228. Операция «Преемник»

Тарифный план для Путина

Правительство Виктора Зубкова заложит базу высокой инфляции на ближайшие годы

     Уходящее правительство Виктора Зубкова избавит заступающего на пост премьера Владимира Путина от необходимости принимать непопулярные решения, затрагивающие доходы практически всех граждан. Оно сегодня примет эти решения само. А именно: тарифы на услуги естественных монополий и ЖКХ начиная уже с июля нынешнего года, как заявил замминистра экономического развития и торговли Андрей Клепач, «вырастут существенно». Но вот бороться с инфляцией при новых тарифах придется уже кабинету Владимира Путина.
     «Не мы были инициаторами этих предложений», – оправдывался за кабинет г-н Клепач. И указал пальцем на три главные монополии – «Газпром», РАО «ЕЭС» и РЖД. Тем не менее замминистра пояснил, что два министерства (Минпромэнерго и Минтранс) особо лоббировали интересы монополистов, а остальные (включая Министерство финансов и МЭРТ) вынуждены были согласиться с той долей правды, которая нашлась в этом лоббировании.
     Однако заслугой финансово-экономического блока замминистра счел не полное, а лишь частичное удовлетворение запросов естественных монополий. Он так и сказал: «Если бы мы приняли непосредственно пожелания наших монополистов, то, наверное, это вызвало бы жуткую реакцию». А так, по словам г-на Клепача, «предложенная динамика повышения тарифов носит компромиссный характер».
     В какой-то момент чиновник растерялся, пытаясь объяснить, кого из инициаторов резкого повышения представить «главным монстром». Но потом, видимо, решил, что главе РАО «ЕЭС» Анатолию Чубайсу все равно, ведь ему в июле уходить с поста ввиду расформирования компании (тогда как председатель совета директоров «Газпрома» Дмитрий Медведев избран президентом, а глава РЖД Владимир Якунин числится в друзьях будущего премьера Владимира Путина – неудобно получится).
     «Более всего подвергли корректировке тарифы на электроэнергию», – начал г-н Клепач историю новых грустных цифр. По его оценке, за четыре года (до 2012-го) прогноз цен на электроэнергию повысится в два раза. Для населения цены вырастут в такой пропорции: в 2008 году – на 14% (как и было запланировано), в 2009-м – на 25% (вместо 15%), в 2010-м – на 25% (вместо 18%), в 2011-м – на 25% (в плане эта цифра пока не была рассчитана). Иными словами, домохозяйка может заложить в свой бюджет на 2011 год цифру, в 2,5 раза превышающую ее сегодняшнюю плату за электричество.
     Как напомнил г-н Клепач, с 2009 года государство будет регулировать в сфере ЖКХ лишь тарифы на тепловую энергию, остальные отданы на откуп региональным властям. И это новый плюс к расходной части домашнего бюджета.
     Для тех пассажиров, кто ездит в плацкартных вагонах, повышение тарифов останется в утвержденных ранее границах: в 2009 году – на 13%, в 2010-м – на 12%, в 2011-м – на 14%. Но вот грузовые перевозки, которые 1 апреля 2008 года дополнительно уже выросли на 1%, с 1 июля увеличатся еще на 8%. Что за год даст рост 16,3% вместо запланированных 11%. В 2009 году ожидается рост на 17,1-18,7% (вместо намечавшихся до сих пор 9%), в 2010-м – на 9,7-13,7% (8%), в 2011-м – на 10-14%. «Я думаю, мы будем вести разговор вокруг нижней границы тарифа», – понадеялся г-н Клепач. Но, судя по всему, такое повышение для РЖД не кажется удовлетворительным. И дальнейшее повышение компания, как обычно, аргументирует самыми гуманными целями: сделать ремонт подвижного состава, реконструировать дороги, чтобы граждане не попадали в катастрофы, и повысить зарплату своим уже иногда бастующим работникам. И все это либо за счет бюджета, либо за счет тарифа. РЖД обещает скидки, например, при перевозках зерна – 50%. А также на цемент, щебень и другие дефицитные материалы. По отдельному договору. Видимо, поэтому г-н Клепач почти уверен, что «данное повышение тарифов на грузовые перевозки никаких критических издержек для экономики не создает».
     В сфере регулирования цен на газ Минэкономразвития предлагает правительству (и похоже, сумело убедить в свой правоте руководство страны) отказаться от решений, принятых в ноябре 2006 года. Вместо безоговорочного перехода в 2011 году на определение цены газа для промышленных потребителей по формуле равнодоходности с поставками на экспорт, записанной в пятилетних контрактах с «Газпромом», произойдет «лишь» индексация на 40%. Как пояснил г-н Клепач, «то, что стоит дорого, должно стоить дорого». Правда, сейчас никто – ни Минфин, ни «Газпром» – не может ответить, как дорого может стоить газ в Европе через три года. Если европейская цена (привязанная к стоимости корзины нефтепродуктов) останется хотя бы на уровне этого года, то по формуле равнодоходности российским промышленникам пришлось бы платить не меньше 250 долл. за тысячу кубометров. Это означало бы как минимум двукратный рост по сравнению с 2010 годом, который ранее считался последним в графике роста регулируемых цен. А потому, по словам г-на Клепача, все-таки правительство решило подстраховаться и не отпускать цены на газ полностью.
     Разменной монетой в торге с «Газпромом», который настаивал на безусловном выполнении принятых ранее решений, стал ускоренный рост цен на газ для населения. Они будут увеличиваться даже быстрее, чем для промышленности. Так, в 2009 году они вырастут на 25% (для промышленности примерно на 22%), в 2010-м – на 30% (на 21%), а в 2011-м – на 40%.
     И это еще не весь «тарифный план» на ближайшие годы. Увеличение тарифов на предоставление местных телефонных соединений с учетом платы за абонентскую линию в 2009 году составит 7,5%. В 2010 и 2011 годах планируется увеличение тарифов на 6% ежегодно. При этом тарифы на услуги междугородной связи менять не планируется, а расценки на внутризоновые соединения предполагается даже ежегодно снижать на 3%. Стоимость установки телефона также предполагается снижать – на 10% ежегодно. Изменение тарифов на эти услуги правительство предлагает осуществлять во втором полугодии года, предшествующего очередному периоду регулирования.
     Кроме того, правительство намерено увеличить в 2009 году тарифы на услуги связи по распространению общероссийских телерадиопрограмм на 15%, в 2010 году – на 6,5%, в 2011 году – на 6,5%. Последний раз основные монополисты в сфере фиксированной связи – межрегиональные компании госхолдинга «Связьинвест» – пересматривали тарифы на местную телефонную связь 1 февраля 2007 года, когда для граждан были введены три обязательных тарифных плана.
     Как утверждает г-н Клепач, повышение тарифов на услуги естественных монополий в таком виде даст не самый большой прирост к инфляции. В 2009 году эта доля составит минимум 1,2%, в 2010-м – 0,6%, в 2011-м – 1,3%. О верхней границе возможного «вклада» монополистов в рост цен г-н Клепач счел нужным умолчать. Учитывая масштабы расхождения реальности с правительственными прогнозами инфляции, это молчание выглядит совершенно естественным.

Путин благодарит, но не прощается

Будущий премьер провел последнее совещание с уходящим правительством

     Традиционное по понедельникам совещание президента Владимира Путина с членами кабинета министров пришлось переносить из обычного места его проведения в другой корпус, где есть зал побольше. На нем присутствовали не только ключевые министры, как это бывало обычно, но практически все члены правительства, а также глава президентской администрации Сергей Собянин, начальники ряда управлений администрации, президентские помощники, его пресс-секретарь и шеф протокола. В последний раз в качестве первого вице-премьера в совещании участвовал избранный президент Дмитрий Медведев. Впрочем, он уже не ждал вместе с другими участниками, пока войдет глава государства, а вошел в зал вместе с действующим президентом.
     Формат вчерашнего мероприятия объяснялся его особым статусом. «Сегодня день наших традиционных встреч по понедельникам, но сегодня совещания не будет. Сегодня для меня в таком качестве и в таком формате завершающее мероприятие – и поэтому я пригласил вас не для того, чтобы обсудить производственные вопросы, а для того, чтобы поблагодарить за совместную работу в течение всех восьми лет», – с этих слов Владимир Путин начал встречу с уходящим правительством.
     Завтра пройдет инаугурация Дмитрия Медведева, а послезавтра Госдума должна утвердить Владимира Путина в должности премьер-министра. Как показало вчерашнее мероприятие, работать они действительно намерены в плотной связке.
     Действующий и избранный президенты Владимир Путин и Дмитрий Медведев вошли в зал вместе, когда все остальные уже расселись за столом, и г-н Медведев занял место по правую руку от г-на Путина. Если Дмитрий Медведев в качестве президента решит продолжить традицию понедельничных совещаний с премьером и членами правительства, рассадка двух первых лиц государства, очевидно, изменится.
     «Власть должна действовать как абсолютно отрегулированный и единый механизм. Уверен, что продолжится и станет еще теснее рабочее взаимодействие между администрацией президента и аппаратом правительства», – подчеркнул Владимир Путин.
     «В завершение хочу вам пожелать новых успехов в работе на благо России. Еще раз благодарю всех за сотрудничество и за поддержку, и за помощь. Впереди большая напряженная работа, уверен, что вы все к ней готовы. Уверен, что мы добьемся намеченных целей», – сказал Владимир Путин чиновникам, чья судьба будет решаться в ближайшие недели.
     Когда с благодарностями за хорошую работу нынешним и прошлым членам правительства было покончено, г-н Путин перешел к постановке задач на среднесрочную перспективу. И сразу стало ясно, что упускать бразды правления из своих рук после перехода из президентов в премьер-министры он не намерен. «Дело для нас с вами заключается не в том, чтобы почивать на этих богатствах, как на лаврах», – заявил президент. «Перед страной стоят новые масштабные и серьезные задачи», – подчеркнул он. «Предстоит наращивать наши усилия по целому ряду ключевых взаимосвязанных направлений – это построение инновационной экономики и повышение эффективности государственного управления; укрепление пенсионной системы и становление новой политики социального развития. Впереди реализация целого пакета серьезных инициатив в налоговой, финансовой сферах, в образовании, здравоохранении, жилищной политике, развитии села», – поставил задачи Владимир Путин.
     Следует напомнить, что идея начинать рабочую неделю с напутствия правительству принадлежит лично Владимиру Путину. Первая подобная встреча прошла 22 мая 2000 года, ровно через две недели после инаугурации Владимира Путина на первый президентский срок. Борис Ельцин подобных совещаний не проводил. Причем если в начале на этих совещаниях в основном обсуждались вопросы обороны и безопасности, впоследствии произошел заметный крен в сторону экономических и социальных проблем, а совещание с членами Совбеза (с неизменной формулировкой пресс-службы: «обсуждались различные вопросы внутренней и внешней политики») стало открывать рабочий график президента по субботам.

Мобилизация идей

Как научиться жить в эпоху стабильности

     Завтра Дмитрий Медведев вступит в должность президента России. После формирования правительства и кремлевской администрации он и Владимир Путин неизбежно окажутся перед необходимостью формулирования новой политической повестки. Медведев уже несколько раз повторил, что стране не нужна какая-то специфическая и дурно взращенная национальная идея. Нужен набор принципов, о чем и Путин, и Медведев говорили тоже не раз.

     1.
     Очевидно, они были правы, но все-таки принципы – это мало. Принципы – это скорее рамки, в которых будет делаться нечто задуманное или обусловленное. Но по-прежнему нет ответа на два главных вопроса: ради чего мы делаем что-то (или государство призывает это делать) и что хотим в итоге получить? «Инновационная экономика» – это не цель, «мировое лидерство» слишком абстрактно. Это как «лучше быть здоровым и богатым...» Никто не спорит. Но важны детали. Здоровым как бык, без мозгов и совести? Богатым, убив соседа в темном переулке или заработав собственным каждодневным трудом? Богатым и здоровым, чтобы все боялись или чтобы самому было комфортно, а другим – заманчиво? Это разные подходы, разный набор действий и разное отношение.

     2.
     За последние годы произошло несколько изменений с духом, что ли, страны.
     Сначала была борьба за порядок. Но что получилось? Как сказал публицист Игорь Клямкин про петровскую эпоху: «Система сочеталась с законом, но закон был всего лишь средством для того, чтобы обосновать право на приказ». Государство и ныне пошло по пути удобства, а самым удобным для него является именно форма приказа.
     Порядок был более или менее наведен, и последовал новый слоган: возрождающаяся мощь экономики. Опять же, возможно, так не хотели, не то имели в виду. Но получилась прежде всего игра мускулами. Вслед за ядерными мускулами показали нефтегазовые. На фоне эндемического недоверия мира к России этого оказалось более чем достаточно, чтобы – вслед за политическими опасениями – возникли опасения экономические.
     Казалось бы, тезис был ориентирован во внешний мир. Но нет, он предназначался именно внутреннему потребителю. Самоощущение силы, которое необходимо вернуть. И лишь как доказательство – предъявление этой силы вовне.
     Однако и этого оказалось недостаточно: порядок вкупе с экономическим ростом дал ощущение стабильности. Возникал вопрос: что делать с этим счастьем дальше? И появились тезисы, развивающие тему стабильности, попытки приоткрыть новые горизонты.

     3.
     Но в какой социально-политической среде их предлагалось воплотить? В условиях прежней мобилизационной логики. Многие убеждены: модернизация страны (от Петра до Сталина) осуществлялась на основе логики военного мышления. Оно было задействовано и в последние годы, когда явных врагов не осталось, а ощущение общности нации требовало поддержания. В условиях стабильности произошло обращение к позднесоветским подходам и методам (за неимением других и нежеланием создавать новые), а наличие врага повсюду – одно из них. Тем более, как говорят социологи, это хорошо легло на менталитет приученного к жизни в «осажденной крепости» российского человека.
     Но сработало ли это? Нет, судя по набору проблем, перед которым мы стоим. Производительность труда, коррупция, отсутствие инноваций, дикая бюрократия, технологическое отставание, непонимание, куда мы движемся и что нас объединяет как нацию, – все это по-прежнему на повестке дня.

     4.
     Заявив об укреплении себя, государство довольно быстро поняло это так, что должно предъявить монополию на множество сторон жизни. Оно заявило о монополии на регулирование политического процесса и формирование экономической логики. Затем оно заявило о монополии на формулирование ценностей новой жизни.
     Но если мобилизационная логика может опираться на то, что нужно что-то пресечь, упорядочить, укрепить (что и породило во множестве сфер регулирование, принуждение и обуздание), то в условиях стабильности и роста нужна логика созидающая, скрепляющая.
     Тогда доминирующим лозунгом стала забота о человеке. Обществу были предложены сразу две базовые идеи: центр всего – человек и все делается во имя справедливости. В России идея справедливости традиционно находит отклик в сердцах большинства граждан. Нашла и в этот раз.
     Но и только. Поскольку за брошенным кличем должны были бы последовать действия, ориентированные либо на «все взять и поделить», либо на реальное перестраивание логики всей работы. Кроме того, не осталось (или так и не было создано) каналов для апелляции к восстановлению справедливости. Лучших доказательств тому два: показатели опросов об информированности и участии общества в некоммерческих организациях и вновь возникшие в верхах разговоры о необходимости реформы судебной системы и гуманизации правосудия.
     То же самое и с тезисом о человеке. Что такое «во главу угла поставлен человек»? Какой человек; что означает это с точки зрения повседневности; что такое «инвестиции в человеческий капитал» на языке простого российского гражданина? Удобство, комфорт, права и защита человека должны тогда становиться основным принципом работы всех институтов. Поскольку для этого нужны колоссальные силы, изменения и воля, идея повисла в воздухе.

     5.
     Были и другие причины. Во-первых, возникла дилемма: мы оказались не просто во власти абстрактных призывов, но и взаимоисключающих подходов. С одной стороны, стабильность, рост, появление будущего. С другой – страна в кольце врагов, все ждут только, чтобы прищучить и ослабить Россию. И на это накладывается еще невероятное взаимное равнодушие власти к народу и народа к власти.
     Эта двойственность не может не препятствовать дальнейшему движению, поскольку закладывает совершенно разный характер созидания. Созидание как человеческое творчество или созидание как вечная борьба и противостояние врагам. Это разные логики, подходы, самочувствие нации и разные следствия этого самочувствия. Это в том числе и разные приоритеты. Когда в кольце врагов – это оборонка, суверенность во всех сферах, бдительность, сила и «здесь чужим не место». Созидание для собственной лучшей жизни – это улучшение качества окружающей среды обитания, поиск союзников и соратников (и вовне, и внутри страны), сотрудничество, открытость.
     Нельзя одновременно находиться в двух парадигмах. Человек совершенно по-разному ведет себя и ощущает себя, когда укрепляет дверь после попытки ограбления и когда обустраивает новый дом.
     Во-вторых, брошенный клич еще не означает, что он услышан, а главное – усвоен. К примеру, публицист Малком Глэдуэл сравнивал телевидение с волной простуды: «Распространяется среди населения как молния, но вызывает лишь насморк и уходит уже через день».
     То есть здесь случился еще один казус: лозунги были предложены, но их никто не подхватил. Потому что – и, возможно, это главное – предлагавшие их сами не прониклись ими до дна, до души.

     6.
     Что в итоге мы имеем сегодня? Это хорошо сформулировал социолог Владимир Петухов: мы не знаем, как жить в условиях стабильности. И поэтому вновь начинается – пока еще мало осознаваемый, точнее, еще не сформулированный – поиск некой парадигмы жизни на следующие годы.
     «Мобилизационный» подход не сработал, и нет оснований полагать, что сработает завтра. Особенно если мы говорим о построении нормального государства с человеческим лицом, а не с ракетно-газовым оскалом. «Вера в силу нерациональна, – писал Эрих Фромм. – Хотя многим сила кажется самой реальной из всех вещей, история человечества доказала, что сила – это самое неустойчивое изо всех человеческих завоеваний... Все религии и политические системы... утратили свою мощь, когда стали опираться на силу и даже вступили в союз с ней».
     Но мы не знаем, как смягчить жизнь, и боимся ее смягчать, потому что бдительность в России превыше всего и во всех сферах, от законов об экстремизме до бронированных дверей; от освещения американской избирательной кампании (не дай бог что доброе в эфире ляпнуть!) до организации митингов граждан – с ОМОНом и железным забором.
     Тем не менее выбор невелик: либо мы отказываемся от осадного восприятия жизни, либо Россия сама себя загонит в осаду. Собственных фобий, подозрений и искривлений жизненных взглядов.

     7.
     Таким образом, сегодня России нужна гуманизация всей повестки дня. Нужно задавать новые обстоятельства жизни и новые рамки, новые категории идеализма и веры.
     Нужны и люди, способные это предложить и начать реализовывать.
     Творцы ценностного каркаса общества – и это хорошо известно из истории – должны сами обладать незыблемыми ценностями и – обязательно – определенной долей идеализма.
     «Со времени классической и средневековой литературы вплоть до конца ХIХ века было потрачено много усилий на описание образа достойного человека и достойного общества, – замечал Фромм в «Человеке для себя». – Такие идеи находили выражение отчасти в форме философских и теологических произведений, отчасти в форме утопий. Двадцатый век блистает отсутствием таких образов. Внимание сосредоточилось на критическом анализе человека и общества, в котором положительные образы человека, каким он должен быть, лишь подразумеваются. Хотя нет сомнения, что этот критицизм имеет огромное значение и служит условием всякого совершенствования общества, отсутствие образов, рисующих «лучшего» человека и «лучшее» общество, парализующе действует на веру человека в самого себя и в свое будущее (и в то же время само отсутствие таких образов является результатом этого парализующего действия)».
     Мы вновь выходим на необходимость поиска высших смыслов, базовых ценностей, скрепляющих все или наиболее значимые (с точки зрения дальнейшего развития) слои общества и не оспариваемых ими. В сущности, мы выходим на то, о чем французы и американцы подумали больше 200 лет назад.
     Казалось бы, рановато ставить этот вопрос в обществе, едва выбирающемся из шока тектонических социальных изменений. А с другой стороны, именно на стадии становления нации закладывались принципы, которым потом следовали и стремились реализовать в повседневной жизни. Для американцев это триада «свобода, собственность и право на счастье». Для французов – известные всем со школы liberte, egalite, fraternite. В России тоже существовала триада «православие, самодержавие, народность». Но эта линия была прервана, и вряд ли уместно ее возрождать в ХХI веке. Тем не менее и у нас должна быть своя «справедливость, свобода и право на счастье».

     8.
     Но самое сложное начинается потом. Когда нужно строить всю политику, опираясь на эти принципы, закладывать их логику в решения и программы, ставить базовой задачей для исполнительских структур. Именно на этой стадии в России начинаются «трудности перевода». Как, в частности, произошло с лозунгом прошлого периода о сильном государстве, который большинство представителей госорганов трактовало (и трактует до сих пор) как «все можно». В результате мы получили не справедливость, а бесправие; не развитие человека, а культ силы; не презумпцию невиновности, а презумпцию виновности. Это проявляется во взаимоотношениях с представителями государства, кем бы они ни являлись – от налогового инспектора до сотрудника ГИБДД.
     Если мы по-прежнему в состоянии жить лишь как мобилизационная нация, значит, нужно менять суть понимания, что есть мобилизация. Как выразился на своей лекции в Полит.ру Петр Вайль, «до сих пор российское общественное сознание понимает под великой державой не ту, которая обеспечивает своим жителям хорошую жизнь, а ту, которая способна уничтожить как можно больше других... Это средневековое сознание». Мы должны учиться мобилизоваться для себя, не для других. Нужны цели, способные осуществиться, если для их исполнения прикладывать не абстрактные усилия. Например, в течение пяти лет перейти к профессиональной армии.

     9.
     Параллельно нужны действия иного рода. Сверхзадачи задают вектор, дела повседневные создают основу для движения, не давая сбиться с пути. Именно на этом уровне особую важность приобретают принципы и правила, потому что именно через них создается сетка новых взаимоотношений.
     Проблема в том, что сделать к 2020 году 70% населения представителями среднего класса не может быть целью. Во-первых, классификация лукава. Во-вторых, это опять же не цель, это следствие реализованных целей. А вот вдвое увеличить протяженность дорог с твердым покрытием – это все же цель. Перейти к 2014 году на стандарт евро-4, а то и евро-5 – это цель. Да, сложная, да, затратная. Но именно реализация таких вещей позволит говорить об изменениях качественного, а не количественного свойства. Именно это станет реальным, а не мифологизированным будущим.
     По сути, сейчас настает время инфраструктуры в социальном смысле этого слова. Того, что позволит людям ощущать себя причастными и потому ответственными. Еще в 1970-е годы исследователи выявили корреляцию между здоровьем людей и наличием у них возможности выбора; активной позицией и настроением; желанием воздействовать на окружающую обстановку и меньшим количеством случаев вандализма. Они выявили эти зависимости в школах и больницах, в домах престарелых и даже тюрьмах...

     10.
     Для чего тут нужны какие-то высокие идеалы? Для того, чтобы не потерять цель. Чтобы вновь не произошла подмена причин и следствий, задач и средств. Можно говорить о мировом лидерстве и инновациях. Но еще никому не удавалось этого достичь, тем более демократическим путем, «перепрыгнув» через насущные задачи повседневности. Вот лишь некоторые из них, совсем уж перезревшие.
     Строительство новых дорог, как городских, так и федеральных, включая массовое изменение ГОСТов, которые, как говорят специалисты, невероятно устарели и не имеют ничего общего с мировой стоимостью и безопасностью. Изменение градостроительных планов, включая обязательное наличие подземной или наземной парковки при строительстве офисного здания больше определенного числа квадратных метров (как и обязанность государства или застройщика продумать подъездные пути к объекту строительства). Нормативы зелени в городах; создание национальных парков в субъектах и федерального уровня. Некоторые регионы, возможно, стоит начать полностью ориентировать лишь на экологический туризм и прекращать изображать, что они годны на что-то иное. Та самая заявленная гуманизация правосудия и изменение мер пресечения в пользу денежных залогов (что не отменяет реформы пенитенциарной системы и резкого улучшения условий содержания заключенных). Активное применение антимонопольного законодательства не только на уровне корпораций, но и на уровне городского строительства, а также в такой, казалось бы, «рознице», как производство стройматериалов и компонентов для него. Введение разнообразных экологических стандартов. Для нефтяников, транспорта, строителей. Для природоохранных зон, городов и пригородов. Передача всего того, что может быть передано, от государства саморегулируемым ассоциациям, компаниям, сообществам. Массовая компьютеризация всего и вся: дорожных сетей, систем безопасности. Создание систем управления транспортными потоками и городской инфраструктурой. Электронная каталогизация библиотек и музеев. Ежегодные публичные и детализированные отчеты всех ведомств, префектур и муниципалитетов, доступных пониманию и любому пользователю. Как это вменяется открытым акционерным обществам. Обязательные публичные ежемесячные отчеты ведомств. Демонополизация СМИ. Подлинная защита частной собственности и рыночные компенсации за изъятие для государственных нужд. Никаких социальных причин для изъятия, которые пытаются ныне законодательно провести некоторые главы субъектов у себя в регионах. Введение обязательного компонента не только в автостраховании, но и в страховании жизни, имущества, рисков. Как для физических, так и для юридических лиц. Переход всеми ведомствами на электронный документооборот и признание его законной силы. Формирование, наконец, пенсионной системы с механизмами долгосрочного и понятного всем страхования вкладов.

     11.
     И, наверное, последнее. Российская уникальность – а вера в эту избранность есть одна из присущих нации черт – вкупе с врожденной же адаптивностью не раз помогала стране пережить страшные переломы в истории и не оказаться погребенной под их обломками. Но эти же два качества тормозили способность страны преодолеть себя. Теперь задача – постараться обратить мысли о национальной уникальности на созидание. А не на оправдание собственной косности.

Владимир Путин провел последнее совещание правительства

     Владимир Путин 5 мая на встрече с членами правительства, которую он в последний раз провел в качестве президента РФ, поблагодарил кабинет министров, а также сотрудников администрации президента. Открывая встречу, Путин заявил, что пригласил собравшихся «не для того, чтобы обсуждать производственные вопросы, а для того, чтобы поблагодарить за совместную работу в течение всех восьми лет».
     «Мои слова благодарности обращены не только к тем, кто находится в этом зале, но и к тем нашим коллегам и в администрации, и в правительстве РФ, которых сегодня здесь нет, но которые работали в разные периоды за эти восемь лет вместе с нами и внесли свой вклад в возрождение российской экономики, социальной сферы, укрепление обороноспособности нашего государства», – подчеркнул Владимир Путин.
     «Сегодня для меня в таком качестве и в таком формате завершающее мероприятие», – отметил Путин. Он также пожелал успехов избранному президенту Дмитрию Медведеву. В совещании, которое прошло в первом зале 14-го корпуса Кремля, а не в зале заседаний совета безопасности, где обычно проходили встречи президента с членами правительства, приняли участие избранный президент, премьер-министр, руководитель администрации президента, вице-премьеры, министры, помощники президента, которые не находятся в отпуске, а также глава протокола и пресс-секретарь главы государства.
     Президент отметил, что перед страной стоят новые масштабные, серьезные задачи: предстоит наращивать усилия по ряду ключевых и взаимосвязанных направлений. «Это построение инновационной экономики и повышение эффективности госуправления, укрепление пенсионной системы и становление новой политики социального развития. Впереди – реализация целого пакета серьезных инициатив в налоговой и финансовой сферах, в образовании, здравоохранении, жилищной политике в АПК», – заявил Владимир Путин.

День, который войдет в учебники

Завтра состоится вступление в должность вновь избранного главы государства

     Главное отличие нынешней инаугурации от всех предыдущих – в том, что в ней впервые участвуют и действующий президент, и вновь избранный. (На российском политическом олимпе такого еще не бывало. В 2000-м, например, Борис Ельцин присутствовал на инаугурации Путина, но к тому времени он уже сдал свои полномочия – в декабре 1999-го.) Поэтому в сценарии четко определены даже маршруты их передвижения по Кремлю и парадным залам Большого Кремлевского дворца (БКД) – см. схему.
     Путин (видимо, он с утра будет на работе, в Первом корпусе Кремля) приедет на «Мерседесе» со штандартом на капоте. Президентский лимузин остановится у Красного крыльца – действующий глава государства сразу же поднимется в Андреевский зал, где будет проходить действо.
     Кортеж Медведева въедет в Кремль через Спасские ворота, подрулит к центральному входу БКД. Избранный президент поднимется по парадной лестнице, по красной дорожке, в Георгиевский зал, оттуда – в Александровский, затем – в Андреевский зал, где они и встретятся с Путиным.
     В Андреевском уже соорудили небольшую сцену – для символов президентской власти, к коим относятся Конституция (она будет лежать на специальном пюпитре), Штандарт и Знак Президента.
     Кроме Путина и Медведева, на сцене будут находиться председатель Конституционного суда Валерий Зорькин (он и приведет вновь избранного президента к присяге), спикеры обеих палат парламента Сергей Миронов и Борис Грызлов.
     После того как Медведев официально вступит в должность президента, они вместе с экс-президентом Путиным через Красное крыльцо выйдут на Соборную площадь – там перед ними торжественным строем пройдут воины Президентского полка, проскачут всадники почетного конного эскорта.
     Затем (так было и в 2000-м, и в 2004-м) вступивший в должность глава государства вместе с супругой отправятся в Благовещенский собор Кремля, где Патриарх Алексий II помолится о новом Президенте России.
Семь наивных вопросов о предстоящей инаугурации

     1. Почему вновь избранный вступает в должность именно 7 мая в 12.00?
     Потому что в этот день и как раз в этот час по московскому времени истекает 4-летний (а также 8-летний) срок полномочий президента Путина – в Конституции РФ записано, что «одно и то же лицо» не может занимать эту должность «более двух сроков подряд». Напомним, первый раз Путин вступил в должность главы государства именно в полдень 7 мая 2000-го, а второй – в тот же день и час в 2004-м.

     2. Когда он приступает к исполнению своих полномочий?
     С момента принятия присяги – так записано в статье 92 Конституции. Вот текст этой «президентской клятвы», который также содержится в Основном Законе:
     «Клянусь при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу».
     Кроме Основного Закона, к официальным символам президентской власти относятся Штандарт (он постоянно находится в служебном кабинете главы государства) и Знак Президента, который прикреплен к золотой цепи длиной более метра. Этот символ утвержден в 1996 году, Ельцин тогда цепь надевал. А Путин не стал – и в 2000-м, и в 2004-м. Но считается, что формально эти регалии принял (он обозначил это кивком головы) – ведь они вместе с другими символами власти тоже были на сцене.
     Медведев, по нашим сведениям, также не станет надевать на себя золотую цепь. Главное, что на одном из ее звеньев уже появилась гравировка с именем Президента России-2008 и датой его вступления в должность.

     3. Почему инаугурация проводится именно в БКД?
     Скорее это дань традиции. Еще в середине ХIХ века, 26 – 28 августа 1856 г., в БКД проходили торжества по случаю коронации Александра II. Именно в Андреевском зале «вступали в должность» и императоры Александр III, Николай II. В этом же зале собирались придворные вельможи. В Александровский обычно приглашали военных, а в Георгиевский – дворянство.

«КТО ТУТ?»

Мнение обозревателя

     Предстоящие торжества ина­угурации Медведева, утверждения Путина премьером, переходящие в демонстрацию боевой техники на Красной площади
     9 Мая, призваны показать граду и миру, что правящий режим един и сплочен как никогда.
     С этим можно согласиться, но только с учетом особой двойственной природы данной консолидации. Будучи обращенным вовне, во всем, что касается взаимоотношений с подведомственным ему обществом, правящий режим действительно един и сплочен. Однако будучи повернутым внутрь себя, режим раздирается острыми противоречиями. Это только по телевизору не видно, что, например, Медведев и Сечин, Сурков и Грызлов и т.д., мягко говоря, «недолюбливают» друг друга. Дело, конечно, не в их личных отношениях, а в непримиримости представляемых ими бизнес-интересов крупных олигархических и бюрократических групп, на удовлетворение аппетитов которых не хватит богатств России, как бы велика и обильна она ни была. Противоречие между внешней сплоченностью власти (против народа и любых проявлений его самостоятельной жизни) и ее внутренним расколом, похоже, и есть ахиллесова пята режима, которая рано или поздно будет поражена «стрелой Париса».
     Дело в том, что если власть противопоставлена обществу, а общество отчуждено от власти, то последнее фактически предоставляется самому себе и неизбежно будет структурироваться и организовываться помимо власти. КПРФ констатировала эту тенденцию еще на исходе первого президентского срока Путина и выдвинула лозунги самоорганизации, самоуправления и самозащиты народа. Другой вопрос – условия, темпы и сроки реализации этих лозунгов, но направление развития определено правильно.
     И это чувствует власть. Она прекрасно отдает себе отчет в том, что все, что происходит в обществе помимо нее, объективно направлено против нее. И поэтому она прилагает огромные усилия, чтобы удержать общество в состоянии протоплазмы, подавляя любые намеки на его самоорганизацию. Разлить протоплазму строго отмеренными дозами в сосуды строго определенного объема. Или, на худой конец, перегородить ее потоки дамбами и плотинами. Так Угрюм-Бурчеев хотел остановить реку. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которым они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих – и на протяжении отмеренного пространства возникнет материк.
     Такой «материк» ударными темпами насыпается властью. Принимаются сотни законов и инструкций насчет того, что считать, а что не считать «партиями», «общественными организациями», «демонстрациями», «забастовками» и т.д. И все, что не отвечает инструкциям, подводится под статью об «экстремизме». По тем же инструкциям насаждаются искусственные образования, имитирующие гражданское общество, типа «Общественной палаты» или прорежимных «молодежных движений».
     Но питаемая властью мания порядка и регламентации ее же и погубит. То, что? внешне выглядит абсолютным господством власти над обществом, означает на самом деле, что общество предоставляется самому себе. По закону взаимного перехода противоположностей полная зарегулированность оборачивается полной разрегулированностью, рабство – свободой. Мы уже писали недавно и повторим еще раз: никакая общественная жизнедеятельность никогда не могла и не может быть втиснута в рамки жесткой альтернативы «дозволяется – не дозволяется». Реальная жизнь шире, и посередине всегда остается обширное поле действий, регулируемое «явочным порядком». Их с каждым днем все больше и больше. Это, например, и недавние уличные акции против ментовского беспредела, и забастовка локомотивных бригад. Назвать их незаконными, а то и экстремистскими, конечно, можно, но невозможно объявить их несуществующими и не играющими никакой роли в политике. «Уйму?, я ее уйму?», – твердил Угрюм-Бурчеев, отдавая приказ будочникам: «Гони!» Но «излучистая полоса жидкой стали сверкнула ему в глаза, сверкнула и не только не исчезла, но даже не замерла под взглядом этого административного василиска. Она продолжала двигаться, колыхаться и издавать какие-то особенные, но несомненно живые звуки. Она жила.
     – Кто тут? – спросил он в ужасе».
     Готов поспорить, что несмотря на весь показной оптимизм власти, она вскакивает по ночам и спрашивает «КТО ТУТ?»
     Но тот же вопрос должна ежедневно и еженощно задавать себе оппозиция. Ведь она отнюдь не едина, ее также раздирают противоречия. Мне не раз приходилось слышать стенания: ну что вам стоит объединиться хотя бы на время! Стенающие видят причину раздрая преимущественно в личных амбициях «вождей», как будто они сплошь гоголевские Иваны Ивановичи и Иваны Никифоровичи. Стоит, мол, преодолеть амбиции – и все будет хорошо. Однако эти благие пожелания не опираются на объективные общественные факты и тенденции. Оппозиция режиму очень разная, и отнюдь не в личном, а в социально-классовом содержании, – левая, либеральная, националистическая. А внутри каждой из этих групп существует не меньше враждующих между собой фракций. Надеяться на то, что они сумеют если не помириться, то хотя бы наладить «конструктивные взаимоотношения», не очень реалистично. По мере того как преодолевается экономический коллапс и возобновляется экономический рост, на первый план социальной жизни выступают классовые противоречия между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Свидетельством того является рост забастовочного движения. В борьбе с забастовщиками капиталисты в очередной раз плюнут на собственные политические права и свободы – лишь бы репрессивный режим оградил их прибыли. Об этом писали еще «Вехи» сто лет тому назад: каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом – бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной.
     Идея о том, что все сторонники «чистой демократии» имеют шанс объединиться в борьбе за права и свободы человека, отбросив все разделяющие их разногласия, – это идея, если искать аналогии в истории последних лет царской России, чисто либеральная, «кадетская». Она исходит из тезиса, что есть только два политических лагеря: «за конституцию» и «против конституции», а что сверх того, то от лукавого. Неправда! – говорил Ленин, доказывая тысячами фактов и логических доводов, что в России борются не два, а три лагеря: черносотено-помещичий (от крайне правых до октябристов), либерально-буржуазный (прогрессисты и кадеты) и демократический (социал-демократы, эсеры, трудовики). Не будет на Руси никакой демократии, говорил Ленин, пока массы считают кадетов демократами.
     Сегодня, слава богу, почти уже никто на Руси не считает «Яблоко» или СПС демократами (хотя отдельные деятели и ячейки этих партий и делают робкие шаги в сторону реального демократизма). У нас теперь другая напасть – само слово «демократия» превратилось усилиями либералов в ругательное, и сегодня больше в ходу вера в «доброго царя». И вот, на фоне острой потребности реабилитировать доброе имя демократии, рядом политиков, именующих себя «левыми», предпринимается попытка внушить массам, что «кадеты – тоже демократы». Речь идет об идее созыва некоей «национальной ассамблеи», как «протопарламента», в котором будут представлены все «несистемные» правые и «левые» силы.
     Вполне возможно, что левые сторонники этой идеи (они же – будущие участники «национальной ассамблеи») руководствуются самыми благими соображениями. Но соображения эти, надо признать, вполне «меньшевистские», ведущие к подчинению демократии либерализму. И, кроме того, проектируемая «ассамблея» строится на таких организационных принципах, которые гарантируют ее скорый распад.
     В обоснование идеи альтернативного парламента нередко ссылаются на опыт Советов. Но при этом не учитывают, что в истории трех русских революций было минимум две «модели» Советов – 1905 и 1917 года. В 1905 году лишь в отдельных случаях Советы избирались непосредственно рабочими коллективами, а преимущественно они формировались из представителей, делегируемых партиями. В 1990-х годах по этому принципу образовались Фронт национального спасения и Народно-патриотический союз России на идеологической почве «государственности», «державности», единства «левых» и «правых», «красной» и «белой» идеи. Определенную положительную роль эти объединения, несомненно, сыграли, но одновременно и показали свою ограниченность. Совсем нетрудно было собрать несколько десятков или даже сотен «партий» и «движений», вожди и участники которых являются членами одной и той же партии. Но поскольку практиковался пресловутый «валовой подход», многократный повторный подсчет одних и тех же предметов, зачастую получалось не сложение, а взаимное погашение сил.
     По принципиально иной «модели» строились Советы рабочих и солдатских депутатов 1917 года. Депутаты не делегировались партиями, а избирались заводами и полками. Речь шла не о пропорциональном представительстве, не о соглашении, допустим, между большевиками, меньшевиками и эсерами, а об их борьбе за влияние на массы, которые в конеч­ном счете и решают все. Так, в марте в Советы было избрано лишь около 10 процентов большевиков. А в сентябре, после разгрома корниловского путча, – уже более половины в обоих столичных Советах.
     Короче говоря, для создания полноценного народного представительства требуется не полюбовное соглашение «партий» и «движений», а верховный арбитр, который не «примирит», а сделает выбор, кому в «народном парламенте» быть в большинстве, а кому – занимать несколько мест на задней скамейке. Таким арбитром может быть только народ. И ему необходима некоторая «площадка», на которой возможны реальные, а не виртуальные выборы. Такой всероссийской площадки пока нет. И создать ее «сверху» невозможно никакими ассамблеями и съездами. Она может возникнуть только «снизу», в процессе самоорганизации и самозащиты народа. Этот процесс, пусть пока медленно, робко и не очень заметно, но идет вопреки всем усилиям власти. Задача же оппозиционной политики – помочь этому процессу, идейно вооружить его.
     …Весной 1906 года питерские эсеры настаивали на немедленном восстановлении Советов. Не хорохорьтесь, предостерегал их Ленин, – старые формы Советов себя уже изжили, а новые только вызревают, но вызреют обязательно! И он не ошибся.

БОНАПАРТИЗМ

Заинтересованное прочтение одной лишь работы из великого наследия Карла Маркса

     «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», – произносим мы иногда, «блистая эрудицией», зачинную фразу классического романа, отнюдь не углубляясь в бездонный человеческий мир, обрисованный Толстым.
     «…Все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды… Первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса», – повторяя это крылатое изречение, далеко не всякий сознает, что цитирует Карла Маркса, что пользуется ключом, которым великий революционер и мыслитель открывает одно из выдающихся своих произведений – «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта».
     Появление этого шедевра политической мысли, можно сказать, было предопределено. Авторы созданного перед тем «Манифеста Коммунистической партии» пристально и пристрастно отслеживали все перипетии революционного процесса середины 19-го столетия в Европе. И ключевое событие, блокирующее этот процесс, – государственный переворот в республиканской Франции, установление бонапартистской диктатуры, непременно подлежали тщательному изучению и осмыслению коммунистической наукой. Фридрих Энгельс, вынужденный по родительскому велению удалиться в Манчестер на фабричную голгофу, настоятельно советует Марксу препарировать «живую историю дня» и по свежим следам событий оценить и объяснить расстановку классовых сил и судьбу Второй республики.
     Маркс с энтузиазмом берется за «французские дела», буквально вонзается в горячее варево политических событий. Но будто хищники, вцепились беды. Семья на мели. В Лондоне на случайные 5 фунтов не проживешь. Гонораров нет. У Фреда – пусто. Страдалица Женни, деликатная и ранимая, отправляется «за море» одалживаться у голландского купца, дяди Лиона Филипса. Тщетно. Ответом на все сетования Женни о тяготах жизни были «ловкая уклончивость, увертки», «мелкие еврейско-христианские» сентенции и колкости по адресу племянника: «Твой дядя считает, – пишет Женни из Боммела, – что следует не обстоятельства менять, а самим приспосабливаться к данным обстоятельствам».
     Да, жуть как приходится приспосабливаться… Смешно и подумать: Маркс, объявляющий приговор бонапартам, не может с Дин-стрит дойти до Британского музея просмотреть периодику – не в чем, одежда заложена в ломбард. К тому же на несколько недель свалила жуткая простуда.
     И все-таки он осилил труд, развенчал «короля шутов» в блистательном семиглавом памфлете. Но где печатать? Американский еженедельник Вейдемейера «Revolution», готовый было предоставить свои страницы, остановлен. Лишь месяцы спустя в качестве приложения к невыходящему журналу удалось выпустить отдельную книжку ограниченным тиражом. Считанные экземпляры попали в Европу. Попытки автора переиздать ее в Германии или Англии успеха не имели.
     Итак, работа сделана и сделана на совесть, с включением всех интеллектуальных сил, с полным размахом публицистической удали, с выходом на новый уровень коммунистических исканий. Она понята и достойно оценена единомышленниками. Вильгельм Либкнехт бурно выразит свой восторг: «Если когда-либо ненависть, презрение, пламенная любовь к свободе нашли свое выражение в жгучих, уничтожающих, возвышающих словах, то в «Восемнадцатом брюмера», в котором соединились негодующая суровость Тацита, убийственная шутка Ювенала и священный гнев Данте. Здесь стиль становится stilus, то есть тем, чем он первоначально был в руках римлян – острым стальным клинком, который пишет и колет».
     Из многих планов уникального труда выделим только фабулу героя, чье имя вынесено в заглавие. Именно Луи Бонапарт – архетип таких правителей и таких методов правления, которые извращают все нормальные представления о государственных институтах. Потому самым рельефным образом Марксом обрисован, прописан этот уродливый плод беспутной французской буржуазии, жаждущей господства, – бонапартизм.
     Наши заметки и посвящены заинтересованному прочтению Маркса, характеризующего в «Восемнадцатом брюмера» и других сопутствующих размышлениях явление бонапартизма.
     --------------
     Напомним здесь: 18 брюмера – дата, связанная с другим Бонапартом – великим Наполеоном. Это он в этот день, 9 ноября 1799 года, на исходе буржуазной контрреволюции совершил переворот: похоронил Первую республику и установил военную диктатуру. Так началась полоса империи в истории Франции. Через полвека – в декабре 1851 года – племянник Наполеона Первого Луи Бонапарт тоже совершил государственный переворот – разогнал французский парламент и установил свою диктатуру. Маркс иронизирует над этим наполеоновским дублем – тоже, мол, 18 брюмера, только в виде фарса. Это по всему видно – по состоянию противоборствующих сил, по характеру действий и лукавству приемов, по калибру личностей… Некоторые претенциозные современники чуть ли не впадают в апологетику бонапартизма; иные, пытаясь развенчать героя переворота, фактически его возвеличивают: хоть, дескать, и Малый, но Наполеон! Маркс берется распутать клубок сложных социальных и политических явлений, поставивших на грань гибели Вторую республику.
     Что позволяет бонапартизму закрепиться у кормила власти? Его первый шаг – узурпация. Властный авантюризм не имеет своей определенной социальной базы, не может решиться на честное состязательство политических сил. Он проникает на олимп тайными тропами, под покровом обмана, расчетливо используя противоречия и расколы, всякие ситуационные выгоды. Может воспользоваться ничейным итогом классовых столкновений, или парламентским кризисом, или изобразить акт преемственной передачи власти.
     «Удачливый узурпатор» Луи Бонапарт, как заметил Маркс, находясь на президентском мостике Второй республики, вовремя обнаружил беспомощные метания господствующей буржуазии, которая стала тяготиться собственным участием в недавних революционных событиях, выступала уже как контрреволюционная сила, страшась красного призрака, хотя рабочие низы еще были слабы и неорганизованны. К тому же сама буржуазия раскололась на несколько противостоящих партий. Все это позволило Луи Бонапарту сначала «захватить все командные позиции – армию, полицию, административный аппарат – и 2 декабря 1851 года взорвать последнюю твердыню буржуазии Национальное собрание». Он «добрался до трона с помощью клятвопреступления и измены, ночного заговора и арестов в постелях тех членов собрания, которых нельзя было подкупить, опираясь на огромную военную силу, выведенную на улицы Парижа…»
     Бонапартизм демонстрирует искусство политического лавирования. Французский президент произвел свой государственный переворот, отмечает Маркс, «под двумя диаметрально противоположными предлогами: с одной стороны, он объявил своей миссией спасение буржуазии «экономического порядка» от красной анархии, которая якобы должна была начаться в мае 1852 года (срок, когда истекали президентские полномочия Луи Бонапарта), с другой стороны – спасение трудового народа от буржуазного деспотизма, средоточием которого было Национальное собрание. Кроме того, ему необходимо было уплатить свои собственные долги, а также долги респектабельного сброда Общества 10 декабря и обогатить как себя, так и этот сброд за общий счет буржуазии и рабочих».
     ---------------
     Кстати, о клике и «Обществе 10 декабря». В «Восемнадцатом брюмера» немало внимания уделено этому странному легиону правителя. Доказано, что бонапартизм нуждается в создании частной армии. У Луи Бонапарта она образовалась года за два до переворота под видом «Благотворительного Общества 10 декабря». Весьма разношерстная по составу публика, организованная в тайные секции, каждой из которых руководит специальный агент, а весь легион возглавляет генерал из свиты Бонапарта. Общество без какой-либо идеологии, программы объединено лишь одним призывом: служить президенту. Если бы оно не получило датного наречения, вполне бы могло называться – «Наши». Маркс, смакуя, представляет этих «нашистов»:
     «Рядом с промотавшимися кутилами сомнительного происхождения и с подозрительными средствами существования, рядом с авантюристами из развращенных подонков буржуазии в этом обществе встречались бродяги, отставные солдаты, выпущенные на свободу уголовные преступники, беглые каторжники, мошенники, фигляры, лаццарони, карманные воры, фокусники, игроки, сводники, содержатели публичных домов, носильщики, писаки, шарманщики, тряпичники, точильщики, лудильщики, нищие – словом, вся неопределенная, разношерстная масса, которую обстоятельства бросают из стороны в сторону и которую французы называют la boheme. Из этих родственных ему элементов Бонапарт образовал ядро Общества 10 декабря, «благотворительного общества», поскольку все его члены, подобно Бонапарту, чувствовали потребность ублаготворить себя за счет трудящейся массы нации».
     Эти верноподданные по первому сигналу могут броситься на защиту своего кумира, отдубасить инакомыслящих. Но главное назначение 10 000 бездельников – «представлять народ». Они сопровождают Бонапарта всюду – в поездке по стране, у порога оперы или правительственного здания и воспроизводят «народный энтузиазм». А старый, прожженный кутила цинично принимает это как должное. Он вообще «смотрит на историческую жизнь народов… как на комедию в самом пошлом смысле слова» и этому потешному войску – «Обществу 10 декабря» – до тех пор предстоит оставаться частной армией Бонапарта, «пока ему не удастся превратить государственную армию в «Общество 10 декабря».
     -----------
     Маркс не может без злой иронии смотреть на буржуазных циркачей-политиканов, которые у ворот кладбища возвещают о грядущем празднике. «Достаточно было послушать самодовольное победное тявканье господ демократов, поздравлявших друг друга с благодатными последствиями, ожидаемыми от второго воскресенья мая 1952 года» (предстоявшие выборы в связи с истечением срока президентских полномочий). Они молились на икону выборов, ожидая чуда. Меж тем любой мало-мальски наблюдательный человек мог предчувствовать, что буржуазной революции «предстоит неслыханный позор». Бонапартизм – это похороны демократии. К этому исходу общество привела сама буржуазия, эгоистически и методично извращавшая саму суть демократии.
     Со времен Великой революции звучат величественные слова liberte?, e?galite?, fraternite? (свобода, равенство, братство). Но все свободы – свобода личности, печати, слова, союзов, собраний, преподавания, совести и т.д. уже «облачены в конституционный мундир». И в этом мундире они еще выглядят представительно, но уже с оговоркой: безусловное право гражданина республики безгранично лишь в той мере, в какой ее не ограничивают «равные права других и общественная безопасность». Конституция постоянно отсылает к органическим законам, которые и должны-де дать подробное истолкование всем оговоркам и урегулировать пользование этими неограниченными свободами. «В дальнейшем эти органические законы были созданы друзьями порядка, и все эти свободы были так урегулированы, что буржуазия может ими пользоваться, не встречая никакого препятствия со стороны равных прав других классов. Там, где она совершенно отказала в этих свободах «другим» или позволила ими пользоваться при условиях, каждое из которых было полицейской ловушкой, это делалось всегда только в интересах «общественной безопасности», т.е. безопасности буржуазии, как это и предписывает конституция». Получается: «свобода в общей фразе, упразднение свободы – в оговорке».
     Бонапарту оставалось сделать еще один логический шаг, чтобы всех освободить от конституционных свобод, в том числе и саму буржуазию. Все исчезло в одночасье: конституция, Национальное собрание, династические партии, синие и красные республиканцы и пресловутое второе воскресенье мая, всеобщее избирательное право – «все исчезло, как фантасмагория, перед магической формулой человека, которого даже его враги не считали чародеем».
     Впрочем, в условиях буржуазной республики с ее ловко общипанной конституцией сей жуликоватый властитель вполне мог получить вотум доверия, успешно манипулируя выборами, общественным сознанием. Метод простой: каждому слою, каждому классу нужно говорить то, что он хочет услышать. Например, дать знак крупной буржуазии, что ее надежды на реставрацию монархии небеспочвенны. Посочувствовать армии, которой республиканцы не принесли ни славы, ни прибавок к жалованью. Намекнуть пролетариям и мелким буржуа, что они будут отомщены за жестокие расправы Кавеньяка с восставшими парижанами. Ну а на крестьян можно всецело положиться, даже глубоко презирая их как чернь.
     Среди крестьян бонапартистская агитация имела особый успех. Крестьянство испытало наибольшие издержки от революции 1848 года – за счет налоговых вымогательств у них пополнялась опустевшая казна. Вторую республику крестьянство воспринимало как власть богачей. Оно было оторвано от городской жизни, изолировано в своих парцельных хозяйствах, забито неграмотностью и бескультурьем. Оно жило мистической верой в избавителя. Имя Наполеона как нельзя лучше соответствовало этим иллюзиям. «Наполеон был для крестьян не личностью, а программой. Со знаменами, с музыкой шли они к избирательным урнам, восклицая: «Долой налоги, долой богачей, долой республику, да здравствует император!»
     Маркс уверен: по мере неизбежного разорения крестьянского парцельного хозяйства, по мере закабаления земледельцев ростовщиками-капиталистами все большая масса крестьян будет освобождаться от развращающего влияния «наполеоновских идей». А в грядущих революциях, считает Маркс, естественным союзником и надежным вождем крестьянства станет городской пролетариат.
     ------------
     Бонапартизм – это еще идефикс: «наведение порядка». В государственном управлении, в материальном производстве, в социальной сфере. Это каскад своеобразных реформ, имитирующих заботу обо всех. Под клики о наведении порядка страна погружается в хаос, и причудливым образом формируются благодатные потоки совершенно в определенном направлении. Маркс всесторонне рассматривает ряд «ide?es napole?oniennes» и приходит к выводу, что «наполеоновские идеи» – это изнурительные вериги для Франции и нации.
     Налог на парцеллу вроде бы заставляет крестьян энергичнее крутиться, но их ресурсы истощены, и они не могут вкладывать средства в развитие промыслов. Экономика, кажется, пошла в рост, полной грудью задышала биржа, но безраздельно воцарились спекуляция, коррупция и воровство, и в центре всего – императорский двор. Много вложено в армию, но это уже не та героическая сила, которая составляла славу Отечества, она большей частью состоит из подставных рекрутов и совершает геройские подвиги при облаве крестьян, выполняя жандармские обязанности…
     «Бонапарту хотелось бы играть роль патриархального благодетеля всех классов. Но он не может дать ни одному классу, не отнимая у другого… Бонапарт хотел бы быть самым обязательным человеком во Франции и превратить всю собственность, весь труд Франции в долговое обязательство на себя лично. Ему хотелось бы украсть всю Францию, чтобы подарить ее Франции или, вернее, чтобы снова купить потом Францию на французские деньги, так как в качестве шефа Общества 10 декабря он вынужден покупать то, что ему должно принадлежать. И предметом торговли становятся все государственные учреждения, сенат, Государственный совет, Законодательный корпус, орден Почетного легиона, солдатская медаль, прачечные, общественные работы, железные дороги, генеральный штаб национальной гвардии без рядовых, конфискованные имения Орлеанского дома. Средством подкупа делается всякое место в армии и правительственной машине. Но самое важное в этом процессе, заключающемся в том, что Францию забирают, чтобы подарить ее ей же самой, – это проценты, перепадающие во время оборота в карман шефа и членов Общества 10 декабря».
     По-диктаторски замкнув все на себя, Бонапарт вынужден теперь, как фокусник, поражать всех сюрпризами, приковывать к себе внимание публики все новыми неожиданностями, каждый день совершать государственный переворот в миниатюре.
     «Бонапарт погружает все буржуазное хозяйство в сплошной хаос, посягает на все, что революции 1848 г. казалось неприкосновенным, одних приучает равнодушно относиться к революции, а других возбуждает к революции, создает настоящую анархию во имя порядка и в то же время срывает священный ореол с государственной машины, профанирует ее, делает ее одновременно отвратительной и смешной».
     ------------
     Не в меньшей, если не в большей степени Бонапарта увлекает игра в большую политику на европейской сцене. И здесь он верен своей натуре: жажда почестей и выгоды уживается в нем с авантюрным эпатажем. Монархическая Европа будто только и ждала появления в Тюильри «императорской особы», пусть и самопровозглашенной. Пусть у него не такой голубизны кровь в жилах, пусть у него двойное гражданство, пусть он даже в свое время записался в лондонские констебли по отлову демонстрантов, но он теперь царствует во Франции. Значит, и все государи, аристократы, промышленники, биржевые дельцы могут спокойно самовластно царствовать в своих владениях, на фабриках, в конторах.
     «Империя – это мир», демагогически возглашает Бонапарт, и ему аплодируют короли и Ротшильды, его благословляет папа Римский, величая этого кутилу не иначе как «наш дрожайший сын во Иисусе Христе».
     «Повернувшись спиной к прошлому (противостояние Наполеона I), британская аристократия восторженно приветствовала нового Бонапарта и заискивала перед ним. Он нанес семейный визит королеве Виктории, лондонское Сити устроило в честь его празднество, парижская и лондонская биржи чокнулись друг с другом; в среде апостолов биржевой спекуляции раздавались всеобщие поздравления, все обменивались рукопожатиями и питали уверенность, что золотой телец, наконец, превращен в настоящего бога…»
     Прошло семь лет праздного братания и взаимовосхваления. И вдруг все изменилось. Бонапарт вздумал устроить маленький переворот и в европейском доме. В новогодний праздник, встретив австрийского посла Хюбнера, он бросил ему в лицо слова, которые уже не вернешь обратно, – он пообещал разобраться с альпийской республикой…
     Все государи ахнули, чары для них развеялись. «Уже давно все они знали, что он негодяй, но они воображали, что он негодяй услужливый, податливый, послушный и способный к благодарности; теперь же они видят свою роковую ошибку и раскаиваются в ней. Он все время использовал их в своих интересах, меж тем, как они воображали, что они используют его… И папа, и королева знают его теперь таким, каким народы уже давно знали его, – безрассудным игроком, отчаянным авантюристом, который так же охотно станет играть королевскими костями, как и всякими другими, если только игра сулит ему выигрыш».
     …Эти заметки не ставят целью дать полную характеристику выдающемуся марксову труду, в котором получили существенное развитие многие положения научного коммунизма. Примечательно, что свои открытия молодой революционный мыслитель делает как бы на полях бурной исторической драмы. Нам важно было понять, каким увидел и как проанатомировал Маркс такое живучее явление политического авантюризма, как бонапартизм, прежде чем определить ему вечную номинацию.

Спецоперация «Белый дом»

     Через два дня в России сменится правительство. Пока кадровый состав в соответствии с традицией путинских отставок и назначений держится в строжайшем секрете. Чиновникам запрещены любые утечки, и статусные ньюсмейкеры отказываются даже от неофициальных комментариев.Тем не менее «Газета.Ru», поговорив с представителями российской власти, попыталась представить, как будет выглядеть правительство Путина и администрация Медведева.
     Россиянам не привыкать, что все кадровые решения Кремля проходят в режиме спецоперации и предсказать их, как правило, никому не удается. Целый ряд политологов в разговоре с «Газетой.Ru» даже отказались делать свои прогнозы за два дня до утверждения пока еще действующего президента премьером. Тем не менее, назначения Путина, в отличие от нередко спонтанных кадровых перестановок Бориса Ельцина, тщательно готовятся, а потому большая часть нового правительства России, по сведениям «Газеты.Ru» может быть утверждена уже 8 мая, сразу после перемещения экс-президента в Белый дом.
     Последние два месяца чиновники правительства и администрации президента, несмотря на грозные окрики начальства работать до последнего, жили в основном туманным будущим, а потому слухов и версий накопился не один вагон. И все же к финишу появился целый ряд утечек, которые разные источники «Газеты.Ru» худо-бедно подтвердили. Все собеседники издания, согласившие беседовать на эту тему, выразили уверенность, что кадровой революции не случится, и большинство чиновников администрации и кабинета сохранят свои посты.

Администрация президента
     Вопрос о том, кто возглавит кремлевскую администрацию после ухода Путина, оказался одним из самых непростых в отношениях двух президентов – будущего и нынешнего. Ставки то одних, то других претендентов то росли, то падали до нуля.
     Тем не менее, как заверил «Газету.Ru» близкий к Кремлю источник, уже принято принципиальное аппаратное решение – с большой долей вероятности администрацию Медведева возглавит нынешний заместитель главы администрации Владислав Сурков.
     Решение о его назначении стало результатом компромисса между действующим и избранным президентами. Впрочем, решение до самого последнего момента не выглядело очевидным, а самому Суркову прочили самую разную судьбу вплоть до оставки.
     Однако сама администрация президента может лишиться ряда своих полномочий. Часть функций, касающихся экономической политики, кадровых вопросов и законотворчества, будет передана в правительство. За администрацией останутся главным образом функции политического управления. Ключевым моментом будет связка администрации и «Единой России». Именно Суркову как создателю и идейному вдохновителю «Единой России» придется и дальше заниматься всеми вопросами партстроительства. Впрочем, сам Сурков настойчиво опровергает информацию, что ему предложено занять пост главы президентской администрации.
     На пост пресс-секретаря Медведва, по данным источников «Газеты.Ru», могут быть назначены либо Наталья Тимакова, возглавляющая ныне управление пресс-службы администрации президента, либо пресс-секретарь «Газпрома» Сергей Куприянов. Сам Куприянов в интервью «Газете.Ru» сказал, что ничего о своем возможном назначении на пост пресс-секретаря президента не слышал.

Вице-премьеры
     Предположений по поводу зампредов в правительстве Путина было в избытке. Есть мнение, что именно они станут ключевыми фигурами правительства Путина, этакими комиссарами нового премьера, а статус простых министров в этом случае упадет.
     Так или иначе, очевидно одно – число вице-премьеров действительно увеличится с нынешних пяти, что подтвердил и сам будущий премьер Путин во время пресс-конференции на острове Сардиния две недели назад. «Газета.Ru» насчитала минимум восемь гарантированных кандидатов в зампреды премьера.

КПРФ проголосует против Путина
     Депутаты фракции КПРФ в Госдуме будут проголосовать против утверждения кандидатуры Владимира Путина на пост премьер-министра во время обсуждения на заседании Госдумы 8 мая. Об этом сообщил секретарь ЦК По сведениям источников, пост первого зампреда председателя правительства сохранит за собой нынешний первый вице-премьер Сергей Иванов, с которым у Путина, как утверждал сам уходящий президент, «чувство локтя». Собеседники «Газеты.Ru» подтверждают также вероятное назначение вице-премьером пресс-секретаря президента Алексея Громова, который будет курировать взаимодействие со СМИ и информационную политику. Прочат вице-премьерский пост и главе президентской администрации Сергею Собянину, в его компетенцию будет входить круг вопросов, связанных с топливно-энергетическим комплексом. Сохранят посты Александр Жуков, Сергей Нарышкин и Алексей Кудрин. Кудрин продолжит совмещать вице-премьерство с постом министра финансов, а Нарышкин может лишиться должности руководителя аппарата правительства. На эту должность будет назначен второй заместитель главы администрации президента Игорь Сечин, который также получит вице-премьерский статус. Повышение до уровня вице-премьера светит и министру регионального развития Дмитрию Козаку, за которым также сохранится министерский портфель.
     Не ясно пока, кто из вице-премьеров будет курировать силовой блок. Первоначально предполагалось, что этот пост будет предложен спикеру Госдумы Борису Грызлову. Во всяком случае, на смене думского руководства вроде бы настаивал избранный президент, недолюбливающий Грызлова. Медведев лоббировал на пост спикера нижней палаты парламента вице-спикера Вячеслава Володина. Однако Грызлову удалось заручиться поддержкой главы президентской администрации Собянина, укрепить свои позиции как в партии, так и в парламенте, и сохранить за собой пост председателя Госдумы, так что переезд в правительство в ближайшее время ему не грозит.

Кто на вылет
     Что же касается постов министров, то большинство из действующих глав ведомств сохранят посты.
     Поначалу планировалось заменить главу министерства промышленности и энергетики Виктора Христенко. В качестве компенсации ему был предложен пост губернатора Челябинской области с перспективой превратиться в «супергубернатора», курирующего Уральский экономический округ, однако Христенко от этого предложения отказался. Поэтому лишиться должностей могут лишь четыре министра. Расстаться с министерским портфелем придется министру здравоохранения и социального развития Татьяне Голиковой, ее министерство будет разбито на два ведомства. Впрочем, источники расходятся в оценках перспектив Голиковой. По одним данным, она может возглавить Минтруда, по другим – покинуть правительство по семейным причинам. Ожидается отставка и министра природных ресурсов Юрия Трутнева, на его место претендует ректор Санкт-Петербургского горного университета Владимир Литвиненко. Также правительство скорее всего покинут глава министерства экономического развития Эльвира Набиуллина и министр внутренних дел Рашид Нургалиев. Последний будет единственным министром силового блока, отправленным в отставку. Ожидается, что пост главы МВД будет предложен заместителю министра внутренних дел России, выходцу из ФСБ Евгению Школову.

Товарищ грелка

Виктор Зубков оказался не очередным блиц-премьером, а отдельным новым институтом власти. Институтом хранителя кресла

     Правительство Виктора Зубкова проработало 237 дней. Это не рекорд скоротечности для постсоветской России – Сергей Кириенко и Сергей Степашин премьерствовали еще меньше. Истинный смысл неожиданного карьерного взлета 66-летнего руководителя Росфинмониторинга, который еще весной прошлого года подал прошение об отставке и собирался занять традиционное для путинских политических пенсионеров скромное место сенатора, стал понятен только в середине декабря. В тот самый день, 11 декабря 2007 года, когда назначенный преемником президента первый вице-премьер Дмитрий Медведев изъявил желание видеть во главе своего кабинета министров Владимира Путина.
     Изначально никто из наблюдателей не сомневался, что Виктор Зубков «греет чье-то кресло»,
     но к моменту его назначения еще не была известна развязка интриги с преемником и третьим подряд путинским президентским сроком. Поэтому и возникла версия, что именно Зубков станет преемником и будет греть для Путина президентское кресло, а следующие выборы главы государства сделают досрочными. В нем виден узнаваемый тип путинца, в котором верность дополняется невежеством.
     Виктор Зубков исполнил свою роль блестяще. Его стиль секретаря обкома с персональной критикой просчетов второстепенных чиновников (но с обязательным переходом на личности), его экономическая дремучесть (в этой связи даже кажется символичным, что едва ли не главной отраслью, которой уходящий премьер занимался постоянно, стала находящаяся в дремучем состоянии лесопереработка) очень импонировали основной массе россиян, привыкших к строгим и некомпетентным начальникам, демонстрирующим на людях показную заботу о простом человеке.
     К тому же появление совершенно советского премьера вслед за советским гимном и все более отчетливыми попытками возрождения советских политических нравов, включая фактическую однопартийность, выглядело вполне логичным.
     Не отказываясь ни от какого кресла, Виктор Зубков стал первым российским политиком такого ранга, который публично признался в готовности баллотироваться в президенты. «Если я что-то сделаю на посту премьера, то это не исключено», – сказал он журналистам сразу после назначения премьером. Эта зубковская реплика должна была еще больше уверить население в том, что престарелый новый премьер действительно станет следующим главой государства. Ведь в то время главные кандидаты в преемники -первый вице-премьер Дмитрий Медведев и Сергей Иванов – на подобные вопросы неизменно отвечали, что о президентстве совершенно не думают и всецело сосредоточены на исполнении своих нынешних обязанностей. Президентский рейтинг Зубкова тут же стал приближаться к рейтингам Иванова с Медведевым, а политологи вполне допускали возможность зубковского президентства.
     Виктор Зубков не просто терпеливо ожидал в премьерском кресле Владимира Путина. Он принимал важные для власти решения. Отдал без конкурса одно из крупнейших в стране газоконденсатное Чаяндинское месторождение «Газпрому», на последнем заседании кабинета министров одобрил резкий рост тарифов на услуги естественных монополий на ближайшие три года, избавив от необходимости стартовать столь непопулярной мерой правительство Путина. Признался в том, что инфляция сильнее правительства. Но главное политическое достижение Виктора Зубкова – первый удачный опыт применения института блюстителя престола в российской практике. Именно эта удача может подвигнуть властные элиты на то, чтобы повторить опыт на более высоком уровне.
     Степень самостоятельности Дмитрия Медведева от Владимира Путина пока не превосходит зубковскую.
     Конституционных препятствий для того, чтобы Путин баллотировался вновь в 2012 году, по истечении президентского срока Дмитрия Медведева, не существует. Так что при наличии желания противоборствующих кремлевских группировок ничто не мешает использовать отработанную модель и превратить г-на Медведева в такого же престолоблюстителя президентского кресла, каким был г-н Зубков в кресле премьер-министра.
     Кстати, престолоблюстительство самого г-на Зубкова с уходом из премьеров не заканчивается. Во-первых, ему прочат пост первого вице-премьера, а во-вторых, главы совета директоров «Газпрома». То есть уходит он, возможно, ровно на те же властные позиции, с каких пошел в президенты Дмитрий Медведев. Так что если хватит сил и здоровья, вполне еще крепкий Виктор Зубков может преспокойно греть сразу два кресла для Дмитрия Медведева, если Владимир Путин все-таки захочет вернуться в президенты.
     В любом случае, ружье на сцене висит, а значит, во втором акте может выстрелить. Прецедент создан, а значит, может быть использован. Именно поэтому роль в истории России совершенно незаметного, непубличного, неизвестного народу чиновника Виктора Зубкова, не состоявшего ни в какой партии, кроме КПСС, не считающегося человеком никакой конкретной прокремлевской группировки, может оказаться куда значительнее, чем роли практически всей политической элиты путинской эпохи, за исключением самого президента.

Опасная тенденция: России грозит системный упадок

     В опубликованном на прошлой неделе прогнозе Фонда населения ООН утверждается, что за ближайшие 40-50 лет население России сократится с нынешних 142 миллионов до 100 миллионов. В докладе этого ведомства высоко оцениваются предпринимаемые в последнее время правительством страны меры по повышению уровня рождаемости и увеличению средней продолжительности жизни россиян. Однако этого недостаточно, чтобы переломить воздействие факторов, негативно влияющих на демографическую ситуацию: неизбежное сокращение количества женщин репродуктивного возраста, плохое качество здравоохранения, многочисленные автомобильные и промышленные аварии, распространенный алкоголизм, а также социальные условия, не способствующие созданию семьи.
     Последствия этих тенденций должны вызывать тревогу, причем не только у России и ее политического руководства, но и у Соединенных Штатов. Никакие нефтегазовые доходы, попадающие в руки кремлевских плутократов, не спасут Россию от системного упадка, если эти излишки не будут вкладываться в здравоохранение и социальное обеспечение, модернизацию промышленности и создание реальных стимулов для повышения рождаемости.
     Российские власти отрицают очевидное. Официальные круги трубят о повышении рождаемости в последние годы. Но эта тенденция эфемерна, поскольку она связана с временным увеличением числа женщин репродуктивного возраста, порожденного 'малым бэби-бумом' 1980-х. После распада СССР в России наступили трудные времена, и уровень рождаемости снизился. За 1992-2007 гг. количество умерших превысило количество родившихся на 12 миллионов.
     Сокращение численности трудовых ресурсов ощутят на себе вооруженные силы, сельское хозяйство, и другие сектора экономики. Этнические русские уже опасаются превратиться в меньшинство на Дальнем Востоке, в районах, граничащих с Китаем. А Россия, испытывающая чувство незащищенности, обеспокоенная сокращением человеческого капитала и нерушимостью границ, скорее всего будет весьма непростым партнером для Запада.
     В ходе нынешней президентской гонки вопрос о необходимости улучшить отношения с Россией практически не затрагивается. А ему следовало бы уделить серьезное внимание. Немногие другие страны обладают таким же потенциалом в плане угрозы нашей безопасности. Россия по-прежнему располагает гигантским ядерным арсеналом, плохо охраняемыми запасами ядерных материалов, объектами, представляющими собой вожделенную цель для террористов, и неразборчивой в средствах военной промышленностью, имеющей клиентуру по всему миру.
     Помимо всех этих тревожных материальных факторов, политическое руководство страны крайне недовольно нарушением Америкой (как оно считает) своих обещаний после окончания 'холодной войны'. Оно рассматривает расширение НАТО при администрации Клинтона, выход президента Буша из Договора по ПРО, планируемое Белым домом размещение объектов противоракетной обороны в Польше и Чешской Республике, а также недавнее признание независимости Косово как проявления высокомерия и попытки унизить Россию.
     На этом фоне поддержка Америкой прозападных движений на Украине и в Грузии приобрела в глазах кремлевских лидеров угрожающие обертона. Президент Владимир Путин и его советники подозревают Вашингтон в стремлении 'окружить' Россию и проникнуть в зону, которую Москва называет 'ближним зарубежьем'.
     Независимо от того, порождены эти страхи паранойей, или нет, для российских внешнеполитических элит сегодня характерно единодушие относительно намерений США, и это не может не тревожить. Они, в частности, сетуют на то, что администрация Буша стремится заручиться поддержкой Путина, чтобы заставить Иран прекратить обогащение урана, но не желает в качестве ответного шага уважать российские интересы.
     Они возмущаются засильем в Вашингтоне мышления времен 'холодной войны' – восприятия России как побежденной державы, чьи интересы безопасности не следует принимать всерьез. Архитекторы внешнеполитической стратегии Москвы делают вывод, что конечной целью 'ястребов' в администрации Буша является смена режима в России.
     Следующему президенту США придется устранять ущерб, нанесенный очень важным для нас отношениям с этой страной двумя своими предшественниками. Это не означает, что он должен делать вид, будто Путин и подобранный им преемник Дмитрий Медведев – демократы и последователи Джефферсона. Договариваться следует о сокращении ядерных арсеналов, снятии баллистических ракет с боевого дежурства, предотвращении новой гонки вооружений с Москвой, обеспечении безопасности ядерных материалов, разработке взаимовыгодных соглашений по газопроводам. Необходимо также относиться к России как к стране, обладающей чувством гордости и законными интересами безопасности.
     Россия, разбогатевшая за счет энергетических доходов, но слабая из-за системного социального упадка, может превратиться в опасно озлобленного 'возмутителя спокойствия', а не партнера в построении мирного международного порядка. И лучший способ укрепить безопасность США для следующего президента – это помочь России преодолеть беспокойство относительно намерений Запада и собственную внутреннюю слабость.

Новый российский президент дает Европе шанс стать более жесткой – и близкой к России

Чем скорее ЕС и его восточный сосед наладят более открытые политические и экономические отношения, тем лучше будет для них обоих

     Чем скорее ЕС и его восточный сосед наладят более открытые политические и экономические отношения, тем лучше будет для них обоих
     После нескольких лет усиления напряженности в Европе возникает надежда на то, что завтрашняя инаугурация Дмитрия Медведева в качестве нового президента России приведет к значительному улучшению отношений. Оптимистический сценарий состоит в том, что Медведев окажется либералом и использует наследие своего предшественника, заключающееся в возрождении уверенности России в себе самой, для перехода к демократическим реформам и конструктивной дипломатии с позиции силы. Более реалистичный прогноз говорит о том, что Путин создал такой авторитарный режим, который слишком испорчен властью, чтобы измениться, и сделает он это лишь против своей воли и под давлением жестких обстоятельств.
     Медведев обязан своим приходом на президентский пост «управляемой демократии» Путина, и вряд ли он восстанет против той системы, которая его создала. Даже если бы он захотел это сделать, у него нет той независимой базы поддержки, которая необходима для осуществления такой попытки. Он будет пользоваться своим титулом и внешними атрибутами президентской власти, но Путин по-прежнему будет фактическим национальным лидером России. Будучи практически назначенным премьер-министром и лидером партии, которая контролирует две трети Государственной Думы, он уже находится в таком положении, что его невозможно отстранить от власти. Однако истинный источник его власти и влияния заключается в том, что он в период своего правления расставил на ключевые позиции в государственном аппарате «людей в погонах», представителей спецслужб, ставших чиновниками и занимающих сегодня господствующее положение во власти. Можно быть уверенным в том, что Путин постарается сохранить существующее положение вещей. В конце концов, не захочет же он оказаться в итоге в Лондоне, борясь против требований об экстрадиции, выдвигаемых одним из его преемников.
     И тем не менее, он выбрал удачный момент, чтобы уйти в тень, потому что хрупкость и непрочность его достижений в деле национального возрождения России становится все более очевидной. Демографическая ситуация в стране остается ужасной. Средняя продолжительность жизни мужского населения составляет 59 лет, а через сорок лет общая численность населения России сократится на треть. Несмотря на все напыщенные речи о возврате России в разряд мировых держав, Путину так и не удалось найти способ, чтобы российские мужчины не спивались раньше времени до гробовой доски.
     Более актуальной является проблема, порожденная исключительно самим Путиным. Речь идет о грядущем кризисе в российском энергосырьевом секторе, где государство восстановило свой контроль, действуя откровенно незаконными методами, включая шантаж и запугивание. Малоэффективные государственные компании силой захватывают высокопроизводительные предприятия, а потом оказываются не в состоянии вкладывать средства в замещение и развитие производственных мощностей. Вскоре им будет трудно удовлетворять внутренний спрос, не говоря уже о выполнении экспортных обязательств. А это означает, что даже в случае сохранения высоких цен на энергоресурсы внешние поступления, обеспечивающие рост российской экономики, вскоре могут начать сокращаться, если не принять неотложных мер по исправлению положения.
     Одна из мер, которую намерено осуществить правительство, заключается в снижении объемов потребления за счет повышения внутренних цен на энергоносители. Мера непопулярна, но выборы уже далеко позади. Однако пока не ясно, удастся ли осуществить данные меры в полном объеме, не спровоцировав при этом негативной политической реакции. В стране, где усиливается неравенство и растет инфляция, дешевый газ является важным элементом благосостояния общества. Три года назад, когда Путин попытался провести монетизацию льгот пенсионеров, он обнаружил, что российский народ вполне способен выйти на улицы, если под угрозой окажется его материальное благополучие.
     Народное движение протеста, став серьезной оппозиционной силой, начнет задавать неудобные вопросы о том, что за режим создал Путин, и каковы масштабы бесхозяйственности и злоупотреблений в использовании национальных ресурсов. Путин не «ликвидировал олигархов как класс», он просто перераспределил богатства ельцинской «семьи» среди членов собственной клики. Эта новая олигархия скрывает свою суть под вывеской государственной власти, но ею движет все та же страсть к наживе. Если настанут более суровые в экономическом плане времена, то российский народ поймет эту горькую правду. К сожалению, нет никакой гарантии, что такая новая оппозиция будет носить либеральный и демократический характер. Население, которое воспитывается на параноидальной ксенофобии и шовинистическом стремлении к возрождению, легко может пойти по иному пути.
     Сильная или слабая, но Россия бросает Европе внешнеполитический вызов, который она не может проигнорировать. К сожалению, в последние годы в своих взаимоотношениях с Москвой Европа проявляет прискорбную слабость и разобщенность, позволяя России диктовать условия организации, которая в три с половиной раза крупнее ее. Этим летом ЕС и Россия должны начать переговоры о новом соглашении в области сотрудничества и свободной торговли. В этих условиях появляется возможность восстановить равновесие, предложив России ясный и четкий выбор. Она может стать близким и надежным партнером, если проявит готовность к выполнению многосторонних правил и соблюдению демократических норм, под которыми сама же подписалась. Но если Россия будет по-прежнему использовать авторитарные методы давления и принуждения у себя дома и за рубежом, то Евросоюзу придется обезопасить себя от последствий. Условия доступа к единому рынку будут более жесткими. Россию перестанут считать членом демократического клуба и участницей его институтов. Будут предприняты целенаправленные усилия, чтобы снизить зависимость от российских энергоресурсов.
     Проверкой решимости ЕС станет то, как он решит вопрос об Энергетической хартии. Она составляет часть обязательных для исполнения международных условий, которые Россия в одностороннем порядке отвергает. Безусловно, было бы неправильно подписывать щедрое торговое соглашение со страной, которая в ущерб нам нарушает правила, проводя монополистическую политику и используя поставки энергоресурсов в качестве инструмента давления на соседей. Если России нужна свободная торговля, она обязана выполнять свои обещания о создании взаимоотношений в энергетике на основе принципов честной коммерции, и отказаться от силовой политики. Если она хочет, чтобы «Газпром» обрел право покупать крупные энергетические компании Европы, то пусть в ответ открывает и свои собственные рынки, прекратив экспроприацию частных активов.
     Кроме всего прочего, это в значительной степени пойдет на пользу самой России в деле решения ее внутренних проблем. Практика политизации поставок энергоресурсов обречена на провал, потому что она разрушает доверие и препятствует притоку в Россию инвестиций, которые так нужны ей для поддержания и развития производства. Путинская модель коррумпированного авторитарного правления не позволит России решить ее социальные и экономические проблемы и не обеспечит устойчивое возрождение страны. Чем быстрее Россия сумеет наладить с Евросоюзом сотрудничество, основанное на принципах либеральных многосторонних отношений и экономической открытости, тем лучше будет для них обоих.
     Может быть, внутренний энергетический кризис убедит Медведева и Путина в этой истине и заставит их пойти на изменения – хотя бы по причине личной заинтересованности. Есть явные свидетельства того, что они способны мыслить прагматично. Сочетание высоких цен на энергоресурсы и неспособности европейских государств противостоять сползанию России к авторитаризму подтолкнуло Путина к отказу от сотрудничества и взаимодействия в пользу дипломатии принуждения. Лишь обозначив жесткие рамки и ясно заявив о том, что Россия окажется в проигрыше, продолжая движение по нынешнему пути, Евросоюз сможет начать все сначала – как он того хочет.
     Дэвид Кларк – бывший советник правительства, председатель фонда «Россия» (Russia Foundation).

М. Голдман: 'Россия не сможет обойтись без западных технологий'

Впервые за десять лет объемы добычи второго мирового экспортера нефти могут снизиться

     За день до передачи президентской власти от Владимира Путина к Дмитрию Медведеву, Россия подает вызывающие беспокойство сигналы, которые могут поставить под вопрос ее энерегетическую стратегию. Впервые за десять лет объемы добычи второго мирового экспортера нефти могут снизиться. Эксперт по России, старший научный сотрудник Центра им. Дэвиса (Davis Center) при Гарвардском университете и почетный профессор экономики в Уэллсли-колледже (Wellesley College) Маршалл Голдман неоднократно встречался с Владимиром Путиным, а также с его предшественниками Ельциным и Горбачевым. Недавно вышла в свет его книга о нефтяном могуществе России.
     
     – В Вашей книге говорится о вновь обретенном российском могуществе, о новой России. Однако последние новости из Москвы, касающиеся объемов добычи нефти, не внушают оптимизма . . .
     – В 1970-х годах ЦРУ предсказывало конец советской нефтяной промышленности, говорило, что СССР в скором времени станет чистым импортером нефти. Сегодня преждевременно заявлять, что славные времена России закончились. История повторяется. В конце XIX – начале XX века Россия на бакинских месторождениях добывала нефти больше всех в мире. Российская знать и Shell разрабатывали в Баку много месторождений. Затем развитие нефтяной промышленности было подорвано сначала революцией, а затем сталинским режимом. В последствие, чтобы ее возродить, Советский Союз стал закупать много западных технологий. При Хрущеве объемы добычи нефти достигли самого высокого уровня за всю историю существования промышленности. Затем они опять упали на 40-50%. В конце 1990-х годов импорт западных технологий принес свои плоды. В 2007 году Россия добыла нефти больше, чем Саудовская Аравия.

     – История, безусловно, повторяется, но чем вы можете объяснить этот спад объемов добычи?
     – Для паники нет никаких оснований, но опасность действительно существует – это недостаточные инвестиции в нефтяную инфраструктуру. Очень немногие в России это признают. Русские считают более разумным откладывать деньги на будущее. Однако одной из главных причин падения объемов добычи является система налогообложения.

     – Что Вы имеете в виду?
     – Российские налоговые органы забирают более 80% доходов нефтяных компаний, когда цена 'черного золота' превышает планку 27 долларов за баррель. Безусловно, эта система позволила выплатить государственный долг, занять третье место в мире по золотовалютным запасам после Китая и Японии, создать стабилизационный фонд. Но очевидно, что такая система налогообложения напоминает конфискацию. Поэтому России, чтобы увеличить объемы добычи, придется ее смягчить. Это частично сделано в Восточной Сибири. Подобные меры необходимы еще и потому, что разведочные работы в России обходятся намного дороже, чем на Ближнем Востоке.

     – Тем не менее Дума недавно приняла закон, ограничивающий доступ крупным иностранным компаниям к нефтяным месторождениям . . .
     – Нет никаких сомнений в том, что Россия делает все, чтобы помешать частным предприятиям, которые по большей части являются иностранными, развивать бизнес по своему усмотрению. Удивительно, но эти зарубежные компании не уходят из России, несмотря на то, что инвестируют меньше, чем им бы того хотелось. Возьмите, например, ВР. Британская компания владеет 50-процентной долей в предприятии. Ей выгоден этот бизнес, потому что запасы оказались значительно больше объемов, о которых шла речь в соглашении с Россией. Однако российское законодательство не должно подвергать опасности разведывательные работы, как это было во времена Советского Союза.

     – Вице-президент 'ЛУКОЙЛ' оценил необходимый объем инвестиций в 300 миллиардов долларов. Может ли Россия обойтись без Запада?
     – Нет, не может, да она и не обходится. Россия начала покупать услуги Halliburton и Schlumberger. В проекте освоения одного из самых крупных в мире газового месторождения Штокмановское, расположенного в шельфе Баренцева моря, участвуют норвежская Statoil и французская Total. Однако проблема остается, я имею в виду процветающую в России ксенофобию. К помощи из-за рубежа в этой стране относятся плохо.

     – В своей книге Вы говорите о возрождении России как экономической державы. Было бы это возможно без Путина?
     – Владимир Путин поставил в 1999 году перед собой задачу удвоить ВВП за десять лет. Он этого добился, превратив Россию из банкрота в успешную страну. Это достижение объясняется в первую очередь взлетом цен на нефть.Россия и без Путина получила бы выгоду от этой манны. Но российский президент смог создать 'флагманов' национальной промышленности, – чему самым ярким примером служит 'Газпром' – которые позволили наиболее эффективно разрабатывать природные ресурсы. Он также ввел единую ставку налога и создал стабилизационные фонды, что помогло сдержать инфляцию. А это не мало. Ведь когда Путин пришел к власти, моральный дух россиян находился в упадке.

     – Россия владеет самыми крупными в мире запасами газа. Кто-то говорил, что то, что хорошо для 'Газпрома', хорошо и для всех остальных. Вы разделяете эту точку зрения?
     – Газ наделяет Россию важным стратегическим влиянием за пределами страны. И Европа напрасно слишком легко относится к своей зависимости от России. Ведь политические риски возрастают в случае газа, транспортируемого по трубопроводам, которые можно в любой момент перекрыть. Во время 'холодной войны' СССР ни разу не использовал это оружие. Зато нынешняя Россия уже 12 раз перекрывала газовый кран по политическим причинам. Нельзя забывать, что Путин потрясающий шахматист. Германия, которая на 40% зависит от российского газа, должна была бы чувствовать себя неуютно. Я спрашиваю себя, в какой степени Берлин осмелится выступать за вступление Грузии и Украины в НАТО.

     – Вновь обретенная уверенность России в собственных силах продлится долго?
     – Да, пока страна будет поставлять энергоносители. Несмотря на то, что Путин увеличивал военный бюджет ежегодно на 17%, размеры армии остаются весьма скромными, и демографический спад может сыграть тут отрицательную роль.

     – Москва не развивает другие отрасли экономики . . .
     – Схожая ситуация наблюдается и в других странах-производителях нефти. Путин пытался развивать национальную промышленность. Но поскольку курс рубля вырос на 20%, экспорт становится слишком дорогим, и российская промышленность теряет конкурентоспособность.
     * 'Petrostate: Putin, Power and the New Russia', Oxford University Press

Россия снова демонстрирует мускулы посреди надежд на либерализацию

Военный парад возвращается на Красную площадь

     МОСКВА – В пятницу Россия проведет свой первый после распада Советского Союза полномасштабный военный парад, демонстрируя растущую уверенность в себе и международное влияние.
     Покидающий свой пост президент Владимир Путин заявил в понедельник, что парад не является безответственным бряцанием оружием, и что это доказательство растущей военной мощи страны. «Мы никому не угрожаем и не собираемся этого делать, – заявил он во время прощального совещания с членами правительства, – это демонстрация наших возрастающих возможностей в сфере обороны».
     Парад будет проводиться впервые с тех пор, как преемники Красной Армии демонстрировали свою бронетехнику и ракеты на исторической Красной площади в 1990 году. Тогда доживавшая свой век коммунистическая партия в последний раз праздновала день Октябрьской революции. Пятничный парад будет проводиться в годовщину разгрома нацистской Германии силами союзников по антигитлеровской коалиции.
     За демонстрацией военной мощи будет наблюдать новый президент России Дмитрий Медведев, который произнесет во время этого мероприятия речь. Пройдет парад через два дня после его инаугурации.
     Городские власти говорят, что авиация рассеет облака, чтобы в момент, когда по Красной площади пойдут 110 танков, ракетных тягачей и артиллерийских установок (причем многие образцы военной техники появятся там впервые), над ними было безоблачное небо.
     Аналитики говорят, что это мероприятие полностью соответствует духу кремлевской пропаганды, говорящей о том, что Россия на подъеме, что она возродила национальное чувство собственного достоинства и единство после хаоса 90-х годов.
     «Здесь присутствует политика и психология, – говорит московский аналитик из Международного центра оборонной информации Иван Сафранчук, – это демонстрация общего хорошего настроения».
     Путин обвиняет Запад в провоцировании новой гонки вооружений и использует доходы от продажи нефти для наращивания военных расходов. Министерство обороны ранее заявило, что планирует в этом году потратить на военные нужды около одного триллиона рублей, или примерно 42 миллиарда долларов. Это существенное увеличение по сравнению с 2002 годом, когда оборонный бюджет составил 5 миллиардов долларов. Россия по-прежнему тратит на вооружения гораздо меньше средств, чем США. Самые крупные заказы на новейшие системы российского оружия поступают от зарубежных покупателей, а не от российских военных.
     Государственное телевидение заявляет, что парад вызовет большой интерес у иностранных разведок. Так было и раньше, во время советских парадов эпохи «холодной войны», когда западные эксперты напряженно старались распознать новые образцы военной техники.
     Организаторы говорят, что над Красной площадью с ревом пронесется более 30 стратегических бомбардировщиков и истребителей. А по ее брусчатке пройдут 6000 военнослужащих в новой форме, созданной по эскизам ведущего российского модельера.

Грубое возвращение идеологии

Россия – хороший пример того, как система правления в стране влияет на ее отношения с внешним миром

     Идеология вновь обретает значение. Важной тенденцией последних лет является усиление не только великих держав, но и великодержавных автократий – России и Китая. Подлинно реалистический анализ международной арены начинается с понимания того, как этот непредвиденный сдвиг будет изменять наш мир.
     Многие считают, что, перестав верить в коммунизм, китайские и российские лидеры перестали верить во что бы то ни было. Они стали прагматиками, продвигая собственные интересы и интересы своих государств. Но у китайских и российских правителей, как и у правителей автократий прошлого, есть набор убеждений, которыми руководится их внутренняя и внешняя политика. Они верят в преимущества сильного центрального правительства и презирают слабости демократической системы. Они считают, что сильная власть в стране необходима для того, чтобы ее уважали в мире. Китайские и российские лидеры – не просто автократы. Они верят в автократию.
     А почему бы им не верить? В России и Китае рост национального богатства и автократия оказались совместимыми, вопреки предсказаниям либерального Запада. Москва и Пекин придумали, как разрешать открытую экономическую деятельность, подавляя политическую активность. Люди, делающие деньги, не будут совать нос в политику, особенно, если они знают, что в противном случае им отрубят нос. Новое богатство дает автократиям больше возможностей контролировать информацию – например, монополизировать телеканалы и контролировать интернет-трафик – часто при помощи иностранных корпораций, горячо желающих вести с ними бизнес.
     В долгосрочном плане рост благосостояния может привести к политическому либерализму, но насколько долгосрочен это долгосрочный план? Возможно, эта перспектива слишком отдаленна, чтобы иметь стратегическую или геополитическую значимость.
     Между тем, сила и прочность этих автократий будет формировать международную систему. Мир не вступает в новую идеологическую борьбу наподобие той, что характеризовала 'холодную войну'. Но новая эпоха пройдет под знаком, скорее, не общих ценностей и интересов, а обостряющихся противоречий и порой конфронтации между силами демократии и автократии.
     Если у автократий есть свой набор убеждений, то должен быть и набор интересов. Правители Китая и Россия прагматичны, главным образом, в том, что касается защиты своей власти. Интерес к самосохранению формирует их подход к внешней политике.
     Россия – хороший пример того, как система правления в стране влияет на ее отношения с внешним миром. Демократизировавшаяся Россия и даже демократизировавшийся Советский Союз Михаила Горбачева смотрели на НАТО довольно благожелательно и, как правило, имели хорошие отношения со странами, шедшими тем же путем к демократии. Но Владимир Путин считает НАТО враждебным образованием, называет его расширение 'серьезной провокацией' и спрашивает: 'Против кого задумано это расширение?' Однако сегодня НАТО ведет себя по отношению к Москве менее провокационно и угрожающе, чем во времена Горбачева.
     Так чего же Путин так боится в НАТО? Это не военная мощь. Это демократия.
     Мир после 'холодной войны' из автократических Пекина и Москва выглядит не таким, как из демократических Вашингтона, Лондона, Парижа, Берлина или Брюсселя. 'Цветные революции' в Грузии и на Украине, вызвавшие такой энтузиазм на Западе, встревожили Путина, потому что они сдерживают его региональные амбиции и потому, что он опасается, что их примеру могут последовать в России. Даже сегодня он предостерегает перед теми шакалами, которые 'подучились немного у западных специалистов, потренировались на соседних республиках, теперь здесь провокации будут устраивать'.
     Американские и европейские политические деятели говорят, что они хотят, чтобы Россия и Китай интегрировались в международный либеральный порядок, но неудивительно, что российские и китайские лидеры испытывают настороженность. Могут ли автократы войти в либеральный международный порядок, не поддавшись силам либерализма?
     В страхе перед ответом на этот вопрос автократии по понятным причинам откатываются назад, и это приносит некоторый эффект. Автократия возвращается на сцену. Современный либерализм с его видением 'конца истории' не сумел понять сохранившуюся привлекательность автократии в этом глобализированном мире. Но изменения в идеологическом облике самых влиятельных мировых держав всегда влияли на то, какой выбор делали менее крупные страны. В Латинской Америке 30-х и 40-х годов в моде был фашизм, отчасти из-за своих видимых успехов в Италии, Германии и Испании. Рост силы демократий в последние годы 'холодной войны', кульминацией которого стало крушение коммунизма после 1989 г., способствовал наступлению глобальной волны демократизации. Усиление двух мощных автократий может вновь сместить равновесие.
     Министр иностранных дел России Сергей Лавров приветствует возвращение идеологической конкуренции. 'Впервые за многие годы, – хвалится он, на рынке идей возникла конкурентная среда' между различными 'ценностными ориентирами и моделями развития'. А хорошие новости, с точки зрения Москвы, заключаются в том, что 'Запад теряет монополию на процесс глобализации'.
     Все это представляет собой неприятный сюрприз для демократического мира, который считал, что такая конкуренция закончилась с падением Берлинской стены. Пора пробудиться ото сна.
     Роберт Каган – старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, автор ежемесячной колонки в Washington Post. Его последняя книга – 'Возвращение истории и конец мечтаний' (The Return of History and the End of Dreams)

Сергей Хелемендик: Цивилизационный код России

Из цикла 'Россия и Европа'

Ассиметрия
     Почему-то никто не обращает внимания на усиливающуюся асимметрию в отношениях между Россией и Европой в сфере взаимопознания и взаимопонимания.
     Россия Европу знает и изучает уже на протяжении столетий. Знает по-своему, но знаний этих, судя по всему, России хватало и хватает.
     Европа Россию в принципе не знает и не изучает – исключения представляют собой эпохи мировых войн, когда Европа изучала Россию как угрозу и врага.
     Но холодной войны это исключение не коснулось – последние десятилетия Россию изучали и изучают американцы, делают это планомерно и эффективно и отнюдь не спешат делиться с Европой своими заветными знаниями.
     В результате получается асимметрия. Сравнивать сегодня знания высших слоев русского общества о Европе со знаниями европейских 'элит' о России все равно, что сравнить железнодорожный вагон со спичечным коробком.
     Русские 'элиты' и даже миллионы обычных людей, причисляющих себя к среднему классу, бодро и с энтузиазмом изъездили Европу вдоль и поперек, без больших усилий освоили расслабленный, комфортный европейский образ жизни. Не только освоили, прочувствовали, прониклись и со слезой в голосе вспоминают прелести лавандовых полей Прованса, неповторимую атмосферу Вены, элегические виды Женевы, которая на языке советских разведчиков получила псевдоним 'Красноозерск'. Хитрый псевдоним – озера в Женеве совсем не красные, значит и врагу никак не догадаться, будет враг искать Красноозерск где-нибудь в окрестностях Красноярска или Краснодара.
     Со стороны Европы все по-другому. Европейские 'элиты' глубоко равнодушны к очаровательным пейзажам российского Нечерноземья, их не волнует ни 'Золотое Кольцо', ни даже величественный Петербург.
     Европе по большому счету интересна только Европа, причем не вся, а конкретно какая-нибудь своя родная маленькая Бельгия, где в большом Брюсселе варится европейская политика. С европейской точки зрения это правильно, хотя и вызывает у русских много вопросов и непонимание в духе:
     Неужели вам в Бельгии соседняя Голландия не интересна?
     А Голландия нами тоже не очень интересуется! – раздраженно ответят бельгийцы и углубятся в привычную рефлексию на тему своих французских и голландских корней.
     Исторически ограниченная Европа иногда пытается понять Россию умом, но старания эти удел одиночек и часто кончаются обидным фиаско. Потому что умом Россию не понять. Даже русским умом.
     Эти стратегические заметки обращены как к России, так и к Европе, это размышления и догадки о будущих отношениях этих двух из нескольких столпов, на которых держится пока наш мир.

Ужин в Брюсселе
     Однажды вечером в Брюсселе я искал, где поужинать. На площади недалеко от Европарламента было не меньше двадцати ресторанов на все вкусы – от корейского до филиппинского. Греческих и китайских было по два. Большинство заведений выглядели довольно неопрятно, они вызывали в памяти полузабытое слово 'обжорка' и служили неопровержимым доказательством всеядности и неразборчивости брюссельских евробюрократов.
     Я нашел ресторан с французской кухней, сделал заказ и сразу с двух сторон услышал великий и могучий русский язык. Справа от меня несколько мужчин среднего возраста в дорогих костюмах деловито выбирали красное вино, слева супружеская пара лет сорока обсуждала меню.
     Я продолжал осматриваться. Кроме нас, то есть русских, в ресторане были в основном местные.
     Около часа времени я посвятил огромному бифштексу, местному пиву 'Лефф' и созерцанию колорита среднедорогого брюссельского ресторана. Местная публика, говорившая в основном по-французски, коротала вечер при бокале красного вина, кружке пива, а некоторые мужчины почему-то курили трубки.
     Русские обстоятельно ели и пили. Мужчины в дорогих костюмах выбрали вино ценой двести евро за бутылку, и бутылок принесли сразу несколько. В их поведении не было ничего купеческого, они пришли в этот ресторан на деловой ужин, пришли работать и вели переговоры сосредоточенно и напряженно. Что-то перетирали.
     Супружеская пара выглядела беззаботно, негромко хвалила кухню, в вине не разбиралась, что было отмечено официантом с бельгийскими усами, пытавшимся им советовать на очень ломаном английском.
     Покидая заведение, умиротворенный едой и пивом, я вяло размышлял, в каждом ли приличном ресторане евростолицы Брюсселя сидят сейчас русские соотечественники. Бизнесмены за деловым ужином, туристы, русский писатель и по совместительству депутат словацкого парламента. И если еще не в каждом, то почему? Может быть, кто-то где-то в чем-то еще недорабатывает?

Новое вторжение России в Европу
     Есть такая историческая традиция, которой не меньше тысячи лет: Европа в лице своих наиболее воинственных представителей нападает на Россию, вторгается на ее территорию – и терпит военное поражение. После которого победительница-Россия вторгается в Европу. Иногда со скромными куртуазными амбициями – завести в Париже бистро, напоить казацких коней в Сене, устроив при этом суровый мужской стриптиз.
     Иногда, как случилось во время Второй мировой войны, Россия вторгалась, чтобы подчинить себе часть Европы. А потом снова откатиться назад. И снова вернуться.
     В мире нет мудреца, который бы просто и ясно объяснил причины этой традиции. Есть довольно удобное словосочетание 'столкновение цивилизаций', к которому я буду не раз обращаться.
     Почему Россия в очередной раз вторгается в Европу и как выглядит это вторжение сегодня?
     Новое бросается в глаза – Россия на этот раз не выиграла никакой войны. Напротив, СССР проиграл экономическую, идеологическую, информационную и психологическую войну с Западом, СССР распался, без единого выстрела вдруг оставил огромные 'завоевания' Второй мировой войны в лице Восточной Европы и части Германии.
     Но вместо того чтобы сидеть тихо на своих бескрайних просторах, главная часть бывшего СССР, Россия, снова возвращается в Европу. Ее возврат все больше похож на очередное вторжение, вызывает в Европе мистический страх и даже ностальгию по недавнему прошлому, когда на территории разделенной Германии стояли друг против друга огромные армии, готовые к войне.
     Да, армии стояли, но все было более или менее понятно и даже предсказуемо. Были танки с ракетами, готовились к войне, в которую, правда, никто не верил, но ничего особенного не происходило. А сейчас происходит – русские олигархи вдруг купили большой кусок Лондона и не думают останавливаться. Зачем купили?
     Простой ответ: купили затем, что вы, дорогие английские поклонники новой демократической России, с радостью продали, – подозрительных англичан почему-то не устраивает. Они упрямо ищут прославленное русское коварство. Ищут, но продают. И деньги Березовского для вас, наши дорогие аристократические продавцы Лондона, пахнут так же вкусно, как деньги Абрамовича. И на полоний обижаться вам никак нельзя – он не пахнет.
     Прежде чем описывать новое русское вторжение, необходимо сделать важное отступление на тему России и Европы как хотя и родственных, но разных цивилизаций.
     Свойства русской цивилизации, особенно важные с точки зрения геополитики, это:

Универсальность
     Мыслители Европы упускают из виду главную особенность русской цивилизации, которую я много раз определял так: 'русские это смесь всех со всеми'. Более наукообразно можно назвать это свойство универсальностью, стремлением к постижению мира как целого.
     Русские удивительный народ, которому всегда до всего в мире есть дело. Другого настолько глобально мыслящего и действующего народа в мире сегодня нет. В прошлом с русскими конкурировали англичане и даже испанцы, но это в безвозвратном прошлом.
     Сегодня на универсальность претендуют американцы и по-своему евреи. Причем вопрос о том, считать ли американцев и евреев народами или цивилизациями, я деликатно обойду стороной. Но о претензиях сказать должен – их универсальность другого рода, их подлинный интерес не к миру, а к вещам, деньгам, нефти. Они ближе к китайцам, которых тоже интересует весь мир, но исключительно с точки зрения способности этого мира купить еще больше всего китайского. Русских же интересует все сразу и сейчас.

Экспансивность
     Русская цивилизация по природе своей исключительно экспансивна и успешна в своей экспансии. Так было не всегда, едва ли во времена феодальных междоусобиц средних веков кто-то мог предугадать, что потомки русских дружинников завоюют шестую часть суши, а потом сгоряча попробуют внедрить свой социализм буквально по всему миру.
     Стремление к завоеванию и освоению новых земель, очевидно, есть основополагающее свойство русской цивилизации, которая на протяжении последних трехсот лет буквально расползается по карте.
     Русская экспансия, принявшая после Петра форму империи, радикально отличается от морской колониальной экспансии Британской империи и ее наследника США. Россия, в русской терминологии, 'прирастала' новыми землями качественно иначе, чем Англия покоряла Индию или Африку. На прирастающие территории государства российского переселялись русские люди, старавшиеся в меру своих способностей и возможностей завести в этих землях русский образ жизни. И старания эти в основном не были тщетны. Переселялись надолго или навсегда, в отличие от колониальных чиновников Британской империи, ехавших за три моря служить, чтобы через двадцать лет вернуться на свои туманные острова с тугим кошельком.

Динамичность
     Мир русских это мир постоянных перемен. Это перемены как норма жизни. Русские люди кочевники в пространстве и во времени, легкие на подъем.
     В рамках Русского Мира на протяжении последних столетий всегда были доступные даже для самых низших слоев общества возможности изменить судьбу в одночасье, несравнимые с Европой, кичащейся своей свободой. Это и была русская свобода, совсем другая, чем свобода Европы и европейцев. 'Переменить участь' – так, если верить Достоевскому, называли каторжники вожделенный побег, который даже в местах заключения был не исключением, а нормой. В России существовала целая социальная прослойка под названием 'беглый каторжник'.
     Миллионы русских на протяжении веков покидали земли предков и устремлялись на окраины государства российского, в дикие необжитые области, создавая там казачьи войска.

Война как постоянное состояние
     Сосчитать все войны, которые вели или даже ведут сегодня русские только на Кавказе, практически невозможно. Война для русской цивилизации до недавнего времени была нормальным состоянием. Образом жизни, неизбежным последствием универсальности, экспансивности и динамичности русской натуры.
     Только появление ядерного оружия как фактора сдерживания и возмездия изменило образ жизни русских людей последних поколений. Русские перестали воевать. Хотя в восьмидесятых годах прошлого века через Афганистан прошли сотни тысяч военных, а в девяностых десятки тысяч через Чечню.

Восприимчивость и обучаемость
     Это свойство пониманию европейца доступно меньше всего, ибо в Европе почти отсутствует. Европейцы консервативны, невосприимчивы и по сравнению с русскими похожи на раков-отшельников, таскающих раковину за собой, чтобы в любой момент в ней укрыться от всего нового и непонятного. Русские же за новым и непонятным гоняются сами.
     Происходящее сейчас вторжение России в Европу есть в первую очередь продукт этой восприимчивости. Запад и Европа десятилетиями болезненно переживали из-за того, что в России нет рынка, конкуренции, частной собственности. И допереживались – все это возникло в постсоветской России невероятно быстро и в особой русской форме, которая пугает европейцев все больше и больше.
     Сегодня полезно вспомнить, как был повержен СССР. США договорились с ОПЕК и уронили цены на нефть в самый неподходящий момент для всемирного благодетеля Горби. Того самого добренького Горби, который раздал Европе назад земли, завоеванные его предками. Вместо благодарности за эту беспримерную в истории щедрость США хладнокровно добили реформатора с помощью смехотворно низких цен на нефть, СССР стал за несколько недель полным банкротом, над которым нависла реальная угроза голода.
     Когда это все было? Меньше двадцати лет назад.
     Возможно ли сегодня что-то похожее? Да, но с точностью до наоборот. Российский 'Газпром' может уронить, и потихоньку роняет, цены на газ, в результате чего Европа и мир в целом все более заметно меняются. А некоторые страны могут не только обанкротиться, но и просто развалиться. Россию проучили, и она научилась.

Выносливость и выживаемость
     Русские выживают там, где подавляющее большинство европейцев не имеет никаких шансов на выживание. Не просто выживают, но при этом по-своему радуются жизни. Этого Европа никогда не понимала и даже не пыталась понять. На русскую неприхотливость и выносливость европейцы накладывают клише 'дикость' и отождествляют русских с бушменами, живущими в хижинах. 'Верхняя Вольта с ракетами' – так высокомерно называли СССР в восьмидесятые годы.
     Однажды я говорил с пожилым итальянцем, которому не повезло в молодости – он после войны попал в советский плен и оказался в лагере под Москвой в числе трех тысяч других итальянцев. По его словам, выжили из трех тысяч всего двое – он и его товарищ, выходец из Румынии.
     Пришла зима, стало холодно, итальянцы ложились на нары и тихо умирали. Итальянцев кормили плохо, как всех, топили в бараках еще хуже. Голод и холод, вечные спутники русской жизни, для итальянцев оказались смертельными. Рядом за забором русские зэки пилили дрова, немецкие военнопленные, с которыми обращались строже, чем с итальянцами, выжили процентов на восемьдесят. Итальянцы – нет.
     Всем, кто бесконечно вздыхает о том, что китайцы захватят Сибирь, полезно прочитать предыдущий абзац еще два раза.

Коллективизм
     Это таинственное свойство русской цивилизации, в попытках его постичь и понять сломали зубы лучшие умы разных эпох, в том числе и русские умы.
     Русский коллективизм есть загадка природы. Русские люди, встретившись случайно на улицах Вены или Парижа, смотрят друг на друга серьезно и настороженно, как волки, присматривающиеся к возможному сопернику и его претензиям на новую территорию. Меряют друг друга волчьими взглядами и расходятся, не сказав ни слова. Но при этом остаются несравнимо более коллективными существами, чем приветливо щебечущие друг с другом европейцы.
     Потому что, стоит русским разговориться и выпить, они открывают друг другу душу и часто готовы жертвенно помогать ближнему. Этой готовностью к мгновенному сближению и взаимопомощи русские веками ставят европейцев в тупик.
     В конце восьмидесятых я ехал поездом из Москвы в Братиславу вместе с другом юности, тоже Сергеем. Когда мы вошли в купе, там уже сидел попутчик, оказавшийся художником, ехавшим в Вену продавать свои картины. Мы поздоровались, художник сразу вытащил водку, разлили по первой, потом я вышел на платформу подышать.
     Вернулся через десять минут, бутылка была пуста, друг юности Сережа вытаскивал из сумки коньяк, художник с надрывом рассказывал о проблемах с женой и тещей. Ночью пьяный художник свалился с верхней полки, сломал себе два ребра, в Чопе таможенники, недовольные его непонятливостью, отобрали у него его собственные картины вместе с разрешениями министерства культуры на вывоз, отчего художнику стало совсем плохо. На вокзале в Братиславе мы с Сережей отнесли его сначала в медпункт, потом на рентген, где и выяснилась суровая правда о его ребрах. Потом мы посадили его в венский вагон, и художник поехал дальше, без картин и со сломанными ребрами.
     – Старичок, ты себе в Вене еще картин нарисуешь! – напутствовал его мой друг Сережа.
     Дикость ли это? В европейском понимании – да. Но на ней стоял, стоит и еще долго будет стоять Русский Мир. А вот как с Европой – не знаю.

Героический патриотизм
     Русский патриотизм – загадка в квадрате. В отличие от европейцев, русские веками считают родное государство хищником, угнетателем и заклятым врагом. Многие русские люто ненавидят государство и особенно его конкретных представителей. Но стоит начаться войне, русские берутся за оружие и воюют за Родину. И такой Родины, какая веками живет в русской душе, никогда не бывало в Европе и тем более в Америке.
     Способность воевать за Россию, как бы жестоко Россия не обращалась со своими подданными, есть, пожалуй, главное с точки зрения геополитики цивилизационное отличие России от Европы.
     Герои и мечтатели Европы множество раз обманывались в своих надеждах и мечтах по поводу русских. Наполеон был почему-то уверен в неизбежном восстании угнетенных крепостных рабов. Гитлер не сомневался в том, что после голода тридцатых годов Украина вступит в войну против России и станет его реальным союзником. Стратеги рейха подсчитывали будущие украинские дивизии, но тоже просчитались. Европейские добыватели России всегда напарывались на героический русский патриотизм, как на вилы.

Изобретательность
     Об этом веками слагаются легенды. С помощью кувалды и какой-то матери русские люди успешно чинят самую сложную технику – правда, ненадолго. Но в Русском Мире перемен все ненадолго. Надолго, вернее навсегда, сами перемены.
     Русская изобретательность безгранична, лишена предрассудков и в будущем мироустройстве будет играть одну из первых ролей.

Пренебрежение человеческой жизнью
     Еще одна фундаментальная черта русской цивилизации, осуждаемая Европой на протяжении столетий. Ее корни, с одной стороны, в аскетизме и жертвенности восточного христианства с его культом умерщвления плоти еще при жизни и в суровости русской жизни – с другой. Жизни, в которой война была нормой, а ее отсутствие нарушением нормы. Россия до сих пор в значительной мере есть цивилизация воинов. Поэтому русские по-другому относятся к смерти, легче умирают, легче убивают.

Смешение общественных ролей
     Культовый боевик 'Семеро смелых' или его японскую кальку 'Семь самураев' можно понимать как иллюстрацию к исконному разделению ролей. Крестьяне возделывают землю, кормятся на ней и кормят воинов – ковбоев, самураев и т.д. То есть кто-то воюет, кто-то работает.
     В России эти роли были всегда смешаны и переплетены между собой – жизнь заставляла русских людей совмещать обычный труд с ратным в качественно большей степени, чем это происходило в Европе, где из воинов уже в раннем средневековье сформировалось сословие аристократов, рыцарей, дворян, на более низком уровне – наемных солдат.
     Будучи старшеклассником, я провел два месяца на реставрационных работах в Соловецком монастыре в Белом море. 'Архипелаг ГУЛАГ' тогда еще не печатали, поэтому ужасы сталинизма были недоступны моему вниманию, но вот сам монастырь произвел впечатление на всю жизнь. Монахам, его построившим, здравомыслящий человек никогда бы не положил палец в рот. Соловецкий монастырь это величественная неприступная крепость, сложенная непостижимым образом из валунов размером с грузовик, которую никто никогда не захватил, которая веками защищалась скромными силами монахов и крестьян, пришедших на Соловки отработать данный Богу обет. Когда монастырю угрожали непоседливые в те времена шведы, монахи откладывали свои книги, а рабочий люд молотки с лопатами. И благослови, Господь, православное воинство на подвиг ратный!
     Русский человек на протяжении веков понимает себя как бойца, воина, солдата или военачальника. В советское время военная подготовка мужского населения стала тотальной и всеобщей. У автора этих слов, выпускника Московского университета, как и у миллионов его современников, был военный билет, в котором было написано: командир мотострелкового взвода. И хотя в годы моей юности подготовка на военных кафедрах была карикатурной, почти анекдотической, но в случае войны сотни тысяч таких 'запасных' командиров взводов можно было в считанные дни поставить под ружье. И из тех, кто выживет, могли получиться настоящие офицеры.
     Вопрос о том, лучше ли такая всенародная тотальная армия профессиональной наемной, оставим наступающей эпохе малых и больших войн. Для России наверняка лучше.

Цивилизация власти
     Россия и русские знают о власти намного больше европейцев. Для русских власть это сила, сила это власть. Закон для русских неотделим от власти и силы. В закон как самостоятельный феномен русские никогда не верили и не верят. Закон это царь, боярин, председатель колхоза, милиционер – если они сильные. Закон что дышло, выйдет туда, куда его повернут. Закон – тайга.
     Все это Европа называет тиранией, деспотией, диктатурой и авторитаризмом. Называет правильно с европейской колокольни. Вопрос только в том, когда с этой колокольни начнут звучать мелодичные завывания муллы, призывающего немцев поспешить на утреннюю молитву в мечеть.

Цивилизация крайностей
     Русские обладают изощренным умом, которому доступно на самом деле все в мире, включая мельчайшие детали. Но на детали в Русском Мире обычно не хватает времени.
     Неправда, что мир русских черно-белый, им внятны все оттенки цветов, но в силу перечисленных выше цивилизационных особенностей у русских обычно нет возможностей или желания рассматривать всю гамму спектра. Поэтому справедливы замечания западных наблюдателей о том, что это народ крайностей, не умеющий искать золотую середину. Иногда это свойство называют русским фанатизмом мышления.
     И хотя русский Бог любит троицу, русским меньше, чем европейцам, свойственно искать третьи и тем более четвертые или десятые альтернативы. Или ты – или тебя, или мы – или они, или пан – или пропал.

Русская собственность
     Россия не дожила пока до отношений собственности, сформировавшихся на протяжении веков в Англии или Швейцарии. Или хотя бы в Чехии. Собственность в России отнюдь не священна, ее реально не защищает закон, пусть хотя бы особенный русский закон, похожий на тайгу. Законов в России сегодня как никогда много, но хотя некоторые из них действуют достаточно регулярно, примеров отъема собственности в российской истории, в том числе новейшей, в тысячи раз больше, чем примеров ее успешного сохранения.
     К собственности в придачу в России необходима еще власть и сила, чтобы ее удержать. Власть меняется, вместе с ней меняются хозяева собственности. Лучше всего это, возможно, понимают Михаил Ходорковский или Борис Березовский. Не говоря уже о более мелких фигурах.
     Гениально объясняют отношения собственности в России сегодня сами русские. Когда убивают очередного бизнесмена, а происходит это каждый день рутинно и буднично, все хором говорят одно и то же: делиться не хотел. И почти всегда это самое правдивое и исчерпывающее объяснение происшедшего.
     В России пока все неизбежно делятся собственностью со всеми. Конечно, в неравных долях. Кто-то делится удачнее, кто-то не успел понять, с кем лучше поделиться, не сориентировался. Русские именно делятся, несмотря на внешне впечатляющий бум рыночных отношений.
     Да, возможно в России сформировался рынок, но это русский рынок с русским отношением к собственности. Которая сегодня у тебя есть, а завтра может не быть ни собственности, ни тебя самого.
     Суть этой особенности русской цивилизации европейцам невозможно объяснить. Это выходит за рамки европейских знаний о мире – им не хватает даже фантазии. Европейцы, как правило, ломаются при первой же попытке понять, что такое фирма-однодневка, и, сломавшись, капитулируют перед мощью русской мысли.
     Рыночные отношения в России на уровне большого бизнеса могут выглядеть так:
     Я продам тебе это, если у тебя есть, кроме денег, бронированный джип, полсотни охранников, могучая крыша в администрации президента, блат в банках и бесчисленных контрольных органах. Поддержка силовиков. И если ты не настучишь по поводу наших хитроумных схем и всем отстегнешь правильно, по справедливости, по-человечески. А если у тебя всего этого нет, или ты чего-то не умеешь, если есть только деньги, то я тебе это не только не продам, а скорее всего отберу у тебя твои деньги, чтобы ты, убогий и неполноценный, не морочил серьезным людям голову. Нашел кого деньгами удивлять. Денег тут у всех как грязи.

Цивилизация справедливости
     Особенности русской власти и русских законов делают русских людей особенно чувствительными к справедливости. Иногда говорят, что русским справедливость дороже свободы, и эти слова не лишены смысла. Традиционное обращение русского человека к начальнику или судье содержит требование 'рассудить по совести', не переводимое на большинство европейских языков, где рассудить нужно обязательно по закону. Но русская совесть всегда была выше закона.
     Я бы сказал, что для русских свобода с одной стороны и справедливость-совесть с другой равные по значению ценности. Русская свобода 'переменить участь', бежать в Сибирь, к казакам, в Америку требует русской справедливости для осуществления этой свободы. Потому что там, у казаков, законов нет – может быть только справедливость, если повезет встретить людей добрых.
     Справедливость похожа на красоту в своей непостижимости, поэтому, что такое русская справедливость, не берусь судить. Она есть, она другая, чем у китайцев или испанцев, ее больше чувствуют, чем понимают.
     Особенность русской справедливости в том, что она не опирается на веру в закон, как это часто бывает в Европе. У русских закон отдельно, справедливость отдельно. И потому роль конкретных носителей совести и справедливости в России огромна.
     Сталин был суров, но справедлив – так считают многие в России, особенно люди старшего возраста. Умер Сталин – умерла справедливость.
     Появился Путин, ему удается быть сильным и справедливым в глазах большинства русских. Неслучайно новая партия 'Справедливая Россия' изначально готовилась стать партией Путина. Создатели проекта желали для лидера России только самое лучшее – и обратились к справедливости как главному. Правда, потом все вышло по-другому. . .
     Продолжение следует