| НАВЕРХ | ПОДПИСКА | ПОЧТА | КНИГА |
| Реклама: |
Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ (Статья 3 КРФ).
Все равны перед законом и судом (Статья 19 КРФ).
Президент Российской Федерации является гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина (Статья 80 КРФ).
29 марта (2000) Госдума отказалась спросить Конституционный Суд, соответствует ли Конституции Указ от 31.12.99 № 1763 «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи». Даже не весь указ, документ, по-моему, нужный, важный, во многом – даже мудрый. Только несколько его строк:
«Президент Российской Федерации, прекративший исполнение своих полномочий, обладает неприкосновенностью... не может быть привлечен к уголовной или к административной ответственности, задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру...» (подпункт «д» пункта 1).
Неприкосновенность кого бы то ни было означает изъятия из конституционного принципа равенства всех(!) перед законом и судом: специальный, усложненный, не такой, как для всех(!), порядок привлечения к ответственности, а то и вовсе неподсудность. Исчерпывающий перечень государственных должностей(!), для «держателей-носителей» которых эти изъятия допустимы, Конституцией уже установлен. Это президент (ст. 91), члены Парламента (ст. 98), судьи (ст. 122). Но ни для кого из них неприкосновенность не является абсолютной. С помощью разных механизмов, большей частью в Конституции уже прописанных, все(!) носители «должностной» неприкосновенности к ответственности привлекаться могут.
И нет в Конституции даже намека на то, что перечень «неприкосновенных» может быть кем-то расширен. На мой взгляд, это нельзя сделать даже законом, не то что указом. Разве что сама Конституция будет изменена. А до того – я уверен – даже само слово «неприкосновенность» может использоваться только в тех сочетаниях, какие уже в Конституции есть.
По указу же «президент, прекративший исполнение» оказался неприкосновеннее «президента, исполняющего». Последнего хотя судить и нельзя, но от должности отрешить, лишив тем самым «должностной» неприкосновенности, можно – Конституция (ст. 93) это позволяет. А «президента, прекратившего исполнение», и судить нельзя, и отрешать не от чего. Может быть, это имел в виду Борис Николаевич, объявляя себя в Вифлееме «Святым Президентом»?
Я не верю, что люди, готовившие или просто читавшие этот указ до его подписания, не знали того, что знаю я. Я мог бы понять, почему юрист Путин, у которого преклонение перед законом должно быть в крови, и и.о. президента Путин, для которого обеспечение законности в государстве – наиглавнейшая обязанность, поступились профессиональным и служебным долгом. Но никакие объяснения не заставили бы меня кому-то из них доверять.
В этом смысле запрос в Конституционный Суд – это и вопрос о недоверии уже «президенту, исполняющему». Теперь и позиция «демократического» большинства Госдумы становится более понятной. Голосованием «против» оно продемонстрировало и свою безграничную преданность президенту, и абсолютную уверенность в его непогрешимости. И не только президенту продемонстрировало, но и нам, электорату, простым смертным, чтобы не терзали себя сомнениями, за того ли проголосовали.
Но мне кажется, что и это еще не все. С неприкосновенностью позволяли себе шутить не только и.о. «президента, исполняющего», но и парламент в целом, принявший ряд законов на эту тему, и «президент, исполнявший», подписавший эти законы.
Так, например, законом «Об уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» наделен неприкосновенностью этот самый уполномоченный. Законом «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» такой же подарок сделан законодателям субъектов. В законе «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» слова «неприкосновенность» нет, а усложненный порядок привлечения «муниципалов» к ответственности – есть.
Наконец, в законе «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» парламентарии позволили себе не только расширить конституционный объем собственной неприкосновенности, но и сделать ее (в некоторых деталях) тоже пожизненной.
Хочу, чтобы Вы меня правильно поняли, Уважаемый Читатель: я не обсуждаю здесь целесообразность, я говорю только о законности (конституционности). А в государстве правовом – в таком вроде бы в соответствии с Конституцией мы и имеем счастье жить – законность выше целесообразности.
И в этом смысле запрос в Конституционный Суд – это еще и вопрос: в правовом ли государстве мы живем? Что выше: наша воля, изложенная в Конституции, или воля (произвол?) наших «представителей»?
Вряд ли государственные мужи и жены (государственные, конечно же) не знают ответа. Не настолько же наша власть темна! Но, судя по результатам голосования, власти удобнее держать в темноте нас. Не хочет она почему-то, чтобы ответ стал известен и нам, народу, единственному этой власти источнику.
А ответ мы все-таки узнаем, Уважаемый Читатель.
Проголосовавших «за» (136) более чем достаточно, чтобы запрос в Конституционный Суд был направлен группой депутатов. И ответ, я надеюсь, будет существенно шире, а потому и намного интереснее, вопроса.
Апрель 2000.
Я грубо ошибся, Уважаемый Читатель.
Конституционный Суд тянул, сколько мог, а теперь и вовсе не станет рассматривать упомянутый запрос по существу.
25.01.01 Думой принят закон «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи». На днях его одобрит Совет Федерации. А в феврале он будет подписан Президентом.
Хватит ли мужества у инициаторов запроса повторить эту процедуру еще раз: теперь уже по поводу нового закона?
| НАВЕРХ | ПОДПИСКА | ПОЧТА | КНИГА |
| Реклама: |