Операция «Преемник»

Вице-премьеры поделили полномочия

Кому из замов главы правительства достался лучший кусок исполнительной власти

     Никакого циркуляра за подписью Фрадкова еще не вышло, а назначенные на прошлой неделе первый вице-премьер Иванов и вице-премьер Нарышкин уже поспешили обрисовать свои сферы влияния. «Забили на всякий случай колышки», чтобы другие территорию не заняли. Что же досталось каждому из них?

Пятилетка Иванова
     Сергей Иванов заявил, что будет курировать «несколько министерств сразу, не только военно-промышленный комплекс, но и весь сектор промышленности: транспорт, инфраструктуру страну, связь, науку...». Взял Иванов и конкретные обязательства – за 5 лет «значительно снизить зависимость страны от цен на углеводороды». А вот что касается армии, то Иванов открестился от предположений, что будет на нее влиять: «Для этого у нас есть Главнокомандующий и министр обороны».

Нарышкин с аппаратом
     Сергей Нарышкин вовсе рассказал о полномочиях всех четырех «вице». Впрочем, ведь Нарышкин – руководитель аппарата правительства, ему по штату положено знать, кто чем в «Белом доме» занимается. Аппарат Кабмина останется за Нарышкиным и после его нового назначения. Кроме этого, вице-премьер займется внешнеэкономическими и торговыми связями, административной реформой и госимуществом. Закрепится за Нарышкиным и таможня. По сути, у Нарышкина почти премьерские полномочия. Он курирует ведомства, которые непосредственно подчиняются Фрадкову.

Медведев и Жуков остались при своих
     Что касается «старого» первого вице-премьера Медведева, он будет, по словам Нарышкина, по-прежнему отвечать за нац-проекты и демографию, то есть за работу социального блока правительства, а также... Минсельхоз и Росстрой. А куда деваться, если доступное жилье и развитие села – нацпроекты.
     Четвертый же по счету вице-премьер Александр Жуков продолжит курировать «работу с бюджетом и макроэкономику».
     Впрочем, у вице-премьеров не будет закрепленных только за ними подчиненных-министров. И понятно почему. К примеру, вотчина Грефа – Минэкономразвития и торговли – соприкасается с полномочиями сразу трех «вице». С Ивановым Греф будет диверсифицировать экономику, с Нарышкиным – развивать торговлю, а с Жуковым – следить, чтобы рос ВВП.

У первых фронт особый
     «КП» составила свой примерный регламент (смотрите схему), как вице-премьеры поделили полномочия. Судя по нему, больше всего фронтов работы досталось Медведеву и Иванову. Причем это отрасли, в которых сразу виден результат или его отсутствие. Чтобы не подпортить себе политический имидж, первым вице-премьерам придется постараться. Но на то они и первые.

Кадровые перестановки означают стабильность

     Председатель Госдумы Борис Грызлов выступил в поддержку кадровых перестановок в Правительстве России. По его мнению, произведенные перестановки означают курс на сохранение экономического роста и стабильности в стране.
     Председатель Госдумы Борис Грызлов выступил в поддержку кадровых перестановок в Правительстве России. По его мнению, произведенные перестановки означают курс на сохранение экономического роста и стабильности в стране. – Мы видим хорошие результаты и в экономике, и в достижении политической стабильности. В сложившейся ситуации вполне закономерен процесс, когда на высшие должности в государстве выводятся руководители, которые себя уже проявили, – руководители, умеющие реализовывать тот курс Президента, который был им сформулирован, – сказал Борис Грызлов. – Естественно, эти руководители повышаются в должности. Они проводят этот курс, и в случае, если народ изберет кого-то из них, этот курс будет, безусловно, поддерживаться и развиваться. Говоря о Сергее Иванове, занявшем пост первого вице-премьера, Борис Грызлов отметил, что он сможет предметно координировать деятельность по проектам, связанным с новыми технологиями. «И речь идет не только о военно-промышленном комплексе, но и о других секторах экономики», – сказал Председатель Госдумы. Бюджет нынешнего года «Единая Россия» определила как «бюджет стратегических проектов». Бюджет трехлетия мог бы стать серьезной базой для поддержки развития конкурентоспособных отраслей экономики и прежде всего авиа– и судостроения, космических технологий и энергетики, машиностроения, предприятий ВПК. – Думаю, что взаимодействие с Ивановым в рамках его новой должности будет активным еще и потому, что вопросы инновационного характера развития экономики приоритетны для нашей партии, – отметил Борис Грызлов. Говоря о назначении Анатолия Сердюкова министром обороны, Председатель Госдумы выразил надежду на то, что новый министр уделит больше внимания вопросам модернизации Вооруженных сил. Он предположил, что усилия нового главы военного ведомства должны быть направлены на реализацию задачи по обеспечению к концу 2010 года равной пропорции распределения средств между расходами на текущее содержание армии и на ее модернизацию и техническое перевооружение – пятьдесят на пятьдесят. Комментируя назначение Сергея Нарышкина вице-премьером, Борис Грызлов отметил: – Даже в рамках Союзного государства России и Белоруссии для того, чтобы решить те или иные вопросы, приходится обращаться в разные инстанции. Надеюсь, теперь координатор будет один – Сергей Нарышкин. Я полагаю, что на него будут также возложены обязанности по координации работы международных организаций, действующих в рамках СНГ.

Заговор молчания

     Слушая речь Владимира Путина на 43-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности, я спрашивала себя – что нашему миру сегодня нужнее всего? Мы видим, как лидеры-тираны незаконно развязывают войны, уничтожая тысячи людей, и заставляя миллионы других покинуть родные дома – но эти действия не вызывают мощной волны протеста. Даже когда миллионы людей выходят на улицы, чтобы сказать 'нет' этим ужасам, информационная машина замалчивает 'волю народа', уделяя таким демонстрациям лишь несколько секунд в выпусках новостей.
     Однако речь президента Путина нарушила заговор молчания, Увы, воцарившийся на нашей планете. Он дал достойный ответ итальянскому министру обороны, утверждавшему, что 'применение силы легитимно, если решение об этом принимает НАТО, ЕС или ООН'. Путин указал: только санкция ООН может придать такому решению легитимность, и добавил – ситуация в мире изменится лишь в том случае, если мы перестанем пренебрегать международным правом. Путин определил и другой принцип, позволяющий улучшить эту ситуацию, процитировав слова Франклина Рузвельта: 'Безопасность каждого – это безопасность всех. Где бы ни был нарушен мир, мир повсюду оказывается в опасности и под угрозой'. Об этом следует помнить всем нам, особенно тем, кто пытается расколоть наш мир на 'мусульман' и Запад, 'хорошие' и 'плохие' страны, а по сути – на угнетенных и колонизаторов.
     Путин не случайно упомянул о 'неразорвавшихся снарядах', доставшихся нам в наследство со времен 'холодной войны': идеологических стереотипах, двойных стандартах и разделительных линиях между Востоком и Западом. Каждый, кто наблюдал за аудиторией во время выступления президента Буша с Посланием Конгрессу США, не мог не вспомнить о речах советских лидеров, которых на Западе называли диктаторами. Собравшиеся 63 раза прерывали речь Буша аплодисментами – и это при том, что 63% американцев не одобряют его политику. Пресс-конференция президента Буша – еще один наглядный пример функционирования 'свободных СМИ': журналисты словно заключили 'джентльменское соглашение' – не тревожить президента 'неудобными' вопросами относительно его многочисленных провалов в Ираке, Афганистане, Ливане и Палестине.
     О другом аспекте 'холодной войны' заставляет вспомнить полное молчание, которое хранят европейцы по вопросу о 1245 тайных пролетах самолетов ЦРУ с 'подозреваемыми' в терроризме на борту через воздушное пространство Европы с посадками в европейских аэропортах, или о десятках случаев похищений, пыток и убийств людей, заподозренных в причастности к террору. О другом символе 'холодной войны' – Берлинской стене, зримом олицетворении диктатуры – не дает забыть 'стена апартеида', которую сооружает Израиль, конфискуя палестинские земли; но и здесь никто не видит повода для возражений. Одним словом, борьба с терроризмом в глазах некоторых лидеров, чьи страны обладают подавляющей военной мощью, превратилась в предлог для нарушения всех норм международного права и нравственных принципов, колонизации суверенных государств и присвоения их природных богатств. Они заявляют, что распространяют демократию, но на деле их 'расстрельные команды' сеют лишь смерть, анархию и хаос.
     Особенно опасным представляется тот факт, что международный 'заговор молчания' нарушается лишь отдельными учеными и отставными политиками. Мы впервые увидели, как это делает лидер крупной державы, имеющей немалый вес на международной арене. Будем надеяться, что призыв Путина станет первой каплей живительного дождя, который восстановит равновесие в нашем мире, восстановит позиции международного права и договоров, и напомнит всем, что демократия – это власть большинства при учете интересов и мнений меньшинства, а не право на обеспечение безопасности тех, у кого сильнее военные мускулы, в ущерб интересам всего человечества.

     Доктор Бусейна Шаабан – министр Сирии по делам диаспоры, профессор Дамасского университета.

'Суверенная демократия' В.В. Путина

     В последние годы мы наблюдаем, как Россия возрождается в экономическом и политическом отношении. После крушения Советского Союза она вышла на свободный рынок совершенно неподготовленной, с множеством социальных потрясений. Переход к капиталистической системе свободного рынка заставил ее пережить трудные времена, поскольку производство страны не могло успешно конкурировать с качественными западными товарами. Кроме того, отсутствие адекватного контроля, политическая нестабильность и бюрократический аппарат являлись препятствиями на пути общественного и экономического оздоровления России.
     Приход В.В.Путина к власти ознаменовался значительными изменениями на политической сцене, а также новыми подходами в целом к создавшейся ситуации. Он сосредоточил в своих руках власть с целью осуществления непосредственного и более результативного контроля социальной, политической и экономической жизни страны. Он добился снижения уровня коррупции, уменьшения зависимости от иностранного капитала и внешних долгов. Смело и мужественно он справлялся с проблемами Чечни, а также боролся с другими проявлениями терроризма, несмотря на критику как внутри страны, так и за ее пределами. Манера В.В.Путина спокойно решать большое количество проблем 'с холодной головой' создала ему ореол таинственного и загадочного руководителя.
     С повышением цен на нефть на международных рынках, а также усилением контроля над энергетической отраслью страны ему удалось укрепить российскую экономику. В течение нескольких лет он добился погашения внешнего долга и обеспечения реальной независимости страны. Вначале к участию в нефтяных компаниях иностранцы не допускались, и тем самым была обеспечена их защита от распродажи по ничтожно низким ценам. В.В.Путин не останавливался перед преследованием крупных 'картелей' нуворишей и лишением свободы таких как М.Ходорковский, который был обвинен в уклонении от уплаты налогов. Теперь, когда российские компании оцениваются должным образом, иностранцы также имеют право участвовать в них. Московская фондовая биржа преодолела дефицит доверия, вызванный дефолтом 1998 г. и последовавшим затем кризисом на мировых валютных рынках. Общая рыночная капитализация ценных бумаг на Московской бирже в 2000 г. составляла 75 млрд.долл.США, а на сегодняшний день она достигла 1 трлн.долл.США, при этом экономические перспективы оцениваются весьма положительно. Такой скачок в экономическом развитии России дал возможность Президенту проводить независимую внешнюю политику.
     Политической философией Президента России, которая получила широкую поддержку в стране, в том числе и со стороны политической элиты, является концепция 'суверенной демократии'. Политика Президента должна опираться на общественное мнение и пользоваться его поддержкой – это неотъемлемая черта любого демократического общества. Одновременно должно быть ограничено влияние со стороны внешних сил во внутренней политике. В рамках концепции 'суверенной демократии' было запрещено финансирование неправительственных организаций из-за рубежа, поскольку зачастую эти деньги шли на подрыв политики правительства.
     В начале прошлого года Президент В.В.Путин в ходе пресс-конференции высказал свои политические намерения в вопросах международных отношений. После экономического восстановления страны главной его целью является более энергичное участие в международной политике. В.В.Путин придерживается гибкой дипломатической тактики, поддерживая дружественные отношения с западными государствами и проводя интересы своей страны за границей. В рамках внешней политики 'суверенной демократии' он начал возрождение сильной и независимой России, не вступая в конфликты с западными странами.
     Страна стала полноценной участницей 'большой восьмерки', при этом продолжилось укрепление ее связей с ЕС и США. Конечно же, В.В.Путин не упустил возможность поддержать кандидатуру президента США на второй срок в ходе выборов 2004 г. В.В.Путину удалось стать одним из мировых лидеров и превратить Россию в державу, с которой необходимо считаться. Сегодня невозможно поставить под сомнение влияние и роль России в международной политике. Некоторые шаги и тактические приемы В.В.Путина зачастую неоднозначны и иногда подвергаются критике. Однако главное, что мы должны признать – это то, что ему удалось вытащить Россию из трясины.

Прохладный мир

     Когда Владимир Путин произносил сразу ставшую знаменитой речь в Мюнхене, лица людей в аудитории были либо напуганными, либо напряженными. Испуганными были политически корректные немцы, которым еще мамы и школьные учителя запрещали говорить в столь резких тонах с большими дядями. Напряженными – американцы, которые на западных конференционных площадках привыкли сами высказывать резкости в адрес остальных. Так, Путин звучал еще весьма мягко по сравнению с тем, что мне доводилось слышать о России от сенатора Джона Маккейна, который тоже сидел в мюнхенском зале, а потом больше всех возмущался.
     Реакция на речь нашего президента была довольно истеричной, а американская пресса превзошла самое себя в подборе эпитетов для газетных заголовков. Но что обратило на себя внимание помимо зашкалившей эмоциональности – полное отсутствие разбора аргументации Путина по существу. Что не удивительно.
     Президент не сказал ничего, чего бы мир не слышал, скажем, от Жака Ширака. Не сказал ничего такого, чего не слышали сами американцы от лидеров своей собственной президентской гонки – Хиллари Клинтон, Барака Обамы, от руководства демократического большинства в Конгрессе. Не сказал ничего такого, с чем не было бы согласно мировое общественное мнение, включая и западное. Опрос, проведенный в Германии сразу после завершения мюнхенской конференции, показал, что почти 70% немцев разделяли критику Путина в адрес Соединенных Штатов. Глава российского государства озвучил мысли подавляющего большинства человечества, которое не считает американскую одностороннюю политику с ее гипертрофированным упором на военную силу продуктивной.
     Такая политика все больше не нравится и внутри самих США, где волна самонадеянного гегемонизма – мы одни можем все и сразу – сходит на нет. Проявлением этого является растущая популярность критиков иракской войны и сторонников многосторонней дипломатии.
     Многие западные дипломаты и журналисты в последние дни задавали вопрос: почему вдруг сейчас Путина прорвало? Ну прежде всего не сейчас. Президент и раньше высказывал подобные мысли в самых разнообразных контекстах. Хотя, безусловно, в столь сконцентрированном виде Путин расставлял акценты впервые. Полагаю, спусковым механизмом послужили два основных события. Во-первых, заявление министра обороны США Гейтса на слушаниях в Конгрессе, где он обосновывал необходимость рекордного увеличения военных расходов неопределенностью ситуации в России, Китае, Иране и Северной Корее, тем самым фактически записывая нашу страну в «ось зла». Во-вторых, решение развернуть компоненты американской национальной системы противоракетной обороны (ПРО) в Польше и Чехии. В Вашингтоне не могли не знать, насколько острой будет реакция Москвы, коль скоро речь идет о военно-стратегическом балансе.
     В мире самых серьезных – ракетно-ядерных – вооружений есть много уравнений и аксиом, одна из которых гласит: если кто-то наращивает свой щит, у него возникают большие соблазны и возможности применить свой меч. Причем наращивание происходит у наших границ и в том месте, где еще Михаилу Горбачеву клялись не размещать никакой военной инфраструктуры. Как клялись не расширять НАТО. Нет сомнений, что с размещением компонентов американской ПРО Европа вовсе не станет более безопасным местом. Размещателям следует иметь в виду, что подобные компоненты всегда являются мишенью.
     В этом контексте следует рассматривать и заявление начальника Генштаба Юрия Балуевского по поводу возможного выхода России из Договора по ракетам средней и меньшей дальности (РСМД), который был заключен в 1987 году Горбачевым и Рейганом. И дело здесь не только в том, что, когда мы эти ракеты уничтожали, другие – обе Кореи, Иран, Израиль, Индия – их активно ставили на вооружение. Договор по РСМД имел прямое отношение к общему военно-стратегическому балансу и подписывался в условиях действовавшего договора по ограничению систем ПРО, из которого США в одностороннем порядке вышли. Более чем уверен, если бы в свое время маячила перспектива продвижения американской ПРО в Восточную Европу, никакого РСМД просто бы не было. Зачем США стимулировать новый раунд гонки ракетно-ядерных вооружений – не совсем понятно.
     События последних дней заставили заговорить о возвращении к «холодной войне». На мой взгляд, такой возврат невозможен по определению. «Холодной войной» называлось глобальное противостояние двух мировых систем, которые рассматривали друг друга как смертельных врагов, борясь в каждой точке планеты. Сейчас двух таких систем нет, и ситуация вряд ли повторится. Россия не считает западные страны своим врагом, как и нас не рассматривают в качестве врага (если, конечно, заявление Гейтса не является резкой сменой парадигмы). Никто, по крайней мере с российской стороны, не собирается городить горы оружия и давать симметричный ответ на американские военные программы, подрывая свою экономику. Наши военные расходы как были около 2,5% ВВП, так и остаются. ВВП растет...
     Холодные ветры почувствовали все. Но это ветры не «холодной войны», а, скорее, прохладного мира. И изменение политического климата возможно, причем в любую сторону.
     Ряд аналитиков поспешили связать с обострением международной ситуации последние перестановки в правительстве, приведшие к заметному увеличению политического веса теперь уже бывшего министра обороны Сергея Иванова, ставшего первым вице-премьером. Полагаю, если бы речь действительно шла о превращении страны в военный лагерь, главой оборонного ведомства стал бы генерал, а не налоговик, коим до последних дней был Анатолий Сердюков. Его же назначение следует рассматривать как стремление навести финансовый порядок в Минобороны. А продвижение Иванова – как намерение Путина всерьез подтолкнуть технологический рывок в гражданских секторах, коль скоро ни для кого не секрет, что основной источник высоких технологий в мире – оборонка. А тот факт, что одновременно подрастают шансы Иванова занять президентский пост, имеет к прохладному миру весьма косвенное отношение. Пока.

Можно ли выбрать президента России?

Система преемников как неизбежное зло

     «Именно действующий президент принимает решение о том, у кого больше шансов стать его преемником в 2008 году. Подобный факт несовместим с понятием демократии», – этот пассаж из испанской «Эль Паис» можно счесть типичной реакцией западной прессы на возвышение Сергея Иванова до ранга полноправного кандидата в преемники. И отбросить такое обвинение как очередной «наговор врагов» предельно сложно. Ведь косвенное согласие с ним можно найти даже в речах самого ВВП.
     «Это мир одного хозяина, одного суверена. И это, в конечном итоге, губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри. И это ничего общего не имеет, конечно, с демократией. Потому что демократия – это, как известно, власть большинства при учете интересов и мнений меньшинства», – с помощью таких гневных филиппик Путин обличал в Мюнхене гегемонизм США. Но ведь с тем же успехом эти слова можно использовать и для описания внутриполитической ситуации в нашей стране.
     Однако может ли смена власти в сегодняшней России проводиться по какой-либо другой, «непутинской» схеме?

Глотатели свободы
     Многие либеральные интеллигенты твердо уверены: основанная на точном следовании закону западная система сдержек и противовесов мгновенно нейтрализует любые попытки отдельных политиков заграбастать себе слишком много власти. Но высокоумные схемы всегда идеально работают только на бумаге. Но в реальном мире людей из плоти и крови политическая жизнь идет по совсем другой формуле: кто сумел больше всех заглотить, тот и на коне.
     Например, недавняя история США пестрит случаями, когда особо агрессивные слуги народа смогли в нарушение буквы и духа закона заполучить просто фантастическую власть. Эдгар Гувер стал директором ФБР в год смерти Ленина. А «сняла» его с этой должности только смерть – аккурат в середине правления Брежнева. Большую часть своего 48-летнего директорства Гувер держал политэлиту Америки в кулаке. Конгрессмены, сенаторы и даже президенты до смерти боялись накопленных им «чемоданов с компроматом».
     Или взять сенатора Джозефа Маккарти. В 1950 году этот народный избранник от штата Висконсин объявил о наличии в рядах сотрудников госдепартамента 205 коммунистов. В США сразу же началась массовая истерия. Одного вызова в расследующую «коммунистическую угрозу» комиссию конгресса было достаточно, чтобы человека выгнали с работы и никуда больше не принимали. Такая участь постигла 12 тысяч человек из элиты американского общества. Сотни людей были брошены в тюрьму. Президент Трумэн пытался протестовать, доказывая, что «Маккарти – главный ресурс Кремля в США». Но ни президента, ни его министров никто не слушал. Некоторые из членов кабинета сами чудом избежали политического линчевания.
     Любому политику свойственно стремление к безудержной экспансии. Если общество способно держать своих «слуг» в жестких рамках, они в этих рамках и останутся. Но если публика реагирует на подобные эскапады пассивно или с одобрением, то тонко чувствующие слабину политики быстро заполняют собой все доступное пространство. Причем если этого не сделает один слуга народа, то его коллега уж точно не станет считать ворон. Вакуум в политике имеет свойство быстро исчезать.
     Если нарушения баланса постоянно случаются на Западе с его многолетними традициями гражданского общества, то что уж говорить о России? Средний класс в нашей стране только-только вышел из этапа зарождения. И он пока недостаточно окреп, чтобы серьезно пытаться взять политиков под контроль. Как отмечается в недавнем исследовании ВЦИОМ: «Стабильная демократия не может существовать без такого уровня экономического и социального развития, который бы обеспечивал приемлемую для большинства граждан степень благосостояния... Именно поэтому многими согражданами демократические ценности все чаще воспринимаются как ценности второго и третьего ряда».
     Все это не отнюдь не значит, что ситуация в России безнадежна. Социологи отмечают, что сейчас в стране все чаще появляются движения «одного требования». И довольно часто они оказываются весьма серьезными оппонентами для властей. Вспомнить хотя бы противостояние в Южном Бутове или движение с требованием освобождения водителя Олега Щербинского.
     Если в России все будет идти относительно хорошо, то через энное количество лет уровень требований граждан к власти будет постоянно повышаться. И тогда степень свободы маневра для политиков резко снизится. Но пока мы имеем то, что имеем. И упрекать слуг народа за то, что они узурпируют чужие полномочия, бессмысленно. Другое дело, что гордиться нынешним положением дел тоже не стоит. Ведь это равнозначно восхищению отсталостью своей политической системы.

Вырулим ли?
     Несколько месяцев назад в одном из пивных баров Нового Арбата я оказался в шумной компании, включающей в себя немелкого кремлевского чиновника. Пиво лилось рекой, и быстро проникнувшийся ко мне симпатией чиновник нетвердой походкой направился к музыкантам. Скоро со сцены объявили: «А теперь специально для свободной прессы прозвучит песня «Прощай, мы расстаемся навсегда!»
     Шутка получилась великолепная. Но вопрос о том, сохранится ли после выборов-2008 хотя бы нынешний уровень политических свобод, сегодня стоит задавать вполне серьезно. Впрочем, правильным будет сформулировать данный вопрос несколько по-другому: будет ли новая (или не совсем новая) российская власть достаточно вменяемой?
     Популярный сейчас вариант превращения ВВП в российского Дэна Сяопина (отец китайских реформ продолжал править страной даже после своей формальной отставки) с точки зрения интересов страны не является оптимальным. И дело даже не в том, что такая схема может в конечном итоге привести к дезорганизации системы госуправления и политической дестабилизации. Такой вариант не честен ни по отношению к стране, ни даже по отношению к самому Путину.
     Принцип ограничения пребывания одного человека у власти определенным временным сроком на Западе изобрели отнюдь не исходя из абстрактных соображений. Бремя управления государством разрушающе действует на человеческий организм. Даже если сам лидер этого не осознает, его работоспособность снижается. Он постепенно теряет быстроту реакции и перестает адекватно воспринимать действительность. Из правил, конечно, бывают исключения. Но исключения на то и исключения, что они происходят крайне редко.
     Если отбросить «китайский» вариант, то все упирается в традиционную российскую проблему: кадры. И в этой связи перестановки в правительстве приобретают особое значение. Конечно, никто не знает, что творится в голове у Путина и какую именно подспудную цель он преследовал, повысив Иванова до уровня «второго дофина». Но у ситуации есть и объективный аспект.
     За время своего пребывания в ранге основного кандидата в наследники ВВП Дмитрий Медведев не сумел впечатлить наш политический класс. Никто не спорит, что Дмитрий Анатольевич является очень приличным человеком со вполне демократическими взглядами. Но для успешного управления таким сложным государством, как Россия, этого очевидно мало.
     Будучи военным министром, Сергей Иванов тоже не снискал особой популярности у широкой публики. Но, в отличие от Медведева, которого все успели изучить вдоль и поперек, экс-шеф нашего Пентагона по-прежнему остается малопонятной фигурой. В политэлите известна лишь роднящая его с ВВП страсть Сергея Борисовича к секретности. Как сказал мне хороший знакомый нового первого вице, «он из разряда тех людей, кто, бреясь, старается не смотреть в зеркало – вдруг там отразятся его потаенные мысли!»
     Когда Иванов очутился в кресле первого зама премьера, у него появился шанс показать себя во всей красе. Белый дом – это ведь не Генштаб. Здесь любовь к секретности не только не полезна, но даже вредна. Вне зависимости от личных симпатий и антипатий к Сергею Борисовичу очень бы хотелось, чтобы он воспользовался шансом показать себя по максимуму. Ведь одна из главных сиюминутных проблем нынешней России – крайняя скудость талантов на путинской скамейке запасных.
     Конечно, возвышение Иванова может свидетельствовать совсем не о том, о чем мы думаем. Назначив новым военным министром экс-шефа налоговой службы, ВВП в очередной раз продемонстрировал свое умение принимать никем не просчитанные кадровые решения. Многие в политэлите до сих пор не могут понять: почему Сердюков? Ясно, что человек хорошо разбирается в финансовых потоках. Скорее всего, он является неплохим управленцем и отличается личной лояльностью. Но достаточно ли этих качеств, чтобы быть министром обороны, когда по всему периметру наших границ происходят грандиозные геополитические сдвиги?
     Разумеется, в условиях вертикали власти все министры являются техническими, и их личные качества отходят на задний план. Но вот решение по преемнику (или, выражаясь новым политкорректным языком, «кандидату») техническим не назовешь. Спору нет, управлять государством в условиях полного невмешательства в «твои дела» общества весьма приятно. Но и цена твоей возможной ошибки возрастает многократно.

ОГРЕХИ ДЕМОКРАТИИ
     В начале 50-х годов одного слова сенатора Маккарти было достаточно, чтобы любой американец лишился работы.
     Из-за «чемоданов компромата» директора ФБР Гувера перед ним трепетали даже президенты.

Президентский гамбит

Медведев и Иванов встали перед финишем

     Очень часто перед началом партии шахматист автоматически поправляет расположение фигур на доске: чтобы каждая точно стояла на своей клетке. Похоже поступает и крупье в казино. Но ему точно расставить фишки на рулеточном столе важнее, чем шахматисту, – от этого зависит выигрыш игроков и казино. Действия, проведенные президентом Путиным в последние недели две, очень напоминают рефлекторное уточнение расположения фигур на доске – вроде ничего принципиально не меняется, но все же, все же, все же…
     Главное – Сергей Иванов перестал быть министром обороны и стал первым вице-премьером. С одной стороны, это повышение. Более того, щелчок по Дмитрию Медведеву. Раньше тот один был «первым вице», теперь таких двое. С другой – Иванов лишен огромной структуры, под которую уже были заведены разные инструменты – Общественный совет Министерства обороны во главе с Михалковым, фонд «Новое поколение» со всеми возможностями Центрального спортивного клуба армии. В структурах министерства можно спрятать полк пиарщиков. А распоряжения министра не обсуждаются, а выполняются. Надо группе подготовки лететь, скажем, во Владивосток, никто не спросит: а, собственно, зачем? Самолет будет стоять под парами в «Чкаловском».
     Теперь по-другому – у первого вице-премьера в подчинении шесть человек секретариата. Жизнь и прохождение команд там устроены совсем по-другому, чем в Министерстве обороны. Теперь помощникам СБ каждый раз придется писать обоснование: почему руководитель аппарата Белого дома должен согласиться с их командированием для организации поездки начальника. И речь не о том, что руководитель аппарата будет вредить Иванову. Просто в Белом доме – самый тяжелый, самый иезуитский, самый по-своему самостоятельный аппарат в стране. И для того, чтобы понять, как устроена жизнь, чтобы лучше в ней ориентироваться, Иванову потребуется несколько месяцев. А есть ли они у него? И второе: уйдя из Вооруженных сил, Сергей Борисович теряет и огромную площадку, на которой раньше мог себя позиционировать, – внешняя политика, Грузия и Абхазия, защита интересов Родины и т.д. Промышленность – вещь важная, но такой публичности поприща вовсе не дает. И это в период предвыборной кампании.
     А то, что СБ именно отрубили от структуры Вооруженных сил, доказывает то, что его сменщиком стал Анатолий Сердюков. Человек, как говорят, жесткий, один из лучших друзей бывшего генпрокурора Владимира Устинова. А уж кто в политической тусовке не слышал про тяжелейшие отношения Иванова с Устиновым? Говорят, что именно Иванов сделал больше других для «прокурорской рокировки» и отстранения Устинова от важнейших рычагов Генпрокуратуры. Вот и выходит: когда Медведев уходил в правительство из Администрации Президента, у него не только остался кабинет в Кремле, но и возможности задействовать при необходимости ресурсы АП. И ему это очень помогло на первых порах укрепиться в Белом доме. Иванов же лишился не только кабинета в МО, но и «сил и средств» военного ведомства. Сердюков об этом наверняка позаботится. (Кстати, назначение последнего все-таки свидетельствует о глубинном недоверии президента армейским генералам. Что понятно – спецслужбы и вооруженные силы ментально совсем разные структуры.)
     За последние две недели президент сделал все возможное, чтобы политическая ситуация в стране зависела только от него одного. Он абсолютно сознательно выступил с резкой речью в Мюнхене, которая должна была показаться европейцам и американцам почти провокацией. И, судя по реакции официальных лиц и прессы, показалась. Зная, как тонко Путин чувствует партнеров по переговорам, такой заход мог быть нужен только для одного – на время еще больше испортить отношения с Западом, чтобы изолировать страну от любых вмешательств из-за границы. Отныне и до марта 2008-го Россия – осажденная крепость. Пойди повлияй после этого на ее внутренние расклады. Тем более что сразу после Мюнхена Вооруженные силы теперь укреплены самим Сердюковым.
     Практически такой же сигнал Путин дал и олигархам. Собрав у себя членов РСПП, он транслировал им прямой мессидж: хотите жить спокойно, не лезьте в выборы. В случае необходимости администрация с вами свяжется. А без этого и не думайте… Ходорковского в эти же дни отправили на повторную посадку: с одной стороны, ясный пример, а с другой – исключение даже возможности выхода оппозиционного нефтяника из лагеря в ближайшие годы. Ничего личного, но и никаких сантиментов…
     Учитывая, что большинство крупных финансовых потоков, СМИ уже контролируются околопрезидентскими людьми и структурами, можно сказать, что смысл февральских действий ВВП вполне очевиден. Он окончательно постарался зачистить политическую площадку даже от малейших внешних воздействий. Он остался по сути единственным избирателем. А главное, кандидаты поставлены в абсолютно равные условия и теперь будут начинать заново бороться «за любовь электората», т.е. за расположение Владимира Путина. Так что, с одной стороны, все вышло на финишную прямую, а с другой – все началось заново.
     Если говорить честно, то такое положение не может не быть отчасти унизительным и для Иванова, и для Медведева. Они – взрослые люди, опытные руководители – поставлены в положение школяров, борющихся за первенство в глазах «взрослого» Путина. К тому же в «дядьки» им специально поставлен нелюбимый (точнее, ненавистный), не слишком (мягко говоря) авторитетный премьер Фрадков.
     Зачем Путин идет на это? Ведь не чувствовать личных аспектов отношений и с Медведевым, и с Ивановым он не может. А одному из них, как ни крути, вероятнее всего быть следующим президентом… Видимо, дело не только в последней, самой тяжелой проверке. Дело и в другом. ВВП уже несколько раз публично заявлял (и госТВ это подчеркнуло как могло): не важно, какова будет фамилия преемника, – важна «преемственность курса». А раз так, то важны фамилии людей, которые контролируют правительственные, силовые структуры, крупные финансовые потоки, средства массовой информации. Будущие президент и премьер должны быть обложены обязательствами и надежными, решающими все – в прямом смысле – кадрами. Кадрами, от которых неудобно будет отказаться.
     И, видимо, последний годовой этап предвыборной пытки (избирательной кампанией при всем уважении разворачивающиеся действия назвать будет трудно) должен будет заставить обоих кандидатов окончательно смириться со своей будущей несамостоятельностью. Они должны будут так устать от подвешенного состояния, от навязанного противостояния друг с другом, от невозможности выйти в политическое поле и начать там настоящую избирательную борьбу, что вынуждены будут все больше и больше доказывать лояльность единственному избирателю. Ведь выиграет тот, кто зайдет по этому пути дальше.
     Изменить ситуацию могло бы появление хоть сколько-нибудь харизматичного и внесистемного кандидата в президенты. Типа Дмитрия Рогозина. Такой кандидат заставил бы Путина определиться не в январе 2008-го, а раньше. Ведь он неизбежно внес бы в выборы столь настойчиво вытаптываемый политический аспект. Что, в свою очередь, позволило бы удержать и политическое пространство в целом и, это важнее всего, в большем порядке сохранить сам институт президентства, который, без сомнения, необходим России.
     Однако с такими несистемными кандидатами наверняка будут бороться любыми способами. Поэтому какую карьеру в дальнейшем ни обещала бы такому смельчаку заявленная на выборах позиция, в этом году она потребует от него отчаянного мужества.
     Если исходить из того, что в начале февраля президент «поправил» все фигуры перед входом партии в эндшпиль, симметрично расставив двух ударных «разнопольных офицеров», то можно попытаться сделать и некоторые практические предсказания. Раз теперь все уже окончательно «на своих местах» (цитата ВВП на пресс-конференции), то крупных перестановок в правительстве больше не будет. Оно точно прослужит до конца этого года. Следующий кабинет – это уже наследство для будущего президента. Но оно обязательно появится до выборов нового главы государства. И будет одним из работающих механизмов «сохранения курса». И нет сомнения – этот механизм, как и другие, так или иначе будет работать и выполнять поставленную задачу. Особенно в первое время, пока разные его «винтики» не начнут особенно часто конфликтовать друг с другом. Ну и, конечно, пока цены на нефть будут достаточно велики.

Авторитаризм под политика Х

Новый жесткий курс потребует новых жестких людей у власти

     Мюнхенская речь президента Путина дала повод для разговоров об усилении вероятности развития России по пути авторитаризма. Логика подобных рассуждений понятна: конфронтация с окружающим миром в соответствии с много раз апробированными в нашей истории сценариями неумолимо потребует консолидации общества вокруг власти под хорошо известным лозунгом «кто не с нами, тот против нас», мобилизации под руководством государства всех его сил на противостояние с врагом.
     К аргументам в пользу этого сценария вроде бы добавляются и другие, так или иначе связанные с логикой начинающейся предвыборной борьбы. Правящий слой явно чего-то опасается и потому активнее начинает прибегать к тактике закручивания гаек – от внесения поправок в избирательное законодательство, ограничивающих возможности оппозиции, до изобретения все новых и новых инструментов контроля за бизнесом, призванных минимизировать, а в идеале и вовсе исключить его работу на «неправильных» людей. А если к этому добавить еще ожидаемые в ближайшие годы серьезные трудности в экономике и социальной сфере, обусловленные вероятным снижением цен на энергоносители и металлы на мировых рынках, возникновением дефицита трудовых ресурсов и вообще исчерпанием факторов «легкого», как говорят экономисты, роста, то авторитаризация страны может предстать делом и вовсе неизбежным. Ведь ситуация, при которой ресурсы ограничены, а в обществе, где до сих пор очень сильны патерналистские установки, усиливается тоска по социальной справедливости, является весьма благоприятной для усиления распределительной роли государства в социальной сфере. В нашей истории подобные установки традиционно связывались с запросом на установление авторитарной власти.
     Однако даже при таких весомых аргументах вариант перехода к авторитаризму все-таки не выглядит убедительным.
     Наша государственная машина сверху донизу разъедена ржавчиной административного предпринимательства, когда объектом коммерциализации становится все – от передачи выгодного контракта «своим» фирмам до кадровых назначений в аппарате и «освоения» бюджетов по конкретным проектам государственного или местного значения. В подобной обстановке любая команда сверху, исходящая из стремления подчинить частные и групповые интересы общенациональным и государственным, неизбежно уйдет в песок, завершится нулевым результатом, если хоть как-то заденет экономические интересы тех или иных слоев бюрократии.
     Авторитарные сигналы неизбежно будут гаситься насквозь коррумпированной административной средой.
     В условиях относительно благополучной экономической ситуации политический авторитаризм и коррупция государственного аппарата вполне могут уживаться друг с другом. Ведь политическая программа авторитаризма предполагает всего лишь окончательное выдавливание из политической и социальной жизни несистемных, «несогласных» общественных сил. Методы могут быть разными – от финансово-экономических до открыто репрессивных. Но все это никак не волнует чиновничество и бизнес, с ним связанный.
     Да и материально удовлетворенным народным массам политические игры безразличны.
     Существуют же авторитарные режимы в нефтедобывающих арабских странах, и никакого значимого социального протеста это их недемократическое состояние на массовом уровне не вызывает. Конечно, тут можно возразить: у арабов, мол, традиция и ислам, играющий огромную роль в политической жизни. Однако российская авторитарная традиция и нынешние надежды масс на сильное государство, которое должно по-отечески их защитить, – это тоже важные факторы, оказывающие заметное влияние на современную политику в нашей стране. Так что ограниченный, «мягкий» авторитаризм, если наверху его по-серьезному захотят, при благоприятной экономической конъюнктуре все-таки можно создать. Иное дело, если начнутся экономические трудности.
     В этом случае создать прочную авторитарную машину можно, лишь пожертвовав ради достижения неких общенациональных целей экономическими интересами каких-то значимых социальных групп.
     Иначе добиться общественной поддержки будет трудно. Масштабный пиар и борьба с олигархами былых времен, которых и след-то давно простыл, тут явно не помогут. Востребованной окажется настоящая, а не телевизионно-митинговая мобилизация.
     За счет кого же тогда придется решать проблемы укрепления социальной справедливости в обществе? Вполне вероятно, объектом воздействия может оказаться средний класс крупных городов.
     Политически величина он безобидная, за свои интересы постоять никак не может. Разными фискальными методами под лозунгами «делиться надо!» его можно обложить дополнительными налогами, принудить отказаться от излишней собственности. Наверное, в каких-то пределах данная схема может сработать. Но ненадолго. И средний класс у нас невелик, да и полученных в результате его легкого «раскулачивания» средств намного не хватит. Так что для успеха схемы неизбежно потребуется затронуть интересы верхних слоев, массово вовлеченных в административное предпринимательство. Любой авторитаризм в условиях ограниченности ресурсов, чтобы завоевать любовь на массовом уровне, неизбежно должен идти против интересов хотя бы части правящей элиты, принося ее в жертву своему собственному утверждению на политической сцене.
     Александр Лукашенко, столкнувшись с сильным сопротивлением различных общественных групп своим намерениям забрать всю власть в стране под себя, вынужден был нанести удар по правящей номенклатуре, начав посадки министров, банкиров, директоров крупных государственных предприятий. Чтобы все убедились, что «батька» защищает простой народ от коррумпированных чиновников.
     Президенту Путину такой стиль явно не присущ. К своей команде он относится очень бережливо. При нем выбывание из круга правящей политической и деловой элиты куда-то в никуда было практически невозможным. Опальные олигархи ельцинского периода не в счет. Они всегда рассматривались как чужеродные, несистемные элементы. Той же кадровой осторожностью отличаются и другие ведущие политики, в том числе и кандидаты в преемники.
     Среди них вряд ли найдутся те, кто будет готов заставить бояр «брить бороды».
     А если так, то, значит, нынешние разработчики и пропагандисты авторитарных схем имеют в виду не Путина и не Медведева с Ивановым, а какого-то иного «преемника», имя которого мы не знаем?

Два первых и непервых вице-премьера

Перестановками в правительстве Путин дал старт предвыборной кампании

     Горячее дыхание предстоящих выборов все сильнее чувствуется в России. В декабре текущего года страна будет избирать нижнюю палату своего парламента – Государственную Думу, а уже в марте 2008 г. – президента. При всей важности выборов парламентских, борьба там предстоит серьезная – со скандалами, снятием списков и прочих вывертах административной системы – главными все же являются выборы президента. И здесь интрига гораздо сильнее, чем борьба двух пропрезидентских партий 'Единой России' и 'Справедливой России' и примкнувшей к ним ЛДПР Владимира Жириновского между собой. У Путина заканчивается второй срок, а на третий, как ВВ сам неоднократно заявлял, он не пойдет. Но также часто российский президент заявлял, что из политики не уйдет и свое место в строю найдет.
     Тем не менее, проблема преемника остается. И даже не столько в смысле персональном, хотя это имеет большое значение, сколько в построении структуры власти после Путина по Путину. Место в строю надо не просто найти, а чтобы и самому в этом строю не потеряться, и нужных людей на соответствующие места определить. Борис Ельцин перед своим уходом это сделал и практически весь первый президентский срок Путин потратил на демонтаж этой системы. Теперь нечто готовится и преемнику. Если вздумает ломать, то четырех лет и не хватит, а там конституция разрешает баллотироваться в 2012 г. и самому Путину. Фундамент под систему после 2008 г. уже заложен, теперь осталось возвести стены и накрыть все крышей. Начался обратный отсчет времени, последовали кадровые перестановки.
     На роль преемника выдвинулись два питерских соратника Путина: Дмитрий Медведев и Сергей Иванов. При этом на старте первый имел некоторое преимущество – ему поручили заниматься национальными проектами в области жилищного строительства, образования, медицины и сельского хозяйства. Понятно, что деятельности ответственного за все это, обеспечено соответствующее место в информационных программах телевидения. Всех и каждого волнуют жилье, образование и медицина. Заботы об этом первого вице-премьера понятны простым людям, то есть избирателям. А это очень важно на выборах. Опросы показывают, что известность Медведева растет не по дням, а по часам.
     Сергею Иванову досталась более трудная и неблагодарная стезя. Заняв пост министра обороны, он был только простым вице-премьером со всеми вытекающими из этого последствиями. К тому же заниматься армейскими проблемами с дедовщиной в армии, дезертирством, воровством, защитой корпоративных интересов и, наконец, реформой этой самой армии при яростном сопротивлении генералитета – дело мало приятное и совсем не добавляющее имиджа. И вот теперь Сергей Иванов вознагражден за труды адовы – президент повысил его также до первого вице-премьера и забрал из министерства обороны. Как заявил Путин, 'одна из главных проблем, которые мы с вами решаем, – это придание российской экономике более инновационного характера. В связи с этим мы с председателем правительства согласовали, и мною подписан Указ о расширении сферы ответственности Сергея Борисовича Иванова в правительстве РФ, возложив на него обязанности координировать, кроме ВПК, часть гражданского сектора экономики...'.
     Повышение Иванова стало едва ли не главной интригой перестановок. Большинство наблюдателей увидели в этом стремление президента уравнять шансы двух 'преемников'. Однако в действительности, главной задачей повышения Иванова было – расширение сферы его полномочий. Иванову важно хотя бы год поработать более многопрофильным руководителем. Новый первый заместитель председателя правительства, скорее всего, будет курировать всю промышленность. Кроме того, тот факт, что он ушел с поста министра обороны, также очень важен: это позволяет ему несколько дистанцироваться от армейских проблем. Заметим, что когда министерство обороны возглавляет 'преемник' – именно так Иванова воспринимает общественность – внимание к любым армейским происшествиям возрастает многократно, а каждое дело о дедовщине или дезертирстве становится буквально политическим фактором.
     Задача перед новым первым вице-премьером все равно нелегкая – усилить инновационную составляющую в сырьевой структуре российской экономики. К тому же подавляющему большинству граждан России все равно непонятно, что такое инновационная экономика, когда цены на газ и электроэнергию, как и на все другое, растут и растут. Страна переполнена деньгами, а народ этого не чувствует, инфляция так и рвется за 10%, несмотря на запрет президента. Не слушается кремлевского владыку – и все тут.
     Кстати, признаки повышения Сергея Иванова в статусе были заметны уже в Мюнхене. Именно там Владимир Путин произнес речь, напомнившую многим в Европе и Америке еще не столь отдаленные времена холодной войны. Произведя сенсацию, российский руководитель спешно из баварской столицы отбыл, предоставив Сергею Иванову отвечать на возникшие вопросы. Жест достаточно красноречивый с учетом византийских кремлевских нравов. И он не остался незамеченным.
     Тем не менее, повышение Иванова – это еще и черная метка Медведеву. Бизнес в национальные проекты не идет. Более 85% из 600 опрошенных крупных бизнесменов отрицательно ответили на возможность своего участия в национальных проектах. А если бизнес сторонится, то что-то неладное с проектами. В 2006 г. было построено более 50 млн. кв. метров жилья, при этом цены на квартиры резко увеличились. Недовольных стало еще больше. В нацпроекте 'Здоровье' Медведев сделал акцент на 'первичном звене': в здравоохранении эту роль играет поликлиника и участковые врачи, которых, по данным первого вице-премьера, стало на 3500 больше. Врачи, которые напрямую столкнулись с увеличением зарплат участковым, 'контрольные цифры' комментируют по-другому: повышение зарплаты было гарантировано только при отказе от совместительства, которое активно практиковалось участковыми врачами, и при выполнении огромного количества новой, бумажно-отчетной, работы. Для Путина нацпроекты имеют принципиальное значение, и пробуксовка в этом деле его очень раздражает. Медведев, который был фаворитом, получил серьезное предупреждение о возможном снятии с дистанции.

Второй эшелон
     За шумихой вокруг повышения в должности Сергея Иванова как-то незаметным оказались другие перемещения в правительстве России. Министром обороны назначен Анатолий Сердюков, хорошо знакомый с Путиным, называемый креатурой помощника президента Виктора Иванова глава Федеральной налоговой службы. Выходец из Санкт-Петербурга с юридическим и экономическим образованием. Многие годы в Ленинграде занимался мебелью, начав с замзавсекцией магазина. С 2000 г. начал работать в налоговых органах и дослужился до руководителя управления Министерства по налогам и сборам (МНС) по Санкт-Петербургу. Добившись серьезного сокращения задолженности налогоплательщиков, в 2004 г. Сердюков занял аналогичную должность в Москве. Вскоре стал замминистра по налогам и сборам, а затем возглавил созданную вместо МНС Федеральную налоговую службу. Самым известным его достижением стало 'дело ЮКОСа'. При нем внедрялась автоматизированная система учета налогоплательщиков, вызвавшая большие споры, было сменено руководство межрегиональных инспекций, и служба окончательно закрылась от СМИ.
     Проблемы российских военных практически при Иванове не решались. Деньги на армию стали тратиться, действительно, большие, а толку все равно никакого. Очевидно, Путину захотелось навести хоть какой-то порядок в армейских финансах и хоть немного прикрыть те черные дыры, через которые уже вытекли бюджетные деньги – почти триллион рублей. Однако, дырявые финансы только часть проблем военных. Назначение гражданского человека во главе военного ведомства еще не означает, что над ним установлен контроль. Бюрократ не может осуществлять такой контроль по определению, так как он зависит от вышестоящих начальников и работает не политически, а по аппаратным рецептам.
     Да и Сергей Иванов далеко не ушел. Он будет курировать ВПК и авиапромышленность. При этом на довольно высокой должности. Под руководством гражданского чиновника снизится аппаратный вес Министерства обороны и появятся дополнительные возможности для генералов ВПК навязывать военным дорогое и бесполезное вооружение, что происходило в советское время.
     Гораздо более значительным является назначение нового вице– премьера Сергея Нарышкина – человека, совершенно неизвестного широкой публике. Тоже выходец из северной столицы он в 1978 г. окончил Ленинградский механический институт по специальности 'инженер-радиомеханик'. Второе высшее образование по специальности – 'экономист' – получил в Петербургском международном институте менеджмента. Владеет английским и французским языками.
     На протяжении двух с половиной лет он был правой рукой главы правительства Михаила Фрадкова и стал одним из серых кардиналов российского правительства. Ни одно важное экономическое событие в стране не обходилось без него. Нарышкин курировал проводимую сейчас реформу миграционного законодательства, участвовал в подготовке передела таможенных органов, проведенного по требованию президента. Теперь Нарышкин на посту вице-премьера получит полный контроль над внешнеэкономической деятельностью. Интересно, что Нарышкин, несмотря на теплые взаимоотношения с Михаилом Фрадковым, куда теснее связан с президентом Владимиром Путиным. Он работал с будущим президентом в мэрии Санкт-Петербурга с 1992 г.
     Сергей Нарышкин на посту главы аппарата правительства занимался разделом полномочий между таможней и Минэкономразвития, проблемами приватизации 'Связьинвеста', согласованием законопроекта об ограничении иностранных инвестиций в стратегические отрасли, введением в действие административных регламентов, решением ряда вопросов вокруг 'Роснефти' – чиновник входит в ее совет директоров. Сергей Нарышкин с назначением вице-премьером, видимо, станет вторым по весу чиновником в правительстве.

Отвлекающий маневр?
     Главным для Путина является не выбор наследника, а формирование системы власти, после его вынужденного ухода из Кремля. Когда люди будут расставлены, определены цели и задачи, тогда можно будет заняться и персоналиями. Не так давно в передаче Владимира Соловьева на канале НТВ министр экономического развития Герман Греф говорил о своем близком уходе из правительства. Знал что говорил. В правительстве создано три центра власти: группировки вокруг двух первых вице-премьеров и экономический блок министра экономического развития Германа Грефа и министра финансов Алексей Кудрина. После произведенных перестановок третий центр явно потерял в аппаратном весе.
     Путин совершенно запутал российский истеблишмент. Не ясно, на кого молиться и под чьи знамена становиться. Тут ошибка может дорого стоить. Уже давно известно, что первый вице-премьер – это не заместитель главы правительства, а в перспективе вице-президент. При назначении премьер-министром России Михаила Фрадкова новому главе кабинета ставилась задача сформировать компактное, не перегруженное заместителями премьера правительство. Относительно единственного оставшегося вице-премьера было специально объяснено, что он никакой не первый. Первые вице-премьеры остались в прошлом. Теперь это прошлое стало российским настоящим. И вице-премьеры, которые ориентируются не на главу кабинета, а на самого президента, который делает вид, что выбирает между ними. А на самом деле может так случиться, как это часто случалось в российской истории. Наследником оказывался совсем не тот или те, к которым прикованы взгляды элиты и всей страны, а темная лошадка, о которой вдруг с изумлением узнает огромная страна.
     Есть одна проблема. Вице-премьер с перспективой вице-президента таковым может стать, только побывав в должности премьера. А вот этого Путин избежал, ясно дав понять, что премьером остается Михаил Фрадков и никаких перемен здесь не предвидится. Возникает впечатление, что все эти игры с назначением первых и непервых вице-премьеров – не более, чем фон в тонкой игре, которую ведет Путин со своей элитой. А где-то в недрах близких российскому президенту спецслужб готовится его настоящий преемник. Ведь бывших разведчиков не бывает, а проведению операций прикрытия Путина учили высококлассные специалисты и, судя по всему, научили. На радость или на горе России, что покажет ближайшее будущее.

Русский медведь будет реветь, пока не выберется из капкана

Россия вернулась 'назад в будущее'

     Русский медведь проснулся; его рев разносится по всей округе. Но это уже не та великодержавная Россия, что была раньше – это страна, пойманная в капкан переходного периода, и пока Россия будет находиться в таком состоянии, она будет раздражать соседей и разочаровывать собственных граждан. Есть ли у нее шанс на лучшее будущее? Есть, но небольшой.
     Чувства новой России относительно своего положения – агрессию и обиду одновременно – очень ярко выразил неделю назад Владимир Путин на конференции по политике безопасности в Мюнхене.
     – Думаю, очевидно: процесс натовского расширения не имеет никакого отношения к модернизации самого альянса или к обеспечению безопасности в Европе, – заявил президент. – Наоборот, это серьезно провоцирующий фактор, снижающий уровень взаимного доверия. И у нас есть справедливое право откровенно спросить: против кого это расширение?
     Ответ на этот вопрос Путину, конечно, хорошо известен, но он не пытается задаться другим, более глубоким, вопросом – потому что знает, насколько неприятно будет отвечать уже на него: почему же соседи России так ей не доверяют – ведь они сами хотели вступить в НАТО, НАТО им ни в коем случае не навязывалась? Потому что его страна не принесла им ничего, кроме того, что она принесла Чечне – угнетение и массовые убийства.
     Если же мы зададимся вопросом, во что превратилась Россия, то ответ будет очевиден: Россия стала, если использовать термины одной из последних работ Дугласа Норта (Douglass North), профессора экономической истории в сент-луисском Университете имени Вашингтона (Washington University), 'обществом ограниченного доступа'. В таком обществе установившаяся политическая система дает элите возможность создавать ренту, которая затем тратится на стабилизацию самой политической системы. Это порядок, основанный на балансе силы между 'своими' и на отсечении от власти всех 'чужих'.
     Россия всегда была и остается одним из самых ярких примеров подобной системы в европейской истории. Если взглянуть на нее под этим углом зрения, то сразу становятся понятны многие события, произошедшие после распада Советского Союза. С помощью приватизации и прежде всего системы так называемых 'залоговых аукционов', начавшей действовать в 1995 году, один из ближайших помощников Бориса Ельцина Анатолий Чубайс создал рентную элиту – так называемых 'олигархов', пришедших на место дискредитированных коммунистов. Этот маневр имел как экономическую, так и политическую цель – сформировать в новом государстве такую элиту, которая поддерживала бы это государство и зависела бы от него.
     Однако система оказалась нестабильной, поскольку те, кто при любой системе ограниченного доступа должен быть среди своих – 'специалисты по принуждению' – оказались среди 'чужих'. Самыми безжалостными 'специалистами по принуждению' в Советском Союзе были сотрудники тайной полиции, и после избрания президентом Владимира Путина они вернули себе власть. Разгромив не примирившихся с этим олигархов, особенно Михаила Ходорковского, и усилив роль государства в экономике, Путин фактически перераспределил ренту в их пользу.
     И Россия вернулась 'назад в будущее'. Нынешняя система, в которой источником ренты является централизованное государство, очень сильно напоминает все, что было раньше, с той лишь разницей, что если раньше рента оценивалась 'числом душ', то теперь она самое ценное в ней – количество природных ресурсов. Исторически российская элита всегда жила с российским народом по неписаному договору: 'как личность каждый из вас – ничто; как нация вы – наше все'. И сегодня Путин вновь предлагает русским 'пакет акций' восстановленной России фактически в обмен на политическое участие в управлении ей. Сделка эта проворачивается не в первый раз и, судя по результатам социологических исследований, пока проходит столь же успешно, как и раньше.
     Ее успешность и в равной степени неустойчивость этого успеха обусловливается ресурсным характером источника ренты и, соответственно, власти. В российской экономике действительно наступили прекрасные времена: с третьего квартала 1998 года по 2006 год объем валового внутреннего продукта вырос на 73 процента; все это время экономика росла на 7,1 процента ежегодно; золотовалютные резервы по состоянию на декабрь 2006 года оценивались в 295 миллиардов долларов (151 миллиард фунтов) – в общем, Россия проделала большой путь от унизительного дефолта 1998 года. Однако, как открыто заявляет в своем исследовании Организация экономического сотрудничества и развития, 'основой роста являются в основном временные факторы' – уже растраченный ресурс девальвации рубля, случившейся в 1998 году, высокие цены на экспортируемые ресурсы и эксплуатация избыточных мощностей, которых тоже уже не осталось. Объем инвестиций составляет всего 18 процентов от ВВП; объемы добычи нефти не растут; и, самое главное, затормозился процесс реформ. Несмотря на экономический подъем, Россия остается страной с высоким уровнем коррупции, неэффективным и жестоким государством. Кроме того, Россия по-прежнему бедна – по уровню жизни она находится где-то рядом с Чехией и на две трети ниже Великобритании.
     'Обществу ограниченного доступа' профессор Норт с соавторами противопоставляют 'общество открытого доступа', то есть такое, в котором экономика и политика открыты для конкуренции. Они отмечают, что экономическая и политическая конкуренция тесно связаны между собой: 'конкурентная демократия способна существовать только в экономически конкурентной среде'.
     Самая важная особенность государства в системе открытого доступа состоит в том, что государство обслуживает весь народ в целом – у него просто нет другого выхода, в противном случае те, кто сегодня стоит у власти, эту власть не удержат. Таким образом, переход от общества ограниченного доступа к открытому обществу – это переход от государства-господина к государству-слуге, переход, который России осуществить, увы, не удалось. Это совершенно неудивительно, если учитывать страшную историю страны, но дело в том, что эта неудача чревата серьезными последствиями.
     Одно из них – российская власть считает попытки поставить государство на службу народу в странах бывшего Советского Союза политической угрозой для самой себя. Считая, что все внутренние взаимоотношения в государстве основаны только на власти и силе, она с этой же точки зрения рассматривает и свои отношения с соседями. Поэтому появление в ее окружении стабильных демократических государств, направленных на повышение материального благосостояния своих граждан, она воспринимает не как открытие новой перспективы, а как появление новой угрозы. Политическое будущее России видится ей исключительно через призму устаревшей и расшатанной системы взглядов – трагедия для самой России и источник вечного беспокойства для ее соседей.
     Самый серьезный вопрос относительно России – сможет ли она эволюционировать в открытое общество, способное занять место близкого друга всех открытых обществ Запада. Все начальные условия, перечисленные в работе, выполненной под руководством профессора Норта, для этого созданы: есть закон, по которому живет элита; есть стабильные организации, работающие для элиты; над вооруженными силами установлен реальный политический контроль.
     Россия еще не совершила свой переход и, может быть, не совершит никогда. Подстегнуть ее может, например, обвал цен на нефть: рента сократится, возникнет необходимость проводить реформы. Подстегивать ее должен, со своей стороны, и Запад – в первую очередь, верностью собственным базовым ценностям. Необходимо подчеркнуть, что расширение НАТО – это результат российской истории, но оно никак не повлияет на строительство в России того, чего она сама хочет – стабильного, открытого, материально обеспеченного общества, основанного на соблюдении законов.
     Конечно, Россия может и не пойти по этому пути, а замкнуться в себе и продолжать ненавидеть всех окружающих. Но это будет катастрофа для всех, и не в последнюю очередь для самой России.

     * 'Концептуальные основы толкования истории человечества' (A Conceptual Framework for Interpreting Recorded Human History), рабочий доклад Национального бюро экономических исследований N12795. – декабрь 2006.

«Кузькина мать» по-путински

Часть первая

     Запад привык к тому, что руководители постсоветских государств чутко внемлют их советам как жить дальше и строить рыночную экономику.
     Считалось, демократия имеет глубокие корни в Старом Свете и США. Исходя из этой далеко небесспорной теории, истина в последней инстанции находится на берегах Потомака или в предместьях Брюсселя.
     Организаторы очередной Мюнхенской конференции по безопасности многое предусмотрели: и представительство, и неплохую организацию, и рауты после долгих прений. Одного они не могли предусмотреть заранее, с каким настроем на трибуну поднимется российский президент Владимир Путин.
     После его выступления западные средства массовой информации запестрели заголовками о возвращении эпохи «новой холодной войны», а американская делегация была просто шокирована степенью искренности российского лидера. В Европе давно привыкли говорить обтекаемыми формулами и полупрозрачными намеками. Именно эту традицию разрушил Путин.
     Но почему он это сделал? И что стало причиной столь резкого нелицеприятного монолога российского президента? Мало кто сомневается в том, что мюнхенская речь Путина, скорее, монолог, чем диалог. Сторона, к которой обращался в своей речи Путин или хранит гордое молчание или делает вид, что ничего сверхординарного не произошло. На самом деле произошло то, что и должно было произойти. Запад получил то, чего долго и упорно добивался.
     Для того, чтобы докопаться до истинных причин произошедшего нам предстоит совершить небольшой экскурс на ту же мюнхенскую конференцию прошлогоднего созыва. И тогда, и сейчас на ней присутствовал американский сенатор-республиканец от штата Аризона Джон Маккейн. В 2006 году американский представитель выступил на ней с любопытной речью.

Наказать, нельзя помиловать!
     «Проблема с ядерной программой Ирана будет проверкой наших отношений с Россией, – говорил Маккейн. – Я надеюсь, что Россия поддержит скорейшее решение Совета безопасности по этому вопросу. За пять месяцев до встречи «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, видно, что Москва желает быть признана великой державой. Эта возможность остается, так как есть много вещей, которые США и Европа могут делать совместно с Россией. Мы могли бы вместе противостоять угрозе Ирана, прекратить замороженные конфликты в Восточной Европе, гарантировать стабильность и процветание Украины вместо противостояния в стиле «холодной войны», способствовать преобразованиям в Средней Азии».
     Прослеживается четкая взаимосвязь между позитивным отношением США к России с тем, как Москва поведет себя в вопросе иранской ядерной программы. Сигнал вполне понятный: если Россия займет позицию противодействия, будем дружить, будем вести себя по-иному, не будем. Далее США давали понять Москве и то, что в отношении Украины и Центральной Азии необходимо действовать в духе проводимой Вашингтоном внешней политики. Иное заранее предопределяло негативную оценку.

Нам не по пути?
     «Вместо этого, – продолжил республиканец, – Кремль продолжает последовательно проводить внешнюю и внутреннюю политику против наших интересов и ценностей. Даже после того, как Иран отказался от переговоров с тремя европейскими странами и продолжил свои ядерные исследования, Москва продолжила сделку стоимостью в 1 миллиард долларов с Ираном по продаже ему ракет ближнего радиуса действия.
     В последние недели Москва использовала поставки природного газа Украине как оружие, наказывая демократические Украину и Грузию, продолжая поставлять газ по низким ценам к диктатуре в Минске».
     Это уже прямой упрек России, мол, зачем сотрудничать со страной, которую США признали государством, поддерживающим международный терроризм?
     С другой стороны, Вашингтон укоряет Россию за ее неадекватные действия по отношению к грузинским и украинским демократам, фактически обвиняя Москву в давлении на демократический мир, частью которого американцы считают Грузию и Украину. И еще Запад недоволен тем, что Россия поддерживает природным газом диктатуру Лукашенко в Белоруссии. Из всего сказанного Маккейном следует, что России стоит повернуться лицом к Западу, отбросить ненужные имперские амбиции, прекратить энергетические войны и сосредоточиться на универсальных демократических ценностях.

Упреки, упреки...
     «После развала Советского Союза, – попрекал Маккейн, – Запад инвестировал ресурсы, политический капитал в надежде на Россию. Мы хотели видеть, что реформистская, демократическая, капиталистическая Россия действует в сотрудничестве с Западом. Но давайте быть честным с самими собой, все, что мы видим сегодня, указывает на то, что российское правительство выбрало свой собственный путь, и этот путь не совпадает с нашим».
     Эти слова напрямую касаются России ельциновской и России путинской. При Ельцине Россия послушно реагировала на все указания США, выполняла роль послушной ученицы и аккуратно конспектировала лекции. При Путине, как правильно заметил Маккейн, Россия все больше отдаляется от внешнеполитической доктрины США, и все в большей степени стремится выработать свои собственные внешнеполитические приоритеты.
     Раз в России большие запасы энергетических ресурсов, получите, как говорится, готовый продукт – энергетический прессинг стран, нелояльных России.
     В своем выступлении Маккейн прямо говорил о нецелесообразности участия лидеров западных стран на саммите «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. Но, как показала жизнь, лидеры приехали и совсем неплохо подискутировали на российской земле. Еще один вывод Маккейна касался Украины, которую необходимо как можно скорее интегрировать в НАТО. По данному поводу он сказал предельно откровенно, мол, «интегрируя такие демократические страны, как Украина и Грузия в трансатлантическое сообщество, мы можем поддержать их стремление к сотрудничеству по безопасности и расширить зону демократического мира в интересах безопасности Запада. Это будет стабилизировать восток Европы, также как расширение НАТО стабилизировало север и центр Европы».

На ус мотали
     Тогда, год назад, российский президент промолчал, хотя, следует предположить, был крайне недоволен прямыми нападками Маккейна, его предложениями игнорировать встречу «Большой восьмерки» и обвинениями в адрес российской стороны о поддержке тоталитарных режимов наподобие режима Лукашенко в Белоруссии. Путин мог быть недоволен Маккейном по нескольким причинам:
     Во-первых, предложением со стороны США (надо полагать, Маккейн излагал позицию американской администрации, а не свою лично) играть на их поле и оказать давление на Иран. Экономические интересы России в Иране тесно взаимосвязаны с военно-техническими. Не будь Бушера, вряд ли иранцы захотели покупать российские противовоздушные системы.
     Во-вторых, Иран уже давно ощущает себя во враждебном окружении. Естественно, у него возникает стремление обезопасить себя, а альтернативы ядерной бомбе человечество пока не придумало.
     Москва считала и считает необходимым приоткрыть двери мирового сообщества Ирану с целью недопущения полной изоляции Тегерана. Полная изоляция и неадекватные действия – вполне возможная логическая цепь, на которую может сделать ставку иранский лидер Ахмадинежад.
     В-третьих, Москве, честно говоря, претит та степень настойчивости, с которой европейские и американские политики стремятся поучать ее, как жить дальше, с кем дружить, с кем ссориться, с кем вообще не иметь никаких общих дел.
     Наставительный тон, как известно, вызывает отторжение. В случае с путинской Россией – отторжение в геометрической прогрессии.

«Кузькина мать» по-путински

Часть вторая

     Маккейн присутствовал и на этой конференции 2007 года. Надо думать выступление российского президента не стало для республиканца неожиданностью. Оно как раз логически вытекает из его собственного выступления в Мюнхене в 2006 году. Это и есть ответ России американцам только с опозданием на один год. Что за это время сделала Россия?
     Изменила свое отношение к иранской ядерной программе? Стала больше любить Грузию и Украину за их приверженность демократическим ценностям? Сменила тон во взаимоотношениях с Минском?
     Ничего подобного. Москва продолжала гнуть свою линию во всех этих вопросах, не считаясь с позицией США, даже зачастую наперекор американским ожиданиям.
     Как прокомментировали мюнхенскую речь Путина зарубежные СМИ, та произвела эффект разорвавшейся бомбы. Так оно и есть на самом деле. Касаясь вопроса однополярного мира, российский президент предупредил, что он губителен не только всей системе международной безопасности, но и для самих Соединенных Штатов.
     По большому счету он повторил истину, которую давно обсуждают на постсоветском пространстве. Могущество США сегодня не есть гарантия мира завтра. Чувство безнаказанности, которую ощутили США после развала СССР, может сыграть с ними злую шутку.

Куда уходит доверие?
     Американцы сочли, что должны стать всемирным миссионером, продвигая идеи демократии во все страны мира. Правда, мало считаясь с ментальностью народов и их традициями. Вашингтон посчитал, что принципы демократического развития применимы повсеместно, а общечеловеческие ценности в их понимании – универсальны.
     Узбекистан после андижанских событий, Казахстан после визита Назарбаева в США, Кыргызстан после революционных потрясений прошлого года, Туркменистан после президентских выборов однозначно заявили, мол, демократия – это хорошо, но к ней каждый из нас будет идти своей дорогой.
     Конечно, можно понять разницу, когда о своем пути развития говорят вышеперечисленные лидеры, и когда об этом заявляет Россия.
     Последняя, по мнению Запада, была на верном пути и вполне могла претендовать на роль прилежного ученика. Принимая во внимание влияние России в Центральной Азии, все более крепнущие отношения с Китаем в рамках ШОС, стремление Москвы играть свою партию в мировых проблемах, мюнхенскую речь Путина можно назвать поворотной. Россия перестала верить Западу, а лимит доверия иссякает по мере того, как в зону влияния НАТО попадает все больше приграничных с Россией стран.
     Касаясь вопроса разработок стратегического наступательного оружия, Путин выразил сомнение по поводу того, что США его не разрабатывают. Правда, более подробно остановился на системе противоракетной обороны, которой Запад стремится, по заверениям его лидеров, устранить угрозу терроризма.
     Российский президент уточнил, что сегодня ПРО неэффективна, добавив, «значит, опять же гипотетически мы исходим из того, что когда-то наступит момент, когда возможная угроза со стороны наших ядерных сил будет полностью нейтрализована. Сегодняшних ядерных сил России. А если это так, то это означает, что баланс будет абсолютно нарушен и что у одной из сторон возникнет ощущение полной безопасности, а значит, это развязывает ей руки не только в локальных, а, возможно, уже и в глобальных конфликтах».
     Градус доверия между Россией и США явно снизился. Это и пытался донести до Запада Путин. Москва испытывает беспокойство по поводу противоракетной обороны, ибо инфраструктура ПРО постепенно приближается к границам России.
     В принципе, возможное размещение в Украине и Прибалтике мощных локационных станций вполне вписывается в схему глобальной ПРО, которая накроет большую часть территории России. Эти элементы раннего оповещения, как представляется на Западе, обезопасят восточные границы НАТО. Но, с другой стороны, Москва видит в них прямую угрозу России.
     «Я исхожу из того, что Россия и США никогда уже не будут противниками и врагами, – цитировал американского президента Путин. – Я с ним согласен. Но повторяю еще раз: вот эта симметрия и асимметрия (ответ России на систему противоракетной обороны США – прим А.А.) – здесь нет ничего личного. Это просто расчет».

Фактор силы и логика выживания
     Путин резко выступил против, как он назвал «гипертрофированного» применения силы в международных делах, силы, ввергающей мир в пучину следующих один за другим конфликтов.
     Открыто обвинив США в пренебрежении и прямом игнорировании международного права, российский президент назвал нынешнее американское право глобальным явлением, перешагнувшим границы и навязываемым другим странам.
     Низко оценив международное право, за которым нельзя никому укрыться, Путин напрямую увязал два фактора мировой политики – доминирование силы и стремление некоторых стран получить доступ к ядерным технологиям. Именно уязвимость государств, по мнению Путина, и есть стимулирующий фактор гонки вооружений. Многие западные наблюдатели заметили в речи российского лидера косвенное оправдание иранской и северокорейской ядерных программ. Хотя логика рассуждений заслуживает внимания, хотя бы в той ее части, которая касается мотивов стран, стремящихся заполучить атомную бомбу.
     Нетрудно отследить формулу, исходя из которой и в Пхеньяне, и в Тегеране принялись разрабатывать свои собственные ядерные программы. Западные наблюдатели уверяют мир в том, что вмешательство в Афганистан было продиктовано усиливающимися позициями талибов и их угрозой всему остальному человечеству. Оккупация Ирака также объясняется тем, что режим Саддама Хусейна стал потенциально опасным, и мог нарушить всю схему мировой энергетической безопасности. Кстати, давно уже не слышно никаких известий о разрабатываемом при режиме Саддама Хусейна оружии массового поражения. Скорее всего, его там и не было. В результате получилось то, что и должно было получиться. Так называемые «пороговые страны», близко подошедшие к разработке атомной бомбы, решили ускорить свои программы.
     Они поняли одно: международное право, при случае, можно повернуть как дышло из русской пословицы, а следующей целью может стать их территория. И единственным гарантом от любой агрессии может выступать исключительно обладание ядерным оружием.

Новые центры силы
     Путин недвусмысленно указал на новые центры силы, зарождающиеся в мире. Подчеркнув, что суммарный ВВП Индии и Китая по паритетной покупательной способности уже больше, чем у Соединенных Штатов Америки, а рассчитанный по тому же принципу ВВП государств группы БРИК – Бразилия, Россия, Индия и Китай – превосходит совокупный ВВП Евросоюза, российский президент подтвердил, что по оценкам экспертов, в обозримой перспективе этот разрыв будет только возрастать.
     И резюмировал: «. . .не стоит сомневаться, что экономический потенциал новых центров мирового роста будет неизбежно конвертироваться в политическое влияние и укреплять многополярность».
     Тем самым, Путин в своей мюнхенской речи открыто показал, что Россия имеет выбор: или сотрудничать с Западом, но как равноправные партнеры, или перевести вектор внешней политики на страны, которые в скором времени могут стать мировыми экономическими центрами.
     Россия, разумеется, поможет им не только поставками энергетического сырья, но и будет содействовать «конвертации» экономического потенциала в политический, а в случае необходимости – и в военно-технический.
     И самое главное. Российский президент, по большому счету обвинил Европу в несамостоятельности и зависимости от американской внешней политики. По словам Путина, «мы хорошо видим, как изменился мир, реалистично оцениваем свои собственные возможности и свой собственный потенциал. И, конечно, нам бы также хотелось иметь дело с ответственными и тоже самостоятельными партнерами, с которыми мы вместе могли бы работать над строительством справедливого и демократического мироустройства, обеспечивая в нем безопасность и процветание не для избранных, а для всех».
     По сути, это прямое обвинение Евросоюзу, который всегда оглядывается на США при принятии серьезных решений.
     И еще одна не менее амбициозная заявка России: она готова к сотрудничеству с теми странами, которые считают мир несправедливым. В данной связи уместно вспомнить споры внутри ВТО между бедными и богатыми странами об отмене сельхозсубсидий, применяемых США и Европой, противоречия между странами ОПЕК и странами-потребителями нефти, волну антиамериканских настроений в Латинской Америке.

     Можно по-разному оценивать мюнхенскую речь Путина.
     Как глас вопиющего в пустыне, как ностальгию по временам, когда с СССР в мире считались, как обиду России на Запад в целом.
     Однако Путину нельзя отказать в одном – он точно уловил настроения, зарождающиеся в мире, и постарался публично их озвучить. Наверное, в этом соль его выступления. И, если хотите, глубина резкости...

Как власть людей меняет не спеша

     Совсем уж до неузнаваемости власть людей не меняет. Но «новичка» публичной политики всегда легко отличить от «старожила» – и взгляд не тот, с оттенком испуга, и слова нужные находятся не сразу, и костюм как-то не так подобран. Тем не менее то ли сам аромат влиятельности помогает, то ли имиджмейкеры стараются, но со временем преображаются все -костюмы приобретают дорогой вид, а общий облик начинает излучать уверенность. «Известия» решили вспомнить, какими были ключевые персоны российской политики тогда, когда они только входили во власть, и сравнить с тем, что стало сейчас.

     Появление на политическом небосклоне премьер-министра Михаила Фрадкова 3 года назад повергло всех в шок. «Кто это?» – переспрашивали все друг у друга. Ответов не было.
     Фрадков от своего назначения премьер-министром был так же, как и все, в шоке. Как не единожды признавался в частных беседах с журналистами премьер, он сам такого поворота не ожидал. Но сразу же постарался новому статусу хоть как-то соответствовать. Не все получалось. Костюмы сидели плохо, а внешность премьера нельзя было назвать гламурной – премьер зачастую казался невыспавшимся и явно имел избыточный вес. Отдельная история была с его речью. Журналисты, работающие с премьером, вообще с трудом могли записывать все им сказанное.
     Летом 2006 года осанка Фрадкова определенно стала уверенной, улыбка – «профессиональной», костюмы отлично сидели на похудевшей фигуре, сорочки были безупречными. Занялся он и здоровьем – плавает, загорает, гуляет. Да так, что внешне как минимум 5 лет сбросил. Ну а речь просто стала со временем всем понятной. Неразборчивые и сложные фразы стали вдруг острыми, образными и смешными. Некоторые из них уже сделались крылатыми.

     С правой рукой премьера, главой аппарата правительства, недавно назначенным еще и вице-премьером Сергеем Нарышкиным дела обстоят совсем по-другому. С момента его появления в Белом доме в сентябре 2004 года с ним практически никакой эволюции не случилось. Наверное, потому, что фигурой он до последнего времени был крайне непубличной. Костюмы Нарышкина как были строгими и неприметными, такими и остались. А манера говорить, присущая типичному питерскому интеллигенту, всегда была и остается строго выверенной. Но не стоит забывать, что с момента его повышения прошла всего лишь неделя – власть людей меняет не спеша.

     В марте 2001 года, когда министром обороны стал Сергей Иванов, многих удивило его безразличие к отдельным нюансам в одежде. Не то чтобы Иванов одевался плохо, нет, но вот очевидных нелепостей не замечал. Например, слишком коротких брюк или совершенно выбивающихся из общего стиля галстуков. Был и еще один имиджевый нюанс – Иванов, казалось, совершенно не следит за прической. В результате на фотографиях он получался растрепанным. «Это не лечится», – говорили в окружении министра о его манере одеваться. Но оказалось, Иванов не безнадежен. Перед тем как он стал вице-премьером (пусть еще не первым), на нем появились «правильные» галстуки, а брюки обрели идеальную длину, по фигуре. Имидж дополнили стильные очки без оправы. Со временем и на голове появился порядок.

     Новый министр обороны Анатолий Сердюков пока не отличается нелепостями в одежде. Правда, он достаточно скован в своих публичных выступлениях (каковых журналисты пока знают немного), а уж знание им иностранных языков и вовсе покрыто завесой тайны.

     Когда в июле 1999 года Госдума утверждала нового премьера, то Владимир Путин скромно обходил все фракции «для консультаций». После таких консультаций к прессе первыми обращались лидеры фракций, но никак не соискатель премьерского кресла, который скромно стоял в тени. Думцы вряд ли могли себе представить, что через несколько лет их политическое будущее будет зависеть от того, насколько удачно они смогут «прислониться» к путинскому рейтингу. Тогдашний Путин не запомнился ни нелепостями в одежде – все было строго выверено (экс-директор ФСБ), ни речевыми провалами (правда, речь была не столь уверенной, как сейчас), ни какими-то другими деталями.
     Корреспондент «Известий», наблюдавший за этими встречами, обратил лишь внимание на странный жест – после высказанной мысли Путин иногда очерчивал ладонью горизонтальную линию, будто подводил итог сказанному. Впрочем, этот жест и сейчас иногда можно заметить в манерах президента России.

     Как это было вначале
     «Я хотел бы всех просить оставаться на местах, спокойно и ритмично работать, как это было до сих пор»
     и.о. президента Владимир Путин на заседании Совета безопасности 31 декабря 1999 года

     «Я неожиданно попал из тьмы на свет и узнал, например, о себе много такого, чего не знал никогда»
     Михаил Фрадков, март 2004 года – сразу после назначения премьер-министром

     «По самым оптимистичным сценариям, первые отчетливые, видимые плоды военной реформы появятся в 2004-2005 годах. Раньше этого быть не может. Да, будет тяжело, многие проблемы запущены. Но в пиаре, благодарю вас, я не нуждаюсь»
     Сергей Иванов, июнь 2001 года, «Известия»

     «Чтение газет и журналов стало неотъемлемой частью жизни страны, граждане не представляют себе жизни без ежедневного чтения средств массовой информации»
     Сергей Нарышкин, февраль 2007 года – до назначения вице-премьером

     «Имею два высших образования – экономическое и юридическое. После экономического по призыву отслужил полтора года в Вооруженных силах»
     Анатолий Сердюков, февраль 2007 года

Как сейчас
     «Вы меня затюкали просто – кем я себя вижу? Человеком я себя вижу прежде всего»
     Владимир Путин, отвечая на вопрос о собственных перспективах после 2008 года, на пресс-конференции 1 февраля 2007 года

     «Тупить и лопушить, думаю, не наш девиз сегодня! И не надо лузеров из нас делать!»
     Михаил Фрадков, январь 2007 года

     «Нормально, ничего страшного не произошло»
     Сергей Иванов, отвечая на вопрос «Как вы чувствуете себя в новой должности?», февраль 2007 года

     За дальнейшими переменами в облике и речах Анатолия Сердюкова и Сергея Нарышкина «Известия» будут пристально следить

Главное, чтобы костюмчик?
     Иметь приличный вид – это еще никому не мешало. Политику – особенно. Чтобы и костюм с иголочки, и ботинки блестели, и на лице загар здоровый, но легкий (главное – не переборщить). В общем, чтобы по телевизору можно было показаться так, чтобы избиратели смогли оценить сказанное, а не только то, почему же такого явно неподходящего на такой пост назначили.
     В свое время при виде Бориса Немцова, тогда еще вице-премьера, девушки разного возраста вздыхали с не меньшим восторгом, чем при виде Филиппа Киркорова. После вздохов оказалось, что образа первого красавца политики даже для думского кресла маловато. Есть еще один человек: сутулится, щурится, пиджак носит как накидку, принципиально не продевая руки в рукава. В общем, никакого светского лоску. Зовут – Александр Волошин, и, как бы кто к нему ни относился, отрицать его звание еще недавно главного кремлевского стратега невозможно.
     По части внешности российские политики международные стандарты выполнили, включая очевидные признаки заботы о собственном здоровье. И даже жаль, что между качеством одежды и качеством работы прямой зависимости нет – а то бы стало российское чиновничество самым эффективным в мире. Хотя у того же Дмитрия Медведева или не менее стильно одетого Сергея Иванова сегодня есть все шансы это утверждение опровергнуть. Почему бы всем остальным тоже не попробовать?

Симпатичны, но малоизвестны

Иванов и Медведев остаются для электората чистыми листами

     Россияне пока с трудом могут назвать сильные стороны потенциальных преемников Владимира Путина – Сергея Иванова и Дмитрия Медведева. По данным Левада-центра, 41% граждан затрудняются в определении плюсов Дмитрия Медведева, положительные качества Сергея Иванова остаются загадкой для 32% граждан. При этом к сильным сторонам первых вице-премьеров респонденты отнесли одинаковый набор качеств, отмечая лишь, что бывший министр обороны будет поопытнее.
     К сильным качествам Иванова и Медведева, по данным социологов, россияне относят близость к Путину (27 и 30% опрошенных), образованность и интеллигентность (24 и 19), а также энергичность (23 и 24). Более двух третей (68 и 70%) респондентов затруднились указать отрицательные черты первых вице-премьеров. Обращает на себя внимание лишь то обстоятельство, что Медведева упрекают в «отсутствии опыта государственной деятельности» (так считают 9% опрошенных).
     Слабых сторон у президента не смогли обнаружить 65% опрошенных. Энергичность президента отмечают 61%, образованность – 46, а интеллигентность – 43. Самая большая претензия к Путину – «много говорит, мало делает», это отметили 12% опрошенных.
     Иванов и Медведев еще не смогли стать политиками, прокомментировал «НГ» результаты опроса член Общественной палаты Сергей Марков: «Они пока являются технократами, политическими управленцами, а не политическими фигурами». По словам политолога, первые вице-премьеры до сих пор не принимали самостоятельных решений, а лишь исполняли поручения Владимира Путина. «Людям это нравится, но какие смогли при этом проявить собственные качества Иванов и Медведев, им неизвестно», – считает Марков. Те же сильные стороны, которые все же выделяют респонденты у первых вице-премьеров, являются, по мнению политолога, не их собственными качествами, а характеристиками тех сфер деятельности, за которые оба отвечали. «Они являются, по сути, чистым листом бумаги и рискуют остаться в этом качестве, если не предпримут никаких усилий», – заключает Сергей Марков.
     Потенциальные преемники Путина раскручиваются в одномерном политическом пространстве, что не дает гражданам возможности оценить их сильные и слабые стороны, считает член научного совета Московского центра Карнеги Андрей Рябов. Россияне, отмечает эксперт, в основном узнают о деятельности первых вице-премьеров из телепрограмм, а манера подачи материала на нашем телевидении такова, что очень трудно сделать выводы об эффективности деятельности политиков. «Телевидение изображает Иванова и Медведева одномерно, просто в качестве симпатичных ребят», – поясняет Рябов.

Астролог Павел Глоба

«Не ждите харизматичного преемника»

     На минувшей неделе наконец мы встретили последний Новый год. На этот раз – по китайскому календарю. Как утверждают социологи, радовались его наступлению не только в Поднебесной: праздник отметил и каждый пятый россиянин. Опять всю ночь грохотали петарды, шипело шампанское, в одежде доминировали оттенки красного – время, как-никак, Огненного Кабана. И снова всех интересовало: а что принесет с собой новый год. Вот и «Новым Известиям» было трудно удержаться от соблазна расспросить о будущем, наступающем на нас шаг за шагом, Павла ГЛОБУ. Тем более что он обещал ответить на все наши вопросы еще в декабре. Но звезды расположились так, что пути известного астролога и корреспондента «НИ» пересеклись только сейчас.

     – Пал Палыч, сначала вопрос теоретический. Трудно поверить в то, что нами правят только звезды. А как же гены, воспитание, личная воля?
     – Влияет все, что вы перечислили. «Три начала судьбы», как называли это древние персы. Одно дают нам предки, второе – звезды – мы обретаем при рождении, а третье творим сами. То есть нами правят и звезды, и личная воля, и кровь предков. У животных, например, влияние крови – в доминанте. Но у человека, помимо генетики, очень важной составляющей есть еще нечто, что выделяет его из царства приматов. Да, на треть мы подчиняемся генной предрасположенности. И роковые события, произошедшие в судьбах наших предков, часто проигрываются и в нас. Особенно если наши даты рождения стоят рядом. Но не стоит забывать о личном выборе человека. Самое трудное не оступиться там, где оступались все, кто шел до тебя. Вылечить проклятье рода. Но это – и самое достойное, что можно сделать. Посмотрите, что происходит с Москвой. Представьте, сколько родовых проклятий скопилось здесь сегодня. Ведь чем мощнее, харизматичнее род, чем ярче люди – и тем страшнее проклятия, которые они несут в себе. Возьмите, например, род Юсуповых. Колоссальной силы был род! Почему выродился? Потому что ему нельзя было менять веру. Нельзя было переходить в христианство. Он сам себя погубил. Потому что знать надо все, что составляет опасность для твоего рода, чтобы не затягивать петли на шее своему потомству. Предков надо помнить до седьмого колена, причем глубоко, не поверхностно, чтобы знать все опасности на пути, все болезни рода. Это может помочь нам куда больше, чем любые астрологические прогнозы. Имеющий память защищен сильнее.

     – То есть?
     – Изучайте свои корни. Смотрите под ноги и только потом – на звезды. И тогда вы способны будете сотворить чудо. Вопреки испорченной генетике, вопреки ошибкам воспитания. Чудо – это освобождение его личности от гнета заданности. Освобождение через личный выбор. Вот это – чудо. Способность творить свою судьбу самим. Не повторяя ошибок предков.

     – Образно говоря, лучше идти босиком, чем в сношенных дедовских лаптях?
     – Да. И для начала не называть детей именами предков. Труднее будет освободиться от заданной программы. Вспомните династию Романовых. Последнего наследника назвали Алексеем. И он повторил судьбу невинно убиенного царевича Алексея Петровича. Вообще в династии Романовых многие вещи проигрались. За убийство собственного сына Петра Великого наказали тем, что у него умерли все потомки мужского пола. Отягощение рода убийством – грех, который отмаливается только множеством поколений. Помните, как у великого провидца Гоголя мертвые вставали из могил после каждого убийства, которое совершал их потомок-колдун? Так и наши мертвые встают, когда мы совершаем что-то страшное. И не только мертвые, но и еще не рожденные.

     – Вы говорите страшные вещи. По вашей с Гоголем логике выходит, что мы несем ответственность и за грех гражданской войны, которая была столетие назад.
     – Гражданская война – это не столько грех наших дедушек и прадедушек, сколько результат сознательного истребления нашего бывшего государства. Наши предки были жертвами этой резни. И только некоторые из них осознавали: то, в чем они участвуют, разработали сценаристы внешней политики Англии. Союзники оказались нашими злейшими врагами, как впрочем, и всегда. Так что прошу не путать. Мы не были инициаторами этой гражданской войны, нам ее навязали. Была уничтожена Российская империя – уникальное образование, которое уже не восстановится никогда. Жалким зрелищем выглядят сейчас все эти ряженые казаки и невесть откуда взявшиеся дворяне. Гербом Российской Федерации является двуглавый орел с коронами – герб мертвого государства, которого нет уже столетие, чья элита покоится на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. Кстати, там покоится и мой прадед, один из основателей Строгановского училища, знаменитый реставратор... Мы живем в стране, которой, по сути, не существует. Я сейчас об этом пишу книжку, и эпиграфом взял слова Осипа Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны»…

     – У вас, как в хорошем триллере, чем дальше, тем страшнее. Скажите, что же будет с нашей призрачной страной дальше?
     – Полет над пропастью, приостановленный на время благодаря усилиям строителя «моста» по фамилии Путин, продолжится. Пока у нас есть время, потому что нам во многом повезло. Повезло с бездарной политикой Соединенных Штатов, которая ввязалась в новый Вьетнам на Востоке. Повезло с высокими ценами на энергоносители. Бог сохранил Россию, удержав ее от погружения в хаос и от распада на несколько враждующих между собой кусков. Россия не превратилась в «великую черную дыру», о которой предостерегающе писал Бжезинский.

     – Значит, распад России не грозит?
     – Распада не будет. Нам грозит еще один кризис, во время которого нам придется снять последние «зеленые очки», говоря терминологией любимой книжки моего детства «Волшебник Изумрудного города». Это будет долгий и мучительный путь прозрения, который начнется не при нынешнем президенте и даже не при его преемнике. До этого будет общемировой кризис, который даст о себе знать в 2012 году. Он продлится 6-7 лет. Это будет очень сложный период, который закончится великим соединением Юпитера и Сатурна в знаке Водолея в 2019 году, что очень хорошо для России. Возможно изменение Конституции и статуса государственности. Произойдет смена поколений политиков. К управлению страной придут люди новой формации – не мутировавшие комсомольские работники, а грамотная элита технократического типа. Они станут основой управленческого базиса нашей страны в 2020-2030 годы. Причем не только в России, но и во всем мире. Поднимутся в ту эпоху люди, обладающие «львиной» сущностью – с яркой харизмой власти.

     – Вопрос о харизме. Кого вы видите преемником Путина?
     – Харизматичности не ждите. Будет бесцветная личность. Он будет из ближнего круга нынешнего президента, но вовсе не тот, на которого все указывают пальцем. Сначала он будет очень мало интересен, и только на втором сроке проявится вредоносность его правления. Может быть, не его как личности, а ошибочность его политики. Он не сможет преодолеть кризис. Регионы в это время станут испытывать неудержимую тягу не просто к автономии, а к суверенитету. То, что было задушено Ельциным в 1991-1993 годах, может получиться в будущем.

     – И прольется кровь?
     – Увы.

     – И наступит голод?
     – От голода мы как-то удержимся, но будет очень тяжело. Резко упадут цены на энергоносители. Нам придется переходить на другой уровень цивилизации, чтобы выжить. Это будет технократическая цивилизация с внедрением новых научных программ. Я бы назвал ее «сайентократией» – властью науки.

     – Несмотря на то, что наука у нас сегодня в таком состоянии?
     – Сегодня – да. Однако наука и новая технократичная элита – это единственное, что нас спасет. «Кадры решают все».

Слова Путина – 'холодный душ', а не новая 'холодная война'

     Вчера представители и американских, и российских властей приложили немало стараний к тому, чтобы смягчить разногласия, возникшие между в последние две недели, когда в отношениях между двумя странами наступило серьезное похолодание.
     Советник президента США по национальной безопасности Стивен Хэдли (Stephen Hadley) во время визита в Москву заявил, что не считает речь президента России Владимира Путина в Мюнхене резкой критикой 'односторонней политики' США и возвращением к противостоянию времен 'холодной войны'. Кроме того, он повторил, что развертываемая США система противоракетной обороны, некоторые элементы которой Вашингтон хочет разместить в Восточной Европе, не направлена против России, а предназначена для противостояния потенциальной угрозе со стороны Ирана и других деструктивных государств.
     Российский коллега Хэдли, глава Совета национальной безопасности России Игорь Иванов, признал, что между двумя странами существуют определенные разногласия, однако подчеркнул, что их следует разрешать путем диалога. В ходе визита, цель которого заключалась, судя по всему, в том, чтобы после обмена резкостями, последовавшего за выступлением президента России в Мюнхене, обозначить более-менее примирительную позицию, Хэдли также провел переговоры с самим Путиным.
     – Мы не считаем речь президента Путина вызовом к конфронтации и не считаем, что его намерение было именно таким, – сказал Хэдли.
     По словам спецпредставителя Путина в Европейском Союзе Сергея Ястржембского, мюнхенская речь Путина стала не объявлением новой 'холодной войны', а всего лишь 'холодным душем'. В интервью государственной 'Российской газете' он заявил, что в своем выступлении Путин лишь озвучил то, что уже долгое время говорилось за закрытыми дверьми.
     – У нас больше нет идеологического конфликта с Западом, – добавил он. – Россия – уже совершенно другая страна.
     Однако окончательно погасить разногласия вокруг противоракетных систем США вчера так и не удалось. Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что претензии Москвы к этому проекту проистекают от взаимоотношений России с западом с точки зрения таких систем. Западные страны, по его словам, в рамках Совета Россия-НАТО, через который осуществляется военное сотрудничество Москвы с Североатлантическим альянсом, начали настаивать на 'перерыве' в переговорах о сотрудничестве в области противоракетной обороны. Ему представляется, что подобная пауза 'очень точно совпала по времени' с намерением США разместить часть собственной системы в Восточной Европе.
     Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) подчеркнул, что при рассмотрении этого вопроса очень важно избегать каких-либо 'антиамериканских или антироссийских рефлексов'.

Палата за критику

Борис Грызлов грозит отобрать у Сергея Миронова пост председателя Совета Федерации

     Борьба между «Единой Россией» и «Справедливой Россией» накаляется все больше. В конце минувшей недели лидер «Единой России», спикер Госдумы Борис Грызлов заявил, что его однопартийцы в Санкт-Петербурге лишат лидера «Справедливой России» Сергея Миронова поста спикера верхней палаты – Совета Федерации. Именно петербургский парламент, в котором у единороссов большинство, должен вскоре решить, кому доверить представительство в Совфеде от северной столицы. Если это будет уже не г-н Миронов, то соответственно и спикером верхней палаты ему не бывать. Более того, почти одновременно по г-ну Миронову нанесли еще один удар: то же самое законодательное собрание Санкт-Петербурга внесло в Госдуму законопроект, изменяющий порядок формирования Совета Федерации.
     ...
     Между тем Борис Грызлов сделал еще одно заявление, способное нанести моральную травму «Справедливой России» и укрепить позиции «Единой России». По его словам, после ухода с поста президента Владимир Путин может возглавить «Единую Россию».
     «Мы об этом еще пока не говорили, всему свое время. У нас будет съезд в октябре месяце, мы определимся по выборам, определимся по кандидатуре, которую будем предлагать на должность президента. После этого будут все остальные разговоры. Владимир Путин до мая будет исполнять обязанности президента. Как минимум», – заявил г-н Грызлов.
     Выборы президента пройдут в марте 2008 года, однако еще два месяца потребуется на то, чтобы президент передал дела преемнику, поэтому инаугурация пройдет в мае. Но последняя оговорка спикера «как минимум» дает повод для новой волны разговоров на тему третьего срока Путина.

Кандидатский максимум

Премьер раздал полномочия «преемникам президента»

     Премьер-министр Михаил Фрадков официально распределил полномочия всех четырех вице-премьеров (двух первых и двух «простых») в их присутствии, призвав заместителей в свой кабинет буквально перед началом заседания правительства. Любопытно, что Михаил Фрадков в официальном документе о распределении обязанностей между «вице» так и не написал, кому он готов доверять командование кабинетом в его отсутствие. Сохранив, таким образом, интригу: кто же из первых вице-премьеров, Дмитрий Медведев или Сергей Иванов, действительно «первый первый», а кто – «второй первый».
     Политический опыт нашей недлинной новейшей истории подсказывает, что Белый дом – колыбель отечественных президентов. Если Борис Ельцин вышел из Белого дома-парламента, то Владимир Путин стартовал из Белого дома именно с премьерской позиции. Так что «школа кандидатов» продолжает свой набор, и вице-премьерские портфели еще никому в нашей политике не вредили.
     Конечно, от того, чем «наградили» «вице» в смысле их функций, зависит хотя и не все, но очень многое в смысле их кандидатских перспектив. А потому новое распределение обязанностей между премьером и его замами политологи могут повесить себе над рабочим столом, чтобы ставить плюсы и минусы в рейтинге успеваемости. Кстати, они уже могут поставить плюс. «Никаких неожиданностей по подписанному распределению полномочий нет. Общественное мнение уже фактически сформировало это распределение. Я вам должен сказать, что средства массовой информации, аналитики не ошиблись», – сказал премьер, предваряя свое сообщение о распределении обязанностей.
     Что же до профессиональной значимости вице-премьеров внутри кабинета министров, тут все очень даже непросто. Если говорить о приоритете правительства как органа исполнительной власти, то им в нашей стране, как бы кто ни хотел, остается макроэкономика (экономическое развитие, финансы, налоги, инвестиции и прочее). А ею насквозь занимается обычный, но самый загруженный обязанностями «вице» – Александр Жуков. Кстати, чтобы его комплект был полным, премьер передал ему одну из теперь уже бывших функций первого вице-премьера Дмитрия Медведева – «обеспечение единства экономического пространства и свободы экономической деятельности, развития конкуренции и антимонопольной политики».
     Г-на Медведева сделали «чистым» социальным заместителем (за исключением командования над природопользованием и СМИ). Хотя, может быть, наша полуживая журналистика и несчастная экология – нынче крест потяжелее «социалки». Правда, и здесь бы юрист со стажем, вероятно, как-нибудь уж сумел сохранить лицо. Но г-на Медведева «пригвоздили» в смысле президентских перспектив ответственностью за ЖКХ. Так что популярные разговоры о смене имиджа будущего президента (не политработник, не «силовик», а персона, занимающаяся тем, что близко каждому, – здоровьем, детьми, образованием, демографией и не в последнюю очередь мигрантами) могут разбиться о неподъемное жилищно-коммунальное хозяйство. И последние «вести с полей» только подтверждают трудности первого вице-премьера Медведева: дома без отопления в Электростали и т.д.
     Раньше негативный фон из-за проблем в армии был вокруг министра обороны Сергея Иванова. Теперь он от этого фона избавлен. Второй первый «вице» как раз получил в свое ведение вместо гибнущих призывников промышленность, космос, науку, инновации, связь. Ну и, безусловно, оборонно-промышленный комплекс, где дедовщины все-таки не бывает. В общем, главный промышленник страны со своим простым народным юмором отныне будет очень выгодно смотреться в правительстве: смесь купечества и высоких технологий.
     Выгодная позиция для политической раскрутки и у вице-премьера Сергея Нарышкина. Интеллигентный, прошедший экономическую школу в петербургской и президентской администрациях, он успешно играет роль министра-дипломата. И наделение его функциями внешнеэкономического управления выглядит чрезвычайно органично. Но обязанности г-на Нарышкина куда шире. Помимо того, что он возглавляет аппарат правительства (серьезный чиновничий ресурс), несет ответственность за административную реформу и государственную собственность, новый «вице» еще будет курировать таможенно-тарифную политику. Как говорят в Белом доме про полученный г-ном Нарышкиным набор полномочий, «скромненько и со вкусом, и ничего нельзя исключать». Включая серьезный политический рост.

Плоды просвещения

Мнение россиян о ближайшем окружении президента принципиально изменилось

     Перелом в общественном сознании обнаружили социологи «Левада-Центра». По их данным, еще в январе 2005 года большинство россиян считало, что президента окружают люди, которых больше всего волнуют сугубо личные материальные интересы, а не проблемы страны. При этом, по представлениям обычных людей, количество «серых и пассивных» и «способных и инициативных» чиновников в Кремле делилось практически поровну (38 и 39%). Однако уже в начале этого года, в ходе аналогичного опроса 1600 респондентов, из 46 регионов страны, обнаружилось: граждане передумали и теперь в большинстве случаев называют тех же самых людей «способными и инициативными», заботящимися скорее о судьбе России, чем о наполнении собственных закромов.
     Эксперты связывают произошедшую перемену в умах не только с реальными успехами власти, но и с тем, как и кто об этих успехах гражданам рассказывает.
     – Народ всегда жаждет лучшего, а сегодня он томится и очень хочет полюбить власть, но она обычно дает ему слишком мало возможностей для этого, – объясняет социолог «Левада-Центра» Александр Голов. – Но за последний год у большинства из тех, кто смотрит центральные каналы телевидения, появились если не причины, то хотя бы повод для добрых чувств не только к Путину.
     Социолог имеет в виду прежде всего информационную кампанию по освещению деятельности Дмитрия Медведева на ниве национальных проектов, подкрепленную практически еженедельными поездками первого вице-премьера по стране. Хотя другой первый вице – Сергей Иванов, который в свою бытность министром обороны регулярно давал «ответ супостату» на всевозможных конференциях и встречах по поводу расширения НАТО и американской внешней политики, тоже был воспринят массовым сознанием скорее как «свой, за державу радеющий». По двум этим фигурам россияне и сделали вывод о том, что вокруг Путина, оказывается, собрались вовсе не серенькие стяжатели. Хотя о других ключевых членах президентской команды, таких как Виктор Иванов, Игорь Сечин или Владислав Сурков, у подавляющего большинства населения страны вообще нет никакого представления. Просто «бояре», тем более неведомые широкой публике, на Руси по определению плохие.
     Тем временем публичная активность пусть и гипотетических до момента старта избирательной кампании кандидатов в президенты Иванова и Медведева воплощается в неуклонном росте их рейтингов. Если за Медведева, по данным «Левада-Центра», в декабре были готовы проголосовать 16% россиян, то сегодня – уже 19%. Рост аналогичного показателя у Иванова оказался еще более впечатляющим – двукратным (с 8% в декабре до 16% в феврале). Правда, ВЦИОМ на прошлой неделе зафиксировал более серьезный разрыв между первыми вице-премьерами (20% – за Медведева и 10% – за Иванова), но рейтинговый рывок экс-министра обороны оказался еще более впечатляющим: в конце января, до его повышения, за Иванова собирались отдать свои голоса всего 4% избирателей.
     В «Левада-Центре» утверждают, что если бы выборы президента состоялись в ближайшее воскресенье, то на них одержал бы победу социальный зампред правительства, а не промышленный. Правда, в теоретическом втором туре Медведев опережает Иванова всего на 3% (30 против 27%), что как раз и укладывается в рамки статистической погрешности данного опроса. Да и времени, остающегося до 2 марта 2008 года, более чем достаточно, чтобы внедрить в массовое сознание положительные образы еще как минимум нескольких кандидатов. Единственное требование – чтобы они дело делали, потому что одним только голым пиаром страну не возьмешь.

С президентом: новый раунд игры «в преемника» при поддержке певцов и композиторов

     В минувший четверг в Кремле Владимир Путин вручал госнаграды. Не то от сильного волнения, не то от столь же сильного подобострастия граждане, регалии которых указывают на принадлежность к думающей части населения, лепят порой такое, что ушам своим верить не хочется.
     Моя попытка сосчитать количество «глубокоуважаемых Владимиров Владимировичей!» потерпела крах в тот самый момент, когда один из награждаемых со всей ответственностью заявил: «Библиотекари страны всегда верой и правдой будут служить России!» А когда следующий номинант закончил свое выступление словами «Композиторы России сочиняли, сочиняют и будут сочинять музыку во славу Родины!», я подумала, что зал в едином порыве прямо сейчас встанет и запоет Гимн Советского Союза. В душе я уже благодарила скромного кондитера Псковского хлебокомбината, которая не пообещала печь пироги во славу великого государства. Надеюсь, она понимала, что истеричная любовь к родине (а на самом деле к власти), выказываемая в момент принятия из ее рук награды, гораздо хуже, нежели ее полное отсутствие.
     Под занавес церемонии глава государства признался, что готов с награжденными не только в разведку ходить, но и даже в Антарктиду ехать. Весьма сомнительная перспектива была встречена бурными аплодисментами.
     Покинув место, которое Лев Лещенко в творческом порыве назвал «священным», мне не оставалось ничего, кроме как тщательно протереть глаза и похлопать себя по щекам. Если наши композиторы и певцы готовы последовать за президентом хоть на край света, есть вероятность, что они ничтоже сумняшеся примут и любое иное предложение.
     На минувшей неделе Путин вывел в свет фигурантов ныне популярной в элите забавы – «игра в преемника». Человек, почти четверть века проработавший «где надо», в строительной каске на голове старательно выполнял на трубном заводе почетную миссию куратора отечественной промышленности. Тем временем юрист из Санкт-Петербурга продолжал, согласно верховной воле, инспектировать роддома и угольные котельные. На скамейке запасных «кандидатов» в качестве нового главы Минобороны засветился бывший директор мебельного магазина. И даже сходил с президентом «в концерт», посвященный Дню защитника Отечества. Ничего, что его пока не всегда узнают в коридорах оборонного ведомства. Это не имеет значения. Да и вообще, важны ли имена, фамилии и биографии участников забавы, если по правилам все равно победит тот, кого выберет верховный арбитр?
     «Спорт – это борьба», – объяснил Путин на Красной Поляне околевшим от холода журналистам. Борьба внутри власти – это тоже спорт, давно превзошедший по популярности горные лыжи. И если в последнем случае президент является законодателем мод, то в организованном им супертурнире за место в Кремле ему очень нравится роль арбитра. Но вот беда: судейство – процесс субъективный. Даже самые квалифицированные судьи подчас делают роковые ошибки, назначая пенальти не в те ворота и удаляя с поля не тех игроков.
     Выведя соревновательный процесс в элите на новую ступень, президент так и не создал систему страхования страны от собственных ошибок и от ошибок своего преемника. Процесс выбора последнего все больше напоминает не то «рулетку», не то лотерею, в которой на кон поставлена судьба немаленького государства. А интеллигенция, добровольно лишив себя статуса независимых судей, предпочла унизительную роль второго плана в группе поддержки верховного арбитра.
     «Дорогой Владимир Владимирович! Спасибо, что вы дали нам возможность гордиться, любить и уважать нашего президента!» – искренне призналась артистка Театра сатиры. Что ж, дружно кричать «Виват!» и получать гранты, возможно, проще, чем пытаться остановить руку, когда та собирается жать не на ту кнопку. Но только не говорите мне, что других композиторов, библиотекарей и артистов «у него для нас нет».

Обязанности без сенсаций

Кто будет замещать премьер-министра во время его отсутствия, пока неясно

     В завтрашнем номере «Российской газеты» будет официально опубликовано распоряжение премьер-министра Михаила Фрадкова «О распределении обязанностей между заместителями премьер-министра».
     Комментируя это решение, глава правительства заметил, что в нем «никаких неожиданностей нет – формируются несколько блоков по приоритетным направлениям. Общественное мнение уже фактически сформировало это распределение. И я вам должен сказать, что СМИ, аналитики не ошиблись».

Первый вице-премьер Медведев
     Дмитрию Анатольевичу, как и ожидалось, достался «блок социальных и стоящих рядом вопросов». В случае успеха национальных проектов в сфере образования и здравоохранения, в социальных вопросах и демографической политике народное признание, а следовательно, и голоса на выборах Дмитрию Медведеву практически обеспечены. А для достижения успешного результата в работе у него есть главное – деньги под нацпроекты. Хуже с другим: в сферу его деятельности попала самая непопулярная жилищно-коммунальная реформа. Ни одному правительству в нашей стране еще не удавалось довести ее до конца. Но это как раз то, что может уравновесить успех нацпроектов с относительным неуспехом реформы ЖКХ.

Первый вице-премьер Иванов
     Сергей Борисович «будет курировать все то, что мы называем реальной экономикой, включая военно-промышленный комплекс, на который делается серьезная ставка в диверсификации экономики, придании ей инновационного характера», – пояснил Фрадков. Также Сергей Иванов будет отвечать за «связь, обеспечение по сути национальной обороны, правоохранительную деятельность, ведать атомной, космической сферами, всем, что связано с высокими технологиями».
     То есть первому вице-премьеру Иванову помимо реальной экономики досталось чуть-чуть из сферы ведения президента. Ведь правоохранительные органы до сих пор находились в прямом подчинении главе государства. Но, с другой стороны, реальная экономика – та сфера, где увидеть и оценить результаты смогут немногие, уж точно не потенциальный электорат.
     То есть чаши весов – в виде двух первых вице-премьеров – оказались практически на одной высоте. У Медведева при этом есть свой шанс вырваться вперед, к примеру, в случае неожиданного и действительно весомого шага, который кардинально изменит ситуацию в ЖКХ (возможно, при помощи «Газпрома», играющего в этом деле непоследнюю партию). Равно как у Иванова – свой шанс, если он будет демонстрировать всему миру реальную диверсификацию экономики и растущую вследствие этого мощь российской промышленности, а также новые образцы суперсовременного и сверхточного оружия.

Вице-премьер Жуков
     Александр Дмитриевич, очевидно, будет решать макроэкономические вопросы, пока два первых будут соревноваться на электоральном поле. С одной стороны, неплохо, ведь с макроэкономикой до выборов 2008 года вряд ли случится что-либо страшное – нестабильности в стране в предвыборный период власть не допустит. Опять же, вряд ли кто другой, кроме Жукова, сможет так хорошо выполнить поставленную перед правительством задачу – провести бюджет 2008 года в ранние сроки, чтобы оградить его от лоббистов-депутатов. Это еще один плюс Александра Жукова в сфере его ответственности.
     Но, с другой стороны, ему «достались» инвестиционная политика и деятельность естественных монополистов, где все решения заранее обречены: соблюдение интересов монополистов по повышению тарифов приводит к непопулярности в народе, соблюдение же интересов россиян может означать противодействие государственным интересам.
     Кроме того, Жукову предписано заниматься координацией статистики, страхования и налоговых вопросов, где не обходится без постоянных споров.
     Судя по всему, только физическая культура и спорт станут для него небольшой отдушиной в напряженной и далеко не всегда благодарной работе.

Вице-премьер Нарышкин
     Сергей Евгеньевич, как и предполагалось, будет координировать внешнеэкономическую деятельность, таможенно-тарифное регулирование, управление федеральной собственностью, проведение административной реформы, развитие культуры и туризма.
     Совсем непубличный глава аппарата правительства Сергей Нарышкин, как известно, сменил кабинет в Кремле на пост в Белом доме сразу после прихода на Краснопресненскую набережную Михаила Фрадкова. За прошедшее время он даже не пытался набирать политический вес, отводя самому себе техническую роль. Со временем, позабыв о его кремлевском прошлом, Нарышкина стали считать человеком Фрадкова. Во всяком случае, его назначение на пост вице-премьера аналитики рассматривали как согласие Путина на просьбу Фрадкова.
     Но, скорее всего, Фрадков, рекомендуя Нарышкина на пост вице-премьера, преследовал и другую цель: уравновесить министра экономического развития и торговли Германа Грефа, который занимается слишком многим, в том числе внешнеэкономической деятельностью. А именно тем, как она ведется, Фрадков в последнее время был часто недоволен.
     Кроме того, премьер, возможно, надеялся провести на пост главы аппарата в полной мере своего человека. Но Сергей Нарышкин не покинул эту должность, совместив ее с вице-премьерской. В такой конфигурации его позиции значительно усилились – весь документооборот Белого дома будет по-прежнему проходить через него.
     И, наконец, именно Сергея Нарышкина аналитики зачислили в список «преемников» как человека из кадрового резерва Путина.

Настроенный кабинет Фрадкова
     Почти три года кабинет министров проработал в составе и со структурой, которая была предложена Михаилу Ефимовичу, когда он занял пост премьера. Но уже спустя полтора года стало ясно, что при структуре в виде пирамиды работать очень трудно. Поэтому вскоре правительство подверглось реформе: сначала переподчиняли агентства, службы, затем создавали новые комиссии. Было очевидно – новая «настройка» кабинета не заставит себя ждать. Умеренный во взглядах премьер-министр, который все время пытался, как администратор, наладить работу кабинета, тщательно выстраивая навязанную ему пирамиду, видимо, тоже потерял терпение. Он с грустью посматривал на тех, с кем ему приходится выполнять президентские поручения и удваивать ВВП, и все чаще оговаривался: неплохо бы воссоздать министерство торговли или реформировать таможню.
     В результате таможню премьер взял под свое крыло, а министерство торговли хоть еще и не создано, но предпосылки к тому появились – в кабинете теперь есть вице-премьер, в обязанности которого входит кураторство внешнеэкономических вопросов. По сути, правительство возвращается к той схеме, которая существовала до административной реформы. Хотя, как утверждают, Владимиру Путину всегда нравилась конструкция с одним техническим вице-премьером.
     Тем не менее в прежнем кабинете было пять заместителей премьера и 25 министров. При такой схеме говорить о политической ответственности министров не приходилось. Более того, та структура практически полностью блокировала возможность проведения какой-либо целенаправленной политики. Вице-премьеры имели полномочия, но не имели рычагов. У министров были рычаги, но не было полномочий. Получалось, что существует несколько правительств, действующих параллельно и совершенно самостоятельно: премьер и его секретариат, министры, аппарат правительства с аналогичными департаментами, вице-премьеры с собственными аппаратами.
     Эту неэффективную структуру заменили на пирамиду, которая сумела простоять лишь три года. Теперь в кабинете премьер и его секретариат, два первых и два просто вице-премьера со своими аппаратами и министры. Даже курировать энергетический комплекс в правительстве будут как минимум три вице-премьера: атомная энергетика попала в сферу ответственности Сергея Иванова, вопросы природопользования станет курировать Дмитрий Медведев, а вопросы тарифного регулирования, энергетики и антимонопольного законодательства – Александр Жуков.

Без комиссии никто не остался
     А правительственную комиссию по вопросам топливно-энергетического комплекса по-прежнему будет возглавлять лично премьер-министр Михаил Фрадков. У него же останется Совет по конкурентоспособности и предпринимательству, Консультативный совет по иностранным инвестициям, комиссия по взаимодействию центра и регионов. Никому из своих заместителей Фрадков не передал и комиссию по бюджетным проектировкам. В сфере его ведения останутся государственная пограничная и комиссия по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока, Республики Бурятия, Иркутской и Читинской областей.
     Дмитрий Медведев по-прежнему будет возглавлять президиум Совета по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике, комиссию по противодействию нарушениям в сфере интеллектуальной собственности, комиссию по развитию телерадиовещания, координировать вопросы организации и проведения комплексной проверки сохранности культурных ценностей, находящихся в фондах музеев, комиссию по вопросам религиозных объединений.
     Сергею Иванову отойдут комиссия по вопросам развития промышленности, технологий и транспорта, комиссия по экспортному контролю и оставшаяся в наследство Военно-промышленная комиссия, а также Морская коллегия.
     У Александра Жукова останутся те комиссии, которые он возглавлял до изменения структуры. Это комиссия по законопроектной деятельности, трехсторонняя комиссия по регулированию социально-трудовых отношений, по повышению результативности бюджетных расходов, по обеспечению безопасности дорожного движения, по организации перемещения архивных фондов и имущества Российского государственного исторического архива, а также комиссия по вопросам Всемирной торговой организации и взаимодействия с Организацией экономического сотрудничества и развития.
     Сергей Нарышкин помимо комиссии по административной реформе возглавит комиссию по экономической интеграции, международной гуманитарной и технической помощи, комиссию по подготовке управленческих кадров для организаций народного хозяйства.
     Одним словом, каждому из заместителей Фрадкова досталось по одному из приоритетов, которые поставлены перед правительством в предвыборный год: социальные вопросы, диверсификация экономики, макроэкономическая стабильность и внешнеэкономическая деятельность.

Кто первый из первых
     Вопрос о том, кто будет замещать премьер-министра во время его отсутствия, в документе не определен. Тем не менее, как пояснил вице-премьер, руководитель аппарата Сергей Нарышкин, заседания правительства в отсутствие главы кабинета будут проводить либо первый вице-премьер Сергей Иванов, либо первый вице-премьер Дмитрий Медведев.
     Тем не менее два первых вице-премьера явно пересекаться не будут. Связка будет такова: первый вице-премьер Медведев – вице-премьер Жуков и первый вице-премьер Иванов – вице-премьер Сергей Нарышкин. На период временного отсутствия вопросы, закрепленные за Медведевым, придется рассматривать Жукову и наоборот, вопросы, закрепленные за Ивановым, будет рассматривать Нарышкин и наоборот.

Раздел сфер влияния

Вице-премьеры получили новые полномочия

     На прошлой неделе премьер-министр Михаил Фрадков распределил обязанности между четырьмя своими заместителями. Сергею Иванову достались ВПК и транспорт, за Дмитрием Медведевым остались нацпроекты, Сергею Нарышкину отошла внешнеэкономическая деятельность, а Александру Жукову – законотворческая. Мнения экспертов по поводу перераспределения обязанностей разделились. Одни считают, что в результате усилились позиции Иванова, другие указывают на Нарышкина, неофициально получившего полномочия первого среди равных.
     Сергей Нарышкин, отвечая на вопросы журналистов по поводу произошедших в Белом доме перестановок, подчеркнул, что «в соответствии с принятой управленческой моделью, вице-премьеры не будут курировать конкретные министерства или группы министерств, а займутся координацией их работы». «В целом этот документ упорядочивает работу кабинета министров и ответственность заместителей председателя правительства за соответствующие сектора», – пояснил он РБК daily.
     Новоиспеченный первый вице-премьер Сергей Иванов будет курировать промышленность, ВПК, связь, транспорт, реформируемую атомную отрасль, вопросы технического регулирования. Его соперник по необъявленной гонке на пост президента – первый вице-премьер Дмитрий Медведев – продолжит реализацию национальных проектов, кроме того, ему поручено реформировать ЖКХ и топливно-энергетический комплекс (с учетом масштабных задач газификации страны). Как сказал источник РБК daily в правительстве, «Медведев будет отвечать за качество жизни». В то же время руководство работой одной из ключевых правительственных комиссий – по ТЭКу – премьер Михаил Фрадков сохранил за собой.
     В компетенции Сергея Нарышкина будет внешнеэкономическая деятельность с акцентом на расширение связей в границах СНГ. Также за ним останется административная реформа. Плюс к этому он займется вопросами управления госимуществом. Для вице-премьера Александра Жукова ничего не изменилось. Как и прежде, он будет курировать законодательные инициативы правительства, бюджетную политику, макроэкономику.
     Если рассматривать перераспределение вице-премьерских полномочий с точки зрения предстоящей в 2008 году президентской избирательной кампании и темы преемничества, то, по мнению независимого политолога Дмитрия Орешкина, больше других пока что выиграл Сергей Иванов. Он получил мощный электоральный ресурс в виде «послушных избирателей из числа военных, работников промышленных отраслей и ВПК». Медведеву же достались «расстрельные» сферы, такие как здравоохранение, социалка. «Взять тот же нацпроект «Доступное жилье» – как ни старайся, но строительную отрасль за оставшееся до выборов время не раскрутить», – говорит г-н Орешкин.
     Другой политолог на условиях анонимности пояснил, что произошедшие в правительстве перестановки указывают на главенствующую роль Сергея Нарышкина. Во-первых, «заклятые друзья» Медведев и Иванов, по мнению эксперта, получили изначально провальные направления для кураторства, на которых невозможно заработать приличный рейтинг и, соответственно, претендовать на место преемника действующего президента. Во-вторых, Нарышкину, судя по всему, отведена роль держателя баланса, согласователя интересов между названными преемниками и стоящими за ними властными группировками. Такую роль при президенте Ельцине выполнял одно время Сергей Степашин, а потом Владимир Путин, который в итоге и стал президентом. «Не пройдет и недели, как мы увидим первые шаги Сергея Нарышкина, по которым можно будет сделать однозначные выводы об уготованной ему роли», – утверждает эксперт.

Канцелярия морального лидера

Госсовет может стать своеобразным «советом старейшин», избирающим либо по-иному легитимизирующим новый в России пост лидера нации

     Что в Российской империи, что в Советском Союзе, что в новой России правитель либо умирал на троне, либо необратимо уходил из политики (Хрущев, Ельцин). Принципиально единоначальное правление (царь, генсек, президент) никогда не предполагало неформального разделения личной власти на официальную и теневую: фавориты любого уровня влияния – все же другая институция. В постоянном политическом ребусе – Путин уходит, Путин остается – все чаще звучит тема некоторого неформального лидера, ушедшего с официального поста, но сохраняющего свое влияние. Дело это в России новое и совсем не бесспорное, не говоря уже о том, что полностью труднореализумое, потому что у формального нового главы помимо амбиций есть и свое окружение, которое вряд ли захочет отдавать открывшиеся возможности, какими бы ни были договоренности при передаче власти.
     Поэтому весьма полезным было бы «освящение» института морального лидерства государственным органом и наделение «духовного вождя» официальным статусом.
     Президент России подписал указ, изменяющий Положение о Государственном совете Российской Федерации. Теперь в нем кроме действующих губернаторов могут заседать и бывшие. А самое главное положение указа гласит, что в этот орган могут входить «лица, имеющие опыт публичной (государственной и общественной) деятельности». Т.е. не только бывшие губернаторы, но и бывшие президенты тоже. Кроме того, в составе Госсовета образуется консультативная комиссия. Она будет давать советы Госсовету и тоже может состоять из лиц, имеющих опыт публичной государственной деятельности. Состав комиссии будет подбирать сам президент, а ее члены могут работать не только на общественных началах, но и на платной основе.
     Проблема трудоустройства молодого и здорового президента Владимира Путина, второй конституционный срок которого заканчивается, а легальный третий возможен только после хотя бы одного, пусть и усеченного, срока правления какого-то другого президента, становится одной из ключевых в реальной российской политике. Место главы «Газпрома», несомненно, очень денежное, но не слишком подходящее для роли фактического хозяина страны при зиц-президенте. Все-таки неудобно как-то: моральный лидер нации во главе коммерческой компании. Пост премьер-министра вроде бы хорош для реального контроля над страной (особенно если правительству вернут фактически утраченным им за время правления самого Путина полномочия), но ведь республика у нас президентская. И нивелирование роли президента в стране при сильном премьере невыгодно самому Путину и его группе поддержки, если ВВП собирается потом возвращаться в президентское кресло. А быть просто моральным лидером нации в России не принято, да и не получится: вся официальная политическая, политтехнологическая и медийная система заточена под создание имиджа одного лидера страны и этим лидером является действующий президент. Да и народ привык к одному царю на троне. В такой ситуации и появляется необходимость создания института морального лидера – государственного, а не частного («простой народ» частным институтам не доверяет) органа, полномочия и статус которого позволяли бы его руководителю играть подобающую роль в управлении страной.
     Для этой цели Госсовет вполне подходит. Во-первых, этого органа нет в Конституции, и, следовательно, любые системные изменения в его работе можно проводить даже не законами, а указами главы государства. Во-вторых, никаких функций оперативного управления страной он не имеет, а значит, всегда можно придать ему шарм органа «над политической схваткой», интеллектуального центра, где вырабатываются стратегические идеи для России. Хотя до сих пор история Госсовета была не слишком впечатляющей – в России в принципе влиятельность госинститута сильно зависит от возглавляющей его персоны. Совершенно очевидно, например, что при Сергее Иванове Совет безопасности был куда влиятельнее, чем при Игоре Иванове.
     Таким образом, не имея прямых полномочий по управлению страной, Госсовет по самой своей структуре легко может стать политическим штабом управления страной. Как раз той самой канцелярией морального лидера.
     Опять же с поста председателя Госсовета Путину вполне реально возвратиться в президентское кресло. Поработал президентом, потом давал советы преемнику, а потом, когда Конституция позволила, вернулся к хорошо знакомой работе. Опять же есть и мировые аналоги: в том же Иране избираемый духовный лидер нации – ныне аятолла Али Хаменеи – превосходящий по влиянию на жизнь страны действующих президентов, возглавляет совет аятолл. И находится в этом качестве пожизненно. Правда, в президенты не баллотируется – для него это было бы понижением.
     В России на пути создания канцелярии морального лидера нации для Путина может возникнуть только одно существенное препятствие – сопротивление той части политической элиты, которая хотела бы рулить страной без участия уходящего по Конституции президента. Тем более что в отличие от теневых царей дворцовых переворотов в российской истории хватало. И тех правителей, кто не был пожизненным, не пускала в политику как раз новая власть.

После Путина

Тот, кого Путин выберет, наверняка станет следующим президентом России

     Сергей Иванов опоздал на праздничное представление армейского ансамбля песни и пляски. Он сидел в отведенном для него кресле между мальчиком с копной волос и девочкой с пушистой розовой ленточкой на голове. Он смотрел, притопывая в такт ногой, как солдат Иван танцевал вместе с другими сказочными персонажами, спасая от старой ведьмы Бабы-Яги новогодние детские подарки. В конце, конечно же, появился русский Санта-Клаус – Дед Мороз с подарками для аудитории, состоявшей из детей российских военных. Солдат-актер низким и громким голосом представил 'очень большой подарок', 'нашего замечательного гостя' – Иванова, бывшего тогда министром обороны (но вскоре ставшего первым заместителем премьер-министра) – человека, который вполне может стать следующим президентом России.
     'Дорогие друзья', – начал свою речь Иванов. Его голос в сравнении с актерским звучал довольно резко. Выражение лица министра было напряженным, губы такие же тонкие, как и пробор слева. Бледный, элегантный, одетый в темный костюм без галстука, он был очень похож на секретного агента. Таковым он в свое время и являлся – сначала в Финляндии, а потом в Кении (возможно также, в Швеции и Англии). Во времена распада Советского Союза этот человек работал в КГБ. А история показывает, что россиянам нравятся бывшие офицеры-разведчики на посту руководителя.
     'Мне очень приятно сегодня вместе с вами быть на этом празднике, потому что все взрослые, даже министр обороны, когда-то были детьми, – довольно неуклюже продолжил он, – и я хорошо помню этот праздник: запах хвои, елку, запах мандаринов (известно, что они созревают во время зимы в России). Помню елочные игрушки, которые я нетерпеливо доставал из коробки и которыми вместе со взрослыми украшал новогоднюю елку. Я этого никогда не забуду'. Он по природе не политик, по крайней мере, не политик, привыкший изображать из себя простого парня и наловчившийся произносить гладкие речи во время предвыборной кампании. Он вырос в Советском Союзе, где все это было не нужно.
     Но теперь может понадобиться. 54-летний Иванов является ведущим претендентом на президентский пост и на замену Владимира Путина – сурового и спокойного президента, который в соответствии с незрелой пока конституцией страны должен уйти с должности после двух президентских сроков в начале 2008 года. Таким образом, Иванов может стать всего третьим президентом России, избранным в ходе всеобщих выборов. По крайней мере, предполагается, что он претендент – точно так же, как предполагается, что будут выборы, назначенные на 2 марта 2008 года.
     Иванов никогда не выражал желания быть президентом – ни публично, ни, как говорят знающие люди, в частном порядке. Не высказывал его и Дмитрий Медведев – еще один первый заместитель премьер-министра и еще один, как полагают, ведущий кандидат. Не говорили об этом ни энергичный губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, ни еще один бывший агент КГБ, ныне возглавляющий государственную компанию 'Российские железные дороги', Владимир Якунин, ни бывший губернатор, а ныне глава президентской администрации Сергей Собянин, ни представитель президента на неспокойном Кавказе Дмитрий Козак, ни спикер нижней палаты парламента Борис Грызлов, ни председатель верхней палаты Сергей Миронов, ни служивший вместе с Путиным разведчиком в Восточной Германии Сергей Чемезов, ныне возглавляющий государственную монополию по экспорту вооружений.
     Всех этих людей называли возможными преемниками Путина – и не потому, что они о чем-то заявляли, либо как-то по-особому себя проявили – нет. Их называли, потому что они близки к Путину. Все они, за исключением Собянина, старые друзья и союзники из его родного Ленинграда, ныне Санкт-Петербурга. Никто точно не знает, кто может стать кандидатом, потому что решать это будет сам Путин, а он пока о своем окончательном выборе ничего не сказал. Ясно одно: тот, кого он выберет, наверняка станет следующим президентом России.

     Проблема Путина, которую он сам создал, заключается в том, что во главе страны невозможно представить никого, кроме него самого. Неподдельная популярность Путина, которую подпитывает созданная вокруг царственная атмосфера, свела к нулю все шансы появления альтернативного общенационального лидера – даже отобранного им самим. Существует причина, по которой предстоящее голосование чаще называют не 'выборы-2008', а 'проблема-2008'.
     Постсоветская Россия – все еще молодая страна, которая привержена очень старой традиции наследственной, а в более позднее время и ненаследственной передачи власти. В новой России единственный раз были истинно соревновательные выборы (да и это спорно), когда результат не был известен заранее. Случилось это в 1996 году, когда первый президент страны Борис Ельцин одержал победу над лидером коммунистов Геннадием Зюгановым в результате довольно сомнительной избирательной кампании и выборов, которые, тем не менее, получили одобрение демократического Запада. Больной Ельцин просто назначил своим преемником Путина, выдернув сначала неизвестную и непроверенную фигуру из спецслужб, чтобы в августе 1999 года сделать его своим премьер-министром, а четыре месяца спустя – исполняющим обязанности президента.

     Путина в жизни никогда и никем не избирали. Однако, когда в марте 2000 года он подошел к своим первым выборам в качестве действующего президента (хотя и и.о.), то у него в руках были все необходимые атрибуты власти, включая контроль над большей частью телевидения, что имело решающее значение. Он успешно обошел Зюганова в первом туре, набрав 52 процента голосов (хотя Moscow Times сообщала, что эти цифры могли быть преувеличены в результате подтасовок в некоторых регионах).
     В 2004 году он противостоял уже существенно сократившемуся списку кандидатов, представлявших партии второго порядка. Да и те либо выражали поддержку переизбранию Путина, либо погрузились в небытие, не имея доступа к телевидению и сталкиваясь с тактикой преследования со стороны государства, которая проявлялась, например, в проведении пожарных инспекций как раз во время предвыборных встреч. Эта кампания стала для них разгромом, хотя она больше походила на фарс, проходя с явным перекосом в пользу Путина, который официально набрал 71 процент голосов.

     Несомненно, Путин преобразил страну, укрепив ее после опасного для России периода разброда и шатаний 90-х годов, когда процветали хаос, преступность и коррупция. Но, добившись этого, он создал авторитарную систему, которая лишь номинально является демократической (проявляется демократия лишь в том, что в России, как и в Советском Союзе, все еще проводятся выборы). Он обуздал избираемых губернаторов регионов и их представителей в Москве. Он либо изгнал из страны, либо посадил в тюрьму ведущих бизнесменов, считавшихся его политическими конкурентами. Он установил государственный контроль над всеми общенациональными телевизионными каналами. Он настолько успешно навязал волю Кремля законодательным органам власти, что сейчас там заправляют политические партии, не имеющие реального политического лица, за исключением роли путинских вассалов. Его обвиняют то в создании 'Советского Союза-лайт', то новой имперской России, которой он правит в качестве царя 21-го века, будучи объединяющей фигурой с абсолютной властью, стоящей над политикой и над критикой. Его сторонники оспаривают подобные утверждения, однако не вызывает сомнений то, что Путин сосредоточил практически всю политическую и большую часть экономической власти в собственных руках либо в руках небольшого костяка своих помощников, которым он доверил руководить и распоряжаться природными ресурсами страны и ее стратегическими предприятиями.
     Кремль Инкорпорейтед – вот то название, которое дали созданной Путиным гибридной системе – капитализму с авторитарным лицом. Поиск замены президенту стал меньше походить на политическую кампанию, а больше – на внутрикорпоративную борьбу за избрание нового генерального директора. Как и в большинстве корпораций, процесс этот скрыт от глаз общественности, а результат акционерам представляют как свершившийся факт. Как и большинство глав компаний, Путин подвержен слабости избрать кого-то, похожего на себя самого. 'Я не думаю, что будут радикальные изменения' – так сказал Иванов в декабре.

     Выставить свою кандидатуру – это практически равносильно объявлению собственной оппозиции Кремлю, плавной передачи власти и самому Путину. Даже парламентская оппозиция с опаской относится к таким поступкам. Пока что в этом псевдо-предвыборном сезоне на подобный шаг решились лишь два человека: бывший премьер-министр Михаил Касьянов и, что вообще невероятно, молодой и энергичный мэр небольшого портового города Архангельска, что на Белом море, Александр Донской.
     Оба тут же подверглись атакам прокуратуры, хотя средства массовой информации и без того наговорили о них очень много, но отнюдь не тех слов, которые они произносят в адрес Путина, Иванова или Медведева. Касьянова обвинили в нечестной приватизации роскошной дачи на берегу Москвы-реки, а Донского – в использовании фальшивого диплома во время выборов на пост мэра два года назад.
     В тот ноябрьский день, когда я впервые встречался с Донским в Москве, будучи заинтригованным дерзостью решения мэра баллотироваться в президенты всей России, следователи провели обыск в его кабинете в Архангельске. Пока мы беседовали, его жена Марина и помощник отвечали на постоянные телефонные звонки из дома и рассказывали о происходящем там. 'Я понимаю всю ответственность, – сказал мне магнат, владелец сети супермаркетов Донской, – я понимаю, что могут быть трудности, в том числе, угрозы физической расправы. Это уже происходит'.
     Через месяц он вновь приехал в Москву и созвал пресс-конференцию, на которой присутствовало лишь небольшое количество журналистов. На ней Донской осудил усиливающуюся против него кампанию. Он отрицал факт подделки диплома и, среди прочего, рассказал о своем интересе к 'цыганскому гипнозу'. Марина Донская, терпение которой от нараставшего давления лопнуло, прервала его выступление. 'Он не 'голубой', – крикнула она, имея в виду клеветнические обвинения, появившиеся в архангельской прессе, – я беременна от него'.
     К февралю прокуратура открыла против него три дела. Донской, которому всего 36 лет и который неизвестен за пределами Архангельска, что, наверное, для него даже лучше, не имел бы никаких шансов в реальной предвыборной кампании на пост президента в такой огромной, сложной и неспокойной стране, как Россия. Но дело не в этом. Дело в том, что путинская Россия не осмеливается проводить открытое соревнование за самый высокий пост в стране – такое соревнование, в котором даже кандидат с близкими к нулю шансами, каковым является Донской, мог бы, по крайней мере, создать прецедент. Именно это, больше всего остального, сделанного Путиным, представляет самую большую угрозу демократии.
     'Все мы верили в новую, демократическую Россию', – сказал мне другой неожиданно появившийся кандидат Касьянов. Он работал премьер-министром у Путина с 2000 по 2004 год, демонстрируя преемственность, оставшуюся от президента Ельцина. Накануне своего переизбрания Путин уволил Касьянова, бросив его на произвол судьбы в политической неизвестности отражать выпады прокуратуры, что пока тот делает успешно. Из своего офиса на юге Москвы Касьянов сегодня руководит консультационной фирмой, которая в основном занимается его кампанией. Возле огромного окна в его кабинете стоит большой телескоп, направленный в сторону Кремля.
     'Нет никакой возможности для проведения свободных и честных выборов, – говорит он, и тон его голоса пробуждает воспоминания о тех демократах и либералах, которые в 90-е годы занимали влиятельные посты в Кремле, но сейчас просто растерялись, – сегодня речь идет о выживании демократического государства'.

     В прошлом году Путин говорил, что думал о своей замене с самого момента избрания президентом в 2000 году. Однако операция 'Преемник', как ее здесь называют, по-настоящему началась в ноябре 2005 года, когда Кремль объявил, что Путин повысил в должности двух своих ближайших помощников, лояльных ему людей, которых он привез с собой в Москву в начале своего восхождения к власти в 90-е годы: Дмитрия Медведева и Сергея Иванова.
     Медведев ранее был руководителем его администрации и председателем совета директоров государственной энергетической компании «Газпром». Впрочем, вторую должность он занимает и сегодня. Он стал первым заместителем премьер-министра. Это был новый пост, созданный при премьер-министре Михаиле Фрадкове – широколицем чиновнике, который за три года пребывания у власти так и не сумел набрать политического веса. Товарищ Путина Иванов, в советском КГБ занимавший более высокий пост, чем сам Путин, стал заместителем премьер-министра, что на ранг ниже Медведева. Ранее он возглавлял Совет Безопасности страны и, что важно, был первым гражданским министром обороны за всю российскую (и советскую) историю. Как и Путин, он никогда не избирался на посты.
     Хотя об этом никогда не говорили, важность таких назначений была ясна: обоих готовили к более высокой должности. Когда я спросил об операции 'Преемник' бывшего офицера КГБ, депутата нижней палаты российского парламента и одного из самых богатых в мире людей Александра Лебедева, он посоветовал мне смотреть телевизор. Его совет напомнил мне о том, как старые советологи времен 'холодной войны' анализировали в своих репортажах расположение советских лидеров на трибуне ленинского мавзолея, что на Красной площади. Лебедев мог сказать лишь то, что Путин пока не принял решение. 'Вы можете взять в руки секундомер, – сказал он мне во время нашей ноябрьской встречи, – если одному посвящают семь минут экранного времени, то и другой получит ровно семь минут'.

     В сегодняшних новостях не так много пропаганды, как в советские времена, но они не являются больше форумом общенациональных дискуссий и дебатов, касающихся политики и лично Путина. Его не критикуют никогда. С таким же почтением относятся и к обоим его назначенным помощникам. Иванов и Медведев сегодня мелькают на экранах почти так же часто, как и сам Путин; и уж определенно чаще, нежели их номинальный начальник премьер-министр Фрадков. Они председательствуют на заседаниях министров, выступают с заявлениями, разъясняют рядовым россиянам те обязанности, выполнять которые поручил им президент. Любая критика, в том числе, вопросы об освобождении от судебной ответственности сына Иванова, Александра, который на своей машине сбил пешехода, позднее скончавшегося, – не появляется на экранах никогда.
     Сообщается обо всех событиях, связанных с Ивановым и Медведевым. Появление Иванова на праздничном армейском концерте для детей было совершенно незначительным событием, и тем не менее, об этом говорили в вечерних новостях по всем трем государственным телеканалам. Один из трех каналов, 'Россия', даже повторил этот репортаж более подробно в самое популярное среди зрителей вечернее время. Двое детей попросили его направить армейский ансамбль с концертом в южный российский город Владикавказ, являющийся районом сосредоточения войск, ведущих войну в Чечне. Конечно, Иванов пообещал это сделать – поскольку стоявшие за ним на сцене артисты согласились. (Хотя это представление уже стояло в графике гастролей.) Вскоре после Нового года ансамбль выступил во Владикавказе, его показали по телевидению, не забыв упомянуть имя того человека, благодаря которому это выступление стало возможным.
     Похоже, что сам Иванов гораздо более прагматичен и менее склонен к националистическим заявлениям, чем можно подумать, слушая его публичные выступления. Во время обеда с иностранными журналистами в конце декабря он продемонстрировал вполне аргументированные взгляды на геополитику и свое собственное видение целей модернизации российской армии. Иванов поднимался по служебной лестнице КГБ и его организаций-преемниц, в том числе, Службы внешней разведки и Федеральной службы безопасности. И тем не менее, после встречи с Путиным в 1977 году, когда оба проходили подготовку, чтобы стать офицерами КГБ ('Я не хочу вдаваться в детали', – заявил он по этому поводу), своим видным положением в государственной системе он обязан приходу Путина к власти.
     Он отказывается говорить о собственном будущем. 'Я не думаю об этом, – заявил он, – хотите верьте, хотите нет, но это так'. 'Президентская кампания пока не началась, – добавил он, перекрестившись, как это делают православные христиане, – и я надеюсь, что она еще не скоро начнется'.
     В такую застенчивость было трудно поверить, когда несколько недель спустя я видел Иванова во время его визита на артиллерийскую учебную базу и на испытательную площадку 'МиГов' в Коломне, расположенной к юго-востоку от Москвы. Он расхваливал свой собственный план по созданию общественных советов из родителей военнослужащих, которые призваны бороться со злоупотреблениями и коррупцией в армии, а также свои переговоры по поводу продажи новейших 'МиГов' в Индию. Все это как будто бы повседневные обязанности Иванова на его нынешнем посту. А его поездка в маленький городок Судогду на детский чемпионат по хоккею, спонсором которого выступает созданная им самим молодежная спортивная организация 'Новое поколение', была ни чем иным, как частью кампании по укреплению собственного имиджа. И все это вновь показывали в новостях. В одном из кадров Иванов появился на фоне военного плаката, призывающего к службе в армии. На плакате было написано: 'Сделай свой выбор'.

     Иванова изображают сторонником жесткой линии, частью клана путинских соратников, известных как силовики, или люди власти. Медведев – либеральный и демократический (сравнительно) реформатор из клана, представляющего современных бизнесменов. Оба образа – это чрезмерное упрощение, поскольку своим выдающимся положением они всецело обязаны тесным личным связям и преданностью Путину, который, несомненно, главный среди них. Начав (по всей видимости) операцию 'Преемник', Путин позже заявил, что кандидатов может быть и больше. 'Да, это возможно, особенно потому что список не очень длинный', – заявил он в июне прошлого года в Шанхае. Когда на него начали давить с расспросами по поводу того, не будет ли это какая-нибудь 'темная лошадка', кто-то неизвестный, как он сам при Ельцине, Путин забросил новую наживку. 'Совершенно неизвестный? – сказал он, – вряд ли. Такие люди известны всем, но их имена просто не на слуху'.
     На самом деле, имя Валентины Матвиенко давно уже на слуху. О ней говорят как о первой женщине, которая может встать во главе России со времен Екатерины Великой. Она занимает пост губернатора Санкт-Петербурга, второго по величине города России, с тех самых пор, как Путин снял с должности ее предшественника, расчистив ей дорогу к избранию в 2003 году. Она была аппаратчиком КПСС, а затем стала дипломатом, была назначена послом на Мальту, когда разваливался Советский Союз, а затем, во времена ельцинского президентства, была послом в Греции. В 1998 году Матвиенко стала заместителем премьер-министра. Будучи губернатором, она проявила непоколебимую преданность Путину, даже когда тот отменил прямые выборы губернаторов после захвата бесланской школы в 2004 году. Тогда в одном из журнальных интервью Матвиенко заявила, что россияне не готовы к экспериментам с выборной демократией. 'Ментальность россиянина требует повелителя, царя, президента', – сказала она.
     Когда я встречался с ней в декабре, Матвиенко пренебрежительно отозвалась о выборной политике. Свою собственную предвыборную кампанию 2003 года она назвала 'самым трудным моментом в жизни'. Она также с предубеждением отзывалась о 'грязной стороне' выборов: о деньгах и лжи, разумеется; но также и о тех 'миллионах обещаний', которые давал ее оппонент, как будто предвыборные обещания являются чем-то неуместным. По словам Матвиенко, законодательные органы власти должны избираться, но исполнительная власть не может рисковать, идя на выборы. 'К сожалению, если на выборах будет допущена ошибка, во время действия полномочий избранного руководителя ее будет невозможно исправить', – заявила она мне в своем кабинете в Смольном институте, построенном в 19-м веке как школа для дочерей российской знати.
     Она больше не подотчетна избирателям и народу. Изданный Путиным после Беслана указ означает, что Матвиенко, как и все остальные губернаторы или президенты 88 регионов России, занимает должность согласно его воле, а местное законодательное собрание лишь утверждает ее кандидатуру. (И ведь никто не возразил против такого решения Путина.) Когда я спросил ее о 2008 годе и о ее собственных перспективах как кандидата, Матвиенко заявила, что не будет участвовать в президентской гонке: у нее много работы в Санкт-Петербурге. Как объяснила губернатор, чтобы покончить со спекуляциями, она подаст заявление об отставке. Именно так она и поступила двумя днями позднее. Затем Матвиенко попросила Путина о вотуме доверия. Тот через день просьбу удовлетворил, назначив ее на новый срок. 20 декабря городской парламент после выступления еще одного потенциального преемника Путина Сергея Собянина утвердил выбор президента 40 голосами против 3. Матвиенко начала новый губернаторский срок, который продлится до конца 2011 года, а тогда, если за это время не произойдет чего-то революционного, отобранный Путиным преемник вновь рассмотрит вопрос о ее назначении.
     Ее переназначение показало, какой безукоризненный порядок Путин навел в непредсказуемом и капризном мире избирательной политики, убрав оттуда случайность, риск, сюрпризы и состязательность. 'Людям больше не нужны революции, – заявила мне Матвиенко в Смольном, который Ленин избрал в качестве своего штаба во время большевистской революции, и где он жил и работал в двух скромных комнатах, до сегодняшнего дня сохраненных в том виде, какими они были в 1917 году, – люди хотят спокойного развития страны, стабильного развития, без потрясений. Им нужен такой президент, который может гарантировать преемственность власти'.

     В конце января поползли слухи о появлении наиболее вероятного претендента. Дмитрий Медведев возглавил большую делегацию россиян на Всемирном экономическом форуме – ежегодной встрече мировой деловой и политической элиты в швейцарском Давосе. По сравнению с Ивановым Медведев большей частью неизвестен за пределами России. Ему всего 41 год, это по-мальчишески моложавый юрист, соавтор учебника по гражданскому праву и бывший преподаватель юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета – альма-матер Путина. Он в течение 15 лет был помощником Путина, еще с тех времен, когда оба они работали у губернатора Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. Собчак являлся одним из самых активных сторонников демократии и экономических реформ еще до распада Советского Союза. Подъем Медведева на второй по значимости пост в правительстве неразрывно связан с восхождением Путина на президентский олимп. Давос стал его зарубежным выходом в свет. Он оказался настолько успешным, что аналитики в Москве объявили операцию 'Преемник' завершенной.
     'Россия это страна, которая в 20-м веке перенесла тяжелые испытания, революции, гражданскую войну, мировые войны и экономический крах, – заявил Медведев в Давосе, завершая детальное изложение на русском языке экономического и политического курса Путина кратким высокопарным пассажем на вполне беглом английском, – сегодня мы создаем новые институты, основанные на фундаментальных принципах зрелой демократии'.
     В один из холодных дней в начале месяца я сопровождал Медведева во время его рутинной рабочей поездки, получившей подробное освещение в вечерних новостях. На сей раз это был Великий Новгород – древний русский город, находящийся примерно в 500 километрах к северо-западу от Москвы. Поездка включала в себя посещение детской больницы, нового микрорайона и ипотечного центра. Все эти объекты включены в программы 'национальных проектов'. Он наслаждался похвалами чиновников, с которыми встречался, но также столкнулся и с вежливыми просьбами о необходимости увеличения финансирования и с замечаниями по поводу непредусмотренных последствий политики нацпроектов. Все это можно было назвать 'поездкой Дмитрия Медведева с целью выслушивания'. На встрече с региональными лидерами и бизнесменами он услышал, что цены на стройматериалы в регионе резко пошли вверх после объявления о государственном плане строительства доступного жилья. В детской больнице N3, отремонтированной впервые за 30 лет, Медведев услышал от медсестры, что у них родилось всего три ребенка, матери которых имеют право на получение нового пособия, предназначенного для стимулирования рождаемости и остановки тревожной тенденции снижения численности населения страны.
     Медведев что-то записывал, ерзал в кресле, листал бумаги. Он часто говорит, глядя в пол или на стоящий перед ним стол. Физически он не производит большого впечатления. Медведев невысок и плотен. Потеряв в весе за последний год, он стал очень похож на Путина. Он хорошо владеет деталями, как и его наставник, и точно так же обретает все большую уверенность в себе.
     В больнице Медведев признал, что предстоит еще много работы, но вместе с тем похвастался, что 'национальные проекты' работают. 'Такого рода быстрого восстановления медицинских учреждений никогда в истории не было', – заявил он в своем выступлении, которое в тот же вечер передали по телевидению.
     О чем в тот день до самого его окончания совсем не говорили, так это о будущем Медведева. Его помощница Жанна Одинцова даже вежливо возразила, когда я заявил, что эти поездки дают ощущение проводимой политической кампании. Она также сказала мне, что я могу посетить последнее мероприятие этого дня – беседу за круглым столом с журналистами из соседних регионов. Но в то же время, она предупредила, что 'я не имею права задавать вопросы'. Поэтому вопрос я задал через свою согласившуюся это сделать коллегу – корреспондента телеканала Ren TV в Вологде Алену Хозову.
     После часовой беседы о национальных проектах, о его увлечениях (он каждый вечер плавает и пытается научить своего сына отличать хорошее от плохого) и о планах посещения различных регионов Хозова задала ему последний вопрос. 'В последнее время все чаще возникает вопрос о преемнике Владимира Путина', – начала она.
     Больше она ничего сказать не успела. Медведев прервал ее, засмеявшись. 'Сейчас я ни над чем напрямую не работаю, – сказал он, – я целиком и полностью занят вопросами, которые мы только что обсуждали. И мне нравится эта работа. Она приносит сюрпризы в хорошем смысле этого слова. Я ощущаю, если позволите, некий 'драйв' от этой деятельности, и я доведу начатое до логического завершения'.

     Самым большим наследием Путина должна стать спокойная передача власти, что является редкостью для такой страны как Россия с ее жестоким авторитарным прошлым. История может в итоге назвать его российским Джорджем Вашингтоном – человеком, который не позволил, чтобы возможность сохранения личной власти взяла верх над законами и демократическими принципами молодой страны. Тем не менее, есть люди, желающие, чтобы он остался, чтобы были внесены поправки в конституцию, позволяющие ему идти на третий президентский срок, в ходе гонки за который он, несомненно, победил бы. Он легко мог бы сделать это, учитывая раболепие парламента. Региональные парламенты подготовили референдумы по данному вопросу на всей территории России – от тихоокеанского Приморья до разрушенной до основания Чечни, чью борьбу за отделение Путин действенным образом подавил ценой десятков тысяч жизней.
     'Мы думаем, что Путин должен завершить как политические, так и экономические реформы, начатые им, и для этого ему нужно как минимум еще два – три или четыре срока', – заявил мне в январе по телефону спикер чеченского парламента Дукваха Абдурахманов. К тому времени воззвание Чечни нашло поддержку как минимум в двух десятках других регионов, что создало возможность проведения голосования по данному вопросу в парламенте. 'Количество сроков не должно означать конец его президентства, оно должно определяться его возрастом и состоянием здоровья', – продолжил Абдурахманов.
     Путин продолжает отказываться, даже давая повод для предположений. 'Что касается меня самого, то, как я уже говорил, конституция – даже несмотря на то, что мне нравится моя работа – конституция не дает мне права баллотироваться третий раз подряд', – сказал он в ходе ежегодной телевизионной программы в октябре, отвечая в на вопросы российской аудитории. То, что он произнес слово 'подряд' заставило многих поверить, что Путин еще вернется для переизбрания в 2012 году.
     Неопределенность в связи с передачей власти отчасти возникает из-за вопроса о том, что Путин будет делать после окончания второго президентского срока. Ему будет всего 55 лет. Трудно себе представить как он тихо уходит на покой. Активно ходят слухи о том, что он намеревается сохранить неофициальную власть, управляя за страной из-за кулис. Он может встать во главе какой-нибудь партии (хотя туда ему еще надо вступить). Он может стать спикером парламента или лидером пока не воплощенного в жизнь союза Белоруссии и России. Давно уже ходят слухи о том, что он может возглавить 'Газпром' – огромную государственную нефтегазовую компанию, являющуюся сегодня одной из крупнейших в мире корпораций, которая продолжает развиваться. Он мог бы пожинать лавры того, что его авторитарный капитализм принес России, хотя когда-то Путин заявлял, что по складу характера он не бизнесмен.
     1 февраля Путин проводил свою ежегодную парадную пресс-конференцию, на которой отметал в сторону все неоднократно звучавшие вопросы о его преемнике и о его будущем. 'Не будет преемника, – сказал он, – будут кандидаты на пост президента Российской Федерации'. Он ни разу не упомянул имен Медведева, Иванова или других людей, что вызвало новую волну предположений о Медведеве и Иванове – что слухи о них были неверны. Под давлением журналистов он сказал только одно – что оставляет за собой право высказать собственное мнение. 'Но я сделаю это лишь тогда, когда начнется кампания', – заявил президент.

     Согласно строгой букве закона, избирательные кампании в России длятся всего 30 дней. Путин в действительности может до последнего момента молчать, не высказывая своего мнения. А тем временем, люди теряются в догадках. 15 февраля он неожиданно повысил Иванова, назначив его на должность, равную медведевской. Таким образом, Россия получила двух первых заместителей премьер-министра и повод для новых спекуляций.

     Оппозиция Путину существует. В декабре бывший экономический советник Путина Андрей Илларионов, подавший в прошлом году в отставку в знак протеста против самовластия государства, назвал процесс передачи власти чем-то, напоминающим средневековье. 'Неважно, что это за преемник: умный он или не очень умный, приятный или не слишком приятный, – заявил он на пресс-конференции, – это не имеет значения. Выбор между тем или другим не имеет смысла. Значение имеет лишь одно. Это то, что в современной, цивилизованной и нормальной стране власть не должна передаваться по наследству'. Есть и кандидаты, которые будут баллотироваться против избранного Путиным наследника. Они представляют серьезно ослабленную коммунистическую партию и ЛДПР, чей лидер-националист Владимир Жириновский давно уже перестал выступать против Кремля. Но у этих людей не будет ни одного преимущества наследника Путина, и они проиграют.
     Тем не менее, Валентина Матвиенко может оказаться права. У русских сейчас не революционное настроение, поскольку страна стабильна, регулярно выплачиваются зарплаты и пенсии, а потребители могут позволить себе все, что имеют европейцы – кроме политического выбора.
     В декабре власти отказались разрешить проведение марша, организованного 'Другой Россией', представляющей собой смесь недовольных политических организаций. Одна из таких организаций была создана бывшим чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым, который в 2005 году ушел из мира шахмат, чтобы в одиночку вести кампанию по политическому освобождению России. Власти разрешили лишь проведение митинга на Триумфальной площади. За четыре дня до этого милицейское подразделение МВД по борьбе с терроризмом осуществило обыск в офисе Каспарова и изъяло плакаты с рекламой этого марша. Когда утром я подъезжал к месту проведения митинга, все улицы в этом районе были заполнены грузовиками с солдатами, а над головами кружил вертолет. Главную улицу перегораживали снегоуборочные и поливочные машины, автобусы, а также две шеренги военнослужащих.
     Внутри отгороженной территории находилось примерно 2000 протестующих. Оценки организаторов о количестве участников в 4000 человек были преувеличены. Организаторы позже заявили, что сотни участников были задержаны на контрольно-пропускных пунктах и на железнодорожных вокзалах. Среди тех, кому удалось добраться до места митинга, были постаревшие на 20 лет либералы времен гласности Михаила Горбачева и радикальная молодежь, включая убежденных членов Национал-Большевистской партии, известных своими арестами за захваты государственных учреждений, и Авангарда красной молодежи, на чьем красно-черном флаге изображен автомат Калашникова. Количество милиционеров и солдат превышало количество митингующих в четыре и более раз.
     'Они боятся, что в один прекрасный день мы скажем 'хватит', – кричал Каспаров, стоя на платформе грузовика на фоне рекламы Dolce & Gabbana. Его голос заглушался шумом моторов кружившего над площадью вертолета. Он начал скандировать лозунг 'Нам нужна 'Другая Россия' – по названию движения, но поддержавшие его умолкли, не произнеся лозунга и двух раз.

Проблема наследника: режиссура Путина

     Большой избирательный сезон в России уже начался. В декабре пройдут выборы в Думу. Три месяца спустя будет избран преемник Владимира Путина. В преддверии этих событий в процессе осуществления находится сложный механизм политико-институциональных технологий, который направлен на создание четкой системы альтернативных вариантов под контролем президента.
     Два примера подтверждают это утверждение. Первый – относительно выборов в декабре. Появилась и развивается новая партия, 'Справедливая Россия' ('СР'). Ее лидер – председатель Совета Федерации Сергей Миронов (53 года). Петербуржец, также как и Путин, он связан с ним общим политическим прошлым. Он пользуется его доверием и всесторонним вниманием прессы. Программа 'СП' включает в себя 'борьбу с чрезмерной эксплуатацией труда', замену ставки подоходного налога в размере 13% на прогрессивный подоходный налог, отчисление на социальные нужды значительных средств Стабилизационного Фонда. 'Справедливая Россия' позиционирует себя как левое крыло президентской партии, с которой только несколько месяцев назад ассоциировалась лишь 'Единая Россия' (ЕР), основная политическая сила России, состоящая из высших и средних государственных чиновников и представителей экономического мира. 'Единая Россия', центристская партия, после победы на выборах в 2003 году, безусловно, является законодательным рычагом Путина. Теперь он решил обратиться к правым, к сложному националистическому лагерю, с целью получения голосов и освобождения этого лагеря от давления шовинистов и ксенофобов. Однако 'Справедливая Россия' может лишить 'ЕР' абсолютного большинства в нижней палате Парламента, если перетянет на себя часть электората коммунистов.
     Второй пример – относительно последних перестановок в правительстве. Бывший министр обороны и вице-премьер Сергей Иванов (53 года), петербуржец, по решению Путина был поднят до ранга первого вице-премьера – до положения, равнозначного тому, которое занимает человек, до сих пор считавшийся наиболее вероятным преемником президента: еще один петербуржец Дмитрий Медведев (43 года), юрист и экономист, бывший глава администрации Кремля и председатель совета директоров 'Газпрома'. В 2006 году, заняв должность первого вице-премьера, он был уполномочен Путиным вести четыре больших национальных проекта: программы по реформированию и развитию отстающих секторов здравоохранения, образования, жилищного строительства и сельского хозяйства. Медведев считается умеренным либералом.
     Карьера же Иванова, напротив, связана со службой безопасности. В качестве министра обороны (этот пост он занимал с 2001 года, когда перед ним стояла задача реформирования вооруженных сил), он курировал самый значительный сектор российской экономики, оборонно-промышленный комплекс (ОПК), где перед Ивановым стояла задача вывести его из глубокого кризиса 90-х годов. В этом он добился определенных успехов, учитывая то, что ОПК вновь становится мощным и передовым производителем оружия – второй статьи экспорта после энергоресурсов. В 2006 году он достиг рекорда в 6 миллиардов долларов в сфере экспорта новейших моделей, которыми будут также оснащаться российские вооруженные силы. Иванову были поручены и другие два важных задания: создание крупного холдинга (ОАК, Объединенная авиастроительная компания), призванного унифицировать гражданскую и военную отрасли авиастроения, а также задача курирования проектов, связанных с гражданской космической промышленности.
     Достигнутый успех (удостоившийся похвалы Путин) совместно с новым назначением способствуют повышению рейтинга Иванова. Он выиграл даже после того, как оставил пост министра обороны, руководителя структуры, которая прибавляла негативных характеристик его имиджу. Теперь Иванов является возможной альтернативой. Но связывать его восхождение лишь с темой политический выборов – слишком односторонний взгляд на ситуацию. Бывший министр является эффективным управленцем. Недаром Путин поручил ему не только задания, связанные с ОПК, авиацией и космосом. Он ему доверил также и еще одно важное дело: стимулирование развития гражданских отраслей экономики, обладающих большими возможностями, и продвижение этого сектора на мировой рынок. Примером могут служить электроника, газ и нефть, включая офшорные проекты, атомная энергетика, транспорт и коммуникации.
     Это означает, что экономическому и технологическому прогрессу гражданской экономики должен содействовать оборонно-промышленный комплекс (ОПК), преодолевая их историческое существование порознь. Иванов должен будет стать проводником этой новой стратегии, что говорит о выходе за рамки медийной темы поиска преемника. И речь идет о чем-то более важном – о тернистой дороги России к модернизации.

То что Путин прописал

Президент приказал министрам заботиться о льготниках

     Набирающий обороты выборный год подталкивает российских руководителей к срочной чистке пятен, оставленных непопулярными реформами последних лет. Вчера глава государства на встрече с членами кабинета напомнил об эксцессах монетизации льгот и явно дал понять, что не хотел бы повторения событий начала 2005-го, когда возмущение реформой объединило и пенсионеров, и региональных чиновников. Отсутствие у правительства четких механизмов разрешения затянувшегося уже более чем на полгода финансового кризиса программы дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО) заставило г-на Путина лично вмешаться в этот многосторонний конфликт, чреватый и протестами из-за отсутствия лекарств, и упреками местных администраций, и угрозами со стороны поставщиков медикаментов. Президент потребовал от кабинета не допустить дефицита лекарств для льготников и при этом дал поручение министру финансов Алексею Кудрину найти средства как для поддержания программы ДЛО, так и для погашения долга фармпроизводителям, который сами участники рынка оценивают в 36 млрд рублей.
     Однако срочная финансовая инъекция едва ли в состоянии кардинально исправить ситуацию. По мнению экспертов, программу ДЛО постиг системный кризис, который может повторяться из года в год. Но в предвыборный период цели смещаются, и на поиск оптимальных финансовых схем, которые сделали бы систему сбалансированной, времени уже нет. Сейчас, когда до выборов в 14 регионах страны осталось меньше двух недель, на первое место выходят лозунги. «Пообещали людям – нужно сделать», – заявил вчера Владимир Путин, призывая министров более внимательно отнестись к программе дополнительного лекарственного обеспечения, касающейся прямо или опосредованно (через родственников) почти трети активной части электората.
     Вчера же президент публично предъявил претензии лично министру здравоохранения и социального развития Михаилу Зурабову, которого до этого за кризис программы ДЛО, скандальные аресты руководителей Федерального фонда обязательного медицинского страхования и сбои в поставках лекарств критиковали только депутаты и региональные чиновники. Главу Минздравсоцразвития г-н Путин обвинил в недальновидности. «Много проблем возникло, и одна из них – большое количество людей вышло из системы, решили перейти на денежные выплаты, – констатировал президент. – Но это ведь можно было просчитать в середине, в начале прошлого года, провести социологию. Можно было представить себе, как будут расходоваться эти финансовые ресурсы. То, что это не было сделано своевременно, это печально». Также, по мнению Владимира Путина, глава Минздравсоцразвития недостаточно контролирует территориальные органы здравоохранения. «В декабре началась обвальная выписка лекарств – одна треть от годового объема, это значит, что не наладили отношений с регионами, нужно и можно было это предвидеть», – выговаривал глава государства министру Зурабову.
     Сбои на региональном уровне, возможно, объясняют, почему президентское терпение лопнуло только сейчас, хотя задолженность перед поставщиками и перебои поставок медикаментов по программе ДЛО наблюдаются с лета прошлого года. В январе на президента буквально посыпались жалобы из регионов. Так, депутаты ульяновского законодательного собрания обратились к Владимиру Путину с заявлением, в котором говорится, что министр недостаточно профессионален и не контролирует ситуацию. О чем, по мнению региональных законодателей, свидетельствует тот факт, что «лекарственный» бюджет ульяновского территориального ФОМСа вдвое меньше реальных потребностей льготников области.
     Недовольство на местах сейчас центральной власти совсем ни к чему. А при дальнейшей минимизации расходов на программу ДЛО, проводимую г-ном Зурабовым «в лоб» (сокращение списка бесплатных препаратов, отбор преимущественно дешевых дженериков и т.д.), изменения отношения к политике центра ждать не приходится. Президент, по сути, предложил сдать провинившегося министра здравоохранения и соцразвития на поруки первому вице-премьеру Дмитрию Медведеву и главе Минфина Алексею Кудрину. «Нужно установить нормальный порядок, с регионами договориться о софинансировании, номенклатуру посмотреть, уменьшить аппетиты финансовых компаний», – расставил приоритеты глава государства.
     Второй причиной, заставившей президента взять ситуацию в свои руки, могло послужить и консолидированное выступление всех известных фармацевтических организаций, требовавших уже почти в ультимативной форме погасить задолженность за прошлогодние поставки медикаментов. Вчера сразу несколько ассоциаций фармпроизводителей и поставщиков проводили в столице мероприятие, которое они сами назвали «брифингом лопнувшего терпения». Напомним, что некоторые поставщики и производители еще не получили расчет за лекарства, отгруженные год назад. По данным ассоциаций фармпоставщиков, на сегодняшний день выплата 44% всей суммы долга просрочена на 91 день. А оставшиеся 56% – на еще большие сроки. «Мы считаем неприличной для двадцать первого века отсрочку платежей в 180 дней», – подчеркнул исполнительный директор Ассоциации международных фармпроизводителей (AIPM) Владимир Шипков. Проблема неплатежей возникла в конце лета, когда выделенные на программу ДЛО-2006 29,5 млрд руб. вдруг закончились. В сентябре Госдума экстренно добавила еще 10 млрд, но проблему они не решили. На прошлой неделе депутаты наконец решили изыскать еще 16 млрд, но и после этого вливания долг государства перед поставщиками составляет свыше 20 млрд руб. Только членам AIPM бюджет должен 19 млрд руб., 8 млрд из них уже просрочены. К тому же, по данным «Времени новостей», в Совете Федерации, который должен одобрить решение Думы о выделении дополнительных средств, сначала намерены потребовать отчет о том, куда будут направлены деньги, дабы в предвыборном порыве не остались обделенными не голосующие 11 марта регионы.
     Правда, заявить о том, что поставки лекарств в регионы будут прекращены, если долг не возвратят в течение ближайшего времени, так никто и не решился. «Мы никаких дедлайнов не обсуждаем. Мы помним, что члены нашей ассоциации действуют на территории ядерной державы. Предлагаем конструктивный диалог», – многозначительно отметил Владимир Шипков. Его коллега из Союза профессиональных фармпроизводителей (СПФО) Геннадий Ширшов смог только добавить, что участники рынка устали от пассивного общения с государством и уже очень хотели бы перейти «в фазу активного диалога». Ассоциация российских фармпроизводителей в «активную фазу» почти перешла, во всяком случае ее руководителю Лилии Титовой, по ее собственным словам, пообещали аудиенцию у первого вице-премьера Дмитрия Медведева. И хотя встреча была отложена из-за перестановок в правительстве, которые произошли на прошлой неделе, голос отечественных фармацевтов наверху услышали и «взяли на карандаш». «Раз уж внесли в график встреч, значит, все решится положительно», – поделилась своим предчувствием с корреспондентом «Времени новостей» г-жа Титова. Теперь, после слов президента о том, что из госбюджета выделят недостающие деньги, в положительном решении можно не сомневаться.

Сколько стоят первые вице-премьеры

     В негласном соперничестве двух первых вице-премьеров, которых сейчас рассматривают в качестве наиболее вероятных преемников Владимира Путина на посту президента России, Сергей Иванов значительно обошел прежнего лидера – Дмитрия Медведева. В результате последнего перераспределения полномочий в правительстве, о котором премьер Михаил Фрадков объявил 24 февраля, экс-министр обороны сосредоточил под собой в полтора раза больше финансовых потоков, чем Медведев.
     Несмотря на то что окончательно передел сфер влияния будет зафиксирован только в марте, уже сейчас видно, что финансовое влияние Сергея Иванова значительно превосходит сферу финансовой ответственности Дмитрия Медведева.
     Для этого достаточно сложить бюджеты подведомственных обоим первым вице-премьерам министерств и ведомств, а также подконтрольные им бюджетные проекты и программы.
     Экс-министр обороны, по словам Фрадкова, «будет курировать все то, что мы называем реальной экономикой, включая военно-промышленный комплекс, на который делается серьезная ставка в диверсификации экономики, придании ей инновационного характера». В частности, в сферу его ответственности вошли промышленность, транспорт, наука, связь, правоохранительная и оборонная деятельность, атомная и космическая сферы. Если же говорить языком цифр, то если раньше Иванов курировал только потоки оборонного ведомства, оцениваемые в 500-600 млрд. рублей, то теперь под его контролем оказались в два раза большие суммы (см. таблицу).
     Сфера ответственности другого первого вице-премьера – Дмитрия Медведева – также существенно расширилась: помимо приоритетных нацпроектов он получил в свое ведение весь социальный сектор экономики, что увеличило подконтрольные ему финансовые потоки с 240 млрд. рублей, выделяемых в этом году на приоритетные нацпроекты, до 835,9 млрд. рублей. Вроде бы его финансовое влияние увеличилось даже больше, чем у Иванова, – в 3,5 раза. Однако, учитывая качество перераспределенных сфер, это обстоятельство для Медведева – слабое утешение. У экс-министра обороны наряду с увеличением подконтрольных ему финансовых потоков произошло резкое улучшение качественных позиций, в то время как качество переведенных в сферу ответственности Медведева новых сфер оставляет желать лучшего. После ухода с поста главы Минобороны имя Сергея Иванова больше не будет связываться с армейским негативом типа «дела Андрея Сычева», что способно радикально улучшить его имидж. Кроме того, он с полным основанием сможет приписать себе любые успехи, которых добьются ВПК и российская промышленность.
     В то же время Медведеву трудно позавидовать – ему в числе прочих достались «коррупционно опасные» здравоохранение, социальная политика, сельское хозяйство и жилищно-коммунальный комплекс, а также заведомо провальная демография.
     Справедливости ради отметим, что в правительстве еще есть резерв для усиления и качественного улучшения позиций обоих первых вице-премьеров. В новом раскладе основные финансовые потоки отданы под контроль простым вице-премьерам – Александру Жукову и Сергею Нарышкину. Первый контролирует все бюджетные потоки, а это без малого 7 трлн. рублей и Стабфонд – плюс еще более 2 трлн. рублей. В сферу его ответственности отнесены финансовая и кредитно-денежная политика, а также управление госдолгом и финансовыми активами РФ, ему предстоит заниматься «разработкой основных направлений социально-экономического развития РФ» и «разработкой и реализацией налоговой политики». Плюс законопроектная деятельность, бюджетные и межбюджетные отношения и миграционная политика.
     Другой вице-премьер – Сергей Нарышкин – формально выглядит наименее финансово весомым из всех замов Фрадкова. В его непосредственном распоряжении на первый взгляд всего лишь несколько миллиардов рублей расходов на аппарат правительства и 40 млрд. рублей, выделяемых на чрезвычайные ситуации и гражданскую оборону. Ему поручено также нести ответственность за внешнеэкономические связи, отношения со странами-соседями. Нарышкину будет подчиняться комиссия по экономической интеграции со странами ЕС и СНГ. Однако ограниченным его финансовое влияние выглядит лишь на первый взгляд. В руках Нарышкина сохраняется мощный административный ресурс – продолжая управлять аппаратом правительства, он будет контролировать выполнение его решений. Так что и Иванов, и Медведев формально подотчетны именно Нарышкину.

Финансовые потоки, подчиненные первым вице-премьерам

	Ведомство	Бюджет (млрд. руб.)	Итого (млрд. руб.)
Сергей Иванов	Минобороны	560	1275
	Минпромэнерго	53,5
	ФА по атомной энергии	39
	Росрезерв	5,5
	Минтранс и подчиненные ему ФА	200
	Роскосмос	33
	МВД	282
	ФСИН	102
Дмитрий Медведев	Минздравсоцразвития	21,7	835,9
	ФА ЖКХ	100
	Минсельхоз	68
	Нацпроекты	240
	ФА по здравоохранению и соцразвитию	127,3
	Минрегион	12,6
	РАН	36
	ФА по образованию	205
	Минобрнауки	2,3
	ФА печати и массовых коммуникаций	23

Дмитрий Медведев всё ещё впереди

     Более четверти россиян (27%)пока не могут точно сказать, за кого проголосуют на следующих президентских выборах, а 11% вообще не хотят принимать участия в выборах, свидетельствуют результаты опроса. По данным ВЦИОМ, поступившим в понедельник, в президентском рейтинге без участия в нем Владимира Путина на протяжении последних трех месяцев стабильно лидирует первый вице-премьер Дмитрий Медведев, набирая 19-22% голосов. Сергей Иванов, согласно исследованиям ВЦИОМ, с 10% вышел на второе место сразу после его назначения в середине февраля первым вице-премьером. Далее идут лидеры ЛДПР и КП РФ Владимир Жириновский и Геннадий Зюганов, а также глава МЧС Сергей Шойгу, электоральная поддержка которых составляет по 4-6%.
     Сторонники «Единой России» отдают предпочтение Д.Медведеву (29%) и С.Иванову (15%); 2% – председателю партии Борису Грызлову. Среди избирателей КП РФ половина (49%) хотела бы видеть президентом страны лидера своей партии Г.Зюганова; по 5-6% – С.Иванова и В.Жириновского. Среди сторонников ЛДПР две трети (66%) на следующих президентских выборах собираются проголосовать за главу их партии В.Жириновского; 8% – за С.Шойгу, по 5% – за С.Иванова и губернатора Петербурга Валентину Матвиенко. Голоса избирателей «Справедливой России» распределились бы следующим образом: 27% за Д.Медведева, 16% за С.Иванова, 5% за лидера этой партии С.Миронова и столько же – за В.Жириновского.
     Опрос ВЦИОМ проводился 17-18 февраля с участием 1600 человек в 153 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России.

Популярность Путина среди россиян объясняется ростом доходов

Письмо в редакцию