282. Операция «Преемник»

Граждане отошли от флага

Популярность Дмитрия Медведева и Владимира Путина вернулась на довоенный уровень

     Тандем Медведев-Путин теряет популярность, которую он обрел в сентябре. Такой результат по итогам последних опросов получили социологи аналитического «Левада-центра». Они считают, что в обществе закончилась эйфория после «маленькой победоносной войны» с Грузией.
     Рейтинги президента Дмитрия Медведева и премьера Владимира Путина фактически опустились до уровня, который имели в августе перед началом боевых действий в Южной Осетии. Господину Медведеву тогда доверяли 73% россиян, теперь – 76%, хотя в сентябре президент имел рейтинг 83%. Схожим образом менялось и доверие россиян к господину Путину: в августе 83%, в сентябре 88% и теперь снова 83%. С 14 до 27% выросло количество тех, кто не одобряет деятельность Дмитрия Медведева на посту президента. С 66 до 59% снизилось количество граждан, одобряющих деятельность правительства. Также меньше стало тех, кто считает, что дела в стране «идут в правильном направлении» – с 61 до 54%.
     Это «вовсе не разочарование» пояснил «Ъ» пресс-секретарь «Левада-центра» Олег Савельев. Общественное мнение, по его словам, «вернулось к уровню обычной поддержки после всплеска эйфории, вызванной «маленькой победоносной войной» c Грузией и последующим признанием независимости Южной Осетии с Абхазией». Рейтинг Владимира Путина по-прежнему выше рейтинга Дмитрия Медведева, потому что от премьера люди по-прежнему слышат привычные и потому ожидаемые «жесткие публичные высказывания» по разным поводам, а президент, на взгляд социологов, еще «только пытается стать «крутым парнем»».
     Начавшийся в сентябре финансовый кризис, по утверждению социолога, пока никак не повлиял на отношения россиян к правящему «тандему». Россияне в массе своей, как утверждает Олег Савельев, «еще не успели испугаться», во-первых, потому, что кризис на фондовом рынке «затронул интересы слишком тонкой прослойки людей», а для простых граждан основания для тревоги возникнут не раньше, чем начнутся повсеместные задержки зарплаты или увольнения. Во-вторых, по словам Олега Савельева, СМИ, в первую очередь федеральные телеканалы, убедили большинство россиян в том, что этот кризис не в России, «а у них – за границей».
     Заместитель директора Центра политических технологий Борис Макаренко также связывает снижение рейтинга президента и премьер-министра с окончанием «эффекта сплочения вокруг флага», поскольку «в период внешней угрозы граждане считают неудобным критиковать власть». Генеральный директор экспертного агентства «Тренд» Михаил Виноградов, в свою очередь, связывает падение рейтинга не только с тем, что тема войны себя исчерпала, но и с финансовым кризисом.

Абхазия настаивает на реальной независимости

России придется с этим считаться

     Признание Россией Абхазии и Южной Осетии не означает, что эти новорожденные республики будут всегда идти в фарватере политики Москвы или слепо следовать ее указаниям. Получив признание пусть даже двух стран мира, они будут добиваться реальной, а не декларативной независимости. России придется с этим согласиться. Это наглядно показали неудавшиеся переговоры в Женеве, которые, несмотря на увещевания российской делегации, демонстративно покинули представители Сухума и Цхинвала. Абхазский президент Сергей Багапш заявил «НГ», что «все было сделано правильно» и в дальнейшем Абхазия и Южная Осетия будут участвовать в любых консультациях только на равных и сидеть на скамейке для непризнанных не намерены.
     Президент Абхазии Сергей Багапш так прокомментировал то, что произошло в Женеве, «НГ»: «Они пригласили на встречу Санакоева и Акишбаю (главы администраций Южной Осетии и Абхазии, сформированных в Грузии. – «НГ»). Нашим это не понравилось. Это во-первых. Во-вторых, официальным языком в Женеве на переговорах сделали грузинский. Мы считаем, что это было сделано специально. И тогда наши сказали: пусть официальными будут осетинский и абхазский. Карасин пытался Шамбу удержать, видимо, хотел смягчить ситуацию, но не смог, была перепалка. Шамба заявил: мы не будем участвовать в переговорах иначе как на правах равноправных участников. Участвовать как непризнанные мы не хотим. Так что все было сделано правильно».
     Напомним, в среду в Женеве должны были состояться переговоры по конфликту на Южном Кавказе и обеспечению мер безопасности в регионе, предусмотренные планом Медведева-Саркози. На них по настоянию России были приглашены представители Абхазии и Южной Осетии. Но по требованию Грузии им было разрешено участвовать только в консультациях на уровне экспертов. Абхазы и южные осетины посчитали для себя невозможным участвовать в конференции в таком статусе. О чем министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба и заявил организаторам мероприятия. Попытки российских дипломатов утихомирить Шамбу успехом не увенчались. Возглавлявшему российскую делегацию заместителю министра иностранных дел РФ Григорию Карасину пришлось выслушать все те аргументы, которые впоследствии Сергей Багапш сформулировал «НГ». Правда, на момент интервью президент Абхазии еще не успел обсудить случившееся с самим Карасиным. Некоторые эксперты, а также грузинские политики считают произошедшее закономерностью, с которой России придется смириться.
     Как сказал «НГ» государственный министр Грузии по реинтеграции Темури Якобашвили, женевская встреча продемонстрировала, что Россия не сумела предоставить абхазской и осетинской сторонам то, что обещала: участие в переговорах со статусом независимых государств. «И абхазская и осетинская делегации устроили демарш». Тбилиси не собирается отступать от нынешней позиции. «Мы готовы в любое время сесть за стол переговоров с Россией и обсудить ситуацию, если она не будет стремиться протащить в переговорный процесс своих сателлитов», – заявил Якобашвили.
     Но в том, что касается сателлитов, грузинский министр ошибается, как, впрочем, и некоторые российские политики. Так по крайней мере считает эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. «Объявив покровительство над Абхазией и Южной Осетией, Москва, очевидно, плохо понимала, что из себя представляет, в частности, абхазское общество, предполагая, что имеет дело с неким однородным составом. В Женеве выяснилось, что это не так. Часть абхазского общества видит республику максимально интегрированной в Россию. Другая, выразителем настроения которой стал глава абхазского МИДа, стремится к реальной независимости. Причем эти настроения подогревают наши же политики и депутаты, усмотревшие в Абхазии такой лакомый кусок, что, по моим данным, абхазское общество неподдельно ужаснулось», – сказал «НГ» Малашенко.
     Как будут дальше развиваться события, сказать сложно. В МИД РФ, судя по официальным заявлениям, не склонны преувеличивать проблемы, возникшие в ходе женевских дискуссий. По оценке российских дипломатов, переговоры оказались сорваны из-за того, что грузинская делегация пыталась привести на официальные заседания тбилисских ставленников – Малхаза Акишбаю и Дмитрия Санакоева, представляя их в качестве законных представителей Абхазии и Южной Осетии. Участие этих деятелей в официальной части дискуссий, по данным «НГ», не было согласовано грузинами даже с западными партнерами.
     По оценке одного из дипломатов, из всех сторон, принявших участие в женевских дискуссиях, свои задачи выполнили лишь Абхазия и Южная Осетия, «которые намеревались прощупать возможность признания их нового статуса и попиариться».
     Как сообщил «НГ» источник в МИД РФ, сама «подготовка к мероприятию велась в непонятном и негативном для России режиме». Как пояснил наш собеседник, посредники в лице ЕС, ООН и ОБСЕ, по сути, изолировали Москву, не допустив ее к обсуждению вопросов, связанных с подготовкой мероприятия: выработке формата переговоров и повестки встречи. «ЕС, ООН и ОБСЕ договаривались в основном между собой и не информировали нас», – сказал дипломат. Между тем, по оценке Москвы, основными сторонами в данном случае являются Россия и Евросоюз, поскольку мирный план, подразумевающий организацию дискуссий по безопасности на Кавказе, подписали президенты Дмитрий Медведев и Николя Саркози.
     Отвечая на вопрос «НГ» о том, рассматривалась ли возможность переноса встречи, коль скоро Москва считала их плохо подготовленными, источник пояснил, что в этом случае Россия рисковала быть обвиненной посредниками в срыве встречи, предусмотренной планом Медведева-Саркози, и соответственно в невыполнении договоренностей.
     В российских дипломатических кругах полагают, что посредники учтут возникшие проблемы и будут плотнее работать с Россией, а также с Грузией при подготовке к следующей встрече по безопасности. «Второй раз такой провал не потерпят ни ЕС, ни ОБСЕ», – сказал «НГ» один из дипломатов.
     Между тем Алексей Малашенко считает, что очередная конференция по грузинскому кризису, намеченная на 18 ноября, может оказаться более результативной. По мнению эксперта, Европа склоняется к тому, чтобы усадить за стол переговоров все стороны. Россия, Абхазия и Южная Осетия тоже хотят этого. Грузия такой формат не приемлет, но, «если будет постоянно саботировать, это может очень не понравиться ее европейским покровителям». «Компромисс, очевидно, надо будет искать в территориальной целостности Грузии и ее отказе от участия в переговорах персон типа Санакоева – главы так называемой временной администрации Южной Осетии», – полагает Алексей Малашенко. Немаловажно и то, что вторая женевская встреча состоится уже после президентских выборов в США – их итоги могут повлиять на поведение Тбилиси. Возможно, изменится состав участников – в частности, после скандала трудно представить, что абхазскую делегацию опять будет возглавлять Сергей Шамба, проявивший себя рьяным сторонником независимости Абхазии не только в среду, но и до того отмечавшийся соответствующими заявлениями в не менее резкой форме. Ему, в частности, приписывается фраза: «Россия хочет Абхазию без абхазов». «Думается, будет найдена более подходящая кандидатура – не такая самостоятельная», – полагает Малашенко.
     Руководитель Института стран СНГ Константин Затулин не склонен драматизировать ситуацию. «Безусловно, в абхазском обществе наблюдается подъем надежд и ожиданий в связи с признанием независимости республики Россией, Абхазия имеет все основания быть уверенной в поддержке Москвой своих безопасности и суверенитета. Я не исключаю, что в каких-то вопросах в свете этого роста ожиданий могут следовать неаккуратные заявления или не вполне корректные действия. Но не думаю, что они будут идти вразрез с Россией. Более того, делегации могли действовать согласованно, поскольку цель России заключается в том, чтобы подтверждалась равносубъектность Абхазии», – заявил «НГ» Затулин. Что же касается женевского процесса, то, по мнению эксперта, не стоит переоценивать его значения и ожидать каких-то конкретных результатов от «ритуальных переговоров». «В Европе пытаются сдвинуть Россию с занятых ею позиций в отношении Абхазии и Южной Осетии, но это ни к чему не приведет».

Сохранить темпы развития

Такую задачу поставил Дмитрий Медведев на совещании по экономическим вопросам

     «Ряд шагов по стабилизации ситуации на финансовых рынках уже сделан. Сработали достаточно быстро, уже вступили в силу законы, направленные на поддержку финансовой системы. Для укрепления банков выделены средства... в общем объёме 950 миллиардов рублей сроком на 10 лет», – сказал Президент. Он поставил задачу «сохранить полноценные, нормальные темпы экономического развития... всех секторов нашей экономики, я имею в виду и промышленность, и сельское хозяйство, и транспорт, и строительство, и торговлю».
     Президент отметил, что «эффективные предприятия, частные предприниматели не должны испытывать финансового голода» и «сегодня, может быть, как никогда необходимо восстановить доверие между кредиторами и заёмщиками». Президент предложил обсудить «ряд предложений по стабилизации ситуации в различных секторах экономики».
     Между тем и другие лидеры ведущих стран мира ставят сегодня масштабные задачи по формированию нового мирового финансово-экономического порядка. Президент Франции призвал к пересмотру роли и функций Международного валютного фонда. Днём ранее это сделал британский премьер-министр Гордон Браун.
     Во многом их инициативы сходны с пятью принципами преодоления финансового кризиса, предложенными Президентом России на встрече в Эвиане.

Кризис прорубил «окно возможностей»

Егор Гайдар надеется, что экономические реформы продолжатся

     Мировой финансовый кризис открывает перед нашей страной новое «окно возможностей» для возобновления экономических реформ. И если не будет допущено грубых ошибок, то даже снижение темпов роста экономики не станет катастрофой. Таким оптимистичным прогнозом поделился вчера директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар.
     Когда все обстоит слишком хорошо, проводить реформы – дело неблагодарное, пояснил один из главных авторов реформирования российской экономики. Ведь любые преобразования так или иначе связаны с достаточно болезненными переменами, и потому, естественно, в благоприятные периоды любая власть идет на это неохотно. Реформы, напомнил Гайдар, весьма успешно проводились в 2003-2004 годах. Теперь самое время вернуться к начатой работе.
     И Гайдар перечислил, на чем следует сосредоточиться в первую очередь. Одно из главных направлений – реформа бюджетных расходов: «В последние годы мы научились прилично собирать доходы, теперь надо научиться толково их тратить». Нуждается в продолжении так и не осуществленная пенсионная реформа, должна начаться новая волна приватизации с направлением полученных денег на поддержку пенсионных накоплений, следует продолжить административную и судебную реформы, советует Гайдар.
     Что же касается возможных ошибок, то, по его мнению, наибольший риск может быть связан с продолжением политики больших бюджетных трат. В условиях избытка денег можно было позволить себе соревноваться в амбициозных и оригинальных проектах по их расходованию. Но экономические циклы таковы, что вслед за тучными годами идут тощие, спокойно констатировал Гайдар. И, судя по всему, придется несколько «затянуть пояса». Впрочем, Гайдар не уточнил, про какие именно проекты следует на время забыть.
     По прогнозам экономиста, уже в этом году страну ожидает чистый отток капитала, в 2009 году рост экономики составит 4,5-5 процентов (в прошлом году приток капитала был более 80 миллиардов долларов, рост ВВП – более 8 процентов). А денежные доходы населения больше не будут расти сногсшибательными темпами по 10 процентов в год. Сократится и количество рабочих мест. Но во всем этом нет большой беды. Гайдар рассчитывает, что доходы граждан все же не уйдут в минус, а замедление спроса на труд «приведет экономику в соответствие с располагаемыми рабочими силами»: в последние годы практически все предприятия называли одной из главных проблем недостаток квалифицированной рабочей силы.
     Сейчас основная цель – это сохранение стабильности в банковской системе, считает эксперт. Именно она в дальнейшем, после прохождения кризиса, обеспечит дальнейший рост экономики. Законы по поддержке финансовой системы уже приняты. Буквально в течение этой недели появятся подзаконные акты, с начала следующей недели меры начнут действовать, рассчитывает Гайдар. Он не стал дополнять планируемые шаги новыми советами. Это – «вопрос следующих часов», то есть все будет зависеть от дальнейшего развития ситуации.
     Гайдар, правда, не исключил, что при дальнейшем падении цен на нефть и металлы может возникнуть риск двойного дефицита – платежного баланса и по счету капитальных операций. А это уже грозит девальвацией национальной валюты. Однако эксперт надеется, что такой сценарий все же маловероятен. Подушкой безопасности служат значительные золотовалютные резервы страны. И хотя некоторые журналисты волновались, надолго ли их хватит при существенном сокращении, происходящем в последние недели (только за первую неделю октября они упали на 15,5 миллиарда долларов), Гайдар уверен, что «копилка» не истощится. «Резервы, к счастью, у нас большие», – ответил он. А курс рубля будет колебаться, но довольно плавно.
     От предсказаний относительно того, как долго продлится кризис и до какого уровня могут упасть цены на нефть, Гайдар воздержался. Но признал, что пик кризиса, скорее всего, еще не пройден. По последним прогнозам ведущих зарубежных экономистов, сослался он на коллег, ситуация в мировых финансах может выправиться к концу 2009 года. Однако, тут же добавил Гайдар, личное общение со специалистами позволяет сделать вывод, что они не слишком уверены в таком прогнозе и считают его чересчур оптимистичным.

Ничтожная жизнь в великой стране

     Некоторые базовые проблемы организации жизни существуют в сознании российской власти только в момент какой-нибудь особенно резонансной трагедии и сразу после нее – до того, как информационный фон успокоится или произойдет трагедия на «другую тему». Очень важно понять: всего предусмотреть нельзя, но это не означает, что не надо быть максимально предусмотрительным.
     После гибели прямо во время хоккейного матча в подмосковном Чехове замечательно талантливого 19-летнего игрока омского «Авангарда» Алексея Черепанова от остановки сердца «вдруг» выяснилось: в России вообще и в Подмосковье в частности очень плохая медицина.
     Наши «скорые» не дежурят возле мест проведения соревнований, по определению способных вызвать очень серьезные травмы, ездят с разряженными дефибрилляторами, в стране не действует система медицинского контроля за элитными спортсменами. Разговоры о том, можно ли было спасти жизнь Алексея, о том, как он играл с таким увеличенным сердцем, о том, был ли в его крови допинг (это обещает проверить Следственный комитет) стали густым информационным фоном непоправимой человеческой трагедии. Но по сути своей эти разговоры совершенно бессмысленны.
     Даже если можно было спасти – не спасли. Даже если нельзя – не были должным образом готовы к спасению. Вот что, кроме гибели 19-летнего мальчика, и есть главная беда для нас, пока остающихся жить здесь и сейчас.
     Наша беда в том, что даже такие очевидные, растиражированные СМИ трагедии, происходящие в том числе из-за отсутствия некоторого элементарного набора мер, способных продлить наше существование в этом мире – пусть не каждого конкретного человека, но хотя бы одного из ста, ничего не меняют. Нас ничему не учит ни жизнь, ни смерть.
     Стоит в России обрушиться конструкциям очередной школы и убить пять старшеклассников, и чиновники вплоть до президента страны начинают сокрушаться: ах, незадача, у нас тут, оказывается, куча школ находятся в аварийном состоянии. Посокрушаются, посокрушаются – и все замрет до следующего обрушения. Стоит произойти крупному пожару с летальным исходом в доме для престарелых или интернате для детей-сирот – сразу начинаются разговоры о несоблюдении элементарных норм противопожарной безопасности на тысячах подобных объектов, начальство тут же докладывает о проведении экстренных тотальных проверок еще не погоревших домов для престарелых и интернатов. После чего при следующем подобном пожаре мы с вами непременно узнаем, что со времени предыдущего ничего не изменилось.
     Помните, какие дебаты о дедовщине в армии у нас шли года два-три назад с участием Министерства обороны, Общественной палаты, солдатских матерей после нескольких громких случаев издевательства старослужащих над более молодыми сослуживцами. А потом все стихло. Громкие случаи – просто по объективным причинам физического невосприятия людьми чужой трагедии через определенный промежуток времени – забылись, а десятки тысяч «тихих» случаев дедовщины как были, так и остались. Переход с двух лет срочной службы в армии на год не мог решить проблему – прапорщики с младшими лейтенантами никуда не делись, а некоторые рядовые тоже вполне способны к концу единственного года службы обращаться с новоприбывшими призывниками как с «салагами».
     Проблема смерти всякого живого существа пока (или вообще) неразрешима, но это не оправдывает отсутствия действий государства, направленных на уменьшение риска смерти при конкретных обстоятельствах.
     Конечно, мы живем в стране с давними и прочными историческими традициями массового истребления (репрессии и произвол власти) и самоистребления (пить все что горит) нации. Крайне низкая цена человеческой жизни и отказ государства от обязательств по отношению к отдельному человеку всегда были неотъемлемыми параметрами российского бытия. Но ведь когда-то надо меняться.
     Если человеческая жизнь – ничто на бытовом, социальном, государственном уровне, зачем тогда пыжиться, пафосно рассуждать о величии страны, изображать из себя носителей особой духовности и ходоков по особому пути? Или если так ценить свое место в мире как нации, может быть, стоит обратить внимание и на отдельных людей? Посмотреть, как выглядят наши больницы и тюрьмы, дороги и канализация, лифты и подъезды в домах. Смерть в любом случае настигнет каждого из нас, но разве это повод для того, чтобы так настойчиво и последовательно облегчать ей задачу?
     Сталинская формула «нет человека – нет проблемы» оказалась куда более живучей, буквальной и широко применяемой на практике, чем можно было предположить.
     Она касается не только политических репрессий власти против населения, но и того набора чисто бытовых проблем, которые делают более опасной обычную жизнь обычного человека в России. (К слову, этот текст я писал в здании, где делается капитальный ремонт без отселения работающего персонала).
     Если в России вообще и в Подмосковье в частности станет лучше медицина, если наши «скорые» будут дежурить, где надо, приезжать вовремя и с заряженными приборами экстренной реанимации, если за элитными спортсменами будет налажен надлежащий медицинский контроль, это станет лучшей памятью о Леше Черепанове. Не будет только самого Леши.

Медведев велел министрам 'восстановить доверие'

Тем временем российскую экономику постигли новые удары

     В четверг Дмитрий Медведев заявил членам кабинета министров, что их первоочередной задачей станет 'восстановление доверия между кредиторами и заемщиками', добавив, что он готовит дополнительные меры по снижению риска для кредиторов.
     Тем временем российскую экономику постигли новые удары. Государство было вынуждено профинансировать приобретение 'Собинбанка' – одного из 50 ведущих банков России – 'Газэнергопромбанком'. Сумма, заплаченная за испытывавший проблемы с ликвидностью банк, не называется.
     Пессимизм, распространившийся в связи с падением мировых фондовых рынков, сказался на российских фондовых индексах: РТС снизился на 9,52 процента, а ММВБ на 9,11. Из-за бегства капиталов Центробанку пришлось потратить на поддержку рубля 4 миллиарда долларов.
     Частично этот пессимизм был также вызван ценами на нефть, упавшими на этой неделе ниже 70 долларов. Это важный порог для России, так как именно этот уровень означает, что в 2009 году ей придется столкнуться с дефицитом бюджета.
     Собрав в своей подмосковной резиденции руководство крупнейших российских банков и министерств экономического блока, г-н Медведев поручил им проследить за тем, чтобы предоставляемые государством многомиллиардные кредиты доходили по назначению.
     'Конечно, самое главное, чтобы эти меры, что называется, дошли до адресата, помогли снять напряженность не только в финансовом секторе: но и позволили нам сохранить полноценные, нормальные темпы экономического развития', – заметил он.
     Российский Центробанк финансировал покупку 'Собинбанка', 39-го банка в России по объему активов, разместив в рамках сделки в 'Газэнергопромбанке' долгосрочный депозит размером в 500 миллионов долларов. За день до этого началось массовое изъятие вкладов из 'Глобэкса' – 31-го по величине российского банка – заставившее банк запретить выдачу вкладов.
     За последние две недели валютные резервы России уменьшились на 32,2 миллиарда долларов, и составили на эту пятницу 530 миллиардов. По мнению аналитиков, виной этому не только бегство капиталов, но и колебания валютных курсов, но, тем не менее, скорость убывания резервов, начавшегося в первых числах августа в связи с войной в Грузии, определенно выросла. С 6 августа резервы уже упали на 70 миллиардов.
     При этом у России все еще есть внушительные средства, позволяющие бороться с последствиями кредитного кризиса – ее валютные резервы остаются третьими по величине в мире.
     Однако если цены на нефть не поднимутся выше 70 долларов, это может нанести серьезный удар по попыткам стабилизировать ситуацию, особенно если экономика столкнется с полномасштабной цепочкой неплатежей.
     Хотя борьба с кредитным кризисом началась с банков, дальнейшие меры будут нацелены на другие секторы, такие как нефть и розничные продажи. За последние полтора месяца г-н Медведев пообещал предоставить им финансовую поддержку, в том числе в форме государственных кредитов, на сумму в общей сложности около 200 миллиардов долларов. Из них 87 миллиардов должны быть выплачены в ближайшие две недели.

Распадется ли Россия?

Это парадокс, но претендующая на статус сверхдержавы Россия рискует долго не протянуть в нынешнем виде

     В конце прошлого месяца российский президент Дмитрий Медведев сделал поразительное признание. Выступая на совещании по социально-экономическому развитию Камчатки, он сказал: «Если мы не активизируем эту работу [на Дальнем Востоке России], то мы в конечном счете просто можем все потерять».
     Слова Медведева выдают страх российских лидеров перед тем, что их страна может развалиться.
     Хотя такое заявление многих шокировало, удивление здесь может вызвать лишь та откровенность, с которой высказался Медведев. А степень откровенности была такова, что одно российское информационное агентство даже назвало это заявление «беспрецедентным». Но признают это российские власти или нет, а история говорит о том, что Россия никогда не была стабильной страной. Она всегда боролась за сохранение своего территориального единства и целостности. Так было при царях, так было при коммунистах, так обстоят дела и сейчас – в постсоветскую эпоху.
     Самым свежим напоминанием о присущей России нестабильности является Чечня. Несколько лет тому назад она едва не откололась от России, и Кремлю лишь ценой огромных усилий удалось сохранить ее в составе Российской Федерации. Но проблемы там отнюдь не закончились. Напряженность сохраняется, и есть ощущение, что скоро может произойти новая вспышка.
     Однако Чечня не единственная часть России, настроенная на отделение. Есть и другие регионы, где преобладают сепаратистские настроения. Такая ситуация стала результатом целого сочетания факторов и тенденций, которые создают центробежную силу, угрожающую разорвать страну на части.
     Для начала следует отметить, что размеры России сами по себе являются дестабилизирующим фактором. Это самая большая страна в мире, площадь которой составляет 17075200 квадратных километров. По протяженности она занимает треть Европы и всю длину Азии. Расстояние от восточной до западной оконечности России составляет умопомрачительную цифру – 9000 километров. Величие масштабов российской территории осознаешь тогда, когда задумаешься над тем, с какими странами она граничит: с Норвегией на западе, с Китаем на юге и с Северной Кореей на юго-востоке. На востоке России от ее границ до Аляски всего 80 километров по Берингову проливу.
     Географическое положение столицы не очень-то способствует эффективному государственному управлению. Москва, находящаяся в западной части России, отделена от ее восточных границ 8 тысячами километров и десятью часовыми поясами. Путешествие из Москвы на камчатское совещание заняло у Медведева больше времени, чем полет из Нью-Йорка в Лондон.
     Отвратительное состояние инфраструктуры страны еще больше затрудняет управление такой обширной территорией. Масштаб проблемы можно проиллюстрировать хотя бы парой сравнений. Соединенные Штаты Америки занимают вдвое меньшую территорию, чем Россия. Но там в восемь раз больше протяженность автодорог с твердым покрытием (4165110 км против российских 722000 км) и в шесть раз больше протяженность железных дорог (226612 км против 87157 км). Контраст в авиационной инфраструктуре еще резче. Количество аэропортов в США превышает число аэропортов в России в шестнадцать раз. Нехватка надлежащей инфраструктуры еще больше усугубляется ее состоянием. Многие российские дороги, особенно из числа находящихся за пределами крупных городских территорий, очень плохо ремонтируются. А что касается железных дорог, то электрифицированы они менее чем наполовину.
     Клиффорд Леви (Clifford J. Levy) недавно очень ярко описал кризис российской инфраструктуры в своей статье в The New York Times: «Несмотря на то, что в последние годы Россия переживала мощный рост благодаря доходам от нефти и газа, она не добилась существенных успехов в деле диверсификации своей экономики. Нет у нее и видимых достижений в модернизации изношенной дорожной сети, электроэнергетической системы и жилого фонда».
     С ним соглашается главный стратег московского банка «Уралсиб» Кристофер Уифер (Christopher Weafer): «За последние восемь лет они получили 1,3 триллиона долларов от продажи нефти и газа, но на эти деньги они так и не смогли поднять инфраструктуру страны».
     Ситуация на Камчатке, где Медведев сделал свое поразительное заявление, наглядно демонстрирует остроту проблемы. Это крупный полуостров, сопоставимый по размерам с Японией. Но Камчатка не связана с материковой частью России транспортными линиями. Ее столица – второй по величине город в мире (после перуанского Икитоса) из числа тех, куда невозможно попасть на автомашине. Эксперт по региональному развитию России Максим Перов заявил недавно, что Дальний Восток страны по сути дела «полностью отрезан от остальной России». Перов заявляет, что регион достигнет большего, если будет сотрудничать с соседними азиатскими странами вместо того, чтобы ждать помощи от Москвы. Это вполне логично, поскольку импорт из азиатских стран на потребительском рынке данного региона уже составляет 90 процентов. В связи с этим нам не следует удивляться обеспокоенности Кремля по поводу того, что регион может попытаться отколоться от России и присоединиться к процветающим азиатским экономикам, таким как китайская, японская или южнокорейская.
     Отсутствие единой и взаимосвязанной инфраструктуры и соответствующая изоляция региона еще больше усугубляется из-за неполноценности сетей связи. Хотя количество пользователей мобильными телефонами в стране быстро увеличивается, налицо острая нехватка проводных линий связи. А это непременное условие экономического роста и взаимодействия регионов. Хуже всего ситуация в сельских районах, где телефонная связь совершенно не отвечает современным техническим требованиям, а плотность ее очень низка.
     Еще одна серьезная проблема – это состав населения России. Совершенно очевидно, что в силу своей огромной протяженности страна эта является домом для самых разных народов. Всего в ней проживает более 120 разных этнических групп – каждая со своим собственным языком. Они самые разные – от европеизированных русских на западе до чукчей на северо-востоке, которые живут в чумах, сделанных из шкур животных, доят оленей и поклоняются культу животных. Естественно, между этими группами существуют огромные различия в мировоззрении и взглядах. В связи с этим обеспечение национального единства является крайне трудной, а может быть, и невыполнимой задачей.
     Самая многочисленная группа – это русские, составляющие почти 80 процентов населения страны. Именно они веками правили Россией. Большая часть других народов никогда не питала к русским особой любви, и их отношение к ним было разным – от неопределенности до открытой враждебности. Чувства эти взаимны. Согласно одному исследованию, более трети россиян считает, что многонациональный состав России наносит ей только вред.
     Российские правители на протяжении всей истории стремились укрепить свою власть за счет переселения русских на восток. Зачастую процесс это проходил крайне болезненно и трудно, поскольку граждане не хотели переезжать в такие отдаленные и опасные места. Особенно жестоко этот процесс осуществлялся при Сталине, который проводил свою политику со свойственной ему беспощадностью. Сегодня большая часть русских, живущих в азиатской части России, принадлежит ко второму, третьему или еще более позднему поколению переселенцев. Многие из них считают Азию своим домом и не испытывают особой преданности к находящейся за тысячи километров Москве.
     В дополнение к отсутствию национальной сплоченности, у России нет достаточного количества людей для эффективного освоения ее обширных территорий и использования неисчерпаемых природных богатств. Хотя Россия почти в два раза превышает Соединенные Штаты Америки по площади, ее население составляет всего 140 миллионов человек, то есть в два с лишним раза меньше, чем в Америке. Плотность населения страны одна из самых низких в мире, и равняется она 8,4 человека на квадратный километр. Поскольку большая часть населения сосредоточена в городах, огромные участки азиатской части России просто лишены присутствия человека.
     Если страна эта и сейчас является малонаселенной, то в предстоящие годы ситуация будет только ухудшаться. В связи с низким коэффициентом рождаемости (1,4 ребенка на женщину) и короткой продолжительностью жизни (у мужчин она не дотягивает и до 59 лет), численность населения России сокращается опасными темпами. Согласно оценкам ООН, к середине столетия количество россиян сократится на треть. Понятно, что такое быстрое сокращение и без того малочисленного населения вполне может привести к национальному краху.
     Огромные размеры России, отсутствие культурного единства, малочисленное и быстро сокращающееся население, слабая инфраструктура и нехватка линий связи – вот лишь немногие факторы, способствующие дезинтеграции России. Выступление Медведева на Камчатке показало, насколько сильно Кремль обеспокоен возможным распадом страны на части. Вот как о его выступлении сообщила российская информационная служба RBC News: «»Даже незыблемые с точки зрения обычного человека вещи иногда заканчиваются крайне драматическим образом», – заявил он [Медведев], имея в виду распад Советского Союза. Бездействие приведет к необратимым последствиям, и они наступят очень быстро, заявил президент, призывая чиновников действовать активно».
     Это парадокс, но Россия, претендующая на статус сверхдержавы, имеет шанс не протянуть в своем нынешнем виде очень долго.

Медведь и голландская болезнь

России придется вернуться с небес на землю

     Беззубый медведь не так страшен, как тот, что скалит белоснежные клыки. В августе весь мир был обеспокоен возвращением России, которая показала свои зубы в Грузии, давая понять, что она вновь надзирает за своими мятежными окраинами. Было это десять недель тому назад. А можно подумать, что целый век.
     С тех пор финансовый кризис прокатился от Атлантики до Урала и со всей мощью обрушился на Россию, вызвав остановки котировок на бирже, банкротства банков и снижение темпов экономического роста.
     Даже олигархи, которые распределили между собой лакомые куски при попустительстве политической власти, были вынуждены прервать свой шумный праздник. Клан Путина несет ответственность не за сам кризис, а за его глубину. Она выявляет, что Россия подхватила то, что экономисты называют 'голландской болезнью': когда страна получает ренту от продаж сырья, она тяготеет ее проматывать, а необходимые реформы откладывать в долгий ящик. Именно так обстояло дело в Аргентине, странах Персидского залива и Голландии в 1960-х годах.
     Говоря более прозаически, найденное богатство менее выгодно, чем богатство созданное, потому что мы по природе своей склонны жить по универсальному закону наименьшего сопротивления. Таким образом, небывалый взлет цен на нефть и сырье, по добыче которых Россия занимает первое место в мире, оказался отравленным даром. Он в значительной степени помог возрождению национальной экономики и пополнил государственную казну. Он раздул золотовалютные резервы – которые до кризиса составляли 600 миллиардов долларов – и национальную гордость. Придал высокомерия властям, которые хотели смыть унижения, последовавшие за распадом СССР.
     Теперь, когда цена за баррель нефти уменьшилась в два раза, России придется вернуться с небес на землю. И взглянуть в лицо трудностям, порожденные сырьевой манной: неэффективной банковской системой, непредсказуемостью законодательного и нормативного поля, сильным социальным неравенством.
     Высокая популярность Владимира Путина также может пострадать, потому что она, как и все национальные вопросы, зависит от 'американских горок' курса нефти.
     Внешняя политика, несомненно, останется без изменений. Скорее всего, грядущий саммит Россия-ЕС, который должен состояться 15 ноября в Ницце, будет проходить в атмосфере большего взаимопонимания и меньшей конфронтационности, чем этим летом. Если страна проводит 'дипломатию черного золота', ей следует быть готовой к профессиональным рискам.

Карл Маркс вернулся

Финансовый кризис грызет Германию, и книголюбы обращаются к Карлу Марксу

     Карл Маркс вернулся. Это утверждают, по крайней мере, издатели и продавцы книжных магазинов Германии, которые говорят, что его труды буквально сметают с полок. Подъем его популярности вызван, конечно, нынешним экономическим кризисом. «Маркс опять в моде, – говорит Йорн Шутрумпфт, директор берлинского издательства «Карл Диетс», выпускающего работы Маркса и Энгельса на немецком языке. – Мы видим совершенно отчетливый рост спроса на его книги, который, как мы предполагаем, будет расти еще быстрее до конца этого года».
     Наиболее популярен первый том его выдающейся работы «Капитал». Шутрумпфт утверждает, что читатели, как правило, «из молодого академического поколения, которое пришло к признанию того факта, что неолиберальные обещания счастья оказались неправдой».
     Книжные магазины по всей стране сообщают о сходных тенденциях, утверждая, что продажи возросли на 300%. Литература поступает и расходится, и приятно видеть, что такие тенденции не всегда порождаются хитроумными рекламными кампаниями. Рэдьярд Киплинг был бы доволен, что его поэма «Боги азбучных истин», которая содержит такие пророческие слова: «Тогда рыночные боги зашатались, и их сладкоголосые волшебники удалились», вновь в моде. Точно так же и Маркс порадовался бы тому, что экономический кризис вновь зажег интерес к его трудам. (И не потому, как вы понимаете, что он получал бы, будь он жив, повышенные гонорары, которые хлынули бы потоком в течение нескольких ближайших месяцев.)
     Растущее число немцев готовы, кажется, стать сторонниками Маркса, поскольку входит в моду поддерживать убеждение этого философа, что чрезмерный капитализм со всей его алчностью закончится саморазрушением. Когда Оскар Лафантэн, глава растущей немецкой «Левой партии», заявил, что он включит марксистскую теорию в партийный манифест (излагая свои планы частичной национализации финансового и энергетического секторов), таблоид «Бильд» наклеил на него ярлык «безумного левака», у которого «поехала крыша».
     Однако даже министр финансов Германии Пиир Штайнбрюк, который провел, должно быть, не одну бессонную ночь за последние несколько недель, ныне также объявил себя кем-то вроде сторонника Маркса. «Вообще-то надо признать, что некоторые части марксистской теории действительно не столь плохи», – осторожно сказал он журналу «Шпигель». «В эти дни Маркс совершает победный забег в гонке за симпатии», – отметил Ральф Доршал в гамбургской газете «Абендблат».
     Но для тех, кто не совсем готов полностью погрузиться в марксистскую теорию, переписка Маркса с Фридрихом Энгельсом во времена одного из ранних экономических кризисов в США представляет собой гораздо более интересное чтение. «Восхитительно созерцать Американский Крах, и он далек от завершения», – писал Маркс в 1857 году, уверенно предсказывая неизбежный и полный крах Уолл-стрит.
     Кейт Конноли. «Гардиан».

Русская головоломка для Запада

Запад теряется в догадках касательно намерений русских

     После войны в Грузии отношения между Западом и Россией изменились. Ранее, в путинские времена, Россию считали партнером непростым, но управляемым. А если риторика Кремля становилась порою излишне громогласной, то это списывалось на неуклюжие попытки добиться престижа на международной арене. За всеми поступками русских стояла одна лишь забота о восстановлении государства. Однако этим летом проявился новый лик России – страны, способной на военную интервенцию, пытавшейся силой свергнуть власть в соседнем государстве, готовой перекраивать свои границы за счет соседей. Теперь в России видят не вспыльчивого партнера, а проблему для безопасности. Сегодня Запад пытается заново сформулировать свою политику. 'Однако ни США, ни Европа решения пока не нашли', – отмечает Стивен Сестанович (Stephen Sestanovich), который в 1990-е годы был советником по вопросам бывшего СССР при госсекретаре США Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright).
     Елисейский дворец 8 октября выступил с инициативой: поймать на слове президента России Дмитрия Медведева, который предложил полностью перестроить архитектуру безопасности в Европе, упомянув при этом о 'европейской цивилизации', где Россия займет подобающее ей место. Речь идет о том, чтобы сделать ставку на молодого 42-летнего руководителя, который в меньшей степени, чем Путин, травмирован 'унижением' от утраты советской империи.
     Саркози предложил организовать до конца 2009 года саммит Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), чьи истоки лежат в Хельсинских соглашениях 1975 года. Саркози четко обозначил, что ничто не будет делаться без участия американцев или во вред достижениям, коими являются правила и ценности Европейского Союза, НАТО и ОБСЕ.
     Запад теряется в догадках касательно намерений русских. Пятидневная война между Россией и Грузией преследовала амбициозные цели: подтолкнуть Запад начать торг по вопросу американского противоракетного щита, расширения НАТО, обычных вооружений в Европе. Иранское ядерное досье также, несомненно, будет фигурировать в российском уравнении.
     Напоминание Саркози о том, что США играют важную роль в вопросе обеспечения безопасности Европы, кажется, вызвало недовольство его российских визави, однако шаг, сделанный Парижем навстречу Москве, является поворотным моментом, тем более что Франция выступила с предложением о создании 'единого экономического пространства' между Евросоюзом и Россией. Судя по всему, немцам, которых Москва всячески обхаживает, это пришлось по душе, тем более что Медведев именно в Берлине в начале июня с.г. впервые изложил свою идею всеевропейского договора о безопасности.
     Создается впечатление, что российские власти хотят получить дивиденды от этого благоприятного периода, когда позиции США ослабели, а председательствующая в ЕС Франция стремится избежать конфронтации. Спустя месяц после начала грузинского конфликта Кремль выдвинул свои требования о 'гарантиях'. Нельзя допускать, чтобы действия или развитие государств или 'военных союзов осуществлялось в ущерб безопасности' других государств на европейском континенте, сказал Медведев 8 октября.
     Дебаты по этому вопросу в Европе, если они, конечно, начнутся, обещают быть оживленными. В январе 2009 года председательство в Евросоюзе перейдет к Чехии, в июле – к Швеции, а эти страны занимают более жесткую позицию в отношении Москвы. Европейские государства, проявившие единодушие по грузинскому вопросу, взяли на вооружение непростую стратегию: больше не вести « business as usual « (перенос переговоров о партнерском соглашении с Россией), но и не подвергать Россию изоляции. Параллельно была запущена политика в отношении восточных соседей, а также объявлено об усилиях по диверсификации поставщиков энергоносителей.

'Смены приоритетов быть не должно'
     Уходящая администрация Буша вроде бы осознала преимущества того, что европейцы вышли на дипломатическую 'передовую' по вопросу Грузии. 'Хорошо, что инициативу взял на себя ЕС, – сказал помощник госсекретаря Дэн Фрид (Dan Fried). – Это демонстрирует, что речь идет о проблеме не между Россией и США, но между Россией и международным сообществом'. После признания 'независимости' Южной Осетии и Абхазии, Москва оказалась в изоляции, ее не поддержал в том числе и Китай. Прибытие 200 европейских обозревателей в Грузию, безусловно, является важным нововведением. До войны на Кавказе Европа почти не интересовалась этим регионом. Однако, не стоит обольщаться в отношении намерений русских. 15 октября в Женеве во время попытки мирных переговоров представитель России Григорий Карасин очень ясно изложил позицию Москвы: роль европейских наблюдателей состоит в том, чтобы следить за действиями грузинских войск, перевооружению которых Москва хочет помешать.
     И хотя достижения русских в военной области не вызывают сомнений, страны Запада полагают, что владеют козырной картой. Россия переоценила свои силы: масштаб ее вторжения в Грузию способствовал обвалу на московской бирже. Медведеву пришлось в сентябре успокаивать руководителей крупных российских предприятий: «Несмотря на . . . военное решение, ничего в принципиальной экономической политике изменяться не будет, смены приоритетов быть не должно». Кремль разработал план спасения банковской сферы (порядка 180 млрд. долларов США, 134,3 млрд. евро). Бывший советник Путина и экономист Андрей Илларионов отмечает, что если соотнести эти цифры с размером ВВП, окажется, что этот план в три раза превышает американский.
     В стане российской власти начинают проявляться разногласия. По словам дипломатов Путин, раздраженный тем, что усиленная пиаровская деятельность России, нацеленная на оправдание вторжение в Грузию, не увенчалась успехом на международной арене, единолично принял решение 'пересечь Рубикон' и признать независимость двух 'новых государств' – Абхазии и Южной Осетии. Это нанесло ущерб репутации страны. Финансовые неурядицы довершили дело. Медведеву приходится восстанавливать пошатнувшийся имидж страны. Если европейские страны будут, как Саркози, делать вид, что готовы обсуждать архитектуру безопасности Европы, то в данном контексте это приобретет другой смысл: предоставить поле для маневра московскому клану 'реалистов' в противовес фракции 'ястребов'.
     По обоим берегам Атлантики, кажется, надеются, что новая экономическая уязвимость России, настроит руководство страны на волну сотрудничества. Каждый помнит о фундаментальных взаимных интересах: борьба с распространением ядерного оружия и терроризмом. При разработке линии поведения в отношении Москвы нужно понимать, что в данном случае ни умиротворяющие жесты, ни угрозы изоляции не будут эффективными. Стратегию нужно разрабатывать, исходя из требований 'глобализации'. А план 'Б', если в таковом имеется нужда, еще предстоит выработать.

Московская 'Ось'

У Владимира Путина не набирается много последователей

     Что бы делала Россия без Даниэля Ортеги! Если бы не он, Кремль после своей августовской авантюры в Грузии оказался бы в еще большей изоляции.
     Сегодня, когда после войны на Кавказе прошло уже два месяца, Никарагуа во главе с Ортегой остается единственной страной, последовавшей примеру Москвы и признавшей 'независимость' – а по сути аннексию Россией – грузинских провинций Южной Осетии и Абхазии. Учитывая, что Россия предпринимает серьезные дипломатические усилия в этом направлении, такой результат иначе как конфузом для Владимира Путина не назовешь.
     Судите сами: даже 'страны-изгои' – чавесовская Венесуэла, кастровская Куба, Боливия, Иран и Сирия – отказываются это сделать. 'Клуб' из семи авторитарных государств бывшего СССР, называемый Организацией договора о коллективной безопасности, тоже не проявил энтузиазма. Даже марионетка Москвы в Беларуси – автократ Александр Лукашенко – 'подчинился' собственному беззубому парламенту, заявив Москве: извините, но пока nyet. В Шанхайской организации сотрудничества России дали от ворот поворот Китай и Индия.
     Конечно, немало диктаторов выстроилось в очередь за военными, энергетическими или экономическими подачками Кремля – хотя теперь из-за резкого падения цен на нефть и котировок российских акций ему будет не так просто покупать себе сторонников. Тот же Лукашенко, к примеру, вполне возможно, тянет с признанием, надеясь обменять его на заниженные тарифы за российский газ. Однако даже его непоследовательные и агрессивные действия России на Кавказе очевидно заставили задуматься: а какие планы строит Москва в отношении самой Беларуси?
     Помимо Ортеги, Москве удалось заручиться признанием Абхазии и Южной Осетии со стороны ХАМАСа, «Хезболлы» и двух молдавских регионов – Гагаузии и Приднестровья. Но это вряд ли может послужить утешением для Кремля, чья далекоидущая цель в ходе августовской войны состояла в провозглашении своеобразной 'доктрины Монро' в отношении своего 'ближнего зарубежья' и создании под своим руководством нового антиамериканского блока. Федор Лукьянов, редактор журнала 'Россия в глобальной политике', подытожил эту стратегию следующим образом: 'Нашим многолетним попыткам стать частью Запада пришел конец. Цель теперь состоит в том, чтобы быть самостоятельной державой в рамках многополярного мира, где Россия является одним из крупных игроков'.
     Непросто, однако, стать крупным игроком, когда у тебя так мало друзей, а те что есть – далеко не первого разряда.

Грузия: что дальше?

Борьба за то, чтобы российская агрессия не увенчалась успехом, еще не закончена

     Прошло больше двух месяцев с момента прекращения огня между Россией и Грузией, и 11 дней с тех пор, как российские войска были отведены на территорию двух 'отколовшихся' провинций, провозгласивших себя независимыми государствами. Но борьба за то, чем обернется для российского премьера Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева развязанная ими агрессия – победой или поражением – продолжается. Сегодня уже можно с уверенностью сказать, что одна из главных целей Кремля – свержение демократически избранного президента Грузии Михаила Саакашвили – не будет достигнута. Не нанесено непоправимого ущерба и процветавшей до войны грузинской экономике; можно даже утверждать, что в этом плане Россия пострадала даже больше – из-за бегства иностранных инвесторов, напуганных войной.
     С другой стороны более 7000 российских солдат теперь размещены в грузинских провинциях Южной Осетии и Абхазии, в то числе и в нескольких небольших районах, до войны контролировавшихся Тбилиси. Таким образом, Москва по-прежнему не выполняет обязательство Медведева о возврате к статус-кво по состоянию на 7 августа, когда начались боевые действия. Тысячи этнических грузин, чьи деревни были разграблены и сожжены в период российской оккупации, не могут вернуться в родные дома. На этой неделе Россия торпедировала первую встречу – в которой она прежде согласилась принять участие – по выработке долгосрочного урегулирования кризиса, настаивая, чтобы власти двух провинций, признанных в качестве независимых государств только Россией и Никарагуа, получили на переговорах равный статус с Грузией и Соединенными Штатами.
     Несмотря на это, правительства некоторых европейских стран жаждут поскорее объявить грузинский конфликт завершенным и вернуться к нормальным отношениям с Москвой. За оставшееся время пребывания у власти администрация Буша должна сделать все возможное, чтобы этого не допустить – если Путин не пойдет на дальнейшие уступки. США и Европе следует совместными усилиями убедить Москву соблюдать положения международного права, а не продолжать действовать в том духе, будто притязания Южной Осетии и Абхазии на независимость – свершившийся факт. Против российских компаний, вкладывающих капиталы на территории двух провинций без санкции грузинских властей, можно было бы возбуждать судебные иски, вводить санкции, и в конечном итоге запретить им вести любые деловые операции на Западе. Пока судьба этих территорий не будет решена за столом переговоров, их, подобно бывшей сербской провинции Косово, необходимо поместить под международную опеку.
     Очень важно, чтобы война с Грузией обернулась для Москвы 'поражением вчистую' – ведь это стало бы наиболее эффективной гарантией от подобной агрессии против Украины и других независимых государств, граничащих с Россией. В то же время эти события должны послужить укреплению демократии в самой Грузии, четкому пониманию ее властями того факта, что соблюдение прав человека, а не военная сила – наилучший способ самозащиты для малой страны. Саакашвили обещает предпринять давно назревшие шаги для повышения степени свободы СМИ, независимости судов и активной политической соревновательности в стране; администрация Буша должна настаивать, чтобы он подкрепил эти слова делом.

Россия как империя и периферия

Закономерности русской истории

     Много лет в толковании российской истории я руководствовался пониманием России как империи и периферии одновременно.
     Империя предполагает огромную мощь, а также государство, правящее обширной территорией и множеством народов. Для меня империя является также антитезой народного суверенитета и национальной независимости – доминирующим идеологиям современного мира.
     Периферия означает, что Россия находилась на окраине Европы (и – шире – западной цивилизации) как с точки зрения мощи, так и с точки зрения ценностей. Ее элиты не были едины в вопросе о том, относится ли Россия к Западу или, напротив, является миром в себе. Двигателем большей части современной истории страны служила решимость Российского государства конкурировать с западными великими державами. Эта решимость более всего обусловливалась соображениями безопасности и власти, но свою роль играли и тревоги относительно идентичности и статуса России.

Генезис идентичности
     Очевидно, не все в российской истории можно объяснить исходя из понятий империи и периферии. Центральные элементы российской идентичности сформировались до того, как Россия превратилась в империю, а подъем Европы к мировому господству сделал полезной концепцию периферии. Эти элементы включают в себя природную среду, то есть, иными словами, почву, климат и обширные евразийские леса и степи, на которых выросло российское общество. Они включают в себя также православную церковь, и не только ее догмы и установления, но и то, как православие отделило россиян от соседей – католиков, мусульман и язычников. Наконец, было и самодержавие, более близкое к Европе, чем к имперскому самодержавию в Китае или исламскому миру, однако в важнейших аспектах отличавшееся от европейских традиций феодализма во всем, что они означали с точки зрения представительных институтов и понятий о правах и договоре.
     Простое перечисление этих трех ключевых элементов традиционной идентичности подчеркивает, сколь многое изменилось в 1917 году. Из идентичности новой России, которая теперь должна была быть укоренена в успешной социалистической современности, оказались исключены не только самодержавие и церковь. Исключено оказалось и крестьянство, которое для народников было сущностью страны и предметом их преданности. Из всех этнических сообществ империи первой жертвой массовых депортаций в советскую эпоху стали казаки, формировавшие еще одну часть национальной идентичности.
     Возможно, правильно было бы сказать, что советский режим вырвал с корнем больше элементов традиционной русской самобытности, чем самобытности большинства нерусских меньшинств. На то, конечно, имелась веская причина. Для советских правителей было крайне важно трансформировать привязанности и умонастроения основной этнической группы.
     Со временем некоторые элементы прежней России снова просочились в советский канон, хотя и в измененной форме. Массовая грамотность и культурная контрреволюция 1930-х превратила Пушкина в связующее звено для всех русских. И самодержавие Романовых, и советский режим отвергали западную демократию, хотя базировались на очень разных понятиях. Часть старого отношения к «властям» не только сохранилась, но и укрепилась при советском правлении.
     Это относится и к представлениям о России как великой державе, которой постоянно что-то угрожает. СССР унаследовал тех же соседей и многие из геополитических императивов, которые были у Романовых. Но монархия и ее элиты видели себя частью европейского «концерта великих держав». Большевизм принес с собой понимание международных отношений как игры с нулевой суммой между капитализмом и социализмом, где роль Москвы заключалась в том, чтобы привести историю к концу, возглавив великое общемировое движение за торжество коммунизма. Мощь и цели Советского Союза по своим масштабам были еще более имперскими, чем у монархии.
     Чтобы стать первоклассной державой и империей, Российскому государству требовалась значительная способность для мобилизации ресурсов населения, которое было обычно более бедным, чем в странах-конкурентах, и разбросано по огромной территории. В XVIII и первой половине XIX века, когда царская внешняя политика была наиболее успешной, источниками мощи России служили крепостное право и вестернизация российских элит. В этом контексте полезно прибегнуть к сравнению с Османской империей.
     Подобно Романовым Османы правили империей на периферии Европы и в XVIII столетии столкнулись с вызовом растущей европейской мощи. Однако в отличие от Романовых турецким властителям не удалось создать ни армию с пехотой европейского типа, ни финансовую и административную базу, необходимую для содержания такой армии. В значительной степени это объяснялось неспособностью дисциплинировать либо вестернизировать имперские элиты. Цена неудачи была высока и в конечном счете привела к этническим чисткам мусульман на Балканах и на Кавказе, а также к европейскому доминированию и даже к колонизации части центральных областей, принадлежавших мусульманам.
     Но для российского общества цена успеха царизма тоже была высока. Она включала революцию 1917-го, которую в значительной степени питала ненависть к крайне репрессивному и беспощадному государству. Оно управлялось элитой, которая повсеместно воспринималась массами не только как эксплуататорская, но и как культурно чуждая.
     Однако в любую эпоху успешность внешней политики России очень сильно зависела от международного контекста. Ее достижения в 1700-1815 годах в значительной мере были обусловлены тем, что из пяти великих держав Россия была единственной, у которой не было постоянного, закоренелого врага и которая поэтому могла стравливать своих соперников друг с другом. В XIX веке это положение изменилось. Британцы и французы объединились, чтобы нанести России поражение в Крымской войне (1853-1856). Пруссия и Австрия, вековые противники, в 1879-м начали консолидацию германского блока в Центральной Европе. В течение следующего столетия международная политика в основном вращалась вокруг борьбы трех блоков, объединенных геополитическими интересами и идеологией, а также до некоторой степени этническим происхождением. Россия неимоверной ценой сумела одолеть германский блок в 1945 году. Впоследствии она надорвалась в борьбе за мировое господство с англо-американским альянсом, который формировал сердцевину Запада и определял его значение.
     В 1917-1921 годах большевики победили во многом благодаря международному контексту. В мирное время европейские державы никогда не позволили бы России превратиться в штаб-квартиру мировой социалистической революции и отказаться возвращать свои огромные долги. Только в условиях европейской войны, истощившей другие державы и натравившей их друг на друга, большевистская революция была способна выжить. Владимир Ленин это понял.
     В его теории империализма доказывалось, что капиталистические державы обречены сражаться друг с другом за рынки и дешевое сырье, вследствие чего восторжествует социализм. Когда по итогам второй мировой войны сначала Восточная Европа, а потом Китай попали под власть коммунизма, теория стала выглядеть убедительно. Однако в дальнейшем проявилась ее несостоятельность. Капиталистический мир объединился под американским лидерством, а международное коммунистическое движение раскололось между Россией и Китаем, что создало огромную дополнительную нагрузку на советские военные и экономические ресурсы.

Циклы модернизации
     В последние годы существования СССР я обычно объяснял текущие события в соответствии со схемой предыдущих циклов модернизации, начатой государством и призванной обеспечить выживание России в качестве великой державы в жестко конкурентном мире, где доминировал Запад.
     Первым таким циклом, который я назвал «погоней за Людовиком XIV», была борьба за превращение страны в великую европейскую военную и финансовую державу. Поражение, которое Александр I нанес Наполеону, символизировало успех этого предприятия, однако его настигла индустриальная революция, которая к середине XIX века изменила баланс сил в Европе.
     В Крымской войне Россия воевала с помощью технологий доиндустриальной эпохи, в то время как ее враги использовали нарезное огнестрельное оружие, железные дороги, пароходы и телеграф. Тогда Александр II начал второй большой цикл модернизации, чтобы обеспечить выживание России как великой державы в индустриальную эпоху. Этот цикл привел к революции 1917 года.
     Победа Иосифа Сталина в войне с Германией символизировала успех России (прежде всего он, грубо говоря, означал выживание и имел основное значение для правящих элит) на этом втором витке. Однако глобальная капиталистическая экономика вновь обманула ожидания победившей России, перейдя к 1970-м в постиндустриальную эпоху, что грозило Советскому Союзу отсталостью, унижением и незащищенностью, если он не сумеет догнать Запад. В этом кроется самая элементарная причина перестройки.
     Параллели между Александром II и Михаилом Горбачевым работают, потому что оба действовали в эпохи, когда либеральные идеи находились на подъеме. Во времена и Уильяма Гладстона, и Рональда Рейгана либеральный капитализм и либеральная политика казались путем к преуспевающей, а следовательно, мощной современности. Для тех, кто хоть что-то знает о дилеммах, стоявших перед Александром II, было нетрудно предсказать многие из проблем Михаила Горбачева.
     Авторитарное, многонациональное, имперское государство, державшееся на силе и инерции, подвергало себя многим опасностям, вводя либеральные реформы. Невежество советской элиты относительно дореволюционной истории России сделало ее перед лицом этих опасностей намного более слепой, чем следовало.
     Не все, что случилось с Россией после 1991-го, можно объяснить имперским наследием. У глобализации много врагов даже в тех обществах, благосостояние, институты и история которых обеспечивают против них некоторую защиту. В период с 1914 по 1945 год эти враги почти повсеместно торжествовали победу в Европе, а первая волна либеральной глобализации разбилась. В 1990-х, в период второй волны глобализации, на Россию обрушился либерально-капиталистический ураган, а у нее не было какой-либо эффективной защиты – правовой, социальной или психологической.

Травма утраты империи
     К этому надо добавить и потрясение от утраты имперского статуса. Рассматривая крушение СССР в британском контексте, придется вообразить мгновенную дезинтеграцию Британской империи в 1930-х годах, когда она уже отчасти утратила блеск, но при этом большинство британцев все еще считали ее и частью природы, и благом по определению. К развалу империи надо прибавить отделение от нее Шотландии (Украины) и Уэльса (Белоруссии), а также свержение монархии и крах парламентской системы правления. Добавим к этой картине более тяжелую экономическую депрессию, чем в 1930-х. При такой комбинации даже флегматичные англичане той поры потеряли бы самообладание.
     Меня во многом поражает относительная ограниченность российского отката назад. В частности то, что население страны воспринимает стабильное авторитарное правление вполне закономерно. Учитывая российскую историю, неудивительно и то, как много символов и аргументов способны мобилизовать националистические элиты, намеренные восстановить авторитарную систему и укрепить гордость и влияние России.
     Сравнение с гибелью других империй действительно помогает взглянуть на современные российские проблемы в широком контексте. Во всех отношениях проще терять заморскую империю, чем прилегающую континентальную. Британцы, французы и голландцы имели империи, а русские, австрийцы и турки сами были империями. Не только география, но и британская конституционная традиция определяли резкое различие между Соединенным Королевством и даже белыми заморскими колониями.
     Правда, и в Британской, и во Французской империях существовали промежуточные зоны. Ирландия и Алжир во многих аспектах являлись, по сути, колониями, однако с институциональной и правовой точек зрения были частью метрополии. Это объясняет, почему распорядиться этими двумя территориями оказалось куда более мучительно, чем потерять заморские колонии. В случае Франции, например, «бегство» из Алжира привело к падению Четвертой республики и даже на короткое время создало возможность осуществления военного переворота в метрополии.
     В некотором смысле различие между потерей заморских и прилегающих территорий представляется делом простым. Так, с тех пор как Британия ушла из Бирмы, в отдельных регионах этой страны с переменной интенсивностью идет гражданская война. Но поскольку Бирма находится довольно далеко от Кента, это мало коснулось британцев. Только сейчас из-за постимперской иммиграции распад Пакистана превращается едва ли не в главную угрозу внутренней безопасности британского населения. Бывшей метрополии гораздо труднее избежать последствий хаоса в бывших колониях, если они ее соседи. Это, в частности, относится к Чечне, которая с 1991 года превратилась в базу для террористической активности в России и источник потенциальных беспорядков на Северном Кавказе.
     Правда, одной из причин этого стала грубая и неуклюжая реакция Москвы на чеченское сопротивление. Впрочем, это не должно удивлять тех, кто знаком с противоповстанческими операциями в последние годы существования Британской и Французской империй. В качестве примера можно назвать свирепую тактику англичан, использованную для подавления движения Мау-мау в Кении, и колониальную политику в Алжире. Отчасти потому, что они происходили за пределами Европы, британские и французские действия против повстанцев меньше критиковались европейским общественным мнением и институтами. Однако память тоже бывает услужливо короткой. Французы угнали иностранный самолет для того, чтобы захватить алжирского лидера Ахмеда Бен Беллу. Англичане и французы вместе провели суэцкую операцию в 1956-м, чтобы поддержать свою слабеющую гегемонию на Ближнем Востоке.
     Когда Великобритания, Франция, Испания и Голландия лишились своих заморских территорий, они превратились в государства очень ограниченного международного значения. Распад мирового коммунистического лагеря и крах СССР тоже сильно ослабили мощь России. Но русские все-таки удержали главную драгоценность своей имперской короны – Сибирь. Поскольку цены на нефть и газ, по-видимому, и дальше будут очень высокими, это означает, что в отличие от других бывших империй Россия останется великой державой, хотя и не сверхдержавой.
     Империя, однако, всегда не только дает ресурсы, но и налагает бремя. Логика деколонизации частично заключалась в желании его сбросить. Гарольд Вильсон смог объявить, что отныне Великобритания не несет ответственность за безопасность к востоку от Суэца. Но, владея Сибирью и Приморьем, ни один российский лидер не может аналогичным образом отказаться от обязанностей по их обороне. В XXI столетии Азиатско-Тихоокеанский регион, по всей вероятности, станет значительно более динамичным и одновременно гораздо более нестабильным, чем Европа. У России огромная общая граница с Китаем и сокращающееся население Сибири и Дальнего Востока.
     Сравнение с Австрией помогает лучше понять нынешние российские дилеммы, возможности и соблазны. Строить постимперскую австрийскую идентичность после 1918 года было гораздо труднее, чем восстанавливать российскую идентичность после 1991-го.
     Россияне жили в одной стране много веков. Никто не сомневается, что Пушкин был русским. Но был ли Моцарт австрийцем и вообще что это значило – быть австрийцем до 1918 года? Это могло означать отождествление с австрийским правящим домом, то есть с Габсбургами и с их империей. Это могло подразумевать верность своей провинции или немецкому католицизму. Но, скорее всего, это не подразумевало отождествления со всеми германскими этносами, проживавшими в Австрийской империи.
     В любом случае победившие союзники не позволили всем этим народностям присоединиться к постимперской Австрии. В самоопределении было отказано судетским немцам, которых присоединили к Чехословакии против их воли. При наличии выбора жители западноавстрийской земли Форарльберг, вероятно, вошли бы в состав населения Швейцарии. Для тирольцев, похоже, самым важным было сохранить целостность своей провинции. Ради этого очень многие немцы из Северного Тироля даже предпочли присоединиться к презираемой ими Италии. Тем временем большинство жителей центральных австрийских провинций хотели присоединиться к Германии, но им это было запрещено.
     Не менее важно то, что многие австрийские немцы не приняли гегемонию либеральной демократии и либерального капитализма даже после поражения Австрии и Германии в 1918-м и распада империй Габсбургов и Гогенцоллернов. К 1914 году немцы Центральной Европы создали во многих отношениях самые динамичные в мире экономику и культуру. У них были лучшие университеты и самые передовые системы социального обеспечения. Капитализм, который они предлагали миру, был более корпоративным и менее индивидуалистическим, чем его англо-американский эквивалент.
     Может быть, это был появившийся до срока азиатский капитализм Ли Куан Ю под властью полуавторитарных государств (монархий Габсбургов и Гогенцоллернов), отрицавших принцип народного суверенитета. Немцы возглавили также международное социалистическое движение, которое само являлось коллективистским и демократическим, но совершенно необязательно либеральным. В 1914-м было легко поверить, что XX век в Европе будет принадлежать немцам. Эта немецкая версия современности оказалась побеждена франко-англо-американцами не в конкурентной борьбе, а на полях сражений. Когда в 1929 году либеральный капитализм разрушил сам себя, неудивительно, что немецкую Центральную Европу привлекли доморощенные альтернативы.
     Немцев ничто не заставляло верить в незыблемость геополитических реалий, которые укрепляли либеральную демократию и либеральный капитализм после 1918-го. Напротив, хрупкость Версальского порядка была очевидна. Базисным пунктом служило то, что в XX столетии только русские и немцы обладали ресурсами – экономическими и демографическими – для доминирования в Европе. В 1917-1918, 1945 и 1988-1991 годах упадок одних неизбежно сопровождался подъемом других. Две мировые войны в Европе являлись прежде всего борьбой за выживание между Германией и Россией и тем самым сражением за господство над Центральной Европой. Это неизбежно дало бы победителю контроль над ресурсами в таком масштабе, что он добился бы гегемонии над всем континентом, не вмешайся внешняя сила (т.е. американцы).
     Исход первой мировой войны не смог бы предсказать никто: поражение потерпели одновременно и Россия, и Германия. Версальский порядок был направлен против обеих стран. Тем самым он был обречен с самого начала, если бы только американцы не захотели предоставить перманентные военные гарантии этого соглашения в мирное время. В их отсутствие невозможно было сохранить европейский порядок, в котором не было заинтересовано ни одно, ни другое самое сильное государство континента. Это было особенно справедливо, поскольку британцы одновременно пытались сохранить глобальную империю с помощью тающих (в относительном выражении) ресурсов. Франция в одиночку никогда не смогла бы поддержать Версальский порядок. Всегда сохранялась вероятность того, что в Центральной Европе в той либо иной форме восстановится немецкая гегемония, хотя ей не обязательно было принимать вид гитлеровского варианта империи.

Изменится ли алгоритм
     Как часто бывает, сравнения позволяют оспорить допущения и увидеть новые ракурсы, однако редко дают ответы на современные дилеммы. Контексты меняются, общества отличаются друг от друга, случайные обстоятельства играют огромную роль. Судя по тому, как рушились империи в прошлом, нам надо было ожидать куда более серьезных неприятностей, чем те, которые на самом деле происходили начиная с 1991 года. Если подумать, например, о роли протестантов в Северной Ирландии или же «черноногих» (французы, родившиеся в Алжире. – Ред.), следовало ожидать гораздо более крупных проблем, связанных с проживанием 25 млн русских в национальных республиках бывшего СССР, чем назрели на самом деле.
     Упадок и разрушение Британской империи происходили на протяжении жизни трех поколений, а на британские элиты сильно влияли представления вигов о законности, политическом компромиссе и согласии. Тем не менее распад Британской империи «завещал» миру индийско-пакистанскую конфронтацию, израильский конфликт с арабским миром и много проблем более мелкого масштаба.
     Упадок и разрушение Австрийской империи оказались основной причиной двух мировых войн, поскольку Россия и Германия боролись за контроль над ее территорией. Опять-таки по этим меркам влияние краха Советского Союза на международные отношения до сих пор был относительно благотворным. Конечно, слова «до сих пор» здесь важны: результаты разрушения империи могут сказаться спустя многие десятилетия.
     В значительной степени сегодня, как и в прошлом, судьба России будет зависеть от международного контекста. Этот контекст сейчас очень отличается от того, который имел место в предыдущие эпохи, не в последнюю очередь потому, что из-за наличия ядерного оружия стало крайне опасно доводить ссоры между великими державами до такой крайности, как война. Однако в целом мне кажется, что Соединенные Штаты и их союзники продолжают оставаться самыми богатыми и могущественными странами в мире, и если их версия либерального капитализма будет доминировать и впредь, то, скорее всего, именно эта модель в конечном счете возобладает и в России. Попытка возглавить мир под знаменем российской версии социализма довела страну до катастрофы, а потому трудно вообразить появление здесь какой-либо доморощенной идеологии, порождающей нечто подобное динамике нацизма.
     Так или иначе, Россия будет оставаться слишком слабой, чтобы самостоятельно повести атаку на Запад, хотя может использовать в своих интересах такое нападение, возглавляемое другими державами, или даже присоединиться к нему. Как несколько преждевременно выразился в 1899 году американский адмирал Алфред Мэхэн, ключ к будущему, вероятно, в том, удастся ли Западу приобщить к своим ценностям азиатский средний класс.
     Поэтому моя трактовка истории России, как истории империи и периферии, может ввести в заблуждение при размышлениях о будущей судьбе этой страны.
     Во-первых, Россия уже не так сильна, чтобы считаться подлинной империей.
     Во-вторых, международная система может вернуться к традиционной схеме равенства или даже преобладания Азии по отношению к Западу.
     Следовательно, два фактора, которые, по моему мнению, определили многое в современной российской истории, утратили значительную часть своей силы. Чтобы вообразить, каким будет место России в будущей глобальной системе, нужно понимать ее историю, а также инстинкты, надежды и обиды, которые выросли на ее почве. Однако глупо было бы воображать, что поведенческие схемы, проявлявшиеся в последние триста лет гегемонии Запада, обязательно будут воспроизводиться в совершенно ином глобальном контексте. Не говоря уже о возможных последствиях экологического кризиса.
     Полностью статья будет опубликована в следующем номере журнала «Россия в глобальной политике».

55 лет без Сталина

Из дневника Корнея Чуковского
     20/Х. Был у Федина. Говорит, что в литературе опять наступила весна. Во-первых, Эренбург напечатал в «Знамени» статью, где хвалит чуть не Андре Жида («впрочем, насчет Жида я, м. б., и вру, но за Кнута Гамсуна ручаюсь. И конечно: Пикассо, Матисс»). Во-вторых, Ахматовой будут печатать целый томик – потребовал Сурков (целую книгу ее старых и новых стихов), во-вторых, Боря Пастернак кричал мне из-за забора (у Вари, внучки Федина, скарлатина, поэтому к нему боятся входить; Тамара Владим. боится за Антона и всех напугала): «Начинается новая эра, хотят издавать меня!» О, если бы издали моего «Крокодила» и «Бибигона»! Я перечел «Одолеем Бармалея», и сказка мне ужасно не понравилась. Федин только что сдал шестой том собрания своих сочинений. У него машина в ремонте, он взял из города такси и разговорился с водителем. Водитель рассказал ему, что он незадолго до этого возил писателя – автора «Белой березы» (Михаила Бубенного.– «Власть»). Тот был пьян и, когда таксист потребовал у него денег, тот не дал ни копейки, ударил его по лицу и выбил зуб – таксист узнал у лифтерши его адрес, пошел к его жене, жена заплатила по таксе, и шофер ушел, не стал жаловаться – черт с ним! Кроме того, ему, шоферу, нравится «Белая береза».

ИЗВЕСТИЯ 20 октября 1953 года
     Больше всего в Черном море вылавливается хамсы и тюльки: план стараются выполнить за счет этой рыбы, так как ловить ее легче и лов ее широко освоен, а самой этой рыбы в море очень много, и только сейчас, например, предлагаются усовершенствованные орудия лова на кефаль, которой в море тоже очень много и вылов которой можно было бы увеличить по крайней мере в два раза. Дельфин – романтическое животное Черного моря, воспетое еще древними греками,– любит вкусную рыбу и поедает ее во множестве. Ученые вычислили, что этот античный зверь фактически «держит в своих руках весь рыбный промысел Черного моря», поскольку мы научились покуда брать с одного гектара этого моря всего два килограмма рыбы, а дельфин берет 50 килограммов с гектара. Так вот, мы еще уступаем дельфину пальму первенства по вылову ценных рыб.

ПРАВДА 22 октября 1953 года
     Советские нефтяники обладают неисчерпаемой творческой инициативой, смекалкой, изобретательностью. Почти на всех промыслах страны имеются замечательные образцы положительного образа работы. В Баку, например, на пятом промысле треста «Кировнефть», по предложению мастера – лауреата Сталинской премии А. Г. Кафарова были организованы укрупненные участки добычи нефти. Это позволило установить круглосуточное образцовое обслуживание скважин, своевременно проводить планово-предупредительный ремонт.

МОСКОВСКАЯ ПРАВДА 23 октября 1953 года
     Трудящиеся мужчины, женщины! Профсоюзы европейских стран! III Всемирный конгресс профсоюзов обращается к вам от имени 88 млн 600 тыс. трудящихся, которые были представлены на конгрессе. В третий раз с начала этого века над Европой сгущаются грозовые тучи. Международная реакция в сговоре с правительством Аденауэра пытается возродить в Западной Германии очаг фашизма и милитаризма, стремится сделать из немцев главную ударную силу агрессивного военного блока. Боннское правительство ускоренными темпами формирует воинские соединения, строит военные корабли и самолеты, расширяет производство военных материалов и снаряжения.
     Аденауэр, поддерживаемый американскими империалистами в сговоре с правительствами стран Западной Европы, бряцает оружием, открыто заявляет о своих реваншистских планах.
     Трудящиеся мужчины и женщины Европы! Чтобы предотвратить войну, вы должны немедленно воспрепятствовать возрождению сил агрессии в Западной Германии.

КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА 24 октября 1953 года
     Серебряный бор издавна был любимым местом отдыха москвичей. Москва-река здесь делает большую излучину и омывает своими водами большую часть бора. По берегам раскинулись солнечные пляжи. По выходным дням сюда приезжают десятки тысяч жителей столицы. Многих из них привлекает высокий сосновый бор с маленькими лесными озерцами – Бездонка и Круглое.
     Сейчас в одной из мастерских Института генерального плана города Москвы под руководством архитектора П. В. Помазанова разработан проект создания в Серебряном бору благоустроенной зоны отдыха. Под нее отводится около 1320 гектаров. Низменные места, заливаемые весной паводковыми водами, будут подняты. На них высадят тысячи декоративных и фруктовых деревьев и кустарников, разобьют новые парки.
     В зоне отдыха запроектировано построить свыше ста шестидесяти одноквартирных, двухквартирных и четырехквартирных государственных дач, которые будут сдаваться на лето москвичам.

ТРУД 25 октября 1953 года
     Доклад министра торговли СССР тов. Микояна А. И. на Всесоюзном совещании торговых работников 17 октября 1953 г.
     Культура торговли требует хорошо поставленной рекламы. Задача нашей советской рекламы состоит в том, чтобы, сообщая народу точные знания о товаре, помогать созданию нового спроса, воспитывать новые вкусы и потребности, пропагандировать новые товары, разъяснять способ их применения. Наша советская реклама свободна от излишеств, вызываемых капиталистической конкуренцией. Рекламное дело в капиталистических странах служит не интересам потребителя, а является средством конкурентной борьбы между фирмами за покупателя и зачастую направлено на его одурачивание. Наша реклама во многих случаях сера, стандартна и не гибка. Сейчас можно встретить такую, например, рекламу: «Пейте пиво заводов «Главпиво»». Надо развернуть у нас рекламу по-настоящему, сделать ее полезным помощником покупателя.

Российскому дипломату в Риге напомнили о Тбилиси

     В Латвии разгорается антироссийский шпионский скандал. Телеканал ТВ-3 заявил, что советник посольства России в Риге Александр Хапилов несколько лет назад участвовал в организации покушения на президента Грузии Михаила Саакашвили. 19 октября программа «Ничего личного» сообщила, что Александр Хапилов фигурирует в грузинском уголовном деле – некий российский офицер, завербованный грузинскими спецслужбами, якобы утверждал, что Хапилов искал людей для покушения на президента Саакашвили. Акция, правда, сорвалась – киллеры по дороге попали в аварию.
     Телеканал ТВ-3 заинтересовался российским дипломатом еще в конце сентября. Та же программа «Ничего личного» 28 сентября сообщила, что г-н Хапилов объявлен в Грузии персоной нон грата, о чем якобы заявил глава комиссии по национальной безопасности и обороне парламента Грузии Гиви Таргамадзе. В программе со ссылкой на журналиста грузинского телеканала «Рустави-2» Тенгиза Готошвили утверждалось, что Александр Хапилов во время работы в посольстве России в Грузии был уличен в шпионаже и из-за этого покинул страну.
     Посольство России в Латвии подтвердило, что Александр Хапилов был вторым секретарем российского посольства в Грузии в 2000-2004 годах: «Вместе с тем категорически заявляем, что работа Хапилова в Тбилиси не выходила за рамки вверенных ему дипломатических обязанностей и он вернулся из Грузии в связи с завершением сроков загранкомандировки».
     «В посольстве России в Латвии уже почти год работает советник Александр Вадимович Хапилов, курирующий вопросы культурного сотрудничества и связей с соотечественниками», – сообщил посол России в Латвии Александр Вешняков. Касаясь прозвучавших обвинений, посол заявил, что, «видимо, кому-то очень не нравится работа российского посольства, разоблачающая ложь официального Тбилиси по событиям в Южной Осетии и Грузии».

Путин подстраховался

Премьер обнародовал новые антикризисные меры

     Правительство предпримет новые меры против мирового финансового кризиса, который не застал Россию врасплох, – таким был лейтмотив выступления премьер-министра Владимира Путина на Консультативном совете по иностранным инвестициям в Россию. При этом г-н Путин признал, что правительство совершало ошибки и что приток капитала в Россию может смениться его оттоком.
     Вчера премьер озвучил дополнительные меры по поддержке банковского и реального секторов экономики – еще больше бюджетных денег для кредитных учреждений и некоторое снижение налоговой нагрузки на бизнес после ее увеличения за счет замены единого социального налога страховыми взносами.
     Встреча с иностранными инвесторами прошла в зале «Владимир» отеля «Балчуг Кемпински». Это было уже восьмое ежегодное пленарное заседание Консультативного совета и первое под председательством Владимира Путина. На совещаниях принято высказывать предложения по поддержке инвестиций и отчитываться о проделанной работе. На это раз в диалог вмешался глобальный финансовый кризис. Заграничные инвесторы, представляющие крупнейшие мировые компании – BP, Shell, Siemens, Alcoa, Renault, а также российские государственные мужи и государственная дама Эльвира Набиуллина, глава Минэкономразвития, расположились напротив друг друга, но «стенки на стенку» не получилось. Разговор проходил в духе объединения человечества в борьбе с мировым кризисом, и роль России в этом процессе все признали важной и позитивной.
     «Наша встреча проходит во время, когда мировой финансовый порядок испытывает серьезные системные сбои, – открыл заседание г-н Путин. – Нынешний кризис выявил несостоятельность всех основных элементов системы регулирования финансовых рынков и институтов. Американские, европейские, британские структуры оказались застигнутыми врасплох». «Неготовность», по мнению российского премьера, показали и рейтинговые агентства, Базельский комитет по банковскому надзору, Международный валютный фонд.
     Г-н Путин напомнил, что Россия входит в число ведущих мировых экономик и даже находится в первой четверке стран по уровню влияния на рост мирового ВВП, что наше «правительство ищет ответы на глобальные вызовы и их находит». «Мы не позволили застать нас врасплох, – заявил он в противовес явно застигнутому врасплох остальному миру. – Нас критиковали за излишний консерватизм, но он оказался оправданным». Этот консерватизм, по его оценке, позволил сделать задел в виде профицитов бюджета, платежного баланса, предусмотрительно опережающими темпами расплатиться по внешним государственным долгам.
     После этого Владимир Путин озвучил новые антикризисные меры. Вчера Минфину и Минэкономразвития было поручено совместно с Госдумой внести проект закона о расширении функций Агентства страхования вкладов (АСВ) «в части дополнительной капитализации банков, чтобы обеспечить их стабильную работу». «В связи с этим я прошу внести поправки в бюджет 2008 года о выделении дополнительно 200 млрд руб. в виде имущественного взноса в Агентство страхования вкладов, – попросил премьер. – Источником должно стать уменьшение объемов свободных средств федерального бюджета, который зарезервирован по нормативу, устанавливаемому Бюджетным кодексом на начало текущего года и составляет более 600 млрд руб.». Очевидно, средства будут изъяты из резервного фонда правительства, который может составлять до 3% расходов бюджета.
     «Мы, безусловно, исполним это обещание (компенсировать вклады частных лиц на сумму до 700 тыс. руб. – Ред.), – заявил премьер. – Если понадобится, рассмотрим и дополнительные меры поддержки». После заседания первый вице-премьер Игорь Шувалов уточнил, что законопроект наделяет Агентство страхования вкладов полномочиями по санации банковской системы, в том числе с возможностью покупать проблемные банки. Он добавил, что в законопроекте содержится набор инструментов по уточнению функций агентства. Сейчас АСВ работает с банками только после отзыва лицензий.
     Комплекс новых мер правительства по поддержке банковского и реального секторов включает совершенствование налогового законодательства. Речь идет об увеличении размера амортизационной премии до 30%, что позволит обеспечить снижение налогов при модернизации производства и внедрении новых технологий. Также предусматривается ввести рассрочку до десяти лет налоговой задолженности, возникающей в результате контролирующих мероприятий. Кроме того, будет упрощено применение нулевой ставки при налогообложении дивидендов, и разрабатываются поправки, уточняющие порядок операций с финансовыми инструментами, включая освобождение от налога доходов от реализации ценных бумаг и паев инвестиционных фондов при соблюдении определенных условий, в частности долгосрочности вложений.
     «Суммарно названные меры снижают налоговое бремя примерно на 0,5% ВВП», – подсчитал премьер. Кроме того, по словам г-на Путина, «рассматриваются и другие меры, которые будут приниматься к новому налоговому циклу».
     Г-н Путин признал, что в действиях его правительства «есть, конечно, и слабости, и мы их учитываем». Главную слабость глава правительства видит в том, что российская экономика продолжала до сих пор опираться в значительной степени на нефтегазовые ресурсы. «Мы больше тратили нефтедолларов, чем, может быть, нужно было для сбалансированного роста, что увеличило импорт, а значит, создавало трудности для наших производителей, прежде всего ориентированных на экспорт», – заявил глава правительства, проявляя солидарность со взглядами вице-премьера, министра финансов, члена Консультативного совета по иностранным инвестициям Алексея Кудрина. Именно г-н Кудрин был главной сдерживающей силой в правительстве на протяжении многих лет, решительно выступая против наращивания расходов бюджета. Теперь же выяснилось, что слишком неумеренные траты также привлекли в нашу страну спекулятивный капитал, который, «кстати, первым и стал удирать из нашей страны», заявил премьер.
     Джеймс Терли, председатель совета директоров Ernst&Young Global и сопредседатель Консультативного совета со стороны иностранных инвесторов, в своем выступлении приветствовал шаги, которые предпринимает российское правительство для банковского сектора и реальной экономики – «это важная часть решения кризиса». Но призвал несколько умерить старания и не увлекаться протекционизмом, «не задушить» ненароком частный бизнес и ограничить принимаемые меры, например, по скупке активов, временными рамками. В целом же от лица всех иностранных инвесторов г-н Терли высказал «веру в поддержку иностранных инвестиций в России».
     Подводя итоги, премьер с удовлетворением заявил, что вера выражается во многомиллионных инвестиционных проектах, которые запланированы к реализации в России прежде всего в сырьевом секторе, а также в сфере сельского хозяйства и переработки. После заседания первый вице-премьер Игорь Шувалов, который вчера был назначен главой Совета при президенте по развитию финансового рынка, подтвердил, что все участники совещания отметили улучшение инвестиционного климата в России.
     Но, видимо, улучшился климат пока недостаточно – британско-нидерландский концерн Royal Dutch Shell обратился к правительству с просьбой создать гарантийные механизмы для возврата капитала, вложенного в геологоразведку, сообщил г-н Шувалов. По его словам, представитель нефтегазового концерна высказал свое замечание в ходе дискуссии и «речь шла о необходимости гарантировать условия возврата капитала при начале реализации проекта, а также о том, как осуществлять возмещение затрат». Представитель Shell назвал ситуацию с гарантиями инвесторов, вкладывающих свой капитал в геологоразведку в России, игрой в рулетку, в которой можно, конечно, взять джекпот, но можно и проиграть. «Если будет выработана система, при которой мы будем полностью погашать расходы, связанные с геологоразведкой, и давать возможность освоения этих недр, это совсем другая ситуация. Здесь практически не будет никого проигрыша, а выиграть можно много, – признал г-н Путин, что пока такой системы в полной мере нет. – Мы видим вашу озабоченность, подумаем, что можно сделать».
     Газета «Время новостей» обратилась к экспертам с просьбой оценить возможность влияния озвученных вчера премьером мер по поддержке банковского и реального сектора в кризисных условиях. «Это большой плюс, но до их принятия пройдет еще два с половиной месяца, эти меры можно отнести к инструментам по преодолению последствий кризиса, но не его самого», – считает Антон Данилов-Данильян, глава экспертного совета «Деловой России». Но их не стоит оценивать с позиций компенсации за повышение ЕСН с 2010 года. «Однозначно не компенсирует. Озвученные премьером налоговые меры ориентированы на крупный бизнес, а от роста ставок ЕСН пострадает в первую очередь средний и малый. Мы не удовлетворены столь малыми шагами в сторону бизнеса».
     В целом же эксперт положительно оценивает сигналы, которые подает правительство в условиях кризиса. Это относится также к увеличению ресурсов и полномочий АСВ.
     Евгений Надоршин, главный экономист инвестиционного банка «Траст», относит к более оперативным мерам поддержки банковского и реального секторов трехмесячную рассрочку по уплате НДС, действующую с октября. Меры, озвученные премьером, помогут предприятиям временно поддержать оборотные средства в условиях недоступных кредитов и привлечь на фондовый рынок инвесторов. Что касается сопоставления понижения налоговой нагрузки в связи с ростом ЕСН, здесь г-н Надоршин осторожен в оценке: «Это меры разного порядка, для разных сегментов и секторов экономики. Говорить о компенсации одного за счет другого нельзя – будет идти стимуляция разных процессов».

Государство работает во вред экономике

Андрей Илларионов раскритиковал политику Путина

     Бывший экономический советник президента Путина Андрей Илларионов подверг вчера резкой критике векторы экономического развития страны и поведение государства в кризисной ситуации. Он считает, что спасательные меры правительства только мешают оздоравливающему влиянию кризиса. При этом власти используют тяжелую для бизнеса ситуацию в целях огосударствления экономики и ее монополизации близкими к власти неэффективными компаниями.
     «Нынешний кризис – это вполне нормальная реакция на ошибочные инвестиционные решения и чрезмерную кредитную экспансию США. Однако реакция правительств США, Европы и России на этот кризис является ошибочной, поскольку она мешает здоровому процессу отбраковки неверных решений», – заявил вчера Андрей Илларионов. При этом Россия, по его словам, выделяется самыми неадекватными мерами. «Если пакет антикризисных мер в США стоит около 5% американского ВВП, то Россия уже объявила о выделении 12% ВВП, причем в более короткие сроки», – отмечает Илларионов. По его словам, эти средства будут направлены на «зачистку экономики» – создание монополизированной структуры, где привилегиями будут пользоваться только близкие к власти компании. «Такая политика создает условия для рукотворной экономической катастрофы, которая может разразиться из-за ошибочной внешней политики по защите собственных сфер влияния, в том числе и военными методами», – предупреждает экс-советник. Нынешняя же ситуация в экономике особых опасений Илларионову не внушает. По его словам, у правительства сегодня достаточно резервов, нефтяные цены продолжают оставаться на высоком уровне, а происходящая плавная девальвация рубля повысит конкурентоспособность российской экономики.
     Однако далеко не все экономисты готовы согласиться с Илларионовым относительно пользы невмешательства государства в экономику и стимулирующего влияния девальвации. «Пока трясет все мировые рынки, пользы от девальвации рубля скорее всего не будет. А сильное инфляционное давление на экономику только усугубит ситуацию», – считает инвестиционный консультант компании «2К Аудит – Деловые консультации» Николай Спасский. По его словам, отказаться от выборочной государственной поддержки нельзя, так как всем правительство помочь не сможет и в любом случае придется делать выбор – лучше в пользу более надежных и эффективных компаний. «Нынешний кризис заденет и эффективных, и неэффективных собственников. Кризис должен поменять всю финансовую систему, тогда как бизнес исходил из совершенно других условий финансирования. От изменения правил ведения бизнеса пострадают и талантливые управленцы, которые строили свое дело в других условиях», – считает Спасский.
     «Отбраковку неэффективных собственников можно оставить на усмотрение рыночных сил только в конкурентной экономике. А на российских рынках хозяйничают монополии и олигополии. В этих условиях рыночные силы в период кризиса могут задушить и самых эффективных собственников. А этого допускать никак нельзя», – считает замначальника аналитического департамента «Арбат Капитала» Алексей Павлов. В российской экономике, по его словам, есть зрелые отрасли – такие как металлургия, – которые способны и сами справиться с кризисом. Но есть и отечественное машиностроение, которое может сильно пострадать. «Поддерживать их в равной степени было бы неправильно», – уверен Павлов.
     «Положительного эффекта девальвации, как в 1998 году, не будет, поскольку уже нет резервов свободных мощностей, а многие производства очень сильно зависят от импортных комплектующих, которые станут дороже», – отмечает ведущий экономист Центра развития Валерий Миронов. По его словам, уже состоявшаяся девальвация лишила рентабельности многие предприятия машиностроения и пищевой промышленности.

Страна как проблемный актив

     Усилия государства по выходу из кризиса можно расценить как панические. Власти не хотят разбираться с фундаментальными причинами происходящего, полагая, что решить все проблемы можно вбрасыванием в экономику все новых и новых денег.
     Как известно, в шахматах цугцвангом называют ситуацию, когда игрок вынужден делать невыгодный (проигрывающий) очередной ход. В условиях финансового кризиса в роли этого игрока оказалось наше правительство. А вообще, цугцванг – это от немецкого Zugzwang, «принуждение к ходу». Со словом «принуждение» тоже сразу возникают известные ассоциации. Ну да ладно, сейчас речь все-таки об экономике.
     Российский рынок продолжает падать. Дно пропасти вроде уже совсем близко. Просто падать дальше будет некуда. Только это не радует. Скорость нашего падения высока, а это значит, что ударимся ой как больно.
     И в такой ситуации поневоле задумаешься: а почему принятые меры не работают? Просто это те меры и те ходы, которые «вынужденные» и «проигрывающие». Цугцванг, одним словом.
     Сейчас напринимали столько мер, что даже разобраться в них уже не так и просто. Началось все с решения месячной давности выдать трем системообразующим банкам (Сбербанку, ВТБ и Газпромбанку) на депозиты бюджетные средства в объеме до 1 триллиона 126,6 млрд рублей. Потом были решения об увеличении уставного капитала Агентства ипотечного жилищного кредитования на 60 млрд рублей, предоставлении дополнительно Сбербанку 60 млрд рублей для активизации его деятельности на рынке ценных бумаг и т. д. и т. п.
     Только что принятые меры поражают еще большей масштабностью: выделение госсредств строительному сектору; приобретение готового жилья экономкласса за счет госбюджета; кредитование машиностроения, сетевых розничных сетей, сырьевых компаний, агропрома, «оборонки»; увеличение финансирования программ кредитования малого бизнеса с 9 до 30 млрд рублей и т. д. и т. п.
     Примерная оценка финансовых усилий государства уже сегодня выводит на сумму около 5 трлн рублей (это, между прочим, больше половины годового федерального бюджета).
     И что, эффект есть? Эффекта нет. Его и не могло быть, потому что основная проблема той же банковской системы не в нехватке финансовых ресурсов. Основная проблема в «тромбообразовании», в непроходимости системы. «Тромбообразование» уменьшится, если мы туда закачаем больше денег? Да нет же! Если так бороться – разорвет всю систему. Тут уже не шахматные, а медицинские термины напрашиваются.
     Государственные усилия сегодня представляются просто паническими. Такое впечатление, что, не разобравшись с фундаментальными причинами происходящего, твердо уверовав в то, что наличностью все и вся можно решить, власти совершают новые и новые ошибки, логическим завершением чего будет превращение России в один большой проблемный актив.
     Так в чем причина проблем? Банки, что ли, во всем виноваты? Для ответа на этот вопрос рекомендуется поставить себя на место банкиров. Деньги есть, да к тому же государство выделяет новые и новые средства. Однако есть и претензии: кредиты не выдаются. А вы на месте банков стали бы давать кредиты, к примеру, тем же девелоперам, строителям, ритейлерам и т. д.? Зная о реальном замедлении темпов экономического роста в этих отраслях, о переоцененности соответствующих рынков, об уменьшении потребительской активности населения, о начавшемся (пока только по отдельным регионам) снижении реальных денежных доходов населения… Да никогда! Так и происходит.
     При этом надо учесть еще один важный момент. Наши банки, от которых сегодня требуют, чтобы они выдавали кредиты, никогда и не были по-настоящему кредитными учреждениями. В структуре доходов банков процентные доходы по кредитам, предоставленным юридическим и физическим лицам, составляют суммарно менее 16%. Зато 51,2% составляют доходы, полученные от операций с иностранной валютой. (Это данные ЦБ по состоянию на 1 июля 2008 года. Сейчас, надо думать, доля процентных доходов по кредитам стала еще меньше, а доля доходов от валютных операций еще выше.)
     Грубо говоря, наши банки только на 16% кредитные учреждения, а на 51,2% – валютные обменники. Если не выдавать кредиты, что делать банкам? Они и идут в валюту. Отсюда ослабление рубля и стремительное опустошение международных резервов Центробанка (за последние два с небольшим месяца почти на $70 млрд).
     Другие структуры, получив бюджетные деньги, тоже будут преимущественно вкладываться в валюту и пережидать. И это естественное экономическое поведение, потому что нынешний кризис – это кризис доверия в экономике, который предпринимаемыми усилиями не решается по определению.
     Неэффективность принимаемых мер, казалось бы, должна была заставить хотя бы признать это. Но увы... Вот и делаем заведомо проигрышные ходы, словно подталкивая экономику страны в по-настоящему масштабный кризис.
     Кстати, в шахматах при цугцванге у игрока есть два варианта поведения. Один – так поступают профессионалы – признать, что партия проиграна. И тогда начинать действовать заново, с чистого листа, стараясь учитывать прошлые ошибки.
     Другой вариант, если фигур достаточно: можно попробовать еще поиграть, надеясь на некоторую случайность, которая поможет выправить положение. И хотя это удел отнюдь не высококлассных игроков, похоже, что мы действуем именно таким образом. Благо есть и профицит бюджета, и резервы.
     И вот здесь аналогии с шахматами заканчиваются. В экономических процессах полагаться на случайности категорически не стоит. В экономике все основывается на закономерностях. Чудес не бывает! Так стоит ли проигрывать все фигуры?!

Кризис щадит среднестатистического россиянина

Пока российская экономика стонет под бременем глобального экономического кризиса, его воздействие на различные слои общества в стране отличается радикально

     Но 25 самых богатых людей России, включенных в список Forbes, в совокупности потеряли 230 миллиардов долларов. Это дает Кремлю возможность оказать поддержку своим консервативным союзникам из сферы бизнеса.
     МОСКВА – Если многие американцы в отчаянии смотрят, как вместе с рынками обваливаются и их пенсии, то в России картина совсем иная. Хотя падение фондового рынка в России глубже и продолжительнее, чем в большинстве других стран, на основную массу россиян это почти никак не повлияло. Тем временем, самый состоятельный человек России, алюминиевый король Олег Дерипаска только за последний месяц потерял 16 миллиардов долларов.
     Пока российская экономика стонет под бременем глобального экономического кризиса, его воздействие на различные слои общества в стране отличается радикально. Российские промышленные бароны падают подобно кеглям в боулинге, но правительству удается пока поддерживать профицит бюджета благодаря доходам от продажи нефти и отсутствию внешней задолженности государства, которую погасил бывший президент Владимир Путин. Кроме того, население в целом также оказалось защищенным от ударов кризиса благодаря устаревшей финансовой практике и отжившим свое представлениям общества, которое держит пенсии подальше от рынка ценных бумаг. Такое разное воздействие кризиса рынка вполне может изменить сами основы российского общества, о чем говорят многие местные аналитики.
     'Российская экономика переживет этот кризис, но выйдет из него сильно преображенной', – говорит директор независимого Института прикладной политики Ольга Крыштановская.
     Падения цен на нефть, последствия августовской войны России с Грузией, а также сохраняющаяся неуверенность по поводу намерений Кремля в отношении частного бизнеса – все это оказало свое воздействие на российские рынки. После майского пика два главных московских биржевых индекса потеряли более двух третей своих стоимостных показателей. А крупные российские корпорации проседают под тяжестью долговых обязательств, которые превышают половину триллиона долларов, причем основная сумма долга у них – перед международными финансовыми институтами.
     С другой стороны, российское государство в основном свободно от долгового бремени, а его выросшие на нефтяных доходах валютные резервы в объеме 600 миллиардов долларов по состоянию на август занимают третье место в мире. Около 10 процентов этих резервов в последние два месяца улетучилось, поскольку Кремль за их счет попытался поддержать рубль, влить ликвидные средства в проблемные банки и помочь отдельным компаниям.
     Многие финансовые аналитики говорят, что кризис ускорил развитие 'кремлевского капитализма', подразумевающего прямое государственное владение стратегическими секторами экономики, а также опосредованный контроль над наиболее крупными предприятиями и компаниями, которыми руководят люди из внутреннего круга Кремля.
     'Из-за кризиса происходит колоссальное перераспределение собственности, – говорит эксперт из Московского Центра Карнеги Николай Петров, – политическая элита в Кремле сейчас уверена в том, что она была абсолютно права, говоря о необходимости усиления контроля государства. Она считает, что сейчас даже Запад соглашается с ее точкой зрения'.
     Специальная кредитная линия поддержки оказавшимся в беде компаниям на сумму 50 миллиардов долларов, которая была утверждена на прошлой неделе российским правительством, будет обслуживать в основном фирмы, связанные с государством. Государственная нефтяная компания 'Роснефть' получит 4,5 миллиарда долларов, а газовый монополист 'Газпром' около 1 миллиарда. Согласно сообщениям российских СМИ, остальные государственные предприятия, производящие вооружения, самолеты и прочую 'стратегическую' продукцию, также будут иметь приоритет.
     'Деньги теряют все, но чем дальше компания от государства, тем больше она теряет', – говорит научный руководитель московского независимого Института проблем глобализации Михаил Делягин.
     Глобальный кризис окажет минимальное воздействие на реальную экономику страны, которая спустя два десятилетия после краха коммунизма не успела еще в полной мере интегрироваться в систему мировых рынков. Согласно докладу ведущего финансового института страны 'Альфа-Банка', сумма активов всего банковского сектора России составляет 60 процентов валового внутреннего продукта и лишь три процента этих активов заложено.
     У среднестатистического россиянина меньше сумма задолженности по потребительским кредитам. Он также никак не зависит от рынка акций через пенсионные программы. Фондовый рынок в России 'полностью спекулятивный, это не то место, куда большая часть россиян решится вкладывать свои деньги', говорит директор московского независимого Института новой экономики Сергей Глазьев.
     В начале текущего месяца Международный валютный фонд сделал прогноз о том, что в этом году темпы экономического роста в России составят 7 процентов, но в 2009-м они снизятся до 5,5 процента. Бюджетный профицит государства быстро улетучится, если мировые цены на нефть (а на ее долю приходится 67 процентов экспортной выручки страны) на длительный период упадут ниже 70 долларов за баррель.
     Но рядовые граждане России также начинают ощущать бремя кризиса. На прошлой неделе российский автогигант 'КАМАЗ' перешел на четырехдневную рабочую неделю, а огромный Магнитогорский металлургический комбинат снизил объем выпуска продукции на 25 процентов. Признаки спада производства появились и у других крупных российских компаний.
     Хотя многие состоятельные москвичи говорят, что пока они никаких нагрузок не ощущают, в гигантских торговых центрах столицы, в бутиках, торгующих предметами роскоши, а также в центрах продажи автомобилей покупателей поубавилось.
     После почти десятилетнего бума на рынках недвижимости влиятельный московский мэр Юрий Лужков на прошлой неделе сделал неожиданное заявление о выделении ведущим местным застройщикам пакета помощи на 2 миллиарда долларов.
     В условиях ухудшения ситуации в Россию могут вернуться социальные протесты, которые, как казалось, Путину удалось изгнать из страны. 'Если цены на нефть будут и дальше падать, могут возникнуть политические беспорядки, потому что исчезнет все то благополучие и самоуверенность, которые мы видели [при Путине]', – говорит Маршалл Голдман (Marshall Goldman) из Дэвисовского центра российских и евразийских исследований (Davis Center for Russian and Eurasian Studies) при Гарвардском университете.
     Когда восемь лет назад Путин пришел к власти, он очень сурово обошелся с 'олигархами' крупного бизнеса, пообещав ликвидировать их 'как класс'. Магнатов в основном оставляют в покое, если они демонстрируют политическую покорность. Но не далее как в июле снова возникли проблемы между нынешним премьером Путиным и российской угольно-металлургической компанией 'Мечел'.
     25 самых богатых людей России, включенных в список Forbes, в результате финансового кризиса в совокупности потеряли 230 миллиардов долларов. Наряду с Дерипаской в большом проигрыше оказался Роман Абрамович, известный своим приобретением британского футбольного клуба 'Челси'. Согласно имеющимся данным, он потерял 20 миллиардов долларов.
     'Незащищенность России от штормовых ветров, насквозь продувающих мировые рынки, заставит власти быть более прагматичными, – говорит эксперт из московской инвестиционной компании 'Тройка Диалог' Евгений Гавриленков, – но понятно, что государство в первую очередь будет поддерживать свои собственные компании. В России государство это мегаолигарх'.

Путин и деликатные 'гуру'

Россия представляет собой нечто вроде Саудовской Аравии: отнимите у нее нефтедоллары и вы получите очередную страну третьего мира

     1 сентября лидеры стран ЕС, к тому времени уже несколько раз предупреждавшие Москву о необходимости соблюдать свои обязательства по соглашению о прекращении огня с Грузией, провели в Брюсселе экстренную встречу и решили... предупредить ее еще раз. Если же Россия будет и дальше нарушать соглашение, пригрозили европейские лидеры, дальнейших предупреждений ей не миновать!
     Таковы прискорбные реалии международной дипломатии, такова уже до боли знакомая реакция Запада на наглую агрессию, если ее развязывают могущественные диктаторы. То, что правительства, отвечающие за безопасность миллионов людей, проявляют подобное малодушие и нерешительность – само по себе выглядит достаточно неприглядно. Куда хуже, однако, что эксперты и критики, обладающие полным правом свободно выражать свои мысли обо всем, что происходит под небесами, начинают искать поводы, чтобы не возлагать вину за агрессию на самих агрессоров, а разделить ее 'по-братски' между теми, кто к делу отношения не имел, и самой жертвой нападения впридачу.
     Именно так отреагировал на начавшееся 9 августа вторжение России в прозападно настроенную демократическую Грузию обозреватель New York Times Томас Фридман (Thomas Friedman). В статье под названием 'А чего еще мы ожидали?' он, отдавая дань объективности, присвоил 'олимпийское' золото 'за грубую и примитивную жестокость' (но не преступление) Владимиру Путину – тому, кто на деле отдал приказ российским танкам и солдатам вторгнуться в Грузию. Но на этом раздача наград не закончилась: Фридман тут же присудил серебряную медаль 'за бездумное безрассудство' президенту Грузии Михаилу Саакашвили, чья страна стала жертвой нападения. А 'бронза' – 'за политическую близорукость' – естественно, досталась Джорджу Бушу (а заодно, задним числом, и Биллу Клинтону).
     Фридман аргументировал это следующим образом: пытаясь 'навязать русским расширение НАТО', Соединенные Штаты нанесли смертельную обиду бывшей сверхдержаве, еще не оправившейся после поражения в 'холодной войне'. Но этой провокацией, пишет Фридман, дело не ограничилось: перед Россией сегодня замаячила перспектива присоединения бывших советских республик, таких как Эстония, Украина и Грузия, к сообществу либерально-демократических стран, и к тому же ее просят смириться с планами администрации Буша по размещению системы ПРО в Восточной Европе. Подобные оскорбления, отмечает автор, сыграли 'важнейшую роль в возвышении Путина', и сделали кризис вроде того, что разразился в Грузии, практически неизбежным. Точку зрения Фридмана разделяет, среди прочих, и бывший советский премьер (так в тексте – прим. перев.) Михаил Горбачев. Он прямо заявляет Соединенным Штатам: еще раз спровоцируете Путина и Россию – пеняйте на себя.
     Но в чем же состоит прегрешение Саакашвили? В том, что, осмелившись применить военную силу для укрощения сепаратизма в 'отколовшемся' Осетинском регионе, он тоже якобы вынудил Путина к вторжению. Economist, назвав Саакашвили 'импульсивным националистом', не постеснялся охарактеризовать его решение как 'опрометчивый, и, возможно, преступный шаг'. Майкл Доббс (Michael Dobbs) на страницах Washington Post недоумевает, как грузины могли допустить такой серьезный 'просчет': они должны были понимать, что военные действия неизбежно приведут к потерям среди российских миротворцев, что спровоцирует жесткую реакцию Москвы. И так далее в том де духе.
     В первые недели после вторжения лишь после долгих и тщательных поисков можно было обнаружить комментарии иного, более уместного толка. Почему, например, бывшие страны советского блока – Польша, Украина и Грузия – так стремятся войти в НАТО или разместить на своей территории противоракетный 'щит'? Что это за российские 'миротворцы', и что они делали в Южной Осетии? Как случилась, что Москва оказалась в состоянии за такое короткое время отреагировать на грузинскую 'провокацию' столь массированным применением силы?
     Теперь мы знаем, что путинские войска не одну неделю выдвигались к границам Грузии и Осетинского региона, что Москва уже не первый месяц раздавала 'гражданам' Южной Осетии российские паспорта, и с апреля готовила тамошнюю железную дорогу к движению поездов с бронетехникой, что к 8 августа как минимум 150 российских танков стояли в полной боевой готовности на границе между Южной и Северной Осетией. Эти факты говорят о том, что действия Путина и российского президента Дмитрия Медведева не были вынужденной самообороной: они намеренно заманивали грузинские войска в Южную Осетию, намереваясь использовать это в качестве предлога, чтобы отнять у Грузии и этот регион, и расположенную западнее Абхазию.
     Конечно, никто – от Томаса Фридмана до госсекретаря Кондолизы Райс (Condoleezza Rice) и участников еэсовского саммита в Брюсселе – не питает 'иллюзий' в отношении самого Путина. Чуть ли не с того момента, как он стал президентом в 2000 г. западные СМИ, эксперты и политики отмечали допускаемые Путиным многочисленные злоупотребления властью, характерную для его режима коррупцию, и полное крушение надежд на утверждение демократии в России. В то же время, продолжая ворчать, они на практике мирятся с тем, что Путин установил в стране диктатуру и все активнее покушается на права и территорию недавно получивших независимость, но от этого не менее суверенных, государств вокруг постсоветской России. Более того, почти неприкрытая провокация Путина в Грузии и бесхребетная реакция Запада на эти действия вписываются в уже знакомую схему, которую можно также проследить чуть ли не с момента его прихода к власти.
     * * *
     Владимир Путин появился на общероссийской политической арене в 1996 г., в возрасте 41 года. Бывшему студенту юрфака и сотруднику КГБ покровительствовал мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак – один из ведущих борцов за верховенство закона в западном понимании этого термина в хаотический период президентства Бориса Ельцина. В отличие от многих российских политиков, Путину доводилось жить за границей; он говорит по-немецки и по-английски. Несмотря на прошлую карьеру в КГБ, в первых выступлениях он постоянно говорил о необходимости демократических реформ и сближения России с Западом. Когда в августе 1999 г. недужный Ельцин назначил его премьером и выбрал своим преемником, он надеялся прежде всего на то, что юрист Путин, защитивший также кандидатскую диссертацию по экономике, осуществит правовые и политические шаги, необходимые, чтобы покончить с хаосом, вызванным 'шоковой терапией' и дерегулированием народного хозяйства.
     Тогда, да и позднее, почти незамеченным остался тот факт, что Путин выбрал юридический факультет потому, что после него ему было легче устроиться на работу в КГБ. Служба в тайной полиции, которой он посвятил 16 лет жизни, оказала на него огромное влияние. Среди прочего, она породила в нем глубочайшее презрение к гражданскому обществу и его основополагающим принципам. По словам Ричарда Саквы (Richard Sakwa), автора биографической книги 'Путин: выбор России' (Putin: Russia's Choice, вышла в 2007 г.), будущий президент пришел к выводу: при всей своей жестокости и систематической практике дезинформации, КГБ – единственный компонент советского, а затем и российского общества, работающий эффективно, и сохраняющий чувство профессионального долга. Всю его политическую карьеру можно считать следствием уроков, усвоенных в эти годы.
     Однако в 2000 г., когда Путин занял пост главы государства, большинство западных аналитиков оценивало его совершенно по-иному. Так, эксперт по России Стивен Сольник (Steven Solnick), рассматривал его по сути как переходную фигуру. Путин, полагал Сольник, столкнется со столь мощными институциональными препонами, в том числе законодательно оформленным разделением полномочий между федеральными и региональными властями, что вряд ли добьется многого за время пребывания у власти. Отмечая антидемократические убеждения Путина – 'нужды государства выше прав индивида' – и такие 'тревожные' события, как арест репортера Радиостанции 'Свободная Европа', освещавшего партизанскую войну в Чечне в 1999 г., он тем не менее делал вывод, что новому президенту будет очень трудно проводить по-настоящему репрессивную политику.
     Стивен Холмс (Stephen Holmes) с юридического факультета Нью-йоркского университета в нашумевшей статье под названием 'Имитация власти в путинской России' ('Simulations of Power in Putin's Russia') придал еще меньше значения прошлой службе российского лидера в КГБ и его склонности к авторитаризму. Выступая против, как он выразился, 'концепций-страшилок', Холмс выражал уверенность в том, что Кремль – с Путиным или без Путина – просто не в состоянии 'навязать российскому обществу авторитарную дисциплину'.
     На деле, однако, путинский режим тогда уже начал энергично продвигаться именно в этом направлении. Хотя позднее Фридман попытается связать подобное развитие событий со свободой действий, которую принес российскому лидеру рост нефтяных доходов, – 'чем выше нефтяные цены, тем ниже темпы распространения свободы' – первые гонения на независимые СМИ начались еще в конце 1999 г., когда Путин даже не был президентом, а нефть стоила 17 долларов за баррель. Затем, в июне 2000 г. по сфабрикованным обвинениям был арестован глава телеканала НТВ Владимир Гусинский. В ноябре того же года другой олигарх – владелец независимого телеканала ОРТ Борис Березовский – эмигрировал в Лондон, посетовав: 'Все указы, все законопроекты, предлагаемые Путиным, направлены на то, чтобы вновь поработить людей'.
     В то время считалось, что Березовский, которого трудно назвать образцовым гражданином – просто еще один из множества недовольных олигархов: монополистов ельцинской эпохи, обогатившихся на приобретении бывших государственных предприятий по бросовым ценам, которых Путин пытается приструнить. Но это был упрощенный взгляд. Путин не конфликтовал с олигархами как таковыми: они ему необходимы. Однако он хотел запугать их, чтобы те выполняли его волю, или заменить собственными креатурами, которые уж точно будут послушны. Как образно выразился Саква, Путин хотел 'начать новый этап, в рамках которого власти будут определять положение дел в экономике, поддерживая 'национальных чемпионов'' – т.е. те фирмы, что будут играть по их правилам. Аналитик из Фонда Карнеги Лилия Шевцова подытожила ситуацию без обиняков. 'Вместо того, чтобы действовать через суд', отметила она, Путин прибег к 'тактике выкручивания рук при помощи МВД, ФСБ [преемницы КГБ], и Генеральной прокуратуры'.
     Процесс устранения непокорных олигархов достиг кульминации в октябре 2003 г., когда в назидание другим был брошен за решетку глава гигантской нефтяной компании 'ЮКОС' и самый богатый человек в России Михаил Ходорковский – это стало недвусмысленным сигналом о том, что в России не только СМИ, но и экономика больше не будут существовать самостоятельно. Хотя прежняя система закулисных 'откатов' и спекулятивных доходов осталась в неприкосновенности, ведущими олигархами теперь стали люди Путина; многие из них, как и он сам – выходцы из КГБ и других спецслужб. Согласно обтекаемой формулировке Саквы, 'закон, как и в советские времена, применялся в качестве инструмента властей'.
     * * *
     Тем не менее многим западным наблюдателям авторитаризм Путина, при всей его несомненной неприглядности, представлялся приемлемой ценой за утверждение стабильности в России, ее превращение в страну, с которой, как тогда говорилось, 'Запад сможет иметь дело'. Более того, всегда можно было сослаться на одно важное обстоятельство – путинская политика пользовалась популярностью в обществе. Опрос за опросом показывал, что россияне не просто поддерживают его управленческий стиль (по результатам одного социологического исследования, проведенного в 2002 г., 57% респондентов одобряли цензуру в СМИ): по сравнению с ельцинской эпохой изменилось и настроение людей, они теперь все больше 'смотрели в будущее с оптимизмом'.
     Поэтому неудивительно, что в 2004 г. Путин был переизбран на второй срок, получив 71,2 % голосов (хотя две трети россиян либо не пришли на избирательные участки, либо проголосовали против него). В выступлении, давшем старт его предвыборной кампании – 'Убежден: только развитое гражданское общество может обеспечить незыблемость демократических свобод, гарантии прав человека и гражданина' – он затронул весьма чувствительную для Запада струну. Неужели новая эра все-таки начинается? Никто не желал слишком задумываться над тем, что именно Путин понимает под 'развитым гражданским обществом', и как он намерен его строить.
     В том же году Фарид Закария (Fareed Zakaria) назвал путинский режим нагляднейшим примером 'нелиберальной демократии' – системы, во главе которой стоит авторитарный, но по-настоящему популярный лидер. Правда, в своей книге 'Будущее свободы' (The Future of Freedom, опубликована в 2004 г.) Закария признавал: если Путин будет продолжать действовать в том же духе, 'в России не останется никого, кто мог бы как-то сдерживать Кремль'. Но по крайней мере, продолжал он, Путин 'стремится построить современную страну', и если ему это удастся, Россия еще сможет стать 'нормальным промышленно развитым государством с некоторыми либеральными характеристиками' подлинной демократии. 'Возможно, – с надеждой добавлял Закария, – он даже считает, что со временем политическую систему России можно будет демократизировать'. Просто это время еще не пришло.
     Джеймс Биллингтон (James Billington), известный специалист по России, в прошлом заведовавший Библиотекой Конгресса, вынужден был согласиться с этой точкой зрения. Как и у других экспертов, у Биллингтона фигура Путина вызывала немало сомнений: парламентские выборы в декабре 2003 г., отмечал он, знаменовала собой 'явную победу авторитарно-националистических инстинктов над либерально-демократическими'. Но что вы хотите, это же Россия – страна, которая, по мнению Биллингтона, сможет 'найти свою подлинную идентичность . . . только за счет восстановления централизованной власти 'сверху донизу', того, что россияне называют 'властной вертикалью', в противовес демократическим тенденциям, развивавшимся снизу'.
     Строуб Тэлботт (Strobe Talbott) – главный архитектор политического курса США по отношению к России в клинтоновском Госдепартаменте – высказал аналогичную точку зрения в авторской статье, опубликованной в New York Times 12 мая 2004 г. Тэлботт с одобрением процитировал выступление Путина на церемонии принесения президентской присяги: 'Только свободные люди в свободной стране могут быть по-настоящему успешными'. Да, соглашался он, путинский режим приобретает все более репрессивный характер. Да, поскольку Путин фактически оттеснил оппозицию на обочину, давление в пользу либерализации на него оказывать некому. Но опять же, речь идет об этих упрямых русских – народе, 'стремящемся модернизировать страну, но полным решимости делать это по-своему, а не в соответствии с некоей западной формулой и западными стандартами'.
     В одном наблюдатели вроде Закарии, Биллингтона и Тэлботта были правы: альтернатив Путину на российской политической арене не просматривалось. Расклад политических сил выглядел так: на правом фланге выделялась одинокая фигура чемпиона мира по шахматам и диссидента-демократа Гарри Каспарова, которого Биллингтон считал слегка чокнутым. Активно действовала и возрожденная Коммунистическая партия, без обиняков требовавшая повернуть время вспять, к советскому прошлому. Еще более угрожающими выглядели примитивные националисты фашистского толка вроде Бориса [так в тексте – прим. перев.] Жириновского, чья партия на выборах 2003 г. удвоила количество мест в парламенте. Еще существовала партия 'Родина' – славянофильское объединение, выступавшее за резкий разрыв с Западом и национализацию всей российской экономики. В этих условиях взгляды Путина – пусть по западным меркам его и нельзя было признать идеальным лидером для России – представлялись достаточно 'взвешенными'.
     Тем не менее, как было отлично известно Биллингтону, когда он писал книгу 'Россия в поисках самой себя' (Russia in Search of Itself, вышла в 2004 г.), партия 'Родина' представляла собой искусственное образование, а ее радикально-популистская платформа была разработана Путиным, чтобы оттянуть часть голосов у коммунистов. С помощью подобных уловок, а также из-за ликвидации подлинно демократической оппозиции, парламентаризм в России превращался в маскарад, под прикрытием которого продолжалось укрепление путинской диктатуры.
     Тэлботт, не теряя надежды, высказывал предположение, что падение нефтяных цен вместе с 'логикой 'самой жизни', как говорят русские' может в конец концов вынудить Путина снять противоречие между его демократически звучащей риторикой и авторитарной политикой. На деле, однако, нефтяные цены ожидал бурный рост, – с 34 до 61 доллара за баррель к 2006 г. – а Путин уже начал осознавать: как бы западные лидеры ни критиковали его жесткие методы, подкреплять слова делом они не будут. Более того: чем больше ужесточалась его внутренняя политика, тем охотнее США и Европа были, судя по всему, готовы идти ему навстречу.
     * * *
     В сентябре 1999 года, когда Путин едва успел месяц проработать премьером в правительстве Бориса Ельцина, серия взрывов жилых домов сотрясла такие города, как Москва, Буйнакск и Волгодонск; погибло в общей сложности триста человек. Путин не замедлил с тем, чтобы назвать виновных: он сказал, что это были сепаратисты из отколовшейся от России северокавказской республики Чечня. Путин не ограничился обвинениями и пообещал немедленно наказать 'террористов' быстрыми действиями.
     К тому времени общественное мнение в России давно повернулось против то затухавшей, то снова разгоравшейся войны, шедшей в Чечне еще с 1994 года. По словам автора книги 'Прогресс Путина' (2004 год) Питера Траскотта (Peter Truscott), народ 'не мог поверить, что Россия по второму разу проведет первую чеченскую войну, заново пройдя через громадные человеческие и финансовые потери, к которым она привела'. Однако Путин пообещал сделать именно это: на носу были президентские выборы. Ранее практически никому не известная фигура, теперь Путин сделался очень и очень важным человеком. До сих пор существует мнение, что взрывы были организованы ФСБ, чтобы привлечь общественное мнение россиян к чеченскому вопросу и создать образ Путина как спасителя нации.
     Более восьмидесяти тысяч российских военных вступили в Чечню. Это было полномасштабное вторжение. Вполне вероятно, что историки будущего поставят это нападение Путину в вину как чернейшее из его злодеяний (а Западу – как величайший из случаев морального попустительства). Горстка неустрашимых журналистов, в их числе – убитая вскоре после описанных событий Анна Политковская, сообщали о пытках, избиениях, массовых убийствах и грабежах, регулярно совершавшихся пьяными и неуправляемыми российскими солдатами. По официальным подсчетам, к 2002 году потери среди российских солдат составили 4200 человек, хотя организации, занимающиеся защитой прав солдат, и прочие активисты правозащитного движения утверждают, что эти цифры занижены втрое или вчетверо. В общей сложности за время хода конфликта погибло по меньшей мере сто тысяч чеченцев.
     В 2002 году общество снова стало настороженно относиться к войне, но новая серия терактов заново разожгла общенародную истерию. В октябре 2002 года террористу удалось захватить московский театр и взять в заложники восемьсот человек. Далее последовала резня в бесланской школе 2004 года. Каждый раз Путин получал новые полномочия, непрерывно наращивал темп войны в Чечне и в конечном итоге переломил хребет чеченскому сопротивлению: пользуясь словами римского историка Тацита, сделал пустыню и сказал, что теперь будет мир.
     За исключением горстки правозащитных организаций, никто на Западе не высказался об этой войне, а ведь если бы нечто подобное сделали США или европейская страна, то это назвали бы этнической чисткой. Вместо этого ЕС и США приняли на веру слова Путина о том, что чеченские сепаратисты на самом деле были исламскими экстремистами, а война, которую вел Путин, на самом деле была частью мировой борьбы против исламского терроризма. Когда Путина критиковали на Западе, он отвечал примерно такими же словами, как и сейчас, когда его критикуют за его действия в Грузии: дескать, какое право имеет страна, напавшая на Ирак, оспаривать право России разбираться с угрозами, поступающими с ее собственной территории?
     Путин сумел завоевать доверие Запада еще одним способом: притворившись, что помогает ему в войне с терроризмом. Здесь невредно будет напомнить, что в 1970-е годы, во времена подъема Организации освобождения Палестины, Советский Союз был одним из главных спонсоров мирового терроризма. Перспектива активного партнерского сотрудничества с Россией в борьбе с исламским терроризмом, должно быть, показалась европейским и американским госструктурам и разведслужбам исключительно привлекательной. Однако перспектива эта осталась тем, чем она и была – перспективой.
     Реальность показала, что роль России во взаимодействии со странами-изгоями наподобие саддамовского Ирака (а впоследствии – и ахмадинежадовского Ирана) была противоположной той, о которой говорил Путин. В течение нескольких месяцев, предшествовавших операции 'Иракская свобода', Путин был самым надежным союзником Саддама после президента Франции Жака Ширака (Jacques Chirac). В Совете безопасности ООН Москва последовательно блокировала все попытки Вашингтона призвать международное сообщество к действию, в конечном итоге вынудив администрацию Буша действовать без одобрения ООН. В свете недавно вскрывшихся злоупотреблений, связанных с программой ООН 'Нефть в обмен на продовольствие', мотивы Путина становятся ясными: целых тридцать процентов лиц, числившихся в списке получателей платежей от Саддама, были россиянами. Путин по сей день выступает против политики США в Ираке, а также категорически возражает против любых решительных действий в отношении Ирана (это, кстати, одна из причин, по которым к нему до сих пор хорошо относятся европейские левые).
     В 2004 году, когда начался второй президентский срок Путина, его нападки на оппозицию стали еще более вопиющими – и еще более смертоносными. В апреле 2003 года ведущий деятель либерального движения, депутат парламента Сергей Юшенков был застрелен возле собственной квартиры в Москве; убийцу так и не нашли. В июле Юрий Щекочихин, тоже бывший депутатом, погиб при загадочных обстоятельствах; вероятно, это было отравление. Кандидат в президенты Украины Виктор Ющенко, публично выступавший за укрепление связей с Западом, слег с такой же загадочной болезнью, но оправился.
     Не так повезло Александру Литвиненко, отставному офицеру ФСБ, ставшему открытым врагом Путина. Медленная, мучительная смерть, постигшая его в Лондоне в ноябре 2006 года, стала результатом отравления химическим элементом полонием-210, хорошо известным агентам российской разведки. Как и случившееся месяцем ранее убийство Анны Политковской, это практически наверняка была спланированная акция. Как убийство Политковской, так и убийство Литвиненко официально остались нераскрытыми.
     Каждый из перечисленных случаев вызывал справедливое возмущение западной общественности – но ничего более. В целом реакция была примерно такая: лучше вести себя поосторожней, а то будет еще хуже. В 2005 году кое-кто осмелился предложить исключить Россию из 'большой восьмерки', но Строуб Тэлботт предупредил, что это может кончиться плохо. По его мнению, отвернувшись от Путина, мы дадим ему 'знак, что Запад разочаровался в России', что еще больше деморализует демократическое движение внутри страны. Вместо этого, полагал Тэлботт, нужно было идти путем 'спокойной, выверенной демократии', и тогда, быть может, Путин 'вернется к принципам грамотного управления', тем самым создав условия для того, чтобы 'подтолкнуть Россию в нужном направлении'.
     Доводы Тэлботта, как и доводы многих других, покоились на одном простом предположении: что Путин, несмотря на свой стиль правления 'железной рукой', на самом деле создает необходимые условия для 'эволюции в сторону гражданского общества' путем восстановления национальной гордости, а также экономического развития. Однако так ли уж это было верно в 2005 году? И так ли это верно сейчас? Недавно эксперты по России Майкл Макфол (Michael McFaul) и Кэтрин Стоунер-Вайсс (Kathryn Stoner-Weiss) напечатали в Foreign Affairs убедительную статью, посеявшую сильные сомнения в данном предположении.
     Да, российская экономика выросла на 69 процентов за период с 1999 по 2007 год, но одиннадцать из пятнадцати бывших советских республик показали еще лучшие результаты и только одна – Киргизия – показала худший (бывшие страны советского блока, такие, как Чехия и Польша, показали намного лучшие результаты). Локомотивом роста российской экономики была не настоящая работа, а продажа нефти и газа. Путинская Россия представляет собой нечто вроде Саудовской Аравии: отнимите у нее нефтедоллары (350 миллиардов за 2007 год), и вы получите очередную страну третьего мира.
     Правление Путина не принесло и стабилизации делового климата – ни для россиян, ни для гостей страны. В 2006 году Всемирный банк поставил Россию на 96-е место из 175 возможных по инвестиционному климату – хуже не было никогда. Постоянные угрозы Путина отключить нефть и газ привели к массовому бегству из страны иностранных инвесторов. Экономист Джади Шелтон (Judy Shelton), правильно предсказавшая гибель Советского Союза в 1989 году, считает, что Путину 'еще предстоит узнать, что капитал не очень хорошо реагирует на такие вещи, как вымогательство'.
     Сказанное об экономике в полной мере относится и ко всему остальному также. С точки зрения правопорядка и законности Россия входит в пятерку худших стран мира (также согласно рейтингу, составленному Всемирным банком). В рейтинге стран, ранжированных по эффективности государственного управления, Россия находится в тридцать восьмой процентной группе от конца. Как выразился британский аналитик Мартин Вулф (Martin Wolf), осуществленное Путиным резкое расширение полномочий государства привело к повышению 'не эффективности, а самоуверенности' государственной власти.
     Так или иначе, но к началу 2008 года начало становиться все более ясным, что представление о возможности 'вести дела' с Путиным было заблуждением. Остался последний повод мириться с ним: по крайней мере, режим Путина, каким бы коррумпированным и жестоким он ни был, не угрожает стабильности в Европе. В феврале 2007 года Стивен Коткин (Stephen Kotkin) из Принстона, делая выступление, заверил аудиторию, что внешняя политика России не представляется ему ни агрессивной, ни самоуверенной, и что страна 'фактически не угрожает никому, кроме самой себя'.
     К несчастью, случилось так, что сразу после выступления Коткина Путина пригрозил перекрыть поставки нефти и газа Польше и другим странам, а как раз перед этим выступлением Россия совершила попытку саботировать Интернет-коммуникации в странах Балтии. Однако заблуждения, лелеемые из самых благих побуждений, обычно держатся очень долго. В феврале этого года, когда Мартин Вулф весьма неблагоприятно отозвался о Путине на страницах Financial Times, экономист Влад Собелл (Vlad Sobell) написал: 'Я категорически не согласен... с тем, что Путин – 'опасный неудачник'. Напротив, опасность представляет неприятное, но, увы, прочно укоренившееся представление о том, что Россия 'все более и более агрессивна' и собирается напасть на нас'.
     Прошло шесть месяцев, и российские танки вторглись на территорию Грузии.
     * * *
     Как же объяснить то, что хорошо осведомленные наблюдатели в течение столь долгого времени были склонны (не будем употреблять более сильных выражений) закрывать глаза на опасности, которые представляют собой Путин и его режим?
     Частично, конечно, ответ кроется в способности Путина прикрывать свои авторитаристские наклонности разглагольствованиями о демократии. За два президентских срока, в течение которых Путин управлял Россией, ему удалось добиться ошеломляющих успехов в том, чтобы создать ложное впечатление готовности когда-нибудь, когда он сочтет нужным, ослабить свою железную хватку во благо России. Не только на Западе Путину верили, не только на Западе искали разумное объяснение его тирании. В 1999 году, беседуя с Фаридом Закарией, российский либерал Владимир Рыжков сказал: 'В начале 90-х образцом для России была Польша, а теперь это Чили при Пиночете'. Как и Закария, Рыжков полагал, что Путин станет 'добрым царем', или российским Пиночетом.
     Но есть ли основания полагать, что человек, всем своим видом как бы говорящий, что он против ценностей свободного общества, добровольно проложит путь к строительству свободного общества? Дело ведь, наверное, даже не в том, что все чересчур верили Путину лично, – уж в этом-то практически никто не виновен – нет, скорее все чересчур не верили в способность россиян совершить переход к демократии. Многим казалось совершенно невозможным, что России может хватить морального, интеллектуального и культурного ресурса для того, чтобы стать свободным, открытым и стабильным демократическим обществом самостоятельно, без направляющего воздействия сильной руки авторитарного лидера.
     Кое-кто объяснял это сопротивление западным демократическим ценностям историей страны и антилиберальным наследием эпохи царей и советской власти. Как это ни странно, этими же причинами объясняется и популярность Путина. Почему россияне ходят голосовать толпами? Не потому, что им нужна западная демократия; им нужно кое-что другое, и Путин может дать им это в больших количествах. То, что нужно россиянам, – это (в лучшем случае) нечто вроде плебисцитной демократии, или, как выражается Закария, нелиберальной демократии. В современной России выборы, по его мнению, предоставляют 'прикрытие для авторитаризма и популизма'.
     Встает вопрос – а так ли это плохо, авторитарная демократия? Закария и ему подобные наблюдатели считают, что нет. В конце концов, либеральная демократия в том виде, в каком она существует на Западе, хаотична и непредсказуема, особенно тогда, когда ее в неизменном виде насаждают в недоразвитом или же недавно сформировавшемся обществе – или, например, в обществе, где существует давняя традиция авторитарного правления (как, например, в России). В подобных случаях либеральная демократия приносит с собой бешеную коррупцию, межэтнические столкновения (как в Индии), хаос (как в России при Ельцине), подъем 'импульсивных националистов' (подобных президенту Грузии Саакашвили). А в условиях реализации путинской модели имеется один конкретный лидер, с которым можно работать и на которого можно рассчитывать.
     Наверное, этим и объясняется то, что, как выразился Натан Щаранский, 'демократические правительства во всем мире, будь они левой или правой направленности, почти всегда предпочитают известный недемократичный режим неизвестному и демократичному'. Однако в подобном ходе мысли кроется множество ошибок. Одной из них является убежденность в том, что проблемы, сопутствовавшие ельцинской эпохе, объяснялись избытком демократии, – якобы ее было больше, чем россияне могли себе позволить. На самом деле проблема заключалась в слабости институтов, призванных защищать демократию, в частности, правоохранительных органов и особенно институтов, обеспечивающих соблюдение договоренностей. Именно из-за нехватки подобных защитных институтов смогли поднять голову сначала олигархи, а за ними и сам Путин.
     Еще одна ошибка состоит в следующем: якобы прорыв к демократии возможен лишь в некоторых обществах. Не говоря уже о современном Ирак, хорошим контрпримером может послужить та же Грузия. За семьдесят лет, прошедшие с 1921 по 1991 год, советская оккупация вытоптала в этой стране всякие следы независимого гражданского общества. В первые пять лет после распада СССР Грузия перенесла экономическую катастрофу и встала на грань гражданской войны с абхазским и осетинским населением, все это время страдая под игом мафиозного режима, не менее грязного и неуклюжего, чем те, что правили во всех остальных бывших советских республиках.
     Но в ноябре 2003 года группа реформаторов, включая Михаила Саакашвили, совершила так называемую 'революцию роз', в ходе которой старый режим получил от ворот поворот, а стране было придано новое направление развития. Томас Фридман (Thomas Friedman) и другие наблюдатели любят напоминать о том, что грузинская демократия далека от совершенства, – это справедливо. Однако грузинская демократия стабильно и равномерно прогрессирует в направлении Запада, к тому же Грузия ясно заявила о своем желании стать частью западного мира, подав заявление о членстве в НАТО.
     Итак, во главе Грузии стоит либерально-демократическое правительство, которое многие в Европе и за ее пределами хотели бы расчленить только ради того, чтобы избежать конфронтации с нелиберальным режимом Владимира Путина. В этом-то и кроется коренная ошибка, заключающаяся в том, что если правительство возглавляется одним человеком, который и принимает все решения, то с таким правительством проще иметь дело, а возглавляемое им государство проще включить в структуру стабильного мирового порядка, чем если в нем царит, по выражению Строуба Тэлботта, 'демократия для всех'. Именно поэтому, как пишет Генри Киссинджер (Henry Kissinger) в своей книге 'Дипломатия', некоторые члены правительства Великобритании приветствовали приход Гитлера к власти в 1933 году.
     'Роспись [Гитлера] свяжет Германию с такой силой, с какой не связывала ее роспись ни одного немца', – радостно объявил посол Великобритании Эрик Фиппс (Eric Phipps) своим коллегам в Лондоне. Пять лет спустя, в Мюнхене, Великобритания и Франция имели возможность почувствовать эту 'связывающую' силу на себе, и горечь того урока была велика.
     В этот раз у нас есть возможность заново пройти тот же самый урок, только ставки будут не так высоки, как в тридцатых. Конечно, Грузия в 2008 году – это не Чехословакия в 1938, и новой 'холодной войны' ожидать не нужно. Но урок, который все мы извлечем из времени правления Путина, должен быть таким: если между стабильностью и демократией выбрать стабильность, не получишь ни того, ни другого, а если выбрать демократию, то будут созданы условия для возникновения и того, и другого. Это сейчас происходит в Ираке; с еще большей очевидностью это происходило в Грузии до российского вторжения. Наша задача теперь состоит в том, чтобы не повторить свою ошибку и не сделать в очередной раз неправильный выбор. Нужно выступить против Путина; нужно назвать его тем, кто он есть. Это будет хорошее начало.

Рынок медведей

Может быть, Путин выжидает, чтобы воспользоваться преимуществами от колоссальных убытков российских олигархов?

     Мало стран пострадало от мирового финансового кризиса столь сильно, как Россия. С мая российская фондовая биржа потеряла 70 процентов своего капитала. Но негативное воздействие на основные российские компании усилилось еще и из-за действий олигархов. Эти люди, которые в процессе посткоммунистической приватизации 90-х годов неправедным путем скупили контрольные пакеты акций целых отраслей в России, залезли в огромные долги, привлекая заемные средства. Многие из этих магнатов получали колоссальные кредиты под обеспечение своих растущих в цене акций, и в результате потеряли миллиарды из своих бумажных состояний. В итоге от олигархов требуют дополнительное обеспечение, и к концу года им предстоит вернуть либо рефинансировать 120 миллиардов долларов долга. Есть только один достаточно богатый для их спасения источник – это государство. Не случится ли так, что плавание России к диким берегам капитализма закончится столь же внезапно, как и началось, и ключевые отрасли промышленности вернутся под контроль государства?
     Российское правительство на преодоление этих трудностей выделило 50 миллиардов долларов. Но у некоторых олигархов долги настолько велики, что срочная распродажа активов по бросовым ценам кажется неизбежной. Самый богатый в России человек Олег Дерипаска, состояние которого оценивается в 28 миллиардов долларов, может столкнуться с необходимостью обратиться к государству с просьбой рефинансировать его долг. К ноябрю ему надо будет вернуть западным банкам примерно 2 из 4 с половиной миллиардов заемных средств. Владелец контрольного пакета акций алюминиевой компании 'РУСАЛ' также владеет крупными активами автомобильных и строительных компаний на Западе. Часть этих активов уже пришлось продать; за ними последуют и остальные. Также активно циркулируют слухи по поводу 'Системы' Владимира Евтушенкова и 'Альфа-групп' Михаила Фридмана, чьи проблемы уже привели к увольнениям в 'Альфа-Банке'. Есть и другие компании, заявившие о намерении обратиться за займами к государству. Среди них вторая по величине в России нефтяная компания 'ЛУКОЙЛ', одна из российских сталелитейных компаний, а также второй по размерам банк России.
     Пока неясно, воспользуется ли Кремль бедами олигархов, чтобы вернуть контроль над стратегическими предприятиями и энергетическими компаниями. Сделать он это, безусловно, может: у России про запас отложено 140 миллиардов долларов резервных средств, которые она накопила за прошедшие десять лет за счет экспорта нефти.
     Вряд ли Владимир Путин думает о ренационализации. Он никогда не проявлял ни малейшей заинтересованности в возврате к коммунизму. Кроме того, он слишком умен и практичен, чтобы пустить устаревшую идеологию обратно в дом через черный ход. Однако Путин твердо намерен взять российскую промышленность в российские руки. Поэтому он не допустит, чтобы иностранные дельцы скупали подешевевшие акции по бросовым ценам.
     Но чьи они – эти российские руки? На какое-то время владельцем контрольных пакетов может стать государство. Однако временная национализация дает Путину огромные возможности – а он очень часто проявлял находчивость, обращая неудачи и злоключения к собственной выгоде. Любые шаги по лишению олигархов влияния и собственности найдут широкую поддержку среди избирателей, которые с огромным возмущением относятся к этой клике супербогачей. Но когда экономика и рынок ценных бумаг восстановятся, эту собственность можно будет снова приватизировать с огромной прибылью для Кремля и тех его приверженцев, которые временно руководили этими предприятиями. А спасенные олигархи останутся у Путина в вечном долгу и под надежным контролем.
     Но есть одна проблема – зимняя Олимпиада в городе Сочи. На ней основан престиж самого Путина, а средства для ее финансирования он может получить главным образом от олигархов. Но взяв в свои руки все политические рычаги, хитрый премьер-министр, видимо, сможет все-таки выбить необходимые средства, одновременно сделав так, чтобы остальная Россия благополучно пережила сегодняшний шторм.

О великой стране, которой не было!

Не может называться великой страна, где половина населения живет в паршивых бараках и домах без канализации

     Когда говорят: «Развалили великую страну!», невольно задаешься вопросом: «Это что за страна такая великая была? СССР что ли?» Да я, оказывается, жил в великой стране. Но почему-то не чувствовал ее величия, когда стоял в очереди за гнилой картошкой или дохлыми курами в магазине, носил дерьмовую одежду и ел бананы и мандарины только на Новый год.
     Не может называться великой страна, где половина населения живет в паршивых бараках и домах без канализации; где большинство заводов и фабрик выпускают вооружения, а обыденные вещи и продукты достают по блату; где за дерьмовой машиной нужно стоять в очереди 10 лет; откуда не съездить за границу, так как великая страна опасается, что ее граждане оттуда не вернутся; где граждане ограничены в выборе работы и места нахождения (вспомните прописку); где паспорта крестьянам начали выдавать только при Хрущеве. Можно продолжать до бесконечности.
     Когда смотришь старые американские фильмы, становится горько. В 50-х годах молодые люди могли купить дом, машину, телевизор и холодильник, иметь хорошую одежду, ездить заграницу. Вспомните, как мы жили в это время и потом? Чем же мы хуже? Такие же люди. Так что не надо про великую страну. Посмотрите на Северную Корею и Кубу – они все еще в социализме. Мы сейчас смотрим на эту бедноту только с огромным сочувствием. И думаем – слава Богу, что мы не живем больше в «великой стране»!
     Нужно перестать оглядываться назад, а строить новую Россию, где люди будут жить достойно. Где заводы будут выпускать нормальные автомобили, бытовую технику, в торговле и бизнесе будет конкуренция и сервис. Сейчас положение немного поменялось. У нас в стране образовалось, наконец, потребительское общество, которое ощутило всю прелесть цивилизованной жизни.
     Однако в экономике по-прежнему не так все хорошо, как уверяет нас правительство. Многие экономисты, да и простые граждане, понимают что, вся экономика и бюджет держится на экспорте нефти и газа! Тяжелое машиностроение не развивается, а его производственные мощности не на что модернизировать. В итоге наши самолеты и автомобили по-прежнему не конкурируют на мировом рынке.
     Такая же ситуация в судостроении: в гражданском судостроении наша страна никогда не была в лидерах, в военном же строительство и замена устаревших судов идет крайне медленно из-за недостатка финансирования. В итоге флот устаревает быстрее, чем модернизируется. Уже сейчас 60% имеющихся подводных лодок не пригодны для боевых действий, потому как устарели и выведены из строя. Остальная же продукция «Росвооружения» – надводные корабли и бомбардировщики – продается в страны Азии не так эффективно, как, например, у тех же стран Запада. Индия и Китай не торопятся покупать наши военные корабли и истребители. На этом рынке много конкурентов, это и объясняет многие провалы и неудачи по контрактам.
     Еще хуже обстоят дела в потребительском секторе и легкой промышленности. Производство бытовой техники находится на таком незначительном уровне, его техническое несовершенство, не соответствие мировым стандартам, отсутствие высокотехнологичного, серийного производства компьютерной и оргтехники говорит о том, что это производство, как и раньше, не на высоте.
     Легкая промышленность – это вообще отдельная больная тема. Она была больной еще для советских руководителей во времена СССР, так как считалась не столь обязательной, как военное производство и другие секторы экономики. Однако даже сейчас, после 17 лет развития свободного, казалось, бизнеса, мало кто желает открывать швейные и обувные фабрики. Оно и понятно: бюрократическая волокита, порождающая коррупцию и налоги, задавит это производство.
     В пищевой промышленности положение вроде бы наладилось после голодных 90-х. Однако это та же больная тема. Не надо забывать, что здесь мы очень сильно зависим от импорта. И доля импортного продовольствия до сих пор очень высока. У нас, как и при советском режиме, не развито сельское хозяйство, животноводство. От этого цены на отечественные продукты гораздо выше, чем на импортные. Они выше не только из-за общепринятых компонентов экономики – это налоги, цены на бензин, запчасти и оборудование. Но и еще от того, что сам процент сельскохозяйственного и фермерского производства у нас весьма незначителен. К примеру, в такой стране как Канада сельское хозяйство и фермерство куда более развито, чем в России. Хотя Канада – тоже северная страна, и в четыре с половиной раза меньше России по населению!
     Поднять уровень производства, а также организовать обеспечение населения отечественными товарами нынешней политической верхушке до сих пор не удается. И вряд ли удастся при существующей системе управления. Деньги в Стабфонде лежат мертвым грузом и не вкладываются в какие-либо высокотехнологичные проекты, производства и модернизацию существующих промышленных мощностей! Вместо этого Кремль продвигает расточительные, амбициозные и ненужные проекты. Такие как Олимпиада-2014 года в Сочи, а также саммит АТЭС-2012 во Владивостоке, которые не принесут развитию российской экономике ничего перспективного. Наоборот, приведут к растрате большой суммы государственных средств, и в конечном итоге оттока их из бюджета в целом.
     Коснусь лишь второго амбициозного проекта – саммита АТЭС-2012 во Владивостоке, который так громко освещается в прессе в последнее время. Мало кто верит, что все те объекты инфраструктуры, которые намечены, будут построены в отведенный срок. А также сомневается в их необходимости региону и без того с низким уровнем промышленности и производственных мощностей. Скорее всего, сюда не удастся привлечь и иностранные инвестиции, развить туризм. Причина всему – неповоротливая бюрократическая система управления, не совершенное законодательство, отпугивающая потенциальных инвесторов. А также климатические условия, не позволяющие развивать туризм в Приморье. В итоге многие уже сейчас относятся скептически к этой затее. Что будет с выстроенными гостиницами и остальной инфраструктурой?
     И все это на фоне того, что 30 процентов населения живут в ветхом жилье, в сельских районах – ужасающая безработица и нищета, коммунальное хозяйство многих городов времен 60-х годов, давно выработавшее свой ресурс и разваливается. Мизерные зарплаты для большинства граждан и пенсии.
     Сложная ситуация остается и с ипотекой, которой также грозит кризис вслед за американской. Но если Америка выйдет из него более мягко, потому как ее экономика это позволяет, ее ВВП выше, чем в России, уровень доходов и производства не сравнить с российским, то в России этого не произойдет. Люди, которые взяли кредиты, просто не смогут платить по счетам, так как высокая инфляция и повышение цен съедают все доходы и заработки. Это коснулось уже не только среднего класса но и людей с довольно высокими доходами. Все это приведет к снижению стоимости жилья, потому как уже не будет такого количества покупателей. Эксперты Института глобализации и социальных движений (ИГСО) считают, что рынок жилья в России может обрушиться еще до конца 2008 года. При этом падение цен может составить 50% от существующего уровня.
     Многие невольно задаются вопросом: что будет, если упадут цены на нефть и газ? Или, к примеру, появятся альтернативные нефтепроводы в Европу в обход России? Один из таких уже построен – транскавказский, «Баку-Тбилиси-Джейхан», который проходит по территории Грузии и Турции, что очевидно повышает уровень экономики этих стран. Что будет, если ЕС и США построят нефтепровод из Саудовской Аравии в Европу, через территории Иордании, Сирии и Турции? Ведь строить нефтепровод в пустыне не так сложно, чем прокладывать его по дну моря!
     К тому же, один такой нефтепровод давно уже есть, который проходит от Абкайка (Саудовская Аравия) до Дамаска (Сирия). От него не сложно проложить нефтепровод на северо-запад по территории Турции в Европу! Непонятно, почему этот проект до сих пор не имеет поддержки в Европе. Наверное, скорее всего, потому, что в единой Европе не все так едины во мнениях.
     Например, ЕС уже увеличил объемы газа, закупаемого у Норвегии, урезав при этом повышение российских закупок. Если в 2000 году на Россию приходилось 49 процентов импорта в ЕС, а на Норвегию – 21 процент, то к 2006-му доля России упала до 42 процентов, а Норвегии – поднялась до 24 процентов. Запасов в распоряжении Норвегии достаточно, чтобы и далее наращивать объемы поставок в Европейский Союз. Кроме того, Европа активно ищет газ в Северной Африке. Уже сегодня она получает его по двум трубопроводам из Алжира и одному – из Ливии; прорабатываются планы постройки еще одного газопровода из Алжира в Италию. Правда, ставка на Ливию остается весьма рискованной, так как об истинных объемах ее запасов судить трудно.
     Естественно, что российской экспорт энергоносителей в Европу окажется под закрытием и полным сворачиванием такового! Конечно, существуют другие направления рынка нефти и газа, такие как Китай, Индия, но Китай – не Европа! Китай не будет покупать нефть по европейским ценам, разница в экономических соотношениях и уровне жизни между Китаем и Европой не позволяют выстраивать единую ценовую политику.
     В результате российская экономика сильно осядет и начнется сползание. Тогда уже не будет гарантии от кризисов и дефолтов! Вся российская экономика обвалится, правительство не сможет содержать свою армию, социальную систему, многие намеченные экономические проекты будут сорваны, в стране начнется большой экономический кризис.

А.Илларионов: «Даже по количеству кризисов Россия превышает США»

У нас есть целый ряд товарищей, которые предрекают смерть и крах доллара. А доллару до этих слухов и заявлений дела нет

     Понедельник, 20.10.2008
     Передача: Особое мнение
     Ведущие: Сергей Бунтман
     Гости: Андрей Илларионов

     С.БУНТМАН: Добрый вечер. Сергей Бунтман ведет эту программу. И сегодня у нас в гостях Андрей Илларионов. Добрый день, Андрей Николаевич.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Добрый день, Сергей, добрый день нашим слушателям и зрителям.

     С.БУНТМАН: Мы начнем сразу с актуальных высказываний премьер-министра Путина, который сказал, что доллар сейчас самый слабый, начиная с 73-го года. И что Америка и Европа, и это цитируют не только наши агентства, но и мировые, оказались не готовы. Россия же не дала застать себя врасплох. И при этом еще, я цитирую, сейчас даже выступает в роли стабилизирующего фактора в мировой экономической ситуации. Вот.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: В чем вопрос?

     С.БУНТМАН: Вопрос в том, так ли это?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Давайте тогда пройдем по каждому высказыванию.

     С.БУНТМАН: Ну да, начнем с доллара, который самый слабый.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Надо посмотреть, какова была динамика доллара в последние два месяца. По отношению к мировым валютам он растет. Да, действительно – у него был длинный неровный тренд с подъемами и спадами, например, в начале 80-х годов. Он сильно вырос, потом он снижался, потом снова вырастал. А вот в последние два месяца в условиях того финансового кризиса, о котором так много говорится в России, доллар почему-то растет. О чем это говорит? Это говорит о том, что инвесторы – как американские, так и мировые – считают доллар наиболее сильной и надежной валютой и выводят свои средства, инвестиции, из других валют и вкладывают их в долларовые активы. Иными словами, происходит мировое голосование в пользу той валюты, которую они считают надежной. А вот за последние два месяца российский рубль по отношению к доллару потерял 13%. Это самая значительная девальвация российской валюты, которая происходит с августа-сентября 98-го года. И тот факт, что российский рубль падает, в том числе и по отношению к доллару, говорит о том, как относится к нашей валюте массовый покупатель, массовый инвестор. Он не оценивает нашу валюту так надежно, как оценивает американский доллар. Это первое положение.

     С.БУНТМАН: Потом мы откроем небольшую скобку в этом положении, и я, конечно, задам вопрос про события этого уикенда, прошедших выходных. Но это чуть позже. Давайте сейчас проанализируем дальнейшие высказывания Владимира Путина.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Теперь что касается большей или лучшей подготовки к нынешнему кризису. Как известно, американский Конгресс принял решение о предоставлении различных видов экономической помощи различным векторам американской экономики, далеко не только банковскому сектору и страховым компаниям, там очень широкий пакет, в размере 700 млрд. долларов, рассчитанных на несколько лет. И пока они еще не приступили к выдаче этих денег, но тем не менее, решение принято. 700 млрд. долларов для американской экономики составляет примерно 5% ВВП. Те решения, которые были приняты российскими властями в течение последних двух месяцев, включая то решение, о котором наши слушатели только что слышали в выступлении премьер-министра, о выделении дополнительных 200 млрд. рублей, в целом составляет сумму 5 триллионов 310 миллиардов рублей. Я суммирую по разным позициям, по разным каналам. Что составляет примерно 204 млрд. или 12% российского ВВП. В 2,5 раза больше. Первое отличие – что это в 2,5 раза больше. Второе отличие – что эта помощь направляется не в течение нескольких лет, а, как премьер-министр сказал, она уже направляется. И наконец – эта помощь направляется не по широкому кругу секторов российской экономики, а по сути по одному направлению, по двум максимум – это банки, причем очень узкий круг банков, и государственные или квазигосударственные корпорации. Таким образом, у нас есть довольно существенные различия между реакцией американских властей и российских властей. Я не считаю, что реакция американских властей адекватна, правильна и разумна. Я считаю это очень существенной ошибкой.

     С.БУНТМАН: Почему?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Сейчас скажу об этом. Но дело в том, что ошибки, совершаемые российскими властями, оказываются гораздо более масштабными, более радикальными, и самое главное – эти средства, предоставляемые тем или иным субъектам российской экономики, оказываются в 2,5 раза больше относительно размеров национальной экономики, чем в США. Это означает, что российская экономика или именно этот сектор оказывает в соответствующее количество раз слабее. Поэтому следует задуматься о том, кто же действительно оказался сильнее или слабее. Но в российском случае отвратительность решений наших властей заключается в том, что в отличие от американских средств, к которым могут получить доступ практически все участники рынка, в российской ситуации средства предоставлены узкому кругу банков, непосредственно ассоциируемому с представителями российской власти, и узкому кругу квазигосударственных корпораций типа 'Роснефти' и 'Газпрома'. Собственно, эти средства, как мы видим, по сути предназначены не для спасения или сопротивления кризису, а для того, чтобы эти средства использовались для перераспределения активов, собственности, для достижения полумонопольного или близкого к монопольному состоянию российской экономики. То есть, иными словами, после зачистки политического спектра в российском обществе сейчас, пользуясь прикрытием т.н. фондового кризиса, осуществляются меры по зачистке российского экономического сектора. Таким образом создается внешне, формально якобы рыночная экономика, но контролируемая не государством в виде правительства или парламента, а узкой группой лиц, близко относящихся к руководителям нынешней российской власти.

     С.БУНТМАН: Почему, Андрей Николаевич, не может сыграть точечное, направленное туда, куда вы сказали, вливание денег роль стартера, чтобы запустить двигатель экономики снова в нормальном режиме?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Для этого надо просто подумать и посмотреть, в чем, собственно, заключается кризис. Любой кризис. В том числе тот фондовый, кредитный кризис, который происходит в США, и фондовый, кредитный, кризис корпоративного долга, корпоративно-долговой кризис в России – видите, даже по количеству кризисов Россия превышает США, – откуда он взялся и какова его природа. Природа его заключается в том, что целый ряд экономических субъектов принимали нерациональные, неэффективные решения по инвестированию проектов, которые им не давали или не могли давать или теперь не дают отдачи. Именно потому что их проекты, их инвестиционные решения оказались неэффективными, эти компании не в состоянии сейчас рефинансировать и выплатить свои долги. Именно поэтому эти компании сейчас обратились за 'помощью' к государственной власти. И государственные власти РФ передают валютные резервы страны, государственные средства, финансовые средства, принадлежащие всей стране, конкретным частным или получастным, квазичастным компаниям, которые таким образом компенсируют свои ошибочные экономические решения. Таким образом, средства, заработанные усилием всего российского народа, всех российских экономических субъектов, естественно, эффективных экономических субъектов, потому что валютные резервы вырабатываются только теми, кто создает добавленную стоимость, а не тем, кто ее ликвидирует, передаются тем, кто не может зарабатывать эту добавленную стоимость, тем, кто, собственно, принимает совершенно другого рода экономические решения. Вот только что на сайте одной из крупнейших российских компаний, которые называют гигантами и моторами экономического роста, размещено объявление о тендере для оборудования для конюшни, 'Газпрома'. Видимо, в данный момент понятно, на что будут направлены эти миллиарды долларов, взятые из государственного бюджета, из валютных резервов. Для того, чтобы осуществить завершение инвестиционной программы того же 'Газпрома', который завершает целый ряд сделок по приобретению активов в Европе, 'Роснефти' и других компаний. В условиях кризиса неэффективная компания, совершившая неэффективное решение, вынуждена реструктурировать свои расходы, сокращать персонал, упрощать управление, продавать неликвидные ресурсы, продавать активы, которые не относятся к ее непосредственной деятельности. Наш т.н. кризис радикально от этого отличается, потому что помощь оказывается со стороны российского государственного бюджета тем, кто осуществлял и продолжает осуществлять неэффективные экономические решения.

     С.БУНТМАН: Почему, скажите, все-таки американские меры вы тоже считаете неэффективными?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Потому что суть их, пусть они в данном случае размазаны по всей экономике, пусть они осуществляются в меньшем объеме и в течение более длительного времени, но суть их остается той же самой – они компенсируют или скрывают те неэффективные решения, которые принимали экономические субъекты. И это означает, что таким образом важнейшая функция экономического кризиса, финансового кризиса, любого кризиса, а именно – очищение экономики от неэффективных решений, от неэффективных собственников не выполняется. Более того – они остаются на плаву за счет эффективно работающих собственников. Это, соответственно, наказываются хорошо работающие и награждаются те, кто принимает неэффективные решения.

     С.БУНТМАН: Происходит некое усреднение?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Это не совсем усреднение. Это нарушается важнейший принцип свободной рыночной экономики, который обеспечивал в течение столетий и продолжает обеспечивать движение человечества к более высокому уровню жизни. Наказываются хорошо работающие и вознаграждаются лентяи. Мы на нашем тяжелом опыте российской истории хорошо знаем, что происходит в таких случаях. Это действительно крупное решение, одно из крупнейших решений с 30-х годов, когда происходит массированное вмешательство деятельности американского государства в экономическую жизнь, которое не может иметь других последствий кроме снижения эффективности американской экономики. К большому сожалению, этот очень неприятный и очень плохой пример был взят на вооружение не только американским правительством, но и европейскими правительствами. Ну а наши российские власти здесь опередили, стали чемпионами по поддержке неэффективных экономических субъектов.

     С.БУНТМАН: Здесь еще есть такой нюанс – мало того что были взяты на вооружение, но именно из Европы исходит предложение о переструктурировании всего финансового рынка мира.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Мне не совсем понятно, о чем идет речь. Потому что финансовый рынок есть рынок. На рынке принимают участие десятки миллионов экономических субъектов. Если им нравится доллар, они инвестируют в доллар. Если им нравится евро, они инвестируют в евро. И мы, кстати, видели, что в течение целого ряда лет доллар падал по отношению к евро, евро поднимался, сейчас наоборот. Иными словами – решения на мировом финансовом рынке принимается десятками миллионов самостоятельных экономических субъектов. Что значит переформатировать эту структуру? Это означает, что кто-то берет на себя удивительную смелость, я б сказал даже удивительную отвагу – принимать решение за миллионы людей, за миллионы экономических субъектов, куда им инвестировать, а куда не инвестировать. Эти решения будут приниматься за них. То есть по сути, те решения, которые сейчас принимаются на национальном уровне, те самые сотни миллиардов долларов и евро, которые вливаются в конкретные экономические субъекты в Европе, в Америке и в гораздо больших масштабах у нас, собственно, это государство принимает решение, кто правильный, кто неправильный, кто свой и кого надо поддерживать, а кто чужой. Вот недавно вице-премьер российского правительства Сергей Иванов заявил, что у нас слишком много банков и что хорошо было бы там почистить. Возникает вопрос – а судьи кто? А на каком основании и кто принимает решение, какому банку жить, а какому не жить? То есть банки, как ВЭБ, ВТБ, «Газпромбанк», имеют право на жизнь, и они получают десятки миллиардов долларов, а какие-то другие не имеют права на жизнь. В свободной рыночной экономике и в свободном демократическом обществе граждане сами решают, кому жить и кому умирать. Они голосуют лишь рублем, долларов, евро, любой другой валютой. Если они считают услуги того или иного банка качественными, квалифицированными, если они считают банк надежным, они работают с этим банком. Если не считают, такой банк обанкротится. Но это означает ответственность со стороны банка и любой другой компании.

     С.БУНТМАН: Как вы рассматриваете в этом контексте вспыхнувшую здесь такую странную историю? С одной стороны, отделения Сбербанка начали рассылать сообщения о том, что лучше держать деньги у них, вынимать из других банков, которые заведомо ненадежны, и в связи с этим или даже до этого запрет центральных органов Сбербанка каким бы то ни было образом комментировать ситуацию в других банках? Вот это что – знаменитая инициатива на местах? Самодеятельность художественная?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Нет, я думаю, что по крайней мере первое решение, о котором вы сказали, находится в русле общего потока тех решений, направленных на все большую монополизацию российской экономики, в том числе и финансовой и банковской сферы, концентрацию банковских вкладов в руках Сбербанка. Доля Сбербанка в течение последних 10 лет колебалась. Она иногда росла, иногда снижалась, что отражало в том числе и выход на рынок других банков, частных, коммерческих банков, которые способны были предлагать более широкий круг услуг, более качественный набор услуг, которые предоставляли для клиентов возможности, которые не предоставлял Сбербанк. Сейчас еще раз скажу. Пользуясь именно этой ситуацией, прикрываясь т.н. фондовым кризисом, в данном случае Сбербанк как государственный банк пытается увеличить свою долю в том числе и методами не совсем честной конкуренции против тех, кто не обладает такой государственной поддержкой.

     С.БУНТМАН: Вот мы говорили о долларе, который то ли крепкий, то ли слабый. Прошел слух о девальвации рубля. И вот об этом знаменитом 40-рублевом долларе, который прямо сегодня в понедельник должен был единовременно наступить. Народ бросился к обменникам, народ бросился покупать товары. Вот это что? слух как неотъемлемая часть кризиса? Или что это такое? Как вы думаете?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Простите, слухи комментировать я не могу.

     С.БУНТМАН: Нет, это очень интересно как социальное явление. Не то что слухи, а то, что люди бросились, услышав и поверив в слух, принимать меры.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Знаете, у нас есть целый ряд товарищей, которые выступают в том числе и на центральных каналах, по крайней мере в течение последних лет восьми, и регулярно предрекают смерть и крах доллара – отмену его, прекращение конвертации, замену его чем-то и так далее, обещают мировые катаклизмы, кризисы и так далее, и вот эти бизнесом весьма специфическим за государственные деньги эти деятели регулярно занимаются. А доллару до этих слухов и заявлений дела нет. Он, как любая нормальная валюта, испытывает колебания, естественно, испытывает колебания, когда американские власти проводят разумную экономическую политику, он повышается по отношению к другим мировым валютам, когда они проводят ошибочную экономическую политику, он снижается. Он ведет себя так, как ведет себя нормальная валюта. То же самое происходит с евро, с другими нормальными валютами. Им до того, какие слухи распускаются на одной седьмой части земного шара, дела нет.

     С.БУНТМАН: А рублю?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: А рублю – да, конечно. Не в слухах дело. Состояние и здоровье рубля зависит не столько от слухов, потому что слухи приходят и уходят, и эти слухи в том числе используются, возможно, для каких-то целей, но главное, что здоровье рубля зависит от той экономической политики, которая проводится российскими властями прежде всего. Не от того, что происходит в США, не от того т.н. азиатского кризиса, который якобы 10 лет назад обрушил российский рынок. Это прежде всего зависит от той политики, которую проводят российские власти. Вот за последние несколько месяцев, когда столько было сказано об американском фондовом кризисе, о мировом фондовом кризисе, давайте посмотрим, как изменились мировые фондовые индексы. Американский индекс Dow Jones сегодня ниже локального максимума, который был достигнут 19 мая 2008 года, на 32%. Это существенная величина, это существенное падение.

     С.БУНТМАН: Много.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: А индекс РТС? А индекс РТС ниже на 74%.

     С.БУНТМАН: Но говорят, что он так бешено рос, что ему эти 70% не так страшно.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Но когда он так бешено рос, рассказывали, что у нас такая российская экономика – крепкая, прочная, привлекательная и так далее. И если посмотреть просто отношений капитализации российских компаний к национальной экономической активности, к ВВП, у нас он гораздо ниже, чем в США. Поэтому в данном случае это ж не вы с вами говорили, это говорил премьер-министр и наши экономические власти, что российские активы являются недооцененными. Это было еще в сентябре, когда индекс РТС был гораздо выше, чем сегодня. Да, они являются недооцененными. Это правда. То есть в условиях нормальной экономики, в условиях нормальных властей, в условиях нормальной политики, конечно, эти активы недооценены, вне всякого сомнения. Но с такими властями и с такой политикой и с таким позиционированием себя во внешнем мире эти активы оказываются переоцененными. Поэтому, естественно, международные инвесторы испытывают огромные опасения по поводу своих инвестиций здесь. Поэтому, естественно, они выводят из страны, которая объявляет устами своих руководителей, что она не боится 'холодной войны', что она бряцает оружием, что размахивает ядерной дубинкой, посылает стратегические бомбардировщики в Венесуэлу и обещает построить авианосный флот. Естественно, инвесторы думают – а каково будет моим инвестициям в стране, которая готовится воевать со всем миром? Естественно, он выводит средства отсюда.

     С.БУНТМАН: Две еще меры прокомментируйте, о которых говорил Владимир Путин. Это принятое недавно страхование вкладов стопроцентное до 700 тысяч рублей и снижение налогового бремени, как было сказано.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Давайте разбираться. Все ли граждане нашей страны имеют сбережения? Наверное, многие имеют, но не все. Спрашивается – почему государственные средства, которые являются результатом налогообложения экономически активного населения и работы всех граждан страны, перераспределяются в виде страхования только относительной части населения, в не всего населения?

     С.БУНТМАН: А как застраховать тех, кто не имеет сбережений?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: А страховать можно, но для этого существует взаимное страхование. Частное коммерческое страхование. Собственно говоря, вкладчики осуществляют для этого меры. И, между прочим, коммерческие банки РФ принимали соответствующие решение 6-7 лет тому назад, формировали пул коммерческих банков для совместного взаимного страхования. Для этого не требуются государственные средства. Получается, что государственные средства, тем более по 700 тысяч рублей, в общем, не маленькие средства, от одних перераспределяются с помощью государственного бюджета в пользу других. И это не связано никоим образом с эффективностью работы ни самих этих граждан, ни самих этих банков. Если банки, предлагая нереальные процентные ставки, участвуя в рискованных операциях, приобретая яхты, телевизоры или, как мы теперь знаем, оборудование для конюшен, приводят к кризису. Значит, они должны тогда отвечать. Они должны отвечать своим собственным капиталом перед своими вкладчиками. Оказывается, именно в этом случае безответственное поведение поощряется российскими властями, и как раз тот, кто себя наиболее безответственно ведет, поощряется в наибольшей степени.

     С.БУНТМАН: Мы сейчас прервемся, а потом о налоговом бремени поговорим. С этого начнем вторую и завершающую часть программы 'Особое мнение'.
     С.БУНТМАН: Андрей Илларионов у нас в эфире. Итак, налоги. Ослабление налогового бремени.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Строго говоря, о необходимости снижения нынешнего налогового бремени, по крайне мере я могу сказать о себе, я говорю последний четыре года. Это связано с тем, что профицит бюджета в стране перешел из конъюнктурного в структурный. Последние 4 года он находился на уровне, близком к 8% ВВП, из года в год. Когда наблюдается профицит бюджета в размере 1-2% и это связано с определенным удачным моментом конъюнктуры, это можно понять. Когда это сохраняется в течение 4 лет, ясно, что этот профицит носит структурный характер, он устойчивый. Это означает, что налоговое бремя для тех, кто ведет бизнес в стране, завышено по крайней мере на 8 процентных пунктов ВВП. И поэтому первое дело, которым должно заниматься государство и власти, это снижение этого налогового бремени. Можно обсуждать, какие налоги снижать, какие ликвидировать полностью, как изменять налоговую нагрузку, но совершенно ясно, что это надо делать. В течение 4 лет мы говорили об этом, в течение 4 лет Минфин и в целом правительство в целом говорили о том, что этого делать не нужно. Сейчас они заявляют о том, что это необходимо делать. Но насколько я понимаю, те решения, которые обсуждались в последнее время и в том числе были приняты, касались снижения налоговой нагрузки на нефтяные компании. С одной стороны, это действительно разумно, потому что налоговое бремя в целом на нефтяной сектор достигало невероятных процентов – свыше 90%, что, конечно, не позволяло им ни развиваться, ни инвестировать. И мы знаем, что в 2008 года объем добытой нефти в стране ниже, чем в 2007 году. С другой стороны, конечно, сокращение налогового бремени не может быть ограничено только нефтяным сектором, оно должно касаться всей экономики страны, тем более что в других секторах нет такого рентного дохода, который есть в нефтяном и в энергетическом секторе в целом. Так что требование о снижении налоговой нагрузки как минимум на 8% от ВВП является совершенно очевидным и необходимым.

     С.БУНТМАН: Здесь задают вопросы. И в Интернете были вопросы. Вот Дима нам формулирует достаточно коротко. Говорит, вы критиковали прогнозы Гайдара о надвигающемся кризисе – как вы пересмотрели свои прогнозы теперь?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Да я бы сказал, что пока все работает в соответствии с тем, что говорил я, и пока ни одно из утверждений Егора Тимуровича не подтвердилось.

     С.БУНТМАН: Давайте напомним суть дела все-таки.
     А.ИЛЛАРИОНОВ: Я должен сказать, что прогнозы вообще и экономические прогнозы – дело очень сложное, непростое, трудное. Тем более прогнозы, касающиеся не только национальной, но и глобальной экономической ситуации. И поэтому то, что Егор Тимурович взялся за это дело, является чрезвычайно полезным. Потому что не так много людей отваживается взяться за это дело и дать какую-то такую единую более полную картину того, что происходит и может произойти. Но конечно, сложность экономической жизни в отдельной страны и, тем более, глобальной превышает возможности многих ресурсов. И это не так просто сделать. Гайдар сделал прогноз в январе этого года. Он был широко растиражирован. Был доклад на ученом совете Института экономических проблем переходного периода, было много публикаций. Давайте посмотрим по некоторым вещам. Один из первых тезисов заключался в том, что экономическая рецессия в США неизбежна и, возможно, она уже наступила. Тогда я выступил и сказал, что по крайней мере подтверждения этого нет. Сейчас, по прошествии уже девяти месяцев мы можем сказать – в первом квартале 2008 года ВВП США вырос на 1,9%, а во втором квартале еще на 2,8%. Так что по крайней мере ни в первом, ни во втором квартале 2008 года рецессии в США не было.

     С.БУНТМАН: А в 2009 году?
     А.ИЛЛАРИОНОВ: А в третьем квартале 2008года действительно ситуация довольно существенно изменилась, и не исключено, что третий квартал покажет отрицательные темпы роста. Но как раз когда речь шла о начале 2008 года, когда этот разговор был, я говорил, что давайте подождем. Пока оснований для того, чтобы утверждать, что американская экономика находится в состоянии рецессии, нет. Следующее утверждение заключалось в том, что цены на нефть упадут существенно. Цены на нефть действительно упали. Но прежде всего они выросли. В январе они были на уровне близком к 95 долларам за баррель, потом они подросли до 140 долларов за баррель. Сейчас они снизились до 70. Если мы возьмем среднегодовые цены на нефть в 2008 году, то они в полтора раза выше, чем среднегодовые цены на нефть в 2007 году, а для бюджетной ситуации, именно по этому шел разговор, важны именно среднегодовые цены на нефть, именно то, что может получить бюджет в качестве доходов от продажи энергоносителей. Поэтому с этой точки зрения, по состоянию на середину октября, среднегодовые цены на нефть в этом году выше, чем были в прошлом году. Следующее утверждение – что рецессия в США и падение цен на нефть приведут к резкому сокращению экономического роста в Китае, причем это там будет происходить с соответствующим коэффициентом, и китайская экономика, сильно связанная с американской, существенно замедлится. Действительно, такой прогноз был сделан. Я высказал возражение, что связь не столь очевидная. Мы видим, что да, действительно, китайская экономика, судя по всему, чуть замедлит темп экономического роста – вместо 10,5%, как это было в прошлом году, по последнему прогнозу ВВП Китая вырастет на 9,7%. Да, действительно, сокращение есть, но не такое, чтобы говорить, что произошла какая-то рецессия. Утверждалось, что все эти события приведут к глобальной экономической рецессии. Согласно определению, которое разделяется подавляющим большинством экономистов, работающих в международной сфере по этим направлениям, глобальная экономическая рецессия считается – снижение темпов прироста мирового ВВП до 2% и ниже. То есть в отличие от нуля для национальной экономики, снижение темпов прироста мирового ВВП до 2% и ниже считается глобальной рецессией. Последний прогноз МВФ, который только что опубликован на 2008 год, говорит об экономическом росте, о темпе прироста мирового ВВП на 3,5%, и поскольку остается чуть больше 2 месяцев до конца года, учитывая инерционность развития мировой экономики, мы можем с большой уверенностью сказать, что глобальной экономической рецессии в 2008 году не было и уже не будет. Что касается 2009 года, можно посмотреть. Но этого точно не произошло. Егор Тимурович сказал также о том, что он считает необходимым поддержку банковской системы в России и считает в целом правильными меры российских властей, которые они осуществляют, по борьбе с финансовым кризисом. Я так понимаю, что это меры, касающиеся тех вливаний средств, в том числе и в те квазигосударственные банки и корпорации, направленные на перераспределение активов и собственности в российской экономике. Я принципиально придерживаюсь другой позиции. Я считаю, что это не просто одна из крупнейших ошибок, а прямо скажем – экономических преступлений российских властей. Отнимать средства в размере сотен миллиардов долларов от тех, кто зарабатывает деньги, и отдавать тем, кто их прожигает. У нас здесь позиции разные. Поэтому, я бы сказал, что прогнозы, которые были сделаны, касались экономического кризиса в США и в России. Пока экономической рецессии ни в США, ни в России нет, а в России точно экономической рецессии в 2008 году не будет. Строго говоря, похоже, но развернутое обоснование подобной концепции первым сделал Евгений Евгеньевич Гавриленков, и сделал он это не в январе 2008 года, а в 2004 году как минимум. Тогда он опубликовал целый ряд материалов, обращавших внимание всех, кого только можно, в том числе и российских властей, на риски, возникающие в результате возможного изменения цен на нефть, потоков краткосрочного капитала и, соответственно, платежного баланса. И по крайней мере уж первенство в таких работах точно должно принадлежать Евгению Гавриленкову, человеку очень скромному и работающему в этой сфере долгое время. Но, строго говоря, тогда мы должны вернуться по меньшей мере в 2002 год, когда российское правительство в ожидании возможного изменения макроэкономической конъюнктуры приняло решение о создании резервного фонда, который потом вырос в стабилизационный фонд, а еще раньше – в 2000 год, когда я еще работал советником президента, у нас в правительстве и в администрации президента шли интенсивные дискуссии по поводу того, каким образом реагировать на возможные изменения экономической конъюнктуры. Именно тогда были приняты базовые решения, которые с некоторым временным лагом вылились в принятие решений о Стабфонде. Поэтому, строго говоря, предсказать, что конъюнктура может измениться, большого труда не составляет. Это суть конъюнктуры. Природа ее заключается в том, что у нее есть пики, спады, что после периода неблагоприятной идет период благоприятной конъюнктуры. И именно для этого и принимались те решения, которые были в 2000-2002гг.

     С.БУНТМАН: Ну что ж, разговор только на эту минуту окончен с Андреем Илларионовым. Разговор, как и вся экономическая ситуация, бесконечен, я думаю. Спасибо.

В Думе сравнивают Путина с Примаковым

Ситуация в стране напомнила парламентариям 1998 год

     Завтра депутаты продолжат обсуждение антикризисных законов. Принятые на прошлой неделе в первом чтении поправки в бюджет-2008 и закон о ЦБ должны быть одобрены в окончательном виде. Между тем на Охотный Ряд приходят новые законопроекты, направленные на решение финансовых проблем. Думская оппозиция уже сравнивает действия нынешних властей с антикризисным планом правительства Примакова-Маслюкова в 1998 году.
     Думские коммунисты, критиковавшие финансовые власти страны при обсуждении каждого из антикризисных законов, сейчас пребывают в недоумении. Они теперь часто вспоминают дефолт 1998 года и правительство Евгения Примакова и Юрия Маслюкова. Тогда исполнительной властью был достаточно быстро разработан и внесен в парламент проект закона «О первоочередных мерах в области бюджетной и налоговой политики». Его, напоминают коммунисты, поддержали все фракции ГД, потому что в нем предлагались совершенно конкретные действия. Сейчас же, сказал в беседе с корреспондентом «НГ» координатор фракции КПРФ Сергей Решульский, «все меры принимаются как-то эпизодически». По его мнению, правильнее было бы выйти к парламенту с четкой антикризисной программой и утвердить ее законом. Решульский также напомнил, что Путину на этой встрече был задан прямой вопрос – есть ли в России кризис? Ответ был такой: кризиса нет, а есть проблемы мировой финансовой системы. В эффективности принимаемых мер коммунисты сомневаются. Тот же Решульский заявил, что в реальной жизни отдачи от них как-то не видно и «беспокойство начинают высказывать не просто частные вкладчики, а серьезные предприниматели, действующие в реальном секторе». Коммунист Андрей Андреев прямо указывает на невысокую компетентность министров финансово-экономического и социального блоков правительства: «Такое впечатление, что для многих из них кризис стал каким-то открытием».
     Тем временем количество антикризисных законодательных инициатив продолжает увеличиваться. Например, в Госдуму от главы комитета Совета Федерации по бюджету Евгения Бушмина и сенатора Дмитрия Ананьева вчера поступило предложение откорректировать действующий Бюджетный кодекс РФ. Сейчас он запрещает размещать бюджетные деньги на депозитах в коммерческих банках всем, кроме федеральной власти и тех регионов, которые не получают дотаций из Москвы. Члены СФ уверены, что список исключений надо расширить. Добавив туда в том числе не только самодостаточные в финансовом плане муниципалитеты, но и дотационные субъекты РФ, и муниципальные образования.

Упразднение путиномики

     Это и так должно было произойти. Система уже проседала под собственной тяжестью. Но могла кое-как простоять и еще пару лет. Финал ускорила даже и не финансовая паника сама по себе. Он настал только сейчас, в октябре, когда сделалось ясно, что кризис мировых финансов локализовать не удалось, он идет вширь, и главные западные экономики въезжают в рецессию. А
     рецессия – это снижение нефтяных цен. Как минимум прекращение их роста. И надолго. А прекращение их роста – это упразднение путиномики, всей нашей экономической, да и политической системы, родившейся в 2002-2003 годах, достигшей высшего своего расцвета в 2007-м и даже этим летом еще казавшейся довольно крепкой.
     И вот три месяца дешевеющей нефти плюс ощущение, что обратного резкого скачка не будет, и путиномика рассыпается на части.
     То, что живем на нефти, знает каждый. Живем, между прочим, уже лет сорок. И если бы только это, то особенно тревожиться сейчас не пришлось бы. Пока, по крайней мере. Пока нефть стоит $80, $70, ну даже $60 за баррель. Это ведь все равно ужасно много. Это огромные сверхприбыли. Между прочим, в прошлом году средняя фактическая экспортная цена российской нефти была, если верить Росстату, $470 за тонну, то есть заметно меньше $70 за баррель. Что такого ужасного, если, скажем, в 2009-м нефть опять будет стоить столько же, сколько и в 2007-м?
     Правда, знатоки нефтяного рынка (включая и тех, которые летом сулили неминучие $200 за баррель) говорят теперь, что не удивятся, если в следующем году будет $20. Но зачем нам этот кастастрофизм? Давайте будем оптимистами, давайте поверим в предохранительные меры ОПЕК, в могущество западного нефтяного лобби, еще во что-нибудь и заложим-таки в наш прогноз такую же нефтяную цену, что была в благодатном 2007-м. Поверим в реальность этой цены и убедимся, что вернуться в прошлый год она нам не позволит.
     Начнем с федерального бюджета. Не знаю, как там будет с его третьим чтением, но после второго
     бюджет похож на продукт больного ума. Эти $95 за баррель нашей нефти Urals, заложенные в расчеты. Этот курс 24,7 рубля за доллар в среднем за год. Эти 4,7 триллиона рублей нефтегазовых доходов (43% всей доходной части бюджета).
     Не станем усложнять наши расчеты. Они и так получатся точнее, чем одобренные Думой расчеты нашего правительства. Если нефть (а вместе с нею нефтепродукты и газ) будет стоить как в 2007-м, то есть раза в полтора ниже бюджетного плана, то налоговые поступления от этого сектора уменьшатся, конечно, не в полтора раза, а посильнее. Ну пусть хоть в два. И одного этого уже будет достаточно, чтобы плановый профицит федерального бюджета (1,9 триллиона рублей) превратился в дефицит.
     Который придется покрыть из казенных резервов или просто напечатать денег – совсем как в лихие 90-е. Или учинить секвестр. Отметим, что ни то, ни другое, ни третье в эпоху путиномики не применялось.
     Но это не все. Кроме бюджета есть и внешняя торговля. Взглянем на прощание на ее достижения за первые 8 месяцев этого года, когда нефть почти непрерывно дорожала. Экспорт был $331 миллиард (на 53% больше, чем год назад), импорт – $191 миллиард (на 42% больше, чем годом ранее). Положительное сальдо – $140 миллиардов. Хорошо? Великолепно! И с таким-то запасом прочности въехать в кризис?
     Оказалось, что въехать получается очень легко. На 70% (это $229 миллиардов) российский экспорт – топливно-энергетические товары. По сравнению с тем же отрезком прошлого года они подорожали в 1,67 раза. Если бы они стоили столько, сколько в 2007-м (а ведь именно это мы заложили в нашу модель), то по топливной товарной группе выручка была бы всего $137 миллиардов, а сальдо нашего торгового баланса уменьшилось бы почти втрое – c $140 до $48 миллиардов.
     Тоже еще терпимо, но мы не учли, что сейчас дешевеют и металлы – вторая по значимости наша экспортная группа. Если и ее взять в расчет, то профицит российской торговли товарами станет еще скромнее. Но, видимо, будет еще в плюсе. До тех пор пока не перейдем к платежному балансу, который учитывает не только обмен товарами, но и обмен услугами, движение капиталов и прочее.
     По сведениям Центробанка, положительное сальдо платежного баланса по счету текущих операций за прошедшую часть этого года было минимум на $60 миллиардов меньше, чем положительное сальдо баланса торговли товарами.
     Будем либеральны. Отвлечемся от дальнейшего быстрого ухудшения российского платежного баланса, которое происходит непосредственно сейчас и еще не учтено статистикой. Сопоставим только те цифры, которые здесь приведены, и убедимся, что
     одно лишь удешевление нефти до уровня прошлого года уже делает российский платежный баланс отрицательным. То есть на подходе не только бюджетный дефицит, но одновременно и платежный.
     И опять дыру можно закрыть двумя способами – или из государственных валютных резервов, или путем уменьшения импорта. Второе достигается элементарно – с помощью девальвации рубля. После чего импортные товары (в рублях) дорожают, их меньше покупают, импорт сам собой сжимается. Конечно, это означает инфляционный всплеск. Импортные товары ведь занимают сейчас больше половины внутреннего рынка. И, конечно, это удар по жизненному уровню. Но
     курс рубля все равно ведь не удержать. Цена национальной валюты – это, в конечном счете, цена национальной экспортной корзины. А в нашей корзине нефть, газ да мазут. Они дешевеют – и рублю дешеветь.
     Если опять-таки не поддерживать его валютными интервенциями из госрезервов. Но резервов, во-первых, надолго не хватит, а во-вторых, на них и так много кто положил глаз.
     В общем, опять все не так, как было в годы путиномики. Тогда доходы граждан не падали, а росли, импорт не сокращался, а стремительно рос, инфляция была немаленькой, но стабильной, а рубль по отношению к западным валютам не только не слабел, а, наоборот, год от года укреплялся.
     Вот такая картина на ближайшее будущее. Это, конечно, лишь черновой набросок, но он уж наверняка точнее, чем выкладки МЭРа, Минфина и прочих структур, которые, охотно или нет, уверяют публику, что путиномика еще в силе.
     Из-за чего же такой резкий перелом, происходящий, как уже говорилось, безо всяких ценовых катастроф, при достаточно дорогой нефти? Из-за того, что путиномика – это не есть простое следствие дорогой нефти. Секрет ее был прост, хотя и не бросался в глаза.
     Путиномика была построена на том, что нефть не просто была дорогой – она непрерывно и быстро дорожала.
     Это явление длилось меньше шести лет. Еще в начале 2003-го толковали о некой «проблеме-2003» (крупных государственных долгах, возврат которых приходился на этот год) и спорили, в каких объемах брать новые займы для покрытия старых. А в середине 2003-го нефтедоходов уже вполне хватило, чтобы рассчитаться со всеми кредиторами. А осенью того же года уже была обезглавлена крупнейшая нефтекомпания. Топливом великого плана, который как раз инстинктивно нащупывался, был растущий поток нефтедолларов. К управлению им могли быть допущены только свои.
     И колеса завертелись. Перед властью, заполучившей не зависимый от народа и постоянно растущий источник доходов, открылись врата великих возможностей. Нефть дорожала неуклонно – когда на четверть в год, а когда и в полтора раза. Денег хватало и для богатых, и для средних, и даже для бедных. Каждому, конечно, в своей пропорции.
     Аппарат власти вырождался. Его структуры превратились в пункты дележки денег. А тем, кто оставался внизу или в середине, не было нужды ни повышать производительность, ни увлекаться свободной конкуренцией. Это даже и не поощрялось, поскольку было не подконтрольно верхам. Но стоило ли задумываться об этом, ведь доходы росли и так!
     Путиномика дала властям уникальную возможность построить и перестроить так называемые элиты. В среднеразвитых странах, подобных России, они обычно костяк «управляемой демократии».
     Материальная независимость от них позволила Кремлю дерзнуть на политическую реформу, достойную восточноевропейских соцстран прошлого века, и, отвергнув демократию управляемую, соорудить симулятивную, с плюрализмом гэдээровского образца.
     И достигнуто это было не насилием, а консенсусом: почти все россияне год от года жили все лучше, а взамен предоставляли начальству ничем не стесняемую свободу. Таков был сontract sociale путиномики. И как все гармоничное, он оказался не вечен.
     Основы путиномики стали расшатываться сверху, и это случилось еще до того, как пошла на убыль нефтедолларовая манна. По меньшей мере с 2006-го ожидания верхов начали все явственнее обгонять реальность, под утопические суперпроекты выписывались не полученные еще нефтедоллары, и под эти же будущие сырьевые доходы на Западе брались непомерные долги. Чтобы свести концы с концами, требовалась уже не просто дорожающая нефть, а нефть, дорожающая по экспоненте.
     И тут цены пошли вниз, и эпоха сразу закончилась.
     Первая примета нового времени: деньги в казне еще есть, но их уже определенно не хватает на всех. Значит, старому летаргическому консенсусу конец. Может, он сменится некоей либерализацией общественной жизни, но может ведь и наоборот.
     И вторая примета. То, что теперь происходит, это ведь нечто вроде дефолта-лайт. Помнится, тогда российская экономика на всю катушку использовала конкурентные возможности, принесенные девальвацией рубля и временным ослаблением руки бюрократии, и за несколько лет сделала рывок вперед. Способна ли она на такое сейчас, после пяти лет сытого стойлового содержания?
     2009-й будет и похож, и не похож на 1999-й

Уроки грузинской войны

Общим итогом конфликта стало ускоренное наступление новой эпохи – эпохи опасного противостояния двух сильнейших ядерных держав мира

     Пятидневная война на Кавказе между Россией и Грузией остро выявила как многочисленные конфликты, прочно укорененные в истории региона, так и агрессивность политики, проводимой США и НАТО еще с момента распада Советского Союза. Среди предпринятых ими агрессивных шагов стоит упомянуть такие, как военное окружение территории России, а также попытки взять под свой контроль энергетические ресурсы, в изобилии имеющиеся на территориях, ранее находившихся в сфере влияния Советского Союза.
     Подводя итоги, можно сказать, что общим итогом конфликта стало ускоренное наступление новой эпохи – эпохи опасного противостояния двух сильнейших ядерных держав мира. Облик этой эпохи отныне будет определен наступившей мировой рецессией и теми коррективами, которые она внесет в экономическую политику всех стран мира.
     Одним из главных факторов, определивших нынешнюю ситуацию, стало применение бывшим президентом США Биллом Клинтоном (Bill Clinton) силы в Косово в 1999 году. Тогда Соединенные Штаты Америки проигнорировали нормы международного права и примат Совета безопасности ООН, а Клинтон оправдал войну тем, что она была нужна для установления гуманного миропорядка. После этих слов каждый погибший мирный житель автоматически записывался в 'непредусмотренные сопряженные потери', а гибель его оправдывалась тем, что война велась во имя благородных целей.
     Подменив давно исторически сложившиеся принципы национального суверенитета и уважения к территориальной целостности государств квазилегальными моральными соображениями, агрессия, осуществленная США и НАТО против Сербии, сыграла роль подготовительного этапа к односторонним военным интервенциям, осуществлявшимся президентом США Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush).
     Теперь правительство США, увязнув в незаконных и несправедливых войнах в Афганистане и Ираке, неожиданно осознало полезность норм международного права, которые оно само нарушало в Косово. При этом принцип государственного суверенитета применялся избирательно: так, Россия подвергалась критике за нападение на Грузию, но в то же самое время подразделения армии и военно-воздушного флота США совершали трансграничные рейды в Пакистан.

В погоне за полной гегемонией
     Попытка выяснить причины грузинского конфликта выявляет планы Америки добиться полной военной гегемонии над всем земным шаром. Для осуществления этих планов Пентагон строит военные базы в стратегических локациях по всему миру, а конгресс все увеличивает и увеличивает военные расходы.
     В 2002 году Буш согласился со стратегией Пентагона, впервые сформулированной Диком Чейни (Dick Cheney) и Полом Вулфовицем (Paul Wolfowitz). План заключался в том, чтобы превратить США в единственную в мире сверхдержаву, не давая ни врагам, ни союзникам пытаться добиться даже региональной гегемонии. Когда в погоне за своей целью США занялись расширением НАТО на восток, к границам России, завалили Грузию деньгами и оружием и на свои средства провели обучение грузинской армии – это и привело в конечном итоге к августовской войне.
     Еще точнее: русско-грузинская война имеет все признаки локальной войны между американо-натовским империализмом и российским национализмом. А российские войска прекратили вооруженные провокации Грузии и бросили вызов американо-натовским планам в своем приграничье.
     Еще одной деструктивной тенденцией, которую обнажила война, стало непрерывно ожесточающаяся конкуренция между американскими и российскими корпорациями за контроль над нефтегазовыми ресурсами Каспийского моря и Средней Азии. Грузины, осетины, азербайджанцы, казахи и прочие народы, населяющие восточную низменность вокруг Каспийского моря, – всего лишь беспомощные пешки в этой непрерывной борьбе, неудержимо вовлекающей в свою орбиту их собственные территориальные и этнические конфликты.
     Борьба за нефть и газ привела центральное командование США, первоначально созданное для борьбы с Ираном, к расширению сферы своей деятельности и переносу ее в такие богатые нефтью и газом страны среднеазиатского и каспийского регионов, как Туркмения, Казахстан, Таджикистан и Узбекистан, что и заложило основы геополитических процессов, приведших сначала к иракской и афганской, а теперь и к российско-грузинской войнам.
     Когда премьер-министр России Владимир Путин и президент Дмитрий Медведев отдали приказ о пересечении войсками границы Южной Осетии и проникновении на территорию Грузии, они нарушили устав ООН. Доводы, которые они приводили себе в оправдание, то есть необходимость защиты прав осетинского населения на самоопределение, были произвольными в той же мере, в какой и доводы, приводившиеся США и НАТО в оправдание нападения на Косово и Сербию, хотя, в отличие от ситуации с Россией, ни о какой самообороне речь вообще не шла.
     Итак, совершила ли Россия акт агрессии, дав односторонний ответ на вполне реальную угрозу (которая была приведена в исполнение)? Ни Совет безопасности, ни Генеральная ассамблея ООН не могли бы дать однозначного, легитимного ответа. А даже если бы и дали, Россия восприняла бы обвинения в агрессии со стороны США и НАТО лишь как очередное свидетельство в пользу того, что ими повсеместно принимаются двойные стандарты.
     В ходе войны грузинские пехотные и танковые части, а также некоторые южноосетинские военные формирования совершали сознательные нападения на гражданских лиц и акты этнической чистки и беспричинного уничтожения частной собственности как в столице Южной Осетии Цхинвали, так и в селах, расположенных вдоль границы Южной Осетии с собственно Грузией.
     Специалист по юридическим вопросам Ричард Фолк (Richard Falk) утверждает, что Россия также совершала нападения на 'некоторые села региона, населенные грузинами'. Пусть это и так, но не существует доказательств того, что Россия предпринимала хоть что-то отдаленно напоминающее этнические чистки. А если российской стороной и были совершены военные преступления, они все равно бледнеют на фоне преступлений, ежедневно совершаемых Соединенными Штатами и их союзниками против иракских и афганских мирных жителей. По мнению Фолка, однако, все подобные обвинения необходимо тщательно расследовать вне зависимости от их масштаба.
     Кавказский кризис обнажил узость взглядов и национализм западных политиков, равно как и значительной части населения западных стран. Во многих полиэтничных государствах с русскоязычным меньшинством, образовавшихся после распада Советского Союза, существуют сепаратистские движения, и американские и натовские политики и неоконсерваторы с радостью извлекают выгоду из их существования.
     Но как только российская пехота и танки вошли на территорию Грузии – тем самым остановив процесс окружения России силами США и НАТО и выявив пределы военного могущества Америки – западные СМИ немедленно обрушились со свирепой критикой на 'жестоких русских', в то же самое время игнорируя, во-первых, ту роль, которую в разжигании конфликта сыграла Грузия, а во-вторых, то, как США и Израиль поддерживали Грузию в военном плане.
     Президент Михаил Саакашвили облегчил задачу журналистам, заплатив европейской пиар-компании Aspect Consulting за ежедневное (а иногда и ежечасное) распространение лживых сообщений о том, как взбешенные русские нападают на невинных грузин.
     Американские журналисты разжигали русофобские настроения, сознательно распространяя однобокую информацию о ходе войны и нахваливая 'демократическую' и миролюбивую Грузию. Американский деловой журнал Fortune выступил с осуждением 'зверств' русского медведя и назвал его угрозой для мира с его тесно переплетенными взаимными связями, а Forbes обозвал Россию 'гангстерским государством', управляемым на основе принципов 'клептократии'.
     Телевизионные каналы проводили параллели между Российской Федерацией и нацистской Германией времен мюнхенского кризиса 1938 года. Государственный секретарь США Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) дошла до того, что заявила о моральном праве американцев поучать Россию в части того, как должна вести себя 'цивилизованная страна' в XXI столетии. Экс-президент России Путин отреагировал на все это саркастическим комментарием: 'Меня удивляет мощь пропагандистской машины Запада... Поздравляю всех, кто работал над этим. Сработано замечательно. Однако результаты работы плохие, и навсегда останутся плохими, поэтому что это была бесчестная и аморальная работа'.

Война
     Почти любое заявление, делаемое в связи с русско-грузинской войной, кем-либо оспаривается. Главный невыясненный вопрос – кто ее начал. Однако опубликованные во множестве материалы ясно говорят не в пользу грузинской пропаганды, указывая на то, что в войне виноват Саакашвили, действовавший с одобрения и при материальной поддержке администрации Буша.
     Режим Саакашвили уже несколько лет вынашивал планы нападения на Южную Осетию, постоянно стремившуюся стать независимой от Грузии еще с 1920 года. Саакашвили хватило смелости на осуществление своих планов – несмотря на разгар летней Олимпиады в Пекине – потому что он ожидал помощи от своих союзников из США и НАТО, которым сам помогал воевать в Афганистане и Ираке, отправив туда две тысячи грузинских солдат.
     Военные наблюдатели от Организации безопасности и сотрудничества в Европе, размещенные в Южной Осетии (эта республика не имеет выхода к морю), сообщали, что грузинские войска сделали первые выстрелы 'незадолго до полуночи седьмого августа'. Ранее случалось, что российские самолеты вторгались в воздушное пространство Грузии. Между Грузией и Южной Осетией случались пограничные стычки, а грузинские беспилотные самолеты-разведчики совершали облеты территории Абхазии, имеющей стратегически важные порты на Черном море.
     Но война началась не из-за этого. Началась она из-за ночных обстрелов и наступления армии, совершенного по приказу Саакашвили. Подразделения грузинской армии, обученные специалистами из США и (в меньшей степени) Израиля, при помощи ракет, тяжелой артиллерии и предоставленных Израилем кассетных бомб напали на Цхинвали и на находившихся там российских солдат.
     Трудно представить, сколько смертей и разрушений было вызвано обстрелом и наземной атакой грузинской армии, жертвами которой стали не только русские и осетины, но и грузины, жившие в Южной Осетии. Официальные российские источники немедленно объявили о гибели в результате атаки грузин около двух тысяч осетин, имевших российское гражданство.
     По позднейшим неверным оценкам, опубликованным в лондонской газете Financial Times, в результате наступления погибло 'по меньшей мере сто тридцать три гражданских лица' и пятьдесят девять российских миротворцев. В той же статье утверждалось, что в последовавшем со стороны России массовом обстреле и наступлении погибло сто сорок шесть грузинских солдат и шестьдесят девять гражданских лиц. Россия потеряла четыре самолета и неуказанное число пилотов. В число жертв войны также необходимо записать около тридцати тысяч жителей Южной Осетии, бежавших в Северную Осетию, а также живших в Абхазии и Южной Осетии грузин, вынужденных покинуть свои дома.
     Девятого октября на конференции по мировой политике в Эвиане (Франция) Медведев объявил, что Россия оставила буферные зоны на территории Грузии ранее срока, указанного в соглашении о прекращении огня. Президент Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) похвалил Медведева и впервые публично назвал действия Грузии 'агрессией'.
     Однако напряженность в отношениях между Европой и Россией будет сохраняться до тех пор, покуда США будут упорствовать в своем стремлении использовать Грузию и Украину в целях удовлетворения своих национальных интересов. Разумеется, никуда не денется и напряженность в отношениях между грузинскими войсками, осетинскими солдатами и российскими миротворцами.
     Медведев, однако, своей речью, обращенной к главам европейских государств, определенно открыл в истории конфликта между НАТО и Россией новую главу. Президент подчеркнул, что Россия 'абсолютно не заинтересована в конфронтации', и призвал европейскую сторону создать 'новую глобальную схему обеспечения безопасности, которая послужила бы вызовом стремлению США захватить мировое господство'.
     Между тем россияне окончательно избавились от иллюзий, которые они питали в отношении Запада, а российским властям теперь нужно как-то разбираться с этническими конфликтами, расползающимися с Северного Кавказа через причерноморский регион в сторону Средней Азии (так в тексте – прим.пер.) и еще дальше, охватывая такие потенциальные горячие точки, как Нагорный Карабах в Афганистане (так в тексте – прим.пер.) и Якутию на Дальнем Востоке ( так в тексте – прим.пер.).

Обратная сторона войны
     Конфликт между Россией и различными этническими группами Кавказа уходит корнями в глубь веков, но события, напрямую приведшие к российско-грузинской войне, последовали за распадом Советского Союза. Это событие вызвало эйфорию среди американской и европейской элиты; многие решили тогда, что теперь можно перекроить всю карту Европы по своему вкусу, не принимая во внимание российского великана, остававшегося все это время в непосредственной близости. России предоставили полноправное членство в таких организациях, как Международный валютный фонд и Всемирный банк, а также кредиты в твердой валюте; с другой стороны, началась подготовка к новой агрессивной акции НАТО.
     Россия погрузилась в длительный упадок, охвативший все стороны жизни, и оставила лидирующие позиции на побережье как Балтийского, так и Черного моря. Азербайджан, Армения и пять бывших советских республик (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан) стали независимыми государствами и выразили желание привлечь западные инвестиции; некоторые из этих стран даже предоставили свою территорию для строительства американских военных баз. Украина, владеющая Крымом (где размещен российский Черноморский флот), провозгласила независимость в 1991 году и вскоре после этого объявила о своем желании вступить в НАТО. Польша вступила и в НАТО, и в Европейский Союз в 1996 году (так в тексте! – прим.пер.).
     Таким образом, Восточная Европа позволила Западу осуществить экономическую интервенцию, а Россия не могла ничего противопоставить стремлению местных элит полностью влиться в американскую империю.
     С экономической точки зрения дела у России шли исключительно плохо. При бывшем президенте Борисе Ельцине было принято решение отказаться от центрального планирования и ввести капитализм и свободу рынков. Громадная советская экономика съежилась, в армии и на флоте воцарился развал, развились и приняли острые формы все виды социальных патологий. Множество граждан России испытывали острейшие экономические трудности, тогда как горстке авантюристов удалось воспользоваться моментом и скупить принадлежавшие государству предприятия, мгновенно обогатившись и войдя в состав новой российской элиты.
     В ту эпоху быстрого перераспределения богатства общенациональное унижение и социальная дезинтеграция длилась около восьми лет. К 1999 году появились надежды на позитивные тенденции, подкреплявшиеся быстрым экономическим ростом. Россия быстро расплатилась с внешними долгами, хотя и не оправилась от тяжелейшего демографического кризиса. Перестав быть военной сверхдержавой, страна теперь определяла себя как национальное государство, имеющее особенный статус с точки зрения безопасности, так как оно протянулось по всей Евразии от Балтийского моря до Тихого океана, граничило с четырнадцатью государствами и имело в своем распоряжении ядерные вооружения. В последующие годы Россия чувствовала себя все более уверенно, а бурный рост рыночной экономики позволил ей вновь выйти на мировую арену, на этот раз в качестве крупного поставщика энергоносителей на рынки Европы.
     Народные волнения, охватившие Грузию, переросли в революцию, в 2004 году приведшую к падению правительства. Эти события, получившие название 'революции роз', осуществлялись на деньги государственного департамента США, фонда National Endowment for Democracy (эта полуофициальная неправительственная организация сохранилась со времен Рональда Рейгана (Ronald Reagan) как пережиток эпохи 'холодной войны') и лично Джорджа Сороса (George Soros), миллиардера, инвестора и политического активиста. Всего за одну ночь американская пропаганда превратила Грузию, авторитарное государство, в 'маяк свободы', 'оплот демократии' со 'свободной рыночной экономикой', заслуживающий членства в НАТО, несмотря на неутихающий этнический конфликт с Абхазией и Южной Осетией.
     Американцы сыграли аналогичную роль в спонсировании мирной 'оранжевой' 'революции' на Украине, действуя через организации 'за продвижение демократии'. Сначала они помогли антироссийски настроенному политику Виктору Ющенко стать президентом страны с исключительно поляризованным в политическом отношении населением (менее половины украинцев склоняются в сторону союза с Западом), а затем выступили в поддержку вступления Украины в НАТО.
     Вот уже более десятилетия российские власти противодействуют превращению своих непосредственных соседей в страны-клиенты США. Однако, признавая собственную слабость и растущую взаимную зависимость наций друг от друга, российские власти осознавали, что их возможности ограничены. Им приходилось работать с Вашингтоном, и в принципе они были готовы на это. Однако Америка продолжала увлеченно гнаться за мировым господством, а европейские страны активно толкали НАТО на все большее и большее расширение и приближение к российским границам, и Москва пришла к выводу, что уже пошла на слишком много компромиссов в щепетильных вопросах безопасности только ради того, чтобы не впасть в немилость Вашингтона. Так насколько эффективным средством защиты российских границ может оказаться дипломатия и международное право? И как эти средства могут помешать Грузии превратиться в 'Израиль Кавказа'?

Последствия
     Первыми негативные последствия войны ощутили на себе страны каспийского и причерноморского регионов. Азербайджан, еще в 1994 году позволивший западным компаниям разрабатывать свои газовые и нефтяные месторождения, принял решение избавиться от своей зависимости от транскавказского нефтепровода, соединяющего портовый город Баку с Грузией, и немного повысить объем поставок нефти в Россию и Иран.
     'Не хотим никого оскорбить: но нет смысла класть все яйца в одну корзину, особенно когда эта корзина такая хрупкая', – заявил вице-президент азербайджанской государственной нефтяной компании. Что касается Казахстана, то эта страна отреагировала на снижение надежности грузинского маршрута поставок переговорами с Москвой о 'новых экспортных трубопроводах в Россию'.
     Грузия, которая нужна Соединенным Штатам только ради того, чтобы контролировать ведущие в Азербайджан и Среднюю Азию трубопроводы, и которую Израиль поддерживает, чтобы было кому продавать оружие и чтобы было где строить авиабазы для нападения на Иран, лишилась своих маленьких автономных анклавов. Импульсивный вождь Грузии Саакашвили удвоил усилия по вступлению в НАТО и получению военно-экономической помощи от Запада, но тем не менее ни в ЕС, ни в НАТО, скорее всего, в ближайшее время Грузия не вступит. Тем менее следует ожидать, что какая-либо из этих организаций позволит грузинскому лидеру манипулировать собой. Разгром Грузии принизил значение проходящих через ее территорию трубопроводов.
     Россия доказала миру, что готова проливать кровь во имя предотвращения возникновения угроз на своих границах, но способна удерживаться от перерастания войны в геноцид ради контроля над не принадлежащей ей нефтью (как поступали США в Ираке). Кроме того, Россия доказала, что в любой момент может перекрыть 'энергетический коридор', по которому газ и нефть поступают из Грузии через Турцию на Запад. В то же время Путин не пожалел сил на то, чтобы повторно объяснить Вашингтону то, что неоднократно подчеркивалось как им самим, так и прочими российскими лидерами, а именно: что нет никакой нужды вступать в конфронтацию и что, безусловно, 'не существует оснований вести 'холодную войну'' или же испытывать 'взаимную враждебность'. Путин подчеркнул, что 'у России нет империалистических амбиций'.
     Безусловно, Россия преследует весьма ограниченный набор целей. Почти двадцать лет она безуспешно пытается добиться от США и ЕС признания наличия у нее интересов, связанных с безопасностью, и вступления в реальные партнерские отношения. Южная Осетия, давно вставшая на пророссийские позиции, не пожелала стать частью России (Абхазия – пожелала). Однако Россия не имеет намерений присоединять к своей территории какой-либо из этих регионов, чтобы не подвергнуться обвинениям в стремлении к территориальной экспансии.
     Ответом России на косовский прецедент стало официальное признание де-факто давно независимых республик и заключение договоров о дружбе с лидером Южной Осетии Эдуардом Кокойты, а также президентом Абхазии Сергеем Багапшем. Согласно этим договорам, Россия, среди прочего, обязуется разместить в обоих регионах свои войска и построить военные базы. На церемонии подписания соглашений Медведев подчеркнул:
     'Мы не можем рассматривать шаги по интенсификации отношений между альянсом [НАТО] и Грузией иначе, чем как поощрение дальнейших авантюр'.
     Встает, однако, вопрос: действительно ли грузинская кампания помогла России обезопасить себя от ядерного удара? Действительно ли удалось пробить зияющую брешь в линии окружения, построенной Америкой и НАТО? Грузинский агрессор без проблем 'получил по морде' (по суровому выражению Путина). И тем не менее, изучая политику США и НАТО, российские власти понимают, что движение НАТО на восток отнюдь не остановлено, что не отменено размещение Америкой баз противоракетной обороны в Польше. Сохраняется опасность того, что США продолжат наращивать гонку вооружений по всему Кавказу, а также по всей Европе в целом.
     Министры обороны стран НАТО отдали предпочтение бескомпромиссному подходу и дали новую жизнь планам по разворачиванию вооруженных сил 'быстрого реагирования' для противодействия будущим военным мероприятиям России. Сделанное Медведевым 26 сентября заявление о строительстве Россией 'системы гарантированного сдерживания ядерного удара' и новой 'аэрокосмической оборонной системы' (по его словам, работа должна быть окончена к 2020 году) следует понимать как ответ на грузинскую войну и на окружение России силами Запада, даже несмотря на то, что соответствующие планы начали разрабатываться еще до кризиса. Проблема в том, что, как только российским властям требуется сделать вложения в развитие инфраструктуры и повышение жизненного уровня российских граждан, их тут же вынуждают разбираться со спланированными усилиями верховных лидеров США и ЕС по окружению страны военными базами и ядерными ракетами.
     Россия не может оставлять без внимания угрозу экономической и дипломатической изоляции, которой подвергаются Южная Осетия и Абхазия. Из-за того, что этим странам не удалось обеспечить себе международное признание, им труднее идти к процветанию, тогда как Грузия уже получила большой заем от МВФ, а также обещания помощи со стороны ЕС и США. Если Грузия на глазах у всех превратится в образцово-показательное государство, а Осетия и Абхазия будут чахнуть в нищете, то образ России в глазах Запада испортится еще больше.
     Защищая свои границы от реально существующих угроз, Россия (в том числе и в результате собственных действий) резко упала в глазах мировой общественности. Ни одна страна, кроме маленькой Никарагуа, не признала вслед за Россией независимости двух отколовшихся от Грузии республик. Сильнейшие западные державы отказались согласиться с изменениями государственных границ, произошедшими в результате войны. Южная Осетия и Абхазия по всем фактическим критериям подходят под определение государства, но не удовлетворяют политическим требованиям Европы и Америки, отчего признания не удостаиваются.
     Лидеры США и НАТО сошлись на том, что эти республики не обладают достаточной степенью независимости от России и не уважают права проживающих на их территории этнических меньшинств (а косовские албанцы в новой европейской колонии права своих меньшинств, сербского и цыганского, уважают). Любому ясно, как лицемерна позиция, занимаемая США и НАТО в отношении стран, возникших после распада Югославии.
     С другой стороны, не менее лицемерна и позиция России, утверждающей, что Грузия утратила право претендовать на территории проживания притесняемых ею абхазского и осетинского меньшинств, но в то же время жестоко подавившей сепаратистское движение в Чечне. Также Россия выглядит двуличной в глазах сербов, в особенности после признания ею независимости двух новых кавказских государств в нарушение того самого принципа территориальной целостности, на который Россия ссылалась, говоря о недопустимости косовского прецедента.

Бескомпромиссный ответ
     Пожалуй, самым опасным из последствий грузино-российской войны является та бескомпромиссность и та снисходительность, с которой на нее отреагировала как администрация Буша, так и американские политические круги. Несмотря на то, что США зависли в порочном круге безнадежной 'войны с терроризмом', подвергли свою военную машину чрезмерному напряжению и ослабели в результате все углубляющегося экономического кризиса, ими по-прежнему предпринимаются попытки расширить свою сферу влияния и включить в нее Причерноморье.
     Администрация Буша держится за Грузию, считая ее 'транзитным маршрутом для энергоносителей' и промежуточной базой, нужной для преследования интересов США в евроазиатском регионе. США отказываются считать грузинскую войну эпизодом давнего территориального спора и продолжают вдохновлять Грузию и Украину на дальнейшие попытки вступить в НАТО.
     Оба кандидата в президенты США – и республиканец Джон Маккейн (John McCain), и демократ Барак Обама (Barack Obama) – публично одобрили политику конфронтации, ведущуюся администрацией Буша в отношении России. Ни один из них не подверг системной критике общие принципы проводимой США внешней политики. Похоже, что оба они готовы на любые шаги, лишь бы 'Россия увязла на Кавказе и из-за этого не могла играть важную роль на мировой арене'.
     С другой стороны, правительства крупнейших стран Европы применяют несколько более разумный подход, так как зависят от поставок энергоносителей из России, а также не имеют унифицированной внешней или же внутренней политики. Однако между ними существует серьезный разлад по вопросу методов взаимодействия с Москвой, и, похоже, кроме Германии, ни одна страна не желает углубления существующих дружеских отношений.
     Как это ни странно, Россия до сих пор остается 'стратегическим партнером' США. Америке нужно устойчивое сотрудничество с Россией в Афганистане, а также в вопросах, связанных с Ираном, Ираком и Северной Кореей. Путин и Медведев не отказывают американским военным в праве осуществлять поставки гражданского характера через российскую территорию в Афганистан, хотя вполне могли бы это сделать. Однако они поспособствовали ослаблению санкций США и ООН в отношении Ирана, против которого администрация Буша ведет усиленную экономическую и шпионскую войну.
     Россия продает оружие Ирану и в настоящее время заканчивает строительство атомного реактора и связанного с ним комплекса в иранском городе Бушер. В июле Россия укрепила свои связи с Ираном, заключив соглашение о сотрудничестве, согласно которому гигантская корпорация 'Газпром' получила право разрабатывать нефтяные и газовые месторождения на территории Ирана. Недавно аналогичные соглашения были заключены также с Казахстаном и Узбекистаном.
     Коротко говоря, когда речь заходит об агрессивных действиях США и НАТО в Иране, Ираке, Афганистане и особенно в так называемом 'ближнем зарубежье', на Россию работает география, а также большой простор для дипломатического маневра, которым она обладает.
     Будущим лидерам Америки необходим новый подход к отношениям как с Россией, так и с остальными странами мира. Нужно не только заниматься восстановлением экономики и возвращать потерянное доверие зарубежных стран, но и всесторонне работать с Москвой с целью укрепления всех аспектов двусторонних отношений. Новый президент должен будет бороться за то, чтобы выстроить новую глобальную систему обеспечения безопасности, а также за ядерное разоружение. Для этого, однако, потребуется отказ от всех прошлых стратегий безопасности, основанных на представлении о том, что Америка обладает богоданным правом управлять миром и вмешиваться в дела других стран.
     Герберт Бикс часто пишет для колонки Foreign Policy in Focus. Он является автором книги 'Хирохито и создание современной Японии' (издательство Harper Collins), за которую удостоился Пулитцеровской премии. Бикс преподает в Бингхэмтонском университете (штат Нью-Йорк) и пишет статьи о войнах и об империях.

Доктрина Путина

Марш на Тбилиси дал четкий сигнал: или мы или они

     Париж – В августе этого года мир был поколеблен, и равновесие сил сместилось не только в реальном мире, но и в мире человеческих идей и предрассудков.
     Олимпийские игры в Пекине, проведенные с гигантским размахом, продемонстрировали волю Китая к власти, и это крупнейший вызов XXI века. Вторжение в Грузию стало резким напоминанием миру о возвращении имперской России, не знающей границ.
     Но ни одно из этих событий не должно было удивить Запад. Еще 30 лет назад Китай, отбросив марксистские догмы, заложил основание экономического чуда, которое вывело его экономику на третье место в мире. Почти 10 лет назад Владимир Путин, стерев с лица земли Грозный, сделал себя новым русским царем. И Пекин и Грузию было несложно предсказать. Была лишь сорвана пелена наших иллюзий.
     Рассмотрим российский вопрос. Какое право мы имеем изображать разочарованную невинность в ответ на агрессивность Путина, который обаял Джорджа Буша своими голубыми глазами, Тони Блэра – хорошими манерами, Сильвио Берлускони – частыми посещениями итальянской Ривьеры, Герхарда Шредера – высоким постом в «Газпроме» и получил Большой крест ордена Почетного легиона от Жака Ширака? Кремль провозгласил фундаментальные аксиомы Доктрины Путина громко и внятно, и сколь же велика та глухота, что мешает их услышать!
     Первую из этих аксиом Путин сформулировал в 2005 г.: 'Крупнейшей геополитической катастрофой столетия был распад Советского Союза'. Первая мировая война (10 миллионов погибших), Вторая (50 миллионов), Аушвиц, ГУЛАГ – в его балансе это всего лишь прибыли и убытки. По его мнению, подлинная гнусность – это предательство Бориса Ельцина, который, после того, как Михаил Горбачев отказался усмирять танками народы Восточной Европы, позволил Украине, прибалтийским странам, Грузии, Казахстану, Азербайджану и прочим избавиться от семидесятилетнего большевистского ига, мирным путем обрести независимость и серьезно ослабить иерархию Путина – временно, как он надеется.
     Вторая аксиома: массовые демократические движения – такие, как 'революция роз' в Грузии в 2003 г. и 'оранжевая революция' на Украине в 2004 г. – это признаки 'перманентной революции', которая угрожает основаниям российского государства; подобная подрывная деятельность финансируется ЦРУ, НАТО, плохими русскими и служит интересам внешних сил.
     Моя подруга Анна Политковская, за несколько дней до того, как ее убили, рассказывала мне о той непропорциональной панике, которую вызвали в высоких московских кабинетах радостные восстания в Киеве и Тбилиси. Иррационально преувеличивая опасность, напуганные кремлевские шишки ожидали вооруженных волнений в собственной стране. Отсюда подавление инакомыслия, переходящее границы разумного: они ввели цензуру в прессе, заткнули рот диссидентам и начали уничтожать или сажать в тюрьму непокорных. Отсюда же их попытки подавить стремление соседей к освобождению – бессердечно перекрывая поставки газа в разгар зимы, неуклюже скупая политических оппонентов или, при необходимости, вводя танки.
     Марш на Тбилиси дал четкий сигнал: или мы или они. Именно Дмитрий Медведев, столь дружелюбный новый президент России, на которого западные мечтатели возлагали свои надежды, уподобил президента Грузии Михаила Саакашвили Адольфу Гитлеру.
     Однако настоящим сюрпризом августа 2008 г. стало не то, что сделал Путин, а твердость, неожиданно проявленная Европой. Президент Франции Николя Саркози отреагировал немедленно и сумел уговорить противоборствующие стороны заключить хрупкое и двузначное соглашение о прекращении огня, которое, по крайней мере, заблокировало наступление русских на столицу Грузии.
     Затем Европейский Союз без оглядки на кого бы то ни было, отказался закрывать глаза на фактическую аннексию Россией Абхазии и Южной Осетии. Европа не поддалась панике: ее реакцией не стало ни возвращение к 'холодной войне' ('Эпоха Ялты закончилась', провозгласил Саркози), ни обращение к ангелизму ('Закончился отдых от истории', заявил вслед за ним премьер-министр Польши Дональд Туск). Время покажет, способны ли 27 европейских стран сохранить этот курс, сформировав единую энергетическую политику и ведя переговоры с российскими поставщиками нефти на равных. В конце концов, русским нужно продавать столько же, сколько Западу нужно покупать.
     Столкнувшись с враждебной реакцией Европы на свой рывок в Грузию, Кремль не изменил цели, но его тон стал более примирительным. Ясно, что Россия проверяет, насколько далеко она может зайти. Она имеет превосходство в силовой тактике, но постепенно осознает, что не все проходит безнаказанно. Грузия – это не еще одна Чечня. А политика вредительства на всех фронтах в качестве замены утерянного могущества, хотя и может произвести сильное первое впечатление, не восстановит престиж колосса на глиняных ногах.
     Несмотря на бахвальство, сопровождающее ее нефтяное опьянение, Россия знает, что ее будущее далеко не светлое; ни один из ее политтехнологов не повторяет хвастливое заявление Никиты Хрущева о том, что она перегонит Америку. Страна по-прежнему обескровлена, страдая от таких бед, как алкоголизм, организованная преступность, коррупция, безработица, туберкулез, СПИД, проституция и головокружительный демографический спад. Продолжительность жизни в России находится на уровне Третьего мира. Семьдесят процентов ее бюджета зависит от экспорта энергоносителей и сырья. Пока у России недостаточно ресурсов для разработки и хранения, она не сможет в долгосрочном плане шантажировать процветающую Европу, а на то, чтобы создать транспортный потенциал для перенаправления поставок ее энергоносителей в Азию, потребуется десятилетие или даже не одно.
     Дипломатическая изоляция России после грузинской экспедиции поразительна. Ей не удалось добиться признания самопровозглашенных грузинских республик Абхазии и Южной Осетии. Отказ Китая демонстрирует, что в новой 'холодной войне' против демократических стран не будет никакого блока авторитарных капиталистических государств, возглавляемого Путиным.
     На стороне России только те режимы, которые временно защищены ростом цен на нефть. Венесуэла Чавеса и Иран Ахмадинежада разделяют с путинской Россией это стремление к вредительству: любой политический, дипломатический, социальный или военный кризис, который может привести к росту цен на нефть, – шанс для них. Но интересы экономик Китая, Европы и США, требуют снижения цен на энергоносители. Играя роль возмутителя спокойствия, Москва оказывается в глобальном одиночестве.
     Европейский Союз, если он сохранит новообретенную – и пока шаткую – твердость, сможет вынудить своего крупного соседа умерить пыл завоевателя. Общественное мнение должно оставаться непреклонным и не позволять запугать себя апокалиптическими заклинаниями, на которые так горазды кремлевские пропагандисты. Ободряет то, что Саркози избавил нас от повторения того жалкого спектакля, который устроил в 1981 г. в Национальной Ассамблее премьер-министр Франции Пьер Моруа (Pierre Mauroy), заявив, что мы не должны 'добавлять к несчастью поляков' – жертв Брежнева и Ярузельского – 'несчастье французов, которые могут лишиться газа и возможности приготовить себе бифштекс с жареной картошкой'.
     Какую бы ложь ни распространяли Путин и Медведев, конфронтация августа 2008 г. произошла не между воинственной (тем более, не 'нацистской') Грузией и 'братской' Россией, и не между капиталистическими демократиями и авторитарной, но ничуть не менее капиталистической осью Москва-Пекин, и даже не между европейской культурой свободы и другой культурой, основанной на националистическом суверенитете. На самом деле, этот кризис оставляет европейское общественное мнение наедине с самим собой. Что предпочтет Европа: совершить самоубийство нефтью и склониться перед доктриной Путина или стоять твердо и оказывать сопротивление?
     Андре Глюксман – видный французский философ и автор многих книг, последнюю из которых – 'Mai 68 explique a Nicolas Sarkozy' (Толкование мая '68 для Николя Саркози) – он написал в соавторстве с своим сыном Рафаэлем. Данное эссе – адаптация публикации в Autumn City Journal.
     * Ангелизм – постмодерный тип религиозного мироощущения, в центре которого находится фигура сверхъестественного вестника, без определенного указания на источник или содержание вести (источник) – прим. пер.