Хорошо сидим

Почти четверть мужского населения уже прошла тюремные университеты

     Наше «тюремное население» подошло к критической черте. За последние 16 лет – с 1992 по 2007 год – в стране осуждены свыше 15 миллионов человек. Больше чем каждый десятый из 140-миллионного населения. Почти по миллиону человек в год. Из них лишены свободы 5 миллионов с лишним.
     Вдумаемся в эти цифры. Их последствия сказываются на социальной структуре общества, демографии и даже на обороноспособности страны. Избыточное «тюремное население» не стимулирует рождаемость, судимость сужает круг лиц, подлежащих призыву на воинскую службу.
     Даже в неустроенные, дефицитные, бурлившие годы, предшествовавшие рождению современной России – с 1987 по 1991 год – были осуждены 2,5 миллиона человек. Получается, что среднегодовая судимость была тогда почти в два раза меньше.

Строже караем – теснее в колониях
     Представление о том, что стратегия борьбы с преступностью требует ужесточения законодательства и усиления карательной практики судов, является ошибочным. Более того, становится фактором, ведущим к неблагоприятным изменениям в социальной структуре страны – способствует росту уровня криминальной среды. Общество насыщается людьми, имеющими судимость: 15 миллионов – это четверть взрослого мужского населения. Более того – прошедшего школу «тюремного воспитания». С учетом освобожденных из мест заключения в советские годы таких около 8 миллионов человек.
     Динамика судимости показывает, что число осужденных зависит не столько от объективного состояния правопорядка, сколько от законов и практики их применения. Наш собственный исторический опыт свидетельствует о том, что чрезмерное ужесточение уголовного законодательства и усиление карательной практики правосудия дают обратные результаты.
     В начале 60-х годов в СССР утвердились две тенденции. В союзных республиках были приняты новые уголовные кодексы, произошла серьезная либерализация уголовного законодательства. И в то же время все более широкое применение получало освобождение от уголовной ответственности тех, кто совершил менее опасные преступления: как альтернативу к ним применяли меры общественного воздействия. В результате стала сокращаться как преступность, так и судимость. Если в 1961 году было зарегистрировано 877,5 тысячи преступлений, то в 1965-м – 751,8 тысячи. Судимость в тот же период сократилась с 799,8 тысячи человек до 571,5 тысячи, а число осужденных к лишению свободы – с 483 тысяч до 329 тысяч.
     Сменившее Хрущева новое политическое руководство страны решило, что преодоление преступности идет слишком медленно. Летом 1966 года ЦК КПСС принял постановление об усилении борьбы с преступностью. Через два дня появился указ Президиума Верховного Совета СССР, усиливший ответственность за хулиганство и вводивший драконовские меры борьбы с антиобщественными проявлениями. В основе новой политики лежала простая идея в стиле вульгарного марксизма. Поскольку в социалистическом обществе ликвидированы социальные корни преступности, проблема заключается в распущенности отдельных личностей, то есть хулиганов, ибо на хулиганской почве совершается большинство всех преступлений. Решили, что при жесткой карательной практике первые два-три года будет рост регистрируемой преступности, зато дальше начнется ее быстрое снижение – вплоть до полной ликвидации.
     На суды и прокуратуру было оказано соответствующее воздействие. В результате уже в 1966 году количество осужденных к лишению свободы увеличилось в полтора раза – до 491,3 тысячи человек. Увы, с этого года начался и последующий, практически непрерывный рост как преступности, так и судимости. В 1984 году было зарегистрировано 2029 тысяч преступлений, осуждено 1288 тысяч человек, в том числе лишено свободы 632 тысячи против 329 тысяч в 1965 году.
     Чем жестче принимались меры карательного характера, тем выше становился уровень преступности. И, что особенно неприятно, росло количество особо опасных преступлений – убийств, тяжких телесных повреждений, разбойных нападений. Причина проста – социальная структура общества стремительно менялась: ежегодно прирастало количество людей, имеющих уголовную судимость. Из «мест не столь отдаленных» в города и села возвращалось приблизительно по 600 тысяч вчерашних лагерников, приносивших с собой иное отношение к нормам морали, иные привычки и связи.

Нужна ревизия карательных кодексов
     К сожалению, новая Россия не смогла найти адекватный ответ бурному росту преступности в начале своего пути. Острая политическая борьба 1991-1993 годов вообще отодвинула эту тему в разряд второстепенных. Не оправдались надежды на новое уголовное и уголовно-исполнительное законодательство. Уголовный кодекс РФ, еще более жесткий, чем старый, советский, после многочисленных изменений и дополнений приобрел откровенно репрессивный характер. В результате рост судимости, включая лишение свободы, стал значительно опережать рост преступности. В 1991 году в России было осуждено 593,5 тысячи человек, в том числе к лишению свободы – 207,3 тысячи. Эти показатели постепенно возрастали и достигли в 2001 году 1244 тысячи осужденных, из них 368 тысяч – к лишению свободы. В то же время преступность возросла тогда всего на треть.
     В 2002 и 2003 годах произошла значительная либерализация законодательства в связи с принятием Государственной Думой 20 декабря 2001 года Кодекса об административных правонарушениях. Новый закон перевел ряд деяний из уголовных преступлений в административно наказуемые проступки. В 2003 году были внесены поправки в Уголовный кодекс. В результате в том же году число судимых сократилось до 774 тысяч, а лишенных свободы – до 252 тысяч. К сожалению, последующее развитие законодательства и новая тенденция на ужесточение его применения опять привели к росту судимости. В 2006 году число осужденных составило уже 910 тысяч, из них 314 тысяч – к лишению свободы.
     Общее число преступлений, регистрируемых органами МВД, не может рассматриваться как объективное отражение правопорядка, поскольку оно зависит от изменений в законодательстве, относящих те или иные деяния к числу преступных или наоборот. Самыми достоверными являются наиболее опасные преступления – умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения, разбойные нападения: они учитываются независимо от изменений в законодательстве и практики его применения.
     В 2006 году за умышленные убийства осуждено 18,6 тысячи человек. Это на 10,5 процента меньше, чем в 2005 году, и соответствует 11 процентам сокращения общего числа этих преступлений, в том числе нераскрытых, зарегистрированных МВД. Число зарегистрированных МВД изнасилований сократилось в 2006 году на 3,8 процента, разбойных нападений – на 6,1 процента, причинение тяжкого вреда здоровью – на 11,1 процента.
     Несмотря на эти процессы, свидетельствующие об оздоровлении криминальной ситуации, число осужденных в те же годы выросло на 3,5 процента, а осужденных к лишению свободы – на 2 процента. Всего число осужденных к лишению свободы по сравнению с 2003 годом увеличилось на четверть, в то время как количество зарегистрированных умышленных убийств сократилось за тот же период на 14 процентов, а тяжких телесных повреждений – на 12 процентов.
     В результате численность «тюремного населения», сократившаяся было к концу 2003 года до 763 тысяч человек, составила на 1 августа 2007 года 888 тысяч, или около 630 человек в расчете на 100 тысяч населения, конкурируя по последнему показателю с США и многократно опережая другие страны мира. А сейчас за решеткой уже 895 тысяч человек.
     Широкое лишение свободы за преступления, не представляющие особой опасности для общества, дает определенный эффект в виде временной изоляции правонарушителя, но одновременно влечет и негативные последствия. У человека, оказавшегося в изоляции, особенно длительной, происходят изменения в психике, нарушаются прежние социальные связи, а при освобождении возникают проблемы с адаптацией к жизни на свободе, разрешить которые самостоятельно он может далеко не всегда.
     Гуманизацию уголовного законодательства и практики его применения нельзя расценивать просто как проявление либерализма. Наоборот, она является необходимостью для постепенного оздоровления социальной обстановки в стране.

Решетка как крайняя мера
     Нынешний Уголовный кодекс в сравнении с прежним по ряду аспектов отличается чрезмерной жестокостью. К такому же выводу приходишь, если сравнить наше уголовное законодательство с европейскими государствами, например ФРГ, Австрией, Италией. Ряд деяний, которые по степени общественной опасности являются скорее административными проступками – например, использование подложных документов для бесплатного проезда в городском транспорте, лов рыбы в небольшом количестве с применением рыболовных сетей, торговля на рынках без лицензий – трактуются как уголовные преступления. За них ежегодно осуждают десятки тысяч людей. По некоторым преступлениям разумнее было бы ввести административную преюдицию, когда уголовная ответственность наступает, если принятые меры административного воздействия оказались безрезультатны. Скажем, по делам о незаконном предпринимательстве, нарушении антимонопольного законодательства, некоторые экологические преступления.
     В то же время надо ужесточать ответственность за умышленное лишение жизни человека при квалифицирующих обстоятельствах, выделив те из них, при которых безальтернативно должно назначаться пожизненное лишение свободы. Это убийство человека в связи с его общественной деятельностью, лишение жизни малолетнего, убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, с применением пыток или особо мучительным способом. Нужно также выделить группу преступлений, представляющих исключительную опасность для государства и граждан, – крупный наркобизнес, терроризм, геноцид. За совершение таких преступлений иная, кроме пожизненного лишения свободы, мера наказания может применяться только при наличии веских смягчающих обстоятельств.
     Наша карательная практика отличается и непомерно длительными сроками лишения свободы. Законодатели предусмотрели по многим составам преступлений, не связанным с посягательством на жизнь человека, несоразмерно высокие минимальные пределы санкций. Это приводит к назначению судами наказаний, не соответствующих общественной опасности деяний. Поэтому целесообразно существенно снизить нижние пороги санкций за такие преступления до размеров принятых, например, в УК РСФСР 1926 года либо в уголовном законодательстве ФРГ. Такой подход позволил бы судам проявлять более дифференцированный подход к лицам, втянутым в совершение преступлений в силу стечения обстоятельств, а также к тем участникам групповых преступлений, кто встал на путь сотрудничества со следствием в изобличении соучастников.
     Целесообразно также перевести ряд составов преступлений из тяжких в категорию средней тяжести. Иногда деяние попадает туда по чисто формальным обстоятельствам, а не по признаку реально наступивших общественно опасных последствий. Например, львиную долю преступлений, относимых к ст.111 УК РФ – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, составляют деяния, квалифицированные по признаку опасности для жизни в момент причинения повреждений. Обычно это проникающие колюще-режущие ранения. Такой признак появился в Уголовном кодексе 1960 года. Действовавшее прежде уголовное законодательство расценивало такие повреждения как тяжкие телесные только в случаях стойкой утраты трудоспособности. Отсутствует такой признак и в зарубежном законодательстве.
     Следует усовершенствовать и порядок условно-досрочного освобождения, определив в законе четкие условия, при которых осужденный может выйти на волю. Надо снизить элемент «усмотрения» администрации мест заключения и судей. Одновременно это позволило бы снизить элемент коррупциемкости этого института.
     Целесообразно внести в закон изменения, которые позволили бы прокуратуре, следователям, дознанию более широко применять к гражданам, впервые совершившим преступления небольшой и средней тяжести, меры досудебного воздействия без предания их суду. Что касается судебной практики, то применение наказания в виде лишения свободы следует расценивать как крайнюю меру, расширив законодательно диапазон мер, которые суд может назначить в качестве альтернативы лишению свободы, в том числе сделав упор на экономические санкции.

Санкции на арест – сотнями тысяч
     Успешное проведение государственной политики противодействия преступности возможно только при правильной организации правоохранительной деятельности. Коснемся только одного аспекта этой проблемы – избрания содержания под стражей обвиняемого в качестве предварительной меры пресечения.
     Когда решался вопрос о том, в каком порядке суды в соответствии с требованиями Конституции будут санкционировать аресты, то первоначально предполагалось, что с соответствующим ходатайством в суд будет обращаться прокурор и нести соответственно всю полноту ответственности за обоснованность обращения. Однако позднее решили, что в суд должен обращаться дознаватель или следователь с согласия прокурора. В 2007 году в связи с образованием Следственного комитета из процедуры ареста по делам, находящимся в производстве следователей, прокурора убрали вообще.
     Между тем ситуация в этой сфере требует серьезного анализа и усиления прокурорского надзора. В прошедшем году, согласно судебной статистике, судьи санкционировали 223 тысячи арестов, к лишению свободы приговорены 309 тысяч человек, из них 103 тысячи до суда не арестовывались и были взяты под стражу в зале суда. Цифры показывают, что многие из них отсидели напрасно. Учитывая, что 35 тысяч человек были освобождены из-под стражи в зале суда: их осудили без лишения свободы, получается , что более 52 тысяч арестованных в ходе следствия, или почти каждый четвертый, были арестованы без достаточных оснований.
     Борьба с преступностью требует продуманного подхода. Закручивание гаек столь же бесперспективно, как и безбрежное всепрощенчество. Выработка и последовательное проведение единой стратегии в этой сфере без поспешных решений, основанных на эмоциях или впечатлениях от единичных случаев, – это единственный путь к социальному оздоровлению.

Город врубается

Высший арбитражный суд отказал местным властям распоряжаться федеральными лесами

     Вчера президиум Высшего арбитражного суда принял очень важное решение для сохранения городских лесов. Фактически он признал, что незаконно переводить леса в другую категорию земель и, например, вырубать их под застройку без решения собственника – Российской Федерации – и без публичного общественного обсуждения.
     Президиум ВАС полностью отменил решения Арбитражного суда Челябинской области и Федерального арбитражного суда Уральского округа, которые заняли позицию муниципального образования «Чебаркульский городской округ» и Челябинской области.
     Суть проблемы в следующем. В границах муниципального образования оказались леса Чебаркульского лесничества. У местных властей были собственные виды на эти леса и их перевели из статуса земель лесного фонда в статус земель поселений. В такой ситуации на этих землях можно делать все, что угодно, в том числе вырубать деревья и строить жилье.
     В принципе законодательство не запрещает переводить лесные земли в земли иных категорий. Но здесь леса особые – защитные. Они относятся к так называемой первой группе лесов. В соответствии с Лесным кодексом (как старым, так и новым) перевод таких лесов возможен только по решению собственника, каковым является Российская Федерация. Соответственно решение о переводе принимает правительство России, чего не было сделано.
     На защиту чебаркульского леса встали управление Федеральной регистрационной службы по Челябинской области и территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом по Челябинской области.
     Они пытались доказать, что несмотря на то, что лес находится в пределах границ муниципального образования, он тем не менее остается федеральной собственностью и не может волевым решением муниципальной или региональной администрации поменять собственника.
     Потянулись судебные тяжбы. Сначала Арбитражный суд Челябинской области принимает решение о том, что спорные территории – земли поселений, то есть и де-факто, и де-юре собственность муниципалитета. Защитники леса и федеральной собственности не соглашаются с таким решением и обращаются в окружной арбитраж. Но тот соглашается с предыдущим решением коллег-судей.
     В конце концов, дело доходит до Высшего арбитражного суда, президиум которого полностью отменяет решения судов низшей инстанции и отправляет дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Челябинской области.
     Итак, что это означает для практики? Скандалы вокруг так называемых городских лесов регулярно сотрясают СМИ: Подмосковье, Свердловская область, Удмуртия, Чувашия, Нижний Новгород... Только в этом году таких было уже несколько. Местные власти, имея на руках официально зафиксированные границы населенных пунктов, считают попавшие в границы леса своей собственностью, которой могут распоряжаться по собственному усмотрению. Понятно, что это вызывает массовое недовольство проживающих на этих территориях граждан. Но реально повлиять на ситуацию они не могут.
     Между тем и суды по таким спорным вопросам принимают прямо противоположные решения. Поэтому 25 июля этого года Высший арбитражный суд записал в своем определении: «В судебно-арбитражной практике отсутствует единообразие в толковании и применении норм законодательства, связанных с государственной регистрацией права собственности на участки лесного фонда в пределах городской черты». И решил передать челябинское дело на рассмотрение президиума ВАС. Учитывая решение президиума, у Арбитражного суда Челябинской области теперь может быть только одно решение – признать леса на территории муниципального образования федеральной собственностью со всеми вытекающими последствиями.

Комментарий
     Евгений Шварц, директор по природоохранной политике WWF России:
     – Суд фактически подтвердил, что при переводе лесов в земли иных категорий обязательно требуется общественное обсуждение, чтобы выявить интересы всех сторон. Во всех развитых странах существует такая процедура. Она должна выявить интересы и защитить права всех сторон – и общественные, и частные, и индивидуальные. Когда переходит право собственности, это относится не только к олигархам. Это относится ко всем нам. Если я купил дом рядом с лесом, я заплатил за это дополнительные деньги и хочу, чтобы здесь гуляли мои дети, а не строился торговый комплекс.
     Наши муниципальные власти не хотят разговаривать с людьми. Я надеюсь, что сегодняшнее решение президиума ВАС серьезно изменит ситуацию.

КПРФ не ответила за фальшивые протоколы

Челябинский облизбирком проиграл иск о защите чести и достоинства

     Черемушкинский райсуд Москвы вчера отклонил иск председателя избиркома Челябинской области Ирины Старостиной о защите чести, достоинства и деловой репутации к депутату Госдумы от КПРФ Вадиму Соловьеву. Госпожа Старостина требовала от коммуниста извинений за обвинения в «бесконтрольности и безответственности» в ходе президентских выборов, итоги которых на ряде участков якобы были сфальсифицированы в пользу кандидата Дмитрия Медведева.
     Поводом для обращения в суд стала жалоба, направленная в конце апреля руководителем юридической службы ЦК КПРФ Вадимом Соловьевым в челябинскую прокуратуру с указанием, что при подведении итогов выборов президента 2 марта 2008 года были допущены фальсификации в пользу Дмитрия Медведева. К жалобе были приложены протоколы 13 участковых избирательных комиссий (УИК) города Троицка, в которых результаты кандидата Медведева оказались на 695 голосов выше, чем официальные. Коммунист предложил прокуратуре привлечь к ответственности глав УИК и облизбиркома за «бесконтрольность и попустительство».
     В ходе проверки прокуратура выяснила, что 13 протоколов оформлены неправильно: сведения о местонахождении УИК, фамилии председателей, а также оттиски печатей не соответствовали фактическим данным. Прокуратура инициировала расследование с целью выявить, кем и каким образом были изготовлены и распространены фальшивые протоколы. А госпожа Старостина обратилась в суд, указав в иске, что господин Соловьев «не высказал свои суждения в форме предположения, а изложил как состоявшийся факт», который не подтвердился. Госпожа Старостина пояснила «Ъ», что фактически действует от имени всего избиркома, поскольку комиссия с подобными исками в суд обращаться не может.
     Черемушкинский райсуд Москвы вчера отклонил иск госпожи Старостиной. «Она грамотный юрист и понимает, что шансов он не имел,– заявил «Ъ» господин Соловьев.– Но результата в определенной степени они добились, сделав громкий пиар и дав Центризбиркому повод на каждом углу кричать о фальсификации копий протоколов коммунистами». Касаясь 13 признанных фальшивыми копий протоколов, Вадим Соловьев отметил, что на участках, где их оформляли, у КПРФ не было своих наблюдателей, поэтому коммунисты пользовались услугами других партий. «Своими наблюдателями мы обычно закрываем 67-68% участков, еще 10-15% протоколов идет со стороны»,– отметил он. Между тем собиравший протоколы координатор Троицкого райкома умер, поэтому узнать, кто предоставил фальшивые протоколы, коммунисты не смогли. «У нас скоро будет учеба секретарей, я им посоветую подвергать двойной, тройной проверке все копии протоколов со стороны»,– отметил Вадим Соловьев.
     Госпожа Старостина сдаваться не собирается. Вчера она сообщила, что подаст кассационную жалобу в Мосгорсуд. «По судебной практике распространением ложных сведений считается даже обращение к должностному лицу, в том числе и к прокурору,– заявила она вчера «Ъ».– А решение прокуратуры ясно говорит, что сведения, распространяемые Соловьевым, ложные».

За обвинение судей в коррупции южносахалинца осудили на полтора года условно

     Сахалинский областной суд в открытом судебном заседании вынес обвинительный приговор в отношении П., признав его виновным в совершении клеветы в отношении судей Арбитражного и Южно-Сахалинского городского судов Сахалинской области, в связи с рассмотрением дел в суде.
     Органами предварительного расследования П. обвинялся в совершении двух эпизодов клеветы в отношении судей.
     Судом установлено, что в 2006 году П., являясь представителем по доверенности, будучи недовольным решениями судей Арбитражного и Южно-Сахалинского городского судов, вынесенными по существу его обращений в судебные инстанции, действуя умышленно, оклеветал судей путем написания апелляционных и кассационных жалоб, содержание которых сводилось к тому, что судьи замешаны в коррупции и вынесли заведомо неправосудные решения. Таким образом, П. совершил клевету в отношении судей, в связи с рассмотрением ими дел в суде, соединенную с обвинением в совершении тяжких преступлений.
     Суд согласился с мнением государственного обвинителя – прокурора отдела прокуратуры области Виталия Проворчука о том, что вина П. в совершении двух эпизодов преступлений доказана полностью, о возможности его исправления без изоляции от общества с учетом данных о его личности, а также полного признания им своей вины в совершенных преступлениях, назначив подсудимому наказание виде 1 года 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком в 1 год, говорится в сообщении, размещенном на официальном сайте прокуратуры Сахалинской области.

У должников могут отнять свободу

     Федеральная служба судебных приставов России добивается ужесточения наказания для злостных неплательщиков алиментов. В четверг начальник управления организации исполнительного производства ФССП Эдуард Ольхов заявил, что злостным должникам по неуплате алиментов уже с 2009 года может грозить реальное лишение свободы на срок до года. «Обычно человек, который подлежит уголовной ответственности, нигде не работает, и, как правило, этот год он получает условно, потому что его некуда трудоустроить, то есть отделывается легким испугом», – сказал г-н Ольхов в четверг.
     Сейчас за уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей законодательство предусматривает наказание в виде обязательных работ на срок до 180 часов, исправительных работ до одного года либо арест на срок до трех месяцев. В пресс-службе ФССП «НИ» пояснили, что эта норма применяется, но не массово.
     Глава комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин отмечает, что предложение приставов «требует обсуждения». «С моей точки зрения только призывами к родителю уважать своего ребенка ограничиваться нельзя, поэтому государство должно содействовать защите интересов детей, – говорит «НИ» г-н Плигин. – В отношении какого-то числа алиментщиков эта мера выполнит превентивную роль. По крайней мере, в отношении тех людей, которые в настоящее время получают большие деньги, но формально их заработная плата является ничтожной. Таким образом, они фактически не выплачивают алиментов. Но эта мера требует анализа».
     По словам Эдуарда Ольхова, помимо увеличения наказания, сейчас разрабатываются «новаторские» рычаги принуждения к исполнению судебных решений. Например, списание денег с мобильного телефона неплательщика и возможность ограничения перемещения внутри страны, а также ограничение или лишение водительских прав. По словам г-на Ольхова, «этот вопрос обсуждался на самом высоком уровне и особого раздражения не вызывает».

Тогда они идут к нам

Служба судебных приставов разрастается до угрожающих размеров и обретает все новые полномочия

     На прошлой неделе Федеральная служба судебных приставов вновь выступила с идеями по расширению своих полномочий. Исполнители судебных решений хотят ограничивать передвижение должников внутри страны, лишать их водительских прав и сажать на год в тюрьму. Эксперты «НИ» отмечают, что и без того маленькая неприметная служба в последнее время стала превращаться в большую мощную спецслужбу. Комментаторы полагают, что это усиление производится властями в ожидании грядущего всероссийского «кризиса платежей», сравнимого с дефолтом.
     В недрах Федеральной службы судебных приставов сейчас активно разрабатываются «новаторские» рычаги принуждения граждан к исполнению судебных решений. Возможно, уже в ближайшем будущем приставы смогут списывать деньги с мобильных телефонов граждан, которые не желают добровольно оплачивать услуги ЖКХ, алименты и штрафы. Кроме того, они хотят ограничивать перемещения неплательщиков внутри страны, а также лишать их водительских прав. Как рассказал начальник управления организации исполнительного производства ФССП Эдуард Ольхов, «этот вопрос уже обсуждался на самом высоком уровне, и особого раздражения не вызывает». Также приставы добиваются ужесточения наказания для злостных неплательщиков алиментов – предлагая лишать их свободы на год (сейчас за это дают максимум 3 месяца ареста). Еще раньше замдиректора ФССП Артур Парфенчиков заявил, что в России может быть скоро узаконено положение об аресте записанного на третьих лиц имущества должников. То есть приставы получат право изымать за долги гражданина автомобиль его отца или квартиру тещи. Если, конечно, докажут, что имущество было специально перерегистрировано на родственника.
     Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин говорит, что «никаких проблем с получением всех этих полномочий у ФССП не возникнет». «Эта служба сегодня как никогда нужна власти», – пояснил «НИ» эксперт. По его словам, дело в том, что сейчас Россия находится на пороге «кризиса платежей по долговым обязательствам». Это в основном «задолженности по внутренним кредитам», которые грозят перерасти в «настоящий дефолт». «Государство пытается принять меры, которые помогли бы как-то смягчить его. К тому же всегда полезно иметь инструмент воздействия на неплательщиков, чтобы в нужный момент с его помощью немного стабилизировать ситуацию. И ФССП, пользуясь такой аргументацией, будет и дальше добиваться новых и новых преференций», – говорит г-н Мухин.
     Между тем полномочия ФССП в последнее время и без того стали весьма обширными. В частности, с 1 февраля 2008 года действуют поправки к закону «Об исполнительном производстве», которые позволили судебным приставам запрашивать персональные данные о доходах граждан у банков, самостоятельно устраивать выемки финансовых документов, входить в квартиры для описи имущества в отсутствие хозяев. Для этого необходимо всего лишь получить разрешение старшего судебного пристава и взять с собой двух понятых. Кстати, вещи, находящиеся в квартире, пристав-исполнитель тоже теперь оценивает самостоятельно. Оценщик привлекается только в случае, если арест накладывается на недвижимость, ценные бумаги, драгоценности, произведения искусства и антиквариат, а также вещи, стоимость которых по предварительной оценке превышает 30 тыс. рублей. Приставы могут и принудительно регистрировать имущество. Раньше граждане, задолжавшие крупные суммы, не хотели регистрировать на себя коттеджи и дачи, чтобы сразу не распрощаться с новенькой недвижимостью. Люди могли годами не вкручивать лампочку в комнате и говорить, что, мол, стройка еще идет.
     Но больше всего полюбилась приставам другая норма – запрет выезда должников за границу. Причем отдыха у теплого моря нынешним летом лишались не только злостные алиментщики, но и автолюбители, не пожелавшие «расплатиться» с ГИБДД на месте, но забывшие вовремя оплатить штрафную квитанцию. Более того, сведения о должниках приставы передают в миграционную службу, чтобы кредиторы не могли даже оформить загранпаспорт. «Эта служба стала сильно напоминать силовую структуру. К тому же еще у одного ведомства в руках появились базы данных, а также различные возможности для коррупции, для вымогательства денег», – говорит «НИ» лидер движения «За права человека» Лев Пономарев. По его словам, чтобы полноценно назвать себя силовиками, приставам не хватает лишь разрешения на самостоятельное проведение оперативно-разыскной деятельности. В случае если это воплотится в жизнь, они смогут еще и телефоны прослушивать и слежку за людьми устанавливать. «Но все это будет очень опасно для простых граждан, учитывая низкий уровень правосознания сотрудников спецслужб», – опасается правозащитник.
     Надо сказать, что в ведомстве идея заняться «оперативным розыском» должников витает уже давно. Еще в марте 2006 года директор Федеральной службы судебных приставов Николай Винниченко говорил, что вливание приставов в систему правоохранительных органов «позволит повысить денежное довольствие сотрудников примерно в три раза, а также поднять уровень их социальной и пенсионной защищенности». Более того, как и во всякой спецслужбе, у судебных приставов уже есть своя специальная группа быстрого реагирования – так называемое «подразделение физзащиты».
     Как рассказал «НИ» пресс-секретарь управления ФССП по Московской области Анатолий Гара, если гражданин отказывается добровольно исполнять судебное решение, грубит или применяет силу против приставов, то это подразделение подключается к работе. Защитники, по словам самих приставов, похожие на «ОМОН – в касках и бронежилетах», самостоятельно с людей ничего не взыскивают, просто, скажем, входят в квартиру и обеспечивают безопасность. Кстати, очень близка к спецслужбам ФССП и по размерам штата. Сейчас в стране работают почти 45 тыс. судебных приставов. В этом плане исполнители перещеголяли даже сорокатысячную армию Службы по контролю за оборотом наркотиков. «Но это немного, если учесть, что на одного пристава у нас приходится до двух тысяч исполнительных производств в месяц. Сейчас идет речь о расширении штата. Даже поговаривают о том, чтобы разрешить иметь одного помощника на двух судебных приставов. Но кто пойдет на эту заработную плату в пять-шесть тысяч рублей?» – говорит «НИ» Анатолий Гара.
     Пока добро на создание новой силовой структуры не получено, приставы осваивают другие методы розыска неплательщиков и взыскания с них долгов. Отдельным направлением стали совместные рейды судебных приставов и сотрудников дорожно-постовой службы ГИБДД. Понаблюдать, как проходят такие операции, и выяснить, что за люди работают в службе, которая с каждым днем становится все могущественнее, отправился корреспондент «НИ». Рейд проходил 3 сентября в подмосковном городе Химки. Перед выездом приставов на место «работы» с напутственным словом выступил руководитель УФССП по Московской области Игорь Павлов. Он сообщил, что такие мероприятия «в Московской области проводятся еженедельно» и дают «неплохие результаты». По словам г-на Павлова, только за 2008 год с жителей Подмосковья взыскали 25 млн. рублей и завершили боле 80 тыс. исполнительных документов.
     Работа двух служб проходила по следующему сценарию: сотрудники ГИБДД останавливали машины, а судебные приставы по имеющейся у них электронной базе прямо на дороге проверяли, не забыли ли водители чего-нибудь кому-нибудь заплатить. Кроме должников, имеющих штрафы за нарушение правил дорожного движения, исполнители выявляли людей, которые не оплатили алименты, кредиты, налоги или услуги ЖКХ. Долги предлагалось погасить прямо на месте. Если у неплательщиков не хватало денег, могли арестовать его имущество – магнитолу, мобильный телефон, ноутбук и даже запасное колесо.
     Приставы приехали впятером – два молодых парня и три девушки модельной внешности на очень высоких каблуках. Все были в приподнятом настроении – улыбались и шутили. «У наших сотрудниц высота каблука зависит от количества звезд на погонах – чем их больше, тем каблук выше», – смеется пристав-исполнитель Игорь. Он работает в ФССП уже два года. На вопрос «НИ», что изменилось после того как ведомство получило новые полномочия, он ответил: «А чем лучше-то стало? Как работали, так и работаем. Говорят вот, что скоро будем должников лишать водительских прав, но пока ничего этого нет», – посетовал он.
     А вот сотрудники ГИБДД, напротив, казались весьма удрученными и вялыми. Один из них пояснил «НИ», что «грустный» он потому, что в таких мероприятиях участвует «впервые». «Они вообще говорили, что с нами работать не хотят», – пожаловался «НИ» на гаишников пристав Игорь и мечтательно добавил, что неплохо было бы «у нас в службе» включить в штат «своего сотрудника ДПС». «Но все зависит, конечно, от человека. Вот в прошлый раз ребята «гибэдэдэшники» веселые попались. Им самим хотелось кого-нибудь поймать побыстрее», – поделился с «НИ» судебный пристав.
     В этот раз «поймать» удалось немногих. Сергей на белой «Газели» нарушил правила дорожного движения месяц назад и забыл оплатить тысячу рублей штрафа. Он объяснил «НИ», что две недели назад у него родился ребенок и «было не до этого». Сергей уговаривал приставов отпустить его, обещал, что уже вечером оплатит задолженность возле дома, говорил, что с собой не так много денег. Но исполнители остались непреклонны, соблюли закон и взыскали с него долг наличными, пригрозив «пойти арестовывать имущество». Впрочем, не остались без работы и сотрудники ДПС. У одного из водителей не оказалось талон, и это уже не наша работа. Хотя сейчас номера скрутят, штраф выпишут, и долги сразу появятся», – смеется пристав Игорь. Люди, которых подвергали проверке, к таким действиям относились по-разному. Мужчина, у которого, кстати, никаких долгов не было, громко возмущался и назвал рейд «цирком и балаганом». А женщина на новенькой «Тойоте» заявила «НИ», что «это необходимо», потому что «некоторые совсем обнаглели – алименты не платят годами».
     Эксперты «НИ» сходятся во мнении, что Служба судебных приставов, конечно, нужна. Однако проблема в том, что в России все ведомства, какими бы полезными они ни были, «стремятся раздуть и превратить в супермашину». «Это закон существования всех бюрократических структур. Будь то министерство или какая-то служба, она всегда стремится к повышению своей значимости, хочет стать больше и получить максимум полномочий, даже про запас. И Служба судебных приставов не исключение», – говорит «НИ» замдиректора Института социальных систем Дмитрий Бадовский. Однако его коллега Алексей Мухин добавляет, что практика показывает, «чрезвычайные полномочия, которыми наделили те или иные службы, не всегда приводят к тому, что эти службы начинают эффективнее работать».

Плач практикующего юриста

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Мф. 5, 4

     Не будет здесь ни слез, ни рыданий. Это жанр такой – плач, помните, школьный «Плач Ярославны». Академик Лихачев, например, говорил, что жанр этот не возвышает автора над читателем, не наставляет, а скорее подбадривает самого плачущего. Подбодрить себя стоило бы раньше, но до более важного почему-то руки не сразу доходят. А пока собирался, наш премьер уже опередил – поругал намедни антимонопольную службу, пригрозив ее руководству «кадровыми решениями», если ведомство не заработает более активно.
     Есть к антимонопольной службе претензии у нас. Фабула следующая: «Новые Известия» с конца 2004 года издают журнал «Pro Здоровье», успешный с коммерческой точки зрения. В начале 2007 года наши сотрудники обнаружили, что постоянные рекламодатели с раздражением стали реагировать на плановые предложения о размещении рекламы, утверждая при этом, что только что уже разместили заказы в нашем журнале. Оказалось, что ЗАО «Аргументы и факты» (АиФ) вывело на рынок журнал «Про здоровье», который, как нетрудно заметить, легко спутать с нашим «Pro Здоровье». Что и сделали рекламодатели, отдавшие тезкам заказы, которые планировали разместить у нас. Изучив проблему, мы нашли полный набор признаков недобросовестной конкуренции в действиях «АиФ» и в соответствии с федеральным законом «О защите конкуренции» обратились в Федеральную антимонопольную службу (ФАС) с просьбой применить закон и защитить нас от недобросовестной конкуренции.
     Напомним, уважаемый читатель, что антимонопольное ведомство – порождение нового времени, появилось оно вместе с рынком, задачи его – следить за соблюдением элементарного порядка между «хозяйствующими субъектами», дабы этот самый рынок не превратился в базар. «Добросовестная конкуренция» – одно из правил, за соблюдением которого ведомство должно присматривать. Определение ее в законе достаточно эластично, говоря научно, «деликт с трудом поддается юридической дефиниции». В других странах то же самое. Такие формулировки, как «обычаи делового оборота, требования добропорядочности, разумности и справедливости», кого угодно заставят задуматься, а уж нашего отечественного чиновника просто приводят в уныние. Результат обычный – предать забвению. Понять мы это можем, но мириться с этим не захотелось. Раз в законе написано, значит, надо исполнять, в противном случае авторитет государства в очередной раз под вопросом.
     Поданное нами в ФАС заявление было оставлено без последствий по мотивам, законом не предусмотренным. Пришлось продолжить мытарства. Обратились мы в арбитражный суд с заявлением об оспаривании бездействия государственного органа. Здесь важно отметить, что использован был достаточно новый в нашем отечестве механизм административной юстиции. Это тоже приобретение нового времени. Раньше, если помните, действовал исключительно административный порядок (жалоба в вышестоящий орган), теперь вот появилась и возможность обратиться в суд.
     Состояние нашей административной юстиции, мягко говоря, не идеальное. В результате реформаторских усилий получился некий компромисс: появилось законодательство, но не появились административные суды. Дела такого рода, в зависимости от того, кто подает жалобу, рассматривают либо арбитражные, либо суды общей юрисдикции. Как следствие – очень рыхлая правоприменительная практика. И здесь, помимо большого количества известных разнообразных факторов, влияющих на исход судебной тяжбы, весомую роль играют пресловутый человеческий фактор и уровень квалификации судьи, к которому попадает дело.
     Нам в этом смысле не повезло. Спор рассматривал судья Арбитражного суда города Москвы А.П. Ерохин, деятельность которого, похоже, не станет заметным вкладом в становление российской административной юстиции. Дело в том, что подобного рода административные дела отличаются тем, что тяжущиеся стороны изначально неравноправны. Одна из них – административный (читай – государственный) орган имеет право и власть применить. С учетом этого законодатель решил уточнить, что именно эти самые административные органы должны доказывать соответствие своих действий (бездействий) закону, а вовсе не другая сторона, то есть рядовой заявитель. На деле же получилось все наоборот: это нам пришлось доказывать, что у нас имелось законное право, которое ФАС незаконно проигнорировал.
     Но судья предпочел в указанные тонкости не вдаваться. Отнесся к спору как к гражданско-правовому, нарушение закона административным органом его не заинтересовало, и вопреки предмету спора большая часть разбирательства вертелась вокруг вопроса: имели ли место проявления недобросовестной конкуренции или нет. Но ведь этим должен был заниматься ФАС, и жаловались мы на то, что вопреки закону он такое разбирательство не назначил. Спор этот нельзя отнести к сложным, при изначально правильной его юридической квалификации применить нужную норму права особого труда не составило бы. Вся проблема, как представляется, в вошедшей у нас в традицию приблизительности и небрежности в делах, в просторечии называемой «халтурой». Именно жертвой халтуры мы здесь и стали: как со стороны ФАСа, в лице его сотрудника по фамилии Цветкова Е.Б., так и со стороны судьи Московского арбитража Ерохина А.П.
     Кому-то все это может показаться неинтересным, кому-то – обыденным и скучным, но если всерьез относиться к тому, что вокруг происходит, то случившееся предстает в виде трагедии шекспировского масштаба. Ведь что получается (оставим оценку поведения «АиФ» на будущее): орган исполнительной власти в нарушение закона не исполняет свои обязанности, а судебная власть довольно жалким образом имитирует правосудие по этому поводу, «чума на оба ваши дома»!
     Наш молодой президент (к словам которого хочется прислушиваться уже хотя бы потому, что, будучи преподавателем правового факультета, как выясняется, вел спецкурс о Б.Н. Чичерине – фигуре, достойной всяческого уважения и, к сожалению, малоизвестной широкой публике) своими первыми высказываниями порождает определенные надежды. Судебная ветвь власти, правоприменительная практика, что может быть важнее для установления справедливого порядка в нашей не очень веселой жизни! Свидетелями многих кампаний подобного рода мы уже были, может быть, на этот раз все будет по-настоящему, по-взрослому?
     В надежде на оптимистический сценарий развития давайте вникать в детали и, прежде всего, внимательно читать и уважительно исполнять те законы, которые имеются. И тогда судья не посмеет пренебрегать нормой права, а последующие судебные инстанции не будут умножать эту скорбную практику только потому, что гораздо проще оставить в силе решение первой инстанции, нежели чем дать себе труд вникнуть в особенности конкретного дела, изучить аргументы заявителя, обоснованно опровергнуть их, если к тому есть основания, а нет – принять, не оглядываясь ни на что, кроме закона.
     В нашем споре с ФАС остается последняя инстанция – Высший арбитражный суд РФ (ВАС). Известно, что здесь надежда «опрокинуть» судебные акты предыдущих инстанций – их, отмечу, уже целых три – составляет неимоверно малую величину. К этому следует прибавить, что необходимо написать надзорную жалобу, в которой требуется показать ошибки всех предыдущих инстанций, найти аргументы, побуждающие высшую судебную инстанцию принять к рассмотрению дело, обосновать, что допущенные ошибки нарушают единообразие в толковании и применении норм права и еще многое другое. А затем остается уповать, что жалоба попадет к добросовестному специалисту, который даст ей ход, и, наконец, о Небо! – выпадет счастливый жребий – появится вожделенное постановление президиума ВАС, которое в лучшем случае передаст дело на новое рассмотрение. Представляете, каким неисправимым романтиком и оптимистом надо быть, чтобы достало сил все это последовательно реализовать!
     Автор – юрисконсульт «НИ»

Гражданин приходит как начальник

Директор ФСИН пообещал раскрыть все двери для общественных инспекторов

     Началось формирование наблюдательных комиссий в местах не столь отдаленных. Это новая форма гражданского контроля за колониями и тюрьмами.
     Глава Федеральной службы исполнения наказаний Юрий Калинин, побывавший на «деловом завтраке» в «Российской газете», пообещал, что для гражданских инспекторов не будет за решеткой ни запретных мест, ни запретных тем. Взамен от контролеров-правозащитников требуется одно: быть объективными и беспристрастными.

     Российская газета: Скажите, куда человек должен отнести заявление, если он хочет войти в наблюдательную комиссию? В ближайшее сизо или колонию?
     Юрий Калинин: Формированием наблюдательных комиссий занимается общественная палата. Она же определяет и регламент отбора кандидатов.

     РГ: Теперь тюрьмы будут больше открыты для контроля со стороны гражданского общества?
     Калинин: Мы и раньше не закрывались ни от прессы, ни от правозащитников. Нередко устраивали пулы для журналистов – по 50-60 корреспондентов сразу направляли в различные колонии. Что касается общественных организаций, то с нашими подразделениями в России сотрудничает более шестисот различных общественных организаций, в том числе правозащитных. Но есть некоторые проблемы с определенными лицами, но не потому, что мы не желаем их видеть, а в силу несколько превратного изложения темы и определенной предвзятости некоторых правозащитников.

     РГ: Почему же тогда потребовалось принятие специального закона об общественном контроле?
     Калинин: Все это нужно было систематизировать и привести в нормальные правовые рамки. Закон разрабатывался давно, над ним работали и правозащитники, и депутаты, и различные заинтересованные ведомства. В том числе министерство юстиции, МВД, минобороны, прокуратура. Ведь места принудительного содержания есть не только у нас, но и в МВД – изоляторы временного содержания. Кроме того, возрождены гауптвахты. Они находятся в ведении минобороны. Закон распространяется абсолютно на все места принудительного содержания.

     РГ: Члены наблюдательных комиссий получат право посещать остроги без ограничений? В любое время?
     Калинин: Если отбой, люди спят, какой смысл смотреть?

     РГ: Смогут ли гражданские контролеры войти в любую камеру, поговорить с глазу на глаз с арестантом?
     Калинин: Вы понимаете, этот закон не отменяет уголовно-процессуального законодательства. Подследственный может общаться с разрешения следователя, и подсудимый с разрешения суда.

     РГ: А уже осужденный?
     Калинин: Пожалуйста, без проблем. Оcужденный сможет разговаривать с представителями наблюдательной комиссии без присутствия администрации, если у него есть какие-то заявления, жалобы...

     РГ: Будут ли создаваться специальные комнаты для встречи арестантов с глазу на глаз с гражданскими инспекторами?
     Калинин: В каждом отряде, где у нас содержатся люди, по сути есть такие помещения. Могут использоваться комнаты воспитательной работы, кабинеты начальников отрядов. Есть административные здания с комнатами для приема осужденных. В них и адвокаты встречаются со своими подзащитными. Но вообще вы понимаете, общение может быть везде. И в производственной зоне, когда будут смотреть цеха, в медчасти, столовой...

     РГ: Не будет ли для наблюдательных комиссий запретных тем, допустим: это проверять можно, а это нет, потому что секрет, да еще опасный?
     Калинин: Я полагаю, что эти наблюдательные комиссии должны быть нацелены не только на проверку деятельности администрации. Прежде всего они должны выявлять комплекс проблем, которые находятся у нас. И решать эти проблемы.

     РГ: Какие, например?
     Калинин: Это и вопросы социальной реабилитации осужденных: общество должно помогать им встроиться в нормальную жизнь после освобождения. И лечения социально опасных заболеваний. У нас сегодня нет проблем с медоборудованием и лекарствами, но из-за низкой зарплаты увольняются квалифицированные врачи. Надо разрабатывать и систему административного надзора за опасными категориями преступников после освобождения. Наблюдательные комиссии должны раскрывать и ставить вопросы, выходящие за пределы нашей компетенции.

     РГ: Вы сказали об административном надзоре: речь о маньяках и педофилах? Вы, кстати, поддерживаете идею надевать электронные браслеты на педофилов и насильников?
     Калинин: Да. Педофил – это зависимый человек с искаженной психикой. Пока он не видит потенциальную жертву – он нормальный. Увидел – все, он готов совершить преступление. Поэтому в колониях у нас с ними проблем нет, это обычные осужденные и, как правило, очень дисциплинированные. Но на воле они становятся опасны.
     Также есть и профессиональные преступники, у которых уже свои взгляды на жизнь. Мы должны понимать, что в любом обществе есть устойчиво криминальные структуры. Такие люди требуют надзора и после освобождения. Каким должен быть контроль: с помощью электронных браслетов, создание общежитий или специальных поселений для таких лиц? Или нужна стерилизация педофилов? Это и есть тема обсуждения для гражданского общества, эти вопросы в том числе и должны поднимать наблюдательные комиссии.
     Подробный отчет о «Деловом завтраке» будет опубликован в одном из очередных номеров «Российской газеты»

Суд идет

На расследование преступлений в Южной Осетии могут уйти годы

     Две с половиной тысячи жителей Южной Осетии отправили в Международный уголовный суд в Гааге заявления на имя прокурора с жалобами в адрес грузинских военных, напавших на Цхинвал.
     Граждане республики указали на колоссальный материальный и физический ущерб, который принесли агрессоры их семьям и Южной Осетии в целом. А также пожаловались на вопиющие случаи нарушения прав человека в ходе войны. О том, когда суд примет на рассмотрение эти иски и сколько времени займет расследование, в интервью корреспонденту «РГ» рассказал советник посольства России в Нидерландах Максим Мусихин.

     Российская газета: Когда Международный уголовный суд в Гааге примет на рассмотрение заявления жителей Южной Осетии?
     Максим Мусихин: В суде нет четких сроков принятия исков на рассмотрение. Это может занять от недели до нескольких месяцев. А для того чтобы начать стадию официального расследования, сотрудники суда должны получить максимум информации, чтобы убедиться, что все преступления достаточно серьезны и соответствуют юридическим критериям. Затем принимается решение о начале расследования.
     Прокурор суда может начать расследование по указанным в заявлениях фактам по собственной инициативе.
     Его работа будет основываться на информации, получаемой из различных источников, о предполагаемых преступлениях, таких как незаконное применение вооруженной силы, беспорядочная пальба по гражданским объектам, и прочих преступлениях против человечности и геноциде.
     В ходе расследования определяются обвиняемые, на которых возлагается персональная уголовная ответственность за совершенные преступления. Как правило, в суд привлекаются не исполнители, а высокопоставленные военные, кто отдавал приказы.
     В настоящее время сложно сказать, примет ли суд на рассмотрение заявления жителей Южной Осетии. Все покажет время. В любом случае иски уже поступили. В них содержится огромное количество информации и фактов. Суд будет их изучать и проверять, а затем объявит о своем решении.

     РГ: Если иски примут на рассмотрение, сколько времени может занять рассмотрение дела и вынесение приговора виновным в преступлениях?
     Мусихин: Это достаточно длительная процедура. Объясню. Международный уголовный суд в Гааге существует примерно десять лет. За это время было принято к рассмотрению и сейчас расследуется всего четыре африканских досье. И только недавно стали выписываться первые ордеры на арест преступников из африканских государств.
     Иными словами, это очень продолжительный и сложный процесс, который состоит из нескольких этапов. Сначала идет расследование, потом его итоги утверждают судьи. Они же потом выписывают ордеры на арест конкретных людей. Все это занимает годы.

     РГ: Насколько грамотно и аргументированно оформлены заявления жителей Цхинвала в Международный уголовный суд в Гааге?
     Мусихин: Они оформлены в обычном приемлемом виде. Но главное, что их достаточно много, чтобы суд отнесся к ним с полной серьезностью. Ведь чем больше информации, тем легче суду принять то или иное решение.
     Но процесс идет. Суд будет не только рассматривать иски граждан, но и запрашивать информацию из разных источников.

     РГ: Как продвигается рассмотрение иска Грузии против России в Международном суде ООН в Гааге?
     Мусихин: Грузия подала иск на Россию как государство на государство в Международный суд ООН, который занимается межгосударственными спорами.
     Грузины жалуются на то, что Россия якобы нарушает конвенцию ООН о запрещении всех форм расовых дискриминаций, проводя мнимые этнические чистки в Южной Осетии, Абхазии и в прилегающих к ним районах.
     Вообще в иске грузинской стороны все поставлено с ног на голову. Ведь этнические чистки начали производить именно власти Грузии. Они начали войну в Южной Осетии.
     Кроме того, грузинам так и не удалось доказать, что Международный суд обладает юрисдикцией рассмотрения подобного иска. Потому что на самом деле спора о расовой дискриминации между Россией и Грузией нет. Так же, как нет дискриминации грузин в России и других районах.
     Мы подтверждаем, что у Международного суда в данном деле нет юрисдикции. Потому что обвинения грузин притянуты за уши и не имеют под собой юридических оснований.
     Иными словами, действия Тбилиси в суде являются просто политическим ходом, который имеет мало юридической составляющей. Они просто направлены на то, чтобы отвлечь мировую общественность от реального состояния дел в Южной Осетии. А также отвлечь внимание от истинного виновника в развязывании войны и нарушителя прав человека.

Суд пристяжных

     Мэрия Москвы сможет формировать коллегии присяжных заседателей Мосгорсуда. Соответствующие поправки в законодательство внесли депутаты-единороссы. Адвокаты считают, что прежде лишь суды присяжных оставались хотя бы сколько-нибудь независимыми от столичных властей.
     Комитет Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству выступил с инициативой принять в первом чтении законопроект, вносящий изменения в статью 5 закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ». По замыслу авторов поправок – депутатов от партии «Единая Россия» Владимира Плигина, Олега Валенчука и Айрата Хайруллина – право формировать списки кандидатов в присяжные теперь могут получить правительства Москвы и Санкт-Петербурга.
     Напомним, что в соответствии с действующим законодательством такие списки сейчас составляются исполнительно-распорядительными органами муниципальных образований. Как отмечают депутаты, принятие данной законодательной инициативы уже поддержало правительство РФ. Не нашлось замечаний к нему и у Верховного суда.
     Приговоры судов присяжных, по статистике, бывают гораздо чаще оправдательными, чем решения профессиональных судей. Такая ситуация оказывается неудобной для прокуратуры, которая, как отмечают эксперты, не умеет выстраивать систему доказательств в суде присяжных.
     По УПК в Москве присяжные участвуют в процессах только Мосгорсуда.
     Кроме этого администрация Юрия Лужкова, который, по сути, и станет ответственным за подобные списки в столице, в письме на имя председателя Госдумы Бориса Грызлова утверждает, что принятие таких поправок «будет способствовать обеспечению надлежащего функционирования судебной системы в городах федерального значения, Москве и Санкт-Петербурге, в связи с чем указанный проект с точки зрения правительства Москвы является актуальным и значимым».
     Практикующие в столице адвокаты уверены, что поправки пойдут на пользу мэрии, но не правосудию.
     Суд присяжных считался единственной отправляемой в Москве формой правосудия, более или менее независимой от властей. О невозможности выиграть в обычном суде любое дело против мэрии говорят все противники Лужкова. К примеру, в судах общей юрисдикции за 16 лет правления мэра 49 раз рассматривались его иски к прессе, и все выиграны Лужковым.
     Известный адвокат Игорь Трунов уверен, что нововведение усугубит ситуацию с присяжными заседателями. «Безусловно, это плохо. Система набора присяжных властями уже сейчас налажена и грешит «подобранностью». Кроме этого в присяжные заседатели до сих пор чаще всего идут люди, которым нечем больше заняться: пенсионеры, безработные, люди с низким социальным статусом. И вместо того, чтобы эту ситуацию выправить, власти решили ее усугубить: взять все под свой контроль. А проблема все равно останется. Нужно в первую очередь внушить людям, что это не их право, а их обязанность», – рассказал «Газете.Ru» Трунов.
     В практике Трунова был громкий судебный процесс, когда рассматривались иски пострадавших в результате теракта в Театральном центра на Дубровке. Истцы требовали от правительства Москвы компенсации морального и материального вреда на сумму от $450 тыс. до $1,5 млн. Общая сумма исков тогда составила $39 млн 21 тыс. Однако Трунов мэрии проиграл.
     Адвокат Владимир Краснов тоже сомневается в том, что эти поправки сыграют на руку суду присяжных: «Не превратится ли таким образом эта инстанция в машину для решения проблем заинтересованных в этом людей?»
     Комитет по конституционному законодательству и государственному строительству рекомендует Госдуме вынести законопроект на первое чтение 17 сентября.

Мосгорсуд отстоял свободу осужденной

Судью уволили за нарушение закона

     Редкий в судебной системе случай – увольнение судьи за незаконный арест и приговор – произошел в Москве. Полномочий была лишена шестидесятилетняя судья Преображенского райсуда Анжелика Матюшенко. Она поддержала незаконные судебные решения мирового судьи по уголовному делу москвички Людмилы Молчановой. Мировой судья сначала арестовал находившуюся в больнице пожилую женщину, а затем приговорил к реальному сроку заключения. Мосгорсуд отменил приговор и закрыл дело за отсутствием состава преступления.
     В 2005 году жительница Москвы Людмила Молчанова обратилась в арбитражный суд с иском к ресторану, арендовавшему принадлежащее ей помещение 170 кв. м у метро «Преображенская площадь» (ресторан, утверждала истица, не платил аренду и занимался самовольной перепланировкой), и добилась выселения заведения и досрочного расторжения договора. 24 января 2006 года судебный пристав, явившись для принудительного выселения ресторана, не нашел его хозяев, составил акт описи и ареста имущества, а ответственной за него назначил госпожу Молчанову (отметим, что назначать лицо, ответственное за хранение описанного и арестованного имущества, может только суд или следователь). Людмила Молчанова сдала помещение новым арендаторам, а имущество ресторана, составив опись и акт о принятии на ответственное хранение, вывезла в гараж. Об этом она уведомила пристава. Однако вскоре пристав появился вновь, но уже с исполнительным листом о взыскании с ресторана 530 тыс. руб. в пользу департамента имущества Москвы. Не обнаружив в помещении бывшего ресторана описанного имущества, пристав составил акт об этом, усмотрев в действиях госпожи Молчановой признаки преступления, предусмотренного ст. 312 УК РФ («Незаконные действия в отношении имущества, подлежащего описи или аресту»). А в августе 2006 года в отношении женщины возбудили уголовное дело. Несмотря на то что госпожа Молчанова сообщила следователю местонахождение описанного имущества, а старшего пристава попросила его вывезти, в декабре 2007 года дело было передано мировому судье судебного участка N 112 района Преображенское Валентине Хрузиной. В конце апреля 2008 года судья Хрузина вынесла постановление об объявлении госпожи Молчановой в розыск и о заключении ее под стражу в связи с тем, что та не являлась на заседания. Отметим, что в деле имелось заявление подсудимой с просьбой о перенесении слушаний в связи с ее болезнью (Людмила Молчанова является инвалидом II группы, перенесла инфаркт, страдает онкологическим заболеванием и гипертонией). Между тем 24 апреля скорая доставила госпожу Молчанову в больницу с гипертоническим кризом. 28 апреля 2008 года милиционеры по постановлению судьи доставили Людмилу Молчанову в автозаке из 59-й больницы в ИВС N 21 (затем ее перевели в спецотделение 20-й больницы). 29 мая 2008 года мировой судья Хрузина приговорила госпожу Молчанову к году и двум месяцам колонии-поселения.
     Адвокаты госпожи Молчановой не раз подавали в Преображенский райсуд Москвы жалобы на различные нарушения, допущенные, по их мнению, при расследовании дела. Рассматривавшая жалобы судья райсуда Анжелика Матюшенко неизменно их отклоняла. Оставила она в силе и сам приговор.
     Эта история попала в СМИ и стала известна главе Мосгорсуда Ольге Егоровой. Госпожа Егорова инициировала проверку, а затем подготовила представление о досрочном прекращении полномочий судьи Анжелики Матюшенко (мировая судья Валентина Хрузина после скандала уволилась сама). Тем временем в июле Мосгорсуд, рассмотрев кассационные жалобы защиты Людмилы Молчановой, сначала отменил решение об аресте женщины, освободив ее из-под стражи в зале суда, а затем отменил и приговор: дело было прекращено «за отсутствием состава преступления».
     На днях состоялось заседание квалификационной коллегии судей города Москвы. В представлении Ольги Егоровой говорилось, что Анжелика Матюшенко «грубо нарушает действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, игнорирует права и интересы участников процесса, пренебрегает интересами правосудия и правами человека». Рассматривая апелляцию на приговор, госпожа Матюшенко, говорится в представлении, должна была «не просто провести документальную проверку законности, обоснованности и справедливости судебного решения, а пересмотреть уголовное дело на основе непосредственного исследования доказательств». Этого, по мнению Ольги Егоровой, сделано не было. Нарушения судья Матюшенко, говорится в представлении, допустила и в своих промежуточных решениях по жалобам адвокатов по делу. Тем самым, сказано в представлении, судья своими действиями поставила под угрозу жизнь и здоровье больного пожилого человека, а также нарушила основополагающие статьи Конституции, в частности, право на свободу.
     Сама Анжелика Матюшенко не признала никаких нарушений в своих действиях и настаивала на своей правоте. По ее мнению, Людмила Молчанова действительно виновна, и все судебные решения в ее деле были законными. Тем не менее в ходе тайного голосования коллегия из 15 человек единогласно поддержала представление Ольги Егоровой о лишении госпожи Матюшенко полномочий судьи. Как отметила руководитель пресс-службы Мосгорсуда Анна Усачева, наложение такого взыскания на судью – крайняя и редко применяемая мера (чаще судье выносят предупреждение с занесением в личное дело).

Пряники для судей

Судебную систему страны защитят от кадрового голода перед ее возможной антикоррупционной чисткой

     Судебная реформа в нашей стране будет продолжена. Группа видных единороссов внесла в Госдуму законопроект, предлагающий открыть судебную систему для высококвалифицированных юристов из научной и преподавательской среды. Что можно сделать, по их мнению, только материальным стимулом. При этом единороссы отмечают крайне низкий профессиональный уровень нынешних российских судей.
     Под законопроектом о внесении изменений в Закон «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов РФ» среди прочих подписались главы законодательных комитетов Госдумы Владимир Плигин и Павел Крашенинников, а также руководитель ЦИКа ЕР Андрей Воробьев. Понятно: проект согласован со всеми инстанциями и будет скоро принят. Депутаты четко обозначили его смысл: «Нововведение призвано привлечь в судейский корпус ученых-юристов».
     Рекомендуется решить проблему с помощью денег. Сегодня судья в отставке получает ежемесячное денежное содержание от государства в размере не менее 40 тыс. руб. плюс дополнительные социальные льготы, но надо поработать в суде не менее 5 лет. К этому стажу по ныне действующему закону может быть прибавлена лишь работа в системе юстиции или правоохранительных органах. Единороссы предлагают прибавить к обязательному судейскому стажу и научную, и преподавательскую работу в юридической сфере: «В результате у ученых-юристов, в том числе и маститых, появится стимул идти в судьи». Что особо актуально в условиях, когда 30% претендентов на должность судьи не выдерживают соответствующих квалификационных экзаменов, 48% судей районных судов выходят из мировых судей, констатируют думцы. Оказывается, судьи, «пополняющие вышестоящие суды, на свои предыдущие должности мировых судей пришли из секретарей судебных заседаний, совмещавших обучение с работой».
     Первый замглавы думского комитета по конституционному законодательству Александр Москалец о таких заочниках отзывается нелицеприятно: «Разве это судьи? Нет – это машины для вынесения приговоров и ничего более». Москалец уверен в том, что предлагаемый законопроект «призван решить важную государственную задачу – сделать судебную систему страны профессиональной и действительно независимой». По его словам, он всегда выступал за то, чтобы должность федерального судьи была венцом карьеры любого уважающего себя правоведа. Депутат не отрицает: когда вступит в силу законодательство о борьбе с коррупцией, многие судьи через его сито пройти не смогут. Депутат из ЕР Александр Гуров сомневается, что «многие научные светила смогут себя так же хорошо показать и в практической деятельности». А его однопартиец – глава комитета по делам ветеранов и бывший директор ФСБ Николай Ковалев возмутился тем, что сейчас высокая руководящая должность автоматически сопровождается ученой степенью: «Таких «специалистов» в судебную систему лучше бы не пускать».
     Между тем член Московской городской коллегии адвокатов Олег Щербаков уверен: «Одними деньгами привлекать маститых профессоров недостаточно». Главное, считает эксперт, чтобы у судьи были правовой опыт, общая культура и чтобы не оказывалось давление: «А профессор он или нет – это значения не имеет. Профессора сейчас нищие. Конечно, если им сейчас сказать: идите в судьи – многие пойдут. В итоге хороший преподаватель станет плохим судьей, но с хорошей зарплатой. Человеку с академическим стилем мышления сложно переквалифицироваться на практический лад».

Правосудие кулака

     Система отчетности требует, чтобы милиция привлекала к уголовной ответственности все большее и большее число граждан, и добивалась от судов, чтобы как можно меньше из этих граждан были оправданы.
     Генеральный прокурор, посещая недавно следственный изолятор в Ногинске, в очередной раз высказался о том, что сажать надо меньше. Юрий Чайка покритиковал судей, за то, что они почти всегда соглашаются со следователями, требующими ареста подозреваемых и обвиняемых, и сообщил, что уже проинформировал председателя Верховного суда РФ о необходимости изменения такой практики.
     Примерно в те же дни Владимир Радченко, бывший председатель Верховного Суда страны, опубликовал статью, в которой также призывал сажать поменьше. Имея больше возможностей изложить свои аргументы, чем Генеральный прокурор в процессе осмотра СИЗО, Радченко писал не только об избыточном использовании ареста, но и о том, что слишком много людей в нашей стране каждый год приговариваются к лишению свободы.
     По объективным данным криминальная активность в обществе снижается, а число граждан, лишенных свободы, наоборот, растет.
     Увеличение же численности тюремного населения влечет за собой массу негативных социальных последствий.
     Если из выступления Генерального прокурора следовало, что ответственность за численность тюремного населения несут судьи, то, по мнению Радченко, основная причина – неоправданно строгое уголовное законодательство. Ряд деяний, которые можно было бы рассматривать как административные нарушения, закон называет преступлениями. Минимальные наказания за ненасильственные преступления слишком строги, а некоторые преступления необоснованно отнесены к категории тяжких. Среди проблем названо и отсутствие законодательных положений о досудебном урегулировании конфликтов, и нечетко сформулированные основания для условно-досрочного освобождения.
     Сложно не поддержать призыв Генерального прокурора уменьшить число арестов. Также невозможно не согласиться с доводами бывшего судьи Верховного суда о необходимости смягчить законы. Тем не менее, проблемы уголовного правосудия нуждаются в более детальном анализе.
     Во-первых,
     негативные социальные последствия избыточной борьбы с преступностью не ограничиваются числом лиц, отправленных за решетку. Уголовное преследование само по себе способно серьезно подмочить репутацию человека, привести к потере работы и так далее.
     Кроме того, расследование преступлений, предполагающее обыски, прослушивание, изъятие имущества и другие меры, нередко влечет за собой ограничение прав, причем не только прав подозреваемых и обвиняемых, но и других людей. Если уголовное преследование недостаточно обоснованное или ведется с нарушениями, эти ограничения перестают быть оправданными. Во-вторых, есть сомнения в том, что проблемы уголовного правосудия можно свести к излишней жесткости уголовного кодекса и к недостаточно строгому отношению судей к ходатайствам об аресте.
     Дело в том, что результаты деятельности системы уголовного правосудия (в том числе, и количество людей, отправляемых за решетку) зависят не только от содержания уголовного закона, но и от устоявшейся практики работы и судебных, и правоохранительных органов: милиции, прокуратуры и пр. А практика их работы организована таким образом, что постоянное увеличение числа лиц, подвергаемых уголовной репрессии, только поощряется. Например,
     система отчетности подразделений МВД, введенная в действие в ноябре 2002 года, требует от подразделений милиции выявлять и регистрировать большее число преступлений каждый отчетный период, а также увеличивать число раскрытых преступлений.
     Кроме того, эта же система отчетности требует, чтобы милиция привлекала к уголовной ответственности все большее и большее число граждан, и добивалась от судов, чтобы как можно меньше из этих граждан были оправданы. От этих показателей зависят премии, поощрения и служебный рост конкретных сотрудников правоохранительных органов. В такой ситуации удивляться росту числа граждан, привлеченных уголовной ответственности, несмотря на регистрируемый экспертами спад преступности, не приходится.
     К тому же арсенал средств, которыми сотрудники правоохранительных органов могли бы воспользоваться для раскрытия преступлений и выявления виновных, не столь велик. В последние годы МВД стремилось улучшить материальное обеспечение правоохранительной деятельности, расширить сеть лабораторий и экспертных учреждений, необходимых для получения доказательств, внедрить информационные технологии и пр. Однако, как можно заключить из сообщений Министра внутренних дел необходимый уровень ресурсного обеспечения пока не достигнут.
     В ситуации, когда раскрывать преступления и доказывать виновность надо, а возможности сделать это ограничены, возникает большой соблазн достичь результата за счет отказа от соблюдения прав тех, кто попадает в орбиту уголовного правосудия.
     Как это может выглядеть, на практике демонстрирует дело Сергея Ляпина, о котором недавно сообщил Комитет против пыток.
     Сергей Ляпин, был задержан в гаражном кооперативе и доставлен в ОВД Володарского района Нижегородской области. Там Ляпин признался в нескольких кражах из гаражей. Через сутки после задержания состояние здоровья Ляпина резко ухудшилось, и сотрудники милиции доставили его в травмпункт. Врачи нашли у него сотрясение головного мозга, кровоподтеки на лице и теле, а также рубцы на кистях рук. Ляпин был отправлен на лечение в больницу по месту жительства. Сам Ляпин утверждал, что травмы, которые были обнаружены у него врачами, возникли в результате пыток. По его словам, сотрудники милиции, желая добиться признания в преступлениях, били его и подключали ему к пальцам электроток. К слову, судебно-медицинский эксперт не исключил, что рубцы на руках у Ляпина могли возникнуть в результате воздействия электротока.
     Одновременно с разбирательством уголовного дела по обвинению Ляпина в кражах, проводилась проверка его жалобы на насилие со стороны сотрудников ОВД. Подразделение следственного комитета при прокуратуре, проверявшее жалобу, решило, что в действиях сотрудников ОВД нет признаков преступления, и отказало в возбуждении уголовного дела и дальнейшем расследовании.
     Отказ в возбуждении уголовного дела был обжалован в суд. В жалобе говорилось, что во время проверки жалобы Ляпина он сам, врачи, которые его лечили, и прочие свидетели опрошены не были. Причин возникновения синяков, рубцов и прочих телесных повреждений следственный комитет искать не стал. А главным основанием для отказа в возбуждении уголовного дела стали объяснения самих сотрудников ОВД.
     Дзержинский городской суд Нижегородской области, куда поступила жалоба на отказ в возбуждении дела, отказался рассматривать изложенные в ней аргументы. По мнению Дзержинского суда, аргументы, касающиеся качества проверки жалобы на пытки, могли стать предметом разбирательства в рамках судебного рассмотрения вопроса о том, совершал ли Ляпин кражи. Следовательно, рассмотрев их сейчас, суд повлиял бы на оценку доказательств виновности Ляпина. Интересно, что констатировав отсутствие у себя компетенции рассматривать доводы жалобы, Дзержинский суд счел возможным признать ее необоснованной, а решение об отказе в возбуждении уголовного дела по факту пыток – законным.
     Если отвлечься от юридической терминологии и представить себе последствия такого судебного решения,
     получается, что в расследовании жалоб на пытки (даже если эти жалобы подтверждены медицинскими документами) следует отказывать, если такое расследование может подорвать доказательную базу обвинения. А это в свою очередь означает, что пытать с целью получения признательных показаний можно.
     Надо сказать, что дело по обвинению Ляпина в кражах было рассмотрено Володарским судом Нижегородской области и прекращено за примирением сторон. Было учтено, что Ляпин ранее не судим, что у него пятеро детей, а вменяемые ему преступления не относятся к категории тяжких. То есть, дальнейшую уголовную репрессию к Ляпину применять не стали, но и разбираться с издержками уголовного преследования в виде пыток не сочли нужным.
     Пример этого дела позволяет строить предположения о том, к чему может привести смягчение уголовных законов без принятия мер по изменению практики работы правоохранительных органов. Не исключено, что показания выбивать и допускать другие нарушения в ходе уголовного преследования будут, но сажать пострадавших от таких нарушений в тюрьму станут реже. Интересно, будут ли граждане согласны с таким вариантом гуманизации системы уголовного правосудия.
     Автор– юрист Института «Право общественных интересов»

Судебный «спецсостав»

Независимость – последнее, в чем заинтересованы люди в черных мантиях

     Только что миновала значительная веха: 100 дней с первого совещания, которое Дмитрий Медведев провел в ранге президента на тему совершенствования судебной системы. Чем не повод подвести предварительные итоги.
     Начало было многообещающим. Сначала – за неделю до президентского совещания – в Дорогомиловском суде Москвы со свидетельскими показаниями выступила первый зампред Высшего арбитражного суда (ВАС) Елена Валявина и заявила, что на нее и ее коллег оказывали давление сотрудники кремлевской администрации, требуя принятия определенных решений по конкретным делам. Вмешательство чиновников в правосудие, по нашим меркам, вещь совершенно обыденная, но впервые об этом было публично заявлено на столь высоком уровне.
     Общество еще не остыло после заявления Валявиной, как последовала новая сенсация: едва закончилось совещание у президента, председатель ВАС Антон Иванов объявил, что будет добиваться отставки председателя кассационного арбитражного суда Московского округа Людмилы Майковой, зашедшей слишком далеко в сомнительных с точки зрения этики операциях с недвижимостью.
     Толкование этой цепочки событий не представляло сложности: в юридическом мире известно, что Медведев, Иванов и Валявина – однокашники и члены одной команды.
     По следам событий общество испытало, по выражению The Washington Post, «осторожный оптимизм», предположив, что призывы нового российского президента к независимости судебной системы, возможно, являются искренними.
     Однако продолжения не последовало. Как будто талантливый и темпераментный музыкант подарил нам предвкушение, что мы услышим прекрасную пьесу, но после первых аккордов вдруг обнаружилось, что клавиши густо смазаны клеем. По истечении 100 дней признаемся – не получается.
     История с Майковой как нельзя лучше подходит, чтобы «в тестовом режиме» проверить настроения судебной системы. С одной стороны, деятельность в качестве квартирного маклера явно не к лицу судье, с другой стороны, Майкова – фигура, весьма влиятельная в судейской среде, опирающаяся на тех, кого, невзирая на перестановки, до сих пор называют «кремлевскими силовиками».
     Проба сил состоялась 17 июля и закончилась обидным тактическим поражением Антона Иванова. Высшая квалификационная коллегия судей (ВККС) не дала отстранить Майкову от работы. Вопрос об отставке подвешен на неопределенное время под явно искусственным предлогом: глава ВККС Валентин Кузнецов обратился в Конституционный суд РФ с просьбой растолковать процедуру тайного голосования (хотя такое толкование было дано еще в феврале текущего года).
     Таким образом, постепенно вместо «осторожного оптимизма» приходят простые и беспощадные вопросы. Почему, с какой стати мы решили, что судейское сообщество безоговорочно поддержит идеи президента? Если Антон Иванов ожидал, что ВККС проявит принципиальность и будет непримирима к недостаткам, что все члены ВККС как один выскажутся за очищение рядов – то на чем были основаны эти ожидания?
     «В ВККС выбираются не лучшие, а послушные. И, как правило, с пятном в биографии, чтобы ими можно было управлять», – так откровенно высказалась судья ВАС Татьяна Нешатаева на встрече в Институте современного развития (председателем попечительского совета которого является сам Дмитрий Медведев) в июне нынешнего года, когда «оттепель» была еще в повестке дня.
     Например, членами ВККС являются председатели 9 и 10 апелляционных арбитражных судов Александр Евстифеев и Артур Абсалямов. Это суды Москвы и Московской области, для них Майкова – вышестоящая инстанция, от которой зависит, «устоит» или будет пересмотрено то или иное решение.
     По сведениям впервые поднявшей эту тему газеты «Коммерсантъ» (от 20 мая 2008 года), Александр Евстифеев сам был не против подняться на место Майковой, но, видимо, прикинув шансы, проголосовал против предложения Антона Иванова.
     Что касается Абсалямова, то не только адвокаты, но и судьи 10 апелляционного суда рассказывают, что по утрам он не всегда вовремя выходит на публику. Чем эта закономерность объясняется – не беремся утверждать, недостаток не криминальный, но страдающий им человек понимает непрочность своего должностного положения, особенно если оно достаточно высоко.
     Раньше Абсалямов работал в кассационном суде Уральского округа, где лично участвовал в рассмотрении дел Орско-Халиловского металлургического комбината (НОСТА). Напомним, что 1999 году был убит заместитель директора этого комбината Юрий Гринин, который контролировал 63 процента акций, а в 2000 году погиб Александр Катусев, бывший главный военный прокурор СССР, который после отставки был советником Гринина по правовым вопросам. Официальная версия – самоубийство.
     В тот период именно в связи с кровавой орско-халиловской историей было возбуждено уголовное дело № 192309 о попытке дачи взятки в размере 50 тыс. долларов Людмиле Майковой. Судья, которая, согласно первоначальным материалам дела, получила деньги в вестибюле станции метро «Фрунзенская» и продержала их у себя некоторое время, затем вызвала к себе в кабинет работников прокуратуры ЦАО Москвы и написала заявление о даче ей взятки. При этом Майкова осталась в статусе свидетеля, обвинение предъявлялось только взяткодателю, но 30 января 2001 года уголовное дело прекращено с формулировкой: «Следствием установлено, что взятка давалась в интересах третьих лиц. Но не доказана связь этих третьих лиц с участниками арбитражного процесса по делу «Носты».
     Еще одно совпадение: тогда прокурором ЦАО Москвы служил ныне заместитель генерального прокурора Александр Буксман, а первый заместитель Майковой Иван Тетёркин долгое время работал с Буксманом в Казахстане.
     В судейском мире перевод Абсалямова на повышение в Москву рассматривался как затея его однокашника по Свердловскому юридическому институту, известного в околосудебных кругах генерала ФСБ Каланды, который работал референтом Управления по кадровым вопросам и государственным наградам в администрации президента и входил в комиссию по рассмотрению кандидатур на должности федеральных судей (сейчас он заместитель руководителя Госнаркоконтроля В. Иванова, но сохраняет влияние в ВККС). Генерал Каланда с супругой дружат с Людмилой Майковой семьями, что само по себе никого из них не порочит, но заставляет иначе взглянуть на всю вышеописанную историю.
     По словам Майковой, вынужденной оправдываться за свои квартирные дела, в курсе их был и бывший председатель Высшего арбитражного суда, а ныне советник президента и его представитель в ВККС Вениамин Яковлев. Впрочем, то обращение, которое он подписывал в администрацию президента о выделении упомянутой «сверхнормативной» квартиры Майковой, вряд ли было единственным в своем роде.
     Выскажем крамольную мысль: мотивов, ради которых обычный председатель суда захотел бы что-то менять в судебной системе, не существует. Гораздо удобнее сохранять нынешнее положение и не поднимать слишком высоко планку этических и профессиональных стандартов – иначе не ровен час эта планка тебя же и прихлопнет. Председатель суда, борющийся за судейскую независимость, – это как «пчелы против меда». Главный капитал председателя суда – это возможность давать указания по конкретным делам, то есть фактор, с независимостью не имеющий ничего общего.
     Схема везде примерно одинаковая: достаточно иметь при себе несколько судей, готовых правильно понять настроения руководителя. Наиболее болезненные для руководства дела попадают в этот надежный «спецсостав». Особо наблюдательные посетители того же 10 апелляционного, например, называют фамилии Минкиной, Демидовой, Диаковской и некоторых других судей, которым поручаются, как правило, самые сложные, с точки зрения руководства, дела. «Управляемость» судей в судах Московского региона особенно повысилась, как считается, после показательного увольнения нескольких непокорных.
     Получается, что президент Медведев и председатель ВАС Антон Иванов – романтики-одиночки?
     Приходится признать: пожалуй, с самого начала не было причин считать, что около 4 тысяч судей арбитражных судов и более 23 тысяч судей общей юрисдикции с готовностью поддержат президентские идеи совершенствования судебной системы. Система, сложившаяся сегодня, обладает гигантским запасом инерции и сопротивляемости.
     Нам могут ответить, что 100 дней – слишком малый срок, чтобы расшевелить такую махину. Да, но… «Недостатки и ошибки нашей судебной системы способствуют росту правового нигилизма» – это слова президента России. И сказаны они не 100, а почти три тысячи дней назад: 27 ноября 2000 года на V Всероссийском съезде судей это сказал В.В. Путин.

«Созвездие» плохих коммунальщиков

Жители Челябинска одержали победу в борьбе с работниками ЖЭКов

     Вчера стало известно сразу о двух случаях, когда благодаря усилиям обычных граждан были наказаны разгильдяи-коммунальщики. Обе истории произошли в Челябинске. Жительница этого города Татьяна Чернявская, поскользнувшаяся в марте прошлого года на льду возле своего дома и получившая травму, выиграла суд у управляющей компании «Созвездие». Ее работники выплатят пострадавшей более 100 тысяч рублей. Еще одна семья, в квартире которой в конце июня упавшее дерево разбило окна, также смогла добиться справедливости – стекла заменили за счет ЖЭКа. Эксперты отмечают, что в последнее время число такого рода гражданских исков в российских судах увеличивается.
     Полная драматизма история жительницы Челябинска началась еще 20 марта 2007 года. Выходя из подъезда дома своих родителей на улице Евтеева, женщина поскользнулась на обледенелых ступеньках. Тогда на помощь женщине пришли прохожие. Они помогли вызвать «скорую». В травмопункте зафиксировали вывих правого плеча. В иске, с которым женщина позже явилась в суд Советского района, она указала, что упала именно потому, что на крыльце был лед. «Обратившись к нам, женщина принесла, помимо чеков на сумму 16 тысяч рублей, еще и заключение врачей», – сообщила «НИ» пресс-секретарь Советского райсуда Челябинска Татьяна Толмачева. Пятеро свидетелей подтвердили, что лед на ступеньках в тот день никто не колол.
     Татьяна Чернявская работала медсестрой в одной из больниц города, но из-за травмы ей пришлось уволиться. В суде она попросила возместить сумму недополученного заработка за время болезни. На судебной медицинской экспертизе женщина не захотела, чтобы ее осматривали врачи, объяснив свой отказ тем, что не доверяет медикам. Оплачивать рабочие дни, которые женщина провела на больничной койке, никто не стал. Советский райсуд, правда, обязал управляющую компанию «Созвездие» выплатить 116 тыс. 152 рубля в качестве компенсации морального вреда и лечения, хотя истица требовала миллион. «100 тысяч и так крупная сумма, – пояснили «НИ» в пресс-службе Челябинского областного суда. – Обычно у нас столько выплачивают родным погибших при ДТП. Женщина направляла нам жалобу на решение районного суда, но получила отказ – она не смогла доказать некомпетентность врачей».
     Еще один малоприятный эпизод, по воле случая связанный с той же самой управляющей компанией «Созвездие», случился в Челябинске этим летом. В ночь на 30 июня этого года прогнившее дерево, упав, разбило окно в одном из дворов по улице Курчатова. Жильцы пострадавшей квартиры решили во что бы то ни стало добиться справедливости. Вскоре выяснилось, что озеленением в их районе занималась некая фирма «КАФ», которая заключила договор с управляющей компанией «Созвездие». Районная прокуратура провела проверку и на днях вынесла предписание фирме устранить нарушения. Компания «КАФ» уже заменила стекла за свой счет. «Этому двору уже 50 лет, деревья там старые и подгнившие, – поделился с «НИ» главный инженер компании «Созвездие» Анатолий Быков. – Вообще, чтобы спилить дерево, нужен кран, надо специалистов вызывать. А это все дополнительные траты».
     Эксперты связывают оба случая с ростом правового сознания наших соотечественников. «Многие суды в России до сих пор отличаются советским менталитетом, – жалуется «НИ» адвокат московской коллегии «Князев и партнеры» Владимир Китсинг. – Это особенно заметно, когда речь идет об определении суммы морального вреда: лечение травмы можно оценить в 100-200 тысяч рублей, но никак не в 10 тысяч, как это делают наши суды. Здоровье ведь на такие деньги не купишь». Бороться с нерадивыми коммунальщиками юристы предлагают при помощи штрафов. «Только размер их должен быть не 10-15 тысяч рублей, – уверяет г-н Китсинг. – И взыскивать деньги лучше с руководителей коммунальных служб. Тогда, возможно, они задумаются об уровне своей работы».

Рассудить следователя

Мосгорсуд проверил законность ареста Дмитрия Довгия

     Вчера Мосгорсуд занялся кассационной жалобой, которую подготовила защита экс-руководителя Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ Дмитрия Довгия.
     Адвокат обжаловал арест своего подзащитного, которого обвиняют во взяточничестве.
     Скоро исполнится месяц, как Довгий и бывший начальник отдела следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрей Сагура были задержаны. Это произошло 18 августа 2008 года. Обвинение говорит о получении взятки в 750 тысяч евро.
     «Предварительным следствием установлено, что Сагура получил для Довгия 750 тысяч евро от предпринимателя, в отношении которого главным следственным управлением расследовалось уголовное дело», – заявлял при аресте официальный представитель СКП. 20 августа Басманный суд Москвы выдал санкцию на арест Довгия.
     С арестом Довгия все было сложнее, чем с задержанием обычных людей. Дело в том, что по закону в отношении человека, обладающего особым статусом – следователя, прокурора, судьи, адвоката, – уголовное преследование может вестись только если есть заключение суда о наличии в его действиях признаков преступления.
     После ареста Довгия суд санкционировал и арест Сагуры. Следствие подозревает его в пособничестве дачи взятки Довгию. По мнению следствия, ими был установлен факт передачи Сагурой взятки Довгию. Правда, в документах о таком факте сказано, что он имел место «в период с ноября 2007 года по февраль 2008 года». Довгий своей вины не признал.
     Ныне безработный арестант Довгий был фактически вторым человеком в Следственном комитете. А кресло свое потерял по результатам служебной проверки. Проверка нашла нарушения Законов «О прокуратуре РФ» и «О государственной гражданской службе РФ». Нарушения выглядят так: разглашение или использование в целях, не связанных с гражданской службой, сведений, отнесенных в соответствии с федеральным законом к сведениям конфиденциального характера, или служебной информации, ставшей известной в связи с исполнением должностных обязанностей.
     Иск Довгия о восстановлении на работе был оставлен судом без удовлетворения. Кстати, суд отказал в удовлетворении таких же исков от подчиненных Довгия – бывших начальника отдела главка Сергея Глухих и следователя по особо важным делам Юрия Ермакова.

Суд не идет

В Гааге совещаются, принимать ли иск Грузии к России

     Юридическая война между Грузией и Россией в Международном суде ООН в Гааге продолжается.
     В среду директор правового департамента МИД России Роман Колодкин призвал суд не принимать к рассмотрению иск Грузии к России в связи с ситуацией в Южной Осетии. Колодкин отметил, что обвинения в нарушении Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации от 1965 года, с которыми 12 августа обратилась Грузия, не подпадают под юрисдикцию высшей судебной инстанции ООН.
     О ходе судебного заседания в интервью корреспонденту «Российской газеты» рассказал посол России в Нидерландах Кирилл Геворгян.

     Российская газета: В какой стадии находится рассмотрение иска Грузии против России?
     Кирилл Геворгян: Рассмотрение происходило в два раунда. Сперва в понедельник выступала Грузия. Затем слово взяла Россия. Потом был второй раунд, в ходе которого Грузии была предоставлена возможность среагировать на российские замечания.
     А в среду соответственно Россия высказала в ответ свою позицию. И суд удалился на совещание. В регламенте строго не определено, сколько времени судьи должны совещаться. Но по практике предыдущих заседаний это может занять где-то пару недель.

     РГ: Как вы оцениваете обвинения грузинской стороны?
     Геворгян: Это голословные обвинения и подмена понятий. Грузия обвиняет Россию в том, что она якобы занимается национальной дискриминацией грузин на территориях Южной Осетии и Абхазии.
     Это не соответствует фактам со всех точек зрения. Во-первых, потому что Россия никогда не дискриминировала грузин ни на какой территории, включая свою собственную. И наверное, не приехало бы в Российскую Федерацию жить такое количество жителей Грузии, не получали бы они наше гражданство, если бы подвергались дискриминации.
     Россия тем более не могла совершать актов дискриминации на территории Южной Осетии и Абхазии хотя бы потому, что она не осуществляла контроля над этими территориями. Все действия Российской Федерации были санкционированы международными организациями и заключались в поддержании мира в Южной Осетии и Абхазии.

     РГ: Российская сторона отмечала, что претензии Грузии не попадают под юрисдикцию Международного суда ООН. Почему?
     Геворгян: Есть общая юрисдикция Международного суда ООН, согласно которой государство может передать рассмотрение спора юридического характера с другим государством в Международный суд ООН. Но Россия такую юрисдикцию международного суда не признает, так же как и остальные постоянные члены Совета Безопасности, за исключением Британии.
     Но есть отдельные международные соглашения, их довольно много, в которых конкретно предусматривается, что в случае возникновения спора по определенным вопросам стороны соглашаются решать его в Международном суде ООН. Так вот конвенция по расовой дискриминации относится к таким документам. Этим шансом воспользовался Тбилиси, чтобы обвинить Россию в нарушении конвенции по расовой дискриминации.
     Мы доказывали в суде, что у нас существуют проблемы в межгосударственных отношениях. Но к расовой дискриминации они никакого отношения не имеют.

     РГ: Россия впервые участвует в таком правовом споре в Международном суде?
     Геворгян: Да, впервые. Прежде суд еще никогда не рассматривал такого рода споры, когда берется одно понятие и подменяется другим.

Расплатиться за неволю

Глава тюремного ведомства предлагает заменить срок штрафом

     Тревожная тенденция: за решеткой растет число граждан, попавших в тюрьму за мелкие преступления.
     Почти треть нынешних арестантов осуждены на срок менее трех лет, значит, они ничего серьезного по большому счету не совершили. Зато в местах не столь отдаленных – можно не сомневаться – они пройдут такие университеты, что жить как все, возможно, уже не смогут.
     Всего за последние годы в стране были осуждены свыше пятнадцати миллионов человек. Получается, каждый десятый из нас – преступник. Как заявил в статье»Хорошо сидим», опубликованной 2 сентября в «Российской газете», первый заместитель председателя Верховного суда в отставке, а ныне руководитель центра Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ Владимир Радченко, наше «тюремное население» подошло к критической черте. Надо что-то делать. Эта публикация вызвала широкие дискуссии.
     На «Деловом завтраке» в «Российской газете» директор Федеральной службы исполнения наказаний РФ Юрий Калинин предложил шире применять административное право.
     То есть не сажать за мелкие кражи, а штрафовать, как говорится, по максимуму. Плюс такой системы – у человека не будет уголовной судимости, а наказание рублем, не исключено, заставит его одуматься.

     Российская газета: У нас популярна фраза из знаменитого фильма «вор должен сидеть в тюрьме». Но сейчас, когда число сидящих опять приближается к миллиону, возникают сомнения: не перестарались ли мы, а главное – наши судьи, воплощая эту идею в жизнь? Как вы считаете, каждый ли вор должен попадать в ваше ведомство?
     Юрий Калинин: В прошлом году из зала суда были освобождены 82 тысячи человек, которые до решения суда отпустить их на волю провели в камерах следственных изоляторов немалое время.

     РГ: Они все невиновные?
     Калинин: Нет. За отсутствием состава преступления, то есть с оправдательными приговорами, были освобождены около 2 тысяч человек. Остальным суды назначили наказания, не связанные с лишением свободы. На мой взгляд, этих людей можно было и не арестовывать. Какую опасность они представляли для общества? Неужели следствие не смогло довести дело до конца без ареста человека? Между тем содержание граждан, которые вышли на свободу из зала суда, обошлось казне в два миллиарда четыреста миллионов рублей.

     РГ: Такова цена судебных ошибок?
     Калинин: Это нельзя в полной мере назвать ошибкой, ведь в большинстве люди получили обвинительные приговоры. Значит, они виновны. Вопрос в обоснованности применения меры пресечения. Надо ли было арестовывать человека?

     РГ: Может, у судей не было другого выхода: вдруг человек сбежит? Или надавит на следствие?
     Калинин: Замечу, вряд ли бы суд назначил наказание без лишения свободы человеку, который в любой момент может скрыться неизвестно куда. Скорее всего, осужденный где-то живет и работает. И преступление не такое серьезное. По закону, если обвиняемому инкриминируется статья с санкцией не свыше двух лет, его можно арестовать только в исключительных случаях. Тем не менее сегодня исключение становится чуть ли не правилом. Арестантов такой категории у нас в следственных изоляторах более 7 тысяч человек.

Приговор по-семейному
     РГ: За что, например, сегодня можно угодить в следственный изолятор?
     Калинин: Скажем, в Краснодарском крае постановлением мирового судьи судебного участка 34-го Карасунского округа Краснодара был арестован гражданин С. Маленов 1954 года рождения (фамилия изменена). Он подозревается в совершении преступления по первой части статьи 158 УК. А именно – в хищении металлического бачка, принадлежащего Маленовой. Чем причинил ущерб на сумму в 200 рублей. Понятно, речь идет о его родственнице, этот «криминал» – почти курьезная семейная история. Однако гражданин провел в сизо около трех месяцев. Приговор – осужден к одному году лишения свободы условно, с испытательным сроком 1 год.

     РГ: Хуже всего, что этот случай, судя по всему, даже не исключение?
     Калинин: Вот еще пример. На этот раз из Саратовской области: Ю. Соловьев (подлинные фамилии называть не стоит). Ему избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. Подозревается в совершении преступления, предусмотренного частью первой статьи 158. Совершил попытку хищения крепежных частей железной дороги.

     РГ: Как у Чехова?
     Калинин: Нет, тот гайки откручивал. А этот костыли какие-то подобрал, накладки. Находится в изоляторе с 23 мая по настоящее время. То есть уже четыре месяца. Вот еще один «чеховский герой», на этот раз в Ульяновской области. Подозревался, что на станции Базарино совершил кражу семи накладок на сумму 2353 рубля 43 копейки. Содержится в следственном изоляторе с 4 июня по настоящее время.

     РГ: Возможно, железнодорожникам эти преступления не покажутся столь безобидными. Известно, что сборщики металлолома давно стали настоящей головной болью, в том числе для железных дорог. Что же с ними делать? Может, пример этих двух несчастных остановит других?
     Калинин: Наказать их можно и в рамках административного законодательства. Скажем, назначить штраф в десятикратном размере. И это тоже будет существенное наказание. Сегодня мы наблюдаем еще одну тенденцию: в следственных изоляторах много молодых людей, которых обвиняют в грабежах.

Срок для галочки
     РГ: Это так называемые гопники? Уличная шпана?
     Калинин: Эти молодые люди обвиняются в открытом хищении сотовых телефонов.

     РГ: Известная проблема. За телефонами идет настоящая охота со стороны всякой криминальной мелочи.
     Калинин: Я понимаю, когда грабеж совершают с насилием, угрозой, когда есть реальная опасность для жизни и здоровья жертвы. Это одно. Но часто на преступление идут по глупости, либо напившись, либо под влиянием каких-то дворовых авторитетов, либо еще почему-то. Подошел, попросил – дай позвонить, и убежал. Дайте за это штраф в десятикратной стоимости телефона или даже в пятьдесят раз.

     РГ: Часто следователи накручивают лишние статьи, чтобы улучшить статистику. Грабеж ведь относится к тяжким статьям, и его раскрыть гораздо важнее для показателей, чем какую-то мелочовку. А подвести под статью какого-то простого человека из низов легче, чем опытного преступника. Как ни пытались в милиции победить пресловутую «палку», похоже, не получается...
     Калинин: Недавно я был в следственном изоляторе в Туле. В одной из камер сидит рабочий оборонного тульского завода. Ему инкриминируется кража в 500 рублей. Я спрашиваю, как же ты украл? Он говорит, в общежитии выпили, надо было еще. В тумбочку заглянул, там 500 рублей. Взял, пошел, выпили. Пришел в общежитие, там спрашивают: кто взял? Отвечает: я. Теперь сидит в изоляторе уже около года. Другой арестант – тоже рабочий какого-то завода, украл бутылку коньяку. Шел мимо ларька подшофе, денег нет, руку протянул – раз, и украл. А в питерской колонии как-то у меня вызвал интерес один из заключенных. Подхожу к нему, спрашиваю: «За что осудили?» Отвечает: «Грабеж. 161-я статья, тяжкое преступление». «Что ж награбил?»– «Мешок картошки с телеги». Везли картошку, он подошел, взвалил мешок картошки на плечо и пошел. Его тут же поймали. Осудили на три года.

     РГ: Возможно, кто-то тоже улучшил показатели за его счет.
     Калинин: Я вначале подумал, что он, может быть, что-то сочиняет. Поднял личное дело осужденного. Действительно, все правда. Он из какого-то глухого села Ленинградской области. Открытым способом похитил мешок картошки. Почему нельзя было его просто оштрафовать?

     РГ: Можно ли победить эту тенденцию: сажать людей ради торжества чьей-то отчетности?
     Калинин: Вы знаете, следственный аппарат МВД очень сложно формируется. Следствие – это самая трудоемкая и самая тяжелая работа. И, на мой взгляд, следователи должны быть элитой МВД и прокуратуры. Следователь должен быть социально защищен, получать зарплату, значительно превышающую заработок в других подразделениях. Ему надо обеспечить нормальные условия работы и так далее. На втором месте должны быть оперативные службы. А потом все остальные. Сегодня же и у нас, например, и в МВД что человек, работающий на острие, что сидящий в кабинете получает одинаковую зарплату.

     РГ: Вопрос справедливой зарплаты сам по себе важен, но вряд ли изменит систему в целом.
     Калинин: Сейчас министерство юстиции активно занимается вопросами, как повлиять на правоприменительную практику в стране и сделать систему назначения наказаний более гуманной. Всего у нас в колониях сидят около 100 тысяч человек со сроком наказания до двух лет. Около 180 тысяч – со сроком до 3 лет. Получается, около 300 тысяч человек, большинству из которых, полагаю, было бы достаточно альтернативного наказания. Закон у нас предусматривает и обязательные работы, и условные сроки, и штрафы. Сейчас в Государственной Думе рассматривается законопроект об ограничении свободы: это совершенно новый для нас вид наказания. Предлагается развивать именно такие виды наказаний.
     Кроме того, сейчас идет речь о том, что у нас редко применяется административная ответственность. Здесь не требуется менять законы, надо изменить практику, чтобы правонарушителям вменяли статью не Уголовного, а административного кодекса. Тогда гражданин точно не попадет к нам, зато выплатит солидный штраф.
     Пока же у нас излишне жесткий подход к оценке преступлений: если рубить – так рубить. По закону лиц, приговоренных первый раз к лишению свободы до пяти лет за преступления небольшой и средней тяжести, можно направлять в колонии-поселения. Но большинство из них сегодня попадают в обычные колонии. За забор.

Штраф вместо лесоповала
     РГ: Почему же гуманные наказания у нас с трудом приживаются?
     Калинин: Когда я учился в институте, нам говорили, что штрафы – это буржуазная система, не наша. Потому что есть имущие, они откупаются. А при социализме все равны. Откупаться нечем. Поэтому считалось, что переводить систему наказания на такие штрафы неправильно. По мнению советских юристов, это воспитывало в человеке не те чувства. Думаю, сейчас в нашей правоприменительной практике звучат отголоски того мировоззрения.

     РГ: Люди вроде другие, а карательные подходы те же?
     Калинин: Речь о культурном слое. Быстро такие вещи не меняются.

     РГ: Если верить старым учебникам, советские лагеря воспитывали именно те чувства для строителей коммунизма? Но сегодня времена все же изменились.
     Калинин: Да. Сейчас нужно переходить на административную систему наказаний, делать упор в сторону большей материальной ответственности. Человек будет думать, отвечая рублем, стоит ли второй раз идти на такое.

     РГ: С другой стороны, в этом действительно есть что-то буржуазное. Тот, у кого больше денег: ограбил, заплатил и... свободен?
     Калинин: Заплатил – не значит откупился. Он должен возместить весь ущерб, а лучше – в многократном размере. Вряд ли это будет легким наказанием. Но и судьбы это никому не сломает. А какая обществу польза в том, что гражданина пропустят через криминальные университеты?

     РГ: А бедному, получается, все равно сидеть?
     Калинин: Штраф можно взимать по частям, в течение нескольких лет удерживать с зарплаты. Это уже дело техники. На мой взгляд, надо в целом говорить о целях наказания. Когда формируется сознание того, что каждый преступник должен сидеть в тюрьме, нужно думать, что мы получаем в результате.

     РГ: В тюрьме человек на какое-то время изолирован от общества и не представляет никакой опасности для граждан. Разве плохо?
     Калинин: Но он рано или поздно выйдет на свободу. Каким он вернется из мест лишения свободы? Вот о чем надо обществу думать.

     РГ: Понятно, что тюрьма никого не перевоспитает в лучшую сторону. Но многие считают, что она способна испугать, и человек не захочет туда попадать второй раз.
     Калинин: В сизо и колониях все мечтают о свободе. Но человек привыкает ко всему, и тот, кто побывал в колонии, как правило, гораздо меньше боится неволи, чем тот, кто там не был. Он знает, что и за решеткой сможет выжить. Самая хорошая тюрьма все равно не сможет перебороть неформальные отношения в криминальной среде, которая, как и любое общество, формируется по своим законам. Поэтому, ограничивая применение ареста, развивая альтернативные меры наказания и административное право, мы сможем уберечь массу людей от влияния криминальной среды. А тюрьмы должны оставаться для особо опасных преступников: серийных убийц, маньяков, бандитов.

     РГ: Настоящих бандитов, а не выдуманных ради милицейской статистики.
     Калинин: Безусловно.

Камера на миллион
     РГ: Еще в начале нынешнего века следственные изоляторы были переполнены. Затем была принята государственная программа строительства и реконструкции сизо. Но недавно Генеральный прокурор Юрий Чайка побывал в одном из подмосковных изоляторов и увидел все те же проблемы: скученность, плохие условия. Что случилось? Программа не работает?
     Калинин: Я полностью согласен с критикой Генерального прокурора. Действительно, следственный изолятор в Ногинске, где он побывал, очень сложный. Ему 170 с лишним лет. Он переполнен. По лимиту там 200 мест, а по факту – 268 человек. Перелимит в 68 арестантов на такой маленький изолятор – это много. Даже вести большой ремонт в этих условиях мы не можем: как переводить людей из камеры в камеру, если мест и так немного?

     РГ: Значит, в программе где-то закралась неточность, раз деньги до Ногинска не дошли?
     Калинин: Почему не дошли? В том же Ногинске восемь месяцев назад построено новое здание сизо на 500 мест. Ввод его в эксплуатацию должен решить проблему переполненности в старом сизо Ногинска.

     РГ: В чем же проблема? Почему тянете?
     Калинин: В течение восьми месяцев «Межрегионгаз» не может подключить новый корпус к газопроводу. По техусловиям мы должны были получить тепло от завода, который стоит рядом. Но завод обанкротился, нам сейчас нужно создавать свою систему отопления. Это еще плюс 48 миллионов рублей к тем 520 миллионам, что затрачены на строительство сизо. В целом одно место арестанта в изоляторе обходится в миллион рублей. Думаю, до конца года новый корпус в Ногинске будет введен в строй, и проблема будет решена.

     РГ: Дорогие апартаменты в казенном доме?
     Калинин: Такова цена безопасности. К тому же мы должны не только изолировать гражданина в сизо, но и обеспечить ему цивилизованные условия. В прошлом году в том же Подмосковье мы ввели 500 мест, еще три изолятора под реконструкцией. Всего до конца года будет введено 1000 новых мест в сизо Подмосковья, это позволит решить проблему перелимита в здешних изоляторах.

     РГ: В свое время тюремную систему обвиняли в том, что она стала рассадником страшных инфекций. Сегодня арестантские болезни как лечатся?
     Калинин: Главное, что уже давно ушли в историю споры между нашим ведомством и минздравом. В чем они заключались: минздрав заявлял, что мы – рассадник туберкулеза в стране. А мы парировали, что наша система получает туберкулезных больных с воли. Просто их не диагностировали на свободе.

     РГ: Чем-то это напоминает вечный спор о том, что появилось раньше – курица или яйцо.
     Калинин: К счастью, былые разногласия забыты. Мы пришли к мнению, что это единая проблема. Сейчас у нас есть диагностика, есть свои бак-лаборатории. В частности, в Москве у нас есть бак-лаборатория, которых в России две: в НИИ туберкулеза и у нас. Она получила международный сертификат. В московских сизо мы открыли три кафедры мединститутов. Со всей ответственностью могу заявить: у нас социально ориентированная медицина. Вся врачебная помощь в местах лишения свободы бесплатная. В тех случаях, когда за лечение или операцию нужно платить, это делается за счет средств ФСИН. Мы даже заключили договор с Третьим медицинским институтом Москвы, который ежегодно готовит для нас 30 врачей. Нам ведь нужны медики со специальной подготовкой, способные не только хорошо лечить, но и разбираться в психологии заключенных. Кроме того, они должны знать особенности устройства пенитенциарной системы.

Битва с титанами

Помощник нотариуса, осмелившаяся судиться с сильными мира сего, может снова оказаться в тюрьме

     Московский юрист Инна Ермошкина, устроившая целую серию скандальных процессов о признании незаконными назначений нотариусами ряда родственников крупных чиновников, в ближайшее время может снова попасть в тюрьму. Два месяца, с мая по июль этого года, г-жа Ермошкина, уже провела в тюрьме – в ходе рассмотрения ее гражданских исков к Федеральной нотариальной палате ее обвинили в мошенничестве. Однако потом суд счел безосновательными доводы следствия о необходимости дальнейшего содержания обвиняемой под стражей.
     Вчера, как рассказала «Времени новостей» сама Инна Ермошкина и подтвердил ее адвокат Виктор Григорьев, следователь ГСУ ГУВД пообещала предъявить ей новые обвинения, «которые всех удивят». На этом основании следствие якобы снова планирует выйти в суд с ходатайством об аресте с тем, чтобы к следующему заседанию по вопросу о законности конкурсов на замещение вакантных должностей нотариусов упрямая спорщица оказалась-таки за решеткой.
     Это заседание Симоновского суда должно состояться 9 октября. Как уже рассказывала газета «Время новостей» (см. номер от 31 июля), возмущение помощника нотариуса Инны Ермошкиной вызвал тот факт, что нотариусами в Москве становятся не те, у кого есть многолетний стаж работы в этой области, а те, у кого есть влиятельные родственники. В середине июля Симоновский суд уже признал незаконными результаты конкурса на замещение вакантных должностей нотариусов, проведенного в 2006 году.
     Теперь в производстве суда остаются еще два иска, собственно, и ставших причиной скандала, поскольку в них фигурируют фамилии родственников весьма высокопоставленных чиновников. Это жена заместителя генпрокурора Александра Буксмана Ирина; супруга бывшего первого зампредседателя Верховного суда Владимира Радченко Людмила; родственник главы МЧС Сергея Шойгу Алексей Кузовков; дочь спикера Мосгордумы Владимира Платонова Ксения и хорошая знакомая умершего в конце прошлого года президента Нотариальной палаты Виктора Репина Елена Буранова. Всего в списке заявлено 16 человек. Среди них есть и сын милицейского генерала Александр Пронин. Следствие по обвинению г-жи Ермошкиной в мошенничестве ведет Главное следственное управление ГСУ ГУВД.
     В ГСУ стараются доказать причастность Инны Ермошкиной к мошенничеству с квартирами. Дело возбудили в мае этого года, но речь идет о событиях почти десятилетней давности. Помощника нотариуса подозревают в том, что она, используя свои полномочия, вместе с «неустановленными лицами» захватила квартиру своей соседки Данилочкиной и отправила ее вместе с несовершеннолетним ребенком в провинцию, в Волгоград. Сама г-жа Ермошкина рассказала, что сделка была совершена легально, что ее соседка хотела поменять малогабаритную кварту в хрущевке на хороший дом в Волгоградской области. Договор обмена был одобрен местными органами опеки и попечительства, впоследствии законность сделки подтвердил Волгоградский суд, а московское ОВД «Марьинский парк» трижды отказывало Данилочкиной в возбуждении уголовного дела.
     Вторая претензия ГСУ связана с якобы имевшим место в том же 1999 году захватом половины квартиры у гражданок Аношиной и Китаевой. Однако решение Таганского суда по данному вопросу говорит о другом – женщины в свое время взяли в долг у Ермошкиной 337 тыс. руб., но возвращать не стали, и суд их к этому принудил, а пристав в возмещение долга перевел в собственность истицы ту самую половину квартиры.
     В середине мая Инна Ермошкина была арестована. Сама она потом рассказывала, как ей угрожали, били, заставляли отказаться от своих исковых требований в Симоновском суде. В июле следователям отказали в продлении ареста, но рассмотрение гражданских исков о признании незаконными нотариальных конкурсов так и не сдвинулось с мертвой точки – ответчики постоянно приносят справки то о болезни, то о том, что они в отпуске, или заявляют, что суд неправильно информировал их о дате проведения слушаний.
     А тем временем г-жа Ермошкина постоянно находится под бдительным оком. «Около моего дома все время дежурят несколько оперативников, другие сопровождают меня на машинах, когда я куда-либо выезжаю», – жаловалась помощник нотариуса.
     Инна Ермошкина, подозревая, что ГУВД может быть небеспристрастным в расследовании ее уголовного дела, вчера отправилась в Следственный комитет (СК) при МВД. Там она написала заявление о том, чтобы федеральные следственные органы милиции забрали дело к себе. «Как только мы с моей 13-летней дочерью вышли из здания СК, к нам подъехали пять машин. Из них выбежали оперативники и приказали мне следовать за ними в ГСУ. Меня увезли, а моя дочь так и осталась стоять одна на улице», – рассказала женщина.
     «Это была так называемая доставка к следователю приводом. Так поступают только в тех случаях, когда человек отказывается приходить по вызовам сам. Но никаких повесток ранее моей подзащитной не присылали, и зачем было создавать такой антураж, непонятно, – рассказал адвокат Виктор Григорьев. – Следователь 3-го отдела ГСУ Елена Марченко объявила, что поводом для привода стало ознакомление с постановлениями о проведении экспертиз, в основном почерковедческих». Попутно выяснилось, что у следователя есть еще кое-какие новости.
     «Марченко сказала, что какие-то эпизоды со временем, может быть, из дела выпадут, но на следующей неделе она хочет предъявить мне новые обвинения. Какие именно, не пояснила, сказала только, что это будет для меня большим сюрпризом. А после, по ее словам, они опять пойдут в суд, чтобы меня арестовать, и к 9 октября, когда назначено слушание по моему иску в Симоновском суде, я уже буду в тюрьме», – рассказала г-жа Ермошкина. Намерение следователя предъявить новые обвинения подтвердил и адвокат Григорьев. «Сначала предъявят, а потом обратятся с ходатайством в суд об избрании в качестве меры пресечения содержание под стражей», – сказал он.
     Кроме того, и г-жа Ермошкина, и ее адвокат рассказали, что пару недель назад та же следователь хотела провести судебно-психиатрическую экспертизу своей подследственной. «Она собиралась провести ее амбулаторно в СИЗО. Однако закон разрешает проводить подобные экспертизы только стационарно, только с санкции суда и только в специализированном учреждении, каковым в данном случае тюрьма не является, о чем мы и указали в постановлении следователя о проведении психиатрической экспертизы», – сказал адвокат.
     Вчера г-жа Ермошкина смогла вернуться домой. А на следующей неделе, 24 сентября, Симоновский суд должен рассмотреть ее иск о признании незаконным конкурса, который выиграла дочь спикера Мосгордумы Ксения Платонова.

Юбилейная порка России

     Страсбургский суд вынес десятитысячное постановление. Россию обязали выплатить 38 тыс. евро семье похищенного жителя Чечни и возобновить расследование этого дела. Россия находится на первом месте по количеству подаваемых жалоб и на четвертом по количеству проигранных дел.
     Страсбург обязал государство выплатить €38 тыс. родителям убитого в 2002 году в Чечне 20-летнего Аюба Тахаева.
     Рассмотренное дело – одна из 26 жалоб о похищениях людей в Чечне в 1999-2002 годах.
     Военные, личность которых не установлена до сих пор, приехали за Тахаевым на БТР рано утром 13 ноября 2002 года. Его забрали из дома в селе Мескер-Юрт, рассказали «Газете.Ru» представлявшие интересы Тахаевых в Страсбурге юристы из фонда «Правовая инициатива по России». На следующий день без объяснений причин были задержаны еще два жителя села, Висхаджи Магамадов и Хасан Межиев. 15 ноября 2002 года в неизвестном направлении увезли Адама Ильясова. Все четверо пропали без вести и домой не вернулись. Первые следственные действия в рамках уголовных дел провели только в 2007 году. Через пять лет после происшествия милиция допросила свидетелей похищения, при этом исключив из списка представителей правоохранительных органов и военных. После этого семьи пропавших обратились в Страсбург.
     Суд признал их жалобу обоснованной и постановил, что Россия нарушила три статьи Европейской конвенции: вторую (право на жизнь) – Тахаева признали погибшим, третью (право на не унижающее достоинство обращение) – отношение госорганов к жалобам заявителей было признано бесчеловечным и пятую (право на свободу) – Тахаева задержали незаконно.
     На суде сторона-ответчик категорически отрицала факт задержания российскими военными Тахаева. Но ЕСПЧ установил, что смерть наступила «в результате задержания», а российские власти признал ответственными за «отсутствие реального расследования» инцидента. Теперь помимо выплаты денежной компенсации России придется инициировать новое расследование этого дела.
     В 2007 году Россия проиграла в Страсбурге 140 дел, общая сумма выплат по искам достигла €4,3 млн.
     По статистике, наша страна занимает четвертое место по количеству решений, принятых ЕСПЧ в ее отношении. Первое место, по данным прошлого года, занимает Турция. Зато Россия всегда была лидером по количеству поданных в Страсбург жалоб, подтвердили «Газете.Ru» юристы. Причем из года в год их количество растет: в 2001-м из России в ЕСПЧ отправили 2490 пакетов документов, в 2002-м – 4716, в 2004-м – 7855, в 2005-м – 10 009.
     В 2007-м из 100 тыс. полученных из всех стран-участниц жалоб около 20 тыс. были отмечены российским штампом.
     «Если бы в стране было побольше грамотных юристов, а люди читали инструкции, она стала бы абсолютным лидером в процессах ЕСПЧ», – поделился недовольством с корреспондентом «Газеты.Ru» один из сотрудников юридической фирмы, оказывающей содействие гражданам при обращении в ЕСПЧ. «Можно обзвонить 100 юридических контор, причем очень серьезных, и там все скажут, что жалоба подается после надзора, в то время как делать это нужно после кассации», – сообщил юрист.
     По его словам, из-за юридической неграмотности россиян около 70% жалоб Европейский суд отклоняет.
     Одной из самых распространенных ошибок россиян при взаимодействии с Европейским судом являются попытки узнать о состоянии их жалоб, добавил юрист. Дело в том, что ЕСПЧ не предоставляет открытой информации о том, на какой стадии рассмотрения находится жалоба. «Чтобы узнать это, нужно написать заказное письмо с уведомлением о вручении на адрес того представительства, которое занимается жалобой, но даже те, кто догадался это сделать, пишут «на деревню дедушке», – объяснил юрист.
     То, что десятитысячное постановление Страсбурга связано с Россией, – всего лишь случайность, считают юристы, но «она дает поводы задуматься». На решение суда по делу Тахаева во многом повлиял опыт предыдущих лет – в Европейском суде по правам человека уже достаточно хорошо знакомы с ситуацией в Чечне. На походе вердикты по искам семей Магамадова, Межиева и Ильясова. 2 октября 2008 года Страсбург обнародует свое решение. Как ожидается, не в пользу России

ЗАКОНОМЕРНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ

Закончился двухгодичный судебный процесс:
Г.А. Зюганову принесены извинения

     В понедельник вступило в силу определение Савеловского райсуда г. Москвы, утвердившее текст соглашения, согласно которому Б.Кагарлицкий официально принес свои извинения лидеру КПРФ за распространение не соответствующих действительности сведений, позорящих его честь, достоинство и деловую репутацию.
     Именно таким результатом закончился почти двухгодичный судебный процесс по иску Г.А.Зюганова к Б. Кагарлицкому о защите чести, достоинства и деловой репутации.
     Поводом для его предъявления послужила пресс-конференция для российских СМИ, которую провел социолог Б. Кагарлицкий в марте 2006 года в помещении РИА «Новости», на которой он анонсировал свой доклад «Штормовое предупреждение. Коррупция в российских политических партиях».
     В этом «научном документе» г-н Кагарлицкий, основываясь на клеветнических материалах, размещенных в период избирательных кампаний в «желтых», буржуазных газетах и на интернет-сайтах, обвинил КПРФ и ее лидера в коррупции, продажности и лоббировании интересов крупного капитала в Государственной думе РФ.
     Б. Кагарлицкий принял, на мой взгляд, единственно правильное решение: он признал, что использованные им в докладе утверждения о якобы наличии у Г.А.Зюганова какой-то недвижимости за рубежом, о продаже мест в партийных списках КПРФ, о лоббировании интересов олигархов и т.д. являются не соответствующими действительности, принес официальные извинения лидеру коммунистов, а также обязался в месячный срок довести информацию об этом представителям более 30 СМИ, участвовавших в вышеуказанной пресс-конференции. В связи с чем Г.А. Зюганов принял эти извинения и счел возможным для себя прекратить данное гражданское дело. Полный текст судебного пос­тановления размещен на официальном сайте КПРФ kprf.ru

Тайна спецобъекта №43

Даже пыточную силовики устроили в элитном поселке

     В среду утром, в районе семи, из тайной военной тюрьмы в элитном охраняемом поселке Серебряный Бор сбежал пленник, Магомед Хамхоев, ингуш. Руки в наручниках, которые с него не снимали несколько дней, он сумел вывести из-за спины к груди. Потом выбил дверь, спрыгнул со второго этажа, перемахнул через забор и ушел огородами. Выскочив на дорогу, он без труда остановил машину – таджикские рабочие на «Газели» сразу подобрали окровавленного мужика в трусах и наручниках.
     Только к часу дня оперативники вместе с полуживым Хамхоевым были в Серебряном Бору. Дом, в котором его держали, тот узнал не сразу – несколько раз СОБР врывался в другие коттеджи, укладывая хозяев на пол.
     Позже одна из соседок расскажет оперативникам, что в то утро к ней подходили и спрашивали, не видела ли она мужчину в наручниках у себя в огороде. Соседка не придала значения этому эпизоду.
     Коттедж по адресу: Вторая линия Серебряного Бора, 43, к тому времени уже был пуст. Хозяева дома забрали с собой сервер, обслуживавший, помимо прочего, пункт внешнего наблюдения. Почему-то забыли журнал с записями о передаче дежурств. Судя по датам первых записей, журнал ведется уже лет пять.
     С начала сентября в Москве пропали еще трое (по другой информации – четверо) ингушских юношей и один русский – друг одного из пропавших. Магомед Хамхоев, последний украденный, в столице уже несколько лет. Как и другие исчезнувшие ингуши, он вел мирный, сугубо обывательский образ жизни и работал детским тренером в секции вольной борьбы. Его взяли в плен в прошлое воскресенье, прямо на улице, среди бела дня. Он привез жену с ребенком к врачу. Сам остался в машине с пятимесячным сыном. Когда жена вернулась, в машине находился только ребенок – он замерз и плакал.
     На темно-синем микроавтобусе «Фольксваген» похитители привезли Хамхоева в какое-то место в центре. Как ему показалось, на лифте спустились в бункер, глубоко под землей. Там его избили и показали три трупа. Сказали, что это другие похищенные.
     Из центра Москвы похитители переправили его в Серебряный Бор. Поместили в подвал, в специально оборудованную клетку, и пытали двое суток – в основном электрическим током. Потом почему-то перевели на третий этаж, в подсобку размером метр на полтора. Выбравшись оттуда, он и сумел сбежать.
     Как устроен 43-й дом в Серебряном Бору? Трехэтажный коттедж из красного кирпича окружен забором высотой два метра. Приусадебный участок небольшой – соток 6-8. Те, кто побывал внутри дома, говорят однозначно: там не пахнет бытом, даже холостяцким.
     Обстановка в жилых помещениях (на трех этажах) спартанская: в комнатах только койки, в гостиной – диван и бильярд. Комнаты на этажах пронумерованы – «23», «24» и т.п. На санузле написано, соответственно, «с/у». Две ванные комнаты – большая на втором этаже и маленькая на третьем, рядом с подсобкой, где держали Хамхоева, – сильно забрызганы кровью. (Пока еще непонятно, принадлежит эта кровь Магомеду или кому-то еще.)
     На первом этаже оборудован пункт наблюдения – несколько мониторов показывают, что происходит в доме и на прилегающей к нему территории.
     Клетка для пленных – в подвале. По словам оперативника, который присутствовал при осмотре дома, она спроектирована как обычный милицейский обезьянник – человек на пять. Ему показалось, что клетку в подвале поставили недавно – на полу плитка, с которой еще не стерлись следы плиточного клея. Отверстия, просверленные для прутов решетки, еще пыльные. В клетке нет никаких следов, говорящих о том, что в ней долго содержали людей. Здесь же, в подвале, электрощитовая, из которой в клетку выведены оголенные провода.
     Следователям понадобилось немного времени, чтобы выяснить: дом принадлежит войсковой части (номер ее нам получить не удалось, но, по некоторым сведениям, она относится к ГРУ). На место вызвали представителя части – подполковника Михаила Ананьева. Ананьев рассказал, что коттедж в Серебряном Бору войсковая часть планировала использовать как частный дом отдыха, но пока эту задумку реализовать не удалось. Ни про каких пленных Ананьев будто бы не слышал, про клетки сказал: «Это чтобы держать там собак». Собак, впрочем, поблизости не было – ни в подвале, ни на территории участка.
     На вопросы оперативников о характере деятельности части Ананьев отвечал уклончиво: мы, мол, заключаем договоры с Мосэнерго.
     Первые версии о причинах похищения, озвученные после побега Магомеда, – месть со стороны осетин. Кто-то предположил, что люди, пытавшие Хамхоева, не имели цели выбить из него что-то. Будто бы просто хотели жестоко убить за Беслан.
     Хамхоев не имеет отношения к захвату школы и не ходит в кровниках у людей из Беслана. Однако у него могут быть другие недоброжелатели – посильнее мифических бесланских мстителей.
     Как и все другие похищенные ингушские юноши, он имел связь с Алиханом Калиматовым, подполковником ФСБ, расстрелянным ровно год назад в Ингушетии. Калиматов – любопытная фигура. До сих пор непонятно, какую роль отвел ему федеральный центр, заслав со служебным расследованием в родную республику. По официальной версии, Калиматов должен был раскрыть обстоятельства похищений ингушских мужчин, участившиеся после захвата школы. Воровали в основном во Владикавказе и Пригородном районе, и Калиматов к сентябрю 2007 года будто бы подкопал под самую осетинскую верхушку.
     С другой стороны, Калиматов никогда особенно не скрывал собственного критического настроя по отношению к руководству Ингушетии и во многих отношениях вел в республике свою игру. Что, естественно, государевы люди обычно не позволяют себе без согласования с начальством. Калиматов, к примеру, был далеко не так критично настроен к некоторым личностям, которых официальные власти считали преступниками. Подполковник оказывал активную протекцию Зелимхану Батаеву – человеку, которого в Ингушетии одни называют боевиком, другие – народным героем.
     Батаев прославился тем, что во время осетино-ингушского конфликта руководил самым лихим подразделением. Со своими бойцами он взял в плен не один десяток осетин. Но, как рассказывают, ни один волос с головы пленников не упал – все вернулись домой, перевоспитавшись.
     Однако федералов отчего-то не растрогало подобное великодушие полевого командира Батаева, и его объявили в федеральный розыск. Где он и пребывал все эти годы, скрываясь с отрядом в горах. Лишь в 2007-м, незадолго до собственной смерти, Калиматов сумел обеспечить ему снятие с розыска.
     Батаев ненадолго пережил своего покровителя – умер в мае этого года. В него никто не стрелял, умер он тихо – говорят, от сердечного приступа.
     Некоторые из ребят, пропавших этой осенью, были связаны с Калиматовым именно через Батаева. Но, похоже, все так или иначе были агентами подполковника. И с учетом этого обстоятельства какой-то беспомощной смотрится версия о бесланских народных мстителях, вырезающих ингушей на тайных базах Минобороны. Если и были среди похитителей осетины, то уж мстили они отнюдь не по кровному принципу. К слову, эту версию опровергает и сам Хамхоев.
     В четверг в три часа ингушские мужчины собрались около отделения травматологии 67-й больницы, куда после следственных мероприятий привезли Магомеда Хамхоева в тяжелом состоянии. Пришли человек 150, в основном взрослые. Молодых меньше. Женщин почти не было.
     Некоторые надеялись пройти в палату к пострадавшему, другие просто собрались послушать, не грозит ли теперь что-то им самим и их семьям.
     Максим Есеев приехал на место сбора одним из первых – еще трех не было. У него в ночь на пятое число украли двоюродного брата, Зелимхана Евлоева. Зелимхан позвонил домой, сказал, что будет через 15 минут. С тех пор его больше не видели. Это случилось поздно ночью на Волгоградском проспекте.
     Когда наступило время посещений, Хамхоеву сделали укол снотворного и все равно никого из посетителей не пустили.
     После небольшого митинга многие стали расходиться, а нам все же удалось пройти к пострадавшему. У Магомеда Хамхоева – отдельная палата рядом с сестринским постом, только на посту вместо сестер – милицейский наряд.
     У Хамхоева сильно разбито лицо, наручниками раздроблены запястья и черные синяки по всему телу – четкие, словно огромные родимые пятна. Жена марлевыми салфетками протирает ему ладони и ногти – тоже изувеченные. Он в сознании, но говорит плохо.
     – Ты запомнил, где тот подвал, куда тебя вначале привезли? – спрашиваю.
     – Не помню, где-то в городе. До Серебряного Бора мы оттуда минут 15 ехали. Но это ночью.
     – Они тебе говорили, за что забрали?
     – Нет, ничего не говорили. Только выспрашивали про разных людей в республике: про Зязикова, про Медова. Знаю я их, не знаю, как отношусь… В основном абстрактные были вопросы. Сказали: ты не думай, мы не менты, церемониться с тобой не будем.
     – Говорили по-осетински?
     – Говорили на каком-то чужом языке. Я осетинского не знаю. Может, и не по-осетински.
     – Про Беслан вспоминали?
     – Ни слова не было про Беслан.
     Магомед сказал, что не может и предположить, что эти люди хотели выбить из него, скромного детского тренера по вольной борьбе.
     Во время нашей встречи сам он об этом не вспоминал, но друзья, которые доставили его в больницу, рассказали. Те три дня, что незнакомые люди, представившиеся не ментами, пытали его в Серебряном Бору, они спрашивали еще и про Калиматова.
     P.S. В ночь на субботу милицейский пост у палаты Хамхоева без объяснения причин был снят. В ту же ночь стало известно о еще одном похищенном ингушском юноше по фамилии Мархиев.

Мы Вашу честь не отдадим

Силовики отстояли «свой» суд от реформатора Медведева. Этот пункт вычеркнут из повестки дня

     Когда внимаешь главе государства, важно, по крайней мере у нас, обращать внимание не только на то, что он сказал, но и на то, чего он на этот раз не сказал.
     Все, что счел нужным сообщить президент Дмитрий Медведев о суде во время встречи с предпринимательской элитой в прошлый понедельник, ограничилось одной фразой: «Считаю важнейшей задачей на сегодняшний момент ту, о которой говорил некоторое время назад, – защиту права собственности, укрепление суда в стране». Вопросов и комментариев не последовало. Надо уточнить, что «некоторое время назад» – это всего четыре месяца, но тогда эта тема на двух встречах с председателями трех высших судов обсуждалась куда более активно и подробно.
     Почти все свое выступление президент посвятил международной политике. Тема важная, но вряд ли бизнес может что-то тут изменить: а кто его спрашивает? Жаль в этой аудитории тратить драгоценное время президента на вещи столь же ясные, как осень за окном. От режима правосудия внутри страны судьба экономики и бизнеса зависит гораздо в большей степени, чем от коварного НАТО.
     Вероятно, тематику этой политинформации для бизнеса диктовали иные люди, далекие от предпринимательства в обычном смысле слова. Известная логика в этом есть. Что такое наш предприниматель? Нэпман, временщик, объект, а не субъект, не садовник, а груша, которую трясут пробегающие мимо «пацаны». Российская экономика занята не производством, а в основном перераспределением готового продукта в их пользу, крупные капиталы не зарабатываются, а отнимаются у тех, кто сумел их раньше, пусть даже не совсем легально, заработать. Господствующим классом остаются – и в этом отнюдь не геополитический смысл кавказской войны – менты всех мастей, промышляющие шантажом и грабежом на всех уровнях – от беспаспортного таджика до нефтяного магната. В исходной точке создания этого опрично-ментовского строя народ дружно подхватил знакомый ленинский лозунг: «Грабь награбленное!» – и проголосовал за экспроприаторов, но у отдельных его представителей начинают возникать вопросы по поводу бесплатной медицины и других способов справедливого перераспределения общественных благ.
     Теперь о месте суда в этой картине. Судьи заблуждаются, если относят себя к привилегированному классу силовиков. Суд не объект, но и не субъект власти, это инструмент, пушка, из которой уже и стрелять не обязательно. Именем суда правильные «пацаны» творят грабеж, жупелом судебного ареста размахивают, делая бизнесу свои «предъявы». В милиции, прокуратуре, в инспекциях с непроизносимыми наименованиями людей, стремящихся не к собственному, а к общественному благу, практически не осталось, им там нечего делать. Среди судей такие люди пока еще есть, но их надежды на изменение собственной общественной роли оказались призрачны. Тот суд, который в начале своего президентства Дмитрий Медведев, похоже, в самом деле намеревался изменить, нужен опричникам (силовикам) в том виде, в котором он ими уже реформирован, то есть как дань европейской (вот и о международном положении, кстати) моде.
     Молчание о суде на встрече с предпринимателями, где эта тема должна была бы стать центральной, – это только симптом. О серьезных изменениях в режиме правосудия можно было бы судить по кадровым изменениям: ведь независимый суд немыслим без людей, обладающих внутренней независимостью, где ж они? Такие перемены прогнозировались и, как говорится, нависали, но тут всем стало немножко не до того. На переправе коней не меняют, а во время войны – судей. Силовики не дали свой суд в обиду Медведеву, реформа в этой сфере ушла из повестки дня, а значит, и строй в России останется «диктатурой мента».

Адвокатам окажут юридическую услугу

Новый закон отдаст им бизнес простых юристов

     В России может быть введена адвокатская монополия на оказание юридических услуг. Законопроект «Об оказании квалифицированной юридической помощи» подготовлен в Совете федерации и в ближайшее время будет внесен в Госдуму. Разработчики говорят о борьбе за качество юридической помощи, а юристы называют проект попыткой передела рынка юридических услуг, что приведет к росту цен для их потребителей.
     Во вторник вечером Объединенная комиссия по вопросам оказания квалифицированной юридической помощи, возглавляемая первым вице-спикером Совета федерации Александром Торшиным, одобрила проект закона «Об оказании квалифицированной юридической помощи». «Комиссия приняла решение о внесении законопроекта в Госдуму. Это будет сделано сразу после окончательной подготовки пакета документов. Вносить проект будет Александр Торшин»,– сообщил вчера «Ъ» помощник сенатора Павел Гусь. По информации «Ъ» это произойдет уже на днях.
     Проект (текст имеется в распоряжении «Ъ») предусматривает, что любые виды юридических услуг, начиная от устных консультаций и кончая представительством в судах, смогут профессионально оказывать только адвокаты, нотариусы и патентные поверенные. Юристам компаний и госучреждений будет разрешено оказывать правовую помощь только своему работодателю, а иностранные адвокаты смогут заниматься только вопросами иностранного и международного права. Юристам, занятым сейчас предпринимательской деятельностью либо возглавляющим юридические фирмы, законопроект разрешит стать адвокатами без экзамена. А рядовые юристы консалтинговых фирм заниматься профессиональной деятельностью не смогут.
     В пояснительной записке к законопроекту сказано, что сейчас юридическую помощь могут оказывать люди без какого-либо образования, что приводит к некачественным услугам. Кроме того, сейчас в России нет ограничений для иностранных юристов, тогда как к российским юристам за рубежом предъявляются очень жесткие требования.
     По мнению разработчиков, принятие проекта важно «с точки зрения перспектив геополитического статуса России как члена международного сообщества, с которым необходимо считаться».
     Председатели правовых комитетов Госдумы Владимир Плигин и Павел Крашенинников законопроект пока не видели. Но оба говорят, что в России происходит деградация юридического образования и проблема качественной юридической помощи действительно существует. «Проблема некачественного юридического образования усугубляется, становясь проблемой государства и общества. Но это не означает, что в сфере юридической помощи необходима адвокатская монополия»,– считает Павел Крашенинников.
     Еще летом отрицательные заключения на проект дали Государственно-правовое управление президента РФ (за подписью его руководителя Ларисы Брычевой) и советник президента по правовым вопросам Вениамин Яковлев. В обоих заключениях есть ссылка на постановление Конституционного суда (КС) от 16 июля 2004 года, допустившего, чтобы юридическую помощь оказывали лица без статуса адвоката. КС признал тогда неконституционным положение Арбитражного процессуального кодекса 2002 года, который разрешил выступать в суде только адвокатам и корпоративным юристам. Но после этого председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов неоднократно высказывался в пользу того, что юридическую помощь должны оказывать адвокаты, а не юридические фирмы.
     Практикующие юристы с этим не согласны. «Формально у нашей компании есть статус адвокатского образования. Но структура адвокатского сообщества не позволяет эффективно развивать юридический бизнес, поскольку российская адвокатура и уровень ее развития не отвечают мировым стандартам»,– говорит директор аналитического департамента юридической фирмы «Вегас-Лекс» Максим Черниговский. Старший юрист юридической фирмы «Линия права» Дмитрий Чепуренко считает, что принятие законопроекта приведет к коллапсу на рынке юридических услуг, где сейчас работают тысячи юридических фирм. «А после этого начнется построение обходных схем»,– уверен эксперт.
     Партнер юридической фирмы Baker & McKenzie Сергей Войтишкин назвал законопроект «очередной попыткой передела рынка юридических услуг в России». По словам эксперта, рынок станет менее конкурентным, цена услуг возрастет, хотя наличие статуса адвоката в России не означает подтверждения должной квалификации. С этим согласен председатель правления Конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин: «Проект означает монополизацию рынка адвокатским сообществом. Главными проигравшими окажутся простые граждане, для которых ограничение конкуренции на рынке юридических услуг приведет к повышению цен».
     По данным фирмы «Пепеляев, Гольцблат и партнеры», средняя почасовая оплата адвоката составляет $200. Практикующие юристы, впрочем, уверяют, что цена за час может колебаться от 3 тыс. руб. до €1 тыс. При этом услуги юристов юридических фирм стоят на 30-40% дешевле при одинаковой с адвокатами квалификации.

Слово «путинг» признано неоскорбительным

А уголовное дело по нему закрыто

     Во Владимире закрыто громкое уголовное дело, возбужденное по факту возможного оскорбления бывшего президента Владимира Путина выражением «путинг по-владимирски». Местный телеканал «ТВ-6 Владимир» так охарактеризовал митинги в поддержку экс-президента в конце прошлого года, когда решался вопрос о его возможном преемнике.
     Как сообщал «Ъ» 14 декабря, во Владимире 28 ноября 2007 года прошел митинг в поддержку президента Владимира Путина. Телеканал «ТВ-6 Владимир» 30 ноября выпустил в рубрике «Без комментариев» сюжет со следующей подводкой: «В рейтинге самых запоминающихся кадров на этой неделе победил «путинг» по-владимирски – так в народе окрестили митинги в поддержку уходящего в отставку президента». Сам сюжет состоял из нарезки кадров с заявлениями депутата Госдумы Андрея Исаева о том, что «у курса президента есть опасные и сильные враги», которые сменялись кадрами с танцами народов Северного Кавказа, русскими и еврейскими танцами и аплодирующими людьми.
     Депутат Госдумы Михаил Бабич (сейчас он возглавляет комиссию президиума генсовета партии «Единая Россия» по работе с обращениями граждан к председателю «Единой России» Владимиру Путину), тогда усмотрел в телесюжете публичное оскорбление президента и возбуждение национальной ненависти и вражды. Соответствующее заявление он направил в следственное управление следственного комитета при прокуратуре по Владимирской области. После проведения экспертизы в Нижегородском государственном лингвистическом университете в январе 2008 года было возбуждено уголовное дело по факту оскорбления президента России (возбуждения национальной ненависти и вражды экспертиза не обнаружила). Журналисты канала «ТВ-6 Владимир» на протяжении всего времени расследования уголовного дела подчеркивали всю абсурдность обвинений и заявляли о своей невиновности.
     Как сообщила «Ъ» старший помощник руководителя следственного управления по связям со СМИ Ирина Минина, материалы видеосюжета исследовались специалистами Нижегородской гильдии лингвистов-экспертов по документальному исследованию споров, Экспертно-криминалистического центра при УВД по Владимирской области, Государственного учреждения Владимирской лаборатории судебных экспертиз Министерства юстиции РФ. Ни в одном случае эксперты не дали однозначного и ясного ответа на поставленные следствием вопросы. Поэтому была назначена повторная лингвистическая судебная экспертиза в Российском федеральном центре судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ.
     Заключение экспертов следствие получило 22 сентября. В нем указывается, что комментарий журналиста телекомпании «ТВ-6 Владимир» и видеосюжет в целом «сделан в рамках общей коммуникативной ситуации предвыборных дебатов». По мнению экспертов, в тексте и видеосюжете отсутствуют высказывания, в которых негативно оценивается президент Путин и «группа лиц, объединенных по признаку принадлежности к сторонникам президента». Не усмотрено в материале и «высказываний побудительного характера, призывающих к враждебным действиям одной группы лиц по отношению к другой группе лиц, объединенных по признакам национальности или происхождения». На следующий день старший следователь по особо важным делам следственного управления следственного комитета при прокуратуре по Владимирской области Павел Смирнов закрыл уголовное дело.
     Руководитель Независимого агентства региональных исследований Евгений Полковников считает, что Михаил Бабич, несмотря на закрытие дела, «по большому счету добился своего – ведь следствием возбужденного уголовного дела стала «осмотрительная позиция и возросшая самоцензура»». Михаил Бабич вчера был недоступен для комментариев.

В России растет «тюремное население»

Минюст готовит доклад для ООН и масштабную проверку НКО

     В Министерстве юстиции подготовлен доклад о состоянии гражданского общества в России. Документ будет представлен в начале следующего года в ООН.
     Вчера для обсуждения проблем сотрудничества гражданского общества и правоохранительных органов министр юстиции Александр Коновалов пригласил в свое ведомство российских общественников. К началу заседания он опоздал, задержавшись на совещании в Генпрокуратуре. В итоге практически все обсуждение он пропустил, хотя по приезду в министерство проявил чудеса осведомленности о ходе беседы в его отсутствие.
     Самыми обсуждаемыми на круглом столе вопросами стали проблема неэффективности работы правоохранительных органов в России и крайне низкий уровень развития уголовно-исполнительной системы. Руководитель Института демократии и сотрудничества Анатолий Кучерена напомнил: «Сегодня люди боятся идти в милицию. Я напишу заявление, а в итоге потом меня самого привлекут к ответственности – так сейчас думает каждый россиянин». Муфтий Мухаммедгали Хузин пошутил по этому поводу: «Самый незащищенный слой населения – это все население России».
     Уполномоченный по правам человека при Европейском суде, замминистра юстиции Георгий Матюшкин нашел и приятные моменты в современных реалиях: россияне за последние несколько лет стали грамотнее в юридических вопросах. Что, впрочем, не мешает все большему числу граждан обращаться за помощью в Страсбург. Матюшкин сообщил: «Если в 1992 году количество обращений от россиян в Европейский суд составляло чуть больше 5 тысяч, то за 2007 год исковых требований поступило около 47 тысяч». Чиновник пожалел европейских судей, которые способны рассмотреть не более четверти всех жалоб. Общественники пеклись о своем: они обеспокоены ростом «тюремного населения России». По словам президента общественной организации «Межрегиональный благотворительный фонд помощи заключенным» Марии Каннабих, более 40% заключенных – люди, совершившие преступления небольшой и средней тяжести, они не столь опасны для общества. Эта ситуация, по мнению эксперта, приводит к плачевным результатам – с одной стороны, к нехватке мест в СИЗО, а с другой – к тому, что в России сейчас находятся в заключении более 1 млн. человек: «Население небольшой европейской страны». Подвел итоги дискуссии министр Александр Коновалов. Он сказал, что реформирование правоохранительных органов и системы исполнения наказаний, безусловно, необходимо. Министр выступает за «гуманизацию уголовно-судебной политики»: «Приоритет административных наказаний очевиден».
     Между тем Минюст обнародовал список некоммерческих организаций, подлежащих тщательной проверке до конца года. «В ходе этой проверки, в частности, проверяется соответствие деятельности организации ее уставным целям, финансовая деятельность», – сообщила Наталья Вешнякова, пресс-секретарь Министерства юстиции. Среди объектов проверки много религиозных и спортивных НКО. Сайт Минюста сообщает, в частности: в декабре предстоит 10-дневная проверка Совета муфтиев России и 20-дневная – «Лиги здоровья нации». А уже в сентябре и октябре Минюст проверяет РОСТО (ДОСААФ)».

Судебная реформа пошла по экономному пути

Сенаторы озаботились обучением уже назначенных судей

     Группа сенаторов внесла в Госдуму законопроект, направленный на повышение профессионального уровня судейского корпуса. Авторы законопроекта предлагают юристам, впервые назначенным на должности судей федерального суда, пройти профессиональную подготовку. Эксперты говорят о том, что подобное обучение рациональнее проводить еще до назначения.
     Предполагается, что подготовка будет состоять из двух этапов. Первый – обучение в российской академии правосудия и ее территориальных филиалах (до 6 месяцев). Второй – практическая стажировка в суде по месту работы судьи и вышестоящих судах (не менее 6 месяцев). Правда, от прохождения стажировки по решению квалификационной коллегии судей могут быть освобождены: бывшие мировые судьи, бывшие судьи федеральных судов, перерыв в деятельности которых не превышает пяти лет, лица, чья профессиональная деятельность в течение трех предшествующих лет была непосредственно связана с правосудием (прокуроры и адвокаты, практикующие в соответствующих судах), а также доктора юридических наук, занятые преподаванием или научными исследованиями в сфере юриспруденции.
     Фактически речь идет о том, что судьей может стать любой выпускник юридического факультета, в том числе депутаты и сенаторы, имеющие юридическое образование – после соответствующей стажировки. Пока новоявленные судьи будут получать дополнительную подготовку в течение года, их будут замещать действующие представители Фемиды.
     Сенаторы подсчитали, что на повышение квалификации судей потребуется 1.3 млрд рублей. Законопроект был подготовлен в декабре прошлого года, а внесен только вчера. Путь в девять месяцев понадобился сенаторам для того, чтобы получить заключение правительства, которое в целом законопроект одобрило. Но засомневалось, что указанных средств будет достаточно и для того, чтобы и организовать образовательный процесс, и платить зарплату судьям, замещающим новичков. После внесения сенаторский законопроект был распределен в думский комитет по конституционному законодательству.
     Между тем депутаты Госдумы насторожено отнеслись к инициативе коллег из верхней палаты парламента. «Аналогичный законопроект вносился и в прошлом, и позапрошлом году, и мы не выработали позитивного отношения к подобным инициативам. Подобные законопроекты выходят за рамки Конституции, создавая систему исключений для отдельных категорий претендентов на судейские должности», – сообщил «НГ» первый заместитель председателя Комитета ГД по конституционному законодательству и государственному строительству Александр Москалец.
     Старший научный сотрудник Института государства и права Елена Виноградова, считает, что система профессиональной подготовки юристов, впервые назначенных на должность судьи, действительно нужна. В то же время, на ее взгляд, вызывает сомнения целесообразность проведения такой подготовки для новоявленных судей: «По итогам любой профессиональной подготовки производится оценка приобретенных знаний, навыков и опыта, если уже назначенный судья не выдержит такой оценки, каковы могут быть правовые последствия признания его не обладающим необходимой квалификацией? Отстранить назначенного судью от должности, по-видимому, было бы не очень логично. Целесообразнее предложить авторам законопроекта рассмотреть вопрос о возможности создания и введения системы подготовки кандидатов на должность судьи, завершающихся сдачей квалификационного экзамена и прохождения последующих процедур назначения на должность. Конечно, организационные финансовые и иные аспекты системы подготовки кандидатов в судьи требуют дополнительной проработки».

Завалят исками

Россияне стали чаще жаловаться в суды на действия чиновников

     Вчера в Москве в здании Министерства юстиции прошла встреча руководства ведомства с представителями правозащитных и общественных организаций. Открывая встречу, заместитель министра юстиции Георгий Матюшкин отметил, что число рассмотренных российскими судами жалоб граждан на неправомерные действия госорганов за 15 лет выросло почти в десять раз.
     Заместитель главы Минюста поделился с собравшимися данными судебной статистики. «Если в 1992 году судами было рассмотрено 5 тыс. 394 жалоб на неправомерные действия госорганов, то в прошлом году уже было 47 тыс. 61 дело», – рассказал Георгий Матюшкин. По мнению чиновника, такое увеличение количества обжалованных решений «свидетельствует о становлении эффективной развитой судебной защите прав человека». Правда, служитель Фемиды не уточнил, насколько эффективно столь массовое обращение граждан за судебной защитой от произвола чиновников.
     По-другому на это явление смотрят юристы и правозащитники. Как заявил «НИ» председатель президиума Московской коллегии адвокатов Юрий Костанов, чтобы делать подобные выводы нужно предоставить более подробную статистику. В том числе, какой именно процент жалоб удовлетворяется в пользу граждан. По мнению эксперта, причина потока судебных жалоб состоит и в том, что сегодня «слабо работают другие инстанции, поэтому люди и идут в суд». «У нас усиливается уровень отчужденности государства и всех управленческих структур по отношению к простым гражданам», – считает юрист.
     В свою очередь, лидер движения «За права человека», один из основателей московского фонда «В защиту прав заключенных» Лев Пономарев сообщил «НИ», что у статистики Минюста есть и обратная сторона. По его словам, в России за последние 15 лет происходит «увеличение, а не уменьшение нарушений прав человека». «Лучше не стало», – отмечает правозащитник. «С другой стороны, граждане учатся писать жалобы, а не надеются на что-то», – отметил правозащитник.
     Между тем Георгий Матюшкин, также являющийся уполномоченным России при Европейском суде по правам человека, сообщил вчера, что дела, по которым внутри страны вынесены неудовлетворительные для граждан решения, отправляются в Европейский суд по правам человека. Отметим, в настоящее время количество заявлений россиян в Страсбурге составляет четверть от всех рассматриваемых. «В расчете на 100 тысяч человек населения наша страна занимает 15-е место среди более 40 стран, из которых такие жалобы поступают», – признал заместитель главы Минюста. По мнению Юрия Костанова, это происходит, потому что большинство простых граждан «в наших судах не находят настоящего отклика».

Пусть платит владелец

Пострадавшие в ДТП требуют компенсации от концерна Volkswagen

     Небывалый юридический прецедент могут создать пострадавшие в автокатастрофе с участием радиоведущего Геннадия Бачинского. Они собираются подать в суд на российское представительство компании Volkswagen. Ей принадлежал автомобиль, на котором Геннадий Бачинский попал в ДТП в январе этого года. Татьяна Осипова, которая стала после этой трагедии инвалидом, и Вера Бундина, у которой погибла дочь, намерены отсудить по 500 тыс. рублей. По словам юристов, у потерпевших есть все шансы выиграть это дело, ведь по российским законам гражданскую ответственность за ДТП несет не только его виновник, но и владелец средства повышенной опасности.
     Получить компенсацию от российского представительства Volkswagen Татьяне Осиповой и матери погибшей Юлии Меркуловой посоветовали юристы. С их помощью пострадавшие выяснили, что Volkswagen Golf, на котором Геннадий Бачинский отправился в свою последнюю поездку, принадлежал не ему лично, а представительству компании-производителя в России. Она предоставила радиоведущему машину в рекламных целях, чтобы тот рассказывал о ней в эфире.
     Мама Юлии Меркуловой Вера Бундина сообщила «НИ», что в суд они еще не подали: собирают документы. «Мы не получили никакой компенсации, – рассказала она. – Сергей Стиллавин (соведущий Геннадия Бачинского. – «НИ») только привез 60 тысяч рублей на похороны дочери. Помощь оказали также нашим внукам, которые живут с отцом, – 500 тысяч на двоих. Деньги эти мы положили в банк под проценты».
     Напомним, злополучное ДТП произошло 12 января этого года. Геннадий Бачинский на автомобиле Volkswagen Golf выехал на встречную полосу и столкнулся с микроавтобусом (тоже, кстати, производства Volkswagen) на 69-м километре дороги Сергиев– Посад – Калязин. Погибли сам радиоведущий и пассажирка микроавтобуса, 35-летняя Юлия Меркулова, у которой остались двое сыновей пяти и 14 лет. Еще одна женщина – Татьяна Осипова – осталась инвалидом. У водителя микроавтобуса, 33-летнего Андрея Вихарева, были сломаны обе ноги. Впрочем, он как раз в суд идти не хочет.
     Близкий друг Геннадия Бачинского Сергей Стиллавин подтвердил «НИ», что машина, на которой разбился радиоведущий, тому не принадлежала. «Нам дали эти автомобили на год по рекламному договору с компанией Volkswagen, – пояснил он. – У меня был красный Golf, а у Гены – желтый. На кого они были оформлены юридически – я не помню, потому что давно уже вернул свою машину. Но точно не на нас». Комментариев от российского представительства Volkswagen «НИ» вчера получить не удалось.
     Несмотря на то, что дела, подобные иску пострадавших в ДТП с Бачинским, единичны, юристы не сомневаются: в таких случаях можно добиться положительного результата. «Владелец машины несет солидарную ответственность с водителем, который нарушил правила, а если последний погиб, то полную, – заявил «НИ» президент Института верховенства права Станислав Маркелов. – Неважно, кто ехал по доверенности на машине, принадлежащей Volkswagen, Бачинский или шофер представительства, все равно компании придется ответить в случае ДТП». По наблюдениям специалистов, россияне все чаще стали искать нестандартные пути возмещения вреда по суду. Особенно это касается пострадавших в авиакатастрофах, которые находят способы судиться не в России, а на Западе, где больше шансов получить крупную компенсацию. «Это обоснованное решение – подать иск к владельцу средства повышенной опасности, который несет ответственность вне зависимости от вины, – отметил в разговоре с «НИ» адвокат Игорь Трунов. – Самое сложное теперь – доказать объем вреда, особенно морального, который суд назначает на свое усмотрение».
     Эксперты предполагают, что концерн Volkswagen предпочтет решить вопрос с компенсациями в досудебном порядке. «Им абсолютно не нужна отрицательная реклама, а это дело изначально очень громкое, – отметил Станислав Маркелов. – Компании выгоднее не доводить до проигрыша в суде, а сразу договориться с истцами». Некоторые адвокаты, правда, сомневаются, что российское представительство Volkswagen не предусмотрело подобных случаев заранее. «Иностранные фирмы очень щепетильно подходят к таким вопросам, у них договоры на десяти страницах, которые всю ответственность с них снимают», – рассказал «НИ» адвокат Евгений Храмцов. Юристы признают, что закон, по которому ответственность за ДТП несет не только виновник, но и владелец авто, несколько несправедлив. «Особенно это касается тех граждан, которые продают свою машину по генеральной доверенности, – говорит Станислав Маркелов. – Они уже забыли о ней – и вдруг им приходится бегать по судам и платить бешеные деньги».

Донья Кихот

За войну с «блатным правом» помощнику нотариуса предъявили новые обвинения

     Помощнику нотариуса Инне Ермошкиной, объявившей войну чиновникам, которые пристраивают своих родственников на доходные места нотариусов, вчера предъявили новые обвинения. В ответ на поданные ею иски в Симоновский райсуд о признании незаконными результатов конкурсов на замещение вакантных должностей нотариусов, которые выигрывались только теми, кто мог похвастать громкой фамилией своего мужа, любовника, отца или тестя, а не теми, кто отдал годы юридической профессии, следователи ГСУ ГУВД Москвы инкриминировали г-же Ермошкиной аж семь эпизодов мошенничества в крупном размере, совершенного организованной преступной группой. Эта ОПГ, как решило следствие, состоит из самой Инны и ее супруга. А вмененные ей мошенничества – все сделки с недвижимостью, которые г-жа Ермошкина и ее родственники когда-либо совершали в своей жизни. Как при непосредственном участии г-жи Ермошкиной, так и без него.
     В производстве Симоновского суда находится три иска, в них речь идет о десятках нотариусов, которые, по мнению г-жи Ермошкиной, стали таковыми исключительно по блату или за большие деньги. В среду должно было состояться заседание суда по одному из этих исков, в котором, в частности, оспаривается назначение нотариусом дочери спикера Мосгордумы Владимира Платонова, Ксении. Уже в 13-й раз суд пытается приступить к рассмотрению иска по существу, но слушание каждый раз откладывается по различным техническим причинам – то нотариусов не известили о дате суда, то их адвокатов, то кто-то отправился в очередной отпуск. Так было и на сей раз – уведомления не получили Министерство юстиции и московское управление Федеральной регистрационной службы, выступающие ответчиками по делу. Слушание отложили до 16 октября.
     9 октября после очередного откладывания планируется рассмотреть иск, в котором блатными Инна Ермошкина (на снимке) назвала: жену заместителя генпрокурора Александра Буксмана, Ирину; супругу бывшего первого зампредседателя Верховного суда Владимира Радченко, Людмилу; родственника главы МЧС Сергея Шойгу Алексея Кузовкова; хорошую знакомую умершего в конце прошлого года президента Нотариальной палаты Виктора Репина – Елену Борунову; Александра Пронина, сына милицейского генерала.
     Кроме того, Симоновский суд принял решение возобновить производство еще по одному иску. В нем г-жа Ермошкина оспорила назначение еще 20 нотариусов, среди которых и супруга известного адвоката Генриха Падвы, а остальные, по словам истицы, «дети нотариусов». Кстати, г-н Падва и представляет в этом грандиозном судилище интересы многих нотариусов, чья репутация теперь поставлена под вопрос.
     Еще на прошлой неделе Инна Ермошкина рассказала, что ей пригрозили новыми обвинениями и что выступить на суде по существу своих исков ей так и не придется (см. «Временя новостей» от 19 сентября). Похоже, в ГСУ ГУВД Москвы зря слов на ветер не бросают. В среду, сразу после несостоявшегося суда, Инна отправилась к следователю Елене Марченко, чтобы выслушать анонсированные обвинения. Но, как сообщил ее адвокат Андрей Муратов, по дороге у нее случился сердечный приступ, и доехать до следователя она так и не смогла. Вчера встреча состоялась. Услышав о том, что теперь она обвиняется в семи эпизодах мошенничества, совершенного организованной группой в крупном размере, г-жа Ермошкина снова почувствовала себя плохо, ей пришлось вызывать «скорую» прямо в кабинет следователя.
     Новое обвинение в совершении серии тяжких преступлений позволяет следствию ходатайствовать об избрании в качестве меры пресечения ареста, правда пока к нему прибегать не стали. В тюрьме Инна Ермошкина уже была, провела за решеткой два месяца – с мая по июль. Но потом Тверской суд не нашел оснований для продления сроков ареста и отпустил женщину на свободу.
     Собственно, кроме правосудия, больше ей надеяться не на что. Словно Дон Кихот, Инна Ермошкина сражается практически со всеми правоохранительными органами – как столичными, так и федеральными. Она написала огромное количество жалоб на действия следствия, но пока везде получила отказ.
     Изначально ее обвинили в мошенничествах десятилетней давности, которые якобы произошли в 1999 году. Г-жу Ермошкину подозревают в том, что она, используя свои полномочия помощника нотариуса, вместе с «неустановленными лицами» захватила квартиру своей соседки Данилочкиной и отправила ее вместе с несовершеннолетним ребенком в провинцию, в Волгоград.
     Сама г-жа Ермошкина рассказала, что сделка была совершена легально, что ее соседка хотела поменять малогабаритную квартиру в хрущевке на хороший дом в Волгоградской области. Договор обмена был одобрен местными органами опеки и попечительства, впоследствии законность сделки подтвердил Волгоградский суд, а московское ОВД «Марьинский парк» трижды отказывало Данилочкиной в возбуждении уголовного дела. «Сын Данилочкиной, когда ему 15 лет было и он еще в Москве жил, был судим за кражу. Потом, уже в Волгограде, его задержали по подозрению в торговле наркотиками и, по слухам, велели его матери отправляться в Москву и писать на меня заявление, угрожая в противном случае засадить ее сына, – рассказала г-жа Ермошкина. – Кстати, те три постановления ОВД «Марьинский парк» об отказе в возбуждении уголовного дела теперь каким-то таинственным образом исчезли».
     Вторая претензия ГСУ связана с якобы имевшим место в том же 1999 году захватом половины квартиры у гражданок Аношиной и Китаевой. Однако решение Таганского суда по данному вопросу говорит о другом – женщины в свое время взяли в долг у Ермошкиной 337 тыс. руб., но возвращать не стали, и суд их к этому принудил, а пристав в возмещение долга перевел в собственность истицы ту самую половину квартиры. С Аношиной, кстати, связан один из эпизодов нового обвинения. «В свое время мой супруг по просьбе первого мужа Аношиной оформил для него квартиру, которую тот получил в наследство, потом по доверенности продал ее и купил для этого человека новую. При этом сам для себя он ничего не приобрел, а лишь выполнил данное ему поручение, а я вообще никакого отношения к этому не имела», – рассказала помощник нотариуса.
     По словам г-жи Ермошкиной, в ГСУ сочли преступлением то, что она в прошлом году получила в наследство квартиру от умершего дяди. А также то, что в 2002 году помогла оформить покупку квартиры своему отцу. «Следствие при этом настаивает на том, что я совершила все это, будучи помощником нотариуса, то есть использовала свои полномочия, но я пришла работать в нотариат только в 2004 году, а до этого десять лет была старшим бухгалтером Центра международной торговли, – сказала Инна. – Меня обвиняют в том, что моя семья слишком выгодные сделки совершила, но что в этом такого? Все было сделано легально, были заключены договоры, которые, в свою очередь, были признаны законными судебными решениями. Если следствие будет нам навязывать свои цены на недвижимость, то в чем тогда вообще смысл гражданско-правовых отношений?»
     Инну Ермошкину били, сажали в тюрьму, угрожали, били и ее мужа, за всей семьей круглосуточно по пятам следуют оперативники. Над ней смеются, ее считают сумасшедшей. «Мне говорят, что со мной разбираются «по понятиям» и что я по этим же «понятиям» должна уступить и отозвать свои иски. Но я «по понятиям» не умею, я умею только по закону», – сказала «Времени новостей» Инна Ермошкина сразу перед тем, как отправиться к следователю.

Причина – дочь

Верховный суд отложил рассмотрение кассации коммунистов

     Неожиданный поворот приобрело вчера рассмотрение кассационной жалобы КПРФ к ЦИК: Верховный суд отложил слушания по ходатайству коммунистов, обнаружив, что дочь одного из судей работает в ЦИК.
     Справедливости ради следует сказать, что и начиналось рассмотрение кассационной жалобы КПРФ (а коммунисты уже несколько месяцев ходят в суд, требуя признать результаты выборов в Думу в декабре 2007 года недействительными) напряженно.
     Член ЦК КПРФ Борис Евсеев буквально подскочил на месте после того, как были выполнены первые процессуальные формальности, и заявил: «Почему нам дали такой маленький зал? Меня это возмущает как представителя ЦК и как гражданина!» Евсеев выдвинул ходатайство о переносе слушаний в другое помещение, куда бы могли войти все сочувствующие КПРФ. Председательствующий судья Александр Федин уведомил заявителей, что им еще повезло – обычно кассационные жалобы рассматривают в зале, который раза в три меньше этого, но все же заинтересовался и спросил, сколько еще людей они хотели бы привести. «Человек 30-40 хотели попасть», – поднялся секретарь ЦК КПРФ Вадим Соловьев.
     Объявили перерыв, и как стало позже понятно, отправили секретаря вниз ко входу, расположенному под знаменитой статуей Фемиды (у этой прекрасной российского исполнения богини правосудия нет повязки на глазах), но там никого не было, никаких 30-40 сочувствующих КПРФ.
     – Даже если бы два миллиона избирателей, которые проголосовали за КПРФ, пришли сюда сегодня, мы здесь их разместить все равно не смогли бы, – укорил Федин заявителей и отказал в этом ходатайстве.
     Но тут стало ясно, что ссора вокруг комнаты – это были еще цветочки. Прямо глядя на одного из трех судей, Галину Манохину, Вадим Соловьев заявил ей отвод, поскольку «ее близкая родственница работает в ЦИК». И уж заодно Соловьев заявил отвод прокурору Ларисе Масоловой, поскольку «по нашей информации, она поддерживает дружеские отношения» с одной из представительниц Центризбиркома – Мариной Гермашевой.
     – Центральная избирательная комиссия – это государственный орган, и никаких родственников и свойственников у нее быть не может, – внушительно заявил другой представитель ЦИК Дмитрий Воронин, попросив отклонить ходатайство.
     Судьи ушли совещаться – вдвоем, Манохина осталась на месте. Вернувшись, председательствующий сообщил, что отвод прокурору не удовлетворен, а потом добавил: «В связи с тем, что у одной из сторон появились сомнения в объективности судебной коллегии и она заявила отвод одной из судей, рассмотрение жалобы переносится на 8 октября, поскольку в данный момент нет возможности сформировать другую коллегию».
     Как подтвердил начальник правового управления ЦИК Алексей Кисин, дочь судьи ВС действительно работает у них, но сейчас она находится в отпуске по уходу за ребенком – вплоть до 3 октября. «А что нам беспокоиться? – пожал плечами Кисин, когда его спросили, как он оценивает ситуацию, – вообще в этом ничего особенного, она же не участвует в процессе, а находится в отпуске».
     – Нас приятно удивил тот факт, что не все заявители, принимавшие участие в подаче жалобы, подписали кассационную жалобу. Если вы посмотрите текст кассации, то увидите, что подписей Мельникова, Уласа, Рашкина там нет, то есть и в их рядах есть раскол, – добавил Алексей Кисин.
     Правда, все трое вышеупомянутых членов ЦК пришли на заседание лично.
     «Мы надеемся, что суд примет справедливое решение, – заявил журналистам лидер КПРФ Геннадий Зюганов, – мы понимаем, что наше дело правое, и будем делать все, чтобы выиграть». Зюганов категорически отверг подозрения в том, что его партия использует ВС для пиара, заметив, что «ничем мы не злоупотребляем, просто мы сторонники нормальных, честных выборов, и я уверен, что если бы в ходе предвыборной кампании в Думу было бы возможно обсуждение злободневных проблем, многие избиратели не стали бы поддерживать кандидатов от «Единой России».
     «Я удивлен, что Верховный суд так отреагировал», – жизнерадостно заявил Соловьев.

С РОДНЁЙ НЕ БЕЗ ХЛОПОТ

Верховный суд: процесс по поводу фальсификации парламентских выборов отложен

     В четверг, 25 сентября, Кассационная коллегия Верховного суда РФ должна была рассматривать апелляцию КПРФ на предыдущее решение этого же суда. Напомним, что в июле этого года Верховный суд отклонил требование КПРФ отменить результаты парламентских выборов 2 декабря 2007 года как проведенных с грубыми нарушениями законодательства.
     Суд у нас, по нынешним временам, как говорят, «басманный», то есть управляемый. Отметим, что недавно прошло повышение зар­плат чиновничеству. Так вот, самую весомую прибавку получили именно судьи. Так что теперь в их беспристрастности, особенно по отношению к власти, поднявшей эти зарплаты, сомневаться абсолютно не приходится. Но бороться нужно на всех фронтах и при всяких условиях, даже в самых неблагоприятных.
     До полноценного заседания, однако, на этот раз дело не дошло. Об этом чуть позже, а сначала о предшествующих событиях. Как обычно в таких случаях, перед входом в суд собралась группа членов партии и сторонников КПРФ, чтобы поддержать своих лидеров. Бдительная милиция, однако, людей начала разгонять-распихивать. Нечего, мол, тут несанкционированные пикеты уст­раивать. Во время предыдущего процесса в Верховном суде такой «давиловки» со стороны милиции не было. Знать, кого-то чувствительно задевает апелляция коммунистов на решение суда.
     При разгоне оппозиция, однако, нашла неожиданный выход. Плакаты, с которыми пришли люди, взяли в руки депутаты, а они, как известно, обладают неприкосновенностью – расталкивать неудобно. «Правоохранителям» пришлось ограничиться переписыванием личностей депутатов и лозунгов, которые они держали. Авось, пригодится!
     По неподтвержденным данным, в недрах «Единой России» зреет проект закона о том, что любое несогласие с решением ЦИК будет расцениваться как проявление экстремизма. Со всеми вытекающими отсюда послед­ствиями. Пытались же обвинить руководителя Юридического отдела ЦК КПРФ В.Г.Соловьёва в подделке копий избиркомовских протоколов. А все потому, что он посмел посягнуть на святая святых – репутацию абсолютной непорочности ЦИК. Если появится указанный законопроект, с депутатами, поднимающими зловредные лозунги, будет легче расправляться: ведь где экстремизм, там и терроризм. Не так ли?
     Сам процесс начался тоже «конфронтационно». Вместо того чтобы положиться на абсолютную объективность судейско-прокурорской команды, руководство КПРФ во главе с Г.А.Зюгановым вдруг заявило, что не доверяет судейской команде. Выяснилось, что прокурор Л.Ф.Масалова и представитель ЦИК на этом процессе М.М.Гермашова много лет работали вместе. Дружественные отношения, по-видимому, не могли не возникнуть. Суд, однако, счел, что никаких дружеских отношений между ними нет и быть не могло. Приходится верить.
     Сложнее, однако, оказалось отклонить еще одну претензию КПРФ. Несколько неожиданно для большинства судей (за исключением одного) выяснилось, что у этого самого одного судьи (Г.В.Манохиной) дочь работает… в Правовом управлении ЦИК. Конечно, можно отрицать наличие в семье дружеских отношений. Но вот доказать отсутствие родственных связей гораздо сложнее.
     Суд удалился на совещание. Ясно, что это был крупный прокол. Государственная машина дала очередной сбой. Суд был вынужден отложить начало процесса на 8 октября. Это хорошо. Но на душе тревожно. Всего две недели на то, чтобы разобраться в отношениях между матерью-судьей и дочерью-юристом ЦИК (дружественные эти отношения или всего лишь родственные)? Не мало ли? Ведь может оказаться, что родственники так не ладят между собой, что мать-судья в пику дочери-юристу поддержит не ЦИК, а КПРФ. Тут спешить нельзя. Лучше было бы отложить на годик-другой, а то и до следующих выборов.
     Рассматривалось и еще одно заявление КПРФ. Зал, в котором начался процесс, явно предназначен для суда над небольшой, но очень опасной группой обвиняемых. Сам зал крошечный, с железной клеткой. Клетка выглядит устрашающе, а маленький зал не позволяет вместить и мизерной доли сторонников, желающих присутствовать при торжестве закона. Поэтому представители КПРФ потребовали перенести заседание в другой зал – побольше.
     Суд и по этому поводу совещался и опять же принял предсказуемое решение – представителям КПРФ в их требовании отказать. Как высказался председательствующий, у КПРФ – миллионы сторонников. Такого зала, который мог бы вместить всех их, в стране не найти. Вот в этом с Верховным судом РФ можно согласиться пол­ностью и безоговорочно.

В суд с сухим пайком

Омбудсмены обсудили с милицией человеческое отношение к подследственным

     Каждый уполномоченный по правам человека в российских регионах в конце года встретится с руководством внутренних дел своего региона и расскажет о поступивших вопросах и жалобах. Об этом договорились на прошедшем в Тверской области заседании Координационного совета омбудсмены и глава МВД России Рашид Нургалиев.
     Один из главных вопросов, который был озвучен на этой встрече, – нынешнее состояние изоляторов временного содержания. По словам Уполномоченного по правам человека Владимира Лукина, сейчас во многих регионах изоляторы практически соответствуют международным нормам, но работу нужно продолжать. Министр внутренних дел Рашид Нургалиев сообщил, что из более чем двух тысяч изоляторов нормам соответствуют всего 700. Остальные нуждаются в капитальном ремонте и реконструкции. Только в этом году из федерального и местных бюджетов на строительство и реконструкцию ИВС было выделено 1,2 млрд рублей, а на капитальный и текущий ремонт – 176 млн рублей. К 2011 году МВД планирует построить и реконструировать 133 таких учреждения и отремонтировать 515. Но не это главное. По словам министра, бытовые условия, конечно, важны, но совершение правовой базы еще более необходимо.
     – Нами приняты «Наставление по служебной деятельности ИВС» и «Правила внутреннего распорядка ИВС», – сказал министр. – Эти документы в корне изменили подходы к обеспечению прав задержанных, существенно улучшили их медобслуживание.
     Теперь попавшие за решетку обеспечиваются в обязательном порядке трехразовым горячим питанием, необходимым набором санитарно-гигиенических средств, индивидуальным постельным бельем. А перед отправкой подозреваемых для участия в следственных действиях или судебных заседаниях им теперь выдают сухой паек. Но на милицейский произвол жалуются не только те, кто оказался под следствием. По словам министра, сейчас в век высоких технологий министерство разрабатывает свой портал, эдакую виртуальную приемную. Пока она работает в тестовом режиме. Здесь открыты 12 сервисов, в том числе «Проверка паспорта», «Ближайшие органы правопорядка», «Мои участковые», «Пропавшие дети», «Трудовая миграция» и другие. В дальнейшем список сервисов предстоит расширить. В МВД планируют сделать этот портал не только информационным, но и интерактивным. На сайте ведомства уже работает общественная приемная, через которую можно подать жалобу на действия сотрудников органов внутренних дел. Только в прошлом году было получено более 10 тысяч обращений граждан. По каждому из них принято решение, сообщил Нургалиев.
     Кроме того, министерство развивает сеть видеонаблюдения за общественными местами. На улицах городов и поселков уже установлено около 73 тысяч камер, а также устройств экстренной связи с милицией. Благодаря этой технике, заявил министр, количество преступлений в общественных местах за 9 месяцев этого года сократилось на 8 процентов.

Судей станут учить

     Систему повышения профессионального уровня отечественного судейского корпуса предложили члены Совета Федерации.
     Многим судьям, по мнению сенаторов, не хватает глубоких теоретических познаний в области права, умения свободно ориентироваться в действующем законодательстве, в тенденциях развития судебной практики, а подчас и владения современными технологиями работы с правовой информацией.
     Поэтому сенаторы и придумали, что прежде чем начать работу в своей новой должности, гражданин, впервые назначенный на должность судьи федерального суда, должен пройти специализированную профессиональную подготовку в два этапа. Первый этап – это обучение в Российской академии правосудия и ее территориальных филиалах – до шести месяцев. Второй этап – практическая стажировка в суде по месту работы судьи и в вышестоящих судах – не менее шести месяцев. Весь этот учебный год судья будет получать установленную ему заработную плату, а для работы в суде на это время сенаторы предлагают привлекать судей, находящихся в отставке. Впрочем, авторы законодательной инициативы готовы освободить от профессиональной учебы и стажировки – по решению квалификационной коллегии судей – бывших мировых судей, бывших судей федеральных судов, у которых перерыв в судебной деятельности не превышает пяти лет, а также тех новых назначенцев, чья профессиональная деятельность в течение трех лет до того была непосредственно связана с правосудием, – практикующих в судах прокуроров, адвокатов, а также докторов юридических наук из вузов и НИИ.
     Поправки в Закон «О статусе судей в Российской Федерации», которые сенаторы внесли в Госдуму в минувший вторник, были подготовлены еще в прошлом году. И судейское профобучение для новичков должно было начаться уже с 1 января 2008 года. Однако авторам законопроекта девять месяцев пришлось ждать заключения правительства на свою инициативу. Тем временем в кабинет министров с такой же инициативой обратился и Верховный суд России. И это, видимо, окончательно убедило правительство в том, что проблема назрела и ее надо решать. Авторам рекомендовано только получше посчитать, сколько профессиональная учеба судей потребует бюджетных денег. В финансово-экономическом обосновании к законопроекту расчеты сделаны исходя из того, что ежегодная переподготовка требуется примерно для 2600 новичков судебного корпуса. А общие затраты бюджетных средств для завершения создания системы профессиональной подготовки и повышения квалификации судей в 2008-2009 годах составят 157 млн рублей. В своем заключении правительство обратило внимание законодателей, что дополнительные ассигнования потребуются и на зарплату судье-отставнику, вышедшему на замену отправленного на учебу новичка.