338. Операция «Преемник»

Дмитрий Медведев довез модернизацию до Сингапура

Президент призвал лидеров АТЭС к структурной перестройке

     В ходе визита в Сингапур президент Дмитрий Медведев снова говорил о модернизации, обещал создать в России один из сильных финансовых центров мира и призывал отказаться от протекционизма «в любых формах». Несмотря на напряженный график визита, господин Медведев смог опробовать новый вид связи со страной. Репортаж ИРИНЫ Ъ-ГРАНИК.
     Выходные выдались у Дмитрия Медведева предельно насыщенными. Сначала президент выступил перед участниками делового саммита АТЭС с докладом на тему «Повестка дня мировой экономики: приоритеты действия». Затем он принял участие в рабочем завтраке и встрече лидеров АТЭС, провел «на полях саммита» беседы с председателем КНР Ху Цзиньтао и с президентом Вьетнама Нгуен Минь Чиетом, прогулялся по набережной с лидерами АТЭС и посетил прием от имени премьера Сингапура Ли Сянь Луна в честь гостей саммита.
     После оглашения послания Федеральному собранию, главной темой которого была модернизация, было бы странно, если бы Дмитрий Медведев отказался от нее в выступлении на саммите АТЭС. Тем более что и саммит был посвящен фактически проблемам модернизации экономики для борьбы с кризисом и в посткризисный период. Более чем модернизационно звучало и название принятого вчера заявления глав государств и правительств АТЭС – «Новая парадигма роста для единого Азиатско-Тихоокеанского региона в ХХI веке».
     Правда, выступление Дмитрия Медведева на саммите АТЭС касалось не технологической модернизации России, а необходимости посткризисной коллективной модернизации экономик всех стран и модернизации их взаимоотношений в сторону большего взаимного контроля над проводимой экономической политикой. Господин Медведев говорил о том, что кризис «продемонстрировал тотальную взаимозависимость мировых экономик, причем в такой степени, в которой, наверное, никто этого не ожидал». Потому, по его словам, возникает необходимость координировать национальные макроэкономические политики, в том числе контролировать «состояние финансовых систем отдельных стран и мировой экономики в целом» и «разумно и гармонично» унифицировать финансовые систем разных стран. Президент при этом отметил, что «в посткризисный период Россия будет создавать сильную финансовую систему и в конечном счете должна стать одним из сильных финансовых центров мира».
     Помимо совершенствования финансовой инфраструктуры президент призвал все страны и к модернизации торговой. В качестве общей для всех меры Дмитрий Медведев назвал первым делом отказ «от протекционизма», причем не только в торговле, но и «в любых формах». При этом президент отметил, что «Россия хорошо осознает вредоносность протекционизма, особенно в период кризиса», и заявил, что принятые ею в связи с кризисом «не очень значительные защитные меры» будут постепенно сходить на нет.
     «Мы рассматриваем экономический кризис как еще один сигнал в пользу необходимости структурной перестройки экономик, в том числе, конечно, и российской»,– подытожил господин Медведев.
     В результате в принятых по итогам субботней встречи декларации и заявлении оказалась конкретная модернизационная мера – сокращение на 25% к 2015 году «стоимости, продолжительности и числа процедур, необходимых бизнесу для получения кредита, выполнения контракта, получения необходимых разрешений на проведение трансграничной торговой операции». После обнародования декларации и рабочего завтрака лидеров АТЭС Дмитрий Медведев провел беседу с Бараком Обамой (см. стр. 1).
     В график визита вклинились события в Ульяновске (см. стр. 5). Дмитрий Медведев смог создать эффект присутствия в стране благодаря своему новому мобильному центру видеосвязи – или как называют его президентские технические службы «чемоданчик N 2». Он позволяет из любой точки планеты в режиме видеоконференции оперативно выйти на связь с любой точкой страны и посмотреть в глаза чиновникам и губернаторам. «Чемоданчиком N 2» президента обеспечили в Министерстве по чрезвычайным ситуациям. Как сообщила пресс-секретарь президента Наталья Тимакова, такой центр нужен «особенно в длительных командировках для оперативной связи с регионами и ведомствами в случае необходимости». Взятый в первую же поездку новый «чемоданчик» сразу же пригодился. Дмитрий Медведев вызвал на сеанс видеосвязи ответственных за преодоление последствий катастрофы чиновников и поручил им в течение двух недель разобраться в причинах ЧП и «провести обследование объектов, подобных тому, который пострадал в результате данного происшествия, на предмет соответствия нормам пожарной безопасности и вообще соответствия действующим правилам функционирования таких объектов».
     Ближе к полуночи субботы Дмитрий Медведев вернулся в родную страну уже по более приятному поводу. В компании министра иностранных дел Сергея Лаврова, министра связи Игоря Щеголева и своего помощника Аркадия Дворковича президент болел за российских футболистов в ходе матча Россия-Словения.

Еще одно Послание главы государства

Форум АТЭС собрал в Сингапуре глав 21 государства

     Президент Дмитрий Медведев в прошедшие выходные принял участие в саммите АТЭС. Форум «Азиатско-Тихоокеанское сотрудничество» собрал в Сингапуре глав 21 государства. Речь Медведева казалась продолжением его недавнего выступления перед Федеральным собранием, от которого осталось главное: направление на модернизацию. В том, что руководство России не отступит от этих планов, президенту собравшихся убедить удалось.
     Выступление Медведева принято было тепло, чувствовалось, что аудитория знакома с его статьей. Говоря о кризисе, Медведев упомянул не только о «признаках стабилизации», разговор о которых стал общим местом, но и призвал не расслабляться. Президент явно не считает, что период социальной напряженности закончился, да и безработица, по его словам, может еще подрасти.
     Дело в том, подчеркнул глава государства, что фискальные и монетаристские меры, которые принимали государства, чтобы смягчить последствия кризиса, отчасти сами же тормозили выход из него.
     Самым важным уроком кризиса, по словам Дмитрия Медведева, становится необходимость координации усилий всех экономик мира: «Кризис обнажил тотальную взаимозависимость стран: наши успешные действия могут быть нейтрализованы ошибками других». При этом, отметил президент, оценки не должны никому навязываться, ведь унификация правил, не основанная на консенсусе, может дать обратный эффект, усилить тенденцию дезинтеграции экономик. А вот помочь делу, уверен глава государства, вполне способно уничтожение таможенных барьеров. Медведев оговорился при этом: Россия тоже, под влиянием кризиса, принимала не так давно запретительные тарифы. Однако они являются исключительно временными, заверил президент своих коллег по АТЭС: «Защитные меры, которые приняты у нас, имеют краткосрочный характер и будут завершаться».
     «Мы рассматриваем кризис как еще один сигнал к структурной перестройке, – сообщил президент, – и сделаем все, чтобы степень зависимости нашей экономики от новейших технологий была на порядок больше, чем теперь». Медведева проводили аплодисментами, и было понятно, что в этот день его выступление оказалось центральным.
     В перерыве в фойе российские чиновники и губернаторы оживленно обсуждали новое Послание Медведева, теперь уже – мировому сообществу, и охотно раздавали интервью. Корреспондент «НГ» поинтересовался у главы Приморского края Сергея Дарькина: что в выступлении президента показалось ему самым интересным? Повязанность мировых экономик, ответил Дарькин. А еще ему понравилось, что Медведев подтвердил выход России из кризиса. «Но ведь он еще и предупредил, что безработица может вернуться, а социальная напряженность не исчезает...» – напомнил собеседнику корреспондент «НГ». В ответ Дарькин похвалился тем, что уж в его-то регионе с этими делами все обстоит благополучно: число безработных уменьшилось по сравнению с прошлым годом с 4 до 2,9%. Слава великой стройке АТЭС: краю, уверяет губернатор, ничем не пришлось пожертвовать в этом плане, а стройка не останется сиротой после саммита – сооружения будут востребованы местным людом.
     В повестке дня Дмитрия Медведева есть еще одно важное мероприятие – после закрытия саммита, в понедельник, он проведет встречу с отечественными и зарубежными бизнесменами. Россия будет представлена гендиректором «Базового элемента» Олегом Дерипаской, председателем совета директоров «Кузбассразрезугля» Андреем Бокаревым, заместителем председателя «Газпрома» Александром Медведевым и двумя представителями ВТБ – председателем правления банка Андреем Костиным и старшим вице-президентом Василием Титовым. Все они, кроме Бокарева, еще и официальные представители РФ в Деловом консультативном совете форума АТЭС.
     Стремление России и ее президента к инновациям олицетворял вошедший в делегацию Евгений Касперский, начальник антивирусной лаборатории имени себя.

Превосходная степень свободы

В модернизации страны нужно опереться на все общество

     Главной темой ежегодного президентского Послания Федеральному собранию, как и ожидалось, стала модернизация страны. И речь шла не только о модернизации экономики – она, по мнению Дмитрия Медведева, невозможна без изменения всех сфер жизни государства.
     Значительное место в Послании президент уделил дальнейшей плавной демократизации политической системы, которая является осью будущих преобразований. Обсуждению Послания была посвящена специальная дискуссия действующего под эгидой «Единой России» форума «Стратегия-2020». Центром дискуссии стала заявленная главой государства необходимость постепенного увеличения степеней свободы существующей политической системы, институты которой уже выстроены, и, по мнению экспертов, она готова к переходу на новый уровень.
     Модератор дискуссии, член Общественной палаты РФ и главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев так понял смысл президентского Послания: «Или модернизация, или прозябание и в конечном счете растворение страны в пространстве других, более сильных держав». При этом, по мнению Валерия Фадеева, важно, что Медведев не противопоставляет модернизацию страны необходимости демократизации. Напротив, «президент, как мне кажется, полагает, что мы проводим модернизацию, опираясь на демократические институты», – сказал Валерий Фадеев. А поскольку опыта такой модернизации у страны нет – есть только опыт петровских, сталинских и прочих модернизаций, проводившихся в условиях авторитарных или вовсе тоталитарных, – то изменения при всей их неизбежности должны проводиться плавно.
     «Действительно, можно ли совершить некий революционный шаг без использования сталинской дисциплины, без использования вертикали власти, а наоборот, параллельно как бы развинчивая эту систему и делая ее более демократичной?» – этим вопросом задался и участник дискуссии, галерист и политтехнолог Марат Гельман. По его глубокому убеждению, чиновничество никак в этом процессе участвовать не будет, а, напротив, попытается его тормозить. Это означает, что в модернизации страны должно опереться на все общество – к чему президент сделал первый шаг, обсудив тезисы своего Послания с людьми до его обнародования, предложив обсудить идеи, высказанные им в его статье «Россия, вперед!». Социум можно вовлечь в этот процесс самыми разными способами. Марат Гельман, например, предложил создать общественный штаб модернизации, а также обкатать некоторые модернизационные идеи на одном из регионов – чтобы создать прецедент.
     Однако, по мнению других участников дискуссии, необходимо использовать существующие механизмы и институты политической системы – повышая их роль в общественной и политической жизни страны и усиливая конкуренцию этих институтов друг с другом. «Как решить задачу адаптации наших демократических институтов под логику модернизации?» – так сформулировал проблему член Общественной палаты РФ Алексей Чадаев.
     Директор Института прикладной политики Ольга Крыштановская уверена, что одним из основных инструментов такой адаптации являются политические партии. По ее словам, «теперь понятно, что люди, которые хотят заниматься политикой и оказывать влияние на политический процесс, должны идти в политические партии». Крыштановская констатировала: «Никто из здесь присутствующих не считает, что партии в их нынешнем виде – это идеальная модель и пусть все так и будет. Понятно, что они должны развиваться. Но дело в том, что других институтов нет: или бюрократия, или партия», – уверена она.
     Причем, акцентировала политолог, это утверждение актуально не только для федерального уровня, но и, как особо отметил президент, для уровня региональных и местных парламентов. «Очень правильные вещи были сказаны насчет развития парламентаризма в регионах, и по поводу отчета губернаторов, и по поводу стандартизации численности законодательных собраний», – отметила Ольга Крыштановская. И очень своевременным, по ее мнению, было то, что президент сказал в своем Послании о пропорциональной системе выборов и совершенствовании избирательного законодательства.
     «Представление о том, что можно бюрократически, в тишине, доработать стратегию модернизации, а потом ее бюрократически реализовать, это не утопия, это враждебная политическая позиция, с которой предстоит бороться», – согласен и директор Русского института Глеб Павловский. «Никакого другого способа изменения общества, самих себя, кроме политического способа, кроме публичной политики, не существует», – убежден он.
     Глеб Павловский задал вопрос правящей партии: «Единая Россия» готова к политической борьбе? Она готова будет выступить против инерции, против архаики, против тех, кто нас тянет в чрезвычайщину, она понимает уровень чрезвычайности состояния России?»
     Вопрос, впрочем, риторическим не оказался. Присутствовавший на дискуссии и выступлении президента с Посланием председатель центрального исполнительного комитета «Единой России» Андрей Воробьев на него ответил: «Вчера, когда мы выходили из зала, в кулуарах говорили: ну а вы, «Единая Россия», что такие воодушевленные? Ведь в части политической борьбы у вас конкуренция будет нарастать». По словам Воробьева, в «Единой России» прекрасно понимают, что только через конкуренцию, прежде всего в политической системе, можно обеспечить модернизационные прорывы. «Абсолютное большинство людей в нашей стране хотят перемен. И наша задача – превратить это настроение в конкретные действия, и я думаю, что мы к этому сегодня готовы», – уверен Андрей Воробьев.
     Другие участники дискуссии обратили внимание и на то, что информационные технологии способствуют повышению степени прозрачности выборов, о чем также говорил в своем Послании Дмитрий Медведев. Очевидно, что электронные технологии на выборах не исключают возможности нарушений, но они делают их очевидными. Соответственно чем выше станет степень проникновения электронных технологий во все этапы избирательного процесса, тем сложнее будет партиям и кандидатам пользоваться незаконными методами и не быть пойманными за руку. Это должно привести к обострению предвыборной борьбы, реальной конкуренции за реальное волеизъявление избирателя, а не за возможность манипулировать цифрами в протоколах подсчета голосов.
     В целом участники дискуссии пришли к тому, что еще никогда в новейшей истории России первое лицо государства так четко и ясно не формулировало задачу для себя и всего общества. Это особо отметил Глеб Павловский: «Медведев сделал открытый публичный и, следовательно, бесповоротный для себя как для политика выбор. Либо с ним он выиграет, либо с ним проиграет». И соответственно выиграет или проиграет вся страна.

Послание граждан России президенту страны

У всех обманутых дольщиков одна и та же история с разными вариациями

     В тот момент, когда президент Медведев шел по Георгиевскому залу Кремля к белоснежной трибуне, украшенной золотым двуглавым орлом, маленький прямоугольный экранчик видеотрансляции на моем ноутбуке ожил. Был полдень 12 ноября. На экранчике появилась Антонина Лосева, член инициативной группы обманутых дольщиков Щербинки. Когда президент Медведев начал свое обращение к Федеральному собранию, она от имени обманутых дольщиков страны начала свое обращение к президенту.
     Два этих обращения шли одновременно. Одно транслировало телевидение, с его прекрасной цветной картинкой, крупными и средними планами, чистым звуком и плавными наездами на зал, полный строгих костюмов и подчеркнуто внимательных начальственных лиц. Другое шло в интернете, на сайте smotri.ru, где каждый желающий может устроить свою собственную трансляцию. Изображение периодически застывало. Звук пропадал. Микрофон гудел. Иногда картинка сдвигалась, и тогда в экранчик вплывал серый бетонный потолок, косо перечеркнутый проводом, на котором висел самодельный красный абажур.
     Одна трансляция шла из Георгиевского зала, с его высокими колоннами и огромными люстрами, свидетельствующими о величии и роскоши власти. Другая трансляция шла из захваченной дольщиками пять месяцев назад недостроенной квартиры в недостроенном доме на окраине Щербинки. В этой квартире серые стены были почти сплошь оклеены самодельными лозунгами, листовками, плакатами. Люстр тут не было. Одно выступление сопровождалось полной, глубокой, уважительной тишиной зала, другое сопровождали звонки мобильных, голоса на заднем плане, скрип двери и даже легкий смех.
     Антонина Лосева говорила о том, что уже сотни раз сказано в сотнях писем во все инстанции, включая администрацию президента. Килограммы этих писем, наверное, и сейчас ходят из кабинета в кабинет, давая работу курьерам и чиновникам. Она говорила о среднем классе, который сам, не прося у государства ни копейки, попытался решить жилищную проблему, но был нагло обманут строительными шулерами и равнодушно брошен властью. Она говорила о среднем классе, который является основой государства, но чувствует себя сиротой, которого грабят средь бела дня. Она говорила о том, что в мирное время по всей стране стоят недострои без крыш и с пустыми окнами, каждый из которых представляет собой кладбище надежд для сотен и тысяч граждан страны. Блокада Ленинграда и Великая Отечественная война длились четыре года. Наша война длится семь лет. Когда наконец мы будем праздновать победу?
     Президент в Георгиевском зале еще только начинал свою речь, когда на маленьком экранчике элементарной видеотрансляции стали появляться один за другим представители обманутых дольщиков из разных городов России. Девушка, представлявшая город Железнодорожный, была в белой майке с надписью «Хочу родить, да негде жить». Вслед за тем экранчик стал оранжевым, это в него втиснулись сразу четверо крупных мужчин в оранжевых майках домодедовского протеста. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, мы не попрошайки. Мы не просим поставить нас в очередь на бесплатное жилье. Мы принесли свои деньги. Мы заработали жилье своим трудом. Потом говорила женщина из 11-го микрорайона Южного Тушина. На сегодняшний день у нас уже есть на объекте шесть смертей дольщиков, которые не дождались своих квартир. За ней выступала девушка со светлыми волосами, в красном свитере, представлявшая обманутых дольщиков Ростова-на-Дону. Прошу решить нашу проблему, так как нам негде жить.
     Все они говорили об одном, и у всех у них была одна и та же история с разными личными вариациями. Все они и еще тысячи людей, которых они представляли перед этой камеркой с микрофоном, купили квартиры на свои кровные, заработанные трудом многих лет деньги, все они не получили квартир, все они пять, и шесть, и семь лет писали жалобы, подавали в суды, проводили митинги, устраивали голодовки, ждали помощи от местной, федеральной, судебной, какой угодно власти и, ничего не дождавшись, теперь поняли одну простую вещь. Мы постоянно слушаем обещания. Нас постоянно обманывают. Ваше молчание толкает людей на радикальные меры. Еще раз прошу вас обратить внимание на создавшееся положение. Терять нам больше нечего. Будем идти до конца.
     В Георгиевском зале опоздавших не было, и это естественно: на обращение президента не опаздывают. А тут опоздавшие были, что тоже естественно: вы попробуйте без мигалок и сирен вовремя доехать из Мытищ в Щербинку через все эти бесконечные пробки, заторы и светофоры! Но они все-таки доехали. Обманутых дольщиков Мытищ представляли двое серьезных печальных мужчин. Сколько можно издеваться над людьми? Раньше нас отправляли на три веселые буквы, теперь отправляют в суд. За ними две женщины держали плакат: «Депутат Игнатова – позор «Единой России».
     Эти следующие одно за другим выступления представителей городов можно было бы использовать как лекцию о способах мошенничества для следователей, занимающихся экономическими преступлениями. Выражения «преднамеренное мошенничество» и «преднамеренное банкротство» сменяли друг друга. Собрано 1,5 млрд рублей, потрачено на строительство 400 млн. Двойная продажа квартир. Заложники компании «Дружба». Они говорили о мерзости постигшего их обмана так, как и должны говорить об обмане приличные, нормальные люди: с напряженными лицами и с чем-то таким в голосах, что можно назвать сочетанием растерянности и ненависти, возмущения и недоумения. Вслед за тем неминуемо наступало время политики. «Единая Россия» сама порождает проблемы и делает вид, что их решает. Госдума не в состоянии принимать законы, защищающие простых граждан, в том числе дольщиков.
     Смотреть на этот парад обманутых, взывающих к президенту, который в этот момент уже переходил в Георгиевском зале к заключительной части своей речи, было тяжело. Не потому, что звук иногда плыл, а картинка двигалась рывками, а потому, что трудно смотреть на ни в чем не повинных людей, которых ограбили и оставили без защиты. На экранчике сменяли друг друга все возрасты: от молодой красивой девушки из Ростова до седой пожилой женщины из Щербинки. Это выстраивалась в очередь к камере и микрофону поруганная, обманутая, исправно платящая налоги, законопослушная, интеллигентная, вежливая Россия, которая даже после семи лет мытарств и мучений терпеливо просила своего президента обратить на нее внимание. Они не видят в нас людей. Для них мы финансовые потоки. Необходимо видеть в нас людей. Сидя в бетонных стенах – в этом убогом бункере времен строительного грабежа, безразличной власти и войны за собственность – они не позволяли себе ни одного излишне резкого или грубого слова. Все они были в свитерах и в спортивных куртках, некоторые в пальто. В захваченной квартире было холодно.
     Последней выступала седая женщина в фиолетовом пальто. Она была из Щербинки. Есть такие простые, человеческие, безнадежно добрые лица. У нее было такое. Своим тихим, ласковым, бабушкиным голосом она говорила с президентом Медведевым, который в этот момент на оптимистической ноте уже заканчивал свою речь, стоя в торжественном кремлевском зале на белоснежной трибуне с золотым двуглавым орлом. Она ласково, без тени раздражения, говорила с сотнями тех черных и серых костюмов, которые внимательно слушали президента и которые и были тем, что называется «государство». Она даже сказала «наше любимое государство» и вообще говорила со всеми ними, как с одним расшалившимся коллективным внучком, который вот вырос, превратился в огромного бугая, забыл про бабушку и куролесит по-хамски, как хочет. Прошу вас, прислушайтесь к нам. Достройте нашу Щербинку! Спасибо заранее.

Партия соискателей ренты

Место в ней найдется всем: и губернатору, и милиционеру

     Действительно, почему все эти разговоры о модернизации вызывают либо сырость в душе, либо невеселый глумливый смех? Ну ладно, оставим в стороне буффонаду и хохмы: смену часовых поясов, широкополосный интернет и полеты на другие планеты на кораблях с ядерными реакторами. Зададимся вопросом: а как могла бы выглядеть наша модернизация, если бы мы задумались и заговорили об этом серьезно? Что, собственно, должны мы модернизировать?
     Да. Коррупция, неразвитые африканские институты, низкая конкуренция – все это есть. Но все это – последствия чего-то более общего и главного. Какого-то вредного корня. И потому выглядит совершенно неизбежным и неуничтожимым, пока мы не найдем и не вырвем этот корень. Но где он и что он?
     Собственно, модернизировать, видимо, нам необходимо всего одну вещь – наш социальный уклад. Уклад, в центре которого находится проблема перераспределения ренты.
     Наше нефтегазовое проклятие не ограничивается стандартными дурными последствиями, на которые обычно указывают экономисты, говоря о сырьевых странах. Да, разумеется, высокие доходы от экспорта сырья ведут к укреплению рубля, стимулируют рост внутренних цен, что делает еще менее конкурентоспособными наши несырьевые товары, и в результате – еще более затягивает петлю сырьевой зависимости на нашей шее. Да, разумеется, эти доходы дестимулируют реформы, инновации и общее развитие, потому что доходов хватает на поддержание определенного уровня социальной стабильности и острой необходимости крутиться, оптимизировать и искать новые источники доходов в общем нет.
     Но есть еще одно более общее измерение этого влияния. Рента, получаемая страной от торговли дорогим сырьем, формирует ее политический и социальный уклад. Борьба за рентные доходы, контроль над ними становятся центральным сюжетом нашей политической и общественной жизни. При высоких ценах на нефть размер рентных доходов, получаемых продавцами нефти и газа, оказывается несопоставим с доходами других секторов экономики. И по сути дела, тот, кто контролирует эти доходы, тот и контролирует страну. Две трети ее бюджета, треть ее ВВП. И наоборот, теряя контроль над этими доходами, вы с неизбежностью через некоторое время теряете и власть в стране.
     Борьба за контроль над рентными доходами становится центральным сюжетом политической жизни, пока источники ренты не захвачены, а после того – ее основным содержанием становится охрана захваченного. Причем чем выше размер ренты, чем больше приз в борьбе за нее, тем больше и затраты на «охрану» источников ренты. Тем глубже и эшелонированней должна быть эта охрана. Для этого, собственно, и нужны «Единые России», фальсификации выборов, разговоры о модернизации и цензура на телевидении.
     В результате, о чем бы ни говорило наше правительство, с какими бы вызовами и проблемами оно ни сталкивалось, решение этих проблем и ответы на эти вызовы оно видит сквозь призму своей первостепенной задачи – охраны и сохранения за собой контроля источников ренты. Однако для решения этой задачи необходимо обеспечить хотя бы относительную лояльность бюрократических, силовых и региональных элит.
     Казалось бы, лучший способ – назначить им всем высокие зарплаты. Но зарплаты выплачиваются за выполнение определенных обязанностей: губернатору – за то, что развивает экономику региона, милиционеру – за то, что на улицах порядок. Но у наших милиционеров и губернаторов есть еще и сверхзадача: быть лояльными тем, кто контролирует источники ренты, и по возможности помогать в организации ее охраны. А потому самым разумным способом обеспечения их лояльности является вовлечение их в процесс перераспределения и извлечения ренты. И точно так, как центральная власть использует свои полномочия для контроля и охраны источников сырьевой ренты, так и ее многочисленный низовой аппарат получает возможность извлекать ренту из своих полномочий. Губернатор на своем месте, а милиционер на своем.
     Самое плохое здесь даже не то, что в результате развитие экономики региона не главное для губернатора, а порядок на улице – не то, за что спрашивают с милиционера. А то, что эта система с неизбежностью формирует весь социальный уклад, систему стимулов и стандартов, сам механизм перераспределения общественного богатства. В нее вовлечены не только мародер из санэпидемдозора, но и коммерсант, понимающий, что достичь нормального уровня прибыли ему безумно сложно, просто производя и продавая, например термометры, но гораздо проще, если подкупить мародера из санэпидемдозора, чтобы он наехал на конкурента или прописал твои термометры вешать на всех складах и в детских садиках. А как быть? Ведь в противном случае это, скорее всего, сделает твой конкурент.
     Рента становится основным механизмом и мерилом жизненного успеха; она становится тем премиальным фондом, который формирует стимулы и стратегии людей, стандарты и правила общественного поведения. Не честный труд, не творческий подход, не смекалка и инновации нужны, чтобы получить эту премию. Напротив, все это облагается налогом на премиальный фонд для тех, кто вступил во всероссийскую партию соискателей ренты. Они видны, их уважают, о них говорят, они демонстрируют и задают стандарты благополучия, до которых трудно дотянуться тем, кто в этой партии не состоит.
     И вот таким образом дурное зерно, брошенное где-то в неведомом нам офшорном фонде, куда стекаются доходы от нефтетрейдинга, дает свой побег и доходит до каждой фирмы, до каждого дома и до каждой российской семьи, формируя этику и социальный уклад нации. Это и есть пока наш широкополосный интернет.

Бунт сытых*

Максим Кантор: Социальная революция «снизу» в России сейчас невозможна. Куда страшнее самозащита элиты. Только это уже не революция, это – война

Птенцы гнезда Петрова

Геннадия Петрова принимали за сотрудника КГБ, а один из обвиняемых называет его «близким другом» Владимира Путина

Послание о часовых поясах

     Наиболее актуальные проблемы не нашли должного освещения в послании президента. Не сказал Дмитрий Медведев и о том, что действительно надо делать в первоочередном порядке.
     Это естественно, что когда пишешь статью-отклик на статью Дмитрия Медведева «Россия, вперед!», то равнодушным к посланию, с которым выступил президент, остаться невозможно. Да, все я понимал и понимаю, и никаких особых иллюзий не было. И все-таки все на что-то надеешься...
     Но когда после прослушивания и прочтения документа задаешься вопросом, о чем послание, кажется, что самый правильный и откровенный ответ – оно о часовых поясах (президент, как известно, предложил рассмотреть вопрос о сокращении часовых поясов в нашей стране). После этого начинаешь анализировать, а почему это «вдруг» такое впечатление осталось?
     И ответ на поставленный вопрос у меня получается следующий. Такое впечатление складывается потому, что
     не было сделано необходимой глубины анализа стоящих перед страной проблем.
     Право, когда наконец-то было сделано признание, что в России экономический спад оказался более глубоким, чем в большинстве стран, то хотелось бы откровенного анализа причин, почему так получилось. И удовлетвориться тем, что в тысячный раз посетуем на сырьевую направленность экономики, невозможно. Сколько раз мы это будем еще без устали повторять?!
     Несостоятельным является этот аргумент. И доказывается это совершенно просто. Другие страны с сырьевой направленностью (Австралия, Норвегия, Саудовская Аравия и т. д.) «почему-то» демонстрируют совершенно иные результаты. Если в России по итогам II квартала ВВП снизился на 10,9% по сравнению с соответствующим периодом 2008 года, то, к примеру, в Норвегии немногим менее 5%, в Австралии – даже рост ВВП, пусть и на символические 0,3%, а в Саудовской Аравии, по оценке МВФ, ВВП снизится в 2009 году всего на 0,9%.
     Главная причина обвального падения российской экономики в кризис – неэффективная антикризисная политика.
     Я понимаю, что признать это президенту было трудно. Но если не разобрались с истинными причинами происходящего, то нет никаких шансов на правильные выводы, что нужно делать, как исправить положение.
     Вместо этого мы слышим самоуспокоительные констатации того, что масштабная программа антикризисных мер позволила к середине этого года стабилизировать ситуацию. Ничего подобного! Ситуация несколько стабилизировалась (темпы падения замедлились) только потому, что экспорт немного ожил, цены на нефть резко возросли.
     Вновь подтверждена приверженность приоритету социальной защищенности. И снова о пенсиях, как круто они вырастут. Кстати, важно обратить внимание, что обещано: в последующие три года средний размер пенсий увеличится не менее чем в полтора раза, т. е. не менее чем на 50%. Тут сразу вспомнишь, что обещанная индексация на 2010 год – 46%. Так что, в 2011-2012 годах пенсии расти практически не будут?!
     Чуть дальше – тезис о том, что лучшей антикризисной политикой, естественно, является стимулирование частного спроса. Не понял: если приоритетом остается повышение социальной защищенности, то зачем признание о том, что лучший приоритет – это нечто другое?
     По моему мнению, основанному на наших исследовательских работах, лучшая антикризисная политика – это, безусловно, стимулирование спроса, инвестиционного и потребительского. Именно на это в своей антикризисной политике сделал ставку Китай, который по итогам 2009 года будет иметь экономический рост примерно в 8%.
     И вот по этому ключевому вопросу в послании сказано только то, что дается поручение правительству подготовить дополнительные меры по поддержке потребительского кредитования и расширению жилищного строительства. Ну, во-первых, поддержка потребительского кредитования в наших условиях (как показал опыт с автокредитованием) оказывается не очень-то действенной мерой. И потом, это не столько поддержка потребителей, сколько поддержка банков. Во-вторых, за счет чего можем расширять жилищное строительство при сильно дефицитном бюджете и взятых государством на себя явно завышенных социальных обязательствах, не очень-то понятно. В-третьих, переводя вот это поручение с чиновничьего языка на человеческий, необходимо понимать, что какие-то меры будут, конечно, подготовлены за несколько месяцев (это в лучшем случае). Будут ли они реализованы – совсем не факт. Читай дословно: «Подготовить дополнительные меры». Не говорится ведь ни слова об их реализации. А чиновники-исполнители читать поручения умеют (они сами и формулируют эти предложения).
     Есть еще несколько слов о стимулировании спроса. Как же я обрадовался, когда услышал: «Много предлагается идей по увеличению инвестиций в инфраструктуру». Обрадовался, потому что убежден – это однозначно правильный путь. Вложения в инфраструктуру – это стимулирование инвестиционного спроса, а через него и потребительского. Эти вложения дают максимальный мультипликативный эффект (деньги как бы расползаются по многим отраслям экономики, стимулируя и там дополнительный спрос). Но что мы услышали? Все так, но пока не наведем элементарный порядок, финансировать не будем. И вновь поручение правительству внедрить (надо понимать, с целью исправления ситуации) новые, в том числе электронные технологии торгов в этой сфере. И снова требуется перевод с чиновничьего языка. «В следующем году…» – это означает, в подавляющем большинстве случаев, до 31 декабря 2010 года. Значит, реально если что-то и начнет работать, то только с 2011 года. Это мы так активно противостоим кризису, откладывая реализацию самых эффективных мер на «потом»?
     Ненормальность ситуации состоит и в том, что мы, получается, смирились и готовы мириться дальше с завышенными расценками при строительстве и т. п. Быстрее, гораздо быстрее можно и нужно наводить порядок! Можно было бы и президенту все это взять под личный контроль, ведь у него в администрации специальное контрольное управление существует.
     Счетная палата пусть в данном направлении специально поработает. Одновременно, естественно, необходимо развернуть работу по проведению реальной административной реформы.
     Так что рано я радовался: не будет у нас реальным антикризисным приоритетом стимулирование спроса. Коли так, выбираться нам из этой ямы придется долго и мучительно.
     Об инновациях. О, сколько слов было сказано… Ну, не то. Не то совершенно. Не будет никакой инновационной экономики при изложенном в послании подходе. Не помогут ни отечественные аналоги «Силиконовой долины», ни бизнес-инкубаторы при вузах, ни все то, о чем говорилось, пока не будет спроса на эти самые инновации. Это рыночная экономика! Здесь спрос, прежде всего, рождает предложение. Рыночная экономика – экономика потребления. А спрос будет только тогда, когда инновации станут аргументом у производителей в конкурентной борьбе. Но российская экономика сегодня – это экономика с явно недостаточным уровнем конкуренции. Вот над решением этой проблемы и надо работать. Как работать? Писал в своей статье-отклике.
     Во всяком случае, создавать спрос на инновации надо совсем не так, как предлагается в послании. Наши крупные компании должны, оказывается, проявив «социальную ответственность», поучаствовать в формировании предварительного заказа на результаты исследований. И это называется спрос на инновации? Через проявление социальной ответственности?
     Увы, послание и в своей «инновационной» части не демонстрирует необходимой глубины анализа.
     О госкорпорациях я, конечно, не могу не сказать. Президент сказал, что форма эта бесперспективная. Уже хорошие подвижки. Но почему тогда мы все оставляем практически без изменений?
     Почему госкорпорации, которые работают в коммерческой, конкурентной среде, должны быть «со временем» преобразованы в акционерные общества, контролируемые государством? «Со временем» – это когда? И почему вдруг оказалось, что мы создали некоммерческие организации, «работающие в коммерческой среде»?
     Я не хочу сказать, что все уж так плохо в послании. Нет, есть рациональные идеи. Кто же будет спорить, что надо, к примеру, освободить от налога материальную помощь, оказываемую благотворительными и некоммерческим организациями, детям, которые оказались без попечения родителей, а также инвалидам.
     Но, увы, этого рационального все-таки не так много, как хотелось бы. Главное, что наиболее актуальные проблемы оказались должным образом не вскрыты. Необходимой глубины анализа нет. Неудивительно, что нет и того, что действительно надо делать в первоочередном порядке.
     Вот и получилось послание… о часовых поясах. Ей-богу, нет в стране более актуальной проблемы, как сокращать количество этих поясов…
     Автор – партнер, директор департамента стратегического анализа компании ФБК

«Путин сказал, что нам все вернут!»

     На восьмидесятилетии Евгения Примакова Владимир Путин спел колыбельную Ленинграду и выступил с двумя тостами, один из которых оказался одновременно и внезапным, и программным, но был так лихо заверчен, что гости до сих пор путаются в показаниях и в трактовках. Вроде бы безобидное намечалось мероприятие, хоть и с «тяжеловесами» за столом, а потом – раз, и мы уже на политической арене, где вершатся судьбы народов. А начиналось все со светских любезностей, с песнями и танцами. Но, чтобы оценить тот самый, как бы назвать его точнее, геополитический тост Путина, полезно представлять последовательность, в которой события развивались.
     Крупнейший государственный вельможа Евгений Примаков уже второй раз подряд справляет юбилей по месту деловой прописки – в Центре международной торговли. Владимир Путин приехал вовремя – всего через полтора часа после официального начала. (Мероприятие начиналось рано – в четыре, и примерно в двадцать минут шестого в зале появился господин «наше все».) Среди гостей были вице-премьер Сергей Иванов, коммунист Геннадий Зюганов, губернатор Валентина Матвиенко, первый вице-спикер Совета федерации Александр Торшин и другие государевы люди первой категории.
     Господин Примаков любит Грузию и часто подчеркивает свое с ней родство.
     Детство Евгения Примакова прошло в Тифлисе, его первой женой была грузинка, но, как рассказывают грузины, обожающие копаться в биографиях, это не главный аргумент. Грузинская общественность утверждает, что мать Евгения Примакова – тифлисская армянка (вплоть до 20-х годов Тифлис был очень армянским городом) и до брака она носила фамилию Арутюнова, а может, даже и Тер-Арутюнова.
     Потому среди гостей было немало лиц с грузинскими корнями: бывший министр иностранных дел Игорь Иванов (грузин по матушке), нынешний министр иностранных дел Сергей Лавров (фамилия отца Сергея Лаврова – Калантаров, он тифлисский армянин), олигарх Шалва Бреус, академик РАН Виктор Геловани с фантастически красивой супругой Наной Геловани, урожденной Анджапаридзе, певица Нани Брегвадзе и скульптор Зураб Церетели. Тамадой, конечно, тоже был грузин – старый друг юбиляра, главный кардиолог Москвы Давид Иоселиани.
     И вот такая «чисто литературная» деталь: на протяжении всего вечера тамада Иоселиани называл сидевшего вместе с Примаковым Путина первым лицом государства.
     Конечно, кардиохирург вовсе не обязан разбираться в оттенках субординации крупных сановников, но многие профессионально искушенные в политических тонкостях гости ему вторили, и обращение это не вызывало никаких возражений.
     Первый тост Владимира Путина звучал приблизительно так: «История России сложная и временами кровопролитная. Но в ней есть свои Примаковы, и потому эти кровопролития заканчиваются, а иногда и не начинаются». Господин Примаков алаверды ответил, что всегда будет предан господину Путину, потому что тот спас Россию. На этих словах премьер сел, и гости стали развлекать себя сами.
     Министры во главе с Александром Авдеевым отчебучили стихотворные куплеты на четверых.
     Песню Юрия Визбора «Если я заболею, к врачам обращаться не стану» исполнил сам Евгений Примаков. Сергей Степашин выступил в певческом классе, увы, бледнее всех. Если на прошлом юбилее господин Степашин музицировал дуэтом с Кобзоном и его скромные вокальные данные и слух были затонированы мощностями Иосифа Давыдовича (господа исполняли песню о Ленинграде), то в этот раз господин Степашин отважился на соло-дивертисмент, чем доставил гостям несколько неприятных мгновений. К счастью, на этом юбилее песню о Ленинграде (она же «Вечерняя песня» композитора Василия Соловьева-Седого) господин Степашин пощадил, и петь именно ее неугомонный певец Кобзон вытащил Владимира Путина. «Город над вольной Невой» премьер исполнил на удивление симпатично. Гости очень тихо вспомнили, что Путин с детства любил музыку и музыкантов, и, посовещавшись, решили, что премьер втихаря берет уроки вокала.
     В последний раз пожелав «доброй ночи» родному Ленинграду, премьер вернулся за стол к Примакову. И два матерых царедворца – Никита Михалков и Зураб Церетели – практически в одно и тоже мгновение решились на прорыв.
     (Видимо, уловили соответствующую эманацию или увидели знак в небесах.) Они решительно стали продвигаться к столу Путина с двух боков. И представляете себе, какие волки там были, если никто из культработников повышенной пробиваемости – ни Михалков, ни Церетели – так и не смогли к Путину подойти. В решающий момент оркестр урезал «Яблочко». И величайшая сила музыки остановила движение творцов. Они тут же стали притворяться, будто бы впитывают каждую ноту выдающегося музыкального произведения, ради которого-то они сюда и явились. Никита Михалков даже изобразил ногами нечто эдакое.
     После «Яблочка» вышла Нани Брегвадзе. Для затравки она спела первую песню, вторая должна была быть очень эффектной и очень грузинской. И тут, между первой и второй, на эстраде появился Владимир Путин. Картина называлась «Сильно не ждали».
     Третий дивертисмент премьера стал для всех неожиданностью. Еще большей неожиданностью стало содержание спича: он прозвучал как гром среди ясного неба.
     Владимир Путин сразу предупредил, что очень хорошо понимает, что все сказанное выйдет за пределы этого зала. Более того, он на это и рассчитывает. После чего озвучил ошеломляющее заявление, что вопрос воссоединения Грузии решаемый. И что нет тех вопросов, которые мы не можем решить. «Вот пусть он (Евгений Максимович – прим. автора) и займется этим вопросом». Последние слова были восприняты чуть ли не как назначение Примакова – до революции были такие чиновники по особым поручениям.
     Тост премьера, вообще говоря, был страшноватеньким: наша власть необъятна, что хотим, то и воротим, можем присоединить, а можем и отрезать.
     Но Владимир Путин выписал блестящий пиар-крендель, и залом овладело ликование на грани истерики. Под бурные рукоплескания премьеру Нани Брегвадзе запела «Тбилисо». Казалось, будто бы это срежиссировано нарочно – гимн следует за одой.
     Почти сразу после «Тбилисо» Владимир Путин покинул зал. Вид у него был довольный. Гостям стало ясно, что вечер пошел на спад. Все разом стали разъезжаться.
     Расчет на то, что «они же и сообщат», полностью оправдался. Место премьера еще не остыло, как все стали трезвонить в Тифлис. Гостей-романтиков пытались образумить гости-скептики: великий кормчий только что признал территорию, так как же он может говорить, что вернет откуда оторвал, ведь это же давление на младших партнеров! Но легковерные грузины находились в состоянии радостной эйфории: «Он сказал, что нам все вернут!» – т. е. они услышали ровно то, что хотели услышать.
     Не аффилированная же к Грузии часть зала истолковала программный тост президента совсем по-другому: все, что мы считаем своим, останется при нас, но коли будут послушны, то пределов нашей благосклонности и щедрости не будет.
     А скептики же углядели в выступлении Владимира Путина совсем уж зловещий смысл: рулевой издаля приступил к созданию главного проекта своей жизни – проекта по воссозданию в новом виде того чудовища, что в стародавние времена называлось Советский Союз.
     И если предположить, что пессимисты правы, то вот тогда как раз и складывается вся цепочка. Получается, и Абхазию взяли, чтобы использовать как наживку для получения всей Грузии в целом. Тогда и отданный Крым – удобная «мулька», чтобы улучить момент забрать под себя всю котомку. Похоже, это и есть главный великого кормчего проект – все остальные он уже выполнил.

Хорошо отрежиссированное обращение Медведева к России

В своем выступлении Медведев рвет с путинизмом? Нет, оно стало очередным политическим спектаклем

     В четверг российский президент Дмитрий Медведев выступил со своим вторым посланием Федеральному Собранию Российской Федерации. Та суровость, которая проявилась в его речи, а также ее содержание прозвучали как резкий разрыв с политической и экономической стагнацией, воцарившейся в России при бывшем президенте и нынешнем премьер-министре Владимире Путине, который во время выступления Медведева сидел в первом ряду. Страна не может больше жить в условиях «унизительной» сырьевой зависимости, сказал Медведев. Бизнес не может существовать просто за счет торговли иностранными товарами. А в кризисе, который, по признанию Медведева, ударил по России особенно сильно, нельзя винить других.
     На протяжении часа и сорока минут Медведев выступал перед собравшейся аудиторией, которая проявляла все большее беспокойство. Он с достойной восхищения откровенностью выделил те моменты, которые замедляют превращение России в современное государство. Часть его предложений – скажем, о сокращении количества часовых поясов в России или о введении в школах уроков танцев (так в тексте – прим. перев.) – выглядела весьма странно. Но в большинстве своем они били прямо в точку, представляя собой жесткие, но звучащие с любовью и заботой высказывания, которые чаще можно услышать в западных аналитических центрах и оппозиционных газетах. Медведев сказал россиянам то, что они должны были услышать: Россия либо научится плавать, либо утонет. Для нетренированного уха это звучало как недвусмысленный разрыв с владычеством путинизма, с наследием коррупции и автократии, которому Медведев, казалось, противопоставляет свой либерализм.
     Но как и многие другие кремлевские инициативы, эта новая «открытость» Медведева была тщательно отрежисированным, проверенным и перепроверенным шоу. Два месяца назад президент опубликовал на страницах либерального онлайнового издания «Газета.Ru» статью, озаглавленную «Россия, вперед». Это была странная и весьма критическая передовая статья, в которой звучал вопрос о том, почему россияне не могут расстаться со своим прошлым, почему у них сохраняется неистребимая привычка и пристрастие к сырьевой экономике и коррупции. В этой статье Медведев почти в манере Обамы призвал людей не винить в своих бедах заграницу, а искать решение проблем дома, двигаться вперед, модернизировать страну и себя. Медведев даже дал читателям адрес электронной почты, по которому любой может направить свои «практические планы развития нашего государства». «Модернизация», а именно это слово звучало в статье лейтмотивом, мгновенно оказалась в центре политического дискурса в России.
     За два месяца свои ответы прислали примерно 30000 человек, включая одного известного и часто публикующегося футуролога. Это был сигнал из Кремля, пробный шар, запущенный перед ноябрьским обращением президента (а многие содержащиеся в таких обращениях предложения быстро превращаются в законы при помощи послушной Думы). Поэтому ежедневно начали появляться слухи и предположения о том, что Медведев упомянет в своем послании, а что выбросит в корзину. Беспрецедентная открытость статьи – или, по крайней мере, кажущаяся открытость – заинтриговала участвующие в общественном дискурсе круги.
     К моменту обращения Медведева к нации возникло двойное чувство: напряженного ожидания (что он скажет?) и абсолютной апатии (мы уже знаем, что он скажет).
     Это послание президента оказалось удивительно откровенным и честным и одновременно знакомо двоедушным.
     Ключевым в его выступлении стало слово «модернизация» – как и ожидалось. Как и в прошлом веке, когда Россия ценой неимоверных усилий шла вперед, становясь крупнейшей державой 20-го столетия, так и «в 21-м веке нашей стране вновь необходима всесторонняя модернизация». А модернизация по-медведевски означает следующее: технические инновации и создание центра изобретений по типу Силиконовой долины; обеспечение такой ситуации, когда как минимум половина лекарственных средств в стране будет отечественного производства; запуск в космос дополнительных спутников; «посадки» коррумпированных чиновников; создание в стране сети широкополосного Интернета; увеличение пенсий; умиротворение беспокойного Северного Кавказа, а также прекращение «надувания щек» во внешней политике.
     Медведеву хватило также смелости на то, чтобы сказать о реформировании по сути дела однопартийной политической системы, управляемой из Кремля. Он даже сделал весьма значимый жест – предложил прекратить сбор подписей как метод допуска к выборам (это главный инструмент отказа в баллотировании недружественным кандидатам и партиям). Но все его притворство раскрылось, когда Медведев заявил: «Многопартийная система в Российской Федерации в целом сложилась».
     В его послании было множество других двойственных моментов. Предложения Медведева о продвижении технических инноваций, казалось бы, великолепны, если бы не тот факт, что это все та же старая советская методика: прогресс по указке, осуществляемый сверху вниз и отданный на откуп неэффективным и забюрократизированным производственным центрам. Он также предложил дать гарантии федерального представительства партиям, которые в общенациональном масштабе не преодолели 7-процентный барьер (это тоже важный инструмент недопущения в парламент реальной оппозиции), но на региональных выборах набрали больше пяти процентов голосов. Это была бы весьма щедрая уступка, если бы не тот факт, что такому критерию не соответствует ни одна партия. (Это, а также одно декоративное место в парламенте, где у президентской партии достаточно голосов для изменения конституции, вряд ли кого-то утешит.)
     Медведев также озадачил аудиторию, когда заговорил о поддержке неправительственных организаций. Как раз в эти дни две старейшие в России правозащитные организации, включая Хельсинкскую группу Андрея Сахарова, были безо всяких объяснений выселены из своих помещений в центре Москвы. И тем не менее, если читать речь президента внимательно, никаких противоречий вы там не обнаружите. Медведев говорил только о тех некоммерческих организациях, которые занимаются проблемами детей-сирот, но не о тех, которые следят за нарушениями прав человека в Чечне. Для него этот тип неправительственных организаций – лишь вредители и саботажники.
     А затем прозвучало просто прелесть что за замечание. «Укрепление демократии не означает ослабления правопорядка», – заявил президент, добавив, что «любые попытки под демократическими лозунгами раскачать ситуацию, дестабилизировать государство, расколоть общество будут пресекаться». Фраза прозвучала достаточно сурово, чтобы заставить забыть все предыдущие разговоры о политическом потеплении.
     Даже члены президентской партии «Единая Россия» весьма скептически отнеслись к этой речи – но не по причине содержащихся в ней противоречий. «Эти послания всегда хороши, – говорит думский депутат от «Единой России» Борис Резник, – плохих не бывает. Все говорят правильные слова. Но хотелось бы видеть, как эти идеи претворяются в жизнь, а препятствий на этом пути очень, очень много: рутина, инерция, безразличие, удовлетворенность собственной маленькой кормушкой».
     Но на самом деле, это не главные препятствия на пути реализации изложенных Медведевым в обращении амбициозных реформ. Он говорил о системных изменениях, однако значительная часть его предложений либо прозвучала двусмысленно и невнятно, либо не может быть претворена в жизнь, либо чрезмерно специфична и поверхностна. А как наглядно показал нынешний кризис, Россия нуждается не в косметической помощи, а в коренных переменах.
     Далее, как отмечает Маша Липман из Московского центра Карнеги, даже если будут реализованы все избирательные реформы – как были претворены в жизнь поправки к избирательному законодательству, предложенные в послании за 2008 год – они на практике не будут иметь почти никакого эффекта. «Можно принять любой закон, какой хочется – в Думе для этого есть конституционное большинство, – говорит она, – но что это означает? Разве страна живет по закону? Любой закон можно обойти».
     И наконец, как насчет Путина? Сидевший в первом ряду премьер-министр испытывал неловкость, слушая эту нескончаемую речь. Он проявлял то раздражение, то скуку и как-то слишком часто закатывал глаза.
     Но это было единственное свидетельство раскола в так называемом тандеме, которое мы могли заметить. На самом деле, никакого раскола вообще нет. Эти люди правят вместе, а Путин управляет тандемом. А с учетом такого расклада сил никакого коренного переворота в выступлении не было. И Путин, скорее всего, просмотрел и утвердил это послание еще до того, как с ним выступил его преемник. «Я думаю, это такое постепенное превращение путинизма в «путинизм лайт», – говорит аналитик из Eurasia Group Александр Климент (Alexander Kliment), – не думаю, что Медведев находится в серьезной оппозиции Путину. Он просто более либеральная сторона путинского мозга». С ним согласно более 80 процентов россиян. По данным проведенного недавно опроса, они считают, что полтора года пребывания Медведева у власти стали периодом прямого продолжения политики Путина.
     Более того, Медведев не в состоянии претворить эти реформы в жизнь в одиночку, даже если в его распоряжении будет уступчивая Дума. Ему нужна элита, а элита тщательно распределяет свою лояльность между двумя руководителями, и с ее стороны было бы глупостью прыгать на медведевский корабль реформ – особенно, если учитывать то, что у Путина есть все шансы вернуться в 2012 году в президентское кресло еще на 12 лет.
     И среди членов этой элиты больше всех Медведеву нужен сам Путин. На следующей неделе Путин будет выступать на съезде «Единой России». Содержание его выступления, а также то, насколько оно будет перекликаться с посланием Медведева, станет сигналом для российских политиков о том, какова реальная программа действий власти. «Последнее слово Медведева по всем вопросам это путинское слово, – говорит Климент, – на сей счет ни у кого нет иллюзий, даже у Медведева».

Дмитрий Медведев меняет ветеран-губернаторов

«Единая Россия» представит президенту очередных кандитатов в главы четырех регионов

     «Единая Россия» 19 ноября снова идет к Дмитрию Медведеву с толстыми папками. Единороссы передадут президенту кандидатуры на посты руководителей сразу четырех регионов: Дагестана, Еврейской автономной области, Ханты-Мансийского автономного округа и Курской области. По информации «НГ», хотя все действующие главы в списке будут, их шансы на переназначение ничтожно малы.
     Единороссы, судя по всему, побьют собственный рекорд. До этого они передавали президенту за одну встречу кандидатов на губернаторские посты в трех регионах, теперь это число увеличено. На прошлой неделе партийное руководство провело консультации с первым замруководителя президентской администрации Владиславом Сурковым относительно кандидатов на посты региональных начальников сразу четырех субъектов Федерации. В их числе Республика Дагестан, где срок полномочий действующего президента Муху Алиева истекает 20 февраля 2010 года, и Еврейская автономная область, чей глава Николай Волков должен будет покинуть пост 25 февраля. Срок полномочий руководителя Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Александра Филипенко истекает 28 февраля, а губернатор Курской области Александр Михайлов покинет свой пост 4 марта.
     По информации «НГ», материалы к встрече партийного руководства с президентом, которая намечена на 19 ноября, дорабатываются.
     Процесс подбора достойных кандидатов все еще продолжается. Правда, источник «НГ», близкий к администрации президента, сообщил, что во все четыре списка обязательно включат действующих глав. Вот только шансы этих четырех региональных начальников неочевидны. «Положение всех четырех глав неустойчиво. Вероятность их переназначения – 50 на 50», – заключил собеседник «НГ». По его словам, в Югре сходится немало интересов, которые могут прервать карьеру действующего главы Филипенко, напряженная ситуация в Дагестане заставляет задуматься о возможности продления полномочий Алиева. А вот с курским губернатором Михайловым даже церемониться не будут, так как его достижения на губернаторском посту оцениваются весьма скромно.
     Но самое сомнительное положение у главы Еврейской автономной области Николая Волкова. С одной стороны, у федерального Центра к нему нет особых претензий, да и возраст позволяет продолжать работу на посту регионального начальника. С другой, этот пост Волков занимает с 1996 года и относится к числу ветеранов губернаторского корпуса, которых давно намереваются отправить на пенсию.
     Напомним, что на прошлой неделе Дмитрий Медведев внес в парламент Свердловской области кандидатуру руководителя правительственного департамента по промышленности Александра Мишарина на пост губернатора региона. Таким образом, была поставлена точка в карьере прежнего регионального начальника – 72-летнего Эдуарда Росселя, возглавлявшего регион с 1991 года с небольшим перерывом. Толки о том, что Дмитрий Медведев возьмется за старожилов губернаторского корпуса, ходили с самого начала его президентства. Эксперты отмечали, что молодой лидер не вполне уютно чувствует себя в обществе великовозрастных региональных начальников. В стране к власти пришел уже третий президент, а некоторые губернаторы, причем ключевых для экономики государства регионов, а также президенты отдельных национальных республик, все еще продолжают удерживать свои посты, замечали они.
     На протяжении двух последних месяцев политологи спорили, продлит президент полномочия Росселя или нет. Высказывалось мнение, что свердловского главу может спасти то обстоятельство, что он первым подпал под действие нового порядка назначения региональных глав. Поскольку в другом случае это был бы слишком очевидный знак для остальных представителей старой губернаторской гвардии. Мэра Москвы Юрия Лужкова, президентов республик Татарстан и Башкирия Минтимера Шаймиева и Муртазы Рахимова. Но знак этот, судя по всему, все-таки был подан.
     Правда, с отправкой на пенсию Рахимова могут возникнуть серьезные трудности. Его полномочия истекают осенью 2011 года – в разгар кампании по выборам депутатов Госдумы. А Башкирия традиционно дает партии власти один из самых больших результатов. Несложно предположить, что именно Рахимов возглавит республиканский список единороссов на федеральных выборах. И тогда убирать его после выборов будет по меньшей мере странно. Существует, правда, вариант расстаться с башкирским президентом досрочно, чтобы новый руководитель успел к выборам укрепить свое влияние в элите. Однако пока сложно предположить, решится ли Дмитрий Медведев пойти по такому революционному пути.

История одной отставки

     Медийная площадка потеряла одного из самых влиятельных игроков. Самое парадоксальное, что никакого видимого повода для отставки Михаила Лесина с поста советника президента вроде бы нет. И никаких оснований полагать, что Лесин, отлично знающий правила игры, вдруг взбрыкнул и ушел сам, у меня лично тоже нет. Последнее, что мне придет в голову, это заподозрить Лесина в повторении пути Андрея Илларионова.
     Почему-то мне кажется, что Лесин ушел не по своей воле. Вы не поверите, просто исходя из почасовой последовательности событий. Смотрите, на сайте президента России информация об отставке Лесина появилась вчера вечером – то есть 17 ноября в 21.50. Если верить этой официальной информации, президент Медведев освободил господина Лесина от занимаемой должности «по его просьбе».
     Теперь посмотрим, как шла информация на лентах. В РИА «Новости» первая информация появилась раньше, чем на президентском сайте, – в 20.24, с нейтральной формулировкой «Михаил Лесин уходит в отставку» со своего поста со ссылкой на неназванный источник в администрации Кремля. Примерно ту же информацию повторили в 21.40. А в 21.48 РИА «Новости» сообщило об отставке Лесина со ссылкой на пресс-службу президента в той формулировке, которая сейчас и висит на президентском сайте. Но в этой же информации агентства сказано: Михаил Лесин в беседе с РИА «Новости» подтвердил факт своего ухода с должности советника главы государства, однако отказался комментировать сообщение о том, что отставка произошла по его просьбе. Через две минуты на президентском сайте появится сообщение об отставке Лесина по «его просьбе».
     Напомню вчерашний день президента. Итак, визит господина Медведева в Швецию на саммит Россия – ЕС запланирован на 17-18 ноября. 17 ноября, то есть в день отъезда в Стокгольм, Медведев поучаствовал в заседании одного благотворительного фонда и провел две рабочих встречи – с министром юстиции и губернатором Камчатского края. Сообщение о последней прошло на сайте в 18.30. В Стокгольм он прилетел затемно, что видно по картинке. А если точнее, то около 22.30 по московскому времени (то есть в 20.30 по Стокгольму).
     Согласитесь, не самый спокойный день, чтобы принимать кадровые решения, даже внутри собственной администрации. Напомню, указ президента об увольнении Лесина появился на сайте в 21.50, когда он был в полете в Стокгольм. И первая информация «утекла» чуть раньше, но тоже тогда, когда президент уже был в дороге. То есть Лесина, будем считать, уволили из самолета. Ну или непосредственно перед тем, как сесть в самолет, что не существенно. Существенно другое. Когда человек просит об отставке сам, то это не происходит во второй половине дня, почти ночью. И еще одно: весь набор вышеизложенных обстоятельств свидетельствует скорее об эмоциональном, а не прагматически взвешенном характере принятого президентом решения.
     Президент всегда казался человеком спокойным и рациональным. Мне даже сложно представить, что могло так вывести его из себя, чтобы за этим последовало молниеносное увольнение собственного советника, переназначенного им же только весной прошлого года. Человека, который на службе у этой власти и во имя ее взял на душу некоторое количество грехов. Достаточно напомнить ситуацию с посадкой и последующим освобождением Гусинского на основании секретного протокола номер 6, который, на мой взгляд, стал позором лично господина Лесина, и последующим уничтожением НТВ. Кто и как бы ни относился во власти к Михаилу Лесину, совершенно очевидно, что Лесин не относится к разряду тех людей, кого можно в одночасье вышвырнуть из Кремля пинком под зад.
     Вопрос, на что же так эмоционально отреагировал президент, остается открытым. Большинство наблюдателей прямо или косвенно связывают это увольнение с ситуацией вокруг Национальной медиагруппы (НМГ) господина Ковальчука, близкого к премьер-министру. Лесин не был в стороне от новых проектов, которые планировались в группе. В сущности, он не был в стороне ни от чего, что происходит на медиарынке, в первую очередь, электронных СМИ. Напомню, что господин Лесин достался президенту Медведеву в наследство от бывшего президента Путина, который и назначил его своим советником. Напомню также, что реализация планов НМГ проходит на фоне скандала между акционерами телеканала СТС, в частности группой «Альфа», и одним из создателей канала Александром Роднянским, которого обвиняют в нарушении договоренностей с акционерами, достигнутыми после его ухода с канала, и работе на конкурентов – опять же НМГ, за что, по мнению «Альфы», он должен поплатиться 100 миллионами долларов выходного пособия. Это скандал международного уровня, если учесть, что суд по иску акционеров к Роднянскому будет проходить в Нью-Йорке.
     Впрочем, возможны варианты. Например, конкуренция на рекламной рынке, к которому Михаил Лесин также имеет отношение, поскольку «Видео Интернешнл», как и раньше, ассоциируется с его именем. Не исключено, что в борьбе за Пятый канал и РЕН ТВ «Видак» мог перейти дорогу кому-то из конкурентов, например «Алькасару», ассоциирующемуся с «Газпром-медиа». Все, что связано с «Газпромом», президент, полагаю, принимает близко к сердцу.
     Так или иначе, если увольнение Лесина останется единичным, то, скорее всего, президент был раздражен какой-то конкретной ситуацией и ролью, которую играл в ней его советник. Его также могло раздражать серьезное влияние, которое господин Лесин сохранил в медийной среде, если он не был уверен в том, что это влияние безусловно работает во благо нынешнего главы государства.
     Если за увольнением Лесина последует увольнение других серьезных фигур, доставшихся ему в наследство от бывшего президента, например господина Громова, то это придает кадровому решению Дмитрия Медведева политический характер. Тогда можно говорить о попытке смены команды в Кремле, возросшей самостоятельности президента и реальных признаках борьбы за власть (и за влияние в СМИ, что взаимосвязано).
     В любом случае для всех, кто работает в медийном пространстве, совершенно понятно, что Михаил Лесин – знаковая и весьма влиятельная фигура, был таковой и оставался до последнего времени, даже если его имя не мелькало среди ньюсмейкеров или именно поэтому. Его увольнение не может быть воспринято как нечто рядовое и малоинтересное, даже если реальный повод к тому был, предположим, эмоциональным и незначительным. Нынешняя власть вообще редко кого-то увольняет, тем более людей, чрезвычайно к ней близких фактически и даже уже исторически. Не рационально. Слишком много знают. Меня лично меньше удивило бы увольнение, скажем, министра внутренних дел на фоне скандальных выступлений силовиков в интернете.
     Михаил Лесин был звеном властной системы, в том числе и сложившейся за последние 9 постельцинских лет, очень внутренним, очень прочно связанным с системой, человеком, многое для этой системы сделавшим и абсолютно ей лояльным. Система начинает рассыпаться?

Помочь президенту

     Критикуя Медведева за нерешительность, упрекая его в отсутствии политической команды и плана четких действий, демократическая оппозиция мостит дорогу для возвращения к власти Путина.
     Как оценить президентское послание? Проще всего иронизировать по поводу его слабых мест, замечая снисходительно, что, мол, конечно, это не Путин. Но одно дело, когда это делают сторонники бывшего президента, которые уговаривали его остаться на третий срок и теперь ждут триумфального возвращения в 2012 году.
     Для тех, кто связал политические, чиновничьи, финансовые, а то и уголовные карьеры с созданным Владимиром Путиным режимом, Дмитрий Медведев при всех его слабостях, безусловно, представляет определенную опасность.
     Хотя бы уже тем, что обладает конституционным правом уволить или отдать под суд любого из них. А своей критикой невольно развенчивает мифологизированный образ предшественника, под началом которого он сам проработал почти два десятилетия.
     Другое дело, когда на призывающего хоть к каким-то изменениям президента обрушиваются те, кто ушел в демократическую оппозицию. Безусловно, Медведев не оппозиционер по отношению к Путину. Медведев – имманентная часть существующей в России системы власти. Но при этом у него сегодня есть то, чего больше в стране нет ни у кого. Ни наверху, ни в оппозиции. Во-первых, являясь президентом, он обладает большой властью. Во-вторых, он единственный, кто из высшего российского руководства жестко, хотя и безлично, критикует действительность и упорно говорит о необходимости не только модернизации страны, но и изменения сложившейся в ней системы управления. В-третьих, у Медведева есть реальный шанс остаться во главе страны до 2018 года.
     Конечно, Медведев обладает гораздо меньшей, чем у Владимира Путина, властью. Но по ельцинской Конституции Медведев наделен властью более чем достаточно и, похоже, постепенно начинает прибирать ее к рукам.
     Не стоит забывать, что в стране почти нет ни одного мало-мальски значимого чиновника, ставшего таковым без согласования с Медведевым. Конечно, президент говорит об изменениях не в тех масштабах и не в той динамике, которая грезится лидерам демократической оппозиции, но зато он делает это с самых высоких в стране трибун, которые, к сожалению, не доступны им.
     Медведев говорит о трансформации, а не демонтаже нынешней власти. Конечно, «брат по крови», лично сделавший его президентом полтора года назад, может не дать Медведеву пойти на выборы в 2012 году. Пока Путин вполне благосклонно относится к критике Медведева, давая ему определенный простор и самостоятельность. Но, даже став «президентом одного срока», Медведев еще долго будет находиться на российском политическом олимпе. Он значительно моложе Путина, хотя не факт, что в России молодость – политическое преимущество. Особенно если учесть возраст тех, кто обычно голосует.
     Набрасываясь при каждом удобном случае на Медведева, пытаясь доказать себе и всем, в том числе за рубежом, что он никчемный политик, который не в состоянии решить проблемы страны, некоторые демократы на самом деле невольно укрепляют в обществе мысль о необходимости возвращения Путина к власти. Это уже сейчас выглядит вполне закономерным и даже желаемым для многих результатом «проваливающегося» медведевского президентства.
     Еще две-три волны критики – и у растерявшегося народа окончательно укрепится впечатление безальтернативности Путина.
     Неумная критика Медведева ведет к легитимации в общественном мнении, деловых и силовых кругах, госаппарате путинского управления страной из-за спины президента. Такая критика укрепляет и без того сильные позиции коррумпированной путинской бюрократии, делая все менее возможными любые изменения в стране.
     Постоянно муссируемый аргумент, что у Медведева нет команды и ему не на кого опереться, ведет к тому, что у него и не будет никогда команды и поддержки. И в России, и у Медведева сегодня есть только одна команда – команда Путина. Какой разумный чиновник или предприниматель захочет поддержать Медведева, когда ему упорно доказывают, что это бессмысленно? В оппозицию такие люди не перейдут, ибо не все готовы стать политическими матросовыми, а при отсутствии выбора станут демонстрировать лояльность людям Путина, опасаясь, как бы их не заподозрили во временных колебаниях в пользу нынешнего президента, которого надо бы поскорее опять загнать в ряды «твердолобых путинцев».
     Если, как считают критики Медведева, он действительно слабоват, то им, если они настоящие патриоты России, необходим лозунг досрочных президентских выборов. Ибо прямой угрозой для страны является слабый президент. Но все понимают последствия такого шага.
     Запрос на изменения, который, безусловно, есть сегодня в разных социальных слоях, в том числе в госаппарате, армии и бизнесе, в случае ухода Медведева еще долго останется без ответа.
     Конечно, разочарование от послания более чем объяснимо, ибо ждали конкретного годового плана реализации статьи «Россия, вперед!» и не увидели его. Никто не знает, есть ли он у самого Медведева. (Кстати, план-2020 тоже, мягко говоря, не был расписан по дням, но он хотя бы более стратегический.)
     Медведев снова дал характеристику того, что, по его мнению, представляет собой нынешняя Россия, и предложил свое, пусть далеко не целостное, противоречивое, иногда наивное, видение страны в обозримом будущем.
     И в характеристике настоящего, и в видении желаемого будущего Медведев иногда оказывается ближе к идеям демократической оппозиции, чем к большинству во власти.
     Он даже перехватил часть стратегических идей демократической оппозиции, не упомянул «суверенную демократию». Никто из действующих российских политиков так не критикует положение в стране. А Путин, будучи президентом, провозгласил было идею модернизации, но через пару лет от нее отказался, ограничившись энергодобывающей ролью страны к удовольствию армии коррумпированных чиновников, увлекшихся коллекционированием произведений мирового часового искусства.
     Если отбросить модернизационные мотивы и раздел образования, послание действительно полно недосказанностей, неточных формулировок, расплывчатых идей и неудачных призывов.
     Мысль о том, что хватит, мол, переставлять ударения, надо заняться реальными проблемами, самим Медведевым, похоже, не была усвоена.
     Многопартийная система, оказывается, не только сложилась в России, но и успела стать «важнейшим инструментом, обеспечивающим фундаментальные права и свободы нашего народа, в том числе его исключительное право на власть». После последних выборов такой пассаж можно воспринимать только как замысловатый политический стеб.
     Странное впечатление произвели и слова о том, что «укрепление демократии не означает ослабления правопорядка. Любые попытки под демократическими лозунгами раскачать ситуацию, дестабилизировать государство, расколоть общество будут пресекаться». Это манипуляция понятиями. С одной стороны, квалифицированный юрист должен бы понимать, что укрепление демократии никак не может означать ослабления правопорядка. Напротив, именно ослабление демократии ведет к фундаментальным и системным нарушениям правопорядка в стране, без которого, в свою очередь, нельзя создать демократию. Демократическими лозунгами можно дестабилизировать лишь авторитарное или тоталитарное государство. С другой стороны, видеть угрозу России в демократических, а, скажем, не в националистических или фашистских лозунгах может только человек, отрицающий демократию для своей страны в принципе. Является ли таковым Дмитрий Медведев? Его выбор слов, где демократия ассоциируется с ослабленным правопорядком, расколом и дестабилизацией, может быть оговоркой по Фрейду, раскрывающей то, чего втайне боятся наверху больше всего.
     Похоже, что угасает и антикоррупционный запал Медведева, и вряд ли можно ожидать удара по пышно цветущей административной коррупции. Непрекращающиеся назначения президентом своих одноклассников, одногруппников, однокурсников и просто знакомых по юрфаку СПГУ на высокие посты в судах дошло до полного абсурда и окончательно дискредитировало идею независимости суда. Показательно, что послание совпало с очередным таким назначением. Судьи по блату, и правосудие у Медведева тоже по блату? Без уголовщины, взяток, посредников и т. п., а по-советски интеллигентно.
     Слов нет, демократической оппозиции есть за что критиковать Дмитрия Медведева. Однако останавливаться на критике нельзя, это ошибка. Вопреки всему с президентом надо активно работать. И, используя его потенциал, идеи и возможности, развивать свои собственные идеи, подталкивать президента в нужном направлении.
     Одна из основ демократической культуры заключается в том, что, пока у власти твои политические противники, надо добиваться от них реализации именно твоих программных целей. Хотя бы частично. Другими словами, оппозиции работать надо, в первую очередь, с теми, кто против тебя, а не с теми, кто и так разделяет твои взгляды.
     Медведев откровенно признается в отсутствии готовых решений по многим вопросам и просит помощи. Может быть, это только слова, но, возможно, и нет. Умно и расчетливо сотрудничать с властью себе на пользу для оппозиции всегда труднее, чем гордо послать и демонстративно стоять во всем белом в отдалении. Но от этого, мне кажется, не выиграют ни немногочисленные сторонники Медведева, ни противники режима Путина, ни остальная очумевшая от всего происходящего Россия.
     Автор – директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности (Вашингтон).

Давайте собирать камни

Путевой маршрут Кремля

     Президент РФ Д.А.Медведев выступил с обширной программой модернизации России, подчеркнув, что речь идет прежде всего о создании «умной экономики», то есть построенной на научном знании. Однако глава государства почему-то делает упор на привлечении знаний и технологий из-за рубежа, в том числе и от наших соотечественников, ныне работающих в зарубежных научных центрах.
     Приходится только удивляться «гениальной» идее создания особых условий ученым, уехавшим за границу и решившим вернуться на Родину. Последние годы я участвовал в работе нескольких международных конференций, но не слышал ни одного доклада ученых, уехавших из России на Запад, который был бы по уровню выше докладов, представляемых институтами России.
     Более того, подавляющее большинство наших граждан, давно работающих на Западе, не приобрело, а потеряло квалификацию. Как правило, они выполняют черновую работу, хотя зарплата там, конечно, значительно выше, чем у нас. Мне представляется, что давать преимущество «возвращенцам» перед теми, кто все эти годы трудился в России, пытаясь сохранить наш научный и технический потенциал, просто безнравственно.
     Необходимо подчеркнуть, что речь идет только о тех, кто покинул Родину и уехал на постоянное жительство. Заграничные поездки для проведения конкретного эксперимента или обмена идеями являются естественным элементом научной деятельности. Беда в том, что уровень нашей науки упал настолько, что ведущие западные ученые теперь почти не появляются в наших институтах. Кстати, становясь снова российскими учеными, наши бывшие ученики и коллеги, работающие за границей, теряют преимущество на международных конференциях, где сейчас в оргкомитетах почти нет российских ученых, а присутствие там своих «шефов» всегда повышает шанс получить приглашенный доклад.
     Не лучше звучит идея, озвученная по телевидению министром образования и науки А.А.Фурсенко, выписывать преподавателей вузов из Израиля. Невозможно отрицать, что непродуманные реформы нанесли нашей системе образования значительный ущерб. Но оно остается еще на достаточно высоком уровне. Поступавшие в МГУ иностранные граждане становились крупными организаторами науки в своих странах. Среди моих учеников – выпускников МГУ, многие стали руководителями крупных научных центров на Западе (Ш.Сукевер – в США, С.Хващевский – в Польше). Несомненно, практика приглашения крупного иностранного ученого для чтения спецкурса обогатит наше образование. Так делается во многих странах мира. Но читать спецкурс приглашаются только крупнейшие специалисты в своей области.
     Особенно безнравственно идея создания особых условий для «российских иностранцев» звучит сейчас, когда происходит очередное ущемление науки. Деньги по грантам Российского фонда фундаментальных исследований на 2009 г. стали поступать только в мае. Каждый получивший грант должен был расписать смету расходов на оставшиеся месяцы 2009 года. Смета утверждалась руководством фонда. Однако через четыре месяца оказалось, что третья часть гранта урезана, и все планы работ должны быть пересмотрены, когда работы шли полным ходом.
     Несомненно, создание особых условий для «возвращенцев» приведет к росту научной эмиграции. Появится новый легкий способ сделать карьеру. Нужно будет только срочно заключить контракт с одним из американских институтов, а через год-два вернуться в Россию и получить работу на правах «возвращенца», теперь уже на льготных условиях.
     Хотел бы подчеркнуть, что опыт Китая по возвращению ученых неприменим к России. Китайская диаспора в США и в Европе (в отличие от наших соотечественников) – это в основном идеологически сплоченная группа людей, тесно связанных со своей страной. Так обстоит дело не только с китайцами. В 2006 г. я участвовал в конференции по солнечной физике в Болгарии. Болгарские ученые, работающие сейчас в США, пригласили в Варну лучших специалистов со всего мира, причем все финансирование организаторы сумели провести за счет американских институтов. Все их коллеги, продолжающие работать в Болгарии, имели возможность бесплатно участвовать в работе конференции.
     Единственный способ возрождения науки в нашей стране и прекращения утечки мозгов состоит в уважительном отношении к российской науке. Из всех столиц цивилизованного мира только Москва не имеет своего планетария. Его разрушили почти 20 лет назад, и никак не могут построить новый. Возвращаясь в 1945 году с фронта, я прежде всего посетил прекрасно оборудованный тогда Московский планетарий. Его зал был полностью заполнен в основном школьниками старших классов. Московский планетарий всегда был центром, где воспитывалось новое поколение физиков и астрономов.
     Бытует мнение, что в наше время главным источником знания стал Интернет. Входя в Интернет, вы действительно можете легко найти умело сделанную рекламу сомнительных заведений и высококачественную порнографическую продукцию. Но там нет даже намека на те мероприятия, которые проводило Всесоюзное общество «Знание».
     Для возрождения нашей науки необходимо дать возможность плодотворно работать ученым России у себя на Родине. Пока не поздно, давайте собирать камни.

Из России с презрением

     Нельзя даже представить себе, какое равнодушие и безразличие начинают проявлять вашингтонские руководители к самым серьезным проблемам, если проблемы эти связаны с людьми или государствами, с которыми, по их мнению, Соединенные Штаты должны дружить и взаимодействовать. Задумайтесь над реакцией Капитолия и исполнительной власти на вести о том, что Россия продолжает оказывать помощь Ирану в его программе создания ядерного оружия. Вместо того, чтобы начать дебаты по поводу замыслов Москвы, большинство официальных лиц в той или иной форме все отрицает и опровергает. Это ошибка. На самом деле, последние свидетельства говорят о том, что Россия пытается надуть и нас, и Иран.
     В этом месяце произошла утечка информации из Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). В ставших достоянием гласности документах говорится, что Тегеран работает над конструкцией ядерного боезаряда, который гораздо меньше, легче и современнее тех, в создании которых подозревали Иран. Эта модель серьезно отличается от сложной схемы ядерного оружия первого поколения, которой Китай поделился с Пакистаном, а пакистанский ученый-ядерщик А. К. Хан, в свою очередь, передал Ливии. В этом образце используется всего два кумулятивных взрывных заряда (вместо 32, использовавшихся в конструкции ядерного оружия первого поколения) для обжатия и подрыва относительно небольшого ядерного боезаряда, имеющего форму мяча. Для такого боезаряда в качестве ядерного оружейного материала используется плутоний либо высокообогащенный уран. Этот боезаряд с «двухточечной детонацией», изготовление которого освоили только самые передовые с точки зрения военных ядерных технологий государства, достаточно маленький и легкий, что позволяет новейшим ракетным системам Ирана нанести ядерные удары по юго-восточным странам-членам НАТО. А когда Ирану удастся увеличить дальность пуска ракет (этого следует ожидать раньше 2015 года), Тегеран сможет держать под прицелом большую часть Европы.
     Откуда Иран получил такие технологии? Репортер газеты Guardian, которая опубликовала эту историю, указывает на Россию. Как отмечает газета, МАГАТЭ требует от Ирана, чтобы он предоставил ему свидетельства визита в эту страну несколько лет назад одного российского эксперта по ядерному оружию имплозивного типа. Однако МАГАТЭ в этом плане беспокоит не только история. В конце сентября израильские и британские газеты написали о том, что премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху (Benjamin Netanyahu) слетал в Москву и лично передал российскому премьер-министру Владимиру Путину строго засекреченный список российских ученых, которые, по мнению израильтян, все еще помогают Ирану в создании ядерного оружия.
     Учитывая настоятельную политическую потребность не дать Ирану стать обладателем ядерного оружия, можно было подумать, что эти сообщения заставят большинство руководителей встать на дыбы. Но отвечая на вопросы по этому поводу, большая часть американских высокопоставленных чиновников ведет себя как-то очень сдержанно и скрытно. В документах МАГАТЭ, отмечают они, освещаются события только до 2004 года включительно. Они не видели израильский список. И даже если эта информация соответствует действительности, говорят эти руководители, российское правительство вряд ли было к этому причастно.
     Но когда чиновники слышат веский аргумент о том, что Россия должна была знать о передвижениях и поездках своих собственных специалистов по ядерному оружию (говорят, именно на это указал Путину Нетаньяху), некоторые из них начинают проявлять больше откровенности. Конечно, они озабочены, признаются эти руководители, но у них связаны руки, поскольку Америка должна сотрудничать с Россией.
     Возможно, но в какой степени?
     В марте 2008 года администрация Буша представила в Конгресс свою оценку деятельности России в области распространения ядерного оружия. Это было сделано в рамках представления президента Буша по вопросу предложенного соглашения о сотрудничестве США и России в гражданской ядерной сфере. В несекретной версии документа удостоверяется, что Россия ни в чем не замешана. Но годом позже независимые эксперты отметили, что русские помогают Ирану строить реактор на тяжелой воде в Араке, который можно использовать для производства оружейного плутония.
     Кроме того, в секретной части оценки Буша было, очевидно, нечто такое в отношении Ирана, что не очень понравилось ключевым фигурам на Капитолийском холме. Проанализировав имеющиеся сведения, члены комитета нижней палаты по энергетике и торговле, а также его подкомитета по контролю и расследованиям потребовали от Главного контрольного управления проанализировать этот доклад и доложить, достаточно ли основательна и достоверна оценка администрации. Открытые выводы управления (а оно представило и секретный отчет) вряд ли могли кого-то успокоить. В них отмечалось, что оценка администрации, проводившаяся во взаимодействии с органами разведки, была «поспешной» и «неполной».
     И наконец, существует российско-иранская связь в области ракетных разработок. Те ядерные боеголовки, которые проектирует Иран, предназначены для доставки ракетными средствами. А ракеты, между тем, создавались при содействии России. Откуда мы это знаем? Об этом заявил директор Национальной разведки США в письме в Конгресс в марте 2007 года. Но есть и более свежее официальное подтверждение.
     В соответствии с американским законодательством, президент Соединенных Штатов Америки обязан подтвердить, что Россия не помогает Ирану разрабатывать ракеты большой дальности. Лишь после этого он может просить у Конгресса деньги на оплату услуг Москвы в рамках проекта Международной космической станции. В прошлом году Буш почувствовал какой-то дискомфорт и не стал давать подтверждение. Он попросил у Конгресса сделать исключение из правил сроком на пять лет. Похоже, такое разрешение будет получено не скоро: спустя месяц после ухода Буша в отставку Иран провел испытания «мирной» космической ракеты-носителя. Ее первая ступень была почти идентична российской военной системе СС-4. Несмотря на ту помощь, которую Иран мог получить от остальных (включая Северную Корею), имеются основания для беспокойства о том, что русские до сих пор помогают Тегерану.
     Для чего это нужно Москве? По мнению наших дипломатов, Россия для иранских ракетно-ядерных программ – это то же самое, чем является Китай для Северной Кореи – незаменимым игроком, за которым должен ухаживать Вашингтон. Не может ли случиться так, что Москва в такой позиции видит определенные преимущества? Если мы серьезно настроены на взаимодействие с Россией в целях недопущения появления у Ирана ядерной бомбы, нам следует все тщательно выяснить и публично обсудить данный вопрос. Но чтобы это произошло, нам потребуется подчинить данной цели свое стремление к заключению с Москвой соглашений о развитии сотрудничества и о сокращении ядерных вооружений. Однако для многих вашингтонских руководителей такая мысль по-прежнему недопустима.
     Генри Сокольски – исполнительный директор вашингтонского Образовательного центра по политике нераспространения (Nonproliferation Policy Education Center). Он является членом комитета Конгресса по предотвращению распространения оружия массового уничтожения и терроризма.

Ялтинские недоговоренности

Встреча Владимира Путина и Юлии Тимошенко началась, как и положено, – с интриги

     Вчера поздним вечером в Ялте, в Ливадийском дворце российский премьер Владимир Путин встретился с украинским премьером Юлией Тимошенко и долго говорил с ней за закрытыми дверями. Специальный корреспондент «Ъ» АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ, которому не удалось стать свидетелем начала этой встречи, считает, что он, как и Владимир Путин, пал жертвой начала предвыборной кампании на Украине.
     У входа в Ливадийский дворец стояли несколько пикетов. Метров на 50 вдоль дороги растянулись люди в бело-синих накидках. В руках они держали следующие плакаты: «ЮБК (когда скандируешь, получается, видимо, «юбка!».– А. К.) – Юля без Крыма!», «Тимошенко – враг России!», «В. В., не верьте ей!» и, наконец, «Юля ударит в спину!». А также до боли простое и исчерпывающее: «Рады приветствовать В. В. Путина».
     – Ровно – стой! – скомандовал строю вдоль дороги молодой человек с мегафоном.– За Рос-си-ю! За рус-ский я-зык!
     Все тут было, увы, понятно, а все равно, черт возьми, приятно.
     При этом никто здесь не агитировал за Виктора Януковича (хотя в руках у людей были знамена Партии регионов). Все агитировали только против Юлии Тимошенко.
     С одной стороны, за господина Януковича в Крыму агитировать и не надо. А с другой – не надо, похоже, и против госпожи Тимошенко, потому что агитация против нее, как показывает опыт (для кого-то печальный), оборачивается всякий раз агитацией за.
     Украинские милиционеры тоже следили за тем, чтобы строй пикетирующих не нарушался. В какой-то момент они подвели к воротам еще одну живописную группу. Это были члены Русского блока, представляющего интересы Русской общины Крыма. Люди здесь оказались разговорчивые, и говорили они прямо противоположные вещи. Одна женщина, например, утверждала, что у Русского блока свой кандидат на президентских выборах, потому что в Крыму Блок Юлии Тимошенко (БЮТ) и Партия регионов предательски объединились, а один мужчина разъяснял, что Партия регионов не может объединиться в Крыму с БЮТом, потому что это и в кошмарном сне здесь, в Крыму, присниться никому не может. При этом все сходились в том, что Русский блок будет голосовать за кандидата Василия Протывсих в первом туре и против кандидата оранжевого цвета – во втором.
     Так что даже по внешним признакам ситуация здесь не отличается от того, что происходило пять лет назад. Есть «бело-синие» и «оранжевые», и чем ближе к выборам, тем неопределенней ситуация.
     Владимир Путин опаздывал уже на несколько часов. Давно стемнело. Один высокопоставленный украинский чиновник, ожидая начало переговоров в Ливадийском дворце, на диванчике, где в свое время покоились Сталин и Рузвельт, пояснил мне, что членам украинской делегации постоянно докладывают из Киева: Владимир Путин задерживается из-за нелетной погоды, и недоумевал: если нелетная погода в Москве, то взлететь-то все равно можно. Главное, чтобы она была летная в Симферополе. А в Симферополе она летная.
     При этом у украинских чиновников была своя версия происходящего (вернее, непроисходящего): в Киеве в это же время в разгаре был визит президента Грузии Михаила Саакашвили (см. материал на этой странице), он вручал Виктору Ющенко орден Святого Георгия, и поэтому российский премьер не хотел, чтобы два этих визита пересекались хотя бы даже по времени.
     На самом деле все было, как обычно, проще: в этот день у Владимира Путина в Ново-Огарево прошло еще и заседание консультационного совета ВЭБа, которое, как всегда, затянулось. Сразу после заседания премьер поехал в аэропорт. Но к этому времени любое легкое объяснение этой задержки выглядело бы уже искусственно.
     Перед самым началом встречи двух премьеров (Юлия Тимошенко встретила Владимира Путина на пороге Ливадийского дворца, сбросила с себя бледно-розовый шарфик, стряхнула бледно-розовое пальто и осталась в бледно-розовом платье) стали происходить странные вещи: пресс-секретарь Юлии Тимошенко объявила, что журналисты, которых тут и так-то почти не было, начало встречи в узком составе не увидят (а это планировалось) и что это решение двух премьеров. Потом выяснилось, что российский премьер не в курсе этого решения, но было поздно: встреча уже началась, и без журналистов.
     Таким образом, Юлии Тимошенко по каким-то причинам не хотелось, чтобы ее зафиксировали вместе с Владимиром Путиным – по крайней мере, раньше времени, до их совместной пресс-конференции.
     В чем причина этой таинственности, можно будет узнать только в следующем номере «Ъ»: когда номер был подписан в печать, встреча один на один еще продолжалась.
     Впрочем, источники в украинской делегации рассказали мне, что украинский премьер решила приберечь для пресс-конференции некоторые новости.
     Всей этой суете и лихорадке удивляться не следовало: все, что связано с Юлией Тимошенко, и должно состоять из бесконечной интриги и недоговоренностей, тем более во время предвыборной президентской кампании.

Мини-правительство Дмитрия Медведева

Глава государства пытается придать модернизации институциональные формы

     Дмитрий Медведев намерен серьезно укрепить статус комиссии по модернизации. На следующей неделе она будет заседать в новом формате. Тема – участие правительства и институтов развития, таких как ВЭБ и Роснано, в реализации инициатив главы государства в области инноваций. Эксперты «НГ» считают, что трансформация комиссии в структуру, раздающую поручения министерствам и ведомствам, со временем может превратить ее в параллельное правительство.
     За полгода работы комиссия по модернизации успела рассмотреть все пять приоритетных направлений развития российской экономики: энергосбережение, развитие атомной отрасли, космоса и телекоммуникаций, совершенствование медицинских технологий, создание суперкомпьютеров и программного обеспечения. Итоги ее работы Дмитрий Медведев подвел во втором Послании Федеральному собранию. Комиссия в определенном смысле стала для главы государства инструментом ручного управления модернизацией. Медведев неоднократно заявлял, что цель создания новой структуры – сдвинуть с мертвой точки конкретные проекты. К примеру, произвести повсеместную замену ламп накаливания на энергосберегающие в ближайшие несколько лет или создать 50 видов новых типов медицинских препаратов для лечения сердечно-сосудистой патологии и онкологических заболеваний. Для этого комиссия располагает собственным бюджетом в размере 10 млрд. руб., по 2 млрд. на каждое из пяти направлений.
     Между тем задачи, сформулированные в Послании, далеко выходят за рамки деятельности президентской структуры и ее финансовых возможностей. В минувшее воскресенье Медведев дал ряд поручений по реализации своего обращения к нации. Первый и самый крупный блок касается вопросов модернизации. Ответственность за их исполнение возложена лично на председателя правительства Владимира Путина. Срок реализации – март 2010 года.
     На заседание комиссии в будущую среду пригласили руководство восьми корпораций. В их числе ВЭБ, Роснано, Российская венчурная компания, Ростехнологии. Источник «НГ», близкий к Кремлю, рассказал, что главная цель мероприятия – скоординировать деятельность институтов развития в реализации модернизационных задач с правительством. «Нужно, чтобы все шли одной дорогой. К примеру, чтобы не было двойного финансирования по тем или иным проектам», – уточнил собеседник «НГ».
     Источник в комиссии по модернизации в беседе с «НГ» отметил, что на прошлых заседаниях структуры «президент наметил планы и проекты, а теперь для их воплощения в жизнь необходимо подключить соответствующие институты, специально созданные для перевода экономики на инновационные рельсы».
     Есть и другая причина вовлечения институтов развития в работу комиссии. «Дело в том, что за небольшой временной промежуток невозможно провести доскональную экспертизу тех или иных инновационных проектов.
     Это обстоятельство серьезно повышает инвестиционные риски. И если президент запускает эти проекты в ручном режиме, то ответственность за возможные инвестиционные потери ложится лично на него. Понятно, что этого быть не должно. Тем более что в стране функционируют организации, специально заточенные на проведение различного рода экспертиз инновационных проектов, – изложил суть проблемы собеседник «НГ».
     Политолог Михаил Делягин считает, что, подключая к работе комиссии исполнительную власть и институты развития, президент преследует вполне конкретную цель. Дело в том, что глава государства не может дать прямого поручения тем же госкорпорациям, как некоммерческим организациям, осуществлять те или иные модернизационные проекты. Зато это может сделать правительство – через своих представителей в советах директоров этих компаний. Вместе с тем политолог усматривает в этом процессе одну любопытную тенденцию. По его словам, одно дело, если президентская комиссия сохранит совещательный статус. И совсем другое, если она начнет давать поручения министерствам и ведомствам и требовать исполнительской дисциплины. «Тогда она станет зародышем исполнительной власти и постепенно превратится в параллельное правительство», – поделился видением Делягин.
     У политолога Алексея Чеснакова, участвующего в работе президентской структуры, объяснение проще. Он считает: для проведения масштабной модернизации страны недостаточно только одной комиссии. На его взгляд, нужно сделать еще несколько шагов. Включить в процесс институты развития, общественные организации и даже институты мечты, работающие над созданием новых социальных горизонтов. «В обществе должно образоваться большое количество модернизационных сред, не только технических, но и социальных. В рамках одной комиссии этого не сделаешь. Поэтому Медведев расширяет число институтов и групп, участвующих в разработке стратегии модернизации. Мы не можем требовать от президента, чтобы он один постоянно исполнял роль мотора для всех процессов», – считает собеседник «НГ».

Егор Гайдар: Режим может рухнуть неожиданно, за два дня

Директор Института экономики переходного периода – о смутах разных времен и народов

     Слово «стабильность» стараниями правительственного агитпропа получило у нас уже едва ли не ругательный оттенок. Между тем мы хорошо помним, что такое нестабильность, вызванная крушением государственных институтов. Возможно ли повторение подобного сценария в нашей, ставшей чересчур стабильной стране?
     Об этом мы побеседовали с Егором Гайдаром, директором Института экономики переходного периода, автором книги «Смуты и институты», посвященной как раз истории русских – и не только – революций.

     – Егор Тимурович, что было исходной мотивацией для подготовки работы «Смуты и институты»: чисто академический интерес или современные политические и экономические процессы?
     – Сочетание того и другого. Мы переживаем тяжелый глобальный кризис, который создает риски, в том числе риски стабильности политических институтов. Когда общество переходит из режима, при котором реальная зарплата на протяжении десяти лет растет по 10% в год, к режиму, когда она начинает сокращаться, ВВП после длительного периода стабильного роста снижается, профицитный бюджет сменяется дефицитным, это имеет политические последствия.
     В такой ситуации возникает развилка. Власть, которой раньше даже не требовалось масштабных манипуляций, чтобы регулярно побеждать на выборах, может пойти двумя путями. Первый – ужесточение режима, второй – постепенная либерализация. Моя работа с политической точки зрения во многом посвящена тому, какие риски создает выбор первого пути.
     Мне пришлось руководить российским правительством в условиях смуты, краха предшествовавшего режима. Хотел на историческом материале, который включает в себя опыт как русских революций, так и других подобных событий, показать, что режим может неожиданно рухнуть в течение двух дней. Например, 26 февраля 1917 года никто не ожидал крушения царского режима. К вечеру 28 февраля оно стало очевидной реальностью. То же произошло в Советском Союзе 21 августа 1991 года. Те, кто не имеет подобного опыта, не представляют, как в такие времена устроена жизнь. Это было хорошо понятно на примере действий американцев в Ираке. Я был там, знаю ситуацию, историю принятия решений. Те, кто принимал решения о начале военных действий, не понимали, что крушение даже отвратительного режима – это и крушение всего установившегося порядка: исчезновение полиции с улицы, несуществующая армия, таможенная служба, отсутствие контроля границ, хаос в экономике, высокая инфляция.
     Моя книга в первую очередь – предостережение. России, которая пережила две катастрофы, не нужна третья. Хочу, чтобы это понимала и руководящая страной элита, и те, кто с ней не согласен.

     – А был ли определенный алгоритм действий, который позволил бы власти избежать катастрофы, если бы она, конечно, предчувствовала ее возможность?
     – Думаю, нет. Как раз потому, что такого предчувствия, повторюсь, не бывает ни у кого. Депутаты, собравшиеся в Париже в 1789 году, ни в коем случае не хотели краха монархии. Они хотели реформ, ликвидации налоговых привилегий аристократии, но ничего, подобного тому, что произошло во Франции после взятия Бастилии, они себе не могли представить, у них это не укладывалось в головах.

     – И в итоге остались без голов.
     – Да. И в России в 1917 году никто не предвидел революции. К примеру, Ленин буквально за три недели до Февральской революции выступал в Швейцарии, сказал буквально: мы, старики, конечно, не доживем до революции, но вы, молодые, обязательно. Можно сделать скидку на то, что Ленин долгое время был в эмиграции, но если проанализировать все, что говорили и писали в Петрограде в начале февраля, станет очевидно: революции никто не ждал и в России.
     Так же, кстати, мало кто ждал краха ГКЧП. Это никак не вытекало из логики российской истории. За два года до августовских событий произошли известные события в Китае. Там протестующих подавили танками. И почему в России все должно произойти иначе, лично мне утром 19 августа 1991 года было непонятно.

     – Можно ли сделать вывод, что любые попытки режима по усилению охранительных структур, как идеологических, так и силовых, бесполезны?
     – Они могут дать краткосрочные результаты. Но стратегически создают риски для самого правящего режима. Раньше или позже выясняется, что у него нет ни одного надежного полка. В 1917 году, когда развивались ключевые события, связанные сначала с борьбой за власть, а затем с борьбой за власть между большевиками и Временным правительством, ни одна из сторон не могла выставить хотя бы надежную бригаду. Кутепов, преданный царю офицер, безусловно, готовый стрелять по толпе из пулеметов, получил приказ прекратить беспорядки. Он просил бригаду. Бригады не нашлось, дали сводный отряд. Тут же выяснилось, что в сводном отряде пулеметы без глицерина, стрелять из них нельзя. Такие вещи и происходят в условиях краха режима.

     – Скажите, в чем первопричина таких конфликтов? Они изначально развиваются внутри элит, между группами, обладающими властью и собственностью и стремящимися к их дальнейшему перераспределению?
     – Это всегда специальный вопрос. Это может быть окончание династического цикла, как в Китае, неурожаи, как в России при Борисе Годунове, трудности снабжения продовольствием столицы и армии, как в предреволюционном Петрограде или в позднем Советском Союзе, где многие города снабжались по нормам блокадного Ленинграда.
     Это не значит, конечно, что экономические трудности – непременная предпосылка смуты. Многие режимы при прочих равных их переживали. В первую очередь режимы с развитыми демократическими институтами. Например, в Англии в Первую мировую войну тоже было плохо с продовольствием, но там недовольные люди знали, что у них есть инструмент смены власти – выборы. Ни в России, ни в Германии, ни в Австро-Венгрии подобных инструментов не было. Эти режимы рухнули.

     – В работе «Государство и эволюция» вы разобрали марксистские догмы в их империалистической сущности. А как бы вы могли определить современный российский капитализм?
     – Он, к сожалению, не решил одну из важнейших проблем, которая стояла перед страной после краха Советского Союза, – разделение власти и собственности. Именно этот принцип послужил основой беспрецедентного в мировой истории ускорения экономического развития, которое произошло на рубеже XVIII-XIX веков и во многом сформировало современный мир со всеми его основными характеристиками: доля занятых в промышленности, сельском хозяйстве и сфере услуг, уровень урбанизации, показатели образования, детской смертности, продолжительности жизни.
     Предприниматели, как им и положено, обеспечивали экономический рост, а власть – правопорядок, обороноспособность страны, социальную поддержку населения.
     В России проблему разделения власти и собственности не удалось решить ни в девяностых годах, ни в двухтысячных. Сначала мы имели избыточное влияние крупных собственников, олигархию, затем власть начала избыточно влиять на экономику, причем не с точки зрения ее регулирования, а с точки зрения прямого вмешательства. И та и другая система внутренне неустойчивы и не способствуют долгосрочным позитивным перспективам развития страны. Я пытался объяснить это в книге, написанной в 1994 году.

     – Нынешний правящий класс, прошедший через процесс бюрократический приватизации, заинтересован в легитимации собственности?
     – Да, и в этом есть база для оптимизма. Если не заинтересован, то элита думает только о том, как хорошо будет жить на Карибских островах. Но гарантий того, что в случае краха режима тебя не выдадут новой власти с тех же островов, не существует. Отсюда и стремление к легитимации, которая не может быть быстрой, требует серьезных последовательных усилий.

      – Каковы отношения между теми, кто пережил период равноудаления олигархов, и новыми крупными собственниками? Объединяет ли их цель сохранить завоеванное?
     – Отношения могут быть разными. В 1991-1993 годах главным достижением было то, что нам удалось избежать гражданской войны. Сегодня мы как общество по-прежнему заинтересованы, чтобы между элитами не было конфликта, чтобы они поняли: постепенное разделение собственности и власти и либерализация режима нужны им самим.

     – Вопрос времени действительно ключевой. Но осталось ли у нас это время?
     – У нас был шанс, и он в какой-то степени был реализован. Россия – это не Советский Союз, режим мягче, свобод у граждан больше, и главное, экономика – при всех «но» – все-таки рыночная. Да, важная проблема раздела власти и собственности не решена, но это не повод опускать руки.

     – А кризис может как-то повлиять на ход этого болезненного процесса?
     – Конечно. Ведь нынешняя власть пришла, когда начался период долгого устойчивого роста, связанный, кстати, не столько с ценами на нефть, сколько с выходом из постсоциалистической рецессии, созданием новых экономических институтов. В этой ситуации естественным было приписать все достижения себе.
     Показательно, что в 2002-2004 годах роль нефтяного фактора была минимальна, а с 2005 года она резко пошла вверх, в то время как структурный рост, напротив, замедлился. Это очевидное следствие перелома в отношениях власти и собственности. Теперь нефтяных сверхдоходов стало меньше, и общество и власть будут вынуждены приспосабливаться к изменившейся ситуации. Вопрос в том, как быстро власть это осознает.

Владимир Путин настихотворил в Ялте

Совместное с Юлией Тимошенко общение с журналистами прошло в крепких новостях и выражениях

    Вчера ночью российский и украинский премьеры Владимир Путин и Юлия Тимошенко провели громкую пресс-конференцию, для которой, как и предсказывал «Ъ» (см. прошлый номер), приберегли все новости и выражения, которые, как считает специальный корреспондент «Ъ» АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ, повязали всех участников «новой Ялтинской конференции» круговой предвыборной порукой.
     Пресс-конференция Юлии Тимошенко и Владимира Путина началась вчера, в первом часу ночи, когда город, то есть Ялта, спал. Но он мог и проснуться, если бы слышал то, что говорил Владимир Путин.
     Всех интересовало, обсуждалась ли газовая тематика. Письмо президента Украины Виктора Ющенко президенту России Дмитрию Медведеву, которое господин Ющенко зафиксировал на своем сайте (см. «Ъ» от 19 ноября), подогрело интерес к российскому газу, а также к украинскому транзиту.
     Российский премьер заявил, что Юлия Тимошенко «поставила ряд вопросов, связанных с кризисными явлениями» и что «Россия сочла возможным пойти навстречу украинской стороне и несколько скорректировать наши планы». Владимир Путин многозначительно подчеркнул, что «после их одобрения ни у кого никаких проблем вообще не должно возникнуть».
     Я спросил у стоявшего рядом вице-премьера российского правительства Игоря Шувалова, что это за договоренности и касаются ли они штрафов за недобор российского газа.
     – А что,– рассеянно спросил Игорь Шувалов, погруженный в чтение эсэмэски,– Владимир Владимирович разве еще не сказал? Тогда скажет.
     И Игорь Шувалов погрузился в ответ на эсэмэску.
     Господин Путин и в самом деле сказал – как будто Игорь Шувалов переписывался эсэмэсками с премьером.
     По его словам, «принято решение не предъявлять санкций» за недобор российского газа. Кроме того, было принято решение, что «Нафтогаз» и «Газпром» договорятся о новых объемах поставок в 2010 году. Таким образом, «не будет лишнего объема – не будет и санкций».
     Владимир Путин, казалось, откликнулся и собственно на письмо Виктора Ющенко:
     – Да, Украина поднимет плату за транзит...– он сделал паузу.– Потому что это предусмотрено контрактом, который мы подписали в начале этого года. Украина нам оставила уровень транзита прошлого года, а мы им сделали скидку 20% от европейской цены. Так вот, в следующем году не будет этой скидки, но не будет и никаких льгот по транзиту. И плата за транзит в результате увеличится больше, чем плата за газ – примерно на 60%...
     Владимир Путин хотел сказать, что президент Украины воевал с ветряными мельницами: цена транзита повышается автоматически без его адских усилий по размещению на сайте открытого письма Дмитрию Медведеву.
     – Я должен отдать должное правительству Украины,– продолжил российский премьер.– Оно впервые и в полном объеме исполняет свои обязательства. (Юлия Тимошенко только что признавалась: «Это очень тяжело – каждый месяц исправно платить за газ». И ее можно было понять – кроме материального груза, она испытывает еще и психологический: трудно даже представить, чего ей стоит вовремя, раз в месяц, расставаться с живыми деньгами.)
     У Юлии Тимошенко сейчас любое выступление становится предвыборным. Отвечая на вопросы журналистов, она тоже обращалась, можно сказать, напрямую к избирателям:
     – То, что мы первый раз за 18 лет подписали настоящий европейский рыночный контракт,– это есть абсолютное укрепление суверенитета Украины, это отношения развитых партнеров!..
     После этого она обращалась уже к Виктору Ющенко – или по крайней мере говорила исключительно о нем:
     – Да, многим в Украине, в том числе и высокопоставленным политикам, не нравятся эти контракты. Потому что все предыдущие годы была мегакоррупционная модель, которая работала на газовом рынке. Миллиарды долларов шли не в бюджеты, а посредникам, которые были удалены нашими правительствами в начале 2009 года... Да, перестали зарабатывать теневые большие деньги!.. Многие хотят вернуть назад то, что им очень нравилось, и поэтому критикуют контракты, унижают контракты, дискредитируют контракты...
     Ну и наконец, Владимира Путина спросили про визит на Украину президента Грузии Михаила Саакашвили.
     – По этому вопросу у меня комментариев не будет,– так резко ответил премьер, что стало очевидно: конечно, будут.
     А премьер еще раз с удовольствием перечислил, чем он занимался этой ночью с Юлией Тимошенко: энергетикой, транспортом, машиностроением, авиастроением и космосом.
     – Чем занимались мои коллеги, понятия не имею (возлагали цветы к памятнику жертвам голодомора; Михаил Саакашвили вручил Виктору Ющенко орден Святого Георгия.– А. К.). Но думаю, что двум президентам всегда есть, о чем поговорить... что обсудить... куда сходить...
     Похоже, премьер если даже и не хотел, то все равно неумолимо распалялся. Его отношение и к тому и к другому президентам слишком хорошо известно, а двое этих людей, собравшихся вместе в непосредственной близости от Владимира Путина, представляли адскую смесь, которая должна была взорвать российского премьера.
     Господин Путин медлил, подбирая слова,– и подобрал:
     – Бойцы вспоминали минувшие дни... и битвы, что вместе продули они... (Пятидневная война в Южной Осетии в августе 2008 года и в самом деле не закончилась победой Грузии и приехавшего поддержать ее украинского президента.– А. К.)
     Юлия Тимошенко позволяла себе в этот момент активно улыбаться.
     Раньше Владимир Путин никогда так вдохновенно не стихотворил.
     – А мы с коллегой пойдем на ужин...– продолжил российский премьер.– Она меня пригласила.
     Было не очень понятно, к чему он клонит. При чем тут их ужин? Но быстро выяснилось, что господин Путин начал про ужин неспроста – у него было приготовлено:
     – Что еще можно посоветовать и порекомендовать? Двум президентам лучше проводить ужин... если они будут ужинать... без галстуков. Галстуки нынче в цене (в оригинале, у Ильфа и Петрова – «овес нынче дорог»...– А. К.)...– не ровен час... Ну вы меня понимаете...
     – Владимир Владимирович, я точно без галстуков могу проводить ужины,– поддакнула Юлия Тимошенко.
     Господин Путин подумал, может быть, что она его не до конца поняла, и добавил:
     – Слопает гость Ющенко еще галстук!
     Впрочем, видео Михаила Саакашвили, где он жует свой галстук, торчащий изо рта, как кляп, слишком хорошо известно.
     И они с демонстративным облегчением погрузились в проблемы авиастроения.
     Несколько месяцев назад Владимира Путина спросили, правда ли, что он собирался подвесить Саакашвили «за одно место». «Почему за одно?» – переспросил российский премьер. Так что шутка насчет встречи без галстуков на этом драматичном фоне выглядела просто невинной.
     После пресс-конференции Игорь Сечин пояснил, что объемы законтрактованного Украиной на 2010 год газа и правда будут пересмотрены так, как этого хочет Украина. И уже известно, как она хочет: по сравнению с тем, что было запланировано, объемы снизятся, а по сравнению с тем, что Украина употребила в 2009 году,– повысятся.
     После пресс-конференции члены двух делегаций оживленно обсуждали услышанное. Много смеялись. В этот день судьба, похоже, развела членов кабинета министров Украины: те, кто приехал вместе с Юлией Тимошенко в Ялту, так теперь и останутся с ней, хотят они этого или нет: в конце концов, они стояли, можно сказать, за спиной Юлии Тимошенко и Владимира Путина, когда российский премьер унижал их президента, и ничего ведь не сделали.
     Что они могли сделать? Ничего. Вот за то, что ничего не сделали, и будут теперь нести крест ответственности вместе с Юлией Тимошенко до президентских выборов – и особенно после них.
     Ведь они на это и рассчитывали, когда поехали в Ливадийский дворец.

Консервативный модернизм

Дмитрий Медведев и Владимир Путин указали «Единой России» новый курс

     В субботу президент России Дмитрий Медведев и председатель правительства Владимир Путин приехали на съезд «Единой России» в Петербург, где и выступили. На съезде была утверждена новая идеология – консерватизма. Специальный корреспондент «Ъ» АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ сокрушается только об одном: о проблемах садоводов так и не поговорили.
     Съезд «Единой России» проходил в «Ленэкспо». Трудно сказать, почему для мероприятия была выбрана именно эта площадка. Декораторам пришлось необыкновенно много поработать над тем, чтобы зал выглядел демократично и в то же время многообещающе. В небольшом помещении были выстроены и смонтированы трибуны в стиле последних дизайнерских идей идеологов партии – так, чтобы все были перемешаны со всеми: делегаты с гостями, иностранные участники с прессой, члены правительства с администрацией президента... – и чтобы возникало ощущение однородности массы (впрочем, вот этого эффекта, как обычно, достичь удалось и без таких хлопот еще в фойе).
     В результате стульев катастрофически не хватало (Константин Косачев, возглавляющий в Госдуме комитет по международным делам, умолял освободить места для иностранцев, а делегаты, уже прочно освоившие эти места, глядя ему прямо в глаза, с болью в голосе рассказывали, как только что принесли с собой вон оттуда вот эти синие стулья и если уйдут вон туда, то только вместе с ними), а в конце концов все как-то и расселись, кроме нескольких человек, которые там, наверху, где углами сходились ряды и где возникали странные воронки, с короткими криками «ах!..», «ох ты!...» и «е-е-б!..» уходили вдруг с трехметровой высоты куда-то в пол, в подтрибунное пространство, и больше не возвращались. Я сам видел, как чуть не потерян был для съезда человек, драматически схожий с банкиром Пугачевым – по крайней мере, точно с бородой и депутатским значком. Он оказался единственным, кто сумел, кстати, после того как внезапно и молча великолепно рухнул на пол, вернуться, вернее, выкарабкаться к людям (как потом выяснилось, это был член Совета федерации банкир Дмитрий Ананьев).
     Перед началом работы съезда я спросил у члена партии, великого борца Александра Карелина, ждет ли он каких-то прорывов от этого съезда.
     – Жду элегантных решений,– сказал он.– Пока нет оптимальных, жду элегантных. А то ничего же не происходит!
     Впрочем, в том, чтобы ничего не происходило, судя по всему, и была суть происходящего на форуме. В этом смысле Александр Карелин уловил основной тренд партийной идеологии. Не зря Олег Морозов на вопрос, действительно ли на съезде будет утверждена философия консерватизма и не нуждается ли партия, наоборот, в революционных решениях, ответил, что «консерваторы – это хорошо подумавшие революционеры» (но ведь и наоборот тоже, вот что теперь надо будет учитывать членам партии).
     Владимир Путин и Дмитрий Медведев вошли в зал вместе – в смысле с Борисом Грызловым. И сели, не оступившись, среди рядовых партийцев. Владимир Путин как председатель не только правительства, но и партии вел заседание. Он решил объявить заседание открытым и спросил, кто за. Поднялись не все руки. Тогда он поинтересовался, кто против. Когда господин Путин спрашивает, кто против, это сразу звучит отчего-то, как кто против него лично. Таких в зале не было.
     Премьер предоставил слово президенту, который рассказал делегатам съезда, что они в основном справились со своими обязанностями по ликвидации кризиса. При этом президент продолжает разгромную критику состояния российской экономики. На съезде он отозвался о ней так:
     – Отсталое сырьевое хозяйство, которое экономикой можно назвать условно.
     Он рассказал, как создавать новую экономику:
     – Не взятками и откатами, а интеллектуальными усилиями (не уверен, что все в зале поняли, о чем речь.– А. К.).
     Президент объяснил, что партию, как и экономику (да, похоже, и как все остальное, что только под руку подвернется), надо модернизировать – «чтобы не устать от жизни и от своих избирателей».
     О том, что и избиратели могут устать от своих депутатов, нет никакого смысла и говорить. Это соображение на общественно-политическую жизнь страны не оказывает даже малозаметного влияния.
     Он заметил, что предложение добавить в устав партии пункты об обязательном участии в политических дебатах, а также о выдвижении кандидатов на основе праймериз – это хорошие идеи.
     Под конец своего недлинного выступления президент заметил:
     – Всем нам нужно научиться побеждать в открытой борьбе.
     Понятно, что Дмитрий Медведев говорил прежде всего о депутатах и, видимо, о результатах голосования 11 октября этого года. Впрочем, он ведь употребил местоимение «нам». И гораздо интересней в этой связи, с кем и в чем решил соревноваться в открытой борьбе и побеждать сам Дмитрий Медведев.
     Владимир Путин выступал около часа. Он говорил исключительно об экономике.
     – Мы обещали,– сказал он,– сделать все, чтобы коллапс 1998 года не повторился. И мы это обещание выполнили.
     И он подробно рассказывал, как именно было выполнено это обещание. Банки, промышленность («ни одно системообразующее предприятие не обанкротилось»), демографическая ситуация («1 января 2010 года будут встречать столько же людей, сколько и 1 января 2009 года,– впервые за много лет или даже десятилетий». Люди, правда, разные). Он заявил, что прежние факторы роста экономики себя исчерпали, что это стало ясно еще до начала кризиса и что надо вычленить из экономики (которая все-таки, по его-то мнению, значит, существует) конкурентоспособное «едро» (или, может, он имел в виду «ядро»), а «не выдавливать соки из устаревшего оборудования»).
     В его речи была новость для информагентств: каждый человек в ближайшее время сможет получить 50 тысяч рублей на покупку нового российского автомобиля, если сдаст старый, причем «необязательно, чтобы это была продукция ВАЗа, а главное, чтобы машина была собрана в России». Эта мера похожа на идею с материнским капиталом: схема стимулирования та же (и, кстати, в случае с материнским капиталом сработала).
     Премьер рассказал, куда и когда правительство будет направлять деньги. Он говорил об этих миллиардах как о своих детях, с которыми очень не хочется расставаться, да выхода нет: вот этого сюда пристроим, а вот этого сюда, здесь, кажется, понадежней будет, и тут вроде хорошие руки...
     Борис Грызлов в своем докладе расшифровал понятие «консерватизм» как новую идеологию партии: «Опора на традицию, на культуру, на семейные ценности, внимание к здоровью, защита собственности и поддержка малого бизнеса... Мы создаем новое и сохраняем лучшее!»
     Если это действительно новая идеология и если, таким образом, члены партии до этого жили как-то иначе, очень жаль.
     – Нам пытаются навязать образ вечно пьющей России,– продолжил Борис Грызлов.– Говорят, что раньше в России пили четыре литра спирта в год на душу, а сейчас – восемнадцать! Так вот, отродясь такого не было!
     Он, впрочем, не стал отрицать насчет восемнадцати и даже предложил использовать и эту слабость на благо России: перенести акцизные сборы с алкогольной продукции непосредственно на спирт. (С этой идеей легких денег носятся сразу несколько партий, и «Единая» Россия на каждом съезде старается утвердить свою монополию не только на новую идеологию, но и на спирт – понимая, очевидно, как две эти вещи для народа неразрывно связаны.)
     Когда на съезде объявили перерыв, я увидел среди иностранных гостей Виктора Януковича. По информации «Ъ», он не собирался ехать на этот съезд, потому что и дома сейчас много проблем, но встреча Владимира Путина и Юлии Тимошенко в Ялте и особенно их огневая пресс-конференция (см. прошлый номер «Ъ») разволновали его настолько, что он в субботу был уже в Петербурге.
     – Нам сегодня не хватает только власти,– объяснил он (как всегда.– А. К.).– Но я думаю, это произойдет (скоро будет хватать.– А. К.). А то Украина сегодня, в отличие от России, не удосужилась даже сделать антикризисную программу! Я считаю, черная страница украинской истории (то время, которое Виктор Янукович не был у власти.– А. К.) уходит в прошлое. Это рабочий процесс, и речь уже о будущем...
     – То есть вы считаете, что уже выиграли эти выборы? – переспросил я.
     – Это рабочий процесс... – без удовольствия повторил Виктор Янукович.
     – Украина должна иметь украинский план...
     – Модернизации?..
     – Нет,– пояснил Виктор Янкович.– Мы разработали инвестиционную модель... Она является очень привлекательной...
     Прежде всего, судя по всему, для разработчиков.
     – Украина потеряла в своем развитии пять лет,– вздохнул Виктор Янукович.
     – Так вы кем хотели бы быть: премьером или президентом? – уточнил я.– А то вы все как премьер об экономике говорите.
     – Та люди устали от политики... – махнул рукой Виктор Янукович, претендент номер один (судя по сегодняшним опросам) на должность президента Украины.
     Судя по нему, он от нее тоже уже очень устал.
     Ведь чтобы не уставать, надо хотя бы время от времени побеждать.
     По залу между тем ходило огромное количество делегатов, журналистов, гостей, сумевших без ощутимых потерь спуститься с трибун.
     – Интересная дискуссия. Но разочаровывает, можно сказать, даже убивает, одно. Ну, ни слова о проблемах садоводов! – всплеснул руками Василий Иванович Захарьящев...
     Председатель Союза садоводов России, конечно.

Адронное

Не черных дыр боимся мы, на самом деле: у нашей Родины особенная стать, мы столько лет уже в такой дыре сидели

     Ребята-физики, мы с просьбою огромной к вам обращаемся. Серьезно говоря, уймите как-нибудь коллайдер ваш адронный, опять запущенный к исходу ноября. Не черных дыр боимся мы, на самом деле: у нашей Родины особенная стать, мы столько лет уже в такой дыре сидели, что от коллайдера чернее ей не стать. Не то чтоб русичи конца боялись света: в своей истории, дырявой и худой, мы столько раз уже испытывали это, что он нам кажется естественной средой.
     Проблема в том, что меж правителем законным, чьим попечением Россия вознеслась, и этим долбаным коллайдером адронным осуществляется мистическая связь. При первых признаках рабочего режима машины адовой – сейчас же, как назло, он принимается острить неудержимо. Как пишут классики, Остапа понесло. Едва поднимемся, едва поправим имидж, едва научимся общаться с Dawning street – как имидж рушится, и фиг его поднимешь, когда он заново чего-нибудь сострит. Всех этих выходок, ужасных и нежданных, причиной страшное подземное кольцо. Ведь вы же физики, адепты точных данных! Закономерности, как видим, налицо.
     Допустим, осенью две тысячи второго, едва строительству был шумный дан почин, он при значительном стечении народа про обрезание в Брюсселе отмочил. Мы сразу поняли, что дело тут нечисто. Вы только вырыли гигантский котлован – а он решил уже обрезать журналиста. Ваш бублик атомный его заколдовал. Когда ж построилась коллайдера основа и в нем забегали протонные пучки – в начале осени две тысячи восьмого остатки выдержки утратил он почти. Остроты сочные пошли тогда сплошные: желая вывалять противника в грязи, за место некое сулил Саакашвили повесить лидер наш в беседе с Саркози.
     Потом вы гепнулись, случился промежуток, публично каялся проектный институт – и пару месяцев мы прожили без шуток, но вы исправились, и шутки тут как тут. Спросили зрители: ужели вы решили покончить с Грузией, повесив заодно за место нежное одно Саакашвили? И он осклабился: не только за одно! Он этой шуткою с Отечеством поладил, неприхотливые порадовав умы; шутил и дальше бы, но, к счастью, ваш коллайдер из строя вылетел до будущей зимы.
     И вот вы заново пустили эту штуку, хоть мир испуганный протесты заявлял, и он, почувствовав, опять озвучил шутку – опять по адресу грузин и киевлян. Теперь он выступил острей и ядовитей на тему давнего грузинского греха – мол, пусть без галстуков гуляют Миша с Витей, а то ведь слопает! (И пресса: ха-ха-ха!) Ведь это уровень уже страны-изгоя, взамен аттической – слабительная соль… Ну пошутил бы он про что-нибудь другое, не столь убогое, дворовое не столь! Острота, плоскостью сравнимая с оладьей; намеки толстые, как холощеный кот… Что будет с Родиной, коль этот ваш коллайдер не остановится еще хотя бы год?
     Какого юмора сподобимся тогда мы, когда раскрутится проклятое кольцо? Про что пошутит он? Про темноту Обамы? Про душу Хиллари? Про чье-нибудь яйцо? Про косу Юлии, про отравленье Вити, про истребление оранжевой чумы?
     Я вас заранее прошу: остановите.
     Когда не шутит он, не так рыдаем мы.

Газ без галстуков

Для Украины важнее не то, что Тимошенко поддержала шутки Путина про Саакашвили, а то, что только она умеет договориться с ним про газ. Но и то и другое показывает, кто ее продюсер на выборах

     Этой встречи хватило, чтобы выставить президента Ющенко в невыгодном свете
     Так уж получилось – вольно или невольно, – но на прошлой неделе в Ялте Юлия Тимошенко заняла окоп Януковича, который ему отрыли в 2004 году, когда украинским импресарио Владимира Путина был Леонид Кучма. Он же был и продюсером Виктора Януковича на президентских выборах. А одной из главных предвыборных фишек считалась демонстрация поддержки Януковича Россией.
     Для этого тогдашний президент РФ Владимир Путин вместе с тогдашним главой своей администрации Дмитрием Медведевым приняли участие в праздновании дня освобождения Киева от фашистов. И стояли на трибуне рядом с тогдашним украинским премьером Виктором Януковичем, который в силу своей тогдашней простоты вдруг начал предлагать гостям извлеченные из кармана леденцы. Путин от угощения отказался, Медведев предложенную конфету съел, а избирателям стало понятно, кого именно поддерживает Россия.
     Пять лет спустя нынешний российский премьер общается с Юлией Тимошенко. Что в силу сложившихся стереотипов тоже должно восприниматься как завуалированная поддержка одного из кандидатов в президенты. Правда, с учетом нынешних украинских политических реалий конфетный конфуз Януковича выглядит невинной детской шалостью. В том числе и потому, что противостояние по линии Ющенко – Тимошенко достигло такого накала, что о правилах приличия уже никто не вспоминает. (Сюда же относятся и отношения украинского президента со своим российским коллегой.) Тимошенко не в силах дождаться, когда Ющенко сойдет с украинской политической сцены, а Ющенко изо всех пытается напоследок напакостить премьеру, где только можно.
     То, что в итоге крайней оказывается Украина, похоже, никого не волнует.
     Понятно, что сообщения из Ялты типа «украинский и российский премьеры провели длительную встречу с глазу на глаз» большой радости Ющенко не доставили. Равно, как и последовавшие за этим путинские шутки по поводу визита в Киев президента Грузии – все эти «продутые победы» и советы ужинать без галстуков. Для уровня главы правительства России – юмор весьма сомнительного качества. Правда, и визит Саакашвили в Киев как асимметричный ответ Ющенко на переговоры Путина и Тимошенко в Ялте, тоже не самый удачный дипломатический ход.
     Кстати, то, что Тимошенко галстучные шутки Путина поддержала, вряд ли добавило ей электоральных плюсов. Иное дело, что за последние месяц-полтора Ющенко ее так достал, что внутренний фильтр мог дать элементарный сбой. Тем более что главной темой переговоров с Путиным было все же не поедание галстуков, а газ. Что на сегодня для Украины является куда более важным вопросом, нежели взаимоотношения Ющенко и Саакашвили.
     Здесь, правда, Тимошенко выглядела куда более уверенной. В первую очередь потому, что Путин в очередной раз заверил, что Россия не будет штрафовать Украину за недобор газа. Хотя тот же Ющенко еще недавно заявлял, что действия Тимошенко грозят Украине штрафными санкциями на сумму около 8 миллиардов долларов. Но, несмотря на то что отказ от штрафа не был зафиксирован документально, заявления Путина хватило, чтобы, с одной стороны, выставить украинского президента в невыгодном свете, а с другой – показать, кто с кем если не дружит, то хотя бы может договориться.
     Иное дело, что за кадром осталась цена, которую Украина (читай: Тимошенко) заплатит за неприменение штрафных санкций. Хотя любое посягательство на целостность украинской газовой трубы (в которой крайне заинтересована Россия) Тимошенко публично отвергает.
     Но помимо приглашения Саакашвили в Киев в пику Путину Ющенко допустил еще один прокол, написав накануне письмо своему российскому коллеге, в котором, пытаясь перехватить роль главного газового переговорщика, предложил пересмотреть газовые договоренности от 19 января этого года. Но, во-первых, поезд уже ушел, поскольку газом успешно занимаются Путин и Тимошенко. Во-вторых, некоторые моменты в письме заставляют думать о том, что эксперты в команде Ющенко, готовившие документ, страдают повышенной забывчивостью. Ну не Ющенко писать Медведеву о том, что Украина исправно платит за российский газ. Поскольку еще не так давно именно Ющенко блокировал отправку денег по октябрьскому платежу. Так что с учетом сложившихся (точнее, несложившихся) отношений между Медведевым и Ющенко (а заодно наладившегося диалога между Путиным и Тимошенко) письмо украинского президента, которому осталось находиться у власти менее двух месяцев, в Кремле явно будет проигнорировано. И Путин, и Медведев, и Тимошенко – прагматики. Москва заинтересована в том, чтобы российский газ без перебоев шел в Европу и после 17 января. Тимошенко помимо всего прочего хочет победить на выборах, для чего ей совсем не помешают лишние голоса на востоке Украины, где население традиционно тяготеет к России, а заодно больше поддерживает Януковича. Пока, похоже, ей это удается.
     По имеющейся информации, 24 ноября в Москву должна прибыть делегация НАК «Нафтогаз». Ожидается долгожданное подписание отдельного документа об объемах купленного Украиной импортного газа в 2009 году с отдельным пунктом об отсутствии претензий и штрафных санкций со стороны «Газпрома». Помимо этого планируется проведение переговоров с Внешэкономбанком, Газпромбанком и Альфа-Банком о предоставлении НАК «Нафтогаз» кредитов на сумму от пятисот миллионов до миллиарда долларов. Также будут оговариваться и объемы российского газа, который Украина планирует закупить в 2010 году. Пока речь идет об объемах до 30 миллиардов кубометров плюс возможность докупки двадцати процентов в случае необходимости.
     Что касается новой цены на газ и новой цены транзита, то об этом можно будет говорить лишь после выяснения цены на технический газ. Как заявил газете «Зеркало недели» министр экономики Украины Богдан Данилишин, «за девять месяцев 2009 года было куплено 16,6 млрд кубометров газа. До конца года этот объем возрастет до 26 млрд при законтрактованных на этот год 42 млрд кубометров. В 2010-м экономике Украины будут нужны 27-29 млрд кубов импортного газа».

Партия газа на выборы

     Итак, Россия вновь ввязалась в старую проигрышную партию – попытку повлиять на исход президентских выборов на Украине через предоставление «нужному» кандидату льготных условий поставок газа. В 2004 году это был премьер Виктор Янукович, с которым за 3 месяца до выборов подписали 5-летнее соглашение о цене поставок газа много ниже европейских цен ($50 за 1000 кубометров). Позже, когда украинцы выбрали президентом соперника Януковича Виктора Ющенко, это соглашение пришлось взламывать ценой двух январских перекрытий газового вентиля (в 2006-м и 2009 годах) и нескольких лет конфликтов и взаимного шантажа, державших в напряжении всю Европу.
     Достигнутые в прошлый четверг в Ялте новые газовые договоренности между российским и украинским премьерами Путиным и Тимошенко – вторая серия той же самой истории.
     «Газпром» пойдет на беспрецедентные послабления Украине по условиям подписанных в январе 2009 года контрактов «бери или плати» – Украину, скорее всего, освободят от штрафных санкций за недобор газа в 2009 году, а в 2010 году резко снизят объем оплачиваемого газа против ранее оговоренного в январском контракте.
     Суть контрактов «бери или плати» в том, что потребители обязаны оплачивать заранее оговоренное количество газа, даже если на самом деле потребляют меньше. Считается, что это гарантирует производителю газа стабильный денежный поток в будущем и облегчает привлечение инвестиций. Такие принципы используются в долгосрочных контрактах «Газпрома» с европейскими потребителями, они же впервые были заложены в этом году в январских газовых отношениях с Украиной.
     Однако экономический кризис внес свои коррективы в оговоренные условия контракта «бери или плати» на 2009-2010 годы – если по его условиям в этом году Украина должна была оплатить поставки 40 млрд кубометров российского газа, а в следующем – 52 млрд кубометров, то в реальности резко упавшая потребность составляет примерно 33 млрд и 25-27 млрд кубометров на 2009-й и 2010 годы соответственно. За недобор газа против ранее оговоренных объемов Украину ждали крупномасштабные штрафы – в этом году президент Ющенко оценивал возможную сумму штрафов в $8,7 млрд.
     Теперь же санкции вроде бы отменены, и оплата газа украинцами будет осуществляться «по фактической погоде» – сколько потребят, столько и оплатят. Налицо масштабное отступление от условий поставок «бери или плати», переходом на которые в отношениях с Украиной так хвастался в январе этого года «Газпром».
     Предоставив Украине столь серьезные послабления по условиям поставок газа накануне президентских выборов, Россия открыто расписалась в том, что в реальности для нее юридические нормы и контрактные формулы – ничто по сравнению с текущей политической целесообразностью.
     Это в пух и прах разбивает официальную теорию последних лет о том, что основная цель России в газовых отношениях с Украиной якобы состоит в переходе на «прозрачные рыночные принципы» и «формулы, принятые в отношениях с европейскими странами». Никакой европейской стране «Газпром» не давал, не дает и никогда не даст возможности снизить объемы газа, оплачиваемые по условиям контрактов «бери или плати», наполовину (как позволили Украине в 2010 году) или даже на одну пятую часть (как в 2009 -м) без применения штрафных санкций.
     Тем более это выглядит странно в отношении контрактов, заключенных всего лишь менее года назад на «долгосрочный» период – целых 10 лет. Уж как хвастался в январе «Газпром» тем, что «зато теперь» контрактные принципы отношений по поставкам газа Украине стали наконец похожи на те, что приняты в договорах с европейскими потребителями газа. Однако
     теперь мы вновь, как и в 2004 году, готовы предоставлять Украине льготы и скидки против рыночных условий поставки газа – лишь бы повлиять на ход президентских выборов в этой стране и заручиться лояльностью кого-то из участников президентской гонки.
     «Газпром» может больше никогда не открывать рот по поводу того, что единственная цель его политики на Украине – прозрачный рынок и европейские стандарты контрактов. Мы видим, какие это «стандарты».
     Нет и речи о том, что предоставлять Украине скидки в условиях поставки российского газа – неправильно. Определенные послабления предоставлять было необходимо изначально. В отличие от Европы, где в структуре потребления газа доминируют более гибкие население и мелкие и средние потребители, на Украине специфическая структура спроса на газ – на две трети это крупная промышленность и энергетика. Если Европа изначально соглашалась получать газ от «Газпрома» по рыночным ценам, то Украина не виновата в том, что доставшиеся ей в наследство от СССР энергоемкие основные фонды металлургии, химии и нефтегазохимии, электро– и теплоэнергетики потребляют слишком много газового топлива на единицу продукции. Их нужно перестраивать, на это требуются время и крупные инвестиции – похожая ситуация, кстати, имеет место и на российском рынке газа. Эти обстоятельства объективно требуют переходного периода на пути к европейским стандартам условий поставок – так, скажем, происходит на внутрироссийском рынке газа, где и переход на европейские цены, и внедрение контрактов «бери или плати» сильно растянуты во времени. Но
     Россию вместо последовательной линии в газовых отношениях с Украиной бросает то в жар, то в холод – в зависимости от политической конъюнктуры мы то предоставляем украинцам сверхщедрые скидки, то внезапно ужесточаем условия.
     И все это явно коррелируется с политикой: начиная с момента прихода к власти Виктора Ющенко, Россия отрицала необходимость адаптационного периода в переходе на европейские условия поставок газа с Украиной, неизменно требуя совершить этот переход «здесь и сейчас». Ценой такого твердолобого подхода были конфликты, потеря Россией репутации надежного поставщика энергоресурсов в Европу, ввязывание в мегадорогие обходные газотранспортные проекты. Теперь вот новые скидки.
     Последует ли благодарность за новые газовые скидки с украинской стороны? Это, естественно, большой вопрос. Сущность украинской политики в том, что по итогам президентских выборов там невозможна абсолютная победа ни одной из сил – даже если выиграет Тимошенко, которую российские власти по каким-то причинам решили поддержать в этот раз, в стране всегда будет в наличии сильная оппозиция, которая будет рассматривать любые газовые соглашения с Россией под лупой и критиковать нового президента за отход от национальных интересов в ходе закулисных газовых сделок. Например, закон о запрете продажи или сдачи в концессию украинской газотранспортной системы без согласия Верховной рады был принят украинскими парламентариями несколько лет назад практически единогласно. Т. е. даже если Тимошенко и взяла на себя некие неформальные обязательства по отношению к Путину в обмен на скидки по газу, в их исполнении она будет сильно связана по рукам и не будет иметь необходимого маневра. К тому же назначение будущего украинского премьера наверняка будет носить коалиционный, компромиссный характер, поскольку ни один из кандидатов в президенты не сможет провести своего премьера без поддержки чужих фракций в Раде. Это значит, что
     сегодняшняя конструкция соревнования между президентом и премьером по поводу того, кто получит от России больше скидок и в то же время сдаст меньше пресловутых «национальных интересов», неизбежно продолжится, а вовсе не исчезнет вместе с уходом с президентского поста Ющенко.
     Это значит, что в газовых отношениях с Украиной невозможно будет опираться на устойчивую конструкцию, в которой Россия будет иметь дело только с одним переговорщиком и иметь возможность спать спокойно, заручившись обязательствами этого конкретного политика.
     А это, в свою очередь, означает, что единственная приемлемая для России долгосрочная стратегия газовых отношений с Украиной – построение их не на базе неформальных закулисных договоренностей с конкретными политиками, а на прочной и прозрачной юридической основе, приучение украинских партнеров к использованию норм права как фундамента для двусторонних отношений.
     Таким образом,
     вновь вступив на зыбкую почву торговли принципами в газовых отношениях с Юлией Тимошенко, Путин вовсе не гарантировал себе лояльность будущего руководства Украины, зато вмиг ослабил позиции тех своих подпевал в России и на Западе, которые в последние годы активно убеждали нас, что единственная цель газовой политики России по отношению к Украине – якобы священная борьба за рыночную справедливость.
     Теперь многие из них наверняка отойдут от псевдорыночной риторики и примутся ничтоже сумняшеся утверждать, что да, плата за геополитическую лояльность посредством скидок на газ – это в порядке вещей. Что и требовалось доказать.

Совет пришел к президенту с вопросами

о Сергее Магнитском, майоре Дымовском, экстремизме и фальсификациях на выборах

     В ближайшее время в России начнет формироваться «институт социально ориентированных некоммерческих организаций». Соответствующий законопроект вчера пообещал внести в Госдуму Дмитрий Медведев во время заседания совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Впрочем, членов совета волновали более глобальные проблемы: от гражданского противодействия коррупции и модернизации правоохранительной системы до фальсификаций на выборах и специальных программ развития, рассчитанных на всю российскую молодежь, а не только на «наших».
     Второе в нынешнем году заседание совета господин Медведев начал сообщением о том, что по итогам прошлого (весеннего) заседания были подготовлены поправки к закону о некоммерческих организациях (НКО), которые упростили процедуру отчетности для небольших организаций, ограничили перечень документов, запрашиваемых у НКО органами власти, а также уменьшили число проверок. Соответствующий законопроект уже одобрен Госдумой и вступил в силу. Кроме того, Дмитрий Медведев уведомил, что он «лично посмотрел и лично расписал (дал поручения и распоряжения.– «Ъ») весь большой объем документов», которые члены совета передали ему весной. Президент пообещал, что «совершенствование правового статуса НКО» будет продолжено. И тут же подписал законопроект, который вводит «институт социально ориентированных НКО» (о них говорилось и в послании президента Федеральному собранию). Под ними господин Медведев подразумевает те НКО, которые занимаются благотворительностью. Они по замыслу президента «будут получать всестороннюю поддержку государства – финансовую, имущественную, консультационную, в том числе в форме предоставления льгот по уплате налогов и сборов, размещения государственных и муниципальных заказов, передачи имущества для использования в их деятельности». Законопроект обещано внести в Госдуму в самое ближайшее время.
     Воздав должное законотворческим усилиям президента, члены совета переключились на обсуждение других проблем. Председатель совета Элла Памфилова в своих рассуждениях шла от фактов». Затронув «практику правоохранителей по отъему бизнеса», она напомнила о «потрясшей всех гибели юриста Магнитского» (партнера аудиторской компании Firestone Duncan; «Ъ» писал о его смерти 18 ноября), которая, по ее словам, уже породила «крылатую фразу: скоропостижная смерть в СИЗО – это профессиональное заболевание российских предпринимателей». «Казус, инцидент, сидром майора Дымовского» является, по мнению Эллы Памфиловой, «подтверждением диагноза всей правоохранительной системе». Поэтому в экстренной модернизации, считает она, нуждается «не только милиция, но и вся правоохранительная система». В том числе и суды, которые россияне уже воспринимают не как «торжество справедливости, а как тупик правосудия». А «фразу чиновника «обращайтесь в суды» люди воспринимают, как насмешку», особенно в тех случаях, когда речь идет о «массовых фальсификациях на выборах» или об участившихся в последнее время запретах на проведение митингов и шествий. Президент в ответ хоть и признал за членами совета право на «резкую критику судебной системы», но попросил их «стараться способствовать повышению авторитета суда», так как «альтернативой суду может быть только самосуд либо обращение в партком».
     Тем временем госпожа Памфилова переключилась на факты привлечения к судебной ответственности за «экстремизм» по обвинению в «разжигании социальной розни». Так, один из блогеров Екатеринбурга попал под суд за то, что «противопоставил губернатора и народ». Противодействие же реальным экстремистам, в частности преступным расистским группировкам, она смогла отметить лишь в Москве.
     Говоря о проблемах Северного Кавказа, Элла Памфилова предложила разработать «срочную программу» по работе с тамошней молодежью. В целом госпожа Памфилова против нынешнего деления молодежи на «наших» и «не наших». Такая политика, утверждает она, «одних выталкивает в радикально-маргинальное поле, других, более творческих, вынуждает уезжать из страны, а третьих превращает в меркантильных безыдейных приспособленцев».
     Всего в течение трех часов на заседании выступили 13 членов совета. О проблеме гражданского противодействия коррупции говорили глава национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов и директор центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси интернешнл – Россия» Елена Панфилова. Сотрудник института географии РАН Дмитрий Орешкин предложил вниманию президента математические доказательства «фальсификаций на выборах».
     Какие из идей будут восприняты Дмитрием Медведевым и потом реализованы в законах, члены совета не знают. Без внимания президент не оставил ни одну из них, комментируя выступления каждого члена совета, сообщил «Ъ» Дмитрий Орешкин. Но совет, как уточнил он, «орган консультативный». Президент всего лишь «услышал» членов совета. Судя по очередному «объему документов», которые поступили господину Медведеву по итогам вчерашних выступлений членов совета, все они уверены, что президент вновь рассмотрит объем «лично» и лично же «распорядится».

По вертикали к горизонтали

Модернизацию нельзя откладывать, даже если кризис продлится еще несколько лет

     Недавно журналисты задали мне вопрос: «Может, сначала надо с кризисом разобраться, а потом заниматься модернизацией? И не перенапрягать силы ни страны, ни людей?» Конечно, поэтапное решение этих задач было бы логичным. Тем более минэкономразвития прогнозирует 3-процентный рост экономики уже в 2010 году.
     Значит, в 2011-2012 годах можно начинать массированную модернизацию. Но, увы, на эти «церемонии» у нас нет времени – ни реального, ни политического.
     Уже сейчас, глядя на лица тех, кто слушал Послание президента в Георгиевском зале Кремля, я увидел много скепсиса. Представители депутатского корпуса, партий, региональной власти, казалось, тотчас включили в своих головах калькуляторы и начали считать, во что же обойдется модернизация. А лишних денег в бюджетах нет. Но через год-два, когда начнутся выборы в Госдуму и главы государства, средств уж точно не прибавится. Никто не рискнет отказаться от социальных обязательств. И момент будет упущен. Возникнет и целый ряд политических вопросов. Например, с какой партией осуществлять этот прорыв? Так что до окончания «сезона выборов» о начале модернизации можно будет забыть. Сейчас же окно возможностей пусть не настежь, но открыто. И было бы неразумно им не воспользоваться.
     Модернизация – это не просто призыв осовременить наше общество, в котором все еще видны черты прошлого века, но и гарантия, что в скором будущем мы не потеряем зримые экономические позиции. В Послании президента, в его речи на съезде «Единой России» говорилось именно о такой масштабной программе модернизации страны. Время уходит, развитые экономики мира в полный голос заговорили об энергосбережении, о переходе на «зеленую» экономику, о сокращении металлоемкости, трудоемкости производственных процессов. Только на теоретическую разработку программы по энергозамещению США выделили 20 миллиардов долларов. Есть триллионные проекты, о которых объявила Германия. Один из них связан с перебросом солнечной энергии из Сахары в ФРГ. Мир уходит (по крайней мере стремится к этому) от применения в нынешних объемах нефти, газа, металлов, удобрений. Но именно они составляют основу нашего экспорта и бюджетных доходов. Значит, они будут снижаться. А по мере сокращения трудоемкости ослабеет и наше основное конкурентное преимущество – небольшая заработная плата. Все это сужает возможности по мобилизации модернизационного ресурса и заставляет нас действовать здесь и сейчас.
     В чем сложность модернизации экономики, которая не вышла из кризиса? Самая большая развилка – ни у частного сектора, ни у государства нет сил стимулировать те прорывные отрасли, те грандиозные проекты, которые могут стать локомотивами прогресса. Они нуждаются в значительных налоговых, финансовых, тарифно-таможенных послаблениях, чтобы стимулировать приход в них денег. Есть, правда, еще вариант – прямая финансовая поддержка государства. Однако любой финансист знает, когда существует бюджетный дефицит, такого рода инвестиционные программы проинфляционны. А устойчивый выход из кризиса при инфляции, исчисляемой в 11-12 процентов, не может быть реалистичным. По сложившемуся у экономистов твердому убеждению инфляция в 5 процентов – это максимум для того, чтобы экономика начала расти устойчивыми темпами. В противном случае невозможен дешевый кредит, соответственно, и рост реального сектора и все, что с ним связано.
     Противоречия такого рода и теоретически, и практически ставят перед нами очень серьезный вопрос: где взять деньги на модернизацию? Поиск ответов займет не одну колонку в «Российской газете». Будет еще, наверное, много споров, советов от теоретиков и практиков. Но простых ответов, думаю, не сможет дать сейчас ни один экономист. Никто не отменял необходимости улучшения инвестиционного климата, потому что надо привлекать деньги частных и суверенных фондов из-за рубежа. А то немногое, что может предложить государство, надо сконцентрировать на прорывных отраслях. Следует вновь внимательно посмотреть на налоговую систему, если, конечно, мы хотим, чтобы средства, имеющиеся в частном секторе у иностранцев, вкладывались в фармацевтику, коммуникационные технологии, космос и авиацию. В этих отраслях должны быть серьезные налоговые поощрения. Однако со следующего года мы переходим с единого социального налога на социальные платежи, что увеличивает нагрузку на бизнес и бюджеты в этих отраслях примерно на 8 процентов. Большая нагрузка. В намеченных президентом прорывных отраслях компонент затрат труда выше, чем в других. Скажем, в том секторе, где создают программное обеспечение, доля труда составляет более 80 процентов. Для них, как я уже писал, повышение социальных выплат на 8 процентов – верный путь к тому, что некоторые работы будут сворачиваться или в лучшем случае специалистов переведут в сопредельные страны типа Белоруссии и Украины, где налоговая нагрузка намного меньше. И оттуда дистанционно они будут пытаться работать в России. Такой путь возможен, но он очень сложный. И, согласитесь, мало похож на массовый бросок к модернизации.
     Это только один из аспектов того, как надо поощрять прорывные отрасли. Еще у государства на руках есть такой механизм, как амортизационные отчисления, которые надо сделать более гибкими. Возможно какое-то поощрение ставкой банковского кредита, но тут все довольно сложно, поскольку наша финансовая система не до конца справилась с кризисными явлениями. Можно было бы рассчитывать на крупные зарубежные финансовые институты, но и они после бури еще не восстановились.
     Однако я не хочу выглядеть пессимистом. Политическая воля очень много значит. Если она будет жестко проявлена и президентом, и правительством, развязки этих сложнейших вопросов могут быть найдены по крайней мере для прорывных отраслей. Но для проявления воли нужны серьезные подвижки в кадровом обеспечении этой работы, чтобы люди поверили, что сменились те, кто уже довольно давно, но безуспешно старается модернизировать нашу экономику. Причем кадровые подвижки необходимы в первую очередь на тех участках, которые постоянно подвергаются критике и со стороны бизнеса, и со стороны общества. Я имею в виду административные издержки, связанные с исключительно негативным давлением на бизнес различного рода проверяющих организаций, правоохранительных органов. Необходимо изменить и общее отношение общества к предпринимателю, к праву собственности.
     То есть как всегда у нас в России затеваешь что-то экономическое, а приходится пересматривать всю систему моральных, культурных, социальных принципов и стимулов, жизнь общества в целом. Вот на этой ноте, пока больше с вопросами, чем с ответами, наверное, надо поставить многоточие. И, не затягивая, внутри всех ветвей власти, в экспертном сообществе начинать глубокий анализ создавшейся ситуации и поиск выхода из этих непростых развилок.
     Хочу добавить только одно. Горизонтальная модернизация, то есть прорыв в конкретных отраслях, конечно, в наших условиях дело непростое. Она связана с поиском средств, налогами, расходами бюджета. Однако вертикальная модернизация – снятие административных барьеров, улучшение условий для развития всего бизнеса – не требует дополнительных денег. Ее можно запустить хоть завтра.

ТРЕЩИНА?

Колонка обозревателя

     Отыскивание трещин в правящем «тандеме» стало в последнее время российским национальным политологическим спортом. Обозначились силы (преимущественно либерально-оппозиционные, но не только: есть еще и «красные путинисты»), чьи политические надежды связаны исключительно с гипотетическим расколом «силовиков» и «олигархов», с обострением противоречий между Путиным и Медведевым как их представителей во властной верхушке. Либералы надеются на победу Медведева, «красные путинисты» – на победу Путина. Первые надеются на новую волну приватизации, вторые – на бюрократическую деприватизацию, которая должна будто бы облегчить в будущем переход государственно-бюрократической собственности в руки всего народа.
     Что же касается коммунистов, то их отношение к верхушечным противоречиям сформулировано еще Лениным более ста лет тому назад – в период нарастания первой русской революции: «Для социал-демократа безразлично передвижение в классах или разрядах хозяев и собственников, если это передвижение не сопровождается политическим выигрышем, облегчающим классовую борьбу пролетариата». С соответствующими поправками на конкретные условия места и времени этот принцип действен и поныне: противоречия и подвижки внутри правящего класса использовать для решения своих собственных задач, но решающих перспектив борьбы с ними не связывать. Иначе «борьба» выродится в бесхребетное лавирование между кланами и фракциями правящей «элиты».
     После многообещающего президентского Послания Мед­ведева все с нетерпением ждали, что? ответит Путин в качестве главы правящей «Единой России» на ее петербургском съезде. Но надежды не оправдались. Путин ограничился сугубо хозяйственным отчетом о достижениях правительства в борьбе с кризисом. «Правящая» партия не стала давать президенту директив, а, наоборот, приняла его указания к исполнению, в результате чего получился «российский консерватизм» – эклектическая смесь «плана Путина», «стратегии-2020» и статьи Медведева «Россия, вперед!»
     Зато президент подверг правящую партию конструктивной товарищеской критике, проникнутой заботой не о показном, а о реальном престиже партии, о сохранении ее правящего статуса. К содержанию критики сто?ит внимательно присмотреться.
     Облачив свои замечания в предельно корректную форму и обставив их обычной оговоркой, что это только «в отдельных магазинах нет отдельной колбасы», президент на самом деле предрек партии неминуемый крах, если она срочно не сменит свои манеры, крайне напоминающие манеры поздней КПСС. Запевка была сделана еще в послании парламенту. По оценке Медведева, Россия, «поднятая с колен» Путиным, является страной: 1) с примитивным сырьевым хозяйством, которое экономикой назвать можно лишь условно, и 2) с архаичным обществом, в котором вож­ди думают и решают за всех, действуя сумбурно, под влиянием ностальгии и предрассудков.
     По первому пункту президент констатировал, что эта условная экономика создана взятками и откатами. По второму отметил, что положение партии, правящей сумбурно, под влиянием ностальгии и предрассудков, не является пожизненной привилегией. Далее в классическом стиле «кто-то кое-где у нас порой» Медведев сказал, что, к сожалению, некоторые региональные отделения как «Единой России», так и других партий, сводят политическую деятельность лишь к аппаратным интригам, к играм. (Кстати, что? конкретно имел он в виду, говоря о «других партиях»? Ведь в использовании административного ресурса на выборах они вроде бы не замечены. Возможно, речь о внутрипартийной демократии.) Выборы, призванные быть всенародным волеизъявлением, состязанием идей и программ, в результате этого иногда превращаются в некие «истории», когда демократические процедуры путаются с административными. От людей, практикующих такие процедуры, нужно избавляться, равно как и от дурных политических привычек, добавил президент. Следует ли при этом избавляться, например, от московского и астраханского мэров он, к сожалению, не уточнил. И далее ключевой тезис: «Единая Россия» сможет обойтись без всех этих административных излишеств. Ваш авторитет в обществе и сейчас весьма высок, нужно научиться побеждать в открытой борьбе, обязательно участвовать в предвыборных дебатах, выдвигать кандидатов предварительным партийным голосованием и т.п. Словом, чего вы так суетитесь, у вас и так будет большинство! – увещевал президент «единороссов».
     Но Медведев не понимает или делает вид, что не понимает, что эта суета отнюдь не «просто так». Власти глубоко наплевать на то, велика или мала народная поддержка. Более того, ей вовсе не улыбается получать власть от народа. Когда Грызлов говорил на съезде о голосовании за «Единую Россию» как свидетельстве народного к ней доверия, он лишь повторял дежурную фразу. На самом же деле бюрократ – что государственный, что партийный, – ориентируется только на вышестоящее начальство, а не на поддержку какого-то там «избирателя». Поэтому ему так важно, чтобы в итоговых протоколах (раз уж без этих никчемных бумажек совсем нельзя обойтись перед лицом презренного Запада) был записан не результат народного волеизъявления, хотя бы и суперблагоприятный, а результат его, бюрократа, собственного административного «творчества». Для «помпадура» щедринского закала получить власть из рук народа – вовсе не достижение, а унижение. Отсюда вся страсть к фальсификациям даже в тех случаях, когда в подтасовках и приписках нет особой практической необходимости. Все дело в том, что это потребность не практическая, а мистическая, религиозно-философская. Согласно этой философии, власть есть субстанция, causa sui, то есть причина самой себя, не нуждающаяся ни в каком постороннем внешнем обосновании или оправдании. Бюрократ должен быть самодостаточен. Правда, «Несть бо власть, аще не от Бога», но это уже аргумент на самый крайний случай… Таков основополагающий принцип «вертикали власти».
     До известных пор стоящая на этом принципе вертикаль непоколебима, пока не обнаруживается то, о чем говорил посол Лжедмитрия в пушкинском «Борисе Годунове»:
     Я сам скажу, что войско наше дрянь,
     Что казаки лишь только сёлы грабят,
     Что поляки лишь хвастают, да пьют,
     А русские... да что и говорить...
     Перед тобой не стану я лукавить;
     Но знаешь ли чем сильны мы, Басманов?
     Не войском, нет, не польскою помогой,
     А мнением; да! мнением народным.
     Димитрия ты помнишь торжество
     И мирные его завоеванья,
     Когда везде без выстрела ему
     Послушные сдавались города,
     А воевод упрямых чернь вязала?
     Это ли не картина бесславного конца ГКЧП! Да, либеральное «войско» – дрянь, но ему сдаются без выстрела. Да, народное мнение изменчиво, оно может быть верным или ложным, но игнорировать его смертельно опасно.
     Медведев и его советники знают это, предупреждают, только стучатся они, похоже, в наглухо забитую дверь. Один из советников, член правления Института современного развития, где Медведев является председателем попечительского совета, Евгений Гонтмахер, известный своим предсказанием «пикалёвского бунта», настолько разочаровался в политической потенции «Единой России», что обратил свои взоры на КПРФ. «Я никогда не был членом партии, даже КПСС, – пишет он в своем нашумевшем блоге. – Более того, я не разделяю принципы ленинской идеологии. Но будем объективными – сейчас у нас только одна партия по своим признакам может быть признана таковой с любой точки зрения – это КПРФ. Это и наличие собственной – «окололевой» – идеи, и разветвленная сеть партячеек. Сейчас, в условиях кризиса и всеобщего ощущения приближения страны к чему-то переломному, КПРФ могла бы стать массовой протестной силой – намного более мощной, чем автомобилисты. И уж тогда власть, отравленную нефтегазовым благополучием, можно было бы трясти как грушу».
     Вот вам и политический выигрыш от передвижек в среде правящего класса. Даже заклятые противники вынуждены признать в компартии реальную, притом единственную, силу, способную серьезно повлиять на политическую ситуацию. Впрочем, смотрят, как и 100 лет назад сугубо «по-милюковски» – как на пушечное мясо в какой-нибудь очередной «оранжевой революции». Но факт остается фактом: политический вес КПРФ возрастает. А уж коммунисты сами сумеют определить, на какую чашу весов этот вес положить. Двух мнений здесь не будет.

Орбита Медведева

     Главный вопрос медведевской модернизации состоит в том, изменяются или нет правила игры для правящего класса. Прежде всего это касается прекращения коррупционных практик, по высочайшему умолчанию дозволенных ранее в обмен на беспрекословную лояльность бюрократии верховной власти.
     Недооцененным остается предложение движения «Наши» и других молодежных организаций в адрес Дмитрия Медведева о том, чтобы он отправился в космос и стал первым президентом-космонавтом в целях популяризации в российском обществе высоких технологий и самих идей модернизации.
     Предложение ценное уже тем, что заставляет вспомнить классику, так сказать, литературные прецеденты космического управления страной. В антиутопии Владимира Войновича «Москва 2042» правящий гениалиссимус Алексей Букашев периодически совершал инспекционные полеты над страной на космическом корабле и, пронизывая зорким взглядом все происходящее, отдавал распоряжения, где что нужно сделать, исправить или улучшить. Правда, в один прекрасный день гениалиссимус был оставлен соратниками на орбите…
     После того как отгремели и прозвучали все ноябрьские съезды и речи, ситуация, в которой находится «политика модернизации» в России, стала предельно прозаичной и конкретной.
     Что, в общем-то, и хорошо. Суть этой ситуации в том, что или в ближайшие месяцы произойдут реальные изменения в образе жизни и деятельности государственного механизма и произойдет реальный переход от слов к делу в реализации отдельных модернизационных задач. И тогда доверие общества к тому, что политика новая, а перемены действительно будут происходить, может сохраниться. Или же модернизационные намерения останутся на уровне риторики, а сама эта риторика будет быстро утилизирована правящим бюрократическим классом в совершенно противоположном смысле – для «тюнинга» прежних правил игры и принципов своего существования.
     То, что главный вопрос модернизации состоит именно в этом – изменяются или нет «правила игры» для правящего класса, – прямо вытекает из той модели проведения модернизации, которая предложена руководством страны и выражена во всех последних программных речах и документах. Это проект управляемой сверху эволюционной, постепенной, ненасильственной модернизации, главным субъектом реализации которой – то есть задающим темпы, направления и «границы возможного» в действиях – является сама бюрократия, сам правящий класс.
     Идеология проекта, как и было сказано на съезде «Единой России», заключается в одновременном стремлении к «стабильности и развитию», «постоянному творческому обновлению общества без застоев и революций». При этом предлагается «сохранить и приумножить» все позитивное, но одновременно следует не «тащить в будущее», если пользоваться словами Дмитрия Медведева, мешающие нам «пороки развития» – сырьевую экономику, коррупцию и патернализм. Такой
     проект «консервативной модернизации сверху» под руководством и силами в первую очередь самой бюрократии не стоит, наверное, отвергать с порога, хотя многим он представляется нереалистичным.
     Теоретически, просвещенная и настроенная на модернизацию бюрократия – действительно необходимая, хотя, конечно, и недостаточная основа качественно нового развития. Однако в любом случае это делает еще более значимым для реального старта модернизационной политики в России все тот же вопрос – о новых принципах существования и правилах игры для элиты.
     От элит в постсоветской России высшая власть всегда требовала в первую очередь одного – лояльности. В обмен различные группы правящего класса получали права пользования административным ресурсом и извлечения коррупционной ренты на рынке симбиоза власти и собственности.
     Для целей модернизации помимо лояльности необходим иной уровень эффективности, компетентности и дееспособности элит.
     Ценой этого для правящего класса является к тому же самоограничение коррупционных привилегий. Вдвойне тяжелая задача для изменения образа жизни.
     Сверх того, сегодня элиты находятся в ситуации «двойной лояльности» тандему (что может, в логике прежних правил игры, даже несколько усиливать тягу к «рентной плате» за лояльность), а также политической неопределенности по поводу перспектив власти после 2012 года. Фактически для значительной части элиты пока не предопределенный выбор между кандидатурами на будущих президентских выборах выглядит как нерешенный вопрос о том, какой темп перемен будет выбран: больше той самой стабильности или больше развития? Эти два фактора сегодня тормозят отклик бюрократии на призыв к новой политике.
     Иначе говоря, если в качестве главного субъекта модернизации власть видит себя, бюрократию, то возможность реального перехода от слов к делу в реализации новой политики зависит именно от скорейшего снятия неопределенности для правящего класса по поводу «проблемы 2012 года». И – что еще важнее – от реального введения высшей властью новых условий внутриэлитного договора, объявления «часа икс», начиная с которого лояльность модернизации (а не только тандему) равна реальному прекращению коррупционных практик, а нарушение новых «правил игры» влечет для всех безусловную ответственность, не больше, но и не меньше, чем по закону.
     Конечно, здесь все равно остается много вопросов. Например, амнистии в рамках этого нового внутриэлитного договора за период жизни по прежним «правилам игры» и согласия с этим общества в обмен на отказ элит «по правде» от коррупционного образа жизни. С другой стороны, те, кто совсем уж не сможет вписаться в жизнь по новым правилам, смогут уйти на покой, а на смену им, возможно, придут новые кадры с иной мотивацией. В любом случае очевидно, что
     наличие политического ресурса для решения задачи самоограничения элит, ужесточения норм и правил их жизни, а также их ответственности и эффективности становится ключевым вопросом перехода России к стратегии модернизации.
     Когда соратники гениалиссимуса Букашева решили оставить его в космосе, он этому уже совсем не противился. Сам Букашев так объяснил это герою романа «Москва 2042»: «Ты не можешь себе представить, как я это все ненавидел. Я их просил, умолял, приказывал прекратить славословия. И что ты думаешь? Они в ответ разражались бурными аплодисментами, статьями, романами, поэмами и кинофильмами о моей исключительной скромности.
     Когда я хотел провести какие-то конкретные реформы, собирал съезды, митинги, говорил им, что так дальше жить нельзя, давайте наконец что-нибудь сделаем, давайте будем работать по-новому, в ответ я опять слышал бурные аплодисменты и крики «ура». Газеты и телевидение превозносили меня за мою необычайную смелость и широту взгляда. Пропагандисты меня напропалую цитировали: «Как правильно указал, как мудро заметил наш славный Гениалиссимус, дальше так жить нельзя, давайте что-нибудь сделаем, давайте работать по-новому». И на этих словах все кончалось.
     …Когда я увидел, что ничего изменить не могу, тогда я решил, пусть будет, как будет. Я видел, что машина запущена и сама собой катится в пропасть. И ход ее даже мне не под силу ни замедлить, ни ускорить. Я устал и хотел куда-то спрятаться от всего и от всех, но на Земле подходящего места не нашел. Поэтому, когда они решили оставить меня на орбите, я подумал, может быть, так и лучше. Они делали вид, что я ими руковожу, и я делал вид. А на самом деле я жил своей отдельной жизнью – ел, спал, читал книжки, думал и ждал.
     – Чего ждал?
     – Ждал, когда это все развалится…».

Россия замерла

Насколько осуществимо то, о чем говорится в послании президента?

     20-23 ноября 2009 года
     вполне осуществимо
      8,5 %
     по большей части осуществимо
      40,8 %
     мало осуществимо
      36,2 %
     совершенно нереально
      6,4 %
     затрудняюсь ответить
      8,2 %
          Левада-центр
     Россияне не верят в реальность выполнения поручений президента, оглашенных им в послании Федеральному собранию. «Прямую линию» премьера Владимира Путина россияне считают более важным событием. Дмитрий Медведев в отличие от Путина не убедил граждан в серьезности намерений, полагают социологи.
     Послание президента Дмитрия Медведева Федеральному собранию, с которым он выступил 12 ноября, смотрели по телевизору только 26,8% россиян. Еще 3,2% жителей страны читали текст послания целиком в печатных СМИ или в интернете, а 6% ознакомились там с материалами о послании, следует из опроса, проведенного Левада-центром 20-23 ноября.
     Более трети россиян (38,9%) впервые узнали о послании президента от интервьюера. Еще четверть (25,2%) слышали о президентском обращении к парламенту, но «не знают, о чем оно».
     Из тех, кто знаком с текстом президентского послания, почти половина (49,7%) полагают, что президент говорил о «необходимости решения социальных проблем». Другими темами, которых, по мнению россиян, коснулся президент, стали «инновационная экономика» (38,5%), «борьба с коррупцией» (37,8%), «проблемы России» (37,3%) и «перемены в армии» (28,7%).
     О том, что президент говорил о необходимости «уделить особое внимание развитию республик Северного Кавказа», вспомнили 5,1% знакомых с текстом послания россиян.
     7,4% уловили в послании, что «результаты прошедших выборов в целом отражают расклад политических симпатий в обществе», а 16,9% – что «России нужны политические реформы, демократия, развитие гражданского общества, политическая конкуренция, привлечение оппозиции».
     Россияне не уверены, что высказанные Медведевым идеи и предложения «осуществимы». 36,2% респондентов считают, что «то, о чем говорится в послании, малоосуществимо», а 6,4% – что «совершенно нереально».
     При этом 40,8% россиян полагают, что сказанное президентом «по большей части осуществимо», а 8,5% – что «вполне осуществимо».
     В Левада-центре скепсис граждан России по отношению к словам президента объясняют «некоторой маниловщиной», которая прослеживается в послании Медведева. «Сам жанр этого послания можно назвать «мечтательным». Послание было о том, что нужно бы сделать, но ни слова о том, как это сделать, без программы действий. С другой стороны, Медведев воспринимается как более легкая фигура, чем Путин, и есть не вполне серьезное отношение к тем задачам, которые ставятся президентом. Он не убедил население, что способен выполнить свою программу действий», – сказал «Газете.Ru» замдиректора Левада-центра Алексей Гражданкин.
     В доказательство этого тезиса Гражданкин приводит другие данные ноябрьского опроса. Так называемую прямую линию Путина с народом (жанр, в котором выступает только премьер) 43% россиян считают важнее для страны, чем послание Медведева. Наоборот считают только 16%.
     Собираются смотреть «прямую линию в прямом эфире» 38%, а еще 27% хотят узнать о ней из СМИ. За посланием президента Медведева следило значительно меньше человек.
     Прошлогоднее послание Медведева, где он объявил о правке Конституции, по результатам исследования ВЦИОМа, вызвало в той или иной степени интерес у 45% россиян.