247. Операция «Преемник»

Медведев пришел, Путин остался

Эффект раздвоения президентов в российском политическом зазеркалье

     Первые несколько недель работы тандема Медведев-Путин не подтвердили ожиданий тех, кто считал, что стратегия Путина – постепенный выход из игры с поэтапной передачей Медведеву всей полноты власти и обеспечение сохранности путинской системы без Путина. Приход Путина на пост премьера и первые шаги, предпринятые новым правительством, опровергают и другую гипотезу – о том, что Путин предоставит Медведеву возможность запустить ряд важных и при этом непопулярных реформ и «сгореть политически», а потом вернется к власти и будет продолжать популистскую политику.
     А развернутое интервью, данное Медведевым информационному агентству Reuters на прошлой неделе, скорее затемняет, чем проясняет ситуацию в отношении как планов нового российского президента, так и видения им ситуации. Оно не очень монтируется с недавним интервью тому же Reuters Игоря Юргенса, возглавляющего медведевский «мозговой центр», в котором взгляды нового президента России характеризовались как относительно либеральные, а возможность успеха в его реформаторских начинаниях напрямую связывалась со способностью президента создать коалицию в свою поддержку. В качестве потенциальной базы его поддержки назывались бизнес-ассоциации, либералы, принадлежащие к среднему классу профессионалы, часть военных и интернет-поколение.
     Медведев – юрист, вполне оправдывающий мнение о том, что язык дан для того, чтобы затемнять, а не раскрывать мысли. И, как и Путин в начале первого срока, он наговорил уже достаточно много, чтобы каждый мог найти там что-то себе по душе и чтобы при этом не найти там ничего такого, что бы отвратило хоть какой-нибудь значимый социальный слой или группу. Представляется, однако, что и произносимых чиновниками разного рода слов и, главное, их дел уже достаточно для того, чтобы представить себе сценарную картину начавшегося президентства.

Лыжи разъезжаются
     Осуществляемая с приходом Медведева на пост президента реконфигурация власти не изменила пока сущности политической системы, которую после политических реформ второго путинского президентского срока можно назвать системой сверхуправляемой демократии. Эта система, сохраняя в определенной степени демократический декорум, характеризуется растущим диктатом центра, разделенного на конкурирующие корпорации с их вертикалями, и падающей общей управленческой эффективностью.
     Замена президента Путина на президента Медведева при сохранении за первым всех реальных рычагов власти мало что, по сути, меняет. И не только потому, что а) Медведев – путинский проект и, по-видимому, значительное время будет таковым оставаться, но и б) потому, что реальных рычагов у Медведева нет и долго не будет, так что даже если бы он что-то захотел резко менять, то не в состоянии сделать это. Кроме того, сама политическая система и ее внутреннее устройство, системные ограничения и т.д. неизмеримо важнее для формирования будущего, чем личность второго пилота, каковым сейчас является Медведев. Следует заметить, что Путин в рамках этого образа – не просто первый пилот, он конструктор и в определенном смысле бортовой компьютер, управляющий всеми системами, обеспечивающий их слаженное функционирование. Медведев же сейчас – преемник Путина лишь в одном его качестве, и то скорее формально. Он, таким образом, частичный преемник, полпреемника или даже четверть преемника, которому пока не переданы реальные рычаги управления ни силовиками, ни региональными элитами и который пока имеет крайне ограниченное поле для маневра в рамках сложившегося корпоративно-кланового баланса сил. Его нынешняя роль – это скорее роль автопилота, который держит заданный курс, в то время как пилот на время отлучился. Впрочем, конечно, эта ситуация может измениться.
     Важная черта нынешней ситуации – обратимость ее для Путина. Взаимоотношения относительно слабого президента Медведева и чрезвычайно сильного премьера Путина – это модель регентства особого рода, при которой регент не только сам был монархом до недавнего времени, но и наследует слабому монарху в случае выбывания последнего из игры. Представляется, что соображение возвратности ситуации, возможности ее переиграть назад для Путина особенно важно. По крайней мере не один раз в течение последнего года, подходя к последней черте, за которой его решение уйти от власти стало бы необратимым, Путин останавливался и делал паллиативный ход, позволяющий длить ситуацию неопределенности и оставлять на столе все варианты. Это было и когда он, сняв премьера Фрадкова, неожиданно назначил на этот пост не будущего преемника, а временного местоблюстителя; и когда он сам возглавил список «Единой России» на думских выборах в декабре; и когда он сознательно играл на слабление личной легитимности Медведева и его победы на президентских выборах. Да, Путин, с одной стороны, обеспечил, а с другой – фактически отнял победу у «Единой России» в декабре и у Медведева в марте.
     Кратко содержание первого путинского срока можно определить как экономическую либерализацию на фоне политической авторитаризации; второго – как социальную и экономическую стагнацию, инерционное развитие при нарастающей авторитаризации. Что касается нынешнего президентского срока, отсчет которого нужно вести не с инаугурации и даже не с выборов, а с прошлой осени, то Путин сам, по-видимому, рассматривает происходящее как вариант продолжения последней части второго срока с возможным в перспективе частичным возвратом к экономической либерализации по модели первого. Но так не получится: ресурс для стагнации практически исчерпан. Существующее противоречие между экономическими вызовами и вектором политического развития уже дошло до крайней формы. Власть в этом отношении напоминает лыжника, чьи лыжи разошлись уже слишком далеко и продолжают расходиться дальше. В результате лыжник или упадет, или должен опереться на одну ногу, подтянув к ней вторую.
     Заметим, что и ряд экспертов в либерально-экономических заявлениях Медведева услышали призывы к возврату в 2002 год – в середину первого путинского срока до сворачивания либеральных экономических реформ. Высказываемые надежды на оттепель, на демократизацию с этим и связаны – ведь либерализация экономическая невозможна без политической. Возврат к исторической развилке, определившей переход ко второму сроку, и перенос опоры с «лыжи» политического авторитаризма на «лыжу» экономического либерализма, однако, просто так невозможны – придется возвращаться на несколько шагов назад.

Не первое лицо
     Команда Путина как бы раздвоилась – часть ее осталась с новым президентом в Кремле, другая вместе с Путиным переехала в Белый дом. Правительство несколько обновилось, изменилась и его структура: внизу ликвидировали относительную автономность агентств и служб, подчинив их, как и до административной реформы 2004 года министерствам, вверху усилили вице-премьерский этаж, на который, по сути, перешли технические функции премьера, позиция же самого премьера стала при этом более политической и стратегической.
     Стиль работы Путина с правительством практически не изменился, только теперь вместо еженедельных совещаний президента с ключевыми членами кабинета он проводит заседания с ними же, но в формате президиума правительства. Заметно ускорилось принятие правительством решений за счет прежде всего отмены их бюрократических согласований с администрацией президента.
     Медведев в отличие от Путина образца 2000 года, опиравшегося и на ФСБ (в качестве прежнего директора службы), и на силовые структуры в целом (в качестве секретаря Совбеза), фактически лишен самостоятельной базы власти. У нового президента очень ограниченная команда – ведь Медведев никогда не был первым лицом: ни на уровне города или региона, ни на уровне корпорации или предприятия. Он был всегда помощником, всегда находился в чьей-то тени, в чьей-то команде.
     Большинство из тех, кого причисляют к «людям Медведева», относятся к весьма узкому кругу однокашников Медведева по юридическому факультету Ленинградского университета. И все же Медведев действует весьма активно для своего крайне стесненного положения. Ему, в частности, удалось несколько расширить свою аппаратную базу, проведя своих людей в Минюст и на важный пост главы Контрольного управления АП (именно этот пост в свое время занимали нынешний вице-премьер Алексей Кудрин, сам Путин и его протеже Патрушев). Вместе с Высшим арбитражным судом и службой приставов, возглавляемыми людьми команды Медведева, а также Генпрокуратурой, с руководством которой новый президент выстраивает более тесные отношения, это уже неплохой задел. Свидетельством усиления близких к Медведеву людей служат демарши руководства ВАС и против бывших кураторов суда из путинской администрации, и против влиятельного руководителя Московского арбитражного суда. Медведев лично возглавил и борьбу с коррупцией. Но при всей активности Медведева заметно и то, насколько узка пока сфера приложения его усилий.
     Ученик Путина Медведев тщательно избегает участия в клановых конфликтах и пытается выстроить отношения со всеми элитными группами и корпорациями в максимально позитивном ключе. Генпрокуратуре он, скажем, выделяет дополнительные штатные единицы, а конфликтующему с ней Следственному комитету утверждает долгое время задерживавшиеся Кремлем назначения руководства. Избегает он и решений, которые могут быть негативно восприняты значимыми социальными группами, а стало быть, и определенности позиции по ряду важных вопросов, вызывающих споры среди политических элит и в обществе.
     Как выглядит конфигурация власти в результате? Игорь Сечин – идеолог антилиберального поворота 2003 года в роли промышленного вице-премьера (пожалуй, уже один этот элемент свидетельствует о том, сколь призрачны надежды на оттепель сверху). Технократы вроде Игоря Шувалова и либералы вроде Эльвиры Набиуллиной и Аркадия Дворковича на имиджевых ролях. Во многом автономные по отношению к правительству госкорпорации с колоссальными самостоятельными бюджетами возглавляют доверенные люди Путина. Бывший некогда штабом реформ МЭРТ низведен до уровня бюро макроэкономического прогнозирования. И Медведев – в роли имидж-прикрытия и устроителя судебной системы, гарантирующей относительную стабильность правил игры и закрепления перераспределения собственности, проведенного во второй путинский срок.

2000-2004-2008
     Если начало медведевского президентства сравнивать с двумя предыдущими, то оно выглядит гораздо менее энергичным, чем даже второе путинское и, тем более, путинское первое. Нет новых прорывных идей, хотя президентская кампания велась под лозунгами скорее обновления курса и придания ему большей социальной ориентированности, чем сохранения и закрепления достигнутого. Тем более нет программ по их осуществлению. Не видно никаких домашних заготовок, поэтому все высказывающиеся Медведевым либеральные идеи, например, относительно упора на четыре «и» – институты, инфраструктуру, инновации, инвестиции – зависают в воздухе. То же можно сказать и о недавно добавленном пятом «и» – интеллектуальном потенциале.
     Выработкой предложений и стратегии для Медведева занимается новый мозговой центр – Институт современного развития (ИСОР) и возникшая на его базе дискуссионная площадка. Его, пожалуй, можно было бы сравнить с Центром стратегических разработок (ЦСР) под руководством Германа Грефа в начале первого путинского срока, если бы не несколько «но». Во-первых, ИСОР – это, по сути, путинский проект, который был запущен в качестве РИО-центра – Центра развития информационного общества еще в начале 2006 года. Курировал этот проект, созданный под абстрактного преемника, тогдашний министр информатизации и связи Леонид Рейман, кстати, один из немногих высоких чиновников, оставшихся не у дел в новом путинском кабинете. Кроме того, ИСОР в отличие от ЦСР – это экспертный центр, а не штаб по разработке и последующей реализации реформ. Он развернул довольно активную деятельность и привлек солидных экспертов либерального толка из разных областей, но, судя по их заявлениям, реальные результаты работы в виде конкретных предложений появятся через полтора-два года. Иными словами, деятельность ИСОР не ориентирована на нынешний президентский срок. Кроме того, это далеко не единственный и едва ли главный центр – параллельно «беспартийному» ИСОРу идет работа по выработке предложений по стратегии на базе трех партийных клубов под эгидой «Единой России». Продолжают работать и связанные с МЭРТом ЦСР и другие аналитические центры.
     Расширить свою собственную базу власти Медведев мог бы в первую очередь за счет судейского корпуса, что, собственно, он и пытается делать, занимаясь совершенствованием судебной системы и укреплением независимости судей.
     Сетевой организацией, на которую Медведев мог бы при этом опереться, является Ассоциация юристов России, где он возглавляет попечительский совет. В федеральном руководстве АЮР представлены главы всех высших судов, руководители силовых и правоохранительных структур. В регионах АЮР возглавляют достаточно высокопоставленные чиновники вплоть до губернаторов, как, например в Астраханской и Кировской областях. В свое время в недрах АЮР обсуждался проект развертывания гигантской сети общественных приемных на местах, деньги на которую соглашался выделять российский бизнес. Пока этот проект не реализован, а сеть общественных приемных Медведева на президентских выборах, которую возглавлял председатель правления АЮР Павел Крашенинников, передана недавно «Единой России».
     Вторая корпорация, на которую в принципе мог бы опереться Медведев, – предприниматели. И не случайно многие из его заявлений адресованы именно им. Кроме того, Медведев активно общается с различными бизнес-ассоциациями, а Игорь Юргенс – вице-президент РСПП возглавил медведевский аналитический центр. Да и первые успехи в уменьшении административного давления на бизнес, за которое ратует новый президент, и в становлении реально независимых судов, сделают бизнес союзником Медведева.

Чего ждать?
     Серьезные социальные и экономические реформы не стоят в ближайших планах ни Путина, ни Медведева, даже если у последнего есть самостоятельные планы по поводу пользования властью, а не только получения ее. Заметим, что при столь быстром росте финансового благополучия никакая система не пойдет на болезненные реформы. Власть сначала будет пытаться все купить: поддержку избирателей, диверсификацию экономики, решение инфраструктурных проблем и др., что, собственно, она пытается делать сейчас. И лишь столкнувшись с кризисами, пытаясь их как-то разрешить, пойдет на реформы.
     Именно это дает основание полагать, что политическую систему и страну в целом уже в ближайшее время ждут изменения, и изменения серьезные. Можно сказать, что система в этом году будет проходить серьезные испытания на прочность. Все это, однако, связано не с благими пожеланиями кого-то наверху, а с вызовами, с которыми система уже начала сталкиваться.
     Заметим, что в недавней работе, выполненной под эгидой Института современного развития – аналитического центра, работающего на Медведева, большим коллективом ученых и представителей бизнес-сообщества, анализируются четыре основных сценария экономического развития:
     1) мобилизационный, с государством, единовластно концентрирующим ресурсы и распределяющим их в пользу избранных приоритетных направлений;
     2) «рантье», основанный на максимизации ренты от природных ресурсов и ее перераспределении в форме социальных выплат;
     3) инерционный, связанный с отсутствием четкой стратегии, подменяемой тактическим маневрированием групп интересов, конкурирующих за доступ к ресурсам;
     4) модернизационный, с обеспечением устойчивого экономического роста и повышения благосостояния граждан на основе развития инновационной экономики и институтов гражданского общества.
     Проблема заключается в том, что выявить сколь-либо значимые и влиятельные группы интересов, заинтересованные в реализации модернизационного сценария, исследователям не удалось.

Два медведя в одной берлоге
     Система «слабый президент – сильный премьер» в принципе могла бы быть устойчивой. Но только не в нынешних российских условиях с заложенной Ельциным и выстроенной Путиным суперпрезидентской системой правления. Серьезные конфликты между командами Путина и Медведева в ситуации реконфигурации власти, что в России автоматически означает и перераспределение собственности, неизбежны.
     До сих пор системе удавалось избегать острых публичных конфликтов. Но, заметим, что ее перестройка только началась. Политическая и административная система не подвергалась пока серьезным испытаниям в виде кризисов – как внешних, так и внутренних. Между тем политическая турбулентность неизбежна, и ряд ожидающих систему уже в ближайшее время испытаний можно вполне предвидеть.
     Вариант длительного, скажем, до очередных президентских выборов, «двоецарствия», мирного сожительства двух медведей в одной берлоге, поэтому выглядит крайне маловероятным. Если только не выгородить одному из медведей угол или не посадить его на цепь. И то и другое возможно осуществить с помощью институтов. Поэтому представляется, что, с одной стороны, для Медведева усиление институтов – и относительно самостоятельной судебной власти, и разделения властей в целом, и выборов – это единственная возможность противостоять персоналистской власти Путина, а с другой стороны, для Путина институциональное ограничение власти президента и превращение возглавляемой им «Единой России» в реальную партию власти – способ предотвратить конфликты между политическими элитами.
     Насколько велики шансы Медведева в случае противостояния с Путиным? Высказывается мнение о том, что власть сама по себе будет перетекать от Путина к Медведеву в силу разности их должностных потенциалов. Думаю, что это крайне маловероятно в ситуации, когда сам Путин этого очевидным образом не хочет. Да, у нового президента сейчас есть значительный властный потенциал, который объективно работает на его усиление. Однако это потенциал заемный, и его можно сравнить с краткосрочным кредитом, по которому скоро, уже до конца года, предстоит расплачиваться. И если Медведеву не удастся реализовать этот потенциал уже в ближайшие месяцы, если ему не удастся переломить ситуацию в свою пользу, то это фактически будет означать закрепление его статуса номинального монарха, который царствует, но не правит.
     Отсюда значимость этого года для Медведева, для Путина и для всего политического развития страны. Путин в логике сохранения своей власти должен вести игру на удержание, Медведев – на расширение пространства своей власти, а политическая элита в ситуации неопределенности старается застраховаться на случай любого развития событий и предусмотрительно ставит пока на оба цвета.
     На оба цвета, а не доминирование одного над другим должны надеяться и граждане.

День президента

Дмитрий Медведев встретился с Генри Полсоном, Владимиром Жириновским и Николаем Левичевым

     Вчера президент Дмитрий Медведев посвятил время общению с парламентариями – в Кремль на беседу пригласили лидера ЛДПР Владимира Жириновского и главу думской «Справедливой России» Николая Левичева.
     Совсем недавно глава государства уже успел пообщаться с лидером российских коммунистов Геннадием Зюгановым. Его он пригласил к обсуждению Национального плана по борьбе с коррупцией. Но и для других политических партий у президента нашлись дела. С главой ЛДПР Владимиром Жириновским Дмитрий Медведев решил обсудить, как можно стимулировать индивидуальное жилищное строительство. «Нужно вместе подумать, на законодательном уровне, каким образом интенсифицировать процесс вовлечения свободной земли с тем, чтобы развивать индивидуальное жилищное строительство, – обратил он внимание. – Вы знаете, что муниципальные и даже региональные власти не с большой охотой расстаются с землей, и нужно сделать так, чтобы они понимали, что другого варианта поведения у них нет». Владимир Жириновский в качестве одного из вариантов предложил выдавать долгосрочные кредиты под строительство индивидуальных домов. При этом кредит может выделяться под залог самого земельного участка. Дмитрий Медведев идею поддержал. А лидера думских эсеров Николая Левичева – да и другие партии – глава государства попытался приобщить к подготовке управленцев для муниципалитетов. Он вспомнил, что еще в правительстве занимался вопросами муниципальной реформы, и уже тогда было понятно, сколько трудностей предстоит преодолеть при переходе на новую систему муниципального управления. Именно поэтому реформа была растянута на несколько лет. «У нас, к сожалению, слабая подготовка муниципальных кадров, а именно там, на местах, люди живут и решают свои проблемы, – отметил президент. – Мы недавно начали заниматься подготовкой кадров, и сейчас наиболее подготовленные уходят наверх, для работы на региональном и даже федеральном уровнях».
     Позднее Дмитрий Медведев принял у себя еще и министра финансов США Генри Полсона, с которым рассмотрел состояние финансово-экономических отношений наших стран. «Мы и в дальнейшем будем предпринимать все от нас зависящее для наполнения наших отношений реальным содержанием, но, естественно, ситуация в финансово-экономической сфере не может не отражаться на природе и содержании этих отношений, – подчеркнул российский лидер. – Поэтому мне было бы очень интересно, если бы вы рассказали о том, как вы оцениваете общую ситуацию в финансовой сфере в Соединенных Штатах и вообще состояние мировых финансов». Генри Полсон заметил, что у него были хорошие возможности обменяться мнением с министром финансов России Алексеем Кудриным как во время этого приезда, так и во время предыдущих встреч. «Мне кажется, что наш ужин с представителями деловых кругов и представителями крупнейших американских компаний дал хорошую возможность обсудить растущие экономические отношения между нашими странами», – заявил он. И отдельно подчеркнул, что американское правительство приветствует двусторонние инвестиции, а также поддерживает вступление России в ВТО.
     Впрочем, Полсон также встретился и с премьер-министром Владимиром Путиным, который не исключил возможности формирования в России суверенного инвестиционного фонда. Вместе с тем, отметил премьер, «все инвестиции, которые имели место до сегодняшнего дня, носят исключительно частный характер». Как сказал Путин, в России «пока нет суверенного фонда». «Но мы готовы это сделать, особенно – если вы этого хотите», – сказал он.
     А вечером Дмитрий Медведев посетил в Кремле выставку из собрания Токийского национального музея «Самураи. Сокровища воинской знати Японии». Посвящена она культуре, оказавшей огромное влияние на развитие японского искусства в целом. Больше всего президента впечатлили самурайские мечи, среди которых – самый древний из сохранившихся в Японии меч Тати, сделанный в XI веке мастером Ясуцуна, а также меч Тати XIII века, сделанный мастером Сукэдзанэ.
     «Очень интересная выставка, самобытная, – поделился после экскурсии впечатлениями Медведев. – Она дает представление о том, как развивалась Япония, ее ремесла, традиции и культура. Очевидно, что особенная самобытная культура Японии не стояла на месте и двигалась вместе с развитием общества, о чем свидетельствуют и те мечи, которые носили самураи, кимоно и масса других бытовых предметов, которые, вне всякого сомнения, интересны для любого человека, интересующегося историей и историей Японии в том числе».

«Не прячьте голову в песок...»

«ЕР» у Путина

     В минувшее воскресенье Владимир Путин едва ли не впервые выступил в новой партийной роли и проявил себя как лидер «Единой России». В этот день состоялась его встреча с членами фракции «единороссов» в Государственной думе. Конечно, он встречался с «единороссами» неоднократно и раньше, но, по словам самого нынешнего премьер-министра, его «взаимоотношения с партией «Единая Россия» кардинально изменились».
     Впрочем, поначалу выступление Владимира Путина не давало почувствовать никаких изменений. В ставшем за последние четыре-пять лет привычном режиме он хвалил себя (теперь как главу правительства) за правильную политику, проводимую во благо граждан. Ну а «Единую Россию» соответственно за сотрудничество, то есть полное и безоговорочное послушание при реализации этой политики. Причем опять-таки уже привычным образом приводил, мягко, скажем, не особенно удачные примеры такого сотрудничества. Например, такие: «Увеличены стипендии. Решен вопрос о государственной поддержке добровольных пенсионных накоплений. Кстати говоря, если сравнить это с практикой, которая применяется в других странах, то не везде гражданин получает такую существенную прибавку при формировании накопительной части пенсии. Далеко не везде».
     Если бы глава правительства и председатель «Единой России» уточнил, что стипендия для студентов вузов повышена с 900 до 1100 рублей, а учащихся средних специальных заведений – с 315 аж до 400, то заявление это звучало бы куда менее победно, если не сказать наоборот. Ведь такое повышение, как и сам уровень стипендий, скорее, насмешка над здравым смыслом.
     Еще печальнее дела обстоят с провалившейся пенсионной реформой, протащенной через Думу «единороссами», «Единая Россия» исповедует принцип не прислушиваться ни к каким доводам разума и возражениям, а точно следовать предписанной Кремлем и Домом правительства линии. Однако на словах опять-таки все замечательно. Вот и Владимир Путин нахваливает «существенную прибавку к накопительной части пенсии», которой пока никто не видел, и, по мнению многих экспертов, когда придет время – скорее всего и не увидит. Ну а на счет других стран, напомним, что в Австрии средняя пенсия составляет 2260 евро, в Германии и Финляндии – 1200 евро, то есть более 50% от средней заработной платы. В России же пенсионеры получают в среднем уже менее 20% средней зарплаты.
     Не было ничего нового и в том, что Владимир Путин решил продемонстрировать свои специальные знания, выступив в роли рачительного хозяйственника. И снова не самым удачным образом. На сей раз речь зашла о СниПах (строительных нормах и правилах), которые, как считает премьер, безнадежно устарели: «Вы знаете, дело не только в том, что они архаичны. Дело в том, что они просто страшным образом удорожают цену жилищного строительства и строительства вообще… Столько накручивается, что строить становится невозможно.» Конечно, с развитием технологий ГОСТы со СНиПами неизбежно меняются. Однако здесь явно идет речь об экономии на качестве и надежности строительства для извлечения сверхприбылей строительными организациями. Известно, что советские ГОСТы закладывали очень большие запасы прочности. И ничего – строили: и жилье, и промышленные предприятия, равных которым в нынешнее время просто не возводится, и олимпийские объекты. Собственно, только благодаря советским СНиПам и спустя двадцать лет полнейшего небрежения со стороны государства страну еще не накрыл вал технологических катастроф.
     Но во второй части выступления Владимира Путина зазвучали новые интонации. Видимо, глава «Единой России» все же чувствует, что не все так уж безоблачно и благополучно. Недаром недвусмысленно указал, каким именно местом зачастую повернута возглавляемая им партия к обществу: «Было бы крайне контр­продуктивным прятать голову в песок. Потому что другое место, как известно, все равно будет торчать». Путин призвал «Единую Россию» «не замыкаться в кругу собственных идей и с порога не отвергать любые чужие идеи», «поддерживать все лучшее из законодательного багажа других партий».
     Но общеизвестно, что на самом деле действует «Единая Россия» с точностью до наоборот, не желая ни объясняться с гражданами, ни прислушиваться к мнению других партий. «Единороссы» железобетонно голосуют лишь за рекомендованные сверху законы, даже не рассматривая инициативы оппозиции. Недаром законопроект КПРФ об обязательном участии представителей партий и кандидатов в предвыборных дебатах вызвал у «единороссов» такое раздражение: мол, мы, может, и подебатировали бы, кабы сами такой закон приняли, без коммунистов.
     Участвовать в дебатах «единороссам» в любом случае не хочется, ибо более или менее честный и равный разговор с оппонентами неизбежно станет для них саморазоблачением. Причем для всех «единороссов», включая их беспартийного лидера. Он ведь прекрасно знает, как действует его партия в Думе, так как происходит это не только с его ведома, но и по его указке. Да и сам Владимир Путин на протяжении всей своей президентской карьеры вел себя точно так же: ни в каких дебатах не участвовал, мнений оппонентов не учитывал, с народом по поводу принятых «сложных решений» (будь то 122-й закон, реформа ЖКХ или отмена выборности глав регионов) объясняться не считал нужным.
     Но в одном Владимир Путин, безусловно, прав: «партия власти» действительно обращена к сегодняшним реалиям тем самым местом, которое оказывается сверху, когда голова плотно зарыта в песок. И все менее удачными кажутся попытки закамуфлировать это место под «человеческое лицо власти».

Представительство друзей президентов

     Министр юстиции, ученик президента Медведева и бывший прокурор Александр Коновалов получил новое назначение. В ранге спецпредставителя главы государства он будет выстраивать отношения с Евросоюзом в области свободы, безопасности и правосудия. Ранее эту должность занимал друг прежнего президента и бывший начальник ленинградского управления КГБ Виктор Иванов.
     Во вторник стало известно о новом назначении министра юстиции России Александра Коновалова. Президент Дмитрий Медведев подписал Указ «О специальном представителе президента Российской Федерации по взаимодействию с Европейским союзом в области свободы, безопасности и правосудия», которым назначил Коновалова своим спецпредставителем в ЕС. Текст указа размещен на президентском интернет-сайте.
     Судя по всему, Коновалов совместит свою новую должность с должностью министра юстиции, в которую, по большому счету, он тоже только что вступил. Напомним, что министерский портфель он получил вскоре после инаугурации Медведева в начале мая. Известно, что Медведев и Коновалов знакомы еще по Ленинградскому госуниверситету, где нынешний министр был студентом нынешнего президента. Их считают друзьями и единомышленниками, и с этим обстоятельством связывают стремительное продвижение Коновалова по службе.
     В самом деле, карьеру от простого следователя до политика первого эшелона 39-летний Александр Коновалов сделал всего за семь лет. Отчасти этому способствовал скандал в башкирском Благовещенске, разгоревшийся в декабре 2004 года. Тогда прокуратура Башкирии в течение нескольких недель отказывалась расследовать дело о произволе милиции в Благовещенске, где, по данным правозащитников, во время незаконных проверок были задержаны около тысячи жителей города: проштрафился и. о. прокурора республики Михаил Зелепукин. Дело приобрело федеральный масштаб, и Зелепукина сместили. Кандидатура Александра Коновалова на пост республиканского прокурора была одобрена генпрокурором Владимиром Устиновым, а также президентом Башкирии Муртазой Рахимовым, а в феврале госсовет республики поддержал их выбор.
     В должности башкирского прокурора Коновалов лично поддержал обвинение в превышении полномочий против нескольких сотрудников республиканской милиции. Правда, никто из высокопоставленных милицейских чинов под суд не пошел, и этого правозащитники Коновалову не забыли. Тем не менее, в 2005 году он пошел на повышение, получив ответственный пост полномочного представителя президента в Приволжском федеральном округе. Уже тогда его охраняли так, как никогда не охраняли его предшественника Сергея Кириенко, и наблюдатели ничуть не сомневались в его дальнейшем карьерном прогрессе.
     Что касается новой должности Коновалова, то она досталась ему в наследство от друга и помощника прежнего президента России Владимира Путина – Виктора Иванова.
     Бывший замдиректора ФСБ, начальник управления службы собственной безопасности этой спецслужбы и бывший главный кремлевский кадровик представлял Путина в диалоге с Евросоюзом по вопросам свободы, безопасности и правосудия. Правозащитникам это обстоятельство служило поводом для невеселых шуток, но ЕС против такого сотрудничества никогда не возражал.

Россия – действительно не Нигерия. Жаль...

     Масштабы инфляционного кризиса можно объяснить только субъективным фактором – качеством проводимой макроэкономической политики.
     Инфляция бьет новые рекорды. Прирост годового индекса потребительских цен в мае составил 15,1%. Продовольственные товары подорожали на 22,2%. Оптовые цены выросли на 27%. Минимальный потребительский набор стал дороже на 35,6%. На таком уровне последний раз инфляция была в январе 2000 года. Восемь лет пролетело, и инфляция снова – как в начале путинского президентства.

     Инфляционный взрыв
     Еще весной прошлого года ситуация была другой – годовые приросты цен были от двух до тринадцати (!) раз ниже, чем сегодня. К марту 2007-го за год потребительские цены выросли на 7,4%, на продовольствие – на 5%, оптовые цены – на 5,9%, стоимость минимального потребительского набора – на 2,7%.
     Год назад инфляция медленно, но шла на спад. Именно это позволяло властям прогнозировать на 2007 год рост цен в 7-8%, на этот – в 6-7%. Еще несколько месяцев назад Минфин осмеливался предсказывать по итогам 2008 года 10,5%.
     Официальные прогнозы провалились в прошлом году – инфляция составила 11,8%. Не сбудутся они и в этом. Такой инфляции, как предсказывают власти, не будет.
     Скорее всего, будет дальнейшее ускорение инфляции: до 18-20% по потребительской корзине, до 25-30% по продовольствию, до 40-50% по стоимости минимального потребительского набора.

     Что случилось?
     Сейчас популярны четыре объяснения ускорения мировой инфляции, которые некритически переносятся и на российскую ситуацию. Первое – продолжающийся рост цен на энергоносители. Второе – приток иностранной валюты в результате увеличения притока иностранных инвестиций. Третье – рост цен на продовольствие во всем мире. Четвертое – отказ российских властей от еще более агрессивной политики повышения номинального курса рубля.
     Проверка этих гипотез с помощью международных сопоставлений показывает, что взятые и по отдельности, и вместе они плохо объясняют российский инфляционный кризис. В мире действительно ускорился рост цен. Но темпы инфляции в сегодняшней России существенно превышают то, что происходит в большинстве стран мира.

     Традиционные гипотезы не работают
     Если бы работало первое объяснение, то темпы инфляции и в других странах – экспортерах энергоносителей – были бы сопоставимыми с российскими. А в странах с более значительным, чем в России, вкладом экспорта нефти и газа в ВВП инфляция была бы выше российской. Однако более высокая инфляция наблюдается только в пяти странах-энергоэкспортерах из 45 – Азербайджане, Казахстане, Иране, Венесуэле и на Сейшелах. В остальных странах (почти 90% состава группы нефтеэкспортеров), в том числе в 15 странах с отношением экспорта нефти к ВВП выше российского, инфляция ниже, чем в России.
     Если бы работало второе объяснение, то страны, испытывающие более значительный прилив иностранного капитала, чем Россия, имели бы и более высокие темпы инфляции. Однако
     размеры чистого притока иностранного капитала в Россию (6,7% ВВП) скромны, это лишь 64-е место в мире. Из 63 стран, опережающих Россию, темпы инфляции выше российских только в шести – Казахстане, Украине, Киргизии, Таджикистане, Ямайке и Сейшелах.
     В остальных странах этой группы (90% случаев) инфляция ниже российской.
     Если бы работало третье объяснение, то темпы инфляции были бы более высокими в бедных странах, в структуре потребления которых доля подорожавшего в последнее время продовольствия выше, чем в России. Однако из 117 стран с ВВП на душу населения таким же или более низким, чем в России, только в 15 странах инфляция в весенние месяцы 2008 года оказалась выше российской. В более чем ста странах (в 86% случаев) она была ниже. При этом из 114 стран, по которым есть соответствующие данные, в 108 странах (в 95% случаев) цены на продукты питания выросли в меньшей степени, чем в России.
     Если бы работало четвертое объяснение, то в странах, проводивших менее агрессивную, чем российские власти, политику по повышению курса национальной валюты, инфляция была бы выше. Однако
     из полутора сотен стран мира с более низкой инфляцией, чем российская, в 129 странах (в 85% случаев) обменный курс национальной валюты увеличился в меньшей степени, чем в России, а в некоторых он даже снизился.
     Если бы работали все четыре объяснения инфляции, то в странах, где значения всех четырех критериев соответствуют российским показателям или же являются менее благоприятными, темпы инфляции были бы заведомо выше российских. В такую группу входят страны, уровень ВВП на душу населения в которых близок российскому или ниже его; экспорт энергоресурсов и приток иностранного капитала относительно ВВП близки к российским показателям или превышают их; рост курса национальной валюты в течение последнего года соответствовал российскому показателю или же был меньше.
     Несмотря на соблюдение этих условий, в большинстве этих стран инфляция ниже, чем в России. В том числе даже в таких не очень развитых странах, являющихся экспортерами нефти с большим, чем в России, удельным весом энергетического сектора в ВВП и более скромным повышением курса национальной валюты, как Вьетнам, Мавритания, Судан, Йемен, Нигерия, Алжир, Чад, Оман, Ангола, Габон, Ливия, Республика Конго. Во всей этой группе из двух с половиной десятков стран есть еще четыре страны, обогнавшие Россию по инфляции. Это Венесуэла (22,5%), Иран (19,8%), Казахстан (19,5%) и Азербайджан (25,7%). Причем в двух последних странах приток иностранной валюты относительно размеров экономики превышает российский показатель вдвое.

     Это провал
     По каждому из предлагаемых критериев Россия оказывается в подгруппе самых «отстающих» стран, выбивающихся из общих мировых тенденций и составляющих не более 10-15% от общего числа стран в каждой группе. При применении всех критериев одновременно Россия попадает в «пятерку», а строго говоря – в «тройку» – стран с худшими показателями инфляции. «Объективные» внешние причины, какими бы серьезными они ни были, не объясняют масштабов российского инфляционного кризиса. Масштабы инфляционного кризиса можно объяснить только субъективным фактором – качеством проводимой макроэкономической политики.
     О ее деградации свидетельствует не только и не столько общая инфляция, сколько базовая инфляция. В мае прошлого года базовая инфляция составляла 6,7%, в мае нынешнего года – 14,6%. Такой всплеск невозможно списать ни на нефтяную лихорадку, ни на продовольственный кризис, ни на сезонные колебания.
     Удвоение базовой инфляции стало точным индикатором провала самого серьезного достижения завершившегося восьмилетия – макроэкономической стабильности. Оно стало убедительной иллюстрацией смерти ее главного хранителя в последнее время – Стабилизационного фонда.
     Смерти, столь старательно подготавливавшейся широкой коалицией лоббистов – от Анатолия Чубайса до хозяев новых госкомпаний, от Егора Гайдара до российского Минфина.
     На протяжении последних лет к нынешней власти предъявлялось немало претензий по широчайшему кругу вопросов – от захвата чужой собственности до нарушения прав человека, от агрессивной внешней политики до уничтожения собственных граждан. Но какой бы критике ни подвергалась нынешняя власть, у нее всегда оставался мощный козырь, неоспоримое достижение первых лет работы нынешней администрации – приличное качество макроэкономической политики.
     Сегодня этого козыря больше нет.

     Кого догонять?
     Главное отличие двух десятков стран, по внешним условиям похожим на Россию, Казахстан, Венесуэлу, Иран и Азербайджан, но отличающихся от этой «пятерки» более низким уровнем инфляции, – проводимая в них более качественная макроэкономическая политика.
     В этой «двадцатке» есть разные страны. Есть среди них и такая, с которой трудно избежать сравнения нынешней России. Это Нигерия.
     Как и Россия, Нигерия – крупная страна: в России живет 141 млн человек, в Нигерии – 151 млн. Как и Россия, Нигерия далека до мировых образцов демократии, правового порядка, эффективного менеджмента.
     Как и Россия, Нигерия испытывает приток иностранного капитала – в прошлом году (6,7 и 5,2% ВВП соответственно). Как и Россия, Нигерия – энергоэкспортер, причем отношение нетто-экспорта нефти к размерам экономики у нее в 2,5 раза больше (15% и 38% ВВП). Как и в России, в Нигерии курс национальной валюты к доллару за последний год был повышен, но в меньшей степени, чем в России (9,9% и 7,9% соответственно). Однако Нигерия много беднее России – ВВП на душу населения в ней в 6,5 раз меньше, чем российский ($1800 и $11800 по ППС соответственно). Все «объективные» факторы, казалось, говорят за то, что инфляция в Нигерии должна быть выше, чем у нас. Но это не так: за последний год цены в Нигерии выросли лишь на 7,2% по сравнению с 15,1% в России.
     Давно отшумела волна громких сопоставлений России с лидерами первого мира. Мы теперь знаем, что Россия – действительно не Америка. И не Германия. Не Япония. И даже не Португалия.
     Выяснилось, что далеко нам и до Эстонии, Украины, Грузии. Появились и публикации, претендовавшие на эпатаж: а чем, мол, Россия – не Нигерия?
     Кажется, мы уже проехали и эту станцию. Сравнение нынешней России с Нигерией если и может быть обидным, то, очевидно, не по отношению к России. И популярный вопрос теперь может звучать уже с другой интонацией: почему Россия – хотя бы не Нигерия? По крайней мере, с точки зрения качества макроэкономической политики.
     Поиск приемлемого ориентира при выборе национального курса завершил свой очередной цикл. В 1960 году Никита Хрущев призвал «догнать и перегнать Америку». В 1990 году лозунгом российских реформаторов было «сделать, как в Польше». Десятилетие спустя тогдашний без пяти минут президент России собирался вывести страну на уровень развития Португалии. Прошедшее восьмилетие создало новое явление – образцом макроэкономической политики для нынешней России стала Нигерия.

Кто в доме он-лайн

     Владимир Путин придумал, как победить Дмитрия Медведева в борьбе за народную любовь. Премьер-министр решил возобновить прямое общение с народом.
     В скором времени в России может появиться принципиально новая форма общения премьер-министра с населением. Владимир Путин, председатель партии «Единая Россия» и по совместительству председатель правительства, на встрече с представителями думской фракции «Единой России» сам предложил «воспользоваться опытом проведения телевизионных «прямых линий». «Авторитет фракции зависит не только от эффективной законодательной работы, но и от умения донести до каждого избирателя смысл принимаемых решений, причины, которые заставляют нас в каждой конкретной ситуации поступать именно так, а не иначе, – заметил Путин. – В мою приемную поступает много обращений, и с ними работают мои представители, но, естественно, людям, которые обращаются в эти приемные, было бы интересно пообщаться напрямую со мной». Видимо, тяга к живому общению с народом сильна и у Путина. Сразу после встречи с премьером один из видных единороссов Вячеслав Володин сообщил, что
     уже в ближайшую среду на генсовете «Единой России» будет обсуждаться вопрос о создании специальной комиссии, которая займется отбором вопросов для «прямых линий».
     Пока «поле информационной битвы» между двумя лидерами страны выглядит примерно так. Компания «Медиалогия» и база данных «СКАН-Интерфакс» по заказу «Ведомостей» исследовали упоминания Дмитрия Медведева и Владимира Путина в СМИ в период с 12 мая (дата назначения Путина на должность премьера) по 15 июня. По данным «Медиалогии», на пяти федеральных телеканалах Медведев выступал в полтора раза чаще Путина (548 и 328 раз соответственно). В сумме на радио и ТВ, по данным «СКАН-Интерфакс», 1568 раз упоминался Медведев и 1125 раз Путин. Но, несмотря на теле-PR президента, его рейтинг доверия не растет. По данным ФОМ, он колеблется вокруг отметки 45% (на том же уровне был и в декабре 2007 года, когда Путин объявил Медведева преемником), по данным ВЦИОМ – 40%.
     Рейтинг доверия премьера стабилен и намного выше, чем у президента, – 60%, по данным ВЦИОМ, и 70%, по данным ФОМ.
     Идея Владимира Путина проводить постоянные «прямые линии» с населением может еще более укрепить информационные позиции премьера: в то время как президента Медведева будут показывать в сугубо официозных репортажах, глава правительства Путин будет отвечать на насущные (разумеется, заранее специально отобранные) вопросы рядовых граждан. И даже если по частоте упоминания Медведев продолжит выигрывать у Путина, превзойти по популярности премьера, радеющего о повседневных нуждах народа, регулярно и запросто разговаривающего с ним напрямую, будет крайне трудно.
     «Прямые линии» прекрасно вписываются не только в общую линию поведения нового премьера как политика, не желающего отдавать рычаги управления страной и уступать первенство в рейтинге доверия, но и в популистский курс путинского правительства.
     Для премьера, который постоянно наращивает бюджетные расходы, в том числе и социальные, естественно создавать иллюзию максимальной не казенной близости к народу.
     Кстати, пока Владимир Путин сделал лишь один ритуальный бюрократический шаг, фактически уравнивающий его с президентом, – ввел невиданные доселе «телеграммы премьер-министра», чей статус, правила доставки и реагирования полностью совпадают с президентскими. Если Путин действительно раз в месяц или пусть даже раз в квартал будет проводить «прямые линии» с населением, он сумеет создать медийный образ реального хозяина страны. Потому что до сих пор «прямые линии» с населением в России проводил (причем не чаще, чем раз в год) исключительно президент Путин. (Единственный случай «прямой линии» премьера – знаменитые переговоры Виктора Черномырдина с Шамилем Басаевым во время захвата басаевскими боевиками заложников в больнице Буденновска в Ставропольском крае).
     Кроме того, такой способ общения позволяет создать впечатление, что именно премьер занимается реальными проблемами страны, да еще и ведя постоянный диалог с гражданами. Президент где-то далеко – в заграничных визитах, казенных совещаниях. А т. н. неформальные выходы к народу вроде общения с выпускниками школ – редки и явно срежиссированы. А
     премьер – вот он, рядом, отвечает на вопросы людей о текущих крышах, пенсиях, детских пособиях, льготных лекарствах и о прочих житейских, понятных всем и каждому делах.
     Таким образом, бывший «всенародно любимый царь», став премьером, не оставляет народ своим попечением и спускается еще ближе к нему.
     В этой связи любопытно, будет ли проводить «прямые линии» президент Медведев, а если будет, не начнется ли в России война он-лайнов двух правителей. Но, очевидно, если Дмитрий Медведев хочет догнать и перегнать Путина по рейтингу доверия (и, в конечном счете, утвердить свое властное первенство), ему и его окружению предстоит серьезно подумать, как выиграть схватку в медиапространстве. Учитывая, что не только по опыту публичных выступлений, понятности народу, умению сказать острое, бойкое, часто на грани фола словцо, Владимир Владимирович явно превосходит Дмитрия Анатольевича, придумывать придется что-то неординарное. Ответными он-лайнами и телемостами состязание за народную любовь у Путина не выиграть.

Президент набирает коррупционный опыт

     Президент Дмитрий Медведев продолжает изучать проблему коррупции в России. На этот раз глава государства намерен проконсультироваться по поводу проблемы у спикеров региональных парламентов, с которыми встретится в Совете федерации. Главы парламентов полны желания рассказать Медведеву о собственном опыте борьбы с явлением и в преддверии заседания поведали детали «Газете.Ru».
     В среду президент Дмитрий Медведев в стенах Совета федерации впервые пообщается напрямую со спикерами региональных парламентов в рамках заседания Совета законодателей. Этот совещательный орган был создан в мае 2002 года с одобрения президента Владимира Путина, который время от времени принимал участие в его заседаниях. В работе совета участвуют все руководители законодательных органов российских субъектов. Теперь традицию общения с главами региональных парламентов решил подхватить Медведев.
     Тема, которую он обсудит с регионалами, привычна для нового российского президента – борьба с коррупцией. Проблема, как известно, была заявлена в качестве важнейшей еще во время предвыборной кампании Медведева. Всего несколько дней назад глава администрации президента Сергей Нарышкин представил Медведеву антикоррупционный план.
     Правда, судя по этому объемному документу, основные антикоррупционные действия намечены никак не раньше осени, а пока органам власти дано задание собирать идеи. Примерно этим же займется и совет законодателей.
     В заседании помимо спикеров региональных парламентов примут участие члены Совета федерации, члены совета при президенте по противодействию коррупции, руководители правительства, представители Конституционного суда, Верховного суда, Генеральной прокуратуры, полномочные представители президента в федеральных округах, члены Общественной палаты.
     С вступительным словом на заседании выступит спикер верхней палаты российского парламента Сергей Миронов. Затем сводный доклад о состоянии коррупции и разработке мер по борьбе с ней в каждом отдельно взятом регионе от имени спикеров региональных парламентов зачитает председатель Мособлдумы Валерий Аксаков.
     После этого слово дадут и представителям других регионов. «Я расскажу об опыте противодействия коррупции, который был накоплен в Мурманской области за два последних года», – поделился содержанием своего доклада с «Газетой.Ru» спикер Мурманской областной думы Евгений Никора. Помимо этого спикер хотел бы рассказать президенту о бедах рыбаков, которые вынуждены проходить многочисленные проверки в проверяющих органах. «Чем больше проверок, тем больше желания взять или дать взятку», – сделал вывод мурманский спикер.
     В завершении председатели региональных парламентов заслушают доклад президента Медведева и смогут задать ему свои вопросы или поделиться своими соображениями насчет борьбы с коррупцией. Как стало известно «Газете.Ru» в своем выступлении президент Медведев огласит ключевые тезисы из антикоррупционного плана, представленного Нарышкиным.
     Впрочем, доклад президента вряд ли можно будет считать презентацией этого документа, в завершенной редакции он, как ожидается, будет представлен осенью.
     Сами спикеры региональных парламентов надеются услышать от президента свежие идеи в плане борьбы с коррупцией и уточнить, в какие сроки им необходимо будет представить свои антикоррупционные планы. «Все мы видели встречу президента с главой администрации Сергеем Нарышкиным и слышали поручения, которые дал глава государства. Но на заседании совета законодателей мы надеемся услышать из первоисточника информацию о сроках и планах», – поделился с «Газетой.Ru» своими ожиданиями председатель заксобрания Республики Карелия Николай Левин. «Скорее всего, президент Дмитрий Медведев выскажет свои суждения по поводу работы над антикоррупционным законодательством в регионах. Даст свои оценки, чтобы мы могли понимать, на правильном ли мы пути», – предположил карельский спикер.
     По итогам заседания будет принята антикоррупционная резолюция. В процессе подготовки к заседанию совета региональные парламентарии присылали свои предложения в проект резолюции. Правда, текст резолюции в окончательном варианте пока им не известен, он будет обнародован непосредственно на заседании. «Республика Карелия прислала свои предложения в резолюцию», – заверил Левин. Карельские законодатели предложили ужесточить наказания за преступления, связанные с коррупцией, и осуществлять проверку законодательных актов на предмет возможных коррупционных лазеек.

Новая революция в России

Считалось, что после кризиса кредитования для банкиров наступят трудные времена. Но в Москве бизнес процветает, и британцев манят туда высокие зарплаты

     В этом году быть русским приятно. Сборная России по футболу блистательно выступила на Евро-2008, страна заслужила массу непревзойденных одобрительных отзывов за победу на конкурсе 'Евровидение', а пока рынки во всем мире рушатся, ее собственная экономика продолжает быстро развиваться.
     Резкое увеличение потребительских расходов, рост цен на нефть, которые сегодня перевалили за 140 долларов за баррель, рекордное количество корпоративных слияний и поглощений, а также высокие темпы развития, – все это говорит о том, что в 2008 году Россия уверенно стала эпицентром финансового внимания.
     Инвестиционные банкиры Запада на всех парах мчатся в Москву, чтобы не упустить свой шанс и заработать на высокодоходных сделках по поглощениям, поскольку Лондон и Нью-Йорк все больше напоминают погосты, на которых инвестиционные институты могут найти только вечный покой. 'Иностранные банкиры толпами рвутся в Москву, потому что именно там разворачивается сегодня главное действие', – заявил вчера один специалист по рынкам капитала.
     Российские инвестиционные банки 'Ренессанс Капитал' и 'Тройка Диалог' за последние полтора года удвоили численность сотрудников и все чаще обращают свои взоры за границу в поисках знаний и опыта. А западные инвестиционные компании вынуждены резко сокращать штаты в связи с кризисом кредитования.
     Последним банкиром с известным именем, устремившимся на Красную площадь, стал Ник Харвуд (Nick Harwood), прежде возглавлявший в Citigroup отдел акций Центральной и Восточной Европы, Ближнего Востока и Африки. Харвуд в середине сентября займет должность заместителя руководителя по глобальным рынкам в российском инвестиционном банке 'Тройка Диалог', который известен своими близкими связями с Кремлем.
     Известно, что московские банки предлагают банкирам пакеты зарплат и поощрительных выплат, намного превышающие ставки Запада. Однако Харвуд, работавший на Citigroup в самых разных уголках планеты, говорит, что на его решение отправиться в Москву повлияла отнюдь не сумма денежного вознаграждения. Он заявляет: 'Я покидаю глобальный рынок, чтобы начать работу на региональном рынке. Но круг моих обязанностей будет гораздо шире, чем просто ценные бумаги. Москва – это очень динамичный город, а у России есть потенциал крупной экономической державы'.
     Крис Харви (Chris Harvey), возглавляющий отдел глобальных банковских операций в компании Deloitte, говорит следующее: 'Банкиры из Великобритании все чаще выбирают растущие рынки, особенно Россию. Экономика страны модернизируется, и хотя об этом мало пишут в средствах массовой информации на Западе, там активно идет процесс слияний и поглощений, а также финансирование проектов. Страна движется в 21-й век, и если не будет микроэкономических потрясений, она продолжит развитие'.
     Возглавляющий отдел исследований финансовых институтов в 'Тройке Диалог' Эндрю Кили (Andrew Keeley) провел в Москве шесть лет, и теперь он живет на два дома, путешествуя из Лондона в российскую столицу и обратно. 'Приезжающие в Москву с Запада банкиры могут уверенно надеяться на удвоение своих доходов, потому что здесь все еще существует дефицит квалифицированного персонала. Здесь другая культура, она очень динамичная. Есть здесь и иные преимущества', – рассказывает этот 35-летний бизнесмен из Кента.
     В этом году битву за таланты банковского мира в Москве подстегнуло решение государственного банка ВТБ заняться инвестиционным бизнесом. ВТБ, получивший в прошлом году в результате первичного размещения акций на Лондонской фондовой бирже 8 миллиардов долларов, переманил к себе как минимум 60 банкиров из московского отделения Deutsche Bank, чтобы укомплектовать свои новые подразделения. Немецкий банк в ответ набрал большое количество сотрудников из конкурирующих фирм, таких как Unicredit, UBS и ING. Президент ВТБ Андрей Костин заявил в марте, что его банк в предстоящие два года инвестирует 500 миллионов долларов и наймет 400 человек, чтобы расширить свои развивающиеся инвестиционные банковские операции.
     Близкий к ВТБ источник говорит следующее: 'Некоторым из приехавших нет и тридцати, у них мало опыта. Это смешно. Они буквально в один момент увеличили свои доходы до 2 миллионов долларов в год'. По словам Джонатана Эстбери (Jonathan Astbury), управляющего фирмы-охотницы за талантами Sandton Group, которая сотрудничает с компаниями 'Ренессанс', 'Тройка' и Goldman Sachs, руководители высокого управленческого звена в России могут рассчитывать примерно на 8 миллионов долларов по двухгодичным контрактам. Он говорит следующее: 'Это не намного больше, чем в Нью-Йорке или Лондоне, но главное преимущество заключается в том, что подоходный налог там составляет всего 13 процентов, и он фиксированный. Поэтому в итоге у них получается значительно больше. Что касается карьеры, то мы наблюдаем сохраняющееся чувство неудовлетворенности на рынках Запада, в особенности в Великобритании и Северной Америке. В связи с этим многие банкиры начинают в качестве варианта карьерного роста на краткосрочную перспективу рассматривать работу в Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в Азии'.
     По словам банкиров со стажем, некоторые из них даже ездят домой на выходные. Один из таких людей рассказывает: 'Некоторым парням с Запада очень трудно дается переходный период'. По его словам, те два рейса, которые выполняются из Лондона в Москву в воскресенье вечером, все больше заполняют банкиры, спешащие успеть в понедельник утром на работу. Многие из них – это те, кто в пятницу после обеда улетел домой на уикенд.
     Один высокопоставленный банковский работник, долгое время проработавший в Лондоне, Нью-Йорке и Гонконге, в 2006 году переехал в Москву. Он говорит: 'В 2005 году начались массовые переезды людей, а теперь это обыденное явление, причем многие ездят в Лондон на выходные'.
     Прошло почти десять лет с момента финансового кризиса 1998 года, когда произошел обвал рубля, рухнул неокрепший фондовый рынок, а правительство оказалось не в состоянии выполнять свои финансовые обязательства. Дефолт заставил многих экспатов срочно паковать чемоданы и ехать в московский аэропорт 'Шереметьево'. Но потом банки вернулись. Сначала они действовали очень осторожно, но затем быстрый рост среднего класса и более стабильный экономический и политический климат придали им храбрости.
     Говорит Маркус Сведберг (Marcus Svedberg), главный экономист компании East Capital, занимающейся управлением активами в Восточной Европе: 'Десять лет назад страна была почти банкротом; сейчас же экономика динамично развивается, и несмотря на происходящее в других странах, в этом году в России отмечается ускоренный рост'.
     В качестве иллюстрации успехов российской экономики, которая основана на нефтегазовых запасах, Сведберг приводит некоторые цифры. Если в 1998 году ВВП в России составлял 271 миллиард долларов, то в текущем году он вырос до 1,6 триллиона. В то же время, размер долга упал с 50 процентов ВВП до 3 процентов. Инфляция за это время снизилась с 84 до 10 процентов, а учетные ставки со 150 до 11 процентов.
     Сегодня у страны есть нефтяной фонд, средства из которого пока инвестируются только в ценные бумаги с высшим рейтингом надежности. Многие считают, что когда в октябре полномочия фонда будут продлены, у него появится гораздо более агрессивная стратегия приобретений.
     В прошлом году инвестиционный банк Lehman Brothers переманил американского банкира Ника Джордана (Nick Jordan) из Deutsche Bank за внушительное годовое вознаграждение в 10 миллионов долларов руководить своим московским отделением. Дом у Джордана в Лондоне, но три недели в месяц он проводит в Москве. Он говорит следующее: 'За последние 15 лет в банках происходит трансформация. Из местных фондов венчурного инвестирования они превращаются в банки по оказанию масштабных комплексных услуг, в коммерческие и розничные банки. А это помогает решать трудные задачи'.
     Рынок капитала в России не испытал сильного влияния глобального кредитного кризиса. Тот вакуум, который образовался в результате снижения количества IPO, заполнили слияния и поглощения.
     Ричард Хейнсворт (Richard Hainsworth) – основатель и генеральный директор банковского рейтингового агентства 'РусРейтинг'. Он приехал в Москву в 1982 году, и с тех пор много повидал людей, которые приезжали в Россию, а затем покидали ее. Что он может посоветовать новичкам, начинающим работать в Москве? 'В декабре, когда дни становятся короткими и на улицах темно, идите в отпуск и поезжайте в Египет. Все будет по-другому. Постарайтесь набраться терпения и всегда считайте до десяти, прежде чем реагировать'.
     'Это был настоящий культурный шок, но я намерен побыть здесь какое-то время', – говорит Бернард Абдельмалак (Bernard Abdelmalak) из банка 'Ренессанс Капитал'.
     Сидящему в своем кабинете на 46-м этаже 'Башни на Набережной' в Москва-Сити Бернарду Абдельмалаку можно простить то, что он вообразил, будто работает в лондонском районе Канари-Уорф.
     Новый деловой район российской столицы находится в трех километрах от Кремля на берегу Москвы-реки. Он создан по образу и подобию Канари-Уорф, и значительная его часть все еще является стройплощадкой.
     Абдельмалак ушел с должности в Citigroup в своем родном Лондоне год назад, и теперь он работает на российский банк 'Ренессанс Капитал', который недавно перенес основную часть своих офисов в Краснопресненский район Москвы.
     'Переезд сюда оказался для меня культурным шоком, я скучаю по семье и друзьям, но здесь масса положительных моментов. Например, этот вид, а также то, что я работаю на динамичный инвестиционный банк в таком удивительном и быстро развивающемся городе', – говорит он.
     Одним из главных положительных моментов для переезжающих из Лондона в Москву банкиров является денежное вознаграждение. Абдельмалаку 31 год, и он получает здесь гораздо более высокую зарплату. Кроме того, невысокий 13-процентный налог также дает свои преимущества.
     'Ренессанс' один из немногих финансовых институтов, таких как Lehman Brothers, Citibank, Standard Bank, KPMG и 'ВТБ', которые открыли в Москва-Сити свои офисы. Абдельмалак живет в центре и скучает по суете главной торговой улицы города Тверской, которая ведет прямо на Красную площадь. 'Здесь нет магазинов, ресторанов, баров. Здесь только одна кофейня Starbucks и две огромные столовые. Но и Канари-Уорф когда-то тоже был именно таким'.
     Он занимает должность руководителя по управлению ценными бумагами. Работа его включает наблюдение за операциями банка в Африке, а также за его операциями с облигациями и по покупке ценных бумаг с обратным выкупом. Он регулярно ездит в Киев, Лагос и Найроби. А скоро будут и поездки в казахский город Алма-Ату.
     По понедельникам и вторникам он обычно работает до 9 вечера. Затем в середине недели начинается вечернее общение между клиентами и коллегами. Два-три раза в неделю он ходит на курсы русского языка. 'Жизнь здесь существенно отличается от лондонской. Я чувствую себя не очень комфортно', – говорит он.
     Абдельмалак заглядывает в будущее. 'Если рынок здесь удержит свои позиции, как он успешно удерживает их сегодня, в период глобального кредитного кризиса, то я думаю, что мне надо будет поработать здесь подольше', – говорит он.

Надо быть дураком, чтобы чинить дороги

Ни от дорог, ни от дураков в России никуда не денешься

     Как писал знаменитый писатель 19-го века Николай Гоголь, у России две беды – дураки и дороги. Несмотря на то, что население современной России продолжает каждый год сокращаться на полмиллиона, дураки в ней множатся столь же обильно, как и всегда. Возможно именно поэтому во время всех проходивших в России выборах ближайший к моей даче (загородному дому) избирательный участок располагался в местной психушке. Что же касается дорог, то каждая поездка в Москву, длиной всего в 40 миль, укрепляет мои подозрения о том, что со времен Гоголя они сильно испортились. Сейчас они выглядят, так, будто бы Вторая мировая только что закончилась, но парочка 'мессершмиттов' все же успела перед самым ее концом нанести по ним на прощание последний удар. Ни от дорог, ни от дураков в России никуда не денешься, однако российское искусство выживания как раз и состоит в том, чтобы уметь превращать их в средство, иной раз способное спасти жизнь.
     Недавно, нам пришлось вызвать 'скорую' из ближайшего поселка, когда моя теща свалилась с тяжелым ущемлением грыжи. Я прошел полмили под проливным дождем, чтобы встретить медиков, иначе они могли бы заблудиться в нашем лесу – так уже случилось в прошлый раз, когда мы вызвали врача. У них есть сотовые телефоны, но пользоваться ими они не могут себе позволить. Через час после того, как я дошел до дороги, мы, наконец, встретились. Медсестра была вежлива и хладнокровна. Осмотрев пациентку, она предложила срочную госпитализацию, развеяв наши опасения насчет того, что моей теще придется ложиться под нож в местной больнице. 'Она просто пытается нас успокоить', – заподозрил я. Как же мало я понимал.
     Мы с водителем затащили каталку, на которой стонала моя теща, в машину, и они отправились в путь по той самой дороге, на которой, возможно, Гоголю и пришла в голову строчка по поводу дураков и дорог. Наша дача расположена недалеко от усадьбы Абрамцево, во времена Гоголя принадлежавшей семейству Аксаковых, превративших свой дом в неофициальный салон для образованного российского дворянства. Как близкий друг Аксаковых Гоголь был в Абрамцеве частым и дорогим гостем. Сейчас в усадьбе размещается музей. Еще раз Абрамцево сыграло важную роль в истории русской культуры в начале 20-го века (на самом деле во второй половине 19-го – прим. пер.), когда его новые владельцы Мамонтовы основали здесь колонию художников. Произведения, созданные в усадьбе, составляют изрядную часть фондов российского национального собрания живописи – Третьяковской галереи. Именно в аксаковском Абрамцеве Гоголь впервые читал узкому кругу ценителей литературы главы своего так и оставшегося неоконченным романа 'Мертвые души', большая часть которого посвящена как раз дуракам и дорогам.
     Через десять минут после отбытия 'скорой', позвонила моя жена, и сказала, что причин для беспокойства больше нет. 'Что это значит, – спросил я. – Вы же еще не доехали?' Дороги оказалось достаточно, ответила он. Собственно, как ей объяснили, десятиминутная поездка по местным дорогам в старой машине скорой помощи с давно неработающими амортизаторами – это обычный в здешних местах способ лечить ущемление грыжи. 'За все те годы, что я здесь работаю, – рассказала жене медсестра. – Ни разу не было так, чтобы ущемление грыжи у больного не прошло по дороге в больницу'. До больницы им все же пришлось доехать, чтобы оправдать вызов 'скорой'. Мои жена и теща вернулись домой в конце дня на такси – это можно было считать своего рода послеоперационным лечением.
     После звонка жены мне захотелось поставить свечку за прогресс в России: во времена Гоголя не было сотовых телефонов, позволяющих вовремя узнать о целительной силе разбитых дорог – всего лишь одном из множества тех обыденных чудес, на которых держится эта страна, несмотря на множество трудностей. Именно поэтому, даже сейчас, через полтора века после того, как Гоголь пожаловался на российские дороги, надо быть дураком, чтобы ожидать, что их починят.

Александр Рар: Хотите честно? Запад не верит Медведеву

Германский эксперт отвечает на вопросы редакции ИноСМИ

     – Накануне открытия саммита Россия-ЕС в Ханты-Мансийске президент России Дмитрий Медведев заявил в интервью агентству Reuters, что, по его мнению, саммит должен быт удачным, и прежде всего, в плане подготовки базового соглашения между Россией и Евросоюзом. Оправдались ли, с Вашей точки зрения, надежды российского президента?
     – Саммит ЕС-Россия прошел как-то незаметно. Никаких принципиально новых или неожиданных решений принято не было. Переговоры по новому договору о партнерстве и сотрудничестве от Евросоюза теперь должен вести президент Франции Николя Саркози. Ему и карты в руки. Но каждая сторона будет тянуть одеяло на себя: Евросоюз хочет получать российский газ, но не намерен пускать «Газпром» на европейский рынок. Россия заинтересована продавать Западу больше газа, но противится стать жертвой либерализации европейского энергетического рынка. Я думаю, что бодание только начинается. Ведь есть страны в Евросоюзе, которые вообще не хотят иметь стратегическое партнерство с недемократической Россией. Энергетическая безопасность – ключевая тема будущих переговоров между ЕС и Россией. Мне кажется, что сначала надо решить куда более принципиальный вопрос о месте и влиянии России в Европе в 21 веке.

     – Западные страны довольно жестко критикуют российскую внешнюю политику. Особое внимание обращается на оказание давления Россией на страны постсоветского пространства и на ее попытки играть на противоречиях, возникающих межу новыми и старыми членами ЕС. Как в этом контексте можно прокомментировать высказывание Медведева, заявившего, что внешняя политика России «не может характеризоваться ни как либеральная, ни как консервативная, ни как какая-то иная. Это должна быть политика, которая подтверждает, поддерживает наши национальные интересы».
     – Запад будет противиться попыткам России вернуть себе статус империи. В любом споре Москвы с страной ближнего зарубежъя, будь это Грузия или Белоруссия, Запад будет не на стороне России. Надо себе четко представлять, что элиты бывших республик СССР хотят на Запад, в Европу, в НАТО. Для них это окончательный побег из имперского прошлого. С этим ничего не поделаешь, во всяком случае, сегодня, когда Россия еще не стала привлекательной для остальных стран СНГ. Медведев будет искать новый язык для общения с Европой, этого не миновать. Россия при этом не вернется в положение 90-х годов. Российская политика будет европейской, и при этом, как и немецкая политика, не будет ни либеральной, ни не консервативной, а прагматичной.

     – Какова реакция западного экспертного и бизнес сообщества на ответ Медведева корреспондентам Reuters, задавшим вопрос об использовании российскими акционерами ТНК-ВР административного ресурса для решения проблем собственности? Напомним, что российский президент заявил, что государство не должно становиться судьей в подобных спорах.
     – Хотите честно? Не верят на Западе Медведеву в вопросе ТНК-ВР. Здесь уверенны в том, что «Газпром» и «Роснефть» хотят вытолкнуть Вексельберга и Фридмана из партнерства с ВР, чтобы занять их место в консорциуме. Таким образом, государство все-таки вмешивается. Но понятно, что нынешние партнеры англичан из ТНК тоже хорошо понимают, что руководство ВР само предпочитает иметь вместо них в партнерах «Газпром» или «Роснефть». Через ВР «Роснефть» и «Газпром» сразу выходят на мировые рынки. Поэтому такой ажиотаж.

     – Как Вы прокомментируете заявление Медведева о том, что российские средства массовой информации абсолютно свободны? Ведь Россию продолжают обвинять в том, что, хотя сегодня внешних признаков давления на прессу нет, СМИ находится либо в руках прокремлевски настроенных людей, либо редакторская политика широко использует т.н. фактор «внутреннего цензора».
     – Действительно, в России нет старой цензуры. Но есть самоцензура в редакциях. Запад вот уже с 2000 года обвиняет Кремль в том, что он ввел цензуру на телевидении. Запад не может отказаться от своих слов, ведь он считает себя правым. Но он не понимает, что в российском обществе 60% населения, согласно опросам общественного мнения, выступают за цензуру. На Западе тупо считают, что пресса свободна лишь тогда, когда она ругает правительство. В России государственную власть любят больше, чем на Западе. По этому здесь меньше критики. Но к Медведеву скоро появится немало претензий. Раз уж ты сказал, что свобода лучше несвободы, – выполняй. Что касается Интернета, то в этом Медведев, однако, прав. Альтернативную информацию каждый человек в России может с легкостью получить.

     – Как Вы считаете, почему интервью, которое дал Медведев агентству Reuters, большим образом было посвящено проблемам внешней политики России и ее интеграции в мировое экономическое пространство (на эти темы было задано 15 вопросов) и лишь отчасти – проблемам внутриполитическим, таким как свобода слова, коррупция, распределение властных полномочий Путина и Медведева (всего три вопроса)?
     – Что нового можно сказать о тандеме Медведев – Путин? Все сказано. Посмотрим, что будет дальше. Тогда и появятся новые вопросы. Сейчас больше всего Запад интересует энергетическая безопасность. Цены на энергоносители бешено растут, люди не знают, чего еще ждать. Запад хочет комфортно жить. Ему надоели конфликты. Запад очень хочет, чтобы и Россия приняла бы западную модель рыночной экономики и демократии, тогда на Западе люди будут спать спокойно. На Западе хотят уговорить Россию признать независимость Косово, отдать Абхазию Грузии, выпустить Ходорковского и не сотрудничать с Ираном. Я думаю, что Путин был прав, выступая в прошлом году со столь жесткой речью в Мюнхене. Здешний народ вздрогнул, но понял, что у России есть свои интересы, отличающиеся от западных. Посмотрим, что скажет Медведев, когда он выйдет на трибуну с подобной речью.

Кастинг царей

     Как и следовало ожидать, в России фактически начинается негласная информационная конкуренция двух руководителей страны на фоне конкуренции их рейтингов.
     Количественно информационный поединок двух царей пока вроде бы выигрывает Дмитрий Медведев. По данным компании «Медиалогия» и базы данных «СКАН-Интерфакс», с 12 мая (день, когда Владимир Путин фактически приступил к исполнению обязанностей премьера) по 15 июня на пяти федеральных телеканалах президент выступал в полтора раза чаще главы правительства: 548 и 328 раз соответственно. В сумме на радио и ТВ, по данным «СКАН-Интерфакс», 1568 раз упоминался Медведев и 1125 раз Путин. Но качественно пока впереди Владимир Путин. Медведевский рейтинг доверия, по данным ВЦИОМ, составляет 40%, по данным ФОМ – 45%. Зато рейтинг доверия Путина по-прежнему колеблется в диапазоне 60-70%.
     Похоже, глава правительства прекрасно осознает роль телевидения в борьбе за сохранение реальных рычагов управления страной. На встрече с думской фракцией «медведей» в подмосковном пансионате «Лесные дали» Владимир Владимирович выразил желание проводить постоянные «прямые линии» с населением. «В мою приемную поступает много обращений, и с ними работают мои представители, но, естественно, мне было бы интересно пообщаться напрямую с гражданами», – сказал г-н Путин. Если «прямые линии» главы правительства с ответами на вопросы населения действительно станут постоянными и будут транслироваться на федеральных телеканалах, шансы президента Дмитрия Медведева на то, чтобы лидировать в медийном пространстве, резко снизятся.
     До сих пор в России телевизионные «прямые линии» с народом устраивал только президент, и этим президентом был сам Путин. Такого формата общения с населением премьер-министров просто не существовало. В качестве исключения можно вспомнить разве что переговоры в «прямом эфире» премьера Виктора Черномырдина с Шамилем Басаевым (знаменитое черномырдинское «Шамиль Басаев, говорите громче»), когда басаевские головорезы захватили заложников в больнице ставропольского города Буденновска. Но это было в иную политическую эпоху, да и Виктор Степанович никогда не претендовал на президентские полномочия Бориса Ельцина. Тогда в стране существовала реальная многопартийность, сильная оппозиция, а федеральное телевидение еще не было заточено на обслуживание интересов первых лиц государства.
     Теперь, в условиях, когда федеральное телевидение является сферой обслуживания властной элиты, тот, кто правит телевидением, во многом правит страной. Пока президент будет мелькать в кадрах официозных теленовостей, аудитория которых неуклонно уменьшается, премьер намерен напрямую общаться с народом, отвечая на вопросы простых людей.
     Роль всероссийского завхоза, лично вникающего в заботы конкретных граждан в прямом эфире, куда более выигрышна, чем обычная хроника президентской работы – визиты, рабочие совещания, дежурные встречи с колхозниками, выпускниками школ и т.п. Опять же ведь пока неизвестно, согласится ли Дмитрий Медведев сам проводить ежегодные «прямые линии» по образу и подобию своего предшественника. А если оба лидера страны начнут вести онлайн-диалоги, нас может ждать увлекательное интерактивное шоу покруче «Дома-2». Настоящий кастинг царей.
     Правда, если премьер решит сделать «прямые линии» постоянными, президенту, чтобы перебить их эффект, придется стать кем-то вроде Уго Чавеса с его зажигательными еженедельными телепрограммами. Едва ли Дмитрий Медведев сумеет выдержать здесь конкуренцию с Владимиром Путиным. Обороты вроде «мочить в сортире» и «они получат от мертвого осла уши» все-таки стилистически не присущи нынешнему президенту.
     В новейшей истории России уже бывали случаи, когда премьер оказывался существенно популярнее президента: так было с Виктором Черномырдиным и Евгением Примаковым в эпоху Бориса Ельцина. Но тогда никто ни на минуту не сомневался в возможностях Бориса Николаевича моментально уволить каждого из этих премьеров. Сейчас есть большие сомнения в том, что президент решится уволить премьер-министра, хотя так или иначе коллизию с двумя правителями страны в политической системе, предназначенной только для одного, решать придется.
     Аппаратная борьба и пиар – эти две главные составляющие российской власти – и станут набором инструментов, при помощи которых может вестись конкуренция за лидерство. Судя по тому, что Владимир Путин некоторое время назад уже придумал не существовавшие ранее «телеграммы премьер-министра», приравняв их по статусу к президентским, а теперь еще и намерен постоянно общаться с народом, глава правительства явно готов использовать пиар-возможности по полной программе. Вопрос, захочет ли президент конкурировать на этом поле или предпочтет воспользоваться широтой своих конституционных полномочий на уровне аппаратной политики.

С прицелом на 2011-й

Путин и Медведев приступили к формированию двух главных избирательных площадок

     Владимир Путин и Дмитрий Медведев всерьез озаботились созданием в стране по меньшей мере двухпартийной системы. Как стало известно «НГ», Кремль и Белый дом ведут соответствующую работу с руководством единороссов и эсэров. По данным газеты, президент и премьер поделили между собой обязанности: первый готовит к новой роли «Справедливую Россию» (по слухам, лидерский корпус этой структуры претерпит существенные изменения), а второй – «Единую».

Реанимация второй ноги
     Последние избирательные кампании тему многопартийности отодвинули на задний план – власть была слишком озабочена укреплением позиций ЕР. Но тема не ушла. «Это достаточно длительная история, – сообщил высокопоставленный источник «НГ». – И сейчас, когда выборы расставили все по своим местам, дальнейшая судьба «Справедливой России» кажется мне хорошей». При этом, заметил источник, речь не идет о каком-либо соперничестве между двумя центрами власти. Речь идет об удвоении усилий по трансформации существующей политической системы в стране. Именно с этой целью, сказал источник, и был принят Думой в первом чтении закон об учетверении финансирования политических партий.
     Не секрет, что на воскресном собрании в «Лесных далях» президент высказал серьезные претензии к руководству собственной партии. Как стало известно «НГ», медведям грозят, что если положение не исправится, представительство социально значимых законопроектов, выигрышных с точки зрения пиара, будет поделено в Думе между ЕР и эсэрами.
     «Грозят не всей партии, – подчеркивает член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко, – а только ее верхушке – человек в 30. Путин недоволен тем, что они вялы, неинициативны, непопулярны и что на них опереться невозможно. И в этой ситуации получается, что власть будет зависеть в провинции от губернаторов. А что такое нынешние губернаторы? Это кот в мешке. Вообще была сделана большая глупость: вместо того чтобы выращивать на местах людей, достаточно вольнодумных, но готовых поддержать Кремль, они вот такой жиденький бульончик сварили...»
     Первый заместитель руководителя администрации президента РФ Владислав Сурков, как известно, уже месяц назад сообщил единороссам о том, что в перспективе у них появится партнер-конкурент. Именно на общероссийской конференции ЕР, как писала «НГ» (см. номер от 30.05.2008), Сурков объявил, что Кремль готовится к построению в России многопартийной системы и что «Справедливая Россия» имеет неплохие шансы стать второй официальной партией страны. Нынешнее фактически полуторапартийное политическое устройство Сурков раскритиковал, признав его годным лишь для тех государств, которые пребывают в переходном периоде своего развития. «Единой России» главный кремлевский политтехнолог приказал «выйти из административного заповедника», хотя и уточнил, что превращение эсэров в полноценных соратников медведей – «это сегодня, скорее, цель, к которой надо стремиться».
     Между тем в понедельник в Кремль был приглашен глава думской фракции эсэров Николай Левичев, получивший уверения в поддержке партийных инициатив на самом верху. Заметим: вряд ли Дмитрий Медведев опекает справедливороссов по идеологическим соображениям – идеи «нового социализма» слабо коррелируются с либеральной программой президента. Но если судить об этих встречах с точки зрения осознанного государственного партстроительства, то они вполне вписываются в повестку следующей избирательной кампании. «Это просто разделение полномочий и ответственности, – сказал «НГ» генеральный директор агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. – В текущей работе с политическими партиями у Путина – своя делянка, у Медведева – своя...»

Скачки на выживание
     Президент Дмитрий Медведев проводит сейчас серию рабочих встреч с лидерами думских партий и фракций. Ситуация с эсэрами с точки зрения их взаимоотношений с Медведевым сильно отличается от всех прочих. Президент пока не встретился с Сергеем Мироновым. Как отметили вчера некоторые думские источники, последний вообще исчез из медиапространства. Но зато Медведев с разницей в несколько дней повстречался с двумя главными думскими эсэрами: вице-спикером от этой партии Александром Бабаковым и главой думской фракции Николаем Левичевым. Напомним: после выборов Миронову пришлось выбирать, кого из этих двоих делать лидером фракции. Администрация президента лоббировала первого, а сам Миронов отстаивал второго. Мнение спикера СФ в итоге оказалось решающим, но по приказу из Кремля государственные СМИ сосредоточили свое пиар-внимание именно на Бабакове. А Левичев, по данным «НГ», некоторое время вообще-то даже значился в неофициальном стоп-листе одной из государственных телекомпаний. Заметим, кстати, что именно Бабаков у президента был первым, что, как сообщили источники во фракции, вызвало у Левичева большое недовольство. Правда, и Бабаков, узнав, что в понедельник в Кремль должен идти Левичев, стал очень сильно беспокоиться. Собеседник «НГ» в аппарате СР выразился так: «Каждый из них получает заверения, что именно он рассматривается на будущее в качестве потенциального лидера». Корреспондент «НГ» попросил уточнить – ведь лидером является Сергей Миронов, который никуда уходить не намерен? Источник дал понять: без смены руководства СР в Кремле работать на превращение ее во вторую партию власти не станут. А пока, по данным «НГ», Бабаков и Левичев соревнуются в том, чтобы представить друг друга в глазах своих кураторов в наиболее непривлекательном виде. Эту внутреннюю борьбу прекрасно видят и в «Единой России». Один из собеседников «НГ» в аппарате ЕР сообщил, что скорее всего не только его партию ждет модернизация, к чему медведей призывает Сурков, но и СР тоже. Он также признал, что переключение именно на эсэров законодательных усилий в социальной сфере в принципе возможно. Что, кстати, может оказаться выгодным и для самой ЕР, позволив ей сдвинуться вправо.
     По мнению руководителя региональных программ Фонда развития информационной политики Александра Кынева, дополнительная раскрутка «Справедливой России» выглядела бы вполне логичной и действовала в интересах президента Медведева. «С точки зрения политической логики, повышение политического веса руководства страны, и в частности президента, предполагает уменьшение его зависимости от одной политической партии, – отмечает эксперт. – Если усиление какой-либо партии, кроме «Единой России», произойдет, то это будет шаг в сторону более сбалансированной системы – тогда президент будет выглядеть как более независимая и самостоятельная фигура».
     Если Кремль решит именно таким образом «приподнять» Медведева, то альтернативы эсэрам не существует, признает Кынев. При нынешнем законе о партиях создавать какие-то новые проекты очень тяжело. Из тех структур, которые имеются сегодня, реанимировать что бы то ни было тоже очень сложно. КПРФ не может восприниматься как опора власти, поскольку это оппозиционная партия. Опора на ЛДПР в силу специфики имиджа выглядела бы странно. В пользу эсэров говорит то, что в партии задействованы политики, имевшие в прошлом отношение к проектам демократической ориентации. Между тем, как полагает гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин, миф о том, что президент должен быть над партиями, сейчас работает против Медведева и ослабляет его. «Справедливая Россия» вполне может претендовать на роль президентской партии власти. Медведев может в нее не вступать, как это сделал Путин, но он вполне может на нее опереться». Правда, на пути реальной многопартийности могут возникнуть серьезные сложности, потому что «Справедливая Россия» «составлена из вторичного политического продукта». Косвенно в усилении «Справедливой России» заинтересованы даже сами единороссы. «Сегодня «Единая Россия» выступает в очень странной для себя роли, – считает Мухин. – Она всячески подчеркивает лояльность премьер-министру и довольно холодно общается с Медведевым. Для нее это не нормальное состояние, потому что пока Россия президентская республика, партия власти должна ориентироваться на президента. Эта двойственность сводит единороссов с ума».

Лекарство от безделья

Президент Дмитрий Медведев принял в Кремле генерального секретаря Совета Европы Терри Дэвиса

     Генсек Совета Европы Терри Дэвис прибыл в Россию для участия в конференции генпрокуроров Совета Европы, которая сегодня открывается в Санкт-Петербурге.
     Попутно Дэвис встретился с руководством России. Принимая гостя, российский лидер заметил, что Москва высоко ценит сложившиеся отношения с Советом Европы. «Количество проблем, на которые мы должны давать ответ, остается большим, – подчеркнул Медведев. – Поэтому я уверен, что мы сможем обсудить ряд тем, которые являются актуальными». Совсем недавно, прямо накануне саммита Россия-ЕС Парламентская ассамблея Совета Европы снова причислила Россию к странам, где существуют проблемы с развитием демократии. Но при этом европейские парламентарии не скрывали, что определенный оптимизм у них связан с самой фигурой нового президента России.
     – Проблемы между Советом Европы и Россией во многом благодаря послу сокращаются, – высказал Дэвис комплимент в адрес главы Комитета Госдумы по международным делам Константина Косачева.
     – Если нет проблем, нечем будет заниматься, – неожиданно возразил президент. – Проблемы должны быть.
     – Если вы так к этому подходите, – подхватил шутку генсек, – давайте выдумаем несколько проблем.
     «Выдумывать проблемы» Медведев и Дэвис остались за закрытыми дверями. Вместе с ними этому занятию предались Генпрокурор РФ Юрий Чайка, помощник президента Сергей Приходько, глава Комитета Совета Федерации по международным делам Михаил Маргелов, вышеупомянутый Константин Косачев, а также постоянный представитель России в Совете Европе Александр Алексеев.
     «Встреча российского лидера и генсека Совета Европы носила заинтересованный, дружеский и конструктивный характер», – рассказал после встречи Михаил Маргелов. Особо он отметил, что Терри Дэвис не учил российского лидера, как надо бороться за права человека и развитие демократии. Он предложил использовать потенциал и опыт старейшей европейской организации для решения задач обеспечения верховенства закона в России, преодоления правового нигилизма, укрепления независимости и эффективности российских судов.
     «То есть речь шла обо всем том, что президент Медведев обозначал ранее в качестве своих безусловных приоритетов, – подчеркнул Маргелов. – В частности, господин Дэвис предложил развернуть совместные программы России и Совета Европы, направленные на укрепление судебной власти в России. И в отличие от Евросоюза, как заметил господин Дэвис, Совет Европы что-либо России навязывать не намерен».
     Также на встрече поднимались вопросы ратификации 6 и 14 протоколов об отмене смертной казни и реформе Европейского суда по правам человека, а также конвенции о предотвращении отмывания денег, полученных преступных путем, и использования их для финансирования террористической активности, а также конвенции о предотвращении торговли людьми.
     По словам Маргелова, члены российской делегации в ПАСЕ активно выступают за ратификацию 6 и 14 протоколов и намерены продолжать в том же духе. Другим приоритетом, в том числе в рамках работы Совета Европы, он назвал борьбу с терроризмом. «Вот почему упор в нашей ратификационной работе в ближайшее время мы должны сделать на конвенции о недопущении отмывания денег и использования их для финансирования террористической активности», – считает сенатор.

Между Венецией и Нигерией. После Ханты-Мансийска

Сергей Караганов, декан факультета мировой экономики и политики ГУ-ВШЭ

     Ежеполугодичный саммит Россия – ЕС в Ханты-Мансийске завершился, судя по имеющимся сведениям и заявлениям, весьма успешно. Был запущен процесс выработки нового, блокировавшегося то Польшей, то Литвой договора между Россией и ЕС.
     Отличалась от прошлых лет и атмосфера саммита. На нем европейцы не ставили жестких вопросов, больше не давили. Любезен был и президент России. Он не уступал, указывал на расхождения, но весьма вежливо.
     Европейские комментаторы без устали подчеркивают новый тон президента, пытаются связать этот тон исключительно с личными качествами Дмитрия Медведева, противопоставляя его «неуступчивому, саркастичному» Владимиру Путину.
     Полагаю, что такого рода комментарии частично самообман, частично лукавство. Подозреваю, что есть и желание оказать давление на нового президента, чтобы тот и дальше соответствовал создаваемому ему образу.
     На деле же глава государства может себе позволить чаще улыбаться и быть более любезным именно потому, что он, образно говоря, «стоит на плечах» успеха Путина, достигнутого в том числе и жест ким переигрыванием правил игры и восприятия России, сложившихся в годы слабости и хаоса 1990-х годов. Более того, своей мягкой манерой Медведев предоставил партнерам возможность пойти на уступку без потери лица – на отход от прошлой линии жесткого давления на Россию, в том числе через постоянную критику ее мнимых или реальных слабостей и прегрешений, или «энергетического империализма».
     Без громких заявлений на встрече в Ханты-Мансийске было де-факто зафиксировано изменение положения сторон. Международные позиции России усилились и продолжают укрепляться.
     Европа же в последние десятилетия движется в противоположную сторону. Роль в ослаблении играет и относительная экономическая стагнация, и попытка проводить единую внешнюю политику на основе консенсуса, в результате – «по низшему общему знаменателю», когда Таллин или Варшава могут блокировать всех. В 1990-е годы Берлин (тогда Бонн), Париж или Лондон в одиночку «весили» на международной арене больше, чем сейчас весь ЕС. Во всяком случае в глазах мирового политического класса.
     Не хочу при этом поддаваться русскому шапкозакидательству. Мы только-только отошли от края, относительно бедны, у нас гигантские проблемы. Европа же слабеет, имея за плечами одну из самых эффективных и больших в мире экономик и, безусловно, самый комфортный и человечный образ жизни.
     Похоже, что на два-три года вперед инерция относительного российского усиления и относительного европейского ослабления продолжится. Но за этим горизонтом ситуация может измениться. И уж точно не изменятся другие тенденции: растущая конкуренция со стороны других мировых центров, усиливающиеся внешние вызовы их безопасности, с которыми в большинстве случаев можно справиться только совместно.
     Перед Москвой не может не стоять вопрос о том, когда договариваться: сейчас или подождать еще большего укрепления своих позиций.
     В практическом смысле вопрос связан с темпами и форматом переговоров о выработке нового соотношения между Россией и ЕС. Не соглашусь с российскими обозревателями, считающими, что, учитывая вышеописанную динамику и то, что Брюссель в нынешней ситуации гораздо больше заинтересован в успехе, чем Москва, ей стоит тянуть и диктовать условия. Европа не проигравшая сторона, а мы не победители. С нами обращались в 1990-е годы, следуя логике победителей, и получили жесткий ответ. Стоит учиться на ошибках других, а не повторять их.
     Не думаю, что стоит торопиться за счет собственных интересов. Проект директив для переговоров, которые утвердили в ЕС, видимо, не может стать основой для переговоров. В нем, насколько известно, увязано все и вся, отражены даже идиосинкразии «младоевропейцев». Российский вариант – компактный общеполитический договор, который должен быть дополнен «секторальными» – отраслевыми – соглашениями, – может стать основой для быстрого соглашения. Но брюссельским переговорщикам будет трудно отойти от утвержденных директив.
     Если будут искать истину посередине – дипломаты будут заняты годы. Тогда главное – не допустить, чтобы общий, в том числе «секторальный», прогресс стал бы заложником тягучих переговоров. Такому исходу порадовались бы только противники российско-европейского сближения.
     Более интересная ситуация может возникнуть, если европейцы, стремясь показать успех ЕС, в котором он остро нуждается, согласятся на компактный договор. Быстрого успеха будет очень хотеть Париж, вступающий в полугодовое президентство в Евросоюзе. За такой успех будут выступать и те в ЕС, кто хочет, прикрывшись «прорывом» в российско-европейских отношениях, уйти от ответственности за решение начать процесс вступления Украины в НАТО. На недавней бухарестской сессии НАТО Париж и Берлин блокировали это предложение. Но Вашингтон настоял на возвращении к этому вопросу в декабре. Европейцам не хочется конфликтовать, хотя даже перспектива расширения НАТО на Украину создаст мощнейший источник трений и подозрений, еще более затруднит формирование единой европейской политики, сближение между Россией и ЕС.
     Россия не заинтересована в том, чтобы Брюссель прятался от решения общих проблем безопасности, которые угрожают европейским интересам не меньше, чем российским. Будь то расширение НАТО или размещение ПРО. Решать общие проблемы надо совместно. И вроде бы в Сибири об этом договорились.
     Итак, был сделан хороший шаг вперед. Впереди много сложностей и тонкого маневрирования.
     Но, будем надеяться, и Россия, нуждающаяся в Европе как в одном из главных источников своей идентичности, социальной и политической модернизации, и ЕС, нуждающийся в энергоресурсах и геополитической мощи России, не потеряют за маневрами цели.
     Мне она очевидна – стратегический союз. Хотя ныне целью называют «стратегическое партнерство». Этот термин для моих ушей звучит неудобоваримо, по-вегетариански – чем-то похожим на холодную овсянку. Вроде и еда, но есть не хочется.
     Если мы откажемся от движения к стратегическому союзу или заблудимся по пути, исход очевиден. Европа и дальше пойдет по пути Венеции – красивого увядания. Россию в случае отрыва от Европы может ждать более жестокая участь – нигерийский путь. На него мы можем легко соскочить с нашей ужасающей коррупцией, всевластием бюрократии, разрывом между бедными и богатыми, слабостью встроенных ограничителей и источников модернизации в политической системе.
     Так что лучше побеждать вместе, чем проигрывать по одиночке.

Путин задавил Красный Крест и «зеленых»

     Премьер-министр России Владимир Путин поставил на грань закрытия российские представительства авторитетных международных организаций. В среду глава правительства издал постановление, согласно которому резко сокращено число международных организаций, чьи гранты освобождены от налогов в России. В НКО заявляют, что не вправе финансировать государство путем перечисления налогов.
     В среду вечером премьер подписал постановление №485, резко сокращающее число международных организаций, гранты от которых не подлежат налогообложению и не учитываются при налогообложении в доходах российских структур – получателей грантов. В перечне организаций, чьи гранты подлежат освобождению от налогов, осталось лишь 12 вместо 101. В частности, право на освобождение от налогового бремени в России сохранили Комиссия европейских сообществ, Совет государств Балтийского моря, Совет министров Северных стран, Международное агентство по атомной энергии, организация Черноморского экономического сотрудничества, Европейский фонд по поддержке совместного производства и распространения кинематографических и аудиовизуальных произведений, Объединенный институт ядерных исследований, а также несколько программ по линии ООН.
     Из списка выпала масса влиятельных международных НКО. Туда не вошли американские Фонд Форда и фонд «Евразия», швейцарские Всемирный фонд дикой природы, Международная федерация обществ Красного Креста и Полумесяца и Глобальный фонд по борьбе со СПИДом, а также британский Международный фонд защиты животных и Лондонское королевское общество.
     Постановление вступит в законную силу с 1 января 2009 года. В то же время постановлением дается поручение Минфину РФ до 1 октября текущего года «определить критерии и процедуру» предоставления налоговых льгот иностранным организациям, не обладающим межгосударственным и межправительственным статусом.
     С чем связаны такие нормативные изменения, не объясняется. Однако его последствия могут быть довольно печальны для всех, исключенных из списка. «До появления полного текста трудно произвести детальный анализ этого постановления, но, судя по всему, в новый список вошли лишь организации, контролируемые правительствами ряда государств либо являющиеся частью государственных структур», – отметил исполнительный директор российского представительства Всемирного фонда дикой природы Петр Горбуненко. Даже если Минфин своевременно определит «критерии и процедуру» предоставления налоговых льгот негосударственным международным организациям, исключенным из списка, новый список до вступления в силу подписанного Путиным постановления составить явно не успеют, полагает собеседник «Газеты.Ru».
     А это может привести к закрытию российских представительств целого ряда международных организаций:
     «Налог на прибыль в таких случаях в России составляет 24%. Материнские организации будут вынуждены прекратить финансирование своих российских представительств, потому что, согласно своим правилам, не могут пополнять бюджеты других стран.
     Их гранты поступают сюда уже и так очищенными от налогов – они платятся по месту регистрации материнских организаций», – пояснил Горбуненко.
     Он отметил, что непосредственно на российском представительстве Всемирного фонда дикой природы исключение из списка никак не отразится. «Из Швейцарии мы получаем всего 3,7% своего финансирования, а вот для гражданского общества в целом это будет серьезный удар, – считает собеседник «Газеты.Ru». – Конечно, государство имеет право принимать подобные решения, но в данном случае прослеживается четкая тенденция на выдавливание иностранной финансовой поддержки негосударственных организаций».

Управляемая конкуренция

В России отбор эффективных компаний не доверяется слепому рынку, а является заботой властей всех уровней

     В последнее время правительственные программы неизменно ставят во главу угла переход от сырьевой к инновационной модели развития. Выбор такой цели бесспорен – ей нет альтернативы, если мы действительно хотим приблизиться к ведущим странам мира. Экономическими лидерами становятся именно те страны, где постоянно создаются новые виды продукции, обновляются технологии, совершенствуется организация бизнеса.
     Однако вопрос о том, что именно нужно сделать, чтобы уйти от сырьевой ориентации экономики, совсем не однозначен. На первый взгляд, ответ кажется простым – для модернизации экономики следует увеличить государственные расходы на образование и научные исследования, выделить деньги на поддержку высокотехнологичных отраслей. На самом деле это типичный пример простого неправильного решения (как известно, такое решение имеет всякая задача). Проблема неизмеримо сложнее – по большому счету, успех определяется отношениями между властью, обществом и бизнесом. Решающее значение имеет то, видят ли власть и общество в свободном предпринимательстве источник развития страны либо потенциальную угрозу для себя.
     Если говорить о конкретных мерах стимулирования инноваций, то увеличение бюджетных расходов может быть полезным, но само по себе недостаточно для получения требуемого результата.
     Государственное финансирование способно активизировать фундаментальные, академические исследования. Однако если бизнес не проявляет интереса к научным результатам, то они останутся лежать на полках, как это было в советские времена (за исключением лишь военно-промышленного сектора). Сегодня частный сектор в России тратит на исследования и разработки несопоставимо меньше, чем в конкурирующих с нами странах. Для того чтобы росло качество образования, помимо прочего, необходимо, чтобы квалифицированные, творческие специалисты были востребованы на рынке труда. Значит, научно-технический прогресс требует активного спроса на изобретения и изобретателей со стороны бизнеса. На первый план тогда выходит вопрос, чем определяется такой спрос, как он может быть создан.
     Межстрановой анализ показывает, что для модернизации необходимо сочетание «пряника» и «кнута». Стимулом для инноваций служит уверенность в том, что компания сможет беспрепятственно воспользоваться ее результатами. Для этого требуется защита интеллектуальной собственности, а еще важнее – уверенность в том, что бизнес нельзя произвольно отобрать у владельцев. «Кнутом», заставляющим компании проводить модернизацию, хотят они этого или не хотят, служит сила конкуренции. Производители, которые останавливаются в развитии, теряют свои позиции, отстают от конкурентов и, в конце концов, оказываются полностью вытесненными с рынка. Многочисленные исследования подтверждают определяющее влияние конкурентного давления на инновационную активность.
     Тщательное изучение факторов инновационного развития обнаружило еще несколько важных закономерностей. Во-первых,
     оказалось, что существенную роль играет преобладающая форма собственности: государственные компании демонстрируют значительно меньшую инновационную активность.
     Это вполне естественно: они, с одной стороны, имеют меньшие стимулы для модернизации, а с другой стороны, защищены от конкуренции – за неэффективную деятельность госкомпании фактически расплачивается не она, а налогоплательщики, т. е. все граждане. Другая общая закономерность состоит в том, что инновационное развитие, как правило, требует демократического устройства страны.
     Характерное для авторитарных режимов отсутствие политической конкуренции, как правило, воспроизводится в регулировании экономики: появление на рынке новых компаний наталкивается на множество искусственно созданных препятствий. В итоге ослабляется конкуренция, а потому и инновационная активность.
     Основной механизм конкуренции часто называют «созидательным разрушением» – он отсеивает несостоятельные компании, освобождая место на рынке для новых, более эффективных. Недавние исследования российской экономики, проведенные Мировым банком и Высшей школой экономики, обнаружили, что в каждой отрасли у нас сосуществуют вполне конкурентоспособные по мировым меркам предприятия и крайне неэффективные, которые не могли бы выжить в нормальной рыночной среде. Единственным объяснением их существования служит специфика российской экономической политики, которую можно назвать «управляемой конкуренцией». Суть ее состоит в том, что отбор эффективных компаний не доверяется слепому рынку, а остается в фокусе внимания властей всех уровней. Одним («нужным») участникам оказывается всесторонняя прямая и косвенная поддержка, другим разрешают существовать в установленных рамках при условии их «правильного» поведения, третьи («неправильные») компании под теми или иными предлогами не допускаются на рынок.
     Из-за управляемой конкуренции нашей экономике недостает как разрушения, так и созидания, и пока эта ситуация не изменится, трудно всерьез рассчитывать на инновационное развитие.
     Механизмы конкуренции важны и в других сферах. Например, правительство может сэкономить до 30% расходов на закупки для государственных нужд, если проводит их на открытых для всех желающих торгах, где нет заранее определенных победителей, и используются честные и прозрачные процедуры подведения итогов. Здесь лежат потенциальные возможности для серьезного снижения налогов.
     Конкуренция играет ключевую роль не только в экономике. Фактически это тот же механизм, который, если верить Дарвину, привел к появлению нашего биологического вида: в ходе естественного отбора более жизнеспособные виды выживают, неприспособленные исчезают. А теперь представим себе, как выглядела бы эволюция, будь на месте естественного отбора «управляемая конкуренция». Новым видам пришлось бы долго договариваться в высших инстанциях о выделении им подходящих ареалов обитания, эти же инстанции подводили бы итоги борьбы за существование, произвольно оценивая «правильность» либо «перспективность» разных особей и продвигая своих фаворитов. Далеко ли мы продвинулись бы тогда по ступеням эволюции за прошедшие несколько миллиардов лет?

Россия: неортодоксальный взгляд

Формирующаяся в Москве система власти представляется более сложной, чем принято считать

     Согласно ортодоксальной точке зрения, вступление Дмитрия Медведева в должность президента Российской Федерации означает сохранение всевластия Кремля и напористой внешней политики, характерных для двух президентских сроков Владимира Путина.
     Однако поездка в Москву, где я имел возможность встретиться с ведущими игроками на политической арене, а также представителями разных возрастных групп из деловых кругов и интеллигенции, убедили меня, что этот вывод следует признать упрощенным и преждевременным.
     Во-первых, формирующаяся в Москве система власти представляется более сложной, чем принято считать. Например, у меня всегда вызывала сомнение такая вещь: если, как утверждается, главной целью Путина было сохранение власти, зачем президент, находившийся на пике популярности, позволявшей ему изменить конституцию и баллотироваться на новый срок, выбрал такой сложный и непредсказуемый путь, как перемещение на должность премьер-министра?
     У меня складывается впечатление, что политический процесс в России вступил в новую фазу. Заявление о том, что президент определяет внешнюю политику и политику безопасности, а премьер реализует часть ее элементов, повторяют, словно заклинание, все российские чиновники – начиная от Медведева и Путина и далее по нисходящей. Никто из россиян, с которыми мне довелось беседовать – а это были не только представители государственных структур – не сомневается, что происходит некое перераспределение власти, хотя с уверенностью предсказать его исход они не могут.
     Путин сохраняет немалую власть и большое влияние. По видимому, он взял на себя роль 'наблюдателя' за действиями своего преемника; вероятно также, что он не исключает возможности баллотироваться на следующих президентских выборах.
     Впрочем, какой бы ни был конечный итог, недавние президентские выборы знаменовали собой переход от этапа консолидации к периоду модернизации. Механизм российской экономики становится все сложнее, в связи с чем возникает потребность в предсказуемых правовых процедурах – об этом уже говорит Медведев. Наличие в структуре российского государства двух центров власти – по крайней мере на первоначальном этапе – возможно, означает начало продвижения к отсутствовавшей до сих пор системе сдержек и противовесов.
     Какие выводы можно сделать из всего вышесказанного с точки зрения внешней политики США?
     В ближайшие несколько месяцев в России будут вырабатываться практические механизмы разграничения между 'определением' и 'реализацией' политического курса в сфере национальной безопасности. И администрация Буша, а также кандидаты в президенты, поступили бы разумно, если бы дали ей возможность спокойно сформировать эту систему, проявляя сдержанность в публичных заявлениях о происходящем в этой стране.
     Что же касается долгосрочной перспективы, то для начала следует заметить: начиная с распада СССР в 1991 г. все американские администрации действовали так, будто главной задачей США является построение демократии в России. Мы часто становились свидетелями выступлений, в которых осуждались недостатки российской политической системы, и жестов, заимствованных из инструментария борьбы за преобладание во времена 'холодной войны'.
     Напористое вторжение в сферу, которую россияне считают исключительно своей прерогативой, и важным элементом самоидентификации, может привести к тому, что мы не сумеем реализовать ни наши геополитические, ни моральные задачи. Несомненно, в России есть люди, и группы людей, рассчитывающие, что Америка поможет ускорить демократическую эволюцию страны. Однако почти все наблюдатели согласны в том, что подавляющее большинство россиян считает: Америка ведет себя бесцеремонно и стремится воспрепятствовать возрождению их страны. В подобной ситуации наши демарши скорее вызовут реакцию в националистическом и конфронтационном духе, чем дадут новый импульс развитию демократии.
     Жаль, если это настроение сохранится, поскольку во многих отношениях мы становимся свидетелями одного из самых многообещающих периодов в российской истории. Сегодня контакты и взаимодействие россиян с современными открытыми обществами по длительности и интенсивности не имеют прецедентов в прошлом – даже несмотря на прискорбные репрессивные меры. Мы можем воздействовать на ситуацию скорее за счет терпения и понимания исторических особенностей страны, а не становясь в позу оскорбленной добродетели и читая публичные нотации.
     Это тем более важно в свете того факта, что нынешние геополитические реалии дают уникальную возможность для стратегического сотрудничества бывших противников времен 'холодной войны'. На долю России и США приходится 90% общемирового ядерного арсенала. По размеру территории Россия не имеет равных в мире – она граничит и с Европой, и с Азией, и с Ближним Востоком. Для продвижения к стабильности в сфере ядерных вооружений на Ближнем Востоке и в Иране необходимо сотрудничество между Россией и Америкой – по крайней мере, оно будет в огромной мере способствовать этому процессу.
     Несмотря на конфронтационную риторику, российские лидеры хорошо осознают пределы своих стратегических возможностей. Более того, политику Москвы при Путине я бы охарактеризовал как поиск надежного стратегического партнера – причем предпочтение здесь отдается Америке.
     'Бурный' характер заявлений Москвы в последние годы отчасти связан с раздражением, которое вызывает у нее кажущаяся невосприимчивость США к идее такого партнерства. Кроме того, дважды проходившие парламентские и президентские выборы создавали у российских лидеров стимулы для апелляции к националистическим настроениям, распространенным в стране после десятка лет унижений, которым, как считают россияне, она подвергалась. Эти 'отклонения', однако, не перечеркивают основополагающих реалий. В нашей двусторонней повестке дня первое место занимают три вопроса: безопасность, Иран, и отношения России с бывшими 'доминионами', особенно Украиной.
     Из-за своего преобладания в ядерной сфере Россия и Америка обязаны выступать в роли лидеров при решении международных проблем, связанных с ядерными вооружениями – например в деле их нераспространения. Здесь необходимо найти ответ на четыре вопроса: придерживаются ли Россия и США единой точки зрения относительно угрозы, связанной с превращением Ирана в ядерную державу? Существует ли между ними согласие в отношении характера иранской ядерной программы? Занимают ли они одинаковую позицию в том, какие дипломатические методы необходимы для устранения этой опасности? И, наконец, насколько совпадает их мнение о мерах, которые следует принять, если любые согласованные дипломатические шаги не дадут результата?
     На мой взгляд, по первым двум вопросам можно говорить о существенном сближение позиций России и США. Что же касается двух других, то обеим сторонам следует помнить: в одиночку справиться с этой проблемой каждой из них будет крайне трудно, а то и вовсе невозможно.
     Вопрос об Украине неразрывно связан с общими представлениями Москвы и Вашингтона о характере международных отношений. Подлинная независимость Украины крайне важна для функционирования мирной международной системы, и Соединенным Штатам следует ее однозначно поддерживать. Однако продвижение западных структур безопасности от Эльбы чуть ли не к окрестностям Москвы будет означать ослабление влияния России, которое неизбежно вызовет там эмоциональную реакцию, препятствующую решению всех других проблем. Данный вопрос не следует снимать с повестки дня, но и форсировать его нельзя – только так сохранится шанс на продвижение вперед по другим пунктам двусторонней повестки дня.
     Сочинская декларация президентов Буша и Путина, принятая в апреле этого года, содержит 'дорожную карту' для развития стратегического диалога между двумя странам. Воплотить ее в жизнь – задача для новых администраций, как в Москве, так и в Вашингтоне.
     Генри Киссинджер – глава консалтинговой фирмы Kissinger & Associates

«Политика без причуд и изгибов»

Президент Дмитрий Медведев дал интервью журналистам стран «большой восьмерки»

     В начале следующей недели в Японии пройдет центральное политическое событие года – встреча глав государств «большой восьмерки». Впервые в роли президента России в нем будет участвовать Дмитрий Медведев. Япония, хозяйка саммита, предложила в качестве главной его темы борьбу с изменениями климата. Но уже очевидно, что не меньшее значение в дискуссии лидеров «восьмерки» займут текущие проблемы мировой экономики, рост цен на нефть и вопросы мирового рынка продовольствия. Накануне поездки в Японию Дмитрий МЕДВЕДЕВ встретился с журналистами, представляющими страны клуба ведущих мировых держав. В беседе с президентом России участвовали Клиффорд Леви (New York Times, США), Джейн Армстронг (The Globe and Mail, Канада), Джонатан Стил (The Guardian, Великобритания), Майкл Людвиг (Frankfurter Allgemeine Zeitung, ФРГ), Фабрис Ноде-Ланглуа (Le Figaro, Франция), Леонардо Майзано (II Sole 24 Ore, Италия), Хаями Ичикава (The Asahi Shimbun, Япония) и Владимир Гуревич («Время новостей», Россия).

     Д. Стил: На протяжении последних недель вы не раз говорили о том, что нынешняя глобальная экономическая система не функционирует эффективно. Вы даже критиковали на этот счет Соединенные Штаты Америки. И вы сказали, что надо создать новые экономические механизмы. Я хочу спросить, конкретно какие механизмы предлагаете вы и как они будут действовать?
     Д. Медведев: Начнем с того, что глобальная текущая экономическая ситуация никому понравиться не может. Несмотря на то что в мире существуют достаточно неплохие островки экономической стабильности, в целом параметры международной экономики очень сложные. В прошлом году произошел финансовый кризис, возникла проблема денежной ликвидности. Кризис затронул положение ряда крупных игроков. Кризис, по сути, подорвал доверие к американской ипотечной системе, сопровождался различного рода негативными процессами в макроэкономической сфере.
     В частности, в результате изменения политики ряда ведущих государств обострилась проблема инфляции, которая сегодня присутствует в повышенном объеме практически во всех экономиках, развитых экономиках планеты. Где-то рост инфляции выше, особенно на тех рынках, которые еще не так хорошо отрегулированы, где-то увеличение темпов инфляции пониже, но тем не менее это все равно довольно значительные цифры. Европейское сообщество выкатилось за ту отметку, которую рассматривают как критическую, – 3% годовых инфляция. Мы недавно, кстати, на эту тему как раз с моими коллегами из Евросоюза говорили.
     Россия тоже испытала на себе определенные проблемы, связанные с текущей экономической ситуацией, с текущей финансовой ситуацией.
     Во-первых, увеличилась процентная ставка... Во-вторых, мы тоже попали под воздействие инфляционных потоков, выкатились за те рамки, которые поставили в качестве оптимальных для себя на этот год. И в прошлом году произошло это, и в этом году у нас пока ситуация с инфляцией не вполне благополучная. И поэтому вся политика правительства сегодня направлена на то, чтобы обуздать инфляцию, привести ее в соответствие с теми параметрами, которые мы хотели бы для себя иметь в текущем году, а впоследствии выйти уже на те цифры, которые рассматривали как контрольные, то есть на уровень инфляции, сопоставимой с инфляцией развитых экономик. Поэтому в целом ситуация на глобальном экономическом рынке, ситуация глобальной экономики очень непростая. И конечно, совершенно очевидно, что ряд институтов, исторически создававшихся в 70-е, в 60-е даже годы, ряд структур, которые являются ключевыми игроками, сегодня с этими позициями не справляются. Отсюда идеи, которые возникли в ряде государств, о том, чтобы постараться отрегулировать эту финансовую систему по-новому. Во-первых, она должна быть более справедливой. Она должна учитывать тот набор рисков, которые являются актуальными на сегодняшний день. Она должна учитывать негативный опыт, связанный с перегревом экономики: и мировой экономики в целом, и экономик других государств. Она должна учитывать негативный опыт, связанный с ипотечными системами. А кризис ипотечных систем затронул не только Соединенные Штаты. Там это в таком самом сильном виде представлено, но и в других странах возникли проблемы. Должна учитывать общую ситуацию с фондами, и она просто должна быть модернизирована под сегодняшний мир.
     Что для этого нужно сделать? Для этого нужно как минимум сформулировать эти предложения и начать переговоры о том, как эта система могла бы выглядеть. Сейчас подобные предложения готовятся рядом государств, я уже об этом сказал, в том числе Великобританией. Готовятся подобные предложения и нами.
     Речь идет о том, чтобы при использовании части международной архитектуры финансовых отношений – и структурной части, и содержательной – все-таки постараться решить те проблемы, которые на сегодняшний день накопились, сделать эту систему, еще раз повторю, более гибкой, более приспособленной к потребностям сегодняшнего дня, научиться управлять теми процессами, которые привели к очень серьезному обострению на рынке финансов, на глобальном рынке финансов. Это непростое дело, более того, естественно, это не означает слома всей той архитектуры, которая создавалась десятилетиями. Но то, что она должна быть усовершенствована, то, что она должна быть более современной, более защищенной от рисков, то, что она не должна страдать национальным эгоизмом, финансово-экономическим эгоизмом, а должна все-таки быть более справедливой по отношению к другим государствам, это совершенно очевидно. Эта система не может быть сориентирована только на одну страну и только на одну валюту. Она в будущем должна быть основана на сбалансированности ведущих экономик, на их устойчивом росте и на принципе нескольких резервных валют. Вот такой мультивалютный подход мы тоже считаем достаточно важным, когда при наличии стабильного, а не слабого, как сегодня, доллара имеются другие резервные валюты, которые помогают мировой экономике и отдельным государствам справиться с проблемами. Речь идет, естественно, и о европейской валюте, и о тех идеях, которые сегодня формулируются на Востоке. Мы говорим также и о возможности в будущем рассмотреть вопрос о том, чтобы придать рублю качество региональной резервной валюты. Но это не делается указами президента, это не делается росчерком пера. Это, как правило, следствие хорошо отлаженной экономики и приемлемости того или иного платежного средства для использования другими партнерами.
     То, что мы сейчас начали развивать биржевую торговлю нефтепродуктами, другими энергоносителями за рубли, это как раз шаг в сторону превращения рубля в одну из возможных региональных резервных валют, тем более что внутренняя и внешняя конвертируемость рубля (та цель, которую мы ставили перед собой еще несколько лет назад), она достигнута. Теперь главное, чтобы рубль воспринимался как надежное средство, куда можно помещать накопления, при использовании которого можно проводить соответствующие сделки. Эта цель может быть на какой-то более длительный период, но, на мой взгляд, вполне достижимая цель.
     Таким образом, наверное, та повестка дня в области улучшения макроэкономической ситуации в мире – преодоление глобальных экономических проблем.

     К. Леви: Уважаемый президент, я хотел бы задать вопрос по поводу Джона Маккейна. Вы знаете, что Маккейн выступил за исключение России из «восьмерки». Считаете ли вы, что если Маккейн победит на выборах, будет трудно установить хорошие отношения между Россией и США?
     Д. Медведев: Знаете, я думаю, что устойчивость американской экономики к кризисам, а вчера мне об этом достаточно красноречиво говорил министр финансов господин Полсон, связана также с тем, что Соединенные Штаты Америки в целом стараются проводить сбалансированную политику. Эта политика не должна зависеть в целом от того, кто стоит у руля. Поэтому отдельные заявления, связанные с проведением, скажем, предвыборной кампании, мне бы даже не хотелось комментировать. Насколько я знаю, в последнее время об этом специально никто не говорил. Совершенно очевидно, что какие-либо тезисы об исключении России или нажиме на Россию выглядят просто несерьезно. Мировая «восьмерка» существует не потому, что это кому-то нравится или не нравится, а потому, что это объективно самые крупные экономики и самые серьезные с точки зрения внешней политики игроки. Попытки кого-то ограничить в этом качестве как минимум нанесут ущерб всему мировому порядку.
     Я думаю, что на эту тему даже можно ничего больше не говорить. Уверен, что любая администрация Соединенных Штатов Америки, если она желает добиться успехов, в том числе и в преодолении, по сути, депрессии, которая сегодня существует на американском экономическом рынке, должна проводить прагматическую политику и внутри страны, и за ее пределами.

     Д. Армстронг: Господин президент, планируете ли вы продолжать политику президента Путина? И считаете ли вы, что политика Путина способствовала стабилизации России? Однако существует свидетельство того, что во многих аспектах жизнь за последние восемь лет ухудшилась: не удалось снизить уровень коррупции, преступлений, повысилась забюрократизированность государства. Планируете ли вы действовать иначе в каких-то областях, не так, как президент Путин? И если да, то в каких?
     Д. Медведев: Я как раз сейчас говорил про руководство Соединенных Штатов Америки, то же самое мне бы хотелось сказать про тот курс, который проводит и должно проводить руководство Российской Федерации. Он должен быть, этот курс, стабильным и сбалансированным, без каких-то причуд и изгибов. Поэтому о наших приоритетах на ближайшие, по сути, 15-20 лет мы заявили еще восемь лет назад, и с тех пор цели развития Российской Федерации не меняются. Мы хотим создать развитую страну с хорошей, сильной экономикой, с социальной сферой, которая устраивает наших людей, преодолеть бедность, коррупцию, выстроить дружеские отношения с нашими международными партнерами. Эти цели не могут подвергаться никакой ревизии, кто бы ни стоял во главе российского государства. И я считаю, что здесь изменений быть не должно, это моя позиция, и это, как мне представляется, именно то, что ждет от нас народ России.
     Что же касается нюансов, акцентов, то они, конечно, меняются. Какие-то проблемы мы решаем достаточно успешно, а по каким-то мы не можем сдвинуться вперед. Одна из кричащих проблем, о которой я специально некоторое время назад не только стал говорить, но и предпринимать определенные действия в этом направлении, – это коррупция. Мы, к сожалению, мало что сделали за истекшее время для того, чтобы справиться с этой проблемой. Кстати, об этом сказал и Владимир Владимирович Путин, когда давал, по-моему, свою финальную пресс-конференцию. И сейчас, когда мы уже достигли определенных экономических успехов, самая пора начать разбираться с этой проблемой, потому что задушить коррупцию в бедной стране невозможно. Коррупцию можно существенно ограничить в стране, которая развивается, которая становится более обеспеченной.
     Таким образом, акценты и внутренней, и внешней политики, они, безусловно, будут меняться. Есть еще такое понятие, как стиль, но у каждого политика, у каждого президента свой стиль. В противном случае и люди бы не различались, и гражданам нашим было бы скучно, и вам бы тоже было не очень весело. Но это стилистические оттенки. Я думаю, что они не должны подменять главного: работу над приоритетами, в реализации которых заинтересована наша страна, наши люди.

     Ф. Ноде-Ланглуа: Дополнительный вопрос по коррупции. В марте вы сказали, что хотите изменить подход людей, что в России люди неохотно выполняют нормы закона. И, как недавно сказал Чубайс в Петербурге, реформы, я цитирую, «будут неэффективными, если не будет конкурентоспособных политических механизмов, если не будет сильной оппозиции». Поддерживаете ли вы эту точку зрения?
     Д. Медведев: Вы знаете, коррупция – это, очевидно, возможность использовать свое собственное монопольное положение для достижения, как правило, корыстных целей. Лицо имеет эксклюзив и использует это не в государственных интересах, а в личных, чтобы карманы набить. Поэтому всякого рода соревновательность, состязательность полезна. Почему мы достаточно жестко, может быть, не так, как нам бы хотелось, но все-таки достаточно жестко внедряем конкурсные процедуры в экономике? Именно потому, что когда есть выбор между несколькими вариантами, все-таки, очевидно, коррупционное решение не пройдет. Тоже можно манипулировать, мы знаем, и у нас это случается, и в других странах, но все-таки это уже «открытая поляна», это уже открытая схема. В этом смысле состязательность политических сил тоже необходима для того, чтобы политическая система была устойчивой.
     Система, которая построена на праве на истину одной партии, показала свою слабость 20 лет назад. Она не смогла справиться с новыми вызовами и прекратила свое существование. Поэтому для обеспечения конкурентоспособности нашей страны в глобальном масштабе мы должны использовать и политическую конкуренцию. Но она должна быть разумной. Это именно конкуренция, правильно отстроенная. Это конкуренция в рамках законов тех политических сил, которые настроены на нормальное состязание за лучшее будущее России. Без такой конкуренции, конечно, полноценная борьба с коррупцией тоже будет невозможна.

     В. Гуревич: Дмитрий Анатольевич, вы перечислили несколько глобальных кризисов, с которыми, наверное, мы все столкнулись в разной степени. И они пришли, собственно, в довольно короткий срок, в сжатый – все начало происходить, обваливаться со второй половины прошлого года. А между тем «восьмерка» – это такой формат, традиционный. Он готовится очень долго и не без определенной бюрократии, заранее. До какой степени нам и всем мировым лидерам, мировым державам удается оперативно реагировать на эти возникающие быстро кризисы? Не возникает ли, может быть, дополнительная необходимость каких-то новых форматов рядом с «восьмеркой» или производных? Такая быстрая «восьмерка», когда мировые державы могут собраться и быстро принять какое-то решение.
     Д. Медведев: Какие-то кризисы случаются быстро, о каких-то кризисах несложно догадаться при наличии внимательного анализа собственно ситуации. Я только что проводил совещание помощников в связи с подготовкой к «восьмерке». Пришел как раз к вам оттуда. Мы вспоминали, что ряд настораживающих нас тенденций, в частности, на ипотечном рынке год назад в Хайлигендамме был обозначен Российской Федерацией. При этом не все то, что мы говорили, тогда было услышано. Наоборот, это вызывало удивление: «Да нет, все нормально, мы все отрегулируем, все будет хорошо». Опыт показал, что не все так быстро регулируется.
     Почему я привожу этот пример? Совершенно очевидно, что встречаться и обмениваться информацией по наиболее проблемным, сложным вопросам главам государств, которые представляют крупнейшие экономики и вообще крупнейшие страны, необходимо. «Восьмерка» для этого неплохое место. Но вы правы, она действительно готовится заранее. Это не значит, что та повестка дня, которая сверстана, допустим, десять лет назад или год назад, является превалирующей.
     «Восьмерка» в своем развитии проживала разные этапы. Когда она появилась как «семерка», государства обсуждали только экономические вопросы. И это, по сути, был ответ на ряд кризисов, который в ту пору случился, – энергетический кризис, ряд других проблем. Потом «семерка», а впоследствии «восьмерка» стала политизироваться, то есть стали рассматривать и политические вызовы, с которыми сталкиваются государства, сталкиваются участники этого формата. В какой-то момент экономические вопросы вообще исчезли из повестки дня. И вот результат – нам нужно в качестве двух главных тем, о которых никто не думал в прошлом году, рассматривать финансы, экономику и продовольственный кризис. Жизнь внесла свои жесткие коррективы. Повестка дня, которая была подготовлена заранее, она просто смыта. Задача лидеров – правильно принимать решения в такой ситуации. Мы будем рассматривать основные, самые актуальные вопросы – мировая экономика, продовольственный кризис, ситуация с окружающей средой и с изменением климата.
     Более того, с учетом роста других государств появляются новые форматы. «Восьмерка» сейчас работает не только как собственно «восьмерка». Появился формат аутрич, в который включены еще пять государств. А на этой «восьмерке» будут приглашены еще три государства для участия в обсуждении ряда ключевых вопросов, я имею в виду Южную Корею, Индонезию и Австралию. Таким образом, «восьмерка» в этом смысле как институт, как механизм, скажем так, для рассмотрения наиболее сложных вопросов расширяется, и это хорошо. Ее представительность становится выше. И, что называется, эти решения, которые стороны, которые страны-участники обсуждают, и те рекомендации, которые они вырабатывают, они уже основаны на мнении не только, собственно, восьми государств, а значительно большего числа государств, чей голос в экономической жизни, в целом жизни на нашей планете сегодня звучит достаточно громко.
     Поэтому я считаю, что это разумный формат для рассмотрения вопроса. Но совершенно очевидно, есть ситуации, когда нужно реагировать безотлагательно. И в этом смысле, может быть, вовсе необязательно сразу же, чтобы главы государств по свистку собирались, но должны быть механизмы, которые заставляют министров финансов, министров энергетики, министров сельского хозяйства собираться буквально на несколько дней, докладывать своим руководителям и уже принимать решения. Вот такого рода предложения мы сейчас готовим, в том числе для обсуждения на «восьмерке».

     Х. Ичикава: Япония с нетерпением ожидает вашего прибытия на Хоккайдо в «большой восьмерке». Какое впечатление вы бы хотели произвести на народ и правительство Японии? За последние годы двусторонние торгово-экономические отношения между Российской Федерацией и Японией значительно улучшились. Несмотря на это, политические отношения развиваются недостаточно динамично в связи с продолжающимися территориальными спорами. В связи с этим до сих пор не было достигнуто соглашение о мирном договоре. Президент Путин пытался решить этот вопрос на основе заявления 56-го года России и Японии, согласно которому два острова оставались у Советского Союза, два – у Японии. Однако вопрос до сих пор не решен. Итак, как вы планируете решать эту проблему?
     Д. Медведев: Япония – наш очень крупный партнер и в международных делах, и в экономической сфере. Мы довольны тем, как развиваются экономические отношения с Японией. Наверное, это не идеальная схема. Но в целом тот рост торгово-экономического сотрудничества, который демонстрируют наши экономики в последнее время, очень хорош. Торговый оборот уже более 20 млрд долл. У нас масса крупных сделок, в которых принимают участие российские и японские компании. Есть крупные инвестиционные проекты, обращенные в будущее, с хорошими перспективами. Ряд проектов просто уже мирового уровня. Не так давно было принято решение о выделении пяти с лишним миллиардов долларов на проект «Сахалин-2». Это уже значимые, даже в мировом масштабе, цифры. Иными словами, в целом я оцениваю ситуацию в торгово-экономической сфере как очень и очень приличную. Если говорить серьезно, то за всю историю, наверное, наших торгово-экономических отношений они не были лучше, чем сейчас. Это первое, что я хотел бы сказать.
     Теперь второе. Наши государства, которые находятся очень близко друг к другу, обладают, несмотря на всю несхожесть их исторического пути и своеобразия культур, общим набором ценностей. Эти ценности объединяют нас и при нашей работе в Организации Объединенных Наций, в ходе саммитов такого уровня, как саммит «большой восьмерки», и вообще на других международных площадках. По значительному кругу вопросов у наших стран просто единая позиция, в частности, когда мы отвечаем на основные угрозы и вызовы, с которыми сталкивается человечество, – терроризм, наркотики, ситуация в мировой экономике, ситуация с изменением климата. Это те сферы, где практически большинство вопросов нами понимаются одинаково. Это дает возможность на движение вперед.
     У нас действительно существует одна тема, по которой мы пока не смогли договориться, – это пограничный вопрос и связанное с ним заключение соответствующего договора. Я считаю, что мы, во-первых, не должны драматизировать эту ситуацию. Мы должны двигаться вперед, должны обсуждать эту тему в соответствии с теми декларациями, которые были ранее сделаны, мы не должны пытаться достигнуть максимальных результатов за короткий период, потому что скорее всего они невозможны, но мы должны открыто обсуждать и те идеи, которые уже существуют, и те идеи, которые формируются.
     Переговоры никогда не прерывались. Я об этом сказал во время последней встречи премьер-министру Японии, господину Фукуде, когда мы с ним встречались в Москве. Мы готовы к продолжению диалога по всем этим вопросам, имея в виду, естественно, ту правовую основу, которая на сегодняшний день существует.
     Как мне кажется, здесь главное, с одной стороны, не ждать каких-то чудес, а с другой стороны, не ослаблять контактов, работать в дружественном ключе. И в этом случае у нас есть шансы по этой проблеме договориться. Тем более что, совершенно очевидно, урегулирование по этому вопросу будет способствовать и дальнейшему улучшению экономических и культурных связей между нашими странами. А они, еще раз повторю, многообразны. Я сказал про экономику, но у нас и межлюдские отношения развиваются очень неплохо, и наши граждане общаются с удовольствием, следят за явлениями культуры, приезжают коллективы из России в Японию, японские коллективы приезжают в Россию, выставки проходят.
     С удовольствием могу поделиться впечатлениями. Я вчера посетил выставку, посвященную культуре самураев, которая развернута на территории Кремля. Интересная экспозиция, такая достаточно большая и в то же время дающая представление об этой очень своеобразной странице развития японской истории, японской культуры. Я имею в виду и боевые артефакты, и бытовые всякие вещи, которые там представлены. Мне было очень интересно. Такие мероприятия точно сближают, их количество нужно увеличивать.

     Л. Майзано: Господин президент, 143 долл. сейчас нефть стоит. Что Россия предполагает делать? Вы готовите какое-то предложение к «восьмерке» по этому поводу? Считаете ли вы, что ОПЕК по-прежнему является работоспособным механизмом для решения этих вопросов?
     Д. Медведев: Ситуация с ценами на энергоносители действительно очень сложная, она явно отражается на общем состоянии мировой экономики. Естественно, энергетическая безопасность будет в центре рассмотрения саммита. Это один из тех вопросов, которые мы собираемся обсуждать. Кстати, хочу отметить, что все те предложения, рекомендации и большинство выводов, которые были сделаны в период председательства Российской Федерации в «Группе восьми» и соответствующего Петербургского саммита, оказались абсолютно удачными в том смысле, что мы правильно оценивали ситуацию. Конечно, прогнозы строить – дело неблагодарное, но уже в прошлом году было совершенно очевидно, что в этой сфере будут изменения.
     Год назад я встречался с коллегами вашими, и меня спросили о ценах на нефть. Я сказал, что цена на нефть будет 150 долл. Реакция была, естественно, эмоциональная. Мне было сказано, что это в принципе невозможно в ближайшее время. К сожалению, для мировой экономики цены продолжают расти, и это создает проблемы для роста. И причем, я думаю, что здесь мы должны рассматривать эту тему, не только исходя из позиций стран-потребителей, но и с позиций тех стран, которые нефть производят или нефть прокачивают, транзитируют. Только в этом случае мы можем принимать какие-то сбалансированные решения. Само по себе увеличение цен на энергоносители, на нефтепродукты – это некая данность, с которой всем приходится считаться. Для стран-производителей это во многом плюс, для стран, которые являются чистыми потребителями, это во многом минус. Общая же ситуация гораздо более сложная, потому что, я об этом говорил неоднократно и еще раз готов повторить, даже для нашей страны невозможна ориентация только в энергетическую сторону, только в энергетическую плоскость. Совершенно очевидно, что если мы будем вкладывать деньги, силы в развитие нашей энергетической базы, это, конечно, хорошо. Но попытки заменить ею все другие отрасли экономики приведут к деградации всего хозяйства России. Поэтому мы должны даже инвестиции строить, исходя из необходимости диверсификации нашего экономического развития. Поэтому эти процессы должны быть в зоне повышенного внимания государств, особенно государств, имеющих ключевые позиции на международной экономической поляне.
     Я думаю, что в настоящий момент на значительную часть этих вопросов пока нет ответов, но какие-то механизмы консультаций должны использоваться.
     Что же касается потенциала ОПЕК или других международных структур, то, как показывает все-таки мировой опыт, этот потенциал нельзя преувеличивать. Далеко не всегда решения, которые принимаются государствами ОПЕК, влияют вдолгую, что называется, на цены на нефть, равно как, конечно, и воздержание от каких-то решений тоже не влечет успокоения на рынке. Поэтому, мне кажется, механизмы здесь должны быть более сложными и более современными, механизмы консультаций между основными странами – производителями, потребителями и транзитерами. Именно на этом мы, кстати, и настаивали в ходе проведения саммита в Санкт-Петербурге. Именно это было включено в соответствующую декларацию. И исходя из этого, мы и собираемся строить нашу энергетическую политику в будущем.

     М. Людвиг: Господин президент, в Берлине на днях вы предложили взять тайм-аут в вопросах, по которым Запад и Россия ведут спор по расширению НАТО и так далее. Но земля продолжает крутиться. В связи с этим вопрос: есть ли шанс, что Россия в Совете Безопасности ООН прекратит блокаду против направления гражданской миссии Европейского союза в Косово, потому что там ситуация очень сложная и грозит двоевластием.
     Д. Медведев: Во-первых, Россия никакой блокадой в Совбезе не занимается. Мы достаточно четко и ясно заявили о своей позиции по косовскому урегулированию. Мы с этой позиции не соскакивали. Она как была сформулирована определенное время назад, так и остается. Мы считаем косовский прецедент крайне опасным, неудачным. Считаем решения, принятые по этому вопросу, не единичными казусом, а абсолютно прецедентной вещью. И расхлебывать все это будет Европа еще долгие десятилетия. Кроме того, соответствующая позиция будет использоваться и рядом других сепаратистских режимов, это совершенно очевидно, для оправдания собственной правосубъектности. И здесь не нужно наводить тень на плетень.
     Что касается ситуации в Совбезе, то наша позиция не менялась. Мы считаем, что основным мандатом должны обладать соответствующие силы Организации Объединенных Наций. И мы эту позицию абсолютно четко сформулировали. Наоборот, нас удивила позиция генерального секретаря Организации Объединенных Наций, который в обход Совета Безопасности ООН сформулировал соответствующую декларацию о необходимости замены этих сил. Но как минимум такие решения не должны приниматься генеральным секретарем ООН единолично, это компетенция Совета Безопасности. И, во-вторых, достаточно странно, когда Совет Безопасности не высказался, а генеральный секретарь на эту тему что-то сказал.
     Поэтому мы свою позицию подтверждаем... Есть государства, которые категорически возражают против такого движения, я прежде всего, естественно, имею в виду Сербию, есть государства, которые ни за что не согласятся признать Косово в качестве нового государства, таких государств много. И процесс признания идет гораздо медленнее, чем на то рассчитывали отцы-основатели этой идеи.
     Все это как раз подтверждает необходимость проведения спокойного, сбалансированного курса в этой ситуации. И мы считаем, что единственной площадкой для обсуждения этой темы может быть площадка Организации Объединенных Наций и Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Соответственно, миротворческие контингенты должны быть санкционированы в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций и резолюцией 1244.

     К. Леви: Я хотел бы задать вопрос, который касается отношений России и ее ближайших соседей. Считаете ли вы, что Россия должна прилагать усилия для поддержания и развития демократии в бывших республиках Советского Союза? И можно ли, по вашему мнению, считать сегодняшнюю Белоруссию или Узбекистан, например, демократическими странами?
     Д. Медведев: А какие можно считать демократическими, на ваш взгляд? Помимо этих. Остальные демократические?

     К. Леви: Это на...
     Д. Медведев: На мое усмотрение? Понятно.
     Я считаю, что у нас со всеми государствами СНГ есть дружественные и полноценные контакты. И очень хорошо, что сохраняется этот механизм, потому что после прекращения существования Советского Союза ничего другого, что бы объединяло все практически республики бывшего Союза ССР, кроме прибалтийских, мы не создали. И СНГ нужно дорожить. Естественно, мы будем двигаться и в сторону других интеграционных возможностей, использовать другие интеграционные площадки, такие, как ЕврАзЭС, такие, как Единое экономическое пространство, будем развивать контакты в рамках Организации по поддержанию безопасности, я имею в виду ОДКБ. Поэтому наши отношения с нашими партнерами основаны на соответствующей довольно серьезной международной базе.
     Что же касается поддержки тех или иных государств в отдельности, то я считаю, что лучшей поддержкой демократии внутри любого государства является курс того правительства, которое стоит у власти. Демократия не может навязываться извне. За последние десятилетия мы в этом в очередной раз убедились. Опыт построения эффективных демократий в Афганистане или в Ираке со всей очевидностью показывает, что даже деньги сами по себе не способны привнести демократические ценности. Это тот опыт, который создается десятилетиями, та политическая практика, которая должна опираться на серьезную, многотрудную работу гражданского общества, а не может прилетать в виде гуманитарной помощи.
     То же самое я могу сказать и в отношении государств, которые близки нам и по культуре, и по своей истории. В каждом из государств идут свои политические процессы. Где-то они идут, может быть, быстрее, где-то медленнее. Это всегда вопрос идентичности соответствующего государства, его народа, его традиций. Совершенно очевидно, что такого рода выбор не может навязываться ни ближайшими партнерами, ни более отдаленными. Тем не менее я считаю, что после прекращения Советского Союза как единого государства все участники СНГ, все государства, возникшие на постсоветском пространстве, проделали большой путь. Их политическая система радикально отличается от того, что было еще 15-20 лет назад. В некоторых случаях в этих государствах проходила многократная смена руководства, изменение политической системы, изменение конституционного устройства. В некоторых случаях все было гораздо более стабильно. И я не могу сказать, что в тех государствах, где конституция, а также форма политического устройства менялись гораздо более быстро, ситуация с точки зрения обеспечения демократических ценностей лучше, чем в тех государствах, где существует стабильность правового регулирования в этой сфере. Это вопрос, во-первых, оценок, и не мне их давать, а во-вторых, в конечном счете это внутреннее дело самих государств и соответственно внутреннее дело тех людей, которые в этих государствах живут. Именно они голосуют за соответствующий правопорядок, за законы, которые принимаются парламентами.
     Поэтому я думаю, что практически всем государствам, возникшим на основе Советского Союза, еще предстоит очень непростой и длительный путь по созданию собственных демократических ценностей. Я бы не хотел идеализировать ситуацию и в нашей стране, потому что у нас молодая и несовершенная демократия, но мы стараемся ее развивать, развивать последовательно и на той конституционной основе, которая у нас существует. На мой взгляд, эта конституционная основа оптимальна для того, чтобы развивать наше государство еще достаточно длительное время, я имею в виду базовые, конечно, положения Конституции, потому что есть какие-то нюансы, но базовые положения, на мой взгляд, не должны меняться. Я неоднократно об этом говорил, я считаю, что, например, образование парламентарной демократии на территории Российской Федерации будет означать гибель России как страны при всем моем уважении к парламентской форме демократии. Россия на десятилетия, может быть, на столетия вперед должна оставаться президентской республикой для того, чтобы сохраниться как единое государство.
     Почему я об этом говорю? Именно потому, что путь в демократию у всех разный. Главное, не подстегивать эти процессы извне, дать возможность реализоваться демократическим устремлениям самого народа. Тогда демократия будет прочной и тогда она обеспечит полноценное развитие страны на годы вперед.

     Д. Стил: Отношения России с Британией самые холодные, самые напряженные из всех европейских государств. Вы даже назвали Британский совет гнездом шпионов. Как можно решить этот кризис? Каких шагов ожидаете вы от премьера Гордона Брауна или какие вы сами готовы предпринять инициативы, чтобы открыть новую страницу?
     Д. Медведев: Я не так давно разговаривал с премьером Брауном, у нас был спокойный, хороший разговор. Мы договорились повидаться на «восьмерке». Не так давно мой помощник посетил Великобританию для того, чтобы обсудить нюансы этой встречи. Идет подготовка. Я считаю, что этот контакт, эта встреча должна быть полноценной и полезной, тем более что у нас превосходные экономические связи, никогда таких не было, огромные инвестиции, колоссальные по объему торговые контакты. И наша задача – не политизировать эту сферу, а развивать ее спокойно.
     По тем вопросам, по которым у нас есть расхождения или какие-то проблемы, я считаю, что мы просто должны глаза в глаза их обсудить, ничего сверхъестественного в этом нет. Российско-британские отношения насчитывают века. Скажу откровенно, у нас бывали ситуации и потруднее, чем сейчас.

     Д. Стил: Вы готовы делать что-то с вашей стороны, чтобы начать...
     Д. Медведев: Любые международные отношения – это всегда ситуация, когда стороны движутся друг к другу. Это возможность нахождения взаимных компромиссов, желание услышать партнера, в противном случае ничего не получается. Конечно, Россия готова идти навстречу, но мы ждем соответствующих шагов и от наших британских партнеров.

     Д. Стил: Сколько раз вы были в Англии, в Великобритании? Какие воспоминания у вас остались?
     Д. Медведев: Я был в Лондоне уж, наверное, не меньше пяти раз. Лондон – хороший город, красивый, очень сдержанный, истинно британский, это один из ведущих мировых финансовых центров. На сегодняшний день там с точки зрения экономической ситуации, с точки зрения правил, скажем, работать проще, чем в Нью-Йорке, если речь вести, например, о бирже. Я в Лондон ездил по разным надобностям, бывал там и по делам, встречаясь со своими коллегами на Даунинг-стрит, бывал и просто во время отдыха краткосрочного. Мне нравится в Лондоне, хороший город.

     Д. Армстронг: Господин президент, у вас репутация либерала. Скажите, вы считаете себя либералом? И что значит сегодня в России это слово?
     Д. Медведев: Знаете, я никогда не пытался отклассифицировать себя под какую-то шкалу, потому что человек всегда гораздо более многообразен, чем тот лейбл, который на него обычно наклеивают. Другое дело, что вся совокупность поведения человека позволяет его характеризовать определенным образом, говорить, что он кто-то – этот человек консервативных убеждений, этот человек либеральных убеждений, этот человек просто социалист, еще кто-то радикал.
     С учетом того, что я молодой президент, мне бы не хотелось никаких оценок давать пока самому себе. Это вообще не мое дело. Но то, что у меня есть определенный набор базовых ценностей, привитых мне еще в университетские времена, которые для меня являются фундаментальными, это абсолютно точно. Как их характеризовать, это вопрос вкуса, но я всегда исходил из того, что должен соблюдаться приоритет законов и верховенство законов, принимаемых парламентом, по отношению к подзаконным актам; необходимо бороться с правовым пренебрежением, с правовым нигилизмом; экономика должна основываться на ценностях рынка, а право собственности подлежит безусловной защите. Это для меня, наверное, те позиции, которые я впитал еще во время учебы в университете, точно так же, как есть ценности прав человека. И они основаны у нас на Конституции. Права и свободы человека также должны подлежать безусловной защите и являются приоритетом любой государственной деятельности. А уж каким образом охарактеризовать такой ценностный набор, это ваше дело.

     Д. Армстронг: И дополнительный вопрос – должна ли пресса быть независима и свободна, должны ли СМИ быть свободны от государственного контроля?
     Д. Медведев: Если говорить о государстве, то государство очень ценное изобретение человечества. И нельзя быть разумным человеком сегодня, отрицая ценности государственного механизма. Но недопустимы крайности. Государство, которое выродилось в диктатуру, – это та крайность, которая препятствует развитию человечества, душит свободы и зачастую уничтожает людей. Государство, которое саморазрушилось и, по сути, представляет аморфную массу, государство, которое не способно решать государственные задачи, столь же опасно, как и диктатура. Но, как известно, крайности смыкаются. В истории нашей страны были периоды, когда было и то и другое. И то и другое в разные периоды заканчивалось катастрофой. Во втором десятилетии ХХ века наше государство превратилось в пыль, и на его основе, по сути, возник диктаторский режим. Потом и соответствующая диктатура определенным образом завершилась. Она более плавно, естественно уходила из жизни, ослабевала, превращалась в другие государственные формы, но тем не менее она тоже в конце концов исчезла.
     Поэтому по своим убеждениям я, конечно, не сторонник этатизма, то есть превосходства государства над правом. Наоборот, я сторонник правового государства – государства, которое развивается в рамках цивилизованной, современной, демократической, правовой модели, а никак не наоборот.

     Ф. Ноде-Ланглуа: Дмитрий Анатольевич, французский парламентарий, член партии президента недавно приехал в Россию, встретился, поддержал мать Ходорковского. Хотя он сказал, что не был знаком с подробностями уголовного дела, с его точки зрения, очевидно, я цитирую, «было политическое измерение уголовного дела». У меня возникает вопрос: считаете ли вы такой приезд в Россию со стороны зарубежного политика вмешательством во внутренние дела вашей страны?
     Д. Медведев: Уголовное право и уголовный процесс – это национальное законодательство. И решения, которые принимаются национальными судами, не могут быть отменены напрямую международными судами. Существует процедура обжалования, но эта процедура основана на доброй воле, на конвенционных соглашениях. Международные суды не являются высшей инстанцией для национальных судов. Я неоднократно на эту тему высказывался. Я считаю, что все процедуры, которые в нашей стране существуют, должны быть правовыми, основанными на нашем процессуальном и материальном праве, уголовном праве... По теме уголовного преследования любого лица, в том числе и Ходорковского, позиция может быть только у правоохранительных органов, если они считают достаточным, они предъявляют обвинение, позиция должна быть у защиты. Вполне понятно, защита всегда существует для того, чтобы искать изъяны в обвинении. Наконец, финальная позиция должна быть у суда.
     У государства как у такового на эту тему позиции быть не должно. И до тех пор, пока я руковожу страной, являюсь президентом Российской Федерации, я буду исходить из этого. Мы должны обособить судебную власть от всех способов влияния на нее как со стороны частных лиц, бизнес-корпораций, так и со стороны других государственных органов. Таков мой ответ.

     В. Гуревич: За последние несколько лет Россия получила в свое распоряжение очень крупные – наверное, впервые за десятилетия – финансовые ресурсы. И после того, как мы стали обладателями фондов, резервного и так далее, возникла идея, что в общем иностранные инвестиции в условиях притока больших нефтяных доходов и возможности легко заимствовать на рынках тоже, они не очень-то нужны. Это не всеобщая позиция, но она стала достаточно популярной. И мы параллельно этому еще очень долго, в течение нескольких лет, пытались что-то сделать с собственным законодательством, чтобы понять, кого мы хотим допускать, в какие отрасли, кого нет. Этот процесс был очень долгий. Можно говорить, что сейчас мы наконец сформулировали более-менее окончательную и ясную позицию, которая ясна и нам самим, и нашим партнерам на мировом рынке, кого мы хотим допустить, куда, в каких пределах? Поскольку споры были очень долгими, теперь мы подошли к какому-то для себя и для всех ответу. Я спрашиваю потому, что вчера прочел информацию о том, что вы сократили список стратегических предприятий вроде бы в два раза.
     Д. Медведев: Но стратегические предприятия – это не иностранные инвестиции. Это все-таки отдельная вещь. А в чем вопрос у вас?

     В. Гуревич: Считаете ли вы, что та позиция, которую вы готовы сейчас презентовать мировому сообществу по иностранным инвестициям в России, она теперь понятна, нам самим ясна, и мы на этом именно останавливаемся?
     Д. Медведев: Иностранные инвестиции нужны Российской Федерации. Это абсолютно безусловный вывод. Вопрос в том, какие и куда. Сегодня мы действительно находимся в неплохой экономической ситуации, несмотря на те макроэкономические проблемы, о которых я говорил, и глобальный экономический кризис. Тем не менее мы не остановились, мы развиваемся, у нас происходят инвестиции в наиболее важные для нас отрасли нашей экономики, в инфраструктуру, наконец-то начались инвестиции в социальную сферу, в образование. И мы этим будем заниматься. Но иностранные инвестиции абсолютно необходимая вещь.
     Во-первых, ряд задач можно решить только вместе с иностранными инвесторами, которые или обладают опытом, или позволяют консолидировать очень значительные финансовые средства.
     Во-вторых, приход иностранных инвестиций, как правило, показывает самочувствие экономики, является ли экономика здоровой или же она стагнирует, она закрывается. В этом смысле иностранные инвестиции – индикатор развития рынка, индикатор, если хотите, экономических свобод. То государство, которое отгораживается от иностранных инвестиций, свободным считаться не может, это очевидно. Вопрос именно в том, куда и кого. И по этому вопросу, по этой теме сегодня идут основные дебаты. Не в России, мы для себя эти вопросы решили и открыто о них сказали. Еще пять лет назад иностранные инвесторы меня упрашивали: «Примите закон, где покажете специальные сферы, где наше присутствие или нежелательно, или возможно только в пуле с российскими структурами». Мы такой закон приняли. Но эта проблема глобальная. И могу вам сказать, что сейчас даже при подготовке документов к «восьмерке» рассматривается вопрос о стратегических отраслях и о допуске иностранных инвестиций. И наши партнеры вместе с нами сходятся на том, что единственным основанием для отклонения иностранных инвестиций, как правило, являются соображения безопасности. А соображения безопасности, конечно, каждое государство трактует по-своему.
     Могу вам сказать, что наша трактовка далеко не самая жесткая. Я не буду называть другие страны, но их законы (я просто специально их читал) гораздо более жесткие, а с другой стороны, гораздо более основаны на усмотрении административных органов, чем наши. У нас все перечислено, какие инвестиции, кто принимает решение, а в ряде других стран в законах написано, что это решение по собственному усмотрению примет просто или комиссия какая-то, или какое-то министерство. Поэтому мы пошли по весьма умеренному пути. И я считаю, что сегодня у нас ситуация достаточно простая. У нас есть те сферы, где просто иностранные инвестиции welcome, и те сферы, где иностранные инвестиции подлежат согласованию с государственными структурами, но где в целом они тоже могут приветствоваться.

     Х. Ичикава: Глобальная безопасность – это также один из важнейших вопросов, обсуждаемых «восьмеркой». Ядерные программы Северной Кореи по-прежнему являются предметом озабоченности. Какие программы Россия, Япония, другие региональные программы могут реализовывать для обеспечения повышенной безопасности? Какие меры Россия намерена предпринять для того, чтобы нейтрализовать ядерную программу Северной Кореи? Японский народ смотрит с надеждой на Россию в этом плане. Мы хотели бы знать, какое сотрудничество мы можем ожидать от вас, от нового президента?
     Д. Медведев: Вы спрашивали и про Иран или только про Северную Корею?

     Х. Ичикава: Можно расширить вопрос из-за Ирана.
     Д. Медведев: Хорошо. И ситуация вокруг ядерной программы Ирана и ядерной программы Северной Кореи, естественно, беспокоит сегодня Объединенные Нации, беспокоит нас в том числе. И эту позицию мы неоднократно отмечали. И, собственно говоря, все форматы работы вокруг соответствующих ядерных программ с нашим участием основаны именно на этом. Мы не можем безучастно смотреть на развитие непрозрачных ядерных программ точно так же, как и другие государства. Но мы стараемся всегда работать, что называется, от позитивных моментов. Поэтому я считал и считаю (и здесь наша позиция не меняется), что в отношении так называемых «проблемных программ» и соответствующих государств необходима система так называемых «позитивных стимулов». Не просто мы принимаем резолюцию и, хоть тресните, должны ее выполнить, а если не выполните, то тогда мы будем думать о жестких международных санкциях, а впоследствии и о военных операциях. Эта штука крайне опасная, а система, основанная на стимулах, гораздо понятнее, и, самое главное, ее проще объяснить, ее проще предложить нашим непростым переговорщикам.
     Что касается ситуации вокруг Ирана, она в чем-то имеет движение вперед, в чем-то стоит на месте. К сожалению, пока усилия, которые предпринимали государства – участники соответствующих форматов, а также МАГАТЭ, не увенчались какими-то прорывными решениями, но этот процесс должен быть продолжен. Мы должны мотивировать иранское руководство продемонстрировать прозрачность ядерной программы, в том числе в этом случае возможен и разговор о ее будущем, должны предпринять ряд шагов и решений, которые уже были согласованы по линии МАГАТЭ, в этом случае напряжение вокруг этой программы ослабнет, но мы должны продолжать продвижение позитивных стимулов. И в любом случае мы должны понимать, как движутся эти процессы. Мы не должны совершать решения, которые находятся в противоречии с этим общим курсом.
     Если мы с Ираном проводим переговоры в различных форматах, то мы не должны предпринимать действий, которые возбуждают иранское руководство и направлены на введение дополнительных санкций. Для меня совершенно непонятно, зачем такого рода решения были недавно приняты Европейским союзом, я об этом говорил во время встречи недавно в Ханты-Мансийске, когда общался с господином Баррозу, с господином Соланой. Уж либо мы с ними разговариваем, либо мы пытаемся по всяким мелким поводам щипать наших партнеров по переговорам.
     Что касается Северной Кореи. Тоже ситуация непростая, но, на мой взгляд, все-таки применительно к Северной Корее есть движение вперед. Те решения, которые удалось за последнее время принять, а также шаги, которые были предприняты северокорейским руководством, в том числе по демонтажу соответствующих ядерных установок, на мой взгляд, это шаги в правильном направлении.
     Мы всячески поддерживаем эти инициативы, мы работаем вместе с другими государствами. Не так давно был соответствующий доклад китайской стороны. Более того, мы соучаствуем и в программах помощи Северной Корее для того, чтобы добиться в конечном счете общей нормализации положения дел на Корейском полуострове. Мы полностью исполняем те обязанности по снабжению энергоносителями, которые по нашему общему решению были возложены на Российскую Федерацию. Поставили туда уже мазута, как мне сегодня доложили, практически на сумму более 100 млн долл. Это значительные объемы. Поэтому применительно к ситуации вокруг северокорейской ядерной программы движение вперед есть. Международное сообщество, естественно, не должно менять свои позиции. Нужно создавать для наших северокорейских партнеров именно систему позитивной мотивации, помогать им. И в этом случае есть возможность выйти на полноценное урегулирование этой программы, а в последствии и общей ситуации.

     Л. Майзано: Господин президент, в последнее время вы высказывались в том смысле, что вы не хотите, чтобы так много государственных служащих участвовало в руководстве государственными корпорациями. Несколько дней назад «Газпром» и «Роснефть» назначили новых руководителей. И они все являются политическими фигурами. Нет ли противоречия между тем, что было заявлено, и тем, что происходит?
     Ф. Ноде-Ланглуа: Господин Шувалов также решительно высказался по этому вопросу в Санкт-Петербурге.
     Д. Медведев: Я поделил бы на два момента. Во-первых, идея по уменьшению количества госпредставителей в советах директоров была сформулирована мною четыре месяца назад, во время, по сути, избирательного цикла. Но не потому, что это популистская какая-то идея, а потому, что я считаю, что это правильно. И поэтому, собственно говоря, тогда она и появилась.
     Мои коллеги, часть из них вы назвали, эту идею поддержали вслед за мной. Но для того, чтобы исполнить ее, мы должны иметь нормальный набор независимых членов совета директоров. Это первое.
     Во-вторых, мы должны соблюдать корпоративные процедуры, потому что, скажем, когда речь идет о «Роснефти» или «Газпроме», представители были выдвинуты туда в соответствии с законом до 31 января текущего года. Сама идея возникла чуть позже, точнее, была материализована, скажем так.
     И наконец, третье – конечно, мы должны уделять внимание тому, о каком акционерном обществе идет речь. Мне хорошо знакома ситуация в «Газпроме». Я считаю, что в принципе общее количество государственных представителей, лиц, которые являются действующими государственными служащими, и в «Газпроме», и в других компаниях можно уменьшить. У нас и сейчас там есть независимые директора. На госпакет, а он контрольный в «Газпроме», могут избираться в совет директоров не только государственные служащие, но и независимые директора, но для этого мы должны составить их список, и мы должны прийти к выводу, что они все-таки подготовлены для того, чтобы принимать такие решения. При этом, как вы понимаете, они должны будут представлять интересы государства, а не собственные интересы даже при понимании неких корпоративных правил о том, что член совета директоров должен сам определяться. Но есть вопросы, по которым государство дает директивы, и оно будет их давать в тех случаях, когда этот вопрос считается важным, как акционер, точно так же, как другие акционеры дают директивы своим членам совета директоров. Но приход профессионалов в органы управления совета директоров я рассматриваю как позитивный момент. Эту идею никто с повестки дня не снимал, в том числе и в отношении крупных компаний, но делать это нужно в соответствии с нашим акционерным законодательством, в те сроки, когда это возможно, и с пониманием ответственности, которая связана с работой той или иной крупной компании.
     Если говорить о такой компании, как «Газпром», да и «Роснефть», наверное, тоже, то я считаю, что даже при наличии значительной части независимых директоров в совете все-таки с учетом важности этой компании возглавить совет директоров все равно мог бы и, наверное, должен представитель государства. Я, кстати, об этом с самого начала говорил. Речь идет не о том, чтобы обязательно во главе совета директоров встал независимый директор, а о том, чтобы решение совета директоров принималось бы более квалифицированно, с использованием опыта независимых директоров. Но это применительно к крупнейшим компаниям.
     Если говорить о компаниях второго-третьего эшелона, то я абсолютно допускаю и возможность избрания председателем совета представителя независимых директоров или человека, который, скажем так, не находится на государственной службе. Так что никакого противоречия здесь нет.

     М. Людвиг: Господин президент, мы на днях прочитали о таком опросе, что молодая элита среднего класса, которую вы хотели бы развивать, до 60% вообще населения, большая часть этой элиты думает о том, чтобы эмигрировать из России. Это ваше будущее, это профессионалы, это люди, которым повезло. И несмотря на это, они думают о том, чтобы эмигрировать, большинство этих людей. Что вы сможете сделать, чтобы не терять такое ценное поколение?
     Д. Медведев: Я, честно говоря, не знаю, о каком опросе вы говорите.

     М. Людвиг: «Левада-Центр».
     Д. Медведев: И сколько процентов там, по их данным?

     М. Людвиг: Приблизительно 57. И один из главных поводов – они считают, что не могут защититься от произвола администрации, вообще не верят в стабильность ситуации в России.
     Д. Медведев: Знаете, я посмотрю этот опрос. «Левада-Центр» – вполне уважаемый центр. По моим ощущениям, количество людей, которое хочет покинуть страну окончательно, что называется, для того, чтобы переселиться в какие-то другие страны, за последние годы существенно уменьшилось. И я здесь сужу не по каким-то даже опросам, а, скажу откровенно, по настроениям своих товарищей, которые не работают ни на государственной службе, ни в каких-то других важных присутственных местах не появляются. Это обычные люди: или небольшие бизнесмены, или просто граждане, которые занимаются какими-то социальными вопросами. Поэтому с этой статистикой, безусловно, нужно еще разобраться, что это имеется в виду. Но если люди недовольны, конечно, у них могут появляться самые разные настроения. Хотя, еще раз повторяю, по-моему, за последние десятилетия наши граждане убедились, что в других странах медом тоже ничего не намазано и вкалывать нужно везде – и в России, и в других странах – для того, чтобы добиться успеха.
     Что касается условий для ведения бизнеса, для ведения нормального своего дела, для жизни, то эта задача действительно государственная. И здесь мы обязаны создавать для наших граждан комфортные условия. Когда этих комфортных условий нет, возникает желание куда-то уехать. Собственно говоря, что и происходило в начале 90-х годов.
     В настоящий момент экономические условия для работы в России, особенно для молодежи, для тех, кто пытается открыть свое дело или заняться каким-то технологическим проектом, на мой взгляд, вполне приличные, они не идеальные, конечно. И поэтому мы занимаемся малым бизнесом, поэтому мы занимаемся вопросами борьбы с коррупцией. Но в целом они, конечно, все равно отличаются от того, что было многие десятилетия назад и даже 10-15 лет назад. Поэтому я считаю, что в целом все равно доля людей, которые хотели бы связать свое будущее с заграницей, последовательно уменьшается.
     Вопрос ведь еще и в том, как задавать соответствующий вопрос. Понимаете, это такая тонкая технология, в том числе социологическая. Но, конечно, государство за этими процессами должно следить, не допуская массированного оттока молодежи за границу.
     В то же время я считаю, что одним из огромных несомненных достижений России нового демократического периода является то, что любой человек может в любой момент уехать и посмотреть, как жизнь устроена в другом месте, поработать в другой стране, если для этого там созданы условия, сравнить жизнь здесь и там, заработать деньги на учебу, открыть там какое-то дело, вернуться сюда, наоборот, после того как поработает здесь, поехать работать за границу. Идея мобильности населения – это несомненное завоевание демократии. Поэтому уж это точно не повод для того, чтобы болела голова, хотя у государства она должна болеть по другому поводу – нужно обеспечить эту мобильность еще организационными условиями: визами, размещать людей, сюда приезжающих или уезжающих куда-то. Поэтому задача государства, конечно, поддерживать молодое поколение в этом смысле, но ничего трагического или существенного, как мне представляется, в этом смысле не происходит. Наоборот, на мой взгляд, тенденции вполне обнадеживающие.

     К. Леви: Личный вопрос. Какие впечатления у вас от вашей должности – лучше, хуже, проще, чем вы думали три месяца, пять месяцев назад?
     Д. Медведев: Попробую сформулировать. Вас это тоже волнует или что-то другое?

     Д. Стил: Сколько времени вы каждый день разговариваете с господином Путиным?
     Д. Медведев: Начну с вашего вопроса, он проще. По-разному. Иногда мы несколько раз созваниваемся или видимся, иногда вообще не разговариваем. Слава богу, государственное устройство у нас такое и система принятия решений, что для того, чтобы решать какие-то актуальные вопросы, вовсе не обязательно постоянно созваниваться. Это зависит от текущей ситуации, очень по-разному.
     Теперь в отношении моих эмоций. Могу вам честно сказать, легче не стало точно, и у меня никаких иллюзий не было, что я после избрания, сев в кресло президента, смогу расслабиться и сказать: «Ну все, цель достигнута, я избран на высший государственный пост, пусть другие коллеги поработают, а я буду царствовать». Так невозможно рассуждать, это ерунда. У нас страна с огромным количеством проблем, с небогатым населением, страна, которая находится в быстроменяющемся глобальном мире, в котором существует значительное число угроз. Поэтому президент такого государства, как Россия, мощного государства, большого государства, ядерного государства, должен работать 24 часа в сутки, во всяком случае не может расслабиться ни в какой ситуации. И я это прекрасно осознавал, когда давал согласие на то, чтобы участвовать в избирательной кампании, на то, чтобы баллотироваться на должность президента.
     Но, наверное, у каждого человека своя история. Я сочувствую моим американским коллегам, потому что очень часто у них происходит так, что на должность президента избирается человек, который, допустим, имеет очень серьезный опыт работы в конгрессе или в палате представителей, но не знает, как устроена исполнительная власть, а это разные вещи. Конечно, всему можно научиться. Но почему я об этом говорю? То, что я последние годы работал в исполнительной власти и в президентской вертикали, конечно, дало мне колоссальный опыт, собственный опыт, который невозможно получить ни из книг, ни посоветовавшись с друзьями, с коллегами, даже с бывшими президентами. Это нужно прочувствовать на своей шкуре. И в этом смысле я считаю, что определенная подготовка все-таки у меня уже к решению государственных задач была. Значительной частью этих проблем я занимался до того, но, правда, на другом уровне, помогая президенту решать эти задачи или принимая собственные решения, когда я был в правительстве.
     Но все равно жизнь продолжается. По сути, это та же самая работа. Но степень ответственности другая. И заключается эта степень ответственности в том числе и в том, что при принятии решений нет инстанции, в которую ты можешь обратиться, нет человека, который мог бы принять это решение за тебя. Есть люди, с которыми можно посоветоваться, с тем же Владимиром Путиным. Он опытный человек, очень популярный политик. Но в конечном счете решение придется принимать все равно тебе. И если это будет ошибочное решение, ты будешь отвечать сам. И вот это меняет всю поляну, меняет полностью представление о том, как ты должен работать.

     М. Людвиг: После того как вы были избраны, вы заявили, что некоторые постараются подорвать ваши партнерские отношения с Владимиром Путиным. Господин Сурков недавно сказал, что, цитирую, «некоторые разрушительные силы в стране пытаются вбить клин между вами и Владимиром Владимировичем». Правда ли это? И кто эти разрушительные силы, деструктивные силы?
     Д. Медведев: Знаете, каждый человек имеет право, возможность комментировать те или иные процессы. И мои коллеги тоже этим занимаются, это нормально абсолютно. Я уверен, что текущая конфигурация власти не нравится определенному числу политиков, она, наверное, не устраивает и определенную часть населения. Но это и есть демократия. Когда проведены выборы, большинством голосов избран руководитель государства, руководитель государства предлагает правительство, и в таком составе они трудятся. Поэтому я допускаю, что кому-то текущий расклад сил не нравится. Еще раз повторяю: это нормально.
     Называть поименно деструктивные силы было бы смешно. Я не поклонник конспирологических теорий. В жизни все гораздо более просто, если не сказать банально. Но совершенно очевидно, что в любом развитом государстве существует система политической конкуренции, кстати, вы, по-моему, об этом в том числе и спрашивали, про политическую конкуренцию. Я считаю, что это нормально и для нашего государства. Главное, чтобы политическая конкуренция не превращалась в жесткое антиконституционное противоборство. Этим наша страна наелась в ХХ веке. Президент России на то и гарант Конституции, чтобы следить за общим порядком дел в стране, за соблюдением законодательства, прав и свобод, обеспечивая для оппозиционных сил возможность свободного выражения своих позиций, своего мнения, обеспечивая возможность высказываться и в государственных структурах, в законодательной власти, в парламенте, и, что называется, на улице, но в порядке, естественно, установленном законом. Все остальное – вопрос оценок.
     Интервью публикуется с небольшими сокращениями

Советы анонима Дмитрию Медведеву

Коллективный разум Центра политических технологий родил странный документ

     Вчера в Институте современного развития (ИНСОР) был презентован 27-страничный доклад Центра политических технологий (ЦПТ) «Демократия: развитие российской модели». Уже само название подразумевало жесткие рамки подхода к теме – исследовался особый, именно российский вариант демократизации. Одновременно авторы призывали президента следовать единому международному стандарту в этой области.
     Коллективный разум ЦПТ родил странный документ, вызывающий много вопросов.
     Во-первых – имена авторов отсутствуют под текстом. Получается, советы президенту Дмитрию Медведеву относительно важнейших проблем модернизации страны дают анонимы.
     Что уже само по себе вызывает недоверие к высказанным идеям. Если в докладе – только правда и ничего, кроме правды, и материал заказан учреждением, претендующим на имидж «мозгового центра», то к чему такая таинственность? Очевидно, подразумевается, что допущенная смелость высказываний грозит авторам политическими неприятностями.
     Во-вторых, не очень понятен жанр, в котором выступают авторы (или автор?) сочинения. Если это научный труд – то почему, кроме подписи ученого, отсутствует аппарат? Серьезное изучение вопроса немыслимо без ссылок на труды коллег (и не только российских), сопровождающих каждый новый тезис, фигурирующих в сносках и перечне литературы.
     Текст доклада при ближайшем рассмотрении оказывается набором рекомендаций главе государства по демократическому переустройству общества. Однако в перечне нет ни одного постулата, который не был бы растиражирован ранее в СМИ многократно, – в частности, тезис о необходимости политического плюрализма. Думается, президент Дмитрий Медведев уже в курсе.
     Документ явно комплиментарен по отношению к премьер-министру Владимиру Путину. «Очевидно, – подчеркивают авторы, – что российская власть до настоящего времени могла позволить себе не сосредотачиваться на проблемах демократического развития страны (Путин прощен авторским коллективом ЦПТ! – «НГ»). Выстраивание дееспособного государства, стабильно высокие темпы роста, позитивная динамика уровня жизни и – как реакция общества – высокое доверие граждан к власти, и убедительные результаты партии власти на выборах позволяли считать эту проблему не самой приоритетной. Напротив, получила распространение мысль о необходимости – как вынужденной меры – персонифицированного, «ручного управления» и трансформацией экономики, и политическими процессами». Более мелким шрифтом далее расшифровывается высокая степень опасности сложившейся ситуации для России: «...общественно-политическая «надстройка» отстает от экономического «базиса» по уровню своей демократичности: классическая предпосылка революционных потрясений».
     Главный совет власти от политологов ЦПТ: «При планировании стратегии долгосрочного социально-экономического развития необходимо в качестве непременного параметра закладывать управляемую и направляемую государством (подчеркнуто авторами. – «НГ») постепенную либерализацию общественно-политической жизни, развитие политического плюрализма и цивилизованных форм участия граждан и бизнеса в политической жизни страны». Иначе говоря, демократия возможна в России, но только если ее захочет руководство страны. На которое и уповают с облегчением авторы документа.
     По мнению гендиректора Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрия Орлова, «авторы доклада создали для себя некую схему идеальной демократической модели в России, которую они считают «универсальной демократией». Исходя из нее, они предлагают изменить функционирование политической системы. Но они не анализируют реальное состояние национальных демократических институтов и не говорят, что конкретно нужно делать с этими институтами, чтобы они стали более демократическими. Короче говоря, они наступают на те же грабли, что в начале 90-х годов, – навязывание обществу абстрактных моделей развития. В данном случае это абстрактно-либеральная модель». Авторы доклада, замечает эксперт, ставят под сомнение легитимность выборов, что, безусловно, «наносит удар по председателю правления Института современного развития Дмитрию Медведеву, потому что его статус президента РФ – результат выборных процедур».
     Главному редактору журнала «Эксперт» Валерию Фадееву доклад «не понравился и в целом, и в частностях»: «Если говорить о деталях, то в нем утверждается – правда, со ссылкой на экспертов, – что российская избирательная система не обеспечивает честных и справедливых выборов ни в юридическом, ни в политическом смыслах. Во-первых, можно поспорить с этим утверждением по существу, а во-вторых, после недавних выборов парламента и президента такое утверждение звучит неуместно и даже как-то глуповато. Потому что проведена серьезная избирательная реформа, все понимают плюсы российской избирательной системы, и после этого говорить, что она, по сути, нелегитимна, – это как минимум безответственно».

Путин выходит в люди

В регионах страны создаются приемные председателя «Единой России»

     Вчера «Единая Россия» приняла решение создать в регионах приемные своего председателя Владимира Путина. Предполагается, что координировать работу с обращениями граждан, направляемых главе исполнительной власти РФ, станет специальная комиссия президиума генсовета ЕР.
     Вопрос об организации сети общественных приемных председателя ВПП «Единая Россия» Владимира Путина обсуждался вчера на заседаниях сразу двух руководящих партийных структур. Сначала свое решение приняло бюро высшего совета ЕР, а затем оно же было подтверждено президиумом генсовета партии. На последнем также была создана и специальная комиссия по работе с обращениями граждан к Путину. Ее возглавил депутат ГД Михаил Бабич.
     Сеть путинских приемных будет раскинута только на региональном уровне. То есть в столице каждого субъекта РФ рядом с партийным офисом откроется еще один. Напомним, что на встрече премьера с фракцией ЕР в прошедшие выходные сам Путин выразил желание активизировать свое общение с народом именно в роли лидера партии власти. Источник «НГ» в Госдуме так объяснил причину того, что сделать это решено именно через приемные в регионах: «В «Единую Россию» придет сто человек, а к Путину – тысяча».
     Зампред думского комитета по безопасности Геннадий Гудков, который сам долгое время был и депутатом-одномандатником, и лидером Народной партии России, заявил «НГ», что «это хороший пиар-ход». По его мнению, существование сети путинско-партийных приемных действительно может помочь многим гражданам решать свои проблемы. Ведь, заметил он, региональные чиновники, получив бумагу с логотипом «Приемная Путина», будут вынуждены если не окончательно удовлетворять требования и жалобы людей, то хотя бы к ним прислушиваться. Противоположного мнения придерживается первый зампред ЦК КПРФ Иван Мельников: «Бренд ЕР не способен привлечь новые слои граждан, кроме категории сильно зависимых от власти». Граждане надеются на помощь партий в конкретных вопросах, но «если они решаться не будут, партия власти выстроит систему негодования граждан с уровня местной власти до премьер-министра». Правда, тот же источник «НГ» в Госдуме заметил, что, если такая угроза возникнет, единороссы всегда могут уточнить: Путин может решить только те проблемы, которые касаются его партийного положения.
     Источники же в самой ЕР объяснили, что назначение Михаила Бабича фактическим координатором связей Путина с народом воспринято его коллегами неоднозначно. Судя по всему, как можно было понять собеседника «НГ», речь идет о простой зависти. Ведь Бабич получает возможность более часто контактировать с председателем партии и главой правительства РФ. Думские же коллеги дали понять «НГ», что скорее он будет всего лишь формальным координатором, а конкретными делами станет заниматься путинский аппарат. Назначение же Бабича на такую ответственную должность трактуется как компенсация ему за то, что он так и не стал губернатором Владимирской области.

Дмитрий МЕДВЕДЕВ: Противодействие коррупции – дело чести государства

     Законодательному обеспечению противодействия коррупции было посвящено заседание Совета по взаимодействию Совета Федерации с законодательными (представительными) органами государственной власти субъектов Российской Федерации (Совет законодателей).
     Особую значимость обсуждению одной из актуальнейших для России проблем придало участие в заседании Президента страны Дмитрия Медведева.
     Личное внимание к заседанию первого лица государства объяснимо – именно Дмитрий Медведев поставил недавно в качестве одного из общенациональных приоритетов задачу противодействия коррупции и, кроме того, непосредственно включился в ее решение.
     Не раз российские законодатели пытались принять базовый закон о противодействии коррупции. Например, в 2002 году Государственной Думой в первом чтении был принят соответствующий законопроект. И в прошлом году из уст некоторых законодателей звучали клятвенные обещания в том, что законопроект о противодействии коррупции будет принят нижней палатой до конца 2007 года. И вновь ничего не вышло. Эти и другие безуспешные попытки красноречивее всего свидетельствуют не только об огромных масштабах порочного явления, но и о наличии внушительных сил на разных уровнях власти и бизнеса, жаждущих сохранить ныне существующее положение дел.
     Мириться с таким положением дел уже просто неприлично. Возможно, это и подвигло нынешнего Президента страны лично повернуться лицом к проблеме. В мае Дмитрий Медведев дал поручение – за месяц разработать проект национального плана по борьбе с коррупцией. Что и было сделано. Основные положения плана Президент и представил на заседании Совета законодателей. При этом он назвал обсуждаемую тему, «к сожалению, актуальной», отметив, что «в нашей стране коррупция превратилась в способ существования огромного количества людей». Причем эти люди не испытывают почти никаких рисков. «Так не должно быть», – заявил глава государства. Уже в будущий год, поставил задачу Президент, «Россия должна войти с современным законодательством по борьбе с коррупцией, за которое не будет стыдно». В связи с этим «национальный план по борьбе с коррупцией в ближайшее время должен вылиться в систему федеральных и местных законов». Как сообщил Дмитрий Медведев, первый вариант национального плана по борьбе с коррупцией уже подготовлен и находится у него на рассмотрении. Но «это не окончательная версия», добавил он, приглашая тем самым законодателей активно подключиться к работе над документом.
     Основная цель плана – подготовить совокупность мер, которые создадут полноценную основу для противодействия коррупции. Один из разделов плана посвящен законодательному обеспечению. В нем, что очень важно, дается определение коррупции, которого до сих пор в нашем законодательстве не существует и «по поводу которого уже несколько десятилетий идут горячие споры», отметил не без иронии Дмитрий Медведев.
     В плане затрагивается вопрос соотношения антикоррупционного законодательства с уголовным, а также содержится предложение по профилактике коррупции, в частности, требования к лицам, которые претендуют на занятие должностей судей и в государственных органах. Документ уточняет требования к судьям, членам Совета Федерации, депутатам Государственной Думы, сотрудникам Счетной палаты, служащим Центробанка, к членам законодательных (представительных) органов государственной власти и некоторым другим. Например, намечены ограничения на занятия ряда государственных должностей гражданами, имеющими судимость, чего еще «у нас не было». «Кроме того, – отметил Президент, – устанавливается ряд достаточно важных и новых для нас новелл, таких как административная ответственность юридических лиц, причастных к коррупционным правонарушениям, а также процедура дисквалификации в качестве административного наказания. И то и другое в нашем законодательстве в таком чистом виде отсутствует».
     План предполагает также создание общественного и парламентского контроля за соблюдением антикоррупционного законодательства.
     Предусмотрено совершенствование государственного управления в целях предупреждения коррупции. Речь, по словам Дмитрия Медведева, идет «об отдельной регламентации использования государственного и муниципального имущества, передачи прав на использование такого имущества с тем, чтобы снизить количество коррупционных актов с этим имуществом», о «совершенствовании норм, которые регулируют осуществление закупок для государственных и муниципальных нужд с целью исключения произвольного толкования, дискриминации или предоставления неоправданных преимуществ». Президент подчеркнул необходимость создания системы административных регламентов с тем, чтобы можно было отслеживать прохождение всех документов в наших министерствах и ведомствах.
     Глава государства считает, что следует также вернуться к «известным принципам, которые были введены еще в 2002 году, – принципам служебного поведения государственных служащих, с тем, чтобы принять действенные меры по предотвращению конфликта интересов, и в необходимых случаях по привлечению отдельных государственных служащих к ответственности за несоблюдение соответствующих правил». Важным моментом является «использование средств массовой информации, применение возможностей неправительственных организаций в целях формирования соответствующих мотиваций антикоррупционного поведения». В частности, форма общения граждан с чиновниками через Интернет «является мощным антикоррупционным ресурсом». Во многих странах, привел пример Президент, люди отправляют через Интернет обращение и получают ответы – «это быстро и вымогать взятку сложнее, следы остаются».
     Заниматься вопросом противодействия коррупции – «дело чести государства», подчеркнул Дмитрий Медведев.
     Задачам законодателей в противодействии коррупции посвятил свое выступление Председатель Совета Федерации Сергей Миронов. К сожалению, законодательные пробелы, правовые коллизии, запутанность правовых норм, множество подзаконных актов, допускающих произвол, сегодня создали райские условия для мздоимцев. Спикер по этому поводу привел слова Салтыкова-Щедрина: «При таких законах жизнь в России без взяток была бы невозможна».
     «Вся беда в том, – отметил Сергей Миронов, – что мздоимство, как ржавчина, прочно въелось в сознание людей. В обществе сложилось представление, что с законом можно договориться, что решение любого вопроса зависит от размера преподнесенного чиновнику «посула».
     В результате коррупция стала реально тормозить развитие страны. Глава палаты выразил полную солидарность с Президентом страны, который объявил борьбу с коррупцией одним из государственных приоритетов и предложил бороться с коррупцией системно, комплексно, причем не с последствиями, а с ее причинами.
     Задачу законодателей Сергей Миронов видит в том, чтобы в соответствии с принятыми международными обязательствами «определить законодательно, что мы понимаем под коррупцией, коррупционным преступлением и правонарушением. Все эти нормы должны стать предметом регулирования федерального закона «О противодействии коррупции». Его принятие – только начало создания системы антикоррупционного законодательства. Изменения и дополнения, подчеркнул спикер, должны затронуть практически все отрасли права. При этом совершенствование федерального законодательства неминуемо повлечет за собой развитие и законодательства субъектов Российской Федерации. «В результате мы должны сформировать единое антикоррупционное правовое пространство», – назвал конечную цель глава палаты. Важными практическими шагами он считает обобщение накопленного опыта и законодательного закрепления критериев оценки законопроектов на коррупциогенность на всех стадиях законодательного процесса.
     А в качестве первоочередных мероприятий правового характера Сергей Миронов назвал ужесточение уголовного законодательства за все коррупционные деяния и отмену условного наказания за такие виды преступлений, применение конфискации имущества за нецелевое использование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов, законодательное урегулирование порядка обязательного декларирования доходов и имущества не только должностными лицами, но и их близкими родственниками, распространение режима защиты свидетелей на лиц, оказывающих содействие борьбе с коррупцией. Одновременно надо разработать и законодательно закрепить систему стимулов антикоррупционного поведения.
     Опасным спикер считает «существенный разрыв между стремительно развивающейся экономикой и старыми, отжившими, бюрократическими методами управления». Поэтому актуальной представляется корректировка организационно-правовых основ работы государственного и муниципального аппаратов. В связи с этим нужно принять федеральный закон «Об административных процедурах», четко регламентирующий деятельность исполнительных органов. В нем должны быть предусмотрены сроки и порядок исполнения должностных обязанностей, дисциплинарная ответственность государственных служащих за нарушение прав и свобод граждан и юридических лиц.
     «Считаю необходимым максимально исключить личное общение чиновников с гражданами, постепенно вводя электронные формы документов и современные информационные технологии, образуя многофункциональные центры, работающие по принципу «одного окна», – развил мысль, прозвучавшую в выступлении Президента, Сергей Миронов. – Нужно внедрять в государственных и муниципальных органах автоматизированные системы контроля прохождения и рассмотрения документов и принятия по ним решений. Этот процесс должен быть прозрачным и доступным для населения».
     Председатель палаты предложил повысить статус Совета при Президенте страны по противодействию коррупции: «Надо наделить его полномочием по координации антикоррупционной деятельности не только исполнительных, а всех органов государственной власти». Также он предложил, принимая во внимание высокую степень общественной опасности должностных преступлений, «размещать информацию о лицах, осужденных за совершение коррупционных преступлений, на официальных сайтах органов государственной власти и местного самоуправления». Участники заседания предложили создать рабочую группу Совета законодателей по выработке предложений в национальный план противодействия коррупции, ускорить принятие федерального закона «О противодействии коррупции», внести изменения в российское законодательство, направленные на создание механизма антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов, обеспечение прозрачности процедур принятия решений государственными и муниципальными органами власти и их должностными лицами. Предложены и другие меры.

     Комментарий по поводу

Владимир ЛЕБЕДЕВ
     Председатель Верховного Суда Российской Федерации
     За последние 6 лет к уголовной ответственности за коррупцию привлечены 53 следователя прокуратуры, 23 депутата различных уровней, а судей: один – районного уровня, один – арбитражного, и все. Я думаю, что при определенных условиях результат борьбы с коррупцией будет достигнут. Но для этого мы не должны декларировать свои действия, а реально вести борьбу. Для начала мы должны все основные положения, которые закреплены в европейской Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию, реализовать в нашем национальном законодательстве. Второе – в работе по борьбе с коррупцией должна быть системность, о чем, кстати, и говорил Президент. Однако я не услышал в выступлениях, что чиновники всех уровней должны подпадать под эти позиции. А как быть, например, с депутатами разных уровней. Что, разве нет проблем с их или в их деятельности? Почему никто не сказал, что к коррупционным действиям относится и корыстный лоббизм, и корыстный протекционизм? Я давно предлагаю одно очень важное эффективное действие, которое можно реализовать в течение месяца, устранив одно положение в законе. Дело в том, что с 2002 года существует норма, при которой суд должен дать заключение на наличие признаков преступления в действиях определенного круга лиц, например, прокуроров, судей, депутатов всех уровней
     и членов Совета Федерации. Эта норма вообще лишняя и затрудняет работу правосудия. Это будет реальный вклад законодателей в дело по борьбе с коррупцией среди чиновников высшего звена.

Константин ТИТОВ
     заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению
     Мне понравилась позиция Дмитрия Анатольевича Медведева в том, что с коррупцией надо бороться,
     но при этом создать условия, чтобы у человека не было коррупциогенных условий. Поэтому мы должны создать законы по трастовому управлению активами у того или иного человека. Ведь не секрет, что многие люди из бизнеса приходят во власть. Это вовсе не означает, что он должен продать свой бизнес. В законодательстве должны быть прописаны условия по передаче своих активов в доверительное управление. Правда, Президентом предлагалась и более жесткая мера, как отчуждение, что означает продажу.

Михаил КАПУРА
     Член Комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам
     Я обратил внимание на одну особенность, которая явно не прозвучала, но всеми была понята. Дело в том, что у нас есть антикоррупционные законы, но они не применяются или применяются, но плохо. И в этом основная проблема. Поэтому государство должно усилить свои позиции в вопросах обвинения лиц, причастных к коррупции. И уровень людей, которые этим занимаются, их процессуальное положение сегодня, к сожалению, не отвечают
     нужным требованиям. Докладывая об этом, министр юстиции Александр Коновалов и Президент
     друг друга понимали с полуслова, видимо, они этот вопрос обсуждали. С моей точки зрения, органы прокуратуры нужно ввести в систему органов Министерства юстиции. Это не было сказано,
     но это подразумевалось. В этом случае мы получим более координированные действия органов прокуратуры, так как обвинение должно стать более мощной и более серьезной структурой в составе Минюста.

Мнение регионов
     Председатель Московской областной Думы Валерий Аксаков озвучил предложения регионов по борьбе с коррупцией. Он констатировал, что в стране наблюдается снижение роли законодательных собраний в решении стратегических вопросов социально-экономического развития регионов. Например, 179 статья Бюджетного кодекса исключает участие законодателей в разработке важнейших программ и парламентский контроль за ними. По сути, сегодня разработчик сам все исполняет и сам же все контролирует. А это нарушает баланс системы и проводит к разным перекосам и нарушениям. Сегодня надо срочно откорректировать эту статью, тем более что кодекс еще не вступил в силу.
     Регионы считают, что очень важна независимость судов. Но независимость не должна трансформироваться в абсолютную неприкосновенность. Сегодня же, для того чтобы привлечь областного судью-взяточника, надо получить разрешение трех высших структур: Коллегии Верховного Суда, Высшей квалификационной коллегии и Следственного комитета при Генпрокуратуре. Редко кто может отважиться пойти на штурм таких высот. Выход в одном, прокурора следует наделить особыми полномочиями. Например, если у него достаточно материала, из которого видно, что судья преступает закон, то он может сам возбудить уголовное дело против такого судьи.
     Представители субъектов Федерации уверены, что в борьбе против коррупции очень важно не ошибиться, куда направить главное усилие. Первое – направить удар в сторону политической или, так называемой, элитарной коррупции. Если низовое мздоимство в сфере образования и здравоохранения ухудшает материальное положение населения, то элитарная – наносит ощутимые удары по бюджету и экономике страны, по-настоящему подрывает основы государства.
     Кадровая политика – это центральное звено в борьбе с коррупцией. Коррупция в сфере кадров насыщает самые разные структуры людьми некомпетентными, с недостаточным уровнем знаний и опытом. Исключительную важность представляет очищение от коррупции тех ветвей власти, которые сами отвечают за борьбу с коррупцией.

Война объявлена

Дмитрий Медведев подробно рассказал о национальном антикоррупционном плане

     Президент Дмитрий Медведев вчера выступил на заседании Совета законодателей при Совете Федерации и рассказал о главных пунктах плана по борьбе с коррупцией.
     Буквально в первые дни своего президентства Медведев объявил наступление на коррупцию по всем фронтам. Борьба с этим многовековым злом российской политической действительности теперь вышла на новый виток и стала одной из главных задач, поставленных перед государством. Президент уже не раз выступал с разъяснениями своего масштабного плана по искоренению коррупции и вчера решил сделать это еще раз. Свое выступление Медведев начал с того, что поторопил законодателей с подготовкой нормативной базы по борьбе с коррупцией.
     – В новый год мы должны войти с современным антикоррупционным законодательством, – поставил задачу глава государства.
     Таким образом, в ближайшие полгода законодателей ожидает очень внушительный объем работы. После принятия плана нужно будет перейти к юридической процедуре, которая, по словам Медведева, заключается в том, «чтобы этот план превратился в набор законов, которые будут приняты как на федеральном, так и на региональном уровне».
     Президент с грустью отметил, что пока борьба с коррупцией у нас в стране проходит без особых успехов. «Как это ни печально, в России коррупция превратилась в способ существования огромного количества людей, – сказал он, – по сути она стала повседневной нормой жизни». Ситуация такова, что сегодня «проще заплатить, чем возбуждать проблемы и обращаться в судебные органы». В связи с этим и началась активная разработка национального плана по борьбе с коррупцией, на который сегодня возлагается столько надежд. Первый вариант плана, представленный главой президентской администрации Сергеем Нарышкиным, сейчас находится в стадии доработки.
     План по борьбе с коррупцией предусматривает не только создание антикоррупционной законодательной базы. В нем есть и предложения по профилактике коррупции, которая будет заключаться в более жестких требованиях к лицам, претендующим на должности судей и госслужащих. План также предусматривает развитие общественного и парламентского контроля за соблюдением антикоррупционных норм. Медведев обратил особое внимание на ряд новых законодательных новелл, предусмотренных планом. Это, во-первых, административная ответственность юридических лиц, причастных к коррупции, а во-вторых, процедура дисквалификации в качестве административного наказания. «Пока и то и другое в нашем законодательстве в чистом виде отсутствует», – отметил глава государства. Медведев пояснил, что это те позиции, которые мы принимаем после присоединения к Конвенции ООН против коррупции и к Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию.
     Медведев высказался за проведение экспертизы законодательства на предмет коррупционности, но призвал делать это очень осторожно и продуманно, «чтобы мы не взрыхлили юридическую поляну до такой степени, что работать будет невозможно». Еще одним немаловажным инструментом в борьбе с коррупцией, по мнению президента, может стать электронная форма общения чиновников с населением, так как она практически исключает личный контакт и соответственно передачу взятки. «Это мощный антикоррупционный ресурс, а не только развлечение для школьников», – сказал Медведев.
     Тему развил глава Совета Федерации Сергей Миронов. Он выступил с предложением ужесточить уголовное законодательство за коррупционные преступления, отменить условные наказания, а также активнее применять конфискацию имущества. При этом Миронов предложил наказывать коррупционеров тем же тюремным сроком, что и изменников Родины. Вместе с тем спикер предложил использовать в антикоррупционной борьбе не только «кнут», но и «пряник», создав на законодательном уровне «систему стимулов», особенно в области медицины и образования. Спикер признал, что «коррупция стала реально тормозить развитие нашей страны», и полностью поддержал идею Медведева о создании новой законодательной основы для борьбы с этим всепроникающим злом.
     – Изменением федерального законодательства проблему не решить, – отметил глава верхней палаты, – большая работа предстоит и в регионах.
     Спикер предложил в первую очередь дать законодательное определение таким понятиям, как «коррупция» и «коррупционное преступление», а также активно вести «антикоррупционную экспертизу законодательства». По мнению Миронова, борьба с коррупцией должна быть как можно более прозрачной, а для этого необходимо четко регламентировать должностное поведение чиновников, внедрять электронные методы. Вслед за Медведевым Миронов призвал активнее использовать электронный документооборот. Однако спикер пошел дальше и внес весьма радикальное предложение размещать информацию о лицах, виновных в коррупции, на официальных сайтах органов госвласти. Большую роль, по его мнению, должна сыграть и соответствующая социальная реклама. Все эти меры, по уверению Миронова, помогут сформировать в России «единое антикоррупционное правовое пространство».

Молодежь открыла встречу «Восьмерки»

Ради участия в саммите G8 старшеклассники на день отказались от электричества

     Молодежный саммит «Большой восьмерки» начал в среду работу на японском острове Хоккайдо. Помимо делегации из России, а также других государств G8, на встречу приглашены юные делегаты ряда стран Африки и Центральной Азии, а также Ирака и Непала.
     Россию на саммите представят старшеклассники Дальневосточного федерального округа: Сергей Кононенко и Алина Подборонова из Магадана, Ян Наумкин из Камчатского края и Артем Донских из Приморского края.
     Все молодые люди прошли строгий отборочный конкурс. Они оставили позади более 200 соперников и оказались самыми коммуникабельными и эрудированными. Кроме того, победители хорошо говорят по-английски, а это официальный язык саммита.
     «Мы представляем не только свой регион и город, а целую страну. Хоть мы и очень волнуемся, но готовы к работе», – сказал перед вылетом Наумкин.
     В целом юноши накануне саммита держались уверенно и спокойно. Волновалась больше единственная в российской делегации девушка. «Впереди нас ждут сложные, но насыщенные событиями дни. Мы познакомимся с большим количеством людей», – делилась переживаниями Алина.
     Это будет третья в истории встреча молодежи из стран «Большой восьмерки». Первый юношеский саммит G8 прошел в Петербурге. Именно там решили, что Россию на этом мероприятии ежегодно будут представлять школьники разных регионов России.
     В Японии участники юношеского G8 обсудят те же темы, что и лидеры государств. Они получат возможность высказать свое мнение по глобальным проблемам и напрямую обратиться к политикам. Заседания пройдут на японском острове Хоккайдо со 2 по 7 июля – как раз перед началом саммита мировых лидеров.
     Нашим ребятам предстоит в буквальном смысле сразиться в интеллектуальных беседах с 38 молодыми людьми из других стран, которые также в течение года интенсивно готовились и побеждали на отборочных конкурсах.
     Так участница саммита из Германии Нора Цех рассказала, что в Лейпциге у них были трехдневные семинары, которые организовал Детский фонд ООН – ЮНИСЕФ. «Мы интенсивно занимались нашими докладами и подробно обсудили три важнейшие темы саммита. Это нам здорово помогло», – рассказывает Нора.
     По ее словам, участников из Германии учили не только четко и грамотно выражать свои мысли, но и держаться перед телекамерой, общаться с журналистами – ведь это тоже неотъемлемая и важная часть саммита.
     Организаторы молодежной встречи «Большой восьмерки» рассказали, что все молодые люди потратили много времени на изучение основных проблем современности, таких как потепление климата, бедность, распространение СПИДа. Однако выяснилось, что больше всего юных участников волнует охрана окружающей среды. Во имя экологии некоторые старшеклассники даже провели необычную акцию – отказались от использования электричества в течение целого дня.
     На нынешней встрече в верхах участники Молодежного саммита смогут встретиться со своими, так сказать, взрослыми коллегами – главами государств и правительств «группы восьми». Тем не менее некоторые старшеклассники «молодежной восьмерки», как, например, Нора Цех, настроены несколько скептично: «В этом году на встречу молодежи с политиками отведено лишь пятнадцать минут. Для того чтобы успеть изложить все наши идеи, нам нужен четкий план. Конечно, мы немного опасаемся, что все это может превратиться в мероприятие «для галочки».

На всякого мудреца довольно простоты

Вопрос президенту: кем и почему узаконены взятки?

     Очень много разговоров о борьбе с коррупцией. И власть, и лица около власти делают вид, что они действительно ведут борьбу с этим злом нашего общества. Много говорят о том, что ее победить нельзя. Была, мол, есть и будет. Не буду вдаваться в историю вопроса и ссылаться на опыт других стран. Вопрос не такой сложный, как его нам преподносят.
     Говорить о том, что, чем больше чиновникам будут платить, тем меньше они будут брать взяток, не имеет смысла. Однозначно: будут. Примеров тому достаточно. Говорят, что жестокость наказания не спасет от взяток. Неправда. Не полностью, но спасет.
     Почему чиновники берут взятки? Они хотят иметь больше, чем они зарабатывают. Они хотят жить материально лучше, чем того заслуживают.
     Вопрос с коррупцией и воровством при желании решается достаточно просто. Для этого есть эффективное лекарство. Называется оно «конфискация». Надо сделать так, чтобы воровать и брать взятки стало невыгодно.
     Те, кто говорит, что коррупцию, взяточничество победить нельзя, скорее всего сами являются участниками коррупционных дел и, более того, всячески способствуют развитию этого преступного промысла.
     Попробуем доказать это на конкретных примерах. В Уголовном кодексе РФ, вступившем в силу 1 января 1997 года, за принятие которого всех думцев следовало разогнать, содержалась ст. 52 «Конфискация имущества», которая гласила: конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного. Конфискация имущества устанавливается за преступления, совершенные из корыстных побуждений.
     Как мера дополнительного наказания конфискация была предусмотрена в таких статьях УК РФ, как кража, мошенничество, присвоение или растрата, грабеж, разбой, вымогательство, хищение, легализация (отмывание) денежных средств, бандитизм, организация преступного сообщества, получение взятки, и многих других. Госдума своим законом от 08.12.2003 года №162-ФЗ статью 52 из УК РФ исключила. Теперь по действующему УК РФ конфискация невозможна.
     Воруйте, ребята! Создавайте преступные сообщества! Занимайтесь мошенничеством, бандитизмом, грабежами, берите взятки. Конечно, попадетесь, и вас накажут. Ну, отсидите немножко, а награбленные и наворованные денежки, построенные хижины, машины, бриллиантики, золотишко и прочие вещи никто не тронет. Они ждут вас. После отсидки вы будете иметь возможность поправить свое здоровье на берегу теплого моря. Депутаты, борцы с коррупцией и правоохранительные органы вам этому препятствовать не будут.
     Вместо того чтобы усилить наказание в части конфискации, сделать его более строгим, борцы с коррупцией вообще убрали это наказание из УК. Усилить этот вид наказания можно было следующим образом. Во всех статьях присутствовало такое положение: наказание в виде лишения свободы сроком на... лет «с конфискацией имущества» или «без таковой». Слова «без таковой» необходимо было убрать, дабы наши честные и неподкупные судьи не могли шевельнуться и конфисковали все наворованное.
     Наши новые крупные и мелкие жулики, как правило, ничего не имеют. Официально они – нищие. Все их имущество переведено на жен, детей, родителей и других доверенных лиц. А как говорил великий драматург, на каждого мудреца довольно простоты. Конфискации должны подвергаться имущество и денежные средства всех родственников и лиц, на которых падет тень подозрения, что добытое нечестным путем хранится и числится у них. Проверить и доказать это несложно. Вряд ли бабушка или сынок могли купить хижину стоимостью несколько миллионов долларов на пенсию или стипендию.
     Что, закон, исключивший конфискацию как меру наказания, направлен на борьбу с коррупцией или он, наоборот, способствует этому явлению?
     Наши депутаты работу по борьбе с коррупцией ведут очень изобретательно.
     Например, статьей 168 Гражданского кодекса РФ установлено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна. А в статье 169 того же кодекса сказано: сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.
     При наличии умысла у обеих сторон такой сделки – в случае исполнения сделки обеими сторонами – в доход Российской Федерации взыскивается все полученное ими по сделке. Статьей 181 ГК РФ было установлено: иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлен в течение десяти лет со дня, когда началось ее исполнение.
     Все понятно. Если совершил сделку, например незаконно купил или продал заводик, что, естественно, безнравственно и противно правопорядку, то в течение 10 лет у продавца можно отобрать полученные денежки, а у покупателя – заводик. Но депутаты решили данный закон чуть-чуть подправить.
     Борцы с коррупцией посчитали, что десять лет – это очень много. Своим законом от 21.07.05. №109 они установили срок исковой давности в три года. Действительно, чего это целых 10 лет ходить под угрозой разоблачения и признания сделки ничтожной! Чего доброго, действительно отберут купленное. Три года – не 10 лет, как-нибудь можно перекантоваться, а после истечения трех лет стать честным и законным приобретателем.
     Надо полагать, что и это нововведение направлено на борьбу с коррупцией и чистоту сделок.
     В нашем законодательстве много чего есть интересного. Вот, например, статья 575 ГК РФ. Называется она «Запрещение дарения». В данной статье указано: не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда:
     …2) работникам лечебных учреждений...
     3) государственным служащим и служащим органов муниципальных образований...
     В настоящее время МРОТ установлен в размере 2300 руб. Следовательно, можно смело делать подарки в размере 11 500 руб. Это не взятка. Это – подарок. Сколько раз можно делать такие подарки, закон не установил. Значит, можно столько раз, сколько хотите. Вот ведь как: давать взятки запрещено, дарить запрещено, но если очень хочется, то можно. Дарите чаще.
     Вспомните старые добрые времена. Построили вы гараж или дом, или дачу. К вам мог прийти работник ОБХСС и спросить: «Откуда дровишки?» А вы в ответ достаете квитанции: вот купил кирпич там-то и по такой цене, а вот квитанция на шифер, вот – на цемент и на доски и т.д. А если не предоставил? Значит, украл. А раз украл, иди-ка ты, братец, на заготовку леса или в каменоломню на приготовление щебня или на добычу цемента. А все, что ты построил, конфискуется и переходит в собственность государства. Государство твое строение или продает, или передает детскому дому. При такой системе сколько ни воруй, все равно все отберут, да еще и на лесоповал отправят.
     Что происходит сейчас? Что сделали наши борцы с коррупцией? Они отменили наказание в виде конфискации. Один из величайших юристов современности Барщевский как-то сказал: я сделал главное дело в жизни – добился отмены конфискации.
     Недавно осудили великого комбинатора Мавроди, который обманул более 40 тыс. граждан. Прокурор просит приговорить его к пяти годам лишения свободы и оштрафовать на десять (!!!) тысяч рублей. Как страшно!
     Я спрашиваю вас, председатель Государственной думы, бывший министр внутренних дел РФ Грызлов;
     вас, руководитель партии ЛДПР и заместитель председателя Госдумы Жириновский В.Ф.;
     всех вас, господа депутаты, призванные защищать интересы народа: какие цели вы преследовали, принимая вышеназванные законы? На что они направлены? На борьбу с преступностью или на что-то другое?
     Я хочу спросить и с бывшего президента РФ, ныне премьера, Путина В.В.: о чем думали вы, подписывая названные законы? Вы думали о борьбе с преступностью? Почему вы не воспользовались правом вето?
     Взятку доказать сложно. Со свечкой никто не стоит и на «видик» не снимает. А если кого и поймают, да еще и не дай бог посадят, то, во-первых, ненадолго. Во-вторых, обязательно попадет под амнистию или помилуют, или за хорошее и примерное поведение досрочно освободят. А то, что казнокрады и взяточники люди, как правило, воспитанные и даже интеллигентные и все поголовно с высшим образованием, сомнений не взывает. Их поведение в зоне выше всяких похвал. Еще бы. Ведь они не босяки какие-то, укравшие на стройке ржавую трубу. Не наркоманы, которые украли и тут же деньги в дело употребили. Эти будут сидеть от звонка до звонка. А они (взяточники), имея наворованные миллионы, могут себе позволить и на зоне довольно комфортные условия. У них есть возможность и начальнику зоны заплатить, и адвоката вызвать, и кое-какой сервис обеспечить в виде холодильников, телевизоров, телефонов, микроволновок. Да мало чего еще могут люди с большими деньгами! Отдохнут они на зоне 2-3 годика, выйдут на свободу красивыми и здоровыми, а у парадного крыльца тюрьмы их будут ждать лимузины с братками, коньяком и девочками. А на их счетах лежат нетронутые миллионы. На берегу моря виллы и прочие, прочие, прелести роскошной жизни богатого человека. А потом еще подойдет амнистия. И они вообще превращаются в честных бизнесменов. Становятся героями нашего времени, депутатами, почетными гражданами городов и населенных пунктов. Отчего же при такой системе не быть коррупционером? Отчего ж не воровать и не брать взяток?
     Но если к этим ребятам или к любому гражданину и не гражданину придет, как в старые добрые времена, человек, с соответствующими полномочиями, посмотрит на «хижину», построенную в стиле английского замка XV века, на внутреннее убранство, на лимузины и спросит: а на какие, собственно, доходы вы это все приобрели, имея зарплату в 8 тысяч рублей в месяц? И господин-товарищ-барин, конечно, может рассказывать о наследстве бабушки, недавно умершей в Швейцарии, или о том, что он пять лет не ел, не пил, а все копил и копил. Рассказывать можно, но надо не только рассказывать, но и доказывать соответствующими документами.
     Что же касается накоплений от неуемного и долговременного воздержания, то, как гласит мудрая пословица «От трудов праведных не наживешь палат каменных». Сарайчик, конечно, построить можно, а вот замок – сомнительно. Сажать таких людей не надо. Это очень жестоко. Наши демократы против жестокости наказаний. Да и, как говорят выдающиеся юристы, жестокость наказания не дает должного эффекта. Поэтому их обязательно нужно оставлять на свободе. Но все до копейки конфисковать. Однако, как уже сказано, мы имеем дело с умными ребятами. Коттедж, в котором они живут, им не принадлежит. Он числится за женой. Машина – на теще, дача – на бабушке, и т.д. А он – нищий квартирант. А закон должен и у этих добрых родственников также все изымать. И тогда остается коррупционер со своими родственниками в старых фуфайках. И начинает он свою честную жизнь заново. Конечно, он может снова воровать. Однако результат будет тот же. Таким образом, воровать станет невыгодно. Лучше уж жить скромно, в соответствии со своими доходами.
     Разумеется, найдутся люди, которые свои наворованные ценности будут скрывать и прикидываться бедненькими. Так жил всем известный господин Корейко. Да, такие будут, но немного. Какой смысл сидеть на мешке с деньгами, трястись от страха и не пользоваться имеющимся богатством?
     После приема таких лекарств все жулики будут выявлены в одночасье. Скрытая заработная плата станет явной. Доходы предпринимателей и бизнесменов, у которых предприятия на грани банкротства, а сами они с жиру бесятся, сразу станут прозрачными и чистыми, как слеза невинного ребенка. Бюджеты всех уровней будут значительно пополнены, и мы сможем повысить заработную плату учителям и пенсии пенсионерам; влить солидные средства в сферу жилищно-коммунального хозяйства.
     Великие юристы и великие скептики спросят: «А кто будет проверять и контролировать? Они, эти проверяющие, тоже будут брать взятки, и произойдет то же самое».
     Уважаемые господа-товарищи! В нашей несчастной стране еще очень и очень много честных людей. Не сомневайтесь в этом. Кроме того, если часть средств будет оставаться у лиц, занимающихся выявлением скрытых доходов, уверяю вас, они не только принесут прибыль, их работа станет рентабельной. Это во-первых. А во-вторых, система государственной власти насчитывает тысячи лет. За все свое существование она изобрела столько способов взаимного контроля, проверок, перепроверок и т.д., и т.п., что изобретать ничего не надо. Все давно уже изобретено и придумано. Нужно только захотеть. А вот с этим у нас проблема. Самая главная проблема!
     Тот, кто может, тот, конечно, не захочет. Он же не враг себе. Ну спросите об этом любого депутата или чиновника. Он столько напустит туману, что сам в нем скроется и будет оттуда кричать: «Нельзя! Никак нельзя! Нарушим права человека и гражданина».
     А тот, кто хочет, тот не может. Он так удален от власти и принятия решений, что и помыслить себе ничего подобного не в состоянии. Ведь недаром упразднены все органы народного контроля, народные дружинники, общественники, народные заседатели и вообще всякий общественный и народный элемент. Его дело – пахать, а не мычать. Народ, к которому относятся как к быдлу и дуракам, глядя на все эти безобразия и умные рожи, пахать не хочет и начинает пить водку. Говорят, она станет скоро очень дешевой.

Жить на одну зарплату

Дмитрий Медведев предложил нацпроект по борьбе с коррупцией

     Президент Дмитрий Медведев представил стране развернутый план борьбы с коррупцией. Он предложил лишать чиновников «кормления» в акционерных обществах, конфисковывать имущество, запретить прием на госслужбу лиц, имевших судимость, ввести электронный документооборот в правительстве. Эксперты отмечают, что для эффективной борьбы с коррупцией этого мало. Но может оказаться достаточно для ротации кадров на федеральном и региональном уровнях.
     Коррупция в России превратилась в «способ существования» и «в повседневную норму жизни». Это констатировал вчера Дмитрий Медведев, представляя в Совете Федерации национальный план противодействия коррупции. Ее масштабы поражает даже при прочтении официальных данных. С момента создания Следственного комитета при прокуратуре РФ в сентябре 2007 года было возбуждено 435 уголовных дел по преступлениям коррупционной направленности. Размер ущерба по делам о взяточничестве за прошлый год составил более 1 млрд руб. А по экспертным оценкам, доходы коррумпированных чиновников превышают треть национального бюджета. Президент удручен тем, что граждане предпочитают дать взятку вместо обращения в правоохранительные органы, а взяточники не ощущают никаких рисков.
     Исправлять ситуацию Медведев предлагает сразу по трем направлениям: совершенствование юридического образования, ужесточение контроля над чиновниками и «совершенствование государственного управления в целях предупреждения коррупции». В законодательство предлагается ввести несколько новых норм, таких как административная ответственность юридических лиц, причастных к коррупционным правонарушениям, а «также процедура дисквалификации в качестве административного наказания».
     По отношению к госслужащим президент озвучил несколько конкретных мер. Например, запрет на прием на службу граждан, имеющих судимость, либо граждан, уволенных с государственной службы «по дискредитирующим обстоятельствам». Если чиновник нажил имущество нечестным путем, его предлагается конфисковать. Борцы с коррупцией давно предлагали ввести эту меру – тем более что этого требуют международные конвенции, ратифицированные Россией. Из советов директоров АО, даже полностью подконтрольных государству, президент предложил уволить большую часть госслужащих, оставив в совете одного-двух человек.
     Предполагается также дальнейшая детализация норм, регулирующих закупки для госнужд «с целью исключения произвольного толкования, дискриминации или предоставления неоправданных преимуществ». Медведев требует оперативно подготовить свод необходимых законов, чтобы войти в новый год «с современным антикоррупционным законодательством, за которое нам не будет стыдно».
     Предложения Медведева, по мнению политиков, не являются радикальными. Так, спикер Совета Федерации Сергей Миронов предложил приравнять срок тюремного заключения за коррупцию к срокам за измену Родине. Глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов призывает «показывать судебные процессы над чиновниками-взяточниками в прямом эфире». Глава думского комитета по законодательству Павел Крашенинников считает отказ брать взяточников на госслужбу достаточно либеральной мерой. «Сейчас норма о люстрации применяется только к тем гражданам, которые обвинялись по статьям за экстремизм», – пояснил он РБК daily.
     План противодействия коррупции, конечно же, необходим, но сначала нужно создать базис для борьбы с коррупцией, считает эксперт Института современного развития Евгений Гонтмахер. А это, во-первых, конкурентная политическая среда, включающая свободные парламентские и президентские выборы, сильные партии. Во-вторых, свободные СМИ. В-третьих, активное гражданское общество.
     «В России так повелось, что от нового царя-батюшки ждут перемен, послаблений, улучшений жизни», – говорит президент Центра политической конъюнктуры Константин Симонов. Но ждать реальных результатов в ближайшей перспективе вряд ли стоит. «Медведев и Путин понимают, что если начать сажать реальных коррупционеров и тем самым настроить против себя властную элиту, то страна пойдет вразнос», – полагает эксперт.
     Но хотя победить коррупцию, основу основ властной машины, в одночасье не возможно, Дмитрий Медведев в любом случае останется в выигрыше. «Борьба с коррупцией и судебная реформа – эффективный властный инструмент в руках нового президента для ротации части элиты на федеральном и региональном уровне», – полагает президент Института национальной стратегии Станислав Белковский.