Вертикаль правосудия

     Госдума на прошлой неделе приняла к рассмотрению президентский законопроект, согласно которому председатель Конституционного суда должен назначаться Советом федерации по представлению главы государства. С принятием этой поправки в России фактически не останется государственных органов, не встроенных в вертикаль власти.
     Документ, внесенный Дмитрием Медведевым в Госдуму 8 мая, предусматривает назначение председателя Конституционного суда (КС) и двух его заместителей по той же схеме, что и руководителей Верховного и Высшего арбитражного судов (ВС и ВАС) – решением Совета федерации по представлению президента. Простые судьи КС, как и их коллеги из других высших судов, тоже утверждаются верхней палатой по представлению главы государства. Однако КС с момента создания в октябре 1991 года был единственным в России судом, руководство которого избирали тайным голосованием сами судьи.
     Реакция на эту президентскую инициативу оказалась предсказуемо разноречивой. Руководство Госдумы поправку решительно поддержало, сославшись на необходимость унифицирования кадровых назначений в судебной системе. Представители оппозиции законопроект дружно раскритиковали, заявив, что его принятие приведет к «усилению зависимости КС от президентской власти» и «дальнейшему укреплению авторитарного режима». Но вопрос о том, зачем Медведеву, который вроде бы печется о своем либеральном имидже, нужно было инициировать столь откровенно антилиберальный проект, остался за пределами публичной дискуссии.
     Сам Дмитрий Медведев на этот вопрос пока не ответил. Нет такого ответа и в пояснительной записке к законопроекту. Как грустно пошутили в беседе с «Властью» сотрудники аппарата КС, произошел весьма редкий в законодательной практике случай, когда «пояснительная записка ничего не поясняет». Правда, общий смысл поправок понятен и без объяснений: Кремль хочет максимально облегчить процесс продвижения на посты руководителей КС нужных людей. Ведь нынешняя процедура принятия «правильных» кадровых решений не гарантирует. Ярким тому примером было избрание в 2003 году главой КС Валерия Зорькина, хотя Кремль тогда рассчитывал на продление полномочий предыдущего председателя – Марата Баглая.
     В этом смысле примечательна одна деталь. Если для внесения в Совет федерации кандидатур на посты глав ВС и ВАС, согласно закону «О судебной системе», президенту необходимо положительное заключение Высшей квалификационной коллегии судей, а представления о кандидатурах своих заместителей главе государства вносят сами председатели, то в отношении КС проект таких требований не предусматривает. То есть назначить главу КС, что бы ни говорили сторонники «унификации судебной системы», президенту будет даже легче, чем руководителей других судов. Ведь для этого ему не придется выяснять ни мнения судейского сообщества, ни предпочтений действующего председателя.
     Как полагают противники президентской инициативы, мотивы принятия этого решения предельно ясны. Один из судей КС, пожелавший остаться неназванным, объяснил «Власти» внесение поправок «желанием питерской верхушки быть уверенной в том, что председателем КС станет тот, кого она хочет видеть». Более развернуто ту же мысль изложил член федерального политсовета партии «Правое дело» Борис Надеждин, хорошо знакомый с практикой работы КС. «У Медведева просто есть другой кандидат на пост главы суда, поэтому президент решил поменять конституционный закон под конкретного человека,– пояснил он «Власти».– Так уже было в 2001 году, когда Путин поправил закон о КС для продления полномочий Баглая».
     В то же время нельзя не отметить, что новая инициатива слишком откровенно противоречит и установке Медведева на «преодоление правового нигилизма», и его регулярным заявлениям об укреплении независимости судов. Более того, одновременно с нынешними поправками президент внес в Думу законопроект, который эту независимость реально укрепляет: об отказе от трехлетнего испытательного срока для судей федеральных судов. Но новый проект способен перечеркнуть любые внешне демократические инициативы главы государства – как уже состоявшиеся, так и будущие.
     Получается, что ради назначения главой КС своего человека Дмитрий Медведев готов не только пожертвовать имиджем либерального президента, который он вроде бы старательно поддерживает, но и резко настроить против себя судей КС, которые в последние годы фундаментальных интересов Кремля ни разу не ущемляли. Во всяком случае, по принципиальным вопросам вроде отмены всенародных губернаторских выборов КС неизменно выносил решения, которые исполнительную власть вполне устраивали. Теперь же лояльность судей может оказаться под вопросом. О степени их недовольства можно судить хотя бы по беспрецедентному для КС факту: один из опытнейших судей, Гадис Гаджиев, выступил в СМИ с жесткой критикой инициативы президента, нарушив запрет публично комментировать вопросы, которые могут стать предметом рассмотрения в суде. Таких вольностей судьи себе не позволяли даже в 2007 году, когда принималось очень болезненное для них решение о переезде КС в Санкт-Петербург.
     Разумных объяснений столь нелогичному поведению главы государства по большому счету два. Первое: Медведев ничем не отличается от Путина и, несмотря на демократическую риторику, способен столь же легко отступать от демократических принципов, если это нужно для решения задач, которые он считает для себя важными. Второе: президент просто не мог поступить иначе, потому что связан обязательствами в рамках системы тандемократии. То есть следующим главой КС должен стать вовсе не человек Медведева, а выдвиженец Путина или его ближайшего окружения, а сам президент потому и молчит, что не может и не хочет оправдывать чужие сомнительные инициативы.
     При этом некоторые комментаторы не исключают и весьма экзотической версии о том, что КС в итоге возглавит сам Дмитрий Медведев, возвратив в 2012 году пост президента Владимиру Путину. Такой вариант кажется вполне реальным и некоторым судьям КС. Один из членов суда на условиях анонимности заявил «Власти», что пост главы КС может стать «неплохим вариантом трудоустройства юриста высшей квалификации, уходящего с поста президента РФ». К тому же эта версия подкрепляется и математическими расчетами: полномочия Зорькина истекут в феврале 2012 года, менее чем за месяц до новых президентских выборов, а еще через год нынешний председатель в любом случае уйдет в отставку по причине достижения предельного для членов КС возраста 70 лет.
     При том что стремление облегчить решение в КС кадровых вопросов и тем самым «овертикалить» едва ли не единственный государственный орган, еще не встроенный в вертикаль власти, похоже, является для Кремля главным, появлению новой инициативы мог способствовать и целый ряд других причин.
     Во-первых, кое-кто в Кремле и Белом доме, возможно, был бы не прочь банально наказать судей за излишнее вольнодумство. Ведь, сохраняя лояльность Кремлю в принципиальных вопросах, КС, особенно в последние год-полтора, не раз ущемлял интересы исполнительной власти в менее значимых делах, вынося в спорах между государством и гражданами решения в пользу последних. Чем регулярно вызывал недовольство у представителя президента в КС Михаила Кротова.
     Весьма показательна в этом смысле его реакция на одно из последних постановлений КС – о признании неконституционной практики принятия судами заочных решений об ограничении дееспособности граждан (см. справку). «КС пустился в плавание, не имея ни компаса, ни карты. Того, что сказано в постановлении, нет в законе. Это просто юридические фантазии!» – заявил Кротов в интервью «Коммерсанту», объяснив решение суда его желанием «быть самым демократичным в мире». Нельзя не заметить, что благодаря президентским поправкам КС перестанет быть «самым демократичным» хотя бы по одному параметру – способу формирования руководящих органов.
     Во-вторых, изменение порядка назначения руководства КС может быть связано не столько с фигурой будущего главы суда, сколько с задачами, которые ему предстоит решать в недалеком будущем. К примеру, адвокаты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева уже заявили о готовности оспорить в КС некоторые законодательные нормы, позволившие начать против их подзащитных второй судебный процесс. И Кремлю будет гораздо спокойнее, если этот запрос КС будет рассматривать уже под руководством нового, безоговорочно лояльного властям председателя. Ведь позиция главы суда, назначенного по новой процедуре, должна неизбежно сказаться и на позиции его коллег, поскольку она будет восприниматься уже не как его личное мнение, а как отражение официальной точки зрения Кремля.
     Наконец, в-третьих, нельзя исключать, что нынешняя «унификация» по задумке исполнительной власти является лишь началом новой масштабной судебной реформы. Например, главный советник комитета Совета федерации по законодательству Елена Виноградова полагает, что внесение поправки может быть «экспериментом перед более радикальным реформированием судебной системы», позволяющим «проверить реакцию европейского сообщества и позицию самого КС».
     В связи с этим некоторые комментаторы уже вспомнили об идее создания «суперсуда», которая была весьма популярна в СМИ в 2003-2004 годах, когда представители исполнительной власти впервые заговорили о возможном переезде в Петербург всех органов высшей судебной власти. В тот же период появились и слухи о том, что в Кремле разработан план объединения трех судов в единую мощную структуру, которую может возглавить Владимир Путин после окончания своего второго президентского срока. И хотя тогда эти прогнозы не оправдались, нельзя не признать, что уход бывшего президента (будь то Путин или Медведев) на пост главы такого «суперсуда» можно было бы считать почти адекватной заменой его предыдущей должности – в отличие, скажем, от поста председателя Конституционного суда в его нынешнем виде. Тем более что для этого достаточно изменить лишь несколько статей Конституции, которая сейчас в отличие от 2004 года уже не является священной коровой.
     Помимо всего прочего создание такого суда вполне соответствовало бы и практике ведущих стран Запада. Ведь, к примеру, в США Верховный суд является единственным органом, имеющим право отменять любые решения исполнительной и законодательной власти, а его председатель по статусу фактически даже превосходит президента, поскольку в отличие от последнего избирается пожизненно (см. справку).
     В то же время возможное внедрение в России этой системы станет еще одним подтверждением тезиса о том, что российские власти предпочитают адаптировать западную демократию к российским реалиям, заимствуя отдельные правовые нормы без учета их логической связи с другими положениями (см. «Власть» от 3 декабря 2007 года). Именно поэтому, скажем, американское понимание президентской власти было объединено в России с элементами парламентской демократии, в которой премьер назначается с согласия депутатов. А в результате получилась система власти, которую нельзя назвать в полном смысле слова ни президентской, ни парламентской.
     Та же двойственность неизбежно возникнет и в случае создания «суперсуда». С одной стороны, авторитет такого органа, возглавляемого к тому же бывшим президентом, должен вроде бы резко возрасти. С другой – если не только рядовые россияне, но и многие государственные и муниципальные органы страны привыкли игнорировать судебные решения, то один лишь факт появления во главе судебной системы бывшего руководителя государства эту ситуацию одномоментно изменить явно не сможет. И функционирование этой системы будет напоминать ситуацию из фильма «Начальник Чукотки», когда американский торговец продавал чукчам трубу от граммофона, которая без самого граммофона никаких звуков почему-то упорно не издавала.

Трагедия на повороте к демократии

Следствие по делу о гибели в ДТП четырех человек отказывается от независимой экспертизы

     Тюкалинским межрайонным следственным отделом Следственного комитета при прокуратуре РФ по Омской области передано в суд дело о дорожно-транспортном происшествии, случившемся 2 марта 2008 года. Как уже сообщала «Новая», выборы президента РФ завершились в этом районе гибелью четырех человек – председателя участкового избиркома Сергея Полева и троих сотрудников РОВД, охранявших избирательные участки.
     Когда закончился подсчет голосов, они сели в милицейскую «Ниву» и направились в райцентр Тюкалинск, чтобы сдать собранные по деревням бюллетени в территориальную комиссию. На 491-м километре автотрассы Тюмень – Омск их автомобиль по причине, не установленной до сих пор, резко выехал на встречную полосу, где столкнулся с грузовиком. Находившийся за рулем «Нивы» Владимир Климов и сидевшие рядом с ним Сергей Полев и Сергей Лукьянов скончались на месте, а Евгений Кунгуров – через неделю в районной больнице. Водитель грузовика Александр Темерев не пострадал.
     В ходе расследования, которое длилось более года, установлено, что ДТП произошло по его вине, хотя специалисты Сибирской автомобильно-дорожной академии дали прямо противоположное заключение: причиной столкновения стал неожиданный выезд на встречку «Нивы». Однако мнение экспертов по дорожно-транспортным происшествиям – профессора СибАДА В.Д. Балакина и доцента П.В. Радушинского – следователи подвергли сомнению. С большим доверием они отнеслись к данным Омской лаборатории судебной экспертизы Министерства юстиции РФ. Ее эксперты не столь известны в научно-технических кругах (ни один из них не имеет автотранспортного образования), но зато более авторитетны в правоохранительных органах: в лаборатории работают в основном бывшие сотрудники милиции. На основании выводов ЛСЭ и предъявлено обвинение Александру Темереву.
     Утвердивший обвинительное заключение прокурор Юрий Савченко сказал «Новой», что намерен ходатайствовать в суде о признании экспертизы, проведенной учеными СибАДА, недействительной: какими бы они ни были специалистами, экспертного статуса у них нет. Адвокат подсудимого Сергей Пузин считает, что такое ходатайство прозвучит из уст прокурора как недоразумение, потому что обращалась в академию с просьбой провести автотехническое исследование ДТП сама Тюкалинская межрайонная прокуратура.
     Если суд признает вину Александра Темерева, то ему – отцу двоих детей – грозит 7 лет лишения свободы по статье 264 ч. 3 (нарушение ПДД, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц).

Три года полномочий взамен избрания

получит председатель Конституционного суда

     Дмитрий Медведев вчера согласился поправить уже одобренный Госдумой в первом чтении законопроект, согласно которому председатель Конституционного суда (КС) теперь будет не избираться самими судьями, а назначаться Советом федерации (СФ) по представлению президента. На встрече с главой КС Валерием Зорькиным президент пообещал продлить срок полномочий главы КС с трех до шести лет по аналогии с полномочиями глав Высшего арбитражного и Верховного судов для «унификации». Однако в процедуре назначения глав трех высших судебных органов остались существенные различия.
     По Конституции Совет федерации назначает по представлению президента судей всех высших судов страны, включая КС, а также председателей и зампредов Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ. Председателя КС, его заместителя и судью-секретаря, согласно действующему законодательству, выбирают сами 19 конституционных судей тайным голосованием на закрытом пленарном заседании. Дмитрий Медведев предложил поправить закон «О Конституционном суде РФ» так, чтобы председателя КС и двух его заместителей (при упразднении должности судьи-секретаря) тоже назначали члены СФ по представлению президента. Кандидата в председатели президент вправе подбирать лишь из числа действующих судей КС.
     Вчера президентский законопроект о новом порядке назначения председателя КС и двух его заместителей в первом чтении одобрила Госдума. Полпред президента в Госдуме Гарри Минх сообщил депутатам, что господин Медведев, заменяя процедуру выборов процедурой назначения, намерен, «с одной стороны, привести к единообразию процедуры назначения председателей высших судов, а с другой – перевести процедуру в публичную плоскость». Глава думского комитета по конституционному законодательству единоросс Владимир Плигин подчеркнул, что процедура назначения «апробирована на деятельности» двух высших судов страны и «показала свою эффективность», а также соответствует тому, как подобные «вопросы решаются в целом ряде европейских стран и в США».
     Однако эти объяснения не устроили депутатов из фракции КПРФ и ЛДПР. «Если мы даем президенту право вносить кандидатуру председателя, независимость суда исчезает!» – заявил вице-спикер Госдумы от ЛДПР Владимир Жириновский. Законопроект, по его словам, не заслуживает поддержки, так как СФ – искусственная палата, а процедура назначения показала, что «суды ничего не делают, никому не помогают, никого не защищают, покрывают коррупцию и телефонное право».
     Коммунист Сергей Обухов заявил, что затеянное президентом реформирование КС «лишь усилит перекос в пользу вертикали исполнительной власти». А депутат из фракции «Справедливая Россия» Геннадий Гудков сообщил, что в США «американский президент, действительно, назначает судью, но пожизненно», а не на три года, как в России. Кроме того, по сведения господина Гудкова, кандидатура председателя тщательно обсуждается «не на колхозном собрании», а в специальной комиссии, которую на равных формируют обе палаты американского парламента, и только после этого президент вправе представить кандидата верхней палате. Владимир Плигин, посчитав, что справоросс назвал «колхозным собранием» СФ, попросил его не умалять роли отечественных законодателей, а заодно уведомил, что кандидаты в председатели высших судов в России тоже проходят обсуждение в профильном комитете СФ.
     В итоге жириновцы в голосовании не участвовали, а фракция КПРФ голосовала против. При этом Владимир Плигин сообщил, что его комитет готов принимать поправки к законопроекту лишь в четверг, чтобы уже в пятницу на пленарном заседании одобрить его в целом. Поспешность, с которой депутаты решили одобрить инициативу, Гарри Минх объяснил «Ъ» тем, что «текстуально закон готов» и нет необходимости, чтобы «народ отрывался на нем», как на вчерашнем пленарном заседании.
     Однако вчера вечером выяснилось, что говорить о «текстуально готовом» законе рано. Уже после заседания Госдумы выяснилось, что еще одна поправка в законопроект может последовать от самого Дмитрия Медведева. После встречи с Валерием Зорькиным он заявил, что готов внести дополнительную поправку о продлении сроков полномочий председателя КС с трех до шести лет в соответствии со сроком, на который избираются главы Высшего арбитражного и Верховного судов. «Я думаю, что вопрос сроков председателя Конституционного суда – это вполне правомерный вопрос. Если мы идем на унификацию, то можно унифицировать и сроки председателя Конституционного суда, Верховного суда и Высшего арбитражного суда»,– заявил президент.
     Впрочем, о полной унификации пока говорить не приходится. По закону о «О статусе судей» кандидатуры председателей Высшего арбитражного и Верховного судов президенту отбирает Высшая квалификационная коллегия судей (ВККС). Таким образом, президент при внесении кандидатур председателей этих двух судов опирается на мнение судейского сообщества. Но судьи КС в ВККС не входят, а их мнение, согласно президентской поправке, при внесении кандидатуры председателя КС не учитывается.
     Судья КС Гадис Гаджиев считает, что для достижения «юридической гармонии» процедуру необходимо дополнить предварительным «выяснением мнения судей КС», которое и должно стать своеобразным рейтингом кандидатов в председатели. «Только в этом случае в избрании председателя КС будут участвовать все три ветви власти»,– отмечает судья.
     По данным источников «Ъ» в КС, кроме вопроса, который президент вчера признал правомерным, Валерий Зорькин задал Дмитрию Медведеву и ряд других: например, почему поправка была внесена неожиданно и не обсуждалась с судьями. Сомнения председателя КС вызывает и недемократическая тенденция, которую, по его мнению, отражает президентская поправка. Реакции европейского судейского сообщества по этому поводу можно ожидать уже сегодня: утром в резиденции КС открывается трехдневный XI Диалог судей высших судов России и Германии.

Точечное послабление

Дмитрий Медведев облегчает процедуру помилования

     Прошения о помиловании перестали быть привилегией осужденных, отбывающих наказание в тюрьме, – президент на днях внес правку в соответствующие документы. Теперь граждане, препровожденные в СИЗО по новому делу, тоже смогут обратиться к главе государства с просьбой об освобождении. Эксперты «НГ» опровергают появившиеся в прессе предположения о том, что инициатива Дмитрия Медведева является завуалированным предложением Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву написать ходатайство на его имя.
     Указ и положение о помиловании осужденных, которые были подвергнуты медведевской правке, появились в 2001 году, при Владимире Путине. С тех пор сложилась судебная практика: заключенным СИЗО отказывали в праве подавать прошение под предлогом плохого знания своего временного контингента и невозможности в силу этого обстоятельства предоставить характеристику, сопровождающую просьбу о помиловании. Теперь это препятствие устранено.
     В Кремле объясняют появление документа стремлением нынешнего президента привести законодательство в соответствие с Конституцией страны. А также утверждают, что предположения экспертов о попытках таким образом решить проблему второго суда над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым не имеют под собой оснований.
     Между тем представители адвокатского сообщества сообщили «НГ», что президент может решить вопрос с помилованием Ходорковского и Лебедева, не дожидаясь от них соответствующего прошения. И что для этого не нужна никакая законодательная деятельность.
     Президент адвокатской палаты Москвы Генри Резник, для начала сообщив «НГ», что он не прорицатель, тем не менее заявил, что приветствует этот указ: «Всякое облегчение процедуры помилования – во благо. Поэтому препятствия какие-то сооружать, усложнять процедуру между подающим прошение о помиловании и президентом ни в коем случае не следует». И добавил: «Помилование – это дискреционный акт президента». То есть глава государства может осуществить свою волю в отношении любого осужденного, игнорируя сложившуюся судебную практику: Конституция ему это позволяет.
     Эксперт приводит пример из собственной обширной практики: «Был такой случай, когда президент Михаил Горбачев помиловал прокурора Очамчиры Валерия Гурджуа, моего подзащитного, который был осужден Верховным судом СССР за «злоупотребление служебным положением», хотя этому человеку надо было давать все мыслимые награды. Он был осужден по политическим мотивам. Когда к нему в тюрьму пришли представители от власти и попросили подписать прошение о помиловании, гордый абхаз отказался. И вскоре появился указ о его помиловании».
     При этом, подчеркивает Резник, прошение о помиловании вовсе не означает признания вины: «Человек, который считает себя невиновным, из целого ряда соображений может подать на помилование, поскольку другие пути освобождения исчерпаны. Причиной могут быть семейные обстоятельства, если от него зависит судьба близких людей. Президент вообще не отчитывается ни перед кем – кого он милует и по каким соображениям».
     Причины для помилования у главы государства могут оказаться и чисто политическими, подчеркивает эксперт. И напоминает о помиловании Путиным осужденного за шпионаж 54-летнего американца Поупа, приговоренного к 20 годам за получение секретных чертежей торпеды «Шквал». Адвокат не помнит, чтобы Поуп писал Путину соответствующее прошение.
     На вопрос, применим ли такой подход к ситуации с Ходорковским и Лебедевым, адвокат ответил: «Я никогда не комментирую проблем конкретных людей. Боюсь им навредить».
     Член Московской городской коллегии адвокатов Олег Щербаков не верит в скорое освобождение бывших владельцев ЮКОСа. И указывает в беседе с корреспондентом «НГ», что этот шаг со стороны государства «противоречит строю всей нашей правовой политики», которая связана с тем, что законодательство далеко не в полной мере учитывает особенности правового положения прав граждан: «В стране сейчас существует очень жесткий правовой обычай, одна из форм судебного произвола. Человеку предлагается сделка: признайте свою вину, и мы вас выпустим на условный срок... Поэтому до тех пор, пока Лебедев с Ходорковским не признают свою вину, не видать им помилования или еще чего-то как своих ушей».
     Главный научный сотрудник Института экономики РАН Александр Ципко тоже не считает, что инициатива Медведева направлена на облегчение участи Ходорковского и Лебедева. Собеседник «НГ» уверен, что «многие политологи преувеличивают и суть конфликта между премьером и президентом, и желание президента уже сейчас отвоевать нишу, решая такие сложные проблемы, как суд над Ходорковским. К сожалению, многие выдают желаемое за действительное».
     Однако политолог увязывает случившееся с внутренней логикой Медведева: «Президент как юрист, как человек с определенными полномочиями хочет сделать все возможное для либерализации хотя бы судебных систем. И это надо рассматривать в более широком контексте – внимания главы государства к проблеме домов престарелых, кампании по поводу возвращения наших детей от смешанных браков». Ципко считает, что президент таким образом хочет использовать все возможности «для гуманизации именно социальной и судебных систем, в рамках его компетенции». Эксперт сетует: «Катастрофа России в том, у нас никогда не была в почете философия малых дел. Мы все носимся с революцией и переворотами...»

«Сигнал» Медведева расшифровке не поддается

     Действия и слова Дмитрия Медведева в судебно-правовой сфере настолько противоречивы, а сама эта сфера столь субъективна и запутанна, что технические акты президента, под которыми, возможно, и нет никаких политических или иных привходящих мотивов, общество склонно интерпретировать как некий «сигнал».
     Именно так энтузиастами освобождения Михаила Ходорковского и Платона Лебедева были восприняты поправки, внесенные Медведевым в Положение о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в РФ (утверждено Путиным в конце декабря 2001 года). Смысл той из поправок, которая в очередной раз заставила юридическую общественность заниматься гаданием на кофейной гуще, состоит в следующем. Территориальные комиссии по помилованию (связанные в первую очередь с УФСИН) теперь обязаны принимать прошения о помиловании не только от тех осужденных, которые мирно отбывают свой текущий срок, но и от тех, которые одновременно с одним сроком находятся под следствием или под судом еще и по другому делу.
     Кто-то сопоставил, что в такой ситуации как раз находятся Ходорковский и Лебедев, из чего был сделан вывод, что свой «сигнал» Медведев адресовал именно им. Если даже это и так, то вряд ли они этот «сигнал» воспримут. Речь ведь может идти только о помиловании по первому делу, а по второму прошение можно будет подавать после долгого обжалования и вступления в силу второго приговора (если он будет обвинительным). Судя по темпу, в котором старается вести процесс обвинение, второй приговор будет вынесен тоже отнюдь не завтра. Подсудимые настаивают на своей невиновности (в чем, по крайней мере, в части второго обвинения убеждены и многие юристы, в том числе автор этих строк), а подача прошения о помиловании даже без формального признания вины так или иначе все равно будет расцениваться как акт покаяния.
     Политически ситуация в сфере правосудия пока не выглядит созревшей для того, чтобы Медведев проявлял милосердие, независимо от того, склонен он к нему или нет: в противном случае он бы еще год назад помиловал Светлану Бахмину, к чему по-человечески были веские основания. Если предположить, что Медведев (это уж, правда, больше похоже на сказку) желал бы свободы узникам по «делу ЮКОСа», у него и сейчас достаточно ресурсов, чтобы убедить прокуратуру просто отказаться от обвинения (действительно нелепого), зачем тогда огород городить? В конце концов, нельзя полностью исключать и оправдательного приговора суда по «делу ЮКОСа», хотя сегодня политически (а право тут вообще ни при чем) шансы на это не выглядят предпочтительными.
     Почему бы не рассматривать внесенные Медведевым поправки как нормальное совершенствование законодательства? Справедливость ведь может существовать и вне всякой связи с какими-либо политическими делами. Президент, скорее, запутал общественность предыдущим «дуплетом», когда внес в Думу два предложения с противоположным политическим вектором: о ликвидации «испытательного срока», что должно отчасти разрушить механизм управляемости судьями, и в то же время о ликвидации демократического порядка избрания судьями Конституционного суда председателя КС.
     Впрочем, если верна наша догадка (см. соответствующий материал на сайте «Новой») о том, что в 2012 году, по окончании президентского срока, сам Дмитрий Медведев может быть назначен Советом Федерации по представлению другого президента председателем КС, то у него будет возможность сразу же пересмотреть приговор в отношении Ходорковского и Лебедева в порядке надзора. Если эта логика верна, то одним из следующих ключевых законопроектов станет проект объединения под одной крышей (может быть, даже и в Санкт-Петербурге) всех трех высших судов: Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного.

Назначаемые

22 мая депутаты Госдумы приняли сразу во 2-м и в 3-м чтениях президентский законопроект, изменяющий процедуру назначения председателя Конституционного суда (КС) и двух его замов

     До сих пор Конституционный суд выбирал председателя самостоятельно – голосованием среди судей КС. Тогда как главы двух других судов высшей инстанции – Верховного и Высшего арбитражного – назначаются Советом Федерации по представлению президента. И вот теперь к ним присоединяется и Конституционный суд. Вместо выборов главы КС кандидатуру на эту должность будет предлагать президент, а сенаторы будут ее утверждать.
     Кроме того, срок полномочий главы КС увеличивается с 3 до 6 лет (такие же сроки у глав других высших судов).

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
     Хрустальная независимость
     Похоже, перед вертикалью власти пал последний бастион «разделения властей» в том романтическом, абсолютном понимании этого слова, которое было популярно в начале 90-х. Именно тогда посреди измордованных советской властью, выхолощенных и готовых принять любое решение по первому обкомовскому звонку судей возникло это странное новообразование – Конституционный суд. Слепленный по западному образцу, он был РЕАЛЬНО фантастически независим. И мало кто видел опасную дисгармонию – жалкая разваленная страна, балансирующая на грани хаоса, и хрустально честный педантичный суд, следующий римскому: «Пусть мир рухнет, но восторжествует закон».
     И в 1992-м случилось то, что в медицине называют отторжение. КС принимает знаменитое (и абсолютно законное) решение не в пользу Ельцина. А Борис Николаевич, будучи нормальным русским государем (как наших правителей не называй, а сущность одна), выбирает, конечно, не туманные экзерсисы какого-то там права, а привычную целесообразность. И давит все это безобразие танками.
     Зачем я все это вспоминаю? Есть в сегодняшнем президентском решении и событиях 17-летней давности общая деталь. Будь КС в 92-м более зависим или хотя бы по-византийски уклончив и гибок, не было бы позорного расстрела парламента. И кто знает – может, и слово «демократ» не стало бы ругательным со всеми вытекающими последствиями.
     Но приходится признать – «хрустальная» независимость Конституционного суда давно осталась там, в 92-м. И сейчас происходит лишь юридическое оформление давно завершенного процесса. Это ни хорошо ни плохо. Но немного грустно. Потому что в России, похоже, по-другому уже нельзя.
     Владимир ВОРСОБИН

Политическая система не переводится на немецкий

У судей из Германии она вызвала вопросы

     В Санкт-Петербурге завершился ХI Диалог судей высших судов России и Германии. Дискуссия по правовым вопросам государственного устройства и партстроительства подтвердила, что позиции представителей судейской элиты, в том числе внутри Конституционного суда (КС) РФ, далеки от унификации, к которой стремились президент и Госдума, изменяя в эти дни закон о КС.
     К политическим вопросам представители Высших судов России и Германии в ходе трехдневного диалога обращались дважды. В день открытия председатель КС Валерий Зорькин обозначил опасные тенденции реализации российской Конституции («Ъ» писал об этом 22 мая). «Мы с уверенностью можем сказать, что граждане России хотят по-прежнему демократии, правового государства, частной инициативы и плюрализма. Но они не хотят, чтобы разговоры обо всем этом прикрывали нечто иное, а то и прямо противоположное»,– заявил глава КС.
     На этом фоне особую остроту приобрела в субботу дискуссия о правовых рамках деятельности политических партий. Практику российского КС в «процессе подчинения партийной системы верховенству права» анализировал судья Николай Бондарь (он выступал оппонентом господина Зорькина на выборах председателя КС в 2006 году), проиллюстрировавший свой доклад цитатой из «современного классика» Виктора Черномырдина: «Приступаем к партийному строительству, создаем новую партию, а получается КПСС». Наиболее важными вехами в регулировании партийно-политических отношений после вердикта о прекращении деятельности КПСС докладчик назвал запрет на создание партий на региональной, религиозной и национальной основе, повышение минимальной численности партий и избирательного барьера для прохождения их в Госдуму.
     Эти решения вызвали сомнения у представителей немецкой делегации. По мнению судьи Хайди Ламберт-Ланга, повышение барьера привело к тому, что «слишком мало» партий могут его преодолеть. На это докладчик заявил, что вопрос о конституционности барьера может возникнуть только в том случае, если его преодолеет «лишь одна партия». При этом судья КС напомнил, что по предложению президента уже принята более «мягкая формула», при которой доступ в Госдуму получили партии, набравшие меньше 7%, но больше 5%.
     Профессора Отто Лухтерханда удивила «нелогичность» запрета на создание региональных партий в федеративном государстве. По его словам в германских землях такие партии успешно действуют на уровне местных парламентов, обеспечивая реальную автономию региона. Судья КС объяснил, что для России такой подход неприемлем из-за существования «моноконфессиональных» субъектов РФ. Впрочем, докладчик отметил, что не видит «оснований для запрета на создание межрегиональных партий на уровне 10-15 субъектов федерации, но для этого нужен специальный закон». При этом Николай Бондарь затронул тему конкуренции между тремя высшими судами РФ. Вопросы, связанные с приостановкой деятельности и запретом партий в РФ, сегодня рассматривает Верховный суд, однако, по мнению судьи, это конституционно-правовая проблема, которая в Германии и других странах относится к полномочиям КС.
     В ходе дискуссии судья КС Сергей Князев (назначенный Дмитрием Медведевым в 2008 году) указал на «цепь конфликтов и противоречий», заложенных в Конституции и других законах. По его словам, всего около 2% граждан (как в Германии, так и в России) состоят в партиях, но именно партии «получают в политической жизни почти все», а «выборы носят все более партийный оттенок». Один из немецких судей возразил, что «в партию вступает тот, кто хочет принадлежать к элите». А Николай Бондарь назвал коллегу последователем Жан Жака Руссо, считавшего, что партии ограничивают свободу личности.
     Особую остроту получила дискуссия о принятых в пятницу Госдумой в третьем чтении президентских поправках в закон о КС. В отличие от Валерия Зорькина, судья КС Николай Бондарь считает, что замена процедуры избрания председателя КС судьями на его назначение Советом федерации по представлению президента «не была неожиданной». «Трансформация в системе конституционного правосудия началась не с этого законопроекта. Причину его появления необходимо искать не только вне КС – очевидно, что так называемая корпоративная демократия обладает не только достоинствами»,– сказал он. Впрочем, судья КС добавил, что в новых условиях «важно не отойти от нынешнего принципа, когда председатель является лишь первым среди равных. Необходимы и гарантии дистанцирования суда от политики».
     В свою очередь, возглавлявший немецкую делегацию судья Рудольф Меллингхофф в комментарии Deutsche Welle выразил удивление тем, что «работающая система отменена». Он уточнил, что в Германии конституционных судей выбирают по предложению политических партий, при этом в законе нет никаких предписаний относительно того, кто имеет право вносить кандидатуры. Доктор Меллингхофф подчеркнул, что, хотя в странах с устоявшимися традициями юриспруденции (в Испании, Великобритании или Франции) судей назначают, более разумно, когда председателя избирают члены КС тайным голосованием. «Председатель олицетворяет весь состав судей, и они вправе избрать того, кого считают самым достойным»,– считает он.

Гражданину оставят чайник и трусы

Верховный суд отменил презумпцию невиновности россиян в их налоговых спорах с чиновниками

     В соответствии с недавним решением пленума Верховного суда (ВС) в Госдуму внесен законопроект о новом порядке разрешения налоговых споров между гражданами и государством. Как уже указывали СМИ, он предполагает досудебное получение недоимок – через их списание со счетов должника.
     Однако, как оказалось, в комментариях председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева, данных по итогам пленума, было сказано не все. Действительно, ВС считает, что налоговые задолженности физических лиц следует отбирать из их денег практически автоматом, не загружая суды огромным количеством исков, как это происходит сейчас, когда налоговые органы должны получать на каждого недоимщика отдельное решение мирового судьи. Однако Лебедев не упомянул, что кроме указаний банкам списывать долги со счетов граждан взыскания предполагается накладывать и на наличные средства, и на имущество. Причем даже то, которым по доверенности могут распоряжаться совсем другие люди. То есть никаких лазеек вроде переписывания на родственников не остается. Судебные приставы, видимо, по инициативе налоговых инспекторов смогут требовать аннулирования таких доверенностей. ВС, правда, разрешает оставлять человеку себе то имущество, которое нужно ему и его семье для повседневного пользования. Так что холодильники и умывальники, возможно, описывать не станут, да и одежду по минимуму все-таки оставят.
     Любопытно, что главные судьи страны, судя по всему, прекрасно понимают, в какие руки они передают судьбу многих граждан. А иначе в законопроекте не было бы специального пункта, запрещающего налоговикам покупать то имущество, которое продается для погашения недоимок. За счет которого, похоже, в основном и будут взыскивать долги. А вообще-то ВС объясняет свою безжалостную инициативу тем, что сейчас иски налоговой службы к физическим лицам занимают около трети всей нагрузки на суды. В 2008 году их было рассмотрено 3 млн. 164 тыс. 685 штук, указывается в пояснительной записке вместе с уверением, что количество дел об уклонении от налогов растет с каждым годом. Между тем Верховный суд называет их «по существу, бесспорными делами». По его статистике, примерно 98% ответчиков с налоговиками и не спорят.
     Таким образом, можно заметить, что ВС РФ очень своеобразно понимает поставленные Дмитрием Медведевым задачи по укреплению судебной системы. Ради снижения нагрузки на себя, любимых, судьи предлагают отменить презумпцию невиновности в налоговых спорах. Заставляя граждан самих подавать в суд, если они не согласны с выставленными им претензиями. И хорошо понимая, что люди, и так не доверяющие судам, после такого вряд ли изменят отношение к ним в лучшую сторону.

КС уклонился от партийной борьбы

в пользу судов общей юрисдикции

     Конституционный суд (КС) РФ утвердил мотивировочную часть определения по делу, связанному с исключением из «Справедливой России» депутата петербургского парламента Алексея Тимофеева. КС отказался проверять конституционность федеральных законов «Об общественных объединениях» и «О политических партиях», на основании которых суды общей юрисдикции не приняли иск господина Тимофеева о восстановлении его в партии. При этом КС разъяснил, что действующее законодательство не препятствует гражданам обжаловать внутрипартийные решения в суде.
     Депутата законодательного собрания (ЗС) Санкт-Петербурга Алексея Тимофеева исключили из «Справедливой России» в октябре 2007 года после того, как с трибуны ЗС в присутствии лидера справороссов Сергея Миронова он призвал к самороспуску партии в связи с решением Владимира Путина возглавить список «Единой России» на выборах в Госдуму. Господин Тимофеев заявил тогда, что соперничество двух пропрезидентских партий неуместно и «нет больше нужды в этой левой ноге власти». Однопартийцы усмотрели в этом провокацию, организованную «Единой Россией», и в тот же вечер заочно лишили депутата партбилета. Но отобрать депутатский мандат вопреки обещанию господина Миронова так и не смогли, поскольку в избирательном законодательстве такая норма не предусмотрена.
     Господин Тимофеев, в свою очередь, стал добиваться восстановления в партии. Но районный и городской суды в Санкт-Петербурге отказались принять его иск, сославшись на то, что «порядок исключения из членов партии определяется ее уставом и не предусматривает обжалования в суде». Тогда депутат обратился в КС с просьбой проверить конституционность законов «Об общественных объединениях» и «О политических партиях», с помощью которых «его принуждают отказаться от собственных взглядов». Эти законы, по мнению господина Тимофеева, фактически лишают членов партии прав на защиту «от произвола партийных органов».
     КС жалобу принять отказался, сославшись на то, что проверка решений парторганов и судов общей юрисдикции не входит в его компетенцию. Но в мотивировочной части «отказного» определения КС разъяснил, что оспоренные нормы не исключают возможности жаловаться в суд на действия партийных органов, а сами органы также обязаны принимать мотивированные решения. Как сообщил «Ъ» господин Тимофеев, после опубликования решения КС он будет добиваться пересмотра своего дела в российских судах, а в случае повторного отказа дойдет до Европейского суда по правам человека.
     «Это новый этап конституционно-судебных оценок законодательства, связанный с партийным строительством – с точки зрения степени допустимости вторжения государственно-властных начал в партийную жизнь и принципы внутрипартийной демократии»,– отметил судья КС Николай Бондарь, выступая с докладом о правовом оформлении деятельности партий («Ъ» писал об этом вчера). По его словам, «государство не может равнодушно относиться к проблеме организации функционирования политической партии, поскольку внутрипартийная демократия должна быть основана на строгом соблюдении Конституции, не может основываться на идеологии тоталитаризма и игнорировании политического плюрализма».

Правительство оказало судьям психологическую поддержку

Лишать их полномочий можно будет только тайным голосованием

     Освобождать судей от занимаемых должностей должны квалификационные коллегии судей, но исключительно тайным голосованием. Соответствующий законопроект внесло в Госдуму правительство, решив тем самым усилить «гарантии независимости судей». Думская оппозиция опасается, что и при тайном голосовании члены квалификационных коллегий не смогут быть объективными.
     В действующем законе «Об органах судейского сообщества в РФ» установлено, что все дисциплинарные взыскания судьям выносят судейские квалификационные коллегии. Эти же коллегии решают вопрос досрочного прекращения полномочий конкретного судьи, если он будет уличен в совершении поступков, не совместимых с должностью судьи или порочащих его. Но в ст. 23, описывающей порядок, по которому квалификационные комиссии принимают решения, сказано лишь, что оно принимается по итогам голосования и считается принятым, если за проголосовало более половины членов квалификационной коллегии. Правительство решило дополнить ст. 23 новым правилом, по которому «мотивированное решение о применении к судье дисциплинарного взыскания в виде досрочного прекращения полномочий судьи либо прекращения отставки судьи... принимается по результатам тайного голосования».
     В пояснительной записке к законопроекту сказано, что правительство разработало его во исполнение требований Конституционного суда (КС). В постановлении КС от 28 февраля 2008 года указано, что тайное голосование по подобного рода вопросам обеспечит «дополнительную гарантию независимости, несменяемости и неприкосновенности судьи». И это «действительно дополнительная гарантия независимости», заявил «Ъ» первый зампред думского комитета по конституционному законодательству Александр Москалец (фракция «Единая Россия»). Причем гарантия не столько тем судьям, в отношении которых рассматривается персональное дело, сколько для тех, кто входит в состав квалификационной коллегии. Техническая на первый взгляд поправка, по мнению господина Москальца, будет иметь «важное психологическое значение» для членов коллегий.
     «Взвешенное и объективное» решение можно принять только в том случае, если «тайное голосование проводится с помощью бюллетеней, которые опускают в урну», считает другой зампред думского комитета по конституционному законодательству Виктор Илюхин. При любом ином способе члены квалификационных комиссий могут испытывать давление, ведь в состав Высшей квалификационной коллегии входят председатели высших судов, в состав коллегии субъекта федерации – председатели областных судов. Поэтому порядок проведения тайного голосования должен быть, по мнению коммуниста, подробно расписан в законе. Однако правительство сочло, что порядок тайного голосования «устанавливается положением о порядке работы квалификационных коллегий судей». А коллегия, по прогнозу господина Илюхина, может ввести в практику, к примеру, «опросные листы, заполнить которые можно лишь во время заседания самой коллеги в совещательной комнате». Объективность принимаемых таким образом решений «будет вызвать сомнения».

Адвокатов взяли под крыло

Правительство и Дума озаботились проблемой зависимости защитников от следователей

     Все ветви власти неожиданно озаботились судьбой адвокатуры. И, в частности, проблемой зависимости защитников от соперников по судебным делам – работников низовых звеньев Следственного комитета. Именно последние сейчас имеют право возбуждать против адвокатов уголовные дела. Однако вчера в Госдуме был подготовлен ко второму чтению законопроект, в котором написано, что такие решения может принимать лишь глава СКП по субъекту РФ. Автором предложения лично выступило российское правительство.
     Глава думского комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин в начале февраля этого года представил проект поправок в Уголовно-процессуальный кодекс. Цель документа – защитить адвокатов от возможных преследований со стороны следствия, их главного процессуального противника во всех уголовных делах.
     Напомним, что адвокаты входят в число так называемых спецсубъектов, против которых возбуждение уголовного дела, в отличие от остальных граждан страны, проходит по сложной процедуре. В число «спецсубъектов» кроме адвокатов входят следователи, прокуроры, сенаторы и депутаты, а также судьи всех судов. Однако в отношении адвокатов ныне действует правило, по которому уголовное дело на них может открыть глава Следственного управления городского и районного уровней. То есть начальник тех следователей, с которыми защитники в основном и сталкиваются. Здесь явно существует прямая возможность давления на адвокатов по каким-то конкретным делам.
     Владимир Плигин предложил вариант: уголовное дело возбуждать может лишь вышестоящий руководитель Следственного комитета. Но в результате после вчерашнего заседания комитета по законодательству уровень разбирательства с адвокатами был еще повышен.
     Интересно, что с «повышающей поправкой» на Думу вышло российское правительство. За подписью вице-премьера и руководителя аппарата кабинета министров Сергея Собянина на Охотный Ряд пришло письмо. В нем предложено сделать так, чтобы уголовное дело против адвоката имел право возбуждать только глава регионального филиала СКП. Думский комитет, естественно, такую инициативу поддержал. По словам автора законопроекта Владимира Плигина, «руководители следственного комитета по субъектам РФ – это объективно очень ограниченное число людей, и все они проходят дополнительный кадровый отбор». Вдобавок, подчеркнул Плигин, уровень правосознания этих людей гораздо выше того, что, к сожалению, существует на районном уровне. Именно эти факторы, по его мнению, и будут гарантией того, что в случае чего против адвокатов станут приниматься взвешенные решения. «А идеальных систем, гарантирующих независимость, не бывает», – заметил депутат. И сообщил, что в его проекте, к которому появилось дополнение от правительства, им, понятное дело, приветствуемое, нашли отражение обращения и адвокатских организаций, и Общественной палаты.
     Глава комитета по законодательству Павел Крашенинников тоже подчеркнул, что региональный уровень следственного комитета – это своего рода гарантия от произвола. «Потому что главные проблемы происходят на районном уровне – можно сказать 99%, так что именно их законопроект и решает», – сказал он в беседе с корреспондентом «НГ».
     Любопытно, что оба собеседника «НГ» не стали обсуждать другого варианта обеспечения адвокатской независимости. Его еще в начале года предложил Верховный суд страны. От его имени в Думу пришел законопроект, возвращающий «спецсубъектов» под руку генерального прокурора. Как это и было до 2007 года, когда группа депутатов нижней палаты вдруг предложила выделить из ГП отдельный следственный комитет. Тогда главой СКП был назначен Александр Бастрыкин – однокашник Владимира Путина, стало понятно, что даже формальное подчинение СКП генпрокурору становится фикцией. Верховный суд стал настаивать, что у следственного комитета его полномочия по «спецсубъектам» надо отобрать. Причем что касается адвокатов, то именно судьи первыми поставили вопрос: нельзя одну сторону процесса так открыто подставлять под возможное давление со стороны другой. Прокуроры же, отмечалось в инициативе ВС РФ, ныне следствия не ведут, а значит, кровно в подтверждении его результатов судом не заинтересованы.
     Однако сразу же после появления проекта ВС заявил, что он не кажется ему дельным и что все надо оставить как есть – то есть у СКП. Впрочем, комитет Крашенинникова, напротив, рекомендовал палате принять этот документ в первом чтении. И тот даже попал в предварительную повестку одного из заседаний, но был оттуда снят. Крашенинников сказал «НГ», что он надеется – законопроект не умер. А на взгляд Плигина, за короткий период дважды менять компетенцию того или иного ведомства очень вредно. Даты внесения проекта Верховного суда – начало января 2009 год и плигинского – начало февраля того же года косвенно свидетельствуют, что второй появился лишь потому, что первый завис. А решать проблему адвокатской незащищенности все-таки надо было

«Громов – направо, Лужков – налево!»

Москва и Подмосковье поделят землю в Конституционном суде

     Мособлдума одобрила запрос в Конституционный суд (КС), в котором просит разъяснить, кто – президент или суд – имеет право разрешать территориальные споры между субъектами федерации. Поводом к обращению послужил спор между Москвой и областью за 390 га земли в Щербинке. Проблема территориальных споров актуальна для многих регионов, однако Конституционный суд к этому вопросу привлекают впервые.
     За обращение с запросом в КС Мособлдума вчера проголосовала единогласно. Вопрос докладывал спикер Валерий Аксаков. Он напомнил депутатам про «непонятную лихорадку», в которой они принимали участие. Еще в 2007 году мэр Москвы Юрий Лужков обратился к президенту с просьбой разрешить вопрос о том, кому – городу или области – принадлежат 390 га земли в Щербинке. Одновременно прокурор Московской области Сергей Замуруев направил в суд заявление о признании недействующим подмосковного закона, установившего границу Подольского района, по которому Щербинка входит в состав области. Мособлсуд отказался принимать решение, поскольку президентом Владимиром Путиным была запущена согласительная процедура между двумя регионами. Однако правительство Москвы обжаловало это определение в Верховном суде, после чего началась длительная судебная тяжба. В итоге Верховный суд вынес решение в пользу столицы. «Под видом проверки законности нормативного правового акта произошло расширение компетенции суда общей юрисдикции – фактически суд рассмотрел территориальный спор по существу без учета полномочий президента и конституционного разграничения полномочий органов госвласти»,– говорится в запросе в КС. Депутаты подчеркнули, что созданный прецедент дает возможность другим регионам «использовать суд как средство достижения определенных территориальных амбиций».
     Корреспонденту «Ъ» спикер Мособлдумы подоплеку дела разъяснил так: «Вот Юрий Михайлович (Лужков.– «Ъ») хочет, чтобы ему отдали 390 га, но можно было проще решить вопрос: прийти к Борису Всеволодовичу (губернатор Подмосковья Борис Громов.– «Ъ») и сказать: «Вот твоя земля, а вот мои средства, давай будем строить социальное жилье». Вот мы были бы с тобой соседями, и я бы сказал: «Давай сделаем с тобой хороший бизнес». Мы раз – и бизнес бы сделали. Все так решается. А у нас на деле... У меня даже слов нет!» Спикер Мосгордумы Владимир Платонов отказался «Ъ» комментировать ситуацию, потому что «не имеет никаких документов на руках».
     Глава правового управления подмосковного правительства Сергей Кузнецов, который будет представителем облдумы в КС, напомнил, что по аналогичному территориальному спору между Ингушетией и Северной Осетией Верховный суд заявил, что не в его компетенции принимать решение. «Конституционный суд должен поставить точку и укрепить позиции президента»,– резюмировал господин Кузнецов.
     Согласно ч. 1 ст. 85 Конституции РФ, президент «может использовать согласительные процедуры для разрешения разногласий между органами госвласти субъектов РФ. В случае недостижения согласованного решения он может передать разрешение спора на рассмотрение соответствующего суда». Поскольку в конфликте между Москвой и областью президент в суд не обращался, депутаты просят дать толкование этой статьи с позиции «отсутствия полномочий» у судов по рассмотрению споров между субъектами РФ до окончания согласительных процедур, инициированных президентом.
     На вопрос «Ъ», чем закончилась согласительная процедура между двумя регионами, Валерий Аксаков ответил, что она так и не была завершена из-за того, что «кто-то заказывает решение, и оно принимается». На вопрос «Ъ», имеет ли он в виду московского мэра, спикер ответил уклончиво, заметив, что, если «Верховный суд вмешивается в процедуру до того, как закончилась согласительная процедура, значит, кто-то это инициирует, это понятно». По мнению господина Аксакова, президент «должен сказать»: «Вот так, Совет федерации, принимайте решение (закон о границе.– «Ъ»), Громов – направо, Лужков – налево, точка!»
     Спор между Москвой и областью не единственный территориальный спор между субъектами федерации. Власти Татарии признают наличие территориальных разногласий – между Чувашией, Удмуртией, Марийской республикой, а также Ульяновской, Самарской и Кировской областями. По сообщению министра юстиции Татарии Мидхата Курманова, республика заняла 2,8 тыс. га чужой площади, а другие субъекты – 3,8 тыс. га земли Татарии. Вчера господин Курманов сообщил «Ъ», что непосредственным решением проблемы власти республики займутся не раньше 2010 года, а сейчас специальная рабочая группа «изучает ситуацию, в том числе ведет консультации с представителями других регионов». Осенью 2008 года Ингушетия, у которой есть территориальные споры с Северной Осетией и Чечней, обратилась в Совет федерации с просьбой создать комиссию по определению границ республики, работа которой не закончена до сих пор.
     Председатель комитета Совета федерации по делам федерации и региональной политике Рафгат Алтынбаев заявил «Ъ», что прецедентов, чтобы регионы делили землю через КС, нет. «Проблемами с изменениями границ занимается наш комитет,– пояснил он «Ъ».– Находим полный консенсус между субъектами РФ или муниципалитетами, потом это оформляется законодательно. Президент, как правило, в такие вопросы не вмешивается. Суд, конечно, может принять решение, если кто-то явно не прав, но это требует расследования». По мнению сенатора, конфликт между Москвой и областью надо решать путем переговоров. А лидер подмосковного отделения партии «Правое дело» Борис Надеждин обратил внимание «Ъ» на то, что «это первый случай, когда в КС будет рассматриваться спор между двумя субъектами федерации». «Спор двух губернаторов», по мнению партийца, дошел до КС потому, что речь идет не о «каких-то полях между Якутией и Бурятией, а об интересных территориях».

Госдума приняла закон о сделке с правосудием

     Государственная дума РФ 5 июня приняла доработанный вариант закона о так называемой сделке с правосудием. Ранее он был отклонен Советом федерации и дорабатывался специально созданной комиссией. Предполагается, что верхняя палата парламента одобрит введение нормы о соглашении со следствием в ближайшее время.
     Госдума приняла законопроект, предусматривающий поправки к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам, по которым любой подозреваемый в совершении тяжких и особо тяжких преступлений может получить наказание в половину полагающегося срока.
     Для этого он должен вместе со следователем и прокурором подписать «соглашение о досудебном сотрудничестве», по которому сообщит следственным органам информацию не столько о своем преступлении, сколько о своей криминальной группировке.
     29 апреля Совет федерации отклонил уже принятый Госдумой в трех чтениях проект, поскольку сенаторы настаивали на том, чтобы процедура подписания соглашения о досудебном сотрудничестве с подозреваемыми в тяжких и особо тяжких преступлениях была прописана предельно подробно.
     По мнению членов совета, в первоначальном варианте закон давал возможность избегать наказания подозреваемым, которым грозит смертная казнь или пожизненное заключение. В результате для доработки законопроекта была создана согласительная комиссия из депутатов Госдумы и сенаторов.
     После принятия Госдумой закона в доработанном варианте, первый вице-спикер Совета федерации Александр Торшин заявил, что верхняя палата одобрит его на ближайшем заседании 17 июня. По его словам, введение возможности сделки с правосудием «значительно увеличить раскрываемость уголовных дел, особенно так называемых резонансных, к которым относятся заказные убийства, похищения людей, теракты, коррупция».

Напоминание о России

Конституционный суд попросил регионы отменить суверенитет и гражданство

     Конституционный суд РФ решил в очередной раз обратить внимание властей и общественности на то, что принятые им решения исполняются не так четко, как это должно быть, или вообще игнорируются, хотя обязательны к исполнению и обжалованию не подлежат. КС РФ разослал на днях письмо с требованием обратить внимание на ряд вопиющих фактов. Одним из таких фактов стало присутствие в ряде республиканских конституций норм об их суверенитете. Что, по мнению КС РФ, которое он оформлял в решения в 2000 и 2001 годах, на заре путинской политической эры, недопустимо.
     Это письмо было отправлено лидерам политических партий, главам исполнительной, законодательной и судебной власти регионов, а также руководителям федеральных СМИ. Всего в 280 адресов. Предполагается, что чиновники и депутаты должны принять к сведению глас правосудия и исполнить неисполненное, а политики и журналисты -– вынести эту проблему на суд общественности и не давать забывать представителям власти об их конституционном долге.
     Это не первое подобное послание. Такое же было направлено примерно по тем же адресам еще в декабре прошлого года. Как рассказала корреспонденту «Времени новостей» начальник пресс-службы КС РФ Юлия Андреева, декабрьские тезисы возымели действие -– после их тиражирования были приняты три законопроекта, направленные на исполнение постановлений и определений Конституционного суда.
     На этот раз КС решил обратить внимание на суверенитет республик федерации, прописанный в их конституциях и которого, по сути, быть не может, поскольку в едином государстве один государственный суверенитет. Что предполагает верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на всей его территории и независимость в международном общении. Носителем же суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ. Иного носителя суверенитета и источника власти Основной закон страны не допускает.
     Внимание к суверенитетам не случайно. Еще в апреле президент России Дмитрий Медведев поручил председателю КС Валерию Зорькину довести до конца работу по приведению региональных законодательств в соответствие с Конституцией. И тот поручение выполнил.
     Выявленный начиная с 2000 года массив противоречащих Конституции нормативных правовых актов субъектов РФ в основном был приведен в надлежащий вид. Но, как отмечается в послании КС, и по сей день в ряде субъектов Российской Федерации из текстов конституций и уставов не исключены положения о суверенитете республик в составе Российской Федерации. «Суверенитет» обнаружен, в частности, в конституциях республик Саха (Якутия) и Татарстан. Положения о народе субъекта РФ как источнике власти сохраняются в текстах конституций Башкортостана, Кабардино-Балкарии, Коми, опять же Якутии, Татарстана, Тувы, Бурятии и Чеченской Республики, а также в уставах Краснодарского края, Ненецкого автономного округа и Ямало-Ненецкого автономного округа. Положения о гражданстве республики до сих пор не изъяты из текстов конституций Татарстана и Тувы. А в конституции Карачаево-Черкесии закреплено, что земля и ее недра, воды, растительный и животный мир являются достоянием народов Карачаево-Черкесской Республики и составляют основу их жизни и деятельности.
     КС потребовал от ведомств, уполномоченных осуществлять контроль и надзор за законностью в регионах, в кратчайшие сроки привести местные нормы в соответствие с Конституцией России и решениями Конституционного суда.
     При этом в КС РФ отметили: конституционные и уставные суды не раз доказывали, что способствуют укреплению законности, защите прав и свобод человека, формированию единого правового пространства. Но даже в деятельности этих органов конституционного контроля встречается порой непонимание значения некоторых банальных вещей. Они повторяют «конституционные» и «уставные» ошибки при вынесении собственных постановлений и определений. Поэтому, по мнению КС РФ, становление региональных правосудий должно сопровождаться четким уяснением пределов полномочий и компетенции этих органов.
     Такая активность в отстаивании своих интересов в практике Конституционного суда появилась совсем недавно, а именно после переезда из Москвы в Петербург. В этом и в предыдущем послании авторы не забывают отмечать, что изменение адреса прописки не влияет на работу КС, а количество обращений из года в год увеличивается.
     Но какие бы мотивы ни преследовались этими посланиями, они тем не менее действуют. Первыми отреагировали в Туве. Республика официально обещала устранить в ближайшее время из своей конституции положение о гражданстве. В Туве также собираются создать конституционную комиссию для устранения других противоречий основного закона республики с Конституцией России. Такое решение было принято в Законодательной палате Великого хурала.

Городской Конституционный суд

Петербург хочет возложить на КС полномочия Уставного суда

     В законодательное собрание Санкт-Петербурга вчера был внесен проект закона о передаче полномочий Уставного суда города Конституционному суду. Автор полагает, что это «позволит в полном объеме реализовать конституционные права граждан на судебную защиту, а также сократить неэффективные расходы городского бюджета».
     Проект закона, предусматривающий упразднение Уставного суда (УС) Санкт-Петербурга, внес вчера в городской парламент член фракции КПРФ Юрий Карпенко. Его полномочия депутат предлагает разделить между самим парламентом и Конституционным судом РФ (КС): законодательное собрание (ЗС) получит право на толкование устава города, а КС – проверять местные законы и правовые акты на соответствие этому уставу. Такая схема предусмотрена Конституцией и законом «О Конституционном суде РФ», но для этого субъект федерации и КС должны заключить договор о разграничении полномочий. Внесенный законопроект, который, по мнению юруправления ЗС, соответствует действующему законодательству, предусматривает возможность для губернатора Валентины Матвиенко инициировать такой договор.
     Ликвидации УС депутат добивается уже третий год – с тех пор как полномочия УС были по инициативе Валентины Матвиенко существенно урезаны из-за ее конфликта с предыдущим судейским составом. Сегодня количество обращений в УС можно пересчитать по пальцам, а жители города вообще потеряли право оспаривать в УС большинство нормативно-правовых актов. При этом существование в Петербурге УС (в отличие от большинства других регионов РФ) препятствует рассмотрению таких дел в судах общей юрисдикции. А на сам Уставный суд, члены которого приравнены по статусу и зарплате к вице-губернаторам, а председатель – к губернатору, в 2009 году придется потратить 85,6 млн руб. Передача полномочий УС в базирующийся в Санкт-Петербурге КС, по мнению депутата, «позволит в полном объеме реализовать конституционные права граждан на судебную защиту, а также сократить неэффективные расходы городского бюджета».
     Председатель УС Санкт-Петербурга Наталья Гуцан вчера была недоступна для комментариев. Глава комитета по законодательству парламента единоросс Виктор Евтухов считает Уставный суд вполне эффективным органом, отмечая, что в КС дела рассматриваются гораздо дольше, чем в УС. Лидер фракции «Справедливая Россия» Олег Нилов уверен, что с подобной инициативой должны выступать правительство или парламент в целом. Не исключено, что губернатор Валентина Матвиенко поддержит инициативу господина Карпенко так же, как поддержала ранее его поправку о существенном сокращении бюджета УС на 2008 год. В кулуарах ЗС вчера появилась информация о том, что правительство города подготовило аналогичный законопроект. Глава юридического комитета Смольного Анна Митянина это опровергла. Она уточнила, что соответствующее соглашение между Петербургом и КС должно утверждаться федеральным законом, и если он будет принят, это станет первым опытом подобного взаимодействия КС с субъектом федерации.

Отставка с квартирой

Высокопоставленного судью уволили во второй раз

     Вчера Верховный суд РФ признал законным досрочное отстранение от должности председателя Федерального арбитражного суда Московского округа Людмилы Майковой.
     До этого в том же суде уже рассматривали ее жалобу. И признали, что Высшая квалификационная коллегия судей правильно лишила Майкову мантии и должности.
     Потому что она совершила проступок, не совместимый со статусом судьи. И еще в решении сказано, что «это повлекло утрату доверия к ней и сомнение в беспристрастности суда, которым она руководила». Представитель Высшей квалификационной коллегии судей отметила, что были установлены конкретные обстоятельства, свидетельствующие о том, что при улучшении жилищных условий Майкова совершила действия, которые нанесли ущерб репутации судебной власти и дали основания принять решение о ее увольнении. Прокурор согласился, что наказание сопоставимо с тяжестью ее дисциплинарного проступка.
     Напомним, что увольнения Майковой потребовал председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов. Репутацию VIP-судье подмочил квартирный вопрос. По данным проверки, при размене жилья элитные апартаменты достались ей подозрительно дешево.
     Все началось в 2004 году. Тогда Майкова обменяла трехкомнатную квартиру своей дочери площадью 79,8 квадратного метра на две квартиры. У одной площадь была меньше прежней, а у другой – существенно больше. Разница в стоимости квартир, выплаченная ею, была рассчитана по балансовой стоимости и составила 1,76 миллиона рублей.
     Позже Майкова купила в элитном жилом комплексе «Воробьевы горы», построенном компанией «Донстрой», квартиру площадью 234,2 квадратного метра и место для машины. Вся покупка обошлась в 8,86 миллиона рублей исходя из стоимости 1,2 тысячи долларов за метр при рыночной цене от 2,5 тысячи до 4,2 тысячи за метр.
     В 2006 году Людмила Майкова продала квартиру площадью 91,5 кв. м, полученную от мэрии Москвы, за 16,3 миллиона рублей, что превысило и сумму доплаты за обмен, и стоимость элитной квартиры.
     Что по этому поводу вменяется судье? А то, что она «не проявила должной осмотрительности в целях предотвращения конфликта интересов». А интерес такой – отец Тимура Баткина, замглавы «Донстроя», возглавлял ОАО «Москапстрой», который был заказчиком строительства нового здания суда. Кроме того, в 2004-2006 годах суд под председательством Майковой рассматривал сразу несколько дел, в которых фигурировали эти строительные организации.
     «Я до сих пор убеждена, что я ничего не нарушила, – сказала она вчера после суда. – Я всегда боролась за чистоту рядов и до сих пор разделяю этот постулат». Майкова считает, что по сути на нее было наложено три наказания – ее уволили с занимаемого поста, лишили статуса судьи и социальных гарантий.
     Она также сообщила журналистам, что намерена обжаловать вчерашнее решение суда в порядке надзора, а также обратиться в Конституционный суд РФ «в связи с неконституционностью статьи 15 закона «О статусе судей». Майкова также добавила, что если в России суды примут отрицательное решение по ее жалобам, то она обратится в Европейский суд по правам человека.

Досье «РГ»
     В 2008 году за различные проступки были лишены федерального статуса и отправлены в отставку 98 судей. А 65 судей были привлечены к уголовной ответственности и осуждены. Статистика показывает, что годом раньше за различные прегрешения было уволено в три раза меньше судей.

Россия в ожидании суда

     За пять с половиной лет заключения Михаил Ходорковский четыре раза выступал в СМИ с большими статьями. «Кризис либерализма в России» и три «Левых поворота» были посвящены выбору между либеральной и неосоциалистической моделями развития страны. В своей новой статье, переданной журналу «Власть», Михаил Ходорковский предлагает радикально изменить российскую судебную систему.

     Президент Медведев, кажется, совершенно не против либерализации. Но в то же время не хочет, чтобы любые «оттепельные» мероприятия хотя бы в минимальной степени представляли угрозу его власти. Тем более – угрожали основам его президентской легитимности, среди которых прямая преемственность по отношению к предыдущему российскому президенту Владимиру Путину. Дмитрий Медведев умеет не только говорить, но и делать кое-какие правильные вещи. Например, помилование 12 осужденных после нескольких лет полного бюрократического паралича самого механизма помилования. Увольнение начальника Московского ГУВД Владимира Пронина после восьми с половиной лет, когда считалось, что бюрократия не просто не должна, а не вправе реагировать на общественное мнение. Долгожданное освобождение Светланы Бахминой. Да, формально это решение принимал не Кремль, а суд. Но при Путине этого не произошло.
     Дмитрий Медведев произносит совершенно верные слова и о судебной реформе. Хотя слова иногда расходятся с непосредственными действиями. Например, инициатива о назначении председателя Конституционного суда Советом федерации по представлению президента страны едва ли действительно гарантирует независимость этого судебного органа. Скорее это часть многоходовой комбинации, характерной для стиля нынешнего президентства. Предсказывать, а тем более пытаться объяснить истинный смысл подобных шагов не является задачей данной статьи. Полагаю необходимым поговорить о стратегии.
     Значение судебной реформы для будущего страны нельзя недооценивать. Автор этих строк убежден: никакая демократизация, никакая либерализация в России в принципе невозможны без превентивной судебной реформы. Потому что эффективная защита прав и свобод граждан реальна только в той стране, где граждане могут пожаловаться на ущемление своих прав и свобод в полностью независимую от исполнительной и законодательной власти инстанцию – суд. И рассчитывать на непредвзятый вердикт.
     Никакие законы, никакие решения власти, пусть даже самые либеральные и «оттепельные», не будут работать, если в стране нет независимого суда, который может остановить нарушения или неправильное применение законов и других властных актов.
     Исторические проблемы с демократией в России возникли во многом потому, что у нас в Средние века и Новое время так и не сложился институт суда, который давал бы равные шансы хозяину и слуге, сильному и слабому, государству и его подданному. Договоры между царской, а потом императорской короной и всеми остальными субъектами (боярами, дворянами, крепостными, холопами) действовали заведомо только в одну сторону. Государство могло отказаться от своих обязательств в любой момент. И пожаловаться на власть, а тем более получить защиту в независимой инстанции было заведомо невозможно.
     Так было на протяжении почти всей отечественной истории, хотя в ней был 60-летний период в конце XIX – начале XX века, когда судебная реформа императора Александра II Освободителя привнесла в российские реалии и суд присяжных, и присяжную адвокатуру, и честную профессиональную прокуратуру, а вместе с ними – Правосудие, прославившее страну. Но, к сожалению, в силу устойчивых противоположных традиций, переживших сначала Российскую империю, а затем и Советский Союз, эта реформа встретила ожесточенное сопротивление, а сама эра Правосудия оказалась недолгой.
     Потому я считаю, что судебная реформа в современной России должна предшествовать политической. Любые новации, связаны ли они с расширением прав парламента, повышением статуса политических партий, снижением электорального барьера, возвращением к выборности Совета федерации, смягчением законодательных требований к некоммерческим организациям, могут превратиться в фикцию, если и пока в стране нет независимого суда, не подчиненного ни «телефонному праву», ни логике коррупции.
     В 90-е годы прошлого века у нас уже была попытка создать такой суд. Признаемся честно самим себе: она провалилась! Скорее всего, потому, что большая часть элиты на самом деле, как и в XIX веке, не хотела полностью независимой «третьей власти». Чиновники, как и прежде, оставались заинтересованы в том, чтобы судьи выполняли их прямые или косвенные указания. Многие бизнесмены – в возможности гарантировать определенный исход судебных разбирательств с помощью взяток. Сегодня у нас есть судебная система, которая на 2/3 представляет собой особый департамент исполнительной власти, на 1/3 – конгломерат специальных подразделений крупных и средних корпораций.
     Конечно, нельзя не признать, что честные судьи, подчиняющиеся только закону, есть и в сегодняшней России. Но их немного. Они – исключение, которое подтверждает правило. Есть и честные, справедливые судебные решения. Но они, увы, возможны лишь по делам, в которых нет административно-коррупционного воздействия на суд.
     Модернизация судейского корпуса, качественное изменение его состава – важнейшее условие построения независимой судебной системы. Однако эта модернизация будет долгой и трудной. И она может стать результатом, но не предпосылкой судебной реформы. Потому что заменить тысячи судей в короткий срок невозможно. А при отсутствии необходимой существенно новой политико-правовой среды ротация состава «третьей власти» сама по себе к радикальным переменам не приведет.
     Приоритетные шаги в направлении радикального реформирования российского судопроизводства должны предполагать, на мой взгляд, возрождение независимости каждого судьи и судейского сообщества в целом. В начале этого десятилетия, когда Кремль начинал путинскую судебную реформу, приведшую в конечном счете к тотальному торжеству «басманного правосудия», нам говорили, что очень важно избежать превращения судейского корпуса в «закрытую касту», свободную от внешних влияний. Сегодня очевидно: мы должны добиваться, чтобы судьи стали профессиональной корпорацией, независимой от внешних воздействий, административных или коррупционных. Той самой «кастой», если угодно. Формирование судейской корпоративности, пусть даже это слово многим не нравится, есть непреложное условие создания – быть может, впервые по-настоящему за всю российскую историю – независимого суда.
     Не случайно Бангалорские принципы поведения судей специально оговаривают, что «независимость судебных органов является предпосылкой обеспечения правопорядка и основной гарантией справедливого разрешения дела в суде. Следовательно, судья должен отстаивать и претворять в жизнь принцип независимости судебных органов в его индивидуальном и институциональном аспектах».
     Бангалорские принципы поведения судей были разработаны судейской группой по вопросу об укреплении честности и неподкупности судебных органов, действующей под эгидой ООН, на совещании в индийском Бангалоре. Утверждены на международном совещании судей в Гааге в ноябре 2002 года. Одобрены резолюцией Экономического и социального совета ООН N 2006/23 от 27 июля 2006 года. Считаются «международными рекомендациями и стандартами в сфере правосудия» (формулировка Конституционного суда РФ). Документ провозглашает ряд ценностей, которыми должен руководствоваться в своих действиях судья: независимость, объективность, честность и неподкупность, соблюдение этических норм, равенство, компетентность и старательность. В частности, в Бангалорских принципах отмечается: «Судья не только исключает любые не соответствующие должности взаимоотношения либо воздействие со стороны исполнительной и законодательной ветвей власти, но и делает это так, чтобы это было очевидно даже стороннему наблюдателю».

     Что необходимо сделать прежде всего?

     1. Передать ряд важных вопросов функционирования и развития судебной системы самому судейскому сообществу.
     Для этого надо придать нынешнему Совету судей – по сути, совещательному форуму – статус саморегулируемой общественной организации, которая будет среди прочего:
     – самостоятельно формировать половину состава Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов;
     – наделена исключительным правом лишать судей их статуса (вероятно, на основании рекомендаций квалификационных коллегий).
     Президент в таком случае будет вносить в Совет федерации только половину кандидатов на посты судей трех высших судов страны. Это, бесспорно, качественно снизит зависимость третьей ветви власти от первых двух.
     Напомню, что Рекомендацией Совета Европы государствам-членам Совета Европы о независимости, эффективности и роли судей предписывается: «Орган, принимающий решения об отборе и продвижении судей, должен быть независимым от правительства и администрации. Для обеспечения его независимости правила должны, например, предусматривать отбор судей судейским корпусом и самостоятельность принятия решений этим органом о его правилах процедуры».
     Рекомендация N R (94) 12 комитета министров государствам-членам Совета Европы о независимости, эффективности и роли судей принята комитетом министров Совета Европы 13 октября 1994 года. В Рекомендации отмечается, что в тех странах, где «положения конституции, законодательных актов или традиции допускают назначение судей правительством, должны существовать гарантии транспарентности и практической независимости процедур назначения судей».
     Важнейшие решения должны, очевидно, приниматься на ежегодном съезде Совета судей России, а второстепенные – на пленуме правления организации, который может проводиться ежеквартально.
     Сам Совет судей может формироваться один раз в четыре года на съезде судей России, делегатов на который будут направлять три высших и все региональные суды – как общей юрисдикции, так и арбитражные.
     Судей, которые работают «на земле» в судах общей юрисдикции, в отличие от судей высших инстанций должны будут выбирать закрытым голосованием из числа членов общественной организации, объединяющей лиц, претендующих на профессиональные выступления в судах, то есть из прокуроров и адвокатов. При этом профессиональная организация судебных адвокатов и прокуроров должна быть единой. Хорошей базой для ее создания может стать секция Российского союза юристов.
     В любом случае избираемый метод подбора судей должен «гарантировать от назначения судей по неправомерным мотивам», как об этом говорится в Основных принципах независимости судебных органов, принятых на Конгрессе ООН в Милане в 1985 году.
     Основные принципы независимости судебных органов приняты на VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в Милане 26 августа – 6 сентября 1985 года. Одобрены резолюциями Генеральной ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 года N 40/32 и от 13 декабря 1985 года N 40/136. В документе указывается на необходимость законодательного закрепления принципа независимости судебной власти, отмечается невозможность отмены законно вынесенного судебного решения, признается недопустимость создания чрезвычайных судов. Государствам-членам ООН рекомендовано принимать во внимание настоящие принципы в рамках национального законодательства и практики, а также доводить принципы до сведения судей, адвокатов, государственных служащих и общественности.

     2. Повысить изначальные требования к судьям.
     Всякий юрист должен понять: судейская мантия – вершина его карьеры. В правовом сообществе нет никого более авторитетного и уважаемого, чем судья. Для этого необходимо, в свою очередь, исключить проникновение в судейский корпус случайных людей и всевозможных аппаратных либо коммерческих «порученцев».
     Чтобы решить эти задачи, важно уточнить возрастной и образовательный ценз: федеральным судьей в России может стать лишь гражданин РФ не моложе 35 и не старше 70 лет, имеющий высшее юридическое образование (полученное в вузе с аккредитацией Совета судей), а также не менее 5 лет прокурорского или адвокатского стажа работы именно в судах.
     Для членов Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов: не моложе 40 лет, обязательное наличие ученой степени в области юриспруденции, не менее 10 лет стажа работы в суде (в роли судьи, прокурора, адвоката). Причем для прокуроров и адвокатов – работа по обе стороны барьера. Часть этой нормы уже действует.
     Модернизация судейского корпуса вовсе не обязательно означает его омоложение. Сегодня, как показывает опыт, именно судьи старого, «советского» замеса часто оказываются наиболее независимыми в своих решениях, поскольку их так и не поглотила машина коррупции. Молодые же нередко заражены коррупционной бациллой уже к моменту назначения на судейский пост. Или просто представляют интересы определенных лоббистских групп, работая не на Закон, а строго на своих покровителей.

     3. Восстановить принцип несменяемости судей.
     Статус судьи должен предоставляться пожизненно. Принимать решение о лишении судьи его статуса может только независимая организация судейского сообщества – Совет судей России – на основании рекомендаций квалификационных коллегий.

     4. Ввести частичную (ограниченную) неприкосновенность судей.
     Необходимо законодательно закрепить, что судья может быть привлечен к уголовной ответственности только с согласия суда вышестоящей инстанции, а для судей Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов – с согласия Совета судей России.

     5. Освободить исполнительную власть от бремени назначения глав судов.
     Установить выборность председателей и зампредов судов всех уровней самими судьями, включая, разумеется, Конституционный, Верховный и Высший арбитражный.
     Только в таком случае председатель суда сможет стать выразителем интересов профессионального сообщества и гарантом независимости коллег, оказавших ему доверие стать первым среди равных, а не агентом влияния исполнительной власти или взяткодателей.

     6. Ввести порядок, согласно которому дела распределяются между судьями по жребию – конечно, с учетом неизбежной специализации, о которой уже давно говорят.
     Антикоррупционный потенциал подобной меры очевиден. Кроме того, будет качественно снижена административная зависимость судей от глав судов, чьи функции сегодня де-факто выходят далеко за рамки чисто организационных.

     7. Наконец, самое, пожалуй, важное. Расширить сферу компетенции суда присяжных, добиваясь в идеале его распространения на большинство категорий дел, где нет досудебного согласия в той или иной форме.
     Институт суда присяжных за последние годы не раз подвергался жесткой критике. Причем далеко не только из рядов сторонников единой вертикали власти. Громкие критические голоса звучали и из либерального лагеря. Основной аргумент критиков: присяжные нередко выносят оправдательные приговоры, игнорируя правовую сторону дела и руководствуясь исключительно эмоциями, а также общественным мнением.
     Что ж, в ходе всех процессов, завершившихся неоднозначным (с сугубо юридической точки зрения) оправдательным приговором присяжных, сторона обвинения имела ничуть не меньше (а чаще всего больше) возможностей апеллировать к общественному мнению, чем обвиняемые. Почему обвинители этими возможностями не воспользовались или общество им не поверило – другой вопрос. Не говоря уже о том, что именно в судах присяжных часто становилось совершенно очевидным катастрофически (иногда до абсурда) низкое качество работы следствия и государственного обвинения.
     Так или иначе, за время своего существования российский суд присяжных показал: он может быть барьером на пути автоматической штамповки утверждения судебной властью обвинительных приговоров. В этом качестве присяжные были в целом эффективны. И уровень коррупции среди присяжных оказался весьма низок (по сравнению с профессиональными судьями, увы).
     Все перечисленные меры потребуют внесения изменений в Конституцию России, в законы, регламентирующие основы судебной системы и судоустройство, в процессуальное законодательство.
     Полагаю, воли президента страны вполне достаточно, чтобы все поправки, включая конституционные,– такие, какие предложены, или иные – были приняты парламентом за несколько месяцев. Примеры тому есть. И если президенту Медведеву удастся добиться возрождения в России независимой судебной власти, он войдет в историю президентом-освободителем. Независимо от того, удастся ли ему реформировать первую и вторую власть.
     Не являясь практикующим юристом и стоя «с другой стороны барьера», могу позволить себе быть более радикальным во взглядах. Считаю, что радикальный взгляд, даже если он окажется маргинальным, есть стимул к размышлению и дискуссии по этой важнейшей проблеме нашей страны.
     Пока Россия не дождется независимого суда, она не дождется и свободы, которая, как говорится, «лучше, чем несвобода».

Оправдание без срока

В вердикте КС милиционерам аукнулся их произвол на «марше несогласных»

     Отныне сотрудникам правоохранительных органов придется лишний раз подумать, прежде чем задерживать человека, показавшегося им нарушителем Административного кодекса. Граждане, задержанные по подозрению в мелких правонарушениях, получили право до последнего оспаривать законность того внимания, которое было проявлено к ним милиционерами, и бороться за свое честное имя без оглядки на сроки давности. Такое решение провозгласил вчера Конституционный суд РФ.
     В вердикте КС силовикам аукнулся один из петербургских «маршей несогласных» и два рядовых случая, происшедших в Набережных Челнах и Красноярске. Судьи изучали заявления от трех человек. Бывший представитель ОБСЕ в Северо-Западном федеральном округе Максим Филандров возмутился милицейским произволом на «марше несогласных» 15 апреля 2007 года. По собственным словам г-на Филандрова, он стоял в стороне и снимал на камеру все, что происходило. Потом его схватили, скрутили руки и грубо затолкнули в автобус. Пока же его волокли, он просил его отпустить, объясняя, что может идти сам. Его пытались привлечь к административной ответственности за нецензурные выражения. Мировой суд, правда, прекратил производство из-за отсутствия события правонарушения. В федеральном Смольнинском суде – следующей инстанции, куда была направлена жалоба, – дело прекратили по истечении обозначенного в КоАП двухмесячного срока давности. Максим Филандров посчитал, что ему не оставили возможности доказать свою невиновность и оспорить правомочность задержания.
     Михаила Карелина из Набережных Челнов также задержали на 48 часов за нецензурную брань в общественном месте. И тоже прекратили производство по истечении срока давности. А автомобилист Владимир Рогожкин не смог доказать то, что не его действия на дороге стали причиной ДТП, – опять же помешал срок давности.
     И такое происходит только при задержаниях по подозрению в административных правонарушениях. Уголовный кодекс РФ запрещает прекращение дела, если обвиняемый возражает этому. Поэтому, по мнению заявителей, ситуация, в которую они попали, оставляет вопрос об их виновности открытым. И, как пояснила «Времени новостей» адвокат г-на Филандрова Ольга Цейтлина, это лишает граждан права на компенсацию ущерба. Ей еще в ходе обсуждения этого вопроса возражал представитель президента в КС РФ Михаил Кротов: «Если подозреваемого задержали на три часа, разве можно в этом случае говорить об ущербе или об утере заработка?» Интересно, что представители прокуратуры в КС РФ поддержали заявителей.
     В результате КС признал, что оспоренные нормы КоАП РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку они не допускают произвольного, без достаточных оснований административного задержания на срок не более 48 часов. И любой гражданин, к которому применили такую меру принуждения, вправе обжаловать незаконное задержание, а суд обязан проверить, была ли эта мера действительно необходимой и обоснованной. Но КС постановил, что прекращение производства по делу об административном правонарушении в связи с отсутствием события или состава административного правонарушения не может во всех случаях служить основанием для отказа в проверке законности задержания. Председатель КС Валерий Зорькин даже отметил, что теперь нельзя будет «брать и хватать» без достаточных оснований.
     Иными словами, вчерашнее постановление КС не требует внесения изменений в законодательство, но должно повлиять на правоприменительную практику. Сотрудникам милиции придется сначала думать, а потом делать. Иначе у судов прибавится работы. Судебные решения, принятые по делам граждан Карелина, Рогожкина и Филандрова, подлежат пересмотру.

Депутату от «Справедливой России» не хватает 6,7 млрд рублей

для восстановления справедливости

     В издательский дом «Коммерсантъ» поступил иск от депутата Госдумы от «Справедливой России» Олега Михеева на сумму более 6,7 млрд руб. В такую сумму господин Михеев оценил материальный ущерб от публикации в волгоградском выпуске «Ъ».
     Депутат Госдумы от партии «Справедливая Россия» Олег Михеев намерен доказать, что публикация «Следователи нашли пирамиду в «Диаманте»», вышедшая 13 сентября 2007 года в волгоградском выпуске «Ъ», нанесла ему материальный ущерб в размере более 6,7 млрд руб. В иске господин Михеев утверждает, что после статьи о милицейских проверках в Волгопромбанке (в 2007 году господин Михеев был его основным владельцем) из него начался отток вкладов. По мнению истца, это привело к тому, что «регион был поставлен на грань массовых волнений вкладчиков» и что «спровоцированный кризис Волгопромбанка поставил на грань гибели около 200 областных предприятий».
     После упомянутых в публикации проверок следственный отдел ГУВД области возбудил несколько уголовных дел по факту неуплаты налогов близких к господину Михееву компаний. Олег Михеев в октябре 2007 года был арестован, но потом обвинения с него были сняты. После этого он был избран в Госдуму.
     После освобождения господин Михеев, а также близкие к нему структуры подали более 30 исков к СМИ с требованиями признать не соответствующими действительности публикации, касающиеся его бизнеса. Волгоградский арбитражный суд, а также апелляционные и кассационные инстанции выносили по ним совершенно разные решения. В отдельных случаях суд принимал сторону господина Михеева.
     Предварительное слушание дела назначено на завтра.

История без суда

     Реформа одной лишь судебной системы бессмысленна. Суды – часть властной вертикали и живут по ее специфическим правилам, а не по законам.
     Михаил Ходорковский сообщил Дмитрию Медведеву о простейшем способе войти в историю президентом-освободителем: дать независимость судам, а все прочее пока не трогать.
     «Пока Россия не дождется независимого суда, она не дождется и свободы». Пятая программная статья, написанная Ходорковским за годы заключения и опубликованная в еженедельнике «Коммерсантъ – Власть», так и называется – «Россия в ожидании суда». Этот текст безо всяких околичностей адресован Медведеву.
     Медведев, считает Ходорковский, вовсе не против оттепели, но он против того, чтобы эта оттепель хоть чуть-чуть поставила под вопрос его власть. Не тупик ли это? Главный узник нашей страны говорит, что ничуть, и подсказывает выход.
     Превентивная судебная реформа, оставляющая всю остальную нашу систему правления нетронутой, принесет Медведеву историческую славу освободителя, не создаст для него никаких рисков и даже не заберет много времени: «Воли президента вполне достаточно, чтобы все поправки, включая конституционные… были приняты парламентом за несколько месяцев». Новые законы породят независимые суды, а уж независимые суды со временем породят свободу и демократию.
     Ну вот. Рано или поздно это должно было случиться. Все дают советы Медведеву, теперь и Ходорковский ему советует. Все советчики верят, что жизнью управляют из Кремля и притом с такой же легкостью, с какой оттуда же управляют Государственной думой. И Ходорковский в это верит. И ошибается вместе с прочими. А сверх того верит еще и в то, будто внутри системы можно выгородить какой-то отдельный уголок для судебной независимости. То есть ошибается во второй раз. Никакие законы о введении законности не отменят того факта, что наша судебная система – часть властной вертикали, и люди, эту систему составляющие, как и все прочие чиновники, назначенные управлять, или заниматься бизнесом, или представлять интересы народа, живут по правилам вертикали. Главные из которых – ловить ветер сверху, пользоваться своим положением и помнить, что никаких правил нет. Где тут уместиться правосудию?
     Разумеется, вертикаль – это исторический курьез. Если нарочно придумывать самый неэффективный способ управления, то получится именно она. Но ее всего за десяток лет успели построить с огромной последовательностью, и она сейчас вбирает в себя почти все.
     Как только начались трудные времена, вертикаль стала давать осечки на всех участках работы. Не на отдельно взятых, а именно на всех разом. Но ведь этим и примечательна. По-другому не умеет. Все ее сегодняшние действия – это цельная и гармоничная политика, в которой не убавить и не прибавить.
     Дворовая склока с последним другом, Лукашенко. Очередная реформа Конституционного суда, нацеленная на усиление и без того стопроцентного над ним контроля. Повсеместное внедрение пикалевского опыта по финансированию обанкротившихся и умерших предприятий. Очередной безумный процесс тех же Ходорковского и Лебедева. Это та песня, из которой действительно слова не выкинешь.
     Все некстати, все вредно, но полюбуйтесь, как все взаимоувязано.
     Онищенко, Лавров, Сурков, Бастрыкин, Минпромторг, Минрегион, Минэкономразвития – dream team, каждый на своем посту, все дополняют друг друга, каждый знает свой сегодняшний маневр, хотя понятия не имеет, каким будет завтрашний.
     Уже и наверху многим хочется притормозить, но так разогнались, что не остановиться. Тормозить придется. Но не из-за верховного повеления о независимости судов (или там независимости малого бизнеса, независимости Общественной палаты или еще какой угодно независимости по милости начальства), а просто из-за лобового столкновения с жизнью. Невозможно до бесконечности быть с жизнью в таких контрах.
     Что же до независимости судов, то старый опыт говорит, что она ни разу еще не возникала «превентивно», отдельно от признания прочих прав и свобод и отдельно от системы.
     Если не считать товарища Сталина, то самая могучая властная вертикаль была при Петре Великом. И тогда же, разумеется, сама мысль, что какой-то суд может от него не зависеть, показалась бы главе государства просто бредом.
     Несколько десятков лет спустя императрица Елизавета Петровна дала обет не подписывать смертных приговоров. И выполнила его. Кнутом было можно, резать языки можно, но казнить – нет. Вертикаль никто не отменял, независимых судов никто не устраивал, но нравы смягчились, что для тогдашних граждан было очень даже заметным шагом вперед.
     Еще гораздо позже по приказу Николая I составили Свод законов Российской империи. Суды были вполне зависимы, вертикаль стояла твердо, но высшая власть начала чувствовать, что играть лучше бы по правилам.
     Короче, процесс потихоньку шел, и еще долго бы продолжался, если бы не настали трудные времена. И только тогда, после внешних и внутренних неудач, правительство Александра Освободителя пошло навстречу действительности. Суды были организованы заново и признаны независимыми, но не отдельно от всего прочего, а одновременно: с освобождением крестьян, с модернизацией бюрократии, с устройством земского самоуправления, с введением выборных городских дум и еще со многими действиями, клонящимися к окультуриванию и ослаблению властной вертикали.
     Ослабление вовсе не было радикальным, да по тем временам и не могло быть таким. Но ведь и независимость судов вовсе не стала такой широкой, как это изображается, скажем, в мемуарах А.Ф. Кони, талантливого юриста и не менее талантливого саморекламщика.
     А впрочем, и он по простоте душевной то и дело приоткрывал тогдашнюю кухню правосудия. Раз уж мы тут говорим об опальном миллиардере XXI века, то вот что Кони писал о независимом суде над одним опальным петербургским миллионером XIX века: «После окончания дела Пален (министр юстиции. – С.Ш.) собрал у себя лиц, возбудивших, подготовлявших и проведших это дело, и торжественным голосом объявил нам о монаршем удовольствии по поводу действий, давших возможность довести до обвинительного приговора миллионера-самодура…»
     Независимость независимостью, а о том, виновен кто-то или нет, еще и до всяких судов знали в Кремле, то есть, простите, в Зимнем дворце. Что, однако, не может заслонить огромных достижений судебной реформы 1864 года, до которой нам сегодня так далеко.
     Ну а пока далеко, я тоже попробую дать совет президенту. Отпустите Лебедева с Ходорковским и вообще всех, кто арестован по показательным делам. От Довгия и до Данилова. Это ведь в пределах возможностей. Это не отмена вертикали. Даже не судебная реформа. Просто смягчение нравов.

Законовожатые

Борьбу за независимость федеральный судья Елена Гусева ведет в одиночку и с переменным успехом

Жить на одну пенсию

Российское правосудие полностью защитят от бывших судей

     В Госдуме на рассмотрении находится законопроект, запрещающий судье в отставке быть поверенным или представителем по делам физических и юридических лиц. Эту антикоррупционную поправку в закон «О статусе судей», внесенную Верховным судом, депутаты намерены одобрить, несмотря на то, что в прошлом году они ее не поддержали. Сами отставные судьи отмечают: если изменения вступят в силу, у служителей Фемиды, наоборот, появится больше стимулов для коррупции, чтобы заработать на старость.
     В пояснительной записке к законопроекту авторы отмечают, что принять эту поправку предлагалось еще в 2008 году. Одновременно с принятием закона «О противодействии коррупции» предлагалось внести изменения в закон «О статусе судей», ограничивающие судью в праве быть адвокатом, поверенным или представителем по делам физических и юридических лиц. Эти ограничения, по мнению инициаторов поправки, должны были распространяться и на судей в отставке, но при подготовке документа ко второму чтению остался лишь запрет на адвокатскую деятельность.
     В Верховном суде решили эту «оплошность» исправить. В пояснительной записке говорится, что «законодатель, проявляя непоследовательность, допустил возможность для судьи, пребывающего в отставке, быть поверенным или представителем по делам физических или юридических лиц», хотя эта деятельность, по существу, аналогична юридической помощи, которую оказывают адвокаты. При этом Верховный суд напоминает, что закон позволяет поверенным лицам выступать в качестве доверительного управляющего имуществом, хотя вполне очевидно, что названная деятельность непрозрачна, бесконтрольна и, более того, сопряжена с предпринимательской деятельностью.
     Внесенную Верховным судом поправку профильный комитет Госдумы рекомендовал депутатам поддержать, назвав ее «своевременной и актуальной, направленной на исключение возможностей и предупреждение коррупционных правонарушений». Вот только вспомнить, почему эта норма не была одобрена в прошлом году, ряд депутатов, к которым обратились «НИ», так и не смогли. Рассмотреть законопроект в первом чтении Дума планирует в пятницу.
     Первый заместитель председателя комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Александр Москалец сообщил «НИ», что «сейчас надо очень внимательно и осторожно относиться к тому, чем занимается судья, в том числе и будучи в отставке». «Тем более что весь социальный пакет, в том числе для решения материальных, жилищных вопросов, у судей по сравнению с другими, даже государственными должностями действует более эффективно», – рассказывает «НИ» г-н Москалец. Депутат отмечает, что «процент возмещения утраченного заработка среди госслужащих составляет от 4 до10%, в то время как у федеральных судей он может достигать 85%. «Если зарплата судей сейчас составляет от 80 до 200 тыс. руб., то 80% от этой суммы – вполне приличная пенсия. В общем-то ему заниматься деятельностью, которая приносила бы еще дополнительный доход, нет необходимости», – полагает он.
     Помимо адвокатской деятельности, закон о статусе запрещает судьям в отставке занимать должности прокурора, следователя и дознавателя, а также вести нотариальную деятельность. Бывший судья Дорогомиловского районного суда Александр Меликов рассказал «НИ»: если судье в отставке запретят также быть поверенным или представителем по делам физических и юридических лиц, это только усилит коррупцию. «Я так понимаю, что это связано с тем, что запретили работать адвокатами, но судьи в отставке все равно ходят в суд по доверенности физических лиц, – сообщил он. – Если поправка будет одобрена, всех судей лишат последнего куска хлеба, потому что многие этим промышляют».
     Александр Меликов отмечает: «Если законно нельзя будет этим заниматься, то многие станут нелегально давать консультации. Из легального сектора люди перейдут в теневой, будут больше пользоваться не своим умом и опытом, а связями. Это лишний стимул к коррупции».

Представитель Совета Европы: Суды в России заражены коррупцией

     Во вторник специальный представитель Совета Европы опубликовала резкий отчет, в котором она обвиняет российские суды в многочисленных политических злоупотреблениях и призывает страны не выдавать подозреваемых в Россию, если там им может быть отказано в справедливом суде.
     Выводы бывшего министра юстиции Германии Сабины Лойтхойссер-Шнарренбергер (Sabine Leutheusser-Schnarrenberger) могут еще больше осложнить отношения России с Советом Европы, по поручению которого было проведено исследование, и который сейчас ведет спор с Москвой по поводу будущего Европейского суда по правам человека.
     Россия вступила в Совет Европы еще в девяностые годы, однако в последнее время она часто ставит под сомнение беспристрастность Европейского суда и сейчас остается единственным членом Совета, блокирующим план по упрощению его деятельности. Суд, базирующийся в Страсбурге, служит апелляционным судом последней инстанции для жителей 47 стран.
     Число дел возбужденных в нем против России за последние годы резко возросло с 8 процентов от общего числа дел в 2000 году до почти 30 процентов в прошлом. Кроме того, Кремль недоволен его последними решениями, привлекшими внимание к вопросу о пытках и судебной коррупции в России.
     Лойтхойссер-Шнарренбергер было поручено исследовать 'политически мотивированные злоупотребления' в европейских судебных системах. Изучив положение в Британии, Франции и Германии, она сфокусировалась на России.
     По ее словам, она обнаружила, что прокуроры обладают 'практически неограниченной' властью помещать людей за решетку, а зависимые судьи 'подвергаются все большему давлению, направленному на вынесение обвинительных приговоров практически по всем делам'.
     Практика 'телефонного права' – звонков судье из органов власти с указаниями по поводу того, какой вердикт выносить – переросла в нечто еще худшее, пишет она: судьи в России теперь настолько опасаются сделать ошибку и быть наказанными или уволенными, что они теперь сами звонят чиновникам и просят инструкций.
     Адвокаты, утверждает она, 'часто подвергаются обыскам, конфискациям и другим формам давления'.
     В отчете признается некоторый прогресс в судебной системе, в частности была повышена зарплаты судей, что должно снизить искушение поддаться коррупции.
     Однако, как указывается в нем, предложение дополнительно снижать срок наказания осужденным за время, проведенное ими в печально известных переполненных следственных изоляторах, не было принято, вероятно, потому, что оно могло привести к освобождению бывшего нефтяного магната и врага Кремля Михаила Ходорковского.
     Лойтхойссер-Шнарренбергер считает начатый в марте второй процесс над Ходорковским одним из двух 'показательных дел', которые позволяют усомниться в серьезности намерений президента Дмитрия Медведева бороться с, как он выразился, 'правовым нигилизмом''.
     Вторым таким делом, упомянутым в отчете, стало дело компании Hermitage Capital, которая навлекла на себя гнев властей, начав бороться с коррупцией во влиятельных корпорациях, акционером которых она была, – таких как государственная газовая компания-монополист 'Газпром'.
     В 2007 году милиция, как утверждается, арестовала печати и документы в офисах Hermitage, которые затем были использованы для передачи прав собственности на компанию подставной фирме. В результате сложного мошенничества с использованием фальшивых контрактов и участием адвокатов, якобы представлявших Hermitage, другие подставные компании предъявили иск новому владельцу. В итоге суд потребовал от компании выплатить им в общей сложности около миллиарда долларов, сообщает глава Hermitage Capital Билл Браудер (Bill Browder).
     Hermitage успела вывести свои активы за границу и не понесла никаких потерь. Однако, как утверждают ее представители, чиновники воспользовались решениями суда, чтобы потребовать от российского государства возвращения налогов на сумму 230 миллионов долларов, которая позднее исчезла на оффшорных счетах.
     По словам Браудера, власти сейчас мстят ему и его коллегам за то, что они разоблачили это мошенничество. Трем из юристов компании сейчас находятся под следствием, а один был арестован еще в ноябре

На Дмитрия Довгия снизошло обвинение

Присяжные вынесли свой вердикт по его делу

     Присяжные Мосгорсуда вчера вынесли вердикт по самому громкому делу в истории следственных органов России. Бывший руководитель главного следственного управления следственного комитета при прокуратуре РФ Дмитрий Довгий, под руководством которого расследовались наиболее резонансные уголовные дела, был признан виновным в получении взятки €750 тыс. от одного из фигурантов таких дел через посредника – экс-начальника отдела следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрея Сагуру, который также оказался на скамье подсудимых. При этом присяжные решили, что господин Довгий заслужил снисхождения по основному обвинению, а его сообщник – нет.
     На вынесение вердикта после напутственного слова судьи Дмитрия Фомина присяжные удалились около часа дня. Среди заседателей не оказалось присяжной Нелли Жарковой: по дороге в Мосгорсуд ее машину задержали сотрудники ГИБДД и, предположив, что она в угоне, проверяли около 40 минут. В результате присяжную, входившую в состав основной коллегии, заменили запасной. Происшедшее, как заявляла потом защита обвиняемых, безусловно, сказалось на вердикте, поскольку госпожа Жаркова якобы склонялась к оправданию.
     Присяжным предстояло ответить на десять вопросов. Главный из них: имело или нет место само событие преступления – получение взятки в размере €750 тыс. Затем присяжные должны были решить, виновны или нет в нем господа Довгий и Сагура, а также заслуживают ли они снисхождения. Перед тем как старшина присяжных Заиграев огласил ответы из опросного листа, судья Фомин четыре раза возвращал его в совещательную комнату на исправление ошибок. Как стало известно «Ъ», в трех случаях погрешности были чисто техническими. В четвертом же случае ошибка была весьма существенной. По сведениям «Ъ», судья попросил присяжных устранить противоречие в формулировке, касающейся виновности Дмитрия Довгия. Признав его вину в получении взятки, заседатели отрицательно ответили на вопрос о том, что он являлся организатором вымогательства взятки.
     Наконец, когда около 17 часов все противоречия были устранены, в зале огласили вердикт по делу. Экс-начальник главного следственного управления Дмитрий Довгий был признан виновным в организации вымогательства €750 тыс. у бизнесмена Руслана Валитова, который был подозреваемым по делу о хищении и легализации более миллиона тонн нефти «Томскнефти». Присяжные большинством голосов признали, что данную сумму он получил через своего знакомого, бывшего сотрудника Главной военной прокуратуры Андрея Сагуру за решение вопроса о непривлечении господина Валитова в качестве обвиняемого по данному делу о легализации имущества «Томскнефти», добытого преступным путем. При этом присяжные решили, что по данному эпизоду господин Довгий заслуживает снисхождения, а его сообщник – нет. Кроме того, присяжные признали, что господин Довгий виновен в превышении служебных полномочий, которые выразились в том, что он запрещал следователю по делу «Томскнефти» Сергею Чернышеву расследовать эпизод в отношении господина Валитова. Андрея Сагуру признали виновным и в хранении трех патронов, изъятых у него во время обыска. Впрочем, за данное преступление он, как решили присяжные, заслужил снисхождения.
     Господа Довгий и Сагура, явно шокированные обвинительным вердиктом, тут же пообещали его обжаловать. А судья Фомин, в свою очередь, поблагодарил старшину присяжных Заиграева за аккуратное оформление ответов в опросном листе. При этом как разделились голоса присяжных, ни судья Фомин, ни старшина Заиграев не сказали.
     Гособвинитель Мария Семененко сказала, что полностью удовлетворена вынесенным вердиктом: «Мы были уверены в виновности подсудимых и не сомневались, что присяжные вынесут такое решение». В свою очередь, адвокат господина Сагуры Роберт Зиновьев отметил, что решающую роль на процессе сыграл допрос председателя следственного комитета при прокуратуре РФ Александра Бастрыкина, который многие годы считался другом господина Довгия и привел того в правоохранительные органы (подробно о допросе «Ъ» рассказывал 16 июня). «Это все равно что Берию допросили бы в советском суде»,– отметил он, давая понять, какой эффект произвел на присяжных господин Бастрыкин. Он и другие защитники отметили, что процесс с самого начала сопровождался «странностями». Например, для участия в нем были приглашены 45 кандидатов в присяжные, и все они явились на отбор, что является уникальным случаем. При этом все 45 утверждали, что ничего не слышали ни о Дмитрие Довгие, ни об инкриминируемом ему преступлении. «Присяжные действовали как-то очень согласовано, например, старшину избрали за три минуты»,– добавил другой защитник. Адвокаты посетовали на то, что судом не были приняты важнейшие доказательства невиновности подсудимых. В частности, суд отказался приобщить к делу справки о том, что вино Barolo не продается в деревянных ящиках в магазине «Коллекция вин», а именно там, по данным следствия, его купил господин Валитов, чтобы затем использовать коробки для передачи взяток. «В профессиональном суде у моего подзащитного не было никаких шансов,– отметил адвокат господина Довгия Юрий Баграев,– а в суде присяжных такой шанс был». Но, по словам защитника, для правоохранительных органов было слишком важно это дело: «Осудить Довгия хотели любой ценой».
     Как сообщила руководитель пресс-службы Мосгорсуда Анна Усачева, сегодня стороны обсудят последствие вынесенного вердикта и обвинение запросит сроки наказания для подсудимых.

Самый невесомый суд в мире

     Вес судебного решения в обществе равен нулю. «Назначенные» виноватыми рано или поздно оказываются осужденными. И авторитет суда в России держится не на том, что его слово – закон, а на том, что после оглашения приговора в дело вступает Федеральная служба исполнения наказаний.
     Отмена оправдательного приговора по делу об убийстве Анны Политковской неудивительна. Единодушный вердикт присяжных, отвергших доказательства следствия, был оскорбителен для стороны обвинения, а в таких ситуациях прокуратура и Верховный суд чаще всего находят общий язык. Тем более когда речь идет о громких делах, в которых не просто страдает честь мундира, но и не удается выйти на политически нужное решение.
     Власти очень хочется закрыть «дело Политковской», прежде всего потому, что ее гибель многими ставится в вину действующему режиму. Чтобы окончательно продемонстрировать свою к этому непричастность, нужно посадить в тюрьму как минимум исполнителей преступления.
     Во многих других случаях решения суда присяжных отменялись по схожим в чем-то мотивам (как, например, в серии с обвинениями против военных Худякова, Аракчеева или Ульмана, где важно было показать, что военные преступники в России наказываются). В итоге прокуратура неизменно добивалась своего не мытьем, так катаньем. Но победы эти так же неизменно оказывались локальными, не способными никого ни в чем убедить.
     Казалось бы, функционирование суда присяжных как раз способно убедить общественность в том, что в стране существует правосудие, обвинения должны быть доказаны, а граждане имеют право на судебную защиту. Ведь процесс с участием присяжных (если, конечно, предположить, что их состав не подтасован одной из сторон) заведомо состязателен. Но
     никого вердикты присяжных ни в чем не убеждают – ни публику, ни государственное обвинение. И отмена этих вердиктов сопровождается простым пожатием плеч, как нечто само собой разумеющееся.
     Конечно, подобные ситуации свидетельствуют о том, что следствие работает плохо, а обвинение – и того хуже. Но с чего ему работать лучше, если его главный ресурс – не доказательство своей правоты, а целесообразность того или другого приговора? Вот и получается, что те, кого назначают виноватыми, рано или поздно оказываются осужденными, а авторитет судебного решения в обществе остается равен нулю.
     Отличной иллюстрацией тут может быть популярнейшая народная максима: «Вор должен сидеть в тюрьме». В ней есть жажда справедливости, есть обличение воров и есть требование наказать виновных. Нет только суда. Для установления справедливости он в глазах народа – в общем-то, лишнее звено.
     Однако помимо установления справедливости есть множество других важных дел, которые требуют, чтобы в стране функционировала судебная система. Перераспределение собственности, сведение счетов, решение множества разнообразных конфликтов требуют наличия какой-то конечной инстанции. Слово, сказанное ею, должно быть последним, иначе жизнь превратится в хаос. И здесь не столь важно, чтобы это было слово, сказанное по справедливости, сколько то, чтобы споры на этом были прекращены. Конечно, эту функцию могут исполнять и авторитетные товарищи, но государство начиная с 2000 года не желает больше мириться с их засильем по этой части. А раз так,
     нет другого выхода, кроме выстраивания убедительной системы – пусть и не слишком любимой в народе, но зато такой, про которую руководители партии и правительства могут сказать – у нас все решает суд.
     Проблема в том, что им мало кто верит. Авторитет суда держится вовсе не на том, что его слово – закон, а на том, что после оглашения приговора в дело вступает Федеральная служба исполнения наказаний. И бесконечные отмены приговоров, выносимых не прочувствовавшими момента присяжными, это тяжелое ощущение только усиливают.

Мэр Самары дошел до Конституционного суда

в попытке отстоять отобранный у него год полномочий

     Мэр Самары Виктор Тархов оспорил в Конституционном суде РФ (КC) положение федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ», которое позволяет парламентам регионов сокращать или продлевать срок полномочий муниципальных властей. Обратиться в КС мэр решил после того, как областная дума урезала его полномочия более чем на год, а суды общей юрисдикции отказались рассматривать его жалобы.
     Как стало известно «Ъ», господин Тархов предложил КС рассмотреть вопрос о соответствии Конституции п. 4 ст. 82 закона «Об основных гарантиях...», который позволил самарской облдуме сократить срок полномочий мэра Самары более чем на год. Напомним, региональный закон «О продлении и сокращении сроков полномочий глав и представительных органов муниципальных образований» устанавливает единую дату выборов в Самарской области (10 октября 2010 года) и изменяет срок полномочий глав и местных собраний представителей в 4 городах, 18 районах и 6 селах. Принимая этот закон, депутаты ссылались на закон «Об основных гарантиях...», который позволяет переносить дату выборов не более чем на один год.
     Мэр Самары уже пытался опротестовать законность переноса даты выборов в судах общей юрисдикции. В своем иске он подчеркивал, что региональный закон сократил его полномочия на 1 год и 17 дней. Кроме того он отмечал, что норма закона, на основании которой депутаты приняли региональный закон, вступила в силу лишь в августе 2008 года, а «значит, она может действовать лишь в отношении руководителей, избранных после этого момента». Вчера Верховный суд РФ оставил без изменений решение самарского облсуда, который отказался рассматривать иск мэра о признании недействующим закона о переносе муниципальных выборов в регионе на октябрь 2010 года.
     По словам адвоката мэра Александра Шаронина, Верховный суд объяснил свое решение тем, что вердикт областного суда не противоречит российскому законодательству. По словам адвоката, в ближайшее время мэр направит заявление в кассационную инстанцию Верховного суда, но на положительный исход дела он уже не рассчитывает. «8 июня мы обратились с заявлением в Конституционный суд РФ с требованием признать сам федеральный закон, на который ссылаются самарские депутаты, противоречащим Конституции,– добавил он.– Надеюсь, в течение ближайших двух месяцев мы получим ответ».
     Источник «Ъ» в самарской мэрии сообщил, что в заявлении в КС адвокат ссылается на статьи Конституции, в которых оговаривается независимость местного самоуправления (МСУ) от государственной власти. Кроме того, в жалобе в КС указывается на «неопределенность в правоприменении» норм оспариваемого закона, который дает возможность органам власти субъектов федерации применять норму о продлении или сокращении срока полномочий избирательно.
     В пресс-службе КС вчера сообщили, что ранее никто не пытался оспорить п. 4 ст. 82 закона «Об основных гарантиях...». Комментировать саму жалобу в КС не стали, предложив дождаться рассмотрения дела. По мнению старшего юриста «Мегаполис Лигал» Валерии Таглиной, текст закона действительно содержит в себе некие противоречия 130-й статьи Конституции, касающейся самостоятельности МСУ. «Если закон будет признан антиконституционным, то это автоматически приведет к отмене всех основанных на нем региональных законов. В свою очередь, это даст возможность гражданам, к которым ранее были применены нормы этого закона, обратиться в суд и оспорить все ранее принятые постановления»,– пояснила она.

Внесудебное сопровождение

Почему перед вердиктом по делу Дмитрия Довгия из коллегии исключили присяжную, считавшую его невиновным?

     В среду коллегия присяжных вынесла обвинительный вердикт по делу бывшего начальника Главного следственного управления СКП Дмитрия Довгия и бывшего начальника отдела Следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрея Сагуры. Однако при весьма странных обстоятельствах до вынесения вердикта из коллегии была исключена одна из присяжных – Нелля Жаркова.
     Напомним: Дмитрий Довгий обвинялся в превышении должностных полномочий и получении взятки в особо крупном размере – 750 тыс евро от бизнесмена Руслана Валитова за прекращение уголовного преследования. Андрей Сагура проходит по этому же делу в качестве посредника при передаче денег от Валитова – Довгию. В ходе судебного процесса выяснилось множество скандальных деталей, но самый громкий скандал случился в день вынесения вердикта. Теперь, после того как решение коллегии стало известным, присяжная Нелля Львовна Жаркова не стала скрывать свою публичную позицию: по ее мнению, обвинение не смогло доказать вины подсудимых и она настаивала бы на оправдании в совещательной комнате, если бы ей позволили принять участие в процессе до конца. При этом, как она рассказала «Новой газете», перед вердиктом мнение большинства присяжных разделилось и ожидать единогласного решения не приходилось – все мог решить один голос. И, скорее всего, как раз ее.
     Нелля Жаркова рассказала нам, что странные недоразумения преследовали ее, начиная с самого утра среды. Вначале она и ее водитель застряли в лифте, его починки пришлось ждать 7 минут. После этого они обнаружили, что колесо их машины проколото ножом. Судя по всему, злоумышленники работали чрезвычайно быстро: колесо прокололи в тот короткий промежуток времени, пока водитель поднимался в квартиру Жарковой. Подобное – если это действительно не странное стечение обстоятельств – можно было осуществить, только если за квартирой и автомобилем присяжной велось наблюдение.
     Колесо поменяли, но на этом неприятности не закончились. Миновав первый же пост ДПС в Гольянове, они заметили за собой машину ГИБДД – по громкоговорителю требовали вернуться на пост. Сотрудники ГИБДД (старший лейтенант Орлов и прапорщик Коршунов), не объясняя причин остановки, забрали у Жарковой документы для проверки. Нелля Львовна пыталась им объяснить, что она является присяжной и опаздывает на вердикт, однако, по ее словам, сотрудники на эти замечания не обратили никакого внимания. Как рассказала «Новой» присяжная, проверка длилась 40 минут, после чего Орлов и Коршунов, опять ничего не объяснив, отпустили машину.
     Следует отметить, что в соответствии с законом на присяжного заседателя в период осуществления им правосудия распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судей, следовательно, все происшедшее с Жарковой было незаконным.
     «Новая газета» связалась со старшим лейтенантом Орловым: «Никто никого не задерживал на 40 минут, проверка длилась всего 10. Нам по рации поступила оперативная информация и указание проверить именно эту машину. Вот и все. А то, что она опоздала в суд, это не значит, что мы ее настолько задержали, правильно? Дорога дальняя… И в тот момент мы не знали, что она присяжный заседатель. Она рассказала нам об этом только во второй раз, когда вернулась через три часа на пост».
     Расхождение в показаниях очень просто проверить: достаточно сравнить показания водителя машины, время прибытия Жарковой в суд и детализацию ее телефонных звонков.
     Как бы то ни было, опоздание привело к исключению Жарковой из коллегии и ее замене на запасного присяжного, который, как заверила нас Нелля Львовна, придерживался диаметрально противоположного мнения по делу. Кстати, присяжная Жаркова пыталась дозвониться до суда, чтобы объяснить причину опоздания и попросить перенести заседание. Но это сделать не удалось.
     Если предположить, что Жаркову все-таки намеренно выводили из состава коллегии, значит, ее позиция по этому делу была известна. Может, в среде самих присяжных действовал информатор или совещания коллегии записывались?
     В принципе, подобные инциденты с присяжными уже становятся неприятной тенденцией. Механизм так называемого оперативного сопровождения судебного процесса, созданного для защиты его участников, давно превратился в удобный механизм контроля и воздействия на них.
     P.S. Когда старшина присяжных начал зачитывать результаты голосования, судья Фомин его неожиданно остановил. «Это не надо», – сказал он, так и не дав присутствовавшим понять, с перевесом во сколько голосов был вынесен обвинительный вердикт.

Комментарий
     «Новая» отправила запрос на имя начальника ГИБДД г. Москвы с просьбой объяснить причину задержания машины присяжной на посту ДПС. В пресс-службе ГИБДД нам официально сообщили следующее:
     – Никто машину присяжной не задерживал. Автомобиль был остановлен для проверки на предмет угона, поскольку были соответствующие ориентировки. Невозможно понять, почему именно присяжная опоздала на заседание: проверка документов заняла 7-10 минут, не больше. Машину не досматривали, не проводили никаких других действий, поэтому весь процесс просто не мог занять 40 минут. Однако сейчас проводится проверка этого инцидента, мы готовы предоставить вашему корреспонденту возможность ознакомиться с ее результатами.
     «Новая» следит за развитием событий.

Укрощение строптивых

Российская судебная система научилась манипулировать присяжными

     В конце минувшей недели Верховный суд РФ отменил оправдательный приговор по делу об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской. Решение принималось в конце февраля этого года на основании вердикта присяжных. Дело будет рассмотрено еще раз новой коллегией заседателей. Последние громкие процессы с участием суда присяжных, сопровождавшиеся скандалами, возродили споры об этом институте правосудия.
     Присяжные выносят более 20% оправдательных вердиктов, тогда как профессиональные судьи признают невиновными менее одного процента подсудимых. Вместе с тем большая часть решений «судей народа» отменяется в Верховном суде. Сами же граждане, оказавшиеся за решеткой, предпочитают вверять свою судьбу в руки присяжных. «НИ» попытались разобраться, как устроен изнутри этот суд.
     На прошлой неделе в Мосгорсуде коллегия присяжных заседателей признала виновным во взятке, но достойным снисхождения бывшего начальника Главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета при прокуратуре (СКП) РФ Дмитрия Довгия. Вынесение вердикта сопровождалось скандалом: из коллегии была выведена одна заседательница, не по собственной вине опоздавшая на заседание. Ее без всякой причины задержали на дороге сотрудники ГИБДД. По мнению адвокатов, женщина склонялась к оправданию подсудимых. В своей кассационной жалобе адвокаты бывшего высокопоставленного следователя будут говорить о необоснованности отвода.
     Верховный суд, как правило, оставляет в силе обвинительные приговоры и отменяет оправдательные. Так случилось с приговором по делу об убийстве Анны Политковской. На прошлой неделе Верховный суд РФ отменил его, прислушавшись к доводам прокуроров. Они заявили, что коллегия присяжных, единогласно оправдавшая подсудимых, «пошла на поводу у адвокатов, сообщивших данные о личности фигурантов дела, и представили присяжным негативные сведения о работе следствия».
     «Такова практика Верховного суда, – объяснила «НИ» адвокат Анна Ставицкая. – В 2005 году мы обжаловали обвинительный вердикт Мосгорсуда по делу Игоря Сутягина. У нас были данные, что в коллегию входил бывший сотрудник спецслужб, который не сообщил об этом при отборе. К тому же он значился в списке Московского окружного военного суда и по закону не мог участвовать в процессе Мосгорсуда. Это были серьезные основания для отмены обвинительного приговора. Но, тем не менее, Верховный суд оставил его в силе. В случае с приговором по делу Анны Политковской все иначе: с точки зрения процессуальных нарушений не было серьезных оснований для отмены приговора». Процесс по обвинению ученого Игоря Сутягина в шпионаже был одним из первых с участием суда присяжных в Москве. Первую коллегию распустили. По данным адвокатов, она собиралась оправдать ученого. Вторая коллегия единогласно его осудила.
     «Единогласное оправдание бывает в суде присяжных крайне редко, – говорит «НИ» адвокат Виктор Паршуткин. – Это случается, как правило, когда у присяжных ярко выражены симпатии или антипатии к участникам процесса. Бывшие присяжные мне рассказывали, что, когда они смотрят на прокуроров и адвокатов, они думают: если бы я был на месте подсудимого, как бы меня этот адвокат защитил, а как бы меня этот прокурор обвинил? Они переносят ситуацию на себя. И часто симпатизируют адвокатам».
     Прокурор Вера Пашковская из Генпрокуратуры РФ, которая часто поддерживает обвинение в судах присяжных, говорит, что в таких процессах работа гособвинителей – «творческий процесс». «Нам очень интересно участвовать в суде присяжных, – призналась «НИ» прокурор. – Но, конечно, тогда, когда суд проходит в рамках закона, чтобы не получился бой без правил».
     Виктор Паршуткин говорит, что в последнее время судебная система научилась манипулировать судом присяжных, который раньше пугал как прокуроров, так и судей, ведь они не знали, как управлять «судьями народа». И, как правило, распускали непредсказуемые коллегии. «Теперь же отработана технология профанации суда присяжных», – заверяет «НИ» г-н Паршуткин. Он объясняет, что все начинается с непрозрачного отбора присяжных. По закону непрофессиональных судей отбирают путем случайной выборки из списков избирателей, и потом эти перечни передаются в Мосгорсуд и в Московский городской военный суд. Секретари судей путем случайной компьютерной выборки выбирают кандидатов на каждый конкретный судебный процесс и присылают будущим заседателям открытки.
     Списки присяжных должны публиковаться в «Вестнике мэрии Москвы». Но, как выяснили «НИ», в последний раз они публиковались в мае 2004 года. Это был список присяжных для Московского городского военного суда на 2004-2008 гг. В списке, например, не было присяжного Евгения Колесова, который взял самоотвод на процессе по делу об убийстве Анны Политковской, возмутившись, что судья хотел закрыть процесс, сославшись на желание присяжных. Г-н Колесов сообщил «НИ», что в открытке, присланной ему, говорилось, будто он значится в списке на 2004-2008 гг. Проверить наличие фамилии Колесова в списке невозможно: в «Вестнике» он опубликован не был.
     «На каждом судебном заседании я заявляю ходатайство о вызове сотрудника суда, чтобы он изложил, в каком открытом источнике опубликован тот список, которым он руководствовался при отборе коллегии, – сообщил «НИ» адвокат Паршуткин. – Первое время мне в этом ходатайстве отказывали. А теперь уже неизменно появляется сотрудник суда, который говорит, что список секретен. Получается, что отбор заседателей составляет государственную тайну, и эта процедура не может быть раскрыта».
     Другие адвокаты подметили, что в разных судах им приходится сталкиваться с тем, что из процесса в процесс «кочуют одни и же лица». «В Мособлсуде на одном из отборов присяжных человек шесть из первой дюжины заявили, что уже участвовали в процессах, и у того же судьи, который собирался рассматривать дело, – вспоминает в беседе с «НИ» адвокат Руслан Коблев. – Мы называем таких присяжных «золотым резервом». Я думаю, их подбором занимается аппарат суда. Люди сидят в процессе месяцами, секретари судей наблюдают за их поведением и берут «на заметку». А через год вызывают их в процесс снова».
     «Это, как правило, пенсионеры, которые в разных процессах дают разные сведения о своем прежнем месте работы», – рассказала «НИ» адвокат Светлана Давыдова.
     По закону присяжные заседатели имеют право участвовать в процессах через год, но, как говорит адвокат Виктор Паршуткин, «странно, что в многомиллионном городе на отбор является 50 человек, 25 из которых уже были присяжными заседателями». «Самый важный элемент в суде присяжных – отбор кандидатов – находится вне поля зрения сторон», – заключает г-н Паршуткин. – Часть кандидатов – нейтральные люди. Но человек 10-12 в каждом процессе специально подобраны. Есть и лидеры. Как правило, один лидер находится в списке с первого по десятый номер, а второй – с 20-го по 30-й. Первый должен быть в основном составе, а второй – в запасе. Судьи хранят их пуще всего, стараясь, чтобы стороны процесса не исключили их при отборе».
     Психолог по образованию, 26-летняя Александра Радковская вспоминает о своем участии в суде присяжных. Она оказалась в суде впервые. «В комнате собралось уже человек 50 таких же, как я. Вышла какая-то девушка и сообщила, что мы участвуем в предварительном отборе присяжных. Мы должны заполнить анкеты и ждать. Всех живо интересовал вопрос оплаты. Заполнив анкету, мы узнали, что участие в процессе оплачивается: либо 600 рублей в день, либо компенсация средней зарплаты. Если пройдешь отбор, на работу можно не приходить».
     Александру вызвали через два дня. Она участвовала в закрытом судебном процессе, где сотрудника МВД судили за мошенничество. Присяжные его оправдали большинством голосов. «Все проходило очень драматично, – вспоминает Александра. – Я ждала, что придется отстаивать свою точку зрения. Было заметно, что нервничают все. После напутствия судьи началось обсуждение. Обсуждали мирно, никто никого не перебивал. Перечисляли факты, доказательства. Скоро выяснилось, что перевес голосов в пользу обвиняемого. Мы проголосовали, только трое посчитали вину доказанной, но никто никого не переубеждал».
     Признав бывшего милиционера невиновным по одной из статей, судья приговорила его к двум годам лишения свободы по другой. Потом Верховный суд заменил этот приговор двумя годами в колонии-поселении. А на днях этого человека опять арестовали – уже по другому делу.
     Присяжные часто жалуются, что самыми трудными при вынесении вердикта являются вопросы, поставленные судьей. «Так было в нашем случае, – рассказал «НИ» один из членов коллегии, оправдавшей подсудимых по делу об убийстве Политковской. – Вопросы были очень длинными. В них содержались и правдивые, и ложные утверждения. А ответить нужно было только «да» или «нет». Мы исходили из презумпции невиновности».
     С тем, что судьи «манипулируют» вопросами, согласен и адвокат Мурад Мусаев. «На процессе по делу о приготовлении к взрыву 9 мая 2007 года был интересный случай. Там в обвинении говорится, что подсудимый толкал машину, в которой было оружие. А в опросном листе судья спросил: «Доказано ли, что подсудимый толкал машину?..» – и не упомянул об оружии. Присяжные ответили: «доказано». Но ведь в этом нет никакого преступления».
     Профессор-математик Григорий Р. тоже поработал присяжным. Дошел до вердикта. Судебные заседания длились несколько месяцев. Григорию приходилось отменять занятия в институте, где он преподавал. У него были сомнения в виновности подсудимых, и он не скрывал своего мнения от коллег в совещательной комнате. В последний день присяжного вызвал судья и сказал, что выведет его из коллегии. «В суд пришло письмо из какой-то далекой ингушской деревни, – рассказал «НИ» Григорий. – Там говорилось, что я не могу быть объективным, поскольку знаком с некоей Зоей, которая знакома с мамой подсудимого». Вердикт вынесли без Григория. На его место поставили запасного присяжного. Для оправдания подсудимого не хватило одного голоса.
     «Сторона обвинения научилась манипулировать судом присяжных, – уверен адвокат Виктор Паршуткин. – Нужно выйти с законодательной инициативой о введении новой статьи в УК, где была бы прописана ответственность присяжных за нарушение ими запретов, установленных законом. Они не должны разговаривать об обстоятельствах дела с лицами, не входящими в состав суда, собирать сведения, которые не исследуются в суде, скрывать сведения о том, что знакомы с защитником или обвинителем. Сегодня нет статьи, которая способна призвать к ответу присяжных. Присяжными должен становиться самый цвет нации». Если сегодня посмотреть на состав коллегий, то там преобладают пенсионеры и домохозяйки. А предприниматели и научные сотрудники появляются лишь в общественно значимых процессах.

В США СТРОГО СЛЕДЯТ ЗА БАЛАНСОМ В СОСТАВЕ КОЛЛЕГИЙ ПРИСЯЖНЫХ
     Почти 23 года назад в суде города Луисвилл штата Кентукки состоялся процесс, оказавший огромное влияние на дальнейшую работу судов присяжных в Штатах. Чернокожего Джеймса Батсона обвиняли в воровстве в одном из ресторанов Луисвилла. Под давлением прокурора все четыре темнокожих присяжных, отобранных для слушания дела, были выведены из коллегии, а их места заняли светлокожие. В результате Батсона признали виновным и он отправился в тюрьму. Дело было опротестовано. Пройдя все инстанции, оно поступило Верховный суд США. Высший судебный орган страны отменил решение местного суда на основании нарушения закона о гражданских правах людей независимо от их расового происхождения. Суд указал, что комплектация коллегии присяжных должна соответствовать расовому составу того района, в котором проходит процесс, и удовлетворять интересы как обвинения, так и защиты. То решение Верховного суда обрело силу закона.
     А отбор и деятельность непрофессиональных судей основывается на правилах правового кода, пересмотренных после инцидента в суде города Луисвилл. Кроме запрета расовой дискриминации при выборе кандидатов в присяжные эти правила диктуют и другие важные условия. Например, члены коллегии не имеют права обсуждать характер судебного процесса, в рассмотрении которого они участвуют, даже с членами своих семей, а также читать статьи газет и слушать телепередачи о ходе процесса.
     В США жюри присяжных, состоящее из 12 человек, как правило, не только выносит обвиняемому вердикт. Оно еще до судебного процесса определяет, достаточно ли доказательств в возбужденном прокурорами деле для того, чтобы оно стало предметом судебного рассмотрения.
     Борис ВИНОКУР, Чикаго

В ПОЛЬШЕ СУД ПРИСЯЖНЫХ ТАК И НЕ ПОЯВИЛСЯ
     Этот вид правосудия мог возникнуть в стране уже в 1928 году. Тогда в польском Кодексе судопроизводства появился параграф, который предусматривал введение в юридическую практику института присяжных. Предполагалось, что 12 заседателей будут избираться общественными организациями и исполнять свои функции в течение четырех лет. Однако из-за отсутствия распоряжений Минюста и других бюрократических проволочек суд присяжных так и не был введен вплоть до начала Второй мировой войны. А после того как страна стала членом социалистического лагеря, надобность в этом юридическом механизме отпала. В 1945 году параграф был удален из кодекса, и суд присяжных заменил так называемый народный суд. В Польше, как и в СССР, народных заседателей иронично называли «кивалами».
     По мнению известного польского адвоката Томаша Гая, введение суда присяжных в Польше не было бы оправданно и могло бы даже навредить судопроизводству. Причем вне зависимости от того, стали бы заседатели избираться случайно или, как предусматривал польский Кодекс судопроизводства от 1928 года, – общественными организациями.
     Виктор ШАНЬКОВ, Варшава

Квартирный процесс

Начался суд над юристом, лишившим мест десятки блатных нотариусов

     Перовский суд Москвы на прошлой неделе приступил к рассмотрению уголовного дела в отношении помощника нотариуса Инны Ермошкиной, которую обвиняют в квартирных мошенничествах и легализации денежных средств. Стараниями г-жи Ермошкиной в свое время десятки столичных нотариусов лишились своих должностей, поскольку, как она доказывала, получили их не заслуженно, а по блату, благодаря именитым родственникам, супругам и друзьям. Среди таковых оказались дочь спикера Мосгордумы Владимира Платонова Ксения, жена заместителя генпрокурора Александра Буксмана – Ирина, супруга бывшего первого зампредседателя Верховного суда Владимира Радченко – Людмила, родственник главы МЧС Сергея Шойгу Алексей Кузовков, хорошая знакомая умершего в конце прошлого года президента Нотариальной палаты Виктора Репина Елена Борунова, сын отставного теперь уже начальника ГУВД Москвы Владимира Пронина Александр.
     Ранее Симоновский суд признал, что все конкурсы на замещение вакантных должностей этих нотариусов были проведены с нарушениями, а недавно законность этих судебных решений подтвердил и Мосгорсуд. Тем самым г-жа Ермошкина перешла дорогу многим высоким чинам, в том числе из правоохранительных органов, а те, видимо, не заставили себя ждать с ответом. Теперь Инну Ермошкину и ее бывшего супруга судят как организованную преступную группу, посчитав, что все сделки с квартирами, которые их семья когда-либо совершала, – это мошенничество.
     «Последнее заседание Мосгорсуда было в прошлую пятницу, – рассказала г-жа Ермошкина. – После того как решения Симоновского суда оставили в силе, адвокаты лишившихся своих мест нотариусов набросились на меня и стали угрожать, что добьются того, что меня «засадят и замочат». Причем они не стеснялись ни того, что все записывается на диктофон, ни присутствия судей. А судьи предложили мне даже посидеть у них в зале, подождать, пока мои оппоненты уйдут».
     Теперь помощнику нотариуса приходится ходить из суда в суд – сначала в городской, где она отстаивает свою правоту о незаконных назначениях нотариусов, потом – в Перовский, где пытается доказать, что никаких мошенничеств в своей жизни не совершала.
     Как уже рассказывала газета «Время новостей» (см. номер от 22 декабря 2008 года), уголовное дело на Инну Ермошкину Главное следственное управление (ГСУ) при ГУВД Москвы возбудило в мае прошлого года. В это время стало понятно, что рассмотрение ее исков в Симоновском суде по поводу незаконности назначения «именитых» нотариусов складывается не в пользу ответчиков. Как особо опасный преступник г-жа Ермошкина была арестована и два месяца провела в тюрьме, но потом суд отказался продлевать сроки содержания ее под стражей, так как не посчитал мотивы следствия убедительными. Вскоре был отпущен и ее бывший муж Алексей, которого также арестовывали по подозрению в мошенничестве.
     Тогда Инна жаловалась, что ее заставляли отказаться от своих исков, угрожали, били ее, избивали и Алексея, за их домом и всеми их передвижениями постоянно велась слежка.
     Через год, когда ГСУ передало дело на рассмотрение Перовского суда, в нем значилось девять эпизодов «преступной деятельности организованной преступной группы» семьи Ермошкиных. Речь идет о сделках купли-продажи квартир в 1999-2002 годах, и, как, полагает следствие, г-жа Ермошкина обманула своих контрагентов, лишила их и их родственников жилья, а полученные преступным путем доходы отмывала.
     В частности, г-жа Ермошкина обвиняется в том, что в 1999 году, используя свои полномочия, вместе с «неустановленными лицами» захватила квартиру своей соседки Данилочкиной, и та была вынуждена с несовершеннолетним ребенком переселиться из Москвы в Волгоград. Сама Инна Ермошкина рассказала, что действительно купила у женщины квартиру: «Она очень нуждалась в деньгах, поскольку у ее семьи было много долгов, поэтому хотела продать свою квартиру и получить доплату. Договор был нотариально заверен, получено согласие органа опеки и попечительства, деньги были переведены на ее счет и на счет ее сына. И вместо малогабаритной квартиры она получила большую квартиру в кирпичном доме в Волгограде. Законность этой сделки была подтверждена решением местного суда. Потом я узнала, что у ее сына, однажды уже судимого, опять начались проблемы с законом из-за наркотиков, и Данилочкиной намекнули, что неплохо было бы написать на меня заявление. Она трижды обращалась с ним в ОВД «Марьинский парк», ей отказывали, но в ГСУ это и не понадобилось». Г-жа Данилочкина, как предполагается, будет допрошена в Перовском суде завтра.
     Кроме того, помощника нотариуса обвиняют в том, что она в том же 1999 году захватила квартиру своего двоюродного дяди Вячеслава Кашарина, оставив без наследства его сестру. «Действительно, я купила у него двухкомнатную квартиру, и он переехал в Волгоград, куда потом по его совету уехала и Данилочкина. Дядя был сильно болен, ему нужны были деньги на существование, и я в течение всех последующих лет, вплоть до его смерти в 2006 году, помогала ему, – рассказала Ермошкина. – Поэтому он оставил мне свою новую квартиру в наследство. И сестра его, которая не виделась с братом с 1986 года, нисколько против этого не возражала».
     Родители г-жи Ермошкиной купили себе квартиру на «Кантемировской» в 2002 году у некоего гражданина Агафонова, куда переселились, но из-за близости ЛЭП вскоре ее обменяли на другую. Это в ГСУ посчитали еще одним мошенничеством и легализацией денежных средств. Таким образом, считают следователи, квартира не досталась дочери Агафонова. Ее также допросили в суде, и она рассказала, что ничего не знала о сделке, которую совершил отец, не виделась с ним 18 лет, а семь лет назад он скончался.
     По словам г-жи Ермошкиной, обе женщины также сообщили, что о мошенничестве им рассказала следователь ГСУ Марченко, которая предложила им стать потерпевшими, а за это они потом якобы смогут получить квартиры.
     Помощника нотариуса также обвиняют в том, что в 1999 году она захватила полквартиры у гражданок Аношиной и Китаевой. Но Таганский суд, рассматривая тогда их спор, установил, что женщины не отдали Ермошкиной долг в 337 тыс. руб. и суд их к этому принудил, а пристав в возмещение долга перевел в собственность истицы ту самую половину квартиры.
     После развода в 2002 году бывший супруг Инны купил себе однокомнатную квартиру на востоке Москвы у 79-летнего гражданина Жерлакова, где собирался жить со своей невестой, и это тоже назвали мошенничеством. «В этой квартире на 100 жилых метрах было зарегистрировано шесть граждан Украины, два года Алексей судился с фиктивной женой Жерлакова, и тот же Перовский суд вынес решение о принудительном ее выселении», – рассказала Инна.
     По ее словам, стоимость всех этих квартир по нотариально заверенным договорам составила приблизительно 605 тыс. руб. (на момент совершения сделок). Однако, как она рассказала, в ГСУ посчитали по-другому – направили запрос в некое ООО «ССР-Недвижимость», которое выдало справку о том, что стоимость этой недвижимости должна примерно составлять 2,5 млн руб. Эту сумму и инкриминируют г-же Ермошкиной в качестве причиненного ущерба.
     «Я готова предоставить документы и справки по каждому своему слову. Однако судья Перовского суда Елена Журавлева отказалась истребовать решения Таганского суда, Волгоградского суда, даже своего Перовского суда, подтверждающие законность моих действий и действий моих родственников», – сказала Инна Ермошкина.
     Очередное заседание по ее делу состоится завтра.

Дмитрий Медведев подписал закон о сделке с правосудием

     Президент России Дмитрий Медведев 29 июня подписал закон о так называемой сделке с правосудием. Он предусматривает появление особой процедуры заключения досудебного соглашения со следствием. Доработкой закона, после того как он был отклонен сенаторами, занималась согласительная комиссия из представителей Госдумы и Совета федерации.
     Как сообщает пресс-служба Кремля, Дмитрий Медведев подписал закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». Он вводит особую процедуру рассмотрения дел по тяжким и особо тяжким преступлениям, которая позволит обвиняемым заключать со следственными органами «соглашение о досудебном сотрудничестве».
     В соответствии с поправками к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам, по которым любой подозреваемый в совершении тяжких и особо тяжких преступлений может подписать соглашение, по которому сообщит следственным органам информацию не столько о своем преступлении, сколько о своей криминальной группировке. За это он сможет рассчитывать на сокращение срока наказания на треть.
     Напомним, 29 апреля Совет федерации отклонил уже принятый Госдумой в трех чтениях проект, поскольку сенаторы настаивали на том, чтобы процедура подписания соглашения о досудебном сотрудничестве с подозреваемыми в тяжких и особо тяжких преступлениях была прописана предельно подробно.
     По мнению членов совета, в первоначальном варианте закон давал возможность избегать наказания подозреваемым, которым грозит смертная казнь или пожизненное заключение. В результате для доработки законопроекта была создана согласительная комиссия из депутатов Госдумы и сенаторов. После доработки законопроекта он был 5 июня вновь одобрен Госдумой, а 17 июня – Советом федерации.

«С судом спорить не надо»

     Басманный суд Москвы известен, вероятно, не только всей стране, но и во всем мире. Именно этот суд в 2003 году выдал санкцию на арест опального олигарха, главы НК ЮКОС Михаила Ходорковского и его партнера по бизнесу, главы МФО «Менатеп» Платона Лебедева. С тех пор появилось выражение «басманное правосудие», ставшее нарицательным. Авторство этого выражения доподлинно неизвестно. Интернет-энциклопедия «Википедия», например, утверждает, что оно появилось еще в 2002 году, когда Басманный суд, «расположенный недалеко от следственного управления Генпрокуратуры, упростил выдачу санкций на арест, сократив время рассмотрения дела до 30 минут». По другой версии, это словосочетание появилось благодаря адвокату Ходорковского – Роберту Амстердаму, который в одном из интервью, критикуя арест своего подзащитного, назвал незаконным решение, которое принял Basmanniy Justice. Это его выражение было переведено буквально, как «басманное правосудие». И хотя Михаила Ходорковского и Платона Лебедева судил и осудил другой суд – Мещанский, именно с Басманным судом у многих ассоциируется дело экс-главы ЮКОСа. В этом же суде рассматривались и другие громкие дела. Здесь были вынесены решения об аресте и замминистра финансов Сергея Сторчака, и генерала ФСКН Александра Бульбова, и бывшего главы ГСУ СКП Дмитрия Довгия.
     Обозреватель «Времени новостей» Екатерина БУТОРИНА беседует с председателем этого суда Ольгой СОЛОПОВОЙ. Она 27 лет работает в судебной системе, из них семь лет возглавляет Басманный суд.

«Нам не стыдно»
     – Как вы сами относитесь к выражению «басманное правосудие»?
     – Философски, потому что правосудие одно. По аналогии с высказыванием известного исторического деятеля о том, что законность должна быть единой, правосудие тоже должно быть и есть едино. Однажды зацепили, но с тех пор чего-то другого про суд ведь не появляется. Басманный районный суд города Москвы совершенно обычный. Он не лучше и не хуже других судов. Независимо от того, как освещаются в прессе судебные процессы, как они комментируются, плохой огласки деятельности суда я не чувствую.
     Быть председателем Басманного суда для меня значит отвечать за то, чтобы фраза «басманное правосудие» была наполнена таким содержанием, что вызывало бы гордость за каждое принятое судебное решение. Нам за наши решения не стыдно.

     – Термин «басманное правосудие» применяют, чтобы отметить, в частности, обвинительный уклон судебного процесса.
     – Этот штамп «обвинительного уклона суда» формируется неспроста. На мой взгляд, улучшить качество рассмотрения дел и его сроки по любым делам могло бы законодательное закрепление принципа состязательности сторон, если наполнить этот принцип конкретным содержанием. Когда государственные обвинители доказывают вину подсудимого, то они и должны обеспечить представление доказательств – явку свидетелей, потерпевших, подсудимых, письменных доказательств, вещественных доказательств и всего остального. Сейчас это делает суд, высылает повестки, оформляет приводы. Но все знают, как наша почта работает, и где гарантия, что тот или иной свидетель или потерпевший явится в процесс? То же самое по гражданским делам. Суду часто приходится самому направлять запросы о представлении определенных документов в различные органы, и такие запросы исполняются зачастую месяц и более, а иногда вообще не исполняются. Представители органов власти могут вообще не прийти в суд по вызову.
     Для того чтобы суд был беспристрастен, он не должен заниматься сбором и представлением доказательств. Задача суда – оценить то, что представили стороны. А у нас суд несет ответственность за то, что не принял должных мер по обеспечению явки свидетеля, которого надо было допрашивать. Получается, что суд выполняет функцию обвинения, обеспечивая его доказательства.

     – Как вы стали председателем суда?
     – Выбора передо мной – быть судьей, а потом и председателем суда или не быть – не стояло, потому что этот путь сформировался в процессе всей моей работы. Потому что если можешь взять на себя ответственность, если полагают, что ты справишься с этой работой, то почему бы и нет? Ольга Александровна Егорова (председатель Мосгорсуда. – Ред.), когда представляла меня в Мосгордуме, сказала: «В Басманном суде сложные гражданские дела. С уголовными делами там проблем в общем-то нет, район спокойный, но нужен сильный цивилист, вот Ольга Николаевна из них».
     Судебная работа предполагает большую ответственность и публичность. Более публичной профессии, чем судья, нет. Даже у артистов публичности, наверное, меньше. Мы не видим, как артисты готовятся к роли, мы видим только само представление. А работа судьи с девяти утра до шести вечера и даже за пределами рабочего времени публична. Люди приходят на прием, судья работает в процессе, стороны видят, как он его организует, как рассматривает дела – вся личность судьи на виду. А потом судебные решения, которые судья выносит, читают стороны, читают вышестоящие инстанции. И хорошо видно, как ты мысли излагаешь. Понятно, что от того, насколько судья грамотно работает, зависит не только престиж правосудия, но и его карьерный рост.

«Другой меры назначить нельзя»
     – Проблемы в суде были только с гражданскими делами? Ведь Басманный суд прежде всего известен по рассматривавшимся в нем громким уголовным делам и критике, которая была высказана в адрес судей.
     – Ситуация, которая складывалась в 2001-2002 годах в Басманном суде, требовала правильной и грамотной организации рассмотрения гражданских дел. В Басманном районе, на который распространяется юрисдикция суда, находилось много министерств, ведомств, организаций. На нашей территории был Минфин РФ. И в те годы было очень много обращений граждан к этому министерству как к представителю государственной казны. Это иски о возмещении ущерба, причиненного органами государственной власти, правоохранительными органами, дела о возмещении ущерба, полученного в результате совершения террористических актов.
     Минимущество было на нашей территории, администрация президента РФ, Госкомспорт (сейчас Федеральное агентство по физической культуре и спорту). У нас рассматривались очень сложные трудовые дела. Кроме того, на нашей территории располагаются СМИ – «Новая газета», «Аргументы и факты».
     Специфика работы судов центральных районов связана как раз с нахождением в Центральном округе, в том числе и в Басманном районе, СМИ, министерств и ведомств. Здесь сосредоточены и вокзалы. Очень сложные дела, связанные с недвижимостью. Это квартиры в центре Москвы, снос пятиэтажек, ветхих домов, переселение граждан в новые квартиры и не всегда в Центральном округе. Характер этих гражданских дел, естественно, очень сложный. Банки, как правило, зарегистрированы в центре.
     Басманный суд ничем не отличается от остальных районных судов. По статистике в других районных судах еще больше гражданских дел, в Басманном средняя нагрузка. Количество населения у нас сравнительно небольшое, в районе проживает всего 100,2 тыс. человек (на территории Зюзинского или Нагатинского судов, для сравнения, более полумиллиона жителей). Но у нас Курский вокзал, он влияет на количество уголовных дел. Это кражи, карманников достаточно.
     Согласно статистике, в нашем районе большой процент приговоров с лишением свободы. Но почему так происходит? Не потому, что мы только лишение свободы в качестве меры наказания назначаем, а потому, что другой меры назначить нельзя. Мы говорили уже о специфике уголовных дел, которые рассматривает районный суд, не беря во внимание дела, которые расследует СКП РФ (Следственный комитет при Генпрокуратуре России. – Ред.), – их всего было два-три, которые потом по подсудности рассматривались по существу у нас. Это так называемое дело в отношении руководителей КТ «Социальная инициатива» и два дела по ЮКОСу (дело топ-менеджеров компании – гендиректора «Ратибор» Малаховского и директора дирекции внешнего долга ЮКОСа Владимира Переверзина и дело главы компании «Росинкор» Дмитрия Величко. – Ред.). Остальные дела – это дела следственного отдела ОВД Басманного района, следственного отдела при Московско-Курском ЛУВД и следственного отдела по Басманному району. Основная масса относится к категории уголовных дел средней тяжести или тяжких. Однако это не очень сложные для рассмотрения дела. Но совершаются они в основном иностранными гражданами на вокзале, у которых нет документов, удостоверяющих личность, или они без определенного места жительства. Какое наказание, допустим, за кражу из кармана или из сумки можно назначить человеку, который несколько раз судим, который только что вышел из мест лишения свободы? Он не адаптирован в обществе, не трудоустроен либо он уже социальную ориентацию потерял, не желает работать. Мы же не можем отправить его на улицу дальше воровать?

«Никто не знал, что СКП окажется на нашей территории»
     – СКП РФ также ведь находится на вашей территории? Таким образом, получается, что самые громкие аресты в стране происходят у вас? У вас арестовывали Ходорковского и Лебедева, Бульбова, Сторчака.
     – Получается, что так. Когда меня назначили председателем суда из-за сложных гражданских дел, еще никто не знал, что Следственный комитет (в то время Главное следственное управление при Генеральной прокуратуре РФ) окажется на территории Басманного суда. Поэтому все вопросы, связанные со следственными действиями, выдачей разрешений на них, избранием меры пресечения, продлением меры пресечения, по тем делам, которые находятся в производстве СКП, рассматриваются в нашем суде. Кстати, на нашей территории находится и следственный департамент ФСКН РФ.
     Мера пресечения – это обеспечение условий для расследования уголовного дела, которая избирается, когда есть основания полагать, что подозреваемые и обвиняемые могут оказать давление на свидетелей и потерпевших, скрыться от следствия, уничтожить доказательства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Заключение под стражу – исключительная мера пресечения, когда нельзя избрать иную, не связанную с содержанием под стражей, поскольку это не исключит возможность для обвиняемого скрыться, оказать воздействие на участников уголовного судопроизводства, иногда и продолжить заниматься преступной деятельностью.

     – Одна из версий появления выражения «басманное правосудие» гласит, что с введением судебной процедуры ареста Басманный суд определил лимит времени на каждое такое заседание в 30 минут.
     – Успеть рассмотреть дело об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу нужно в течение 48 часов с момента задержания подозреваемого – удовлетворить ходатайство следователя об избрании меры пресечения, отказать, продлить или не продлить его срок до 72 часов. Даже если материал следователем представлен вовремя – за восемь часов до истечения 48-часового срока задержания подозреваемого, судья с ним вовремя ознакомился, пришли вовремя все участники процесса, если не брать подготовительное время на ознакомление с делом, процедуру доставки подозреваемого, – самый «простой» арест, где все документы составлены правильно, когда небольшой их объем, когда очевидно, что эту меру пресечения нужно избирать, потому что иной меры пресечения в данной ситуации закон не предусматривает, – за полчаса судья никак не уложится.
     По делу небольшой тяжести, где может быть назначено наказание в виде лишения свободы до двух лет, судья может в трех исключительных случаях избрать заключение под стражу в виде меры пресечения: если гражданин не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации, если у него нет документов, удостоверяющих личность, либо он скрылся и нарушил ранее избранную меру пресечения. Другого не дано, иначе человек точно скроется. Даже такие, не отягощенные процессуальными сложностями, решения занимают не менее часа – если сам материал составляет, скажем, 30 листов, если адвокат, следователь, прокурор, подозреваемый будут по 10 минут выступать, судья исследует все материалы, удалится для вынесения постановления, напечатает его, затем огласит, разъяснит порядок обжалования, секретарь вручит всем участникам копии постановления.
     А на тех громких процессах, о которых вы говорите, судьи иногда исследуют материалы по четыре-шесть томов, у обвиняемого по четыре-пять адвокатов. И это я не беру во внимание то время, которое требуется судье, чтобы написать постановление. Даже для того, чтобы их напечатать, требуется приличное время, прежде чем огласить постановление, нужно его прочитать и исправить опечатки. А потом, собственно, огласить. Какие уж тут полчаса?

«Пребывание в СИЗО наносит определенный отпечаток»
     – Решения об арестах и их продлении, которые принимают наши суды, очень часто критикуются не только общественностью, но Европейским судом по правам человека, поскольку многие вердикты, на его взгляд, выносятся без должной мотивации.
     – Думаю, что бесполезно, да и не нужно спорить с Европейским судом. Вообще с судом спорить не надо. Нужно уважать судебные решения, которые вступили в силу. Если мы будем обсуждать закон либо обсуждать вступившие в силу судебные решения, то тогда правового общества мы не достигнем. Когда граждане будут уважительно относиться к принятым судом решениям, тогда, наверное, и будет порядок в обществе, и будут достигнуты цели правосудия и правового государства.
     Когда на улице совершают преступления – воруют, грабят, даже убивают, у любого гражданина это вызывает определенную реакцию, особенно у потерпевших. А когда подозреваемые в суде, уже все по-другому. Во-первых, пребывание в СИЗО наносит определенный отпечаток, и внешне это проявляется – это отсутствие воздуха, нормального питания, общения. Из-за самого нахождения вне свободы человек выглядит по-другому.
     Я уверена, любому судье всех подозреваемых и обвиняемых жалко. И когда он перед тобой, ты знаешь, что сейчас он выйдет из зала судебного заседания, на него наденут наручники и в камеру уведут, в любом случае, ты его жалеешь. Но при этом судья смотрит и оценивает материалы, в чем он подозревается, как были нарушены права потерпевшего, что подозреваемый совершил. Люди попадают сюда, в зал судебных заседаний, не по воле судей, не по воле следователей и прокуроров, а, скажем так, в свете законных и обоснованных приговоров, в общем-то по своей вине.
     Но при этом решения судьи об избрании или продлении меры пресечения, приговор в конце концов должны быть обоснованы таким образом, чтобы обвиняемый, подозреваемый или осужденный по крайней мере не ожесточался.
     Если судьи формально подходят к разрешению вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или продления его сроков и решение не мотивировано, я думаю, что Европейский суд вправе высказываться о том, что решения нужно писать в соответствии с законом, в том числе и нормами международного права. Решения судей Басманного районного суда в части избрания меры пресечения практически не отменяются вышестоящей инстанцией. То есть судьи учитывают то, в чем человек обвиняется, и по делам небольшой тяжести и средней тяжести ни разу не допустили неоправданную строгость.

     – В каких случаях, например, Басманный суд отказывал следствию в аресте подозреваемых?
     – В этом году Басманный суд отказал в удовлетворении где-то семи ходатайств об арестах. Но я бы хотела рассказать об одном случае, который произошел в 2003 году. Термин «басманное правосудие» тогда уже звучал после тех громких арестов. Нам привезли подозреваемого в убийстве из больницы с тяжелейшей травмой ноги. Врачи дали заключение о том, что он нуждается в срочной госпитализации и с ним нельзя проводить судебно-следственные действия. Следователь ГСУ Генпрокуратуры РФ просил арестовать, но мы отказали. СМИ нас за это на следующий день тоже ругали. Прокуратура потом еще раз выходила с ходатайством об аресте, но мы опять отказали. Подозреваемый, кстати, никуда не скрылся, а когда этот обвиняемый поправился и мы его все же арестовали, Генпрокуратура впоследствии сама его отпустила.
     Была история, когда милиционеры незаконно задержали подростка, надели на него наручники. В отношении этих милиционеров было ходатайство об избрании меры пресечения в виде ареста. Наш судья отказал. У судьи было убеждение, что эти сотрудники милиции – правы они или не правы – с учетом того, что они живут в Москве, длительное время здесь работают, об этом ЧП рассказали все СМИ, повлиять на расследование никак не могли, оснований предполагать, что они убегут, тоже не было. Все хотели, чтобы арест состоялся, но судья принял иное решение, и я полагаю, это было правильно, в рамках требований Европейской конвенции о защите прав человека и Европейского суда. Расследование, на мой взгляд, было проведено очень хорошо, процесс шел тоже при пристальном внимании общественности и СМИ. И это правильно, потому что нельзя людям, которые погоны надели, преступления совершать, потому что у них как раз обратная задача. Тем более нельзя такие действия совершать в отношении малолетних и несовершеннолетних. Суд дал оценку их действиям, и после приговора эти милиционеры были взяты под стражу в зале суда.

     – Много ли жалоб поступает на действия чиновников?
     – Я бы не сказала, что у нас сейчас обжалование действий должностных лиц велико. В 1994-1996 годах был поток дел, связанный с пропиской и регистрацией, поскольку регистрация носила разрешительный характер с определенными ограничениями, а теперь – уведомительный. Есть жалобы на Федеральную миграционную службу, и они связаны с вопросами получения гражданства, признанием недействительным паспорта гражданина РФ, если при проверке он изымается, как выданный с нарушением закона. Такие дела почему-то обостряются в период выборов. К кандидатам, которые хотят стать депутатами различных законодательных органов, предъявляются определенные требования, избирательные комиссии могут проверять какие-то сведения. Такой случай был у нас в период последних выборов в Госдуму. В суд обратился один кандидат, которого исключили из списка зарегистрированных кандидатов, когда проверка установила, что его паспорт гражданина России был получен незаконно. Он доказывал, что он является гражданином России и прибыл на территорию страны законно до 1992 года, проживал постоянно на период распада СССР. Но не доказал.

«Кризис отражается»
     – Экономический кризис как-то отразился на судебных делах?
     – На работе суда кризис отражается. Одно из направлений – это вопросы трудоустройства, поиска работы, сокращений и увольнений. То есть это круг вопросов, возникающих из трудовых правоотношений, – дела о взыскании зарплаты, о восстановлении на работе. Второе направление – кредитные правоотношения. В основном банками предъявляются требования о взыскании задолженности по кредитам, обращении взыскания на заложенное имущество. Такие дела еще два года назад не были особо острыми, потому что все-таки у граждан была работа. Даже если и не погашались в срок кредиты, то после взыскания в судебном порядке денежных средств процесс погашения кредитов проходил достаточно плавно. Дела о выдаче судебных приказов о взыскании задолженности по кредитам, выданным гражданам, занимают очень большой процент среди дел, рассматриваемых мировыми судьями судебных участков. Мировые судьи в прошлом году рассмотрели более 44 тыс. таких дел. Мне было интересно, есть ли смысл банкам обращаться в суд, если люди добровольно не погашают кредит. Банковские юристы говорили, что есть. Во-первых, если гражданин возражал против выдачи судебного приказа или стоял вопрос о его отмене (это бесспорное взыскание, упрощенная процедура судопроизводства), отменялось только где-то 2% судебных приказов, а погашались по исполнительному производству, при предъявлении судебного приказа к исполнению, порядка 50-70% кредитов. То есть суд работал не впустую.
     Сейчас многие граждане теряют работу, и погашать кредит нет средств. Поэтому волна неплатежей захлестнула не только Москву, но Москву в особенности, потому что здесь основные крупные банки.

     – Насколько выросло количество трудовых споров?
     – Количество трудовых споров возросло резко. Например, у нашей судьи Надежды Чубаровой, которая рассматривает такие дела, в производстве на период первого полугодия 2008-го находилось одновременно около 40 дел. Перед новым, 2009 годом, видимо благодаря тому, что массовые сокращения и увольнения происходили в конце года, этой судье только в один день поступило 80 исков о взыскании заработной платы. За январь и февраль этого года ей в месяц поступало по 270-300 дел, и это кроме тех, которые уже находились в производстве. Это только трудовые дела.
     Иски о взыскании заработной платы удовлетворяются, как правило, в 90% случаев, так же как и о восстановлении на работе. Вообще процент удовлетворения исков по трудовым спорам очень высокий. Полагаю, что за 70-80%.

«Так много говорят о телефонном праве»
     – Были ли случаи оказания давления на судей или угрозы в их адрес?
     – Все время, пока я работаю в суде, так много говорят о «телефонном праве». В начале 1990-х, когда я работала в Лефортовском районном суде и когда пошли массовые сокращения, на фоне зарождающейся демократии пошла такая волна, когда директоров предприятий мог избирать трудовой коллектив. А вы понимаете, как можно манипулировать трудовым коллективом для тех же захватов предприятий. Было очень много громких трудовых дел по всей Москве, когда решались вопросы о восстановлении на работе директоров крупнейших предприятий. Помню дела завода «Кристалл», когда директора менялись один за другим. Есть еще градообразующие предприятия, которые формируют бюджет Москвы. Но никто никогда мне не позвонил и не попросил «повнимательнее посмотреть» или какое-то конкретное решение принять.
     Что касается известных громких дел, то на один процесс к нам в суд приходила народная артистка СССР, оформила личное поручительство. Судья его изучила, выслушала уважаемую народную артистку, приобщила к делу личное поручительство, но решение приняла самостоятельно. Вряд ли это можно расценивать как оказание давления на суд, потому что право обращаться с личным поручительством есть у каждого. Но допустить такую ситуацию, чтобы кто-то позвонил судье или председателю суда по какому-то делу, это просто исключено.

– Как вы относитесь к современной судебной реформе?
     – Положительно оцениваю реформу с точки зрения материально-технического обеспечения судей. Работа судебной системы не должна зависеть от того, как с материальной точки зрения будет обеспечена эта работа. Во дворце правосудия человек должен понимать, что здесь будет принято судьбоносное для него решение. Атмосфера, в которой принимается судебное решение, тоже имеет значение для создания авторитета судебной власти. Компьютерная техника, программное обеспечение, ведение новых информационных технологий, создание сайтов судов очень положительно сказываются на производительности труда. Принятие закона о доступе граждан и организаций к информации о деятельности судебной системы также оказывает свое воздействие. И в нашем суде уже начата работа, чтобы граждане могли знакомиться с принятыми решениями.
     Сейчас идет речь о создании приемных в судах, где бы с гражданами проводились консультации. С моей точки зрения, было бы правильно, чтобы судья мог общаться со сторонами по любому делу – гражданскому, уголовному, административному – только в зале судебного заседания. Это с позиции беспристрастности и независимости суда совершенно необходимое условие. Обеспечение подготовки судебного разбирательства нужно либо возложить на плечи помощников, либо правовая грамотность населения должна быть настолько высокой, чтобы люди не нуждались в консультациях. У нас же граждане часто не знают, как правильно написать заявление, сколько нужно экземпляров, на какие законы и статьи ссылаться, как обеспечить доказательства, каков размер пошлины, на какой счет ее перечислять.
     Причина у всех этих проблем одна – финансовая. Кто-то из европейских политиков уже высказывался, что государству обходятся дешевле выплаты по решениям Европейского суда, чем вложения в правоохранительную и судебную систему тех денежных средств, которые бы ликвидировали существующие недостатки.

Зорькин дождался справедливости

Решение Конституционного суда исполнено через девять лет

     Сельским учителям наконец-то разрешили оформлять жилье в собственность – спустя девять лет после соответствующего положительного вердикта КС. До 1 марта, когда завершается период бесплатной приватизации, осталось несколько месяцев. Правительство спохватилось: в период кризиса негоже раздражать людей. Однако, по данным «НГ», за прошедшие годы тихого существования Конституционного суда накопились горы его решений, напрочь проигнорированных министрами.
     Теперь в разгар учебного года – действовать закон начнет с осени – учителя вынуждены будут бегать по инстанциям с ворохом бумаг. Хотя еще в октябре 2000 года КС признал ограничение прав граждан на приватизацию жилья не соответствующим Конституции.
     Но решение КС правительство выполнять не спешило. Забавно, что причина появления нынешнего проекта спустя солидный срок после решения Конституционного суда – «соблюдение требований статьи 80 Федерального конституционного закона «О КС РФ», согласно которой правительство не позднее трех месяцев после опубликования решения КС вносит в Госдуму проект нового закона или законопроект о внесении изменений или дополнений в закон, признанный неконституционным в отдельной его части».
     Сельскому учителю делается подарок сомнительного качества. Даже в большом городе оформление бесплатной приватизации занимает несколько месяцев, которые граждане проводят в бесконечных очередях. А под дэдлайн они вырастут еще больше. Недаром, например, московское правительство заранее – уже этой весной – приняло решение увеличить количество мест, где могут оформляться приватизационные документы. В сельской же местности, где большие расстояния между населенными пунктами и отсутствие развитой транспортной инфраструктуры являются серьезными бытовыми факторами, процедура получения приватизационного свидетельства может потребовать еще больше времени.
     Бывший депутат Госдумы, а теперь советник председателя Совета Федерации Сергей Попов сообщил «НГ», что до сих пор остается большое количество неисполненных постановлений КС. Или таких же древних, как отмена запрета на приватизацию сельским учителям, или относительно свежих. Причем законодательное неоформление некоторых из них грозит серьезными социальными волнениями. Например, граждане когда-то заключили между собой финансовый договор – положим, о пожизненном содержании пожилого человека, который потом оставляет своим опекунам квартиру. Часто суммы содержания указывались в условных единицах – МРОТах, под которым понималось 100 рублей. Однако теперь, после 1 июля 2009 года, такое понимание компенсации не будет соответствовать Конституции. Так решил КС. Поэтому гражданам придется либо платить за содержание суммы в 4330 рублей, умноженные на энное количество единиц, либо оказаться под угрозой возможного расторжения уже много лет оплачиваемых ими договоров. Чтобы избежать этого, но в то же время выполнить решение КС, глава думского комитета по законодательству Павел Крашенинников внес законопроект о пересчете прежней схемы с МРОТами в зависимости от прожиточного минимума. Однако правительство отказалось его поддержать, и законопроект завис. На этот раз под ударом оказались старики и инвалиды.

Довгий: «Меня посадили из-за дела ЮКОСа»

     Мосгорсуд во вторник приговорил к девяти годам заключения экс-главу Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ Дмитрия Довгия. Суд признал его виновным в получении взятки (ст. 290 УК РФ) и в превышении должностных полномочий (ст. 286). Кроме этого Довгий лишен звания советника юстиции и ему запрещено занимать государственные должности в течение трех лет.Другого обвиняемого по этому делу, экс-сотрудника Главной военной прокуратуры, Андрея Сагуру суд приговорил к восьми годам лишения свободы.
     Срок отбывания наказания обвиняемым исчисляется с момента его задержания – с 18 августа 2008 года. Согласно приговору, экс-глава ГСУ СКП РФ и его сообщник будут отбывать наказание в колонии строгого режима.
     Дмитрий Довгий уже заявил о намерении обжаловать приговор.
     Напомним, что 24 июня Присяжные сочли бывшего главы Главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета (СК) при прокуратуре РФ Дмитрия Довгия виновным в получении взятки в размере 750 тысяч евро. Андрей Сагура, также признан виновным.
     21 апреля 2008 года Дмитрий Довгий был уволен из СКП по результатам служебной проверки. По данным СКП, в ходе проверки были выявлены нарушения Довгим федерального закона «О прокуратуре РФ» (несоблюдение ограничений и неисполнение обязанностей, связанных со службой). Кроме того, по версии СКП, Довгий нарушил требования федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» (разглашение или использование в целях, не связанных с гражданской службой, сведений, отнесенных в соответствии с федеральным законом к сведениям конфиденциального характера, или служебной информации, ставшей известной в связи с исполнением должностных обязанностей).
     Довгий в свою очередь подал иск в суд, потребовав восстановить его на работе, взыскать с СКП РФ средний заработок за время вынужденного прогула, а также выплатить ему компенсацию за моральный вред в размере 100 тысяч рублей. Однако буквально накануне слушания по иску Довгия его задержали «за получение взятки».
     Отметим, что незадолго до ареста Довгий рассказал в интервью, что его «могут посадить» из-за иска, который он подал к СКП РФ, требуя восстановить его на службе.
     Дмитрия Довгия и Андрея Сагуру задержали 18 августа прошлого года. По версии следствия, в производстве ГСУ было уголовное дело о хищении у компании «Томскнефть» шести млрд. рублей. Одним из фигурантов этого расследования является предприниматель Руслан Валитов, который якобы имел отношение к хищению средств и их последующей легализации. С ним, по версии следствия, встретился Андрей Сагура, в последнее время занимавший пост советника Межтрастбанка по правовым вопросам, и предложил решить его проблемы за 750 тыс. евро. Валитов выплатил Сагуре эту сумму.
     Довгия, занимавшегося расследованием уголовных дел в отношении замминистра финансов России Сергея Сторчака, генерала ФСКН Александра Бульбова и петербургского предпринимателя Владимира Барсукова (Кумарина), отстранили от работы в апреле прошлого года. Служебная проверка в отношении экс-главы ГСУ началась тогда же. Приказ об увольнении Дмитрия Довгия подписал руководитель Следственного комитета Александр Бастрыкин.
     Защита подсудимых, в свою очередь, настаивала на том, что они не только не виновны в инкриминируемых им преступлениях, но и что никакого преступления не было в принципе и никакой взятки от Валитова не существовало.
     Довгий также неоднократно заявлял, что «пострадал из-за дела ЮКОСа», поскольку предлагал главе СКП Александру Бастрыкину освободить из-под стражи смертельно больного вице-президента компании Василия Алексаняна. В обмен на свободу от Алексаняна якобы требовали показаний против Михаила Ходорковского, но тот отказался.
     Прокурор Мария Семененко просила для Довгия 10 лет. Для его сообщника Андрея Сагуры требовала 12 лет колонии: 10 – за пособничество Довгию при получении взятки и два года – за незаконное хранение патронов.
     Дмитрий Довгий вчера, пользуясь случаем, также выступил и «как юрист» попросил судью «воспользоваться своим правом вынести оправдательный приговор». Адвокат подсудимых Роберт Зиновьев назвал «НИ» объявленные прокурором меры наказания «очень жестокими» и «не соответствующими реалиям». «Я надеюсь, что судья проявит профессионализм и не пойдет на поводу у прокуроров», – заявил адвокат Зиновьев.
     Дмитрий Довгий не признавал своей вины с самого начала и говорил суду, что не брал взяток никогда в жизни.

Судья на «дембеле»

Армейскую Фемиду лишили погон

     Сегодня «Российская газета» публикует два закона, которые ставят точку в давнем споре о том, кто должен вершить правосудие в армии – военные или гражданские юристы.
     Положен конец «чисто» ведомственному судопроизводству в Вооруженных силах и других силовых ведомствах, где предусмотрена военная служба. Военные суды остаются, но работать там будут гражданские люди.
     Одновременно ликвидируется институт прикомандированных к судам офицеров и прапорщиков. Если человек захочет и дальше оставаться на этом юридическом поприще, а его кандидатура устроит высшие инстанции, то придется сделать выбор – либо вообще расстаться с погонами, либо на время приостановить свою военную службу.
     Все судейские официально перейдут из армейского строя в разряд гражданских служащих.
     Чтобы процесс увольнения из армии не оказался для офицеров слишком болезненным, в законе прописаны меры их социальной и материальной поддержки. Прежде всего отставники – первые кандидаты на замещение вакантных постов в военных судах. Вчерашним военнослужащим не придется доказывать свою юридическую компетентность в конкуренции с гражданскими коллегами. Кроме того, закон предусмотрел для них солидные выплаты. Объективно в деньгах отставники ничего не потеряют. Каждый увольняемый в запас судейский работник, в частности, получит так называемое выходное пособие. Если он останется на прежнем посту, то в его зарплату дополнительно включат суммы за прежнее воинское звание, процентную выплату за выслугу лет и ежемесячную надбавку за сложность, напряженность и специальный режим службы. Все эти надбавки будут учтены, когда станут определять размер выходного пособия и ежемесячного пожизненного содержания. «Возрастным» судьям определят военную пенсию – ее размер будет зависеть от занимаемой в армии должности. Законом предусмотрены и другие преференции. Например, льготное исчисление выслуги у тех судей, кто долгие годы провел в районах с суровым климатом или за пределами России. После увольнения с военной службы за судьями сохраняется право на бесплатное получение лекарств и лечение в ведомственных больницах или в военных поликлиниках и госпиталях. Ежегодно гражданские работники военных судов смогут на льготных условиях проводить отпуск в санаториях и домах отдыха.
     Председатель Военной коллегии Верховного суда Владимир Хомчик заявил, что до конца года все его подчиненные снимут погоны. Сам Хомчик имеет звание генерал-лейтенанта юстиции, поэтому ему тоже не избежать увольнения из Вооруженных сил. По всей России этот процесс затронет более тысячи военных юристов.

До седьмого колена

Судебные приставы будут арестовывать имущество должников, оформленное на родственников

     Судебные приставы, в период кризиса ведущие активную работу по расширению своих юридических полномочий для давления на неплательщиков, придумали универсальный способ взыскания долгов государству. Федеральной службой судебных приставов, как сообщается на сайте ведомства, «разработан правовой механизм ареста имущества должников, которое номинально оформлено на других лиц».
     Таким образом, теперь из поля зрения сотрудников не должны уйти не только должники, но и их квартиры, дома и автомобили – даже в том случае, если они оформлены не на самих неплательщиков, а на третьих лиц, в том числе и на родственников. Для этого в ФССП обещают тщательнее изучать документы на имущество россиян, задолжавших государству, и арестовывать его в том случае, «если судебный пристав усмотрит в документах признаки мнимой или притворной сделки». Юристы же считают, что новый подход к должникам противоречит закону.
     «Сегодня ФССП при изучении имущественного положения должника больше не будет ограничиваться формальными сведениями об имуществе, зарегистрированном должником», – говорится в сообщении, размещенном во вторник на сайте службы судебных приставов. В ФССП заявляют, что теперь предметом интереса ведомства станет имущество, которое находится в фактическом пользовании и владении должника вне зависимости от того, кто является его формальным собственником (друг, ближайшие или дальние родственники). При этом правом на арест дома, автомобиля или квартиры гражданина, задолжавшего государству, наделяется пристав, проводящий проверку. Если уполномоченный сотрудник ФССП найдет в документах признаки «мнимой или притворной сделки», имущество будет «незамедлительно» арестовано и начнется судебная процедура признания сделки недействительной, говорят в ведомстве. По замыслу ФССП, для ускорения этой процедуры и повышения качества проводимой проверки пристав будет взаимодействовать с прокуратурой, взыскателем (в роли которого часто выступают банки), Федеральной налоговой службой и органами исполнительной власти.
     Необходимость создания нового механизма для взыскания долгов и принципы его применения в ФССП не разъясняют, однако указывают на процессуальную практику, согласно которой россияне постоянно пытаются уйти от уплаты долгов путем переоформления своих имущественных прав на других лиц. В службе отмечают, что зачастую сам должник ездит на дорогой машине, живет в комфортабельных условиях, а «оформлено все это на тещу или тестя, которые, к слову, чаще всего далеки от благ цивилизации и достатка в жизни». Нередки, по словам приставов, и случаи, когда, наоборот, «уклонисты» не оформляют свои права на уже фактически перешедшее к ним имущество.
     Тем не менее, несмотря на активность судебных приставов по расширению своих полномочий, пока санкции могли коснуться лишь ограниченной части должников, например алиментщиков или налоговых неплательщиков, которые, не выплатив долг семье или ФНС, не могли выехать за границу. С введением же нового метода под угрозой лишения «нажитого непосильным трудом» оказываются частные предприниматели. Впрочем, во вторник приставы пояснили, что их особое отношение к юридическим лицам основывается на опытных данных. В службе отмечают большое количество случаев, когда одно юридическое лицо создает несколько «дружественных фирм» и активно переводит имущество с одной на другую.
     Стоит отметить, что активизация службы судебных приставов происходит на фоне роста невозвратов потребительских кредитов. Негативную кредитную динамику отмечают и в ФССП. Причем, по мнению главы службы Артура Парфенчикова, волна неплатежей будет нарастать до конца года – по его словам, уже сейчас количество должников по банковским кредитам превысило 950 тысяч.
     Главный пристав страны отмечает, что потери банков объясняются не только кризисом и падением платежеспособности россиян, но и рискованной политикой самих финансистов. При этом большинство должников, по данным главы ФССП, – граждане, а не предприятия. В среднем около 1 млн исполнительных листов в год поступает в ФССП и для взыскания алиментов. Очевидно, что численности штатного состава ФССП для нормальной работы с таким количеством неплательщиков не хватит. Несколько дней назад приставы даже подписали документ с РПЦ, согласно которому воздействовать на умы нерадивых должников помимо людей в форме будут служители церкви.
     Юристы отмечают, что новый способ давления на должников, придуманный судебными приставами, призван обеспечить максимальную собираемость долгов и налогов в период кризиса. «Органы исполнительной власти «заточены» на собирание денег с населения и пополнение бюджета любыми способами», – напоминает «Времени новостей» адвокат Московской коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Владимир Юрасов, добавляя, что «любая попытка ареста имущества, находящегося в собственности у человека до суда, – незаконна». По мнению адвоката, имущественная сделка физического лица признается ничтожной, только если подан иск. Но доказательная база для этого, отмечает Юрасов, должна быть собрана в ходе оперативной работы по сбору закрытой информации, «которую, по идее, должна проводить прокуратура». По словам Юрасова, расширение полномочий приставов в части наделения их функциями оперативных работников разгружает прокуратуру. «Получается, – рассуждает адвокат, – что приставы проводят всю работу, доказывают, что сделка ничтожна, и отправляют документы в ведомство, уполномоченное выступать в качестве истца».

Язык до тюрьмы не доведет

В России могут отменить уголовное наказание за клевету или оскорбление

     В минувшие выходные в Госдуму был внесен законопроект, исключающий из Уголовного кодекса РФ статьи «Клевета» и «Оскорбление». Авторы проекта предлагают наказывать несдержанных на крепкое словцо граждан не тюрьмой и арестами, а административными штрафами. Причем штрафы для рядовых граждан и для должностных лиц будут разными. Эксперты считают, что инициатива поможет в том числе и журналистам, с которыми в последнее время часто «расправляются», применяя именно эти статьи УК.
     Сегодня гражданина, который оскорбил или оклеветал другого человека, опорочил его честь, достоинство и деловую репутацию, можно привлечь к ответственности в порядке уголовного и гражданского судопроизводства. По Гражданскому кодексу оскорбленный может подать в суд на обидчика и потребовать там опровержения порочащих его сведений, а также возмещения причиненных убытков и морального вреда. Вместе с тем клеветник может быть привлечен и к уголовной ответственности. По статьям УК РФ «Клевета» и «Оскорбление» за совершение таких преступлений предусмотрено наказание от штрафа до лишения свободы.
     Однако депутаты Госдумы посчитали, что сажать в тюрьму за слова, пусть даже очень обидные, несправедливо. В пояснительной записке к законопроекту отмечается, что привлекать к уголовной ответственности за совершение каких-либо действий необходимо, только когда «в этих действиях есть признаки общественной опасности». Так появился законопроект, в котором предложено исключить уголовную ответственность за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, а также за унижение чести и достоинства гражданина. Для этого нужно дополнить Кодекс об административных правонарушениях (КоАП) новыми статьями.
     Например, за простую клевету депутаты хотят наказывать граждан штрафом в 2 тыс. руб., а должностных лиц – в 20 тысяч. Если же клевета содержится в публичном выступлении или в СМИ, то на клеветника будет наложен штраф в 5 тыс. рублей. Должностные лица распрощаются с 50 тыс., а организации отдадут в казну до 300 тыс. рублей. Рублем предлагают наказывать и тех, кто не следит за своими словами. Так, за оскорбление будут штрафовать на 1 тыс. руб. (должностных лиц на 10 тыс.), если же оскорбление будет публичным или появится в СМИ – 5 тыс. руб. (должностные лица – 50 тыс., юридические – 80 тыс. руб.).
     Как рассказал «НИ» зампред комитета Госдумы по информационной политике Борис Резник, этот законопроект нужен в первую очередь для того, чтобы «декриминализировать профессию журналиста». Он пояснил, что «в нормальных странах» нет такой практики, чтобы представители СМИ несли уголовную ответственность за клевету и оскорбления. «А у нас за это дают до трех лет лишения свободы. Это стало инструментом расправы над неугодными журналистами», – заявил г-н Резник.
     Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов в свою очередь сообщил, что выступал с предложением отменить «уголовное наказание за слово» еще 10 лет назад. Он отметил, что сейчас эти две статьи УК применяются к журналистам избирательно. «Против тех, кого хотели показательно наказать и уничтожить, возбуждали уголовное дело по клевете или оскорблению и судили. Другие журналисты за те же деяния отделывались гражданскими исками по защите чести и достоинства. Это два наказания разного уровня жестокости», – сообщил «НИ» г-н Симонов.
     Руководитель Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов убежден, что из Уголовного кодекса надо бы убрать и другие статьи, «которые наказывают журналистов за их профессиональную деятельность». Ведь помимо «клеветы и оскорбления» там есть еще «оскорбление судьи, оскорбление должностного лица и 282-я статья по экстремизму». Г-н Панфилов рассказал «НИ», что сейчас Россия находится на первом месте в мире по количеству уголовных дел против представителей СМИ. «Мы насчитываем примерно 60 таких дел в год, и их количество неуклонно растет. И, что самое интересное, 95% всех уголовных дел против журналистов инициированы именно чиновниками и депутатами», – заключил правозащитник.