Российская молодежь привыкает к первому в ее жизни экономическому кризису

     Молодые люди студенческого возраста – из того поколения, которое в сознательной жизни сталкивается с кризисом впервые. Молодые студентки-журналисты Ксения МАКАРОВА и Ксения КОКАРЕВА решили узнать у своих сверстников, сказался ли нынешний экономический кризис на них и их знакомых и не заставит ли он пересмотреть прежние взгляды на окружающий мир.
     Наталья Дармонук, 20 лет, учится в Уральской государственной юридической академии: «Я учусь на бюджете, и стипендию нам перечисляет Собинбанк. Когда решила снять ее с карты, оказалось, что банк закрыт и денег в банкомате нет. Не какая-то огромная сумма, конечно, но ведь для многих студентов это единственные доступные средства».
     Анна Запорожец, 19 лет, студентка Московской финансово-юридической академии: «Мне родители подарили акции «Газпрома». И на вырученные от их продажи деньги я собиралась получить второе высшее образование. Но за несколько недель акции упали, теперь их, наверное, хватит только на какие-нибудь курсы повышения квалификации!»
     С другой стороны, Мария Живлова (19 лет, студентка факультета журналистики РГГУ) говорит: «Если завтра мы пойдем в магазин, а там пакет молока будет 300 руб. стоить, вот тогда это кризис». И подобных ответов мы записали гораздо больше, нежели услышали что-то действительно серьезное. Если тебе 19-20, как отнестись к финансовому кризису, как понять, в чем именно он проявляется, как реагировать?
     Павел Шевцов (18 лет, учится на третьем курсе Братского государственного университета, факультет энергетики и автоматики), который живет в Иркутской области, на вопрос о финкризисе прислал такой e-mail: «Про кризис в нашей стране я в первый раз слышу... Вот про Америку я где-то краем уха слышал (про неудачную продажу одного инвестиционного банка), но про нас... нет. Просто за новостями не слежу, и мое окружение, видимо, тоже. Хотя по логике я мог догадаться, что раз в Америке кризис, то это скажется на мировой экономике, а раз мы в нее интегрированы, то скажется и на нашей... Ну не знаю, на меня, «простого обывателя», это никак пока не повлияло и не сподвигло на перестройку будущего. И вообще: навряд ли это такой уж кризис». В конце он добавил: «Наверное, я просто не очень всем этим интересуюсь, всей этой политикой...»
     Вот она – еще одна проблема: в стране значительная часть населения просто не слышала о кризисе. Так в чем же дело? В возрасте? Или в менталитете? Ведь дело даже не в том, что ты «простой обыватель». Важно скорее, осознаем ли мы то, что происходит в стране.
     Между тем кризис проявляется в самой неожиданной форме. Нашей 19-летней подруге (учится в РГГУ на факультете журналистики), с которой мы зимой хотели поехать в Лондон, пришлось – как только вышли из турагентства – задуматься над тем, чтобы поменять планы на каникулы. Ее мама на вопрос: «А 50 тыс. вместе с билетами это много?» неожиданно для нее ответила: «Много». При том, что в Москве две квартиры, а еще одна недавно куплена в Черногории.
     И вот он, главный вопрос: можно ли говорить о кризисе в стране, если он настолько неравномерный и если остаются те, кого он не затрагивает? Ведь кто-то теряет все, а кто-то – ничего.
     Пока мы записывали ответы, нам стало интересно, что такого должно случиться, чтобы все разом заговорили про кризис? Тем важнее было поговорить о кризисе именно с молодыми людьми, которые оказываются слишком увлеченными своей собственной жизнью, вечеринками, концертами, прогулками и тусовками, не оглядываясь на экономические потрясения, приходящие вроде бы из «другой жизни».
     Мы решили просто использовать аккаунт в Isq и задали этот вопрос в онлайн. Вот что ответил некий Brat (Иван Дружинин): «Да!!! Отражается, конечно)))». – «Как?» – «Сплю плохо(«.
     И все. Все остальные отвечали примерно так же. Все как-то отшучиваются, говорят только общие фразы вроде: «Ну да, кризис...» – «А вы переживаете, нервничаете?» – «Все нервничают...»
     В ЖЖ весело обсуждают, когда же придет всеобщий «капец» и как к нему готовиться. Блогеры то ли в шутку, то ли всерьез советуют запасаться тушенкой. Некоторые же пишут «оригинально» и с ошибками заявления, надеясь на помощь государства: «В связи с надвигающимся финансовым кризисом прошу безвозмездно выдать мне 1,5 млрд долл. США для спасения моей экономики от надвигающегося мирового финансового кризиса. Данная мера позволит избежать возможного финансового краха и наверняка приведет к финансовой стабилизации мировой финансовой системы», – пишет schegloff.
     И опять-таки интересно, что не наблюдается паники. Люди все так же ходят в рестораны, покупают одежду, посещают концерты.
     Один из наших друзей, пробавляющийся одними только вечеринками, месяц назад рассмеялся в ответ на вопрос о кризисе и отправился на очередную тусовку. Позавчера, когда ему позвонили, чтобы узнать, как прошла вечеринка накануне, он вздохнул, заявив: «Там вход тысячу рублей стал стоить. Тысячу! А раньше было 500. Все этот кризис... Мы поели пошли, и домой – спать».
     Впрочем, самое понятное и предсказуемое – это сокращения. Например, в тех же банках, где на протяжении последних пяти лет существовал огромный спрос на получение кредитов, поэтому из-за нехватки сотрудников на работу брали студентов. Сейчас же, когда многие банки сокращают персонал, студенты теряют работу. А устроиться обратно уже в других условиях, но все с тем же незаконченным образованием и отсутствием опыта почти невозможно.
     Между тем, даже на одни и те же события и факты реакция сверстников совсем разная. Вот что говорит, например, уже упомянутая Маша Живлова: «Мы с мамой в магазин «Метро» недавно ездили, так там пустые полки были... То есть нет, какие-то дорогие продукты продавались, а вот сахар, гречка, консервы, соль, макароны – этого нет всего. Магазин пустой. Вот когда ты это видишь, это действует...»
     А вот реакция Тамары Ходовой (19 лет, учится в МГУ, на факультете управления): «А какой кризис?.. Правительство выдало деньги нескольким банкам, и только. Государственная гарантия сильнейшим, ну а конкретного-то ничего не происходит пока... Хотя сейчас-то все и начинается». Мы рассказали ей про магазин «Метро» с пустыми полками. Тамара ответила: «У нас просто люди напуганные, вот и сметают все с полок».
     Разная реакция, разное поведение, разные стереотипы и совсем разные эмоции – это, наверное, и есть главное в сегодняшнем восприятии кризиса. Кто-то покупает соль и гречку, кто-то идет веселиться дальше. Кто-то не получает стипендию, а кто-то ничего не знает о «каком-то там кризисе». Пока, во всяком случае, выглядит именно так.

     95 лет назад подходил к концу самый лучший, как было принято считать, год в истории Российской империи. При советской власти все ее достижения – от выплавки стали до производства обуви – высчитывались в процентах «по сравнению с 1913 годом». Однако современники вряд ли считали этот год периодом процветания и всеобщего счастья.

«Эта группа имела положительно трагический вид»
     В советские времена было принято сравнивать успехи народного хозяйства с 1913 годом как последним мирным годом Российской империи. Все сравнения, разумеется, были не в пользу 1913 года. Между тем этот год был выбран в качестве эталона вовсе не большевиками – о том, что 1913-й был чуть ли не лучшим годом царствования Николая II, и о том, что война и революция прервали начавшийся взлет России, первым заговорил находившийся в эмиграции бывший высокопоставленный сановник Владимир Коковцов. Ничего странного в этом не было: с 1904 по январь 1914 года Коковцов с небольшим перерывом был министром финансов Российской империи, а с 1911 года по январь 1914 года – еще и председателем Совета министров. И как любой сановный отставник он пытался представить время своего правления как лучшее для страны. А последний его год – как лучший из лучших в истории России.
     «За десятилетие 1904-1913 гг.,– писал Коковцов,– созидался, укреплялся и расширялся фундамент для здорового и рационального развития всех производительных сил страны... В области промышленности предметов широкого потребления производство хлопчатобумажной пряжи повысилось с 15 миллионов пудов в 1905 году до 23 миллионов в 1913 г., а производство хлопчатобумажных тканей с 13 до 20 миллионов пудов... В области тяжелой промышленности – производство каменного угля возросло с 1091 млн пудов в 1908 г. до 2214 млн пудов в 1913 г. Чугуна произведено было в 1903 г. 152 млн пуд., а в 1913 г.– 283 млн пуд... Таковы были в беглом обзоре достигнутые результаты перед самым началом великой войны и сопроводившей ее катастрофы. Поистине «дела давно минувших дней, преданье старины глубокой»!»
     Большевистская пропаганда, разумеется, не могла оставить в руках у врагов такой козырь, как сравнение с последним мирным годом дореволюционной России. Советские агитаторы, подобно Коковцову, сыпали цифрами и фактами, которые должны были показать, насколько советские граждане счастливее подданных русского царя. Но, как это ни странно, сам миф о счастливом 1913 годе советская пропаганда не развенчивала, а скорее поддерживала – ведь если с этим годом сравнивают новые достижения, значит, он того стоит.
     Между тем современникам 1913 год вовсе не казался годом изобилия и счастья, несмотря на то, что успехи, о которых писал Коковцов, действительно были. Для них это был самый обычный год, если не считать, конечно, грандиозных торжеств по случаю 300-летия дома Романовых, и лишь последующие годы лишений и катастроф заставили вспоминать его как последний год спокойной и сытой жизни.
     В начале 1913 года столичную публику волновали в основном события из области культуры. В январе Москву потрясло известие о том, что сумасшедший иконописец Абрам Балашов набросился с ножом на картину Репина «Иван Грозный и сын его Иван», которая висела в Третьяковской галерее. Журнал «Нива» писал:
     «Варварское деяние было совершено, очевидно, психически больным человеком 16 января с. г. в 10 час. утра. Тремя сильными ударами острого садовничьего ножа он сделал 3 пореза около 8 вершков длины каждый. К счастью, глаза Грозного и его сына с их удивительным выражением остались не задеты».
     Петербург волновался по более приятному поводу. В северную столицу приехала «знаменитая босоножка» – Айседора Дункан, которая буквально пленила любителей прекрасного. Танцовщица покорила публику своей естественностью и оригинальностью. В начале выступления она выходила на сцену в мехах и шляпке, садилась на стул, некоторое время просто разговаривала с музыкантами и дирижерами, и лишь потом начинала свой танец.
     Между тем в театрах и художественных мастерских страны в это время шли ускоренные приготовления к празднованию 300-летия дома Романовых. Власть собиралась использовать юбилей для укрепления своего престижа и демонстрации неразрывной связи царя с народом, в которую после кровавой революции 1905 года и последовавшего террора военно-полевых судов уже мало кто верил. К юбилею было выпущено множество исторических трудов, прославлявших царей, выходили пропагандистские брошюры для народа, а газеты заранее сообщали подробности будущих торжеств, подогревая интерес публики.
     Однако сами торжества прошли не так гладко, как бы этого хотелось властям. Официальные мероприятия начались в Петербурге 21 февраля (ст. ст.). Накануне город был украшен гирляндами из электрических лампочек, флагами, портретами Николая II и его предков. «Биржевые ведомости» сообщали, что «многоцветный, разнообразный, местами ярко-пестрый, местами строгий и стильный наряд превращает даже скучные серые петербургские улицы в море цветистых красок и придает им ликующий, праздничный вид». Но перед самым праздником сильный ветер поломал часть украшений, так что вид улиц был не таким уж «ликующим». Корреспондент «Московских ведомостей» остался крайне недоволен увиденным в северной столице: «Обещали зрелище, а получилась одна грусть... Следовало нарядить все в фантастические сказочные одежды. Тогда народ радостно настроился бы, сбросил бы на время заботы трудового дня, насытился зрелищем, которое в наше скучное время нужнее, чем когда-либо».
     Торжества начинались в несколько напряженной обстановке. У властей имелись сведения, что революционные партии готовят провокации вроде пения «Марсельезы» и шествий под красным флагом, к тому же в полицию пришло ложное сообщение о том, что в Казанском соборе, где должен был присутствовать император, заложена бомба. В результате, как вспоминал шеф жандармов и товарищ министра внутренних дел генерал Джунковский, «город буквально был обращен в военный лагерь», что, по его словам, «не могло не производить невыгодного впечатления не только на обывателя, но и на самих солдат, находившихся в наряде».
     Праздник, который должен был стать символом всенародного единения вокруг трона, также был омрачен рядом скандалов. Председатель Государственной думы Михаил Родзянко возмутился тем, что, по протоколу, думцы должны были стоять в Казанском соборе во время торжественной службы позади сенаторов. Ему удалось уломать церемониймейстера поменять думцев и сенаторов местами, но этим дело не кончилось. Когда все уже заняли свои места, в собор явился Распутин в малиновой рубахе и встал позади думцев. Родзянко устроил скандал, и старец ретировался.
     Сам государь и его супруга тоже оказались не на высоте. Во время торжественной церемонии, когда царя должны были приветствовать представители сословий и потомки родов, способствовавших воцарению Романовых, Николай II продолжил беседовать с адъютантами и не уделил пришедшим должного внимания. Вдовствующая императрица во время церемонии тоже откровенно скучала. Городской голова Петербурга и бывший министр народного просвещения граф Иван Толстой так вспоминал о том дне:
     «В двух шагах от государя стояла императрица Мария Федоровна... Затем в некотором отдалении, шагах в 10-15 от вдовствующей молодая императрица на кресле, в изможденной позе, вся красная, как пион, с почти сумасшедшими глазами, а рядом с нею, сидя тоже на стуле, несомненно усталый наследник в форме стрелков императорской фамилии. Эта группа имела положительно трагический вид».
     22 февраля в Мариинском театре в честь юбилея давали оперу «Жизнь за царя». В театре присутствовала царская семья, но единения царя с публикой не произошло из-за странного поведения Александры Федоровны, которая, как многие заметили, вела себя неадекватно. Дочь английского посла Мериел Бьюкенен отмечала, что взор царицы «был обращен на какую-то тайную, внутреннюю мысль, которая была, несомненно, далека от переполненного театра и приветствовавших ее людей». По словам Бьюкенен, посреди спектакля императрица стала нервно теребить веер, «на ее бледном лице появился нездоровый румянец», а после первого действия она неожиданно уехала, после чего «по театру прошла волна негодования». В целом тот вечер в театре на многих произвел тягостное впечатление.
     Празднования продолжались всю весну. Царская семья совершила путешествие по Волге. Но далеко не во всех городах Николая II ждали ликующие подданные. Коковцов, плывший на одном пароходе с императором, отмечал в народе «отсутствие настоящего энтузиазма», а также «очень тусклое и слабое проявление скорее любопытства, нежели истинного подъема». В Костроме царю и вовсе бросили вызов. Предводитель местного дворянства Зузин произнес в его присутствии речь в либеральном духе, после чего у императорской четы на целый день испортилось настроение. Когда же царская семья прибыла в Москву, широкие массы увидели то, что еще раньше заметили зрители в Мариинском театре. Для всех стало ясно, что наследник, которого во время церемоний носили на руках, болен и что с Александрой Федоровной тоже что-то не так.
     Политическая жизнь в стране продолжалась, сопровождаемая мелкими распрями на фоне речей о всеобщем единстве. На одном из думских заседаний произошел грандиозный скандал – один из лидеров правых, депутат Николай Марков 2-й, обернувшись к министерским скамьям, воскликнул: «Красть нельзя!» После этого члены правительства объявили Думе бойкот и не являлись на ее заседания вплоть до ноября, когда Марков 2-й наконец извинился.
     Скандалы сопровождали и пребывание царя в Москве. Так, во время приема в Кремле император должен был встретиться с дворянами и членами городской думы в Георгиевском зале, а с купечеством и мещанством – во Владимирском. Промышленник Крестовников потребовал от министра двора графа Фредерикса, чтобы купцы стояли рядом с дворянами: «Мы хозяева Москвы. Негоже нам во второй зал!» После долгих препирательств Фредерикс уступил, и купцы выстроились рядом с дворянами.
     Однако, несмотря ни на что, в последующие годы, когда жизнь стала тяжелой и безрадостной, многие с тоской вспоминали этот последний большой праздник императорской России.

«Неужели же эти тысячи хозяев дурни, а мы с вами только умные?»
     Пришедшие с началом мировой войны экономические трудности заставили вспоминать 1913 год как время изобилия: тогда в сельском хозяйстве большие надежды возлагались на хуторян, вышедших после столыпинской реформы из крестьянских общин. В 1913 году крестьян агитировали покидать общину примерно так же, как впоследствии агитировали вступать в колхоз. В одной из пропагандистских брошюр, вышедших в тот год, например, говорилось:
     «В Дмитриевском уезде Курской губернии, в селе Гламаздине, проживает крестьянин Алексей Грошин, который, желая своими глазами посмотреть на жизнь хуторян, ездил в Житомирский уезд, Волынской губернии, где хутора появились много лет назад. И вот что рассказывает Грошин: «крестьяне Житомирского уезда перешли на хутора, и при песчаной почве, при малых земельных долях стали жить много лучше, чем жили в деревне при чересполосице. Заехал я в село Лесовщину, которое разошлось на хутора семь лет назад. Живут крестьяне исправно, нигде не видно таких заваленных изб, как у нас... В селе Бобрик видел то же самое, в селе Андреевке еще лучше, а в селе Черняховке хутора похожи на имения – около домов сады, клеверные поля... В избах здесь я не видал, чтобы было, как у нас, все вместе, и ребята, и поросята, и лоханка, и каравай хлеба. У хуторян все отдельно и у каждого есть чистая комната с полом. У них в клунях не то что у нас, и на дворе не валяется навоз, и скот не ходит по всему двору, а стоит по стойлам»».
     Заканчивалась брошюра призывом в духе первых пятилеток:
     «Посмотрите, кто зовет вас на хутора. Зовет Государь император, объявивший новый закон о хуторах. Зовет Государственная Дума, в которой этот закон обдумывали крестьяне, бывшие старшины, бывшие волостные писаря, священники, учителя, чиновники, помещики, ученые люди. Зовут вас на хутора и многие тысячи домохозяев разных губерний, вышедшие на хутора. Неужели же эти тысячи хозяев дурни, а мы с вами только умные?»
     Система хуторов, безусловно, была более прогрессивной по сравнению с общинной системой, но большинство крестьян не спешило превращаться в фермеров и не испытывало никакого дискомфорта от того, что «ребята и поросята» подрастают вместе, а двор завален навозом. К 1913 году из общин вышло не более 10% крестьян. В то же время, несмотря на успехи сельского хозяйства, потребление продуктов в городах не росло, а скорее даже сокращалось. Так, если в 1907 году в Москве в среднем потребляли 6,29 пуда ржаной муки на человека, 5,16 пуда пшеничной муки и 4,75 пуда мяса, то в 1913 году ржаной муки было 5,55 пуда, пшеничной – 4,85 пуда, а мяса – 4,59.
     Несмотря на наблюдавшийся в то время подъем в промышленности, сами промышленники не были склонны к эйфории. В докладной записке Совета съездов представителей промышленности и торговли, представленной правительству, говорилось:
     «В промышленности после целого ряда лет кризиса и застоя начался сильный подъем и оживление. Но в то же время выяснилось, что этот подъем недостаточен, что спрос на продукты промышленности в целом ряде отраслей растет быстрее предложения и, неудовлетворенный внутренним производством, покрывается иностранным ввозом. Вместе с тем обнаружилось, что не только в промышленной области, но и в производстве сырья, поставщиком которого является главным образом сельское хозяйство, наблюдается недостаток, и ввоз хлопка, шерсти, сала, шелка и других продуктов растет в громадной прогрессии».
     В обществе отечественную промышленность нередко ругали за ее слабость. «Нива», в частности, утверждала, что продукцию российского кустаря «еще долго не заменит наша слабо развитая и слабо развивающаяся фабрично-заводская промышленность».
     Лето 1913 года выдалось жарким, и россияне сетовали на дурное качество кваса. В июле «Биржевые ведомости» писали: «Огромный спрос на квас и напитки, с одной стороны, и желание квасников заработать на этом деле как можно больше – с другой вызвали широкую фальсификацию кваса и выделку его на сахарине. Тогда как обычно квас и другие напитки должны приготовляться на патоке... Фальсификаторы усиленно готовят квас на сахарине, и между тем ни один из них еще не привлечен к ответственности».
     С жарой были связана и другая напасть – в европейской части страны участились пожары. Так, 17 июля в Петербурге сгорели извозчичьи дворы и лесная биржа. Еще одной проблемой, волновавшей петербуржцев тем летом, был всплеск уличной преступности, отчасти связанный со стремлением столичных властей благоустроить город. Газеты писали, что «с уничтожением Лиговского бульвара, вследствие проводящихся здесь трамвайных работ, все хулиганы этого бульвара перекочевали на бульвар Обводного канала. Хулиганы того бульвара решили не сдаваться и всеми силами отстаивать свои исключительные права на пользование всеми благами уцелевшей «Обводки». Изо дня в день по вечерам на бульваре Обводного канала происходят битвы лиговских хулиганов с партиею хулиганов «Обводки». Дерутся жестоко, пуская в ход ножи, палки и камни».
     В целом же газеты скорее жаловались на вечные неудобства российской жизни, чем касались каких-то серьезных проблем. Корреспондент «Биржевых новостей», например, писал:
     «Каждый раз, когда возвращаешься из-за границы в Петербург, задаешь себе тысячу вопросов: почему у «них» жизнь так удобна, так налажена, а у нас точно нарочно сделана тяжелой, неуютной, стеснительной?»
     Другой автор жаловался на то, что торговцы кокаином делают слишком большую наценку:
     «Вначале я брал кокаин в аптеке и платил за крошечный флакон в грамм 1 р. 10 к. Выходит же его у меня 2 грамма в день, т. е. на 2 р. 2 к. Целый месяц я платил эти деньги, после чего аптекарь надо мною сжалился и сказал: «Мы вам, как постоянному клиенту, делаем скидку и будем брать по 90 к. за флакон в один грамм»». Каково же было возмущение несчастного кокаиниста, когда выяснилось, что на складе можно брать кокаин значительно дешевле: «С меня взяли 20 коп. за грамм! За тот же флакон – 20 копеек! Сочтите, сколько я переплатил лишнего!»
     Тем летом газеты изобиловали сенсациями вроде создания в России аэроплана «с прозрачными крыльями», который «в воздухе совершенно не виден», или появления на рынке устройства под названием «формовщик носов», которое «исправляет всякую некрасивую форму носа», если долго носить его в качестве намордника. Все лето страна пребывала в состоянии относительного спокойствия, отдыхая после шумных многомесячных торжеств. Тревожные новости приходили только с Балкан, где в ту пору шла вторая Балканская война, начавшаяся через месяц после завершения первой Балканской войны. В ходе этой войны России пришлось делать выбор между двумя своими балканскими союзниками – Сербией и Болгарией. После некоторых колебаний выбор был сделан в пользу Сербии, и когда через год у Белграда возникли серьезные проблемы в связи с убийством эрцгерцога Фердинанда, России уже ничего не оставалось делать, как стоять за сербов до конца.

«Россию называют страною будущего»
     В августе в Киеве состоялось первое крупное мероприятие со времен празднования юбилея дома Романовых – первая Всероссийская олимпиада. Власть постаралась извлечь из этого события максимальную пропагандистскую выгоду, воспользовавшись Олимпиадой для поддержания авторитета правящей династии. Главой олимпийского комитета был назначен 22-летий великий князь Дмитрий Павлович, который должен был продемонстрировать в Киеве свое умение общаться с народом. В этом деле он, надо сказать, проявил некоторую находчивость. Приехавший вместе с ним великий князь Гавриил Константинович вспоминал день открытия Олимпиады:
     «После молебна спортивные организации, Киевские кадеты и гимназисты проходили перед Дмитрием церемониальным маршем. Предварительно мы с Дмитрием обошли их фронт, и Дмитрий с ними здоровался. Меня очень интересовало, как Дмитрий будет благодарить за прохождение киевских гимназисток. Он вышел из этого трудного положения, сказав им: «Хорошо ходите!»».
     Другим событием, взволновавшим россиян осенью того года, была катастрофа парохода «Вольтурно», перевозившего эмигрантов из Роттердама в Нью-Йорк, на котором было много эмигрантов из России. 26 сентября в трюме «Вольтурно» возник пожар. Пароход был оборудован «беспроволочным телеграфом Маркони», так что команда смогла послать сигнал бедствия, но поскольку в это время бушевал шторм, подошедшие на помощь корабли долго не могли приблизиться к терпящему бедствие судну. Первым сумел приблизиться русский пароход «Царь», и гибнущие эмигранты были спасены.
     Между тем главные события, от которых зависели судьбы миллионов людей, совершались под покровом государственной тайны. Еще в июне российские газеты с большой симпатией писали о германском императоре Вильгельме II, который праздновал 25-летие своего царствования. «Нива» писала, что Германия – «это самая просвещенная страна нашего времени, не имеющая неграмотных; санитарные условия, в которых живет в наше время немецкий народ, не знают себе равных... Если Россию называют страною будущего, то Германия положительно страна настоящего». Однако отношения между двумя империями стремительно ухудшались.
     Причин для этого было много. Россию беспокоило, что Германия, пользуясь исключительно выгодными для нее условиями торгового договора, фактически господствует на российском рынке промышленных товаров. Германия поддерживала Австро-Венгрию, которая на Балканах противостояла Сербии. Германия угрожала Франции, которая была союзницей России, а также стремилась укрепить свое влияние на Ближнем Востоке, где у России были традиционные интересы. Хотя Николай II и Вильгельм II на публике поддерживали дружеские отношения, Россия и Германия все больше отдалялись друг от друга.
     Еще в начале 1913 года Германия уведомила Россию о том, что собирается сменить главу своей военной миссии в Турции. Но осенью стало известно, что новый глава миссии генерал Лиман фон Сандерс будет командовать турецким первым корпусом, расположенным в Стамбуле. Это означало, что Германия без единого выстрела получает контроль над проливами, чего Россия никак не могла допустить.
     Коковцов, которому во время остановки в Берлине было поручено донести до Вильгельма II отношение России к этому вопросу, встретил жесткий отпор со стороны германского императора. В своих мемуарах Коковцов уверяет, что уже тогда понял, что военное столкновение с Германией неизбежно:
     «Еще за восемь месяцев до начала войны, в бытность мою в Берлине, было очевидно, что мирным дням истекает скоро последний срок, что катастрофа приближается верным, неотвратимым шагом и что ряд окончательных подготовительных мер, начатых еще в 1911 году, т. е. за три года, уже замыкает свой страшный цикл, и никакое миролюбие русского императора или искусство окружающих его деятелей не в состоянии более разомкнуть скованной цепи, если не свершится чуда... Не узнает только никто того, что происходило в душе государя в ту минуту, когда, докладывая ему в половине ноября 1913 г. о моей заграничной поездке и свидании в Берлине с императором Вильгельмом, я дополнил мой письменный доклад теми личными моими впечатлениями, которые сложили во мне убеждение в близости и неотвратимости катастрофы. Я не поверил этого убеждения моему письменному докладу, чтобы не давать ему огласки даже в той ограниченной среде, которой был доступен мой доклад. Его знал министр иностранных дел Сазонов. Во всей исчерпывающей подробности узнал его в этот день и государь. Он ни разу не прервал меня за все время моего изложения и упорно смотрел прямо мне в глаза, как будто ему хотелось проверить в них искренность моих слов. Затем, отвернувшись к окну, у которого мы сидели, он долго всматривался в расстилавшуюся перед ним безбрежную морскую даль и, точно очнувшись после забытья, снова упорно посмотрел на меня и сказал: «На все воля божья!»»
     В декабре петербуржцев и москвичей гораздо больше международных событий волновал приезд знаменитого комика Макса Линдера. В Петербурге поклонники прямо на вокзале распрягли экипаж своего кумира и сами дотащили карету до кинотеатра. В Москве Линдера встречали не менее восторженно. Комик в сопровождении толпы носился по Кремлю, кривлялся возле Царь-пушки и пытался шутить на ломаном французском. Московские воры поприветствовали зарубежную звезду по-своему: у артиста украли чеки Лионского кредита на 20 тыс. франков.
     1913 год остался в памяти россиян последним безмятежным годом именно потому, что реальное положение вещей было им неизвестно. Скандалы между Думой и правительством в ту пору казались обычным делом, о болезни царевича, казалось, беспокоиться было еще рано, о растущей роли Распутина почти никто не знал, а о перспективах войны с Германией почти никто не думал.
     В целом этот год действительно был для России довольно удачным: бюджет свели с профицитом, юбилей династии отметили с надлежащей помпой, крупных терактов не было, как не было и серьезных природных катастроф. Но даже если бы успехов было меньше, а неудач больше, этот год все равно вспоминали бы с теплотой, ведь начавшийся годом позже кровавый кошмар был в любом случае хуже того, что было до него.

Чиновники провели конгресс неправительственных организаций без помощи самих неправительственных организаций

     С 4 по 7 декабря в Пензе прошел Третий конгресс международных неправительственных организаций (НПО) России, Украины, Белоруссии и Польши. В отличие от предыдущих форумов – варшавского и киевского – в организации нынешнего активное участие приняло российское государство (Совет Федерации, МИД, Общественная палата, администрация Пензенской области). Настолько активное, что многие НПО сочли мероприятие «встречей общественности с начальством».
     Мероприятие готовилось в обстановке секретности. Состав участников не был публично объявлен заранее, и даже за день до начала конгресса оргкомитет не захотел представить «Новой» этот список. Не вполне понятно и то, кто и как отбирал участников.
     Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, а следом представители еще 50 российских неправительственных организаций, крупные украинские, белорусские и польские НПО заявили о своем критическом отношении к пензенскому конгрессу. Один из организаторов форума, глава комиссии Совета Федерации по вопросам развития институтов гражданского общества Борис Шпигель высказался о «раскольниках» так: «Они считают, что только они имеют некую монополию над гражданским обществом. Однако уровень развития гражданского общества сегодня, огромное количество новых общественных организаций разбивает эту монополию напрочь». (Здесь стоит напомнить, что несколько лет назад, до ужесточения законодательства о некоммерческих организациях, в стране официально работало более полумиллиона неправительственных организаций. Сегодня осталось около 200 тысяч.)
     Представляется, что выбор Пензы не случаен: Борис Шпигель представляет в сенате как раз Пензенскую область. Правда, накануне форума член регионального оргкомитета Павел Маслов заявил, что Пензу выбрали потому, что «здесь можно увидеть на уровне обычного города, как развивается некоммерческий сектор». При этом, по словам Людмилы Алексеевой, оргкомитет отказался пригласить на форум представителей пензенских НПО. А сотрудники правоохранительных органов неофициально просили местных правозащитников во время форума воздержаться от публичных акций.

Многие россияне даже не подозревают, что числятся в реестрах различных силовых структур

     В конце минувшей недели глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) РФ Виктор Иванов заявил, что ситуация с наркотиками в России ухудшается во многом за счет гастарбайтеров, численность которых превысила 10% трудоспособного населения страны. Недавно правительство внесло эту службу в перечень ведомств, имеющих право создавать «черные» списки иностранцев, которым запрещен доступ в Россию.
     Похожие реестры составляют сегодня почти все силовые структуры, однако узнать о своем попадании в них очень сложно, как, впрочем, и выйти из них. Для россиян существование таких списков чревато тем, что люди даже могут и не знать, занесены они куда-то или нет, считает их кто-то должниками или не считает. Самое печальное, что из-за небрежности составителей этих «баз данных» могут пострадать совершенно невинные люди.
     «Черный» список иностранных наркокурьеров уже существует, сообщил «НИ» начальник управления общественных связей Госнаркоконтроля Николай Карташов. В него входят иностранцы, которых милиция задерживала за хранение или распространение наркотиков. «При составлении перечня учитываются данные зарубежных правоохранительных органов: идет информационный обмен с коллегами из Киргизии, Казахстана, Таджикистана, – отметил он. – Если лицо, указанное в «черном» списке, попытается въехать в Россию, пограничники его не пропустят». Юрист Евгений Черноусов заявил «НИ», что процедура, согласно которой мигрант признается нежелательным гостем на территории России, должна быть прописана в федеральном законе. «Иначе ведь в списки могут попасть не только лица, судимые из-за наркотиков, но и те, кто состоит на оперативном учете, – пояснил он. – Список подозрительных лиц, которые могут быть связаны с наркобизнесом (например, если на их поведение жаловались соседи), тоже составляется правоохранительными органами».

Граница на замке
     Внести свою лепту в составление всероссийского «черного» списка, по которому пограничники не будут пускать или выпускать людей с территории страны, стремится все больше ведомств. Больше всего скандалов связано с Федеральной службой судебных приставов, которая недавно получила право ограничивать наших сограждан в поездках за рубеж, если они не рассчитались с долгами. Этим правом ведомство воспользовалось сполна – более 60 тыс. россиян «развернули» на границе. Вместе с должниками под горячую руку попадали и невиновные люди. Так, на минувшей неделе в Забайкальском крае из-за предпринимательницы, которая не отдала долг Пенсионному фонду, на границе пострадала вся туристическая группа, направлявшаяся в Китай. А жительнице Нижнего Новгорода не дали улететь из «Домодедово» в Барселону, потому что ее полная тезка из Хабаровска не выплатила долг.
     И.о. начальника пресс-службы ФССП Любовь Жокина заявила «НИ», что должников письменно предупреждают о запрете на выезд за рубеж. Вычеркнуть себя из «черного» списка не так легко, как туда попасть. Даже если долг был возвращен, информация об этом долго идет по инстанциям (от конкретного пристава в региональный аппарат ФССП, затем – в центральный и только потом – к пограничникам). Эта бюрократическая процедура может занимать несколько дней, а может – несколько недель. Любовь Жокина утверждает, что ведомство делает все, чтобы сократить проволочку. «Мы пользуемся услугами курьеров, а не обычной почты, – отметила она. – Можно было бы, конечно, высылать документы по электронной почте, но мы не доверяем Интернету».
     Свой «черный» список собирается создать и Федеральная миграционная служба (ФМС). Туда войдут мигранты, против которых было возбуждено уголовное или административное дело на территории России. «Эти планы ФМС вызывают огромную тревогу, – поделилась с «НИ» глава Фонда переселенческих организаций Лидия Графова. – Часто милиция придирается к приезжим, незаконно отбирает документы и вымогает взятки». В пресс-службе ФМС «НИ» заявили, что пока ведомство составляет только «черный» список тех мигрантов, которые были выдворены из России. «Они вносятся в базу, если суд запретил им приезжать в нашу страну в течение пяти лет», – пояснили в пресс-службе.
     Последнее время все чаще персонами нон грата становятся не мигранты-преступники, а вполне респектабельные иностранцы, которые чем-то не угодили российским властям. Наиболее скандальная история была связана с журналисткой Натальей Морарь. Будучи гражданкой Молдавии, она работала в Москве в оппозиционном журнале The New Times. 16 декабря 2007 года на паспортном контроле в московском аэропорту «Домодедово» журналистку, которая возвращалась из Тель-Авива, задержали сотрудники ФСБ, сообщившие о нежелательности ее пребывания на территории России. «Мы не можем заранее предупредить человека о том, что его не пустят в страну, – рассказал «НИ» источник в МИД РФ. – Мы и сами этого не знаем. Списки таких людей составляет ФСБ». Коллегам г-жи Морарь в МИД заявили, что по закону объяснять свое решение спецслужбы не обязаны.

Правозащитники-экстремисты
     Помимо регламентированных законодательством списков иностранцев, которым запрещен доступ в Россию, или невыездных должников, силовики составляют и нелегальные базы данных, о существовании которых известно гораздо меньше. Уже давно говорится о списке так называемых «экстремистов», в который МВД заносит общественных деятелей из числа оппозиционеров. Правда, в самом министерстве факт существования подобных реестров не признают. Правозащитники даже проводили акцию «Поиски черных списков», в рамках которых общественные деятели направляли в МВД запросы о том, есть ли они в базе экстремистов, однако всем пришел одинаковый ответ – подобных списков не существует. Между тем накануне оппозиционных акций в любом регионе милиция оказывает давление на активистов и проводит массовые задержания. «Как они делают это, если не по списку? – заявил «НИ» лидер движения «За права человека» Лев Пономарев. – Глава администрации Докузпаринского района Дагестана однажды показал мне такой список «экстремистских» организаций, который пришел к нему из МВД. В нем есть наша организация, национал-большевики, «Другая Россия», «Авангард красной молодежи», «Объединенный гражданский фронт»...
     По словам г-на Пономарева, на каждый митинг его сопровождают люди в штатском, которые старательно снимают на видео плакаты с лозунгами и убегают, как только их заметили. «Этим летом вместе с женой я полетел в отпуск, – продолжает наш собеседник. – В аэропорту Минеральных Вод мужчин попросили подготовить паспорта для проверки. Я не очень удивился, потому что сталкивался с этим на Кавказе. Как только милиционеры увидели мой паспорт, других сразу перестали проверять, а меня повели в отделение. То есть их целью было задержать меня. В отделении человек в штатском пытался выяснить, зачем я приехал, где я буду отдыхать – в горах или в самом городе. Я отказался отвечать на вопросы, через какое-то время меня отпустили».

Хулиганы в законе
     Милиция официально признает только один «черный» список – в него входят футбольные хулиганы. «Мы создаем перечень фанатов, которых задерживают при драках, – сообщили «НИ» в ГУВД Москвы. – С ними проводится профилактическая работа, однако не пустить их на стадион нельзя, ведь подобная мера не прописана в законе». Менеджер по работе с болельщиками клуба «Локомотив», попросивший не называть его имени, признался «НИ», что сам значится в «черном» списке футбольных хулиганов. «Он обновляется ежегодно и высылается перед началом футбольного сезона руководству клубов болельщиков с тем, чтобы обратить внимание руководства на так называемых «неблагонадежных» фанатов команды, – утверждает наш собеседник. – Чтобы попасть в него, достаточно просто прийти пьяным на матч. Выйти из «черного» списка невозможно». Проблем с проходом на внутренние матчи у фанатов из «черного» списка практически не возникает, но когда наша сборная или футбольный клуб играют за рубежом, перечень агрессивных болельщиков передается в посольства принимающих стран, и они могут отказать хулиганам во въезде. «Бывает, что фанатам из списка все же дают визу, но когда они прилетают в страну назначения, их «разворачивают» пограничники, – рассказали «НИ» в Объединении фанатов «Спартака» Fratria. – Такие случаи не раз происходили с нашими болельщиками в Германии и Великобритании. Если же фанат неподобающе вел себя на зарубежном матче, ему грозит не только депортация, но и многолетний запрет на въезд в страны Шенгенского соглашения».

Чужие правила
     В ГИБДД тоже есть свои списки. В них заносятся все нарушения ПДД, которые совершил тот или иной водитель. Начальник отдела пропаганды безопасности дорожного движения ГИБДД Москвы Марина Васильева объяснила «НИ», что вычеркнуть себя из этого списка невозможно, он необходим инспекторам, чтобы составить впечатление о нарушителе. «Эту базу данных наши сотрудники обязаны вести по закону, – сообщила «НИ» сотрудница пресс-службы управления ГИБДД по Свердловской области Татьяна Бердникова. – Она помогает контролировать, заплатил ли нарушитель штраф. Кроме того, данные этой базы учитываются, когда у суда есть выбор – лишить нарушителя прав или оштрафовать его».
     Опыт автолюбителей, однако, показывает, что доверять базам ГИБДД не приходится. О том, что гаишники на его имя вписали множество «чужих» нарушений, москвич Алексей Крюков узнал случайно. В начале этого года инспекторы ДПС остановили его якобы за пересечение двойной сплошной. «На этой дороге совсем не было разметки, поэтому платить за мнимое нарушение я отказался, и гаишники обратились в суд, чтобы лишить меня прав, – говорит «НИ» Алексей. – На суд они принесли карточку водителя со всеми моими нарушениями. Но три года назад я уже получал подобную карточку. Сравнив их, я понял, что нарушения за 2004-2005 годы не совпадают. Например, в марте 2004-го меня якобы задержали на автомобиле «ВАЗ» за то, что я не прошел техосмотр. Мало того, что я никогда не управлял этой машиной, но в старой карточке такого нарушения нет. Выяснилось также, что те штрафы, которые по старой карточке я оплатил, в новой были записаны как неоплаченные. За июнь 2005 года мне приписали целых три уплаченных штрафа без каких-либо пояснений, но я даже не знаю, что это были за нарушения, потому что я ничего не платил». Возмущенный москвич обратился к начальнику местной ГИБДД. Тот признал, что расхождения действительно есть, обещал разобраться и отправить официальный ответ в течение месяца. «Но я так ничего и не дождался», – сетует Алексей Крюков.
     Президент Коллегии правовой защиты автовладельцев Виктор Травин рассказал «НИ», что множество ошибок в базах ГИБДД появилось тогда, когда ведомство переводило бумажную картотеку в цифровой вид. «Да и сейчас они заносят данные неаккуратно, – убежден он. – Главное, чтобы фамилия была та же. Если год и место рождения не совпадают – неважно. Я рекомендую всем водителям ежегодно получать выписки из реестра о своих нарушениях в ГИБДД. Ручаюсь, каждый увидит там много интересного». С «чужими» нарушениями стоит разбираться не только потому, что они могут быть признаны отягчающими обстоятельствами в суде. «Страховщики сейчас лоббируют внесение изменений в закон об ОСАГО – они хотят увеличивать стоимость страховки не только тем, кто часто попадает в ДТП, но и всем нарушителям. Попался на непристегнутом ремне безопасности – страховка будет в полтора раза дороже».

В Германии «черные» списки составляют даже коммунальщики
     В немецкой юриспруденции есть такое понятие – «хаусфербот». Так именуется штрафная административная мера, которую на законных основаниях могут вводить даже без санкции суда охранные службы торговых, спортивных, развлекательных и других заведений ФРГ. На русский это слово переводится как «запрещение на посещение моего дома». Для 29-летнего маляра Олафа К. первым таким «домом» оказался Олимпийский стадион в Берлине. Буйный футбольный фанат раздобыл билет на финал Чемпионата мира-2006, но вынужден был наблюдать за игрой по телевизору. «К тому времени в моем послужном списке было два задержания во время разборок наших ребят с польскими и английскими болельщиками», – объясняет «НИ» печально известный в Потсдаме дебошир. – Вот ко мне и приставили полицейский патруль». В дальнейшем Олафа заносили в «черные» списки продавцы и секьюрити магазинов, охранники спортзалов и дискотек. Во всех этих местах он отмечался мелкими кражами. Впрочем, есть в Германии «черные» списки и серьезнее. В город Фленсбург земли Шлезвиг-Гольштейн стекается вся информация на игнорирующих ПДД автолюбителей и велосипедистов. А в компьютеры коммунальных служб некоторых немецких городов вносятся данные людей, неоднократно пойманных за курение в неположенных местах и игнорирующих мусорные урны на площадях. Более того, в Кельне, например, всего за один брошенный под ноги окурок можно нарваться на штраф в несколько сотен евро. Наиболее же серьезные «черные» списки формируются по решениям судов и касаются подозреваемых в тяжких уголовных преступлениях. Эти данные есть в германских аэропортах, на пограничных постах и в портативных компьютерах всех полицейских экипажей.
     Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин

В польском «черном» списке – все госслужащие времен социализма
     Созданная в Польше за время правительства Ярослава Качинского атмосфера подозрительности, по сути, воссоздала ситуацию, существовавшую в стране в социалистические времена. Под подозрение может попасть каждый, кто достиг совершеннолетия в дореформенной Польше. Это все те, кто сотрудничал с тогдашним режимом, то есть работал на госслужбе. В списке – преподаватели вузов, учителя, журналисты, научные работники. Правительство Дональда Туска, критикуя «кэгэбэшные начинания» братьев Качинских, по мнению польских правозащитников, ничего не сделало, чтобы изменить ситуацию. Пример тому – активные нападки на легендарного лидера «Солидарности» и первого президента новой Польши Леха Валенсу (в эту субботу отмечалось 25-летие вручения ему Нобелевской премии мира. – «НИ»). Политический лагерь братьев-революционеров до сих пор обвиняет Валенсу в связях со спецслужбами социалистической Польши. Рядовых граждан, правда, эти бури не затрагивают. Ни алиментщики, ни должники банков давления со стороны правоохранительных органов не испытывают и могут свободно ездить по всему миру. Правда, польская полиция, по примеру Западной Европы, создает список общественно опасных футбольных фанатов. Футбольные хулиганы, попавшие в «черную» базу, не имеют права ходить на матчи национального первенства. Список пока невелик – всего 15 человек. Но в полиции подозревают, что он может здорово расшириться в рамках подготовки к Евро-2012, который будет проходить в Польше.
     Виктор ШАНЬКОВ, Варшава

Что несет населению финансовый кризис

     По данным социологов, лишь 8 процентов россиян ощущают на себе последствия мирового финансового кризиса. Большинство же признались, что этот кризис их пока не затронул. И не затронет – уверены многие.
     Так, 64 процента семей не ожидают ухудшения своего материального положения, а 31 процент респондентов надеются на преодоление экономических неурядиц в течение ближайшего года. Каковы в реальности могут быть социальные издержки финансового кризиса? Об этом ведут диалог доктор экономических наук, член правления Института современного развития Евгений Гонтмахер и профессор, президент государственного банка «Российская финансовая корпорация» Андрей Нечаев.

     Российская газета : К любой информации о происходящем сегодня в банках, на предприятиях, на потребительском рынке, на рынке труда, граждане относятся с недоверием. Причем мрачным прогнозам народ внимает не менее настороженно, чем успокоительным. Не впадая ни в ту, ни в другую крайность, давайте проанализируем два возможных сценария – оптимистический и пессимистический.
     Евгений Гонтмахер : Оптимистический сценарий мне видится так: рост экономики – нулевой. А пессимистический сценарий нарисовала Оксана Дмитриева, член Комитета Госдумы по бюджету и налогам. По ее мнению, ВВП упадет на 30 процентов. Вот вам диапазон между оптимистическим и пессимистическим сценариями.
     Андрей Нечаев : Если не принимать во внимание психологически негативный настрой населения, то формальных показателей явного падения уровня жизни пока нет. Как нет и статистических сведений, свидетельствующих о социальной напряженности. По данным Росстата, безработица выросла всего на 1,7 процента. В целом, по методологии Международной организации труда, безработица составляет сейчас 6,7 процента трудоспособного населения. Это не так уж много. Всех напугал рост задолженности по зарплате на 33,4 процента. Но если в абсолютных цифрах, то это чуть более 4 миллиардов рублей и около одного процента занятых. Иначе говоря, примерно 300 тысяч человек столкнулись с задержками по выплате зарплаты. Это тоже не катастрофично. Единственное, что меня чрезвычайно огорчило: впервые за последние лет десять у нас произошло хотя и копеечное – на полпроцента, но все же сокращение реальных доходов населения.

     РГ : В каких отраcлях экономики доходы работников упали особенно заметно?
     Нечаев : Наиболее подверженными кризису оказались отрасли, которые столкнулись со снижением цен на свою экспортную продукцию и/или активно пользовались кредитными ресурсами. Это прежде всего металлургия, деревообработка, химическая промышленность, строительство, розничная торговля. Там идет реальный спад производства, в ряде секторов исчисляемый уже десятками процентов. Скажем, в производстве проката, прокатного оборудования падение достигло 25-30 процентов. Задолженность по зарплате в этих отраслях только за октябрь увеличилась в два-три раза. Я думаю, что спад в этих и сопряженных с ними отраслях будет нарастать. Значит, будут снижаться зарплаты, пойдет в рост безработица...

     РГ : Какова вероятность, что ударной волной кризиса сотни тысяч работников этих отраслей будут просто выброшены на улицу?
     Нечаев : Пока такое не происходит в массовых масштабах. Предприятия все-таки не идут на прямое сокращение персонала. Потому что понимают не только социальные, но и технологические последствия подобной процедуры. Ведь потом персонал той квалификации, какая им требуется, они не найдут или найдут не скоро. Так что снижать издержки сейчас приходится теми же способами, какие практиковались в 90-х годах: сокращенная рабочая неделя, сокращенный рабочий день, неоплачиваемые отпуска и т.п., а в конечном итоге – понижение зарплаты. Если развитие кризиса пойдет по оптимистическому сценарию, то есть если спад производства не усилится, то такая тактика может выручить. Массовой безработицы не будет, а будет лишь некоторое, даст бог, не очень чувствительное снижение реальной заработной платы с поправкой на инфляцию. Если же спад начнет прогрессировать не только в нескольких секторах промышленности, а приобретет массовый характер через цепочку межотраслевых связей, тогда этот подход уже не сработает, и мы столкнемся с полномасштабным кризисом в социальной сфере.

     РГ : А какие неприятности от кризиса следует ожидать миллионам офисных работников?
     Нечаев : Больше всего уже страдают те из них, кто был занят в финансовом секторе. Там и сейчас идет резкое сокращение персонала. С сокращения «офисного планктона» начали и многие производственные структуры. Пока это только отчасти отражается в официальной статистике в силу ее объективного запаздывания, но хорошо видно из сводок корпоративных новостей. Так что о масштабах «офисной» безработицы мы можем судить лишь приблизительно. Но дело не только в этом. А в том еще, что практически оказались заморожены потребительские кредиты. По уровню потребительского кредитования мы и без того колоссально отстаем от развитых стран, а теперь еще больше отстанем. С одной стороны, банки повышают проценты, с другой – резко сокращают кредитование. Более того, есть попытки, иногда не очень законные, потребовать вернуть кредит досрочно. Почему все это опасно? Потому что наш бурный экономический рост, помимо нефти, был связан с потребительским бумом, который стимулировался стремительным развитием кредитования. Приостановка этого процесса ударит по среднему классу, ведь как раз на него была ориентирована вся система кредитования, особенно в части ипотеки, автокредитования и кредитов на покупку других предметов длительного пользования.
     Гонтмахер : Хочу возразить. Это не удар по среднему классу. Что такое российский средний класс? Это крупные госчиновники, топ-менеджеры и собственники, владеющие большими пакетами акций. Плюс фрилансеры – свободно практикующие адвокаты, некоторые журналисты... В целом – не более десяти процентов населения.
     Нечаев : Ну это смотря по каким критериям определять...
     Гонтмахер : Есть классические, международно признанные критерии. Не надо путать средний класс со среднеобеспеченными слоями населения. Это не одно и то же. То, о чем ты, Андрей, говоришь, нанесет удар по среднеобеспеченным слоям, из которых при благоприятной политической, экономической и социальной конъюнктуре как раз и рекрутируется средний класс. И когда Путин призывал добиться, чтобы средний класс к 2020 году составлял половину российского населения, он очень трезво оценивал нынешнюю ситуацию. В том смысле, что сейчас это десять процентов, не больше. И это очень специфический средний класс. Представители малого бизнеса, офисные работники в него не входят. Они – просто среднеобеспеченные люди. До среднего класса они не дотягивают по многим параметрам. У нас в Институте современного развития весной прошла конференция, посвященная среднему классу. На ней выступил молодой академик, директор крупного академического института. И он сказал: «Знаете, какой у нас средний класс? Он бюрократически-нефтяной и коррумпированный». Так вот, этот средний класс от кризиса не пострадает. Ну, кто-то, возможно, чуть-чуть потеряет на пакетах акций. Но эти люди не станут бедными, не провалятся вниз.
     Нечаев : Согласен с этим уточнением. Но что ты имеешь в виду, говоря о международных параметрах среднего класса?
     Гонтмахер : Есть несколько определяющих признаков. Прежде всего это, конечно, текущие доходы. Применительно к России на члена семьи должно приходиться не менее тысячи долларов в месяц.
     Нечаев : Тысяча долларов на члена семьи – это за вычетом налогов и обязательных страховых платежей?
     Гонтмахер : Нет, они входят в тысячу.
     Нечаев : Тогда уже возникает несопоставимость. Скажем, для «старой» Европы тысячи долларов мало. У них же налоги на доходы гораздо выше, чем у нас.
     Гонтмахер : У нас и структура расходов другая. У нас, например, очень мало обязательных страховых платежей, которые мы платим сами. Собственно, никаких, кроме ОСАГО. Мало кто страхует жилье. Кроме того, мы платим символические налоги с недвижимости. Второй признак среднего класса – сбережения. Третий – обладание целым кругом недвижимости. Это прежде всего комфортное жилье. У нас в России сейчас сколько квадратных метров общей площади на человека? Двадцать. В Европе – сорок. В США – шестьдесят. Желательно также наличие загородного имущества типа дачи. Кстати, очень важный, хотя по виду шутливый, признак среднего класса – наличие газонокосилки. Это означает, что у вас газон, а не огород, где вы картошку выращиваете. Но и это не все. Имеет значение еще и характер труда. Вы должны быть профессионалом со специальным образованием. Например, рабочий, олицетворяющий собой нижний слой среднего класса, – это рабочий, который работает на станке с ЧПУ, а не таскает болванки. Представителем среднего класса по этому признаку является и медсестра. А еще один признак – стиль жизни. Это когда вы, скажем, тратитесь на образование своих детей. Или когда проводите отпуск вне дома. Не обязательно за границей, но не на огороде и не в собственной квартире. Наконец последнее – самоидентификация, означающая, что вы себя действительно относите к среднему классу. И общественно-политическая активность. Например, участие в местном самоуправлении или в НКО. Так вот, по совокупности этих признаков российский средний класс составляет не более десяти процентов населения.
     Нечаев : Ты обрисовал средний класс абсолютно верно. Но такой средний класс имеется лишь в пяти-шести наиболее развитых странах. А российский средний класс – это по западным меркам нижняя часть среднего класса. Впрочем, дело не в дефинициях. Тут важнее другое. Человек, берущий кредит, понимает, что он должен планировать свою жизнь и сам же должен ее обеспечивать. Ему государство на покрытие кредита денег не даст. Поэтому люди, которые живут в кредит, – не социальные иждивенцы, не сторонники патернализма. К сожалению, в условиях кризиса число таких людей станет сокращаться. Иждивенческие настроения будут нарастать как снежный ком. И это очень опасно. Общество, которое молится только на доброе государство, не может развиваться динамично.
     Гонтмахер : Молись не молись, а при 50 долларах за баррель нефти государство еще и неплатежеспособным окажется.
     Нечаев : Да, государство уже не способно давать те социальные подачки, которое оно давало еще год назад. Но проблему не стоит сводить только к этому. Патерналистские настроения губительны сами по себе. Это значит надо забыть об инновационной экономике, об устойчивом росте. Это означает вечное сырьевое прозябание. Так и будем всю жизнь молиться на ОПЕК и на спрос на нефть в Китае и Соединенных Штатах? А еще живо интересоваться курсом доллара. Я был недавно в городишке в Пермском крае. Там на рынке три прилавка. Бабуле, стоящей у одного из них, лет восемьдесят. Начинаем разговаривать «Вы из Москвы?» – «Из Москвы». И вдруг совершенно потрясший меня вопрос: «Как вы думаете, какой будет курс доллара через два месяца?» Оказывается, она с 90-х свои «гробовые» именно в долларах в ладанке носит. Кстати, в 90-е годы во многих маленьких городах, а особенно в деревнях, главным кормильцем был пенсионер. Он получал нищенскую по московским меркам, но устойчивую пенсию, и вся семья, где никто не имел вообще никаких доходов, жила на эти деньги. Увы, сейчас мы можем к этому вернуться.
     Гонтмахер : Давай посчитаем. Сегодня средняя пенсия – 4,5 тысячи рублей. На ближайшие два года обещано повышение номинального размера в полтора раза. Значит получится 7 тысяч. Многие пенсионеры являются инвалидами, льготниками. Стало быть, плюс еще несколько сот рублей. В общем, как это ни парадоксально, пенсионеры от кризиса меньше всего пострадают. По крайней мере в ближайший год. Кстати, про нефть. Я несколько лет назад был в Венесуэле. Там каждое утро все население, вплоть до маленьких детишек и неграмотных людей, перво-наперво интересуется, сколько стоит нефть на мировых рынках. Я ужаснулся: неужели и у нас когда-нибудь будет точно так же?
     Нечаев : По части пенсий все будет зависеть от инфляции.
     Гонтмахер : И от наполнения бюджета. Но намеченным увеличением пенсии в полтора раза пожилые люди все же немножко защищены. Показательный факт: у нас пенсия больше, чем пособие по безработице. Даже с учетом того повышения, которое на следующий год запланировано правительством. Сейчас это пособие составляет 3400 рублей, а с первого января станут платить 4900. Значит, правительство исходит из того, что безработица будет расти. Количество людей, отправленных в административные отпуска, об этом наглядно свидетельствует.
     Нечаев : Это еще не полная статистика. Сейчас надо больше ориентироваться на опросы. Согласно им, 22 процента предприятий намерены сокращать персонал.
     Гонтмахер : Я о том и говорю. Правительство увидело эту тенденцию и решило, что 3400 рублей – мало.
     Нечаев : Что касается занятости... Могу нарисовать апокалиптическую картину, связанную с наличием гигантского слоя гастарбайтеров. По разным оценкам, их от 10 до 12 миллионов. Причем тут важна не средняя ситуация, а ситуация в конкретных городах, в конкретных отраслях. Значительная часть гастарбайтеров сосредоточена в мегаполисах и в секторах, которые, видимо, больше всего пострадают от кризиса. В частности, это строительство – одна из ключевых сфер, где заняты приезжие. Понятно, что проблема безработицы в азиатских республиках гораздо острее, чем в России даже в условиях кризиса. Она острее и на Украине. То есть гастарбайтерам, если их выкинут с работы, возвращаться некуда. Представь, человек работал на стройке в Тверской области. Стройка закрылась. Куда деваться? Единственный путь – в российские мегаполисы. Там легче найти работу и прокормиться. Но не всем повезет с работой, многие так и останутся без нее. И пойдут на улицу. В итоге мы получим скачкообразный рост преступности, а в ответ – сильный всплеск социального недовольства, который с очень большой вероятностью будет носить радикально-националистический характер. Когда мигранты, потеряв работу, начнут бродить по улицам российских городов, это вызовет сильнейшее социальное раздражение в среде местного населения, которое, в свою очередь, тоже не уверено в завтрашнем дне. И если эти два фактора пересекутся, у нас может произойти нечто похлеще событий в парижских пригородах.
     Гонтмахер : С мигрантами, мне кажется, не все столь однозначно.
     Нечаев : Если мы изучаем какие-то пессимистические сценарии, это один из боковых, но очень неприятных.
     Гонтмахер : Объясню, почему я не склонен драматизировать ситуацию. В крупном строительстве у нас занято около миллиона мигрантов. Примерно столько же – на частных стройках, в ремонте дач, квартир. Чуть более миллиона работают в розничной торговле. Причем легально, в крупных торговых сетях. Кроме того, многие нашли себе применение в коммунальном хозяйстве. Это тоже легально, и это останется. Больше того, в ЖКХ и сейчас есть вакансии. Наконец есть и такая важная сфера, как сельское хозяйство, где гастарбайтеры тоже могут быть востребованы. То есть эти 10-12 миллионов человек заняты во многих отраслях, а не сосредоточены в какой-то одной. Согласен, значительная часть из них потеряет работу, и вакансий на всех не хватит. Но ведь эти люди легально пересекли границу, у них есть регистрация, которая рано или поздно закончится и ее придется продлевать... Так с чего же вдруг они выйдут на улицы и пойдут грабить наше население? Да, поначалу возможны столкновения. Но как только мигранты станут вести себя неподобающе, они тут же будут депортированы. Вот увидишь, не успеют они проявить себя преступным образом.
     Нечаев : Дай-то бог.
     Гонтмахер : В массе своей это нормальные люди. Не какие-то маргиналы или маньяки.

     РГ : Социальные последствия кризиса может, наверное, усугубить и российская ментальность. Ведь даже умерить расходы не каждый готов. Это скаредная Америка в лице 67 процентов обывателей собирается меньше тратить на энергоносители, а Россия – щедрая душа: лишь 14 процентов населения намерены экономить на газе, электричестве, бензине. Реже пользоваться машиной собираются 34 процента иностранцев – ровно в два раза больше, чем россиян. А перейти на более дешевые продукты питания готовы только 20 процентов российских потребителей, тогда как в целом по миру это собираются сделать 36 процентов опрошенных.
     Гонтмахер : Я не отношусь к сторонникам теории, что Россия некая особая страна, а мы особый во всех смыслах народ. Мы такой же нормальный народ, как американцы, французы, итальянцы... И, конечно, тоже будем экономить. Жизнь заставит. Хотя попробуй у нас сэкономить на газе, если счетчиков газа нет в подавляющем большинстве квартир. А вот электричество граждане станут экономить, потому что у всех счетчики стоят. Поведение наших людей тут будет диктоваться кризисными обстоятельствами, а не менталитетом.
     Нечаев : Если говорить о менталитете, то, как я уже отмечал, будут расти настроения социального иждивенчества. Потому что надеяться на себя большинству не приходится, и прежде всего из-за бедности. Что делают люди на Западе, когда наступают трудные времена? В зависимости от личной ситуации они либо сокращают сбережения, либо даже начинают их проедать. У нас же склонность к сбережениям и в хорошие времена крайне низкая.
     Гонтмахер : Какие сбережения при средней зарплате в 17 тысяч рублей?!
     Нечаев : Понятное дело. Но я бы не сказал, что при этом российское население психологически не готово к кризису, всяческих катаклизмов за последние двадцать лет в России было немало. Поэтому в социальной психологии постоянно сидит ожидание кризиса. Когда несколько лет подряд все хорошо, люди начинают тревожиться: что-то не так, скоро должен быть кризис... И это тревожное ощущение становится экономическим фактором. Подобно тому как инфляционные ожидания являются одним из важных факторов развития инфляции, а ожидание роста курса доллара является важнейшим фактором роста курса доллара. Если население не верит в долгосрочную стабильность, то при малейших признаках кризиса этот психологический настрой дает свои плоды.
     Гонтмахер : Стрессоустойчивое поведение, на которое ты ссылаешься, оно плохо кончается. Когда в 90-е годы инженеры пошли шапками торговать, челночниками стали, это все легло на человеческие сердца. Вдруг раз – и мужик умирает в пятьдесят лет...
     Нечаев : Я говорю о другом. Когда народ сломя голову кидается скупать сахар или гречку, это только усугубляет кризис.
     Гонтмахер : А когда люди накапливают негативные эмоции, которые их переполняют, дело тоже добром не кончается. Стрессоустойчивость ведет к человеческим потерям.
     Нечаев : Я совсем не говорю о стрессоустойчивости. Я говорю о прямо противоположном, а именно: у значительной части российского населения есть постоянная психологическая готовность к кризису. Не в том смысле, что человек знает, как этот кризис преодолеть, а в том, что он верит в его неизбежность. И такой настрой, такое поведение только подливают масла в огонь, дают кризису разгореться. Но что мне нравится в последние года два-три, так это появление политических анекдотов. В 90-е годы их не было. Появилось огромное количество анекдотов и про финансовый кризис. Это хороший признак. Это признак психологического здоровья нации.

     Чтобы быть патриотом, недостаточно повязать георгиевскую ленточку на автомобильную антенну и уверять, что американцы специально развалили свою экономическую систему, чтобы разрушить Россию.
     Когда все мы находились под заботливым присмотром родной Коммунистической партии, патриотизм советских граждан подчинялся строгим предписаниям. Советскому патриоту – а таковыми считались все, кроме ничтожной кучки отщепенцев, – надлежало любить советскую Родину, партию и правительство, верить в неминуемое торжество коммунизма на планете и ненавидеть мировой империализм.
     В более доступном изложении эти требования укладывались в лапидарную песенную формулу «Жила бы страна родная, и нету других забот».
     Эта формула вполне устраивала как власть, так и население первого в мире социалистического государства. Власть была довольна тем, что может бесконтрольно управлять страной, продвигая кукурузу за полярный круг, обрекая на быструю эрозию целинные степи, затевая бессмысленные стройки коммунизма и устраивая «гонки на лафетах». А население, избавленное от обременительной необходимости нести гражданскую ответственность за происходящее в стране и со страной, с облегчением ограничивало свои заботы добыванием продуктов питания, а также туалетной бумаги и бутылочек для кормления младенцев (сам в свое время искал и нашел, правда, в тогда еще братской Польше).
     Идиллия, помнится, была полная. Правда, на излете советской власти к патриотическим обязанностям добавилась необходимость верить в ускорение, в перестройку и в обещание Михаила Сергеевича Горбачева за два года сделать советское автомобилестроение законодателем мировой автомобильной моды. Но для советских патриотов это было все-таки менее тягостно, чем верить в построение коммунистического общества.
     А потом страна скончалась своей смертью, и на бывших советских граждан обрушились непривычные заботы. И главной из них была, точнее, должна была бы стать необходимость разобраться в причинах происшедшего, чтобы строить новое общество, не повторяя прежних ошибок. Однако большинство наших соотечественников, по вполне понятным причинам полностью отвыкших от аналитических упражнений за время жизни последних четырех поколений и вдобавок поглощенных заботами о самостоятельном добывании хлеба насущного, предпочло не обременять себя размышлениями на эту тему. Им
     проще было поверить, что Советский Союз был разрушен «агентами влияния ЦРУ» (Моссада, МИ-6 и т. д.) либо евреем «Эльциным» вкупе с либералами, продавшимися мировой закулисе. С этого, собственно, и начался сегодняшний российский патриотизм. Уточним: патриотизм публичный.
     Разумеется, проявления этого публичного патриотизма гораздо более разнообразны, нежели в советское время, но логическая его база осталась неизменной. Эта база сводится в основном к следующим постулатам. «Кругом враги, потому что Россия многострадальна» и «Россия uber alles, потому что нам все завидуют».
     В отличие от тоталитарного периода взрастающие на этой концептуальной почве патриотические проявления являются не только следствием официальной пропаганды, но и отражением вполне реального состояния умов многих российских граждан. Впрочем, при этом неороссийский патриотизм зачастую носит такой же схоластический характер, как и патриотизм советских времен. В таких случаях ход мысли публичного патриота очень напоминает систему доказательств ксендза Алоизия Морошека, который пытался убедить Остапа Бендера в существовании Бога: «Как же вы утверждаете, что Бога нет, когда все живое создано им!»
     Точно так же рассуждают патриоты-алармисты: «Как же вы утверждаете, что Запад не хочет погубить Россию, когда у нас так много нефти и газа!»
     Охотнее всего патриот откликается на международные события, которые так или иначе затрагивают Россию. В ноябре, например, когда стало ясно, что последствия мирового финансового кризиса будут иметь весьма чувствительные последствия для российской экономики, некоторые патриоты пошли гораздо дальше нашего руководящего тандема, который говорил всего лишь об «прямой ответственности» США за это безобразие, и стали утверждать, что Соединенные Штаты специально развалили свою экономическую систему, чтобы разрушить Россию.
     Ну а кредо концептуального патриотизма исчерпывающе сформулировано Александром Дугиным, противопоставившим «национально ориентированных» коррупционеров (патриоты) коррупционерам, хранящим наворованное в западных банках (предатели).
     Тут следует оговориться, что приведенные выше примеры проявлений публичного патриотизма являются плодом хотя бы минимального интеллектуального напряжения. Массовые же манифестации публичного патриотизма носят у нас сугубо реактивный характер и сводятся либо к угрюмому перечислению заслуженных (с точки зрения россиян, разумеется) кар, которые рано или поздно постигнут «пиндосов», «хохлов», «чухонцев», «грызунов» и лично президента Саакашвили, либо к спорадическим и иррациональным восторгам по поводу внезапно вспыхнувшей любви Уго Чавеса к России, разгрома сородичей Багратиона под Цхинвали или в связи с признанием далеким, но идейно близким Никарагуа независимости двух грузинских автономий.
     Кроме того, неотъемлемым и даже обязательным признаком публичного патриотизма является автоматическое зачисление в категорию «либерастов» («наймитов вашингтонского обкома» и просто «ненавистников России») любого, кто позволяет себе усомниться в мессианском предназначении России. Или высказывает критические замечания в адрес «родного дуумвирата», или недоволен состоянием российских нравов, в особенности в сфере соблюдения прав человека.
     Нетрудно заметить, что неороссийский публичный патриотизм является по существу все тем же нетягостным занятием, каковым был патриотизм советский.
     Квинтэссенцией же этого необременительного патриотизма стала недавно появившаяся казенно-народная мода повязывать георгиевские ленточки на антенны или дверные ручки автомобилей, чьи собственники считают необходимым открыто, но без лишних слов заявить о своей политической ориентации.
     Побочным эффектом этой моды стала возможность провести невольное эмпирическое исследование, в результате которого выяснилось, что обладатели георгиевских ленточек чаще обычных водителей нарушают ПДД или, попросту говоря, проявляют агрессивность по отношению к другим участникам автомобильного движения. Что вполне отвечает общей стилистике современного патриотизма.
     Но если верно утверждение, согласно которому автомобильные потоки на наших улицах, включая высокопоставленных патриотов с мигалками и сиренами, являются некой микромоделью нашего общества и его нравов, то в голову могут полезть мысли о том, что публичный патриотизм никак не улучшает качество нашей жизни. И, возможно, не мешало бы задуматься над такой разновидностью патриотизма, которая могла бы оказаться более полезной нашему обществу, нежели патриотизм декларативный или, если можно так выразиться, «экстенсивный» патриотизм.
     Если эта гипотеза не будет немедленно отвергнута как утопическая (или кощунственная – в зависимости от политической ориентации), то было бы уместно задаться вопросом, который по существу лежит на поверхности:
     может ли считаться патриотом человек, чья лояльность своей стране и своему обществу выражается не в умиленных всхлипах «о судьбах нашей Родины» и не в дежурной ненависти к очередному врагу Отечества, а просто в скрупулезном законопослушании?
     Другими словами, является ли патриотом гражданин, который не казнокрадствует, не вымогает взяток, исправно платит налоги, соблюдает правила дорожного движения и общественный порядок вплоть до чистоты собственного подъезда, не лжесвидетельствует, отправляет судопроизводство в строгом соответствии с буквой закона (а не с пожеланиями вышестоящих инстанций) и, подчиняясь требованию того же закона, готов в случае необходимости защищать свою страну с оружием в руках?
     Попробуйте мысленно наделить этими качествами даже не всех без исключения, а критически значимую часть российских граждан – от обитателей Кремля до рядового обывателя – и вы увидите (разумеется, все тем же мысленным взором) «обустроенную Россию». Причем обустроенную так, как, может быть, той же Швейцарии и не снилось.
     То есть такую Россию, в которой усилия власти и большинства граждан были бы сознательно направлены на достижение максимального общественного комфорта – от социального благополучия до хороших дорог, от равенства всех перед законом до рачительной заботы о национальном достоянии и от уважения к личности до бережного отношения к памятникам собственной истории.
     Такой «интенсивный» патриотизм уже давно является главным качеством любого цивилизованного общества, в котором соблюдаемый большинством общественный договор эффективно нейтрализует неизбежные отступления меньшинства граждан от закона и общественной морали. Казалось бы, чем не пример для подражания?
     Но тут беда наша заключается в том, что по сравнению с неороссийским патриотизмом такой патриотизм слишком трудоемкий.

Пенза на три дня стала дискуссионным центром Европейского союза

     Дискуссия на III региональном конгрессе неправительственных организаций Совета Европы получилась открытой, откровенной и плодотворной. Об этом президент Конференции международных неправительственных организаций при Совете Европы Аннелиз Ошгер заявила на закрытии конгресса НПО, который 4-7 декабря проходил в Пензе. Как считают организаторы международной конференции, ее проведение окончательно подтвердило: гражданское общество в России существует. Более 250 участников из 20 европейских стран могли убедиться, что в современной России неправительственные организации смогли добиться внимания государства к своим социальным программам, а власти готовы к диалогу с общественниками.
     В Пензе накануне завершилась работа III регионального конгресса неправительственных организаций Европы. Его проведение в России стало знаком изменения отношения Совета Европы к РФ. Российские общественники, которых в ЕС прежде было принято лишь наставлять на путь формирования гражданского общества, смогли представить коллегам из Старого Света свои собственные практики деятельности общественных организаций. Работа III регионального конгресса неправительственных организаций шла в трех секциях: «Законодательство об НКО и правоприменительная практика», «Участие НПО в развитии межкультурного диалога» и «СМИ и гражданское общество: проблемы и перспективы».
     По итогам работы общественников была принята Декларация III регионального конгресса НПО Совета Европы, в которой участники форума призвали все страны континента подержать идею гражданского участия и строительства справедливого мира, основанного на демократических принципах. «В результате открытого и широкого обсуждения мы заявляем о необходимости укрепления сотрудничества и европейского единства, базирующихся на таких ценностях, как права человека, верховенство права, демократия, уважение к культурному многообразию и историческому наследию», – в частности, сказано в Декларации.
     Кроме того, участники конгресса работали над специальными документами, которые очень ждут НПО Европы, – Кодексом гражданского участия и Кодексом лучших практик гражданского участия. Это своего рода общественные договоры, разрабатываемые в течение 2008 года, которые станут сводом универсальных принципов и правил деятельности НПО для всех европейских стран. До октября 2009 года на сайте Совета Европы продолжится сбор предложений по совершенствованию кодекса, окончательная редакция которого будет принята на форуме в Киеве в октябре 2009 года. Как сказано в Декларации конгресса, участники пензенского форума предложили европейским НПО свое видение этого важного для общества документа, а также инициативу создания Европейского кодекса гражданского участия, основанного на стандартах Совета Европы о статусе неправительственных организаций.
     Отдельно обсуждался вопрос о роли НПО в региональном сотрудничестве в деле преодоления конфликтных ситуаций. Дискуссию по этой актуальной сегодня проблеме вели представители Грузии, Южной и Северной Осетии. Стремление НПО к мирному урегулированию конфликтов также отражено в Декларации конгресса: «Мы призываем национальные правительства в полной мере использовать возможности гражданского общества в предотвращении конфликтов и постконфликтных ситуаций для построения диалога, установления атмосферы доверия и устойчивого мира в Европе. Мы приветствуем широкое участие неправительственных организаций в преодолении различных постконфликтных ситуаций и поддерживаем их дальнейшее сотрудничество в этом направлении».
     О значении, которое российские власти придают работе с НПО, свидетельствовало приветствие, которое направил участникам конгресса президент России Дмитрий Медведев. «Проведение столь представительного форума именно в нашей стране – свидетельствует о зрелости гражданского общества России, его растущей роли в решении важнейших государственных задач. Эта встреча предоставляет хорошую возможность обменяться позитивным опытом, обсудить новые инициативы и ключевые проблемы развития демократии. Постоянный диалог и тесное практическое сотрудничество с зарубежными коллегами способствуют и запуску новых совместных проектов на благо граждан России и Европы. Такое плодотворное взаимодействие становится не просто хорошей традицией, но и фактически – приметой нашего времени», – говорится в обращении главы РФ.
     На церемонии открытия конгресса в Пензу прибыл спикер Совета Федерации РФ Сергей Миронов. «Невозможно двигаться вперед с представлениями о том, что государство якобы является врагом гражданского общества, о том, что некоммерческие организации мешают нормальному функционированию государства. Для законопослушных структур гражданского общества должен действовать режим наибольшего благоприятствования», – заявил Сергей Миронов в своем выступлении перед участниками форума. По словам спикера Совета Федерации, будущее России напрямую связано с укреплением институтов гражданского общества, НПО, роль которых должна повышаться. Кроме того, Сергей Миронов в обращении к участникам конгресса заявил, что считает возможным введение определенных стимулов для организаций, оказывающих социальные услуги, – например, закрепление за ними каких-либо льгот.
     По словам президента Конференции международных неправительственных организаций при Совете Европы, сопредседателя пензенского конгресса Совета Европы Аннелиз Ошгер, в России была создана площадка для открытой беседы общественников Европы. «Мы очень рады, что III конгресс прошел именно в Пензе, а не в крупном городе, российской столице например. Это было именно то, чего я хотела, ведь общество состоит в основном из граждан, которые живут и работают в небольших городах, в селах. Я была на заседаниях секций и видела, что дискуссия была совершенно свободной. Участники открыто выражали свое мнение и полемизировали друг с другом. А ведь для построения гражданского общества главное – наладить диалог со всеми заинтересованными сторонами, в частности между НПО и государством», – сказала Аннелиз Ошгер.
     Сопредседатель III регионального конгресса НПО Совета Европы Борис Шпигель, который является сенатором Совета Федерации от Пензенской области, согласен с Аннелиз Ошгер. «Диалог НКО с властью позволит нам двигаться вперед в деле построения гражданского общества. Сегодня государство повернулось лицом к неправительственным организациям, и НПО должны повернуться лицом к власти. Некоторые организации отказались от участия в конгрессе, поскольку считали, что здесь не будет открытой дискуссии. Но участники могут подтвердить: никто никому не мешал высказаться, хотя мнения нередко были полярными». Борис Шпигель предложил активнее использовать интернет для обсуждения Кодекса лучших практик гражданского участия. Например, создать в глобальной сети собственный ресурс, на котором участники НПО могли бы размещать свои наработки в открытом доступе, а затем в режиме онлайн-форума могли бы вносить в документы поправки и какие-либо дополнения.
     О необходимости активного взаимодействия НПО и государства говорила и ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова: «Обычным является стремление государства заключить общественные организации в тесные объятия, чтобы направлять их в нужную сторону, – так удобнее государству, и это нужно понимать. НПО, в свою очередь, хотят, чтобы их меньше контролировали, – и это тоже понятное желание. Но решать проблемы мы можем только во взаимодействии с государством. НПО сами не могут издать указ, выделить деньги на крупную программу, но это можно сделать, сотрудничая с властями, оказывая на них влияние».
     Необычайно бескомпромиссными были дебаты на секции «СМИ и гражданское общество: проблемы и перспективы». В то время как журналисты требовали от общественников помощи в отстаивании свободы слова, часть участников конгресса укоряли СМИ за невнимание к работе некоммерческих организаций и даже предлагали ввести квоты, по которым следует обязать издания сообщать о работе НПО. Хотя это предложение не поучило широкой поддержки, в итоговой Декларации конгресса его участники призвали представителей НПО «усилить работу со средствами массовой информации с учетом опыта, накопленного как институтами гражданского общества, так и Советом Европы».
     В рамках конгресса состоялся молодежный форум, который рассматривал те же темы, что и основная часть конгресса. На форум юношества собрались лидеры молодежных НПО европейских стран, которые не только участвовали в дискуссиях, но и открыли мост через реку Сура, который назвали «Мостом дружбы». «Мосты сегодня соединяют не только территории и берега, но и людей, – отметил Борис Шпигель, выступая на церемонии открытии «Моста дружбы». – Молодежь всегда вносит огромный вклад в развитие гражданского общества и построение будущего своих стран. Сегодня мы ждем особой активности от нашей молодежи». По словам сенатора, от деятельности молодых активистов НПО зависит, каким будет будущее России. Со Шпигелем согласилась и Аннелиз Ошгер, которая отметила большой вклад молодежного форума в результаты работы конгресса НПО в Пензе. Кроме того, о роли молодежи в жизни общества отдельной строкой сказано в Декларации конгресса: «Мы стремимся построить активное и процветающее общество, и для этого необходимо обеспечить участие молодежи в жизни общества. Пересмотренная Европейская хартия об участии молодежи в жизни общества на местном и региональном уровне является важным инструментом для достижения этой цели».

Парламентарии продолжают борьбу за новые выходные дни

     По уже сложившейся традиции к середине декабря в Госдуме накапливаются законопроекты, касающиеся изменения графика праздничных дней на будущий год. Вот и сейчас на Охотном Ряду уже собралась «чертова дюжина» таких инициатив. Больше всех досталось Дню России, который одни сдвигают на начало июня, а другие – на конец сентября. Стараниями парламентариев у нас может появиться еще один выходной – в День космонавтики или в годовщину победы над Японией.
     Сейчас, помимо суббот и воскресений, в России 12 нерабочих дней. Шесть приходится на январь – новогодние каникулы и Рождество Христово, два выходных отданы под празднование «женского» и «мужского» дней – 8 марта и 23 февраля. Еще дважды россияне могут не работать в мае – в Праздник Весны и Труда и в День Победы. Оставшиеся два выходных приходятся на День России (12 июня) и День народного единства (4 ноября).
     Однако многих народных избранников такой расклад явно не удовлетворяет. Так, спикер Совета Федерации Сергей Миронов предложил сократить на один день новогодние выходные и увеличить майские праздники. Он полагает, что для здоровья граждан будет лучше, если они смогут дольше отдохнуть именно весной. С этим согласны и депутаты из Ярославской думы, правда, по их мнению, празднование Нового года можно ограничить и вовсе тремя днями – «с 31 декабря по 2 января включительно». При этом выходными надо сделать 2 и 10 мая, чтобы дачники могли подольше поработать «на своих приусадебных участках». Кроме того, День народного единства ярославские законодатели предложили отмечать не 4, а 7 ноября – заодно с годовщиной Октябрьской революции. Но самыми щедрыми оказались нижегородские депутаты, они выступили с идеей перенести выходные с 3, 4 и 5 января на 6, 7 и 8 мая, заменив таким образом зимние каникулы на весенние.
     «Думаю, что по поводу увеличения майских праздников в Думе развернется спор», – говорит «НИ» заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин. Политолог вспоминает, что, продлевая новогодние праздники, «депутаты пошли навстречу руководителям крупных компаний» и помогли им «легализовать длительное отсутствие на рабочем месте в январе». Взамен у простых граждан забрали 2 мая, и теперь люди не успевают «нормально покопаться» на садовых участках. «Депутаты, видимо, почувствовали недовольство и могут вернуть 2 мая статус выходного дня», – прогнозирует эксперт.
     Между тем, на Охотный Ряд пришли и совершенно неожиданные инициативы. Сразу в трех законопроектах депутаты предлагают сделать праздничным днем 12 апреля – День космонавтики. Один из авторов идеи, депутат Геннадий Гудков объяснил «НИ», что этот праздник страна могла бы отмечать вместо Дня России (12 июня), который «непонятно для кого придуман». «Покажите мне хоть одного человека, празднующего День России. Этот день ведь искусственно создан, как и День народного единства. У нас теперь все праздники назначают, как губернаторов», – возмущается парламентарий. А вот День космонавтики, уверен депутат, люди «однозначно» будут отмечать «искренне», ведь «мы первые в мире вышли за пределы земного тяготения».
     Другие депутаты предложили перенести День России с 12 июня на 21 сентября. Эту дату они считают «наиболее исторически обоснованной», поскольку «в этот день в 862 году началось княжение династии Рюриковичей». Есть и иной оформленный законопроектом вариант – перенести праздник с 12 на 6 июня, ибо «это число – день рождения Александра Пушкина» и «является днем единства всех россиян». Но больше других отличились два «единоросса», предложившие гражданам отмечать 2 сентября «День победы над милитаристской Японией», которую советские войска одержали в 1945 году.

Чиновники по-разному трактуют законодательство

В петербургском Законодательном собрании набирает обороты скандал с депутатами-прогульщиками

     Многие народные избранники Северной столицы откровенно пренебрегают своими обязанностями, регулярно пропуская заседания без уважительной причины. Это выяснил в ходе своего мини-расследования один из депутатов – Юрий Карпенко. Оказалось, на обязательных пленарных заседаниях, которые проходят в Мариинском дворце по средам, присутствует зачастую лишь половина парламентариев. Да и то – до обеда.
     А после обеда из этой половины убывает в неизвестном направлении еще половина. При этом законодательные акты принимаются «подавляющим числом голосов», как это случилось в прошлую среду, когда в зале к концу рабочего дня насчитывалось меньше двух десятков человек, принят же важный документ был 40 голосами «за»...
     Подобная ситуация в питерском ЗАКСе не первый год. И все благодаря изменениям в регламенте, которые были приняты самими депутатами в 2006 году. Если прежде, до этих изменений, для регистрации на рабочем месте нужно было обязательно прийти утром в Мариинский дворец, то теперь достаточно просто написать доверенность и отдать свой ключ для голосования коллеге.
     Не имеет значения, как выяснилось, даже партийная принадлежность парламентариев. Немало примеров, когда члены фракции «Единая Россия» поручали проголосовать за себя «единороссам» или еще кому-то. Загодя повестка дня заседания, как правило, не обсуждается. Получается, что за решение представители народа голосуют, не вдаваясь в его суть, практически не глядя.
     Это-то и возмутило депутата Карпенко, отправившего запрос в Уставный суд Петербурга. Он просит судей изучить проблему и определить наказание для прогульщиков. А также помочь сформулировать те уважительные причины, которые прогулами бы не считались. Они тоже не прописаны в регламенте рабочего дня депутатов. Одно время об этом много говорилось в коридорах Мариинского. Кто-то в шутку поинтересовался, является ли поводом для неприсутствия на заседании похмелье. В ответ совсем не шутливо прозвучало: «Горькое похмелье – да!».
     Пока Уставный суд изучает запрос, питерские депутаты обдумывают возможные санкции – от штрафов прогульщикам до премий самым усидчивым. Второе всем нравится. К первому большинство равнодушно. Говорят, что даже за зарплатой некоторые из них месяцами не приходят...

Суд нашел признаки преступления Валерия Драганова, но Борис Грызлов и Госдума его не сдают

     Кассационная коллегия Верховного суда России вчера подтвердила наличие в действиях бывшего председателя Государственного таможенного комитета, а теперь первого заместителя председателя комитета Госдумы по промышленности и члена генсовета «Единой России» Валерия Драганова признаков превышения должностных полномочий, санкционировав таким образом начало процедуры его уголовного преследования. Судебного разбирательства господин Драганов теперь может избежать, только если Госдума откажется лишить его иммунитета. Сам спикер Госдумы и председатель высшего совета «Единой России» Борис Грызлов уже высказался в поддержку подозреваемого. К тому же сроки давности по инкриминируемому господину Драганову преступлению вышли.
     На заседание кассационной коллегии Верховного суда Валерий Драганов пришел заранее. Выглядел депутат бодро, можно сказать, самоуверенно. Однако в ходе разбирательства он начал заметно нервничать. В начале заседания судья сообщил, что первая инстанция Верховного суда в сентябре нашла в действиях господина Драганова признаки 3-й части 286-й статьи УК («Превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий»). Кстати, уголовное дело, по которому проходит господин Драганов, возбуждено по трем статьям – помимо 286-й это ч. 3 ст. 160 («Присвоение или растрата») и ч. 2 ст. 293 («Халатность») УК РФ. Защита депутата посчитала решение ВС неправомерным, подав соответствующую жалобу.
     На вчерашнем заседании следователь следственного комитета при прокуратуре РФ Дмитрий Пчелкин напомнил, что преступление, в котором подозревается депутат, было совершено в 1998-1999 годах. Тогда господин Драганов от лица ГТК принял решение о переводе счетов территориальных таможенных органов из Мост-банка в АКБ «Росбанк», который не являлся уполномоченным правительством банком для размещения бюджетных средств.
     При этом на счетах Мост-банка зависли около 700 млн руб., которые принадлежали Шереметьевской и Ногинской таможням, а также Восточно-Сибирскому таможенному управлению. По словам следователя Пчелкина, господин Драганов «препятствовал обращению своих сотрудников в арбитражный суд для взыскания» с Мост-банка этих средств. Каким образом это происходило, представитель следственного комитета не пояснил. Ранее следствие сообщало, что господин Драганов и владелец группы «Мост» Владимир Гусинский подписали договор, согласно которому таможня получила в залог акций холдинга «Медиа-Мост» в качестве гарантии погашения долгов Мост-банка перед территориальными управлениями ГТК. Однако впоследствии пакет акций был размыт, а таможенные деньги со счетов Мост-банка исчезли. На вопрос судьи, поддерживает ли представитель Генпрокуратуры позицию обвинения, она коротко сказала «да».
     Адвокаты господина Драганова в своих выступлениях старались убедить Верховный суд, что в действиях их доверителя нет состава преступления. В качестве нового доказательства вчера суду был представлен ответ на депутатский запрос господина Драганова в Министерство финансов РФ. Согласно ему, ГТК, когда его возглавлял господин Драганов, не только не нанес ущерб бюджету, но и постоянно перевыполнял план по сбору налогов. Так, в упомянутом уже 1998 году таможенники перевыполнили план более чем на 70 млрд руб. Кроме того, адвокаты напомнили суду о том, что десятилетний срок давности по преступлению, которое инкриминируется господину Драганову, уже истек. Сам господин Драганов заверил суд, что на посту главы ГТК руководствовался лишь государственными интересами, подчеркнув, что в условиях дефолта 1998 года он лишь «спасал бюджетные средства» и на его месте так поступил бы любой руководитель госструктуры.
     Но этот и другие патетические пассажи депутата и его защиты кассационная коллегия Верховного суда проигнорировала, оставив в силе решение суда первой инстанции, определившего признаки преступления в действиях господина Драганова.
     Выйдя после заседания к журналистам, господин Драганов отверг все подозрения в свой адрес. По его словам, он «сохранил для страны миллиарды рублей, не допустив того, чтобы после дефолта вся внешняя торговля встала, а федеральный бюджет оказался без денежных поступлений от уплаты таможенных пошлин». «Теперь меня пытаются привлечь к уголовной ответственности за то, что я сделал это якобы ненадлежащим способом»,– посетовал господин Драганов. А адвокат Александр Глушенков обратил внимание «Ъ» на то, что Верховный суд вместо «разбирательства по существу» ограничился тем, что «рассматривал лишь соблюдение следствием формальных признаков для возбуждения этого дела». «Меня такая позиция Верховного суда покоробила»,– отметил адвокат.
     В свою очередь, следователь Дмитрий Пчелкин заявил, что глава следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин, получив «засиленное» решение Верховного суда, обратится в Госдуму для снятия с Валерия Драганова депутатской неприкосновенности. Впрочем, вскоре следователя поправил официальный представитель следственного комитета Владимир Маркин, заявивший, что обращаться в Госдуму должен все-таки генпрокурор Юрий Чайка.
     Согласно постановлению Конституционного суда от 20 февраля 1996 года, при решении вопросов, связанных с неприкосновенностью депутата, Госдуме следует различать его собственно депутатскую деятельность и действия и поступки, не связанные с таковой. Решение дать согласие на представление генпрокурора о лишении неприкосновенности принимается большинством голосов от общего числа депутатов (226 голосов).
     Представители руководства «Единой России» пока выступают в поддержку своего коллеги. Спикер Госдумы Борис Грызлов вчера заявил, что господин Драганов в 1998 году принял решение, которое позволило сохранить государственные средства. По мнению спикера, в сложившейся тогда ситуации нужно было принимать ответственное решение, и оно было принято, в то время как «многие руководители органов исполнительной власти прятали голову в песок». «И у каждого руководителя был выбор – сидеть и смотреть, как рушится экономика и бюджет, или принимать решения. Драганов Валерий Гаврилович такое решение принял»,– заявил господин Грызлов. Так же считает и председатель комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин: «Полагаю, что в рамках предоставленной возможности cледственный комитет и Генпрокуратура РФ могут изучить вынужденность действий нашего коллеги, единственной целью которого было сохранить в условиях кризиса государственное имущество». Однако глава думского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников (министр юстиции в 1998 году), отметив, что депутат Драганов «порядочный человек» и очень квалифицированный специалист, все-таки дал понять, что Госдума и «Единая Россия» еще окончательно не определили свои позиции по заподозренному депутату: «В этом деле остается много вопросов», а точку должен поставить суд.

     Очередная реформа Совета федерации не отменяет отсутствия смысла в его существовании – по крайней мере при нынешней политической системе.
     Дмитрий Медведев сдержал данное в своем первом президентском послании Федеральному собранию обещание реформировать порядок формирования верхней палаты этого собрания – Совета федерации. Сенаторов от каждого региона по-прежнему будет два – один от администрации региона, другой от законодательного собрания. Причем с 1 января 2011 года, когда новый порядок вступит в действие, все новые сенаторы обязательно должны быть депутатами законодательных или муниципальных органов того региона, который представляют. Сенатор-депутат от администрации региона будет назначаться, а сенатор-депутат от законодательного собрания избираться местным парламентом. При этом
     отменяется введенный лишь год назад десятилетний ценз оседлости для сенаторов, который, впрочем, все равно не применялся.
     Кандидаты в сенаторы из силовых структур или военнослужащие под него не подпадали изначально, а по отношению к уже действующим сенаторам-варягам ценз тоже не действовал. В частности, совсем недавно как военнослужащий сенатором от Приморского края стал бывший глава Госкомспорта легендарный хоккеист Вячеслав Фетисов, никогда там не живший и никакого отношения к этому краю не имевший. Нетрудно догадаться, что
     даже с чисто формальной точки зрения новый порядок ничего не меняет. Любого кандидата в сенаторы из числа варягов можно будет спокойно провести в любое региональное законодательное собрание, даже не дожидаясь очередных выборов.
     Достаточно провести довыборы вместо добровольно отказавшегося от мандата другого депутата. А добровольцы – если заставят Кремль, «Единая Россия» и региональная администрация – обязательно найдутся.
     Но проблема в том, что вообще любая реформа нынешнего Совета федерации – будь то прямые выборы сенаторов, которые отстаивал нынешний спикер палаты Сергей Миронов, или новая медведевская система – совершенно бессмысленны с точки зрения содержания работы этого органа. В нынешней системе власти он исполняет единственную функцию – служит неплохим отстойником для людей, лишившихся более важных должностей или просто персон, которых необходимо «пристроить во власть».
     Первый президент Борис Ельцин 15 лет назад, после конфликта, приведшего к силовому разгону Верховного совета, завел в стране вторую, причем верхнюю (формально даже главную), палату парламента, чтобы она отчасти балансировала резко оппозиционную по отношению к главе государства Госдуму.
     А заседали в Совете федерации сами губернаторы и главы законодательных собраний. При этом многие из них были настроены по отношению к Ельцину и его администрации не менее оппозиционно, чем думское большинство. Но тогда в самом существовании сената был хотя бы конъюнктурный, тактический политический смысл. К тому же именно Совфед утверждал, например, генпрокурора без участия Думы.
     Владимир Путин практически сразу после вступления в должность президента понизил статус сената, заменив губернаторов и глав заксобраний их представителями. А когда второму президенту России удалось решить проблему Госдумы, обеспечив в ней прочное пропрезидентское большинство, политический смысл Совета федерации отпал вовсе. Он, как и Дума, безропотно штамповал все законопроекты исполнительной власти, но при этом даже формально перестал быть органом, через который регионы могут решать свои местные проблемы с федеральной властью. А
     отказ от всенародных выборов губернаторов окончательно сделал положение Совета федерации в российской системе власти абсурдным.
     Губернаторы теперь напрямую зависят от администрации президента и свои вопросы могут решать только там или в правительстве. Зато при Путине-президенте сенат окончательно превратился в место, куда можно было ссылать отставных чиновников и куда некоторые предприниматели шли в надежде получить неприкосновенность. Однако серия уголовных дел против сенаторов в путинскую эпоху показала, что даже эту негласную функцию Совфед не исполняет.
     Строго говоря, палата регионов вообще не имеет смысла в унитарном по сути и авторитарном государстве. Если делать Совет федерации чем-то вроде палаты национальностей, каковая в качестве декоративного элемента квазидемократии существовала в Верховном совете СССР, надо вводить там национальные (а не региональные) квоты. Чтобы хотя бы для проформы в этой палате были представлены все национальности, населяющие Россию. Если считать его реальным органом власти, надо, чтобы у него были хоть какие-то полномочия, отличные от полномочий Госдумы. Если мы ориентируемся на американский образец двухпалатного парламента, то тамошний сенат формируется по партийному принципу, а у нас – нет.
     В нынешнем виде Совет федерации – не власть, не оппозиция и не палата регионов.
     Он просто не является инструментом участия региональных элит в управлении страной. И медведевская реформа способа формирования верхней палаты российского парламента совершенно не затрагивает саму суть работы этого органа. Реформируется, притом непринципиально, только форма, но не содержание.
     При нынешней политической системе затеянная президентом реформа Совета федерации выглядит как операция хирурга на уже удаленном из тела человека аппендиксе. Понятно, что жизнь человека от исхода такой операции совершенно не зависит.

'Зенит' – единственный клуб Лиги Чемпионов, где нет ни одного цветного игрока

     Лига чемпионов. Болельщики петербургского 'Зенита', которые этим вечером поедут в Мадрид, нетерпимо относятся к цветным игрокам и болельщикам. Они выражают свое недовольство с помощью жестоких расистских акций
     Он не почувствовал, как лезвие ножа вонзилось ему в спину, а затем в живот. 'Я думал, меня дубасят кулаками', – с улыбкой говорит Майра Мкама. Трое скинхедов нанесли ему семь проникающих ранений. Он лежал на мерзлом асфальте в темном переулке на северной окраине Санкт-Петербурга. Бритоголовые наносили удары бесшумно, не выкрикивая оскорблений. Удар следовал за ударом, минута за минутой . . . Майра наконец выдавил из себя крик. И нападающих как ветром сдуло.
     Это произошло 11 ноября 2007 года, около полуночи. 24-летний Майра Мкамба шел на встречу с приятелем, чтобы вместе с ним выпить пива за здоровье своей любимой команды – петербургского 'Зенита', – выигравшей чемпионат России. Знает ли он, почему в ту ночь лишился почки? 'Да, – вздыхает он. – Из-за моего цвета кожи'. Молодой человек, чей отец из Танзании, а мать из России, унаследовал кожу цвета кофе с молоком.

Жизнь в постоянном страхе
     Его родственники считают, что расистски настроенные фанаты 'Зенита' напали на Майру, чтобы на свой лад отпраздновать победу своего клуба. Сам он так не думает. Это было просто так, ни за что. Лиц он не видел, только бритые головы. Слишком расплывчатое описание для полиции. Никто так и не узнает личности скинхедов, но точно одно – быть темнокожим в России, значит жить в постоянном страхе.
     Центр 'Сова', московская правозащитная организация, в 2007 году зарегистрировала 86 убийств африканцев и кавказцев, совершенных на расистской почве. Директор центра Александр Верховский уже в этом году уже насчитал 80 подобных убийств. Большинство преступлений совершается в Москве. Однако и Санкт-Петербург, второй по значимости город России, не остался в стороне: всего месяц назад посреди бела дня там был зарезан тоголезец. В апреле 2006 года выстрелом в голову из помпового ружья, украшенного свастикой, был убит сенегалец.

'Я не могу ходить на стадион'
     'Нужно все время быть настороже', – говорит Дезире Дефо. Этот 42-летний камерунец, живущий 17 лет в России, президент ассоциации African Center, рассказывает, что может в одиночку, даже в позднее время ходить в театр или кино. 'Но, – говорит он, – в городе существует место, куда мне путь заказан – на стадион. Это опасно для жизни'. 'Действительно, я ни разу не видел чернокожего на трибунах', – с удивлением отмечает Вадим Тюльпанов, спикер Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, приближенный президента Дмитрия Медведева и Владимира Путина – все они болеют за 'Зенит'.
     Именно на скромном стадионе 'Петровский' (22 000 мест) 'Зенит' сделал себя имя в Европе. Команда – самая богатая в России, в чьем распоряжении благодаря ее спонсору 'Газмому' находится бюджет в 100 миллионов евро – в 2008 году выиграла кубок УЕФА и Суперкубок, обыграв этим летом в Монако 'Манчестер Юнайтед'. Зенит, который не смог выйти в плей-офф престижной Лигой чемпионов, но продолжающий бороться за Кубок УЕФА, принимал на своем стадионе знаменитые клубы (в том числе туринский 'Ювентус' и мадридский 'Реал').
     12 марта, когда 'Зенит' играл с марсельским 'Олимпиком' его болельщики, не терпящие цветных, продемонстрировали себя во всей красе. Они встречали игроков 'Олимпика' в знаменитых белых капюшонах Ку-Клукс-Клана, подражали крикам обезьян и бросали бананы. На одной из трибун болталась повешенная за шею плюшевая обезьянка в майке марсельского клуба. 'Это было забавно', – бросил 22-летний Дмитрий, болельщик 'Зенита', который по его словам входит в группу поддержки, близкую к неонацистским движениям. 'Нам важно показать неграм, что они – негры. Мы – патриоты своего города, черным место не у нас, а на деревьях в Африке'. Дмитрий разговаривал с нами по телефону. Мы договорились о встрече, но он отменил ее, как только узнал, что разговаривает с арабом.

Символический штраф
     Повешенная обезьянка – это забавно? Президенту 'Олимпика' Папу Диуфу было не смешно. Дисциплинарная комиссия УЕФА наложила на 'Зенит' штраф (36 880 евро) за расизм. Клуб по сей день не признает этого обвинения. 'Это может вызвать отвращение к футболу', – считает Пап Диуф. Эта 'символическая сумма', по его мнению, практически является 'формой поощрения' расизма. УЕФА утверждает, что недавно ужесточила соответствующие правила: на команды могут быть наложены санкции в виде требования играть без зрителей. 'Клубы так могут лишиться миллионов евро', – с удовлетворением отмечает представитель УЕФА Уильям Гайар. 'Зенит' – единственный клуб Лиги Чемпионов, где нет ни одного цветного игрока. УЕФА задавала вопрос руководству клуба: почему у Вас не играют темнокожие, ведь в московских клубах они есть? 'Мы косвенно узнали о негласном правиле клуба – никаких черных', – говорит Уильям Гайар. Ответ 'Зенита': это совпадение, просто не представилось благоприятной возможности. В этот аргумент верится с трудом. В 2007 году тренер 'Зенита' Дик Адвокат заявил – а затем отказался от своих слов – что не может нанимать темнокожих игроков, потому что болельщики этого не потерпят.
     Когда он выходил с тренировки, мы снова задали ему этот вопрос: почему в команде нет темнокожих игроков? 'Проблема не в цвете . . . '. Тренер свою фразу не закончил. Его пресс-аташе Алексей Петров вклинился в наш начавшийся две минуты назад разговор и стал перечислять национальности игроков клуба: два северокорейца, один француз, один аргентинец . . . 'Люди хотят, чтобы о нас создалось дурное впечатление, – сказал Петров напряженным голосом. – Расизма тут нет'. Зато, подчеркнул он, есть профилактические меры. На рекламных панно, развешанных вокруг поля стадиона, было написано: 'Нет расизму'.

'Они белые и хорошие . . . '
     Александр Алеханов, президент 'Невского Фронта', самой крупной группы поддержки, готов отдать жизнь за свой клуб и поддерживает все его решения. Но его печалит только одно: он не всегда понимает, зачем его команда 'покупает' иностранных футболистов – 'легионеров'. А если завтра в 'Зените' появится темнокожий нападающий? 'Это – деликатный вопрос, – вздыхает он. – Мы договорились с другими группами поддержки свято соблюдать одно правило – не говорить на эту тему'. 'Не в традиции клуба брать цветных игроков, – объясняет радикально настроенный 24-летний Антон Рябков. – Этот клуб – это наша идентичность'. 'Отсутствие темнокожих – вот наше единственное отличие от наших московских соперников', – доказывает 23-летний Максим Лещенко, хулиган, который не прочь подраться с московскими 'коллегами'. 'А потом черные – они жульничают, они симулируют пенальти', – рассказывает 28-летняя Алла Нафаня, член группы поддержки '15 сектор'. Но в 'Зените' же есть иностранные игроки? 'Да, – признает ее 23-летний приятель Дмитрий по прозвищу Чип. – Но они белые и хорошие'.

Дмитрий Медведев запустил процедуру переформатирования Совета Федерации

     Законопроект о новом порядке формирования Совета Федерации внес вчера в Госдуму президент России Дмитрий Медведев. 5 декабря в своем первом президентском послании Федеральному Собранию он впервые отметил необходимость изменения системы назначения сенаторов. Предложенные главой государства поправки к действующему закону определяют, что претендовать на место в верхней палате парламента смогут только депутаты региональных законодательных собраний или муниципальных представительных органов власти того субъекта федерации, от которого избирается сенатор.
     Напомним, что сейчас каждый субъект федерации делегирует в Совет Федерации двух представителей – от местного парламента и от администрации региона. Обе кандидатуры проходят процедуру утверждения в региональном законодательном собрании.
     Президентский законопроект предполагает также отмену нормы о цензе оседлости. Эта норма предписывает кандидату в сенаторы не менее десяти лет после своего совершеннолетия проживать в том регионе, который он будет представлять в Совете Федерации. На данный момент исключение из этого правила предусмотрено только для бывших военнослужащих и работников прокуратуры.
     Говоря в своем президентском послании о необходимости реформы порядка формирования верхней палаты, Дмитрий Медведев отмечал, что при новой системе в Совет Федерации будут попадать «граждане, прошедшие процедуру публичного избрания, имеющие опыт работы с избирателями и представляющие не только органы власти субъекта федерации, но самое главное – непосредственно его население». Некоторые аналитики сочли это своеобразным компромиссом: последние годы не раз звучали предложения ввести прямые всенародные выборы сенаторов. В частности, эту идею неоднократно озвучивал сам спикер верхней палаты Сергей Миронов. В предложенной президентом схеме сенаторы, с одной стороны, проходят процедуру выборов, с другой – процедуру назначения, так что у региональных властей остаются широкие возможности для проведения в Москву нужных кандидатур.
     При этом внесенный вчера в Госдуму законопроект не содержит в себе никаких ограничений по численности муниципальных образований, из представительных органов которых власти региона могут призывать будущих сенаторов. Ранее спикер Госдумы, лидер «Единой России» Борис Грызлов предлагал установить своеобразный ценз: выдвигать в Совет Федерации только тех парламентариев местного уровня, которые прошли через выборы в муниципальных образованиях с населением не менее нескольких тысяч человек. Однако Дмитрий Медведев к этим предложениям не прислушался. Тем не менее г-н Грызлов, говоря вчера о своих предложениях, заявил, что они могут быть рассмотрены «при подготовке ко второму чтению».
     Если президентские поправки будут приняты без изменений, региональные власти получат легальную возможность проводить в верхнюю палату российского парламента любого человека, избранного депутатом хотя бы в сельском поселении. Задача облегчается тем, что после принятия 131-го закона «Об общих принципах организации местного самоуправления» общее число муниципалитетов в стране увеличилось с 5 до 24 тыс., и большинство из вновь образованных 19 тыс. муниципалитетов как раз являются сельскими поселениями с малой численностью населения – 1000, 100, даже 50 человек. Как утверждают эксперты, провести нужную кандидатуру через процедуру «всенародного голосования» в этих условиях просто и недорого (см. «Время новостей» от 21 ноября).
     Первое чтение внесенного г-ном Медведевым законопроекта запланировано в Госдуме на 24 декабря, о чем сообщил вчера председатель комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин. В случае принятия закон вступит в действие с 1 января 2011 года.

     Поймал себя на мысли, что в последнее время, когда читаю в западной прессе про невообразимые размеры бонусов для топ-менеджеров, то вспоминаю термин «партмаксимум». Была такая практика на заре раннего сталинского «репрессанса», когда для члена компартии считалось неприличным получать слишком уж высокие зарплаты. Партноменклатура, разумеется, добирала благ всевозможными другими немонетизированными способами, но в зарплатной ведомости все было очень скромно – вполне сопоставимо с зарплатой простого работяги.
     Сейчас западный финансовый мир – в преддверии рождественских каникул – живо обсуждает тему годовых бонусов. В смысле – давать или не давать, брать или не брать, потому как последнее неприлично, если руководимая тобой компания только что получила от того или иного правительства «чек» на десятки, а то и сотни миллиардов долларов спасительных кредитов или субсидий.
     Вот, к примеру, Джон Тейн. Он пришел в Merrill Lynch примерно год назад. Мается проблемой 10 миллионов. В его контракте записано, что он ставит целью повысить стоимость акций инвестбанка на 40 долларов (вот так и надувались финансовые пузыри). Не случилось, акции рухнули почти на 80%, компания была куплена в последний момент Bank of America. Так давать Тейну 10 млн годового бонуса, ведь в критический момент именно он нашел покупателя-спасителя? Тема живо – и открыто! – дебатируется в прессе.
     Топ-менеджмент Citigroup (получившего от ФРС более 20 млрд долларов плюс гарантии на 300 млрд – а это все деньги налогоплательщиков) благоразумно уже отказался от бонусов вовсе. Их примеру последовал Goldman Sacks.
     В Европе движение стало едва ли не повальным.
     Когда «вожди» Большой автомобильной тройки США прибыли в Вашингтон, чтобы выпросить у конгресса более 35 млрд долларов «спасения» для американской автомобильной промышленности, то они прилетели на персональных «джетах». Законодатели показательно не дали, потребовав бизнес-план по выходу из кризиса. В следующий раз топ-менеджеры проделали путь в 520 миль (более 800 км) из Детройта до Вашингтона на машинах-гибридах. Претензии снизились, был представлен план сокращения издержек. Глава General Motors скорее всего поплатится своим местом, остальные обязались работать за один доллар в год.
     Разумеется, все вышеперечисленные примеры можно счесть «дешевым пиаром» (хотя слово «дешевый» все же неуместно). Однако когда речь идет о миллиардах из государственного бюджета, отпускаемых на спасение некоей частной – хотя и трижды «социально значимой» – структуры, то все же публичное обсуждение ответственности (хотя бы финансовой ) ее руководителей за содеянное, согласитесь, не лишено смысла. Не говоря уже о том, что было бы любопытно увидеть, скажем, топ-менеджмент АвтоВАЗа, взявшего на себя обязательство в обмен на государственную помощь работать за рубль в год (вы же не думаете, что они умрут с голоду). Как не лишено смысла и требование к спасаемым структурам представить более-менее внятный антикризисный бизнес-план (в том числе для публичного ознакомления и обсуждения), где были бы четко прописаны сроки возврата денег налогоплательщиков в казну.
     Российское правительство сейчас озаботилось составлением списка стратегически важных предприятий, определены критерии, по которым будут решать, кого надо спасть за госсчет, а кому суждено выплывать самому. Критерий эффективности и наличие конкретного плана выхода из кризиса на основе модернизации производства, сокращения затрат, повышения производительности труда и пр., как представляется, если и есть, то зарыт очень глубоко. То есть деньги, получается, дают безусловно.
     И уж, конечно, никто в нашем обществе не удостоен чести обсуждать, каков будет размер личных тягот и лишений какого-нибудь отдельно взятого олигарха, заботу о выживаемости империи которого так трогательно взяло на себя государство. В том числе наших парламентариев, например, совершенно не интересует вопрос о том, каким образом – на личном самолете или в плацкарте – просители государственных денег добираются до Москвы.

Но не раньше 2011 года

     Дмитрий Медведев внес вчера в Госдуму законопроект о новом порядке формирования Совета федерации. Сенаторами по проекту должны становиться исключительно депутаты регионального или муниципального уровня. Новый порядок комплектования сената начнет действовать с 2011 года.
     Интересы каждого субъекта федерации в верхней палате российского парламента представляют по Конституции два человека. Один – от законодательной власти региона, другой – от исполнительной. По действующим правилам, установленным в 2001 году, и губернатор, и региональные законодатели вправе направлять в Совет федерации любого российского гражданина. В 2007 году был введен своеобразный ценз оседлости – кандидат в сенаторы должен был прожить в общей сложности не менее десяти лет в регионе. На людей в погонах (бывших военных, милиционеров, работников спецслужб) это требование не распространяется.
     Главная новация внесенного господином Медведевым законопроекта состоит в том, что членом Совета федерации может стать только депутат регионального заксобрания или же представительного органа местного самоуправления. Это требование предъявляется для обоих сенаторов от региона. Ценз оседлости будет отменен, а губернатор избавлен от необходимости утверждать своего кандидата в заксобрании (по нынешним правилам депутаты двумя третями голосов могут его кандидатуру отклонить). По замыслу господина Медведева, после каждых выборов заксобрания новый состав депутатов будет выдвигать и нового представителя в сенат. А каждый вновь назначаемый губернатор должен назначить и нового представителя в Совете федерации. Новые правила вступят в силу лишь в январе 2011 года.
     «Президент говорил в послании, что те нормы, которые он предлагает изменить, будут с элементами сохранения преемственности,– пояснял вчера глава думского комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин.– В связи с этим сохраняется такой долгий период для перехода». Кроме того, как полагает господин Плигин, 2011 год выбран потому, что к этому времени истекут полномочия большинства региональных заксобраний. Спикер Совета федерации Сергей Миронов тоже считает длительный переходный период одним из «позитивных моментов». «Действующие члены палаты должны иметь возможность доработать срок своих полномочий,– объяснил «Ъ» господин Миронов.– Изменение законодательства по формированию СФ не должно повлечь за собой революционные изменения в его составе».
     Однако во фракции «Справедливая Россия» длительность переходного периода вызывает опасения. Ведь перед нынешними членами Совета федерации, не имеющими прочных связей с территориями, которые они представляют, теперь открывается возможность получить формальные доказательства того, что такие связи у них есть. Теоретически, как считает лидер фракции Николай Левичев, такой сенатор уже «сейчас может выбрать в субъекте какой-нибудь поселковый совет», и за переходный период «всем бабушкам в поселке оказать какие-нибудь бытовые услуги», после чего без особого труда «пройти горнило выборов в локальном масштабе». Господин Левичев признает, что «нужно сохранить кадровый потенциал» нынешнего сената, но считает нужным ввести для «кадров» более жесткие правила отбора. Например, установить в законе минимально допустимую численность муниципалитета, «чтобы кто-нибудь в каком-нибудь далеком улусе не скупил бы все население за ящик водки».
     В самом сенате идея Дмитрия Медведева о вовлечении муниципалов в формирование федерального органа власти вызывает сомнения. «Попытка втянуть прямо или косвенно муниципальную власть в состав государственной власти снимает один из механизмов сдержек и противовесов, которые заложены в Конституции»,– заявил «Ъ» председатель комитета СФ по промышленной политике Валентин Завадников. «Раз решили, конечно, надо попробовать,– считает глава комитета СФ по региональной политике Рафгат Алтынбаев.– Но я не исключаю судебных разбирательств».
     Владимир Плигин ожидает, что первое чтение проекта пройдет уже 24 декабря. У единороссовского большинства претензий к его содержанию вчера не было. А представители КПРФ неофициально заявили, что хотели бы проверить законопроект на «коррупционность». В нем, по мнению коммунистов, не заложен ни механизм, ни критерии, которых должны придерживаться региональные власти, подбирая себе представителей из депутатского корпуса. Значит, не исключены взятки и произвол, как подозревают коммунисты.

Непоследовательности мыслей в высших эшелонах власти вызвала разные толкования «проблемы 2011 года»

     От президента в Госдуму поступил проект закона об изменении порядка формирования Совета Федерации. Как и заявил в Послании Федеральному собранию Дмитрий Медведев, сенаторы должны кооптироваться из числа депутатов региональных и муниципальных органов представительной власти. Но – только с 1 января 2011 года. Таким образом, переходный период может затянуться до середины текущего десятилетия.
     «Преобразования следует произвести без потрясений и кадровой чехарды» – так обозначил скорость реформирования верхней палаты президент в Послании Федеральному собранию. Однако в тексте представленного в Госдуму от его имени законопроекта и переходный период, и те самые меры по сохранению кадров выглядят беспрецедентными.
     Указано, что новый принцип формирования Совфеда заработает лишь с 1 января 2011 года. И официальных объяснений этой дате не дается. Впрочем, и само предложение о преобразованиях в верхней палате в Послании президента тоже никак не обосновывалось.
     Таким образом, сенаторы, которые получат свои посты до начала 2011 года, естественно, досидят свой срок на Большой Дмитровке до конца. То есть еще в 2015 году в СФ будут такие члены, которые не прошли горнило региональных и местных выборов, как это повелел президент. Заметим также, что реформа Совфеда в сроках, которые сейчас намечены, выйдет за рамки легислатуры предложившего ее Дмитрия Медведева.
     Кстати, в законопроекте выполнено еще одно поручение президента, связанное с Советом Федерации. Как известно, в Послании 5 ноября Медведев, тоже никак не аргументируя свою инициативу, заявил, что совсем недавно введенный для сенаторов 10-летний ценз оседлости должен быть полностью отменен. Так в тексте и значится, но есть одна интересная деталь. Дело в том, что статья о вступлении в действие новой схемы формирования СФ с 2011 года стоит рядом со статьей об отмене ценза. При этом обозначено, что последний в окончательном виде введен в силу только со 2 октября 2008 года. Таким образом, получается, что, когда Медведев за месяц до своего послания подписывал федеральный закон о введении ценза, он не испытывал никаких сомнений в его необходимости. А ведь спокойно мог наложить вето.
     Поэтому неудивительно, что ввиду такой непоследовательности мыслей в высших эшелонах власти по Охотному Ряду тут же пошли распространяться разные толкования «проблемы 2011 года». Одно из них заключается в том, что, мол, срок специально так сильно отдален, чтобы иметь время придумать очередную новую схему формирования верхней палаты. Ведь недаром в пояснительной записке к президентскому проекту уже сейчас можно прочитать об одном, но довольно существенном недостатке нового принципа отбора сенаторов. Причем тут же предлагается норма, которая вроде бы частично этот недостаток компенсирует, но на самом деле показывает, что никаким усилением роли представительной власти тут и не пахнет. Оказывается, требование об обязательном для кандидата в члены СФ депутатском стаже серьезно усиливает законодательную ветвь. Чтобы этого избежать (так в документе и написано) и «обеспечить соблюдение баланса», у региональных парламентов полностью отнимают право забаллотировать губернаторского выдвиженца. Для этого ликвидируется и без того чисто теоретическая норма о том, что если парламент двумя третями голосов отрицает губернаторский выбор сенатора, то должен быть представлен иной кандидат.
     Любопытно, что в законопроекте Медведева делается попытка несколько ограничить полномочия председателя Совета Федерации. К примеру, у него планируется отнять право выходить к региональным властям с представлением об отзыве того или иного члена СФ. Правда, такие представления все равно имели лишь рекомендательный характер, и власти субъектов РФ спокойно могли к ним не прислушиваться. Гораздо более неприятной для них была норма, требовавшая подтверждения Советом Федерации полномочий нового сенатора. Ранее регламентный комитет верхней палаты вел оживленную переписку с тем или иным регионом, требуя на выдвиженца все новых и новых документов, а до их получения отказывался благословлять его утверждение. В медведевском законопроекте написано: полномочия сенатора начинаются с его утверждения в регионе. Однако «приступает к осуществлению своих полномочий» он опять только «со дня подтверждения получения Советом Федерации документов, предусмотренных настоящим законом». То есть схема полновластия спикера СФ остается без особых изменений.

Кировская элита пока не готова довериться экс-лидеру СПС

     Политическая элита Кировской области весьма неоднозначно восприняла известие о том, что президент внес кандидатуру Никиты Белых на пост главы региона. Депутаты местного Заксобрания пока воздерживаются от публичных протестных заявлений. Однако, по данным «НГ», существует большая вероятность отсутствия кворума на заседании парламента, где будет рассматриваться кандидатура бывшего председателя бывшего «Союза правых сил».
     Уже сам десятидневный срок рассмотрения рекомендованной президентом кандидатуры Белых выглядит беспрецедентно долгим. Напомним: Виктор Зимин был утвержден главой Хакасии через сутки после объявления о назначении, а на Белых, как стало известно «НГ», в Заксобрание Кировской области так до сих пор и не поступило письмо с рекомендацией.
     И еще одна деталь: кировские законодатели решили не собираться по такому случаю специально – все произойдет на плановой сессии 18 декабря, где будут утверждены поправки в Конституцию и расширение полномочий Госдумы в части контроля над правительством.
     На следующей неделе Белых отправится в регион для консультаций с парламентскими фракциями. Между тем в самом кировском Заксе внутренние консультации уже начались. Любопытно, что проводит их не полпред президента в Приволжском округе Григорий Рапота – ранее он продвигал на пост губернатора главу «Ижмаша» Владимира Гродецкого. Заметим: обычно полпред проводит консультации до того, как президент вносит кандидатуру. Ничего подобного в Кировской области сделано не было.
     Спикер облдумы Владимир Васильев, получивший во вторник письмо от президента с кандидатурой Белых, по информации «НГ», начал процесс переговоров с руководителями думских фракций, чтобы выяснить уровень поддержки Белых среди депутатов. Как рассказал «НГ» руководитель фракции КПРФ в облдуме Сергей Мамаев, спикер пригласил его на встречу и попытался выяснить, какой будет позиция фракции КПРФ по поводу утверждения кандидатуры нового главы области. «Васильев спросил: как мы будем голосовать? Я ответил: свою позицию мы озвучим в день голосования, пока мы еще не определились», – сообщил коммунист. Мамаев признался, что назначение Белых выглядит странным: «В ситуации кризиса нужен антикризисный управляющий. Я посмотрел биографию Белых, а она почти пустая, поэтому я сомневаюсь в том, что он сможет стать антикризисным управляющим». Несмотря на то что коммунисты пока не готовы открыто заявить о своей позиции, они все же больше склоняются к мысли, что не поддержат Белых. Впрочем, имеющиеся в их активе четыре голоса и не будут в этом процессе играть решающей роли.
     Довольно зыбкой в этой ситуации выглядит и позиция фракций «Справедливая Россия», «За социальную справедливость» и ЛДПР – у них 11 голосов. Дело в том, что закулисным куратором этих фракций является депутат Госдумы от «Единой России» Олег Валенчук, которого в этот раз на пост главы области продвигала «Единая Россия». Процесс продвижения зашел далеко. По информации «НГ», утром 20 ноября, перед началом съезда партии власти, секретарь президиума генсовета ЕР Вячеслав Володин провел встречу с председателем Заксобрания Кировской области Васильевым. Представитель партийного руководства пытался выяснить, готовы ли депутаты фракции проголосовать за кандидатуру Валенчука.
     Экс-предприниматель Валенчук является довольно весомой фигурой в политических кругах Кировской области. На прошлых региональных выборах, которые состоялись два года назад, он активно продвигал «Справедливую Россию» и добился неплохого процента для второй партии власти. В результате в облдуме было сформировано сразу две социально направленные фракции в составе трех депутатов в каждой из них: «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь» и «За социальную справедливость: Родина/Пенсионеры/Жизнь».
     Сохраняются у Валенчука и дружеские отношения и с ЛДПР, членом которой он когда-то являлся. Накануне федеральных парламентских выборов он сблизился с «Единой Россией» и смог заполучить проходное место в предвыборном списке партии власти, что позволило ему занять кресло депутата Госдумы. «Ни для кого не секрет, что Валенчук контролирует две партии в облдуме: «Справедливую Россию» и ЛДПР, а имеет партбилет другой партии – «Единой России», – отозвался Мамаев. В этой ситуации Валенчук, упустивший шанс возглавить область, может пустить в ход инструменты влияния на дружественные ему в региональном парламенте структуры и агитировать коллег голосовать против кандидатуры Белых.
     Сложно сказать, как будет реагировать на кандидатуру Белых и самая крупная в региональном парламенте фракция «Единая Россия», состоящая из 36 человек (всего в парламенте 54 депутата). По замечаниям Мамаева, на встрече с ним единороссовский спикер Васильев явно был в подавленном и даже нервном настроении. Судя по всему, выдвижение Белых не особенно радует местных единороссов, даже несмотря на то, что президентский выбор в пользу Белых поддержал председатель высшего совета ЕР Борис Грызлов. Васильева можно понять: он уже давно находится в статусе исполняющего обязанности главы регионального отделения ЕР с условием, что новый губернатор сам займется утверждением в этой важной партийной должности того или иного единоросса. Получается: командовать парадом в этой тонкой сфере будет конкурент.
     Коммунист Мамаев уверен, что, несмотря на личные ощущения, единороссы проголосуют в соответствии с партийной дисциплиной, хотя может случиться так, что от них не потребуют одобрительного голосования: «У них большинство, и даже если остальные фракции проголосуют против, кандидатура Белых может пройти», – уверен он. Правда, на заседании, которое должно состояться 18 декабря, может просто-напросто не хватить кворума, если, к примеру, сомневающиеся единороссы решат прогулять парламентскую сессию. В соответствии с законом глава государства имеет право распустить региональный парламент в том случае, если он не поддержит кандидатуру, предложенную президентом. Впрочем, перспектива роспуска облдумы не пугает фракцию коммунистов. «Мы за свои места не держимся и к новым выборам готовы, поэтому роспуск парламента нас не страшит», – заверил Мамаев.
     Политолог Евгений Минченко уверен – сценарий с прокатыванием кандидатуры Белых не пройдет: «Если бы вдруг местное Заксобрание проголосовало против – это значило бы, что внутри федеральной власти есть раскол. Поэтому единороссов построят – и они проголосуют». Между тем явное промедление с утверждением кандидатуры Белых, как и протестные демарши местных парламентариев, демонстрирует некоторую расбалансированность политической системы страны. Не исключено, что это на пользу системе – власть становится более гибкой: в силу необходимости.

На сайте «Новой газеты» продолжалась дискуссия с переходом на личности о самочувствии олигархов в России

Нашим чиновникам кризис нипочем

     На первый взгляд в стране происходит что-то не то. За рубль не купишь и канцелярскую скрепку. За десять рублей в магазине с тобой разве только поздороваются.
     Переволновавшись за состояние бюджетов всех уровней, идешь к врачу, а он тебе пишет уже не «гипертонический криз», а «экономический кризис». Наслушался…
     Населению надо чем-то успокоиться. Можно посидеть и посмотреть на огонь костра, на воду родника или на сайт Агентства по госзаказу Республики Татарстан. Тем, кто не пользуется интернетом, уже пришла на помощь газета «Вечерняя Казань», журналисты которой обратили внимание на тихую-мирную заявку, касающуюся покупки кабинетной мебели для республиканского комитета по тарифам.
     Что в ней такого? Тут нужны подробности. Ну, во-первых, руководителю комитета понадобился стол. Не «Войну и мир» на нем писать, а бумаги по коммунальным тарифам раскладывать, но все-таки… Все-таки стол заказывается не хуже, чем у графа Толстого. Указывается, какая должна быть отделка стола: корневой шпон персидского ореха. А декоративные рамки – из шпона американской вишни. Еще упоминаются некие ценные породы дерева и инкрустация ручной работы. Цена этого стола под названием «Зевс» – 775 тысяч рублей.
     О чем это говорит? Да о том, что нет у нас никакого кризиса. Был бы кризис, чуткие к нуждам народа чиновники отказались хотя бы от двух приставок к аристократическому столу – от боковой за 180 тысяч и от брифинг-приставки за 162 тысячи. А они, эти приставки, украшают собой заявку наряду со шкафом за 447 тысяч и диваном (все для того же кабинета) за 835 тысяч. Не искажают суть заявочного документа ни кухонный комплект за 221 тысячу, ни «кресла визитерские» (9 штук по 115 тысяч), ни мягкое кресло с пуфиком за 230 тысяч, ни даже «кресло руководителя» за 137 тысяч рублей, которого тот (с его-то замашками) мгновенно лишился бы в стране, переживающей финансовый кризис. Не в нашей стране то есть.
     Нет, все у нас нормально. И спасибо чиновникам: в эти тревожные дни успокаивают они нас не хуже Путина Владимира Владимировича. Можно три часа слушать национального лидера и лишь после этого немного вздохнуть, а можно за полминутки прочитать сообщение о покупке автомобилей для чиновников Краснокамского района Пермского края – и спокойствие наступит то же самое. Там, на Урале, население тоже поначалу встревожилось, услышав слова губернатора Олега Чиркунова о сокращении расходов в муниципалитетах в связи с кризисом. А потом узнало, что районным чиновникам заказали два автомобиля Hunday Sonata за 1 миллион 295 тысяч рублей, и с облегчением расслабилось. Жизнь продолжается!
     И неплохая жизнь, если еще и зарплаты растут. Может, не все слышали: в Тульской области в ту пору, которую мы ошибочно называем кризисной, решили поднять зарплату чиновникам и местным депутатам. За что последние, хорошенько поразмыслив, проголосовали единогласно.
     Что это может означать? Наверное, сегодня – им, а завтра, прямо с утра, – нам.

Отставной милиционер написал президенту о недопустимости переименования Краснодара

     Пенсионер МВД, отставной майор милиции Сергей Бредихин направил Дмитрию Медведеву письмо, в котором осуждает кампанию по переименованию Краснодара в Екатеринодар. Автор письма уверен, что губернатор Кубани Ткачев допускает просчеты в национальной политике, организуя в школах казачьи классы и устанавливая за бюджетные деньги многочисленные памятники казачеству.
     «Переименование Краснодара начинают в условиях обеднения населения. Как будто эти деньги некуда потратить, – сказал Сергей Бредихин «Новой газете». – Повсюду пиарят немку, царицу Екатерину, словно в нашей истории не было других выдающихся людей».
     В 1993 году в Краснодаре был проведен референдум. Против переименования города в Екатеринодар высказались 75% горожан. Сейчас вновь планируется провести голосование. Однако в этот раз его хотят сделать всекубанским. «Непонятно, как можно спрашивать мнение жителей отдаленного района Краснодарского края о переименовании города, в котором они не живут», – сказано в письме майора Бредихина.
     Между тем пропаганда всего, связанного с именем Екатерины, приняла в Краснодаре грандиозные масштабы. И дело не только в СМИ. Неделю назад было изготовлено несколько тысяч икон с ликом святой Екатерины, которые планируется распространить среди прихожан. 7 декабря всем Екатеринам дарили билеты в кинотеатр. Кроме того, все женщины с этим именем получают скидки в ряде краснодарских магазинов. Недавно имя «Екатерина Вторая» присвоили самолету местных авиалиний.

К 60-летию Всеобщей декларации прав человека

Причины реабилитации вождя: власть в России всегда права

     Проблемы, связанные с памятью о сталинизме в сегодняшней России, болезненны и остры. На прилавках масса просталинской литературы: художественной, публицистической, квазиисторической. В социологических опросах Сталин неизменно в первой тройке «самых выдающихся деятелей всех времен». В оправдательном духе интерпретируется сталинская политика в новых учебниках истории для школы.
     А рядом – безусловные достижения историков и архивистов, сотни посвященных сталинизму фундаментальных томов документов, научных статей и монографий. Но они если и оказывают влияние на массовое сознание, то слишком слабое.
     Причины тому – и в недостатке практических механизмов такого влияния, и в исторической политике последних лет. Но более всего – в особенностях нынешнего состояния нашей национальной исторической памяти о сталинизме.
     Что я понимаю здесь под исторической памятью и что понимаю под сталинизмом?
     Историческая память – это ретроспективная форма коллективного сознания, формирующая коллективную идентичность в ее отношении к значимому для этой идентичности прошлому. Она работает с прошлым, реальным или мнимым, как с материалом: отбирает факты и соответствующим образом их систематизирует, выстраивая из них то, что она готова представить как генеалогию этой идентичности.
     Сталинизм – это система государственного управления, совокупность специфических политических практик сталинского руководства. На всем своем протяжении эта система, во многом эволюционировавшая, сохраняла ряд характерных черт. Но наиболее специфическая характеристика сталинизма, его родовая черта (возникшая с самого начала большевистского правления и со смертью Сталина не исчезнувшая) – это террор как универсальный инструмент решения любых политических и социальных задач. Именно государственное насилие, террор обеспечивали и возможность централизации управления, и разрыв горизонтальных связей, и высокую вертикальную мобильность, и жесткость внедрения идеологии при легкости ее модификации, и большую армию субъектов рабского труда…
     Отсюда память о сталинизме – это прежде всего память о государственном терроре как о системообразующем факторе эпохи, а также о его связи с разнообразными процессами и событиями того времени.
     Но такова ли память о сталинизме в современной России?
     Скажу несколько слов о ключевых свойствах этой сегодняшней памяти.
     Первое: память о сталинизме в России – это почти всегда память о жертвах. О жертвах, но не о преступлении. В качестве памяти о преступлении она не отрефлексирована, на этот счет консенсуса нет.
     Дело в немалой степени в том, что в правовом смысле массовому сознанию не на что опереться. Нет никакого государственного правового акта, в котором государственный террор был бы назван преступлением. Двух строк в преамбуле к закону 1991 года о реабилитации жертв явно недостаточно. Нет и вызывающих хоть частичное доверие отдельных судебных решений – никаких судебных процессов против участников сталинского террора в новой России не было. Ни одного.
     Но причины не только в этом.
     Любое освоение исторических трагедий массовым сознанием базируется на распределении ролей между Добром и Злом и отождествлении себя с одной из ролей. Легче всего отождествить себя с Добром, то есть с невинной жертвой или, еще лучше, с героической борьбой против Зла. (Кстати, именно поэтому у наших восточноевропейских соседей, от Украины до Польши и Прибалтики, нет таких тяжких проблем с освоением советского периода истории, как в России, – они идентифицируют себя с жертвами или борцами или с теми и другими одновременно; другой вопрос, всегда ли это отождествление находится в согласии с историческим знанием, но мы не о знании говорим, а о памяти.) Можно даже отождествить себя со Злом, как это сделали немцы (не без помощи со стороны), с тем чтобы от этого Зла отмежеваться: «Да, это, к несчастью, были мы, но теперь мы не такие и никогда больше такими не будем».
     А что делать нам, живущим в России?
     В советском терроре крайне сложно разделить палачей и жертв. Например, секретари обкомов. В августе 37-го они все как один – члены «троек» и пачками подписывают расстрельные приговоры, а к ноябрю 38-го половина из них уже сама расстреляна.
     В национальной и в особенности региональной памяти условные палачи – например, те же секретари обкомов 37-го года – остались отнюдь не одномерными злодеями: да, он подписывал документы о расстрелах, но он же организовывал строительство детских садиков и больниц и лично ходил по рабочим столовым снимать пробу с пищи, а дальнейшая его судьба и вовсе вызывает сочувствие.
     И еще одно. В отличие от нацистов, которые в основном убивали чужих: поляков, русских, наконец немецких евреев (тоже ведь не совсем своих), мы убивали в основном своих, и сознание отказывается принимать этот факт.
     В памяти о терроре мы не в состоянии распределить главные роли, не в состоянии расставить по местам местоимения «мы» и «они». Эта невозможность отчуждения зла и является главным препятствием к формированию полноценной памяти о терроре. Она усугубляет ее травматический характер, становится одной из главных причин вытеснения ее на периферию исторической памяти.
     Второе – на определенном уровне, на уровне личных воспоминаний – это уходящая память. Свидетели еще есть, но это последние свидетели, и они уходят, а вместе с ними уходит и память как личное воспоминание и личное переживание.
     С этим вторым связано и третье.
     На смену памяти-воспоминанию приходит память как набор коллективных образов прошлого, формируемых уже не личными и даже не семейными воспоминаниями, а различными социально-культурными механизмами. Не последним из этих механизмов является историческая политика, целенаправленные усилия политической элиты по формированию устраивающего ее образа прошлого. Такого рода усилия мы наблюдаем уже с 1990-х годов, когда политическая власть принялась искать обоснования собственной легитимности в прошлом. Но если власть ощущала дефицит легитимности, то население после распада СССР ощущало дефицит идентичности. При этом и власть, и население искали способ восполнить свои дефициты в образе Великой России, наследником которой является Россия нынешняя. Те образы «светлого прошлого», которые предлагались властью в 90-е годы – Столыпин, Петр Первый и так далее – не были восприняты населением: слишком далеко и слишком мало связано с сегодняшним днем. Постепенно и подспудно концепция Великой России прирастала советским периодом, в частности сталинской эпохой.
     Постельцинское руководство страны уловило эту готовность к очередной реконструкции прошлого и в полной мере ее использовало. Я не хочу сказать, что власть 2000-х намеревалась реабилитировать Сталина – она всего лишь хотела предложить своим согражданам идею великой страны, которая в любые эпохи остается великой и с честью выходит из всех испытаний. Образ счастливого и славного прошлого был нужен ей для консолидации населения, для восстановления непререкаемости авторитета государственной власти, для укрепления собственной «вертикали» и т.д. Но независимо от этих намерений на фоне вновь возникшей панорамы великой державы сегодня, как и прежде, «окруженной кольцом врагов», проступил усатый профиль великого вождя. Этот результат был неизбежным и закономерным.
     Два образа эпохи Сталина вступили в жестко конкурентные отношения друг с другом: образ сталинизма, т.е. образ преступного режима, на совести которого десятилетия государственного террора, и образ эпохи славных побед и великих свершений. И, конечно, в первую очередь образ главной победы – Победы в Великой Отечественной войне.
     Четвертое. Память о сталинизме и память о войне. Память о войне и стала той несущей конструкцией, на которой была переорганизована национальная самоидентификация. На эту тему много написано. Отмечу только одно: то, что сегодня называют памятью о войне, не вполне соответствует названию. Память о тяготах войны, о ее повседневности, о 41-м годе, о плене, эвакуации, о жертвах войны, эта память в хрущевскую эпоху была резко антисталинской. В то время она органично сплеталась с памятью о терроре. Сегодня память о войне подменена памятью о Победе. Подмена началась в середине 60-х. Одновременно с конца 60-х вновь оказалась – на целых 20 лет! – под запретом память о терроре. Завершилась же подмена только теперь, когда фронтовиков почти не осталось и корректировать коллективный стереотип личными воспоминаниями некому.
     Память о Победе без памяти о цене Победы, конечно, не может быть антисталинской. И поэтому она плохо совмещается с памятью о терроре. Если сильно упростить, то этот конфликт памятей выглядит примерно так. Если государственный террор был преступлением, то кто преступник? Государство? Стоявший во главе его Сталин? Но ведь мы победили в войне с Абсолютным Злом – и, стало быть, мы были не подданными преступного режима, а великой страной, олицетворением всего доброго, что есть в мире? Именно под водительством Сталина мы одолели Гитлера. Победа – это эпоха Сталина, и террор – это эпоха Сталина. Примирить эти два образа прошлого невозможно, если только не вытеснить один из них или по крайней мере не внести в него серьезные коррективы.
     Так и произошло – память о терроре отступила. Она не вовсе исчезла, но оказалась оттесненной на периферию массового сознания.
     В этих обстоятельствах удивительно, что память о терроре вообще осталась хоть в каком-то виде, что она не превратилась в великое национальное табу, что она все-таки существует и развивается.
     Первым и самым наглядным свидетельством памяти об исторических событиях являются памятники, посвященные этим событиям.
     Вопреки распространенному мнению памятников и памятных знаков, напоминающих о сталинском терроре, в России немало – не менее 800. Устанавливаются они не централизованно, а энергией общественности и местных администраций. Федеральная власть практически не участвует в мемориализации памяти о терроре. Это не воспринимается как приоритетная государственная задача. Какую-то роль, вероятно, играет также желание уклониться от дополнительной легитимации болезненной темы.
     Все эти скульптуры, часовенки, кресты, закладные камни увековечивают память о жертвах. Но в этой памяти нет образа преступления, нет и преступников. Есть жертвы – то ли стихийного бедствия, то ли какой-то иной катастрофы, источники и смысл которой остаются массовому сознанию непостижимыми.
     В городах большинство этих памятников и памятных знаков стоят не на центральных площадях, а в отдаленных местах, там, где покоятся останки расстрелянных. При этом многие центральные улицы по-прежнему носят имена людей, прямо или косвенно к террору причастных. Совмещение сегодняшней городской топонимики, унаследованной от советской эпохи, и памяти о жертвах, унесенной на окраины, – вот наглядный образ состояния исторической памяти о сталинизме в России.
     Книги памяти – одна из опорных точек памяти о сталинизме. Эти книги, издающиеся в большинстве регионов России, образуют сегодня библиотеку объемом почти 300 томов. В них содержатся в общей сложности более полутора миллионов имен казненных, приговоренных к лагерным срокам, депортированных. Это серьезное достижение, особенно если вспомнить сложности доступа ко многим нашим архивам, хранящим материалы о терроре.
     Однако эти книги почти не формируют национальную память. Во-первых, это региональные книги, содержание каждой из которых по отдельности являет собой не образ национальной катастрофы, а скорее картину «местной» беды. С региональной раздробленностью корреспондирует методологический разнобой: у каждой Книги памяти свои источники, свои принципы отбора, свой объем и формат представления биографических данных. Причина этому – отсутствие единой государственной программы выпуска Книг памяти. Федеральная власть и здесь уклоняется от своего долга.
     Во-вторых, это почти не публичная память: книги выходят крошечными тиражами и не всегда попадают даже в региональные библиотеки.
     Сейчас «Мемориал» разместил в интернете базу данных, которая объединяет информацию Книг памяти, пополненную некоторыми данными МВД России, а также самого «Мемориала». Здесь более 2 миллионов 700 тысяч имен. В сравнении с масштабами советского террора это очень мало, на составление полного списка, если работа будет продолжаться такими темпами, уйдет еще несколько десятилетий.
     Музеи. И здесь дела обстоят не так скверно, как можно было бы ожидать. Конечно, в России по-прежнему нет общенационального Музея государственного террора, который мог бы сыграть важную роль в формировании образа террора в массовом сознании. (О самой идее и возможности создать Мемориально-музейный комплекс памяти жертв государственных репрессий «Новая» неоднократно писала в спецвыпусках «Правды ГУЛАГа» – № № 13, 16, 23, 32, 40, 42, 48, 67, 77, 81, 90. – Прим. ред.).
     Местных музеев, для которых тема террора была бы основной, меньше десяти. И все-таки, по нашим данным, тема террора присутствует изредка в экспозициях, а в основном в фондах – около 300 музеев, разбросанных по всей стране (это главным образом районные и городские краеведческие музеи). Однако общие проблемы памяти о терроре сказываются и здесь. В экспозициях тема лагерей и трудпоселков чаще всего растворена в сюжетах, посвященных индустриализации района, а собственно репрессии – аресты, приговоры, расстрелы – в биографических стендах и витринах. В целом террор представлен крайне фрагментарно и лишь условно вписан в историю страны.
     Места памяти, связанные с террором. Сегодня это в первую очередь места захоронений: массовые захоронения расстрелянных в период Большого террора и крупные лагерные кладбища. Но тайна, окутывавшая расстрелы, была столь велика, столь мало источников на эту тему удалось обнаружить, что на сегодня нам известно лишь около 100 мест захоронений расстрелянных в 1937-1938 годах, по нашим подсчетам, меньше трети от общего числа. Пример: несмотря на многолетние усилия поисковых групп, не удается найти даже захоронения жертв знаменитых кашкетинских расстрелов около кирпичного завода под Воркутой. Что же до лагерных кладбищ, то мы знаем лишь считаные десятки из нескольких тысяч когда-то существовавших.
     В любом случае кладбища – это опять-таки память о жертвах.
     Местами памяти не становятся объекты инфраструктуры террора в городах – сохранившиеся здания областных и районных управлений ОГПУ/НКВД, лагерные управления, здания тюрем, судов и трибуналов (даже Военная коллегия Верховного суда). (Это здание принадлежит некоему ООО «Пром Инструмент», и владельцы не пускают туда даже депутатов и не отвечают на многочисленные запросы «Новой газеты» – см. № № 23, 78, 90. – Прим. ред.) Местами памяти почти не становятся объекты промышленности, возведенные трудом политзаключенных, – каналы, железные дороги, шахты, заводы, комбинаты, дома. Очень просто было бы превратить их в места памяти – достаточно всего лишь повесить мемориальную доску у проходной завода или на железнодорожной станции. (ФГУП «Канал имени Москвы» готов предоставить территорию под мемориально-музейный комплекс, вопрос к власти – минимизировать бюрократические препоны, об этом см. № 90. – Прим. ред.)
     Еще один канал снабжения массового сознания историческими концепциями и образами – культура в наиболее массовых формах бытования, прежде всего телевидение. Телевизионные передачи, посвященные сталинской эпохе, довольно многочисленны и разнообразны, и гламурный просталинский китч вроде сериала «Сталин-life» конкурирует на равных с талантливыми и вполне добросовестными экранизациями Шаламова и Солженицына. Телезритель может выбирать предпочтительные для него способы прочтения эпохи. Увы, судя по всему, доля тех, кто выбирает «Сталин-life» растет, а тех, кто выбирает Шаламова, падает. Естественно, зритель, чье актуальное мировоззрение формируют антизападная риторика и бесконечные заклинания телевизионных политологов о великой стране, которая со всех сторон окружена врагами, а внутри подрывается пятой колонной, не нуждается в подсказках, чтобы выбрать для себя тот образ прошлого, который лучше всего соответствует этому мировоззрению. И никакими Шаламовыми – Солженицыными его не собьешь.
     Наконец едва ли не самый важный институт конструирования коллективных представлений о прошлом – школьный курс истории. Здесь (а также в значительной части публицистических и документальных телепередач) государственная историческая политика в отличие от многого, о чем говорилось выше, вполне активна. Ее характер, впрочем, заставляет задуматься над тем, что пассивность по отношению к исторической памяти не столь опасна, как использование истории в качестве инструмента политики.
     В новых учебниках истории присутствует тема сталинизма как системного явления. Казалось бы, достижение. Но террор выступает там в качестве исторически детерминированного и безальтернативного инструмента решения государственных задач. Эта концепция не исключает сочувствия к жертвам молоха истории, но категорически не допускает постановки вопроса о преступном характере террора и о субъекте этого преступления.
     Это не результат установки на идеализацию Сталина. Это естественное побочное следствие решения совсем другой задачи – утверждения идеи заведомой правоты государственной власти. Власть выше любых нравственных и юридических оценок. Она неподсудна по определению, ибо руководствуется государственными интересами, которые выше интересов человека и общества, выше морали и права. Государство право всегда – по крайней мере до тех пор, пока справляется со своими врагами. Эта мысль пронизывает новые учебные пособия от начала и до конца, а не только там, где речь идет о репрессиях.
     Итого: как видно из всего сказанного выше, мы можем говорить о памяти раздробленной, фрагментарной, уходящей, вытесненной на периферию массового сознания. Носителей памяти о сталинизме в том смысле, который мы вкладываем в эти слова, сегодня очевидное меньшинство. Остается ли еще у этой памяти шанс стать общенациональной, какие знания и какие ценности должны быть для этого усвоены массовым сознанием, что здесь надо делать – это предмет отдельного разговора. Ясно, что необходимы совместные усилия и общества, и государства.
     Арсений Рогинский, общество «Мемориал»
     Выступление на международной конференции «История сталинизма. Итоги и проблемы изучения». 5 декабря. Москва

III Региональный «Пензенский» конгресс НПО Совета Европы показал, к чему мы должны стремиться

     Третий Региональный конгресс неправительственных организаций Совета Европы завершился в Пензе. Глава Конференции международных неправительственных организаций (КМНПО) Совета Европы, под эгидой которой прошел форум, Аннелиз Ошгер назвала его работу плодотворной.
     Представители НПО в открытом и откровенном разговоре решили множество вопросов, касающихся взаимодействия некоммерческих и общцественных организаций и государственных структур. Одним из соорганизаторов конгресса выступила Комиссия Совета Федерации по вопросам развития институтов гражданского общества, возглавляемая Борисом Шпигелем. По мнению сенатора, одна из главных задач конгресса, который впервые проходил в России, заключалась в том, чтобы выйти на новый уровень диалога, «чтобы Совет Европы перестал считать Россию объектом, а начал воспринимать ее равноправным субъектом европейского сообщества».
     Интерес к пензенскому форуму вопреки прогнозам проявили многие НПО. О масштабности и значимости мероприятия, которое объединило 250 делегатов из 20 европейских стран, заговорили уже в самом начале, когда на открытии форума заместитель полпреда президента в Приволжском федеральном округе Владимир Зорин озвучил приветствие президента России. Дмитрий Медведев отметил тот факт, что «столь представительный форум проводится именно в нашей стране». Это, по мнению президента, «свидетельствует о зрелости гражданского общества, его растущей роли в решении важнейших государственных задач». С приветствием в адрес конгресса обратился в своем письме министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.
     Времена, когда государство и гражданское общество рассматривались многими как оппоненты, уже прошли. Только в тесном сотрудничестве общества и власти можно решить главные задачи, стоящие перед страной. Эти слова почетного гостя конгресса спикера Совета Федерации Сергея Миронова красной нитью прошли через весь III Региональный конгресс неправительственных организаций (НПО) Совета Европы.
     На открытии форума Борис Шпигель еще раз подчеркнул, что главной ценностью гражданского общества является человек, ради которого работают и НПО, и государство. «Важно, чтобы общественные институты проводили реальную экспертизу законопроектов, что позволит государству передать часть своих функций неправительственным организациям, общественным советам, гражданскому обществу. В этом случае НПО смогут реально влиять на законотворчество», – сказал Шпигель.
     Участники конгресса аплодисментами встретили предложение сенатора включить в название конгресса слово «Пензенский» в знак признательности городу и области за помощь в организации и проведении этого важного европейского форума.
     Местом проведения конгресса была выбрана Пенза. Аннелиз Ошгер объяснила, что этот выбор не был случайным, так как именно провинция лучше и больше всех может поведать о состоянии гражданского общества в России. Как рассказали представители пензенских НПО, их регион не является стратегическим в экономическом плане, поскольку в области нет сырьевых предприятий, но в плане развития некоммерческих объединений и их сотрудничества с властями Пенза считается достаточно продвинутой.
     По сути, работа конгресса началась за два дня до его открытия, когда проходил Молодежный форум. Привлечение молодежных НПО к участию в конгрессе – это нововведение. Ни в Варшаве, ни в Киеве, где он проходил в 2006 и 2007 годах, ничего подобного не было. Молодые общественники и правозащитники обсуждали те же вопросы, которые стояли перед конгрессом, а также приняли участие в акции «Мост дружбы». Аннелиз Ошгер признала Молодежный форум «важным элементом III Конгресса в Пензе». «Мостом дружбы», кстати, стал реальный мост в Пензе через реку Сура. «Молодежный форум НПО Совета Европы – историческое событие, – сказал Борис Шпигель. – Мосты соединяют не только территории и берега, но и людей».
     Молодежь – наше будущее, и на «Мосту дружбы» стало понятно, каким оно будет. «Общественно-государственный диалог на новом витке развития», – констатировал представитель польских НПО Анжей Костек. Он считает, что сегодня государство готово установить диалог с неправительственными организациями и поддерживать «конструктивные общественные инициативы».
     Представителей молодежных НПО привлекли и к участию «взрослой» части конгресса, где они проявили себя не менее активно. Основные проблемы, которые обсуждались на форуме, были связаны с ролью НПО в законотворческом процессе, в межкультурном диалоге и во взаимодействии со СМИ. Главным документом конгресса стала итоговая декларация, в которой были отражены все этапы работы форума и его результаты. В декларации конгресса участники заявили о необходимости укрепления сотрудничества и европейского единства на основе прав человека, верховенства права, демократии, уважения к культурному многообразию и историческому наследию. Участники конгресса убеждены, что эта задача может быть решена «только путем активного участия граждан в жизни общества и принятий политических решений».
     Также в документе прозвучал призыв к более активному взаимодействию со СМИ, учитывая при этом опыт, накопленный Советом Европы и другими институтами гражданского общества. В свою очередь Борис Шпигель, который считает, что «деятельность СМИ в различных странах должна стать предметом мониторинга конгресса НПО и дальнейшего обсуждения в рамках Экспертного совета конгресса», предложил создать интернет-портал, на котором будет создан форум для организаций, принявших участие в конгрессе.
     Как рассказала Аннелиз Ошгер, окончательные выводы оргкомитет сделает только во второй половине января. Они выйдут отдельным документом «Выводы и рекомендации».
     Важным этапом конгресса стала работа над Европейским кодексом гражданского участия, над которым КМНПО работает уже несколько лет. Задача авторов кодекса собирать лучшие практики деятельности НПО в разных странах и их взаимодействие с госорганами, обобщить данные и принять на их основе положения, универсальные для НПО всех стран – членов Совета Европы. Борис Шпигель предположил, что это могут быть некие «модельные законы», стандарты, которые не будут обязательны для исполнения, но смогут применяться с учетом местных особенностей.
     До начала осени на сайте Совета Европы будут аккумулироваться все поправки к проекту кодекса, а окончательная его редакция должна быть одобрена на четвертом форуме, намеченном в столице Украины на октябрь 2009 года. Затем кодекс будет представлен на утверждение в Совет Европы. Стоит отметить, что собранные на пензенском форуме примеры взаимодействия НПО с властью оказались не просто очередным этапом в подготовке кодекса, работа в Пензе подтолкнула Аннелиз Ошгер к мысли об экспедиции по всей России, по ее глубинкам, чтобы собрать еще больше материала.
     В рамках конгресса гости из Западной Европы не раз затрагивали в беседах со своими российскими партнерами вопрос о конфликте в Южной Осетии. Ошгер неоднократно подчеркивала, что «в послевоенный период крайне важным является открытая дискуссия НПО стран-участников конфликта». Сенатор Борис Шпигель в свою очередь с гордостью сообщил, что, несмотря ни на что, грузинские, осетинские и абхазские НПО представлены на конгрессе. В съезде приняли участие такие организации, как Агентство социально-культурного и экономического развития (Южная Осетия), Ассоциация молодых журналистов Республики Южная Осетия, НПО Сухумский дом юношества, Центр гуманитарных программ (Абхазия), Движение «Мультинациональная Грузия», грузинская сеть «Кавказские женщины» и «Закон для людей» (Грузия).
     Закария Куцнашвили, председатель грузинской ассоциации «Закон для людей», рассказал корреспонденту «Газеты» о том, что именно благодаря встрече сопредседателя организационного комитета конгресса Бориса Шпигеля с делегацией Грузии представителям грузинских, абхазских и осетинских НПО удалось пообщаться между собой. При этом Куцнашвили отметил, что самым важным в этом общении оказалось наличие доброй воли.
     По итогам работы секции о правоприменительной практике было принято предложение создать в России новую комиссию на базе различных НПО. В нее войдут юристы, которые станут равноправным партнером мин юста и будут выступать в роли экспертов по законопроектам. Дарья Милославская, директор программ международного Центра некоммерческого права, подчеркнула, что российским властям для развития институтов гражданского общества необходимо в ближайшее время принять законы, облегчающие налоговое бремя некоммерческим организациям.
     Практически все темы, затронутые в ходе дискуссий, нашли отражение в итоговой декларации III Регионального конгресса НПО Совета Европы. «В результате активной вовлеченности в общественную деятельность тысячи организаций, сотни тысяч граждан разных национальностей, социальных групп и политических взглядов постигают принципы сотрудничества, получают практический опыт личного участия в общественной и политической жизни», – говорится в документе. И эта возможность – участвовать в процессе принятия решений – усиливает, согласно декларации, уважение к свободе слова и ассоциаций, культурному и политическому многообразию – универсальным ценностям сегодняшнего мира. Российские и европейские правозащитники намерены укреплять сотрудничество и европейское единство, которые базируются на таких ценностях, как «права человека, верховенство права, демократия, уважение к историческому наследию». «Мы призываем национальные правительства в полной мере использовать возможности гражданского общества в предотвращении конфликтов и постконфликтных ситуаций для построения диалога, установления атмосферы доверия и устойчивого мира в Европе», – гласит итоговый документ.

документы

Декларация
     III Регионального конгресса НПО Совета Европы Российская Федерация, г. Пенза
     Мы, представители европейских неправительственных организаций, собрались в Пензе для обсуждения актуальных вопросов развития гражданского общества в Европе.
     Мы приветствуем инициативу Конференции международных неправительственных организаций Совета Европы по организации регулярных региональных конгрессов неправительственных организаций как возможности для неправительственных организаций региона обсуждать общие проблемы и пути их решения.
     В результате активной вовлеченности в общественную деятельность тысячи организаций, сотни тысяч граждан разных национальностей, социальных групп и политических взглядов постигают принципы сотрудничества, получают практический опыт личного участия в общественной и политической жизни. Это уникальное сообщество людей и организаций, проявляющих искреннее и бескорыстное желание способствовать продвижению наших общих ценностей и активного участия в жизни общества и государства.
     Возможность людей активно участвовать в процессе принятия решений, прежде всего через гражданские объединения и инициативы, усиливает уважение к свободе слова и ассоциаций, культурному и политическому многообразию, которые являются универсальными ценностями сегодняшнего мира, соответствующими Европейской конвенции по правам человека.
     В результате открытого и широкого обсуждения мы заявляем о необходимости укрепления сотрудничества и европейского единства, базирующихся на таких ценностях, как права человека, верховенство права, демократия, уважение к культурному многообразию и историческому наследию. Эта задача может быть решена только путем активного участия граждан в жизни общества и принятии политических решений.
     Мы, представители неправительственных организаций Европы, несем равную ответственность за развитие регионального и общеевропейского сотрудничества перед глобальными современными вызовами и проблемами.
     Мы полны решимости продолжить движение вперед в строительстве Европы без разделительных линий, основанной на ценностях дружбы и солидарности, свободы и мира.
     Мы также приветствуем решение Конференции международных неправительственных организаций Совета Европы о разработке Кодекса лучших практик гражданского участия и предлагаем свое видение этого важного для общества документа, а также инициативу создания Европейского кодекса гражданского участия, основанного на стандартах Совета Европы о статусе неправительственных организаций.
     Мы убеждены, что эти инициативы станут серьезными вехами в дальнейшем развитии европейского общества и демократии, будут способствовать развитию диалога и взаимодействию институтов гражданского общества и власти. Они полностью соответствуют усилиям Совета Европы по усилению взаимодействия культур и религий, что приведет к большему взаимоуважению и взаимопониманию между странами и народами.
     Мы призываем национальные правительства в полной мере использовать возможности гражданского общества в предотвращении конфликтов и постконфликтных ситуаций для построения диалога, установления атмосферы доверия и устойчивого мира в Европе. Мы приветствуем широкое участие неправительственных организаций в преодолении различных постконфликтных ситуаций и поддерживаем их дальнейшее сотрудничество в этом направлении.
     Мы стремимся построить активное и процветающее общество, и для этого необходимо обеспечить участие молодежи в жизни общества. Пересмотренная Европейская Хартия об участии молодежи в жизни общества на местном и региональном уровнях является важным инструментом для достижения этой цели.
     Мы призываем представителей неправительственных организаций в целях повышения значимости общественной деятельности усилить работу со средствами массовой информации с учетом опыта, накопленного как институтами гражданского общества, так и Советом Европы.
     Мы обращаемся к представителям гражданского общества всех стран Европы и другим заинтересованным международным институтам с предложением поддержать идею гражданского участия и строительства более справедливого и устойчивого мира, основанного на демократических ценностях.

Заметки публициста

     Многие читатели, наверное, обратили внимание на то, что в последнее время началась новая мощная атака на советское прошлое, а через него и на Коммунистическую партию России. Все это не является случайностью, а связано прежде всего с общемировым кризисом, который грозит человечеству очередным «полевением». Остановить этот процесс заправилы «золотого миллиарда» не в состоянии, но они хотят на него влиять и направить в такое русло, которое выгодно в первую очередь им. Для этих целей используются уже опробованные ранее в годы холодной войны идеологические манипуляции, в которых одно из важнейших мест занимает тема так называемых «преступлений сталинизма». Она – настоящая козырная карта в руках российских недругов, уже неоднократно доказавшая им свою практическую пользу. Вот почему даже после исчезновения СССР этот козырь не был выкинут за ненадобностью его апологетами, а наоборот, продолжает извлекаться с не меньшей интенсивностью, но уже в целях разрушения постсоветской России.

     Тема так называемых «сталинских преступлений» не занимала бы столь значительного места в арсенале западных идеологических центров и спецслужб, если бы не события 50-летней давности. Речь идет о знаменитом выступлении Н.Хрущёва на ХХ съезде КПСС в феврале 1956 года, когда он на весь мир заявил о разоблачении «культа личности Сталина» и связанных с ним преступлений. Среди историков до сих пор нет единого мнения, зачем главе Советского государства понадобилось это публичное «вынесение сора из избы». Ведь можно было сделать это без широкой огласки, так сказать, сугубо в партийном кругу. Тем более, что для посвященных людей не было секретом, что в основе «сталинских преступлений» лежали в основном не личные мотивы вождя, а та сложнейшая обстановка, которая сложилась в стране и мире в 30-40-е годы. Поэтому многие нарушения законности того времени следовало рассматривать не с точки зрения бытовой морали и нравственности, а исключительно сквозь призму вынужденных решений, осуществленных в ходе внутрипартийной борьбы и атак международного империализма. Если бы хрущёвское руководство «разрулило» эту проблему внутри себя, то наша история пошла бы совершенно по иному пути: это не раскололо бы советскую и международную коммунистические элиты на несколько враждующих лагерей, а у противников СССР по холодной войне не оказалось бы в руках мощнейшего козыря, с помощью которого они, собственно, потом и разрушили Советский Союз.
     Как мы помним, советское руководство в середине 60-х предприняло попытку закрыть тему «сталинских преступлений» в СССР, наложив на ее обсуждение в обществе табу. Но это была чисто тактическая, а не стратегическая мера. Она лишь закамуфлировала проблему, но не способствовала ее разрешению в выгодную для Советского государства сторону. Для того, чтобы осуществилось последнее, тогдашнему руководству Союза требовалось проявить немалую политическую волю и, вопреки сопротивлению собственной либеральной элиты и западного общественного мнения, провести массированную информационную атаку на тот миф, который был сконструирован на Западе и внедрен в СССР по поводу «сталинских преступлений». Необходимо было взять за основу те болевые точки, по которым били антисталинисты (индустриализация, коллективизация, репрессии 30-х, ГУЛАГ, война, космополитизм), и начать их освещение всеми средствами советской пропаганды и с привлечением лучших специалистов, причем не обычными, традиционными способами (с использованием устаревших идеологических клише), а основываясь на новых методах и подходах. На тех самых подходах, которые широко применяли те же западные спецслужбы в своей борьбе против СССР.
     Увы, но ничего этого сделано не было, поскольку советское руководство попросту испугалось нарушить тот консенсус, который был достигнут после смещения Хрущёва внутри правящей элиты. Как показало уже скорое будущее, консенсус этот благотворно сказался лишь на благополучии ряда высших советских руководителей, которые в тишине и покое дожили свой век, но сам режим после их ухода хлебнул по полной программе и прекратил свое существование, растерзанный теми силами, которые еще двадцать лет назад согласились (или вынуждены были согласиться) с этим консенсусом. Переиграть эти силы в новых условиях было практически невозможно, поскольку они а) вышли из недр советской системы и были прекрасно осведомлены обо всех ее слабых сторонах (это то же самое, когда опытный сотрудник правоохранительных органов переходит на службу в преступную группировку) и б) оказались вооружены теми методиками, которые на протяжении всех этих лет продолжали разрабатываться в западных спецслужбах (по этим методикам долгое время работали сотрудники западных идеологических центров, а теперь они по наследству перешли уже к российским медийным антисоветчикам: разным сванидзе, млечиным, познерам, соловьёвым, швыдким, радзинским, пушковым и т. д.).
     Не сомневаюсь, что большинство моих читателей не подвергает сомнению вывод о том, что развал СССР был осуществлен по прямому заказу Запада и с согласия большинства группировок, входивших в высшую советскую элиту. При этом интересы обеих сторон, по сути, смыкались. Так, Запад мечтал, во-первых, покончить с альтернативным общественным строем – социализмом (а СССР был его главным олицетворением), во-вторых – заполучить в свое безраздельное пользование людские, материальные и территориальные ресурсы огромной страны. Что касается советской элиты, то она захотела «раздвинуть собственные горизонты»: пришла к выводу, что советская система не столько исчерпала себя, сколько мешает лично ей превратиться из кастового сословия, ограниченного аскетическими рамками социалистической системы, в класс полноправных собственников тех же огромных материальных и людских ресурсов. То есть советская элита пошла на поводу у мировой, прельстившись тем грабежом, которым та давно занималась в планетарном масштабе. От нее же было позаимствовано и идеологическое прикрытие этому грабежу: он должен был происходить под фиговым листком так называемой «демократии». Той самой «демократии», про которую в свое время весьма точно высказался драматург Бернард Шоу: «Демократия – это красивый воздушный шарик. Пока одни люди восхищаются им, задрав головы вверх, другие люди ловко «чистят» их карманы».

     Чтобы беспрепятственно осуществить сдачу социализма, для простого народа была придумана красивая сказка о том, что после развала СССР мы заживем «как на Западе». Однако «красиво зажили» при новой системе только элита и особо приближенные к ней круги. Они сдали Россию в безвозмездную аренду Западу, став, по сути, «карманным» государством без собственной политики и идеологии. А чтобы у народа не возникало соблазнов сравнивать прошлую жизнь (вполне спокойную и обеспеченную) с нынешней (беспокойной и малообеспеченной), новые «хозяева» принялись всячески стращать население «ужасами социализма». И в этом деле им весьма пригодились все те наработки западных спецслужб, которые в свое время испугалось разоблачить советское брежневское руководство. То есть наружу были извлечены так называемые черные мифы об СССР, правда, в основном касавшиеся недавнего прошлого – брежневского «застоя»: о якобы царивших тогда в стране повальном дефиците, пустых прилавках, тотальной цензуре, широкомасштабных репрессиях против инакомыслящих и т. д., и т. п. Эти мифы стали периодически вбрасываться в общество посредством прорежимных СМИ. Единственное, чего не было в первые годы ельцинской власти: почти не извлекалась козырная карта хрущёвских времен – о «сталинских преступлениях».
     Судя по всему, тогдашнее российское руководство просто пришло к выводу, что эта карта свое дело сделала и в ближайшей перспективе вряд ли понадобится. Ведь тогда во всем мире (а не только в России) было распространено убеждение, что социализму на Земле нанесен смертельный удар и отныне жить ему осталось считанные годы. Однако этот вывод оказался неверным. Мировая буржуазия поняла это в конце 90-х, когда социализм так и не рухнул в Китае, во Вьетнаме, на Кубе, в Северной Корее. А в России в 98-м грянул грабительский дефолт, который заставил россиян по-настоящему задуматься о том, какую власть они заполучили вместо советской. Вот тогда-то российская правящая элита вновь вспомнила о своей козырной карте – про «сталинские преступления». И опять с экранов ТВ, по радио, со страниц газет и журналов в уши людей полились потоки «черных мифов» об ужасах ГУЛАГа, репрессиях 30-х, государственном антисемитизме и т. д.
     Этот мутный поток не остановился даже тогда, когда в России сменилась власть: вместо Ельцина пришел Путин. Причина проста: сменились только главные лица, но суть режима осталась прежней. Правда, те люди, которых привел с собой во власть новый президент, мыслили несколько иначе своих предшественников. Нет, они не были более гуманными к своему народу (грабительские реформы продолжались), однако оказались в более сложных отношениях с Западом. Их уже не устраивало положение «карманных» деятелей и бесцеремонность западных элит по отношению к богатствам российских недр. Им захотелось, чтобы с ними лично считались, как с равными. Чтобы заручиться поддержкой народа, элита путинского розлива попыталась купить его внешними подачками, вернув в российскую жизнь многое из того, чего никогда бы не сделала элита ельцинская: начиная от музыки советского гимна и заканчивая темой патриотизма (при прежнем президенте популярной у российской элиты была поговорка «патриотизм – прибежище негодяев»).
     Отметим, что Запад взирал на все эти телодвижения путинцев с растущим беспокойством. И старался, в свою очередь, сделать так, чтобы Россия не вылезла из того «кармана», куда он ее определил. Для этого в деле были задействованы новые элиты бывших братских советских республик, пришедшие к власти непосредственно при помощи Запада (в ряде случаев благодаря «оранжевым» революциям). Речь идет о «карманной пятерке»: трех прибалтийских республиках, а также Украине и Грузии. Эти «бывшие братья» теперь превратились в откровенных врагов России, нападая на нее по поводу и без повода как при прямом науськивании Запада, так и по собственной инициативе. Так продолжалось на протяжении практически всего правления Путина.
     С приходом Медведева и совпавшим с этим событием мировым финансовым кризисом геополитическая ситуация потребовала от Запада куда более радикальных мер. В итоге Грузия напала на Южную Осетию, а Украина извлекла на свет тему «голодомора», которая тесно увязана с нашей давней знакомой – козырной картой на тему «сталинских преступлений». Как мы знаем, военная авантюра у Запада не выгорела – путинские «силовики» выдержали проверку на прочность. Однако с «голодомором» все выходит с точностью до наоборот. Здесь у путинцев запаса прочности абсолютно нет, поскольку они смыкаются с украинской элитой в главном вопросе – в своем отношении к социалистической эпохе Сталина. А оно у обеих элит резко отрицательное. Именно эта «сцепка» больше всего играет на руку противникам России. В этом плане сложилась по-своему уникальная ситуация.

     В свое время советская перестроечная элита официально осудила сталинизм как бесчеловечную систему и разрушила СССР, полагая, что этот шаг послужит ей пропуском в «золотой миллиард». Однако эти надежды до конца так и не сбылись, поскольку холодная война была противостоянием не двух систем, а двух цивилизаций: Запада и Востока. В планы первого входило сначала разгромить СССР, а потом взяться за Россию. Вот почему в этой баталии пресловутая козырная карта на тему «сталинских преступлений» также играет существенную роль, поскольку дает прекрасные шансы Западу давить на Россию как самому, так и с помощью третьих сил. Эта карта вынуждает российское руководство постоянно каяться чуть ли не за все советское прошлое (а не только за эпоху сталинизма), поскольку Запад объявил его сплошь преступным. И сопротивляться этому натиску России все труднее, так как в этот «карман» она загнала себя добровольно.
     Этой картой Запад бил (и продолжает бить) Россию в дальнем зарубежье (в Восточной Европе), теперь пришла очередь зарубежья ближнего. И можно с полной уверенностью заявить, что враги России будут все сильнее накручивать официальный Киев на то, чтобы тот настаивал, будто «голодомор» – это геноцид украинского народа, прекрасно зная, что Москва с этим никогда не согласится...
     У тех заокеанских стратегов, кто стоит за этой эскалацией напряженности между двумя братскими народами, конечная цель весьма определенная: разрушить это братство. Взорвать под ним бомбу, которая подорвет государственную целостность Украины и России и приведет к возникновению очагов напряженности на их территориях. Это, в свою очередь, потребует от Запада немедленного вмешательства в ситуацию. И тогда в действие будут приведены силы НАТО.
     Можно ли избежать подобного развития событий? Шансы на это чрезвычайно малы, поскольку российское руководство, повторюсь, угодило в тот же капкан, что и советское, согласившееся в годы горбачёвской перестройки объявить сталинизм преступлением перед человечеством. С этого момента Запад начал откровенно манипулировать темой «сталинских преступлений», вынуждая СССР, а теперь и Россию делать одну уступку за другой. Это отступление привело к развалу Советского Союза, та же участь, без сомнения, ждет и Россию, которую разрушат под предлогом того, что она, несмотря ни на какие перестройки, является «чумным бараком» – родиной «преступного сталинизма».
     Шанс противостоять этому натиску мог бы появиться, если бы российское руководство встало на точку зрения нынешних коммунистов, которые не оспаривают перегибы и издержки сталинских времен, однако подходят к ним диалектически: то есть тесно увязывают с внутренней и международной политикой СССР в те годы. Поэтому к тому же голоду начала 30-х они относятся как к трагедии, но не связывают его возникновение с сознательной (преступной) политикой советских властей. Тогда сошлось воедино множество различных факторов: как природных (небывалая засуха), так и политических (борьба в советских партийной и хозяйственной элитах), и экономических (перегибы коллективизации и сопротивление кулаков, которые уничтожали зерно и забивали скот, чтобы они не достались Советской власти).
     Напомним, что за 300 лет правления династии Романовых в России было отмечено около 150 голодных лет (тогда в официальной пропаганде их специально называли помягче – «недородами»; последний голод царских времен был зафиксирован в 1911-1912 годах и унес жизни более 2 миллионов человек), а в Советской России страшный голод начала 30-х оказался последним. Из этого следует объективный вывод о том, что в общем и целом колхозный строй, который был построен в СССР большевиками, полностью себя оправдал: это доказала и война (а все ее четыре года шло бесперебойное снабжение хлебом и мясом как фронтовых частей, так и тыла), и послевоенные годы.
     Отметим также и другие нестыковки в рассуждениях антисталинистов. Например, зададимся таким вопросом: почему жители Восточной Украины, где голод начала 30-х был наиболее свиреп и выкосил больше всего людей, не встали под знамена Гитлера десятилетие спустя? Ведь известно, что на Северном Кавказе против коммунистов восстали чеченцы (они влились в формирования фельдмаршала фон Клейста), на Дону это были казаки (ушли к атаману Краснову), на Западной Украине – бандеровцы, в Центральной России – власовцы. Почему же жители Восточной Украины в большинстве своем не только отказались помогать фашистам, но и активно участвовали в партизанском движении (в соединениях Ковпака, Сабурова, Фёдорова и др.)? Не потому ли, что они не держали зла на Советскую власть за голод 30-х, поскольку прекрасно были осведомлены, что конкретной ее вины в этой трагедии не было.
     Естественно, в то, что сегодняшнее российское руководство развернется на 180 градусов и поддержит точку зрения коммунистов в отношении к сталинизму, верится с трудом. Вернее, вообще не верится. Достаточно посмотреть, с каким остервенением его идеологические клевреты на том же ТВ продолжают клеймить сталинский режим.
     Добровольно загнав себя в «карман», Россия уже не может последовать примеру той же Франции, где в свое время было наложено табу на освещение перегибов и преступлений, совершенных этой страной во времена своего колониального правления. К такому решению французские элиты пришли после того, как перед страной со всей остротой встала проблема межэтнических распрей. В современной России французский опыт невозможен, по той же причине, по какой не удался идентичный советский опыт середины 60-х: внешние силы однозначно не позволят зарыть тему «сталинских преступлений» в землю. Слишком много поставлено на кон теми, кто сделал Россию карманной. И выпускать ее из этого «кармана» они явно не намерены.

     Передача: Особое мнение
     Ведущие: Мария Гайдар
     Гости: Юрий Шевчук

     М. ГАЙДАР: Здравствуйте! В эфире программа 'Особое мнение'. Веду ее я, Мария Гадйар. В гостях у нас Юрий Шевчук. Здравствуйте, Юрий!
     Ю. ШЕВЧУК: Здравствуйте, Маша! Здравствуйте, дорогие!

     М. ГАЙДАР: Хочу напомнить вам телефон нашего эфирного пейджера +7 985 970 4545. Пожалуйста, присылайте свои сообщения. У меня к вам первый вопрос. Вы проводили концерты 'Не стреляй', вы приходили на 'Марши несогласных', у вас есть гражданская позиция и вы ее выражаете, в отличие от многих других музыкантов. Скажите, вы не ощущаете себя в одиночестве?
     Ю. ШЕВЧУК: Нет. Я ее выражаю. Мир по-прежнему сходит с ума, Маша. Глобальная экономика подхватила насморк. Мы живы, нормально. Вот 'Не стреляй', да? Главное, что могу сказать. . . Вот когда я очень сильно переживал, когда я объявил минуту памяти по всем убиенным со всех сторон, – 20 лет ведь идет гражданская война, национальные войны, конфликты уже 20 лет, с 1988 года, – и когда 'Олимпийский' СКК, 15-20 тысяч народу, вы знаете, когда предложил минутой молчания помянуть всех погибших на этих ужасных войнах, вы знаете, в зале была такая тишина. . . А я стоял и думал: вот сейчас кто-нибудь что-нибудь крикнет, гаркнет, какой-нибудь ужас произнесет, или еще что-нибудь. Вы знаете – ничего! Полная тишина. И я увидел гражданское общество, которое может быть на минуту на эту, но все-таки вот эта наша публика, которая пришла разделить с нами наши сомнения, наши размышления по поводу вот этих всех войн, которые сейчас происходят, – я увидел гражданское общество. Я может быть говорю пафосно, но эта минута. . . я просто очень возрадовался и был счастлив.

     М. ГАЙДАР: А произошло ли какое-то изменение? Вы выступаете в течение многих лет, вы можете сказать, что глаза этих людей стали какими-то другими?
     Ю. ШЕВЧУК: Могу сказать. Они стали близкими, родными. Потому что искусство, оно влияет косвенно, но когда ты видишь в этих глазах сопереживание, это очень важно. Это человечно. И ты понимаешь, что концерт получился. Больше ничего не нужно.

     М. ГАЙДАР: Вы выступаете, потому что у вас есть чувство сопереживания. Почему это чувство. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Да оно у всех есть! У всех есть.

     м. ГАЙДАР: А почему никто не выступает, кроме вас?
     Ю. ШЕВЧУК: Ну, почему? Все выступают.

     М. ГАЙДАР: Все выступают с концертами, и не выступают с гражданской позиции, не выступают против. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Даже Володя Двордик, когда мы сделали вот эти концерты 'Не стреляй', – он такой большой шутник, наш художник, – он сказал: ну что, Юра, следующий концерт, я думаю, надо назвать 'Не укради'! Мы так весело хохотали! А неплохо звучит, да? Вы идете по Москве, и вдруг огромный плакат ДДТ 'Не укради'. Потом: 'Не прелюбодействуй'. А что? Еще десять концертных программ у нас будет, есть, над чем работать. Нормально.

     М. ГАЙДАР: Отлично. Я только 'за'.
     Ю. ШЕВЧУК: 'Не укради', да? Конечно, смешно. Но, с другой стороны, и не очень. Но злободневно же. . . 'Не укради'.

     М. ГАЙДАР: А кто будет иначе за это выступать?
     Ю. ШЕВЧУК: Придут люди, опять на минуту какую-то наступит на концерте гражданское общество. Замечательно! Я видел будущее. Я видел будущее России, замечательные глаза! Если этих пацанов наших не поубивают на этих войнах, на фарш их не пустят, мозги молодежи нашей, в результате вот этих идеологий, я думаю, в России будет все очень хорошо. Замечательная будет страна! Я абсолютный оптимист. И кризис тоже, Маша. Ну, все воют, тяжело, конечно. Ну, может быть, возможно рабочие нашей страны подойдут к тому, что надо организовывать независимые, настоящие профсоюзы. Понимаете, художник он ведь такая вещь-то – голодная. Блестяще голодная! И нашему брату кризис как бы по рок-н-рольному барабану. Вот. Художнику любому. Мы все блестяще голодны, и кризис дает возможность нам всем выйти из этой стабильности, стагнации, посмотреть мир, вглядеться в отражения свои в этих бесчисленных зеркалах Вселенной, да? И на что-то решиться можно. Как-то, может быть, наше правительство повернется к Куршевелю задом, а к народу передом, струхнув вот этого коллапса экономического. Не знаю. . . Но это всегда интересно. Это жестоко, но это интересно.

     М. ГАЙДАР: У меня вопрос. Вот вы выступаете против милитаризации, против навязывания образа врага, против вот этой ненависти. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Конечно, конечно.

     М. ГАЙДАР: А вы говорите о том, что кризис нас может как-то вывести, вы смотрите с оптимизмом в глаза, видите отражение. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Я очень рад, что цена на эту дрянь, – извините за грубое слово – на эти углеводороды упала, и халява эта закончилась.

     М. ГАЙДАР: Я хочу просто понять: а что все-таки нас вытянет? Что станет такой мобилизующей силой?
     Ю. ШЕВЧУК: Начнем думать. Начнем думать!

     М. ГАЙДАР: Ну, думать о чем? И кто будет вот этими, которыми начнут думать первыми, которые поведут за собой остальных?
     Ю. ШЕВЧУК: Просто будем думать. Это уже немало. Когда человек задумывается, это уже какое-то начало какого-то пути.

     М. ГАЙДАР: А когда в России такое было?
     Ю. ШЕВЧУК: Да много раз было! В 91-м задумались, в 85-м задумались. . . всегда задумывались. Нормально.

     М. ГАЙДАР: А почему всегда задумывались, задумывались, а потом – раз! И обратно. Почему?
     Ю. ШЕВЧУК: Потому что мы вот такие. . . азиаты. Очень любим свое коллективное бессознательное. Очень любим царей, императоров и очень любим не думать при этом. Просто за нас все должны решать! До сих пор эта тоска, она из нас прет всех. . . как то вот дядя Вова и дядя Дима за нас все решат, подумают, придумают.. Ну, да, есть это. Но мне кажется, что-то меняется. Меняется! Потому что я вижу много молодежи, может быть поэтому я так молод и оптимистичен. Хотя молодежи сейчас тяжело выживать. Но и нам было нелегко! Но, с другой стороны, много, много светлых мыслей, светлых голов сейчас. Много интересного.

     М. ГАЙДАР: А где вы видите светлые мысли? Где вы находите светлые головы?
     Ю. ШЕВЧУК: Я общаюсь. На кухнях, конечно, не по телевизору. По телевизору светлую голову увидеть очень сложно. Посредством общения, на кухнях, где-то, где мы репетируем, на студиях, на концертах, после концертов. У меня после концертов, бывает, в гостинице набивается полный номер молодых девушек, юношей, и мы с ними сидим на полу и размышляем о мире, о жизни, о России. Обо всем. Замечательные ребята у нас!

     М. ГАЙДАР: А вот эти замечательные ребята, с которыми вы собираетесь на кухнях, я надеюсь, их много. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Процентов 15-20. Это немало, кстати. Остальные, конечно, все с пивом на улице. Но. . .

     М. ГАЙДАР: В 80-е годы все хотели свободы, было ощущение, что вот этот вот занавес должен рухнуть, вот эта вот система подавления личности должна исчезнуть. . .
     Ю. ШЕВЧУК: У меня песенка была: 'Ты жаждешь свободы, но не знаешь, как эта баба страшна'. Да, была такая песня. . .

     М. ГАЙДАР: А сейчас то что будет? Вот на чем оно будет?..
     Ю. ШЕВЧУК: Что будет, что будет. . . Жить будем, Машенька! Жить будем, любить будем. . .

     М. ГАЙДАР: Человек труда появится. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Маша, каждый на своем участке фронта должен пахать, работать, и по возможности, честно. Вот и все. Я ведь никакой не политик, и не Кашпировский. Я не обещают, что у всех волосы позеленеют, понимаете? Работать надо, жить, думать. Находиться в динамике.

     М. ГАЙДАР: Вот сейчас много молодых, они живут, они думают. Почему этого недостаточно? Что вас заставляет думать, что их станет больше? Вы говорите 'изменится'. Вот сейчас плохо. Сейчас же плохо?
     Ю. ШЕВЧУК: Конечно, сейчас социальные. . . как там правильно? – лифты – отсутствуют. Они все сломались, и молодежи вдумчивой, умной очень трудно придти в политику, еще куда-либо. Трудно честному молодому человеку пробиться во власть, рулить страной. Но, тем не менее, я считаю, что вот это количественное, да? – оно перерастет в качественное. Безусловно. Хотя, с другой стороны, масса реакции: мочи Америку, мочи Грузию, мочи тех, мочи этих, мочи всех. . . Этого тоже достаточно. Идет нормальная борьба, битва добра со злом. Один журналист, когда я об этом сказал, говорит: 'Извините, а вы на чьей стороне?' На что я ему сказал честно: 'Наверное, когда ласты склею, я это узнаю'. У меня случай был один удивительный. Мы ездили по Израилю, проезжали такую полянку – лунища огромная, облака, ночь. . . Я шофера спрашиваю: а что это. А это, – говорит, – Армагеддон. Я говорю: как – Армагеддон? Так – Армагеддон. Я вышел. Такая вспаханная земля, такие куски земли жирные, такие кадмиевые, коричневые. . . Я вышел в это поле, посмотрел на небеса. . . Лунища, облака летят. . . И меня как поразило, знаете, я думаю: вот здесь будет последняя битва добра и зла. И у меня такой вопрос: Юра, а ты на чьей стороне будешь? И я думаю: а я не знаю. . . Потому что я весь в иллюзиях тоже, мне кажется, что я делаю добро, а может быть. . . И многие из нас не знают этого. И, может быть, и слава Богу. Хотелось бы, конечно, мысль неплохая. И каждому из нас задавать ее время от времени. А на чьей стороне ты на самом-то деле? И вот эта краткосрочная правда. . . Я новое слово придумал: 'эвоиллюзионизм'. Это которые не эволюционные процессы, а иллюзионные. Иллюзий очень много! Очень много иллюзий, что мы все встали с колен. Много иллюзий, что скоро нам всем придет кирдык. Очень много иллюзий, понимаете? А вот, жизнь – это поле. А поле перейти. . . Да? Как Пастернак писал. Есть. Надо жить. Надо жить, ребята. Всех с Новым годом, с новой жизнью. Все нормально! Нормально.

     М. ГАЙДАР: Я была тоже в этом месте, где Армагеддон, и у меня было совсем другое ощущение.
     Ю. ШЕВЧУК: Другие мысли? У всех по-разному.

     М. ГАЙДАР: Было зелено, прекрасный день, и это совершенно не ассоциировалось. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Не было никакой зелени! Были куски земли. . .

     М. ГАЙДАР: Там даже как-то казалось, что решающая битва уже позади.
     Ю. ШЕВЧУК: Валки земли были вспаханные красиво. . .

     М. ГАЙДАР: Ну, вот скажите, люди считают, что поднимаются с колен. Это же навязывание каких-то старых. . . Это же не какая-то новая идеология!
     Ю. ШЕВЧУК: Нет, конечно. Старая, да.

     М. ГАЙДАР: Старая. Может быть, оно хорошо, что старая, потому что. . . ну, вроде старая, вроде как понарошку, вроде скорее наносное, чем что-то очень глубинное, во что верят. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Отсюда вопрос: не старая ли мы уже цивилизация? Если мы так цепляемся за все старое. Я еще раз говорю: я был бы полный пессимист, если бы не видел эту молодежь замечательную нашу. Нормально, нормально. Я думаю, мы еще не такие старые, еще достаточно пассионарные, мне кажется. Вполне, вполне.

     М. ГАЙДАР: А вот скажите, вы ходили в этом году на Марш несогласных в Санкт-Петербурге. Вы почему решили, что вот я выйду? Что произошло?
     Ю. ШЕВЧУК: Ну, потому что я – чтобы это не пафосно звучало – потому что мне было очень неприятно, что за меня все решают, я просто имею свое собственное достоинство, и мужское и всякое. Мне было неприятно быть винтом, рабом каким-то, за которого все решают и так далее, и так далее. Меня туда, конечно, понесло, вынесло. И думаю, что был прав, и ни сколько в этом не сомневаюсь. Все нормально.

     М. ГАЙДАР: Вы сказали, что вы на стороне добра. Вот вопрос: а ваши политические взгляды, они какие?
     Ю. ШЕВЧУК: Достаточно либеральные, демократические. Я считаю, что у нас в стране должен быть независимый суд, независимые исполнительная власть и законодательная. Вот три кита, на которых должна стоять Россия. Я в этом абсолютно убежден.

     М. ГАЙДАР: Вот есть вопрос от слушателя. 'По вашему мнению, какие политические силы получат власть, если предоставить россиянам возможность свободных выборов? Нацисты? Коммунисты? Может, уж лучше Путин-Медведев?'
     Ю. ШЕВЧУК: Я понимаю этот страх многих людей, что лучше уж там. . . От добра добра не ищут, и действительно. . .

     М. ГАЙДАР: От добра. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Да, да, да! И может быть Путин-Медведев, эта жесткая вертикаль. Может быть, мы как нация еще не созрели к свободным выборам. Потому что, действительно, могут придти всякие оголтелые к власти. Хорошие ораторы такие, да? Но, с другой стороны, не знаю. . . Я всегда стоял. . . Понимаете, путь вот этого страха и недоверия к людям простым, вот этого полного недоверия власти, он тоже ведет в тупик. Он ведет в тупик! Потому что воспитывать рабов, безмозглое стадо, которое голосует, как это выгодно правительству – в этом ничего хорошего нет. Мы можем придти к тому же. И нацизм, и так далее, и так далее на таком очень большом государственном национал-социализме, что прошла Германия и многие страны. Этот путь тоже никуда не ведет. Мне кажется, здесь надо аккуратно, осторожно, без радикализма. Надо знать очень Россию, людей наших очень знать. Некоторые демократически настроенные лидеры, они все-таки, наверное, не очень часто бывают по деревням и весям, не очень много общаются с простым народом, обычным. С другой стороны, нужно , конечно, верить в свободную личность. Потому что без свободной личности. . . Понимаете, я человек православный, да? Но вот это вот – Царь, Православие, Народ – меня не устраивает. А куда, Машенька, мы денем мусульман? Вот куда мы мусульман денем? А их уже полстраны. Куда мы денем другие конфессии религиозные? Мне кажется, если мы освободим все-таки личность и сделаем во главе угла свободную личность, – неважно, какой она веры, неважно какой она национальности! – если мы будем уважать этого российского мужика, российскую женщину и ребенка, все встанет на другой уровень отношений. Вот. Нам нужно человека поднимать сейчас! Человека поднимать в стране. Я еще раз говорю: просто человека, гарантировать ему свободы, чтобы его не давили разные чинуши, чтобы ему давали дышать, давали работать. . .

     М. ГАЙДАР: Люди сами и приветствуют, что им не дают дышать. Может быть, они сейчас не будут приветствовать, что им не дают работать. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Не все, не все.

     М. ГАЙДАР: Есть опросы. Есть такой вечный спор о том, заслуживаем ли мы власть, правителей. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Да, да, да. Что мы заслуживаем это правительство. . . Может быть, в этом есть какая-то сермяга. Но, с другой стороны, без свободной личности в нашей стране мы ничего не построим. Мы так же будем цепляться за эти нефтяные шприцы, у нас не будет ни экономики, никакого бизнеса, ни сельского хозяйства, ни больниц. . . Ничего вообще не будет! Я вот был в Онкологическом центре позавчера. Какой-то ужас просто! Эти толпы больных раком. . . Эти грязные лифты. . . Отвратительно просто! Неужели мы, имея такие деньги, ничего, ни одной больницы нормальной не построили? Ничего вот этого нет, нет уважения к личности!

     М. ГАЙДАР: Вы знаете, я была в больнице и была свидетелем одной сцены, которая меня поразила очень глубоко. Это было прямо при входе – гардероб, бахилы. . . И там сразу вывозят труп человека. И подходит женщина к врачу и спрашивает: а как моя дочка? И прямо там же, при всех, врач ей говорит: а ваша дочка умерла. Она начинает плакать.
     Ю. ШЕВЧУК: Я много это видел. В коридорах. . .

     М. ГАЙДАР: В этот момент подходит кто-то и говорит: А, Семеныч, поздравляю тебя с днем рождения. Вот откуда это? Это же неуважение к личности не от власти.
     Ю. ШЕВЧУК: Солдатики, которые, как говорят всякие там дугины и кургиняны, что благодаря этим солдатикам нашим мы спасли империю. . .а эти солдатики сейчас дохнут по коммуналкам с перебитыми позвоночниками, никому на фиг не нужные абсолютно! Как отработанное мясо, тот же фарш. Пока не будет отношения нормального к человеку, к личности, у нас ничего не будет. Не будет ни больниц – ничего!

     М. ГАЙДАР: Я понимаю: власть плохо относится к личности, личность – к другой личности. . .
     Ю. ШЕВЧУКУ: Власть, мне кажется, вообще не понимает, что такое личность. Потому что она сама оттуда же.

     М. ГАЙДАР: . . . какое-то иго, пришедшее ниоткуда, властвующее совершенно . . . (неразб)
     Ю. ШЕВЧУК: То же самое! Она не понимает этого, что свободная личность – это не так страшно, на самом деле. Не так страшно это все. Это хорошо, это основа жизни просто.

     М. ГАЙДАР: Одна личность и другая личность. Без власти она понимает, что другая личность свободна? Она испытывает к этой личности уважение? Она испытывает уважение к ее свободам и потребность в собственных свободах? Вот давайте забудем про власть, оставим ее за скобками. Люди, которых вы видите?
     Ю. ШЕВЧУК: Разные люди совершенно, которых я вижу. Много замечательных людей. Много – не очень. Вы знаете, я просто хочу сказать людям, коли уж мне дали вот эту трибуну. . . Ну, ребята, ну, невозможно просто обожать правительство, монархию и вставать с колен и при этом быть просто никем! Что тебя завтра туда пошлют, послезавтра тебе дадут кусок хлеба, а послепослезавтра у тебя его отнимут. Так жить нельзя просто! И вот наша интеллигенция, многие мои коллеги. . . надавали им подачек, там режиссерам – по театрику, моим рок-коллегам – по лимузину и так далее, и все рады, все довольны, сыты, никого никакая налоговая не тронет. Все хорошо, прекрасная. . . Мочить в ментах их не будут, потому что они неприкасаемые все. . . Все хорошо! Все, понимаешь, как-то вот. . . Я к этому сторонне отношусь, но, с другой стороны, меня тоска берет. Тоска берет, потому что та же молодежь. . .

     М. ГАЙДАР: К сожалению, мы прерваться должны будем на некоторое время. Потом мы вернемся и продолжим про тоску, и про тех, кто получает. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Тоска – вещь неплохая. Неплохая тоже.

     М. ГАЙДАР: И продуктивная.
     М. ГАЙДАР: Здравствуйте, с вами программа 'Особое мнение'. Веду ее я, Мария Гайдар. В гостях у нас Юрий Шевчук. Напомню телефон нашего эфирного пейджера +7 985 970 4545. Присылайте свои сообщения. Мы обсуждали, что люди получают награды, постепенно как-то сдуваются, живут благополучно и ничего им не надо. Вот есть вопрос . . .
     Ю. ШЕВЧУК: Извините, перебью, Маша. Я очень злорадствую, что эта попса лишилась своих корпоративов новогодних, да. Хоть какой-то плюс.

     М. ГАЙДАР: Ну, да. У нас какая-то была жизнь – один сплошной корпоратив.
     Ю. ШЕВЧУК: Сейчас его поменьше, этого пира во время чумы.

     М. ГАЙДАР: Но тогда не было чумы, а сейчас чума, и нету пира, в принципе.
     Ю. ШЕВЧУК: Так и должно быть.

     М. ГАЙДАР: К вопросу о корпоративах и обо всем этом всеобщем сотрудничестве, согласии с властью. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Да Бог с ними! Я вот хочу сказать, что я диск записал хороший. В Париже, в прошлом году. И вот сейчас к Новому году он выйдет. Называется 'Ля шопэ' (Ларек). Хороший диск. . . Можно, я расскажу? Политика достала уже.

     М. ГАЙДАР: Расскажите.
     Ю. ШЕВЧУК: Ну, вот. Костя Казанцев, автор аранжировок – многочисленные слушатели, они знают Костю по его работе с Алешей Дмитриевичем, с Владимиром Семеновичем Высоцким. И вот как-то угораздило его и со мной поработать. Он выбрал сам песни, сам их аранжировал, и вот к Новому такой альбом. Альбом, конечно, о России. Там разные песни. . .

     М. ГАЙДАР: Там есть эта песня про нефть, как раз.
     Ю. ШЕВЧУК: Там и про нефть. Есть совершенно свежие песни, есть очень и очень старые. Такие как 'Первая осень' есть там, с цыганским хором. Играют очень много музыкантов. Мы собрали музыкантов, наверное, 60. И бразильцы там играют, и румынские цыгане, и швейцарские аккордеонисты, и так далее . . . Такой word musical получился на русской основе, на русском языке. Так что прошу послушать, если захотите.

     М. ГАЙДАР: Можно покупать?
     Ю. ШЕВЧУК: Через неделю 'Навигатор Рекордс' Козин Алексей с Анечкой, они вот издадут. Буквально через неделю.

     М. ГАЙДАР: Скажите, а ваши песни пускают на радиостанции, на телевидение?
     Ю. ШЕВЧУК: Иногда – да, иногда – нет. Какие-то слова вырезают, может быть, на их вкус неформатные. Вот у меня есть строчка 'Когда закончится нефть. . .' Она, причем, написана года два назад, но сейчас она стала совсем актуальна. Там есть строчка: '. . . наш президент помрет'. Ну, вот все радиостанции решили вставить 'пип'.

     М. ГАЙДАР: Так и чего – они согласились вставить 'пип'? По-моему, очень. . . '. . .наш президент пип'.
     Ю. ШЕВЧУК: Ну, может быть и так, да. Но я думаю, они это тоже не вставят. Ну, ладно, неважно.

     М. ГАЙДАР: Много было вопросов на эту тему. Вас как-то притесняли? Вот вы чувствовали, что вот вам отказали в каких-то заказах, вас куда-то не пустили?..
     Ю. ШЕВЧУК: Концерты нам не запрещают. А то, что мы не формат уже. . . Вот Пятый канал. Там поменялось начальство, на Пятом канале , питерском. Он идет на всю страну, и они вот без купюр. . . Это первый раз, Маша, за 10 лет, когда они сами сказали: 'Юра, мы снимем эту вашу программу 'Не стреляй'. Мы считаем, что она хороша и актуальна. И мы ее покажем без купюр'. Я там сам что-то даже подрезал, какие-то вещи, которые меня ломали. А так – без купюр, без рекламы был концерт целиком, в прайм-тайм показан по всей стране. То есть, что-то, понимаете, происходит.

     М. ГАЙДАР: Что-то меняется?
     Ю. ШЕВЧУК: Может быть, что-то меняется. Потому что люди совершенно бесстрашно показали полностью ДДТ, в чем нам отказывали очень многие телеканалы. И отказывают до сих пор, да.

     М. ГАЙДАР: Ну, да, Пятый канал заметно выделяется своей. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Там команда такая, очень интересная. И Пятый канал, кстати, сейчас все лучше и лучше, как-то честнее, тоньше становится. И он становится все более питерским таким. Это очень хорошо.

     М. ГАЙДАР: Я должна вас спросить, было много вопросов от слушателей. Некоторое время назад появилось письмо деятелей культуры президенту России с просьбой о помиловании Светланы Бахминой. Вот многие люди не смогли найти под этим письмом вашей подписи. И зная вашу смелость и нескрываемую гражданскую позицию, хотят понять, почему.
     Ю. ШЕВЧУК: Нет, ну просто они меня не нашли – в деревне сидел. У меня там телефон не работал.

     М. ГАЙДАР: Ну, чтобы их успокоить – вы подписали?
     Ю. ШЕВЧУК: Да, я подписал. Я позвонил Диме Муратову и сказал, что я подписываюсь. Запросто. Могли бы и не спрашивать. Женщину очень жалко, как впрочем, и других, которые сидят в тюрьмах. У нас вообще очень жестокие суды. Я вот иногда выступаю по тюрьмам. И когда ты видишь этих ребят молодых, которым дают 4 года тюрьмы за мобильный телефон, это, по-моему. . .

     М. ГАЙДАР: За кражу мобильного телефона. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Ну, да! А если они вдвоем украли, то 6 лет. Уже групповуха. Куда это годится? 2-3 года дают за мобильный телефон! Где-то там у метро отняли у кого-то. . . ну, это же невероятно! У нас сейчас закон об амнистии вообще не работает. Государство стало очень жестоким! Насколько я знаю, в начале этого года за полгода был амнистирован только один человек. А при Травкине, лет пять назад амнистировали по 300-400 человек в год.

     М. ГАЙДАР: Скажите, а государство, оно более жестокое, чем общество?
     Ю. ШЕВЧУК: Да, жесткое. Суды жесткие стали. Очень жесткие.

     М. ГАЙДАР: Но все-таки оно более жестокое, чем общество в среднем, чем люди сами по себе.
     Ю. ШЕВЧУК: Ну да, я думаю, так. Потому что очень много жести такой. . . Да, очень много. А это от страха! От страха, конечно.

     М. ГАЙДАР: А чего боится власть?
     Ю. ШЕВЧУК: Я в свое время участвовал в фильме, мы с Андреем Сергеевичем Смирновым делали фильм, который тоже нигде не показали – 'Свобода по-русски'. О русской демократии, истории русской демократии. У меня было интервью с Грызловым. Не только у БГ, у меня тоже. Я ему говорю: а вы не боитесь, господин Грызлов, что вот вы так все гаечки прикрутили, и что бомбисты уже появятся, и уже с русскими фамилиями, и под ваши каретки начнут кидать? Потому что вы пар-то должны выпускать хотя бы из-за чувства собственной безопасности'. Грызлов на меня мрачно посмотрел и сказал: 'Я передам'. Не знаю, кому. Но был такой диалог с ним. Власть очень боится! Вот это продление власти – это страх! Не знаю, почему боится-то? Почему эти мигалки, охрана? Почему нужно бояться наш российский народ? Я не понимаю этого. Почему все боятся наших людей? При этом везде декларируют, что они их очень любят. Но любят как-то. . . из-под стекол темных автомобилей бронированных. Власть жестокая, конечно. Жесткая, очень жесткая!

     М. ГАЙДАР: Вот вы рассказывали про свой новый альбом. Спрашивают: 'А почему вы записывали в Париже? Вы говорите о рок-музыкантах, которых купили за лимузины, а сами тоже ни в чем себе не отказываете'.
     Ю. ШЕВЧУК: Ничего подобного! Мне помогли друзья с деньгами. Кстати, Андрей Вайтко, Игорь Шкулаев. . . Я бы без них никогда не записал. Меня пригласил Костя Казанский. А Костя Казанский как-то в Россию не захотел приехать. Мне было интересно. Были такие творческие художественные задачи, интересно было поработать с французскими музыкантами. Нет, пафоса здесь нет никакого! Никакого пафоса нет и быть не может! Пластинка, по-моему, совершенно другая. Если вы сравните с 'Прекрасной любовью' , это совершенно другой альбом. Как-то мягче. Там есть, мне кажется, шарм какой-то. Ну, есть какая-то работа, да. . . Костя мне все время говорил: 'Юрий, кричи шепотом! Кричи шепотом!' Как-то он надо мной поработал. И это такой мастер-класс для меня. Этого выдающегося музыканта, аранжировщика. Он мне очень много полезных советов надавал. Я с ним работал, я видел, как он расписывал аранжировки – это было большое художественное счастье для меня, с ним поработать.
     То есть, никакого пафоса здесь, никакого павлина Шевчука – эх, не записать ли мне в Париже – нет!

     М. ГАЙДАР: Вместо того, чтобы записать здесь. . . Понятно.
     Ю. ШЕВЧУК: Мы, кстати, вели его на своей студии. Там только записали.

     М. ГАЙДАР: Говорят, что в России есть один вопрос, который сейчас тоже становится актуальным: уезжать или не уезжать? Вы. . .
     Ю. ШЕВЧУК: У меня вопрос этот никогда не стоял просто.

     М. ГАЙДАР: А почем? Что для вас вот эта вот общность?
     Ю. ШЕВЧУК: Я люблю нашу страну и люблю здесь жить.

     М. ГАЙДАР: А что вы любите?
     Ю. ШЕВЧУК: Я люблю просто.

     М. ГАЙДАР: Вы любите что? Вот вы можете это описать? Вы любите. . .
     Ю. ШЕВЧУК: Я люблю здесь курить. Я люблю свой диван, на котором я мечтаю и что-то там в голове у меня шевелится. Я люблю своих друзей замечательных. Люблю свою маму, своих детей. Я все люблю! Я люблю эту землю, люблю наш народ, такой расхристаный. Я люблю здесь выпивать с прекрасными людьми, люблю курить. Люблю общаться, давать концерты. Для меня другой страны. . . Как бы я не космополит здесь, извините. Не космополит. Я люблю зайти в храм, мне там очень хорошо. И тоже не могу объяснить – почему. Не все объяснишь. Любовь разве можно объяснить? Не знаю. . .

     М. ГАЙДАР: Некоторые пытаются.
     Ю. ШЕВЧУК: Я никогда этого не пытался . У меня с этим тяжело.

     М. ГАЙДАР: У нас, к сожалению, эфир подходит к концу постепенно. У нас был Юрий Шевчуку. Мы говорили о 'маршах несогласных', мы говорили о новом альбоме, который Юрий выпустил и который появится в продаже через неделю. . .
     Ю. ШЕВЧУК: О наших людях говорили замечательных. Немножко поживем, да?

     М. ГАЙДАР: О надежде, которая у Юрия есть, но объяснить – почему она есть? – он не может. К сожалению, наше время подошло к концу. До свидания.
     Ю. ШЕВЧУК: Всем добра!