Операция «Преемник»

Илларионов нашел у России пять «болезней»

Экс-советник президента пугает ими Запад

     На ежегодную конференцию по американо-российским связям в Бостоне я отправлялся, чтобы написать, что думают здешние эксперты об ухудшении отношений между Москвой и Вашингтоном. Но звездой форума стал бывший советник Путина по экономике Андрей Илларионов, ошарашивший всех докладом «Куда идет Россия?». Г-н Илларионов заметил, что некоторые мысли выскажет впервые. И тут же добавил: здесь, дескать, присутствует корреспондент «Комсомолки», но вряд ли российская газета вообще осмелится об этом писать.
     Перетасовав многочисленные диаграммы, Илларионов сделал вывод, что все экономические показатели в РФ – дутые. По его раскладке выходит, что у нас действительно ежегодный 6-процентный рост, но только... отрицательный. Докладчик поставил нынешней России диагноз – смесь из пяти известных в мире экономических «болезней» – голландской (засилье нефтдолларов), аргентинской (долги на грани дефолта), венесуэльской (огосударствовление), зимбабвийской (супербюрократизация) и саудовской (зависимость от «нефтяной иглы»).
     Но это не все. Россия собирается принять «восьмерку». Илларионов считает: «Место России – не среди наиболее развитых стран мира, а среди наиболее отсталых». И предложил два варианта «альтернативных восьмерок». В первом мы оказываемся вместе с самыми дремучими африканскими странами. Во втором– в компании наиболее одиозных в мире тираний.
     Когда докладчик закончил выступление, повисла тягостная тишина.
     – Есть ли какая-то надежда? – робко спросил один из слушателей.
     – Надежда всегда с нами, – философски ответил Илларионов.
     Главная идея, которую он отстаивал на форуме, – власть в России надо срочно менять, прекратив западные инвестиции в российскую экономику. «Если уровень жизни россиян понизится, они поймут, что надо выходить на улицы», – просвещал экс-советник.
     И все же страшилки от Илларионова вызвали у многих участников форума большие сомнения.
     – Слушали мы его недавно в Вашингтоне, – сказала мне представительница Конгресса русских американцев. – Он говорит о «путинском режиме» практически то же самое, что и Березовский. Но ведь никто ему рот не зажимает. А ведь это как раз подтверждает обратное – у вас теперь можно свободно критиковать хоть президента.

Евгений УМЕРЕНКОВ.
© «Комсомольская правда», 26.04.06.

Обогащайтесь и будете счастливы?

На Российском экономическом форуме в Лондоне нашли новую национальную идею

     Проходящее в Лондоне мероприятие с участием российской полит– и бизнес-элиты в полном разгаре. Что дает России невиданный скачок цен на нефть и газ? Нужны ли ей массированные инвестиции из-за рубежа? Не разругаемся ли с Америкой? А с Украиной? Дискуссия за дискуссией.
     Одна из них вчера вообще вызвала аншлаг. В зале «Черчилль» конференц-центра имени королевы Елизаветы II не было свободных мест. Гости толпились в проходах. Еще бы! Ведь тема звучала так круто: «Роскошь – новая русская идея?».
     Только модных нарядов ежегодно продается в России на 2,5 (!) миллиарда долларов. Люди просто бесятся с жиру? Или стараются таким образом подняться по социальной лестнице? Или это в крови русского человека?
     – В определенной степени и то, и другое, и третье, – ответил мне ведущий эксперт знаменитой аукционной фирмы «Кристиз» Энтони Браун. – Но погоня за шикарной жизнью приняла у вас сейчас экстравагантные формы. К тому же роскошь доступна лишь малой части россиян. И вообще разве в ней счастье!
     Правда, у главы компании «Русский стандарт» Рустама Тарико, выступившего с нашумевшим докладом, иная точка зрения. Мол, именно эту русскую «национальную идею» незаслуженно забыли за годы социализма. А теперь ее носители – «новые русские». Да, те самые, кто стал героем анекдотов и насмешек. Им и карты (в смысле – деньги) в руки.

ВОПРОС ДНЯ
     А что для вас роскошь?

Константин БОРОВОЙ, предприниматель:
     – Сегодня самая большая роскошь – жить в свободной стране, не предавать друзей, не становиться подонком по велению власти.

Левон ЧАХМАХЧЯН, зампредседателя Комитета Совета Федерации:
     – Так называемые роскошные вещи – автомобили, дачи, украшения – это, считаю, суета, недостойная даже серьезного разговора. Для меня истинная роскошь – удовольствие общения с близкими людьми.

Павел РОСТОВЦЕВ, серебряный призер Олимпийских игр в Турине, Красноярск:
     – Роскошь для меня – это личный самолет! Остальное все теперь могу достать своими силами. Выплатили олимпийские премиальные – хоть по Латинской Америке путешествуй. Но на самолет пока не хватает...

Александр ПРОХАНОВ, главный редактор газеты «Завтра», писатель:
     – Независимость, процветание и суверенитет моей Родины – роскошь. Бриллианты на груди Ксении Собчак или толстые пальцы олигархов, унизанные сапфирами, – мерзость.

Семен АЛЬТОВ, юморист, Санкт-Петербург:
     – Роскошь познается только в сравнении. Для того чтобы понять, насколько роскошен «Мерседес», нужно сначала прокатиться на «Запорожце».

Александр ГРИГОРЬЕВ, водитель маршрутки, Самара:
     – Как отец четверых детей могу сказать: роскошь – это дети. Особенно хорошо это чувствуешь, когда оплачиваешь садики, учебники, завтраки, экскурсии.

Татьяна БУЛАНОВА, певица:
     – Для меня роскошь – это свободное время. Я мечтаю провести день в косметическом салоне, чтобы меня обертывали водорослями и делали массаж. Не получается.

Андрей ПУПЫШЕВ, охранник, Пермь:
     – Для меня роскошь – обычное благоустроенное жилье.

Татьяна ДОГИЛЕВА, актриса:
     – А что такое роскошь? Я не живу такой жизнью и к этому не стремлюсь.

Влад, читатель сайта KP.RU:
     – Для меня и большинства соотечественников роскошь – то, что на Западе – норма. Например, свой коттедж. Содержать могу, а купить – нет. Или иномарка. Купить-то купил, а с обслуживанием проблемы...

Михаил ОЗЕРОВ.
© «Комсомольская правда», 26.04.06.

Как быстро разбогатеть благодаря газу

     «За вас, за нас, за газ» – таков традиционный тост у газовиков, 390000 работников российского энергетического концерна «Газпром». Их профессия пользуется в России большим спросом. Ни одно другое государственное предприятие не платит большую зарплату и не представляет больше социальных льгот, чем он. Тот, кому удается устроиться в «Газпроме», сбрасывает с плеч массу проблем. Газовики в России находятся не только в привилегированном положении, они даже воспринимают себя как небольшой народ. Концерн тоже выдвигает претензию на свою исключительность.
     «Газпром», 51 процент акций которого принадлежат Кремлю, не только самое крупное предприятие Восточной Европы, но он также – государство в государстве, сам себе устанавливающее правила, по которым действует. При этом гордость и мощь образуют фундамент уверенной корпоративной идентичности. «Если мы перекроем газовый вентиль, в домах Европы станет холодно», шутили и раньше в хорошем настроении газовики в коридорах предприятия. Тем не менее, и в то время за шуткой угадывалось чувство уверенности, которое отличало повелителей газа и труб.
     Ныне откровенные угрозы стали стратегией газового гиганта. Его шеф Алексей Миллер на прошлой неделе в очередной раз сильно подогрел страхи потребителей ЕС по поводу растущей зависимости от российского газа. Миллер пригрозил найти более привлекательную альтернативу европейскому газовому бизнесу, имея в виду голодных «тигров» в Азии. И почти одновременно московская штаб-квартира концерна подтвердила, что «Газпром» уже в ближайшие годы будет не в состоянии удовлетворять спрос всех стран-потребителей. Объемы добычи падают, а освоение новых месторождений до сих пор постоянно откладывалось. В ту же дуду дул два дня назад глава российского трубопроводного монополиста Семен Вайншток: «Мы перекормили Европу нефтью, – чрезмерные поставки ведут к снижению цены. – Как только мы переориентируем поставки нефти в Китай, Южную Корею, Австралию и Японию, сразу же сократятся объемы поставок нашим европейским коллегам».
     Компания «Транснефть», конечно, не входит в консорциум «Газпрома». Тем не менее, трубопроводный монополист является частью новой России или правильнее – компании АО «Кремль», который со времени прихода президента Владимира Путина подчинял Кремлю и его приверженцам все отрасли, привлекательные с экономической точки зрения. Акция была целенаправленной и не была простой случайностью. Так резко хранители ископаемого топлива отреагировали на заявление британских контролеров за соблюдением правил конкуренции, предложивших после попытки русских поглотить одну из компаний, ввести более жесткие условия, связанные с приобретением компаний.
     В Германии с бизнесом с конечными потребителями «Газпрому» несколько легче. На сегодняшних и завтрашних германо-российских правительственных консультациях в Томске «Газпром» подпишет официальный договор об увеличении своей доли в капитале газораспределительной компании Wingas с 35 до 49 процентов. В ответ дочерняя компания BASF Wintershall получит долю в размере 35 процентов на российском Южнорусском газовом месторождении. Сотрудничество с Россией в энергетическом секторе продолжается без всяких проблем почти три десятилетия. Москва еще долго будет зависеть от европейского рынка. Поэтому оснований для паники нет. К тому же сначала должно быть принято решение о строительстве газопровода в регионы Азии, переживающие бум, необходимо финансирование, а затем – и время на само строительство. Это занимает в России больше времени, чем в компаниях, следующих логике капитала.
     Но как раз этого-то в России и нет, «Газпром» тоже не является концерном, действующим по рыночным законам. Ни внутри страны, ни за рубежом. «Газ и нефть для России все равно что военные базы», – писал журнал «Россия в глобальной политике». Очень критичное замечание, но оно отвечает представлениям российского общества, рассматривающего «Газпром» в качестве испытанного инструмента российской внешней политики.
     Прекращение в начале года поставок на Украину, в Молдавию и Грузию считалось в большей мере стремлением возвратить политическое влияние, чем необходимостью повышения цены. Вскормленный «Газпром», энергетический магнат, должен был раньше обсуживать амбиции коммунистической сверхдержавы, а сегодня – имперские мечты новой олигархии служб безопасности в Кремле. Поэтому не случайно, что у Кремля снова в руках контрольный пакет акций. Официально государству принадлежат 38,4 процента акций, 36,8 процента – российским, 11,5 процента – зарубежным компаниям и 13,3 процента – российским частным лицам. Среди российских компаний – несколько дочерних компаний «Газпрома», в капитале которых опять же участвует государство. Путем приобретения четырех из этих дочерних предприятий компания «Роснефтегаз» обеспечила себе, а, значит, государству 51 процент акций. Только после этого правительство провело либерализацию условий для приобретения акций «Газпрома» иностранцами.

Наместник Путина
     Не случайно также, что Владимир Путин посадил в кресло главы «Газпрома» старого друга Алексея Миллера. Оба знают друг друга по работе в Санкт-Петербурге. Миллер считается лояльным вплоть до самоотречения и не претендует на свои собственные идеи. Посвященные люди утверждают, что тот, кто говорит в «Газпроме» – Миллер, подразумевает Путина. Главе Кремля нравится «идея газового супермонополиста, оказывающего супервлияние на политику, экономику и международные отношения. Кажется, что к газу он питает какое-то сладострастное чувство», говорит бывший министр энергетики Владимир Милов. То, что происходит в газовом секторе, определяет в основном сущность президента.
     То, что вице-премьер Дмитрий Медведев – он тоже соратник Путин – возглавляет наблюдательный совет, еще раз подчеркивает то, в какой мере сознательно форсируется переплетение политики и экономики. Во внутриполитическом плане энергетический концерн служит прежним кругам в качестве «дойной коровы», служащей сохранению власти так называемой элиты и после очередных парламентских и президентских выборов. Заместителем главы своего собственного «Газпромбанка» в январе был назначен сын Сергея Иванова, министра обороны.
     Руководящее место в политике всегда было условием для назначения на руководящий пост в «Газпроме». В 1989 году Михаил Горбачев распорядился преобразовать Министерство газовой промышленности в государственный концерн «Газпром», назначив главой предприятия прежнего министра энергетики Виктора Черномырдина. В 1992 году тот стал председателем правительства, снискавшим в качестве газовика-руководителя репутацию одаренного дельца. В окружении «дойной коровы» под названием «Газпром» возник непрозрачный клан дочерних компаний и дочек дочерних компаний, покупавших газ по очень низким ценам, а затем перепродававших его по более высокой цене. Излюбленным методом является также перекладывание денег в свой собственный карман при расширении и обслуживании своей газопроводной сети. Ежегодные убытки составляют миллиарды, жалуются регулярно миноритарные акционеры. «Газпром» строит, покупает и ведет добычу, завышая стоимость. Везде в мире 1000 кубических метров газа стоят два или три доллара США, в «Газпроме» добыча стоит до пяти долларов США. «Все приобретения основываются на личных отношениях и производятся через компании, близкие к сотрудникам монополиста», – пишет русскоязычное издание Forbes. Незаконно полученные деньги оседают затем на счетах в западных банках.

Система коррупции
     «Газпром» является наиболее серьезным случаем коррупции, считает и Вадим Клейнер из московской инвестиционной компании Hermitage Capital. Трудно с доступом к информации, поскольку концерн ведет себя как «закрытый клуб». Когда в 2005 году «Газпром» представил наблюдательному совету бюджет в размере более 23 миллиардов долларов США, две трети расходов не были детализированы или были закрытыми. «Каким образом наблюдательный совет должен осуществлять контрольные функции?» – задается вопросом Клейнер.

Риторический вопрос.
     Поскольку контролировать не должен никто, тем более – иностранные миноритарные акционеры. Это возможно, если они, – как и представители немецкой экономики, – будут с большим пониманием относиться к подобной практике. В добычу газа, требующую таких издержек, «Газпром» инвестировал в 2005 году примерно 2,45 миллиарда долларов США, в то время как инвестиции в отрасли, не связанные с основным производством, составили более 6 миллиардов долларов США. В составе империи – телеканалы и средства массовой информации, рыбозаводы и птицефермы, яхтклубы и банки. Ничего удивительного, что объемы добычи газа в «Газпроме», в отличие от частных добывающих компаний, падают, начиная с 1999 года. Газопроводы, средний срок эксплуатации которых составляет 33 года, тоже вот-вот проржавеют, считает Милов. Пять лет назад московская Счетная палата пришла к выводу, что износ средств производства составляет 57 процентов. Неэффективный механизм «Газпрома» в таком состоянии дальше существовать не может, предостерегал еще в 2004 году министр экономики Греф. С той поры так ничего и не изменилось.

Клаус-Хельге Донат (KLAUS-HELGE DONATH), («Die Tageszeitung», Германия).
© «ИноСМИ.Ru», 26.04.06.

Социальный протест по расписанию

     Коллективная защита трудовых прав в нашей стране до сих пор считается почти что неприличным делом.
     Лет 20-25 назад просмотр телерепортажа о язвах капиталистического общества зачастую сопровождался то ли радостной, то ли немного завистливой приговоркой: у нас такое невозможно. С тех пор бывший советский, а ныне российский человек получил возможность не по телевизору, а лично ознакомиться с тем, как выглядит «не наша» жизнь. И, несмотря на очевидные перемены в России, кое про что он имеет полное право то ли радостно, то ли завистливо сказать: у нас такое невозможно.
     Невозможна, например, забастовка государственных служащих, тем более дипломатических работников, наподобие той, что устроили сотрудники посольства Франции в России. Российские чиновники по итогам всех административных экспериментов в массе своей все равно получают немного, однако и не думают протестовать, требуя от своего работодателя повышения зарплаты. Списывать молчание бюрократов на то, что они живут по принципу «нам не надобно оклада, нам ключи от склада надо», несколько некорректно. При всем размахе коррупции в органах власти пользоваться соответствующими преференциями способно ничтожное меньшинство.
     Всем остальным государственным служащим остается только завидовать – и своим, умеющим жить, и чужим, способным защищать свои права.
     Но если неспособность к забастовке чиновников еще можно объяснить полным отсутствием соответствующей традиции – слуги государевы не могут бунтовать против отеческой руки, то общая социальная вялость российских граждан продолжает удивлять год за годом. По мартовским опросам Левада-центра, почти 90% населения страны считало положение своей семьи «средним» или «плохим». 26% считают «невозможным терпеть бедственное положение». Однако на практике это «невозможно терпеть» выходит схожим с «жить трудно, но можно терпеть» – такой точки зрения придерживаются 49% опрошенных.
     Нельзя исключать, что государственное телевидение скрывает реальную картину социальных боев, идущих на всей территории страны.
     С тех пор, как чуть ли не прямые трансляции шахтерских забастовок сначала способствовали крушению советской власти, а потом поставили на грань гибели ельцинский режим, власть старается не допускать до голубого экрана соответствующую картинку. Но также нельзя исключать и того, что скрывать особенно нечего, и у тех, кто лакирует действительность, хлопот не так уж и много.
     «У нас это невозможно»: последовательная защита своих прав, предъявление четко сформулированных требований, поиск компромисса с работодателем, при необходимости забастовка. Если человек, увлекающийся политикой, для обывательского сознания является просто немного сумасшедшим, то борец за коллективные трудовые права – уже сумасшедший буйный и даже, возможно, немного опасный для окружающих. За последние 15-20 лет выросли сотни общественных и политических деятелей, однако на пальцах одной руки можно перечислить профсоюзных лидеров.
     Население России слишком привыкло к тому, что страна бедная, зарплаты маленькие, не только потому, что работодатель жадный, но и потому, что денег просто мало, а потеря работы сопоставима с катастрофой. Социалистические представления о жизни дополнились и привычками 90-х годов, когда сама по себе вовремя оплачиваемая работа была счастьем.
     Испытания прошлых лет настолько приучили всех – хоть государственных служащих, хоть сотрудников частных компаний – к терпению, что для большинства из них только и остается смотреть репортажи из протестующей Франции и повторять «у нас это невозможно».
     Противником полноценной профсоюзной деятельности являются не работодатели или власти, а общественное мнение, считающее возможным активный протест только «когда припрет». Попытка немного улучшить сносные условия или воспрепятствовать незначительному ухудшению вызывает реакцию «совсем зажрались» у таких же наемных работников.
     Впрочем, есть день, когда российские трудящиеся, не довольные своим положением, могут решительно и откровенно заявить протест против нарушения своих прав. Правда, с дозволения начальства. Это 1 Мая. В этот день по всей стране члены Федерации независимых профсоюзов отправятся на традиционную манифестацию. И вовсе не для того, чтобы славить власть, скорее, наоборот. «Мы видим, что государство и бизнес сознательно сдерживают рост заработной платы. Что от экономического роста выгоду в России получают в основном богатые слои населения, а разговоры о социальной ответственности бизнеса далеко не всегда подкрепляются реальными шагами. Мы видим, что с таким уровнем зарплат и пенсий реформа ЖКХ сделает жилье непозволительной роскошью для простого человека». Авторство этих гневных слов принадлежит не радикальным коммунистам, а человеку вполне статусному – главе ФНПР Михаилу Шмакову.
     Радикальность его первомайского обращения, возможно, будет подкреплена не менее радикальными транспарантами в руках членов федерации.
     Однако, что бы ни было 1 Мая, на следующий день о радикальных лозунгах официальных профсоюзов будут напоминать только несколько утомленные лица активистов.

© «Газета.Ru», 27.04.06.

Руководящие и направляющие изгибы

     Байкальский пиар-ход президента Путина обозначил целый ряд проблем блеска и нищеты нашей управляемой демократии.
     Собственноручно… На карте… Державные штрихи…
     Конечно, вспоминается хрестоматийная легенда о Николае I и изгибе царственного пальца при начертании трассы прокладки железной дороги Москва – Санкт-Петербург. Особенно учитывая то, что в геополитических представлениях власти железным дорогам тогда принадлежало примерно то же место, какое сегодня занимают трубопроводы.
     Ассоциативно и подсознательно всплывает и другая графическая легенда – о совместно подписанных Сталиным двух проектах гостиницы «Москва». Интересно, кстати, что теперь будет с той картой, на которой вчера исправляли трубопровод…
     Вспоминается все это ровно потому, что имеет отношение к глубинной традиции российской власти. К последнему и решающему самодержавному слову. К извечному «царь хороший – бояре плохие». Несомненно, осуществленное президентом Путиным спасение Байкала и принуждение к приличиям компании «Транснефть» заслуживают одобрения. Если угроза Байкалу действительно будет исключена (а тут еще нужно дождаться 2008 года и, видимо, принципиальной аналогичной позиции нового президента), то чего же еще желать.
     Можно, правда, пожелать аналогичного спасения алтайскому плато Укок, которое также относится к числу объектов всемирного природного наследия ЮНЕСКО и через которое пойдет еще одна ветка китайского трубопровода. Как и в случае с Байкалом, здесь все те же некоторые экологи и представители общественности тоже требуют высшего вмешательства. Однако главный враг великих жестов – их повторяемость.
     Поэтому если на Алтае что и случится с изменениями маршрутов трубы, то, видимо, более буднично. А может, и не произойдет вовсе.
     Впрочем, список вопросов, который порождает «байкальский блокбастер», намного шире и имеет отношение не только к экологии и нефти, но к системообразующим принципам и механизмам современной российской политики. Очередной блестящий пиар-ход президента Путина, как это часто бывает, обнажил целый ряд проблем блеска и нищеты нашей управляемой демократии.
     Прежде всего возникает вопрос о том, много ли найдется за последнее время примеров возвращения принятого Госдумой закона во второе чтение и внесения в него сугубо точечных поправок, обладающих изрядным экономическим смыслом? И не за сходные ли процессы и явления во взаимоотношениях власти и бизнеса, а также в особенностях национального лоббизма во многом справедливо критиковался прежний политический режим?
     Если было так, что все готовилось заранее под эффектную развязку с выступлением президента, то дело плохо.
     Потому что в этом случае и политика, и отчасти само госуправление просто подменены пиаром. В данном случае – в буквальном смысле связями президента с общественностью и собственным рейтингом. Вся же остальная политическая и управленческая система выполняют тут лишь функции обслуживания этой задачи. Задачи, заметим, действительно важной для модели функционирования и логики стабильности нынешней российской власти. Однако подобное замечание все равно не отменяет опасности превращения средства воспроизводства политического режима (популярности президента) в самоцель.
     Если же в истории с Байкалом дело было так, что работа комиссии государственной экологической экспертизы тонко оптимизировалась, а депутаты Госдумы изрядно колебались вокруг генеральной линии трубы лишь на основании многозначного «есть мнение», то ситуация еще печальнее. Очень может быть, что президент действительно вмешался в последний момент, чтобы исправить ошибку. Но тогда получается, что политическая система как таковая просто парализована. Поскольку может управляться вполне анонимно и непублично непонятно кем, а вмешательство главы государства выглядит то ли как последний и единственный довод против «бюрократической анонимности», то ли просто как гражданская позиция Владимира Путина.
     И тут вопрос, в чем заключаются гарантии предсказуемости и сбалансированности государственных решений. Действительно, в истории с байкальской трубой большую роль сыграло общественное давление. Были и заявления экологов, и мнения ученых, и обращения депутатов, и митинги общественности, и обозначенная позиция некоторых чиновников, и статьи в газетах. Однако даже в результате всего этого один исход дела от другого отделяли, слегка утрируя, лишь несколько секунд, которые потребовались президенту Путину, чтобы подойти к карте трубопровода.
     Нет никаких гарантий того, что в следующий раз в подобной ситуации исход будет благоприятный даже при наличии общественного протеста.
     Причем не просто гарантий, связанных с тем, «удастся ли достучаться», а гарантий институциональных. То есть связанных с принципами работы политической системы, балансом и разделением властей, функциями парламентского представительства, структурой партийной системы и, наконец, основами федеративных отношений.
     Наконец, существует еще один не менее важный вопрос. Тезис о «политическом одиночестве» Путина не нов. К тому, что только глава государства, зачастую вручную, определяет «национальную повестку дня» и суть государственных решений, все привыкли.
     Стерилизация сферы конкурентной публичной политики имеет известный и осязаемый результат. Уровень доверия в обществе к любым социальным институтам, кроме президента, не дотягивает до 50%. Наиболее близкие по рейтингу – церковь, СМИ и армия – проигрывают, согласно опросам «Левада-центра», более 20-30 процентных пунктов президентским 56%. Согласно тем же опросам, из всех политиков Путин имеет 43% доверия, а ближайшие к нему Шойгу, Сергей Иванов, Жириновский и Лужков – лишь около 10-15%. По важному показателю публичной политики – запоминаемость высказываний – с Путиным, да и то с полутора-двукратным отставанием, конкурирует только Жириновский.
     Наконец, если сейчас проводить выборы президента без Путина, то, по данным социологов, в общей сложности половина граждан России или просто не знают, за кого им голосовать, или не пойдут на выборы, или будут против всех. Если допустить определенную публицистичность оценок всех этих цифр, то
     впору восстанавливать положения шестой статьи советской Конституции о том, что президент является «руководящей и направляющей силой общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций».
     Или же должна произойти обратная вещь – к 2007 году в России просто обязаны появиться другие публичные политические фигуры. По крайней мере, одна такая – с именем «преемник» и неопределенной пока фамилией, скорее всего, действительно появится и произведет определенные державные жесты. Однако в деле восстановления конкурентной публичной политики и нормальной политической системы следовало бы пойти дальше.
     С точки зрения хотя бы среднесрочной перспективы было бы, конечно, чуть-чуть лучше, чтобы Байкал спас, например, господин Медведев, встав и открыто выступив на каком-то совещании с президентом. Еще лучше было бы, чтобы Байкал был спасен в результате банального парламентского процесса и последующих простых и будничных линий президентской подписи под соответствующим законом.
     Наконец, было бы со всех сторон предпочтительнее, чтобы российская политика была устроена так, чтобы необходимость спасения Байкала вообще не возникла.
     Но для этого надо попрощаться с мифами и легендами национальной политической традиции.

Дмитрий Бадовский.
© «Газета.Ru», 27.04.06.

Россия на грани краха

Конъюнктурный кризис: в экономике страны налицо признаки кризиса, инфляция растет, иностранные инвестиции уменьшаются

Колоссы 'Газпром' и 'Роснефть' растут, но треть предприятий закрывается
     Отмечая в текущем году темпы роста на уровне 6%, некоторые цифры не следовало бы учитывать. Но такова российская экономика: притом, что области вроде газовой и нефтяной, служащие основными двигателями экономики, способны давать неограниченные прибыли, мелкое и среднее предпринимательство находится на грани краха, а большинство населения балансирует на грани бедности. В те же самые часы, когда вчера в Лондоне проходил Российский экономический форум, где представители крупнейших российских компаний сводили к минимуму риски этой несбалансированной экономики, в Москве, на технической конференции, посвященной миру предпринимательства, вырисовывался катастрофический сценарий существования промышленности.
     '198 компаний и организаций демонстрируют недвусмысленные признаки банкротства, причем 170 из них действуют в области военной промышленности или обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства', – таков был приговор экспертов. Речь идет о стратегических предприятиях, не сумевших оперативно отреагировать на смену модели производства, которую повлек за собой крах Советского Союза, и которые сегодня, в отсутствие адекватной политики, в свою очередь обречены на крах. 'Если сравнить нас с Китаем, придется признать, что мы отстаем по всем показателям: государственное вмешательство растет, а темп реформ, необходимых для промышленности, замедляется; не говоря уже о бюрократии и коррупции, которые теперь кажутся исконной российской болезнью', – говорит губернатор Тверской области Дмитрий Зеленин. Российское налоговое ведомство за последние 6 месяцев запустило процедуру конфискации имущества по отношению к 150 предприятиям, а еще 44 вынуждены были представить отчетность в суд ввиду несостоятельности. 'Укрепление больших монополий катастрофически снижает конкуренцию. Вследствие этого увеличиваются расценки, но их рост не соответствует росту качества услуг, оказываемых гражданам', – сказал вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс. Наиболее яркий пример являют собой железные дороги, которые истощили свои средства и вынуждены были признать в лаконичном коммюнике, что 'даже при наличии государственных субсидий возможности сдержать расценки на билеты и улучшить нынешнее состояние транспортировок не представляется возможным'.
     Согласно данным федерального статистического института Росстат реальные доходы россиян за первые три месяца 2006 года возросли на 8,3%. Однако разница в зарплатах колоссальна: тут может быть как 100 евро в месяц, так и 1500, причем из этих расчетов исключены сверхвысокие доходы, которые накачивают московский рынок недвижимости и увеличивают прибыли, так и не становясь производительными доходами. 'Можно сдать недвижимость за 3500 евро в месяц, а если просят 5000, достаточно подождать несколько месяцев, и, в конце концов, найдется кто-нибудь, кому это нужно', – объясняет директор агентства недвижимости InterApt. Гонка за инвестициями в недвижимость – признак страха, объясняют аналитики, в частности потому, что целью является не использование, но его перепродажа, которая еще больше наращивает замкнутый круг спекуляций и риск инфляции.
     Призрак финансового кризиса по образцу 1998 года появился и на лондонском саммите, где, невзирая на уверения кремлевских экономистов, был отмечен спад иностранных инвестиций в Россию. 'Внешний долг крупных государственных компаний растет гораздо быстрее, чем правительство успевает его контролировать, и это неминуемо подталкивает к инфляции', – сказал экономист Сергей Глазьев. Глава энергетической компании РАО ЕЭС Анатолий Чубайс также не стал скрывать от журналистов своего замешательства: 'Я полагаю, что возрастающая роль государства в экономике является крупной стратегической ошибкой, последствия которой проявятся очень скоро, в течение 3 или 5 лет, прежде чем начнется новая неизбежная волна приватизации'.
     В российском капитализме сосуществуют ультралиберальный управленческий класс, который ориентируется на западную модель развития, и фактические полное отсутствие конкуренции, вызванное крупными государственными монополиями вроде 'Газпрома' и 'Роснефти'. За это расплачивается, прежде всего, промышленность, которая постепенно скатывается к развалу, а также среднее и мелкое предпринимательство, которое никак не может начать развиваться, будучи зажатым между инфляционными толчками и отвратительными условиями индивидуального труда. Ну и большинство российского населения, которое в недавнем опросе Центра Левады объявило, что 'не видит для своей семьи никаких перспектив роста'.
     Для стран зоны евро в феврале торговый обмен с зарубежными странами шел с убытками. Это показывают исследования института Eurostat: во внешней торговле стран единой валюты был отмечен дефицит в 3,1 миллиарда евро (в аналогичный период прошлого года наблюдалась прибыль в 3,4 миллиарда). В январе сальдо торгового баланса демонстрировало убыток в 9,5 миллиардов против убытка в 1,6 миллиарда в 2005 году. В том же феврале, по данным того же института Eurostat, экспорт уменьшился на 0,6%, а импорт вырос на 1,4%.
     Данные, относящиеся ко всему пространству Евросоюза, включающему в себя 25 стран, показывают еще более острый дефицит торгового баланса – 15 миллиардов (в том же месяца 2005 года этот показатель равнялся 7 миллиардам). В январе баланс был отрицательным с дефицитом 24,3 миллиарда (против 13,9 миллиардов в 2005 году). Для 25 стран Евросоюза экспорт в феврале находился на стабильном уровне, тогда как импорт увеличился на 1,2%.
     Наиболее заметным образом экспорт 25 стран вырос по отношению к России (+26% за январь по сравнению с аналогичным периодом прошлого года), Китаю и Бразилии (24% для обеих стран) и Турции (23%). Существенны и показатели, касающиеся импорта из России (+60%), Норвегии (+40%), Китая (+36%) и Южной Кореи (27%). В частности, среди стран Евросоюза наибольшая прибыль зарегистрирована в Германии (12,2 миллиарда). За ней следует Ирландия (2,6 миллиардов). Наиболее значительный убыток наблюдается в Соединенном королевстве (9,6 миллиарда), Испании (6,5 миллиардов), Франции (4,5 миллиарда) и Италии (4,1 миллиарда).

Франческа Сфорца (Francesca Sforza), («La Stampa», Италия).
© «ИноСМИ.Ru», 27.04.06.

Путинская Россия, или государство против народа

'Государство, которое всегда защищало свои интересы в ущерб интересам народа'

     Исследование – журналист Терез Обрехт*, бывший корреспондент в Москве, объясняет принудительную природу 'пародии на демократию' в России и механизм ее действия.
     Начиная с марта 2000 года, Россия вместе с Владимиром Путиным существует в режиме 'управляемой демократии'.
     С одной стороны, в стране вроде бы никто не провозглашал диктатуру, с другой стороны, правового государства тоже не наблюдается. С самого своего зарождения эта уникальная комбинация выглядела подозрительно. Может быть это – грандиозный эксперимент? Или все-таки диктатура, которая 'скрыла лицо за маской' и потихоньку завоевывает позиции.

Многовековая история
     На самом деле, если считать, что основной характерной чертой демократических систем является проведение водораздела между различными властными структурами и поддержание равновесия между ними, то российский режим совсем не обладает признаками демократии. Именно это доказывает Терез Обрехт, бывший корреспондент в Москве телеканала Television suisse romande, в своем исследовании на тему: 'Государство, которое всегда защищало свои интересы в ущерб интересам народа'.
     Центральной темой ее труда являются 'закон и права граждан современной России'. Закон, утверждает Терез Обрехт, это не то, чему подчиняется власть, это то, что она спускает сверху в императивном порядке.
     С этой точки зрения, как, впрочем, и с многих других, эпоха Путина является закономерным продолжением многовековой истории страны, где не было противовесов власти и сильного гражданского общества. 'Россия никогда не прибегала к закону, чтобы решить свои проблемы. Политическая власть всегда была над законом, как в прошлом, так и в настоящем', – говорит Андрей Бабицкий, журналист, который после того, как в 2000 году работал репортером в осажденном Грозном, попал на сорок суток в СИЗО и был внесен в черный список правоохранительных органов.
     Беззаконие – не единственное наследие многовекового 'уклада'. Отсюда же проистекают и идеи реставрации, которыми пронизан политический курс президента. Правосудие превратилось в 'винтик механизма исполнительной власти'. Оно послушно исполняет приказы, отданные по телефону высокопоставленными чинами, оно не противится давлению со стороны сотрудников спецслужб, которые 'незаконно присутствуют на судебных заседаниях, общаются с прокурорами и участвуют в принятии судебных решений'.

Советская матрица
     У путинской России много общего с Советским Союзом. Пенитенциарный конвейер, снова усиливающееся влияние спецслужб, любовь к секретам, маниакальная уверенность в существовании заговоров: коммунистическое здание полностью не разрушено. Кое-что от него осталось, например, утаивание полицейского произвола, безнаказанность офицеров, 'обострение шпиономании' у преемников КГБ, а также многое другое, что в комбинации с недавно возникшими отрицательными тенденциями, еще более ухудшает ситуацию. Терез Обрехт выявляет признаки упадка, которые прослеживаются в речах или молчании в интересах государства – размах коррупции, 'сделки между сотрудниками спецслужб и чеченскими бандитами', 'опасные связи' между армией и организованной преступностью.
     Она говорит о том, что очагом инфекции для России является война в Чечне, в которой за десять лет приняло участие около 'миллиона военных, что вдвое превышает размер контингента, отправленного в Афганистан в период с 1979 по 1989 годы'. Со своей стороны, Андрей Бабицкий утверждает, что Чечня является 'своего рода лабораторией, где Москва испытывает ту военно-полицейскую модель, которую потом сможет внедрить по всей стране'.

Есть преступления, но нет виновных
     Этой 'болезнью' заражены не только государственные структуры, законодательные органы, полиция или армия. Она распространяется по всему обществу, подточенному идеями ксенофобии, пораженному антисемитизмом, охваченному манией враждебного окружения: в 1996 году, как, впрочем, и в 1999-ом '75 процентов русских считали, что их окружают внутренние и внешние враги', среди которых 'лица кавказской национальности', эти пришедшие с юга 'козлы отпущения', занимают особое место.
     В речах власть предержащих тоже прослеживается нетерпимость. 'От того, каким образом Путин продвигает идеи российского величия и славянофильские мифы, отдает национализмом чистой воды', – констатирует Терез Обрехт. Президент в свойственной ему манере наносит глянец на общую историю. 'В отличие от Германии, которая извлекла для себя соответствующий урок после Холокоста, Россия так и не научилась распознавать признаки болезни тоталитаризма', – считает Никита Охотин, директор музея общества 'Мемориал', известной правозащитной организации. Жертвы репрессий были реабилитированы, факт совершения преступлений был признан, но виновные названы не были. 'Вина Коммунистической Партии не была признана ни на одном этапе ее деятельности, пусть даже символически'.
     Из этой мрачной картины выделяется горстка непокорных, 'пара тысяч адвокатов, солдатских матерей, журналистов, бывших узников совести, снова ставших диссидентами'. Их сопротивление не может пошатнуть 'управляемую демократию' Владимира Путина, но оно не дает им с нею смириться.
     * Терез Обрехт (Therese Obrecht). Россия, закон власти. Исследование пародии на демократию. Издательство Frontieres.

Жан-Франсуа Вердонне, («Tribune de Geneve», Швейцария).
© «ИноСМИ.Ru», 27.04.06.

Демократия как предчувствие

     «Демократия – это всегда ограничение властей предержащих. Если в стране проходят свободные выборы, но потом у народа нет возможности ограничивать власти, эти выборы ничему не служат».
     Эти слова принадлежат Киму Кемпбеллу, в прошлом премьер-министру Канады, а ныне – генеральному секретарю Мадридского клуба. Под эгидой этой престижной структуры, объединяющей львиную долю крупнейших мировых политиков в отставке, в Барселоне прошла конференция Всемирного фонда за демократию. Участники? Более престижного кворума и представить себе трудно. Где еще можно одновременно увидеть Збигнева Бжезинского и Гельмута Коля, бывшего президента ЮАР Фредерика де Клерка и Колина Пауэлла?.. Впрочем, последний – боевой генерал, ставший госсекретарем США, – не смог приехать в Европу, но все равно участвовал в работах форума: с помощью космической связи на огромном экране монитора, в прямом режиме.
     Помимо обсуждения универсальной специфики демократии в кулуарах говорили о самых насущных проблемах дня. Оглядываясь в прошлое, «гранды» политики смотрели в будущее. И что же там видно? По мнению Пола Бремера, в прошлом специального представителя президента США в Ираке, американский удар по Ирану, развивающему атомную программу, все-таки будет нанесен. А бывший советник президента США Збигнев Бжезинский выразил уверенность в том, что на питерской «восьмерке» будут обсуждаться не только проблемы энергетики, просвещения и борьбы с птичьим гриппом, но и вопросы, связанные с положением в Белоруссии и Приднестровье... Как всегда, в отличной форме немецкий великан от политики Гельмут Коль – он предсказал неминуемую смену власти в Белоруссии. В беседе с обозревателем «Известий» экс-канцлер ФРГ признался в любви, как он сказал, «к новому социальному классу: новым русским». Причем мотивировал это тем, что эти люди первыми «заболели вирусом свободы». Из всех сегодняшних поветрий это, уверен объединитель двух Германий, самое лучшее.

Кирилл Привалов, Барселона.
© «Известия», 28.04.06.

Российскую власть измерили в секундах

на экранах федеральных телеканалов

     Вчера Центр экстремальной журналистики и Союз журналистов РФ обнародовали итоги первого исследования о том, как СМИ в России отражают политическую жизнь страны. Мониторинг, по словам генерального секретаря Союза журналистов Игоря Яковенко, показал, что «федеральные каналы уже не являются СМИ», так как занимаются созданием «параллельной реальности», в которой все положительное связано только с президентом, а все отрицательное – с оппозицией.
     Для анализа политических сообщений в российских СМИ правозащитники из Центра экстремальной журналистики (ЦЭЖ) воспользовались методической помощью словацкой общественной организации МЕМО98, специализирующейся на мониторинге прессы (см. справку). Результаты таких исследований, как сообщил вчера глава ЦЭЖ Олег Панфилов, призваны поддерживать «в целом честность политического и информационного пространства». Политическая беспристрастность мониторинга заложена в самой методике: исследователи всего лишь с секундомером в руках замеряли, какая часть экранного времени на телеканалах отдается тем или иным событиям, партиям, деятелям. А в газетах замерялись площади, отданные под освещение политических событий, и частота упоминаний политиков.
     В марте ЦЭЖ отслеживал новостные выпуски с 18 часов до полуночи на пяти федеральных каналах («Первый», «Россия», НТВ, ТВЦ и Ren-TV), а также анализировал публикации в четырех всероссийских газетах («Российская газета», «Парламентская газета», «Комсомольская правда» и Ъ). С особым вниманием изучались телеканалы. Эксперты установили, что на четырех госканалах около 90% главных новостей посвящено власти (см. таблицу). Под «властью» ЦЭЖ имеет в виду «президента, его правительство, его правящую партию и его администрацию». При этом, например, на «Первом канале» в марте 71% материалов о власти были «положительны по тону» и 28% – нейтральны.
     Оппозицию в новостном телеэфире почти не видно. Так, на «Первом» демократам и коммунистам досталось 2% времени. На негосударственном Ren-TV «противникам власти» уделено 19% новостей, а власти – 64%. Правда, Игорь Яковенко считает, что более высокая объективность Ren-TV, контролируемой близкой к Кремлю «Северсталь-групп», не связана с заслугами самой телекомпании. Просто власть, по его мнению, жестко контролирует пока лишь каналы с наибольшим охватом аудитории, то есть «Первый», «Россию» и НТВ, и позволяет быть объективной, скажем, Ren-TV и радиостанции «Эхо Москвы»: им отведена «роль электронной 'Литературки' (в 60-80-е годы 'Литературная газета' была самым популярным изданием у советской интеллигенции как 'самая правдивая'.-Ъ)».
     В целом же Игорь Яковенко считает, что «все пять телеканалов по всем профессиональным признакам не являются СМИ», поскольку не информируют зрителя о реальных событиях, а выстраивают параллельную реальность, где все положительное связано только с президентом, а все отрицательное исходит от оппозиции. По этой причине и сотрудников федеральных телеканалов господин Яковенко не считает журналистами. «У них другая профессия – пропагандист»,– заявил он, уточнив, что российское телевидение сегодня состоит из «пропаганды и шоу-бизнеса». А собственно журналистской работе отведено 3% экранного времени. Изменить ситуацию, полагает генсек Союза журналистов, можно только с помощью общественного телевидения, проект по созданию которого он как раз и возглавляет. Господин Яковенко полагает, что проект может быть реализован уже в 2007 году.
     В отношении газетного рынка участники мониторинга вчера высказались вскользь, отметив, что газеты, даже пропрезидентские, все-таки «являются СМИ». Кроме того, у читательской аудитории, в отличие от зрительской, есть «возможность выбрать».
     ВИКТОР Ъ-ХАМРАЕВ

Кого показывают российскому телезрителю

Персонаж	«Первый канал»	«Россия»	НТВ	ТВЦ	Ren-TV
Президент	35,15	19,04	24,9	30,88	10,49
Администрация президента	1,27	1,76	0,89	1,13	0,35
Правительство	48,03	52,77	51,35	41,76	38,44
ФСБ	0,89	0,56	0,66	0,95	0,45
«Единая Россия»	7,1	14,2	10,82	16,48	15,85
ЛДПР	0,45	0,51	1,3	0,55	3,22
КПРФ	0,3	3,68	1,77	2,28	1,74
«Родина»	3,29	2,17	4,64	0,77	5,99
Российская партия жизни	1,34	4,27	1,56	1,48	-
СПС	0,12	–	–	–	3,56
«Яблоко»	–	–	–	–	0,57
СДПР	–	–	–	0,8	0,58
Республиканская партия	–	–	–	–	4,1
Народная партия	–	–	–	–	2,03
Независимые депутаты	–	–	–	–	2,55
Другие	1,94	0,4	0,71	1,76	8,63

Словацкий мониторинг на американские деньги
     MEMO98 является некоммерческой организацией. Основной спонсор – фонд National Endowment for Democracy, поддерживаемый конгрессом США. Как сообщил Ъ директор MEMO98 Растислав Кужел, его организация занималась предвыборными исследованиями и мониторингом СМИ почти в 50 странах, в том числе в СНГ, на Балканах, Ближнем Востоке и в Африке. «Часто мы приходили к выводу, что государственная администрация получает чрезмерное освещение в СМИ. В Словакии накануне парламентских выборов 1998 года это тоже было так. Однако такого безумия, как у вас, мы нигде не видели»,– признался господин Кужел. По его словам, мониторингом СМИ в России занимаются как словацкие, так и российские специалисты. «Мы всегда работаем с местными партнерами,– пояснил он.– Что касается словацких специалистов, то перед началом проекта они прошли подготовку с помощью российских аналитиков – просто чтобы ознакомиться с местными реалиями. Наши украинские коллеги помогли при проверке методологии и результатов».
     КОНСТАНТИН Ъ-БЕНЮМОВ

     Вам кого в телевизоре не хватает?

Никита Белых, лидер СПС:
     – Независимых парламентариев, журналистов и региональной элиты. Власть не любит независимых людей и душит их всеми возможными способами. Власть, формируя сетку ТВ-вещания, рассчитывает на обывательское отношение к партиям – раз их нет на экране, значит, нет и в природе. Поэтому никого на экраны и не пускают. Зато официоза предостаточно. Иногда официальные лица и в «Правительственном часе», и в «Смаке» говорят одни и те же заученные фразы.

Николай Харитонов, депутат Госдумы (КПРФ), председатель Агпромсоюза:
     – КПРФ, Аграрной партии и «Родины». Эти партии либо вообще не показывают, либо говорят о них с издевкой. Зато на экране пиар исполнительной власти: там уже началась предвыборная президентская кампания, вот и суют во все дыры Медведева и Иванова. Медведев – вице-премьер, а на экране он мелькает чаще премьера.

Андрей Метельский, лидер фракции «Единая Россия» в Мосгордуме:
     – Мне всего хватает, а рекламы даже много. Новостные передачи стали более профессиональными. Мне кажется, стали говорить больше правды. «Вести» и выпуски Первого канала, конечно, похожи, но новости-то одни на всех.

Дмитрий Докин, председатель совета директоров группы компаний «Инмарко» (Новосибирск):
     – Нормальных новостей, поэтому я перестал смотреть по телевизору новости,– все черпаю из интернета. А больше всего меня раздражал Петросян, даже больше, чем «Единая Россия».

Виктор Ерофеев, писатель:
     – Оппозиции. Причем как правой, так и левой. Мне хочется знать разные точки зрения, а не только благостные оценки власти, напоминающие «социалистический реализм» советского времени, который нам пихают с экранов. Не хватает правды жизни, а не «правды» власти.

Гарри Каспаров, лидер Объединенного гражданского фронта:
     – Полноценного обмена мнениями, живого политического эфира. Зато очень много Путина, «Единой России» и лояльных чиновников. Телевидение, как и в советское время, опять стало инструментом пропаганды. Какую программу ни включишь, информация одна и та же. Даже пасхальную службу транслировали только до тех пор, пока присутствовал президент.

Сергей Митрохин, зампред партии «Яблоко»:
     – В эфире очень мало актуальных тем и серьезной критики действий власти, а не тех мелочей, которые специально отбирают. Не хватает просто свободы слова. На первых двух каналах установилась политическая пустыня, изредка радует программы ТВЦ и Ren-TV.

Владимир Познер, телеведущий:
     – Мало альтернативных точек зрения, не хватает Парфенова, Сорокиной, Киселева, Шустера, которые давали возможность услышать разные точки зрения. В любой стране информационные программы посвящены политике, но вопрос в том, как подается материал. Многие программы, поддерживая позицию власти, не дают ииных точек зрения.

© «КоммерсантЪ», 28.04.06.

ВЫБОРЫ В ПАРТИИ ЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ЛАМПОЧЕК

Специалист по математической модели демократии предлагает выбирать лидера наугад

     Поверять гармонию алгеброй, так же, впрочем, как и вздыхать по социальному государству, которым, по 7-й статье Конституции, является наша РФ, проще на чужбине. Главный отечественный специалист по математической модели демократии доктор Андраник ТАНГЯН живет и работает в Германии. Он не просто ведущий научный сотрудник института WSI при немецком фонде Ханса Беклера, но и эксперт Еврокомиссии (правительства ЕС) по вопросам рынка труда. Корреспондент «Новой» застал его дома, в Москве, по чистой случайности: если Родину нельзя унести на подошвах своих сапог, то хорошие мозги вывезти за кордон очень даже можно… Из разговора выяснилось: его величество жребий, брошенный по-русски на «авось», правит людьми надежнее самых точных расчетов.

     – Из всех математических формул демократии у нас на Руси наиболее известна такая: каждые 29 лет умирает какой-нибудь видный деятель и эпоха меняется: в 1924 году – Ленин, в 1953-м – Сталин, в 1982-м – Брежнев… Кто умрет в 2011-м, страшно даже предположить.
     – Пусть лучше никто не умирает, но к демократии это не имеет никакого отношения. Я даже сейчас не о математике говорю: просто институт демократии заставляет даже людей, уже находящихся у власти, действовать с большей оглядкой – их же контролирует общество. Их могут и критиковать, и призывать к ответственности, и легко заменить, что, как мне кажется, является в демократии основополагающим.
     В принципе, если вести демократию по Аристотелю – от Солона (594 год д.н.э.), то в течение двух с половиной тысяч лет, вплоть до двадцатого века, ее характерным признаком всегда считалась выборность на политические посты посредством жеребьевки – самым простым способом замещения. Голосование считалось приемлемым только для олигархии («олигархия» – с греческого – власть богатых. – С.М.). Главный аргумент, как считали греки: выборы голосованием не могут привести к разумному решению, если их участники не разделяют общие ценности. Для олигархов, скажем, ценностями были гражданская добродетель и экономическое благосостояние.
     В 507 году до н.э. афинский предводитель Клесфен, свергнув тиранию Писистрата и его сыновей, сумел отобрать власть у олигархов и переменчивых аристократов, рассредоточив ее на Народной ассамблее с кворумом 6000 участников. По его конституции 600 из 700 государственных постов распределялись по жребию: чем более высок был пост, тем короче срок его занятия, а президент Афин избирался по жребию на один день. Голосовали только при назначении стратегов (генералов), так как предполагалось, что в этом случае все граждане имеют общую цель (военное могущество Афин), делающую голосование «разумным».
     С математической точки зрения, выбор по жребию наиболее оправдан там, где нет предварительной информации. Выбор представителей осуществляется, как при контроле качества: например, из партии электрических лампочек выбирают несколько наугад – и по ним судят обо всей партии. Так же и с обществом – по нескольким представителям выявляют общественное мнение. Конечно, надо выбирать случайно: если целенаправленно отбирать самые лучшие лампочки, это будет совершенно нерепрезентативно, и картина получится искаженной.

     – Если так рассуждать, то самой демократической страной в современной нам Европе была коммунистическая Югославия после Тито, где все первые посты ежегодно ротировались между союзными республиками…
     – Как раз это одна из форм жеребьевки, которая сохранилась в западных демократиях при подборе присяжных для суда или в той же ротации административных постов.

     – Да, но, напомним, дело кончилось диктатурой Милошевича!
     – Чем это кончается – совсем другое дело. Афинская демократия тоже рухнула в 322 году до нашей эры, но это еще не значит, что ее не было. Считать ее хорошей тоже не обязательно: Платон, например, был противником демократии, а Аристотель относился к ней весьма умеренно, пропагандируя что-то вроде гражданского общества… Даже слово «демократия» вошло в официальный обиход не сразу, а только при Перикле лет через 50 после Клесфена, а поначалу оно воспринималось слишком жестко. «Демос» – затрудняюсь точно перевести это слово на русский язык – это были низы общества. Власть черни грубо звучит – толпы…

     – Власть толпы – это охлократия…
     – Все равно слово «демократия» еще тогда многим резало ухо. Да и позже тоже. На самом деле, если говорить про Великую французскую или американскую революции, то их целями была не демократия, а республиканизм. Его долговечность и стабильность казались главным достоинством. Древний Рим просуществовал 509 лет, а рекорд поставила Венецианская республика – 798…
     Слово «демократия» было поднято на щит только после Второй мировой войны, когда появились ГДР, КНДР, а позже и ДРА в Афганистане – страны так называемой народной демократии. В ответ США и ЕС противопоставили «демократические выборы», «права человека», «свободную прессу» – известно, чья пропаганда победила.
     Обе стороны мало заботились об исторической преемственности. Так, во времена Монтескье и Руссо словосочетание «демократические выборы» было бы абсурдным по причине соотнесения выборов не с олигархией, а с демократией. На самом деле это был просто политический инструмент, при помощи которого каждая система хотела переделать другую по своему образу и подобию. План коварный: те, кто принимает чужие правила игры, не могут рассчитывать на стратегический выигрыш.

     – Чем отечественная формула демократии отличается от западных?
     – Боюсь, что не смогу ответить на этот вопрос, так как мои математические модели демократии основываются на совершенно других предпосылках. Они сводятся к следующему.
     Есть некоторые вычисляемые индикаторы «популярности» и «универсальности», с помощью которых можно оценивать степень представительности: насколько лидеры, парламент, министры представляют общественное мнение. Таким образом, можно оценить популярность и универсальность Афинской ассамблеи (чье участие в политике даже оплачивалось из государственного бюджета) как собрания, представляющего всех граждан. Оказалось, что в Древних Афинах Народная ассамблея из 6 тысяч человек и магистраты (аналог министерств) по 10 функционеров принимали одинаково популярные и универсальные решения, хотя ассамблея работала по принципу большинства, а магистраты – по принципу консенсуса (отсутствия сильных разногласий). Оказывается, при разной организации и разных функциях 6000 и 10 имели одинаковый уровень популярности и универсальности.

     – То есть было математически правильно организованное общество?
     – Абсолютно. Это какое-то чудо. Они ничего не считали.

     – Конституция США, написанная отцами-основателями, тоже считается эталоном правильной организации. Они высчитывали или угадали?
     – Тогда могли уже кое-что и посчитать. Первые математические модели появились незадолго до американской и Великой французской революций, тогда еще никто из политиков в них толком разобраться не мог, но наука уже была к этому подготовлена. Система США – слишком сложная для изучения, но, думаю, она скорее интуитивно угадана, чем просчитана.
     Теорию не следует переоценивать. В общем и целом она идет все-таки вслед за практикой. Например, моя последняя задача состояла в том, чтобы при помощи индикаторов популярности и универсальности оценить немецкие политические партии и их коалиции по партийным программам и результатам выборов в бундестаг 2005 г. Вы знаете, что социал-демократы проиграли выборы в Германии, но их индикаторы популярности-универсальности оказались самыми высокими из всех партий – и вывод напрашивается: населению просто надоели лидеры, они проголосовали против собственных убеждений, чтобы разонравившиеся лидеры ушли.

     – Ну СДПГ не совсем ушла от власти, а составила ядро новой «большой коалиции» с ХДС/ХСС, курс по большому счету сохранен.
     – Да, однако они могли остаться на лучших позициях, объединившись не с правыми, а с «зелеными» и левыми, но не пошли на это, побоявшись компрометирующих связей с бывшими коммунистами. Предпочли утратить часть влияния. Другой аспект – следует различать демократические и «правильные» решения. Недемократические (принятые против большинства) решения могут впоследствии оказаться оправданными – и если население считает их справедливыми, то и хорошо.

     – А вот позаимствованная Горбачевым у Древних Афин система двухступенчатой демократии у нас не прижилась. В 1989-м, помните, сперва собрание избирателей утверждало кандидата, а потом лишь – на суд народа?
     – Ну это уже не совсем случайный выбор. Хотя идея была правильная: на первом этапе выявить общественное мнение, а потом уже ретроспективно под это выстраивать решение. Ну и нужен какой-то процесс обратной связи. В этом плане у Горбачева не было именно механизма обратной связи.

     – Выбор из двух трактористов в сельском округе и двух рабочих в городском, как это было в 1989-м, например в Рязани, математически честнее? Где еще есть нормы представительства?
     – Да, но когда мы говорим о представительстве, то это не обязательно должно быть общество, а могут быть самые разные процессы – например, колебания рынка ценных бумаг. Известно, что на франкфуртской бирже курс DAX зависит от Доу-Джонса: сразу после открытия торгов в Нью-Йорке происходит резкий скачок. Идея такая, что некоторые акции опережают тенденции, а большинство находится где-то в середине – техника выявления авангарда есть.

Беседовал Сергей МУЛИН.
© «Новая газета», 28.04.06.

Продам ноу-хау для Кремля. Недорого...

Новый президент просидит в Кремле недолго

     О том, кто придет к власти в России после 2008 года, не писал только ленивый. Предположения выдвигаются всевозможные, но большинство уверено, что кресло в Кремле займет некий преемник курса Владимира Владимировича.
     Однако, если внимательно вчитаться в российскую прессу, то становится понятно, что жителей страны тихонько готовят к тому, что Владимир Путин – это надолго. То публикуются размышления бизнесменов о том, что только он может обеспечить стране стабильную экономику. То сообщается, что депутаты из глубинки слезно призывают продлить срок правления нынешнего лидера. . . Ответ самого «незаменимого и надежного» на просьбы трудящихся всегда однозначен: «Понимаю ваши чаянья, но конституция – это святое. Посему в 2008 году будут честные выборы, и страна выберет лучшего».
     Разумеется, твердость Путина лишь добавляет ему сторонников. Да и на самом деле, зачем менять конституцию, когда и без того можно править практически вечно? Вот, например, вчера спикер Госдумы РФ Борис Грызлов сообщил, что конституция запрещает баллотироваться три срока подряд, но вот не подряд – пожалуйста. Посему он не исключил, что Владимир Путин может осчастливить россиян своим правлением уже в 2012 году.
     Дополняя Грызлова, отмечу, что конституция допускает еще и существование внеочередных президентских выборов. А посему год, когда Владимир Путин решит вернуться во власть, может с 2012-го плавно переместиться на второе полугодие 2008-го или, на худой конец, на 2009-й. Мало ли какого преемника Путина выберет в 2008 году народ? Может, он будет вести аморальный образ жизни? А может, экономику страны своими глупыми указами разрушит? Да мало ли что он еще может учудить, за что ему пропутинская Единая Россия, контролирующая Думу, решит объявить импичмент?
     Отсюда вполне вероятно, что президентские выборы пройдут в России в 2008 году. Но вот только в Кремле новый президент просидит недолго. И конституцию для этого менять не обязательно.

Ольга ЗАЙЧЕНОК, («Telegraf», Латвия).
© «ИноСМИ.Ru», 28.04.06.

Народ с протянутой рукой

Россия до сих пор не вышла на уровень зарплат 1991 года

     До половины граждан живут за чертой бедности, женщины рожают больных детей из-за невозможности правильно питаться, смертность превышает рождаемость, родители не в состоянии дать детям высшее образование, молодые семьи не могут купить жилье... Нет, это не зарисовка из жизни какой-нибудь «банановой республики». Такой предстала современная Россия на общероссийских слушаниях «стратегия преодоления бедности», которые провела Общественная палата.
     Символично, что заседание прошло именно в Академии труда и социальных отношений. По словам ее ректора Алексея Шулуса, «проблема бедности в нашей стране долго замалчивалась», поскольку воспринималась властями как временное явление, связанное с издержками становления новой экономики. Мол, пройдет еще 2-3 года, и все наладится. Не наладилось. На сегодня мы до сих пор не вышли на уровень зарплат 1991 г. (только 71%).
     В России задачу борьбы с бедностью два года назад поставил президент. Но за прошедшее время в стране мало что изменилось. Богатые стали еще богаче, а бедные – беднее. Так называемый «децильный коэффициент» (отношение доходов 10% самого богатого населения к доходам 10% наиболее бедного) за последний год вырос еще на один пункт – до 15. А ведь еще в начале реформ, в 1992 году, он не превышал 8. Между тем, по рекомендациям ООН, значение этого коэффициента ни в коем случае не должно быть больше 10. Иначе ситуация чревата социальными катаклизмами.
     Парадокс в том, что среди нынешних бедных россиян 66% – это лица, имеющие работу. Так называемые «новые бедные». В основном бюджетники. Кстати, и задолженность по зарплате у нас больше всего именно в тех отраслях, где люди и так получают немного. К примеру, в сельском хозяйстве при средней зарплате в 3523 рубля она сейчас превышает 1,6 млрд. рублей. А занятым в производстве кокса и нефтепродуктов зарплату (среднее значение – 21 953 р.) выплачивают без задержек.
     Последствия напрямую проецируются на детей из бедных семей. По словам члена ОП Елены Ершовой, сегодня не посещают школу более 2,5 млн. детей, и только 25% старшеклассников имеют перспективу поступить в вузы. То есть происходит дальнейшее расслоение общества – бедность начинает воспроизводить себя.
     Собравшиеся были едины в том мнении, что современная российская бедность приняла системный характер. И потому бороться с ней можно только системно. По мнению участников дискуссии, нужно в кратчайшие сроки разработать систему социальных стандартов для населения, которых нет до сих пор.
     Как отметил глава ФНПР Шмаков, «никогда мы еще не были свидетелями накопления такого огромного богатства, в то время как многие люди продолжают влачить жалкое существование». При этом нет реальной адресной помощи и деньги расходуются неэффективно. Регионы не справляются с соцнагрузкой. Чего одна монетизация стоит. И удвоение ВВП не только не решает проблему бедности народа, а загоняет ее в тупик. При нынешнем распределении доходов все жирные куски пирога отправляются на стол богатым.
     В общем, похоже, что выполнить взятые на себя в рамках ООН обязательства по сокращению вдвое бедности к 2015 г. Россия просто не успеет. Даже если все начнет меняться уже сейчас.

СПРАВКА «МК»
     Азиатские страны еще в середине прошлого века озаботились борьбой с бедностью. Один из наиболее впечатляющих результатов в борьбе с нищетой продемонстрировал Тайвань. Еще в 1953 году децильный коэффициент в этой стране составлял 30,4. Но уже в 1961 году он упал в Тайване до 19,3, а в следующее десятилетие разрыв между доходами богатых и бедных сокращался еще более радикально и в 1972 году составил 6,8.

Денис ЕРМАКОВ, Александр ГРИШИН.
© «Московский Комсомолец», 29.04.06.

Человек недели: Царь трубы

     Конечно, это пиар-акция, причем прекрасно рассчитанная, хоть в учебники ее суй: перед всем честным народом отец-президент учит уму-разуму исполнительных, но туповатых подчиненных, недальновидных поборников экономии средств государства, которым застит глаза сиюминутная выгода. А Владимир наш Владимирович, как орел, с высоты своего исключительного положения зрит в стратегическую даль, где видит, что для государства сегодня лишний миллиард долларов – ничто по сравнению с великим Байкалом, сохраненным для потомков.
     Это на поверхности. Умные комментаторы открыли и поглубже пиар-пласт: оказывается, если б сохранился проект в прежнем виде, то у Байкала, самого большого в мире хранилища пресной воды, труба бы начала ложиться аккурат в марте 2008 г., т. е. в то самое время, когда Владимиру Путину надо было бы проводить через всенародное одобрение кандидатуру преемника. (Или если правда, что в Кремле по-прежнему существует «партия третьего срока», которая имеет легкий доступ к уху президента и может склонить его к нарушению ныне действующей Конституции, то и в момент одобрения собственной кандидатуры.) Каков расчет кремлевских пиарщиков! Ну опять – хоть в учебник!
     А зарубежные наблюдатели, воздавая должное пиар-сотрудникам в Кремле, обращают особое внимание на тот самый миллиард долларов: им кажется странным, как это в демократической в сущности России возможно, чтобы по мановению руки одного человека государство шло на такие совершенно незапланированные расходы.
     Аршином, как говорится, общим не измерить! Это, по-моему, очередное проявление современной русской демократии, к которой можно относиться и ернически, но которую нельзя не признать эффективной, в смысле подлинной. Потому что спросите себя, например: вы были за трубу вдоль берега Байкала? Почти наверняка – против! А те даже, кто был за, на самом деле, в глубине души, тоже были против, а просто в силу должностных обязанностей или ложно понятных идей государственничества (как те недалекие подчиненные президента, которым получилась публичная выволочка) уговорили себя быть за. То есть президент на этом совещании просто выговорил общее мнение россиян, своих избирателей, единственных, перед кем он в ответе.
     Да, честно говоря, и строителям это выгодно. Денег им добавится, плюс отступление от первоначального проекта – значит, все придется делать второпях и по новой: это сколько же ошибок можно будет списать на необходимость выполнять стратегический приказ! Должно быть, и некоторые игры с размером сметы и сроками исполнения останутся без наказания…
     Может, у Путина вышло немного манерно и пафосно. Зато пафос этот уже никак не позволит трубе лечь вдоль Байкала: президент так мощно оперся в этом своем экологическом героизме на подспудные чаяния народа, что никакой аппаратной интригой историю вспять не вернуть. А мы-то знаем, что некоторые президентские инициативы аппарат успешно схоронил.

Кирилл Харатьян.
© «Ведомости», 02.05.06.

Преемники идут вровень

     Из двух возможных преемников Владимира Путина на посту президента министр обороны Сергей Иванов незначительно опережает по рейтингам первого вице-премьера Дмитрия Медведева. Большая часть населения дожидается, на кого укажет действующий президент. От нового избранника граждане ждут подъема экономики, а защиту частной собственности и защиту своих прав к приоритетам не относят.
     «Левада-центр» провел опрос о возможных преемниках Владимира Путина на посту президента. Исследование проводилось в период с 20 по 25 апреля среди 1600 человек в 46 регионах страны. Большинство респондентов – 44% – не хотели бы видеть преемником ни Сергея Иванова, ни Дмитрия Медведева. Еще 21% – пока не определились. Симпатии остальных скорее на стороне министра обороны: его предпочитают видеть президентом 19%, Медведева – лишь 16%.
     По словам эксперта «Левада-центра» Леонида Седова, в опросные листы социологов Иванов попал в декабре прошлого года, а Медведев чуть позже – после того как был назначен вице-премьером. За прошедшие полгода разрыв между Медведевым, который поначалу обладал практически нулевым рейтингом, и Ивановым (стабильно имеет 10-11%) заметно сократился. К весне на гипотетических выборах «в ближайшее воскресенье» за Медведева были готовы голосовать уже 6%. Это говорит о том, что как политик Медведев уже замечен, полагает Седов. Он добавляет, что нынешним успехом Медведев обязан прежде всего президенту: вице-премьеру доверяют, «потому что его назначил Путин». А популярность Иванова не в последнюю очередь обусловлена статусом военного, считает эксперт.
     Другие социологические службы также фиксируют близость позиций двух претендентов. По опросам ВЦИОМ, с января по март 2006 г. рейтинг Медведева вырос с 1% до 5%, у Иванова – с 4% до 8%. ФОМ впервые включил Иванова и Медведева в список потенциальных претендентов на пост президента в апреле, у Иванова рейтинг – 2%, у Медведева – 1%.
     «В России должность преемника – временная», – замечает зампред федерального политсовета СПС Леонид Гозман, напоминая, сколько «наследников» в свое время сменил Ельцин. Поэтому спешить с выводами о том, кому передаст власть Путин, не стоит, советует Гозман.
     Большинство граждан хотело бы, чтобы преемник продолжал политику Путина – 49% против 33%, выступающих за смену курса. Если бы россияне могли давать наказ новому избраннику, они попросили бы его сосредоточиться на подъеме экономики (73%), восстановлении социальной справедливости (62%). Меньше всего их интересует укрепление демократии, защита свобод (13%) и обеспечение неприкосновенности частной собственности (7%).
     Седов констатирует, что существует мощный конформистский слой населения, который полностью устраивает нынешняя политика Путина. «По результатам наших опросов таких около 35-37%, – говорит эксперт, – еще около 17-20% представляют собой убежденную оппозицию и намерены голосовать против «преемника». 40% россиян отвечают, что они будут действовать «по обстоятельствам», добавляет Седов.
     Население в основном не верит, что от их симпатий что-либо зависит. Надеются на реальную борьбу на президентских выборах только 33%, а 51% респондентов считает, что «будет создаваться видимость борьбы, а президентом все равно признают того, на кого укажет Путин».
     Замгендиректора Института общественного проектирования Михаил Рогожников считает, что если в верхах при выборе преемника и будут ориентироваться на социологию, то только на какие-то значимые цифры и только в случае заметной разницы в степени популярности кандидатов. Настроения в обществе не так важны еще и потому, что избрание человека, на которого укажет Путин, – дело техники, замечает политолог Дмитрий Бадовский. Важнее другие, непубличные качества – приемлемость для силовых структур, восприятие региональными элитами, личные симпатии Путина, волевые качества преемника, добавляет эксперт.

Анастасия Корня, Максим Гликин.
© «Ведомости», 02.05.06.

Выгодный работодатель

Государство платит работникам не меньше, чем бизнес

     Зарплата бюджетников не так мала. Центр трудовых исследований Высшей школы экономики (ЦТИ ВШЭ) подсчитал, что нанятые государством специалисты в частном секторе могли бы рассчитывать примерно на те же деньги. Но если продолжать повышать зарплаты бюджетникам, в бедных регионах они будут зарабатывать больше, чем работая на бизнес.
     Разница в зарплатах в государственном и частном секторах появилась в 1992 г. В декабре 2003 г. зарплата в сфере образования была вдвое ниже, чем в строительстве и промышленности. В 2004 г. зарплаты в госсекторе выросли на 35%, а в 2005 г. – на 25%. В феврале 2006 г., по данным Росстата, работники образования зарабатывали 5982 руб. – на 17% меньше, чем в обрабатывающей промышленности и на 48% меньше газовиков.
     Директор ЦТИ ВШЭ Владимир Гимпельсон уверен, что традиционное сравнение зарплат неадекватно: пожилая учительница не может занять пост директора крупной компании, а медсестра – рассчитывать на зарплату программиста. ЦТИ сравнил зарплаты в государственном и частном секторах с учетом социальных характеристик работников – их пола, возраста, образования, профессионального статуса и проживания в мегаполисе или небольшом населенном пункте.
     В среднем бюджетники получают на 21% меньше того, что могли бы заработать у частника. У молодежи этот разрыв больше (22%), чем у работников предпенсионного возраста (17%), а в городах (25%) выше, чем в селе (10%). Работников без образования государство и бизнес ценят одинаково, а вот носители высшего образования на госслужбе проигрывают меньше (18%), чем те, кто не закончил вуз (25%). Зарплаты руководителей всего на 1% ниже, чем в частном секторе, а у квалифицированных рабочих – на 22%. Чем богаче регион, тем больше разрыв: по мере увеличения валового регионального продукта на душу населения на 1% премия «частников» растет на 1,1%.
     Скоро в бедных регионах зарплаты бюджетников превысят зарплаты в частном секторе и предприятия будут вынуждены либо закрываться, либо переходить в госсобственность, тревожится Гимпельсон. Руководители госпредприятий в бедных регионах получают больше того, что может им предложить частный сектор, добавляет руководитель направления Центра стратегических разработок Владимир Южаков: «В бюджетную сферу идут активные люди, которые могли бы участвовать в развитии бизнеса, и он остается без лидеров». Исправить ситуацию может дифференцированное повышение зарплат в регионах. Но национальные проекты делают это невозможным – зарплаты врачам и учителям одинаково повышаются по всей стране, констатирует руководитель Центра фискальной политики Галина Курляндская.
     По словам министра труда и соцразвития Дагестана Исмаила Эфендиева, в республике зарплаты в промышленности (6500-7000 руб.) пока превосходят уровень бюджетной сферы (3500-4000 руб.), но из-за высокой безработицы люди «с удовольствием идут в бюджетную сферу». Конкуренция между государственным и частным секторами за работников сильнее всего в сельскохозяйственных регионах, отмечает ведущий научный сотрудник НИИ труда и социального развития Лидия Широкова, а в других регионах конкуренция пока слаба.
     Бюджетники объясняют свой выбор возрастом и нежеланием менять работу. «Вряд ли я найду место в частной компании», – говорит сотрудник академического института Елена, в марте получившая 2690 руб., хотя в 2005 г. зарплата была повышена на 30%. А учитель английского языка в школе Ирина могла бы получать больше 8200 руб., работая переводчиком, но выбрала профессию по душе и отказываться от нее не хочет.

Екатерина Шохина Ведомости.
© «Ведомости», 03.05.06.

Какой России мы помогаем?

Инвестиции в социальную инфраструктуру могут дать эффект, если они учитывают объективные тренды развития страны

     После длительного замалчивания проблемы демографии России вылились в публичное пространство. И сразу стали обрастать мифами по известному сценарию – «Доктор, мне мой диагноз не нравится, поменяйте, пожалуйста». Для решения демографической проблемы предлагаются экзотические меры: разрешить многоженство, запретить аборты, выдавать за каждого третьего ребенка квартиры и так далее. Но опыт СССР и других стран показывает, что все попытки госрегулирования рождаемости малоэффективны. К сожалению, демографическая ситуация не зависит от желаний руководства и в ближайшее время будет только ухудшаться. К этому надо готовиться, предусмотрев заранее необходимые меры, чтобы в очередной раз не креститься после грома.
     С этих позиций многие обсуждаемые реформы видятся по-другому. Дефицит Пенсионного фонда из-за изменения соотношения между численностью трудоспособного населения и иждивенцев уже сейчас финансируется государством, и в дальнейшем ситуация вряд ли изменится. Сокращение армии и силовых министерств все равно произойдет по вполне объективным причинам – такого количества призывников, как в последние два года, больше не будет.
     Сокращение населения затронет практически все стороны жизни страны. Изменится география России, распределение населения по ее территории, усилится расслоение по уровню жизни не только между регионами, но и внутри краев и областей, между городом и деревней. Сокращение рождаемости и увеличение смертности при нерадостных средних цифрах в разной степени проявляются в населенных пунктах в зависимости от их размера. При относительном благополучии в крупных мегаполисах они приобретают катастрофическое значение в малых городах и поселках городского типа. Уже встречаются города, где смертность превышает рождаемость в три и более раз. Хотим мы или не хотим, но вымирание малых городов и поселков городского типа – это дело времени. Развитие России в несырьевом направлении может происходить только в условиях сверхурбанизации. Цифры показывают, что рост экономики в малых городах отмечен только в 5% от общего их числа.
     Из этого следует необходимость тщательного прогнозирования возможного развития муниципальных образований и определения мер, касающихся инфраструктуры городов. В рамках осуществляемых национальных программ необходимо в первую очередь разработать меры по изменению структуры образования и здравоохранения. Здесь нельзя давать единые рецепты, меры должны намечаться исходя из конкретной ситуации в каждом населенном пункте. Ясно, что это будет связано с закрытием и объединением школ, введением семейных врачей. Возможно, где-то придется идти на дополнительные затраты, сохраняя малокомплектные школы и поликлиники, но это необходимо делать обоснованно.
     Сегодня нужна демографическая экспертиза принимаемых в регионах решений. Сокращение населения и изменение географии России – это реальность, в которой мы будем жить в ближайшее время. И обсуждать нужно не то, как переломить демографическую ситуацию, на которую мы значимо повлиять не можем, а как приспосабливаться к ней. И в первую очередь мы должны перестать относиться к людям как к грязи и переоценить человеческий капитал. Строить экономическую и социальную политику страны нужно исходя из того, что человек становится дорогим и дефицитным товаром на рынке.
     Андрей Нещадин, заместитель директора Экспертного института Два агросектора России Кризис 1990-х ударил по всем предприятиям агросектора. Без дотаций слабые предприятия глубинки просто рухнули, а если и существуют, то давно живут в немонетарной среде, помогая своему населению. Зато роль пригородов и южной зоны от Белгородской области до юга Сибири выросла. Крупные предприятия адаптируются к новым условиям, здесь много фермеров, на юге – мощные, часто товарные, хозяйства населения.
     Контрасты, заложенные при социализме, лишь усилились. На базе старого формируется новое, еще более поляризованное пространство. Отсюда вопрос – кого собирается поддерживать национальный проект в области сельского хозяйства? Опять размазывать средства, чтобы закопать их в землю на периферии? Или стимулировать ареалы и очаги роста агросектора? Но они уже и так конкурентоспособны, их предприятия вырастили новый класс отсутствующих прежде аграрных менеджеров, они интегрированы в бизнес-структуры и в агропромышленные комплексы. Большая их часть молит о том, чтобы власть не вмешивалась и, не дай бог, не затеяла очередные реформы.
     Так в какой помощи они нуждаются? Главное, чего остро недостает в России, причем для всех производителей (и крупных, и мелких), это инфраструктуры: транспортной, инфраструктуры сбыта продукции, а также возможности получить кредиты под низкие проценты на обновление техники, развитие производства и т.п.
     В то же время крупные и хорошо работающие пригородные предприятия, на которые опирается частично наша пищевая промышленность, срочно нуждаются в охране. Ведь земля в пригородах дорога, идет активное вытеснение агропредприятий строительными фирмами, банками. Этот процесс имеет в России свои нюансы: в отличие от других стран в разреженном социальном пространстве в удалении от городов такие предприятия функционировать не смогут, и именно эти процессы могут убить наше реально работающее сельское хозяйство. На юге тоже ведется наступление на агросектор, но оно связано с выгодностью производства зерна. Возможность быстрого получения прибыли притягивает туда фирмы-однодневки, количество недоброжелательных банкротств увеличивается. В результате – полное избавление от животноводства, нарушение элементарных севооборотов и т.п.
     А что же нечерноземная периферия? Как ни странно, сплошь убыточные предприятия там никто не банкротит, так как эти зарастающие лесом пространства никому не нужны. Так может, колхозы надо ликвидировать? Или, наоборот, вкладывать туда деньги, чтобы в село поехали люди. Люди-то поедут, но только на свои дачи, и сельское хозяйство это не спасет. А в помощи государства эти территории действительно нуждаются. Агропредприятия там нужны не как производители товарной продукции, а как социальные институты, помогающие оставшемуся населению содержать скот, обрабатывать огороды и т. п. Ведь доля хозяйств населения там и так составляет 70-90% общего производства продукции. Так что аграрные пространства у нас разные, и одним набором решений проблем не решить. Надеюсь, исполнители национальных проектов это понимают.

Татьяна Нефедова, ведущий научный сотрудник Института географии РАН.
© «КоммерсантЪ», 03.05.06.

Указания из репродуктора

     Ежегодное послание президента станет реализовываться на практике только тогда, когда в стране вновь появится реальная публичная политика.
     В системе почти полностью разрушенных или серьезно искаженных каналов обратной связи власти с обществом ежегодное послание президента Федеральному собранию все более явно начинает напоминать прикрепленный на столбе репродуктор военных времен. Который, напомним, после обязательной сдачи индивидуальных приемников стал единственным каналом получения информации. И сегодня послание выглядит как сугубо технический инструмент, посредством которого глава государства просто ритуально обозначает свое присутствие на вершине властной вертикали. Поэтому вряд ли стоит удивляться не только отсутствию серьезной общественной реакции, но и такого же реального отклика на послания главы государства со стороны других органов власти в виде реализации основных положений этих речей в практической политике.
     Тот факт, что главные адресаты ежегодного послания президента – правительство и две палаты российского парламента – слушают, но не слышат главу государства, признают даже самые верные и преданные «колесики и винтики» властной машины. Так, председатель Совета федерации Сергей Миронов выразил надежду, что Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию 10 мая затронет вопрос о том, как правительство и парламент выполняют его программные установки. «Мы ожидаем сейчас очередное послание главы государства Федеральному собранию и надеемся, что, может быть, президент сочтет возможным упомянуть в нем об отклике, который находит его послание в действиях правительства и парламента», – сказал спикер. И добавил, что ранее «в законодательных инициативах – и, прежде всего, правительства – никак не просматривалось стремление выполнять установки президента, но в 2005 году ситуация изменилась к лучшему».
     Удивительно: вертикаль власти построена, а стремления выполнять установки президента не просматривается.
     В чем ситуация изменилась к лучшему – известно, наверное, только самому спикеру Миронову. Но если вспомнить ключевые идеи президентских посланий последних лет – партийное правительство, отказ от плановых заданий по сбору налогов, равноудаленность бизнеса и власти, стабилизационный фонд, то худо-бедно реализована только последняя, и в самом компромиссном варианте. Да и то эта идея принадлежит человеку, более в кремлевской администрации не работающему и находящемуся к ней в жесткой оппозиции, экс-советнику президента по экономике Андрею Илларионову. Получается странная картина. Послания президента, которые традиционно трактуются как система сигналов всем ветвям власти и обществу (в этом послании слово «свобода» употребляется на два раза чаще, чем в прошлом – значит, оно либеральнее), вертикально интегрированный политический холдинг в составе правительства, парламента и назначенных губернаторов вроде как просто игнорирует. Можно подумать, что на каком-то уровне происходит молчаливый саботаж с дежурными словами поддержки на телекамеру.
     Получается, что элиты просто не воспринимают послания как руководство к действию. То есть власть невольно соглашается с тем, что говорит одно, думает другое, а делает третье.
     Но, по сути, никакого саботажа нет. Просто элиты четко усвоили правила игры. Они понимают, что послание президента вовсе не является программной речью и, тем более, планом работы на год. Более того, оно зачастую вообще не адресовано ни ветвям власти, ни народу.
     Это ритуал обратной связи или чаще всего – в зависимости от ситуации – мессидж мировому сообществу. Точно так же, как заседания Общественной палаты – ритуал постоянного диалога государства с гражданским обществом.
     Например, не случайно нынешнее послание будет преимущественно посвящено внешней политике и ожидается весьма либеральным (именно недостаточный либерализм первого варианта потребовал доработки и расширения группы подготовки послания), в том числе с упоминанием недопустимости изоляционизма: России летом в первый и при нынешнем президенте в последний раз будет председательствовать в «большой восьмерке». Поэтому надо «делать вид» перед Западом, что Россия – могучая держава, озабоченная глобальными внешнеполитическими проблемами и остается частью западной цивилизации с приверженностью – хотя бы на словах президентского послания – общедемократическим ценностям. Послание президента – всего лишь традиционный акт политического пиара, а заодно плановое явление Первого Лица народу, потому, собственно, и не требует от чиновников неукоснительного исполнения.
     Другой вопрос – хорошо это или плохо. Строго говоря, вся реальная российская политика настолько непублична и непрозрачна, механизмы принятия решений настолько не совпадают с конституционными полномочиями органов власти, что акт публичной политики, каковым является президентское послание, в такой системе координат просто не может быть содержательным. Но рейтинги у трансляций речей президента неплохие, равно как рейтинг самого президента. Опять же и при Борисе Ельцине, заведшем в России традицию президентских посланий, личный рейтинг главы государства не менялся от содержания и формы этого ежегодного обращения к «городу и миру». Так что ритуал имеет право на жизнь.
     Ну а содержательным и программным ежегодное послание президента в России станет только тогда, когда в стране вновь появится реальная публичная политика, а у главы государства действительно будет программа действий.
     Пока же это всего лишь «сталинский репродуктор», технический сеанс связи царя с подданными во власти и в народе.

© «Газета.Ru», 03.05.06.

Правительство обретет мозг

     Скоро правительство обзаведется собственным аналитическим центром, который поможет ему разобраться в приоритетных вопросах экономической политики. Создан он будет на базе Центра экономической конъюнктуры (ЦЭК) и Рабочего центра экономических реформ (РЦЭР). Впрочем, потенциально мощной аналитической структуре пока не хватает финансирования и харизматичного руководителя, а несколько видных макроэкономистов отказались его возглавить.
     Постановление правительства ставит перед аналитическим центром масштабные задачи. Он будет готовить рекомендации по «приоритетным вопросам экономической политики», делать экспертизу концепций и программ социально-экономического развития, участвовать в разработке законопроектов, заниматься анализом и прогнозированием развития экономики. Работать в центре будет 190 человек. Объем финансирования пока неизвестен, говорит Эдуард Баранов, первый замруководителя ЦЭК, на базе которого вместе с РЦЭР будет создан аналитический центр.
     У центра есть шанс стать серьезной структурой, но «все будет зависеть от объема финансирования и руководителя», говорит чиновник правительства. Другой федеральный чиновник отмечает, что правительству давно нужен аналитический центр, «но бюрократическая машина неповоротлива и его создание затормозилось».
     Впрочем, «сверхзамысла» в новом центре нет, говорит другой чиновник правительства, – просто решили оптимизировать структуру исследовательских учреждений. «Не хочется распылять силы, нужен внятный орган, который будет на что-то способен», – мечтает другой чиновник аппарата.
     Знакомые с ходом организации центра чиновники и экономисты рассказали «Ведомостям», что возглавить его предлагали главному экономисту «Тройки Диалог» Евгению Гавриленкову, научному руководителю Центра стратегических разработок Ксении Юдаевой, бывшему экономисту Всемирного банка, а ныне экономисту по СНГ ТНК-ВР Владимиру Дребенцову и бывшему министру экономики Андрею Шаповальянцу. Юдаева, впрочем, утверждает, что никаких «серьезных» предложений она не получала. Гавриленков от комментариев на эту тему отказался, с Дребенцовым и Шаповальянцем связаться не удалось.
     ЦЭК сейчас занимается конъюнктурными опросами менеджеров во всех сферах экономики (они измеряют уровень деловой активности). Он готовит для правительства статистический анализ макроэкономики, внешней торговли, инвестиций, бюджета, денежных рынков (частично совпадающий с аналитикой Росстата). Кроме того, ЦЭК ежемесячно дает прогноз развития промышленности и сельского хозяйства и раз в полгода выпускает справочник с подробным описанием развития социально-экономической ситуации в регионах, рассказывает Баранов. Сейчас в ЦЭКе работает 150 человек, в основном пенсионного и предпенсионного возраста, а зарплаты «мизерные», рассказывает Баранов. А РЦЭР, который в начале 1990-х гг. был «мозгом» правительства Егора Гайдара, сейчас «практически мертвый», констатирует ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев.
     Соединение «цифровой» аналитики ЦЭКа и институциональной аналитики РЦЭРа может дать хороший результат, уверен член Совета Федерации и экс-руководитель РЦЭРа Сергей Васильев. «Центр сможет заниматься внутренним аудитом прогнозов Минфина, Минэкономразвития и ЦБ, т. е. станет своего рода управлением внутренней безопасности», – предполагает эксперт Центра развития Валерий Миронов.
     Но, по мнению Гуриева, новому центру не справиться с амбициозной задачей. «Было две структуры, станет одна, а люди в основном останутся те же», – соглашается Гавриленков. Чтобы в центре работали сильные экономисты, их зарплата должна финансироваться не только из бюджета, добавляет он. А Константин Яновский из Института экономики переходного периода считает, что интерес правительства к аналитической работе в последнее время упал: «Сейчас его интересует только вопрос, как потратить деньги, а не как провести реформы». Так что работы у нового центра будет немного, а у старых – меньше, грустит он.

Александра Петрачкова, Екатерина Шохина, Борис Грозовский.
© «Ведомости», 04.05.06.

Крик Сергея Иванова

Размышление о возможных путях интенсификации работы правительства

     До сих пор из разных углов доносится недовольство тем, как у нас правительство работает. То не туда, это не в дугу... А я так скажу: не надо придираться, господа! Работают как могут. А некоторые – так даже выше своих возможностей.
     Один вице-премьер, он же министр обороны Иванов чего стоит! Вот на днях отправился он в Прагу. Поболеть за баскетболистов ЦСКА в матче с израильским «Маккаби». И что вы думаете: наши таки выиграли!
     А все потому, что Сергей Борисович не просто болел. Нет, господа, он – кричал. Во весь голос! Вплоть до того, что осип. Пытаясь «перекричать 9-тысячную израильскую толпу» (конец цитаты). Что именно кричал – о том информагентства почему-то умалчивают. Наверное, что-нибудь духоподъемное. Типа «Банзай!», «Виват!», «Давай!» и т.п. И ведь перекричал!
     Что наводит на оптимистические размышления. В самом деле, если у нас один (!) министр обороны способен перекричать 9-тысячную (!) толпу, значит все здорово! Все прекрасно и превосходно! И на фига нам тогда, спрашивается, сдалась армейская реформа? А также новые виды вооружений и другие прибамбасы? Дорого и бессмысленно!
     Да наш министр крикнет разок, как Соловей-разбойник, и пойдут клочки по закоулочкам. Вся их НАТО с катушек послетает. А прочие вероятные противники забьются в ужасе под одеяло.
     Пора, короче, опыт Сергея Иванова перенимать и другим министрам. Если что-то где-то у них не ладится (бывает же такое, правда?), пусть горлом берут. Даже если оно не такое луженое, как то, которое обеспечило победу наших баскетболистов над израильскими. Важна не громкость, а, так сказать, сам порыв.
     И тогда коровы у министра Гордеева будут давать молока в несколько раз больше. Социально незащищенные у министра Зурабова наконец успокоятся. У министра Кудрина с финансами будет полный порядок и транспарентность.
     Да и остальным легче будет жить и работать.
     Так что вперед, господа министры! Банзай! Виват! Ур-р-р-рааа!

Архилох.
© «Независимая газета», 04.05.06.

ПОСЛАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА КУДА ПОДАЛЬШЕ

Почему исполнительная власть саботирует указания Путина?

     Очередное послание президента Федеральному собранию каждый раз дает повод обратиться к прошлогоднему – точнее, к результатам его выполнения. В нынешнем году результаты трудов исполнительной власти над президентским посланием явно не впечатляют.
     Жесткое давление бюрократии на общество, о котором как о главной проблеме современной России говорилось в прошлогоднем послании, не только не ослабло, но и возросло. Это могли почувствовать на себе не только «акулы бизнеса», но и миллионы обычных граждан, обращавшихся за справкой в любую государственную контору низового уровня. А насколько возросло число всевозможных регламентаций в сфере бизнеса, трудовых отношений, да и в повседневной жизни, в конце концов!
     Обещанная упрощенная процедура легализации собственности на земельные участки и строения, на них находящиеся, обрела форму такого законопроекта, что даже некоторые, обычно все одобряющие депутаты Госдумы от «Единой России» запротестовали. По их мнению, если предложенный порядок станет законом, то он вытянет из граждан не только все нервы, но и значительную часть их накоплений.
     Налоговые проверки как форма «терроризирования» бизнеса именно в такой форме и сохранились – вопреки указаниям прошлогоднего послания о том, что от такой формы фискальной деятельности нужно отказаться.
     Даже чиновники Контрольного управления президента не смогли не обратить внимания на то, что многие установки, сформулированные в прошлогоднем послании, так и остались невыполненными. По их мнению, административные барьеры, порождающие коррупцию и препятствующие развитию бизнеса, не уменьшились. Амнистия капиталов так и не состоялась, законодательные акты, которые должны способствовать формированию рынка доступного жилья, не были приняты, а права граждан на получение бесплатного и качественного образования обеспечивались «не в полной мере». На обычном языке это означает, что образование все более приобретает сегрегационный характер – качественное и дорогое для тех, у кого есть власть и деньги, и никакое для всех остальных. Как говорят, эти очевидные несоответствия и послужили основанием для неоднократного переноса срока нынешнего послания.
     Впрочем, невыполнение поставленных задач – беда не только прошлогоднего послания. У всех на памяти удвоение ВВП как общенациональная стратегия. Да и во времена Ельцина ситуация выглядела не сильно лучше. Вспоминается афористичное выражение, высказанное первым президентом России в его первом послании Федеральному собранию: «Нам нужна не сотня миллионеров, а миллионы собственников». С тех пор в одной только Москве число миллионеров приближается к сотне тысяч, а миллионы наших сограждан по-прежнему чувствуют себя отчужденными от всякой собственности.
     Словом, вокруг посланий сформировалась некая традиция. Президент произносит правильные слова, предлагает вполне адекватные меры, но на практике никто не собирается их выполнять.
     Возникает закономерный вопрос: а почему так получается? Конечно, проще всего вывести это из старой русской традиции: «хороший царь, плохие бояре». Однако подобный подход – если принять его как подходящий – на самом деле не объясняет, почему ситуация неизбежно повторяется при разных царях и разных боярах.

     Гораздо более серьезным представляется иное объяснение. Послания стали у нас не более чем частью государственного протокола, потому что в свое время, когда в 1993 г. в спешке готовился текст нынешней Конституции, эта идея была некритически перенесена из американской политической практики. Ведь в нынешней России, в отличие от США, нет отлаженных механизмов ответственности исполнительной власти перед парламентом, президент и правительство действуют практически вне контроля – как со стороны общества, так и представительных институтов. А значит, и президентские послания в ситуации, когда нет политико-правовой основы для их осуществления, неизбежно превращаются в помпезный государственный ритуал.
     Другая причина состоит в том, что в посткоммунистической России институт президента, у которого сосредоточены основные властные полномочия, традиционно балансирует над интересами – зачастую прямо противоположными – разных верхушечных групп. Все это заставляет противоборствующие группы апеллировать к верховному рефери за поддержкой. Президент же заинтересован в сохранении такого положения, поскольку оно работает на укрепление его власти и расширяет ему пространство для политических маневров.
     В рамках такой вот модели политического процесса послания в их нынешнем виде выглядят вполне органично. Разные группы верхов находят в тексте нечто важное для подтверждения правильности своих позиций и претензий, обосновывая их ссылками на высший в государстве авторитет. И все довольны – и разные группы влияния, поскольку им есть теперь на что ссылаться, и президент, поскольку ссылаться все будут именно на него.
     Существуют ли реальные возможности превращения посланий в реальный инструмент преобразования действительности? Конечно, в рамках традиционной бюрократической логики можно создать еще одну комиссию или федеральную службу по контролю за реализацией посланий. Однако это едва ли приведет к каким-либо изменениям к лучшему.
     Кажется, в Бразилии во второй половине прошлого века для борьбы с бюрократизмом было создано соответствующее министерство, которое вскоре само превратилось в цитадель этого самого бюрократизма. Оно и понятно: исполнительная власть не может эффективно контролировать самое себя, ибо всегда есть шанс полюбовно договориться с вышестоящим начальником.
     Действенный же рецепт хорошо известен. Бюрократия вынуждена только тогда что-то делать, когда ей что-то противостоит – система сдержек и противовесов во власти, контроль над президентскими и правительственными структурами со стороны парламента, который, в свою очередь, тоже находится под давлением общества. Именно в этой ситуации за невыполнение государственных заданий можно реально поплатиться креслом и привилегиями.

Андрей РЯБОВ, специально для «Новой».
© «Новая газета», 04.05.06.

Фантазия на тему
     ВОРОВАТЬ СТАЛО ТРУДНО И ОПАСНО

За год Россия изменилась до неузнаваемости

     10 мая пополудни Кремль должен принять членов Совета Федерации, депутатов Госдумы и прочих VIP'ов для заслушивания очередного послания президента. «Новая» близко к сердцу приняла прошлый message Владимира Путина, поэтому, прежде чем послать заявку на аккредитацию, решила перечитать текст и представить, как изменилась бы за истекший год жизнь за окнами, будь все выполнено.
     Ориентир на ЕС и евро привел к тому, что у нас в Москве первым делом задействовали в полной мере Европейскую конвенцию о защите прав человека и совсем отменили смертную казнь. Гуманизм, ретранслированный с высокой кремлевской трибуны, попал на почву, где ценности демократии не менее важны, чем стремление к экономическому успеху или социальному благополучию людей.
     Стремительные и зримые перемены произошли внутри самой нашей Федерации – чиновничество, переведенное в стране на контракт с государством, действительно перестало быть разновидностью бизнеса на его ресурсах. Оказание «публичных услуг населению» стало нормой с тех пор, как претензии к госслужбе стали предметом честного рассмотрения не только в суде, но и в арбитраже. «Рэкет» столоначальников ушел в прошлое, как только была публично уволена за взятки первая сотня высоких чиновников: их вымогательство было доказано в Басманном суде, а обжалование в Московском городском оставлено без удовлетворения.
     Реабилитированные бизнесмены, чьи права частной собственности по истечении 3-летнего срока давности были подтверждены, начали возвращать на Родину свои капиталы. Продали даже особняки в Лондоне. Отмена госпланов по сбору налогов и пошлин, как ни странно, привела к притоку денег в казну. Причем отнюдь не только нефтяных!
     Госкапитализм, как и было объявлено Путиным, сосредоточился в ВПК, ТЭК и инфраструктурных монополиях, что упростило правила игры в экономике. Цены на свободном рынке перестали расти опережающими темпами: государство, заняв прочно свое место под солнцем, перестало путаться под ногами у предприимчивых граждан без оглядки на их национальность, и социальная, а также этническая напряженность в стране сразу пошла на спад.
     Информационная открытость госорганов сделала их сайты чуть ли не лидерами по интернет-посещаемости, а перевод телеканала «Россия» из жесткого подчинения ВГТРК под мягкий надзор Общественной палаты РФ и Попечительского совета из демократической общественности наконец позволил ему стать де-факто первой кнопкой страны. Рейтинги дискуссионных передач с участием всего политического спектра не оставили Первому каналу ни малейшего шанса на успех.
     Суды, МВД и прочие правоохранительные органы России, однако, пережили самую масштабную за годы реформ чистку от коррумпированных лиц. На борьбу с преступностью были ангажированы молодые юристы, в том числе из оппозиционных политических партий и из числа иммигрировавших в страну с постсоветского пространства лиц – облегченная процедура получения ими гражданства РФ и приравненная к воинской служба в милиции позволили резко изменить микроклимат в народе.
     В итоге произошли резкие изменения в общественном сознании – вновь обретенной Родине и, главное, ее оздоровлению поверило большинство россиян. Обновленная бюрократия за год игры по правилам стала не паразитирующим классом, как прежде, а тем опорным, средним классом, который работает во благо всего общества. Воровать у нас стало не модно и престижно, а трудно и опасно. Атмосфера очищения возобладала благодаря жесткой вертикали ответственности, введенной в аппарате управления. И свободе рук для политически и экономически активного населения.

Сергей МУЛИН.
© «Новая газета», 04.05.06.

Есть в жизни счастье

Лишь пять процентов россиян ничего не боятся, а две трети считают, что жить становится все опаснее

     Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опубликовал данные о страхах россиян, представлении об угрозах, подстерегающих в жизни, и о том, что служит источником для беспокойства. Исследование показало, с одной стороны, консервативность нашего сознания: мы боимся, в общем, того же, чего боялись наши далекие предки, и кроме самих себя, возлагаем надежды разве что на Бога. С другой стороны, общественное мнение рисует «картинку страхов», сильно отличающуюся от той, которую видит перед собой власть. Не случайно 66% респондентов утверждают: жить в России год от года все более опасно.
     Полвека наши соотечественники как заклинание повторяли фразу «Лишь бы не было войны!». Подразумевалось, что со всем остальным как-нибудь справимся. Своими силами, без участия властей. Патерналистское сознание делало нас рабски зависимыми от политической воли государства, и оно успешно играло на этих наших страхах. Стучало башмаком по трибуне ООН, отвечало на рейгановские «Звездные войны» многозначительным: «Наш ответ будет асимметричным», устаивало ядерные взрывы в Семипалатинске и на Новой Земле, от которых гибло все живое в радиусе сотен километров, зато народ с облегчением вздыхал: «Война пока отменяется!»
     Сегодня, согласно результатам опроса, проведенного ВЦИОМ, войны как таковой жители России не боятся. Правда, о ней совсем забыть нам трудно, но она перечисляется в одном ряду с социальными конфликтами, резким скачком напряженности в обществе, массовыми беспорядками. При этом не указывается, каких именно войн мы предпочли бы все-таки избежать (атомных, гражданских, межнациональных), но так или иначе социальные конфликты пугают 28% респондентов. Ровно столько же опрошенных боятся потерять имущество вследствие кражи, пожара, технической аварии.
     Можно сказать, страхи в нашем представлении о жизни переместились из общественно-политической в сугубо личностную плоскость, и над социалистической вновь возобладала архаичная модель. Больше всего мы боимся посягательств на жизнь и здоровье близких родственников (53%), потери ими здоровья и смерти вследствие естественных причин (51%). Любопытно, что при этом собственной смерти «после тяжелой и продолжительной болезни» страшатся 43%, а посягательств на свою жизнь и здоровье – 40%. То есть эгоисты-то мы, конечно, эгоисты, но за ближних все же боимся больше, чем за самих себя. Проклюнулся в нас и первобытный страх перед стихийными бедствиями: их реальную угрозу ощущают 31% россиян.
     И все-таки было бы слишком категоричным утверждать, что россиянин, живущий в начале ХХI века, ничем не отличается от своих праотцев. Они, к примеру, придумали афоризм: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Наш брат ни о решетке, ни о перспективе стоять с протянутой рукой в подземном переходе не слишком задумывается. Заключение под стражу страшит 13% опрошенных, крупные финансовые потери – 10%. Выпасть из социума сегодня кое для кого – это и подвергнуться посягательству на личную тайную информацию, коммерческие секреты (7%), и потерять репутацию из-за клеветы, навета (7%) или в результате незаконных, аморальных поступков (6%). Последние цифры не слишком велики, надо полагать, по той причине, что примерно столько (не более 8%) в России людей, имеющих полное право причислять себя к «среднему классу» по мировым стандартам.
     Если же говорить о стране в целом, то главными источниками беспокойства люди называют преступность и рост цен (35% опрошенного населения). Оказаться безработным опасается каждый четвертый россиянин, и столько же с подозрением относятся к нашему нынешнему экономическому положению.
     У 18% головную боль вызывают реформы ЖКХ и по 10% – нацпроекты в области здравоохранения и пенсионного обеспечения. Вопреки заявлениям высшего руководства, что терроризм – проблема № 1, это мнение склонны разделять около 9%. А уж обороноспособность и подавно будоражит умы всего 3% народа.
     Как видим, граждане новой, свободной России страдают преимущественно дедовскими фобиями. И в поиске защиты от них ни на кого, кроме как на самих себя (81%) да на Господа Бога (26%), не рассчитывают. В органах власти, в спасателях, милиции, спецслужбах, судах видят заступников только 18%, персонально в гаранте Конституции – 8%, в неправительственных общественных организациях – 3%. С сожалением констатируем: на помощь СМИ рассчитывают 2% респондентов. Столько же надеются, что заграница нам поможет...
     При этом чуть более половины россиян полагают: жизнь в принципе, какая нас всех стрижет под общую гребенку, становится год от года все опаснее. Понятно, что такие настроения не прибавляют уверенности в будущем – немногим больше трети народа готовы повторить за Пушкиным: «В надежде славы и добра Гляжу вперед я без боязни», в то время как 56% в своем будущем совсем не уверены.
     Напоследок еще две цифры – о числе тех, кому на Руси и сегодня жить хорошо, и завтра будет не хуже. Причем не только в материальном плане. 7% из нас – люди, которые «вполне уверены в своем будущем». 5% ничего не боятся ни сегодня, ни завтра ни вообще.
     Все-таки есть в жизни счастье.

МИХАИЛ ПОЗДНЯЕВ.
© «Новые Известия», 04.05.06.

Наследство без наследников

     Никто из потенциальных кандидатов от партии власти пока не в состоянии доказать состоятельность своих претензий на Кремль.
     Одной из задач лидера, претендующего на след в истории чуть больший, чем две строчки в монографии для специалистов, является воспитание политического поколения, которое не просто будет ассоциировать свою карьеру с этим лидером, но и станет продолжателем его дела. Пусть со значительными вариациями. Поколение нельзя назначить, его можно только вырастить и дать возможность доказать свое право на существование.
     Для политического поколения, которое можно было бы назвать путинским, час испытания настанет в 2008 году. Пока оно к нему совершенно не готово. Первый вице-премьер Дмитрий Медведев, кропотливо созидающий национальные проекты, ничуть не милее сердцам россиян, чем Владимир Жириновский, отметившийся в последнее время разве что пышным празднованием своего 60-летнего юбилея. И того и другого готовы выбрать в президенты по 18% респондентов, опрошенных Левада-центром. Согласно тем же данным, практически одинаковые шансы стать президентом у министра обороны Сергея Иванова и лидера КПРФ Геннадия Зюганова – 17% и 16% соответственно. При этом если выбор придется делать между Медведевым и Ивановым, то шансов на победу больше у последнего: министра обороны хотят видеть главой государства 19% опрошенных, а главного по национальным проектам – 16%. Среди прочих примечательных результатов можно было бы отметить, что лидер республиканцев Владимир Рыжков идет намного лучше, чем политические тяжеловесы Михаил Касьянов и Григорий Явлинский. За Рыжкова собираются голосовать 5%, за экс-премьера и лидера «Яблока» – по 4%.
     Среди кандидатов нет имени Владимира Путина. Опрошенным социологами гражданам предлагали считать, что события в 2008 году будут развиваться согласно духу и букве Конституции. Возможно, некоторое своеобразие ответов, ставящих в один ряд Медведева и Жириновского, Зюганова и Иванова, как раз и связано с тем, что граждане не слишком серьезно относятся к самой возможности выбора без Путина. Ну а даже если действующий президент не станет кандидатом, то в том, что выбор народа состоится по слову его, уверен 51% от числа опрошенных. При этом проголосовать за того, на кого укажет Владимир Путин, готовы 35%, еще 36% скрылись за необязательным «зависит от обстоятельств».
     Президент продолжает оставаться одновременно и самым приемлемым для населения кандидатом, и самым важным, если не единственным избирателем, от голоса которого зависит решение вопроса, кто будет работать в Кремле с середины 2008 года.
     Таким образом, главной задачей всей вертикали власти и всех, кто заинтересован в продолжении нынешнего курса с теми или иными вариациями, становится сохранение действующего президента в качестве главного избирателя. Как человека, чье слово станет определяющим как минимум для 35% избирателей. Других ресурсов у власти пока нет. Если активная пропагандистская работа по промоушну вице-премьеров позволяет им добиться результатов, сопоставимых с показателями двух сходящих со сцены политиков, это свидетельствует и об исходной слабости кандидата, и о неготовности населения воспринимать кого бы то ни было из «новых» как самостоятельного игрока.
     Путинское поколение пока не готово к самостоятельной игре.
     Возможно, это связано с тем, что жизнь и работа внутри бюрократической вертикали не предполагает воспитания определенных, важных для самостоятельного политика качеств. Не менее существенно и предположение, согласно которому потенциальные преемники Путина сами ни на грош не верят в то, что он уйдет. А раз так, то излишняя активность подобна самоубийству. Однако, каким бы ни было объяснение, оно не отменяет главного.
     Через два года Владимир Путин должен отдать власть, только от него зависит, кому именно, но передавать ядерный чемоданчик, Кремль и страну совершенно некому.
     Дело тут не только в харизматической недостаточности. Преемникам Путина нечего рассказать о себе и нечего представить в качестве плодов своей работы. И уж точно никто из них пока не в состоянии сыграть в ту же игру, в которую сыграл в 1999 году сам Путин: будучи на все 100% выдвиженцем старой «семьи» для значительной части общества, он смог стать «новым лицом» – символом обновления и очищения.
     Путинские наследники сильны только рейтингом своего старшего товарища, и все, что им остается, – рассчитывать, что за время, оставшееся до президентских выборов, с этим рейтингом ничего не случится. И число тех, кто считает полезным для страны продолжение путинской политики и после ухода Путина (49%), останется хотя бы приблизительно таким же. Иначе о назначении преемника не может быть и речи.

© «Газета.Ru», 04.05.06.

Взгляды меняются

Минэкономразвития займется промышленной политикой

     Минэкономразвития собирается плотно заняться промышленной политикой и оценкой результатов работы других ведомств. Как стало известно «Ведомостям», для этого в ведомстве Германа Грефа создают два новых департамента.
     После праздников Минэкономразвития объявит о создании двух новых департаментов, рассказали «Ведомостям» на условиях анонимности шестеро подчиненных Грефа. Один из департаментов будет заниматься анализом состояния отраслей, прогнозированием, формировать предложения по развитию отдельных отраслей. А второй – бюджетированием ведомств по результатам. Проект приказа об этом в ближайшие дни может подписать Греф. Структурными реформами предположительно займется Алексей Соколов (сейчас – замдиректора департамента макроэкономического анализа), а бюджетированием – Александр Устинов (сейчас – замдиректора департамента стратегии социально-экономических реформ). Курировать новые подразделения будет назначенный в феврале замминистра Андрей Белоусов.
     Отраслевой политики у правительства сейчас практически нет, считает замдиректора Межведомственного аналитического центра Юрий Симачев: «[Правительству] неизвестно, в чем проблемы конкурентоспособности отдельных отраслей, какие меры поддержки им нужны, а нередко государство вообще плохо представляет, что в них происходит». Отвечает за развитие отдельных отраслей Минпромэнерго, но одни его программы не были востребованы правительством, а другие реализовать не удалось, отмечает Симачев, так что конкуренция ведомств пойдет делу на пользу.
     До недавнего времени именно Минэкономразвития противилось созданию особых условий для развития отдельных отраслей. Но в последнее время позиция стала меняться – например, в марте ведомство Грефа пыталось убедить правительство в необходимости обнулить ставку внутреннего НДС для авиапроизводителей. «Обычно они смотрят на проблему с сугубо макроэкономической точки зрения, а мы – с отраслевой», – радуется появлению единомышленников в ведомстве Грефа директор департамента анализа и стратегического планирования Минпромэнерго Станислав Наумов. Став в 2000 г. министром, Греф придерживался взглядов, что государство не должно вмешиваться в экономику, а конкурентную среду нужно создавать везде, где это возможно, напоминает главный экономист «Тройки Диалог» Евгений Гавриленков. Он не исключает, что за последние годы «взгляды Грефа изменились». Но более вероятно, что отраслевая политика в стенах Минэкономразвития – это компромисс с силами вне этого ведомства, предполагает Гавриленков.
     Бизнесмены многого от Минэкономразвития не ждут, но отсутствие отраслевой политики констатируют и они. «Непонятно, что думает правительство об энерготарифах, о развитии сырьевой базы металлургии», – жалуется представитель металлургической компании. Но он не верит, что Минэкономразвития сможет «совместить либерализм с протекционизмом». Максимум, чего стоит ждать от нового департамента, – это адекватной оценки ситуации в сельском хозяйстве, но пока внутри правительства есть идеологические противоречия, ничего не изменится, полагает президент Зернового союза Аркадий Злочевский. А вот принятый в 2005 г. план развития автопрома представитель «Северсталь-Авто» назвал адекватным: «Главное, чтобы теперь он качественно и вовремя реализовывался».
     Второй департамент займется бюджетированием по результатам и подготовкой сводного доклада, в котором говорится, за какие достижения ведомства должны получать финансирование, а возможно – и всей работой Минэкономразвития по подготовке федерального бюджета. Через несколько лет правительство собирается финансировать ведомства в зависимости от их успехов, но на то, чтобы понять, какими могут быть достигнутые ими результаты, уйдет еще года два, считает руководитель направления Центра стратегических разработок Владимир Южаков. А проректор Высшей школы экономики Лев Якобсон говорит, что система финансирования министерств по результатам не заработает никогда, потому что «внедрять ее нужно не сверху, а снизу».

Александра Петрачкова, Борис Грозовский.
© «Ведомости», 05.05.06.

Реальная Россия не совпадает с «Единой»

В ней пять классов и четыре идеологические группы

     В России сформировался устойчивый и активный средний класс, составляющий четверть населения и имеющий внятную идеологию – либеральный консерватизм. «Единая Россия» лишь отчасти отвечает его запросам. Именно средний класс – основа голосующих против всех.

Загрузить иллюстрацию

     Сопоставляя уровни доходов и сферу занятости, авторы исследования фиксируют существование пяти классов и 12 кластеров (социальных групп). Верхний средний класс (9,9%) – топ-менеджеры и менеджеры среднего звена, высококвалифицированные специалисты, владельцы небольших предприятий. Средний средний класс (15,5%) – интеллигенция, служащие, педагоги, врачи, квалифицированные рабочие. Верхний низший класс (19,1%) – рабочие, служащие, воспитатели и медсестры, учащиеся. Средний низший класс (24,5%) – неквалифицированные рабочие, аграрный сектор, неработающие. Низший класс (31%) – пенсионеры.
     У разных классов отличаются и политические запросы. Исследователи делят общество на четыре идеологические группы (см. таблицу): либертарианцы (6,1%), либеральные консерваторы (25,1%), социальные консерваторы (32,2%), социал-популисты (6,8%). Еще 29,5% – «путаники», люди с противоречивыми взглядами. Средний класс практически целиком состоит из либертарианцев и либеральных консерваторов. Чем ниже уровень доходов, тем ближе настроения граждан к социал-популизму.
     «Элита неверно оценивает российское общество, приписывая ему черты социальной апатии, социальной маргинализации, более характерные для общества 1990-х гг.», – констатирует автор проекта, руководитель отдела социологических исследований ИНОП Михаил Тарусин. Теперь же сформировался социально активный и достаточно многочисленный (25%) средний класс. Это общество в целом не либеральное, но в нем есть уважение к демократии и институтам рынка, очень сильны государственнические и патриотические настроения, констатирует эксперт.
     У КПРФ и «Родины» наибольшее число сторонников в низшем классе, у ЛДПР – в среднем низшем классе, сторонники СПС практически равномерно распределены между всеми классами, среди поклонников «Яблока» преобладают верхние классы и низший класс. «Единая Россия» представляет интересы практически всех слоев общества и идеологических групп, но с преобладанием консерваторов – как либеральных, так и социальных. Отсюда вполне оправданное появление двух крыльев в ЕР. Авторы сомневаются в правильности выбора лидерами ЕР социального консерватизма как основы партийной идеологии. «ЕР не до конца осознает, с какой социальной группой имеет дело», – считает Тарусин. Если ЕР зафиксирует «левый уклон», влиятельный слой либеральных консерваторов останется без политического представительства.
     В самой ЕР так не считают. По словам председателя комитета Госдумы «единоросса» Владимира Плигина, возврат к идее создания либерального крыла в ЕР с целью привлечения либерально-консервативного электората сейчас нецелесообразен, поскольку для стабильного развития страны исключительно важны центристские ценности. Самый же серьезный слой, за которой ЕР надо будет бороться, – это не определившиеся в своих предпочтениях люди, говорит Плигин. А по мнению другого представителя несостоявшегося либерального крыла – депутата Александра Лебедева, авторы исследования «правильно поймали мысль» о существовании большой прослойки либеральных консерваторов и идея создания крыльев в партии имела смысл. «Аморфная власть на любой вкус – это не очень комфортно», – говорит Лебедев.
     Про либеральных консерваторов нельзя говорить, что это люди, не охваченные партиями, уверен Николай Петров из Центра Карнеги. По оценке эксперта, многие из этих людей – избиратели, на прошлых выборах перешедшие от «Яблока» к «Родине». Считать же, что ЕР может охватить этот электорат путем «распускания крыльев», нет оснований. По мнению Петрова, именно поэтому в Кремле свернули проект их создания и на будущих выборах этих людей, видимо, попытается привлечь иная прокремлевская партия.
     Пока же средний класс чаще прочих голосует против всех, говорится в докладе. «Его отказ от голосования говорит не об оппозиционности правящему режиму, а скорее о его неудовлетворенности существующей партийно-политической системой», – отмечают авторы исследования.
     Это не значит, что есть желание менять политический строй: запрос на стабильность доминирует – во многом в силу усталости от неспокойных 1990-х. Но нынешняя система сдерживает социальную активность населения, особенно из малых городов, мешает «темповому развитию» общества, отмечает Тарусин: «Низы уже хотят, а верхи еще не могут».

Максим Гликин, Алексей Никольский.
© «Ведомости», 06.05.06.

Ивамедев – наш президент!

Пока два преемника идут ноздря в ноздрю

     Политическая гонка преемников продолжается. Не знаем, начинают ли ее лидеры утро с чтения соцопросов, но если начинают – найдут для себя сюрпризы. «Левада-центр» прозондировал симпатии россиян. На вопрос, за кого бы проголосовали граждане, если бы президентские выборы проходили в ближайшее воскресенье (при этом не предлагался список кандидатов, люди должны были озвучить имя любимца сами), респонденты, по словам социологов, впервые назвали г-на Медведева.
     Неожиданными оказались и другие результаты. Демократические избиратели, как выяснилось, отдают большее предпочтение Иванову, нежели Медведеву. А избиратели «Родины» – наоборот. Прокомментировать результаты опроса мы попросили ведущего научного сотрудника «Левада-центра» Леонида СЕДОВА.

     – Если судить по сегодняшним рейтингам Иванова и Медведева, то есть ли у них перспективы избрания на президентский пост?
     – Результаты у обоих довольно приличные. Особенно учитывая запас времени, оставшегося до выборов. Заметьте, 18% Медведева и 17% Иванова – это количество граждан, которые действительно решили, за кого именно будут голосовать. Что касается возможной победы в первом же туре, то она сомнительна, если в выборах будут участвовать и Иванов, и Медведев одновременно. Если же кто-то один – а скорее всего, так и будет, – то шансы такие есть. На уровне интуиции мне кажется, что у Медведева шансы выше. 49% граждан считают, что следующий президент должен продолжать политику Путина. На мой взгляд, Медведев больше ассоциируется с продолжателем курса.

     – Интересный момент с Ивановым – ситуация в армии критическая, однако за министра обороны готовы проголосовать не меньше граждан, чем за Медведева. Почему?
     – Удивительно, но факт: вся кутерьма с дедовщиной никак не сказалась на рейтинге Иванова.

     – Допустим, Путин сделает выбор. Где гарантия, что люди, которые собирались голосовать за одного, отдадут голоса другому?
     – Отдадут. 35% россиян склонны проголосовать за того кандидата, которого предложит Путин. 35% – это как раз те люди, голоса которых сегодня «поделили» между собой Иванов и Медведев.

     – Если сейчас за преемника Путина готовы проголосовать 35%, то в марте таких было 29%. Чем объяснить пополнение рядов?
     – Они пополнились за счет сторонников Рогозина и Глазьева и демократов. Иванов и Медведев все больше выдвигаются на первый план, и граждане, очевидно, приходят к выводу, что следующим президентом будет кто-то из них.

     – Ваши опросы показывают удивительные вещи: демократический электорат симпатизирует Иванову больше, чем Медведеву. А электорату «Родины», наоборот, больше нравится первый вице-премьер. Почему?
     – В нашей работе мы часто сталкиваемся с парадоксальными вещами. Большая популярность Медведева, нежели Иванова, у электората «Родины» для меня загадка. Что же касается повышения рейтинга Иванова среди демократов, то, возможно, его обеспечил женский электорат Хакамады. Знаете, этакий бравый генерал в женских глазах. Но все же я склоняюсь к тому, что подобный рейтинг Иванова у демократов – искусственное явление. В марте, например, таких показателей не было, они появились только сейчас. А по одному месяцу судить нельзя. Посмотрим, что будут показывать опросы дальше.

Наталья ГАЛИМОВА.
© «Московский Комсомолец», 06.05.06.

КУДА ПОШЛЕТ НАС ПУТИН?

НАД ПРЕЗИДЕНТСКИМ ПОСЛАНИЕМ РАБОТА КИПИТ ДО ПОСЛЕДНЕЙ МИНУТЫ

     Свое - уже седьмое - послание Федеральному Собранию президент Владимир Путин произнесет 10 мая. Этот документ, по сути, является обращением к нации. Его оглашение происходит в Мраморном зале Кремля, куда, кроме депутатов и сенаторов, уже приглашены члены правительства, председатели Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов, Генеральный прокурор, председатель Центральной избирательной комиссии, председатель Счетной палаты, члены Государственного совета, а также главы основных конфессий России.
     Работа над посланием идет буквально до последней минуты. Как рассказал нам (подчеркнув, что рискует карьерой) один из помощников президента, «Путин может делать пометки, изменяя ранее согласованный текст, прямо в машине и даже ввернуть фразу «от себя» уже в момент выступления». Существуют определенные уровни доступа к подготовке этого документа. Полный текст видит только узкий круг наделенных особым доверием лиц. Над каждым отдельным блоком работает специальная группа «спичрайтеров». Как рассказал нам один из них, стоит только поинтересоваться тем, как идут дела у «соседей», или затребовать из архива документ «не по теме», как тут же может последовать вызов к куратору из Федеральной службы охраны. Бывает, такие собеседования заканчиваются безоговорочным увольнением чрезмерно любопытного или болтливого сотрудника.
     Таким образом, будущее послание президента парламенту России всегда интригует, вызывая массу предварительных суждений и прогнозов и порождая слухи. Кстати, американским журналистам в аналогичной ситуации особо гадать не приходится: накануне обращения к нации президент США на пресс-конференции сообщает о задаче, которую он намерен назвать главной. А потом его помощники делятся с прессой некоторыми подробностями доклада. Зато традиционный консерватизм проявляется в Великобритании, когда в условиях повышенной секретности готовят обращение королевы и премьер-министра к парламенту и народу.
     Нам удалось выяснить некоторые аспекты будущего послания. Под вопросом, но все-таки с претензией на существование в послание внесен пункт о возвращении такой государственной должности, как вице-президент страны.
     Тема национальных проектов воплотится в формулу национальной идеи. Ее «черновой» вариант президент Путин обнародовал год назад: «Национальной идеей должен быть экономический рост, причем не за счет добычи природных ресурсов, а за счет развития инновационных отраслей экономики». Набело конкретизируют эту идею в нынешнем послании группа профессоров Высшей школы экономики во главе с ректором Ярославом Кузьминовым. Последние правки «на коленке» вносятся в связи с недавними громкими заявлениями вице-президента США Ричарда Чейни, прозвучавшими как объявление очередной «холодной войны». Второе лицо Америки в ультимативной форме заявил о необходимости России «вернуться к демократии» или «стать врагом». Теперь в послании Владимира Путина обязательно появится пункт, выдержанный в духе «нашего ответа Чемберлену»: страна не свернет с пути демократии, но это будет российский путь, который американской милей не измерить.

© «Труд», 06.05.06.

Путина не боятся, но уважают

     Из российских лидеров XX в. самым позитивным оказался Владимир Путин: его многие любят и никто не боится. По данным социологов, отрицательными героями нашего времени стали экс-президенты Борис Ельцин и Михаил Горбачев. Но Путину рано бронзоветь, убеждены эксперты, – по достоинству его оценят лет через 20.
     По данным опроса, проведенного Аналитическим центром Юрия Левады, в конце апреля по репрезентативной всероссийской выборке Путин стал самым популярным национальным лидером XX в., обойдя по всем показателям предшественников – от Николая II до Ельцина. Действующий президент чаще всего вызывает у соотечественников восхищение (9% респондентов), уважение (45%) или симпатию (22%). Он реже всего оставляет россиян равнодушными (13%) или пробуждает такие отрицательные чувства, как неприязнь (6%) или ненависть (всего 1%).
     Путин единственный в ряду правителей не вызывает у сограждан чувства страха. Этим не могут похвастаться остальные: 1% россиян со страхом относится к Николаю II, Ленину, Хрущеву и Брежневу. По 2% смогли собрать Андропов, Ельцин и Горбачев. Вне конкуренции остается Сталин – 15% (в то же время уважение к этому лидеру задекларировали 23% опрошенных).
     Общий балл социологи подсчитали, суммировав отрицательные и положительные оценки. Непосредственные предшественники Путина ушли в минус: Горбачев вызывает отрицательные эмоции у 24% респондентов, Ельцин – у 32%. Самыми «нелояльными» по отношению к действующему президенту оказались сторонники СПС и «Яблока», но даже здесь Путин получил знак плюс, а Ельцин – минус. «Эти данные не следует рассматривать как объективную оценку деятельности лидеров, – предупреждает директор центра Юрий Левада. – Они отражают восприятие руководителей разных эпох через призму сегодняшних ожиданий». Например, с каждым годом стирается негатив в отношении к Сталину, отмечает социолог.
     Это понятный социологический эффект, полагает Дмитрий Бадовский из НИИ социальных систем: последние 20 лет еще не стали историей, современных лидеров россияне оценивают через призму собственного опыта. В переходный период он был скорее негативным. Однако, отмечает Бадовский, отношение респондентов 18-24 лет к Горбачеву заметно ровнее, чем у 50-летних. Путину пока рано бронзоветь, убежден политолог: «Исторических персонажей и современных лидеров нельзя выстраивать в одну линейку». По данным мартовского опроса ВЦИОМ, большинство россиян одобряют прежде всего курс Путина. Качеством его реализации удовлетворены чуть более 20% опрошенных.

Анастасия Корня.
© «Ведомости», 10.05.06.

Четыре стадии модернизации

Чтобы добиться успеха, государство должно следовать весьма сложной стратегии

     Одной из центральных и наиболее дискуссионных проблем экономической теории и экономической политики является вопрос о роли государства в стимулировании экономического роста. Доминирующие взгляды на этот вопрос менялись, а вместе с ними подвергалась радикальным изменениям и стратегия многих развивающихся стран.
     В 1950-1960-х годах большинство правительств исходили из решающей роли государства в обеспечении эффективного догоняющего развития. После долговых кризисов 1980-х годов господствующей стала минималистская точка зрения: государство должно обеспечить права собственности и минимум социальных гарантий, частично финансировать инфраструктуру, но отказаться от попыток стимулировать рост. Многочисленные неудачи применения такого подхода привели к очередному изменению взглядов. По этому поводу Дэни Родрик, профессор Гарвардского университета и известный специалист по теории реформ, писал в 1997 году: «Хорошая новость состоит не только в том, что маятник начал обратное движение, но и в том, что на этот раз у нас есть значительные шансы остановиться в некоторой разумной средней позиции, а не продолжать колебания между контрпродуктивными крайностями».
     На наш взгляд, «разумная средняя позиция» заключается в осознании того факта, что содержание «правильной» политики меняется с переходом от одной стадии модернизации к другой. Задачу модернизации не следует отождествлять с индустриализацией образца середины XX века. Она возникает перед любой страной, даже и высокоиндустриализованной, где продуктивность и качество институтов существенно ниже, чем в передовых странах. Ряд важных особенностей рациональной политики модернизации связаны не с достигнутым абсолютным уровнем производительности, а со степенью технологической и институциональной «удаленности» экономики от лидеров.
     Истории успеха: четыре стадии Опыт успешных стран подсказывает, как именно должна меняться политика. Исследователи японского экономического чуда выделяют четыре фазы японской промышленной политики. В 1950-х годах цель состояла в восстановлении внутреннего производства. Государство поддерживало электроэнергетику, угольную и сталелитейную промышленность. Слабые отрасли защищались высокими тарифами. В 1960-е ставится задача быстрого увеличения экспорта. Государство поддерживает формирование крупных предприятий. В 1970-е основная цель – развитие высокотехнологичных производств, активно заимствуются передовые технологии и способы управления. Правительство облегчает доступ частных фирм к кредитам. Усиливается антимонопольное регулирование и поддержка малых и средних предприятий. В 1980-е развитие носит уже инновационный характер. В 1950 году японский душевой ВВП составлял около 20% американского (нынешний российский – около 25%), а менее чем через 25 лет – уже 66%.
     По очень близкому сценарию строили политику не только две другие страны экономического чуда – Южная Корея и Тайвань, но и, например, послевоенные Испания и Франция. Применявшаяся ими стратегия модернизации может быть приближенно описана как последовательность четырех стадий: стадии импортозамещения (прямая поддержка базовых отраслей, высокие тарифы), стадии инициации экспортно-ориентированного роста (поддержка экспорта, заимствование технологий), стадии стимулирования ускоренного развития (акцент на инновациях, резкое снижение тарифов) и стадии развитого рынка.
     Характерные направления этой эволюции: от импортозамещения к экспортной ориентации, от управления тарифами к неселективной политике регулирования реального валютного курса, от заимствования к инновациям, от создания крупных фирм к поддержке малых и средних. По мере продвижения от одной стадии к другой происходило уменьшение прямого вмешательства государства, замещение селективных инструментов (таких, как субсидии конкретным предприятиям) неселективными (например, политика накопления золотовалютных резервов).
     Возникает вопрос: а можно ли ориентироваться на опыт 30-40-летней давности? Анализ показывает, а примеры Китая и Ирландии не оставляют сомнений, что современные международные правила совместимы с политикой стимулирования роста.
     Рост и институты Результаты проведенных нами эконометрических расчетов по данным о более 100 странах за 25 лет подтверждают, что для обеспечения быстрого роста государство должно следовать весьма сложной стратегии, каждый раз выбирая политику, адекватную стадии модернизации, и своевременно изменяя ее при переходе от одной стадии к другой. Неудивительно, что лишь немногие страны оказались способны справиться с этой задачей.
     Для развивающихся экономик характерны ошибки двух типов. Ошибка инерции – когда политика, успешная в прошлом, продолжает использоваться на этапе, для которого она непригодна. И ошибка преждевременного переключения – когда правительство пытается применить методы и инструменты, эффективные лишь для более поздних стадий. Большинство стран либо не смогли вовремя отказаться от политики импортозамещения и чрезмерного дирижизма (СССР, многие латиноамериканские страны, Индия 1950-1980-х годов), либо пытались слишком рано и прямолинейно копировать экономическую политику развитых экономик (страны Черной Африки в 1980-1990-е, страны бывшего соцлагеря в 90-х).
     Для России с ее огромной территорией, высоким уровнем образования, сырьевой ориентацией экономики и низким качеством институтов проблема стимулирования роста особенно актуальна. Россия еще не завершила задачи первой и второй стадий и уже пытается проводить экономическую политику, характерную для третьей и четвертой стадий.
     Нам следует делать ставку на стратегию заимствования технологий и расширять прежде всего внутренний рынок. Нам особенно необходима система институтов, обеспечивающая координацию усилий государства и частного сектора. Дело не сводится к совместному участию в отдельных проектах, созданию инвестиционного фонда и т.п. Речь должна идти о масштабных программах перевооружения старых и о создании новых отраслей. Для решения таких задач, как подсказывает опыт успешных стран, необходима современная версия индикативного планирования, базирующаяся на взаимодействии правительства с отраслевыми ассоциациями бизнеса и профсоюзами.
     Конечно, при малоквалифицированной и коррумпированной бюрократии государственное вмешательство в экономику сопряжено с большим риском. Распространено мнение, что сначала надо побороть коррупцию, а потом уже стимулировать рост. Такая стратегия не удалась ни одной стране. Серьезно улучшить институты можно только на фоне быстрого экономического роста, поэтому необходимо рисковать.

ВИКТОР ПОЛТЕРОВИЧ, академик РАН;
ВЛАДИМИР ПОПОВ, профессор, Российская экономическая школа и Карлтонский университет.
© «КоммерсантЪ», 10.05.06.

Неанглийская королева

Церемония президентского послания подчеркивает слабость законодательной власти в России

     Сегодня президент России обращается с посланием к обеим палатам Федерального собрания. Этот порядок был установлен с принятием новой Конституции в 1993 году. В 1994 году Борис Ельцин произнес первое послание «Об укреплении российского государства». С ежегодными «посланиями» обращаются к своим парламентам лидеры самых разных стран от Украины до Филиппин. Образцом для подражания всем им служат, конечно, торжественные «Обращения к нации» американских президентов. А оно, в свою очередь, имеет прообразом ежегодную «Тронную речь» английского монарха в парламенте.
     Впрочем, тронной речью «Тронная речь» является чисто номинально. Составляется она правящим кабинетом и отражает его планы: монарх зачитывает речь ровным, нейтральным тоном, чтобы даже интонацией не выдать свое отношение к ее содержанию. Речь всегда содержит фразу «и другие меры, которые будут вам предложены», дающую кабинету карт-бланш на дополнительные законодательные инициативы. Законодательная программа излагается монархом потому, что формально кабинет парламентского большинства действует от его имени.
     В Великобритании, однако, возникает коллизия: сам факт обращения монарха к парламенту с программной речью может создать впечатление, будто он наставляет законодателей, покушается на их прерогативы и независимость. Отсюда и многочисленные традиции: члены нижней палаты захлопывают двери перед самым носом королевского посланца, приглашающего их заслушать речь, а направляясь на торжественное заседание, демонстративно болтают и обмениваются шутками. Заслушав речь, члены палат начинают обсуждение так называемых Билля о приходских советах и Билля об объявлении вне закона. Обсуждение это представляет собой чистую формальность: парламентарии демонстрируют, что не намерены менять планы своей законодательной работы даже ради обсуждения речи монарха. Как заявил один из них еще в 1676 году, «неважно, когда именно будет принята к обсуждению королевская речь, главное – не нарушить правила и порядок парламента».
     В США первым выступил с «Обращением к нации» еще Джордж Вашингтон, но уже в 1801 году Томас Джефферсон счел традицию выступлений чересчур монархической – и до 1913 года президент обращался к конгрессу только письменно. Сейчас, когда президент прибывает зачитывать послание, члены конгресса аплодируют стоя. Но спикер при этом не представляет главу государства по имени: аплодисменты предназначены должности, а не человеку. А члены Верховного суда вовсе воздерживаются от аплодисментов, подчеркивая независимость судебной власти.
     В США президент возглавляет кабинет – и в американской конституции прописано, что он «информирует конгресс о положении дел в Союзе и рекомендует к рассмотрению конгресса такие меры, которые, по его суждению, необходимы и целесообразны». Во Франции – как и в России – конституционные отношения президента с законодательной властью двусмысленны: формально относясь к исполнительной ветви, он как бы стоит и над законодателями, и над кабинетом. Не случайно функции его обращения описаны довольно расплывчато: президент общается с парламентом «посредством посланий, которые должны зачитываться и которые не должны служить поводом для каких-либо дебатов». Но во избежание ассоциаций с монархией президенту с 1875 года запрещено входить в зал заседаний парламента – послания доставляются в письменном виде.
     Из российской Конституции тоже непонятно, в чем состоит практический смысл выступления президента: соответствующая статья гласит лишь, что он «обращается к Федеральному собранию с ежегодными посланиями о положении в стране, об основных направлениях внутренней и внешней политики». Послание заслушивается депутатами в Кремле, что должно подчеркивать приоритет президентской власти.
     В 1990-е годы, когда отношения президента и Федерального собрания были натянутыми, тезисы послания рассматривались исполнительными структурами как руководство к действию, а оппозицией подвергались неизменной критике. Сегодня как набор поручений и план работы на год его воспринимают уже и парламентарии. Спикер Совета федерации Сергей Миронов в апреле доложил, что «законодательство четко демонстрирует усилия подвести законодательную базу под приоритеты национальной политики, изложенной... в посланиях президента».
     В Великобритании церемония «Тронной речи» подчеркивает независимость парламента от монарха. В России же обращение президента все более напоминает тронную речь, а парламентарии, вместо того чтобы демонстрировать независимость и самостоятельность, соревнуются в обещаниях воплотить в жизнь высказанные в послании идеи и пожелания.

© «КоммерсантЪ», 10.05.06.

Действующее лицо и исполнители

Сегодня Владимир Путин огласит свое Послание Федеральному Собранию

     Российские законодатели заранее начали гадать, о чем же будет говорить глава государства и какие установки они получат на очередной год. Между тем еще по предыдущему Посланию у чиновников остались определенные долги перед президентом: далеко не все вопросы оказались решены в течение года.
     Лейтмотивом предыдущего Послания стала необходимость принятия устремленной в будущее политики, которая должна была сменить политику реагирования на накопленные проблемы, имевшую место в последние пять лет. И основной для этого была поставлена задача создания эффективного государства, включающая в себя сразу несколько условий.
     «Наше чиновничество еще в значительной степени представляет собой замкнутую и подчас просто надменную касту, понимающую государственную службу как разновидность бизнеса. И потому задачей номер один для нас по-прежнему остается повышение эффективности государственного управления, строгое соблюдение чиновниками законности, предоставление ими качественных публичных услуг населению», – заявил в апреле прошлого года Владимир Путин.
     Законодательная борьба за чистоту чиновничьих рядов началась еще до Послания-2005. В феврале прошлого года как раз вступил в действие Закон о государственной службе, по которому прием на государственную работу должен осуществляться по конкурсу. Однако за год действия документа дальше дело пока так и не пошло – за 12 месяцев так и не появились специальные органы, которые должны управлять этой самой госслужбой, а их функции распылили между другими ведомствами. К очередному Посланию законодатели успели принять российский Федеральный закон «О порядке рассмотрения обращений граждан», но он вступит в силу только через полгода.
     Что изменил один год в среде чиновников, сказать сложно, но, согласно многочисленным опросам, граждане по-прежнему не очень доверяют большинству органов власти. А пока борьбой за светлый образ чиновника больше занимаются правоохранительные органы, периодически возбуждающие уголовные дела в отношении отдельных государственных служащих. Из свежего – дело в отношении сотрудников минэкономразвития, незаконно выдавших лицензии на импорт мясной продукции сверх установленных квот.
     Укрепление Федерации как другой шаг в деле государственного строительства было с особым энтузиазмом воспринято, особенно в регионах. Хотя президент и отметил, что объединение регионов, которое к тому моменту шло полным ходом, не должно превращаться в политическую кампанию, проекты слияния посыпались, как из рога изобилия. За год до референдума довели только объединение Иркутской области с Усть-Ордынским Бурятским автономным округом, а впереди еще Камчатка с Корякией.
     Важной задачей в Послании-2005 было названо проведение активной политики либерализации предпринимательского пространства. В конкретных действиях, пояснил тогда президент, это должно было выразиться в сокращении срока давности по приватизационным сделкам с 10 до 3 лет, затрагивающего интересы не только бизнеса, но и простых граждан, и объявлении налоговой амнистии. С первым пунктом правительство и депутаты разобрались в рекордно короткие сроки, и уже в июле президент смог поставить под законом свою подпись. Также оперативно законодатели и правительство отреагировали на предложение отменить налог на наследование.
     А вот с проектом налоговой амнистии случилась заминка. Предполагалось, что граждане смогут, заплатив 13 процентов подоходного налога, вернуть ранее выведенные за границу средства в российскую экономику, и, как говорилось в рекламе налоговой кампании, спать спокойно. Но попытки минфина запустить амнистию уже 1 января 2006 года успехом не увенчались, а проект был отправлен на доработку. Исправленный документ предполагает новые сроки – с 1 июля 2006 года по 1 апреля следующего. К тому же из него исчезло первоначальное требование президента, что деньги должны быть обязательно возвращены в российские банки. Можно просто без указания источника дохода задекларировать любую сумму и заплатить с нее налог. Решить же задачу с улучшением налогового администриро-вания и вовсе не удалось.
     Выступая в апреле прошлого года, Владимир Путин подверг существенной критике и работу правоохранительной системы, предъявив к ней предельно простое требование – добропорядочный гражданин должен гордиться, а не бояться человека в погонах. Возможно, на уровне силовых ведомств какие-то внутренние указы в связи с этим и распространялись, но внешне ничего нового с системой не произошло, а граждане, согласно соцопросам, все еще настороженно относятся к людям в форме.
     Зато призыв к борьбе с террористической агрессией и за безопасность юга России дошел до тех, кому он был адресован. За год министерство обороны совместно с другими ведомствами провело значительную работу по укреплению южных границ России (Владимир Путин даже лично выезжал на погранзаставы, чтобы осмотреть техническое обеспечение рубежей). А несколько месяцев назад в стране появился Антитеррористический комитет, работа которого сразу же привела к ряду громких операций по поимке и уничтожению террористов. Весь комплекс мер по стабилизации обстановки в южных регионах позволил в прошлом году провести в Чечне парламентские выборы, необходимость которых также вошла в Послание.
     Тема повышения благосостояния населения хоть и попала в предыдущее Послание, но не стала одной из центровых. Во-первых, требования эти не новы, а во-вторых, это обязательная забота правительства, которую с него еще никто не снимал. К тому же Владимир Путин акцентировал свое внимание прежде всего на учителях, врачах, работниках культуры и науки, а также на военных – как тех категориях, на чьих плечах «лежит забота о том, чтобы новые поколения российских граждан вырастали здоровыми, образованными людьми, сохраняющими традиции и духовные ценности своих предков». А уже осенью идея получила свое развитие и вылилась в национальные проекты, стартовавшие с начала этого года.

Владимир Кузьмин.
© «Российская газета», 10.05.06.

Дискредитация государства

Взгляд на Путина

     Бытует мнение, что, отодвинув нефтепровод от Байкала, президент внял доводам сибиряков и экологов и поддержал гражданское общество в России.
     Не знаю насчет гражданского общества, но вот власть Владимир Путин точно не укрепил. Дело не в том, что своим якобы экспромтом глава государства выставил дураками с десяток высокопоставленных чиновников, к примеру министра экономического развития Германа Грефа, днем ранее маниакально высчитывавшего вероятность прорыва трубы, или президента Бурятии Леонида Потапова, преданно призывавшего разделаться с «политическими петухами»,– все они в конце концов теперь точно знают, что нельзя быть святее римского папы.
     Дело и не в том, что глава «Транснефти» Семен Вайншток вряд ли бы осмелился так ретиво укатывать экологов и общественные организации без санкции из Кремля. Дело даже не в том, что волшебные повороты президентской указки очень напоминают управленческие технологии Сапармурата Ниязова и Уго Чавеса,– государственное телевидение показывало нам и не такое. Главная проблема заключается в том, что, сдвинув трубу с вайнштоковской колеи, Владимир Путин дал ясный сигнал всей бюрократической системе.
     В Кремле, возможно, потирают руки и подсчитывают потенциальные голоса сибиряков и пункты президентского рейтинга, заработанные за несколько минут стояния у карты. Кто-то из политологов уже назвал это решение «победой избирательных технологий». На самом же деле это очередная победа пиара над политикой, победа тактических, сиюминутных интересов над стратегическими. Ведь что получается: все (!) российские ведомства, принимавшие решение о прокладке трубопровода рядом с Байкалом, оказались абсолютно несостоятельны. Минутный экспромт (даже если это подготовленный экспромт, в общественном мнении твердо укоренилась картина импульсивного, эмоционального решения Путина) важнее многочасовых заседаний. Решительное движение указкой весомее сложных согласований и расчетов, президент умнее, чем тысячи чиновников. Насмарку пошла долгая работа Минэкономразвития, Росприроднадзора, Ростехнадзора и еще десятка государственных институтов и ведомств, региональных властей Бурятии и Иркутской области, депутатов Госдумы и Совета федерации, выполнявших кремлевское же, между прочим, решение срочно обеспечить Китай российской нефтью.
     Но если бюрократическая система уперто стоит на пагубном решении, угрожающем экологии Байкала, и рассматривает компромисс с обществом исключительно как проявление слабости власти, неизбежно напоминание о том, кто персонально выстроил такой принцип коммуникаций.
     Обществу ясно и четко указано, как надо и как не надо отстаивать свои интересы. Если вы напуганы выбросами в реку или задержкой зарплат – ни в коем случае не надо обращаться к соответствующим государственным ведомствам. И к депутатам обращаться не надо – там, у них (загадочных чиновников и олигархов), в Москве, все равно все схвачено и проплачено. Спрашивать у губернатора тоже бессмысленно: он теперь назначается из Москвы, и единственный его интерес, чтобы все было шито-крыто, без демонстраций и пикетов. Государственной системы нет, один свальный денежный грех без стыда и совести.
     Зато надо апеллировать непосредственно к президенту. А чтобы добрый царь-батюшка услышал через всю страну, шуметь надо громко: организовывать митинги и шествия, объединяться, несмотря на политические и идеологические платформы. Что это как не дискредитация института государства?
     По сути, происходит то, о чем долго предупреждали оппозиционеры московского Садового кольца: уничтожая систему сдержек и противовесов, свободную партийную и судебную систему, избираемые региональные власти, власть рискует оказаться с обществом один на один, без посредников и сложившихся процедур согласования.
     Показательные акции, ставшие визитной карточкой кремлевских политтехнологов, когда президент лучше районного суда понимает степень ответственности водителя, глубже экологической экспертизы разбирается в рельефе байкальских гор, точнее Минсоцзащиты определяет уровень монетизации проездных, превращают Кремль в единственный признанный населением институт власти. И соответственно, лишают смысла существование всей остальной машины государства.

Эльмар Муртазаев, независимый обозреватель.
© «КоммерсантЪ», 11.05.06.

Глухонемой PR

     Система государственного PR постепенно деградирует из-за нежелания граждан знать хоть что-то о работе органов власти.
     Назначение артиста Игоря Угольникова председателем телерадиовещательной организации Союза России и Белоруссии является прекрасным доказательством того, что в «стране победившего PR», как иногда называют путинскую Россию, пресловутым связям с общественностью уделяется ничтожно малое внимание. О важности российско-белорусского союза произнесено бесчисленное количество речей и тостов. Интеграционные переговоры были начаты еще в 1994 году. Сформированы некие надгосударственные органы и структуры, одной их которых как раз и является ТРО Союза России и Белоруссии. И вот руководителем этой ТРО назначается человек, ассоциирующийся в массовом сознании с исполнением комедийных ролей, участием в развлекательных телешоу и клипах. Одним решением ставится под сомнение многолетний труд государственных мужей двух стран.
     Вполне возможно при этом, что Игорь Угольников, начинавший как артист развлекательного жанра, с тех пор прославился как организатор производства телепродукции, завоевал авторитет в профессиональном сообществе и его приглашение на должность председателя ТРО Союза России и Белоруссии – шаг логичный и разумный. Именно это обоснование и должны были бы предложить обществу лица, ответственные за объединение двух стран. Этого пока не произошло.
     Возможно, и не произойдет, потому что задавать вопросы, собственно, и некому.
     Логику принятия государственных решений по любым вопросам в России никогда нельзя было назвать хоть сколько-нибудь прозрачной. У общества не было и нет привычки спрашивать с начальства, а у власти, соответственно, нет привычки отчитываться перед гражданами. Взаимный отказ от обязательств сопровождался, однако, соблюдением определенных условностей. Власть, как правило, считала необходимым так или иначе объяснить логику своих действий. Так, например, в советские времена решение ЦК КПСС о снятии первого секретаря обкома некой области могло быть подтверждено фельетоном или даже критической статьей в партийной печати, из которых гражданам становилось ясно, что данное кадровое решение вызвано тем, что снятое ответственное лицо совершенно зарвалось. Отсутствие фельетона свидетельствовало о том, что решение не было следствием скандала. Также и назначение обязательно сопровождалось как минимум публикацией биографических данных, позволявших хотя бы примерно оценить адекватность кадрового решения. Соответственно, необходимая пропагандистская составляющая заранее проговаривалась и заранее выстраивалась. Делалось это не из альтруизма, а от того, что общество пусть вяло, но проявляло интерес к происходящему.
     Cегодня равнодушие населения к малым и большим государственным решениям, прямо или косвенно влияющим на его жизнь, нарастает с каждым днем. Отсутствие запроса на информацию позволяет системе государственного PR чувствовать себя все более свободно. Расслабленность постепенно ведет к развалу.
     Когда Владимир Путин поминает падение авторитета государственных структур, то это в том числе и оценка итогов деятельности тех, кто из месяца в месяц исправно получает деньги за их промоушн.
     Система PR работает сравнительно эффективно, когда речь идет о кампаниях федерального масштаба. Делается это так. Сначала на достаточно высоком уровне принимается решение уделить особое внимание некоему вопросу. Потом среди профильных организаций проводится тендер на проведение PR-кампании. Победитель готовит проект исходя из того, что чем больше акция, тем больше шансов получить следующий подряд. Страсть к гигантомании и большим проектам чревата не только значительными расходами, но и потерей интереса к повседневной работе. На нее не остается ни времени, ни сил, ни, главное, желания. Заниматься освещением частностей ставят тех, кто не смог отвоевать значительный участок работ.
     К тому же нет оснований полагать, что масштабные проекты способствуют наработке должного опыта и приобретению технологий, которые могут использоваться в дальнейшем. Когда в 1992 году Анатолий Чубайс нанимал иностранных консультантов для промоушна российской приватизации, это можно было объяснить тем, что в России нет соответствующего уровня специалистов. Приглашение в 2006 году американской фирмы для создания позитивного имиджа России, видимо, должно свидетельствовать о том, что специалистов должной квалификации по-прежнему нет. Или им не слишком доверяют.
     На самом деле дело вовсе не во владении технологиями, а в отсутствии практики установления общественных связей.
     Русский PR и их public relations уже давно две разные профессии, два разных вида спорта.
     Полноценный public relations возможен только в обществе, которое заинтересовано в получении достоверной информации о деятельности как государственных, так и частных структур. Органы власти просто вынуждены тратить на это силы и средства, а также оценивать подлинную эффективность проведенной работы В противном случае это русский PR, беспощадный к смете и бессмысленный по итогам своей работы.

© «Газета.Ru», 11.05.06.

Местечко в школьном учебнике

     Владимир Путин впервые дал понять, кем бы он хотел остаться в истории страны, а может быть и международной политики. Однако вопрос о том, станет ли он и по времени пребывания у власти, и по сути «русским Рузвельтом» пока не решен.
     Рано или поздно это должно было произойти. Странно, что ждать пришлось так долго. Сравнение Владимира Путина с Франклином Делано Рузвельтом и его «Новым курсом» – это как раз то «послание», что давно напрашивалось из уст Кремля. Для нынешней российской власти в истории мировой политики, – по крайней мере, последнего столетия, – трудно найти более лестную, более идеологически приемлемую и выгодную аналогию.
     Совпадений и политических аллюзий действительно довольно много. Рузвельт принял пост президента США в 1933 году в разгар безысходности «Великой депрессии» и вывел Америку из кризиса. Причем сделал это довольно быстро, эффективно и жестко. Привычный сегодня для политики отсчет «100 дней» – это традиция, родившаяся именно из первых месяцев рузвельтовского чрезвычайного антикризисного правления.
     Именно тогда были заложены основы рузвельтовской политической модели управления. Она характеризовалась резким ростом влияния, полномочий и роли в политической системе США исполнительной власти в целом и института президента в частности, централизационными тенденциями в федеративных отношениях со штатами, широким применением инструментов чрезвычайного декретного и, в целом, антикризисного законодательства и помянутой Путиным политикой «наступления на мозоли» крупного частного капитала и бизнеса.
     Оппонентам-современникам все это позволяло обвинять Рузвельта в диктаторских тенденциях, что смотрелось особенно эффектно на фоне прихода к власти в Германии нацистов.
     Но в историю Франклин Рузвельт вошел не как авторитарный лидер или диктатор, а как великий демократ и реформатор американского общества. Общепризнано, что если Вашингтон, Джефферсон и Франклин создали Северо-Американские штаты, создали само государство, то Рузвельт является «отцом-основателем» современной Америки – принципов функционирования ее политики, экономики, социальной системы.
     Принципы эти, лежавшие в основе «Нового курса» Рузвельта были связаны с представлением об особой роли и усилении ответственности государства за развитие экономики и общества. Определяли систему экономического государственного регулирования и планирования в противовес кризисной стихии рынка. Настаивали на жестком как антимонопольном, так и моральном ограничении в интересах «общего блага» свободы действий крупных финансовых и промышленных корпораций. Ставили в центр социально-экономической политики «забытого человека», интересы большинства общества, борьбу с социальной нищетой, маргинализацией и безработицей. И, в конечном счете, предопределяли доминирование доктрины «социального реформизма», постоянной ориентированности государственной власти на совершенствование социальных отношений и накопление «социальной справедливости» внутри рыночной экономики.
     Все это затем составило суть т. н. «эпохи Рузвельта», которая завершилась вовсе не в 1945 году, когда не стало президента, а только к 80-м годам прошлого столетия. Ее конец провозгласил президент США Рональд Рейган, администрации которого и олицетворяемому которым курсу «рейганомики» действительно принадлежит роль завершателей рузвельтовского периода развития Америки (хотя многие и считают, что Билл Клинтон в 1992 году во многом возродил «дух Рузвельта»). Но, так или иначе, «эпоха Рузвельта» в США продлилась почти 50 лет. И что «Новые рубежи» Кеннеди, что «Великое общество» Линдона Джонсона, что многие аспекты «новой экономической политики» Ричарда Никсона – все они были лишь отзвуком и в чем-то продолжением принципов экономического и социального реформизма «Нового курса» Рузвельта. С этой, если говорить в общих чертах, традицией государственной политики и управления пытается сегодня ассоциироваться российская власть.
     При известном желании и умелости идеологов, действительно можно найти много общего в действиях Рузвельта и Путина.
     И федеративная реформа, и усиление госрегулирования экономики, и «равноудаление олигархов», и система национальных проектов с прочими социальными реформами – все может быть сопоставлено с рузвельтовским правлением и встроено в соответствующий политический контекст. Можно вспомнить и дополнить и украсить такими частностями как создание в США при Рузвельте системы жилищного кредитования, становление и развитие в конце 30-х годов мощнейшего американского оборонного комплекса, обострение межрасовых отношений в США и усиление политического влияния «американского фашизма» на выходе из «великой депрессии».
     При нынешней чувствительности и особом внимании Кремля к вопросам международной политики, нелишне будет еще вспомнить и о том, что Рузвельт (установивший, кстати, дипломатические отношения с СССР), наряду со Сталиным и Черчиллем является архитектором всей послевоенной системы международных отношений. Впрочем, нынешняя кремлевская доктрина «глобальной энергетической безопасности» и «суверенной демократии» на подобный уровень не замахивается и не претендует. По крайней мере, пока.
     Наконец, нынешнее публичное обращение президента Путина к рузвельтовскому политическому и интеллектуальному наследию происходит примерно в тех же политических условиях, в которых был сам Франклин Делано Рузвельт накануне своего избрания президентом США на третий срок. Хотя 22-я поправка к Конституции США, ограничивающая возможности одного и того же человека занимать пост президента была принята только в начале 50-х годов, (уже после и во многом в результате правления Рузвельта), соответствующая американская политическая традиция ограничения сроков до 1940 года в целом соблюдалась. Однако именно Рузвельтом она и была нарушена, причем дважды – в том самом 1940 и затем еще в 1944 году. При этом, в 1940 году Рузвельту действительно не было альтернативы на посту президента страны, с ним, как сегодня у нас с Путиным, ассоциировался выход страны из кризиса. Рузвельт был в полном смысле слова «отцом нации» и олицетворением стабильности, тем более на фоне начавшейся Второй мировой войны.
     Рузвельт даже не вел избирательной кампании – за него все сделала партийная машина и искреннее желание американских избирателей и дальше видеть его президентом.
     Ситуация в России сегодня вполне сходная. Начиная от абсолютного господства Владимира Путина на политической арене и заканчивая вполне массовой и добровольной готовностью граждан страны продлить, если потребуется, его полномочия. Да и сама публичная констатация Путиным низкого доверия граждан к институтам государственной власти и к бизнесу по сути дела есть скрытое указание на то, что никто кроме лично популярного президента не способен обеспечить стабильность в России. Рузвельт в аналогичной ситуации 1940 года высказался, в том смысле, что «коней на переправе не меняют». Возможно, подобную более четкую констатацию скоро услышим и мы – если не от самого Путина, то от «широкой общественности».
     Но продлит ли Путин свои полномочия или передаст их преемнику, Россия, скорее всего, также как и Америка середины прошлого столетия, все равно вступает или уже вступила в «эпоху Путина». Уже заложенные и продолжающие еще в чем-то формироваться президентом и его администрацией принципы функционирования и развития российской политики, экономики и общественной жизни, будут определять развитие страны на протяжении нескольких предстоящих десятилетий. Здесь то и приобретают важное и даже критическое значение уже не аналогии, а принципиальные различия нашей ситуации с рузвельтовской эпохой.
     При всем усилении госрегулирования экономики в США в рузвельтовскую эпоху, речь не шла о формировании системы доминирующего и прямого государственного участия в экономике, огосударствления собственности, формирования крупных государственных концернов и отраслевых холдингов.
     В отличие от сегодняшней России, рузвельтовский «новый курс» не опирался и не находился в прямой и полной зависимости от конъюнктуры сырьевого экспорта.
     А с точки зрения бюджетной политики, осуществлялся через подчас сознательное стимулирование дефицита и использование возрастающих государственных расходов на социальные цели. Вопрос не только в том, что сегодняшняя Россия зависит от нефтегазовых доходов, но и в том, что власть ни разу не объясняла обществу как она будет действовать и не давала соответствующих социальных гарантий на случай изменения макроэкономической конъюнктуры.
     Наконец, правление Рузвельта, вопреки всем обвинениям, не нарушило принципиальных демократических и конкурентных основ американской политической системы.
     Рузвельту приходилось подчас реализовывать свою политику в условиях неустойчивого большинства в Конгрессе, жесткой оппозиции со стороны республиканцев, противоречий с «южной фракцией» в собственной Демократической партии, а также в условиях острого конфликта с независимой судебной властью, в частности с консервативным Верховным Судом. При всем при этом Рузвельт вошел в историю как президент общественного мнения, уделявший особое внимание свободе СМИ и эффективно использовавший эту свободу в своих политических и электоральных интересах (наиболее известными, в этом смысле стали его еженедельные радиобеседы у камина с американским народом). Возможно, эти расхождения рузвельтовского правления с российской действительностью могут показаться несущественными.
     Однако эти отличия выглядят совершенно иначе, если подумать о том, что «эпоха Путина» в России может продлиться несколько десятилетий.
     И именно эти отличия, в конечном счете, не позволяют пока сказать, станет ли в будущем Владимир Путин для истории России «русским Рузвельтом».

Дмитрий Бадовский.
© «Газета.Ru», 11.05.06.

Расстрельное место

Стоит ли воевать за путинское наследство?

     На дворе – весна 2006 года. Еще не прошел в Петербурге саммит G8 и не завершены нацпроекты, еще не «оцифровано» телевидение и не начали тянуть трубопроводы на Запад и Восток, еще не запустили строительство новых атомных станций… Словом, еще не сделано многое из того, на чем зарабатываются миллиарды, чем неизбежно запомнится или даже войдет в историю второй президентский срок Владимира Путина. Тем не менее вопрос о власти – главный русский вопрос – снова встал в полный рост. Бог с ними – с дорогами и дураками, подождут. Сейчас не об этом. 2008 год в политической жизни уже наступил. И длиться он будет несколько календарных лет.
     Путинское политбюро: особы, «приближенные к императору», расположены за столом согласно предполагаемой «близости к телу» и разделены по идеологической принадлежности.

Без кризиса
     Как только обозначился путинский стиль правления, в политсообществе общим местом стало утверждение, будто факт передачи власти от ВВП к любому преемнику неизбежно повлечет кризис. Действительно, Владимир Владимирович, очевидно, недоверчиво и неприязненно относится к любым институтам разделения властей и делегирования политических полномочий. Первым пал Совет Федерации, который на глазах и вполне сознательно был переделан в некую опереточную декорацию. Затем наступила очередь Думы, превращенной в орган вечного «одобрямса», и правительства, которое уже несколько лет стараниями премьера Фрадкова и его министров-оппонентов превращено не то в гладиаторскую арену, не то в арену цирка. Дольше всех продержалась Администрация Президента, но и этот орган политического управления был во многом деморализован и дезорганизован тем, что на место руководителя был назначен человек, не входящий в «августейшую фамилию».
     Даже политическая партия «Единая Россия» – казалось бы, партия путинского большинства – не получила действительно мощной поддержки от ВВП. А без этой поддержки она так и осталась группировкой номенклатурных назначенцев, которая рассыплется, как только изменится ситуация. «ЕдРо» так и не превратилась в политическую силу, которая могла бы скреплять общество, в чем цель любой партии. Вместо этого «Единая Россия» вполне сознательно была низведена до роли передаточной шестеренки исполнительной власти.
     Весь набор этих действий, принципиально определивших работающую нынче схему госуправления, не мог возникнуть случайно. Так или иначе, автором этой схемы является Владимир Владимирович. И она выражает его взгляды, убеждения, страхи, опыт. Можно предположить, что ВВП, уверенный, что сам лучше справится со страной без полноценных главы кабинета или руководителя администрации, Думы и сената, в идеале бы заключил прямой договор с каждым гражданином и правил бы совсем «без посредников». Но, к сожалению, это не возможно. Только в совсем Древней Греции цари по факту были старостами деревень. С тех пор людей стало слишком много.
     Тем не менее структура госустройства в виде перевернутой пирамиды, в основании которой находится президент, вроде бы делает неизбежным вывод о кризисе при передаче власти. Трудно найти такую фигуру, которая смогла бы сразу выдержать такую тяжесть вместо Путина. И уж совсем невозможно, чтобы столь сильный человек, если он найдется, не захотел все переиначить по-своему.
     Но уже год, как стало понятно: Путину не обязательно предпринимать сверхусилия по продвижению своего кандидата в следующие президенты. И этим кандидатом вовсе не должен быть «политический Геракл». ВВП без проблем может оставить кресло тому, кому пожелает. После же выборов любой преемник будет вынужден считаться с Владимиром Владимировичем не только по факту благодарности и ученичества, но и по факту огромной полноты ресурсов, которая останется сразу за несколькими кланами, связанными с президентом. Позиции ближайших к Путину персонажей останутся ключевыми и в производстве, и в финансах, и, естественно, в силовых структурах. И в этом смысле никакого кризиса 2008 года просто не существует.

Идеальная пара
     Понимание этого стало настолько очевидным, что Путин решился обозначить возможных преемников аж осенью 2005 года. Речь идет, конечно, о Дмитрии Медведеве и Сергее Иванове.
     Поверить в то, что за два с половиной года до выборов Владимир Владимирович решился представить публике своих возможных сменщиков, – трудно. И поэтому не замолкают разговоры, что «Путин нас еще удивит». Между тем Путину вряд ли необходимо выставлять дымовую завесу для своих истинных замыслов, жертвуя для этого двумя ближайшими и любимыми сотрудниками.
     ВВП не раз отвечал на вопросы, объясняя, каким бы он видел следующего президента. Это, по его мнению, должен быть человек молодой, образованный, имеющий опыт чиновника высокого ранга. Люди, работавшие вместе с Владимиром Владимировичем, говорят и о том, что идеальный преемник, по его мнению, должен иметь некие «военные черты».
     В одном человеке найти все эти достоинства оказалось невозможным, но вместе Медведев и Иванов идеально отвечают заявленному портрету. Надо не забывать и о том, что Путин действительно старается действовать последовательно и честно. Так, в 2000 году, еще будучи и.о. президента, Путин, отвечая на вопросы авторов книги «От первого лица», в лоб сказал, что видит следующим главой администрации Дмитрия Медведева. И в 2003-м, когда Волошин ушел, именно Дмитрий Медведев стал его сменщиком. Почему же мы должны сейчас ожидать от того же самого человека неземного коварства, невероятной хитрости и т.д. Скорее всего Путин захочет сделать так, как говорит.
     Конечно, желание удивлять свойственно любому главе государства. Но у Владимира Владимировича уже есть крайне негативный опыт подобных сюрпризов. Михаил Ефимович Фрадков, чья кандидатура удивила два года назад весь мир, при своих поистине титанических усилиях не смог вписаться в образ премьера, о котором мечтал Путин. Но имея высочайший рейтинг доверия и растущие цены на нефть, с премьером Путин еще мог рискнуть. Доставать из рукава преемника – это совсем другой уровень риска. Ведь удивляя всех, не трудно затем и самому удивиться.
     Другое дело – даже сделав предварительный выбор, Путин вряд ли захочет быстро объявить его окончательно. Что мог бы сделать, назначив, скажем, Иванова или Медведева на место Фрадкова. Но, держа паузу, ВВП объективно создает возможности для контригры против заявленных преемников. Ведь ни один человек не сможет полностью удовлетворить разные фланги путинского окружения. Как говорит один из людей, не понаслышке знающих кремлевские нравы, если президент не будет спешить окончательно обозначить свою позицию, то скоро фаворитам гонки придется каждый раз думать: выпить ли лишний стакан чаю, а то вдруг отравлен. Византия не меняется. И судя по тому, как охраняют Медведева и Иванова, сам Путин понимает возможность и такой угрозы. Но заставит ли его это бросить карты на стол? Напряжение по этому поводу, которое уже существует во власти, и есть примета того, что политически 2008 год уже наступил.

Неподъемное наследство
     Власть в России – главная ценность. Так повелось с незапамятных времен. Так осталось до сих пор. Поэтому бесконечные споры «Медведев, Иванов или кто-то другой» понятны. Но они оставляют в тени другой, не менее важный вопрос: а что оставит Путин своему преемнику, кем бы он ни был?
     Пушкинский Чародей-звездочет дал царю Дадону золотого петушка, чтобы он, «не парясь», царствовал, «лежа на боку». Невероятно прыгнувшие цены на нефть сыграли с российской властью злую шутку. Последние три года она смело могла жить, «лежа на боку». Деньги есть на все, можно заткнуть ими любую проблему или ошибку. Эта успокоенность вошла не только в обывателей, но и в политический класс. Во многом критические оценки утеряны, и все кажется если не отличным, то стабильно неплохим.
     И вправду – спорить трудно. Нельзя сравнить устойчивость страны, ее уверенность в своих силах сейчас и в 99-м. Тогда Путин принял Россию, как было принято писать раньше, «не в добром порядке». Власть неконсолидирована, губернаторы своевольничают. Олигархи буквально дербанили страну. Дефолт состоялся всего за год до этого, подорвав надежды миллионов. Но, как ни странно, многие векторы развития в 99-м были уже сформированы правильно. Экономика росла за счет прошедшей девальвации рубля. Понимание, что дальше с таким раздраем не выжить, к тому моменту объединило страну сильнее, чем любая другая национальная идея. Именно поэтому, кстати, Гусинский и Березовский были обречены на поражение. А вторая чеченская – на успех.
     Сейчас же, когда дела вроде бы идут совсем неплохо, уже есть векторы, направленные вниз. И игнорировать их – значит давать неправильную оценку тому, с чем придется вплотную столкнуться преемнику Путина.
     Чуть ли не самая сложная ситуация складывается в сфере внешней политики. На рубеже веков западные лидеры встретили Владимира Путина в целом очень благосклонно. Они понимали, с какими тяжелейшими проблемами ежедневно сталкивается русский президент, как трудно ему приходится консолидировать и власть, и страну. При этом предполагалось, что Путин разделяет базовые ценности, на которых стоит современная западно-японская цивилизация. И действительно, в течение первых лет Путин не разочаровывал партнеров. Более того, он приложил много усилий, чтобы построить со многими из них близкие личные отношения, которые тоже стали важным внешнеполитическим инструментом.
     К 2006 году все изменилось. Общие отношения Запада к России можно назвать одним словом: «недоверие». И дело вовсе не в том, что наша страна или Путин лично не выполнили те или иные взятые на себя обязательства. Зная Путина, такое трудно себе представить. Но ощущение разводки или даже обмана на Западе, очевидно, вызвано тем, что после 2003 года, особенно после Беслана, российская власть предприняла слишком много шагов, доказывающих, что она не разделяет многие ценности, которые в Европе и США считаются основополагающими. Разговор может идти и о разделении властей, и об избирательности правосудия, и о свертывании выборных процессов, и о зажиме свободы слова. И дело вовсе не в двойных стандартах, которые Запад действительно готов применять к России. Дело в том, что западный гражданин, будь он рабочий или президент, не может, например, считать нормальным отмену выборов губернаторов. Для него это выходит за картину базовых ценностей. И так по целому ряду вполне ясных вопросов.
     Еще более ситуацию усугубило то, что Ангела Меркель заменила Герхарда Шредера, Романо Проди – Сильвио Берлускони. Что идущий на смену Жаку Шираку Николя Саркози (как, кстати, и Меркель в ФРГ) не станет совершать антиамериканских эскапад. А следующий за Бушем любой глава США займет по отношению к России гораздо более жесткую позицию.
     Как следствие, от ощущения недоверия – один шаг до страха перед Россией. Многие отечественные патриоты будут от этого в восторге: нас снова боятся. Но на самом деле это будет разрушительно прежде всего для нашей страны. Не зря же не умирает идея об «энергетическом НАТО», когда все европейские потребители российского газа объединятся в некий союз, чтобы не позволить «Газпрому» шантажировать себя.
     От недоверия до конфронтации остался всего лишь шаг. Жесткое противостояние с Западом дастся России очень тяжело. В российской власти, разумеется, есть немало сторонников нового изоляционизма. Они уверены, что это поможет им остаться полновластными хозяевами в собственной стране. Одна беда: изоляционизм всегда заканчивается отставанием и крахом. Учитывая глобальные процессы, Россия даже не успеет до конца закрыться, как почувствует возвращение бумеранга. Жаль, правда, что идеологи изоляционизма, в отличие от простых граждан, смогут комфортно пережить тяжелые времена где-нибудь за границей.

Кто там на «М» и на «И»? Вас вызывают в Думу
     Кроме тяжелого внешнеполитического наследства и внутри страны любого преемника ждет масса проблем. Большинство из них понятны уже сейчас, но пока их предпочитают не замечать.
     В экономике очевидны вполне застойные явления. Темпы роста постоянно падают. В первом квартале этого года они составили всего 4,4%. Это когда Россия реально могла бы иметь рост в 12-15%. Ситуация совсем не блестящая, особенно там, где речь не идет о добыче нефти и газа, – машиностроении, обрабатывающих отраслях и т.д. Все больше встает вопрос о военнопромышленном комплексе. По сути, он, оставаясь государственным, не претерпел глубокого реформирования. Более того, он остался черным ящиком. Понять структуру его доходов, расходов, производственных трат – практически не реально. Это при том, что сейчас, после Алжира, у России остается единственный возможный стратегический покупатель оружия – Венесуэла. Если Уго Чавес сподобится, то мы сможем продать ему свои самолеты. Но что будет, когда американцы перейдут на новое поколение техники?
     То, что в течение трех лет не удается снизить инфляцию, доказывает, по словам руководителя Федеральной службы по финансовым рынкам Олега Вьюгина, что в России сейчас просто нет денежной политики.
     Строго говоря, в целом нет и экономической политики. Нет ясных ориентиров, к чему стремиться и чего добиваться. Не последнюю роль в этом играют совершенно несогласованные, неотработанные, остроконкурентные отношения между министерствами, службами, агентствами. По факту, правительство до сих пор дезорганизовано.
     Смягченная административная реформа, которая была проведена в жизнь в 2004 году, оказалась лишенной всех своих преимуществ, зато недостатки ее увеличились многократно. По факту, нынешняя система управления невероятно неэффективна. И любому следующему президенту придется быстро либо продолжать реформы структуры правительства, либо вернуться к старым схемам. И то и другое будет весьма болезненно.
     В то же время, в условиях сверхвысоких цен на нефть, экономические неудачи вряд ли могут быть определяющими. Но во внутренней политике есть проблемы, которые неизбежно проявят себя при любом количестве нефтедолларов в казне.
     О первой из них уже было написано выше. Путин последовательно и системно избавился от активной роли любых институтов высшей власти. Он взял всю нагрузку на себя. Такой огромной и сложной страной, как Россия, невозможно управлять в одиночку. В полной мере мы это видим и сейчас. Но любой преемник ВВП неизбежно будет более слаб, чем Владимир Владимирович. И для него одиночное плавание станет просто неподъемным.
     Значит, встанет вопрос о разделении ответственности и попытке добиться согласия разных слоев элиты и общества. А это неизбежно приведет к возвращению парламенту, правительству, губернаторам многих утерянных функций по реальному участию в госуправлении. Точно провести такую кампанию будет весьма не просто. Тем более что постоянно растет количество людей, которые хотят, чтобы им позволили говорить. Даже средние бизнесмены, наряду с чиновниками больше других выигравшие за время путинской эпохи, все больше хотят быть услышанными.
     Это давление снизу будет подрывать общество, лишенное политической структуры. А пока Россия – именно такое общество. Партстроительство у Кремля не получилось. А без настоящих, не карманных партий, как дать людям быть услышанными?
     Острота этой проблемы будет для любого преемника чрезвычайной. И только силой ее не решить.

По лезвию
     Огромной проблемой остается полное недоверие граждан к правоохранительным органам, прежде всего к милиции. Но это цветочки по сравнению с тем, что развитие страны неизбежно потребует немедленно начинать работу по восстановлению независимости суда. Без этого не удается надолго выстроить выгодную и успешную экономическую модель. Ввести в нашу жизнь нормы права, законопослушания и справедливости. Но шаги по пути отделения судебной власти от власти исполнительной гарантируют последней много неприятных сюрпризов. А новому президенту – тяжелые раздумья.
     Отдельно следует сказать об армии. Несмотря на все пиар-усилия, общество в России уже никогда не согласится со всеобщей воинской обязанностью. Это так очевидно, что просто удивительно, как этого не понимают люди, ответственные за военную реформу.
     Принципы призывной армии были разработаны в России в шестидесятых годах XIX века. Министр Милютин после Крымского поражения решился отменить рекрутчину. Не лишним будет напомнить, что Россия тогда была подавляюще деревенской страной и на одну женщину приходилось в среднем более 7,1 родов. По милютинской реформе единственного мальчика никогда не призывали. Даже во время Первой мировой войны царь не решился отменить это правило. Тогда количество призывников начали увеличивать за счет мусульманских областей.
     Теперь Россия – городская страна. На одну женщину в среднем приходится менее 1,5 родов. Мальчик в семье априори единственный. И отдавать его генералам на год никто не захочет.
     Выступая в одной из газет, статс-секретарь Министерства обороны Панков честно признался, что из двух типов поведения призывников – городского и деревенского – нашей армии более близок деревенский тип. Это означает, что в армии если не понимают, то чувствуют проблему. Принципы формирования вооруженных сил 1872-74 годов окончательно вступили в противоречие с нынешним российским обществом. Генералы (в основном, кстати, сами выходцы из сельских районов) все время апеллируют к ушедшим ценностям и типам общественного поведения.
     Максимально на что согласится городская Россия (73% населения), отдавать мальчиков на полгода в учебки. В принципе, если не занимать призывников строительством дач и бесплатным трудом на пользу командиров, то этого срока хватает на подготовку боеготового резерва. Все, что свыше призыва на полгода, закончится увеличением коррупции и лишней повинностью для самых бедных. И пиаром здесь ничего не изменить.
     Армия рано или поздно станет профессиональной. Это неизбежно. Но вся беда в том, что с каждым днем расхождение общественных ожиданий от своих Вооруженных сил и того, как эти Вооруженные силы выглядят, будет все больше увеличиваться. Обычно армейская реформа происходит после поражения. Путинскому преемнику останется невеликий выбор: либо находиться под непрекращающимся общественным давлением и ждать поражения, либо начать настоящую реформу. Правда, в случае, если преемником станет Сергей Иванов, то даже такого выбора, похоже, не будет.
     Нельзя не отметить и такой графы риска для преемника, как Кавказ в целом и Чечня в отдельности. Дело в том, что невероятно терпеливая, ориентированная на стратегический результат путинская линия в Чечне вызывает раздражение у разных представителей власти и прежде всего у силовиков. А фигура Рамзана Кадырова вызывает просто неприкрытую ненависть у многих офицеров.
     Самые разнообразные печатные и устные обвинения в адрес чеченского лидера – проявление этой ненависти. Даже то, что Кадыров еще жив, возможно, объясняется прежде всего жесткой, без всяких компромиссов позицией ВВП. Он сделал ставку на этого человека, который, по его мнению, может продолжить дело отца, побороть Басаева и его бандитов. Которому поверили многие из его бывших братьев по оружию и который в состоянии взять Чечню под контроль.
     Но как только Путин перестанет быть президентом, наверняка найдутся бойцы, которые захотят воспользоваться моментом. Которые будут бояться преемника меньше Путина и попытаются устранить Кадырова-младшего. Если это произойдет, то новый глава государства окажется перед лицом очередного чеченского обострения, которое всегда за углом, пока жив Басаев. Как молодому президенту избежать такой опасности, как взять силовиков под собственный контроль, не обижая Путина, – тема для отдельной контрольной работы любого преемника.
     Угроз, очевидных и скрытых, с которыми придется столкнуться любому наследнику Путина, – великое множество. Даже перечислить их все невозможно. Но, пожалуй, можно сделать вывод: кого бы Владимир Владимирович ни назначил, это не будет – как кажется – счастливчик, посаженный на синекуру. Ему придется много и трудно биться, чтобы защитить путинское наследство, в том числе и для самого Путина. Чтобы подчистить хвосты и сохранить успехи. Труд этот почти неподъемен и сравним с саперским – так же много пота и риска. При этом, чего бы он ни добивался, сколько бы ни работал, он все равно будет проигрывать ВВП в общественном сознании. В общественном сознании он будет виноват даже в том, что не делал, или за то, что пытался поправить. Скорее всего, виноватым он останется и в истории. Место «цесаревича» в каком-то смысле – расстрельное место. И это, пожалуй, главное, что должны понимать и сам Путин, и его возможные наследники.

Александр БУДБЕРГ.
© «Московский Комсомолец», 12.05.06.

Силовые маневры

Кадровая чистка последних дней стала началом избирательной кампании 2007-2008 годов

     Подготовка вертикали власти к серьезным испытаниям начинается обычно с перетряски кадров, замены винтиков, которые выглядят ненадежными. И на первом этапе перемены затрагивают силовые ведомства, поскольку, не контролируя их, невозможно контролировать и ситуацию в стране.
     Перетряска МВД, ФСБ и Генеральной прокуратуры произошла после президентского послания, но готовиться начала, безусловно, до того, как Владимир Путин вышел на кремлевскую трибуну. Синхронность двух действий выглядит очевидной: президент фактически объявил задачи своего правления выполненными и предложил решать иные, более важные задачи. Через два дня к этому стали готовить и власть, убирая из нее тех, кто мог бы хоть как-то, но помешать решению важной политической задачи. Начали с силовиков. И решение по таможенной службе выглядит особенно показательным.
     Практика кадровых решений последних лет свидетельствует о том, что увольнение начальника таможни свидетельствует о значительном политическом повороте. Замена Валерия Драганова на Михаила Ванина весной 1999 года продемонстрировала готовность окружения Бориса Ельцина (т.н. «Семьи») бороться за власть с Евгением Примаковым. Удаление Михаила Ванина весной 2004 года стало дополнительным свидетельством разрыва Владимира Путина с «Семьей». В определенном смысле смена главы таможни сопоставима с назначением премьер-министра.
     Именно поэтому укрепление Андреем Бельяминовым Федеральной таможенной службы, возможно, следует рассматривать в качестве элемента очередного поворота в политике Кремля.
     Российская таможня является важной составной частью сугубо постсоветского феномена, который принято называть административным ресурсом. Жесткий государственный контроль над экономикой предполагает, помимо всего прочего, превращение управленческих структур в инструменты влияния, при помощи которых можно решать не только хозяйственные, но и политические задачи. И на федеральном и региональном уровне система работает одинаково – разница только в масштабе.
     В каждой городской администрации есть департамент, отвечающий за торговлю. В его силах рекомендовать всем подведомственным точкам украсить торговый зал необходимой полиграфической продукцией или предоставить персонал для всенародной демонстрации. При этом департамент может не только порекомендовать, но и проследить, как была использована просьба. Работало это и на федеральном уровне: в 1996 году примерно такая технология была опробована при сборе подписей среди сотрудников МПС за выдвижение Бориса Ельцина кандидатом в президенты. Подобная практика ведет свою историю с советских времен и, кажется, не прекращала свое существование и в 90-е годы. А вот практика предвыборных выплат зарплат и пенсий сложилась уже во времена Бориса Ельцина. Зачастую судьба выборов в том или ином регионе зависела не от усилий предвыборного штаба кандидатов, а от распорядительности клерка среднего уровня из Минфина, которому поручили перечислить трансферт в бюджет субъекта. Будет ли этот клерк стараться или подойдет к делу спустя рукава, а может быть, он получит еще одно, негласное, указание – вот в чем была предвыборная интрига.
     Однако большинство административных структур – инструменты целевого назначения. Департамент торговли не может аккумулировать и направлять деньги – это уже уголовное дело. Также и Минфин и в 90-е годы, и сегодня не может направить людей на демонстрацию.
     А вот таможня является инструментом многоцелевого административного использования.
     В импортозависимой стране несколькими движениями руки, контролирующей таможню, можно устроить любой дефицит или, по крайней мере, способствовать существенному росту цен. В силах таможни осуществить сбор средств на кампанию, использовать человеческий ресурс как персонала, так и потребителей услуг, развернуть агитацию по всей стране. Кроме того, таможня – силовое ведомство, а это означает, что тот, кто контролирует таможню, имеет под своим началом тысячи человек с оружием.
     Уникальность сегодняшней ситуации в том, что в борьбе за Кремль участвуют люди примерно одного и того же происхождения, с одинаковыми политическими привычками.
     И одна из них – привычка использовать административный ресурс и опираться на силовиков. Кто из нынешних явных и тайных номинантов сможет набрать больше ресурсов и лучше ими распорядиться, тот и победит. Отдав таможню «кремлевским чекистам», а Бельяминов считается участником именно этого околопрезидентского клана, Владимир Путин дал им если не карт-бланш, то по меньшей мере значительную фору. Хотя, возможно, и их оппонентам достанется свой бонус – это будет ясно, когда объявят имена тех, кого назначат на место уволенных чинов из МВД, ФСБ и Генпрокуратуры.

© «Газета.Ru», 12.02.06.

Третья облава

     По российским силовым ведомствам прокатилась волна увольнений и отставок чиновников среднего звена. По сведениям источников, причиной масштабной чистки, больше похожей на пиар-акцию силовиков, стали претензии Кремля к работе таможенников и факты «сращивания» отдельных чиновников с крупным капиталом.
     В пятницу стало ясно, что Владимир Путин имел в виду, когда два дня назад в послании Федеральному собранию пообещал и дальше «наступать на мозоли» коррупционерам и тем, кто «строит свое будущее на благе народа».
     В тот момент, когда высшие руководители страны, включая президента и обоих его «преемников», вдалеке от Москвы занимались отвлеченными вопросами, по всем силовым ведомствам России прокатилась волна увольнений. Анонимный источник в правоохранительных органах без перерыва рассказывал информагентствам об отставках в ФСБ, МВД, прокуратуре, Таможенной службе. Тут же глава Совета федерации выдал представления на лишение полномочий четырех сенаторов, тесно связанных с крупным бизнесом.
     Формально говоря, порка чиновников началась еще утром, когда правительство обнародовало приказ о назначении нового руководителя Федеральной таможенной службы, только вчера подчиненной Михаилу Фрадкову. Главой ФТС стал бывший кадровый разведчик Андрей Бельянинов, прежде работавший в «Рособоронэкспорте» (об этом назначении «Газета.Ru» подробно писала). Назначение давно знакомого с президентом Бельянинова (они вместе служили в ГДР) на пост в ФТС демонстрировало готовность Кремля решительно разобраться с Таможенной службой, которая в последнее время стала главным объектом критики президента.
     Решительное разбирательство последовало днем. Перечень увольнений выглядит следующим образом.

ФСБ:
     Отправлены в отставку и уволены с военной службы первый замначальника оперативно-розыскного управления Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ РФ генерал-майор Колесников, замначальника оперативно-розыскного управления той же службы генерал-майор Плотников, замруководителя службы – начальник управления по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков службы экономической безопасности ФСБ генерал-лейтенант Фоменко.

МВД:
     Уволены замначальника оперативно-розыскного бюро МВД России полковник милиции Попов, оперуполномоченный по особо важным делам оперативно-розыскного бюро МВД России майор милиции Синельников, старший оперуполномоченный по особо важным делам того же бюро подполковник милиции Соколов, оперуполномоченный по особо важным делам Козлов, заместитель начальника этого же отдела оперативно-розыскного бюро МВД России подполковник милиции Исаров. Кроме того, приказом главы МВД уволен начальник линейного отдела внутренних дел на станции Адлер Сочинского ЛУВД на транспорте полковник милиции Минасян.

Прокуратура:
     Отправлены в отставку и уволены из органов прокуратуры первый зампрокурора Москвы советник юстиции Никонов, первый заместитель начальника главного управления по надзору за процессуальной деятельностью органов прокуратуры, МВД, ФКСН, ФТС и юстиции Генпрокуратуры Полищук.

ФТС:
     Распоряжением премьер-министра освобождены от занимаемых должностей заместители руководителя Федеральной таможенной службы Юрий Азаров и Леонид Лозбенко.

Совет федерации:
     Председатель СФ Сергей Миронов внес представление о досрочном прекращении полномочий сенаторов от Ямало-Ненецкого АО Бориса Гутина, от Приморского края Игоря Иванова, от Хакасии Аркадия Саркисяна, от администрации Ненецкого АО Александра Сабадаша.
     Конкретные причины каждой отставки источник принципиально не называл. В каждом ведомстве пока также испуганно отказываются конкретизировать информацию о чистках.
     Однако тот же источник сделал все, чтобы общественности стал понятен замысел уехавшего из Москвы руководства.

     Предваряя рассказ об отставках, источник напомнил о недавнем расследовании в отношении ФТС и МЭРТа, чиновники которых, по мнению прокуратуры, оказались замешаны в ряд крупных финансовых преступлений. «Наглядной иллюстрацией этому служат результаты следственных мероприятий, в ходе которых подтверждена причастность сотрудников МЭРТа к незаконной выдаче лицензий на импорт 75 тысяч тонн мяса по пониженной ставке таможенных платежей, что нанесло экономический ущерб государству в размере более 27 млн евро. Изобличена противоправная деятельность высокопоставленных сотрудников таможни, способствовавших созданию условий для организации контрабандных каналов с использованием служебного положения в интересах недобросовестных участников ВЭД. Прокуратурами Московской, Брянской, Новосибирской и Калужской областей расследуются факты незаконного выпуска в свободное обращение вин и виноматериалов из Грузии и Молдавии общим объемом 1700 тонн ответственными руководителями региональных таможен», – цитирует рассказ источника РИА «Новости».
     По характеру деятельности всех уволенных коррупционная версия чистки действительно выглядит наиболее вероятной.
     Служба ФСБ по контролю за соблюдением конституционного строя в том числе ведает расследованиями фактов сращивания чиновников с преступным миром. Уволенные прокуроры точно связаны с таможенными делами. По сведениям «Газеты.Ru», увольнение Полищука могло быть непосредственным образом связано с той частью его работы, которая касается надзора за таможенными органами. История с увольнением другого прокурорского работника – первого зампрокурора Москвы Михаила Никонова – вообще анекдотична. Но и о ней, не скрывая смеха, все-таки предпочитают не говорить в свете последних событий бывшие коллеги по ведомству. Никонов оказался на только что потерянной должности всего 20 дней назад. 19 апреля другим приказом Устинов назначил Никонова на должность первого зампрокурора столицы. До этого рокового назначения Никонов был просто замом и курировал вопросы обманутых соинвесторов жилья. Однако вполне возможно, что Никонов пострадал за свое прошлое. Ранее, в 2002 году, он занимал пост транспортного прокурора столицы, а еще раньше – Московско-Ярославского транспортного прокурора. Тогда в ведение транспортной прокуратуры входило в том числе и расследование дел о контрабанде.
     В отличие от всего остального, процедура, начатая спикером Мироновым в отношении четырех сенаторов, не является увольнением в полном смысле слова. По закону, представление председателя СФ о досрочном прекращении полномочий может быть основанием для отстранения сенатора от должности, однако окончательное решение должен принять региональный орган госвласти, который делегировал своего представителя в верхнюю палату. Он имеет право и проигнорировать решение спикера.
     Впрочем, судя по тому, кого именно выбрал Миронов, региональные власти быстро поймут, что претензии к этим людям имеет не сам спикер, и согласятся отозвать их из СФ. Сенатор от парламента Ямало-Ненецкого автономного округа генерал-полковник таможни Борис Гутин сделал карьеру в Государственном таможенном комитете. В 1996-2000 годах он работал в управлении ГТК по борьбе с таможенными нарушениями, а с 2000 по 2004-й занимал в комитете должность зампреда. Представителя парламента Хакасии Аркадия Саркисяна считают не только человеком, связанным с Олегом Дерипаской, но и его другом. С 1994 года Саркисян работал на СаАЗе, где в должности заместителя гендиректора курировал вопросы безопасности. В 1997 году он ушел лоббировать интересы олигарха в правительство Хакасии, где занял пост зампреда правительства. С 2000 года до отправки в СФ Саркисян был замгендиректора Горьковского автозавода. Сенатор от администрации Ненецкого автономного округа Александр Сабадаш известен большим стажем в алкогольном бизнесе. Представитель администрации Приморского края в СФ Игорь Иванов – бывший первый вице-губернатор Приморья, до работы в администрации возглавлял ООО «Владхлеб». Именно с Приморской таможни началась последняя атака на ФТС.
     В целом сегодняшняя чистка напоминает дважды проводившиеся в прошлом пиар-кампании по ловле «оборотней в погонах».
     Первая облава, в ходе которой под чутким руководством Бориса Грызлова были схвачены коррупционеры из МУРа, подозрительно совпала по времени с предвыборной кампанией в Госдуму. Вторая охота на «оборотней» – в этот раз в ГАИ – шла под столь же чутким руководством друга президента Константина Ромадановского, который в тот момент возглавлял службу внутренней безопасности, а вскоре пошел на повышение – в миграционную службу.
     Отличие от прежних кампаний, правда, состоит в том, что нынче никаких силовых захватов коррупционеров на глазах у телезрителей не проводилось, да и сами «оборотни» представляют только среднее звено. Все наказанные просто уволены со службы, новостей о заведении против них уголовных дел нет.
     Не исключено, что первыми под статьей могут оказаться вовсе не уволенные сегодня силовики, а чиновники из гражданского Минэкономразвития, с которого вся нынешняя история и началась. Сначала против чиновников МЭРТа были заведены татьи за незаконное лицензирование мясных поставщиков, а вчера ведомство Германа Грефа было отстранено от управления ФТС, отданной в ведение самого премьера.
     Впрочем, руководитель аналитического департамента Центра политических технологий Алексей Макаркин считает, что дальше увольнений дело не пойдет. «Все это связано с резким недовольством президента ситуацией на таможне, – сказал он «Газете.Ru». – С другой стороны, это передел сфер влияния и контроля над таможней. Таможенная структура выведена из-под влияния Германа Грефа под влияние Михаила Фрадкова. Думаю, это разовая акция, потому что развитие этой кампании полностью дезорганизует работу таможни. Все-таки Путин – не Михаил Саакашвили, который однажды разогнал ГАИ, а потом стал формировать принципиально новое учреждение». На будущем самого Грефа, по его мнению, скандал может и не сказаться. «В нашем правительстве никто больше Грефа в экономике не разбирается и не может писать экономические программы. Поэтому он там останется», – считает эксперт.
     Путин совершил сегодня поступок, «непривычный и неожиданный для своего политического стиля». Так считает глава фонда «Индем» Георгий Сатаров. Несмотря на это, решающих результатов в борьбе с коррупцией сегодняшние увольнения не принесут. «Надо понимать, что сегодня таможня – одна из ячеек коррупционной сети, в которой задействовано очень много должностных лиц, – сказал он «Газете.Ru». – Нельзя исключать и то, что это просто результат победы одной коррупционной сети над другой. Это довольно распространенное явление в разных высококоррумпированных странах». По словам эксперта, на уровень коррупции это повлияет слабо. «Как показывает мировая практика, борьба с коррупционерами приводит к тому, что коррупция матереет и растет, – пояснил Сатаров. – Точно так же, как, если вы боретесь с тараканами с помощью морилки, выживают самые сильные, которых не берет никакая морилка, и дальше размножаются по полной программе. Любая хозяйка знает, что для того, чтобы не было тараканов, надо держать кухню в чистоте. Наша кухня сейчас очень грязная».

Федор Румянцев, Дмитрий Виноградов.
© «Газета.Ru», 12.02.06.

Всем по шапке

Владимир Путин приступил к антикоррупционной кампании

     Глава Федеральной таможенной службы и два его заместителя, три генерала ФСБ, два прокурора и пять оперативников МВД были вчера одновременно сняты со своих постов. Ни одно из ведомств не объяснило причин происшедшего. Скорее всего, поводом для увольнений стало расследование уголовных дел о коррупции на таможне, резко активизированное на прошлой неделе: почти все отставники имели отношение к контролю за внешнеэкономической деятельностью. Однако уже сейчас очевидно, что Кремль начал громкую антикоррупционную кампанию – вчера же спикер Совета федерации Сергей Миронов направил в регионы представления на прекращение полномочий сразу четырех сенаторов.
     Поводом для массовой кадровой зачистки в силовых ведомствах, по мнению одного из высокопоставленных сотрудников МВД, могла стать широкомасштабная спецоперация, начатая Генпрокуратурой и ФСБ в феврале этого года и проведенная в прямом смысле по всей стране: от Находки до Москвы. Смысл ее заключался в том, чтобы вывести из тени некую организованную преступную структуру, специализирующуюся на незаконных поставках в Москву ширпотреба из Китая.
     Когда в феврале в торговый порт Находки поступила очередная крупная партия китайского ширпотреба, задерживать и проверять ее не стали, предоставив владельцам возможность спокойно действовать по отработанной годами схеме. В порту они перегрузили свой товар в 150 железнодорожных вагонов, составили их в товарные поезда и отправили в Москву. Нерастаможенную партию не трогали и в дороге до тех пор, пока в апреле этого года вагоны не оказались на подмосковных сортировочных станциях Бекасово и Люберцы-1. Там товар под каким-то предлогом задержали, переправив вагоны в отстойники так называемой зоны временного таможенного контроля. Между тем каждый день проволочки приносил контрабандистам серьезные убытки, поэтому в дело довольно скоро вмешались их покровители из силовых структур. Сотрудники Генпрокуратуры отслеживали всех людей, приезжавших на склад, чтобы поторопить события.
     В результате этого мероприятия была раскрыта деятельность преступного синдиката, в который входили российские и иностранные бизнесмены, чиновники регионального и федерального уровня, таможенники, через которых проходил канал по поставке китайского ширпотреба. Прикрывали их офицеры МВД и ФСБ, специализирующиеся на борьбе с контрабандой, а тех, в свою очередь, поддерживали прокурорские работники, призванные надзирать за соблюдением законности в силовых структурах.
     В департаменте экономической безопасности МВД России, «потерявшем» в результате кадровой зачистки пятерых сотрудников, считают, что их сотрудники к афере с ширпотребом никак не причастны. Более того, милиционеры утверждают, что они сами долгое время разрабатывали тему китайского ширпотреба и готовили материалы для будущей спецоперации Генпрокуратуры, а потом сами же и пострадали в результате каких-то закулисных интриг.
     «С мотивом увольнения 'за неоднократные и грубые нарушения служебной дисциплины' я сам и все мои коллеги категорически не согласны,– сказал Ъ один из уволенных офицеров.– Чтобы увольнять человека с такой формулировкой, нужно по крайней мере объяснить ему, в чем именно он виноват. Поэтому я буду отстаивать свои права и свою репутацию всеми предусмотренными законом методами: обращусь сначала к своему начальству, а если потребуется – то и в суд. Впрочем, приказа министра об увольнении никто из нас пока не видел. Говорят, что вся эта процедура начнется в понедельник».
     Вчера же было объявлено о том, что спикер Совета федерации Сергей Миронов направил в регионы представления о досрочном прекращении полномочий четырех сенаторов. Под зачистку попали Борис Гутин (представитель думы Ямало-Ненецкого автономного округа), Игорь Иванов (администрация Приморского края), Аркадий Саркисян (Верховный совет Хакасии) и Александр Сабадаш (администрация Ненецкого автономного округа).
     По словам спикера, решение было принято им после «тщательного анализа законодательной деятельности четырех членов верхней палаты, которая оказалась неэффективной». Кроме того, сенаторам вменяются в вину систематические прогулы заседаний. Сергей Миронов категорически опроверг предположения о том, что его инициатива каким-то образом связана с отставками в силовых ведомствах.
     Между тем в кулуарах Совета федерации инициативу господина Миронова напрямую связывают с отставками силовиков. Дело в том, что все четверо членов СФ имели или могли иметь отношение к внешнеэкономической деятельности.
     Представитель Ямало-Ненецкого округа Борис Гутин уволился из Государственного таможенного комитета только в 2004 году. С 1996 по 2000 год он работал в управлении по борьбе с таможенными нарушениями, а следующие четыре года занимал пост заместителя председателя ГТК.
     Три других сенатора известны своими деловыми интересами. По неофициальным данным, около 20% приморского ОАО «Восточный порт» до сих пор контролируется структурами, близкими к приморскому сенатору Игорю Иванову.
     Аркадий Саркисян – выходец из структур «Базового элемента», работал вице-президентом группы и исполнительным директором ОАО ГАЗ.
     Александр Сабадаш владеет петербургским водочным холдингом «Ливиз». В прошлом году структурам Александра Сабадаша удалось получить контроль над товарным знаком «Гжелка», зарегистрированным еще в начале 90-х московским «Кристаллом». В настоящее время бизнесмен ведет борьбу за торговую марку «Русский стандарт», принадлежащую предпринимателю Рустаму Тарико. В России господин Сабадаш появляется редко, основное время проводя в США. Впрочем, с юридической точки зрения Александр Сабадаш вообще не является членом Совета федерации: делегированный регионом представитель становится сенатором только после того, как его полномочия подтвердит Совет федерации, а этого не произошло.
     Примечательно, что сообщения об отставках в четырех силовых ведомствах и об инициативе Сергея Миронова об отзыве сенаторов пришли одновременно. Ни одно из министерств не стало объяснять происходящее с их сотрудниками. Это свидетельствует о том, что антикоррупционная кампания проходит под личным контролем Владимира Путина. Один из уволенных сотрудников МВД сообщил Ъ, что в основу большинства уголовных дел, возбужденных по фактам таможенных правонарушений, легли наработки его коллег. Эти материалы, по его словам, используют и в администрации президента: «Там работают наши бывшие сотрудники, которые, правда, не обладают процессуальными полномочиями. Но, анализируя соответствующие материалы, они дают рекомендации в том числе и правоохранительным органам». Официально в администрации президента отрицают наличие в ее составе каких-либо спецгрупп, занимающихся вопросами борьбы с коррупцией.
     НИКОЛАЙ Ъ-ГУЛЬКО

     Кого уволили

Из Федеральной службы безопасности
     Евгений Колесников, генерал-майор, первый замначальника оперативно-розыскного управления службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ РФ. Пришел в ФСБ из Федеральной службы охраны в середине 90-х годов, заняв пост начальника 1-го отдела управления по борьбе с терроризмом. Участвовал в расследовании многочисленных терактов, в том числе взрывов домов в Москве.
     Александр Плотников, генерал-майор, замначальника оперативно-розыскного управления службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ РФ. Ранее возглавлял в ФСБ отдел по обеспечению безопасности гражданской авиации.
     Сергей Фоменко, генерал-лейтенант, замруководителя службы экономической безопасности – начальник управления по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков ФСБ РФ. Назначен на этот пост осенью 2000 года. В 2003 году участвовал в расследовании громкого дела о попытке контрабандного ввоза ПЗРК «Игла» в США.

Из прокуратуры
     Дмитрий Полищук, первый замначальника управления по надзору за процессуальной деятельностью органов внутренних дел и юстиции Генпрокуратуры РФ. Лауреат юридической премии «Фемида» за 2003 год. Расследовал дело экс-начальника управления внешних рынков ОАО АвтоВАЗ Владислава Сидоренко, который обвинялся в хищении девяти автомобилей. В начале 90-х – сотрудник Нагатинской межрайонной прокуратуры.
     Михаил Никонов, первый зампрокурора Москвы. 1953 года рождения. Назначен первым замом в апреле 2006 года, до этого с 2001 года был «обычным» зампрокурора столицы. Участвовал в расследовании контрабандного экспорта нефти компанией ТНК в Казахстан (дело прекращено в январе 2002 года «за отсутствием признаков составов преступлений»). Ранее работал московским транспортным прокурором, трудился в прокуратурах подмосковных городов Красногорск и Домодедово.

Из Федеральной таможенной службы
     Юрий Азаров, замруководителя Федеральной таможенной службы. 1947 года рождения. Занимал пост замглавы таможни с 1999 года. До этого – начальник Северо-Кавказского таможенного управления (1998-1999), начальник управления кадров ГТК (1996-1998), замначальника Краснодарской таможни (1994-1995). Ранее замначальника политуправления МВД СССР, замполит Краснодарского УВД, комсомольский и партийный функционер.
     Леонид Лозбенко, замруководителя Федеральной таможенной службы. 1948 года рождения. Занимал этот пост с 2004 года (в 2002-2004 годах был первым зампредом ГТК). Ранее – глава Российской таможенной академии, замгенерального секретаря, директор департамента по подготовке кадров Всемирной таможенной организации, зампред Главного управления государственного таможенного контроля при Совете министров СССР, референт ЦК ВЛКСМ. До этого работал в Иране по линии Министерства геологии СССР. По данным СМИ, был кадровым сотрудником разведки.

Из Министерства внутренних дел
     Никита Попов, полковник, замначальника оперативно-розыскного бюро (ОРБ) #10 МВД РФ. 1960 года рождения. В конце 90-х годов работал в Главном управлении по борьбе с экономическими преступлениями МВД, возглавлял спецгруппу по борьбе с незаконным производством и оборотом алкоголя. До этого – старший оперуполномоченный по особо важным делам отдела по борьбе с преступностью на потребительском рынке МВД.
     Олег Исаров, подполковник, замначальника 56-го отдела ОРБ-10 МВД РФ.
     Александр Соколов, подполковник, старший оперуполномоченный по особо важным делам 56-го отдела ОРБ-10.
     Алексей Синельников, майор, оперуполномоченный по особо важным делам 56-го отдела ОРБ-10.
     Денис Козлов, майор, оперуполномоченный по особо важным делам 56-го отдела ОРБ-10 МВД РФ.
     Сергей Минасян, полковник, начальник линейного отдела УВД на станции Адлер Сочинского линейного управления внутренних дел на транспорте.

Из Совета федерации
     Борис Гутин, член СФ от Госдумы Ямало-Ненецкого АО. 1953 года рождения. Стал сенатором 9 июня 2004 года. До этого зампред ГТК (2000-2004), глава управления собственной безопасности ГТК (1996-2000). Ранее работал в правоохранительных органах, в том числе ОБХСС.
     Игорь Иванов, член СФ от администрации Приморского края. 1965 года рождения. Стал сенатором 11 мая 2005 года. Предыдущая должность – вице-губернатор Приморского края (с 2001 года), курировал внешнеэкономическую деятельность. До этого занимался бизнесом во Владивостоке.
     Аркадий Саркисян, член СФ от Верховного совета Хакасии. 1959 года рождения. Стал сенатором 26 апреля 2001 года. Ранее – первый вице-премьер Хакасии (2000-2001), замгендиректора по безопасности АО «Саянал» (1995-1997). В начале 90-х руководил чековым инвестиционным фондом.
     Александр Сабадаш, член СФ от администрации Ненецкого АО. 1965 года рождения. Стал сенатором 25 июня 2003 года. До этого занимался бизнесом, владел петербургским ликероводочным заводом «Ливиз», Выборгским ЦБК, АО «Русский дизель». В 2005 году занял 287-е место в рейтинге миллионеров журнала «Финанс» с состоянием $120 млн.

     Где еще оборотней найдут?

Валерий Драганов, депутат Госдумы («Единая Россия»), в 1998-1999 годах председатель ГТК России:
     – Будут еще отставки в ФСБ и МВД, которые должны контролировать таможню. А таможня – лишь звено в цепи. Когда я был председателем ГТК, то пытался искоренить коррупцию в своем ведомстве, но не нашел понимания у господина Скуратова. Сейчас власть проявляет политическую волю, и это положительно скажется на инвестклимате в стране.

Юрий Скуратов, в 1995-1999 годах генпрокурор России:
     – В любой госструктуре и даже в правительстве. Государство обязано бороться с коррупцией, но у нас эта борьба всегда связана с интригами. А нынешняя – чисто политическая акция: правительство должно было отреагировать на замечания президента.

Георгий Сатаров, президент фонда «Индем», зампред Национального антикоррупционного комитета:
     – Это другая борьба с коррупцией, я не стал бы ее сравнивать с кампанией оборотней в погонах. Тогда был пиар, а сейчас многое будет зависеть от бизнеса, ведь он начал эту борьбу. Если все сведется к контрабанде, то заденет немногих. Вообще, эта антикоррупционная кампания, похоже, начата с перепугу: случайно задели сеть, а она начала разворачиваться. Впрочем, если правительство действительно хочет бороться с коррупцией, то достаточно съездить на Рублевку, где 80% особняков принадлежат чиновникам.

Юрий Кузнецов, член совета директоров ОАО «Астраханский порт»:
     – Там, где есть возможности для взяток: на таможне и в ведомствах, отвечающих за продажу земли и выделение господрядов. С таможней всегда было сложно работать, поэтому их надо чистить чаще. Дефицит совести у них надо компенсировать страхом.

Анатолий Лукьянов, член ЦК КПРФ:
     – В правоохранительных органах и в правительственной вертикали. Чиновники из своей должности сделали прибыльное предприятие. Административная реформа провалилась, а количество чиновников из года в год только увеличивается.

Виктор Тридрих, президент строительной компании ВИРО, член РСПП:
     – В судебных органах надо искать. Правда, со взяточничеством в судах бороться сложнее, это же не структура исполнительной власти. Впрочем, профилактические меры за последние годы заставили коррупционеров задуматься над своим поведением, и количество взяточников уменьшилось, правда, размеры платы за оказание услуг из-за этого значительно увеличились.

Валерий Рязанский, заместитель председателя фракции «Единая Россия»:
     – В ведомствах, которые связаны с распределением квот и ресурсов. Например, проект «Доступное жилье» тормозится из-за того, что чиновники не могут выделить землю под застройку. И правильно, что начали чистку с силовиков, которые должны надзирать за остальными.

Сергей Глазьев, сопредседатель фракции «Родина», в 1992-1993 годах министр внешнеэкономических связей России:
     – Они есть в любом ведомстве, так как коррупция пронизывает весь госаппарат. Для обуздания этого спрута необходимо установить персональную ответственность глав всех ведомств.

Михаил Левицкий, главный исполнительный директор ФК «Уралсиб»:
     – Трудно сказать, но позитивные перемены в борьбе с коррупцией налицо. Это свидетельствует о том, что в стране начинают наводить порядок.

© «КоммерсантЪ», 13.02.06.

День генеральских отставок

Уволены высокопоставленные чиновники силовых структур

     Сказанные президентом в ежегодном Послании жесткие слова о коррупции спустя сутки отозвались громким эхом высокопоставленных отставок в силовых ведомствах, прямо или косвенно причастных к внешнеэкономической деятельности.
     Утром страна узнала о новом руководителе таможенной службы, а во второй половине дня с разницей в несколько минут один за другим информационные агентства стали приносить сообщения о том, что своих кресел лишились многие из тех, чье служебное положение считалось весьма высоким.
     Президент РФ освободил от занимаемой должности и уволил с военной службы нескольких высокопоставленных работников ФСБ.
     Потеряли свои посты генерал-майор Е.А. Колесников – первый заместитель начальника оперативно-разыскного управления Службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ России, генерал-майор А.П. Плотников – заместитель начальника оперативно-разыскного управления этой же Службы и генерал-лейтенант С.И. Фоменко – заместитель руководителя – начальник управления по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков Службы экономической безопасности ФСБ России.
     Приказом Генерального прокурора Владимира Устинова отправлены в отставку и вообще уволены из органов прокуратуры первый заместитель прокурора Москвы, советник юстиции М. Никонов и первый заместитель начальника Главного управления по надзору за процессуальной деятельностью органов прокуратуры, МВД, ФСКН, ФТС и юстиции Генпрокуратуры Д. Полищук.
     Распоряжением премьер-министра Михаила Фрадкова уволены заместители руководителя Федеральной таможенной службы Юрий Азаров и Леонид Лобзенко.
     Прошли чуть менее громкие отставки и в системе МВД. Вчера министр внутренних дел России Рашид Нургалиев своим приказом уволил с занимаемых должностей пятерых руководящих сотрудников из 10-го оперативно-разыскного бюро МВД. Этот отдел занимается расследованиями экономических преступлений, в частности – борьбой с легализацией незаконно нажитых средств, то есть – так называемым отмыванием преступных денег. Приказом министра уволен и начальник линейного отдела УВД на станции Адлер Сочинского линейного управления внутренних дел на транспорте.
     Как сообщили «Российской газете» в МВД России, эти увольнения – не кампанейщина, приуроченная к какому-либо политическому событию, а планомерная, повседневная чистка рядов.
     Этот «листопад» генеральских погон совпал с тем, что на сегодняшний день органы прокуратуры и Федеральной службы безопасности расследуют приблизительно два десятка уголовных дел. Все они касаются таможни и практически всем фигурантам этих уголовных дел предъявлены обвинения в превышении и злоупотреблении должностными полномочиями. Начальники разных рангов, которые проходят по этим уголовным делам, до недавнего времени были не только руководителями различных таможенных подразделений, но и занимали посты в минэкономразвитии. Только одна выдача не рядовыми клерками министерства экономразвития лицензий на импорт 75 тысяч тонн мяса по заниженной таможенной ставке нанесла стране ущерб в 27 миллионов евро.
     Все уволенные в силовых ведомствах в разной степени имели отношение к тому, чтобы пресекать, запрещать, не допускать сложившейся легкой проходимости таможенных границ.

Михаил Фалалеев, Наталья Козлова.
© «Российская газета», 13.05.06.

Путин пообещал преемника

Президент России Владимир Путин на встрече с руководством ВГТРК в Сочи рассказал много интересного про 2008 год

     Встреча в Сочи с руководителями и журналистами ВГТРК изначально должна была быть посвящена 15-летию государственного телерадиохолдинга. В черноморскую резиденцию Путина «Бочаров ручей» специально прилетели гендиректор компании Олег Добродеев, его заместители, ведущие телеканала «Россия» Мария Ситтель, Сергей Брилев, Михаил Антонов, Николай Сванидзе, Дмитрий Киселев и корреспонденты информационной службы второго канала. В итоге мероприятие превратилось в интервью, в ходе которого Путин стал делать политические заявления.
     Как и во время большинства своих последних интервью, глава государства вновь заговорил о 2008 годе и о своем преемнике. В последний раз в ходе январской большой пресс-конференции президент ушел от ответа на соответствующий вопрос, сказав, что «выбор должен сделать народ».
     Однако по мере приближения президентских выборов Путин становится откровеннее.
     В сентябре 2005 года он уже высказался против своего избрания на третий срок, а в ходе субботней встречи сообщил, что о преемнике думает «как минимум с 2000 года». «И сейчас думаю, – заметил российский лидер. – У меня есть определенные представления о том, как можно выстроить ситуацию в стране в этот период времени. Нельзя дестабилизировать положение, нельзя пугать бизнес, нельзя пугать людей». «В целом все дорожат стабильностью и задумываются о том, что будет после 2008 года», – сказал Путин.
     Преемник, судя по словам главы государства, будет назван ближе к выборам. «Я не могу поступать по принципу «пост сдал – и дальше разбирайтесь сами». Я до последней минуты нахождения на должности президента буду ответственно исполнять свой долг. Но окончательный выбор принадлежит только гражданину РФ. Нельзя навязывать им кого-то. Реакция может быть обратной», – заявил президент.
     Путин предположил, что, как глава государства, имеет право высказаться по поводу того или иного кандидата и обязательно сделает это. Впрочем, как и ранее, он не сделал ни малейшего намека в пользу какой-то конкретной кандидатуры.
     Еще менее определенно Путин высказался по поводу будущей Госдумы, выборы в которую состоятся уже через полтора года. По его мнению, новый парламент будет «таким, каким народ его хочет видеть». При этом президент вновь воспользовался случаем, чтобы раскритиковать российскую демократию 90-х годов. «Неприятно говорить, но на первом этапе голоса на выборах покупались за колбасу или за посулы, потом люди расплачивались, их нельзя обвинять за это, так как у людей еще не было опыта. Что делается, знали только те, кто делал», – сказал Путин. «Такого положения не будет, – продолжил он. – Когда люди будут осознавать, что от качества выбора зависит качество их жизни».
     Телеведущий Дмитрий Киселев поинтересовался у Путина, как готовилось последнее президентское послание.
     В ответ Путин подтвердил существовавшие накануне оглашения текста слухи, что он сам лично завернул несколько существовавших вариантов.
     По словам президента, вначале ему был представлен макет послания, который не соответствовал его представлениям о том, каким должен быть этот документ. После этого, рассказал Путин, он продиктовал план из нескольких пунктов, пригласил министров финансов, экономического развития, представителей Министерства иностранных дел и обороны и получил от них «предложения по развитию своих секторов». Вопрос о демографическом развитии обсуждался с первым вице-премьером Дмитрием Медведевым. Однако, по словам Путина, после всех консультаций среди его министров оставались разногласия. «После этого, – сообщил Путин, – я еще раз всех собрал для окончательного решения по цифрам и срокам, после чего окончательное решение пришлось принять мне».
     Путин объяснил и то, почему ключевой темой послания стала демография. «В принципе все задачи в посланиях рассчитывались на решение в течение десяти лет», – рассказал президент. Однако, по его словам, в прежние годы экономика была намного слабее и надо было точно идентифицировать задачи и знать, как преодолевать существующие угрозы. «Нельзя было ни о чем другом думать, так как страна трещала по швам и, по сути, шла гражданская война», – вновь заговорил Путин про конец 90-х годов. Теперь, считает Путин, можно перейти к более серьезной проблеме – предотвращению демографическиго спада. «У нас самая большая по территории страна, и ее тогда некому будет охранять. И вообще, что это за страна, если мы не сможем сами обеспечить воспроизводство самих себя», – эмоционально бросил глава государства.
     Спросили Путина и про причины последних громких отставок в силовых органах. Накануне, напомним, из МВД, таможенной службы, Генпрокуратуры и ФСБ были уволены сразу несколько десятков высокопоставленных чиновников.
     Путин в ответ дал понять, что масштабная чистка силовиков вызвана борьбой с коррупцией.
     По его словам, «это результат целенаправленной и длительной работы, прежде всего ФСБ и внутренней безопасности самой таможни». Путин пояснил, что отставки готовились несколько месяцев, но «работа еще не закончена»: «Могут быть разные уровни коррупции, но у нас в стране он недопустимо высокий».

Виктор Сумской.
© «Газета.Ru», 13.05.06.

НАВЕРХ

ПОДПИСКА

ПОЧТА

КНИГА

/gov/pr/opr23.html

Реклама: