Парламентарии хотят участвовать в отборе аудиторов счетной палаты

     Аудиторов Счетной палаты президент должен подбирать не по собственному усмотрению, а с учетом рекомендаций, которые могут давать ему парламентарии. Так решило вчера думское большинство, одобрив в первом чтении поправку к закону «О Счетной палате РФ». Думское меньшинство напомнило, что еще четыре года парламентарии назначали аудиторов сами, без какого-либо вмешательства президента или правительства. Тогда это были действительно полномочия, а теперь будет их «протез», заявили коммунисты.
     Идея приобщить к выдвижению аудиторов обе палаты Федерального собрания возникла у членов Совета федерации, от имени которого и поступил в Госдуму законопроект с соответствующей поправкой. По действующей норме 12 аудиторов Счетной палаты назначаются на равных Госдумой и Советом федерации (по шесть от каждой палаты), но по представлению президента. Сенаторы же решили слегка расширить полномочия парламентариев, позволив им участвовать в отборе кандидатов в аудиторы. Если поправка обретет силу закона, депутаты и сенаторы вправе будут направлять президенту списки своих кандидатов. А президент, изучив их, решит, включать ли выдвиженцев в свой список кандидатов.
     Статья 101 Конституции предписывает, что Счетная палата создается Госдумой и Советом федерации «для осуществления контроля за исполнением федерального бюджета». Так, Конституция предоставляет законодательной ветви власти право контролировать исполнительную ветвь в части надлежащего расходования средств федерального бюджета. С 1994 года Счетную палату формировали совместно члены Совета федерации и Госдумы, утверждая самостоятельно своих аудиторов. Председателя Счетной палаты назначала Госдума. В декабре 2004 года думская фракция «Единая Россия», имея абсолютный контроль над Госдумой четвертого созыва, решила, что кандидатуру председателя должен подбирать и представлять президент, а думцы вправе только рекомендовать ему кого-либо. В апреле 2007-го Дума изменила и процедуру назначения аудиторов, отдав президенту право подбирать и выдвигать кандидатов.
     Одобренное вчера новшество всего лишь приводит одну процедуру (назначение аудиторов) в соответствие с другой (назначение председателя Счетной палаты). Теперь парламентарии получат возможность направлять кадровые советы президенту не только по председателю, но и по всем без исключения аудиторам. В чем практический или политический смысл новшества, думцам не объяснил ни сенатор Сергей Иванов, выступивший перед депутатами с докладом от имени Совета федерации, ни депутат Дмитрий Савельев, выступивший от имени думского комитета по бюджету, в котором сенатский законопроект готовился к одобрению.
     – Господа, это смешно,– обратился к ним депутат Сергей Обухов из фракции КПРФ.– Ваш законопроект ничего не решает и не меняет. Когда аудиторов назначали депутаты, это полностью соответствовало Конституции и было ярким доказательством контроля законодательной власти над исполнительной. Дума сама отказалась от этого краеугольного принципа парламентаризма, а теперь вместо полномочий предлагается некий протез. Но, снявши голову, по волосам не плачут.
     – У законодательной власти полномочия минимальны, и те утрачиваются,– заявил вице-спикер Госдумы, лидер ЛДПР Владимир Жириновский.– Сейчас мы не формируем Счетную палату, а скоро не сможем формировать избиркомы. Все это нежелание строго следовать Конституции. Давайте тогда менять Конституцию, чтобы власть была одна. Но тогда не будет контроля, будет монополия, значит, не будет развития, и опять тупик. Мы с вами соучастники этого. Устанавливаем монополию на десятилетия. Дай нам бог дожить лет двадцать-тридцать, и в 2040 году опять выйдут миллионы, будут требовать другой Конституции, другой демократии, другой свободы.
     Депутаты из фракций «Единая Россия» и «Справедливая Россия» отвечать на выпады меньшинства не стали, а лишь проголосовали, обеспечив законопроекту одобрение в 348 голосов. Полномочные представители президента и правительства от комментариев воздержались. В кулуарах Госдумы, впрочем, оппозиционеры неофициально высказывали предположения, что представители двух партий страхуются на будущее, частично возвращая себе полномочия. Они же отказались от них в свое время не в пользу президента, а в пользу Владимира Путина, который скоро не будет президентом.

кандидатов в аудиторы Счетной палаты

     Думцы и члены Совета федерации должны иметь право предлагать президенту своих кандидатов в аудиторы Счетной палаты. Так решили вчера депутаты Госдумы, одобрив во втором чтении соответствующий законопроект. Тем самым российские парламентарии частично вернули себе то право, которым располагали безраздельно с 1993 года, но переуступили Владимиру Путину.
     Поправку в закон «О Счетной палате РФ» думцы одобрили вчера без обсуждения, что случается довольно редко, когда законопроекты рассматриваются во втором чтении. Обсуждения не было, потому что думское большинство еще при первом чтении полностью поддержало законодательную инициативу членов Совета федерации, по которой аудиторов Счетной палаты утверждает президент, но предложения о кандидатах на должность аудиторов «ему могут вносить обе палаты Федерального собрания». А думское меньшинство не находило смысла в дискуссии, потому что законопроект никак не наделял депутатов конституционным правом, которым они пользовались в полном объеме до тех пор, пока президентом не стал Владимир Путин.
     По Конституции Счетная палата – это орган парламентского контроля за расходом бюджетных средств. Поэтому его с самого начала формировали на паритетных началах палаты Федерального собрания. Но в Госдуме прошлого созыва парламентское большинство из «Единой России» сначала передало президенту право назначать председателя Счетной палаты, а потом и право утверждать всех аудиторов. В Совете федерации обе идеи были одобрены.
     Вчера же парламентарии вернули себе часть прежнего права, никак при этом не объяснив практического смысла новации, поскольку персональный состав Счетной платы по-прежнему будет всецело зависеть от воли президента. В силу этого оппозиционное думское меньшинство осталось безучастным и к обсуждению законопроекта, и к голосованию. «Нужно было полностью восстановить наше право формировать Счетную палату напрямую»,– заявил «Ъ» депутат Госдумы фракции КПРФ Виктор Илюхин. А если депутаты двух партий власти действительно решили восстановить баланс сил между законодательной и исполнительной властью, то им, как советует коммунист, следовало принять закон, по которому, в частности, Центризбирком формировали бы «напрямую только палаты Федерального собрания». Точно так же, по мнению господина Илюхина, судейский корпус и генпрокурора члены Совета федерации должны назначать «напрямую, а не по представлению президента, как сейчас».
     Могла бы восстановить Госдума и свои полномочия в сфере бюджетного процесса, считает депутат фракции «Справедливая Россия» Оксана Дмитриева. Но думцы прошлого созыва, «сократив количество чтений проекта бюджета с четырех до трех, разрешив правительству не представлять адресную инвестиционную программу» и согласившись с другими изменениями Бюджетного кодекса, всерьез ограничили свои возможности. В итоге, по словам госпожи Дмитриевой, «если Дума второго созыва перераспределяла по своему усмотрению до 20% бюджетных средств, то теперь только 0,003%».
     На самом деле, как заявил «Ъ» первый вице-спикер Госдумы единоросс Олег Морозов, речь идет «не о перетягивании каната» между ветвями власти, и «вопрос не в том, что мы какие-то полномочия поотдавали, а теперь мучительно думаем, как их себе вернуть». Вопрос, на его взгляд, «в сбалансированности полномочий» в законотворческом процессе. А законодательство, по его словам, «это живая штука», и если «реальная практика» требует изменений в какой-либо закон, то появляются поправки. Пока что «реальная практика», по его наблюдениям, такова, что в Госдуме нет «инициатив под лозунгом «вернем себе полномочия»».

Думцы хотят, чтобы с ними чаще советовались по вопросам комплектования Счетной палаты

     Депутаты решили вернуть себе и сенаторам хотя бы минимальную возможность влиять на выдвижение кандидатов в аудиторы Счетной палаты. Вчера Госдума одобрила законопроект, который предоставляет членам верхней и нижней палат право подавать президенту прошения рассмотреть того или иного претендента. А ведь всего год назад та же Дума одобрила поправки в закон о Счетной палате, которые передали все полномочия по формированию этого контрольного органа в руки главы государства.
     Никакой дискуссии вокруг законопроекта вчера не было – депутаты проголосовали автоматом. Предлагается такая форма: комитеты и комиссии Совета Федерации или – составом, включающим не менее одной пятой сенаторского корпуса, могут предложить президенту кандидатуру на должность аудитора. А в Госдуме такое право получит еще и каждая политическая фракция. Естественно, в законе нет ни слова о том, что для президента учет предложений от законодательной власти является обязательным. То есть механизм формирования Счетной палаты (СП) устроен примерно так же, как и схема по выдвижению кандидата в губернаторы от партии, победившей на выборах какого-либо регионального парламента.
     Абсурдность ситуации заключается в том, что не так давно Госдума с воодушевлением одобрила предложенный президентом законопроект, отдающий именно ему все права по выдвижению аудиторов. Точно так же без всяких возражений все эти новации тогда же были одобрены Совфедом. А еще раньше Федеральное собрание в целом с таким же восторгом голосовало за то, чтобы председатель СП и его заместитель тоже в обязательном порядке представлялись на утверждение в нижнюю и верхнюю палаты только президентом. И вот теперь возможность законодателям хотя бы просто произносить имена претендентов на аудиторские посты в закон возвращается.
     Автором инициативы стал Совет Федерации, который, одобряя в прошлом году пропрезидентскую корректировку закона о СП, как раз и высказался за то, чтобы все-таки оставить какую-то лазейку для влияния на этот орган. Координатор фракции КПРФ Сергей Решульский, впрочем, не видит ничего шизофренического в действиях законодателя, который сначала отказывается от всех своих полномочий, а потом просит вернуть из них хотя бы небольшую часть. По словам Решульского, такое в Думе происходит нередко. По мнению коммуниста, теперь депутаты и сенаторы наконец-то смогут надеяться, что президент услышит их предложения по поводу аудиторов.
     Источники «НГ» в исполнительной власти указали прежде всего на то, что законопроект проталкивался главой СФ Сергеем Мироновым – вот ему и позволили записать в свой актив еще одну законодательную победу. Ведь, как сказал в беседе с корреспондентом «НГ» собеседник, близкий к администрации президента, «надо же депутатам чем-то заниматься, так что им и разрешили принять закон, который на самом деле ничего не меняет». Другой собеседник из тех же структур заметил, что в принципе депутаты и сенаторы и так могут подавать президенту свои рекомендации, но «вот хотелось им обязательно принять такой закон, ну и мы решили не возражать».
     Между тем этот закон, который выглядит совершенным пустяком, может и не являться таковым по сути. Поскольку возвращение – частичное – прежних полномочий все-таки состоялось. Артикуляция имен – вещь в политике достаточно важная сама по себе. И, заметим, происходит это в момент президентской «пересменки». То есть депутаты и сенаторы обращаться будут уже ко вновь избранному главе государства. Отношения с которым станут выстраивать с чистого листа. Если, конечно, захотят.
     Получить комментарий в Счетной палате вчера не удалось. Телефоны пресс-службы молчали, а в информационном департаменте СП ни один его сотрудник не захотел брать на себя ответственность за общение с журналистом. А руководитель этого подразделения, по словам его секретаря, «временно вышел».

Междоусобные войны Генпрокуратуры и Следственного комитета имеют мало общего с соблюдением закона

     Ближе к Новому году нам подарили незабываемое шоу: принципиальнейшая борьба двух рукавов одной рубашки. Однако действо происходит не в дурдоме, рубашка – не смирительная, скорее – мундир.
     Следственный комитет при Генеральной прокуратуре предполагает обжаловать в суде действия Генеральной прокуратуры против Следственного комитета при Генеральной прокуратуре (препирательства вокруг уголовного дела арестованного замминистра финансов Сторчака). Генеральная прокуратура, в свою очередь, затевает крупномасштабную проверку местных и главного следственных комитетов при прокуратуре. А государственные обвинители в форме мелкого саботажа уже начинают отказываться по всей стране поддерживать обвинение в судах: говорят, что следователи не предоставили достаточной доказательной базы.
     Судя по всему, на прокуроров внезапно снизошло откровение, которое заставило их возмущаться: непрофессионализмом следователей, подтасовками материалов дел, коррупцией, затягиванием следствия, необоснованными арестами… С ума сойти – какое кошмарное открытие!
     Только здесь надобно разъяснить несколько обстоятельств. Во-первых, Следственный комитет начал самостоятельную работу только 7 сентября этого года.
     Во-вторых, люди, работающие в следственных комитетах и отделах при прокуратуре, – не хиддинки, прилетевшие с Марса, и даже не члены «Другой России» – все они бывшие следователи той же прокуратуры, к которым еще четыре месяца назад не было никаких претензий. В-третьих, прокуратуру не разгоняли, там сидят все те же физиономии, которые ранее мурыжили несправедливо осужденных отписками. Откуда же взялось откровение?
     Вернее, поставим вопрос так: что заставило прокуроров после 7 сентября совершать ранее несвойственные им поступки – защищать закон и права граждан? Что мешало надзорной части прокуратуры до создания Следственного комитета так же драть свою же следственную часть?
     Мешало то, что своя. А Следственный комитет, созданный вопреки желаниям генерального прокурора, теперь игрок независимый и свой – исключительно по формальным признакам. Обидно.
     Обидно вдвойне, если учесть, что теперь прокуратура лишена главного политического рычага давления (в том числе и на бизнес) – возможности возбуждать или закрывать уголовные дела. Именно эта возможность приносила баснословные прибыли прокурорам всех уровней: от деревни Оборзеловка до Москвы. А теперь, получается, – все ходоки с чемоданами денег в гости не к нам? Это даже не обидно, это – возмутительное свинство и подрыв устоев российской правоохранительной системы.
     Тут-то и пришлось читать Уголовно-процессуальный кодекс и прочие законы, которые ранее заменяли котировки курса валют. И – эврика! – то, что еще четыре месяца назад никого не волновало, то, чем никогда не занимались, оказалось, может принести неплохую капитализацию ведомству, получившему ощутимый удар по свинье-копилке. Надзор.
     Как было раньше? Возьмем для примера прокуратуру района N. Иван Иваныч из надзора приходит к следователю Петру Владимировичу, лениво листает дело, где белых ниток больше, чем бумаги, и ставит свою закорючку. Дело уходит в суд, там его бодро от лица прокуратуры защищает Николай Семенович: у него специфическая должность, он не должен краснеть, когда, например, выяснится, что Петрова судят за изнасилование и убийство женщины, а труп в деле – мужской. Судья у нас со времен Вышинского верит только прокурору, поэтому после того, как Петров получил пожизненное, Иван Иваныч, Петр Владимирович и Николай Семенович вместе наслаждаются жизнью на деньги, полученные от конкурента Петрова, отнявшего при помощи прокуратуры его бизнес.
     Как происходит сейчас – ну вот сразу 8 сентября, как только Петр Владимирович перестал быть другом своим соседям по кабинетам? Иван Иваныч пристально вчитывается в дело и обнаруживает, что Петр Владимирович – не следователь, а просто мошенник. А Николай Семенович в суде клеймит позором непрофессиональную работу Петра Владимировича и отказывается поддерживать обвинение.
     И в этом не было бы ничего дурного – реформа, предполагающая разделение по ведомствам надзор и следствие, назрела давно, – если бы не одно обстоятельство. Петр Владимирович взял денег у конкурента подследственного, а Иван Иваныч и Николай Семенович – у адвоката подследственного. Судья в этом случае устанавливает не истину, а проводит закрытый аукцион с процентом за работу молоточком.
     А вы говорите: война двух башен Кремля, заговоры и подковерные шевеления слонов… Естественно, в рамках знаковых уголовных дел оно может и наблюдаться. Но стоит помнить: в знаковых уголовных делах что Следственный комитет при Генеральной прокуратуре, что Генеральная прокуратура со Следственным комитетом – имена прилагательные к существенным решениям тех, кто ведет свою партию.
     Борьба же двух рукавов одной рубашки – всего-навсего обиды, месть, амбиции и попытка реструктурировать бизнес, давший было дуба.

Генпрокуратура закрыла глаза на следственный комитет

     Генпрокуратура перенесла «на весну 2008 года» широкомасштабную проверку следственного комитета при прокуратуре РФ, намеченную на этот декабрь. Источники Ъ в этих ведомствах считают, что и назначение, и перенос проверки являются продолжением противостояния их руководителей – генпрокурора Юрия Чайки и председателя следственного комитета Александра Бастрыкина. Судя по всему, пока перевес на стороне последнего.
     О грядущей в образованном лишь 7 сентября 2007 года следственном комитете при прокуратуре РФ широкомасштабной проверке стало известно в начале декабря, когда во все прокуратуры субъектов РФ, а также военные и специализированные прокуратуры поступило соответствующее распоряжение за подписью заместителя генпрокурора Виктора Гриня (подробно об этом Ъ рассказывал 15 декабря). Это распоряжение в Генпрокуратуре тогда комментировать не стали, как, впрочем, и вчерашнюю информацию о переносе акции. Неофициально же говорилось о том, что проверка действительно будет и что она якобы носит плановый характер. Впрочем, поверить в это было весьма сложно хотя бы потому, что период деятельности следственного комитета, который собиралась проанализировать Генпрокуратура, выглядел весьма странно – с 7 сентября по 31 декабря 2007 года. Обычно проверяется годовая работа ведомств, но никак не четырехмесячная. К тому же планируемая проверка выглядела несколько тенденциозной.
     Надзирающий орган намерен был уделить особое внимание соблюдению законодательства сотрудниками следственного комитета в ходе возбуждения уголовных дел и проведения следственных действий, а также проанализировать эффективность взаимодействия прокурорских работников с представителями следствия. В частности, ведомство Юрия Чайки собиралось проверить, насколько «результативно» за четыре месяца расследовались резонансные преступления, не было ли фактов незаконного задержания граждан и заключения их под стражу, извещались ли в установленный срок родственники о задержании, как руководители следственных органов борются с волокитой в расследовании и т. д. А также проверить кадровую политику следственного ведомства. Итоги проверки планировалось огласить уже в феврале, на совместной коллегии руководства Генпрокуратуры и следственного комитета.
     Однако вчера проверка следственного комитета была неожиданно отложена, причем без определенной даты ее начала. Информагентства сообщили лишь, что она может начаться «весной 2008 года». Между тем источники Ъ в Генпрокуратуре и следственном комитете утверждают, что за отсрочку проверки ведомству господина Бастрыкина пришлось серьезно побороться с оппонентами из прокуратуры, подключив рычаги в высших эшелонах власти. Впрочем, эскалация конфликта происходит между этими организациями уже далеко не в первый раз. Ъ подробно рассказывал об истории конфликта и реформ, в результате которых в компетенции прокуроров остались лишь надзор, утверждение обвинительных заключений при направлении дел в суды и обвинение на самих процессах.
     Одно из наиболее громких и скандальных противостояний между ведомствами было связано с делом арестованного 16 ноября 2007 года заместителя министра финансов Сергея Сторчака. Генпрокуратура неожиданно для многих признала незаконным второе уголовное дело в отношении чиновника, возбужденное следствием. В ответ господин Бастрыкин направил генпрокурору Юрию Чайке письмо, в котором выразил несогласие с отменой постановления. При этом замгенпрокурора Гринь, подписавший постановление о незаконности дела, был обвинен представителями комитета чуть ли не в фальсификации документов.
     Стоит отметить, что отсрочку проверки в самом следственном комитете многие уже не расценивают как локальный успех. В прокурорских кругах уже предполагают, что проверки, скорее всего, не будет вообще, а ее инициатора Виктора Гриня могут отправить на прежнее место службы – заместителем генпрокурора по Сибирскому федеральному округу.

     Генпрокуратура откладывает проверку поднадзорного ей Следственного комитета до весны 2008 года. По оценке аналитиков, это решение – очередная победа главы СК Александра Бастрыкина в противостоянии с генеральным прокурором РФ Юрием Чайкой.
     Генеральная прокуратура не будет проверять поднадзорный ей Следственный комитет (СК). По крайней мере, в этом году. Как стало известно в четверг вечером, намеченная проверка деятельности СК переносится на весну 2008 года, сообщил «Интерфаксу» высокопоставленный источник в правоохранительных органах.
     О масштабном разборе четырехмесячной работы Следственного комитета ведомство Юрия Чайки заявило на прошлой неделе. При этом в Генпрокуратуре отметили, что проверка – плановая, и попросили не искать в этом решении политического подтекста. Проверять СК взялись всерьез. Соответствующие распоряжения уже направили во все субъекты РФ. Особое внимание уделялось соблюдению законодательства сотрудниками СК при возбуждении уголовных дел и проведении самого следствия. Также прокуроры должны были проверить эффективность взаимодействия прокурорских работников со следствием. Как показали события последнего времени, именно в этой сфере немало проблем. По крайней мере, в центральных аппаратах Генпрокуратуры и Следственного комитета.
     Последнее противостояние, связанное с арестом замминистра финансов РФ Сергея Сторчака, наглядный тому пример.
     СК возбуждает второе уголовное дело против Сторчака – Генпрокуратура отменяет постановление. Комитетчики пишут письмо Юрию Чайке, где выражают свое несогласие и высказывают намерение оспаривать решение Генпрокуратуры в суде. И тут же Генпрокуратура заявляет о проверке изначально поднадзорного ей ведомства. СК официально отвечает на это успешной статистикой. «С момента создания Следственного комитета в его производстве находилось почти 64 тыс. уголовных дел, что на 20% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Окончено расследование 25 тыс. уголовных дел, более 23 тыс. направлено в суд», – отчитался руководитель отдела взаимодействия со СМИ Владимир Маркин. В итоге же Генпрокуратура отменяет намеченную проверку.
     Чего ждать от неожиданной отмены постановления о проверке, в Генпрокуратуре не говорят – в последнее время от комментариев прокуроры отказываются все чаще.
     Несмотря на заверения Генпрокуратуры, аналитики считают, что политическая борьба между Юрием Чайкой и Александром Бастрыкиным обостряется. Глава СК, начиная с момента образования его ведомства, быстро набирает обороты. Конфликт начался еще с того момента, когда весомая часть функций из Генпрокуратуры перешла в СК. Ведомству Юрия Чайки осталось довольствоваться надзором, утверждением обвинительных заключений и представлением обвинения на судебных процессах. «В Следственный комитет переходят полномочия по возбуждению уголовных дел в отношении так называемых спецсубъектов, то есть лиц, обладающих повышенным иммунитетом. Это сенаторы, депутаты и другие лица», – заявил Бастрыкин в одном из первых интервью в новой должности.
     Неопределенно расставлены и фигуры главы прокуратуры РФ и руководителя СК: Бастрыкин не может завести дело на Чайку, а Чайка не может уволить Бастрыкина, который является его замом.
     Таким образом, президент дал возможность своему бывшему сокурснику по юрфаку ЛГУ Александру Бастрыкину проявить себя в качестве полноценного силовика, считают аналитики.
     Последний акт в этой борьбе с переносом или, возможно даже, отменой проверки в Следственном комитете можно считать очередной победой Александра Бастрыкина. Хотя, возможно, это не лично его успех. Как утверждают источники газеты «Коммерсантъ» в Генпрокуратуре и СК, для переноса проверки Бастрыкину пришлось серьезно побороться с оппонентами, подключив рычаги в высших эшелонах власти.

Генпрокуратура завершает проверку своего Следственного комитета

     Уже на этой неделе, как стало известно «Времени новостей», Генпрокуратура планирует завершить проверку недавно сформированного нового ведомства – Следственного комитета при прокуратуре (СКП), о проведении которой стало известно две недели назад. По имеющимся сведениям, материалы ревизии должны поступить из региональных и специализированных подразделений ведомства непосредственно в Генпрокуратуру для анализа и обобщения не позднее 28 декабря. По крайней мере, такие указания были даны сотрудникам, собственно проводившим проверку подразделений СКП. Таким образом, 2008 год для российских силовиков, вероятнее всего, начнется с очередного скандала вокруг обнародования результатов этой проверки.
     Как ожидается, официально результаты прокурорской проверки СКП будут оглашены на коллегии Генпрокуратуры по итогам работы в прошедшем году, которая обычно проводится в конце января. Впрочем, не исключено, что «утечки» по этому поводу могут последовать уже в первые рабочие дни после праздничных каникул.
     СКП был образован в результате произведенных летом 2007 года изменений в уголовно-процессуальном законодательстве на базе следственных подразделений прокуратуры. Несмотря на название, СКП стал фактически самостоятельным ведомством. Одновременно прокуратура как госорган лишилась многих прежних своих полномочий, в том числе в значительной мере и надзора за расследованием уголовных дел. Представители Генпрокуратуры изначально были против этой реформы, заявляя, что она приведет к массовым нарушениям закона и прав граждан. Но убедить руководство страны в своей правоте не смогли, и СКП с 7 сентября приступил к работе. Таким образом, взаимоотношения между Генпрокуратурой и СКП, по определению, оказались «недружескими». Потом два ведомства, по неофициальным данным, ожесточенно делили помещения, кадры и финансирование. Когда СКП наконец заработал, прокурорские ведомства начали обвинять друг друга в необъективности и нарушениях закона при расследовании скандальных уголовных дел. Очевидно, что на этом фоне затеянная руководством Генпрокуратуры проверка ничего хорошего СКП не сулила и, как отмечали многие наблюдатели, вероятнее всего, была нацелена на «наглядное» подтверждение мнения о «вредности» проведенной реформы.
     По некоторым сведениям, Генпрокуратура две недели назад отправила всем своим подразделениям «задания» на пяти страницах, где по пунктам очень подробно изложено, какие нарушения нужно искать в СКП. В качестве основных направлений для ревизии были отмечены состояние надзора за исполнением законодательства, регламентирующего прием, регистрацию и разрешение сообщений о преступлениях в СКП, а также соблюдение конституционных прав граждан, обеспечивающих доступ к правосудию; состояние прокурорского надзора за процессуальной деятельностью СКП на стадии производства предварительного следствия, в том числе за законностью задержания граждан, привлечения к уголовной ответственности; состояние прокурорского надзора за исполнением законов об осуществлении уголовного преследования, изобличения лиц, виновных в совершении преступления (каким образом организован ведомственный контроль и прокурорский надзор на этом направлении); состояние надзора на стадии утверждения обвинительного заключения по уголовным делам (отдельно следует указать, имеются ли случаи отмены руководителями СКП постановлений прокуроров, вынесенных ими по уголовным делам, если да, то указать причины и основания); рассмотрение прокурорских жалоб и обращений граждан по вопросам уголовного судопроизводства.
     Также Генпрокуратура заинтересовалась кадровым составом СКП. Сейчас кадровики заканчивают внимательное изучение личных дел следователей – проверяют, откуда они были переведены, правильно ли были оформлены заявления на переход из одного ведомства в другое, имеют ли следователи юридическое образование и т.д. Если выяснится, что сотрудники СКП были оформлены с нарушениями необходимых для специалистов такого уровня требований, Генпрокуратура внесет представление о лишении их статуса следователя и наказании руководящего состава. Если же будут выявлены нарушения законодательства при исполнении своих служебных обязанностей как следователями СКП, так и их руководителями, Генпрокуратура также оставляет за собой право сообщить об этом в другие ведомства для принятия решений о привлечении их к уголовной ответственности.
     «На самом деле эта проверка всего лишь устрашающий маневр, – сказал источник газеты в одном из прокурорских ведомств. – Придуман он был в связи с нарастающим противоборством руководителей двух мощных структур, имеющих определенные полномочия. В сложившейся ситуации никто не хочет идти на примирение. «Сверху» была дана команда найти компромат на СКП, чтобы убедить руководство страны в недееспособности вновь созданного ведомства. Учитывая, какие задачи были поставлены перед проверяющими, не найти нарушений они практически не могут. Тем более что СКП работает лишь три месяца и еще до конца даже не укомплектован».
     Впрочем, как полагают наблюдатели, к реальным разоблачениям и уголовным делам проверка вряд ли приведет. Ведь сама прокуратура уже никого преследовать не имеет права. По закону о нарушениях она должна сообщить в тот же СКП, поскольку никто другой против его сотрудников возбуждать уголовные дела не может. В СКП же, вероятнее всего, с претензиями Генпрокуратуры не согласятся, и потому, скорее всего, все ограничится лишь публичной перепалкой между двумя ведомствами. Это, в свою очередь, грозит обострением начавшейся «войны спецслужб». Однако к ослаблению позиций СКП на данном этапе она вряд ли приведет – ведь глава этого ведомства Александр Бастрыкин известен как один из соратников Владимира Путина, с которым они учились еще в Ленинградском университете.

Юрий Чайка опроверг слухи о «войне» со Следственным комитетом, но признал «определенные проблемы»

     Генеральный прокурор Юрий Чайка вчера встретился с журналистами информагентств и ряда газет и телеканалов, наградив их грамотами и ценными подарками за оперативное и достоверное освещение деятельности своего ведомства. Такие мероприятия в Генпрокуратуре проходят традиционно в конце каждого года, и, разумеется, глава ведомства обычно рассказывает об итогах уходящего года и планах на будущее. В официальном сообщении самой Генпрокуратуры вчера говорилось, что г-н Чайка в числе первоочередных задач своего ведомства назвал усиление борьбы с коррупцией, подготовку к Олимпийским играм в Сочи и развитие международного сотрудничества. Сами же журналисты, участвовавшие во встрече, передали через информагентства еще и обширный комментарий генпрокурора по поводу давно курсирующих слухов о конфликте его ведомства со Следственным комитетом при прокуратуре (СКП) – новым недавно созданным самостоятельным ведомством, которому переданы функции расследования уголовных дел прокурорской подследственности.
     Согласно этим сообщениям, г-н Чайка категорически опроверг предположения СМИ о каких-то противоречиях своего ведомства с СКП, сказав, что у них «никаких проблем нет». Однако он признал, что «есть определенные проблемы организационного плана». Также г-н Чайка деликатно, но ясно дал понять, что нынешнее положение дел (то, как была проведена реформа уголовно-процессуального законодательства и органов прокуратуры) не очень его устраивает. Во всяком случае, генпрокурор сказал, что «надо соблюсти баланс следствия и надзора», из чего логически следовало, что баланс этот пока не очень соблюден. Кроме того, он высказался за более активное взаимодействие сотрудников СКП с прокурорами, из чего можно сделать вывод, что и этого пока не хватает.
     Таким образом Юрий Чайка, очевидно, попытался снивелировать скандальный эффект от обсуждаемой в СМИ и силовых ведомствах темы противостояния между Генпрокуратурой и СКП. Однако получилось это не очень эффективно – наличие определенных трений генпрокурор все же признал, как и то, что, по его мнению, новое ведомство еще работает далеко не идеально, и даже привел на этот счет конкретные факты. Кроме того, он еще и прямо опроверг тот факт, что Генпрокуратура была против реформы, благодаря которой появился СКП, хотя его непосредственные подчиненные в свое время об этом говорили открыто и официально.
     «Это полный бред и чушь, – сказал г-н Чайка по поводу утверждений о конфронтации между Генпрокуратурой и СКП. – Да, у нас есть определенные проблемы организационного плана, учитывая, что эта структура была создана совсем недавно (СКП официально начал работать с 7 сентября. – Ред.). Наша общая задача – посмотреть, есть ли болевые точки, и совместными усилиями развязать узлы, а не искать какой-то компромат. Есть единая государственная задача – чтобы следственный комитет работал, и работал эффективно. У нас с Александром Бастрыкиным (глава СКП. – Ред.) никаких проблем нет. Я его знаю давно, в свое время давал ему характеристику. Насколько я знаю, и в регионах нет никаких проблем».
     Не менее решительно г-н Чайка попробовал опровергнуть и «предположения в СМИ» о том, будто Генпрокуратура изначально была против создания СКП. «Наоборот, лично я изначально был за то, чтобы следствие и надзор за следствием были разделены, – сказал он. – Но при этом необходимо соблюсти баланс следствия и надзора». Однако это заявление генпрокурора могло вызвать только удивление. Ведь о том, что Генпрокуратура изначально выступала против создания СКП, стало известно вовсе не из «предположений СМИ», а от непосредственного подчиненного г-на Чайки – замгенпрокурора Сабира Кехлерова. Еще в мае, когда соответствующий законопроект только обсуждался, г-н Кехлеров, выступая в Совете Федерации, с трибуны просил его не утверждать. «Мы предлагаем сделать эксперимент над людьми, – говорил г-н Кехлеров. – Это следствие, это касается конституционных прав граждан. Представленный вариант законопроекта противоречит Конституции и международным нормам».
     Также генпрокурор попытался опровергнуть и появлявшиеся слухи о конфликте при «разводе» двух ведомств, когда они делили помещения, имущество и финансирование. Генпрокурор отметил, что его ведомство на свои средства приобрело для сотрудников СКП 93 автомобиля, 110 комплектов мебели, 1,5 тыс. компьютеров, а также передало из своего имущества более 7 тыс. компьютеров и 140 автомобилей. Однако очевидно, что решить проблемы нового ведомства все это никак не сможет, поскольку в СКП, как уже сообщалось, должно работать 17 тыс. человек (и это без учета военных следователей и гражданского персонала).
     Впрочем, все это, похоже, было не более чем данью формальным приличиям. Так, отвечая на вопросы по поводу дел арестованных по инициативе СКП генерала ФСКН Александра Бульбова и замминистра финансов Сергея Сторчака (а после этих дел и появились слухи о противостоянии СКП и Генпрокуратуры), г-н Чайка, по сути, факт противостояния подтвердил. (Напомним, Генпрокуратура выступала против ареста г-на Бульбова и своим решением прекратила одно из уголовных дел в отношении г-на Сторчака.) «Постановление следователя СКП (о возбуждении дела против г-на Сторчака. – Ред.) было отменено по формальным основаниям, – сказал г-н Чайка. – Мы уже отправили им ответ. Они могут просто устранить недостатки и возбудить новое дело, если там будут признаки преступления». По поводу же ареста генерала Бульбова генпрокурор отметил: «Мы уже высказали свою позицию. Мы считаем, что на момент задержания и ареста не было оснований для избрания ему такой меры пресечения, и остаемся при своей позиции. Но суд с нами не согласился».
     По поводу начатой недавно прокурорской проверки деятельности СКП г-н Чайка не сказал ни слова, абстрактно отметив только, что Генпрокуратура «ведет ежемесячный мониторинг» его работы. Однако генпрокурор не стал скрывать, что недостатки в работе СКП уже выявлены. Так, по его словам, за прошедшие три месяца уже было около 100 случаев, когда следователи СКП «просто не могли по тем или иным причинам» приехать на место преступления. И тогда на место выезжали прокуроры. «А ведь без правильно организованной первоначальной работы следствия такие преступления могли остаться нераскрытыми», – отметил г-н Чайка, уточнив, что 40% сотрудников СКП это молодые следователи.

     Уже больше трех месяцев российские правоохранительные органы живут по новым правилам. 7 сентября этого года вступили в силу поправки в целый ряд законов, касающиеся реформы органов прокуратуры и в целом уголовно-процессуального законодательства. Учитывая, что при ее реализации была изменена система взаимоотношений между правоохранительными органами, сложившаяся несколько десятилетий назад, еще на стадии разработки эти законопроекты вызвали бурную дискуссию среди юристов. При этом высказывались и до сих пор звучат самые противоречивые прогнозы насчет того, как эти изменения скажутся на эффективности работы силовых ведомств и вообще состоянии правопорядка и законности в стране в целом. О том, как работается следователям по новому закону, корреспонденту «Времени новостей» Екатерине КАРАЧЕВОЙ рассказал заместитель начальника Следственного комитета (СК) при МВД России полковник юстиции Александр МАТВЕЕВ.

     – Когда поправки в закон только разрабатывались, многие полагали, что после их вступления в силу следствию придется несладко, что прокуратура, лишенная своих прежних практически полновластных полномочий, будет «отыгрываться» при направлении уголовных дел в суд. Ведь у нее осталось право не только не утвердить обвинительное заключение, но и вернуть дело на дополнительное расследование. Удалось ли вашему ведомству наладить взаимоотношения с прокуратурой?
     – Действительно изначально такие опасения были – чего ждать, как будет работать сам механизм взаимодействия следствия и прокуратуры? Ведь одно дело в тексте прописать, а другое, как это на местах реализовывать. Однако на практике все эти страхи оказались напрасны. Проблем во взаимодействии с органами прокуратуры нет, все решается в рабочем порядке. Конечно, в каждой структуре существуют амбициозные руководители, возникают трения, но это все рабочие и, главное, решаемые моменты. Но для того, чтобы этого добиться, в ряде регионов вышли совместные указания нашего ведомства и прокуратуры о взаимодействии между собой, где четко прописано, какая структура какую работу выполняет. Сделано это было с той целью, чтобы минимизировать ситуацию, возникшую с принятием нового закона. Ведь задача у нас общая – объективное и оперативное расследование, уголовное дело не должно страдать, чтобы его не пытались развалить или затягивать сроки расследования. К слову, стабильная ситуация и хорошие взаимоотношения с прокуратурой сложились практически у всех наших подразделений. Среди них можно назвать Ростовскую и Кемеровскую области, Ставропольский край, Краснодар, Санкт-Петербург, и конечно, московский регион.

     – Что положительного, на ваш взгляд, для следствия дал новый закон?
     – Главное, что изменения в законе расширили процессуальные полномочия и следователей, и руководителей органов предварительного следствия. Основной момент – наши следователи самостоятельно, без согласия прокурора, могут возбуждать уголовные дела. Теперь следователь с согласия своего руководителя, а не прокурора идет в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде ареста, производства обыска или выемки в жилище. Руководитель следственного органа, а не прокурор продлевает сроки следствия. Также прокурор теперь не может отменить и постановление следователя о прекращении уголовного дела.
     Все опасения наших оппонентов оказались беспочвенны – своих позиций мы не утратили. Конечно, были организационные трудности, пришлось проводить большую подготовительную работу. Например, при внесении изменений в ст. 39 УПК «забыли» включить в число руководителей начальников следственных частей (СЧ) при главных управлениях (ГУ) МВД по федеральным округам. В связи с этим они оказались лишены возможности самостоятельно осуществлять свои процессуальные полномочия. Конечно, такая ситуация требовала разрешения, и СК инициировал поправки в соответствующую статью УПК. Они были внесены законом от 3 декабря текущего года. А буквально на днях руководитель СК при МВД РФ Алексей Васильевич Аничин подписал приказ, в котором четко прописаны обязанности ряда руководителей центрального аппарата и всех его структурных подразделений на местах.
     Наряду с расширениями полномочий следствия изменения коснулись и дознания. Сейчас дознаватели возбуждают и ведут дело до его направления в суд. А раньше, что греха таить, дознаватели месяц расследовали дело, а потом передавали нам. Причем материалы дела порой занимали всего несколько страниц. А сколько воды утекло с тех пор, как было совершено преступление? И нашим следователям приходилось начинать расследование практически с нуля, а отсюда и рост количества приостановленных дел, и значительное увеличение сроков самого расследования. А сейчас каждый выполняет свою работу. И у каждого органа свои результаты. В общем, работать стало легче и лучше.
     Но тут не должно быть эйфории. Ведь помимо прав есть и обязанности. Еще на стадии подготовки закона глава МВД Рашид Гумарович Нургалиев направил соответствующую директиву по инициативе СК в адрес руководителей министерств, ГУ и УВД. Смысл ее в том, чтобы все руководители обратили особое внимание, что новый УПК, вступая в силу, предоставляет следствию более широкие полномочия, поэтому в этой связи организация работы на местах должна исключать какие-либо вмешательства в деятельность руководителей следственных органов.

     – Как реформа УПК отразилась на статистике расследовании уголовных дел?
     – Если говорить о показателях, то за 11 месяцев уходящего года нами к производству было принято около 2,7 млн уголовных дел, в суд направлено свыше 500 тыс. На скамье подсудимых оказалось более 600 тыс. человек. Значительно улучшились показатели по соблюдению законности, сократилось число оправданных лиц, на треть сократилось и число прекращенных дел.

     – Глава МВД Рашид Нургалиев не раз отмечал на заседаниях российского правительства то, что нужно реанимировать приостановленные дела. У вас это получается?
     – Получается, хотя и не везде, так, как бы нам хотелось, но мы много работаем в этом направлении. Руководители СК, выезжая в командировки, обязательно заостряют на этом внимание на местах, требуют от руководителей следственных подразделений активизировать работу в этом направлении. И есть результат – за последнее время число приостановленных дел сократилось на 15,2%. А ведь именно за такие дела нас ругали на протяжении последних трех лет. Тем более что и в 2008 году приоритетным направлением будет являться в том числе расследование и раскрытие преступлений прошлых лет. Наша работа и заключается в том, чтобы каждый совершивший преступление, был привлечен к ответственности, были восстановлены и защищены права потерпевших, это наша основная задача, на это мы и направляем свои усилия.

     – Насколько я знаю, вы курируете несколько направлений в ведомстве, и одно из них связано с транспортом.
     – Да, я отвечаю за организацию работы следственных подразделений на железнодорожном, водном и воздушном транспорте. Таких управлений по стране 20, и они достаточно большие. Только в Москве находятся два из них – на железнодорожном транспорте и на воздушном и водном транспорте. Следствие на транспорте имеет особую специфику, ведь преступления совершаются в аэропортах, морских и речных портах, на вокзалах, от преступников страдают люди, которые, как правило, следуют транзитом в другие города и страны. Бывает, что на транспорте орудуют и целые организованные группы. Недавно следственный отдел ЛОВД на станции Лиски Воронежской области направил в суд Бутурлиновского района уголовное дело в отношении 44 человек. Они обвиняются в том, что на протяжении длительного времени сливали дизельное топливо из тепловозов на разъезде 44 км Павловского района. Эту преступную группу возглавлял Роман Возняк, который предоставлял для слива и хищения транспортные средства, средства связи, координировал действия участников, контролировал сбыт похищенного и распределение вознаграждения среди членов группы. Нам удалось доказать 120 эпизодов хищения на сумму около 500 тыс. рублей.
     Также я курирую работу международно-правового отдела. Нам приходится не только организовывать выполнение международных следственных поручений (с начала этого года их поступило свыше 6 тыс.), но и разрабатывать акты, договоры, внутригосударственные проекты законов и нормативных актов, регулирующие вопросы правовой помощи по уголовным делам, а также организацию сотрудничества с правоохранительными органами других стран. За 2006-2007 годы рассмотрено свыше 30 проектов международных правовых актов, в частности проекты договоров с правительством Королевства Саудовская Аравия, Арабской Республикой Египет, Республикой Панама, Республикой Колумбия и Японией и другими странами о взаимной правовой помощи по уголовным делам. А необходимость в таком сотрудничестве возникает систематически.

Генеральная прокуратура будет продолжать отстаивать интересы простых людей

     В канун Дня работника прокуратуры Юрий Чайка подвел итог года прошедшего и рассказал «Российской газете» о планах главного надзорного ведомства страны на 2008 год.

     Российская газета: Юрий Яковлевич, прежде всего хотелось бы поздравить всех сотрудников прокуратуры России. 286 лет – дата хотя и не круглая, но очень солидная. Долгое время ваше ведомство ассоциировалось в основном с карающим мечом государства. Вы, после назначения на должность Генпрокурора, заявили, что приоритетной задачей станет правозащитная деятельность. Удалось воплотить этот тезис в жизнь?
     Юрий Чайка: Прежде всего спасибо за поздравление. Что касается правозащитной деятельности, здесь оценку прокуратуре должны давать люди, которые к нам обращаются за помощью.
     От себя могу сказать, что в прошедшем году нашими сотрудниками выявлено сотни тысяч нарушений прав граждан на местах. Это касается таких животрепещущих вопросов, как невыплата заработной платы, нарушений в сфере ЖКХ, пенсионного обеспечения, здравоохранения, соблюдения прав инвалидов, престарелых и детей. Причем прокуроры не просто выявляли факты нарушений, но и принимали конкретные меры – обращались с исками в суды, возбуждали уголовные дела и принимали другие меры прокурорского реагирования. После вмешательства прокуроров только по зарплате людям были возвращены долги более чем на 120 миллионов рублей. Мы намерены эту работу не просто продолжать, а усиливать.

     РГ: Коль мы заговорили о защите прав человека, не секрет, что простые люди страдают от чиновничьего произвола, вымогательства и коррупции. Без взятки зачастую даже ребенка в детский сад не устроишь.
     Чайка: Действительно, причина большинства случаев нарушений конституционных прав граждан – это преступления коррупционной направленности. Для нас борьба с коррупцией – один из приоритетов в работе. В прошлом году была утверждена новая стратегия органов прокуратуры по противодействию коррупции.
     Принципиальное отличие нового подхода заключается в концентрации усилий не только на проверках исполнения законов о государственной и муниципальной службе, но и выявлении коррупционных проявлений и причин, их порождающих.
     В прошлом году в Генпрокуратуре создано специализированное подразделение – управление по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции. Аналогичные подразделения появились и в субъектах Федерации.

     РГ: Генпрокуратура вошла в число ведомств, ответственных за подготовку к Олимпийским играм 2014 года. Чем вы будете заниматься?
     Чайка: В структуре прокуратуры Краснодарского края создано управление по надзору за исполнением законодательства в ходе подготовки к XXII Олимпийским играм. В составе управления три отдела: по надзору за соблюдением прав и свобод граждан, исполнением законов в сфере экономики и охраны природы, а также отдел по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью, исполнением законов о противодействии терроризму и экстремизму.
     По поручению президента была создана рабочая группа по вопросам государственной и общественной безопасности в период подготовки и проведения Олимпийских игр. В этой группе руководители всех заинтересованных ведомств. А Генеральная прокуратура взяла на особый контроль вопросы противодействия экстремизму, пресечения преступлений и правонарушений, а также вопросы обеспечения бюджетного, земельного, природоохранного, градостроительного законодательства, законодательства о закупках продукции для государственных нужд.

     РГ: В минувшем году вы сами неоднократно выезжали за рубеж для встречи с коллегами. Это дало какой-то эффект?
     Чайка: Безусловно. Если быть точным, за последние полтора года руководством Генпрокуратуры проведено около 100 встреч с зарубежными представителями. За это время нами заключено 13 соглашений и иных договоренностей о сотрудничестве с компетентными иностранными органами из стран Азии, Европы и Латинской Америки. А за предыдущие 15 лет было лишь 24 таких соглашения.
     В прошлом году в Генеральную прокуратуру поступило из-за рубежа и было направлено нами иностранным партнерам более 10 тысяч запросов, в том числе о выдаче и правовой помощи по уголовным делам. Иностранные государства приняли решения о выдаче в Россию около 250 человек

Готовится новый закон, который поможет ускорить следствие и разгрузить переполненные СИЗО

     Генеральная прокуратура подготовила новые предложения, которые должны коренным образом изменить стиль и методику предварительного следствия, а попутно с этим оздоровить обстановку в переполненных следственных изоляторах.
     Новшество предполагает дать возможность следователям сосредоточиться на раскрытии серьезных преступлений и освободить их от обременительной мелочевки типа бытового хулиганства. В ведомстве Юрия Чайки также полагают, что это поможет серьезно разгрузить следственные изоляторы. Если туда перестанут загонять всех задержанных за мелкие отступления от закона, население этих, получивших печальную известность заведений резко сократится, и обстановка там будет лучше.
     Один из главных разработчиков подготовленного законопроекта – начальник правового управления Генпрокуратуры Евгений Сидоренко рассказал «Российской газете» о предлагаемых переменах.

     Российская газета: Евгений Николаевич, инициатива Генпрокуратуры широко обсуждается, при этом, судя по публикациям в СМИ, единодушного одобрения пока что нет.
     Евгений Сидоренко: Прежде всего наши предложения – это не выдумка Генеральной прокуратуры. Мы выполняем решение Всероссийского координационного совещания правоохранительных органов, которое прошло в ноябре 2006 года. Участвовавший в работе совещания президент России говорил о необходимости упрощения предварительного расследования по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести. И о необходимости в связи с этим внесения изменений в законодательство.

     РГ: Все-таки в чем суть проблемы? Боюсь, не все понимают, о чем идет речь.
     Сидоренко: Россия – одна из немногих стран, где уголовный процесс крайне усложнен. Не случайно мы сталкиваемся с проблемой, когда люди, участвующие в нем, неохотно идут в суд, а порой даже и отказываются. Достаточно сказать, что одни и те же действия в ходе уголовного процесса повторяются трижды. Сначала идет проверка сообщения о преступлении, во время которой берутся объяснения у потерпевших, очевидцев преступления, подозреваемых лиц. По сути это тот же самый допрос, только называется он по– другому.
     Затем, если есть достаточные основания, возбуждается уголовное дело, и опять все начинается сначала. Только теперь все беседы юридически именуются допросом и составляется протокол. Наконец, в третий раз процедура повторяется в суде, где исследуются доказательства. Но это в лучшем случае. Были прецеденты, когда одно и то же лицо допрашивалось по десять и более раз. Естественно, это отражается и на отношении людей к правосудию, порождает неоправданную волокиту при расследовании уголовного дела. Поэтому перед нами и была поставлена задача сократить в разумных пределах досудебную стадию процесса.

     РГ: И как предлагается это сделать? Ввести какую-то особую процедуру рассмотрения уголовных дел?
     Сидоренко: Мы предлагаем оптимизировать предварительное следствие, существенно сократив порядок досудебного производства, и тем самым повысить эффективность органов дознания и предварительного следствия. Причем разработка предложений, которые в конечном итоге вылились в проект федерального закона о внесении изменений в УПК РФ, велась совместно с МВД, ФСБ, Госнаркоконтролем и таможней.
     При этом надо понимать, что эта процедура касается не всех уголовных дел, охватывающих преступления небольшой и средней тяжести, а лишь тех, которые будут соответствовать следующим условиям.
     Во-первых, необходимо, чтобы подозреваемый признавал свою вину и был готов к упрощенной процедуре следствия. Само преступление с точки зрения квалификации и обстоятельств не должно вызывать никаких вопросов. И наконец, требуется согласие потерпевшего.
     Предлагается в этом случае не начинать предварительное следствие, а единым актом возбудить уголовное дело и направить его в суд. В результате получается большая экономия средств, времени и сил. Разгрузятся следственные изоляторы, где почти каждый третий арестант сидит по делу, находящемуся в длительной стадии рассмотрения. Упрощается работа у дознавателей и следователей.

     РГ: Вы просчитывали, какой эффект получится на выходе, если в Уголовно-процессуальный кодекс будут внесены эти изменения?
     Сидоренко: Мы можем пока говорить лишь о предварительных цифрах. Судебные дела небольшой и средней тяжести составляют на сегодняшний день порядка двух третьих от общего количества преступлений. Но если проводить аналогию с введенной не так давно процедурой сокращенного судебного производства, мы рассчитываем, что процент таких дел будет достаточно большим.
     Если мы добьемся сокращения нагрузки и объема работы на следственные аппараты, мы можем выполнить другую очень важную задачу, которая также была поставлена президентом на координационном совещании. Это перераспределение дел между следователями и дознавателями.

     РГ: Вы хотите предоставить дознавателям право расследовать большее количество уголовных дел?
     Сидоренко: Совершенно верно. Следователи сегодня и без того перегружены тяжкими и особо тяжкими преступлениями, а на них еще наваливают дела небольшой и средней тяжести, не представляющие большой сложности. Но чтобы дознаватель не захлебнулся в этом потоке дел, и нужна сокращенная процедура производства, которая существенно уменьшит объем работы.
     В результате следователи смогут сконцентрироваться на расследовании тяжких, особо тяжких, а также тех дел средней тяжести, которые представляют сложность в расследовании. В частности, речь не идет о передаче дел об убийствах, преступлениях на транспорте, экономических и хозяйственных делах, других подобных преступлениях. А дознаватели смогут более оперативно прокручивать несложные дела.

     РГ: Какие ведомства в первую очередь затронут эти нововведения?
     Сидоренко: Больше всего МВД, чуть меньше Госнаркоконтроль. И менее всего это коснется Следственного комитета при прокуратуре РФ. Там расследуются дела сложной категории, а также совершенные так называемыми спецсубъектами: депутатами, прокурорами, судьями, крупными чиновниками. Мы также практически не затрагиваем компетенцию ФСБ, поскольку у них специфическая подследственность. Кроме того, у них нет дознавателей.
     Именно поэтому нам очень важно сейчас мнение по этому вопросу министерства внутренних дел и их предложения по доработке законопроекта.

     РГ: То есть работа над законопроектом еще не закончена?
     Сидоренко: Конечно, нет, мы постоянно вносим в него какие-то изменения. Кроме того, я не исключаю поэтапный запуск этого механизма. Можно было бы сначала предложить ввести сокращенную форму производства, посмотреть, насколько это упростит работу дознавателей и после этого уже говорить о перераспределении подследственности. Некоторые высказывают опасения, что дознаватели захлебнутся от потока уголовных дел, который на них может обрушиться.

     РГ: Не приведет ли это к снижению уровня следствия? Ведь опыта и знаний у дознавателей зачастую не хватает.
     Сидоренко: Эта проблема также обсуждается. Поэтому прежде чем реализовать идею, мы должны, как говорится, семь раз отмерить и еще просмотреть конкретные составы преступлений, которые предлагается передать. И мы это делаем.
     Так, после первых обсуждений мы отказались включать в названную категорию хозяйственные и совершенные на транспорте преступления. Они имеют сложные составы и требуют, как правило, большого количества экспертиз.
     В любом случае должен действовать принцип – не навреди.

     РГ: Понятно, какие выгоды могут получить от нововведений правоохранительные ведомства. А что они дадут простым людям, рядовым участникам уголовного процесса?
     Сидоренко: От упрощенной процедуры расследования выиграют все. И те, кто пострадал от преступления, и те, кто его совершил. Первым не придется годами ждать возмещения ущерба, для вторых возможно смягчение наказания, поскольку они добровольно признали свою вину.

     РГ: Как скоро законопроект поступит в Госдуму?
     Сидоренко: Этот вопрос не в нашей компетенции, поскольку Генпрокуратура не обладает правом законодательной инициативы. Вместе с тем президент во время недавней встречи с Генеральным прокурором сказал, что нужно начинать совместную работу с депутатами над законопроектом уже на стадии так называемого нулевого чтения.

Руководство Генпрокуратуры и ее Следственного комитета разошлись в оценках работы

     В Москве вчера прошло Всероссийское совещание руководителей следственных органов Следственного комитета при прокуратуре России (СКП). Это было первое подобное мероприятие в истории ведомства (создано оно было только в сентябре прошлого года) и потому предполагало стать особо торжественным. В СКП собирались доказать, что их ведомство «состоялось» как новый правоохранительный орган, и наметить планы. Но «высокий штиль» совещания был несколько омрачен выступлением генпрокурора Юрия Чайки, который подошел к оценке работы СКП критично. Он отметил, что после создания СКП наметились не только положительные, но и отрицательные тенденции.
     Глава СКП Александр Бастрыкин в свою очередь комментировать слова г-на Чайки не стал, больше говоря именно о положительных тенденциях в работе подчиненных. Но обратил внимание коллег, что прокуроры после создания СКП почему-то стали в несколько раз чаще, чем раньше, возвращать уголовные дела на доследование. Кроме того, он скептически отнесся к законодательной инициативе передать расследование большинства преступлений (небольшой и средней тяжести) от следователей к дознавателям, с которой недавно выступила Генпрокуратура. Вместо этого г-н Бастрыкин предложил свой проект по совершенствованию закона в виде расширения полномочий представителей следственных органов.
     Впрочем, для посвященных ничего загадочного в разном подходе Генпрокуратуры и ее СКП к оценке ситуации не было. Как сообщала газета «Время новостей», некоторые разногласия между двумя ведомствами начались даже еще до создания СКП. В Генпрокуратуре не одобряли реформу органов прокуратуры и законодательства (благодаря которой и появился СКП) в том виде, в котором она состоялась. В результате Генпрокуратура лишилась полномочий не только по возбуждению и расследованию уголовных дел, но и в значительной мере по надзору за расследованием дел другими ведомствами. Уже когда СКП формировался, появлялись сообщения о якобы имевших место трениях по поводу раздела имущества и помещений. А когда СКП начал работать, у него возникли разногласия с Генпрокуратурой по поводу самых громких расследований – против генерала ФСКН Бульбова и замминистра финансов Сторчака. На этом фоне затеянная в конце прошлого года Генпрокуратурой проверка СКП ничего хорошего этому ведомству не сулила. И, как отмечали многие наблюдатели, вероятнее всего, была нацелена на «наглядное» подтверждение мнения о «вредности» проведенной реформы. Но вчера о проверке СКП не упоминалось – по данным нашего источника, она еще не закончена.
     Первым на совещании выступил именно г-н Чайка. Хотя, очевидно, это было лишь данью формальностям. Глава СКП по закону обладает полномочиями не меньшими, чем генпрокурор, а в некоторых вопросах даже большими и реально никак от него не зависит. Но руководитель СКП формально является заместителем генпрокурора, что и определило очередность выступлений.
     В начале доклада г-н Чайка отметил: «Фаза становления СКП завершена, начинается полноценная работа. Все вопросы организационного характера, материального и соцобеспечения, укомплектования кадрами решены». Но добавил, что формировалась новая структура непросто. Именно поэтому, по словам генпрокурора, «за столь короткий промежуток времени (четыре месяца. – Ред.) пока рано давать оценку, но уже можно сказать определенно: наметились как положительные, так и отрицательные тенденции».
     «В первую очередь вызывает тревогу тот факт, что с сентября прошлого года прокуроры вынесли почти 23 тыс. постановлений о направлении материалов руководителям следственных органов об отмене решений в отказе в возбуждении уголовных дел, – сказал г-н Чайка. – Только в 600 случаях незаконные решения были отменены. Речь идет о заявлениях от граждан о преступлениях тяжких и особо тяжких. Я не думаю, что прокуроры, долгое время работавшие в этой сфере, принимали решения без достаточных оснований. Не может быть, чтобы их профессионализм резко улетучился. В органах прокуратуры просто не может быть по определению закрытых дел».
     В связи с этим генпрокурор Чайка предложил представителям СКП в течение месяца провести полную ревизию всех решений об отказе в возбуждении уголовных дел.
     Кроме того, г-н Чайка отметил, что «имеют место случаи несвоевременного отправления материалов о возбуждении дела прокурору». Он предупредил, что «в случае отмены постановления о возбуждении дела все проведенные до этого следственные действия СКП будут признаны незаконными».
     Генпрокурор обратил внимание, что на первоначальном этапе формирования СКП большая помощь следователям оказывалась прокурорами. «Прокуроры за эти истекшие четыре месяца почти 5 тыс. раз выезжали на места происшествий для оказания практической помощи следователям, – сказал г-н Чайка. – А в тех случаях, когда следователи сами не могли выехать на место происшествия, а таких было почти 200, прокуроры выезжали сами и организовывали процесс расследования. Следователи СКП и в дальнейшем могут рассчитывать на профессиональную помощь прокуроров. Я уверен, вам под силу обеспечить соблюдение процессуальных норм. Мы ждем от вас полноценной эффективной работы».
     Глава СКП Бастрыкин в свою очередь сообщил, что вверенное ему ведомство, несмотря на трудности, как самостоятельная структура, способная раскрывать и расследовать наиболее тяжкие преступления, все же состоялось. «В минувшем году в России на 31% сократилось число нераскрытых убийств, на 19% – умышленных причинений тяжкого вреда здоровью и на 30% – разбойных нападений», – сказал г-н Бастрыкин.
     «К сожалению, в работе следственных органов появились и некоторые негативные моменты, прокуроры стали чаще возвращать следователям уголовные дела на доследование, – заметил г-н Бастрыкин. – Если за весь 2006 год было возвращено 1,2 тыс. уголовных дел, то за четыре месяца работы ведомства – около 1,3 тысячи».
     Глава СКП признал, что проблема качества расследования действительно актуальна, и предложил внести ряд изменений в УПК, в том числе расширить полномочия руководителей следственных органов.
     Касаясь работы новой структуры, он сообщил, что СКП уже укомплектован на 90%, и «в ближайшее время заполнение штата на всех уровнях будет завершено», но, учитывая увеличивающуюся нагрузку на следователей, речь может пойти и об увеличении штатной численности.
     Говоря о планах ведомства, г-н Бастрыкин особое внимание уделил борьбе с коррупцией. «Мы с одобрением восприняли заявления первого заместителя председателя правительства Дмитрия Медведева о необходимости придать борьбе с разрастанием коррупции в органах госвласти статус нацпроекта, – сказал он. – Ржавчина взяточничества не только разъедает государственный механизм, она убивает веру граждан в возможность справедливости от государственной власти».

Следственный комитет и Генпрокуратура подвели итоги года

     Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка и его заместитель, руководитель следственного комитета (СК) при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин вчера обсудили результаты работы СК в прошедшем году. При этом господа Чайка и Бастрыкин вновь разошлись во мнениях в вопросе о разграничении полномочий между Генпрокуратурой и СК. В частности, глава следственного комитета выступил против передачи уголовных дел небольшой и средней тяжести подконтрольным Генпрокуратуре органам дознания, на чем настаивает генеральный прокурор. Господин Бастрыкин сообщил, что в СК даже разработан законопроект, закрепляющий за комитетом расследование таких дел и даже расширяющий права следователей.
     Вчера на II Всероссийском совещании следственных органов следственного комитета при прокуратуре РФ подводились итоги работы за 2007 год. Сначала перед собравшимися выступил генеральный прокурор РФ Юрий Чайка. Отметив, что прошедший год был периодом напряженной работы по формированию новой структуры (следственного комитета при прокуратуре РФ.– «Ъ».) и что «за столь короткий промежуток времени пока рано давать оценку», генпрокурор тем не менее некоторые свои соображения о работе СК высказал. «В первую очередь вызывает тревогу тот факт, что с сентября (момента создания СК.– «Ъ».) прокуроры вынесли почти 23 тысячи постановлений о направлении материалов руководителям следственных органов об отмене решений в отказе в возбуждении уголовных дел. Только в 600 случаях незаконные решения были отменены»,– заявил господин Чайка. В связи с этим руководитель Генпрокуратуры предложил в течение месяца провести полную ревизию решений об отказах в возбуждении уголовных дел.
     Затем выступил руководитель следственного комитета Александр Бастрыкин. Он признал критику со стороны господина Чайки обоснованной. По словам главы СК, прокуроры действительно стали чаще возвращать его подчиненным уголовные дела для дополнительного расследования. Если за весь 2006 год следователям прокуратуры было возвращено 1200 уголовных дел, то за четыре месяца прошлого года следователям СК вернули 1278 дел. Основными причинами возврата дел господин Бастрыкин назвал неполноту следствия, неправильную квалификацию действий обвиняемых, а также нарушение права граждан на защиту.
     После этого господин Бастрыкин перешел к теме реформирования следствия, на необходимости которого в последнее время настаивал генпрокурор. Напомним, что, согласно предлагаемой господином Чайкой реформе, около 60% уголовных дел, расследуемых СК при прокуратуре РФ, должно перейти в подследственность органов дознания – милиции, таможни, Госнаркоконтроля и других ведомств. В этом случае существенно расширились бы полномочия самой Генпрокуратуры: действующее законодательство позволяет прокурору отменить любое решение дознавателя, тогда как вмешательство прокурора в ход следствия, проводимого сотрудниками СК при прокуратуре, сейчас сведено к минимуму. Кроме того, Генпрокуратура предлагает ввести ускоренный порядок расследования уголовных дел, который мог бы применяться при обоюдном согласии сторон обвинения и защиты. Расследование в таких случаях, по мнению генпрокурора, «может быть закончено за две-три недели, после чего дело направляется в суд» («Ъ» рассказывал об этих инициативах Генпрокуратуры в номере от 14 января).
     Вчера господин Бастрыкин поддержал инициативы господина Чайки частично. Согласившись с идеей введения упрощенного порядка расследования уголовных дел небольшой и средней тяжести, глава СК выступил против их передачи органам дознания. По мнению Александра Бастрыкина, его ведомство вполне способно само справиться с такими делами – без какого-либо изменения подследственности. Для этого, считает руководитель СК, его подчиненных всего лишь нужно наделить соответствующими полномочиями. Как сообщил вчера господин Бастрыкин, в следственном комитете при прокуратуре РФ даже разработан соответствующий законопроект. Этот документ, в частности, предлагает предоставить руководителю следственного органа полномочия по возбуждению уголовного дела и производству предварительного следствия в полном объеме, а также дать ему возможность лично рассматривать сообщения о преступлениях (в нынешнем законодательстве эти функции возложены только на следователей, но не на руководителей следственных органов). «От качества вносимых законодательных предложений напрямую зависит уровень защиты конституционных прав граждан»,– резюмировал Александр Бастрыкин.

Глава Следственного комитета при прокуратуре РФ возбудил дела против судей

     Вчера Генеральный прокурор Юрий Чайка, открывая Всероссийское совещание органов Следственного комитета при прокуратуре РФ, назвал прошедший год «достаточно напряженным в плане формирования новой структуры».
     По его словам, за столь короткий промежуток времени – пять месяцев – пока рано давать оценку. Но определенно наметились как положительные, так и отрицательные тенденции.
     – В большинстве регионов, – сказал Юрий Чайка, – удалось выстроить нормальные рабочие отношения между прокурорами и следователями, и следователи могут рассчитывать на помощь прокуроров. Я уверен, вам под силу обеспечить соблюдение процессуальных норм на всех стадиях предварительного расследования, мы ждем от вас полноценной эффективной работы.
     В то же время Генпрокурора тревожит тот факт, что с сентября прошлого года прокуроры вынесли почти 23 тысячи постановлений по поводу отказа следователей в возбуждении уголовных дел.
     – В органах прокуратуры, – подчеркнул Чайка, – просто не может быть по определению закрытых преступлений.
     И предложил в течение месяца провести полную ревизию таких решений.
     По оценке главы Следственного комитета при прокуратуре РФ Александра Бастрыкина, криминогенная обстановка в России по-прежнему остается сложной и требует активизации работы следственных органов. В 2007 году в России было зарегистрировано более 3,5 миллиона преступлений, это на 7 процентов меньше, чем в предыдущем.
     В то же время почти на 20 процентов снизилось количество убийств и покушений на убийство, на 8 процентов – умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, почти на 21 процент – изнасилований. Террористических актов было вдвое меньше, чем в 2006 году. Всего их совершено 48. Однако участились преступления экстремистского характера. По словам Александра Бастрыкина, сохраняется сложная обстановка в Южном федеральном округе, где отмечено около 60 нападений на сотрудников правоохранительных органов и на военнослужащих.
     Экономических преступлений выявлено около 460 тысяч. Общий ущерб от них составил 224 миллиарда рублей.
     Бесстрастная статистика показала, что практически не снижается уровень незаконного оборота оружия, хищений боеприпасов и взрывчатых веществ. В 2007 году с применением оружия было совершено 14 тысяч преступлений. Нераскрытыми остаются 90 тысяч тяжких и особо тяжких преступлений прошлых лет.
     По мнению главы Следственного комитета, основными причинами преступности остаются нерешенность социальных вопросов и имущественное расслоение общества.
     Довольно жестко Александр Бастрыкин оценил работу своих подчиненных, особенно при расследовании уголовных дел. «Прокуроры, – заметил он, – стали чаще возвращать уголовные дела для дополнительного расследования». По его словам, если за весь 2006 год следователям прокуратуры было возвращено 1200 уголовных дел, то за четыре месяца прошлого года к следователям Следственного комитета возвратились 1278 уголовных дел.
     Такое положение, подчеркнул Бастрыкин, является нетерпимым. Основными причинами возврата дел, считает он, являются неполнота следствия, неправильная квалификация действий обвиняемых, нарушение их права на защиту.
     Серьезному «разбору полетов» подверглась и работа правоохранительных органов по раскрытию серийных убийств.
     По словам Бастрыкина, участились факты принятия незаконных и необоснованных решений о приостановке следствия в таких случаях. Планы расследования зачастую носят формальный характер, «выдвигаются шаблонные, неконкретизированные версии, на основе которых даются невыполнимые поручения органам милиции».
     В частности, такие дефекты следствия были выявлены по делам о серии убийств женщин в Новосибирске, убийстве двух несовершеннолетних девушек в Нижегородской области.
     В качестве примера глава Следственного комитета привел такой факт. В Петербурге за пять лет было совершено 13 преступлений против несовершеннолетних на сексуальной почве. Во всех случаях преступник действовал одинаковым способом. Однако серийность этих преступлений не была своевременно выявлена. Руководство Следственного комитета дало местным правоохранительным органам два месяца на розыск серийного убийцы. Вмешательство потребовалось и в Красноярском крае, где расследовались по отдельности дела о схожих убийствах 11 женщин. Все они теперь объединены в одно дело.
     Одним из приоритетов работы Следственного комитета его глава назвал борьбу с коррупцией среди чиновников, в том числе в правоохранительных и судебных органах. Сейчас расследуется ряд уголовных дел в отношении высокопоставленных должностных лиц субъектов РФ и местных администраций, руководителей правоохранительных органов в различных регионах страны.
     – Слово «коррупция», – сказал Бастрыкин, – имеет иностранное происхождение, но само явление приобрело российские масштабы. Ржавчина взяточничества не только разъедает государственный механизм, она убивает веру граждан в возможность справедливости от государственной власти.
     По его словам, за год возбуждено свыше тысячи уголовных дел в отношении следователей, прокуроров, судей. В частности, десять дел против судей, из которых четыре – лично главой Следственного комитета.

     Органы внутренних дел сегодня – это милиция, миграционная служба, включая паспортно-визовые подразделения, следственный аппарат, основной задачей которого является расследование обстоятельств тяжких и особо тяжких преступлений в рамках уголовного дела.
     Милиция сама по себе – это множество профилей и специальностей, начиная от дорожно-патрульной и патрульно-постовой служб и заканчивая участковой работой в жилом секторе и в образовательных учреждениях, с группами граждан повышенного риска: ранее судимыми и не вставшими на путь исправления, лицами, страдающими алкоголизмом и наркоманией, и т.д. Этот список можно было бы продолжать бесконечно, однако понятно и без дополнительных комментариев, что работа органов внутренних дел охватывает многие сферы повседневной жизни российских граждан.
     В начале 90-х годов ХХ века среди администраторов, осуществлявших строительство правоохранительных структур, доминирующей идеей являлась идея повышения их эффективности за счет наращивания штатов. Напомню, что в то время численность отряда правоохранителей превысила 1,5 млн человек.
     Позднее, в условиях жесточайшего дефицита бюджетных средств, многим стало понятно, что идти дальше экстенсивным (затратным) путем нельзя. Это не позволят сделать ни ресурсы государства, ни здравый смысл. Давайте зададим риторический вопрос: кто сработает эффективнее – 100 сотрудников милиции, недостаточно обученных, не владеющих современными методиками работы, не способных в профессиональном смысле противостоять современным вызовам и угрозам преступности, или 10 классных специалистов? Не сомневаюсь в ответе: успех за профессионалами своего дела.
     Министр внутренних дел Российской Федерации генерал армии Рашид Нургалиев в своих выступлениях не раз говорил, что сотрудник милиции, который в своем развитии застыл, перестал интересоваться современными знаниями, – это образчик прошлого, и нам с ним не по пути. Только тот, кто овладевает современными знаниями, укрепляет навыки организации профессиональной деятельности на основе новых методик, – милиционер будущего, именно с ним нам и идти одной дорогой.
     Современные методики работы для органов внутренних дел разрабатываются ведомственными научно-исследовательскими и образовательными учреждениями, одним из которых является Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России. Он осуществляет функции головного НИИ по разработке проблем оперативно-розыскной, уголовно-правовой, уголовно-процессуальной, административно-правовой, криминологической и иной деятельности милиции.
     Технологическая цепочка всей этой работы, которая начинается с анализа особенностей криминогенной обстановки в стране и отдельных ее регионах, включает в себя выделение самой проблемы, затрудняющей деятельность той или иной службы, размещение заявки на ее научную проработку в профильном научно-исследовательском учреждении, исполнение исследования, выработку методики, приемку ее заказчиком, направление в органы внутренних дел для практического использования.
     По существу все проводимые в МВД России научные исследования координируются с целью ориентации их на проблематику деятельности органов внутренних дел, а вся «технологическая цепочка» обеспечивает использование разработанных методик в интересах повышения эффективности деятельности органов внутренних дел. Однако не должно складываться впечатление, что вопросы в деле научного сопровождения деятельности органов внутренних дел решены. Это далеко не так.
     Заметим, что каждое научно-исследовательское учреждение, как минимум дважды в год подводя итоги своей деятельности, анализирует комплекс проблем. Это проводится и в целом по системе министерства. Только в 2007 году по инициативе МВД прошла серия из трех региональных совещаний-семинаров, в ходе которых ученые и практики проанализировали организацию работы по внедрению научно-методической продукции в деятельность органов внутренних дел.
     В целом, как представляется, научные коллективы МВД выполняют свою главную задачу, которую Президент России Владимир Путин на недавнем заседании Совета по науке, технологиям и образованию определил так: «Сегодня главная задача академической науки – конвертировать новые возможности. Нужно конвертировать эти новые возможности в действительно востребованные и конкурентоспособные в мире знания, технологии и продукты».
     Между тем постоянный анализ ситуации, складывающейся в вопросах научного сопровождения деятельности органов внутренних дел, позволяет выделить проблемы, без решения которых результативность этой деятельности будет оставаться низкой. Некоторые из них необходимо назвать и аргументировать.
     Ключевым моментом являются качество научной разработки и обязательность внедрения выработанной методики в деятельность органов внутренних дел. Здесь, как нам видится, может быть использован в полной мере потенциал филиалов ВНИИ (их в стране образовано 13, а в некоторых федеральных округах – даже по два и три). По замыслу они должны стать региональными методическими центрами и обеспечивать кураторскую работу, осуществляя поддержку региональных органов внутренних дел, исходя из особенностей складывающейся оперативной обстановки.
     И для практиков, и для научных коллективов должны быть разработаны некие критерии, индексы, системы оценки, которые позволяли бы, анализируя конкретные данные, определять эффективность и качество работы того или иного субъекта. Дело это крайне непростое и ответственное. Эта работа уже запланирована на 2008 год и поручена Академии управления МВД России и нашему институту.
     Нам, наконец, надлежит разобраться со статусом ученого в системе МВД. Кто он на самом деле? Человек, обладающий большим практическим опытом, пришедший в научный коллектив и которому без специальной адаптации поручено участвовать в творческом процессе научного исследования. Возможно, это человек, который последовательно окончил вуз, аспирантуру или адъюнктуру, реже – докторантуру, ни дня не проработавший ни в одной из служб органов внутренних дел, но включенный в творческий процесс. Очевидно, что в первом случае сотрудник, чтобы стать ученым, должен освоить методику проведения научного исследования, а во втором – он должен стажироваться и вникать в процессы, существующие в практике деятельности органов внутренних дел.
     Еще один аспект этой проблемы. Мы ожидаем от ученого или коллектива ученых, что они будут видеть проблемы раньше практиков, а процессы, наступление которых может сказаться негативно, прогнозировать. Но для этого в научных коллективах должны собраться головастые мужики, мотивация прихода которых в научные учреждения будет основываться не только на преданности делу науки. А если мы таких мотивов не создаем, то вправе ли мы ожидать, что в научных коллективах сконцентрируются лучшие ученые, которые будут видеть дальше и глубже самых успешных практиков?
     Что касается фундаментальных исследований, напомню слова Президента, сказанные им на том же совещании: «И, безусловно, вам хорошо известно, что фундаментальные исследования – это базовая часть науки, мы к этому так и относимся, это основа ее развития, и, что не менее важно, они являются стартовым звеном всего инновационного цикла».
     Заметим, что сегодня фундаментальные научные разработки в системе МВД России на плановой основе проводит только наш институт. Перечислю только часть из них: «Концептуальные основы противодействия легализации (отмыванию) преступных доходов», «Теоретические основы государственной системы профилактики правонарушений», «Теоретические и правовые основы сокращенного досудебного производства по уголовным делам». Однако ни Российский фонд фундаментальных исследований, ни Российский фонд гуманитарных исследований не нашли возможности включить темы наших исследований в перечень финансируемых за счет бюджетных средств. И ученые ВНИИ, которые выполняют эти и ряд других исследований, традиционно делают это за свою заработную плату бюджетного сотрудника или служащего. Думается, что такая ситуация в корне не верна, ее надо исправлять.
     Еще одна серьезная задача – сохранение и развитие научных школ в системе МВД. В одном из последних нормативных правовых актов, посвященных их поддержке и развитию, введенном в действие 28 декабря минувшего года, констатировано, что серьезными проблемами продолжают оставаться недостаточное финансовое и ресурсное обеспечение научной деятельности, ограниченные возможности участия молодых ученых в научных мероприятиях. И, как следствие, – снижение уровня воспроизводства научных кадров, сокращение качественных характеристик научного потенциала министерства. Важно уяснить значение научных школ как определенной среды, в которой рождаются и мужают, становятся маститыми ученые, несущие результаты своего труда и в фундаментальные разработки, и в прикладные исследования, адресованные своим коллегам – практикам.
     В решении проблем, о которых идет речь, мы хотели бы рассчитывать на понимание и поддержку депутатов Государственной Думы, членов Совета Федерации, которым научный коллектив ВНИИ МВД России известен по совместной работе над законопроектами, где ведущие ученые института выступали в качестве экспертов, участвовали в подготовке и проведении парламентских слушаний и даже в процедуре парламентских расследований.

     Члены Совета Федерации обсудили проект федерального закона «О Кодексе об административном судопроизводстве в Российской Федерации», а также предложили внести поправки в закон о следственных органах. Об этом «Парламентской газете» рассказал председатель Комитета по правовым и судебным вопросам Анатолий ЛЫСКОВ.
     – Проект федерального закона «О Кодексе об административном судопроизводстве в РФ» был подготовлен в качестве законодательной инициативы Верховным Судом России. Суть в том, что на сегодняшний день дела, вытекающие из административных правонарушений, из административных отношений, рассматривают как суды общей юрисдикции, так и арбитражные суды. У них есть своя специализация и, соответственно, разная практика по административным делам. Поэтому назрела необходимость появления отдельного, сконцентрированного законодательного акта для корректировки деятельности различных судебных инстанций. Как будут решены существующие проблемы в сфере административного судопроизводства, насколько кардинальными будут изменения – появятся ли, например, административные суды в России, – по этим вопросам должны высказать свое мнение законодатели, судебное сообщество, политическое руководство страны. Уверен, что это должна быть хорошо продуманная, согласованная позиция всех сторон.
     Какое бы решение ни было найдено, должен существовать единый законодательный акт – Кодекс об административном судопроизводстве, который будет регламентировать процесс рассмотрения такого рода дел. Так что в любом случае этот кодекс должен увидеть свет, и надо предусмотреть все нюансы, все возможные последствия и сделать его максимально не обременительным для федерального бюджета.
     Главная же цель, ориентир, который должен быть у законодателей при работе над кодексом, – конституционная, то есть наилучшая организация процесса защиты прав граждан. Ведь в Конституции нашей страны записано, что каждый гражданин имеет право на судебную защиту его прав, и всем сторонам должно быть ясно, как концептуально и технически она будет осуществляться, если речь идет об административных правонарушениях или административных отношениях.
     – Весеннюю сессию ваш комитет открыл обсуждением предложений по совершенствованию законодательной базы, регламентирующей деятельность недавно созданного Следственного комитета. Есть необходимость внести коррективы?
     – Сегодня в сложном положении оказались как прокуратура, так и Следственный комитет, потому что проблемы были запрограммированы самим законом. Надо сказать, что была сделана абсолютно правильная вещь – разведены функции следствия и функции прокурорского надзора. Предлагаемые и обсуждаемые сегодня поправки вроде бы и технические, но имеющие принципиальное значение для человека, в отношении которого ведутся следственные действия и возбуждается дело. Их актуальность показала практика работы Следственного комитета за прошедший период. Прежде всего весьма спорно то, что прокуроры лишены права возбуждать уголовное дело. На наш взгляд, это не совсем верно.
     Также мы предлагаем увеличить срок для вынесения прокурором решения о законности (незаконности) возбуждения уголовного дела. Очевидно, что 24 часов недостаточно для принятия взвешенного и обоснованного решения. Может быть, правильнее было бы дать прокурору больше времени, чтобы ознакомиться с делом, например, пять дней. Это в большей степени обеспечит права гражданина.
     Далее. Законность решения о приостановлении следствия проверяет прокурор, а вот отменить это постановление следователя он теперь полномочий не имеет. А может быть, правильнее было бы вернуть прокурору это право? Ведь при процессуальной самостоятельности принимаемых решений следователь и его руководство относятся к одному ведомству, и прокурор мог бы нарушить это корпоративное единство, проверить сторонним взглядом обоснованность постановления следователя о приостановлении следствия по делу.
     У нас запланированы парламентские слушания по проблемам деятельности прокуратуры. Тема очень важная и во многом продиктованная изменениями в законодательной базе. Какая нам прокуратура нужна? В прежние времена ее называли, да и сегодня продолжают называть «оком государевым». При ее самостоятельности, подчиненности одной только Конституции определенный заказ, вектор работы может задавать только глава государства. Приведу конкретный пример. Есть у прокуратуры такая функция – общий надзор, в целях реализации которого она проводит комплексные проверки в субъектах Федерации. Как правило, такая проверка проводится бригадой Генеральной прокуратуры, с привлечением экспертов. Предположим, находят они какие-то нарушения, в том числе и признаки состава преступления. Что должен сделать Генпрокурор? Взять документы и направить их следователю. Какому и где – в Москве или в регионе? Поэтому в ближайшее время мы намерены вернуться к обсуждению нормативно-правовых вопросов работы Следственного комитета. Рассмотрим также вопрос о его кадровом обеспечении. Он создан в сентябре прошлого года, но на сегодняшний день не назначен ни один заместитель председателя этого органа.

Работникам ведомства Бастрыкина обещана личная неприкосновенность

     Полномочия недавно созданного в России Следственного комитета (СК) продолжают расширяться: в Думу внесен соответствующий законопроект. На этот раз предлагается усилить власть руководителей следственных комитетов всех уровней – от районного до федерального. Кроме того, эти руководители вместе с подчиненными им следователями должны получить частичную неприкосновенность, сравнявшись в этом с парламентариями, судьями, прокурорами и даже с бывшими президентами страны.
     Следственный комитет формально существует при Генеральной прокуратуре РФ, но именно за счет ее полномочий он все время и укрепляется. Напомним, что руководит этим ведомством старый знакомый Владимира Путина Александр Бастрыкин. Так что теперь именно он и все его подчиненные сверху донизу, если когда-нибудь они будут задержаны по подозрению в преступлении, «должны быть освобождены немедленно после установления их личности». Руководители СК и следователи, таким образом, составят компанию иным перечисленным в ст. 449 Уголовно-процессуального кодекса неприкосновенным лицам – членам Совета Федерации и депутатам Госдумы, федеральным и мировым судьям, председателю Счетной палаты, его заместителю и аудиторам СП, Уполномоченному по правам человека в РФ, прокурорам, а также бывшим президентам РФ. Но это всего лишь одна из 20 с лишним статей УПК, поправить которые для пользы СК предложили глава думского комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин, его первый заместитель Александр Москалец и глава комитета СФ по правовым и судебным вопросам Анатолий Лысков. Соответствующий законопроект направлен на обсуждение в нижнюю палату.
     Стоит отметить, что как раз о поправке в ст. 449 УПК, которой они подарили всем работникам СК личную неприкосновенность, авторы документа в пояснительной записке ничего не сказали. Все остальные изменения, по их словам, направлены «на дальнейшее совершенствование досудебного производства, повышение эффективности следственной деятельности и процессуального контроля». В частности, Плигин, Москалец и Лысков считают, что все начальники следователей должны получить полномочия «по возбуждению уголовного дела и производству предварительного следствия в полном объеме».
     Кроме того, законодатель намерен дать главам следственных комитетов право «проверять не только материалы уголовных дел, но и материалы проверок сообщений о преступлениях, а также лично рассматривать сообщения о преступлении и участвовать в производстве проверок сообщений о преступлениях». При этом непонятно, как начальники смогут контролировать работу всех своих многочисленных подчиненных (а бывших прокурорских, ныне самостоятельных следователей в России более полумиллиона), если они сами станут заниматься следственной работой.
     А если судить по всем предлагаемым изменениям в УПК, то руководители СК всех уровней прописываются в каждом месте кодекса, где упомянуто хотя бы небольшое полномочие следователя. Есть, правда, и некоторые новации: например, теперь следователь не сможет самостоятельно направить уголовное дело прокурору для подписания обвинительного заключения. Это можно будет сделать лишь с согласия руководителя следственного органа. Зато следователям даются некоторые дополнительные полномочия: к примеру, в случаях, не терпящих отлагательства, проводить ряд процессуальных действий еще до возбуждения уголовного дела. Это прежде всего относится к так называемому «получению сравнительных образцов у лиц, участвующих в досудебном производстве при проверке сообщения о преступлении». То есть речь идет о взятии у подозреваемых разнообразных анализов для проведения биометрических и прочих экспертиз.
     Проект позволил некоторым депутатам, ранее выступавшим против самостоятельности Следственного комитета, намекнуть на возможную коррупционность предложенных изменений. Например, зампред думского комитета по госстроительству Виктор Илюхин из фракции КПРФ не исключает такой вероятности. «Все это напоминает ситуацию, когда начальник завидует подчиненному в том, что у того больше возможностей неправедно заработать денег» – так отозвался депутат о наделении глав СК полномасштабными следовательскими полномочиями и исключительным правом давать согласие на передачу отработанных уголовных дел прокурорам.
     У других экспертов сомнение вызвала поправка о введении для следователей и их руководства личной неприкосновенности. К примеру, первый зампред думского комитета по безопасности Михаил Гришанков заметил: «Ну это они хотят получить те же права, что и у прокуроров!» Парламентарий уверен, что список неприкосновенных надо, наоборот, сокращать. Другой заместитель председателя комитета по безопасности Геннадий Гудков (фракция «Справедливая Россия») тоже не в восторге от нововведения: «Следователей много, так что слишком большое количество неприкосновенных у нас в стране получится». И добавил: «Положение о том, что следователь у нас – это самостоятельная фигура, существует только в декларациях, но этот проект делает следователей полностью зависимыми», – подчеркнул депутат.

В главной военной прокуратуре создан спецназ по борьбе с коррупцией

     Вчера заместитель Генерального прокурора – главный военный прокурор Сергей Фридинский сообщил, что в военной прокуратуре создан специальный отдел по борьбе с коррупцией в армии.
     Главная задача нового подразделения – выявлять и взяточников-военкомов, и генералов, запускающих руку в государственный карман командиров, и всех прочих нечистоплотных командиров.
     – Несмотря на принимаемые меры, коррупционные проявления среди военнослужащих, и в первую очередь среди офицеров, начинают приобретать столь же системный характер, как уклонения от военной службы, – сказал Сергей Фридинский на прошедшей вчера коллегии Главной военной прокуратуры. – Этого допустить нельзя.
     Вот лишь один пример. Сейчас в суде слушается уголовное дело в отношении бывшего военного комиссара Хабаровского края генерала Феоктистова. Но не успели люди в мантиях вынести вердикт, как прокуроры начали проверку по фактам злоупотреблений в отношении его преемника.
     Военкоматы – старая проблема. В министерстве обороны даже стали проводить ротацию военкомов, чтобы те не успевали набить руку на взятках. Послужил немного – и получай новое назначение. Но пока ситуация кардинально не изменилась. Только в одном Митинском райвоенкомате Москвы прокуроры выявили свыше 130 эпизодов, когда незаконно освобождали призывников от службы. Жизнь без погон обходилась в 2-3 тысячи долларов.
     Вообще военные прокуроры бьют тревогу: растет преступность среди офицеров. Командиры совершают каждое пятое преступление. Самые популярные статьи: мошенничество, взяточничество, присвоения и растраты. В прошедшем году к уголовной ответственности привлечены 244 командира воинских частей, 108 офицеров в звании полковника и 16 генералов. Ущерб государству от их службы исчисляется десятками миллионов.
     – А ущерб, нанесенный авторитету службы, наверное, даже измерить нельзя, – сказал Сергей Фридинский. – Вновь созданному отделу по противодействию коррупции во главе с его начальником нужно оперативно разобраться с этими проблемами и организовать эффективную работу. Кадры для новой работы мы отобрали из лучших.
     Кроме того, главный военный прокурор потребовал провести масштабную проверку во всех воинских частях, чтобы выяснить, не скрывают ли где преступления, особенно дедовщину и ту же самую коррупцию. Причина в том, что в прошлом году по статистике резко упал уровень преступности в армии. А в начале года количество зарегистрированных преступлений сократилось на 30-40 процентов. Хорошо это или плохо? У главного военного прокурора возникли определенные подозрения по этому поводу.
     По его словам, уголовных дел в армии стало меньше после создания военно-следственных отделов. Есть ли какая-то связь? По данным военной прокуратуры, следователи стали чаще отказывать в возбуждении уголовных дел. Теперь проверки должны выявить, насколько справедливы были отказы.
     – Сокращение преступности в армии – объективный процесс, – сказали корреспонденту «РГ» в кулуарах совещания. – Ведь и численность армии сокращается, и в министерстве обороны в последнее время приняты серьезные меры по наведению дисциплины. Вопрос лишь в том, действительно ли преступность падает так резко или кто-то подправляет статистику.
     Преступность в армии меняется, и это тоже требует анализа. К примеру, меньше стало специфических военных преступлений, вроде неуставных взаимоотношений, но больше обычной уголовщины: разбоев, грабежей, мошенничества. Причем рядовые чаще идут по тяжким статьям, а офицеры, как уже говорилось, по коррупционным. Растет число преступлений, совершенных контрактниками в званиях солдат и сержантов. В прошлом году они совершили почти треть от всех зарегистрированных преступлений.
     Но после создания Следственного комитета задачи обычных прокуроров в корне изменились. Теперь прокуратура должна не расследовать, а надзирать. На первый план выходят правозащитные функции. Не случайно вчера на коллегии присутствовал Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. Теперь военные прокуроры, по словам Сергея Фридинского, будут уделять еще больше внимания правам человека в погонах и защищать солдата в том числе от произвола командиров.
     – В прошлом году восстановлены нарушенные права свыше четырехсот тысяч военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, членов их семей и иных граждан, – сказал главный военный прокурор. – По требованию прокуроров отменено около двенадцати тысяч незаконных правовых актов командования, приняты меры к возмещению министерству обороны, другим воинским формированиям и гражданам материального ущерба на сумму более одного миллиарда рублей. Активно использовались полномочия военных прокуроров по защите интересов государства и прав граждан в гражданском и арбитражном судопроизводстве.

Следствие и надзор разделили территориально

     Как стало известно вчера, сразу после завершения начинающейся завтра трехдневной итоговой коллегии Генеральной прокуратуры (ГП) ее глава Юрий Чайка покинет свой служебный кабинет в здании на Большой Дмитровке и переедет в свежеотремонтированный особняк на Петровке. Вместе с генпрокурором здесь будет работать общенадзорный главк ГП. Часть подчиненных Юрия Чайки предполагают, что новое здание ему досталось как своего рода компенсация за лишение Генпрокуратуры следственных функций. В то же время переезд общенадзорного главка, по мнению его сотрудников, может стать первым этапом передачи этого подразделения Минюсту.
     Помпезный особняк в стиле классицизма (ул. Петровка, 14), принадлежавший в советское время НИИ местных стройматериалов, а затем находившийся в аренде у Аэрокосмосбанка, был передан Росимуществом в оперативное управление Генпрокуратуре еще в прошлом году. Туда уже переехали главное управление по надзору за исполнением федерального законодательства под руководством давнего члена команды господина Чайки Анатолия Паламарчука (переходившего за своим руководителем из Генпрокуратуры в Минюст и обратно) и организационно-инспекторское управление, возглавляемое другом и соратником Юрия Чайки Юрием Синдеевым. Переезд самого генпрокурора в отремонтированный по европейским стандартам кабинет со всеми видами современной связи (над их установкой работали специалисты Федеральной службы охраны) был ненадолго отложен – в связи с подготовкой ведомства к итоговой коллегии, которая открывается завтра и на которую ожидается приезд президента РФ Владимира Путина и премьера Виктора Зубкова. Если на самой коллегии президент не даст работе Генпрокуратуры отрицательную оценку (которая может повлечь за собой немедленную отставку руководителя ведомства), то уже в конце этой недели Юрий Чайка въедет в новый кабинет с видом на пятизвездный отель Marriott Royal Aurora.
     По словам уже побывавших в новом здании сотрудников прокуратуры, новый кабинет просторнее и комфортабельнее, чем старый, на Большой Дмитровке, в котором работал еще нарком по делам национальностей Иосиф Сталин, а затем многие поколения генпрокуроров.
     Вместе с господином Чайкой в здание на Петровке переедет и его первый заместитель Александр Буксман, курирующий упомянутый общенадзорный главк. Для другого же первого заместителя генпрокурора Александра Бастрыкина, возглавляющего следственный комитет (СК) при прокуратуре РФ, в новом здании места не нашлось – он так и останется работать в 15-этажной башне в Техническом переулке. Кстати, из этого здания в ближайшие дни завершится выселение всех подразделений Генпрокуратуры по надзору за дознанием и следствием. Таким образом «развод» Генпрокуратуры и ее следственного комитета закончится разделом их помещений и имущества.
     По мнению сотрудников СК при прокуратуре РФ, с которыми удалось побеседовать корреспонденту «Ъ», господин Бастрыкин не переедет в новое здание не случайно. Тот факт, что за пять месяцев работы «прокурорского» СК господину Бастрыкину не дали сформировать свою команду заместителей, говорит о том, считают его подчиненные, что при планируемом объединении летом этого года прокурорского и милицейского следствия и создании единого СК господин Бастрыкин вряд ли будет в нем первым лицом. Скорее, по данным источников «Ъ», формирование руководящего состава единого СК будет возложено на однокашника президента по ЛГУ нынешнего руководителя СК при МВД РФ Алексея Аничина. В пользу грядущего объединения двух СК говорит и тот факт, что в сентябре прошлого года руководство СК при прокуратуре РФ заключило со всеми сотрудниками служебный контракт всего лишь на год.
     Напомним, что пока из положенных Александру Бастрыкину по закону 12 замов назначены лишь двое – абсолютно посторонние для него сотрудники ФСБ Юрий Нырков (зам по кадрам) и Александр Сорочкин (зам по военному следствию). Правда, в качестве «утешительного приза», не без иронии отмечают подчиненные руководителя СК, недавно было присвоено генеральское звание единственному назначенцу господина Бастрыкина – главе Главного следственного управления СК Дмитрию Довгому.
     Кстати, в следственном комитете уверены, что на завтрашней коллегии Генпрокуратуры Юрий Чайка найдет повод для критики новорожденного СК. Генпрокурор уже отмечал на итоговом совещании в самом следственном комитете, что те же самые следователи, по его мнению, без прокурорского присмотра стали работать гораздо хуже. Не секрет, что в Генпрокуратуре вычленение следствия всегда считали «первым шагом на пути к развалу» этого ведомства. Вторым же шагом, опасаются подчиненные Юрия Чайки, может стать давно обсуждаемая передача Минюсту общенадзорных функций прокуратуры, в результате чего с сотрудников общенадзорных подразделений снимут погоны, а функции самой ГП сведутся к поддержанию гособвинения в суде и надзору за дознанием. Теперь, считают в Генпрокуратуре, когда весь общий надзор размещен в отдельном здании на Петровке, его удобно будет отдать в другое ведомство вместе с особняком. Впрочем, говорят в Генпрокуратуре, на коллегии Юрий Чайка сделает все возможное, чтобы оставить общий надзор за его ведомством.

     Премьер-министр Виктор Зубков принес генпрокурору РФ Юрию Чайке хорошую новость: на ежегодной коллегии Генпрокуратуры он сообщил о скором восстановлении кадровых потерь, понесенных ведомством после выделения из него Следственного комитета.
     Во вторник Генпрокуратура РФ провела традиционное расширенное заседание своей коллегии, подведя итоги деятельности по защите прав и свобод граждан в минувшем году. Вопреки сложившейся традиции самым высокопоставленным из прибывших на чиновников оказался премьер-министр правительства РФ Виктор Зубков. Владимир Путин, прежде неоднократно использовавший трибуну Генпрокуратуры для громких заявлений (в частности, в 2002 году глава государства призвал прокуроров активизировать борьбу с коррупцией, а в минувшем году – с дедовщиной в армии), на этот раз так и не появился, как и его преемник Дмитрий Медведев.
     По сведениям осведомленных источников «Газеты.Ru», вопрос о присутствии (точнее, об отсутствии) президента на прокурорской коллегии не был однозначно решен еще накануне заседания.
     «Насколько мне известно, президент не смог присутствовать по вполне объективным причинам. Они не имеют ничего общего с недовольством Путина Чайкой. Как вы понимаете, в этом случае президенту было бы совершенно не нужно отсутствовать на заседании – он мог бы сменить генпрокурора в пять минут», – рассказал собеседник «Газеты.Ru».
     Между тем, выступая перед прокурорами, Зубков сделал несколько важных заявлений. В частности, он сообщил об «указе об увеличении штатной численности органов прокуратуры на две тысячи», подготовленном по поручению правительства РФ. Необходимость такой меры премьер объяснил «значимостью и возросшими объемами исполняемых работ» органами прокуратуры.
     Премьер Зубков не исключил и возможности претворения в жизнь инициатив Генпрокуратуры о «перераспределении подследственности между следователями и дознавателями по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, а также установлении упрощенного порядка досудебного производства по этим делам». «Это вопрос не простой, он довольно сложный и предусматривает реформирование системы предварительного расследования, затрагивает основы уголовно-процессуального законодательства. Важно, чтобы не были затронуты конституционные права наших граждан», – заявил Зубков, отметивший, тем не менее, что оба эти вопроса прорабатываются правительством.
     Напомним, что прокуратура понесла тяжелые аппаратные потери после того, как в минувшем году из ее состава был выделен Следственный комитет, который возглавил бывший староста студенческой группы Владимира Путина Александр Бастрыкин. Этому ведомству были переданы все полномочия по расследованию преступлений, которыми прежде занималась прокуратура. Прокуратуре же оставили лишь функцию надзора за процессом расследования, причем в достаточно, как считали наблюдатели, декоративной форме: к примеру, прокуроры не могут вмешиваться в процесс предварительного следствия и не могут отменять постановления о возбуждении уголовных дел, выданные следователями. Их полноценное право – лишь отказаться поддерживать обвинение в суде.
     Официально необходимость реформы объяснялась необходимостью разделения следственных и надзорных функций внутри прокуратуры. По неофициальной версии, реформу пролоббировали кремлевские «силовики» во главе с замглавы администрации президента Игорем Сечиным, недовольные отставкой прежнего генпрокурора Владимира Устинова.
     В ходе реформы прокуратура утратила порядка 3000 штатных единиц. Теперь же она восполнит большую часть этих потерь, что нельзя не воспринять как маленькую победу Чайки.
     Генпрокурор во вторник еще раз продемонстрировал себя противником появления Следственного комитета в его нынешнем виде. По словам Чайки, прокуратуру сильно «волнует качество следствия». «В связи с некачественным расследованием для производства дополнительного расследования за 5 месяцев прокурорами было возвращено свыше 1600 уголовных дел. Это больше, чем за весь 2006 год. Причем, например, в Камчатском крае не было подписано обвинительное заключение по каждому третьему делу. Есть и другие недостатки», – негодующе заявил Чайка.
     Правда, прилюдно генпрокурор постарался опровергнуть информацию о существовании «конкуренции» между Генпрокуратурой и Следственным комитетом, заявив, что «с момента становления Следственного комитета большая помощь ему оказывалась именно со стороны прокуратуры». «Нет никакой конкуренции и быть не может, а есть общие государственные задачи, которые каждый из органов решает в единой системе прокуратуры Российской Федерации», – убеждал Чайка.
     «Никакого конфликта между Генпрокуратурой и Следственным комитетом нет, есть попытки сделать вид, будто он существует», – согласился с генпрокурором депутат Госдумы Александр Хинштейн. «Проблема в том, что прокуратура действительно выведена из уголовного процесса и в результате не имеет возможности исполнять свою обязанность – защищать конституционные права граждан в ходе следствия. Вместо прокуратуры, которая, как говорили, сама расследовала и сама себя контролировала, появился совешенно неподнадзорный Следственный комитет», – добавил собеседник «Газеты. Ru».
     По мнению Хинштейна, законодательство было изменено именно таким образом «вполне сознательно». «Судя по всему, выделение Следственного комитета было первым шагом к созданию единого следственного органа, объединяющего соответствующие подразделения всех ведомств», – предположил депутат. По мнению Хинштейна, продолжение реформы обязательно последует. «Правда, до смены президента ждать этого, думаю, глупо», – заявил он «Газете.Ru».
     Неправильной действующую систему считает и зампред комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин, предположивший, что покидающий свой пост президент Путин не пошел на прокурорскую коллегию, потому что «понял, что эксперимент с реформой не удался, но признать это публично не захотел».
     «Распри между двумя этими ведомствами обязательно будут, и я об этом предупреждал. Следствие подмяло под себя прокуратуру, именно оно, а не закон определяет сегодня законность. 20 тыс. представлений прокуроры внесли в минувшем году следователям, и из них только 6 тыс. удовлетворены. Что, прокуроры стали такими непрофессиональными или следователи такими безупречными? Нет, просто следователи могут себе позволить не удовлетворять представления своих бывших начальников и делают это», – заявил Илюхин.
     Между тем замгендиректора Центра политтехнологий Алексей Макаркин полагает, что о победе или поражении Чайки в борьбе за свое ведомство можно будет судить лишь после выборов: «Идет большой торг по кадровым вопросам, и эти вопросы решаются так, что одной группе достается что-то, а затем что-то другой. Таким образом, говорить о том, какая группа в этой борьбе победит, можно будет лишь после выборов». При этом политолог не исключил, что в настоящий момент Чайка и вправду является победителем: «Похоже, что сейчас он и вправду что-то отыграл, уж слишком активна была экспансия Следственного комитета в последнее время. Другой вопрос, будет ли эта победа достаточно компенсацией за то, что прокуратура фактически утратила контроль за следствием».
     Слова экспертов подтверждает и последовавший на коллегии после выступления Чайки доклад Бастрыкина, в котором начальник следственного комитета заявил уже о необходимости увеличить кадровый состав своего ведомства.

Прокуроры наметили приоритеты работы в новом году

     В Генпрокуратуре вчера состоялось традиционное заседание коллегии этого ведомства, посвященное итогам работы в ушедшем году и планам на будущее. События этого наблюдатели ждали с особым интересом. Прошлым летом прокуратура пережила серьезные потрясения – в результате реформы уголовно-процессуального законодательства она была разделена на две фактически независимые друг от друга составляющие в виде собственно прокуратуры и Следственного комитета при прокуратуре (СКП) и, кроме того, лишилась многих прежних полномочий. Отношения между двумя прокурорскими ведомствами сложились непростые. Их представители не раз высказывали недовольство или как минимум несогласие с позицией друг друга по самым разным проблемам – от оценок последствий реформы до правомерности возбуждения конкретных уголовных дел.
     Соответственно многие не исключали, что это «выяснение отношений» в том или ином виде может продолжиться и на коллегии, тем более что ее можно было рассматривать как удобную трибуну для «донесения» своих доводов до высшего руководства страны. Но мероприятие прошло без неожиданностей, и интрига продолжила развиваться в режиме «холодной войны». Представители Генпрокуратуры и СКП внешне соблюли правила этикета, заявив, что они вместе решают «общие государственные задачи» и конкуренции между ними нет, но вместе с тем в своих выступлениях обменялись серией взаимных «шпилек». Премьер Виктор Зубков, открывавший заседание коллегии, со своей стороны лишь обозначил наличие неких вопросов, связанных с реформой прокуратуры, не став явно вмешиваться в спорную ситуацию.
     Что касается официальной темы заседания – оценки состояния законности в стране, то все выступавшие оценили ее одинаково. С одной стороны, все отметили, что преступность в стране в целом наконец-то начала впервые сокращаться. С другой – было признано, что коррупция стала угрозой экономической и социальной стабильности страны и победить ее по-прежнему никак не удается. Правда, как именно с ней бороться, осталось не очень ясно.
     Выступавшие ограничивались общими фразами о необходимости комплексной и скоординированной работы по борьбе с коррупцией, как это было много раз на всех прочих подобных мероприятиях.
     Началось заседание с минуты молчания. По предложению генпрокурора Чайки его участники почтили память прокурора Саратовской области Евгения Григорьева, застреленного 13 февраля по пути с работы.
     После этого слово взял премьер Виктор Зубков, отметив три главные темы. Сначала он положительно оценил работу прокуроров. «Прежде всего хочу отметить конструктивность взаимодействия Генеральной прокуратуры и правительства, – сообщил премьер. – Только в течение 2007 года к вам от правительства было направлено свыше 100 обращений. И все мероприятия по ним были исполнены качественно и в установленный срок».
     Затем г-н Зубков остановился на отношениях Генпрокуратуры и СКП: «С созданием Следственного комитета новое развитие получила идея разделения функций расследования преступления и надзора за ними. Но при ее реализации важно сохранить баланс полномочий. Это касается не только уголовно-процессуального права, но и административно-организационных вопросов. И вы знаете, что правительство ведет здесь работу». Таким образом, очевидно, премьер обошел «опасный» вопрос, лишь констатировав, что в результате реформы объективные проблемы имеются у обоих ведомств. Упоминание «баланса полномочий», вероятно, означало некое согласие с недовольством Генпрокуратуры относительно того, что она лишилась слишком многих своих прежних прав (возбуждения уголовных дел, их закрытия, прав надзора за другими ведомствами). А «административно-организационные вопросы» можно было расценить как участие в проблемах СКП, который, по неофициальной информации, при формировании столкнулся со сложностями в финансировании и обеспечении материальной базой.
     Наиболее же конкретно премьер остановился на проблеме коррупции: «За примерами далеко ходить не надо. Взять наши западные рубежи. Нет ни одних переговоров с западными странами, с которыми мы граничим, – постоянно звучат справедливые претензии к нам по вопросам многочисленных пробок на пропускных пунктах. На одних и тех же пунктах у наших западных коллег шесть минут на пропуск одной машины, а у нас – шесть часов. В чем дело? Взятки, коррупция наглая, неприкрытая. Аналогичная картина – с обработкой грузов в наших портах. Там могут сутками держать контейнеры, пока не получат взятки. О каком развитии бизнеса может идти речь, если такие порядки!» Решить вопрос г-н Зубков предложил с помощью ужесточения контроля за самими контрольными системами. Но кто будет «контролировать контролеров», осталось неясно.
     Выступивший затем г-н Чайка отметил сначала ряд наметившихся положительных тенденций. «Впервые за последние пять лет количество зарегистрированных преступлений не просто замедлило темпы роста, а снизилось на 7%, – сказал он. – При этом уменьшилось количество насильственных преступлений, в том числе убийств (на 19%), умышленного причинения тяжкого вреда здоровью». Однако, как отметил г-н Чайка, и проблем много – остается низкой раскрываемость преступлений, плохо работают сами правоохранители. «Анализ практики осуществления оперативно-розыскной деятельности уполномоченными органами показывает, что нарушения законодательства в этой работе являются типичными и широко распространенными. Из изученных 400 тыс. дел оперативного учета надзирающими прокурорами выявлены нарушения по каждому четвертому. Дела заводятся с нарушением сроков, планы мероприятий носят формальный характер, документы оформляются несвоевременно, работа по сбору и анализу информации неэффективна, результаты органам следствия представляются с нарушением установленного порядка. Надлежащий контроль со стороны руководителей отсутствует».
     Что касается взаимоотношений с СКП, то хотя г-н Чайка и заявил об отсутствии конкуренции с ним, но скрытой критики в адрес этого ведомства прозвучало достаточно. «До создания СКП РФ в течение первых восьми месяцев прошлого года произошли серьезные сдвиги в следственной работе: на 37% снизилось количество прекращенных дел, на 23% – расследованных с нарушением срока, на 25% – возвращенных для дополнительного расследования, на 22% уменьшился остаток неоконченных дел, – сказал генпрокурор. – Вместе с тем существует ряд определенных моментов, которые вызывают у нас тревогу. Прежде всего тот факт, что возбуждается мало уголовных дел по результатам общенадзорных прокурорских проверок. Из почти 11 тыс. материалов таких проверок, абсолютное большинство из которых направляется в СКП для возбуждения уголовного дела, к сожалению, возбуждены они только в 2700 случаях. Для сравнения: в 2006 году по общенадзорным материалам было возбуждено почти 24 тыс. уголовных дел, в первом полугодии прошлого года – более 15 тыс.». При этом г-н Чайка отметил, что проверки эти «глубокие и кропотливые», а речь в них идет о сложных экономических и коррупционных преступлениях, «посягающих на безопасность государства». «Нас волнует вопрос качества следствия, – продолжал г-н Чайка. – В связи с некачественным расследованием для производства дополнительного расследования за пять месяцев прокурорами было возвращено свыше 1600 уголовных дел. Это больше, чем за весь 2006 год».
     Кроме того, генпрокурор дал отпор СКП и по вопросу своего законопроекта о передаче прав по расследованию преступлений небольшой и средней тяжести от следователей дознавателям: «Мне непонятна дискуссия, развернутая прежде всего в печати, нужно реформировать дознание или не нужно. Дискуссий здесь быть не может. Надо выполнять поручение президента России и решение Всероссийского координационного совещания, которое мы все одобрили». Пикантность этого заявления заключалась в том, что на самом деле пресса против этого законопроекта не выступала. В его целесообразности на одном из совещаний открыто недавно усомнился как раз глава СКП Александр Бастрыкин.
     Сам же г-н Бастрыкин в своем выступлении, наоборот, отметил, что его ведомство успешно работает и особых проблем у него нет, а критику со стороны генпрокурора оставил без внимания.

Генеральный прокурор Юрий Чайка ответил на вопросы корреспондента «Российской газеты»

     Итоговая коллегия Генпрокуратуры, завершившая накануне свою работу, подвергла профессиональному анализу самые горячие проблемы, которые волнуют сегодня и прокуроров, и все наше общество.
     Юрий Чайка рассказал корреспонденту «РГ» о задачах, которые стоят перед главным надзорным ведомством.

     Российская газета : Юрий Яковлевич, как вы оцениваете нынешний уровень криминогенной угрозы для страны? Не секрет, что начиная с конца прошлого века преступность росла год от года. Особенно – тяжкие преступления, умышленные убийства, оргпреступность, наркотрафик. Раскрываемость же была стабильно низка. Что изменилось?

Каждый пятый убийца – в бегах
     Юрий Чайка : Впервые за последние пять лет количество преступлений снизилось на 7 процентов. Но для реального противодействия преступности недостаточно добиться одного лишь снижения количества преступлений. Удельный вес преступлений, оставшихся нераскрытыми, хотя тоже снизился, однако, составляет почти половину от общего числа. В 2007 году более 1 миллиона 800 тысяч не раскрыто. В том числе – каждое седьмое убийство. Причин здесь много. В частности, это во многом объясняется недостатками оперативно-розыскной работы – она недостаточно результативна, уровень ее низок и не соответствует масштабам преступности. Оперативным путем раскрывается только треть преступлений.

     РГ : Вы проанализировали, в чем причина таких недостатков оперативно-розыскной деятельности?
     Чайка : Могу показать на цифрах. Из изученных 400 тысяч дел оперативного учета надзирающими прокурорами выявлены нарушения по каждому четвертому. Дела заводятся с нарушением сроков, работа по сбору и анализу информации неэффективна, еще во многих местах контроль со стороны руководителей ослаблен.
     Почти 240 тысяч лиц скрылись от органов дознания, следствия и суда, они до сих пор не найдены. В бегах каждый пятый убийца, больше половины совершивших умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Поэтому задача – чтобы розыск преступников был реальным, а не на бумаге.

     РГ : Вина в такой ситуации лишь оперативных подразделений или в надзорной деятельности прокуроров тоже?
     Чайка : Конечно, есть и наша вина. Долгое время этой сферой занимались от случая к случаю, действенных мер, в том числе совместных с МВД, не принималось. Деятельность прокуроров в равной степени должна способствовать как обеспечению гарантий соблюдения прав и свобод человека и гражданина, так и выполнению задач оперативно-разыскной деятельности в борьбе с преступностью. Сейчас нам совместно с руководством МВД удалось поправить ситуацию. Многие направления нашей совместной деятельности, что называется, пошли на поправку.

Поверенный в делах законности
     РГ : Какие новые задачи поставила итоговая коллегия? Она в этот раз шла дольше обычного – целых три дня. Как поработали?
     Юрий Чайка : Продуктивно и, я бы сказал, вполне успешно. Хороший импульс придало участие в работе коллегии главы правительства Виктора Зубкова и председателя Совета Федерации Сергея Миронова. Обратите внимание, Виктор Алексеевич в своем выступлении расставил акценты на ряде важнейших проблем. В частности, он определенно заявил, что координацией деятельности всех правоохранительных органов должна заниматься прокуратура. На сайте Генпрокуратуры для этих целей уже открыта страница. Глава кабинета особо подчеркнул, что эта задача стала в наши дни в ряду наиважнейших. Масштабные реформы последних лет, глобальные национальные проекты потребовали от нас и нового качества прокурорского надзора. Необходимо было перейти от простой формулы «выявлять и пресекать» к полноценному правовому статусу – своего рода «государственного поверенного в делах законности».

     РГ : Но сама прокуратура не относится ни к законодательной, ни к исполнительной, ни к судебной власти. Какое место она занимает в системе органов государства?
     Чайка : Совершенно уникальное. Прокуроры осуществляют связь с органами всех ветвей власти и институтами гражданского общества. Прокурор первым может оценить состояние нормативного регулирования и его недостатки. В то же время мы активно участвуем в работе правительственной комиссии по законопроектной деятельности, сотрудничаем с Советом Федерации. В прокуратурах на местах введен институт старших помощников по взаимодействию с представительными и исполнительными органами власти.

     РГ : Вы не раз называли в числе приоритетов прокурорский надзор за реализацией национальных проектов. Удалось навести порядок в этой сфере?
     Чайка : Мы направляем усилия на устранение излишних административных барьеров и ограничений, препятствующих реализации нацпроектов. По нашему мнению, необходимо упрощение процедур и для участия в них граждан. В связи с этим мы намерены уже в ближайшее время внести в правительство конкретные предложения.
     Масштабное стратегическое инвестирование финансовых и материальных ресурсов в экономику и социальную сферу потребовало столь же масштабных мер с нашей стороны. По инициативе прокуроров приведено в соответствие с действующим законодательством свыше 6 тысяч региональных и муниципальных актов, инициировано принятие многих документов в сфере землепользования и градостроительства.

     РГ : Президент поручил вашему ведомству обеспечить сохранность гигантских средств, направляемых на подготовку Олимпиады в Сочи.
     Чайка : Сделаем все, чтобы предотвратить коррупционные проявления, не допустить хищений и нецелевого использования бюджетных денег. Все необходимые для этого органы в центре и на местах созданы и уже работают. В том числе в в прокуратуре Краснодарского края появилось специальное управление, образована Южная транспортная прокуратура, а для надзора за экологией – Азово-Черноморская природоохранная прокуратура.

     РГ : Экологическая безопасность стала темой общенационального значения. Так ее определил президент на недавнем заседании Совета безопасности. Там было отмечено, что прокурорский надзор в этой сфере вырос в разы.
     Чайка : Прокурорами действительно многое делается. Налажен системный мониторинг, особенно в неблагоприятных регионах. В Генпрокуратуре создан специальный отдел, мы увеличили количество специализированных природоохранных прокуратур, расширили их сферу деятельности. Президент потребовал вести дело в наступательном и практическом ключе, выводить природоохранную работу на уровень системной, ежедневной обязанности. Считаем эти слова прямым руководством к действию. И об этом мы вели на коллегии предметный разговор.

Следствие на контроле
     РГ : Что изменилось в вашей работе в связи с созданием Следственного комитета при прокуратуре и как осуществляется надзор за следствием?
     Чайка : Реорганизация потребовала от нас известной мобилизации усилий. Нельзя допустить спада в работе следователей и нужно обеспечить действенный прокурорский надзор за расследованием преступлений. Этого требует от нас закон. В Генпрокуратуре созданы Главное управление по надзору за следствием, управления по надзору за расследованием особо важных дел в центральных аппаратах органов предварительного следствия и по надзору за оперативно-разыскной деятельностью и дознанием, а также по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции. В субъектах Федерации создана система аналогичных подразделений.

     РГ : Как всякой новой структуре, Следственному комитету не просто встать на ноги.
     Чайка : Вы правы, мы это очень хорошо понимаем и максимально стремимся ему помочь. Нельзя забывать, что Следственный комитет входит в систему органов прокуратуры. Поэтому мы в одном ведомстве решаем одни и те же проблемы, только используем разный инструментарий. Главная задача и органов прокуратуры, и следственных органов прокуратуры – выявление и расследование сложных многоэпизодных экономических, должностных, коррупционных преступлений, наносящих значительный ущерб и посягающих на безопасность государства. Однако при этом мы никогда не должны забывать о соблюдении конституционных прав граждан. И мне как Генпрокурору не все равно, какими методами внедряется у нас в стране законность. Поэтому мы требуем от прокуроров иметь здесь, как говорили в старину, «самое наикрепчайшее смотрение» за расследованием преступлений, кто бы его ни проводил. Это – наша прямая задача.

     РГ : В последнее время муссируется тема о некой конкуренции между прокуратурой и Следственным комитетом. Она имеет под собой почву?
     Чайка : Я сторонник конкретных, согласованных действий, поскольку хорошо понимаю, что при согласии малые дела множатся, а при его отсутствии большие гибнут. Никакой конкуренции нет и быть не может, а есть общие государственные задачи, которые каждый из органов, как я уже сказал, решает в единой системе прокуратуры России. Генеральная прокуратура и прокуроры на местах многое сделали для успешного формирования комитета, решения оргвопросов, оказания содействия следователям. Мы будем продолжать это делать. Следствие в органах прокуратуры всегда было приоритетным направлением деятельности. За 8 первых месяцев прошлого года на 37 процентов снизилось количество прекращенных дел, на 22 процента уменьшился остаток неоконченных дел. Был раскрыт ряд заказных убийств, вызвавших широкий общественный резонанс, завершены сложные дела по экономическим преступлениям. Мы вправе рассчитывать, что и при новой организации работы эта положительная динамика получит дальнейшее развитие. Создание эффективно работающего в строгом, я подчеркиваю, строгом соответствии с законом Следственного комитета в системе прокуратуры – именно так мы понимаем цель, поставленную перед нами руководством страны.

     РГ : Только в последнюю неделю прошла волна заказных убийств. Убиты прокурор Саратовской области Григорьев, глава администрации поселения в Подмосковье Люлька, адвокат Московской областной коллегии Беляев, руководитель Московской гильдии рынков и ярмарок Чивилихин. Как вы расцениваете такой всплеск?
     Чайка : Как прямой вызов правоохранительной системе. Все – и министерство внутренних дел, и Следственный комитет, и прокуроры – должны адекватно ответить на него. Эти преступления должны быть раскрыты, а виновные – понести ответственность. Мы обязаны доказать свою профессиональную состоятельность.

     РГ : Генпрокуратурой подготовлены предложения о сокращенной процедуре предварительного расследования и судебного рассмотрения по уголовным делам о преступлениях небольшой тяжести. Но передача функций от следователей дознавателям встречает неоднозначную оценку у ряда правоведов.
     Чайка : Дискуссия по этому вопросу давно завершена и больше никаких споров быть не может. Такое поручение дал президент страны, за это высказалось также Всероссийское координационное совещание руководителей всех правоохранительных органов. И теперь для всех нас стоит только одна задача – выполнить все намеченное вовремя, качественно и в срок.

     РГ : Прокуратура всегда позиционировала себя как главный правозащитный орган государства. На чем сосредоточены здесь ваши усилия?

В аптеку с прокурором
     Чайка : Только за один прошлый год выявлено более 3 миллионов 700 тысяч нарушений законодательства. Но цифры, как бы они ни впечатляли, остаются цифрами. Важно, чтобы результаты нашей работы люди ощутили на собственной жизни, чтобы утвердился правовой порядок в социальной сфере. Особенно там, где люди более всего чувствуют себя незащищенными. А это здравоохранение и пенсионное обеспечение, права ветеранов и инвалидов, оплата труда и его безопасность, работа жилищно-коммунальной системы.
     Во многом благодаря активности прокуроров удалось изменить тревожную ситуацию с обеспечением лекарствами льготной категории граждан.

     РГ : В прежние годы большой головной болью были задержки зарплаты. Здесь наметился прогресс?
     Чайка : Еще два года назад суммарная задолженность по зарплате составляла более 12 миллиардов рублей. От этого страдали полтора миллионов граждан – фактически каждый двадцатый работник. За эти два года проведено 180 тысяч прокурорских проверок, возбуждены тысячи уголовных дел, к административной ответственности привлечены более 64 тысяч повинных в этом руководителей. В результате задолженность на 1 января нынешнего года снизилась более чем в 6 раз – до 2 миллиардов рублей, наполовину уменьшилось количество предприятий-должников. Эта работа и впредь будет оставаться под контролем. Каждый гражданин должен своевременно получить то, что он заработал.

     РГ : Количество жалоб, поступивших от населения, растет или снижается?
     Чайка : Только в 2007 году прокурорами разрешено свыше 1,4 миллиона обращений, из них удовлетворено почти 260 тысяч. Кроме того, более 1 миллиона человек принято прокурорами на личном приеме. Такое огромное количество обращений свидетельствует о доверии к органам прокуратуры. Для многих граждан прокуратура остается тем органом, в котором заявитель может получить не только реальную и эффективную защиту своих прав, но и бесплатную квалифицированную юридическую помощь. При этом мы особое внимание уделяем восстановлению нарушенных прав малоимущих.

     РГ : Для этих целей в 10 регионах открыты в порядке эксперимента государственные юридические бюро. Они оправдали себя?
     Чайка : Они доказали свою востребованность и эффективность. По нашему мнению, необходимо дальнейшее развитие этой системы. Малоимущие граждане должны получать бесплатную квалифицированную юридическую помощь не только в органах прокуратуры. Имеется и другой опыт оказания юридических услуг населению. Студенты и преподаватели юридических факультетов Санкт-Петербургского, Московского и Нижегородского университетов ведут прием граждан, оказывают бесплатную правовую помощь. На юрфаке Санкт-Петербургского госуниверситета такая работа началась еще в 1998 году. Мы намерены всячески поддерживать хороший опыт.

     РГ : В последние годы укрепились связи Генпрокуратуры с коллегами за рубежом – это видно по количеству выдаваемых нашему правосудию сбежавших преступников.
     Чайка : Мы отмечаем не только повышение интенсивности, но и эффективность такого сотрудничества. Более чем на четверть выросло число лиц, выданных нам иностранными государствами. При этом удалось добиться выдачи фигурантов по многим громким делам. Мы тоже удовлетворили больше иностранных запросов о выдаче. Налажено взаимодействие со следственными органами ряда стран, особенно по делам, связанным с легализацией финансовых средств, полученных преступным путем. Готовится соглашение о сотрудничестве между РФ и Евроюстом – специализированным органом Европейского союза в области правовой помощи.
     По нашему мнению, для более полного обеспечения защиты прав и законных интересов России, ее граждан и организаций необходимо кардинально расширить круг государств, с которыми устанавливаются договорные отношения. Наши предложения в этой области одобрены президентом, их реализация позволит укрепить позиции России на международной арене.

Александр Бастрыкин: возбуждено более тысячи дел по фактам коррупции

     Всего за месяц руководителю Следственного комитета при прокуратуре РФ Александру Бастрыкину пришлось отчитываться о работе своего силового ведомства дважды. И каждый раз отчеты были, что называется, резонансными.
     Некоторые СМИ поспешили заявить: между Генпрокуратурой и Следственным комитетом растут противоречия. Другие считают, что на Бастрыкина начали атаку некоторые vip-чиновники и ведомства, в работе которых следователи обнаружили серьезные нарушения законов. Что из этих предположений – вымысел, а чему можно верить? Как на такой волне общественного внимания работает Следственный комитет? Об этом в эксклюзивном интервью корреспонденту «Российской газеты» рассказал его руководитель Александр Бастрыкин.

     Российская газета: Александр Иванович, вашу деятельность комментируют все кому не лень. И одобрительно, и критично. Нейтральных оценок нет. Но все-таки у вас есть разногласия с руководством Генпрокуратуры?
     Александр Бастрыкин: Давайте сразу расставим все акценты в этом вопросе: нет у нас никаких разногласий с руководством Генпрокуратуры. И об этом четко заявил на последнем заседании коллегии Генеральный прокурор Юрий Чайка. Мы вместе решаем общие государственные задачи, и конкуренции между нами нет.
     Есть проблемы в отдельных правовых и организационных вопросах, но ведь они постепенно решаются, как говорится, на основе сотрудничества и взаимопонимания. И надо сказать спасибо руководству Генеральной прокуратуры РФ за помощь в непростой период становления Следственного комитета при прокуратуре РФ.

     РГ: Как вы оцениваете работу своих подчиненных?
     Бастрыкин: Я не собираюсь дистанцироваться от них, от их проблем. Следственный комитет должен работать как единый сложный механизм. И я стремлюсь собрать единомышленников, профессионалов, а главное – честных сотрудников. И буду продолжать это делать, хотя кое-кому это не нравится. И все оценки работы моих подчиненных (и положительные, и отрицательные) в полной мере отношу и к себе. Плохо сработали наши следователи, значит, были какие-то ошибки и в руководстве процессом расследования, в организации деятельности наших подразделений.

     РГ: Есть ли основания для упреков в том, что расследуется мало уголовных дел?
     Бастрыкин: Есть статистика. Конечно, цифры – вещь довольно сухая и за ними порой трудно разглядеть труд наших следователей. Но тем не менее с самого начала работы Следственного комитета в производстве наших следователей было свыше 87 тысяч уголовных дел. Среднемесячная нагрузка на следователя в целом по России составила почти три дела. За это время окончено производством свыше 38 тысяч уголовных дел. Из них в суд направлено более 34 тысяч. Привлечено к уголовной ответственности более 38 тысяч человек. В числе оконченных доминируют дела об умышленных убийствах – более шести тысяч, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью – четыре тысячи и две тысячи дел об изнасиловании. Все это говорит о высоком напряжении, с которым трудятся наши сотрудники.

Подозреваемые с особым статусом
     РГ: А дела, связанные с коррупцией, в вашей статистике фигурируют?
     Бастрыкин: Конечно. В прошлом году было возбуждено свыше тысячи дел по фактам коррупции и в отношении лиц с особым правовым статусом. Треть этих дел – после создания Следственного комитета.

     РГ: О ком идет речь, когда вы говорите об особом статусе?
     Бастрыкин: Особый правовой статус – у депутатов, судей, прокуроров, адвокатов и высших государственных чиновников.

     РГ: Много ли расследований по коррупционерам доходит до суда?
     Бастрыкин: 511 дел направлены в суд с обвинительными заключениями, в том числе Следственным комитетом только за последние четыре месяца работы – 202 уголовных дела.
     Особенно хорошо поработали в этом направлении в Приволжском федеральном округе, а также в Приморском крае, Астраханской, Новгородской и ряде других областей.

     РГ: Примеры можете привести?
     Бастрыкин: Здесь несколько слов хочу сказать о нашем главном следственном управлении, в производстве которого находятся самые сложные уголовные дела. Только за пять месяцев из этого управления ушли в суд 20 уголовных дел в отношении 72 лиц, по четырем делам уже вынесены обвинительные приговоры.
     Направлено в суд уголовное дело в отношении руководителей Воронежского филиала «Социальной инициативы», которые заключали инвестиционные договоры с гражданами, похитив мошенническим путем более 120 миллионов рублей.
     Завершено расследование по обвинению 6 человек в контрабанде. Путем подкупа должностных лиц правоохранительных органов обвиняемые систематически перемещали воздушным путем через таможенную границу товары народного потребления и обеспечивали реализацию их в торговых комплексах Москвы.

     РГ: Чем завершилась шумная история вокруг чиновников, вольно распоряжавшихся лесами в Подмосковье?
     Бастрыкин: Нами возбуждено уголовное дело по факту незаконного перевода земельных участков из категории земель лесного фонда, вследствие чего чиновники причинили бюджету страны имущественный ущерб в размере более 3 миллиардов рублей.

     РГ: А другая беда – рейдерство – стала наказуемой?
     Бастрыкин: Недавно в Санкт-Петербурге вынесен приговор по фактам так называемых «рейдерских захватов». Трое виновных уже получили срок в колонии, расследование основного уголовного дела продолжается.

     РГ: В ваших обвинениях фигурируют высокие должностные лица?
     Бастрыкин: Предъявлены новые обвинения экс-сенатору от Башкирии Игорю Изместьеву по статье «Терроризм», которого следствие подозревает в убийстве и создании банды.
     Завершено расследование уголовного дела в отношении начальника УВД Анжеро-Судженска О. Горина. На протяжении нескольких лет он покровительствовал предпринимателю, за что получил от него в общей сложности около двух миллионов рублей. Расследована деятельность начальника милиции общественной безопасности Долинского ГУВД Астраханской области С. Высторопа. Он отдавал заведомо незаконные приказы сотрудникам ГИБДД о пропуске без досмотра транспортных средств во время путины. Таким образом бесконтрольно перевозилась незаконно добытая икра и рыба лососевых пород.
     Возбуждены уголовные дела в отношении ряда руководителей Брянского филиала Российского фонда федерального имущества. Они арестованы и обвиняются в хищении конфискованных таможенных товаров на сумму более трех миллионов рублей. Во Владивостоке нами арестован исполняющий обязанности руководителя территориального управления Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по Приморскому краю Игорь Мещеряков. Он незаконно присвоил государственную недвижимость в особо крупных размерах.

Черная партийная касса
     РГ: Прошла информация, что Следственный комитет сейчас занимается расследованием серьезных финансовых нарушений во время выборов в Госдуму.
     Бастрыкин: В Кемерове у одного из депутатов Госдумы была найдена нелегальная партийная касса, предназначенная для финансирования выборов. Через нее прошло 11,7 миллиона рублей, якобы направленные на оказание материальной помощи местным пенсионерам. Наши следователи установили, что 6,5 миллиона из этой суммы были потрачены на предвыборную агитацию одной из партий. А это квалифицируется как преступление по статье 141.1 УК РФ (Нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата).

     РГ: В последнее время участились преступления, связанные с разжиганием национальной вражды, в частности, в Интернете. Вы как-то реагируете на это?
     Бастрыкин: Только в январе возбуждены и расследуются три уголовных дела по фактам разжигания национальной вражды через Интернет в Липецкой области, в городах Южно-Сахалинске и Красноярске. Учитывая социальную опасность этих преступлений, ход расследования взят на контроль центральным аппаратом Следственного комитета.

     РГ: Вы разбираетесь с теми случаями, когда следователи нарушают права человека?
     Бастрыкин: Такие факты выявлены в следственных органах республик Дагестан и Саха (Якутия), Ставропольского края, Московской, Курской, Липецкой и Тюменской областей. Там судами были оправданы 16 человек, из них 8 содержались под стражей. Видимо, одной нашей убежденности в виновности этих лиц оказалось недостаточно. Необходимо было тщательно собирать весомые доказательства, чтобы подтвердить наши выводы о виновности в судах.
     Мы организуем служебные проверки по всем таким фактам, чтобы устанавливать персональную ответственность каждого работника.

     РГ: Результаты есть?
     Бастрыкин: Есть. И я бы отметил ответственный и грамотный подход следователей к раскрытию ряда особо тяжких преступлений. В частности, в Самарской области раскрыто убийство пятерых человек, замаскированное под их безвестное исчезновение. В городе Иваново профессионально расследована серия изнасилований. В Ярославской области оперативно выявлен виновник двух особо тяжких преступлений. Им оказался бывший работник правоохранительных органов.

     Сто преступлений из прошлого
     РГ: Вступая в должность, вы обещали заняться так называемыми «висяками» – не расследованными старыми делами.
     Бастрыкин: Раскрытие тяжких и особо тяжких преступлений прошлых лет мы считаем серьезной задачей. Среди них свыше 90 тысяч убийств.

     РГ: Вы просто вынимаете папки из архивов?
     Бастрыкин: Нет. Выбираются наиболее дерзкие, опасные преступления. Прежде всего серийные убийства и изнасилования. Преступления против детей. Следователи выезжают на места, изучают ход предыдущего расследования. Часто оказывается, что работа по этим делам проводилась формально. В настоящее время наметились определенные сдвиги – за четыре месяца раскрыто более 100 тяжких и особо тяжких преступлений прошлых лет.
     Вошли в практику нашей работы выезды в регионы, где мы проводим оперативные совещания, на которых подвергаем тщательному анализу ход расследования наиболее сложных уголовных дел, в том числе и необоснованно ранее приостановленных и прекращенных. При необходимости мы оказываем практическую помощь силами центрального аппарата, включая в состав следственных групп специалистов из Москвы. Мы уже получаем от этого конкретные результаты. Именно после совещания с руководителями следственных органов в Приволжском федеральном округе и реализации всех наших поручений раскрыто убийство двух девочек в Кстовском районе Нижегородской области, совершенное в 2001 году. Также в декабре прошлого года раскрыто заказное убийство двух предпринимателей в Салехарде, совершенное в 2003 году. И совсем свежий пример: меньше двух недель назад я провел оперативное совещание в Северо-Западном федеральном округе, на котором предметом рассмотрения было, в частности, и уголовное дело об убийстве в Ленинградской области школьницы Наташи Рубцовой. Теперь можно смело говорить, что убийство раскрыто. И раскрыто оно в результате кропотливой работы следователей, криминалистов и оперативных сотрудников. Подробнее мы, надеюсь, расскажем по окончании следствия.

     РГ: Выступая на совещании в вашем ведомстве, Генеральный прокурор подчеркнул, что прокуроры внесли 23 тысячи постановлений – отменили решения следователей об отказе в возбуждении уголовных дел. И лишь 600 «отказов» были утверждены.
     Бастрыкин: Хотел бы уточнить, что по нашим данным более 18 тысяч из них удовлетворены. Руководители следственных органов самостоятельно отменили более 47 тысяч постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела.
     Конечно, нас не может не беспокоить столь высокий процент отмен первоначально принятых решений. Это свидетельствует о том, что руководители следственных органов должны больше внимания уделять повседневной работе со следователями.

     РГ: Нередки факты, когда незаконно и необоснованно возбуждаются уголовные дела.
     Бастрыкин: Мы расцениваем это как прямое нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина.
     В прошлом году отменено 289 постановлений следователей о возбуждении уголовного дела, причем половина из них – руководителями следственных органов. Отменено более тысячи незаконных постановлений о прекращении уголовного дела, из них 307 в связи с удовлетворением постановления прокурора.

     РГ: Недавно в Санкт-Петербурге прокурор потребовал в виде исключения приговорить убийцу-педофила к смертной казни. Как известно, в России введен мораторий на смертную казнь. На днях в Госдуму внесен законопроект об отмене этого вида наказания. А как вы считаете, нужно ли оставить в России смертную казнь?
     Бастрыкин: Смертная казнь – крайняя мера устрашения. Она просуществовала в законодательстве многих стран многие столетия, но не решила проблему совершения многочисленных тяжких преступлений. В этом смысле гораздо эффективнее добиться неотвратимости наказания. Каждое тяжкое преступление, особенно убийство, должно быть раскрыто, и виновные должны предстать перед судом. Раскрыть тяжкое преступление – это главная обязанность следователя.

Спецназ для свидетеля
     РГ: Первый заместитель председателя правительства Дмитрий Медведев заявил о необходимости придать борьбе с коррупцией статус национального проекта.
     Бастрыкин: Мы поддерживаем эту идею. Хотя слово «коррупция» имеет иностранные корни, но само это явление уже приобрело всероссийские масштабы. Ржавчина взяточничества, разъедающая государственный механизм, убивает веру наших граждан в справедливость государственной власти, в ее способности решать самые насущные проблемы жизни общества в целом и каждого человека в частности.

     РГ: Ваша эффективная деятельность зависит от многих факторов, в том числе и от профессионального уровня следователей, и от их материального обеспечения. А что еще нужно сделать для этого?
     Бастрыкин: В первую очередь необходимо постоянно повышать уровень квалификации следователей, что позволит повысить качество расследования уголовных дел. С этой целью мы воссоздаем в федеральных округах специальные учебные центры. В них будут преподавать как лучшие практики, так и видные ученые-правоведы и наши опытнейшие ветераны.
     Рассматриваем вопрос о создании специального учебного заведения для подготовки следственных работников. Особое значение мы придаем научным исследованиям, посвященным тактике и методике ведения следствия, правильному применению норм процессуального и материального права.

     РГ: Криминалитет объявил настоящую войну работникам правоохранительных органов. Недавнее убийство прокурора Саратовской области Евгения Григорьева тому подтверждение. Как вы собираетесь защитить своих сотрудников?
     Бастрыкин: Мы уже создали и будем развивать подразделения собственной безопасности и физической защиты, но для этого требуется выделение дополнительной штатной численности. Считаем, что такие затраты себя оправдают. И государство идет нам навстречу.

Считают в следственном комитете при прокуратуре РФ

     Как стало вчера известно «Ъ», следственный комитет при прокуратуре РФ подготовил для предъявления окончательное обвинение бывшему члену Совета федерации от Башкирии Игорю Изместьеву – сенсационное по объему и количеству особо тяжких статей УК. Так, экс-сенатору инкриминируется руководство кингисеппской оргпреступной группировкой, организация двух терактов, семи убийств и четырех покушений, поджог типографии, а также дача взятки оперативнику ФСБ. Сам Игорь Изместьев все обвинения отрицает, а его адвокат называет их «противоречивыми».
     Постановление о привлечении Игоря Изместьева в качестве обвиняемого, которое готовится в эти дни в главном следственном управлении следственного комитета (СК) при прокуратуре РФ, обещает стать самым сенсационным документом данного ведомства за полгода его существования. В этом месяце Верховный суд счел, что его специального разрешения на предъявление обвинения экс-сенатору Изместьеву не требуется, прекратив производство по соответствующему представлению СК («Ъ» сообщал об этом 15 февраля). На этой неделе решение Верховного суда вступило в силу, что дало право следователям вынести постановление о привлечении Игоря Изместьева в качестве обвиняемого в окончательной редакции.
     По сведениям «Ъ», следствие готовится предъявить Игорю Изместьеву обвинение в руководстве созданной в 1992 году так называемой кингисеппской оргпреступной группировкой, лидерами которой, по версии СК, также являлись двоюродные братья Георгий Сафиев (убит в США в 2001 году) и Имран Ильясов (получил в январе этого года за убийства и бандитизм 19 лет заключения по приговору Мосгорсуда). В постановлении о предъявлении обвинения следователи собираются указать, что господин Изместьев организовал 11 убийств, 7 из которых были до конца исполнены руководимой им оргпреступной группировкой.
     Так, следствие подозревает, что в 1994 году по его заказу был расстрелян директор по производству Ново-Уфимского нефтеперерабатывающего завода Салават Гайнанов, в 1999 году убит предприниматель Олег Булатов, занимавшийся транспортировкой нефти, в 2001 году был расстрелян бывший главный бухгалтер Башкирской нефтехимической компании Валерий Сперанский и московский нотариус Галина Перепелкина, в 2002 году убит руководитель ЗАО «ВМС-Октан» Василий Хитаришвили. Убийство же в 2003 году в Уфе охранников компании «Башнефтехим» Евгения Метлицкого и Рината Хабибуллина, взорванных в автомобиле Toyota Land Cruiser, следствие считает одновременно актом терроризма, так как целью преступления была «дестабилизация хода предстоящей предвыборной кампании по выборам президента Республики Башкортостан и в связи с этим оказание воздействия на принятие органами власти непопулярных среди населения республики решений». Еще два охранника при взрыве получили ранения, и следствие посчитало это покушением на убийство.
     Кстати, по версии обвинения, это был уже второй акт терроризма со стороны действующего сенатора от Башкирии Изместьева (находившегося на этом посту с 2001 по конец 2006 года). Двумя месяцами ранее он якобы организовал с той же целью минирование «Жигулей» в центре Уфы миной МОН-90 и гранатой РГД-5, однако взрыв не произошел благодаря местным милиционерам, заметившим бесхозный автомобиль и обезвредившим «бомбу на колесах».
     Кроме того, по сведениям «Ъ», следствие намеревается инкриминировать экс-сенатору организацию покушений в 2000 году на руководителя финансовой компании «Корвет» Михаила Орлова (у исполнителя во время выстрела заклинило оружие, и жертва чудом выжила), а также осенью 2004 года на предпринимателя Юрия Бушева (ехавший его взрывать член этой же ОПГ отставной офицер-подводник Александр Пуманэ был задержан милицией). А в довесок к многочисленным убийствам следствие намерено вменить бывшему члену верхней палаты парламента организацию дачи взятки в $10 тыс. старшему оперуполномоченному службы экономической безопасности ФСБ Ольге Нужденовой за предоставление информации по уголовному делу об уклонении от уплаты налогов структурами «Башнефтехима». Любопытно, что госпожа Нужденова назвала следствию двух своих коллег-посредников, предложивших ей деньги сенатора. Те, впрочем, отделались приговором, не связанным с лишением свободы, а сама она в награду получила повышение по службе, став недавно замначальника отдела.
     Наконец, последнее по значительности обвинение, которое вменяется экс-сенатору,– организация поджога в 2003 году типографии в Златоусте Челябинской области. Следователи полагают, что господин Изместьев поручил кингисеппской ОПГ вывести из строя типографию для того, чтобы она прекратила печатать агитационные материалы по заказу кандидата в президенты Башкирии Сергея Веремеенко, с которым на тех выборах соперничали глава республики Муртаза Рахимов, один из тогдашних руководителей ЛУКОЙЛа, Ралиф Сафин, и сам господин Изместьев. Как сообщили корреспонденту «Ъ» в типографии, в результате поджога были выведены из строя станки стоимостью 200 тыс. рублей и теперь она, как гражданский истец по данному уголовному делу, просит взыскать эту сумму с виновных в поджоге.
     По словам адвоката господина Изместьева Сергея Антонова, экс-сенатор не признает себя виновным ни в одном из упомянутых преступлений, заявляя, что у него не было мотивов для их совершения. Между тем в направленном в Верховный суд представлении следственный комитет указал, что господин Изместьев организовывал убийства предпринимателей по одной причине – «противоречия» его интересам их коммерческой деятельности «в сфере переработки нефти и реализации нефтепродуктов». До избрания в Совет федерации в декабре 2001 года господин Изместьев возглавлял ОАО «Корус-Холдинг», занимавшееся продажей добываемой в Башкирии нефти, и являлся деловым партнером сына президента республики Урала Рахимова.
     Нотариуса Перепелкину же экс-сенатор решил устранить, как считают следователи, за то, что ее находящийся тогда в тюрьме гражданский муж упомянутый предпринимать Юрий Бушев передал ей некий компромат на сенатора. Что же касается поджога типографии в Златоусте, то его господин Изместьев, согласно тому же документу, организовал по просьбе «не установленных следствием лиц».
     По мнению адвоката Сергея Антонова, обвинение, которое собираются предъявить его подзащитному, «противоречиво, в нем не сходятся концы с концами». Например, организатором банды ранее назывались то Имран Ильясов, то Сергей Финагин (находящийся под стражей более года по обвинению в убийствах), а теперь еще и Изместьев, отметил господин Антонов. Защитник также считает, что те факты, которые следствие квалифицирует как терроризм, следует рассматривать лишь как «убийство общеопасным способом». В окружении же господина Изместьева говорят, что «на него повесили слишком много, чтобы увести от ответственности тех, кому были выгодны данные убийства». «Ъ» продолжит следить за ходом следствия.

Суд вернул должность заместителю облпрокурора

     Тверской суд Москвы восстановил в должности заместителя прокурора Челябинской области Анатолия Багмета. Господин Багмет был уволен приказом генерального прокурора РФ в декабре прошлого года за то, что предоставил при своем назначении на должность недостоверные биографические сведения. Заместитель облпрокурора уже приступил к исполнению своих служебных обязанностей. Генпрокуратура намерена обжаловать решение Тверского суда.
     Генпрокурор РФ Юрий Чайка уволил заместителя прокурора Челябинской области Анатолия Багмета в декабре прошлого года. Основанием для отставки стало «нарушение присяги, совершение проступка, порочащего честь прокурорского работника». Как пояснили тогда в Генпрокуратуре, в ходе служебной проверки биографических данных Анатолия Багмета, который в тот момент претендовал на должность главы следственного управления по Москве следственного комитета при прокуратуре РФ, было выявлено, что заместитель челябинского облпрокурора сфальсифицировал документы, необходимые для получения звания доцента. По данным ведомства, научное звание Анатолию Багмету присвоили на основании факта его преподавательской деятельности в Казахстане. Однако, по версии Генпрокуратуры, Анатолий Багмет никогда не преподавал в этой республике. Отметим, что 47-летний Анатолий Багмет в Казахстане никогда и не работал по специальности. После получения высшего юридического образования он с 1988 года занимал должность помощника прокурора города Навои Узбекской ССР. А с 1995 года работал в Челябинске сначала в районной, затем и областной прокуратуре.
     Господин Багмет опротестовал свое увольнение в Тверском суде Москвы. Суд, рассмотрев дело, пришел к выводу, что Анатолий Багмет правомерно получил звание доцента, поскольку провел необходимое количество занятий, правда, не в Казахстане, а в Челябинске. Суд счел, что путаница в документах произошла не по вине истца.
     Комментировать решение суда и вообще говорить на эту тему сам Анатолий Багмет отказался. Ситуацию согласилась прокомментировать его супруга Лилия Багмет. По ее словам, господин Багмет уже приступил к работе в прежней должности. «Решение суда о восстановлении в должности подлежит немедленному исполнению, поэтому муж сразу же вышел на работу»,– с гордостью отметила госпожа Багмет. Ее слова подтвердил и прокурор Челябинской области Александр Войтович. По его словам, Анатолий Багмет вышел на работу без приказа генпрокурора о его восстановлении в должности, а лишь имея на руках решение суда.
     Для сотрудников Челябинской прокуратуры появление Анатолия Багмета на рабочем месте стало неожиданностью. «Никто не ожидал, что Багмета восстановят в должности. И это – щелчок ведомству. Не думаю, что Генпрокуратура смирится»,– предположил в беседе с «Ъ» сотрудник челябинской облпрокуратуры, попросивший не называть его имени.
     В пресс-службе Генпрокуратуры РФ сообщили, что решение Тверского райсуда будет обжаловано в вышестоящей инстанции, и отказались от более подробных комментариев.

Александр Бастрыкин назвал проверку Генпрокуратуры заведомо тенденциозной

     «Ъ» стало вчера известно содержание письма главы следственного комитета при прокуратуре РФ Александра Бастрыкина генпрокурору Юрию Чайке, в котором тот называет новую проверку своего ведомства «тенденциозной, нацеленной на поиск компрометирующих фактов». По мнению господина Бастрыкина, организовавший проверку замгенпрокурора Виктор Гринь вышел за пределы своих полномочий, поручив подчиненным проверить в том числе кадровую работу следствия и выявить факты коррупции в его рядах. Вместе с тем господин Бастрыкин призвал генпрокурора не удерживать в своем ведомстве порядка 46 тыс. ранее приостановленных прокуратурой уголовных дел, а отдать их следствию для возобновления следственных действий.
     Начиная с декабря прошлого года Генпрокуратура уже во второй раз затевает широкомасштабную проверку следственного комитета при прокуратуре РФ, созданного полгода назад. В первый раз заместитель генпрокурора Виктор Гринь издал приказ в начале декабря, обязав в нем подчиненных «привести характерные примеры допускаемых нарушений» во всех сферах деятельности следственного комитета в период с декабря по февраль. Однако из-за поднявшейся вокруг этого документа шумихи в СМИ проверку решено было отложить. Как вчера стало известно «Ъ», новая проверка следствия органами прокуратуры не заставила себя долго ждать: согласно «заданию» на 15 листах, направленному в нижестоящие прокуратуры с сопроводительным письмом того же господина Гриня, прокурорам следует до апреля в рамках «оказания практической помощи следователям» проверить подразделения следственного комитета по 200 статистическим позициям. В частности, заместитель генпрокурора поручил выявить факты принятия следователями «заведомо необоснованных решений», а также разоблачить тех следователей, которые получают вознаграждения за счет юридических или физических лиц или ездят за счет хозяйствующих субъектов в командировки. В письме господина Гриня указано, что результаты проверки будут проанализированы на совместной коллегии Генпрокуратуры и следственного комитета, запланированной на апрель этого года.
     Начавшаяся проверка следственного комитета заставила его главу Александра Бастрыкина обратиться с письмом к генпрокурору Юрию Чайке. В нем господин Бастрыкин сообщил, что текст «задания» за подписью Виктора Гриня свидетельствует, по его мнению, о тенденциозности, «носит явно провокационный характер», а сама проверка «нацелена на поиск компрометирующих фактов». Кроме того, глава следственного комитета отметил, что господин Гринь, определив возглавляемое им ведомство в качестве участника совместной с Генпрокуратурой коллегии, не предупредил об этом руководителей комитета и не согласовал с ними дату коллегии, Между тем, как отмечает в письме Александр Бастрыкин, следственный комитет является не структурным подразделением Генпрокуратуры, а самостоятельной организацией с обособленным имуществом. Глава комитета также просит господина Чайку дать оценку действиям его заместителя Гриня, который, по мнению господина Бастрыкина, вышел в упомянутом «задании» за пределы своих полномочий, дав подчиненным указание проверить не только вопросы соблюдения следователями УК и УПК, но и находящиеся в компетенции управлений кадров и безопасности следственного комитета. Между тем господин Гринь в Генпрокуратуре никогда не курировал вопросы найма сотрудников на работу и борьбы с коррупцией в рядах следователей.
     Александр Бастрыкин сообщил генпрокурору Чайке, что этап организационного становления руководимого им следственного комитета еще не завершен и «тотальная проверка прокуратуры может дестабилизировать работу» ведомства. К тому же господин Бастрыкин заметил, что Генпрокуратуре следовало бы разобраться в работе своего ведомства, а именно признать, что в нарушение положения закона о разделении полномочий она до сих пор не отдала следственному комитету 45 900 приостановленных уголовных дел, которые следователи собираются возобновить, добившись раскрытия ранее нераскрытых преступлений. Тем более что, по словам господина Бастрыкина, раскрытие так называемых висяков является приоритетным направлением деятельности комитета.
     В следственном комитете корреспонденту «Ъ» подтвердили факт направления данного письма генпрокурору Чайке, однако сочли «некорректным» комментировать его в СМИ. По словам сотрудников следственного комитета, в резолютивной части своего письма господин Бастрыкин предложил генпрокурору «провести рабочее совещание руководителей следствия и Генпрокуратуры для выработки общей программы действий». Ответ от господина Чайки пока не получен. В Генпрокуратуре вопрос «Ъ» о реакции генпрокурора на письмо главы следственного комитета оставили без комментариев. «Не для печати» же прокуроры заявляют, что выделение следственного комитета из состава прокуратуры, на их взгляд, было ошибкой и проверка органами прокуратуры следствия преследует конечную цель с цифрами в руках показать властям, что «развод» якобы привел к ухудшению его работы. Не случайно на итоговой коллегии Генпрокуратуры две недели назад генпрокурор Чайка с гордостью заявил, что за пять месяцев существования следственного комитета надзирающие прокуроры вернули следователям на доработку «в связи с некачественным расследованием» свыше 1600 уголовных дел. Кроме того, Генпрокуратура заступилась за двух нерядовых обвиняемых – начальника департамента оперативного обеспечения Госнаркоконтроля Александра Бульбова и замминистра финансов Сергея Сторчака. Арест генерала Бульбова был безуспешно обжалован Генпрокуратурой в суде. Надзорное ведомство посчитало незаконным и постановление следствия о возбуждении против господина Сторчака второго уголовного дела о превышении служебных полномочий при урегулировании долга Кувейта. Постановление было отменено заместителем генпрокурора Виктором Гринем, однако следователи успели присоединить это дело к основному – о попытке хищения $43 млн при урегулировании долга Алжира, по которому тот содержится под стражей. Правда, об этих делах господин Чайка на итоговой коллегии не сказал, видимо решив, что успехи Генпрокуратуры и недостатки следствия по ним пока неочевидны.

Конфликт между Генеральной прокуратурой и Следственным комитетом накаляется

     Сегодня Генпрокуратура России продолжит проверку сотрудников Следственного комитета (СК) при прокуратуре РФ. Прокуроры пытаются выявить коррупционеров в рядах следователей. Глава Следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин в письме, адресованном генпрокурору Юрию Чайке, уже назвал эту проверку «заведомо тенденциозной». Эксперты утверждают, что открытая война между двумя ведомствами будет длиться долго, и в результате такой конфронтации могут пострадать обвиняемые и потерпевшие.
     Прокуроры должны проверить следственные комитеты во всех регионах страны по 200 позициям. Таково данное им указание заместителя генпрокурора РФ Виктора Гриня. Прокурорам предстоит как следует покопаться в документации следователей. Надзорщикам поручено подсобрать факты принятия следователями «заведомо необоснованных решений», а также поймать тех, кто получил от физических или юридических лиц вознаграждения или ездил в командировки за счет хозяйствующих субъектов.
     В Следственном комитете (СК) своих бывших сослуживцев ждут с опасением. «Хотя нам нечего скрывать, неизвестно, чем закончится эта проверка, – пояснил «НИ» на условиях анонимности один из сотрудников СК. – Нас ведь будут рассматривать, как через микроскоп, бывшие коллеги, с которыми мы раньше сидели в соседних кабинетах. Некоторые и тогда враждовали». Не дожидаясь результатов ревизии, которые будут объявлены в апреле на коллегии Генпрокуратуры, глава Следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин поспешил обратиться к генпрокурору России Юрию Чайке с письмом. В своем сообщении глава СК указал, что порученную прокурорам проверку заранее можно считать «тенденциозной». По словам г-на Бастрыкина, она «носит явно провокационный характер». Кроме того, глава СК особо отметил в письме, что Следственный комитет является не структурным подразделением Генпрокуратуры, а самостоятельной организацией с обособленным имуществом.
     По всей видимости, главу Следственного комитета особенно возмутило то, что его ведомство проверяют во второй раз, хотя оно еще полностью не сформировано, а тотальные ревизии могут дестабилизировать работу учреждения. Кроме того, Александр Бастрыкин намекнул, что Генпрокуратуре неплохо было бы разобраться в работе своего ведомства и наконец-то направить в Следственный комитет 45 900 приостановленных уголовных дел, расследование которых планируется возобновить.
     Сами следователи и прокуроры прогнозируют, что открытая война между их ведомствами скоро не закончится. Специалисты утверждают: если Следственный комитет не сделать совершенно отдельным от Генпрокуратуры органом, то последняя и дальше будет доказывать, что разъединение стало причиной плохой работы следствия. «Даже тогда, когда не проходят проверки, конфронтация между прокуратурой и следователями довольно острая, – поделился с «НИ» зампредседателя комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин. – По сути, следователи теперь плюют на прокурорских работников, а те, в свою очередь, устраивают им жесткие проверки. Из 30 тысяч уголовных дел, которые по рекомендации прокуратуры не должны были быть допущены в суд, только шесть тысяч действительно отправили на доследование. Остальные 24 тысячи так и пошли дальше, на рассмотрение судом». По мнению Виктора Илюхина, СК получил слишком много свободы. «Теперь прокурорские сотрудники будут убеждать, что следователи плохо справляются с работой и по итогам года объявят Следственный комитет самым коррупционным органом», – прогнозирует зампредседателя комитета Думы по безопасности.
     Известные российские адвокаты, в свою очередь, остерегаются, что в такой войне жертвами окажутся обвиняемые и потерпевшие, дела которых могут «зависнуть» в период ожесточенных боев. «Это противостояние действительно может сказаться на участниках уголовного процесса, – констатирует в интервью «НИ» адвокат и правозащитник Юрий Шмидт. – Трудно сказать, чем закончится эта борьба, ведь прошло совсем немного времени с момента появления Следственного комитета. Все будет зависеть от того, как поведет себя по отношению к ведомствам новый глава государства. Но если не отделить СК как отдельную структуру, борьба между ним и Генпрокуратурой будет идти постоянно. Спрашивается: кто будет в это время расследовать уголовные дела».

Александр Бастрыкин раскрыл убийство прокурора Саратовской области

     Следственный комитет при прокуратуре РФ вчера заявил о раскрытии совершенного 13 февраля этого года убийства прокурора Саратовской области Евгения Григорьева. Произошло это на следующий день после задержания экс-мэра Саратова Юрия Аксененко («Ъ» сообщал об этом вчера). Пока господину Аксененко инкриминируют махинации с землей и получение взятки. Вчера вечером он был арестован «по вновь открывшимся обстоятельствам». В Саратов уже прибыл глава следственного ведомства Александр Бастрыкин.
     «В результате активных следственно-оперативных мероприятий задержана группа лиц, которые подозреваются в организации и исполнении убийства прокурора Саратовской области Евгения Григорьева»,– заявил вчера официальный представитель следственного комитета при прокуратуре РФ Владимир Маркин. По данным следственного комитета, теперь громкое убийство, совершенное в Саратове поздним вечером 13 февраля, можно считать фактически раскрытым. При этом господин Маркин и другие представители комитета от подробных комментариев воздержались.
     Вчера в Саратов прибыл глава следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин, взявший расследование убийства прокурора под личный контроль. Он провел вчера расширенное совещание, заслушав отчет оперативно-следственной группы, ведущей дело об убийстве господина Григорьева. После совещания его участники воздержались от каких-либо комментариев, ссылаясь на прямой запрет на разглашение информации, поступивший от господина Бастрыкина.
     Как стало известно «Ъ», вчера примерно с 15 до 16 часов во дворе дома по Большой Горной улице, где был убит прокурор Григорьев, проводился следственный эксперимент. На место убийства спецназ доставил двоих подозреваемых, одетых в бронежилеты и каски, под которыми невозможно было рассмотреть их лица. Примерно за полчаса до их появления сотрудники милиции перекрыли движение на дорогах в радиусе километра от места проведения эксперимента. В течение более чем полутора часов был оцеплен и весь жилой квартал рядом с домом убитого прокурора.
     По мнению собеседников «Ъ» в силовых структурах области, визит в город господина Бастрыкина и проведение следственного эксперимента непосредственно связаны с задержанием 5 марта экс-мэра Саратова Юрия Аксененко. До недавнего времени он подозревался в «превышении должностных полномочий», а именно в заключении договоров с местными предпринимателями об аренде земельных участков в центре Саратова, которые прокуратура области через арбитражный суд признала незаконными. Вчера господин Аксененко был арестован. «В связи с вновь открывшимися обстоятельствами» ему вменили в вину и взяточничество. По словам адвоката бывшего градоначальника Томаза Барбакадзе, в следственном комитете ему до сих пор не объяснили причину задержания и препровождения в саратовский ИВС его подзащитного. Адвокат рассказал, что во время допросов следователи сначала задавали господину Аксененко вопросы в рамках возбужденного уголовного дела, а потом их заинтересовало, где был и что делал экс-чиновник вечером 13 февраля, в момент убийства прокурора области, и есть ли у экс-мэра алиби на это время. Защитник заявил «Ъ», что у господина Аксененко алиби было, а мотивов для убийства прокурора не было.

Отдел по расследованию особо важных дел возглавила Ирина Кырчанова

     В руках этой обаятельной женщины в полковничьих погонах, главы первого отдела по расследованию особо важных дел московского Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ, – расследование многих преступлений, которые принято называть резонансными.
     В этот «убойный отдел» переданы также папки по громким нераскрытым уголовным делам прошлых лет. Одно из них – знаковое. С расстрела в 1994 году известного спортсмена и бизнесмена Отари Квантришвили в России началась эра заказных убийств. Больше десяти лет это дело оставалось тайной и лежало в сейфах без движения. Теперь, заявляет Следственный комитет, оно полностью раскрыто и готовится к передаче в суд.

     Российская газета: Ирина Васильевна, это убийство стало стартом в шумных криминальных войнах. Высказывалась версия, что Отари заказал лидер ореховской группировки Сергей Тимофеев по кличке Сильвестр.
     Ирина Кырчанова: Может, с убийства Квантришвили и началась эта позорная «эра». Пусть об этом спорят другие. Наша задача была выявить исполнителей и организаторов преступления. И мы это сделали. В настоящее время к уголовной ответственности за совершение данного преступления привлечен один из участников «медведковской» банды, фамилию которого я в интересах следствия называть не буду. Убийство Квантришвили он совершил по указанию руководителя преступного сообщества. Следствие также вменяет этому киллеру еще восемь убийств.
     И только сегодня, выявив все «составляющие» этого давнего громкого убийства, мы можем считать, что оно полностью раскрыто. В ближайшее время будем передавать дело в суд.

     РГ: Руководитель Следственного комитета Александр Бастрыкин неоднократно заявлял, что «забытых» уголовных дел не будет. И озвучил такую цифру: за последние месяцы раскрыто свыше 100 убийств многолетней давности. Насколько известно, ваш отдел расследовал ряд резонансных преступлений, которые считались чуть ли не «мертвыми».
     Кырчанова: Дела, которые называют зависшими и безнадежными, попадают именно к нам. В отделе работают хоть и молодые, но талантливые следователи. Самое громкое из уже расследованных – это масштабная деятельность так называемых ореховской и медведковской группировок.
     Удалось выявить практически всю цепь их преступлений. К уголовной ответственности было привлечено более 30 человек, совершивших в общей сложности более 50 убийств. Причем не только на территории России, но и в Украине и Греции. На их счету и убийство известного киллера Александра Солоника по кличке Саша Македонский, а также его подруги Светланы Котовой.

     РГ: Чем закончилось расследование убийства сотрудника ДПС Жучкова, которого застрелили прямо на Краснохолмском мосту?
     Кырчанова: Следователям и оперативным сотрудникам потребовалось два года, чтобы выйти на след бандитов. Сегодня к уголовной ответственности привлечены 8 преступников. Более того, в ходе следствия выяснилось, что они совершили еще 26 разбойных нападений и 23 убийства.

     РГ: Общественность взбудоражена преступлениями, которые совершают молодежные группировки, так называемые скинхеды, в отношении лиц неславянской наружности. Некоторые правозащитные организации и эксперты подсчитали, что «бритоголовых» в столице примерно от пяти до десяти тысяч. Но самое тревожное – за ними стоят определенные силы, однако их никто не ищет.
     Кырчанова: Ситуация действительно тревожная. Но мы активно реагируем на нее. В декабре нашим отделом уже направлено в Мосгорсуд уголовное дело в отношении 8 обвиняемых, совершивших в 2006 году 9 террористических актов. В том числе на Черкизовском рынке. Тогда погибло 14 человек, из них 2 детей, и 47 были ранены. Сейчас в производстве отдела находится три уголовных дела о молодежных группировках, в состав которых входило около 30 человек. В эту «тройку» входят 45 ранее заведенных уголовных дел. Раскрыто уже около 50 разбойных нападений.
     Но мы стараемся выявить не только участников таких группировок. Наша задача – найти тех, кто реально стоит за скинхедами, кто ими руководит. Ведь принцип неотвратимости наказания должен действовать не только в отношении исполнителей преступлений, но и тех, кто толкает молодежь на эти жестокие нападения, кому выгодно их руками разжигать национальную ненависть и вражду.

     РГ: Ведутся ли дела по этническим преступным группировкам и какие из них наиболее опасны?
     Кырчанова: Только что направлено в суд уголовное дело по обвинению двух выходцев из Грузии, которые совершили в составе банды два разбойных нападения и посягательство на жизнь сотрудников милиции. Это не единичный пример. В прошлом году к длительным срокам лишения свободы осуждены Пипия, Малания и еще четверо выходцев из Грузии, которые совершили шесть разбойных нападений в обменных пунктах, в том числе на сотрудника милиции, пытавшегося помешать им.
     Сказать же, какая этническая преступная группировка наиболее опасна, трудно. Каждая на чем-то «специализируется».

     РГ: Вам, конечно, известно выражение «оборотни в погонах». Насколько проблема коррумпированных милиционеров актуальна для столичного ГУВД и ведет ли отдел расследование таких дел?
     Кырчанова: Наш отдел занимается сотрудниками милиции, как и другими правоохранителями, в тех случаях, когда они совершают преступления в составе организованных преступных групп – занимаются разбоем, убийствами, мошенничеством. Что, к сожалению, бывает нередко. Так, по уголовному делу об убийстве уже упоминавшегося сотрудника ДПС Жучкова к уголовной ответственности привлечены двое его коллег по службе. По разбойным нападениям на водителей-дальнобой щиков – тоже сотрудник ДПС.

     РГ: А крупным мошенничеством, связанным с завладением чужими квартирами, вы занимаетесь? Зачастую бывшие их владельцы исчезают бесследно.
     Кырчанова: Расследуем такие дела, когда они связаны с преступлениями организованных групп. Преступники убивают владельцев квартир, а затем подделывают документы и завладевают чужой собственностью. Бывает, подделывают завещания умерших граждан.
     За последнее время были изобличены и привлечены к уголовной ответственности более 40 человек, из них два сотрудника столичной районной прокуратуры, два нотариуса, два сотрудника ЖЭКа, причинивших в общей сложности ущерб государству и гражданам на сумму более 30 миллионов рублей.

     РГ: Расскажите хотя бы коротко о себе.
     Кырчанова: Мой муж работает в милиции. Отец был журналистом. Двое взрослых сыновей: один – инженер, другой – студент.

     По некоторым данным, до сентября 2007 года в подразделениях Генпрокуратуры работало более 8,7 тысячи следователей. Скоро их станет еще больше.
     После создания при Генпрокуратуре Следственного комитета туда перешло около 80% следователей. При этом штатная численность СКП составляет 11 тысяч человек, но ведомство жалуется на дефицит кадров. Например, главе СКП Александру Бастрыкину не хватает нескольких замов.
     Можно предположить, что часть персонала СКП – это сотрудники вспомогательных, технических и хозяйственных служб. После образования ведомства неожиданно выяснилось, что следователей кто-то должен обслуживать, перевозить, обеспечивать оргтехникой, а также начислять им зарплату, поэтому и пришлось срочно создавать административный аппарат. Скоро понадобится еще больше – летом в СКП должно перейти милицейское следствие. Сколько сотрудников осталось в штате Генпрокуратуры, достоверно неизвестно, но, по некоторым данным, сейчас их около 20 тысяч. Недавно председатель правительства России Виктор Зубков пообещал прокурорам увеличить штат прокуратуры еще на 2 тысячи человек.

Следственный комитет при прокуратуре РФ намерен раскрыть все преступления против детей

     Всплеск жестоких преступлений против детей, включая сексуальные насилия, убийства, безжалостные побои и тяжелые травмы, вызвал адекватную реакцию у людей, поставленных остановить этот поток агрессии против наших самых беззащитных граждан.
     Глава Следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин поставил перед подчиненными жесткую задачу: ни одно такое преступление не может остаться нераскрытым. В том числе и совершенное в прошлые годы. «Для нас не существует понятие давности подобного рода преступлений, – сформулировал он позицию своего ведомства. – Следствие по таким делам не прекращается, работа ведется до установления и розыска преступника, где бы он ни находился». По его словам, все те, кто совершает эти преступления или только замышляет нечто подобное, должны знать: рано или поздно они будут изобличены и понесут суровое и справедливое наказание.
     Руководитель отдела взаимодействия со СМИ Следственного комитета Владимир Маркин рассказал корреспонденту «РГ», что только за прошлый год совершена 161 тысяча преступлений, в результате которых погибли две с половиной тысячи детей, еще большему их числу причинен тяжкий вред здоровью. Пик самых страшных преступлений пришелся на весенний период.
     Многие следователи признавались, что подобного всплеска изнасилований и убийств детей в возрасте от четырех до десяти лет раньше не было.
     Буквально на днях в Барнауле были задержаны двое бомжей. Следствие установило, что 28 февраля они силой завели двоих детей в тепловой коллектор, находящийся за зданием Барнаульского педагогического университета, и изрезали их ножами.
     Затем преступники разлили горючую жидкость и подожгли помещение. Каким-то чудом раненым детям удалось выбраться из коллектора. Сейчас они находятся в больнице.
     В Великих Луках пропали двое 10-летних школьников Павел Матросов и Валентина Корик. Их объявили даже в международный розыск, но до сих пор не нашли. Вскоре, уже в Красноярске, была зверски убита 5-летняя Полина Малькова. Не успело утихнуть это преступление, которое буквально потрясло весь город, сразу две девочки – четырех и десяти лет – были найдены мертвыми в Подмосковье. Волна жестокостей против детей прокатилась по Кемерову, Самаре, Новосибирску и другим городам.
     Часть этих преступлений уже раскрыта. Арестован педофил, напавший на двух мальчиков в Подмосковье, раскрыто убийство четырехлетней Насти Мокряковой и пятилетней Сони Белокопытовой в Новосибирской области, восьмилетней Маши Жукалевой в Кемерове, а также восьмилетней Арчынай Яйминовой в Республике Алтай. В Архангельской области за изнасилование и убийство школьницы к 20 годам лишения свободы в колонии строгого режима приговорен 23-летний Артем Попов.
     В августе прошлого года в Нижегородской области был задержан инженер Владимир Жуков, который признался в изнасилованиях и убийствах 32 детей на территории Ярославской, Свердловской и Новосибирской областей. Следствие точно установило, что Жуков причастен к трем убийствам и пяти изнасилованиям детей, а остальные преступления, возможно, себе приписывает. В городе Ступино Московской области сожитель матери трехлетнего мальчика жестоко избил ребенка и в довершение ударил его ножом в грудь. Врачам удалось спасти мальчика, изувер был задержан, расследование преступления завершается.
     Чем объяснить такой всплеск убийств и изнасилований детей, эксперты и следователи не могут найти вразумительного ответа. Об этом прямо заявил на одном из брифингов и.о. начальника департамента уголовного розыска МВД Искандар Галимов.
     – Мы сами ломаем головы над тем, с чем это может быть связано, – сказал он. – Поэтому обратились за помощью к ученым и юристам. Такой же серьезный всплеск преступлений против детей был зафиксирован в 2001 году – 17 убийств.
     Некоторые эксперты говорят, что виновата социальная обстановка, в том числе слабый контроль за детьми со стороны родителей. А психологи предупреждают, что на психически неуравновешенных людей действуют сообщения об убийствах, они могут активизировать их скрытые желания. По утверждениям криминалистов, стоит широко разнестись информации об убийствах, как начинается цепь преступлений, очень схожих по сценарию.
     Преступников ловят и сурово наказывают. Но во многих случаях, считает руководство Следственного комитета, их можно было предотвратить. Прежде всего – родителями и работниками детских учреждений. По мнению следователей, порой они сами создают условия для насилия против своих детей и воспитанников, оставляя их без присмотра.
     – Не оставайтесь равнодушными к происходящему, – говорит Владимир Маркин. – Если видите малолетнего ребенка без присмотра, спросите, где он живет, где его родители. Если нет возможности отправить его к родителям, позвоните хотя бы в милицию.
     Он также отметил, что «для нас не существует понятие давности подобного рода преступлений». Подтверждением этого стало недавнее раскрытие убийства двух девочек в Нижегородской области, совершенное еще в 2001 году.
     – Пусть те, кто совершает эти преступления, – заявил он, – или только замышляет что-то подобное, знают, что рано или поздно они будут изобличены и понесут суровое и справедливое наказание. Следствие по таким делам не прекращается, и работа ведется до установления и розыска преступника, где бы он ни находился.

Справка «РГ»
     В прошлом году в структуре департамента уголовного розыска МВД создан отдел, специализирующийся на преступлениях против детей. Аналогичные подразделения созданы в 47 субъектах России. В остальных регионах – специальные группы.

«Комсомолка» нашла важного свидетеля громкого преступления

     Загадочное дело об убийстве прокурора Саратовской области Евгения Григорьева становится все более странным. С одной стороны (если верить Следственному комитету РФ), оно вроде бы раскрыто.
     Причем образцово-показательно. В короткие сроки были задержаны подозреваемые в организации убийства и сами киллеры. Но с другой... Никто из сотрудников прокуратуры до сих пор не объяснил, зачем директору местного завода «Серп и молот» Алексею Максимову убирать Григорьева? Что, в свою очередь, уже породило в Саратове целую волну слухов. Дескать, на Максимова просто хотят повесить заказное убийство «синего мундира», в то время как истинный заказчик бродит на свободе.
     Но слухи были слухами, пока в редакцию «КП» не позвонила давняя знакомая убитого прокурора.
     – Я уверена – Григорьева убили свои! – сказала Людмила Карпова (имя и фамилия изменены, но женщина согласилась дать показания следствию, если это потребуется).
     Исходя из того, что следствие заинтересовано в получении максимума информации и обязано проверять все версии, даже самые невероятные, мы публикуем цитаты из этого сенсационного интервью.

Исповедь «информатора»
     Впервые я встретилась с Григорьевым еще в начале 90-х, когда он возглавлял «Кобру» (следственно-оперативная группа, избавившая город от бандитской мафии в 90-е годы. – Ред.), а я только-только пыталась начать собственный бизнес. Времена были лихие, и бизнес у меня бандиты, конечно же, пытались отнять. Но каждый раз мне удавалось выкрутиться. Настоящие трудности настали, когда на меня наехали представители одной из самых влиятельных саратовских преступных группировок. Люди там были очень серьезные, и когда я отказалась отдать свое предприятие (взамен мне предлагали остаться при нем управляющим), пригрозили смертью. Тогда-то я и побежала в «Кобру». Григорьев внимательно меня выслушал и обещал помочь. И действительно, спустя короткое время бандитов задержали и возбудили уголовное дело.
     По натуре Григорьев был очень добрым человеком. Но требовал, чтобы все было по закону. Например, пришли ко мне в магазин с очередной незаконной проверкой. На месте оказался только мой заместитель. Ну он и согласился дать взятку. Когда Григорьеву я это рассказала, он сильно рассердился. И пригрозил: «Зачем ты допустила это? Если это повторится, я с тобой больше работать не буду! Сразу нужно было приходить ко мне и все рассказывать!» Обиделся он на меня тогда очень сильно...
     Я довольно часто общалась с Евгением Федоровичем. Сначала исключительно по делу, но потом наши встречи приобрели дружеский характер. Впоследствии отношения строились так – я помогала Григорьеву с информацией, касающейся ситуации с преступностью в Саратове (так как бизнесмен знает ее, увы, слишком хорошо). Он помогал решать мне мелкие проблемы. Встречались мы обычно два-три раза в месяц.

Замужем за прокуратурой
     Круг моих прокурорских знакомых расширился после того, как против ОПГ, пытавшейся отнять мой бизнес, возбудили уголовное дело. Тогда я познакомилась с одним из сотрудников прокуратуры Сорокиным (фамилия изменена. – Ред.). Когда Сорокин уволился, начал сильно пить. Именно тогда его знакомые, оставшиеся работать в прокуратуре, попросили меня: помоги мужику вылезти из ямы... С Сорокиным у меня начался роман, мы даже начали жить вместе. Он смог подняться на ноги. Я тогда и не подозревала, к чему приведет этот гражданский брак.
     Несмотря на то, что Сорокин уволился из прокуратуры, он продолжал тесно общаться с бывшими коллегами. Фактически это была очень организованная группа людей, повязанная общим прошлым. Причем у каждого имелся какой-то компромат друг на друга, который, впрочем, их еще больше сплачивал. Эти люди занимались «скользкими» делами – например, как и бандиты, «доили» предпринимателей. Серегин (далее фамилии изменены, сейчас он высокопоставленный сотрудник прокуратуры. – Ред.), Чурин (один из местных прокуроров. – Ред.), Николин (высокопоставленный сотрудник прокуратуры. – Ред.)... Сейчас эти имена на слуху. Тогда их должности были не столь видными, но все равно значимыми. О том, чем занималась эта преступная группировка, созревшая внутри прокуратуры, я, разумеется, рассказывала Григорьеву. У меня были свои причины...

Досье на коллег
     В конце 90-х прокурорские работники попытались отнять уже мой бизнес. У меня к тому времени был продуктовый магазин в центре города, на который они и положили глаз. Тогда-то и стали понятны истинные намерения Сорокина – он жил со мной только для того, чтобы в один прекрасный момент стать владельцем всего моего состояния. Обманным путем Сорокин все-таки завладел магазином, но Григорьев, работавший тогда уже в прокуратуре Саратова, помог мне и здесь – именно он оформлял заявление в суд и советовал, как себя нужно вести. Я ему в благодарность продолжала поставлять информацию о прегрешениях людей в форме. К тому времени Григорьев обладал уже обширным досье на многих сотрудников правоохранительных органов – уверена, что не только я была его информатором. Несколько раз сама лично видела, как он вносил какие-то записи напротив фамилий саратовских силовиков. Он уже тогда задумывался о необходимости кадровой чистки.

Рапорт об отставке
     К тому моменту, как Григорьев стал прокурором Саратовской области, он знал очень много. И не строил иллюзий по поводу своего окружения. «Поменял бы всех прямо сейчас, но некем ведь заменить», – как-то сказал он мне.
     Основные претензии он имел к трем сотрудникам (далее идут фамилии этих лиц). Кроме того, он подозревал некоторых помощников в том, что они утаивают от него информацию. Но Григорьев на открытый конфликт не шел – громкие скандалы никогда не были его коньком. Думаю, он хотел нанести один, но решающий удар.
     Несмотря на то, что открыто Григорьев ни с кем не конфликтовал, отношения с окружением у него стремительно портились. Особенно они обострились в середине прошлого года, когда в газетах появилась информация о денежном состоянии одного из прокурорских работников – на его жену, оказывается, оформлен ряд объектов недвижимости в Саратове. В середине прошлого года Григорьев потребовал от этого человека подать рапорт об увольнении. И отослал его в Генпрокуратуру. Но бумага затерялась в Москве.
     Григорьев все понимал, но отчего-то медлил. А противоположная сторона тем временем перешла к реальным действиям. Помните дело Русакова? («КП» уже писала, как незадолго до смерти Григорьева некто Русаков был осужден на 5 лет за мошенничество – он собирал деньги с бизнесменов якобы... для организации отставки неудобного прокурора.) Так вот, я уверена, что все это – дело рук коллег Григорьева. Об этом говорит то, что в деле Русакова фигурировал представитель правительства Олег Грабко. Он возглавлял прокуратуру одного из районов Саратова. Они не могли подумать, что Русакова задержат и арестуют. Произошло это благодаря осведомленности Григорьева. А дело дошло до суда только благодаря тому, что его расследовали не местные следователи, а из Пензы. И только благодаря Григорьеву суд назначил Русакову пять лет тюрьмы за мошенничество.
     Недруги Григорьева были уже готовы на серьезные меры. Но не дремал и Григорьев. Факты в его досье достигли, очевидно, критической массы. Я думаю, что он собирался их передать вышестоящим органам. Но не успел...