270. Операция «Преемник»

Признание зависимости

     Язык современной политики – это всегда подмена понятий. На самом деле Россия ведь не признала независимость Южной Осетии и Абхазии, она признала их зависимость от себя. Но от того, что дипломатический лексикон лжет, не меняется суть проблем, которые порождаются политическими решениями.
     Смотрите, у Южной Осетии с населением около 40 тыс. человек с точки зрения России теперь есть отдельное государство. А у Северной Осетии с населением в десять раз больше – нет. Есть ли гарантии, что Северная Осетия не захочет иметь свое государство? Или не попросит Москву поглотить Южную Осетию? Как Россия намерена решить проблему грузинских сел в Южной Осетии – там ведь национальная чересполосица? Просто позволит осетинам навсегда захватить грузинские села? Ответит геноцидом на геноцид?
     Опять же, «умыли» мы американцев, показали, что для нас тоже не существует международное право. Но ведь оно отныне не существует и по отношению к территориальной целостности России. Если враги, которых мы теперь точно нажили, захотят устроить очаг напряженности в многонациональной России с ее несимметричной федерацией, обилием кавказских республик с очень неоднозначной историей вхождения в состав Российской Федерации и наличием полузамороженных территориальных конфликтов (взять хотя бы Пригородный район, остающийся частью Северной Осетии де-юре и считающийся ингушами своим де-факто), то какие у нас останутся контраргументы? Кроме военных, разумеется. Так и будем жить в состоянии постоянного военного принуждения к миру соседних территорий или, что еще печальнее, частей своей собственной страны?
     Понимают ли российские власти, что теперь мы дали Америке логическое основание для реализации безумной до наших действий в Грузии идеи размещать ПРО в Польше и Чехии? Что отныне не будет оснований верить нашим заявлениям о нежелании вмешиваться в другие экстерриториальные конфликты. Особенно на фоне обнародованных Кремлем пяти принципов внешней политики страны (словно списанных у так критикуемых нами Штатов), где значится защита интересов страны и граждан за ее пределами. Россия заговорила о «привилегированных интересах в регионах, с которыми у нас дружеские отношения». Что, мы теперь будем воевать за Иран в Персидском заливе или за ХАМАС против Израиля на Ближнем Востоке?
     Создавать назло косовскому прецеденту южноосетинский и абхазский для России означает действовать по принципу «назло теще отрежу уши». Не было у рыхлого, аморфного, стагнирующего НАТО объединяющего врага – теперь он есть. Иранские газеты ведь не зря стали писать, не скрывая радости, что мир теперь будут пугать не Тегераном, а Москвой. Разве это отвечает интересам России? Разве это укрепляет ее роль в созидании нового мира? Теперь вести колониальные войны куда опаснее, чем даже полвека назад, – уж слишком много в мире развелось ядерных держав, уж слишком смертоносным оружием обзавелось человечество.
     Льстит ли нашему самолюбию это гордое одиночество, в котором оказалась после признания Южной Осетии и Абхазии Россия – страна, желающая, между прочим, рулить мировыми процессами, а значит, иметь влиятельных союзников? В одиночку даже у Америки рулить не получается, приходится взаимодействовать то с НАТО, то с Евросоюзом. А России пока приходится просить хотя бы Белоруссию, с которой у нас на бумаге союзное государство, признать Абхазию и Южную Осетию вслед за нами. А Белоруссии это незачем, разве что Россия опять начнет с ней торговать газом по своим внутренним ценам.
     Осознаем ли мы, что пока в Абхазии и Южной Осетии будут стоять российские войска, эти государства не смогут стать самостоятельными, каковыми мы их признали? А если мы аннексируем эти территории, в Грузии больше не будет внутренних конфликтов и исчезнет формальный повод, по которому ее сейчас нельзя принять в НАТО. Тогда НАТО будет граничить с Россией не на относительно спокойном балтийском направлении, а на зажигательном кавказском. Мы этого добивались?
     Набор зависимостей и проблем, которые создает себе Россия поспешным признанием Южной Осетии и Абхазии (напомним, что Косово было признано только спустя девять лет после начала международного переговорного процесса, да и то его не признает никто из соседей и даже некоторые государства Евросоюза), ставит под вопрос ее шансы на нормальное развитие в обозримой перспективе. Беда в том, что эти перспективы появятся только в случае смены курса. А такая смена на сформированном политическом фоне внутри страны и за ее пределами будет сочтена капитуляцией.

Предчувствие иррационального

     Большинство европейских или американских масс-медиа, комментируя итоги недавнего чрезвычайного саммита ЕС, посвященного российско-грузинскому конфликту, и объясняя, почему против России не были приняты санкции, непременно упоминали: Европа зависит от поставок российских энергоносителей, некоторые страны – аж на 30%. То есть намекают, что европейцы «испугались», что русские им отключат газ. Рассуждениям насчет «отключим газ» вторят и многие российские СМИ – в том числе устами рядовых обывателей, которые, например, будучи отловленными на улице телевизионщиками и распаленные приступом упрощенно понимаемого патриотизма, запальчиво заявляют, что мы-то, мол, без итальянских туфелек перебьемся валенками, а вот им без нашего газа – каюк. Типа никуда не денутся.
     Такое же «никуда не денутся» проскальзывает уже и у многих чиновников, политиков, «ньюсмейкеров». Примерно так же, помню, на обывательском уровне в самом конце 80-х рассуждали многие насчет союзных республик – ну куда им без России, приползут еще обратно на голодном кровавом брюхе. В республиках, в свою очередь, гоношились: это как раз Россия им сильно задолжала. И те, и другие, когда старались выглядеть «объективно», непременно вспоминали про то, что нас всех вместе очень многое связывает – экономика, инфраструктура, сложившаяся культурная общность. За два-три года до распада СССР мало кто осмелился предположить, что он распадется – слишком сильными казались «рациональные» аргументы против этого. А он распался. И мы уже восемнадцать лет прекрасно «обходимся» друг без друга.
     Людям часто кажется, что событиями, особенно политическими, движет сугубо некий воплощенный материальный интерес, корысть, жажда наживы, стремление к прибылям, к обладанию ресурсами. И только этим, мол, все исчерпывается. Что, мол, всюду коварные заговоры, расчет и пр. И материальный интерес, мол, всегда возобладает. Значит, возобладает рациональный расчет. Увы, это не всегда так. И не только потому, что есть некие принципы, ценности.
     Зато именно поэтому рассуждения вроде тех, что звучали еще накануне Первой мировой насчет того, что, мол, в наш рациональный век война уж более не может быть средством разрешения политических споров (ведь это «невыгодно»), остаются в чем-то неизменно ошибочными и поныне. Перенося подобные рассуждения на сегодняшний день, можно сказать: из того, что Россия и Евросоюз так завязаны материально (вернее, энергетически) друг на друга, вовсе не означает, что они могут в своем поведении полностью пренебречь этой взаимозависимостью и начать вести себя совершенно иррационально, расплевавшись вдрызг и в ущерб друг другу.
     Роль иррационального в политике вообще не поддается не то что точному анализу, но даже вычленению, улавливанию. Мы далеко не все знаем о природе, мотивации человеческого поведения, особенно – поведения людей, сбившихся в «стаи» политических партий и государственных структур. Быть может, там присутствуют какие-то свои «циклы», «всплески», как, к примеру, выявлены 11– и 24-летние, а также другие циклы солнечной активности (сейчас у нас как раз «пересменок», в августе в этой связи на солнце не было зафиксировано ни одного пятна, первый раз за сто лет).
     Недавно я беседовал на отвлеченно-общечеловеческие темы с одним очень мудрым и известным человеком. И в порядке «бреда» высказал мысль насчет того, что в последнее время человечество «застоялось» в развитии, что, мол, слишком много разных – совершенно разноплановых – кризисных проявлений в человеческой цивилизации. В демографии, образовании, культуре, этике и пр. Чувствуется, что мы словно уперлись в некий «потолок» в области научных открытий, где нет уж тех темпов прогресса, что наблюдались еще недавно. Полушутя я спросил его: может, человеческой цивилизации, ну, для встряски – наподобие тех, что движут эволюцией животного мира, – нужна очередная большая война, чтобы выйти из застоя, потому что иначе она не может? Он ответил быстро – и на удивление серьезно. Он согласился.

Прецедент исчерпан

Россия показательно мирит Приднестровье с Молдавией

     Вчера лидер Приднестровья Игорь Смирнов сделал сенсационное заявление: он согласен начать с Молдавией переговоры об урегулировании многолетнего конфликта. И это при том, что еще несколько дней назад он требовал от России признать свою республику, как она признала Абхазию и Южную Осетию. Позиция господина Смирнова кардинально изменилась после встречи с президентом РФ Дмитрием Медведевым, который, по признанию близких к Кремлю источников «Ъ», «использовал весь арсенал средств», чтобы его переубедить. Судя по всему, Москва готовится окончательно решить приднестровскую проблему и на контрасте с Грузией доказать всему миру, что она умеет решать территориальные конфликты не только военным путем. А заодно показать постсоветским республикам, как она обходится с теми, кто готов отречься от НАТО.

Сила убеждения
     Вчерашняя встреча Дмитрия Медведева с Игорем Смирновым, длившаяся полтора часа, была окутана завесой секретности. Вопреки обыкновению прессу не подпустили к главным действующим лицам даже на время протокольной съемки. Лишь после переговоров господин Смирнов в одиночестве и ненадолго предстал перед журналистами, чтобы сделать заявление о готовности договариваться с молдавским руководством. «Мы ранее наложили мораторий на встречи (с молдавской стороной.– «Ъ»), так как не было реакции президента Молдавии на события в Южной Осетии. Сейчас мы все разморозим»,– неожиданно объявил лидер Приднестровья. Он рассказал, что во время встречи с российским президентом были намечены определенные шаги, «которые нужно делать, чтобы не было крови, и главное – не допустить жертв», и поблагодарил Россию за помощь «при защите справедливости».
     Со своей стороны господин Смирнов пообещал делать все для урегулирования конфликта с Молдавией, заявив, что Москва «выступит гарантом исполнения всех договоренностей, которые будут достигнуты в ходе молдавско-приднестровских переговоров». «Мы сделаем очередную попытку начать переговорный процесс с Кишиневом. Ибо худой мир лучше хорошей войны. Попытаемся еще раз. Надеемся, что руководство Молдовы тоже осознает всю ответственность за достижение положительных результатов»,– заключил Игорь Смирнов.
     Вчерашнее примирительное выступление президента непризнанной Приднестровской молдавской республики (ПМР) разительно отличалось от того, что он говорил еще совсем недавно. Дело в том, что после признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии приднестровский лидер поставил перед собой совсем другие цели. Неделю назад, поздравляя власти признанных Москвой кавказских республик, он твердо обещал добиваться того же: «Тирасполь будет опираться на итоги референдума 2006 года, на котором приднестровцы единодушно проголосовали за независимость Приднестровья от Молдавии с его последующим присоединением к РФ». А 2 сентября, когда в Тирасполе отмечали 18-летие образования ПМР, господин Смирнов безапелляционно заявил в обращении к народу: «У Молдовы есть только один шанс, чтобы сохраниться как государству,– это признание ПМР и выстраивание с ней добрососедских отношений. 18 лет – пора совершеннолетия. Наше государство вступило в эту пору. И понимание того, что невозможно просто загнать нас в метрополию, уже есть».

«Отдельный случай»
     Чтобы переубедить Игоря Смирнова бороться за независимость, Дмитрию Медведеву хватило полутора часов. Между тем такой итог представляется логичным, если вспомнить, что Москва на протяжении всего этого года не раз давала понять, что к Приднестровью у нее особое отношение.
     Так было в феврале, когда после признания западными странами независимости Косово российские власти заговорили о том, что это может стать прецедентом для решения грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов. ПМР в этом контексте не упоминалась. Позже, на мартовских слушаниях в Госдуме, после которых российскому правительству было рекомендовано признать Абхазию и Южную Осетию, глава думского комитета по делам СНГ Алексей Островский уже прямо заявил: «Приднестровье – это отдельный случай. Мы ценим желание Молдавии мирно решить конфликт и видим эту республику единым государством с особым юридическим статусом для приднестровского региона».
     Этот тезис повторяли на всех уровнях, и особенно часто – во время конфликта с Грузией. Последним на эту тему высказался именно Дмитрий Медведев. 25 августа, всего за день до подписания указов о признании Абхазии и Южной Осетии, он принял в своей сочинской резиденции молдавского президента Владимира Воронина и известил его, что «именно сейчас существуют шансы и очень хорошие возможности для разрешения приднестровской проблемы».
     Это заявление не случайно прозвучало в разгар масштабной ссоры России и Запада из-за Грузии. Признав две кавказские республики, Москва одновременно решила на примере Приднестровья продемонстрировать всему миру, что она способна решать территориальные конфликты политическими средствами. Если ее, как в случае с Грузией, не вынуждают действовать по-иному чьи-то агрессивные поползновения.
     Более того, у России уже есть план действий на приднестровском направлении, элементами которого как раз и являлись встречи президента Медведева с господами Ворониным и Смирновым. И если первый с самого начала был готов помочь Москве обрести лавры миротворца, то на Игоря Смирнова для этого пришлось надавить.
     «Смирнов сделал много резких заявлений, и нам пришлось задействовать весь арсенал средств, чтобы вывести его на конструктив,– рассказал «Ъ» кремлевский источник, близкий к переговорам.– В итоге ему объяснили, что возможности для маневра у него крайне ограничены». Среди прочего Игорю Смирнову напомнили о существовании долга его республики за газ в $1,5 млрд и махинациях с российской гуманитарной помощью, которая ранее поступала в ПМР.
     Впрочем, тираспольского лидера не только запугивали, но и обещали щедрую компенсацию в обмен на покладистость. По данным «Ъ», ему посулили распространить на его республику российские программы в сфере образования и здравоохранения, а также решить вопрос прямых выплат пенсий гражданам РФ, проживающим в ПМР, из российских источников. Так или иначе, но итог этих разъяснительных бесед вчера стал очевиден.

Примирительный конфликт
     Точных сроков разрешения приднестровского конфликта сейчас не рискует обозначить никто. Однако, как заверили «Ъ» в администрации президента РФ, Москва намерена выйти на окончательное урегулирование этой проблемы, и произойти это может в недалеком будущем. «Любая встреча Смирнова и Воронина может выйти на совместное заявление или некий меморандум. Мы исходим из реалистичности политического решения конфликта по формуле сохранения территориальной целостности Молдавии с особым статусом для ПМР. Вопрос в том, каким быть этому статусу,– сказал «Ъ» посол по особым поручениям МИД РФ Валерий Нестерушкин.– Там иная атмосфера, чем на Кавказе, потому и говорим о реальных шансах».
     По данным «Ъ», Владимир Воронин и Игорь Смирнов сначала должны провести двухстороннюю встречу, а затем уже в присутствии Дмитрия Медведева подписать совместное заявление об основных принципах урегулирования. После этого будет запущен процесс выработки особого статуса для приднестровского региона, а также разработки международно-правового документа, который бы закрепил постоянный военно-политический нейтралитет Молдавии и – главное – ее невступление в НАТО.
     В Кишиневе готовы пойти на это и сделать еще ряд уступок Тирасполю. «Мы согласны на гарантированный статус Приднестровья, сохранение у них собственной власти, конституции, законодательной инициативы. Еще у них останется право выхода из состава Молдавии, в случае если она утратит существующую международную правосубъектность»,– заверил «Ъ» высокопоставленный собеседник в окружении президента Воронина.
     Примечательно, что Москва не собирается в одиночку решать проблему Приднестровья. После того как состоится историческая встреча Владимира Воронина и Игоря Смирнова в присутствии Дмитрия Медведева, переговорный процесс будет переведен в замороженный до недавнего времени формат 5+2 (Россия, Украина, ОБСЕ, Молдавия, Приднестровье при участии США и ЕС). Таким образом, Запад будет также вовлечен в урегулирование – но при направляющей роли Москвы. Уже 8 сентября переговорщики от России, Украины, ОБСЕ, США и Евросоюза планируют собраться в Вене, чтобы обсудить, как помирить Кишинев и Тирасполь.

Никарагуа признало независимость Абхазии и Южной Осетии

     3 сентября президент Никарагуа Даниэль Ортега сообщил, что правительство центральноамериканской страны признало независимость Абхазии и Южной Осетии. Это заявление президент сделал на митинге по случаю 29-й годовщины создания сандинистских вооруженных сил Никарагуа. Там же он выразил сожаление о создании вокруг России «военного окружения» западными странами.
     В выступлении перед военнослужащими своей страны Ортега выразил поддержку российской стороне в грузино-южноосетинском конфликте. «Мы полностью разделяем мнение российского правительства, что через диалог можно завершить вооруженное противостояние в этой части света», – сказал Ортега, выражая свое мнение о ситуации в Грузии и Южной Осетии.
     Президент Никарагуа раскритиковал агрессивную мировую политику стран «глобального капитализма». «Миру во всем мире угрожают гегемонист, ведущий опрометчивую политику. Это стало возможно после распада Советского союза. Страны глобального капитализма пошли по пути разъединения наций, они стараются разбить великий союз, созданный ценой колоссальных усилий». Ортега указал на то, что эти страны не только «тратят колоссальные суммы денег» на войны в Ираке и Афганистане, но и вкладывают средства через НАТО для того, чтобы «окружить Россию».
     Первая информация о признании Никарагуа независимости Абхазии и Южной Осетии пришла из СМИ страны. Советник-посланник посольства России в Манагуа Валерий Бобров сообщил в эфире радиостанции «Эхо Москвы», что, «по сообщению местной прессы, вчера, выступая на празднике, посвященном очередной годовщине армии Никарагуа, президент Даниэль Ортега заявил о том, что его правительство признает независимость Южной Осетии и Абхазии». Позже сообщение о признании независимости республик Никарагуа было распространено информационным агентством Deutsche Presse-Agentur.

Директор программ по России и Азии Института мировой безопасности США Николай ЗЛОБИН: Россия встала с колен. Куда пойдет дальше?

Известный американский политолог рассказал «КП», зачем Америке нужен Саакашвили и кому в итоге отойдет Крым

     Николай Злобин давно живет и работает в США. Дает советы американским политикам, как поступать с Россией и другими странами в Азии. Но иногда вырывается на Родину, в Москву. Тут мы его и застали, сразу же спросив:

     – Как же так, Николай, вы русский, а гнете спину на американцев? Каково это?
     – Ой, все московские друзья мучают меня этим вопросом, – вздохнул Злобин. – Я свой среди чужих и свой среди своих. Так уж вышло. Близко принимаю и то, и другое. И мне трудно занять позицию полностью Америки или России. Я пытаюсь с трудом и болью иногда все это совместить...

Запад сам скажет: не выходите из «восьмерки», пожалуйста
     – Тогда скажите вот что, Николай, и США, и Европа, и НАТО ломают голову, как больнее наказать Россию за разгром их любимчика Саакашвили. Что в Америке слышно? Как накажут?
     – Мне кажется, у них возможности очень небольшие. Нормальный ведь политик будет исходить не из того, чтобы кого-то наказать, а чтобы выиграть самому. И тут у Европы и НАТО выбор не большой. Выбора практически нету.

     – Но Россию все-таки могут исключить из «восьмерки»?
     – Я вообще считаю, что, если Россию захотят наказать и не пригласить на следующую «восьмерку», надо сыграть на опережение и выйти из «восьмерки». И это будет очень большой кризис для Америки! С помощью России «восьмерка» хотя бы затыкает дыру своего влияния в Евразии. «Восьмерке» ведь хочется вершить проблемы всего мира, а не только Запада. А если Россия скажет: «Вы там такие гады, я щас сама от вас выйду», – у них голова зачешется, и они скажут: «Не-не, не выходи». Тут хоть с Россией проблемы Евразии обсуждали, а так не с кем будет.
     То же самое с НАТО. Россия сейчас – инструмент влияния Америки на мир тоже. И через «восьмерку», и через совет Россия – НАТО.

Саакашвили – антироссийская дубинка
     – Саакашвили ведь войной в Южной Осетии подставил Америку. Что за это вашингтонский обком сделает с товарищем Саакашвили?
     – Запад оказался не готов к тому, что произошло. Паника началась, особенно в США. Но я знаю, что для тех в Америке, кто вкладывается в Грузию, главная ценность Саакашвили – в его ненависти к России. И сам Саакашвили верит, что чем больше насолит России, тем он более ценный кадр для Вашингтона. Ему самому жутко нравится такая роль.
     Но людям в серьезном истеблишменте США с самого начала было понятно, что все это дешевые грузинские разводки. Однако и они понимают, что Грузия нужна США. Чтобы не дать России монополизировать весь Кавказ. Потому что любой стране, которая претендует на глобальную политическую игру в мире, Кавказ очень интересен.

     – Но что-то Америка должна предпринять, чтобы сохранить лицо?
     – Да, такое желание у нее есть. И Америка может пойти на очень решительные шаги. Например, заключить прямой военный договор с Грузией и разместить там свою военную базу. И вот для этого Америке нужен Саакашвили, который подпишет такой договор.

     – То есть, если даже Грузию не примут в НАТО, американские солдаты расквартируются под Тбилиси?
     – Вполне. То же самое может быть и с Украиной. А почему нет?

     – Ну Украине вроде конституция не позволяет чужие базы иметь.
     – Можно придумать и в обход конституции что-нибудь. Назвать это не базой, а перевалочным центром, толчком...

     – Толчок – подходящее слово для американской базы...
     – Наверное. А если Америка и Россия все же разрулят между собой эту ситуацию более дипломатично, то Саакашвили может не пригодиться.

     – Пока не видно, чтоб кто-то шел на уступки...
     – И это самое обидное. Вашингтон пугает Москву тем, что отношения еще ухудшатся. А куда еще, если американские инструкторы, как сказал мне один очень знающий человек, воевали в Цхинвале против российских войск? Ну что, мы ядерной бомбой еще стукнем друг по другу?
     Отношений хуже просто быть не может! И в этой ситуации уже не идет разговор, менять Саакашвили или не менять. В этой ситуации Саакашвили очень даже Америке нужен.

     – Зачем Саакашвили затеял войну?
     – Он понял, что начал терять поддержку на Западе. Мне кажется, это была его попытка от отчаяния доказать, что он по-прежнему главная антироссийская дубинка на Кавказе. И эта дубинка будет нужна любому президенту США, кто бы там ни пришел к власти. Обама или Маккейн.
     И это отчаяние побудило его пойти ва-банк, чтобы собрать под свои знамена не только грузин, но и американцев. Отчасти он добился своего. Хотя стратегически, наверное, проиграл. Он заставил войти в клинч Америку с Россией.

     – А сами грузины Саакашвили не сбросят?
     – Говорить, что Саакашвили дурак, у которого снесло крышу, неправильно. Он выполнял не только заказ Америки, он играл и на настроениях самих грузин. Но сейчас в Грузии многое начнет меняться. Там будет складываться новая элита – национальная, а не постсоветская. Не повязанная территориальными конфликтами. Не обещавшая народу вернуть Абхазию и Южную Осетию. Которая будет исходить из стратегических интересов страны, а не только своей политкарьеры. И Саакашвили не уживется с этой новой элитой.

Грузия станет нормальной. Как Сербия
     – Думаете, грузины когда-нибудь согласятся с потерей Абхазии и Южной Осетии?
     – На самом деле Грузия без Южной Осетии и Абхазии станет гораздо более нормальной страной. Режим Саакашвили, да и Шеварднадзе тоже, сделал возвращение этих республик главной целью грузинской политики.
     А это не главная цель. Главная – создать эффективную Грузию. Чтобы там народу было жить хорошо. Экономика, медицина, образование – все, из чего состоит нормальное государство, – в Грузии этого нет. Поэтому все они там помешаны на территориальной целостности.
     И дальше происходит то, что происходило в Сербии. Сербия не могла бы стать нормальной страной, продолжая бороться за Косово. Потому что она продолжала бы рождать политиков а-ля Саакашвили или Милошевич, вся политика строилась бы на национализме, добровольцах, которые спят с ружьями под кроватью, на чувстве обиды. Сербия освободилась от Косово, болезненно – да, переживают люди. Но они уже начинают понимать, что живут лучше, чем в агонизирующей семье народов.
     Вот если Россия сможет превратить Грузию в подобие нынешней Сербии, Россия окончательно победит в этой войне. И это надо делать.

     – То есть Грузия должна стать тихим евро-«овощем», ну как Швейцария?..
     – Но для людей-то это лучше. Сколько можно драмы и скандалы выдерживать...
     Вот я был женат на американке. И она говорила: «У вас в России все – драма. Вы все раздуваете до каких-то страшных размеров так, что все трясется вокруг. Вы – культура крайностей». Я подозреваю, что она и развелась со мной из-за этого. Отчасти что-то в этом есть. Широкая душа, из одного в другое бросаемся быстро, и это выглядит диковато.
     И вот для Грузии, как и для Сербии, территориальные вопросы – это крайности, которые мешали решать центральную задачу – по обустройству жизни людей. Теперь Грузия сможет это сделать. Вопрос о территориальной целостности в Грузии точно больше не стоит. Однозначно. Запад должен это понять и успокоиться. Жить они вместе не могут.

США вошли бы на танках в Тбилиси
     – Мы не только празднуем с размахом, но и воюем. Если уж и вошли в Грузию, то чуть не по самый Тбилиси.
     – На самом деле как раз это и не вызвало большого неприятия в Америке. Потому что они сами еще циничнее. И на нашем месте точно Тбилиси танками взяли бы. Разговоры о демократии в США кончаются сразу, как только вступают в противоречие с американскими интересами.

     – То есть, с военной точки зрения, мы все грамотно сделали?
     – Ну в конце концов сдаюсь, да. Можно кричать теперь из Брюсселя: «Быстрее выводите войска!» Но сама военная операция Москвы не вызвала в Вашингтоне никаких вопросов. С этой точки зрения Россия поступила правильно. Во внешней политике нет «доброй воли». Это еще один советский стереотип, от которого Россия излечилась войной на Кавказе. Теперь надо бы избавиться еще от обвинений Америки в двойных стандартах. Двойные стандарты – как минимум, что нужно во внешней политике! Тройные стандарты даже. А один стандарт – он в Уголовном кодексе. Украл – сел. Убил – сел. Чем гибче политика, тем сложнее с ней бороться. Тем она эффективнее.

     – Но если мы поступили с Грузией по-американски, почему Запад поднял такой крик на Россию?
     – Да, Россия за пять дней войны очень изменилась! Научилась воевать по всем фронтам. Кроме одного – информационного. И здесь ей нужно делать выводы. Надо понять, что редактор телеканала сегодня важнее генерала армии!
     Если войну не показали по телевидению, войны, считай, и не было. Не надо думать, что, если у тебя нефть и газ, можно расслабиться. Без битвы за мнение о себе в мире нефть и газ ничего не значат. В итоге Саакашвили всем в Грузии вбил в голову, что он прав в этой войне. А в России, посмотрите, нет такого единства. У нас и правозащитники, и многие из интеллигенции были против войны.

     – Может, потому, что мы более демократическая страна?
     – В России больше плюрализма. Я скажу так. Россия – страна большая, и тут нельзя всех построить. А Грузия – размером со среднюю российскую губернию. Грузин построить легче.

Чей флаг над Сухумом
     – Предположим, Россия поставит свои военные базы в Абхазии и Южной Осетии. А США – под Тбилиси. Грузии не станет – она будет разделена на российскую и американскую?
     – Да она уже разделена! Южная Осетия и Абхазия уже независимы де-факто. И грузины сами в этом виноваты. Ведь они за все последние годы не вложили туда ни копейки. Не построили там ни одной школы, больницы. Не выплатили ни одной зарплаты, пенсии. С чего абхазы будут считать себя грузинами?
     Россия чем купила Абхазию? Стала в нее вкладываться. Я всегда говорил грузинам: «Разговор нельзя начинать с того, какой флаг будет стоять над Сухумом. Это путь в XIX век. Вы сначала докажите, что вы лучше, тогда и флаг не надо ставить. Абхазы его сами поставят». Вот этого понимания не было в Грузии. И нет в Америке.

     – А не начала ли Россия с Абхазии и Южной Осетии собирать новую империю? Не возродится ли теперь что-то вроде Советского Союза?
     – Это маловероятно. Центробежных сил сегодня больше, чем центростремительных. Государства теряют свой суверенитет с развитием экономики, технологий, прозрачностью границ. Я, помню, жил в центре США, в штате Миссури, во время сербской войны. И американские бомбардировщики летали с базы в штате Миссури в Сербию, на другой конец Земли. Бомбили и возвращались обратно без посадки. Какой на фиг суверенитет? Если можно просто прилететь, отбомбиться и улететь.
     Мир стал другим. Рассчитывать на свой суверенитет или на военные блоки – уже наивность. Никакие блоки не помогут. Даже НАТО.

«Воронья слободка»
     – И все-таки Россия после войны на Кавказе встала с колен?
     – Ощущения есть такие.

     – Могут ли США снова сломать Россию без единого выстрела, как когда-то СССР?
     – Не надо преувеличивать значение Америки. Америка уже не та. Она стала другой еще 11 сентября 2001 года. Когда поняла, что ее мир не любит. Это был шок для американцев, которые поняли, что их могут убить только за то, что они – американцы.
     До этого они жили в шоколаде. Учебники в США были копией советских – про мир и дружбу. Верх корректности. А после 11 сентября Америка стала агрессивной. И по отношению к России тоже. Проект интеграции России с Америкой закончился. Не только потому, что Россия этого не хочет. Но и США не хотят.

     – Может, хотя бы Барак Обама, придя к власти в Америке, начнет с Россией дружить?
     – Америка не изменится быстро. Политику Буша изменить непросто. Америка – это большой ледокол, который медленно поворачивается.

     – Кое-кто уже пророчит «холодную войну»...
     – Нет, увы, это гораздо хуже. «Холодная война» – когда есть баланс сил, ядерный паритет, идеологическое противостояние. «Холодная война» была способом избежать «горячей войны». Сегодня такого способа у нас нет.

     – То есть Кавказом не ограничится?..
     – Боюсь, что да. Если мы не договоримся, мы не вернемся к «холодной войне». И это страшно. Конечно, не будет прямого столкновения России и Америки. Тем более ядерного. Но будет целая совокупность факторов, как «воронья слободка» у Ильфа и Петрова, помните? Которая уже не загореться не может.
     Это может быть Грузия, может Украина, Дальний Восток. Что угодно. Как «воронья слободка» загорится с шести сторон, и мы не найдем виноватого. И даже повод будет не важен, потому что причину мы сейчас создаем все. И в первую очередь Америка.

     – А Украина вас не удивила? Ющенко ведь открыто встал за Саакашвили. Киев боится, что после Абхазии с Южной Осетией Россия отвоюет и Крым?
     – Украина в трудной ситуации. Она потеряет Крым в любом случае.

     – Извините, в чью пользу?
     – В пользу мусульман. Туркам отдаст или еще кому-то.

     – Когда?
     – Я думаю, лет через 20 – 25 уже. Кто бы ни владел Крымом, он его потеряет. В пользу тех, о ком я сказал. Будь это Россия, она потеряет. Будь Украина – она потеряет.

Первый тайм 1:0 в пользу Москвы
     – Но пока, после войны на Кавказе, первый тайм 1:0 в пользу России?
     – Безусловно. Военный тайм. Однако сегодня гораздо больше вопросов у всех – и у России, и у США, – что делать с Кавказом, чем это было три недели назад. Все вышли другими из этого конфликта. И если Россия хочет быть важным игроком на Кавказе, то ее армии мало. Россия должна стать привлекательной для Кавказа. Моделью для подражания.

     – О какой еще привлекательности говорить, если миллион грузин, полтора миллиона армян и два миллиона азербайджанцев переехали жить в Россию?
     – Не спорю, она привлекательна с точки зрения зарабатывания денег, качества жизни. И Россия – большая военная сила. Но выиграть Кавказ стратегически можно, только если страны тянутся к тебе сами.
     Вот если Россия предложит Кавказу и миру новую политику – не копию американской и не антиамериканскую, а свой гранд-дизайн, к которому все потянутся, – тогда она выиграет и второй тайм. И всю игру.

Рейтинг: Владимир Путин снова стал человеком года

     Премьер-министр Владимир Путин стал первым в рейтинге самых влиятельных людей мира – по версии журнала Vanity Fair. В перечне – представители сфер финансов, технологий, прессы, моды и шоу-бизнеса. В прошлом году этот рейтинг возглавил медиамагнат Руперт Мердок.

Загрузить иллюстрацию

     Журнал, вполне светское по формату издание, помещает на своих страницах и серьезные материалы – для особо требовательного читателя. Российский премьер впервые попал в число номинантов журнала. Основание: огромные энергетические ресурсы, которыми располагает Россия. Составители рейтинга уверены, что Путин и сегодня остается лидером своей страны, несмотря на то что он покинул пост президента более полугода назад. При этом отмечается высокий уровень его популярности: указывается, что рейтинг Путина достигает 80%.
     Напомним: в 2007-м он тоже стал человеком года – по версии американского журнала Time.

Генштаб уполномочен заявить

Анатолий Ноговицын принес в «РГ» трофейные карты грузинских агрессоров

     Вчера в «Российской газете» на «Деловом завтраке» побывал заместитель начальника Генштаба Анатолий Ноговицын.
     Этого боевого генерала, заслуженного военного летчика за последний месяц хорошо узнали не только в России, но и далеко за ее пределами. Именно он изо дня в день рассказывал российским и иностранным журналистам правду о событиях на Кавказе. Он убедительно – с трофейными картами и захваченными у грузинских военных штабными документами в руках – доказывал, что агрессию против Южной Осетии развязали в Тбилиси. Что только благодаря мужеству наших миротворцев и подоспевших им на помощь подразделений Российской армии эта республика не была стерта с лица земли и война не перекинулась в Абхазию.
     В «Российскую газету» Анатолий Ноговицын тоже приехал не с пустыми руками. Он показал захваченные в бою штабные карты грузинских агрессоров и многочисленные снимки, сделанные сбитыми над Южной Осетией шпионами-беспилотниками.
     Сдержанный и аргументированный рассказ генерала многих заставил по-иному взглянуть и на события в регионе, и на Вооруженные силы России. Как признался один из читателей «РГ» – профессиональный военный, – эти события в корне поменяли его жизненные планы. «Хотел было уволиться, но теперь ни за что не расстанусь со службой», – написал он в газету. На «Деловом завтраке» в «Российской газете» Анатолий Ноговицын раскрыл новые подробности трагических событий на Кавказе.

     Российская газета: Анатолий Алексеевич, объясните странное противоречие. Руководство нашей страны объявило о завершении военной операции в Южной Осетии и выводе войск с территории этой республики. В то же время на Западе упорно настаивают на том, чтобы Россия убрала отсюда свои подразделения. Какова ситуация в реальности?
     Анатолий Ноговицын: Камень преткновения в том, что по-разному истолковываются административные границы и рубежи безопасности.
     То есть речь идет о понятийном аппарате. Как известно, Северную и Южную Осетию соединяет Рокский тоннель. Эту своеобразную дорогу жизни в свое время строили военные. По ней к Цхинвалу после агрессии Грузии выдвигались подразделения 58-й армии.
     Когда после конфликта 1992 года были приняты решения в четырехстороннем формате на ввод в регион миротворческих сил, был составлен базовый договор. Документ подписали представители России, Южной Осетии, Грузии и Северной Осетии.
     Почему так сложилось? Мы настояли на том, что в Южной и Северной Осетии проживают родственные народы, разделенные только границей. В итоге в миротворческий контингент включили представителей Северной Осетии. Для каждой из сторон достаточно произвольно была определена зона ответственности. Где-то она совпадала с административной границей республики, где-то нет. Миротворческие посты по этому соглашению могли размещаться и на территории Грузии.
     Получилось так, что несколько постов от грузинской стороны оказались на территории компактного проживания грузин в Южной Осетии. Тбилиси эти анклавы дополнительно финансировало, обустраивало. И они действительно в социальном плане значительно отличались от осетинских.
     Вот такая – несколько отличная от административной границы – конфигурация зон ответственности миротворцев и сегодня создает определенные проблемы. Пост у населенного пункта Мосабруни мы установили. Но Грузия уже после всех боевых действий и провозглашения независимости Южной Осетии явочным порядком попыталась ввести сюда свои полицейские силы. Грузинских полицейских пришлось вытеснять нашим десантникам с миротворческого поста. И это не единственная спорная территория. Запад как раз и пытается спекулировать на этих «точках».
     На самом деле Россия безукоризненно выполняет план Медведева – Саркози. На первом этапе мы должны были отвести подразделения до границ зоны ответственности миротворческого контингента. Это сделано. На втором этапе – вывести войска, прибывшие на усиление «голубых касок». Напомню, что 58-я армия прибыла в Южную Осетию по приказу Верховного главнокомандующего. Это произошло, когда уже были первые жертвы среди миротворцев и стало ясно: это масштабная агрессия, и незначительную группировку наших «голубых касок» – порядка 588 человек без тяжелой техники – надо спасать.

     РГ: А что за технику разрешено иметь в Южной Осетии нашим миротворцам?
     Ноговицын: Бронетранспортеры, грузовики, другие машины, необходимые для патрулирования и выполнения иных задач на стационарных постах и пунктах контроля.

     РГ: Так мы все-таки вывели свои войска из региона?
     Ноговицын: Когда президент России дал команду на прекращение операции по принуждению Грузии к миру, наши войска уже вышли за границу зоны ответственности миротворцев и были на подступах к Гори. В сам город мы не входили. Но на некоторых направлениях, в частности на направлении Гори-Тбилиси, грузинские войска оказались даже за спиной у наших подразделений. И тут западные СМИ начали распространять откровенную ложь. Например, сообщалось, что группа российской бронетехники, численностью до 50 танков, идет маршем на Тбилиси.
     На самом деле грузинские танки однотипны с российскими. Это Т-72, которые отличаются от наших только опознавательными знаками. При подходе наших сил они развернулись и маршем двинули к Тбилиси. Так были спровоцированы слухи, что российская бронетехника идет на грузинскую столицу.
     Сейчас подразделения 58-й армии покинули территорию Южной Осетии – точно в срок, обозначенный президентом. Там остались только наши миротворцы.
     Подробный отчет о «деловом завтраке» с Анатолием Ноговицыным читайте в ближайших номерах «РГ».

Возобладала позиция хитрецов-прагматиков

Иван Мельников об итогах саммита в Брюсселе

     1 сентября в Брюсселе главы государств Евросоюза собрались на экстренный саммит по инициативе президента Франции Николя Саркози с целью обсудить действия России в отношении Грузии. По итогам саммита принята резолюция Европейского союза, свою оценку которой по просьбе журналистов дал первый зампред ЦК КПРФ, заместитель Председателя Государственной думы Иван Мельников:
     – Позицию, выработанную Европейским союзом на саммите, в целом можно считать удовлетворительной.
     По большому счету в вопросе оценки действий России Европа разделилась на проамериканских лоббистов и хитрецов-прагматиков. И самое главное, что на саммите поражение потерпели первые: пытавшиеся использовать конфликт для удовлетворения своей ментальной потребности укусить Россию по любому поводу и вопросу. Радикальный польско-прибалтийский вариант резолюции с введением международных санкций против России был отторгнут, и в итоге возобладала точка зрения холодного расчета. А холодный расчет Франции, Германии, Италии заключается в том, чтобы не разрушать фундаментальные политические и глобальные торгово-экономические связи с Россией из-за вопроса, в котором Москва занимает аргументированную и бескомпромиссную позицию. Прагматики понимают, что санкции не изменят этой позиции желаемым образом, а европейскую жизнь существенно осложнят.
     Помимо этого, они показали, что готовы глубже посмотреть в основу конфликта. Не случайно именно один из самых опытных европейских лидеров, премьер-министр Италии Сильвио Берлускони заявил о том, что «имела место серьезная провокация, на которую последовала реакция», а из итогового документа по его же настоянию убрали слова о «непропорциональном» ответе России. Это очевидно позитивные подвижки в деле понимания Европой сути произошедших событий.
     Безусловно, обращает внимание, что отложена работа по базовому документу о стратегическом партнерстве, тем более что вопрос об отводе российских войск на исходные позиции, который Евросоюз увязывает с продолжением этих переговоров, сложно трактовать однозначно. Ситуация после признания двух новых государств изменилась, и присутствие наших войск в Южной Осетии и Абхазии получает новую юридическую базу. Но на сегодняшний день этот камень преткновения не так страшен и не столь важен, это предмет дальнейших скрупулезных дипломатических дискуссий.
     Основное сегодня заключается в том, что Евросоюз не стал автоматически поддакивать Соединенным Штатам, пусть и с многочисленными оговорками, но занял особую достаточно взвешенную позицию с учетом многих факторов. Это можно воспринимать как неплохую тенденцию, которая отвечает внешнеполитическим интересам России по построению многополярного мира.

Слов на мешок, а дел на вершок

Е.К.Лигачёв: «План президента – борьба с коррупцией или имитация?»

     Коррупция в буржуазной России стала национальным бедствием, угрозой безопасности страны, разъедает общество, души людей. «Национальный план противодействия коррупции» президента вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, это как бы необходимый шаг на пути преодоления коррупции, с другой – слишком много показухи, призывов и обязательств побороть коррупцию властных структур, а воз и ныне там. Число комиссий, комитетов по борьбе с коррупцией в центре и на местах насчитывается десятками. Создается впечатление, что вся эта суета нужна властям для отвода глаз. Слов на мешок, а дел на вершок.
     Подкуп, продажность государственных и общественных деятелей, должностных лиц, взяточничество и подношения – все это ширится, охватывая верхи и низы.
     Только партия КПРФ предлагала и предлагает конкретные и действенные меры борьбы с этим злом. Партия живет за счет членских взносов и пожертвований сторонников. Кстати говоря, «единороссы» обвиняют в этом общенационального лидера коммунистов, патриотов Г.А.Зюганова («Известия», 5.08.2008). У них это называется – «клянчить с протянутой рукой». Видимо, этим людям чуждо такое святое понятие, как солидарность.
     Вышеназванный документ, пожалуй, не является «планом действия», ибо в нем не вскрыты истоки коррупции, мало конкретных мер, не определены ответственные по многим пунктам, а равно и сроки их исполнения. Это, пожалуй, некая концепция о намерениях, коими насыщено общество.
     В плане ставится задача устранения причины коррупции. И это правильно. Каковы первые причины коррупции, по мнению авторов «плана»?
     Оказывается, «избыточное администрирование со стороны государства». По меньшей мере, странно! Воистину гора родила мышь. Если бы коррупция была следствием «избыточного администрирования», то можно было бы давным-давно если не устранить ее, то резко сократить.
     Корни коррупции, взяточничества лежат не в администрировании, а в социально-экономической формации, разрушении Советской власти, насильственно насаждаемом капитализме с господством частнокапиталистической собственности, глубоким социальным расслоением, с установлением власти крупной буржуазии и ее верхушки – олигархии-плутократии и высшего чиновничества. Здесь все продается и покупается: государственная собственность, честь и совесть, душа и тело. Народная собственность разграблена и растащена, а ее остатки продаются. И никто не понес наказание за такое государственное преступление. Это ли не «стимул» коррупции и взяточничества?
     Далее. Авторы «плана» исходят из того, что в России существует так называемое гражданское общество. Известно, что характер общества и государства определяется прежде всего типом собственности на основные средства производства. В буржуазной России свыше 80% крупной собственности преступно схвачено группой крупных буржуа. Естественно, в стране не какое-то мифическое гражданское общество, а буржуазное, капиталистическое. Именно здесь кроются коренные причины коррупции. Недаром в «плане» сформулировано требование «уважительного и бережного отношения к частной собственности», но ни слова о государственной собственности.
     Понятия «гражданское общество», «рыночные отношения», «суверенная демократия», «средний класс» – все это для прикрытия, маскировки капиталистической системы с эксплуатацией, классовой борьбой, бесправием большинства, с постоянным ростом дороговизны жизни людей. В действительности существуют буржуазное общество, капиталистическая экономика, буржуазная демократия, классы крупной буржуазии и рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции.
     В буржуазной России народ отрезан от власти. Главный порок «плана» состоит в отсутствии требования участия трудовых коллективов, профсоюзов, молодежных, женских и ветеранских организаций в борьбе за искоренение коррупции и взяточничества.
     Конечно, важно активизировать, как предусмотрено в «плане», законодательные, исполнительные, правоохранительные органы власти в антикоррупционной деятельности. Но без восстановления народного контроля (возможно, в других формах), непосредственного участия трудовых коллективов в управлении предприятиями с реальными правами и полномочиями, без широкого представительства рабочих, крестьян, инженерно-технических и научных работников, которых сейчас, за редким исключением, фактически нет в законодательных и исполнительных органах власти, победить коррупцию и взяточничество просто невозможно. Нужно предусмотреть ответственность руководителей за честное исполнение обязанностей подчиненными. Сейчас сплошь и рядом нет никакого спроса с руководителей в случае привлечения к уголовной ответственности подчиненных им работников.
     Спрашивается: а были коррупция и взяточничество в прошлом в России? Мне приходит на память эпизод из произведения А.С.Пушкина «Капитанская дочка». Крепость осаждена пугачевцами. Группа дворян и чиновников обсуждают, как отбиться от восставших крестьян. Одни предлагают наступательную тактику – выйти из крепости и разбить противника. Другие – крепить оборону, то есть оборонительную тактику. Третьи – отвергают то и другое, предлагают «подкупательную» тактику. В царской России был распространен подкуп чиновников: «Не подмажешь – не поедешь». Взятка была источником кормления чиновников.
     В Советской России В.И.Ленин взятку объявил врагом Советской власти и требовал самых суровых мер для наказания взяточников, вплоть до расстрела. Партийный и народный контроль, антикоррупционные меры, социалистическое воспитание людей, усилия всех структур общества и государства сформировали в сознании граждан презрение к взяточничеству и ее носителям.
     Взятка как общественное явление была искоренена. Но отдельные случаи взяточничества были. Те руководители, которые злоупотребляли служебным положением ради личной выгоды, взяточники, независимо от занимаемых постов в государстве и партии, исключались из ее рядов, снимались с должностей и несли по суду суровые наказания. Я это знаю не понаслышке. О некоторых из них, будучи членом Политбюро, докладывал на Пленуме ЦК КПСС. Были освобождены от работы министр внутренних дел, секретарь Краснодарского крайкома партии, а заместитель министра по решению суда расстрелян.
     Причем размеры личного обогащения были в тысячи раз меньше, чем у нынешних коррупционеров, грабителей народного добра. Все подарки, которые получали руководящие работники партии и государства во время зарубежных поездок, подлежали сдаче. Руководители всех рангов не имели счетов в зарубежных банках, ни фабрик и заводов, а также личных роскошных дач, жили весьма скромно и открыто. Сейчас тысячи капиталистов в центральных и региональных органах власти.
     При этом граждане были защищены от клеветы. Здесь я могу привести пример из своей жизни. Услышав по телевидению намеки работника прокуратуры Гдляна о якобы взяточничестве с моей стороны, я на следующий день направил письма в Генеральную прокуратуру, в ЦК КПСС, съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР с просьбой провести расследование и принять решение в связи с данными заявлениями, а материалы опубликовать в прессе. Расследование вели Генеральная прокуратура и комиссия съезда народных депутатов, которую возглавлял депутат от оппозиции. Материалы проверки рассматривались на пленарных заседаниях ЦК КПСС, съезда народных депутатов, Верховного Совета, широко освещались на телевидении и в газетах.
     Лживые обвинения были отвергнуты. Даже мои противники заявили, что это злостная выдумка. От граждан страны получил тысячи писем с требованиями продолжать защищать Советскую власть. Почему бы подобным образом не поступить В.В.Путину, о «богатстве» которого много говорят, пишут? Считаю, что руководители страны должны быть вне подозрения, а клеветники – нести ответственность. Провокаторы были изгнаны из прокуратуры, партийная организация исключила их из партии.
     Что нужно предпринять, дабы укоротить коррупцию и взяточничество? Прежде всего, следует возвратить народному государству, трудовым коллективам преступно схваченную крупную собственность, созданную трудящимися, и строго наказать тех, кто незаконно ее присвоил. Здесь истоки коррупции и взяточничества. Далее. Во властные структуры должны прийти честные люди. Пока коррупционеры, в недрах власти которых множество, «борются» сами с собой, с коррупционерами. Такая «борьба» напоминает «схватку» нанайцев.
     Д.А.Медведев озвучил кадровую проблему. Это очень важно. В числе мер работы с кадрами он предложил перевод работников с мест в Центр с последующим возвращением их в регионы. Мне это предложение нравится. Я дважды переводился в Москву в ЦК КПСС и дважды возвращался в сибирские области. Надо привлекать кадры из действующей оппозиции. Если все пойдет по-прежнему, а именно будут набирать кадры по личной преданности, из числа питерцев, «единороссов», то перемен к лучшему ожидать не следует.
     Важно установить парламентское расследование фактов коррупции, принимать меры по сообщениям прессы о них. Ввести конфискацию награбленного имущества у осужденных. Предусмотреть меры ответственности руководителей не только за исполнение служебных обязанностей, но и нравственное поведение людей, ими руководимых. Предоставить права контроля администрации со стороны общественности, предусмотреть участие граждан в управлении предприятиями и организациями, приступить к созданию органов народного контроля.
     Первым шагом в искоренении коррупции и взяточничества должно стать всеобщее обсуждение проекта антикоррупционного закона с участием партий, общественных объединений, трудовых коллективов, граждан России.
     Таковы лишь некоторые предложения к проекту закона о преодолении коррупции. Повторяю, что только самое широкое участие общественности, партий, движений, трудовых коллективов может резко снизить уровень коррупции. Если этого не произойдет, тогда нечего ожидать бескомпромиссной борьбы с подкупом общественных, политических деятелей, военных чинов, должностных лиц, взяточничеством чиновников...

Конец преемственности

     Признание независимости Абхазии и Южной Осетии стало Рубиконом для российского курса на мировой арене. Комментаторы уже отмечали, что этот поступок Москвы противоречит положениям, содержащимся в Концепции внешней политики, которая была одобрена президентом Медведевым 12 июля 2008 года. Торжественно принятый документ просуществовал ровно полтора месяца, теперь же, скорее всего, он будет принципиальным образом скорректирован. Рискну предположить, что
     меняются даже не подходы, а сам угол зрения на международные дела.
     Тональность российского президента разительно изменилась. Многие полагают, что, оказавшись в обстоятельствах военно-политического кризиса, Дмитрий Медведев начал – сознательно или неосознанно – копировать своего ментора Владимира Путина. Ряд высказываний главы государства действительно выдержан в путинской стилистике (например, про «политических уродцев» из Грузии). Но это скорее эмоциональные исключения. На самом деле интервью Медведева качественно отличаются от того, что говорил его предшественник. И дело отнюдь не в форме.
     «В наших действиях присутствует только холодный расчет: мы хотим помочь тем людям, которые сегодня попали в беду. Никаких других мотивов у нас нет».
     «Нас ничего не пугает, в том числе и перспектива «холодной войны». …Все зависит от позиции … наших партнеров на Западе. Если … они изберут конфронтационный сценарий – ну что же, мы жили в разных условиях, проживем и так».
     «Мы внимательно относимся к позиции наших партнеров, но в этой ситуации главное – другое».
     «Можно друг другу и «до свидания» сказать. Трагедии не произойдет».
     «Восьмерка» без России практически недееспособна … поэтому мы не боимся никаких исключений».
     «Мы не видим ничего драматического, ничего сложного в том, чтобы эти отношения приостановить, если так желают наши партнеры».
     Все это цитаты из многочисленных телевизионных интервью Дмитрия Медведева, которые он дал в последнюю неделю. Еще более выразительны некоторые короткие диалоги.
     Вопрос TF-1: «Что вы хотите конкретно этим сказать?»
     Д. Медведев: «Только то, что сказал».
     Вопрос RAI: «Как вы будете отвечать на эти озабоченности своих ближайших соседей?»
     Д. Медведев: «Мы не будем отвечать ни на чьи озабоченности».
     Ответы Медведева отличаются от обычных ответов Путина (и даже его собственных до этих событий) не словоупотреблением и не уровнем эмоциональности. В них заметно нежелание ничего объяснять и кого-то в чем-то убеждать. Это констатации, за которыми ощущается уверенность в том, что растолковывать сказанное бесполезно, а значит, не нужно.
     Имеющий уши – да услышит, а не имеющий – да будет проигнорирован.
     Отличие бросается в глаза, если сравнить выступления Медведева на иностранных каналах с единственным пока большим интервью Путина компании CNN. Владимир Путин в своем репертуаре – «фирменные» метафоры («наложить в штаны») и темпераментное желание достучаться до аудитории, объяснить ей то, чего она не понимает или не знает. Скажем, долгий и утомительный для интервьюеров экскурс в историю конфликтов на территории Грузии с XVII века, обличение предвзятости Fox News, подробности боевых действий…
     Это типичный Путин. Он всегда поражал западных собеседников феноменальной памятью, быстротой реакции, знанием предмета, а также шокировал агрессивным напором, при помощи которого пытался пробить стену вежливого безразличия к приводимым аргументам. Самый характерный пример такого рода – Мюнхенская речь. Не менее характерен и отклик на нее – противоположный тому, на который рассчитывал Владимир Путин. Брошенную им перчатку никто не поднял, желающих вступить в содержательную дискуссию о наболевшем не нашлось. Откровенность Путина, которую он сам считал большим достоинством, никого не подкупила и не проняла. Западные собеседники восприняли выходку российского лидера так, как в приличном обществе принято относиться к дурно воспитанному и потому взбалмошному парвеню.
     Разница между высказываниями второго и третьего президентов объясняется не только их личными качествами.
     Владимир Путин завершал президентство на высокой антизападной ноте, но это не было сознательной целью. Путин с самого начала стремился к интеграции России в международную систему – экономическую и политическую.
     Условия такой интеграции менялись, запросы росли, но задачу никто не отменял. Сколь верной была тактика, избранная Владимиром Путиным, можно спорить, последовательностью и изяществом российская политика не отличалась. Но стратегически Кремль не отказывался от участия в «концерте наций». Страстная дискуссия о ценностях и типах демократии, развернувшаяся при позднем Путине, имела не только инструментальный характер (защита от «оранжевой чумы»), но и стремление отстоять право на «особый» путь к общему пункту назначения – современному обществу.
     Западная реакция на события в Грузии стала переломным моментом. В первые дни Москва усердно пыталась копировать косовский сценарий. И аргументация ввода войск, и описание ситуации, и предлагавшиеся шаги буквально воспроизводили 1999 год и действия Запада по отторжению части сербской территории. У Кремля была надежда, что США и Европа примут свою собственную логику, если она вернется к ним уже в российском исполнении.
     Этого не случилось. России никто не поверил, а степень всеобщей поддержки Михаила Саакашвили буквально шокировала российское общество и политический класс. Стало понятно, что пойти косовским путем (резолюция Совбеза ООН – фактическая суверенизация спорных территорий – признание бесперспективности переговоров – признание независимости) никто не даст. Вопреки полной аналогии с югославским случаем и, как казалось Москве, очевидному нарушению тбилисским руководством базовых ценностей Запада.
     Тогда и произошел перелом.
     Желание что-то доказывать и пробивать дипломатическими средствами сменилось готовностью действовать в одностороннем порядке, полагаясь только на себя и не ожидая согласования.
     Судя по высказываниям Дмитрия Медведева, это не ситуативное и однократное решение, а новая модель поведения. «Стратегические партнерства», расплодившиеся в последние 15 лет, фактически отменяются. Приоритетной становится стратегическая самостоятельность (ее можно назвать и одиночеством). Задача интеграции куда-либо больше не ставится, зато цель консолидации сферы влияния для укрепления позиций в качестве «независимого полюса» в многополярном мире выражена четко и однозначно, как никогда прежде (пятый из принципов внешней политики, обнародованных Медведевым, – о регионах с «привилегированными интересами»).
     Подобная постановка вопроса не является антизападной, сотрудничество по разным вопросам на взаимовыгодных условиях приветствуется. Но
     политика перестает быть западноцентричной, то есть она больше не будет рассматривать все шаги сквозь призму того, как они скажутся на отношениях с Европой и США.
     Это новая ситуация. Пока трудно понять, как она практически повлияет на внешнюю и – особенно – внутреннюю политику. Но на деле это конец преемственности курсу Путина.

'Принципы' Медведева

Во внешней политике российский президент пытается соединить два разных столетия

     На этой неделе президент России Дмитрий Медведев обрисовал пять принципов, определяющих внешнюю политику Москвы. Вот два из них: защищать россиян, 'где бы они ни находились' и отстаивать 'привилегированные интересы' Москвы в ее зонах влияния. Что это – 'холодная война' ?2? Это больше похоже на возвращение в 19-й век, когда великие державы делили мир как яблочный пирог.
     То была эпоха экспансии царской России на Кавказе, в Центральной Азии и в Сибири. В ту эпоху Америка говорила Европе: 'Руки прочь от Латинской Америки'. В то время европейские монархии делили между собой колонии в Африке и Азии.
     Но эпоха эта закончилась – по крайней мере, мир думал, что закончилась. На смену ей пришла далеко не совершенная, но явно предпочтительная система глобальных институтов, международного права и договоров о правах человека, за которую человечество сражалось в двух мировых войнах.
     Поэтому соседи России начинают дрожать, когда слышат подобные разговоры в стиле 'ретро' и становятся свидетелями вызывающей страх демонстрации российской мощи в Грузии.
     Одно из неуклюжих оправданий Москвы своему вторжению заключалось в необходимости защищать 'российских' граждан. Она направо и налево раздавала российские паспорта жителям самопровозглашенных грузинских провинций Южная Осетия и Абхазия, а на прошлой неделе вопреки нормам закона признала их независимость.
     Международное право не предоставляет одной стране экстерриториальное право на 'защиту' своих граждан в другой стране. (Этот аргумент о необходимости защиты использовали в 1983 году США, вторгшись на Гренаду.) Решение проблем меньшинств – это прерогатива того государства, в котором они проживают, а также мирового сообщества.
     Интересная вещь: еще один внешнеполитический принцип Медведева заключается в соблюдении норм международного права. Это уже из практики 21-го века.
     Но пока никто не смотрит, Россия, согласно поступающим сообщениям, раздает паспорта этническим русским в Крыму, который является частью независимой Украины, и на территории которого находится российская военно-морская база. Не станет ли это предлогом для аннексии Крыма? И где Россия остановится? Как насчет миллионов русскоязычных жителей Прибалтики и соседнего Казахстана? (Бруклину волноваться ни к чему; его русские вроде бы вне зоны досягаемости.)
     Да, у России есть 25 миллионов братьев и сестер, 'оказавшихся', как выражается Медведев, в бывших республиках Советского Союза. Кроме того, у России есть 'привилегированные интересы' – особенно нефть и газ в Центральной Азии. Как бы в подтверждение заявлений президента российский премьер Владимир Путин на этой неделе заключил сделку с Узбекистаном о строительстве трубопровода, по которому будет перекачиваться газ в Европу – через Россию, разумеется.
     Естественно, Россия выдвигает и следующий принцип, добиваясь того, чтобы мир не был однополярным и не управлялся только Соединенными Штатами. Но она совершенно не в состоянии обеспечить реализацию своего пятого правила, которое гласит, что Россия не должна себя изолировать.
     Она единственная признала грузинские провинции. Показательно то, что когда Россия, Китай и страны Центральной Азии собрались на прошлой неделе на свой саммит, ни одна из этих стран не поддержала действия Москвы в Грузии, ни одна не признала независимость Южной Осетии и Абхазии.
     И хотя Евросоюз на этой неделе не сумел выступить за санкции против России, он, по крайней мере, согласился осудить ее поведение, направить помощь Грузии и отложить переговоры о партнерстве с Москвой. Есть у него и другие варианты.
     Такой остракизм, похоже, начинает немного действовать, поскольку богатая российская элита, видя, как изоляция оказывает негативное влияние на ее инвестиции, отходит в сторону от политического руководства страны.
     Своими принципами Медведев пытается соединить два разных столетия. Но пропасть между ними слишком велика, и сблизить их ему вряд ли удастся.

Россию слишком долго игнорировали и унижали. Пора научиться ее уважать

Войны с Грузией могло бы и не быть, если бы США не так отвратительно пользовались своей мировой гегемонией

     Является ли война на Кавказе предвестником новой 'холодной войны'? Или это призыв России к Западу изменить статус-кво, сохранявшийся на мировой арене с момента окончания прошлого 'холодного' противостояния?
     Вооруженные силы РФ, безусловно, не годятся для глобального противостояния с Западом. Мало того, что российская разведка 'проспала' намечавшуюся атаку Грузии на Южную Осетию, так еще военные электронные системы России и ее плохо экипированные наземные войска выглядели в ходе последних событий реликтом советской эпохи.
     Хотя совсем не обязательно использовать сверхсовременное оружие, чтобы донести посредством войны мощное политическое послание всему миру. В конце концов, наличие самой передовой армии в истории не спасает США от потери все большего числа рычагов влияния. Завоевав одного из сторонников Америки, на что не осмеливался даже Советский Союз, и показав, что Штаты потеряли свою монополию на одностороннее использование силы, Россия в открытую бросила вызов американскому 'миру', воцарившемуся после окончания 'холодной войны'.
     Войны с Грузией могло бы и не быть, если бы США не так отвратительно пользовались своей мировой гегемонией. Они начали гибельную войну в Ираке, упустили не одну возможность привлечь на свою сторону революционный режим в Иране, инициировали кампанию по 'расползанию' НАТО вплоть до границ России и самонадеянно проигнорировали возражения Москвы по поводу размещения системы ПРО в Восточной Европе. Под прикрытием 'войны с террором' США начали 'оправдывать' опасения России быть окруженной в результате американского военного вторжения в страны Центральной Азии, такие как Афганистан, Пакистан, Узбекистан, Киргизия, Казахстан и Таджикистан.
     Россия со своей стороны делает все, чтобы вернуть себе когда-то имевшиеся у нее точки опоры на Ближнем Востоке, чтобы потеснить США, которые играют сейчас сольную партию в этом регионе. Недавний визит президента Сирии Башара Асада в Москву стал прозрачным намеком на возможность восстановления былых альянсов. Россия продолжает чинить препятствия американцам, предлагающим очередные санкции против Ирана, – страны, с которой у Москвы подписаны крупные энергетические контракты и которой она собирается продать новейшие ракетные комплексы, способные воспрепятствовать возможным атакам со стороны Израился или США. Добавим к этому списание Россией Ираку большей части долга и наличие заключенных между ними выгодных контрактов по добыче нефти.
     Одной из жертв американской односторонности эпохи после 'холодной войны' стал Североатлантический альянс. Стремления США по расширению НАТО разделяют далеко не все их сторонники, а Европа и вовсе не настроена следовать примеру имульсивного президента Грузии и позволить бывшим советским балтийским республикам совместно с Польшей втянуть себя в конфронтацию с Россией. Европа, зависящая от российских энергетических поставок, не готова к новой 'холодной войне', а рассматриваемый ею как альтернатива Иран с его нефтью, в свою очередь, не угоден американцам.
     Словом, возвращение к стратегии 'холодных войн' явно не в интересах Запада. Угрозы исключить Россию из 'Большой восьмерки' или Всемирной торговой организации (ВТО) только усилят ощущение изолированности этой страны, укрепят ее авторитаризм и вынудят сыграть роль революционной силы, намеревающейся изменить статус-кво на постсоветском пространстве и за его пределами. Украина, Молдавия и страны Балтии, где русские теперь находятся в меньшинстве, но еще ждут, что все вернется, – являются потенциальными очагами проявления российского неоимпериализма.
     Однако Россия, обремененная внутренними проблемами и хроническим недостатком безопасности своих густонаселенных пограничных районов, также не заинтересована в новой 'холодной войне'. Несмотря на недавнее соглашение с Китаем о демаркации совместной границы Москва не может быть полностью уверена в истинных намерениях своего соседа с его колоссальными потребностями в сырье для растущей экономики и территориях для огромного населения.
     Война на Кавказе показала, что мировая экономика не дает полной гарантии безопасности в случае подобных конфликтов. Одно дело – все просчитать и рискнуть, правильно рассудив при этом, как в случае с Россией, что Запад не включится в войну за Грузию, и совсем другое, если Москва решит рискнуть всеми приобретенными за последние годы экономическими благами ради тотальной конфронтации с Западом.
     Ведь, действительно, война с Грузией уже бросила Россию в пучину тяжелейшего финансового кризиса со времен дефолта 1998 года – 17 миллиардов долларов было потрачено за одну неделю конфликта. Акции на Московской бирже упали в августе на 15 процентов, а Центральный банк РФ предсказывает снижение объема иностранных инвестиций в этом году на 25 процентов.
     Москве следует искать настоящего стратегического партнерства с Вашингтоном, который, в свою очередь, должен понимать, что изолированная и презираемая, Россия может причинить ему еще большие неудобства в глобальном масштабе. Игнорируемая и унижаемая США со времен окончания 'холодной войны', Россия должна быть интегрирована в новый мировой порядок, где уважаются ее интересы как возрождающейся державы, а не стать частью стратегии конфронтации с Западом.
     Шломо Бен-Ами – бывший министр иностранных дел Израиля, а ныне – вице-президент Международного центра мира в Толедо (Испания).

Ответом на этот вызов может стать лишь сочетание сдерживания и разрядки

Ни одна страна не безупречна, но сегодня путинская Россия готовится испытать на прочность европейский подход к политике в целом

     В тот момент, когда вы читаете эти строки, на другом конце Европы происходят этнические чистки. Это означает, что молодых мужчин убивают, пожилых женщин выгоняют из домов, в которых они прожили всю жизнь, деревни грабят и поджигают. Как и в Боснии, в Южной Осетии сегодня резню устраивают нерегулярные вооруженные формирования. 'Да, мы проводили операции по зачистке', – заявил лидер боевиков 'капитан Эльрус' [Эльбрус? – прим. пер.] корреспонденту Guardian Люку Хардингу (Luke Harding). Эти жестокие преступления совершаются под носом у российских военных, объявленных в одностороннем порядке миротворцами – достаточным основанием для этого послужила выдача им голубых касок. Эти этнические чистки происходят и в буферной зоне вокруг Южной Осетии, которую Россия установила в одностороннем порядке, по-своему проинтерпретировав одно из положений соглашения о прекращении огня, достигнутого при посредничестве Николя Саркози, который действовал от имени Европейского Союза.
     Эти факты, установленные на местах отважными и старательными журналистами, являются подлинной гуманитарной мерой неспособности Европы выполнить свое кардинальное обещание о поддержании мира даже у себя на задворках. Они также служат мерой продуманного стратегического вызова России всему стилю ведения политики и международных отношений, выработанному в конце ХХ века и олицетворяемого Европой. Не нужно недооценивать значимость момента.
     Следует сказать еще две вещи, которые усложняют ситуацию, но не опровергают данный тезис. Во-первых, лидеры Грузии проявили недопустимое безрассудство, устроив 7 августа эскалацию конфликта в Южной Осетии, позволив своим силам убивать и ранить мирных жителей и не сумев предвидеть сокрушительный военный ответ России – несмотря на признаки того, что он был отрепетирован. 'Мы не были готовы к такому повороту событий', – признается заместитель министра обороны Грузии Бату Кутелия. Что за безответственные идиоты.
     Во-вторых, отживающая свое администрация Буша проявила характерную для себя некомпетентность, позволив правительству Грузии лелеять даже ничтожную надежду на то, что на помощь этому Израилю Кавказа придет американская кавалерия. Об обратном постоянно предупреждал государственный департамент, но такой же ясности недоставало другим частям этой недееспособной администрации. Возмущенная реакция Вашингтона стала посмешищем для всего мира, продемонстрировав, какой удар по авторитету США нанесло вторжение в Ирак. (Не вторгайтесь в суверенные государства – этим занимаемся мы).
     Итак, действительно, виноваты также и Тбилиси и Вашингтон. Но констатация вины Америки (а в этом у европейцев нет равных) и Грузии (далекой страны, о которой большинство европейцев ничего не знает) ни на йоту не преуменьшает того вызова, который Россия бросает всему образу действий в гуманитарной сфере, сложившемуся в Западной Европе после 1945 г., и кредо, исповедуемому большей частью Европы с 1989 г.
     Здесь суть не в принципе 'территориальной целостности'. Основное содержание нового европейского подхода сводится, скорее, к некой процедурной целостности. Границы существующих государств нужно уважать, но в исключительных случаях территории в рамках тех или иных государств могут добиваться особого автономного статуса или даже выбирать курс на независимость – как Словакия или Косово или однажды, возможно, Шотландия – но всегда мирными средствами, путем переговоров и согласования, руководствуясь национальным и международным правом. 'Как' имеет даже большее значение, чем 'что'.
     Это наш фундаментальный принцип, которому Россия бросает открытый вызов. Ее тезис таков, что применение силы в одностороннем порядке ради продвижения национальных интересов – одна из тех вещей, которые делают великие державы; что постмодернистский, многосторонний, основанный на праве порядок Европейского Союза – это лишь несущественный эпизод истории ХХ века, и что, как сказано у Фукидида в диалоге с мелосцами, 'сильные делают то, что могут, а слабые подчиняются'.
     Каков же ответ Европы? Результат чрезвычайного саммита ЕС, состоявшегося в понедельник, оказался лучше, чем можно было ожидать. В отличие от последнего чрезвычайного саммита, проведенного пять лет назад в связи с ситуацией в Ираке, был сохранен минимум единства. Однако меры, о которых удалось договориться его участникам, все равно слабы. 'Слава богу, здравый смысл восторжествовал' – так прокомментировал итоги саммита явно удовлетворенный Владимир Путин. А само по себе единство оказалось слабым, отражая разные уровни энергетической зависимости от России и разный исторический опыт в отношениях с нею. Москва сделает все, что в ее силах, для того, чтобы воспользоваться этими разногласиями. В понедельник 'Известия' опубликовали занимательную цветную карту государств ЕС, разбитых на четыре категории. Британия и Польша были обозначены как 'ярые критики', а Германия, Франция, Бельгия и Италии удостоились почетного звания 'лоббистов Москвы'.
     Несколько самодовольный тон Саркози и Жозе Мануэла Баррозу на пресс-конференции по окончании саммита показался мне неуместным. Такой тон не должен проскальзывать, если вы делаете свои заявления в то время, как несчастных женщин и детей лишают средств к существованию – не сказать хуже – в результате неудачи Европы. Поражение – это не победа. А этот саммит может расцениваться как успешный лишь в том случае, если с него начнется фундаментальный пересмотр Европой всей ее политики в отношении России.
     Нам нужен 'двухколейный' подход, сочетающий элементы силового сдерживания и умелого взаимодействия – если угодно, 'холодной войны' и разрядки. Мнение Путина в России не единственное. Надежды на то, что вскоре у президента Медведева появится собственное мнение, отличное от путинского, угасли, но есть и другие – в том числе, частные мнения некоторых обеспокоенных российских капиталистов. Нужно продолжать подчеркивать, что дверь к тому стратегическому партнерству, о котором Запад мечтал в 90-е, в котором Россия была бы новой опорой либерального международного порядка, остается открытой.
     Однако нашей новой рабочей гипотезой должно быть то, что в обозримом будущем Россия останется путинской; беспощадной великой державой, твердо намеренной дать отпор влиянию Запада и восстановить сферу влияния на постсоветском пространстве в стиле XIX века; готовой прибегать к насилию, запугиванию и вымогательству ради осуществления своих национальных интересов, которые она определяет как 'защиту' миллионов русских в других суверенных государствах по периметру ее границ – например, в Крыму, являющемся частью суверенного украинского государства, где чуть больше половины населения считает себя русскими, и где размещен Черноморский флот России с базой в Севастополе.
     'Yalta, c'est fini ', объявил Саркози на пресс-конференции в Брюсселе, имея в виду раздел Европы на две сферы влияния, который, как утверждается, был совершен на ялтинской конференции в 1945 г. Но, возможно, начинается эпоха новой Ялты – в том же самом крымском городке и множеству ему подобных, которые Россия-матушка хочет окружить своей заботой. Европа должна сделать для Грузии все, что в ее силах, включая видимое присутствие на местах. Но стратегически более важно делать все, что в ее силах, для Украины, крупного и исключительно важного государства, которое (в отличие от Грузии) продолжает более-менее контролировать всю свою территорию.
     Дэвид Милибэнд был абсолютно прав, поехав туда в ответ на кризис в Грузии. ЕС должен дать Украине четкую перспективу членства. Он должен разместить на местах – особенно, в таких регионах, как Крым – своих наблюдателей, чиновников, юристов, полицейских советников и специалистов по развитию, украино– и русскоговорящих. Наш ответ должен быть реалистичным в оценках не только России, но и наших сильных и слабых сторон. Россия делает танки. У Европы слабо получается добиваться своего при помощи танков. Но мы делаем тысячу других вещей, каждая из которых меньше, мягче и медленнее танка, но со временем и с учетом перспективы членства, может стать более мощной силой. Сегодня эта европейская модель подвергается проверке на прочность.
     * 'С Ялтой покончено' – прим. пер.

Арсенал Кремля превосходит американские спутниковые системы

Запуском ракеты, способной пробить американский щит, Россия хотела напомнить всем, что она снова стала имперской державой

     Андреа Марджеллетти, председатель Центра международных исследований в Риме, аналитик и геополитик, не сомневается: испытания баллистической ракеты и приведение российского Черноморского флота в режим боевой готовности – ответ Москвы на окружение со стороны НАТО, на все более настойчивые просьбы Украины и Грузии о вхождении в Североатлантический альянс.
     «Запуск новой ракеты, – говорит Марджеллетти, – это политический шаг, направленный на демонстрацию собственной силы, прежде всего, Европе, в момент, когда не только НАТО, но и две главных опоры Старого континента, такие как Франция и Германия, занимают очень четкие позиции осуждения Кремля за его поведение в Грузии. Канцлер Ангела Меркель даже выступила с заявлением в поддержку скорейшего вступления Тбилиси в Североатлантический альянс».
     Следовательно, испытание ракеты не является сигналом против Соединенных Штатов?
     «Не только. Это политическая игра в шахматы, и я считаю, что главный получатель «сообщения» – Европа. До недавнего времени, несколько недель назад, Россия использовала по отношению к нам энергетический кран в качестве оружия. Сейчас она показывает, что снова стала сильной как раньше со всех точек зрения».
     Американский щит появился как антииранский. Сейчас кажется, что он стал антирусской стеной в сценарии новой «холодной войны».
     «Россия выступает категорически против расширения НАТО на Восток. Она видит в системе противоракетной обороны США, разворачиваемой в странах бывшего Варшавского договора, пощечину себе. Она постарается всеми способами противодействовать этому проекту».
     Но ведь раньше Москва хотела сотрудничать.
     'У русских уже есть противоракетная оборона вокруг Москвы. Трудно понять смысл предложения о сотрудничестве, если за ним не скрывается, в действительности, технологический шпионаж, потому что американский щит современнее, чем российский».
     Поэтому щит США превратился в антирусскую систему обороны?
     «Нет. Десять или двадцать ракет-перехватчиков в Польше не могут противостоять тысячам российских головок. С военной точки зрения этого не нужно. Это нужно с политической точки зрения, потому что гарантирует более масштабное присутствие Соединенных Штатов в ряде стран бывшего коммунистического блока, которые в меньшей степени, чем страны Западной Европы, сопротивляются следованию в фарватере американской политики».
     Что сейчас произойдет? Ответят ли Соединенные Штаты ускорением расширения НАТО на Восток, принятия в альянс таких стран, как Грузия и Украина?
     «Это было бы стратегической ошибкой, которая привела бы к большей напряженности, чем к положительному результату. Такая страна, как Россия, за последние два столетия много раз подвергавшаяся нападениям с Запада, страдает комплексом окружения, который можно понять. Кроме того, страны, прожившие под игом коммунизма, первыми и с большим рвением хотят принять любую американскую инициативу, стараясь ввести в трудное положение могучего русского соседа. Глобальная стабильность находится под угрозой».
     А российские корабли в Средиземноморье? Какой смысл расширять фронт?
     «Возврат российских кораблей в Средиземноморье очень много значит. Во время «холодной войны» Москва противопоставляла Средиземноморскую эскадру ВМФ 5-му флоту США. С распадом СССР присутствие военных российских кораблей здесь почти исчезло. Сейчас они хотят вернуться с размахом. Это желание продемонстрировать еще большую мощь. Даже если западное военно-морское превосходство сейчас тотальное».
     Чем закончится игра мускулами сверхдержав?
     «Мы не идем навстречу прямому военному столкновению. Нет ни политических условий, ни заинтересованности. И потом, Запад должен подумать, что полезнее: иметь Грузию в НАТО или Россию в качестве союзника для глобальной стабильности и в борьбе с международным терроризмом».

Тяжелое наследие СССР

Режим, угнетающий свой народ, всегда представляет опасность для своих соседей

     В большинстве анализов и комментариев, посвященных российско-грузинскому кризису, ни слова не говорится о коммунистическом наследие, которое он выявил. Распад СССР произошел менее двух десятилетий назад, но создается впечатление, что мы обо всем позабыли. Однако, не уделяя должного внимания этому наследию, невозможно понять, что происходит сейчас на Кавказе.
     Ряд доброхотов оправдывают нынешнюю политику России тем, что она – преемница Советского Союза, но при этом игнорируют коммунистическую составляющую этого почившего в бозе государства. Нам говорят, что Москва хочет всего-навсего вернуться к границам СССР, как будто бы они принадлежат ей по праву. Странная историческая концепция.
     СССР рождался в огне и крови, подавляя не только народы Кавказа, но и другие, проживавших на западных и северных его границах. СССР укрепился, эксплуатируя народы, заселявшие его регионы, навязав им коммунистическую систему. Сотни тысяч мужчин, женщин и детей были убиты или подверглись массовым депортациям, платя жизнями за эту империалистическую политику. Говорить сейчас о границах СССР для оправдания политики России, значит заниматься историческим ревизионизмом, забывая о трагедиях, которые стоят за этим.
     Зачем замалчивать это прошлое, оставившее свою печать на руководителях России? Отстаивая свои права на новый имперский порядок, они думают именно о советском прецеденте. Владимир Путин, который – вряд ли кто в это усомнится – правит в Москве, испытывает ностальгические чувства по советской эпохе. Не он ли в конце 1990-х годов заявил, что распад СССР стал самой страшной катастрофой из всех, что имели место в России? Но Путин тоскует не по застою СССР времен Брежнева, а по триумфальной и преступной эпохе Сталина.
     Российским историкам Кремль вменил в обязанность реабилитировать диктатора, сделать из него национального героя. Добавим, что до сего времени ни один из руководителей России не счел нужным покаяться за прошлое. Напротив, Путин и окружающие его люди в погонах с гордостью говорят о своей приверженности чекистским традициям, политической полиции, известной под разными именами (ГПУ, НКВД, КГБ . . . ), бывшей оружием коммунистической партии, исполнителем всей грязной работы.
     Осмелюсь провести рискованную, но уместную параллель. Что было бы, если в середине 1960-х годов, то есть где-то два десятилетия спустя победы над нацизмом, Германией руководили бы люди, испытывающие ностальгию по Гитлеру, или, что еще страшнее, духовные наследники СС и Гестапо (чем в свое время являлся бывший КГБ, из которого вышли Путин и его окружение). Представим также, что эта Германия решила бы, к примеру, вернуть себе Судеты. Мы бы и в этом случае так же легкомысленно говорили о 'естественных границах'?
     Грузины в первую очередь не хотят возврата назад, потому что прекрасно помнят советскую оккупацию. Это же относится и к Молдавии, Крыму, Украине (не они ли стоят первым номером в списке восстановления СССР?), не говоря уже о странах Центральной и Восточной Европы, Балтии, наших европейских соотечественниках. Эти народы не страдают от поразившей нас амнезии и боятся имперской политики Москвы.
     Безусловно, можно в целях легитимизации политики Кремля упомянуть о славянских корнях народов ряда стран, но почему бы не предоставить этим народам право самим решать, хотят они ли нет находиться на орбите Москвы? Путинский режим, который ненавидит демократию из страха, что ему придется в один прекрасный день держать ответ перед свободными избирателями, этой логики не придерживается. Силовики, стоящие у власти в Кремле, воспринимают мир только в терминах соотношения сил. Эти чекисты, сироты Сталина, не знают другой политической культуры.
     Демократическая Россия не бросилась бы очертя голову в эту военную авантюру. Что же касается тех, кто интерпретирует политику Кремля как реакцию на попытки Запада взять его в кольцо, переложить вину на Вашингтон, что де тот подтолкнул Москву к этим действиям, то эти люди закрывают глаза на особенную природу этого режима. 'Вредоносная дипломатия', вот уже несколько лет практикуемая Путиным на международной арене (газовый шантаж, блокирование иранского ядерного досье, единый фронт с Китаем, поставки оружия Сирии . . . ), не может не возбудить подозрительность западных стран. Эта дипломатия вписывается в политику, которую проводит Кремль внутри страны. Режим, угнетающий свой народ, всегда представляет опасность для своих соседей. Путинская 'милитарократия', набросив узду на россиян, перешла в наступление за границей. И, как и любой сильный режим, он умело разыгрывает националистическую карту, чтобы заставить людей уверовать в свою легитимность (Олимпийские игры в Пекине явились идеальном тому примером).
     Если мы 'ратифицируем' этот акт насилия Кремля во имя геополитического фатализма (так называемой 'зоны влияния' Москвы), то окажем наихудшую из услуг российскому народу, самой России и ее соседям. Путин, у которого будут развязаны руки в Грузии, решит, что может еще больше угнетать свой народ и станет заглядываться на другие страны 'ближнего зарубежья'. В советские времена шутили, что СССР имеет границы, с кем хочет. Этого (пока) еще нельзя сказать о нынешней России, но сильный человек Кремля, несомненно, об этом мечтает.
     Анализируя этот кризис нельзя ни в коем случае пойти по неверному пути. Кавказский вопрос не знаменует собой возвращение российской державы на международную арену, но скорее свидетельствует о том, как невообразимо трудно этой стране окончательно покончить с коммунизмом, из-за того что она до сих пор не смогла, да и не захотела, встретиться лицом к лицу со своим страшным прошлым. В нынешней ситуации, помимо государственных соображений, присутствует важная нравственная составляющая, которая должна убедить наши демократические страны в правоте их позиции по отношению к противнику (не стоит бояться этого слова), который был бы не прочь установить свой порядок в Европе, теперь, когда он уже сделал это у себя дома, взяв за источник вдохновения историю, осужденную здравым смыслом.
     Тьерри Вольтон – историк, эксперт по коммунистическим системам.

Мир без ориентиров

Мир еще более анархичен, чем шестьдесят лет назад. Мы все остались без ориентиров. Как «Титаник»

     «Господа, я пожелал встретиться с вами сегодня вечером в отсутствие ваших самых ближайших сотрудников, чтобы с исключительной конфиденциальностью предложить вашему вниманию позицию моей страны по серьезным проблемам, с которыми мы сейчас столкнулись».
     Так в Белом доме 3 апреля 1949 года накануне рождения Североатлантического альянса американский президент Гарри Трумэн в конфиденциальной обстановке сообщил союзникам, что такое «холодная война». Слушать его, с почтительностью и малой охотой к возражению, собрались министры иностранных дел, и среди них наш Карло Сфорца.
     Для Трумэна проблемой был не столько «подавляющий военный потенциал СССР», сколько «угроза коммунизма, как идеи». Поэтому Запад сначала должен был сдержать советскую экспансию, а потом «с надежной позиции силы удалить из несоветского мира причины экономических и социальных конфликтов, на которых процветает коммунизм», и «создать активные контрмеры, которые подрывают основу советской мощи».
     Стратегическое столкновение, которое нужно выиграть оружием политики и экономики, не рискуя начать войну с советским колоссом.
     Акцент делался на soft power (мягкая мощь – прим. перев.). Поэтому была необходима солидарность всех союзников, «потому что только совместными действиями можно надеяться достичь цели, которая является общей для нас, чтобы избежать неприятных последствий, которые, в конце концов, могут заставить нас принять меры подобные тоталитарным».
     В нескольких фразах Трумэн обрисовал сущность «холодной войны», в которой решающим фактором была не постоянная напряженность между двумя сверхдержавами-противниками, а использование этой напряженности между Вашингтоном и Москвой для укрепления соответствующих блоков. И для удержания под контролем самых строптивых партнеров.
     Это было нелегко для англичан и французов, а также для бельгийцев и голландцев, которые отказались от своих империй, чтобы оказаться под американской опекой.
     А особенно для Парижа, который за шестьдесят лет пережил три немецких оккупации, переварить постепенное вовлечение Западной Германии – а тем более объединенной после 1990 года – в Североатлантические структуры, было почти анафемой.
     И, тем не менее, форс-мажор – военная разруха и ощущение советской угрозы – убедили западноевропейцев принять обращение Трумэна. На противоположном фронте с более жесткими методами Сталин добился того же, цементируя вокруг Москвы обширную империю, которая простиралась до полу-Берлина.
     Сегодня кое-кто на Западе утверждает, что СССР вернулся, переодетый Российской Федерацией. И что Путин – соперник Сталина. С другой стороны, в России многие – почти все – уверены после иллюзий начала девяностых годов, что Америка снова Враг. Поэтому нас ждет вторая «холодная война».
     Легко возразить, что история не повторяется, и что призывы служат пропаганде, и в меньшей степени пригодны для анализа. Более того: даже принимая из любви к аргументу, что Россия – это новый Советский Союз, пусть даже уменьшенный, и что у Америки в голове только мысль о ликвидации Москвы, не хватает основных ингредиентов «холодной войны». Начиная с блоков.
     После восьми лет президентства Клинтона и стольких же лет Буша Североатлантический блок существует только на бумаге.
     Он расширился за счет включения большинства бывших государств-сателлитов Москвы и даже прибалтийских республик, аннексированных Сталиным, но именно поэтому он больше не является блоком. А только разноцветным сборищем пестрых племен, в котором каждый за себя и никто за всех.
     Что же касается Путина, то бывший Варшавский договор – это сегодня наконечник стрелы самого антироссийского (антисоветского?) фронта НАТО.
     Вокруг Москвы пока нет надежных союзников, только случайные партнеры, заинтересованные в использовании напряженности в российско-американских отношениях для своих целей.
     Этот мир еще более анархичен, чем шестьдесят лет назад. Конечно, он более интересен и богат новыми/старыми героями (Китай) или желающими быть таковыми (Индия, Бразилия). Он переполнен как обещаниями, так и потенциальными, если уже не действующими, угрозами.
     Десять лет назад кое-кто считал, что мы перешли от двух хозяев к одному. Но это невозможно. Никто, даже Америка на вершине своей славы, не может управлять миром.
     И сейчас, когда на хозяев смотрят максимум как на крестных отцов (игра итальянских слов «padrone»– хозяин, «padrino»– крестный отец, а также суффиксов: увеличивающего «one» и уменьшительного «ino»– прим. перев.), все становится возможным. Даже то, что Грузия бросает вызов России. И что Путин использует это, чтобы отомстить за пережитые унижения.
     В Грузии закончилось время наступившего после «холодной войны» переходного периода. Мы все остались без ориентиров. Как «Титаник».

Кто начал войну в Грузии?

У России и Грузии было огромное количество причин, чтобы начать войну и без чьей-либо подсказки

     Ничто так не способствует возникновению теорий заговоров как война в каком-нибудь отдаленном месте. Последнюю теорию озвучил особенно хорошо подготовленный источник. В своем интервью CNN на прошлой неделе российский премьер-министр Владимир Путин обвинил Соединенные Штаты Америки в разжигании войны в Грузии в целях продвижения кандидатуры Джона Маккейна (John McCain). Он утверждал, что 'прямо в зоне боевых действий находились граждане Соединенных Штатов', а также, что находиться там они могли 'только по прямому указанию своего руководства'. Не соглашаясь напрямую с утверждениями Путина, многие европейские официальные представители на самом деле подозревают, что американцы причастны к данному кризису в большей степени, чем сообщалось ранее. Возможно, как говорят некоторые европейские политологи, это стало одной из причин, по которой лидеры Евросоюза на этой неделе так и не договорились о введении конкретных санкций против Москвы в связи с ее авантюрой в Грузии.
     Упреки Москвы, усиленные откликами блогеров, по-манихейски смотрящих на мировую политику и видящих в ней непримиримую борьбу света и тьмы, наверняка зазвучат еще громче после прибытия завтра в Тбилиси вице-президента США Дика Чейни (Dick Cheney). Этот человек, часто выступающий за активное американское вмешательство, наверняка подчеркнет роль Грузии как знаменосца свободного мира и объявит о выделении 1 миллиарда долларов американской помощи на восстановление этой разрушенной в результате войны страны. Его присутствие наверняка будет увязано с прибытием военных кораблей США в Черное море, на которое Путин уже пообещал реагировать 'спокойно'.
     И хотя остается масса вопросов по поводу того, зачем Грузия вступила в такую самоубийственную войну, возникает опасность, что роль США в ней будет особенно преувеличиваться. Пока никто еще – ни Путин, ни другой человек, не нашли доказательств того, что конфликт этот спровоцировали Соединенные Штаты или американские советники.
     Тем не менее, никак нельзя сказать, что Вашингтон является в этом деле незаинтересованной и беспристрастной стороной, поскольку он поддерживал особенно тесные отношения с правительством грузинского президента Михаила Саакашвили. Саакашвили окончил юридический факультет Колумбийского университета и какое-то время работал в нью-йоркской юридической фирме, прежде чем заняться в 90-е годы политикой в рядах грузинской оппозиции. Имеется масса сообщений о том, что часть организаций, готовивших 'революцию роз' 2003 года, в результате которой был свергнут предшественник Саакашвили Эдуард Шеварднадзе, получала финансирование от правительства США. Когда Саакашвили в 2004 году пришел к власти, Америка продолжала оказывать ему мощную финансовую поддержку. Так, грузинская армия в значительной мере укреплялась за счет американской военной помощи и благодаря содействию американских военных советников в ее обучении. (Грузия также направила 2000 своих военнослужащих в Ирак воевать в одном строю с американцами.) Некоторые граждане США, например, сын бывшего губернатора Вермонта Мадлен Кунин (Madeleine Kunin) Дэниел Кунин (Daniel Kunin), работали высокопоставленными помощниками в администрации Саакашвили. Старший советник кандидата в президенты от Республиканской партии Джона Маккейна (John McCain) Рэнди Шунеманн (Randy Scheunemann) до недавнего времени лоббировал интересы Грузии. А у грузинского президента в США есть друзья в весьма высоких кругах. Среди них кандидат на пост вице-президента от демократов Джо Байден (Joe Biden) и сам Маккейн.
     Наверняка заявления президента Джорджа Буша и ему подобных усилили надежды Саакашвили на помощь со стороны США, которую он в конечном итоге так и не получил. Однако это еще далеко от активной роли в подготовке военных действий. Правда заключается в том, что у России и Грузии было огромное количество причин, чтобы начать войну и без чьей-либо подсказки. У Путина, ненавидящего Саакашвили за его явное пренебрежение к Москве и тесные связи с Западом, были веские основания для нападения на Грузию и свержения грузинского президента. Саакашвили же сделал ставку на 'возврат' двух вышедших из состава Грузии территорий под свой контроль.
     Пока остается неясным, кто из них сделал первый шаг. Россия заявляет, что в ночь 7 августа, когда началась война, она просто ответила на грузинское нападение на столицу Южной Осетии Цхинвали, поскольку возникла угроза жизни проживающих там русских и осетин. Но таким сценарием никак нельзя объяснить хорошо задокументированное наращивание группировки российских войск с весны этого года вдоль границы с Южной Осетией, благодаря которому туда удалось ввести до 150 танков в течение буквально нескольких часов после получения приказа к наступлению.
     Российские руководители вначале заявляли, что 7 августа в Южной Осетии до прибытия российских войск погибло почти 2000 мирных жителей. Затем Россия снизила цифру потерь до 133. Этого явно недостаточно, чтобы говорить о 'геноциде', которым можно было бы обосновать мгновенную иностранную интервенцию. Представители правозащитной организации Human Rights Watch, посетившие все четыре больницы этого региона вскоре после боев, говорят, что у них имеются доказательства гибели той ночью всего 44 человек.
     Однако утверждения Грузии о том, что войну начала Россия также довольно неубедительны. В интервью журналу TIME Саакашвили заявил, что приказал своим войскам нанести удар по югоосетинскому городу Цхинвали только после того, как Россия начала вторжение в Грузию. Он утверждал, что цель этого удара заключалась исключительно в сдерживании российского наступления в течение двух суток, чтобы мировое сообщество получило запас времени и начало действовать. Но ни 7 августа, ни в течение последующих трех-четырех дней грузинское руководство ни слова не говорило о том, что русские первыми начали вторжение. Оно заявляло только то, что войска Грузии отвечают на активизировавшиеся обстрелы грузинских позиций со стороны поддерживаемых русскими югоосетинских сил, которые вели огонь из 120-миллиметровых минометов.
     Зерна правды могут быть в утверждениях и той, и другой стороны. Возможно, Саакашвили думал, что его войска смогут одним молниеносным ударом сломить сопротивление обороняющихся югоосетинских формирований, не спровоцировав при этом ответных действий России. Наверняка, ложная уверенность Саакашвили в том, что западные союзники вмешаются и дипломатическими средствами сдержат Россию, подтолкнула его к таким расчетам. Россия, со своей стороны, вполне могла спровоцировать Саакашвили на такие действия (посоветовав южным осетинам активизировать обстрелы грузинских позиций), чтобы получить предлог для вторжения.
     'Грузия просчиталась, но и все мы просчитались тоже', – заявил один работающий в этом регионе дипломат. Однако всем этим нельзя оправдать применение Россией чрезмерной военной силы в ходе вторжения, а также нарочитое пренебрежение международным общественным мнением, которое Москва демонстрирует с момента начала конфликта. Конфликт этот пока не завершен, и обвинений будет еще очень много. Но когда дело дойдет до поиска и наказания виновных, вряд ли у кого-то будут серьезные основания для того, чтобы в первую очередь указать пальцем на США.

Россия дала Грузии коллективную оценку

Добившись в ОДКБ поддержки своей позиции

     Российская дипломатия вчера одержала важную внешнеполитическую победу. По итогам московской встречи глав МИД стран-членов Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) было принято совместное заявление, в котором вся вина за конфликт в Южной Осетии возлагается на Грузию. Заодно члены блока поддержали пакет предложений РФ, касающийся глобальной безопасности, включая идею президента России Дмитрия Медведева разработать соответствующий европейский договор. Свой успех Москва постарается развить на сегодняшней встрече глав государств ОДКБ.
     Вчерашняя встреча глав МИД ОДКБ принесла России желанный успех в непростом деле получения международной поддержки своих действий в отношении Грузии. Заявление, принятое по ее итогам, можно считать самой пророссийской оценкой недавней войны на Кавказе. В итоговом документе главы МИД «семерки» – Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, РФ, Таджикистана и Узбекистана – поддерживают «активную роль РФ в содействии миру и сотрудничеству на Кавказе»; выступают «за обеспечение прочной безопасности для Южной Осетии и Абхазии на основе Устава ООН, Хельсинкского заключительного акта от 1975 года» и настаивают на «неукоснительном выполнении принципов урегулирования, выработанных президентом РФ и президентом Франции (план Медведева-Саркози.– «Ъ»)».
     Впрочем, самой приятной для России является та часть документа, в которой страны ОДКБ выражают «глубокую озабоченность предпринятыми грузинской стороной военными действиями в Южной Осетии, приведшими к многочисленным жертвам среди мирного населения, гибели российских миротворцев и тяжелой гуманитарной катастрофе».
     Таким образом, «семерка» дружно возложила на Тбилиси всю ответственность за недавний конфликт на Кавказе, что сейчас крайне важно для России. Особенно на фоне почти провального саммита Шанхайской организации сотрудничества (о саммите ШОС «Ъ» писал 27 августа), члены которой всего лишь выразили «глубокую озабоченность в связи с возникшей напряженностью вокруг югоосетинского вопроса», призвав «мирно разрешать существующие проблемы». «ОДКБ – это не ШОС. Там возникли сложности с Китаем, а в этом блоке у нас самые близкие и верные партнеры как в экономической, так и в военно-политической сфере»,– заявил «Ъ» высокопоставленный собеседник в МИД РФ.
     Помимо оценки событий на Кавказе страны ОДКБ порадовали Россию одобрением ее инициатив, касающихся глобальной безопасности. Они высказались за выработку Москвой и Вашингтоном новых договоренностей взамен истекающего через год договора о сокращении наступательных вооружений (СНВ) и договорились вместе готовить договор о европейской безопасности. Автором последней идеи является президент РФ Дмитрий Медведев – он выдвинул ее в новой концепции российской внешней политики, подписанной в середине июля. «Мы условились наладить совместную работу по подготовке и заключению договора о европейской безопасности. Это очень важное решение»,– торжествовал вчера глава МИД РФ Сергей Лавров (о внимании российского телевидения к встрече глав ОДКБ и заявлению господина Лаврова см. «Доступ к теле» на стр. 4).
     Вчерашний успех Москва попытается развить на сегодняшней сессии Совета коллективной безопасности ОДКБ, в котором примут участие президенты стран организации. «На саммите также планируется принять итоговый документ, и теперь есть все основания полагать, что его тональность будет выдержана в нужном нам русле»,– выразил надежду источник «Ъ» на Смоленской площади. На сегодняшнем саммите ожидается принятие обширного коммюнике с оценкой как конфликта в Южной Осетии, так и общего положения в мире и роли в нем ОДКБ. Причем российская сторона продвигает среди партнеров мысль о том, что коммюнике должно принять вид некоего программного документа, в котором наряду с осуждением Грузии будет недвусмысленно заявлено о недопустимости дальнейшего расширения НАТО в сторону границ государств-участников ОДКБ и размещения элементов американской ПРО в зоне интересов этой организации.
     Между тем на фоне многочисленных заявлений стран ОДКБ осталось незамеченным то, что ни один из членов организации не одобрил признания Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, что на сегодняшний день является приоритетной задачей российской дипломатии. По сути, партнеры РФ удачно решили для себя важную дилемму – с одной стороны, они выполнили союзнические обязательства и поддержали Москву. А с другой,– сделали это в такой форме, чтобы не навлечь на себя гнев Запада. Их никто не сможет упрекнуть даже за антигрузинский пассаж в итоговом заявлении ОДКБ, поскольку на этой неделе тот факт, что именно Тбилиси первым начал боевые действия в Южной Осетии, признал даже Европарламент. Так или иначе, но России теперь предстоит потратить немало усилий, чтобы найти единомышленников, согласных вслед за ней признать две кавказские республики. Хотя после того, как это вызвалась сделать Никарагуа, Москве станет хоть немного легче.

«Распространяли лживые слухи о разгроме передовых частей российских войск»

МИД объяснил, за что в Южной Осетии арестовали граждан России

Ящик Пандоры для России

Принцип права наций на самоопределение не совместим с выживанием нашей федерации

     Война в Южной Осетии и Грузии всколыхнула эмоции, вызвала мощные патриотические, с признаками шовинизма, чувства в сердцах нашего народа. Достаточно послушать Михаила Леонтьева, чтобы ощутить на себе горячее дыхание ненависти. В сентябре можно ожидать мощную инъекцию псевдопатриотической апологии действительного со стороны людей прохановско-дугинского типа. Если почитать блоги, хотя бы в моей газете, то можно увидеть, что у многих так называемых «записных патриотов» блогосферы буквально сорвало крышу в припадке ностальгии по прошлому величию.
     Представители этой «первой колонны», идеологически обслуживающей руководство, – всегда среди тех, кто в шовинистическом угаре одобряет неочевидные действия властей. Так было с требованием смерти троцкистско-бухаринской сволочи, расстрела паникеров и провокаторов, предупреждавших, что война с Гитлером на носу, бездумным одобрением ввода войск в Венгрию, Чехословакию, Афганистан. Они всегда одобряют любые репрессии против своего народа, будь то вейсманисты-морганисты или Солженицын. Всегда самым либеральным в их меню преследований инакомыслия является предложение лишить гражданства и выслать. Им очень хочется распространить агрессивный внешнеполитический курс на поиск, разоблачение и уничтожение «пятой колонны» внутри страны. Все это всякий раз выдается за патриотизм, поддержку курса на величие, надо полагать.
     Однако всегда оказывается, подчеркиваю – всегда, так, что после смерти вождей и их курс подвергается беспощадной критике. Как ни странно, со стороны преемников прежде всего. Что, впрочем, и неудивительно, ведь они-то знают или догадываются об ошибке еще в момент ее совершения. Только боятся сказать об этом вслух.
     Какое из решений прошлого выдержало проверку историческим временем? Введение однопартийной системы? Высылка Сахарова? Расстрел делегатов ХVII съезда партии или командного состава РККА? Оккупация восточноевропейских стран? Война в Афганистане? Поддержка национально-освободительного движения во всем мире? Расстрел забастовщиков в Новочеркасске? Вечное стремление «землю крестьянам раздать», будь то в Гренаде или Кабуле, всегда замешано на полном игнорировании интересов собственных крестьян. Потому что агрессивный интернационализм всегда требует усиления централизации власти и процедур принятия решений. Почти как в условиях военного времени.
     За что были репрессированы и сосланы десятки миллионов крестьян и членов их семей в ходе поголовной коллективизации? Разве можно найти хоть в одной газете того времени открытое осуждение геноцида российского крестьянства? А всех, кто сомневался и «смел выйти на площадь в тот назначенный час», ожидало шельмование и преследование. Такова традиция. Традиция некритического «всенародного одобрения» действий власти. Нужно наконец-то понять, что в интересах России – подвергать скрупулезному анализу мотивы и последствия тех или иных решений высшего руководства. Это, конечно, должны делать политики и журналисты. Это их предназначение, их главная потребительная стоимость для общества. В отсутствие сегодня политиков, эта гражданская нагрузка почти целиком падает на пишущее сообщество.
     Я считаю, что наши действия в ответ на развязывание войны Грузией были правомерными. Более того, в стиле Израиля в Ливане и Сирии, США в Афганистане и Ираке, а до этого еще и в Судане, у нас было легитимное обоснование желания уничтожить и подавить точки противника, угрожающие жизни наших граждан. Можно было почти легально уничтожить весь военный потенциал Грузии. И… отойти на исходные рубежи. Объявить встревоженным соседям из Украины и Прибалтики, что мы можем пообещать: вам бояться нечего, мы не будем бомбить ваши города, если не будет убийств российских граждан. Не тронете – можете не опасаться ничего. Эту логику в состоянии понять даже самые консервативные американцы.
     Теперь о признании. Для меня это самый неочевидный шаг Дмитрия Медведева. Логика моих сомнений проста. Мы не признавали Южную Осетию и Абхазию 15 лет. Значит, это не соответствовало нашим национальным стратегическим интересам. Не могли такие разные люди, как Ельцин и Путин, случайно вести себя в этом вопросе одинаково. Нет, они не признавали эти республики совсем не случайно. Руководя таким сложным и противоречивым образованием, как Российская Федерация, оба наших президента понимали, что выполнить свою конституционную клятву о защите единства территории можно лишь, опираясь на принцип территориальной целостности. Принцип права наций на самоопределение в наших условиях несовместим с выживанием федерации. По крайней мере объяснить в те годы, почему чеченцы не могут жить отдельно, было нельзя. Кстати, Запад, скрепя сердце, но особенно после 11 сентября, признал легитимность использования любой силы в борьбе с чеченскими сепаратистами для обеспечения территориальной целостности.
     Я беседовал со всеми ведущими западными дипломатами в Москве накануне признания независимости Косово. Все они говорили примерно одно и то же. Сценарий последующих действий был прописан понедельно, вплоть до учета пиков уличных протестов в Белграде с последующим принятием новой реальности. Все они в качестве реальной альтернативы ожидали признания Россией Южной Осетии и Абхазии. В конечном итоге взаимные претензии должны были бы аннигилироваться к взаимному удовольствию.
     Но мы удивили. Россия не ответила. Не признала Южную Осетию и Абхазию. Для меня это совершенно очевидное подтверждение того, что признание сепаратистов не является нашим стратегическим приоритетом. Нас вполне устраивал мандат миротворцев и подвешенное состояние проблемы. Это в конце концов была головная боль Тбилиси.
     И вот теперь, после провокации Саакашвили, мы, выступая вторым номером, действуя по навязанному сценарию, признаем сгоряча тех, кого не признавали на холодную голову. Я даже могу предположить, что Саакашвили, из ненависти к России и русским и будучи человеком не без способностей, как мальчиш-плохиш, решил сделать Главному Буржуину бесценный подарок – создать прецедент для последующей легитимизации растаскивания России по частям. Возможно, в этом и состоит миссия Саакашвили на этой земле. Он скоро уйдет, но удавшаяся провокация до конца дней будет греть его душу.
     Наши лидеры неоднократно утверждали, что признание Косово откроет ящик Пандоры. Нас никто не послушал. Потому что США, Германии, Великобритании этот самый ящик Пандоры не страшен, там нет реального сепаратизма. Признанием Косово открывался ящик Пандоры для нас. Нет на земле страны, более всего способной пострадать от «принципа домино» в вопросах самоопределения наций. Так что его вскрывали скорее всего адресно.
     Сейчас конъюнктура рынков и наших валютных запасов такова, что сила на нашей стороне, что и подтвердила Европа, продемонстрировавшая энергетическое миролюбие на своем саммите 1 сентября. Но что будет, когда бюджет станет дефицитным, а торговый баланс – с отрицательным сальдо? А это случится уже скоро, через пару лет. Колоссальные бюджетные обязательства растущего госсектора и монстров госкапитализма делают центральную власть уязвимой в глазах простых людей, электората. Я предсказываю рост сепаратистских настроений со стороны корыстных национальных элит, которые всегда склонны шантажировать центр в угоду своим материальным интересам.
     Кадыров в Грозном ведет себя как король, вернее – шейх, раздаривая направо и налево «Лендкрузеры» футболистам и тренерам за победы в матчах чемпионата, четырехкомнатные квартиры и полмиллиона денег олимпийцам. Кто из губернаторов может себе такое позволить? В Амурской области одного любителя футбола немедленно сняли, как только узнали, что он поддерживает команду «Амур» за счет энерготарифа.
     Конечно, мы являемся свидетелями компромисса между Центром и региональными элитами на Кавказе. Вы нам обеспечиваете порядок, отсутствие сепаратизма и правильное голосование, а мы вам – бюджетные ресурсы. При не очень пристальном внимании к тому, как они расходуются.
     Как только элита столкнется с бюджетным напряжением, она перестанет быть лояльной. Это особенность региональной политики во всех странах, где этнические или религиозные меньшинства компактно проживают на той или иной территории.
     Что мы теряли, если бы не признали эти республики? Деньги мы им и так даем. Теперь вот 10 миллиардов обещали. Они нам не дают ничего. Правда, в ресторане «Семифредо», в центре Москвы, я периодически натыкаюсь на никогда не унывающего лидера одной из теперь уже признанных республик в веселой компании, и, возможно, оплата его счета дает заметную прибавку в столичный бюджет. И все.
     Мой ответ – ничего не теряли. После такого военного удара угроза возможного признания была бы более сильным переговорным ресурсом нашей страны в ее непростых взаимозачетах с Западом. Более того, в логике размещения в Европе своих элементов ПРО, на случай гипотетической угрозы со стороны Ирана, у нас появлялась возможность создать мощный военный укрепрайон в зоне конфликта. Поскольку враждебный, агрессивный и антироссийский характер тбилисского режима очевиден всем. Саакашвили не дает забыть об этом ни на день. Этого военного ресурса было бы абсолютно достаточно для гарантии безопасности Южной Осетии и Абхазии.
     Не скажу, что видел своими глазами стратегии Запада о расчленении России. Но мне очевидно, что Запад не будет испытывать дискомфорта, если Россия будет дробиться. Ему удобнее мелкие партнеры, с ними проблем нет. Вся постсоветская история доказывает это. Так что идеологическая поддержка принципа самоопределения наций на Кавказе будет обеспечена бюджетными тратами.
     К сожалению, я практически не вижу способов удержать страну от распада, если не осуществить ряд непростых шагов. Мне кажется, что без принятия всенародным референдумом новой Конституции, превращающей Россию в унитарное государство, в долгосрочной и даже среднесрочной перспективе единство страны будет сохранить очень трудно. Сейчас, при том ресурсе всех типов власти, что имеются в распоряжении Кремля, и том патриотическом подъеме, что царит в умах сограждан, это сделать пока еще можно. И не стоить забывать, что де-факто последние годы наша страна жила по принципам унитарного государства в вопросах распределения бюджета и кадровой политики. И ничего.

Формула войны

Выходя за пределы рационального выбора, стороны конфликта утрачивают контроль над ситуацией

     «Пятидневная война» между Россией и Грузией заставила пересмотреть множество рациональным образом разработанных планов как в сфере бизнеса, так и в личной жизни. Вряд ли существуют модели, способные объяснить – и уж тем более предсказать – резко возросшую волатильность российского фондового рынка, одним из факторов которой и стала война в Южной Осетии. Вряд ли было много экспертов, ожидавших проблемы с подписанием контракта между «Газпромом» и канадской компанией Enbridge о совместном строительстве и эксплуатации терминала для перевалки сжиженного газа, – настолько выгодным казался этот проект обеим сторонам. Да и единственный ли это случай?
     С точки зрения экономической науки и бизнес-сообщества война отнюдь не всегда противоречит рациональным соображениям. Ряд экономистов, оставляя ее гуманитарные проблемы в стороне, призывают увидеть в некоторых стратегиях конфронтации рациональное зерно. Так, нобелевский лауреат 2005 года в области экономики Томас Шеллинг получил известность, в частности, благодаря своему анализу рациональной стратегии brinkmanship, в переводе с английского – балансирования на грани войны. Почему же рациональные аспекты в случае российско-грузинского конфликта оказались на втором плане, уступив место форс-мажору и неопределенности, которые, наоборот, подрывают сами основы рациональных стратегий в политике и бизнесе?

УМЕРЕННАЯ КОНФРОНТАЦИЯ
     Шеллинг утверждает, что балансирование на грани войны является вполне рациональной стратегией развития конфликта. Состояние ограниченной, «тлеющей» войны может оказаться выгодным для обеих сторон конфликта с точки зрения избегания рисков, связанных с открытым противостоянием и развязыванием полномасштабных военных действий. Согласно теории игр (именно за работы в этой области Шеллинг и получил Нобелевскую премию), угроза перерастания конфликта в полномасштабную войну, даже если вероятность такого развития событий выглядит низкой, может оказаться достаточным сдерживающим фактором. Сторонам конфликта выгоднее достигать своих целей, не неся издержек войны на уничтожение.
     «Тлеющая» война в Южной Осетии и Абхазии наблюдалась уже давно. Регулярные обстрелы, захваты «диверсионных групп» и сбитые разведывательные беспилотные самолеты случались в последние месяцы с завидной регулярностью. Иными словами, стороны как раз и балансировали на грани войны. Примечательно, что сторонами конфликта на Кавказе оказались те же страны, отношения которых и пытался первоначально смоделировать Шеллинг: Россия, действующая через своего «сателлита» Южную Осетию, и США, поддерживающие Грузию. Напрашивается очевидная параллель с периодом холодной войны, когда в условиях глобального противостояния США и Россия тем не менее избегали открытой конфронтации. Почему же сегодня открытой конфронтации избежать не удалось и стороны оказались напрямую втянутыми в военные действия?

ВОЙНА И СТРЕМЛЕНИЕ К ДОМИНИРОВАНИЮ
     Модели Шеллинга строятся исходя из допущения о рациональном – полностью или ограниченно – поведении противников. Каждый из них использует «тлеющую» войну в качестве инструмента для достижения своих целей. Расчет делается на стремлении оппонента избежать риска перехода конфликта в открытую форму – риска, который он не может просчитать и оценить. Ведь в ситуации «тлеющей» войны к ее эскалации может привести любое случайное событие (ошибка в интерпретации данных радаров – например, стаю птиц приняли за ракетную атаку – или сбой в работе радиолокационной системы), и смысл стратегии балансирования на грани войны как раз и заключается в расчете на нежелание зависеть от случайностей. Рационально ведущие себя стороны «тлеющего» конфликта заинтересованы не в его разрастании, а лишь в поддержании нужного градуса.
     Кадры, на которых президент Грузии в момент нервного срыва жует свой галстук, широко обсуждались в российской и мировой прессе. Ввиду закрытости российской политической элиты и ее нахождения вне фокуса публичности не представляется возможным судить о том, как действовали и что жевали ее представители в ключевые моменты «пятидневной войны». Однако важно иное: недостаточная способность даже одной из сторон конфликта к контролю ситуации и принятию рациональных решений существенно увеличивает риски при использовании стратегии балансирования на грани войны. В интересах второй стороны тогда снизить градус конфликта и искать альтернативные стратегии для его решения, учитывающие возможную нерациональность действий визави. В случае конфликта вокруг Южной Осетии и Абхазии, при всей риторике российской стороны о «невменяемости» грузинских лидеров, подобной корректировки не было сделано – наоборот, был взят курс на увеличение частоты событий, каждое из которых способно перевести конфликт из латентной формы в открытую.

ЗАКОН ВОЗРАСТАЮЩЕЙ ПОЛЕЗНОСТИ ВЛАСТИ
     Этот факт ставит под сомнение рациональность действий и второй стороны конфликта, России. Поведение ее властвующей элиты, видимо, продиктовано не рациональным выбором, не оптимальной стратегией реализации прагматических интересов, а иными соображениями. Одно из объяснений может заключаться в особой целевой функции представителей российской властвующей элиты – их нацеленности на то, чтобы любыми средствами укреплять свое доминирование и увеличивать его масштабы как внутри страны, так и за ее пределами. США как патрон Грузии также упустили момент выхода конфликта за пределы поля рационального выбора, и это означает, что и для американской властвующей элиты приоритетно не решение прагматических задач, а доминирование в международных делах.
     В отличие от максимизации полезности (именно эта функция лежит в основе моделей рационального выбора), максимизация власти не имеет встроенных ограничений. Каждая дополнительная единица потребляемого товара или услуги приносит меньшую полезность – именно так гласит закон убывающей полезности, который для экономистов является аксиомой. Каждая дополнительная единица власти увеличивает ценность каждого нового властного полномочия, и в результате рациональный расчет издержек, относительных вероятностей развития событий по благоприятному и неблагоприятному сценариям теряет свою актуальность. Подобно наркотику, потребление власти лишь увеличивает потребность в ней.
     Балансирование на грани войны в условиях, когда поведение одной или обеих сторон конфликта обусловлено не рациональным выбором, а стремлением к усилению власти и господства, становится похожим на еще одну игру, также хорошо известную экономистам. Она заключается, как говорил Джон Кейнс, в том, чтобы «опередить пулю» и «сплавить поддельную или истертую монету ближнему». Чтобы выиграть, от игрока требуется не столько холодный расчет, сколько моментальная реакция и умение провоцировать оппонентов на поступки, которые предопределят их проигрыш. Все знают, что по кругу ходит поддельная монета, – нужно уметь как ни в чем не бывало принять и передать ее другому, надеясь, что именно у другого выдержки не хватит и он выдаст себя при очередной трансакции. Если в случае рациональной игры выигрыш достигается относительно порядка предпочтений игроков (они приближаются или удаляются от поставленных перед собой прагматических целей), то в случае игры «на опережение» выигрывать можно исключительно за счет другого. Увеличение власти одного влечет за собой уменьшение власти другого, и наоборот.
     Примечательны различия в роли, которая отводится в двух случаях зрителям (всем тем, кто не является членом властвующих элит, но зависит от их действий). При рационализации конфликта его ход можно просчитать и, следовательно, под него подстроиться. Конфликт же, производный от вопросов власти и доминирования, по указанным выше причинам не поддается строгому моделированию и просчету. Поэтому «зрителям» остается только рассматривать действия представителей государства в качестве форс-мажора – чрезвычайного события, которое невозможно предвидеть и предотвратить, – и сушить сухари на случай всеобщей мобилизации находящихся в зрительном зале.

Аналитики определяют механизм грузинского блицкрига

Вашингтон и Тбилиси проигнорировали превентивные сигналы из Москвы

     Антироссийская кампания, поднятая в западных СМИ в связи с войной Грузии против Южной Осетии и ответными действиями Москвы, направленными на принуждение Тбилиси к миру, по своему объему и полному отсутствию объективности, пожалуй, не имеет прецедентов за последние 50 с лишним лет, в течение которых автору по роду деятельности пришлось заниматься анализом международных отношений. Весь пыл направлен против российских военнослужащих, которые, вместо того чтобы послушно падать наземь от «демократических» грузинских пуль и снарядов, применили в ответ «непропорциональную силу». Иначе говоря, дали отпор армии Саакашвили и ликвидировали ряд опорных военных баз на территории Грузии, где долго и тщательно готовился вероломный удар по ее бывшей автономии.

ВОЗМОЖНЫ ВАРИАНТЫ
     Более или менее объективная информация лишь сейчас начинает просачиваться в выступления очень немногих официальных и «полуофициальных» представителей западных стран, в печать и на телеканалы Европы и Америки.
     Один из наиболее интересных анализов августовских событий в Закавказье был сделан в «Стратфоре» – аналитическом центре, в котором трудятся бывшие и действующие сотрудники Центрального разведывательного управления США. Надо отдать должное профессионалам из Лэнгли: в отличие от практически всех остальных западных источников (за редчайшим исключением) они четко констатировали факт нападения Грузии первой на Южную Осетию, что и развязало новый военный конфликт, и то, что это нападение было преднамеренным и готовилось заранее.
     Но как же мог Саакашвили, удивляются аналитики из «Стратфора», не послушать советов администрации Джорджа Буша не бросать грузинскую армию против Южной Осетии, когда США являются главным союзником Тбилиси и на всех уровнях государственного механизма Грузии работают сотни американских советников и наемных инструкторов? И как могли допустить такой провал аналитики ЦРУ, не приняв во внимание, во-первых, данных громадных ресурсов американской разведки о возможностях России быстро подтянуть подкрепления на выручку своих миротворцев, и, во-вторых, так и не поняв многочисленных сигналов из Москвы о том, что она более не хочет играть роль ведомой при лидерах – Вашингтоне и Брюсселе?
     Но в том, что касается советов Белого дома грузинскому руководству, как говорится, «возможны варианты». Ведь аналитики из «Стратфора» точно подметили: «Очень трудно представить себе, чтобы грузины осуществили нападение против воли США». Поэтому на самом деле еще не известно, насколько заявления госсекретаря США Кондолизы Райс, ее заместителя Дэниэла Фрида и других официальных лиц по поводу миролюбивых советов Вашингтона отражали действительность. Но даже если подобные советы действительно давались, то общеизвестно, что в Вашингтоне с самого начала правления Джорджа Буша-младшего были постоянные разногласия между Кондолизой Райс и вице-президентом Диком Чейни, и если первая говорила Саакашвили одно, то второй, отражающий интересы весьма влиятельных кругов США, вполне мог сказать другое.
     В пользу этого допущения свидетельствуют и захваченные Российской армией в Грузии документы, и военное и разведывательное оборудование Соединенных Штатов, с помощью которого американские военные инструкторы могли помогать грузинским ВВС осуществлять наводку на объекты при воздушных атаках Цхинвала, на российские наземные и воздушные цели и управлять войсками, проводить разведку и поддерживать связь. Вполне возможно, что после более детального изучения отечественными специалистами вывезенных из Грузии трофейных «артефактов» мы еще узнаем очень много интересного о фактическом соучастии американских советников и инструкторов в провалившейся попытке грузинского блицкрига. А заодно, кстати, и о роли украинских поставок в Грузию систем ПВО, модернизированных с помощью США танков и возможном присутствии военнослужащих вооруженных сил Украины на грузинской территории в период «пятидневной войны».

БЕСПРОИГРЫШНАЯ ИГРА
     Теперь об игнорировании сигналов Москвы о неприемлемости дальнейшего расширения НАТО по периферии российских границ, создания баз ПРО США на рубежах России и необходимости пересмотра блоковых подходов Брюсселя и Вашингтона периода холодной войны. Дело ведь не в том, что в США и возглавляемом ими альянсе не поняли смысл речи Владимира Путина в Мюнхене в 2007 году или инициативы Дмитрия Медведева в 2008-м о создании открытой системы безопасности в Евроатлантическом регионе – там просто не хотели слышать эти сигналы, поскольку именно Вашингтон стремился превратить НАТО в суперглобальную систему международной безопасности и его вполне устраивало подчиненное положение России.
     Американскую администрацию – и «голубей», и «ястребов» – также очень раздражало недовольство «старой Европы» глобальными претензиями Соединенных Штатов, их попытками манипулировать европейскими союзниками и странами ЕС, подчиняя политику европейских государств своим глобальным интересам, и стремление Германии, Франции, Италии, Испании и стран Бенилюкса в НАТО и ЕС к более конструктивным отношениям с Россией, что как раз и позволило бы им более эффективно отстаивать свои интересы в диалоге с США. И очень похоже, что именно по этим причинам из Вашингтона и была дана отмашка Саакашвили – ведь в случае успеха грузинский блицкриг резко ослабил бы влияние Москвы в этом очень важном для нее стратегическом районе, а в случае неудачи ответные действия России можно было, как они в конце концов и сделали, преподнести как агрессивные, ослабив тем самым ее сотрудничество с членами ЕС и приструнив «старую» Европу.

УГРОЗЫ – ФАНТОМНЫЕ И РЕАЛЬНЫЕ
     Но сейчас важнее определить следующее: какие выводы из этих событий всем нам необходимо сделать, чтобы вернуть отношения России с Соединенными Штатами, НАТО и ЕС в нормальное русло?
     Что касается Москвы, то, как кажется, такие выводы уже делаются – об этом говорит, например, заявление главы российского внешнеполитического ведомства Сергея Лаврова о готовности договориться о присутствии в Грузии иностранных наблюдателей от ОБСЕ и ЕС для мониторинга выполнения соглашения Николя Саркози и Дмитрия Медведева.
     А вот что касается США, то вряд ли можно реально рассчитывать на способность правительства Джорджа Буша вносить какие-либо коррективы в нынешнюю американскую политику в Грузии – создание Вашингтоном видимости «спасения» своего сателлита от «агрессии» России является сегодня единственным «достижением» на фоне серьезных проблем в Ираке и Афганистане, которым может похвастаться действующая администрация Соединенных Штатов перед уходом из власти.
     Однако до внешнеполитических советников Барака Обамы и Джона Маккейна, несмотря на их заявления с критикой России в пылу предвыборной кампании, было бы необходимо доносить объективную информацию о причинах и зачинщиках конфликта в Закавказье с тем, чтобы после выборов они могли бы рассмотреть возможность внесения существенных поправок во внешнеполитическую стратегию США.
     К сожалению, Североатлантический альянс, порожденный противостоянием времен холодной войны, остается и поныне верен своей блоковой природе. Но и в НАТО, и в ЕС, хотя сегодня все их члены, пусть в разной степени, выражают недовольство действиями России, тем не менее ясно виден водораздел между более ответственным подходом «старой» Европы, с одной стороны, и точкой зрения США и проамериканской позицией «новобранцев» ЕС и НАТО – с другой. При всех полемических призывах к «изоляции» России и ее «осуждении» «старая» Европа уже сделала один из своих выводов, считая, что США совершают ошибку, смотря сквозь пальцы на «шалости» Саакашвили, развязавшего конфликт с Южной Осетией.
     И в Европе, и в США даже сегодня есть достаточно много серьезных политиков, понимающих, что полемический задор и риторика не могут подменить необходимость трезвого анализа и рациональной политики. Война, вспыхнувшая в результате действий Саакашвили, в конце концов подтолкнет Запад и Россию к необходимости пересмотра старых, блоковых подходов к решению международных проблем. Им неизбежно придется выходить на продолжение диалога по вопросам международной безопасности.
     Россия уже внесла свой вклад в этот диалог в вышеупомянутых выступлениях Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Западу все равно придется серьезно рассматривать предложения российских лидеров или выходить с собственными инициативами, поскольку в реальной жизни он сам сталкивается не с фантомными «угрозами агрессии» Москвы, а с реальными опасностями распространения ОМУ и международного терроризма.
     А если кто-нибудь в США, НАТО и ЕС еще сомневается в этом, пусть прочтет сообщение о принятом на днях решении КНДР о приостановке вывода из строя и рассмотрении мер «по приведению в первоначальное состояние» своих ядерных объектов.

Декларативный негатив

     Саммит Организации договора о коллективной безопасности оказался для России более удачным , чем недавняя встреча лидеров стран ШОС. В декларации по итогам саммита содержится «однозначно негативная оценка агрессии Грузии» и намерения ОДКБ увеличивать в связи с этим «военную компоненту». Однако, как и страны ШОС, члены ОДКБ не спешат признать вслед за Москвой независимость Абхазии и Южной Осетии.
     Заседание Совета коллективной безопасности ОДКБ состоялось в Москве в пятницу. Лидеры ОДКБ по итогам встречи приняли совместную декларацию о событиях на Кавказе. В декларации содержатся оценки и подходы к наиболее актуальным мировым и региональным проблемам, включая ситуацию на Кавказе, сообщает «Интерфакс».
     Оценку ОДКБ разъяснил президент России Дмитрий Медведев. По его словам, лидеры организации «дали однозначную негативную оценку агрессии Грузии в Южной Осетии».
     Как заявил Медведев, страны – члены ОДКБ «поддержали активную роль России, выступили за обеспечение прочной безопасности Южной Осетии и Абхазии». Члены ОДКБ призвали все государства «взвешенно и объективно, без двойных стандартов подойти к оценке ситуации, а также не предпринимать действий, которые способны спровоцировать ее дальнейшее обострение, и «приветствовали выработанные президентами России и Франции принципы урегулирования».
     Однако убедить кого-нибудь из стран – членов ОДКБ признать независимость Южной Осетии и Абхазии, как сделали Россия и Никарагуа, Медведеву не удалось.
     Партнеры России решили самостоятельно определиться по этому вопросу в будущем. «Естественно, что все наши партнеры по ОДКБ будут определяться по этому вопросу самостоятельно, так как это собственно и положено, исходя из общих принципов и норм международного права, руководствуясь при этом, естественно, своими национальными интересами», – сказал Медведев.
     Напомним, что ОДКБ (Организация договора о коллективной безопасности) была создана в мае 1992 года. В нее входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан.
     Эхом войны в Южной Осетии стало и предложение России укрепить военную составляющую ОДКБ. «Без известной жесткости в выполнении решений, без укрепления военной компоненты организация развиваться не может. Это совершенно очевидно, у организации есть права и обязанности, в том числе в вопросах самообороны, ликвидации последствий вооруженных конфликтов, нападения на ту или иную страну-участницу», – сказал Медведев. Впрочем, как именно ОДКБ собирается укрепляться в военной сфере, российский президент не объяснил. Зато с ним согласился президент Армении Серж Саргсян. «Для того чтобы ОДКБ стала еще сильнее, нам необходимо наращивать военную составляющую», – сказал Саргсян.
     Правда, никаких документов по военной мощи организации лидеры стран ОДКБ не приняли. Более того, в декларации, принятой по итогам саммита, говорится о необходимости предотвратить распространение ракет средней и малой дальности наземного базирования. «Государства – члены ОДКБ заявляют о необходимости продолжения сотрудничества в воссоздании эффективного механизма контроля над обычными вооружениями», – сказал Медведев.
     Интересно, что ранее Россия неоднократно заявляла о своем желании выйти из уже существующего Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД). Напомним, что согласно этому договору Россия и США в 1988 году обязались не производить, не испытывать и не развертывать баллистические и крылатые ракеты наземного базирования средней и малой дальности.
     В частности, в июне 2000 года президент России Владимир Путин пригрозил выходом из договора о РСМД в ответ на выход США из Договора об ограничении систем ПРО, а 15 февраля прошлого года экс-начальник Генштаба генерал Юрий Балуевский повторил эти угрозы. Правда, в отличие от ДОВСЕ, на действие которого Россия в прошлом году объявила мораторий, из договора о РМСД Россия пока не вышла.
     Если ОДКБ, по мнению ее членов, должно увеличить «военную компоненту», то Грузия, напротив, по словам Медведева, должна прекратить вооружаться. «Мы не хотели бы, чтобы Грузия, которая выступила в качестве агрессора, продолжала вооружаться, причем делала это бесконтрольно, с непонятными целями и совершенно неочевидными последствиями», – сказал российский президент.
     В целом итоги саммита ОДКБ, как и ожидалось, оказались в большей степени декларативными.
     Накануне на саммите глав МИД стран ОДКБ был принят пакет российских предложений по региональной и глобальной безопасности, и страны согласились совместно заняться разработкой общеевропейского договора о безопасности, о котором заговорил президент Медведев еще в середине июля в подписанной им новой концепции российской внешней политики. Это максимум поддержки, которую были готовы оказать России ее региональные союзники.
     В известной степени итоги саммита для Москвы нельзя назвать полностью триумфальными. Ведь на страны ОДКБ, по сути – военного блока, с большими усилиями образованного Россией на территории СНГ, Москва рассчитывала больше, чем, например, на Шанхайскую организацию сотрудничества, где не меньшую роль играет Китай. Саммит ШОС завершился лишь выражениями «глубокой озабоченности в связи с недавно возникшей напряженностью в южноосетинском вопросе» и призывами к «мирному диалогу».

Следствие убедило себя в геноциде

     Следственный комитет РФ предсказуемо быстро нашел доказательства геноцида югоосетин во время пятидневной войны с Грузией. Об этом заявил глава СКП Александр Бастрыкин. Он убежден, что грузинские войска намеренно уничтожали мирное население Южной Осетии. Однако правозащитники считают происходившее в Цхинвали хотя и трагедией, но не геноцидом, как его трактует международное право.
     В пятницу глава СКП РФ Александр Бастрыкин рассказал о ходе следствия по уголовному делу, возбужденному в связи с пятидневной войной в Южной Осетии. На заседании комитета, приуроченном к первой годовщине существования ведомства, Бастрыкин заявил, что следствие располагает необходимыми данными, доказывающими, что в отношении югоосетин был совершен именно геноцид.
     «В ходе расследования фактов преступлений следствием установлено, что вооруженные силы Грузии, имея целью уничтожение мирных жителей – осетин по национальности, вели прицельный огонь по жилым домам, школам и больницам на территории Южной Осетии», – передал слова главы СКП «Интерфакс».
     Действия грузинских войск привели к «массовой гибели людей, причинению телесных повреждений различной степени тяжести значительному числу жителей Южной Осетии, большинство из которых – дети, женщины и старики», добавил Бастрыкин.
     Выявленные факты позволили следствию сделать вывод, что с 7 по 12 августа войска Грузии действовали на территории Южной Осетии «вопреки требованиям Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 года и других международно-правовых актов, осуждающих геноцид», обобщил глава СКП. Именно этот вывод и стал основанием для возбуждения уголовного дела по факту геноцида в отношении югоосетин, объяснил Бастрыкин действия своего ведомства. В настоящее время доказательства «варварского характера действий грузинской стороны на территории Южной Осетии» исчисляются 5 тысячами, уточнил он.
     Виновных в геноциде Бастрыкин пообещал привлечь к ответу вне зависимости от того, «какие государственные посты они занимают».
     «Уверен, что все обстоятельства трагических событий получат соответствующую фиксацию в процессуальных документах, что даст возможность юридически правильно и беспристрастно оценить масштаб содеянного и поставить вопрос об ответственности виновных лиц», – пояснил глава следственного ведомства.
     Напомним, что российские власти заговорили о геноциде, совершенном Грузией в отношении югоосетин, с самых первых дней пятидневной войны. Грузия, в свою очередь, обвиняет Россию в геноциде в отношении грузин, проживавших в окрестностях боевых действий, но в ходе войны лишенных своих домов и другого имущества.
     Вначале российские и югоосетинские власти обосновывали свои действия колоссальным числом жертв среди населения республики в первые же сутки обострения конфликта. Напомним, что власти сразу сообщили о 2000 убитых, позже сократив это число до 1600 человек.
     Впрочем, и эти данные сильно разошлись с теми, что в ходе своих визитов в Южную Осетию получили исследователи правозащитной организации Human Rights Watch. По альтернативным данным, число погибших гражданских (не военных) жителей Южной Осетии исчисляется десятками.
     В пятницу Бастрыкин назвал подобные разговоры о количестве жертв в Южной Осетии «кощунственными спекуляциями»: «Ни одна правовая норма не содержит указаний на обязательное минимальное количество жертв для того, чтобы квалифицировать то или иное деяние как геноцид, как военное преступление против мирных граждан», – заявил он. Озвучить итоговые данные о жертвах конфликта глава СКП отказался.
     Напомним, что, согласно Конвенции ООН «О предупреждении геноцида», о которой упоминал Бастрыкин, геноцидом считаются «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу». Однако правозащитники пока не до конца понимают, какими именно критериями при определении военных действий как геноцида руководствуется Следственный комитет.
     «Я бы очень хотела услышать от Следственного комитета, каким определением понятия «геноцид» он пользуется, поскольку для того, чтобы говорить о геноциде, недостаточно фактов даже намеренного уничтожения или преследования мирного населения.
     Безусловно, намеренное уничтожение или преследование является военным преступлением с точки зрения международного гуманитарного права. Однако преступление, называемое геноцидом, подразумевает уничтожение мирного населения по этническому признаку. То есть уничтожение определенной группы населения с целью уничтожения этноса или нации. Если СКП располагает подобными фактами, я бы очень хотела на это посмотреть», – говорит старший исследователь отделения по чрезвычайным ситуациям Human Rights Watch Анна Нейстат.
     Вместе с тем HRW, как и СКП, располагает фактами, свидетельствующими об уничтожении мирного населения, отметила собеседница «Газеты.Ru». «Мы почти не расходимся с СКП по количеству жертв, хотя цифры, публикуемые комитетом, разнятся. Но мы не располагаем подтверждением информации, озвученной российскими официальными лицами в первые дни конфликта. Те цифры погибших и раненых, которые нам удалось собрать, не сводятся к тем 2000 погибших и раненых, о которых говорилось в первые дни. Безусловно, мы установили по крайней мере десятки жертв и понимаем, что это число, возможно, будет расти, однако в то, что оно вырастет до 2000 погибших гражданских лиц, мне поверить очень и очень сложно», – отметила Нейстат. По мнению правозащитницы, говоря об убитых и раненых, «очень полезно понять, о ком именно идет речь – о гражданских лицах, военнослужащих или добровольцах».
     «У меня есть серьезные подозрения, что, по опросам среди населения, в число погибших гражданских лиц попали ополченцы, которые с точки зрения правовой безусловно являются военными лицами», – говорит собеседница «Газеты.Ru».
     Нейстат напомнила, что HRW уже более трех недель работает в Южной Осетии. За это время правозащитники нашли подтверждения преступлений против мирных жителей, совершенных обеими конфликтующими сторонами, отметила она.
     «Безусловно, атаки грузинской стороны на Цхинвали в ночь с 7 на 8 августа носили неизбирательный характер. Цхинвали был подвергнут обстрелу из «Градов» – оружия, которое по определению является не избирательным, то есть не позволяющим делать различие между военными и гражданскими объектами.
     В результате этих обстрелов был нанесен серьезный ущерб гражданским объектам – школам, домам, больницам. И в результате этого были жертвы среди местного населения. Кроме того, после того как грузинские войска вошли в Цхинвали, ими были допущены факты как минимум непропорционального использования военной силы. С точки зрения международного права недопустима стрельба из танков по подвалам жилых домов, где прячется гражданское население, даже в ответ на стрельбу ополченцев», – отметила Нейстат.
     Впрочем, и российской стороной в Грузии были допущены серьезные нарушения гуманитарного права, считает она.
     «Были проведены обстрелы, были использованы кассетные бомбы, по крайней мере, в некоторых деревнях и Гори, были вертолетные и самолетные обстрелы деревень, как минимум не избирательные, и наиболее страшный по степени воздействия на гражданское население момент из всех, что нам удалось зафиксировать, – это разорение и сожжение этнических деревень на территории Южной Осетии. Это подтверждается спутниковой съемкой, это то, что мы видели своими глазами. Эти деревни действительно были сначала разграблены, потом сожжены дотла, и жителей-грузин там не осталось», – рассказала собеседница «Газеты.Ru».

Принуждение к модернизации

     Принципиальное значение сегодня имеет ответ на вопрос, когда, как и куда Россия и ее руководство начнут возвращаться с войны и какой план развития предложат стране.
     То, что любая война, даже если она пятидневная, имеет многолетние последствия – вещь достаточно очевидная. Более того, завершение военной операции в Южной Осетии не означает, что закончилось противостояние идеологическое, информационно-политическое и дипломатическое. Напротив, соответствующая война нервов, переговоров, саммитов и резолюций в самом разгаре.
     Как обсуждение международных последствий признания независимости Южной Осетии и Абхазии, так и ежедневная практика проведения в жизнь новых внешнеполитических принципов российской политики составляют главный нерв российской общественной жизни и занимают львиную долю рабочего времени руководителей страны. Ситуация естественная и, учитывая объем новых внешнеполитических вызовов и задач, продлится она еще достаточно долго. Тем не менее
     для оценки уже не внешних, а внутриполитических последствий августа принципиальное значение имеет ответ на вопрос, когда, как и куда Россия и ее руководство начнут возвращаться с войны.
     Возвращаться к обсуждению перспектив политического и социально-экономического развития страны, которое было отставлено в сторону из-за чрезвычайных обстоятельств. Возвращаться, совмещая это с интенсивными внешнеполитическими действиями. Заодно, кстати, будет понятно, в какой степени система политических институтов и ручного управления ими способна эффективно работать в режиме одновременной работы на нескольких сложных и приоритетных политических площадках.
     Это возвращение будет гвоздем политической повестки дня в ближайшие месяцы. Сегодня можно сказать одно: нельзя вернуться «на круги своя», к той же точке, к той же ситуации, которая была в начале летнего сезона.
     Тогда многие говорили о том, что для прорыва властью и обществом в направлении модернизационного и инновационного развития страны, для начала конкретных действий в этом направлении должен случиться некий кризис. До экономического кризиса, несмотря на накопление различных проблем, мы пока еще не дожили. Но форс-мажор иного, военно-политического рода случился. И, собственно,
     главным следствием августа можно считать то, что произошедший политический сдвиг делает невозможным сохранение инерционного сценария развития.
     На словах по инерционному пути никто идти и не собирался. Но на деле, на фоне последних тучных лет и расцвета потребительского общества критической массы желающих впрягаться в эти самые инновации не набиралось.
     Теперь же, когда инерционное плавание – точно не наш вид спорта, ситуация может оказаться даже более неоднозначной. Если раньше проблема была в недостатке воли плыть против течения, то теперь воля есть, но есть и множество политических возможностей для движения в самых разнообразных и противоположных направлениях.
     С одной стороны,
     у укрепившегося и доказавшего в ходе кризиса свою дееспособность тандема Медведев – Путин есть возможности для существенного продвижения модернизационной стратегии.
     Хотя если это произойдет, авторитарная составляющая будет более чем раньше выражена в этой «модернизации сверху».
     С другой стороны, вероятен «мобилизационный поворот». Он будет сопровождаться ростом соответствующих госрасходов, переоценкой и пересмотром с учетом новой ситуации планов отдельных реформ в экономической и социальной сфере, а главное, притормаживанием или даже отказом на среднесрочную перспективу от институциональных преобразований. Этот вариант развития событий базируется на тезисе о том, что с войны возвращаться и не надо, а модернизационные задачи могут подождать до лучших времен.
     Надо полагать, что и среди элиты, и в обществе найдется немало сторонников таких идей. И уж точно многим греет душу, что по сравнению с июлем, когда Дмитрий Медведев упоминал о борьбе с коррупцией и совершенствовании судебной системы порядка 150 и 80 раз соответственно (если считать по сообщениям информагентств), в августе это были случайные разовые упоминания. То же самое с инновациями, о которых в августе президент вспомнил лишь 4 раза (в июле – около 40 раз).
     Статистика словесных намерений власти, конечно, показатель весьма условный. Как гласит восточная мудрость, «сколько ни говори халва, во рту слаще не станет». Но, с другой-то стороны,
     участники нашего властного тандема много раз убедительно доказывали, что в отечественной политике подача сигналов – будь то дружеское подмигивание или показательная порка – является важнейшим инструментом управления.
     Пока сигналов власти – что словами, что действиями – о возвращении к серьезному обсуждению внутриполитической повестки дня и планов модернизации почти нет. Или их, по крайней мере, недостаточно. Возможно, решено подождать до октября, до оглашения ежегодного послания Дмитрия Медведева. Но следует ли в нынешних условиях так долго держать паузу и подвешивать ситуацию – большой вопрос.
     Что же до первого президентского послания Медведева, то оно, конечно, может стать главной в наступающей осени и в наступившей новой политической эпохе программной декларацией возвращения к стратегии модернизации. Или «принуждения страны к модернизации». Учитывая не только нынешнюю ситуацию в элите и обществе, но и эволюцию политического стиля Дмитрия Медведева, такая формулировка сегодня, возможно, лучше всего отражает то, что будет скоро происходить в российской политике.
     Автор – заместитель директора Института социальных систем при МГУ имени Ломоносова

ВР расплачивается за то, что осталась в России

Бобу Дадли придется уйти со своего поста

     В четверг ВР с мужественным выражением лица положила конец своему ожесточенному спору с тремя российскими партнерами по совместному предприятию ТНК-ВР.
     Соглашение это не самое лучшее, однако в существующих обстоятельствах это, наверное, тот максимум, которого компания могла добиться. Именно так подумали инвесторы, поскольку курс акций компании поднялся на 4,9 процента. Правда, потом он снова опустился, когда стали понятны некоторые хитрые детали сделки.
     Хорошая новость состоит в том, что ВР сохранит за собой 50 процентов акций в высокодоходной компании ТНК-ВР, нефтяных и газовых запасов у которой хватит на много лет вперед. С учетом опыта других иностранных компаний, которые утрачивали контроль над российскими активами (в частности, компания Shell со своим проектом 'Сахалин-2'), это очень важно. Несмотря на ухудшение отношений между Востоком и Западом из-за войны в Грузии, ходившие по Москве слухи о том, что доля ВР будет урезана, оказались беспочвенными. ВР остается самой крупной иностранной нефтяной компанией в России.
     Несмотря на все сказанное выше, спор ВР с тремя российскими олигархами на самом деле велся не за право владения, а за контроль над совместным предприятием. И ВР в этом плане потеряла очень много. Неутомимому управляющему директору ТНК-ВР Бобу Дадли (Bob Dudley), который был назначен British Petroleum, придется уйти со своего поста, как того требовали олигархи. Вместе с тем, два олигарха, занимающие в ТНК-ВР руководящие посты, пока останутся на своих местах, хотя ВР обвиняла их в привлечении государственных органов к кампании преследования совместного предприятия.
     Это не сулит ничего хорошего в будущем. Какие взаимоотношения могут быть у этих людей со своими новыми коллегами, которых направит ВР? Согласно мирному соглашению, ВР назначит нового директора, как делала это и прежде, но теперь это должен быть русскоязычный специалист с опытом работы в России. Его кандидатуру должен единогласно утвердить совет директоров в составе 11 человек. Новому боссу придется не только выдерживать давление сверху, но и восстанавливать доверие деморализованных сотрудников. Как это удастся сделать – нам еще предстоит увидеть, но потребуются большие усилия, чтобы преодолеть полное отсутствие доверия между партнерами.
     Новым иностранным инвесторам следует взять на заметку следующее. Данное предприятие столкнулось с проблемами, несмотря на то, что как первоначальную сделку, так и новое соглашение благословили власти. Даже это благословение не защитило ВР от жестких действий партнеров. В России масса неопределенностей, но ясно одно: крупным инвесторам в ключевых отраслях необходимо постоянно следить за меняющимся политическим климатом – кто среди власть имущих и олигархов обретает влияние, а кто его теряет; кто может заключить сделку, а кто – расторгнуть. Инвесторы должны делать так, чтобы те прибыли, которые они надеются получать от занятий бизнесом в России, были сопоставимы со все более увеличивающимися рисками. У нефтяных компаний часто не остается выбора, и они вынуждены инвестировать средства в непростых странах. Но многие другие инвесторы могут себе позволить заняться бизнесом в иных местах.

Запад должен приструнить Россию экономикой

     Вторжение России в Грузию шокировало Запад; естественно, сразу же начались разговоры о том, как на это отвечать. С первого взгляда кажется, что Запад не может наказать Россию практически никак – и что касается правительств западных стран, то у них действительно маловато рычагов. Однако с точки зрения экономики вторжение уже стоило России довольно дорого – причем западным правительствам не пришлось пошевелить для этого и пальцем. Этот экономический удар и подсказывает Западу способ наказать руководителей России.
     В роковой день 8 августа российский фондовый рынок просел сразу на 6,5 процента. Общее падение за последние два месяца составило 36 процентов – то есть российская биржа лишила акционеров капитала на 500 миллиардов долларов, что практически эквивалентно 580-миллиардным валютным резервам России. За неделю, что продолжалось вторжение, из России было выведено 16 миллиардов долларов, что вызвало никем не ожидавшийся дефицит кредита в стране. Выяснилось, что среди тех, кто на бирже продавал акции 'Газпрома', оказались два богатейших человека России, которые никак не могут быть довольны действиями премьер-министра Владимира Путина. Его крики о том, что Москва стала новым глобальным финансовым центром и о том, что рубль может стать новой международной резервной валютой, превратились просто в неудачную шутку.
     Скорее всего, столь значительные потери будут продолжаться и дальше. В своей рассылке для инвесторов инвестиционный банк UBS разъясняет, что вернулась старая парадигма: вложения в Россию несут с собой значительный политический риск. Прогнозные цены на акции российских компаний UBS сократил в среднем на 20 процентов – в денежном выражении их совокупная рыночная стоимость сократилась на 300 миллиардов долларов.
     Силу российской экономики не нужно преувеличивать. Да, если в 1999 году валовой внутренний продукт России составлял всего 200 миллиардов долларов, то в этом он составит, по оценкам, 1,7 триллиона – и, тем не менее, это всего 2,8 процента мирового ВВП. Несмотря на успех в Грузии, у российской армии недостаточно ресурсов: официально военный бюджет составляет 48 миллиардов долларов – 7 процентов от оборонного бюджета США. Нефть и природный газ дают России 60 процентов экспорта – то есть она зависит от мировых цен на энергоносители, а цены эти падают, в то время как объемы добычи топчутся на месте из-за ренационализации активов и враждебного климата для инвесторов. Самым страшным бичом России остается коррупция, и из-за огромных откатов государство просто не в состоянии ничего вкладывать в инфраструктуру. При авторитаризме экономические реформы застопорились; а без экономических реформ поддержать высокие темпы роста невозможно.
     Западу предстоит сделать выбор между санкциями и продолжением экономического взаимодействия. Введение торговых санкций лишь усилит хватку нынешней спецслужбистской элиты России и укрепит ее диктатуру в экономике. Исключать Россию из Международного валютного фонда или останавливать ее вступление во Всемирную торговую организацию было бы также неверно: открытый рынок и международные стандарты сами покажут истинное лицо Путина и компании. Европейский Союз и Соединенные Штаты должны всячески насаждать этические и правовые стандарты, при которых плохое поведение стоило бы России как можно дороже – то есть их целью должны становиться крупные государственные компании и высшие чиновники, а не частные лица и бизнесмены.
     Во-первых, ЕС должен принять единую энергетическую политику, через которую России были бы навязаны правила Энергетической хартии – прозрачность, равные инвестиционные права и доступ третьих лиц к трубопроводам. Если ЕС будет единым, у него появится рычаг влияния на Россию, поскольку все российские трубопроводы, выходящие из бывшего Советского Союза, идут в Европу.
     Во-вторых, Европейская Комиссия должна заставить 'Газпром' разукрупниться, отделив добычу и транспортировку и прекратив монополию. Почему против Microsoft Еврокомиссия подает иски в суд, а против 'Газпрома' – нет? 'Газпром' должен передать в третьи руки свою трубопроводную сеть за пределами российских границ, прекратить явную ценовую дискриминацию и прекратить запланированное строительство своих 'потоков' – 'Северного' и 'Южного'.
     В-третьих, Запад должен возбудить против высших чиновников России и принадлежащих им торговых компаний дела по отмыванию денег.
     В-четвертых, крупные российские государственные корпорации уже привыкли завлекать в свои ряды политиков из других стран. Самой на сегодняшний день лакомой добычей 'Газпрома' стал бывший канцлер Германии Герхард Шредер (Gerhard Schroeder). В связи с этим принятые на Западе этические правила вступления в контакт с российскими государственными компаниями должны быть ужесточены, и ЕС должен принять у себя американские правила по раскрытию любых доходов, полученных от лоббирования. С неэтичным поведением необходимо бороться повышением прозрачности.
     И, наконец, если у западных разведок есть какие-либо данные об актах коррупции, совершенной Путиным или его дружками, они должны предать эти факты гласности. Ничто так не уронит Путина в глазах российского общества, как доказанные факты его коррумпированности.
     Россия и ее руководители весьма и весьма уязвимы; но для того, чтобы действовать эффективно, Запад должен объединиться.
     Андерс Аслунд – старший научный сотрудник Института международной экономики им. Петерсона (Peterson Institute for International Economics), автор книги 'Капиталистическая революция в России: почему рыночные реформы увенчались успехом, а демократизация потерпела неудачу' («Russia's Capitalist Revolution: Why Market Reform Succeeded and Democracy Failed»).

Растоптанная демократия

Саакашвили выбрал борьбу с оружием в руках, и тем, в глазах, увы, слишком многих западных журналистов, впал в непростительный грех

     Недавно я вернулся из Тбилиси, где освещал российский 'аншлюс' в Грузии. Не ожидайте от меня беспристрастности в этом вопросе. За последние четыре года я побывал там четыре раза, и своими глазами наблюдал, как преображалась эта страна после 'революции роз'. Из двухвековой тьмы удушающей российской 'защиты', и десятка лет постсоветской мафиозной коррупции Грузия под руководством молодого президента Михаила Саакашвили, наконец, вырвалась на свет. Не очень хочется цитировать восторженные строчки Вордсворта, посвященные Французской революции (поэт, увы, заблуждался), но эти годы в Тбилиси они характеризуют удивительно точно: 'Заря такая – счастье для людей; для молодости – сущий рай'.
     Несомненно, уже одно это Москва восприняла как провокацию. Еще до начала августовской войны русские навязали сепаратистским меньшинствам в Грузии – абхазам и южным осетинам – российские паспорта, а с ними и 'добровольное' согласие на 'покровительство' Кремля, которое Грузия только что стряхнула с плеч. Теперь их ждет долгое забытье в 'пищеварительной системе' русского медведя, после чего они канут в Лету вслед за кипчаками, калмыками, уграми, гиляками и многими другими. Что это за народы, спросите вы? Вопрос в данном случае красноречивее любого ответа.
     Поскольку я провел много часов, и даже дней, в обществе президента Грузии Саакашвили, надеюсь, с моей стороны не будет нескромностью назвать его своим другом. На мой взгляд, этот человек – храбрец и патриот, сделанный из того же теста, что и легендарные противники Кремля, – от Дубчека до Леха Валенсы (Lech Walesa) и Вацлава Гавела (Vaclav Havel) – пытавшиеся покончить с контролем Москвы над развитием своих народов.
     В отличие от них, однако, Саакашвили выбрал борьбу с оружием в руках, и тем, в глазах, увы, слишком многих западных журналистов, впал в непростительный грех. С десяток коллег в адресованных мне электронных сообщениях утверждал, что он неприемлемым образом провоцировал русских, или позволил им спровоцировать себя, или грубо просчитался в оценке решимости Запада, или что это Запад спровоцировал Москву, признав Косово. Все это, как тут же объяснил мне Саакашвили – аргументы умиротворителей, новых Чемберленов, идущих на уступку за уступкой, лишь бы не дать 'спровоцировать' себя по судетскому вопросу, по версальским репарациям, и так далее и тому подобное.
     Мировая пресса на все лады трубит о том, что свои военно-стратегические маневры Москва осуществляла весьма искусно. Так почему же она не хочет признать, что вся операция была тщательно спланирована заранее – включая и чрезвычайно эффективную кампанию дезинформации, создающую впечатление, будто Грузия ни с того ни с сего спровоцировала русских на ответный удар? Странно, но никто, похоже, не замечает успешного пропагандистского наступления Кремля, столь же хорошо подготовленного и проведенного, как и другие элементы операции.
     В результате разразилась 'кампания прилагательных', мишенью которой стал характер Саакашвили ('импульсивный', 'неуравновешенный', 'дерзкий'), появились абсурдные и деструктивные видеокадры, на которых грузинский президент жует собственный галстук (он порой и салфетку пожевывает, чтобы преодолеть тягу к табаку), муссируются слухи о том, что он принимает стимулирующие препараты (на самом деле, чтобы взбодриться, он пьет Red Bull), распространяются напоминания о 'провокационных' (опять это слово!) происках НАТО у российских границ, и тому подобная чушь.
     На месте – в оккупированном русскими Гори, родном городе Сталина – можно лично убедиться, насколько точно Москва спланировала свои действия с учетом пропагандистского эффекта. Я был не единственным западным журналистом, который туда попал, но наверно только у меня не было аккредитации, полученной в Москве – с помощью грузинских друзей я скрытно пробрался в город, миновав блок-посты с российской бронетехникой. То, что русские пускают туда только тех иностранных журналистов, что заранее получили 'добро' в Москве, уже само по себе красноречиво свидетельствует: они считают Грузию продолжением собственной территории. Они не скрывают разрушений, которые нанесли городу – в качестве наглядного урока другим бывшим колониям. Однако днем они выводили из Гори свои танки, а по вечерам, после отъезда журналистов, те снова появлялись на улицах.
     Я беседовал с командиром российского блок-поста: подполковником-танкистом Владимиром Васильевичем. Сидя за грубо сколоченным столом, он подкреплялся хлебом, сыром и помидорами (все это принесли ему местные жители), запивая еду грузинским пивом – по словам офицера, 'очень неплохим'. Мой собеседник – осторожный, умный человек лет тридцати пяти. На столе лежал томик Достоевского – 'Бедные люди'. 'Молодежь перестала читать', – посетовал подполковник. Достоевского он любит: этого писателя волновала судьба бедняков.
     Он продолжал распространяться о бедных, о том, что надо помогать людям труда, и у меня мелькнула мысль: похоже методические пособия по ведению пропаганды в российской армии не обновлялись с советских времен. Впрочем, эта старая песня – 'Можно еще бутылочку, Георгий? Понимаешь, мы здесь для того, чтобы помочь простым людям вроде тебе, не то что этот щеголь-американец' – пока, похоже, находит отклик у местных жителей. Да он и меня почти очаровал – пока не рассказал, что в девяностые служил в Чечне; а мы все хорошо помним, как русские 'помогали' там простым чеченцам.
     Позже я бродил по жилому кварталу, застроенному солидными двухэтажными домами сталинских времен с помпезными фасадами, облицованными розовым мрамором – теперь они частично, и без всякой военной необходимости, разрушены бомбардировками. Первоначально эти дома предназначались для работников расположенной поблизости фабрики – давно уже закрытой. Несомненно, Сталин хотел показать всему миру: смотрите, в какой роскоши живут простые рабочие в советской 'стране сбывшейся мечты'. Теперь большинство их обитателей бежали от бомбежек. Через проломы в стенах хлестала вода из разорванных труб. Среди развалин, пошатываясь, брели два пьяных старика. Потом на нас наткнулся изможденный мужчина – он шел, ничего не замечая вокруг себя. Этот человек спросил, не видели ли мы его дочь. Возле дома, где они жили, взорвалась бомба. Одна из его дочерей попала в больницу, а вторая исчезла без следа – рассказал он как будто в трансе. Потом он, спотыкаясь, двинулся дальше, выкрикивая имя дочери среди пустых домов. Наверно, она попала в число тех пропавших без вести 'бедняков', которым 'помогают мародеры-контрактники и танки, выезжающие на улицы по ночам, когда аккредитованных журналистов поблизости нет.
     Мелик Кайлан – писатель, живет и работает в Нью-Йорке

Тирания красных линий

Неужели сила и власть по-прежнему прячутся в стволах пушек или, если говорить о 21-м веке, в трубах нефтяных вышек?

     Неужели сила и власть по-прежнему прячутся в стволах пушек или, если говорить о 21-м веке, в трубах нефтяных вышек? Именно этот вопрос возникает в связи с действиями России в Грузии и в других точках Европы в последние месяцы. Если говорить о ближайшем времени, то ответом будет 'да', но если заглянуть в будущее, то в ответ следует сказать 'нет'. Закат российской эпохи энергетического изобилия уже виден на горизонте, а недостатки ее обветшавшей армии все еще бросаются в глаза. То влияние, которое дают России нефть и газ, а также та военная мощь, которой она обладает, в предстоящие годы будут неизбежно ослабевать.
     Не менее важно и то, что тактическая победа Москвы в Грузии загнала ее в изоляцию. Российские власти оглядывались на мир в ожидании аплодисментов и поддержки, но ничего подобного не получили. Другие страны ждут от великой державы стабильности и благоразумия, а, не дождавшись, приходят к выводу, что она вовсе не великая и никакая не держава.
     Россия ранее прерывала поставки энергоресурсов в некоторые европейские страны, дабы продемонстрировать свое неудовольствие их политикой. Она также насильственным путем поглощала иностранные предприятия. Это уже создало России репутацию все более ненадежного и капризного режима. Вчерашнее урегулирование спора по поводу совместного предприятия ТНК-ВР, являющегося третьей в России нефтяной компанией, вряд ли сильно изменит этот имидж. Да, эта сделка могла нанести ВР гораздо больший ущерб, однако спор все равно разрешен практически полностью на российских условиях.
     Очевидно, что Соединенные Штаты и Европа действовали очень неразумно в своих отношениях с Россией. Проект расширения НАТО до российских границ, которому отчасти задает тон беспокойство и тревога новых и потенциальных членов альянса по поводу намерений России, можно было осуществлять и с большей деликатностью. Существуют по-настоящему сложные вопросы относительно того, как наилучшим образом решать проблемы национализма и межнациональных отношений на Кавказе, и как придать наиболее подходящий статус системе безопасности на Украине, которая расколота в своих привязанностях. Ведь и Грузию, и Украину оттолкнули на обочину в процессе натовского расширения.
     Вице-президент Дик Чейни (Dick Cheney), который вчера краснобайствовал в Грузии и на Украине, был одним из главных инициаторов такого расширения, а также американских планов развертывания ракетных батарей в Польше и Чехии. Все это было и остается ненужной провокацией, хотя такие действия и не представляют никакой военной угрозы для России. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров во время своего визита в Польшу может представить дело по-иному, но он знает, что серьезно его никто не воспримет. Но кто бы и в какой бы степени ни нес ответственность за нынешнее положение, от Варшавы до Киева и Тбилиси проведенная красная линия, а напротив нее проведена другая красная линия – и в результате стороны попали в крайне затруднительное положение. Запад не собирается снимать и перемещать назад свою натовскую разметку, а Россия не допустит дальнейшего расширения НАТО и вполне может ответить какими-нибудь опасными и контрпродуктивными действиями.
     Самым мудрым решением для обеих сторон могла бы стать демилитаризация Грузии. В обмен на ограниченное, а не явно мощное восстановление вооруженных сил Грузии Россия могла бы полностью вывести свои войска в анклавы, согласиться на присутствие большого контингента европейских наблюдателей, а также сократить количество российских войск в Абхазии и Южной Осетии. В итоге можно было бы заключить соглашение о том, что каким бы ни был итог с членством Грузии в НАТО, стороны должны найти взаимоприемлемое решение о признании особого характера и статуса Украины.
     Но в год выборов Америке трудно идти на уступки, а русские по-прежнему так гордятся собой и своей маленькой победой, что пока еще не спустились на землю. Нужен какой-то период для размышлений сторон, особенно для России. Пока русские не поймут, что они могут допустить, как говорит Лавров, 'историческую ошибку' точно так же, как и Запад, мы большого прогресса не увидим.

Как прижать русских

'Предлагаем Вам, господин премьер-министр, инициировать публичное расследование гибели Литвиненко'

     Эту записку я нашел в вагоне поезда, прибывавшего на вокзал Ватерлоо, под недопитой чашкой кофе. Из-за кофейных пятен текст было трудно разобрать, но, похоже, что ее автор – человек, подписавшийся инициалом 'К'.
     'Господин премьер-министр, вы просили нас найти 'самый дешевый из возможных способов обуздать Путина, обойдясь без речей и публичных действий этого гада Милибэнда'. Хотя нас несколько удивила такая характеристика министра иностранных дел, мы согласны с вами, что еще одна его речь о наглости русских и о том, что уж на этот раз ЕС не шутит, не приведет ни к чему хорошему.
     По материалам сегодняшних газет вы можете судить об эффективности кампании российских олигархов по систематической финансовой и юридической травле ВР. Мы предлагаем аналогичную политику.
     Прежде всего, мы должны попросить наших швейцарских друзей изучить деятельность компании Gunvor Group. Ранее мы сообщали, что у Путина особый интерес в этой компании, которая в настоящее время берет комиссионные примерно с трети российского экспорта сырой нефти по морю. Возможно, нам даже не понадобится помощь швейцарцев, поскольку недавно мы обнаружили, что конечная холдинговая компания Gunvor зарегистрирована на Британских Виргинских островах.
     В том случае, если вы хотите предпринять более публичные действия – некую громкую инициативу, с которой будете ассоциироваться лично вы (простите нас за такой оборот), то мы предлагаем вам объявить об официальном расследовании предполагаемой заявки «Газпрома» на приобретение компании Centrica. Как вы помните, ранее мы дали понять Медведеву (который тогда возглавлял «Газпром»), что у нас нет принципиальных возражений против того, чтобы русские установили контроль более, чем над половиной нашего рынка поставок газа. Вы могли бы заявить ему, что при данных обстоятельствах мы, скорее, позволим купить Centrica Ахмадинежаду.
     Что касается англо-российского делового партнерства, ты мы должны применять гораздо более жесткие процедуры проверки по отношению к тем бывшим государственным служащим, которые продают свои услуги друзьям Путина. Ведь они получают от государства неплохие пенсии (кстати, спасибо). С прискорбием вынужден сообщить, что сэру Фрэнсису Ричардсу (Francis Richards), бывшему главе центра правительственной связи Великобритании (GCHQ), недавно было позволено войти в состав консультативного совета телекоммуникационной компании, принадлежащей Михаилу Фридману – одному из тех олигархов, которые только что так осложнили ВР нефтяной бизнес в России. Вы можете сообщить нынешнему главе нашего центра секретной связи, что сэр Фрэнсис – последний босс GCHQ, получивший разрешение на работу у Фридмана или любого другого российского миллиардера.
     Как вы знаете, мы скептически относимся к готовности Германии причинить настоящий дискомфорт путинскому режиму. Тем не менее, канцлер Меркель гораздо более открыта для такого курса, чем ее предшественник Герхард Шредер: теперь он возглавляет компанию по строительству газопровода Nord Stream, который создается для того, чтобы качать продукцию «Газпрома» непосредственно в Германию, снижая, тем самым, зависимость России от Польши и Украины как стран транзита. Нам говорят, что канцлер Меркель с удовольствием сделает жизнь Шредера менее приятной, и будет рада вашей поддержке в поиске любых нормативных или экологических причин – даже реальных – для блокирования проекта газопровода Nord Stream.
     Перейдем теперь к самому щекотливому вопросу – к тому, что наши американские друзья называют 'отделом хватания за жабры'. Наши коллеги из лондонской полиции располагают массой доказательств причастности ФСБ к убийству Александра Литвиненко. Как вы знаете, это первый случай убийства иностранной разведкой одного из подданных Ее Величества в нашей стране после гибели Георгия Маркова. Вам также известно, что российское правительство отказалось даже рассматривать вопрос о выдаче британскому правосудию главного подозреваемого.
     Поэтому мы предлагаем провести публичное расследование убийства Литвиненко. Мы впечатлены тем, как лорд-судья Скотт Бейкер (Scott Baker) недавно провел расследование гибели принцессы Уэльской Дианы и Доди аль-Файеда. Было бы полезно задействовать его вновь: как вы помните, при нем расследование гибели Дианы продолжалось много месяцев, СМИ получили полный доступ ко всей документации, а нас попросили обязать даже офицеров MI6 давать публичные показания.
     Одним из главных свидетелей стал бы Борис Березовский; этому самому говорливому из врагов Путина потребовалось бы провести несколько дней на свидетельской трибуне. Как вы знаете, год назад мы выдворили русского, который, по нашим данным, планировал убийство Березовского. Согласно последним сведениям из России, этот человек исчез – это интересный факт, который такое расследование также должно представить общественности.
     Вся прелесть этой идеи в том, что подобное расследование непременно доберется до мотивов, как выразились бы наши друзья-юристы. Литвиненко упорно заявлял, что за взрывами жилых домов в Москве в 1999 г. стояли агенты ФСБ, а не чеченские боевики, и эти взрывы стали оправданием нападения на Чечню, которое, в свою очередь, так помогло Путину в его кампании по избранию президентом России. Как вы помните, журналистка Анна Политковская тоже была убита после того, как занялась собственным расследованием роли ФСБ во взрывах московских домов.
     Разумеется, расследование не сможет доказать, что приказ об убийстве Литвиненко был отдан Путиным, но его позиция в стране – а это для него главное – сильно пострадает в случае проведения длительного и публичного расследования подоплеки московских взрывов.
     Наконец, господин премьер-министр, согласно Вашей просьбе, министру иностранных дел копия данного меморандума не направляется'.
     Вы справедливо решили, что этот меморандум – выдумка, но я буду крайне удивлен, если ничего подобного не существует.

Россия и НАТО: 50 лет противостояния

НАТО не может ни проглотить, ни пережевать могучего российского медведя

     Россия заявила о признании независимости Южной Осетии и Абхазии. НАТО, ЕС, США единогласно выразили протест. Великобритания выступила с призывом организовать антироссийских союз. Президент Медведев сказал, что Россия не боится никаких последствий своих действий, включая начало новой 'холодной войны'.
     Неужели Россия действительно вынуждена столкнуться с противодействием НАТО и Запада?
     Со времени распада Советского Союза еще не прошло и 20 лет, а Россия в своих отношениях с НАТО прошла уже несколько этапов: смертельные враги – хорошие друзья – партнеры – противники (соперники). В сегодняшней ситуации стороны стоят перед перспективой превратиться из противников (соперников) в антагонистов.

Стороны срывают маску 'сотрудничества'
     Россия уже давно сетовала на отношения с НАТО. Военное сотрудничество ограничивалось лишь символическим содействием, не игравшим никакой роли в укреплении и повышении обороноспособности российской армии. Сотрудничество с Россией по принципу 'партнерских отношений' НАТО использовало для продвижения интересов США в Польше и Чехии, и собственных интересов в Грузии и на Украине. Совет Россия-НАТО использовался для удовлетворения российского тщеславия, для видимости консультаций с Россией по ряду вопросов. Российское руководство полагает, что НАТО больше нужно от России, чем России от НАТО.
     Россия хочет от США понимания того, что если она откажется от сотрудничества с США по таким важным вопросам, как иранский ядерный вопрос или ХАМАС, плохо будет именно Соединенным Штатам. Один из российских политологов сказал: нужно чтобы американцы узнали истину, и для этого нужно найти для них трудности, заставить страдать, и сделать это лишь заявлениями о 'применении непропорциональных действий' невозможно.

Дистанция то больше, то меньше
     После распада Советского Союза независимая Россия вначале придерживалась опасного тезиса: 'западные державы – наши настоящие друзья'. Неоднократно президент Ельцин заявлял о том, что 'Россия не возражает против расширения НАТО на Восток'. Высказывания министра иностранных дел Козырева шли еще дальше: 'Расширение НАТО на Восток несет с собой западную демократию, рыночную экономику и приток товаров!'
     Только в 90-х годах прошлого века Россия постепенно осознала, что 'расширение НАТО на Восток' не соответствует ее реальным интересам. В то время ВВП России составлял лишь 2% от американского, военные расходы не достигали и 10 млрд. долларов США, долг перед западными странами был огромным, уровень цен стремительно приближался к западному.
     Когда к власти пришел Путин, некоторые предполагали, что Россия может вступить в НАТО. Если НАТО из военного блока превратится в политическую организацию с равным влиянием в ней России и США, то Россия войдет в нее!
     Однако НАТО понимала, что не может ни проглотить, ни пережевать могучего российского медведя. Стороны, взвесив плюсы и минусы, создали Совет Россия-НАТО. НАТО намеревалась сотрудничать с Россией в таких вопросах, как противодействие терроризму, контроль над вооруженными силами, нераспространение ядерного оружия, разрешение кризисных ситуаций, морские исследования и др. Однако у России по-прежнему не было права голоса по таким ключевым вопросам, как оборона, ввод войск и расширение НАТО на Восток.
     Россия, молчаливо встретив вторую волну расширения НАТО, тем не менее, считает, что расширение 'имеет негативную основу'. Претендентов на вступление в организацию слишком много. 'Может так случиться, что будут утрачены возможности принятия стратегических решений и действий, и НАТО превратится в клуб для богатых, членами которого стали бедняки'. В одной российской газете при обсуждении темы расширения НАТО использовали весьма удачную формулировку 'Северный альянс превращается в Восточный'. Смех смехом, но за 1999 и 2004 год в НАТО вступили Польша, Чехия, Венгрия, Румыния, Болгария, Словакия, Словения, а также бывшие советские республики Эстония, Латвия и Литва. Всего на сегодняшний день из 26 членов НАТО 10 вышли из так называемого 'советского лагеря'.
     После продления президентских полномочий Путина в 2004 году российская экономика выросла, государственная мощь укрепилась. Путин намеренно пафосно преподнес расцвет демократии, противопоставив Западу сильного политика Рогозина в качестве постоянного представителя России при НАТО.

Лучший выбор – компромис
     В урегулировании отношений с НАТО Россия сталкивается с необходимостью сложного выбора. Вступить в НАТО означает оказаться в одной команде с бывшими восточноевропейскими 'младшими братьями' и 'карликовыми государствами' Балтии, полностью отказавшись от статуса великой державы. Это было бы воплощением заветной мечты всего мира. Столкновение с НАТО сулит ухудшение политических позиций и угрозу экономическому развитию, новую гонку вооружений. Россия выбирает путь партнерского сотрудничества с НАТО, несмотря на то, что не может избавиться от давления такого партнера.
     Путин говорил, что характерной особенностью россиян является борьба до победного конца и желание не отставать.
     'Если партнеры не хотят прибегать к совместным действиям, Россия будет вынуждена действовать в одностороннем порядке в целях защиты своих государственных интересов'. Как следует из текста новой внешнеполитической концепции России, страна намерена в области внешней политики вернуться к решительным действиям.
     'Против лома нет приема, если нет другого лома'. Эта поговорка отражает метод, которым сегодня Россия решает спорные вопросы во внешней политике. И к действиям таких стран как Грузия или Украина, стремящихся в НАТО, Россия не будет относиться спокойно.
     Но все же, мир уже не тот, что раньше. Да и Россия – не Советский Союз. Сила сегодняшней России во многом в переходе от наступления к обороне. И в этом – своеобразный ответ на действия США и Запада.
     Отношения России с НАТО все-таки нельзя описать формулой 'и не друг, и не враг'. Победителя в этой войне нет. Обе сражались, и обе оказались ранены. Стороны все еще имеют возможность компромиса и перспективы сотрудничества. Ради собственного спокойствия и безопасности, ради экономической выгоды. России еще долго предстоит жить в условиях этого полувекового противостояния с НАТО.
     Шэн Шилян – старший научный сотрудник Центра международных исследований агентства 'Синьхуа'

Сложная ситуация вокруг Грузии и международные отношения

Система международной безопасности в кавказском плену

     Россия готова к изоляции. Политика игнорирования приведет к новой 'холодной войне' Чтобы решить дилемму – нужен срочный диалог.

     Основные положения:
     -Ошибочно, отгородившись японо-американским договором безопасности, считать, что конфликт далеко;
     -Принцип, выдвигаемый Россией о 'самоопределении наций', – тоже дилемма;
     -В случае углубления конфликта произойдет толчок для активизации радикальных исламских группировок.

     В рассказе Л.Толстого 'Кавказский пленник' и в снятом по нему в 1990 году режиссером Сергеем Бодровым кинофильме глубоко показана драматичность взаимоотношений между попавшим в чеченский плен российским солдатом и местным населением. Но в нынешней ситуации в плен попали не только малые кавказские народы. В опасном плену находится вся система международной безопасности.
     Конфликт вокруг Грузии, который начался в период проведения Пекинской Олимпиады, в настоящий момент превратился во взаимный обмен критикой между США и западноевропейскими странами, с одной стороны, и Россией – с другой. В тот момент, когда министр иностранных дел Великобритании Д. Милибэнд призывает к созданию 'широкой коалиции для отпора российской агрессии', премьер-министр России В. Путин называет все происходящее 'провокацией, затеянной в угоду предвыборных страстей в США'.
     А не началась ли уже у нас новая 'холодная война'? Во всяком случае, похоже, что в сфере риторики спорящие стороны уже перешли все границы. В ситуации, когда в центре современных международных отношений отсутствует единый авторитет, столкновения становятся неизбежными, как отметил Есинобу Ямамото, профессор университета Аояма Гакуин, в своем исследовании 'Мировой порядок и управление', наступает 'дилемма в обеспечении безопасности'.
     Именно в этих условиях, после окончания 'холодной войны' и распада Советского Союза, попытки создать в Евразии систему обеспечения безопасности в каких-либо строго очерченных рамках потерпели неудачу. Это произошло не только вследствие того, что США и Западная Европа находились в противоборстве с Россией, символично, что и ООН, которая как раз и создана для того, чтобы нести главную ответственность в этом вопросе, фактически бездействовала.
     Внутри самой России политическая дискуссия велась вокруг вопросов 'Кто виноват?' и 'Что делать?', структурно расчленившись надвое. Исходя из этой теории, выстраивая причинно-следственные отношения конфликта, можно прийти к выводу, что в отношениях Запада с Россией, прежде всего в том, что касается расширения НАТО на Восток, как говорится, 'нажали не на ту кнопку'.
     Не достигнув общего понимания в том, что делать с НАТО, как с военным союзом, как изменить его структуру, кого в него включить, а кого исключить, как быть с бывшим 'главным врагом' Россией, попытались построить новую систему обеспечения безопасности после окончания 'холодной войны' не дав ответа на все эти вопросы. Вдобавок, в период компании по избранию Клинтона на второй президентский срок, администрация США, пытаясь заручиться голосами выходцев из Восточной Европы, решила урвать большой куш, проводя политику расширения НАТО на Восток. Грузия и Украина, только и мечтавшие дистанцироваться от России, решили, что это их шанс, что и явилось причиной конфликтов, участниками которых они сегодня стали.
     В Евразии, которая с древних времен являлась ареной войн и национально-освободительных движений, невозможно провести черту так, чтобы получилось по принципу 'одна нация – одно государство'. Возникшие при распаде СССР государственные границы новых государств – это административно-территориальные границы, которые установил в свое время по своему личному усмотрению диктатор Сталин, большой 'специалист' в межнациональных отношениях.
     Так, Осетия, народ которой по своим национальным корням ближе к иранцам, и которая никогда территориально не входила в состав Грузии, была разделена надвое, на северную и южную части. Северная Осетия осталась в России, а Южная – была насильно присоединена к Грузии. Вот в чем заключается давняя причина нынешнего конфликта.
     После распада Советского Союза, никто иной, как первый президент ставшей независимой Грузии Гамсахурдия, направил войска в Осетию, чтобы лишить ее статуса автономии. Этот человек, дед которого был известным грузинским националистом, в действительности являлся менгрелом, представителем малой народности, проживающей на территории Грузии. Мингрелы, как грузинские националисты, были использованы и в этом конфликте, когда пытались изобразить Сталина, родившегося в грузинском городе Гори, 'великорусским шовинистом'. За всеми происшедшими событиями проявляется попытка разыграть националистическую карту. Это не имеет ничего общего с реальным патриотизмом.
     Россия, которая входит в группу великих экономических держав, и на политической арене пытается не допустить своей изоляции. До середины августа позиция президента России Д. Медведева заключалась в том, чтобы решить проблему международно-признанным способом на основе соглашения из 6 пунктов, предложенного французским президентом Саркози. Однако 26 августа Россия в одностороннем порядке признает независимость Южно-Осетинской автономной области и Абхазии.
     Россия, придерживавшаяся при решении косовской проблемы принципа 'территориальной целостности' государства, внезапно отошла от позиции 'непризнающей независимость страны', и стала отстаивать 'право наций не самоопределение'. Начиная с посреднической миссии французского президента Саркози и заканчивая усилиями многих других стран по разрешению этой сложной проблемы межнациональных отношений, включая и встречу на высшем уровне стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), все свидетельствует об отсутствии согласия других стран с происшедшей метаморфозой в политике России.
     Если Россия выбирает принцип этнонационализма (права наций на самоопределение), то что же будет с Чечней? Возникает саркастический вопрос, а как быть с теми немногими политиками, которые поддержат такое решение, например с президентом Чеченской республики Кадыровым, который сейчас занимает пророссийскую позицию, а в прошлом был борцом за независимость? Согласится ли Россия с тем, что он второй раз начнет выступать за независимость Чечни?
     Но времена уже изменились, причем в худшую сторону. В России приверженец стабильности В. Путин стал премьер-министром, а либеральный новый президент лишь только появился на политической арене. В США за пост президента идет отчаянная борьба. Для малых стран, которые в мировой политике 'ерзают вправо – влево' – это означает неизбежный конец. Президент Грузии Саакашвили, заняв слишком проамериканскую позицию и столкнувшись с внутренним кризисом в стране, недооценил способность России к ответу и принял решение атаковать первому, что и стало главной причиной нынешнего конфликта.

     Что же теперь все-таки делать?
     Прежде всего, необходимо осознать глобальность кризиса всей системы поддержания международной безопасности, и упавшую ниже всех пределов роль ООН в этом вопросе. Различные субъекты международного права прилагают разрозненные усилия для обеспечения собственной безопасности, что еще больше усиливает кризис всей системы в целом. Необходимо осознать, что все мы являемся заложниками этой ситуации.
     Во-первых, нужно исходить из того, что новая 'холодная война' еще не началась и опасно ничего не предпринимать для сдерживания конфронтации между США и Россией. Фактически, в ответ на то, что госсекретарь США Райс подписала 20 августа официальное соглашение с Польшей о размещении на ее территории американской системы ПРО, Россия испытала новую ракету 'Тополь', способную противостоять этой угрозе. Мы уже проходили 20 лет назад игру в ядерное противостояние между США и Россией, и никто не хочет ее возвращения.
     Во-вторых, этот конфликт между США и странами Запада, с одной стороны, и Россией, с другой, имеет обратную сторону медали, которая заключается в том, что США, стремясь к одностороннему превосходству, хотят собрать вокруг себя входившие ранее в сферу СССР антироссийски настроенные новые 'демократические страны', а Россия, выступающая за многополярные международные отношения, пытается в ответ сплотить вокруг себя 'непризнанные государства'.
     В-третьих, политика, когда противоположная сторона критикуется по любому поводу, а союзники лишь восхваляются, не всегда приносит плоды в реальности. Так, входящие в Западный лагерь Франция, Германия и Италия сейчас поддерживают жесткий подход к России, но стоит США 'перегнуть палку' при проведении своей политики однополярности, как они будут выступать против таких действий заодно с Россией. Чтобы сохранить деликатность такой своей позиции руководители Евросоюза воздержались от введенния экономических санкций против России.
     С другой стороны, и Россия, которой хотят доверять Китай, Индия и страны Средней Азии, не должна 'перегнуть палку' в своем отношении к 'наполовину признанным' 'государствам'. Как показала ситуация накануне Пекинской Олимпиады, Китай, озабоченный тибетской и уйгурской проблемами, и Индия со своим кашмирским вопросом, вряд ли поддержат такой новый курс России. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) на своем заседании 28 августа не пошла по пути полной поддержки России, на которую расчитывал президент Д. Медведев, заявив о необходимости прилагать дальнейшие усилия для мирного разрешения конфликта.
     Такая позиция России ведет к расколу и без того испытывающих беспокойство по этому поводу Украины, Азербайджана, а также стран Средней Азии. Наиболее серьезное влияние это оказывает на Украину. На полуострове Крым, переданном Украине в 1954 году, базируется российский Черноморский флот, а также проживает значительная часть русского населения. Эта часть населения выступает за преобразование Украины в федеративное государство.
     Если так пойдет и дальше, то окончательными победителями всех конфликтов по иронии судьбы станут исламские террористы, против которых Америка и Россия совместно борются с 11 сентября 2001 года. И действительно, как показывают результаты антитеррористической операции в Афганистане, влияние движения 'Талибан' в последнее время все больше растет.
     Международные отношения второй раз переживают период радикальных перемен. Будет ли это второе пришествие 'холодной войны', будет ли это становлением абстрактной модели глобализации или же однополярного мира, который установится как результат борьбы с международным терроризмом, но, вне всякого сомнения, это уже будет другой мир. Тенденция снижения роли США в качестве господствующей державы и перераспределения сил в пользу Китая и Индии пока еще не приобрела реально зримых очертаний. В условиях этой смутной неясности вызывает особое беспокойство теория начала новой 'холодной войны' как следствия вооруженного столкновения между Грузией и Россией в Южной Осетии, население которой составляет 70 тысяч человек. В этих условиях справедливым выглядит призыв президента России Д. Медведева на июльском совещании ОБСЕ с предложением по созданию нового механизма для решения проблем безопасности в Евразии.
     В этом процессе свою заметную роль сможет сыграть и теперь уже новый премьер-министр Японии.
     Нобуо Симотомаи – профессор университета Хосэй

C русскими нужно уметь разговаривать

Чего же хотят русские? Какими должны быть наши отношения с ними?

     А не пройтись ли мне по социалистам, чей летний съезд недавно завершился? Не бросить ли последний камень в их огород? Но, боже мой, какая скука! Я так и вижу, как увидев эту тему, читатель поспешно переворачивает страницу. И все же позволю себе пару кратчайших замечаний. Во-первых, давно уже на этих мероприятиях не наблюдалось такого количества мощных личностей. И все они горели энтузиазмом. Но поскольку каждый из них почитает себя облеченным высокой миссией, их собрание производило удручающее впечатление. Во-вторых, я ни в коей мере не считаю себя вправе судить о правомерности предъявленных Франсуа Олланду (Franсois Hollande) претензий, однако, отмечу, что его заключительная речь была исполнена пыла и энергии. Возможно, его вдохновил пример Барака Обамы, которого Олланд так горячо поддерживает.
     Но полно о социалистах, далее я бы хотел бы остановиться на вопросах сближения и восстановления отношений между государствами. На это раз речь пойдет о наших отношениях с Россией. Я хотел бы напомнить читателю о событиях одной ночи, имевших место двадцать девять лет назад. 24 декабря 1979 года армия государства, именовавшегося в ту пору Советским Союзом, вторглась в Афганистан (многие не помнят, что у них тоже была своя афганская эпопея!). В то время во Франции у руля стоял Жискар. Он горел не большим желанием разорвать отношения с Брежневым, чем сегодня Саркози – с Путиным и Медведевым. И, как и Саркози, только с большей долей сдержанности, он проводил внешнеполитический курс, где личные отношения между главами государств играли немаловажную роль. Он принял решение приехать на Олимпийские игры в Москву в 1980 году, как и Саркози, который счел нужным присутствовать на открытие Олимпиады в Пекине. Не сказав никому ни слова, он совершил визит в Москву, что сделал и Саркози, правда, раструбив об этом по всему свету. Но это еще не все! Брежнев, передвигавшийся в кресле-каталке, передал Западу послание через Жискара, за что последний удостоился от Миттерана сомнительного прозвища 'разносчика телеграмм'. Однако Жискар ни в чем не уступил Брежневу, и ничего не добился от него. В то время как Саркози, во имя Европы и в обмен на обещание – которое до сих пор до конца не выполнено – вывести российские войска из Грузии, согласился с важным принципом, согласно которому суверенная держава имеет полное право защищать своих соотечественников, 'где бы они ни находились', иными словами, везде, где Москве заблагорассудиться их поместить.
     Тут представляется крайне интересным рассмотреть тезисы американских политических деятелей, Збигнева Бжезинского, например, о которых пишет в своей захватывающей книге Жан-Франсуа Понсе (Jean-Francois Poncet), который при Жискаре был министром иностранных дел. Бжезинский – один из главных авторитетов по этой тематике. Он вскоре должен посетить Париж по случаю публикации своего эссе, краткое изложение которого можно найти в журнале Commentaire.
     В то время, когда в афганский котел отважились сунуться русские, Бжезинский рекомендовал своему президенту Джимми Картеру занять более твердую позицию. Как и ряд других политиков, он утверждал, что цель СССР состоит в получении доступа к 'теплым морям' – Индийскому океану и Персидскому заливу. По его мнению, Афганистан был только трамплином. В действительности же, благодаря открытию архивов, сегодня мы можем утверждать, что СССР находился в прекрасных отношениях с афганской монархией, пока в результате дворцового переворота к власти не пришел принц, планировавший проводить курс на сближение с Ираном и США. И в наши дни потрясающе интересно читать об обсуждениях, которые имели место перед принятием решения о вторжении в Афганистан.
     Сегодня, спустя девятнадцать лет после падения Берлинской стены, ответ Москвы на воинственные неразумные действия грузин был незамедлительным, разрушительным и стал вызовом для Запада. Россия не только сокрушила военную мощь Грузии и оккупировала часть ее территории, но и приняла провокационное решение признать независимость Южной Осетии и Абхазии – двух анклавов, юридически входящих в состав Грузии.
     События разворачивались так, как будто русские решили, что с них довольно. Им пришлось мириться с бомбардировками Сербии, признанием независимости Косово, призывами вступить в НАТО, раздававшимися в адрес Украины и Грузии. Отныне ничто и никто не может помешать России во весь голос утвердить свой авторитет над всеми маленькими странами, когда-то входившими в ее империю, и которых она намеревается удерживать в своей зоне влияния. Отныне вопрос заключается в том, как далеко они собираются продвинуться.
     На этот раз Бжезинский изменил свою позицию. Он утверждает, что русским не следует доверять и нельзя давать слабину, потому что это может побудить их к дальнейшей экспансии. Однако он считает, что Россия упустила шанс экономического и социального возрождения, и что Путин – он и только он – выбрал наихудший путь для возвращения своей стране статуса сверхдержавы.
     Существуют также извилистые геополитические стратегии, заставляющие Запад опасаться сближения между Россией и Ираном, а русских – налаживания более тесных связей между США и Китаем. По поскольку пока никто не верит в возврат 'холодной войны', русские могут начать действовать в Грузии так же, как в свое время в Чечне. С этой точки зрения очень важно, чтобы Европа не вела себя пассивно. 27 членов Евросоюза 1 сентября на саммите в Брюсселе приостановили процесс заключения с Россией договора о стратегическом партнерстве до тех пор, пока российские войска не будут полностью выведены из Грузии.
     Начинается конфронтация. Нельзя с уверенностью утверждать, что европейцы возьмут вверх, если России удаться вбить между ними клин, что, собственно, она и собирается сделать. Французское правительство совершило ошибку, признав за Россией право, защищать своих соотечественников 'где бы они ни находились'. Однако постыдная память об уступках, сделанных Гитлеру в Мюнхене в 1938 году, не позволит нам упрекнуть наше руководство за попытки установления мирных отношений с лидерами России. Государственные мужи демократических государств имеют право идти на конфликт только в крайнем случае. И не может считаться бесчестьем стремление избежать конфронтации с Медведевым и Путиным, которые никогда не заявляли ни, как Гитлер, о своем намерении истребить целый народ, ни, как Сталин – навязывать идеологию тоталитаризма.