320. Операция «Преемник»

Российские либералы в лимузинах

     За последние несколько дней в известных изданиях в Соединенных Штатах и России появились два материала, атакующие реалистичный подход к России. Один был написан в соавторстве Львом Гудковым из Левада-центра, Игорем Клямкиным, вице-президентом фонда 'Либеральная миссия', Григорием Сатаровым, президентом НГО 'Фонд ИНДЕМ' и Лилией Шевцовой, старшим научным сотрудником Московского центра Карнеги, и появился на редакционной полосе газеты Washington Post. Другая статья, написанная Андреем Пионтковским, приглашенным научным сотрудником Гудзоновского института, была опубликована в газете Moscow Times.
     Я прочитал эти материалы, посвященные попыткам улучшить отношения между Америкой и Россией, с чувством глубокого уныния. И дело не только в том, что есть нечто странное и дикое в том, что прозападные российские либералы критикуют рекомендации комиссии Харта-Хейгла или государственных деятелей, подобных Генри Киссинджеру и Джеймсу Бейкеру. Дело еще и в том, что их критика является рупором для намерений самых антироссийских и геополитически агрессивных либеральных интервенционистов и неоконсерваторов, которые помогают поддерживать уровень напряжения между Россией и Западом – а, на самом деле, между Соединенными Штатами и остальным миром.
     Это напряжение крайне вредит любым надеждам на долгосрочную либерализацию и вестернизацию России, которых так хотят добиться эти либералы. Неужели Пионтковский, Шевцова и остальные всерьез думают, что американо-российское соперничество на Кавказе, и ставшая его результатом война за Южную Осетию, помогли делу либерализма в России? Невольно задаешься вопросом, они когда-нибудь разговаривают с обычными россиянами? Или их обязанности по инструктированию американцев не оставляют на это времени?
     Я также нахожусь в унынии, потому что на самом деле Россия отчаянно нуждается в сильном либеральном движении, которое может повлиять на государство в правильном направлении. Поэтому люди, подобные Игорю Юргенсу, известному бизнесмену и советнику президента Медведева, играют чрезвычайно важную роль, противодействуя попыткам усилить авторитаризм, централизацию и национализацию в ответ на происходящий экономический кризис. Они бы могли добиться больших успехов, имей они широкую поддержку у населения.
     Однако, трагическим образом многие российские либералы 90-х годов – с помощью политических решений, которые они поддерживали, и высокомерного презрения, которое они демонстрировали по отношению к своим соотечественникам – добились того, что практически по всей России либералы просто не имеют никаких шансов на избрание в ближайшем поколении, а то и дольше. И если посмотреть на эти и другие статьи, написанные российскими либералами, этот опыт их ничему не научил. Они считают, что формируют некую оппозицию существующему российскому аппарату. На самом же деле, они так хорошо помогают Путину усиливать общественную враждебность по отношению к российскому либерализму, что если бы их не существовало, у Путина было бы сильное искушение придумать их.
     Два аспекта их подхода особенно заслуживают внимания. Первый, это глубоко нетерпимый – напоминающий об [антикоммунистическом сенаторе] Маккарти – способ, которым Пионтковский пытается забраковать взгляды, противоречащие его собственным, намекая, что они мотивированы исключительно личной финансовой выгодой, а не убеждениями. Поневоле задумываешься, что это означает для всех тех российских либералов и американских 'мозговых центров', которые в прошлом брали деньги у Михаила Ходорковского и других российских олигархов? Что это означает для тех американских чиновников, связанных с ведущими американскими частными финансовыми компаниями, получившими такую роскошную прибыль от разграбления России в 90-х годах? Что, наконец, это означает для россиян – таких, как двое из обсуждаемых авторов, – которые получают свои зарплаты в американских 'мозговых центрах'? На самом деле, я верю, что большинство из них руководствуются искренним убеждением – но, тем не менее, им бы стоило помнить старую поговорку о людях, живущих в стеклянном доме (англоязычный вариант пословицы про 'бревно в своем глазу' – прим. перев.).
     Второй аспект – это интеллектуальный мухлеж, с помощью которого Шевцова, Гудков и другие намекают – без доказательств или аргументов в пользу этого намека – что тяга обычных россиян к большей демократии и диктатуре закона равняется враждебности по отношению к существующей российской администрации и согласию с внешнеполитическими целями США в Грузии и других странах. Результаты всех опросов общественного мнения, которые я видел, действительно показывают, что большинство россиян хотят, чтобы в России было больше определенных элементов демократии, включая упомянутые авторами диктатуру закона и свободную прессу.
     Однако, согласно тем же опросам, это совершенно точно не означает одобрение 'демократии' в том виде, в котором она практиковалась администрацией Ельцина, и который так хвалят некоторые из авторов. Более того, Георгий Сатаров был высокопоставленным чиновником политической машины Ельцина, и несет прямую ответственность за некоторые недемократические действия того правительства. Зато, как показывают все те же опросы, совершенно точно, что какими бы не были их чувства по поводу действий российского правительства внутри страны, подавляющее большинство россиян поддерживают базовые принципы внешней политики российской администрации и воспринимают в штыки внешнюю политику США в отношении России. Я не пытаюсь сказать, что каждое американское решение было неверным, и что позиция России по всем вопросам оправдана. Нет, я пытаюсь объяснить, что люди, которые слепо поддерживают американскую политику продвижения демократии, действуют во вред той самой либерализации, к которой они стремятся.
     Они также очень вредят интересам Америки. Военное перенапряжение, вызванное войной в Ираке и Афганистане, усугубляется колоссальным бременем, наложенным на американский бюджет в результате экономического спада. В этих обстоятельствах, как правильно понимает администрация Обамы, Соединенным Штатам нужно определить свои по-настоящему важные международные интересы и расставить по ним приоритеты; снизить враждебность других государств по отношению к Америке повсюду, где это может быть сделано без отказа от важных американских интересов и ценностей; и заручиться помощью других государств, включая Россию, в разрешении по-настоящему важных проблем, подобных ядерной программе Ирана и долгосрочному будущему Афганистана.
     Неужели эти российские авторы действительно думают, что лекции о демократии, бесящие обычных россиян, действительно служат американским интересам и ценностям? Неужели они считают, что американские интересы выиграют от дальнейшей поддержки режима Михаила Саакашвили в Грузии? Или от того, что Украину буду тянуть в НАТО, несмотря на сопротивление большинства украинцев? Правда состоит в том, что, как и в случае с Ахмедом Чалаби (Ahmed Chalabi) и другими 'агентами демократии', стремившимися получить американскую помощь, этих писателей не волнуют ни американские, ни российские интересы. Единственное, что их интересует, это помощь США, необходимая, чтобы привести их самих и группы, которые они представляют, к власти и влиянию в своих странах – и они даже не знают свои страны достаточно хорошо, чтобы понять, что подобные обращения за помощью к США лишь уменьшают ту небольшую поддержку, которой они по-прежнему пользуются дома.
     Используя подобный подход, иностранные либеральные осведомители, подобные тем россиянам, которые написали вышеупомянутые статьи, способствовали возникновению глубокого изъяна в западной журналистике, который в свою очередь отражает трагический изъян, присущий всему человечеству, а именно, тот факт, что сопереживать тем, чье происхождение, культура, опыт и интересы отличаются от твоих собственных, невероятно сложно.
     Потому что, так или иначе, другие народы такие же националисты, как и сами американцы. Они могут желать демократии – но не всегда или необязательно в том случае, если она сопутствует неограниченному капитализму и предположению, что быть демократом означает жертвовать своими национальными интересами ради национальных интересов США. В случае России, эти американские допущения 90-х помогли привести к власти Владимира Путина. И путинская Россия – это совсем не так плохо, как могло бы быть. Если существующая российская система потерпит крах, как этого столь сильно хотят авторы статей, мы можем быть уверены в одном: из образовавшихся руин к власти поднимутся вовсе не российские либералы.
     Ни в одном из заявлений, сделанных комиссией Харта-Хейгла или Генри Киссинджером, нет попыток оправдать потенциальную российскую агрессию. Вместо этого, эти государственные деятели утверждают, что конечной целью разумной и реалистичной политики США является компромисс, в тех случаях, когда Запад может себе это позволить, чтобы гарантировать сотрудничество России по важным для нас вопросам. Именно компромисс, а не стратегии 'все или ничего', которые не приведут ни к чему, и которые эти российские либералы все равно не могут расписать в подробностях.
     Понимание того, на чем основывается конкретный национализм, является ключом к созданию лучших результатов для политики США в целом ряде стран мира, включая Иран и Пакистан. Это понимание также критически важно для установления лучших отношений не только с действующей российской администрацией, но, что гораздо более важно, с россиянами – что со временем поможет им получить более свободную прессу и более открытые выборы, которых они хотят.
     Одна из причин, по которой и российские либералы, и большинство западных аналитиков так плохо понимают Россию, состоит в том, что они инстинктивно сравнивают эту страну с советскими государствами-сателлитами в Восточной Европе и странами Балтии. В этих странах массовые движения были организованы в поддержку экономических реформ и процесса демократизации, которые, несмотря на свои изъяны, избавили их от кошмарного опыта России и Украины в 1990-х годах.
     Это сравнение совершенно неверно. Оно неверно по причине, которая является основным объяснением неспособности российских либералов завоевать в России широкую поддержку населения. В Восточной Европе успешная демократизация, проведение успешных экономических реформ и последующее достижение экономического роста шли рука об руку, потому что их поддерживали мощные широкомасштабные националистические движения, которые были в первую очередь направлены на то, чтобы вывести эти страны из орбиты Москвы и определить их на 'законное' историческое место на Западе.
     Другой аспект Восточной Европы, которые нельзя повторить в России – да и нигде в мире – это притяжение и дисциплина, полученные восточноевропейскими и балтийскими государствами в результате предложения стать членами ЕС и НАТО. Необходимость соответствовать параметрам, необходимым для вступления в Евросоюз, во многом ограничила возможности для явной клептократии, которую мы наблюдаем в России.
     Неспособность сгенерировать широкую поддержку для сходных реформ по вестернизации России стала ключевым фактором крайней медлительности в проведении подобных реформ, по сравнению с центральноевропейскими странами и государствами Балтии. Причиной этого является тот простой факт, что для россиян антироссийский национализм не может стать двигателем реформы, да и все стремление избавиться от советского прошлого имеет совершенно другое значение.
     Если национализм будет играть роль в развитии России, это будет сделано в совершенно другом направлении и каким-нибудь образом связано с восстановлением позиции России в роли великой державы (хотя, конечно, и не сверхдержавы). Однако ключевой проблемой для России является тот факт, что, учитывая геополитические амбиции и России и западных государств, подобный путь развития неминуемо приводит к сильному соперничеству с Западом.
     Тот факт, что прозападные российские либералы, подобные Лилии Шевцовой, с трудом даже просто осознают эту дилемму, вытекает из трагической природы их ситуации. Они по-настоящему верят не только в то, что их программа отвечает национальным интересам России, но и в то, что реформы в России требуют максимально тесных отношений с Западом. Это неизбежно означает, что Россия должна пожертвовать рядом меньших интересов ради их высокой и всеобъемлющей цели 'интеграции в западное сообщество', которая является лейтмотивом книги Шевцовой 'Путинская Россия', выпущенной в 2005 году.
     Но пока что никто не делает России никаких предложений по интеграции в западное сообщество, будь то НАТО или ЕС. Таким образом, с точки зрения не только российских националистов, но и простых, неидеологизированных россиян, Россия не получает никаких преимуществ в обмен на уступки, на которые Шевцова и ее союзники готовы пойти во внешней политике: согласие на членство Украины и Грузии в НАТО, возвращение Абхазии и Южной Осетии в Грузию, согласие на установление американской системы ПРО в центральной Европе и многое другое. И в самом деле, даже для человека, не являющегося гражданином России, в решимости Шевцовой соглашаться с Соединенными Штатами и осуждать свою собственную страну по каждому вопросу, ставшему причиной для разногласий, есть что-то тошнотворное.
     Это касается не только тех вопросов, по которым Америка была права, например, в отношении российского вмешательства в президентскую кампанию на Украине, но и вопросов, по которым большинство стран мира поддерживали позицию России, как, например, в случае аннулирования Договора по противоракетной обороне, которое стало результатом действий администрации Буша в 2002 году. Попытки путинской администрации отстоять соглашение были названы в книге Швецовой результатом совдеповских 'комплексов' и 'неврозов'.
     Даже оставив в стороне отвращение, которое вызывают подобные высказывания, очевидно, что подобные мнения со стороны этих либералов делают их избрание во власть в России невозможным. И это, конечно же, не является результатом уникального российского шовинизма или ненависти к Западу. Мне кажется, что любая американская политическая группа, которая бы открыто и неоднократно отождествляла бы себя с интересами иностранных государств вместо интересов США, не имела бы никаких шансов на американских выборах.
     Но, опять-таки, Шевцовой и ее союзникам наплевать на то, что думают или чувствуют обычные россияне, и им, очевидно, совершенно неинтересны такие мелкие проблемы, как их доходы или уровень жизни. Радикальное падение реальной стоимости государственных пенсий, произошедшее в 1990-х годах, сопровождаемое длительными периодами задолженности по зарплатам и разрушением сбережений через девальвацию рубля, приговорили многих пожилых россиян к голоду, отчаянию и ранней смерти. Каждый заслуживающий доверия опрос общественного мнения по поводу популярности Путина в первые годы его правления называл в качестве основной причины этой популярности тот факт, что с его приходом к власти пенсии начали выплачивать вовремя, а их стоимость выросла. То же самое произошло и с зарплатами бюджетников.
     Игнорируя эти вопросы, Шевцова пишет в своей книге, что 'для интеллигенции, людей, которые жили в больших городах, и политизированной части общества 2000 год был гораздо сложнее, чем 1999'. Заявления подобного рода отправляют большинство российского населения – включая людей преклонного возраста и бюджетных работников, живущих в больших городах – в небытие. Они косвенно утверждают, что единственные части общества, чьи мнения и интересы должны быть важны правительству, это образованные, молодые и динамичные городские жители. Подобный подход использовался наглыми, элитарными глобализаторами по всему пиру. Не стоит, однако, удивляться, если население не соглашается с подобными заявлениями, и иногда делает это с применением насилия.
     У Гарри Каспарова, которого большая часть западной прессы считает политическим лицом российского либерализма, совершенно другой подход. Его подход состоит в подготовке к грядущему экономическому коллапсу в России, в рамках которой он собирается создать альянс с варварски-шовинистичными нео-фашистскими группировками, готовыми предоставить сильных уличных бойцов, которые станут использовать экономическое недовольство масс [в своих целях]. Шевцовой и ее коллегам стоит поближе присмотреться к этой отталкивающей, но глубокой стратегии, и спросить себя, действительно ли они понимают страну и мир, в котором они живут.
     Анатоль Ливен, старший редактор издания The National Interest, является профессором на кафедре военных наук в лондонском King's College, а также старшим научным сотрудником New America Foundation.

Экономический спад в России вселяет надежду на реформы

     Российская экономика находится в состоянии глубокого экономического спада, уровень безработицы растет, а объемы производства падают – но некоторые политики и экономисты беспокоятся, что евразийский гигант может выздороветь слишком быстро.
     Они волнуются, что давно откладываемые реформы, призванные повысить конкурентоспособность бизнеса и эффективность государства, не произойдут, если Россия быстро придет в норму, вновь похоронив свои проблемы под мощным фонтаном нефтяных денег.
     В прошлом году мировой финансовый кризис ударил по России с непредвиденной силой, сбив страну с пути экономического роста в 7-8 процентов в год до сокращения ВВП на 9,5 процентов в первом квартале 2009 года – ни одна другая крупная мировая экономика не испытала подобного экономического шока.
     В большинстве стран, подобные негативные изменения спровоцировали бы общественное недовольство и стали бы угрозой политической стабильности.
     Некоторые комментаторы за рубежом поспешили сделать зловещие предсказания о новых революциях, угрожающих России, в то время как другие утверждали, что обнаружили раскол в системе двоевластия между президентом Дмитрием Медведевым и его влиятельным патроном премьер-министром Владимиром Путиным.
     Но подобные рассуждения в целом необоснованны. В России, где основные СМИ контролируются государством, практически нет гражданского общества, и Кремль властвует на политическом пространстве. Поэтому обсуждения политических решений связаны не с риском массовых беспорядков, а с опасностью упустить исторический шанс перемен.
     Либеральные деловые круги и некоторые из чиновников из ближайшего окружения Медведева используют кризис, чтобы доказать необходимость широких реформ, среди которых борьба с коррупцией, усиление гарантий прав собственности, независимая судебная власть, реформа пенсионной системы, призванная создать национальные пулы сбережений, улучшенная транспортная инфраструктура, призванная уменьшить издержки компаний, а также сокращение бюрократических препон и дорогостоящего регулирования.
     В конечном итоге, подобные реформы могли бы помочь избавить Россию от ее зависимости от природных ресурсов и привести к созданию более диверсифицированной и стабильной экономики.
     'Существует страх, что цены на нефть вновь начнут расти, реформ не будет, а это подвергнет Россию продолжительному действию циклов бума и спада, в котором она находится последние 20 лет, – говорит глава крупнейшего московского инвестиционного банка 'Ренессанс Капитал' Роланд Нэш (Roland Nash). – Сейчас идеальное время для проведения реформ.'

Цена на нефть
     Один из российских министров, согласившийся высказаться на условиях анонимности, так как он не уполномочен комментировать эту ситуацию официально, согласен с аналитиком.
     'Мы очень довольны этим кризисом, – сказал он. – Наша история показывает, что структурные реформы происходят только тогда, когда все плохо.'
     Российская политическая система очень закрыта, поэтому большинство обсуждений проходит вдалеке от внимания общественности. Информационное пространство изобилует слухами о тайных встречах, где националисты сталкиваются с реформистами, о конфликтах из-за активов между фракциями правящей элиты и борьбе за выживание в среде олигархов. Неопровержимых фактов почти нет.
     Но, тем не менее, ясно, что на сегодняшний день экономическое будущее России почти полностью зависит от нефтяных и товарных рынков. Нефть и газ являются главной статьей российского экспорта и основой доходов правительства.
     В конце мая цена базового российской сорта нефти Urals поднялась выше отметки в 60 долларов за баррель в первый раз с ноября прошлого года. В апогей мировой финансовой паники стоимость этого сорта нефти не превышала 40 долларов за баррель. Некоторые аналитики уже считают, что самое худшее позади.
     'Пик кризиса пройден в I квартале, и до конца года в российской экономике вполне может начаться восстановление,' – заявил в своем последнем месячном отчете московский инвестиционный банк 'Тройка-Диалог'.
     Высокопоставленный инвестиционный банкир, работающий в западной компании в Москве, говорит: 'Наиболее вероятный сценарий состоит в том, что если только нефть не упадет до 20 долларов за баррель, [Россия] с грехом пополам переживет этот кризис.'
     Ранний выход из рецессии может ослабить утверждения реформаторов о том, что изменения необходимы для поддержки длительного экономического выздоровления. На данный момент, похоже, что они уже проигрывают в некоторых ключевых областях.
     С прошлого года правительство сократило свои планы крупных инвестиций в скрипучие дороги, порты, аэропорты и железнодорожные пути, оставшиеся с советских времен. Выживут лишь проекты, получившие национальный приоритет – такие, как зимняя Олимпиада-2014 в Сочи и проект, стоимость в 6 миллиардов долларов, призванный обновить остров Русский недалеко от Владивостока, где в 2012 году пройдет саммит АСЕАН. Частные инвесторы критикуют оба проекта, называя их 'белыми слонами' (сделка, при которой расходы превышают потенциальную прибыль – прим. перев.).
     Кроме того, государство усиливает свое вмешательство в корпоративные дела. В частности, правительство потребовало изменений в совете директоров в национальной авиакомпании 'Аэрофлот', взяло под контроль производителя авиационных моторов 'Сатурн' и увеличило доли государства в таких энергетических компаниях, как нефтяная компания Sibir Energy и газовый концерн 'Новатэк'.

Государственное регулирование
     В прошлом месяце вице-премьер Игорь Сечин, курирующий энергетический сектор, обеспокоил инвесторов, пригласив на работу главу российского инвестиционного подразделения банка JP Morgan Наталью Цуканову. Цуканова станет советником Сечина по новым приобретениям.
     Сечина считают знаменосцем националистического крыла правительства, выступающего за расширенное государственное регулирование экономики и уменьшение роли западного капитала.
     'У правительства нет абсолютно никаких способностей к управлению этими большими добывающими компаниями, – говорит инвестиционный банкир. – В конечного итоге, риск состоит в том, что здесь будет очень неэффективное управление, что сделает [Россию] похожей на Венесуэлу или (государственную энергетическую компанию Бразилии) Petrobras в 1980-х годах.'
     Влиятельный банкир и лоббист Игорь Юргенс, который управляет 'мозговым центром' Медведева под названием Институт современного развития, признает, что в краткосрочной перспективе кризис усилил позиции сторонников жесткого курса.
     Но он считает, что в долгосрочной перспективе Медведев – с поддержкой Путина – хочет вернуться к реформистской повестке дня, которой Путин следовал в сотрудничестве с бизнесом с 2000 по 2003 год, до того, как осуждение нефтяного олигарха Михаила Ходорковского просигнализировало перемены в курсе правительства.
     Юргенс говорит, что Медведев прагматично проводит небольшие, осторожные реформы, призванные сделать общество более открытым, сократить бюрократические проволочки, начать борьбу с коррупцией и улучшить деловой климат.
     Юргенс прогнозирует, что если Медведев потерпит неудачу, и в долгосрочной перспективе победят сторонники жесткого националистического курса, Россия окажется в противостоянии с Западом и будет вынуждена обратиться за помощью к Китаю.
     'А цена этого будет значительно выше, чем в случае обращения к Евросоюзу и Соединенным Штатам,' – говорит он.

Грандиозный жест Путина не в состоянии скрыть беды России

     Это был занимательный моментальный снимок, демонстрирующий усиливающиеся экономические проблемы России: Олег Дерипаска, бывший в свое время богатейшим человеком России, испуганно склоняющийся под разъяренным взглядом премьер-министра Владимира Путина.
     Оба находились в Пикалево, расположенном недалеко от Санкт-Петербурга маленьком городе, чьи доведенные до нищеты жители взбунтовались, протестуя против невыплаты зарплат. Двумя днями ранее, толпы возмущенных людей заблокировали главное шоссе области, создав на дороге пробку длиной в 250 миль.
     Три цементных завода Пикалево, включая принадлежащий г-ну Дерипаске, прекратили работу из-за экономического кризиса, что привело к почти повальной безработице. Г-н Путин раскритиковал владельцев заводов за их неспособность восстановить производство, сыграв роль защитника простых россиян.
     'Вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма, а может, и просто жадности, тысячи людей, – заявил он в обращении к бизнесменам, транслировавшемся по национальному телевидению. – Почему здесь-то забегали все как тараканы перед самым моим приездом? Почему здесь раньше не было людей, которые способны были принимать решения?'
     Г-н Путин согласился выплатить безработным рабочим цементных заводов 40 миллионов рублей (790 тысяч фунтов стерлингов) из государственного бюджета. Хотя население Пикалево было обрадовано его вмешательству, люди, живущие в тысячах других городов по всей России и испытывающие схожие трудности, раздражаются все больше.
     Несколько дней спустя после путинского вмешательства в Пикалево, рабочие другого завода, принадлежащего г-ну Дерипаске, начали голодовку в знак протеста против невыплаты зарплат. Этот целлюлозно-бумажный комбинат находится недалеко от озера Байкал, на Дальнем Востоке России. На этот раз миллиардеру не понадобилось ждать приезда г-на Путина, чтобы объявить, что 2000 рабочих получат причитающиеся им деньги.
     Во Владивостоке и десятке других городов на Дальнем Востоке прошли протесты против новых тарифов на импорт иномарок, которые были введены г-ном Путиным для защиты отечественного автопрома. Благосостояние многих зависит от этого бизнеса, и люди вышли на улицы с плакатами, призывающими к отставке г-на Путина.
     Пенсионеры протестуют против головокружительной инфляции, студенты пытаются найти кредиты для оплаты своих занятий, а невыплаты зарплат происходят все чаще в разных секторах экономики. Даже путинский средний класс, привыкший к комфортному образу жизни за годы нефтяного бума, сталкивается с ужасом безработицы и невозможностью выплачивать ипотечные и потребительские кредиты.
     Этот сильнодействующий коктейль заставляет Кремль всерьез бояться, что недовольство в безымянном городе, подобном Пикалево, может послужить поводом к более массовому бунту.
     Отсюда и яростное обличение г-на Дерипаски, который долгое время считался любимым олигархом Кремля. Основное послание г-на Путина крупным бизнесменам состоит в том, что они будут нести ответственность, если забытые рабочие в городах, где доминирует одна отрасль промышленности или компания, выйдут протестовать на улицы.
     Большинство случаев недовольства до сих пор были изолированы, и центром их внимания являются экономические, а не политические жалобы, но, возможно, что, сам того не желая, г-н Путин подлил масла в огонь массовых беспорядков.
     По мере того, как финансовый кризис продолжается, а признаков улучшения практически нет, все больше и больше людей ищут помощи, в то время как их личные средства подходят к концу. Голод и зима могут стать потенциально смертельной комбинацией, особенно если экономика попадет под удар широко обсуждаемой 'второй волны' кризиса, вызванной растущими дефолтами по банковским кредитам.
     Недовольные рабочие по всей стране выучили урок, преподанный в Пикалево: протесты приводят к результатам. Совершив свой драматичный полет на вертолете, чтобы спасти рабочих, г-н Путин установил планку действий правительства по решению проблем населения. Он не может разбрасываться деньгами в каждом городе и на каждом заводе, попавшем в беду, но у тех, кто не получит требуемой помощи, появилась дополнительная причина выйти на улицы.

Все тот же «эффективный собственник» Дерипаска довел до ручки крупнейший льнокомбинат страны

Протестующие рабочие говорят:
«Нам хоть в тюрьму, там хотя бы кормят!»

     В тот же день, когда в Пикалёво доведенные до отчаяния рабочие перекрыли федеральную трассу, в Гаврилов-Ям работники гибнущего местного льнокомбината вышли в центр города на Советскую площадь к памятнику В.И.Ленину.
     Их с пикалёвцами объединяли не только время. В обоих случаях губят градообразующие предприятия в малых городах. Объединила нужда, объединил так называемый собственник миллиардер Дерипаска, которому три месяца назад напомнили из области, что у него есть льнокомбинат!
     Этот «эффективный» собственник довел до ручки процветавший в советское время комбинат, который экспортировал продукцию в 72 страны мира. От 4500 работников осталось менее тысячи. И из них в ближайший месяц на улицу запланировано выбросить еще почти 600 человек. Зарплату рабочие не видели уже 5 месяцев.
     В этой ситуации профком комбината во главе с Еленой Кузнецовой заявил, что терпение рабочих кончилось, народ созрел идти на площадь.
     Собственников комбината, местную и региональную власть митинг сильно испугал. Они привыкли к тому, что трудовой народ хоть и недоволен, но терпит, на что-то надеясь. Но терпению людей пришел конец. Сначала несколько отчаявшихся работников комбината пришли за помощью к депутату Госдумы РФ коммунисту Александру Куликову. Он еще в начале апреля срочно подготовил на имя премьера обращение о ситуации на комбинате, предложил пути выхода и лично передал послание Владимиру Путину. В ответ – тишина.
     Тогда на встречу с коллективом комбината пришли депутаты фракции КПРФ Ярославской областной думы. Разговор получился трудным. Рабочие говорили о наболевшем. «Ситуация такая, что хоть в тюрьму. Там хотя бы кормят»!.. – заявил помощник мастера Владимир Семенов. Эти слова отражали общее настроение. Участники встречи единогласно проголосовали за требование о национализации предприятия.
     И тут начался прессинг властей. Организатора протеста Кузнецову приглашали и к заместителю губернатора, и в районную администрацию: « обрабатывали», чтобы воспрепятствовать протестной акции.
     Однако профсоюзный вожак проявила гражданское мужество, не поддалась на увещевания.
     Все это продемонстрировало истинную позицию губернских и районных властей, которые подыгрывают политике собственников, направленной на свертывание льняного производства в Ярославской области.
     Надо сказать, что существенно поддержала председателя профкома позиция, занятая думской фракцией КПРФ. Депутаты-коммунисты обратились к областной Думе с предложением направить от имени Думы обращение федеральным властям с требованием помочь сохранить градообразующее предприятие.
     Но депутаты-«единороссы», которых, на беду народу, в Думе большинство, отказались это сделать. Обращение к федеральной власти все же было направлено коммунистами и поддержавшими их еще двумя депутами-патриотами.
     Вернемся к митингу. Народ вышел на площадь – более 500 работников комбината, поддержанных жителями небольшого районного городка.
     «Спасем льнокомбинат – выживет Гаврилов-Ям!» – было написано на самом большом транспаранте. Его и другие плакаты люди принесли с собой.
     Митинг открыла председатель профсоюза.
     – Три месяца назад наши рабочие хотели объявить голодовку, – сказала Елена Дмитриевна. – Но нас уговорили потерпеть. Мы терпели. А на эту акцию нас подтолкнула администрация комбината. Нас ждут голод, безработица и криминал.
     Состоялось несколько совещаний руководства и рабочих. Нам рассказывали, что предпринимают собственники для улучшения дел. Но мы больше не верим в эти сказки. Продают станки. Из 780 ткацких станков работают едва 50. Люди в отчаянии. Мы обращаемся к власти: чтобы спасти предприятие, его надо вернуть в собственность государства!
     Горячим было выступление работницы комбината Светланы Гуськовой.
     – Работники ткацкого производства, – обратилась она к присутствующим, – мы собрались, чтобы наш крик души услышали. Наше предприятие в кризисном состоянии. Рабочим нечем платить ни за коммунальные услуги, ни за детский садик.
     Нам надоело слушать вранье и обещания. Где собственник Дерипаска? Он несет главную ответственность за развал предприятия.
     – Мы проводим митинг слишком поздно, – сказала выступившая затем Ирина Васюк. – Представитель губернатора обещал помочь со льном. И что? Только при полном цикле комбинат может работать, а цикл этот волей собственников разрушен.
     Гаврилов-Ямский льнокомбинат, можно сказать, выпускал продукцию мирового уровня – шла она и на экспорт. Многие еще помнят великолепные льняные простыни, которые выпускал комбинат и которые в советское время стоили 2 рубля 50 копеек за штуку. Сейчас цены на такую продукцию – не рубли и не десятки рублей. А средняя заработная плата на комбинате – 7 тысяч рублей.
     На митинге выступила председатель областного комитета профсоюза текстильной и легкой промышленности Тамара Яблокова:
     – Собственник, – сказала Тамара Ивановна, – показал свою неспособность управлять производством в кризисное время. Только выжимает средства, заработанные комбинатом. Его надо отстранять и привлекать к уголовной ответственности.
     Возникшей проблемой не только на этом комбинате, но и на других предприятиях практически не занимается правительство.
     В это время к микрофону рванулся тучный мужчина, как оказалось – финансовый директор льнокомбината Андрей Борков. И за его спиной робко стоял новый генеральный директор (уже шестой за последние годы!) Александр Нестеров. Финдиректор пытался перейти в «наступление», но явно не оценил ситуацию. Народ шумел и отовсюду раздавались возмущенные возгласы: «Неправда! Где деньги? Почему станки продаете? Дерипаску на площадь!»
     В заключение к рабочим обратился автор этих строк, депутат областной Думы, первый секретарь ОК КПРФ. Говорил о грабительской политике властей, о программе КПРФ по выводу страны из кризиса, о необходимости самоорганизации трудящихся.
     Народ в резолюции митинга потребовал спасти комбинат, защитить производство, сохранить рабочие места, погасить долги по зарплате, разработать Федеральную программу по поддержке градообразующих предприятий малых городов России, принять закон об ответственности собственников за неэффективное ведение производства.
     Глава района и директор областного департамента промышленности к микрофону подойти не отважились, но в интервью журналистам заявили, что долги по зарплате будут погашены до конца июня.
     Рабочие заявили, что готовы к борьбе за судьбу комбината. До федеральной трассы полтора десятка километров…
     А.В. ВОРОБЬЁВ. Ярославль.
     P.S. Сегодня губернатор Ярославской области подтвердил нашему корреспонденту, что долги рабочим должны быть погашены до конца июня, а вот остановить запланированное сокращение людей сейчас посчитал невозможным. Заодно поведал о планах возрождения в перспективе комбината. Будем внимательно следить за развитием событий.

Властный нигилизм

Продолжение темы

Россия сталкивается с развалом «моногородов»

По мере того, как маленькие города, построенные вокруг одного завода, ощущают на себе экономический спад, в них растет общественное недовольство

     4 июня премьер-министр Владимир Путин отправился в небольшой город Пикалево, расположенный в 200 километрах от Санкт-Петербурга и ставший жертвой ужасающей экономической ситуации. В феврале три независимых производственных предприятия, являвшихся оплотом местной экономики, прекратили свою работу, оставив несколько тысяч жителей без работы и со значительными задолженностями по зарплате. В драматическом представлении, транслировавшемся по телевидению, сердитый и лаконичный Путин приказал владельцам предприятий, включая Олега Дерипаску, немедленно выплатить задолженности по зарплате, скооперироваться и вновь запустить производство.
     Развал моногородов. Пиколево – это типичный российский «моногород» с крайней хрупкой экономической ситуацией – эти маленькие города зависят от одного или нескольких производственных предприятий. По некоторым оценкам, в подобных поселениях, которые часто строились в советские времена, чтобы в полной мере воспользоваться местными ресурсами, живут до 25 миллионов людей. У советских планироващиков не было никаких причин продвигать диверсификацию местных экономик, и эти города вошли в рыночную экономику, будучи крайне уязвимыми для скачков цен на производимую ими продукцию.
     Как показывает опыт Пикалево, падение цен на сырьевые товары, произошедшее во второй половине 2008 года, возымело ужасающий эффект:
     -Завод Дерипаски производит глинозем, являющийся сырьем для производства алюминия, чья цена за прошедший год упала более чем на 50 процентов.
     -В августе 2008 года, компания Дерипаски «Базовый элемент» решила прекратить производство глинозема и переоборудовать завод в Пикалево под производство цемента. Это решение возымело разрушительные последствия для двух других заводов города, которые были построены для производства цемента и химической продукции из отходов глиноземного производства.
     Увольнения, принудительные отпуска и невыплаченные зарплаты заставили рабочих нуждаться и даже голодать. Они ответили на это активными попытками привлечь к себе внимание региональных и федеральных властей. И президент Дмитрий Медведев и специальные слушания в Думе рассмотрели проблемы Пикалево и дали владельцам заводов указания прийти к рабочему соглашению. Однако, эти предписания не возымели никакого эффекта, и рабочие начали устраивать акции протеста. Их кульминацией стала блокада главного регионального шоссе, произошедшая 3 июня и приведшая к созданию пробки длиной в несколько сотен километров.
     Вмешательство Путина. Путин приехал в Пикалево на следующий день. В рассчитаном на публику политическом представлении, он разбранил владельцев заводов за то, что те пожертвовали интересами рабочих в угоду жадности и позабыли о «социальной ответственности» бизнеса. Что самое замечательное, он приказал откровенно расстроенному Дерипаске подписать контракт на поставку сырья для возобновления производства глинозема. Тем не менее, условия, навязанные Путиным владельцам заводов, оказались гораздо мягче, чем подсказывали его жесткие слова, и государство предоставило им значительные субсидии, призванные облегчить возобновление производства.
     Общественное недовольство. Вмешательство Путина в ситуацию в Пикалево отражает серьезность, с которой режим рассматривает опасность общественного недовольства. Это беспокойство имеет под собой все основания. Было бы неправильно предположить, что после опыта 1990-х годов, российские рабочие будут бездействовать перед лицом невыплаченных зарплат и растущей безработицы. Благосостояние 2000-х годов делает недовольство и протесты более вероятными в ситуации текущего кризиса. Благоприятные экономические обстоятельтсва и активные уговоры со стороны правительства и рекламодателей стали поощрением для россиян приобрести не только финансовые обязательства в виде ипотечных и потребительских кредитов, но и личные – что отражено в растущем уровне рождаемости. Невозможность выполнять эти обязательство приведет к разочарованию и гневу.
     Скорее всего, отголоски событий в Пикалево будут значительными. Хотя Москва очевидно надеется избежать дальнейших протестов, заставляя бизнес принять на себя большую долю социального обеспечения для рабочих моногородов, многие компании не смогут или не захотят взять на себя эту нагрузку. В этом случае действия Путина могут подтолкнуть рабочих к тем самым протестам, которых он так хотел избежать.
     Данный анализ подготвлен группой Oxford Analytica, являющейся независимой компанией по стратегическому консалтингу. Время новостей

Договор-2009: Исчерпание контракта

Садись, три!

     Мягкой критикой разразился премьер-министр Владимир Путин в минувший четверг 11 июня на заседании правительства России.
     Работа кабинета по преодолению кризисных явлений оценена на «три». При этом, напомним, что своему второму премьерству, половина которого пришлась на мировые финансовые волнения, руководитель Белого дома поставил «четыре».
     С подчеркнутой доброжелательностью глава правительства обратился к своим министрам: «Чего хорошего сделали за последнюю неделю для российского народа?!» Каких только поворотов не случалось на заседаниях правительства, например, просьба Путина к экс-руководителю минсельхоза Алексею Гордееву угостить молоком, но к такому развитию событий чиновники явно не готовились. И ничего не потеряли.
     – Что вы молчите? Ничего не сделали? – продолжал премьер, улыбаясь. – За что деньги получаете? Трудитесь?
     В повестке дня стояло подведение итогов реализации антикризисной политики за январь-май 2009 года. Путин призвал оперативнее работать и оценивать меры по преодолению кризиса с точки зрения того, как «наши действия приносят результаты для конкретных людей».
     – В целом оценка такова – нам удалось справиться с ситуацией, и работу по плану можно считать удовлетворительной, – признался первый вице-премьер Игорь Шувалов (к слову говоря, отвечая на вопросы журналистов месяц назад, Владимир Путин оценил свою работу в Белом доме на «хорошо»). По словам Шувалова, далеко не все запланированные в антикризисной программе пункты выполнены, к примеру, до сих пор не приняты законы о доступе к госзакупкам малых предприятий и размещении у них заказов естественных монополий и госкорпораций. Кстати, в ближайшие дни правительство собирается принять постановление о реализации закона о госгарантиях.
     Впрочем, тот же Шувалов считает, что экономическая ситуация в стране хотя и далека от идеальной, но все же «развивается скорее в положительную сторону». А министр экономического развития Эльвира Набиуллина прогнозирует оживление экономики России уже к концу года, и это несмотря на значительное снижение ВВП в 1-м квартале (по предварительным данным Росстата, спад составил 9,8%).
     Однако прогнозами дело в четверг не ограничилось, Белый дом вплотную занялся землей. В итоге решено продлить срок упрощенной регистрации индивидуальных жилых домов как минимум до 2015 года. «Так что нет необходимости куда-то спешить. Воспользоваться «дачной амнистией» можно будет в любое удобное время, когда это потребуется для совершения той или иной сделки», – заметил Владимир Путин. Правда, по его мнению, остается проблема существования двух параллельных систем – регистрации прав на недвижимость и кадастрового учета недвижимости. Исправить бюрократические изъяны призвана подготовленная минэкономразвития концепция, она предусматривает создание к 1 января 2011 года во всех регионах России единой электронной системы регистрации прав на недвижимость и земельные участки. «Государство хотело бы многие услуги предоставлять своим гражданам в электронном виде, чтобы им не надо было ходить, занимать очередь и разговаривать с чиновниками», – заявила Эльвира Набиуллина.
     Нередко заседания правительства получают и международный резонанс. Как известно, премьер Владимир Путин охотно высказывается на внешнеполитические и внешнеэкономические темы. Вот и 11 июня, обсуждая Основные направления таможенно-тарифной политики на 2010-2012 годы, глава правительства объявил о том, что России и Белоруссии удалось договориться по поставкам молока. «Будет сокращен завоз сухого молока, но зато увеличен объем завоза на нашу таможенную территорию тех продуктов, которых у нас на внутреннем рынке не хватает – это творог, это сыр», – заявил Путин. По его словам, в сфере таможенного регулирования и фитосанитарного контроля избыточных мер предприниматься не будет. Напомним, что 9 июня глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко объявил о введении запрета на импорт почти всего спектра молочной продукции из Белоруссии. «Мы против злоупотребления протекционизмом», – добавил через два дня Путин на заседании кабинета министров. Между тем, по данным Белого дома, Минск поставляет в Россию четыре миллиона тонн молока в год из шести миллионов тонн, которые производит.
     В ответ белорусская делегация во главе с президентом страны Александром Лукашенко отменила поездку в Москву на заседание Совета коллективной безопасности ОДКБ. Кроме того, Лукашенко поручил чиновникам подготовить предложения о введении таможенного и пограничного оформления на белорусско-российской границе. Такой шаг тем более любопытен, что случился он спустя четыре дня после объявления Россией, Белоруссией и Казахстаном о создании единого таможенного пространства. Впрочем, как сообщил в воскресенье Онищенко, сегодня в Москву приедут эксперты из Минска «для продолжения консультаций» по «молочной проблеме».

Построссийское пространство

     Россия, похоже, вступает в стадию окончательной потери влияния на постсоветском пространстве. Главные причины – отказ учитывать интересы бывших советских республик, неспособность предложить им выгодные экономически и привлекательные политически проекты.
     Очередное «обострение дружбы» с нашим формально главным союзником на постсоветском пространстве – Белоруссией (с которой, к слову, мы де-юре вообще уже больше десяти лет живем в едином Союзном государстве) – заставляет говорить о начале новой стадии отношений России с постсоветскими странами.
     Внезапный запрет на ввоз в Россию белорусского молока вскоре после присоединения «последней диктатуры Европы» к программе ЕС «Восточное партнерство» по духу и букве очень напоминает нашу винно-боржомную войну с Грузией, в итоге обернувшуюся полноценной «горячей» войной.
     Или борьбу с молдавскими винами, закончившуюся сразу же после того, как руководство Молдавии выразило готовность активнее использовать РФ в качестве посредника на переговорах по Приднестровью. При этом отказ президента Белоруссии приезжать на саммит Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ) в Москву, где подписывались широко разрекламированные Кремлем договоренности по созданию аналога миротворческих сил НАТО – Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) – стал первым показательным демаршем «батьки» против интеграционных проектов под эгидой России. Раньше Лукашенко позволял себе не приезжать только на заседания совета Союзного государства России и Белоруссии – государства фиктивного. Теперь же
     Минск прямо поставил под сомнение легитимность военно-политических договоренностей в рамках ОДКБ – едва ли не последней более или менее действующей интеграционной площадки на постсоветском пространстве под патронажем России.
     Если учесть, что договор о КСОР не подписал еще один из шести членов организации – Узбекистан, можно прямо говорить, что Россия, которая и так должна была почти единолично оплачивать и составлять костяк этих миротворческих сил, осталась практически без реальных союзников, на которых можно положиться, даже в рамках ОДКБ.
     Если посмотреть на реальный характер отношений России с бывшими союзными республиками, можно констатировать стремительное обнуление ее влияния. Про страны Балтии, которые стали членами НАТО и ЕС, даже говорить нечего – это отрезанный ломоть, даже несмотря на недавний выигрыш выборов в городской совет Риги партией, отстаивающей интересы русскоязычного населения. За последние 10 лет мы ухитрились вдрызг рассориться с Украиной, дошли до состояния разрыва дипотношений после войны с Грузией, не имеем сколько-нибудь серьезного влияния на среднеазиатские республики – Казахстан в этом регионе неизмеримо влиятельнее. Армения и Азербайджан проводят многовекторную политику и активнейшим образом пытаются диверсифицировать торговлю. Молдавия даже при власти идеологически близких нынешней российской власти коммунистов, тотальной нищете и наличии Приднестровья не стала российской геополитической вотчиной. А теперь в свете присоединения Белоруссии к программе ЕС «Восточное партнерство» Москва стремительно движется к утрате даже такого квазисоюзника, как Лукашенко.
     Отсутствие реальных экономически и политически привлекательных проектов для постсоветского пространства вкупе с постоянными агрессивными попытками России давить на страны СНГ привели к тому, что едва ли не последними форпостами влияния Москвы на постсоветском пространстве остаются Абхазия с Южной Осетией. И Таможенный союз с Казахстаном и Белоруссией, который мы вдруг экстренно решили создавать после 12 лет бесплодных попыток, не должен вводить в заблуждение: у него крайне мало шансов состояться без принципиальных системных экономических уступок России своим партнерам, на которые она в последние годы идет все менее охотно.
     Об ограниченности экономических и политических рычагов влияния на постсоветском пространстве свидетельствуют и поражение прокремлевского политического проекта «Янукович» на Украине в 2004 году, и невозможность договориться о ценах на газ не только с транзитером Украиной или потребителем Белоруссией, но и с Туркменией, поставлявшей нам газ для покрытия нашего внутреннего дефицита. Даже проплаченный $2 млрд российского кредита отказ Киргизии от американской военной базы Манас, судя по некоторым признакам, не отменит военного присутствия США в этой стране.
     Наивно оценивать в качестве демонстрации влиятельности России на постсоветском пространстве и прошлогоднюю войну с Грузией – тем самым Москва лишь еще больше напугала все остальные бывшие советские республики, заставив их искать варианты геополитической защиты от возможных новых силовых попыток российских властей перекраивать границы постсоветского мира.
     Еще одним верным показателем реальной степени влияния России на постсоветское пространство является отсутствие у власти в бывших советских республиках хотя бы одного политика, которого можно было бы однозначно назвать «пророссийским».
     Пока Россия будет считать, что все причины ее постоянных неудач и дипломатических провалов на территории бывшего СССР – следствие «происков» США и ЕС, якобы вытесняющих ее из ареала геополитической ответственности, ситуация не изменится. Ни США, ни Евросоюз не имеют возможностей всерьез заниматься постсоветским пространством. Те же военные базы США в Киргизии и Узбекистане появились для доставки грузов в Афганистан, а не для того, чтобы «отторгнуть» Киргизию с Узбекистаном из зоны интересов России. США не занимаются и не занимались установлением своих порядков в среднеазиатских республиках, а сводить все процессы в Грузии и на Украине к «проплаченным госдепом» цветным революциям тоже было бы величайшим упрощением. В любом случае Россия никакой воспринятой народами этих стран альтернативы не представила.
     Если сама Россия не научится вести дела с бывшими советскими республиками как с полноценными независимыми государствами, где у элит есть свои интересы, если она не определит для себя, что ей важнее – взаимовыгодные торговые связи или призрачные попытки установить над этими странами политический контроль, ситуация будет только усугубляться. И постсоветское пространство окончательно станет построссийским.

'Путинский олигарх' пытается балансировать между Кремлем и иностранными банками

     Российский миллиардер Олег Дерипаска как-то заметивший в шутку, что отдаст государству свои металлургические предприятия, если его об этом попросят, убеждается в том, что в обстановке самого жестокого экономического кризиса за последнее десятилетие его лояльность Кремлю подвергается серьезной проверке на прочность.
     В этом месяце премьер-министр Владимир Путин устроил ему публичный разнос за задержку зарплаты рабочим и заявил: если частные собственники не обеспечат бесперебойную работу своих предприятий, они перейдут в руки государства. Это может поставить крест на планах Дерипаски по приостановке нерентабельных производств и сокращению работников в своих фирмах – алюминиевой компании 'РУСАЛ' и автомобильной ОАО 'ГАЗ'. Происходит это в тот момент, когда принадлежащие Дерипаске компании пытаются договориться о реструктуризации задолженности в 20 лишним миллиардов долларов, которую они должны выплатить зарубежным кредиторам, включая Barclays Plc и BNP Paribas.
     Сегодня, когда в России зафиксирован самый высокий с 2001 г. уровень безработицы, Путин усиливает давление на бизнесменов, чтобы те взяли на себя часть бремени социальных обязательств. Государство предоставило компаниям, задолжавшим зарубежным кредиторам, финансовую помощь на 11 с лишним миллиардов долларов; из них 4,5 миллиарда досталось РУСАЛу. В экономическом отношении от предприятий Дерипаски – ему принадлежат также активы в целлюлозно-бумажной, цементной промышленности и электроэнергетике – так или иначе зависит благосостояние примерно 1% населения России.
     'Дерипаске и РУСАЛу оказали финансовую помощь, и теперь, похоже, пришла их очередь 'подставить плечо', – отмечает Роберт Прокоп (Robert Procope), менеджер лондонского инвестиционного фонда Charlemagne Capital U.K. Ltd., управляющего активами на 4,7 миллиарда долларов, включая и российские ценные бумаги.
     Дерипаска стоит на первом месте среди российских частных предпринимателей по объему взятых кредитов. До 28 июля РУСАЛ должен договориться относительно реструктуризации 7,4 миллиардов долларов задолженности зарубежным банкам. В этом месяце государственный Внешэкономбанк согласился пролонгировать выданный РУСАЛу кредит в объеме 4,5 миллиардов как минимум на год.

'Самый большой патриот'
     'РУСАЛ всегда считался очень привлекательным заемщиком – по многим причинам, в том числе и благодаря тесным связям Дерипаски с Кремлем, – поясняет Луис Коста (Luis Costa), эксперт по работе со странами с развивающейся рыночной экономикой из лондонского отделения Commerzbank AG, участвовавшего в маркетинге ценных бумаг РУСАЛа. – Считалось, что он – самый большой патриот среди олигархов'.
     4 июня Путин побывал в Пикалево – городке на северо-западе России – и подверг критике владельцев тамошних предприятий, в том числе сорокаоднолетнего Дерипаску за отсутствие 'социальной ответственности бизнеса': уволенные рабочие не получили причитавшихся им денег. Цементный и глиноземный заводы Дерипаски, расположенные в этом городе, встали из-за снижения спроса на их продукцию.
     'Вы сделали заложниками своих амбиций, непрофессионализма, а может быть, просто тривиальной жадности тысячи людей', – заявил Путин владельцам предприятий: его выступление транслировалось по государственному телевидению.
     Представитель пресс-службы Дерипаски, не пожелавший называть свою фамилию, отказался комментировать эту ситуацию.
     Тогда же по телевидению показали, как Дерипаска подписывает контракт на поставку сырья за половину той цены, что предприятие платило прежде: это создает возможность для возобновления работы завода. В тот же день принадлежащая ему инвестиционная компания 'Базовый элемент' выплатила задолженность по зарплате на сумму свыше 41 миллиона рублей (1,3 миллиона долларов).

Голодовка
     8 июня, после того, как рабочие контролируемого Дерипаской Байкальского целлюлозно-бумажного комбината в Сибири объявили голодовку, им была выплачена задолженность по зарплате и выходным пособиям на 88 миллионов рублей. 49 процентов акций этого завода принадлежат государству. Он был остановлен в прошлом году, когда цены на целлюлозу упали. Однако завод по-прежнему обеспечивал 17000 жителей городка Байкальский электроэнергией, отоплением и водой. После путинского разноса представители 'Базового элемента' заявили, что в правление предприятия могут войти первый вице-премьер Игорь Шувалов и вице-премьер Игорь Сечин.
     'Социальные проблемы вызывают беспокойство у властей', – отмечает политолог из Московского центра Карнеги Маша Липман. Они 'вполне могут задействовать не только госбюджет, но и средства бизнсменов, указывая им, что нужно сделать, чтобы свести к минимуму социальные последствия кризиса'.
     Богатейшим российским бизнесменам и раньше предлагали внести дополнительный финансовый вклад в социальное развитие России. Так, миллиардер Роман Абрамович, владелец футбольного клуба 'Челси' и бывший партнер Дерипаски по алюминиевому бизнесу, в 2000 году согласился занять пост губернатора Чукотки на Дальнем Востоке страны и платить там налоги, чтобы простимулировать экономику региона. Он подал в отставку в 2008 г.

Сделка по Opel
     Принадлежащий Дерипаске 'ГАЗ' – один из партнеров Magna International Inc. в операции по приобретению у General Motor Corp. германской фирмы Opel. Эта сделка представляет собой один из элементов стратегии российского руководства по сокращению сырьевой направленности экономики и развитию производств с высокой добавленной стоимостью, поясняет Дуглас Басвайн (Douglas Busvine), руководитель отдела российских исследований в нью-йоркской фирме Medley Global Advisors LLC, оказывающей консалтинговые услуги хеджевым фондам и банкам.
     По данным российского социологического Левада-центра и московского Независимого института социальной политики, от ситуации на предприятиях Дерипаски зависят доходы полутора с лишним миллионов россиян. Если год назад его состояние равнялось 28,5 миллиардам долларов, то к апрелю нынешнего года оно сократилось до 3,5 миллиардов из-за падения цен на сырье и котировок акций, сообщает журнал Forbes.
     В 2007 г. в интервью Financial Times Дерипаска заявил, что готов 'отдать' свой крупнейший актив – РУСАЛ – государству, если оно об этом попросит. Эта фраза не была произнесена всерьез, и Дерипаска не ожидал, что она будет опубликована, пояснил сотрудник 'Базового элемента', не пожелавший назвать своего имени со ссылкой на действующие в компании правила.
     Между государством и этим бизнесменом существует 'глубокая взаимозависимость', рассказывает Басвайн: 'У Дерипаски нет иного выбора, кроме как оставаться 'путинским олигархом'. Никем другим он быть не может'.

Люди будут вызывать президента, перекрывая дороги

     Личное участие Путина в разрешении конфликтной ситуации в Пикалево – это не антикризисная мера, уверен президент фонда «Индем» Георгий Сатаров. Велика вероятность повторения событий – причем уже в нескольких городах.
     Президент фонда «Индем» Георгий Сатаров обращает особое внимание на прогнозы, согласно которым нынешний кризис по своим масштабам может превзойти дефолт 1998 года. Политолог предполагает, что низкий уровень социальной напряженности в России – явление, скорее, временное. Кроме того, Сатаров, в 90-е годы работавший помощником Бориса Ельцина, уверен, что пример разрешения конфликтной ситуации в Пикалеве окажется заразительным.

     – Георгий Александрович, фонд «Индем» представил доклад о перспективах развития России, согласно которому резко возросли шансы сценариев «Охранная диктатура» и «Революция» (33,1 и 30,4 процента соответственно), сохраняет позиции «Диктатура развития» с 30,3 процента, а «Вялая Россия» и Smart Russia получили всего около трех процентов. Эти изменения связаны только с экономическим кризисом?
     – На данный момент, безусловно, только с кризисом и его углублением, а также с ожидаемой осенью и в начале зимы второй его волной. Многое будет зависеть от ситуации внутри властвующей элитной группировки и от ситуации в обществе. Важным фактором является низкая управляемость системы в целом, ее неадаптивность.

     – Если сравнивать нынешнее исследование с предыдущим, то по каким позициям наиболее сильно разошлись результаты?
     – Если говорить о факторах, влияющих на эти сценарии, то это, прежде всего, оценка кризиса. Например, сейчас эксперты склоняются к тому, что мы – в мировом масштабе – стоим перед фактом глобальной рецессии. Прежде подобные риски оценивались как очень низкие. Если говорить о нашем собственном тренде, то полгода назад эксперты считали, что кризис по масштабам будет уступать ситуации 1998 года, но сейчас эти оценки изменились. Теперь доминируют прогнозы, суть которых сводится к тому, что нынешний кризис очевидно превзойдет уровень 1998 года. Пессимистичнее стали оценки, связанные с положением внутри страны, с проблемой управляемости, контроля над ситуацией внутри регионов.

     – Эксперты отмечают, что уровень осведомленности о кризисе высок только в крупных городах и моногородах, в которых многие люди реально потеряли работу. А в целом население страны спокойно относится к экономическим проблемам, с которыми ему сейчас приходится сталкиваться. Насколько подобные оценки, по вашему мнению, соответствует действительности?
     – Да, подобные оценки весьма точно отражают нынешнюю ситуацию. Именно этим объясняется сравнительно низкий уровень социальной напряженности в стране. Эта напряженность, действительно, чувствуется главным образом в моногородах, но дело в том, что у кризиса своя логика развития, а удары он наносит в определенной последовательности. Первый удар – это превращение миллиардеров в миллионеров, второй удар – по среднему классу, в основном, по наемным менеджерам. И только третий удар доходит до самого низа. Поэтому и меры, которые предпринимает правительство, тоже имеют примерно такую же логику. Первым делом, что они начали делать, – это помогать миллиардерам и крупным компаниям.

     – Мы видели, как Владимир Путин кавалерийскими методами разрешал конфликт в Пикалеве, и сложилось впечатление, что все это было либо пиар-акцией, либо отражением общей системы ручного управления...
     – Верно и то, и другое. Что называется, заехать по пути, разрулить и показать красивую картинку по телевидению – это все было исполнено. Но на самом деле это не антикризисная мера, а абсолютно кризисная, и дальнейшее развитие событий это уже показало. Пример Пикалева стал показательным для остальных, и теперь люди будут вызывать президента, перекрывая дороги.

     – Если говорить о революционном сценарии развития, то это довольно неприятный путь. О чем идет речь?
     – Речь идет о смене режима. Я напомню, что мы сравнительно недавно переживали такой сценарий – это конец 80-х – начало 90-х годов. Как такой сценарий может выглядеть?
     Первое: если кризис дальше будет усугубляться, то шансы «диктатуры развития» будут снижаться, а реальность революции и «охранной диктатуры», напротив, возрастать. Второе – это форма. Тут есть одна драматическая проблема. Дело в том, что за девять лет управляемой демократии политическое поле было абсолютно заасфальтировано, то есть у граждан нет привлекательных и внятных альтернативных лидеров и политических сил.
     Люди не могут сказать себе: «Ну, ладно, мы разочаровались в этих, но вот те уж точно нам помогут в этой сложной ситуации». Вот «те другие» напрочь отсутствуют в общественном сознании. В стране есть бюрократическая машина, но нет политики. И третье – за эти годы сама политическая система утратила адаптивность, ту адаптивность, которую она имела, допустим, в 1998 году.
     И это значит, что совершенно непредсказуемо, например, кто подберет власть, если она вдруг будет валяться на полу. А я напомню, что история России уже знает такие примеры. В начале 1917 года, после февраля, власть валялась на полу. И второй забавный факт: большевики были тогда супермаргинальной партией, которую никто не принимал всерьез, кроме нескольких человек в охранке. Большевики потом правили и коверкали Россию семьдесят лет. Вот что бывает в таких ситуациях. Но понятно, что вряд ли это все приобретет такие кровавые формы, как это было тогда.

     – Кризис отменяет сценарий развития Smart Russia – движение к модернизации по западному сценарию, сопровождаемое восстановлением нормальной политической конкуренции?
     – В ближайшей перспективе – да.

Москва держит порох сухим

     Учитывая тот факт, что Россия проводит в Екатеринбурге первый саммит так называемых стран БРИК, весьма странным кажется то, что Кремль не устраивает из него большое шоу.
     Обычно он никогда не упускает возможность подчеркнуть то, что Россия это главная движущая сила в деле создания зарождающегося многополярного противовеса гегемонии США.
     Однако сейчас в Москве гораздо больше ожиданий в отношении предстоящей встречи в верхах между президентами США и России Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым, которая намечена на начало июля, нежели в отношении его сегодняшней встречи на Урале с лидерами Китая, Индии и Бразилии.
     Главным приоритетом является перспектива «нажатия кнопки перезагрузки» в американо-российских отношениях. Именно этим можно объяснить заявления российского министра финансов Алексея Кудрина и внешнеполитического советника Медведева Сергея Приходько, которые расхваливали американский доллар.
     Есть и еще одна причина, по которой Россия старается не преувеличивать важность БРИК: она не хочет снижать значение группы восьми промышленно развитых стран, которая в июле проведет встречу в Италии. Это та организация, в рамках которой только Россия сидит за одним столом с ведущими странами Запада.
     Остальные страны БРИК, которые попадают на саммиты «восьмерки» лишь в качестве особых гостей, по вполне понятным причинам проявляют меньше энтузиазма.
     В последние месяцы тональность заявлений в Москве заметно изменилась. Когда в ноябре избрали Обаму, Медведев в качестве первой реакции объявил о развертывании дополнительных российских ракет в Калининградской области, что на границе с Польшей. Это был целенаправленный контрудар в ответ на развертывание американских баз противоракетной обороны в Польше и Чехии. Медведев практически не осознал, что в Вашингтоне сменилась администрация, и не допускал, что Обама может проявить гораздо меньше энтузиазма в отношении ПРО, чем его предшественник Джордж Буш.
     Россияне были поражены избранием Обамы. Они и представить себе не могли, что американские избиратели проголосуют за чернокожего президента.
     Их пыл также умерили последствия глобального кризиса и его воздействие на российскую экономику. И сейчас они разрываются на части, будучи не в силах решить, что лучше: изменить тональность и направление своей внешней политики, или сохранить приверженность непримиримому национализму, который стал характерной чертой второго президентского срока Владимира Путина.
     Процесс создания новых альянсов в рамках многополярного мира будет, конечно же, продолжаться. Но для Москвы среди екатеринбургских мероприятий гораздо большее значение имеет саммит Шанхайской организации сотрудничества, нежели встреча БРИК.
     «У ШОС есть структура. Она больше похожа на организацию, чем БРИК, – говорит Константин Косачев, возглавляющий комитет Государственной Думы РФ по международным делам, – а БРИК это больше лозунг, чем структура».
     ШОС пока не является военным альянсом, хотя и может стать таковым. Ее внимание сосредоточено на проблемах безопасности, на объединении сил России, Китая и государств Средней Азии в борьбе с наркоторговлей, терроризмом и сепаратизмом.
     ШОС создавалась как организация, призванная напомнить США, что американские базы в Средней Азии существуют с молчаливого согласия ее членов, и что Россия с Китаем это те страны, которые играют в регионе главную роль, причем в долгосрочной перспективе. Об этом говорит независимый обозреватель и редактор издания «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов. Но и эта цель самоутверждения со временем претерпевала изменения.
     «Количество и масштабы проблем в этом регионе настолько велики, что Китаю и России необходимо иметь серьезную региональную организацию в качестве инструмента урегулирования реальных и потенциальных конфликтов», – добавляет он.
     ШОС создавалась с одной целью, а сейчас готовится к реализации другой. Саммит БРИК был призван продемонстрировать многополярность, но сейчас Москва нервничает, не желая придавать ему слишком большой вес.
     Российскую внешнюю политику после распада Советского Союза понять довольно трудно. Связана такая ситуация с тем, что это политика реагирования, которая не сосредоточена четко на отстаивании национальных интересов, говорит Косачев. Хотя он и является верным членом партии Путина «Единая Россия», ему хочется, чтобы в стране было гораздо больше открытых дебатов по вопросам внешней политики.
     И либералы, и националисты в России начинают сегодня критиковать власть. Это показывает, какое беспокойство может вызывать Обама.

Дмитрий Медведев – о тандеме с Владимиром Путиным: «Мне кажется, что мы эффективно работаем»

Накануне госвизита в Россию председателя КНР Ху Цзиньтао президент дал интервью центральному телевидению Китая

ОБ УРОВНЕ ЖИЗНИ
     – Если говорить об уровне жизни наших граждан, то ничего драматического сейчас не происходит. И наша задача сделать так, чтобы кризис как раз не оказал практически никакого воздействия на уровень жизни в нашей стране. Я считаю, что эта задача достижима.
     На вопрос: «Как вы оцениваете свое пребывание на посту президента за последний год?»
     – Я считаю, что самое главное, что удалось сделать, – это сохранить направление развития нашей страны, развития общества... Ни одна из социальных программ, ни одна из экономических программ не свернута, даже несмотря на кризис. Мы стараемся делать так, чтобы задачи, которые мы выстрадали за последние годы, были реализованы. Кстати сказать, и внешнеполитические приоритеты остаются прежними. Так что вот такой момент преемственности, как я считаю, естественно, должен обеспечить стабильное развитие нашей страны на годы вперед. И этим я буду заниматься дальше.

О ПУТИНЕ
     – Я считаю, что всё в порядке, всё нормально. Мне кажется, вполне эффективно работаем: я в должности президента, а господин Путин – в должности председателя правительства. Причем, надо признаться откровенно, на этот период нашей совместной работы пришелся довольно драматический ряд событий – в том числе кризис, некоторые другие события регионального порядка. В результате такой согласованной нашей с ним работы многие задачи решаются, и решаются в достаточно эффективном ключе.
     На вопрос: «Зачем президент в марте сел за штурвал Су-34?»
     – Я хотел на собственном опыте убедиться в том, какой потенциал есть у российской техники, у российских самолетов, причем таких современных, как Су-34... Второе. Любой руководитель государства является верховным главнокомандующим, и он должен просто, что называется, на собственной шкуре прочувствовать все, что, собственно, испытывают люди, которые служат в армии. Поэтому полет на самолете – это в каком-то смысле мое желание почувствовать себя в том же состоянии, в котором пребывают наши летчики, когда с большими перегрузками они выполняют довольно сложные, иногда боевые, задания. Это нужно просто для того, чтобы более качественно выполнять свою работу. Помимо всего прочего, это еще интересно – посмотреть на свою страну с высоты бреющего полета на истребителе-бомбардировщике очень высокого качества.

О ЗАНЯТИИ СПОРТОМ
     – Я плаваю по утрам и по вечерам: с утра большую дистанцию, вечером меньшее количество метров проплываю, но в среднем где-то от километра до полутора в день я плаваю, для того чтобы быть в нормальной физической форме. Считаю, что это очень важно для любого человека, для президента в том числе, потому что все-таки есть определенные нагрузки, которые испытываешь: это и перелеты, и поездки. Россия – страна немаленькая.
     На вопрос: «Есть ли у вас время на посещение концертов?»
     – Немного, но иногда я все-таки хожу в театр. Это не так часто, как мне хотелось бы, раньше я чаще посещал театр.

Правительство указало президенту на ошибку

Законодательная инициатива Дмитрия Медведева сопровождается отрицательным отзывом министров

     Вчера Дмитрий Медведев внес в Госдуму поправки в Уголовный кодекс, ужесточающие наказания за преступления против несовершеннолетних. Президентская инициатива, впрочем, по некоторым пунктам встретила неприятие со стороны правительства и Верховного суда, о чем они ему официально и сообщили. Аппарат главы государства был вынужден в срочном порядке исправлять выявленные ошибки. И только после этого вносить закон в нижнюю палату. История приобрела публичную окраску: на Охотном Ряду никто не смог припомнить, случалось ли такое раньше с президентскими проектами.
     Глава государства предложил депутатам ужесточить наказание за уголовные преступления против несовершеннолетних. Причем Дмитрий Медведев оказался совсем не первым среди желающих вступиться за жизнь, здоровье и половую неприкосновенность молодого поколения. До него за последний год-полтора в нижнюю палату поступило около десятка аналогичных законопроектов. Предложения приходили и от депутатов разных фракций, и от сенаторов, и даже от некоторых региональных заксобраний.
     Более того, в конце прошлого года межфракционная группа депутатов, где главную роль играли единороссы, внесла проект изменений в УК, с которым нынешний президентский местами совпадает едва ли не дословно. В документе Медведева даже содержатся те же ошибки, за которые получили свою порцию критики от правительства и Верховного суда авторы предыдущих подобных инициатив. В официальном отзыве кабинета министров строго указано: «Не может быть поддержано предусмотренное законопроектом дополнение статьи 79 УК частью 8, устанавливающей, что лица, осужденные за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, условно-досрочному освобождению не подлежат. Указанное предложение не соответствует конституционным положениям о равенстве всех граждан перед законом и судом».
     Президентская сторона была вынуждена срочно перед внесением в Госдуму исправлять выявленную антиконституционную норму. Теперь в законопроекте жесткого запрета на УДО насильникам малолетних нет, но для них введено правило: прежде чем просить о досрочном освобождении, необходимо отсидеть не менее трех четвертей срока. На антиконституционность нормы о запрете на УДО президенту, кстати, указал и Верховный суд – правда, в чуть более мягкой форме: «Представляется, что при подготовке дополнения в статью 79 УК не может быть оставлена без внимания правовая позиция Конституционного суда». ВС также напомнил гаранту Конституции и о рекомендациях комитета министров Совета Европы странам, состоящим в этой организации, – о том, что институт условно-досрочного освобождения должен быть доступен всем заключенным без ограничения.
     Депутаты, с которыми беседовал корреспондент «НГ», считают, что Медведева подвели исполнители. Парламентариям непонятно, почему Минюст, назначенный недавно Медведевым главной правовой инстанцией страны, или же Государственно-правовое управление президента не провели заранее консультаций с правительством и Верховным судом, не получили их замечания в рабочем порядке и не вышли на Думу уже с чистым текстом. Ошибочным шагом президентской администрации собеседники «НГ» считают и тот факт, что президентская сторона уже после исправления выставленных замечаний не потребовала от правительства и суда обновить свои заключения.
     Зампред думского комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Виктор Илюхин заверил «НГ» в том, что официальная переписка такого содержания – дело прежде на Охотном Ряду невиданное. По его словам, «президентские структуры явно не имеют авторитета, а потому правительство не видит необходимости выбирать выражения в общении и с аппаратом Медведева, да и с ним самим». Илюхин поэтому не исключает, что ситуация, возможно, свидетельствует о том, что «отношения между двумя первыми лицами уже достигли черты, за которой начинаются жесткие противоречия».

«БЕРУТ НА ПОНТ»

Колонка обозревателя

     Отношения России с соседями вдоль западной границы достигли точки замерзания. О Прибалтике давно уже и разговора нет. Теперь речь о дальнейшей порче и без того неважных отношений с Белоруссией и Украиной.
     В последние дни произошли два вроде бы малосвязанные друг с другом события. В ответ на «молочную войну» против Белоруссии президент Лукашенко не приехал на московскую сессию Совета коллективной безопасности Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ). Соответственно и соглашение о создании Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) осталось неподписанным Белоруссией (а также Узбекистаном). Более того, белорусская сторона заявила, что без ее подписи соглашение нелегитимно. Понятно, что КСОР с такой «дырой» на западном рубеже ОДКБ – уже не коллективные, не оперативные и вообще не силы. Недаром выражения лиц у участников московского саммита, особенно у президента Казахстана Назарбаева, были прямо-таки похоронные.
     А на Украине сорвался план образования широкой парламентской коалиции БЮТ и Партии регионов, имевший в виду изменение украинской конституции, превращение страны в парламентскую республику и раздел власти между восточно– и западноукраинскими олигархическими кланами. Дело, конечно, внутреннее, однако косвенным следствием заключения «ширки», как окрестили коалицию БЮТ и ПР на Украине, стало бы заметное смягчение антироссийского вектора украинской внешней поли­тики.
     Но КСОР пока не состоялись, а коалиция распалась. Вместо этого в прошедшую пятницу в Киеве состоялась срочная встреча премьеров Белоруссии и Украины – Сидорского и Тимошенко. Как заявила по итогам переговоров украинский премьер, «мы снимаем все взаимные антидемпинговые расследования и все ограничения и переходим к конструктивной работе». В переводе с дипломатического языка на обыкновенный это означает намерение понизить или вовсе снять таможенные барьеры между Белоруссией и Украиной. Одновременно Белоруссия заявила о намерении ввести элементы пограничного и таможенного контроля на белорусско-российской границе.
     Никаких возражений против дружбы и сотрудничества украинцев и белорусов, понятно, быть не может. Плох только тот случай, когда «дружат против». Если дружба направлена против России, то это печально. Но при этом все более усиливается впечатление, что сознательным провокатором печальных событий являются именно российские власти. Считая, очевидно, мировой экономический кризис удобной обстановкой для рейдерских захватов чужой соб­ственности и готовя для них почву, они развернули широкую и бестактную пропагандистскую кампанию на тему гипотетической неплатежеспособности Белоруссии и Украины. О Белоруссии высказался Куд­рин, причем в нарушение всех правил дипломатического этикета, во время официального визита в Минск, чем вызвал законно раздраженную реакцию Лукашенко. В ответ, как будто только того и ждали, – «молочная война» и все последующее.
     С Украиной ситуация аналогичная. Более недели официальные лица Газпрома с каким-то извращенным сладострастием извещали российских телезрителей о том, что Украина – полный банкрот и никак не сумеет расплатиться за газ, поставленный ей в мае. Устанавливались конкретные сроки расплаты, а именно 7 июня, после чего продавец в случае неуплаты обещал перейти на поставки только за предоплату. Это был откровенный шантаж – ясно было, что поставки газа так или иначе продолжатся, но в обмен на послабления российская сторона потребует от Украины каких-то политических и экономических уступок. Однако Украина вопреки мрачным пророчествам расплатилась точно в указанный срок, о чем телевизор не стал сообщать столь же широковещательно. Зато сразу же распалась, так и не собравшись, «ширка». В кулуарах шепчутся, что это случилось после прямой команды Януковичу из Москвы. После чего подал в отставку (по одной из версий, в знак протеста) посол России на Украине Черномырдин. Был ли Черномырдин ответственен за «ширку» или не был, но факт его отставки сразу после ее провала симптоматичен.
     В Москве же царит «спокойствие силы». Президент Медведев в очередной раз оскорбил Лукашенко, назвав его поведение «мясо-молочной истерикой». А высокопоставленный источник в администрации президента РФ сказал газете «Коммерсант» совсем уж откровенно: «У нас нет особого расстройства по поводу поведения Белоруссии. Видимо, кое-кому просто надоело быть президентом этой страны». И верно, какие же тут могут быть расстройства, если все идет по плану. А план этот, как я уже предположил в предыдущей колонке от 11.06.2009, – свержение Лукашенко. Для подготовки почвы каждый день пополняется список белорусских «прегрешений». Так, буквально вчера выяснилось, что кроме молочного «демпинга» Белоруссия, не имеющая выхода к морю, занимается еще и «демпингом» рыбным. И опять все дело в том, что белорусские рыбоперерабатывающие предприятия пользуются у себя на родине налоговыми льготами. Короче говоря, Белоруссия совершает страшное антиолигархическое преступление – по всем фронтам способствует снижению цен на российском продовольственном рынке.
     Этим, и только этим, объясняется раздражение российских властей. В ответ они «договариваются» с соседями методами грубого шантажа, причем шантажа, не подкрепленного никакими весомыми материальными ресурсами. Просто «берут на понт», как выражалась Манька-облигация.

Не так сели

     C каждым днем все интереснее слушать информационные выпуски на ТВ. Новостей там по-прежнему нет, но с наступлением тепла весьма активизировались Дмитрий Медведев и Владимир Путин. Их заочная телевизионная дуэль обрастает выразительнейшими подробностями. Не успел премьер поработать спасителем нации в отдельно взятом Пикалево, как президент ринулся с той же миссией в Дагестан (по следам очередного дерзкого убийства), прихватив с собой Совбез России. Особенно любопытно наблюдать за публичными порками, на которые была щедра минувшая неделя.
     Зрители еще не отошли от встречи с прекрасным в лице Глазунова, подобострастно внемлющего искусствоведческим откровениям Путина, как грянул диалог Медведева с представителями непарламентских партий. Диалог запомнится не столько богатым содержанием, сколько беспрецедентно резким выпадом президента против Явлинского – за то, что невнимательно слушал его, президента. На гордого, но очень бледного Григория Алексеевича было больно смотреть...
     Около года назад придворные политологи и прочая медийная братия лихорадочно занялись подсчетами. Сравнительная математика дала удивительные результаты: Медведева ТВ показывает гораздо чаще Путина, но упрямые социологические опросы настаивают – Путина электорат любит все равно больше, а значительная часть населения до сих пор уверена, что он и есть президент. То есть магия должности, которая неизменно срабатывает в наших широтах, в случае с Медведевым дала сбой.
     Политологи-бормотологи забили в набат и даже собрались на круглый стол. А там уж прозвучала такая крамола, которую и цитировать страшно. Мол, ТВ убивает нового президента. Его показывают с какими-то ткачихами, колхозницами, школьницами, он ниже всех ростом и не знает, что с ними делать – то ли целовать, то ли не целовать. И тут Глеб Павловский изрек кардинальное: «Самые лучшие путинские форматы в отношении Медведева выглядят как вторичные».
     Господин Павловский и в этом ошибся. Медведев теперь прекрасно себя чувствует в путинских форматах. Он так лихо отчитывает под телекамеры хоть губернаторов, хоть милиционеров, что гордость берет за нашу верховную власть. Грозность речей подтверждается грозностью картинки: стальной взор оратора, паника в рядах слушающих, опущенные плечи, нервно сжатые пальцы – все это виртуозно создает атмосферу страха. Впрочем, ничего другого и не ожидалось. Арсенал русско-советских правителей, в сущности, меняется во времени очень слабо.
     При всем кажущемся многообразии новых подходов к технологии обработки массового сознания вариантов тут так же немного, как их было немного в 1917-м.
     Человек массы жаждет не новизны, а лишь подтверждения известных ему стереотипов. Мифология, окружающая верховного хозяина, должна время от времени пополняться образчиками, тотчас действующими на сигнальную систему паствы. Хорошо было Сталину, у него имелись гениальные мастера бьющих наповал политических слоганов. Один Маяковский чего стоит с его предостережением в адрес вольнолюбивого Шаляпина: «Тот, кто сегодня поет не с нами, тот против нас». Вот идеальная формула на все времена, включая нынешние. Но Маяковский один, а президентов много. И каждый из них понимает главное: в России хорош тот правитель, который умеет выйти за рамки реального персонажа и дорасти до образа.
     Сейчас до образа дорастает Медведев. Он настолько увлекся этим процессом, что даже на вручении государственных премий в Кремле одернул лауреата-академика. Известный ученый в своей благодарственной речи дерзнул сказать примерно следующее: если не принимать меры, то астрофизика в России скатится до уровня дворовой команды. Дмитрий Анатольевич тотчас заступился за дворовые команды и сделал это не в самом благожелательном тоне. Трудно сказать, будет ли иметь последствие его замечание для астрофизики, но данная тема аукнулась в публичном пространстве еще раз.
     Эстафету подхватил Путин, которого нужно не только слышать, но и видеть. С недавних пор заседания правительства, транслирующиеся по ТВ, начинаются с одной и той же мизансцены. Премьер с ироничным, почти ленинским прищуром долго и внимательно вглядывается в членов своего кабинета. И всякий раз сей невеселый видеоряд вдохновляет ВВП на экспромт. «Чего хорошего сделали за последнюю неделю для российского народа? – живо интересуется он у подчиненных, впавших в амнезию. – Чего молчите? Ничего не сделали? За что же деньги получаете?»
     Вернемся, однако, к дворовой теме. Она стала весомым аргументом в конфликте с Белоруссией. Последний вызвал мощный всплеск президентско-премьерского устного творчества. Медведев убедительно рассуждал о мясомолочной истерике, а Путин, напротив, не стал мочить противников ни в сортире, ни в молоке, а предался благостным мемуарам. Когда Собянин заявил, что белорусская сторона делает крайне некорректные заявления, премьер-миротворец неожиданно призвал политиков не обижаться друг на друга. И привел сокрушительный аргумент – у нас на ленинградской улице в таких случаях говорили: кто как обзывается, тот так и называется. Его подчиненные окончательно вжались в кресло, и было отчего.
     Пока зрители по обе стороны телекамеры мучительно рассуждали, что сей сон означает, Путин с лучезарной улыбкой поведал об учреждении национального парка «Русская Арктика». Уже сам длинный перечень замечательных животных, обитающих за полярным кругом, от белых медведей до гренландских китов, не предвещал ничего хорошего. Предчувствие материализовалось то ли в форме приказа, то ли в форме предложения. Владимир Владимирович широким жестом дружелюбного хозяина пригласил министров именно здесь провести свой отпуск.
     Братание членов кабинета с медведями и китами нам еще предстоит увидеть. А пока вспомним лучшие образцы жанра. Ведь о чем бы ни говорили наши национальные лидеры в кризисное время, они говорят, по сути, о том, что Ельцин (кстати, незадолго до прихода на политическую сцену Путина) виртуозно выразил одной фразой: «Не так сели».

У Горбачева талант. Честное слово

     Вечеринку устроил Александр Лебедев, владелец Evening Standard (и, возможно, будущий хозяин Independent). Среди гостей благотворительного банкета, который прошел в Хэмптон-корте на прошлой неделе, были такие знаменитости, как Дж. Роулинг, Ванесса Редгрейв и Борис Джонсон.
     Но звездой вечера стал бывший президент СССР Михаил Горбачев. Человек, который придумал перестройку и отправил в последний путь Советский Союз, раскрыл ранее неизвестный талант – оказывается, он умеет петь. Во время ужина Горбачев исполнил примерно для трехсот гостей сентиментальный романс 'Старые письма' ('Хранят так много дорогого чуть пожелтевшие листы...').
     По-видимому, 78-летний вдовец произвел не меньший фурор, чем в свое время Сюзан Бойл (Susan Boyle). 'У него чудеснейший голос, – говорила приглашенная на вечер Рэчел Гиффин (Rachel Giffin). – Бархатный, насыщенный. Это не дилетант, горланящий песни в пабе. Полная неожиданность'.
     Горбачев посвятил свое эмоциональное выступление покойной жене Раисе, а несколько предметов – включая диск с романсами в исполнении бывшего советского лидера – были выставлены на аукцион, выручка от которого пошла в фонд помощи больным раком, названный ее именем. Горбачеву аккомпанировал на гитаре Андрей Макаревич, ветеран русского рока из группы 'Машина времени'. Рядом сидел Саймон Ле Бон.
     Однако Горбачев, видимо, нескоро попадет на передачу 'Минута славы'. На родине он забыт и крайне непопулярен. Его политическая карьера закончилась с распадом Советского Союза (или съемками в рекламе Pizza Hut). Лебедев в своем блоге отдал должное пению Горби. Когда его спросили, вышли ли на сцену Duran Duran, он ответил: 'Они слушали Михаила Сергеевича'.

Премьер сходил в геологоразведку

Владимир Путин намерен централизовать управление минеральными ресурсами

     В столице давно уже нет Центрального рынка, но всеобщая любовь к нему осталась. Премьер Владимир Путин сам в условиях рыночной экономики порой сильно ностальгирует по централизации – то власти, то денег, то теперь минеральных ресурсов. Вчера в особняке Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых на совещании, посвященном эффективному управлению российскими недрами, он выдвинул идею, способную коренным образом изменить структуру органов исполнительной власти в сырьевой отрасли.
     Начал, правда, премьер с инноваций, которые до сих пор значатся среди приоритетов правительства, но закончил одой в адрес главного для российской экономики сектора – сырьевого: «Это, как говорится, курица, которая несет золотые яйца». И ее надо вместе с этим дорогим продуктом беречь. Вот и решили золотые яйца из разных корзин собрать и сложить в одну.
     «В сфере недропользования у нас управленческие функции осуществляют Минприроды, Минэнерго, «Роснедра», «Ростехнадзор», «Росприроднадзор», Минрегион, еще ряд ведомств. Поэтому фактически невозможно получить в одном месте полные, исчерпывающие данные о месторождениях и недропользователях», – перечислил премьер радетелей над сырьевым бизнесом и вытекающие отсюда проблемы. Такое хитросплетение руководящих органов г-н Путин разрубил почти одним махом: «Предлагаю сформировать специальную рабочую группу, которая подготовит предложения по созданию централизованной, вертикально интегрированной системы управления минеральными ресурсами». Теперь в России, и без того обладающей множеством госмонополий, появится еще один «госгигант», управляющий одной, но самой важной в стране «курицей».
     Необходимость создания очередной гигантской госструктуры мотивировал сам Владимир Путин: «У нас отсутствует единая система мониторинга и управления в сфере недропользования: соответствующая информация аккумулируется в разных ведомствах, по-разному учитывается и по-разному систематизируется». В принципе никто до конца не понял, что означает «создание вертикально интегрированной системы управления». А сейчас она какая? Есть правительство во главе с премьером, полномочия которого в ручном режиме предполагают возможность нажать на любой рычаг в любой отрасли. Яркий пример – «Газпром». Есть вице-премьер, курирующий «курицу с золотыми яйцами», – это Игорь Сечин. Под ним все ведомства, управляющие сырьевым сектором. В первую очередь два министерства – природных ресурсов и энергетики (последнее специально создано с переходом г-на Путина в Белый дом для усиления влияния на отрасль). Государство контролирует сырьевые госмонополии и госкомпании, а на периферии сохраняются лишь остатки независимого сырьевого рынка.
     «Куда уже большая централизация? – недоумевал в разговоре с корреспондентом «Времени новостей» один из бывших чиновников Белого дома, отвечавший за госмонополии. – Правда, если Игорь Сечин хочет пустить под нож «Росприроднадзор» и «Роснедра», а также всякие агентства и комиссии, то флаг ему в руки, можно только приветствовать. А создавать, особенно сейчас, в кризис новую монстровидную структуру или синекуру, выглядит как-то печально».
     Кстати, никто из экспертов, с которыми вчера удалось переговорить корреспонденту «Времени новостей», не сомневался, что инициатива пока еще загадочной централизации принадлежит именно г-ну Сечину. И никто до конца определенно не мог сказать, зачем это ему нужно. Чувствует он себя в нынешней должности уверенно, даже раскрепощенно, отрасль в кризис на дно не свалилась, власти и влияния вполне достаточно.
     Действительно, часть авторства Игоря Сечина в премьерской инициативе по переделу в управлениях в сырьевой отрасли прослеживается. Во всяком случае, если со всеми остальными участниками этого совещания, среди которых были главы МПР и Минэнерго Юрий Трутнев и Сергей Шматко, а также представители надзорных органов и киты сырьевого бизнеса (глава «Газпрома» Алексей Миллер, президент «Роснефти» Сергей Богданчиков и др.), г-н Путин пообщался в режиме вежливого приема (здесь десять минут, там пятнадцать), то тет-а-тет с Игорем Ивановичем занял почти сорок пять минут.
     Все это время остальные участники совещания вынуждены были наслаждаться обществом друг друга за потсдамским столом, за которым заседала в июле-августе 1945 года знаменитая Потсдамская конференция с участием Сталина, Черчилля и Трумэна. Этот стол попал в Госкомиссию по запасам полезных ископаемых (никто не знает достоверно, почему) как военный трофей, был отреставрирован и по кускам (целиком не проходил) поднят на третий этаж особняка. Стол и, правда выглядел значительно. Все представили, как во главе стола в 1945-м сидел Сталин. Наконец, появился Игорь Сечин и сел по правую руку от главного кресла. Спустя минуту главное кресло занял Владимир Путин.

Договор-2009: В поисках нового контракта

Четверка реформаторов

Лидеры БРИК обсудили, каким они хотят видеть этот мир

     Впервые собравшись в формате БРИК, лидеры России, Китая, Индии и Бразилии своей главной задачей определили формирование справедливого мироустройства.
     Формат БРИК зародился на основе четырех наиболее активно развивающихся экономик мира – российской, китайской, индийской и бразильской. Ежегодно, по крайней мере, до кризиса, демонстрируя высокие темпы развития, именно эти страны стали самыми лакомыми рынками для инвесторов со всего мира. И в последние годы все чаще стали поговаривать, что именно эта четверка может со временем всерьез перевернуть представления о лидерах мировой экономики.
     Вот только уровень амбиций до сих пор плохо соотносился с теми возможостями, которые были предоставлены странам БРИК. В частности, в участии и принятии решений относительно экономического и политического устройства мира. Фактически сближение четырех самых успешно развивающихся стран мира и произошло на почве этой своеобразной дискриминации. А мировой кризис лишь открыл перед государствами новые возможности, уравняв их с признанными экономическими лидерами. Перед кризисом все оказались равны.
     «Очевидно, назрела необходимость встретиться именно в таком формате, чтобы обсудить ситуацию в мировой экономике, острые вопросы, касающиеся мировой финансовой системы, – заявил президент Дмитрий Медведев, открывая саммит. – От того, насколько мы сможем прояснить позиции друг друга, будет в конечном счете зависеть успех реформирования международных финансовых отношений».
     В глазах остального мирового сообщества этой форме партнерства еще только предстоит утвердиться. Но делать это странам придется также и на совершенно других площадках – за одним столом с лидерами G-8 (в частности, в начале июля в Италии) и G-20 (в сентябре в США). А пока что БРИК – это хорошая возможность именно для координации России, Китая, Индии и Бразилии, чтобы затем единым фронтом выступать на других международных площадках.
     Первый саммит БРИК президент Дмитрий Медведев без колебаний охарактеризовал как исторический. «Наш первый, наш стартовый саммит оправдал ожидания, – уверен он. – Разговор получился не просто серьезным и обстоятельным. Он был абсолютно предметным, ориентированным на практические пути, на поиск путей решения наиболее актуальных проблем современности».
     Проблем этих много. Есть они и в геополитике, есть в экономике, в международых отношениях. Но у всех этих проблем, судя по всему, есть один корень, с которым страны БРИК и хотели бы бороться. «Саммит БРИК должен создать условия для более справедливого мироустройства и для формирования благоприятной среды, которая позволяла бы решать актуальные задачи мирового масштаба, – заявил росийский лидер. – Наша цель остается прежней. Она заключается в укреплении коллективных начал, в укреплении правовых начал международной жизни, мы говорили о том, чтобы сделать порядок принятия решений по самым актуальным вопросам международной повестки дня и экономической повестки дня, и внешнеполитической повестки дня, и по вопросам безопасности более справедливым». А справедливое мироустройство невозможно создать без четверки БРИК, от которой, указал Медведев, в конечном счете зависит развитие многих экономических поцессов.
     Свое видение справедливого мира лидеры БРИК отразили в совместном заявлении. В частности, оно предусматривает увеличение представительства развивающихся стран в мировых финансовых институтах, которые неизбежно должны быть реформированы. «Мы будем обсуждать параметры новой финансовой архитектуры, для чего дадим поручения нашим министрам финансов, нашим председателям Центральных банков, других заинтересованных структур, чтобы они встретились и подготовили свои предложения, которые мы впоследствии, естественно, самым внимательным образом изучим и, может быть, в случае их одобрения будем проводить в жизнь», – сказал российский президент. «Мы также считаем, что весьма необходима стабильная, предсказуемая и более диверсифицированная валютная система», – говорится уже в итоговом документе.
     Реформировать страны БРИК хотели бы и в ООН, чтобы повысить ее эффективность для результативного реагирования на современные глобальные вызовы. При этом они хотели бы повысить роль Индии и Бразилии в международных делах. «Мы подчеркиваем нашу позицию в пользу более демократического и справедливого многополярного миропорядка, основанного на верховенстве международного права, равноправии, взаимном уважении, сотрудничестве, скоординированных действиях и коллективном принятии решений всеми государствами», – заявлено в документе. Есть там и первоначальный список тех мер, которые сделали бы финансовую систему более соответствующей совместному представлению о прекрасном стран БРИК. По их мнению, реформированная архитектура должна основываться на таких принципах, как «демократичность и прозрачность принятия и выполнения решений в международных финансовых организациях»; «совместимость деятельности эффективных национальных институтов регулирования и международных органов, устанавливающих стандарты»; «укрепление управления рисками и надзорной практики».
     Еще одним итогом саммита стало совместное заявление по проблемам глобальной продовольственной безопасности, в котором предлагается разделить ответственность за продовольственную безопасность между развивающимся и развитыми странами. «Развитые страны должны оказывать финансовую и технологическую поддержку развивающимся странам в области производства продуктов питания», – отмечается в документе. Особо лидеры стран отметили необходимость борьбы с протекционизмом, в первую очередь, в сельском хозяйстве. Хотя, кажется, этим грешат, несмотря на договоренности первого саммита «двадцатки», практически все страны. «Ограничение доступа на рынки и искажающие торговлю субсидии в развитых странах на протяжении последних 30 лет препятствовали развитию потенциала по производству продовольствия в развивающихся странах», – говорится в заявлении.
     Чтобы документы не стали декларацией о намерениях, на саммите лидеры БРИК договорились о технологии сотрудничества. «Главным координатором работы по линии БРИК выступят министерства иностранных дел, – сообщил Медведев. – Будут, естественно, принимать участие в этой работе и другие заинтересованные государственные структуры. Это могут быть и министерства сельского хозяйства, министерства, которые отвечают за развитие торгово-экономических отношений». Президент выразил надежду, что в этой работе также примут участие региональные власти. «Очень важным также является сотрудничество на уровне бизнес-форумов, на уровне контактов между представителями бизнес-элит наших стран, – сказал Медведев. – Я думаю, что чем более широким будет спектр таких рабочих контактов, тем более успешным будет сотрудничество в формате БРИК». А насколько это удастся, покажет уже следующий саммит, котороый пройдет в Бразилии в 2010 году.

Кремль как пуп земли

     Москва. – Граница с Китаем для России – не очень приятное зрелище. В одну сторону, в направлении России, устремляются гигантские объемы потребительских товаров. А в другую сторону, в Китай, идут только груженные лесом товарные поезда. Россия до сих пор мало что производит, продолжая жить за счет своих природных богатств, и нигде это не проявляется с такой очевидностью, как здесь, между Амуром и Тихим океаном. В прошлом году товарообмен между двумя гигантами превысил 56 миллиардов долларов, рассказывал Кремль по случаю визита в Россию китайского руководителя Ху Цзиньтао. Однако проблема состоит в том, что российская доля в этом обороте в основном представлена сырьем.
     Председатель Китая, без сомнения, является самым важным гостем России на этой неделе. Неделе, в течение которой она проводит на своей территории сразу три встречи на высшем уровне – заявляя о своей роли в качестве региональной державы – и хочет сделать решающий шаг в направлении создания «многополярного мира», то есть мира, избавленного от американской гегемонии. На этой неделе друг за другом состоялись заседания Организации договора о коллективной безопасности, Шанхайской организации сотрудничества и стран группы БРИК (на ней впервые встретились главы четырех государств с переходной экономикой, входящих в эту группу: Бразилии, России, Индии и Китая).
     Две последние встречи состоялись в Екатеринбурге, расположенном на стыке Европы и Азии. Однако российские СМИ пишут, что пока обе эти организации представляют собой всего лишь некие «аморфные структуры». И, вне всякого сомнения, они будут иметь вес скорее в том, что касается выражения некой общей позиции, нежели в осуществлении каких-то согласованных политических действий. Президент России Дмитрий Медведев, во всяком случае, назвал работу Шанхайской организации сотрудничества одним из приоритетов российской внешней политики.
     Шанхайская организация сотрудничества, основанная в 2001 году, представляет собой влиятельный, но за пределами Азии мало кому известный клуб. Среди его членов – Россия и Китай, а также Казахстан, Киргизстан, Узбекистан и Таджикистан, которые в общей сложности объединяют 60 процентов территории Евразии и четверть мирового населения. Статус наблюдателя в ШОС имеют Иран, Монголия, Пакистан и Индия, так что в Екатеринбурге впервые после терактов в Мумбаи состоялась встреча главы индийского правительства Манмохана Сингха и пакистанского президента Асифа Али Зардари. Холодное рукопожатие, во время которого Сингх предупредил, что от Пакистана не должно исходить никакой террористической угрозы, было напоминанием о том, как много взрывоопаснейших очагов конфликта зреет вблизи границ России. Больше того: днем позже туда приехал и иранский президент Махмуд Ахмадинежад, шансы которого на вступление в Шанхайскую организацию сотрудничества едва ли увеличились в связи с беспорядками в Тегеране. Нежелание членов этой группы иметь очаги нестабильности у своих границ объединяет эти страны, в остальном весьма несхожие между собой.
     Безопасность одной страны не должна обеспечиваться за счет безопасности других стран. Это утверждение, зафиксированное в итоговом заявлении, можно считать кредо российской внешней политики, которая колеблется между поддержкой и осуждением Америки и которая в прошлом году представила целую серию инициатив, касающихся новой архитектуры безопасности в Европе и новой глобальной финансовой архитектуры. Так, в Екатеринбурге Медведев осудил ядерные испытания Северной Кореи, а члены Шанхайской организации сотрудничества одобрили усилия в области разоружения, предпринимаемые Америкой и Россией.
     Однако в политике, проводимой в отношении Афганистана, яснее всего проявляется желание Москвы стать альтернативным посредником в этой игре, а также становится понятно, где проходит граница ее влияния. Члены ШОС выразили «серьезную обеспокоенность» в связи с угрозой, которую представляют собой нелегальный оборот наркотиков, терроризм и организованная преступность в Афганистане. Это проблемы, с которыми сталкивается не только Москва, но именно ее они затрагивают сильнее, чем все остальные страны. Россия, крупнейший потребитель героина в мире, давно стала не просто транзитной страной, а конечной целью афганского наркотрафика. В ходе пресс-конференции Медведев предложил идею трехстороннего переговорного механизма между Россией, Афганистаном и Пакистаном. Это, по его словам, не означает отказа от проводившейся до сих пор международной политики в отношении Афганистана, а наоборот, должно способствовать ее успеху.
     Президент Афганистана Хамид Карзай видит ситуацию несколько по-иному. Он напомнил, что проблему обостряет не только производство наркотиков, но и их транзит. Однако в первую очередь он приехал сюда для того, чтобы заручиться поддержкой своего киргизского коллеги Курманбека Бакиева. Последний закрыл американскую военно-воздушную базу в Манасе, расположенную недалеко от столицы страны – Бишкека, после того, как Москва пообещала предоставить Киргизстану миллиардный кредит. Манас – единственный аэропорт снабжения для американских войск на пути в Гиндукуш. Американцы в течение долгих месяцев вели переговоры по этому вопросу. Но в понедельник командир базы сообщил: «Мы уходим». Москва, по мнению многих наблюдателей, настояла на своем.
     Финансово-политические дополнения к российским идеям о новом мировом порядке были предложены на последовавшем за этими двумя встречами саммите БРИК, первом в истории. На нем речь, прежде всего, шла, по словам экономического советника Медведева Аркадия Дворковича, об альтернативе доллару в международной валютной системе. Государства-члены БРИК не только требуют увеличения влияния в Международном валютном фонде. Китай и Россия настаивают на том, чтобы доллар в глобальной валютной системе был частично заменен юанем или рублем. Хотя эти демонстративные выпады пока еще довольно впечатляющи, большого резонанса они не имеют. Но в Екатеринбурге Медведев делал ставку исключительно на количество: «Здесь присутствуют два крупнейших по населению государства. Бразилия и Россия тоже не маленькие. И от того, как мы выработаем совместные предложения, будут во многом зависеть наши успехи», – сказал он.

Служили двум товарищам

Борис Грызлов не смог определить, кто главнее – Медведев или Путин

     Вчера спикер Госдумы Борис Грызлов пообщался с молодежью в рамках так называемой молодежной межпартийной дискуссии. В мероприятии приняли участие двадцать молодых представителей всех четырех партий, имеющих фракции в парламенте, – «Единой России», КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России».
     Молодежь в лице представителя ЛДПР первым делом припомнила г-ну Грызлову его знаменитую фразу «парламент не место для дискуссий». Спикер от фразы открестился. По его словам, он имел в виду другое: не дискуссии, а политические баталии, в том числе и «физическое противостояние», когда «наиболее горячие депутаты ломают микрофоны». Г-н Грызлов привел в качестве отрицательного примера Верховную раду Украины, где происходят подобные крайности – дискуссии, переходящие в баталии. «Мы больше настроены на конструктивный лад», – сказал глава думской фракции, которая имеет столько мандатов, что может принимать любой закон без учета мнений остальных трех.
     Представитель «Справедливой России» задал спикеру такой вопрос: «Кто в нашей стране сегодня главный – президент или премьер?» Этим он, видимо, поставил четвертого человека в государственной иерархии в непростое положение: с одной стороны, по Конституции главный президент, а с другой – назвать «неглавным» лидера «Единой России» Владимира Путина у г-на Грызлова язык не повернулся. Поэтому он, по сути, сказал, что «оба»: «Считаю, что сейчас сложилась очень хорошая ситуация, когда президент и председатель правительства представляют собой тандем». Такое положение вещей спикер считает просто идеальным. «И дай бог другому государству жить в такой же ситуации», – заметил он.
     На встрече возник вопрос о возвращении к практике прямых губернаторских выборов. Борис Грызлов считает это преждевременным. «Нынешняя схема наиболее приемлемая на текущий момент», – полагает он. При этом спикер назвал неплохим и прежний порядок избрания глав регионов, однако отметил: «Но зачастую избирались те кандидаты, от кого впоследствии не знали как избавиться». И привел в качестве примера Амурскую область, где в мае 2007 года был отрешен от должности всенародно избранный губернатор Леонид Коротков в связи с утратой доверия президента России. Пример получился с подтекстом: в свое время губернатор Коротков выиграл выборы у двоюродного брата Бориса Грызлова – начальника Дальневосточного высшего военного командного училища им. Рокоссовского Владимира Грызлова.
     При этом председатель Госдумы считает, что сейчас механизм стал более демократичным – в соответствии с недавно принятым законом победившая на выборах партия (то есть в нынешних условиях исключительно «Единая Россия») будет предлагать главе государства своих кандидатов на должности губернаторов. Он сказал, что руководство «Единой России» уже сформировало рабочую группу, которая будет предлагать президенту кандидатуры. «С учетом мнения регионов – прошу обратить внимание на эту формулировку», – добавил г-н Грызлов.
     Представитель КПРФ спросил у Бориса Грызлова, как он относится к практике зарубежных стран, когда в правительство входят представители оппозиционных партий. В ответ спикер сообщил, что хотел бы видеть в кабинете министров больше единороссов. Он напомнил, что сейчас в действующем правительстве кроме лидера «Единой России» (правда, беспартийного, о чем г-н Грызлов не сказал) Владимира Путина членами партии являются вице-премьер Александр Жуков и глава МЧС Сергей Шойгу. В то же время Борис Грызлов признал, что единороссы имеют в правительстве и оппонентов. Например, они часто спорят с «нечленом партии», вице-премьером, министром финансов Алексеем Кудриным.
     Борис Грызлов высказал и любопытную историческую гипотезу: в конце 80-х годов Россия (то есть СССР) упустила шанс перейти на двухпартийную систему. «Был шанс, когда в рамках КПСС начала зарождаться некая новая платформа, и вопрос о том, что КПСС может разделиться на две партии, был достаточно насущным», – сказал г-н Грызлов. По его словам, эта тема «обсуждалась в первичных партийных организациях, и даже составлялись списки тех, кто хотел бы в рамках КПСС создать социал-демократическую платформу, и тех, кто отстаивал ортодоксальные коммунистические идеи». «Страна реально могла перейти на двухпартийную систему, но этот шанс был упущен», – сказал Борис Грызлов, отметив при этом, что переход на двухпартийную систему в то время был бы правильным решением.

И станем мы одной крови

     У нас в стране любят говорить о так называемой социальной ответственности бизнеса. Любят говорить обыватели (ну из тех, кто вообще поднимается до обсуждения общественных тем): чаще всего – в том смысле, что «коммерсанты нам вообще-то должны по жизни». И чаще всего в обывательском сознании такая «ответственность» увязывается с приватизацией – ваучерной или по залоговым аукционам. Мол, те, кто тогда все захапал, теперь должны «отрабатывать». Легитимации итогов приватизации так и не произошло. Да и вряд ли произойдет в рамках нынешнего неодобрительного отношения к «коммерсантам», которое за годы постсоветские, кажется, лишь окрепло. Логическим развитием таких настроений в нынешний кризисный период является рост популярности идей национализации ранее приватизированного. Например, на Горьковском автозаводе недавно провели опрос: более половины – за национализацию и лишь около четверти – за помощь государства собственнику ради эффективного выхода из кризиса.
     Говорит о социальной ответственности и бизнес. Для некоторых предпринимателей это что-то промежуточное между индульгенцией и покаянием, но все больше тех, кто подходит к этому делу вполне сознательно – как к «беремени богатого человека», причем не особо заботясь о нарочитом пиаре добрых дел и вопреки отсутствию в стране закона о благотворительности.
     Часто говорят о социальной ответственности бизнеса и представители государства. Вот, к примеру, Владимир Путин, нагрянув в Пикалёво и сверкая взором, ровным, но железным голосом напоминал о такой ответственности, о которой «мы все говорим-говорим», а толку нет. В пикалёвском контексте он понимал под этим надобность собственнику заботиться о наемных рабочих, платить зарплату и не бросать на произвол судьбы в случае усложнения условий хозяйствования.
     Впрочем, со стороны государства понимание социальной ответственности бизнеса чаще всего, конечно, куда шире. На уровне, скажем, муниципального образования его начальник может позвать к себе местного коммерсанта и, сославшись на соцответственность, поручить построить детскую площадку. Или восстановить памятник героям войны. На уровне города можно под лозунгами социальной ответственности собрать дань на проведение городских праздников или хозяйственных улучшений. «Социально ответственные» предприниматели по всей стране сами или по наущению несут деньги во внебюджетные фонды, в том числе силовых структур, отстегивают на выполнение тех функций, которые государство, в силу вороватости и неэффективности, не может выполнять за счет наших налогов.
     Или вот осознавший социальную ответственность миллиардер Михаил Прохоров прописывается в Красноярском крае, и теперь за счет его налогов будет покрыт дефицит бюджета потенциально богатейшего региона страны (он, оказывается, дефицитен!). А его бывший партнер Владимир Потанин уже давно и вдумчиво «социально ответственно» хлопочет по обустройству сочинской Красной Поляны, а теперь еще и занят в строительстве олимпийских объектов. Другой «социально ответственный» – Роман Абрамович – платит зарплату Гусу нашему Хиддинку.
     Подобные действия можно при большом желании рассматривать как проявление должной социальной ответственности бизнеса, если бы речь шла именно о равноправных, партнерских и притом честных отношениях между бизнесом и государством в лице бюрократии. Но чаще всего это не партнерство, а либо вымогательство дани, подчеркивающее по-прежнему пренебрежительное отношение к предпринимательству со стороны государства, либо нечто напоминающее индульгенцию на взаимопроникающую коррупцию – так тесно там все срослось и переплелось.
     Кстати, оборотной стороной такой несколько уродливо понимаемой ответственности является отношение самой госбюрократии к ней. Поскольку госкапитализм в России достиг, кажется, наивысшего расцвета, то по сути любое госучреждение можно рассматривать как мини-корпорацию, нашедшую способ извлекать немалую, притом совершенно частную прибыль из выполнения вроде бы общественных функций. Соответственно, к этим «корпорациям» тоже можно предъявить претензии по части социальной ответственности.
     И вот уже видится благостная картина: работники таможни столичного аэропорта за свой счет (а он у них есть – гляньте на иномарки, на которых они ездят) строят кто часовенку, а кто целый детский садик. Утомленные проверками временной и постоянной регистрации и поборами с гастарбайтеров труженики миграционной службы строем – всем управлением по N-ской области – идут в дом престарелых, ухаживают за больными. В свободное от несения службы время сотрудники ОВД скидываются на крытый теннисный корт для неблагополучных подростков. Управление ГИБДД за счет своих сотрудников организует праздник в каком-нибудь микрорайоне Полосатые Палочки с приглашением звезд эстрады. Налоговые работники вняли призывам государства заботиться об инвалидах и не только профинансировали строительство пандусов, но и взяли к себе на работу в каждое управление не менее 3% лиц с ограниченными физическими способностями – на компьютерах работать. А еще сотрудники аппарата правительства и администрации президента все дружно вступили в движение добровольных доноров, и теперь у каждого из попавших в беду россиян после переливания может в жилах оказаться кровь самых уважаемых лиц страны – у кого министра, а у кого целого вице-премьера Игоря Ивановича. И она там, в этих жилах, не будет стынуть от осознания колоссальной пропасти, которая, как нам говорят, пролегла между нами и ними.

Два часа по пекинскому времени

Владимир Путин провел переговоры с Ху Цзиньтао

     Премьер Владимир Путин вчера принял в своей загородной резиденции председателя КНР Ху Цзиньтао. Переговоры продолжались два часа, а специального корреспондента «Ъ» АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА больше всего поразило не то, когда они закончились, а то, когда они начались.
     Самое удивительное во встрече Владимира Путина и председателя КНР Ху Цзиньтао в «Ново-Огарево» состоит в том, что она началась ровно в девять утра. Так рано Владимир Путин в своей резиденции не встречался еще ни с кем и никогда.
     Более того, уже в восемь утра Ху Цзиньтао возложил цветы к Вечному огню и памятнику Неизвестному солдату.
     Все это говорило о том, что не только сам господин Ху Цзиньтао и в Москве предпочитает жить по китайскому времени, а что и Москва, а также ближнее Подмосковье начинают жить по китайскому времени, когда сюда приезжает руководитель КНР.
     Владимир Путин и Ху Цзиньтао одновременно вошли в зал переговоров. При этом китайский руководитель шел так, как привык, то есть не просто неторопливо, а словно сверяя каждый свой шаг с вечностью. Владимиру Путину тоже пришлось сверить.
     В девять утра на переговорах с российской стороны присутствовали вице-премьер Александр Жуков, вице-премьер Игорь Сечин и заместитель руководителя аппарата правительства Юрий Ушаков.
     Господин Жуков сидел с застывшей, не сходящей с лица улыбкой, заставившей в какой-то момент предположить, что он с нею сейчас и спит.
     Игорь Сечин сидел очень прямо, на вытянутых руках держа стоящий на коленях портфель с папками, и смотрел прямо перед собой куда-то в даль – скорее всего, в светлую, в ту, где контракт на поставку российской нефти в КНР прописан как раз на всю эту протяженность этой дали. В результате складывалось впечатление, что Игорь Сечин с раннего утра занял очередь к зубному врачу, и теперь вот сидит, и очередь свою не уступит никому и ни за что.
     И наконец, господин Ушаков сидел с крайне рассеянным видом и полуоткрыв рот, что выдавало его эксклюзивную манеру бороться со сном.
     Владимир Путин первые слова произнес с легкой хрипотцой, словно с утра еще не распелся. А потом, когда начал говорить, вдруг перестал стесняться и стал откровенно тереть глаз рукой.
     Одним словом, это была одна из самых непростых встреч для российских переговорщиков.
     Слова, которые произнес Владимир Путин, были совершенно протокольными, и только последняя фраза объясняла, почему в Каминном зале был накрыт очень уж хороший для раннего завтрака стол, а на веранде стоял самовар с длинной трубой и чашки на блюдцах:
     – Приятно встретить здесь старого друга!
     Ху Цзиньтао передал Владимиру Путину привет от коллеги, премьера Китая Вэнь Цзябао (впрочем, на лице господина Путина не отразилось даже преувеличенной благодарности).
     – Как наш большой друг вы внесли большой вклад в развитие российско-китайского партнерства,– говорил председатель КНР, и складывалось впечатление, что именно на этих словах Владимир Путин позволил себе наконец вздремнуть, хоть и с открытыми глазами.
     Но если и так, то потом ему все равно пришлось бы проснуться. Председатель КНР заговорил о том, что на «новом историческом рубеже» отношения двух стран быстро набирают обороты. Что имел в виду Ху Цзиньтао, говоря о новом историческом рубеже? Что, по крайней мере, Китай выйдет из мирового экономического кризиса страной-победителем и что именно это станет историческим рубежом и точкой отсчета нового мира не только для Китая?
     – В условиях глубоких перемен в мире отношения с Россией,– заявил он,– и дальше будут приоритетом в нашей внешней политике. (И на этом, как говорится, спасибо.– А. К.) В условиях экономического кризиса мы наращиваем сотрудничество, заключили долгосрочное соглашение по нефти, а это прорыв в нашем сотрудничестве...
     Он посмотрел на Игоря Сечина, на лице которого не дрогнул ни один мускул.
     Переговоры продолжились в закрытом режиме, то есть за завтраком в Каминном зале и чаепитием на веранде. Это были полноценные переговоры, об этом можно судить хотя бы потому, что господин Сечин с портфелем и папками зря никуда не ходит.
     Они продолжались почти два часа, и я в очередной раз удивился, когда увидел кортеж отъезжающего председателя КНР: вопреки всему, было только начало двенадцатого дня.
     То есть еще можно было поспать.

Почему Российской армии не хватает нового оружия?

Расходы России, Франции и Индии на закупку новой боевой техники почти одинаковые. Но темпы и масштабы перевооружения нашей армии значительно ниже. Почему?

     Ответы на этот и другие вопросы военный обозреватель «КП» Виктор Баранец пытался получить у известного российского специалиста по оружейной политике директора Центра анализа стратегий и технологий Руслана Пухова.

ДЕНЬГИ И ПУШКИ
     – Руслан Николаевич, как наша армия перевооружалась в последние годы?
     – Благодаря росту военного бюджета и усилиям президента и правительства страны достигнуты очевидные подвижки в закупках оружия и техники для армии.

     – Как именно рос военный бюджет и что вы имеете в виду, говоря об очевидных подвижках?
     – Например, в 2000 году оборонный бюджет составлял 141 млрд. рублей. Из этой суммы 81 млрд. рублей шел на гособоронзаказ. В 2008 году бюджет вырос уже до 1136 млрд. рублей. А оборонный госзаказ достиг в прошлом году уже 365 млрд. рублей. Конечно, эти цифры отражают лишь номинальный рост. С учетом инфляции, роста издержек производства, укрепления рубля по отношению к доллару реальный рост был значительно скромнее. Рост бюджетных расходов на оборону в целом и на финансирование госзаказа в частности позволил начать серийные поставки техники в войска по целому ряду сухопутных, морских, авиационных и других программ. Но пока решительного перелома в оснащении Вооруженных сил новой техникой не произошло.

     – Почему?
     – Тут, на мой взгляд, есть три основные проблемы: темпы и объемы поступления новой техники в войска еще недостаточны. Слабо работают программы модернизации наличной техники. И, наконец, по чайной ложке в год поставляются действительно современные (не путать с новыми!) системы вооружений.

     – А сколько конкретно новой техники армия получила в последние годы?
     – Абсолютно точные данные закрыты. Но зато есть немало открытой информации. Сотрудники нашего центра систематизировали ее. И получилась вот такая таблица (см. таблицу № 1).

     – На людей, далеких от армии, такое количество техники может произвести внушительное впечатление. А как оценивают его специалисты?
     – Такого количества абсолютно недостаточно для замены выходящей из строя старой техники. Даже при сокращении армии в ходе реформы. Но не все так плохо. В последние годы стало больше поступать техники основных видов и вооружений в Сухопутные войска. Потому можно полагать, что если в полной мере будут выполнены планы закупок техники для Сухопутных войск по госпрограмме вооружений 2007 – 2015 годов, то наша пехота «нового облика» лет через шесть будет в значительной мере оснащена, как говорится, новьем.

     – «В значительной мере» – это сколько?
     – Мне кажется, необходимо стремиться к такому оснащению Сухопутных войск и ВДВ, чтобы они были способны быстро и эффективно решать задачи, подобные тем, что возникли в августе прошлого года. Но в гораздо более значительном масштабе. Иными словами, Россия должна обладать военным инструментарием, который позволил бы обеспечивать защиту любых наших национальных интересов на постсоветском пространстве.

В НЕБЕСАХ И НА МОРЕ
     – А как обстоят дела с перевооружением авиации?

     – Тревожно. ВВС России за последние 15 лет получили всего три новых тактических боевых самолета. Это три фронтовых бомбардировщика Су-34, причем только в 2007 – 2008 годах. В 2009 – 2010 годах ВВС, похоже, получат еще только 4 самолета Су-34. Модернизация наличного авиационного парка также недостаточна. Да, мы знаем, что фирма «Сухого» недавно подписала пятилетний контракт на производство нескольких десятков самолетов Су-34. А это значит, что через пять лет ВВС будут иметь лишь около 40 – 50 новых самолетов такого типа. К этому можно добавить 34 возвращенных в наши ВВС бывших алжирских истребителя МиГ-29СМТ. Самолеты военно-транспортной авиации новой постройки не поступают вовсе. Поставки новых учебно-тренировочных самолетов Як-130 должны начаться только в этом году. Но заказ ВВС на 12 машин этого типа, конечно, нельзя признать достаточным.

СПРАВКА «КП»
     – Сколько самолетов будет в ВВС «нового облика»?
     – В строю останется примерно 1200 боевых самолетов. Причем новые машины (Су-34 и МиГ-29СМТ) к 2013 году составят лишь 6% авиапарка. А к 2016 году (если будет подписан следующий контракт на закупку нашими ВВС Су-34) – не более 9 – 10%. Возраст же остальной части боевого авиационного парка к тому времени превысит 25 лет. А по машинам ряда типов – даже 30 – 35, а то и 40 лет.

     – То есть можно сказать, что наша боевая авиация стремительно стареет?
     – Эксплуатация все более изнашиваемой авиатехники опасна. Она ставит под угрозу основу самолетного парка армии.

     – А как с вертолетами?
     – Если поставки боевых вертолетов новых типов (Ми-28Н и Ка-52) постепенно разворачиваются, то основной парк транспортных вертолетов семейства Ми-8 остается в массе своей устаревшим и изношенным. А численность его все больше сокращается. Что может подорвать само существование армейской авиации в России. Поставки новых машин Ми-8МТВ-5 носят буквально штучный характер.

     – Что у нас с перевооружением флота?
     – Здесь тоже масса проблем. Кораблестроение для ВМФ России продолжает оставаться узким местом. С немалыми трудностями удалось завершить постройку всего 3 головных кораблей морской зоны – подводной лодки «Санкт-Петербург», корвета «Стерегущий» и малого артиллерийского корабля «Астрахань». При этом испытания «Санкт-Петербурга» идут уже 5-й год, и лодка до сих пор не принята в состав флота. А когда за ней последуют серийные корабли – неизвестно. Строительство серийных корветов и малых артиллерийских кораблей других проектов также затягивается. При этом не секрет, что сами эти проекты вызывают немало критики. Как по концепции разработки кораблей, так и по исполнению. Атомная подводная лодка «Северодвинск» нового проекта строится уже 16 лет. И пока не завершена. А серийное строительство новых атомных многоцелевых подводных лодок не осуществляется вовсе. Серьезную озабоченность вызывают темпы строительства головного фрегата «Адмирал Горшков». Не говоря уже о перспективах серийного проекта. Практически не закупаются современные образцы морского оружия. При этом сокращение корабельного состава ВМФ России продолжается. И при таких темпах нового кораблестроения эту тенденцию вряд ли удастся переломить в ближайшие годы.

ДЛЯ РОССИИ И ДЛЯ «ДЯДИ»
     – Но почему же тогда на фоне этой нерадостной картины мы уже многие годы видим другое: Россия десятками, а то и сотнями гонит на экспорт свои танки, самолеты?
     – Не думаю, что следует противопоставлять экспорт и наш гособоронзаказ. Именно зарубежные заказы обеспечили сохранение российской оборонки. Большие объемы экспортных поставок означают, что российские вооружения сохраняют высокую конкурентоспособность. Последние годы Россия удерживает 3 – 4-е место по стоимости поставок вооружений за рубеж. Уступая только США и Великобритании, но обогнав Францию. А с учетом того, что британское и американское оборонно-промышленное пространство в значительной степени общее (и что есть некоторые неясности с методикой оценки объемов британского экспорта), то с известной долей условности можно говорить, что Россия занимает даже вторую позицию в мире. Но следует помнить, что бесконечно поддерживать экспортную ориентацию нашей оборонки невозможно. Рано или поздно отсутствие внутреннего заказа подорвет и экспортную конкурентоспособность.

     – И где же видят специалисты выход из такого положения?
     – Мы видим три основных направления таких решений. Во-первых, это ускорение и значительное расширение программ модернизации наличной боевой техники. Во-вторых, – приобретение в ближайшие 10 лет переходных образцов вооружения. И, в-третьих, это концентрация ресурсов на закупке в крупных масштабах наиболее важных типов боевой техники для вероятных конфликтов.

     – Что такое «переходные образцы» военной техники?
     – Это глубоко модернизированные системы вооружений нынешнего поколения. Например, для авиации это истребители четвертого поколения «плюс». Наиболее характерным образцом тут можно назвать новый истребитель Су-35.

ЧЕГО ЖДЕТ АРМИЯ?
     – Из всего сказанного вами следует, что политика перевооружения армии требует серьезных корректив. Какие из них вы считаете наиболее важными?
     – Надо прежде всего менять приоритеты закупочной политики в интересах армии.

     – А конкретно? Скажем, по видам Вооруженных сил?
     – Это очень большой вопрос. Потому я вкратце скажу о главном. Для Сухопутных войск крайне необходимо в ближайшие годы резко повысить качество систем управления, разведки и связи в тактическом звене. Кроме того, похоже, необходима серьезная модернизация войсковой противовоздушной обороны.
     Для Военно-воздушных сил требуется увеличение объемов модернизации наличного парка фронтовой и истребительной авиации. По нашей оценке, в год необходимо осуществлять модернизацию минимум 60 – 70 самолетов ВВС. Прежде всего бомбардировщиков Су-24, штурмовиков Су-25 и перехватчиков МиГ-31. Далее – закупка (ориентировочно с 2011 г.) новых истребителей Су-35 для замены в первую очередь парка истребителей МиГ-29. По нашей оценке, необходимо приобрести минимум 72, а желательно порядка 120 истребителей Су-35 в период до 2020 года. Обеспечивая при этом темп закупок до 10 – 12 машин в год. Было бы правильным продолжить закупку фронтовых бомбардировщиков Су-34 и учебно-тренировочных Як-130 – в идеале до 200 машин каждого типа к 2025 году.
     Что же касается ВМФ, то здесь вот что видится главным: не увязая в долгострое новых проектов кораблей, в рамках своего рода «быстрой программы» осуществить строительство в течение ближайших 3 – 5 лет по 6 – 8 ракетных катеров для некоторых из наших флотов.

     – Осуществимы ли все эти предложения при нынешнем состоянии нашей оборонки, учитывая и ее экспортную загруженность?
     – За всю оборонную промышленность не скажу. А вот авиационная промышленность, как мне кажется, вполне способна обеспечить реализацию тех программ, которые мы предлагаем. Я думаю, что ремонт и модернизация 70 самолетов в год с ежегодной закупкой 12 Су-35 и соответствующего количества Як-130 и Су-34 (при надежном финансировании) – задача абсолютно реальная.

НА ФРАНЦУЗОВ И ИНДУСОВ – РАВНЯЙСЬ!
     – В 90-е годы руководство МО объясняло медленные темпы перевооружения недостатком денег. С начала 2000-х годов деньги появились. Более того, как вы уже сказали, военный бюджет растет из года в год. Но вот что странно. Скажем, военный бюджет России примерно сопоставим с бюджетом Индии и Франции. Но почему же тогда при одинаковых, по сути, деньгах индийская и французская армии перевооружаются намного внушительнее? Чем вы это объясняете?
     – Да, обе эти страны имеют закупочные бюджеты, в целом сопоставимые с закупочным бюджетом России. Если у нас в прошлом году финансирование оборонного госзаказа составило около 15 млрд. долларов, то в Индии на закупки вооружений было выделено 12,65 миллиарда, а во Франции – 25 миллиардов. С учетом более дорогого производства во Франции разница с нашим закупочным бюджетом не такая уж и большая. Взгляните вот на эту таблицу.

     – Сразу бросаются в глаза контрасты: по одним позициям мы впереди всех, по другим – позади всех. Как вы это оцениваете?
     – Да, легко увидеть, что Россия вышла на сравнительно сопоставимый с Индией уровень закупок вооружений для Сухопутных войск. Что обеспечивается у нас, впрочем, относительно приемлемым уровнем закупок лишь в последний, 2008 год. А вот по закупкам боевых самолетов, авиационной техники в целом, а также военно-морской техники (не беря в расчет стратегические силы) положение России выглядит просто провальным. Причем в ближайшие годы, похоже, эта тенденция не изменится. Та же Индия будет по-прежнему закупать в год буквально на порядок больше боевых самолетов (в том числе российских), чем Россия. Вообще индийские закупки истребителей Су-30МКИ фактически стали для российской авиапромышленности эквивалентом национальных закупок. Даже количество законтрактованных Индией Су-30МКИ с учетом новых возможных контрактов сопоставимо с французской национальной программой закупок истребителей Rafale. Франция и Индия также разворачивают масштабные программы военно-морского строительства, намного превосходящие по масштабу реальные темпы создания кораблей для нашего Военно-мосркого флота.

     – Тут сам собой напрашивается главный вопрос: почему при почти равных закупочных бюджетах мы отстаем от Франции и Индии? Как говорится, деньги есть, а где железо? В чем тут загадка?
     – Во-первых, в России значительные средства уходят на оснащение различных компонентов Сил ядерного сдерживания. Например, скудное финансирование строительства и ремонтов корабельного состава морских сил общего назначения отчасти объясняется большими затратами на строительство и новых подводных стратегических ракетоносцев и вооружений для них. Аналогичное происходит и с достройкой и ремонтом стратегических бомбардировщиков Ту-160. Они также поглотили значительные средства в ущерб закупкам самолетов тактической авиации. Но очевидно и другое: закупочная политика и процедуры финансирования гособоронзаказа в России весьма далеки от совершенства. И главная проблема здесь, на мой взгляд, – распыление средств и недостаточное финансирование слишком большого числа программ. Вместо сосредоточения на наиболее приоритетных проектах, которые должны получить стопроцентное финансирование.

Личное дело
     Пухов Руслан Николаевич.
     Родился в городе Электросталь Московской области в 1973 году. Окончил Московский государственный институт международных отношений.
     С 1997 года – директор Центра анализа стратегий и технологий. Член президиума общественного совета при Минобороны РФ. Автор первого в России академического учебного пособия по вопросам военно-технического сотрудничества РФ, а также многих статей по проблемам оборонно-промышленных комплексов.

Правда о «российском экономическом чуде», или

СКАЗКА О ПОТЕРЯННОМ ВРЕМЕНИ

     В одной из предыдущих статей, скептически оценивая шансы России на победу в экономической войне с Белоруссией, я обещал представить конкретные доказательства тому, что, вопреки внушаемому телевидением мнению, Россия – далеко не экономический лидер и не авторитет на пространстве бывшего Советского Союза.

     ПРЕВОСХОДЯ соседей абсолютными размерами, благодаря своей территории, населению и гигантскому сырьевому потенциалу, российская экономика сильно уступает большинству соседей во всем, что касается эффективности, интенсивности и темпов развития. Ее настоящее место – в последней трети аутсайдеров. И именно это обстоятельство стало основной причиной тотального падения влияния России на всем постсоветском пространстве и порчи отношений с соседями. Особенно сильно отношения испортились при Путине. Не значит ли это, что причина в каких-то особых – ненавистных «либералам» и приятных «патриотам» – личных качествах «чекиста» Путина и его команды из ФСБ и Питера? Нет, думать так могут только идеалисты. Дело в экономике, а точнее говоря, в темпах экономического развития. Попробуем это проиллюстрировать. (Здесь и далее статистические данные МВФ и национальных статистических служб постсоветских государств). Вот график 1, так сказать, «для внутреннего пользования», показывающий эволюцию российского валового внутреннего продукта с 1990 по 2008 год.

     Налицо картина глубокого упадка в лихие 90-е годы при Ельцине и бурного роста при Путине. Из этого делается ряд скороспелых пропагандистских выводов. Прежде всего в сознание «россиян» упорно внедряется представление, что нигде больше такого мощного экономического подъема нет – ведь за десять лет ВВП практически удвоился! Какие еще требуются доказательства того, что Россия поднялась с колен, а кругом сплошные лузеры и ненавистники, силящиеся урвать лишний кусок колбасы изо рта нашего народа?
     Действительно, начало экономического роста «почти» совпадает с началом президентства Путина. («Почти» – потому что рост возобновился не при Путине, а при правительстве Примакова-Маслюкова после дефолта-98). Связаны ли два эти события между собой? Ответить на этот вопрос можно только с помощью сравнительного анализа, сопоставления темпов экономического развития России с темпами развития других стран СНГ. Для этого добавим в график кривые эволюции ВВП сырьевой Туркмении и несырьевой Армении – и картина разительно меняется! (См. график 2.)

     Выясняется, что Россия далеко не лидер среди своих соседей по темпам экономического развития. На графике хорошо видно, как все три страны «сгрудились» в 1998 году в окрестностях половины советского ВВП, а затем показали совершенно разные темпы восстановления. Туркмения вышла на советский уровень в 2002 году, а к 2008 году учетверила исходный показатель. Понятно, что это обусловлено главным образом увеличением газодобычи и взлетом цен на газ. Однако и несырьевая Армения обогнала Россию в 2004 году, восстановила советский уровень в 2006 году, а к 2008 увеличила исходный показатель в 2,5 раза. На таком фоне удвоение ВВП сырьевой Россией выглядит бледновато.
     Таким образом, Путин вошел во власть на волне противоречивого процесса – экономического роста России, серьезно отстающего при этом от экономического подъема многих других республик бывшего СССР. На память сам собой приходит тезис о неравномерности развития как источнике конфликтов между странами.

     ОСНОВНЫЕ показатели, иллюстрирующие неравномерность развития на постсоветском пространстве, сведены в таблицу 1, которая, подозреваю, многих неприятно изумит. Пятнадцать государств ранжированы по отношению их ВВП 2008 года к ВВП 1990 года. В отдельные столбцы, но со сквозной нумерацией, помещены государства с сырьевым и несырьевым типом экономики. В следующих столбцах указаны даты прохождения экономического «дна» и его глубина в процентах от уровня 1990 года и даты возвращения на исходный уровень. Далее приводятся абсолютные и относительные (на душу населения) размеры ВВП за 2008 год, исчисленные в долларах по паритету покупательной способности национальных валют. Предпоследний столбец отображает среднегодовые темпы роста ВВП в 2000– 2008 годах, то есть в тот период, когда все экономики уже вступили в стадию восстановления. И последний столбец – темп роста/падения ВВП в первом квартале 2009 года по отношению к первому кварталу прошлого года. (Официальные статданные по последнему показателю отсутствуют относительно Туркмении, Украины и Грузии. При этом глубина падения украинского ВВП является предметом информационной войны между президентом Ющенко и премьером Тимошенко. Ющенко утверждает, что ВВП упал на 23%, а Тимошенко – что «только» на 14%. Истина лежит, очевидно, где-то посередине).
     Собственно говоря, сгруппированные в этой таблице данные рисуют картину не экономического развития, а экономического развала и упадка, по сути, бестолкового топтания на месте. Это настоящая «Сказка о потерянном времени». 11 лет потеряны Узбекистаном, 18 лет – Россией, а пять государств до сих пор прозябают ниже уровня двадцатилетней давности!
     Отметим основное, что бросается в глаза в свете интересующей нас темы. Лидером по темпам восстановления и роста ВВП среди несырьевых стран является Белоруссия, занимая при этом общее третье место. Рост ВВП в сырьевых экономиках в значительной мере обусловлен стремительным ростом цен на углеводородное сырье. Однако Россия, имея экономику ярко выраженного сырьевого типа, занимает по темпам «развития» последнее, шестое, место среди себе подобных и общее десятое. Ее показатель ближе всего к несырьевой Киргизии и сильно отстает от сырьевого Казахстана. Ясно, что это означает на деле катастрофическое отставание России по всем параметрам как от сырьевых, так и от несырьевых экономик. Как мы сейчас увидим, если из российской экономики вычесть нефтегазовую составляющую, то она становится полным подобием экономики украинской.
     Спрашивается тогда, при чем здесь Путин и его пресловутый «план»? Конечно, нельзя сказать, что российская экономика самая слабая и отсталая. По абсолютным размерам она в лидерах. Но то, что по темпам и качеству роста она самая отстающая и по-прежнему опирается больше на проедание, чем на созидание, это бесспорный факт. Никакого «российского экономического чуда», связанного с «планом Путина», как не было, так и нет. Напротив, следует поинтересоваться у экс-президента, почему допущено столь существенное отставание от ближайших соседей, и чем занималось назначенное им экономическое руководство в течение восьми лет его президентства.
     Обратим также внимание на год и глубину падения до дна. Сразу выделяются республики, выход которых из состава СССР сопровождался войнами: Азербайджан, Армения, Грузия, Молдавия и Таджикистан. Относительно раннее время перехода их экономик от падения к росту объясняется быстрым достижением дна, дальше которого падать уже некуда. При оценке показателей Молдавии, Грузии и Азербайджана следует также учитывать отделение промышленного Приднестровья от Молдавии, Абхазии и Южной Осетии – от Грузии, Нагорного Карабаха – от Азербайджана. Кроме того, благополучный показатель Армении, возможно, обусловлен фактическим присоединением к ней Нагорного Карабаха.
     В ряду глубоко «падших» особняком стоит Украина – эта по своему объективному потенциалу богатая и самодостаточная европейская страна. Действительно, трудно объяснить чудовищный развал украинской экономики упомянутыми выше причинами – гражданских войн не было, а «оранжевая революция» с ними несравнима. Объяснить длину и глубину спада можно только длительностью господства на Украине вконец прогнившей старосоветской номенклатуры в лице президентов Кравчука и Кучмы. В этом отношении на Украину похожа и Молдавия, где господство старых номенклатурщиков снегуров-лучинских также сильно затянулось.
     Ранний переход от спада к росту трех прибалтийских республик объясняется, скорее всего, притоком инвестиций из Евросоюза. Сегодня, во время кризиса, Европе стало не до Прибалтики, в результате чего мы видим сегодня самое глубокое падение ВВП на всем постсоветском пространстве.
     Россия – в тройке лидеров по продолжительности спада. Только на Украине и в Молдавии спад затянулся еще дольше.
     Следует также отметить роль политических факторов перехода от падения к восстановлению. По меньшей мере, для трех стран несомненна связь перехода к росту со сменой, хотя бы временной, политического курса. Белоруссия – избрание Лукашенко президентом в 1994 году. Россия – правительство Примакова-Маслюкова (1998). Молдавия – победа коммунистов на парламентских выборах и избрание президентом Воронина (2001).

     ТЕПЕРЬ о пресловутом «донорстве» России по отношению к другим странам. Чаще всего официальная пропаганда прибегает к этому тезису, когда речь заходит о Белоруссии и Украине. В ставших за последнее время перманентными конфликтах с ними утверждается, что Белоруссия целиком обязана своим развитием российским дотациям, а Украина до сих пор не погибла исключительно по той же причине. Чтобы разобраться в этом вопросе, рассмотрим сначала уровни ВВП на душу населения в трех странах (см. график 3).

     Кривые падения/роста подтверждают и дополняют данные, приведенные в таблице 1. Особенно показателен 1995 год. Темпы падения замедляются к этому году во всех трех странах. Однако если Белоруссия с избранием Лукашенко сразу переходит к устойчивому росту, то Россия и Украина еще 4-5 лет продолжают топтаться практически на месте. После же того как рост возобновляется, мы видим следующую картину. С 1999 по 2008 год Белоруссия удвоила свой ВВП на душу населения, а Россия и Украина обе увеличили его в 1,8 раза. Сырьевая Россия заметно отстает здесь от Белоруссии и идет вровень с самой отсталой несырьевой экономикой. И это, подчеркнем, при огромном росте цен на энергоносители в 2000-х годах. То есть Россия не имеет ни перед кем никаких преимуществ ни (первое) от высоких мировых, ни (второе) от низких внутренних цен на газ.
     Чтобы убедиться в последнем, необходимо сравнить уровень экономического развития России и ее соседей в форме, очищенной от нефтегазовой составляющей. Для этого нужно сравнивать показатели Белоруссии и Украины с показателями несырьевых российских регионов. Сказал же Кудрин, что с точки зрения российской экономики Белоруссию можно сравнить с крупным, но не самым большим регионом, причем этот «регион» для него «абсолютно понятен». А раз так, то министр должен понимать, что если Белоруссию дотируют льготными ценами, то несырьевые регионы России дотируются в еще большей мере. Поэтому сопоставление их по ВВП и темпам его роста абсолютно правомерно.
     В таком сопоставлении мы берем Белоруссию в целом. Щепетильные оппоненты, пожалуй, скажут, что для чистоты сравнения из белорусской статистики следует исключить Минск. Однако в отличие от России белорусская столица не является финансовым паразитом на теле страны. Это крупнейший промышленный центр, не чета Москве, и его показатели не отличаются качественно от показателей всей республики. С российской стороны взяты регионы России, прилегающие к Белоруссии и сходные с ней по природно-климатическим условиям и структуре производства: Псковская, Новгородская, Смоленская, Тверская, Калужская, Брянская и Орловская области.
     Аналогичное сопоставление сделано и с Украиной. Только в данном случае сравниваются группы прилегающих друг к другу российских и украинских регионов, также сходных по природно-климатическим условиям и структуре производства. Со стороны России взяты Брянская, Орловская, Курская, Липецкая, Белгородская, Воронежская, Ростовская и Волгоградская области. Со стороны Украины – Черниговская, Сумская, Полтавская, Харьковская, Луганская, Днепропетровская, Донецкая и Запорожская области.
     Полностью сопоставимые официальные данные по всем трем странам имеются за 2004-2007 годы. Они отражены в таблице 2, в которой приведены по странам и регионам размеры ВВП на душу населения в долларах по паритету покупательной способности в 2008 году и темпы его роста 2004-2007 годах.

     При вычитании нефтегазовой составляющей Россия сильно, в полтора раза, уступает Белоруссии и лишь ненамного превосходит Украину. При этом следует иметь в виду, что в России более глубокое социальное расслоение и, стало быть, более неравномерное распределение национального богатства. Доходы 10% самых богатых превышают доходы 10% самых бедных в России в 16,8 раза. Аналогичные показатели в Белоруссии и на Украине – соответственно 6,9 и 7,6. То есть реальный уровень жизни рядовых российских граждан уступает уровню жизни не только в передовой Белоруссии, но и на отсталой Украине.
     Куда же тогда делась сырьевая рента? Она бесследно исчезла в карманах олигархов, вывезена за рубеж или промотана, превращена в самое большое в мире поле для гольфа Дерипаски и самую длинную в мире яхту Абрамовича.
     * * *
     Краткие выводы из вышеизложенного.
     Есть объективные национально-государственные интересы России и есть интересы господствующего класса и правящего режима. Вторые противоречат первым по всем линиям экономического и социального развития. Но средствами тотального промывания мозгов режиму удается пока выдавать противоречие собственных эгоистических интересов интересам России – за столкновение интересов России с агрессивными поползновениями «внешних врагов». Причем в число «врагов» все больше и все чаще записывают друзей.
     Одно из замыкающих мест России по темпам и качеству экономического развития в сочетании с лидерством по числу миллиардеров и проистекающими отсюда международными амбициями образовало взрывоопасную смесь. Эта смесь сегодня уже начала воспламеняться, но еще не рванула. Когда, как и по какому поводу она рванет – об этом гадать бесполезно. Можно лишь с уверенностью констатировать, что вероятность взрыва возрастает. В истории потерянное время наверстывается обычно скачкообразно.

Прививка от пикалевщины

Минрегион ищет пути борьбы с социальными волнениями

     Губернаторы и бизнесмены, которых сделали ответственными за остановку градообразующих предприятий, могут вздохнуть свободнее. Закрывать амбразуру будет теперь и правительство – не лично Владимир Путин, как это было в Пикалеве, а спецкомиссия по моногородам. О ее создании заявил вчера глава Минрегиона Виктор Басаргин. Решение федерального центра разделить ответственность за экономику проблемных территорий эксперты сочли вполне логичным: ни губернаторы, даже под угрозой отставки, ни бизнесмены, даже под угрозой национализации предприятий, спасать города не смогут.
     По словам г-на Басаргина, системная работа по моногородам необходима во избежание ситуаций, подобных Пикалеву, Светлогорску и Балтийску, где вставшие градообразующие предприятия едва не стали причиной социального взрыва. А Пикалево, куда Владимир Путин был вынужден приехать лично для переговоров с собственником «Базэлцемента» Олегом Дерипаской, и вовсе стало словом нарицательным.
     Виктор Басаргин признал, что кризис поставил ряд моногородов под угрозу социальной катастрофы. Со стороны предпринимательского сообщества универсальных механизмов по разрешению подобных ситуаций не выработано, считает он. Соответственно, смотреть за тем, как работают предприятия в моногородах, должна власть. Ориентировочно в правительственный список войдет порядка 200 моногородов. Однако, как уточнили в Минрегионе, это не окончательная цифра, четких критериев или жестких установок для попадания в список пока нет, есть лишь идея. Какими функциями, а главное, полномочиями будет обладать спецкомиссия, в Минрегионе уточнять не берутся. Предполагается, что в нее войдут исключительно представители власти. Однако не исключено, что по примеру Владимира Путина они также будут выезжать на места, если ситуация станет уж совсем критичной.
     Напомним, что до вчерашнего дня ответственными за остановку градообразующих предприятий были бизнесмены и губернаторы. После Пикалева и тех и других подвергли публичной порке. Глав регионов и вовсе поставили перед фактом: или они будут сами разбираться с подобными проблемами, или лишатся кресел. «Губернаторы должны вкалывать на своих местах: ездить по предприятиям, встречаться с трудовыми коллективами, вытаскивать собственников для разговора, а не ждать, пока эти решения будут приняты из Москвы», – сделал внушение полпредам президент Дмитрий Медведев.
     Однако, по мнению экспертов, ни губернаторы под угрозой отставки, ни бизнесмены под угрозой национализации предприятий не смогут справиться с проблемой. «Спасать города – задача не бизнеса, а государства, – считает гендиректор «Финэкспертизы-Консалтинг» Дмитрий Шустерняк. – Конечно, есть социальная ответственность бизнеса, но есть и предел. Постоянно склонять предпринимателей к нерыночным решениям не выйдет. Губернаторы в данной ситуации почти бессильны – привлечь инвесторов для создания альтернативы градообразующим предприятиям в условиях кризиса нереально, об этом раньше надо было думать».
     По мнению г-на Шустерняка, власть и далее будет пытаться действовать проверенными методами и только в крайнем случае начнет скупать проблемные активы. Несколько губернатор­ских кресел, по его мнению, тоже будут «национализированы». Поскольку дно кризиса оказалось не твердым, как ожидалось, а довольно зыбким и от него нельзя оттолкнуться, успешность антикризисных мер в моногородах, по мнению аналитиков, напрямую зависит от того, как быстро начнет оживать экономика, – главное, чтобы деньги не кончились.