Верховный суд сжалился над пермскими приставами-взяточниками

     Верховный суд России счел слишком суровым решение Пермского областного суда по делу об организованной группировке приставов-взяточников. В мае областной суд приговорил четверых членов группы к условным срокам, и решение вступило в силу. Другие четверо – их суд приговорил к реальным срокам – подали апелляцию в Верховный суд. Суд подтвердил вину группировки.
     За «вознограждение» эти сотрудники межтерриториального специализированного подразделения по принудительному взысканию налоговых платежей № 48 (МПССП № 48) действовали в интересах клиентов. Среди последних – ОАО «Пермский велосипедный завод», ФГУП «Пермский завод им. Кирова», МП «Пермгражданстрой», ЗАО «Камтекс Химпром» и другие.
     Однако Верховный суд снизил наказание для всех четверых. Один из них, Евгений Генералов, даже получил условный срок с испытательным периодом, вместо реального. Троим оставшимся сроки были снижены на несколько лет. В результате самый большой срок получил Виталий Разумов – 7 лет. Дмитрий Стихин и Денис Толстиков получили 5 и 5,5 года лишения свободы соответственно.

Как испортить жизнь Европе

Россия затруднила доступ к Cтрасбургскому суду не только для своих граждан, но и для других европейцев

     20 декабря Государственная дума отклонила законопроект о ратификации Протокола № 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Протокол не является самостоятельным документом. С его помощью изменения вносятся в текст уже существующего договора – Европейской конвенции прав человека и основных свобод, которая была принята в 1950 году. Она включала в себя список прав и свобод, которые государства – участники конвенции обещали соблюдать, а также описание механизма, который должен был оценивать, насколько добросовестно государства выполняют свои обещания.
     Естественно, что за пятьдесят с лишним лет существования Европейской конвенции ее текст подвергся ряду изменений. Расширялся список подлежащих охране прав и свобод, усовершенствовалась работа контрольного механизма – Комиссии по правам человека и суда. Изменения оформлялись в виде протоколов. Протоколы, закреплявшие новые права и свободы, вступали в действие для ратифицировавших их государств, даже если некоторые страны Совета Европы отказывались к ним присоединяться. Например,
     если Австрия, Греция и Россия не считают возможным защищать своих жителей от всех видов дискриминации, это не значит, что Хорватия, Финляндия и Украина не должны этого делать.
     Иная ситуация с протоколами, вносящими изменения в порядок работы контрольных механизмов. Для их вступления в силу нужно согласие всех государств. В противном случае надо создавать два разных контролирующих органа, работающих по разным правилам. Это, с одной стороны, дорого, а с другой – невозможно в рамках единой международной организации, какой является Совет Европы.
     Последний раз реформа контрольных механизмов Совета Европы была произведена в 1998 году с принятием Протокола № 11 к конвенции. Была ликвидирована Комиссия по правам человека, выполнявшая роль посредника между жалобщиками и Европейским судом – заявители стали общаться с судом напрямую. Были приняты новые правила рассмотрения жалоб, по ним суд работает и сейчас.
     Сейчас поступившая жалоба обрабатывается юристами секретариата. Они изучают присланные документы, при необходимости запрашивают у жалобщика дополнительную информацию и готовят материал для рассмотрения судьями. Если из содержания жалобы очевидно, что она не подлежит юрисдикции суда, – например, когда она касается прав, которые не гарантируются конвенцией, – материалы передаются на рассмотрение комитета из трех судей. Там разбирательство происходит в закрытом режиме. Комитет принимает решение о неприемлемости жалобы. Это решение является окончательным и не может быть обжаловано.
     Когда жалоба не выглядит очевидно неприемлемой, она передается палате из семи судей, которая информирует о ее содержании то государство, против которого она была подана. Предлагается ответить на вопросы судей и представить любые комментарии и документы. Ответы правительства пересылаются подателю жалобы. У него есть возможность их оспорить. На основании переписки государства и жалобщика палата признает жалобу приемлемой – то есть относящейся к юрисдикции суда и подлежащей дальнейшему рассмотрению – или отклоняет ее жалобу.
     Решение о неприемлемости, принятое палатой, также не подлежат обжалованию и пересмотру.
     Если жалоба была признана приемлемой, палата суда предлагает жалобщику и государству-ответчику урегулировать спор мирным путем. Если этого не происходит, то начинается рассмотрение дела по существу. Для этого сторонам надо вновь представить свои аргументы. По результатам разбирательства выносится решение, в котором либо признается, что государство нарушило права и свободы, закрепленные в конвенции, либо констатируется, что отсутствие нарушений. Сторонам дается три месяца, чтобы обжаловать решение в Большую палату суда. Решения, вступившие в силу, обязательны для государств, за их исполнением следит Комитет министров, в который входят представители всех стран Совета Европы.
     К концу 90-х годов стала очевидна необходимость новой реформы европейских механизмов защиты прав человека.
     Расширение Совета Европы открыло доступ в Европейский суд жителям стран бывшего соцлагеря, и они не преминули им воспользоваться. Число жалоб стало стремительно расти, но примерно 90% лежали вне пределов компетенции суда. Появились опасения, что суд просто захлебнется в потоке направляемых к нему обращений. В 2000 г. конференция министров стран Совета Европы признала необходимость срочных мер для усовершенствования работы суда.
     Вариантов решения проблемы оказалось не так уж и много. Можно было расширить секретариат суда и увеличить число судей, но это требовало больших финансовых вложений, на которые государства не готовы пойти. Можно было создать в разных частях Европы региональные суды, которые взяли бы на себя часть нагрузки, но это создало бы угрозу раскола единого правового пространства Совета Европы и неравенства жителей разных регионов. Ограничение права на обращение в суд стало бы отказом от основного принципа конвенции, которая в свое время произвела революцию в международном праве, разрушив монополию правительств на международное правосудие. Можно было упрощать процедуру рассмотрения дел в Европейском суде с риском поставить под сомнение качество и объективность судебных решений. В итоге было найдено компромиссное решение: ввести дополнительное условие для приема жалоб и упростить процесс отбраковки жалоб, заведомо не относящихся к юрисдикции суда.
     Предполагается, что суд должен принимать к рассмотрению только те дела, в которых речь идет о причинении существенного ущерба. Предполагается, что его критерии будут сформированы практикой. Такое доверие к суду оправдано: в ходе нескольких десятилетий работы этот орган создал развитую систему прецедентов, наполняющих конкретным содержанием абстрактные нормы конвенции.
     Процесс проверки жалоб, которые с большой долей вероятности не относятся к компетенции суда, предлагается поручить не трем, а одному судье. Все жалобы, содержащие хоть сколько-нибудь обоснованные претензии к государствам, должны по-прежнему рассматриваться коллегиально. Упрощается процедура разбирательства по однотипным делам. Например, если уже вынесено несколько решений по дискриминации русскоязычных в Литве или по поводу неисполнения судебных решений в России, то дальше решения по таким делам должны выноситься не палатой из семи судей, а комитетом из трех.
     Чтобы предотвратить появление однотипных дел, предлагается усилить контроль за тем, как государства исполняют решения суда.
     Сейчас это контролируется политическим механизмом – Комитетом министров Совета Европы. К нему предлагается добавить правовой механизм: по запросу Комитета министров оценивать исполнение решений будет Большая палата Европейского суда.
     Внести все эти изменения предполагалось при помощи Протокола № 14. Текст протокола был утвержден министрами стран Совета Европы и открыт для ратификации 13 мая 2004 года. Представители России в Страсбурге высказывались по поводу Протокола № 14 одобрительно. Незадолго до вступления России на пост председателя Совета Европы, 5 мая 2006 г., наша страна подписала протокол. Российский МИД сообщил, что «Россия намерена активно способствовать продвижению реформы Европейского суда по правам человека». Через три недели председатель Государственной думы Борис Грызлов, выступая на заседании бюро Парламентской ассамблеи Совета Европы, отметил, что Протокол №14 уже подписан, и заявил: «Мы будем вести дело к скорейшей ратификации этого документа Государственной думой».
     Поскольку и Россия, и другие страны заявили о поддержке Протокола № 14, все органы Совета Европы, включая суд, начали готовиться к началу реформы. Ожидалось, что протокол вступит в силу в начале 2007 года.
     К концу октября все страны завершили процесс ратификации. Ожидалось, что Россия не замедлит присоединиться к остальным. Однако вопреки всем данным обещаниям Дума отказалась принять закон о ратификации Протокола № 14. Думский комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, равно как и комитет по конституционному законодательству и государственному строительству дали отрицательное заключение. В итоге за ратификацию Протокола № 14 высказались только 27 депутатов, а против проголосовали 138.
     Депутат Владимир Рыжков утверждает, что исполнительная власть использовала Думу, чтобы отказаться от реформы суда, сохранив при этом лицо. На самом же деле в Кремле хотят ограничить возможность своих граждан обращаться к Европейскому правосудию. Другие, например депутат Климов, считают, что антиевропейские настроения в Госдуме формируются не под давлением Кремля – «они по сути паршивые».
     Отказ от ратификации выглядит странно. Как минимум, можно говорить о том, что
     должностные лица, отвечавшие за представление законопроекта, и Борис Грызлов, обещавший решить вопрос с ратификацией, не разъяснили депутатам смысл и значение этого документа.
     Во всяком случае, на такую мысль наводят высказывания отдельных депутатов, прозвучавшие на думских заседаниях 13 и 20 декабря, когда обсуждался вопрос о ратификации Протокола № 14. Например, на заседании 13 числа Геннадий Зюганов заявил о предвзятости правоприменительной практики в Европе. При этом он почему-то сослался на пример Гаагского трибунала, который никакого отношения к Европейскому суду по правам человека не имеет. Тогда же лидер партии ЛДПР Владимир Жириновский сказал: «Мы ни в коем случае не отдадим свои голоса за ратификацию этих поправок, ибо Европейский суд никакой пользы не принес гражданам Российской Федерации, а, наоборот, судебные процедуры используются против России. Пытаются на нас налагать штрафы по делам, которые не имеют юридического основания, а в основном имеют политическую подоплеку». Видимо, Жириновский забыл, что основная масса решений Европейского суда в отношении России касалась невыплат пенсий и социальных пособий, назначенных российскими судами, или считает, что защита российского пенсионера – дело сугубо внутреннее. Претензии к Протоколу № 14, высказанные двумя думскими комитетами, сводятся к тому, что передача полномочий о признании жалоб неприемлемыми в ведение одного судьи и добавление такого основания для отказа в жалобе, как отсутствие существенного вреда, приведет к политизированности суда.
     Получается, что работа Европейского суда в его нынешнем состоянии депутатам не нравится, но реформировать этот орган они отказываются.
     Меж тем, если реформа не произойдет, суд продолжит свою работу. Он по-прежнему будет выносить решения в отношении России, и маловероятно, что эти решения будут по своему содержанию существенно отличаться от тех, что сейчас вызывают раздражение у наших парламентариев. Отказавшись от ратификации Протокола № 14, Дума не предотвратит, но лишь затруднит доступ россиян к страсбургскому правосудию. А заодно она затруднит доступ к Европейскому суду тысячам жителей других европейских стран. Видимо, наши депутаты полагают, что с защитой прав человека все обстоит благополучно не только у нас, но и в других частях Европы – на Украине, в Грузии и в Прибалтике – и граждане этих государств, так же как и россияне, в европейском правосудии не нуждаются.

Кремль услышал Валерия Зорькина

Поправки к закону о Конституционном суде могут быть пересмотрены

     Вчера спикер Совета федерации Сергей Миронов заявил, что принятый Госдумой закон о переезде Конституционного суда РФ (КС) в Санкт-Петербург будет отклонен как умаляющий право суда проводить выездные заседания. По сведениям Ъ, после демарша главы КС Валерия Зорькина, назвавшего закон подрывающим «независимость и престиж» суда, очередную правку документа не исключают и в Кремле.
     Вчера председатель верхней палаты Сергей Миронов заявил, что Совет федерации на следующем заседании отклонит принятые Госдумой 20 декабря в третьем чтении поправки к закону о КС, предусматривающие переезд Конституционного суда в Санкт-Петербург. В законе спикера не устраивает то, что Госдума вообще лишила Конституционный суд права проводить выездные заседания, которое содержалось в прежней редакции закона. «Нельзя умалять право конституционных судей проводить заседания там, где они захотят. Если закон с нормой о запрете на выездное заседание поступит из Госдумы в Совет федерации, в таком виде мы будем его отклонять с созданием согласительной комиссии»,– заявил господин Миронов, предположив, что его мнение поддержит палата.
     Между тем именно в таком виде закон направлен на рассмотрение Совета федерации. Напомним, ко второму чтению судьи КС добились внесения в законопроект положений о создании в Москве представительства суда. Положение о том, что КС может проводить заседания «не по месту его постоянного пребывания» содержалось в законе и раньше. Эти положения оставляли судьям надежду на то, что они смогут жить, работать и проводить большинство заседаний в Москве. Однако к третьему чтению в Госдуму неожиданно была внесена правка, перечеркнувшая все прежние договоренности – положение о выездных заседаниях исчезло вообще, а вместо пункта о представительстве Конституционного суда в Москве, создания которого добивался КС в целях сохранения взаимодействия с остающимися в столице органами госвласти, появилось положение о представительстве «аппарата» КС. После этого председатель Конституционного суда Валерий Зорькин направил обращение президенту и обеим палатам парламента, в котором принятый в таком виде закон назвал подрывающим «независимость и престиж одного из высших конституционных органов госвласти» и выразил надежду, что Совет федерации при рассмотрении закона учтет мнение судей.
     Совет федерации должен рассмотреть закон о переезде КС на своем последнем заседании в среду, а во вторник его рассмотрит профильный комитет по конституционному законодательству. Его глава Юрий Шарандин заявил Ъ, что принятый Госдумой вариант закона вызывает много вопросов. По его словам, в ст. 115 прежнего закона о КС содержалась норма, разрешающая суду проводить выездные заседания, и хотя за 15 лет существования суда она не применялась ни разу, и в этой части принятые Госдумой поправки действительно умаляют права КС. Сомнительным считает глава комитета и положение о создании в Москве представительства аппарата КС, поскольку обращение в суд не предусматривает устной формы и для заявителей будет непринципиальным, куда направлять документы – в Москву или Санкт-Петербург. По словам господина Шарандина, во вторник комитет намерен для начала выслушать мнение самих судей КС (которых, кстати, ни разу не приглашали в Госдуму при рассмотрении данного законопроекта) и только после этого будет принято решение, рекомендовать закон к принятию или отклонению. При этом Юрий Шарандин подчеркнул, что если закон все-таки будет принят Советом федерации в его нынешнем виде, палата подготовит поправку, возвращающую суду право проводить выездные заседания. «Я тут же напишу такую поправку»,– заверил он Ъ.
     На заседание комитета приглашены и авторы законопроекта – глава комитета по госстроительству Госдумы Владимир Плигин и его первый заместитель Александр Москалец (оба «Единая Россия»). Господин Плигин вчера отказался комментировать заявление спикера Миронова, предложив для начала «дождаться решения палаты».
     Между тем, источник в президентской администрации сообщил Ъ, что окончательное решение по этому вопросу пока не принято и в Кремле. Собеседник Ъ признал, что последняя правка закона, в частности, касающаяся представительства аппарата КС в Москве, была проведена с некоторой поспешностью, и не исключил, что закон может быть отклонен Советом федерации с созданием согласительной комиссии. Эта тема, по словам источника Ъ, еще будет обсуждаться на встрече президента с судьями КС при участии спикера Совета федерации. В окружении господина Миронова эту информацию подтвердили, а в Конституционном суде вчера отказались от комментариев по этому поводу.

Фемиду прокатили в Питер

За экскурсией судей в город на Неве стоит сложная интрига

     На этой неделе Совет Федерации должен обсудить великолепный образец «вертикального» самодурства – закон о переезде Конституционного суда в Петербург. Не исключено, что принятый Думой вариант будет отклонен. Но не из-за того, что сенаторы против самой идеи (попробовали бы они!), а из-за скандала, случившегося в Госдуме при принятии закона в третьем чтении.
     В прошедшую субботу президент вызвал в Петербург Конституционный суд в полном составе – на экскурсию по зданию Сената, где пока работают строители и реставраторы, но вскоре предстоит работать судьям. В роли экскурсовода выступил управделами президента Владимир Кожин. Вечером по телевизору народу показали, как судьи будто бы восхищенно улыбались, осматривая прекрасные интерьеры. Но улыбались судьи скорее растерянно: они поняли, что каток не остановить и переезду быть... Народу, правда, не сказали, что экскурсия случилась неспроста, а после открытого письма главы КС Валерия Зорькина президенту и спикерам обеих палат. Взяться за перо обычно сдержанного и уклончивого в комментариях г-на Зорькина побудило то, в каком виде был принят Госдумой в третьем чтении закон о высылке судей в любимый город президента...
     Беда пришла, откуда не ждали. После того как во втором чтении в тексте появилась формулировка, позволяющая судьям проводить заседания не только в Петербурге, но и в «других городах», судьи облегченно выдохнули: формулировка эта, результат долгих и мучительных переговоров с Администрацией Президента, позволяла им жить «на два дома». Но в прошлую среду Госдума приняла в третьем чтении совершенно другой текст, включив в него никем не обсуждавшиеся и появившиеся буквально накануне ночью поправки. Из них следовало: заседания суд может проводить лишь в Петербурге, и точка. Судьи узнали о беде из СМИ. Поправки были подписаны единороссами Владимиром Плигиным и Александром Москальцом, но никого это не обмануло: в Думе сразу поползли слухи о том, что лоббистом поправок был лично глава Администрации Президента Сергей Собянин, которого таинственный кто-то убедил, что так будет лучше.
     В тот же день Валерий Зорькин в открытом письме заявил президенту и спикерам Грызлову и Миронову, что «исключение положения о возможности проведения заседаний суда при необходимости не только в месте его постоянного пребывания подрывает независимость и самостоятельность этого конституционного органа власти и не учитывает, что КС не «московский», «санкт-петербургский» или «омский» суд, он является общефедеральным судом». Еще г-на Зорькина оскорбило, что вопросы, затрагивающие конституционный статус суда, обсуждались без участия самих судей – их не приглашали на заседания парламента...
     И вот в пятницу по Думе поползли другие слухи: закон могут опять переписать, создав согласительную комиссию с Советом Федерации. А спикер СФ Сергей Миронов прямо сказал, что верхняя палата отклонит документ. Осталось подождать два дня, чтобы убедиться, так ли это.
     Получается, судей услышали? Если да, то в какой же идиотской роли выступает думское большинство! И не в первый раз. Буквально месяц назад подобная история случилась с законом о назначении мэров крупных городов. Единороссы под ним подписались и готовились дружно проголосовать «за». Потом, когда мэры возмутились, «отыграли назад». И тогда говорили, что закон пролоббировал глава Администрации Президента Сергей Собянин, а мэры подняли шум, и единороссы «попятились» потому, что почувствовали: в Кремле единства нет.

Совет федерации поставил КС на место

     Конституционный суд имеет все шансы вернуть себе право на выездные заседания и представительство в Москве. Комитет по конституционному законодательству Совета федерации во вторник рекомендовал сенаторам голосовать против законопроекта в нынешнем виде и создать согласительную комиссию с Думой. Дума изучает предложение.
     За Конституционный суд вступились сенаторы. Комитет по конституционному законодательству Совета федерации во вторник решил рекомендовать своим коллегам отклонить скандальный законопроект, который лишает суд права проводить выездные заседания вне Санкт-Петербурга и оставить свое представительство в Москве. Это предложение, как и весь скандальный законопроект, будут рассмотрены сенаторами в среду, на последнем пленарном заседании СФ в 2006 году. Сенаторы предлагают исправить только два пункта, стремительно внесенные Думой накануне принятия законопроекта в третьем чтении. Для изъятия поправок, по закону, нужно создать согласительную комиссию и депутатов Думы и членов СФ, вернуть закон во второе и третье чтения в Думе
     Напомним, на прошлой неделе Госдума приняла в третьем чтении законопроект «О переезде КС». На заседании документ был внезапно возвращен во второе чтение, и в него были внесены две принципиальные поправки. Во-первых, КС запретили проводить выездные заседания, хотя такое право есть абсолютно у всех российских судов. Во-вторых, вместо представительства КС в Москве, депутаты предложили оставить в столице только «представительство аппарата суда» – такая форма представительства ни одному нормативному акту в России не известна. Судьи КС возмутились таким решением и попросили Совет федерации отклонить законопроект, поскольку он не соответствует действующему законодательству. Впервые против переезда в таком виде публично (в виде открытого письма) высказался председатель КС ВАлерий Зорькин.
     Глава комитета по конституционному законодательству СФ на заседании во вторник Юрий Шарандин согласился с тем, что законопроект в нынешнем виде утверждать нельзя. Чтобы работа депутатов, разрабатывающих закон о переезде КС, не пошла насмарку, сенаторы предлагают вместе исправить допущенные нарушения. «В данном случае речь идет не о федеральном, а о конституционном законе, и наш комитет предлагает создать для доработки закона согласительную комиссию. Мы сейчас вырабатываем мандат части группы Совета федерации, в котором четко будет прописано то, что этот законопроект необходимо вернуть к стадии второго чтения в Госдуме», – рассказал Шарандин.
     По регламенту Совета федерации, для создания согласительной комиссии необходимо, чтобы за это проголосовало более половины членов верхней палаты парламента. Члены комиссии от Совета федерации (депутации) избираются большинством голосов от участвующих в голосовании. После принятия постановления об избрании членов согласительной комиссии и ее сопредседателя в течение пяти дней документ должен быть отправлен в Государственную думу. Комиссия может рассматривать только те пункты, по которым возникли разногласия. За изменения этих поправок депутации от Госдумы и СФ голосуют раздельно, и решение принимается, только если обе группы проголосовали за него. Если же согласительная комиссия так и не придет к единому мнению, то может быть продлен срок ее работы, изменен состав депутаций, а также одна из палат может отказаться от участия в переговорах. В том, что переговоров с нижней палатой не удастся избежать, уверен спикер Совета федерации Сергей Миронов. Он не сомневается, что завтра сенаторы абсолютным большинством отклонят законопроект о переезде КС.
     «Я в этом совершенно не сомневаюсь. У нас прошли уже все консультации и мои резкие безапелляционные заявления по этому вопросу основаны на позиции палаты», – заявил Миронов агентству «Интерфакс». «У КС не могут умаляться его конституционные полномочия, и прежде всего речь идет о праве проводить выездные заседания», – считает спикер. На его взгляд, в ситуации, когда могут возникнуть споры по конституционным полномочиям в части их распределения между регионом и центром, без выездных заседаний не обойтись. «Основная юридическая претензия» верхней палаты именно к пункту об ограничении передвижения суда. В профильном комитете Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству морально готовы к участию в согласительной комиссии.
     «Я не вижу ничего страшного в том, что работа над законом продолжится в рамках согласительной комиссии, поскольку основную концепцию этого закона никто не оспаривает», – заявил замглавы комитета Александр Москалец агентству «Интерфакс». Он полагает, что в рамках комиссии удастся договориться по спорным пунктам. Кстати, именно Москалец, а также глава комитета Владимир Плигин внесли две поправки в законопроект, из-за которых утверждение документа в Совете федерации может не состояться. Москалец также посоветовал «не придавать политическую окраску этому решению Совета федерации».
     Следовать наставлению зампреда думского комитета довольно сложно, поскольку само решение о переезде КС в Санкт-Петеребург можно назвать только политическим. И то, как решается судьба одного из высших судебных органов страны, тому подтверждение. Как уже писала «Газета.Ru», внесение двух поправок в законопроект судьи восприняли как попытку дискриминации. Особенно их возмутило, что две принципиальные поправки были внесены, когда документ уже рассматривался в третьем чтении, но был внезапно возвращен во второе. Зорькин также обратил внимание, что такие вольности были допущены с законопроектом, внесенным президентом. «С нами нужно было посоветоваться прежде чем вносить ночью в спешном порядке изменения в президентский законопроект, лишающий КС возможности проводить выездные заседания, а также формировать вместо представительства аппарат», – напомнил суть претензий во вторник председатель КС Валерий Зорькин, который также принял участие в заседании комитета СФ. «Я удовлетворен и рад тому, что в стране есть сенат, который может сказать, что Госдума приняла не вполне корректное решение», – заявил Зорькин журналистам после заседания комитета. Участие Зорькина в заседании комитета СФ, кстати, показательное. Когда закон принимала Дума, судьи, как писала «Газета.Ru», очень обиделись, что никого из КС даже не пригласили в момент внесения ключевой правки.
     По данным «Газеты.Ru», все последние дни судьи КС ведут активную «разъяснительную» работу среди сенаторов и обращаются за защитой в администрацию президента. В частности, судьи и сенаторы пытались решить щекотливую ситуацию непосредственно в здании Сената в Санкт-Петербурге, куда должен переехать КС. В субботу там побывали судьи, управляющий делами президента Владимир Кожин, который и провел экскурсию по реставрируемому зданию, спикеры Госдумы и Совета федерации Борис Грызлов и Сергей Миронов, руководитель администрации президента Сергей Собянин и губернатор Петербурга Валентина Матвиенко. Хотя судьи в основном изучали помещение и рассматривали чертежи и наброски своих будущих кабинетов, а градоначальник инспектировала строительные работы, не заговорить о скандальном законопроекте они не могли. К тому же, источники «Газеты.Ru» в КС уверены, что решение преписать закон обратно принято в Кремле, и позиция СФ, готового заблокировать закон в нынешнем виде, одобрена наверху.
     В случае, если Совет федерации все же согласится с коллегами из Госдумы, КС сдаваться не намерен. «У нас есть резерв», – туманно заметил Зорькин. Но вдаваться в подробности не стал. Как ранее сообщили «Газете.Ru» источники в КС, судьи считают возможным рассмотреть данный законопроект на предмет соответствия его Конституции. Один из вариантов касается нововведения о «представительстве аппарата» суда – это не соответствует законодательству, в котором говорит именно о представительстве органа, а не его подразделения. Другой вариант запроса КС возможен, в случае если один из органов исполнительной власти обратится в суд с просьбой о толковании положения, в части, что такое столица России. Так, в ст. 1 закона «О статусе столицы РФ» прямо указано, что Москва – это место нахождения федеральных органов государственной власти Российской Федерации.

«С СИЛЬНЫМ НЕ ДЕРИСЬ, С БОГАТЫМ НЕ СУДИСЬ»

Смерть на дорогах. Всё теперь покупается, всё теперь продается

     На прошлой неделе Кочубеевский суд Ставропольского края закрыл уголовное дело против бывшего мэра Пятигорска Игоря Тарасова за примирением сторон. Прокуратора уже опротестовала это решение, однако, как говорят юристы, постановление суда было вынесено строго по закону и с соблюдением всех формальностей, так что его изменение мало вероятно.
     Напомним суть дела. Ночью 23 августа близ ставропольского хутора Свистуха «тойота» руководителя администрации Пятигорска Тарасова, как установило следствие, мчавшаяся со скоростью 110-130 километров в час (при ограничении – 70 км/ч), протаранила автомобиль ВАЗ. Трое пассажиров ВАЗа погибли сразу же, еще двое скончались в больнице (кто знает, если бы Тарасов тут же сообщил о случившемся, вероятно, кого-то из них можно было бы спасти). Находившийся за рулем Тарасов также получил травмы, что не помешало ему скрыться с места происшествия.
     Решение суда вызвало большой общественный резонанс, так как, по мнению многих, тяжесть случившегося никак не соответствует «наказанию». Точнее, тому, что за совершенное деяние Тарасов не понес вообще никакого наказания. Конечно, погибшие люди не могли примириться со своим, пусть и невольным, однако убийцей. Но с ним примирились родственники жертв, что и позволило прекратить дело. Примирились не забесплатно. По разным данным, каждый из них получил от Тарасова от 1 до 3 миллионов рублей «материальной помощи». Так что дело это, помимо юридического, имеет еще и морально-нравственный аспект.
     Сначала об аспекте юридическом. Собственно, суд не признавал Тарасова невиновным. Более того, его вина в гибели 5 человек фактически доказана (хотя сам Тарасов ее и отрицает). Но преступление, инкриминируемое бывшему мэру, так называемое неосторожное. С 2001 года Уголовный кодекс рассматривает их как преступления средней тяжести, а потому дела по ним и могут прекращаться за примирением. До этого преступления такие считались тяжелыми, и никакие деньги не позволили бы Тарасову законно уйти от ответственности.
     Надо отметить, что судья хотя и имел право прекратить дело, но не обязан был поступать именно так. Подобное решение суда очень показательно. Более того, его никак нельзя рассматривать в качестве исключения, а сам случай – как некую коллизию, неожиданно выявившую несовершенства закона. Напротив, ситуация эта очень характерна для нынешней нашей жизни.
     Одновременно с делом Тарасова в Москве рассматривалось весьма сходное дело Карины Гличьян (дочери очень состоятельного предпринимателя), в мае прошлого года сбившей на своей иномарке сотрудника ГИБДД. Причем, по показаниям очевидцев, сбившей его намеренно, после того, как ее остановили за проезд по разделительной полосе. Пострадавший инспектор Сергей Ромашков попал в больницу в тяжелом состоянии, врачам с трудом удалось спасти его жизнь. Вот только на суде Ромашков вдруг резко изменил свои показания, заявив, что Гличьян сбила его совершенно случайно и никаких претензий он к ней не имеет. В связи с чем произошла такая метаморфоза, можно сделать вывод хотя бы из ответов Ромашкова на вопросы прокурора в ходе судебного процесса: «Вы покупали себе 19 июня 2005 года новый «хёндай акцент»?» – «Да, покупал». – «Сколько вы за него заплатили?» – «Тринадцать тысяч долларов». – «С чем связано, что вы решили купить себе новую машину, находясь в больнице?» – «Очень захотелось купить себе новый автомобиль». – «Откуда вы взяли деньги?» – «По статье 51 конституции я могу не отвечать на этот вопрос».
     Иными словами, и здесь решающую роль сыграли деньги. (Кстати, решением суда Гличьян обязуется выплатить пострадавшему инспектору 30 тысяч рублей. Сравните с 13 тысячами долларов за машину, которая, утверждают, была далеко не единственной «формой вспомоществования».) Хотя Гличьян все же была признана виновной (ведь помимо Ромашкова имелись и другие свидетели происшествия) и приговорена к трем годам колонии-поселения. Но преступницу тут же освободили от наказания в связи с амнистией в честь столетия Государственной думы.
     После оглашения решения Кочубеевского суда Госдума решила запросить информацию по этому делу в соответствующих ведомствах, как заявлено, из-за «вопиющего случая освобождения от ответственности мэра Пятигорска за убийство пятерых человек в дорожно-транспортном происшествии по соглашению сторон по причине выплаты денежной компенсации». Как точно заметил депутат от КПРФ Николай Бенедиктов, «создан прецедент ухода от ответственности преступников, заказавших своих родных за денежную компенсацию, а также прецедент ухода от ответственности богатых людей, готовых платить компенсации за свои преступления».
     Но каким бы вопиющим ни был «случай Тарасова», он все-таки является лишь частным случаем. И это самое страшное. Последние пятнадцать лет в России много говорится о правовом государстве и «диктатуре закона», которая якобы является единственной приемлемой или даже необходимой из всех диктатур. А большинство бед, связанных с преступностью и несправедливостью, связывают с нарушением закона, коррупцией и т.п. При этом как-то нечасто вспоминают широко бытовавшую в дореволюционные времена русскую поговорку: «С сильным не дерись, с богатым не судись». А будешь судиться, все равно проиграешь, да еще и последнее потеряешь.
     В законодательстве любого государства наиболее явным образом отражается классовая сущность этого государства. То есть закон всегда защищает тот класс общества, который является правящим. И нет ничего удивительного, что в стране бандитского капитализма, которой является нынешняя Россия, «в законе» оказываются или бандиты, или капиталисты. И речь здесь идет даже не о беззаконии (взятках, угрозах, других способах давления на суд, которые, надо сказать, также весьма распространены), а о формально вроде бы четком исполнении законодательства.
     Именно особенности законодательства при всех декларативных заявлениях о равенстве граждан перед законом, по существу, выделили богатое меньшинство россиян в особую касту неприкасаемых. Вот и 36-летний Тарасов – человек небедный. На занимаемых постах (сначала консультанта хозяйственного отдела в правительстве Ставрополья, затем руководителя аппарата президента и правительства Чеченской Республики и советника Рамзана Кадырова, и в конце концов мэра Пятигорска, которым он стал всего за месяц до ДТП) он заработал немало денег. Их хватило не только на навороченную иномарку, сидя за рулем которой, он убил пятерых человек, но и на весьма немаленькие компенсации родственникам убитых. Не было бы денег на компенсации, безусловно, не было бы и никакого примирения. Соответственно, пришлось бы нести наказание.
     Но наказание – не для таких, как Тарасов или Гличьян, принадлежащих к правящему классу. Наказание – это для бедных, для голодранцев, пусть они никого не убивали и не калечили. Недавно суд приговорил к реальным срокам заключения молодых людей, в начале этого года в Москве поскандаливших и устроивших потасовку с министром культуры Кабардино-Балкарии и певцом Тутовым. В результате потасовки никто не только не погиб, но даже серьезно и не пострадал, а Тутов помирился со своими обидчиками и просил суд их простить. Но не тут-то было! Подсудимые ребята ни по закону, ни «подзаконно» откупиться не могли, а значит, им одна дорога – в тюрьму. Вот это и есть цена равенства перед законом, причем выраженная во вполне конкретных денежных суммах.
     Таким образом, закон самым недвусмысленным образом говорит богатым: вы можете делать все или почти все, что хотите (по крайней мере, в тех случаях, если жертвами оказываются те, кто беднее и слабее), и ничего вам за это не будет. Это отпущение и уже совершенных грехов, и провокация преступлений будущих, поскольку бояться нечего. И значит, если у тебя есть несколько «лишних» миллионов, ты можешь ездить по разделительной полосе или вдвое превышать установленную скорость, раз уж тебе так удобнее. Погибнут люди? Не беда, откупишься!
     Некоторые даже заговорили о возрождении языческих обычаев раннего Средневековья, когда за убийство можно было откупиться штрафом. Впрочем, в Чечне, где несколько лет работал Игорь Тарасов, такие обычаи официально существовали совсем недавно: при Дудаева и Масхадове. Утверждают, что никуда они не делись и ныне, хотя формально Чечня и живет в «правовом поле» России.
     Теперь о морально-нравственной стороне приговора по делу Тарасова. Эта тема наиболее болезненная. Ведь возможность уйти от ответственности за совершенное преступление дали Тарасову не только законодательство и судья, но и пострадавшая сторона. Обвинять в чем-либо родственников погибших тяжело. Скажем, у одной из потерпевших в ДТП погибли муж, сын и невестка. Теперь ей одной поднимать маленькую внучку. «Погибших все равно не вернуть, а живым надо как-то устраиваться» – так многие пытаются оправдать родственников, взявших деньги. Так или иначе, эти, как говорят, небогатые люди тоже вписаны в рамки капиталистической системы, в которой превыше всего, в том числе и жизни человеческой, – деньги, и вынуждены жить по ее законам.
     В современной России, где столь велико расслоение между богатыми и бедными, система эта развращает не только тех, кто вынесен ею на самый верх, но и своих жертв, угнетенное большинство народа. Кто знает, взяла бы потерявшая всю семью женщина кровавые деньги, если бы знала, что государство не даст пропасть ни ей, ни ее осиротевшей внучке. Но никаких гарантий, кроме гарантированной бедности и лишений, Российское государство и его законодательство не дает бедному большинству своих граждан, особенно старикам и детям.
     В общем, что касается выручки за погибших, то лишь Бог судья людям, ее взявшим. И все-таки это не исключительно их личное дело, поскольку речь идет не только о погибших, но и о живых, обо всех нас, у кого теперь, после решения Кочубеевского суда, гораздо больше шансов пострадать от очередного нувориша, потерявшего последние тормоза в силу чувства полной собственной безнаказанности. (Что же касается пострадавшего инспектора ГИБДД Сергея Ромашкова, являющегося не частным лицом, а представителем государства, то небезвозмездное, судя по всему, изменение его показаний, если такой факт будет подтвержден, должно бы получить не только морально-нравственную, но и юридическую оценку.)
     Капитализм уже научил нас не ценить, а оценивать человеческие жизни. Государство оценивает их совсем дешево, выплачивая по 100-200 тысяч рублей за погибших при терактах, катастрофах, стихийных бедствиях. Богатые и влиятельные не ценят жизни рядовых граждан вообще. Зато они дорого оценивают собственную возможность жить так, как желают. И если в результате их желаний гибнут люди, откупаются мизерной толикой тех средств, которые в большинстве случаев и так должны были бы принадлежать всем россиянам: в форме зарплат, пенсий, пособий, социальных и не только социальных гарантий, дающих любому честному человеку уверенность в завтрашнем дне, своем и своих детей. И тогда не пришлось бы оплакивать безвинно и безвременно погибших и идти против собственной совести, способствуя таким образом новым преступлениям и трагедиям.

Совет федерации поставил Думе «двойку»

Закон о переезде Конституционного суда отправлен на доработку

     В скандале, которым обернулось внезапное изменение правил перемещения Конституционного суда (КС) из Москвы в Санкт-Петербург, свое слово во вторник сказал Совет федерации. Комитет по конституционному законодательству верхней палаты выступил против запрета на проведение КС выездных заседаний, а председатель Совфеда Сергей Миронов снова пообещал, что 27 декабря сенаторы отклонят одобренный Думой закон.
     Напомним, что Госдума окончательно приняла закон о переезде КС из Москвы в Санкт-Петербург в прошлую среду («Известия» писали об этом 21 декабря). Однако в нарушение всех договоренностей с судьями депутаты всего за несколько часов переписали согласованный вариант законопроекта, лишив КС права проводить свои заседания где-либо, кроме Питера. Кроме того, вместо полноценного представительства суда в Москве Госдума утвердила лишь предложение создать «представительство аппарата» (последняя формулировка опытными юристами тут же была названа нелепой и бессмысленной, аппарат – не юридическое лицо).
     Во вторник сенаторы согласились с приглашенным на заседание комитета по законодательству председателем КС Валерием Зорькиным, который назвал решение Думы «унизительным», «принятым на космических скоростях» и «нелепым». Комитет рекомендовал сенату этот закон отклонить и доработать его в согласительной комиссии вместе с коллегами-депутатами. На защиту судей КС поднялся и лично председатель Совфеда Сергей Миронов, назвавший решение Думы «ошибочным».

Валерий Зорькин обрел свободу

выездных заседаний Конституционного суда

     Сегодня Совет федерации (СФ) должен отклонить закон о переезде Конституционного суда (КС) в Санкт-Петербург для его дальнейшей доработки в согласительной комиссии. Против самой идеи переезда сенаторы не возражают, но предлагают вернуть в закон пункты о возможности проводить выездные заседания КС и о создании в Москве его представительства. По данным Ъ, это решение СФ согласовано с Владимиром Путиным и судьями КС в обмен на их обещание не злоупотреблять выездными заседаниями.
     О том, что поправки к закону «О Конституционном суде», предусматривающие переезд суда в Петербург, будут отклонены «абсолютным большинством голосов», вчера уверенно заявил спикер СФ Сергей Миронов. «Я в этом совершенно не сомневаюсь,– пояснил он.– Мои резкие безапелляционные заявления по этому вопросу основаны на позиции палаты».
     Вчера же правоту спикера подтвердил комитет СФ по конституционному законодательству, рекомендовавший палате отклонить закон с одновременным созданием согласительной комиссии. На заседание были приглашены председатель КС Валерий Зорькин, которого не звали на аналогичные мероприятия в Госдуме, и глава думского комитета по госстроительству Владимир Плигин («Единая Россия»). При этом в комитете отмечали, что, если депутат не придет, «это будет понятно», а если придет – «это будет поступок». Господин Плигин на заседание не пришел, а вот господин Зорькин появился вовремя.
     Глава комитета Юрий Шарандин напомнил, что рассмотрение закона в Думе сопровождалось «странностями» начиная с пояснительной записки, в которой предложение о переезде КС объяснялось необходимостью обеспечения независимости суда, и заканчивая «стремительной» правкой закона перед третьим чтением. Как сообщал Ъ, 20 декабря, когда закон принимался в третьем чтении, из него исчезли согласованные с судьями положения о том, что КС сможет проводить столько выездных заседаний, сколько сочтет необходимым, в том числе и в Москве, где будет открыто представительство суда. В итоге КС был лишен права на выездные заседания, а вместо представительства суда получил право открыть в Москве лишь представительство аппарата. После этого господин Зорькин направил президенту и обеим палатам парламента обращение, в котором заявил, что принятый Госдумой закон подрывает «независимость и престиж» Конституционного суда.
     «Существенное умаление прав КС», противоречащее, как говорится в заключении комитета СФ, «принципу независимости» суда, и стало главной причиной того, что сегодня закон о переезде КС будет отклонен. Как поясняется в заключении, права КС могут быть ограничены только в той мере, «в какой это необходимо для соблюдения гарантий защиты конституционно значимых ценностей». Однако в данном случае «умаление прав КС не преследует очевидных конституционных целей, а следовательно, не может быть признано допустимым». «Если исполнительная власть имеет представительства в регионах, если Совет федерации может позволить себе проводить выездные заседания, почему судебная власть должна быть лишена этого права?» – задал вопрос Юрий Шарандин. Он подчеркнул, что для доработки закона будет создана согласительная комиссия, в противном случае закон о переезде КС в Санкт-Петербург будет похоронен, поскольку преодолеть вето верхней палаты на федеральный конституционный закон у Госдумы возможности нет.
     Глава КС с доводами сенаторов полностью согласился. Первым делом он высказал обиду на Госдуму: «У меня вызывает сожаление то, что произошло. За этим отношением к суду проглядывается стремление заподозрить орган госвласти в чем-то негосударственном. Право на выездные заседания было у КС и в законе от 1994 года, и от 1991-го. Ну что, Конституционный суд куда-то убежал?» А вот Совет федерации, напротив, удостоился похвалы главы КС. «Может быть, здесь впервые я еще раз ощутил необходимость существования сената. Спасибо, что нас защитили»,– сказал он, пообещав СФ ответную поддержку суда в случае необходимости. Господину Шарандину от господина Зорькина досталась в подарок книга «Россия и Конституция. Взгляд с Ильинки», как пошутил глава КС, написанная им, «видимо, в предчувствии переезда».
     Журналистам Валерий Зорькин заявил, что Думе следовало «думать о последствиях», «чтобы не ставить один из высших органов власти РФ в унизительное положение». Назвав решение о переезде КС в Петербург «политическим», он заверил, что сам к переезду готов: «Я всю жизнь жил с двумя чемоданами, и для меня это не проблема». Но обсуждать будущую резиденцию суда в Петербурге, которую судьи осмотрели в выходные, отказался: «Для меня шикарно после выхода на пенсию жить в бревенчатом доме у реки. Только где найти такую чистую реку?»
     Сергей Миронов вчера сообщил, что Совет федерации, помимо возвращения изъятых Думой пунктов, предложит убрать из закона упоминания о квадратных метрах и телефоне в части, касающейся обеспечения судей жильем, поскольку таким подробностям в конституционном законе не место. Не исключено, что внести свои поправки в закон пожелает и Кремль, с которым, по сведениям Ъ, позиция СФ была согласована в минувшие выходные. Как подтвердил Ъ источник в президентской администрации, в Петербурге господин Зорькин обсудил с Владимиром Путиным ситуацию вокруг переезда. И, видимо, именно на этой встрече было решено скорректировать закон.
     Правда, Кремль, по словам источника Ъ, не согласен с тем, чтобы КС и после переезда фактически продолжал работать в Москве, выезжая в Петербург лишь на несколько недель в году. Поэтому итогом консультаций, по данным Ъ, стало обещание главы КС не злоупотреблять правом на выездные заседания и переехать в Петербург «по-настоящему».

Два чемодана для Зорькина

Конституционному суду дали передышку

     Интрига с переездом Конституционного суда вышла на новый виток: вчера профильный комитет Совета Федерации решить порекомендовать сенаторам отклонить соответствующий законопроект, уже принятый Государственной Думой. При этом и спикер СФ Сергей Миронов, и глава КС Валерий Зорькин отметились высказываниями необыкновенной резкости в адрес документа.
     Казалось, после недавнего показа Зорькину нового кабинета в Санкт-Петербурге – с видом на главные достопримечательности Северной столицы – конфликт был исчерпан. Глава КС ходил в пальто по коридорам свежеотремонтированных помещений с меланхоличной улыбкой на устах, как бы нисколько уже и не возражая против переезда.
     Сегодня спорный законопроект может быть отклонен Советом Федерации. Комитет предлагает сенаторам проголосовать за учреждение согласительной комиссии – совместно с Государственной Думой. Причина возможного вето – принятые депутатами перед окончательным утверждением закона и не согласованные с судом две поправки, запретившие КС заседать где-либо, кроме Петербурга, и иметь в Москве свое представительство.
     Глава комитета СФ по конституционному законодательству Юрий Шарандин заявил вчера: «Поправка, внесенная Госдумой, предписывает проводить заседания КС исключительно в месте его пребывания, то есть в Санкт-Петербурге, что противоречит действующему законодательству». По мнению комитета, у всех российских судов есть право проводить заседание и непонятно, почему Конституционный суд должен быть такого права лишен. По словам Шарандина, «таким образом, умаляется право КС, а это несоразмерное ограничение, оно не отвечает конституционным ценностям и, следовательно, неправомерно». Что же касается второй поправки, принятой Думой, – разрешить КС иметь в Москве не собственное представительство, а всего лишь филиал собственного аппарата, то комитет верхней палаты тоже подвергает ее сомнению. «Это право закреплено за судом законодательно, и суд решает эти вопросы в рамках своей компетенции», – уверены сенаторы.
     Совет Федерации после отклонения должен будет предложить Думе создать согласительную комиссию. Нижней палате от предложения отказаться не удастся: поправка о новом расположении резиденции КС делается в основной конституционный закон, а значит, она тоже принимается двумя третями депутатов. Так что преодолеть вето СФ думцам возможности нет.
     Шарандин пообещал: в постановлении верхней палаты будут четко изложены пределы компромисса. Скандальные поправки под потенциальный компромисс подпасть не смогут: «Этот законопроект необходимо вернуть к стадии второго чтения в Госдуме», – отметил глава комитета. Как уже указывала «НГ», именно связка этих двух норм (о постоянном представительстве в Москве и выездных заседаниях) и позволяла сделать вывод о том, что на самом деле Конституционный суд не собирался переезжать в Питер.
     Сейчас депутаты о возможном вето СФ высказываются довольно мирно. Например, первый заместитель Плигина Александр Москалец уверен, что вето СФ – «это нормальный рабочий процесс». Любопытно, что на вчерашнем заседании профильного комитета Совета Федерации появился глава КС Валерий Зорькин. И то, что он произносил в адрес Думы, в его устах можно считать жесткими выражениями. «Конечно, парламент может делать все что угодно, за исключением того, чтобы превратить мужчину в женщину. Но сегодня уже и это возможно. Делая что-то, надо себе отдавать отчет в последствиях», – критиковал он депутатов за то, что они не поставили судей в известность о новых изменениях к законопроекту. И продолжил: «Были приняты скоропалительные решения, прямо-таки на космической скорости». В то же время Зорькин впервые публично одобрил саму идею переезда в Питер: «Это политическое решение, лично я готов переехать. Я всю жизнь жил двумя чемоданами, и для меня это не проблема».
     История с внесением скандальных поправок, запрещающих КС проводить выездные заседания, стала отражением споров на самой вершине российского политического Олимпа. Эти поправки появились с подачи главы кремлевской администрации Сергея Собянина. Напомним, что курируемый им законопроект, ограничивающий полномочия мэров региональных столиц, также вызвал недовольство в том числе и ключевых фигур в администрации президента. В понедельник вечером один из высокопоставленных кремлевских чиновников заявил, что поправки, лишающие КС возможности проводить выездные заседания, должны быть отменены. По его словам, даже городской суд имеет право проводить выездные заседания, не говоря уже про федеральный суд. Между тем собеседник «НГ» заявил, что после осмотра нового здания КС в Северной столице в минувшую субботу «переезд Конституционного суда в Санкт-Петербург принял необратимый характер». Кроме того, собеседник «НГ» дал понять, что в Кремле недовольны некоторыми аспектами деятельности КС: Конституционный суд стал заниматься экономическими делами, что не входит в сферу его полномочий. «Компетенция КС раздута до невозможности», – заключил кремлевский чиновник.

Судью на выезд

Сенаторы и депутаты повздорили из-за Конституционного суда

     Переезд Конституционного суда в Санкт-Петербург оказался связан с большими юридическими проблемами. Сегодня Совет Федерации вероятнее всего отклонит принятые на прошлой неделе Госдумой поправки в законодательство, запрещающие Конституционному суду проводить выездные заседания вне Петербурга. По крайней мере высокопоставленные источники «РГ» уверяют, что поправки получились не слишком продуманными и поэтому не имеет смысла их принимать.
     Вчера Комитет СФ по конституционному законодательству одобрил резолюцию, в которой говорится о недопустимости «умаления прав» Конституционного суда. Поводом для принятия такого жесткого документа стали одобренные Думой 20 декабря поправки в Закон «О Конституционном Суде РФ». Эти поправки, с одной стороны, устанавливают местом постоянного пребывания Конституционного суда город Санкт-Петербург, а с другой стороны – лишают КС возможности проводить заседания вне Северной столицы. Необходимость переезда КС из Москвы сенаторы оспаривать не стали. А вот ту часть поправок, благодаря которым этот суд может оказаться «привязан» лишь к одному городу, члены СФ рассчитывают отменить.
     Во вчерашнем заседании Комитета СФ принял участие и председатель КС Валерий Зорькин, который заявил, что Дума, рассматривая упомянутые поправки, приняла решение «буквально с космической скоростью» и без консультаций с членами КС.
     На вопрос одного из сенаторов о том, как часто КС за историю своего существования проводил выездные заседания, глава КС честно ответил, что ни разу. Тем не менее сенаторы решили, что запрет на проведение выездных заседаний КС «противоречит принципу независимости» суда. Члены Комитета СФ по конституционному законодательству полагают, что КС должен иметь право проводить заседания там, где сочтет нужным. «Я удовлетворен и рад тому, что в нашей стране есть сенат, который может сказать, что Госдума приняла не вполне корректное решение. Конечно, парламент может делать все, что угодно, за исключением того, чтобы превратить мужчину в женщину. Но сегодня уже и это возможно. Делая что-то, надо себе отдавать отчет в последствиях», – сказал вчера «РГ» Валерий Зорькин после окончания заседания профильного комитета Совета Федерации.
     Зорькин также напомнил, что как глава КС он ни разу и нигде не говорил о том, конституционен или нет переезд суда из Москвы в другой город. «Это политическое решение, лично я готов переехать. Я всю жизнь жил двумя чемоданами, и для меня это не проблема», – признался председатель КС. Зорькин добавил, что если «такое стратегическое решение» принимается на уровне руководства страны, то оно должно быть надлежащим образом законодательно оформлено, чтобы «не ставить КС в унизительное положение». «Хочу напомнить, что проект закона о КС внес президент, и я сожалею о том, что произошло в нижней палате», – подчеркнул Зорькин. При этом он отметил, что Конституционный суд является органом государственной власти и за таким неуважительным отношением к нему проглядывается стремление «заподозрить этот орган госвласти в том, что он не является государственным органом». Высокопоставленные источники «РГ» также считают, что любой суд, включая Конституционный, имеет полное законное право проводить выездные заседания.
     Зорькин также предложил парламентариям еще раз «подумать и о социальном аспекте, связанном с переездом судей». По словам Валерия Зорькина, «КС не предназначен для решения таких вопросов». В свою очередь председатель Комитета СФ по конституционному законодательству Юрий Шарандин сообщил «РГ», что в федеральном бюджете на следующий год предусмотрено выделить 2,9 млрд. рублей на мероприятия, связанные непосредственно с переездом КС из Москвы в Санкт-Петербург.
     По мнению Шарандина, единственным препятствием для проведения выездных заседаний КС может быть «финансовый фактор». «Если предположить, что Конституционный суд в своих тратах превысит бюджетную смету, то тогда, конечно, он не сможет оплатить выездное заседание. Но возможность возникновения такой ситуации будет зависеть от самих судей», – подчеркнул Шарандин.
     Вероятнее всего Совет Федерации на сегодняшнем пленарном заседании отклонит принятые Думой 20 декабря поправки в закон о КС. После этого обе палаты должны будут создать согласительную комиссию, которая займется доработкой документа. На новое рассмотрение в парламент эти поправки поступят, очевидно, не позднее февраля следующего года.

Конституционный суд ждут в гости

     Как и предполагалось, в среду Совет федерации на своем последнем заседании отклонил поправки в федеральный закон «О Конституционном суде Российской Федерации». Хотя спикер Сергей Миронов попросил сенаторов быть внимательными, некоторые все-таки ошиблись и по привычке проголосовали «за».
     В среду Совет федерации собрался на последнее заседание в этом году. Приближение праздника чувствовалось уже в вестибюле: туда-сюда сновали нарядные девушки с охапками цветов, рослые парни в дорогих костюмах выгружали из машин коробки с подарками, которые исчезали в недрах Совета федерации.
     Сенаторы резво пробежали по повестке дня. Они единогласно утвердили четырех новых представителей в верхней палате парламента от разных регионов. Затем назначили троих представителей общественности в члены Высшей квалификационной коллегии судей. Каждый из кандидатов поднимался на трибуну, как предполагалось по процедуре, для общения с сенаторами, однако никаких вопросов им не задали. Проголосовали за их кандидатуры единогласно, правда, декан юридического факультета Казанского госуниверситета Ильдар Тарханов получил почему-то один голос «против».
     Спикер Совфеда Сергей Миронов дал им напутствие, несколько противоречившее темпам процедуры, которой они только что подверглись: «Будьте внимательны при назначении судей. У граждан России много справедливых жалоб на несправедливость судей. Прежде всего, надо думать, к их кадровому составу».
     Затем на трибуну поднялся председатель комитета Совфеда по конституционному законодательству, сенатор от Эвенкии Юрий Шарандин. Его выступление посвящалось принятию законопроекта «О внесении изменений в федеральный конституционный закон «О Конституционном суде Российской Федерации». Его комитет рассмотрел этот законопроект на заседании 26 декабря и рекомендовал его не одобрять. Этот законопроект предусматривает переезд Конституционного суда – первой федеральной структуры, переезжающей из Москвы – в Петербург.
     Однако об этом аспекте законопроекта Шарандин даже не упомянул. Дело в том, что, как уже сообщала «Газета.Ru», еще на стадии рассмотрения закона в Госдуме Конституционному суду удалось добиться включения в поправки нормы, позволяющей судьям КС иметь в Москве представительство и проводить в столице выездные заседания. Однако, когда законопроект надо было принимать уже в третьем, обычно чисто техническом чтении, депутаты неожиданно вернули его во второе и разрешили КС иметь в Москве только представительство аппарата. Это и вызвало недовольство как в самом суде, так и в Совете федерации.
     Во-первых, заметил глава комитета, законопроект уже был возвращен Госдумой с третьего чтения во второе. Причины, по которым нижняя палата приняла такое решение, кажутся Шарадину резонными. Например, в законопроекте говорится, что заседания Конституционного суда проводятся в месте его постоянного пребывания. «Это исключает возможность для суда провести заседание в другом месте, если он сочтет это необходимым», – возмущался докладчик. «Получается, что Совет федерации может проводить выездные заседания, Госдума может, чему свидетельство – недавнее выездное заседание в Петербурге, посвященное 100-летию Думы, другие суды – тоже могут, а Конституционный суд не может!»
     «Это умаление его прав, это противоречит принципу его независимости».
     Во-вторых, сенатору Шарандину не понравилось в законопроекте то, что он предусматривает создание в Москве представительства аппарата Конституционного суда. «По общему правилу, в Российской Федерации создаются представительства органов власти, а не представительства аппаратов органов. Например, представительства министерств в субъектах РФ», – пояснил свои претензии докладчик.
     Кроме того, в законе прописана площадь служебных квартир, которые получат судьи в случае их переезда в Петербург, и даже количество телефонов, которые им предоставят. «Это, конечно, тоже важно, но нам кажется, что эти нормы не совсем уместны в конституционном законе. Они должны регулироваться подзаконными актами», – заявил Шарандин коллегам. «Наш комитет рассмотрел этот законопроект, мы рекомендуем его не одобрять», – резюмировал Шарандин. Никаких вопросов и реплик снова не последовало. «В соответствии с регламентом я должен поставить вопрос так, что я предлагаю законопроект одобрить, будьте внимательны», – извинился спикер Сергей Миронов, ставя законопроект на голосование.
     21 сенатор проголосовали «за» принятие законопроекта, еще 103 последовали рекомендациям Шарандина и проголосовали «против». Кто-то из сенаторов с места крикнул Миронову, что проголосовал все-таки неправильно, но это было уже неважно.

Совет федерации защитил КС от Госдумы

     Вчера Совет федерации (СФ), как и прогнозировал вчера Ъ, отклонил закон о переезде Конституционного суда (КС) в Санкт-Петербург. За одобрение закона высказался 21 сенатор, двое воздержались, а 103 члена СФ без обсуждения поддержали предложение профильного комитета во главе с Юрием Шарандиным отклонить законопроект и создать согласительную комиссию. Присутствовавшему на заседании председателю КС Валерию Зорькину даже не пришлось брать слово, поскольку, как отметил спикер СФ Сергей Миронов, решение было заранее согласовано со всеми членами палаты.
     Сенаторам, пожелавшим войти в согласительную комиссию, которая займется доработкой закона уже после зимних каникул, СФ дал наказ о том, что документ должен быть возвращен к редакции второго чтения. Напомним, по этому варианту, который был согласован с судьями, КС мог проводить столько выездных заседаний, сколько он посчитает нужным, в том числе и в Москве, где предполагалось открыть представительство КС. Но перед рассмотрением проекта в третьем чтении пункт о выездных заседаниях был из текста изъят, а представительство КС превратилось в «представительство аппарата КС».

Кому присягают присяжные

Большое число оправдательных приговоров менее всего свидетельствует о пристрастности заседателей

     Скандал вокруг коллегии присяжных по делу о подрыве поезда Москва-Грозный симптоматичен. Распустив 1 декабря предыдущую коллегию по настоянию прокуратуры, обвинившей присяжных в общении с адвокатами обвиняемых, а также потерпевших, суд решил выбрать новую только 25 января. Причем роспуск произошел, когда заседатели уже были готовы огласить свой вердикт. По мнению самих присяжных, предлог для роспуска их коллегии был «надуманным». «Придрались к ерунде. Мы проголосовали: девять – за оправдание и трое – против», – заявила одна из заседательниц Валентина Пархоменко.
     Особое значение эта история приобретает на фоне скандала с другой коллегией – по делу о покушении на Анатолия Чубайса. В этом случае прокуратура также настаивает на роспуске, мотивируя его пристрастностью заседателей – судя по всему, предполагая, что присяжные испытывают симпатии к подсудимым (о сложностях с отбором заседателей из-за их негативного отношения к потерпевшему адвокаты говорили откровенно). Иными словами, угроза оправдательного вердикта, судя по всему, уже дважды приводила к неприятным инцидентам с коллегиями.
     Но и в тех случаях, когда дело не доходило до роспуска, решения присяжных шокировали гособвинение. Пшиком закончилось слушание в суде присяжных дела об убийстве генерала-пограничника Виталия Гамова, заживо сожженного в своей квартире в мае 2002 года. Троих подсудимых признали виновными в поджоге, повлекшем по неосторожности смерть человека, – и в итоге они получили по четыре года колонии общего режима. А из 17 подсудимых по делу об убийстве вьетнамского студента Ву Ань Туана питерские присяжные не признали виновным ни одного!
     Еще в середине года, после первых оправдательных вердиктов присяжных по «национальным» делам, Общественная палата устами председателя комиссии по вопросам толерантности и свободы совести Валерия Тишкова заявила, что присяжные заседатели не в состоянии признать и подтвердить вину подсудимых, обвиняемых в преступлениях на почве расовой ненависти. «Российское общество подвержено настроениям ксенофобии, присяжные заседатели переносят эти настроения в судебную комнату», – считают в ОП, и потому выносить решения по делам о национальной ненависти должна «специально подготовленная часть судейского корпуса России».
     Список громких уголовных дел, по которым присяжные выносили совершенно неожиданные вердикты, велик: в него вошли и дело Гамова, и дела о национальной розни в Санкт-Петербурге, и три процесса по делу группы спецназовцев капитана Ульмана. Но в одних ли присяжных дело? Или поведение нового для послереволюционной России судебного института отражает не столько настроения в обществе, сколько свидетельствует о специфическом отношении к расследованиям компетентных органов? Может быть, приговоры оказываются неожиданными не потому, что присяжные пристрастны, а как раз потому, что они никак не заинтересованы в «обвинительном правосудии»?
     Похоже, все-таки дело не в присяжных. Солидная доказательная база способна убедить кого угодно – за редкими исключениями, которые, откровенно говоря, и в присяжные-то попадать не должны. А если не убеждает – может быть, стоит поискать причину вне стен суда? Почему, к примеру, не был оправдан единственный обвиняемый в захвате школы в Беслане Нурпаша Кулаев? И почему, как правило, обвиняемые по громким делам, особенно в тех случаях, когда речь идет о событиях давних, по которым трудно собрать доказательства, стараются настоять на участии присяжных заседателей?
     Адвокаты все откровеннее говорят о том, что сохранившаяся с доперестроечных времен привычка следователей рассчитывать на судей как на своих сторонников, как правило, с присяжными дает сбои. О том же свидетельствует и инициатива Общественной палаты: ведь, каким бы ни был настрой общества, отмахнуться от «железной» доказательной базы невозможно. А передача рассмотрения дел о национальной розни специально подготовленным судьям фактически делает следствие ненужным: если эта инициатива будет поддержана свыше, в итоге может сложиться такая ситуация, что для обвинительного приговора достаточно будет одного предъявленного обвинения.
     Если обратиться к отечественной истории, то для России институт суда присяжных – не новинка: он существовал до 1917 года. Именно в нем сделали себе имена такие знаменитые адвокаты, как Плевако и Кони. Но трудно представить себе, как бы они, с их привычкой к истинной состязательности в процессе (эта норма, кстати, прописана и в современной российской юриспруденции), чувствовали себя сегодня в суде – пусть даже суде присяжных. С кем бы им пришлось состязаться? Точнее – с чем?

Страсбургская правда

Россияне продолжают жаловаться в Европейский суд по правам человека

     В среду Европейский суд по правам человека «признал приемлемой» жалобу жительницы Нижнего Новгорода Елены Лисиной на издевательства, которым она подверглась на допросе в милиции и прокуратуре семь лет назад. Это означает, что в ближайшее время жалоба будет рассмотрена по существу. Вчера же юристы подытожили решения, вынесенные в декабре в Страсбурге по искам россиян против своего государства. Чуда не случилось – почти все дела Россия проиграла…
     Жалоба г-жи Лисиной была зарегистрирована в Страсбурге еще 15 января 2002 года. В мае того же года Европейский суд известил Россию о том, что жалоба принята к производству. Теперь вопрос о приемлемости решен, и в ближайшее время она будет рассмотрена по существу. Напомним, что 25 ноября 1999 года г-жа Лисина была вызвана для дачи показаний в кабинет РУВД Нижнего Новгорода – в качестве свидетеля по делу об убийстве. Подозреваемым в деле числился ее приятель. Как рассказала позже сама Елена, в кабинете № 63 РУВД находились два следователя. Когда она заявила, что ничего не знает про убийство, собеседники явно рассердились. Роль «доброго полицейского», видимо, никто играть и не пытался. По словам Елены, один следователь запер дверь изнутри, надел на нее наручники, после чего изнасиловал ее. Истязания потом не прерывались часа три. Не выдержав, Елена, по ее словам, согласилась написать заявление на имя прокурора, текст которого ей, по сути, продиктовал следователь. Освободили Елену лишь поздно вечером. В шоковом состоянии она пришла к своему знакомому, который отвез ее в больницу, где потерпевшей оказали помощь и зафиксировали телесные повреждения. Наутро прокуратура Нижнего Новгорода возбудила против следователей уголовное дело. 5 июля 2000 года дело было направлено в Нижегородский районный суд. Однако 16 августа суд возвратил дело «на доследование». В январе 2001-го прокуратура дело прекратила «за недоказанностью вины».
     Между тем правозащитники из «Комитета против пыток» позднее выяснили любопытную деталь – родители обвиняемых следователей являются судьями областного суда. Как сообщили «НИ» сотрудники «Комитета», Елене Лисиной до сих пор предлагают немалые суммы, чтобы «замять дело». Но Елена намерена бороться всеми законными методами.
     Вчера же правозащитники подытожили уже рассмотренные в Страсбурге за декабрь тяжбы россиян со своим государством – практически все иски Россия проиграла. Знаковым юристы называют дело Тарарьевой, чей сын в 2002 году умер в одной из колоний Краснодарского края по халатности тюремных врачей. Г-же Тарарьевой присуждена компенсация в 25 тыс. евро. Справедливости ради стоит отметить, что в деле двух калининградских журналистов, осужденных за клевету (Шабанов и Трен против России), Европейский суд не нашел нарушений со стороны российских чиновников. Зато в другом (Карман против России) установил факт вмешательства государства в свободу выражения мнения этого волгоградского журналиста и приговорил Россию к выплате компенсации в 1 тыс. евро.
     «В нашей стране огромное количество преступлений совершается сотрудниками правоохранительных органов, – заявил «НИ» председатель движения «За права человека» Лев Пономарев. – А прокуратура покрывает эти преступления». Единственное, что обнадеживает, – это бесспорный рост правосознания среди рядовых россиян. «Если раньше даже не всякий адвокат брался за составление такого документа, – говорит правозащитник, – то теперь все больше рядовых граждан могут через Интернет научиться оформлять такие жалобы, и поток их быстро увеличивается».

Журналисты и судьи как стрелочники

     В четверг Владимир Путин по косточкам раскритиковал судебную систему и журналистов. Присяжным он посоветовал не выносить оправдательных приговоров, а прессе – заняться этикой.
     На первой в этом году встрече с общественностью Владимир Путин неожиданно подробно высказался по разным вопросам современной жизни и раздал советы политикам и журналистам. Выступая в четверг на заседании Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, он раскритиковал судебную систему, посоветовал гражданам внимательно отнестись к региональным выборам в марте, журналистам – выработать свой кодекс этики, а партиям – во время предвыборных кампаний не забыть тему ксенофобии и национализма.
     О том, что в этом году пройдут важные для страны выборы, президент вспомнил еще во вступительном слове. «Мы уже практически стоим на пороге избирательной кампании», – напомнил Путин. «Надеюсь, это даст нашим гражданам серьезную возможность оценить реальную приверженность партий заявленным ими целям, понять, как и в какой мере были реализованы их программные задачи, в том числе и в деле построения гражданского общества в России», – порекомендовал президент. А чуть позже российский лидер пояснил и политикам, от какой темы может зависеть успех на выборах. Так, хотя в России нет легальных политических партий, которые не выступали бы с антифашистских позиций, президент полагает, что этой теме стоит уделять больше времени.
     «Деятельность экстремистских организаций далеко не всегда получает, к сожалению, принципиальную общественную и политическую оценку», – посетовал президент.
     По его мнению, по этой теме должна «в полный голос» прозвучать позиция как партий, так и общественных организаций. Что касается политических сил, то, по словам президента, на встрече с лидерами партий, они договорились, чтобы все легальные политические силы четко и ясно выразили свое отношение к фашизму и внесли свой вклад в дело борьбы с экстремизмом. «В том числе и в ходе избирательной кампании», – уточнил Путин.
     Судебной системой России президент остался недоволен.
     Тему подняла судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова. Она заявила, что российская судебная система «не обеспечивает независимое правосудие». «Любое решение по любому делу может быть продиктовано. Это может быть любой чиновник любого уровня, сама структура не защищает суд от этого», – обрисовала она положение дел. И возложила ответственность за сложившуюся ситуацию на российские власти, поскольку, уверена Морщакова, государство «не до конца признало независимость судебной власти».
     Путин спорить с Морщаковой не стал, хотя и попытался сказать слово в защиту российских судов. Он отметил, что в последние годы количество людей, обращающихся в суды, значительно возросло, а это говорит о повышении доверия к судебным решениям. Но согласился с тем, «что необходимо думать о совершенствовании судебной системы». Более того, он признал, что законопроект, разработанный Центром стратегических разработок Минэкономразвития, вряд ли сможет стать основой для серьезных изменений. «Само по себе то, что Министерство торговли занимается судебной системой, наводит общественность на определенные мысли», – пошутил он. «Я уверен, что там есть предложения, которые заслуживают внимания и реализации, но необходимо привлечение специалистов из самих судов», – заключил Путин.
     По мнению президента, нет ничего удивительного и в том, что суд присяжных не пользуется должным уважением в обществе. Один из участников заседания возмутился, что в СМИ идет кампания по дискредитации этого института, однако Путин предложил на прессу не пенять.
     «Кампанию никто не разворачивал, она сама по себе развернулась. Когда оправдывают по делу об убийстве Хлебникова (редактора русской версии журнала Forbes. – «Газета.Ru»), для журналистов другого сигнала не нужно», – сказал президент. «Если можно говорить, что следствие плохо поработало, не собрало доказательств, то что можно сказать по известному убийству в Чечне?» – вспомнил президент еще об одном громком деле с участием присяжных. Правда, Путин не стал уточнять, о чем идет речь. Но, скорее всего, он имел в виду оправдательные приговоры по «делу Ульмана» или по делу Евгения Худякова и лейтенанта Сергея Аракчеева («Газета.Ru» подробно освещала эти процессы). Присяжные заседатели дважды выносили оправдательные приговоры, однако Верховный суд их отменял – теперь дела рассматриваются в третий раз, но профессиональными судьями. При этом Путин указал, что институт присяжных надо также усовершенствовать.
     Что касается Европейского суда по правам человека, то, хотя президент и заверил, что поддерживал ратификацию 14-го протокола к Европейской конвенции по правам человека, за которую не проголосовала Дума, России приходилось сталкиваться с «политизацией судебных решений» этого органа. В качестве примера он вспомнил «дело Илашку». В 2004 году ЕСПЧ признал правительство России и Молдавии виновными в том, что члены группы Илие Илашку, обвиняемые в совершении терактов во время конфликта в Приднестровье в начале 90-х, были осуждены и находились в тюрьме непризнанной республике. Суд обязал правительство Молдавии выплатить троим членам группы по 60 тыс. евро, а Россию – по 120 тыс. евро, плюс отдельно Илашку – 180 тыс. евро. «Россию обвинили в том, к чему она не имеет отношения. Это чисто политическое решение, подрывающее доверие к международной судебной системе», – заявил Путин.
     Не вызывает доверия ни у народа, ни у президента также пенитенциарная система России. Выяснив, что закон об общественном контроле за пенитенциарной системой лежит в Думе уже три года, Путин резюмировал: «Чем жестче будет контроль за тюремной системой, тем лучше». По его словам, неслучайно сочувствуют тем, кто находится в колониях или тюрьмах.
     «Многие люди находились и до сих пор находятся в местах лишения свободы несправедливо», – признал Путин.
     После такого заявления депутаты, скорее всего, уже довольно скоро начнут заниматься этим законопроектом. Более жесткого контроля президент желает и журналистам, авторитет которых, уверен президент, также падает.
     «В самом журналистском сообществе должны быть выработаны определенные принципы поведения, которые бы их не дискредитировали и не включали в коммерческую работу», – заявил президент. «Но это совсем не значит, что мы не должны делать все, чтобы защищать тех, кто работает добросовестно», – оговорился он. Такая реакция последовала на выступление председателя Совета Эллы Памфиловой, которое касалось несколько других аспектов работы СМИ. Она сетовала, что «честным, порядочным, независимым журналистам становится все труднее», «серьезная пресса вытесняется желтой», а государственные структуры не предоставляют журналистам информацию. «Общество страдает из-за отсутствия объективной информации», – заявила она.
     На эту инициативу Путина уже откликнулась вице-президент «Медиасоюза» и заместитель председателя комиссии Общественной палаты РФ по СМИ Елена Зелинская. В интервью агентству «Интерфакс» она порадовалась, что президент поддерживает задачу саморегуляции журналистского сообщества. Но признала необходимость, «чтобы решение о принятии такой хартии окончательно вызрело, оно не может быть навязано ни властью, ни какой-либо общественной организацией». Потому обозначить перед президентом какие-то сроки, когда это произойдет, как считает Зелинская, невозможно.
     На заседании Совета также обсуждалось положение неправительственных организаций – по мнению Путина, новый закон никак не ущемляет права НКО. Также участники говорили с президентом об идее создания специальных медицинских центров, которые будут следить за состоянием здоровья молодежи, и в частности призывников, о проблеме социальной защиты выпускников детских домов и даже о повышении информирования россиян о генетически модифицированных продуктах в связи со вступлением России в ВТО.

Согласительнейшая комиссия

     Судьбу Конституционного суда решит парламентская согласительная комиссия. Именно ей предстоит доработать законопроект о переезде КС в Санкт-Петербург. В пятницу сформирован состав комиссии, куда не вошли представители парламентской оппозиции.
     Госдума создала в пятницу согласительную комиссию с Советом федерации по доработке законопроекта о переезде КС в Санкт-Петербург. Этот законопроект, как подробно рассказывала «Газета.Ru», верхняя палата отклонила в конце прошлого года.
     Депутаты Госдумы в итоге делегировали в состав комиссии пять человек. Все они входят в состав комитета палаты по госстроительству и конституционному законодательству, включая главу комитета Владимира Плигина. При этом все члены комиссии от Госдумы, за исключением представителя ЛДПР Алексея Митрофанова, представляют «Единую Россию». Оппозиционеры из КПРФ и обеих фракций «Родина» права участвовать в доработке документа не получили. Этим возмутился член КПРФ Анатолий Локоть, который потребовал на заседании включить в состав палаты своего коллегу по фракции Виктора Тюлькина – принципиального противника переезда КС. «У КПРФ была позиция по этому законопроекту, и было бы логично, чтобы в комиссии был наш представитель, депутат от Санкт-Петербурга», – аргументировал Локоть.
     Требования КПРФ остались без внимания. Думское большинство проголосовало против включения Тюлькина в комиссию.
     «Неправда, что в комиссии нет оппозиции, ведь есть же депутат Митрофанов», – попытался оправдаться в разговоре с «Газетой.Ru» первый зампред комитета по госстроительству Александр Москалец, который тоже вошел в комиссию.
     О том, какой Митрофанов оппозиционер, можно получить представление по его сегодняшним заявлениям на тему скандального законопроекта. На заседании парламента Митрофанов предложил вообще не создавать никакую комиссию, а просто преодолеть вето Совета федерации. Для этого необходимо, чтобы за законопроект проголосовало более 300 депутатов. «Какой смысл в комиссии? Если мы разрешим выездные заседания Конституционного суда, смысл закона теряется», – объяснил Митрофанов. Именно запрет на выездные заседания КС стал формальной причиной, по которой Совет федерации отклонил законопроект.
     Желание коллег из «Единой России» не выпустить Конституционный суд за пределы Петербурга поддерживает и депутат комитета от партии «Яблоко» Сергей Попов, на место в комиссии не претендовавший и заявляющий, что смысла в ней работать он не видит. «Я думаю, что наличие или отсутствие в комиссии оппозиции не играет никакой роли, – заявил Попов «Газете.Ru». – Вопрос о размещении КС это борьба одной части администрации президента с другой, и именно в Кремле в итоге будет принято политическое решение по данному вопросу, а как оно будет оформлено, неважно». По мнению парламентария, судьям КС все равно где сидеть, и это к ним должны приезжать заинтересованные в рассмотрении своих дел граждане, а не суд выезжать на место. «Я голосовал за переезд в Петербург и за то, чтобы он в действительности там работал, – объяснил свою позицию Попов. – Если отменят поправку о запрете выездных заседаний, все равно буду голосовать, но это будет 10% от его реального переезда. Формально КС будет в Петербурге, а фактически останется в Москве. Впрочем, и 10% – это лучше чем ноль».
     Напомним, скандальные поправки, приостановившие принятие законопроекта о переезде, были приняты на заседании Госдумы в конце декабря. Тогда депутаты должны были рассматривать проект уже в третьем чтении, но его неожиданно по инициативе Плигина и Москальца вернули во второе, внеся поправки о запрете выездных заседаний. К тому же вместо представительства КС в Москве депутаты предложили оставить в столице только «представительство аппарата суда», хотя такая форма представительства ни одному нормативному акту в России до сих пор была не известна. Судьи КС возмутились таким решением и попросили Совет федерации отклонить законопроект, поскольку он не соответствует действующему законодательству. Впервые против переезда в таком виде публично (в виде открытого письма) высказался председатель КС Валерий Зорькин.
     Глава комитета по конституционному законодательству СФ Юрий Шарандин судей поддержал, заявив, что законопроект в нынешнем виде утверждать нельзя. В итоге сенаторы проект не поддержали, вернув его в Госдуму на стадию второго чтения. Теперь согласительной комиссии, состоящей из депутатов обеих палат парламента, предстоит до 1 февраля определить, разрешат они в итоге судьям Конституционного суда сохранить выездные заседания и представительство в Москве или нет.

Арбитражный маклер

Судья получил восемь лет за взятки

     Председатель постоянно действующего третейского суда «Краснодарский краевой экономический арбитражный суд» Анатолий Захарченко за взятки подделывал документы, с помощью которых устанавливалось право на недвижимость, и выносил судебные решения в пользу своих клиентов.
     Как выяснило следствие, он совершил два покушения на мошенничество с использованием служебного положения и восемь подделок официальных документов, предоставляющих права на недвижимость в Сочи и Хостинском районе. По фальшивым бумагам Сочинский отдел Главного управления Федеральной регистрационной службы по Краснодарскому краю должен был бы зарегистрировать земельные участки размером до гектара, квартиры, комнаты в общежитии за людьми, которые на самом деле никаких законных прав на них не имели. Однако махинации вовремя раскрыли.
     Следствие не смогло точно установить начало деятельности мошенников. Первое знакомство Анатолия Захарченко с потенциальным клиентом предположительно произошло в сочинском кафе в марте 2005 года. Сочинцу позарез понадобились две комнаты в муниципальном общежитии, которые находились на балансе местного РЭПа. Служитель краевой Фемиды предложил помочь ему и обещал вынести судебное решение о признании права собственности, которое будет обязательным для исполнения сочинскими коллегами. Естественно, небескорыстно. Свою помощь он оценил в сто тысяч рублей. Клиент не знал, что третейский суд, который возглавлял Захарченко, не столь могущественен, как обещал «продавец».
     К примеру, выдавать исполнительные листы он права не имел.
     Тем не менее дело закипело. Заказной суд состоялся. Проходил он только на бумаге. Захарченко документально оформил незаконное решение и все документы якобы рассмотренного судебного дела. В них выступали истцы и ответчики, которые и не подозревали о своем участии в фальшивом процессе. Тем не менее клиент получил вожделенное решение суда за подписью Захарченко, с положенными печатями. Исполнительный лист Арбитражного суда Краснодарского края, точь-в-точь как настоящий, изготовили с помощью компьютерной техники подельники председателя. Один из них, кандидат филологических наук, этот лист отпечатал в лаборатории учебного заведения, где преподавал. Даже защитный фон документа практически было невозможно отличить от подлинника. Другой соратник, охранник в частном предприятии, но художник по призванию, мастерски подделал подпись судьи Арбитражного суда Краснодарского края. «Художник» за работу получил 200 долларов. «Печатник» же позже заявил следователю, что работал не корысти ради, а из дружеских чувств к служителю Фемиды.
     Клиентура Захарченко начала стремительно расти. Посыпались заказы от сочинцев на земельные участки, квартиры, помещения для частных предприятий. Таким же образом были оформлены бумаги на право собственности на три земельных участка в Хостинском районе размерами до гектара, половину двухэтажного дома на улице Лысая Гора и квартиру в Сочи. Росли и аппетиты председателя. Теперь его вознаграждение оценивалось уже в триста тысяч рублей. Он даже официально заключил с новыми клиентами несколько договоров на юридическое обслуживание. Однако в Арбитражном суде Краснодарского края обнаружили подделку исполнительных листов и сообщили в правоохранительные органы, которые и остановили раскрученный бизнес краснодарского служителя Фемиды.
     Советский суд Краснодара, куда было передано дело Захарченко, вынес приговор – восемь лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима. А два сообщника – Сергей Тишинов и Александр Шилов – получили условный испытательный срок в один год каждому.

Конституционный суд переехал в согласительную комиссию

     В пятницу Госдума создала согласительную комиссию для доработки отклоненного Советом федерации закона о переезде Конституционного суда (КС) в Санкт-Петербург. Правда, пока, как выяснил Ъ, стороны к компромиссу явно не готовы: депутаты категорически не желают возвращать в документ право КС проводить выездные заседания, сенаторы же считают, что без этого пункта закон вступить в силу не может.
     Поправка в закон «О Конституционном суде», предусматривающая его переезд в Санкт-Петербург, была принята Госдумой 20 декабря. Перед одобрением закона в третьем чтении депутаты изъяли из него пункт о праве КС проводить выездные заседания и заменили «представительство КС в Москве» на «представительство аппарата КС». Совет федерации счел это ущемлением прав КС и 27 декабря закон отклонил, потребовав от Думы принять документ в редакции второго чтения.
     Другого способа добиться принятия поправок, кроме создания согласительной комиссии, у Госдумы не было. Если вето СФ на обычные федеральные законы депутаты могут преодолеть 300 голосами, то в отношении конституционных законов, в том числе и о КС, такого права у них нет. Однако, приняв вынужденное решение о создании комиссии, депутаты сразу дали понять, что подчиняться требованиям сенаторов не хотят.
     «Какие же компромиссы могут быть в согласительной комиссии при таком постановлении СФ?» – возмутился в разговоре с Ъ член комиссии, зампред думского комитета по госстроительству Александр Москалец («Единая Россия»). Заверив, что «направлять свои усилия на совершенствование закона никогда не поздно», он подчеркнул, что является противником выездных судебных заседаний еще с советских времен, когда суд над преступником в профилактических целях иногда устраивали на том предприятии, где он работал до совершения преступления. Кроме того, по словам господина Москальца, «никто не обсчитывал», во сколько будут обходиться бюджету выездные заседания КС.
     «Если разрешить выездные заседания, то теряется смысл закона,– согласен с коллегой другой член согласительной комиссии Алексей Митрофанов (ЛДПР).– Просто будут выделены деньги на ремонт сената (будущая резиденция КС в Петербурге.– Ъ), и этим все закончится. Судьи приобретут новый офис в Питере, но сидеть будут в Москве, а в Петербурге – лишь иногда иностранные делегации принимать...»
     Сенаторы идти на уступки тоже не собираются. «Позиция Думы известна: права органа власти нужно умалять, отнимать, оскорблять,– пояснил Ъ глава комитета СФ по конституционному законодательству Юрий Шарандин.– Если обсуждать ситуацию с нуля, можно было бы дискутировать. Но когда у органа власти право есть и его отнимают – это качественно иная ситуация». При этом сенатор пообещал прописанные в постановлении СФ требования «отстаивать стопроцентно», согласившись обсуждать поправки лишь «в расширительную сторону» – например, о «дополнительных социальных гарантиях судьям КС».
     Депутат Москалец бескомпромиссность сенаторов объясняет «запальчивостью и увлекаемостью элементами психологического соперничества палат». По его мнению, члены СФ уже поняли, что «перехватили со своим постановлением», и «если поймут необходимость, то тихонечко, спокойно, без всякого ажиотажа принесут нам другое постановление». Но если учесть, что и сам переезд КС, и скандальные поправки от 20 декабря были инициированы Кремлем, то именно он теперь и будет решать, кто должен «принести другое постановление» и получат ли судьи КС право хоть изредка заседать в покинутой ими Москве.

ПАЧКАМИ НЕ ЖИВУТ

Верховный суд решил: пенсионер, которому Пенсионный фонд 13 месяцев не платил пенсии, не имеет права на компенсацию морального вреда

     Тучи над пенсионерами России сгущаются. В середине 2006 года в стране, где проживают всего 143 миллиона человек, было больше 38 миллионов пенсионеров – по старости, инвалидности и детей-сирот! Средний размер их ежемесячной пенсии не достигал… трех тысяч рублей. Меньше всех получали сироты: по 1609 рублей 09 копеек. Впрочем, несчастны все: пенсия стариков и инвалидов отстает от величины прожиточного минимума кое-где вдвое.
     Философия российской пенсии такая: стоит только женщине достичь 55 лет, а мужчине – 60, как они сразу, в один день, попадают в разряд глубоко и беспросветно нищих. Не играет никакой роли, кем был человек «при жизни»: ученым, врачом, журналистом, инженером, рабочим, – государство дает ему ясно понять, что он в качестве пенсионера не нужен. Пусть умирает. «Национальный проект» по унижению людей, перешедших на пенсию, вышел на финишную прямую: в открытую уже проведено несколько «экспериментов», целью которых было выяснить, могут ли пенсионеры прожить без денег, лекарств и льгот?..
     Вооруженные компьютерами, социальная и пенсионная системы существуют на так называемом заявительном принципе. То есть человеку не автоматически, по достижении определенного возраста или положения, назначается пенсия, предоставляются льготы и всяческие послабления, а только после того, как он лично заявит о своем желании получать то, что ему предписано законом. Он обязан явиться на поклон в районное управление Пенсионного фонда, в районный отдел социальной защиты, написать заявление, собрать и предоставить груду справок – обслужить государственных служащих по полной программе, которую высмеял еще Аркадий Райкин!
     Что же за причина геноцида социально незащищенных?
     В распоряжение редакции попало постановление пленума Верховного суда РФ от 20 декабря 2005 года «О некоторых вопросах, возникших у судов при рассмотрении дел, связанных с реализацией гражданами права на трудовые пенсии». В документе открытым текстом говорится: «В связи с вопросами, возникшими у судов при применении федерального закона «О трудовых пенсиях в РФ»… пленум Верховного суда постановляет дать судам следующие разъяснения:
     …21. Поскольку нарушения пенсионных прав затрагивают имущественные права граждан, суд, исходя из положений пункта 2 статьи 1099 Гражданского кодекса РФ, отказывает гражданину в удовлетворении его требования о компенсации морального вреда, так как специального закона, допускающего в указанном случае возможность привлечения пенсионных органов к такой ответственности, не имеется».
     Из приведенного текста следует, что судебная система России вступила в преступный сговор с пенсионной – против граждан. Суд гарантирует тем, кто заведомо ущемляет права пенсионеров, свободу от «такой ответственности» – «компенсации морального вреда». Управления Пенсионного фонда вправе унижать пенсионеров, как им вздумается: не выплачивать им пенсии, занижать размер пенсии, обсчитывать, не засчитывать в трудовой стаж места работы – творить над женщинами и мужчинами, достигшими пенсионного возраста, любой формы произвол – пункт 21 «Постановления пленума Верховного суда» гарантирует им безнаказанность!
     Пункт 21 подтверждает множественность случаев причинения морального вреда старикам со стороны Пенсионного фонда. В тексте использовано множественное число – «нарушения пенсионных прав затрагивают имущественные права граждан»: это говорит о частоте обращения престарелых граждан за помощью к судам в надежде найти управу на Пенсионный фонд, на тех, кто над ними издевается. Суд пришел на помощь не жертвам глумления, а тем, кто глумится…
     Пенсионный фонд создан в России в 1992 году. К 2005 году количество жалоб на его работу зашкалило. Суды в растерянности – как рассуживать? Пленум Верховного суда предписывает им, какое решение нужно принимать, независимо от ситуации: раз оскорбленный, измученный ненавистью работниц пенсионного управления старик требует материального возмещения за перенесенные страдания, ему нужно отказывать ВСЕГДА!
     Под варварским «Постановлением...» две подписи – председателя Верховного суда В.М. Лебедева и секретаря пленума, судьи Верховного суда В.В. Демидова. Этот документ в незаверенном виде фигурировал в деле, рассмотрение которого недавно завершилось в Хамовническом районном суде г. Москвы. (В тот день, когда пришла информация об обысках в пенсионных фондах России, о появлении в их кабинетах следователей и прокуроров.)
     Пенсионер – один из многих! – не получавший почему-то пенсию 13 (тринадцать) месяцев, потребовал от районного Пенсионного фонда возместить ему моральный вред. Пенсию наконец выплатили, но в возмещении морального вреда судья Деднева Л.В. решительным голосом отказала.
     Суд тянулся много месяцев. Первая повестка была выписана на 24 июля 2006 года, последняя – на 14 декабря того же года. За это время было выписано 9 (девять!) повесток и состоялось всего 2 (два!) заседания. Но думать судье не пришлось: свое жестокое решение она приняла по подсказке сверху. Истец получил фигу с маслом. Издевательства над стариками продолжаются!
     Приведенный документ ясно подтверждает, что между судебной и пенсионной системами имеются тайные контакты. Однако еще раньше об этой неприличной связи говорилось в статье «И вот несколько месяцев бабки крутятся в Пенсионном фонде», которая была напечатана в «Новой» в первых числах апреля 2006 года. В статье, в частности, говорилось: «На наших глазах совершается афера века: «под стариков» идут неисчислимые отчисления в Пенсионный фонд, но самим старикам и старухам эти средства, бывает, вообще не достаются: они умирают, не дождавшись первой выплаты. Их пенсии остаются в фонде. Чем больше их умрет, тем больше денег достанется фонду. Фонду не нужны живые пенсионеры – он держится на мертвых душах».
     Это чудовищное по смыслу заявление не опровергла, а, напротив, подтвердила в своем спокойном ответе заместитель председателя правления Пенсионного фонда России Лилия Чижик, чей ответ был опубликован в номере газеты от 4-6 сентября 2006 года: «Имеют место факты несвоевременного назначения трудовых пенсий»… Техника подводит… Кадры слабоваты…
     Однако все не так просто, как хотела бы представить дело Лилия Чижик. Фонд заинтересован в незаконном наполнении своей казны вовсе не из-за того, что техника подводит да кадры слабоваты. «К процентам от накрутки невыданных пенсий, – говорилось в статье, – присосались, паразитируют на них и жируют несколько многолюдных отраслей!.. Не исключено, что из пенсионной кормушки подкармливается и судебная система, как, впрочем, и прокуратура, если учесть ее подозрительно вялую реакцию на жалобы голодающих стариков».
     Цитируемый документ за подписью руководителей Верховного суда РФ наилучшим образом подтверждает все написанное в статье! Не забудем и того, что вскоре после публикации слетел со своей насиженной должности и пересел в кресло министра юстиции генеральный прокурор России! И наконец – выемка документов в Пенсионном фонде в конце прошлого года, обыски, уголовное дело по факту «потери» всего одного миллиарда рублей.
     Но пока все эти скандальные разоблачения никакой реальной пользы каждому в отдельности старику еще не принесли. Бедность их по-прежнему непролазна. Несправедливое решение Хамовнического районного суда отказать в компенсации морального вреда пострадавшему пенсионеру, который продержался без постоянного источника дохода больше года, по меркам Верховного суда – справедливое.

КОМАНДОВАЛ ВЗВОДОМ КУРКА

Полковник ФСБ застрелил своего солдата в нерабочее время. Этот факт значительно смягчил приговор суда

     Согласно данным, озвученным Министерством обороны, небоевые потери армии составляют 60-70 человек в месяц. За позапрошлый год мы потеряли 1064 человека только погибшими (а еще есть раненые, соотношение которых, по статистике, примерно три к одному), за прошлый – пятьсот шестнадцать. И это только официальные цифры. В реальности они наверняка выше.
     Но даже и тысяча погибших в год для невоюющей армии – цифра запредельная. Почти полк. Мы в Афгане столько теряли. Получается, что за период новейшей истории Россия лишилась дивизии солдат. Это если не считать Чечни, конечно. Для любой другой армии мира подобное – катастрофа. И повод не то что для отставки, а для суда над министром обороны.
     Один из этих тысячи шестидесяти четырех человек погиб в ноябре 2005-го под Тулой. Денис Жариков был рожден в селе Кипчаково Рязанской области. Окончил школу, отучился в техникуме, работал водителем, отдал Родине год своей жизни и был убит собственным командиром – полковником ФСБ Сергеем Столбой. Убит ни за что, просто так, по пьяни.
     По этому факту было возбуждено уголовное дело. Сергея Столбу судили. За убийство собственного солдата командир был приговорен к шести годам проживания в колонии-поселении.

     Из материалов уголовного дела: «26 ноября 2005 года, около 22 часов 15 минут, командир войсковой части 38783 УФСБ России полковник Столба С.Ф., будучи в состоянии алкогольного опьянения, находясь в служебном кабинете, в результате неосторожного обращения с оружием произвел одиночный выстрел из автомата АКСУ, в результате чего находившемуся в кабинете рядовому в/ч 38783 Жарикову Д.В. причинено сквозное огнестрельное пулевое ранение шеи, огнестрельный перелом 7-го шейного позвонка, сопровождавшийся ушибом спинного мозга и спинальным шоком…».
     Пить в тот день полковник Столба начал еще в обед. К нему в гости заехал его бывший солдат Никитенко, и полковник пригласил его в кабинет. Разговаривали за жизнь. По показаниям самого Столбы, он выпил «примерно 350 грамм водки и такое же количество шампанского». Вряд ли это так, потому что даже через двенадцать часов в его крови было обнаружено более трех процентов спирта. (Напомню, что смертельной принято считать концентрацию в пять процентов.)
     Когда Никитенко уехал, Столба вызвал к себе еще двоих: Жарикова и Федевича. Разговаривали также за жизнь – как идет служба, как дела дома. Денис Жариков должен был стать личным водителем командира, поэтому желание вполне понятное – узнать его поближе.
     Жариков с Федевичем сидели на стульях, спиной к двери. Столба находился за столом. Внезапно он встал, достал из шкафа автомат и магазин с патронами и кинул их Федевичу: «Заряжай». Тот зарядил, передернул затвор и, поставив автомат на предохранитель, передал его командиру.
     Столба взял оружие. Одной рукой он держал его за цевье, палец другой лежал на спусковом крючке. А затем он снял автомат с предохранителя и выстрелил.
     Пуля прошла Жарикову навылет через шею, сломав позвоночник. Около суток Денис провел в реанимации военного госпиталя Тулы. Потом его перевели в Москву, в госпиталь им. Бурденко.
     Второго января, через месяц после ранения, рядовой в/ч 38783 Жариков Денис Владимирович умер.
     Под стражу полковника Столба взяли через полгода – в апреле. Суд начался в июне по инициативе прокуратуры Московского военного округа.
     Гособвинитель Виктор Масюк просил признать полковника Столбу виновным в причинении по неосторожности тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть, лишить звания, наград, права занимать государственные должности и назначить ему 12,5 года колонии строгого режима.
     Однако Тульский гарнизонный суд в лице судьи Павла Евланова, учтя неоднократное участие Сергея Столбы в боевых действиях и его готовность загладить вину, переквалифицировал обвинение на «неосторожное обращение с оружием» и назначил обвиняемому шесть лет проживания в колонии-поселении. А также обязал его выплатить родителям солдата 60 тыс. руб. в качестве возмещения материального вреда и 200 тыс. руб. компенсации за причиненные моральные страдания.
     С Натальей Ивановной, мамой Дениса, мы встретились у нее дома, в селе Кипчаково Рязанской области. Дом хороший, большой. Кухня, которую «Дениса сам построил», ванная, свет, газ. Вот только не живет Наталья Ивановна здесь больше – второй сын, Илья, перебрался в Рязань, а одна она в этом доме оставаться не может. Ночует по соседям.
     Мы говорим при свечах – по всей деревне выключили свет. В черноте улицы лают собаки. Остывает чай. Я курю одну за одной. Наталья Ивановна сидит, облокотившись на стол.
     – Фээсбэшников не судят, – произносит она в полумраке. – Они могут убивать наших детей. И им ничего за это не будет. Тот мизер, что ему дали… выходит, он вообще невиноватый. Он ведь даже не лишен ни наград, ни звания, ни льгот, ни возможности занимать эту должность. То есть через два года он освободится условно-досрочно, вернется в эту же часть, на это же место и может убивать дальше.
     Я прикуриваю от бычка еще одну. Журналистика – поганая профессия. Разве это я призвал Дениса, стрелял в него по пьяни, а потом замял дело? Государство – это я? Тогда почему я должен пропускать через себя и эту смерть?
     Но государству это неинтересно. Пододвигаю материалы дела. Пытаюсь разобраться.
     Осуждение действующего полковника ФСБ – случай нетривиальный. Ну да, всего шесть лет. Ну да, поселение. Но, если посмотреть с другой стороны, часто ли у нас полковников ФСБ сажают? Нет, не часто. Что же, получается, правосудие восторжествовало? Вроде бы да.
     Но так получается, если только смотреть со стороны. А если заняться делом вплотную и ознакомиться с фактами, то сожаление по поводу мягкости приговора перерастает в раздражение и злобу. И становится очевидно, что в России, с воткнутой в нее вертикалью, фээсбэшников и впрямь не судят. Потому что на следствии выяснились интересные вещи.
     Во-первых, оказалось, что АКСУ-74 № 117609, из которого стрелял Столба, части не принадлежит. Полковник вроде бы нашел его в подвале разрушенного дома в Чечне. Свой автомат он отдал сменщику, а этот взял себе, так как он более удобен (буквы «СУ» означают «складной укороченный»). Сдать же найденный ствол по возвращении из командировки Столба не успел, а потом решил уж и не сдавать вовсе – это помешало бы ему по службе.
     По всем нормативным актам, вывозить оружие из Чечни Столба не имел права, как и оставлять свое сменщику. Это уже само по себе преступление. Но, делая скидку на войну, на это можно было бы закрыть глаза. Хотя мне и сложно поверить, что профессионал поменял добротное «весло» с прицельной дальностью метров в 600 на укороченного «ублюдка», который хорош только для войны в сортире, – скорее было бы наоборот.
     Но вот вопрос: как долго полковник Столба не мог найти время актировать ствол? Месяц? Два?
     Ствол он не мог сдать в течение десяти лет. Самое интересное, что автомат этот был не единственным. Второй появился у него после звонка неизвестного, который якобы сообщил, что в недостроенном бассейне школы полковника ФСБ ждет еще один «подарок».
     Этот подарок Сергей Столба также не сумел сдать. Как и выяснить, откуда он, как оказался в школе и в кого стрелял до этого.
     Однако судья Павел Евланов в этих действиях Сергея Столбы состава преступления не обнаружил. И дело, начатое по статье 222 («Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение или ношение оружия…»), переквалифицировал на неосторожное обращение с оружием.
     В принципе можно было бы согласиться и с этим. Если бы не одна неувязка. Из показаний Дениса Жарикова следует: «Столба стоял за столом, а потом сел и облокотился – уперся рожком о столешницу <…>. Дуло автомата было направлено в мою сторону. Столба, ничего не говоря, нажал на спусковой крючок. Выстрела не произошло, так как автомат стоял на предохранителе. Затем Столба переключил автомат на одиночную стрельбу и сразу же нажал на спусковой крючок…».
     То есть стрелял Столба дважды. Согласитесь, случайно это сделать невозможно. Тогда как это подпадает под неосторожное обращение с оружием?
     К слову, оружие полковник доставал еще днем. Из показаний Никитенко следует: «Столба дал мне ключи от сейфа и сказал достать с нижней полки ПМ. Я достал, вынул из него обойму. Она была пуста. Затем Столба подошел к сейфу, зарядил два патрона в обойму, вставил ее в рукоять, но тут же разрядил и положил пистолет в сейф».
     В итоге за неоднократное незаконное приобретение, перевозку и хранение боевого автоматического оружия, присвоение вещдоков, превышение полномочий и, возможно, сокрытие преступления, а также за убийство подчиненного в пьяном виде человек получает шесть лет проживания на поселении. Не колонии даже, не заключения, а именно проживания – на поселении нет охраны, только надзор, и все, что от Столбы требуется, это отмечаться раз в сутки у опера. Жить он будет свободно.
     Конечно, я не могу со страниц газеты произнести слова «взятка» и «предварительный сговор». Но судите сами.
     Один из адвокатов Столбы – Чарин – раньше работал судьей в том же самом Тульском гарнизонном суде. Председатель этого суда Хорошилов, по слухам, хороший знакомый полковника. Жена его, Ольга Николаевна, работает врачом в госпитале, где он проходил психиатрическую экспертизу. И именно первая экспертиза, упоминая полученное Столбой в детстве сотрясение мозга, пришла к выводу, что в момент совершения преступления он находился в реактивном состоянии и не мог контролировать свои действия.
     Здесь, кстати, тоже неувязка. Сразу после выстрела Сергей Столба стал останавливать Денису Жарикову кровь и отправил машину в госпиталь. Более того, осознав, что произошло, полковник взял еще один автомат, вынес его в коридор и поставил около двери. Хотел инсценировать нападение? Как бы там ни было, очевидно, что действовал он вполне адекватно.
     Что и установила вторая – независимая – экспертиза. Честно говоря, иного сложно было ожидать. Невменяемый командир части ФСБ… такого я еще не слышал.
     В материалах дела значится, что в собственности у Столбы находится четырехкомнатная квартира (в равных долях с женой) и еще одна двухкомнатная записана на сына. Также есть дача, машина и средства на двух не самых дешевых в Туле адвокатов. Наталья Жарикова подавала судье Евланову ходатайство о наложении ареста на имущество Сергея Столбы для выплаты компенсации. О ходатайстве, помимо самой Натальи Ивановны, знали трое – ее адвокат, судья Евланов и председатель суда Хорошилов. Именно они находились в кабинете судьи в момент подачи ходатайства.
     Через два дня Столба продал машину. Ходатайство отклонено, арест не наложен. Возможно, и это – стечение обстоятельств.
     А если это не так, то вот вопросы, которые остались без ответа: почему человека, у которого в шкафу лежат два ворованных ствола, судят не за незаконное приобретение оружия, а за неосторожное обращение с ним? Проводился ли обыск и дознание на предмет: сколько стволов вообще, с какой целью и откуда привез Сергей Столба? Проводилась ли экспертиза автомата, из которого был убит Денис Жариков? В кого раньше стрелял этот ствол? Проводилась ли экспертиза второго автомата? Почему опьянение не является в убийстве отягчающим обстоятельством? И почему, в конце концов, дело было переквалифицировано?
     Я могу понять, что случилось со Столбой. Это принято называть синдромом посткомбатанта, но синдром – это нечто временное, проходящее. Здесь же механизм тот же, что и на ринге: единожды «пробитый» боксер уже никогда не сможет выступать. Что «пробило» Столбу – гражданская война, предательство, безверие или же, наоборот, власть, деньги и клановость – уже не важно.
     Я верю, что убивать он не хотел. Это видно и из показаний Федевича: «Я видел, как Столба С.Ф. подошел к Жарикову и пытался остановить кровь руками. Затем стал звонить в госпиталь, чтобы оказать помощь…». Уверен, беря автомат, Столба и сам до последнего не знал, что будет делать. Мне знакомо это состояние, я видел такое не раз. Оружие воспринимается уже не как оружие, а как в обычной семье воспринимается, например, вилка. Оно теряет свой магический ореол и становится просто оружием.
     Вся беда в том, что и солдатская жизнь в этом случае теряет свой магический ореол и становится обычной солдатской жизнью, которых и так навалили уже дивизию. И выстрелить в человека – как сходить в туалет.
     Я могу понять, как из офицера Столба превратился в пробитого пьяного фээсбэшника. Не оправдать – понять. Но дальнейшее я даже понять не могу.
     – Он мне предлагал деньги, – говорит Наталья Ивановна. – Выбрал еще место такое… Его адвокат мне звонит, говорит: «Мы сейчас здесь, на кладбище. У могилы Дениса». Я не помню, как вылетела, как добежала. Только сказала: «Кто?». Он говорит: «Я». Я на него накинулась… Слава богу, со мной мои сотрудники были. Мне потом сказали, что он привозил мне деньги на однокомнатную квартиру. А кладбище специально выбрали, чтобы я в трансе была, не соображала ничего.
     Понятно, что для матери нет на свете человека лучше, чем «Дениса», но… Разглядывая его фотографию, я ловлю себя на мысли, что давно не встречал такого лица. В котором читается ответственность. За себя, за семью, за страну.
     Мне хочется задать один вопрос, но я, конечно же, никогда не спрошу этого: зачем вы их растите такими правильными по отношению к этому государству? Армия – долг за что? За разрушенное образование, за уничтоженную медицину, за растоптанную старость и необеспеченное детство? Те, кому по фигу, как правильно, с шарфиками на шеях бабки заколачивают, а кому не по фигу, умирают за страну, которой по фигу-то именно на них, на правильных.
     – Мы подавали иск к ФСБ на возмещение морального вреда, – говорит Наталья Ивановна. – Нам отказали. Мотивировка такая: Столба служит Родине с девяти до пяти. В Дениса он стрелял в десять. То есть если офицер, полковник, командир части, застрелил по пьяни в казарме своего собственного солдата после пяти – это, оказывается, его личные проблемы. Армия к этому отношения не имеет. Он может приходить в любое нерабочее время и всех стрелять там – государство за это не отвечает.
     Собаки в темноте никак не успокоятся. Ходики тикают. Пепельница забита бычками. Мать рассказывает про убийство сына. Жизнь продолжается. Следующая тысяча трупов впереди.

СКВОЗЬ СТРОЙ 60-ти СУДОВ

Европейский суд принял жалобу Александра Кирюшина

     Европейский суд по правам человека принял жалобу Александра Ивановича Кирюшина. Жалобе присвоено название Kiryushin v. Russia и №49364/06.
     Александр Кирюшин и его защита направили жалобу в Европейский суд по правам человека в Страсбурге 23 октября 2006 года. В жалобе ставится вопрос о нарушении Российской Федерацией права на справедливое разбирательство дела судом в разумный срок, предусмотренное частью 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Нарушение этого права выразилось в очевидном выходе срока рассмотрения дела заявителя А.И.Кирюшина за рамки разумного, а также в отказе судебных органов вынести решение по существу и неоднократном возвращении дела на новое рассмотрение. Также заявитель просит суд в порядке статьи 41 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод взыскать с Российской Федерации в качестве справедливой компенсации 100 тысяч евро.
     А.И.Кирюшину было предъявлено обвинение по части 1 статьи 286 Уголовного кодекса РФ («Превышение должностных полномочий»). Уголовное дело, которое можно было рассмотреть за один день, слушалось в суде в общей сложности более двух лет. Дело трижды прослушивалось до конца и под разными предлогами то возвращалось прокурору, то прекращалось по нереабилитирующим основаниям. Всего состоялось более 60 судебных заседаний.
     10 ноября 2006 года суд снова возвратил дело в прокуратуру Краснодарского края. 12 декабря 2006 года уголовное дело в отношении Александра Ивановича Кирюшина было прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
     «Производство по делу приняло затяжной, мучительный, изнуряющий характер, – говорит адвокат Дмитрий Аграновский. – Дело явно вышло за пределы разумных сроков. Все это время Александр Иванович находился под подпиской о невыезде, что существенно ограничивало его права: он не имел права покидать постоянное место жительства без разрешения суда, переживал все негативные моральные и материальные издержки, связанные со статусом подсудимого. Он незаконно был отстранен от своей работы, он сам и его семья более двух лет находились в состоянии сильнейшего стресса.
     То, что дело в отношении Кирюшина прекращено по реабилитирующим основаниям, не только не препятствует рассмотрению нашей жалобы в Европейском суде, но и, наоборот, подтверждает тот факт, что в течение длительного срока человек подвергался неправомерному воздействию со стороны государственных органов. Мы обязательно направим Постановление о прекращении уголовного дела в Европейский суд в качестве дополнительных материалов».

«Избирательная подследственность»

Генпрокуратура озаботилась своим статусом

     Генпрокурор Юрий Чайка вчера неожиданно поднял вопрос о возможности новой реформы всей российской правоохранительной системы. На встрече с журналистами по поводу награждения ряда сотрудников СМИ, освещающих работу органов прокуратуры, и потому ни к каким серьезным политическим заявлениям не обязывающей, он среди прочего вдруг отметил, что является «активным сторонником» создания нового ведомства, которое бы объединило следственные подразделения всех прочих силовых структур – МВД, ФСБ, наркоконтроля и т.д.
     В принципе идея не нова – возможность создания чего-то подобного с условным названием Федеральная служба расследований (ФСР) обсуждалась еще с начала 90-х годов и была даже запланирована в рамках начатой в 2000 году судебной реформы, но так и осталась нереализованной. Однако оттого, что об этом вновь заговорил именно генпрокурор, и с учетом того, как он это сделал, вполне можно предположить, что идея ФСР получила «второе дыхание».
     До сих пор именно Генпрокуратура была наиболее жестким противником создания ФСР. Ведь если такая служба все же будет создана в своем изначальном варианте – как единственное ведомство, занимающееся расследованием всех уголовных дел, – больше всех в значимости и политическом влиянии потеряют именно органы прокуратуры, за которыми останутся по большому счету лишь функции надзора и поддержания обвинения в суде.
     А вчера г-н Чайка неожиданно отметил полезность этой идеи, подчеркнув, однако, что он против того, чтобы Генпрокуратуру вообще лишали права на расследование уголовных дел. Очевидно, что именно из-за необходимости этого разъяснения генпрокурор вообще заговорил о ФСР, и для этого у него, видимо, был серьезный повод. «Я активный сторонник создания некоего общего следственного комитета, в котором будут объединены следственные части ФСБ, МВД, прокуратуры, – сообщил г-н Чайка. – Но считаю, что за Генеральной прокуратурой должно быть оставлено право избирательности». По мнению генпрокурора, у его ведомства должна остаться «избирательная подследственность», при которой прокуроры могли бы «взять в свое производство любое уголовное дело, имеющее большое общественное значение и представляющее особую сложность для расследования». При этом г-н Чайка не стал уточнять, намерена ли сама Генпрокуратура инициировать создание такого ведомства. Однако, судя по тому, что разъяснение роли Генпрокуратуры после возможной реформы носило явно «оборонительный» характер, можно предположить, что с такой инициативой успел уже выступить кто-то другой, причем не учитывающий мнения прокуроров, но достаточно влиятельный...
     В 2000-2001 годах идею ФСР активно продвигал Дмитрий Козак, в то время в качестве замглавы администрации президента отвечавший за разработку и реализацию судебной реформы. Почти все принципиальные моменты этой реформы были одобрены, а многие уже действуют (суд присяжных, возможность ареста только с санкции суда и т.д.), однако ФСР создать так и не удалось. Образование такого следственного органа объяснялось необходимостью разделения функций расследования уголовных дел и надзора за законностью при таких расследованиях. Однако тогдашний генпрокурор Владимир Устинов убедил всех, что в условиях введения нового Уголовно-процессуального кодекса (разработанного в рамках той же судебной реформы и действующего с 2002 года) изменять еще и правоохранительную систему неразумно.
     Позже вопрос создания ФСР поднимался несколько раз, но та же Генпрокуратура все эти попытки отбивала легко, причем г-н Устинов уже открыто называл эту идею «маниловщиной». Летом прошлого года при утверждении в должности генпрокурора Юрий Чайка на этот счет высказался более дипломатично, но тоже ее, по сути, не поддержал. «В стране не первый год продолжается дискуссия о разделении функций расследования и надзора, необходимости выделения следствия из прокуратуры и создания некоего самостоятельного следственного суперведомства, – сказал тогда, выступая перед сенаторами, г-н Чайка. – Несомненно, стратегический и концептуальный вектор развития заключается именно в таком подходе, хотя при любой модели считаю, что прокуратура должна оставаться субъектом следствия. Данный вопрос не следует решать поспешно, сгоряча».
     Тем не менее идея ФСР не умерла. Среди сотрудников спецслужб осенью вновь появлялись слухи о скорой реализации такой реформы, что связывали с борьбой разных силовых группировок в окружении президента. Вполне вероятно, с этим связан и нынешний интерес к этой теме. За прошедшие полгода г-н Чайка уже освоился в кресле генпрокурора, определил свои позиции и принципы, и, соответственно, определился круг его союзников и недоброжелателей. Последние, очевидно, и могли вновь инициировать идею ФСР. Возбуждение или расследование «в нужном направлении» уголовных дел, как показывает российский опыт, является неотъемлемой частью политических и бизнес-войн. Прокуратура же при своем нынешнем положении остается одним из могущественных ведомств, поскольку может сама расследовать уголовные дела, надзирать за тем, как это делают другие ведомства, и при желании забирать у них для расследования любые дела. Последовательность, с которой г-ну Устинову удавалось отбивать все попытки изменить эту роль прокуратуры, лишний раз демонстрировала политический вес самого генпрокурора, но в не меньшей степени и тех, кто поддерживал его в силовых структурах и в Кремле. Учитывая обстоятельства ухода Владимира Устинова с прокурорского поста и серьезную, в том числе кадровую, «смену вех», начавшуюся с приходом Юрия Чайки, нельзя исключить, что теперь с идеей лишения прокуратуры важных функций выступили как раз те, кто в свое время помогал прежнему генпрокурору тормозить такую реформу.

Косятся на Страсбург

Возросший интерес россиян к Европейскому суду по правам человека раздражает чиновников

     По обращениям граждан в Европейский суд по правам человека Россия занимает одно из первых мест. Как рассказала вчера руководитель проектов Центра содействия международной защите Карина Москаленко, поток жалоб от россиян не прекращается. В конце прошлого года в Страсбурге рассматривалось более 18 тыс. жалоб россиян на свое государство. Вместе с тем, по мнению юристов, со стороны России начались попытки блокировать деятельность международного суда, который выносит в основном неудобные для государства решения.
     Основатель Центра содействия международной защите и руководитель его проектов адвокат Карина Москаленко (она – адвокат экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского) рассказала, что в месяц к ним со всей России поступает около 1 тыс. обращений. Массовый наплыв жалоб от россиян начался в 2000-2002 гг. «Заявлений стало больше, они стали содержательнее и точнее, – отметила г-жа Москаленко. – Люди допускают меньше ошибок, чем раньше. Европейский суд становится все более популярным у россиян».
     Чаще всего россияне жалуются на условия содержания в местах лишения свободы, в том числе и следственных изоляторах. По словам адвокатов, на сегодняшний день поступило более 15 тысяч таких жалоб. Приходят многочисленные обращения от «чернобыльцев», которые требуют от государства выплат задолженностей по компенсациям, а также жалобы от людей, пострадавших от издевательств в армии и от действий сотрудников правоохранительных органов. По признанию сотрудников центра, из Чечни стало приходить такое количество обращений, что они самостоятельно уже с ними не справляются. Теперь они проводят семинары для юристов из Чечни, Дагестана, Ингушетии, где на конкретных примерах рассказывают, как работает Европейский суд. В целом Страсбургский суд положительно влияет на состояние судебной системы в нашей стране. «Раньше наши суды выносили решения по лишению свободы человека на 6 месяцев предварительного заключения с легкостью, даже не вызывая человека на заседание, – сказала г-жа Москаленко. – Сейчас суды пытаются выносить мотивированные решения».
     Вместе с тем адвокат считает, что в последнее время Россия хочет блокировать деятельность суда. Так, недавно депутаты Госдумы отказались ратифицировать 14-й Протокол к Европейской конвенции по правам человека, направленный на повышение эффективности работы Европейского суда по правам человека. «Все, что принимает Госдума, к сожалению, так или иначе слишком связано с мнением Кремля, и нет самостоятельности в принятии решений, – говорит адвокат. – Отказ ратифицировать этот протокол означает нежелание России выполнять обязательства, принятые на себя. Может быть, кто-то хотел бы пересмотреть эти обязательства или отказаться от них». Напомним, что Россия оказалась единственным государством Совета Европы, отказавшимся ратифицировать протокол.

Внимание, конкурс!

В конце января выберут новую кандидатуру на пост председателя Верховного суда России

     Новую кандидатуру на пост председателя Верховного суда назовет в конце января Высшая квалификационная коллегия судей (ВККС). О том, что на должность главы российского судейского сообщества объявлен конкурс, стало известно вчера, хотя официально об этом сообщили еще в последних числах декабря прошлого года, но, видимо, из-за предпраздничной суеты никто на это так и не обратил внимания.
     Заявки на участие в конкурсе могут быть поданы в ВККС до 29 января, а на следующий день будет происходить уже сам отбор. При этом согласно закону «О статусе судей» кандидатом в председатели Верховного суда может стать любой гражданин, достигший 35-летнего возраста, имеющий стаж работы по юридической профессии не менее десяти лет и сдавший квалификационный экзамен на должность судьи.
     Пока заявление на участие в конкурсе подал только один кандидат – это действующий председатель ВС Вячеслав Лебедев. Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, 63-летний г-н Лебедев находится на этом посту с 1989 года. Свою профессиональную деятельность он начал в 1970 году, став судьей Ленинградского районного суда. Через семь лет Вячеслав Лебедев стал председателем Железнодорожного райсуда столицы, в 1984-м – зампредом Мосгорсуда, который в 1986-м и возглавил.
     Председательство Вячеслава Лебедева в ВС пришлось на эпоху судебной реформы, и он по праву считается главным ее инициатором. Как отмечают в ВС, усилиями г-на Лебедева современная российская судебная система не только была создана как таковая, но и успешно интегрировала в европейскую правовую систему. Действующий председатель ВС серьезно отстаивал права судей.
     Вячеслав Лебедев последовательно добивался реальной (а не просто задекларированной на бумаге) независимости судей. При его председательстве был создан Судебный департамент, на плечи которого легло финансово-хозяйственное обеспечение судов, которые тем самым перестали зависеть от Минюста, а следовательно, от исполнительной власти. С тех пор стали ремонтироваться и строиться заново здания судов, значительно улучшилось и материальное положение судей – их зарплата в настоящее время достигает мировых стандартов.
     Кроме того, при г-не Лебедеве были приняты законы «О судебной системе», «О статусе судей» и «Об органах судейского сообщества». В заслугу председателю ВС ставят и создание новых институтов правосудия – судов присяжных и мировой юстиции, а не так давно ВС стал активно продвигать законопроект об административном судопроизводстве.
     Срок полномочий действующего председателя ВС истекает в июле нынешнего года, и ВККС не позднее чем за два месяца до этого должна представить отобранную кандидатуру президенту, а тот в свою очередь не позднее чем за две недели до истечения срока полномочий председателя обязан представить ее Совету Федерации, который за эти две недели ее и утверждает. О других потенциальных кандидатах в председатели ВС пока ничего не известно.

Глава Верховного суда решил остаться на новый срок

Конкурс на его должность будет безальтернативным

     Высшая квалификационная коллегия судей впервые объявила конкурс на должность председателя Верховного суда (ВС) России. Полномочия нынешнего его руководителя Вячеслава Лебедева истекают в июле, и за две недели до их окончания президент РФ должен представить в Совет федерации кандидатуру его преемника. Как стало вчера известно Ъ, документы об участии в конкурсе подал пока только сам 63-летний Вячеслав Лебедев. Впрочем, у других претендентов есть еще десять дней до окончания приема документов.
     В объявленном Высшей квалификационной коллегией конкурсе на должность главы Верховного суда РФ, согласно законодательству, может принять участие не только судья, но и любой юрист в возрасте от 35 до 69 лет, имеющий 10-летний стаж юридической работы. Главе ВС Вячеславу Лебедеву, подавшему документы на конкурс, 63 года, его судейский стаж 36 лет, из которых 17 лет он возглавляет ВС. Господин Лебедев – коренной москвич, и его карьера никак не связана с Санкт-Петербургом, откуда в основном происходили юридические кадры в команде президента Путина (например, председателем Высшего арбитражного суда в начале 2005 года стал Антон Иванов – однокурсник по ЛГУ тогдашнего главы администрации президента Дмитрия Медведева).
     Тем не менее юридическое сообщество страны склоняется к мнению, что господин Лебедев должен остаться председателем ВС на следующий шестилетний срок. По словам главы Адвокатской палаты Москвы Генри Резника, Верховный суд под руководством господина Лебедева «по-крупному ничем себя не скомпрометировал, в отличие от других ведомств». «Я знаю,– сказал господин Резник,– сколь тяжело было господину Лебедеву обеспечить относительную независимость Верховного суда. В масштабах страны оградить независимость судебной власти он, к сожалению, не смог – это оказалось не в его силах. Но я бы очень не хотел, чтобы сейчас к руководству Верховным судом пришел бы кто-то со стороны. Возглавить ВС должен человек, взращенный в судебной системе, но имеющий либеральные убеждения. Я, например, очень высоко ценю Сергея Анатольевича Пашина (судья Мосгорсуда в отставке, профессор Московского института экономики, политики и права.– Ъ), и если бы он на время стал членом Верховного суда, то стал бы затем достойной сменой Вячеславу Михайловичу Лебедеву. Но пока, к сожалению, Пашин и судебная система России не могут находиться в гармоничном единстве. А что касается 63-летнего возраста господина Лебедева, то это мало! Известный российский юрист Кони сравнивал правосудие со 'старостью, которая ходит осторожно и подозрительно глядит'». В свою очередь, господин Пашин сказал Ъ: «В былые времена должность главы ВС была номенклатурой Политбюро ЦК КПСС, сейчас же ее невозможно занять без санкции администрации президента РФ и самого президента. Конкурсы же на судейские должности были введены в 1992 году реформаторами и сейчас превратились в профанацию, так как даже мировой судья, чтобы быть назначенным, должен заручиться поддержкой председателя вышестоящего райсуда».
     Между тем в столичных адвокатских кругах распространяются слухи о том, что конкуренцию Вячеславу Лебедеву в конкурсе на пост главы ВС составит председатель Мосгорсуда Ольга Егорова, достоинствами которой являются огромный судейский опыт, лояльность к Кремлю и наличие мужа-генерала ФСБ. Впрочем, пресс-секретарь Мосгорсуда Анна Усачева сообщила Ъ: «Ольга Александровна не собирается подавать документы на вакансию руководителя ВС, она считает нынешнего председателя господина Лебедева наиболее достойным этой должности».
     В Высшей квалификационной коллегии судей Ъ сообщили, что прием документов на конкурс закончится 29 января. 30 января они будут рассмотрены на заседании квалификационной коллегии, которая должна будет дать президенту РФ положительное заключение относительно одной из кандидатур, а он затем представит ее Совету федерации. Если коллегия проголосует против всех претендентов, то будет проведен новый конкурс. Впрочем, с господином Лебедевым это вряд ли произойдет: его, по данным Ъ, поддерживает большинство судей и ученых-правоведов, входящих в квалификационную коллегию.

СТРЕЛОЧНИКИ, НА ВЫХОД

Дело «Трех китов» завершено. Никто из госслужащих не пострадал

     Генпрокурор Юрий Чайка заявил о завершении расследования громкого уголовного дела «Трех китов» о контрабанде мебели. И хотя Чайка отметил, что в деле не обошлось без коррупции в органах государственной власти, среди обвиняемых нет ни бывших, ни действующих чиновников.
     Между тем история с контрабандой мебели, которая поступала в торговые центры «Гранд» и «Три кита», столкнула лбами ФСБ, таможню, МВД и прокуратуру. Мы сообщаем об этом деле больше шести лет. В нем есть показания свидетеля, который упоминал помощника замдиректора ФСБ Юрия Заостровцева. Заостровцев в настоящее время - первый зампред Внешэкономбанка.
     В деле есть материалы о том, как мебель двигалась через Балтийскую и Одинцовскую таможни. Но последняя была расформирована после «трехкитового» скандала без предъявления каких-либо обвинений сотрудникам.
     Протоколы прослушивания телефонных переговоров основных фигурантов дела содержат имена и фамилии работников Генпрокуратуры с упоминанием взяток, которые им полагались. Однако ни по одному из этих работников не принято процессуального решения.
     В деле есть документы немецкой криминальной полиции и таможни о том, что миллионы долларов на строительство мебельных центров прошли через фирмы Питера Берлина - главного героя дела «Бэнк оф Нью-Йорк» об отмывании денег. У следователей МВД России было предположение, что деньги могли быть получены от нелегальной торговли оружием и нефтью в Чечне, а также от операций с «чеченскими авизо» (фальшивки, за которые банки платили реальные деньги). Но, насколько нам известно, прокурорское следствие не исследовало это направление.
     Наконец, до сих пор не дана оценка действиям бывших руководителей Генпрокуратуры, при которых уголовное дело о контрабанде было прекращено. Напомним, что в июне 2001 года первый зам генпрокурора Юрий Бирюков сообщил министру внутренних дел, что решение о прекращении дела «является законным и обоснованным». И если бы не вмешательство Комитета Госдумы по безопасности и Комиссии по борьбе с коррупцией, в которых особо активную позицию занимал депутат и зам главного редактора «Новой» Юрий Щекочихин, то умершее дело «Трех китов» давно бы пылилось в архиве.
     В декабре 2006-го Бирюков, который говорил о законности прекращения уголовного дела, назначен представителем Ненецкого автономного округа в Совете Федерации. А Юрий Щекочихин, которому поступали серьезные угрозы, скоропостижно скончался летом 2003 года. И хотя один из предварительных диагнозов был «отравление», недавно Генпрокуратура повторно отказала в возбуждении уголовного дела по факту этой внезапной смерти.
     Как ни удивительно, главный фигурант дела «Трех китов», бизнесмен Сергей Зуев, который сейчас находится в следственном изоляторе, отправил нам несколько писем. Он, в частности, утверждает, что в деле не обошлось без участия высокопоставленных госслужащих, которые контролировали контрафактные и контрабандные каналы. Но на скамье подсудимых не будет госслужащих даже низшего звена. А потому громкие заявления о завершении расследования выглядят преждевременными или демонстрируют, что Генпрокуратуре уже в новом составе не разрешено «заплывать за буйки».

Обвинение взялось за защиту Алексея Френкеля

Конституционному суду вернут права

на московское представительство и выездные заседания

     Государственная дума рассмотрит сегодня поправки к законопроекту «О Конституционном суде» (КС), касающемуся переезда суда в Санкт-Петербург. Вчера согласительная комиссия фактически вернула документ к варианту второго чтения, предусматривающему возможность проведения выездных заседаний КС и создание представительства суда в Москве. Таким образом, главе КС Валерию Зорькину удалось отстоять право судей и после переезда работать в Москве.
     Согласительная комиссия по законопроекту, в которую вошли члены Совета федерации (СФ) и депутаты Госдумы, рекомендовала вчера палате вернуть в законопроект нормы, которые предусматривают проведение судом выездных заседаний и формирование в Москве полноценного представительства КС. Напомним, именно эти нормы неожиданно для судей были исключены при рассмотрении Госдумой законопроекта в третьем чтении в декабре прошлого года, а вместо «представительства КС в Москве» в тексте законопроекта появилось «представительство аппарата КС», который осуществляет лишь техническую поддержку работы суда в столице.
     Это решение Думы заставило Валерия Зорькина впервые выступить с публичным протестом. Глава КС направил президенту и обеим палатам парламента письмо, в котором заявил, что Госдума нарушает принцип независимости Конституционного суда и подрывает его престиж. Верхней палате Валерий Зорькин предложил отклонить законопроект, который, по его словам, поставил суд «в унизительное положение». Свою просьбу глава КС повторил и на заседании комитета СФ по конституционному законодательству, который, в отличие от Госдумы, решил выслушать господина Зорькина.
     В итоге на своем последнем заседании в конце прошлого года СФ отклонил закон о переезде КС в Санкт-Петербург с созданием согласительной комиссии. При этом в постановлении палаты о создании комиссии было четко прописано, что документ должен быть возвращен во второе чтение. Этот документ вызвал недовольство некоторых депутатов. Например, зампред думского комитета по госстроительству Александр Москалец заявил, что сенаторы «перехватили со своим постановлением» и не оставили депутатам возможности для принятия компромиссного решения.
     Тем не менее вчера, как сообщил Ъ глава комитета СФ по конституционному законодательству Юрий Шарандин, думцы уже без возражений приняли вариант законопроекта, предложенный Советом федерации. По его словам, состоялся рабочий разговор по всем формулировкам «без выяснения мотивировок» сторон. В итоге в документ были возвращены нормы о праве КС проводить выездные заседания и создании в Москве полноценного представительства КС. При этом, по словам господина Шарандина, комиссия решила оставить за КС право определять своим регламентом исходя из собственного бюджета круг полномочий и обязанностей судей, которые будут работать в Москве. Кроме того, в законопроект была добавлена норма о социальных гарантиях судьям КС в отставке. «Равенства органов власти и добивался Совет федерации,- резюмировал господин Шарандин.- Таким образом, у КС теперь есть только два ограничителя - Конституция и бюджет, которым он распоряжается самостоятельно».
     Господин Москалец не стал комментировать причину перемены депутатами своей позиции. Между тем источник Ъ в Госдуме пояснил, что решающей в споре сенаторов и депутатов стала позиция президентской администрации - думцам объяснили, что все спорные нормы были согласованы главой КС с Владимиром Путиным на встрече в Санкт-Петербурге в конце прошлого года. Видимо, именно по этой причине в работе комиссии принимала участие глава государственно-правового управления президента Лариса Брычева.
     Сегодня на пленарном заседании палата рассмотрит законопроект в третьем, окончательном чтении и, как ожидается, поддержит его большинством голосов. Напомним, что для принятия конституционного законопроекта необходим минимум в 300 голосов.

Железная рука Кремля

Советская по своему происхождению, прокуратура очень хорошо адаптировалась к выполнению задач вертикали власти

     Генеральный прокурор Юрий Чайка неожиданно высказался о необходимости радикальной реформы правоохранительных органов, в частности, прокуратура, которую он возглавляет, должна лишиться права проводить предварительное следствие. Подобное решение неоднократно предлагали и независимые эксперты. В частности, об этом говорится в отчете, который обнародовала Межрегиональная ассоциация правозащитных организаций «Агора». О том, как меняется политическая роль прокуратуры, «Газете.Ru-комментарии» рассказали председатель «Агоры» Павел Чиков и эксперт Независимого экспертно-правового совета Андрей Похмелкин.

Андрей Похмелкин: «В стране, где нет разделения властей, прокуратура выполняет команды».
     - Андрей Валерьевич, как изменилась политическая роль прокуратуры с назначением нового генерального прокурора?
     - Реальное положение дел в прокуратуре, ее роль не изменились, да и не могли измениться. Приход одного человека или даже целой команды на систему никак не повлияет. При Устинове прокуратура не была влиятельным политическим органом, она просто выполняла кремлевские заказы. То же будет делать и прокуратура, возглавляемая Чайкой. Сегодня это инструмент кремлевской администрации, которая использует ее для решения своих политических задач.

     - Как, по-вашему, устроен механизм зависимости? Он заложен в устройство прокураторы?
     - Это заложено изначально. Но зависимость связана и с созданием пресловутой вертикали власти.
     Когда в стране нет реального разделения властей, когда нет реальной оппозиции, прокуратура, как, впрочем, и любой другой правоприменительный орган, становится лишь инструментом проведения политики власти.
     Но это никак не орган, обеспечивающий законность и влияющий на правовую политику в стране. Это обусловлено общей политической ситуацией, полным уничтожением даже намека на разделение властей.

     - То есть в 90-е годы работа прокуратуры была менее зависима от власти? На чем это можно проследить?
     - Дело в том, что прокуратура в том виде, в котором она существует сегодня, была задумана как орган надзора в условиях тоталитарной власти. И надо заметить, что в условиях советской системы прокуратура в известной мере играла и позитивную роль. Она была уместна и органично сочеталась со всей системой государственной власти в стране. Прокуратура действительно занималась надзором за законностью. Может быть, законы были неправильные, но прокуратура выполняла свою функцию. В условиях демократизации прокуратура в нынешнем виде не вписывалась в систему и одновременно не реформировалась. Когда же стала выстраиваться вертикаль власти, прокуратура заняла то же самое место.
     Только, в отличие от прежних советских времен, когда перед прокуратурой не ставились политические задачи, сегодня перед ней такие задачи ставятся.
     Хотя правильнее назвать эти задачи не политическими, а политиканскими. Прокуратура их успешно выполняет.

     - В чем принципиальное отличие прокуратуры в западной правовой системе от советской?
     - Прокуратура в западной правовой системе не является органом надзора. Это орган уголовного преследования. Единственная функция, которую она должна выполнять, это выдвижение обвинения и поддержка его в суде. Советская и в известной степени российская прокуратура - это органы всеобъемлющего надзора. Конечно, на 90% надзор мифический, виртуальный, поскольку реально его осуществлять невозможно. В советское время это делалось за счет мощного партийного аппарата. Сегодня решения принимают тоже во многом администрации региональных органов.
     Сегодня действия прокуроров крайне избирательны и зависят от команды, которую они получают.

     - То есть самое опасное - это надзорные функции?
     - Самую свою негативную роль прокуратура выполняет при осуществлении уголовного преследования, которое есть у прокуратуры и на Западе, и у нас. Лишать прокуратуру этой функции нет смысла. Можно забрать функции общего надзора - участие в рассмотрении гражданских и арбитражных дел. Это было бы правильно. Но это не принципиально сейчас, если говорить о месте и роли прокуратуры в государственно-правовой системе. Негативные действия прокуратуры связаны с осуществлением уголовного преследования, то есть своих прямых задач. Это происходит потому, что, как я уже говорил, она существует в стране, лишенной нормальной политической системы, лишенной оппозиции. В стране, где нет разделения властей, прокуратура выполняет команды.
     Обуздать прокуратуру в процессуальном плане может только суд, за которым окончательное решение. Судебная же система у нас как таковая сегодня не существует.
     Суд находится в тотальной зависимости от органов исполнительной власти. Поэтому прокуратура и суд образуют уродливый симбиоз.
     Когда мы оцениваем нашу правоприменительную систему, необходимо исходить из того, какая у нас политическая система, какой политический режим и какова политическая ситуация. Без изменения всего этого говорить о совершенствовании институтов прокуратуры или суда бессмысленно.

     - В 90-е прокуратура больше соответствовала своим задачам?
     - Ситуация была не такой тяжелой, как сегодня. Прокуратура, конечно, и тогда выполняла заказы власти, и в этом плане власть не изменилась, но ситуация в стране была другая. В 90-е годы существовала оппозиция, поэтому такой тотальной зависимости прокуратуры и суда от органов исполнительной власти не было. Это хорошо видно на примере многих уголовных дел: и оправдательных приговоров в тот период было гораздо больше, и суды присяжных функционировали не так, как сегодня, и прокуратура вела себя сдержаннее, чем сегодня.
     Все-таки были ограничения, связанные с деятельностью оппозиции, с возможной сменой власти, что порождало опасение и стремление выполнять все, что идет из Кремля.
     Я регулярно езжу на Украину, и там ситуация тоже не очень благоприятная, но она выгодно отличается от нашей тем, что там существует реальная оппозиция. Там есть восток и есть запад. И никто никого никогда не переборет. Поэтому, когда судья получает указание от губернатора сделать то-то и то-то, он понимает, что сейчас этот губернатор, а завтра придут другие, а это значит, что не обязательно безропотно выполнять все, что приказывают, подталкивая к беззаконию. У нас же ситуация прямо противоположная.
     Все понимают, что все это всерьез и надолго, нет никакой оппозиции, смены власти не будет, и поэтому ей нужно подчиняться безропотно. Такова позиция прокуратуры и суда.
     В той же Украине есть оппозиционная пресса, есть оппозиционные силы, которые могут инициировать рассмотрение того или иного вопроса в парламенте. У нас же все находится под единым началом. Дело не в конкретных людях, а в общей системе. Сегодня можно назначить генеральным прокурором самого безгрешного и самого квалифицированного человека, но он ничего не сделает.

Павел Чиков: «Текущим ремонтом повысить эффективность прокуратуры невозможно».
     - Павел Владимирович, можно ли говорить об изменениях в работе прокуратуры после назначения нового руководителя?
     - Да, можно. Генеральная прокуратура РФ стала четко и последовательно выполнять задачи кремлевской администрации. Стало гораздо меньше аппаратных игр с ее участием. Первой задачей стала реализация комплекса мер по восстановлению положительного имиджа одного из официальных преемников Путина - Сергея Иванова. Его имидж сильно пострадал при бывшем генпрокуроре и главном военном прокуроре. В 2005-м и начале 2006 года Владимир Устинов и Александр Савенков устроили целую кампанию по дискредитации Министерства обороны.
     Истинной мотивацией конфликта между Главной военной прокуратурой и Министерством обороны в 2005-2006 годах, безусловно, была борьба различных кремлевских группировок за власть. Однако в тот момент позиция военных прокуроров полностью совпала с общественными ожиданиями, и именно это позволило главному военному прокурору создать угрозу растущим амбициям министра обороны.
     На коллегии Генпрокуратуры, прошедшей 3 февраля 2006 года, сообщалось, что за предыдущий год к уголовной ответственности были привлечены 16 тысяч военнослужащих, 550 офицерам предъявлено обвинение в насилии над солдатами. Ранее утверждалось, что дедовщина в армии в 2003-2004 годах росла на 25% ежегодно. А в сентябре 2005 года военная прокуратура вскрыла в армии систему масштабного мошенничества с жильем: более 10 тысяч нарушений закона, свыше 130 заведенных уголовных дел, уже осуждены 62 человека, среди которых 34 старших офицера.
     Финальным аккордом стало нашумевшее «дело Сычева», поднявшее невиданную ранее волну публикаций об армейском произволе. Профессиональная пиар-раскрутка дела с участием целого арсенала государственных информагентств призвана была похоронить имидж Сергея Иванова и пресечь его президентские амбиции. Это, судя по всему, не входило в планы самого Владимира Путина.
     Закончилось противостояние уходом Савенкова в отставку, интересы общественности в армии сразу же перестали быть приоритетом работы Генеральной прокуратуры России.
     Юрий Чайка же первым делом поручил новому главному военному прокурору Сергею Фридинскому проверить якобы полученную информацию об оказании давления на свидетелей по делу Сычева, после чего дело это спустилось на тормозах.
     Контроль над реализацией нацпроектов, сопровождение процесса объединения регионов, избирательная кампания в Госдуму, требования экстрадиции «беглых» врагов Кремля, нейтрализация попыток «олигархического» реванша и защита репутации официальных преемников Путина - вот так я представляю себе основные задачи нового генерального прокурора. Его основная задача - обеспечить плавный переход власти без смены курса и потрясений. Таким образом, новый генпрокурор сделал свое ведомство более предсказуемым.
     После его прихода все заместители генерального и прокуроры многих регионов были отправлены в отставку. Однако связано это в большей степени со сменой команд. Ушли прокуроры Москвы, Тверской, Нижегородской, Самарской, Брянской, Вологодской, Курской, Воронежской областей, Коми, Калмыкии, Дагестана, Бурятии, Краснодарского и Красноярского краев. Некоторые прокуроры попали под горячую кремлевскую руку. Строгий выговор был объявлен прокурору Волгоградской области, который не видел у себя под носом коррумпированного мэра Волгограда Евгения Ищенко. Уволили прокурора Карелии «за Кондопогу». Не церемонились и с районными прокурорами. После проверки звонка анонима с жалобой на рассадник наркоторговли в Нижегородской области на прямую линию президенту в октябре 2006 года уволился со своего поста прокурор Борского района области.
     Вряд ли в 2007 году продолжатся массовые чистки прокуратуры, чтобы никак не раскачать политическую ситуацию. Для региональных же прокуроров залогом стабильности на своем посту становится сейчас четкое сопровождение кремлевских инициатив. Независимость прокуратуры, гарантированная ей статьями 4 и 5 закона о прокуратуре, стремительно снижается.

     - В отчете, подготовленном вашей ассоциацией, говорится о необходимости лишить прокуратуру права проводить предварительное следствие. Возможно ли провести реформу прокуратуры, не затрагивая другие правоохранительные органы, в частности МВД? Скажем, если лишить прокуратуру права предварительного следствия, то, видимо, эти функции должен получить следственный комитет и тогда милиция должна быть преобразована с учетом этой реформы?
     - Это невозможно. В настоящее время прокуратура является центральным элементом всей правоохранительной системы России. На ней замкнуто все. В правовых же государствах все вертится вокруг суда.
     Давно назревшие значительные преобразования прокуратуры могут быть проведены только в рамках комплексной реформы российской правоохранительной системы, включая МВД, пенитенциарную систему, Госнаркоконтроль, Минюст, ФСБ и суд.
     Поскольку стабильность нынешней вертикали власти обеспечивается в большой степени именно силовиками, до президентских выборов 2008 года этой реформы не будет. Зато с уверенностью можно прогнозировать ее проведение в период 2008-2009 годов, в так называемое окно возможностей, которое откроется у преемника Путина после выборов.

     - Также вы пишите, что надзором должен заниматься суд, а не прокуратура. Эта мера представляется логичной, но готов ли суд реализовывать эти функции? Ведь сама судебная система постоянно критикуется за коррупцию и неэффективность?
     - Суд в России коррумпирован и неэффективен потому, что от него ничего не зависит. После принятия нового УПК РФ в 2001 году прокуроры хором оплакивали потерянные полномочия. Однако в 2004-2005 годах прокуратура мобилизовалась и реваншировала утерянные позиции. Суд так же стремительно свою роль утрачивал.
     Как только вся правоохранительная система будет зависеть именно от суда, внимания к нему со стороны общественности будет намного больше. Только это может способствовать снижению его коррумпированности.
     Все опасения о том, что суд не в состоянии будет справиться с ростом нагрузки, беспочвенны. Суд по определению эффективнее любой иерархической системы, поскольку учитывает интересы двух спорящих сторон, а чиновник вынужден еще и оглядываться наверх. Наличие же личного интереса присутствует и у судей, и у чиновников.

     - В отчете вы указываете, что прокуратура постоянно не занимается своими прямыми обязанностями. Какими мерами можно обеспечить контроль над прокурорами?
     - Никаким текущим ремонтом повысить эффективность прокуратуры невозможно. В своем нынешнем виде она себя изжила. В переходный период после распада СССР, парада суверенитетов, разгула организованной преступности, всплеска милицейского произвола прокуратура выполняла функцию сдерживания законности.
     Сейчас ее историческая миссия закончилась
     Изменения нужно начинать с существенного сокращения надзорных полномочий прокуроров и передачи их отраслевым специализированным ведомствам. Например, в 2006 году в России произошло более 60 фактов массового пищевого отравления детей в государственных учреждениях. Пострадали более 2500 человек. Самой распространенной причиной отравлений является несоблюдение руководством детских учреждений требований законодательства. Надзор за соблюдением законодательства есть, с одной стороны, прямая обязанность прокуратуры, а с другой - такая же прямая обязанность Роспотребнадзора. Четкого разграничения полномочий между ними нет. Оба ведомства не предприняли надлежащих мер для предотвращения отравлений.
     Происходит дублирование функций прокуратуры и Роспотребнадзора, Ростехнадзора, Росрегистрации, Росприроднадзора, Росохранкультуры и так далее.
     Есть сферы деятельности, которые вообще не охвачены каким-либо надзором. Например, надзор за исполнением осужденными решений судов о возмещении потерпевшим причиненного ущерба. Речь идет о нескольких млрд рублей по всей стране, которые потерпевшие никак не могут получить. При этом ни пенитенциарная система, ни судебные приставы, ни прокуратура, ни суд за этой сферой не надзирают. Почему? Потому что она прямо не затрагивает государственные интересы.
     Не в состоянии ведомство со штатом в 100 000 человек обеспечить соблюдение законности во всех без исключения сферах жизнедеятельности и надзирать за всеми без исключения государственными органами, коммерческими и некоммерческими организациями.

     - Есть ли мероприятия, которые прокуроры проводят охотно, и те, от выполнения которых они уклоняются? Можно ли модернизировать систему так, чтобы прокуратура была институционально заинтересована в реализации своих общественно полезных функций?
     - Прокуратура, в отличие от МВД в кампанейщине особо не замечена, хотя «заказные» проверки разных ведомств случаются. Есть традиционные направления в работе, за которые начальство спрашивает с прокуроров особо. Это расследования убийств и учетно-регистрационная дисциплина в милиции. В последние годы появились показатели по расследованию терактов, фактов невыплат зарплаты, оргпреступности, дел об экстремизме.
     Нелюбимыми у прокуроров являются дела о преступлениях милиционеров. Каждое милицейское дело - это дело политическое, особенно в регионах, которое находится на контроле руководства прокуратуры субъекта федерации. Традиционные трудности расследования дел о пытках в милиции иллюстрируют одну из неразрешимых проблем конфликта интересов в прокуратуре. Оперативники содействуют прокурорским следователям в раскрытии убийств, получая зачастую индульгенцию на применение насилия в отношении подозреваемых и обвиняемых. Естественно, жалобы последних на пытки, которые рассматриваются в той же прокуратуре, а зачастую тем же следователем, перспектив имеют мало. Сдав своих оперов, следователь лишится подмоги при расследовании своих уголовных дел.
     Похожая ситуация с армейским произволом. Военная прокуратура финансируется из средств Минобороны, следователи военной прокуратуры являются прикомандированными к армейским подразделениям сотрудниками Минобороны. И при этом они расследуют все преступления, совершаемые военнослужащими.
     Очень не любят прокуроры сами проводить проверки. Они предпочитают оперировать данными других надзорных органов.

Конституционный суд сможет путешествовать из Петербурга в Москву

     Госдума приняла вчера в третьем окончательном чтении поправки в закон «О Конституционном суде РФ» (КС), предусматривающие переезд КС в Санкт-Петербург. Рассмотрев законопроект в редакции согласительной комиссии, палата одобрила документ, согласно которому КС может проводить выездные заседания, а также вправе сформировать полноценное представительство в Москве с участием судей.
     Напомним, что согласительная комиссия была создана после того, как Совет федерации в конце прошлого года отклонил поправки к закону о КС, выразив несогласие с тем, что Госдума исключила из законопроекта положения о выездных заседаниях КС, а также предложила создать в Москве вместо представительства суда представительство «аппарата» КС - технический орган, осуществляющий прием документов и писем. С просьбой отклонить документ к Совету федерации обратился глава КС Валерий Зорькин, назвавший это решение «унизительным» и нарушающим принцип независимости суда.
     В итоге согласительная комиссия с участием представителей администрации президента вернула в документ спорные нормы. Вчера за принятие закона проголосовало 360 депутатов при необходимом минимуме в 300 голосов. Дату переезда КС в Петербург, согласно закону, определит президент.