225. Операция «Преемник»

Владимир Путин попал под разгрузку

У премьер-министра появится возможность заняться самым важным

     На посту премьер-министра Владимир Путин будет избавлен от рутинной работы, которой по должности занимались его предшественники. Относительную свободу рук господину Путину предоставляет внесенный в Думу законопроект (см. «Ъ» от 24 апреля), передающий значительную часть технических полномочий правительства «уполномоченным органам исполнительной власти». Это начало перестройки правительства под Владимира Путина.
     Законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием осуществления полномочий правительства» (авторы – председатель думского комитета Владимир Плигин и его заместитель Александр Москалец, оба – «Единая Россия») вносит поправки в 150 законов. Предлагается около 500 из 3000 обязанностей, возложенных на правительство, передать на уровень ниже – в министерства, ведомства, службы и госкомитеты.
     Авторы законопроекта утверждают, что «речь идет исключительно о решении технической проблемы». «Закон просто избавляет аппарат правительства от лишней работы, которую министерства в любом случае выполняли и будут по-прежнему выполнять»,– поясняет «Ъ» представитель правительства в Госдуме Андрей Логинов. Другой собеседник «Ъ» в аппарате Белого дома отметил, что предназначение закона – «позволить аппарату правительства сосредоточиться на стратегических задачах».
     Действительно, теперь премьер может не заниматься, например, вопросом утверждения перечня народных промыслов, поддерживаемых на федеральном уровне, или же порядком доведения до налогоплательщиков данных кадастровых оценок их земель. Однако значение законопроекта значительно выходит за рамки понятия «техническое». Проект господ Плигина и Москальца дает некоторые основания полагать, какой будет неизбежная после назначения Владимира Путина перестройка правительства.
     Хотя авторы законопроекта утверждают, что работа над ним велась несколько лет, по сведениям «Ъ», документ готовился под началом руководителя главного правового управления президентской администрации Ларисы Брычевой и помощника президента Игоря Шувалова последние полгода, то есть проект стартовал уже после начала реализации сценария передачи власти. Комиссия по административной реформе, возглавляемая вице-премьером и руководителем аппарата правительства Сергеем Нарышкиным, к этой работе не привлекалась.
     Суть же поправок дает основания полагать, что в правительстве путинского образца премьер-министр сохранит за собой право ставить задачи и спрашивать за их выполнение, все остальное станет проблемой его подчиненных. Отметим также, что поправки предлагают делегировать сверху вниз полномочия в любых сферах, кроме обороны, безопасности и охраны общественного порядка – вопросов, которые Владимир Путин во времена президентства считал сферой исключительно своей компетенции.
     Заместитель директора Научного института социальных систем Дмитрий Бадовский считает, что вице-премьеры в будущем правительстве станут исполнять роль своего рода «коллективного технического премьера». Эту функцию с 2004 по 2008 год, во времена второго путинского срока (в личном, разумеется, качестве), исполняли Михаил Фрадков и Виктор Зубков. Как полагает господин Бадовский, публичное взаимодействие нового премьера с заместителями по формату будет напоминать традиционно проходящие по понедельникам встречи президента с членами правительства.
     То есть, по сути, в новом правительстве будет строиться привычная для второго президентского срока господина Путина схема власти: человек номер один, занимающийся стратегией, и подчиненный ему технический исполнительный орган, правда, теперь уже не в масштабах всей страны, а внутри правительства.
     Отметим, что законопроект господ Плигина и Москальца, видимо, только первый шаг по адаптации существующей структуры исполнительной власти к новым требованиям.
     Генеральный директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко считает очевидными предстоящие перераспределения полномочий по линии министерство-агентства, а также по линии вице-премьеры-министры.
     Действительно, в основном поправки к 150 законам укрепляют возможности министерств и ведомств, одновременно сокращая и полномочия вице-премьеров,– впрочем, по большей части для заместителей главы правительства, которым премьер-министр делегировал полномочия урегулировать конфликт, эти вопросы были скорее обузой, нежели ценным ресурсом.
     В ряде достаточно специальных вопросов «снижение» компетенции в вопросе с правительства до министерства может произвести мини-революции. Дело в том, что часть «снижаемых» по уровню вопросов ранее действительно решалась на уровне Белого дома. Из общего ряда изменений, предлагаемых господином Плигиным, выбиваются поправки в полномочиях Белого дома по техрегулированию, де-факто передавая весь ход реформы в руки Ростехрегулирования: именно этот орган, как предполагается, будет составлять программу подготовки техрегламентов. В ряде случаев «технический» вопрос, разрешаемый поправкой, на деле является попыткой вмешаться в незаконченный межведомственный спор. Так, законопроект в ст. 119 предлагает передать Роспрому составление правил использования контрольно-кассовой техники – сейчас в ситуации вокруг касс соперничают Минфин, МЭРТ и Роспром (см. стр. 2). В ряде случаев поправки закладывают прямой конфликт между ведомствами. Например, ряд вопросов в регулировании рыбопромышленной отрасли передан в полномочия «федерального органа исполнительной власти», имеющего полномочия в выработке госполитики в области «сельского хозяйства и рыболовства». Это позволяет Минсельхозу и Госкомрыболовству продолжить конфликт друг с другом. Число таких «закладок» в гигантском законопроекте господина Плигина сравнительно невелико (по оценкам «Ъ», не более 30), однако порой они гораздо серьезнее, чем выглядят на первый взгляд.
     Кроме укрепления министерств и открытия новых полей для межведомственного торга законопроект господина Плигина – отличная возможность для наращивания его во время обсуждения в Госдуме до второго чтения: в 150 статей проекта в Госдуме лоббисты министерств могут втиснуть сколь угодно большую тему. Тем более что он будет приниматься явно в пожарном порядке: по словам господина Плигина, закон «на 99%» будет принят в первом чтении к июню.

Вопрос дня: Кого бы вы рекомендовали Путину в вице-премьеры?

     На недавней встрече с премьер-министром Италии Сильвио Берлускони Владимир Путин высказал предположение, что число вице-премьеров в новом правительстве РФ увеличится. Наш вопрос дня:
     Кого бы вы рекомендовали Путину в вице-премьеры?

     Владимир ПЛОТНИКОВ, председатель Аграрной партии России:
     – Могу сказать одно: ситуация в сельском хозяйстве и на продовольственном рынке требует, чтобы в новом правительстве был вице-премьер по селу. И она же требует, чтобы это был уважаемый человек с серьезными полномочиями.

     Константин СИМОНОВ, президент Центра политической конъюнктуры РФ:
     – Первыми кандидатами на повышение воспринимаются губернаторы Самарской и Тюменской областей Владимир Артяков и Владимир Якушев, а также губернатор Красноярского края Александр Хлопонин.

     Алексей МУХИН, гендиректор Центра политической информации:
     – Безусловно, новые вице-премьеры необходимы, чтобы освободить Владимира Путина от премьерской текучки. В этой связи было бы логичным оставить вице-премьерами Алексея Кудрина, Сергея Нарышкина и Александра Жукова, Сергея Иванова, назначить новых – Виктора Зубкова, Дмитрия Козака, Игоря Сечина, Виктора Иванова и Николая Патрушева.

     Владимир ВИНОКУР, юморист:
     – Я бы предложил на пост вице-премьера Татьяну Голикову и Дмитрия Козака.

     Камо ЦАТУРЯН, вице-президент компании политического консалтинга «МАРККОМ»:
     – Одной из самых упоминаемых персон в аспекте возможного повышения по службе в последнее время является губернатор Самарской области Владимир Артяков. Тем более у нас есть традиции восхождения на вице-премьерские должности руководителей из этого региона и, в частности, с АвтоВАЗа, где Артяков ранее успешно возглавлял совет директоров. Кроме этого, думаю, еще один кандидат на статусную должность – Валентина Матвиенко.

     Николай МЕДВЕДЕВ, руководитель Института региональной политики:
     – Стоит выдвигать в вице-премьеры успешных губернаторов развитых регионов или менеджеров госкорпораций. Такие крепкие хозяйственники у нас есть.

     Борис ГРАЧЕВСКИЙ, художественный руководитель киножурнала «Ералаш»:
     – Да все это настолько формально, что, кто бы ни пришел на пост вице-премьеров, ничего не изменится.

Окно последней надежды

Россияне просят у президента денег себе и управы – на чиновников

     Мартовские выборы президента России и предстоящая 7 мая инаугурация привели к резкому росту обращений граждан в приемную главы государства. Причем руководитель страны гораздо популярнее избранных депутатов и тем более назначенных сенаторов. К «самому» обращаются за помощью на порядок больше людей, нежели к парламентариям. Корреспонденты «НИ» посетили приемные президента России, Госдумы и Совета Федерации и выяснили, с какими проблемами идут «наверх» ходоки XXI века.
     Приемная президента на Ильинке больше напоминает вокзал. Бетонные стены, ряды стульев, четыре окошка для записи, графики приема и громкоговоритель, который периодически называет фамилии ожидающих и номер кабинета, куда им следует пройти. За прошедший март к главе России поступило 55 тыс. писем и еще 3,5 тыс. человек обратились лично. Это на треть больше, чем в марте 2007 года (42 тыс. писем и 2,5 тыс. посетителей). Приходят, как правило, совсем отчаявшиеся люди, обившие пороги всевозможных учреждений. Письма же пишут, чтобы пожаловаться на несправедливый закон или посоветовать провести реформу. Большинство посланий поступают от пенсионеров и инвалидов. Они просят увеличить выплаты и предоставить льготы. Следом идут жалобы на низкие зарплаты, на произвол сотрудников милиции и на невозможность получить от государства квартиру.
     С квартирной жалобой из Курска приехала Ирина Пронина. Дом, в котором, кроме Прониных, живут еще 18 семей, построен еще при царе. Сегодня он находится в аварийном состоянии, и здание может не только рухнуть, но и взорваться, так как кухня в квартире Прониных не соответствует правилам эксплуатации газовых устройств: без окон, размером с кладовую. А все потому, что когда-то в целях уплотнения квартиру разделили перегородками, и плита осталась у Прониных, а окно перешло к соседям.
     В гостях у Прониных уже побывало телевидение. В местной газете опубликовали фотографии жилища: просевшие потолки, трещины в фундаменте. Но в БТИ износ здания оценили лишь в 30%, а «Горгаз» и вовсе прислал жильцам гневное послание с требованием самим навести порядок. «Это чтобы можно было сказать, что мы предупреждали, если дом взорвется», – поясняет Ирина. Женщина не понимает, как она может навести порядок. «Окно что ли прорубить?» На просьбы о расселении администрация Курска неизменно отвечает, что в бюджете нет средств. «Мне сказали, что в прошлом году переселили всего 11 квартир. Сколько лет тогда вся старая центральная часть города будет ждать переселения?» В приемную президента Ирина Пронина приехала повторно. Первый раз она была здесь в декабре. Рассказывала, что дом может рухнуть. Это на чиновников не подействовало. Теперь она сделала акцент на «кухонно-газовой проблеме», и это, кажется, сработало. Проблема взрывов бытового газа сейчас актуальна. «Они заинтересовались, ведь дом может взорваться. Сказали, будем бороться», – улыбается женщина.
     Опрос посетителей президентской приемной показал, что две трети из них пришли сюда повторно. Это значит, что в первый раз им не помогли.
     Москвичка Татьяна Рогулева также повторный посетитель. Она ходит по инстанциям уже пять лет. Ни один работодатель не берет ее из-за ее трудовой книжки, испорченной многочисленными исправлениями: то должность неправильно запишут, то номер приказа, то фамилию. Началось все с того, что она пожаловалась на плохое обращение с малышами в детском саду, в котором работала учителем-логопедом. Разразился скандал, и Татьяну уволили, хотя ни приказа об увольнении, ни расчета она до сих пор не видела. Выписки из архива ей тоже не дают, а прослушать сделанные ею диктофонные записи, на которых воспитатель кричит на детей, не хотят. «Мне казалось, что заступиться за ребенка – это благое дело. Я проработала в системе образования 25 лет, а теперь не могу добиться простого права на труд. Заведующие сидят, как удельные князья. А всего-то и надо – переписать трудовую книжку», – рассказывает «НИ» педагог Рогулева.
     Два года назад ей уже советовали написать запрос в прокуратуру для перепроверки трудовой книжки, но обращение где-то затерялось. Другие письма возвращаются в ее родное управление образования Южного округа Москвы и там или где-то оседают в архивах, или пропадают. С собой у Рогулевой целое портфолио: справки, обращения и ответы на них, ксерокопия диплома и даже грамота «За хорошие воспитательные навыки». Но после приема она вышла расстроенной. Чиновница из приемной сказала, что трудовая книжка просительницы недействительна, и предложила г-же Рогулевой снова обращаться в прокуратуру. «Зачем мне опять в прокуратуру? Оттуда ответ приходит через месяц, да еще и снова что-нибудь потеряется. А мне работать нужно, у меня двое несовершеннолетних детей!» – возмущается женщина.
     В приемных парламента ходоков на порядок меньше. За март в приемную Госдумы поступило 4,5 тыс. писем, приходили 885 посетителей. В Совет Федерации обращаются и того меньше (1,7 тыс. писем и 188 посетителей). Две трети обращений посвящены личным проблемам, одна треть – поправкам в законы. Так, в одной из корреспонденций предлагается освободить от налогов сельхозпроизводителей, возделывающих более 500 га земли и сдающих продукцию государству. Автор другого письма просит сократить количество лицензируемых видов деятельности, третий настаивает на расширении круга лиц, которым присваивают звание «Ветеран труда».
     Семья Владимировых обратилась к депутатам после переезда из Киргизии в Калининградскую область по программе переселения соотечественников: «Живем в центре временного размещения. Перспектив на квартиру нет, а участки предлагают купить по рыночной цене. Многие уже подумывают о возвращении». «Инвалидам войны не выдают льготные препараты, говорят: нет денег», – пишет житель Омска Захаров. Пострадавшие от землетрясения в августе 2007 года жители Невельска (Сахалинская область) жалуются на волокиту. «Чтобы получить материальную помощь в 50 тысяч рублей, пришлось подать девять заявлений. Первые три были потеряны, а на последующие «прошения» местные чиновники давали ответы, что списки на материальную помощь до сих пор не утверждены в Минфине», – «сигнализирует» гражданка Хак.
     На личный прием к депутатам чаще всего идут от безысходности. Пенсионерка хочет поставить в очередь на квартиру своего отца, 84-летнего ветерана Великой Отечественной войны. «Квартиру не получит, но пусть хоть порадуется, что поставили в очередь на нее». Еще один мужчина уже год ходит по всевозможным приемным после того, как неудачная операция сделала его инвалидом. «Не понимаю, куда мне еще нужно идти», – признался он «НИ».
     Но есть и посетители, которые приходят на прием лишь за тем, чтобы просто пообщаться с депутатом, «прикоснуться к знаменитости». Пенсионерка Екатерина Андреевская из Воронежской области на свои деньги издала книгу стихов и рассказов «Судьба и предопределение» и теперь приехала в Москву, чтобы передать ее Владимиру Жириновскому. «О! Правитель ты страны Великой. К тебе Я внемлю глас…», – начинается стихотворение, посвященное лидеру ЛДПР.
     Исполнительный директор Независимой психиатрической ассоциации Любовь Виноградова пояснила «НИ», что есть люди, для которых очень важно «погреться в лучах чужой славы». Поэтому у политиков, как у любых знаменитостей, есть огромное число поклонников. Порой дело доходит до болезненного обожания депутата. «У нас было два таких случая за нашу практику», – признается психиатр Виноградова.
     Есть и ходоки, которые идут в приемные органов власти по поручению целых деревень. Константин, спокойный и статный мужчина лет шестидесяти, представляет деревню Субботино Павлово-Посадского района Московской области. В деревню никак не проведут газ, а с 1999 года стоят недостроенными 2,5 км дороги до райцентра. Дорогу не строят, потому что «Мосавтодор» не может договориться с Минприроды, в чьем ведении находится лесной участок с недостроенным шоссе. «Дурдом», – ставит диагноз ситуации Константин. Деревня же тем временем стремительно пустеет. На 203 дома осталось лишь три десятка человек…

За услуги перед отечеством

     Ветераны «суверенной демократии» удостоились президентских благодарностей и наград за успешно проведенную парламентскую и президентскую избирательные кампании. В частности, медаль ордена второй степени «За заслуги перед Отечеством» будет вручена президенту Фонда эффективной политики Глебу Павловскому.
     Президент Владимир Путин подписал указ о награждении ряда близких Кремлю политологов и политтехнологов за успешно проведенные парламентскую и президентскую кампании.
     Среди отмеченных президентскими наградами президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский, директор ВЦИОМ Валерий Федоров, политолог Виталий Иванов и руководители трех центральных телеканалов – Константин Эрнст (Первый канал), Олег Добродеев (ВГТРК) и Владимир Кулистиков (НТВ).
     Самую высокую награду – медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» первой степени – заслужил президент холдинга «Группа ИМА» Андрей Гнатюк. Именно эта структура занималась политтехнологическим обеспечением выборов.
     Глеб Павловский, возглавляющий традиционно близкий Кремлю Фонд эффективной политики, удостоился медали ррдена «За заслуги перед Отечеством» второй степени.
     В обеспечении нужного пропагандистского фона избирательных кампаний Павловский участвует уже три года. Тогда на НТВ стартовал его проект «Реальная политика», который без особой тайны пиарил Владимира Путина, Дмитрия Медведева и партию «Единая Россия». После победы Медведева на президентских выборах Павловский закрыл программу, поскольку она выполнила свое предназначение. «У него определенно есть заслуги перед отечеством, и, вообще говоря, я даже иногда не верю, что мне довелось с ним работать. Я познакомился с ним в 2003 году, но знал о нем с 1997 года, он уже тогда был для меня фигурой колоссального масштаба. Я позаимствовал у него способ думать, он мне ужасно импонировал. Мне кажется, что роль Павловского недооценена в развитии русской мысли, он считается таким технологом, человеком на службе, это прикладная функция, а вообще он мыслитель, и есть мало людей, которые настолько понимают медийный мир», – порадовался за Павловского в интервью «Газете.Ru» один из соавторов программы «Реальная политика» Максим Кононенко.
     Такая же, как Павловскому, награда присвоена директору ВЦИОМ Валерию Федорову за точные социологические прогнозы на выборах.
     «Эта награда всему нашему коллективу. Мы недавно отметили 20-летие, это солидный срок, хотя коллектив у нас молодой и энергичный и, как теперь стало понятно, профессиональный. Приятно получить признание от общепризнанных авторитетов российской политики. Это свидетельство того, что то, что мы делаем, не идет в стол, а востребовано российской политической системой», – поделился своими впечатлениями с «Газетой.Ru» Федоров.
     Руководители трех федеральных каналов и политолог Иванов получат от президента благодарственные грамоты. Указ об учреждении президентских благодарственных грамот Путин подписал 11 апреля. Так что Эрнст, Добродеев, Кулистиков и Иванов получат их из рук президента в торжественной обстановке первыми. Правда, руководители телеканалов не спешат радоваться по поводу того, что были отмечены президентскими почестями. «Я не в курсе, еще не получил указ президента, ничего не могу сказать», – заявил «Газете.Ru» генеральный директор НТВ Владимир Кулистиков.
     Ожидается, что награды будут вручены лично президентом Путиным еще до инаугурации избранного президента Медведева.

Новая должность, но все тот же Путин

Принимая новые титулы, Путин умудряется оставаться неизменным вместилищем всей той власти, которая имеет значение в России

     Если бы политическим лидерам присваивали звания за оригинальность в борьбе за власть, российский президент Владимир Путин был бы чемпионом мира. Сначала он назначил своего преданного дружка Дмитрия Медведева на роль преемника. Затем он заставил Медведева объявить, что когда новый президент 7 мая примет присягу и вступит в должность, Путин станет премьер-министром (сюрприз!).
     И наконец, на прошлой неделе Путин единогласно и под бурные аплодисменты провозгласил себя председателем доминирующей в стране партии «Единая Россия». При этом он не запятнал свой безупречный самодержавный имидж вступлением в ее ряды.
     Путин в собственном оригинальном исполнении реализует старое консервативное изречение, которое гласит: чтобы все оставить по-старому, надо что-то немного поменять. Принимая новые титулы, Путин умудряется оставаться неизменным вместилищем всей той власти, которая имеет значение в России.
     Фокус заключается в том, как добиться этого, соблюдая положения конституции, в которой сказано, что президент не может находиться на посту три срока подряд. Его предшественник Борис Ельцин создал конституцию, которая предоставляет президенту огромные полномочия. За свои два президентских срока Путин еще больше расширил эти полномочия, отменив выборы региональных губернаторов и дав себе право назначать их самому; под его руководством государство взяло под свой контроль общенациональные телевизионные станции; он поставил своих кремлевских друзей во главе государственных энергетических многопрофильных корпораций, ужесточил требования к деятельности неправительственных организаций и сформировал послушную своей воле партию «Единая Россия», которая сегодня занимает 315 из 450 мест в Государственной Думе, то есть, в парламенте России.
     Сегодня цель Путина совершенно прозрачна: он хочет сохранить реальную власть и контроль за состоянием дел в России до того момента, когда в соответствии с российской конституцией он сможет на законных основаниях вернуться в Кремль в качестве президента. А Медведев будет согревать место на троне для своего хозяина. Властолюбцы в своих собственных политических системах могут лишь позавидовать путинской изобретательности.

Интервью с Эдвардом Лукасом

'То, что бывший офицер КГБ правит Россией – не менее возмутительно, чем если бы бывший полковник СС правил Германией'

     Последние 20 лет Эдвард Лукас проработал журналистом в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе, освещая бурные дни окончания 'холодной войны'. Затем настало возвышение Владимира Путина и разгром Кремлем инакомыслия – эти события превратили британского репортера из стороннего наблюдателя в страстного поборника жесткой линии в отношении Москвы. В своей новой книге 'Новая 'холодная война': путинская Россия и угроза Западу' (The New Cold War: Putin's Russia and the Threat to the West) он излагает свою обеспокоенность авторитарным дрейфом этой страны и ее влиянием на окружающий мир. Лукас, ставший восточноевропейским корреспондентом журнала Economist, дал интервью Maclean's об обретенной недавно Россией самоуверенности и о том, почему самодовольный Запад должен быть начеку.

     В: Анна Политковская, российская журналистка, ставшая жертвой убийцы, была вашим другом. Ее имя и адрес были в 'расстрельном списке', появившемся в Интернете незадолго до убийства. Еще один журналист – и ваш друг – критически отзывавшийся о Кремле, оказался в аналогичном списке и теперь живет в страхе. Справедливо ли сказать, что судьба постсоветской России имеет для вас личное измерение?
     О: Она является личной во многих отношениях. Во-первых, 'холодная война' пронизывала годы моего взросления. Помню, как мой отец [оксфордский ученый] рисковал свободой, провозя контрабандой в Прагу книги греческих философов, и отдавал их людям, готовым рисковать жизнью, чтобы обсудить их. Это оставило сильное впечатление. Я был там и в годы падения коммунизма, и эти несколько лет были незабываемы. В коммунистическую эпоху многие мои друзья сидели в тюрьме, а потом они стали политиками и журналистами. Я не хочу, чтобы все это было теперь разрушено.

     В: Вас обвиняют в нагнетании страхов перед Россией и Владимиром Путиным. Как вы отвечаете на это?
     О: Если кому-то кажется, что я сею тревогу, то это потому, что мне тревожно. Я езжу по всему региону и вижу, что Россия резко откатывается назад. Кроме того, меня тревожит происходящее в самой России. Я не готов сидеть сложа руки и говорить, что Россия всегда была авторитарной и империалистической, и нам нужно с этим жить. Для россиян ничего хорошего в этом нет и, ничего хорошего, безусловно, нет в этом для нас.

     В: Однако вы сравниваете видение сегодняшней России Западом с тем, что мы думали о ней в 1930-е. Кроме того, вы провели параллель с политикой умиротворения нацистской Германии, проводившейся Невиллом Чемберленом.
     О: Я пытаюсь пробудить людей. Думаю, что мы еще не умеем трезво оценивать Россию. Очень часто желаемое принималось за действительное, и я пользуюсь этими сравнениями с Третьим рейхом, потому что важно помнить о том, что накануне войны две тоталитарные империи были довольно похожи. Сталин в то время убивал больше людей, чем Гитлер, а мы, как правило, забываем о том, что советское прошлое все еще живо в России. Поэтому я провожу исторические параллели, чтобы люди помнили. Когда Путин говорит, что пакт Молотова-Риббентропа [подписанный в 1939 г. пакт о ненападении между Германией и Советским Союзом, разделивший потенциальные трофеи в Восточной Европе] законен, то это так же возмутительно, как если бы некий немецкий лидер заявил, что законны аншлюс или расчленение Чехословакии. В принципе, возмутительно и то, что бывший офицер КГБ правит Россией, как если бы бывший полковник СС правил Германией.

     В: Почему вместо пессимизма мы питаем надежды в отношении России?
     О: Отчасти из-за умственной лени. Мы привыкли к тому, что с Россией все о'кей, что это партнер. Это очень удобная позиция, и уже 10 лет эта тема господствует на Западе. Не думаю, что сейчас она подкрепляется фактами.

     В: Одним из ключевых событий в постсоветской России стало возвышение бывших сотрудников КГБ и их превращение в политическую силу. Неужели весь остальной мир не понимал, что происходило?
     О: КГБ возвращался медленно. Кадры сноса статуи [перед зданием КГБ] после окончания 'холодной войны' заставили нас почувствовать, что он свергнут, как 'Штази' в Восточной Германии. До этого оставалось совсем немного; в то время они истекали кровью – люди уходили в частный сектор, а весь остальной мир списывал КГБ со счетов. На самом же деле, на него навесили новую этикетку и на протяжении 1990-х он вновь шел наверх. Старый разведчик Евгений Примаков вернулся и возглавил службу внешней разведки, а к тому времени, как Путин возглавил то, что сейчас называется ФСБ, она не сильно отличалась от своего предшественника. Когда [в 1999 г.] Путин стал премьер-министром, Примаков уже побывал на этом посту. А потом у нас была серия громких терактов в Москве, вину за которые возложили на чеченцев, что дало Путину блестящую возможность проявить себя жестким лидером. Вскоре после этого было 11 сентября, и Путин заявил, что он на стороне тех, кто борется с терроризмом. Мы были настроены на то, чтобы Россию возглавил жесткий лидер.

     В: Однако избранный президент Дмитрий Медведев не является продуктом этой среды. Его часто презрительно называют путинским пуделем, но он излагал довольно либеральные идеи о свободе и верховенстве закона. Не недооцениваем ли мы его?
     О: Он всегда был очень эффективным, лояльным соратником Путина. Да, всегда есть возможность того, что либеральная риторика Медведева превратится во что-то на практике. Но мы не видели этого, когда он управлял «Газпромом», государственным газовым концерном. Он управлялся очень непрозрачно и неэффективно. Возможно, он переродился в борца за законность и прозрачность, но его послужной список говорит об обратном.

     В: Может ли Путин сохранить нынешний уровень влияния на посту премьер-министра?
     О: Знаете, Сталин никогда не был ни премьер-министром, ни президентом. Он был просто генеральным секретарем партии. Возможно, Путин станет председателем 'Единой России' [своей политической партии]. Не думаю, что он долго пробудет премьер-министром, потому что ответственности слишком много, а на премьер-министра валятся все шишки. В последние несколько лет, когда возникали проблемы, Путин винил премьер-министров и даже отправлял их в отставку. Председателя 'Единой России' практически невозможно уволить, а она стала партией власти. Лично я думаю, что он хотел бы вернуться в качестве президента, а для этого потребуется, чтобы Медведев изменил конституцию.

     В: Думаю, что многих на Западе поразит – или даже шокирует – ваш вывод о том, как Путин укреплял власть. Вы упоминаете о серии взрывов в жилых домах в 1999 г., в результате которых погибли сотни россиян и появилось обоснование войны в Чечне. Считаете ли вы, что ответственность за них несет Москва?
     О: Не думаю, что мы когда-либо узнаем, были ли они непосредственно заказаны, подстрекались ли их исполнители. Однако абсолютно ясно, что официальная версия инцидента с бомбой в Рязани [когда бдительный гражданин сообщил о подозрительных действиях в его доме неизвестных, оказавшихся агентами ФСБ] бессмысленна – более того, от нее дурно пахнет. По официальной версии, два сотрудника ФСБ из Москвы угоняют машину, едут в Рязань, покупают на рынке сахар, покупают патроны, при себе имеют детонатор, и проносят эти мешки в жилой дом – и все это проверка общественности на бдительность. Что-то здесь не сходится. Помимо того, что чеченцы никогда ничего подобного не делали, власти не смогли дать внятного объяснения, когда местные жители поймали их с настоящей, как оказалось, взрывчаткой. Поэтому они все переиграли и начали говорить о сахаре. Убедительных доказательств нет, но имеющиеся свидетельства говорят о том, что власти имели отношение к этому.

     В: Вы настоятельно подчеркиваете, что в настоящее время Россия представляет угрозу лишь для своих соседей, но она находится на опасной траектории. Как заставить Запад заинтересоваться Россией, если ее дурное поведение затрагивает только страны региона?
     О: Действительно, в отличие от последней 'холодной войны', это, главным образом, европейское шоу. Запад интересуют прибалтийские государства, которые теперь состоят в НАТО. Когда члены молодежного движения 'Наши' [поддерживаемого Кремлем] устроили блокаду эстонского посольства [в апреле 2007 г.] и атаковали машину шведского посла, пытавшегося нанести визит, один эстонский дипломат, мой друг, так описал коллективную реакцию Запада: 'Ах, Боже мой, теперь они нападают на белых людей!' Благодаря этому, люди почувствовали, что эстонцы не просто говорят, что у них проблемы, а что у них реально проблемы. Точно так же кибератака на Эстонию в апреле прошлого года вызвала интерес у ведущих разведывательных служб Запада. Впервые на наших глазах произошла кибератака такого масштаба, и она вполне могла привести к более, чем серьезным последствиям. Второй важный момент – это энергия. В настоящее время Америка очень заинтересована в энергетической безопасности, в том, чтобы получать газ из каспийского региона и попытаться ослабить хватку России в Центральной Азии. Думаю, что по одной этой причине Россия представляет очень большой интерес для Соединенных Штатов.

     В: Вы изображаете западные корпорации и фондовые рынки подручными Кремля, потому что прибыль и бизнес для них важнее, чем новые союзники Запада. Вы можете объяснить, почему?
     О: Когда речь идет о России, мы забываем почти о всех наших стандартах, и нам нужно вернуть 'пробу на запах'. Я выступаю за интеграцию легитимного бизнеса на западных фондовых рынках. Тревогу у меня вызывают 'парагосударственные', как я их называю, образования – псевдокомпании наподобие «Газпрома», являющегося, по сути, нефтегазовым подразделением корпорации 'Кремль', которые не могут дать ответы на вопросы о структуре собственности и трансакциях третьих сторон, удовлетворяющие регулирующие органы в Нью-Йорке. Но вместо этого им позволяют выходить на лондонский рынок, и я думаю, что это неправильно. Во-вторых, меня беспокоит то, как компании, акции которых не обращаются на бирже, пользуются западными банками, юридическими и бухгалтерскими фирмами, чтобы перемещать денежные средства от акционеров «Газпрома» и других компаний. Думаю, мы совершенно потеряли наши моральные ориентиры.

     В: Мне кажется, что на Западе царят сомнения, даже на самом высоком политическом уровне, относительно того, насколько Путин отражает волю народа. Если россияне действительно хотят того, что он дает, то что с этим делать остальному миру?
     О: Во-первых, нужно задуматься о том, действительно ли он делает то, чего хотят россияне. Думаю, что во многом пропутинские настроения являются реакцией на Ельцина, на 1990-е годы, на те ужасные времена, которые мы, по-видимому, недооценивали. Во-вторых, многое из того, что кажется пропутинскими настроениями, – это на самом деле пропаганда для телевидения и все такое. Наконец, есть высокие цены на нефть. Если на первый взгляд кажется, что Путин очень популярен, то нужно просто задаться вопросом, каким был бы рейтинг популярности Путина, если бы у Путина были ельцинские цены на нефть и наоборот. Поэтому я не думаю, что вся это пропутинская болтовня реальна, и что мы можем оставить народ России с мыслью о том, что их стране суждено быть авторитарной и империей. У России также есть фантастическая история смелой борьбы за права человека и свободу. Говорить, что нет, на самом деле русские не хотят демократии – это почти расизм.

     В: Была ли какая-то реакция на вашу книгу из России?
     О: Кремль и посольство в Лондоне отвергли приглашение моего издателя на публичные дебаты со мной. Не из официальной России. Я получаю крайне неприятные письма по электронной почте, в одном из них меня приглашали 'попробовать нашего полония'. Кто-то более тонкокожий, пожалуй, дал бы себя запугать.

Вымирающая Россия

     Россия – европейская страна, и ее демографическая картина является типично европейской в ряде отношений, как то: низкий уровень рождаемости, растущая доля внебрачных детей, напряженность в отношениях с иммигрантами и старение населения. Но ее демографический профиль и перспективы на будущее отличаются в двух важных аспектах, которые не сулят ничего хорошего экономическому облику России в долгосрочном плане – не говоря уже об амбициозной цели Кремля вывести страну на пятое место среди мировых экономик к 2020 г.
     Во-первых, ситуация в России в области здоровья и смертности гораздо хуже, чем в Западной Европе. Продолжительность жизни российских мужчин поразительно низка, гораздо ниже нынешнего уровня в Пакистане и Бангладеш. И тенденции движутся в неверном направлении уже не одно десятилетие. В России в 2005 г. ожидаемая продолжительность жизни мужчин и женщин при рождении была ниже, чем 40 лет назад.
     Невероятно высокий уровень смертности в России вкупе со слабым уровнем рождаемости обуславливают вторую 'исключительную' демографическую тенденцию для страны: депопуляцию. Более, чем за 16 лет, прошедших с распада СССР, смертей в России зафиксировано на 12 миллионов больше, чем рождений. Этот дефицит лишь отчасти компенсирован чистой иммиграцией. Вследствие этого численность населения России снизилась с 148,7 миллионов в 1992 г. до 142 с небольшим миллионов в начале этого года. Если Западной Европе перспектива снижения численности населения грозит через поколение, то Россия уже его переживает.
     Избранный президент Дмитрий Медведев излагает видение России, в которой к 2014 г. рождаемость превысит смертность, а в последующее десятилетие будет наблюдаться положительный рост населения. Он одобрил 'официальную демографическую концепцию', предусматривающую такие меры, как выплаты за рождение ребенка и другие социальные льготы, в том числе, в государственной системе здравоохранения. Цель – преодолеть демографический спад. К сожалению, в современной истории нет ни одного примера того, чтобы пронатальная политика привела к существенному изменению демографической ситуации. Мало кто из нероссийских демографов ожидает, что депопуляция остановится при жизни следующего поколения. Даже 'оптимистический' прогноз ООН предусматривает снижение численности населения более, чем на 10 миллионов в 2005-2030 гг.
     Еще более резкий спад ожидается среди трудоспособного населения России. Прогнозируется, что в 2005-2030 гг. трудоспособное население Западной Европы – в возрасте от 15 до 64 лет – сократится примерно на 7 процентов. В России эта цифра составляет 19 процентов. Хотя население России в три раза меньше западноевропейского, в абсолютном выражении сокращение работоспособного населения в ближайшие десятилетия будет примерно одинаковым. При нынешних показателях смертности из восьми швейцарских мужчин в возрасте 20 лет семь могут рассчитывать на то, что они отметят свой 65-ый день рождения; в России надеяться на это могут лишь трое из семи.
     Сам по себе резкий спад численности трудоспособного населения вместе с растущей долей пожилых граждан по отношению к россиянам трудоспособного возраста представляет собой серьезный демографический вызов попыткам разогнать экономику и поднять жизненный уровень. Но проблема еще более остра, чем можно судить по этим голым цифрам. Потому что в России проблема смертности в наибольшей мере затрагивает ее трудоспособное население.
     Более 40 лет в России происходит воистину ужасающий рост заболеваемости и смертности как раз среди тех, кто обычно формирует хребет современной экономики. В 2005 г. у людей в возрасте от 27 до 57 лет уровень смертности был в среднем на 100 процентов выше, чем в 1965 г. Что касается российских женщин, то их положение можно назвать хорошим лишь по сравнению с ужасными показателями для российских мужчин. Уровень смертности среди женщин в возрасте от 26 до 59 лет в 2005 г. был, как минимум, на 40 процентов выше, чем в 1965 г. – а для некоторых возрастов уровень смертности был выше на 50, 60 и даже 70 процентов.
     Причины смерти вполне очевидны: резкий рост смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, травм и ранений (несчастные случаи, отравления, самоубийства и убийства). Сложнее указать на глубинные причины, но можно указать на ряд вероятных факторов: плохое питание, отсутствие физических упражнений, активное курение и социальный стресс. Убийственный роман России с водкой по-прежнему легендарен, и похоже, что это еще один значимый фактор – потребление алкоголя на душу населения находится на крайне высоком уровне.
     'Чрезмерная смертность' в России угрожает сковать производительность и развитие. Действительно, в последнее несколько лет уровень экономического роста стабильно высок, но за ним стоит, в первую очередь, экспорт нефти и газа. В современной мировой экономике здоровье нации является существенным элементом стабильности ее экономического потенциала – а можно сказать, что и ключевым элементом. Как Россия надеется стать жизнеспособной современной экономикой при сокращении и ослабевании рабочей силы, если продолжительность жизни на 12 полных лет ниже, чем в Западной Европе? Ни одно современное общество не может надеяться иметь ирландский уровень жизни при индийской модели выживания.
     Если Россия хочет быть в первых рядах экономик XXI века, то необходимо ликвидировать чудовищный разрыв между россиянами и остальной Европой и всеми другими промышленно развитыми демократическими странами. Вероятно, для достижения этой цели потребуется долгая и упорная борьба всей нации.
     Н. Эберштадт, исследователь Американского института предпринимательства в Вашингтоне и Х. Грот, научный сотрудник фонда глобального здоровья Pfizer и управляющий директор Pfizer-Switzerland, – авторы книги 'Грядущий демографический вызов Европы: Осознание ценности здоровья' (Europe's Coming Demographic Challenge: Unlocking the Value of Health, AEI Press).

Быль о правах

Президенты России уделили внимание комиссару Совета Европы

     Вчера президент России Владимир Путин встретился с комиссаром Совета Европы по правам человека Томасом Хаммарбергом, который предложил президенту России провести административную реформу в сфере защиты прав человека в России и, по мнению специального корреспондента «Ъ» АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, услышал от Дмитрия Медведева то, чего комиссару не стал говорить Владимир Путин.
     – Рад вас приветствовать,– сказал господин Путин комиссару Совета Европы,– рад очередной встрече, знаю, что вы уже давно в России, что посетили ряд российских регионов...
     Президент России имел в виду прежде всего, разумеется, Чечню (правда, господин Хаммарберг был и в Дагестане, и в Ингушетии), но уклончивость его была хорошо объяснима: он в самом начале разговора хотел дать понять комиссару, что Чечня ничем от других российских регионов, если что, не отличается. Разве что, может, особой, ни с чем не сравнимой стабильностью.
     – Я думаю, вы заметили,– продолжил президент,– что мы пытаемся реагировать на ваши предыдущие замечания.
     Я только успел подумать, что, наверное, просто не получается, как президент продолжил:
     – Может, не все получается, тем ценнее ваша поездка, и я буду рад подискутировать.
     У него, таким образом, на самом деле нет впечатления, что не получается, хотя теоретически он и допускает такую возможность и поэтому готов дискутировать и объяснять, почему на самом деле все получается как нельзя лучше.
     Ей-богу, это была, может быть, самая лучшая из самых кратких протокольных речей Владимира Путина в Представительском кабинете Кремля.
     Господин Хаммарберг сказал, что он и правда только что вернулся с Северного Кавказа и что хотел поделиться впечатлениями об этой поездке. (Не хотел ли он сказать, что Владимиру Путину полезно знать об этом, так как он бывает там реже, чем сам комиссар Совета Европы, которому положено совершать инспекционные поездки в такие регионы не реже раза в полгода?)
     Кроме того, комиссар выразил желание поделиться тем, как «идеально организовать работу по соблюдению прав человека в стране в целом». То есть организация этой работы в России вообще-то близка к идеалу, но не совсем еще идеальна.
     И наконец, Томас Хаммарберг хотел поговорить с Владимиром Путиным о «вопросах функционирования Совета Европы». Это был еще один подарок комиссара президенту: не так уж часто Владимира Путина просят поучаствовать в обсуждении международных проблем, и он просто вынужден проявлять инициативу в таких случаях.
     Впрочем, особых иллюзий тут не должно было быть: Россия, как известно, финансирует деятельность этой организации, так что он имеет полное материальное право принимать активное участие в обсуждении проблем Совета Европы.
     О том, что происходило в Представительском кабинете, после того как пресса демонстративно покинула его (впрочем, не по своей инициативе), мне рассказала участница этой встречи, председатель совета при президенте России по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Элла Памфилова. По ее словам, господин Хаммарберг действительно обсудил с президентом страны все три темы.
     Он говорил о том, что военные на Северном Кавказе во время своих спецопераций действуют грубо (хотя, правда, трудно представить себе военных, действующих мягко). Комиссар предъявлял факты гибели гражданского населения в таких операциях. Эти факты ему предоставляет уцелевшее в ходе этих операций гражданское население. Так что это, с чем нельзя не считаться.
     Господин Путин с этим считался, хотя при этом говорил, что в отличие от прошлой встречи в том же составе комиссар ничего уже не говорит о пытках в Чечне.
     Комиссар заявил, что жалоб на пытки в этот раз действительно не было, но при этом реакция на предыдущие жалобы его не удовлетворяет. Кроме того, не решается проблема идентификации тел погибших. (Элла Памфилова призналась, что она уже не может смотреть в глаза людям в Чечне, когда они спрашивают ее, закончится ли когда-нибудь история с Ростовской судмедлабораторией,– в ней еще со времени первой чеченской войны, то есть с 1995 года, хранятся тела погибших, которые нуждаются в идентификации.)
     Владимир Путин соглашался и с этим и говорил, что проблема, кроме того, в том, что до сих пор не идентифицированы тела погибших российских военнослужащих и семей, которые поддерживали действия федеральных войск. То есть проблема, по его мнению, шире.
     Впрочем, комиссар тоже с этим не спорил. Он, судя по всему, хотел только одного: чтобы она вообще перестала существовать.
     Из разговора с другими участниками этой встречи выяснилось, что говоря об идеальной организации работы по соблюдению прав человека в России, комиссар имел в виду прежде всего усиление роли уполномоченного по правам человека в стране (Владимир Лукин участвовал в этой встрече и был бы, видимо, последним, кто стал бы с этим спорить) и особенно в регионах страны.
     Кроме того, комиссар Совета Европы предложил административную реформу в этой сфере: на его взгляд, нужен человек, который координировал бы всю работу по соблюдению прав человека – и в исполнительных структурах власти, и в законодательных. И должности уполномоченного по правам человека при президенте тут, по мнению господина Хаммарберга, мало.
     Владимир Путин расценил предложение именно как совет Европы, и не более. Хорошо, что не расценил как вмешательство во внутренние дела и так с трудом встающей с колен державы.
     Ну и наконец, комиссар в очередной раз сказал все, что думал, о том, что Россия не ратифицирует 14-й протокол к Европейской конвенции по правам человека (этот протокол реформирует деятельность Европейского суда). И как подобает комиссару, господин Хаммарберг прямо спросил Владимира Путина, что тот может сказать по этому поводу.
     И господин Путин, как рассказал «Ъ» один из участников встречи, тоже сказал все, что думает. А думает он, как выяснилось, следующее: комиссар с коллегами сейчас пойдет встречаться с Дмитрием Медведевым, который является, как известно, человеком более либеральных и демократических взглядов, потому что не несет груза прошлого, связанного с КГБ, так что вот пусть с Дмитрием Медведевым, а не с ним, Владимиром Путиным, они эту проблему и обсудят.
     И ведь обсудили. Господин Медведев сначала высказался еще об одной поправке к Европейской конвенции, которая не устраивает российских переговорщиков: об отмене смертной казни. В России, как известно, действует мораторий на смертную казнь. Дмитрий Медведев сказал, что это очень сложная проблема и что она становится только сложнее, потому что в России в последнее время поднялась волна насилия, в том числе по отношению к детям. Он вспомнил и про Беслан и при этом добавил, что Россия все равно будет идти к полной отмене смертной казни.
     Но, видимо, торопиться на этом пути не станет.
     А насчет 14-го протокола выяснилось вот что: когда переговоры заходят в тупик, заявил господин Медведев, может, лучше всего начать эти переговоры с чистого листа.
     А значит, в этой ситуации – отменить поправку и жить как раньше.
     Таким образом, человек более либеральных взглядов порекомендовал комиссару как минимум то же самое, что не стал рекомендовать человек менее либеральных.

Владимир ПУТИН: «Мы пытаемся реагировать на замечания Европы»

Но пока не все получается, признался президент комиссару Совета Европы по правам человека

     Вчера в Кремле принимали нового комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммарберга, сменившего на этом посту испанца Альваро Хиль Роблеса, не раз критиковавшего Россию.
     По уже сформировавшейся за последние два месяца традиции сначала с главным европейским правозащитником встречался Путин, потом Медведев.
     А до того как попасть в Кремль, господин Хаммарберг проехал по регионам России, в том числе по Северному Кавказу (как известно, Европа страшно любит «покопаться» на предмет прав человека на этой российской территории). Кстати, в Чечне есть даже представитель еврокомиссара Мамед Мадаев, который и прибыл вместе с ним в Кремль. Правда, так и не удалось выяснить, это чей человек – Европы или России. В целом, насколько стало известно, новоиспеченный комиссар заметил положительные перемены в России и на Северном Кавказе.
     На вчерашнюю встречу Путина прибыли люди, занимающиеся правозащитной тематикой в нашей стране – уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин (он был довольно мрачен), председатель Совета при Президенте России по развитию гражданского общества Элла Памфилова (улыбчивая, в хорошем настроении). Так что было непонятно, как на самом деле у нас с правами. Создавалось ощущение, что Лукин и Памфилова спорили и не сошлись во мнении, или же радужный настрой Памфиловой победил мрачность Лукина.
     Приветствуя еврокомиссара, Путин сказал:
     – Вы давно в России. Вы заметили, что мы пытаемся реагировать на прежние замечания. Может, не все получается.
     Но, по словам президента, поездке комиссара, контактам с ним и с Советом Европы в целом Россия придает серьезное значение.
     – Есть большие возможности для конструктивного диалога, – откликнулся комиссар. И предложил обсудить положение дел на Северном Кавказе, а также как можно «идеально организовать комплексную системную работу по соблюдению прав человека в России – с точки зрения комиссара.
     А за закрытыми дверями, как позже сказал нам кремлевский источник, комиссар и президент говорили о смертной казни в России. Правозащитник настойчиво советовал ее отменить (в РФ сегодня уже действует мораторий на смертную казнь, но формально она не отменена). Путин ответил, что в перспективе это, конечно, сделать надо, но полностью отказаться от казни как высшей меры наказания для преступников в России возможно будет тогда, когда к этому будет готово само общество.

Кандидат в премьеры не снизойдет до встреч с фракциями

     Похоже, что инаугурация президента Д.Медведева и утверждение экс-президента В.Путина на пост премьера затмят празднование Первомая и Дня Победы.
     «Единая Россия», господствующая в Госдуме, донесла до сведения депутатов распорядок работы на первую декаду мая: 7 мая – инаугурация, 8 мая – заседание палаты с целью срочного утверждения премьера. Кандидатура одна, безальтернативная и не обсуждаемая. Это – В.Путин.
     Недавний гарант конституции и соблюдения законности в РФ, господин Путин, как ни парадоксально, не собирается следовать действующему регламенту и закону о правительстве, требующим от кандидата в премьеры в обязательном порядке провести предварительные встречи с думскими фракциями, чтобы поделиться с ними своими планами и ответить на вопросы депутатов. Следовали этому правилу все премьеры. Путин считает себя «исключительным», не желает исполнять закон и «опускаться» ниже своего бывшего «президентского достоинства».
     «Путина все знают и нет в этом необходимости», – говорят первые лица из фракции «Единая Россия». Но это они знают своего лидера, а оппозиция, сторонники КПРФ до сих пор не могут понять, в чем состоит таинственный план Путина. «Единороссы» распространили в Госдуме тонюсенькую брошюрку форматом с тетрадку под названием «План Путина». На ее 6 листах – фотоснимки Путина и «единороссов» и несколько общих фраз типа: «План Путина – это победа России».
     На пленарном заседании Госдумы в пятницу Анатолий Локоть (КПРФ) обратился к «единороссам» и через них – к кандидату в премьеры: не ломайте хотя бы эту демократическую традицию. Отказ Путина от встреч с фракциями – это проявление неуважения к депутатам, это деление парламента на тех, с кем «постоянно ведут консультации и встречи», и на тех, кто «и так знает».
     Грызлов нервно отреагировал на слова Локотя: «Мы эти вопросы будем обсуждать 7 мая, когда кандидатура председателя правительства будет внесена в Госдуму. Это произойдет 7 мая». Спрашивается: когда же проводить консультации, если на следующий день собирается внеочередное заседание Госдумы для утверждения премьера.
     Остается также загадкой поспешность, с которой действуют безальтернативный лидер и его окружение. Время же есть. Впереди праздники. Депутатам необходимо успеть встретиться с избирателями, ветеранами перед Днем Победы, поучаствовать в праздничных акциях в своих регионах. А их вынуждают съезжаться в Москву ради немедленного утверждения премьера. Только потому, что так захотел Путин? Как будто он, а не Медведев, остается первым лицом в РФ. Как будто у него, а не у Медведева, в руках все рычаги власти, вплоть до ядерного чемоданчика, укрепления и расширения диктаторских полномочий. Так стоило избирать президента, если господин Путин может быть всем…

Такие разные слова, что кругом ходит голова

Кто из «них» прав?

     Нанайская борьба мыслей...
     ...или спекуляции со стороны тех, кто еще каких-то десять лет назад контролировал ключевые позиции и в Федеральном собрании, и в правительстве. Это те, кто в 90-е годы, занимая высокие должности, действовал в ущерб обществу и государству, обслуживая интересы олигархических структур и разбазаривая национальное достояние. Это они нас учат жить сегодня, это они сделали, между прочим, коррупцию главным средством политической и экономической конкуренции. Это те, кто из года в год принимал несбалансированные, абсолютно безответственные бюджеты, обернувшиеся в конце концов дефолтом, обвалом, многократным падением жизненного уровня граждан нашей страны.
     Разве не эти наши оппоненты презрительно называли отечественное сельское хозяйство «черной дырой» и отрицали необходимость государственной поддержки села?
     И именно они в свое время свели к нулю финансирование науки и «оборонки», настаивали на абсолютно необоснованном, радикальном сокращении наших Вооруженных сил.
     Это те, кто годами не выплачивал детские пособия, пенсии, зарплаты. Кто в самый трудный период террористической интервенции против России предательски призывал к переговорам, а по сути – к сговору с террористами...
     Одним словом, это все те, кто в конце прошлого века привел Россию к массовой бедности, к повальному взяточничеству – к тому, с чем мы боремся до сих пор.
     И не нужно иллюзий, уважаемые друзья! Все эти люди не сошли с политической сцены. Их имена вы найдете среди кандидатов и спонсоров некоторых партий. Они хотят взять реванш, вернуться во власть, в сферы влияния. И постепенно реставрировать олигархический режим, основанный на коррупции и лжи.
     …Государственная власть была малоэффективна. Свидетельством тому стало ослабление всех государственных институтов и пренебрежение законом. Отечественные СМИ нередко действовали в интересах отдельных корпоративных групп, по их экономическому и политическому заказу…
     По отношению к 1991 году реальные доходы граждан составляли лишь 40 процентов, пенсии – и того меньше…
     Тяжелое состояние дел в экономике и социальной сфере и, конечно, потеря многих ценностных ориентиров нанесли психологический удар обществу. Усилили социальные болезни, коррупцию, преступность. Обострился и демографический кризис.

     Уже год как с нами нет Бориса Николаевича – первого президента России и одного из самых ярких политиков XX столетия, без всякого преувеличения, кардинально повлиявшего на развитие не только нашей страны, но и на ход мировой истории.
     Бурные 90-е были временем стремительных перемен и смелых, неординарных людей: личностей, способных идти «против течения», зовущих к новым целям и ведущих за собой массы людей. И Борис Николаевич Ельцин, без преувеличения, принадлежит именно к такой выдающейся плеяде.
     Он прошел трудный путь политика и гражданина. И за свою жизнь не раз оказывался в ситуации сложного, принципиального выбора. Но этот путь был столь же уникален, как и судьба самой страны. Страны, прошедшей через беспрецедентные трансформации и тяжелые потрясения, но отстоявшей и свою государственность, и свое право на свободное, самостоятельное развитие.
     Ничто тогда не могло помешать главному стремлению людей – стремлению к свободе. И монумент, который мы сегодня открываем, – это не только дань памяти первому президенту страны: его надгробие по праву покрывает российский государственный флаг – триколор, национальный флаг России, спустя долгие десятилетия возвращенный именно им, Борисом Николаевичем Ельциным, нашей истории, нашей стране, нашему народу.
     Этот флаг – свидетельство давних и выстраданных нашим народом демократических устремлений, один из ярких символов твердого выбора в пользу свободного общества и цивилизованного, передового развития, выбора, единственно достойного такой великой страны, как Россия.
     Сегодня все мы живем в открытой и самостоятельной стране. В стране, развивающейся в полном соответствии с духом и буквой российской конституции. И президентская власть в России всегда будет последовательным гарантом основного закона и прав граждан, будет и дальше служить народу России, защите суверенных интересов страны.
     Мы знаем, президент Ельцин всегда достойно «держал удар», брал на себя всю полноту ответственности за происходящее в стране и показал, что только так – смело и решительно – нужно идти избранным стратегическим курсом, оставаясь при этом открытым и восприимчивым ко всему новому и полезному для страны. В этом смысле Борис Николаевич Ельцин был всем нам примером.
     И такая твердая и принципиальная позиция первого лица государства будет и впредь являться основой для нашего движения вперед, для сегодняшних и будущих успехов России.

     Как ни парадоксально, и те, и другие, по сути прямо противоположные, оценки политике и политикам, бывшим у власти в 90-е годы, – в том числе главному из них, Борису Ельцину, – дал один и тот же человек. И примерно в одно и то же время. Разоблачения ельцинской эпохи прозвучали в речах Путина на форуме сторонников в Лужниках, состоявшемся 21 ноября прошлого года, и на февральском заседании Госсовета в нынешнем году. Другой монолог, где тот период характеризуется самым высоким слогом, – это выступление президента Владимира Путина в минувшую среду на открытии памятника Ельцину.
     Удивляться такой «противоречивой диалектике», конечно же, не стоит. Проклиная ненавистные подавляющему большинству граждан 90-е, говоря о них правду, президент преследовал исключительно предвыборные цели – заручиться поддержкой задавленного большинства. Выступая на траурной церемонии по случаю годовщины смерти Ельцина, Владимир Путин старался заручиться поддержкой тех самых «не сошедших с политической сцены» деятелей, ближайших соратников Ельцина по разрушению России, которые присутствовали на церемонии.
     Каково же истинное отношение выдвиженца Ельцина к его эпохе и наследию?

«Ельцинская схема власти господствует»
     Обсуждается в Интернете. 24.04.08 г.
     Пишет Игорь Эйдман:
     Почему практически весь политический бомонд от правящего до либерального оппозиционного с таким пиететом относится к покойному «первому президенту». Ведь эти люди прекрасно знают ему цену.
     Либеральные, высокопоставленные в прошлом политики очень любят покойного президента, причем совершенно искренне. Однако эта любовь не мешает некоторым из них сопровождать свои многочисленные рассказы в кругу друзей о Ельцине примерно таким рефреном: «и тогда царь опять нажрался как свинья».
     При этом быть последовательными и признать, что Ельцин самодур, алкоголик, неадекватный, недееспособный, пародийный правитель, они не могут. Ведь именно он их привел в элиту. Они не могут сказать, я сделал карьеру, потому что сумел понравиться, войти в доверие к алкоголику-самодуру. Ведь в таком случае они сами бы расписались в ничтожности, случайности своей карьеры. «Если бога нет, то какой я после этого капитан» – говорит один из героев «Бесов». «Если Ельцин – ничтожество, то какой я (президент, губернатор, политик и т.д.)» – может сказать о себе практически любой представитель сегодняшней политической элиты.
     Одна из главных бед, которые принес стране Ельцин, в том, что он собственным примером определил образцы, нормы поведения для правившей элиты, которые распространились и стали господствовать в российской политической культуре. Практически каждый видный политик – губернатор, министр или лидер партии считал своим долгом обзавестись собственным двором из подхалимов и приживалок, «поднять» собственных «олигархов», которые будут кормить этот двор, самодурствовать и устраивать собственные загогулины. У каждого из них появляется свой Коржаков, свой Юмашев, конечно, свой Березовский и своя Дьяченко.
     Этот, на первый взгляд, безобидный балаган опутывался различными криминальными схемами, а подведомственная структура превращалась в механизм добывания социальных преференций для политика и его окружения. Такова ельцинская схема власти, которая благополучно господствует и после его смерти.

Диктаторы вернулись: а мы будто этого не замечаем

     В 90-е годы, когда развалился коммунизм и поднялась волна глобализации, Запад думал, что демократия победила. Как же он ошибался! – считает видный неоконсерватор и советник Джона Маккейна по внешней политике. Силы свободы теряют позиции
     Последние годы стали временем подъема великих автократий России и Китая; вновь взялись за оружие радикальные исламисты. Тем временем либеральный мир раздроблен, он постоянно отвлекается на самые разные проблемы, как серьезные, так и мелочные. Великие демократии склочничают между собой, споря, кто из них самый моральный; они обсуждают глубокие подпункты международного права; они спорят о том, какая сила лучше – 'жесткая' или 'мягкая'; они, наконец, не упускают ни единого случая позлословить на тему морально-этических огрехов друг друга.
     Роскошь всех этих демократических споров вполне можно себе позволить в эру какой-нибудь воображаемой международной гармонии. Но ее ни в коем случае нельзя себе позволять сегодня, в тех непростых условиях, в которых находится наш мир. История вернулась, и сегодня народы либерального мира должны выбирать: либо они будут ее писать, либо ее напишут за них.
     Оптимизм начала 90-х годов был вполне понятен. В то время многие верили, что с наступлением эры глобальной экономики у любой страны не останется выбора, кроме как либерализоваться – сначала экономически, а затем и политически, – если она захочет оставаться конкурентоспособной и в конечном счете выжить как страна. Многие верили в то, что жители любой страны будут естественным образом добиваться экономического благополучия и оставят позади такие атавизмы, как страсть к почестям и славе, как межплеменная ненависть, веками приводившая лишь к конфликтам. Триумф либерализма в битве идей был очевиден. По знаменитому выражению Фрэнсиса Фукуямы (Francis Fukuyama), 'Настал конец истории, когда у либеральной демократии больше не осталось серьезных идеологических конкурентов'.
     Тем не менее, оказалось, что мир наблюдал не трансформацию, а всего лишь паузу в бесконечном соревновании наций и народов. Национализм не только не был ослаблен волной глобализации; она, наоборот, породила новую волну национализма. Более того, оказалось, что автократия вполне совместима с ростом национального богатства. Автократы продемонстрировали умение обучаться и приспосабливаться. Автократии России и Китая нашли способ разрешить людям вести открытую экономическую деятельность, при этом всячески подавляя деятельность политическую. Они увидели, что, пока человек делает деньги, он не сует нос в политику – особенно если знает, что в противном случае носа можно и лишиться.
     В России большинство жителей, судя по всему, довольно своей автократической властью. В отличие от бурной демократии девяностых годов, нынешнее правительство, по крайней мере, оказалось способно поднять уровень их жизни. Старания президента Путина скомпенсировать унизительное положение дел, сформировавшееся после 'холодной войны', и восстановить величие России, также снискали ему популярность. Его политические советники считают, что 'возмездие за развал Советского Союза поможет нам удержать власть'.
     Свои выводы из советского опыта сделали и китайцы. Либеральный мир ждал, что после событий на площади Тяньаньмэнь Китай возобновит курс на демократическую модернизацию – это казалось неизбежным. Однако руководство Коммунистической партии снова жестко встало во главе нации как доминирующая сила. Самые проницательные исследователи китайской политической системы указывают, что сегодня в ней компетентность и безжалостность со стороны руководства, которые помогают ему справляться с проблемами по мере их поступления, в достаточной мере сочетается со спокойным отношением населения к авторитарной власти – по крайней мере, до тех пор, пока продолжается экономический рост.
     В долгосрочной перспективе повышение уровня жизни, может быть, и приведет к усилению политического либерализма – но только насколько далека от нас эта долгосрочная перспектива? Не исключено, что слишком далека для того, чтобы сегодня иметь хоть какое-то стратегическое или геополитическое значение. Есть старая шутка о том, что в конце 19-го века Германия пошла по пути экономической модернизации и через шесть десятилетий все-таки стала полноправной демократией – если, конечно, не обращать внимания на то, что между этими двумя точками происходило. Иными словами, пока мир ждет перемен, в двух крупнейших странах этого мира, России и Китае – а это более полутора миллиардов человек населения и вторая и третья по численности армии планеты – к власти пришли правительства, решительно намеренные и дальше править авторитарно. Более того, у них есть все возможности для того, чтобы оставаться у власти в обозримом будущем.
     Это не может не повлиять на систему международных отношений, причем самым коренным образом. Мир уже не вступит в идеологическую борьбу, подобную 'холодной войне'. Но новая эра явно будет не эрой 'общечеловеческих ценностей', а эрой нарастания напряженности между силами либеральной демократии и автократии – напряженности, временами перерастающей в конфронтацию.
     В последнее десятилетие многим казалось, что, как только китайцы и русские перестали верить в коммунизм, они вообще перестали во что-то верить. Многие думали, что они стали прагматиками, людьми без веры и идеологии, людьми, просто преследующими собственные и национальные интересы. Однако, как и авторитарные властители прошлого, авторитарные правители Китая и России все же верят во вполне определенные вещи, и именно эти убеждения являются движущей силой их внешней и внутренней политики.
     Они верят в правильность сильного центрального правительства и презирают слабости демократической системы. Они верят в то, что их нациям – большим и внутренне непрочным – для экономического благополучия необходимы порядок и стабильность. Они верят в то, что неустойчивость и хаос демократии могут ввергнуть их народы в нищету и раскол – и в случае России они верят, что это так и было. Они верят, что, чтобы их народы были сильны и уважаемы в мире, внутри страны им нужна 'сильная рука', способная охранять и продвигать их интересы.
     Следовательно, в лице правителей Китая и России мы имеем дело не просто в автократами. Эти люди действительно верят в автократию. Они считают, что, дав людям порядок, создав условия для экономического успеха, удерживая нацию от распада и приводя ее на позиции, где она может оказывать международное влияние, пользоваться уважением и силой, они действительно служат своим гражданам. И сказать – по крайней мере, сейчас, – что большинство этих самых граждан, жителей России или Китая, с этим не согласны, было бы довольно опрометчиво.
     Тем не менее, как бы ни росло богатство и влияние автократий 21-го века, в современном мире они представляют собой меньшинство. Из демократических Вашингтона, Лондона, Парижа, Берлина или Брюсселя мировой ландшафт после 'холодной войны' выглядит совершенно по-иному, чем из автократических Пекина или Москвы.
     В 90-е годы либеральный мир под руководством Соединенных Штатов сбросил автократические правительства Панамы и Гаити, дважды шел войной на Сербию Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic). Международные неправительственные организации, щедро финансируемые правительствами западных стран, обучали оппозиционные партии и поддерживали выборные реформы в странах Центральной и Восточной Европы и Центральной Азии. В 2000 году финансируемые из-за рубежа оппозиционные силы вместе с международными наблюдателями наконец сбросили Милошевича. Через год он уже стоял перед Гаагским трибуналом, а еще через пять лет – лежал мертвый в тюрьме.
     В 2003-2005 годах западные демократические страны и НПО предоставили прозападным и продемократическим партиям и политикам финансирование и организационную помощь, позволившую им свергнуть и других автократов – в Грузии, Кыргызстане, на Украине и в Ливане. В этих революциях европейцы и американцы видели выражение естественного стремления человечества к единственно возможной точке политической эволюции – либеральной демократии. Лидеры же Москвы и Пекина, смотревшие с другого геополитического ракурса, видели в них государственные перевороты, совершаемые на западные деньги, инспирируемые ЦРУ и имеющие целью лишь укрепить гегемонию Америки и ее европейских союзников. Восстания на Украине и в Грузии еще более отравили отношения между Россией и Западом; после них Кремль еще более укрепился в своем решении развернуть свою внешнюю политику на сто восемьдесят градусов.
     Путин испугался, что примеры Украины и Грузии могут повториться и в России. Именно поэтому к 2006 году он поставил деятельность всех НПО в России под свой контроль; где этого нельзя было сделать – ограничил права этих организаций или просто закрыл их. Кому-то подобные страхи могут показаться абсурдом или лукавством – но кое-какая основа под ними все-таки есть, ибо после 'холодной войны' триумфаторы либерализма решили дополнительно укрепить его триумф и возвести право 'международного сообщества' вторгаться в дела суверенных государств, нарушающих права своих граждан, в ранг нового принципа международных отношений.
     Международные НПО вторгаются во внутреннюю политику государств; такие международные органы, как Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), выносят суждения о чистоте выборов; юристы-международники заговаривают о таких новациях в международном праве, как 'обязанность защищать' или 'добровольный отказ от суверенитета'. В теории, эти новации должны применяться ко всем без исключения. На практике же они в основном дают либеральным странам право вторгаться в дела нелиберальных стран.
     Это и стало одной из великих точек раскола в истории международной системы. В течение трех веков международное право с его концепцией неприкосновенности внутренней политики суверенных стран фактически защищало автократов. Сегодня либеральный мир постепенно разрушает эту стену, а автократы силятся защитить принцип нерушимости суверенитета.
     Для России и Китая война в Косово в 1999 году стала гораздо более сильным раздражителем, чем война в Ираке в 2003-м. Обе страны были против вмешательства НАТО – и далеко не только потому, что бомбардировке с американского самолета подверглось посольство Китая, а удар НАТО пришелся по славянам-сербам – дальним родственникам русских.
     Дело в том, что, когда Россия в Совете Безопасности ООН заявила, что заблокирует военную операцию, НАТО просто перешагнула через ООН и взяла на себя право начать войну – то есть нейтрализовала один из немногих имевшихся у России геополитических инструментов. Прошли годы, а Путин все еще не перестает говорить о том, что страны Запада должны 'забыть о презрении к международному праву' и не должны пытаться 'использовать НАТО или ЕС в качестве подмены ООН'.
     С юридической точки зрения позиции и русских, и китайцев были крепки. В то время даже такой авторитет, как Генри Киссинджер (Henry A. Kissinger), предупреждал, что 'резкий отказ признавать концепцию национального суверенитета' несет с собой риск полного отвязывания мира от каких бы то ни было норм международного правопорядка. Соединенные Штаты не обратили внимания на эти предупреждения, что, в принципе, для них естественно – в конце концов, за свою историю они десятки раз куда-то вторгались и сбрасывали правительства суверенных стран. Но на этот раз юридические тонкости отбросила даже постмодерновая Европа, решившая, что интересы морали – как она ее видит – для нее важнее.
     И вот в этот момент либеральная мораль и международное право вступили между собой в конфликт, и либеральные демократии оказались не в состоянии примирить их между собой. Недаром китайские чиновники и сегодня продолжают задавать тот же вопрос, что и во время событий на площади Тяньаньмэнь: 'Какое право имеет правительство Соединенных Штатов . . . на неприкрытое вторжение во внутренние дела Китая'?
     А действительно, откуда может взяться такое право? Только из веры в либеральные ценности; в то, что все люди на Земле созданы равными, и что у всех них есть неотъемлемые права, которые не могут быть ограничены государственной властью, что источником власти и легитимности власти может быть только согласие тех, к кому эта власть применяется, и что долг власти – защищать право своих граждан на жизнь, свободу и собственность.
     С точки зрения тех, кто разделяет эту либеральную веру, внешняя политика и даже война в защиту этих принципов, как в Косово, есть правое дело, даже если согласно установившимся принципам международного прав они есть дело неправое. Однако с точки зрения китайцев, русских и всех тех, кто, помимо них, не разделяет этот взгляд на мир, Соединенным Штатам и их союзникам удается навязывать свои взгляды другим народам не потому, что они правы, но лишь потому, что они достаточно сильны, чтобы это делать. С точки зрения нелибералов, либеральный международный порядок – это не прогресс. Это угнетение.
     И это не просто отвлеченный спор о теории и тонкостях международной юриспруденции. Этот спор затрагивает фундаментальные вопросы легитимности власти, которые для автократов могут оказаться вопросами жизни и смерти. Китайские руководители не забыли, что, если бы сила либерально-демократического мира в 1989 году возобладала, то после площади Таньаньмэнь они сидели бы не во властных кабинетах, а в тюремных камерах – а то и где похуже.
     Американские и европейские политики постоянно говорят о том, что они хотели бы интеграции России и Китая в либеральный международный порядок, но в том, что китайские и российские политики не выказывают особой охоты этого делать, нет ничего удивительного. Разве могут автократы войти в либеральный международный порядок, не уступив в чем-то силам либерализма?
     Они боятся услышать ответ на этот вопрос – и, опять же, нет ничего удивительного в том, что они стараются отодвинуть от себя эту перспективу. И надо сказать, то делают это они не без успеха. Они не принимают новые принципы ограниченного суверенитета и ослабленной международной защиты автократов; более того, Россия с Китаем стараются всячески укрепить международный порядок, где высшей ценностью признается национальный суверенитет, способный защитить авторитарные правительства от иностранного вмешательства.
     России и Китаю нужно, чтобы мир стал для автократии более безопасным. И они – чего и следовало ожидать – успешно движутся к своей цели. Да, они больше не занимаются активным экспортом идеологии, но с ними у автократов в других странах, если против них обратились либеральные демократии, появляется – и реализуется – возможность найти родственную душу. Китайцы предоставляют ничем не ограничиваемую помощь диктатурам Африки и Азии, подрывая попытки 'международного сообщества' заставить эти страны начать реформы – что в практическом плане зачастую, например, в Бирме и Зимбабве, обозначает смену режима. Что касается России, то ее модель «суверенной демократии» весьма популярна среди автократов Центральной Азии.
     Иными словами, в мире идет глобальное соперничество. Как выразился министр иностранных дел России, 'впервые за последние полтора десятка лет создается реальная конкурентная среда на рынке идей мироустройства'. И в том, что Запад 'теряет монополию на процесс глобализации', Россия видит один только позитив.
     Нынешнее соперничество – не 'вторая серия холодной войны'. Однако никак не мешает уже сегодня подумать о том, как будет выглядеть мир, как будет выглядеть Европа, если демократические движения на Украине и в Грузии сойдут на нет или будут подавлены извне, если две эти страны станут автократиями, тесно связанными с Москвой. Столь же полезно было бы подумать о том, какое влияние будет оказано на Восточную Азию, если Китай силой раздавит демократическую систему Тайваня и вместо нее создаст более дружественное себе авторитарное государство.
     Может быть, войны не будет. Однако глобальное соперничество между правительствами либеральных и авторитарных стран в ближайшие годы может обостриться. Будущий миропорядок будут определять те, у кого хватит на это силы и коллективной воли. Вопрос лишь в том, смогут ли либеральные демократии мира снова напрячься и справиться с этой задачей.
     Данная статья – отрывок из книги Роберта Кагана (Robert Kagan) 'Возвращение истории и конец мечтаний' («The Return of History and the End of Dreams»). Книга выйдет в свет в ближайший четверг в издательстве Atlantic Books по цене 12.99 ф.ст. По телефону 0870 165 8585 (телемагазин The Sunday Times BooksFirst) указанную книгу можно заказать по цене 11,69 ф.ст., включая почтовые расходы.

У постсоветской России множество проблем

     Разрушение демократии президентом Путиным – последнее, о чем думает постсоветская Россия. Проехав по стране 10 тысяч миль, Джонатан Димблби в расстройстве: общество гораздо больше интересуется последними модами, чем этим. Посещение оперы оборачивается для
     Санкт-Петербург – потрясающее достижение человеческого воображения и труда. Тем не менее, этот город есть не что иное, как выдумка, великий обман – и в качестве символа тогдашней России и воплощения самого построившего его гения, Петра Великого, немного отдает абсурдом. По плану, Санкт-Петербург должен был быть построен по образцу Венеции и Амстердама – но его каналы проложены так, чтобы давать чисто визуальный эффект. Своей основной роли – городских магистралей, предназначенных для сообщения и торговли – они выполнять не могут. Местные девушки очень красивы – но они все время напоминали мне кукол или моделей на подиуме. Они столь же нереальны, как и город, по которому они ходят – и поэтому я все сильнее чувствовал, что где-то в глубине сердца этого города должна быть пустота.
     Меня пригласили на званый прием в дом, где собралась интеллектуальная элита Санкт-Петербурга, 'полное собрание' музыкантов, художников, ученых и писателей. Большинство одеваются по последней моде, только что, судя по всему, доставленной самолетами – вместе с владельцами – откуда-нибудь из Нью-Йорка, Парижа или Лондона. Они умны, веселы – но как-то намеренно горделивы и заносчивы, будто и это тоже объявлено 'последним писком' сезона.
     Мы разговорились с одним дизайнером интерьеров. По его словам, не успела пасть 'диктатура пролетариата', как город попал под власть губернатора, при котором наступила 'диктатура дурновкусия'. 'Нам нужен диктатор с хорошим вкусом', – сказал он, и у меня сложилось впечатление, что он говорит совершенно серьезно. В чем же заключается, по его мнению, хороший вкус? 'Я пытаюсь совмещать нищету и роскошь', – ответствовал он.
     Я решил напрячь волю и задать серьезный вопрос: каковы перспективы демократии в постсоветской России? Начал я с расфранченного композитора, пишущего, как он отрекомендовался, 'индустриальную музыку'.
     – Я, конечно, не хочу возвращения прошлого, но иногда меня так злят окружающие, что я думаю: нам нужна большая дубина, нужен какой-нибудь диктатор, который был бы нас, – без малейших признаков иронии ответил он. – Ну, может быть, не диктатор, а сильный лидер, но чтобы он был один.
     Тему подхватил художник, медленно снявший с плеч ребенка:
     – Знаете, по-настоящему в России ничего не изменилось, – сказал он. – Десять-пятнадцать лет назад в политику пришли новые люди – хорошие люди, – но как только они туда пришли, они полностью изменились. Вот оно, влияние власти. Из-за него Россия как заморозилась еще в 15-м веке, так заморожена и сегодня. Но о демократии мне говорить не надо: не верю, что в современном мире у этого слова еще остался какой-то смысл.
     Я перешел в другое место и вклинился в беседу двух исключительно красиво одетых молодых женщин, сказавших, что в Санкт-Петербург надо приезжать зимой, тогда он особенно красив. Однако, добавили они, сами они зимовать здесь не собираются, скорее поедут куда-нибудь в теплые края, в Индию, например: ведь 'в Петербурге становится так темно, холодно, сыро и печально, что поневоле хочется куда-нибудь вырваться'. Шампанское – не особенно холодное и слишком сладкое – меня раззадорило, и я задал свой вопрос о современной России и им. Они ответили, что им сейчас все нравится.
     'А что же демократия?', – снова зашел я на территорию, на которой ни один русский, кого мне до сих пор пришлось встретить, не желал особенно засиживаться. Конечно, я знал, что для многих жителей бывшего Советского Союза, угнетаемых и нищих, демократия в дивном новом капиталистическом мире означает с одной стороны американский империализм, а с другой – анархию, преступность, опасность, безработицу и инфляцию. Но, может быть, демократическая концепция пришлась по душе хотя бы этим – так благоухающим, так блестяще одетым, таким 'западным' – жительницам новой России?
     – А что демократия? – почти хором ответили они. – Что, в Германии есть свобода? Или в Америке?
     Я ответил, что, если учесть, что люди там имеют право участвовать в свободных выборах, а верховенство закона соблюдается почти неукоснительно, то – да, оба эти государства, в общем и целом, могут быть с достаточной степенью уверенности названы демократическими.
     – Ну что ж, – ответила одна из них, – мне такая демократия не нравится. Для России демократия – это смерть, потому что народу демократия не нравится совершенно.
     Ее подруга, будто этого было мало, добавила:
     – Здесь никто ничем не интересуется. Это наша жизнь и это наша свобода. У нас есть свобода, потому что каждый имеет право выбора.
     – Но можно ли быть свободным при диктатуре? – попробовал я перевести разговор в философское русло.
     – Диктатура у нас уже есть, и поэтому мы свободны, – был ответ. После чего одна из самых красивых и утонченных дочерей путинской России откинула голову, выбросила высоко вверх руку с опустевшим бокалом шампанского и издевательски рассмеялась над глупым иностранцем, задающим глупые вопросы.
     К общему знаменателю, иначе говоря, мы не пришли. Если мне и нужно было лишний раз напомнить, что в России политическая культура в корне отличается от нашей, я это напоминание получил. Люди, с которыми я говорил, были столь же серьезны, как я сам, и настолько же искренне изумлялись, почему я задаюсь такими вопросами, насколько искренне я сам поражался тому, что они ими не задаются. Так что дальнейшие расспросы пришлось прекратить и тихо напиться.
     На следующий день меня водил по одному из 'садов' – хотя для садов они, пожалуй, слишком формальны – Санкт-Петербурга Алексей, специалист по истории архитектуры, занимающий какую-то высокую и невыносимо заумную административную должность в Эрмитаже. Я заметил, что он использует название 'Ленинград' так же легко, как и 'Санкт-Петербург', и спросил, нет ли у него ностальгии по советским временам.
     Он ответил не 'в лоб', но гораздо более серьезно, чем вчера отвечали мне на светском рауте:
     – Этот город был мечтой идеалиста, и я вырос в обществе идеалистов. Еще ребенком я знал только одно – что есть единый 'советский народ', и именно поэтому распад [Советского Союза] стал таким тяжелым ударом для многих людей в России, и особенно для моего поколения.
     Идеология коммунизма, по его словам, была 'очень репрессивной, но в ней была и своя особая мечта'.
     – Коммунистическое общество было во многом весьма идеалистическим. У нас не было возможностей – но у нас не было и желаний. Даже будучи на разных уровнях, мы были равны. А теперь нам приходится американизироваться – это происходит со всеми нами, мы, оказывается, должны стать такими же, как и весь остальной мир. Мне это не нравится, в этом нет никакого смысла. Я смотрю на современную молодежь и вижу, что у нее уже совершенно другие ценности. И лично я благодарю Бога, что для меня рыночная экономика не стала мотивом, что мне не двадцать лет, и что я не закончу жизнь так же, как они.
     Я подумал обо всех тех художниках, мыслителях, музыкантах советской эры, которым приходилось танцевать под дудку Кремля – или терпеть всеобщее порицание, а то и того хуже – ссылку в Сибирь; и я снова спросил Алексея о демократии. Нужна ли она ему?
     – Демократии у нас нет – нет демократии в России.
     А будет ли она когда-нибудь?
     – Нет. После конца коммунизма прошло пятнадцать лет, а у нас однопартийная система.
     А свобода?
     – Свобода говорить то, что хочется, у нас есть – но у свободы есть свои достоинства и недостатки.
     Какие же у нее недостатки?
     – Реальная вульгаризация общества. Оно стало невероятно вульгарным. Посмотрите на улицы, посмотрите, как люди одеваются. Иногда кажется, что советские ограничения были во благо. В нашем городе не разрешалось ходить в шортах, вас сразу же остановила бы полиция. С эстетической точки зрения это было лучше.
     Я подумал, что он шутит, и легкомысленно решил пошутить в ответ, сказав, 'Ну, в одежде Вы просто фашист'. Но он вовсе не шутил и резко, с неожиданным негодованием, ответил, словно выстрелил: 'Я – не фашист'.
     Снова я упал в пропасть, разделявшую наше мировоззрение – пропасть, которую ненадолго скрыла от меня европейская пышность городского ландшафта и высокая образованность моего собеседника. Но для меня это стало важным открытием: один из лидеров санкт-петербургской космополитической элиты, оказывается, может выражать взгляды, которые с моей точки зрения, больше подошли бы какому-нибудь неандертальцу.
     Познав первый горький вкус жизни на самом верху санкт-петербургской интеллигенции – как они могут столь легкомысленно, столь фривольно, столь безответственно относиться к таким коренным понятиям, как демократия? мрачно размышлял я, – я снова и снова напоминал себе: их Россия совершенно не похожа на мою Британию; для них само понятие о демократии настолько незначительно, что они едва ли задумываются о нем. И все же, когда я подошел к памятнику, воздвигнутому после распада Советского Союза в честь великого ученого и правозащитника Андрея Сахарова, я снова позволил себе задаться вопросом – как он отнесся бы к столь пренебрежительному взгляду на ценности, за которые столь упорно боролся?
     Следующим моим собеседником был музыкальный маэстро всея Санкт-Петербурга, всемирно знаменитый Валерий Гергиев, художественный директор и главный дирижер Мариинского театра. Сидя в пятом ряду от оркестровой ямы, я не мог не восхититься его оркестром, который, объединив силы со знаменитой американской певицей-сопрано Рене Флеминг (Renee Fleming), буквально зачаровал и местную публику, и множество иностранных туристов. В конце представления овация не прекращалась, их все вызывали и вызывали.
     И тут произошло такое, от чего слезы потекли у меня по щекам: Флеминг начала петь арию Наташи из 'Пиковой дамы', которую в паре с Пласидо Доминго (Placido Domingo) пела Сью Чилкотт (Sue Chilcott) несколько лет назад, во время своего дебюта в Ковент-гардене. Тогда им тоже дирижировал Гергиев. Меня там не было тогда, я слушал только запись – но и на записи ее голос был столь красив, богат и страстен, что я сразу понял, что имел в виду Пласидо, когда после ее смерти сказал: это была великая певица, она пела душой. И, слушая голос Флеминг, я плакал по Сью, которая, как говорил Пласидо, 'освещала любую комнату, в которую входила'. Сейчас я не мог думать ни о чем, кроме женщины, которая умерла в 2003 году, всего через несколько месяцев после того, как мы полюбили друг друга.
     Будто чтобы специально сделать волну накатившего на меня горя еще сильнее, следующим номером Флеминг исполнила третью из 'Четырех последних песен' Рихарда Штрауса (Richard Strauss) – самую трогательную из частей этого феноменального цикла. Я уже был готов поверить, что это явно не совпадение: за несколько недель до смерти Сью усиленно работала как раз над этой музыкой; она еще надеялась, что сможет выполнить обещание спеть все четыре Песни в сиднейской опере.
     Но каждый день, когда она возвращалась с занятий, все сильнее становилась боль от стремительно расширявшейся раковой опухоли. Она уже не могла делать глубокие вдохи, необходимые для этой роли. Как-то вечером она, придя домой, села и просто сказала: 'Я не смогу этого сделать'. Одной фразой она сказала очень много: что выступления в 'Сидни Опера Хаус' не будет, что выступлений больше вообще не будет, что этот лирический голос, исходивший будто бы из самого рая, замолчит навсегда.
     Я, как мог, успокоил ее, но немного погодя, когда я сидел в кухне за столом, они тихо подошла сзади и нежно сказала: 'Я хочу спеть последнюю песню – только для тебя'. Она обняла меня, ее губы были почти у самого моего уха, и она тихо мурлыкала – хотя я знаю, знаю, что это слово не может передать того молчаливого смирения с неизбежным, которым был пронизан ее голос – третью из Последних четырех песен. Я слушал ее голос через пелену грусти – но знал: если есть на свете рай, то сейчас мы вместе именно там.
     И вот я услышал Флеминг – ту же самую музыку – в Мариинском. Я поддался восхищению – и снова сломался; глаза мои снова затуманились, в груди закололо и затряслись руки, сами собой потянувшиеся вверх, чтобы сделать то, наверняка делал каждый, кого постигло подобное горе – биться, стучаться в эти жестокие небеса, кричать, рвать, метать – сделать хоть что-нибудь, чтобы только не думать об одном-единственном, неоспоримом, жестоком, окончательном и не подлежащем никакому обжалованию факте: она не вернется. Она не может вернуться. Никогда.
     На званом ужине я сидел между Флеминг и Гергиевым – глаза еще краснели от слез, но я уже мог себя контролировать. Оба они с восхищением и любовью говорили о Сью, Гергиев вторил Доминго: 'Она одним своим присутствием вносила в мир что-то необыкновенное. Великая певица и большая личность'. Меня тронула и успокоила это глубоко личная, неформальная эпитафия. Что ж, вот еще один человек, кто знает то, что знали те, кто ее любил – и что теперь никогда не узнает никто другой.
     В тот вечер я не мог думать ни о чем другом и не мог заснуть, несмотря на то, что, специально, чтобы погасить печаль, весь ужин буквально пропитывался красным вином. Я выглянул в окно, выходящее на канал. В сумерках в воде отражались старые многоквартирные дома на другой стороне. Мне вдруг страшно захотелось опять оказаться в Англии – по крайней мере, там я буду среди людей, которых люблю. Я остро почувствовал одиночество и полностью погрузился в грустные мысли.
     Однако, к своему невероятному удивлению, год спустя я снова ощутил грусть – теперь уже понимая, что до конца моего пребывания в России осталось лишь несколько дней. К этому времени я проехал около 10 тысяч миль по всем одиннадцати часовым поясам – я был и на свадьбе на Кавказе, и в дальних уголках Сибири; в горах Алтая, в мистических землях народа бурят, встретился с шаманом. Я так долго с нетерпением ожидал конца своего путешествия – и, когда мы уже подъезжали к Владивостоку, мне вдруг захотелось, чтобы оно продолжалось еще и еще.
     Начиная свое путешествие по России, я испытывал к русскому народу некое латентное недоверие – даже, пожалуй, страх. Однако за все время, что я провел в России, мне довелось побеседовать с сотнями самых разных людей – и хотя мои выводы из этих бесед были по большей части грустными и печальными, я снова и снова обнаруживал, что этих людей нельзя не уважать, и что ими нельзя не восхищаться. Так что, даже при том, что Кремль по-прежнему все сильнее сжимает руку на горле судебной власти, парламента и СМИ, те люди, которых я встретил, дают надежду на то, что слухи о смерти демократии в России распространять пока преждевременно.
     Данная статья – отрывок из книги Джонатана Димблби 'Россия: путешествие к сердцу страны и ее народа' (Russia: A Journey to the Heart of a Land and Its People). Книга выйдет в свет 1 мая в издательстве BBC Books по цене 25 ф.ст. На телеканале BBC2 выйдет многосерийный документальный фильм по путешествий Д. Димблби (производство компании Mentorn Media, время показа – с 11 мая в 22:00). По телефону 0870 165 8585 (телемагазин The Sunday Times BooksFirst) указанные материалы можно заказать по цене 22.50 ф.ст., включая почтовые расходы.

А.Проханов: Я одобряю путинские репрессии. . .

     Передача : Особое мнение
     Ведущие : Ольга Журавлева
     Гости : Александр Проханов
     _______________________________________
     О. ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер, это программа 'Особое мнение', меня зовут Ольга Журавлева, в гостях у нас, как обычно, по средам, Александр Андреевич Проханов, добрый вечер.
     А. ПРОХАНОВ: Добрый вечер.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Александр Андреевич, у нас было много вопросов от слушателей и возмущения по поводу того, что вы говорили о Борисе Ельцине год назад, и хвалы вам за то, что вы говорили о Борисе Ельцине год назад. Это все в связи с тем, что сегодня годовщина. На могиле Бориса Ельцина в Москве открыт памятник первому президенту России, мемориал открывали сегодня не только члены его семьи, но действующий и избранный президенты, члены правительства и администрации, коллеги и люди, работавшие с первым президентом. Сегодня как вы отнесетесь и к памятнику, и к мемориалу, и к личности?
     А. ПРОХАНОВ: По-прежнему я не изменил свое отношение к Ельцину, и спустя 10 лет, если я доживу до этого времени, я буду придерживаться той же самой концепции. Сегодня Путин сказал, что Ельцин является выдающимся политиком, внесшим громадный вклад в русскую историю, является самым интенсивным и, что ли, оригинальным, яростным политиком 20 века. Может, это так. Я просто стал перечислять совершенно очевидные деяния Ельцина, которые никто у него не отнимет, не посмеет отнять эти деяния, Ельцин рассек на части гигантскую красную мощную страну, Советский Союз.

     О. ЖУРАВЛЕВА: А она до этого не шла к тому?
     А. ПРОХАНОВ: Нет, она не шла к этому, ее рассек Ельцин, некоторые части просто не хотели отделяться, их копытами отогнали в сторону от России, такие фрагменты, как Казахстан, например, или Азербайджан времен Алиева.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Там не было лидеров, которые сами стремились к сепаратизму?
     А. ПРОХАНОВ: Хотите, будем дискутировать на эту тему, давайте перейдем на тему крушения Советского Союза, я говорю о том, что сделал Ельцин. Это его заслуга, несомненно, это великий его национальный подвиг, он разрушил собственную страну. Второй его несомненный подвиг, я считаю, что это так и должны поступать крупные политики и люди, исполненные этики и чести, его вскормила партия. Через партию он достиг высших высот партийной иерархии. Он разрушил эту партию. Это, конечно, тоже грандиозный подвиг, свидетельствующий о высокой нравственности. Ельцин уничтожил военно-промышленный комплекс России, они уничтожил всякие возможности развиваться России, уничтожил русскую армию. Он передал в руки меньшинства, причем меньшинства отвратительного, аморального, он передал в руки меньшинства господство над большинством народа. Он передал в их руки экономическую власть, политическую, медийную власть, культурную власть.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. это был, действительно, могучий человек, который совершил такой поступок.
     А. ПРОХАНОВ: Грандиозный могучий человек. Ельцин расстрелял из танков парламент. Т.е. человек слабый, человек ничтожный не мог сделать так, это мог сделать только некий могучий человек.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Как вы считаете, он пользовался поддержкой?
     А. ПРОХАНОВ: Из танков расстрелять собственный парламент, в центре Москвы зажечь факел. Это грандиозная вещь. Он отвоевал первую чеченскую войну, разгромил Грозный, заключил позорный для России хасавюртовский мир. Он устроил пляску суверенитетов, которая практически от России ничего не оставила. Россия как кисель стала распадаться на глазах у Ельцина. Ельцин своей миссией совершил то, что не мог совершить Адольф Гитлер, он выполнил план 'Барбаросса'. План 'Барбаросса', который захлебнулся во встречных атаках сталинских пехотинцев, которые сломали хребет Гитлеру, был реализован. Гитлер хотел расчленить Советский Союз.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Александр Андреевич, вы, действительно, считаете, что один человек виноват во всем?
     А. ПРОХАНОВ: Нет, но ведь считают же, что Гитлер повинен в трагедии Германии. Не считают же, что рабочий класс Германии или рабочая интеллигенция.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но все признают, что его выбрали.
     А. ПРОХАНОВ: Повторяю, и Гитлера выбрали. Ельцин ушел из власти с рейтингом 2%. Мы не должны уповать, раз и навсегда останавливаться на оценках народа, которые даются тому или иному политику однажды. Эти оценки меняются, они эволюционируют. Народ – это как планктон, если на этот планктон направить такие электронные пушки, на протяжении 20 или 15 лет говорить русским людям, как это сейчас говорится, что русские – это страна рабов, что у русских нет воли, что русские – бездельники. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Когда Ельцин пришел, этого всего еще не было. Был еще только Горбачев перед ним, все.
     А. ПРОХАНОВ: Я говорю о том, что если на народ направлять эти электронные пушки, кинескопы, он через 15 лет поверит, что он никчемный, что он бездарный, что он слабый, он безвольный. Если же ему говорить, наоборот, ты, народ, великий, прекрасный, добрый, ты народ-победитель, в 45-м году ты, по существу. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но сейчас это уже происходит?
     А. ПРОХАНОВ: Ничего этого не происходит, сейчас идет. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: А что вы тогда ратовали, извините меня, за третий срок Путина, если ничего все равно не меняется?
     А. ПРОХАНОВ: А чего я ратовал за третий срок Путина, Путин чуть-чуть, чуть-чуть на йоту сорвался с той орбиты, на которую его забросил Ельцин. Он чуть-чуть изменил курс, он спас государство российское от того, что сделал Ельцин. Он собрал эти ошметки, в которые Россию превратил Ельцин.

     О. ЖУРАВЛЕВА: А каким образом он собрал ошметки?
     А. ПРОХАНОВ: Он прекратил хотя бы на время процесс распада, он отвоевал вторую чеченскую войну, отменил хасавюртовский мир, он победил во второй, тоже кровавой и жестокой чеченской войне, он прекратил эту пляску, отвратительную и мерзкую пляску суверенитетов, он набросил намордник на губернаторов и на президентов, которые хотели суверенитета.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Вы так думаете? Сейчас губернаторы все в намордниках?
     А. ПРОХАНОВ: Некоторые в намордниках, а некоторые в целлофановых мешках. Например, один из губернаторов совсем недавно, вчера, по-моему, ушел со своего поста, потому что ему больше невозможно было дышать в этой роли. Все губернаторы, слава тебе господи, в намордниках. Им уже не позволяют беситься, как это делалось при Ельцине.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Вы думаете, не позволяют?
     А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что абсолютно не позволяют.

     О. ЖУРАВЛЕВА: А мне кажется, что одним позволяют, а другим – нет.
     А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что никому не позволяют. Я думаю, что даже Абрамович чувствует команду 'к ноге'.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но, тем не менее, как живет Абрамович и как живут разные другие граждане, вам не кажется это странным?
     А. ПРОХАНОВ: Губернатор Абрамович и Абрамович-миллиардер – это разные вещи. Потом, все губернаторы живут не худо.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. губернатором там какой-то один Абрамович, а миллионером в другом месте другой Абрамович?
     А. ПРОХАНОВ: Конечно, во-первых. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Их два?
     А. ПРОХАНОВ: . . . люди многолики. Губернатор Абрамович – это друг всех. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Детей.
     А. ПРОХАНОВ: . . . чукчей. Это человек, который застроил тундру, не знаю, дискотеками и родильными домами.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Так это же должен быть миллионер.
     А. ПРОХАНОВ: Миллиардер.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Миллиардер, пардон.
     А. ПРОХАНОВ: А другой Абрамович, который никакого отношения не имеет ни к Чукотке, ни к России, имеет гигантский флот яхт, имеет флот. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Футбольных команд.
     А. ПРОХАНОВ: . . . которые имеет свои подводные лодки, футбольные команды, я думаю, что воздушные армии. У него есть пирсы, у него есть целые города, которые он купил в предместьях Лондона и на Лазурном берегу, одним словом, Борис Николаевич Ельцин в моем представлении – это Герострат русской истории. Этим он велик, конечно.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Это Александр Андреевич Проханов, мы должны прерваться на несколько минут, никуда не уходите, это программа 'Особое мнение', мы скоро вернемся. РЕКЛАМА
     О. ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер еще раз, программа 'Особое мнение' продолжается, у нас в гостях Александр Проханов, меня зовут Ольга Журавлева, и мы продолжаем наш разговор. Вы можете к нему присоединяться по номеру + 7 985 970 4545, при этом еще к нам заранее присоединились люди по Интернету. Роза Шафигуллина, девушка-горянка, как она себя определяет, с верхней Волги, пишет вам – наша с вами, любезный Проханов, коллега, симпатизантка Путина госпожа Вербицкая предложила образовать при вновь назначаемом председателе правительства Путине, как наиболее морально устойчивом персонаже, комиссию по нравственности. Вы наверняка слыхали эту новость, действительно, президент Санкт-петербургского госуниверситета Людмила Вербицкая предлагает Владимиру Путину заняться вопросами духовности нации.
     По мнению Вербицкой, главными виновниками сложившегося положения, т.е. бездуховности и безнравственности нашей являются журналисты, в общем, мы с вами, и реформы 90-х гг. Вы наверняка с этим согласитесь. Реформы 90-х гг. мораль-то разложили. Сегодня члены комиссии будут диктовать свой вкус обществу, а завтра могут ввести политическую цензуру, опасается председатель комитета по информационной политике Людмила Нарусова. Т.е. есть какие-то люди, которые возражают. А Александр Минкин, наоборот, считает, что, действительно, нужно ввести моральную цензуру. В основном, все, конечно, пеняют телевидение всякими разудалыми, разухабистыми программами, говорят, что мораль и нравственность упали.
     А. ПРОХАНОВ: Я могу понять Людмилу Нарусову, представляете, если будет введена, действительно, нравственная комиссия, каково придется Ксюше, ее родной дочери? Она лишится просто дочери, наверное. Я солидарен совершенно с Нарусовой, что ни в коем случае нельзя вводить таких комиссий, чтобы нас лишили возможности созерцать наших звезд.

     О. ЖУРАВЛЕВА: А если серьезно?
     А. ПРОХАНОВ: Если серьезно, есть такая, то, что я сказал, не менее серьезно, кстати, есть такая сентенция, бойся бить в человеке по дьяволу, как бы не задеть в нем бога, потому что стремление выковырять из человека грех, лишить его злых качеств, оставить у него только добрые качества, очень часто кончается такими кострами инквизиции, на которых сжигают ученых, мистиков, недозволенных художников. Я думаю, что о нравственности общества, конечно, должны печься духовидцы, провидцы, люди святые. Например, о русской нравственности пекся преподобный Сергий, он пекся таким образом, что он Русь сделал святой, категория святая Русь появилась после того, как преподобный Сергий, он освятил всю русскую жизнь, военную, духовную, гражданскую, мирскую, светил светом этой вселенской нравственности. Или Серафим Саровский, или Иоанн Кронштадтский.

     О. ЖУРАВЛЕВА: А если по телевидению с утра до вечера демонстрировать проповедников, духовидцев, каких-то, действительно, достойных людей? Может, легче станет?
     А. ПРОХАНОВ: Я не хочу, чтобы моей нравственностью, как и вашей, я человек, видимо, безнравственный, во мне огромное количество грехов.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Открывается в вас много нового, интересного.
     А. ПРОХАНОВ: Милости прошу, давайте чаще встречаться просто, даже за пределами этой передачи. Я чувствую себя глубоко греховным, но я не хочу, чтобы какие-нибудь тетки или какие-нибудь дядьки в галстуках и сюртуках из правительства или при правительстве или из аппарата президента занимались моей нравственностью.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но ведь при КПСС, прошу прощения, занимались ведь нравственностью, был комитет по идеологии, были соответствующие, худсоветы были.
     А. ПРОХАНОВ: Сегодня. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Нравственнее были люди или нет?
     А. ПРОХАНОВ: Нет, они не были нравственные, были просто положены пределы, официальные пределы возможного.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Тому, что можно писать в газете.
     А. ПРОХАНОВ: Тому, что можно писать в газете, как можно себя вести публично.

     О. ЖУРАВЛЕВА: И как это, отражалось?
     А. ПРОХАНОВ: Грех был забит в подполье, его загоняли в подполье. Там, в этом подполье, в красное ли время, либо в белое время, в этом подполье гнездились все эти нетопыри, все это черви, все эти змеи безнравственности и грехов. Сейчас это подполье открыто, т.е. раскрыты врата ада. Из этих врат вылетели вся чертовщина, вся нежить, вся тьма поднебесная, она гуляет среди нас, она врывается в наши дома.

     О. ЖУРАВЛЕВА: На вас это влияет? Вы смотрите безнравственные передачи?
     А. ПРОХАНОВ: Я смотрю безнравственные передачи, я сам участвую в этих безнравственных передачах. Я сам стал жертвой этой катастрофы.

     О. ЖУРАВЛЕВА: В какой последней безнравственной передаче вы приняли участие? В 'Секс с Анфисой Чеховой' ходили?
     А. ПРОХАНОВ: Уже, по-моему, 10 минут я занимаюсь безнравственной проповедью в нашей с вами передаче.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Спасибо, Александр Андреевич, всегда приятно от вас услышать что-нибудь эдакое.
     А. ПРОХАНОВ: Повторяю, запечатать врата адовы – это огромная задача. Я не вижу, повторяю, тех ключников, которые могли бы подойти.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Так вы говорите, что это просто невозможно или это не нужно?
     А. ПРОХАНОВ: Нет, это необходимо, но этим должны заниматься не люди из администрации, не комиссии при президенте. Я вижу этих людей, сытых, довольных, в одинаковых галстуках, с раскормленными туловищами, этим должны заниматься, по-видимому, сегодня только люди церкви. Этим не занимается ни культура, ни семья, ни школа. Я повторяю, мы накануне Пасхи, я все время размышляю об этом, у современной церкви, современных священников масса недостатков, к ним огромные нарекания. Но проблемой человеческих духовных отходов, чтобы их переработать, чтобы их взять на себя, эти грехи, чтобы попытаться очистить человека от этого, занимаются только священники. Поэтому миссия современной церкви, современного храма колоссальна. Я думаю, что. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Справляется церковь какая-нибудь с этой миссией? Какая-нибудь из церквей справляется с этой миссией?
     А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что все церкви справляются, в том числе, и православная. Потому что если бы не было, я думаю, что монастырей, храмов и святителей, жизнь превратилась бы просто в кошмар, просто в содомию. Просто, понимаете, она. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: А человек не в состоянии выбрать, если ему показывают по телевизору какое-нибудь безобразие, он смотрит. Если ему показывают воскресную нравственную проповедь, он точно также смотрит, да?
     А. ПРОХАНОВ: Нет, так смотрит уже человек оболваненный, человек, лишенный критериев. Огромное количество людей смотрит телевидение, они не могут не смотреть, потому что информация среда – это как дыхания или как вода из крана. Они смотрят эти программы с колоссальным страданием, с возмущением. Даже все рефлексы, о которых мы сейчас с вами говорим, результат того, что какая-то дама смотрит на всю эту похабщину, безобразие, в ней наконец-то, спустя 15 лет с тех пор, как запустили этот кошмар, возникло негодование. Я не знаю, что, может быть, ее племянница покончила с собой либо кто-то из ее близких, не знаю, пал жертвой какого-то содомита. Я считаю, что это хорошо, но, не дай бог, поручить цензуру нравственную или художественную цензуру или политическую в руки этих сытых, откормленных, всем довольных людей.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но вот удивительное сообщение как раз по поводу духовных пастырей, которые пытаются защитить нравственность своей паствы. Руководитель исламской общины Карелии попросил отменить намеченное на 19 мая выступление певца Бориса Моисеева в Петрозаводске. А известный певец Борис Моисеев, в свою очередь, призвал своих однопартийцев из 'ЕР' защитить его от давления со стороны мусульман Карелии. На чьей вы стороне в этой ситуации?
     А. ПРОХАНОВ: Я на стороне мусульман Карелии. Во-первых, я думаю, что их там очень мало, потому что карелы все-таки, они либо крещеные. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Мне тоже казалось, что это как-то. . .
     А. ПРОХАНОВ: . . . либо это все-таки такие язычники, исповедующие культ угрофиннов древних. Если это мусульмане Карелии. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. вы на стороне меньшинства в данной ситуации?
     А. ПРОХАНОВ: Я на стороне, конечно, фундаментальных религий, предположим Борис Моисеев, наверное, яркий талант. Но он привносит на эстраду свою хворь, он привносит на эстраду свой недуг, он привносит. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: По-моему, просто слишком много знаете.
     А. ПРОХАНОВ: Нет, он привносит на эстраду всю инфернальность, в которой он живет. Он тайно и явно эту. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: А вдруг он в 'ЕР' это все принесет?
     А. ПРОХАНОВ: В 'ЕР'?

     О. ЖУРАВЛЕВА: К своим однопартийцам. Развалит ведь изнутри.
     А. ПРОХАНОВ: Сейчас предстоит 'ЕР' большая чистка, об этом говорит Путин. Я думаю, что люди. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Ах, вот на кого он намекал.
     А. ПРОХАНОВ: . . . с нетрадиционной ориентацией, они, может быть, не будут изгнаны, но они будут лишены возможности пропаганды.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Давайте тогда мы посмотрим на еще одну тему, думаю даже, что мы до конца этой части все не обговорим. У нас тут большой международный скандал случился.
     А. ПРОХАНОВ: Что такое, не пугайте меня.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Вы знаете прекрасно, не кокетничайте. Министерство обороны Грузии настаивает на том, что грузинский беспилотный самолет над Абхазией был сбит российским истребителем. Есть несколько фактов. Один факт, что непонятно, почему там летал грузинский разведчик, и они сначала делали вид, что вообще ничего не было. Вроде как он не должен над Абхазией летать, потому что это спорная территория, есть определенный договоренности. С другой стороны, непонятно, кем он был сбит. Предъявили видео, которое якобы свидетельствует о том, что это был российский самолет, потому что у абхазских вооруженных сил этого быть не может. При этом абхазская и российская сторона в один голос заявляют, что это были все-таки абхазские службы.
     А. ПРОХАНОВ: А мне-то что, от меня вы что хотите?

     О. ЖУРАВЛЕВА: Я хочу, чтобы вы рассказали свою версию, вы же мастер настоящих теорий заговора. Кто прав здесь?
     А. ПРОХАНОВ: У них там нет теорий. Я, конечно, симпатизирую абхазам. Будь я в кабине МИГа, я бы, конечно, шарахнул по нему, только, наверное, не ракетой, а, может, просто из пулемета, из пушек расстрелял бы, не стал бы тратить дорогую ракету. Я хочу сказать другое, что это зона войны, там идет война, миротворцы, разделение территорий.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но Россия исполняет в этой ситуации функцию миротворца, по идее.
     А. ПРОХАНОВ: Это зона войны. Зона войны, она и горячая, она и холодная, это зона постоянных провокаций.

     О. ЖУРАВЛЕВА: А со стороны России были провокации?
     А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что Россия должна отвечать. Конечно, у России были провокации политические, когда мы говорим, намекаем, что мы признаем Абхазию и Южную Осетию.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Совершенно верно.
     А. ПРОХАНОВ: Будем заниматься, что ли. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: А зачем нам провоцировать Грузию?
     А. ПРОХАНОВ: Потому что идет война, война, это непрерывные провокации, это обмен ударами.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Какова цель для России в этой войне, захватить Абхазию и Южную Осетию?
     А. ПРОХАНОВ: Для России, я думаю, что для России, для российского руководства, которое, конечно, является не носителем имперской идеологии, оно не является строителем моей любимой пятой российской империи. Но рудиментарно в нем живет ощущение.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Просто все собрать воедино?
     А. ПРОХАНОВ: Об имперской сущности России. Россия прекрасно понимает, что она лишена выхода к Черному морю, еще несколько лет, и мы уйдем из Севастополя. Нам нужна кромка, нам нужны выходы, мы обложены врагами, Грузия закупорила.

     О. ЖУРАВЛЕВА: А, может, подружиться с теми, кто имеет выход к Черному морю?
     А. ПРОХАНОВ: Я то же самое, в 42-м году зачем было воевать с Гитлером?

     О. ЖУРАВЛЕВА: Я же говорю об Украине в данной ситуации.
     А. ПРОХАНОВ: Знаете, дружить с американцами – это. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Причем здесь американцы, давайте объединимся с Украиной на каких-то других.
     А. ПРОХАНОВ: Нет никакой Украины, нет Украины и Грузии нет. Это есть департаменты, это есть департаменты, которые управляются извне, во многом, Россия продолжает управляться извне, из Штатов.

     О. ЖУРАВЛЕВА: С другой стороны, кроме Штатов, есть же и другие люди. Например, Франция предоставляет политическое убежище грузинскому оппозиционеру, которого обвиняют на родине вроде бы в коррупции, насколько я понимаю, но, тем не менее, есть подозрения, что ему что-то угрожает.
     А. ПРОХАНОВ: Я все-таки закончу свою мысль. Грузинско-абхазская разделительная линия – это линия войны, это линия фронта. На этой линии идет война. Там воюют даже не столько Грузия и Абхазия, сколько, по существу, Запад, США и Россия, как это было во времена Советского Союза. В Мозамбике воевали ведь не униты и правительство, а воевали М-16, Калашников, воевал Вашингтон и Москва. То же самое происходит и затем. Поэтому провокации с обеих сторон – это нормальное поведение двух воюющих сторон. Я думаю, что в этих условиях, когда грузины послали своего беспилотника над Абхазией, конечно, его надо было шарахнуть. Если бы мы этого не сделали. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Так это мы сделали?
     А. ПРОХАНОВ: Я бы хотел, чтобы это мы сделали. Я бы ужасно хотел, чтобы это сделали мы. Если бы мне доверили эту машину, я бы его с удовольствием, на таран бы не пошел, но я бы его сбил. Я почему-то думаю, что. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Вы же обещали ради родины все отдать.
     А. ПРОХАНОВ: Так вот, я и ударил бы по нему. Если бы не хватило патронов, я отстрелял все ракетами, они все мимо.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. все-таки на таран, в конце концов?
     А. ПРОХАНОВ: Пошел бы на таран. Поэтому я считаю, что этот инцидент, он нормальный. Будет много таких инцидентов, грузины же наращивают постоянно свои военные контингенты. Поэтому они нарастят еще больше своих контингентов на границе с Абхазией.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но все равно несоизмеримые все-таки масштабы стран, в Грузии население 5 млн.
     А. ПРОХАНОВ: 5 млн. плюс еще североамериканские и южноамериканские штаты. Это огромный потенциал. Плюс НАТО. НАТО – это не 4 млн., это колоссальная военная машина. Грузия наполовину в НАТО. Там мы воюем с НАТО.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Александр Андреевич, мы опять вынуждены прерваться.
     А. ПРОХАНОВ: Ну ладно уж.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Да.
     А. ПРОХАНОВ: Вы не можете меня слушать.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Это программа 'Особое мнение', Александр Проханов в нашей студии, мы еще вернемся, никуда не уходите, меня зовут Ольга Журавлева, мы вас здесь ждем. НОВОСТИ
     О. ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами 'Особое мнение', уже третья часть этой передачи, добрый вечер еще раз. Мы продолжаем разговор с Александром Прохановым. Меня зовут Ольга Журавлева. Александр Андреевич, у нас в каждой передаче есть тема тюрьмы, так или иначе. Сума, тюрьма – это наша русская народная забава. Сегодня появилась информация о том, что проект закона приняла сегодня во втором чтении ГД. Если он будет действовать так, как задумали сами депутаты, то в российские тюрьмы, колонии, СИЗО и все возможные зоны, где содержатся люди в наиболее бесправном положении, вскоре смогут приезжать специальные общественные комиссии. Причем общественные комиссии будут приезжать без объявления, что называется, своего визита, внезапно летучий отряд правозащитников и каких-то представителей, которых будут специальным образом формировать общественной палатой, будут выдвигать кандидатов из организаций, которые не менее пяти лет работают в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина. Т.е. я так понимаю – некие правозащитные организации будут делегировать своих людей, и общественная палата будет эти группы направлять туда-сюда, в разные места. Проверять, как там дела идут, не обижают ли, как кормят и т.д.
     А. ПРОХАНОВ: Святое дело, мне кажется.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Это может реально работать?
     А. ПРОХАНОВ: Сейчас ведь в наших тюрьмах примерно столько же, сколько было в сталинском ГУЛАГе в самый разгар репрессий.

     О. ЖУРАВЛЕВА: У вас откуда такие сведения?
     А. ПРОХАНОВ: Около миллиона человек сейчас. А поскольку сейчас территория России сжалась, то миллион на Россию, миллион двести в сталинские времена.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. вы считаете в процентном соотношении, это так?
     А. ПРОХАНОВ: Даже больше, наверное, если в процентном соотношении. Поэтому я думаю, что в России, действительно, одна часть отсидела, другая сидит, а третьей еще предстоит сидеть. И много моих друзей побывали в тюрьмах.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Если правозащитники туда будут приезжать, что изменится?
     А. ПРОХАНОВ: Я думаю, что это все-таки дополнительная форма контроля, они должны растворять будут свои удилища, свои темницы. И этим правозащитникам, которых вряд ли можно обвинить или упрекнуть в коррумпированности, все-таки эти зэки несчастные будут говорить о своих бедах и о своих драмах. Я считаю, что это благое дело. Одно из немногих не показушных дел, связанных с демократизацией в нашей жизни.

     О. ЖУРАВЛЕВА: У нас все время получается так, что власть очень как-то остро реагирует на заявления правозащитников, и чуть что, их же самих, правозащитников, обвиняет в том, что они шпионят, работают на Запад, шакалят у посольств.
     А. ПРОХАНОВ: Ведь есть разные правозащитники. Есть правозащитники, которые постоянно живут на западные, американские транши, деньги, занимаются, действительно, сбором идеологической, а также военной информации. Вся страна покрыта этими организациями неправительственными, как клещами.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Как нужно отделить зерна от плевел?
     А. ПРОХАНОВ: Просто посмотреть, чем они занимаются. Эти все организации под контролем, они прозрачные, люди понимают, кто чем занимается, на самом деле. Просто руки до всех не доходят либо просто нет желания. Я думаю, что те правозащитники, которые пойдут в тюрьмы, это не те правозащитники, которые берут пробы грунта в районе наших атомных станций или военно-морских баз. Поэтому приход в эти камеры, в эти тюрьмы, в эти зоны людей, не ангажированных, мне кажется, это благое дело. Я очень сочувствую нашим зэкам, как знать, может быть, мне самому придется там оказаться рано или поздно. Там побывали Лимонов, мой друг, там побывал мой друг Макашов, там побывали Хасбулатов, ГКЧП-исты, мои друзья (НЕРАЗБОРЧИВО). Там в тюрьмах побывали, в тех еще сталинских, мои родственники.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Может, у вас просто с друзьями какие-то проблемы, что-то у вас так много друзей побывало там.
     А. ПРОХАНОВ: А мы оппозиционеры, поэтому оппозиция, в которую стреляли из танков, били и отлавливали, они побывали там.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Вы сами говорите, что власть меняется, поменялась с Путиным, она пошла куда-то в лучшую сторону, а друзья все равно сидят.
     А. ПРОХАНОВ: В какую лучшую сторону?

     О. ЖУРАВЛЕВА: Вы же сами говорите о том, что. . .
     А. ПРОХАНОВ: Вы хоть слушайте, что я говорю. На вашем безмятежном челе есть. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Что Путин немного. . .
     А. ПРОХАНОВ: . . . какая-то тень здравого смысла, хоть какая-то морщинка, складка озабоченности, понимания по поводу того, что я говорю. Я говорю, что Путин сохранил государство, он сохранил государство усилением. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Репрессий.
     А. ПРОХАНОВ: Репрессий, пускай, не прямых, но, в том числе, очень жестких, властных репрессий, когда усиливается власть.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Так вы одобряете репрессии?
     А. ПРОХАНОВ: Одобряю.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Я этого хочу добиться.
     А. ПРОХАНОВ: Я одобряю путинские репрессии по отношению к части олигархов, по отношению к небольшой части безумцев в СМИ, по отношению к взбесившимся президентам и губернаторам, я одобряю их. Кстати, человек, который попадает в темницу, даже если он вчера был олигархов или губернатором таким, воровским, когда он попадает в тюрьму, он меняется. Он меняет свою роль, свои функции. Он становится жертвой тотального всемогущего государства. В России русские люди всегда любили и жалели этих страдальцев, даже убийц, даже тех, у кого каленым железом тавро было выжжено.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но русские писатели 19-го века очень часто описывали, как дама-благотворительница приходит помочь страждущим в тюрьмах, выдать им какие-то священные книги, какие-то сувениры, девушек там тоже пожурить, которые павшие.
     А. ПРОХАНОВ: Все 'Воскресенье' об этих русских писателях и об этой благотворительности.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Не только, и Крестовский тоже это описывает.
     А. ПРОХАНОВ: Проблема тюрьмы.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Но ведь в результате, получается, чаще всего писатели приводят картину, как дама-благотворительница ни черта не понимает в том, что там происходит, на самом деле, в тюрьме, для нее что-то такое показывают.
     А. ПРОХАНОВ: Я не думаю. Скажем, Достоевский, который писал о тюрьме, он был благотворителем и узником одновременно. Он прошел эти кандалы, эти копи, русские писатели о тюрьме знали очень много. Чехов, который поехал на Сахалин, смотрел на эти тюрьмы, он не ошибался в своих прогнозах. Я полагаю, что человек, который попал в тюрьму, в любом случае, самый страшный убийца, он заслуживает сострадания.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Вы, кстати, за смертную казнь или против?
     А. ПРОХАНОВ: Я против смертной казни. Я не добрый человек, может быть, жестокий, но я против смертной казни. Здесь я расхожусь со многими моими близкими друзьями. Ко мне недавно пришел в гости в редакцию один священник, один батюшка молодой. Он мне сказал удивительную вещь, он окормляет места заключения, где держатся пожизненно осужденные, он с Украины сам. Он говорил мне, что те, кто осужден там пожизненно, он никогда не видел такого глубокого покаяния, такого глубокого раскаяния, такого смертного горя и сожаления по поводу того, что они там совершили. Т.е. именно в этих тюрьмах, в этих мешках, где они обречены жить и умирать до конца дней своих с сознанием содеянного, к ним приходит раскаяние.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Так, может быть, тюрьмы, действительно, должны быть таким страшным местом, чтобы они приводили к раскаянию?
     А. ПРОХАНОВ: Конечно.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Т.е. в этом задача пенитенциарной системы?
     А. ПРОХАНОВ: Они и есть страшные места. Но, с другой стороны, Абу Грейб, где американцы устраивают эти глумления над пленными иракцами, арабами, или наши тюрьмы, где происходят эти садистские вещи, это вещи недопустимые. Даже государство, карающее, жестокое, безжалостное государство, оно должно быть беспристрастным, оно не должно допускать садизма.

     О. ЖУРАВЛЕВА: У нас остается совсем немного времени. Если можно, еще один нюанс. Наши слушатели интересовались, видели ли вы вчера на Первом канале документальный фильм 'План Кавказ'. Оказывается, дело Геббельса еще живет, пишет Василий Соломонович, пенсионер из США, авторы считают, что лозунг 'Россия для русских' подброшен ЦРУ, вы согласны с документалистами Первого? Вы видели этот фильм?
     А. ПРОХАНОВ: Я не видел фильм, но я очень долго размышлял над этим термином, 'Россия для русских'. Или же этот термин несет в себе, он требует дешифровки, действительно, положение русского народа сейчас ужасно, оно ужасающее. Русские оттеснены, они находятся в состоянии глубокой деградации. Поэтому либо этот термин 'Россия для русских' говорит о том, что нужно поднять русский народ, нужно его спасать, спонсировать. Либо термин 'Россия для русских' (НЕРАЗБОРЧИВО) только русским в России место, все остальные – это люди низшего сорта или долой их, тогда этот термин ужасен, потому что империя. . .

     О. ЖУРАВЛЕВА: Тогда он подброшен ЦРУ?
     А. ПРОХАНОВ: Да, тогда он подброшен ЦРУ и подброшен Ельциным, потому что ельцинская концепция государства, она была именно такая концепция сбрасывания окраин. Мы сбросили Казахстан, мы сбросили Украину, мы готовы были сбросить Кавказ, мы отдаем все это, оставляем себе только русские территории. Кошмар и крах России.

     О. ЖУРАВЛЕВА: Александр Андреевич, к сожалению, на этих словах мы должны с вами закончить программу. В нашей студии, как всегда, по средам был Александр Проханов. Это программа 'Особое мнение'. Меня зовут Ольга Журавлева, всего доброго.

Для протокола

Владимир Путин назначил себе будущих подчиненных

     Действующий президент Владимир Путин решил заранее позаботиться об информационном обеспечении своей деятельности на посту премьер-министра, который займет 8 мая. В пятницу глава государства подписал указ о введении трех новых должностей в аппарате правительства, а также о создании нового департамента.
     Отныне у премьера, то есть у самого Владимира Путина, будут личный пресс-секретарь, руководитель протокола и глава нового департамента по подготовке текстов публичных выступлений (указом предусмотрена штатная численность этого департамента в количестве 20 человек). Все новые назначенцы обладают рангом заместителей руководителя аппарата правительства. В общей сложности заместителей у главы аппарата (пока аппарат правительства возглавляет вице-премьер Сергей Нарышкин) будет шестеро.
     Все новые назначенцы работали с Владимиром Путиным в Кремле. Руководителем протокола назначен занимавший до сих пор пост заместителя руководителя правительственного аппарата Антон Вайно. Но и он перешел на работу в правительство лишь в октябре 2007 года, а до этого с 2003-го занимал разные должности в управлении протокола президента, дослужившись до заместителя президентского протокола. На остальные посты назначены непосредственно кремлевские кадры. Пресс-секретарем премьера утвержден Дмитрий Песков, работавший первым заместителем главы пресс-службы президента. А департамент по подготовке публичных выступлений возглавил Дмитрий Калимулин, до сих пор возглавлявший референтуру президента.
     Самым известным в публичном пространстве из трех первых назначенцев в кабинете министров Владимира Путина, несомненно, является Дмитрий Песков. Чаще всего ему приходилось выступать с изложением позиции российского руководства по международным проблемам или тем событиям, которые приобретали международный резонанс. Именно он стал фактическим спикером Кремля для западной прессы в 2006-2007 годах в ходе скандала вокруг гибели от отравления полонием-210 в Лондоне российского эмигранта, экс-офицера Александра Литвиненко. Он также разъяснял позицию российских властей после знаменитой «мюнхенской речи» Владимира Путина на международной конференции по безопасности в начале 2007 года, которую многие на Западе сочли началом новой «холодной войны». В 2006 году он был пресс-секретарем саммита «большой восьмерки» в Петербурге, а в прошлом году, выступая перед зарубежной телеаудиторией, категорически опроверг возможность третьего подряд президентского срока Владимира Путина.

Гадания на «черных списках»

Каким будет Белый дом при Путине

     В преддверии инаугурации Дмитрия Медведева и назначения Владимира Путина председателем правительства наиболее актуальной темой стали грядущие отставки и назначения. Само собой разумеется, самый большой интерес вызывает новый состав руководства президентской администрации, кабинета и его аппарата. Недостаток информации политическая тусовка компенсирует версиями аналитиков разной степени неадекватности и откровенными выдумками. Еще хуже обстоит дело с «силовиками». Там вообще одни сплошные «сливы».
     Прогнозы будущего губернаторского корпуса, напротив, представляются многим делом предельно простым. Мол, должен же новый президент «перебрать людишек», благо поводов предостаточно. А раз должен, то обязательно будет. Так и рассуждают. К тому же, во-первых, информация о грядущих «зачистках» тех или иных глав движется в двух направлениях – из Москвы в регионы и из регионов в Москву, происходит обмен, синтез и взаимная накрутка. Во-вторых, несколько регионалов столь очевидно «зажились», что предсказать их скорый конец может любой студент-политолог. Это создает иллюзию «прозрачности» и открывает широкий простор для политологического фантазерства и пиаровских упражнений (пусть слух о скором увольнении главы N-ского края не приблизит это самое увольнение, зато имиджевый ущерб практически гарантирован).
     Как результат мы имеем уже несколько версий «черного списка губернаторов», якобы составленного в Кремле. Естественно, все они открываются именами недавних «снесенных» – иркутского Александра Тишанина и ставропольского Александра Черногорова. Типа уже началось. И то ли еще будет... Уберут всех отработавших восемь лет и больше! Снимут слоем!
     У тех, кто на это ведется, явно короткая память. Тема «черных списков» впервые всплыла еще в 2000 г., когда учреждали федеральные округа и реформировали Совет федерации. Назывались десятки имен. Кое-кого тогда действительно поменяли, не допустив переизбираться или вынудив перейти на новую работу, но никакой цельной кампании в этом не просматривалось. О «черном списке» вновь стали говорить в ходе выборов 2003-2004 гг. Настоящая истерика случилась после принятия закона о замене прямых выборов глав их назначением парламентами по представлению президента. Однако Кремль опять ограничился «точечными зачистками», не сводимыми в какую-то «систему». И до сих пор ограничивается.
     Слов нет, до конца года могут смениться, и скорее всего сменятся, несколько глав. Но не стоит вновь пытаться представлять грядущие замены как реализацию последовательного плана. У кого-то просто закончится срок полномочий и их отправят на пенсию. Кому-то определенно придется уйти досрочно. В России 83 региона, все время приходится с кем-то решать вопрос. Потому что: а) состарился и уже не соответствует духу времени, б) деградировал и не контролирует свою территорию, в) погряз в конфликтах, в том числе публичных, г) не сумел выполнить важные поручения Кремля, д) растерял или не приобрел друзей и заступников и т.д. Возможны разные комбинации этих вариантов. Но все они индивидуальны. Сугубо индивидуальны. Есть несколько губернаторов, которых уберут при любом раскладе. Без всякого «списка». Есть и такие, которым столичные ротации дают возможность сохранить кресло. Или наоборот – «усложняют» еще недавно безоблачные перспективы. Это все тоже сугубо индивидуально.
     В 2005-м – начале 2008 г. власть поменяли в 31 регионе. Есть все основания полагать, что в оставшихся 52 будут менять минимум до 2012 г. Никаких кадровых революций. Никаких резких движений. Никаких списков

У Белого дома прорезались зубцы

В правительстве появляются сотрудники, работавшие с Путиным в кремлевской администрации

     В Белом доме, готовящемся к скорому приходу премьера Владимира Путина, начались кадровые перестановки. Пока они касаются прежде всего самого правительственного аппарата, что на фоне ожидающихся отставок вице-премьеров и министров может показаться мелким. Однако именно эти назначения показывают, каким будет Белый дом при Путине – таким же, как сейчас Кремль.
     В пятницу вечером официально сменил место работы один из самых публичных кремлевских чиновников – Дмитрий Песков. В Кремле он работал в ранге первого (и единственного) заместителя пресс-секретаря. Сейчас назначен пресс-секретарем премьер-министра (пока Виктора Зубкова) и параллельно – заместителем руководителя правительственного аппарата.
     В том же пятничном «пакете» – еще два назначения. Руководителем премьерского протокола назначен Антон Вайно (до этого бывший заместителем руководителя правительственного аппарата, а еще чуть раньше работавший в Кремле). А Дмитрий Калимулин, до этого возглавлявший президентскую референтуру, теперь становится руководителем департамента по подготовке текстов публичных выступлений председателя правительства.
     Кадровые назначения – это еще не все. Если несколько месяцев назад в Белом доме начался ремонт в самом прямом смысле этого слова, то сейчас пришел черед «ремонта» внутренних управленческих структур самого правительства. Очевидно, что он продлится и после 8 мая, даты вступления Путина в должность премьера. Сейчас же – лишь первая стадия, смысл которой в том, чтобы после переезда из Кремля в Белый дом Путин в аппаратном смысле все равно оказался в привычных и знакомых условиях.
     Правительственный аппарат давно вызывал серьезное недоумение у Кремля – он функционирует по каким-то своим правилам, истоками уходящими еще в советское время. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно в районе часов шести вечера оказаться рядом с выходом из Дома правительства – сплошной поток спешащих по домам чиновников, сквозь который почти невозможно пробиться в обратном направлении. Картина – ровно такая же, как после окончания смены на заводской проходной. То есть после шести часов вечера в Белом доме практически невозможно решить ни один вопрос – современные управленческие структуры уже давно так не работают.
     Собеседники «Известий», относительно недавно перешедшие из Кремля в Белый дом, уверяют, что поначалу пребывали в состоянии легкого шока: сотрудники одного подразделения, годами работающие вместе, не знали друг друга в лицо. По мнению «кремлевских мигрантов», с управленческой точки зрения в Белом доме эффективны только личные аппараты премьера и вице-премьеров. И в итоге они практически не пересекаются с остальной армией чиновников, населяющей Белый дом – она живет какой-то своей жизнью. Как только Путин еще перед парламентскими выборами сказал, что в принципе готов возглавить правительство, было решено – при новом премьере аппаратные «шестеренки» должны закрутиться быстрее.
     Пятничные распоряжения, подписанные премьером Виктором Зубковым, устанавливают предельную численность правительственного аппарата – 1464 человека. Департаменты пресс-службы и протокола становятся самостоятельными подразделениями (раньше эти две функции были слиты в одном управлении), и, по данным «Известий», именно они будут располагаться в максимальной близости к премьерской зоне. Увеличивается число заместителей руководителя аппарата – теперь их будет шесть. Очевидно, что кадровый состав аппарата будет серьезно обновлен. Будут пересмотрены и полномочия правительственного аппарата.
     Что касается полномочий, то их у правительства может стать аж на целых 500 штук меньше. Во всяком случае, в Госдуму уже внесен соответствующий законопроект. Но кабинету министров по этому поводу печалиться не стоит – полномочия уйдут на более низкий уровень, и только те, которые новому правительству явно будут ни к чему.
     Законопроект был внесен «единороссом» и главой думского комитета по конституционному законодательству и госстроительству Владимиром Плигиным. А это уже дает основания предполагать, что идея будет поддержана думским большинством.
     Как указывает автор законопроекта, сейчас за правительством закреплено более 3 тысяч полномочий. Причем для многих из них столь высокий уровень принятия решений является совершенно излишним. Достаточно перечитать перечень изымаемых полномочий, чтобы понять причины всех промахов кабинета министров: при такой нагрузке Белому дому просто не хватает времени на борьбу с инфляцией и решение прочих ключевых задач! Например, сейчас именно правительство определяет «порядок формирования сборных команд, участвующих в международных олимпиадах по общеобразовательным предметам». Оно же утверждает примерное положение о попечительском совете при воспитательной колонии, устанавливает сроки медосмотров для выявления туберкулеза, а также формулирует «квалификационные требования, предъявляемые к руководителю финансового органа местной администрации».
     За несколько недель до утверждения нового премьера Дума решила будущее правительство от всего этого избавить – передать почти 500 полномочий министерствам, службам и агентствам. Впрочем, всякую связь с тем, что Белым домом теперь будет руководить Владимир Путин, депутаты отрицают.
     – Инаугурация или формирование нового правительства тут совершено ни при чем. Это искусственно всё. Это как пришел муж на час позже – значит, был у девок. Это же не подход, – заявил «Известиям» Александр Москалец, первый зампред комитета по конституционному законодательству.
     Дело, по его словам, лишь в том, что право всегда отстает от жизни. «Желательно, чтобы оно не сильно отставало», – говорит Москалец. Для того чтобы это отставание в части правительственных полномочий сократить, думцам придется работать ударно – и, по предварительным подсчетам, внести поправки примерно в 150 действующих законов.

Россия и Япония продолжат работу по мирному договору
     Президент Владимир Путин принял в субботу в своей резиденции «Ново-Огарево» премьер-министра Японии Ясуо Фукуду. «За последние два-три года нам все-таки удалось качественно изменить характер наших отношений, – напомнил Путин. – Мы продолжаем диалог по мирному договору и создаем для продвижения по этому пути необходимые условия». «Пользуясь положительной динамикой, которая у нас сложилась, хотел бы дать дополнительные толчки к дальнейшему расширению двусторонних отношений во всех областях», – подхватил, в свою очередь, господин Фукуда. По словам пресс-секретаря российского президента Алексея Громова, Путин и Фукуда обсудили такие направления сотрудничества, как нефтегазовая сфера, транспорт и атомная энергетика, а вот один из наиболее острых вопросов – территориальный – «подробно не обсуждался».

Белый дом перестраивают под Владимира Путина

Кремлевский аппарат укрепляет правительственный

     Накануне переезда в Белый дом Владимира Путина аппарат правительства подвергся реорганизации. В пятницу в соответствии с указом президента и распоряжением премьера Виктора Зубкова в аппарате правительства были созданы три новых департамента – пресс-службы, протокола и подготовки текстов и публичных выступлений премьера. В тот же день пресс-секретарем премьера и главой департамента по подготовке текстов публичных выступлений главы правительства были назначены сотрудники кремлевской администрации.
     В пятницу Владимир Путин подписал указ «О внесении изменений в Реестр должностей федеральной государственной гражданской службы, утвержденный указом президента от 31 декабря 2005 года, и в собственный указ от 25 июля 2006 года «О денежном содержании федеральных государственных госслужащих»». В этом документе содержится перечень новых должностей в аппарате правительства – пресс-секретаря премьера и главы службы премьерского протокола в ранге заместителей главы аппарата, а также поручение создать в аппарате департамент «по подготовке текстов публичных выступлений председателя правительства» и установить его штатную численность «в количестве 20 единиц».
     В исполнение президентского указа в тот же день премьер Виктор Зубков подписал распоряжение, согласно которому новая предельная численность аппарата Белого дома составляет 1464 человек, в аппарате появляются три новых департамента – пресс-службы, протокола и департамент по подготовке текстов публичных выступлений премьера (ранее существовавший департамент пресс-службы, информации и протокола правительства упраздняется). Число заместителей главы аппарата увеличивается до шести человек, в числе которых значатся пресс-секретарь премьера, руководитель его протокола и руководитель аппарата Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ.
     В пятницу же Виктор Зубков назначил главой службы протокола Антона Вайно, занимавшего до этого должность замруководителя аппарата правительства. А вот на пост пресс-секретаря премьера в ранге замруководителя аппарата и на должность главы департамента по подготовке текстов публичных выступлений будущего премьера назначены сотрудники кремлевской администрации. Первый пост занял Дмитрий Песков, ранее работавший первым заместителем пресс-секретаря президента Алексея Громова, а второй – Дмитрий Калимулин, занимавший пост начальника референтуры президента (соответственно, оба были освобождены Владимиром Путиным от прежних должностных обязанностей).
     Следует отметить, что перешедшие на работу в Кремль чиновники не обладали значительным аппаратным весом в президентской администрации. До объявления первого вице-премьера Дмитрия Медведева официальным преемником Владимира Путина господин Песков курировал соответствующее направление работы с вице-премьером Сергеем Ивановым и лишь в это время позволял себе публичные высказывания в СМИ. При этом, в отличие от Алексея Громова, прямого доступа к президенту он не имел. То же самое касается второго кремлевского чиновника, делегированного в Белый дом к переезду туда Владимира Путина. Между тем среди сотрудников аппарата правительства есть десятки чиновников, считавшихся по сей день существенно более влиятельными и опытными, нежели новые назначенцы. Именно поэтому представители Белого дома в выходные отмечали «непонятность» указа президента и категорически отказались «вычислять» замысел Владимира Путина, заложенный в назначения и будущую структуру правительства.
     Следует отметить, что на сегодняшний день аппарат Белого дома не является структурой, призванной поддерживать работу именно премьер-министра. Аппарат лишь «работает под руководством» Виктора Зубкова, у премьер-министра и вице-премьеров есть собственные секретариаты, являющиеся отдельными и де-факто автономными подразделениями аппарата, которым лишь технически руководит вице-премьер Сергей Нарышкин. Если исходить из логики пятничных назначений, в новой версии аппарат правительства будет «приближен» к премьер-министру Владимиру Путину и будет работать в основном на него, а не как общеправительственный бюрократический механизм. Назначения остальных заместителей главы аппарата, а также самого главы аппарата покажут, появится ли в Белом доме необходимость воссоздавать этот механизм в другом месте – например, на уровне объединенной канцелярии вице-премьеров.
     Переезд в Белый дом сотрудников кремлевской администрации, по сведениям «Ъ», этим не ограничится. Главным кандидатом на пост главы аппарата правительства, по данным источников «Ъ» в Кремле, является замглавы администрации президента Игорь Сечин. Не исключают источники «Ъ» перехода на работу в правительство и помощника президента Виктора Иванова. А вот нынешний пресс-секретарь президента Алексей Громов и глава президентского протокола Игорь Щеголев, по сведениям «Ъ», предпочли остаться в Кремле. Оба претендуют на роль помощников президента по основному направлению работы. В этом случае пока остается открытым вопрос о том, как – по горизонтали или по вертикали – будут строиться отношения между господином Громовым, который рассчитывает сохранить за собой вопросы взаимодействия со СМИ, и главой управления пресс-службы и информации президента Натальей Тимаковой, которая, по сведениям «Ъ», сменит его на посту пресс-секретаря главы государства.

55 лет без Сталина

Из воспоминаний В. М. Молотова
     В 1953 году стали приходить сообщения, что в ГДР не совсем спокойное положение... Тогда там был Ульбрихт, он преданный коммунист, сознательный товарищ, но немного прямолинейный, гибкости у него не хватало, и получалось так, что начали говорить громким голосом о социализме в ГДР, а, собственно, ничего не подготовлено для этого. Мы внесли проект от МИДа, что Ульбрихт и другие руководители проводят форсированную политику наступления на капиталистический элемент, что неправильно, не надо проводить форсированной политики против капиталистов, надо более осторожно себя вести... Мы в своем мидовском проекте записали: «Не проводить форсированную политику строительства социализма в ГДР». А Берия предложил выбросить слово «форсированный». Мы-то предлагали не форсировать, а он предложил слово «форсированный» вычеркнуть, и тогда получалось: «Не проводить политику строительства социализма в ГДР». «Почему так?» А он отвечает: «Потому что нам нужна только мирная Германия, а будет там социализм или не будет, нам все равно».
     В Политбюро голоса почти раскололись. Хрущев меня поддержал... Спорили. Маленков председательствовал, потому что предсовнаркома всегда председательствовал на Политбюро. Маленков отмалчивался. Поскольку не могли прийти к определенным выводам, создали комиссию: Маленков, Берия и я. Берия рассчитывал, что Маленков его поддержит. Ну и Хрущев – его друг. Я нахожусь в таком положении, что меня в этой комиссии оставят в одиночестве. После заседания я смотрю в окно: идут трое. Берия, Маленков, Хрущев прогуливаются. Тогда я звоню Хрущеву: «Ну как у вас там получается? Ты же меня поддержал по германскому вопросу, но я вижу, что вы гуляете там, сговариваетесь, наверное, против меня?» – «Нет, я тебя поддержу, я считаю это правильным. То, что ты предложил, я буду твердо поддерживать». Вот за это я его ценил.
     Я обрадовался. Думаю: «Хрущева поддержат все колеблющиеся, которые себя еще не выразили». Звонит ко мне в этот вечер Берия, говорит: «Зачем нам собираться? Давай просто по телефону сговоримся, примем резолюцию. Откажись ты от своего предложения!» – «Нет, я буду стоять на своем, это принципиальный вопрос».– «Ну черт с тобой, давай не будем собираться, я согласен с твоим предложением». Попытался, так сказать, но не выходит. Я считаю, что он коренными вопросами политики не особенно интересовался, а думал, есть сила, так нас никто не тронет. Примерно так. Во всяком случае, не углублялся в это дело. Я говорю: «Ну мы с тобой договорились, предлагаешь не собираться, а Маленков как?» – «Я договорюсь с Маленковым». Договорились, все проголосовали за, подписали. Вот и все.
     Мы обсуждали этот вопрос в мае 1953-го, а уже в июле они устроили восстание (массовые выступления в Восточном Берлине начались в июне.– «Власть»). Перегни мы палку, нам бы пришлось снова уже с внутренним врагом Германии бороться, то есть восстановить против себя большинство немцев. Это была опасность, ее надо было избежать.

ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА 29 апреля 1953 года
     Знаменательной вехой входят первомайские дни 1953 года в историю строительства высотного здания Московского государственного университета. Кипит напряженный труд на Ленинских горах, где многотысячный коллектив строителей завершает сооружение грандиозного здания современности – дворца советской науки.
     На площади в несколько гектаров раскинулось главное 38-этажное здание университета – самый крупный пусковой объект стройки. Круглые сутки здесь не прекращаются отделочные работы. Стройка накануне сдачи. Это чувствуется в напряженном ритме работы всего коллектива.

ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА 1 мая 1953 года
     Посылка пришла из далекого Вьетнама. В ней – две небольшие книжки, почти умещающиеся на ладони. Они сверстаны до предела экономно, использован каждый миллиметр бумаги. Книжки легко расшить, и тогда их могут одновременно по частям читать несколько человек. На титульном листе – автограф президента Хо Ши Мина. Президент республики обращается к героям-патриотам, ведущим войну в тылу врага, как бы передавая им книги на вооружение. Свое предисловие президент Хо Ши Мин заканчивает словами: «Опыт партизанского движения, возникшего на временно оккупированной территории Советского Союза, поможет нам в нашей борьбе».
     Опыт борьбы советских патриотов в тылу врага в годы Великой Отечественной войны и описан в присланных книжках, содержащих перевод книги А. Федорова «Подпольный обком действует», сделанный писателем Нгиен Кичем.

МОСКОВСКАЯ ПРАВДА 4 мая 1953 года
     Речь маршала Советского Союза Н. А. Булганина на параде:
     «От имени Советского правительства и Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза приветствую и поздравляю вас с международным праздником трудящихся – Днем 1 Мая.
     Великий советский народ, еще теснее сплотившийся вокруг родной Коммунистической партии и ее Центрального комитета, вокруг своего правительства, уверенно идет вперед по пути строительства коммунизма. В недавних заявлениях товарищей Г. М. Маленкова, Л. П. Берии и В. М. Молотова ясно выражена политика Советского правительства. Существо этой политики заключается в обеспечении коренных интересов народа и безопасности нашей Родины, в дальнейшем укреплении социалистического государства и в сохранении всеобщего мира. Проведена реорганизация центрального государственного аппарата, что улучшит руководство народным хозяйством. Принят указ об амнистии. Разрабатываются меры по дальнейшему укреплению социалистической законности. Наряду с большим снижением цен на продукты питания значительно снижены цены на промышленные товары массового потребления...
     Товарищи! Мы, советские люди, уверенно смотрим в будущее. Да здравствует 1 Мая – День международной солидарности трудящихся, День братства рабочих всех стран!

Весна на Заплечной улице

     По мере приближения инаугурации Дмитрия Медведева политический процесс в России развивается в двух прямо противоположных направлениях. С одной стороны, действующий и избранный президенты демонстрируют полное единство мнений о будущем России. С другой – в обществе все отчетливее проявляются надежды на изменение политического курса. Анализировал эти надежды и выявлял их исторические корни обозреватель «Власти» Дмитрий Камышев.
     Тенденцию роста надежд на перемены к лучшему в связи с избранием нового президента «Власть» впервые отметила сразу после выборов 2 марта (см. N9 за 2008 год). Тогда это проявлялось в основном в замеченном социологами росте либеральных настроений. Но к концу апреля стало ясно, что процесс затронул более широкие слои россиян, включая и тех, для кого слово «либерализм» является скорее ругательством.
     Внешние формы проявления этих надежд могут быть разными, да и в само слово «лучшее» разные люди вкладывают далеко не одинаковый смысл. Но общая мотивация очевидна: многие россияне, от рядовых граждан до нерядовых политиков, вдруг загорелись надеждой получить от новой власти то, чего не смогли добиться от предыдущей.
     Ну зачем, к примеру, было губернатору Санкт-Петербурга Валентине Матвиенко прямо в кулуарах съезда единороссов в который раз говорить о категорической необходимости объединения ее города с Ленинградской областью? Ведь избранный на том же съезде лидером партии Владимир Путин всего два месяца назад во время большой пресс-конференции в Кремле ясно дал понять, что выступает против этой идеи, чем, казалось бы, закрыл тему если и не окончательно, то надолго.
     А о чем думал мэр Москвы и к тому же сопредседатель высшего совета «Единой России» Юрий Лужков, который всего пару дней спустя не менее категорично высказался за фактическое слияние с Московской областью, пусть и использовав вместо слова «объединение» термин «интеграция»? Разве не заявил Путин на той же пресс-конференции, что приветствует лишь слияние сильных регионов со слабыми, к которым Подмосковье никак не отнесешь? И разве не правильнее было бы столичному градоначальнику размышлять не о расширении вверенной ему территории, а о сохранении собственного кресла, на которое, если верить СМИ, уже выстроилась длинная очередь претендентов?
     Но если предположить, что адресовались эти выступления не столько широкой аудитории, сколько избранному президенту Медведеву, то все становится на свои места. Ведь при смене начальника любой нормальный подчиненный надеется, что новая метла будет мести в нужном ему направлении. И почему бы главам обеих столиц не помечтать о том, что идеи, не находившие понимания у Владимира Путина, придутся по душе Дмитрию Медведеву? А в этом случае укрепятся и личные позиции тех, кто эти идеи продвигает, будь то сами лидеры либо – в случае их плановой замены – люди из их ближайшего окружения.
     Дуновение ветра перемен все явственнее ощущается и в других российских регионах. Например, обострение давнего конфликта между Рамзаном Кадыровым и братьями Ямадаевыми, равно как и все более настойчивые слухи о смене руководства других северокавказских республик, многие наблюдатели объясняют именно надеждами местных элит на изменение политики Кремля в этом регионе (см. стр. 16). И даже в последовавших с интервалом в неделю добровольных (по официальной версии) отставках двух губернаторов, иркутского Александра Тишанина и ставропольского Александра Черногорова (см. стр. 22), можно усмотреть отзвуки все тех же надежд на лучшее. Хотя питают эти надежды, конечно, не сами отставленные лидеры, а те, кто приложил руку к их уходу. Ведь вносить в местные парламенты кандидатуры их преемников, видимо, будет уже Дмитрий Медведев после майской инаугурации.
     Что же касается простых россиян, то об их вере в грядущие перемены можно судить как минимум по двум моментам.
     Во-первых, последние социологические опросы показывают, что число респондентов, полагающих, что Медведев будет в точности продолжать путинскую политику, уменьшилось за последние четыре месяца почти вдвое (см. график). Правда, при этом большинство отказавшихся от этого ответа перетекли в графу «будет в основном продолжать политику Путина», тогда как количество тех, кто надеется на резкое или хотя бы постепенное изменение политического курса, повысилось незначительно. Но тут как раз проявился сугубо прагматичный подход опрошенных к новому президенту: глобальной смены курса от него действительно не ждут, но вот кое-какие неприятные лично для респондента мелочи вроде ветхого жилья, низких пенсий или произвола милиции подправить было бы неплохо.
     Во-вторых, этот вывод подтверждается и анализом другой формы самовыражения граждан – писем президенту. Если тематика большинства из них, как следует из отчетов президентского управления по работе с обращениями граждан, за последние месяцы не менялась, то количество обращений возросло существенно. Скажем, в течение почти всего прошлого года число писем в Кремль составляло в среднем 30-33 тыс. в месяц, тогда как в феврале-марте 2008-го (данные за апрель пока не обнародованы) оно выросло до 46-47 тыс. А первые признаки грядущего бума обнаружились в последние две недели декабря (то есть сразу после объявления преемником Дмитрия Медведева), когда в президентской администрации получили почти 24 тыс. писем при обычной недельной норме 8-9 тыс.

     Кстати, редакция «Власти» эту перемену тоже почувствовала – и по увеличению потока писем читателей, и по их содержанию. И, как можно убедиться из подборки обращений к «Власти» (см. стр. 14), мотив «Путин не помог, но Медведев наверняка поможет» прослеживается в них достаточно отчетливо.
     Впрочем, вспышку веры в светлое будущее, которое непременно наступит с приходом нового начальника, никак нельзя считать исключительной приметой нынешней президентской «пересменки». Потому что такие надежды регулярно возникали в российском обществе едва ли не при каждой смене власти. При этом многие граждане, как и в 2008 году, пытались лично наставить нового начальника на путь истинный, доведя до него свои наказы. А нежелание начальника эти пожелания исполнять порой приводило к печальным последствиям.
     К примеру, в 1113 году после смерти киевского князя Святополка Изяславича его жена, как рассказывает Повесть временных лет, «щедро наделила монастыри, и попов, и убогих на удивление всем людям». Ее земляки сочли такую политику неправильной и заслали гонцов к Владимиру Мономаху с просьбой «пойти на стол отцовский и дедовский». Тот отказался, «горюя по брате», после чего находчивые киевляне прибегли к другим методам убеждения. Для начала они «разграбили двор Путяты тысяцкого, напали на иудеев, разграбили их имущество». А затем предупредили кандидата в князи, что если он «не пойдет», то «много зла произойдет, это не только Путятин двор или сотских пограбят, а еще нападут на невестку твою, и на бояр, и на монастыри», причем отвечать за это будет лично Владимир.
     Проигнорировать столь сильные аргументы Мономах не смог. В итоге надежды киевлян в целом оправдались. За 12 лет правления новый князь разгромил половецких террористов, укрепил вертикаль великокняжеской власти и окончательно утвердил диктатуру закона путем издания в развитие Русской Правды Ярослава Мудрого Устава Владимира Мономаха.
     Впрочем, этот пример можно считать редким исключением, поскольку куда чаще наказы простых россиян своему новому лидеру откровенно игнорировались, а надежды общества на перемены к лучшему развеивались вскоре после вступления этого руководителя в должность. Наиболее яркий пример такого рода связан с воцарением в России в 1730 году герцогини курляндской Анны Иоанновны. Приглашая ее на царский престол, члены учрежденного в 1726 году Екатериной I Верховного тайного совета вынудили ее подписать Кондиции – документ об условиях царствования, предполагавший существенное ограничение власти императрицы в пользу «верховников». Узнав об этом, свои условия новому правителю пытались выдвинуть и представители других российских элит. Однако менее чем через два года после восшествия на престол Анна Иоанновна эти договоренности нарушила, Кондиции аннулировала публичным разрыванием соответствующей грамоты, а Верховный тайный совет распустила.
     Замена в 1917 году царской власти на советскую проблемы несоответствия надежд реальным результатам не решила. Владимир Ленин обещал «землю – крестьянам, фабрики – рабочим, мир – народам», но в итоге эти посулы, вполне отвечавшие чаяниям простых россиян, обернулись продразверсткой, военным коммунизмом и гражданской войной. А смерть Иосифа Сталина в марте 1953-го вызвала всплеск надежд на скорую реабилитацию невинно осужденных, что, в частности, привело к массовым волнениям и даже восстаниям во многих лагерях. Но восстания были подавлены с почти сталинской жестокостью, реабилитация поначалу ограничилась амнистией для уголовников, а повсеместный пересмотр дел «врагов народа» начался лишь в 1956 году – после XX съезда КПСС, разоблачившего культ личности.
     Кстати, именно после смерти Сталина был впервые зафиксирован серьезный рост числа писем трудящихся советскому руководству, авторы которых выражали надежду на скорую ликвидацию отдельных недостатков и перегибов, упорно не замечавшихся прежними властями. Второй подобный всплеск произошел в 1983 году, после смерти в ноябре 1982-го Леонида Брежнева и избрания генсеком ЦК КПСС «строгого, но справедливого» Юрия Андропова. Однако ни в том, ни в другом случае надежды советских граждан на реальные перемены к лучшему не оправдались.


Еще раз в последний раз
     Подготовка к вступлению в должность нового президента сопровождается проводами президента старого. Как обнаружила «Власть», в стремлении проводить Владимира Путина как можно более достойно газеты и телевидение иногда были излишне усердны.
     В последние годы журналисты с завидной регулярностью задавали Владимиру Путину один и тот же вопрос: когда он уйдет. Путин на это давал один и тот же ответ: по окончании второго срока. Когда 3 марта Центризбирком огласил итоги выборов и ни у кого не осталось и малейших сомнений в том, что Путин действительно уходит, характер проводов изменился. Журналисты наперебой стали сообщать о том, что президент на своем посту делает в последний раз.
     График демонстрирует выраженное в процентах отношение количества материалов СМИ о тех или иных действиях, совершаемых Владимиром Путиным «в последний раз», к общему количеству материалов СМИ о Владимире Путине за выбранный период. Как видно из графика, пока главным прощальным событием в карьере российского президента является визит канцлера Германии Ангелы Меркель в Москву 8 марта. Даже рассказывая о встрече Путина с другом Джорджем Бушем, журналисты меньше акцентировали внимание на том, что президенты в качестве глав своих держав больше никогда не встретятся. Правда, если о Меркель говорили неделю, то о Буше – две недели (с 31 марта по 13 апреля). Возможно, сказался тот факт, что с главой Белого дома Путин прощался дважды. Сначала 4 апреля они, как сообщали некоторые СМИ, в последний раз встретились на саммите НАТО в Бухаресте. Затем 5-6 апреля уже действительно в последний раз президенты лично пообщались в Сочи.
     Отметим также, что благодаря журналистам Путин дважды совершил прощальную поездку за границу. Сначала последним был объявлен визит в Ливию 16 апреля, но на следующий день Владимир Путин весьма неожиданно улетел в Италию к своему другу Сильвио Берлускони, победившему накануне на парламентских выборах. Поэтому итальянскую командировку тоже пришлось называть последней.
     Во второй половине апреля прощальными мероприятиями стали встреча Путина с главой Палестинской автономии Махмудом Аббасом (18 апреля) и церемония вручения верительных грамот иностранными послами в Кремле (22 апреля).

«Мы надеемся, что данное письмо попадет на стол вновь избранному президенту РФ»
     Последнее время не только администрация президента, но и редакция «Власти» не успевает справляться с поступающей почтой от жаждущих перемен. Вот несколько примеров*.

     «Маски-шоу в Иркутске»
     Казалось, время это прошло и опять не вернется. Или это возможно только там, далеко – в городе, где крутятся большие деньги... Или, думали мы, все это возможно только с теми, кто критикует действующую власть и спонсирует оппозиционные партии... Нам это просто казалось.
     Сотрудниками ФСБ и следственного управления при прокуратуре в Иркутске 28 марта задержана глава Листвянского муниципального образования Татьяна Казакова... Мэру самого динамичного развивающегося поселка в Иркутской области, расположенного на побережье Байкала, предъявлены обвинения по статье 286 (превышение должностных полномочий) и 289 (незаконная предпринимательская деятельность). Спецоперация разыгрывалась как по нотам: Татьяну Казакову только успели задержать, а люди в камуфляжных костюмах и масках – спецназ ФСБ и следователи прокуратуры – уже второй час обыскивали офисы Ассоциации «Байкальская Виза». Обыскивали не просто так. Казакова – основатель компании и возглавляла ее до тех пор, пока не стала главой Листвянки. Обыскивали и здание администрации муниципального образования... Улов следствия более чем богатый: все системные блоки компьютеров – около ста штук, вся бухгалтерская документация и все юридические документы вместе с печатями и прочее, прочее, прочее... На сегодняшний день работа компании парализована. Большинство сотрудников сидят по домам – просто приходить некуда – офисы опечатаны...
     Тут самое время внести пояснения и дополнения. Татьяне Казаковой вменяют в вину растрату бюджетных средств в сумме 4,7 млн рублей. Будто бы в ноябре 2007 года она заключила договор с подрядной организацией на обслуживание системы ЖКХ (точнее, на ремонт котельных). Заключила без проведения конкурса. Тем самым поставила существование поселка и его жителей под угрозу в зимний отопительный сезон... На самом деле конкурс был проведен, и выиграла его именно та организация, с которой и был заключен договор. Ремонтные работы, необходимые для бесперебойного функционирования котельных, были выполнены. Отопительный сезон прошел нормально.
     Те, кто бывал в Листвянке как минимум дважды, до 2006 года и после, замечали, как изменился поселок за время управления Казаковой. Из умирающей деревни... Листвянка постепенно, но верно превращалась в один из международных центров делового туризма. С чистыми улицами, стационарными рынками, фешенебельными отелями, наконец, со стационарными туалетами и уличным освещением. За два года в Листвянке открыто три социальных магазина, отремонтирована школа, детский сад, открыт спортивный клуб, поселковый клуб, который не работал 13 лет. Ветеранам войны (а их 12 человек) ежемесячно к пенсии доплачивается по 500 рублей. По поселку, раскинувшемуся на 12 километров, курсирует рейсовый автобус... За эти два года жители поселка дважды избирали Казакову своим мэром. Сегодня к Татьяне Казаковой применена санкция – содержание под стражей сроком на 60 суток. Как в благодарность за хорошую работу.
     Жители поселка Листвянка, Никола и Большие Коты уже написали обращение к президентам России Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву, они просят взять под личный контроль рассмотрение дела... В первый день было собрано более 1000 подписей (всего на территории Листвянского муниципального образования проживает около 2000 человек). Сбор продолжается. В настоящий момент подписи под обращением к президентам России собираются сотрудниками предприятий, входящих в Ассоциацию «Байкальская Виза»,– это около 2500 человек...

     Уважаемая редакция!
     В г. Уфа уже в течение ряда лет, несмотря на жесткие протесты населения, предпринимаются попытки строительства многоэтажного 100-квартирного дома на месте зеленой зоны исторического градо-уфимского Успенского кладбища, в непосредственной близости от дома-памятника постройки 1935-1937 годов. В соответствии с Проектом комплексных зон охраны памятников истории и культуры г. Уфы, разработанным институтом Гипрогор (г. Санкт-Петербург), данный участок входит в «Территорию объединенных зон охраны памятников истории и культуры». Он обведен двумя цветными линиями:
     а) граница исторических некрополей;
     б) граница объединенной охраны зоны памятников истории и культуры.
     ...По заключениям Научно-производственного центра по охране культурного наследия и Министерства культуры Республики Башкортостан строительство в данной исторической зоне недопустимо. Однако, проявляя явное пренебрежение к соблюдению законов, о роли которых часто говорит избранный президент России Дмитрий Анатольевич Медведев, администрация города с упорством, достойным другого применения, вновь и вновь... оказывает поддержку планам строительства многоэтажного дома на месте небольшого зеленого сквера, посаженного, кстати, жителями ближайших домов, на территории исторического кладбища...
     В связи с крайней стесненностью места для строительства многоэтажного дома его «сажают» буквально на тротуарах двух улиц. Выезд с подземных паркингов на 100 мест непосредственно на улицы невозможен, поэтому «строители» планируют сделать выезды прямо на крохотный двор здания-памятника. От здания-памятника до улицы всего 43 метра. Каким образом на этом клочке можно установить многоэтажный дом с паркингом, мы не представляем. Не представляет этого и Государственная жилищная инспекция, которая уже второй раз ответила отказом на планы строительства по неустранимым недостаткам.
     Как это ни удивительно, но администрацией города в нарушение существующих законов выпускается очередное постановление NП3393 от 17 июня 2006 года о проведении подготовительных работ по строительству. Чтобы создать видимость согласования строительства с жителями окрестных домов (через 1,5 года после выхода постановления!!!), печатается крохотное анонимное объявление о строительстве без точных координат места и названия строительной организации в малотиражной газете, выходящей на татарском языке и распространяемой по подписке. Жители узнали об этом «объявлении» совершенно случайно...
     Мы неоднократно обращались в различные органы с жалобами на явные нарушения законов. Сначала органы активно подключались к решению проблемы, но затем их «пыл», возможно по чьему-то указанию, угасал. К сожалению, средства массовой информации вели себя так же... Более того, органы, в которые мы обращаемся с жалобами, направляют наши письма в администрацию города, на чьи неправовые действия мы, собственно, и жалуемся...
     В своих выступлениях на темы жилищного строительства избранный президент России Дмитрий Анатольевич Медведев часто говорит, что так называемая точечная застройка проблемы не решает, нужно строить целыми микрорайонами, с созданием соответствующей инфраструктуры. Конечно, и жилье в таких микрорайонах действительно доступное. Наши же «строители» предполагают стоимость жилья в данном доме, даже при не начатой стройке, 70 тыс. руб. за квадратный метр без отделки при средней цене готового жилья по городу Уфа от 36 до 57 тыс. руб. за квадратный метр...
     В настоящее время в нашем небольшом зеленом сквере развернулись настоящие бои между «строителями» с бензопилами, уничтожающими зеленые насаждения, и жителями. Просим вашего срочного вмешательства!..

Растаможка по-выборгски
     Уважаемые читатели данного письма, прошу вас с глубочайшим вниманием отнестись ко всему ниже сказанному. Речь идет о весьма серьезных проблемах, происходящих на участке Российско-Финляндской границы, в зоне действия Выборгской таможни. К сожалению, данное письмо будет почти анонимным, т. к. методы воздействия на недовольных происходящим у участников так называемого «проекта», о котором речь пойдет дальше, далеко не стандартны.
     Мы группа предпринимателей, занимающихся внешнеэкономической деятельностью (далее ВЭД) в рамках растаможки и доставки отдельных групп товаров, для которых не требуется каких-либо дополнительных разрешений государственных органов, а также сертификатов соответствия и другого рода подобных документов. До недавнего времени... процедура оформления нами данных товаров не была настолько проблематичной, как она выглядит сейчас. Связано это с тем, что руководство Выборгской таможни и контрольно-пропускных пунктов решило пересмотреть вопрос «безвозмездного» для них перемещения товаров в РФ, создав так называемый «проект» совместно с другими контролирующими Выборгскую таможню службами. Естественно, последние также не против дополнительного заработка. Данный «проект» представляет собой организованные группы лиц, которые уполномочены руководить перемещением товаров мелкими предпринимателями через таможенную границу РФ. В функции данных групп лиц также входит пресечение любой попытки перемещения товаров без их ведома. А осуществляют они это при помощи, точнее сказать, руками сотрудников таможни и сотрудников других контролирующих органов, таких как ОБЭП, РУБОП, ФСБ...
     Руководителям данного «проекта» абсолютно все равно, какой товар, кому и кем он перемещается, главное для них, чтобы это не происходило без их ведома. Ну и, соответственно, вопрос цены. Если товар недорогой, то берут с нас за 1 куб. м или за 1 кг (естественно, что больше даст в сумме), ну а если товар подороже, то будь добр заплатить от 7% до 12% от его стоимости плюс затраты на транспорт, которые ложатся исключительно на нас...
     N осуществляет контроль за перемещением товаров на МАПП «Торфяновка». Человек достаточно алчный и, как мне показалось, завистливый, несмотря на свое положение, плохо владеющий информацией о том или ином перевозчике, но достаточно неплохо исполняющий свои обязанности, ведь в прошлом он как-никак один из начальников Выборгского отдела РУБОП...
     NN руководит таким же перемещением товаров на МАПП «Брусничное», не менее алчный и хитрый человек, в прошлом известный всему городу как валютчик...
     NNN руководит передвижением товаров на МАПП «Светлогорск»... Этого человека знает весь город, ведь он владелец цветочного отдела в магазине «Глобус», и, в случае если вам нужны цветы, непременно пойдете к нему. Ничего выдающегося в этом человеке нет, все та же алчность и непобедимая хитрость. В отличие от двоих вышеупомянутых менее агрессивен и не распыляется в доводах при назначении цены за проход. Впрочем, оно и понятно: просто берет количеством, ведь через «Светлогорск» за смену выходит по 40-50 единиц заявленного транспорта.
     Постоянные войны за клиентов между руководителями контрабандных потоков приводят к тому, что спецслужбы, с которыми плотно взаимодействует один из руководителей, арестовывают время от времени транспорт с товаром из потока другого, после чего руководитель пострадавшего потока объясняет это как дисциплинарную меру для регулирования клиентопотока, и от этого, мол, никто не застрахован.
     В общем, полная ерунда и, как говорится в простонародье, «развод»! Но сделать никто ничего не может, т. к. за ними стоят сотрудники государственных и контролирующих органов, а также сотрудники правоохранительных органов и спецслужб.
     Уважаемые руководители Федеральной таможенной службы, Прокуратуры, ОБЭП, ФСБ и т. д., пожалуйста, наведите порядок в сложившейся ситуации... Данная ситуация приобрела кошмарный характер своей безвыходностью и беспомощностью. Расставив на ключевые места начальников и заместителей начальников МАПП своих людей – сотрудников из Петербургских таможен, правоохранительную деятельность Выборгской таможни просто парализовало. Ни для кого не секрет, что новые начальники постов, отделов, в т. ч. ОСБ, приезжают сюда за 150 км от С.-Пб. просто зарабатывать деньги, тем более что многие из них за какие-то год-два уже обзавелись здесь своими домами и квартирами. Еще раз, пожалуйста, наведите порядок! Насколько мы понимаем, таможня должна способствовать и помогать участникам ВЭД, облегчению и ускорению процессов, а не вставлять палки в колеса и идти на поводу у контрабандистов. Почему мы должны втрое дороже доставлять товар контрабандным методом, если его легальная, официальная растаможка намного дешевле, тем более что средства поступают не в государственный бюджет, а в карманы контрабандистов и высокопоставленных чиновников? В случае безнаказанности известных всем вышеупомянутых лиц мы все же надеемся, что данное письмо попадет на стол вновь избранному президенту РФ...
     *«Власть» не имела возможности проверить информацию, изложенную в приведенных письмах, поэтому фамилии некоторых фигурантов, в отношении которых выдвигаются прямые обвинения, заменены латинскими буквами. Письма печатаются с сокращениями.

«Путин отрицает роман с кремлевской красоткой

Они о нас

The Times Лондон, Великобритания
     В этой истории было все – секс, власть, шпионы и невероятное утверждение о том, что президент Путин собирается жениться на красивой олимпийской чемпионке по гимнастике, которая вдвое его моложе.
     Идея романа между Путиным и Алиной Кабаевой была столь заманчивой, что пресса по всей Европе бросилась перепечатывать сообщение малоизвестной московской газеты о том, что бывший офицер КГБ тайно развелся со своей женой Людмилой и собирается жениться на своей возлюбленной 15 июня.
     Газета The Times выяснила, однако, что эта история приняла мрачный оборот. По словам сотрудников газеты «Московский корреспондент», «офицеры из СБ дважды приходили в редакцию после того, как статья о Путине была напечатана, чтобы допросить редактора об источниках информации». Разговоры о романе получили дополнительный импульс благодаря распространению слухов о том, что 25-летний брак Путина переживает не лучшие времена.
     24-летняя Кабаева как гимнастка известна своей исключительной гибкостью; в 2004 году она выиграла золотую олимпийскую медаль в Афинах. Ее окрестили одной из путинских красоток после сообщений о том, что президент приказал «Единой России» внести ее и других молодых женщин в список партийных кандидатов, чтобы придать прокремлевской партии сексуальную привлекательность на прошедших в прошлом году выборах.
     Несмотря на публикацию опровержения в газете, заместитель главного редактора Игорь Дудинский сказал The Times: 'Я совершенно убежден, что основания у этой истории правдивые и что роман действительно был'.»

New York Times Нью-Йорк, США
     «Русские закрывают реактор, производящий топливо для бомб
     Российская государственная корпорация по атомной энергии закрывает ядерный реактор в режимном городе в Сибири. Реактор производил плутоний, пригодный для военного использования, в течение четырех десятилетий, сообщил высокопоставленный представитель американской организации по нераспространению ядерного оружия.
     Реактор АДЕ-4 – один из двух имеющихся в городе Северске. Он представляет собой ненужные остатки советской программы производства ядерного оружия, сохранившиеся с эпохи холодной войны. В течение последних 15 лет там производят плутоний, который Кремлю совершенно не нужен.
     Министерство обороны прекратило закупать плутоний в 1993 году, после чего работа реакторов лишилась своего первоначального смысла.
     Однако закрыть их было нельзя, и плутоний по-прежнему производился, поскольку реакторы одновременно являлись главным источником тепла и энергии в этом исключительно холодном регионе на берегу реки Томь, где им не было построено никакой замены.
     В рамках программы сотрудничества между русскими и американцами Соединенные Штаты выделили $285 млн на переоборудование реактора в тепловую электростанцию, которая стала бы альтернативным источником энергии для региона. Еще $30 млн вложили в проект Великобритания, Канада, Голландия и Новая Зеландия.
     Кроме второго реактора в Северске в стране теперь остался только один реактор, производящий плутоний,– в Железногорске. Его планируется закрыть и переоборудовать в электростанцию на ископаемом топливе в 2010 году.»

International Herald Tribune Нейи-сюр-Сен, Франция
     «Дмитрий Медведев – кто он?
     Будет ли когда-нибудь Дмитрий Медведев принадлежать себе? Этот вопрос, возникший немедленно после того, как президент Владимир Путин назвал Медведева своим преемником, еще не решен. В последние недели только укрепилось впечатление, что, хоть Медведев и займет Кремль после 7 мая, Путин будет продолжать контролировать Кремль в своей новой должности премьер-министра.
     Независимо от того, будет ли эта конфигурация правильной и эффективной или нет, похоже, именно этого хочет большинство россиян.
     Кажется, что самая настоятельная потребность населения заключается в том, чтобы не нарушать относительную стабильность. Если это означает, что Путин будет командовать президентом-марионеткой, значит, так тому и быть.
     В одном недавнем опросе 80% респондентов сказали, что Медведев был поставлен на высшую должность мощными кланами, а не народом. Почти такой же процент предпочитает, чтобы он продолжил курс, заданный Путиным.
     Медведев обычно отметает вопросы относительно того, не играет ли он во втором составе, однако в интервью для официальной биографии он признал, что существует и скептическое отношение к его новой роли: «Но мы уже достаточно взрослые люди. Мы с этим справимся'.»

Le Figaro Париж, Франция
     «Утопия в сети
     СССР, может, и ушел в прошлое, однако социалистическая утопия в сети продолжает существовать. Спустя семнадцать лет после распада СССР количество интернет-сайтов с именами, заканчивающимися на .su (Soviet Union), постоянно растет, тем самым подпитывая сообщество, которое отрицает исчезновение СССР. Количество сайтов .su, достигающее 45 000, остается очень небольшим по сравнению с миллионом сайтов .ru (Россия). Однако оно выросло в четыре раза по сравнению с концом 2006 года. С начала года рост составил 45% в основном благодаря снижению тарифов на регистрацию доменных имен. Этот феномен объясняется несколькими факторами: ностальгией некоторых по советской империи, киберсквоттингом, состоящим в покупке доменных имен для их последующей перепродажи по высоким ценам и, наконец, маркетинговыми мотивами: расширение .su позволяет получить хорошо узнаваемое имя, которое иногда уже продано в другом, более известном домене.
     Так, владелец небольшого московского автосервиса, специализирующегося на автомобилях Ford, открыл свой сайт ford.su, а другие москвичи купили имена apple.su и microsoft.su.»

Вы бы за Путина вышли?

     На прошлой неделе с подачи газеты «Московский корреспондент» российская и зарубежная общественность пыталась женить Владимира Путина на Алине Кабаевой. Опровергая слух, Путин заявил, что ему нравятся все российские женщины. Однако не все отвечают ему взаимностью.
     Ирина Хакамада, лидер фонда «Наш выбор». Если бы любила, то вышла. Но Путин не герой моего романа, своим героем я считаю скорее Черчилля.
     Людмила Нарусова, член Совета федерации. Такие вопросы запрещены Конституцией. 23-я и 24-я статьи признают частную жизнь неприкосновенной, никто не в праве собирать и распространять информацию о личной жизни человека без его ведома. Нужно соблюдать Конституцию.
     Ирина Чащина, олимпийская чемпионка по художественной гимнастике. Нет, быть женой президента, даже бывшего,– не мой жизненный путь. Вообще, вся эта шумиха выглядит как продуманный пиар. Правда, к чему нас этим пиаром готовят – вопрос.
     Виктория Николаева, депутат законодательного собрания Приморского края. Я бы вышла, потому что с ним связано ощущение основательности. С ним чувствуешь себя как за каменной стеной. Можно идти везде – и замуж, и в разведку.
     Элла Памфилова, председатель совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Это абсолютно невозможно. Во-первых, я вообще больше замуж не хочу. Во-вторых, я просто не способна влюбиться в политика, мне всегда больше нравились мужчины из творческих кругов. К Путину и к его жене я отношусь с большим уважением и хотела бы, чтобы от них поскорее отстали.
     Кристина Орбакайте, певица. Если бы до замужества мне поступило такое предложение, я бы подумала. Путин – мужчина видный, известный, брутальный. За него любая пошла бы.
     Людмила Кузьмина, координатор самарского представительства ассоциации в защиту прав избирателей «Голос». Никогда. Я слежу за его деятельностью, и, как специалист, я бы порекомендовала ему больше внебрачных связей. Быть может, тогда бы он очеловечился.
     Лолита Милявская, певица. Он мне симпатичен харизмой и сексуальностью, но у меня дома свой Путин. А президенты, как и простые граждане, могут разлюбить или полюбить. И почему президенту Франции можно развестись и жениться, а Путину нет? Я не хочу, чтобы у нас были несчастные семейные пары, пусть уж лучше разводятся, влюбляются, женятся.
     Вера Галушко, председатель избиркома Краснодарского края. Если бы такой мужчина сделал мне предложение в молодости, наверное, согласилась бы. Путин – сильный, независимый, настоящий русский мужчина и офицер.
     Юлия Меньшова, актриса. Теоретически Путин может быть завидным женихом. Но я не знаю, как складываются у него отношения с супругой, да и не хочу знать. Думаю, что свадьба Саркози произвела слишком большое впечатление на наших граждан.
     Ольга Свиблова, директор Московского дома фотографии. Я никогда его не рассматривала как мужчину для семейной жизни. Президент страны и мой супруг – это две несовместимые вещи.
     Елена Трегубова, журналист, автор романа «Байки кремлевского диггера». Ну и вопрос! Не может, не должен президент меня интересовать как объект сексуальной или матримониальной связи. Недавно мне позвонили из гламурного журнала и спросили: «Путин – гей?» Не половая ориентация важна, а политическая. Важно не то, на ком он женится, а то, что сделали с «Московским корреспондентом».
     Мария Гайдар, лидер движения «Да!». Нет, даже гипотетически. Я его не люблю. И вообще, он мне не нравится по причинам слишком многим, чтобы их озвучить.
     Оксана Робски, писательница. А зачем? Он же теперь не президент. А премьерская должность помельче, да и возраст у него не очень.
     Валентина Петренко, председатель комитета Совета федерации по социальной политике и здравоохранению. Он для меня руководитель и человек, у которого есть семья. Я счастлива, что время моей работы совпало с президентством Путина. Безусловно, я хотела бы иметь такого друга, которому я могла бы многое доверить. Многие женщины хотели бы видеть такие черты у своего любимого человека – корректность, культура, выдержка, своя точка зрения.
     Елена Матвеева, заместитель председателя правления группы ГАЗ. Он слишком занят на работе, я занята работой, кто будет беречь любовь? Такое замужество не только роскошная партия, но и колоссальный труд. Я бы не справилась.
     Галина Клочкова, директор нижегородской частной школы имени Ломоносова. Вышла бы. Хочется попробовать быть женой великого человека и первого мужчины в стране. Жена президента – это профессия. Это как в «Сказке о царе Салтане» – тебя выберут только для того, чтобы ты «для батюшки царя родила богатыря».
     Елена Драпеко, заместитель председателя комитета Госдумы по культуре. Он, безусловно, интересный мужчина. Но я смотрю на него как на президента и коллегу по работе. В отношении президента нельзя позволять распространять такие слухи.
     Наталья Комарова, председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, природопользованию и экологии. Зачем мне Путин, у меня есть любимый муж. А про женитьбу на Кабаевой я не слышала. Но если бы это было правдой, то дай бог им счастья. Президент тоже человек. Я за то, чтобы все люди были счастливы.
     Вероника Журавлева-Пономаренко, певица, народная артистка РФ. Если бы Владимир Владимирович сделал мне предложение, я бы задумалась. Он интеллигентен, у него есть шарм и особая непохожесть. А то, что он ниже меня, не важно – мой муж тоже был ниже, но я влюбилась в него.
     Анфиса Чехова, телеведущая. Ответственность слишком велика. Хотя Путин мне нравится за ум, красноречие и лаконичность, мужественность. А недостаток у него один – врет слишком хорошо.
     Елена Перова, певица. Я предпочитаю ровесников или мужчин моложе себя. Мне трудно даже гипотетически представить себя в роли жены президента. Путин – стальная струна, которая не рвется. Он не дает поблажек. И для женщин это плохо.
     Алиса Гребенщикова, актриса. У нас слишком разные интересы. Я молода, мне хочется растить своих детей, а у него уже свои – взрослые. Хотя если бы он меня полюбил, тогда возможно все.
     Ольга Федулова, первый вице-президент Омской торгово-промышленной палаты. Он мне нравится как человек. Говорят, он холодный и сдержанный, но это его профессиональные качества. Мне кажется, он человек внимательный, ответственный, проницательный и доброжелательный.
     Марина Добровольская, депутат законодательного собрания Красноярского края. Жена президента – это несчастная женщина, вечная тень. А я стремлюсь к свободе. Скорее я сама хотела бы стать Путиным.
     Виктория Левченко, заслуженная артистка РФ. Я бы согласилась, если бы он красиво ухаживал. Путин мне нравится. Вообще, власть придает мужчине сексапильности.
     Закия Шафикова, генеральный директор компании «Элемтэ» (Казань). Я бы за Шаймиева вышла, он мне интереснее. Я видела в жизни и того и другого. Путин не впечатлил меня – нет душевности. Я уверена, что этот человек не способен на такие безумные чувства, чтобы оставить жену. Ему некогда заниматься романтическими отношениями – он же пашет, как раб на галерах.
     Елена Симеонова, председатель Астраханской гордумы. Мужчина он очень видный. В свое время с удовольствием вышла бы за него. Сейчас уже, жаль, наши комплекции не совпадают. Ему подходит Людмила – и ростом, и тем, что женственная. А те, кто годится для подиума, Владимиру Владимировичу не пара! Вот мы, женщины кустодиевские, другое дело!
     Ольга Алимова, депутат Саратовской областной думы, заместитель руководителя фракции КПРФ. Ни за что! Он же бесцветен! У него бегающие глазки, а это сигнал неискренности и нечестности. К тому же он ведет антинародную политику. Даже если бы он очаровался моими красотой и умом и сказал, что лучшей подруги ему не надо, я бы отказала. Замуж надо выходить не за богатого, а за единомышленника – с ним же еще и в койку ложиться, а я бы не смогла.
     Алина Кабаева, депутат Госдумы. Все вопросы через моего пресс-секретаря.
     Елизавета Овчинникова, пресс-секретарь Алины Кабаевой, на вопрос об Алине Кабаевой. Без комментариев.

Под каменным флагом

     23 апреля на Новодевичьем кладбище был открыт памятник Борису Ельцину работы скульптора Георгия Франгуляна – накрывающий могилу российский флаг. На открытие можно было попасть только по спецпропускам. Большинство из нынешних и бывших политиков, членов правительства, деятелей искусства и журналистов, работавших с Ельциным, оказались способны пройти сотню метров от ворот кладбища до могилы. Патриарх Алексий II, как человек, наиболее близкий к Богу, въехал прямо на кладбище на своем бронированном Mercedes без переднего номера.

Тандемократия

Двоевластие
     Минувшие две недели ознаменовались весьма неожиданным поворотом во взаимоотношениях действующего и избранного президентов. Дмитрий Медведев, который после выборов все глубже входил во вкус президентской работы, вдруг ушел в тень, позволив предшественнику солировать как на внутренней, так и на международной арене. Об этом говорит хотя бы краткий перечень наиболее важных мероприятий, в которых приняли участие уходящий глава государства и его преемник.
     Владимир Путин провел заседание Совета безопасности, посвященное развитию космической отрасли на период до 2020 года; встретился с губернатором Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко, выслушав ее отчет об итогах 2007 года; поручил правительству «создать механизмы защиты прав граждан РФ, проживающих в Абхазии и Южной Осетии», предполагающие «организацию сотрудничества в торгово-экономической, социальной, научно-технической областях, в сфере информации, культуры и образования»; посетил с визитами Ливию и Италию; встретился в Москве с главой Палестины Махмудом Аббасом; наконец, в последний раз за два своих президентских срока вручил верительные грамоты послам зарубежных государств.
     В активе Медведева оказались лишь встречи с главой Ингушетии Муратом Зязиковым и одним из лидеров партии «Гражданская сила» Михаилом Барщевским, а также посещение подмосковной Дубны, где преемник провел заседание президиума Госсовета по вопросам развития инновационной системы РФ. Кроме того, в отчетный период стало известно, что первый зарубежный визит в новом статусе Дмитрий Медведев совершит в Казахстан. Но сообщение об этом распространила не кремлевская пресс-служба, освещающая свершения избранного президента, а департамент информации и печати МИД РФ.
     И даже на мероприятиях, в которых Путин и Медведев участвовали вместе, солировал опять же пока еще действующий глава государства. Именно он стал главным героем внеочередного съезда «Единой России», делегаты которого единогласно избрали его новым председателем партии. А на церемонии открытия памятника Борису Ельцину на Новодевичьем кладбище Путин, не раз за последние полгода клеймивший «проклятые 90-е», произнес прочувственную речь, назвав первого президента «одним из самых ярких политиков XX столетия». Медведев лишь молча поприсутствовал на церемонии наряду с другими гостями.

Двоемания
     Изменения в отношениях двух президентов отразились и на данной рубрике, где мы рассказываем о хвалебных высказываниях в адрес обоих лидеров.
     Большая часть славословий в отчетный период была адресована Путину – за его согласие возглавить партию власти. В частности, горячую поддержку в связи с этим решением ему выразили президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков («Это благо для всей России»), политолог Вячеслав Никонов («Это шаг к созданию нормальной партийной власти»), свердловский губернатор Эдуард Россель («Это историческое событие, которое принесет только дивиденды и плюсы России») и депутат Госдумы Владислав Третьяк («Каждая партия в мире хотела бы получить такого лидера – грамотного, образованного, эффективного»).
     И даже один из лидеров конкурирующей с единороссами партии «Справедливая Россия» Александр Бабаков заявил, что раз уж Путин, к огромному сожалению, возглавил не его партию, а «Единую Россию», то справороссы готовы вступить с единороссами в пропутинскую коалицию. Правда, позднее это заявление фактически дезавуировал лидер справороссов Сергей Миронов, отметивший, что «никакой политической коалиции быть не может», поскольку идеология у партий слишком разная.
     Впрочем, кое-кто вспоминал и об избранном президенте. К примеру, единороссы Борис Грызлов и Юрий Лужков призвали к законодательному ограничению количества проверок малого бизнеса, фактически повторив предвыборные предложения Медведева. А губернатор Петербурга Валентина Матвиенко и президент Чечни Рамзан Кадыров выразили убежденность в эффективности тандема президента Медведева и премьера Путина, который является «исключительно дееспособным».

Двоефобия
     Согласие Владимира Путина возглавить «Единую Россию» стало главной темой и для критиков тандемократии, мнения которых мы отслеживаем в этой рубрике.
     Например, один из лидеров оппозиционной коалиции «Другая Россия» Гарри Каспаров назвал съезд единороссов «собранием прислуги», призванным «подтвердить некоторые решения, которые вынесли баре за закрытыми дверями». Глава КПРФ Геннадий Зюганов расценил избрание беспартийного Путина лидером партии власти как «абсолютно новое, чисто российское открытие» и предположил, что «мир будет с удивлением наблюдать за этим политическим экспериментом, который любопытен уже хотя бы тем, что правящая партия не сможет своему беспартийному председателю в случае необходимости даже объявить простой выговор за упущения в работе». А возглавляемая Зюгановым партия заявила о намерении проверить изменения в уставе «Единой России», позволившие Путину возглавить эту партию, на предмет соответствия требованиям закона «О политических партиях».
     Другой любимой темой критиков режима продолжают оставаться итоги президентских выборов. К примеру, английская газета The Times сообщила об исследовании российского программиста Сергея Шпилькина, который, проанализировав данные Центризбиркома с точки зрения математических закономерностей, обнаружил, что около трети голосов за Медведева были получены в результате различных махинаций. А КПРФ опубликовала на своем сайте полную версию доклада специальной комиссии бюро Парламентской ассамблеи Совета Европы по наблюдению за ходом президентских выборов в РФ, которая «поставила под сомнение свободный и справедливый характер выборов» и особо подчеркнула отсутствие «равного доступа всех кандидатов к телеканалам».
     Из других критических публикаций зарубежных СМИ стоит отметить сообщение агентства Reuters о том, что самолет, сопровождавший делегацию Путина в поездке на итальянскую Сардинию, выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы. Правда, сначала эту информацию официально опровергла пресс-служба президента РФ, заявившая, что «все самолеты прилетели на Сардинию без инцидентов». А затем уточнение внесло и само агентство, разъяснившее, что инцидент имел место с самолетом МЧС России, прилетевшим на Сардинию для участия в учениях по тушению пожара.

Двоевидение
     Главным событием минувших двух недель в этой рубрике, предметом которой является освещение деятельности двух президентов в российских СМИ, стала нашумевшая статья в газете «Московский корреспондент». В ней сообщалось, что Владимир Путин развелся с женой Людмилой и в июне должен сочетаться законным браком со знаменитой гимнасткой Алиной Кабаевой. Эта информация была перепечатана многими зарубежными газетами, а затем опровергнута лично президентом Путиным, который в свойственной ему манере выразил свое неудовольствие теми, кто «с каким-то гриппозным носом и со своими эротическими фантазиями лезет в чужую жизнь».
     Однако на этом история со скандальным материалом в столичной газете, владельцем которой является известный бизнесмен Александр Лебедев, не закончилась. Вечером того же дня, когда Путин в ходе пресс-конференции на Сардинии опроверг распространенную «Московским корреспондентом» информацию, сайт газеты был заблокирован, а ее руководство заявило о приостановлении выпуска. Предположения о политических мотивах этого решения в газете категорически отвергли, объяснив его нерентабельностью издания. В эту версию не поверили ни отечественные эксперты, ни западные журналисты. А все та же The Times выразила мнение, что закрытие «Московского корреспондента» «демонстрирует методы борьбы Кремля» и «свидетельствует о том, в каком плачевном состоянии находятся российские СМИ после восьми лет правления Путина».
     На фоне этих событий померк даже успех действующего президента, который в отчетный период безоговорочно превзошел своего преемника и по общей упоминаемости в СМИ (см. график), и по суммарной продолжительности сюжетов в новостных программах главных федеральных телеканалов (9 часов 16 минут против 5 часов 31 минуты). Решающего преимущества Владимир Путин добился 17-18 апреля, когда его визитам в Ливию и Италию телеканалы уделили 2 часа 53 минуты против лишь 32 минут, посвященных репортажам о мероприятиях Дмитрия Медведева.

Обмен кадрами

Чиновники из Кремля потянулись в Белый дом

     Подготовка к предстоящей смене главы правительства идет полным ходом. В минувшие выходные премьер-министр Виктор Зубков произвел ряд назначений в аппарате правительства. Два сотрудника администрации президента переехали в Белый дом. Изменению подверглась и структура аппарата – вместо одного департамента появилось сразу три. Эксперты отмечают, что будущий премьер Владимир Путин «по существу уже формирует удобную для себя рабочую атмосферу».
     За неделю до предполагаемого назначения Владимира Путина на пост премьер-министра в правительстве начались перестановки. В пятницу вечером стало известно о том, что премьер Виктор Зубков подписал ряд распоряжений, вводящих изменение штатной численности аппарата правительства. Согласно распоряжению, установлено количество заместителей руководителя аппарата правительства. Их число было увеличено с пяти до шести. У премьера появился личный пресс-секретарь, который одновременно будет заместителем руководителя аппарата правительства. На эту должность в пятницу вечером был назначен заместитель руководителя пресс-секретаря президента Дмитрий Песков, который в последнее время часто разъяснял иностранным журналистам официальную позицию российских властей.
     Изменения произошли также в структуре кабинета министров. Согласно распоряжению премьера, был упразднен департамент пресс-службы, информации и протокола. Вместо него появятся три новых департамента: по подготовке текстов публичных выступлений председателя правительства, департамент пресс-службы и информации правительства, а также департамент протокола. Подготовкой текстов публичных выступлений займется Дмитрий Калимулин, с 2004 года занимавший должность начальника референтуры президента России под руководством помощника президента Джахан Поллыевой. По указу президента в штат департамента должны войти 20 человек. Единственным назначенцем в новые структуры из состава нынешнего правительства оказался Антон Вайно, который стал главой протокола председателя правительства. Трудиться он будет в ранге заместителя руководителя аппарата правительства.
     Напомним, что в начале апреля в правительстве были введены аналогичные кремлевским условия для работы журналистов. В частности, был прекращен свободный доступ в Дом правительства аккредитованных журналистов, а также введены новые правила общения прессы с сотрудниками кабинета министров. Пообщаться с министрами можно будет лишь на пресс-конференциях по окончании правительственных заседаний и мероприятий с участием премьера. Кроме того, Госдума готовится к принятию поправок, согласно которым будущий премьер будет избавлен от технической работы. Немалая часть функций правительства будет передана в министерства, службы и агентства.
     Инаугурация избранного президента Дмитрия Медведева должна состояться 7 мая. Спикер Думы Борис Грызлов предложил депутатам перенести заседание нижней палаты с 16 мая на 8-е, поскольку «рассчитывает, что Дмитрий Анатольевич Медведев внесет кандидатуру на пост председателя правительства 7 мая». По словам спикера, парламентарии ожидают, что письмо от г-на Медведева поступит к ним в течение часа после окончания инаугурации. Г-н Грызлов также отметил, что кандидат на пост председателя правительства, возможно, все-таки проведет консультации с парламентскими фракциями.
     По словам экспертов, «кремлевская команда» во главе с Владимиром Путиным, которая переходит на работу в правительство, вводит привычный для себя формат работы. «Конечно, будущий премьер по существу уже формирует удобную для себя рабочую атмосферу: в правительстве под Путина переделываются офисы, переезжает туда, по последним сообщениям, и г-н Золотов, который руководит Федеральной службой охраны президента», – сказал «НИ» политолог Дмитрий Орешкин. Эксперт говорит «НИ», что «сейчас идет системное перераспределение полномочий». «Причем в пользу премьера, – отмечает он. – Естественно, Путин решает кадровые вопросы. Скорее всего, несколько ключевых игроков должны остаться в команде Медведева, а остальные Путин вполне может перевести себе в Белый дом». Вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин сказал «НИ», что накануне вступления в должность нового премьера все делается для того, «чтобы сразу после утверждения он смог приступить к исполнению своих обязанностей, чтобы минимизировать переходный период от одной команды к другой».

Вторая олигархическая

     Владимир Потанин имеет все шансы стать дважды ветераном войны, которую в 1997 году за глаза и в печати называли «олигархической». В те былинные времена, когда миллиард долларов за «Связьинвест» казался фантастической суммой, в названиях государств-офшоров корпоративные юристы путались меньше географов, а редкие частные самолеты летали преимущественно в Лондон, а не из Лондона, казалось, ничего подобного повторить не дано даже участнику первой десятки Forbes. О попадании в которую в России и не мечтали.
     Но прошло какое-то десятилетие, а уже гудят в сотовых сетях те же мобилизационные предписания: враг у ворот, они или мы, возьмемся за руки, партнеры. Сюжетам свойственно повторяться: на одной стороне акционеры «Русского алюминия» и Михаил Прохоров, на другой – Владимир Потанин, Алишер Усманов и госкорпорация «Ростехнологии». В 1997 году, когда еще не сдулся пузырь доткомов в США, в новообретаемом информационном мире владение сетями коммуникаций выглядело владением всем миром.
     В 2008 году главным ресурсом кажутся природные ресурсы: тот, кто создаст крупнейшую в России сырьевую компанию с участием «Норильского никеля», будет владеть всем – ну или почти всем.
     Значительная часть российской бизнес-элиты будет вынуждена или вступить в игру, или сравнивать упущенную выгоду с не принятыми на себя рисками: войны такого рода начинаются не по коммерческим соображениям, но ведутся ради денег.
     Во сколько раз я преувеличиваю? Пока не знаю. Невозможно говорить об «объективных исторических и политических закономерностях» в ситуации, развитие которой напрямую зависит от того, какими мифами питается бизнес-элита. Тем не менее все признаки того, что происходящее – не единичный случай, а складывающаяся система отношений, предусматривающая разделение крупных предпринимателей на «своих» и «чужих», налицо.
     И, даже если «второй олигархической» в 2008 году не суждено начаться, разговор о том, каковы условия ее возникновения и прекращения и чем она будет отличаться от первой, может быть интересен.
     Сначала о причинах, которые играют на руку «военному» сценарию. Не удивительно, что формирование масштабных альянсов крупных состояний вокруг правил игры в бизнес происходит именно сейчас. С одной стороны, резкое удорожание сырьевых компаний и российского бизнеса в целом, вызванное отчасти относительно спокойной жизнью бизнеса последних восьми лет (дело ЮКОСа не в счет), отчасти некоторыми успехами в корпоративном управлении, привело к тому, что
     впервые за многие годы «вес» крупного бизнеса в России приблизился к «весу» государства. За формулу эффективной трансмутации власти в деньги и тем более обратно и в России, и за ее пределами отдал бы полхолдинга или полминистерства на выбор любой игрок.
     Тем не менее она существует. Поэтому рост крупных состояний в стране в 2008 году вновь позволяет вопреки очевидному относительно спокойно относиться к трехбуквенным сочетаниям МВД, ФСБ и даже бравировать перед двухбуквенным АП, а к замминистра, в 2004 году казавшемуся полубогом, в 2008 году можно вновь заходить, открывая дверь ногой.
     Вторая составляющая конъюнктурная: именно сейчас, когда старого правительства уже нет, а нового нет еще, термин «олигарх» вновь обрел смысл. Среди 12 вице-премьеров правительства Путина всегда может найтись уголок оскорбленному офертой коллеги по крупному бизнесу: если не предпосылки, то хотя бы право на надежду реформа Белого дома и АП бизнесу дает.
     Май – лучшее время для сращивания бизнеса и власти: упустишь – будешь маяться до 2012 года, а то и дольше. Но на всех желающих мест, разумеется, не хватит.
     Третья составляющая – исчерпанность ресурсов для экстенсивного роста крупных компаний. Мудрый Герман Греф, покинувший стезю госрегулирования ради Сбербанка, не зря витийствовал на зимнем форуме «Тройки-Диалог»: самое время для того, чтобы государство поддержало (желательно наличными) агрессию российских собственников на подешевевшие из-за ипотечного кризиса активы в США, Европе, Азии. Впрочем, экспансия – дело дорогое и требующее больших расходов, нежели возврат к старым добрым временам семибанкирщины. Проектов, предполагающих агрессивное поглощение европейских и американских активов, я слышал не менее 20, видел изложенными на бумаги не больше трех, а реализуемыми – ни одного. В отличие от «внутренних»: дома и стены помогают, особенно зубчатые.
     Наконец, четвертая составляющая – это постепенное исчерпывание «круга общения» крупного бизнеса.
     За последние семь-восемь лет вынужденного перемирия российская бизнес-элита перепробовала едва ли не все варианты конфигураций мирного взаимодействия по заветам творцов суверенной демократии, не приемлющих публичных конфликтов.
     Партнерами по различным проектам побывали друг у друга едва ли не все участники списка Forbes из России. Ресурс дружбы тоже не безграничен: пора воевать, хотя это и опасно политически, и рискованно с точки зрения международной репутации.
     Сойдутся ли эти факторы и что против них? Против – прежде всего то, что, в отличие от 1997 года уже действительно есть что терять: миллиард – не та сумма, которую человек способен заработать вторично, в отличие от десятка миллионов десятилетней давности. Кроме того, вероятность того, что слабость власти в России является временной и неустойчивой, существует. Наконец, альтернатива «второй олигархической» в виде экспансии за пределы страны действительно есть, и не факт, что она не будет в итоге избрана.
     Впрочем, даже если происходящее вокруг «Норникеля» действительно следует считать материалом для сводок с новых фронтов войны за собственность, есть качественные отличия от 1997 года.
     В первую очередь, будет существенно меньше медийная компонента. Кроме того, в соответствии с политической модой последних лет все будет выдержано в едином идеологическом контексте. Смею предположить, что
     уже в 2009 году идея создания «компаний – национальных чемпионов» будет основополагающей для всех участников олигархических сражений.
     В силу этого война, по крайней мере внешне, будет более «цифровой»: оппоненты будут бить друг друга оценками выгоды от создания «национальных чемпионов», параметрами возможной прибыли по МСФО, прогнозами валовых выплат в бюджет и капитализации при IPO. Более модная в 1997 году тема «национальной безопасности», по всем расчетам, должна стать проигрышем, уделом аутсайдера, последним аргументом проигравшего.
     Как и в 1997 году, основными участниками корпоративных битв должны стать на деле не столько GR-департаменты, службы безопасности и CEO, а юристы и финансисты. При этом пока непонятно, насколько публично будет вестись «вторая олигархическая»: в 1997 году она была в основном «закрытой», но в 2008 году заявления для Reuters, «Интерфакса», «Ъ» стали привычными для ее участников. В любом случае
     формы происходящего обещают быть более соответствующими реалиям западного мира M&A, чем ранее, а сложность осуществляемых в ходе войны сделок, в чем нет сомнений, возрастет многократно.
     Осталось лишь понять, чего ждать от «корпоративных войн» мирному населению, непосредственно не участвующему в сражениях и не попавшему на фронт боевых действий. В сущности, ничего неприятного, кроме некоторого шума. Объективно происходящее, несмотря на аналогии с обычными войнами, – довольно банальный процесс поиска равновесия между властью и бизнесом в изменившихся условиях, проходящий явно неравновесную точку. Во многом происходящее – издержки «суверенной демократии», которая в этом аспекте легко расшифровывается как «право государства пытаться тормозить то, что неизбежно происходит по объективным причинам». Крупный бизнес в стране несколько лет поражался в правах не адекватно своему потенциальному влиянию на общество и государство – не удивительно, что при открывшемся «окне» возможны эксцессы и толпа у турникетов.
     «Первая олигархическая» завершилась кризисом 1998 года и многими годами экономического роста: есть шансы, что на этот раз «внешний шок» не понадобится, чтобы перераспределить роли.