О книге Игоря Эйдмана «Прорыв в будущее: социология интернет-революции»

     Социолог Игорь Эйдман написал интересную книгу. Интересную не только потому, что в ней много новых оригинальных идей, но и потому, что автору удалось до конца быть последовательным, верным своей методологии, своим подходам к анализу социальных процессов, что удается отнюдь не каждому.
     Надо отдать должное Игорю Эйдману за его прямоту – он не побоялся уже на первой странице первой главы изложить свое понимание человека в духе французских материалистов XVIII века: «Человек есть машина для реализации биологически предопределенного набора мотивов».
     Автор пишет, что генетически обусловленные инстинкты определяют «ограниченный набор простых мотивов поведения человека». Эти мотивы в аспекте целей социального поведения превращаются в «конкретный набор первичных ценностей», реализация которых ведет к повышению социального статуса индивида. Набор этих ценностей (потребностей) в общем традиционен и сам по себе не вызывает возражений: материально-физиологические потребности, потребности во власти, свободе, престиже, творчестве, самореализации, потребность в передаче потомкам достигнутого социального статуса и другие.
     Противоречивость существования индивида в социуме состоит в том, что он не осознает или осознает в неправильных, превращенных формах свои биологически предопределенные социальные потребности, ориентируется, по словам автора, на созданные другими индивидами ложные «маяки». Под этими «маяками» понимаются различные формы идеологии, теории более частного плана, призывы, культивируемые стандарты массового поведения, мода и т.д. Все это создается отдельными социальными группами – элитами, которые сумели осознать свои истинные интересы и не позволяют с помощью своих фантасмагорических построений сделать то же самое другим слоям общества, не дают им реализовать свой «основной социальный инстинкт» – стремление к повышению социального статуса.
     Самое интересное и глубокое, на мой взгляд, в книге Эйдмана начинается тогда, когда автор оставляет в покое свое материалистическое понимание человека и переводит свой анализ на уровень более конкретных вопросов социальной регуляции общества. Именно тогда провозглашенный автором «рациональный взгляд на жизнь» дает продуктивные аналитические результаты.
     Понятие манипуляции является одной из основных идей в книге. Хотя специально этот вопрос рассматривается только в пятой главе («Социальная сущность манипуляции и эксплуатации»), однако фактически с первых страниц книги автор использует это понятие в качестве главного методологического инструмента. Постепенно, шаг за шагом, понятию манипуляции придается все более и более глобальный смысл, через него рассматривается исторический процесс, в котором манипуляция выглядит как основной закон взаимодействия социальных групп и индивидов.
     Все, что препятствует реализации генетически предопределенных потребностей и вытекающих из них эгоистических рациональных интересов индивида, является инструментом манипуляции. Все, что подавляет природный эгоизм человека в пользу коллективных интересов, есть манипуляция. Социальное манипулирование – это намеренное создание иллюзорного, ложного восприятия жизни у других людей для достижения собственных целей. Манипуляция – это попытка заставить делать человека то, что не в его интересах.
     Очевидно, что главная ценность для автора – человеческая личность. Главная цель анализа – вскрыть социальные причины, которые сковывали на протяжении всей истории и продолжают сковывать творческие возможности индивида, препятствуют самореализации человека. Когда Игорь Эйдман выходит на этот аспект рассмотрения общественных явлений, его текст приобретает глубину и силу.
     Лично я воспринимаю книгу Эйдмана как «интеллектуальный протест» против социальных механизмов, препятствующих развитию человеческой индивидуальности. Этот протест порожден противоречиями современного информационного общества.
     Основная мысль автора заключается в том, что западная цивилизация, хотя и построена на рационалистических принципах, на самом деле в настоящее время не является «рациональной» в том смысле, что содержит в себе скрытые «иррациональные» структуры, которые создают препятствия для творческой самореализации личности. Дело усложняется тем, что наличие этих препятствий не признается западными демократиями. Они убеждены в том, что через институт прав человека создали общество равных возможностей. Но если западные демократии не являются полностью рациональными, значит, они и не являются полностью свободными, что бы они сами о себе ни говорили и ни думали. Организация западного общества на полностью рациональных целях, «рационализация общественного сознания» – это, по мнению автора, задача будущего.
     Что касается нынешнего положения дел, то манипулятивный социальный обмен между индивидами присутствует практически во всех сферах современного общества: в политике, экономике, торговле, в сфере финансово-денежных отношений, в межэтнических отношениях, в сфере национального самосознания, в массовой культуре, в СМИ и т.д.
     Автор пишет, что развитие рыночной экономики создало целый набор институтов с новой функцией – определять потребительское поведение индивида. Это реклама, маркетинг, брендинг, пиар, корпоративная культура и т.д. Интересно написан раздел о частной собственности как «базисном институте социальной манипуляции в современном обществе», здесь описаны уже более сложные механизмы манипуляции общественным мнением со стороны собственников. Мне нравится, что Игорь Эйдман не боится реанимировать такие понятия, как «эксплуатация», «эксплуататоры» и «эксплуатируемые». С их помощью ему удалось показать изнанку многих мифов современного общества потребления.
     К сожалению, автор становится менее убедительным, когда он уходит от конкретного анализа социальной структуры общества, где чувствует себя вполне уверенно, и стремится распространить свою методологию на религиозную сферу. Религия как форма общественного сознания наравне с культурой и наукой требует иных, более соответствующих предмету рассмотрения методов познания. Понятие манипуляции, хорошо работающее при анализе взаимодействия социальных групп, вовсе не так эффективно, как это кажется автору, при рассмотрении вопросов религии.
     Когда автор перестает бороться с религиозным мировоззрением, он обретает почву под ногами и продолжает успешно развивать сильные стороны своей неординарной книги. Мне понравилась глава о противоречиях западной цивилизации. Мне кажется интересной мысль автора о том, что демократические институты фетишизируются, воспринимаются как некая «вершина социального развития». Это приводит к тому, что институты, которые призваны быть средствами гармонизации общества, превратились из средства в цель, «в самостоятельную ценность вне контекста их соответствия декларируемым целям достижения наибольшего блага индивидов». Проще говоря, в западной цивилизации нет понимания и опасения относительно того, что демократические институты в их нынешней форме существования могут превратиться (или уже превратились) полностью или частично в свою противоположность – в средство социальной манипуляции. А раз нет понимания и опасения, то нет и средств для борьбы с таким перерождением.
     А такие средства общество обязано найти. Сделать это можно только на путях «рационализации общественного сознания». Новые информационные технологии, – прежде всего Интернет, – по мысли автора, должны произвести революцию во взаимоотношениях индивидов, сделав их отношения максимально рациональными, минимизировав или даже сведя на нет саму возможность манипуляции. Автор верит, что Интернет преодолеет вековое проклятие человечества и предоставит всем индивидам реальные возможности для творческой самореализации. «Рациональные» индивиды, используя равные возможности для получения информации, будут свободно объединяться для достижения тех или иных профессиональных целей. Главным капиталом будущего интернет-общества станут не собственность и деньги, а информация.
     Автор считает, что сама логика развития Интернета ведет к тому, что любая информация должна быть бесплатной и общедоступной. Частная собственность в Интернете утвердиться не сможет. Интернет дает уникальную возможность человечеству с успехом бороться против сильных мира сего. Попытки «буржуазного» общества ограничить доступ пользователей к тем или иным информационным ресурсам, по мнению автора, «способствуют формированию альтернативной интернет-контрэлиты, которой предстоит совершить грядущую интернет-революцию. Через Интернет так называемые «умные толпы» будут эффективно влиять на все сферы общества, в первую очередь на политику и экономику. Прежняя вековая власть элит должна рухнуть. А человек станет наконец действительно свободным.
     Все, что написано автором о грядущей интернет-революции, написано им воистину вдохновенно. Концовка книги – настоящий революционный манифест, написанный интернет-революционером. И хотя что-то все же мешает до конца поверить в то, что интернет-революция действительно освободит человека, тем не менее начинаешь лучше и явственнее ощущать ее приближающееся дыхание. В этом отношении футурологический потенциал книги производит сильное впечатление. Хотелось бы пожелать автору продолжить свои исследования и последние главы своей работы, посвященные интернет-революции, превратить в новую книгу.

Партия власти примет активное участие в подготовке к Олимпиаде-2014

     В минувшую пятницу «единороссы» приехали во Дворец спорта «Крылья Советов», где провели совещание по организации работы Общественного комитета содействия подготовке к Олимпиаде-2014. В нем приняли участие вице-премьер Александр Жуков, глава ЦИКа партии Андрей Воробьев, олимпийские чемпионы Владислав Третьяк и Светлана Журова, а также параолимпиец Михаил Терентьев.
     – И сколько же вам лет будет в 2014-м? – Александр Жуков уверенно вышел на середину катка, где тренировались молодые хоккеисты.
     – Двадцать один, – дружно ответили чуть смущенные спортсмены.
     – Cамый возраст для побед, – удовлетворился ответом вице-премьер.
     – Только учиться не забывайте. Это особенно к хоккеистам относится – вы иногда пренебрегаете учебой, – по-матерински напутствовала мальчишек Светлана Журова, поглядывая на Владислава Третьяка.
     – Я в 17 лет уже играл за сборную, – не растерялся тот, и стал охотно отвечать на многочисленные вопросы ребят, с восхищением и завистью смотревших на чемпиона. Возможно, именно они через семь лет будут стоять на сочинском льду и принимать золотые олимпийские медали. По крайней мере, некоторые из этих мальчишек имеют реальные шансы войти в будущую олимпийскую сборную.
     – Мы получили право провести Олимпиаду, но самое важное начинается сейчас. Главное, это подготовка нашей команды, – Андрей Воробьев шел по льду так же уверенно, как сочинец по прибрежному песку. По его словам, не менее важная задача в процессе подготовки Сочи к Играм – сделать его городом-курортом, доступным для всех граждан. «Сегодня туда приезжает ежегодно около 10 млн человек, а мечтают отдохнуть на курорте не меньше сорока», – отметил он.
     Подготовка к Олимпиаде, уверены в «Единой России», позволит решить многие социальные и инфраструктурные проблемы Юга России – и дороги, и отели, и спортивные комплексы, возведенные к 2014 году, будут служить россиянам десятки лет.
     – У нас есть все, для того чтобы провести Олимпиаду успешно, – заверил Александр Жуков на совещании и пообещал, что в Сочи будут построены самые лучшие спортивные сооружения в мире.
     Впрочем, даже самые лучшие спортивные сооружения не смогут обеспечить победу. Главное – должная подготовка спортивного резерва. «Одна из главных задач комитета – содействие развитию спортивных школ, – отметил он. – И наша партийная и общественная поддержка будет очень нужна».
     Жуков также обратил внимание на проблему инвалидов: в России практически нет спортивных сооружений, на которых могли бы тренироваться спортсмены-инвалиды или просто приходить «поболеть». «Все, что будет построено в Сочи, будет предусмотрено для проведения Параолимпийских игр, также будут созданы условия для зрителей-инвалидов», – заверил вице-премьер.
     – Здоровый образ жизни – это очень важно, какие бы ни ставила страна задачи – экономические, политические, нам нужны здоровые, сильные люди, – уверенно добавил Владислав Третьяк.
     – Символично, что мы собрались на наше совещание в школе олимпийского резерва, – отметил Андрей Воробьев. – В декабре на съезде ЕР среди принятых нами проектов был проект по подготовке к Олимпиаде. Он включал в себя две фазы. Первая – подготовка нашей олимпийской заявки, с ней мы успешно справились. Вторая – развитие спортивной инфраструктуры не только в Сочи, но и по всей стране.
     – Депутаты от «Единая Россия» при работе над бюджетом смогли включить в него дополнительно 2 млрд рублей. В рамках партийных проектов по созданию спортивной инфраструктуры за этот год в стране было построено около 40 спортивных объектов, – напомнил Третьяк. – Но мы не собираемся останавливаться на достигнутом.
     – Я была типичным ребенком из училища олимпийского резерва, – рассказала, как шла к олимпийским медалям, Светлана Журова. – Это не было профильное училище по одному виду спорта, у нас были все виды спорта. Мне кажется, это правильно, когда хоккеисты, фигуристы и конькобежцы тренируются вместе и передают друг другу свой опыт.
     По ее словам, «партийная программа по подготовке олимпийского резерва заработает на полную мощь, и скоро мы увидим ее результаты». А чтобы их добиться, предстоит поработать. В том числе и Общественному комитету содействия подготовке к Олимпиаде-2014, о создании которого 6 июля объявил лидер «Единой России» Борис Грызлов. Первое заседание состоится уже на этой неделе.

Обнародован список запрещенной в России литературы

Коммунисты обсудили план декабрьской битвы за Москву

     Коммунисты должны собрать в Москве на декабрьских выборах в Госдуму не менее 17% голосов, как минимум повторив свой результат на выборах в Мосгордуму 2005 года. Для решения этой задачи, поставленной в субботу на ежегодной столичной конференции КПРФ, партия намерена донести до каждого московского избирателя информацию о «болевых точках» столицы.
     В своем отчетном докладе глава московского горкома (МГК), депутат Мосгордумы (МГД) Владимир Улас сообщил, что «прошедший период был насыщен борьбой». Примером такой борьбы стала, например, «попытка власти сорвать праздничную демонстрацию» 7 ноября, когда «десятки тысяч москвичей, включая ветеранов войны, прогнали сквозь строй ОМОНа». Кроме того, глава горкома упомянул решение Конституционного суда, признавшего по запросу КПРФ возможность проведения референдума по экономическим вопросам, а также «борьбу за Знамя Победы», благодаря которой президент прислушался к обращениям коммунистов «о недопустимости глумления над историей нашей страны» и наложил вето на закон, требующий убрать серп и молот с символа Знамени Победы.
     Всего же горком за полтора года провел 40 акций протеста и ряд специальных «социальных» мероприятий вроде «велоралли, игры 'Зарница' (военизированное состязание для подростков.– Ъ) и праздника Нептуна». Причем о «Зарнице» и «Нептуне», как подчеркнул товарищ Улас, «даже сообщалось в буржуазной прессе». Особым же достижением московских коммунистов стал их добровольный переход на «партмаксимум»: четыре депутата МГД отдают партии по 40% оклада, за счет чего парткасса, как сообщил первый зампред ЦК КПРФ Иван Мельников, пополнилась за отчетный период на 11 млн руб.
     Эти деньги явно будут нелишними для решения поставленной Владимиром Уласом задачи: во время думской кампании «городскую партийную газету необходимо выпустить тиражом не менее 3 млн экземпляров и донести до каждой квартиры». Это должно помочь достичь главной цели – как минимум повторить результат КПРФ на выборах в МГД-2005 (17% голосов), который решено считать «минимальной планкой» и для выборов в Госдуму.
     То, что борьбу на сей раз придется вести сразу с двумя партиями власти, товарища Уласа не пугает. «Справедливую Россию», как объяснил коммунист Ъ, он вообще не считает противником, так как она не сможет преодолеть семипроцентный барьер. К тому же в столице список справороссов возглавит депутат Госдумы Александр Лебедев, который, по убеждению товарища Уласа, непопулярен среди москвичей, потому что известен как перебежчик: «Избрался в Думу от 'Родины', записался в 'Единую Россию', а когда там не нашлось места в предвыборном списке, ушел в 'Справедливую Россию'».
     В единороссах глава МГК признает «серьезного соперника», тем более что их столичный список возглавит мэр Юрий Лужков. Коммунист, правда, полагает, что москвичи доверяют мэру лишь потому, что он «умело демпфирует негативные последствия» федеральной политики. На этой двойственности компартия и рассчитывает сыграть во время выборов, воздействуя на «болевые точки» Москвы. Среди таковых товарищ Улас, в частности, назвал «вопиющее социальное неравенство», «полунищенское существование примерно 2 млн москвичей», «разрыв между 10% самых бедных и 10% самых богатых», увеличившийся с 38-кратного в 2005 году до 41-кратного в 2007-м, и низкие пенсии («13% от среднего дохода москвичей»).
     Сообразно этой задаче делегаты выдвинули и кандидатов в первую тройку московского партсписка. Возглавит ее Иван Мельников, известный в профессорско-преподавательской среде столицы как сторонник модернизации КПРФ. Вторым будет товарищ Улас, с которым столичные коммунисты связывают обновление городской организации. А замкнет тройку беспартийный депутат Госдумы Олег Смолин – лидер общественного движения «Образование для всех» и первый зампред правления Всероссийского общества слепых. По этому поводу товарищ Улас заметил, что «10% москвичей – инвалиды».
     Попутно столичные коммунисты официально поддержали соратников из других регионов, уже выдвинувших Геннадия Зюганова кандидатом в президенты РФ. Сам лидер КПРФ выступил с ответной речью, правда, в закрытом для прессы режиме. Как сообщила партийная пресс-служба, он предупредил, что «в условиях полевения массовых настроений партия должна быть готова к новому валу атак и спецопераций». Чтобы поддержать боевой дух москвичей в столь сложной ситуации, товарищ Зюганов напомнил им, что «все революции происходят в столицах». Но готовить ее левые, видимо, должны сами. «Вступление коммунистов во взаимодействие с российскими 'оранжевыми' недопустимо,– предостерег лидер КПРФ.– Касьянов в России – это хуже, чем Ющенко на Украине».

«Местных» и «Наших» развезли по летним лагерям

     У прокремлевских молодежных движений начался сезон летних политических лагерей. Движение «Местные» вчера собрало более тысячи подростков в лагерь на Оке, а сегодня движение «Наши» разобьет свой 10-тысячный лагерь на озере Селигер. Оба лагеря в этот раз объединяет одна тема: подросткам будут внушать, что в предвыборный год они должны сделать все, чтобы страна «сохранила курс Владимира Путина и не повернула в сторону хаоса». Лидер «Наших» Василий Якеменко даже объявит на Селигере о своей отставке и устроит выборы преемника, чтобы молодежь еще больше прониклась важностью своей роли на настоящих парламентских и президентских выборах.
     Вчера движение молодых политических экологов «Местные» разбило лагерь недалеко от деревни Прилукино на берегу Оки. Более тысячи человек будут жить в 25-местных палатках и слушать лекции о современной политике и геополитике. Читать их приглашены губернатор Московской области Борис Громов и председатель областной думы Валерий Аксаков, кинорежиссер Никита Михалков и знаменитая лыжница Лариса Лазутина.
     Движение «Наши» сегодня соберет в Тверской области рекордную для летних лагерей аудиторию – на Селигер завезут 10 тыс. подростков из 50 регионов России. Впервые в одном лагере с «Нашими» будут находиться и их единомышленники из движений «Россия молодая» и «Новые люди». Активистов движения ждут конференции, лекции, дебаты, а в свободное время – кинотеатр. Выступить перед «Нашими» приглашены министр образования Андрей Фурсенко, митрополит Кирилл, телеведущий Андрей Караулов и политолог Глеб Павловский.
     В этом году основной темой в обоих лагерях станут парламентские и президентские выборы. Гвоздь программы «Местных» – ролевая игра «выборы», где будут смоделированы предвыборная агитация, голосование и подсчет голосов. «Эта игра нужна, чтобы сформировать накануне выборов активную гражданскую позицию. С тем чтобы в преддверии настоящих выборов наши ребята прониклись и начали вести агитацию в своей среде за те партии, которые обеспечат России стабильность»,– пояснили Ъ в руководстве движения.
     У движения «Наши» игры будут серьезнее. Планируется, что на Селигере лидер движения Василий Якеменко объявит о своей предстоящей отставке и назовет преемников, из которых будет выбран новый лидер движения. «Мы хотим наглядно продемонстрировать, что в декабре нас ждут даже не выборы, а референдум о судьбе страны – пойдет ли она и дальше путинским курсом или повернет назад в хаос,– пояснил Ъ господин Якеменко. Нас не интересуют названия партий, нас интересует, будут ли они придерживаться путинского курса. Наша задача сделать так, чтобы все, кто против, проиграли. Вся мощь нашего движения будет брошена на эту задачу».
     В основном о предстоящих выборах будут говорить и приглашенные гости. «Подарков от жизни не будет, надо осознавать, что ты личность и сам все решаешь,– рассказал Ъ тему своей лекции политолог Глеб Павловский.– Речь пойдет и о том, что прежняя эпоха завершается, а эти выборы очень важны как старт новой. Путин сделал в качестве президента все, что смог. И тот, кто придет ему на смену, должен подражать ему».
     Оппозиция считает, что в летних лагерях прокремлевскую молодежь подготовят к предвыборной битве с противниками власти. «Противостояние будет, однако роль этих ребят в борьбе с оппозицией на выборах будет небольшой,– считает исполнительный директор 'Объединенного гражданского фронта' Денис Билунов.– Они могут устраивать шумные пикеты, хулиганить, как это было у посольства Эстонии, но никого из нас этим не испугаешь. Наоборот, надеюсь, что в этой толпе есть думающие люди, которые ближе к выборам сами разберутся, что им вешали на уши лапшу». Лидер молодежного крыла партии «Яблоко» Илья Яшин тоже считает, что основная задача этих лагерей – «натравливание толпы на оппозицию». «Только им не скажут главного: их роль в выборах – быть 'пушечным мясом'. Условно говоря, пока в Кремле будут разбираться, кто возглавит страну, эта молодежь встанет вокруг него, чтобы не пустить в Кремль оппозицию,– заявил Ъ господин Яшин.– И еще им не скажут, что при новой власти все эти движения могут быть разогнаны, потому что новому президенту будет нужна молодежь, лояльная лично ему, а не Путину».

     Больше недели продолжается скандал, вызванный обсуждением книги для учителя «Новейшая история России 1945-2006 гг.». За шумихой никто не заметил, что Госдума в срочном порядке приняла поправки к закону «Об образовании», обязывающие учителей преподавать только по рекомендованным учебным пособиям. Вероятно, по таким, как «Новейшая история».
     Скандал вокруг книги вышел за рамки научного обсуждения после встречи 21 июня в Ново-Огареве Владимира Путина с делегатами Всероссийской конференции преподавателей гуманитарных и общественных наук (см. «Власть» N24). На встрече президент много говорил о патриотизме и роли истории и обществоведения в воспитании подрастающего поколения. А также о роли современных учебников: «Научное и методическое обеспечение гуманитарной сферы образования сегодня иногда, скажем так мягко, запаздывает: опаздывает и с современными учебниками, и с подготовкой самих специалистов, самих педагогов. Практически нет пособий, которые глубоко и объективно отражали бы события новейшей истории нашего Отечества».
     Говоря все это, президент не мог не знать, что хотя бы два таких пособия уже есть: учителя, с которыми он встречался, как раз и съехались в Москву на проходившую в рамках конференции презентацию двух книг – «Новейшая история России 1945-2006 гг.» и «Глобальный мир в XXI веке».
     На конференцию пришли министр образования и науки Андрей Фурсенко и первый заместитель главы администрации президента Владислав Сурков. Таким составом пособия для учителей не презентовали никогда. И вскоре стало понятно почему: уже после встречи с президентом один из авторов «Новейшей истории России 1945-2006 гг.» Павел Данилин, известный пользователям «живого журнала» как leteha, написал в своем сетевом дневнике: «Вы сколько угодно можете поливать меня грязью, а также исходить желчью, но учить детей вы будете по тем книгам, которые вам дадут, и так, как нужно России».
     Вслед за этим другой исследователь, принимавший участие в работе над книгой, известный политолог Оксана Гаман-Голутвина в интервью в «Независимой газете» отказалась от своего авторства, сообщив, что лишь консультировала создателей учебника по отдельным историческим периодам, а сам проект назвала позором. Впрочем, уже на следующий день в «Интерфаксе» она сообщила, что была неправильно понята: «Позором я назвала некорректную дискуссию, которая развернулась в том числе с участием некоторых авторов учебника в интернете, а ни в коем случае не сам проект. Свое участие в нем я не прекращала».
     Кончилось тем, что в воскресном эфире 8 июля государственные каналы показали сюжеты в защиту книги.
     Издание, ставшее причиной скандала, поступило в редакцию от неизвестных доброжелателей. Беглое изучение книги показало, что она вышла в издательстве «Просвещение» тиражом 10 тыс. экземпляров. На обложке автор один – Александр Филиппов, но на оборотной стороне титульного листа значатся еще шесть фамилий, которым автор выражает благодарность за участие в работе над книгой. Помимо известных ученых, например руководителя Центра международных исследований Института США и Канады РАН Анатолия Уткина и участвовавшей в скандале политолога Оксаны Гаман-Голутвиной, среди них есть уже упомянутый шеф-редактор портала Кремль.Орг Павел Данилин, написавший главу «Суверенная демократия» (интервью с ним см. на стр. 16). Кроме всего прочего, Данилин известен как автор брошюры «Гламурный фашизм» с предисловием лидера «Наших» Василия Якеменко.
     Об Александре Филиппове, руководителе авторского коллектива, выяснилось, что в прошлом он учитель истории, а ныне заместитель директора Национальной лаборатории внешней политики (как указано в выходных данных книги, она создана при поддержке этой организации). У лаборатории есть сайт, на котором указано, что НЛВП – это «некоммерческая организация, специализирующаяся на экспертизе и разработке стратегий в области внешней политики, содействующая органам государственной власти в подготовке и осуществлении внешнеполитических решений». Деятельность лаборатории описывается так: «НЛВП ведет разработку стратегий, направленных на достижение приоритетной внешнеполитической цели России – становления новой системы мирового порядка».
     Чтобы узнать дальнейшие подробности появления «Новейшей истории», я обзвонила несколько человек из научных, издательских, образовательных и политических кругов. Ни один из них не согласился, чтобы его имя было упомянуто в печати. Некоторые были готовы говорить на условиях анонимности, другие вовсе отказывались от комментариев. Более всего меня поразил один из опрошенных, который сначала согласился выступить анонимно, а затем попросил прислать записанное для сверки.
     По словам моих анонимных собеседников, книгу заказали непосредственно в администрации президента. Из администрации были даны и указания по формированию оценок исторических деятелей: «Условно такие: Сталин – хороший (утвердил вертикаль власти, но не было частной собственности); Хрущев – плохой (ослабил вертикаль); Брежнев – хороший по тем же критериям, что и Сталин; Горбачев, Ельцин – плохие (развалили страну, однако при Ельцине возникла частная собственность); Путин – лучший управленец (укрепил вертикаль власти и частную собственность)».
     Источник, близкий к администрации президента, подтвердил мне эту информацию и рассказал, что еще в конце прошлого года рукописей сочинения по новейшей истории было несколько. Например, одна из них была написана лидером движения «Евразия» Александром Дугиным. Но ее в разработку не взяли. В январе в издательство «Просвещение» была направлена рукопись, созданная под руководством Филиппова. Дальнейшие события (презентация на конференции и слова президента на встрече с учителями) показали, что именно ей уготована долгая жизнь.
     Глава издательства «Просвещение» Александр Кондаков уверял меня, что «Новейшая история России 1945-2006 гг.» не будет «единственно возможной» для учителя: «Вариативность никто не отменял. По сути это первая попытка создания пособия в соответствии с требованиями общеобразовательного стандарта второго поколения. Сейчас готовится уже второе издание книги с учетом всех замечаний и рекомендаций, в том числе полученных на конференции. Думаю, к сентябрю она будет готова. Также мы готовим учебник по истории. К осени, я надеюсь, закончим. Учебник будет обсуждаться широкой аудиторией, мы разошлем его во все регионы и посмотрим, как к нему отнесутся учителя».
     По словам моих анонимных собеседников, на учительской конференции тоже говорили о «вариативности» и даже Владислав Сурков обещал, что это пособие не будет обязательным для учителей. Однако мне удалось получить стенограмму заседания комитета Госдумы по образованию и науке, на котором обсуждались поправки к закону «Об образовании». Ее изучение ставит обещанную «вариативность» под сомнение.
     25 июня, то есть через четыре дня после встречи преподавателей с президентом, на заседании комитета Госдумы по образованию и науке при обсуждении поправок к закону «Об образовании» внезапно прозвучало предложение дать полномочия федеральной исполнительной власти определять список издательств, которые будут выпускать как учебники, так и учебные пособия. Министерство образования и науки получит право утверждать список учебных пособий, рекомендованных к использованию в школах. Соответственно, учителя должны будут пользоваться только такими пособиями.
     Участник заседания проректор университета Высшей школы экономики, директор Института развития образования ГУ-ВШЭ Борис Рудник рассказал мне: «Об этих поправках большинство присутствующих услышали первый раз. Мы возражали против принятия поправок, но никто не был подготовлен, и никакого альтернативного варианта нельзя было предложить. Поправки читались с листа. Так и осталось совершенно непонятно, как будет происходить отбор этих издательств и контроль. Несмотря на возражения, они прошли второе чтение».
     А 6 июля поправки были приняты и в третьем чтении. С 1 сентября 2007 года они вступают в силу. За это время, видимо, Министерство образования и науки очертит круг заслуживающих доверия издательств и учебных пособий. Судя по всему, «Новейшая история России 1945-2006 гг.» займет среди них достойное место.

«Подробнее сказать не могу – тема слишком деликатная»
     Автор «Новейшей истории» Александр Филиппов рассказал «Власти», над чем теперь работает его творческий коллектив.
     – Почему составить книгу по новейшей истории попросили именно вас, а не именитых академиков?
     – Школьные учебники таких именитых ученых, как директор Института всеобщей истории РАН академик Александр Чубарьян или заведующий отделом ИМЭМО Никита Загладин, пользуются в школах заслуженной популярностью. Насколько я знаю, авторы работают над переизданиями. Представленная мной рукопись привлекла внимание двумя особенностями. Во-первых, событиям последних 20 лет уделено примерно столько же внимания, сколько и периоду с 1945-го по 1985 год. Во-вторых, есть специальные разделы о повседневной жизни. Сегодня молодое поколение очень интересуется тем, где жили, как работали и проводили досуг, что ели и во что одевались их родители, бабушки и дедушки. Мы попытались удовлетворить этот интерес.
     – А кто пригласил работать над книгой?
     – Администрация президента и Министерство образования и науки. Их беспокоило, что в существующих учебниках, как бы хороши они ни были, события последних 15 лет почти отсутствуют, выступая только как своего рода послесловие к истории СССР.
     – Вы заместитель директора Национальной лаборатории внешней политики. Чем занимается лаборатория?
     – НЛВП – некоммерческая организация, специализируется на экспертизе и разработке стратегий в области внешней политики. Содействуем органам государственной власти, в том числе администрации президента, в подготовке и осуществлении внешнеполитических решений. Подробнее сказать не могу – тема слишком деликатная.
     – Правда ли, что вы сейчас работаете над учебником для школьников?
     – Да, в работе над учебником участвует 18 человек, в том числе и я. Мы стремимся в этом году пройти экспертизы РАН и РАО, чтобы в 2008 году учебник мог быть издан с грифом «допущено». Чтобы после введения стандартов образования второго поколения (ориентировочно это 2011-2012 годы) наш учебник мог использоваться с грифом «рекомендовано», нужны переиздания, поэтому время нас поджимает.
     – А раньше вы принимали участие в написании учебников?
     – В 2006 году в издательстве «Европа» вышла хрестоматия «Вся политика», составленная мной вместе с Владимиром Нечаевым. Судя по рецензиям, издание удалось. Но, конечно, это не школьный учебник.
     Записала Анна Качуровская

«Я бы не назвал главу «Суверенная демократия» наиболее сложной
     Автор главы, посвященной новейшему историческому периоду 2000-2006 годов, Павел Данилин по электронной почте объяснил «Власти» азы науки.
     – Почему все главы в книге для учителей озаглавлены по хронологическому принципу: «СССР после второй мировой войны», «Реформы Н. С. Хрущева (1953-1964)», ваша глава называется «Суверенная демократия»? Вы считаете «суверенную демократию» историческим периодом?
     – Ряд названий параграфов в книге носит символический характер. «Новое мышление» – как самый яркий пример. Глава про период 2000-2006 годов по праву могла бы называться и «Путинская эпоха», и «Выход из кризиса». Но важно то, что Владимир Путин, будучи главой государства, а также лидером эпохи, действовал не в одиночку, а со своей командой, возглавляя ее и управляя ею. И поэтому, чтобы уйти от подчеркивания роли личности (в случае с вариантом «Путинская эпоха»), а также чтобы не принижать достоинства этого периода (согласитесь, «Выход из кризиса» не исчерпывает прошедшие восемь лет), и было выдвинуто компромиссное название «Суверенная демократия», характеризующая время с начала нового тысячелетия.
     – В последней главе в отличие от предыдущих нет итоговой части, посвященной оценке деятельности президента. Почему?
     – Такого параграфа нет и в главе про ельцинское время. Причина проста – большое видится на расстоянии, и потому оценка периода 1990-х, а также 2000-2006 годов пока не может быть лишена субъективизма как на бытовом, так и на экспертном уровне.
     – Господин Филиппов в разговоре со мной сказал, что книга является заказом администрации президента. Вы как автор главы о наиболее сложном периоде получали рекомендации непосредственно от заказчика?
     – Если вы имеете в виду рекомендации от Путина, то, естественно, нет. Я также не встречался по поводу содержания книги ни с кем, кроме г-на Филиппова. С ним мы, естественно, обсудили предварительный план, который он дал мне, а также расставили ударения на ряде событий и синхронизировали наше с ним общее видение прошедших лет. После сдачи мной материала с ним была проведена некоторая редакторская работа, которая не затронула сути и духа написанного мной. Редактуру, насколько мне известно, также осуществлял Филиппов. Между прочим, я бы не назвал главу «Суверенная демократия» наиболее сложной. Она всего лишь наиболее актуальная, но ничего сложного в ней нет. Куда как более сложными с точки зрения подачи исторического материала и обеспечения объективности представляется глава про последние годы правления Сталина и про ельцинский период. Написать эти главы – действительно поступок гражданского мужества.

Из воспоминаний большевика Федора Раскольникова

     3 июля. Решение участвовать в мирной демонстрации с оружием в руках было принято единогласно.
     4 июля. По поручению организационной комиссии я поднялся на трибуну и разъяснил цели и задачи нашей поездки в Питер. Возможность провокации была еще раз мною подчеркнута. Я указал, что в условиях массового возбуждения, неизбежного во время демонстрации, даже случайный выстрел может повлечь за собою серьезные и нежелательные последствия. В заключение я огласил список руководителей демонстрации, предложенных ночным делегатским собранием... Насколько большое пространство занимала в длину наша процессия, можно видеть из того, что, когда ее хвост подвергался нападению, шедшие в голове не слыхали никаких выстрелов. Наконец, жестокий обстрел нас ожидал на углу Литейного и Пантелеймонской улицы.
     5 июля. Генерал Половцев атаки на нас не повел. Он предпочел отложить ее на один день, чтобы, дождавшись новых подкреплений с фронта, продолжавших непрерывно поступать, нанести «сокрушительный» удар нашей партии.
     ПЕТРОГРАДСКАЯ ГАЗЕТА 4 июля 1917 года

     В Киеве состоялось многолюдное собрание артистов и артисток всех киевских театров варьете и цирка. Ораторы призывали артистов объединиться для защиты своих прав от хищнической эксплуатации содержателей шантанов. Особенно сильно эксплуатируются хористки. По словам ораторов, почти все содержатели хоров торгуют открыто хористками.
     ПРАВДА 4 июля 1917 года

     1-й Революционный народный пулеметный полк в воскресенье, 2 июля, устроил в народном доме митинг, который прошел с исключительным подъемом радости зреющего революционного движения. После краткого приветствия слово взял тов. Луначарский, который дал сжатую схему движения народов к идеалу истины и справедливости. Из тьмы веков она глядит через замученных евреев в Египте, рабов Рима, мучеников христиан и современных пролетариев. И теперь, теперь, когда власть в России просится в руки народа, нельзя отказываться от нее.
     КИЕВСКАЯ МЫСЛЬ 5 июля 1917 года

     События в Петрограде. 3 июля вооруженные войска произвели ряд разгромов различных магазинов. Разгромлены рыбные склады на Невском проспекте. Туда забрались солдаты и стали уничтожать балыки, тешку и разнообразные сорта икры. Затем был разгромлен табачный магазин братьев Шапшал. В течение нескольких часов этот район Невского утопал в клубах сигарного дыма. Разгромлена также небольшая банкирская контора, причем конторка и шкаф же были вскрыты чьими-то ловкими руками. К часу ночи возобновились бесконечные шествия рабочих.
     БИРЖЕВЫЕ ВЕДОМОСТИ 5 июля 1917 года

     На углу Садовой и Невского усиленно фланировали автомобили, военные и частные. Каждый автомобиль представлял собой удивительное зрелище: в странных позах сидели и стояли десятки вооруженных людей с весьма возбужденными лицами. На кузове каждого автомобиля был пулемет. За городской думой по направлению к Николаевскому вокзалу показались колонны одного полка, который вышел весь вооруженный с плакатами «Долой министров-капиталистов» и т. д. Когда полк растянулся по всему Невскому и мимо него фланировали автомобили, раздался первый выстрел, и за ним несколько других. Безоружные солдаты и рабочие и часть вооруженных бросились врассыпную. Никто не знал, откуда и кто стреляет.
     КОММЕРСАНТ 5 июля 1917 года

     Можно было видеть и раньше, что логика исторического хода вещей, вытекающая из психологии масс, идет к определенному концу (если, вообще говоря, история знает «концы»), и мы не раз указывали, что завтрашний день русской истории принадлежит большевизму как духовному выразителю худших анархических инстинктов толпы.
     ВЫБОРГСКИЙ СОЛДАТСКИЙ ВЕСТНИК 6 июля 1917 года

     На днях в Москве закончился 2-й Всероссийский съезд сифилидологов по борьбе с венерическими болезнями и проституцией. Судя по докладам, прочитанным на съезде, сифилис свил себе прочное гнездо на нашем фронте и отсюда широкою волною распространяется по всей России.
     БИРЖЕВЫЕ ВЕДОМОСТИ 7 июля 1917 года

     Занятие правительственными войсками Петропавловской крепости и очищение дворца Кшесинской от большевиков и кронштадтских матросов явилось результатом целой стратегической операции. В 9 1/2 часов утра поступило донесение о занятии дома Кшесинской. При обыске обнаружено шесть совершенно новых пулеметов, хранившихся под чехлами в шкапу в казначейской комнате. Далее было обнаружено 30 винтовок, масса пулеметных лент. Была найдена целая кипа открыток с изображением ритуальных убийств.
     НОВОЕ ВРЕМЯ 8 июля 1917 года

     Министр-председатель кн. Г.Е. Львов оставил свой пост. Новый кабинет сформирован под председательством А.Ф. Керенского... Министры подтверждают сведения о связи Ленина и др. главарей большевизма с Германией. Временное Правительство постановило арестовать Ленина, Зиновьева, Каменева и Троцкого. Среди петроградских большевиков произведены многочисленные аресты и обыски. Правительство постановило расформировать мятежные полки, участвовавшие в беспорядках 3-5 июля.

В Свердловской областной Думе не регистрируют депутатское объединение «Справедливой России»

     Депутаты «Справедливой России» (СР) в Свердловском областном парламенте продолжают спор с думской мандатной комиссией, которая категорически отказывается регистрировать фракцию эсэров, состоящую всего из двух депутатов. Накануне Верх-Исетский суд Екатеринбурга отказал депутату-эсэру Дмитрию Уткину, который пытался обязать мандатную комиссию зарегистрировать фракцию «Справедливой России» с помощью судебного решения.
     Депутат отказом был раздосадован и заявил, что дойдет до Верховного суда. На столь ответственное заявление Уткин отважился потому, что у него на руках имеется решение Уставного суда Свердловской области, который признал не соответствующим Уставу области пункт регламента облдумы, запрещающий регистрировать фракцию, если в ней состоит менее трех человек. После обнародования решения Уставного суда эсэры уже подавали документы на регистрацию. Несмотря на то что с того времени прошло больше месяца, а по регламенту фракцию обязаны зарегистрировать за два дня, решения мандатной комиссии еще нет.
     Представители мандатной комиссии возражали эсэрам, опираясь на два факта. Во-первых, депутаты избирались от «Партии жизни», а фракцию назвали «За справедливость и жизнь». Во-вторых, комиссия захотела удостовериться, что эсэры еще не перестали быть депутатами. Эти возражения адвокат Уткина Иван Кадочников назвал безосновательными. Мотивировочная часть судебного решения будет готова только в ближайшие дни, и адвокат заявил, что ему интересно, чем Верх-Исетский суд объяснит свой отказ.
     Дмитрий Уткин убежден, что решающую роль в вынесении отказного решения сыграл административный ресурс «Единой России». По его словам, партия власти создает эсэрам препятствия с осени прошлого года, когда стартовала кампания по выборам депутатов в областную Думу.
     Екатеринбург

Опубликован первый официальный список экстремистской литературы

Спикер Мосгордумы Владимир Платонов отозвал свою жалобу на «Местных»

     В минувшую пятницу спикер Мосгордумы Владимир Платонов отозвал из Генпрокуратуры жалобу на движение «Местные», в которой требовал привлечь к ответственности участников акции «Не дадим рулить мигрантам!». Спикер утверждает, что молодые люди сделали «правильные выводы», активисты «Местных» говорят, что никаких выводов они не сделали, а просто акция уже закончилась. По мнению экспертов, Владимир Платонов отозвал свою жалобу, чтобы не ссориться с подмосковным губернатором Борисом Громовым, который курирует движение.
     Акцию по борьбе с таксистами-нелегалами «Не дадим рулить мигрантам!» движение «Местные» проводило с 20 по 28 июня. Активисты раздавали бело-зеленые ленточки и листовки, в которых сообщалось о большом количестве уголовных преступлений, совершенных водителями-мигрантами. Мигрантов обвиняли в том, что они провоцируют конфликты с пассажирами, а «в случае аварийной ситуации они просто скроются с места происшествия». Иллюстрировались листовки с фотографией девушки славянской внешности, демонстративно отказывающейся от услуг водителя-кавказца.
     Многим показалось, что акция тянет на уголовное преступление. Так, сразу же после начала акции в Генеральную прокуратуру обратился сенатор Владимир Слуцкер, попросивший проверить действия «Местных» на предмет нарушения ст. 282 УК («Разжигание межнациональной вражды»). Спустя несколько дней с аналогичным заявлением в Генпрокуратуру обратилась правозащитная организация «За права человека». Наконец, 10 июля свою жалобу в Генпрокуратуру направил и председатель Мосгордумы Владимир Платонов. Тогда он посчитал, что формы и методы проведения акции «способствуют и направлены на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека по признакам расы и национальности». Однако в минувшую пятницу спикер Мосгордумы свою жалобу отозвал.
     Владимир Платонов пояснил, что активисты движения сделали «правильные выводы» после переговоров с представителями московского правительства, внесли необходимые коррективы в формы и методы проведения своей акции и стали проводить «разумную и полезную кампанию против незарегистрированных горе-таксистов, не знающих языка, города и Правил дорожного движения». Г-н Платонов теперь убежден, что у «Местных» не было умысла на разжигание национальной вражды, а они хотели лишь «навести порядок с такси». Для активистов движения это явилось новостью. Сейчас они находятся в образовательном лагере на Оке и, как сообщила «НИ» пресс-секретарь движения Мария Шаповалова, никаких новых мероприятий по противодействию нелегальным таксистам не проводили.
     Аналитик правозащитной организации «За права человека» Евгений Ихлов говорит «НИ», что Владимир Платонов отозвал свою жалобу, потому что мэр Москвы Юрий Лужков не захотел входить в конфликт с губернатором Московской области Борисом Громовым, чьим детищем является движение «Местные». На свое обращение в Генпрокуратуру правозащитники ответа пока не получили, но убеждены, что это будет отписка. Лидер молодежного «Яблока» Илья Яшин, в свою очередь, заявил «НИ», что активисты лояльных властям организаций «могут перегибать палку сколько угодно», а если бы представители оппозиции устроили что-то подобное, они «без сомнений оказались бы за решеткой».

Лукашенко, Чавес и Кастро не смогут стать символами российских коммунистов

     В минувшую пятницу президент Белоруссии Александр Лукашенко согласился на использование своего имени в предвыборной кампании КПРФ. С просьбой об использовании их изображений и цитат российские коммунисты обратились помимо белорусского президента к венесуэльскому лидеру Уго Чавесу и кубинскому Фиделю Кастро. Юристы, в свою очередь, утверждают, что использовать лидеров зарубежных стран в своей предвыборной кампании коммунисты не смогут, так как те являются иностранными гражданами.
     Предложения революционной троице – Уго Чавесу, Фиделю Кастро и Александру Лукашенко зампред КПРФ Иван Мельников сделал 11 июля. Г-н Мельников объявил, что в ходе избирательной кампании в Государственную думу КПРФ будет прибегать к использованию ряда фигур-символов, которые «неразрывно связываются в сознании избирателя с КПРФ». Два дня спустя Александр Лукашенко сообщил российским коммунистам, что он согласен, «если это во благо Беларуси, а не во вред». От двух других защитников социализма пока ответа не последовало, но в КПРФ это связывают с большим расстоянием, которое отделяет Россию от этих стран. «На Кубу новости проникают с большим трудом и очень медленно. То, что у нас происходит, становится там известно только через неделю», – рассказал «НИ» пресс-секретарь Мельникова Павел Щербаков. Однако в руководстве КПРФ в положительном ответе не сомневаются.
     Зато эксперты сомневаются, что использовать иностранных граждан в качестве символов избирательной кампании позволяет российское законодательство. Адвокат Вадим Прохоров пояснил «НИ», что закон «О гарантиях избирательных прав граждан» запрещает иностранным гражданам проводить предвыборную агитацию, однако вопрос заключается в том, считать ли использование их изображений и фрагментов выступлений такой агитацией. Руководитель Независимого института выборов Александр Иванченко сообщил «НИ», что коммунисты могут носить портреты чужих президентов на митингах, однако если их портреты или цитаты появятся в агитационных материалах, это «может привести к санкциям со стороны избиркома». Директор Центра политических технологий Игорь Бунин, напротив, полагает, что размещать на предвыборных плакатах Геннадия Зюганова в обнимку с Уго Чавесом или Александром Лукашенко закон не запрещает. Однако никаких дополнительных голосов КПРФ это не принесет. «Надо искать своих молодых политиков, а не бегать за иностранными лидерами, которые ни в коей мере не изменят отношения населения к КПРФ», – заявил «НИ» политолог.

Россияне не желают быть бизнесменами, мечтая о карьере чиновника, а лучше – силовика

     В конце прошлой недели в Великобритании были опубликованы сенсационные признания российского алюминиевого магната, поведавшего о готовности отдать свой бизнес государству. По мнению экспертов, отечественный миллиардер вольно или невольно подтвердил важную общественную тенденцию нашего времени.
     Большинство из тех, кто лет 15 назад мечтал о «своем деле», о частном предпринимательстве, успех которого зависит от тебя и только от тебя, полностью изменили жизненные планы. Набив шишек, они нашли себя в качестве наемных работников и ни о каком собственном бизнесе уже не помышляют. Те, кому сегодня чуть за 20, смотрят на мир гораздо более реалистично, чем их сверстники в начале 90-х: они видят карьеру там, где открываются настоящие перспективы – в рядах чиновников и представителей силовых структур.
     В российской истории не раз случалось, что чиновники озвучивали ровно те идеи, которые хотели от них слышать предприниматели. Времена изменились, и теперь бизнесмены говорят только то, что хотят услышать чиновники. Так, например, Олег Дерипаска, входящий с состоянием около 20 млрд. долларов в сотню богатейших людей мира, заявил, что «готов в любой момент передать «Русал» назад государству». Эту готовность он обосновал тем, что состояние «свалилось на него с неба», особо отметив, что и так уже «не отделяет себя от государства».
     Все это, как утверждают эксперты, лишний раз свидетельствует о том, что бизнес в России, по сути, уже давно перешел в руки чиновников.
     «Мы уже третий год подряд устраиваем «день уроков»: навещаем школы и общаемся с детьми, среди прочего спрашивая и о том, кем бы они хотели стать, – рассказал «НИ» президент «ОПОРы России» Сергей Борисов. – По нашим наблюдениям, из года в год все меньше детей хочет становиться предпринимателями, создавать собственный бизнес. Зато многие теперь хотят стать чиновниками или работать в силовых структурах. Устами младенца выражаются общие настроения. Во-первых, с советских времен осталось представление о бизнесменах как о злых гениях, спекулянтах. Саму идею рыночной экономики у нас поддерживают не более 20% населения, что, мягко говоря, как-то маловато для развитой страны. Во-вторых, отношение к бизнесу во многом определяется самим его развитием. 5% в год для среднего и малого бизнеса в нашей стране – это вообще не рост. Увеличение числа малых предприятий происходит лишь за счет «клонирования» успешными компаниями своих филиалов, но реального, качественного роста нет».
     По мнению г-на Борисова, некоторые «шаги навстречу» со стороны государства – ограничивающие чиновничий произвол административные регламенты, новый закон о малом бизнесе – мало влияют на ситуацию. Бюрократические издержки лишь растут, делая малый бизнес невыгодным. Скажем, введение двойного лицензирования автозаправок заставляет предпринимателей получать специальные (и не бесплатные) разрешения в разных ведомствах, хотя в развитых странах вообще не принято предварительно лицензировать что-либо (и тем более за деньги), государство выполняет лишь надзорную функцию. При этом тот, кто все-таки прорывается наверх, постоянно сталкивается с черным рейдерством и зачастую вынужден отдавать бизнес структурам, использующим поддержку чиновников и силовиков. Неудивительно, что «человек в погонах» так высоко стоит в профессиональных мечтах нового поколения россиян.
     Все эти проблемы признают и сами чиновники, особенно те, кто по своей обязанности должен их решать. «Бюрократический произвол сегодня действительно одна из самых серьезных проблем в нашей стране, и дело тут даже не в количестве чиновников, – признался «НИ» начальник отдела административной реформы Минэкономразвития Максим Паршин. – Если сравнить с развитыми странами, у нас относительное число госслужащих в разы меньше. Дело не в том, сколько их, а какие у них полномочия. Если мы просто сократим число чиновников, то на каждого из них взвалим еще больше полномочий, тем самым лишь повысив неэффективность и коррупционность системы. Поэтому мы ставим перед собой другую задачу – создание новых административных регламентов, которые будут четко определять сферу полномочий чиновников, отрезая им путь для произвола и получения взяток. Сейчас особенно активно изменяется ситуация в области строительства, земельных ресурсов, гражданско-правового статуса людей и в других областях, где мы принимаем целый набор новых регламентов».
     По мнению г-на Паршина, ситуация менялась бы еще быстрее, если бы не две проблемы. «Во-первых, бюрократический аппарат отчаянно сопротивляется изменениям. Для чиновников это потеря власти и денег, поэтому они всячески пытаются через лоббистов сохранить статус-кво. Во-вторых, надо эффективнее работать с населением. Наши бизнесмены привыкли, что легче дать взятку, чем возмущаться и отстаивать свои права», – отмечает он.
     В принципе можно понять и тех и других. Чиновники не могут жить на официальную зарплату. А бизнесмены «дают», зная, и сколько чиновник получает, и какие при этом у него реальные полномочия. Отсюда и результат. В специально разработанной «ОПОРой России» шкале предпринимательского климата Москва и Петербург – далеко не самые приветливые к малому бизнесу места. Как объяснил это «НИ» Сергей Борисов, в самых богатых регионах живут самые жадные чиновники. К худшим регионам относятся по этой шкале Удмуртская Республика, Хабаровская и Орловская области. За ними идут кавказские республики – Осетия, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Ингушетия, Дагестан. Чечни в этом рейтинге, кстати, нет вообще. А вот лидерами в поддержку предпринимательства оказались Липецкая, Белгородская, Тюменская области, Ханты-Мансийский автономный округ, Пермский край и Татарстан.
     Тем не менее все регионы объединяет одно – число предпринимателей в абсолютных показателях везде ничтожно мало. Как сообщила «НИ» замначальника Управления организации статистического наблюдения и контроля Росстата Виктория Борисова, «по самым последним данным в России действуют 3 млн. 113 тыс. индивидуальных предпринимателей. Причем до 2004 года их число доходило до 4,7 млн. человек». Правда, нельзя сказать, что бизнесменов реально стало меньше. Просто при передаче в 2004 году полномочий по регистрации от местных органов к федеральным произошла перерегистрация, в ходе которой исчезли многие «мертвые души». Теперь же цифры должны, по мнению Росстата, примерно соответствовать действительности: во-первых, законодательство обязывает заявлять о прекращении деятельности, а во-вторых, прошло не так много времени, чтобы образовалось много «мертвых душ».
     Таким образом, если все зарегистрированные предприниматели до сих пор реально работают, то их общее число составляет около 2% населения страны. При этом, по данным МЭРТ, желающих открыть собственное дело, но по каким-то причинам не делающих этого – втрое больше. Тоже, надо сказать, очень мало. Для сравнения: в США зарегистрировано 23 млн. предпринимателей, то есть каждый 12-й американец – бизнесмен. А скажем, британцы уже считают, что у них с предпринимателями перебор. Член комитета по денежно-кредитной политике Банка Англии Дэвид Бланчфлауэр недавно выразил свою обеспокоенность тем, что все больше британцев оставляют службу и начинают свой бизнес – так много предпринимателей Англии просто не нужно.
     Нам бы их проблемы. «В сельской местности бизнесменов ничтожно мало, в малых городах (30-50 тыс.) их число измеряется десятками, в крупных городах с более чем 500-тысячным населением их может быть несколько сотен, – сообщил «НИ» руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-Центра» Алексей Левинсон, проводивший углубленные исследования предпринимательских склонностей россиян. – Начиная с двухтысячных годов, предпринимательская деятельность становится все менее популярной среди россиян. В последние годы голову подняла бюрократия, и люди начали сталкиваться со все большими преградами, особенно в регионах. Это, конечно, не придает привлекательности бизнесу, зато статус наемных служащих, особенно чиновников, постоянно растет. Те, кто раньше мечтал стать предпринимателем, сегодня рвутся в силовые структуры – как официальные, так и криминальные. Вот где есть у людей перспектива. Что же касается предпринимательской деятельности, то для входа в эту среду необходимы личные знакомства, а еще лучше – родственная связь с высокопоставленными чиновниками. Преобладающая часть молодой поросли российского бизнеса – это дети «больших начальников». В стране, где все основные корпорации контролируются государством (а оставшиеся частные готовы добровольно отдаться государству), стремление россиян к чиновничьей карьере удивления не вызывает.

КСТАТИ
     ПОЛЬСКИХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ МУЧАЮТ БЮРОКРАТЫ
     Наиболее распространенный в Польше вид своего дела – маленькие магазинчики, небольшие мастерские. Сегодня они переживают не лучшие времена. Одна из причин – введение визового режима для восточных соседей после вступления Польши в Евросоюз. В результате закрылись тысячи малых предприятий (МП). Особенно это коснулось приграничных с Россией, Украиной и Белоруссией областей страны, где о банкротстве заявило три из четырех МП. Другой сильный тормоз, по мнению польских бизнесменов, – это бюрократия и сложная система уплаты налогов. И хоть в мае 2007 года правительство Польши ввело новые, значительно облегченные правила регистрации МП, хождения по «бюрократическим мукам» это не отменило. Нередко, даже зарегистрировав, положим, торгующее сельхозпродукцией предприятие, бизнесмен не может получить разрешение на торговлю от муниципальных органов.
     Зато для поляков открылись рынки труда в странах ЕС, чем они не преминули воспользоваться – малый бизнес стал осваивать европейский Запад. Множество ресторанчиков, кафе, парикмахерских и небольших строительных фирм из Польши сегодня успешно обосновались в Великобритании, Ирландии, Германии. При этом, как с удивлением замечают сами предприниматели, конкуренция на рынках этих стран оказалась ничуть не жестче, чем была на родине. Так что «страшилки», которыми их пугали перед вступлением в ЕС, оказались мифом.
     Какую лепту вносят в польский бюджет малые предприятия, «НИ» не удалось выяснить ни в Министерстве финансов, ни в Министерстве экономики, ни в Главном статистическом управлении. В Минэкономики по секрету сообщили лишь, что доля МП в Польше несопоставима с развитыми странами. А раз поступления незначительны, то, видимо, и нет необходимости вести такую статистику.
     Виктор ШАНЬКОВ, Варшава

БЛАГОПОЛУЧНАЯ ГЕРМАНИЯ – ЭТО СТРАНА МАЛОГО БИЗНЕСА
     Если в каком-нибудь деле на постоянной основе задействовано не более девяти наемных работников, а его годовой доход не превышает 700 тыс. евро, в Германии это называется малым семейным предприятием (МСП). Таковых в ФРГ насчитывается сейчас почти 3,5 млн. 20 млн. работающих в МСП – это почти 70% всего занятого населения страны. Именно эти люди дают в казну 41% всех налоговых отчислений и производят половину всего ВВП.
     Стремительный рост немецкой экономики в 50-60-х годах прошлого века, известный как «экономическое чудо», – заслуга, прежде всего, малого и среднего бизнеса, давшего тогда стране более половины всех рабочих мест. Новый импульс от государства они получили в 1978 году, когда была принята специальная правительственная программа «Стимулирование накоплений для открытия собственного дела». Частным лицам стали представлять кредиты под очень низкие проценты на длительные сроки с твердой процентной ставкой и погашением по плану, составленному еще до заключения кредитного договора.
     Отличительная особенность нынешних МСП – преобладающее количество ремесленных предприятий: их почти 600 тыс., и охватывают они 97 видов деятельности. Чуть ли не четверть таких «мастерских» работает и на экспорт, обеспечивая 17% всего объема внешней торговли ФРГ. Еще 860 тыс. человек работают по принципу Ich bin AG – «Я сам себе предприятие». Это представители свободных профессий: медработники, юристы, консультанты, аудиторы. Они дают работу еще 2 млн. человек и по своей экономической отдаче уступают только ремесленникам и торговцам. С выгодой для себя малый бизнес ежегодно занимает у государства до 50 млрд. евро. Объем же инвестиций в развитие МСП традиционно составляет в Германии 51,5% от всех финансовых вложений страны.
     Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин

БОЛГАРСКИЙ МИКРОБИЗНЕС ПОЛУЧИТ МИЛЛИОНЫ ОТ ГОСУДАРСТВА
     Достигшие дна финансового и экономического кризиса в конце прошлого века, болгары ухватились за приватизацию как за спасательный круг, чтобы от этого дна оттолкнуться. Миллионы граждан страны, нередко сами того не желая, превратились в предпринимателей, собственников фирм. Одни «поплыли» успешно, другие все еще барахтаются в бурных рыночных водах. Тем не менее 99% предприятий в Болгарии представлены микро– и малым бизнесом. Однако важно не только количество, но и качество. Поэтому ректор Университета национального и мирового хозяйства Борислав Борисов считает, что для развития малого и среднего бизнеса стране «необходима новая политика в этом направлении».
     С 16 июля по 27 августа в Болгарии развернется третий цикл программы «Активные услуги на рынке труда». Под девизом «Помощь малому бизнесу» к участию в ней будут привлекаться безработные, те, кому грозит увольнение, а также так называемые рисковые группы населения, особенно живущие в бедных и отсталых районах. Болгарское агентство занятости открывает в 28 областных городах процедуру отбора и оценки около 100 проектов, с общим бюджетом 4,6 млн. левов (около 82 млн. руб.). Приоритет будет отдаваться микро– или малым предприятиям, начавшим самостоятельный бизнес в последние два года и планирующим открывать новые рабочие места.
     Радослав МИХАЙЛОВ, София

     Революции делаются не голодными, а сытыми; в середине века человечество вымрет или уйдет в космос; Путин должен уйти так, чтобы остаться, – считает главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессор психологического факультета МГУ Акоп Назаретян.

     – Акоп Погосович, почему в книге «Антропология насилия и культура самоорганизации» вы утверждаете, что ХХI век будет «беспрецедентным по плотности кризисов»?
     – Расчет исторических событий на протяжении миллиардов лет показывает, что история развивалась с ускорением. В последние века она на грани мощного рывка. Эту формулу независимо друг от друга вывели австралийский биолог Джейрд Снукс и российский физик Александр Панов. Они утверждают, что в ближайшие десятилетие-два эта гипербола резко заворачивает в некую вертикаль. Что это значит? Снукс утверждает: история приблизится к бесконечной скорости, культурно-экономический разрыв между народами и континентами сотрется, люди адаптируются к новой динамике. Панов, доказывая то же самое, соглашается со Снуксом, но допускает, что нарастающий темп развития сменится горизонталью – своеобразным концом истории. То есть к середине XXI века нас ждет либо планетарный обвал, либо фазовый переход, который по своей значимости должен превзойти такие вещи, как появление жизни на Земле. Может произойти космизация человеческой деятельности – выход людей в Галактику.

     – В пессимистичный «загиб» вертикали Снукса-Панова вы не очень верите?
     – Верить – не удел ученого. Мы строим и просчитываем сценарии. Расчет показывает, что чаще всего антропогенные кризисы приводили к вымиранию локальных обществ, которые подрывали основы своего существования. Те же древняя Греция, древний Рим стали жертвами своего могущества. На основе фактов из их истории выведен закон техно-гуманитарного баланса: чем выше мощь производственных и боевых технологий, тем более совершенны средства сдерживания агрессии, необходимые для сохранения общества. Сегодня происходит что-то подобное тому, что случилось после вьетнамской войны, когда исчезли племена горных кхмеров. Тогда в их руки попали карабины. Они научились добывать боеприпасы, освоили оружие – и перестреляли всех: американцев, вьетнамцев, друг друга. Те, кто выжил, спустились с гор и ассимилировались.
     Примеров, когда люди психологически были не готовы к новым технологиям, не счесть. Технологии почти всегда превосходят способность личности к адаптации. И начинается техно-гуманитарный дисбаланс. Его явный признак – эйфория. Ее еще называют «синдром предкризисного человека». Это то, что сегодня переживает мир, – ощущение успешности, переходящее во всемогущество. Пример такого синдрома – начало ХХ века, когда экстенсивный рост экономики натолкнулся на ограничения: территориальные, интеллектуальные, технологические. Большинство людей передвигались на лошадях, едва авто освоили, а видели себя в космосе. В результате дисбаланса усилилась «катастрофофилия». Всем хотелось «маленьких побед», а они обернулись катастрофой – Первой мировой войной. Увы, это неизбежность развития обществ: долгое отсутствие насилия создает тоску по сильным переживаниям. Не зря же восторженные толпы в Вене, Париже, Берлине, Петрограде приветствовали начало Первой мировой, а потом большевиков.

     – Это и есть график Дэвиса в действии? По нему революционные кризисы происходят не тогда, когда люди бедны и голодны, а когда живут в относительном достатке. А применим он к новой России, переживающей экономический рост и растущее насилие в Кондопоге, Ставрополе, межнациональные драки в больших городах?
     – Применим. В политической психологии есть такое понятие – ретроспективная аберрация: с ростом возможностей растут потребности, ожидания, соответственно, растет неудовлетворенность, а в результате массовое сознание воспринимает динамику тенденций с точностью до наоборот. Кажется, что прежде было лучше, сытнее, свободнее. Первым о том, что революции делают не голодные, а сытые, заговорил выдающийся французский социолог Алексис де Токвилль. Он в XIX веке заметил, что всем революциям предшествуют периоды роста. Перед Французской революцией местные крестьяне имели самый высокий уровень жизни в Европе. Россия и Германия в начале ХХ века были странами с бурно растущими экономиками, но хотелось большего. Ожидание эйфории творило чудеса. О правительстве Столыпина тогда писали: «Это клевета, будто каждый народ заслуживает то правительство, которое имеет, – мерзкое…» Даже Иван Бунин отправил императору письмо, в котором требовал крымскую Балаклаву сделать «новым оплотом империи, а может, и столицей». Ему императорская канцелярия ответила: «Закусывать надо». Понимаете? Это смысловой переворот: по объективным критериям уровень жизни вырос, но людям кажется, что все плохо.

     – Но объективно-то россияне сегодня живут труднее, чем раньше: работают больше, их зарплаты не успевают за ростом инфляции, инструментов борьбы за свои права нет.
     – Знаете, в начале 90-х в МГУ приходили политики и спрашивали: «Где ждать голодных бунтов?» Мы объясняли: «Не будет их. Страна недостаточно сыта». Кстати, не голодала она и в 1917-м. Если посмотреть документы, «голод-1917» заключался в том, что в петроградские булочные хлеб завозили не к 9 утра, а к 11. Это были фрустрации на фоне растущих ожиданий. А в 1991-м ожидания росли в области автономизации регионов. Амбиции региональных элит были беспредельны. Дальше Россия либо последовала бы за СССР, либо центр натянул бы вожжи – что он и сделал. Но водораздел интересов прошел, и социальные взрывы в регионах, желающих «самостийности», возможны.
     А пока в 2007-м идет экономический рост, есть политическая стабильность. Свобода слова в сравнении с 90-ми снизилась, но свобода слова в отсутствие прочной и независимой судебной системы, развитого правового мышления – нонсенс, который страна едва пережила. Это и есть пример внедрения новых технологий – свободы слова, – попавших к людям с карабинами в руках. Накал этого техно-гуманитарного дисбаланса удалось снизить, но не решить проблему.
     Оптимум свободы слова для российского общества не найден, рост ожиданий идет – увеличения зарплат, задержки которых только-только ликвидированы, пенсий. Появился национальный лидер, который хорошо «ложится» на настроения масс, но опять дисбаланас: массы переживают, что по закону он должен уйти. То есть улучшение есть, растет социальная мобильность, но процессы неустойчивы. Более того, рост скоро достигнет апогея, и начнется спад.

     – Опять революция?
     – График Дэвиса не утверждает, что последует взрыв насилия. В 1870-е годы в России революционная ситуация была, а революции не случилось. Ее удалось отменить «сверху» отменой крепостного права. В США 1930-х годов тоже революционная ситуация. Там угрозы коммунизма удалось избежать, переключив энергию масс на рост благосостояния.

     – В чем причины роста агрессии в российском обществе? Скинхеды, та же Кондопога – явления явно не эпизодические.
     – Идет рост, и Россия привлекательна для миграции, но, в отличие от ЕС или США, сравнительно доступна. Этот процесс происходит на фоне депопуляции русской нации и роста населения в мире. Это даже не социология – физика: там высокое давление, здесь низкое. Любые частицы – газ, жидкость, люди – будут давление уравновешивать, перетекая туда, где комфортнее. Свято место пусто не бывает. Территории тоже. От того, что в России рожают меньше, чем умирает, места освобождаются. Растет неприязнь к инородцам, вместе с ними – агрессия в обществе и создание союзов через механизм поиска врага.
     Скинхеды, кстати, делают худшее, что можно сделать, – пришлое население из нейтрального превращают в естественно враждебное. Шанс остается, пока в страну едут русскоязычные, слышавшие о Пушкине. Дальше пойдут другие. Поэтому в обществе должен работать иной код: уговорить скинхедов побрить другие части тела и начать рожать. Это и патриотичный, и космополитичный проект – ведь за Уралом сегодня живет столько людей, сколько в Москве и области.
     Человеческий вакуум заполняют мигранты и слухи. Появляются кулуарные заявления (доклад американского фонда «Фридом хаус», китайских и японских политиков. – «Профиль»): мол, несправедливо – Россия, имея чуть более 2% мирового населения, занимает свыше 15% суши и контролирует около 30% мировых запасов природных ресурсов. Я думаю, либо российскому обществу удастся переломить технологические и демографические тенденции, либо лет через 10-20 страна не сможет контролировать пустеющие территории. Тогда за «русское наследство» начнется драка. Это вполне мыслимый сценарий мирового обвала. Но не с ядерным и баллистическим оружием. Они уступают место более тонким и доступным орудиям вроде нанотехнологий, генной инженерии или робототехники.

     – Кризис, как вы утверждаете в своей книге, опасен, когда «технологический потенциал человечества превышает качество механизмов сдерживания агрессии». Сегодня так?
     – Так. Человечество не успевает адаптировать мышление к ускоряющемуся развитию технологий. Но остановиться нельзя: без новых технологий цивилизация выжить не сможет. И может получиться, как с горными кхмерами. Они не адаптировались к новым технологиям – ими себя и погубили.
     Расчеты показывают: чем выше убойная сила оружия, тем выше демографическая плотность. То есть сложно устроенное оружие служит фактором, удерживающим человечество от самоуничтожения, – но к нему надо привыкнуть. Благодаря привыканию человечество и выживает. Отстающие социумы через войны и катастрофы приспосабливали технологические достижения передовых социумов под себя. Не удавалось – гибли. Ведь всякая технология несет угрозу. Когда после бронзового оружия, с которым справлялись лишь силачи, появилось легкое стальное, началось такое «мочилово» от Иудеи до Китая, что было истреблено до 80% мужского населения мира. Осознав «стальную» опасность, цивилизация выжила. С атомным оружием так не поиграешь, и адаптация произошла почти сразу. В этом смысле, кстати, Вторая мировая война по убойности «отдыхает» по сравнению с Тридцатилетней войной в Европе. В Тридцатилетнюю войну был освоен порох, и до 90% мужчин в Европе погибли (во Вторую мировую – менее 35%. – «Профиль»). Хищник после умелой дрессировки превратился в домашнего пса. Что будет дальше, например с роботами, – вопрос. Кто кого будет дрессировать? Я доказываю, что благодаря развивающемуся умению «дрессировать» растущую силу, люди не разрушили природу и не перебили друг друга. Пока.

     – Намекаете на конец света?
     – Скорее, на гуманитарную притирку к новым технологиям. От баллистических ракет никто не погиб, атомные бомбы первого поколения убили около 300 тыс. человек, тяжелое вооружение унесло миллионы, легкое стрелковое – десятки миллионов, легкое (луки, стрелы) – до 80% землян. Получается, что оружие не только инструмент насилия, но и инструмент воспитания.

     – Правы страны, разрешающие продавать стрелковое оружие в магазинах?
     – Спорный вопрос. Нельзя передавать новейшее оружие в руки людей, неспособных его обуздать, – вспомним историю горных кхмеров. Но когда устраиваются истерики по поводу создания очередной страной ядерного оружия, на мой взгляд, это свидетельство эгоизма стран-монополистов. С появлением атомных бомб в Индии и Пакистане прекратились ежегодные войны за Кашмир. А если бы имелась такая бомба в Югославии, агрессия НАТО 1999 года на Балканах была бы исключена. Благодаря атомному оружию удалось удержаться от «горячего» столкновения сверхдержав. В холодной войне, как бы это цинично ни звучало, погибли «всего» миллионы людей (с 1945 по 1991 год, по разным данным, около 50 млн человек. – «Профиль»), хотя прогнозировались сотни миллионов и даже миллиард. То, что не случилось большой войны, – достижение цивилизации. Достаточно заглянуть в архивы: в 1950-1960-е годы люди не верили, что ХХI век наступит. Что такое субкультуры хиппи, движение «Нам не дадут стать взрослыми» или битники? Это – «наслаждайтесь жизнью сейчас!» Это от неверия в нее. Но в результате осознания атомной угрозы и адаптации к ней экологическое и военное сознание человечества эволюционировало. Экологи подсчитали: если бы деятельность человека оставалась «экологически грязной», какой она была в 1950-е годы, то к 1990-м жизнь на Земле стала бы немыслимой. Если бы в 1961 году не удалось договориться о прекращении ядерных испытаний в трех средах (атмосфера, суша и вода), сегодня большинство детей рождались бы уродами или мертвыми. И те, кто не участвовал в соглашении (Франция, Китай), прекратили испытания: неприятие ядерных взрывов ушло на уровень коллективного бессознательного.

     – Неужели дальнейшая эволюция ради сохранения жизни – ее клонирование, «дружба» с роботами и чуть ли не переселение в космос?
     – Все антропогенные кризисы преодолевались за счет последовательного удаления от «естества» человека. Сравните земледелие и скотоводство с охотой и собирательством, промышленное производство – с сельскохозяйственным, компьютерное – с промышленным. Все эти революции предварялись антропогенными кризисами. И человек изменял окружающую среду так, что она, как и жизнь, удалялась от естественности по нарастающей – земля, биосфера, теперь вот атмосфера. А в ХXI веке придется пересматривать даже такие понятия, как «человек» и «жизнь».
     Черный юмор истории в том и состоит, что за все надо платить. Если ХХ век был веком оружия массового поражения, то ХХI век стал веком массового поражения от знаний. Рост образования самые страшные виды оружия делает дешевыми и доступными. Одно из них – гуманизм. Его уровень таков, что мир борется за объявление абортов убийствами. Что гуманно. Но один из итогов гуманизма – каждое новое поколение оказывается менее жизнеспособным, чем предыдущее. Дети выживают потому, что все более зависимы от искусственной среды – медицины, гигиены, технологий. К середине века большинство людей будут рождаться с патологиями, но все будет лечиться. Расчеты показывают, что к концу века человечество, каким мы его знаем, не сохранится. А если выживет, то за счет сосуществования со все более совершенными технологиями. И при условии, что не опустит технологии до своего уровня мышления, а возвысит его до уровня очередной опасности.

     В потоке демагогии на тему о всемирном торжестве демократии, об отступлении России от демократических принципов не находится места и времени определиться в том, что такое на самом деле пресловутая «демократия» и какое она касательство имеет к собственно реальному народовластию. Так вот. Мы, кажется, нашли самое место и самое время.
     Все, что здесь изложено, не претендует на открытие или озарение. Это все вещи вполне банальные, то есть от этого не перестающие быть очевидным фактом. Существует только две жизнеспособные (совместимые с жизнью общества) формы реального существования «демократии». Либо демократия цензовая – то есть реальная демократия для избранных. Либо демократия «управляемая» – то есть имитация демократии для всех. Вся современная либеральная демократия есть демократия управляемая. И не может быть никакой иной. «Неуправляемая демократия» – это охлократия: террор и хаос, быстро переходящие в зверский тоталитаризм.
     Дело в том, что всеобщая – прямая, равная… – демократия подразумевает формальное равенство совершенно неравных индивидов. Ни в профессиональном, ни в интеллектуальном, ни в имущественном плане, ни с точки зрения мотивации ответственности. Голос дегенерата-алкоголика равен голосу профессора-интеллектуала и т.д. Такое формальное равенство, будь оно реализовано, – это как если бы в акционерном обществе одинаковым голосом обладали мельчайшие миноритарии и владелец контрольного пакета. Или на ученом совете – профессор и студент-недоучка. Такая система просто не могла бы функционировать. Поэтому механизм реальной демократии – это всегда механизм компенсации формального равенства.
     Исторически демократия – то есть форма правления, где власть избирается гражданами, имеющими определенные права, – родилась как демократия цензовая, демократия для избранных. В классической античной демократии граждане – это воины, имеющие свое постоянное место в строю (в фаланге, в легионах Рима). Гражданин – тот, кто обязан в любой момент отдать жизнь за страну. Это, по сути, обмен прав на жизнь. Именно эта связь есть незыблемая основа неотъемлемости прав. Вся последующая эволюция «демократии» – процесс разрыва этой связи вплоть до полного ее исчезновения. То есть нынешние политические права (не путать с правами человека вообще) не основаны ни на чем. И, таким образом, принципиально отъемлемы.
     Процесс разрыва проходил в несколько этапов. «Право в обмен на жизнь» рассосалось с появлением наемного войска. Право трансформировалось в привилегию, а жизнь – в деньги. Современный парламентаризм родился как участие налогоплательщиков в принятии решений относительно судьбы их налогов. Чтобы объявить войну, королю нужно было согласие налогоплательщиков эту войну оплатить.
     «Модельная» американская демократия «отцов-основателей» в начале XIX века допускала к выборам 12% взрослого населения. Разнообразные имущественные цензы в пересчете превышали нынешний миллион долларов. То есть, по сути, это и была «элита». Один из «отцов-основателей», Александр Гамильтон, называл народ «великим чудовищем». И сами они рассматривали демократию в первую очередь как инструмент обуздания этого «чудовища».
     Расширение круга допущенных к демократии стало возможным при некотором сокращении имущественного и образовательного разрыва (что не стоит преувеличивать, впрочем), но главное – при совершенствовании различных рычагов управления общественным сознанием и политическими институтами. То есть параллельно расширению демократии выстраивались компенсаторные механизмы. То, что называется «многопартийной системой», «независимой прессой», «свободными выборами», – инструменты контроля над теми же самыми партиями, прессой и выборами. Причем эти инструменты постоянно совершенствуются. Самый действенный инструмент – финансовый. Никто, кроме существующей экономической и политической элиты, не обладает возможностью содержать партии, независимые СМИ и финансировать избирательные кампании.
     На первом этапе – в «политическом модерне» – эти механизмы действовали, но со скрежетом и срывами, обозначенными социальными, национальными движениями, протестами, революциями, жестким и открытым мировоззренческим противостоянием на уровне политики. «Модерн» – большая половина ХХ века – это время, когда «народные массы» принимали непосредственное участие в политическом процессе. Часто говорится, что фашисты и коммунисты «манипулируют сознанием, обращаясь к низменным инстинктам масс». Это, безусловно, верно. Так же, как и верно то, что сами массы – хотя бы в таком «отманипулированном» виде – необходимы тем и другим в политическом процессе. На них, как минимум, обращают внимание. С этой точки зрения фашизм и коммунизм есть высшие и последние формы развития народной, «массовой демократии».
     В условиях современной демократии, когда компенсаторные механизмы волеизъявления доведены до совершенства, эти «массы» из политического процесса удаляются полностью. А сам процесс превращается в имитацию борьбы, когда основные политические партии мировоззренчески неотличимы друг от друга – во всяком случае, с точки зрения пресловутого избирателя. Наивысшего совершенства система достигла в «модельной» американской демократии, где даже профессиональные эксперты затрудняются обозначить отличия между основными политическими партиями. На суд избирателя все более выносятся вопросы, не имеющие никакого отношения к выработке реальной стратегии, реальным политическим интересам и вызовам. А избиратель полностью отдается проблемам защиты прав животных, растений, национальных и сексуальных меньшинств.
     Политическая элита полностью мировоззренчески консолидирована, и это мировоззрение – ценности, мифологемы, образцы поведения – внедряется в массовое сознание с помощью современных информационных технологий общества потребления. Если можно заставить разумного человека непрерывно менять модели автомобилей, телефонов, галстуков, памперсов и прокладок, отдавая за это реальные деньги, то заставить потреблять ценности и мифы бесплатно и с удовольствием – во много раз проще. Современная либеральная демократия – по сути, механизм господства элит, основным инструментом которого является практически тоталитарная медиакратия. Системная оппозиция в этих условиях – удобная форма переливания из пустого в порожнее, она практически неотличима от системной «позиции». Внесистемные оппозиционеры не просто допускаются, они даже культивируются – как экзотические твари, в специально отведенных местах, где и должны обитать маргиналы.
     Забавно, кстати, что у нас в России системную оппозицию принято презирать, обвинять в «пособничестве Кремлю». «Настоящей оппозицией» у нас считаются только те, кто обвиняет власть как минимум в преступлениях против человечности и призывает к свержению ее – в идеале насильственным путем. На самом деле ничего, может быть, в том плохого и нет. Ну, симулякр. Ну, власть элит. Тем не менее современная либеральная демократия оказывается способной решать многие задачи – от поддержания социальной стабильности до определения национальной стратегии. Правда, в определенных ей отведенных пределах (см. статью Дмитрия Куликова на с. 18 и статью Михаила Юрьева на с. 26).
     Проблема в том, что предпосылкой безопасного, не смертельного для страны существования либеральной демократии является лояльность этих самых элит собственной стране. Это проблема, которая перед странами традиционной западной либеральной демократии никогда не стояла. И проблема, которая перед Россией стояла всегда как самая острая. Это хроническая, рецидивная измена элиты собственной стране. Исторический анализ этого феномена – предмет отдельного рассмотрения. Можно только напомнить, что именно предательство элит – основное содержание всех трех русских Смут: 1611-го, 1917-го и 1990-х годов. А доставшаяся нам (или сформировавшаяся) после краха Союза элита – суть посткатастрофная, мародерская и компрадорская. Не хочу сказать ничего плохого персонально, но по основному типу это люди, присвоившие себе имущество ими же прибитой страны, чье существование и обогащение не признается легитимным местным населением, и поэтому ищущие легитимации, убежища и спасения у вероятного противника. Если бы известные рычаги господства этой либеральной элиты не были чудесным образом у нее изъяты, она бы страну уж точно уконтрапупила. Исключительно в интересах собственной безопасности.
     На самом деле наша «суверенная демократия» – это ни в коем случае не какой-то особый вид механизма управления. «Суверенная демократия» отличается только тем, что она суверенная. То есть суверенитет мы рассматриваем как предпосылку демократии, поскольку без суверенитета никакой демократии и вообще «кратии» быть не может. Это пионерское самоуправление, которое просто не является политической системой.
     Попытка навязать стране по правилам и под диктовку формальную либеральную демократию, не дав ей выстроить тех самых компенсаторных механизмов – не только постоянных, но и хотя бы временных, – имеет целью деградацию и дегенерацию государства, которое автоматически теряет качества суверенного субъекта и даже просто способность к самоуправлению (поскольку самостоятельно неспособно решить даже задачу компенсации формального равенства).

     «За время пребывания Владимира Путина в Кремле демократии в России стало гораздо меньше», – утверждают критики президента. «Демократии при Путине меньше не стало, просто она стала иной – более суверенной», – отвечают критикам апологеты. «В России демократии не было и нет, и Путин здесь ни при чем – такая страна», – уверены третьи.

Особенности национальной демократии
     Что и говорить, с приходом к власти Владимира Путина Кремль предпринял целый ряд шагов, которые вполне могут быть квалифицированы как «зажим демократии в России». Между тем «зажим демократии» как таковой вряд ли являлся целью путинского президентства. Для Путина, что бы ни говорили, с первых его дней в Кремле именно отсутствие управляемости (а вовсе не избыток демократии) являлось проблемой номер один. Понятно, что там, где «избыток демократии» мешал повышению управляемости, чем-то приходилось жертвовать...
     Будучи убежденным государственником, Путин взял курс прежде всего на создание эффективной (в его представлении) системы управления. Ставка при этом была сделана на бюрократию и госаппарат, поскольку иных институтов (мощных партий и общественных организаций, сильного местного самоуправления, честной судебной системы и пр.), на которые можно было бы положиться, просто не существовало (нет и сейчас). В историографии такой метод называют «революциями сверху»: их движущей силой традиционно выступает «просвещенная бюрократия» (в смысле – более просвещенная по сравнению с основной массой бюрократов)...
     Нужно быть справедливым: «демократия по-русски» и до Путина была далека от идеала. Чтобы не вдаваться в нудное перечисление ее изъянов, можно назвать главный из них – отсутствие интереса к политике (даже еще шире – к любым коллективным действиям) у широких слоев населения. А с точки зрения управленческой логики глупо доверять выбор вектора развития ядерной державы людям, не умеющим толком договориться между собой о том, кто должен отвечать за чистоту в лифте и сколько собирать денег на домофон. Демократический выбор вектора в 90-е годы не мог не обескураживать, в том числе и продвинутую часть электората. Еще бы: в фаворитах избирательных гонок ходили то ЛДПР 93-го года разлива, то КПРФ разлива 95-го года, то полуживой Ельцин, еще за полгода до выборов 96-го – самый непопулярный политик страны. Народный выбор то и дело приходилось корректировать.
     В результате к концу 90-х у «просвещенной» части госаппарата стало складываться представление о том, что институты и процедуры, традиционно именуемые демократическими, вовсе не самоценны. Их реальная «цена» связана исключительно с тем, в какой степени они помогают (или мешают на данном этапе) реализовывать основные функции государства.
     Логика Путина, насколько ее можно реконструировать на сегодняшний день, была такова: сначала отстроить управленческую вертикаль (с неуправляемой системой невозможно работать и просто опасно иметь дело), затем с ее помощью и если понадобится достроить недостающие демократические элементы российской государственности (те же партии, судебную систему и т.д.). Естественно, немалую роль в выборе последовательности и тональности действий власти сыграла конкретная политическая конъюнктура.
     Вероятно, в этом контексте и стоит рассматривать основные новации путинского правления.

Центр и регионы
     Переформатирование федеративных отношений в большой степени стало ответом центра на усилившиеся в конце 90-х притязания региональной бюрократии на федеральную власть. Провозгласив курс на «сохранение единства страны», Путин действительно занялся выстраиванием вертикали власти «от Москвы до самых до окраин».
     В середине 2000 года Кремль инициировал реформу Совета Федерации: сидевших в верхней палате глав субъектов РФ заменили на «представителей» региональной власти. В итоге СФ перестал быть органом политического влияния регионов на центр, переключившись исключительно на одобрение принятых Думой законов. Почти одновременно с этим была создана система федеральных округов во главе с полпредами президента, фактически осуществляющими контроль за ситуацией на местах, а также механизм ответственности губернаторов за неисполнение решений федерального центра.
     Следующий этап переформатирования отношений центра и регионов связан с отменой прямых губернаторских выборов. Решение об этом было обнародовано вслед за трагедией в Беслане – осенью 2004 года, хотя напрямую с ней связано не было: отмену выборов начали готовить задолго до теракта.
     Еще один элемент переформатирования – изменение порядка формирования (с параллельным расширением полномочий) региональных парламентов. Выборы в местные заксобрания получили мощную партийную составляющую (от 50% до 100% ЗакСов формируется по партспискам). Вместе с этим именно Зак Сам было доверено «наделять полномочиями» выдвинутых президентом кандидатов в главы регионов.
     В итоге ставшая было критической для центра в последний период ельцинского президентства власть региональных элит (и стоящих за ними финансово-промышленных групп) оказалась под жестким контролем. Представители ФПГ отнюдь не потеряли интереса к регионам, но теперь центр получил возможность самостоятельно решать, «кто из них более матери-истории ценен». Что касается граждан, в одночасье лишившихся возможности избирать глав регионов, то они, похоже, не сильно расстроились. С одной стороны, сказалась усталость – использование черного пиара ставленниками одних ФПГ против других к тому моменту давно уже стало «визитной карточкой» региональных предвыборных баталий, с другой – убежденность в том, что «Путин плохого (в данном случае губернатора) не посоветует».

«Крупнопартийная» система
     «Партизация» региональных выборов стала частью не только действий по корректировке отношений центра и регионов, но и элементом создаваемой новой партийной системы.
     К концу 90-х многопартийная система, сформировавшаяся после отмены монополии КПСС на власть, переживала очевидный кризис. Партии перестали быть «приводными ремнями» демократии (даже если когда-то таковыми и были). По сравнению с началом 90-х население стало гораздо аполитичнее, партии – кулуарнее («их влияние часто не распространяется за пределы Садового кольца», – говорили про значительную их часть). И самое главное: партии, за отсутствием реальной связи с массами, все активнее становились рычагами олигархического влияния на власть, в том числе и путем неприкрытого думского лоббизма.
     Приступив к «равноудалению олигархов», Путин одновременно инициировал реформу партийной системы.
     Процесс был запущен летом 2001-го с принятием закона о политпартиях, фактически делавшего партии (и только те из них, которые соответствуют установленным в законе жестким критериям, в том числе по численности членов: сначала не менее 10 тыс., ныне – не менее 50 тыс.) единственными субъектами избирательного процесса.
     Происшедшая одновременно с отменой губернаторских выборов отмена выборов в Госдуму по одномандатным округам (2004 год) стала важным этапом формирования так называемой крупнопартийной системы, в пользу создания которой неоднократно высказывался Путин. Теперь (реально – с декабря 2007 года) Дума должна состоять только из партийных депутатов.
     Произведенные вслед за этим корректировки выборного законодательства (повышение думского «проходного» порога с 5% до 7%, запрет на участие в выборах избирательных блоков, фактическое введение «императивного мандата», не дающего возможности партийным депутатам голосовать вопреки решениям партийных органов, и т.д.) лишь отшлифовали систему.
     Изменившиеся правила партийной игры привели к фактическому исчезновению карликовых партий, ликвидации «бизнеса на партстроительстве» (когда под выборы создаются партматрицы с целью дальнейшей перепродажи) и прямого олигархического влияния на партийные массы, а также к укрупнению оставшихся на плаву партийных структур. И хотя шансом «объединиться, чтобы выжить» воспользовались далеко не все субъекты партийной системы, процесс, что называется, пошел. Самый яркий пример – «Справедливая Россия», вобравшая в себя группу мелких партий и теперь (не без благословения из Кремля) всерьез претендующая на часть мест в Думе. А для этого весьма больно пощипывающая любимое детище Кремля – «Единую Россию».
     Двух-трех-четырехпартийная система представляется ее создателям весьма эффективной. Причем не только с точки зрения управления политическим процессом как таковым (а это для Кремля по-прежнему одна из приоритетных задач), но и в плане создания действующей и стабильной партсистемы, в рамках которой контроль над парламентом по очереди переходит от одной влиятельной партии к другой. Таким образом, рассуждают в Кремле, выборы в Думу из «судьбоносного выбора пути развития России» становятся рутинным определением приоритетов социально-экономического развития. «Чтобы было как в Америке», как выразился один «партстроительный» чиновник. В шутку, разумеется.

Процедура прежде всего
     Предпринятое затем изменение выборной процедуры, собственно, и предназначалось для того, чтобы все-таки «было не как в Америке». После серии происшедших при поддержке Запада «цветных революций» Кремль всерьез обеспокоился возможностью экспорта «оранжевых технологий» в Россию. Лежащие в основе технологии «перехвата власти» методы (среди них создание «своей» оппозиции, вывод на улицу возмущенных, преимущественно молодежных, масс, оспаривание итогов выборов и др.), по мысли кремлевских политтехнологов, должны были оказаться по определению неприменимы к России. Стоит ли удивляться, что именно в этот период возник термин «суверенная демократия»...
     Одновременно с выстраиванием партийной системы была отстроена выборная процедура (ведь демократия, как известно, это прежде всего процедура).
     Во-первых, было создано и ежегодно шлифуется антиэкстремистское законодательство (экстремизм в России и без «оранжевых» угроз серьезная проблема): участникам выборного процесса – реальным и потенциальным – были обозначены рамки допустимого политического поведения. Во-вторых, были внесены поправки в избирательное законодательство (отмена графы «против всех» и порога явки избирателей), серьезно затрудняющие возможности для манипуляций процедурой и итогами выборов со стороны «побежденного меньшинства». Отныне можно сколько угодно призывать к бойкоту «нечестных выборов» и к голосованию против всех неугодных кандидатов – практического значения это иметь не будет.

Четвертая власть
     «Средства массовой информации, особенно телеканалы, чрезвычайно эффективные с политической точки зрения, Путин поставил на службу государству, вырвав их из рук олигархов» – упрощенно действия Кремля вполне укладываются в эту не раз озвученную кремлевскими чиновниками шаблонную схему. «Равноудаление олигархов» по определению не могло не сопровождаться «равноприближением» к власти главного (помимо денег, разумеется) олигархического ресурса влияния – телевидения.
     А поскольку процесс «собирания каналов» протекал одновременно с контртеррористической операцией на Северном Кавказе, характерные для военного времени элементы «фильтрации базара» не могли не отразиться на содержании поставляемой телеканалами информации. Тем более что ТВ стало важным проводником «государственной точки зрения» на события в стране и мире.

Крыша и пустота
     Подведем некоторые итоги. Модель демократии, построенная в России при Путине, очевидно, по-прежнему далека от совершенства. И вовсе не потому, что в основных своих чертах она не похожа на те или иные западные образцы (последние ни образцами для нас, ни тем более «совершенствами» не являются). И даже в не силу того, что кто-то (сам Путин или «плохие бояре») эту демократию зажимает: субъективный фактор в истории всегда имеет место быть, но он не решающий.
     Главная – содержательная – причина в другом: демократия в России по-прежнему напоминает здание, которое начали строить с крыши. Возможно, потому, что сама по себе демократизация середины 80-х – начала 90-х годов стала следствием не столько социальной активности «снизу», сколько порождением очередной «революции сверху» – взятого горбачевской «просвещенной бюрократией» курса на «демократизацию советского общества», «гласность» и «перестройку». В перестроечной эйфории, когда, собственно, и началось возведение этой замысловатой для России конструкции, о фундаменте и стенах как-то не подумали (не успели?), а потом и вовсе времени не оказалось.
     Теперь обрушить уже имеющуюся «крышу», чтобы одним махом избавиться от нависшей (в буквальном смысле) проблемы, не просто жалко, это не просто «два шага назад» – это еще и весьма и весьма травмоопасно. Слишком большая и слишком «запущенная» страна, чтобы гадать на ромашке – «завалит или не завалит».
     Между тем «фундамента» (например, в виде тяги людей к реальному самоуправлению) и «стен» (скажем, в виде мощных муниципалитетов, зависимых от граждан местных СМИ и общественных комитетов в защиту двора от точечной застройки) по-прежнему нет или они только начинают возникать. До тех пор пока ситуация такова, на месте отсутствующих «несущих конструкций» неизбежно будут возникать «опоры-времянки», сконструированные «просвещенной» (или не очень – какой есть) бюрократией. Либо в надежде на то, что когда-нибудь на их месте возникнет что-нибудь настоящее. Либо – просто для того, чтобы конструкция раньше времени не рухнула...
     Впрочем, как говорят детские психологи, если ребенку не доверять что-то делать самостоятельно, он никогда ничему не научится. Правда, продолжают психологи, поначалу доверять нужно дозированно: так, чтобы дитя, не дай бог, не свернуло себе шею. Так и живем: бережем шею...

     В отношении демократии существует множество ложных мифов. Все уверены, что это наиболее современная, развитая, «цивилизованная» форма политического устройства, основанная на принципе политического равенства всех относящихся к конкретному обществу индивидуумов. Все это, мягко говоря, не совсем так.

Демократия как архаическое явление: коллективный экстаз
     Демократия является наиболее древней, архаичной, примитивной и, если угодно, «варварской» формой политической организации. Древнейшие общества, встречающиеся нам в истории, были построены именно на демократическом принципе. Основные решения относительно судьбы племени или даже целого этноса принимались всегда коллективно, на основе всеобщего мнения полномочных членов общества. Старейшины родов, воины, жрецы, так называемые «господа огня» (домовладельцы) составляли стихийный «парламент» древних народов. У германцев это называлось «тинг», у славян – «вече», и даже римское выражение Res Publica несет в себе отголосок древних коллективных сборищ латинских племен, обсуждающих (как греки на «агоре» – откуда «категории» Аристотеля) фундаментальные для жизни общины «вещи» (res – по-латински «вещь», что близко по смыслу русскому «вече» и немецкому ting (ding – по-немецки «вещь»).
     В основе демократии лежит принцип коллективной формы принятия решений, причем сама процедура должна учитывать максимально широкий спектр представителей общества. Но именно этот принцип является неотъемлемой частью древних архаических обществ, в которых индивидуум еще не выделился в самостоятельную величину и главным действующим лицом истории выступал «дух этноса», чаще всего понимаемый либо как «тотем», либо как «дух», либо как «этническое божество». Именно для того, чтобы позволить этой сверхиндивидуальной инстанции напрямую вмешиваться в судьбу коллектива, и были введены демократические процедуры. В ходе «вече» требовалось принять решение, которое не был в состоянии принять ни один из участников по отдельности. Это решение должно было прийти из «трансцендентной» инстанции, которая проявляла себя через собрание. Поэтому все собрания открывались ритуалами, в ходе которых призывались боги и духи. По сути, именно они сквозь людей и принимали решение. В этом и состоит буквальный смысл римской поговорки Vox populi – vox Dei («глас народа – глас Божий»).
     Итак, в основе демократии лежит архаическая мистика коллективного экстаза, когда община «выходит» из себя, навстречу коллективному духу («Богу»), который, напротив, «приходит» к ней.

Демократия основана на неравенстве: «идиотес»
     Демократия ни в коей мере не признает индивидуального равенства. В основе демократии лежит жесткая черта, разделяющая тех, кто допускается к соучастию в «политическом экстазе решения», и кто нет. Поэтому реальными участниками демократических процедур во всех обществах признавались лишь совершенно конкретные социальные группы. В разных обществах их структура была различной, но принцип включения одних в демократический процесс и исключения из него других является фундаментальным признаком всех типов демократий.
     В воинственных германских племенах на «тинг» допускались только свободные воины и жрецы. Но так как практически все члены этих племен (включая жрецов) были воинами, то германская военная демократия была, вероятно, самой прямой и широкой. Из нее исключались только рабы, захваченные при набегах, женщины, дети и, естественно, чужаки. В греческих полисах, где установилась демократическая модель, например в хрестоматийных Афинах, чтобы соучаствовать в демократии, надо было быть «гражданином» полиса, что предполагало возведение своего рода к мифическим истокам полиса (знатность), обладание некоторым материальным состоянием и соответствие определенному моральному облику. Бедняки, рабы и женщины из демократических процедур также исключались, а «инородцы», включая знатных приезжих из других полисов, назывались «идиотес» («исключенный», «негражданин»). В основе современного клинического термина «идиот» лежит политическое понятие, обозначающее того, кто жестко отстранен от соучастия в демократии.
     Во всех типах демократии отбор ее полноправных участников призван обеспечить беспрепятственную возможность «духу» («Богу», «богам») коллектива вмешиваться в судьбу общества.

Политическая модернизация: от демократии к тирании
     В истории Запада, да и некоторых других цивилизаций, модернизация политической системы шла через отказ от демократии, чаще всего в пользу аристократии и монархии. Хотя и в этом случае священный характер власти сохранялся, индивидуальное рассудочное начало становилось все более зримым. Политические решения принимались в большей степени уже личностями или отдельной личностью и тем самым принимали все более рациональный и чисто человеческий характер. Уходя от архаической демократии, цивилизация уходила от соседства с богами, от мира, где человеческое и божественное были переплетены до неразличимости. Поэтому-то Аристотель и писал, что «демократия чревата тиранией». Тирания сменяет собой демократию – как более современный тип политического устройства, где впервые четко проявляется отдельный индивидуум, в нашем случае – тиран. В этом процессе «божественное» очеловечивается.

Парадокс Возрождения: «вперед в Древнее»
     Как же тогда понимать то обстоятельство, что в Новое время, в эпоху просвещения и прогресса, Европа обратилась именно к демократии, следы которой затерялись в западных обществах уже более двух тысячелетий назад? Ведь действительно, между древними демократическими Афинами и современными европейскими парламентскими республиками многие века истории Запада протекали в монархически-аристократических политических системах. Ответ коренится в эпохе Возрождения. Этот период в истории Европы ответственен за многие парадоксы, которые дали о себе знать в последующем. В эпоху Возрождения европейский гений решил отбросить рациональные нормативы схоластики и освободить человеческое измерение. Обычно это толкуется как шаг вперед. Мало кто обращает внимание, что сами деятели Ренессанса в качестве образца брали именно древнего платонического человека и отбрасывали католические догматы не ради светской научности (которой еще не существовало), а ради магических, алхимических, герметических и мистических учений. Иными словами, они призывали к глубокой архаике, к экстатической практике переживания всецелой сакральности мира. И Марсилио Фичино, и Джордано Бруно, и Микеланджело были страстными поборниками платонизма, Древней Греции, искателями египетских мистерий и знатоками каббалы. От этого наследия и идет в Европе интерес к демократии. Политическая демократия была обнаружена вместе с Плотином и Гермесом Трисмегистом, вместе с философским камнем и древними, казалось, безвозвратно покинувшими мир «богами».

Архаические признаки демократий Нового времени: суфражистки и Гитлер
     Поэтому-то уже в новой европейской истории то тут, то там мы встречаемся с всплесками архаического начала. Демократия сама становится чем-то «священным». Попробуйте только в беседе со среднестатистическим современным европейцем или американцем усомниться в демократии – увидите, что будет. Вы станете «изгоем», «негражданином», «идиотес». Сегодня это многим может показаться странным, но женщины в западном обществе получили право голосовать только через три века после введения демократических процедур в Европе – еще в конце XIX и начале ХХ века движение «суфражисток» (от французского suffrage – «голосование») требовало «разрешить европейским женщинам голосовать наравне с мужчинами». В американской демократии чуть более ста лет назад еще действовал как расовый принцип (в правах были ограничены коренные жители Америки, индейцы, и завезенные из Африки рабы), так и имущественный ценз (наличие немалого состояния!), что ограничивало круг «избранных», допущенных к демократии. Американская политическая система дополнялась обширной деятельностью масонских лож и иных тайных обществ, которые обеспечивали и обеспечивают до сих пор американской демократии ее «священное» содержание. И, наконец, совсем уже парадоксальный пример – становление нацистской Германии. Как получилось, что в развитой, современной, цивилизованной и просвещенной европейской стране в ХХ веке – веке цивилизации и прогресса – на основании абсолютно демократических процедур, при всеобщем народном одобрении к власти пришел человек, который восстановил в Германии даже не средневековый, но еще более архаический дух – с массовыми ритуалами, иррациональными паранаучными исследованиями и жесткой расовой сегрегацией? Здесь снова, как и во всех демократиях, в полной мере обнаружился принцип «отделения» – одни были допущены до экстатической практики, другие из нее строго исключены.

Глобальная демократия как царство антихриста
     Демократия XXI века внешне выдает себя за наиболее современную политическую систему, пытается включить в себя всех индивидуумов, без различий в гражданстве, половой принадлежности, материальной обеспеченности, расовой и этнической специфике. Она опирается на теорию «прав человека». Но и в этом случае ни рациональности выбора, ни значения индивидуальности, ни равенства влияния на принятие решений нет и в помине. Разумность одного человека гасится безумием другого, и сквозь все попытки «модернизировать» демократию снова и снова проявляется ее древняя извечная абсолютно архаическая и, в конечном счете, иррациональная сущность (что «рационального» есть в обращении к расплывчатому экстатическому «духу»?!) Только теперь через проекты всемирного гражданского общества говорит не дух полиса, племени или народа, но некая иная, «обобщенная», «общечеловеческая» сущность, которую христианская традиция склонна трактовать как «князя мира сего». А нечленораздельное бормотание планетарных масс берутся толковать все те же жреческие коллегии, выступающие сегодня под масками поборников «открытого общества» или «глобализации». И можно догадаться, кому они на самом деле служат.

     Тема «демократичности» России является одним из «гвоздей» политического дискурса последних нескольких лет как в риторике современных политиков, так и в материалах политической публицистики и СМИ в целом.

Из жизни идей
     Демократичность стала якобы критерием уровня цивилизованности стран и народов и одновременно степени их варварства. Эти критерии являются средством управления варварским миром со стороны «цивилизованного человечества». У вас «не в порядке» с демократией? «Тогда мы идем к вам». Как такое может происходить? Разобраться в этом возможно лишь помня и понимая историю XX века. Скажу жестче: разобраться в этом и понять, что происходит, можно лишь имея осознанный опыт жизни в СССР.
     В последнем десятилетии XX и первом десятилетии XXI века США определились со своей исторической и цивилизационной миссией: «Америке предначертано распространить на весь мир американскую либеральную демократию». Ни больше ни меньше. Именно принятие американской формы демократии будет (по их мнению) для всего человечества несомненным «счастьем» и приведет все народы к благосостоянию и успеху.
     Вам это ничего не напоминает, читатель?
     Мы с вами живем в стране, правящий класс которой на протяжении 70 лет продвигал по миру социализм и коммунизм в версии СССР как безусловное благо для всех жителей Земли и как самое высшее достижение человеческой цивилизации. Навязывание своего политического строя (его экспорт) есть мощнейший механизм экспансии и установления господства в других странах. Мы отказались от этого, поняв всю глупость, несостоятельность и преступность данной идеи. Но нет ничего удивительного в том, что эта идея овладела правящим классом и в значительной степени народом США, только вместо «коммунизма» вписали «либеральная американская демократия». Дело в том, что сама сегодняшняя конструкция «либеральной демократии» проектировалась и строилась как конкурентный ответ советскому коммунизму и советской «народной демократии».

После войны
     Товарищ Сталин еще в 1936 году сообщил советскому народу, что социализм в СССР в целом построен. Не будем сейчас вдаваться в суть построенного социализма (я ни в коем случае не являюсь его поклонником), но остановимся на некоторых его чертах, которые «продавались» на Запад как наши безусловные конкурентные преимущества. Реализованные СССР фактически, а не только формально расовое и национальное равенство, равенство полов, социальное равенство, формальное всеобщее равное и прямое избирательное право, бесплатная медицина и образование для всех граждан, отсутствие безработицы были предметом острой зависти для широких социальных слоев на Западе. Ничего сопоставимого в странах Запада не было и близко. До середины XX века в США в городских парках можно было обнаружить табличку «Неграм и собакам вход воспрещен». Избирательное право не было всеобщим. Демократия во многом оставалась цензовой. Великобритания продолжала оставаться крупнейшей империей, использующей для роста своего благосостояния интенсивную эксплуатацию колоний.
     В 1945 году к довоенному «передовому имиджу» СССР добавилась слава победителей фашизма и освободителей Европы. Для всего мира было очевидно, что СССР и его общественно-политический строй сыграли определяющую роль в разгроме фашистской Германии. «Акции» СССР стали котироваться среди населения на Западе так высоко, как никогда до этого и как никогда после этого. Проблема высокой популярности СССР встала перед правящим классом США и Британии, что называется, «в полный рост».
     Асимметричный ответ был найден. С одной стороны, СССР объявили войну (пусть и холодную) и сделали главным врагом цивилизованного человечества на десятилетия. Это была борьба с имиджем победителей фашизма за счет формирования «новой угрозы» в лице самих победителей. А с другой стороны, были начаты преобразования, которые позволили бы говорить о большей свободе и равенстве на Западе, чем в СССР. Всеобщее избирательное право, защита меньшинств, расовая терпимость. Все это является сегодня частью либеральной демократии.
     При этом следует понимать, что охота на «коммунистических ведьм» в США в середине прошлого века ни по целям, ни по результату практически не отличалась от идеологических гонений и политических преследований в позднем СССР.
     С достижениями СССР в области социальной защиты должны были конкурировать проекты с рабочими названиями «Общество потребления» и «Социальное государство». Средний житель Запада должен был жить лучше, чем средний житель СССР. Западного человека научили жить в долг и вынудили отказаться от сбережений. Он должен был только потреблять, и это потребление должно было все время расти. Прямо как у Стругацких в «Понедельнике...» кадавр, созданный профессором Выбегалло.
     Для тех, кто не в состоянии обслуживать свои кредиты (долги) всю свою жизнь, были созданы институты «европейского социализма». На сегодня и объемы потребительского кредита в США, и уровень социальных гарантий в Европе достигли критического предела. Дальше их можно только снижать.
     Был проведен плановый и контролируемый «демонтаж» Британской колониальной империи. Прямую эксплуатацию ресурсов заменили на скрытую – через контроль над валютно-финансовой системой.
     Таким образом, западный мир в 50-60-х годах прошлого века довольно успешно спроектировал и реализовал масштабные реформы в общественно-политической, экономической и социальной сферах.
     Следует признать, что СССР в целом и его правящий класс в частности не смогли ответить адекватно на новый вызов в сфере социального проектирования, хозяйственно-экономического развития и развития общественно-политических структур и систем. Концепция построения коммунизма к 1980 году (Хрущев) и концепция построения «развитого социализма» (Брежнев) оказались неконкурентоспособны. Мы на самом деле ничего не проектировали и ничего не развивали. Мы не проектировали развитие нашего общества и государства. Мы занимались фиктивно-демонстративной имитационной активностью в этой сфере. В конце века за это пришлось дорого заплатить.

Что будет?
     Более 15 лет тому назад исчезла с карты мира страна под названием СССР, в конкуренции с которой и только благодаря ее наличию (страны и конкуренции) на Западе были построены и современная американская либеральная демократия, и современный евросоциализм. Историческая роль и значение нашей страны заключаются в том, что мы своим величайшим социальным экспериментом (1917-1990) создали конкурентные условия для интенсивного развития всей европейской цивилизации. Это безусловный факт. Если бы не нужно было конкурировать с СССР, в США до сих пор была бы официально закреплена расовая дискриминация и не было бы в Европе никаких социальных государств и развитой системы социальных гарантий. Почему эту историческую роль России никто не обсуждает и не исследует?
     Ответ прост:
     1) если признать этот факт и сделать его общественно значимым, то трудно будет разрабатывать и реализовывать проекты сворачивания демократии и социализма на Западе, уже не нужные ввиду отсутствия конкуренции с СССР, ради которой они и создавались. Начало сворачивания демократических и социальных «завоеваний» мы видим уже сегодня, хотя они и объясняются различными благовидными предлогами (например, войной и требованием экономической конкурентоспособности);
     2) если признать этот факт, то тогда придется признать и то, что Запад сегодня находится в положении позднего СССР. Ничего не развивает и ничего не проектирует в сфере социальных и общественно-политических отношений. Экономика США уже в кризисе. Несмотря на это, американцы в самом деле верят в то, что «американская демократия» есть высшая и последняя стадия развития человечества. Ну точно как наш «коммунизм».
     Сегодня на Западе (прежде всего в США) немыслима сама постановка вопроса о том, что общественно-политический проект середины прошлого века исчерпал себя, что он содержит ошибки и недостатки. Игнорируется элементарная логика: если закончил свое существование проект, с которым мы конкурировали, то нужно создавать новый свой (хотя наш и победил), иначе проиграем на следующем шаге.
     Если следовать исторической логике, то нужно признать, что конструкция западной либеральной демократии на пороге серьезного кризиса, который непременно наступает вслед за любой остановкой процессов развития. Нам это понятно и почти очевидно после жизни в СССР, а американцам пока нет. Нам нужно воспользоваться нашим историческим преимуществом.

Что делать нам?
     Нам нужно по-настоящему серьезно отнестись к задаче нового социального и общественно-политического проектирования. Нет никакого смысла воспроизводить у себя «проектные конструкции» предыдущего поколения. И дело не в том, что «догоняющее развитие» – слабый ход. Ведь нам предлагают копировать то, что было создано для конкуренции с нами в прошлом, и то, что на сегодня само приближается к кризису или уже находится в нем. Нам необходимо разобраться в своей собственной истории XX века и наконец понять и учесть то, что мы не поняли и не учли тогда, при прошлом проектировании. Приступая к общественно-политическому проектированию, мы должны полностью использовать весь опыт европейской цивилизации. Мы должны использовать его критически. Если Западу удастся «впарить» нам свою модель, мы заведомо встанем на кризисный путь и передадим управление развитием в чужие руки. Весь опыт 90-х указывает нам на то, что некритический импорт демократизации ведет к разрушению страны и установлению внешнего управления. Мы должны четко понимать, что демократия до сих пор есть проект и проблема европейской философско-гуманитарной мысли и ни у кого во всей европейской цивилизации нет заведомо правильных решений. Это понимание – первый шаг к началу собственного правильного проектирования...

     Сегодня существует полная ясность в вопросе о том, почему и для чего в XVII-XIX веках одновременно во многих центрах европейской цивилизации возникли демократии.
     Это была реакция на череду кровопролитных революций и гражданских войн, имевших в основе кризис всего феодального мироустройства и мировоззрения.
     Кризис проистекал из того, что, во-первых, люди в основном уже ушли от архаического отождествления индивидуума с родом, а это лишало легитимности династический принцип власти. А во-вторых, отечество в то время защищали уже призывные солдаты-простолюдины, а не воины из знати, что лишало легитимности господство всего феодального сословия. Демократия создавала новую легитимность, на основе представления, что народ и есть источник власти. Экономические же соображения, о которых пишут и марксисты, и либералы, тоже имели место, но существенно менее значимое – опыт Прусско-германского государства в XIX-ХХ веках и Китая в ХХ-ХХI веках показывает, что экономическим лидером, притом на рыночных принципах, могут быть и вовсе недемократические страны.
     Понятно и то, почему демократия повсеместно распространилась в ХХ веке. Ощущение того, что «кого выбрали, того и имеем, захотим – перевыберем», успокаивало население и реально отвело угрозу революций, переведя политическую энергию масс в предвыборную борьбу (мы в России наблюдали это в 90-е годы). Власть, имеющая источником народ, концентрируется на устройстве жизни этого самого народа, больше ей заниматься нечем – а это создает высокий уровень комфортности существования; это относится не только к материальной стороне, но и к правам и свободам личности. Общество потребления – высшая и последняя стадия демократии – создает оптимальные условия для развития бизнеса и еще более успокаивает народ. А поскольку выборы системно зависят от денег, то обладатели капиталов – а при демократии они и есть элита – легко могут влиять на политику или даже активно в ней участвовать. Все это создает весьма привлекательный образ и для масс, и для элит.
     К ХХI веку стали понятны и ограничения демократии. Народ в целом (причем любой народ) имеет такое распределение интеллектуальных способностей, что осмысленный и даже просто адекватный выбор при всеобщем избирательном праве, увы, невозможен – поэтому у руля шоумены неизбежно вытесняют политиков и качество власти стремительно падает. Короткий срок, на который избирается власть, и господствующий в обществе потребления принцип «живи для себя» превращают ее носителей во временщиков, принципиально неспособных к постановке стратегических задач, а удлинение сроков при этом принципе жизни обязательно приведет к злоупотреблениям. Можно, конечно, превратить выборную власть в пустой фасад, а реальные решения принимать тайно (это и называется управляемой демократией), но это лишает ее главной основы – легитимности. И демократическая страна превращается в корабль, на котором есть капитан с командой, но нет штурмана: они успешно поддерживают корабль на плаву и даже не подпускают пиратов – но куда они плывут, никто не знает. А продолжаться это может, пока корабль в относительно спокойных водах, – не имея курса, он рано или поздно окажется там, где угрозы будут несовместимы с выживанием.
     Похоже, что спокойные воды кончаются. И потому, что появился новый враг – радикальный ислам, – который хоть пока и слабее демократий, но с которым они явно не справляются уже сейчас. Да и во внутренней политике есть, оказалось, такие проблемы, с которыми никак не получается справиться по-демократически, – в первую очередь это сосуществование разных этнических и религиозных общин. Так что нам сейчас кидаться в демократию, как в омут головой, – то же, что покупать на все деньги акции летом 1929 года, в канун Великой депрессии: как же, ведь рынок растет уже многие десятилетия подряд!
     Чем же заменить демократию так, чтобы преодолеть ее главный дефект – принципиально неспособную к стратегии власть – и при этом сохранить хотя бы некоторые из ее преимуществ? Ответ очевиден: только разновидностью феодализма, пусть и на новом витке спирали. Потому что все виды государственного строя, которые человечество прошло за свою историю, – это либо демократия, где источником власти считается народ, а элитой являются обладатели капиталов, либо феодализм, где источник власти трансцендентен, а в высшую элиту входят по заслугам перед страной или верой. Все остальное малосущественно и определяет лишь разновидности того или другого, хотя само слово «феодализм» взято чисто условно.
     Это значит, что у государства появится смысл существования, не сводимый к выживанию. Источник власти будет лежать в государственной идеологии (лучше всего религиозной – лишь она истинно трансцендентна), и ею будут ограничиваться плюрализм и мультикультурность. Носителем же власти будет служилое сословие, как бы оно ни называлось, и элементы демократии будут только внутри него. Но важно сделать так, чтобы оно было не наследственным, а абсолютно открытым, а отсутствие политических свобод у масс сочеталось с полной свободой частной жизни и экономической деятельности. Такого «неофеодализма» никогда не бывало, и построить его – историческая миссия, достойная нашего народа. Тем более что такая попытка уже была, хотя и не вполне удачная, – советский строй был не чем иным, как реставрацией феодализма после капиталистического периода, закончившегося Февральской революцией. И только так мы можем примириться со своим советским прошлым: не хаять его и не восхищаться им, а считать его лишь ступенью, не первой и не последней, в продолжающемся восхождении.

Сурков как зеркальце российского политического натурализма
     Такого жанра, как правда, не существует. Существуют все остальные виды жанров, и то, что является правдой в одном жанре, является абсолютной ложью в другом. Это хорошо известно. Сурков в данном случае выступил как политический реалист. Сурков выступил как кошмарный политический натуралист, я бы сказал.
     Политический натурализм – это явление редкое и достаточно гадкое. Политический натурализм себе могут позволить люди, имеющие либо исключительное положение, либо исключительную наглость, либо исключительный интеллект. Я не знаю, каким из этих достоинств располагает непосредственно Сурков.
     Но работает он почему-то в жанре политического натурализма. Это, конечно, абсолютная бестактность в отношении всех тех мифологем, которые создаются ежедневно, ежедневно расцветают, ежедневно отмирают, образуя вот этот трясинный культурный слой, из которого растет интеллигенция, между прочим. Потому что это – основное удобрение для интеллигенции, вот эти отмершие политические, социальные мифологемы.
     Сурков поступает бестактно. Он называет вещи своими именами. Это недопустимо в политике. Отчасти жанр политического натурализма – то, что он предлагает называть вещи своими именами. Тем не менее политический натурализм, зеркальцем и апостолом которого является на данный момент Сурков, он произошел, он «стрясся». К сожалению, то, что эти слова были сказаны, и то, как они были сказаны, является Событием, в отличие от множества других слов на тему политики, в отличие от множества мифологем, которые появляются то там, то тут и стоят две копейки. Вот когда звучат постулаты политического натурализма, когда вещи названы своими именами, обычно вспять ничего повернуть не удается. Стоит предмет правильно обозначить, к нему начинают, к сожалению, правильно относиться. Сурков честно и очень неприятно сообщил о том, что такое российская политическая демократия и что такое суверенная демократия. Надо сказать, что вместо слова «суверенная» он мог подставить любое другое – позолоченная, бронзовая, свинцовая, книжная…. Без разницы. Здесь прилагательные никакой роли не играют. Потому что он, увы, очень безжалостно обошелся со всеми теми иллюзиями, которыми мы живы каждый день и которые мы каждый день генерируем сами про себя.
     Хорошо это или плохо, я не знаю. Я только понимаю, что, увы, с правдой всегда неприятно иметь дело. Правда вообще такая гадостная штука, абсолютно не нужная, абсолютно неупотребимая, крайне неудобная, разрушительная, грязная по своей природе.
     Как и все естественное, натуральное. Возьми овечью шерсть, от нее воняет, и по ней ползают медленные овечьи блохи. Тем не менее это самое экологичное из всего, что мы можем найти еще до химобработок, до дубления. И вот так же примерно выглядит правда Суркова. Но с этим теперь придется считаться.
     Единственное, я уверен, что, конечно, сторонники «нас возвышающего обмана» вопреки низкой истине, они все равно… они задавят количеством, толпой, говорком, обещаниями, посулами, рукопожатиями, тусовочками, бокальчиками, поднятием шампанского, дурацкими разбиваниями лбов перед российским двуглавым гербом, бездумным, губительным для Путина культом Путина. Потому что Путина нельзя культивировать, как культивируется матрешка, продаваемая для интуриста. Это самый скверный культ из всех, какие только возможны.
     Путина тоже можно и нужно культивировать как политического натуралиста, потому что он позволял и позволяет себе предельные по дерзости, я имею в виду – по жанровой дерзости, высказывания и поступки. Здесь я понимаю, на чем они спелись – Путин с Сурковым, – оба натуралисты. Это, конечно, ужасно, но тем не менее натурализм, хотя он не имеет ничего общего с правдой, – это лучший из всех жанров, и я, как режиссер и художник, и, конечно, как натуралист, натуралистов приветствую.

     На слет движения «Наши» на Селигере, гостем которого должен стать Владислав Сурков, из-за обиды на молодежную организацию не приедут две прокремлевские политические силы. Это «Справедливая Россия», имя лидера которой «Наши» никак не запомнят, и «Молодая гвардия», которая конкурирует с движением в борьбе за места в списках «Единой России».
     Сегодня на озере Селигер в Тверской области начинается слет прокремлевского движения «Наши», который устраивается третий раз подряд и продлится две недели.
     Официально мероприятие будет называться Всероссийский молодежный образовательный форум «Селигер 2007». На этот раз палатки в лагере на берегу озера разобьют 10 тысяч человек, что в два раза больше, чем в прошлом году. По уверениям движения, все участники лагеря являются самыми лучшими комиссарами и активистами «Наших», которые в организации далеко не первый день. Увеличилась и площадь лагеря: в этом году, по словам, пресс-секретаря «Наших» Анастасии Сусловой, она будет на 30-40% больше. Разросшаяся территория будет поделена на секторы, в которых будут располагаться делегации из более чем 50 регионов страны и аж 18 направлений работы «Наших». По словам Сусловой, на Селигер приедут зарубежные гости, как из стран СНГ, так и из дальнего зарубежья, в том числе США. Как следует из пресс-релиза, в лагере будут «свои улицы, проспекты и набережные», а «на каждом участке этого зеленого города расположены лектории, студии, площадки для тренингов, кинотеатр».
     Из партий, присутствие которых на мероприятии, небезразличном администрации президента, показательно на фоне предстоящих выборов, к «Нашим» приедет только «Единая Россия».
     Вербовкой молодых кадров займутся председатель ЦИК Андрей Воробьев и секретарь президиума генсовета Вячеслав Володин. Из единороссов на Селигер могут приехать председатель думского комитета по международным делам Константин Косачев и депутат Константин Затулин.
     Представителей другой партии власти – «Справедливой России» – на Селигере не будет. По словам пресс-секретаря «Наших», мироновцев на озеро пригласили, но ответа от партии спикера Совета федерации Сергея Миронова не получили. В аппарате Миронова «Газете.Ru» подтвердили получение приглашения от «Наших». Но оно принято не будет. Секретарь политбюро партии Николай Левичев припомнил, что в прошлом году от «нашистов» в качестве приглашения пришла «филькина грамота».
     По его воспоминаниям, «Наши» чуть ли не переврали отчество Миронова. «Когда хотят, чтобы пришли, приглашают так, чтобы пришли. А так нас никто не приглашал», – сказал Левичев.
     По словам руководителя PR-управления «Справедливой России» Александра Морозова, «трудно себе представить, что кто-то из нашей партии примет приглашение от движения «Наши», фактически являющегося отделением «Единой России».
     Впрочем, по мнению директора по стратегиям и аналитике Центра политического консультирования «Никколо М» Михаила Афанасьева, «Справедливой России» ехать на Селигер и незачем. «Коэффициент полезного действия от участия в этом мероприятии нулевой. Никакой электоральной отдачи «Единая Россия» не получит. «Наши» не имеют никакого значимого воздействия на избирателей, и прироста к ядерному электорату «Единой России» никакого не дают», – сказал «Газете.Ru» Афанасьев.
     Кроме «Наших», в лагерь приедут их друзья из других прокремлевских движений: «Россия молодая» и «Новые люди».
     «Молодую гвардию», официальную молодежную организацию единороссов, на Селигер тоже звали, но те, по словам Сусловой, «не захотели поехать».
     Оно и неудивительно, ведь в июне «Единая Россия» и «Наши» объявили о начале тесного сотрудничества, результатом которого может стать попадание членов движения в Госдуму по молодежной квоте партии. Ранее эту квоту считали своей прерогативой именно «молодогвардейцы».
     Как и в прошлые годы, перед толпами молодых людей преимущественно из провинции выступят маститые политологи, известные политики и популярные артисты. Из политологов мероприятие должны посетить прокремлевские деятели Сергей Марков, Глеб Павловский и Михаил Леонтьев, а также Сергей Кара-Мурза.
     Среди статусных гостей в лагере ожидают приезда нескольких губернаторов, и «нашисты» готовят для активистов специальный «губернаторский день». Могут выступить главы Краснодарского края, Тверской области и Чечни Александр Ткачев, Владимир Зеленин и Рамзан Кадыров соответственно.
     Впрочем, пресс-секретарь «Наших» заявила, что Кадырова, чей племянник недавно попал а аварию, скорее всего, на Селигере не будет, а вот Ткачев и Зеленин, видимо, приедут.
     В интернет-блоге лагеря анонсировался также приезд губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко и главы Красноярского края Александра Хлопонина, однако это не подтверждается. Министр образования Андрей Фурсенко прочитает юным сторонникам Владимира Путина лекции. Того же самого ждут от главы Генштаба Юрия Балуевского. Традиционно лагерь «Наших» посетят гости из администрации президента.
     В лагере ждут замглавы администрации президента Владислава Суркова, консультанта управления внутренней политики администрации Олега Матвейчева и помощника президента Игоря Шувалова.
     Определенности по этому поводу у самих организаторов пока нет.
     Наконец, досуг молодежи будут обеспечивать популярные российские артисты. В 2005 году перед путинцами выступала сама Земфира, а год назад молодежь развлекали мастодонты русского рока «Агата Кристи», «Король и Шут», «Ария», «Ночные снайперы» и Вячеслав Бутусов со своим новым проектом «Ю-питер». Выступление последнего, кстати, послужило поводом для ссоры между Бутусовым и поэтом Ильей Кормильцевым, который был автором текстов бутусовской группы «Наутилус Помпилиус». Поэт, скончавшийся недавно в Великобритании, возмущался тем, что Бутусов стал петь прокремлевской молодежи песни времен перестройки. Видимо, во избежание новых скандалов на этот раз на Селигере будет править бал отечественная попса. По крайней мере, пресс-секретарь «Наших» назвала лишь двух хедлайнеров будущих концертов: одну из любимых групп президента Владимира Путина «Любэ» и танцевальную «Дискотека Авария».

Россия пока не готова к грамотной и цивилизованной официальной цензуре, поскольку в стране сегодня слишком многое запрещено неграмотно, нецивилизованно и неофициально

     В самих попытках вернуть институт государственного контроля в области культуры и медиа ничего страшного нет – официальные запреты, по крайней мере, гораздо честнее неофициальной цензуры, давно прописавшейся в государственных СМИ. Тем более, если речь идет об объектах, действительно требующих ограничения в распространении. Юридические и моральные табу вообще являются естественной и неотъемлемой частью цивилизованного существования государства, общества и человека.
     Но такие запреты эффективны и оправданны только тогда, когда понятны их цели, прозрачны критерии и отлажен механизм применения. Российская практика в этой области дает довольно поводов для серьезных сомнений.
     Федеральная регистрационная служба (Росрегистрация) опубликовала первый список экстремистских материалов, состоящий из четырнадцати пунктов. В списке несколько книг, статей, фильм и даже один музыкальный альбом. Вся эта печатная и аудиовизуальная продукция признана решением судов экстремистской, а соответственно, запрещенной к распространению на территории России. Глава Росрегистрации Сергей Васильев обещает, что подобные списки будут публиковаться два раза в год – в июле и январе. При их составлении в службе намерены использовать информацию от своих территориальных подразделений, а также из судов. «Росрегистрация» не отказывается и от помощи Генеральной прокуратуры.
     Первый список очень политкорректен. В нем есть «представители» практически всех главных форм религиозного экстремизма и ксенофобии. «Росрегистрация» уведомила о запрете «Книги единобожия», написанной почти три века назад основоположником ваххабизма Мухаммадом ибн Сулейманом ат-Тамими и антисемитского документального фильма германского режиссера Фрица Хиплера «Вечный жид», снятого в 1940 году о жизни евреев в Варшавском гетто. Под запрет попали сразу несколько работ «идеолога русского язычества» Алексея Добровольского, называющего себя Доброславом и призывающего бороться против «иудохристианства». Также в списке фигурируют несколько статей Александра Николаенко, который был осужден судом на полгода за «возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Кроме того, экстремистскими были признаны тексты песен, вошедших в музыкальный альбом группы Order под откровенно расистским названием «Музыка белых». В целом нельзя не признать, что никакого худа от исключения названных трудов из употребления для общества и его граждан не случится.
     Проблема не в конкретном наборе запрещенных произведений, а в принципах, по которым будет составляться этот список.
     Например, только что была сделана попытка признать экстремистскими статьи либерального политолога Андрея Пионтковского, который всего лишь позволяет себе критиковать действующего президента.
     Более того, по новому российскому антиэкстремистскому законодательству суд может признать экстремизмом практически любую критику любого должностного лица.
     Да и преступления на национальной почве совершаются и теми, кто читает «подрывную литературу», и теми, кто не читает ничего. К тому же запретный плод вдвойне сладок – популярность запрещенной литературы наверняка не уменьшится.
     Именно поэтому принципиально важно, чтобы государство использовало цензуру как систему незначительного (в четко определенных законом рамках) ограничения свобод, а не их отмены и замены или, того хуже, как политическую дубинку.
     Не менее важно, чтобы система юридических, «писаных» запретов гармонировала с системой запретов неписаных, моральных: сейчас на главных телеканалах страны при полном торжестве политической цензуры в криминальных передачах и спецрепортажах показывают такие вещи, которые явно недопустимы с точки зрения моральной цензуры. Но механизм моральной цензуры тоже очень тонкая вещь: во-первых, для ее осуществления нужны непререкаемые моральные авторитеты (с которыми сегодня в России огромные проблемы), а во-вторых, сам по себе запрет должен восприниматься накладывающей его инстанцией как исключение из правил, а не как постоянный карательный инструмент.
     В сегодняшней России эффективность официальной цензуры в виде постоянно обновляемых списков Росрегистрации вызывает сомнения не только из-за отсутствия внятных критериев запрета, но еще больше из-за сложившейся практики негласных запретов на телевидении и в провластных печатных масс-медиа в корыстных узкополитических или экономических интересах конкретных групп и элит. Когда издание или телеканал не имеет возможности критиковать своего владельца – это скверно, но, по крайней мере, понятно. Особенно если владельцы у СМИ действительно разные и все вместе способны создать объективную картину реальности при всех своих внутренних ограничениях.
     Но, когда кремлевская администрация постоянно инструктирует начальство государственных и даже формально не принадлежащих государству телеканалов, кого им можно приглашать в политические ток-шоу, а кого нельзя, кого «мочить», а кого хвалить, такая практика уничтожает всякое доверие к государству как к объективному цензору.
     Как ни странно, разумная и законная цензура возможна только в демократических государствах – там, где запрет лишь производное от гарантируемых государством гражданских свобод, где власть не только пишет законы, но и сама соблюдает их. Там, где существуют реально свободные СМИ и реальный гражданский контроль общества за властью. Там, где есть гарантии, что суд любого уровня не проштампует любое решение в пользу власти. Наконец, там, где есть набор реальных духовных и политических ценностей, защищаемых законом.
     Россия пока не готова к грамотной и цивилизованной официальной цензуре именно потому, что в ней сегодня слишком многое запрещено неграмотно, нецивилизованно и неофициально. Систему запретов без прямого грубого подавления человеческой индивидуальности могут осуществлять только те инстанции, которые считают эту индивидуальность самоценной, а следование духу и букве закона – своим долгом. Считать такой инстанцией, например, нынешнюю российскую Генпрокуратуру (Росрегистрация пока слишком молодое ведомство, чтобы делать далеко идущие выводы) было бы сильным преувеличением