Прокурорским следователям выделят свой бюджет

     В минувший четверг президент Путин подписал указ «Вопросы Следственного комитета при прокуратуре РФ», посвященный реформе системы прокуратуры и созданию фактически нового ведомства – Следственного комитета (СК) при прокуратуре. Начало этим процессам, которые, как полагают многие эксперты, будут означать серьезную «перетряску» вообще всей отечественной правоохранительной системы, было положено весной, когда были внесены соответствующие поправки в Уголовно-процессуальный кодекс и закон «О прокуратуре РФ». Теперь же президент своим указом разрешил наиболее важные организационные вопросы работы создающегося ведомства.
     Хотя СК формально и будет существовать именно «при прокуратуре», однако согласно принятым поправкам в законы этому ведомству были даны очень широкие полномочия. В частности, Следственный комитет фактически по статусу приравнивался к самой Генпрокуратуре. Глава СК одновременно является еще и заместителем генпрокурора, но при этом реально равнозначен ему по должности – назначается он так же, как и сам генпрокурор, Советом Федерации по представлению президента РФ. Указом же президента полномочия комитета были еще более расширены – установлено, что финансироваться он будет не через прокуратуру, а напрямую из федерального бюджета. В документе среди прочего правительству РФ поручено «до 1 января 2008 года принять решение о наделении Следственного комитета полномочиями главного распорядителя средств федерального бюджета». Таким образом, СК становится во многом независимым от прокуратуры не только в административном плане, но и в финансовом.
     Между тем структура руководства нового ведомства будет аналогична схеме, принятой в Генпрокуратуре. Так, согласно указу, Александр Бастрыкин (он известен как бывший сокурсник Владимира Путина по Ленинградскому университету), который недавно был назначен главой Следственного комитета, будет иметь 12 заместителей, «в том числе одного первого зампредседателя и одного зампредседателя СК – руководителя военного следственного управления». Этим же указом президент утвердил и Положение о комитете, текст которого, однако, пока огласке предан не был. В нем, как предполагается, должны быть расписаны вопросы в том числе и распределения полномочий между заместителями главы СК. Впрочем, некоторые решения и так очевидны. Вероятнее всего, из 12 заместителей г-на Бастрыкина семеро буду курировать работу ведомства по федеральным округам. Итого, за исключением руководителя военного следственного управления и 1-го заместителя, у главы СК останется три «чистых» зама.
     Кто может занять эти посты, пока официально не сообщалось. По неофициальной же информации из прокуратуры, имена двух возможных кандидатов уже известны. Это бывшие сотрудники Генпрокуратуры Владимир Лысейко, возглавлявший до осени прошлого года Управление по расследованию особо важных дел, и Александр Кизлык, занимавший пост начальника Управления по надзору за процессуальной деятельностью органов внутренних дел и юстиции. В свое время они были уволены из Генпрокуратуры вслед за прежним генпрокурором Владимиром Устиновым, которого год назад сменил Юрий Чайка. Г-н Лысейко после увольнения поступил на службу в Управление Федеральной регистрационной службы по Московской области. Г-н Кизлык, уйдя из прокуратуры, перешел в Федеральную таможенную службу (ФТС) на должность начальника Управления таможенных расследований и дознания.
     Президент своим указом также определил и новую штатную численность прокуратуры и Следственного комитета. Всего в органах прокуратуры теперь будут работать более 58 тыс. сотрудников (до сих пор штатная численность органов прокуратуры составляла чуть более 55 тыс. сотрудников), из которых 17 тыс. – именно в СК (без учета военнослужащих и гражданского персонала военных следственных органов СК). Численность гражданских сотрудников комитета, в том числе «персонала по охране и обслуживанию зданий до 1 января 2008 года» будет определяться главой ведомства.
     Кроме того, президент уточнил процедуру перехода следователей в новую структуру. Согласно указу, нынешние следователи прокуратур переоформляться в СК будут не автоматически, как все в прокуратуре думали, а через процедуру увольнения. А это значит, что далеко не все, кто рассчитывал, попадут в новое ведомство. С теми, кому повезет, будет заключен срочный трудовой договор «на срок, не превышающий один год» до завершения «всех мероприятий формирования СК» и входящих в его систему следственных управлений (за исключением военнослужащих военных следственных органов СК). При этом новые кадры не получат положенных при увольнении из прокуратуры денежных выплат и компенсаций, к примеру, за используемый отпуск. Сотрудники смогут получить их лишь «при увольнении со службы в СК». Зато за ними сохранят установленные на прежнем месте службы доплаты, надбавки и другие выплаты, а также «иные социальные гарантии, предусмотренные законодательством».
     Все остальные организационные, материально-технические, финансовые вопросы, связанные с образованием Следственного комитета и формированием его подразделений, президент поручил решить генпрокурору и председателю СК еще до вступления этого указа в законную силу 7 сентября 2007 года.
     В свою очередь в кулуарах следственных органов обсуждают не столько сам указ, сколько его исполнение. «Люди пребывают в недоумении, указы подписываются, а реальных действий никаких не происходит, – недоумевают следователи. – Не успеем оглянуться, как наступит сентябрь, указ вступит в законную силу, а до сих пор нет ни помещений, ни штатного расписания, ни одному сотруднику так и не предложили новые должности. Люди просто в панике, никто не знает, как поступать».
     Тем не менее на днях из неофициальных источников стало известно имя возможного кандидата на должность руководителя СК по Москве – это бывший прокурор ЮЗАО, ныне зампрокурора Москвы Владимир Юдин. «Говорят, что этот вопрос уже даже решен, осталось только дождаться приказа о назначении, – рассказал наш источник в Генпрокуратуре. – Когда это произойдет, трудно сказать, все держится в строжайшей тайне. Скорее всего, уже к середине августа все кандидатуры будут утверждены, им же не надо проходить представление в Совете Федерации. Здесь все проще, председатель ведомства (Бастрыкин. – Ред.) пишет представление на имя президента, и после согласования утверждают. Ведь без комплектации руководящего состава структура не сможет заработать. Следователей же, скорее всего, будут переводить в новую структуру уже после 7 сентября. У нас же, как обычно, сначала придумают, указы издадут, а потом будут решать, как их реализовывать. Посмотрим, что получится», – заключил источник.

     К 100-летию со дня рождения Романа Андреевича Руденко (1907-1983) в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» выходит книга Александра Звягинцева, посвященная патриарху советской прокуратуры. Отрывки из нее мы печатаем. Эта книга-размышление – о роли права в истории российского и Cоветского государства, о судьбах людей, на чью долю выпала тяжкая обязанность отстаивать закон в самые суровые времена. Автор не осуждает их, не «реабилитирует» – пытается понять и привлекает весь собственный долголетний опыт работы в прокуратуре.

Птица-тройка и закон
     «Мы не законодатели, но мы исполнители закона, проводники. Без нас его некому исполнять».
     Эту мысль великий русский историк и философ Василий Ключевский записывает в 1907 году – за десять лет до величайшего потрясения, которое опрокинет все устройство рууского мира.
     Кому как не Ключевскому было знать, что законопослушание во все времена не было самой большой добродетелью в России. «Не я виноват, что в русской истории мало обращаю внимания на право, – писал он в те же годы. – Меня приучила к тому русская жизнь, не признававшая никакого права. Юрист строгий и только юрист ничего не поймет в русской истории, как целомудренная фельдшерица никогда не поймет целомудренного акушера»...
     В словах русского мыслителя, обращенных к тем, кто способен думать и понимать, не только горечь от того, что «мы – не законодатели», но и ясное понимание – зато «мы исполнители закона, проводники». И гордость – «без нас его некому исполнять». И ясное понимание своего высокого предназначения...
     Запомним эти слова, эти мысли. Ибо в них, на мой взгляд, ключ к пониманию судьбы и деятельности Романа Андреевича Руденко, который будет занимать пост Генерального прокурора СССР больше кого бы то ни было – 27 лет. Судьба его была непростой, деятельность невозможно оценить лишь в одних тонах, но если в них был стержень и смысл, то они именно в словах русского историка. И написаны эти слова как раз в то время, когда Руденко появился на свет в бедной и многодетной крестьянской семье.
     Кстати, по какому-то символическому совпадению последний генерал-прокурор царской России Иван Щегловитов был земляком Руденко – тоже родом из Черниговской губернии. Правда, судьба Щегловитова, тоже служившего своему государству не за страх, а за совесть, оказалась куда печальнее – его расстреляли в 1918 году новые власти, которые просто отменили все прежние законы.

Призванный революцией
     ...В ноябре 1929 года окружной комитет партии принял решение о «мобилизации» молодого коммуниста Романа Руденко в прокуратуру. Так он стал старшим следователем окружной прокуратуры в городе Нежине. С этого времени вплоть до последнего дня своей жизни (более пятидесяти лет) Роман Андреевич служил в советской прокуратуре, пройдя по всем ее основным ступеням, пережив все, что выпало тогда на долю прокурорских работников. Были в его судьбе и падения – перед войной в годы сталинских репрессий его уволили из прокуратуры. За этим обычно следовал арест и скорый приговор, но Руденко судьба берегла. Зато в годы войны он уже прокурор Украины. А после войны – Главный обвинитель от Советского Союза на Нюрнбергском процессе, который аналогов в истории не имеет. Руденко становится тогда известен на весь мир. Затем его имя связано как с грандиозным по масштабам процессом реабилитации жертв сталинских репрессий, так и с преследованием диссидентов...
     Один из тех, кто вместе с Руденко пережил эти годы, бывший Председатель Верховного суда СССР Анатолий Антонович Волин, размышляя о прожитом, как-то сказал мне:
     – Я пытаюсь сегодня понять: была ли моя жизнь моим собственным выбором или, будучи подхвачен мощной волной революции, я плыл по ее течению, считая это течение моим собственным течением? Принадлежал ли я себе? Насколько были применимы к моей жизни такие прекрасные, гордо звучащие слова: свободная воля, свободный дух, собственные цели, наконец, собственное жизненное кредо? Размышляя об этом, я и сегодня, пожалуй, не смог бы на все эти сложные вопросы дать однозначные ответы...
     Наверное, и Руденко, который никогда и никого не допускал в свой внутренний мир, мог бы сказать нечто подобное.

Был тверд в своих мнениях
     Последние четыре года «правления» Хрущева были для юристов «не из легких». Своеобразный характер первого секретаря сказывался на всей правоохранительной деятельности. Когда произошел всплеск преступности, была дана команда изменить судебную практику и, как образно выразился Хрущев, «свернуть хулиганов в бараний рог». За некоторые преступления в начале 60-х годов была восстановлена и смертная казнь. Причем применялась она иногда с грубыми нарушениями законов.
     Самыми характерными были беззакония, допущенные по нашумевшему делу Рокотова.
     Суть этих дел была довольно проста. Рокотов и компания длительное время занимались валютными махинациями. В те годы любые противозаконные операции с валютными ценностями признавались преступными и карались длительными сроками лишения свободы. Рокотов и его соучастники предстали перед судом, который и приговорил их к длительным срокам лишения свободы. Казалось бы, что на этом можно поставить точку.
     Однако такой итог судебного заседания не устроил Хрущева. Он приказал подготовить указ Президиума Верховного Совета СССР, который бы предусматривал за незаконные валютные операции в качестве меры наказания смертную казнь. Но потом началось непредвиденное. Указу решили придать обратную силу, то есть распространить на деяния, совершенные до его принятия. Именно по этим основаниям приговор суда в отношении Рокотова и других был отменен, и дело слушалось повторно. На этот раз судьи знали, что делали, и приговорили Рокотова к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение.
     До настоящего времени считалось, что как генеральный прокурор Руденко явно спасовал перед неудержимым напором Хрущева.
     Как же на самом деле вел тогда себя Руденко? Об этом стало известно только сейчас – в 2007 году. Вот что рассказал мне сын Руденко – Сергей Романович:
     «В 1961 году состоялся серьезный разговор отца с моей старшей сестрой Галиной.
     Отец сказал, что на состоявшемся заседании по делу валютчиков Рокотова и Файбышенко Хрущев потребовал применить к ним высшую меру наказания – расстрел. Это означало придание закону обратной силы. Отец в ответ заявил, что он с этим не согласен и он лично не даст санкцию на такую меру, так как это противозаконно.
     – А вы чью линию проводите – мою или чью-нибудь еще? – спросил Хрущев.
     – Я провожу линию, направленную на соблюдение социалистической законности, – ответил отец.
     – Вы свободны, – сказал Хрущев.
     После этого с Хрущевым у отца долго не было никаких контактов, и он ожидал отставки в любой момент. И вот в один из вечеров после ужина он пригласил к себе в кабинет Галину, все ей рассказал и попросил, чтобы она, когда я вырасту (а было мне тогда 10 лет), объяснила реальные причины его возможной отставки.
     Однако все сложилось иначе. На проходящей спустя 2 месяца сессии Верховного Совета СССР Хрущев вдруг опять обратил внимание на отца, попросил его подняться и, ссылаясь на упомянутый случай, поставил его в пример всем присутствующим – как человека, принципиально отстаивающего свои взгляды».
     Старожилы прокуратуры приводили мне много других случаев, когда Руденко проявлял характер. Заведующий кафедрой криминалистики Московской государственной юридической академии, профессор Владимир Евгеньевич Эминов рассказывал о стычке Руденко в 1977 году с Бугаевым – министром гражданской авиации, главным маршалом авиации, фаворитом Брежнева...
     «По личному распоряжению Руденко ВНИИ и следственному управлению Прокуратуры СССР было дано задание разработать первую отечественную методику расследования авиационных происшествий в гражданской авиации. Работа поручалась мне и старшему прокурору следственного управления Прокуратуры СССР М. Лодысеву.
     По итогам этой работы мы подготовили методические рекомендации, а также представление генерального прокурора СССР министру гражданской авиации СССР «О грубейших нарушениях законодательства о безопасности полетов при эксплуатации легких самолетов и вертолетов в гражданской авиации».
     Проект представления лег на стол Руденко. Многие считали, что такой резкий документ он не подпишет. Ведь представление адресовалось самому Бугаеву – шеф-пилоту и любимцу Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева.
     Однако Руденко без каких-либо комментариев и сомнений представление сразу же подписал, ибо речь шла о безопасности граждан и интересах государства.
     По свидетельству очевидцев, Бугаев, получив представление, пришел в неописуемую ярость и устроил скандал в отделе административных органов ЦК КПСС, откуда немедленно в следственное управление и Министерство гражданской авиации примчались проверяющие. Наша с Лодысевым служебная карьера висела в буквальном смысле на волоске. Однако это продолжалось недолго. Вскоре ревизоры ЦК КПСС завершили проверку. При этом они не только подтвердили все описанные в представлении просчеты, но и выявили еще и другие. Об этом они не преминули довести до сведения обескураженного министра. Руденко же, как всегда, был невозмутим и сразу же подписал приказ, в котором мне и Лодысеву были объявлены благодарности и выданы денежные премии в размере месячного оклада».
     Руденко как мог противостоял распространенному в те времена «директивному», или, как его еще называли, «телефонному», праву, когда те или иные высокопоставленные чиновники – и не только из партийной элиты – пытались так или иначе воздействовать на прокуроров и следователей.

Приговоренный временем
     Многие современники, хорошо знавшие Романа Андреевича Руденко, называли его «государственным человеком». Хотя кто-то говорил, что правильнее было называть его «государев человек». Мол, больше служил не государству, а государям, вождям. Да, с вождями он не боролся, не был он революционером, зато был ревностным охранителем государственности. Поэтому первое определение, на мой взгляд, куда точнее и правильнее передает характер его деятельности. Да, случалось, он освящал духом закона решения и приказы государства. Наверное, потому, что всегда верил: несмотря ни на что, его государство живет и развивается в правильном направлении. Он был профессионалом именно в советском понимании этого слова. И не мог быть тогда другим. Другого на таком посту просто не потерпели бы...
     Кто-то скажет: а как же знаменитый принцип «Pereat mundis et fiat justitia!» – «Пусть погибнет мир, но свершится правосудие!»? Но давайте вспомним, что еще Александр Иванович Герцен считал, что «с этим нельзя согласиться, потому что антитезис дурно выбран». То есть мир, жизнь, страну все-таки желательно сохранять. Когда возможность отстоять закон была реальной, Руденко не колеблясь шел на весьма непростые столкновения с высшими партийными властителями.
     Думается, чаша добрых и полезных дел на государственных и исторических весах, на которых стоит взвешивать дела Генерального прокурора СССР Романа Андреевича Руденко, тоже весит немало. Не будем забывать об этом.
     Деятельность Романа Андреевича Руденко на посту главного «стража законности» страны, как уже отмечалось, продолжалась 27 лет. Ни один советский прокурор не занимал столь долго этот пост. Руденко сумел пережить самые страшные и суровые времена. В оценке его работы мы сегодня можем быть уже спокойными и беспристрастными. Он был героем своего времени. А время ему досталось тяжелое. Но времена не выбирают. В них, как сказал поэт, живут и умирают... Во всяком случае, в отличие от его земляка и предшественника Ивана Григорьевича Щегловитова, судьба отнеслась к нему куда благосклоннее. Хотя уже нет государства, интересы которого столь долго и убежденно защищал Роман Андреевич Руденко. Его по праву называли «патриархом советской прокуратуры». Он был ее сыном и создателем одновременно. Его пример служения своей стране не потерял ценности и в наши дни. Правда, сегодня мы оцениваем историю этой страны, а значит, и деятельность Руденко уже с иных позиций...
     За несколько лет до рождения Руденко, когда вихри надвигающейся первой русской революции уже пугали и будоражили российское общество и государство, Василий Осипович Ключевский записал в своем дневнике:
     «Право – исторический показатель, а не исторический фактор. Термометр, а не температура. Действующее законодательство содержит в себе minimum правды, возможной в известное время.
     Порядочные люди нуждаются в законе только для защиты от непорядочных. Но закон не преображает последних в первых.
     Закон – рычаг, которым движется тяжеловесный, неуклюжий и шумный паровоз общественной жизни, называемой правительством. Рычаг, но не пар».
     Итак, право – не движущая сила общества. Оно не преображает людей, а лишь сдерживает их. Закон – сильный рычаг. Но возможности его ограничены историческим временем.
     Роман Андреевич Руденко, пожалуй, действовал именно в духе этих констатаций великого русского историка. Он не заблуждался относительно своих возможностей. Всегда честно исполнял идущие сверху установки, потому что ясно представлял, чем грозит и чем закончится неисполнение. Ведь он очень много повидал и испытал на своем веку. И еще. Он все-таки верил, что в конечном счете общее движение и развитие государственности, которой он служил, верное.
     На месте Романа Андреевича Руденко в то «известное время» вполне могли оказаться другие люди. И никто не скажет, смог ли бы кто из них в «известных обстоятельствах» сделать меньше дурного и больше хорошего.

Подчиненная министра юстиции станет кадровиком при однокурснике президента

     Вчера Ъ стало известно, что заместителем председателя следственного комитета при прокуратуре РФ Александра Бастрыкина по кадрам может быть назначена главный кадровик Минюста Валентина Полякова. Соответствующее предложение поступило господину Бастрыкину из администрации президента России. Госпожу Полякову считают креатурой Владимира Устинова, при котором она шесть лет руководила управлением кадров в Генпрокуратуре. После назначения господина Устинова министром юстиции она возглавила в этом ведомстве департамент госслужбы и кадров.
     Следственный комитет (СК) при прокуратуре РФ, согласно закону о нем, начнет работу 6 сентября, однако пока в его штате состоит лишь председатель СК – однокурсник президента по Ленинградскому госуниверситету Александр Бастрыкин, утвержденный Советом федерации полтора месяца назад. На прошлой неделе президент Путин подписал указ, согласно которому председатель СК будет иметь 12 заместителей, в том числе одного первого зама и заместителя-руководителя военного следственного управления. Предполагается, что у господина Бастрыкина, как и у генпрокурора Юрия Чайки, будет семь замов в округах, и пять в центральном аппарате СК. В частности, один из заместителей председателя СК будет ведать кадровыми вопросами и руководить приемом на работу 16 656 человек – именно такая штатная численность СК определена указом Владимира Путина.
     Согласно законодательству, замов господина Бастрыкина будет назначать по его представлению президент РФ, а это значит, что кандидаты на эти должности будут согласовываться в администрации президента. По сведениям Ъ, на днях такое согласование прошла директор департамента госслужбы и кадров Минюста 52-летняя Валентина Полякова, которую с господином Бастрыкиным роднит то, что оба ни дня не работали ни следователями, ни прокурорами, надзирающими за предварительным следствием.
     Впрочем, если для Александра Бастрыкина вопросы уголовного преследования всегда представляли серьезный научный интерес (работая директором Института прокуратуры СССР, он написал об этом десятки научных работ), то его предполагаемый заместитель Валентина Полякова – профессиональный прокурорский кадровик, сделавший карьеру в управлении кадров Генпрокуратуры на Большой Дмитровке.
     Сотрудники Генпрокуратуры отмечают ее отличительную черту: «Очень быстро улавливает настроение и мысли начальства и аккуратно претворяет их в жизнь». Управление кадров Генпрокуратуры госпожа Полякова возглавила еще при генпрокуроре Юрии Скуратове, однако членом команды последнего так и не стала. Зато при генпрокуроре Владимире Устинове влияние главного кадровика Поляковой резко усилилось, и именно при нем она дослужилась до генерал-лейтенанта. Валентина Полякова активно помогала выкорчевывать из прокуратуры сотрудников, впавших в немилость при генпрокуроре Устинове. Она, в частности, подписывала увольнительные документы на первого заместителя прокурора Москвы Юрия Синельщикова, написавшего президенту РФ открытое письмо о том, какие опасности таит безжалостная к профессионалам кадровая политика Владимира Устинова. Госпожа Полякова также посодействовала изгнанию из органов прокуратуры Ивана Сыдорука, возглавлявшего прокуратуру Московской области (при генпрокуроре Юрии Чайке он вернулся и стал замгенпрокурора по Южному федеральному округу). Впрочем, следует отметить, что сама она никогда не проявляла инициативу, послушно исполняя указания самого господина Устинова и его первого зама, курирующего кадровые вопросы и следствие, Юрия Бирюкова.
     Летом прошлого года Владимир Устинов вынужденно ушел из Генпрокуратуры (следователи говорят, что причиной его отставки было исходящее от его родственника замглавы президентской администрации Игоря Сечина указание провести общенадзорную проверку «Газпрома») и забрал с собой Валентину Полякову в Минюст. Там она также возглавила кадровый департамент. Под ее руководством Генпрокуратура и Минюст летом прошлого года в массовом порядке поменялись кадрами: Юрий Чайка забирал «своих» в прокуратуру, а оттуда люди Владимира Устинова шли в его новую вотчину – Минюст. Примечательно, что господин Устинов, резко критикуя на посту генпрокурора идею выделения из прокуратуры следственного комитета, стал неожиданно ее сторонником на посту министра юстиции. Говорят, что эта метаморфоза с ним произошла после того, как его самого стали прочить в председатели СК – не прокурорского, а общего следственного комитета страны (планируется, что он объединит следствие МВД, прокуратуры и Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков), создание которого ожидается в следующем году. Не случайно в президентском указе об СК сказано, что контракты со следователями прокуратуры, переходящими в комитет, следует заключать только на год. Сейчас же, на первом этапе, когда следственный комитет выделяется из прокуратуры, группа Игоря Сечина, очевидным представителем которой является господин Устинов, хотела бы видеть своих людей на ключевых постах в руководстве прокурорского СК. По сведениям Ъ, одним из них является бывший начальник управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Владимир Лысейко, которого прочили в заместители председателя СК. Однако, по некоторым сведениям, его кандидатура была отвергнута из-за того, что по его указанию следователем было прекращено скандальное дело о контрабанде мебели, поставляемой в торговый центр «Три кита» (его расследование возобновили по инициативе Владимира Путина). Назначение же Валентины Поляковой – вопрос уже в целом решенный.
     Получить комментарии у самой госпожи Поляковой вчера не удалось: в ее приемной Ъ сообщили, что она в отпуске до 15 августа, а исполняющий ее обязанности замдиректора департамента госслужбы и кадров Минюста Александр Майшук на вопрос о предполагаемом новом месте работы госпожи Поляковой ответил: «Без комментариев».

со Следственным комитетом

     Создание новой силовой структуры – Следственного комитета при Генпрокуратуре завершается. О том, как идет работа, президенту вчера рассказал первый заместитель генпрокурора и глава Следственного комитета Александр Бастрыкин.
     Попытки реформировать прокуратуру предпринимались и при прежнем генпрокуроре. Генпрокурор Юрий Чайка занял более конструктивную позицию, заметив, что новая структура может стать «первым шагом к созданию единой службы расследований». Вопрос, на чьей базе это произойдет – Генпрокуратуры, МВД или ФСБ, – судя по всему, пока не решен.
     Тем не менее уже сейчас в компетенцию главного следователя переходит решение кадровых вопросов в рамках следственной вертикали. Процессуальные полномочия будут урезаны для самих прокуроров: они лишатся права возбуждать и прекращать уголовные дела, участвовать в предварительном расследовании и давать руководящие указания следствию. Этим будут заниматься исключительно следователи прокуратуры, МВД, ФСБ, а также дознаватели таможни и наркоконтроля. А собственно прокуратуре останется надзирать за соблюдением законности при производстве дознания, предварительного следствия и при рассмотрении уголовных дел в судах.
     Как известно, 5 июня президент Владимир Путин подписал закон о создании Следственного комитета, который вступит в силу с 7 сентября.
     – Подписаны все документы, необходимые для создания Следственного комитета при Генпрокуратуре. Как идет работа? – поинтересовался вчера у назначенного 22 июня Советом Федерации председателя Следственного комитета Бастрыкина Владимир Путин.
     – Работа вступила в завершающую фазу, – многозначительно заметил глава нового ведомства. – Разработана структура Следственного комитета, центрального аппарата, управлений на местах.
     Фактически завершается подбор руководителей центрального аппарата и управлений в субъектах Федерации. По предварительной оценке, в комитете будет работать 18 тысяч 660 человек, включая военных следователей, в том числе в центральном аппарате – 600 человек. При этом центральный аппарат станет решать вопросы расследования особо важных дел, методического обеспечения и вопросы административно-технического обеспечения для комитета. Председатель Следственного комитета вопреки результатам административной реформы по сокращению числа заместителей будет иметь 12 замов, в том числе одного первого, и заместителя – руководителя военного следственного управления. Причем на должность заместителя председателя Следственного комитета по кадрам может претендовать главный кадровик министерства юстиции Валентина Полякова, шесть лет руководившая управлением кадров в Генпрокуратуре. Согласно закону заместители Бастрыкина будут назначаться президентом по представлению главы Следственного комитета.
     Численность же гражданского персонала системы Следственного комитета, согласно утвержденному президентом положению о новой структуре, в том числе и численность персонала по охране и обслуживанию зданий, до 1 января 2008 года председатель Следственного комитета будет определять лично в пределах установленной штатной численности.
     Практически решен и финансовый вопрос. При том что глава Следственного комитета фактически не будет подчиняться Генпрокурору, именно Генпрокуратуре придется поделиться своими финансами. Президент поручил правительству обеспечить с 7 сентября 2007 года финансирование расходов на содержание и обеспечение деятельности Следственного комитета и его следственных органов с учетом штатной численности за счет средств, выделенных органам прокуратуры. Очевидно, что при таком реформировании, когда Генпрокуратура фактически остается усеченной структурой, вряд ли мог Устинов остаться на этом месте.
     Созданный же Следственный комитет при прокуратуре начнет функционировать 7 сентября и будет расследовать 60 тысяч уголовных дел.

Прокурорских следователей оповестили о предстоящем увольнении

     Генпрокуратура, как стало известно «Времени новостей», на днях уведомила всех следователей прокуратур страны об увольнении с 7 сентября 2007 года. Они будут уволены «в связи с частичным изменением структуры и штатного расписания прокуратур», а также ликвидацией управлений по расследованию преступлений и по надзору за следствием, «в том числе и самих должностей». По данным источника газеты, уже со следующей недели всем «уволенным» начнут предлагать новые должности в Следственном комитете (СК) прокуратуры – новом, фактически самостоятельном ведомстве. Либо им придется писать заявления об уходе по собственному желанию.
     По неофициальной информации, первыми такие уведомления получили следователи самой Генпрокуратуры. На основании приказа, подписанного и.о. генпрокурора Александром Буксманом, были «предупреждены о предстоящем увольнении» сотрудники не только следственных, но и ряда других подразделений – в частности, главных управлений по надзору за исполнением федерального законодательства и за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью, управлений по надзору за исполнением законодательства в сфере экономики, соблюдением прав и свобод граждан, исполнением законов на транспорте, а также управления по расследованию особо важных дел.
     По данным нашего источника, многие следователи из-за неизвестности ситуации и нежелания переходить в Следственный комитет якобы уже подали рапорты о переходе в Главное управление международно-правового сотрудничества.
     В прокуратуре Москвы приказом Юрия Семина «ликвидируются» с 7 сентября управления по расследованию преступлений в сфере экономики и должностных преступлений; по расследованию бандитизма и убийств и по надзору за следствием в прокуратуре. Вслед за ними в отделы кадров уже подтянулись сотрудники и всех остальных прокуратур страны.
     Кроме того, созданные во всех прокуратурах в июле этого года рабочие группы полным ходом ведут зачистку всей документации, а также инвентаризацию – составляются реестры всех уголовных дел, вещдоков, которые до 23 августа все прокуратуры должны передать в новое ведомство. «Непонятно, кто будет дела принимать, – недоумевают в Генпрокуратуре. – Или это будет, как обычно, только на бумаге, а они так за нами и останутся».
     Что касается назначения заместителей председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина, первым его заместителем, скорее всего, может стать начальник департамента госслужбы и кадров Минюста Валентина Полякова. Ранее она шесть лет возглавляла отдел кадров Генпрокуратуры при Владимире Устинове. В качестве возможного кандидата на пост заместителя главы СК также рассматривается нынешний заместитель генпрокурора Виктор Гринь, курирующий Главное управление по надзору за процессуальной деятельностью органов прокуратуры, МВД, ФСКН, ФТС и юстиции, управления по расследованию особо важных дел, криминалистики, а также два управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и уголовных наказаний.
     Если г-на Гриня назначат на пост заместителя председателя СК, его место замгенпрокурора окажется вакантным. По сведениям «Времени новостей», на пост замглавы СК может быть назначен и Игорь Мясников, который много лет проработал в Генпрокуратуре следователем и среди прочих расследовал убийство депутата Госдумы Сергея Юшенкова. Г-н Мясников, кстати, так же как и г-н Бастрыкин, – один из сокурсников Владимира Путина по учебе в Ленинградском университете. Еще одним зампредседателя СК может стать первый заместитель прокурора Москвы Вячеслав Росинский.
     Как уже сообщала газета «Время новостей», среди возможных кандидатов на должности замглавы Следственного комитета назывались Владимир Лысейко, много лет возглавлявший управление по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры, и Александр Кизлык, занимавший пост начальника управления по надзору за процессуальной деятельностью органов внутренних дел и юстиции. Считалось, что они оба входили в «команду» прежнего генпрокурора Владимира Устинова и после его ухода в Минюст также были вынуждены покинуть Генпрокуратуру.
     «Времени новостей» стало известно, что в СК сразу решили бороться с коррупцией в собственных рядах. «С этой целью всем следователям будет повышена ставка якобы до 70 тыс. руб., – рассказали в Генпрокуратуре. – А в кабинетах установят видеокамеры и прослушивающие устройства, чтобы не было даже мыслей преступить закон».

У дверей самой влиятельной в будущем силовой структуры продолжают толпиться «свои люди»

     Следственное управление Генеральной прокуратуры становится базой, на основе которой создается независимый Следственный комитет. Он, скорее всего, должен в итоге объединить в себе все существующие аналогичные подразделения МВД, ФСБ, налоговой инспекции и Таможенного комитета. И если это произойдет, Комитет станет настолько же могущественным государственным органом, насколько ослабеют структуры, лишенные таких подразделений. Поэтому вполне объяснима борьба (как правило, подковерная), которая ведется в коридорах власти за ключевые посты в зарождающемся следственном монстре.
     Различные круги, административные и финансовые, пытаются протолкнуть туда своих людей, чтобы сохранить влияние на следственный аппарат. «Новая», например, уже писала о том, как на должность первого заместителя начальника Следственного комитета некоторые кремлевские чиновники готовили весьма одиозную фигуру – Владимира Лысейко. Известный своей причастностью к сомнительному прекращению ряда громких уголовных дел, среди которых дело о «Трех китах», год назад он был с должности начальника Следственного управления Генеральной прокуратуры переведен на работу в Минюст.
     Вторым странным решением должно было стать назначение начальника Управления кадров комитета. На эту должность администрация президента рекомендовала Валентину Полякову, возглавлявшую Управление кадров Генпрокуратуры при Владимире Устинове. Перемещенный по горизонтали руководитель забрал с собой и Полякову, назначив ее главным кадровиком Минюста.
     Ни первое, ни второе назначение не состоялось, что дает основание говорить о жестком противостоянии различных группировок внутри Кремля. Но попытки получить влияние на Следственный комитет определенными кругами предпринимаются не только с помощью новых назначений, но и усилиями во что бы то ни стало сохранить и укрепить в комитете людей, набравших силу при прежнем руководстве Генпрокуратуры.
     По нашим сведениям, в начале этого года в Генеральную прокуратуру от спецслужб поступила информация, в которой утверждалось, что при расследовании уголовного дела экономического характера сотрудникам Следственного управления передали взятку в размере 800 тыс. долларов. Принял деньги рядовой сотрудник, присланный в бригаду из региона. По информации спецслужб, деньги предназначались для одного из заместителей начальника управления, курировавшего расследование дела. (Обе фамилии редакции известны.) Куратор был одним из доверенных лиц бывшего начальника Следственного управления Лысейко. Именно он с ведения своего патрона прекращал некоторые громкие уголовные дела, связанные, например, с Уникомбанком, семейством Егиазарянов.
     К сожалению, в Генпрокуратуре не стали проводить тщательное расследование: отделались увольнением рядового сотрудника. Заместитель же начальника управления продолжает курировать расследование весьма значимых уголовных дел.
     В начале лета произошло еще одно событие, которое у многих сотрудников Генпрокуратуры вызвало по меньшей мере недоумение. Отдельным указом президента генеральское звание было присвоено следователю по особо важным делам Юрию Тютюннику. Присвоение генеральского звания – событие редкое и предполагает особые заслуги следователя. Как правило, к такому званию представляют человека, который лично возглавлял бригаду по расследованию сложного, резонансного дела и блестяще завершил его. За плечами Тютюнника таких заслуг не просматривается. Более того, в этом году он направил в суд дело, которое было расследовано настолько слабо, что обвиняемых (а это были сотрудники милиции) оправдали.
     Лысейко взял Тютюнника в управление именно в период, когда того едва «не попросили» из прокуратуры Татарстана, где он тогда работал. Из общего списка, представленного в администрацию президента для присвоения очередных званий, фамилия Тютюнника была вычеркнута, но следователю все же присвоили звание – отдельным указом.
     Если человека награждают не за очевидные успехи по службе, тогда – за что?
     Все это выглядит весьма странно на фоне публичного стремления сформировать дееспособную структуру.

Бывшего главного военного прокурора прочат в заместители председателя

     Как стало вчера известно Ъ, должность заместителя председателя следственного комитета при Прокуратуре РФ – руководителя военного следственного управления предложено занять бывшему главному военному прокурору РФ 57-летнему Михаилу Кислицыну. Он известен, в частности, тем, что санкционировал предъявление обвинения бывшему замминистра финансов Андрею Вавилову в превышении должностных полномочий и подписал обвинительное заключение по делу Олега Калугина, обвиняемого в госизмене. Господин Кислицын получит право возбуждать и прекращать уголовные дела, но направлять их в суд сможет только с разрешения нынешнего «военного» замгенпрокурора Сергея Фридинского.
     До начала работы следственного комитета (СК) при Прокуратуре РФ осталось меньше трех недель, однако, кроме его председателя Александра Бастрыкина, на должности в руководстве СК официально пока никто не назначен. Согласно подписанному недавно указу президента Путина, председатель СК будет иметь 12 заместителей, в том числе одного первого зама и заместителя – руководителя военного следственного управления. По сведениям Ъ, на должность первого зампреда СК претендует кто-то из близких петербургских знакомых господина Бастрыкина; на пост зампреда СК по кадрам рассматриваются кандидатуры бывшего главного кадровика Генпрокуратуры Валентины Поляковой (о ее возможном назначении Ъ рассказывал 10 августа), являющейся членом команды экс-генпрокурора Владимира Устинова, и бывшего замминистра юстиции Олега Хлупина, входящего в команду нынешнего генпрокурора Юрия Чайки. Должность же заместителя господина Бастрыкина по военному следствию, по сведениям из Генпрокуратуры, также предложено занять бывшему замминистра юстиции, работавшему с 2000 по 2002 год руководителем Главной военной прокуратуры (ГВП), Михаилу Кислицыну.
     Генерал Михаил Кислицын – кадровый военный: прошел путь от командира взвода зенитно-ракетного дивизиона до прокурора Московского военного округа, проработав на последней должности семь лет. На посту главы ГВП он сменил Юрия Демина, который пришел в военную прокуратуру из ФСБ и считался там чужаком. Тогда, в июле 2000 года, Совет федерации единогласно проголосовал за его назначение главой ГВП. Одним из первых его действий на этом посту было вынесение надзорного протеста в президиум Верховного суда на оправдательный приговор троим обвиняемым во взрыве на Котляковском кладбище (в том числе полковнику ГРУ Валерию Радчикову). Причем в этом протесте Михаил Кислицын не пытался спасти честь мундира прокуратуры, которая вела следствие, а, напротив, утверждал, что расследование было проведено некачественно. И в итоге добился отмены оправдательного вердикта и направления дела на дополнительное расследование (позже суд приговорил исполнителей преступления к 14 и 15 годам заключения).
     По мнению сотрудников ГВП, именно благодаря принципиальности главного военного прокурора Кислицына было доведено до суда нашумевшее дело против армейского полковника Юрия Буданова. С санкции господина Кислицына ГВП обвинила бывшего главного финансиста Министерства обороны Георгия Олейника и экс-замминистра финансов Андрея Вавилова в превышении должностных полномочий при перечислении английской фирме United Energy International $450 млн из госбюджета для «ЕЭС Украины». Генерала Олейника по этому делу оправдал Верховный суд, а дело господина Вавилова прекратила Генпрокуратура.
     За два месяца до отставки глава ГВП Кислицын подписал обвинительное заключение по делу заочно обвиняемого в госизмене экс-генерала КГБ Олега Калугина, проживающего в США. Несмотря на тогдашнюю позицию руководства Верховного суда, считавшего, что заочные процессы – атавизм советского времени, генерал Кислицын тем не менее сумел добиться для генерала 15-летнего срока.
     С просьбой об освобождении главного военного прокурора от занимаемой должности «по состоянию здоровья» в Совет федерации обратился в июне 2002 года генпрокурор РФ Владимир Устинов. Впрочем, в ГВП знали, что дело не в здоровье господина Кислицына: тот активно занимался спортом и даже бегал десятикилометровые кроссы. Причина отставки была банальной: Михаил Кислицын не захотел больше работать под руководством генпрокурора Устинова.
     Уже через несколько месяцев после ухода из прокуратуры господин Кислицын был назначен замминистра юстиции, а после ухода из Минюста Юрия Чайки перешел на работу начальником инспекции Счетной палаты по контролю за расходами средств федерального бюджета в промышленности и энергетике. Оттуда он ушел в феврале этого года по причине, которую кадровики Счетной палаты сообщить Ъ вчера отказались.
     Михаилу Кислицыну в случае назначения главным военным следователем придется работать в тесном контакте с замгенпрокурора – главой ГВП Сергеем Фридинским. Согласно поправкам в УПК и закону «О прокуратуре», обязанности между ГВП и военным следственным управлением распределены так: возбудить уголовное дело и отказать в его возбуждении вправе лишь следователи, а ГВП может отменить постановление о возбуждении дела, если доследственная проверка проведена некачественно. Вместе с тем ГВП не вправе будет вмешиваться в ход предварительного следствия вплоть до его окончания. Обвинительное же заключение будет утверждать ведомство Сергея Фридинского, которое вправе «забраковать» дело и вернуть военным следователям для доработки. Кстати, в ГВП слухи о возвращении «на следствие» Михаила Кислицына восприняли положительно: большинство следователей считают его «профессионалом и принципиальным человеком».

     Вчера на «Деловом завтраке» в «РГ» побывал председатель Следственного комитета при Генпрокуратуре Александр Бастрыкин
     Через две недели с небольшим, 7 сентября официально начинает работу новая важная государственная структура – Следственный комитет при Генпрокуратуре. О ее задачах и кадровом составе рассказал руководитель нового ведомства Александр Бастрыкин.

     Российская газета : В день назначения вас на должность с вами долго беседовал президент. Если не секрет, о чем?
     Александр Бастрыкин : В первую очередь был поставлен вопрос о кадрах Следственного комитета. Да, кадры в прокуратуре не слабые, но должны быть независимые, не ангажированные. В беседе речь шла о нравственности, порядочности, высокой квалификации, качестве следствия.

     РГ : Есть проблемы с качеством?
     Бастрыкин : К началу 2007 года следователи прокуратуры приостановили 247 тысяч уголовных дел, виновные лица по которым не установлены. Из них 63 тысячи убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшие смерть. И это не обязательно громкие, заказные убийства. Например, сейчас в Свердловской области идет серия убийств старушек. Уже убили 16 женщин. Я задал вопрос местному руководству – занимается ли кто этими делами? Такое впечатление, что старушки никому не интересны. Но нераскрываемых преступлений не бывает. И мы постараемся, чтобы таких и не было.
     Полный отчет о «Деловом завтраке» читайте в ближайших номерах «Российской газеты»

Генпрокуратура займется восстановлением прав пострадавших от продажных чиновников

     Ведомство Юрия Чайки остается одним из главных координаторов по борьбе с коррупцией. Прокуратура будет усиленно заниматься продажными чиновниками.
     Для этого у нее есть и возможности, и рычаги власти, определенные законом. Новое управление по противодействию коррупции, созданное на днях в Генпрокуратуре, должно играть роль первой скрипки в противодействии взяточникам.
     Пожалуй, впервые за всю историю борьбы с чиновным воровством в России упор делается не только на карательных инструментах, но и защите прав тех, кто пострадал от продажных столоначальников.
     – Новое управление Генпрокуратуры станет максимально открытым для обращений простых граждан и общественных организаций, которые занимаются проблемой коррупции. По всем поступающим жалобам будут проводиться поверки.
     И если факты коррупции подтвердятся, материалы будут направляться в Следственный комитет при прокуратуре для возбуждения уголовных дел, – сообщила корреспонденту «РГ» начальник управления взаимодействия со СМИ и общественностью Генпрокуратуры РФ Марина Гриднева.
     Она также напомнила, что у прокуратуры есть право обращения в суд с исками в защиту интересов определенной категории граждан.
     Процесс формирования этого подразделения еще не закончен. Но уже известно, что в него войдут наиболее опытные сотрудники этого ведомства. Те, у кого есть большой практический опыт и кто знает специальные методики по выявлению мздоимцев.
     Прокуроры будут следить за тем, как соблюдают антикоррупционное законодательство чиновники, и надзирать за работой правоохранительных структур, которые ловят взяточников.

Впервые следователи по особо важным делам будут работать на контрактной основе

     7 сентября приступит к работе новое ведомство – Следственный комитет при прокуратуре РФ. О том, чем будет заниматься новый орган и кто будет в нем трудиться, рассказал на «деловом завтраке» в «Российской газете» его руководитель – первый заместитель Генпрокурора РФ Александр Бастрыкин.

     Российская газета: Александр Иванович, назначение на должность председателя Следственного комитета было для вас неожиданным?
     Александр Бастрыкин: О назначении на должность председателя Следственного комитета , которое состоялось 22 июня этого года, я узнал немного раньше, поэтому успел поучаствовать в работе над законопроектом о Следственном комитете.

116 резонансных дел
     РГ: Сколько неоконченных громких дел вы принимаете вместе с должностью?
     Бастрыкин: Все дела, которые находятся в производстве управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры, переходят в Следственный комитет. На сегодняшний день их 116, по ним под стражей содержатся 136 человек.

     РГ: Каковы перспективы у этих дел, можно ли назвать хотя бы наиболее значимые?
     Бастрыкин: Например, следствие по делу об убийстве первого зампреда Центробанка Андрея Козлова и его водителя Семенова завершено, семеро обвиняемых знакомятся с материалами. Изучают материалы дела «Трех китов» десять обвиняемых в контрабанде мебели. В деле – 530 томов. Завершено предварительное следствие по новому делу Ходорковского и Лебедева. Теперь все зависит, как скоро прочтут материалы они сами и их защитники, которых у Ходорковского 11 и у Лебедева 7. Тогда последнюю точку поставит суд.

     РГ: В деле об убийстве Литвиненко и обвинениях в адрес Лугового есть подвижки?
     Бастрыкин: Выполнен большой объем следственных действий, но приблизиться к истине, кто совершил это преступление, пока не удалось. Нам не передали из Лондона каких-либо доказательств виновности Лугового, а в тех материалах, которые были представлены, очень много пробелов и противоречий.

     РГ: Лондон не выдает России и Березовского. Беглый олигарх по-прежнему ваш фигурант?
     Бастрыкин: Березовский обвиняется в хищении денежных средств АвтоВАЗа, обмене ОМОНовцев на осужденных чеченцев и в легализации преступно нажитых денежных средств. Это дело планируется направить в суд в октябре, но не раньше, чем будет вынесен приговор по делу «Аэрофлота». В июне выделено в отдельное производство еще одно дело – о хищении им 85 миллионов французских франков в коммерческом банке «СБС-Агро». Суд наложил арест на недвижимость Березовского во Франции и арестовал заочно его самого. Планируется выезд во Францию следственной группы Генпрокуратуры. Кстати, в Москву приезжали налоговые полицейские из Голландии, они возбудили дело о легализации Березовским преступно нажитых доходов в Западной Европе.

Нравственность в уголовном процессе
     РГ: Очевидно, что скучать вам не придется. Но все эти и другие дела, где фигурируют высокие чиновники, были начаты в Генпрокуратуре. Имеет ли их передача некий привкус недоверия к ней, в чем разница между прокуратурой и Следственным комитетом?
     Бастрыкин: Генпрокуратура и Следственный комитет – это единая система. В положении о Следственном комитете указано, что он является, процитирую, «органом прокуратуры РФ, обеспечивающим в пределах своих полномочий исполнение законодательства Российской Федерации об уголовном судопроизводстве...» Я хотел бы обратить особое внимание, что никаких спекуляций в общественном сознании быть не должно. Мы остаемся прокурорскими работниками, подчиняемся положению о прохождении службы в органах прокуратуры с сохранением статуса прокурорских работников.
     Единственное – видоизменяется соотношение прокурорского надзора и следствия. Если раньше прокурорский надзор довлел над следствием в том смысле, что указания прокурора по уголовному делу были обязательны, то теперь повышаются самостоятельность следователя, его независимость. Но повышается и его ответственность.

     РГ: Тогда зачем создано новое ведомство, для каких целей? Такие вопросы поступили от многих наших читателей.
     Бастрыкин: Мы сейчас создаем Следственный комитет с нуля. С моей точки зрения, это уникальная возможность попытаться создать новый правовой, процессуальный орган, в котором будут разделены процессуальные функции предварительного следствия, надзора за ним и поддержания обвинения в суде. Хотел бы особо подчеркнуть, что на предварительном следствии нам необходимо вернуться к таким понятиям, как совестливость, нравственность, профессиональная этика, порядочность.
     В этой связи следует вспомнить известного русского юриста Анатолия Федоровича Кони, который в 1900 году написал прекрасную работу «Нравственные основы уголовного судопроизводства». Сейчас, когда мы беседуем с кандидатами на должности, мы обращаемся к ним с призывом: давайте вернемся к понятиям нравственности в уголовном процессе. К тому, чтобы прокурорский следственный работник по поведению в быту, в семье, в кабинете не только не умалял достоинства следственной власти, но и укреплял ее.

     РГ: Такие попытки разделить следствие и надзор за ним прежде когда-нибудь были?
     Бастрыкин: Были – это судебная реформа 1864 года. Она четко разделила по функциям полицию, прокуратуру и так называемых судебных следователей, которые входили в систему министерства юстиции. За полицией оставались дознание, первоначальные разыскные мероприятия. Прокуратура занималась общим надзором и обвинением в суде. А следователи стали самостоятельными. Это были чиновники очень высокого уровня, в генеральских должностях, с высшим юридическим образованием и соответствующим материальным содержанием. Считалось, что следователь – это аналитик, психолог, интеллектуал, его задача – мыслить, анализировать, делать выводы. Такая ситуация длилась больше полувека, вплоть до революции 1917 года.

Прокуроры делятся властью
     РГ: Нынешние преобразования в следствии приведут к дальнейшему разделению властей, начатому судебной реформой?
     Бастрыкин: Идея правового государства это и предполагает. Власть разделяется на всех уровнях: в государственном управлении – на законодательную, судебную, исполнительную ветви. То же самое происходит в сфере отдельных функций государства.

     РГ: Люди опасаются, что если прокурора лишат права надзора, то человека некому будет защитить от возможного произвола следователя.
     Бастрыкин: Просто мы пока психологически не можем привыкнуть к разделению процессуальных функций. Но я считаю, что это нормально, когда в сфере уголовного судопроизводства появляются две-три независимые структуры, где каждый занимается своим делом, и эти параллельно действующие структуры друг друга подкрепляют, подстраховывают.
     Что касается надзора, то прокуратура этой функции не лишается. В новой редакции закона сохранилась статья 37 – функции прокурора. Там указано, что прокурор продолжает осуществлять прокурорский надзор за предварительным следствием. Но меняется объем этого надзора. Прокурор осуществляет надзор за регистрацией преступлений в Следственном комитете, за возбуждением уголовного дела. Любой человек может обжаловать действия и решения следователя, и прокурор должен отреагировать, но не прямо, а через руководство Следственного комитета. И самое главное – прокурор утверждает обвинительное заключение, а затем поддерживает обвинение в суде. Если он не согласен с выводами следствия, то и не утвердит обвинительное заключение и откажется поддерживать обвинение в суде. Это очень сильный аргумент.

     РГ: Кому конкретно обвиняемый может пожаловаться на следователя?
     Бастрыкин: И руководителю этого следователя, и прокурору. На выбор. И тот и другой должны отреагировать. Есть механизм реакции прокурора на жалобу обвиняемого или потерпевшего и начальника следственного подразделения. Они идут, так сказать, параллельно. Но последнее слово закон оставляет за Генеральным прокурором.
     РГ: Как будет обстоять дело в военной прокуратуре, там тоже произойдет разделение?
     Бастрыкин: Мы неоднократно встречались с Главным военным прокурором Сергеем Фридинским, чтобы уточнить все детали взаимодействия. У них аппарат военной прокуратуры сохраняется в том виде, какой он был прежде. А ее следственная часть переходит в Следственный комитет, где создается военное следственное управление.

Нам не нужно ФБР
     РГ: Вы сказали, что, начиная работу с чистого листа, будете и кадры подбирать не коррумпированные, не ангажированные, не зависящие от каких-то структур. Отку да, из-за границы выписывать?
     Бастрыкин: Между прочим, сейчас сидим, думаем. Хоть с Луны бери. Первые мои впечатления за три месяца работы в прокуратуре – только тем и занимался, что отбивался от приглашений. Приходит посетитель: «Давайте пойдем пообедаем». Я спрашиваю: «У вас есть заявление? Оставьте, зарегистрируем, проверим». «Нет, – отвечает, – приглашаю вместе пообедать». У работников Следственного комитета много соблазнов, поэтому, вы правы, они должны быть очень устойчивы и, если хотите, должны обладать повышенным иммунитетом от всякого рода сомнительных предложений.

     РГ: Каким требованиям должен отвечать человек, чтобы работать в Следственном комитете?
     Бастрыкин: Нравственность, порядочность, высокая квалификация и, конечно, умение эффективно вести расследования. Сегодня, к сожалению, ситуация такова, что за три года примерно 247 тысяч преступлений прокурорской подследственности не раскрыто. Из них 63 тысячи – нераскрытых убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть. Полагаю, что к этим делам необходимо вернуться. Поэтому мы, как и МВД России , сейчас прорабатываем вопрос о создании специализированных подразделений по раскрытию преступлений прошлых лет.

     РГ: Каким образом будет осуществляться контроль за работой Следственного комитета?
     Бастрыкин: Двояким путем. С одной стороны, в самом Следственном комитете, в его подразделениях создаются органы ведомственного контроля за законностью действий своих же следователей. И второе направление – тот самый прокурорский надзор, который сохраняется на стадии регистрации при сообщении о преступлении, на стадии возбуждения уголовного дела, на стадии расследования, утверждения обвинительного заключения, когда прокурор вправе вернуть дело на доследование, и на стадии судебного рассмотрения, когда он вправе отказаться от поддержания государственного обвинения. Это тоже форма реакции прокурора на нарушение законности .

     РГ: Создание Следственного комитета многие рассматривают как ступень к созданию единой Федеральной службы расследований, типа американского ФБР. Вы сторонник такой идеи?
     Бастрыкин: Надо очень серьезно подумать, нужно ли объединять все следствие страны в единый орган. Я не очень разделяю такую идею. С одной стороны, это, конечно, был бы мощный следственный орган. Но меня беспокоит его возможная оторванность от оперативных подразделений МВД, наркоконтроля, таможни, ФСБ. У нас уже было в 50-е годы, когда на волне «оттепели» все следствие по всем делам отдали прокуратуре – там вроде бы гражданские люди, с высшим образованием, интеллигенты. В этом смысле это было верное решение. Но с другой стороны, следственные органы прокуратуры потеряли связь с оперативно-разыскными органами, что отрицательно сказалось на оперативности расследования. Я думаю, надо посмотреть, как будет работать наш Следственный комитет, и спустя какое-то время внести в структуру и, может быть, в закон необходимые корректировки.

Чистка кадров отменяется
     РГ: Сейчас психологическое состояние у работников следствия непростое – ждут, что с ними будет. Ходят слухи, что всех – за черту, а потом кого возьмут, а кого и нет...
     Бастрыкин: Мы просили руководителей на местах прежде всего встретиться с людьми, успокоить их. Никого за борт просто так не выкинут, основной костяк будет сохранен. Но от тех людей, которые проявили себя как предатели, непрофессионалы, бездельники, замешаны в коррупции, от таких, конечно, будем освобождаться. Но – строго индивидуально, взвешенно и очень обоснованно.
     С руководителями следственных подразделений, начиная от Генеральной прокуратуры и кончая межрайонными и районными подразделениями, мы заключим
     годичный контракт и сможем спокойно посмотреть на этого человека, проверить его в деле, оценить его профессиональные и нравственные качества, порядочность, умение руководить.

     РГ: Контракт с «важняком»? Раньше такого не бывало...
     Бастрыкин: У нас даже дискуссия была по этому поводу с моими помощниками. Оппоненты говорят, следователь – это все-таки не художник, он чиновник высокого уровня. Но вот наш президент, когда его однажды спросили во время прямого эфира, кто он такой, ответил: «Я работник по контракту. Закончится контракт через 4 года, отчитаюсь перед народом, пусть народ оценит». Если президент на контрактной основе, то почему следователь не может?

     РГ: Что будет записано в этом контракте?
     Бастрыкин: Я сторонник честного разговора. В контракте честно и прямо укажем: Иван Иванович, к тебе такие и такие требования в профессиональном и нравственном плане. Кроме профессиональных требований в контракте указано, что следователь своим поведением не должен давать повода для умаления чести и достоинства следственной власти. Если он построил коттедж стоимостью миллион долларов при зарплате, скажем, 40 тысяч рублей в месяц, то возникает вопрос: а на какие деньги? И с этим будем внимательно и спокойно разбираться.

     РГ: У нас много звонков от читателей с вопросом: будет ли конкурс при назначении, могут ли на эти места рассчитывать бывшие работники прокуратуры и куда обратиться?
     Бастрыкин: Обратиться можно к руководителям подразделений наших субъектов, в кадровые аппараты. Мы будем обязательно рассматривать все кандидатуры всех достойных людей, в том числе и бывших сотрудников прокуратуры.

     РГ: С такими же вопросами обращаются работники МВД. У вас нет предубеждений относительно их?
     Бастрыкин: Нас это не смущает. Главное – порядочность и профессионализм человека. Кстати, я начинал свою профессиональную деятельность в качестве оперативного и следственного работника органов внутренних дел, поэтому не имею никакой предубежденности против сотрудников органов внутренних дел. Там трудятся очень много высокопрофессиональных и достойных людей.

     РГ: В связи с созданием Следственного комитета изменится ли зарплата работников?
     Бастрыкин: В указе президента заложена очень хорошая экономическая, финансовая база для создания эффективно действующего следственного органа. За прокурорскими работниками, назначенными на должности, сохраняются все ранее установленные доплаты, надбавки и другие выплаты, а также социальные гарантии, предусмотренные законом.
     Наши руководители по Табели о рангах приравнены к прокурорским. Например, руководитель следственного подразделения области по статусу, по зарплате, по классному чину, по пенсии соответствует прокурору области.

     РГ: А классные чины, форма, знаки различия тоже останутся или будут новые?
     Бастрыкин: Все сохраняется. Та же форма темно-синего цвета, погоны, знаки различия. Классные чины чуть изменятся – повысится статус руководителя следственных органов. Скажем, прокурор области – государственный советник юстиции второго класса, то есть, говоря военным языком, генерал-лейтенант, две звезды на погонах. Руководитель следственного управления раньше был генерал-майором, а теперь тоже будет госсоветником юстиции второго класса. То есть руководитель следственного управления, повторюсь, поднимается по статусу и он уже не заместитель прокурора, а самостоятельный руководитель областного следственного управления.

     РГ: Вы сейчас как менеджер, набирающий команду. Когда она, образно говоря, выйдет на игровое поле, начнет действовать самостоятельно?
     Бастрыкин: Ночь с 6 на 7 сентября будет у нас как новогодняя. Произойдет передача 60 тысяч уголовных дел по всей стране во вновь образованные следственные подразделения. Сейчас все следственные работники предупреждены о предстоящем увольнении из Генпрокуратуры, в то же время готовится приказ, который я подпишу в ночь на 7 сентября, после чего 16 656 человек плюс 2034 военных следователя перейдут из Генеральной прокуратуры в Следственный комитет.

     РГ: Автоматически все или лишь те, кто написал заявление?
     Бастрыкин: С каждым работником вопрос будет решаться индивидуально. Но еще раз повторюсь, никто не будет потерян и никто ничего не потеряет в статусном плане. Мы будем очень внимательно относиться к каждому человеку, к его судьбе, перспективам его работы исходя из конкретной ситуации и индивидуальных особенностей личности каждого сотрудника.

Собственная безопасность против коррупции
     РГ: Тем не менее переход – это хорошая возможность почистить кадры с точки зрения борьбы с коррупцией...
     Бастрыкин: Мне не не нравится этот термин – кадровая чистка. Каждая система нуждается в обновлении, оздоровлении, это верно. Люди прирастают к земле, к окружению и порой теряют остроту восприятия, контроль над собой. Чтобы учесть антикоррупционную составляющую, мы создаем достаточно мощное управление собственной безопасности. Сейчас отрабатывается нормативная база деятельности этого подразделения, главная задача которого состоит в том, чтобы не допустить на следствие непорядочных людей. Пусть человек, у которого особняк за миллион, объяснит: у него наследство от бабушки из Канады или он получил особо престижную премию за творческую деятельность?

     РГ: Следователь обретает очень большую самостоятельность и становится почти неподконтролен. Как вы будете следить, не использует ли он эту независимость в ущерб правосудию, но на пользу себе?
     Бастрыкин: Это вопросы профессионального характера, есть такая методика обеспечения этой антикоррупционной составляющей – и в органах МВД, и в прокуратуре.
     Другое дело, что, повторяю, нам надо психологически перестроиться на иные критерии поведения. Я помню, в студенческие годы на практике видел председателя районного суда, который ходил в брюках с заплаткой – у него было много детей, а зарплаты в те годы известно какие были. Это была, конечно, другая крайность. Но когда нынче следователь подъезжает на навороченном джипе, хочется спросить: друг, ты на какие деньги купил это чудо техники? Я считаю такой подход правильным – руки у следователя должны быть чистыми. Кстати, в законе о судебной системе есть такая формулировка: судья должен своим поведением не умалять достоинства судебной власти. Такой же подход должен быть установлен и по отношению к авторитету следственной власти, это положение мы включили в служебный контракт.

     РГ: Как вы думаете, возможно ли изменить коррупционную ситуацию в стране, какие для этого нужны законы? Конвенцию, например, мы подписали...
     Бастрыкин: Конвенция не решит за нас наши проблемы. Помню, в 1991 году меня пригласили в Москву в качестве эксперта, чтобы написать проект указа президента России о борьбе с коррупцией. Я изучил все материалы, подготовленные ФСБ и МВД, зарубежный опыт. И подготовил указ, который, как мне казалось, принципиально решал эту проблему. Ведь коррупция – это не просто проблема плохих или хороших людей. Это вопросы психологии, социального статуса, экономики. Пока наше государство не станет богатым, коррупция не исчезнет. Должна измениться и психология чиновника, а это длительный процесс. Однажды, будучи в Англии, я спросил у полицейского: почему ваши «гаишники» не берут взяток? Он ответил вопросом на вопрос: а сколько бы вы дали за превышение скорости? 200 фунтов, говорю, потому что если больше, то лучше бы пошел и заплатил штраф. «Так он не возьмет ваши 200 фунтов, – разъяснил полицейский, – потому что у него полный социальный пакет, домик под Лондоном, а если его убьют, то его семья будет полностью социально защищена. Из-за каких-то 200 фунтов он не захочет терять всю эту систему благ».

     РГ: Ельцин подписал подготовленный вами указ?
     Бастрыкин: Нет, мой вариант тогда не прошел. Мне ответили: ну что вы фантазируете, вот прибавим зарплату сотрудникам – и точка. Но одной зарплатой коррупцию не победишь, надо подходить к этому делу как к очень долгому процессу. Европа тоже стала цивилизованной не сразу, там пролито море крови в революциях, на кострах инквизиции сожгли тысячи людей. И в конце концов пришли к норме, что чиновник, который подозревается в коррупции, должен подать в отставку. А у нас норма – чиновник будет отказываться от всего, все отрицать и держаться за свое кресло, что называется, до последнего.
     Англичане еще в XI веке приняли первые конституционные акты, записав в них, что личность выше государства. А Россия лишь в 1861 году избавилась от крепостного права. Известно, что в дореволюционной России была распространена чиновничья традиция кормиться за счет должности, так называемое кормление. Эта психология все еще сидит в некоторых людях: стал начальником – живу за счет своей должности. Поэтому закон должен не просто прибавить зарплату, скажем, на 3 процента, он должен предусмотреть все аспекты этой проблемы, включая профессиональную и нравственную подготовку будущего следователя на скамье юридического вуза.

     РГ: То есть начинать надо с воспитания молодежи?
     Бастрыкин: Это отдельный разговор. Мне кажется, что сейчас нужно молодежью заниматься не спекулятивно, не просто использовать ее как боевой авангард в предвыборной борьбе, чем грешат некоторые партии: вы пойдите к такому-то дому или посольству и покричите, может, даже и камнями покидайтесь. Надо вернуться к смыслу бытия в нашем обществе и в нашем государстве. Для чего сегодня живет наше общество: чтобы заработать денег, съездить на Канары, заиметь счет в банке? Прежде была социалистическая идея, плоха она или хороша, но я в нее верил и целое поколение молодежи верило. Или по крайней мере пытались убедить молодежь в ней. А сегодня молодежи предлагают идеи разве что на период избирательной кампании. Но надо бы в целом – на большую жизнь.

Два бюджета – в тени
     РГ: Думский комитет по банкам оценивает нелегальный оборот в сетевых компаниях моментальных платежей в 350 миллиардов рублей. Такими преступлениями тоже вы будете заниматься?
     Бастрыкин: Следственное управление по особо важным делам процентов на 70 загружено экономическими составами. Беда нашей экономики в том, что она в значительной массе носит теневой характер. Ежегодно из страны нелегально вывозятся средства, сопоставимые с двумя бюджетами. Банковская сфера, к сожалению, не исключение.
     По большому счету, это некриминалистическая проблема. Экономику не оздоровить путем «посадки» в тюрьму банкиров, и банковскую проблему не решить репрессивным путем. Надо ли усиливать роль прокуратуры в экономических процессах? Я полагаю, что надо, но не в рамках уголовного судопроизводства, а в рамках общего надзора, чтобы прокуратура могла вести профилактику криминальной ситуации, надзирая за законодательством в банковской сфере, в деятельности акционерных обществ. Наше современное экономическое законодательство может хорошо работать в благополучной стране, скажем, в Австрии или в Англии. Но они шли к капитализму четыре – пять – шесть веков, а мы – 10 – 15 лет.
     Поэтому должны быть ограничители правового, экономического характера.
     С одной стороны, не всеобщая вольность, как в 90-е годы, но и не диктат следствия, прокуратуры и тюрем. Тут тоже надо найти золотую середину.

     РГ: Какие из громких экономических дел сейчас у вас в производстве?
     Бастрыкин: Например, в августе возбуждено дело в отношении гендиректора «ВНИИзарубежгеологии» Данченко. 100 процентов акций этого ОАО принадлежит государству. Данченко похитил 35-процентную долю государства в месторождении алмазов в Анголе, подписав договор о переуступке этой доли подставной кипрской компании. Были у него и другие злоупотребления, он арестован.

     РГ: В последнее время часто слышны скандалы, связанные с так называемыми черными рейдерами.
     Бастрыкин: Ряд таких дел расследуется сейчас в Санкт-Петербурге, к уголовной ответственности привлечены 47 членов преступного сообщества, именующего себя «тамбовским», в том числе и их лидер Барсуков (Кумарин). Два дела готовятся к передаче в суд в отношении коррумпированных чиновников налоговой службы, с помощью которых вносились ложные данные о собственниках захваченных предприятий.

     РГ: Кто теперь будет вести дела, связанные с международным терроризмом, в том числе выходящие за пределы России?
     Бастрыкин: Данный состав преступления относится к подследственности органов ФСБ. Следственный комитет будет заниматься расследованием актов терроризма в тех случаях, когда эти дела будут носить так называемый резонансный характер, обладать большой общественной значимостью и влечь за собой особо тяжкие последствия. Прокуратура будет заниматься вопросами экстрадиции, эта функция остается за ней. В структуре Следственного комитета тоже создается международно-правовое управление, но оно ориентировано на более конкретные дела. Например, рабочие контакты со следственными органами других государств, использование их хороших информационных баз. Уже есть первые договоренности с Интерполом.

Досье «РГ»
     Александр Иванович Бастрыкин родился 27 августа 1953 года в Пскове. Выпускник юрфака Ленинградского госуниверситета, в котором учился в одной группе с президентом Владимиром Путиным, но был не старостой, как писали, а комсоргом группы. Там же окончил аспирантуру. Работал инспектором уголовного розыска, следователем, был на комсомольской работе, преподавал на юрфаке, возглавлял институт усовершенствования следственных работников при прокуратуре СССР, был ректором Санкт-Петербургского юридического института. Руководил главным управлением министерства юстиции по Северо-Западному федеральному округу и главным управлением МВД по ЦФО. Соктября 2006 года – заместитель Генерального прокурора. Доктор юридических наук, профессор, автор более 120 научных трудов, действительный член ряда российских и международных академий. Заслуженный юрист РФ, почетный работник юстиции, имеет награды. Женат, у него двое детей.

Управление по борьбе с коррупцией Генпрокуратуры возглавил выдвиженец из Приморского края

     Вчера было обнародовано имя главного в Генпрокуратуре борца с коррупцией. Им стал прокурор Приморского края Александр Аникин, который с сегодняшнего дня возглавил новое структурное подразделение этого ведомства – управление Генпрокуратуры по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции.
     Свою карьеру Александр Аникин начинал, как говорится, с «земли». Родом он из Владимира. Здесь же в 18-летнем возрасте поступил на службу во Владимирскую областную прокуратуру на должность техника лаборатории. Затем работал старшим следователем, прокурором-криминалистом, начальником отдела. В Приморский край Аникин перевелся в сентябре 2005 года с должности прокурора Тверской области. Именно в Тверской области Александр Аникин заработал репутацию непримиримого борца с коррупцией. С его подачи было возбуждено уголовное дело в отношении губернатора Владимира Платова по факту нецелевого использования бюджетных средств. В результате бывший глава региона получил пять лет лишения свободы. Правда, в дальнейшем суд смягчил этот приговор.
     На Дальнем Востоке Аникин тоже активно сажал продажных чиновников. Так, после проверки мэрии Владивостока Счетной палатой были возбуждены 25 уголовных дел в том числе в отношении главы города Владимира Николаева. Лишился своего поста руководитель Дальневосточного таможенного управления Эрнест Бахшецян, который обвиняется в контрабанде и превышении должностных полномочий. При получении взятки в размере 1,2 миллиона рублей задержан, а затем и арестован вице-губернатор Приморского края Александр Шишкин. Так что, как бороться с коррумпированными начальниками Аникин знает не понаслышке. Но для начала ему придется заняться формированием нового управления.

Правоохранительные органы начинают жить по новым правилам

     С сегодняшнего дня у российских правоохранителей начинается новая жизнь. 7 сентября вступают в силу поправки в УПК и ряд других законов, касающиеся реформы органов прокуратуры. В ее рамках создается новое самостоятельное, по сути, ведомство – Следственный комитет при прокуратуре (СКП) РФ, который, несмотря на название, практически никак от прокуратуры зависеть не будет, а вот прокуратура лишается не только полномочий по расследованию уголовных дел, но и значительной части надзорных функций. Последняя составляющая этой реформы означает фактически «перекройку» и всей правоохранительной системы в целом, поскольку изменяется принцип взаимоотношений силовых ведомств между собой и отчасти их отношений с гражданами.
     Правда, как они будут жить и работать по новым «правилам игры», сотрудники практически всех правоохранительных структур вчера только гадали.
     Во всех прочих ведомствах, кроме прокуратуры, при этом все чувствовали себя спокойно. Вступающие в силу изменения структурно их не касаются. Речь идет только о том, что следователи МВД, ФСБ, наркоконтроля получают новые довольно обширные полномочия. С сегодняшнего дня они смогут сами, без разрешения прокуратуры, как было до сих пор, возбуждать уголовные дела и закрывать их по своему усмотрению, решать почти все прочие важнейшие процессуальные вопросы, такие, как выход с ходатайством об аресте подозреваемых, получение санкции на обыск, продление сроков расследования дел и т.д.
     В нынешних российских условиях столь значительное усиление самостоятельности каждого ведомства в отдельности автоматически будет означать повышение их политического веса, ведь уголовные дела стали почти неотъемлемой частью политической и деловой жизни России. В этой связи, кстати, уже появились слухи, что в ближайшее время может последовать возбуждение целой череды новых скандальных уголовных дел.
     Что касается самой прокуратуры и СКП, то относительно их дальнейшей работы вчера ситуация оставалась не очень понятной. Согласно изменениям в законодательстве прокуратура с сегодняшнего дня перестает быть тем «богом и царем», каким она была до сих пор для всех сотрудников прочих правоохранительных органов. Прокурор больше не сможет давать им указания, по каким событиям уголовные дела возбуждать, а по каким – отказывать в возбуждении, как именно расследовать дела, давать санкции, задерживать подозреваемых или их отпускать и т.д. Формально согласно закону прокурорский надзор остается, но уже совершенно в других масштабах. Прокурор сможет реально влиять на уголовные дела только в двух случаях. Во-первых, он сможет отменять постановления о возбуждении дела в течение первых 24 часов. А во-вторых, прокурорские работники сохранят почти монопольные полномочия при утверждении обвинительных заключений и отправке дел в суд.
     Впрочем, объем работы у прокуратуры, естественно, будет уже не тот, что раньше, поэтому сейчас почти все надзорные подразделения ведомства реформируются – сокращаются и перепрофилируются. Соответственно многие сотрудники оказались в подвешенном состоянии. Но самые масштабные потрясения постигли прокурорских следователей.
     Изначально предполагалось, что формирование СКП и всех его подразделений по стране состоится 7 сентября как бы «одномоментно». В этот день все прокурорские следователи должны быть уволены, о чем их официально уведомили еще месяц назад, и тут же назначены на новые должности в СКП. Однако, как это будет происходить на деле, вчера в прокуратурах по-прежнему почти никто не знал. Одни следователи узнали, что их в СКП вообще не возьмут (по различным компрометирующим, по мнению начальства, обстоятельствам), другие получили предложения о переходе на те или иные новые должности, а многие вообще пребывали в неведении, что же с ними будет и что им делать после 7 сентября.
     Для любого другого ведомства такая реформенная ситуация была бы не очень страшна – в конце концов работа рано или поздно наладится. В случае же с прокуратурой и СКП это грозит очень серьезными последствиями. Ведь речь идет об уголовных делах, весь ход расследования которых ограничен жесткими временными рамками. Соответственно если Следственный комитет не сможет преодолеть российскую традицию нарушать все графики и сроки выполнения ранее намеченных мероприятий, это может обернуться потоком жалоб от обвиняемых и адвокатов на нарушение их законных прав.
     Как рассказал источник в Генпрокуратуре, многие следователи ждали сегодняшнего дня «в полном смятении». «Вчера еще мы были работниками прокуратуры, а сегодня уже и не знаем, как будет работать новая структура и какое мы займем в ней место, – сказал источник. – Сначала говорили, что мы будем переезжать в другие какие-то выделенные здания. Но мы как сидели в своих кабинетах, так и остались сидеть. Только в прокуратуре Москвы три управления – по расследованию преступлений в сфере экономики и должностных преступлений, по расследованию бандитизма и убийств и по надзору за следствием в прокуратуре – переехали в здание напротив. Что касается якобы переданных в новое ведомство уголовных дел и вещдоков, то, разумеется, на бумаге мы их передали в СК, но они по-прежнему числятся за нами – лежат в наших сейфах и хранилищах, а сами мы еще даже никак не оформлены. В четверг мы продолжали заниматься своими прямыми обязанностями – проводить следственные действия, а что будем делать в пятницу, никто не знает. Хотя все уверяют, что нас, следователей, увольнения не коснутся. Но при этом никто не знает, где новое начальство, – ни один из руководителей отделов, подразделений не назначен. Да что там говорить, если до сих пор неизвестны имена заместителей самого председателя Следственного комитета».
     Подобные настроения вчера царили и среди следователей Московской прокуратуры. «Как мы будем работать, будем ли вообще, а может, нас выгонят за профнепригодность или что-то еще, никто разъяснить не мог, – рассказал источник в Моспрокуратуре. – Даже штатное расписание до сих пор полностью не сформировано, как нам ранее говорили. Оно, конечно, есть, его даже нам показывали. Но там, кроме цифр, что по всей России в СК перейдет одновременно около 18 тыс. человек, по сути больше ничего нет – ни распределения должностей, ни сколько замов будет у каждого руководителя, ни сколько следователей должно работать, ни даже названий отделов. Все это будет дорабатываться уже в процессе работы СК. А сегодня нас должны собрать в девять утра, поздравить с организацией нового ведомства, вручить приказы об увольнении и назначении на новые должности. Что будет потом, не знает никто. Скорее всего, сегодня будет «день закрытых дверей», работать толком никто не будет. Основная работа начнется с понедельника».
     В райпрокуратурах Москвы вчера рассказали, что некоторым следователям уже сообщили, что с 7 сентября они не будут работать ни в прокуратуре, ни в СК. По словам источников, кого увольняют за плохую работу, а кого просто без объяснений – не сошлись характерами с руководством.
     Вчера же, по словам нашего источника в Генпрокуратуре, во все прокуратуры страны были направлены факсы по поводу новых документов СКП. «Удостоверения уже напечатаны, но пока не дошли до адресатов, так что пока велели всем пользоваться старыми, прокурорскими корочками, они будут еще какое-то время действительны, – сообщил источник. – Это же касается и штампов с печатями, образцы которых также разработаны, но еще не изготовлены. Штатного расписания толком никто не видел. Но уже известно, что по России в СК «не прошли фейс-контроль» 30% всех следователей прокуратуры».

     Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка подписал 7 сентября приказ о частичном изменении структуры ряда надзорных подразделений. Это вызвано созданием Следственного комитета при прокуратуре РФ и позволит обеспечить должный надзор за соблюдением требований закона Следственного комитета.
     Как сообщает пресс-служба Генпрокуратуры, «приказом Генерального прокурора Российской Федерации образовано Главное управление по надзору за следствием, управление по надзору за производством дознания и оперативно-розыскной деятельностью и управление по надзору за расследованием уголовных дел в центральных аппаратах Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, Следственного комитета при МВД России, ФСКН России, ФССП России и ФТС России».
     Главное управление по надзору за следствием будет следить за работой трех зональных отделов каждого из управлений по надзору за следствием в подразделениях Следственного комитета на региональном уровне и в МВД России и ФСКН России, а также за работой организационно-методического отдела и отдела документационного обеспечения. Главным управлением по надзору за следствием будет руководить государственный советник юстиции 3 класса Андрей Некрасов. Он будет координировать работу всех перечисленных подразделений.
     Управление по надзору за производством дознания и оперативно-розыскной деятельностью будет надзирать за соответствующей деятельностью МВД России, ФСКН России, ФТС России, ФССП России и МЧС России. Управление состоит из пяти отделов. Управление возглавил государственный советник юстиции 3 класса Сергей Иванов.
     Управление по надзору за расследованием уголовных дел в центральных аппаратах Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, Следственного комитета при МВД России, ФСКН России, ФССП России и ФТС России осуществляет надзор за расследованием уголовных дел в Следственных комитетах при прокуратуре Российской Федерации и МВД России, а также в ФСКН России, ФССП России и ФТС России. Это управление также состоит из 5 отделов. Руководит им государственный советник юстиции 2 класса Игорь Мясников.

Его председатель сможет возбуждать дела против депутатов и адвокатов

     Сегодня начинает свою работу следственный комитет (СК) при Прокуратуре РФ, в который войдут все следователи, прокуроры-криминалисты и – в качестве референтов – часть надзирающих прокуроров. С сегодняшнего дня также вступают в силу изменения в УПК и закон «О прокуратуре РФ», в соответствии с которыми некоторые важные полномочия передаются от прокуроров следователям и руководителям следственных подразделений. Председателю же СК Александру Бастрыкину достанется ряд прерогатив генпрокурора, в частности право возбуждать уголовные дела против депутатов Госдумы, членов Совета федерации и всех федеральных судей.
     Накануне начала работы СК его председатель однокашник президента Путина по юрфаку ЛГУ Александр Бастрыкин объяснил журналистам, зачем потребовалось выделить прокурорское следствие в отдельный орган. По его словам, это было необходимо для разделения процессуальных функций – предварительного следствия, надзора за ним и поддержания обвинения в суде. Кроме того, господин Бастрыкин признал, что на предварительном следствии были утеряны «такие понятия, как 'совестливость', 'нравственность', 'профессиональная этика', 'порядочность'», к которым, «необходимо вернуться».
     В ночь на сегодня Александр Бастрыкин, по его словам, подпишет приказ о переходе 16 656 гражданских и 2034 военных следователей органов прокуратуры в СК, а также передаче в СК из управления Генпрокуратуры по расследованию особо важных дел 116 уголовных дел, по которым под стражей находится 136 человек. А по всей стране во вновь образованные следственные подразделения будет передано около 60 уголовных дел. Со всеми следователями и прокурорами-криминалистами в СК будет заключаться контракт сроком на год, который станет для них испытательным сроком. Сложнее ситуация с прокурорами, которые ранее надзирали за расследованием дел в органах прокуратуры: часть их оставляют в прокуратуре на прежних должностях, остальных же переводят на малопрестижные должности референтов во вновь создаваемые подразделения «процессуального контроля за следствием» СК.
     Вступающий сегодня в силу закон об изменениях в УПК перераспределяет полномочия по ведению следствия и надзору за ним между прокурорами, следователями и начальниками следственных подразделений. Гражданам и юридическим лицам теперь не имеет смысла обращаться в прокуратуру с заявлениями о возбуждении уголовных дел по тем или иным фактам, так как возбуждать дела теперь прокуроры не вправе – это прерогатива следователей. Однако последние обязаны немедленно направлять прокурору копию постановления о возбуждении дела, и он вправе в 24-часовой срок после получения документа его отменить. На стадии же предварительного расследования дела надзирающий прокурор не может аннулировать те или иные действия и документы следствия – он вправе лишь указать непосредственному начальнику следователя на обнаруженные нарушения УПК. Руководитель следственного подразделения может проигнорировать прокурорское мнение, однако когда следствие будет окончено, тот же прокурор сможет наказать следователя за непослушание – отправить ему дело на доследование, отказав в утверждении обвинительного заключения и в направлении дела в суд.
     Любопытно, как по новому закону перераспределены полномочия между генпрокурором и председателем СК по возбуждению уголовных дел против так называемых спецсубъектов – бывшего президента РФ, депутатов Госдумы и членов Совета федерации, судей Конституционного и других федеральных судов, председателя Счетной палаты, уполномоченного по правам человека. Если раньше право возбудить уголовное дело против них принадлежало исключительно генпрокурору Юрию Чайке, то с сегодняшнего дня оно перешло к главе СК Александру Бастрыкину. В этом законе также под сурдинку изменен порядок возбуждения уголовных дел против адвокатов: до сегодняшнего дня это мог делать лишь прокурор с разрешения суда, теперь же – руководитель следственного подразделения, при этом санкция суда не нужна.
     Как ожидается, сегодня президент РФ назначит по представлению Александра Бастрыкина заместителей председателя СК, среди которых следователи ожидают увидеть нескольких петербургских прокуроров и офицеров МВД – старых знакомых господина Бастрыкина. Следователи же активно обсуждают вопрос, будет ли их зарплата, как раньше, исчисляться в процентном соотношении по отношению к установленному президентским указом денежному вознаграждению господина Бастрыкина – 166 207 рублей в месяц. Впрочем, он сам отчасти ответил на этот вопрос, заявив, что средняя зарплата следователя СК будет составлять 40 тыс. рублей, а с теми сотрудниками, кто живет «явно не по средствам», будет разбираться специально созданная служба безопасности СК, в которую будут прикомандированы сотрудники ФСБ, ранее боровшиеся с коррупцией в органах прокуратуры.

Вступил в действие Следственный комитет при прокуратуре РФ

     Со вчерашнего дня следствие в стране ведут знатоки из нового правового органа, которого прежде не было. Как рассказал «Российской газете» глава комитета – первый заместитель Генерального прокурора Александр Бастрыкин, переход осуществился в 00 часов 7 сентября.
     Он подписал приказ о назначении сотрудников на должности в Следственном комитете при прокуратуре РФ. Всего их 18 тысяч 690 человек. В преобладающем большинстве это следователи по особо важным делам центрального аппарата и местных органов прокуратуры, в том числе 2034 военных следователя, работавших в Главной военной прокуратуре. «Все они будут работать по годовому контракту», – подчеркнул Александр Бастрыкин. Напомним, что подробно об этой новации он рассказал на «деловом завтраке» в «РГ», опубликованном 29 августа.
     Сформирована и структура нового органа. На базе главного управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры создано главное управление Следственного комитета по расследованию особо важных дел, куда вошли 120 «важняков». В районах, городах и военных гарнизонах сформированы следственные отделы, а в субъектах Федерации, в военных округах и на флотах – следственные управления. Созданы также отделы в семи федеральных округах. Чтобы не допустить проникновения в ряды следователей коррумпированных или связанных с теневыми структурами, словом, непорядочных людей, создано специальное управление собственной безопасности.
     Вместе с должностью к Александру Бастрыкину перешло солидное «приданое» – почти 60 тысяч уголовных дел, находившихся в производстве органов прокуратуры. Из них 110 – это наиболее громкие дела, которыми займется главное управление СК по расследованию особо важных дел.
     Многие из таких уголовных дел так или иначе связаны с заграницей – нынешняя преступность часто не ограничивается пределами лишь своей страны, а фигуранты, совершив черное дело, стараются улизнуть «за бугор» и там отсидеться, пока шум утихнет. Поэтому в структуре Следственного комитета создается отдел, который будет осуществлять международное правовое сотрудничество в части, касающейся расследования уголовных дел. Вопросы же экстрадиции подозреваемых остаются в ведении Генпрокуратуры.
     По словам Александра Бастрыкина, решается вопрос и о создании в Следственном комитете специализированных подразделений по раскрытию преступлений прошлых лет. «На сегодняшний день ситуация такова, что не раскрыто почти 247 тысяч преступлений прокурорской подследственности, по которым не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности, – сказал он. – Из них 63 тысячи нераскрытых убийств и дел по причинению тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть. Полагаю, что к этим делам необходимо вернуться».

РАБОТА ТОЛЬКО ЧТО СОЗДАННОГО СЛЕДСТВЕННОГО КОМИТЕТА НАЧАЛАСЬ С НЕРАЗБЕРИХИ

     Вчера в России официально начало работать новое ведомство – Следственный комитет (СК) при Генеральной прокуратуре. И хотя в названии присутствует слово «при», речь, скорее, идет о практически самостоятельном учреждении с огромнейшими полномочиями. Глава СК без согласования с кем-либо имеет право возбуждать уголовные дела не только против рядовых россиян, но и против депутатов Госдумы, членов Совета Федерации, любых судей, председателя Счетной палаты, уполномоченного по правам человека. И даже против бывших президентов России.
     «Роды» комитета проходили с большими сложностями. Родительница-Генпрокуратура поначалу была категорически против. Выступая на Совете Федерации, замгенпрокурора Сабир Кехлеров даже заявил, что закон о создании СК не в ладах с Конституцией и международными нормами. Тем не менее нежеланное дитя все-таки появилось на свет. Возглавил «контору» Александр Бастрыкин. В его биографии есть факт, который, видимо, многое объясняет в этом назначении. Он – однокурсник президента Владимира Путина по юрфаку.
     Со вчерашнего дня около 18 тысяч следователей прокуратур со всей страны влились в новую структуру. Одновременно вступили в силу новые поправки в УПК, которые перераспределили полномочия между следователями и прокурорами. Для простых россиян это означает вот что: теперь обращаться в прокуратуру с просьбой возбудить уголовное дело против какого-нибудь обидчика бессмысленно. Все бразды правления в этой области отданы следователям. Прокурорам отныне разрешается лишь утверждать обвинительные заключения перед отправкой уголовных дел в суд. И еще в течение суток после возбуждения следователем дела отменить его. Безусловно, весомо аргументируя такое свое решение.
     Говорят, накануне принятия нового закона Генпрокурор Юрий Чайка чуть ли не собирался подавать в отставку. А новый глава СК Александр Бастрыкин с тех пор повторяет, что следователям теперь «необходимо вернуться к таким утерянным ранее понятиям, как совестливость, нравственность, профессиональная этика и порядочность».
     Без этих понятий новой структуре действительно будет непросто взвалить на плечи расследование более 60 тысяч наиболее сложных уголовных дел, которые перешли к ним в наследство от прокуратуры. Достаточно назвать хотя бы некоторые из наиболее громких висяков: дела Листьева, Холодова, банкира Козлова и т.п. Многолетний труд по раскрытию многих из них не увенчался успехом. Продвинут ли их следователи СК?
     Впрочем, на вчерашний день многие из бывших следователей прокуратуры толком не знали, как будут жить дальше. Вроде кабинеты старые, а начальство уже новое. Да разве только это? В Мосгорпрокуратуре мне, например, вчера сказали, что нового руководителя столичного СК еще не назначили. В Санкт-Петербурге поделились: есть, мол, человек, но он числится как временно исполняющий. Обзвонил еще с десяток облпрокуратур – там ситуация схожая. И лишь в Волгограде порадовали: «Ну да, есть уже руководитель областного комитета – Михаил Музраев. И даже зам у него назначен – Валерий Сафонов».
     Следователи, с которыми мне довелось пообщаться, в большинстве пока чувствуют себя неуверенно. Известно, что в Следственный комитет взяли не всех, кто ранее имел соответствующие «корочки». Кого-то не пригласили по компрометирующим обстоятельствам. Кого-то – за независимый нрав.
     Создатели Следственного комитета мотивировали свое решение желанием реформировать прокуратуру. Чтобы у нас наконец воцарилось правовое государство. Чего скрывать, соринок в «оке государевом» в последнее время становилось все больше. Отсюда же и серьезные сбои в судебной системе, где громкие дела разваливались одно за другим. Дабы следователи СК не брали взятки, им обещают впредь выплачивать неплохую зарплату. Раньше говорили про 80 тысяч рублей в месяц. Потом замах снизили – недавно Александр Бастрыкин заговорил о сумме вдвое меньшей. И еще за следователями будут строго следить. Точнее, за их материальным благополучием. Чуть ли не с помощью телекамер в кабинетах. Поможет? Поживем – посмотрим.
     Между прочим, если с прокурорскими следователями все более или менее определилось, то с милицейскими пока ясности нет. В состав СК их пока не включили.

     АВТОРИТЕТНЫЕ МНЕНИЯ

Тельман Гдлян, бывший следователь Генпрокуратуры СССР по особо важным делам, получил громкую известность по так называемому кремлевскому делу:
     – Что такое сегодня Следственный комитет? По существу – недоношенный ребенок. И по сути один из этапов развала всей прокурорской системы. Вообще-то я лично всегда ратовал за создание Следственного комитета. Но единого! В него должны входить все следователи – и прокуратуры, и милиции, и ФСБ, и наркоконтроля. Все! Тогда бы был толк. А сейчас просто лишили возможности надзирать за следствием, и все. Каков будет результат? Предсказать несложно: через год-два страну захлестнет вал преступности. Начнется беззаконие. Надо было сделать по-другому. Создать общий следственный комитет, а прокуратуре дать реальные полномочия надзора за следствием. Вот тогда бы было нормально.

Александр Гуров, депутат Госдумы:
     – Я соавтор этого законопроекта. В нем, наверное, есть и плюсы, и минусы. Чем все обернется, пока говорить сложно. Но могу заверить: мы сделали все, чтобы новая структура работала по-новому и эффективно. И многое будет зависеть от того, как будет организована работа этого подразделения и что сделает исполнительная власть для создания нормальной деятельности. Здесь и помещения, и оргтехника, и много чего еще.

Генпрокуратура передает дела

     Новая структура правоохранительных органов – Следственный комитет при прокуратуре (СКП) РФ сегодня утром начнет свою работу. Официально сотрудники СКП должны были приступить к своим обязанностям в минувшую пятницу, так как именно с 7 сентября вступили в действие соответствующие поправки в законодательство, регламентирующие его деятельность. Но в тот день во всех региональных подразделениях СКП лишь было объявлено об увольнении большинства сотрудников прокуратур и одновременном зачислении их в штат следственных управлений.
     Честь работать в новой структуре выпала не всем. Кое-кому было предложено остаться в прокуратуре – в тех ее подразделениях, которые призваны заниматься надзором за следствием. Генпрокурор Юрий Чайка, кроме того, объявил об изменениях, которым подвергнется его ведомство в связи с появлением СКП. Весь остаток дня в пятницу в этих двух структурах царил переполох – все были заняты переездом из кабинета в кабинет. И только сегодня следователи начнут вплотную заниматься своими прямыми обязанностями.
     СКП хотя официально и числится при прокуратуре, но фактически будет полностью самостоятельным. Основной его задачей будет возбуждение и расследование уголовных дел, и во всех этих вопросах следователи перестанут зависеть от прокуратуры, согласие которой раньше требовалось практически по всем ключевым позициям предварительного следствия. Проведенная реформа (о ней газета «Время новостей» подробно рассказывала в номере от 7 июня) оставила прокуратуре в качестве основных лишь надзор за дознанием и поддержание обвинения в суде.
     Официально всех прокурорских следователей уведомили об их увольнении еще месяц назад. Но вплоть до пятницы следователи пребывали в смятении – никто из них так и не мог с уверенностью сказать, где окажется на следующий день, получит ли хорошую должность в СКП, останется ли в прокуратуре или ему вообще укажут на дверь. Высказывались определенные опасения, связанные с налаживанием работы в СКП, для которой «промедление смерти подобно» и приостановка в расследовании уголовных дел могла бы привести к целому потоку жалоб от недовольных «отсутствием внимания» обвиняемых и адвокатов.
     Но к сегодняшнему дню серьезных поводов для беспокойства не возникло. Как рассказал источник газеты в Генпрокуратуре, с утра в пятницу во всех регионах прошли совещания, на которых следователям было объявлено об издании приказов об их увольнении с 7 сентября из органов прокуратуры и зачислении тем же числом на новые должности в следственные управления СКП. Глава СКП Александр Бастрыкин подписал, в частности, приказ о назначении 18 тыс. 690 сотрудников комитета, в том числе 2034 военных следователей. «Все они будут работать по годовому контракту», – заявил он. Кроме того, в пятницу из прокуратуры в распоряжение СКП было передано 60 тыс. уголовных дел. Из них 110 уголовных дел попали в Главное управление СКП по расследованию особо важных дел, штат которого насчитывает 120 следователей.
     Среди этих особо важных дел дела об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской, о подрыве пассажирского поезда «Невский экспресс» и об отравлении радиоактивным полонием беглого чекиста Александра Литвиненко.
     Примерно 30% следователей по разным причинам было отказано в принятии в СКП. Большинству из них было предложено остаться в прокуратуре и заняться надзором за следствием и дознанием. Но, как поведал наш источник в Генпрокуратуре, многие сочли это понижением и, хотя были вынуждены согласиться, не исключают, что в ближайшем будущем покинут госслужбу и перейдут в адвокатуру.
     Генпрокурор Юрий Чайка на совещании в пятницу поздравил всех сотрудников с началом работы СКП и объявил о нововведениях в самой Генпрокуратуре. Им был подписан приказ о частичном изменении структуры его ведомства, а именно надзорных подразделений за следствием и дознанием. В частности, было образовано Главное управление по надзору за следствием, управление по надзору за производством дознания и оперативно-розыскной деятельностью и управление по надзору за расследованием уголовных дел в центральных аппаратах СКП и Следственного комитета (СК) при МВД.
     Впрочем, как уже неоднократно упоминалось, надзор за следствием не будет носить столь жесткого характера, как прежде, и указания прокурора станут рекомендательными, а не обязательными. К слову, в Следственном комитете при МВД давно и с нетерпением ждали начала реформы. Как рассказал наш источник в МВД, получив автономию от прокуратуры, СК уже в пятницу самостоятельно возбудил ряд уголовных дел, что раньше было невозможно из-за отсутствия «команды сверху». По словам нашего источника, сегодня, как ожидается, будет возбуждено еще несколько довольно громких по своему масштабу дел. Однако пока подробности их содержания не разглашаются.

В новую структуру не попали следователи, занимавшиеся делами Ходорковского, Березовского, Политковской и «Трех китов»

     Отныне делом «ЮКОСа» будет заниматься Александр Дрыманов. Прежнему следователю Салавату Каримову и еще двум участникам этого громкого расследования не нашлось места не только в нем, но и в самой новой следственной структуре.
     - По моим данным, в СК не взяли 12 опытнейших следователей, – рассказал вчера «КП» депутат Госдумы Александр ХИНШТЕЙН. – Радмир Хатыпов до вчерашнего дня расследовал вместе с Каримовым дело «ЮКОСа». Николай Атмоньев на протяжении многих лет возглавлял бригаду по Березовскому. В производстве Геннадия Наседкина находилось знаменитое дело о китайской контрабанде – вторая часть «Трех китов». Не нашлось в новой структуре места и начальнику Следственного управления Сергею Иванову, который лично вел дело Политковской. Нельзя выставлять за дверь следователей экстра-класса. Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин – профессионал своего дела. Но его кадровые решения лично мне непонятны!
     Противники разделения прокуратуры на надзор и следствие (а Александр Хинштейн – один из них) сразу же увидели в отстранении от громких дел ведущих следователей умысел политического свойства. Или даже проблему личных отношений главы СК с некоторыми видными работниками прокуратуры.
     Однако вспомните недавний приход на должность Генпрокурора Юрия Чайки, сменившего на этом посту Владимира Устинова. Тогда так же полетели с должностей многие высокие чины. И так же ходили досужие разговоры о чистке кадров. Однако, как позже признавались многие эксперты, Чайка просто строил свою профессиональную и, что главное, независимую от каких бы то ни было влияний извне команду.
     Очевидно, этого влияния, будь то политического, ведомственного или, не дай Бог, криминального, не хочет и Александр Бастрыкин. И в общем-то это его дело как главы Следственного комитета – подбирать кадры для своей структуры. Если с кем-то контракт продлен не был, значит, на то есть веские причины – Бастрыкин в прокуратуре не новичок и по крайней мере всех следователей по особо важным делам хорошо знает.
     Что касается непринятых на работу в СК следователей, то можно не сомневаться, что должности для них найдутся в самой Генпрокуратуре. Салавату Каримову, к примеру, прочат кресло советника Юрия Чайки.
     Вчера же стало известно, что в самом СК была образована своя пресс-служба. В должности руководителя отдела взаимодействия со СМИ утвержден Владимир Маркин – профессиональный журналист. До этого к силовым органам он отношения не имел, а потому есть надежда, что ведомство станет действительно открытым. А следствие – прозрачным. В рамках дозволенного, конечно...

Теперь им придется надзирать за милицией

     Вчера стало известно о вынужденной отставке замначальника управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Андрея Майорова, возглавлявшего следственную группу по делу об убийстве в Англии бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко. Несмотря на его старания по публичной дискредитации версии британского следствия о виновности в этом убийстве бывшего сотрудника 9-го управления КГБ Андрея Лугового, господина Майорова не взяли в созданный следственный комитет (СК) при прокуратуре РФ. Вместе с ним без работы остался еще один следователь по политическим делам.
     Андрей Майоров – выходец из Главной военной прокуратуры, приглашенный осенью прошлого года начальником управления по расследованию особо важных дел Сергеем Ивановым в заместители к последнему. Когда в ноябре того же года в Великобритании скончался от отравления полонием бывший офицер ФСБ политэмигрант Александр Литвиненко, в администрации президента решили, что российской Генпрокуратуре необходимо провести по этому поводу собственное расследование. Его и возглавил замначальника управления господин Майоров. Весной этого года он со следователем Александром Отводовым съездил в Лондон для допроса по этому делу политэмигрантов Бориса Березовского и Ахмеда Закаева. А три месяца спустя, когда Великобритания потребовала от России экстрадировать подозреваемого в убийстве господина Литвиненко Андрея Лугового, замначальника управления по расследованию особо важных дел Майоров дал пресс-конференцию, на которой назвал версию британского следствия «несостоятельной и уязвимой», а Андрея Лугового и его компаньона Дмитрия Ковтуна – «жертвами», которых, по его словам, скорей всего, заразил полонием сам Александр Литвиненко.
     Несмотря на руководство столь важным делом, Андрей Майоров при создании СК при прокуратуре РФ не усидел на своей должности и остался без работы. Причина отставки ему названа не была, сам же он считает, что просто «не вписался в новую команду». О судьбе дела об убийстве господина Литвиненко пока неизвестно – скорее всего, оно будет поручено члену следственной группы Александру Отводову. Между тем господина Майорова пообещали трудоустроить в Генпрокуратуре. Весьма вероятно, что он вновь пойдет в заместители к Сергею Иванову, назначенному генпрокурором в минувшую пятницу начальником управления по надзору за производством дознания и оперативно-розыскной деятельностью.
     Глава СК при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин также не взял к себе на работу старшего следователя по особо важным делам Александра Галахова – выходца из Кавказских Минеральных Вод, который в последние пять лет руководил расследованием нескольких уголовных дел с политической окраской. Так, в 2003 году он направил в суд уголовное дело о превышении должностных полномочий Николаем Аксененко на посту министра путей сообщения. Правда, слушание этого дела так и не состоялось: господин Аксененко заболел раком крови, руководство Генпрокуратуры отпустило его лечиться в Германию, где он вскоре скончался. Следующее же дело следователя Галахова, о превышении должностных полномочий губернатором Тверской области Владимиром Платовым, дошло до суда, и обвиняемый отсидел в СИЗО два месяца, пока Мосгорсуд не заменил ему пятилетний срок на условный. А вот ярославского губернатора Анатолия Лисицына, несмотря на старания следователя Галахова, предъявившего ему аналогичное обвинение в превышении должностных полномочий, не удалось ни посадить, ни отправить в отставку. Коллеги господина Галахова отмечают, что одной из причин его скоропостижной отставки мог стать инцидент осенью прошлого года, когда неизвестные угнали прямо от здания Генпрокуратуры его Lexus R-300, оцененный им в 1,5 млн руб. По словам коллег, следователь без проблем получил за него страховку. Однако, возможно, именно господина Галахова имел в виду глава СК Александр Бастрыкин, заявивший недавно прессе: «Когда следователь подъезжает на навороченном джипе, хочется спросить: друг, ты на какие деньги купил это чудо техники?» Впрочем, поговаривают, что господин Галахов также будет трудоустроен в Генпрокуратуре – прокурором, надзирающим за милицейским дознанием.

Абсолютно честных чиновников нет, есть только недорасследованные

     Прокуратура Свердловской области предложила гражданам доносить на чиновников. Она опубликовала на своем ведомственном сайте номер телефона доверия, по которому можно сообщить о фактах коррупции в органах государственной и муниципальной власти. Можно не сомневаться, что свердловский почин будет поддержан и в других регионах России.
     Представляется не случайным совпадение новой прокурорской инициативы с другим событием – формированием в субъектах Федерации территориальных подразделений Следственного комитета (СК) прокуратуры РФ. Более того, есть основания полагать, что поощрение доносительства и разворачивание деятельности органов новой кремлевской инквизиции на местах между собой связаны самыми тесным образом.
     Сомнения в профессиональной целесообразности форсированного создания Следственного комитета высказывали даже профессионалы спецслужб. В интервью одной из волгоградских газет генерал-лейтенант госбезопасности Анатолий Корендясев, например, заявил: «Недавно министр Рашид Нургалиев провел совещание, где сказали, что создание Следственного комитета откладывается. Правильно. Я участвовал в комиссии по созданию такого комитета еще в 1986 году. И успешно поработал над тем, чтобы завалить это дело, потому что оно не жизненное и бестолковое. В том виде, в каком сейчас создают Следственный комитет, – это перераспределение полномочий в рамках прокуратуры, и все. Для того монстра, который хотели бы создать по образцу ФБР, нужно идти другим историческим путем, нужны огромные деньги и не один десяток лет. А система должна работать. С 1986 года два раза подступались к проблеме, это уже третья попытка. Теперь пошли вперед – назначили председателя Следственного комитета. Дай бог ему удачи. Но кто-то сильно торопится, нужно же сначала положение о комитете прописать».
     Причина торопливости, впрочем, лежит на поверхности: Следственный комитет прокуратуры РФ не случайно родился в один год с парламентскими выборами и накануне выборов президента. И как бы ни пытались его создатели объяснить необходимость появления «кремлевской инквизиции» именно в 2007 году исключительно «необходимостью повышения эффективности борьбы с преступностью в России», несомненно, СК обречен получить статус политического инструмента.
     Начало нового большого электорального цикла в России обостряет проблему политического контроля за местными и региональными властями со стороны федерального Центра. Кремлю необходима безусловная победа партии «Единая Россия» в декабре на выборах в Госдуму РФ. Поэтому мобилизация местных и региональных элит – губернаторов и мэров – под электоральный успех единороссов сейчас является главной задачей для Старой площади. А мобилизация предполагает не столько пряник, сколько кнут. Таким кнутом, похоже, и выступит Следственный комитет РФ, а также рожденные вместе с ним новые способы работы с населением, типа свердловского почина.
     Создание территориальных отделений СК дает право предположить, в какой именно форме губернаторов и мэров будут наказывать за политические и электоральные провалы на парламентских выборах. Дубина антикоррупционной борьбы продолжает гулять по России, и если раньше она в основном опускалась на головы мэров городов, то теперь активно осваивает макушки региональных чиновников. В качестве политического инструмента Следственный комитет сегодня становится просто незаменим. Уже сам факт его создания заставил вздрогнуть провинциальную бюрократию. Можно не сомневаться, что у региональных и муниципальных чиновников скоро появятся дополнительные стимулы включиться в самую активную и искреннюю работу по обеспечению успеха кремлевских политических проектов в декабре 2007 и марте 2008 года. Ведь, как известно, абсолютно честных чиновников в России нет – есть недорасследованные.

     МОСКВА Ряд следователей, которые вели дела Ходорковского, Лебедева, Литвиненко и Политковской, не вошли в штат Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ и получили назначения в центральном аппарате ведомства, сообщили вчера «НГ» в Управлении взаимодействия со СМИ и общественностью Генпрокуратуры РФ. Ранее официальный представитель Генпрокуратуры рассказал Интерфаксу, что руководитель следственной группы, которая вела дело ЮКОСа, Салават Каримов назначен советником генпрокурора РФ. Бывший замначальника управления по расследованию особо важных дел Андрей Майоров, курировавший дело Литвиненко, получил равнозначную должность в управлении по надзору за производством дознания и оперативно-разыскной деятельности. Возглавил же это управление Сергей Иванов – бывший руководитель следственной группы по делу об убийстве Анны Политковской. В это же управление назначены Михаил Безуглый (вел дело о контрабанде мобильных телефонов и поставках их в «Евросеть», а также дело предпринимателя Юрия Шефлера) и Роман Соколов (дело Барсукова-Кумарина).

И назначил борца с коррупцией из ФСБ

     Вчера Ъ стало известно о первых назначениях, произведенных в следственном комитете (СК) при прокуратуре РФ его председателем Александром Бастрыкиным. Управление по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры он поделил на шесть отделов, возглавлять которые поручил кадровым следователям, известным по расследованию громких дел. Начальником же управления собственной безопасности СК господин Бастрыкин назначил одного из руководителей управления «М» ФСБ. Это подразделение занимается борьбой с коррупцией в центральном аппарате МВД, Минюсте, таможне и МЧС.
     Придя к руководству СК, Александр Бастрыкин первым делом отстранил от работы начальника управления по расследованию особо важных дел Сергея Иванова, велев ему в тот же день освободить служебный кабинет. На следующий рабочий день его занял ближайший помощник председателя СК Дмитрий Довгий, назначенный господином Бастрыкиным и.о. начальника Главного следственного управления (ГСУ). О господине Довгом в прокуратуре известно немного: он петербуржец и является «правой рукой» Александра Бастрыкина, в последние годы перемещается по службе вместе с ним: из управления Минюста по Северо-Западному федеральному округу – в главное управление МВД по Центральному федеральному округу, а оттуда в Генпрокуратуру, где он в октябре прошлого года стал у замгенпрокурора Бастрыкина помощником по особым поручениям, в обязанности которого входило ставить гербовую печать на следственные документы. Господин Довгий также являлся основным разработчиком закона об изменениях в УПК и закон «О прокуратуре», касающихся создания и функционирования СК.
     Назначение Дмитрия Довгого руководителем ГСУ было воспринято подчиненными без оптимизма: впервые на столь высокой должности оказался человек без следственного опыта. Впрочем, последующие кадровые решения господина Бастрыкина показали, что он все же намерен опираться на старые проверенные следственные кадры. Господин Бастрыкин провел реорганизацию, поделив ГСУ на шесть отделов по двадцать следователей в каждом (пока заняты менее половины вакансий). Начальниками этих отделов были назначены Альберт Богданович, известный по расследованию дела по обвинению экс-гендиректора «Нижневартовскнефтегаза» Виктора Палия в присвоении и отмывании $8,9 млн (ныне рассматривается в суде); Сергей Глухих, руководивший недавно спецоперацией по задержанию в Петербурге лидера так называемой тамбовской группы, бывшего вице-президента Петербургской топливной компании Владимира Барсукова (Кумарина); Иван Зипунников, расследующий дело по обвинению в нескольких убийствах экс-сенатора Игоря Изместьева; Салман Ковраев, первоначально руководивший следствием по делу об убийстве первого зампредседателя Центробанка Андрея Козлова; Валерий Костырев, отправивший за решетку не один десяток особо опасных бандитов, и Геннадий Тетеркин, лично добившийся возобновления дела по обвинению в хищении $231 млн бывшего замминистра финансов, а ныне члена Совета Федерации Андрея Вавилова, и доказавший Верховному суду РФ, что в действиях последнего имеются признаки преступления.
     Возглавить же управление собственной безопасности СК Александр Бастрыкин своим приказом поручил первому замначальника 1-ой службы управления «М» ФСБ полковнику Владимиру Максименко. Последний, по словам служивших с ним коллег, «прошел много горячих точек, имеет контузии и ордена». В управлении «М» офицер Максименко занимался в основном борьбой с коррумпированными сотрудниками МВД (примечательно, что сам он в молодости перешел на службу в ФСБ из особого отдела внутренних войск МВД). По сведениям Ъ, господин Максименко лично принимал участие в отсеве следователей Генпрокуратуры, не принятых на работу в СК в связи с сомнениями в их профессионализме и честности. Впрочем, сами следователи полагают, что двое из них – Салават Каримов и его правая рука Радмир Хатыпов, расследовавшие дела ЮКОСа – явно оказались в списке не прошедших в СК по политическим причинам: как лица, приближенные к замглавы президентской администрации Игорю Сечину. И если господину Каримову была предложена должность советника генпрокурора, от которой он отказался (слухи о его назначении не подтвердились), то господин Хатыпов, отправивший за решетку нескольких топ-менеджеров ЮКОСа, оказался без работы, как и старшие следователи Михаил Безуглый, Александр Галахов, Магомед Магомедрасулов, Андрей Морозов, Роман Соколов и Николай Батманов. На вчерашний день обещанного приказа о их назначении в аппарат Генпрокуратуры, вопреки слухам, издано не было. Впрочем, удостоверения следователей у них пока не отобрали, что вселяет в «бывших» недежду на скорое трудоустройство.

Застрелен следователь по особо важным делам

     Созданный три недели назад Следственный комитет при прокуратуре России понес первую потерю. Вчера в Москве был застрелен прикомандированный к этому ведомству старший следователь по особо важным делам из прокуратуры Дагестана Назим Казиахмедов. В последнее время он фактически возглавлял следственную бригаду, расследующую дело о мошенничестве с акциями крупной инвестиционной компании «Группа 'Финвест'».
     ЧП произошло средь бела дня возле ресторана «Бакинский дворик» (Стромынка, 6), куда господин Казиахмедов зашел пообедать. Следователь проживал неподалеку в служебной гостинице. Убийца поджидал его на улице около выхода. Как только следователь вышел во внутренний дворик, киллер дважды выстрелил в него. Пули попали в живот и грудь. Третий выстрел в голову был контрольным. Забрав оружие с собой, преступник сел в поджидавшую его на Стромынке машину и скрылся. Прибывшим на место происшествия оперативникам со слов обслуживающего персонала ресторана удалось составить описание стрелявшего. Это мужчина 30-35 лет ростом около 180 см одетый во все черное с черной же бейсболкой на голове. Введенный в действие для поиска преступника специальный план «Вулкан» результатов не дал.
     После того как была установлена личность погибшего (при себе у него обнаружили служебное удостоверение), на место происшествия съехалось едва ли не все руководство не только столичных, но и федеральных правоохранительных органов. Дело в том, что Назим Казиахмедов стал первым погибшим сотрудником сформированного 7 сентября этого года следственного комитета (СК) при прокуратуре России. Да и вообще следователей такого ранга в стране уже давно не убивали. В том, что это заказное убийство и связано оно, скорее всего, со служебной деятельностью Назима Казиахмедова, ни у кого из высших милицейских и прокурорских чинов сомнений не было. Многие из них находились просто в шоке от происшедшего. «Кровь еще не остыла, а вы уже нас пытаете»,– заявил Ъ один из коллег убитого следователя, работавший на месте происшествия.
     В прокуратуре Дагестана Ъ рассказали, что господин Казиахмедов был переведен в Москву из Махачкалы в мае 2007 года. Его прикомандировали к следственной бригаде старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Николая Батманова. Эта бригада занимается расследованием уголовного дела о мошенничестве в инвестиционной компании «Группа 'Финвест'», владеющей пакетами акций десятков крупных фирм, занимающихся строительством, риэлтерской деятельностью, оказывающих транспортные услуги и проч.
     Согласно данным Национального кредитного бюро, ИК выступила учредителем таких компаний, как ЗАО «Бранд», ЗАО «Финвест Эстейт», ЗАО «Финвест Сочи», ЗАО «Деловой Олимп», ЗАО «Ракета Стар», ЗАО «Торговый дом 'Белый аист-Молдова'», ОАО «3-й таксомоторный парк», ОАО «Автокомбинат #31», ОАО «Гостиничный комплекс 'Жемчужина'» (Краснодарский край), ОАО «Мосдачтрест» и ОАО «Шадринский молочно-консервный комбинат» (Курганская область). Учредителями ИК «Финвест», согласно тому же источнику, являются ЗАО «Сиском» (19%), ЗАО «Финвэл» (19%). Оставшиеся 62% акций принадлежат частным лицам. Фактическими же владельцами компании являются член Совета федерации России Владимир Слуцкер и экс-руководитель крупнейшего российского таможенного брокера ФГУП «Ростэк» Амбарцум Сафарян.
     В 2005 году господин Слуцкер написал в правоохранительные органы заявление на своего партнера, обвинив того в крупных хищениях. Через два года господин Сафарян был арестован Басманным судом и обвинен в мошенничестве и причинении имущественного ущерба. Одно время он находился под охраной в 20-й горбольнице, откуда летом этого года, по данным правоохранительных органов, пытался скрыться. После этого предпринимателя вернули в СИЗО.
     Правда, после выделения из Генпрокуратуры следственного комитета господин Батманов не был принят в штат последнего. Новым руководителем бригады назначили следователя Рафаила Кметя, а пока он принимал материалы, работой следственной бригады фактически руководил господин Казиахмедов. Да и до этого, по отзывам фигурантов дела, он был, пожалуй, самым активным участником расследования. «В июле-августе Казиахмедов несколько раз допрашивал меня в качестве свидетеля,– рассказал Ъ бизнесмен Алексей Козлов.– Вопросы задавал деловито и четко. Произвел на меня впечатление настоящего профессионала своего дела».
     Аналогичной точки зрения придерживается даже адвокат обвиняемого Амбарцума Сафаряна Михаил Тер-Саркисов. Об убийстве следователя он, так же как и свидетель Козлов, узнал от Ъ: «Его действия в рамках этого дела я могу оценить как весьма профессиональные. Впрочем, некоторые методы его работы меня как защитника не устраивали, я обжаловал их, но безуспешно». Рассуждать о мотивах убийства собеседники Ъ воздержались. Адвокат лишь подчеркнул, что его подзащитный находится под стражей и свою вину отрицает.
     Стоит отметить, что в деле «Финвеста» уже фигурирует одно убийство с весьма схожим сценарием. В апреле 2005 года в Москве, около своего дома на Клязьминской улице, выстрелами в голову были убиты бывший начальник столичного УФСБ Анатолий Трофимов, курировавший в инвестиционной компании вопросы безопасности, и его супруга Татьяна Копытцева. Описание преступника, застрелившего следователя Казиахмедова, весьма напоминает портрет убийцы генерала. Он также не оставил оружия. Правда, тогда преступник был одет во все белое.

В ведомстве Юрия Чайки создаются особые подразделения по борьбе с продажными чиновниками

     Не исключено, что в скором времени у нас появится специализированный орган по борьбе с коррупцией. Причем речь идет не о новой правоохранительной структуре, а о придании дополнительных полномочий уже действующей. И первый шаг в этом направлении уже сделан.
     В Генеральной прокуратуре впервые создано специальное подразделение, которое будет заниматься исключительно чиновниками-взяточниками. Начальник нового управления по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции Александр Аникин дал эксклюзивное интервью «Российской газете».

     Российская газета : Александр Александрович, в ваше управление людей набирают не просто по конкурсу, а просеивают через сито спецкомиссии, которую возглавляет первый замгенпрокурора. Чем вызваны такие меры предосторожности?
     Александр Аникин : К тем, кто уже работает и будет работать в нашем управлении действительно предъявляются повышенные требования. Поэтому мы до сих пор не завершили комплектование управления. Кроме того, аналогичные подразделения создаются в прокуратурах субъектов Федерации и приравненных к ним прокуратурах. В оперативном отношении они будут подчиняться прокурорам субъектов Федерации, но организационно замыкаться на управление Генпрокуратуры. То есть речь идет о вертикально интегрированной структуре.
     Делается это, как вы, наверное, догадываетесь, не просто так. Мы учитываем, что сотрудникам управления придется работать с особым контингентом и к ним будет проявляться повышенный интерес в том числе и со стороны криминальных структур.

     РГ : Вы разрабатываете какой-то механизм защиты таких прокуроров от внешнего, в том числе административного, давления?
     Аникин : Безусловно. Предусмотрен не только особый порядок назначения и освобождения их от должности, но даже привлечения к дисциплинарной ответственности. Это может сделать только Генеральный прокурор.

     РГ : По оценкам международных наблюдателей, ситуация в нашей стране с коррупцией достаточно сложная. А как вы оцениваете уровень коррумпированности российского чиновничества?
     Аникин : Действительно, небезызвестная организация Transparency International, подводя итоги за 2006 год, поставила Россию в рейтинге коррупции на 143-е место рядом с Того и Гамбией. Одновременно лидером в борьбе с этим явлением среди стран бывшего СССР она признает Грузию. При этом нас убеждают в беспристрастности и политической неангажированности подобных выводов. Мы же, со своей стороны, также имеем право на критическое отношение к таким оценкам.
     Но это не значит, что прокуратура смотрит на ситуацию в стране сквозь розовые очки. Мы гораздо лучше наших зарубежных друзей осведомлены о реальной коррупции в стране и далеки от того, чтобы делать оптимистичные убаюкивающие заявления. Ситуация действительно непростая, и она требует адекватного реагирования со стороны государства.

     РГ : Подобные заявления в последние годы звучали не раз, тем не менее ситуация коренным образом не меняется.
     Аникин : С вашим утверждением трудно не согласиться. На словах с коррупцией борются у нас все: правоохранительные структуры, депутатские комиссии, министерства и ведомства. В последнее время практически как о свершившемся факте говорили о создании гипотетического Антикоррупционного комитета, который якобы должен обеспечить прорыв в борьбе с коррупцией. При этом никто не мог пояснить правовой статус этого образования. Ясно было лишь то, что он не будет относиться к правоохранительным, надзорным или контролирующим органам. Комитет, якобы, должен запрашивать информацию, давать рекомендации и вести мониторинг законодательства. На самом деле абсолютно неясно, как он это станет делать. Как сможет проверять ход расследования тех же коррупционных дел? Ведь по закону только прокуратура и суды могут вступать в процессуальные отношения с органами предварительного следствия при расследовании ими уголовных дел.
     Словом, ситуация как в известной поговорке: у семи нянек дитя без глазу. При этом мы отмечаем очевидные успехи отдельных ведомств. Но это, если так можно выразиться, точечные удары, мы же ведем речь о тотальном наступлении на коррупцию.

     РГ : Если следовать вашей логике, то появление еще одной структуры по борьбе с коррупцией в лице вашего управления лишь расширит круг «нянек».
     Аникин : Здесь вы неправы. В вопросе противодействия этому явлению необходим системный подход и наличие единого центра, уполномоченного консолидировать антикоррупционную деятельность.
     Этого, между прочим, требуют от России и международные обязательства. Напомню, что мы подписали Конвенцию ООН против коррупции и Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. В мировой практике разработано несколько моделей антикоррупционных структур. Мы их все внимательно изучили.
     Во многих странах не стали создавать отдельное ведомство, а придали дополнительный статус действующим правоохранительным органам, в первую очередь прокуратуре.
     Так, в Дании с 1973 года введена должность Государственного прокурора по серьезным экономическим преступлениям, в том числе коррупции. В Италии уполномоченные прокуроры и следственные судьи входят в обособленную структуру «Антимафия». В Нидерландах с 2000 года действует Национальный прокурор по делам коррупции.
     Но нам ближе всего опыт Испании, где в составе Генеральной прокуратуры с 1995 года успешно действует Специализированная прокуратура по борьбе с экономическими преступлениями, связанными с коррупцией. В странах СНГ тоже имеется ряд примеров, таких, как Белоруссия, Таджикистан и другие. Функциональные полномочия испанской прокуратуры во многом сходны с российской. Причем опыт испанских коллег планируется рекомендовать всем странам в рамках Совета Европы и Европейского Союза.
     Наше управление также создается не на пустом месте. В 2006 году в Генпрокуратуре был создан отдел по надзору за исполнением законодательства о государственной и муниципальной службе. За короткое время это подразделение с помощью прокуроров на местах выявило более 92 тысяч фактов нарушений законодательства о государственной и муниципальной службе. Это почти в четыре раза больше, чем в 2005 году. В том же 2006 году по материалам прокурорских проверок в отношении нечистых на руку чиновников было возбуждено более пятисот уголовных дел. В нынешнем году число таких дел уже превысило цифру 700.

     РГ : Чем конкретно станет заниматься ваше управление и замыкающиеся на него отделы на местах?
     Аникин : В первую очередь выявлять и пресекать коррупционные правонарушения. Следить за тем, чтобы чиновники соблюдали закон о государственной и муниципальной службе. Не останутся без внимания прокуроров и правоохранительные органы. Здесь они станут следить за тем, чтобы те, кому положено, не только рассматривали, но и реагировали на сообщения о коррупционных проявлениях и не нарушали закон при расследовании таких уголовных дел. Кроме того, наши прокуроры будут участвовать в рассмотрении судами уголовных дел о коррупции. То есть мы будем отслеживать ситуацию от начала и до конца, обеспечивая таким образом комплексный подход к проблеме противодействия коррупции.

     РГ : Все, что вы говорите, замечательно, но у нас до сих пор нет юридического понятия «коррупция», а многострадальный закон о противодействии этому явлению пылится в коридорах власти не один год.
     Аникин : Если говорить точно, то с 1992 года. Именно тогда был подготовлен первый проект закона «О борьбе с коррупцией». Причем он прошел ряд согласований и был одобрен соответствующими палатами Федерального Собрания. Но затем работа застопорилась.
     В 2002 году Государственная Дума приняла в первом чтении очередной проект закона «О противодействии коррупции», но на сегодняшний день его как не было, так и нет.
     Вместе с тем нельзя говорить, что мы работаем в правовом вакууме. Как я уже сказал, Россия ратифицировала целый ряд международных антикоррупционных конвенций, да и в Уголовном кодексе есть статьи, предусматривающие серьезную ответственность за преступления коррупционной направленности.
     И все-таки нам нужен отдельный закон. Это понимают на самом высоком уровне. Неслучайно в марте 2007 года была создана межведомственная группа во главе с помощником президента Виктором Ивановым, которая в том числе занимается выработкой предложений по совершенствованию российского антикоррупционного законодательства. Если же руководствоваться российским и международным законодательством, то целесообразно не создавать отдельную организацию по борьбе с коррупцией, а придать статус специализированного органа, выполняющего координационные функции в сфере осуществления государственной политики по противодействию коррупции, соответствующему правоохранительному ведомству, имеющему необходимые процессуальные и надзорные полномочия.

     У главы Следственного комитета Александра Бастрыкина появился первый из двенадцати возможных заместителей. Назначение многозначительное. Замом стал Юрий Нырков, который возглавлял управление кадров ФСБ, а потому является персоной крайне непубличной.
     Председатель Следственного комитета при Генеральной прокуратуре Александр Бастрыкин начал обрастать заместителями. Всего Бастрыкин может назначить 12 заместителей. Первым стал Юрий Нырков. Соответствующий указ в четверг подписал президент Владимир Путин, сообщает пресс-служба главы государства. Никаких биографических данных на назначенца Путин стране пока не сообщил.
     Наиболее вероятно, что Юрий Нырков – это глава департамента организационно-кадровой работы ФСБ России. Источник в Государственной думе заявил «Газете.Ru», что, скорее всего, это действительно главный кадровик ФСБ Юрий Михайлович Нырков.
     В связи со спецификой прошлой работы Ныркова мало кто знает, что это за человек. Нырков упоминался в связи с назначением нового начальника УФСБ России по Орловской области в 2006 году, а также он присутствовал на похоронах главы иркутского УФСБ в том же году. Известно, что с 2002 года он вошел в Федеральное государственное учреждение «Фонд взаимопонимания и примирения». А в 2005 году Нырков был в списке приглашенных на презентацию книги «Правовое регулирование деятельности ФСБ по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации», которая состоялась в малом зале Госдумы. Среди гостей презентации, где были депутаты, кремлевские чиновники, сотрудники ФСБ и других ведомств, Юрий Михайлович Нырков был обозначен довольно неожиданно – просто «кандидат философских наук».
     Надо отметить, что пока и в самом Следственном комитете не особо знают, кто станет замом Бастрыкина. «Я пока ничего не знаю и нахожусь не в Москве», – заявил «Газете.Ru» руководитель пресс-службы ведомства Владимир Марков. В центре общественных связей ФСБ отказались подтвердить или опровергнуть уход Ныркова.
     Из людей, которые имеют неплохое представление о деятельности российских спецслужб и прокуратуры, многие также не знают назначенца. Бывший прокурор, а ныне депутат Госдумы от КПРФ Виктор Илюхин заявил «Газете.Ru»: «О Юрии Ныркове я ничего не знаю. Если он все-таки и имеет какое-то отношение к ФСБ, то такую информацию получить практически невозможно. Не исключаю, что это кто-то из «питерских». По всей видимости, они еще не всех оттуда пристроили». Ничего не знает о Ныркове некогда работавший в спецслужбах депутат Госдумы Геннадий Гудков. Главный редактор сайта «Агентура.ру» Андрей Солдатов также не смог ничего рассказать о Ныркове. На самом сайте имя нового заместителя есть как «начальника одного из управлений». Специализирующийся в том числе на изучении ближайшего «чекистского» окружения Путина гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин, как и прочие, не знает ничего об этом человеке.
     Какое-то представление о сотруднике ФСБ есть у депутата Госдумы Александра Хинштейна. Правда, в беседе с «Газетой.Ru» он признал, что не знает на 100%, действительно ли назначен «тот самый Нырков». «Что касается личности Юрия Ныркова, могу сказать, что он очень хороший специалист. И то, что заместитель главы Следственного комитета при прокуратуре РФ теперь имеет какое-то отношение к ФСБ, меня нисколько не удивляет. Позиции этой службы сегодня крепнут с каждым днем», – пояснил он.
     Напомним, Следственный комитет при Генпрокуратуре был создан в июне этого года, а в конце того же месяца на пост председателя был назначен Александр Бастрыкин, давний знакомый президента (в университете Бастрыкин был старостой группы Путина). Официально новое ведомство начало работать 7 сентября – из Генпрокуратуры к нему перешли работать около 18 тысяч следователей и других прокуроров. При этом, как ранее рассказывала «Газета.Ru», СК тут же стал главным действующим лицом шумной истории о борьбе с коррупцией в других силовых ведомствах – Госнаркоконтроле и Счетной палате. Большинство экспертов отмечало, что СК и ФСБ ведут против других силовиков совместную борьбу. Такой же упрек в адрес ФСБ и СК в своей недавней статье в прессе высказал директор Госнаркоконтроля Виктор Черкесов. С этой точки зрения приход в комитет человека из другого «комитета» выглядит логичным.

Следственный комитет при прокуратуре укрепили кадровиком из ФСБ

     Президент Владимир Путин, как сообщила вчера его пресс-служба, подписал указ о назначении одного из заместителей председателя Следственного комитета (СК) при прокуратуре России – Юрия Ныркова. Он стал первым назначенным из 12 заместителей главы новой структуры. Места остальных замглавы СК пока остаются вакантными. О г-не Ныркове известно лишь то, что он имеет звание генерал-лейтенанта и до последнего времени возглавлял управление департамента организационно-кадровой работы ФСБ России.
     СК во главе с нынешним замгенпрокурора Александром Бастрыкиным (он известен как бывший сокурсник Владимира Путина по Ленинградскому университету), заработал 7 сентября этого года. Эта структура была создана в соответствии с законом, подписанным президентом в июне 2007 года в связи с недавним принятием поправок в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) и в закон «О прокуратуре РФ», и занимается расследованием преступлений прокурорской подследственности (убийства, изнасилования, терроризм, должностные преступления). Кроме того, президент подписал указ, согласно которому г-н Бастрыкин должен иметь 12 заместителей, «в том числе одного первого зампредседателя и одного зампредседателя СК – руководителя военного следственного управления». Какое именно направление будет курировать г-н Нырков, пока неясно.
     Как уже сообщала газета «Время новостей», по неофициальной информации, первым заместителем г-на Бастрыкина может стать начальник департамента госслужбы и кадров Минюста Валентина Полякова. Ранее она шесть лет возглавляла отдел кадров Генпрокуратуры при Владимире Устинове. В качестве возможного кандидата на пост заместителя главы СК также рассматривается нынешний замгенпрокурора Виктор Гринь, курирующий Главное управление по надзору за процессуальной деятельностью органов прокуратуры, МВД, ФСКН, ФТС и юстиции. По данным источников газеты, на пост замглавы СК может быть назначен и Игорь Мясников, который много лет проработал в Генпрокуратуре следователем и среди прочего расследовал убийство депутата Госдумы Сергея Юшенкова. Еще одним зампредседателя СК может стать первый зампрокурора Москвы Вячеслав Росинский. Также среди возможных кандидатов на должности замглавы СК ранее назывались Владимир Лысейко, много лет возглавлявший управление по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры, и Александр Кизлык, занимавший пост начальника управления по надзору за процессуальной деятельностью органов внутренних дел и юстиции. Считалось, что они оба входили в команду экс-генпрокурора Владимира Устинова и после его ухода в Минюст также были вынуждены покинуть Генпрокуратуру.
     Вчера в СК официально не комментировали назначение Юрия Ныркова.

У следствия могут отобрать более половины уголовных дел

     Как стало известно Ъ, Генпрокуратура разработала и намерена внести в Госдуму законопроект об изменении подследственности около 60% уголовных дел, находящихся в производстве следственного комитета (СК) при прокуратуре РФ. Согласно документу, все дела по преступлениям небольшой и средней тяжести будут переданы в органы дознания: милицию, таможню, наркоконтроль и другие. Таким образом ведомство Юрия Чайки хочет расширить собственные полномочия: действующий закон позволяет прокурору отменить любое решение дознавателя, тогда как его вмешательство в ход следствия сведено к минимуму.
     Законопроект о передаче уголовных дел по преступлениям небольшой и средней тяжести из подследственности СК при прокуратуре РФ и его региональных подразделений в производство органов дознания был разработан в главном организационно-инспекторском управлении Генпрокуратуры, возглавляемом другом и ближайшим соратником Юрия Чайки Юрием Синдеевым. Если документ будет реализован, то 60% дел, расследованием которых сейчас занимаются СК и его подразделения (всего прокуратурой в 2006 году было возбуждено 318 тыс. дел, тогда как органами МВД – 3,2 млн), будет передано в подследственность органов дознания. К последним относятся милиция, таможня, наркоконтроль, служба судебных приставов, а также ФСБ, ФСО и Служба внешней разведки. На днях Генпрокуратура познакомила с этим законопроектом МВД, официальное заключение которого пока не получено. Неофициально же руководители подразделений дознания говорят, что они с трудом справляются с существующим объемом работы и подобная реформа немыслима без передачи им вместе с уголовными делами соответствующего числа следственных кадров.
     Между тем перед Генпрокуратурой после начала функционирования два месяца назад следственного комитета, возглавляемого Александром Бастрыкиным, встала задача выживания. В кулуарах ведомства господина Чайки поговаривают, что выделение из прокуратуры следствия как наиболее востребованного подразделения – лишь первый шаг по ее расчленению и фактической ликвидации. Следующими шагами может стать передача так называемого общего надзора из прокуратуры в ведение Минюста, что поддерживает глава этого ведомства бывший генпрокурор Владимир Устинов, а затем создание Федеральной службы гособвинителей, целью которой станет представление госинтересов в судебных органах. Такая реорганизация приведет к тому, что из более чем 20 тыс. сотрудников прокуратуры около половины могут остаться без работы. В особенности это грозит прокурорам, состоящим в раздутых в последние годы организационных и кадровых подразделениях, считающихся «теплыми местами для блатных».
     Именно поэтому Генпрокуратура решила напомнить законодателям о существовании у нее помимо общего надзора и поддержания гособвинения в суде еще одной важной функции – надзора за дознанием.
     В сентябре этого года Юрий Чайка назначил начальником управления Генпрокуратуры по надзору за производством дознания Сергея Иванова, работавшего ранее главой управления по расследованию особо важных дел, однако не взятого Александром Бастрыкиным в штат СК. Теперь же ведомство господина Чайки подготовило законопроект, существенно расширяющий полномочия органов дознания за счет изъятия их у следственных органов. Если ранее дознавателям доставались лишь мелкие дела о таких преступлениях, как побои, угоны автомобилей без цели хищения, причинение небольшого имущественного ущерба и других, то теперь они смогут расследовать практически все серьезные преступления, совершенные не в составе организованной группы и не причинившие особо крупного ущерба. Законопроект предусматривает, что останется в силе существующий порядок прокурорского надзора за дознанием, когда прокурор вправе отменить любое решение дознавателя, аннулировать любое его следственное действие, а также может сам возбудить уголовное дело и поручить дознавателю его расследование. В производстве же следственных органов, согласно документу, останутся лишь тяжкие и особо тяжкие преступления, максимальное наказание по которым, согласно УК РФ, составляет не меньше десяти лет. Наиболее распространенные из них – терроризм, убийство, изнасилование, групповое вымогательство, грабеж и разбой, особо крупные хищения и мошенничества, а также отмывание преступных доходов.
     Официальных комментариев по поводу законопроекта ни из Генпрокуратуры, ни из СК при прокуратуре РФ пока не поступило: в обоих ведомствах ссылаются на то, что окончательного документа еще не видели. Впрочем, и прокуроры и следователи считают, что проект, созданный без участия СК, в очередной раз демонстрирует отсутствие взаимопонимания между Юрием Чайкой и Александром Бастрыкиным, которое, по мнению их подчиненных, «к добру не приведет». Примечательно, что за два месяца существования СК из его центрального аппарата, насчитывающего более 50 следователей по особо важным делам, не поступило для утверждения в Генпрокуратуру и последующего направления в суд ни одного уголовного дела.

     Утечка информации из Генпрокуратуры о скандальном проекте новой реформы Следственного комитета (СК) взбудоражила вчера все правоохранительные структуры страны. Анонимные источники сообщили «Труду», что у созданного всего два месяца назад СК хотят отобрать право расследовать около 60 процентов уголовных дел, которыми совсем недавно ему было поручено заниматься.
     Зачем же потребовалось вновь перекраивать то, что с таким трудом совсем еще недавно разделили между силовыми ведомствами? Злые языки утверждают, что смысл возможного передела обязанностей – это попытка ослабить влияние Следственного комитета, который с каждым днем набирает мощность и авторитет. А органы прокуратуры в таком же темпе их теряют. К тому же, по неофициальной информации, в недрах Генпрокуратуры обеспокоены растущим аппаратным весом и влиянием главы СК Александра Бастрыкина.
     Как бы там ни было, надо признать: причины для беспокойства в прокурорских кругах самые веские. Ведь давно обсуждаются предложения о практически полном лишении Генеральной прокуратуры самостоятельности. Как в Соединенных Штатах. Там основные функции, которые сейчас исполняет российская прокуратура, переданы министерству юстиции. А прокуратура в основном – всего лишь сторона обвинения в судебном процессе. Такая же точно, как защита обвиняемых. К слову, даже бывший Генеральный прокурор РФ, а ныне глава Минюста России Владимир Устинов, с некоторых пор приветствует эту идею. Ибо она ведет к усилению аппаратных позиций руководимого им нынче ведомства. В ущерб, ясное дело, все той же Генпрокуратуре.
     Вот и задумала, судя по всему, вынужденная обороняться Генпрокуратура хотя бы у Следственного комитета забрать расследование преступлений средней и малой тяжести и вновь передать их в компетенцию следователей милиции, таможни, наркоконтроля и ФСБ. Таким образом прокурорское ведомство вернет себе возможность влиять на любое решение дознавателей.
     В Государственную Думу подобный законопроект пока не поступал. К тому же к моменту подписания номера в печать эту выскочившую, как черт из табакерки, информацию комментировать отказались и в МВД, и в Генпрокуратуре, и в самом Следственном комитете. Но наши собеседники намекали: мол, дыма без огня не бывает. Если это так, то остается констатировать: война силовых ведомств в России, о которой недавно заговорили весьма громко, перерастает в подковерную фазу.

Преступления малой и средней тяжести будут расследовать дознаватели в сокращенном порядке

     Генеральная прокуратура предлагает изменить Уголовно-процессуальный кодекс. По словам начальника правового управления этого ведомства Евгения Сидоренко, изменения в УПК призваны повысить эффективность следствия и дознания и одновременно упростить досудебное производство.
     Евгений Сидоренко разъяснил позицию Генпрокуратуры в вопросе, начавшем приобретать скандальный характер. Дело в том, что на прошлой неделе разошлась информация, будто готовится некий документ, по которому немалая часть следственных функций перейдет из Следственного комитета при прокуратуре РФ в органы дознания других ведомств. В этом увидели стремление прокуроров сохранить свое влияние на следствие. В отсутствие внятных объяснений информация стала обрастать самыми разными слухами. Но Евгений Сидоренко внес ясность в смуту умов.
     Предложения, сказал он, разработаны в соответствии с постановлением Всероссийского координационного совещания, которое прошло в ноябре прошлого года с участием президента Владимира Путина. Глава государства высказался за совершенствование УПК, потому что ныне расследование малозначительных дел требует сложных процессуальных действий и томов документации. «Очевидно, следственные аппараты правоохранительных ведомств должны сосредоточиться на расследовании наиболее серьезных дел, тогда как дела о менее сложных преступлениях необходимо расследовать и можно расследовать в ускоренном порядке в форме дознания», – привел слова Владимира Путина представитель Генпрокуратуры.
     Он рассказал, что его ведомству совместно с другими правоохранительными органами было поручено разработать предложения об изменении уголовно-процессуального законодательства. Цель – оптимизировать предварительное расследование, сделать более эффективной деятельность органов дознания и предварительного следствия. В соответствии с этим поручением и разработан проект закона о внесении в УПК целого ряда изменений.
     По словам Евгения Сидоренко, работа велась гласно, в ней участвовали федеральные министерства и службы, уполномоченные осуществлять предварительное расследование, – МВД, ФСБ, ФСКН и ФТС. Повсюду документ в целом получил положительную оценку, высказанные замечания и предложения учтены.
     В окончательном виде, сказал представитель Генпрокуратуры, было разработано два проекта федеральных законов. Они предусматривают передачу практически всех уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести из подследственности следователей в подследственность органов дознания, а также введение сокращенной или упрощенной формы дознания. «Эти изменения продиктованы насущными потребностями судебно-правовой реформы, основаны на системном анализе современного состояния, тенденциях и перспективах развития уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной практики, учитывают отечественные традиции и зарубежный опыт», – подчеркнул Сидоренко.
     Сокращенный порядок досудебного производства охватит все уголовные дела о преступлениях небольшой и средней тяжести. Это 66 процентов от общего числа всех составов преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом, – около 400 из почти 600 составов. Такой порядок будет включать в себя возбуждение и направление в суд уголовных дел частно-публичного и публичного обвинения о преступлениях небольшой и средней тяжести без проведения предварительного расследования. Эта процедура, считают прокуроры, существенно сократит продолжительность досудебного производства. Тем самым значительно ускорится реализация конституционных прав граждан на доступ к правосудию и судебную защиту в разумные сроки.
     Одновременно предлагаемое изменение позволит сосредоточить усилия следственных органов в основном на уголовных делах о тяжких и особо тяжких преступлениях. По словам Евгения Сидоренко, в ведении Следственного комитета при прокуратуре РФ сохранятся также дела о тех преступлениях небольшой и средней тяжести, которые совершены депутатами законодательных и представительных органов власти, судьями, прокурорами, следователями, адвокатами, членами избирательных комиссий и другими лицами, перечисленными в статье 447 УПК РФ. Преступления, совершенные в отношении этих лиц в связи с их профессиональной деятельностью, также будут расследовать следователи СК. За ними останется и расследование преступлений против жизни, которые статьи 106-110 УК РФ не относят к тяжким.
     В исключение из общего правила, сказал Сидоренко, попадут также уголовные дела о преступлениях небольшой и средней тяжести, посягающие на экономическую, общественную и государственную безопасность. Предлагается сохранить их в подследственности следователей ФСБ.
     В целом, по словам представителя Генпрокуратуры, сфера действия нового законопроекта охватывает свыше 50 процентов уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести. Это каждое третье преступление, предусмотренное Уголовным кодексом, или более 200 из почти 600 составов. Такое перераспределение уголовных дел, считают в Генпрокуратуре, не повлечет перегрузки дознавателей, так как компенсирующим фактором послужит введение упрощенной формы дознания. «Предполагаем, что одновременно должно произойти и сокращение числа лиц, содержащихся в следственных изоляторах и изоляторах временного содержания, так как в настоящее время каждое третье содержащееся в них лицо обвиняется или подозревается в совершении преступления небольшой или средней тяжести», – сказал Евгений Сидоренко.
     По его словам, после вступления в силу в начале сентября нынешнего года закона об изменениях УПК и закона о прокуратуре была произведена доработка предлагаемых законопроектов. Они направлены во все заинтересованные правоохранительные органы, а также в Следственный комитет при прокуратуре РФ. С учетом их мнения будут приняты окончательные решения

     Десятки тысяч уголовных дел ежегодно возбуждает и передает на рассмотрение в суды специальное секретное подразделение Следственного комитета (СК) при МВД России. Его сотрудники бдят за соблюдением законности на закрытых военных и промышленных объектах, имеющих особое стратегическое значение для государства. В их число входит и комплекс «Байконур», который хотя и находится на территории Казахстана, но тем не менее подпадает и под юрисдикцию России. Начальник отдела по организации деятельности органов предварительного следствия при УВД (ОВД) на закрытых территориях и режимных объектах организационного управления СК, полковник юстиции Виктор ПАНФИЛОВ в интервью корреспонденту «Времени новостей» Екатерине КАРАЧЕВОЙ приоткрыл завесу тайны своего ведомства, рассказав о специфике работы своих сотрудников и расследуемых ими уголовных дел.

     – Что представляет собой ваше «засекреченное» подразделение?
     – Формирование органов предварительного следствия на закрытых территориях и режимных объектах происходило одновременно с созданием следственного аппарата в системе МВД СССР в апреле 1963 года. Изначально наш отдел входил в структуру восьмого Главного управления (ГУ) МВД СССР. Но когда в 1992 году был создан СК при МВД РФ, в состав его организационного управления вошел и наш отдел. В 70-х годах отделом руководили такие известные личности, как бывший первый заместитель министра внутренних дел генерал-полковник юстиции Игорь Кожевников, полковники юстиции Лев Филимонов и Юрий Брежнев.

     – Что входит в юрисдикцию вашего отдела?
     – На территориях 52 субъектов страны нашими сотрудниками департамента обеспечения правопорядка на закрытых территориях и режимных объектах (ДРО) МВД обслуживается более 40 закрытых административно-территориальных образования (ЗАТО) и порядка 500 особо важных и режимных объектов. Это оружейные заводы, космодромы, атомные станции, военные объекты Минобороны. Все эти объекты и ЗАТО постоянно обслуживают наши управления, отделы и отделения. Они, как острова архипелага, разбросаны по всей России. А ведь у нас есть места, где на тысячи километров лишь один следователь. И это представляет определенные сложности в работе. Руководству, которое находится от него на значительном расстоянии, приходится общаться с ним посредством факсимильной связи, но это не может заменить прямого общения и оказания ему практической помощи. Все знают, что следователям приходится работать в условиях жесткого лимита времени, отведенного ему для расследования уголовного дела нормами УПК (два месяца). А кто-то только на дорогу до своего руководства и прокуратуры тратит по несколько дней. Например, в Мурманской области нашему 29-летнему следователю ОВД ЗАТО Кольского полуострова Алексею Ковицкому приходится добираться до прокуратуры в Североморск по 15 часов, а при шторме все 40 часов на теплоходе, который ходит раз в пять суток. И эти люди работают практически на голом энтузиазме, ведь их зарплата по-прежнему очень невысока.

     – Насколько известно, наши милиционеры работают и за границей, на комплексе «Байконур» в Казахстане?
     – Действительно, комплекс «Байконур» взят в аренду до 2050 года для осуществления гражданских и оборонных ракетно-космических программ страны, государств – участников СНГ, а также международных космических программ и коммерческих проектов. Площадь обслуживаемой территории составляет 6717 кв. км. УВД обслуживает основные объекты стартовых комплексов и технических позиций ракет-носителей «Союз», «Протон», «Энергия», технических комплексов и монтажно-испытательных корпусов космических аппаратов, орбитального комплекса «Буран», сооружений по хранению компонентов ракетных топлив, измерительных комплексов, пунктов связи и центров предполетной подготовки экипажей космических кораблей. При УВД работает и наш следственный отдел, который с 2004 года возглавляет подполковник юстиции Андрей Желудков. Работа отдела строится в тесном взаимодействии с правоохранительными органами Республики Казахстан, так как 60% всех преступлений на территории комплекса совершается гражданами их страны.

     – С какими еще преступлениями приходится сталкиваться на таком объекте?
     – Недавно следственный отдел при УВД на комплексе «Байконур» возбудил уголовное дело в отношении нескольких московских предпринимателей по двум статьям УК РФ – уклонение от уплаты налогов и мошенничество в особо крупном размере. В ходе следствия было установлено, что бизнесмены заключили договор с «Байконуром» на поставку энергоресурсов. А поскольку эта территория является госсобственностью, то у предпринимателей были определенные льготы по предоставлению электроэнергии, с них не взимались таможенные платежи. Договор на поставки бизнесмены выполнили в полном объеме, а вот уплатить в госказну налоги в сумме более 600 млн руб. почему-то забыли. Кроме того, уже в ходе следствия вскрылся и другой факт: фирмы, через которые шли поставки электроэнергии, оказались зарегистрированы на подставные лица, которые, разумеется, не знали о том, что являются их владельцами. Сейчас идет следствие.

     – Какова статистика уголовных дел и раскрываемости преступлений?
     – Ежегодно в производстве наших следователей находится от 20 до 32 тыс. дел. За 10 месяцев текущего года было возбуждено 19 тыс., направлено в суды около 5 тыс. дел. Так, в мае этого года Ленинским райсудом Ижевска были осуждены семь работников Ижевского оружейного завода. Следствием было установлено, что за период с 2004 по 2006 год они похитили, а затем реализовали комплектующие детали к охотничьему нарезному оружию «Тигр» и «Лось», а также гладкоствольному оружию «Сайга».
     А недавно Щелковский горсуд Московской области приговорил трех несовершеннолетних Сергея Бухтеева, Никиту Андреева и Ивана Вента к различным срокам отбывания в колонии за воровство. Следствие доказало, что подростки незаконно проникли в коттедж №6 Звездного городка, принадлежащий Национальному агентству по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) США, похитив оттуда пять компьютеров с программным обеспечением, имеющим гриф «секретно» США. Таким образом они нанесли космонавтам ущерб на сумму более 2 млн руб. Изначально отрабатывалось несколько версий преступления, основная была направлена на то, что преступление ведет к разрыву отношений России с Америкой. Но позже выяснилось, что это банальная кража. Компьютеры были найдены, возвращены космонавтам, и престиж российских партнеров не пострадал.

     – Закрытые режимные объекты финансирует государство, насколько часты случаи совершения на них должностных преступлений?
     – В последние годы преступлениям, связанным с незаконным расходованием бюджетных средств, выделяемых предприятиям оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и ЗАТО, уделяется особое внимание. В сентябре текущего года Челябинский облсуд приговорил к восьми годам колонии строгого режима теперь уже бывшего мэра Снежинска Анатолия Опланчука. Ему инкриминировано злоупотребление служебными полномочиями, присвоение и растрата вверенного имущества, а также получение взятки в крупном размере. Кроме того, к уголовной ответственности были привлечены заместитель мэра по экономике Борис Степанов, директор фонда «Снежинский» Сергей Миняев, гендиректор фирмы ООО «Надежда» Александр Низовцев и председатель совета директоров этой же фирмы Валерий Галочкин. В ходе следствия было установлено, что в 2000 году Опланчук создал внебюджетный фонд «Снежинский», из которого по его распоряжению в адрес ряда коммерческих структур было незаконно перечислено более 5 млрд руб. Эти деньги были перечислены на счета фирм – УЦК и «Керамин-Снежинск», принадлежавшие ближайшим родственникам экс-мэра. Кроме того, осужденные похитили из фонда 200 тыс. долл. путем обналичивания поступивших в него векселей через специально созданную фирму «Надежда». Помимо этого Опланчук был признан виновным в получении взятки от коммерсанта в виде автомобиля «Фольксваген Пассат» стоимостью 25 тыс. долл. Этот «подарок» чиновник получил за незаконное перечисление средств из упомянутого фонда. В суде была доказана и причастность бывшего мэра к незаконной выдаче бюджетных кредитов на сумму около 40 млн руб. организациям, которые впоследствии уклонялись от их погашения. В настоящее время адвокаты Опланчука обжалуют приговор в Верховном суде.
     Также мы передали дело в Тульский горсуд по обвинению начальника Центра внешнеэкономических связей и маркетинга ФГУП ГНПП «Сплав» Тулы Александра Кузнецова и еще пяти сотрудников этого предприятия. Следствие установило, что за 2003-2004 годы обвиняемые под видом купли-продажи продукции оборонного завода оформляли фиктивные договоры на организацию выставок и приема иностранных делегаций, похитив и легализовав через подконтрольные фирмы более 2 млн руб. бюджетных средств.
     Не так давно состоялся обвинительный приговор по непростому и объемному делу, касающемуся ООО «Концерн «Росэнергоатом». Его раскрыла заместитель начальника отдела Надежда Есина. Она доказала вину двух мошенников – Анатолия Баранова и Владимира Кима. Их обвинили в мошенничестве, изготовлении и сбыте поддельных ценных бумаг и различных документов. А именно в 2005-2006 годах бывший сотрудник администрации Тынды Баранов и его приятель Ким, ранее судимый за мошенничество, раздобыли векселя «Росэнергоатома» на сумму 5,5 млрд руб. Дело в том, что эти векселя должны были быть уничтожены концерном, но каким-то образом оказались в руках преступников. Следствие установило, что на векселях был изменен срок годности и стояли поддельные оттиски печати концерна. Преступники попытались продать фальшивые бумаги, заверив покупателя, что «Росэнергоатом» – гарант выплат. К счастью, нам удалось вовремя пресечь это преступление и не допустить совершения сделки. Баранов и Ким Хорошевским райсудом Москвы были приговорены к восьми и 12 годам лишения свободы соответственно.

     – Ежегодно ваши сотрудники возбуждают и расследуют десятки тысяч уголовных дел. А сколько всего их в штате?
     – Более 600 человек. И примерно треть – женщины. Надо отдать им должное, они намного усидчивее, въедливее и кропотливее в отличие от мужского состава расследуют дела. В силу специфичности работы им приходится разбираться не только в тонкостях конструкций огнестрельного оружия, но и в сфере атомной энергетики, и других отраслях экономики. Расследование подобных дел всегда большая работа с документами, проведение ревизий, бухгалтерских и других комплексных экспертиз. Расследовать такие дела очень сложно, ведь с каждым годом преступления становятся все изощреннее, а законодательство – все более требовательным к работе следователей. И у нас нет права на ошибку.

Прокурорам приказали отыскать в новом ведомстве характерные недостатки

     В Генеральной прокуратуре, похоже, не оставляют надежды вернуть в свое ведение следственный комитет, ставший самостоятельным ведомством более трех месяцев назад. Вчера Ъ стало известно содержание приказа заместителя генпрокурора Виктора Гриня о начале широкомасштабной проверки следственного комитета, направленной на выявление недостатков в его деятельности и сравнение его с предыдущей работой следователей в составе Генпрокуратуры.
     Вчера прокуроров субъектов РФ ознакомили с приказом замгенпрокурора Виктора Гриня о начале всесторонней скрупулезной проверки следственного комитета при прокуратуре РФ, его региональных, военных и транспортных подразделений. Формальным поводом для нее явилась запланированная руководством Генпрокуратуры на февраль совместная коллегия с руководством следственного комитета. В связи с этим господин Гринь приказал нижестоящим прокуратурам до 10 января сдать подробнейшие отчеты о деятельности подразделений следственного комитета, обратив внимание на допущенные в его трехмесячной деятельности (ведомство было создано 7 сентября) недостатки, в наличии которых замгенпрокурора, судя по тексту приказа, не сомневается.
     Так, он обязал подчиненных «привести характерные примеры допускаемых нарушений» в регистрации и рассмотрении сообщений о преступлениях, «привести примеры характерных способов укрытия преступлений от учета», «привести примеры выявления фактов нарушения установленных сроков задержания подозреваемых, неуведомления родственников задержанных, консульств или посольств при задержании иностранных граждан».
     Кроме того, замгенпрокурора поручил со всей строгостью спросить со следователей о повышении эффективности расследования и раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений, особенно убийств и взяточничества, выяснить, насколько результативно работают «постоянно действующие следственные группы по раскрытию убийств, совершенных в условиях неочевидности» (при отсутствии свидетелей.– Ъ). К тому же прокуроров обязали проверить все организационные стороны деятельности следственного комитета, от регистрации писем граждан до порядка хранения личных дел сотрудников в отделах кадров.
     Примечательно, что в упомянутом приказе замгенпрокурора обязал подчиненных посылать отчеты о проведенной проверке подразделений следственного комитета по электронной почте в адрес надзирающего прокурора Виктора Наседкина, который до 6 сентября работал следователем по особо важным делам Генпрокуратуры. Однако при создании следственного комитета его глава Александр Бастрыкин отказался взять господина Наседкина на работу, и генпрокурор Юрий Чайка трудоустроил его в свое ведомство. Теперь обиженный экс-следователь назначен проверять своего обидчика «в порядке надзора».
     Виктор Наседкин в последнее время был руководителем следственной группы по нашумевшему делу о контрабанде товаров из Китая через дальневосточные таможни в адрес воинской части ФСБ. По некоторым сведениям, это ведомство и рекомендовало господину Бастрыкину расстаться со следователем Наседкиным, а также еще с десятью его коллегами-следователями, которые также были пристроены в Генпрокуратуре. Поэтому не удивительно, что в упомянутом приказе господин Гринь требует в числе прочего подсчитать, сколько сотрудников ФСБ было принято на работу в следственный комитет (прокуроров обязали указать возраст каждого из сотрудников ФСБ, пол и стаж правоохранительной работы). Похоже, кадровую помощь ФСБ следственному комитету Генпрокуратура считает чрезмерной.
     Заместители главы следственного комитета Александра Бастрыкина Юрий Нырков и Александр Сорочкин, а также начальник управления собственной безопасности, физзащиты и служебных проверок Владимир Максименко ранее работали в ФСБ. Любопытно, что по двум самым громким делам следственного комитета, инициированным ФСБ, Генпрокуратура высказала несогласие со следствием, оспорив арест главы департамента оперативного обеспечения Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Александра Бульбова и возбуждение второго уголовного дела против арестованного замминистра финансов Сергея Сторчака. В первом случае суд признал правоту следствия, а по вопросу о втором деле против господина Сторчака (так называемому делу о кувейтском долге) судебное разбирательство еще предстоит.
     В целом же сотрудники Генпрокуратуры не скрывают сожаления в связи с потерей этим ведомством следствия как основного силового рычага и поддерживают свое руководство, запланировавшее проверку следственного комитета с целью доказать, что в отрыве от прокуратуры он стал работать менее эффективно. Однако указание господина Гриня об анализе работы следствия за последние три месяца в сравнении с аналогичным периодом прошлого года (когда оно находилось в составе прокуратуры) не совсем корректно даже по мнению прокуроров. Ведь следственный комитет при прокуратуре РФ был создан всего три месяца назад с нуля, а его глава Александр Бастрыкин неоднократно жаловался, что не может заполнить множество вакансий в своем аппарате из-за отсутствия финансирования со стороны Генпрокуратуры. Приказ господина Гриня о проверке следственного комитета в этом ведомстве комментировать отказались, похвалившись лишь, что за 100 дней существования «раскрыто более 50 тяжких и особо тяжких преступлений и окончено расследование 25 тыс. уголовных дел, более 23 тыс. направлено в суд».

Генпрокуратура ставит под вопрос существование своего нового подразделения

     Генпрокуратура начинает масштабную проверку Следственного комитета при прокуратуре (СКП) – нового ведомства, созданного несколько месяцев назад после реформирования органов прокуратуры и в целом российского уголовно-процессуального законодательства. СКП начал работать официально только с 7 сентября 2007 года, однако в надзорном органе решили, что уже пришло время выяснить, насколько добросовестно прокурорские следователи соблюдают закон. И как вообще их работа сказалась на состоянии правопорядка в стране.
     Проверка эта, совершенно очевидно, знаменует собой очередной виток наметившегося противостояния между Генпрокуратурой и СКП. Отношения между этими ведомствами изначально сложились, мягко говоря, не самые дружеские. А в последнее время дошло до того, что представители двух прокурорских служб начали публично обвинять друг друга в необъективности и нарушении закона с обещаниями отстаивать свою позицию в суде. По результатам проверки у противоборствующих сторон явно может появиться масса новых поводов для взаимных претензий и обвинений. Сами по себе они, учитывая особенности законодательства, вряд ли смогут вызвать реальные последствия в виде новых скандальных расследований и уголовных дел. Ведь прокуратура теперь лишена права самостоятельно привлекать к ответственности тех, кого она проверяет. Прокуратура может лишь сообщать о выявленных нарушениях другим ведомствам, которые вправе реагировать на них по своему усмотрению.
     Однако оглашение результатов ревизии – на что, вероятнее всего, она в первую очередь и рассчитана – обострит и без того напряженную ситуацию на «силовом» поле. А это чревато уже сугубо политическими последствиями в виде новых отставок или назначений и структурных реформ. Ведь противостояние между СКП и Генпрокуратурой – лишь часть развернувшейся в последние месяцы «схватки силовиков», в которую помимо этих двух ведомств оказались втянуты Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), ФСБ, Минфин и стоящие за ними политические группировки во власти.
     Объявлено о начале прокурорской проверки СКП и его подразделений было весьма своеобразным образом – через «Российскую газету», являющуюся официальным печатным органом правительства. Издание сообщило эту новость со ссылкой на свои неофициальные источники в правоохранительных органах, однако, понятно, учитывая статус этой газеты, не доверять ее «источникам» оснований не было. Тем более газета весьма подробно рассказала, что именно и как прокуроры намерены проверить в СКП. Никаких официальных заявлений по этому поводу ни сама Генпрокуратура, ни СКП делать не стали. Но их представители неофициально информацию о проверке подтвердили.
     Согласно этим данным, распоряжение о проверке СКП и всех его подразделений было подписано заместителем генпрокурора Виктором Гринем и разослано во все прокуратуры еще неделю назад. При этом перед проверяющими поставлены конкретные задачи, в каких сферах и какие нарушения следует искать. Так, прокуроры намерены выяснить, как у представителей СКП – в соответствии ли с законом и должностными инструкциями – поставлена практика выезда на места преступления, не допускаются ли в ходе расследования уголовных дел факты волокиты и нарушения процедуры, насколько добросовестно руководство следователей надзирает за законностью их деятельности и т.д.
     По неофициальным данным, прокурорам предписано по итогам проверки «привести характерные примеры» различных нарушений – при регистрации и рассмотрении сообщений о преступлениях, при сокрытии преступлений от учета, при превышении отведенных законом сроков для задержания подозреваемых, неуведомлении родственников задержанных и т.д. Кроме того, прокурорские работники, по некоторым данным, намерены проанализировать обоснованность кадровой политики СКП, многие руководящие посты в котором заняли выходцы из ФСБ.
     Как утверждают в Генпрокуратуре, проверка носит плановый характер и ничего необычного в ней нет. Формально оно так и есть – вопросы, которые ревизорам указано проверить в деятельности СКП, ничем не отличаются от тех «установок», которые давались ранее при проверках других ведомств, например милиции. Однако именно такой «обычный» подход к проверке СКП и демонстрирует всю политизированность происходящего. И именно поэтому, очевидно, в Генпрокуратуре не решились объявить о проверке официально, поскольку такое заявление даже для непосвященных в тайны подковерной борьбы силовиков граждан выглядело бы почти как анекдот. Ведь в данном случае «планово» решено проверить ведомство, которое работает только три месяца и толком еще даже не сформировано – известно, что у самого главы СКП Александра Бастрыкина из 12 положенных ему по штатному расписанию заместителей в наличии имеется только двое. Остальные вакансии в силу разных причин он просто не успел еще «заполнить».
     Весьма своеобразно выглядят и планы прокуроров найти в новом ведомстве «характерные примеры» тех или иных нарушений. Одно дело – искать их в милиции, для которой укрывательство преступлений и нарушение элементарных норм УПК еще с советских времен стали делом обыденным и всем известным. В случае же СКП такая практика, очевидно, может свидетельствовать о том, что итоги этой проверки предрешены. И в январе, когда они, как предполагается, будут оглашены (произойти это, по неофициальной информации, должно на совместной коллегии руководства СКП и Генпрокуратуры), ведомство г-на Бастрыкина, вероятнее всего, будет представлено не в самом выгодном свете. Тем более что решимость Генпрокуратуры «разобраться» с «нарушителями» из СКП имеет давние исторические корни.
     Руководство Генпрокуратуры изначально выступало категорически против реформы УПК, в результате которой и был создан СКП. Согласно принятым поправкам в законодательство, создавался не просто новый следственный орган (СКП хоть и называется «при прокуратуре», но на самом деле является абсолютно независимым ведомством и в процессуальном, и в административном плане), но и сама прокуратура лишалась значительной части своих прежних полномочий. Теперь она потеряла право не только сама возбуждать и расследовать уголовные дела, но и полноценно надзирать за работой вообще всех следователей других ведомств. Основные функции надзора было решено переложить на непосредственное руководство следователей их «родных» ведомств.
     Еще когда изменения в УПК только обсуждались в Госдуме и Совете Федерации, Генпрокуратура пыталась доказать сомнительность этих планов. Поначалу ее руководство старалось не выносить сор из избы, действуя аппаратными методами. Однако в конце концов представители этого ведомства вышли на трибуну, и говорили они жестко. Так, замгенпрокурора Сабир Кехлеров заявил, что намечаемая реформа «противоречит Конституции и международным нормам», что таким образом будет поставлен «эксперимент над людьми», который приведет к масштабным и массовым нарушениям прав граждан. Тем не менее победили сторонники создания СКП, которых, как полагают наблюдатели, поддерживала часть кремлевских силовиков, проигравших после ухода из Генпрокуратуры г-на Устинова.
     После этого начался «развод» Генпрокуратуры и СКП – по неофициальной информации, руководство ведомств пусть и непублично, но весьма недружелюбно делило кадры (СКП создан на основе бывших следственных подразделений Генпрокуратуры), помещения и финансирование. А как только СКП заработал и начал «выдавать» первые громкие уголовные дела, конфликт вновь вышел «наружу».
     Недавно, после того как СКП возбудил новое уголовное дело против арестованного замминистра финансов Сергея Сторчака, Генпрокуратура, пользуясь своим правом, это дело закрыла, объявив, что обвинения в адрес чиновника были выдвинуты необоснованно. В ответ уже СКП обвинил Генпрокуратуру в необоснованных действиях, сообщив, что оспорит законность решения Генпрокуратуры через суд. Понятно, что после всего этого проверяющие из Генпрокуратуры просто не смогут не найти серьезных нарушений в работе СКП.
     Впрочем, даже при таком исходе проверка Генпрокуратуры серьезными юридическими последствиями представителям СКП грозить не может. Дело в том, что, согласно изменениям в УПК, свои материалы прокуратура может лишь передать в то или иное ведомство по подследственности. Но поскольку сотрудники СКП – госслужащие, то возбуждение и расследование дел в их отношении входит в компетенцию самого этого органа. То есть результаты проверки СКП Генпрокуратура может направить, если посчитает, что нарушен закон, в сам СКП. Его же представители, понятно, могут с мнением прокуроров не согласиться, и законом им дано право «обоснованно возразить» на требование прокурора.
     Таким образом следователи и прокуроры, как следует из УПК, могут вести довольно долгую переписку. В конце концов последнее слово остается, по закону, за генпрокурором (лично). Но понятно, что такая долгая бюрократическая процедура выяснения отношений по поводу необходимости возбуждения того или иного уголовного дела сколь угодно скандальные результаты проверки сводит на нет. Однако проверка может вызвать сугубо политический эффект. Вероятнее всего, представители Генпрокуратуры попытаются представить итоги проверки СКП как наглядное доказательство ошибочности идеи как создания нового ведомства, так и вообще реформы органов прокуратуры.
     В СКП, судя по всему, это хорошо осознают. Его представители новость о скором приходе к ним прокурорской ревизии пока никак не комментировали. Но в пятницу, сразу после известия о готовящейся проверке, выступили со специальным заявлением, призванным, очевидно, заранее дать ответ Генпрокуратуре. В нем была приведена статистика работы СКП за «первые 100 дней» после создания, из которой делался вывод о том, что законности «стало больше», а эффективность расследования уголовных дел значительно возросла по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
     «С момента создания Следственного комитета в его производстве находилось почти 64 тыс. уголовных дел, что на 20% больше, чем за аналогичный период прошлого года, – сообщил информагентствам руководитель отдела СКП по взаимодействию со СМИ Владимир Маркин. – Окончено расследование 25 тыс. уголовных дел, более 23 тыс. направлены в суд. За период работы новой следственной структуры число прекращенных уголовных дел сократилось по сравнению с прошлогодними показателями на четверть». В сообщении СКП отмечено, что «впервые за долгое время было уделено особое внимание расследованию нераскрытых и приостановленных уголовных дел прошлых лет. Для этого в следственных управлениях субъектов РФ созданы и активно работают группы по расследованию таких уголовных дел. Им уже удалось раскрыть более 50 тяжких и особо тяжких преступлений, в основном – умышленных убийств».

     Генеральная прокуратура начинает тотальную проверку работы Следственного комитета. Проверка плановая, но объявлена она вскоре после того, как эти два силовых ведомства схлестнулись по поводу ареста замминистра финансов Сергея Сторчака. Конфликты между силовыми и прочими структурами происходят все чаще и все громче. Эксперты связывают их с выборами и говорят, что скоро все закончится. Вопрос в другом – насколько опасны подобные явления для стабильности в стране?
     Эта проверка – словно вязанка хвороста, брошенная в очаг, где тлеет конфликт между Генпрокуратурой и Следственным комитетом (СК). Возможно, прогорит, и никто не заметит. А может, и жаром обдать, брови опалить. Ведомство Юрия Чайки проверит все – начиная с центрального аппарата СК и заканчивая следователями на местах. Цель – найти ошибки. Чем больше, тем лучше. Что это – противостояние между частями некогда единого ведомства или конфликт двух группировок силовиков?
     Приказ о начале тотальной проверки подписал замгенпрокурора Виктор Гринь. В ближайшее время надзирающие прокуроры во всех региональных подразделениях будут выяснять, соблюдаются ли сроки расследований, права задержанных, потерпевших и все, все, все... Результаты должны поступить в Генпрокуратуру в середине января, а в феврале на совместной коллегии Генпрокуратуры и СК их будут «разбирать». Вот тогда и может стать жарко.
     Интересно, что сам СК существует при Генпрокуратуре, и проверку вполне можно было бы считать технической. Если бы не несколько обстоятельств. Во-первых, следствие было выделено в отдельную структуру только 7 сентября (в минувшую субботу СК отметил 100 дней). Тотальная ревизия, да еще с прицелом на выявление недостатков едва ли может быть плановой – мало времени прошло.
     К тому же глава Следственного комитета Александр Бастрыкин еще с момента назначения заявил о себе как о самостоятельной фигуре. Его личные отношения с президентом хорошо известны, и масштабное вмешательство в работу его подчиненных без серьезных причин вряд ли возможно.
     Да и момент для проверки выбран, наверное, не случайно. Буквально на днях «комитетчики» объявили, что намерены судиться с Генпрокуратурой по поводу второго (кувейтского) уголовного дела замминистра финансов Сергея Сторчака. Подчиненные Бастрыкина это дело возбудили, ведомство Чайки потребовало его закрыть.
     Конечно, и это при желании можно признать техническим спором. Еще в октябре Александр Бастрыкин заявлял в интервью «Известиям»: концепция реформы предусматривает, что теперь следователи и надзирающие прокуроры могут решать свои разногласия в суде (см. номер от 2 октября этого года). Но осадок остался. Потому что слишком уж много таких споров выстроилось друг за другом.
     Чуть раньше был арест начальника департамента Госнаркоконтроля Александра Бульбова – тогда Генпрокуратура тоже схлестнулась с СК, потребовала не «закрывать» генерала и сдалась только в суде. Тогда же глава Роснаркоконтроля Виктор Черкесов опубликовал пронзительное письмо, адресованное коллегам-силовикам, лейтмотивом которого было: «братва, не стреляйте друг друга». А сам Александр Бульбов распространил сообщение, в котором называет заказчиков своего дела – генералов ФСБ, пострадавших от расследования дела «Трех китов». Тут же «подсуетился» скандальный бизнесмен Олег Шварцман, заявивший в интервью, что он по заказу «силовиков» занимается рейдерством в интересах государства. Выстроилась целая цепочка громких конфликтов. А если учесть, что ведомства это закрытые, то получится, что наблюдаемые «утечки» – это лишь верхушка айсберга.
     Любые комментарии силовиков сводятся к одному: никакого конфликта нет. «Есть только одно противостояние: правоохранительных органов и преступного мира», – заявил «Известиям» официальный представитель СК Владимир Маркин.
     Но теперь ни для кого не секрет, что среди силовиков возникло два противоборствующих полюса. С одной стороны – ФСБ и Следственный комитет во главе с однокурсником президента Александром Бастрыкиным (не зря один из пунктов проверки Генпрокуратуры – вопрос о бывших чекистах, ныне работающих в СК). С другой – Генпрокуратура и Госнаркоконтроль, возглавляемый другим приближенным президента Виктором Черкесовым. Это вершина айсберга – то, что на виду. Но есть, по всей видимости, и другие участники противостояния, открыто не примыкающие ни к тем, ни к другим. Можно, к примеру, предположить, что Министерство юстиции, во главе которого стоит бывший генпрокурор Владимир Устинов, неявно поддерживает первых. На чьей стороне МВД и Рашид Нургалиев – неясно. Возможно, ни на чьей.
     Но самое интересное, что все они – на стороне президента. А значит, включены в вертикаль власти. Которая часто использует «системы сдержек и противовесов». До сих пор это работало, но в преддверии выборов конфликты стали настолько заметными, что кто-то может усомниться уже и в надежности самой вертикали. С этим глава нашего государства, как известно, борется быстро и решительно. Так что лучше бы нашим элитам как-то договориться, и поскорее.

     МНЕНИЯ

Валерий Хомяков,
     генеральный директор Совета по национальной стратегии
     Опасность в конфликте элит, безусловно, есть. Пока что можно сказать, что ситуация штатная, однако ближе к выборам борьба элит может привести и ко всяким скандальным, неприятным для имиджа нашей страны вещам. Но все это так или иначе не будет доходить до каких-то серьезных потрясений – таких, как были, например, в 1993 году.
     До президентских выборов элиты договориться между собой, думаю, не сумеют. Борьба продолжится и дальше – до тех пор, пока не станет ясно дальнейшее распределение всех ключевых постов в стране. Реальные договоренности могут быть достигнуты только после 2 марта, после того как президентом будет выбран Дмитрий Медведев.

Сергей Марков,
     директор Института политических исследований
     Следует различать две разновидности так называемого конфликта элит. Первая разновидность – это идейно-политическое противостояние: речь идет о конфликте сторонников двух идеологий, которые лежат в основе курса президента Владимира Путина. Идет некая борьба между сторонниками либеральной идеологии и теми, кто привержен идеологии государственного патриотизма. Однако это противостояние абсолютно нормально для любой здоровой политической системы.
     Вторая разновидность «конфликта элит» – это борьба между кланами внутри чекистской корпорации, которая ярче всего проявилась в «письме Черкесова». Причина этого противостояния лежит в том, что некоторые силовые структуры слишком увлеклись контролем за бизнесом. Этот конфликт, безусловно, нельзя назвать здоровым явлением, но вместе с тем нельзя и говорить о какой-то его чрезмерной опасности и необходимости прекратить его до выборов. Путин ни сейчас, ни после президентских выборов не позволит этому конфликту вылиться во что-то серьезное.

Алексей Кудрин побывал в «Лефортово»
     Сразу же после ареста своего подчиненного министр финансов, вице-премьер Алексей Кудрин схватился за голову – вместе со Сторчаком в руки следствия попала кипа документов, необходимых для целого ряда переговоров. Кудрин сразу же попросил о встрече и лично поручился за Сторчака. Но тогда его не услышали, и ходатайство было отклонено.
     Говорят, вице-премьер за это время развил недюжинную активность и побывал во многих властных кабинетах. Как бы то ни было, спустя две недели следователь по делу Сторчака по каким-то причинам свое решение пересмотрел и пустил Кудрина «за решетку».
     – Встреча проходила в следственном изоляторе «Лефортово», где содержится Сторчак, и продолжалась два часа. На ней обсуждались рабочие вопросы, относящиеся к компетенции Минфина, – сообщил информагентствам пресс-секретарь Кудрина Павел Кузнецов.
     Ранее, напомним, в Минфине рассказывали, что без Сторчака застопорились переговоры об урегулировании ливийского долга, о досрочном погашении части госдолга Всемирному банку, а также реализация соглашения по списанию долгов странам Африки и программа повышения финансовой грамотности россиян. Теперь, судя по всему, дело сдвинется с мертвой точки.

     Четвертому обвиняемому по делу замминистра финансов Сергея Сторчака предъявлено официальное обвинение. Следственный комитет при Генпрокуратуре РФ инкриминирует Игорю Круглякову из совета директоров Межрегионального инвестиционного банка (МИБ) покушение на хищение все тех же $43 млн. Обвиняемый и его адвокаты говорят, что суть обвинений им непонятна.
     В понедельник Следственный комитет предъявил обвинение четвертому задержанному по делу замминистра финансов Сергея Сторчака – члену совета директоров Межрегионального инвестиционного банка (МИБ)Игорю Круглякову.
     Как рассказал «Газете.Ru» адвокат Круглякова Генри Резник, его подзащитного обвиняют в покушении на хищение денежных средств из бюджета. «Ему предъявлено обвинение по ст. 30 (покушение на преступление) и ст. 159 (мошенничество) УК РФ», – сообщил юрист.
     «Игорь Кругляков в присутствии адвокатов ознакомился с постановлением о привлечении его в качестве обвиняемого, и заявил следователям, что обвинение ему непонятно, однако никаких дальнейших разъяснений не последовало», – рассказал Резник. Адвокат добавил, что разобраться, в чем заключается суть предъявленных обвинений, не удалось и юристам: «Постановление сформулировано неконкретно, в нем не описаны те преступные действия, которые якобы совершил Кругляков».
     По словам юриста, его подзащитный сейчас не может даже давать показания по делу в связи с состоянием здоровья. «У Игоря Круглякова кардиологическое заболевание, которое находится на той стадии, когда необходимо срочное вмешательство врачей. Мы подали соответствующую жалобу, но пока никакой реакции нет, ждем медицинского заключения врачей «Лефортово», – рассказал Генри Резник.
     Игорь Кругляков был арестован в рамках дела замминистра финансов Сергея Сторчака о хищении $43 млн из госбюджета. Ранее по этому делу был арестован сам Сторчак, а также действующий президент МИБа Вадим Волков и глава компании «Содэксим» Виктор Захаров. Круглякова задержали на рабочем месте 10 декабря, а 12 декабря Басманный суд Москвы санкционировал его арест. Как сообщил «Газете.Ru» адвокат финансиста Евгений Мартынов, на следующий же день защита направила в Мосгорсуд кассационную жалобу на арест, но пока неизвестно, когда она будет рассмотрена. Все эти дни Игорь Кругляков содержится в СИЗО «Лефортово».
     В Межрегиональном инвестиционном банке, в совет директоров которого входит Кругляков, говорят, что этот арест вызвал «недоумение и чувство протеста».
     «Неопределенность и непрозрачность ситуации со всей очевидностью показывает, какой урон имиджу и репутации банка, который никогда не работал с бюджетными средствами, наносит эта история. Мы озабочены психологическим и особенно физическим состоянием наших коллег, которым необходима специальная медицинская помощь, и считаем чрезмерной избранную меру пресечения», – говорится в заявлении руководства МИБа, опубликованном на официальном сайте банка. В банке солидарны с министром финансов Алексеем Кудриным, у которого аресты по этому делу вызвали «непонимание сути предъявленных обвинений».
     «Мы не знаем ни о том, почему задержали Игоря Владимировича, ни о том, предъявлены ли ему какие-то обвинения. Следственные органы не дают ответов на наши запросы», – рассказал «Газете.Ru» представитель МИБа Сергей Суров.
     Он добавил, что Круглякова задержали в начале прошлой недели на рабочем месте. При этом сотрудники правоохранительных органов пояснили руководству банка, что к деятельности МИБа это задержание не имеет никакого отношения: Кругляков попал под подозрение как физическое лицо.
     «Позиция нашего банка в отношении задержания Игоря Круглякова, так же как и по поводу ареста президента МИБа Вадима Волкова, следующая: следственные органы пытаются высосать из пальца какие-то совершенно необоснованные обвинения. Государство признало долг перед компанией «Содэксим», и при этом обвинения выдвигаются в попытке хищения тех денег, которые уже перечислены в бюджет. Это абсурд», – объяснил свое недоумение Суров.
     По словам представителя МИБа, «Игорь Владимирович – исключительно порядочный человек и настоящий профессионал».
     В Следственном комитете при Генпрокуратуре РФ, расследующем дело о хищении, по которому теперь проходит и Кругляков, комментировать задержание финансиста отказались. «Мы не подтверждаем, но и не опровергаем эту информацию. А за комментариями обращайтесь к тем, кто ее распространяет», – заявили в «Газете.Ru» в пресс-службе СК.
     Игорь Кругляков является заметной фигурой в банково-финансовой сфере с начала 1990-х годов. В 1990 году он возглавил ЗАО «ВО Внештогбизнес», в 1998 году стал президентом ЗАО АКУБ «Межрегиональный инвестиционный банк Москвы». С 2001 по 2005 год Кругляков был председателем совета директоров МИБа. Сейчас, помимо членства в совете директоров этого банка, Игорь Кругляков возглавляет совет директоров «Концерна средне– и малотоннажного кораблестроения» (ОАО КСМК). Женат, имеет двоих сыновей, увлекается нумизматикой.