212. Операция «Преемник»

Планы на Медведева

Россияне ждут от нового президента контроля за ценами и развития демократии

     Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) постарался выяснить, чего ждут россияне от третьего президента России Дмитрия Медведева. Опрос проводился 8-9 марта с участием 1600 человек в 153 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России.
     Оказалось, что свыше половины опрошенных россиян (54%) убеждены, что новый президент будет проводить курс демократического развития страны. Стоит отметить, что в 2000 году при избрании президентом Владимира Путина аналогичное мнение в отношении него высказывали лишь 35% участников опроса. По данным ВЦИОМ, за восемь лет правления г-на Путина с 10 до 6% снизилась доля тех, кто ожидает установления диктатуры. Кроме того, если восемь лет назад 26% ожидали от правления г-на Путина «возврата к нормам жизни, характерным для эпохи Бориса Ельцина», то сейчас, с приходом г-на Медведева, такие перспективы кажутся реальными только 16% опрошенных. Как и восемь лет назад, 1-3% участников опроса ожидают нарастания анархии или возвращения доперестроечных порядков. 20% опрошенных затруднились сделать прогноз.
     Социологи ВЦИОМ также выяснили, как представляют себе «медведевский курс» сторонники всех кандидатов, участвовавших в президентских выборах. Среди тех, кто 2 марта проголосовал собственно за Дмитрия Медведева, 73% связывают его имя с курсом на развитие демократии. Среди сторонников лидера КПРФ Геннадия Зюганова в развитие демократии верят лишь 22%. А 34% полагают, что при г-не Медведеве страна вернется к ельцинским порядкам. Мнения сторонников лидера ЛДПР Владимира Жириновского разделились поровну: 23% уверовали в развитие демократии и столько же – в возврат к ельцинским временам.
     Социологи также поинтересовались, на чем, по мнению населения, в первую очередь должен сосредоточить внимание Дмитрий Медведев на посту президента. 57% респондентов считают, что прежде всего глава государства должен сконцентрироваться на экономических проблемах – снижении цен и установлении госконтроля над ценами. 56% опрошенных отметили важность индексации зарплат, пенсий, вкладов в соответствии с ростом цен. 43% участников опроса надеются, что Дмитрий Медведев решительно возьмется за борьбу с коррупцией и расхищением государственной собственности. 39% ожидают от нового президента стимулирования роста промышленного производства. 29% высказались за то, чтобы преемник Владимира Путина оказал финансовую поддержку госпредприятиям и сельскому хозяйству.
     Согласно данным ВЦИОМ, в 2000 году лишь 11% россиян считали необходимым вернуться к государственному регулированию экономики. А сейчас их доля увеличилась до 17%. Как и восемь лет назад, 28% участников опроса считают актуальными для страны задачи укрепления порядка и законности и 17% – задачи развития ВПК и обороноспособности страны.
     Социологи отмечают резкое снижение остроты для населения таких проблем, как ситуация в Чечне и на Северном Кавказе в целом (с 36 до 6%), улучшение сбора налогов (с 23 до 7%), укрепление позиций России на международной арене (с 21 до 15%).
     Участники опроса также высказали мнение, кто будет опорой нового президента. 45% убеждены, что в решении актуальных задач Дмитрий Медведев будет опираться прежде всего на политическую элиту страны, в частности на губернаторов. 27% респондентов считают, что на банкиров и крупных предпринимателей. 25% полагают, что опорой нового главы государства станут силовики. Восемь лет назад при избрании г-на Путина ответы на этот вопрос распределились иначе: 52% назвали главной опорой президента силовиков, 40% – политическую элиту страны, 25% – олигархов.

«Кадровый список» ко Дню Победы

     Со дня выборов прошло уже две недели, а кадровый состав администрации президента Дмитрия Медведева и аппарата правительства при премьер-министре Владимире Путине до сих пор остается тайной. В предвыборный период, правда, часть сотрудников администрации уже потихоньку перебралась в Белый дом, однако основная масса рядовых, в меру высокопоставленных и даже очень высокопоставленных сотрудников до сих пор продолжает трудиться на своих прежних местах, оставаясь пока в неведении по поводу своего будущего. Ждать, впрочем, остается не так долго. Судьба приближенных к президенту и премьер-министру чиновников будет решена узким кругом политиков в течение месяца, а окончательно все станет известно ко Дню Победы.
     В Кремле говорят, что кадровые решения в новом правительстве и администрации президента будут неожиданными.
     – Можно сколько угодно рассуждать о том, какой пост займут, к примеру, Сурков или Сечин, – говорит собеседник «Известий». – Но в мае окажется, что все гадания будут напрасны. Появятся новые лица, которых никто не ожидает увидеть в Кремле или в Белом доме.
     Новые лица понадобятся хотя бы потому, что «костяк» своей команды Путин, конечно, заберет в правительство. Он привык работать с определенными людьми и предъявляет к ним очень высокие требования. Что касается Медведева, то у него тоже есть уже устоявшаяся команда, но ее недостаточно для того, чтобы полностью укомплектовать администрацию. А значит, перемещения во власти будут очень серьезные.
     Чье будущее не вызывает ни у кого сомнений – так это помощника президента Игоря Шувалова. По некоторым данным, именно ему поручено курировать перемещение части кремлевского аппарата в Белый дом и формирование новой структуры исполнительной власти. Конечно, не он принимает решения о конфигурации будущей власти. Этим заняты непосредственно Путин и Медведев. Но обеспечить подготовку реформы Шувалову вполне по силам. Тем более что он уже возглавлял аппарат Белого дома. По мнению кремлевских источников, Шувалов точно сохранит свои позиции после реформы, поскольку пользуется доверием и Путина, и Медведева. Возможно, именно он входит в чрезвычайно узкий круг людей, которые посвящены в структуру будущего кабинета и администрации президента. Широкой публике эти сведения станут доступны только в мае, после вступления в должность нового президента Дмитрия Медведева.
     – Было принято решение, что работа по определению кадрового состава закончится к 7 мая, когда состоится инаугурация Медведева, – рассказал «Известиям» сопредседатель Совета по национальной стратегии Иосиф Дискин. – Технических и политических проблем она не вызовет, в частности, потому, что Медведев имеет опыт работы главой администрации и всех ее ключевых сотрудников знает персонально.
     Многие эксперты и источники во властных структурах подтверждают: карты будут раскрыты 8 мая вечером, когда после назначения премьер-министра огласят весь пакет указов. На параде 9 Мая на трибунах Красной площади все уже будут стоять в нужной последовательности.

Первые отставники начнутся с Минздравсоцразвития?
     Пока предстоящие изменения в структуре правительства еще только обсуждаются, в отдельных ведомствах появилась информация о первых отставках. Так, в Минздравсоцразвития России подтверждают информацию о том, что заявление об отставке подал заместитель министра Владимир Стародубов, один из самых опытных и компетентных организаторов российского здравоохранения. Отставка пока не принята, причины ее не называются. Однако известно, что отношения министра здравоохранения и социального развития Татьяны Голиковой, назначенной на этот пост взамен Михаила Зурабова в сентябре прошлого года, с ее замами по здравоохранению сложились непросто. А работать в одной связке без взаимного доверия всегда сложно.
     Слух же об отставке руководителя одного из ключевых ведомств МЗСР – Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и социального развития (Росздравнадзора) – Николая Юргеля не подтвердили ни в самой службе, ни в министерстве. Особых претензий к работе ведомства в последние месяцы не было, аукционы по закупкам лекарств прошли удачно, самые серьезные недостатки в программе дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО) как будто ликвидированы, ее мониторинг ведется со всей строгостью. Впрочем, один из чиновников, попросивший не называть его имени, сказал буквально следующее: «Николай Викторович нездоров, до понедельника находится на больничном. Пока».
     Татьяна Батенёва

Егор Гайдар, директор Института экономики переходного периода: «Сейчас власти могут себе позволить не думать о деньгах»

К чему готовиться нашему правительству, если спад в мировой экономике докатится до России

«В Англию и Ирландию я больше не летаю»
     – Егор Тимурович, как здоровье? История с вашим загадочным отравлением осенью 2006 года наделала много шума.
     – Сейчас прилично.

     – Ну теперь-то, когда минуло больше года, можно уже точно сказать, что это все-таки было?
     – Я не медик, мне трудно судить. Врачи говорят, что такие изменения ключевых показателей здоровья объяснить чем-то, не связанным с отравлением, трудно.

     – Значит, все-таки кто-то покушался на вашу жизнь?
     – Так как это недоказуемо, то чего обсуждать?! Остался жив – и слава богу.

     – Это что-то изменило в вашей работе, жизни?
     – Я, например, табуировал для себя полеты в Англию и Ирландию.

     – Надолго?
     – На ближайшие годы.

Америка «чихнет» – у всего мира «насморк»
     – Вы недавно вернулись из США, где провели много времени. Там вы чувствуете себя спокойно?
     – Да. В США вышел перевод моей книги «Гибель империи». Меня попросили выступить в Вашингтоне, Нью-Йорке и Чикаго.

     – Им это интересно, потому что сама Америка докатилась до кризиса? Со всех сторон раздается: доллар – как мировая валюта – загибается. США вновь ждет чуть ли не Великая депрессия?
     – Они это называют рецессией. Это некритично, но тревожно. Говорил с теми, кто участвует в управлении денежной политикой Соединенных Штатов. Они напряжены, обеспокоены происходящим. Но, как мне показалось, мои собеседники считают, что пик кризиса позади. Думаю, они не лукавят. А правы они или не правы – покажет жизнь.

     – А нам-то до всего этого какое дело? Их банки понадавали кому попало ипотечных кредитов, пусть и расхлебывают.
     – Любой чих крупнейшей экономической мировой державы сказывается на всем мире. У Америки пока не слишком сильный чих, он сначала сказался на их экономике. Тем не менее на фоне происходящего в США МВФ скорректировал свои прогнозы роста мировой экономики на следующий год более чем на половину процента.

     – Значит ли это, что вслед за Америкой начнет «чихать и кашлять» вся мировая экономика?
     – А чему удивляться: американская экономика – мотор мировой экономической конъюнктуры последних десятилетий. Капитализация рынка США – примерно 40% капитализации мирового. Проблема и в том, что кризис в Штатах затронул устойчивость банковской системы. Опыт показывает: такой системе для восстановления ее динамичного роста экономики требуется 2 – 3 года.

     – А Китай, чья экономика, как утверждают эксперты, явно перегрета, может подлить масла в огонь?
     – Один пример. Падение темпов роста ВВП США на 1% приводит к снижению китайского экспорта примерно на 4%. К тому же в Китае резко ускорилась инфляция. Это стало серьезной социально-политической проблемой. Да и в Японии, странах Евросоюза ситуация не блещет. Замедление темпов экономического роста в мире в 2008 – 2010 годах вероятно.
     Период аномально высоких темпов роста 2004 – 2007 годов, напоминавший конец 1960 – начало 1970-х годов, завершен. Запас прочности, полученный от проведения консервативной финансовой политики, когда правительство не берет на себя обязательств, по которым приходится платить преемникам, исчерпан. Это необходимо осознать и, исходя из такой реальности, вырабатывать экономическую политику России.

     – Наше правительство это уже осознало?
     – Перечитав программные документы, подготовленные в Министерстве финансов, Министерстве экономики, Центральном банке, нетрудно заметить, что написаны они так, как будто колебаний мировой экономики не существует или их влияние на развитие ситуации в России пренебрежимо мало.

     – Но у нас почти блестящие макроэкономические показатели. Не за горами удвоение ВВП...
     – Наша экономика сильнее, чем у других стран СНГ, зависит от мировой конъюнктуры. В 2001 году у американцев случалась рецессия. Темпы роста ВВП в России тут же резко пошли вниз. Понять это нетрудно: 80% нашего экспорта – нефть, нефтепродукты, газ, металлы. А цены на эти товары очень чувствительны к изменениям темпов роста мирового ВВП.

Когда упадет цена на нефть, не знает никто?
     – Цена на нефть уже – более 100 долларов за баррель. Прогнозов о снижении даже не слышно.
     – Если бы вы знали, какие миллиарды долларов платятся за то, чтобы понять, как сложится конъюнктура на нефтяном рынке на протяжении следующих шести месяцев! Прочитал немало работ, посвященных нефтяным ценам. Нигде в мире пока не научились их прогнозировать: этот рынок устроен сложно, нестабилен.

     – Кто-то из аналитиков пошутил: чем дольше экономисты твердят, что высокие нефтяные цены – это ненадолго, тем дольше они продержатся. И наоборот – как только эксперты заикнутся о том, что все надолго, они тут же рухнут.
     – Это сказала профессор Анна Крюгер, прекрасный экономист. Она работала первым заместителем директора-распорядителя Международного валютного фонда. Это, пожалуй, одно из самых умных высказываний, которое я слышал в своей жизни про цены на нефть.

     – Так это правда?
     – На мой взгляд, да.

     – Хорошо, с ценой на нефть – полный туман. Но что будет с долларом, можно прогнозировать? Он совсем загнулся?
     – Доллар останется одной из мировых резервных валют. Если при нормальном развитии ситуации в России рубль с течением времени станет одной из резервных валют второго плана (таких, как фунт стерлингов или канадский доллар), то доллар и евро – это на ближайшие годы, очевидно, основные резервные мировые валюты.

     – Но в России уже никогда не будут давать 30 рублей за доллар?
     – Так сказать нельзя. Рубль – валюта, зависящая от конъюнктуры нефтяного рынка. А его прогнозировать пока не научились. Может быть и больше 30 рублей. Но это не станет трагедией для нашей страны. У Советского Союза не было реальных механизмов адаптации к резко – в четыре раза – снизившимся ценам на нефть. Когда его экономика столкнулась с таким вызовом, она просто развалилась. Если, допустим, не дай бог, у нас случится с ценами на нефть нечто похожее на то, что произошло между 1985 и 1986 годами и курс снизится до 40 рублей за доллар, нам что, стреляться? Мы можем приспособиться к иному курсу, как смогли приспособиться к последствиям колебания цен на топливо многие другие страны, зависящие от рынка нефти.

     – А такой сценарий все-таки реален?
     – На сегодняшний день, следующие два-три года он не просматривается. Но сказать, что он невозмо-жен, – неправда.

«И стране, и властям придется дорого заплатить...»
     – Егор Тимурович, наше правительство готовится к такому повороту дел? Ведь одна из ваших статей так и называлась – «Головокружение от успехов».
     – Сейчас власти могут позволить себе не думать о деньгах, бюджетных тратах. Решения о снижении налогов, выделении бюджетных средств принимаются легко.
     В Мексике в конце 1970-х – начале 1980-х годов после открытия крупных нефтяных месторождений и скачка цен на нефть важнейшей задачей власти тоже считали управление ростом благосостояния. Это приятная работа. К сожалению, она плохо готовит власти к решению задач кризисного управления.

     – Но вот же в минувшем октябре у нас был фактически банковский кризис, возникший на волне лихорадки на мировых фондовых рынках. Однако большинство граждан страны этого не заметили.
     – Оперативные, уверенные и компетентные действия Центробанка позволили эту угрозу устранить.

     – Что же вас сейчас смущает?
     – В отличие от Советского Союза на фоне аномально высоких цен на нефть в России сформированы крупные золотовалютные резервы, созданы Резервный фонд, Фонд национального благосостояния. В краткосрочной перспективе рецессия в США не станет для России катастрофой. При ответственной экономической политике у государства достаточно возможностей, чтобы справиться с трудностями. Но гарантировать, что эта политика будет в дальнейшем ответственной и разумной, к сожалению, нельзя.

     – Почему?
     – В последние 8 лет в России быстро росли бюджетные доходы. Начавшийся экономический рост, успешно проведенная налоговая реформа 2000 – 2002 годов, аномально высокие цены на нефть – все это создает ощущение, что государство может позволить себе все. Оно и позволяет. Замечательно, что есть программа материнского капитала. К тому же за нее действительно в течение ряда лет ничего не надо платить. Но потом платить придется. Можно принять проект строительства высокоскоростной магистрали Москва – Санкт-Петербург. И его профинансировать. Но пока нет расчетов, показывающих, сколько будет стоить ее эксплуатация.
     Можно принять программу создания животноводческих комплексов за счет льготных кредитов, проценты по которым покрывает госбюджет, и заложить их в бюджет на трехлетку. Но кто будет компенсировать эти расходы в течение последующих лет?
     Замечательная идея компьютеризации школ. Но возникает вопрос: что будет, когда через два года проект закончится? Электронику спишут, а школы отключат от Интернета? Кто-нибудь считал, сколько это дальше будет стоить? Такие решения имеют долгосрочные последствия, их надо оценивать.
     В 2000 – 2006 годы в России инфляция снижалась или вела себя смирно. В 2007 году при стремительном росте бюджетных расходов она резко ускорилась. О перегреве нашей экономики говорят и аномально высокие темпы роста зарплат, массовые жалобы руководителей предприятий на дефицит квалифицированных кадров.

     – То есть случись что – и наш хваленый бюджет затрещит по швам?
     – У страны есть резервы, позволяющие (если не делать грубых ошибок) справиться с периодом низкой мировой экономической конъюнктуры. Снижение темпов роста с 7% ВВП до 3% ВВП – не катастрофа, а лишь неприятность. Такое случалось не раз. Американская экономика, крупнейшая в мире, динамично развивающаяся более 200 лет, раз в 5 – 10 лет демонстрирует отрицательные темпы экономического развития. Это неприятно и для общества, и для властей. Но есть понимание, что так бывает. Для российского общества, при коротком опыте жизни в условиях рыночной экономики, снижение темпов роста, похожее на то, которое произошло в 2001 – 2002 годах, может обернуться серьезной травмой.

     – У нас к тому же меняется и политическая конъюнктура, связанная с президентскими выборами...
     – В общественном сознании обороты «после» и «из-за того» нередко воспринимаются как синонимы. При неблагоприятном развитии событий в мировой экономике, замедлении экономического роста в сознании элиты и общества может укорениться иллюзия, что это напрямую связано со сменой первого лица государства. В такой ситуации можно сделать немало ошибок.

     – Каких, например?
     – Можно, например, за счет ослабления бюджетной политики и мягкой денежной политики попытаться поддержать прежние темпы роста, потратить международные (золотовалютные) резервы для сохранения номинального курса рубля. За такие ошибки придется дорого платить. Причем не только тем, кто их совершает, но и всей стране.

Реформы делают, когда не делать нельзя
     – Егор Тимурович, после того как вы в конце января выступили у себя на ученом совете Института экономики переходного периода с докладом о таком прогнозе развития событий в экономике, там, наверху, вас не пытались пропесочить? Мол, зачем вы пугаете народ мрачными прогнозами, да еще в период выборов?
     – Я не хотел никого пугать. Просто наш институт проанализировал возможные риски для экономики России, оценил пессимистические сценарии развития событий. В рыночной экономике хотим мы этого или нет, но нам придется приспосабливаться к новым условиям глобального развития. Мы живем в рыночной экономике.

     – Это нашу-то экономику, сидящую в основном на сырьевой игле, вы называете рыночной?
     – Конечно, рыночная. И она растет. Если вы думаете, что, скажем, итальянская экономика совершенна, – это заблуждение. Французская тоже несовершенна.

     – Значит, правильно делает наше правительство, что почивает на нефтяных лаврах. И так хорошо, зачем еще какие-то реформы затевать?!
     – Структурные реформы по многим направлениям действительно остановились – это правда. Но реформы, проведенные в 2000 – 2003 годах, были успешны. Налоговая, легализация частного земельного оборота, появление Стабилизационного фонда... Это много для любой крупной страны. Основа нынешнего благополучия в экономике – не только нефтяные деньги.

     – Так зачем было останавливаться?
     – Правительство устает от реформ. Реформы – это перемены, а это всегда больно, политически нерентабельно. То, что во время второго срока президентства Владимира Владимировича Путина структурные реформы затормозились (нельзя сказать, что совсем остановились), для меня сюрпризом не стало. Только совсем молодые люди думают, что реформы проводят, чтобы войти в историю великим реформатором. Взрослые понимают, что реформы проводят тогда, когда их нельзя не проводить. Потому что никто и никогда тебя за реформы не поблагодарит.

     – По себе знаете?
     – Когда я работал в правительстве, было ясно, что без реформ не обойтись. Будет совсем плохо. Проводить реформы для собственного удовольствия мне не доводилось никогда.

Стабфонд пустить на пенсии?
     – Любимый упрек наших патриотов: зачем мы не размещаем средства Стабфонда у себя в стране, а кормим американскую и прочую экономику?
     – Нефтяная Норвегия по индексу человеческого развития – самая развитая страна в мире. Норвежская бюрократия имеет репутацию некоррумпированной в мире. Как вы думаете, сколько процентов норвежского Глобального пенсионного фонда (аналога российского Стабилизационного фонда) избиратели доверили размещать собственной бюрократии?
     Ни одного. Ни одной кроны. Деньги размещаются по всему миру, вкладываются в прозрачные инвестиционные инструменты. Они не доверяют своей бюрократии выделять деньги на проекты с неясными перспективами доходности. Ведь речь идет о пенсионных деньгах. Почему мы должны вложение средств, важнейшее перспективное использование которых – обеспечение устойчивости пенсионной системы, доверить нашей бюрократии, с ее не столь приличной репутацией?

     – Что же мы за страна такая?! Мало денег в казне – плохо. Нефтедолларов куры не клюют – тоже голова пухнет. Нет бы увеличить пенсии, чтобы старики хотя бы под конец жизни пожили хорошо!
     – Пенсии растут. Был бы счастлив, если бы наши пенсии были не хуже западных. В последние месяцы много писал о том, как сделать нашу пенсионную систему устойчивой на долгие годы.

     – И как же?
     – Средства Фонда национального благосостояния направить на формирование накопительной части пенсионной системы. Чтобы, когда цены на нефть упадут, нам не пришлось бы говорить пенсионерам: извините, больше платить не можем.

     – Россия переживает потребительский бум, кажется, народ одержим только тем, где и что купить. Можно ли говорить, что с гражданским обществом мы распрощались?
     – Мы сделали паузу. Когда реальные доходы последние девять лет растут темпами, превышающими 10% в год, власти обычно популярны. Чтобы в такой ситуации народ их не поддерживал, надо постараться. Некоторое время общество будет в первую очередь озабочено тем, что и почем купить, а не правами и свободами. Но когда в стране динамичный рост экономики и быстро растут доходы, люди некоторое время спустя останавливаются и говорят: ладно, я могу и не покупать еще одной пары ботинок, но мне бы хотелось, чтобы меня спрашивали о том, как должна быть устроена жизнь в моей стране.

     – То есть либералы пока тешат себя мыслью, что и на их улице будет праздник?
     – Мы просто неплохо знаем историю.

ОНИ РУКОВОДЯТ РУКОВОДИТЕЛЯМИ

КАКИЕ СПЕЦИАЛИСТЫ ДАЮТ СОВЕТЫ ПРЕЗИДЕНТАМ ВЕЧЕРОМ НА КУХНЕ?

Светлана Медведева, жена президента России Дмитрия Медведева
     Окончила Ленинградский университет экономики и финансов по специальности «бухгалтерский учет, анализ и аудит в коммерческих организациях». Сейчас занимается общественной деятельностью. Кавалер ордена Русской православной церкви «Преподобной Евфросинии Московской», вручаемого выдающимся женщинам России. Возглавляет попечительский совет программы «Духовно-нравственная культура подрастающего поколения России».

Сара Маколей, жена премьер-министра Великобритании Гордона Брауна
     Получила степень по психологическим наукам в Университете Бристоля. Работала на брендинговое агентство Wolff Olins (то самое, что делало ребрендинг МТС и «Билайна»). В возрасте 30 лет организовала с подругой PR-компанию. Сейчас занимается общественной деятельностью. Руководитель благотворительного комитета против домашнего насилия и центра помощи пострадавшим от рака.

Екатерина (Катрин-Клер) Чумаченко, жена президента Украины Виктора Ющенко
     Родилась в Чикаго в 1961 году. В возрасте 14 лет вступила в Союз украинской молодежи – ультраправую организацию, созданную под эгидой Организации украинских националистов Степана Бандеры. В 1985-1988 годах Чумаченко – специальный помощник советника госсекретаря. Работала в офисе по связям с общественностью Белого дома, в казначействе США.

Лора Буш, жена президента США Джорджа Буша
     Окончила Южный методистский университет в Далласе, работала учителем в школе. После получила степень магистра библиотечного дела в Техасском университете. Работала библиотекарем в общественных и школьных библиотеках. Сейчас занимается общественной деятельностью. Организовала национальную кампанию под названием «Готов читать, готов учиться».В соавторстве с дочерью пишет книги для детей.

Иоахим Зауэр, второй муж федерального канцлера Германии Ангелы Меркель
     Окончил Гумбольдтский университет в Берлине и получил диплом химика в 1972 году. Занимается исследованиями в области квантовой и вычислительной химии. Профессор физической и теоретической химии в своей альма-матер. Старается оставаться вне поле зрения прессы. В качестве первого герра организовывал мероприятия для первых леди глав государств G8.

Сандра Ролофс, жена президента Грузии Михаила Саакашвили
     Родилась в 1968 году на юге Нидерландов, ближе к Бельгии, в семье торговца недвижимостью. В детстве хотела стать писателем, даже подобрала себе псевдоним – Арднас Сфолеор (буквы ее имени и фамилии на голландском в обратном порядке). Полиглот (владеет английским, французским, грузинским и русским языками), консультант по инвестициям. Работала в комитете Красного Креста и голландском консульстве в Тбилиси.

«Где этот самый регламент»

Медведев утверждается в должности президента не по-путински

     Дмитрий Медведев вчера устроил разнос правительственным чиновникам. Он потребовал от Госкомрыболовства, Федеральной таможенной службы и пограничной службы ФСБ отчета, почему не был своевременно подготовлен упрощенный регламент работы морских портов. Все его поручения, заявил Медведев, «должны неукоснительно исполняться». Эксперты оценивают это выступление Медведева как «первое президентское» после его переезда в Кремль. При этом Медведев, скорее всего, не будет копировать манеру публичного общения Владимира Путина, а предпочтет поддерживать индивидуальный имидж «строгого законника».
     Вчера в Кремле Дмитрий Медведев провел совещание в режиме видеоконференции. По одну сторону от мониторов рядом с избранным президентом находились руководитель Федеральной таможенной службы Андрей Бельянинов, глава Госкомрыболовства Андрей Крайний и первый замдиректора – руководитель пограничной службы ФСБ Владимир Проничев. А по другую – губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов, гендиректор Мурманского морского рыбного порта Владимир Соколов, капитан суда «Сапфир» Алексей Осипенко, заместитель губернатора Калининградской области Юрий Шалимов и другие.
     Медведев потребовал от Госкомрыболовства и пограничников отчета, почему не выполнены поручения по принятию единого межведомственного регламента, направленного на упрощение процедуры прохождения судами контроля в портах. Он пояснил, что Россия и Норвегия намерены более тесно сотрудничать в области рыболовства, и напомнил, что ранее на заседании правительства были достигнуты договоренности подготовить предложения по этой части. «Где этот самый регламент, почему он до сих пор не вышел? Обращаю внимание, что срок для выпуска соответствующего документа был предусмотрен до 20 февраля 2008 года», – высказал недоумение Медведев. Он подчеркнул, что все его поручения, которые он дал во время предвыборной кампании, «должны неукоснительно исполняться». «Вообще все поручения, данные в последнее время в ходе моих поездок, я буду отдельно контролировать», – пригрозил Медведев.
     Эти заявления эксперты связывают с необходимостью послать сигнал правящей элите о том, что Медведев вступает в президентскую должность и время безделья проходит. «Во время избирательной кампании подчеркивалась прочность тандема Путин-Медведев, теперь, после переезда в Кремль, Медведев единолично «строит» чиновников, уже будучи в новом качестве», – говорит научный сотрудник Института социальных систем МГУ Дмитрий Бадовский. Маловероятно, что Медведев будет воспроизводить в публичном пространстве ту манеру общения, которую демонстрирует Путин. Таких реплик действующего президента, как «мочить в сортире» или «сопли жуем», россияне от Медведева вряд ли услышат. Но жесткость в высказываниях уже налицо. «Путинская риторика, часто политически окрашенная, – это не стиль Медведева, он предпочтет поддер­живать тот свой имидж, который уже сложился в ходе избирательной кампании, это имидж законника, строгого менеджера», – полагает эксперт.

Кто знает президента

     Все-таки неправы те, кто утверждает, что в России никакой демократии нет. В смысле – была, а теперь нету. И что власть стремительно удаляется от народа. Я лично с каждым новым президентом России делаю шаг вперед. Навстречу власти. Медведев – это моя третья попытка.
     Возьмем демократическое прошлое. Когда в стране случился президент Ельцин, среди моих знакомых не оказалось никого, кому повезло лично знать Бориса Николаевича. Ни одного человека, который мог бы охарактеризовать, пояснить, рассказать, нашептать. Тогда, кстати, пояснений и не требовалось – доверие было полным и безграничным.
     Многие познакомились с властью позже, когда все уже стало понятно. В ту младенческую пору ее, власть, можно было потрогать, подержать за хвост, похлопать по плечу. Люди прагматичные воспользовались случаем, покачали колыбельку, и это явно пошло им на пользу. Остальные случай упустили, за что теперь и расплачиваются стабильной зарплатой наемников, состоящих на службе у бенефициаров и прочих мажоритариев. А сами виноваты! Не заметили едва ли не единственного в новейшей истории страны момента, когда власть впервые позволила потрогать себя руками.
     Это продолжалось недолго, зато запомнилось на всю жизнь. В течение тех нескольких лет, а может, нескольких месяцев, власть имела прямое отношение к народу. Пока живой человек на танке не превратился в абстрактного дядьку на портрете. Такого же равноудаленного от рядовых граждан, как члены политбюро КПСС на железных щитах в сквериках моего детства. Можно отдать салют, можно проковырять пальчиком дырку на портрете, но ближе все равно не подойдешь.
     Зато когда случился Путин, все опять вдруг изменилось. У меня лично обнаружилось уже как минимум двое знакомых, которые Владимира Владимировича видели, слышали, и даже жали руки. Не то чтобы я на это надеялась или строила какие-то планы – в случае чего, мало ли, чем черт не шутит, это ж смотря как повернется … Наоборот, было в этом нечто символическое и даже историческое – вот ты с президентом своей страны через одно рукопожатие, а через пару рукопожатий – с любым вершителем мировых судеб: от Буша до английской королевы. Думала ли я, простая девочка… Все-таки жива страна, неоглядная моя Россия, жива страна, где встречала с мамой я рассвет… Ну и так далее, как поет Маша Распутина.
     Однако скоро выяснилось, что ничего из этого не следует. Владимир Владимирович Путин есть. Но не про нашу честь. Президент опять превратился в абстракцию, в портреты на фоне, в лицо на стене в кабинете мелкого начальника ЖКХ, который отключил воду и обещает отключить газ. И то, что у тебя в загашнике есть пара человек, которые в Кремле жмут руки Путину, ничего не меняет. Конечно, теоретически они могли бы, но… Но во-первых, не могли бы, во-вторых, даже если бы и сказали, и что? А ничего. Ничего не может ВВП против ЖКХ.
     Решать проблемы каждого человека с президентской высоты хлопотно и неэкономично, хотя и эффективно. Как показывает опыт, только вмешательство Главного, которого разве что «Коммерсантъ» не боится, дает эффект. Но даже четырнадцати лет (увеличенного до семи и помноженного на два) президентского срока не хватит, чтобы принять больше 140 миллионов россиян, ходоков, ломающих шапки и заламывающих руки перед троном (вычитаем 1,5 миллиона чиновников, они сами вопросы порешают). Один пришел за пенсией, другой за лекарством, за костылем, за горячей водой, за помилованием, за милостыней, за мостом через пролив, за должностью, за миллиардом. А если потом бумажка с резолюцией потеряется? Тогда все – хоть кричи! И потрясай кулаками перед плотной мышечной массой хама и мздоимца, шепча себе под нос в бессильной ярости – вот если бы я была внучкой Ельцина, дочкой Путина, сестрой Медведева, хоть бы и троюродной, то ужо тебе!
     Слепому ясно, что вопросы нужно решать системно. И они как раз так и решаются, если вы член корпорации. Чтобы власть встала на защиту ваших интересов, следует с ней породниться, в ней родиться, на ней жениться, или на худой конец, качать ее в колыбели, щекотать ее младенческое пузико тугими пачками нефтедолларов.
     Тем 140,5 миллионам, кто не в родстве, остается надеяться.
     У меня, например, опять ренессанс. Среди моих знакомых обнаружились как минимум пять человек, которые знают президента Медведева. И не только руку пожимали, но даже чему-то учились вместе. Ты знаешь, небо становится ближе с каждым днем, как поет Гребенщиков.
     Это тенденция. Чем младше президент, тем больше у меня с ним общих знакомых. Или знакомых знакомых.
     Да я, можно сказать, его практически знаю. Что я могла знать про человека, который был секретарем Свердловского обкома КПСС? Я таких людей близко не видела. А у Медведева отец профессор. Как пишут в Интернете – он первый глава государства после Ленина, который не из рабочей семьи. Ленина, конечно, зря приплели, но научная степень меня убеждает. Мне понятно, кто такой сын профессора.
     Или вот еще пишут – жил на окраине Санкт-Петербурга, в районе Купчино. Купчино! Так у меня ж там родственники живут! Означает ли это, что президент Медведев также как и я помнит, как долго приходится ждать трамвая, чтобы доехать из этого Купчино до Московского вокзала? Означает ли это, что Дмитрий Анатольевич понимает чаяния простых россиян?
     Значит ли это, что наступила моя власть?
     Не факт. Потому что в моей стране человек может быть сто раз знаком с английской королевой, но ничего не может сделать против диспетчера ЖЭКа, которому наплевать, кто тут у вас президент. В общем, пока ты лично здесь не президент, то никак невозможно решить свои личные проблемы.
     И все-таки надежда есть. Мои знакомые и знакомые знакомых, кто лично знаком с президентом, порядочные люди. А что, вдруг что-нибудь получится?
     Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Высшая гармония власти

     Работа в Кремле сразу двух российских президентов связана вовсе не с трудностями передачи властных полномочий. Просто влиятельные лица, которые откладывали новое распределение доходных мест до весны, теперь должны порешать все свои вопросы. А этого не сделать за один день до или после инаугурации.
     Герб России ожил и заговорил. Действующий и вновь избранный президенты полтора месяца будут править страной совместно. Такой дуумвират мог бы быть опасен, если бы две головы российского орла представляли собой две отдельные личности. Однако в Кремле, в 14-й корпус которого уже переселился Медведев, очевидно, считают, что
     гармония между Путиным и его преемником настолько полна, что эти личности можно рассматривать как единый организм.
     Оба главы государства проводят встречи в Кремле в один и тот же день, но по разным вопросам. Путин заслушивает прекрасную Татьяну Голикову, докладывающую о планах по повальной диспансеризации избирателей и членов их семей. Медведев проводит совещание «по вопросам выполнения правительством поручений, данных по итогам рабочей поездки Медведева в Мурманск в январе», устраивает впечатляющую выволочку правительству, в котором работает, и обещает усилить патриотическую составляющую рыболовства.
     Это и многое другое ведет к полному смешению представлений о том, каков на сегодняшний день статус Путина и Медведева, кто кому подчиняется в правительстве, и вообще – кто в доме хозяин.
     Как объясняет анонимный (как всегда) кремлевский источник, все это нужно «для гладкой передачи властных полномочий».
     А почему нельзя было, например, Медведеву продолжать вести себя так, как должен вести себя первый заместитель председателя правительства? Или наоборот, почему нельзя было сразу после того, как закончился спектакль с выборами преемника, ввести его в должность? Законодательство России этого не воспрещает. Поверить, что Медведеву нужно полтора-два месяца, чтобы войти в курс дела, тоже невозможно – он как бы не чужой этой власти и тому, как это дело ею делается.
     На самом деле, промежуточное состояние, в которое впала власть, ей необходимо не по формальным причинам. Влиятельные лица, которые откладывали будущее распределение доходных мест до этой весны, теперь должны порешать все свои вопросы, а это не делается в один день. Неудобно это, наверное, делать и тогда, когда вновь избранный вынужден довольствоваться одним лишь статусом первого зампреда правительства. Совсем другое дело, если вопросы будут решаться в 14-м корпусе Кремля.
     Проблемы, которые возникают при таком положении дел, носят все-таки характер формальный, чуждый, как представляется, природе российской власти. Да,
     процедуры, нарушение которых в западных демократиях могло бы привести к тяжелым коллизиям и параличу управления, в России не прописаны. Система сдержек и противовесов основывается не на гласных формальных правилах, а на договоренностях по понятиям.
     Ну так и никто, кроме как МИД РФ, и не стремится обзывать суверенное устройство российской внутренней политики демократией по принятому какими-то «общечеловеками» образцу. И, между прочим, на выборах нация показала готовность жить по таким понятиям (что бы мы в данном случае под нацией в виду не имели).
     Опасения, озвучиваемые как оппозиционерами, так и – в последние дни – прокремлевскими политологами-депутатами, сводятся к тому, что в России возможно двоевластие.
     В отличие от дуумвирата это слово обладает резко негативными коннотациями – все мы помним работы В.И.Ленина на эту тему, все знаем, чем закончилось то, что он назвал двоевластием в начале прошлого века. Но все же, кажется, наблюдения оппозиционеров вызваны еще теплящейся надеждой, что власть сама устроит себе такой бардак, что не устоит, а предупреждения прокремлевских политологов являются просто частью ритуального танца вокруг кормушки.
     У российского герба две головы, но общие пищеварительные органы. Природа власти обоих президентов – Путина и Медведева – одна. Они симбиотичны. Каким-то образом они договорятся (если еще не договорились) и о соотношении своих статусов, и о том, как поделить свою клиентуру. Кажущаяся неустроенность объясняется, во-первых, тем, что это не наше дело и знать нам про это ни к чему, а во-вторых, тем, что мы находимся в плену совершенно неактуальных для России понятий о том, как должен проходить политический процесс. Все гораздо проще.

Китай возлагает надежды на путинизм

Китайскому дракону в предстоящие годы придется иметь дело с новой командой медведей – в двойном составе

     Пожалуй, Пекин следил за сменой караула в Кремле внимательнее, чем любая другая мировая столица. У Китая есть много поводов для беспокойства: это и возрождение России в качестве крупной мировой державы, и ее 'нефтяной' подход к проблемам внешней политики, и вопросы управления Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), не говоря уже о стабильности на китайско-российской границе, которая протянулась на 4300 километров.

По-прежнему Путин...
     Договоренность, достигнутая в декабре между российским президентом Владимиром Путиным и его преемником Дмитрием Медведевым, стала для Пекина неожиданностью. Мало кто из китайских обозревателей ожидал, что Путину удастся поймать двух зайцев одновременно. В представлениях Пекина и Запада о передаче власти в России есть важное отличие, состоящее в их отношении к форме и содержанию.
     Для Запада правление Путина означает отход России от демократии. А Пекин считает, что путинизм в такой стране как Россия работает вполне успешно. За восемь лет правления Путина Россия прошла большой путь от хаоса к стабильности, от раздробленности к восстановлению центральной власти, от бедности к благосостоянию. Для русских вполне естественно продолжать такую политику – с Путиным или без него. Пекину кажется, что Москва, наконец, определилась со своим отношением к современности: она ни Запад, ни Восток, она где-то посередине – и идет своим, русским путем.
     Та сила и те способности, которые позволили России отойти от края пропасти и избежать краха, сегодня активно используются в отношениях с другими, в том числе, с Китаем. За восемь лет Путин перестроил отношения России с Западом, создал вместе с Пекином ШОС, а во внешней политике страны на первое место поставил экономические интересы. Этому отчасти помог и быстрый рост цен на энергоресурсы.

Укрепляя стратегическое партнерство
     За прошедшие восемь лет китайско-российское стратегическое партнерство расширилось и углубилось, хотя, как это ни парадоксально, в деле прокладки нефтепровода из Сибири на северо-восток Китая, о котором очень много говорили (и строительство которого была начато Борисом Ельциным в 1994 году) большого прогресса достичь так и не удалось. Трубопровод по-прежнему строится. Нам предстоит еще увидеть, что предпримет премьер-министр Путин в этой важной области экономического сотрудничества между Россией и Китаем.
     Хотя обе стороны утверждают, что сегодня двусторонние отношения как никогда великолепны, такое состояние дел сложилось в период исторического по своим масштабам упадка России и подъема Китая. В обозримой перспективе Пекину придется приспосабливаться ко все более сильной и самоуверенной России. За восемь лет Китай убедился в том, что способность Путина отстаивать национальные интересы своей страны ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов.
     Одним из ключевых элементов нынешнего китайско-российского партнерства является высокий уровень доверия, который, как ожидают, команда Путина-Медведева сохранит и впредь. Однако согласие политических элит не гарантирует успех в решении огромного количества наболевших вопросов, таких как диспропорции в торговле (быстрое снижение объемов экспорта российского оборудования в Китай), застой в поставках военной техники, а также отмечаемый рост китайской иммиграции в районах российского Дальнего Востока. Не ясно, поможет ли только что завершившийся 'Год Китая в России' (2007-й) и 'Год России в Китае' (2006-й) простым россиянам и китайцам обрести какие-то чувства взаимной симпатии.
     Москве и Пекину также понадобится активизировать деятельность ШОС, превратив ее в более эффективную региональную организацию. Очень нелегко будет добиться взаимопонимания и гармонии между главными религиозно-культурными системами: христианством, исламом, буддизмом, индуизмом и конфуцианством. Будущее расширение ШОС и отношения организации с другими странами, в первую очередь, с Вашингтоном – это серьезная проблема для такого неоднородного альянса стран Востока и Запада, в который входят демократические и недемократические государства, большие и малые страны с самым разным уровнем развития. Хотя на периферии ШОС под руководством США ведется две 'войны с террором' (в Афганистане и Ираке), ни один из десяти членов шанхайской организации (как постоянных, так и стран со статусом наблюдателя) не хочет превращать ее в антизападный или антиамериканский альянс. Пекину и Москве придется серьезно думать над тем, как сохранить неустойчивое равновесие таких разных интересов.

Тридцатилетний цикл?
     К концу второго президентского срока Путина китайско-российские отношения вступают в двадцатый год стабильности. Данный период по длительности вдвое превосходит десятилетний 'медовый месяц' Китая и СССР (1949-1959 гг.). Тем не менее, этим отношениям еще предстоит преодолеть тридцатилетнюю отметку 'плохих времен' с 1960 по 1989 год, когда Пекин и Москва почти мгновенно превратились из союзников во врагов. За эти тридцать лет обе стороны впустую израсходовали огромные и ценные ресурсы.
     Россия возвращается к своей былой славе. А поскольку теперь такой сильный лидер как Путин становится 'великим призраком' (великим – потому что останется у власти и после 2008 года, призраком – потому что будет действовать из-за кулис), китайскому дракону в предстоящие годы придется иметь дело с новой командой медведей – в двойном составе.
     Ю Бинь – старший научный сотрудник Шанхайского института американских исследований.

Прекратите путинофобию и постарайтесь нормализовать отношения

Письмо в редакцию

     Сэр, статья Родрика Брэйтуэйта (Rodric Braithwaite) 'Пусть русские сами разбираются с Россией' от 12 марта стала освежающим исключением из той рефлекторной и нервозной критики, которой западные СМИ и аналитические центры подвергают российского президента Владимира Путина. Против него приняла ряд политических решений и администрация Буша. Даже заявления кандидатов в президенты США по поводу возможного курса развития американо-российских отношений после смены руководства в России (хотя таковых и немного) являются отражением такого контрпродуктивного и предвзятого подхода.
     Я давно уже заявляю, действуя при этом практически в одиночку, что страдающие подобной путинофобией не обращают внимания на напоминания, подобные тем, с которыми выступил сэр Родрик. А он говорит, что политика Путина пользуется огромной популярностью в России, и что парламентские и президентские выборы в этой стране, несмотря на имевшие место нарушения, стали отражением поддержки такой политики со стороны российского народа. Конечно, Путин выиграл от роста цен на нефть, и это для него большая удача. Но он также сумел избежать 'нефтяного проклятия' и использовал доходы от продажи нефти продуктивно, реализовав важные меры стратегического характера, которые должны пойти на пользу российской экономике.
     Я также высказывала мысль о том, что восемь лет президентства Путина убедили россиян в том, что они будут продвигаться к системе демократии собственным путем и собственными темпами. И это не грубый национализм, именно этого каждая уважающая себя нация требует от своих лидеров. Западу трудно согласиться с такой реальностью, ведь он привык вести дела с Россией, поставленной в экономическом плане на колени, а следовательно, проявляющей чрезвычайную уступчивость.
     Но Россия вернулась, превратившись из 'супер-попрошайки' в преуспевающее государство. Отстаивание страной своих собственных интересов и суверенитета вопреки действиям иностранных экспертов, неправительственных организаций и других государств вызвало болезненную реакцию, которая заставит Россию лишь еще больше отвернуться от нас.
     Влиятельные люди, такие как бывший посол сэр Родрик из Великобритании, бывший госсекретарь США Генри Киссинджер (Henry Kissinger) и бывший посол США в Советском Союзе Джек Мэтлок (Jack Matlock) выступают за более реалистичную оценку ситуации в России и за коренной пересмотр политики Запада в отношении этой страны.
     Более компромиссная позиция канцлера Германии Ангелы Меркель (Angela Merkel) и французского президента Николя Саркози (Nicolas Sarkozy), предусматривающая переговоры и торг, уравновешивает конфронтационный характер западных комментариев и политического курса в отношении России. Европе и Америке пора попытаться нормализовать отношения с Россией.
     Падма Десаи, профессор, директор Центра переходных экономик (Center for Transition Economies), Колумбийский университет

Воспользоваться 'моментом Медведева'

Мнение о том, что Медведев – это путинский лакей, слепо выполняющий его приказания, совершенно не соответствует действительности

     Те, кто хочет отнести нового президента России Дмитрия Медведева к какой-то определенной категории, разделились на два лагеря: одни называют его марионеткой Путина, а другие надеются, что в один прекрасный день он может выработать собственный курс.
     Но если внимательно прочитать те две с лишним тысячи публичных заявлений, с которыми он выступил за последние семь лет, становится ясно, что ни та, ни другая характеристика не являются точными.
     Эти заявления дают основания полагать, что Медведев будет последовательно выступать за либерализацию российской политики. И это будет не альтернатива 'плану Путина', а очередной логический шаг в ее эволюционном развитии.
     Медведев по образованию юрист, имеющий ученую степень, поэтому вначале он отвечал за проведение правовой реформы. Всего за четыре года ему удалось отменить большую часть местных законов, противоречивших российской конституции, инициировать принятие нового уголовного кодекса, введение системы правосудия по делам несовершеннолетних, суда присяжных, правил ареста и привлечения обвиняемого к суду, и общенациональной системы судебных приставов.
     Позднее, осуществляя руководство реализацией четырех новых приоритетных национальных проектов в области здравоохранения, образования, жилищного строительства и сельского хозяйства, он продолжал активно интересоваться правовыми реформами, выступая за создание национальной сети центров бесплатной юридической помощи и руководя процессом либерализации государственной иммиграционной политики.
     Согласно некоторым оценкам, опыт работы по реформированию громоздкой и нескладной советской правовой системы заставил его прийти к простому экономическому убеждению, которое кратко можно сформулировать так: 'Если участие государства не является необходимым, то оно не должно вмешиваться'.
     По мнению Медведева, у государства есть лишь две прямые обязанности в сфере экономики: помогать российским компаниям повышать свою международную конкурентоспособность и бороться с бедностью. Кроме этого, заявляет он, производя порой впечатление знающего экономиста и сторонника стимулирования экономического роста, государство имеет право собирать лишь те налоги, которые необходимы для его функционирования и которые помогают превращать российский бизнес в самый высокодоходный в мире.
     Зачастую те способы, которые Медведев предлагает для решения российских социальных проблем, говорят о его явном предпочтении рыночным подходам. Он заставил регионы соревноваться друг с другом за получение федерального финансирования. В области образования, здравоохранения и пенсионной реформы Медведев отстаивает мысль о том, что государственные деньги должны идти за человеком, а не в ведомства и организации.
     Даже в тех случаях, когда государство сохраняет свой контроль над той или иной корпорацией, Медведев утверждает, что делается это в интересах поддержания конкурентоспособности такой корпорации в борьбе за частные инвестиции. Его моделью является 'Газпром', которым он семь лет руководит в качестве председателя совета директоров. За эти годы уровень капитализации компании вырос в 50 раз, и сейчас Медведев предлагает сделать то же самое с другими государственными корпорациями, чтобы привлечь 1 триллион долларов новых инвестиций в разрушающуюся инфраструктуру России.
     Медведев использует рыночную и юридическую терминологию и в своих заявлениях по поводу гражданского общества. Он утверждает, что власть в России на всех уровнях должна 'обязательно использовать опыт неправительственных и общественных организаций, которые, среди прочего, научились контролировать свои расходы лучше, чем государство'.
     Чтобы содействовать развитию общественных организаций, Медведев провел новый закон о поддержке благотворительности бизнеса и предоставил налоговые льготы тем компаниям, которые помогают таким организациям. Он отмечает, что благотворительная деятельность это не только работа на благо людей, это также 'серьезное лекарство от иждивенчества и постоянной опеки, к которой мы склонны исторически'.
     К другим заметным инициативам Медведева относятся создание независимого общественного телевидения, а также независимого правового и парламентского контроля за исполнительной властью. Обращаясь к российским деловым кругам, от которых он добивается более активного участия в выработке политических решений, Медведев создал совет экспертов по выработке новых идей для приоритетных национальных проектов.
     Однако в наибольшей степени склонность Медведева к прагматизму проявляется во внешней политике. Он постоянно указывает на те области, в которых могут и должны сотрудничать Запад и Россия. Россия со временем добьется международного уважения 'благодаря не своей силе, а своему ответственному поведению и успеху', говорит Медведев.
     А пока он предлагает европейцам вспомнить историю Европейского объединения угля и стали (European Coal and Steel Community) и подумать об 'обмене активами' с Россией, который мог бы гарантировать энергетическую безопасность всего континента и способствовать созданию 'оптимальной формы партнерства'. По словам Медведева, допуск российского капитала в сферу нефтепереработки и распределения энергоресурсов в Европе в обмен на европейские инвестиции в добычу нефти и газа в России создаст 'круг благоразумия', а также повысит экономическую эффективность и безопасность на всем континенте.
     Таким образом, один из возможных лейтмотивов российской внешней политики при Медведеве уже очевиден. Безопасность укрепляется тогда, когда страны разделяют риски.
     Так чего же ждать Западу от правления Медведева?
     Его последние речи во время предвыборной кампании полностью согласуются с его прежними действиями. Он предложил создать новый общенациональный телевизионный канал, посвященный правовому образованию населения, оказать 'агрессивную' поддержку бизнесу, передать 'значительную' часть функций местного управления общественным организациям. Он выступил с планом борьбы против бюрократии и предложил налоговые льготы в сфере расходов на здравоохранение населения, образование и пенсии.
     Но хотя возникает большой соблазн назвать эти либеральные заявления радикальным разрывом с прошлым, сам Медведев так не считает.
     По его мнению, во время хаоса 90-х государству пришлось сосредоточить внимание на восстановлении центральной власти, на создании 'единого правового пространства', на поддержке отечественной экономики, освобождении политики и средств массовой информации от контроля олигархов и создании фундамента независимой внешней политики.
     Во всех этих областях Медведев не только соглашался с политикой Путина, он играл ключевую роль в ее формировании.
     Лозунгом Медведева в политической сфере, как тогда, так и сейчас, являются слова 'гибкость' и 'прагматизм'. Однако сегодня, когда ситуация в стране стабилизировалась, пора переключить внимание с консолидации на либерализацию. Если в 90-е годы гайки были закручены слишком туго, то сегодня их можно ослабить.
     Поэтому мнение о том, что Медведев – это путинский лакей, слепо выполняющий его приказания, совершенно не соответствует действительности, точно так же, как и представление о том, что он будет проводить политику, радикально отличающуюся от той, которой он придерживался на протяжении семи лет.
     А Западу этот молодой, энергичный и либеральный руководитель предоставляет исключительную возможность возобновить взаимодействие с Россией. Однако реализовать такую возможность мы сможем лишь в том случае, если выйдем из нашей затянувшейся постсоветской спячки.
     Николай Петро – профессор международной политики в Университете Род-Айленда (University of Rhode Island). При президенте Джордже Буше-старшем он занимал в госдепартаменте США должность специального помощника по вопросам отношений с СССР.

Россия на пороге XXI века

Этот пессимизм, это неверие русского в какие-либо высшие идеи я считаю позитивным

     Статья была опубликована 18 марта 1995 г.

     С профессором Ричардом Пайпсом беседует Анджей Павлючук (Andrzej W. Pawluczuk)
     В своей книге 'Русская революция' вы утверждаете, что большевизм – разумеется, в модифицированном виде – был продолжением царского абсолютизма. А что можно сказать о сегодняшней России?
     Россия сегодня проходит совершенно новый исторический этап, и многое из того, что раньше формировало ее традицию и действительность, уже не актуально. Если она хочет присоединиться к Европе, то должна перечеркнуть свое прошлое как имперского и захватнического государства. Но пока это лишь пожелание, поскольку Россия, возможно, переживает некий переходный период, каких в ее истории было много. Так что в недалеком будущем она может вновь вернуться к авторитарному правлению, той или иной форме диктатуры и пытаться восстановить свою имперскую позицию.

     Можно ли сказать, какая из этих тенденций возьмет верх?
     Еще нет. Пока Россия погружена в хаос, так что сегодня трудно сказать, каким будет ее ближайшее будущее.
     Это неутешительно, потому что из хаоса и разброда там всегда рождались диктатура и террор. Но вернемся к истории. В другой своей книге 'Россия при старом режиме' вы утверждаете, что самым существенным фактором выживания этого огромного государства был – цитирую – 'неустанный колонизационный напор'. Продолжает ли он играть важную роль или же на его место пришло что-то еще?
     К сожалению, этот колонизационный напор по-прежнему играет существенную роль, поскольку видно, как трудно России расстаться со своими колониями. Я считаю, что она должна избавиться от трофеев, то есть, т.н. союзных республик и стать национальным государством, то есть таким, в котором русские составляли бы большинство в 85-90 процентов. Такова Россия в ее нынешних границах, и она должна быть ими довольна. Однако русским очень трудно привыкнуть к новым границам и к тому, что у них не империи, которая заправляет миром. Отсюда их фрустрация и все больший хаос в стране. Эта ситуация опасна для мира, поскольку любая попытка вновь присоединить Украину, Казахстан или прибалтийские государства приведет к войне. Тогда будут похоронены шансы на развитие демократии в самой России.

     Но ведь такие демократы, как Солженицын, считают, что Россия может быть только великой Россией.
     Да, вы правы, что даже среди российских демократов всегда царила убежденность в том, что Россия может быть только великим государством. Это многовековая традиция, от которой русский ум не может освободиться по сей день.

     Почему?
     Потому что так, а не иначе пошла история. В Англии, Франции или Голландии национальное государство возникло гораздо раньше колониальной империи, так что сдача колоний протекала менее болезненно. Между тем, в России, после того, как было сброшено монгольское иго, национальное государство создавалось одновременно с резким расширением территории на восток, юг и запад. Этот колонизационный напор был одним из элементов, формировавших российское национальное и государственное сознание и психику русского: как завоевателя и воина, покоряющего все новые страны. Когда такая возможность неожиданно исчезает, русский чувствует себя плохо, испытывает отчаяние и не знает, кто он и что ему в этой ситуации предпринять. Это огромный багаж традиций, предрассудков и стереотипов, от которого невозможно избавиться за короткое время.
     Иными словами, государство, держава для русского были важнее его национального сознания, что значит, что сначала русский видел себя как гражданина большой, сильной империи, и лишь во вторую очередь думал о себе как об этническом русском.

     Так можно ли сказать, что сегодняшняя Россия на пороге XXI века остается в заложниках своей имперской традиции? Это бы значило, что в обозримом будущем она не сумеет превратиться в демократическое государство.
     Необязательно. В истории многих народов происходили такие переломные события, которые полностью изменяли то или иное государство. Возьмем, например, Японию, страну с многовековой военной традицией, которая сумела после проигранной войны полностью преобразиться, направляя свою энергию на создание экономического благополучия. Можно сказать, что на место военной, имперской экспансии пришла экономическая. И сегодня, через пятьдесят лет после поражения, японцев интересует не военное ремесло или приобретение новых территорий, а экономический успех. Огромное преображение пережили и евреи, которых холокост научил тому, что нельзя пассивно поддаваться судьбе. Евреи решили быть сильными и бороться за свое, и нужно сказать, что это им хорошо удается. Мне кажется, что нечто подобное может произойти и в России. Потрясение, вызванное крахом коммунизма и империи, может привести к тому, что русские начнут думать иначе – более по-европейски.

     Но чтобы это произошло, они сначала должны понять самих себя – и как немцы и японцы – произвести испытание совести. Ведь немцам хватило смелости сказать миру: да, это мы, весь народ, ответственны за преступление гитлеризма, это мы ответственны за Аушвиц, за уничтожение евреев и других народов. Между тем, русские ведут себя недопустимым образом. Как бывшие диссиденты (а нынешние демократы), так и сегодняшняя политическая и военно-политическая элита, пришедшая из коммунистического властного аппарата, твердят в один голос, что за преступления коммунизма ответственны Сталин, Берия и Дзержинский, а не они – не русские.
     К сожалению, вы правы. Нынешнее поведение российских властей ясно показывает, что Россия возвращается к старым имперским и авторитарным традициям.

     Не означает ли это, что – как и в 1917 году – Россия еще не дозрела до демократии?
     Можно сказать, что сегодняшняя Россия не готова принять демократию, однако нужно также заметить, что в 1917 г. ситуация была совершенно иной. Тогда, после свержения царизма, в России царил огромный оптимизм – особенно, среди интеллигенции, которая была убеждена, что очень скоро из России можно будет сделать современное, демократическое и богатое государство. Люди просто считали, что можно сделать все, что захочется. А сегодня там царит удручающий пессимизм, и никто ни во что не верит. Все скептически относятся к политике, идеологии и экономическим вопросам. Российское общество поддалось настроению распада, не верит, что может сделать что-либо.

     Как учит история многих народов, в такие моменты легко прорываются к власти под лозунгом 'порядка и работы' демагоги типа Гитлера или Жириновского.
     Думаю, это хорошо, что русские сегодня ни во что не верят, потому что это говорит о том, что в их мышлении появились элементы прагматизма. Например, после революции в России существовала вера в то, что, если ликвидировать кулаков и других буржуев, то всем будет лучше. Поэтому людей убивали, ссылали в Сибирь. Теперь ни один русский не верит в такие простые решения.

     А вопрос Чечни?
     Я скажу то, что в Польше очень непопулярно. Так вот, я считаю, что мы не должны поддерживать распад России на маленькие государства. Но пока вернемся к предыдущей мысли. Этот пессимизм, это неверие русского в какие-либо высшие идеи я считаю позитивным. Потому что русские впервые за несколько веков не считают, что им предназначено совершить в мире некую миссию, что они, например, должны создать новую цивилизацию, что было основополагающим тезисом коммунизма. Ведь когда русские были оптимистами и верили в то, что могут изменить мир, и этот мир и их самих постигали одни несчастья.

     Но не замечаете ли вы в сегодняшней России явлений, которые позволяют судить, что вскоре русские, как немцы и японцы, направят свою энергию и экспансию на создание и укрепление собственного государства?
     Да, есть определенные опасения перед тем, что изменится российская ментальность. Например, молодое поколение сегодня не верит ни в какие идеи, но любой ценой хочет делать деньги, обогащаться, пользоваться жизнью. Если либерализация российской экономики не будет остановлена, то это даст такие же результаты, как в Германии и Японии: в конечном итоге, Россия станет экономической державой, а людям будет житься хорошо. Это, в свою очередь, убедит русских в том, что вместо того, чтобы навязывать свои порядки соседям, для самой России будет гораздо лучше заняться своими собственными делами. Тогда этот знаменитый российский и советский империализм бесповоротно уйдет в прошлое.

     И все-таки, господин профессор, в 'российском мышлении' – будем для краткости называть это так – всегда проявлялись крайности. Например, одни проклинали Сталина, но другие действительно его любили, веря в весь тот бред, который придумывала пропаганда, что он 'отец народа' и 'вечно живой'. Сегодняшняя тяга русских к деньгам также породила крайность, имя которой – 'мафия'. Этих мафий сегодня несколько десятков. Контролируя российскую экономику и денежные потоки, они обладают влиянием, сравнимым с властью коммунистической номенклатуры. Так что вопрос можно задать такой: действительно ли русские перестроят свое сознание, то есть то, что выдающийся польский историк и знаток России Мариан Здзеховский (Marian Zdziechowski) назвал 'российской духовностью'?
     Должен признать, что там пока не видно серьезных усилий, направленных на такую перемену, и все даже указывает на то, что, скорее, наступил паралич культуры и интеллектуальной жизни. Особенно это поражает, когда прямо из Москвы приезжаешь в Варшаву и заходишь в любой книжный. Какое многообразие книг и богатство заглавий! Поляки интересуются всем миром, чего в России совершенно не видно. Большинство продающихся там книг – о бизнесе, видна также развлекательная литература, а серьезных книг там, похоже, очень мало.

     Может, оно и хорошо, что русские потеряли интерес к миру, потому что это означает, что они оставят мир в покое?
     Думаю, что в случае России это положительное явление.

     А что, по вашему мнению, сыграло решающую роль в крахе коммунизма в СССР?
     Коммунизм просто не мог не рухнуть, и это я всегда повторял в своих книгах. Ведь это была ненормальная система, полностью противоречащая человеческой природе. Во-первых, человек всегда был и будет привязан к частной собственности, он хочет иметь что-то свое, собственное, что принадлежит только ему. Даже у животных мы наблюдаем чувство собственности, поскольку каждое животное защищает свою территорию. Во-вторых, коммунисты пытались уничтожить религию, которая также является ответом на естественную потребность человека. В-третьих, каждый человек желает свободно высказываться по тем вопросам, которые напрямую его затрагивают. Даже в самых примитивных обществах созывались сходы, на которых каждый мог свободно высказаться. Все это коммунисты хотели уничтожить и поэтому проиграли. Скажем, что, если бы не Горбачев, то советская система могла бы еще какое-то время продержаться – десять, двадцать лет... Но, в конечном итоге, она и так должна была рухнуть.

     Только ли по тем трем причинам, которые вы назвали?
     Последствием лишения человека его собственности, религии и свободы слова было уничтожение природной потребности поиска новых общественных, политических и экономических решений. Народы развиваются, благодаря тому, что в каждом человеке существует сильная потребность в изменениях к лучшему. Эту потребность коммунизм полностью задушил, и советское государство оказалось в состоянии полного застоя, маразма. Коммунизм потерял свою внутреннюю энергию, поэтому единственным последствием мог быть его упадок. Это было лишь вопросом времени.

     В 1980-81 годах вы были советником президента Рональда Рейгана, и именно вы подсказали, что Россия технологически и материально не осилит очередную гонку вооружений, поэтому Соединенные Штаты с большим пропагандистским шумом объявили программу т.н. звездных войн. Что бы вы сегодня посоветовали президенту Клинтону?
     Я посоветовал бы ему, прежде всего, поддерживать президента Ельцина и не противиться тому, что русские делают в своем государстве – то есть, в России в ее нынешних границах. Разумеется, следует противиться российскому вмешательству в дела независимых республик, возникших после распада СССР, но в своем государстве, где у них явный численный перевес, они имеют право править по-своему.

     А что бы вы посоветовали польскому правительству?
     Я понимаю психологические и исторические причины, по которым поляки опасаются России, но думаю, что поводов нервничать в настоящее время нет. И сейчас и в ближайшем будущем Россия не будет угрожать Польше, потому что будет занята собственными делами. Кстати, то, что русские не могут справиться с крошечной Чечней, доказывает, что они, тем более, не справились бы с Польшей. Но нужно внимательно следить за Германией. Ведь, как учит история, Россия отважится угрожать Польше только в союзе с Германией. Делая это в одиночку, она всегда проигрывала, и в России этот комплекс в отношении поляков по-прежнему заметен.

     Что касается немцев, то все указывает на то, что они, наконец, избавились от стремления к покорению других народов.
     Пока Германия – часть объединенной Европы, она не будет самостоятельно флиртовать с Россией. Поэтому я считаю, что в такой ситуации вступление в НАТО Польше совершенно не нужно.

     Вы против членства Польши в НАТО?
     Категорически.

     Потому ли, что это вызовет раздражение России?
     Потому, что это отодвинет ее от Европы, что русские называют 'изоляцией'.

     Однако это, вероятно, недоразумение. Такая маленькая страна, как Польша, не может привести к изоляции огромной России.
     Не только Польша. Если Венгрия, Чехия и другие страны центральной Европы вступят в НАТО, то Россия действительно почувствует себя отстраненной от объединенной Европы и это станет причиной ее фрустрации. А для мира нет ничего более опасного, чем недовольная, раздраженная Россия. Не будем забывать, что у русских всегда был комплекс цивилизованной Европы, и первые реформы Петра Великого были направлены на то, чтобы уподобить московское государство западным монархиям. Порой это доходило до абсурда – взять, например, запрет на ношение бороды, но факт, что самое большое оскорбление для русского – в том числе, и сегодня – это отказ ему в праве именовать себя европейцем.
     При этом не будем забывать о том, что реформы и демократизация России всегда были результатом прозападных настроений ее власти. Так что, если в России возникнет убежденность в том, что Запад ее не хочет, то может победить политика Жириновского: 'наплевать на Запад' и стремление к воссозданию империи, чтобы диктовать Западу свои условия с позиции силы. Это было бы опасно для Европы и ненужно. Разумеется, вероятность того, что Россия не будет принята в объединенную Европу, следует держать про запас – на тот случай, если она не захочет приспосабливаться к стандартам западной демократии и вновь возжелает заполучить Украину, прибалтийские государства или другие республики, которые обрели независимость после распада СССР.

     В своих книгах вы ставите тезис о том, что русская революция позволила возникнуть немецкому фашизму. Могли бы развить эту мысль?
     Неудачные попытки провести в Германии революцию после проигранной войны в такой степени напугали немецкий средний класс, что позволили Гитлеру страшить общество коммунизмом и победой большевистской 'уравниловки'. А поскольку среди российских и немецких революционеров были и евреи, Гитлер поставил знак равенства между коммунизмом и евреями, что позволило нацистам при почти всеобщем безразличии т.н. добропорядочных немцев, провести тотальное уничтожение евреев. А, во-вторых, именно у большевиков Гитлер научился тому, как создавать тоталитарное государство.

     Считаете ли вы, что единственной проблемой немецкого антисемитизма была убежденность в том, что коммунистическую идеологию создали в большой мере евреи?
     Известно, что Гитлер был антисемитом, но лишь у русских эмигрантов научился связывать коммунизм с евреями. С тех пор начались преследования евреев – согласно этой логике именно они создали коммунизм, который якобы был скрытым способом покорения мира.

     Господин профессор, вопреки мнению некоторых советологов, вы считаете, что коммунизм вырос из российской истории и национальной психики. В этом вы близки польским историкам, особенно, Кухажевскому и Здзеховскому.
     Согласен с этой точкой зрения, хотя не знаю, как это произошло, потому что и Кухажевского и Здзеховского я прочел уже после написания своих книг. Решающее влияние на мои взгляды оказало, скорее, то, что я был воспитан в Польше, где отношение к России не было таким романтичным и стереотипным, как в Америке, Англии и даже Франции. Для нас в Польше русские были жестоким и циничным народом. Кроме того, примем во внимание то, что нигде на Западе марксизм не стал почвой для создания такого бесчеловечного государства, какое возникло в России. Так что я пришел к выводу, что большевистский тоталитаризм был продолжением не только марксизма, но и, прежде всего, традиций российского деспотизма. Иными словами, марксизм вновь оплодотворил российскую традицию, результатом чего оказалось коммунистическое тоталитарное государство.

     Итак, если мы считаем, что решающее влияние на облик России оказывает ее история и традиционная 'духовность', то нужно признать, что польские опасения перед возрождением российского империализма имеют глубокое обоснование.
     Разумеется, поляки хорошо знают Россию, и у них есть причины ее опасаться. Это понятно и имеет свои причины в глубоком, двухсотлетнем противоборстве с Россией. Впрочем, меня часто атакуют таким образом, что связывают мои взгляды с польской, национальной традицией. Но ведь этот нонсенс: не нужно быть евреем, чтобы иметь антигитлеровские убеждения, и не нужно быть поляком, чтобы испытывать опасения перед российским империализмом. Подобного рода аргументы неприемлемы.

     Однако ученые и политики на Западе часто ими пользуются, считая, что то, что говорит о России поляк, – недостоверно, потому что все поляки – русофобы.
     Я считаю, что нам, родившимся и воспитанным в Польше, присуще единственное в своем роде понимание России, которого нет у американцев. Они смотрят на русских очень романтически, как на людей, похожих на них, которые, колонизируя огромный континент, были вынуждены бороться с 'дикими' народами. Россия для американцев – это также родина Толстого и Чехова, а, значит, великой, прекрасной литературы. Между тем, я смотрю на Россию более всесторонне, и поэтому некоторые в Москве считают, что я настроен антироссийски.

     В этом, с российской точки зрения, есть своя правота. Ведь там и диссиденты и нынешняя властная элита считают, что коммунизм в России был своего рода чужеродным телом. Лишь в этом полностью согласны Солженицын и Ельцин.
     Это явный нонсенс, потому что большевики были большей частью русскими, и, если бы не поддержка этнических русских в провинции, то большевики не захватили бы власть. Утверждать, что большевизм был 'чужеродным телом', может только тот, кто не знает настоящей истории России. Разумеется, ее не может знать ни Ельцин, воспитанник партийных школ, ни Солженицын, у которого, насколько мне известно, тоже не было возможности изучать подлинную историю своей отчизны.

     Возвращаясь к русофобии...
     Именно, если возвращаться к русофобии, то нужно четко сказать одну вещь. Утверждение о том, что большевистский коммунизм укоренен в российской истории – это результат не антироссийской фобии, а исследований историка. Если для русских это оскорбление, то это означает, что они не созрели для того, чтобы честно разобраться со своей историей. В отличие, например, от немцев, которые поняли, что гитлеризм вырос из психики немецкого мещанина – что доказывал, в частности, Эрих Фромм.
     А, кстати, интересно, что сегодня думает Солженицын о своей святой Руси, в которую он вернулся с такой помпой, и где у него обокрали дом. Он выступает в Думе, а там его никто не слушает. Возможно, он изменит свои взгляды. Но ясно, что это не имеет никакого отношения к русофобии.

     Я знаю, что вы не русофоб. Однако это анекдоты. Давайте вернемся к России. Каким может быть прогноз?
     Вы задали конкретный вопрос, и мой ответ должен быть конкретным. Поэтому я скажу так: даю 60 процентов за демократию в России и 40 процентов за диктатуру.

     Но ведь сами русские утверждают, что такая большая, многонациональная страна, как Россия, не может быть демократической.
     Россия велика, это правда, также она многонациональна, но 82 процента населения составляют русские. Поэтому это не оправдает их нежелания строить настоящую демократию.

'Коридор власти Дмитрия Медведева узок'

     Политический аналитик Дмитрий Орешкин объясняет игру, которую ведет Владимир Путин, и процесс смены главы российского государства.
     Избрание Дмитрия Медведева 2 марта президентом России оставило открытым вопрос об эффективности российской власти. Российский политический аналитик Дмитрий Орешкин, который приехал в Швейцарию на международный форум по правам человека и кинематографический фестиваль, делится своим видением ситуации в России.

     – Каждый интерпретирует по-своему передачу власти от Путина к Медведеву. А каково Ваше мнение?
     – Владимир Путин из власти не ушел. Он контролирует ситуацию в рамках конституции. За время своего президентства он смог установить контроль над парламентом, СМИ, региональными, военными и экономическими элитами. Он был единственным лидером, но ему удалось частично распределить власть между многочисленными группировками и выработать консенсус среди элит. Он не стал менять конституцию только потому, что надеется, что, будучи премьер-министром, он сможет нейтрализовать президента.

     – Значит ли это, что аппарат подчиняется ему?
     – Владимир Путин всегда может рассчитывать на часть силовиков (агентов секретных служб и ФСБ, преемницы КГБ – прим. Le Temps).

     – Какое пространство остается тогда для Дмитрия Медведева?
     – Его коридор власти очень узок. Большинство СМИ контролируются Путиным. Если новый президент захочет проводить другой политический курс, ему будет очень трудно донести свои планы до населения. Медведев, когда был главой совета директоров 'Газпрома', мог рассчитывать на поддержку этой корпорации. Но после назначения главой компании путинского человека Зубкова, ситуация изменилась.

     – То есть речь идет о продолжении путинской власти, в видоизмененной форме . . .
     – Эта передача власти открывает новые перспективы. 'Вертикаль власти' теперь имеет два центра – один в Кремле, другой в Белом Доме. Эти два центра российской власти будет вынуждены находить компромиссные решения, достигать консенсуса. Для России это хорошо. Это -демократия 'made in Russia'.

     – Каковы главные задачи, стоящие перед Медведевым?
     – Ему придется вести борьбу с коррупцией. Возьмите, к примеру, Рамзана Кадырова. Он ежегодно получает 1,5 миллиард долларов для своей чеченской республики. Часть этих денег он оставляет для своей семьи, но зато Единая Россия на выборах в декабре получила 99% голосов, а Медведев в марте – 92%.
     Медведеву придется также соответствовать высокой планке ожиданий, заданной Путиным. Люди поверили Путину, но они начинают задаваться вопросом, почему их зарплаты или пенсии не растут пропорционально увеличению цен на нефть.
     Медведеву придется также сократить бюрократический аппарат. При Путине он разросся до 600 000 чиновников. Администрация достигла тех же размеров, как в 1982 году при Брежневе.

     – А что Вы можете сказать о правах человека?
     – В советские времена образованные люди выступали против нарушения прав человека. Это был способ противостоять врагу, государству. Теперь все по-другому. Люди разочаровались в деятельности правозащитников, они считают их агентами Запада, которые хотят ослабить Россию. Однако если в 1968 году на демонстрацию протеста против ввода советских войск в Чехословакию протестовали только восемь человек, то сегодня на улицы вышли бы тысячи.

Открытка из Москвы

'Новая газета' – наполовину таблоид, наполовину центр журналистских расследований, полный предвзятости и необъективности

     Редакция московской 'Новой газеты' совершенно не похожа на поле битвы. Это несколько тесных комнат, залитых люминесцентным светом, в которых царит тишина как в читальном зале библиотеки. Но за закрытыми дверями кипит работа. Молодые журналисты (средний возраст которых составляет 30 лет) обдумывают свои сюжеты и рассматривают фотографии, которые будут напечатаны в следующем номере газеты. У них очень опасная работа – быть активным рупором оппозиции в России Владимира Путина.
     Чтобы понять редакционную политику газеты, достаточно поговорить с ее главным редактором Дмитрием Муратовым. 'Путин создал самую крупную, самую богатую бюрократию в мире, которая вытягивает деньги у общества'. Муратов называет силовиков (фракция сторонников силовой политики из министерства обороны, министерства внутренних дел и тайной полиции) 'бизнесменами, которые думают только о том, как обогатиться'.
     По российским меркам, это сродни объявлению войны, и у 'Новой газеты' в этой войне есть потери. В 2000 году был до смерти избит репортер Игорь Домников; в 2003 году был отравлен заместитель редактора Юрий Щекочихин; в 2006 году застрелили журналистку Анну Политковскую, известную своим освещением событий второй чеченской войны.
     Но газете все равно нравится играть роль боевого отряда журналистики. Она не претендует на объективность. 'Новая газета', может быть, и прозападная, однако те материалы, которые она публикует, вряд ли подойдут для какого-нибудь издания в США, где от репортера требуют выслушивать обе стороны. Здесь журналист должен не столько добывать новости, сколько находить такую информацию, которая подтверждает общее мнение редакции: Кремль плохой, аппарат безопасности плохой, интеллигенция хорошая, Запад и либералы правы.
     На Западе широко распространено мнение (возможно, ошибочное) о том, что убийство этих журналистов организовал кто-то из Кремля, потому что они плохо говорили (или собирались говорить) о Путине. Это мнение основано на другом ошибочном предположении – что 'Новая газета' представляет опасность для Кремля. Читательская аудитория этого еженедельного издания – 1 миллион человек, однако ее страстные антипутинские выступления не оказывают большого влияния. На недавних президентских выборах основной либеральный кандидат получил всего 1,3 процента голосов избирателей, в то время как преемник Путина Дмитрий Медведев набрал 70 с лишним процентов. А что касается гибели Политковской, то она вызвала негодование за рубежом, однако в России практически всем это было безразлично.
     В такой ситуации Муратов и его злые и горячие молодые журналисты скорее оказывают Кремлю услугу, а не наносят ему ущерб. Нет лучше способа защититься от обвинений в репрессиях, чем показать пальцем на активно действующую газету, которая никогда ничего хорошего о тебе не писала. Кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков говорит: 'Когда люди заявляют, что у России нет свободных средств массовой информации, они полностью забывают о существовании 'Новой газеты'. Безусловно, эта газета вполне либеральна, она часто выступает против официальной точки зрения ... Мы не всегда согласны с тем, что там публикуется, но это нормальные взаимоотношения между органами власти и средствами массовой информации'. Иными словами: хоть Запад нас и поучает, но наша пресса такая же неугомонная и буйная, как и там.
     Но если даже Кремль ловко пользуется 'Новой газетой' как щитом, в этой стране нет никакого другого голоса, способного столь же ярко показывать события в России и ее влиятельных игроков в альтернативном свете.
     В одном из последних номеров на первой странице была помещена фотография министра здравоохранения и социального развития Татьяны Голиковой в дорогих брюках в тонкую полоску, с крестом, инкрустированным драгоценными камнями и с модной (видимо, итальянской) сумочкой. Внутри репортер Роман Шлейнов поместил подробную статью (под заголовком 'Суперсемья') о Голиковой, ее муже – министре промышленности и энергетики Викторе Христенко, и о их сыне Владимире, который сегодня работает в металлургической компании под руководством одного из старых друзей своих родителей.
     Такова уж 'Новая газета': наполовину таблоид, наполовину центр журналистских расследований, полный предвзятости и необъективности. Но все равно она – главный голос Москвы, говорящий власти правду.

Президент и избранный президент

Впервые в России у руля государства сразу два лидера

     Впервые в истории постсоветской России в стране сложилась ситуация, когда у руля государства, по сути, находятся сразу два лидера. То есть действующий президент РФ Владимир Путин и вновь избранный глава государства Дмитрий Медведев. Элиты в растерянности.
     Найдут ли они и их приближенные общий язык?
     В этой связи любопытно смотреть на титры на государственном канале 'Россия'. Когда выступает Путин, появляется надпись 'президент России', когда Медведев – 'избранный президент России'.
     Не случайно на прошлой неделе Владимир Путин подписал указ 'О статусе вновь избранного и не вступившего в должность президента РФ'. В соответствии с ним администрации президента предписывается обеспечивать деятельность вновь избранного и не вступившего в должность президента РФ, а Федеральной службе охраны – предоставлять ему охрану. Вновь избранный президент также обеспечивается официальной резиденцией.
     Потребность в подписании такого указа возникла на фоне прецедента: впервые действующий президент России уступает должность вновь избранному. Как известно, Борис Ельцин в 1999 году ушел в отставку досрочно и проблемы статуса вновь избранного президента просто не было: Владимир Путин был одновременно и действующим. Ситуация также не была проблемной, когда речь шла о переизбрании на новый срок. Тот факт, что сейчас Путин прибег к указному праву, может стать неким политическим жестом, который обращен к правящей элите и свидетельствует о намерении монополизировать сферы регулирования отношений будущего и действующего президентов.
     Между тем все это вовсе не успокаивает российскую политическую и уж тем более бизнес-элиту. Ситуация, когда 'старый' президент в эфире прямо заявляет новому, что 'мы вместе будем формировать новое правительство' (хотя теперь это прерогатива Дмитрия Медведева), причем говорит это крайне жестким тоном, смущает чиновников. Никто не знает, как долго будет продолжаться это двоевластие и чем оно закончится.
     При этом все осознают, что Путин и Медведев – абсолютно разные личности. У них прямо противоположный тип реакции на происходящее. Что и не мудрено: один – пацан с улицы (по собственному же определению), который привык отстаивать свое право в кулачном бою, другой – сын профессора, который, если вы наступите ему на ногу, скажет: 'Не будете ли вы любезны снять свой ботинок с моей ноги?'
     Для бывшего чекиста Владимира Путина власть – это конкретные действия. Выпендрился, грубо говоря, Михаил Ходорковский – на нары Ходора! Кочевряжатся губернаторы – отменить их выборы. И так далее. Алгоритм мышления Дмитрия Медведева совершенно иной. Не зря он в своей предвыборной речи в Красноярске так много говорил о свободе личности. Но ведь всем понятно, что стоит ему что-то конкретное сказать на эту тему, уже будучи президентом, холуи-чиновники сожрут его сразу.
     Теперь все гадают, как будут уживаться (и главное, как долго это протянется) Путин и Медведев. Отсюда – кадровые гадания на кофейной гуще. Ведущих чиновников путинской администрации уже 'пристраивают' на иные места. Влиятельного силовика и замглавы администрации президента Игоря Сечина сватают на пост главы аппарата правительства РФ (которое, как известно, возглавит Путин). Прочат и скорый уход из администрации президента главного партийного строителя и серого кардинала Кремля Владислава Суркова (у него с Медведевым давно разногласия по поводу 'суверенной демократии' – этот термин Дмитрий Анатольевич не признал актуальным и правильным).
     Совершенно непонятна ситуация со спикером Госдумы Борисом Грызловым. Его 'отправляют' на некий пост в правительстве, причем подковерная борьба за кресло спикера уже началась. На пост председателя нижней палаты парламента претендуют два вице-спикера – Олег Морозов и Вячеслав Володин. Список возможных кадровых перестановок можно продолжать до бесконечности. С одним только но: похоже, ни Путин, ни Медведев сами теперь не знают, что делать в создавшейся ситуации.
     Не все понятно и с премьерством Путина. Ясно, что оно будет принципиально отличаться от всех предыдущих. Раньше разделение власти и ответственности было таким: президент – это стратегия, общее руководство и весь позитив, а премьер – это ежедневное тактическое руководство и весь негатив. Эту систему предстоит переделать. Путин должен стать вторым президентом, а не премьером в обычном российском понимании. Потребуется найти такого человека, возможно, вице-премьера, который будет заниматься текущими делами и на которого перейдет ответственность за разные технические сбои. То есть найти козла отпущения. Но найдутся ли желающие?

Е.Ясин: Эффективно – это почти всегда несправедливо

     НАТЕЛЛА БОЛТЯНСКАЯ: 22 часа 11 минут. Вы слушаете «Эхо Москвы». Я приветствую Евгения Григорьевича. Здравствуйте, Евгений Григорьевич.
     ЕВГЕНИЙ ЯСИН: Здравствуйте.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Мы несколько отложим тему программы, связанную с интеллигенцией, потому что у нас сегодня есть еще одна тема, которая, как я понимаю, вызовет массу нареканий. В основном в наш адрес, Евгений Григорьевич.
     Е. ЯСИН: Ну, я просто считаю, что мы должны отдавать долги. Мы обещали закончить тему по приватизации. К сожалению, мой коллега Виталий Леонидович Тамбовцев заболел, поэтому. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Поэтому ему здоровья.
     Е. ЯСИН: Да. Поэтому я буду один сегодня. Но постараюсь изо всех сил рассказать о втором этапе приватизации, о так называемом денежном этапе. И затем о том, что мы видим в этом отношении сегодня.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, давайте тогда начнем. 94-й год, ситуация к концу 94-го года. Ну, мы вернемся чуть позже к истории о том, как Вы стали министром.
     Е. ЯСИН: Ну, в данном случае, это просто несколько включается в тему по очень простой причине. Я напоминаю, что программа массовой приватизации закончилась в середине 94-го года. С июля 94-го года ваучеры, которые не были куда-то вложены и т.д., они теряли силу. Надо сказать, что ваучер – это был своеобразный искусственный спрос на государственную собственность, как бы искусственные деньги, которые раздавались для того, чтобы люди могли вложить их в собственность. Эксперимент этот, в общем, в конце концов, мы уже говорили об этом, оказался не слишком удачным, только очень немногие люди могут сказать, что на их ваучеры они получили акции, с которых потом им платили дивиденды и т.д. и т.п. Это очень как бы грустно, но, тем не менее, мы должны это признать. Хотя все-таки большая часть . . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Это я вызвала охрану, чтобы у Вас отняли телефон.
     Е. ЯСИН: Государственной собственности оказалась в негосударственных руках. Это важно подчеркнуть, потому что Газпром, скажем, тоже оказался негосударственным предприятием, потому что всего 38% акций принадлежало государству. Но после этого такое бурное движение вокруг проблем приватизации, оно приостановилось. И достаточно сложно было себе представить, что будет происходить дальше. Потому что ситуация была исключительно сложная. 94-й год, вечные с начала года проблемы, связанные с северным завозом, с посевной, когда министерство финансов, точнее не министерство финансов, это совместное решение, но принимались печатать деньги. И покрытие дефицита бюджета посредством эмиссии было еще вполне в норме. И поэтому собственно так случилось, что 11 октября 94-го года случился черный вторник, если кто помнит. И рубль за один день упал на 30%. Стали искать немедленно виноватых. Искали, что там какие-то банки проводили какие-то операции. На самом деле просто долго печатали много денег. И рубль обвалился. И на очереди была проблема финансовой стабилизации в последний раз. Ну, в последний раз, значит, была третья попытка. Я думаю, что мы еще найдем время, чтобы поговорить об этом. Как добились победы над инфляцией, над гиперинфляцией, так будем говорить. Но в данном случае важен один фрагмент. В ноябре 94-го года меня назначили министром, уговорили. Я себе с трудом представлял, как это будет. Но, в конце концов, как говорит один литературный герой, не боги на горшках сидят. Поэтому я взялся за эту работу. Ну, и первая задача состояла в том, что в это время было принято решение о том, что мы должны стабилизировать бюджет, прекратить эмиссионное финансирование дефицита. И для этого нужно было выработать какую-то программу. Как это делать? И постольку, поскольку я был в министерстве экономики, мне пришлось заниматься этим делом. Надо сказать, что мы посвятили много времени этой проблеме с Иваном Сергеевичем Матеровым, нынешним зам. министра Минпромэнерго. Он и тогда был у меня заместителем.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Т.е. был некий анализ.
     Е. ЯСИН: Да, да, производили анализ и пришли к твердому выводу, что у нас есть только две возможности для того, чтобы закрыть дыру в бюджете. Первое, это долговые обязательства, это ГКО, с которыми потом познакомилась вся страна, ну, государственные казначейские обязательства, т.е. долговое финансирование, вместо открытой инфляции. Вместо того, чтобы печатать деньги, мы как бы откладываем эту инфляцию в расчете на то, что мы создадим условия для подъема экономики, и можно будет уже не просто печатать деньги, а зарабатывать, и с этих денег уже финансировать расходы. Так называемые неинфляционные источники финансирования бюджетного дефицита. А другой вариант – это был приватизация. Но приватизация в отличие от того, что было раньше, – за деньги. Ну, я напомню Вам, что общее недоумение по поводу первого этапа приватизации состояло в том, что объекты, ну, как бы отдавали за меньшие деньги, что не выручали большие суммы. Это было как бы терпимо до тех пор, пока считалось, что главная задача заключается в том, чтобы получить частную собственность и снять нагрузку с бюджета в виде дотаций и прочего, прочего, прочего.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: А за какой срок Вы собирались реализовать это?
     Е. ЯСИН: В смысле программу стабилизации?

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Конечно.
     Е. ЯСИН: Ну, вообще-то говоря, это можно было делать долго. Но у нас времени для того, чтобы стабилизировать бюджет, было где-то 3 года, не больше. Ну, как выяснилось потом, мы примерно за 3 года ее и решили. Но принципиально важно то, что когда мы пришли к Чубайсу, тогдашнему первому заместителю председателя правительства с такими соображениями, что нужно начинать денежную приватизацию, он позвал Коха, который занимался этим делом, и тот сказал, что у него нечего приватизировать. Что все уже приватизировали, все остальное нельзя. Но потом все-таки бюджет был принят, в котором на приватизацию было записано около 5 триллионов рублей.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Григорьевич, вот вечный вопрос, я уже смотрю смски, которые приходят. Почему я не экономист никаким боком. Я, в общем, понимаю необходимость того, что Вы объясняете и того, что Вы делали. Почему очень многие граждане России просто считают, что их обокрали? Причем в нашем конкретном случае сейчас называют имена и Ваши и Чубайса.
     Е. ЯСИН: Понимаете, я этому ни сколько не удивляюсь, потому что я работал в этом правительстве реформаторском. И я не снимаю с себя ответственности и готов, если бы там были какие-то листья от славы, я бы тоже не стал бы отказываться, потому что я не считаю это все абсолютным проигрышем, как некоторые думают. Мы в прошлый раз говорили о том, что приватизация это такое дело, в котором никогда нельзя добиться результата, который сделал бы всех довольными. Больше того, большинство всегда будет недовольно. Потому что собственность переходит из рук государства, в котором ну как-то все-таки все смеются, ухмыляются, но все-таки считают, что каким-то боком это и их собственность. Переходит это в частные руки. Причем отдавать в руки поровну каждому невозможно, потому что собственность – это ответственность. Это как бы дают для того, чтобы. . . или Вы покупаете как-то, достается для того, чтобы этим управлять, и управлять эффективно. И сделать сразу так чтобы выбрать, кто будет управлять эффективно не получается, потому что поначалу каждый уверен, что это он может. На самом деле не каждый может и не каждый знает, как это все можно сделать. А некоторым просто иногда везет, потом они уже используют результаты своего везения. Но все равно вопрос такой предопределен. Решение было предопределено. Что собственность достанется не большинству. А в общем, ну большему или меньшему меньшинству. Ну, так оно и вышло, поэтому ожидать удовольствия от этого было нельзя. Хотя я должен сказать, что ни у кого ничего не отняли. Потому что это была государственная собственность, которой реально не распоряжался никто из простых граждан Советского Союза. Это каждый прекрасно знает. Ну, конечно, были директора, были министры, были разные крупные чиновники, которые имели к этому прямое отношение. Но они и рассчитывали получить, и они и получили большей частью свою долю.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Григорьевич, вот история с залоговыми аукционами, с кредитами в обмен на акции.
     Е. ЯСИН: Да, ну, вот до этого мы и дошли. Собственно, для чего я и рассказал эту историю про то, что нужно было найти деньги для бездефицитного финансирования бюджета. Я говорю о том, чем я сам занимался, и вот когда мы пришли к Чубайсу, сказал, что приватизировать нечего. Но проблема реальная заключалась в том, что теперь адрес, к которому обращалась приватизация, точно поменялся. Раньше задача заключалась в том, что это каким-то образом надо было рассовать среди населения трудовых коллективов и т.д. и т.п. Потом все, я не говорю, что представители широких народных масс, но вся научная критика обрушилась на нашу приватизацию за то, что она была инсайдерской. Инсайдерская, значит, кто-то изнутри покупал. Либо трудовой коллектив, а потом у него скупали администраторы. Либо администраторы напрямую каким-то образом получали эту собственность, менеджеры теперь сказали бы, и т.д. Но это была плата за то, что большинство людей были уверены в соответствии с лозунгом советской власти самой первой поры. Фабрики рабочим, земля крестьянам. И не прислушаться к этому это означало вызвать тогда волну ожесточения, которая не позволила бы ничего сделать. И тогда приходилось, скажем, пойти на то, чтобы сделать этот вариант льгот трудового коллектива, когда все, ну, значительную часть, больше половины акций реализовали внутри трудовых коллективов. Поэтому это было. А смена состояла в том, что теперь для того, чтобы закрыть дефицит в бюджете, нужно было получать деньги. То раньше Вы получали ваучеры, эти бумажки, которые Вы потом сжигали, или, может, хранит кто-то это дело. Но на самом деле, нужны были деньги. Теперь нужны были деньги. И к кому можно было обратиться? Обращаться к широким народным массам было бессмысленно. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Были уже займы советские.
     Е. ЯСИН: Потому что денег не было. Денег и на первый этап приватизации. Но была определенная группа, достаточно ограниченная, которая деньги имела. Потому что, мы говорили об этом здесь у нас в студии был Олег Киселев. Мы, надеюсь, пригласим еще крупных бизнесменов. Они нам расскажут, как они зарабатывали крупные первые деньги задолго до приватизации. И расчет был на то, чтобы обратиться к ним. Поэтому тогда, когда г-н Потанин обратился к правительству с предложением предоставления кредитов в обмен на акции доходных государственных предприятий, то после недолгой дискуссии в правительстве, повторю еще раз, это была осень 94-го года, и надо было решаться, как нам справиться с инфляцией, как решать другие проблемы, которые уже стабилизировали экономику и дали бы ей возможность развиваться. Надо было решаться. У меня очень были большие сомнения. Но все-таки позиция такая, что на эту операцию надо идти, она возобладала. Тогда группе крупных бизнесменов, в том числе, Потанин, и Березовский Ходорковский, Виноградов, я не помню, кто был еще, им предложили, т.е. на их предложение, будем так говорить, согласились. И им предложили подготовить проекты соглашений. О предоставлении кредитов и прочее. Я должен сказать, что вся история с залоговыми аукционами, это один из наиболее, я бы сказал, больных мест в истории российских реформ. Залоговые аукционы стали неким символом всех тех безобразий, которые пришлись на 90-е годы. Причем, как всегда бывает, с символами их реальное значение не так велико. Я Вам просто должен сказать, что общее количество предприятий разных предприятий, которые были предложены на залоговых аукционах, составляла всего 12. Среди них, правда, был «Норильский никель», среди них был ЮКОС, ну, определенные пакеты акций. «Сибнефть», еще какие-то такие вкусные, я бы сказал, куски.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: А почему вкусные куски? Тот же ЮКОС, сколько там триста с чем было миллиона долга?
     Е. ЯСИН: Ну, я не знаю, сколько у него было долга, но он достался «Менатепу» за, по-моему, 150 или.. я сейчас не помню эти цифры, 150 или 130 миллионов долларов. Примерно в такую же сумму «Сибнефть» досталась консорциуму, в который московский банк сбережений, затем, не помню, еще какая-то компания, и за ними стоял Березовский. И «Норильский Никель», за который. . . это жемчужина в короне российской индустрии, за нее Потанин и компания заплатили 170 миллионов. Вернее, они предоставили этот кредит, а потом они, собственно говоря, этот кредит им не вернули, и они стали владельцами.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Григорьевич, хороший вопрос пришел. Я Вам его задам, а отвечать Вы на него будете после новостей.
     Е. ЯСИН: Да.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вопрос такой: в хорошие ли руки попала собственность? Вот, мне кажется, что имеет право на существование этот вопрос. Мы сейчас прервемся, дадим слово Родионову с новостями, а затем продолжим отвечать на этот и другие вопросы. Потому что очень большой интерес, очень много вопросов, и не обязательно такие гневные.
     Н. БОЛТЯНСКАЯ: 22.33 на часах в студии «Эхо Москвы» «Славные 90-е – время надежд» – это программа, которую ведет Евгений Ясин и я, Нателла Болтянская. Итак, в хорошие ли руки попала собственность?
     Е. ЯСИН: Я хочу в связи с этим рассказать историю, которая в данном случае тоже случилась со мной. Произошла со мной. Я после того, как состоялся конкурс по продаже «Связьинвеста», это было уже в 97-м году. Если кто помнит, с этого начались информационные войны между младореформаторами в правительстве, с одной стороны, и нашими медиамагнатами Гусинским и Березовским с другой стороны. Значит, тогда после этого конкурса я написал письмо Черномырдину в виду приближающегося аукциона по продаже пакета акций Норильского никеля. И я просил его, письмо было, конечно, конфиденциальное, я просил его не проводить конкурса, принять меры, потому что волна негодования, как я ожидал, будет еще выше, чем в случае «Связьинвеста». В конце концов, за «Связьинвест» взяли полтора миллиарда долларов. А тут огромный завод, один из лучших в мире продали за 170 миллионов. И я просил приостановить это дело. Ну, как всегда водится, я не знаю, может быть, это для меня и удача, потому что у меня есть оправдание перед лицом истории, значит, кто-то, я прошу прощения, стырил это письмо в аппарате правительства. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Т.е. оно не дошло до адресата?
     Е. ЯСИН: Нет, оно дошло, но просто у нас теперь ксероксы водятся, и тогда водились. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: И коробки.
     Е. ЯСИН: Поэтому сняли, и потом это появилось в газетах. По-моему, первая напечатала «Независимая газета», тогда действительно независимая. И она, все это стало известно. Черномырдин меня к себе вызвал и сказал: ну, если Вы так считаете, а он тоже, он очень Потанина недолюбливал, как мне кажется. Он сказал: вот ты сам разберись. И то, что ты мне скажешь, я так и сделаю. Я действительно стал разбираться. Что в результате получилось, что все было оформлено абсолютно законно. Несправедливо. Но законно. В частности там предполагалось, что конкурс организует компания, которая, ну, компания, банк, который дал кредит правительству. Т.е. ясно было с самого начала, что конкурс не будет реальным, что те компании, которые должны победить, заранее известны. В качестве тех, кто выступал, их представители были заведомо неизвестные никому фирмы однодневки, типа «Байкалфинансгрупп». И, скажем, вот «ЮКОС» покупала компания «Лагуна» из города Талдом. Конечно, я представлял, что будет большая беда, но отменить это, но нужно было иметь какие-то основания. Все-таки там все было законно. На это согласились. Стояли подписи руководителей правительства. Это была просто, я бы сказал так, осознанная политика. Когда потом выступали со многими обвинениями лауреат нобелевской премии Джозеф Стиглиц, прямо протестовал, написал в своих сочинениях, что это такое образцовое вымогательство, не вымогательство, просто как бы кража. Но на самом деле, это не была кража. Это было соглашение. И в духе того времени было как бы избавиться от государственной собственности, чтобы появился эффективный частный собственник, который вел бы дело. Вот теперь я перехожу к вопросу, который ты задала. Прошло несколько лет. В 99-м году, по-моему, генеральная прокуратура предъявила Потанину требование, чтобы он заплатил еще 170 миллионов долларов, потому просто первых 170 миллионов, по мнению прокуратуры, было недостаточно.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, а как это можно? Вот просто возьми и заплати? Или были какие-то законные основания?
     Е. ЯСИН: Да, нет, ну, как бы понимаете это же не только тогда, это и сейчас. Я напомню Вам г-на Шварцмана со всеми этими делами, который тоже приходит, и люди из этой организации говорят собственнику, что Вы же понимаете, что Вы надули государство и заплатили низкую цену. Сейчас снижайте цену и продавайте задешево. Поэтому ничего удивительного в таком ходе прокуратуры не было. Но я тогда в 99-м году встал на защиту Потанина. Я объясню почему. Потому что я увидел, что на комбинате появился рачительный хозяин. Потому что он платил налоги, он действительно увеличил производство металла. Все показатели были намного лучше. Но больше того, что было чрезвычайно важно для меня, что в этом краю холодном была принята и реализована исключительно интересная и эффективная социальная программа. Я Вам скажу честно, я не знаю, как сейчас обстоят дела на Норильском комбинате, особенно учитывая то, что там как-то разборки пошли. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Прохоров, Потанин.
     Е. ЯСИН: Между собственниками и т.д. Но тогда я познакомился с этой программой. Мы пригласили к нам в высшую школу на конференцию Марину Голодец, представительницу Интерроса, которая занималась этой программой. Кстати, директором тогда на комбинате был Хлопонин, нынешний Красноярский губернатор. И тогда они осуществили чрезвычайно интересные меры. Одна из серьезных мер состояла в том, что они организовали вывоз из Норильска семей пенсионеров в дома, построенные для них на юге Красноярского края. И для разгрузки, таким образом, Норильска от людей. . . держать пенсионеров в Норильске, это просто дикость. Но люди не хотели уезжать, потому что у них не было соответствующих накоплений.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Некуда было ехать.
     Е. ЯСИН: И некуда было ехать. И потом они рассчитывали на получение районных надбавок.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Северных этих.
     Е. ЯСИН: Которые полагались этим пенсионерам. Понимаете, это такая дикость, которую трудно себе представить. Но, тем не менее, они ее стали разруливать. Кроме того, стабилизировалась ситуация социальна на комбинате. Там был создан совет бригадиров. Интересные всякие начинания. Я тогда, не смотря на то, что я в свое время выступал против этого аукциона и т.д., я выступил в печати и сказал свое мнение, что ни в коем случае не надо ничего забирать. Потому что уже вложены были уже крупные инвестиции, и кроме того, мы видели инициативную работу.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Григорьевич, вот очень много вопросов пошло по поводу слова, которое Вы произнесли – «соглашение». Соглашение политическое? Понимаете, пока еще действующий в стране в системе презумпции невиновности, я не считаю нужным доказывать, что соглашение это было именно политическим.
     Е. ЯСИН: Безусловно, я не буду это отрицать. Это абсолютно бессмысленно. Соглашение было политическое. Оно обеспечивало поддержку, казалось так. Это на самом деле, была, как выяснилось, ошибка, но политическую поддержку крупного капитала и соответствующих финансовых ресурсов, но кроме того, она соответствовала самой концепции реформы приватизации, потому что она отдавала эту форму в руки, которые оказались, и так это в большинстве случаев оказалось, хорошими собственниками, хорошими бизнесменами. Если Вы скажите, как другие предприятия, кроме «Норильского никеля», то я могу сказать, что «ЮКОС» к моменту, когда приступили к его разорению, был лучшей нефтяной компанией России. Кроме того, если добавить к этому «Сибнефть», то «Сибнефть» работала еще лучше.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Григорьевич, скажите, пожалуйста, Вы сказали такое слово «несправедливо». А как справедливо? Вот я понимаю, что история не знает сослагательного наклонения. Но объясните, как могло бы быть справедливо. т.е., условно говоря, государство, вот коротко просто суммируя то, что Вы сказали. Считают, что нужен эффективный собственник, и считают, что этот эффективный собственник должен быть частным хозяином. И вот в этой ситуации оно принимает такое вот решение. Несправедливое решение, хотя сами говорите, что все подписи были, и все было за. . . А как было бы справедливо, чтобы эффективно?
     Е. ЯСИН: Дело в том, что, я прошу прощения у наших радиослушателей. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сейчас слово скажите какое-нибудь?
     Е. ЯСИН: Нет. Ругаться не буду. Но просто я выскажу мысль, которая многим может показаться дикой. Эффективно – это почти всегда несправедливо. Не бывает так, чтобы Вы все раздавали, а в понимании большинства людей – раздать поровну это и есть справедливость. Значит, чтобы при этом было эффективно. Раздать всю собственность по кусочку, и что на завтра Вы все делаете? Что каждый человек может принести на предприятие? Что у Вас есть какая-то надежда, что на завтра он будет вкалывать, как черт, у него вырастет квалификация? Он бросит пить и т.д.? Нет, этого не произойдет.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но он будет в своем праве пропить.
     Е. ЯСИН: Но на заводе в любой компании, предприятии нужно, чтобы была голова, чтобы был хозяин, который следит за тем, чтобы его капитал не пустили по ветру, и который нанимает менеджеров, следит за хорошей организацией труда и т.д. И это для этого он должен обладать необходимым капиталом, И должны выделиться сильные, способные люди. Вы можете по этому поводу недоумевать, смеяться, но если Вы посмотрите на галерею героев российского бизнеса, самых разных, от тех, которые вчера были бандитами, или стали бандитами. Я прошу прощения, я не стану называть имен. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Многие их знают.
     Е. ЯСИН: Многие могли бы это сделать. И кончая вчерашними заведующими лабораториями и уже состоявшимися учеными и т.д., они пришли в бизнес. И много было таких людей, которые продемонстрировали свои способности к тому, чтобы заниматься этим бизнесом. Сказать так, что все они были успешными, и что все они смогли, это невозможно. Это понимаете, это кто-то решился. Вот из сотни тех, кто решился рисковать и заниматься бизнесом, наверное, добились успеха всего 5-6 человек. И думаю, что вряд ли так было бы иначе. Я сейчас на минутку, как бы заговорю таким научным языком. Я ругаться не буду, но скажу несколько неизвестных публике слов. Значит, есть такая теорема Коуза. Это основатель нового институционального анализа, очень известный человек, лауреат Нобелевской премии, вот он предложил такую теорему, которая говорит, что совершенно безразлично, кто будет первым собственником, и, в конце концов, процесс перераспределения собственности приведет к выбору более эффективных собственников. Но мы должны учесть, это при том условии, что транзакционные издержки, т.е. издержки по смене форм собственности в войне всех против всех и т.д., они будут равны нулю. Совершенно очевидно, что они ни в коем случае не могли быть равны нулю. Конечно, то, как первоначально распределялась бы собственность, это совершено не все равно. Т.е. чем лучше она распределилась бы сразу, и потом это все обошлось бы гораздо дешевле, и, наверное, в каком-то смысле была бы лучше справедливость. Но чтоб закончить ответ, я привел эту как бы прокол этот рассказал, потому что идут споры между разными экономистами, которые говорят, что на самом деле издержки от приватизации, которая прошла так быстро, они были настолько велики, что невозможно считать ее успешной. Но есть и другие, которые говорят, ну, хорошо, значит, мы, трудно себе представить, что такую операцию, как приватизация можно начать сразу добиться успеха, и при этом иметь какой-то такой совершенный план. Значит, тот совершенный план, который противопоставляется чубайсовской приватизации, это так называемый вариант западный, модель западная кейс бай кейс, т.е. поштучно, предприятие за предприятием и т.д. Мы начинали, когда эту передачу, я сказал, что для этого понадобилось бы 20 лет. И потом неизвестно, откуда было брать специалистов, которые будут этим делом заниматься, потому, что нужны были оценочные компании, нужны были аудиторские компании, нужно было большое количество специалистов, которые в Советском Союзе и вообще в природе не было. А здесь еще один вопрос возникает. Мы могли все это сделать гораздо более эффективно сразу. Каким образом? Продавать иностранцам. Допустить сюда иностранцев.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: И что бы было тогда?
     Е. ЯСИН: Так сделали в Венгрии, так сделали с Чехии, во многих других странах. Собственного, когда нам говорят, что Вы берите пример с них, значит, там как раз. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Значит, продавали бы точно так же, но не. . .
     Е. ЯСИН: Но мы бы продавали тем, кто имеет деньги, кто уже имеет опыт управления такого рода хозяйством. Такая операция была проведена в Восточной Германии, где создали опекунский совет, Тройханданшальд и пригласили людей из Западной Германии, из других стран, правда там так получилось, что они на самом деле денег потратили гораздо больше, чем заработали. И, в общем, эту операцию трудно признать коммерчески состоятельной. Но, тем не менее, там были люди, которые знали, что такое контракт, они выполняли контракт, и если они брались выполнять их. И, во-вторых, если они чувствуют, что они не могут, например, выполнять обязательства по сохранению рабочих мест, они разрывали контракт, предупреждали, все было по закону.
     Но у нас-то, понимает, этого ничего не было. Поэтому когда встал вопрос, давайте продавать иностранцам. Поднимался этот вопрос. Но, к счастью, все члены правительства понимали, что в России так сделать нельзя. Я даже не знаю почему. Затрудняюсь я это объяснить, потому что это совершенно рационально. Ну, я понимаю, когда наши бизнесмены, олигархи и т.д. не хотели отдавать, потому что хотели, чтобы досталось им. И чем меньше участников в этой конкуренции, тем больше пришлось бы платить. Ко мне, я был на одной международной встрече, подошел такой международный бизнесмен, Дэвид Рубин, который был как бы совладельцем компании очень известной, по-моему, Твгаден называлась, работал у нас. Двое других были братья Черные. И он предложил, мы хотели бы купить «Норильский Никель», но и заплатили бы раза в 3 больше, чем Потанин, но нас не допускают к конкурсу. Я пришел к Черномырдину, говорю: Виктор Степанович, вот такое было предложение. И он меня спросил: а ты хочешь, чтобы эти ребята владели «Норильским никелем»? Я ему сказал: нет. Но вот поэтому мы за это тоже что-то должны были заплатить. Зато сегодня все эти активы находятся в руках российского бизнеса. Я так думаю, что мы уже могли бы в большей степени допускать иностранцев, но у нас такой менталитет, мы пока с этим обстоятельством должны считаться.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, вот смотрите, что пишет нам человек, который подписался «бывший председатель профсоюза металлургов Норильска Быстряков»: «»Норникель» был продан за деньги, равные недельной выручке комбината. Это кража. Соцпрограмма была неэффективна. А Потанин Норильск только пользовал. Эффективный собственник это кто? Чем Потанин стал более компетентен, чем государство?» Я оставляю на совести приславшего все его регалии, потому что Вы же понимаете, да?
     Е. ЯСИН: Значит, я думаю, что я знаю Норильский комбинат не лучше, чем этот человек, но то, с чем столкнулся, я подчеркиваю это социальную программу 99-го года, значит, я почувствовал, что там есть люди, которые умеют работать, которые умеют зарабатывать и наводить порядок на производстве. Другое дело, когда он вспоминает, был ли эффективным собственником Потанин, это неважно. А Хлопонин был эффективным менеджером? Был. Хорошо. Давайте тогда вспомним генерального директора этого комбината до приватизации. Где были те доходы, которые потом присваивал Потанин, они ведь тоже не доставались государству. Значит, тут такой довольно сложный вопрос.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, а кстати говоря, социальные программы не только у «Норникеля» были.
     Е. ЯСИН: Конечно, на самом деле, в общем, те люди, которые в этих компаниях, они зарабатывали намного лучше других. И потом я Вам должен сказать, я сказал, что залоговые аукционы, это как некий такой бренд проклятия, если хотите. Но давайте вспомним, ведь на самом деле, не только таким образом создавались в России крупнейшие состояния. А скажем, Олег Владимирович Дерипаска, он тогда и не был вообще олигархом. Но он сегодня является богатейшим нашим человеком. Г-н Алекперов, он стал президентом «Лукойла» совсем не через залоговый аукцион. Или г-н Богданов, хозяин «Сургутнефтегаза», так что я могу называть еще. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, там Вексельберг.
     Е. ЯСИН: Да, Вексельберг тоже. Это все, понимаете, стал как бы вот знаком. Я так думаю, что это, наверное, в каком-то смысле неизбежно, потому что уж очень как-то некрасиво это все выглядело. И считалось, что можно было сделать гораздо более справедливо. Можно было, наверное. Я не берусь. . .

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, кстати говоря, один из наших слушателей предъявил Вам претензию, что Вы, будучи грамотным экономистом, не смогли отследить, проанализировать и предсказать, спрогнозировать, чем закончится пирамида ГКО.
     Е. ЯСИН: Это справедливое замечание. Значит, я прост обратить внимание. . . Ну, это, значит, мы должны в принципе все-таки специально сделать одну передачу про финансовую стабилизацию, ГКО, финансовый кризис, и все эти проблемы. Это очень важное дело. Я боюсь, что не так легко рассказывать, как про залоговые аукционы. Про залоговые аукционы менее, это, может быть, наиболее мне неприятно рассказывать. Но труднее для слушателей, это как раз проблема макроэкономической стабилизации. Как она достигалась и т.д. Кстати, я скажу, что в целом за все объекты, которые были проданы на залоговых аукционах в 95-м году в виде кредитов был получен миллиард долларов, это очень мало сейчас. Но это было тогда достаточно для того, чтобы закрыть дыру в бюджете. Это 95-й год – это был первый год, мы сделали решающий вклад в победу над инфляцией, потому что бюджет практически был сбалансирован. Ну, не будем как бы переоценивать эти достижения. Это можно было заработать гораздо больше. Но я говорил о тех условиях, на которые нужно было пойти, например, пригласить иностранцев. И на это мы не были готовы. И я думаю, что и сейчас не готовы.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот еще одно сообщение из Норильска – лжет, там дальше ругательное слово. «Потанин «Норильскникель» оживил». Сколько людей, столько и мнений. «Автопром» надо было продать иностранцам». «Г-н Ясин, причем тут соотношения справедливости и эффективности? Издержки приватизации вышли далеко за категорию эффективности экономики». Как я понимаю, речь идет все о той же несправедливости, Евгений Григорьевич, т.е. это как в старом анекдоте: Вы хотите с этим бороться? Нет, я хочу в этом участвовать. Так получается с Вашей точки зрения?
     Е. ЯСИН: Ну, наверное, да. Потому что я Вам с самого начала же сказал, что проблема состоит в том, что приватизация как бы справедливой быть не могла по определению.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: А скажите, пожалуйста, а были ли структура, вот один из наших слушателей задал вопрос, что есть же органы, которые обязаны заниматься эффективностью управления. Вот можно было как-то, что называется, отследить. Вот такого-то числа Потанин получил «Норникель», а спустя там какое-то время, смотрите, вот результат.
     Е. ЯСИН: Ну, я боюсь, что тогда это было невозможно. В принципе так должно быть, я соглашусь. Но тогда это было, мне кажется, невозможно, по следующим причинам. Вот я просто привожу другой пример. тогда когда проводилась еще массовая приватизация, среди разных форм, которые использовали для нее, были инвестиционные конкурсы. Значит, это означало, что тот, кто действовал, ну, выходил на инвестиционный конкурс, он соглашался с условиями вложения инвестиций, и за это цена была достаточно низкой, но он должен был тратить деньги именно на развития предприятия. Значит, всего было в Германии, мы взяли такую форму у немцев. В Германии все контракты были или выполнены или разорваны на разумных юридических основаниях. У нас из всех этих контрактов практически ни один не был выполнен инвестиционных. И когда я интересовался, каким образом, нельзя ли проследить, мне сказали, объяснили люди, которые этим занимались. Мы практически проследить за этим не в состоянии. И поэтому мы больше не будем применить форму инвестиционного конкурса. Ее свернули к 97-му году, и с тех пор практически не применяют, хотя с точки зрения сегодня возможности контроля гораздо больше, и можно было бы применять эту формулу для того, чтобы реализовать программу реструктуризации довольно серьезных предприятий. Но это не применяется, потому что была такая тогда создалось мнение, что эти инвестиционные конкурс, невозможно за ними проследить в наших условиях. За выполнением условий.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Евгений Григорьевич, сейчас задам вопрос, на который Вам коротко придется ответить да или нет. С Вашей точки зрения, вот частные собственники, перечисленные и не перечисленные Вами, крупные частные собственники, занимались модернизацией российской экономики или нет?
     Е. ЯСИН: Ну, по-разному. Я думаю, что все крупные частные собственники уже занимались.

     Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я благодарю Евгения Ясина. Я напомню, что сегодняшняя программа «90-е – время надежд» была посвящена приватизации. Но мы вернемся еще и к ГКО, и к финансовой стабилизации, и к кризисам. Спасибо, Евгений Григорьевич.
     Е. ЯСИН: Всего доброго.

Дмитрий Медведев обрастает ресурсами

в интернете

     У избранного, но не вступившего в должность президента Дмитрия Медведева появилась новая интернет-страница. Она будет действовать до его вступления в должность.
     Расположенная по адресу http://rost.ru/medvedev/ интернет страница «Избранный президент Российской Федерации» создана на базе сайта президентского совета по реализации приоритетных национальных проектов (Дмитрий Медведев является первым зампредом совета, а национальные проекты были зоной его ответственности начиная с осени 2005 года).
     Сайт внешне повторяет дизайн официального сайта президента РФ http://kremlin.ru/. На веб-странице вновь избранного президента есть ссылка на официальный ресурс главы государства и меню, состоящее из шести разделов – «О результатах выборов президента Российской Федерации» (ссылка ведет на страницу сайта ЦИКа с результатами выборов 2 марта 2008 года), «Дмитрий Анатольевич Медведев» (биография), «О статусе вновь избранного и не вступившего в должность президента Российской Федерации» (открывается страница с отсканированным указом Владимира Путина N295 «О статусе вновь избранного и не вступившего в должность президента Российской Федерации»), «Фотографии», «Новости», «Стенограммы». В разделе «Фотографии» можно скачать шесть фотографий Дмитрия Медведева в полиграфическом качестве. На одной из них рядом с ним прогуливается по зимнему лесу Владимир Путин. Предполагается, что сайт будет обновляться достаточно оперативно по мере появления новой информации.
     По сведениям «Ъ», вопрос о создании специального интернет-ресурса для Дмитрия Медведева встал после состоявшегося 7 марта визита в Россию канцлера ФРГ Ангелы Меркель.
     Размещать информацию о встрече канцлера с господином Медведевым на правительственном сайте было признано не слишком правильным с точки зрения нового статуса избранного, но не вступившего в должность президента. Использование сайта kremlin.ru – некорректным по отношению к действующему главе государства.
     Напомним, что у господина Медведева в период предвыборной кампании был и официальный кандидатский сайт, расположенный по адресу http://medvedev2008.ru/. В день объявления итогов выборов на сайте прекратилось обновление информации, и последней опубликованной там новостью 7 марта 2008 года в 19.20 стало сообщение, что сайт кандидата «закончил работу». Связано это с тем, что создание и поддержка сайта были оплачены из избирательного фонда кандидата, а после подведения итогов выборов избирательная кампания официально заканчивается.
     Предприимчивые пользователи интернета уже зарегистрировали 17 апреля прошлого года сайт http://medvedev-prezident.ru/, но ресурс по этому адресу не работает. В интернете зарегистрирован также домен http://medvedev-prezedent.ru/. Сайт посвящен разведению кошек и зарегистрирован 15 февраля 2008 года на некоего Иосифа В. Патралова, а контактный телефон принадлежит ЗАО «Эхо», занимающемуся продажей средств радиосвязи в Уфе.
     На сайте «Избранного президента» оговаривается, что «на данных интернет-страницах освещается текущая деятельность избранного и не вступившего в должность президента Российской Федерации в период с 7 марта по 7 мая 2008 года». После инаугурации сведения о деятельности господина Медведева будут размещаться на президентском сайте kremlin.ru (информация о деятельности второго президента России Владимира Путина также сохранится в заархивированном виде).
     По мнению интернет-эксперта Антона Носика, Дмитрий Медведев «как человек современный, на интернет подсаженный, хочет, чтобы его деятельность отражалась в сети». «Новый сайт – нетривиальная штука, уникальное решение для уникальной ситуации, но ничего ужасного в этом нет. В принципе это нормальная история, что у человека, который совмещает несколько должностей, есть несколько страниц, где он в разных этих ипостасях предстает»,– отметил господин Носик.

Прочитано в «The Boston Globe»: Два «портновских» отличия вновь избранного президента

Американские журналисты – о манере одеваться нового главы Российского государства

     «Когда 2 марта Дмитрий Медведев прогуливался по Красной площади, прежде чем представиться российскому народу в качестве следующего президента, он был одет в черную кожаную куртку, джинсы и вязаный свитер. Для большинства мировых лидеров такой наряд был бы необычным выбором. Медведев не из их числа.
     ...42-летний Медведев должен вызывать восхищение как минимум у одной категории людей: у тех, кому нравится, когда на работе политики выглядят неформально. Медведеву случалось бывать на публичных мероприятиях, будучи в джинсах, блейзере и простой голубой рубашке.
     ...Некоторые россияне, похоже, действительно от него без ума. На мероприятиях тысячи присутствовавших визжали и вскарабкивались друг на друга, чтобы получше разглядеть Медведева – так, словно перед ними была «перчинка» из Spice Girls или кандидат в президенты США Барак Обама (удивительный народ американцы, кроме «перчинок» с Обамой, для них критериев будто не существует. Вряд ли журналист из России, оказавшись в США, стал бы сравнивать Обаму с Киркоровым или Медведевым. – Ред.). На одном таком мероприятии Медведев обещал вести страну в будущее. Он произносил речь, будучи одет в толстый шерстяной свитер с воротником-хомутом и светло-коричневую куртку. Возможно, в его России в будущем каждый день будет пятницей, традиционным днем стиля casual*.
     Конечно, Медведев носит и костюмы, обычно темных тонов, со смелым, плотно завязанным галстуком. Но от большинства других политиков его выделяют 2 «портновских» отличия. Во-первых, покрой его одежды безупречен. Во-вторых, в своей одежде он выглядит уверенно».
     * повседневный.

Что ждет Дмитрия Медведева

Пришла пора выполнять обещания

     На первый взгляд Дмитрий Медведев, преемник Владимира Путина на посту главы российского государства, наследует страну в отличном состоянии. Россия вновь гордо и высоко несет свою голову: ее ежегодный экономический рост (7%) стабилен, объем ее золотовалютных запасов (480 миллиардов долларов или 307,9 миллиардов евро) занимает третье место в мире после Китая и Японии. Внешний долг выплачен, прямые иностранные инвестиции возросли вдвое, доходы населения постоянно увеличиваются.
     Впервые с 1920-х годов в стране сформировался средний класс. Этот новый экономический игрок, составляющий 20 процентов от всего населения страны, возлагает большие ожидания на нового президента. В первую очередь он рассчитывает на реализацию 'национальных проектов', которые для Медведева сыграли роль предвыборной кампании. Начиная с 2006 года, Дмитрий Медведев не скупится на обещания населению: восстановление сельского хозяйства, улучшение системы здравоохранения, обеспечение всех граждан 'удобным и доступным' жильем. Таким образом, от него ждут значительных улучшений в социальной сфере.
     Разве может россиянам не нравиться руководитель, который демонстрирует такую заботу о благосостоянии населения, непрестанно говорит о необходимости инвестировать в 'человеческий капитал'. Россияне, для которых тяжелым ударом были потеря сбережений (1991, 1993 гг.) и финансовый кризис (1998г.), мечтают улучшить свой уровень жизни, заниматься предпринимательством, владеть собственностью. И не важно, что их лишили политических свобод. Кого волнуют, например, манипуляции на выборах? Подтасовка результатов в ходе парламентских (2 декабря 2007г.) и президентских (2 марта 2008 г.) выборов, о которой с возмущением говорили коммунисты и несколько НПО, не вызвала никакой реакции. Информация, опубликованная в газете 'Ведомости' о колебаниях в количестве избирателей (которых в период с декабря по март официально стало не 109, а 107 миллионов), прошла незамеченной.
     Кого интересуют неприятности Европейского Университета в Санкт-Петербурге, который вместе с рядом других организаций получал финансирование от Евросоюза, готовил наблюдателей для мониторинга избирательных кампаний и был закрыт в феврале под надуманным предлогом? Согласно широко распространенной точки зрения, ради стабильности и экономического роста, достигнутых при Владимире Путине, можно и поступиться несколькими свободами.
     Теперь пришла пора выполнять обещания. Эта задача может лечь тяжким бременем на хрупкие плечи будущего президента: демография в кризисе (150 миллионов жителей в 1991 году, 142 миллионов в 2007 г.), система здравоохранения в упадке, 61% россиян живут в неудовлетворительных условиях, дороги по всей стране находятся в плачевном состоянии, автомагистралей просто не существует. 'Правовой нигилизм', с которым обещал бороться Дмитрий Медведев, процветает. Россия стоит на первом месте по количеству жалоб, поданных в Европейский суд по правам человека в Страсбурге – свидетельство того, что ее собственная система правосудия не функционирует должным образом.
     За восемь последних лет коррупция развилась повсеместно. В университетах, больницах, на автодорогах, в судах, везде – люди предпочитают платить, а не защищать свои права. Закон слишком строг, проще его обойти. В России есть такая поговорка: 'Строгость русских законов компенсируется необязательностью их исполнения'. Коррупция обходится стране в 300 миллиардов долларов в год по данным компании 'Индем', московского исследовательского центра, изучающего это явление. И, судя по всему, в ближайшем будущем перемен в этой области ждать не приходиться. 'Сегодняшний госаппарат является в значительной степени забюрократизированной, коррумпированной системой, не мотивированной на позитивные изменения . . . ', – заявил 8 февраля Владимир Путин.
     Выдающиеся макроэкономические показатели контрастируют с низким индексом человеческого развития. По данным Программы развития ООН, Россия находится на 67 месте, опережая Албанию, по такому показателю, как создание окружения, способствующего развитию ее населения. Россия – единственная промышленная страна в мире, где продолжительность жизни за последние десять лет снизилась (59 лет для мужчин). В стране наблюдается высокая детская смертность(18 на 1000 детей в 2006 году, по данным ЮНИСЕФ). Алкоголизм ежегодно уносит 35 000 жизней. Неравенство между регионами и социальными слоями населения усиливается.

Перегретая экономика
     Благодаря доходам от продажи нефти, подушке безопасности толщиной в 144 миллиарда долларов, размещенных в инвестиционные фонды, казалось бы, все проблемы можно решить. Создание фонда 'благосостояния', внушает надежду. И, тем не менее, на протяжении последних месяцев экономисты не перестают бить тревогу: экономический рост слабый, существование 'национальных проектов' под угрозой.
     Приток нефтедолларов и средств иностранных инвесторов уже перегрел экономику, она не может 'переварить' такое количество валюты. 'Экономика растет за счет нефти и металлов, а не того, что мы производим, – сокрушается Михаил Делягин. – Вы заметили, что товары «made in Russia» встречаются редко'. Действительно, страна не смогла с пользой использовать прибыль, полученную от продаж сырья, и обновить средства производства, стимулировать промышленность. Импортируется все – от картошки до сельскохозяйственных машин.
     Анатолий Чубайс, отец приватизации 1990-х годов, уже говорил об этом, ему вторил Андрей Илларионов, бывший экономический советник Кремля. Страна должна диверсифицировать свою экономику, развивать конкуренцию, ограничивать государственный интервенционизм, иначе ей грозит стагнация. Именно эти выводы содержатся в опубликованном 27 февраля докладе, составленном одним из российских академиков, которые хотят заблаговременно предупредить Медведева о 'неприятностях', которые его ожидают.
     Но как можно диверсифицировать экономику, когда средних и малых предприятий кот наплакал (15%), когда участие государства в экономике очень сильно? К тому же инвестиции в 'человеческий капитал' страны, судя по всему, не являются приоритетом для крупных российских государственных предприятий, занятых приобретением новых активов. Их долг (423 миллиарда долларов) приблизительно равен объему золотовалютных запасов. Но поскольку они считаются 'стратегическими предприятиями', государство оплатит их счета. Медведев может сколько угодно говорить о своем намерении уменьшить роль этих монополий. Но реальность такова, что ими руководят приближенные Путина: Игорь Сечин возглавляет 'Роснефть', Сергей Чемезов – 'Ростехнологии' (вооружение), а сам будущий президент до сих пор является председателем Совета директоров 'Газпрома', газового гиганта, самого непрозрачного из всех российских предприятий.

Продаются – особняки, города, полигоны. Звонить – в российскую армию

     Когда-то российские вооруженные силы содержали тысячи военных городков и обеспечивали жильем четыре миллиона человек. Они владеют землей, общая площадь которой сравнима с площадью Греции. И сегодня, изрядно сокращенная, российская армия распродает ненужную недвижимость, чтобы заработать денег и на них построить дома для сегодняшних солдат и их семей. Чтобы сократить квартирные очереди, московское министерство обороны планирует выставлять на аукцион целые города.
     Первые восемь лотов будут продаваться 8 апреля. В газете 'Известия' написано, что сегодня за военным ведомством числятся 'шикарные особняки и дома приемов, трухлявые военные городки, неиспользуемые полигоны и просто бесхозные земли, куда годами не ступала нога человека'. С молотка уйдут в том числе и военные объекты на престижейшем московском Рублевском шоссе, вокруг которого рядами стоят особняки миллиардеров и представителей политической элиты.
     В прошлом году президент Путин назначил министром обороны Анатолия Сердюкова, бывшего налогового инспектора, никогда не имевшего никаких связей с военными, с приказом ввести в армии современное управление. Обнаружив, что вооруженные силы владеют недвижимостью, стоимость которой оценивается в 6,2 миллиарда фунтов, Сердюков отдал приказ готовиться к ее распродаже. Речь идет об участках земли общей площадью почти 136 тысяч квадратных километров и 7640 городках с более чем 175 тысячами зданий.
     Распродажа начата с целью собрать десятки миллионов фунтов, необходимые, по заявлению руководства, для строительства жилья для 122400 семей солдат и офицеров, не обеспеченных жильем. Кроме того, офицеру, уходящему в отставку, в качестве признательности за службу государство по закону также должно предоставить квартиру.
     'Сегодня уволенные в запас военнослужащие нередко освобождают временно занимаемую ими служебную жилую площадь и переезжают в постоянное жилье, полагающееся им по закону, в течение шести-семи лет [вместо положенных по тому же закону трех месяцев], – говорится в заявлении министерства обороны. – В общей сложности для того, чтобы решить эту проблему и обеспечить каждого военнослужащего жильем до тех пор, пока он остается в рядах Вооруженных сил, необходимо 450 тысяч государственных квартир. К 2012-2015 году государство планирует покончить с недостатком жилья и гарантировать жилищное обеспечение любому военнослужащему в течение одного месяца'.
     После распада Советского Союза и окончания 'холодной войны' численность российских вооруженных сил значительно сократилась – с 4 миллионов до 1,1 миллиона человек. Нелегко идет и переход от призывной к контрактной армии: чтобы люди шли в армию по собственной воле, условия их жизни должны быть значительно лучше. Министерство обороны уже признавало, что в настоящий момент большинство тех, кто подписал контракт – это 'люди, который по различным причинам не смогли реализовать себя в гражданской жизни'.
     Многие высшие военные начальники пользуются доступом к роскошным особнякам, а в это время простые солдаты живут зачастую в нищенских условиях. Учитывая, что население России сокращается, а юноши все чаще бегают от призыва – службы в армии стараются избежать до 90 процентов мужчин призывного возраста, многие из которых боятся избиений и издевательств, – улучшение условий жизни военных жизненно важно для поддержания численности армии. Чтобы как-то повысить привлекательность военной службы, президент Путин даже сократил ее срок до 12 месяцев.
     Российская армия выставляла свои объекты на рынок и раньше. В 2006 году лорда Фостера пригласили для разработки проекта нового строительства на острове Новая Голландия в Санкт-Петербурге. Когда-то она была секретным военным объектом, а в 2004 году военные передали ее городским властям, которые продали остров девелоперам. Городской фонд государственного имущества подписал с министерством обороны договор на продажу 18 объектов недвижимости в самых престижных частях Санкт-Петербурга. среди этих объектов как пустые земельные участки, так и военные склады и заброшенные казармы.
     * * *
     Боевой листок
     – Нефтегазовый бум помог Путину начать модернизацию российской армии
     – По статьям, так или иначе связанным с обороной и безопасностью, Россия тратит более пятой части федерального бюджета. В течение ближайших двух лет эта цифра станет еще больше
     – В прошлом году министр обороны Сергей Иванов заявил, что на новую военную технику, включая новые системы раннего предупреждения, атомные подлодки и баллистические ракеты, будет потрачено 97 миллиардов фунтов
     – В российских вооруженных силах служит 1,1 миллиона человек. В сухопутных войсках (армии) – 360 тысяч. Для сравнения, в британской армии (сухопутных войсках) – менее 100 тысяч