319. Операция «Преемник»

Смена стиля: тандем обновляет кожу?

     Когда Дмитрий Медведев только стал президентом, кое-кто считал его «уменьшенной копией Путина» – те же тезисы, те же речи. Сейчас Медведев – и это очевидно – обрел свой собственный стиль. Начиная от иногда даже преувеличенного внимания к интернету и заканчивая иной публичной манерой общения, порой включающей (к радости критиков «тандемократии») жестокие слова в адрес правительства. Что стоит за этой разницей стилей и к чему она приведет? В этих вопросах попытались разобраться участники очередного заседания Политклуба «Известий».

«От Путина все время ждали львиного рыка»
     Игорь Бунин, генеральный директор Центра политических технологий
     – Есть два типа политиков – лиса и лев. Лев использует силу, лиса предпочитает достижение согласия. Ясно, что в чистом виде такие типы не встречаются. Образ Путина прежде всего львиный, и поэтому страна и элиты все время ждали львиного рыка. Но не надо считать его чистым львом. На самом деле в нем очень много умения лавировать, маневрировать. Политический стиль Медведева иной. Напомним, что он преемник. А в качестве сменщика чаще всего выбирают политика с преобладанием лисьих черт. Иначе неизбежен конфликт двух львов. Медведев в большей степени ориентирован на диалог с различными общественными группами, которые в предыдущие годы оказались на политической периферии. Их отчужденность в политике не является проблемой для стабильности общества, но может быть очень серьезным препятствием на пути модернизационных процессов. Качества политика-лисы не стоит путать со слабостью.
     Многие сейчас пишут о возможности и даже неизбежности конфликта между участниками диархии, связанного как с аппаратными, так и идеологическими причинами. Естественно, у двух людей разные подходы и взгляды, но необязательно эти взгляды должны быть антагонистическими. Особенно если люди долго друг с другом работали. Я еще раз хочу вам напомнить фрейдистскую фразу Путина, что ему «не стыдно и не страшно» передавать Медведеву президентство. Устойчивость диархии есть устойчивость системы. Кризис диархии есть кризис системы.
     – А что такого фрейдистского в этой фразе? – зашумели коллеги-политологи.
     – Она отражает реальный выбор, который происходил тогда. Между «другом», Ивановым, с которым вместе жили и вместе боролись (но друг опасен схожестью, потому страшно), «отцом», Зубковым (с ним, шагающим по полям в кирзовых сапогах, скорее стыдно), и «сыном». Выбор не просто эмоциональный или страховочный, выбор политический.

«Ни президент, ни премьер не показывают достижения»
     Иосиф Дискин, сопредседатель Совета по национальной стратегии
     – Стилистика стала меняться. Что я имею в виду? Существенно выросло эмоциональное измерение того, как стал говорить президент. Он гораздо больше уделяет внимания тому, чтобы стали понятными проблемы, перед которыми стоит страна. Как-то было сказано: не надо заговаривать кризис. Я-то как раз придерживаюсь прямо противоположной точки зрения: кризис надо заговаривать. Убедить людей, придать этому некое эмоциональное измерение – необходимое условие для того, чтобы граждане чувствовали себя более уверенно и более спокойно. Что огорчает? То, что у Путина этого изменения не произошло. Как он не очень любил объяснять, аргументировать то, что он делает, так это и продолжается. Эта разница в условиях кризиса особенно видна и огорчительна. Ясно, что премьер, будучи глубоко погружен во все коллизии кризиса, сталкивается с тысячами драм и проблем. Но, к сожалению, это его ощущение и переживание всех кризисных ситуаций не превращается в объяснение того, что делается. Должен сказать, что и у президента этого недостаточно.
     Чего явно для меня не хватает? Кризис идет, с моей точки зрения, намного мягче, чем можно было ожидать. Но в то же время ни премьер, ни президент не показывают те достижения, которые есть. Приведу пример: в ходе встречи Медведева со «Справедливой Россией» они бросили тезис, что государственное вмешательство в поддержку фондового рынка не было успешным. И президент говорит: «Да, не было». Либо я плохой экономист, либо я не понимаю, как такое, что было сделано, можно назвать «неуспехом». Неуспехов много. Но те успехи, которые есть, надо защищать. Это только в поэзии можно поражения от победы не отличать. А в экономике и в политике поражения от победы очень даже нужно отличать, потому что это сигналы тем, кто действует.

«Возросла конкуренция внутри правящей элиты»
     Дмитрий Орлов, генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций
     – Я полагаю, что стиль Путина эволюционировал от брата-солдата к отцу. А стиль Медведева эволюционирует от хорошего ученика к моралисту, к ментору. При этом их стилистика сегодня вполне коррелируема. Но они различаются в артикулировании, в обнародовании ценностей. Медведев постоянно этим занимается, придавая своей политике ценностный подход. Путин же «упаковывает» ценности в тех конкретных мерах, которые предпринимаются. Они различаются и по стилю управления. Использование интернет-технологий и многое другое свидетельствуют о том, что Медведев постоянно расширяет политическое поле, что он не ленится достучаться до тех групп, которые находятся за границами большинства.
     Конечно, политическая конфигурация, возникшая на основе двух стилей, стала более сложной, чем прежде. Я хотел бы обратить внимание на то, что возросла конкуренция внутри правящей элиты. Внутри федеральной исполнительной власти сегодня действуют несколько мощных центров. Действуют они в основном в логике отраслевого управления, я имею в виду не столько отрасли экономики, сколько сферы ответственности. Но по некоторым проблемам они конкурируют друг с другом, предлагая альтернативные системные решения. Так, по моей оценке, серьезных игроков с сопоставимым статусом, влияющих на принятие таких системных решений, сейчас много, порядка 100 человек, то есть больше, чем было в прежней системе, около 60. Уже это свидетельствует о росте конкуренции. Внутри тандема, в стенах парламента, в правительстве могут вестись самые различные дискуссии. Но консенсус по ключевым решениям однажды уже принят, и нет надобности искать его каждую неделю по малосущественным вопросам.

«Сейчас начинается взаимное залезание на чужие поля»
     Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии
     – В тот момент, когда Медведев еще был кандидатом в президенты, по нему не было вопросов типа «ху из мистер Медведев?» Мне кажется, что вот именно теперь возникает вопрос: а кто он такой на самом деле? Я для себя выделил несколько этапов изменения его стиля. Первый: инаугурация и август прошлого года. Да, югоосетинские события вынудили Медведева делать резкие заявления, и тут я, к сожалению, увидел некое копирование стиля предшественника: слов «замочим в сортире» не было, но что-то наподобие произносилось. Этот этап закончился на послании Федеральному собранию, где мы увидели совершенно другого президента. Мне кажется, что именно начиная с послания президент стал обретать какой-то свой стиль, стиль человека, который действительно становится самостоятельным. И третий этап, который бы я определил, это, безусловно, знаковое интервью «Новой газете», создание Совета по содействию развитию институтов гражданского общества (с включением туда людей, которых ну никак не заподозришь в пламенной любви к существующему режиму), освобождение Светланы Бахминой и так далее. Символичное событие – это, конечно, снятие Пронина. Пожалуй, впервые президент принял столь радикальное решение и затронул ту группировку, которой в общем-то Владимир Владимирович особо и не касался. Сейчас, как мне кажется, наблюдается некий достаточно новый процесс – взаимное залезание на чужие поля.

«2012 год станет неожиданным для всех»
     Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики
     – Мы не обсуждали ничей стиль, пока стиль не превратился в политическую тему. В форме смены стиля сегодня идет смена политики. Тандем обновляет кожу.
     Стиль Путина – это стиль человека, добившегося триумфа. Успех приносили отчаянные импровизации, которыми он опережал конкурентов. Путин шел в авангарде, путинское большинство его одобряло, прочие брюзжали в глубоком тылу. Демократия «нулевых чтений» – решение озвучивается после того, как оно состоялось. Президент стал ослепительной точкой, откуда исходили решения, принятые кем-то, где-то. Победа присуждалась в отсутствие противника, пока он тупо искал – где ринг?
     Последней победоносной импровизацией стал тандем – дуумвират власти. Но он раскупорил мир теневых согласований. Это ограниченный, но подвижный плюрализм, он диктует попеременную смену ведущего, «обмен шпагами» между ними. Создалась малая сцена конкурентной политики, и вот она заселяется. Первым на сцену вышло новое правительство Путина – как политический кабинет с открыто дебатируемой политикой, спором концепций и влияний. Вслед идут новые, осторожные поначалу бойцы. Они пока что лишь зондируют поле. Но стиль импровизаций уже не будет стилем тандема. И мы видим Путина менее триумфальным, сдержанным, не по-путински осторожным. Я ощущаю груз путинского стиля для самого Путина на этом новом старте. И естественно, есть стилистическое бремя Путина при выработке Медведевым своего президентского стиля. С вершины абсолютного превосходства прежний Путин был раскован, непринужден и использовал соленые словечки аристократически легко. Все принималось, подтверждая его полное превосходство. Но что в реальности происходило в стране? В экономике? Какие силы сформировались в тени и куда они шли?
     Поэтому Медведев сознательно выбрал себе другой стиль. Он атакует, но не Путина, а путинское большинство. Он его тормошит, опираясь на него же. Зачем Медведев затеял свой диалог с малыми группами, с политическими меньшинствами? Эти встречи определяют новых лидеров сообществ, наращивая потенциал мобильности. Здесь формируется новая мобильная сцена политики. Скоро она начнет задавать тандему правила игры, отчасти предопределяя его решения, от чего Путин прежде был свободен. Открытый финал 2012 года, думаю, станет неожиданным для всех.

«Нет демиурга, который все разводит руками»
     Дмитрий Орешкин, политолог
     – Путин прежде всего все-таки был президентом роста экономики. И на этом фоне удовлетворения материального голода Путин в своем стиле очень точно нащупал другую проблему – голода идейного или постсоветского травматизма массового сознания. Он мог заняться символическими победами: восстановлением державной мощи, «поднятием с колен» и так далее. Он создал форму, которая пользуется популярностью и которая налагает некоторые идеологические ограничения. Перед Медведевым другая проблема: уже сформировавшуюся ценностную форму наполнить живым содержанием. Но с этим получается трудно.
     Вроде как укреплена вертикаль, вроде как создана бюрократическая иерархия, но на самом-то деле эта самая бюрократическая иерархия играет Кремлем ничуть не в меньшей степени, чем Кремль играет ею. Медведев не может принимать каких-то жестких мер: и потому, что это идеологически будет выглядеть плохо, и потому, что функционально вызовет растущее сопротивление как высшего бюрократического класса, так и бюрократического класса внизу, в регионах. Есть некоторая понятийная договоренность, что Владимир Владимирович не влезает в какие-то определенные сферы, и, в свою очередь, Дмитрий Анатольевич тоже не влезает в некоторые определенные темы. Что мне кажется очень позитивным, потому что вынуждает действовать Медведева в гораздо более узких рамках возможностей. Он как бы не совсем спеленут, но в значительной степени ограничен в своих полномочиях. И это опять же хорошо, потому что Путин тоже ограничен в своих полномочиях. От этого откровенно контрпродуктивные решения, мне кажется, протащить стало труднее. Если они будут идти из Белого дома, их могут притормозить в Кремле. И наоборот. То есть нет демиурга, который все это разводит руками, а есть два сосуществующих, но достаточно независимых друг от друга, хотя и вполне дополняющих друг друга центра власти.

«Есть ощущение некоторого дефицита содержания»
     Валерий Федоров, гендиректор ВЦИОМа
     – Медведев работает не с «народом в целом», а с целой системой разнородных и зачастую малочисленных общественных групп. Это, я думаю, не только отражение его личного стиля или ситуации «тандемократии». Это просто признание того, что наше общество действительно становится более развитым, многомерным, сложноструктурированным. И с каждым его сегментом надо работать, находя для него свой подход. Тем более в такой проблемной ситуации, как кризис. Такой подход найти очень непросто. На руку Медведеву то, что общий критический настрой, инициируемый кризисом, не распространяется на тандем. То есть раньше у нас был один «тефлоновый лидер», а теперь их двое. Президента в любом случае во многом расценивают как символ единства нации. И поэтому расчеты на то, что каждая его ошибка, неудача немедленно отзовется снижением рейтинга, регулярно проваливаются.
     – А на кого же тогда пар народу стравливать? – вопрос из зала.
     – В первые месяцы кризиса все стравливалось на Америку. Но когда стало ясно, что кризис – не картинка в телеэкране, а реальность в каждом доме, этого объяснения стало недостаточно. Сейчас основное недовольство направлено на «жирных котов» – на банки. Кроме того, в список врагов после дела Евсюкова прибавились «менты». Им в затылок дышат губернаторы. Показателен опрос на тему: кто лучше работает и честнее говорит с людьми – местные власти или федеральные. Примерно такой же мы проводили в 1998 году, и тогда все считали, что правду говорят местные власти, а федеральный центр все врет и надеяться на него нельзя. Сейчас же ситуация поменялась диаметрально противоположным образом. Если же говорить о претензиях к федеральной власти, то здесь есть ощущение некоторого дефицита содержания. Президентом заявлены инициативы, бьющие в точку: борьба с коррупцией, инновационное развитие и так далее. Народ говорит: все правильно, но давайте дальше. Мы, когда анализируем реакцию на ежемесячные телебеседы президента, видим: люди не хотят чего-то принципиально нового. Они хотят, чтобы то, что уже было заявлено, не превратилось в одноразовую кампанейщину.

«Медведева нам еще только предстоит узнать»
     Сергей Марков, депутат Госдумы
     – Стиль обрамлен политикой и идеологией. Политика общая, по идеологии тоже есть общая канва – это либеральный патриотизм. Но если Путин как государственник делает акцент на патриотизм, то Медведев как цивилист делает акцент скорее в идеологии либерализма. По собственно стилю тоже есть много общего. Державность – как запрос большинства населения на восстановление государства. Второе – они менеджеры-технократы. Тоже абсолютно очевидный запрос, связанный с деидеологизацией. Третье – бизнес-стиль. Четвертое – антиреволюционизм.
     Теперь о разнице в стилях. У Путина – стиль чекиста. Действия, понимаемые как спецоперация. Как в стане врага, так сказать. И эти характеристики стиля тоже полностью соответствуют ожиданиям населения, поскольку оно ненавидит элиту как своих врагов и мечтает о таком лидере, который был бы «Штирлицем» среди олигархов, жирных котов, ментов и всех прочих.
     – Прямо можно писать диссертацию на тему «Штирлиц как комплекс ожиданий социокультурного типа, создавших Путина», – развеселились члены «Политклуба».
     – Следующее – это пацанский стиль. Он идет отчасти из детства в петербургских дворах, когда еще сохранялись криминальные составляющие поствоенного времени. А стиль Медведева – во многом академический, который неплохо воспринимается на Западе. Он сам из профессорской семьи.
     – Я хочу напомнить, что у Путина был период, когда он был готов идти в «бомбилы». Такого жизненного и смыслового испытания Медведев, конечно, не переживал, – не удержался от реплики Иосиф Дискин.
     – Я продолжу. Профессорский стиль – первая характеристика. Вторая – это осторожность в противовес к путинской рискованности. Она, возможно, действительно связана с тем, что у него не было крупных переломов в биографии. И последнее отличие, которое я отметил бы, – это некоторая элитность в противовес путинской народности. Медведев – первый лидер после многих-многих десятилетий, который вышел из элиты, не высшей, но тем не менее интеллектуальной элиты страны. Но при этом характеристик, отличающих Медведева, я назвал значительно меньше. Почему? Да потому что Медведев еще не раскрылся. Нам по большому счету еще только предстоит его узнать.

Дмитрий Медведев: элита на то и элита, чтобы быстро обучаться

     Сегодня открывается Санкт-Петербургский международный экономический форум. Накануне президент Российской Федерации ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ дал интервью главному редактору газеты «Коммерсантъ» АЗЕРУ МУРСАЛИЕВУ.

     – На недавнем международном банковском форуме в Петербурге глава Центробанка заявил, что нижняя точка падения ВВП России пройдена. Можно ли ожидать каких-либо оптимистичных заявлений на нынешнем форуме?
     – Человек вообще по своей природе оптимистичен, и, наверное, это спасает человечество на протяжении тысячелетий. Естественно, что при первом появлении симптомов общего улучшения экономической картинки появляются такие заявления. Я же считаю, что время оптимистических оценок пока не наступило. Хотя некоторые тенденции в мировой финансовой и экономической системе свидетельствуют о том, что позитивные сигналы все-таки есть.
     Недавно на встрече по случаю Дня предпринимательства я сказал: все эти разговоры, что дно достигнуто, это, по-моему, аналитические изыски. Если бы от этого зависело реальное положение дел, я готов был бы подписать указ о том, что дно кризиса достигнуто, мы на нем стоим. Но жизнь совершенно иначе выглядит. Гораздо важнее, как мы будем выходить из кризиса. Существует несколько моделей, и они обсуждаются в экспертной среде. Первая заключается в том, что мы будем выходить из кризиса так же, как в него попали,– резко. То есть по букве V. Второй вариант – выходить из кризиса будем по L-образному сценарию, очень медленно, ну, может быть, с некоторым повышающимся трендом. И наконец, самый пессимистический, заключающийся в том, что новая рецессия впереди и весь мир еще ждет дубль V, или W, или три V и так далее. В любом случае мне кажется, что тот сценарий кризиса, который в настоящий момент реализуется, далеко не худший из тех, что мы прогнозировали в конце прошлого-начале нынешнего года.
     Смысл Санкт-Петербургского экономического форума в нынешней ситуации не только в том, чтобы поговорить о закономерностях экономического развития, встретиться с крупнейшими бизнесменами, но и в том, чтобы все-таки сформировать более или менее реалистичный взгляд на то состояние, в котором мы находимся, послушать мировых экспертов по этим вопросам, пообщаться с руководителями крупнейших мировых компаний и уже с большей ясностью смотреть в будущее. В этом контексте значение Петербургского форума трудно переоценить. Столь крупных форматов не так много в мире – Давос, наш форум и форумы в Азии. Они распределены в течение года, и с учетом того, как быстро меняется ситуация, важно периодически встречаться, сверять часы. И очень хорошо, что на этот форум приезжают не только руководители крупных компаний, но и руководители государств и правительств.

     – Вы сами в какой момент поняли, что это кризис?
     – Наверное, проще всего было бы сказать, что еще год назад Россия – в моем лице, когда я выступал на Санкт-Петербургском форуме,– предостерегала наших коллег от тех негативных тенденций, которые образовались в мировой экономике и в особенности в экономике отдельных стран, а именно в США. Мое выступление тогда было воспринято чуть ли не как политическое: Россия решила укусить США, потому что американцы критикуют Россию. К сожалению, последующее развитие событий показало, что мы были правы. Но дело не в нашем даре предвидения, это понимали тогда многие. К сожалению, из этого не было сделано никаких выводов.
     Негативные тенденции начали формироваться в 2006 году. В седьмом году уже резко стали меняться фондовые индексы. В восьмом году наступил крах ипотечной системы в США. Это было лето-начало осени. И как раз осенью наступил кризис мировой финансовой системы, который проявился прежде всего в недостатке ликвидности. Это и был последний сигнал о том, что кризис реально накрыл всю планету. Хотя его развитие было таким, что, в общем, не нужно быть очень большим экономистом, чтобы предсказать его неминуемость.
     Но если говорить откровенно, масштабы этого кризиса, его последствия для мировой экономики не смог просчитать никто. И в этом смысле он уникальное явление. Мы убедились в том, что не только безопасность в современном мире носит глобальный характер, но и экономика стала абсолютно глобальной. И проблемы в одном большом государстве, в лидирующей экономике достаточно быстро отражаются на ситуации в других экономиках и мире в целом.

     – Это экономический и финансовый кризис или это кризис существующей мировой экономической и финансовой системы?
     – Я думаю, что такие рассуждения отдают схоластикой. Конечно, кризис затронул и всю мировую экономику, и всю мировую финансовую систему. Безусловно, глубина этого кризиса, его интенсивность, жесткость, острота были связаны с тем, что мировая финансовая архитектура оказалась несовершенной. Несовершенной потому, что, во-первых, она готовилась принципиально под другие цели, во-вторых, она сформировалась уже давно, 50-60 лет назад, при наличии другого количества глобальных игроков. При этом часть новых глобальных игроков вообще в формировании тех правил игры не принимали участие – по понятным причинам. То, что кризис был в значительной степени спровоцирован несовершенством Бреттон-Вудской системы, думаю, сегодня для всех очевидно. Отсюда можно сделать вполне практические выводы: надо создать новую финансовую архитектуру.

     – На прошлой «двадцатке» вы предлагали некие идеи, будете ли продвигать их дальше, скажем, на очередной «двадцатке»?
     – Конечно. Это наша прямая ответственность перед страной, перед нашими людьми и перед будущими поколениями. В потоке дней мы не осознаем до конца, что сейчас, несмотря на кризис, несмотря на сложности, закладываются основы мировой финансовой системы, которая тоже, может быть, будет работать 30, 40, 50 лет. И на руководителях всех государств, которые принимают участие в формировании этой системы, лежит особая ответственность. Поэтому наши предложения должны продвигаться с таким же упорством. Собственно, ничего сверхъестественного в наших предложениях нет. Мы ведь предлагаем на 70% то же самое, что делают наши партнеры из Европы, США, Азиатского региона, Латинской Америки. А именно: более справедливое финансовое устройство, более эффективные правила игры, более четкий, более прозрачный статус международных финансовых институтов, таких как МВФ и Всемирный банк, может быть, создание новых институтов, если мы в какой-то момент определимся с тем, что это необходимо, большая корпоративная прозрачность, современная международная система контроля за финансовым состоянием отдельных стран, развитие системы международного аудита, современная, не односторонняя система бухгалтерского учета и отчетности, приемлемая не только в странах англосаксонского права, но и в странах континентального права. И целый ряд других идей, которые практически всеми поддерживаются. Поэтому мы и смогли договориться в первый раз во время встречи в Вашингтоне и затем – по гораздо более конкретному меморандуму – уже в Лондоне. Не скажу ничего оригинального, но все выражали приятное удивление тем, что по такому достаточно серьезному, большому и вполне конкретному документу, предполагающему образование огромных фондов по своему монетарному объему, смогли договориться очень разные государства. Те государства, которые еще 20 лет назад невозможно было представить за одним экономическим столом. Это на самом деле хорошие результаты.
     Сегодня вопрос заключается в том, чтобы от этой модели, которую мы создали, перейти к практическим шагам. Но есть ряд идей, которые мы пока продвигаем самостоятельно или с кем-то. Например, известная идея рубля как резервной валюты. Понятно, что эта идея для нас важна, но не ради того, чтобы просто позиционировать одну новую региональную валюту. Если мы сможем создать международную финансовую систему, основанную на большем количестве региональных резервных валют, наш мир будет более устойчив. Сегодня есть доллар, евро, иена, фунт стерлингов, швейцарский франк – ну, собственно, и все. А рынков гораздо больше. Причем доминирующее положение всегда занимал доллар. Он не в блестящем положении, скажем откровенно, и его перспективы вызывают самые разные вопросы. Как, собственно говоря, вообще перспективы мировой валютной системы. Поэтому наша задача в том, чтобы сделать ее более мобильной и в то же время более сбалансированной.
     Мы проделали немалый путь. Помню, как в начале этого нового века работал в администрации президента: мы обсуждали скорость перехода к конвертируемости рубля. И были разные точки зрения. А зачем нам так быстро это делать? Надо ли нам это? И сможем ли мы? Потому что даже в тот период рубль как свободно конвертируемая валюта многими людьми воспринимался как насмешка.
     Но мы сейчас привыкли к тому, что рубль конвертируем, что мы можем его обменять на другую валюту, что обеспечена и внутренняя его конвертируемость, и практически внешняя. Сделали. Но пока рубли не стали модными настолько, чтобы в них накапливали резервы. И вот следующая задача – как этого добиться. Добиваться, естественно, нужно нормальными условиями экономической жизни в нашей стране, нормальным состоянием нашей экономики. С другой стороны, сделать так, чтобы другим государствам хотелось хранить свои деньги в рублях. Это в принципе возможно. Потому что и сейчас ряд государств, например страны СНГ, рассчитываются с нами в рублях, делают это, что называется, с удовольствием даже несмотря на то, что и у нас с рублем были проблемы, мы вынуждены были частично ослабить его. Тем не менее резервы в рублях уже делаются. И на мой взгляд, основной толчок перехода к рублю в качестве резервной валюты может быть осуществлен в том случае, когда расчеты за наши базовые товары будут осуществляться в рублях. Прежде всего – за энергоносители. Как только энергетические биржи начнут работать за рубли, мы сможем говорить о серьезном продвижении в реализации этой задачи.
     Но и это еще не все. Есть идея, которая в настоящий момент достаточно широко обсуждается, хотя еще не попала ни в какие меморандумы в окончательном виде,– формирование наднациональной валюты. Понятно, речь сейчас не идет о каких-то практических контурах этого процесса, а тем более о выпуске мировой монеты или банкноты. Но электронные деньги, которые принимались бы всем мировым сообществом, вполне возможны. Ведь если говорить о тех решениях, которые мы принимали в рамках «двадцатки», например касающихся заимствований по линии МВФ, в частности, с использованием специальных прав заимствования – Special Drawing Rights,– это и есть прообраз мировой валюты. Скажем, если эти специальные права заимствования будут приобретаться «двадцаткой» и другие страны присоединятся, по сути, это будет прообразом уже мировых расчетов в единой валюте. И это неплохо. Потому что мы должны иметь другую подпорку. При самом благожелательном отношении к развитию американской экономики, других экономик мы не должны быть заложниками ситуации, когда мировая валютная стабильность зависит от макроэкономической ситуации в одной стране. Это просто было бы опасно, просто нелепо в нынешней жизни. Слишком велики риски. И это показал кризис.
     У этой идеи есть потенциал, несмотря на то что мои некоторые коллеги по «двадцатке» ее сейчас не очень активно обсуждают. Но, например, по мнению наших китайских коллег, это вполне возможный шаг. Это уже немало. Самое главное, мы не должны уходить от дискуссии на эту тему. Я специально обозначил две вещи, по которым пока не идет мирового обсуждения, но которые являются очень важными.

     – Оценивались ли какие-либо риски превращения рубля в резервную валюту?
     – Конечно, оценивались, и мы не можем абстрагироваться от того, что выход в глобальное финансовое пространство, в том числе валютное, может создать какие-то проблемы. Но сейчас существенных рисков эксперты не видят, насколько я знаю. Если государства будут держать часть своих золотовалютных резервов в рублях, от этого наша экономика слабее не станет, а станет сильнее по вполне понятным причинам. Но самое главное, что я хотел бы сказать, кризис эту задачу не снял с повестки дня. Он в чем-то, может быть, ее осложнил, а в чем-то даже облегчил, потому что сегодня прибегнуть к иностранным заимствованиям гораздо сложнее и многие страны открывают взаимные валютные позиции, свопы друг против друга. Бразилия с Китаем, Китай с Белоруссией так сделали. Я считаю, что и мы могли бы подумать о том, чтобы такого рода взаимные позиции открыть – например, рубль против юаня. И это как раз облегчает ситуацию.

     – Наша сегодняшняя элита сформировалась в условиях непрерывного роста. Насколько она оказалась приспособлена к ситуации падения?
     – Не полностью. По понятным причинам. Было ощущение, что рост будет продолжаться всегда. При этом вроде все большие экономисты, все понимают, что рыночная экономика циклична и после роста всегда наступает спад. Но то, что он будет таким быстрым, мощным, тяжелым, многих застало врасплох. Это очевидно абсолютно. Элита не только в нашей стране, во всем мире оказалась не до конца к этому готова, я имею в виду и чиновников, и бизнес-комьюнити. Но элита на то и элита, чтобы быстро обучаться. Это отнюдь не значит, что мы должны законсервироваться и преодолевать кризис никого не меняя. Нет, если в кризисной фазе обнаруживается, что тот или иной руководитель не тянет, нужно искать ему эффективную замену. Мы не можем в нынешней сложнейшей ситуации давать время на разогрев. Кто быстро вписался – тот молодец. А кто не может – ну тогда есть смысл поискать другую работу. Говорю, конечно, о начальниках, о тех, кто принимает решения. Имею в виду, без обид, что называется, всех: и руководство органов власти, и соответственно менеджеров компаний, глав регионов. Ряд таких решений мною принят. И видимо, замены будут и в дальнейшем. Иначе ничего не сделать.

     – Помните, в советское время было такое звание – «Ударник социалистического труда»...
     – Конечно, помню.

     – А ударники капиталистического труда в момент кризиса появились?
     – Мне кажется, что ударники как раз проявились в докризисный период. Особенно в период первоначального накопления капитала. «Ударников» было не так много, но они смогли быстро сколотить свои состояния, что происходило и в других странах. Я это говорю не в режиме оценок, а просто как о медицинском факте. А сейчас вопрос не в том, чтобы новые ударники появились, а в том, чтобы мы все были эффективными, чтобы мы смогли соответствовать вызову. Кризис, как известно, создает не только проблемы, но и дополнительные возможности. Вот этим челленджем, вызовом, который возник, нужно суметь воспользоваться.
     Могу сказать откровенно, я недоволен структурой нашей экономики. Мы это понимали и до кризиса. Вот когда мы говорим, что нужно было что-то делать – тратить меньше или еще что-нибудь,– я думаю, дело не только в этом. И уж точно не в том, чтобы какие-то программы обрезать, тем более социальные. Чего мы действительно не сделали в должной степени – мы не провели диверсификацию структуры нашей экономики. Если бы структура экономики была другая, соответственно были бы эффективные отрасли, которые в полной мере создают национальное богатство. Если бы производительность труда была другая, технологии были бы другие, если бы энергоэффективность была выше, то, конечно, мы бы имели другие результаты. Если бы мы более активно занимались внутренним рынком, развитием внутреннего спроса, это также было бы, безусловно, полезно.
     А мы вошли в кризис с прежней сырьевой структурой. И как только грохнулись цены на нефть и газ, конечно, мы стали испытывать проблемы. Однобокая структура нашей экономики как раз и выражена в тех цифрах, которые мы сегодня имеем. Конечно, падение ВВП значительное. За январь-апрель этого года оно почти 10%. Индекс промышленного производства почти на 15% упал, инвестиции в основной капитал – на пятнадцать с лишним процентов. Совершенно очевидно, что это следствие искривленной структуры нашей экономики. А также быстрого оттока спекулятивного капитала. Мы выйдем из этого кризиса. Надеюсь, что это будет достаточно скоро. Но через пять-семь лет это все может повториться. Закономерности этого глобального кризиса до конца не ясны, и когда будет повторение, сегодня никто не может сказать. Поэтому мы должны заниматься созданием новой структуры экономики уже сейчас.
     Очень важно то, что мы сумели взять под контроль самые трудные проблемы. Имею в виду прежде всего банковскую сферу. То, что было сделано правительством и Центральным банком в конце прошлого и начале этого года, когда мы не дали разбалансировать банковскую систему, не подорвали в целом доверие к ней (ни один вкладчик у нас не потерял деньги), позволило сохранить доверие к банковской сфере. Сделать так, чтобы люди спокойно себя чувствовали. Это, безусловно, очень важно. По другой теме – поддержке реального сектора – не так все гладко происходит. Здесь все труднее, некоторые меры мы реализуем медленнее, чем надо было бы, не все инструменты оказались эффективными.
     Есть и определенные позитивные изменения. Например, инфляция. За январь-апрель прошлого года прирост инфляции был 6,3%. За январь-апрель этого года – 6,2%. Произошло замедление темпов инфляции, в том числе вследствие того, что объем денежной массы уменьшился. Это позволяет нам рассчитывать на то, что годовые цифры инфляции будут меньше, чем прогнозировавшиеся. А это очень важно для того, чтобы кредитную ставку, о необходимости снижения которой все время говорили не только бизнесмены, понижать и дальше. Надеюсь, нам это удастся. Я пока не готов сказать, до какого уровня, но все-таки эта тенденция неплохая. И еще одна неплохая вещь – реальная зарплата за четыре месяца этого года уменьшилась всего на 1%. Это на самом деле очень важно. Это свидетельство того, что все-таки кризис при всей своей глубине и тяжести пока идет не по самому драматическому сценарию. И задача органов власти, задача правительства и, конечно, президента – именно такой сценарий развития как минимум сохранить.

     – Некоторое время назад был взят курс на строительство госкорпораций, которые будут как локомотивы двигать экономику. Сейчас в связи с кризисом возникли сомнения. Как быть теперь – достраивать госкорпорации или же, наоборот, демонтировать?
     – Я вообще не считаю, что мы когда-то брали курс на использование госкорпораций в качестве локомотивов развития нашей экономики. Во всяком случае, я не думаю, что это правильный метод реформирования нашей экономической структуры. По отдельным направлениям действительно мы решили использовать государственные корпорации. Но их жизнь должна быть конечна. Вот корпорация в области ЖКХ, ей отведено пять лет. И после этого она, достигнув свои цели, должна быть расформирована, а ее задачи должны решаться как рутинные, без особых госструктур. Другие корпорации, которые занимаются чистым бизнесом, должны быть в конечном счете приватизированы (кроме, может быть, одной – «Росатома», который, по сути, является не только экономическим агентом, но и органом управления ввиду специфики работы в атомной промышленности). А так в конечном счете (и я считаю, что это абсолютно очевидно) государственные корпорации должны превратиться в акционерные общества.

     – А есть ли у нас вообще неприоритетные отрасли?
     – Конечно, приоритетов должно быть немного. Я вам приведу пример из другой сферы. Мы в какой-то момент объявили приоритетными несколько отраслей социальной жизни и создали национальные проекты. Я считаю, что это не худший опыт. При всех издержках, может быть, половинчатых каких-то решениях, которые мы принимали, мы смогли сдвинуть ситуацию в правильном направлении и в образовании, и в здравоохранении, и на селе, и в жилищной сфере. Поэтому метод вычленения приоритетов как способ достижения конкретных экономических задач мне нравится. Но этих приоритетов должно быть счетное количество. Вот мы недавно создали комиссию по IT и сидели как раз разговаривали: невозможно объявить все приоритетным, тогда точно ничего не сделаем. Поэтому нужно выделить три-пять задач и по ним двигаться. Здесь, знаете, отчасти китайский должен быть подход. Они верят в креативную силу цифр. Определяется разумное количество приоритетов – и вперед. Если говорить о нашей текущей жизни, то я думаю, что эти приоритеты достаточно понятны. Это, безусловно, энергетика, на которой сегодня зиждется благополучие нашей экономики, IT, оборонный сектор, сельское хозяйство. Уже этих приоритетов достаточно для того, чтобы катапультировать нашу экономику из середины прошлого века в XXI столетие.

     – В мире давно существует разделение труда. Может, нам стоит отказаться от каких-то одних производств, сосредоточиться на более перспективных?
     – Во-первых, у нас все-таки большая, великая страна. Мы не можем создать такую структуру экономики, когда скажем, что мы этим точно не занимаемся, потому что ведь очень хорошие результаты в других отраслях. У нас огромная территория. У нас большое население. Да, у нас слабодиверсифицированная экономика, но у нас есть база советского периода. Она, конечно, несовершенна. В некоторых сферах сегодня прогресс очень труден. Тем не менее мы должны оценить свои силы и не отказываться от конкуренции в тех отраслях, в которых мы имели преимущество. Мне лет десять назад казалось, что нашу автомобильную промышленность в силу ее отсталости, отсутствия перспективных моделей, огромного предложения из-за границы невозможно модернизировать. Я ошибся. Считаю, что нашу автомобильную промышленность можно модернизировать. Последние бизнес-проекты, которые осуществлялись в этой сфере, были вполне удачными. Конечно, кризис сейчас всех накрыл. Продажи упали, заводы, может быть, не так быстро запустят в полном объеме линейку автомобилей. То, что мы сегодня выпускаем различные модели, все-таки неплохой шаг в направлении создания собственного российского автомобиля. Никто ведь не придумывает ничего с нуля. То, что мы наладили у себя отверточную сборку, добавляя потом российскую локализацию по отдельным частям авто, это хорошие шаги к тому, чтобы создать свои модели – полностью или частично. То же самое, я считаю, и в отношении радиоэлектроники, текстильной и легкой промышленности. Нельзя думать, что мы ушли с этого рынка. Приведу такой пример из IT. Мы славимся хорошими программистами, делаем качественный, мирового уровня софт и почти не умеем делать hard, железо. Значит, можно было бы сказать: давайте мы мозгами будем работать, а железо пусть производят в других странах. Но так не бывает. Если мы не сможем идею воплотить в металле, скорее всего, в какой-то момент мы потеряем весь сегмент. Ряд стран готов покупать у нас только технологии и не хочет приобретать наши вполне конкурентоспособные товары, которые исполнены «в железе». Вы нам идею продайте – и все. Но это менее выгодно! Идея без железа – она так и останется в конечном счете идеей. Считаю, что мы можем и свои компьютеры производить, и свои телевизоры выпускать, и бытовую технику. Если мы не будем делать хорошие российские утюги, то, скорее всего, потом и программы писать не сможем.

     – Какой российский бренд или товар может стать востребованным во всем мире? Я имею в виду не газ и нефть, которые покупают и будут покупать, а то, что руками делается?
     – Надеюсь, что все-таки мы не страна монобренда. Поэтому мне хотелось бы, чтобы наши энергетические бренды были популярны, но не в меньшей степени мне нравится идея развития наших IT-марок. Продвигать их, кстати, нужно не только вовне, но и внутри страны. Вот эти все кампании типа «Покупайте американское!», «Покупайте новозеландское!» или «Покупайте российское!» – они сами по себе вполне полезны (хотя сегодня они, может быть, вступают в конфликт с темой борьбы с протекционизмом). Но для страны это полезная вещь. Хотелось бы, чтобы этих брендов было как можно больше, чтобы, выбирая между, условно говоря, сугубо российским брендом и интернациональным, российский потребитель делал выбор в пользу родного бренда.
     Хотелось бы, чтобы это были марки в тех сферах, которые были номинированы как приоритеты. Вот хотелось бы, чтобы наши бренды в сфере высоких технологий воспринимались в мире, чтобы они стали известны. Так же, как стали известны бренды японских, европейских производителей, американских производителей. Хотелось бы, чтобы наши продукты питания тоже воспринимались таким образом, потому что мы огромная аграрная страна. У нас 9% мировых запасов пашни. У нас 20% мировых запасов воды. Мы можем кормить не только себя, но и весь мир, как минимум наших соседей. У нас есть очень неплохие бренды, которые котируются в сфере вооружений. Что такое наши танки и ракеты, «калашниковы», знают во всем мире. Однако это не значит, что мы раз и навсегда заняли это место под солнцем. Если мы не будем заниматься созданием новых современных вооружений, нас вытеснят, даже несмотря на славную историю. У нас есть сферы, из которых мы не ушли и которые мы должны закрепить за собой. Это и самолетостроение, и атомная энергетика, и ряд других...
     Мне бы точно не хотелось, чтобы мы называли два-три бренда и считали, что это и есть наше все. Даже в области искусства и спорта мне бы не хотелось, чтобы мы замыкались в рамках балета и хоккея. У нас достижения есть и в других видах спорта, причем совершенно новых для нас. Ну кто мог бы подумать 20 лет назад, что мы так научимся в теннис играть? Научились же? Значит, можем и другими видами спорта заниматься. Честно говоря, для меня было удивительно, когда в начале этого десятилетия начало возрождаться российское кино. Казалось, ему очень трудно составить конкуренцию Голливуду, другим крупнейшим кинопроизводствам мира. Тем не менее люди стали ходить на наши фильмы. Они собирают очень большую кассу. Выше, чем самые крутые голливудские блокбастеры. Мы не должны себя недооценивать. Нечего стесняться...

     – Будет ли меняться концепция энергобезопасности?
     – Мы крупнейший энергопроизводитель и экспортер. Поэтому, когда мы создаем свою концепцию энергобезопасности, мы, по сути, должны думать о мировых проблемах. И даже когда мы проводили у себя саммит «восьмерки», в качестве основной темы обозначили энергобезопасность. Энергобезопасность, которая нам какое-то время назад казалась незыблемой и устойчивой, как и все в этом мире, показала свои проблемы. Конфликты последнего периода тому яркая иллюстрация. То, что нам казалось абсолютно очевидным, перестало быть таковым. Появляются новые игроки. Некоторые энергетические формулы и энергетические подходы не работают. Пресловутая Энергетическая хартия не действует. Я имею в виду даже не Россию, которая ее не ратифицировала. А она не действует вообще. Конфликт с Украиной по газу, например, показал, что механизмы, которые там заложены, неприменимы в таких ситуациях. Поэтому мы создали новую идею. Я несколько месяцев назад ее презентовал, совсем недавно обсуждал эту идею с европейскими партнерами. Как минимум внешне они демонстрируют желание эту идею обсуждать, потому что понимают: если те или иные подходы не разделяются частью государств, значит, эти общие правила работать не будут. Я хотел бы специально сказать, что это отнюдь не только российская проблема, например, отношения с Украиной по газу или с другими странами по другим энергоносителям. Ввиду нашей глобальной взаимозависимости и того, что основные источники энергии сегодня поставляются по трубам,– это общая тема. Поэтому мы не имеем права уклоняться от ее решения. И когда я слышу от наших партнеров, например, решайте вопрос в двустороннем порядке,– это ошибка. Потому что в конечном счете это ударит по всем. Мы должны предпринимать усилия для того, чтобы создать работающую, эффективную рамку энергоотношений по всем направлениям – и в области газа, и в области нефти, и в области атомной энергии. Часть этих технологий имеет прямую связь с глобальной безопасностью, имеет прямое отношение к теме нераспространения ядерного оружия, проблемам экологии и некоторым другим вещам, по которым человечество должно договариваться.

     – Каковы последствия вашего призыва «не кошмарить бизнес»? Как вы сами оцениваете?
     – Кое-что сделано, но ситуация изменилась очень мало. Под «кое-что» я имею в виду следующее: приняли по моему поручению закон о защите предпринимательства, который предполагает отказ от бессмысленных и беспощадных проверок. Он уже вступил в силу, и теперь вопрос в том, чтобы он неукоснительно исполнялся. Это вопрос выживания всей нашей экономики, ведь без малого бизнеса экономика не может быть нормальной, полноценной. Но мы реалисты и понимаем, что одним законом всего не решить. В стране огромное количество людей, которые давным-давно сидят на контрольной теме и привыкли посасывать из бизнеса деньги под самыми разными предлогами. Более того, с учетом определенных традиций, правового нигилизма, о котором часто говорят, креативные возможности обхода законодательства неисчерпаемы как со стороны контролеров, так, конечно, и со стороны самого бизнеса. В кризис это наиболее рельефно видно.
     В числе других решений могу назвать решение о выкупе арендуемых помещений. Такой механизм должен заработать. Я вообще не сторонник того, чтобы впадать в уныние и говорить: вот эти новые механизмы не работают, мы ошиблись, виноваты, извините. Давайте посмотрим, как это будет работать. Все в наших руках. Нужно добавлять и добавлять эффективные механизмы. Формировать культуру работы с бизнесом. Мы все очень быстро забываем. Если сравнить, например, жизнь бизнеса в 1990-е годы и сейчас, сравнение точно будет не в пользу 1990-х. Хотя иногда и любят порассуждать о вольнице этого периода. Тяжелейшие условия для работы были – и экономические, и административные, и правовые – тяжелейшие. Просто опасно было заниматься предпринимательством. Я об этом знаю не понаслышке, сам довольно активно в те годы занимался бизнесом. Сейчас мы создали правовую конструкцию работы бизнеса. Не идеальную, конечно.

     – Насколько целесообразны сейчас в этих условиях кризиса имиджевые проекты вроде Олимпиады в Сочи, чемпионата мира по футболу, недавнего «Евровидения»?
     – Это все разные проекты. Некоторые из них носят сугубо развлекательный характер, и они, действительно, может быть, работают только на имидж страны. С другой стороны, дают нашим людям отдохнуть, что иногда неплохо, даже в кризис. А некоторые из них, как то Олимпиада в Сочи, это не имиджевые проекты. Да, там есть имиджевая составляющая. Конечно, приятно, когда твоя страна побеждает в соревновании и проводит у себя Олимпиаду. Все ее смотрят с большим удовольствием, болеют за своих. Но на Олимпиаду тратятся большие деньги, привлекаются большие инвестиции. И не на раскрутку того или иного города, а для того, чтобы достойно ее провести, создать правильную инфраструктуру. Наш главный курорт Сочи – не самый комфортный город в мире. И Олимпиада – это возможность превратить Сочи в курорт мирового уровня. Соответственно, дать работу очень значительному числу людей, сделать отдых наших граждан гораздо более комфортабельным и современным. А часть спортивных мощностей можно передислоцировать в те регионы, которые не имеют их. Сейчас рассматривается идея переноса нескольких ледовых дворцов спорта, которые будут построены, в другие регионы. Это тоже неплохо.
     А проведение саммита АТЭС в 2012 году во Владивостоке? Владивосток – прекрасный город, очень красивый, но «убитый». Там даже нормальной канализации нет. Там очень все старое, ветхое. И для того чтобы этот город вместе с Приморским краем в целом начал развиваться, нужны дополнительные инвестиции. Как их найти? В том числе под саммит АТЭС. Будут построены гостиницы, университет. Должны быть отремонтированы дороги, коллектор создан нормальный. Это проблемы, которые копились десятилетиями. А международные мероприятия – только повод. Но хороший.

     – С чем связано создание множества президентских комиссий? Не хватает инструментов, механизмов реализаций задач или центров каких-то креативных?
     – Да, я думаю, это связано со всем тем, что вы перечислили, потому что комиссии создаются под конкретные задачи. И тут нечего стесняться. Какие-то комиссии создаются, какие-то ликвидируются. В ряде случаев они просто помогают президенту исполнять его конституционные функции – по гражданству, по помилованию и так далее. А ряд комиссий носит конъюнктурный характер, в хорошем смысле этого слова. Ну вот, скажем, наши меры по созданию инновационной экономики, технологической модернизации не приносят результатов. Очень все инертное, никто этим особенно не занимается, бизнес не мотивирован внедрять инновации. И я решил создать такую комиссию при президенте, просто чтобы привлечь к этому дополнительное внимание, получить в свои руки еще один административный механизм, который позволит этим заниматься в режиме прямого президентского контроля. Надеюсь, что эта комиссия не будет носить бессрочный характер. Надо этим запустить этот процесс, и после этого, надеюсь, эта тема будет жить своей жизнью. Бесконечно заниматься ею из Кремля или другого административного офиса – неверно. Но какой-то первый толчок иногда необходим. Поэтому часть этих комиссий должна выполнить свои задачи и исчезнуть. А часть останется. Такие крупные совещательные органы, как, допустим, совет по делам инвалидов, это главные социальные функции государства, и этими вопросами нужно будет заниматься постоянно, все время.

     – Как бы вы прокомментировали последние решения по реформе Конституционного суда? Конституционный суд в последнее время много занимался экономикой. Учитывая довольно серьезное участие государства в современной экономической жизни России, не кажется ли вам, что большая, чем была раньше, зависимость Конституционного суда от государственной власти может быть чревата?..
     – Нет, не кажется. Все решения, которые я принимаю, принимаю после анализа их последствий и с полной уверенностью в их необходимости. А уж тем более решения, касающиеся основных органов власти в стране и фундаментальных основ нашего политического и государственного устройства. Если говорить о внесении этих, относительно небольших, изменений в деятельность Конституционного суда, то хотел бы обратить внимание вот на что. Во-первых, речь не идет об изменении роли или компетенции Конституционного суда. Конституционный суд продолжает заниматься теми делами, которыми он занимался всегда. Речь идет о способе формирования органов управления Конституционного суда. Во-вторых, хотел бы обратить внимание на то, что теперь все руководства высших судов у нас будут формироваться одинаково, унифицированным путем. А именно по представлению главы государства решения об избрании руководителей и Верховного суда, и Высшего арбитражного суда, и Конституционного суда принимаются Советом федерации. Это единый порядок. Третье – председатель Конституционного суда избирался на три года. Сейчас он будет избираться на шесть лет. Это срок, совпадающий со сроком легислатуры президента страны. И в этом смысле его независимость тоже обеспечивается лучше. И в-четвертых, именно так в большинстве стран формируется руководство Конституционного суда. В некоторых странах, кстати, председателя Конституционного суда просто назначает президент. Но когда я обсуждал этот вопрос с коллегами (я консультировался и с председателем Конституционного суда), эту модель я отверг, как, на мой взгляд, не вполне соответствующую нашим представлениям о демократических процедурах. Но то, что фигуры руководителей высших судов теперь имеют одинаковую легитимность, очень неплохо. Кстати сказать, и для самого председателя Конституционного суда. Ведь обычно рассуждают о том, а не будет ли теперь президентская и исполнительная власти влиять на суды. Конечно, об этом обязательно нужно думать. Но нужно подумать и о том, чтобы председатель суда имел необходимую свободу координировать работу суда, а не думал о том, что в любой момент его могут отстранить от работы его коллеги по вполне субъективным причинам. И вот такая степень независимости, на мой взгляд, этими решениями и дается. Поэтому я считаю, что они абсолютно продуманны, выверены. Мне они представляются необходимыми. Решения приняты. Сегодня я подписал соответствующий закон, о чем вам и сообщаю.

     – Будет ли продолжаться процесс переноса столичных функций из Москвы в Петербург?
     – Я не считаю эту задачу актуальной на государственном уровне, как и задачу укрупнения регионов в качестве приоритета государственной политики. Но в ряде случаев частичное распределение столичных функций по российским землям, может быть, и необходимо. У нас пока есть только один пример – это переезд Конституционного суда в Санкт-Петербург. На мой взгляд, вполне разумный и хороший пример. А может ли быть что-то еще? Поживем – увидим. Я бы никогда ничего не исключал. Но это не должно быть самоцелью. Столица, в конце концов, это хорошо отлаженный механизм, и она со своими задачами справляется. Вопрос скорее в эффективности исполнения отдельных функций. Для нашей страны, как самой большой в мире, крайне важно, чтобы каждым гражданином ощущалась его принадлежность к огромной и очень мощной державе. Это консолидирует нас. А это можно сделать, в том числе если важные решения принимаются не только в Москве. Если важные мероприятия, форумы, спортивные состязания проходят не только в европейской части нашей страны, но и во всех остальных территориях. Вот это гораздо важнее, чем рассредоточение столичных функций. Именно это скрепляет государство в качестве единого целого. Как, кстати говоря, и наличие единого информационного пространства.

Хозяева завода получили подзавод

Владимир Путин за несколько часов решил судьбу Пикалева

     Глава правительства РФ Владимир Путин вчера прибыл в Пикалево (Ленинградская область), жители которого перекрыли во вторник федеральную трассу А-114, требуя возобновить работу градообразующего предприятия «Базэлцемент» и выплатить долги по зарплате. За тем, как премьер-министр решил проблему города, наблюдал корреспондент «Ъ» АНДРЕЙ Ъ-ЦЫГАНОВ.
     Время приземления премьерского вертолета неоднократно менялось, и в результате Владимир Путин приехал на автомобиле спустя часа четыре после намеченного срока. За то время, пока журналисты и жители Пикалева ждали господина Путина, пронесся слух, что на карточки рабочим пришла зарплата за три месяца.
     Наконец появился премьер – со свитой из вице-премьера Игоря Сечина, нескольких замминистров, полпреда президента Ильи Клебанова, руководителя ФАС Игоря Артемьева, главы РЖД Владимира Якунина, главы ВТБ Андрея Костина, а также собственников всех трех главных пикалевских заводов «Базэлцемент-Пикалево» (БЦП), «Метахим» и «Пикалевский цемент».
     Походив по пустующему глиноземному цеху, где еще недавно, по словам рабочих, от жары плавились подошвы ботинок, а сейчас гуляет ветер, премьер подошел к стенду с продукцией завода. Директор попытался устроить ему небольшую презентацию, но Владимира Путина интересовало только количество уволенных рабочих. Директор пытался оправдываться экономическими трудностями, но премьер спросил лишь: «Что за помойку вы здесь устроили?»
     Не дослушав ответа директора, Владимир Путин быстрыми шагами направился к машине. Игорь Сечин, Олег Дерипаска, Филарет Гальчев и Александр Утевский вместе с ним поехали к зданию заводоуправления.
     – Первого числа в Москве мы провели совещание по ситуации в Пикалево и наметили пути решения проблем. В принципе, я мог бы и не приезжать. Это совещание можно было провести в Москве или Петербурге, но решил приехать, чтобы вы посмотрели своими глазами на то, что вы здесь устроили.
     Владелец «Базэла» Олег Дерипаска начал говорить о том, что причиной остановки завода стала непомерно высокая цена на нефелиновый концентрат, которую выставил «Фосагро», а также сокращение потребления глинозема. Но уже через пять минут отрапортовал, что «мы сегодня уже нашли понимание с поставщиком сырья».
     В ответ директор «Фосагро» Максим Волков заявил, что причиной прекращения отгрузок столь необходимого «Базэлцементу» сырья (без чьей продукции, в свою очередь, не могут работать и «Метахим» и «Пикалевский цемент»; до 2005 года все три предприятия составляли единую производственную цепочку) стало резкое снижение объема закупок нефелинового концентрата, в результате чего рентабельность этого производства в прошлом году резко упала. «В феврале этого года, когда объем потребления нашей продукции упал по сравнению с прошлым годом в 14 раз, мы прекратили отгрузку. Сегодня утром мы получили директиву «Росимущества» и уже подготовили соглашение с БЦП о поставках нефелинового концентрата по 750 руб. за тонну (до сих пор БЦП закупал концентрат по 2 тыс. руб. за тонну.– «Ъ»)»,– объяснил он.
     Господин Волков пытался еще сказать, что 750 руб. за тонну – это ниже себестоимости и что если соглашение с БЦП будет действовать больше трех месяцев, его предприятие само окажется под угрозой остановки.
     Но премьер уже не слушал: «Олег Владимирович (Дерипаска.– «Ъ»), вы подписали договор? Вот, у меня лежит договор. Я не вижу вашей подписи. Идите сюда и подпишите». Господин Дерипаска подошел к Владимиру Путину и, изогнувшись, поставил подпись.
     Выслушав жалобу директора «Пикалевского цемента» на то, что руководство БЦП не дает им пользоваться железнодорожными путями, Владимир Путин заставил Олега Дерипаску подписать соглашение о пользовании подъездными путями.
     Затем господин Путин обратился к главе РЖД Владимиру Якунину, которому было поручено снизить тарифы на перевозку глинозема с тем, чтобы как можно быстрее запустить комбинат. Губернатору Ленинградской области Валерию Сердюкову от Владимира Путина досталась фраза: «Никто не убедит меня, что вы сделали все возможное для того, чтобы облегчить участь жителей Пикалево».
     Наконец, премьер обратился к владельцам БЦП и «Фосагро»: «Вы сделали заложниками своих амбиций и жадности тысячи людей. Где же социальная ответственность бизнеса, о котором мы постоянно говорим. Предпосылки сегодняшнего состояния возникли задолго до кризиса. Это разделение единого некогда предприятия. Вы выковыряли изюм (цементное производство и поташ-соду, которые производит «Метахим».– «Ъ»), а булку оставили другим, и пошло, поехало. Нужно восстановить единый производственный комплекс. Даю вам три месяца. Если вы не договоритесь, это будет сделано без вас. Спасибо, удачи вам».
     Владимир Путин вышел из здания заводоуправления к рабочим и сказал, что завод будет работать, после чего направился к машине. Премьера проводили овацией. Вслед за ним к рабочим вышел губернатор Ленобласти Валерий Сердюков. Его встретили криками «В отставку!»
     Счастливее всех выглядела руководитель объединенного профсоюза Светлана Антропова. «Мы победили, зарплата на карточках, горячую воду завтра пустят, а заводы будут объединять. Если они не договорятся через три месяца, нами займется государство»,– говорила она обступившим ее горожанам.

Владимир Путин – олигархам и чиновникам в Пикалеве: «Забегали как тараканы, только когда узнали, что я еду»

Премьер прилетел вчера в город, где встали все 3 градообразующих завода и каждый 5-й горожанин потерял работу

     Про аховую ситуацию в городе Пикалево Ленинградской области «КП» писала в специальном репортаже из этого города еще 26 мая (Подробности). Но жизнь горожан с тех пор не улучшилась. И уже на этой неделе сотни пикалевцев, включая женщин и детей, перекрыли федеральную трассу Новая Ладога – Вологда, требуя запустить предприятия, вернуть работу, выплатить долги по зарплате.
     Премьер Путин решил лично разобраться в этом деле и прилетел вчера на вертолете в прогремевший на всю страну город.
     Первым делом отправился на завод олигарха Олега Дерипаски «БазэлЦемент-Пикалево».
     – Чего у вас завод так запущен? – сказал премьер руководителям предприятия. – Превратили его в помойку!
     С этого завода, собственно, и закрутилась пикалевская драма. «БазэлЦемент» первым прекратил выпуск глинозема, а так как все предприятия в Пикалеве – это взаимосвязанная цепочка, остановились и два других завода – «Метахим» и «Пикалевский цемент».
     От Путина в Пикалеве досталось всем. По поводу перекрытия трассы он заметил:
     – Я думаю, что это было сделано теми, кто не хотел, чтобы я сюда приехал. Может, это было сделано в сговоре и, может быть, за деньги, – предположил Путин.
     Прошелся по собственникам.
     – Я решил провести совещание здесь, чтобы авторы того, что произошло, приехали и сами посмотрели, – объяснил он, глядя на владельцев заводов.
     Дерипаска напряженно подпирал руками лицо. Понятно, ему куда приятнее было бы находиться сейчас вместе с коллегами на Питерском экономическом форуме (о нем читайте на < стр. 2).
     – Считаю, что вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма и, может быть, просто жадности тысячи людей, – отчитывал премьер собственников. – Где же социальная ответственность бизнеса? Где она?
     Потом пришла очередь губернатора Ленобласти Валерия Сердюкова.
     – Никто не убедит меня, что руководство области сделало все, чтобы помочь людям, – определил Путин.
     И рассказал, что, когда он собрался в Пикалево, губернатор пытался отговорить: «Не надо, я покажу другое предприятие, которое мы построили».
     – Молодцы, что в такое время построили, дали рабочие места. Но почему забегали как тараканы, только когда узнали, что я еду? – интересовался Путин.
     Путин потребовал до конца четверга выплатить всю задолженность по зарплате пикалевцам – 41 миллион 240 тысяч рублей. По словам премьера, деньги на это были переведены еще в среду, 3 июня.

РЕПОРТАЖ С МЕСТА СОБЫТИЙ
     «Таких денег мы еще не видели! Наверное, гулять будем»
     Пикалевцам погасили все долги по зарплате.
     Вчера утром в Пикалеве было оживленно. Но на этот раз доведенные до точки безработицей и безденежьем горожане атаковали не мэрию, а банкоматы.
     – Все, все перевели! До копеечки! – радостно сообщали корреспонденту «КП» осчастливленные пикалевцы.
     Им наконец-то перечислили долги по зарплате. С марта по май набежали приличные суммы, даже без премиальных, которых рабочие не видят с прошлого ноября.
     – У меня оклад 7 тысяч 600 рублей, – говорит обходчик по котельному оборудованию Елена Гурьянова. – На карточке больше 20 тысяч! Таких денег мы еще не видели! Наверное, гулять будем.
     Днем народ и вовсе повеселел. Приехал Владимир Путин и устроил нагоняй владельцам производств, чиновникам:
     – Если вы договориться между собой не можете, единый комплекс все равно будет восстановлен. С вами или без.
     Первый шаг к «урегулированию конфликта» сделан при Путине. Владелец «БазэлЦемента» Олег Дерипаска под нажимом премьера подписал соглашение с компанией «ФосАгро» о поставке сырья, которое необходимо для работы заводов в Пикалеве. На остальные договоренности премьер отвел бизнесменам 3 месяца.
     Досталось от Путина и рабочим. Он пожурил их за самодеятельность – нехорошо перекрывать федеральную трассу.
     – Мы не можем поощрять нарушения закона, от кого бы они ни исходили и чем бы ни мотивировались.
     Александр ЕРМАКОВ («КП» – Санкт-Петербург»)

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
     Главней всего – хозяин в доме
     Путин прилетел на вертолете – и как по волшебству появилась зарплата. Но Пикалево в России – не одно такое. Подобная беда сегодня в десятках, если не сотнях российских городов. И что теперь? Приободрившись вчерашним премьерским десантом, люди начнут перекрывать дороги и захватывать мэрии? Чтобы Путин примчался, дал работу и зарплату? Или вчерашним разносом чиновникам и собственникам в Пикалеве премьер предупредил других: бегайте как тараканы, не когда я уже еду, а как только тучи набежали, не доводите себя и своих людей до греха?
     Ведь дело не только в кризисе. А в качестве собственников. Многим нашим хозяевам их заводы и рудники достались влегкую, в результате приватизации 90-х годов. Они не строили свои промышленные предприятия с нуля, вот и не дорожат ни заводами, ни людьми, на них работающими. Что легко дается, то не ценится. И приходится власти разруливать проблемы в ручном режиме. Как в Пикалеве. Но сколько вручную нарулишь? Видимо, правительству теперь надо крепко подумать, как перестроить всю систему отношений хозяин – завод – рабочий.

Вторую мировую войну развязала… Польша

Это сенсационное утверждение появилось на сайте Минобороны

     Это сенсационное утверждение появилось на сайте Минобороны РФ под заголовком «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны» (раздел – «История против лжи и фальсификаций»).
     Материал подписан начальником отдела Института военной истории Минобороны РФ, кандидатом исторических наук полковником Сергеем Ковалевым. «Все, кто непредвзято изучал историю Второй мировой войны, знают, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии,» – пишет Ковалев.
     Оказывается, упрямые поляки отказались выполнить «обоснованные» требования Гитлера и отдать фашистам часть своей территории, за что, дескать, и были завоеваны.
     Тот же Ковалев пишет: «Между тем требования Германии были весьма умеренными: включить вольный город Данциг в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые связали бы Восточную Пруссию с основной частью Германии. Первые два требования трудно назвать необоснованными».
     Российский полковник фактически повторяет немецкие аргументы, имевшей место перед началом войны: «Подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы, желавшие воссоединения с исторической родиной... Кстати, в отличие от западных границ Германия никогда добровольно не признавала внесенных Версальским договором территориальных изменений на востоке…
     24 октября 1938 года Германия предложила «урегулировать» проблему, однако Варшава ответила решительным отказом». По словам Ковалева, Польша делала это, «стремясь получить статус великой державы», а ее «необоснованные иллюзии» поддерживали страны, победившие в Первой мировой.

ДРУГОЕ МНЕНИЕ
     Юрий ЖУКОВ, доктор исторических наук: «Ложь нельзя развенчать неправдой»
     – Я удивлен этими «сенсационными» выводами историка Ковалева. Очень похоже на сляпанную кое-как коньюнктуру. Попытаюсь доказать, почему. С 1938 года Германия четко и уверенно занималась агрессией. Март 38-го – аншлюз (воссоединение) Германии и Австрии. А ведь это было запрещено Версальким договором 1919 года. Англия и Франция – гаранты Версалького мира – не отреагировали. Затем – сентябрь 38-го. Мюнхенский сговор премьеров Англии и Франции с Гитлером и Муссолини, позволивший Германии забрать Судетскую область Чехословакии. Те же Англия и Франция никак не отреагировали и на захват Германией всей Чехословакии в содружестве с поляками и венграми. Это было прямое нарушение всех – абсолютно всех – соглашений 1919 года по тому же Версальскому договору.
     Затем – захват Германией Польши как продолжение агрессивной линии Гитлера, которая должна была уничтожить окончательно Версальский договор.
     Потому к августу 1939 года сложилась очень тяжелая международная ситуация. Без оглядки на Францию и Великобританию Гитлер 1 сентября вторгся в Польшу, что и означало начало Второй мировой войны.
     Понимая, что происходит, еще летом 39-го Сталин и Молотов попытались достичь соглашения с Лондоном, Парижем и Варшавой, чтобы предотвратить Вторую мировую. Однако не встретили понимания и, чтобы оттянуть начало войны с нацистской Германией, вынуждены были подписать с ней договор о ненападении.
     Как же после всего этого можно серьезно утверждать, что Вторую Мировую начала Польша? Такие заявления, на мой взгляд, направлены не на борьбу с фальсификацией истории, а сами – фальсификация

Кризис истории

     В России санкционированная властью идеологическая битва за «правильную» историю Второй мировой войны моментально обнаружила кризис этических основ, на которых покоится наша сегодняшняя государственность. Причем этот кризис, каждый по-своему, четко обозначили два человека из совершенно разных миров – предстоятель Русской православной церкви и рядовой военный историк.
     «У каждого есть право на свое собственное толкование истории, и ученые объясняют ее по-своему. У Церкви есть право духовно прозревать исторические пути народа», – сказал патриарх Московский и всея Руси Кирилл в проповеди после литургии в московском Сретенском монастыре.
     Он полагает, что если мы не потеряем взгляд на историю, основанный на понимании того, что есть наказание Божие, «многое нам будет ясно из прошлого и от многого нас может уберечь взгляд из будущего». Таким наказанием безбожной власти, по мнению патриарха Кирилла, была Великая Отечественная война для сталинского СССР. «Некоторые недоумевают и говорят: ну почему же такой страшной и кровопролитной была последняя война, почему так много народу погибло!» – риторически вопросил патриарх. И объяснил почему:
     Великая Отечественная война была наказанием «за страшный грех богоотступничества всего народа, за попрание святынь, за кощунство и издевательство над церковью».
     Едва ли такая точка зрения придется по душе официальной светской власти, у которой Сталин проходит по разряду «эффективных менеджеров», а его советская империя на крови чуть ли не образец сильного независимого государства, царства победившей суверенной демократии, к которому надо стремиться. В этих очень важных, хотя и продиктованных «ведомственным», внутрицерковным взглядом на историю словах патриарха запросто можно усмотреть умаление роли советского народа в победе над гитлеризмом, за которое мы хотим теперь наказывать по закону иностранных политиков с легкой руки чрезвычайного министра Шойгу: мол, победа была всего лишь искуплением грехов. Да и за грехи «суверенной демократии», по этой логике, нас еще ждет неизбежное наказание, хотя с православной церковью нынешняя светская власть если не дружит искренне, то уж точно водит политические хороводы.
     Другую сторону эрозии основ российского государства блестяще выразил начальник научно-исследовательского отдела военной истории Северо-Западного региона РФ Института военной истории Министерства обороны, кандидат исторических наук полковник Сергей Ковалев, в статье «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны». Статью эту поместил сайт Министерства обороны РФ, ведомства, которое очень любит бороться за военную историю России, якобы состоящую из сплошных побед (врио начальника управления пресс-службы и информации МО РФ Александр Дробышевский, правда, уже заметил, что точка зрения Ковалева не является официальной позицией министерства). Полковник прямо занялся обелением Адольфа Гитлера (разумеется, в компании с Иосифом Сталиным, что вполне естественно – по части политических повадок они, несомненно, два сапога пара).
     «Все, кто непредвзято изучал историю Второй мировой войны, знают, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии», – пишет военный историк из страны, которая только что объявила о начале пересчета своих потерь в самой страшной и кровопролитной войне за всю историю человечества.
     Пока эти потери оцениваются в 27-30 миллионов человек – население европейского государства средних размеров. «Однако менее известно, чего же именно добивался от Варшавы А. Гитлер. Между тем требования Германии были весьма умеренными: включить вольный город Данциг в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые связали бы Восточную Пруссию с основной частью Германии», – пишет историк Ковалев. По его словам, эти требования «трудно назвать необоснованными», так как «подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы, искренне желавшие воссоединения с исторической родиной».
     Если Россия когда-нибудь перестанет подгонять прошлое под выгодные власти идеологические концепции (причем без оговорок, что так поступают другие страны, – не надо копировать уродства), это будет величайшим прорывом нашей страны к полноценной государственности без имперских комплексов. У нас никого даже не удивляет, что президент создает комиссию по борьбе с фальсификациями истории в ущерб интересам России. Первое, что бросается в глаза в этом названии, что фальсифицировать историю в пользу России (а точнее, конкретного действующего политического режима) теперь можно и нужно. Но есть ведь куда более важное основание, по которому ни такая комиссия, ни такое состояние исторической науки, как у нас, не имеют права на существование:
     история вообще не должна отвечать интересам государства. Как и физика, филология, генетика. Есть факты, есть их различные трактовки, есть, страшно сказать, разные подходы к изучению истории и к даже ее предмету (например, необязательно изучать историю вождей или держав, не менее интересна и поучительна история народных обычаев, соли, спичек, кораблестроения) – только и всего.
     Назовите прямо историю мифологией и тогда уж смело издавайте «Краткий курс политической мифологии России, составленной в интересах государства».
     Патриарх Кирилл и полковник Ковалев невольно рассказали нам очень важные вещи о нас нынешних. Конечно, нашим властям, только что способствовавшим силовому разделу Грузии, которым симпатичны вожди Ирана и Венесуэлы, вполне могут показаться обоснованными требования Гитлера к Польше. Тем более что Российская империя и в разделе Польши успела поучаствовать три раза, а нынешние российско-польские отношения не слишком хороши. Конечно, Великая Отечественная может считаться наказанием, но почему тогда не являлся таким наказанием сам сталинский режим? И почему победа в той войне не стала победой над сталинизмом? Почему, наконец, оба этих наказания – сталинизм и война – унесли миллионы совершенно невинных жизней? Вообще,
     если история – это цепь наказаний людей за их грехи, значит, мы просто обречены жить в перманентных войнах или эпидемиях? И готовы ли мы, власть и общество, хотя бы допускать вероятность наказания за наши сегодняшние поступки, не говоря уже о деятельном раскаянии?
     Сегодняшняя официальная Россия и поддерживающая ее в этом не умеющая или не желающая думать часть населения считают: мы только и делали во все века, что осчастливливали человечество. И что сейчас Россия является средоточием мира, добра, особой духовности. Мы категорически не хотим признавать свои грехи и преступления, тем самым не просто фальсифицируя собственную историю, но и лишая себя шансов на адекватное восприятие современной России. Мы опять переживаем кризис истории как кризис сегодняшней самоидентификации. Вот и кажется, что строчка из советской песни «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» была посвящена нашим сегодняшним борцам за «единственно правильную историю», подчиненную «единственно верному курсу», которым ведет нас «единственно возможная власть».

Президент огласил Неве текущий курс

Амстердам, Париж, Киев и Минск ответили эхом

     Президент Дмитрий Медведев стал вчера главным действующим лицом открывшегося Петербургского экономического форума (ПЭФ). Глава государства своими комментариями задавал российскую повестку дня главного экономического форума страны. А многочисленные собеседники президента, как в Санкт-Петербурге, так и за его пределами, по мере сил старались внести в сценарий дискуссий не всегда приятные России коррективы.
     Премьер-министр Владимир Путин, как и в прошлом году, отдал президенту Дмитрию Медведеву роль хозяина форума в Санкт-Петербурге, улетев утром в Белгород с первым вице-премьером Виктором Зубковым заниматься проблемами мясо-молочного сектора. Президент предварял своими общими заявлениями и комментариями практически все темы дня ПЭФ-2009 – участникам форума оставалось лишь развивать их.
     Перед непосредственным открытием Петербургского экономического форума господин Медведев посетил выставочные стенды компаний-партнеров форума. Смотреть стенды господин Медведев пригласил президента Филиппин Глорию Арройо, Армении Сержа Саргсяна, а также глав Абхазии и Южной Осетии Сергея Багапша и Эдуарда Кокойты. Президенты двух последних гособразований оказались к вечеру предметом скандала – президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил в интервью госинформагентству «БелТА» о шантаже Россией в вопросе предоставления межгосударственных кредитов – требованием признания Абхазии и Южной Осетии. «Дошло до того, что они пришли и сказали: если есть Южная Осетия и Абхазия, будут и $500 млн»,– сообщил он, провозгласив, что торг здесь неуместен.
     Начался осмотр пятью президентами выставки с экспозиции российского Сбербанка. Глава банка Герман Греф с гордостью показал им все новые разработки, в том числе интерактивную систему «Виртуальный менеджер предпочтений клиента» и программно-аппаратный комплекс, который визуально распознает клиента, присваивает ему ПИН и сохраняет информацию о вопросах, с которыми клиент обращался в банк. «Когда в следующий раз зайдете в отделение, операционист уже будет видеть, сколько раз вы здесь были. Если он увидит, что вы несколько раз приходили, но не получили ответа на вопрос, он и обслуживать вас будет уже по-другому»,– пояснил господин Греф. «Или нажмет нужную кнопку!» – пошутил господин Медведев.
     Во второй половине дня возможность «второй волны» кризиса в банках РФ уже вовсю обсуждалась на круглых столах в Санкт-Петербурге. Дискутировалось, достигнет ли уровень необслуживаемых кредитов в системе к концу 2009 года 20% или официальный прогноз в 10% более реалистичен. У Германа Грефа Дмитрий Медведев, впрочем, интересовался, когда же повсеместно заработают высокотехнологичные системы Сбербанка. «В этом году мы планируем построить один «офис будущего», который будет оснащен всеми последними технологиями,– признался господин Греф.– А со следующего года начнем внедрение таких систем во всех городских офисах». В конце визита главе государства вручили памятную монету Сбербанка, не являющуюся узаконенным средством платежа в РФ.
     Затем господин Медведев посетил стенд Объединенной промышленной корпорации, где интересовался макетом плавучей атомной электростанции малой мощности Балтийского завода. Интерес Дмитрия Медведева, видимо, сразу осознали в Киеве – президент Украины Виктор Ющенко у себя в столице немедля раскритиковал монополизацию Россией рынка атомного топлива.
     После этого президент посетил стенд «Газпрома», где подписано соглашение об обмене активами в области газодобычи и торговли газом между госкомпанией и E.On Ruhrgas, стенды «Вымпелкома» и «Роснано». Нанотехнологи продемонстрировали господину Медведеву наноинкубатор, в котором на треть эффективнее, чем обычно, выращивались кустики клубники. Пробовать наноклубнику глава государства не решился. Нанотема всплыла на форуме в соглашении ММВБ и «Роснано» о создании системы торгов бумагами инновационных проектов на базе секции ММВБ «Инновационные и растущие компании». Секция запущена в 2007 году, но даже приток капитала в 2007-2008 годах не запустил проект в полную силу. На форуме позже было констатировано, что приток капитала в Россию в 2009 году, видимо, будет нулевым.
     Главные вопросы энергобезопасности ждали Дмитрия Медведева на встрече с 23 главами мировых энергокомпаний. Видавшие виды топ-менеджеры немедля задали два интересующих мир энерговопроса к России. Глава Shell Йерун ван дер Вир поинтересовался перспективами снижения экспортной пошлины на нефть. Вице-президент GdF Suez Жан-Франсуа Сирелли поинтересовался бесперебойностью поставок газа в Европу, выразив готовность обсуждать с «Газпромом» условия участия в газопроводе «Северный поток». А управляющий ENI Паоло Скарони заострил вопрос до предела: «Как мы можем обеспечить безопасность поставок по украинскому трубопроводу?»
     Принципиально новых ответов на нефтяной и газовый вопросы у Дмитрия Медведева не было. По его словам, газовые предложения России, в том числе по Украине, уже переданы ЕС на саммите в Хабаровске (и президент рад тому, что ЕС их хотя бы «не отверг»). Россия по-прежнему готова к радикальным действиям в отношении «Нафтогаза Украины». России, как и ранее, не нравится Энергетическая хартия. Ответ на вопрос Shell еще короче: реформа нефтяной пошлины может стать повесткой дня лишь после окончания «острой фазы» экономического кризиса.
     Этими словами Дмитрий Медведев вернул участников ПЭФ с небес на землю. Несмотря на достижения, уверенный тон президента и не меньший, чем в 2008 году, успех форума в Санкт-Петербурге в 2009 году, экономические и политические проблемы РФ за год никуда не исчезли и остались в целом теми же.

Разделили, развалили и приговорили

Путин в Пикалёво: гнев и подарок не заменят порядок

     В четверг вечером жители взбунтовавшегося Пикалёва, где усилиями «эффективных собственников» были доведены до ручки и остановлены три градообразующие предприятия, дождались премьер-министра Владимира Путина. Он прилетел в город на вертолете в сопровождении свиты высших государственных чиновников прямо с Международного экономического форума, проходящего в Петербурге.
     Форум этот уже тринадцатый, и несмотря на то, что кризис заставил поумерить размах мероприятия (его бюджет меньше прошлогоднего на 200 миллионов рублей, количество гостей торжественного приема у губернатора Матвиенко сокращено с 2,5 до полутора тысяч человек, а меню «антикризисное» – всего по 100 евро на человека), проходит он с должным размахом.
     В мероприятии приняли участие президент Дмитрий Медведев, сам Владимир Путин и целая свита министров и бизнесменов. Как раз те, кто и несет ответственность за функционирование российской экономики и жизнь граждан России (а значит, и пикалёвцев).
     Только вот жизнь, какой она предстает на подобных форумах, коренным образом отличается от реальной жизни миллионов и миллионов россиян. Чтобы убедиться в этом, далеко от Северной столицы ехать не пришлось. Путин, Сечин, Басаргин (отвечающий за ситуацию в моногородах) могли воочию увидеть, что тем же пикалёвцам – не до введения «пал­ладиевого рубля» и других мало относящихся к реальности проектов, им бы получить рубли обычные, заработанные, но не выплачиваемые уже много месяцев.
     «До чего вы довели предприятие! Почему здесь такая помойка?» – раздраженно спросил Путин, осмотрев пустующие цеха «БазэлЦемента». Увы, «эффективного собственника» Олега Дерипаски не оказалось на заводском дворе. А ведь именно ему, как собственнику, в первую очередь требуется адресовать претензии: как получилось, что ранее прибыльный, работающий по уникальной технологии Пикалёвский глиноземный завод оказался буквально развален.
     «Почему здесь-то забегали все, как тараканы, перед самым моим приездом? Почему раньше здесь не было людей, которые способны были принимать решения? Самое плохое, что можно было сделать, чтобы заставить меня сюда не приехать, это начать нарушать здесь закон. И я думаю, что это было сделано в сговоре с теми, кто не хотел, чтобы я сюда приехал. А может быть, и за деньги тех людей, которые не хотели, чтобы я сюда приезжал. Никто меня не убедит в том, что руководство области сделало все от них зависящее, чтобы помочь людям!» – возмущался Путин, обращаясь к губернатору Ленинградской области Валерию Сердюкову.
     А действительно – почему? Да и сам премьер о пикалёвской ситуации наверняка был осведомлен. По его же словам: «26 мая в Москве в Колонном зале Дома Союзов на встрече с руководителями профсоюзных организаций я получил записку с просьбой разъяснить мою позицию по ситуации, которая сложилась в Пикалёво. Автор записки – Дербин Владимир Георгиевич. Вы здесь? Это ваша записка?» – обратился премьер к залу. Автор записки нашелся и подробно поведал о злоключениях города Пикалёво.
     Однако ни для кого, а уж для премьера в первую очередь, все рассказанное не могло быть новостью. Ситуация в городе обострилась еще в ноябре. «Советская Россия», например, первый раз подробно рассказала о грозящем самыми серьезными последствиями кризисе в Пикалёво 29 января в статье «Как развязать пикалёвский узел?», потом были публикации «Воду, работу, зарплату!» 23 мая, «Пламя сбили, но угли тлеют» 30 мая и наконец – рассказ о том, как угли эти разгорелись и доведенные до отчаяния люди перекрыли 2 июня федеральную трассу.
     Именно блокирование трассы горожанами премьер несколько раз назвал беззаконием. Между тем это слово ни разу не было произнесено по отношению к владельцам и администрации предприятий, которые месяцами не выплачивали людям полагающуюся заработную плату, нарушая таким образом российское законодательство.
     Всего лишь окрика Путина оказалось достаточно, чтобы 60 миллионов рублей на зарплату в тот же вечер четверга нашлись у хозяев-«банкротов» и моментально были перечислены. Многие месяцы не могли договориться собственники трех предприятий Олег Дерипаска (БазэлЦемент), Филарет Гальчев («Евроцемент групп» – владеет «Пикалёво Цемент») и Александр Бронштейн (УК «СевЗапПром» – владеет ЗАО «Метахим»), и вот в одночасье устранили разногласия. Олег Дерипаска прямо перед камерами и под неотступным взглядом Владимира Путина подписал соглашения с компанией-поставщиком «БазэлЦемент-Пикалёво»-«Фосагро». До сих пор «Базэл» и «Фос­агро» не могли согласовать условия договора о поставках, из-за чего в Пикалёво и остановилось производство на всех трех заводах.
     Но если это оказалось так просто, зачем надо было столько времени издеваться над людьми, останавливать производство, которое теперь непросто запустить (хотя уже прозвучало обещание, что через неделю «БазэлЦемент» заработает)? Если бы в стране работали законы и на то была политическая воля, то проблемы можно было разрешить давно – и в рабочем порядке, не играя в волшебника на голубом вертолете.
     Так что находящийся в настоящее время в Госдуме проект закона о национализации предприятий (то есть объединении ООО «БазэлЦемент», ЗАО «Евроцемент групп» и ООО УКА «СевЗапПром») останется невостребованным. Такой национализации очень хотели избежать крупные собственники, да и власти страны. Потому что национализация – это прецедент. И, что не менее важно, этот прецедент стал бы ярчайшим свидетельством полнейшей несостоятельности экономической и политической системы современной России. Если в «лихие 90-е» еще работали отговорки, что-де частного собственника нужно воспитать и вырастить, то теперь очевидно: воспитали и вырастили, в том числе за восемь лет путинских стабильности и благоденствия. И этот собственник довел Пикалёво (город, который, к слову, был вполне благополучным всегда, включая 90-е годы) до края.
     Но когда не работает система, никакое «волшебство» перед камерой не способно изменить ситуацию к лучшему. Пикалёвцам повезло, хотя, если говорить точнее – они добились своего путем «беззакония», потому что отстоять свои права по закону в нашей стране практически невозможно. Но безнаказанными остались и «эффективные собственники», и знающий «положение в Пикалёво, как свои носки», губернатор. Хотя под окнами, где проходило совещание под председательством Путина, слышались крики «Сердюкова в отставку!», а сам он его жестко критиковал – дальше словесных разборов дело пока не пошло. Оно конечно, Путин сегодня не может отправить в отставку губернатора, но на свою должность он назначен был именно президентом Путиным. Пока не слышно и о наказании Сердюкова по партийной линии – он, естественно, член «Единой России», лидером которой является действующий премьер.
     Но самое главное: Пикалёво – далеко не единственное свидетельство провала «эффективного собственника» и создавшей его власти. Подобных «горячих социальных точек» на карте России сотни. В одной из них в эти дни пожар разгорается не меньший, чем в Ленинградской области. Речь о находящемся в Иркутской области Байкальске.
     6 октября прошлого года в 15-тысячном Байкальске прекратил работу Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат (БЦКБ), являющийся градообразующим предприятием. По утверждению представителей компании, в изменившихся условиях рынка комбинату невыгодно выпускать небеленую целлюлозу, а беленую он выпускать не может из-за перехода на замкнутый цикл производства – этого потребовал Минприроды в целях сохранения озера Байкал.
     Конечно, о судьбе уникального Байкала думать необходимо. Только почему-то подумать о судьбе работников комбината и жителей города не захотели ни собственники (51% акций принадлежат ЛПК «Континенталь менеджмент», подконтрольной все тому же Олегу Дерипаске – какое совпадение!, 49% – Росимуществу), ни власти. В итоге только официально зарегистрировано 1378 безработных, а других рабочих мест для них нет. С уволенными людьми не рассчитались ни по зарплате, ни по выходным пособиям: долг предприятия перед своими бывшими работниками более 100 миллионов рублей.
     Положение такое, что во многих семьях уже не на что покупать еду. А потому горожане решили голодать не тихо по домам – с абсолютно неясными перспективами на будущее, а перед зданием областной администрации. В четверг, на третий день голодовки, их было уже 50 человек. «Я не знаю, чем мне кормить детей. На данный момент у меня нет денег даже на хлеб», – приводит «ТРК Иркутск» слова Вероники Писаревой, одной из участниц акции. «Ситуация критическая и выходит из-под контроля. Месяц назад мы еще могли что-то планировать, а сегодня я не вижу выхода», – говорит мэр города Валерий Пинтаев.
     Голодовка началась после того, как 29 мая в Байкальске за долги отключили горячую воду. Это стало последней каплей, переполнившей терпение горожан. Их требования «Воду! Зарплату!» абсолютно аналогичны требованиям пикалёвцев. Воду в ближайшее время включить обещают, а вот что касается зарплат – никаких обнадеживающих обещаний. По словам генерального директора БЦБК Антона Завалковского, денег на погашение задолженности нет. Руководство рассчитывало провести продажу имущества комбината. Однако оно находится под арестом.
     Единственное, что могут городские власти, это периодически предоставлять особо нуждающимся продуктовые наборы, а еще около 500 детей получили бесплатные путевки в летние лагеря. Там они хотя бы будут накормлены. Но что делать, когда закончится смена – и вообще лето? Почему людям, которые хотят и могут работать, но не могут получить заработанное, предлагается рассчитывать на чью-то милость?
     У жителей Байкальска тоже есть свои федеральные трассы. 8 июня, в день утверждения в должности нового губернатора области Дмитрия Мезенцева, Иркутское областное объединение организаций профсоюзов намерено провести пикет у здания правительства Иркутской области, а также массовый митинг в Байкальске.
     Уже звучат предложения перекрыть федеральную автотрассу М-53 и Транссибирскую железнодорожную магистраль. После недавних событий в Пикалёво нет никакой уверенности, что этого не произойдет. «Неоднократные обращения к президенту РФ Дмитрию Медведеву, председателю правительства Владимиру Путину, собственникам комбината о критической ситуации в Байкальске и проведение массовых акций протеста результатов не дали. Собственники БЦБК самоустранились от решения проблем, переложив их решение на органы местного самоуправления и правительство Иркутской области», – говорится в письме иркутского профобъединения к председателю Федерации независимых профсоюзов России Михаилу Шмакову.
     И профбосс Шмаков, и премьер-министр, надо думать, прекрасно осведомлены о критической ситуации в Байкальске. «Люди в Байкальске буквально голодают. Дети несколько месяцев не видели фруктов и мяса. Если Россия – сырьевой придаток Запада, то Сибирь оказалась сырьевым придатком для собственников, которые скупили наши предприятия. Высосали все соки! Здесь рядом, в Москве, сидит Дерипаска. Почему закон на стороне сильного? Призовите к ответу олигарха!» – это слова из выступления представителя профсоюза работников леспрома Анны Грошиковой на совещании председателей первичных профсоюзных организаций, которое состоялось в Москве 26 мая. На совещании присутствовал и Владимир Путин, произнесший сакраментальную фразу, что сегодня оружием пролетариата должен быть не булыжник, а мозги. Впрочем, к началу заседания, когда выступали представители профсоюзных «низов», Путин опоздал. Грошикова, к слову, очень хотела выступить, когда Владимир Владимирович все же подоспеет. Не разрешили, однако Шмаков обещал передать ему всю информацию. В конце концов, записку от представителя профсоюзов Пикалёво именно на этом совещании Путину пере­дали.
     Но в Байкальск Путин вряд ли поедет: об этом свидетельствует его недвусмысленный намек, что-де нарушением закона (перекрытием трасс) от него ничего не добиться. Действительно, второй раз собственноручно разруливая абсолютно аналогичную ситуацию, премьер выглядел бы не спасителем, а участником абсурда. Что, опять на глазах у всех заставить Дерипаску в тот же день перевести 100 миллионов на зарплату другому безработному городу?
     Да и справедливости ради – не слишком много толка в таких посещениях, если дело в самой системе. В том числе и в системе собственности. «Сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма и, может быть, просто жадности тысячи людей. Это абсолютно недопустимо, где же социальная ответственность бизнеса?» – заявил Путин, обращаясь к представителям компаний, работающих в Пикалёво. Но ведь те же самые в прямом смысле этого слова собственники взяли в заложники и Байкальск!
     И пока эта система никуда не делась, жителям Байкальска, Светлогорья в Приморском крае и многим-многим другим рассчитывать не на что. Хотя не совсем так: никто еще не отменял главное оружие пролетариата – то есть активную борьбу за свои права. Только так можно чего-то добиться: хотя бы выплаты заработанного. Но это, конечно же, тоже полумеры, потому как долги «эффективных собственников» имеют тенденцию накапливаться. А власть капиталистической России не спешит спрашивать с них всерьез: разве что пожурит за жадность тех, кто сделал заложниками не тысячи, а миллионы граждан нашей страны.

Электроэнергетика во мгле

«Правительственный час» в Госдуме

     «Правительственный час» в Госдуме о состоянии и перспективах развития электроэнергетики в РФ проходил в двух режимах. В открытом – выступил министр энергетики РФ Сергей Шматко, в закрытом – о преобразованиях в атомном энергокомплексе доложил депутатам глава Росатома Сергей Кириенко.
     Краткая характеристика электроэнергетического комплекса: установенная мощность генерирующего оборудования по России – 2016 гигаватт в 2008 году; при этом 59% генерирующего оборудования отработало парковый ресурс полностью; более четверти генерирующего оборудования выработало парковый ресурс на 80%; степень износа электросети составляет 63%. «Эти цифры показывают настоятельную необходимость масштабных инвестиций в электроэнергетику, даже с учетом падения потребления в кризисный период», – подчеркнул С.Шматко.
     Он сообщил о структурных изменениях в электроэнергетической отрасли в связи с реорганизацией РАО «ЕЭС», завершившейся в июне 2008 года. Некогда единый комплекс отныне состоит из генерирующих компаний, главным образом частных, технологических и коммерческих инфраструктур, совета рынка, инвесторов, потребителей. О том, что получило государство от этих преобразований, министр тактично умолчал. А мог бы на пальцах изобразить «результат», как это делают специалисты, – 0. Ни копейки инвестиций! Пока частники, по выражению отраслевиков, «гребут деньги лопатой», государство, которому досталось «управление» старыми советскими сетями (объединены в Федеральную сетевую компанию), ломает голову, где взять средства на их замену или обновление.
     Регулирование измененной отраслью осуществляют: на уровне правительства – правительственная комиссия по вопросам развития электроэнергетики, на уровне Минэнерго – взаимодействующие с ведомством ФСТ (Федеральная служба по тарифам), ФАС (Федеральная антимонопольная служба), Минэкономики, региональные органы власти. Но, судя по беспокойству в речах министра о зимнем периоде, в работе отрасли не прибавилось стабильности. Она стареет. За 2008 год введено всего около 1700 мегаватт генерирующих мощностей, что не позволит снизить нагрузку на изношенное оборудование.
     Министр проронил фразу о том, что «в новых условиях резко возрастает роль государственного регулирования и контроля за деятельностью возникших после реформирования компаний», «требуется формирование эффективных механизмов контроля и надзора как на уровне государства, так и на уровне саморегулируемых организаций – участников рынка». Хотелось бы верить, что у Минэнерго появилось понимание важности регулирования и контроля в электроэнергетике, являющейся становым хребтом нашей экономики. Но будет ли это осуществляться? Среди ключевых задач Минэнерго ничего такого не упоминается. Главным для своего ведомства Шматко считает подготовку оборудования и кадров к зиме, мониторинг готовности энергообъектов к работе в осенне-зимний период. Полноценный контроль за деятельностью отрасли не вошел в этот лаконичный перечень.
     Кризис, по словам министра, внес коррективы в работу электроэнергетики. Если в первых трех кварталах 2008 года увеличивалось электропотребление на 1,9%, что свидетельствовало о росте экономики, то в 4-м квартале вместе с падением промышленного производства снизилось и электропотребление.
     Тарифы – вопрос вопросов. Пока они формируются по правилам 2007 года. Действует система перекрестного субсидирования – межтерриториального, между группами потребителей, между электроэнергией, мощностью и теплом. Но сейчас это требует уточнений, сказал Шматко. Во-первых, нерегулируемые цены на электроэнергию влекут повышение розничных цен. Во-вторых, в ряде регионов цены стали выше тарифов. Значительный рост произошел в Красноярском крае, Иркутской области, Республике Хакасия. Кризис привел к увеличению объемов просроченной задолженности по оплате энергии: на оптовом рынке – долг 28,9 млрд руб., на розничном – 96,6 млрд руб. Как они будут погашаться, неизвестно. Между тем в планах правительства к 2014г. произвести полную либерализацию рынка электроэнергетики. Некоторые депутаты при слове «либерализация» вздрогнули, подумав: что будет с нашим бедным населением? Министр «успокоил»: Минэкономразвития готовит закон о возможности компенсации части денег, которое будет платить население. Но кого теперь этой приманкой обманешь? Все знают, что компенсации придется выколачивать из чиновников, а это не каждому удается. Тогда как именно цена киловатт-часа является по большому счету важнейшим показателем эффективности работы энергетики.
     Для чего совершались реформы? Ради счастья людей, утверждали рыночники. Вспомним обещания Чубайса в Госдуме, а потом и в «письмах счастья» пенсионерам, которые он рассылал перед парламентскими выборами в 2003 года, агитируя за СПС: расчленим РАО «ЕЭС» – упадут тарифы. А что видят наши граждане в квитанциях на оплату электричества? Рост платежей год от года, из месяца в месяц.
     Булат Искандерович Нигматулин (первый заместитель генерального директора Института проблем естественных монополий, доктор технических наук, профессор, с ним встретились депутаты фракции КПРФ перед «правительственным часом») подсчитал, что в России энергетические тарифы немыслимо выросли и уже перекрыли тарифы в западных странах. Несуразица ситуации в том, что за богатые государства расплачиваются бедные россияне своими кошельками и природными ресурсами. По программе, принятой 6 мая 2008 года, о росте цены на газ, а соответственно – и на электроэнергию, до 2011 года будут ежегодно увеличиваться тарифы на 25%. Уже в этом году в РФ введена самая высокая цена на электроэнергию – 15-25 центов за 1 кВт.
     В Москве цена 1 кВт для населения и для индустрии сравнялась – около 2,5 руб., или 12 центов. Это средняя цена для индустрии в Евросоюзе. В Америке стоимость 1 кВт электроэнергии – 6,5 цента. В Китае за 10 лет цена на электроэнергию поднялась всего на 30%. С 6,9 до 9,6 цента – в районе Шанхая. А в кризис цена на электроэнергию в Китае снизилась на 10%. Россия, экспортер нефти и газа, почему-то задрала цену до 12 центов за кВт, что выше, чем в странах – импортерах топлива. «Высокая внутренняя стоимость электроэнергии лишает Россию единственного конкурентного преимущества», – подчеркивает Б.Нигматулин. И делается это руками тех, кто командует страной, энергетикой, экспортом природных богатств РФ.
     Что же сейчас говорит Чубайс, превратившийся вдруг в главного нанотехнолога РФ? Его, как рассказывают источники из аппарата правительства РФ, продолжают слушать первые лица исполнительной власти, открыв рот. Он внушает им мысль о том, что высокие тарифы – очень хорошо, ибо, чем выше цена на электроэнергию, тем эффективнее она используется. Только ни он сам, ни его слушатели почему-то не соизволили сравнить сегодняшнюю цену на кВт в России с европейской, китайской… Простые цифры, а не Чубайс-харизматик, убедительно доказывают, что тарифы в РФ уже предельно высоки, что их уже в прошлом году нельзя было повышать. А в условиях кризиса – тем более, так как их величина превышает возможности экономики. Об этом кричат специалисты. Только правят всем не они, а менеджеры… Им до лампочки, что цену на электроэнергетику определяют по соотношению роста ВВП и роста электропотребления. Падает ВВП, снижаются и тарифы.
     Булат Искандерович считает, что Минэнерго в своих прогнозах сразу завысило рост электропотребления в 2 раза ло базовому варианту, и в 3 раза – по оптимистичному варианту. Завышена программа строительства и реконструкции генерирующих мощностей в 2 раза в базовом варианте и в 2,6 раза – в оптимистичном, а с учетом нагрянувшего кризиса – в 3-3,5 и в 4 раза.
     Преувеличенный прогноз – это не цветочки, отмечает опытный энергетик. За ним тянется шлейф завышенных госпрограмм, инвестиций и дорожающих тарифов. Всего 1% завышенных мощностей требует 5 млрд долларов необоснованных инвестиций. А чем больше инвестиций, тем выше тарифы. Об этом знают в Минэнерго, но мнение ученых не воспринимают. Шматко уповает на программу развития электроэнергетики, утвержденную генеральную схему размещения энергообъектов и на инвестиционную программу правительства. Совокупный объем вложений в 2009 году может составить 550 млрд руб., если, конечно, не помешает кризис.
     Нигматулин критически оценивает одобренную правительством 22 февраля 2008 года генеральную схему размещения объектов электроэнергетики, представленную уходящим РАО «ЕЭС» с участием Росатома. «Уже на момент принятия была несостоятельна, оторвана от жизни и нереализуема», – заявляет ученый. Параметры схемы не соответствовали ни фактическим нуждам экономики, ни ресурсным возможностям страны. А экономический кризис вообще делает ее виртуальной. Расчеты построены не на реальных возможностях, а на финансовых абстракциях.
     Не учтено, например, что российская электроэнергетика имеет региональные особенности. В РФ несколько регионов, производящих и потребляющих электроэнергию: Европейская Россия, Западная Сибирь, Восточная Сибирь, Дальний Восток. Главный недостаток европейской электроэнергетики – переизбыточная доля газа. Более 60% электроэнергетики производится на газовых станциях. А по всей России в среднем – около 50%. В мире – меньше 30%. Нигматулин считает, что в РФ варварски транжирится газ, который «защищать надо, потому что газ – это стратегическое оружие наше». Альтернативой потреблению газа являются реконструкция паротурбинных, парогазовых блоков, рачительное использование полученной электроэнергии и атомная энергетика.
     Но ее развитие в РФ тоже идет с перекосами. Старые мощности АЭС в прошлом, благоприятном, году использовались всего на 78%. Среднемировой показатель – 87%, в США, Китае, в Чехии, Великобритании, Германии – 90-91%. Но госкорпорация Росатом, ведомая другом и однопартийцем Чубайса С.Кириенко, запускает руку глубоко в бюджет страны. Корабельщику Кириенко легче построить новый блок, чем научиться правильно использовать имеющийся потенциал. «Сегодня на новые атомные энергомощности тратится 123 млрд руб. из бюджета и 1,5 млрд руб. – тарифная надбавка, всего – 171 млрд руб. в один год. И нигде не говорится, сколько стоит кВт·час такой электроэнергии», – замечает Нигматулин. Недоумение у него вызывает программа увеличения атомных энергоблоков. До 2020 г. ведомство Кириенко желает получить новых мощностей на 60 гигаватт, это 2,5 блока в год. Но такой объем электроэнергии некому будет потреблять при остановленном производстве. В СССР в самый пик роста экономики выпускали 2,3 блока, а потом – 1,5. За 20 лет, 70-90-е годы, СССР запустил 32 гигаватта. А сегодня при разрушенной экономике рисуется цифра 26 гигаватт. Под эти гигаватты выделяются безумные бюджетные средства. «Это – перефинансирование, разврат атомной отрасли, разорение страны», – уверен Нигматулин.
     Его выводы совпали с мнением депутатов-коммунистов. Подытоживший от имени фракции обсуждение об энергетике на «правительственном часе» Сергей Левченко особо подчеркнул, что энергетическое снабжение страны под угрозой в силу аварийного состояния оборудования. Достаточно вспомнить Чагинскую аварию, от которой пострадало около 10 млн человек, отключения от энергоподачи городов и поселков страны, повторяющиеся каждую зиму. «Никто не знает, сколько было аварий за 10 лет, пока руководил холдингом господин Чубайс», – заметил Левченко.
     Позиция фракции КПРФ – усилить государственное участие в энергетическом комплексе страны, привлечь специалистов для решения проблем комплекса, произвести профессиональные реалистические расчеты, наделить Минэнерго полномочиями координатора и прекратить обдирать население завышенными как минимум в 2 раза тарифами. «Не надо обманывать себя, что все хорошо, что народ молча заплатит за все эксперименты рыночных авантюристов. Пришло время принимать самые серьезные и разумные решения», – подчеркнул С.Левченко.

Владимир Путин угрожает национализировать остановившиеся заводы

     «Худшего сценария мы избежали». Вчера, выступая перед иностранными инвесторами и главами нефтяных гигантов, собравшимися в Санкт-Петербурге на «Российский Давос», президент Дмитрий Медведев вселил в слушателей осторожный оптимизм. По последним оценкам Международного валютного фонда (МВФ), ВВП сильно пострадавшей от кризиса России должен в 2009 году снизиться на 6,5 %. Но по уверениям молодого (37 лет) экономического советника российского президента Аркадия Дворковича, получившего образование в США, цифры будут немного лучше. Но в огромной России существует угроза «пожара». А в четверг, накануне открытия Петербургского экономического форума, Владимир Путин выступил в роли «пожарного».
     Катастрофа произошла как раз в окрестностях бывшей имперской столицы, в небольшом городе Пикалево. Около пятисот разгневанных рабочих перекрыли автодорогу, проходящую через Пикалево. В результате демонстрации, которую не стала разгонять милиция, образовалась гигантская 400-километровая пробка. Рабочие протестовали против закрытия трех основных заводов маленького городка с населением в 23 тысячи жителей, из которых 4 тысячи потеряли работу в начале года. Накапливались задолженности по зарплате, как в худшие времена хаоса 1990-х годов. И вот туда приехал «Святой Владимир», выделивший из бюджета 1,34 миллиона долларов на урегулирование задолженности. В ходе разыгранной для телевидения мизансцены, до которых он большой охотник, Путин, влиятельнейшая фигура в государстве, отчитал провинившихся руководителей заводов, и в первую очередь алюминиевого короля Олега Дерипаску. Дерипаска был самым богатым предпринимателем России в 2008 году, но затем, в связи с падением цен на сырье, его состояние уменьшилось на 25 миллиардов. Металлургическая империя погрязла в долгах.

Рабочие устраивают овацию
     В Пикалево Олег Дерипаска владеет заводом «Базэлцемент», который производит цемент и глинозем. « вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма, а, может быть, и просто жадности тысячи людей», – возмущался перед телекамерами всемогущий глава правительства. «Почему здесь забегали все, как тараканы, перед самым моим приездом?». Швырнув олигарху Дерипаске ручку, премьер-министр приказал ему подписать предусматривающее возобновление поставок сырья соглашение с другим местным предприятием, «Фос-Агро». И неважно, что государство навязывает этому поставщику, «Фос-Агро», снижение цен, в результате которого завод может оказаться под угрозой остановки, как пишет газета «Коммерсант», – зато главные предприятия города возобновят свою работу.
     Владимир Путин пригрозил, что заводы будут национализированы, если в течение трех месяцев ситуация не нормализуется. Рабочие устроили овацию. «Национализация – самый крайний метод решения проблемы. Государство не может решать проблему сбыта», – отметил вчера в Санкт-Петербурге президент Российского союза промышленников и предпринимателей, либерал Александр Шохин. Как и другие предприниматели, Шохин опасается, что подобная ситуация может повториться и в других проблемных городах. «Социальные конфликты не стоят на первом плане», – успокаивает директор инвестиционного банка «Тройка Диалог» Жак Дер Мегредичян. Этого банкира не особенно смутила пикалевская выходка Путина. Получившие масштабную помощь от государства группы компаний (как, например, холдинг Дерипаски) несут социальную ответственность, напоминает он. Жак Дер Мегредичян не исключает возможности неких потрясений в российском банковском секторе к осени этого года, но не предполагает возможности системного кризиса. Министр финансов Алексей Кудрин заявил вчера в Санкт-Петербурге о неизбежности второй волны кризиса, в ходе которого государство должно будет снова «играть роль пожарного», спасая банки.

Россия пытается сделать хорошую мину при плохой игре: результаты форума в Санкт-Петербурге неутешительны

     Российские чиновники постарались сделать хорошую мину при плохой игре на ежегодной экономичекой презентации страны, заявив, что форум в первую очередь является платформой для обсуждения глобальных экономических вопросов, а не местом, где совершаются огромные инвестиционные сделки, как это было раньше.
     «Форум дал нам пищу для размышлений... и мне кажется, что сейчас это очень важно,» – заявила министр экономического развития Эльвира Набиуллина, подводя итоги Международного экономического форума, прошедшего в Санкт-Петербурге.
     Во время ежегодного трехдневного форума, прошедшего в родном городе президента Дмитрия Медведева и его влиятельного предшественника Владимира Путина, не было нервного возбуждения, сопровождающего обмен огромными суммами денег, который характеризовал эти встречи в прошлые годы. Во время форума 2008 года Россия собрала около 16,4 миллиардов долларов в рамках различных подписанных соглашений.
     Набиуллина заявила, что были подписаны соглашения стоимостью в «миллиарды долларов», но не сообщила никаких подробностей, не считая информации о том, что Европейский банк реконструкции и развития собирается помогать мелкому российскому бизнесу. Основаная масса сделок была заключена между российскими партнерами. Масштаб многочисленных бесплатных, пышных вечеринок значительно сократился, как и подарки для тысяч участников форума, которые уже стали легендарным примером российского гостеприимства и экстравагантности. На форуме почти не ругали крупнейшую экономику мира США -– хотя эта традиция была начата во время российского экономического бума Путиным, и продолжена Медведевым в прошлом году. Даже погода, которая в прошлые годы помогала продемонстрировать великолепие и архитектуру Санкт-Петербурга с помощью теплой и солнечной погоды, в этом году решила прервать «сотрудничество», наслав на участников холодный ветер и дождь.
     Вместо этого коридоры форума были наполнены академическими, политическими и деловыми рассуждениями о будущем нефтяных цен, протекционизме, вступлении России в ВТО и регулировании мировых финансовых рынков, переплетенными с любезностями в сторону принимающей стороны.
     До форума – и после того, как данные по первому кварталу продемонстрировали наглядные перемены в росссийской экономике, чей ВВП упал на 9,5 процентов по сравнению с впечатляющим прошлогодним ростом в 8,5 процентов – чиновники заявляли, что форум этого года не будет павильоном для привлечения инвесторов, а превратится в возможность разработать новые идеи, о том как быстрее и лучше справиться с мировым экономическим кризисом.
     Министр финансов Алексей Кудрин заявил журналистам во время брифинга, что в этом отношении форум был плодотворным, но заметил, что из обсуждений стало понятно, что мировая экономика еще не достигла дна. «Это может произойти в начале следующего года или в конце следующего года, – сказал Кудрин. – Но это еще не произошло.»
     Слова Кудрина повторяют заявление Медведева, заявившего на открытии форума, что еще слишком рано, чтобы «открывать шампанское» для празднования восстановления, основываясь на недавних признаках оживления в некоторых странах.
     Кудрин сказал, что после многочисленных встреч с иностранными и российскими инвесторами, экономистами и правительственными чиновниками, включая торгового представителя США Рона Керка (Ron Kirk), он считает, что «уровень доверия к России вырос».
     Форум этого года, чей бюджет был урезан на треть, а число участников сократилось, не привлек к себе столь широкий диапазон инвесторов, как в прошлые годы. Большинство крупнейших западных компаний, чьи руководители прибыли на форум, работают в сфере нефте– и газодобычи, в то время как Россия хотела бы уменьшить свою зависимость от этого сектора экоомики. По словам Кудрина, это вполне естественно. «В течение следующих 20 лет Россия будет оставаться одним из крупнейших мировых производителей нефти, – сказал Кудрин. – Для всего мира, мы – производитель нефти и газа.»

На фоне разорения заводов и фабрик Россию охватывают протесты против Путина

От Владивостока до Санкт-Петербурга россияне выходят на демонстрации протеста против потери рабочих мест, невыплаты заработной платы и контроля над импортом автомашин

     Российский премьер-министр Владимир Путин сталкивается с самыми мощными и продолжительными едва ли не за десятилетний период протестами на местах против его руководства. Начавшиеся на Дальнем Востоке демонстрации сегодня быстро распространяются по регионам России.
     За последние пять месяцев водители из дальневосточных городов тихоокеанского побережья России Владивостока и Хабаровска провели целую серию митингов и демонстраций, о которых очень мало сообщалось в средствах массовой информации. Причиной тому стало принятое в декабре Кремлем решение о повышении ввозных пошлин на подержанные японские автомобили. Продажа и обслуживание японских машин это масштабный бизнес, и диктат Путина вызвал волну протестов. Вместо того, чтобы убедить местное население покупать неуклюжие «лады», такие волевые решения вызвали недовольство действиями Москвы, находящейся на удалении шести тысяч километров и девяти часовых поясов.
     «Это просто кучка засранцев», – резко заявляет Рома Бутов, стоя на солнце возле длинного ряда непроданных «ниссанов». Отвечая на вопрос о том, что он думает о российском руководстве, он говорит: «Путин плохой. [Президент Дмитрий] Медведев плохой. Мы их здесь на Дальнем Востоке не любим».
     33-летний Бутов и его 25-летний брат Стас продают автомашины в находящемся неподалеку от китайской границы городе Хабаровске. Их пыльная стоянка на краю города заполнена подержанными иномарками из Японии, среди которых седаны, внедорожники и даже ярко-красная пожарная машина. Здесь все ездят на японских моделях.
     Новый закон Путин об импорте был призван поддержать увядающий российский автопром, который очень серьезно пострадал от мирового экономического кризиса. Похоже, закон этот не сработал. Тем временем, заводы и фабрики в других районах России разоряются, увеличивая уровень безработицы, вызывая падение уровня жизни, а также спад ВВП в стране – в пределах 9,5 процента только за первый квартал текущего года.
     Начавшиеся во Владивостоке волнения сейчас распространяются и на европейскую часть России. В прошлый вторник 500 жителей небольшого провинциального городка Пикалево перекрыли ведущую в Санкт-Петербург федеральную автотрассу на участке, находящемся примерно в 270 километрах от этого города. Они поступили так после того, как закрылся местный цементный завод, в результате чего примерно две с половиной тысячи людей остались без работы. Закрылись также и два других завода в городе. Протестующие потребовали выплаты задолженности по зарплате и забаррикадировали своего мэра, заявив, что у них не осталось денег на покупку продуктов питания. Они отказались оплачивать коммунальные услуги, из-за чего власти отключили горячую воду. После этого жители вышли на улицы, требуя вернуть им работу.
     В четверг в Пикалево приехал Путин и устроил беспрецедентный разнос олигарху Олегу Дерипаске. Он бросил ему ручку и приказал подписать контракт о возобновлении производства на находящемся в Пикалево заводе «Базэлцемент». Он также объявил, что правительство выделит 850000 фунтов стерлингов на погашение долгов по зарплате перед местными работниками. «Вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма, а может, и просто жадности, тысячи людей», – негодующе заявил Путин Дерипаске и другим владельцам местных предприятий. Но Дерипаска закрыл свой завод вынужденно, у него не было иного выбора, поскольку строительная отрасль России в настоящее время фактически остановилась.
     На всей территории недовольной провинциальной России Путину грозит самый мощный шквал беспорядков и волнений в обществе с того момента, как он в 2000 году стал президентом. В последнее десятилетие простые россияне мирились с ограничением свобод в обмен на рост собственного благополучия. Однако сейчас общественный договор путинской эпохи терпит крах, и разочарованные россияне, как и в 90-е годы, выходят на улицы, вновь ощущая потребность в выражении протеста.
     События прошлой недели в Пикалево создали опасный прецедент для остальных 500-700 моногородов России, которые живут за счет одного-единственного предприятия. Когда заводы становятся банкротами, жители этих городов лишаются средств к существованию. Кажется, что единственный выход – организация демонстраций. А это вызывает дурное предчувствие дестабилизации и общественных беспорядков на всей территории самой большой страны мира.
     Самый большой конфуз для Кремля заключался в том, что последние демонстрации состоялись совсем недалеко от места проведения экономического форума в Санкт-Петербурге. Это международное мероприятие проводится ежегодно, и его цель – показать экономическую мощь России и ее возрождение в качестве мировой державы. Но на протяжении десятилетия высоких нефтяных цен, которые сохранялись до лета прошлого года, Россия мало сделала для вложения средств в свою инфраструктуру или для оказания помощи своим отсталым и хронически бедным регионам.
     Волнения начались в декабре прошлого года, когда во Владивостоке собрались на митинг тысячи людей, протестуя против нового закона о пошлинах на автомашины. Чтобы подавить протесты, Кремль, не доверяя местной милиции, направил туда отряды милиции особого назначения из Москвы. Милиция арестовала десятки участников демонстраций, и даже избила фотографа из Японии. В Хабаровске около 2000 водителей устроили собственный шумный протест: они колонной автомашин с включенными и мигающими фарами проехали до железнодорожного вокзала. Протестующие притащили на свой митинг машину «Жигули», украсив ее лозунгом «Подарок от Путина». Они расписались на ней, а затем бросили возле местной штаб-квартиры путинской партии «Единая Россия».
     Среди местных жителей растет недовольство в отношении Москвы. «В России нет демократии. Они много обещали. Но они не слушают», – говорит Бутов. Он добавляет: «Медведев не мой президент. Он никогда не бывал на Дальнем Востоке». Непреклонность Кремля способна спровоцировать отрицательную ответную реакцию, предсказывает Бутов. «Через несколько лет может начаться война между востоком и западом России».
     Протесты во Владивостоке продолжаются, демонстранты там регулярно выходят на демонстрации, в том числе, в прошлом месяце. У всех россиян на Дальнем Востоке автомашины с правым рулем, поскольку такие автомобили дешевле, чем леворульные модели, производимые и используемые в европейской части России.
     До недавнего времени Кремлю довольно успешно удавалось скрывать масштабы протестов, введя информационную блокаду в СМИ. Но теперь игнорировать демонстрации становится все труднее. В апреле газета «Коммерсант» сообщила, как разгневанные водители призывали запустить Медведева и Путина в космос, в то время как остальные размахивали шутливыми транспарантами «Путлер капут», видимо, сравнивая нынешнего премьера Путина с Гитлером. Власти шутку не оценили и начали расследование.
     «Русские очень терпеливый народ, – говорит историк и общественный деятель из Хабаровска Юрий Ефименко, сидя в кафе на берегу реки Амур, которая образует естественную границу между Россией и Китаем, – любви к Кремлю нет, но прежде существовало уважение. Сейчас все ушло». Он добавляет: «Люди более скептически относятся к центральной власти».
     По мнению Ефименко, революция России не грозит. Большинство россиян не хочет свергать кремлевскую власть, вместо этого они хотят, чтобы приехал Путин и лично решил их проблемы. Это многовековая модель власти, в которой Путин играет роль милостивого царя. Аналитики полагают, что в России мало шансов на «оранжевую революцию», а также отсутствует заметное стремление к реформам западного образца.
     Больше всех от этих протестов выиграли силовики, или бескомпромиссные представители группировки военных и спецслужб, которые выступают за усиление государственного контроля в бизнесе, а также хотят избавиться от остающихся в Кремле либералов. А в проигрыше больше других оказался незадачливый президент Медведев, который может покинуть свой пост, когда в 2012 году закончится его первый срок.
     Тем временем, Путин продвигает и рекламирует российскую автомобильную промышленность. На прошлой неделе он сел за руль советской «Волги» – модели «ГАЗ-21», прокатившись на патриархе российской автоиндустрии. Он также выделил кредит в 505 миллионов фунтов стерлингов, чтобы помочь страдающему от кризиса автомобильному предприятию «АвтоВАЗ», которое расположено на Волге.
     Однако братья Бутовы единодушны в своей оценке автомашин российского производства. «Это металлолом», – говорит Рома. Он вспоминает, как в прошлом месяце 9 мая власти Хабаровска подарили ветерану войны «Ладу» в честь Дня Победы. «Тот проехал на ней полтора километра, после чего машина сломалась. Он приехал ко мне и спросил, нельзя ли поменять «Ладу» на японскую модель».

Путин и его люди оказались в центре внимания российского бизнес-форума

     Санкт-Петербург, Россия. На главном форуме для иностранных инвесторов в этом году доминировал один человек, который там даже не появлялся – премьер-министр Владимир Путин.
     Президент Дмитрий Медведев выступил на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге с основным докладом, который в связи с отсутствием в нем чего-то нового ничем не запомнился его участникам, кроме кратковременных неполадок с микрофоном.
     Вместо этого инвесторы говорили о том, как влиятельный патрон Медведева Владимир Путин за день до форума неожиданно приехал в пострадавший от кризиса город в 270 километрах от Санкт-Петербурга, чтобы посетить голодных и не получающих зарплату рабочих и публично унизить в телеэфире известного олигарха, не сумевшего этим людям помочь.
     Путин играл роль «человека действия», что нравится российской публике. Он заслужил аплодисменты и одобрительные возгласы у рабочих из города Пикалево Ленинградской области за то, что пообещал возобновить работу на их предприятиях.
     Он сравнил владельцев трех заводов, в том числе, когда-то самого богатого в России человека Олега Дерипаску, с тараканами, и обвинил их в алчности. Затем он бросил на стол ручку и приказал Дерипаске подойти и подписать соглашение о поставках сырья на завод.
     Медведев, тем временем, повторил на форуме те предложения, с которыми он выступал в прошлом году: об использовании рубля в качестве резервной валюты и о превращении Москвы в международный финансовый центр. К этому он добавил пожелание о развитии среднего класса в России и привел сравнение из истории по поводу масштабности коррупции в 18-м веке.
     «Это была очень откровенная демонстрация того, кто в России главный, – заявил впоследствии один высокопоставленный дипломат, – Медведев витает в облаках, а Путин руководит шоу».
     В России, где существует весьма необычная политическая конфигурация власти, в рамках которой Медведев и Путин руководят страной в так называемом «тандеме», обозреватели очень пристально следят за появлением сигналов о том, в каком направлении идет политика, и кто из политических руководителей получает наибольшую известность.
     Путин на форуме не присутствовал.
     Официальное объяснение заключалось в том, что это мероприятие президента, а не премьер-министра. Однако один из главных помощников Путина заместитель премьер-министра Игорь Сечин занимал на форуме главное положение после Медведева.

РЕФОРМА НЕФТЯНЫХ РЫНКОВ
     Сечин, которого иностранные послы часто называют лидером фракции сторонников жесткой линии во власти, поскольку она поддерживает государственное вмешательство и выступает с позиций национализма, выступил перед участниками дискуссии из числа руководителей крупных нефтяных компаний. Он заявил о необходимости реформирования глобальных нефтяных рынков.
     «Сечин сорвал аплодисменты, украв их у Медведева, и я не удивлюсь, если это Путин послал его на форум», – заявил один западный аналитик.
     В прошлом году звездой форума от российского правительства был первый заместитель премьер-министра Игорь Шувалов, который пообещал иностранным инвесторам, что Москва будет соблюдать права собственности и снизит долю государственного участия в экономике.
     На сей раз Шувалов не выступал с крупными презентациями, а лишь возглавил одну не самую важную дискуссию. «Шувалов в прошлом году дал много обещаний инвесторам, – заявил один источник из правительства, – он знал, что если в этом году выйдет на трибуну, то участники форума станут его спрашивать, что произошло».
     Россия существенно подпортила свою репутацию в глазах зарубежных инвесторов, и в связи с этим ее фондовый рынок получает оценки существенно ниже, чем рынки ценных бумаг Китая, Индии и Бразилии.
     Репутационные провалы начались летом прошлого года, когда правительство подвергло нападкам горнодобывающую компанию «Мечел» и стало преследовать нефтяную фирму ТНК-BP. Ситуация ухудшилась после войны России с Грузией, а самой низшей точки достигла, когда российский фондовый рынок опустился на 80 с лишним процентов со своего пикового значения. После этого он, правда, частично отвоевал свои позиции на волне роста нефтяных цен.
     Хотя бизнесмены опасаются 48-летнего Сечина, называя его «ястребом» и «государственником», этот человек постарался в Санкт-Петербурге выглядеть дружелюбно по отношению к западному бизнесу.
     Похоже, это делается в рамках более масштабных усилий по полировке его имиджа и репутации, которые начались с того момента, как Сечин в прошлом году вышел из тени кремлевской администрации, чтобы стать самым влиятельным заместителем Путина в его правительстве.
     Сечин определенно амбициозен, и кое-кто называет его возможной будущей кандидатурой на пост премьер-министра. Сейчас он пытается стряхнуть с себя репутацию члена российского клана «силовиков» (это бывшие офицеры вооруженных сил и спецслужб).
     Отвечая на вопрос Reuters о том, какое послание он хочет направить иностранным инвесторам, Сечин заявил: «Мы их любим, уважаем, и мы готовы сотрудничать с ними». Он посоветовал инвесторам «быть к нам поближе».
     Когда Сечина спросили по поводу опасений инвесторов, что роль государства в экономике будет усиливаться, он сказал: «В России? Вы же знаете, что она усиливается во всем мире. И сейчас люди говорят, что (Джон Мейнард) Кейнс лучше, чем (Милтон) Фридман» (Джон Мейнард Кейнс – английский экономист, доказывал несостоятельность концепции саморегулирующейся экономики. Милтон Фридман – сторонник классического либерализма в экономике – прим. перев.).
     Тем не менее, хотя Сечин на нынешнем форуме играл ведущую скрипку, опыт прошлых лет говорит о том, что ему надо быть осторожнее.
     Звезда Петербургского экономического форума 2008 года Шувалов заметил, какое негативное влияние на его репутацию оказал кризис. А Сергей Иванов, притягивавший к себе все внимание в 2007 году, поскольку тогда его считали основным кандидатом на президентский пост, сегодня считается человеком вчерашнего дня.
     При участии Гая Фолконбриджа (Guy Faulconbridgе) и Дениса Демкина; редактор – Чарльз Дик (Charles Dick).

Президент раздал гарантии иностранцам

На форуме фактически противостояли друг другу две точки зрения

     В последний день экономического форума в Санкт-Петербурге глава государства попытался убедить мировую бизнес-элиту в пагубности отказа от инвестиций в российскую экономику.
     Президент пообещал перестроить ее структуру и попытаться превратить в одну из ведущих в посткризисном мире. Настрой российского лидера бизнесменов порадовал, однако победить их внутренние сомнения Медведев пока не сумел.
     Дмитрий Медведев начал день встречей с главами мировых корпораций. Ему предстояло выполнить непростую миссию – дать гарантии иностранному бизнесу. Представителей мировой элиты пригласили на завтрак с российским лидером на борттеплохода-ресторана «Ривер Палас», бросившего якорь у причала,расположенного рядом с Ленэкспо. Гости неспешно рассаживались за изящно накрытыми круглыми столами.
     Их ожидало изысканное угощение. В меню значилась экзотика: гаспаччо из лангустинов, тартар из авокадо, весенний рулет из лосося с желтым картофелем, обжаренное филе судака с фрикасе из осьминогов. Из напитков предлагалось сорбэ из водки с клюквой, бордо 2004 года и бургундское 2005 года. А на десерт подавали черешню и мороженое с базиликом.
     Глава государства прибыл на теплоход со стороны Стрельни, официальной президентской резиденции, на небольшой белой яхте, стремительно несущейся к берегу. Теплоход живо отреагировал на приближение президентской лодки: палуба заходила ходуном, а присутствовавшие испытали легкое головокружение. Кстати, в этом году российские олигархи поостереглись в открытую демонстрировать уровень своего благосостояния – кризис! Последовать прошлогоднему примеру Романа Абрамовича, прибывшего на форум на собственной яхте «Пиларус», никто не решился. Поэтому Медведев рассекал просторы Невы на модной яхте в гордом одиночестве.
     К моменту появления в ресторане Медведева гости, увлеченные обсуждением итогов форума, даже не успели занять свои места. Медведев устремился к центральному столу, принимая посыпавшиеся на него приветствия. «Наконец-то, несмотря на очень плохую погоду, мы попали на корабль, но отплывать мы не собираемся. Думаю, мы поговорим о жизни», – мечтательно произнес глава государства, философски поглядывая на хмурые серые тучи, нависавшие над Санкт-Петербургом.
     Однако погода не так сильно удручала ведущих бизнес-игроков, как ситуация на мировых рынках. Медведев это чувство опасности усилил, обратившись к истории: «Я думал: в какой ситуации цивилизация столь серьезно сплачивалась для преодоления общих проблем? И, пожалуй, не нашел ничего более близкого, как отражение, скажем, агрессии и борьбу с врагом в период Второй мировой войны». Никогда еще, по словам оратора, человечество не принимало столь скоординированных решений, кроме случаев совместной борьбы против открытого врага. Однако, порадовал Медведев взгрустнувшую было аудиторию, «у нас есть решимость противостоять кризису, и это внушает оптимизм».
     Напомнив гостям об угощении, глава государства попросил их высказаться насчет российских инвестиционных перспектив. На какой-то момент возникла заминка. Российский лидер переключился на бизнесменов, сидящих рядом с ним, и стал живо делиться впечатлениями от первого дня форума. Он рассказал, что принял участие в голосовании на тему справедливой цены на нефть на сессии, носившей название «Сколько стоит нефть?». «У меня был непростой выбор. Я понимал, что как президент я должен выбрать цену в 50 долларов. Потому что чем ниже цена на нефть, тем больше стимулов развивать инновационную экономику. Но все равно почему-то проголосовал за 70-80 долларов», – с нотками детской непосредственности в голосе сознался Медведев.
     Инициативу перехватил помощник президента по экономическим вопросам Аркадий Дворкович. Он выступил модератором диалога и предоставил слово президенту американской компании «Алкоа ИНК.» Клаусу Кляйндфельду. Эта корпорация занимается алюминиевым бизнесом. «У нас большая компания, мы более миллиарда долларов уже инвестировали в Россию. Мы верим в российский рынок, мы верим в будущее российского рынка, и я уверен, что вы, что все, кто сегодня находится здесь, разделяют мое мнение, именно поэтому мы сюда приехали», – вдохновенно начал спич Кляйндфельд. И тут же перешел к трудностям своей компании, признавшись, что проблемы отрасли, видимо, не удастся решить без помощи государства: «Мы столкнулись с повышением цен на электроэнергию на 25-30% в худший период кризиса, это, безусловно, очень болезненно для нас».
     Посетовал американский бизнесмен и на сложности с документальной отчетностью: «В прошлом году только в Самаре нам пришлось предоставить 47 тысяч страниц». – «Могу ли я спросить: эти 47 тысяч страниц – это что?» – заинтересовался Медведев. «47 тысяч копий документов, которые налоговые службы у нас запросили относительно импорта-экспорта. Некоторые из них были дублированы 5, 6, 17 раз», – пояснил Кляйндфельд. «Это, к сожалению, то, что отличает нашу налоговую систему. И это то, что нам предстоит еще изменить. Дело в том, что, к сожалению, у нас пока, во-первых, очень громоздкая отчетность. Во-вторых, к сожалению, практически не развит электронный документооборот, и мы должны обязательно сделать все, чтобы вот такое количество бумаги просто не изводилось на отчеты», – обнадежил гостя президент.
     Вице-президент компании «Нокиа» Эско Ахо высказался на любимую тему российского лидера: развитие инновационной экономики. Он предложил перейти к новым бизнес-моделям: «Это те инструменты, которые помогут нам достичь успеха. Именно об этом, господин президент, я хотел вам сказать. И я бы сказал, что наша компания «Нокиа» будет рада вам помочь в достижении этих целей».
     Романтический настрой финского бизнесмена Медведев разделять не спешил: «Здесь для нас пока непочатый край работы. К сожалению, переход нашей экономики на инновационный сценарий пока не удается. Именно поэтому я вынужден был специально создать комиссию при президенте для того, чтобы дать хотя бы несколько таких толчков, которые позволят сдвинуть процесс. И особенно важно это в период кризиса, потому что, может быть, такой удачной ситуации для того, чтобы постараться перевести экономику на инновационные рельсы, провести технологическую модернизацию даже при всех сложностях кризиса, больше не будет. Поэтому мы должны воспользоваться этой ситуацией для того, чтобы наше инновационное развитие приобрело необходимую устойчивость».
     Заметим, на форуме фактически противостояли друг другу две точки зрения. Классические представители либерального крыла правительства, разделяющие идеи президента о необходимости диверсификации экономики, настаивали: кризисом надо воспользоваться для того, чтобы реформировать структуру экономики. А члены правительства, отвечающие за реальный сектор экономики, социальные гарантии и экономию бюджетных средств, ломали голову над тем, хватит ли накопленных за время благоденствия резервов, чтобы пережить кризис, не предпринимая сколько-нибудь значительных реформаторских шагов?
     Глава «Роснано» Анатолий Чубайс, назначенный ответственным за развитие инноваций в стране, вторил президенту: «Кризис – прекрасная возможность, чтобы обратить внимание и серьезно заняться инновациями. Если мы сейчас не начнем фундаментальное технологическое обновление, мы не сможем дальше развиваться». Он даже сыронизировал: «Когда цена на нефть была на уровне почти 150 долларов за баррель, не возникало потребности заниматься инновациями. Зачем нам инновации, когда и так все хорошо?» С ним не согласился вице-премьер правительства Игорь Сечин. На его взгляд, сырьевая ниша для России все еще является определяющей и идеальный вариант, если цены вернутся на уровень 100 долл. за баррель. Ведь это поможет пережить кризис без особых потрясений и проведения болезненных для общества реформ.
     Однако первый вице-премьер российского правительства Игорь Шувалов убежден, что высокие цены на нефть расслабляют российскую элиту и отвлекают от инновационных реформ.
     Министр экономического развития Эльвира Набиуллина заметила в беседе с «НГ», что откладывать развитие инноваций на долгосрочную перспективу, когда минет кризис, не стоит: «Этим надо заниматься уже сейчас».

Пятое «и» Дмитрия Медведева

Президент уверен, что экономические катаклизмы позволят построить интеллектуальную экономику в России

     Глава государства солировал вчера на тринадцатом по счету Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге. Речь Дмитрия Медведева лучилась оптимизмом. Участники мероприятия старались не говорить о неприятных последствиях кризиса для России, предпочитая предаваться мечтам о том времени, когда Россия выйдет из кризиса.
     Перед официальным открытием форума Медведев отправился осматривать рекламные выставочные павильоны крупных российских корпораций – Роснано, Газпрома, Сбербанка. На стенде последнего с плазменного экрана Медведева вежливо приветствовала виртуальная девушка – менеджер по работе с клиентами. Каждая из бизнес-структур старалась удивить президента высокотехнологичными разработками, аналогов которым еще нет в мире.
     Участники мероприятия тем временем один за другим наполняли зал пленарных заседаний. Многие спешили поздравить экс вице-спикера верхней палаты парламента Дмитрия Мезенцева с назначением на пост губернатора Иркутской области. Открывая пленарку, глава государства посетовал на плохую погоду в Санкт-Петербурге, которая, на его взгляд, отражает весь драматизм экономического кризиса. Покончив с неприятными сюжетами, Медведев перешел к духоподъемным. Он сообщил, что оживление мировых финансовых рынков дало основания ряду аналитиков сделать вывод о том, что тяжелая фаза кризиса близится к завершению. Правда, одернул глава государства обрадованных его заявлением участников форума, «шампанское открывать ещё рано совсем».
     Рассказывая о планах спасения российской экономики, президент определил главный приоритет: она должна стать интеллектуальной. И поэтому Медведев добавил к четырем «и» своей избирательной программы еще одно «и»: «Наша задача на сегодняшний день – это формирование интеллектуальной, если хотите, умной экономики и соответствующего общества в целом. Это подразумевает и значительно более высокое качество жизни, и преобладание в обществе среднего класса, и способность быстро меняться и быстро реагировать на меняющийся мир. Активный, работающий в конкурентных условиях предпринимательский класс, который составляет в развитых странах основу экономического успеха, – вот что нам сегодня критически необходимо. Именно такой успех модернизации мы хотели бы видеть на практике через несколько лет». Правда, Медведев тут же предупредил: «Экономика же, в которой существуют другие процессы, которая инфицирована коррупцией, в которой главенствует неэффективная бюрократия, такую модернизацию создать не сможет». Аудитория форума согласно кивала, соглашаясь с мыслями президента о вреде коррупции. Министры переглядвались, очевидно, выискивая в своей среде неэффективных бюрократов. Судя по добрым искоркам в глазах членов правительства, таковых на форум не пригласили. Поэтому предупреждение президента как бы повисло в возхдухе.
     Сделал президент и много важных признаний. Он сообщил присутствующим, что кризис по России ударил больнее, чем по другим странам, из-за неразвитой, сырьевой структуры экономики, а также заявил о необходимости расчистки токсичных балансов банков. Рассказал Медведев и своем видении того, как должна развиваться мировая экономика.
     После этого главу государства ожидали приятные хлопоты: ему выпала честь вручить премию «Глобальная энергия». Но прежде президент принял участие в заседании круглого стола «Сколько стоит нефть?». Участникам предложили проголосовать за справедливую цену на этот продукт, для чего разделили их на две группы. Сначала голосовали эксперты, а по второму кругу – представители нефтяных компаний. Эксперты выбрали цену от 70 до 80 долларов. Так же думали и руководители нефтяных кампаний. Медведев пообещал, что проинформирует своих коллег по большой двадцатке о том, на какой цифре сошлись эксперты и нефтяные предприниматели.
     Рассуждали на форуме и о том, как повлияет мировой кризис на политические процессы. На заседание сессии «Эволюция политических систем» ожидали первого заместителя главы президентской администрации Владислава Суркова. Однако высокопоставленного чиновника администрации, на которого была возложена миссия презентовать западной общественности внутреннюю политику Медведева, не отпустили дела в Кремле. Ему на замену отправили вице-спикера Госдумы Олега Морозова, который долго убеждал аудиторию в том, что централизация власти является главным лекарством от кризиса. В заключение он произнес удивительную фразу: «У нас в стране нет ощущения кризиса. Мы поняли, насколько важна социальная стабильность, и государство не отказывается от социальных обязательств». С парламентарием никто не спорил, очевидно, у остальных тоже было ощущение того, что в стране нет ощущения кризиса.
     Гости форума попытались напомнить российской элите о традиционных своих сомнениях. Пытаясь объяснить коллегам по круглому столу тонкости нового политического курса президента США Барака Обамы, старший политический аналитик CNN Билл Шнайдер сообщил: «США не пытаются навязать свою политику другим странам. Но мы настаиваем на соблюдении прав человека».
     Ближе к вечеру рабочие сессии форума сменили светские мероприятия. Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвеенко дала прием в Петропавловской крепости. По случаю такого события огонь зажгли на Растральной колонне. Полыхающая пламенем колонна – нечастое зрелище в городе на Неве. А журнал «Русский пионер» устроил закрытый прием на крейсере «Аврора». Звездой на нем стал известный предприниматель и спонсор журнала Михаил Прохоров, непринужденно общавшийся с дамами. Гвоздем развлекательной программы стало выступление Сергея Шнурова с палубы соседнего крошечного кораблика, бросившего якорь параллельно «Авроре». Послушать певца на палубу «Авроры» вышла Матвеенко. Компанию ей составили министр экономического развития Эльвира Набиуллина, глава «Деловой России» Борис Титов и депутат Госдумы Владимир Мединский. После полуночи гости переместились в ресторан «Шатуш», на закрытую вечеринку Прохорова.

Город ждал, когда Путин сядет

И он за 15 минут решил все проблемы пикалевцев

     Жители Пикалева до сих пор не поняли: что сделали они, а что – с ними. На улицах убран весь мусор. Газоны подстрижены. На раздолбанных дорогах – новая разметка. Все это внешние приметы визита в Пикалево российского премьера. Последствия того, что произошло в маленьком городе Ленинградской области за последние дни, оценивать и расхлебывать еще только предстоит.
     –  Самое плохое, что можно было сделать, чтобы заставить меня сюда не приехать, – это начать нарушать здесь закон, – пожурил местных жителей Путин, едва сойдя с трапа вертолета в Пикалеве 4 июня, после того как 2 июня пикалевцы перекрыли федеральную трассу Вологда – Петербург. Пробка на дороге достигала 438 км.
     – Мы знали, что это незаконно, но необходимо, – ответила на упрек президента жительница безработного города Инна Шахмурадова, и за ее спиной вся толпа на главной площади, с утра четверга ожидавшая премьера, согласно закивала головами. Инну трижды предупреждали об увольнении с завода, принадлежащего Дерипаске, и трижды миловали – отодвигали сроки сокращения.
     – Если бы перекрытия не было – Путин бы не приехал, никто в Пикалеве не сомневается в этом ни секунды, – говорит Инна.
     –  Просто супер! – смеется рыжеволосая Светлана (35 лет, две дочери). Частная фирма, где работал супруг, производила пенобетон и разорилась в ноябре 2008 года, когда встал цементный завод. Чтобы все четверо дружно не протянули ноги, Светлана с января подрабатывает дворником. Оклад – 3500, но он есть в отличие от зарплаты на заводе.
     – На общей кухне в заводском общежитии (за комнату мы платим 1800 рублей в месяц) каждая семья готовит не чаще, чем раз в неделю, – рассказывает Светлана. – Лапшу быстрого приготовления (по 2 руб. 50 коп. за пакет) достаточно залить кипятком из чайника. Из мокрицы получается салат. А из крапивы – суп.
     Премьера пикалевцы ждали ровно с той минуты, когда живой щит в трех местах (по 300 человек на каждом посту) перегородил дорогу из Вологды в Северную столицу.
     – Нам было все равно: задержат нас, будут бить, посадят на 15 суток. Мы собирались достучаться до Путина, – объясняет рабочий Александр Дранкин. К Обаме, что ли, обращаться, если родное правительство нас не слышит?!
     Жители города знали: 2 июня глава правительства будет в Петербурге. Люди стояли на солнцепеке шесть часов. Неопытные мятежники не взяли с собой ни шляп, ни кепок, ни зонтов, ни воды. Бабушки, проживающие в домах вдоль трассы, носили им из колонки ведра. Поили детей и женщин. Путин не приехал.
     – Мы ушли, ни во что не веря, и решили: 12 июня перекроем железную дорогу, – продолжает Дранкин.
     Тем временем в городе начиная со 2 июня косили траву, подметали улицы, мыли стекла и заделывали выбоины в асфальте. А телеканалы устами высокопоставленных лиц отрицали приезд главы правительства в захолустье. Хотя у бассейна и стадиона (главные достопримечательности Пикалева) подготовили две вертолетные площадки. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков объявил: премьер отложил поездку в Пикалево, но следит за ситуацией.
     В ночь на 3 июня на одной из заводских труб кто-то написал черной краской огромными буквами: «Пикалево, вставай!» Начальство потребовало срочно замазать надпись. Пикалевские рабочие отказались. Им, три месяца не видевшим зарплаты, за этот пустяк сулили большие деньги – ни один не купился. Рабочих-«ретушеров» пришлось нанять в соседнем городе. Надпись замазали.
     На территории некогда единого Пикалевского глиноземного завода 3 июня ломали стену из железобетона, пять лет назад разделившую одно предприятие на три, которые порознь оказались нежизнеспособны и встали.
     Стену ломали недаром: на территории гигантского производственного комплекса смог свободно приземлиться путинский вертолет. Даром только народ, насквозь промокнув под дождем, с шести утра дежурил на обеих вертолетных площадках, ежеминутно перезваниваясь: «Пока не прилетел. А к вам?..»
     Пикалевцы сомневались в возможности явления небожителя народу до той минуты, пока он в джинсах и ветровке не появился у заводской проходной…
     Все 22 тысячи жителей Пикалева до сих пор пребывают в шоке. Для города, где событием становились гастроли какого-нибудь петербургского театра, визит главы правительства со свитой олигархов (Олег Дерипаска, Филарет Гальчев, Александр Бронштейн), министров (Виктор Басаргин, Денис Мантуров), руководителей серьезных организаций: РЖД (Владимир Якунин), ФАС (Игорь Артемьев), ВТБ (Андрей Костин) и губернаторов (Валерий Сердюков) – действительно, потрясение.
     Тем, кто привык, что в местной милиции от силы числятся полсотни сотрудников и в аховой ситуации бессмысленно кричать «караул!», даже во сне не могли привидеться 5 тысяч милиционеров из пяти городов вкупе с ФСО и ОМОНом. Когда в Пикалеве установили металлоискатели, некоторые горожане впервые узнали об их назначении.
     – По большому счету можно было сюда и не ехать, – резюмировал Путин, собрав все «заинтересованные лица» в самом приличном зале Пикалевского глиноземного завода, принадлежащего Дерипаске. – В таком составе можно было собраться и в Москве. Но я принял решение провести нашу встречу здесь…
     –  Вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма, а может быть, и тривиальной жадности тысячи людей, – обвинил миллиардеров Владимир Владимирович.
     –  Никто не убедит меня в том, – обратился он лично к губернатору Ленинградской области Сердюкову, – что руководство области и других уровней сделали всё от них зависящее. Когда я сказал, что собираюсь сюда поехать, вы мне что ответили? «Не надо. Поехали, покажу вам другое предприятие, которое недавно построили…» Почему здесь все забегали, как тараканы, перед моим приездом? Почему раньше здесь не было людей, способных принимать решения?..
     Решение, которое не могли принять бизнесмены – владельцы трех пикалевских заводов – несколько месяцев, Путин принял за них в течение часа. Ближайшие три месяца заводы должны работать. А дальше…
     –  Если вы договориться между собой не сможете, то это будет сделано без вас. Удачи, – сказал Владимир Путин и покинул зал.
     Рабочие увидели гостя номер один в 17 часов. Он вышел к ним, и они, не зная, что их завод премьер обозвал «помойкой», встретили Путина овациями и криками: «Спасибо!» Фотографировали его. Плакали. Сотрудники ФСО – ошарашенные – никого не отгоняли. Позволили жителям тесным кольцом окружить премьера.
     Народ: «Завод заработает?»
     Премьер: «Да».
     Народ: «Уберите Сердюкова!»
     Премьер: «Примем меры».
     Эта же многолюдная площадь встретила Дерипаску криками: «Позор!», а Сердюкову проорала: «Такие, как ты, позорят Россию!», «В отставку!», «Какие у вас носки, Валерий Павлович?»
     Сердюков накануне публично призвал «не разогревать ситуацию в Пикалеве», прибегнув к убедительному сравнению: «Я знаю ее хорошо, как свои носки и ногти на пальцах знаю».
     Общение власти и бизнеса с народом заняло 15 минут. Затем первые устремились к вертолетам, а вторые – к банкоматам.
     Но еще до отбытия высоких гостей по многосотенной толпе, ожидавшей у проходной Путина, пронесся изумленный гул. Людям на телефоны стали приходить SMS-ки: «На ваш банковский счет поступили средства в размере…» Долги по зарплате за три месяца (март, апрель, май) перед рабочими завода утром 4 июня составляли 41 млн 242 тысячи рублей.
     – Срок погашения – сегодня! – в зале заседаний скомандовал Дерипаске премьер, и деньги на зарплату, которые не могли отыскать с декабря, нашлись за несколько часов. Часть средств обеспечил президент ВТБ Андрей Костин, а часть, как сказал Дерипаска: «Я взял из своего кармана».
     Премьер поднялся в воздух в 17.30. В ту же минуту пикалевцы начали отмечать свою маленькую победу, разобрав к вечеру все пиво, водку, мороженое и конфеты. Дети, перепачканные эскимо и чупа-чупсами, получили подарки за все праздники сразу: Новый год, дни рождения, 1 июня… А ближе к ночи в пикалевских банкоматах закончились деньги.
     –  Отработают заводы три месяца. Что дальше? Всё повторится? – спросила я рыжеволосую Светлану.
     – Может повториться, – вздохнула Света, пересчитывая зарплату. – Обеим дочкам обувь нужна. Я вот никак решить не могу: то ли им туфли купить, то ли отложить на продукты? Вдруг снова денег не будет…
     На следующее утро после визита премьера народ потянулся не к заводу: он еще не заработал, а на кладбище – накануне Троицкой родительской субботы привести в порядок могилы. Шли длинной вереницей мимо местной церквушки. Я заглянула внутрь: никого.
     – С тех пор, как заводы остановились, ходить реже стали, – пожаловалась старушка, продающая свечки. – А если кто и купит свечку, то самую маленькую – за 3 рубля.
     В субботу утром городу дали горячую воду, отключенную в начале мая.

Опасные Левиафаны

Если мы хотим пережить 21-й век, все нации – включая Россию – должны понять, что философия Гоббса плохо подходит современному миру

     Закручивая гайки внутри страны и играя мускулами на внешнеполитической сцене, напористая Россия усиливает опасения начала новой «холодной войны». Но для того, чтобы понять эти волнующие тенденции надо забыть о Карле Марксе и Владимире Ленине – как это сделали большинство россиян.
     Вместо этого, обратимся к английскому философу XVII века Томасу Гоббсу, считавшему, что природное состояние человечества – «война всех против всех», а безопасность народа зависит от сильного, даже авторитарного государства; успешными же являются те государства, которые встают в «позу гладиаторов, направляющих друг на друга оружие и зорко следящих друг за другом.» Это очень похоже на рецепт, которому следует премьер-министр России Владимир Путин в течение большей части последнего десятилетия с лозунгами об «управляемой демократии», «вертикали власти», и «диктатуре закона», а также настойчивостью в отношении к соседним государствам как принадлежащим к сфере «неприкосновенных интересов» России.
     Теперь противопоставим эту российскую версию гоббсианства с альтернативным видением государства и государственной деятельности, связанной с именем Иммануила Канта. Этот гигант эпохи Просвещения провел большую часть своей долгой жизни (1724-1804) преподавая логику и метафизику в Альбертинском университете в восточно-прусском городе Кенигсберге. Кант – секулярный вариант святого покровителя сегодняшней Европы. В своих политических трактатах он предвидел и ратовал за вечный мир, основанный на демократическом управлении государством; «торговое братство» между странами (ранняя версия Общего рынка); федерацию государств, придерживающихся схожего мировоззрения (как Европейский Союз); и даже за альянс республик для сдерживания или, при необходимости, поражения агрессивных империй (пророчество о НАТО).
     В наше время, сочетание Гоббса с Кантом часто воспринимается как дихотомия между «реалистами» и «идеалистами». Но Кант пришел к своему видению не во сне. Он трезво оценивал реалии своего времени, включая кровопролитие и разрушения, связанные с Семилетней войной. В течение пяти лет, Восточная Пруссия была поглощена российским левиафаном. Градоначальники Кенигсберга должны были присягать Екатерине Великой. На рынках и в магазинах, мимо которых Кант проходил каждый день, торговля велась в рублях.
     Этот эпизод был предзнаменованием того, что произошло с родным городом Канта двумя веками позже. В результате соглашения между Гарри Трумэном, Иосифом Сталиным и Уинстоном Черчиллем, достигнутого в Потсдаме, Кенигсберг был передан Советскому Союзу, проживавшие в городе немцы были депортированы, а рубль вновь стал местной валютой. Космополитический портовый город был закрыт от мира, получив название Калининград.
     Если это название звучит знакомо, то это потому, что оно недавно было в новостях. 5 ноября прошлого года президент России Дмитрий Медведев пригрозил развернуть в Калининградской области комплексы баллистических ракет, нацеленные на Польшу. Трудно представить себе развитие событий, которое более отчетливо продемонстрировало бы как Россия снова приняла позу гладиатора, нацеливая свой взор и оружие на воображаемых врагов. Хотя России есть много о чем волноваться, включая разрушительные последствия мировой рецессии, у нее нет повода бояться соседнюю Европу. Европейский Союз прошел трансформацию из региона, испытывающего большую войну каждое поколение с XVII века в зону демократического мира.
     Медведев произнес свои угрозы в первый день президентства Барака Обамы. После восьми лет евроскептицизма Джорджа Буша, Соединенные Штаты получили президента преданного трансатлантической координации стратегии по отношению к России. Основой этой стратегии со временем должно стать убеждение русских в том, что их пост-марксистский, пост-советский, гоббсианский эксперимент на самом деле не реалистичен. Геополитические игры с нулевой суммой просто не сработают в интересах России в эпоху взаимозависимости, глобальных вызовов, и транснационального управления. ХХI век, если мы его хотим пережить, должен быть эпохой, которую все страны, включая Россию, признают как непригодную для гладиаторов и левиафанов – эпохой, которая наградит страны, преданные открытости, сотрудничеству и взаимной выгоде. Поиск совместных решений для общих проблем – таких как мировой экономический кризис и изменения климата – потребует создания согласованной международной системы со своими правилами, к которой Россия должна будет приспособиться, если она желает в полной мере воспользоваться ее плодами.
     Один элемент дискредитированного в остальном мировоззрения Ленина еще актуален. Он любил говорить, что прошлое и будущее могут быть сведены к двум местоимениям: «кто кого». То есть, «кто над кем восторжествует». Для того, чтобы будущее России было лучше, чем ее прошлое, Кант должен восторжествовать над Гоббсом.

Кто был и кого не было на экономическом форуме в Петербурге

     Одной из главных интриг завершившегося в субботу XIII Петербургского международного экономического форума стали списки присутствующих и отсутствующих на этой встрече, которую еще лет 10 назад поспешили окрестить 'российским Давосом'. Итак, одним из разочарований Форума стало отсутствие в графике саммита глав государств СНГ, который неизменно проходил в первый день Форума на протяжении ряда последних лет. Причины назывались разные – фактический разрыв правительственных связей с Грузией, осложнение отношений с Украиной и Беларусью, политический кризис в Молдове...
     Как бы то ни было, в Санкт-Петербург для встречи с президентом России Дмитрием Медведевым прибыли лишь главы Азербайджана и Армении -. Впрочем, реальных результатов эти визиты не дали – дело ограничилось протокольными заявлениями. Так, по результатам переговоров с Сержем Саргсяном президент заявил: 'Жизнь сейчас тяжелая и надо преодолевать трудности, а для того, чтобы их преодолеть, надо чаще встречаться, что мы и делаем'. Россия предоставила Армении стабилизационный кредит в $500 миллионов.
     Не более содержательной была и встреча Дмитрия Медведева с Ильхамом Алиевым, который так подвел ее итоги: 'Азербайджан удовлетворен связями с Россией по всем направлениям'; при этом он выразил надежду на то, что, несмотря на мировой кризис, товарооборот между двумя странами не пострадает. Денег от России Азербайджан не получил, поскольку не очень в них нуждается. А встреча трех президентов – российского, азербайджанского и армянского – во время неформального ужина в Константиновском дворце под Санкт-Петербургом закончилась лишь договоренностью 'продолжить переговорный процесс'. Встреча была посвящена поискам урегулирования карабахского кризиса.
     Еще одним заметным событием нынешнего петербургского экономического форума стало отсутствие китайской бизнес-делегации, которая приезжала на берега Невы год назад. В этой ситуации принимающей стороне нужно было обозначить внешнеэкономические приоритеты.
     Самым крупным бизнес-партнером России остается Евросоюз. Но и здесь наблюдаются трудности. В частности, до сих пор не пролонгирован Договор о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС. Кроме того, в Европе очень серьезно относятся к сообщениям о том, что Россия в конце июня может остановить поставки газа через Украину. А это рискует еще больше осложнить отношения Москвы и Брюсселя.
     Возможно, поэтому российская команда на Форуме решила уделить большое внимание арабским странам. Тем более что Петербургский форум совпал с визитом президента США Барака Обамы в Саудовскую Аравию и Египет. Но бизнес-диалог 'Россия – арабские страны' в рамках Форума выявил странные тенденции. Официально было заявлено, что ежегодный товарооборот России и арабских стран не превышает $8 млрд. В то же время высокопоставленные представители Катара и Омана сообщали, что лишь их страны осуществляют с Российской Федерацией взаимную торговлю на большую сумму...
     В результате участники российско-арабского бизнес-диалога согласились взаимно увеличивать инвестиции, прежде всего в энергетическую область; однако, впоследствии и тут выявились некоторые противоречия. Так, по поводу высказанной идеи создания Исламского банка с участием России первый вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов заявил, что российское банковское сообщество не очень позитивно расценивает создания такого банка. При этом в ответ на упреки представителя Саудовской Аравии в том, что Россия не всегда проводит происламскую политику, Шувалов поспешил оправдаться: 'Мы всегда рассматривали арабский мир как сильного партнера. Мы готовы к инвестициям из арабских стран, которые будут осуществляться в России'.
     Министр промышленности и торговли Кувейта Ахмад Алхарун дипломатично отметил: 'Мы заинтересованы в том, чтобы Россия развивала экономическое сотрудничество с Кувейтом. У нас есть все возможности для инвестирования и увеличения товарооборота'. Но, похоже, Россия намерена проводить так называемую 'разновекторную' экономическую политику в том числе и на Ближнем Востоке. Недаром губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко пригласила вкладывать капиталы в экономику города финансистов как арабских стран, так и Израиля/

Шумно и ни о чем

Комментарий к событию

     Ну вот и закончился очередной экономический форум в Санкт-Петербурге. По словам министра экономического развития (МЭР) Набиуллиной, в форуме приняли участие более трех с половиной тысяч человек из 83 стран мира. Форум освещали 1200 представителей средств массовой информации из 29 стран. Было пять глав государств, 14 заместителей глав правительств, 33 министра, 46 губернаторов, 559 представителей российского бизнеса, 646 – иностранного бизнеса. Кем были остальные 2000 участников (из 3500), министр не уточнила. Таким образом, даже с точки зрения представительства форум нельзя назвать удавшимся. Только каждая третья страна, принявшая участие в форуме, направила на него журналистов. Из этого следует, что в некоторых делегациях, возможно, количество журналистов превышало количество участников. Лишь одна из двадцати стран-участниц была представлена главой государства (нашу страну можно не считать, значит, остается четверо). Даже губернаторов приехало чуть больше половины. И это при том, что на форуме выступал человек, от которого судьба губернаторская вроде бы должна непосредственно зависеть. Да и наш премьер это собрание высоколобых финансистов и адмиралов с островов затонувших кораблей своим вниманием как-то не удостоил. Был где-то рядом, но по другому поводу…
     Местные (питерские) обманутые дольщики хотели было привлечь внимание к своим проблемам. Привлекли, но не тех. Органы правопорядка их доблестно рассеяли, и о событии осталось только несколько лапидарных сообщений в электронных СМИ.
     Теперь по существу… А вот по существу-то сказать практически нечего. Если попытаться сформировать общий настрой, царивший на форуме, то, по моему мнению, самым точным будет недоумение и растерянность. Собравшиеся вроде бы пытались обсуждать ход течения и перспективы экономического и финансового кризиса, а разговор не клеился. Возможно, потому, что со временем все более проявляется странность современных кризисных процедур и этапов. Раньше-то как было. Каждые 10-15 лет капитализм отмечал очередной экономический кризис, во время которого в той или иной степени страдали все слои и социальные группы общества. Разумеется, в разной степени – у кого-то жемчуг мельчал, у кого-то суп становился жиже. А сегодня – все не так. На Западе обанкротилось несколько крупных (даже крупнейших) компаний, в России пока никто из представителей крупного бизнеса не обанкрочен. Но как бы то ни было топ-менеджмент этих организаций практически не пострадал. Выписали себе бонусы и на «золотых парашютах» мягко спланировали в не менее теплые места. А правительства и президенты все свои усилия (и свободные бюджетные деньги) бросали именно на так называемое «спасение» стратегических предприятий. Больше других высшие управленческие структуры беспокоила судьба банков. И, о чудо, по меньшей мере, в России только банки (облагодетельствованные бюджетными деньгами и аффилированные с ними) по итогам первого квартала 2009 года показали прибыль. Остальные «стратегические» тоже не страдают. Тарифы монополий растут, кредиты выдаются уже без обеспечения. На спасение американской GM (через «Опель») брошен Греф с деньгами вкладчиков Сбербанка (между прочим, на условиях, которые вменяемый экономист не только не подпишет, но и не придумает).
     С другой стороны, по всему миру (за исключением Китая, Белоруссии и нескольких других стран, не поддавшихся рыночному психозу) десятки миллионов работников оказались выброшенными на улицу, а у оставшихся зарплата оказалась ополовиненной. Участники форума и те, кто на него благоразумно не приехал, наверно, уже начали понимать, что создавшаяся ситуация ненормальна и неустойчива, что можно подводить только предварительные итоги кризиса (безотносительно к перспективам его дальнейшего углубления), что окончательные результаты будут тогда, когда разрешится внезапно обострившийся конфликт между трудом и капиталом. Понимают ли причины этого? Возможно. А сотни миллионов, реально пострадавших от финансово-экономических экзерциций «золотого миллиона» (больше, как выяснилось, не набирается), постепенно возвращаются к марксистко-ленинским характеристикам империализма и транснациональных корпораций. Проще говоря, все более и более широким слоям населения в разных сторонах света и в разных уголках земли становится понятно, что подобная ситуация стала возможна только в результате глобализационных процессов.
     Если участники форума и прочие адепты глобализации эту нехитрую истину понять в состоянии, то путей решения проблемы они, скорее всего, не знают. Для этого надо было бы богатых сделать хотя бы немного беднее, а бедных – немного обеспеченней. Но как? Финансовый капитал повсеместно прямо или опосредствованно сросся с государственной властью. И, следовательно, любое решение, направленное на повышение социальной ответственности бизнеса, заранее обречено на провал. Так как для этого финансисты, олигархи и поддерживающие их чиновники должны посягнуть прежде всего на собственные капиталы, а сделать это не даст банальная жадность (ибо отсутствие этой черты характера в современных условиях является непреодолимой преградой для карьерного роста). А без подобных мер улучшить положение наемных работников и получателей социальных пособий не полу­чится.
     Возможно, я ошибаюсь, но именно такие вопросы, казалось, витали над дождливым Ленинградом и прямо-таки напрашивались. Тем не менее ни у кого из участников не хватило смелости их озвучить и обсудить (про поиск ответов не говорю – хотя бы обсудить). Вместо этого на разных площадках и в секциях участники «дискуссий» дежурно жевали словесную жвачку из необязательных и пустых формулировок. Если при этом какие-то конкретные (или похожие на конкретные меры) проскакивали, то реальные дела тут же и диаметрально с ними расходились.
     Примеры? Да сколько угодно. Почти все докладчики клеймили позором американский доллар и международные финансовые организации. Кудрин уж очень старался. Почему-то защищал интересы Китая – и по юаню, и по представительству в МВФ, и ВБ. И ратовал (в развитие тезисов президентского доклада) за реформирование этих организаций. А сразу по окончании форума торжественно объявил, что Минфин России начал переговоры со Всемирным банком о кредите аж в 10 млрд (естественно, не рублей).
     Что касается судьбы доллара, то почти все участники сошлись во мнении о самых нерадужных его перспективах, а вялые споры ограничились обсуждением вероятной резервной валюты. А потом всерьез обсуждали справедливую цену нефти – естественно, в долларах.
     Президент наш в своем докладе отдельно остановился на недопустимости протекционизма. И – тут как тут – два удара по Белоруссии (один до, второй после). Сначала Путин высказался за необходимость развития собственного тракторостроения и соответственно за отказ от МТЗ. При том что где аналогичные трактора будут стро­ить, не уточнил. А ведь во Владимире трактора легче, в Челябинске – тяжелее. То есть заменить белорусскую продукцию нечем. Потом – верный Онищенко запретил ввоз молока и молочных продуктов из той же Белоруссии. Якобы за то, что они не соблюли требования нового регламента. Как будто отечественные (или псевдоотечественные) эти регламенты соблюдают. Не хочу ничего рекламировать, но лично я предпочитаю именно белорусское молоко. По одной простой причине – оставленное открытым, оно киснет, в то время как прочие марки «почти отечественных» фирм тухнут. А раньше меры такого же медвежьего, неуклюжего протекционизма применялись к Украине, Молдавии, Грузии…
     Самое неприятное в отношениях с Белоруссией то, что все перечисленное напоминает мелкопакостную месть лидеру независимого государства только за то, что он позволил себе озвучить собственное мнение и собственное отношение (и то, и другое, по моему мнению, безусловно, правильно) по поводу профессиональных качеств нашего министра финансов. Да и президент зачем-то в эту свару ввязался – дал президенту Белоруссии гневную отповедь. Впрочем, ставшая знаменитой тирада полностью укладывается в практику феодальных отношений – «вассал моего вассала не мой вассал» или что-то вроде этого. В общем, в средние века не дозволялось критиковать чужих вассалов. Только в Белоруссии-то не феодализм. Да и российское население в недоумении – оно тоже прелестями феодализма пока не прониклось. Представляется, что рейтинг
     президента с таким трудом выращенный, очень сильно похудел, а Дмитрию Анатольевичу для восстановления реноме самодостаточного политика, сдается мне, придется-таки снять Кудрина с работы и изрядно пошерстить прочие должности финансово-экономического блока. Иначе – народ ведь так и будет думать, что самый главный у нас – Кудрин.
     Кстати, министр этот снова развлекал журналистов своими прогнозами – падение ВВП, инфляция, дефицит бюджета – на текущий год с точностью до процента, на следующий – до двух. И это при том, что всего полтора месяца назад его ведомство не смогло скорректировать новый федеральный бюджет с учетом исполнения в первом квартале (как уже говорилось, ошибка в оценке отдельных показателей составляла десятки процентов). МЭР тоже решило не отставать, и один из заместителей Набиуллиной объявил, что к концу года курс доллара составит 34 руб. И это – после декабрьского набиуллинского афронта. Ну кто же всерьез будет воспринимать такие прогнозы.
     Апофеозом театра абсурда стало широкое обсуждение буквы, по которой развивается кризис – W, V, U или L? И это при том, что немногим ранее почти все сошлись в непонимании (ну или в недостаточном понимании) причин и механизмов современного кризиса. То есть со стороны это мероприятие напоминало игру по интеллектуальному уровню, следующую сразу за игрой в фанты.
     Интернет-журналисты при освещении событий форума тщетно пытались найти какое-то рациональное зерно, что-нибудь реальное, за что можно было бы уцепиться и прокомментировать. Удавалось редко. Из всей речи нашего президента, помимо тезисов о реформировании международных финансовых институтов и борьбе с протекционизмом, запомнился разве что призыв к реформированию бухгалтерского учета. В чем дело, в общем-то понятно – отчетные показатели, сформированные по разным стандартам (российским, GAAP и IAS), могут различаться в разы. Соответственно может различаться их оценка и выводы, сделанные на основе их анализа. В этом, возможно, следует искать и одну из основных причин непонятных и непредсказуемых решений Минфина и правительства в целом. Велик соблазн свалить вину за кризисные проблемы на эти различия. Проблема в том, что народ, скорее всего, не поймет – просто в силу отсутствия или недостаточности специальных знаний. Конечно, идеальным вариантом, наверно, явилась бы полная гармонизация стандартов бухгалтерской отчетности. Но если даже Европа с США не могут свои стандарты согласовать в необходимой степени, то перспектива полной адаптации к одной из этих систем отечественных РСБУ может оцениваться десятилетиями (или выходить за рамки текущего века).
     В отсутствие свежих и понятных новостей с главного экономического события года журналисты были вынуждены отвлекаться на другие, более яркие события. Разумеется, главным из них была работа премьера по разруливанию ситуации в Пикалёво. По этому поводу уже много сказано и многое еще скажется, и повторяться нет смысла. Озвучу только одно собственное наблюдение (которое, думаю, сделали многие). Когда премьер строжил олигарха и губернатора, то досталось и уволенным работникам. Помните, он сурово сказал, что перекрытие дорог незаконно (предполагая, видимо, что могут быть применены меры административного и уголовного наказания). А ведь правонарушений-то было как минимум три, каждое из которых тоже подпадает под действие УК РФ – многомесячная невыплата зарплаты и захват митингующими здания местной администрации. Кроме того, при определенных условиях к уголовной ответственности может быть привлечен и тот, кто отключает тепло в холодный период. Но ни о чем таком (о возможности уголовного преследования) Путин не обмолвился. Как это понимать? Времени не хватило? Сказал, но не показали? Или все перечисленное – не преступления, а так, мелкие правонарушения? Не знаю. Но, согласитесь, озадачивает. Как бы то ни было можно считать, что начало положено, и аналогичные всплески народного гнева в самом ближайшем будущем прокатятся по всей стране – ну не один же Дерипаска так гнобит своих работников! Тогда и увидим, что имелось в виду под путинским молчанием.
     Вернемся к форуму… Хотя зачем? Мероприятие оказалось чрезвычайно скучным. Таким, что после него даже концерты Петросяна могут показаться веселыми. Остался только вопрос: зачем собирались? Поставить галочку? Составить отчет об освоении бюджетных средств (пусть и с 30-процентной экономией)? Показать зарубежным гостям очередную «потемкинскую деревню» или «маниловский мост»? Может быть, пора уже и делом заниматься. А то через несколько лет Пикалёво будет вспоминаться, как Иваново-Вознесенск в начале прошлого века…

ЩЕПКИ ЛЕТЯТ...

Колонка обозревателя
«Форум» в Пикалёво

     В конце прошлой недели в Петербурге и Ленинградской области прошли два экономических форума. Один декоративный, другой – реальный.
     На первом форуме Президент продолжил вялую академическую дискуссию с министром финансов о том, какую форму имеет текущий кризис: V-, W-, L– или U-образную. Медведев хочет и надеется, что будет буква V – обвал, затем резкий отскок. Нет, возражает Кудрин, получается буква W – обвал, отскок, еще обвал и еще отскок. И растянется эта буква, может быть, лет на пятьдесят… На втором форуме, совещании в Пикалёве, премьер Путин не стал рассуждать ни о каких буквах, а просто поставил всех присутствующих в известную позу и навел порядок в одном отдельно взятом городке.
     В Петербурге Медведев признал, что по России кризис ударил больнее, чем по многим другим странам, и «островком стабильности» осталась сегодня разве что Антарктида. После таких слов ему придется теперь объезжать стороной подмосковный Ногинск. Ибо на днях глава Ногинского района, дабы не потакать местным предприятиям в свертывании производства, увольнениях и неуплате налогов под предлогом кризиса, издал замечательное постановление №25: «О недопущении употребления выражения «финансовый кризис» на территории Ногинского муниципального района». С одной стороны, это явный мистицизм: дескать, если не поминать черта по имени, то он дематериализуется. Так поступало осенью и правительство. Но, с другой стороны, как же «достали» человека эти бесконечные ссылки на кризис! Сколько под этим прикрытием расхищается корпоративных и муниципальных средств! Ему ведь на месте все хорошо видно.
     Имея в виду, очевидно, «ногинские» методы, но уже во всероссийском масштабе, Медведев сказал, что нужно будет пройти между двумя крайностями – между консервацией сложившейся системы и резким усилением роли регулирования, причем второй путь неизбежно приведет к существенному замедлению экономического развития. Путин как раз и продемонстрировал в Пикалёве «усиление роли регулирования», да такое, что только щепки летели. Досталось и полпреду, и губернатору, и министрам, и профсоюзам, и олигархам, а хозяина простаивающего глиноземного завода Дерипаску премьер буквально публично высек. Так, по крайней мере, это выглядело по телевизору. Однако было ли так на самом деле?
     Сличение телерепортажа со стенограммой совещания показывает, что дело обстояло с точностью до наоборот. Договор о поставках сырья, который Путин так театрально «заставил» подписать Дерипаску, стал на самом деле не унижением, а триумфом Дерипаски. Отныне он будет платить за тонну нефелинового концентрата не 1,5 тысячи рублей, а только 750. Кроме того, ему снизили цену транспортировки с 500 до 300 рублей за тонну. По скромному подсчету это позволит ему «экономить» 38 млн рублей в месяц, из которых 30 млн ему подарит поставщик, хибинский комбинат «Апатит», и 8 млн – железная дорога. Плюс ВТБ выделил кредит в 250 млн рублей на ликвидацию долгов по зарплате и прочие карманные расходы. Правда, эта идиллия будет продолжаться пока только три месяца, но можно быть уверенным, что в беде Дерипаску не бросят и впредь. Ради такой выгоды, конечно, стоило на минутку изобразить из себя мокрую курицу.
     Можно представить, как весело смеялись Путин с Дерипаской, когда выключились телекамеры. Убиты сразу два зайца: телезрители, не знающие, в чем дело, в восторге от того, как чудо-богатырь «нагнул» олигархов, а сами олигархи, прекрасно осведомленные о сути сделки, совсем не в обиде. Свой оптимизм по этому поводу они продемонстрировали на Петербургском форуме, завершив его ужином в Петропавловской крепости, а затем грандиозной ночной пьянкой на крейсере «Аврора» с матерными песнями и ныряниями в Неву. Знаковый характер выбора мест гулянок очевиден – взяв однажды реванш, буржуазия желает все дальше и дальше ритуально подтверждать его. Пикалёвский же форум завершился тем, что, получив, наконец, зарплату, жители города опустошили местные банкоматы и тоже, надо полагать, не отказали себе в некоторых удовольствиях. Такая вот получилась «классовая гармония».
     В какую же копеечку влетает эта «гармония», и из чьего кармана эта копеечка извлекается? О Дерипаске уже сказано. Но и представитель компании-поставщика предупредил, что этот договор, заключенный под нажимом вице-премьера Сечина, для них абсолютно разорителен, ибо себестоимость продукции уже перевалила за 2700 рублей за тонну, и повлечет за собой тяжкие социальные последствия. Пострадают 14 тысяч работников «Апатита», градообразующего для городов Апатиты и Кировск с населением 90 тысяч. (Кстати, обстановка там уже достаточно разогретая. Так, именно в Кировске два месяца назад один разорившийся бизнесмен застрелил мэра города и директора жилищно-коммунального управления). Путин и здесь обещал разобраться и компенсировать убытки «Апатиту», а также РЖД. Понятно, что и на них проблема не завершится, но сколько веревочке ни виться, а кончику быть. И в конце концов за все придется расплачиваться государству, точнее, народу, чьим трудом пополняются и кассы капиталистов, и госбюджет, – чтобы затем вернуть все в руки капиталистов. Медведев так прямо и заявил, что государственную собственность нужно рассматриваться как неизбежное, но кратковременное средство решения вопросов. А «решение вопросов» и впредь будет состоять в том, что олигархи будут приватизировать прибыли, а государство – исправно национализировать их убытки.
     Российский алюминий идет преимущественно на экспорт. Обвальное падение мирового спроса (на 25%) и цен (на 60%) сделало всю технологическую цепочку его производства нерентабельной при данных объемах. Поэтому во всем мире объемы сокращаются, закрываются карьеры и глиноземные заводы. Пикалёвский завод мощностью в 60 тысяч тонн глинозема в год есть лишь исчезающе малое звено этой глобальной цепочки. Даже если он, как обещано, заработает, это ничего не изменит в общей ситуации – работа будет в убыток или на склад. В любом случае придется ждать милости мировой конъюнктуры. Кто же в этом виноват – мировой кризис или та политика, которая привела к полной деградации отечественной авиационной индустрии и, как следствие, к сжатию внутреннего спроса на «крылатый металл»? И можно ли изменить эту политику отдельными кавалерийскими наездами в самые горячие точки? Ведь во все подобные моногорода полправительства не привезешь.
     Приехав в Пикалёво, Путин начал со слов, что самое плохое, что можно было сделать, чтобы заставить его не приехать, это перекрыть автотрассу. Известно ведь, что давлению он не уступает, но на этот раз поступился своими принципами из снисхождения к отчаянному положению горожан. Но при этом добавил: «я думаю, это было сделано в сговоре с теми, кто не хотел, чтобы я сюда приехал. А может быть, и за деньги тех людей, которые не хотели, чтобы я сюда приезжал». Многие комментаторы поспешили истолковать эту фразу как свидетельство ограниченности политического кругозора премьера: мол, он не может даже представить себе, что автотрассу можно перекрыть как-то иначе, кроме как по наущению подстрекателей и за деньги. Думается, это неверная трактовка позиции премьера. На самом деле Путин все очень хорошо понимает – автотрасса была перекрыта потому, что люди доведены до крайности. А фразу свою он бросил просто для «очистки совести». Приехал он не вопреки, а именно благодаря перекрытию. Потому что альтернативой приезда был только силовой разгон протестующих, что? в данной ситуации окончательно взорвало бы весь город. Это свидетельствует о том, что правительство осознает всю остроту ситуации в стране. И пытается нащупать какую-то новую политику.
     Заключая заседание, Путин высказал здравую мысль: если собственники пикалёвских заводов не смогут между собой договориться, то единый комплекс все равно будет восстановлен в том или ином виде без них. Вот это верно! Единый, и не только пикалёвский, и весь народно-хозяйственный комплекс страны неизбежно будет восстановлен. Так или иначе. И с этого «так или иначе», с вопроса о том, кто, как и в чьих интересах будет восстанавливать единый комплекс, и начинается реальная социально-экономическая проблема, настоящая политическая борьба. Капиталисты не способны. Правительство действует в интересах капиталистов и потому с таким же «успехом». Сам Медведев вынужден был признать: «Экономика, которая инфицирована коррупцией, в которой главенствует неэффективная бюрократия, модернизацию создать не сможет».
     Остается лишь в который уже раз повторить: прежде чем национализировать экономику, нужно национализировать государство, вернуть власть трудовому народу.

Авторитаризм 2.0 против универсальной демократии

     Пора адаптировать старую формулу «Два мира – два Шапиро» к новым реалиям. Во-первых, число Шапиро в новом миропорядке увеличивается. Во-вторых, один из Шапиро, если верить свежему докладу Freedom House и радио «Свобода» «Подрывая демократию: авторитарные режимы XXI века», должен звучать на китайский манер – Ша Пи Ро.
     Исследователи нанизывают на ось зла Китай, Россию, Пакистан, Иран и Венесуэлу. И такое соседство мотивируется разными критериями. Но главное, что объединяет эти страны, – не только разной степени авторитарности режим с поправкой на местную культуру и обычаи, но и активная экспансия за рубежи своих стран.
     К примеру, интервенция информационная с помощью ориентированных на Запад телеканалов. (Впрочем, в российском случае я бы не переоценивал масштабы бедствия – пока западная цивилизация вне опасности.) Или финансовая поддержка стран в зонах потенциального, бывшего или уже существующего влияния. В докладе этот тип экспансии называется «авторитарная помощь».
     Адаптивность авторитаризма велика. И эти явления называют то «возвращением истории» (имея в виду неочевидность 20-летней давности вывода Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории»), то «авторитаризмом 2.0». Авторитаризм нового типа успешно отвечает на вызовы западной глобализации и распространение ценностей, которые в недавнем интервью «Би-би-си» Барак Обама назвал «универсальными общечеловеческими», – демократия, верховенство закона, свобода слова. Если угодно, это «наш» ответ современной версии доктрины Трумэна, предполагающей защиту и распространение этих ценностей, в том числе и с помощью военной силы.
     Кажется, и в самом деле возможность возникновения G2, Кимерики, этой помеси Китая и Америки, и соответствующего этому союзу человека нового типа – homo pacificus вместо прежнего homo atlanticus – сильно преувеличена. Моста через Тихий океан, подобному тому, что был переброшен через Атлантический океан во время и после Второй мировой войны, не будет. Как, наверное, переоценены и возможности «перезагрузки» отношений России и США или обамовской Америки и мусульманского мира после выступления президента Соединенных Штатов в Каире – эмоционально вдохновляющего, но не решившего ни одной проблемы в отношениях Запада и Востока. В мире появляются новые водоразделы, в том числе ценностные, и это точно фиксируется в докладе «Подрывая демократию».
     И начинается война миров с параллельной покупкой и перекупкой лояльности и влияния.
     Китай дает кредит Республике Конго в размере нескольких миллиардов долларов. Та, разумеется, не может его вернуть. Крайним оказывается Международный валютный фонд, вынужденный искать способы помощи африканской стране. В этом же ряду, по оценке аналитиков, финансовая помощь Ливану со стороны Ирана и помощь России Киргизии, где была расположена американская военная база Манас. Разумеется, история с Белоруссией из того же ряда, хотя и несколько специфическая.
     Растущая кривая китайской помощи в последние несколько лет начинает напоминать стартующую с космодрома ракету. При этом во множестве случаев дается обещание простить долги, а сами кредиты не связываются обязательствами проводить ту или иную политику, как это бывает в тех случаях, когда деньги выделяют МВФ или Всемирный банк.
     Общий объем «авторитарной помощи», по оценке журнала The Economist, составляет 10 миллиардов долларов в год. Это пока всего лишь 10% от общего объема финансовой поддержки со стороны развитых стран. Но тренд очевиден: баланс в войне миров меняется в пользу новых игроков, столбящих геополитические делянки.
     Доклад о «подрываемой демократии» не учитывает, впрочем, внутривидовой борьбы режимов, квалифицированных как авторитарные. Патронируемый Игорем Сечиным китайский кредит российским компаниям – уже шаг в сторону зависимости от Китая: как бы ни оказаться с годами в положении Конго (с ракетами). Китаю все равно, на ком затягивать долговую петлю: природа политического режима и экономического уклада, часовой и климатический пояса значения не имеют. А, скажем, в Таджикистане, в том числе и в ходе строительства объектов электроэнергетики, сталкиваются интересы России и Ирана.
     В этой новой bellum omnium contra omnes – войне всех против всех – на самом деле каждый сам за себя. Потому и получается, что доклад все несколько упрощает. Миропорядок радикально усложнился, полюса силы и влияния дробятся и растекаются по глобусу, баланс интересов, военной и «мягкой» силы запутан. Пока со всем этим беспокойным хозяйством пытается иметь дело почти исключительно Обама, который, как канатоходец, идет над громокипящей лавой разнонаправленных интересов, появляясь то в Нормандии, то в Освенциме, то в Каире. Кажется, он старается придать логику расползающейся ткани международных отношений, собрать этот паззл так, чтобы в мире не оставалось ни одной оси зла, а ценности, названные им универсальными, доминировали. Все же
     остальные с интересом – кто сочувственным, кто злорадным – ожидают, что Обама свернет себе шею. И продолжают увлеченно делить мир по-новому, выписывая кредиты и покупая благорасположение больших и малых территорий.
     И все равно мир остается однополярным хотя бы в том смысле, что от одного игрока зависит, как он утихомирит маленькие, но многочисленные и вредоносные полюса влияния, «подрывающие демократию», а заодно погасит мировой экономический кризис

Русские либералы девяностых годов считаются врагами народа

     Конференция, в которой вчера участвовала директор Российского фонда Института демократии и сотрудничества в Париже в мадридском университете Комплутенсе, не оказалась простой тратой времени. На ней она выступила с предупреждением по поводу евразийской стратегии США наложить лапу на все источники энергии и объявила о 'закате Европы из-за ее нигилизма к ценностям', а также сказала, что ЕС ведет политику 'возрождения автономий».
     Как бывший депутат Государственной Думы от националистического блока «Родина» (2003-2008) – эта партия левых националистов была в своей время поглощена пропутинской партией 'Справедливая Россия' – Наталья Нарочницкая придерживается анти-глобалистской идеологии. Сегодня она представляла доклад 'Из России вечной в Россию реальную', сделанный по заказу Института демократии и сотрудничества, где анализируется образ России в испанской прессе: 'Россия возвращается'.

     К: Черчилль сказал, что 'Россия – это загадка внутри головоломки, завернутая в тайну'. Дай те мне понять: Куда катится Россия Медведева?
     Н: Россия идет своим путем. Тем не менее, несомненно, что Россия принадлежит к европейской цивилизации, но не только западной, она также является наследницей Византии. Будущее России – это будущее Европы.

     К: С Медведевым и Путиным, а ведь хрен редьки не слаще?
     Н: Запад всегда обвинял нас в отсутствии разделения власти. Теперь у нас, наконец-то, это реально появилось. Мы говорим о двух очень сильных лидерах.

     К: Держу пари, что Путин вернется на пост президента в 2012 году?
     Н: Этого я не могу сказать.

     К: Экономический кризис может привести к новой революции в России в XXI веке?
     Н: Нет. Россия устала от революций. Коммунистическая партия в настоящее время полностью включена в политическую систему.

     К: Возможна ли западная демократия в России?
     Н: На Западе демократия – это философская концепция либеральной демократии. В России все по-другому. Недавно провели опрос общественного мнения, чтобы выяснить, какое преступление считается самым не имеющим оправдания: 'Измена Родине' была названа в 92% случаев. У нас другое восприятие демократии.

     К: Почему в российской политической системе не хватает плюрализма?
     Н: Да, нам не хватает плюрализма, как это понимают западные либералы. У нас они были популярны в девяностые годы, на них возлагались большие надежды, но они себя дискредитировали, и теперь отождествляются с врагами народа.

     К: Русским не хватает Империи?
     Н: Русские понимают, что пока Россия была слаба, появилась новая Римская Империя, которая сидит на холме из напечатанных долларов и подвергает бомбежкам другие страны. В этой ситуации хочешь-не хочешь, а затоскуешь по прошлому. Россия сегодня сталкивается с давлением большим, чем то, что оказывалось на СССР.

     К: Как вам нравится новый «император» Барак Обама?
     Н: Обама крайне необходим для политической элиты США, чтобы восстановить их амбиции, сильно дискредитированые Бушем.

     К: Между 1982 и 1989 годами Вы работали в Секретариате ООН. Что Вы узнали о США?
     Н: Что такое цивилизация без культуры. Люди милые, любезные, как дети ... С сильной идеологической мотивацией, и с помощью доллара США они будут навязывать хищнические инстинкты миру.

     К: Основной недостаток России?
     Н: Демографический спад.

     К: Кажется, возникает новая «Святая Русь». В Церковь снова потянулись потоки людей...
     Н: В России сегодня слова Иисуса сильнее, чем Ленина и Троцкого. В России сегодня бывшие члены коммунистической молодежи совершают паломничество в честь святых.

     К: Россия и ЕС обречены на непонимание из-за проблем с энергетикой? Новая холодная война?
     Н: Нет. Речь не идет о «холодной войне». ЕС нервно относится к своей зависимости от России. ЕС предпочел бы, чтобы только Россия зависела от него, но отношения должны быть уравновешенными, должна существовать взаимозависимость. Есть проблемы, которые сближают нас и, которые разделяют нас.

     К: Конфликт в Чечне классифицирован, как 'уголовный бунт'. Как вам кажется, почему самая большая мечеть в Европе была построена в Чечне?
     Н: Пусть Европа помнит, что Россия защищает ее от исламского натиска.

Путинизм входит в 'стадию пираньи'

Российский премьер-министр отворачивается от преданных друзей

     В свое время Олег Дерипаска был любимцем Владимира Путина. Российский металлургический магнат, с которым г-н Путин вместе катался на лыжах, должен был стать спонсором олимпийской мечты России. Он любил 'патриотическую' деятельность, вроде поддержки Большого театра. Кроме того, он хорошо выучил урок, преподанный бывшими олигархами, и никогда не подвергал сомнению ни методы г-на Путина, ни, тем более, его контроль над властью.
     Так что же произошло на прошлой неделе, когда г-н Дерипаска оказался в захудалом городишке Пикалево, в 130 милях от Санкт-Петербурга, где огнедышащий г-н Путин водил бизнесмена по одному из принадлежащих ему цементных заводов, сравнивая магната с 'тараканом' – и все это перед камерами национальных телеканалов?
     'Вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма, а может быть, и тривиальной и жадности тысячи людей, – обвинил г-н Путин г-на Дерипаску, прежде чем заставить его выплатить все задолженности по зарплате и подписать договор на возобновление работы завода. – Где социальная ответственность бизнеса?' Эти слова российского премьер-министра были встречены одобрительными возгласами благодарных рабочих.
     Добро пожаловать в третью стадию путинизма. На первой стадии г-н Путин играл роль полного решимости технократа-модернизатора, который хотел лишь ввести диктатуру закона в молодой демократической стране, катящейся в анархию. Этот период закончился в октябре 2003 года арестом и последующим осуждением и тюремным заключением олигарха Михаила Ходорковского, которому были предъявлены сомнительные обвинения в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве.
     На второй стадии г-н Путин освободился от технократической мины и, подобно Бонапарту, фактически назначил себя царем, окруженным новой породой преданных олигархов и бывших приятелей по КГБ. Они щедро присваивали себе чужие инвестиции, проявляя особый интерес к иностранным энергетическим компаниям. Этот период длился, пока росли цены на энергоносители, и достиг апогея с прошлогодним вторжением в Грузию.
     Теперь мы находимся в третьей стадии, во время которой г-н Путин превращается в Уго Чавеса (Hugo Chavez) – он не менее властен, чем раньше, но в его поведении появились популистские приемы. Это период, во время которого люди, подобные г-ну Дерипаске, позволяют, чтобы г-н Путин публично унижал их, думая, что они являются частью команды, в то время как, на самом деле, они получают по шее.
     Здесь вы возможно подумаете – как это могло приключиться с таким милым человеком? Г-н Дерипаска появился на волне так называемых 'алюминиевых войн' 1990-х, когда борьба за корпоративный контроль велась ценой десятков жизней. В 2007 году мы уже писали о том, как он не смог получить визу в США, так как у ФБР возникли 'сомнения по поводу сделанных им заявлений'. (Позже адвокатская контора Боба Доула (Bob Dole) решила для него эту проблему.) В прошлом году г-н Дерипаска назвал вопросы свободы прессы и демократии 'чепухой', настаивая на том, что 'утверждение, что все делается в Кремле – это неверное представление о России. У нас очень либеральная экономика. Можно делать, что хочешь.'
     Ой! С тех пор, как он сделал это мудрое заявление, российская экономика провалилась, уровень безработицы вырос, поток кредитов остановился, а г-н Дерипаска потерял около 90 процентов своего предполагаемого богатства. Маленькие заводские города, подобные Пикалево, превратились в очаги возможных гражданских беспорядков. В декабре отряды ОМОНа были переправлены из Москвы во Владивосток, чтобы разобраться там с протестующими. Протест в Пикалево, прошедший на прошлой неделе, привел к созданию пробки, растянувшейся на пару сотен миль.
     Исключая маловероятный рост цен на сырьевые ресурсы, ситуация будет только ухудшаться. И хотя г-н Путин может разыгрывать героя в Пикалево, он не сможет сделать то же самое для сотен городов, оказавшихся в такой же ситуации, даже если загонит г-на Дерипаску и его друзей в банкротство.
     И что же дальше? Предположительно, г-н Путин мог бы позволить г-ну Дерипаске и другим олигархам усовершенствовать их бизнес, что-то продав, а что-то закрыв. Но это примерно так же вероятно, как и решение администрации Обамы не вмешиваться в управление компанией General Motors.
     Скорее всего, г-н Путин попытается обуздать анти-олигархические настроения с помощью конфискации активов, поддержания работы заводов и покупки их продукции государством за рубли, которые с каждым днем теряют свою ценность. Инфляция в России уже составляет 14 процентов – Путин может рискнуть, предположив, что россияне смирятся с гиперинфляцией до выздоровления мировой экономики или кризиса на Ближнем Востоке, который заставит взлететь цены на нефть. (Следите за тем, как сложно будет допроситься у России помощи по поводу Ирана.)
     Это система, поддерживавшая Советский Союз десятилетие за тоскливым десятилетием. Единственная разница состоит в том, что старое советское руководство поддерживалось закрытыми границами, огромной армией, авантюрами за рубежом, идеологической уверенностью и огромным аппаратом страха. Россия вряд ли двинется по этому пути, но полностью отменять эту возможность нельзя.
     Когда я учился в университете, у меня был знакомый, который наполнил свой аквариум золотыми рыбками и пираньями. Сначала пираньи съели золотых рыбок. Смотреть на это было ужасно. Затем он прекратил кормить пираний, и они начали поглощать друг друга. Это было интересней, потому что жалеть было некого. Наконец, осталась одна пиранья. Не помню, чтобы мой однокурсник повторил этот эксперимент. Пиранья-чемпион умерла с голоду. Такова теория и логика третьей стадии путинизма.

Дайте миллиард на инновации!

     Выступая на открытии Санкт-Петербургского экономического форума, президент Дмитрий Медведев сказал, что наша задача сегодня – формирование интеллектуальной, умной экономики. И добавил через паузу: и общества. Золотые слова.
     Уже несколько лет у нас говорят, а в последние месяцы в связи с кризисом почти ежедневно, о необходимости создания «экономики инновационной». Это уже стало и политическим лозунгом, и политическим заклинанием, и клятвой в политической верности.
     Между тем всё это время, а в связи с кризисом особенно быстро, в России умирает отрасль не только инновационная сама по себе, но и способствующая появлению инноваций в любой иной сфере. И, между прочим, для ее спасения необходимы не сотни миллиардов долларов, а всего лишь один или два. Я имею в виду издание научных (научно подготовленных книг) книг, да и книгоиздательство в целом (2,3 миллиарда – это годовой оборот всего книгопроизводства).
     А теперь я приведу факты, почерпнутые мною в разговорах с книгоиздателями (классический когда-то был жанр разговора).
     За месяцы кризиса продажа книг в стране сократилась на 40-70%. В Москве (!) обанкротилась одна из крупнейших сетей книжных магазинов, на периферии закрываются мелкие книжные магазины, которых и так в наших городах остались считанные единицы. И без того не процветавшая в последние два десятилетия отрасль (за исключением издания учебников, где самые большие обороты и время от времени случались заказные убийства) стремительно деградирует. Во всех составляющих. Что самое безысходное – в кадровой.
     Бодрые отчеты об издании сотни тысяч названий в год (а сколько среди этого переизданий и того, что кроме как «макулатурой» не назовешь?), росте совокупного тиража (этого вообще нет), о выпуске роскошных изданий (на 90% – переиздания в сафьяновых переплетах с золотыми обрезами и, кстати, отпечатанные не в наших типографиях) и множестве литературных премий – не более чем блеф или гламур, прикрывающий нищенское рубище.
     Да, цензуры давно нет, но одновременно исчез и массовый читатель (и больше он нашей школой, вузами и ТВ не воспроизводится). Исчез и созданный за два века (в России и в СССР) мощный корпус высококлассных специалистов, способных подготовить и издать (отпечатать – это уже последнее дело) книгу, которой раньше не было. То есть создать ту самую инновацию.
     Наиболее показательна ситуация не с «бестселлерами» (и их-то тиражи у нас смехотворны, а потому, считай, и их нет), не с самоизданиями (заплати пару тысяч долларов и выпускай, что хочешь, так и возникает цифра в 100 тысяч названий в год), не с сомнительного качества справочниками и псевдоэнциклопедиями, не с валом переводной литературы-макулатуры, а с научными, академическими изданиями, которые и демонстрируют интеллектуальный, научный и инновационный потенциал не только национального книгоиздательства как наукоемкой отрасли, но и нации в целом. Тут – просто катастрофа.
     После распада СССР перестали выходить книжные серии (перечисляю самые известные в среде образованных людей): «Памятники исторической мысли», «Жизнь в искусстве», «Библиотека античной литературы», «Литературные мемуары», «Философское наследие». Продолжают выходить, но нерегулярно, с огромными трудностями, исключительно на энтузиазме издателей: «Литературное наследство», «Памятники письменности Востока», «Литературные памятники».
     Это всё научные издания: выверенный по оригиналу текст (если нужно – с вариантами и черновиками), огромный справочный аппарат, включая указатели и комментарии, сопроводительные статьи, каждая из которых являла собой едва ли не монографию. В советское время эти книги издавались постоянно и тиражами в 25-150 тысяч экземпляров. И всё раскупалось, а многое было невозможно достать – читателей соответствующей квалификации было еще больше.
     Сегодня средний тираж всех книг – 3 тысячи экземпляров. Научных – 1,5 тысячи. Нет читателей, а квалифицированных – в особенности. И с каждым днем – всё меньше. Кто будет создавать «интеллектуальные и умные экономику и общество»?
     Подготовка научного издания – гигантский и на несколько лет труд коллектива из 8-10 человек: редакторы и корректоры высочайшей квалификации, авторы комментариев и сопроводительных статей – специалисты в соответствующих областях, биографы, составители указателей (работали без компьютеров), в случае если текст иностранный – переводчик (причем специалист в данной области или по данному автору), еще один редактор (перевода). Во многих случаях еще и почерковеды, библиографы. Всё это – уже вымершее или вымирающее племя образованнейших людей (кстати, русской интеллигенции). Почерковедов почти не осталось. Рукописи русских классиков разобрать уже некому! Говорят, осталась одна старушка, которая может прочитать черновики Горького.
     Знаете, каких специалистов готовят теперь в наших вузах? Редактор-корректор-верстальщик в одном лице. Хорошо для гламурных журналов (можно платить одну зарплату вместо трех, а качество – кроме верстки – неважно). Но не для академического издания, например, полного собрания сочинений (ПСС) классика – наиболее известного типа такого издания.
     В советское время существовали нормы на выпуск ПСС: 12-15 лет на автора и примерно через 15 лет – новое и обновленное издание. Почему? Каждое поколение должно иметь в распоряжении новые издания ПСС всех классиков. Тиражи – десятки и даже сотни тысяч экземпляров.
     Что сейчас? Тиражи (всё ПСС): Лев Толстой – 1,5 тысячи, Тургенев – 1 тысяча, Гоголь – 1 тысяча, Пушкин: на первом томе указано – 5 тысяч. «Скорость» издания: Тургенев (начато в 1982 г.) – последние четыре тома так и не вышли, фактически остановлено в 2003 г. Толстой (2000 г.) – вышли 4 тома. Гоголь (2003 г.) – вышли 2 тома. Пушкин (начато в юбилейном 1999 г.) – вышли 2 тома.
     Интерес к иностранным языкам вроде бы стремительно растет. Но квалифицированных переводчиков (в России, где два века подряд существовала лучшая в мире переводческая школа) все меньше и меньше: с западных языков, с восточных, с древних (почти не осталось), с языков «народов СССР», как это раньше называлось. Переводы с западных языков выходят во множестве, но тексты все больше и больше напоминают либо подстрочник, либо просто кальку, переполненную переложенными в русскую транскрипцию словами.
     Обратный процесс. В России перестали выходить (ибо и писаться) отечественные научно-популярные книги – авторы вымерли. Эти книги у нас теперь почти все переводные. Привлекательность России для стран постсоветского пространства во многом держится на русском языке, ибо только через русские издания местные авторы могут войти во всемирный интеллектуальный и научный оборот. Но мы теперь не способны не только издавать научно подготовленную книгу, но и переводить с этих языков!
     Ну и так далее... Не разговоры были с книгоиздателями, а плач их!
     Назойливо повторяю: всего лишь 1 млрд долларов в год способен спасти почти умершую, по определению инновационную научную книгоиздательскую деятельность в России. Но кому придет в голову отщипнуть этот миллиард от сумм, ушедших на спасение банковской системы? С банками, но без собственных книг и книг вообще? Так долго не бывает.
     Кажется, мы настолько поверили в спасительную силу компьютеров и интернета, что забыли: и там, и там правят бал не столько технологии, сколько тексты, с помощью технологий распространяемые. Смыслы, как сейчас говорят. И вот смыслов и оригинальных текстов Россия больше не производит. А если и производит (крохи), то уж точно не умеет распространять их на новые поколения своих граждан в виде книг. То есть фундаментально, академически. А теле– или сетевая индоктринация – это другое. По сути – всего лишь пропаганда, тактика – не стратегия.
     В песках Северной Африки двести лет назад был актуален клич: «Ослов и ученых – под защиту!».
     Сегодня в России нужно крикнуть другое: «Под защиту – детей и книги!».
     Детьми наконец-то власть наша озаботилась.
     Книгами – точно нет.
     А что такое дети без книг? Ответ известен...

Путина ждет новое Пикалево?

Работники «Русского вольфрама» тоже грозятся перекрыть федеральную трассу

     Работники горно-обогатительного предприятия «Русский вольфрам», что в приморском поселке Светлогорье, обратились за помощью к Владимиру Путину. 7 месяцев им не выплачивалась зарплата, кроме того, сотрудников уведомили об увольнении с 12 июня.
     На приморском комбинате работает половина населения поселка Светлогорье, в котором живут около тысячи человек. Предприятие не работает с сентября 2008 года и находится в стадии ликвидации, говорится в обращении работников комбината.
     Авторы обращения просят у Путина содействия в выкупе завода в госсобственность. В обращении также говорится о еще одном варианте решения проблемы – вернуть комбинат в структуру родственного предприятия ОАО «Приморский горно-обогатительный комбинат» в поселке Восток.
     Из-за остановки предприятия жителям Светлогорья приходилось даже голодать. 4 апреля они провели массовый митинг с требованием возобновить работу «Русского вольфрама» и обеспечить его госзаказом, а также погасить долги по зарплате. Они просили организовать питание для детей в школе, поскольку им самим нечем их кормить.
     Напомним, тогда Путин обсудил ситуацию с губернатором Приморья Сергеем Дарькиным. Тот заявил, что Приморский край выкупит предприятие.
     «Неужели для того, чтобы добиться получения заработной платы и запуска социально значимого для поселка предприятия нам нужно перекрыть федеральную трассу? Вторую голодную зиму мы не переживем с детьми», – отмечают работники «Русского вольфрама».
     Напомним, на прошлой неделе именно так поступили жители города Пикалево Ленинградской области – они перекрыли федеральную трассу Новая Ладога – Вологда и выдвинули требования немедленно запустить стоящие заводы, раздать долги по зарплате, прекратить увольнения. В результате в Пикалево прибыл Путин и потребовал решить проблему погашения задолженности перед работниками.

ЗВОНОК В «БЕЛЫЙ ДОМ»
     Дмитрий Песков, пресс-секретарь премьер-министра: «Премьер в курсе. Меры принимаются»
     – Владимир Путин в курсе этого и других подобных сигналов, – сообщил вчера «КП» пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков. – Самое главное, что ежедневная работа должна вестись и ведется с соответствующими федеральными ведомствами и региональными властями. Что касается конкретно позиции премьер-министра, он изложил свое отношение к подобным ситациям как в отношении работодателей, так и в отношении действий работников, выступая в Пикалево. Сказанное премьер-министром не нуждается в каких либо комментариях.

ДОСЛОВНО
     «...Самое плохое, что можно было сделать, чтобы заставить меня сюда не приехать, это начать нарушать здесь закон. Я думаю, это было сделано в сговоре с теми, кто не хотел, чтобы я сюда приехал. А может быть, и за деньги тех людей, которые не хотели, чтобы я сюда приезжал... Мы не можем поощрять нарушения закона, от кого бы они ни исходили и чем бы ни мотивировались».
     (Из выступления Путина в Пикалеве).

Путин формирует новый фонд ЕврАзЭС

России снова придется потратиться на поддержку ближайших союзников

     Вчера в Москве на заседание Межгосударственного совета ЕврАзЭС, посвященное координации антикризисных программ на постсоветском пространстве, собрались главы правительств РФ, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Кроме того, российский, казахский и белорусский премьеры искали возможности ускорить процессы формирования Таможенного союза в границах этих трех стран. Экономическая интеграция бывших советских республик имеет денежный эквивалент, причем основные издержки ложатся на Москву. Только в уставный капитал Антикризисного фонда РФ обязана будет внести 7,5 из 10 млрд. долл.
     Заседание Таможенного союза предшествовало заседанию Межгосударственного совета ЕврАзЭС. Для российского премьера Владимира Путина, который на правах хозяина открыл дискуссию, это могла бы быть своего рода разминка. Но последнее обострение отношений между Москвой и Минском, связанное с запретом на ввоз в Россию белорусского молока, создало некую интригу встрече Путина и белорусского премьера Сергея Сидорского.
     Впрочем, на открытой для журналистов вступительной части заседания о молочных распрях упомянуто не было. Сидорский отстаивал интересы своей страны в завуалированной форме, мягко напоминая об общих ценностях Таможенного союза и ЕврАзЭС – сохранения режима свободы перемещения товаров, неприменения протекционистских мер, недопущения ограничений во взаимной торговле.
     Путин ушел от неприятной темы, акцентировав внимание присутствующих на положительных моментах. Например, он заявил, что, несмотря на кризис, создавший сложный экономический фон, темпы интеграционных процессов в рамках Таможенного союза не снижаются. Таможенные тарифы, по словам российского премьера, согласованы на 95%. Это дает основание считать, что инициатива президента Казахстана Нурсултана Назарбаева закончить согласительные процедуры до 1 января 2010 года будет реализована в указанный срок.
     Фраза Путина о том, что «на белорусском направлении мы продвинулись дальше», подразумевала, конечно, прогресс, достигнутый на тернистом пути согласования таможенных тарифов двух стран, но в контексте торговой войны могла напомнить присутствующим военную сводку. Впрочем, и казахское направление в переговорах нельзя считать отстающим. За последние два месяца, отметил Путин, и здесь достигнут серьезный прогресс.
     То, что ситуация на переговорах меняется стремительно, подтвердил первый вице-премьер Игорь Шувалов, курирующий в правительстве вопросы торгово-экономического сотрудничества со странами СНГ. По его словам, по итогам утренних переговоров стороны согласовали еще несколько вопросов. И теперь, подправил Путина первый вице-премьер, для запуска полноценного Таможенного союза осталось договориться по 3% тарифов.
     Журналистам был обещан брифинг Шувалова после заседания Таможенного союза, однако следующее мероприятие, уже в формате ЕврАзЭС, началось практически без паузы, и на все вопросы по итогам дня премьерам пришлось отвечать на совместной пресс-конференции.
     Наибольший интерес среди антикризисных решений, принятых вчера главами правительств ЕврАзЭС, вызывают план мер по преодолению последствий мирового финансового кризиса и договор об учреждении Антикризисного фонда. Последний документ был подписан также и премьером Армении Тиграном Саркисяном, участвовавшим в заседании на правах наблюдателя.
     Антикризисный фонд, как ожидается, начнет работать до конца 2009 года. Его ресурсы – 10 млрд. долл. – будут направляться на предоставление суверенных займов и стабилизационных кредитов государствам-участникам, на финансирование межгосударственных инвестиционных проектов. Взнос России в Антикризисный фонд ЕврАзЭС составит 7,5 млрд. долл. Это немалая жертва для страны, экономика которой несет сегодня ощутимые потери от кризиса. Как отметил вчера российский премьер, по сравнению с прошлым годом реальные доходы населения России уменьшились на 1%, а средняя заработная плата – примерно на 1,5%. Тем не менее, по его словам, ситуация находится под контролем правительства. Тем временем претенденты стран-союзников на получение антикризисных займов готовы были выстроиться в очередь уже вчера. Например, премьер Таджикистана Акил Акилов даже предложил выделить страны ЕврАзЭС с низкими госдоходами в отдельный список, что упростит им доступ к финансовой помощи.

Пикалёвский синдром

     Ну вот, и жители Байкальска ждали Путина к себе. Хотели, чтоб приехал. Потому что, по общему мнению, только он – больше некому – может развязать тугие узлы, затянутые кризисом, и дать людям все, чего они требуют. А происходила в Байкальске бессрочная голодовка бывших работников целлюлозно-бумажного комбината, и в течение нескольких дней шел бессрочный же митинг. Байкальский ЦБК задолжал уволенному персоналу 100 млн рублей. Протестующие требовали в полном объеме погасить долги по зарплате, возобновить работу комбината или создать равнозначные рабочие места. От местных своих руководов они помощи больше не ждали и уповали только на Путина. Но на этот раз обошлось без него. Комбинат, остановившийся полгода назад, в понедельник приступил к выплате долгов, правда, только за три прошедших месяца. На эти цели выделено 87,6 млн рублей. Объявившие голодовку 63 работника говорят, что продолжат голодать до тех пор, пока задолженность не будет погашена полностью.
     Это синдром Пикалёва. Городок в Ленинградской области приобрел на прошлой неделе всероссийскую известность. Там на глазах у всей страны свершилось чудо: в течение нескольких часов взрослому населению (а это работники трех градообразующих предприятий, остановившихся по причине кризиса) вернули долги по зарплате. До этого здешние жители несколько раз выходили на митинги, перекрывали трассу Вологда – Новая Ладога, но так и не добились своего. Только личное вмешательство премьер-министра, прилетевшего, как волшебник, на вертолете, вернуло пикалёвцам и просроченную зарплату, и веру во власть. Путин устроил суровый нагоняй местным начальникам: «Никто не убедит меня, что руководство области сделало все, чтобы помочь людям». Резко отчитал хозяев трех заводов: «Считаю, что вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма и, может быть, просто жадности тысячи людей». А нерасторопность тех и других отметил словами: «Забегали как тараканы, только когда узнали, что я еду». Чуть-чуть досталось и энтузиастам, перекрывавшим федеральную трассу: «Мы не можем поощрять нарушения закона, от кого бы они ни исходили и чем бы ни мотивировались». Народ ликовал. Кое-кто на радостях в тот же день спустил изрядную часть поступивших на карточки денег.
     Теперь такой же подмоги ждут от Путина в Гурьевске. Там остановлен металлургический завод, и на прошлой неделе его рабочие отправили письмо премьеру с просьбой разобраться, почему так случилось. Обратиться к Путину собираются и профсоюзные лидеры нижнетагильского Уралвагонзавода, где вот-вот могут остаться без работы 24 тысячи человек. Готовят обращение и рабочие Златоустовского металлургического, несколько дней назад признанного банкротом. В России 460 моногородов и, по данным Института современного развития, как минимум в 100 из них ситуация схожа с пикалёвской: закрытие предприятий, прогрессирующая безработица, долги по зарплате, эгоизм собственников, бессилие местных властей... Общая численность населения этих городов – 25 миллионов человек. Кто-то из них уже уяснил, как надо действовать. Дело, оказывается, нехитрое. Достаточно объявить бессрочный митинг, а то и бессрочную голодовку, перекрыть федеральную трассу и ждать приезда первых лиц государства. Вертолетным десантом в Байкальск или в Гурьевск все моментально уладится.
     Думаю, всех, кто вдохновлен чудом, случившимся в Пикалёве, и желал бы его повторить в своем городе или поселке, ожидает разочарование. Правительство не должно и, уверен, не станет работать в режиме пожарной команды. У него другая задача – вырабатывать антикризисную стратегию. Приезд Путина в Пикалёво – исключительный случай. Своего рода открытый урок, преподанный всем – не только пикалёвским – градоначальникам и владельцам местных предприятий. И преподанный как раз в расчете на то, что теперь хоть какое-то время премьер-министру не придется летать из Пикалёва в Гурьевск, из Гурьевска в Златоуст и лично гасить «возгорания».
     Чудеса, подобные пикалёвскому, происходили подчас и прежде. Будут, наверное, время от времени происходить и впредь. Но их невозможно поставить на поток. Потому что причины, заставляющие верховную власть в какие-то моменты переходить от системного управления к ручному, не сводимы к чиновничьей нерадивости или к скаредности бизнесменов, позабывших о своей социальной ответственности. Экономический кризис развивается по своим объективным законам, и не все тут зависит от воли конкретных людей. Почему – Златоуст? Почему – Гурьевск? Потому что там расположены металлургические предприятия, а металлургия более других отраслей оказалась подвержена кризису. Под серьезный удар угодили и деревообработка, и химическая промышленность, где реальный спад производства тоже исчисляется десятками процентов. Значит, будут снижаться зарплаты, пойдет в рост безработица.
     Какова вероятность, что сотни тысяч металлургов, химиков, обработчиков древесины будут выброшены на улицу? Пока – не столь большая. Cнижать издержки сегодня приходится теми же способами, какие практиковались в 90-х годах: уменьшение зарплаты, сокращенная рабочая неделя, неполный рабочий день, неоплачиваемые отпуска и т.п. Если спад производства не усилится, то такая тактика может выручить. Если же спад начнет прогрессировать не только в нескольких секторах промышленности, а приобретет повальный характер через цепочку межотраслевых связей, то Россия столкнется с полномасштабным кризисом в социальной сфере.
     Зато политические партии ныне периодически получают возможность оглашать электоральное пространство восклицаниями типа «доколе?!», «мы не позволим!», «мы призовем к ответу!», «мы защитим!»... Попытка нажить политический капитал на том, что в иные времена успокоительно именовалось «временными трудностями», – обычное дело. Как сказал Геннадий Зюганов, выступая перед соратниками на последнем съезде КПРФ: «Ветер истории вновь дует в наши паруса». Популистский, наперегонки, поиск виноватых – всегдашнее занятие партийных предводителей. А уж в периоды типа нынешнего им особенно важно не опоздать с поименным перечислением лиц, коих надо «привлечь к ответу».
     Но вот что примечательно: экономический кризис не конвертируется в политическую нестабильность. По данным ВЦИОМ, большинство российских граждан (61 процент) считают, что в их городах и поселках массовые акции протеста маловероятны, а уж если начнутся, то принять в них участие готовы лишь 23 процента опрошенных, причем вовсе не под партийными флагами. Народ привыкает к новым реалиям. Доля людей, ожидающих вспышек массового недовольства, за последние два месяца снизилась с 33 процентов до 29.
     Вера российского большинства в светлый – несмотря ни на какие кризисы – завтрашний день имеет свою природу. Это вера людей, которым в общем-то нечего терять. Ресурсы оптимизма тут обратно пропорциональны личным ресурсам финансовым. Например, 72 процента граждан, опрошенных Левада-центром, сообщили, что не имеют сбережений. На что же в таком случае надежда? Как это водится, вся надежда не на себя, а на власть. И, конечно, на чудо (вот на такое, как в Пикалёве), сотворить которое, по мнению многих, способна только она же, власть, кто же еще. Поэтому рейтинги президента Дмитрия Медведева и главы правительства Владимира Путина по-прежнему высоки.

Безработица не послушает Путина

     Международная организация труда опровергает заявления российских властей о том, что пик безработицы в стране пройден. К концу года, по прогнозам МОТ, уровень безработицы достигнет 12%. Причины очевидны: экономика продолжает падать.
     За последние две недели число зарегистрированных безработных в стране уменьшилось на 46 тысяч человек. И, хотя это капля в море (в стране сейчас 2,2 млн человек официально не имеют работы, а по методике Международной организации труда, общее число безработных граждан на начало мая достигает 7,7 млн человек – 10,2%), российские власти спешат делать оптимистичные выводы. «Пик роста безработицы пройден», – заявил накануне Владимир Путин. Вице-премьер России Александр Жуков также на днях сообщил, что количество официально зарегистрированных безработных в России к концу года может снизиться до двух миллионов человек, хотя официальный прогноз Минздравсоцразвития – 2,8 млн. А общая безработица в России к концу 2009 года, по оценкам ведомства, достигнет 7,8 миллиона человек.
     Эксперты не разделяют этот оптимизм.
     Международная организация труда ожидает, что к концу 2009 года показатель безработицы в России вырастет до 12%. Banc of America Securities – Merrill Lynch прогнозирует рост уровня безработицы к концу года в России до 11%.
     Независимые аналитики в России называют похожие цифры. По прогнозу директора департамента стратегического анализа ФБК Игоря Николаева, уровень безработицы к концу 2009 года достигнет 11-12%, или 8,5-9 млн человек.
     Некоторое улучшение на рынке труда, наблюдаемое в последние недели, носит временный характер.
     Цифры видимого «спада безработицы» объясняются тем, что сельскохозяйственные работы в самом разгаре и временно часть рабочей силы поглощена ими,
     говорит руководитель центра уровня и качества жизни Института социальной политики Академии труда и социальных отношений Сергей Уланов. Сезонное снижение безработицы только кажущееся, соглашается бывший министр труда и социальной политики, а ныне первый заместитель руководителя фракции «Справедливая Россия», депутат Госдумы Оксана Дмитриева.
     Впрочем, власти, несмотря на оптимистичные заявления, также не исключают скачка безработицы, когда летнее оживление на рынке труда сойдет на нет. «Наша задача – добиться, чтобы осенью не произошел новый всплеск безработицы», – предупредил Путин.
     «Осенью, поскольку экономический спад продолжается и никаких мер по оживлению экономики не предпринято, может быть и вторая волна сокращений»,
     – говорит Дмитриева. «Ряд наших клиентов – крупные российские и иностранные компании – готовятся к массовым сокращениям», – подтверждает эти опасения руководитель практики трудового права «Пепеляев, Гольцблат и партнеры» Юлия Бороздна.
     По мнению Уланова, «вторая волна безработицы обязательно будет, точнее первая, так как по-настоящему мы не ощутили еще на себе всей силы кризиса».
     Единственное, что может спасти падающую экономику, а вслед за этим и падающий рынок труда, по мнению Дмитриевой, это осенний рост цен на нефть. Если его не будет, нового всплеска безработицы не избежать.