341. Операция «Преемник»

Период развитой тандемократии

Тандем без противоречий
     Главным политическим итогом уходящего года в России можно считать завершение процесса разграничения полномочий в рамках созданной весной 2008-го системы тандемократии. Причем определяющую роль в этом сыграла именно борьба с глобальным экономическим кризисом. Ведь если в докризисном 2008 году, особенно в первые месяцы после инаугурации нового президента, Владимир Путин иногда позволял себе вторгаться в компетенцию главы государства, то, погрузившись в ежедневную антикризисную рутину, он окончательно вжился в образ крепкого хозяйственника. А Дмитрий Медведев, как и велит Конституция, сосредоточился на вопросах стратегии, внешней политики и руководстве силовиками.
     Поэтому неудивительно, что именно президент в 2009 году перезагружал отношения с США, отвоевывал у пиратов сухогруз Arctic Sea и устраивал кадровую чистку в Федеральной службе исполнения наказаний (подробнее см. здесь). Премьер же тем временем успокаивал жителей Пикалево, изучал ценники в супермаркетах и выбивал у французов деньги на спасение АвтоВАЗа. А если кто-то вдруг спрашивал его о чем-то не совсем премьерском, Путин, как правило, не забывал подчеркнуть, что полностью согласен с мнением, которое по этому вопросу уже выразил «президент Дмитрий Анатольевич». Да и по «проблеме-2012» оба лидера высказывались синхронно, обещая не конкурировать, а мирно договориться о том, кто из них более достоин стать кандидатом на следующих президентских выборах.
     Отсутствие необходимости регулярно доказывать на публике свою президентскую полноценность сказалось и на внешнем облике главы государства. Если в 2008 году многие отмечали, что Медведев, пусть даже неосознанно, старается копировать жесты, походку и манеру речи Путина, то теперь это случается гораздо реже. Во всяком случае, догнать премьера по количеству и качеству крепких выражений президент, похоже, уже не стремится, отказавшись от путинской «простонародности» в пользу более органичного для бывшего доцента юрфака имиджа «интеллигентного лидера».
     А вот по катастрофам, терактам и прочим громким происшествиям нынешний президент с бывшим почти сравнялся. Разве что место путинского черного августа у Медведева заняли черные пятницы: именно в этот день с интервалом в неделю погибли люди в «Невском экспрессе» и в пермском клубе «Хромая лошадь». А до этого на звание черного дня претендовал понедельник, на который выпали катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, убийство адвоката Станислава Маркелова и расстрел майором Евсюковым клиентов столичного супермаркета.
     Впрочем, все эти трагедии, в отличие, скажем, от гибели подлодки «Курск» в 2000 году, не дали поводов для обвинений кого-то из членов тандема в неподобающем поведении. Правда, в информационном пространстве хозяйственник Путин, лично руководивший ликвидацией последствий катастроф, выглядел, возможно, выигрышнее: на телезрителей наверняка произвели впечатление репортажи о его визите на разрушенную ГЭС и ночном совещании в Перми. Зато Медведев продемонстрировал новый стиль кадровой политики, пришедший на смену путинской традиции отложенных отставок: за провалы в работе подчиненных начальники теперь могут поплатиться своим креслом не спустя много месяцев после инцидента, а по горячим следам.
     Что же касается внутренней политики, то здесь президент остался верен формуле «свобода для своих», которую «Власть» вывела еще по итогам 2008 года (см. N 50 от 22 декабря).
     С одной стороны, он продолжил частичную либерализацию политической системы, предложив в своем послании меры по дальнейшему расширению прав непарламентских партий и некоммерческих организаций. Кроме того, заметно возросла роль президентского совета по правам человека, к мнению которого нынешний хозяин Кремля прислушивается, похоже, несколько охотнее, чем прежний. С другой стороны, на несистемную оппозицию, акции которой в 2009 году разгонялись так же жестоко, как в 2008-м, эта либерализация по-прежнему не распространяется. А такие инициативы Медведева, как, например, замена выборов председателя Конституционного суда самими судьями на его назначение Советом федерации по представлению президента или создание комиссии по борьбе с фальсификациями истории, лишний раз доказывают, что право на новые свободы россияне должны еще заслужить не только правильным поведением, но и правильным образом мыслей.
     С региональными выборами в 2009 году произошла интересная история. Весенний единый день голосования вроде бы доказал, что в России, как и во всем мире, популярность правящей партии в период кризиса падает: во всех девяти субъектах РФ, где 1 марта выбирали региональные парламенты, «Единая Россия» получила существенно меньше голосов, чем на выборах в Госдуму-2007. Правда, по сравнению с предыдущими выборами местных законодательных собраний в 2003-2004 годах единороссы все же прибавили. Но, во-первых, тогда лидером партии еще не был Владимир Путин. А во-вторых, в октябре 2008-го эта прибавка была заметно выше – в среднем почти 26% против мартовских 19%. Понизился и средний результат партии власти в этих кампаниях – с 66,5% осенью до 58,6% весной.
     Однако всего через полгода избиратели вновь возлюбили «Единую Россию» почти с докризисной силой. 11 октября на выборах в трех субъектах РФ партия получила в среднем 62,1% голосов, а средняя прибавка к результатам предыдущих выборов составила 28,1%. И это при том, что парламенты в тот день избирались в Москве, которую кризис по-настоящему накрыл как раз во втором полугодии, а также в Марийской республике и Тульской области, где и до кризиса не могли похвастаться ни экономическими успехами, ни горячей любовью к партии власти.
     У этого парадокса (если, конечно, не использовать универсальный тезис «умом Россию не понять») могут быть два разумных объяснения. Первое предложили единороссы: избиратели высоко оценили усилия власти по борьбе с кризисом. Второго придерживались оппозиционеры и независимые наблюдатели: во многих регионах, прежде всего в Москве, имели место беспрецедентные по масштабу фальсификации итогов голосования. Первое мнение поддержали президент Медведев и премьер Путин, заявившие, что убедительная победа «Единой России» подтверждает ее высокий авторитет у россиян. Второе – некоторые социологи, обнаружившие необъяснимые расхождения между официальными результатами столичных выборов и итогами поствыборных опросов, и математики, выявившие аномальные отклонения официальных показателей от законов статистики.
     Суды, куда обратились оппозиционеры, разумеется, тоже предпочли первую точку зрения, отклонив целый ряд исков об отмене результатов московского голосования. Единственным исключением в столице стал участок, где голосовал лидер «Яблока» Сергей Митрохин: на этом участке по решению суда все-таки обнаружили голоса, отданные за «Яблоко». Впрочем, никаких неприятных последствий избиркому это не принесло.
     За пределами Москвы было зафиксировано еще одно громкое исключение из правила «избирком всегда прав». Суд Дербента сенсационно отменил итоги скандальных выборов мэра этого дагестанского города, проходивших с многочисленными нарушениями, отважно проигнорировав тот факт, что их победителем стал действующий градоначальник-единоросс (см. «Власть» N 41 от 19 октября и N 48 от 7 декабря). Правда, республиканский суд вполне может отменить этот вердикт, но согласится ли с этим Верховный суд РФ, еще большой вопрос. Нельзя исключать и отмены высшей инстанцией некоторых решений столичных судов. Ведь принцип «свобода для своих» предполагает не только безусловное доминирование «Единой России» на всех выборах, но и хотя бы минимальный учет интересов системной оппозиции.

Госдума без оппозиции
     Госдума в 2009 году, на первый взгляд, была все той же безотказной машиной для принятия спущенных сверху законов, в которую она превратилась после выборов 2003 года, когда партия власти впервые получила конституционное большинство. Единороссы, как и прежде, с одинаковым энтузиазмом голосовали за любые одобренные Кремлем и Белым домом инициативы, не очень задумываясь над тем, являются ли они либеральными или «вертикальными» (подробнее о работе Госдумы в декабре см. справку). Однако определенные новые веяния в здании на Охотном ряду в уходящем году все же обнаружились.
     Во-первых, три оппозиционные фракции стали все чаще выступать единым фронтом, чего не было, пожалуй, с «проклятых девяностых». Конечно, солидарное голосование оппозиционеров случалось и раньше – скажем, при ежегодном принятии федерального бюджета. Но в этом году результат «315 за» (что означает поддержку законопроекта только фракцией «Единая Россия») появлялся на думском табло с завидной регулярностью. Например, «однопартийными» оказались почти все голосования по антикризисным мерам правительства, несмотря на уговоры единороссов и вопреки намерениям Белого дома представить эти планы как результат консенсуса всех политических сил.
     Никакого практического смысла это единение меньшинства, казалось бы, не имело: заблокировать принятие нежелательных законов КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия», имеющие в сумме менее трети голосов, при всем желании не могут. Но чтобы донести свою позицию до руководства страны, как показал октябрьский бойкот тремя фракциями пленарного заседания (см. «Власть» N 41 от 19 октября), этого оказалось вполне достаточно. И тут были важны именно согласованные действия: если бы, к примеру, справороссы тогда зал не покинули, то и эффект от бойкота наверняка был бы куда слабее. Потому что по правилам управляемой демократии одна оппозиционная фракция в парламенте – это нормально, а вот ни одной – все-таки «не по понятиям». И хотя о том, чего в итоге реально добились «меньшевики», говорить пока рано, некоторые их предложения уже получили одобрение президента.
     Во-вторых, неожиданные технические сбои во второй половине 2009 года возникли и в отлаженном единороссовском механизме. Правда, вины самих депутатов в этом нет: просто из центрального процессора в Думу вдруг начали поступать противоречивые команды, что и привело к зависанию не рассчитанной на такие перегрузки думской программы.
     В первый раз это случилось при обсуждении скандального закона о транспортном налоге, когда «Единой России» пришлось сначала одобрять повышение его базовой ставки, а спустя несколько дней отменять это решение (см. «Власть» N 46 от 23 ноября). Второе зависание произошло из-за законопроекта «Об основах госрегулирования торговой деятельности», рассмотрение которого во втором чтении несколько раз откладывалось, хотя единороссы давно уже отрапортовали о его полной готовности к принятию (подробнее об этом документе см. здесь). А поскольку в обоих случаях причиной сбоя оказалась несогласованность позиций Кремля и Белого дома, можно констатировать, что законотворчество стало едва ли не единственной сферой, где присутствуют хоть какие-то признаки конкуренции – если не между членами властного тандема, то хотя бы между их командами.

Губернаторы без перспективы
     В политике центра по отношению к региональным лидерам такой конкуренции явно не наблюдалось. Кадровые решения 2009 года продолжали традиции, заложенные новым президентом еще в прошлом году и во многом опирающиеся на пока не забытый советский принцип «незаменимых у нас нет».
     Во-первых, Дмитрий Медведев продолжил свой курс на радикальное обновление губернаторского корпуса: к середине декабря он назначил 12 глав регионов, и только в четырех случаях действующие руководители сохранили свои посты. Хотя этот результат (две трети новых назначений) уступает прошлогоднему рекорду Медведева (тогда все восемь его выдвиженцев оказались новичками), он почти вдвое превышает «коэффициент губернаторского обновления» при Путине, который за время существования нового порядка утверждения региональных лидеров поменял лишь 34% глав субъектов РФ.
     Во-вторых, новый глава государства по-прежнему не стеснялся увольнять губернаторов, которых ввиду большого стажа работы или особых отношений с Кремлем было принято считать политическими тяжеловесами. В прошлом году таких отставок было две (президент Ингушетии Мурат Зязиков и глава Ставропольского края Александр Черногоров), а в нынешнем – уже три. И если хабаровский лидер Виктор Ишаев все-таки ушел на повышение, став полпредом президента в Дальневосточном федеральном округе, то двум другим губернаторам ельцинской эпохи, главам Орловской и Свердловской областей Егору Строеву и Эдуарду Росселю, пришлось довольствоваться «утешительными призами» в виде членства в Совете федерации.
     Наконец, в-третьих, четверо из 12 губернаторов (33%) в 2009 году расстались со своими постами досрочно и как бы добровольно, что тоже можно считать характерной приметой медведевской кадровой политики. В прошлом году таких «добровольцев» тоже было четверо – 50% при восьми переназначениях, тогда как в самый урожайный на «добровольные» отставки при Путине 2007 год этот показатель составил всего 28%. В то же время компрометирующих формулировок новый глава государства явно избегал, поэтому, например, мурманский губернатор Юрий Евдокимов был уволен не «за утрату доверия» (которую вполне заслужил, вступив в жесткое противостояние с местной «Единой Россией»,– см. «Власть» N 6 от 16 февраля), а всего лишь «по собственному желанию».
     Стоит также отметить, что в 2009 году Дмитрий Медведев установил и ряд личных рекордов. Так, он впервые переназначил на новый срок действующего губернатора (этой чести удостоился президент Удмуртии Александр Волков), впервые переутвердил главу региона, ранее назначенного Путиным (глава Алтайского края Александр Карлин), и снял в один день сразу четырех региональных лидеров (см. «Власть» N 7 от 23 февраля). В то же время симпатии президента к варягам несколько угасли: если в прошлом году таковыми были 3 из 8 новых губернаторов, то в этом – лишь 3 из 12. Таким образом, общее число чужаков среди региональных лидеров медведевского призыва составило 30%, что вполне сопоставимо с аналогичным путинским показателем (32%).
     А вот предпринятое Кремлем в середине уходящего года изменение процедуры отбора кандидатов в губернаторы (право выдвижения кандидатур перешло от полпредов президента в федеральных округах к партии, получившей большинство на последних выборах в региональный парламент) оказалось не слишком удачным. Уже через пару месяцев Кремль счел, что 90 дней на согласование кандидатур – это слишком много, и предложил Госдуме сократить сроки более чем вдвое. Впрочем, понять, насколько эти нововведения способны укрепить политическую стабильность в регионах, можно будет лишь в 2010 году.

Россия вернулась в горбачевскую эпоху

Но к перестройке и гласности Медведев пока не приступил

     В России и США подводят итоги первого года «перезагрузки» двусторонних отношений. Главное событие планировалось на декабрь, когда между двумя странами должны были завершиться переговоры о подписании нового соглашения по ограничению стратегических наступательных вооружений. Однако по мере приближения этой даты и из Москвы, и из Вашингтона начали звучать сигналы о том, что стороны не готовы заключить новый договор и вместо него будет продлен старый СНВ-1 или принято мало к чему обязывающее промежуточное решение.
     Означает ли это, что важная договоренность повисает в воздухе и широко разрекламированная «перезагрузка» начинает буксовать? Об этом и многих других вещах, составляющих суть отношений России и Америки, мы разговариваем с одним из видных вашингтонских политологов, занимающихся Россией, автором книги «Ельцин» и «Российская революция», директором российских программ Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute) Леоном Ароном.

     – Ожидали ли вы, что новый договор по ограничению стратегических наступательных вооружений мог быть подписан в короткие сроки?
     –  Я с самого начала считал, что это слишком амбициозная цель и достичь ее столь быстро – Обама и Медведев впервые заговорили о новом договоре весной на саммите в Великобритании – абсолютно нереально. Казалось бы, обе страны заинтересованы в сокращении ядерных запасов. России тяжело сохранять стареющие и приходящие в негодность арсеналы. Америка в русле глобального курса Обамы на освобождение человечества от ядерного оружия также не заинтересована в накоплении ядерных боеголовок. Политическая воля двух президентов налицо. Но, как говорится, дьявол – в деталях.
     Главная преграда связана с ратификацией нового договора СНВ в сенате. Сенаторы-республиканцы в подавляющем большинстве, да и ряд демократов из консервативных штатов обеспокоены отсутствием гарантий в отношении противоракетной обороны. Здесь, в Вашингтоне, складывается ощущение, что администрация готовится дать России какие-то заверения по приостановке или по крайней мере существенной локализации своей глобальной противоракетной обороны. И та конфигурация размещения противоракетной обороны, которую предлагает Обама, многим в сенате представляется слишком неясной и противоречивой.
     Второй момент – еще более проблематичный с точки зрения заключения договора – это так называемые носители двойного назначения. США значительно обошли Россию по числу и качеству ракет – носителей ядерного оружия. И здесь опасаются, что договор ограничит возможности Соединенных Штатов размещать на этих носителях не ядерные, а обычные боеголовки. Ведь для США, особенно с учетом того, что происходит в Иране, исключительно важно иметь возможность нанесения точечных ограниченных ударов с использованием обычных боеголовок. И поэтому наши военные хотят сохранить всю ту технологию, которая была заложена при создании ядерного потенциала.
     Мне кажется, что именно эти две причины задержат подписание финального договора. Возможно, будет некий промежуточный договор, своего рода пробный шар. Администрация попробует «продать» его конгрессу, чтобы посмотреть, какова будет реакция, и лишь потом, если не будет резкого противодействия на Капитолийском холме, попытается заключить финальный договор.

     – В Москве раздаются голоса: а насколько этот договор вообще важен, ведь никто не собирается нападать первым? Идет ли речь о том, что американцы просто хотят усилить доверие между двумя странами, распространить его на другие сферы, в первую очередь такие чувствительные, как отношение к Ирану?
     – Да, с точки зрения США, этот договор третьестепенный. Никто действительно не опасается, что Россия нанесет ядерный удар по Америке. Обе стороны дошли до более или менее разумного уровня в 2 тысячи боеголовок. И в то же время ограничение стратегических ядерных вооружений является своего рода «гвоздем», на который можно «повесить» всю перезагрузку наших отношений. В Вашингтоне решили: давайте предложим России то, что она хочет.
     Москве с точки зрения обеспечения национальной безопасности этот договор также не слишком важен. Однако для российского руководства такое соглашение очень важно символически, ведь оно подтвердит статус России как глобальной державы, равной Америке. Этот договор, как надеются в Вашингтоне, станет мостиком, переброшенным через растущую пропасть, разделяющую две страны.

     – Россия и США добились серьезного взаимопонимания в переговорах о транзите военных грузов НАТО в Афганистан через российскую территорию. Может ли это стать примером для сотрудничества в других сферах, например в отношении Северной Кореи?
     – Что касается Северной Кореи, то здесь практически не осталось никаких надежд решить кризис путем шестисторонних переговоров. Все методы были испробованы, ни один из них не работает. Никому не известно, чего добивается северокорейский режим, каковы его истинные цели. В Вашингтоне предпринимают попытки прощупать почву для возможного компромисса в двустороннем плане. Но старый корейский подход: дайте зерно нашим голодающим, а потом мы посмотрим, идти ли на уступки, уже не проходит. А ведь это была политика последних лет десяти, которую активно поддерживала Россия. Северная Корея все время занимается разного рода провокациями. Но пока в США не получены серьезные данные о том, что Пхеньян затеял опасную ядерную авантюру, никто не будет уделять этой стране особого внимания.
     Что же касается Афганистана и российско-американских отношений, то достигнутое согласие по транзиту грузов НАТО – это лишь верхушка айсберга. Мое ощущение: в Вашингтоне сильно подозревают, что Россия не хочет убедительной победы НАТО в Афганистане. Но она не хочет и победы талибов. И поэтому Москва расчертила свою политику достаточно определенно: транзит военных грузов разрешен, но на большее США рассчитывать не надо. Ведь, как опасаются в Кремле, победа проамериканского режима в Афганистане нанесет ущерб российским интересам в Средней Азии.

     – Недавно влиятельная американская газета «Вашингтон таймс» обвинила Россию в двойных стандартах по отношению к кризису вокруг Ирана. Как вам видится: насколько искренен президент Медведев, когда говорит о том, что если дипломатический нажим на Тегеран не принесет результатов, то Россия присоединится к санкциям в отношении Ирана?
     – Все, что официально говорится первыми лицами России, – это тоже верхушка айсберга. Совершенно очевидно, что политика вашей страны в отношении Ирана абсолютно не принимает во внимание национальные интересы США. Интересы двух стран существенно различаются. Да, Россия действительно не хочет Ирана с ядерной бомбой на своих границах. Но серьезных опасений, что Тегерану удастся получить эту бомбу, в Москве нет. Там уверены, что США и Израиль тем или иным способом не допустят этого. А если из уравнения убрать это составляющее – угрозу получения Ираном ядерного оружия, – то Россия при любом раскладе получает наибольшие дивиденды. Во-первых, с точки зрения отношений со всем мусульманским миром репутация России остается на высоте. Во-вторых, Россия сохраняет нормальные отношения с Ираном, ибо враждебно настроенный к ней Иран может при желании серьезно обострить и без того тяжелую ситуацию на Северном Кавказе.
     В США, естественно, не могли не сделать вывода: после того как команда Обамы ликвидировала один из самых раздражающих факторов в двусторонних отношениях с Россией – планы размещения ракет-перехватчиков в Польше и радара в Чешской Республике, – существенных подвижек Москвы по Ирану и Афганистану не произошло. Вывод напрашивается однозначный: стратегия тех, кто реально обладает властью в Москве, свидетельствует об очень жесткой системе координат, которую (пока риторически) пытается смягчить Медведев.
     Насколько можно верить президенту России, допускающему возможность санкций против Ирана? При подключении к санкциям военно-промышленный комплекс России, особенно та его часть, которая имеет отношение к ядерным технологиям, теряет миллиарды долларов. Но главное не в этом. Речь вновь идет о престиже России как глобальной державы.
     Политика Владимира Путина заключается в восстановлении всего того, что ушло из рук государства в «бурные» 90-е годы. Внутри страны – это прежде всего такие «алмазы» в короне государства, как газ и нефть. Во внешней политике – это восстановление позиций в таких стратегических районах, как Средний Восток. И Иран при отсутствии каких бы то ни было других крупных активов России в этом регионе – чрезвычайно важное государство. Отношения с ним также поднимают статус России как глобального игрока в том самом регионе, который жизненно важен Западу и в первую очередь США. А продолжающиеся годами переговоры по ядерной программе Ирана помогают России зарабатывать политические очки. Даже если эти переговоры не приводят ни к каким результатам.
     Вспомним: после трагедии Беслана Путин сформулировал политику восстановления, по его словам, бездарно или преступно утраченных стратегических позиций. И он недвусмысленно дал понять, что это, несмотря на дружеские отношения с Джорджем Бушем, будет, как говорят в Америке, «игра с нулевой суммой»: Россия выигрывает – Америка проигрывает, набирает очки Америка, становится слабее Россия. От этого – такая паранойя по отношению к «цветным» революциям, по отношению ко всему, что США пытаются делать на постсоветском пространстве, которое Москва считает сферой своих привилегированных интересов.
     Звеном в этой цепочке является и Иран. Выигрыш там американской дипломатии, с точки зрения бывшего режима в Кремле, считается, безусловно, поражением для России.

     – Вы говорите – «бывшего»…
     – Да, здесь, в Вашингтоне надеются, что президент Медведев пытается доказать: нет, это не игра с нулевой суммой, что в отношении иранской проблемы две страны действительно могут серьезно сотрудничать. Посмотрим. Среди прочих важных проблем Иран – это тест для Медведева и его системы правления. Но пока на вопрос об искренности Медведева нет ответа. Точно так же, как в отношении заявленных им целей во внутренней политике.
     Возможно, я прибегаю к уже избитому сравнению, но пока лучшего не существует. 1986 год. Как Горбачеву доказать, что он искренен в своих словах? Он звонит Сахарову, и тот в декабре 86-го возвращается в Москву. Горбачев едет в Вашингтон и заключает договор о ракетах средней дальности. Внутри страны объявляется гласность. Генсек заявляет: «Мы будем освещать прежде закрытые темы, активность населения надо поднимать». И власти доказывают это. Выходят «Жизнь и судьба» Гроссмана, «Чевенгур» и «Котлован» Платонова, «Колымские рассказы» Шаламова, «Факультет ненужных вещей» Домбровского, «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына.
     Во всех странах, и в России в первую очередь, все революции начинаются с духовного, морального обновления. Когда Медведев говорит все эти, безусловно, правильные слова о коррупции, о том, что надо избавляться от унизительной ситуации, когда такая большая страна, как Россия, на мировом рынке выступает только как поставщик нефти и газа, это звучит замечательно. Но эти призывы напоминают горбачевский план 85-го года провести ускорение, но еще без перестройки и гласности.
     Я думаю, что у Медведева без перестройки и гласности ничего не получится. Не получится, если на смену правильным словам не придут дела. Ему во что бы то ни стало надо радикально реформировать правоохранительные органы и российские суды, найти убийц Анны Политковской, разобраться, кто взрывал дома в Москве и других городах в конце 90-х, освободить Михаила Ходорковского, найти и наказать виновников фактического убийства в СИЗО юриста Сергея Магнитского. Список приоритетных дел президента огромен.
     Евгений Гонтмахер, один из руководителей Института современного развития, который считается аналитическим центром президента Медведева, заявил, что освобождение Ходорковского можно сравнить с выходом Нельсона Манделы из тюрьмы. С точки зрения морального очищения общества это – необходимый шаг. Страна, которая считает себя глобальным игроком, не может позволить себе «роскоши» проводить такого рода суды. И первый процесс над Ходорковским был позорищем, а уж второй – это просто насмешка над самим утверждением о том, что Россия является современной цивилизованной страной.
     А прошедшие в октябре региональные выборы, допущенные масштабные фальсификации, и не где-нибудь, а в Москве! Эти в лучшем случае «потешные выборы» – еще одно пятно на репутации России.
     Наследие предыдущего режима в России – очень тяжелое. Мировой кризис показал, что ориентация на сырьевую экономику не оправдалась, что игра с нулевой суммой привела к негативным результатам. Но самое тяжелое – это парализовавший Россию цинизм, которого сейчас у вас намного больше, чем в 1985 году, когда Горбачев пришел к власти. Тогда еще был какой-то социальный драйв. Тогда были диссиденты, которые верили в то, что демократия спасет страну. А то, что произошло в России в последние 8-10 лет, – это разрушение самой идеи правового государства и демократии изнутри. Кремлевские правители попытались доказать – и небезуспешно, что демократия, частная собственность, защищенная от бюрократического произвола, свобода прессы не являются для России чем-то обязательным, что и без них Россия проживет. Особенно, если цены на нефть будут оставаться высокими.
     Медведев говорит: конечно, можно прожить и так, но без морали и веры нельзя построить современное цивилизованное государство. Допускаю, что с точки зрения российского «опыта» последнего десятилетия рассуждения о морали применительно к нынешней России кажутся чем-то высокопарным. Однако радикальные реформы во все времена в итоге приходят вот к такому языку.

     – Ни в Вашингтоне, ни в Москве никто по-настоящему не знает, каковы истинные договоренности между Медведевым и Путиным, действительно ли президент хочет выйти из тени своего предшественника, или, как любят говорить в Америке, между ними расписаны роли хорошего и плохого полицейского. Вы считаете, что это все большая игра?
     – Да, условий сделки никто не знает, кроме этих двух людей. Каковы сферы взаимодействия, до какого предела позволено идти Медведеву? Но, на мой взгляд, здесь может сработать старая русская традиция: в конце концов «хозяин Кремля» становится реальным лидером страны. Медведев дошел до такой черты, когда риторика становится политикой. В своей статье «Россия, вперед!» в большей степени, чем в обращении к Федеральному собранию, он сказал все, что хотел: какой режим мы построили и куда дальше идти. Но самым важным, на мой взгляд, было его выступление о Сталине, о том, что ничто не может оправдать преступления сталинского режима. Именно в этом выступлении речь идет о моральном очищении, и оно, не напрямую, конечно, ведет к разрушению основ предыдущего режима. А поэтому риторика, которая ставит под сомнение легитимность путинизма и ту систему, которая была построена в последнее десятилетие, это то слово, которое означает дело.
     Слово в России всегда значило очень многое. В конечном итоге и у Горбачева все началось с правдивого слова.

     – Известное высказывание президента Обамы о том, что Путин стоит одной ногой в прошлом, свидетельствует ли оно о том, что в Вашингтоне разделяют Медведева и Путина, не считая их неразрывными участниками тандема?
     – Я не могу говорить о позиции администрации. Наиболее компетентные просвещенные круги в Вашингтоне, безусловно, разделяют Медведева и Путина. Но здесь понимают, что главная проблема – недостаточная легитимность Медведева как выборного лица. Никто не может сказать сейчас, как широко «дадут» Медведеву развернуться или как далеко он сам рискнет пойти. Если Медведев начнет в своей риторике топтаться на месте и, клеймя сырьевую зависимость и господствующую коррупцию, пойдет по второму кругу, то станет ясно, что он уперся в стену, что за ним наблюдают и разрушить основы системы не позволят.
     К тому же в Вашингтоне не знают, с кем американскому руководству придется иметь дело после 2012 года – с Медведевым или с Путиным. Поэтому никто из официальных лиц ни открыто, ни off the record не скажет больше того, что сказал сам президент Обама.
     Медведев симпатичен Обаме, президенту-либералу. А вспомним, что первыми признали Горбачева отнюдь не либералы, а такие консервативные и закаленные бойцы холодной войны, как Тэтчер и Рейган. Именно они сказали, что с Горбачевым можно иметь дело. А какой шквал критики был обрушен на Рейгана, когда он вернулся из поездки в Москву в 1988 году! Но у Рейгана было прекрасное чутье. Есть ли оно у Обамы? Никто не знает. Ведь он не внешнеполитический президент, все его идеи сосредоточены внутри страны.

     – Послание Медведева Федеральному собранию не вызвало восторженных откликов в России ни среди тех людей, которые называют себя либералами, ни среди непримиримой оппозиции. Вам не кажется, что отсутствие поддержки президента со стороны этих слоев общества будет лишь способствовать приходу к власти Путина в 2012 году?
     – Я вновь могу провести параллель с 1987-1991 годами, которые сыграли чрезвычайно важную роль в изменении морального климата в России. Вы помните, что говорили о Горбачеве демократические оппозиционеры: «Горбачев никуда не годится», «Горбачев никуда не двигается», «Горбачев отделывается лишь общими фразами». И кто тогда поддержал Михаила Сергеевича? Андрей Дмитриевич Сахаров. Непререкаемый авторитет с точки зрения самой высокой морали. Сахаров говорил соратникам: Горбачев – генеральный секретарь компартии, он пока не может или не хочет начинать коренные реформы, у него полно ограничений, но направление, о котором он говорит, безусловно, верное, и ему нужна наша помощь и поддержка.
     В Вашингтоне ни у кого нет иллюзий в отношении того, что в России что-то изменится быстро и кардинально. Но пока есть основания полагать, что в позиции российского президента начиная с 10 сентября этого года произошел качественный прогресс. И поэтому Медведеву следует дать кредит доверия, конечно, на достаточно определенный и достаточно короткий срок. Хочется верить, что история такое решение оправдает.

Президенту пополняют запасы

В кадровый резерв Дмитрия Медведева вошло еще 500 человек

     Начальник управления президента РФ по вопросам госслужбы и кадров Сергей Дубик обнародовал вчера вторую часть списка президентского кадрового резерва. Вместе с появившейся в феврале первой сотней в кадровом запасе Дмитрия Медведева числится уже 600 человек. Господин Дубик указал на то, что в недрах кадрового запаса уже началась своя внутренняя жизнь.
     26 августа 2008 года Дмитрий Медведев инициировал программу по подбору кадрового резерва. Специально созданная президентская комиссия определила, что федеральный кадровый резерв должен составить 5 тыс. человек, в том числе 1 тыс.– президентский кадровый резерв.17 февраля 2009 года глава президентской администрации Сергей Нарышкин представил первую сотню президентских резервистов и рассказал о принципе их отбора (см. «Ъ» от 18 февраля).
     Вчера Сергей Дубик сообщил, что эксперты (172 эксперта от органов власти, партий, духовенства и общественных организаций) отобрали еще 500 человек из 1211 кандидатов в президентский кадровый резерв. При этом 32,4% новых резервистов – работники федеральных органов власти, 18,8% – региональных органов власти, 29,8% – представители бизнеса, 19% – представители от общественных организаций, СМИ, руководители научных институтов, вузов, университетов. Сергей Дубик объяснил, что при отборе, как и в первый раз, партийная принадлежность роли не играла (см. справку).
     Впрочем, по мнению президентского чиновника, «попасть в резерв – не главное, главное, чтобы люди были востребованы». Господин Дубик утверждает, что из первой сотни 28 человек получили назначения на новые должности или получили должности «с большим объемом полномочий». Пока же готовился новый список, новые назначения получили более 40 человек, которые в него в итоге вошли. В регионах та же ситуация. Из 30 тыс. человек, которые за последние месяцы оказались в формируемых региональных резервах, уже назначено около 1100 человек. А из 50 тыс. управленцев, оказавшихся в муниципальных резервах, повышение уже получили 1300 человек. Популярность самой идеи кадрового резерва господин Дубик проиллюстрировал и тем, что на портале Минсоцздравразвития, где идет формирование всего пятитысячного кадрового резерва, зарегистрировалось уже 10 тыс. самовыдвиженцев. Впрочем, господин Дубик отметил, что один из кандидатов сам отказался от включения в список, мотивируя это тем, что нынешняя работа и должность его устраивают, к тому же он не хочет, чтобы его персональные данные становились публичным достоянием.
     Резервисты из первой сотни, еще не получившие нового назначения, стараются обратить на себя внимание. Как вчера рассказал Сергей Дубик, среди них образовалась инициативная группа, которая за последние три месяца провела круглый стол «Россия, вперед к новому экономическому порядку», а также обсудила проблемы модернизации с президентом РАН Юрием Осиповым и главой РСПП Александром Шохиным. По словам господина Дубика, ряд предложений резервистов были отражены в предложениях РСПП к посланию президента. Резервисты также не отказываются от помощи президентской комиссии в повышении квалификации. Около четверти уже прошли психологическое тестирование. А представители бизнеса из числа резервистов за свой счет организовали тренинги для желающих быть готовыми к новым назначениям. Возможно, участники президентской программы встретятся с премьером Владимиром Путиным – такая встреча, по словам господина Дубика, планируется.
     Опрошенные вчера «Ъ» резервисты в основном отказывались от публичных комментариев, но в целом затруднялись оценить, насколько включение в список поможет их карьере (некоторые из них узнали о том, что они в президентском резерве, от корреспондента «Ъ»). Так, включенный в резерв заместитель главы комитета Госдумы по экономической политике Владимир Головнев считает, что хорошо работающий грамотный специалист «в любом случае продвигается, но резерв стимулирует самосовершенствоваться: компьютером заняться, например, или языком – в общем, лучше работать, ведь тем, кто сегодня в резерве, не надо думать, что это навсегда».

Выбор новаторов

Как перейти к современному типу экономического развития без политической реформы

     Как это происходит во многих странах, стремящихся решить проблемы в сфере экономики и/или государственного управления, в России был объявлен новый курс – на модернизацию. Безусловно, это стало главным политическим событием уходящего года. Не думаю, что продуктивно заниматься поиском определения понятия «модернизация», подходящего для нашего случая, поэтому ограничусь чисто описательной формулировкой: «сверху» были обозначены намерения изменить к лучшему положение дел в стране – главным образом (но не только) в названных сферах – и были предприняты разного рода действия по реализации этих намерений.
     Сначала, в мае-июне, была создана и приступила к работе Комиссия по модернизации и техническому развитию при президенте РФ. Затем, 10 сентября, Дмитрием Медведевым был предложен для обсуждения широкой публике некий предварительный план изменений – в статье «Россия, вперед!». Наконец, 12 ноября в Послании Федеральному собранию инициатор модернизации развил основные идеи нового курса и дал соответствующие поручения правительству, а 21 ноября Владимир Путин и «Единая Россия» на съезде этой организации поддержали инициативу президента.
     В политической повестке дня модернизация стала темой № 1. Вне обсуждения идеи и практических аспектов модернизации не смог остаться никто. Толкования смысла модернизации, соображения о том, как и что нужно делать, и даже отчеты о следовании новому курсу переполнили СМИ.

Способ
     Центральным пунктом дискуссий о модернизации, несомненно, является проблема достижения ее цели – перехода к современному типу экономического развития, основанному на высокотехнологичном, наукоемком производстве, а не на экспорте сырьевых ресурсов – без проведения политической реформы.
     С одной стороны, очевидно, что демократизация сама по себе не может решить экономических проблем страны, но и утверждать, что в случае ее проведения все обязательно пойдет вразнос, нелогично. С другой стороны, несмотря на то что вертикаль власти не смогла обеспечить нового качества экономического роста в благоприятных экономических условиях, можно ожидать, что в условиях кризиса на всех этажах вертикали сработает инстинкт самосохранения и программа модернизации будет выполнена – потому что «иного не дано».
     Так или иначе, выбран был второй вариант. В мире такой сценарий реформ осуществлялся неоднократно, завершаясь различными исходами, и получил терминологическое обозначение «авторитарная модернизация». Но в каждой стране, где приходилось решать схожие проблемы, способ их решения и результаты зависели во многом от весьма специфических обстоятельств, сложившихся к моменту начала модернизации. Ключ к пониманию возможностей и ограничений российской модернизации – в анализе общих и особенных характеристик нынешнего политико-экономического управления (governance), которое и предполагается преобразовать.

Стартовые условия
     В классическом исследовании Барбары Геддес «Дилемма политиков», выполненном на латиноамериканском материале, центральной проблемой авторитарных режимов признается проблема «создания соответствующего сочетания стимулов, направляющих и ограничивающих поведение должностных лиц». Под этим углом зрения вертикаль власти предстает как такой инструмент для подчинения нижестоящих элитных групп вышестоящими, который работает не только посредством угрозы применения негативных санкций «сверху», но и путем создания позитивных стимулов к лояльности. Режим создает для участников вертикали власти селективные стимулы, предоставляя доступ к неким дополнительным благам, недоступным для тех, кто в вертикаль не включен.
     Говорить о том, что цель правящей группы – сохранить и упрочить собственную власть, сколь справедливо, столь же и недостаточно: подобное стремление присуще любым обладателям власти по определению. Конкретизируя это положение применительно к российскому режиму, можно сказать, что его стратегическими целями являются создание и поддержание устойчивого экономического и социального порядка, при котором относительное экономическое благополучие населения и патронаж обделенных материальными благами и зависимых от государства социальных групп (пенсионеров, молодежи, бюджетников и т.п.) определяются конкретными политиками и проводимым ими политическим курсом, но не политическими и экономическими формальными институтами.
     В начале 2000-х годов достижению этой цели режима (возможно, не сразу осознанной) соответствовала политика централизации ресурсов и «изъятия» в пользу правящей группы автономии у всех уровней власти и институтов. Спустя какое-то время значительный объем этих ресурсов и автономии стал распределяться среди частных лиц, находящихся на службе режима. По сути, Центром/правящей группой была неявно осуществлена неформальная институционализация политической ренты, которой ранее «самостоятельно и под свою ответственность» распоряжались политики и чиновники разных уровней. Единственное условие, которое были обязаны соблюдать включенные в вертикаль власти подчиненные акторы, состояло в том, чтобы их рентоориентированное поведение было приспособлено к целям российского режима. В 1990-е годы установлению такого типа принципал-агентских отношений между Центром и региональными и местными элитами препятствовали недостаток политических ресурсов у правящей группы и общий экономический спад.
     В 2000-х годах в ходе централизации и концентрации власти в руках правящей группы ситуативное сочетание двух обстоятельств – благоприятной макроэкономической конъюнктуры, обеспечивавшей высокий экономический рост, и неурегулированности прав частной собственности – позволило Центру не только принуждать политиков и бюрократов нижестоящих уровней действовать в интересах правящей группы, но и вознаграждать их за это в должном объеме. Вертикаль власти относительно дешево в плане издержек контроля и успешно в плане стимулов позволила решать проблемы принципал-агентских отношений по схеме «кормления» агентов с неформального согласия принципала.
     В народной политологии многие стороны этого процесса получили яркие и эмоционально окрашенные определения. Вертикально-властные позиции и должности называются «кормушки». Чиновники и политики «крышуют» бизнес, чтобы на него не «наезжали» другие официальные лица и организации. За получение бюджетных инвестиций фирма должна отдать часть средств – «откат» – тому государственному или муниципальному деятелю, который помог ей эти средства получить. Предполагается, что все это частные делишки, пусть даже и приобретшие системный характер.
     Но на самом деле такой механизм политико-экономического управления служит главным основанием сильного российского государства, позволяя поддерживать и развивать на всех его уровнях способность управлять социально-политическими и экономическими процессами. Эту способность, конечно, не нужно рассматривать в свете абстрактных нормативных требований к государству вообще. Данный порядок является нормой для нынешнего российского государства, которое приобретает сословно-классовые черты: оно действует в интересах всего сословия, включенного в вертикаль власти, и так как для экономического развития необходимы частные ресурсы, то и в интересах их владельцев.
     Неурегулированность отношений и прав собственности заставляет, в свою очередь, частных предпринимателей искать эксклюзивной защиты у власти, вкладывая ресурсы как в публичные проекты, осуществляемые от имени власти, так и в фактически принадлежащие представителям власти частные предприятия.
     Позитивные стимулы для подчиненных акторов работают в связке с угрозой наказания «сверху», которое может осуществляться как за то, что вместо «законной» конвертации позиционных привилегий в частные блага при соблюдении интересов принципалов подчиненные акторы начинают действовать вопреки этим интересам, так и за то, что показатели экономического развития по отраслевой линии и социально-экономические показатели в территориальном разрезе не достигают требуемого Центром уровня, что подрывает легитимность и стабильность режима.

Перспективы
     Вызванное экономическим кризисом значительное снижение доходов от экспорта сырья и, как следствие, прекращение роста поставили правящую группу перед непростым выбором. Централизация ресурсов в существующих условиях уменьшает доли ренты подчиненных акторов, и соответственно нужно либо усиливать контроль за их деятельностью, либо создать новые источники «кормления», чтобы обеспечить их лояльность. При этом вопрос об урегулировании прав собственности не ставится, так как его решение предполагает проведение политической реформы.
     Курс на модернизацию представляет собой понуждение подчиненных акторов предпринять совместно с Центром попытку создания новых точек роста, позволяющих продолжить практику «кормления». В таком развитии событий заинтересованы и желающая восстановить собственную экономическую мощь правящая группа, и стремящиеся компенсировать собственные выпадающие доходы подчиненные акторы. Но для этого им теперь нужно приложить значительно больше усилий и освоить специальные знания и навыки – так будут созданы условия для перспективных в плане получения прибыли несырьевых производств.
     Проблема в том, что, несмотря на очевидную выгодность такого рода деятельности, всегда найдутся деятели, которые направят свою энергию на поиски новых способов извлечения ренты вместо того, чтобы вносить свой вклад в экономическое развитие и уже за счет этого удовлетворять собственные потребности, а также те, кто попросту не сможет заниматься политикой развития в подведомственной им сфере/территории.
     Таким образом, успех модернизации надо связывать с тем, каково будет соотношение представителей государства, которые предпочтут ради обеспечения собственных эгоистических интересов вложиться в новый курс, и тех, которые не захотят или не смогут «работать по-новому». Если победят первые, то они помогут реализоваться новым видам бизнеса, вытянув благодаря этому и себя (прежде всего), и экономику страны из нынешнего состояния. Правда, при этом сословно-классовое государство оформится окончательно, а значит, встанет задача социальной модернизации. Если же победят уклонисты и неумехи, то «сверху» придется усиливать контроль за всеми и вся, что заведет модернизацию в тупик, так как о ненасильственности ее проведения придется забыть. А это автоматически поставит вопрос о проведении политической реформы.

Дела важнее слов

О модернизации людей, идей и поступков

     В начале своего недолгого правления Юрий Андропов сказал, что мы не знаем общества, в котором живем. Обществоведы и вообще все интересующиеся вопросом пришли в страшное возбуждение. Одни от ужаса: как же так, всегда все знали, постигли даже грядущее – и тут вдруг такая оказия? В других высказывание генерального секретаря зародило надежды на перемены. Перемены в конце концов произошли, но не совсем те, которых ждали одни, и даже вряд ли такие, которых боялись другие. В общем, Андропов оказался прав. Самое удивительное, что его правота сохраняется и сегодня.
     Надо отметить, что российские общественные науки со времен позднего застоя существенно продвинулись вперед. Исчез идеологический пресс, страна открылась миру, участие в решении маркетинговых или политических задач подпитало социологию опытом, идеями и средствами. И тем не менее ощущение блуждания по кругу наблюдателя не покидает.

Террариум обществоведов
     «Власть нас не слышит», – часто говорят деятели общественных наук. Это правда, но не вся. Можно задать гуманитариям вопрос: а все ли они сделали, чтобы и власть, и общество к ним прислушались?
     Еще очень сильно разделение на «наших» и «не наших» в общественных науках, в публицистике, вообще среди гуманитариев. В какой-то мере это неизбежно, но важны критерии расхождений. Кейнсианцы всегда будут спорить с монетаристами, этатисты – с приверженцами саморегулирования. Но аргументы типа «Он слишком близок к власти, к такому-то олигарху, к международным организациям и потому не прав по определению» бьют по авторитету всех экспертов и комментаторов вне зависимости от их принадлежности к тому или иному лагерю. Даже государственная пропаганда, неуклюжая до невозможности, по какому-то наитию, по инстинкту самосохранения пытается сшить «белую» и «красную» части нашей истории. Одни называют это дикой эклектикой, другие национальным примирением – но сама попытка достойна сочувствия. Тем более компромисса и взаимоуважения можно ждать от людей образованных и обладающих опытом.
     Власти не нужны «добрые» отзывы – они нужны пропаганде. Тех, кого в Интернете именуют «одобрямсами», власть использует, но не уважает их и уж точно к ним не прислушивается.
     Власти нужны рекомендации, желательно выработанные как компромисс в споре (такова сущность политики) и обязательно – операционные. То есть говорящие прямым текстом не только – почему сделать надо именно это или то, но и – с помощью каких рычагов и опираясь на какие силы. И дающие ясное описание угроз.
     Понятно, что такие рекомендации – практически всегда результат коллективного труда. Не публичного, но подразумевающего мощную PR-идею. PR опять-таки не стоит путать с пропагандой. Пропаганда – это размещение материалов в СМИ, желательно частое и качественное. PR-идея – это проект того, как новой инициативе завоевать умы и сердца людей, этой инициативой затрагиваемых. Пропаганда может быть (а может и не быть) эффективной от частой повторяемости. PR-идея – это штучный продукт.
     У последних инициатив верховной власти с повторяемостью в медиапространстве все в порядке. Но вот PR-замысел пока хромает. Когда появилась статья Дмитрия Медведева «Россия, вперед!», Интернет не то что взорвался, но начал ее активно обсуждать. И на разных форумах и в блогах появилась мысль, высказываемая отнюдь не сторонниками «сильной руки» и жесткими ненавистниками Запада, но людьми, которым симпатична некоторая смена стилистики власти при президентстве Медведева. Услышав слова «модернизация» и «инновации», мы вдруг вспомнили, что при Горбачеве было не просто «ускорение», а «ускорение научно-технического прогресса». Двадцать лет повторяли только шутку про «ускорение свободного падения» – и тут вдруг тысячи людей одновременно озарило этим воспоминанием. Налицо PR-ошибка власти, которую можно и нужно было предупредить.
     Я не хочу сказать, что курс на модернизацию снова приведет к краху государства. Но есть как минимум риск погубить еще одно хорошее слово русского языка, как погубили несколько хороших слов в перестройку, – включая такое благородное, из XIX века, как «гласность».
     В принципе идеи Медведева могут быть понятны обычным гражданам и не вызывать сомнительных ассоциаций. Настоящий прорыв в развитии страны достижим, если наше богатство будет прирастать чем-то новым – открытиями и изобретениями. Причем этим новым может быть не только шпиндель особенный, но и организация труда, программа, услуга. Чтобы новое появилось – человек должен хотеть это новое изобрести и внедрить. А такого желания не появится без смены отношений между властью и обществом, равно как и отношений между гражданами. При сохранении нынешних отношений изобретение будет или никому не нужно, либо не обогатит автора. Вообще ничего нового не случится при неправедном суде, алчном и безнаказанном чиновнике, не защищенной собственности, в том числе интеллектуальной, и так далее. Собственно, вот наша программа на ближайшие годы.
     Пиар пиаром, а поступки всегда сильнее. Если посмотреть по поисковикам, то запросы «Медведев – Послание» во много раз превысят пару «Медведев и Магницкий». Но по влиянию на атмосферу в стране, по крайней мере на деятельную часть общества, решение о чистке в ФСИН после смерти в СИЗО Сергея Магницкого перевешивает эффект полуторачасовой речи со всеми ее часовыми поясами.

Заложники неопределенности

Российская политэлита нервничает в попытке определиться – на кого ставить

     Вчера на новый виток вышла интрига с борьбой внутри Генпрокуратуры. Глава ведомства Юрий Чайка отменил приказ об увольнении руководителя Следственного управления СКП РФ по Москве Анатолия Багмета. Однако при этом поручил своему заместителю Александру Бастрыкину рассмотреть вопрос о дальнейшем нахождении Багмета на службе. Эксперты «НГ» считают случившееся ярким проявлением борьбы элит в обстановке отсутствия полной ясности относительно политических перспектив тандема. Отмечают они и активизацию президента – после его успеха со статьей «Россия, вперед!» и Послания к Федеральному собранию.
     На днях президент Дмитрий Медведев, выступая на молодежном форуме, призывал юных инноваторов: «Государство тоже должно меняться – меняться каждый день. Меняются политическая система, экономика, наши демократические институты. И эти требования должны предъявлять вы: оно должно меняться под вашими требованиями». В этом месте своей речи он сменил тон благодушных поздравлений на яростный пафос, словно старался внушить аудитории мысль, ей не очень понятную, но крайне необходимую для дальнейшего выживания в суровых условиях российской действительности.
     Явно возросшая в последнее время активность главы государства, судя по всему, распространилась и на его администрацию.
     На днях председатель петербургской Федерации профсоюзов Владимир Дербин публично пожаловался на давление со стороны советника по внутренней политике президентской администрации Александра Терентьева, который якобы поинтересовался, почему федерация не выводит людей на митинги.
     Стремление утвердиться на занятых позициях демонстрируют и силовые министры. Особенно в тех сферах, где законом не до конца проговорены полномочия чиновников. Смятение в умах политэлит лучше всего, однако, демонстрирует случай с недоувольнением Анатолия Багмета. Глава Генпрокуратуры Юрий Чайка приказ своего заместителя отменил, но настоятельно попросил Александра Бастрыкина произвести отстранение столичного следователя. За которым – следующий ход в этом затяжном противостоянии.
     Такого рода кадровое брожение очевидно в следующем году будет усиливаться. Эксперты «НГ» трактуют его по-разному, хотя все они признают наличие противоречий.
     Глава Центра изучения элит Института социологии РАН Ольга Крыштановская считает, что сам Дмитрий Медведев, действительно проявляющий возросшую политическую активность, все же «не вмешивается в дела силовиков: «Он занимается судами, судебной системой. Пытается установить баланс в этой сфере». По мнению эксперта, «существует баланс между силовиками Путина и судейскими Медведева, но поскольку премьер прямо не занимается силовиками, то – как же без хозяина! – межклановые противоречия немного обострились». Собеседница полагает, что сейчас Владимиру Путину непросто кого-то из подчиненных Медведева «одернуть», «руководить им».
     Член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров видит более сложную картину происходящего за кулисами политической сцены, хотя и он согласен с тем, что развитие ситуации с Анатолием Багметом или жалующимся на всю страну профбоссом не замыкается прямо на президента. Он считает, что речь идет об аппаратно-корпоративных конфликтах. Трудно судить по поведению чиновника из администрации президента о намерениях самого главы государства, поскольку, отмечает эксперт, «вопрос только в том, в какой мере Медведев имеет ее в качестве своей администрации»: «У него там была пара замен – через год-полтора после того, как он пришел в офис. А в целом администрация президента была и остается путинской. И в этом смысле чиновники ведут какую-то свою игру».
     Корреспондент поинтересовалась: могут ли эти игры быть направлены как раз против президента? «Может быть как угодно, – ответил политолог. – Они находятся в довольно сложном положении, и мы видим противоречивые сигналы. Они слышат, как Путину рекомендуют отойти в сторону и дать возможность Медведеву проявиться. И они ищут свои ниши, удобные при любой политической конфигурации в будущем». Петров считает, что, к примеру, обращаясь к молодежи, Медведев пытается «нащупать и сформировать свой электорат, который если и отличается от путинского, то очень пока незначительно». Эксперт уверен, что у президента «нет особых шансов в этом переиграть Путина»: «Посмотрите, как осторожно он соблюдает все границы. Когда он делает какие-то официальные заявления, то ни на секунду не вторгается в сферу, которая для него, по-видимому, закрыта. Он может топать ногой, может кого-то снять, а чиновники пытаются в меру своего понимания играть на той некоторой неясности, которая существует в силу наличия формального президента и сильного премьера в политической системе».
     В политической жизни страны господствует неопределенность, которая рано или поздно закончится. Элиты пытаются делать ставки на тот или иной вариант разрешения этой неопределенности, указывает Николай Петров. Иногда при этом делают смелые ходы, ставя на крайне маловероятное, но именно поэтому сулящее колоссальный выигрыш. Если, например, произойдет превращение Медведева в самостоятельную фигуру. «Это как тотализатор, – сравнивает эксперт. – Вы можете ставить на выигрышного Путина и тогда ничего не выиграете, но и не проиграете. А можете рискнуть поставить на Медведева и сорвать банк».

Россия, включай голову!

Наши личные издержки на власть все время растут, а качество предоставляемых нам госуслуг год от года падает

     Последние лет десять мы безмерно гордились собой, стабильностью, суверенностью нашей демократии, своей мощной коленоподъемностью и еще бог весть чем. Все это время мы проедали остатки советских достижений и активно собирали дань с природы в виде природных ресурсов, часть которой копили для того, чтобы потом было чем спасать чью-то собственность.
     К слову сказать, послевоенная Германия за те же десять лет смогла не только полностью восстановить свою экономику, но начать стремительный рост. Разумеется, там значительную роль сыграл план Маршалла, но и у нас был свой чудо-план (как, уже забыли?!), да и с ценами на нефть сказочно подфартило. Увы, упустили золотую рыбку, и наше относительное экономическое благополучие, похоже, закончилось.
     Мы стремительно теряем позиции даже там, где раньше были в лидерах. Скоро уже не скажешь с гордостью: «Зато мы делаем ракеты!»
     Совсем унылая картина в сфере производства потребительских товаров, где мы никогда и не были успешны. Самый объективный показатель – полки магазинов. Никто уже и не ищет там сложные товары российского производства, а в продаже все чаще можно видеть египетский картофель, бельгийскую морковь и китайский чеснок (в разгар-то осени!). А когда, скажите на милость, мы перестанем выпускать труднорастворимый аспирин и перейдем на родную шипучку?
     Здесь бы впору задаться вопросом, почему в нашу страну удобнее везти товары со всего света и, наоборот, производить что-либо внутри – невыгодно, хлопотно и довольно рискованно. Как-то плохо все растет в этом климате. А кто у нас главный по климату?
     Общими усилиями мы за десять лет выстроили властную вертикаль, хотя правильнее называть ее перпендикуляром, поскольку эта конструкция давно стала перпендикулярна обычной жизни.
     Никто толком не знает, как на самом деле работает это архитектурное излишество, а оно, в свою очередь, не ведает, что стране нужно, а что – противопоказано. Сигналы туда, наверх, не доходят, а оттуда сыплется на наши уши лапша, посыпанная незатейливым армейским юморком.
     Объективной информации у перпендикуляра нет, а есть – интересы конкретных субъектов. Отсюда и решения принимаются либо плохие, либо никудышные. Список можно составить внушительный. Вспомним о неудачной монетизации льгот, о бездарно проведенной административной реформе, о мертворожденной ЕГАИС, о раскуроченной бюджетной системе, о провалившейся реформе технического регулирования, о почти садистской перерегистрации ООО и т. д. Среди новинок – одиозный закон о торговле.
     В разряд неудачных решений можно отнести введение ЕГЭ, который стимулирует запоминать и угадывать, а не мыслить и творить. Мы что, готовим сборную для игры «Кто хочет стать миллионером»? Или будем бороться за мировое лидерство в разгадывании кроссвордов?
     Это только ничтожная доля из списка плохих решений. А много мы знаем хороших? Нет, не тех, которые за них выдают.
     Конечно, правильно увеличивать пенсии. Но помимо этого в последнее время идет щедрая раздача государственных денег на довольно сомнительные проекты и вовсе не тем, кто в этом сильно нуждается. Сами органы государственной власти тоже не особо стеснены в расходах. Достаточно посмотреть на список закупаемых предметов роскоши для государственных нужд. Да и за обычные товары государство иногда платит по-царски, с щедрыми «чаевыми».
     На профессиональном языке это называется мягкой бюджетной политикой. Можно добавить, что эта политика не только мягкая, но для некоторых счастливчиков – сладкая. И чем дальше, тем больше нужно средств. Вспомним,
     несколько лет назад было счастье от вырученных $30 за баррель нефти. Сейчас вдвое большая сумма если не удручает, то настораживает. Средств не хватает, а нужно еще и еще. А чтобы, извините за банальность, кому-то дать денег, нужно у кого-то эти самые деньги взять. Широкую жизнь нужно подпитывать.
     Как говорится, процесс пошел. Уже через год нас ждет значительное увеличение социальных платежей. Это поставит работодателей перед нелегким выбором: или снижать заработную плату, или отказываться от модернизации своего предприятия, а то и вовсе сокращать деятельность. Повышение социальных взносов будет больнее всего там, где заработки от 40 до 75 тысяч рублей в месяц. И если предприятие не возьмет на себя дополнительные траты, то сотрудник с сегодняшними сорока тысячами рублей будет сам дополнительно отдавать в бюджеты фондов почти две своих зарплаты в год. Теперь вместо двенадцати будет всего десять получек. Добавим (хотя правильнее было вычесть) рост цен, где не последнюю роль играют контролируемые государством монополисты. Тарифные скачки этих монополий давно перешли на галоп. Вдобавок нас ожидает кратный скачок ставок по ОСАГО, которые сегодня заморожены только из-за боязни массовых протестов. В недалеком будущем следует ожидать введения давно обещанного налога на недвижимость. Короче, зарабатывать будем все меньше, а отдавать – больше.
     Наши личные издержки на власть растут и растут, а качество предоставляемых нам услуг – как-то не очень. Барахлят что-то властные органы, не тянут.
     Недавно, к примеру, начальник всех милиционеров пожаловался, что не может, дескать, справиться с отдельными своими подчиненными. Так что, граждане, вы уж сами как-нибудь давайте им отпор.
     Никакой тайны нам здесь не открыли. Только вот получится ли без ущерба для жизни, здоровья и личной свободы воспользоваться советом министра? Провокационные советы, прямо скажем. Такие рекомендации сами по себе опасны, поскольку они могут стать катализатором конфликтов с тяжелейшими последствиями. Ну, ладно бы начальник признался в своей беспомощности, тут же подал в отставку – все было бы по-честному. Но зачем же людей подставлять?
     Попробуйте обратиться к этому же государству с какой-нибудь своей проблемой. Вам приведут десятки оснований, по которым помочь вам никак невозможно.
     – Приходите через месяц (год, в другой жизни)...
     – Это не наш вопрос…
     – У нас нет справки, что у вас есть справка…
     – Видите ли, в чем тут дело…
     – Вы тут запятую не там поставили…
     – Отказать! Отказать! Отказать!
     Неожиданный вопрос: а если у вас не работает, к примеру, телевизор, телефон или еще что-нибудь такое, вы что делаете? … Ага, то есть выбрасываете или чините. Понятно. Так
     отчего же наша дорогая (не сердцу, а кошельку) власть работает так скверно? А что ей, собственно, стараться, если никто не спрашивает.
     Но спросить-то и некому. Хотя народные представители, кто этим должен заниматься по долгу службы, зарплату получают исправно. Так, может, в следующий раз хорошенько подумать, когда будем продлевать им контракт?
     Но вдруг с Охотного Ряда донесется грозно: «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!» … Как, неужели – Самого?!
     Нет, послышалось.
     Россия, включай голову!

13

«Газпром» в окружении приятелей и родственников премьер-министра России

     У Владимира Путина немало друзей. И есть еще дальние родственники. В целом этих друзей и родственников набирается столько, что премьер не знает подробностей об их бизнесах. Во всяком случае, его пресс-секретарь Дмитрий Песков, в начале года отвечая на вопрос «Новой», сказал, что детальной информацией об их деятельности Путин не располагает и «его сведения на этот счет носят весьма фрагментарный характер».
     Возможно, так оно и есть. Но если бы премьер бросил хоть один взгляд в сторону «Газпрома», то увидел бы не фрагменты, а вполне завершенную картину: его друзья и родственники гроздьями висят на этой подконтрольной государству компании. С ней связаны многие их бизнесы и должности, а иногда бизнесы и должности их сыновей и дочерей. Наблюдать скопление этого народа вокруг «Газпрома» можно без телескопа в любую погоду. Мы посчитали не посторонних для премьера людей в плотном облаке посредников, подрядчиков и партнеров вокруг газового гиганта. Получилось 13 друзей Путина.

     1. Аркадий Ротенберг
     Спарринг-партнер Владимира Путина, один из основателей питерского клуба дзюдо «Явара-Нева», почетным президентом которого числится Путин, Аркадий Ротенберг вместе с братом Борисом является основным владельцем банка «Северный морской путь».
     В 2008 году «Газпром» продал структурам Аркадия Ротенберга пять компаний (об этом сообщал «Коммерсантъ»), среди которых строительные подрядчики «Газпрома» и производители оборудования.
     Как объяснил «Новой» представитель «Газпрома», эти активы проданы на открытом аукционе, принять участие в торгах могли все желающие, а победителями стали компании, предложившие наиболее высокую цену.
     В 2000 году Аркадий Ротенберг создал в Москве фирму «Ротна». Ее ликвидировали спустя шесть лет. Согласно базе данных о компаниях СКРИН, эта фирма декларировала, что торгует пищевыми продуктами. Но бывший гендиректор «Ротны» Андрей Смирнов рассказал «Новой», что фирма торговала газом.
     По его словам, это были «маленькие поставки газа», но фирма работала не с «Газпромом», а предпочитала небольших российских газовых трейдеров. Добиться от Смирнова, с кем «Ротна» заключала сделки, не удалось. Он сказал, что не помнит подробностей за давностью лет.
     Аркадий Ротенберг хранит молчание.

     2. Борис Ротенберг
     Младший брат Аркадия Ротенберга – Борис Ротенберг тоже дзюдоист. Тренировался в одной секции с братом и Путиным. Как мы уже сообщали (см. «Новую газету», № 68 за 29 июня), созданные Борисом Ротенбергом московские фирмы «База-торг» и «Поставка» контролировали посреднические структуры, через которые шли поставки труб и оборудования для системы «Газпрома».
     «База-торг» числится учредителем «Газтагед». До прошлого года эту фирму на 75% контролировала «дочка» «Газпрома» «Газкомплектимпэкс», отвечающая за поставки материалов и оборудования. В 2003 году гендиректором «Газтагед» был Ярослав Голко, который затем переместился в «Газпром» и со временем вошел в правление компании.
     В 2005 году директор по корпоративным исследованиям британской инвесткомпании Hermitage Сapital Management Вадим Клейнер в своем докладе назвал несколько посредников, которые, на его взгляд, получили преференции от «Газпрома». В качестве посредника по операциям с трубами был назван «Газтагед».
     В ноябре этого года журнал Forbes выяснил новые детали: Борис Ротенберг числится учредителем фирмы «Трубная промышленность», годовая выручка которой 540 миллионов долларов. Фирма покупала примерно 10% всей продукции Челябинского трубопрокатного завода (ЧТПЗ). А еще 11% труб завода проходило через фирму «Трубный металлопрокат», учредителем которой значится Аркадий Ротенберг. Ее выручка в прошлом году составила 440 миллионов долларов. В ЧТПЗ признаются, что 37% продукции ушло в «Газпром», но в отчете за первый квартал 2009 года его нет в числе крупных покупателей.
     Как выяснила «Новая», подконтрольная структуре Бориса Ротенберга фирма «Газтагед» выступала соучредителем Ассоциации производителей труб. Среди создателей ассоциации – ЧТПЗ, Трубная металлургическая компания (входит в тройку лидеров мирового трубного рынка), Объединенная металлургическая компания и проектные компании «Газпрома». Но председательствовал в ассоциации не представитель этих гигантов, а очередной гендиректор «Газтагед» Иван Шабалов.
     Созданная Борисом Ротенбергом фирма «Поставка» до ликвидации владела 25% горно-алтайской компании «Сибгазимпэкс». Остальные 75% контролировала «дочка» «Газпрома» – «Газкомплектимпэкс».
     «Сибгазимпэкс» ликвидирован в 2007 году, но как минимум с 2003 года газпромовская «дочка» поручала ему заключать договоры о поставках оборудования с предприятиями «Газпрома». И эти предприятия платили посреднику из своего кармана.
     Представитель «Газпрома» сообщил «Новой», что подавляющее количество закупок, в том числе и труб, осуществляется на конкурсной основе. Но так и не ответил на запрос о суммах и количестве контрактов, которые в свое время были заключены с фирмами «Газтагед» и «Сибгазимпэкс». Борис Ротенберг не прокомментировал ситуацию.

     3. Геннадий Тимченко
     Еще один основатель питерского клуба дзюдо «Явара-Нева» Геннадий Тимченко – давний знакомый Владимира Путина. Тимченко владеет группой Gunvor (см. «Новую газету», № 92, 113). Подконтрольная Тимченко фирма «Трансойл СНГ» имеет 9,577% питерского банка «Россия», основным акционером и председателем совета директоров которого является друг Путина – Юрий Ковальчук.
     Люксембургский фонд Volga Resources (его основной бенефициар – Тимченко) доводит долю в компании НОВАТЭК – второй по величине газовой компании в России – до 18,2%. А 19,39% НОВАТЭКа контролирует «Газпром».
     Люксембургский фонд Геннадия Тимченко также контролирует (на 79,6%) «Стройтрансгаз», который был крупнейшим подрядчиком «Газпрома» и теперь намерен отстоять свои позиции. В этом году на должность председателя правления «Стройтрансгаза» пригласили бывшего зампреда правления «Газпрома» Александра Рязанова. В интервью «Ведомостям» он рассказал, в частности, что «Стройтрансгаз» будет заявляться в качестве претендента на проведение некоторых работ по освоению крупнейшего Штокмановского газоконденсатного месторождения. Проект развивает «Газпром» (51%) и его иностранные партнеры.

     4. Виктор Хмарин
     Питерский юрист Виктор Хмарин – давний знакомый российского премьера. Хмарин числился учредителем московской фирмы «Хмарин и партнеры». Соучредителем выступал, в частности, Вячеслав Куприянов. Он являлся гендиректором московской фирмы «ЯмалИнвест», а в прошлом возглавлял питерскую фирму «Разноэкспорт». Последняя владела 25% «ЯмалИнвеста», а 75% этой фирмы до 2008 года контролировала «дочка» «Газпрома» «Газкомплектимпэкс».
     «Разноэкспорт» и «ЯмалИнвест» были посредническими структурами в поставке оборудования для предприятий «Газпрома». «Разноэкспорт» не раз побеждал в газпромовских конкурсах. В отчете за первый квартал 2008 года дочернее общество «Газпрома» «Центрэнергогаз» назвало «Разноэкспорт» одним из основных поставщиков.
     В пресс-службе «Газпрома» сообщили, что «Газпром комплектация» (бывшее «Газкомплектимпэкс») уже не владеет долей в «ЯмалИнвесте», поскольку в прошлом году продало ее самому «ЯмалИнвесту». А «Разноэкспорт» с 2008-го не принимает участия в газпромовских конкурсах, хотя ранее участвовал в них на равных основаниях с другими поставщиками.
     Единственным учредителем «Разноэкспорта», по данным Единого государственного реестра юридических лиц (ЕГРЮЛ), выступал Петр Колбин. Колбин является совладельцем (49%) нефтетрейдера «Сургутэкс», торгующего продукцией «Сургутнефтегаза». На 51% трейдера контролирует кипрский офшор, владельцы которого не раскрываются. Но как отмечала газета «Ведомости», на рынке считают, что «Сургутэкс» контролирует все тот же Геннадий Тимченко. Колбин и Тимченко не прокомментировали ситуацию.
     В прошлом году правоохранительные органы проводили проверку деятельности «ЯмалИнвеста». Они выяснили, что с 2003 года «Газкомплектимпэкс» в среднем платил этой фирме за поставку оборудования для «дочек» «Газпрома» порядка 200 миллионов рублей в месяц. Схема включала разветвленную сеть фирм и, по мнению милиционеров, заслуживала дальнейшего изучения. Но материалы проверки были изъяты и их забрали «наверх». Уголовное дело не возбудили.
     В «Газпроме» не ответили на вопросы, было ли им известно о проверке и не стала ли она причиной того, что «Газкомплектимпэкс» продал долю в «ЯмалИнвесте».

     5. Юрий Ковальчук
     Основной акционер и председатель совета директоров питерского банка «Россия» Юрий Ковальчук – старый друг Владимира Путина. В 1996 году они были соучредителями дачного кооператива «Озеро». Банк считается оплотом друзей премьера. К 2005 году структуры банка получили контроль (51%) над СОГАЗом (Страховое общество газовой промышленности), одной из крупнейших страховых групп, которая раньше принадлежала «Газпрому». Председатель правления банка «Россия» Дмитрий Лебедев в ответ на вопрос, справедливо ли мнение о том, что банк тесно связан с друзьями Путина, заявил «Новой», что подобные вопросы часто задают банку, однако это не мешает ему успешно развиваться.
     «Когда речь идет о финансах, любой разумный человек руководствуется прежде всего вопросами экономической целесообразности, что и делают наши клиенты, – уточнил Дмитрий Лебедев. – Это и есть основной фактор, определяющий положение банка на рынке». Предправления банка «Россия» подчеркнул, что успех банка – «это результат работы профессиональной команды, а не наличие каких-либо преференций».
     Что касается покупки СОГАЗа, Дмитрий Лебедев заявил, что акции страхового общества продавались на рыночных условиях на бирже, и им не сразу удалось приобрести контрольный пакет, акции докупали на вторичном рынке. По словам Лебедева, это была непростая задача: «Не могу сказать, что мы купили акции дешево. На момент покупки биржевая оценка составляла примерно 120 миллионов долларов, что в 1,4 раза превышало стоимость его чистых активов по МСФО».
     СОГАЗ осуществляет страхование целого ряда проектов «Газпрома», в частности, трубопроводных систем «Южный поток», Nord Stream, «Голубой поток», а также проектов по разработке Штокмановского, Приразломного и Сахалинского месторождений.
     В совет директоров «ИК Аброс» – дочерней структуры банка, которая контролирует СОГАЗ, входит Кирилл Ковальчук – сын директора Курчатовского института Михаила Ковальчука и племянник основного акционера и председателя совета директоров банка «Россия».
     Возможно, СОГАЗ – не единственное звено, связывающее банк и «Газпром». Как выяснила «Новая», учредительские связи фирмы, которая имела отношение к банку и двум топ-менеджерам системы «Газпрома», приводят к газпромовским подрядчикам и структуре, которая занималась транспортировкой газа по трубопроводам.
     Банк «Россия» владел 4% питерской фирмы «АБР консалтинг». Фирма примечательна тем, что числилась соучредителем «Северо-Западной консалтинговой компании», гендиректором которой в прошлом выступал Борис Ковальчук – сын Юрия Ковальчука. Борис Ковальчук отказался от комментариев.
     Остальные 96% «АБР консалтинга», по данным ЕГРЮЛ, контролировали Георгий Фокин и Дмитрий Самохин. Фокин сейчас возглавляет «Газпром трансгаз Санкт-Петербург» (бывший «Лентрансгаз»). Самохин был замгендиректора «Газпром-Медиа» по развитию и корпоративному управлению, входил в правление «Газпром-Медиа», а с 2005 года является гендиректором «НТВ Плюс». Дмитрий Самохин сообщил «Новой», что давно вышел из состава учредителей «АБР консалтинга» и не знает, чем занимается фирма. Фокин не прокомментировал ситуацию. По данным ЕГРЮЛ, гендиректором фирмы числится сын Фокина – Сергей.
     Между тем «АБР консалтинг» – единственный владелец фирмы «АБР Проект». Они зарегистрированы по одному адресу и имели общий телефон. По данным СКРИН, «АБР Проект» владел 49% питерской фирмы «Смартстрой», которая декларирует, что занимается транспортировкой газа по трубопроводам.
     Учредительские связи «АБР Проекта» приводят к питерской компании «Смартмедиа», она была зарегистрирована по одному адресу с дочерней компанией «АБР проекта» и выступала соучредителем «Смартстроя», а также трех предприятий, которые являются подрядчиками «Газпрома», – «Северо-Запад-Сигнал», «Севзапгазпроект» и «Газремстройсервис».
     На сайте «Северо-Запад-Сигнала», телефон которого совпадает с телефоном «АБР Проект» и «АБР Консалтинг», сказано, что компания является одной из основных подрядных организаций «Газпром трансгаз Санкт-Петербург», «Газпром Инвест Запад» и занимается капремонтом, строительством и текущим обслуживанием объектов «Газпрома». «Севзапгазпроект» в 2008 году победил в конкурсах на разработку нескольких проектов для «Газпром Инвест Запад».
     «Северо-Запад-Сигнал» и «Севзапгазпроект» находятся под управлением «УК Спецмонтаж 24», в числе основных партнеров и заказчиков которой – предприятия «Газпрома», а также ЛУКОЙЛ, «Роснефть» и «Стройтрансгаз».
     «Газремстройсервис» расположен в Рязани, и его основными заказчиками являются предприятия «Газпрома».
     В пресс-службе банка «Россия» сообщили, что банк не участвует в капитале «АБР Консалтинга» с 2002 года и что «АБР Консалтинг» и «АБР Проект» никак не аффилированы с банком.

     6. Сергей Фурсенко
     Еще один старый знакомый Владимира Путина – Сергей Фурсенко с 2003 года возглавлял «Лентрансгаз», который впоследствии стал «Газпром трансгаз Санкт-Петербург». Фурсенко также успел поработать председателем совета директоров и президентом подконтрольного «Газпрому» футбольного клуба «Зенит».
     Советником президента футбольного клуба был Михаил Эбриль, в настоящее время – директор питерского филиала межгосударственной телерадиокомпании «Мир». По совпадению, именно он выступал соучредителем питерской фирмы «Смартинвест» (его вклад был незначительным), у которой такой же номер телефона, что у «АБР Консалтинг» и «АБР Проект».
     «Смартинвест» была единственным владельцем «Смартмедиа», выступившей учредителем трех предприятий – подрядчиков «Газпрома» и одной фирмы, транспортирующей газ по трубопроводам. Основным учредителем «Смартинвеста» значился Евгений Климов – исполнительный директор одного из подрядчиков – компании «Северо-Запад-Сигнал».
     Михаил Эбриль не ответил на письмо «Новой». В «Северо-Запад-Сигнале» ситуацию пока не прокомментировали. Сергей Фурсенко тоже молчит.

     7. Александр Григорьев
     Офицер ФСБ Александр Григорьев был другом детства Владимира Путина. Он дослужился до генерал-полковника, занимал должность начальника УФСБ по Санкт-Петербургу и области, работал гендиректором Госрезерва. Его дочь Ольга Григорьева владела 10% компании «Стройгазконсалтинг» Зияда Манасира (об этом сообщал Forbes). Компания является одним из крупных подрядчиков «Газпрома».
     В интервью «Ведомостям» председатель правления «Стройтрансгаза» Александр Рязанов поделился мнением, что Зияд Манасир работает «на особых условиях». И пояснил, что «Стройгазконсалтинг» работал только с заказами «Газпрома», начинал со стола и ручки, а сейчас это крупнейшая компания, имеющая много активов и техники.
     Генерал-полковник умер в декабре 2008 года. А в начале 2009 года, как сообщила «Новой» представитель «Стройгазконсалтинга» Виктория Миронова, Ольга Григорьева продала свою долю (10%) в «Стройгазконсалтинге».
     «То, что ранее Ольга Григорьева являлась совладельцем компании, никак не влияло на заключение контрактов с заказчиками, в том числе с дочерними компаниями «Газпрома», – сказала Миронова. – Мы конкурентоспособны и работаем не только с предприятиями группы «Газпром». В числе наших основных заказчиков дочерние компании ЛУКОЙЛа, «Транснефти», Федерального дорожного агентства Минтранспорта».

     8. Матиас Варниг
     Бывший агент восточногерманской спецслужбы «Штази» Маттиас Варниг знаком Владимиру Путину и, может быть, в чем-то близок, поскольку Путин, будучи офицером КГБ, работал в ГДР и сохранил хорошие отношения со многими немцами. Варниг – директор «Северного потока» (Nord Stream AG), грандиозного проекта «Газпрома» по экспорту газа в Европу. Мы публиковали учетную карточку Матиаса Варнига в «Штази» (см. «Новую газету», № 93 за 2005 год). Он имел благодарность и поощрение на идеологическом фронте. И служил в полку охраны «Феликс Дзержинский».

     9. Валерий Мусин
     Научный руководитель студента Владимира Путина, завкафедрой гражданского процесса юрфака Санкт-Петербургского госуниверситета Валерий Мусин в этом году был избран независимым директором «Газпрома». По количеству поданных за него голосов независимый директор оказался на втором месте после главы «Газпрома» Алексея Миллера.
     Мусин – совладелец юридической фирмы «Мусин и партнеры». Ее основатель – офицер КГБ в отставке, бывший разведчик Андрей Ибрагимов отметил, что избрание профессора независимым директором «Газпрома» связано с его опытом и знаниями, а вовсе не с тем, что он был преподавателем у первых лиц (см. «Новую газету», № 74).

     10. Валерий Голубев
     Когда Валерий Голубев, в прошлом офицер КГБ, в девяностых годах возглавлял администрацию Василеостровского района Санкт-Петербурга, Владимиру Путину с семьей выделили в этом районе квартиру. По совпадению, с возвышением Путина Голубев постепенно дорос до зампредседателя правления «Газпрома». Он также успел поработать гендиректором «Газкомплектимпэкса» и председателем Ассоциации производителей труб, учрежденной гигантами металлургии и фирмой «Газтагед». Голубев не прокомментировал ситуацию.
     Как сообщала газета «Ведомости – Санкт-Петербург», супруга Валерия Голубева – Татьяна собиралась приобрести блокпакет ОАО «Невский завод». На сегодняшний день эта структура владеет частью территории. А производственная база «Невского завода» (оформленная в виде ЗАО и выпускающая, в частности, турбины) имеет заказы от «Газпрома» на 17 млрд рублей. Источник, близкий к руководству завода, сообщил «Новой», что финансирование отставало. И предприятию приходилось в том числе искать деньги самостоятельно, не дожидаясь их от «Газпрома». Источник также отметил, что предприятие с таким портфелем заказов (они есть не только от «Газпрома») представляет интерес, и не исключил, что в ближайшее время акционеры могут поменяться.

     11. Николай Шамалов
     Еще один соучредитель дачного кооператива «Озеро» – Николай Шамалов выступал в том числе акционером банка «Россия» Юрия Ковальчука. Сын Шамалова – Юрий с 2003 года является президентом крупнейшего в России негосударственного пенсионного фонда «Газфонд», созданного «Газпромом» и его предприятиями. Юрий Шамалов не прокомментировал ситуацию.

     12. Михаил Путин
     Сын двоюродного брата премьера Михаил Путин до 2007 года возглавлял медуправление «Газпрома». С 2007-го он стал зампредом правления СОГАЗа, подконтрольного структурам банка «Россия».

     13. Михаил Шеломов
     Сын двоюродной сестры Владимира Путина -Михаил Шеломов работает ведущим специалистом в санкт-петербургском офисе подконтрольной государству компании «Совкомфлот», а также является директором и владельцем питерской фирмы «Акцепт». По данным на февраль 2007 года, «Акцепту» принадлежало 3,93% банка «Россия». А в первом квартале 2008-го фирма владела 12,47% акций СОГАЗа.
     Отвечая на вопросы «Новой», Михаил Шеломов сказал, что первые лица не имели никакого отношения к его продвижению и его бизнесу. Он также заявил, что «Акцепт», «можно сказать», его личный проект. От дальнейших комментариев Шеломов отказался (см. «Новую газету», № 8).
     Материал подготовлен при поддержке SCOOP – проекта Датской ассоциации журналистов-расследователей

Грызня элит

     Представители поколения «молодых и голодных» давно хотят отжать собственность у тех, кому за шестьдесят. А в кризис мечты сбываются…
     Экономистам, экспертам, представителям властных структур в последнее время часто задают вопрос, приведет ли кризис к переделу собственности. Конечно, приведет, глубокомысленно изрекают обладатели высшего знания. Но пока все ждут тяжелой поступи национализации, рейдерства, слияний и поглощений, передел тихо и незаметно охватывает все больше сфер российской экономики.
     За последние несколько месяцев Сбербанк России за долги получил в свое полное распоряжение контрольные пакеты акций нескольких торговых сетей, в числе которых московский ритейлер «Мосмарт», сибирский «Алпи» и калининградский «Вестер». Кроме ритейлеров собственностью Сбера стали крупнейший российский холдинг по производству электролампового оборудования «В.А.В.С.», подразделение «ДОН-Строя» по строительству коммерческой недвижимости «ДС Девелопмент» и даже Дулисминское нефтегазовое месторождение, ранее принадлежавшее компании Urals Energy.
     Другой пример – ВТБ. В августе 2009 г. к банку также в счет погашения кредитных обязательств перешел контрольный пакет ЗАО «ДОН-Строй инвест», реализующего жилые проекты «ДОН-Строя». Помимо «донстроевской» недвижимости девелоперский портфель ВТБ ныне включает объекты «Системы-Галс», в том числе «Детский мир» на Лубянке, спорткомплекс «Динамо» и множество другой собственности, перечисление которой займет как минимум половину данной публикации.
     Схожая ситуация и у других банковских групп. Так, Альфа-Банк в счет обеспечения кредитов добился ареста денежных средств и имущества Mirax Group. Банк Москвы пока держит в залоге, но, скорее всего, в ближайшее время оформит соответствующие правомочия над головным офисом «Главмосстроя», расположенным напротив московской мэрии. ВЭБ при санации «Глобэкса» получил в наследство «Новинский пассаж» в Москве, «Сибирский молл» в Новосибирске, коттеджный поселок «Золотые купола» в Подмосковье и кое-что еще по мелочи.
     Это сводки по банковскому сектору. А ведь есть еще связь (слияние ОАО «МТС» и «Комстар-ОТС»), судостроение (вхождение ОАО «Дальзавод» в ОАО «Объединенная судостроительная компания»), авиаперевозки (банкротство авиакомпании ОАО «КД авиа»). Везде движение. Более того, сегодня правительство в одном шаге от переоформления залогов по кредитам, выданным год назад некоторым олигархам, с обмелевших экспортных выручек или сомнительных поручительств на крупные пакеты акций предприятий.
     В этом месте можно было бы ставить точку. Передел и передел, эка невидаль. Автору – благодарность за констатацию. Но мешают два обстоятельства. Первое – огромный серый сектор экономики, второе – превратное понимание правомочий собственности, укоренившееся в российском экономическом сознании.
     По порядку – сначала о тени. Росстат считает, что объем серого сектора достигает 25% ВВП страны. Всемирный банк идет дальше, полагая, что из-под налогообложения, контроля, лицензирования и регулирования выпадает до 49% российской экономики. Скорее всего, оба хороши – Росстат недооценивает, ВБ перехлестывает, но так или иначе федеральный бюджет и социальные внебюджетные фонды ежегодно недосчитываются громадных поступлений. К примеру, в процессе проверки Счетной палатой контрактов на экспорт кузбасского угля выяснилось, что «благодаря» применению серых схем и инкорпорированию офшорных «прокладок» из налогооблагаемого оборота выпало $3,6 млрд. «На пальцах» это означает, что сотни миллионов «угольных» долларов проплыли мимо федеральной и областной казны.
     Если бы вся закавыка заключалась лишь в недополучении налогов, пошлин или акцизов, не стоило бы и огород городить. Усилим фискальный контроль – и вся недолга. Проблема глубже: серый сектор живет по своим понятиям, в нем жизнедеятельность официальной нормативно-правовой базы весьма условна, а кредитную, судебную или правоохранительную системы часто подменяют неформальные суррогатные институты. В то же время «обратная сторона» российской экономики пуповиной связана с легальным сектором и всеми государственными атрибутами, от использования национальной валюты до взаимодействия с законодательной и исполнительной властью. Естественно, начавшийся в стране передел собственности не может обойти стороной и теневой бизнес.
     Здесь самое время остановиться на втором обстоятельстве, заставившем продолжить повествование, – на правомочиях собственности, которые в российских умах ассоциируются лишь с владением, распоряжением и пользованием активами. Узковато мышление. А право управления, когда чиновник или представитель преступной группировки, по документам не имеющие никакого отношения к предприятию, могут в ультимативной форме указать предпринимателю, с кем и как вести дела? А право на доход, по которому бизнес регулярно отсчитывает фиксированную часть дохода якобы посторонним лицам, неформально контролирующим предприятие? Наконец, почему мы забываем о праве на взыскание, дающем возможность отчуждать имущество в уплату долга, коим периодически пользуются формальные и неформальные ростовщики?
     Перераспределительные перемены в легальной экономике естественным образом привели к тектоническим сдвигам правомочий собственности в сером секторе. Вячеслав Иваньков и Шабтай Калманович – явные жертвы начавшегося теневого передела. И еще – очередные доказательства того, что в России человеческая жизнь не ставится ни в грош. Вероятнее всего, их не стало не потому, что они не справились с ролью третейских судей – если бы это было так, к ним просто перестали бы обращаться. Видимо, кому-то очень захотелось получить права собственности, которыми эти люди обладали, а уже какие конкретно права – каждый может определить сам. Без сомнения, это только начало, смертельное продолжение не заставит себя ждать. А главными героями в новых сериях саги о собственности станут не только теневые правообладатели, но и их дети, родственники, друзья, компаньоны и даже те, кто случайно окажется рядом.
     Обратите внимание на ожесточенность подковерных схваток за губернаторские посты. Нынешние наместники прекрасно понимают, что, как только они будут смещены, в их бывших владениях моментально начнется все тот же передел собственности. Возможно, сменщики «на бедность» что-то им оставят. А если нет? Короткое время на захват «молодыми львами» командных высот – и былое могущественное благополучие подобно песочному замку будет смыто набежавшей прокурорской, налоговой, контрольно-счетной волной. После которой, в соответствии с историческими прецедентами и понятийными представлениями, кто-то будет должен отсидеть за всех. Не успел губернатор Свердловской области Э.Россель покинуть ставшее почти родным место, как тут же пошла атака на его креатуру мэра Екатеринбурга А.Чернецкого. Возможно, сменщики побежденным что-то «на бедность» оставят. Возможно.
     А если нет? Короткое время на захват «молодыми львами» командных высот – и былое могущественное благополучие подобно песочному замку будет смыто набежавшей прокурорской, налоговой, контрольно-счетной волной. После которой, в соответствии с историческими прецедентами и понятийными представлениями, кто-то будет должен ответить за всех. И даже локально-уголовные огрызания наподобие убийства только что избранного главы подмосковного городского поселения Тучково В.Устименко общей тенденции не изменят.
     Что с того, что фирма зарегистрирована в офшоре, кого это сейчас интересует. Важно не юридическое, а фактическое нахождение центра генерации прибыли. Если он расположен в сфере влияния финансово-промышленной, аппаратной или криминальной команды, можно быть уверенным, что их члены сделают все для получения контроля над собственностью, в упор не замечая вчерашних товарищей, которым некогда клялись в вечной преданности. Если предшественники просто отойдут в сторону, они поступят мудро. Если будут настаивать на пролонгации своих прав – вполне вероятно, получат уголовное дело, а то и последний в своей жизни пиар под названием «Некролог».
     Отягчающим наслоением кризисного передела стала смена поколений, происходящая в наши дни и в структурах государственной власти, и в преступном мире. Сегодня в сфере наибольшего риска те, кому за 60. В спину им дышит мощнейшее поколение 40-летних, взращенное в административных и криминальных битвах 90-х, нынче чувствующее шанс получить все, о чем грезилось в предыдущие годы. Не важно, с интригами или с кровью, главное – добыча, те самые права собственности. Кризис – это не только опасность, но и возможность, не правда ли?
     Мы, простые смертные, вряд ли поймем теневых миллионеров, будь то федеральные или региональные бюрократы, авторитетные предприниматели или высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов. Казалось бы, жизнь и спокойствие дороже, отойди и мирно почивай на офшорных авуарах, периодически запрашивая данные о состоянии счетов из неприступных загородных особняков. Но нет, для теневых нуворишей, которым 10 рублей на чай ресторанному гардеробщику – непозволительное расточительство, утрата административных позиций равносильна публичному признанию сексуальной несостоятельности. Для уходящей элиты капитуляция невозможна, а это значит, что «если враг не сдается – его уничтожают».
     В происходящих переменах есть и положительная искра. Понятно, что законный передел собственности в легальном секторе – явление перманентное и от кризисов практически не зависящее. Кризис может выступить разве что катализатором, не более. Но начавшийся криминальный передел – это повод для того, чтобы государство наконец-то озадачилось серой стороной российской экономической медали. Выигрышем станут не только тысячи спасенных судеб и жизней, но и исчезновение зияющей бреши федерального бюджета в 41% недополученных по итогам первых трех кварталов этого года налогов.
     Кажется, цель оправдывает средства.

Архитектор перестройки

Игорь Шувалов стал главным стратегом в кабинете Владимира Путина

     Вчера премьер Владимир Путин принял первое решение, которое определит работу правительства в период выхода из кризиса. Вместо шести различных комиссий он сформирует одну, цель которой – экономическое развитие. А возглавить ее суждено первому вице-премьеру Игорю Шувалову. До 2012 года он будет главным стратегом и тактиком в правительстве Путина, начальником штаба по модернизации Белого дома.
     Правительственная комиссия по повышению устойчивости российской экономики, которую возглавляет Игорь Шувалов, заседала вчера в последний раз. С нового года она наряду с пятью другими правительственными комиссиями (комиссия по экономической интеграции, по вступлению в ВТО и ОЭСР, по техническому регулированию, по защите интеллектуальной собственности, по таможенно-тарифному регулированию) исчезнут с политического поля России. На смену им будет создана комиссия по экономическому развитию и интеграции. Об этом в Белом доме вчера рассказал сам Игорь Шувалов.
     Официально Игорь Шувалов еще не назначен, но по всему было видно, что возглавить эту комиссию предстоит именно ему. Он лично анонсировал и создание новой структуры, но от прямого ответа о возможном назначении ушел. «Это будет решение премьера», – пояснил Шувалов. Чтобы не отвлекаться на посторонние вопросы, он даже уступил кресло председателя совета при президенте по финансовым рынкам главе Минфина Алексею Кудрину. Назначения в обе структуры должны были состояться одновременно, выдал себя Шувалов: «Мы решили разделить компетенцию. Мой коллега и товарищ по правительству Алексей Кудрин будет заниматься развитием финансовых рынков, а я сосредоточусь на вопросах экономического развития России в целом».
     Новая структура будет заниматься вопросами не только национальной экономики, но и интеграцией ее в мировую экономику, подчеркнул первый вице-премьер. «По совокупности это будет правительственный орган, обладающий компетенцией и возможностями заниматься экономическим развитием при достижении цели создания единого экономического пространства с Белоруссией и Казахстаном, – обрисовал свои будущие полномочия первый вице-премьер. – Во многом мы будем опираться на Минэкономразвития».
     Полномочия комиссии, намекнул первый вице-премьер, будут не только рекомендательные – она сможет принимать реальные решения и согласовывать их с премьером Владимиром Путиным. В нее будут входить зам­преды правительства, министры, главы ведомств, представители экспертного и банковского сообщества. «Разумеется, если шесть комиссий ужмутся до одной, число органов при правительстве сократится», – порадовался Шувалов. Однако помогать выполнять такую ответственную задачу, как развитие российской экономики, будет «достаточно широкий круг подкомиссий».
     Первое заседание «объединенной комиссии» (так ее назвал Шувалов) состоится во второй декаде января. На повестке дня будет стоять рассмотрение антикризисного плана правительства на 2010 год. Кроме того, будут утверждены рабочие группы, которые займутся проработкой базовых соглашений единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана. «Это основа макроэкономической политики, субсидии в промышленность, сельское хозяйство, доступ к инфраструктуре естественных монополий и основы конкурентной политики, – пояснил первый вице-премьер. – Нужно определить, кто начнет работу по этим направлениям. По сути, все эти 20 соглашений перестроят основу российской экономики».
     Не забудет Шувалов и про самый затянувшийся вопрос – вступление в ВТО. «Мы начнем эту работу очень активно с первых дней нового года», – заявил Шувалов.
     Создание новой комиссии полностью поменяет работу правительства до 2012 года. По сути, Игорь Шувалов будет играть роль Аркадия Дворковича при Владимире Путине. Одновременно ему же перейдет вся работа по «ручному управлению» в кризис. Этот навык он смог отточить в 2009 году, курируя работу над всеми ключевыми антикризисными мерами.

Обезжиренные десятые

     Жирным нулевым не повториться. И это единственный ясный прогноз, который возможен насчет наступающего второго десятилетия этого века. Не исключу, что
     в каких-то своих эпизодах начинающиеся через неделю десятые годы напомнят о девяностых. Или, скажем, о восьмидесятых. Но вот на нулевые они будут не похожи совсем.
     Я не о служебных траекториях начальственных фигур и не о том, которая из них будет самой главной – Путин или нет. Тут как раз можно гадать. А вот во всем прочем логика времени уже явственно меняется на диаметрально противоположную. И люди это чувствуют.
     Вот серия опросов Левада-центра. Этот центр регулярно спрашивает у граждан: что в настоящее время больше всего осложняет жизнь вашей семьи? Все жирные годы самым популярным был ответ: низкие доходы (около 50%).
     Ничего парадоксального. Именно тогда, когда доходы растут, денег как раз и не хватает. Опросы, между прочим, не всероссийские, а московские. И вот самый свежий, только что проведенный. На первое место с привычного своего шестого-восьмого сегодня выскочила совершенно другая проблема – «опасение потерять работу» (49%). А еще так недавно это опасение осложняло жизнь всего у 13-14% москвичей.
     Можно не сомневаться, что такой же перелом настроений произошел и в прочих краях, процветавших в нулевые годы. И безработица-то в среднем за 2009-й, если взять на веру казенные замеры, подскочила по стране всего на треть против золотого 2007-го (соответственно, 8% с лишним сейчас и 6,1% тогда), а люди уже поняли, чего нынче надо бояться в первую очередь.
     И не ошибаются.
     В жирные годы безработица была приметой тех мест, до которых не дошло процветание, а в тех, до которых дошло, стала экзотикой. В десятые годы именно благополучным краям предстоит первым платить за все хорошее, что им авансом досталось в нулевые.
     А досталось именно авансом. Возьмем годы, «жирность» которых наиболее очевидна, – с 2003-го по 2007-й. За эту золотую пятилетку производительность труда в российской экономике росла в среднем на 6,6% в год. А реальная заработная плата – на 12,2%. Рост экономики не был подкреплен ростом эффективности, а рост доходов не был подкреплен ростом экономики.
     Да и не было нужды подкреплять. За эти пять лет нефть подорожала втрое. К сотням миллиардов долларов халявных нефтегазовых доходов добавились еще сотни и сотни миллиардов, взятые тогда же в кредит корпорациями и банками, а также приведенные со спекулятивными целями из-за границы под видом инвестиций.
     По сути, нулевые годы брали в долг у десятых. Теперь эти долги придется возвращать.
     Притом надежд на еще одно утроение нефтяной цены (до $200-300 за баррель) довольно мало, а на новые дешевые западные кредиты – и того меньше. За накопленную в золотые годы отсталость и окостенелость экономики, осложненную еще и несоразмерной дороговизной труда, предстоит теперь расплачиваться устойчивой безработицей, ростом нагрузок на работающих, стагнацией реальных доходов, а также – не обязательно, но возможно – и хронически медленным хозяйственным ростом. Перспективы по всем этим позициям – явная противоположность нулевым годам.
     И иначе быть не может. После гульбы всегда похмелье. Правда, сильнее всех веселились одни, а самая большая головная боль будет у других. Но уж так у нас устроено.
     Не избежать в наступающем десятилетии поэтому и кризиса пенсионной системы. Организуемое сейчас резкое увеличение пенсий – это последний привет из нулевых.
     В жирные годы среднюю пенсию при избытке денег в федеральном бюджете, при непрерывном росте занятости и довольно стабильной численности неработающих пенсионеров кое-как поддерживали на уровне одной четверти средней зарплаты. В новом десятилетии число получателей пенсий будет непрерывно расти, число работающих – уменьшаться, и при этом возможности казны будут убывать.
     Легко прогнозируемые попытки переложить эти трудности на бизнес приведут лишь к тому, что прорехи переместятся на другой участок. И этот рост прорывов и прорех будет происходить по всему хозяйственному и общественному пространству. А наш властный аппарат если и умеет решать какие-то проблемы, так только заливая их деньгами.
     А денег станет меньше. Не говоря о том, что аппарат сделается растущей проблемой для самого себя. Прошедшие десять лет были временем кадровой стабильности. Одни и те же лица лишь перемещались из кресла в кресло. Достаточно посмотреть на личный состав федерального правительства и окружающих его структур или на чиновный костяк в регионах и на местах.
     После всех предшествующих неустройств это сначала выглядело почти стильно. Можно сказать, так хотел народ. Но
     второй десяток лет начальственной несменяемости – совершенно не то же самое, что первый. Кто помнит эру Брежнева, тот согласится. Удастся ли теперь сберечь эту несменяемость или же, наоборот, ничего не получится – в любом случае внутри бюрократии атмосфера тоже теперь будет совсем не такой, как в нулевые.
     Остается еще модернизация. Как-никак, единственная официально признаваемая общественная идея. По-моему, не стоит ее совсем уж списывать со счета. Гипотеза о возможности модернизации в десятые годы имеет право на существование, как она имела это право и в 70-е, и в 80-е, и в 90-е, и в те же нулевые. Каждый раз что-то мешало.
     Может, в новом десятилетии все вдруг и склеится. Почему нет? Но даже и до самой умеренной модернизации нужно дозреть. Нужно пожить в реальном мире, не похожем на сытенький и бездумный мирок нулевых. И пожить не один год. Нравится нам это или нет, но такая жизнь уже началась.
     Речь вовсе не о кризисе. Экономический кризис, как известно, торжественно объявлен законченным. Он остался в нулевых годах. В качестве своеобразного их финала. А началу десятых годов уготовано как раз стать лучезарной эпохой восстановительного роста. Поэтому сама собой напрашивается мысль сравнить их с началом нулевых лет, которые тоже ведь были эпохой восстановительного роста. После дефолта.
     Итак, в 1998-м ВВП упал на 5,3%. Тогда казалось, что это конец света. Но уровень преддефолтного 1997-го был восстановлен уже в следующем, 1999-м, чем и закончились лихие 90-е. Настали нулевые, а подъем продолжался. Хозяйственный рост 2000 года был и остался рекордным в новейшей российской истории – 10,0%.
     О том, что годы скоро станут «жирными», тогда еще не догадывались. Денег не было. Нефтяная цена колебалась между десятью и двадцатью долларами. Золотовалютные резервы были в десятки раз меньше, чем теперь. Внешние казенные долги по отношению к ВВП были даже выше, чем сейчас корпоративные. Именно поэтому рост был здоровым. Экономика была полна энергии и не нуждалась в казенных подпорках.
     В 2001-м, то есть на третий год последефолтного подъема, объем ВВП был на целых 16,5% выше, чем в преддефолтном 1997-м.
     А в 2012-м, то есть на третий год планируемого послекризисного подъема, российская экономика, опираясь на все предоставленные властями костыли, предположительно, выйдет всего лишь на уровень предкризисного 2008-го. Такой вот контраст.
     Между 2001-м и 2002-м, последними годами нормального экономического курса, и нашим временем пролегли роковые жирные годы. Наступающее десятилетие вынуждено стать эпохой избавления от их наследства.
     И невозможно придумать такую политику, которая сделала бы цену этого избавления низкой. Главный вопрос десятых годов другой: справится ли политика с тем, чтобы сделать эту цену подъемной для страны?

Дмитрий Медведев приказал регионам стать электронными

Иначе их глав признают несовременными

     Дмитрий Медведев на совместном заседании Госсовета и совета по развитию информационного общества вчера пригрозил увольнять губернаторов, если они не будут заниматься переводом системы государственных услуг в электронную форму. Все государственные услуги должны стать электронными к 2015 году.
     Открывая заседание, Дмитрий Медведев предложил обсудить конкретные проблемы внедрения информационных технологий в сферу государственного управления. Он напомнил, что к 2015 году в соответствии со стратегией развития информационного общества в РФ все государственные услуги (а их более полутора тысяч) должны быть переведены в электронный вид. Чтобы, как пояснил президент, граждане больше не стояли в очередях за справками и согласованиями, а сроки предоставления услуг перестали быть «больной темой».
     Министр связи Игорь Щеголев в своем докладе сообщил, что граждане тратят на получение услуг 25 млн человекосуток. Малый бизнес из-за бюрократических барьеров теряет ежегодно 750 млрд руб., или 10% произведенных им товаров и услуг. Государство из-за отсутствия возможности дистанционных платежей теряет три четверти доходов (около 800 млн руб.) от уплаты штрафов.
     Чтобы подчеркнуть важность вопроса, Дмитрий Медведев заговорил о дисциплинарных санкциях к тем, кто спустя рукава относится к внедрению информационных технологий. Президент заявил, что «система показателей эффективности региональных органов должна быть дополнена уровнем применения информационных технологий». А в конце заседания он выступил еще более жестко. «Там, где региональная власть с интересом занимается этой темой, там изменения есть, а там, где региональная власть считает, что это какие-то елочные украшения – и так жизнь трудная, но еще какое-то «электронное правительство» придумали,– там движения не будет»,– заявил президент. «Тот, кто не будет заниматься этой темой, тот просто показывает, что он не годен к работе в современных условиях»,– пригрозил Дмитрий Медведев губернаторам.
     Мысль о новых критериях оценки регионов поддержал мэр Москвы Юрий Лужков. Рассказывая об успехах регионов в создании своих «электронных правительств», Юрий Лужков предложил лучшие созданные регионами системы (среди лидеров Татария, Самара, Санкт-Петербург, Хабаровск), обладающие «универсальностью для решения типовых задач», сделать эталонными для всех регионов. Он предложил оценивать «степень приближения регионов к эталону» и давать оценку «деятельности глав регионов по приближению к эталону». «Приближение к эталону» вчера продемонстрировали выступавшие с докладами глава рабочей группы Госсовета астраханский губернатор Александр Жилкин и президент Мордовии Николай Меркушкин. Первый сообщил о создании в области электронной системы социальных услуг через платежные карты Сбербанка, а второй потряс участников заседания сообщением о создании электронных систем государственных услуг в сельских образованиях Мордовии и об обеспечении 100% граждан Мордовии доступом к цифровому телевидению. (Правда, при этом глава Мордовии попросил помощи у федерального бюджета на дальнейшее развитие системы электронных услуг.)
     Вчера Дмитрий Медведев обобщил все стоящие перед правительством и регионами задачи. На федеральном уровне он поручил унифицировать все ведомственные системы и базы данных и утвердить единый проект инфраструктуры электронного правительства. На электронный обмен документами перешли пока только Минэкономики, Минсельхоз и Минкомсвязи. В нормативных актах и законах необходимо изъять нормы, допускающие оборот документов только в бумажном виде, и ввести для ведомств запрет требовать от заявителя документы, уже имеющиеся в базах данных.
     Президент отметил старания Минсвязи, которое в декабре открыло единый портал государственных услуг. Господин Медведев его похвалил, но заметил, что он пока «функционирует просто как единый государственный справочник, что неплохо, но мало». По его словам, нужно еще много сделать, чтобы граждане могли там заказывать и получать различные справки. Господин Щеголев доложил, что за первые два дня портал уже посетили 1,5 млн человек, а их активность достигла 1 тыс. кликов в секунду, что сопоставимо с самыми популярными сайтами интернета и означает, что «сделан первый шаг на пути к настоящему, народному информационному обществу». Министр также рассказал, как будет устроена система, и заверил, что все будет сделано и на федеральном, и на региональном уровне.
     Регионам Дмитрий Медведев поручил провести «комплекс мер для преодоления цифрового неравенства регионов» (сейчас в некоторых регионах только 30-35% населения доступен интернет), в том числе подключить к интернету бюджетные медицинские и социальные учреждения и расширить для граждан возможности по оплате государственных услуг и получению социальных выплат в безналичной форме. Здесь президент в ближайшее время поручил создать национальную платежную систему, чтобы на ее базе обеспечить граждан страны социальными картами (см. стр. 10).

Не считайте меня олигархом

Реплика обозревателя

     Уж сколько раз твердили миру, что право есть возведенная в закон воля господствующего класса. Само собой понятно, что власти предержащие не любят распространяться на эту тему. Однако нет-нет да и проскользнет в их выступлениях нечто похожее на муки нечистой совести. А в результате получается... мягко говоря, расхождение с истиной.

     На днях многопрофильный олигарх Олег Дерипаска, вызванный в испанский суд по делу о мошеннической операции по отмыванию денег, решил в интервью испанской газете «Эль Паис» откреститься от звания олигарха. «Олигарх, – сказал он, – это человек, который использует институты власти. Я же только помогаю государственным организациям и ничего у них не прошу». При этом, уточнил Дерипаска, он заработал свое состояние тяжким трудом по 20 часов в сутки в отличие, например, от того же Ходорковского, богатство которому подарил некий «добрый дядя».
     Возможно, Дерипаска рассчитывал исключительно на неосведомленных и наивных испанцев. Однако у русских читателей имеются и альтернативные источники информации помимо его голословных уверений. Так, недавно на экономическом сайте Slon.ru были опубликованы факсимильные копии нескольких десятков писем Дерипаски в правительство, где он именно просит, а точнее говоря, требует всякого рода кредитов и льгот. Чтение увлекательное. Особенно любопытно письмо Путину № 403/13, датированное 20.09.2009. В нем Дерипаска опасается, что после остановки СШ ГЭС его алюминиевым заводам придется больше платить за электроэнергию, и в этой связи требует от правительства принятия ряда мер, среди которых:
     – сохранение действующих тарифов на электроэнергию в регулируемом секторе, а также недопущение роста цен в свободном секторе оптового рынка;
     – обеспечение организационно-правовых условий для дополнительной сработки озера Байкал на 0,5 м.
     На письме имеется резолюция Путина: «Шмотко С.И. (Очевидно, имеется в виду министр энергетики С.И.Шматко – А.Ф.). Пр. Рассмотреть и должить. В.Путин. 21.08.2009». Таким образом, Путин ошибся дважды, в фамилии своего министра и в дате, но не ошибся в главном – в том, что на требования олигархов нужно реагировать немедленно.
     Пусть тарифы растут для населения, для кого угодно, но только не для Дерипаски. Ради этого можно наплевать и на рыночное ценообразование. Пусть уровень Байкала понизится на полметра, лишь бы доходы Дерипаски не пострадали. Такова воля господствующего класса, которой все подвластно – от рыночных до природных стихий.
     Странным образом великое озеро вновь и вновь впутывается в сомнительные сделки. То был фиктивный «Байкалфинансгруп», приобретший «Юганскнефтегаз» на подставных лиц. А теперь «бродяга к Байкалу подходит» уже не в переносном, а в прямом смысле слова. Так олигархи «помогают» государству, а государство в долгу не остается.

Шерифы Медведева

     Дмитрий Медведев точно уловил и отреагировал на сигналы о разрушительных процессах, которые идут в системе МВД. Успех или провал милицейской реформы будет зависеть от того, кто и как будет исполнять указ президента.
     «Итоги года с президентом Медведевым» при всей официозности и предсказуемости формата вышли более чем внятными. Может быть, даже вопреки этому формату, отягощенному еще и тем, что роль интервьюеров взяли на себя главы трех федеральных каналов – гг. Эрнст, Добродеев и Кулистиков, от которых трудно было ожидать, что они не отдадут долг «целевой аудитории» в их собственном понимании и не разбавят разговор вопросами о футболе, рок-н-ролле и распорядке дня.
     Тем не менее по факту Медведев подвел-таки черту под 2009 годом, объявив о подписании указа о совершенствовании деятельности Министерства внутренних дел.
     Это, по сути, единственная крупная новость в почти полуторачасовом интервью президента. И это вполне адекватная оценка тех разрушительных процессов, которые давно уже происходят в отечественной системе охраны правопорядка и поддержания законности, но именно в уходящем году вызвали настоящую волну публичного возмущения.
     Ощущение того, что «так жить нельзя», транслировали практически все уцелевшие в России каналы обратной связи, и, если Кремль сумел найти в себе достаточно сил, чтобы отреагировать, это уже само по себе ценно. Не исключено, впрочем, что развал несущих конструкций государства достиг той степени, что высшим чиновникам уже просто некуда деваться, кроме как пытаться всеми доступными способами противодействовать этому.
     Вопрос, конечно, заключается в том, насколько указом главы государства, пусть даже адекватно отражающим общественные настроения и потребности, можно поменять положение дел.
     Оно ведь сложилось не из-за коррупционных ведомственных инструкций, которые можно взять да отменить, и не из-за законотворческого идиотизма, которое можно поправить. Считать так значит путать причину со следствием. Однако попытка ухватиться за причины, да еще сидя на вершине государственной пирамиды и отказываясь от действительно угрожающих стабильности резких телодвижений по переустройству отношений власти и собственности, не может не привести к полной потере устойчивости – а это Дмитрий Медведев для себя исключает.
     Означает ли такое самоограничение, что любые усилия президента будут бессмысленными? Очень не хотелось бы в это верить. К примеру,
     здравые рассуждения о необходимости пересмотреть «списочную численность» МВД и, «может быть, где-то ужаться, но, выплачивая нормальное вознаграждение, обеспечить приход нормальных сотрудников Министерства внутренних дел» – это совершенно необходимый подход к проблеме.
     Не факт, правда, что достаточный. Однако складывать в портфель все необходимые распоряжения, дожидаясь, пока этот портфель в целом не станет достаточным, глава государства позволить себе не может.
     Опасность заключается еще и в том, что центральная власть даже в самых своих благих порывах, в верных вроде бы решениях не может опираться ни на конструктивную общественную активность (та в целом нейтрализована, исходя из соображений «общественного спокойствия»), ни на власть региональную и муниципальную (в ее бескорыстие нет никакой веры). Отсюда возникает соблазн «федерализовать», то есть замкнуть на самих себя, наиболее значимые меры по переустройству.
     Между тем вряд ли кто возьмется всерьез утверждать, что высшие этажи власти намного чище, чем нижние. Попытки решить кадровый вопрос путем формирования «президентской тысячи» предсказуемо приводят к странным результатам вроде появления в медведевском резерве одиозных элдэпээровцев и толпы, состоящей из клиентов тех же региональных бюрократов.
     Та же история и с собственно МВД. Претензии ко всей системе понятны, мантры о тысячах честных милиционеров, которых нужно отблагодарить, поддержать и вывести на первые роли на смену запятнавшим мундир, так же легко объяснимы. В итоге выясняется, что Медведев собрался опереться на «костяк МВД». Но свойства этого «костяка» в глазах общества однозначны. А кардинально другой путь – опора на местную общину вплоть до введения выборности «шерифов» – очевидно, в глазах руководителей страны политически невозможен.
     Пусть общество даже и ошибается в своем «правовом нигилизме». Однако сама природа государства требует, чтобы органы правопорядка и законности в его глазах вызывали хоть какое-то доверие.
     При централизованной реформе оно может опираться на политический капитал высшего руководства, рассчитывающего, что обновленные «государевы люди» позаимствуют легитимность Медведева и Путина. При таком подходе реформа отдельно взятого Министерства внутренних дел обязана принести быстрые и наглядные результаты. А ведь МВД – это только верхушка айсберга.

Почему почти 60 процентов россиян «глубоко сожалеет» о распаде СССР

     В результате проведенного опроса выяснилось, что многие россияне, особенно те, кто постарше, победнее и кто живет в сельской местности, «глубоко сожалеют» о распаде Советского Союза. Как такое возможно?
     Для людей с Запада, которые всегда считали коммунизм тяжким бременем для его подданных и угрозой для всего мира, это как минимум поразительная загадка. Для Кремля это постоянный источник замешательства, ставящий его в неловкое положение – ведь он тратит огромные деньги на международный пиар, пытаясь представить Россию демократической, капиталистической и современной страной.
     Но все повторяется снова и снова.

     Ежегодный опрос общественного мнения, результаты которого будут опубликованы 25 декабря, то есть, в тот самый день, когда ушел в отставку последний советский руководитель Михаил Горбачев, показывает, что устойчивое большинство россиян по-прежнему «глубоко сожалеет» о распаде СССР и считает, что его надо было предотвратить.
     Опрос проводился независимой московской организацией «Левада-Центр». В ходе его проведения выяснилось, что почти 60 процентов россиян по-прежнему испытывает чувство ностальгии. Это меньше показателя в 75 процентов за 2000 год, но все равно данная цифра является весьма убедительным политическим фактом.
     «Чувства сожаления больше всего заметны среди людей старшего возраста, с низкими доходами, низким уровнем образования, а также живущих в сельской местности», – говорит исследователь из «Левада-Центра» Денис Волков.
     Согласно опросу, больше всего о Советском Союзе сожалеют пенсионеры (85 процентов), люди с низкими доходами, говорящие, что им не хватает денег на нормальное питание и одежду (79 процентов), люди в возрасте от 40 до 55 лет (67 процентов) и женщины (63 процента).
     «Среди людей в возрасте от 18 до 24 лет только 25 процентов выражает сожаление в связи с исчезновением СССР», – добавляет Волков.

Стабильность и защищенность
     Старшее поколение россиян неизменно вспоминает советскую эпоху как время пусть и не зажиточное, но стабильное, в котором они были социально защищены. Они ощущают, что несправедливо пострадали от встрясок в обществе и от неоднократных экономических кризисов двух последних десятилетий.
     «Буханку хлеба можно было купить за 16 копеек, и это была неизменная цена на многие, многие годы, – говорит пенсионерка из Москвы Алевтина Дмитриева, – сегодня же цены меняются каждый день. Власти обещают нам увеличение пенсий, но даже когда это происходит, рост цен немедленно съедает эту прибавку».
     Нехватка денег не дает большинству пенсионеров возможности воспользоваться расширением личных свобод, экономических перспектив и социальной мобильности, которыми после распада Советского Союза начали пользоваться многие молодые россияне.
     Российские пенсионеры продолжают в большинстве своем стойко поддерживать российскую коммунистическую партию советского образца. Пенсионеры, являясь одной из самых организованных групп в обществе, способны вызвать у Кремля дрожь и трепет, когда они выходят на улицы с протестами, как было несколько лет назад в связи с неумело проведенной реформой по отмене социальных льгот.
     Многие говорят, что скучают по прежним временам, когда были гражданами огромной многонациональной сверхдержавы, которая, как им кажется, вызывала в мире уважение.
     «Я ездила по всему Советскому Союзу, и меня везде хорошо принимали, – говорит бывший инженер звукозаписи с телевидения Инна Лепнева, которая сегодня является пенсионеркой, – сейчас страна расколота, русских больше никто не любит, а хорошие взаимоотношения разрушены. Никаких изменений в лучшую сторону не произошло».

Непопулярное правление Ельцина
     Пик ностальгии по советским временам пришелся на конец 90-х годов, когда наступил период экономического и социального упадка. В то время прозападный президент Борис Ельцин открыто заявлял, что ведет Россию к капитализму и демократии. В последние годы пребывания Ельцина у власти в Кремле его рейтинги популярности редко превышали десять процентов. Поэтому неудивительно, что после кончины Ельцина в 2007 году мало кто из россиян тепло о нем отзывался.
     Его преемник Владимир Путин положил конец ельцинскому противоборству с советским наследием и даже возродил некоторые ключевые символы СССР, такие как национальный гимн, вернув им былую славу.
     «Сегодня Кремль действует очень профессионально в области пропаганды, – говорит директор независимого московского Института проблем глобализации Борис Кагарлицкий, – он знает, как надо использовать символы, к которым население испытывает неподдельную привязанность, как манипулировать прошлым, чтобы вызывать положительные эмоции по отношению к нынешним лидерам».
     Путин, занимающий ныне должность премьер-министра, остается самым популярным политиком в России, и его рейтинги редко опускаются ниже 70 процентов.
     Тем временем, ностальгию по СССР превратили в России в процветающий бизнес. Некоторые телевизионные станции показывают исключительно передачи советской эпохи, в стране возникло бесчисленное множество модных ресторанов и баров в советском стиле. Кроме того, существует как минимум один бешено популярный интернет-портал, посвященный всему советскому.
     Однако все это отнюдь не означает, что люди хотят по-настоящему вернуться назад в СССР.
     «Мы в ходе опроса выяснили, что лишь 16 процентов респондентов хотело бы возрождения Советского Союза в его прежнем виде, – говорит Волков, – такая ностальгия это весьма сложное чувство, и возможно, оно в большей степени объясняется реакцией на сегодняшние условия, нежели искренним желанием вернуться в прошлое».

Дмитрий Медведев един в трех телеканалах

Президент дал интервью «Первому», «России» и НТВ

     Руководители трех российских телеканалов – Константин Эрнст («Первый канал»), Олег Добродеев («Россия») и Владимир Кулистиков (НТВ) в прямом эфире обсуждали вчера с Дмитрием Медведевым итоги 2009 года. В ходе беседы выяснилось, что президент хорошо осведомлен о многих российских бедах, но считает их поправимыми.
     Первый вопрос (о главных итогах уходящего года) Дмитрию Медведеву задал господин Эрнст и от него же в середине беседы поступил вопрос самый неожиданный – знакомо ли президенту «понятие «басманное правосудие»»? «Да, я слышал этот термин»,– явно не очень охотно произнес президент. Но затем более уверенно продолжил: «Я не уверен, что он (термин.– «Ъ») является точным или корректным. Но если под «басманным правосудием» понимается принятие несправедливых решений любым судом в самых разных местах нашей страны, то есть так называемых неправосудных решений, как говорят юристы, то это зло, и с этим нужно бороться, бороться мерами юридического реагирования». По утверждению господина Медведева, несправедливые приговоры должны отменяться, а те, кто их приняли,– отвечать за это перед законом и страной. При этом Дмитрий Медведев даже перечислил возможные обстоятельства их принятия: «Деньги, политическое давление, иные факторы». В этой же части беседы господин Медведев сообщил о том, что сегодня же подпишет указ о реформе МВД (см. справку).
     Следующий неожиданный поворот беседы произошел благодаря господину Кулистикову. Он пожаловался на безответственность членов правящей партии. Дмитрий Медведев как раз объяснял, что четыре парламентские политические партии и три туда не прошедшие, являясь «основой нашей демократической политической, партийной системы», в его глазах равны. Однако господин Кулистиков ему возразил – «Единая Россия» как правящая партия несет не только большую ответственность за «чистоту демократических процедур», но и должна серьезно относиться к проблемам госуправления.
     А вместо этого многие из единороссов, слушая послание президента в Кремле, «проявляли такое удивительное совершенно равнодушие по поводу того, что говорилось, обсуждали какие-то свои вопросы, некоторые тяжело переживали последствия предыдущего московского вечера, другие играли в мобильный телефон». Дальше господин Кулистиков спросил президента, что он собирается делать с армией чиновников, чтобы его «решения на местах воплощались в жизнь, а не превращались в пародию на самих себя». Однако президент как бы в шутку решил поддержать тему безответственности членов правящей партии. «Владимир Михайлович, тех, кого запомнили, присутствовавших на Послании, списочек мне потом передайте по окончании передачи. С ними отдельно разберемся»,– попросил он. Дальше уже без шуток он пообещал разобраться, а точнее, объяснить, что «пора на отдых» тем чиновникам, которые не желают заниматься модернизацией страны, а хотя лишь «плыть по течению».
     Тема «чистоты демократических процедур» не могла обойтись без вопросов о нарушениях на последних региональных выборах. Дмитрий Медведев признал, что «выборы прошли не стерильно, кое-где были нарушения». Затем, правда, он уточнил, что в целом количество нарушений «не свидетельствует о том, что воля избирателей была существенным образом изменена». Наиболее сложной, по его словам, ситуация оказалась в Дербенте, где результаты выборов отменены (см. «Ъ» от 24 декабря). Тем не менее эта ситуация, по мнению господина Медведева, показывает, что «демократические институты работают».
     Выяснилось и отношение президента к внесистемной оппозиции. Президент относится «с уважением» к выбору ими своего места вне политической системы и не «хотел бы никого обижать», однако «затрудняется» ответить, «чьи предпочтения» она отражает. На вопрос о том, какое место в политической жизни России он отводит «представителям внесистемной оппозиции» Михаилу Касьянову и Гарри Каспарову, президент ответил кратко: «Один из них – бывший председатель правительства, второй – бывший очень известный шахматист».
     Отвечая на вопросы, президенту пришлось говорить обо всем: и о необходимости фармацевтической независимости от других стран, и о том, что «нельзя разрешать борзеть производителям лекарств и аптечной сети», и о том, что необходимо опять полностью запретить употребление алкоголя за рулем, поскольку смягчение законодательства приводит к пьянству за рулем (см. вынос). Дмитрий Медведев указывал как на необходимость для страны рабочей силы в виде мигрантов, так и на необходимость наведения порядка в регулировании их деятельности, в том числе о запрете работать водителями не по выданным в России правам. Говорили и о борьбе с терроризмом на Северном Кавказе. Президент пообещал скоро назначить туда специального уполномоченного, о котором он упомянул в своем послании парламенту. Речь шла и о подрыве «Невского экспресса», и о реформе армии, «о разгильдяйстве и расхлябанности, просто достигшей запредельного уровня», повлекших за собой трагедию в Перми. Дмитрию Медведеву пришлось даже отвечать на вопрос о наличии у народа ресурса для будущего развития, а также пришлось подтвердить окончательность решения о выводе игорного бизнеса в специальные зоны.
     Разговор, естественно, не обошелся и без вопросов об «особых» отношениях с премьером Владимиром Путиным. «У нас и сейчас особые отношения, это товарищеские, дружеские отношения, они не изменились. Я уверен, что они не изменятся»,– быстро ответил президент. Про отношения с президентом США Бараком Обамой Дмитрий Медведев рассказал более подробно. «Считаю, что он сильный политик, интересный человек, общаться с ним легко. Он умеет слушать, он умеет отвечать на аргументы»,– объяснил президент и заметил, что господин Обама никогда не говорит «ваша точка зрения – это хорошо, но мы уже все решили».
     Наконец, президенту пришлось рассказать о себе. Выяснилось, что Дмитрий Медведев ложится «в два часа ночи и даже позже, потому что накапливается много всякой всячины». Тем не менее, у него остается 15-20 минут для чтения. На столе у президента сейчас лежат «Исторические портреты» Ключевского, «новый опус Пелевина», а также «несколько свежепереведенных за последние десять лет романов Ремарка», которого Дмитрий Медведев любит с детства.
     Дмитрий Медведев признает, что президентство его изменило. Однако он надеется, что «в человеческом плане не так сильно». Супруга президента и его сын бремя быть женой и сыном главы государства переносят «неплохо, нормально». «Они ведут себя прилично, по-моему. Ко мне не пристают»,– сообщил Дмитрий Медведев и пояснил: «Но в то же время, конечно, это как-то сказывается и на их жизни. Это не самая сладкая жизнь, потому что есть некоторые ограничения, которые до этого в их жизни отсутствовали».

Медведев поговорил со страной в стиле Путина

В голосе президента появились строгие нотки

     Вчера президент Дмитрий Медведев провел прямой эфир, отвечая на вопросы руководителей трех главных телеканалов страны – Первого, «России» и НТВ. Эксперты отмечают стремление главы государства побороться за так называемое путинское большинство. Некоторые собеседники «НГ» видят в выступлении Медведева жесткий старт его предвыборной кампании – по аналогии с недавней «Прямой линией» председателя правительства.
     Один час двадцать минут разговаривал с гражданами Дмитрий Медведев, и его ответы сложились в живую политическую речь. Руководители каналов, сидевшие в студии, чувствовали себя не совсем в своей тарелке. Мэтрам отечественного ТВ давно не приходилось выполнять роль простых корреспондентов, через головы которых глава государства общается с россиянами. Самым естественным в студии выглядел президент – он много шутил, если позволял вопрос, говорил о личном, о музыке, произносил резкости в стиле коллеги по тандему. Например: «Отморозков нечего жалеть!» – это поводу преступников. Или: «Нельзя борзеть!» – эта фраза относилась к недобросовестным производителям лекарств. А также: «Еще раз придумают – еще раз накажем...» – это предупреждение получили игорные компании, не желающие сворачивать незаконный бизнес и изобретающие разные способы для уклонения от ответственности.
     Эфир оказался нескучным. Обещаны были реформы в МВД, хотя деталей кадровой революции в ведомстве не прозвучало. Некоторые сенсации не состоялись. К примеру, ходили слухи, что Медведев назовет в эфире имя и пост чиновника, отвечающего за положение дел на Северном Кавказе. Не случилось.
     Между тем ответы Медведева не слишком отличались от тех, которые могли бы услышать россияне от премьера. Руководителю телеканала «Россия» Олегу Добродееву президент сообщил, что претензии оппозиции по поводу массовой фальсификации результатов осенней избирательной кампании оказались необоснованными – исков оказалось «не так много, как можно было бы подумать сразу же после проведения выборов»: «Их всего около 450-460 по России в целом, в Москве, где тоже было много претензий, всего где-то 20 с небольшим требований находится в судах и, по-моему, 37 было мер прокурорского воздействия... Количество нарушений точно не было массовым и точно не свидетельствует о том, что воля избирателей была существенным образом изменена. Выборы подтвердили существующий расклад политических сил».
     В этой части выступления Медведев, который все-таки не считает ситуацию стерильной, сообщил новость: «Кое-где были нарушения – наиболее серьезные сложности были в Дербенте, там будут новые выборы».
     Когда глава государства заговорил о роли «Единой России», его голос посуровел. Президент указал партии власти на особую ее ответственность за нарушения на выборах. А в комментарий по поводу внесистемной оппозиции глава государства добавил капельку яда: «Она потому и внесистемная, что она себя внутри политической системы не видит. Они сами выбрали такое место, это их право». То есть президент ясно дал понять: вписывать такого рода оппозицию обратно в систему никто не собирается. Как говорится в анекдоте, по другому, правда, поводу: умерла так умерла... Медведев добавил многозначительно: внесистемная оппозиция отражает чьи-то предпочтения, вот только он, президент, затрудняется ответить – чьи именно. О вождях внесистемной оппозиции Медведев отозвался почти шутливо – напоминание видным телевизионщикам о прошлых профессиях лидеров выглядело не совсем серьезным делом: «Это в принципе известные люди в стране. Один из них – бывший председатель правительства, второй – бывший очень известный шахматист».
     В стиле и духе Владимира Путина отвечал Медведев и на вопрос о кадровой политике, заданный руководителем НТВ Владимиром Кулистиковым. Президент заявил, что не является сторонником безумных кадровых революций, поскольку они неэтичны по отношению к людям и даже опасны для страны. Но обновление все равно должно происходить. И тут у Медведева появился хороший повод напомнить стране о своих выдвиженцах. Сообщив, что за последние полтора года в стране поменялась пятая часть губернаторского корпуса, президент рассказал, что сформировал «список из тысячи перспективных людей»: «Из первой сотни 28 человек назначены на должности. Это здорово!»
     О планах на предстоящую в 2012 году предвыборную кампанию Медведева на этот раз никто не спрашивал – вопрос казался слишком рутинным. Зато интервьюеры почему-то поинтересовались: не изменились ли отношения президента с премьером Владимиром Путиным? Опасения Кулистикова, Эрнста и Добродеева трудно объяснить. За всю историю тандема его члены ни разу не дали повода усомниться в своих «товарищеских, дружеских отношениях». «Они не изменились. Я уверен, они не изменятся», – успокоил президент телевизионщиков.
     Интервью не хватало остроты, и представитель Первого вдруг поинтересовался, с намеком на коварство: как относится его собеседник к термину «Басманное правосудие»? Медведеву это понятие оказалось прекрасно известным, и он объяснил Константину Эрнсту, что неправосудные решения – «это зло, и с этим нужно бороться – мерами юридического реагирования»: «Такие решения или приговоры должны отменяться, а если они приняты под воздействием тех или иных обстоятельств, будь то деньги, политическое давление, иные факторы, – лица, которые такие приговоры и решения принимают, должны нести ответственность перед законом, перед страной.
     Глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский считает, что президент в интервью был «бодр и даже в хорошем смысле слова агрессивен»: «А это признак того, что он принял ряд внутренних решений и чувствует себя свободно». Эксперт отмечает в этом отношении сходство Медведева и Путина: «Политик всегда большую часть времени проводит в колебаниях по поводу тех или иных направлений своей стратегии. В данном случае Медведев, судя по всему, внутренне определился с темпами, с графиком. Он, строго говоря, выбрал более напряженный, более быстрый старт».
     Политолог имеет в виду старт политического наступления президента, который называют «то новой политической стратегией, то умной политикой, то модернизацией»: «Это одно и то же. Он начал и выбрал самый жесткий вариант старта, то есть реформу МВД. И это говорит о том, что он правильно понимает напряженность срока, который у него есть. Следующий год – год борьбы концепций. Год, когда для большинства страны станет ясно – имеет ли будущее его версия политики и модернизации».
     Вчерашнее интервью, уверен собеседник «НГ», это разговор с реально существующим путинским большинством: та часть электората, на которую опирается Медведев, «может, моложе, в каких-то частях там больше представлены разные политические культуры, малые среды, в том числе даже вытолкнутые на периферию». Но в принципе, считает Павловский, Медведев апеллирует именно к большинству: «Это была речь президента, которому недостаточно быть лидером каких-то культурных и гуманитарных элит, лидером креативного клана. Он за культурный класс спокоен и за него не борется, потому что он уже его. Но он понимает, что его обращение и главная интрига следующего года – это борьба именно на поле большинства. Вернее, на поле нового программирования старого большинства».
     Директор агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов тоже отмечает, что Медведев «не давал каких-то принципиально иных оценок ситуации в стране, по сравнению с теми, которые делал Путин. Даже более того, в оценке выборов он дал намного более консервативную оценку, чем на съезде партии «Единая Россия». К примеру, в оценке экономического кризиса он сказал, что мы заплатили небольшую цену, что удалось избежать много бед и т.д. И тональность, и содержание его оценок близки к оценкам премьер-министра».

Итоги в прямом эфире

О главных событиях уходящего года Дмитрий Медведев говорил в интервью руководителям трех ведущих телеканалов

     Вчера Дмитрий Медведев в эфире сразу трех федеральных каналов подвел итоги уходящего года.
     «Итоги года с президентом России» – уже опробованный формат выступления Дмитрия Медведева, в котором первое лицо государства характеризует ключевые события уходящего года. Впервые он вышел на телеэкраны в прошлом году, но между двумя передачами есть одно принципиальное отличие. Если прошлогодний выпуск сделали в форме заранее записанной передачи, то теперь президент выступил в прямом эфире трех федеральных телеканалов – Первого, «России» и НТВ, – а его собеседниками стали их генеральные директора Константин Эрнст, Олег Добродеев и Владимир Кулистиков. За отведенные эфиром полтора часа Дмитрий Медведев успел ответить на те вопросы, что показались его собеседникам наиболее актуальными.
     Формат подведения итогов года вроде бы не предполагает сенсаций. Ведь перечень наиболее важных событий и тем в жизни России за этот год более-менее очевиден, а позиция самого главы государства по разным вопросам для тех, кто хотя бы поверхностно следит за деятельностью первого лица, в принципе известна. Впрочем, за разговорами о кризисе, модернизации и инновационном пути экономики, реформировании армии, политической и избирательной системы страны, кадровом обновлении и омоложении чиновничьего аппарата, об отношениях с США и подписании с ними нового СНВ нашлось место свежим новостям.
     Первую Дмитрий Медведев сообщил, когда речь зашла об отечественной правоохранительной системе. За прошедший год на волне череды происшествий с участием сотрудников МВД это министерство, равно как и вся система, подвергалось жесткой критике. Признав обоснованность части претензий к правоохранительным структурам, глава государства сообщил, что собирается подписать указ о совершенствовании деятельности МВД. И планировал это сделать еще вчера. «Люди хотят, чтобы их защищали безупречные в нравственном, а тем более в правовом плане сотрудники милиции. Им хотят доверять, – считает глава государства. – Я уверен, что мы сможем создать такую структуру».
     Не раскрывая подробностей еще не подписанного на тот момент документа, Дмитрий Медведев пообещал, что меры и изменения в структуре МВД будут жесткими и серьезными. «Будут предусмотрены и организационные изменения, и изменения некоторых финансовых вопросов, и некоторые правовые вопросы, а также кадровые», – заверил президент.
     Но поворачивать правоохранительные органы лицом к гражданам станут не только методом кнута. Пряником может оказаться финансовая составляющая работы сотрудников МВД, где не всегда люди получают достойное вознаграждение. Правда, вполне логичной ответной мерой, скорее всего, станет и некоторое сокращение их числа. «Мы обязаны посмотреть на все составляющие работы МВД, в том числе и на списочную численность, – предположил глава государства. – Может быть, где-то нужно ужаться? И работать меньшей численностью, но выплачивая соответствующее вознаграждение». Он надеется при этом, что в таком случае в правоохранительные органы начнут приходить нормальные, современные, бескорыстные и одновременно эффективные сотрудники.
     Вторая новость коснулась автомобилистов, которым государство, пожалуй, каждый год преподносит какие-то нововведения. «Подарком» от президента к 2010 году стало намерение полностью запретить употребление алкоголя за рулем.
     В июле прошлого года вступили в силу поправки в Кодекс об административных правонарушениях, которые установили норму на содержание алкоголя в крови – 0,3 промилле. Однако Дмитрий Медведев теперь считает, что и без того печальная дорожная статистика усугубляется российской традицией садиться за руль пьяными. «Тот, кто выпил, вообще теряет голову. Причем мы же знаем, как у нас выпивают. Сначала рюмку, вроде можно теперь. Потом две, три, а потом – ладно, поехали, – заявил он. – Я считаю, надо запретить употребление алкоголя за рулем».
     – Мы пока не готовы к тому, чтобы разрешить употребление алкоголя за рулем, даже в небольших, ограниченных количествах, потому что это, к сожалению, провоцирует реальное пьянство перед тем, как человек садится за руль, – заключил он.
     Соответствующие поправки в законодательство могут быть внесены в Государственную Думу в скором времени, а там готовы их одобрить уже в начале следующего года. Во всяком случае, депутаты всех фракций так или иначе поддержали инициативы главы государства. Поддержало его и «Движение автомобилистов России».
     Глава государства также пообещал продолжить борьбу с игорным бизнесом, оказавшимся под запретом с июля этого года. Запрет этот соблюдается не всеми – самые умные стали прикрывать свой бизнес под ширмами моментальных лотерей и предоставлять возможность игроманам тратить свои деньги, играя в Интернете. «Я дам поручение еще раз прошерстить законодательную базу на предмет того, чтобы закрыть и эти возможности», – заявил Медведев, оговорившись, что Интернет государство контролировать не может и едва ли что-то с этим можно поделать.
     «Достаточно ли этого будет? Посмотрим, – заявил президент. – А если еще что-нибудь придумают, мы еще раз закроем и еще раз накажем». А что касается вялотекущего строительства в России четырех игровых зон, то здесь государство никакого содействия бизнесу оказывать не будет и инвестировать в их развитие не собирается.
     Редко бывает, что подобные разговоры с президентом обходятся без личного. Да еще в канун такого семейного праздника, как Новый год. Дмитрия Медведева спросили, чего ему больше всего не хватает. Ответ президент нашел, по его словам, простой – свободы, свободного времени. «Я здесь не оригинален, как и любой руководитель государства, – признался он. – Это то, что ощущаешь прямо с первой минуты начала работы в этой должности». Вставать приходится утром, а ложиться только часа в 2 ночи, а то и позже, поскольку наваливается «всякой всячины». Даже на чтение глава государства выделяет в день всего 10-15 минут, отдавая в настоящий момент предпочтение «Историческим портретам» Василия Ключевского, «новому опусу» Виктора Пелевина и произведениям Эриха Марии Ремарка.
     Определенное бремя в связи с работой Медведева приходится нести и семье президента, но она, признается Медведев, переносит это нормально. «Они ведут себя прилично, по-моему. Ко мне не пристают», – улыбнулся он. Хотя, конечно, такая жизнь накладывает на жену и сына определенные ограничения, с которыми раньше сталкиваться не приходилось. «Вообще жизнь первого лица, высших руководителей государства – это всегда набор ограничений, и самое печальное, что почувствовать их можно только в тот момент, когда мы впервые приступили к этой работе, – признался президент. – Ни с какой другой позиции это не узнать и не почувствовать».
     Президентская доля, по ощущениям самого Медведева, изменила его. Во многом из-за груза лежащей на нем ответственности. «Когда на тебе максимальная ответственность – это меняет и характер, и мировосприятие, и многое другое, – уверен глава государства. – Но надеюсь, что в человеческом плане я все-таки изменился не так сильно».
     В конце передачи главе государства предложили выбрать «Человека 2009 года». Не задумываясь, Медведев назвал ими 1,5 миллиона россиян, родившихся в уходящем году. «Они точно люди 2009 года, – заявил президент. – Молодцы, что родились в этот трудный год!»

прямая речь
     «Молодцы, что родились в этот трудный год!»
     «РГ» публикует выдержки из полуторачасовой беседы Дмитрия Медведева с руководителями трех каналов Константином Эрнстом, Олегом Добродеевым и Владимиром Кулистиковым.

     Об успехах и неудачах
     Самый главный итог – это то, что мы выстояли, мы выдержали, мы продолжили развитие, и мы, на мой взгляд, заплатили относительно небольшую цену за тот международный финансово-экономический кризис, который разразился на планете...
     Что не удалось? Во-первых, у нас осталась прежняя экономическая система, основанная на сырьевом рынке, основанная на продаже нашего сырья, прежде всего наших энергоносителей...
     Второе. У нас много неконкурентоспособных предприятий, которые должны переоснащаться, превращаться в современные...
     Наконец, на мой взгляд, что нам не в полной мере удалось, – это совладать с безработицей.

     О силовых ведомствах
     Сразу же скажу одну вещь – сегодня я подпишу указ о совершенствовании деятельности министерства внутренних дел, где будут предусмотрены и организационные изменения, и изменения некоторых финансовых вопросов, и некоторые правовые вопросы, а также кадровые.
     Претензий много, часть из них, безусловно, абсолютно справедлива. Люди хотят, чтобы их защищали безупречные в нравственном, а уж тем более в правовом плане сотрудники милиции, и хотят доверять им. Я уверен, что мы сможем создать такую структуру... Но в то же время нужно сохранить костяк министерства внутренних дел, способный к серьезной полноценной работе, к ответственной работе.

     Об армии
     Российская армия показала, на что она способна, что бы там ни говорили, в том числе и при отстаивании коренных интересов нашей страны, и защите наших граждан, в том числе и в Южной Осетии. Тем не менее проблем очень много...
     Уже сейчас по так называемому 400-му приказу министр обороны выплачивает материальные поощрения тем офицерам, которые хорошо зарекомендовали себя. Это очень существенная добавка – это добавка, которая позволяет выплачивать нашим хорошим офицерам довольствие или материальную составляющую, абсолютно сопоставимую с соответствующими платежами, которые делаются в западных странах.
     Я считаю, что это нужно довести до конца в самое ближайшее время.

     О фармацевтике
     У нас лишь 20 процентов основных препаратов производится внутри страны, 80 процентов мы закупаем. Но это очень опасно. Случись какая эпидемия, нам просто вообще могут кислород перекрыть, не говоря уже о том, что многие лекарства (достаточно примитивные) мы способны делать сами, но почему-то за период послесоветского развития мы этот потенциал растеряли. Нужно возрождать свою фармакологическую промышленность.
     Но для того чтобы справиться с ситуацией в текущем режиме, помимо инвестиций в фармацевтическую промышленность мы должны еще следить за ситуацией на рынке лекарств, за ценами, потому что нельзя разрешать «борзеть» производителям лекарств и аптечной сети.

     О выборах
     Что показывает текущая ситуация? Во-первых, исков, о которых вы сказали, в судах не так много, как можно было бы подумать сразу же после проведения выборов. Их всего около 450-460 по России в целом...
     Это само по себе, конечно, тоже должно нас настораживать, потому что, скажем так, общая юридическая обстановка по итогам выборов показывает, что выборы прошли не стерильно, кое-где были нарушения...
     Но в целом количество нарушений точно не было массовым и точно не свидетельствует о том, что воля избирателей была существенным образом изменена...

     Об оппозиции
     Вы знаете, так называемая внесистемная оппозиция, она потому и внесистемная, что она себя внутри политической системы не видит. Они сами выбрали такое место. Это их право. Я отношусь к этому с уважением, если при этом не происходит нарушения нашего законодательства – избирательного, законодательства об общественных объединениях, о митингах и так далее... Они тоже, наверное, отражают чьи-то предпочтения, правда, я иногда затрудняюсь ответить, чьи. Но это уже вопрос внутренней оценки, не хотел бы никого обижать.

     О Северном Кавказе
     Основные очаги терроризма на Северном Кавказе разгромлены. Но проблемы остаются. Проблемы, связанные с неустроенностью жизни. На Северном Кавказе какое количество в республиках безработных? Существенно большее, чем в других территориях нашей страны. Если говорить об Ингушетии – это вообще до 50 процентов населения...
     Экономика и социальная сфера – ключ к изменению ситуации на Кавказе... Нужен специальный пригляд за ситуацией, отдельный пригляд за ситуацией. Я говорил о том, что должен быть человек, который отвечает за эту ситуацию. Такой человек обязательно будет назначен.

     Об украинских выборах
     У России там нет и не может быть своих кандидатов. Украина – это самостоятельное государство, суверенное государство, где президента определит народ... Я, единственное, чего бы очень хотел, чтобы будущий президент Украины, а мы, естественно, примем любой выбор украинского народа, это очевидно, это норма международного права, был бы настроен на развитие добрых, сердечных, если хотите, даже братских отношений с нашей страной, чтобы русский язык не обижали, чтобы позволяли развиваться двусторонним контактам, чтобы наши совместные экономические проекты развивались, чтобы не было обязательного странного желания погрузиться в какой-то иностранный военный блок, который будет так или иначе нервировать огромное количество людей.

     О Бараке Обаме и Договоре по СНВ
     Действительно, я довольно много общаюсь с новым президентом США, считаю, что он сильный политик, интересный человек, общаться с ним легко. Он умеет слушать, он умеет отвечать на аргументы. Очень часто от американцев мы слышали такие слова: «Вы знаете, конечно, ваша точка зрения – это хорошо, но мы уже все решили». Вот он так не говорит...
     Нам нужно создать качественный документ. Я уверен, что мы его создадим... Даже несмотря на то, что мы этот договор подготовим и подпишем, мы все равно будем заниматься развитием своих стратегических наступательных сил, потому что без этого нет возможности защищать нашу страну.

     О пьянстве за рулем
     Я считаю, надо запретить употребление алкоголя за рулем, и я внесу соответствующее изменение в законодательство. Мы пока не готовы к тому, чтобы разрешать употребление алкоголя за рулем, даже в небольших ограниченных количествах, потому что это, к сожалению, провоцирует реальное пьянство перед тем, как человек садится за руль.

     Об игорном бизнесе
     Эти четыре игорные зоны действительно пока еще не заработали. Это большие, я бы сказал, огромные инвестиции, поэтому мы туда государственные деньги закачивать не собираемся...
     Что же касается огромного количества казино, всякого рода игорных клубов – все-таки его в стране уже нет, это правда. Да, действительно, кое-кто пытается мимикрировать, используя лазейки в законодательстве, – вот эти всякие моментальные лотереи, бред какой-то, еще что-то подобное, где, по сути, идет такая же азартная игра на деньги, но под вывеской совершенно другого мероприятия. Вот эти клубы надо просто «прихлопнуть». И раз уж вы об этом говорите, я, конечно, дам поручение еще раз прошерстить законодательную базу на предмет того, чтобы закрыть и эти возможности.

     О литературе
     Я стараюсь даже в обычный день хотя бы 15-20 минут, чтобы меня как следует сморило, что называется, посмотреть книжку...
     У меня сейчас в числе читаемых книг лежит Ключевский, его «Исторические портреты». У меня лежит, но пока я не открывал, и новый опус Пелевина, и несколько свежепереведенных за последние 10 лет романов Ремарка... Настроение иногда поднимает.
     Кира Латухина

ЧП по плану

     Технологические и прочие катастрофы – следствие бесконтрольного вывода средств из активов предприятий, коммунальных служб и госструктур. Выбор у нас небогат: ломать существующую систему и проводить модернизацию или готовиться к новым катастрофам.
     Уходящий год был «урожаен» на катастрофы и прочие бедствия – как техногенного, так и рукотворного характера. Саяно-Шушенская ГЭС, «Невский экспресс», пермская «Хромая лошадь»… И все это на фоне постоянных пожаров (15-18 тысяч гибнущих каждый год, в 3-5 раз больше, чем в Европе) и настоящей эпидемии ДТП (гибнут 35 тысяч человек – в 2,5 раза больше, чем в Европе).
     О причинах череды непрерывных трагедий сказано много, и в основном правильно: вопиющий непрофессионализм чиновников и их полная безответственность за результаты своей деятельности. И, конечно, износ и постепенное разрушение всего, что было построено за годы советской власти:
     Правда, возникает вопрос: а почему не ремонтируется оборудование – ведь 8 лет Россия купалась в нефтедолларах, и они тратились (и сейчас, в разгар кризиса, тратятся) на всякую ерунду? И отчего чиновники непрофессиональны и безответственны? А оттого, что созданная в последние годы «властная вертикаль» не дает возможности заниматься реформами, модернизацией, развитием экономики и социальной сферы. Будь у власти хоть ангелы во плоти – они и то ничего не смогли бы сделать.
     Госструктуры окончательно превратились в коммерческие организации непроизводительного типа, нацеленные на извлечение сверхприбыли. Каждая из них монополизировала тот или иной сектор, в котором имеются финансы.
     Технологические и прочие катастрофы – следствие этого бесконтрольного вывода средств из активов предприятий, коммунальных служб и госструктур всех уровней. Фактически осуществилась золотая мечта позднесоветского чиновничества, угробившего советскую власть ради того, чтобы жить так, как западные бизнесмены, но при этом не нести ни за что ответственности.
     Чтобы не валить все в кучу, вспомним аварию на Саяно-Шушенской ГЭС. После нее многие начали задаваться вопросом: виноват ли Анатолий Чубайс – многолетний глава РАО ЕЭС и реформатор энергетики? Вывод представителей власти известен: не виноват. Да, он не приказывал передать обслуживание станции фирмочкам, принадлежащим руководству СШ ГЭС, не запрещал ремонтировать изношенное оборудование и не разрешал его варварски эксплуатировать. Но он и не препятствовал такой, по сути, воровской схеме управления как пострадавшей ГЭС, так и тех, которых пока миновала сия чаша. А вот в этом Чубайс виноват лично.
     Но настоящая его вина куда больше. РАО ЕЭС получило в наследство советские тепло– и гидроэлектростанции – памятники небрежения к стране, к ее жителям, к ее природе. Ради удовлетворения амбиций безграмотных советских вождей, ради звездочек героев соцтруда и связанных с ними благ перекрывали Волгу и Енисей, строили гигантские топки, пожирающие миллионы тонн угля и мазута, отравляющие все кругом. Тех, кто спроектировал и построил Куйбышевскую, Красноярскую и Саяно-Шушенскую ГЭС, надо бы отдать под суд как преступников. И,
     создавая стратегию развития энергетики на будущее, главный энергетик был обязан выдвинуть принципиально новую концепцию. Благо в России давно – с 50-х годов – разрабатываются проекты строительства новой энергетики – более эффективной, менее затратной, не такой опасной, менее вредной для людей и природы.
     Это мини-ГЭС на малых реках. Их сооружение не требует больших средств и трудозатрат, они наносят минимальный вред природе, быстро строятся и окупаются. Сколько за последние годы построено таких станций? Ни одной. Зато быстрыми темпами достраиваются две гигантские ГЭС на Ангаре и Бурее – абсолютно советского типа. Более того: готовится строительство сверхгигантской Туруханской ГЭС – самый безумный энергетический проект всех времен и народов. Чудовищная плотина должна быть возведена в безлюдной тайге, а электроэнергия – передаваться аж за тысячу километров, на Урал (горные реки Урала почему-то для строительства ГЭС не рассматриваются). Стоимость работ невероятна, на строительство этого монстра уйдет 18 лет, тайгу вырубят, реку отравят… А электроэнергия будет теряться при передаче. Такой вот проект, достойный хрущевской гигантомании, но не «отца российского либерализма».
     РАО ЕЭС и ее наследникам – региональным энергомонополиям – не интересны и бездымные тепловые электростанции. Не интересны ветровые, солнечные, приливные, геотермальные, биогазовые и метановые электростанции. Вдумаемся: производство электроэнергии в России в 2008 году составляло 1023,3 млрд кВтoч. Экономически рентабельный потенциал малых рек – 493 млрд кВтoч, станций на биогазе – 140-150 млрд кВтoч, примерно такой же – у геотермальной и приливной энергетики. Метан мог бы обеспечить электроэнергией все угольные регионы страны (а это чуть не половина России). А ветряки могут дать стране 6,2 трлн кВтoч – вшестеро больше, чем вся современная энергосистема!
     Спроектированные в советские времена Пенжинская и Тугурская приливные, Ставропольская геотермальная электростанции заброшены. Вся Европа покрыта ветряками, а в России – 19 штук в Калининградской области, 4 в Башкирии, один в Мурманской области, 2 на Командорских островах. Есть один на Чукотке… Единственная бездымная ТЭС десять лет назад построена в Ленинске-Кузнецком, но не энергетиками, а угольщиками. В Китае больше миллиона установок на биогазе, а в России одна, маломощная, работает в Омске, одна, самодельная, – в Бурятии. Еще одна (тоже маломощная) заработала на Курьяновских очистных сооружениях Москвы. В ее строительстве энергокомпании опять же не участвовали… Почему все так?
     Проекты и расчеты строительства перечисленных энергообъектов, выгодных стране во всех отношениях, существуют уже 30-40 лет. Нынешние энергетики о них не знают? Знают отлично. Но проектируют нового енисейского гиганта. Причина проста: «энергомелочь» не принесет им денег в привычном режиме – много и сразу.
     Поставит энергокомпания ветряк в селе или мини-ГЭС в поселке – и что? Заказ дешевый («пилить» нечего), доходы копеечные…
     РАО ЕЭС была образована для создания стратегии развития энергетики, но вместо этого под маркой коммерциализации разделилась на локальные монополии, беспощадно и зачастую неграмотно эксплуатируя советское наследие.
     Трагедия на СШ ГЭС, да еще на фоне дикого Туруханского мегапроекта – это свидетельство отношения генералов от энергетики к своей стране. Это и свидетельство того, насколько способны госструктуры, превратившиеся в неформальные ЗАО, решать проблемы России. Неужели кто-то поверит, что после аварии на СШ ГЭС улучшилось качество управления и усилены меры безопасности на других электростанциях, что оттуда повыгоняли фирмы-подрядчики, которыми руководят жены, дети и племянники энергобоссов? Разве только наивные люди.
     Авария на СШ ГЭС выбрана в качестве модельной, потому что энергетическая отрасль все же что-то производит, что-то строит. Если же взять другие коммерческие фирмы, которыми стали госструктуры, тут и говорить не о чем.
     Например, недавно представитель госкорпорации «Росавтодор» отвечал на вопросы граждан. На вопрос, почему не приведут в порядок федеральную трассу «Лена», он ответил так: эта автодорога – дублер железнодорожной линии, поэтому то, что автомобили регулярно вязнут на автотрассе – следствие нежелания пользоваться «железкой». То есть товарищ, отвечающий за дорожное строительство, не в курсе, что трасса «Лена» идет на Якутск и далее на Магадан, до которых никакие железные дороги не доходят! Это тоже свидетельствует об отношении чиновника к порученному делу: ему – о том, что дорогу не чинят, он в ответ: а нечего ездить. Значит, он занят совершенно другими проблемами, а не строительством дорог.
     То же и в других отраслях. Выходят из строя теплотрассы, тысячи людей мерзнут? Естественно: перед каждым ДЭЗом стоит пара «Мерседесов», вот на зарабатывание денег и уходит время и силы коммунальщиков. На дорогах творится бог знает что – потому что ЗАО ГАИ занято не проблемами дорожного движения, а облегчением кошельков водителей. Армия теряет боеспособность – не удивительно: ЗАО «Вооруженные силы РФ» озабочено тратой госсредств, выделяемых на его содержание, а попутно продажей или сдачей в аренду своих активов (например, крейсера «Аврора» и помещения, где была сгоревшая «Хромая лошадь»).
     Система выстроена и отлажена. Как ее реформировать, если любые реформы – это покушение на огромные доходы чиновных бизнесменов? Устоявшаяся система власти будет яростно сопротивляться на всех уровнях – от министерств и Федерального собрания до последнего ДЭЗа и отделения милиции.
     А сопротивляться она умеет, что доказали провалы и реформы местного самоуправления, и крах т. н. нацпроектов. Уповать на строгие меры против непрофессионалов, расхитителей и коррупционеров бессмысленно: скажем, деятельность тех же энергокомпаний коррупцией не считается. Да и кто будет бороться со всеми этими безобразиями – ЗАО МВД и ЗАО «Генпрокуратура»? Президент с телеэкрана говорит, что места в Госдуме продаются и покупаются – и ничего! А ведь он указал не только на вопиющие, почти нигде в мире не возможные преступления, но и, по сути, назвал преступников. Министр внутренних дел возмущается тем, на каких машинах ездят его подчиненные – и опять же никаких последствий.
     Сейчас власти пытаются навести порядок: заставить чиновников заполнять декларации о доходах (пока из этого получается бог знает что), вводить открытость госзаказов. Тут нужна политическая воля, незаурядная храбрость (за сохранность таких доходов расправятся с кем угодно). Поэтому, если власть действительно намерена сломать существующую систему, ей необходима мощная общественная поддержка, политический и силовой инструментарий проведения модернизации.
     Но все это делать необходимо.
     Или готовиться к новым катастрофам.

Восточный яд для Европы

     Постепенное растворение огромной и непостижимой субстанции под названием СНГ никто и никогда, вероятно, не назовет крупнейшей катастрофой XXI века. Хотя последствия для мира могут оказаться чрезвычайно ощутимыми.
     Политическое значение этого некогда глобального анонса уже свелось к категории скорее лингвистической – для обозначения территории, когда-то занимавшей одну шестую часть суши с географической точки зрения и едва ли не одну вторую с точки зрения политической. Можно, конечно, по привычке называть ее постсоветским пространством. Но только что в нем, собственно говоря, осталось постсоветского?
     Менталитет? Этот термин всегда отдавал некоторой лукавостью и способом объяснить, почему на наших широтах нельзя привить то, что органично цветет на других. А теперь тезис о его неизбывной общности оспорят не только грузины и украинцы, но и белорусы, и армяне, и таджики, вне зависимости от того, какой уровень дружбы и братства связывает их страну с Россией в данную конкретную минуту.
     Общий некогда язык? Конечно, в братских столицах он еще звучит. Но приезжему из бывшей метрополии уже пора быть готовым к тому, что местные тинейджеры, услышав язык Тургенева, по-русски смогут разве что извиниться за свою неспособность поддержать разговор. Конечно, во властных кабинетах языковой общности ничего не грозит, естественный административный отбор пока все-таки отфильтровывает тех, кому русский еще не скоро станет совсем чужим. Но тех, кого хотя бы этот нюанс может настроить на оптимистический лад, придется и тут слегка озадачить: по-русски вас зачастую поймут, а иногда даже смогут ответить и в польском сейме, и на пражском Граде. Больше того, из бывших братских республик русский язык уходит, и только тот факт, что там он родным все-таки не был, позволяет питать иллюзию, что, как ни крути, молдаване нам по-прежнему ближе, чем румыны.
     Каждая из тех стран, которые принято называть постсоветскими, по мере ослабления старого гравитационного притяжения пропитывается нравами того региона, частью которого она себя постепенно обнаруживает.
     Постсоветская Центральная Азия некоторое время поощряла Россию к игре в ШОС, с самого начала относясь ней как к форме легализации нового законодателя нравов – Китая. Страны Южного Кавказа, включая даже Армению, с удовлетворением или без него исходят из того, что, при всем уважении к России, Америке и Европе, реальными факторами на этих широтах являются Турция и даже Иран. И в виртуально-геополитических построениях (вроде Большого Ближнего Востока) явственно отдает некоторой завистью к восточным исканиям на тему ШОС. И, естественно,
     ни один лидер на европейской части постсоветского пространства уже давно не обходится без напоминания о необратимости европейского выбора.
     Только вот по мере развития этого естественного процесса неожиданно обнаруживаются явственные признаки встречного движения. Примерно в той степени, в которой бывшие соседи уходят и утрачивают свою былую специфику в отношениях с Россией, ее перенимают их новые соседи на Западе.
     В принципе, нечто подобное наблюдалось и раньше. И в Балтии, и в Болгарии, и на Украине не было для местного бизнесмена большего счастья, чем быть допущенным к обслуживанию долгов своей страны «Газпрому». И это только кажется, что российско-украинские газовые отношения являют собой высшее воплощение непрозрачности. На схожих технологиях Москва строила свою совместную деятельность и с Польшей, и с Сербией, и особенно с Венгрией. Но то были времена во всех смыслах переходные. Восточная Европа еще не оформила окончательно своего бегства с Востока и еще не обрела полноценного членства на Западе. А Россия еще не нащупала главного аргумента в разговоре с миром, который во весь голос и со всей открытостью продекларирует в эпоху Южного и Северного потоков.
     И теперь может показаться, что схематически повторяется сюжет времен холодной войны и контрактов «газ в обмен на трубы». То есть договориться об инвестициях и технологиях в обмен на газ пока у России и Запада получается не очень, но дело в другом. Политический холод, как и тогда, не мешает выстраиванию специфических отношений с Россией. И наши верные газовые друзья вроде Шредера и Берлускони, казалось бы, в полной мере соответствуют стандартам той поры.
     Только кое-что с тех пор изменилось. Конечно, и тогда коммерция через железный занавес не была образцом деловой добродетельности и транспарентности, но ни в какое сравнение с нынешними нравами это не шло. Но главное, слишком уж выразительно поменялись составы команд-участниц. Теперь на той стороне не только Восточная Европа, но и те, кто по-прежнему формально числится представителями того самого постсоветского пространства.
     А это на общие нравы влияет так, что аналогия с 70-ми выглядит почти романтическим воспоминанием.
     Ведь одно, возможно последнее, наше постсоветское единство продолжает оставаться в могучей силе: наши эволюции проходят по одним и тем же кочкам и изгибам.
     Наше пространство могут сотрясать оранжевые революции, могут рушиться былые модели власти, но одно остается неизменным. Как справедливо заметил один белорусский коллега, Минск и Киев в своих борениях с Москвой могли бы нанести ей чрезвычайный урон, выступив в транзитных коллизиях против нее единым фронтом: нет у России более значимых транзитеров, чем Украина и Белоруссия.
     Но этого не происходит. Проблемы, спорадически возникающие у белорусов, украинские братья-славяне тут же пытаются обратить к своей собственной выгоде – и наоборот. По одной-единственной, но решающей причине: ни у кого нет мотивации задумываться о том, что будет послезавтра. Все надо делать сегодня, максимум завтра. Мысль о том, что расчет хотя бы два-три хода вперед может стать инвестицией в куда более впечатляющие бонусы, неуместна: у кого-то власть вот-вот ускользнет из рук, у кого-то и вовсе в стране непрерывно что-то горит, взрывается и сходит с рельсов. Поэтому все только здесь и только сейчас.
     И вдобавок кризис.
     Это последний, но долгоиграющий признак нашей общей родовой неповторимости. Сильнее языка, менталитета, президентских саммитов, на которых уже не решаются даже судьбы выборов. Для всех, кто гордо несет звание постсоветских государств.
     И все они становятся персонажами большого мирового действа, сценарий которого срочно переверстывается из забытых текстов 70-х. Не получается. В 70-е, плохо ли хорошо, но стратегами себя по эту сторону занавеса мнили. Теперь не до стратегий. Как миру с ними выстраивать отношения?
     Да очень просто: так, как уже их давно выстроили те, кто продолжает вариться в этом диковинном постсоветском котле. Так, как та же Венгрия никогда не позволит себе выстраивать отношения с Италией или Германией. Но теперь и Италия с Германией и общим для всех Брюсселем на все это вынуждены смотреть с пониманием, потому что обе этики – для своих и для Востока – уже ни один европейский идеалист не решится назвать несовместимыми. Берлускони и Шредер не гости из прошлого, они герои нашего времени.
     Постсоветские токи ослабевают, постсоветское пространство растворяется и теряет в плотности.
     Но похоже, приобретает в объемах. Эрозия, как и было сказано.

СКРОМНЫЙ ЖАНР ПОЛУПРИЗНАНИЙ

Прямой эфир в рабочий полдень

     В минувший четверг Дмитрий Медведев в прямом эфире дал интервью трем главным российским федеральным каналам телевидения. Накануне предстоящее интервью широко рекламировалось в качестве подведения итогов уходящего года главой государства. Такое подведение итогов с анализом событий кризисного 2009-го, с выводами на будущее действительно представляется важным и существенным.
     Тем более известно, что глава государства порой дает более критические, а главное – реалистичные оценки текущей ситуации, нежели его коллеги в руководстве страны. Совсем недавно в своем формате итоги подводил Владимир Путин. И, как обычно – формат свелся к театрализованному действу, главным действующим лицом и героем которого был премьер-министр.

     Несмотря на то, что президентское подведение итогов было организовано без подоб­ных излишеств и внешне – более кратко и по-деловому, оно, как и «прямая линия», оставило впечатление той же неудовлетворенности. По существу, вместо анализа и основанных на нем выводов состоялся разговор о главных проблемах и сенсациях года. Причем о многих из них Дмитрий Медведев не раз – и даже более подробно – говорил. Получается, что главной целью таких многократных повторений без выхода на новый уровень понимания является попытка размыть и как бы снять остроту проблемы. Мол, власть видит, понимает всю серьезность происходящего, принимает меры.
     Безусловно, основным вопросом интервью был мировой экономический кризис. Ответ президента был ожидаем, потому что не раз проговаривался и им, и главой правительства. «Год был очень сложный. Он принес много драматических событий», но главное, по мнению президента, состоит в том, что: «мы выстояли, мы выдержали, мы продолжили развитие и заплатили относительно небольшую цену за тот международный финансово-экономический кризис, который разразился на планете».
     Одним словом, лейтмотив был уже хорошо известный: могло быть еще хуже – и власти страны это предотвратили. ВВП упал на 8,7%, а мог упасть больше. Есть проблемы в финансовой сфере, но дефолта 1998 года не случилось. Собственно, это своего рода российское ноу-хау, когда действующие руководители отчитываются не в том, чего они добились своими действиями, а в том, что не случилось. Так, Медведев отметил, что инфляция в этом году составила всего 9% вместо прошлогодних 13%.
     Отдельный вопрос, каким образом получается столь оптимистическая статистика. Но даже если не ставить под сомнение цифры, определенные детали уточнить хочется. Очевидно, мало кто из россиян сомневается, что хуже в современной России может быть всегда. Но почему в условиях того же самого экономического кризиса в ряде западных стран на определенные виды продукции цены даже упали, а в России инфляция продолжается?
     Однако такие нюансы в обсуждении не затрагивались. Как не была конкретизирована и «приемлемая цена» за кризис. Ведь для рядовых граждан кризис – это не скачки биржевых индексов и цифры ВВП. Для них кризис – та самая инфляция, рост коммунальных тарифов, невыплаты зарплат, безработица, рост которой набирает темпы.
     Что касается безработицы, здесь и Медведев не мог не признать: власти страны не сумели справиться с этой бедой. Признал он (тоже далеко не в первый раз) и другую весьма существенную, причем системную, проблему. На общемировые экономические проблемы в России наложились ее собственные, которые президент охарактеризовал как экономическую отсталость: «У нас осталась преж­няя экономическая система, основанная на сырьевом рынке, основанная на продаже нашего сырья, прежде всего наших энергоносителей. Конечно, эта задача за один год не решается, но это для нас явно обстоятельство, которое тормозит наше развитие сегодня. С одной стороны, мы получаем большие деньги от экспорта сырья, но, с другой стороны, мы понимаем: только за счет сырья развивать экономику невозможно, тем более что провалы в ценах на сырье очень быстро и очень больно отражаются на состоянии нашей экономики».
     Модернизацию, по словам, Медведева, требовалось начинать уже «позавчера», что есть вольное или невольное признание упущенных лет и возможностей его предшественниками. Таким же признанием можно считать и его рассуждения о фармацевтическом рынке страны: только 20% наиболее употребляемых и распространенных лекарств наша страна производит сегодня самостоятельно: «Но это очень опасно. Случись какая эпидемия, нам просто вообще могут кислород перекрыть, не говоря уже о том, что многие лекарства (достаточно примитивные) мы способны делать сами, но почему-то за период послесоветского развития мы этот потенциал растеряли».
     Знаковое признание! Особенно если учесть, что за период «послесоветского развития» (а куда точнее в данном контексте было бы определение – деградации) мы растеряли потенциал буквально во всем: от наукоемкой промышленности до сельского хозяйства. Результат – потеря продовольственной и экономической безопасности. По существу, в случае любого серьезного глобального катаклизма нам могут «перекрыть кислород», оставив без необходимого продовольствия или техники. И тут не спасут никакие нефте-газовые запасы, многие из которых, к слову, контролируются отнюдь не государством.
     Очевидно, без честного и объективного ответа на вопрос, почему Россия растеряла этот потенциал – причем именно в постсоветские годы, – никакие серьезные модернизационные проекты невозможны. Но вместо поисков этих ответов – опять исторические страшилки (с подачи представителя НТВ Кулистикова) об ужасах российской модернизации: Петр, мол, бороды брил и головы рубил, Сталин «стер миллионы в лагерную пыль». Страшилки эти подвигают лишь к выводам, что лучше быть на западной лекарственной, продовольственной, какой угодно другой игле, которую могут в любую минуту отобрать, жить в деградирующей социально и экономически стране, нежели заниматься модернизацией.
     Правда, Медведев обеими руками за модернизацию. Более того, модернизация – главный его «конек». Этой теме он посвятил большую часть своего ноябрьского Послания Федеральному собранию. Тем не менее без хоть сколько-нибудь системного взгляда на цели, задачи, перспективы модернизации, ее характер, ресурсы (в том числе и человеческие), за счет которых она будет проводиться, все остается лишь разговорами на уровне маниловских мечтаний.
     «Большинство наших соседей прошло практически такой же путь. Да, у каждого своя история. У кого-то было больше диктатов, у кого-то меньше, кто-то развивался более плавно, кто-то развивался гораздо более драматично. Но в целом другие народы нашли в себе силу и внутренний мотив развиваться под влиянием собственных целей, под влиянием необходимости быть сильными, независимыми, эффективными, мощными. Что же, мы этого не сможем сделать?» – вопрошает Медведев. И остается только развести руками и удивиться. Каких конкретно «наших соседей» он имеет в виду? Польшу, Болгарию, Румынию, Финляндию, Германию? А может, Латвию и Литву или Украину и Грузию? Что, у этих стран «практически такой же путь», как у России? И с какого времени исчислять этот путь? Многие ли из этих стран действительно стали «сильными и независимыми», можно ли степень этой силы и независимости хоть как-то соотнести с силой и независимостью СССР? И достаточно ли их, чтобы удержать государственность даже нынешней урезанной России?
     Похоже, президент даже и не ставит эти вопросы. А представления о модернизации у него пока на уровне замены обычных лампочек на энергосберегающие.
     Столь же стратегически важная проблема – это состояние российских Вооруженных сил. Эта тема также стала темой уходящего года. О нынешних реформах, которые многие военные специалисты иначе как разрушением армии не называют, «Советская Россия» в 2009-м писала неоднократно. Совсем недавно депутаты встречались с руководителями Министерства обороны, пытаясь донести крайнюю обеспокоенность положением дел в армии. Медведев, уточняя, что «сегодня армия не та, что 10 лет назад» (вероятно, имеется в виду, что денежное довольствие военнослужащим ныне выплачивается в срок), признает, что «военная техника устаревает», а «военнослужащие должны получать адекватное вознаграждение за свой труд, за свою службу».
     Но судя по его дальнейшим рассуждениям, представления об армейской реформе у него – со слов штатского министра обороны Сердюкова. Все те же рассуждения о «частях постоянной готовности». Все-таки хотелось бы, чтобы Верховный главнокомандующий прислушался в первую очередь к оценкам специалистов.
     Не могли собеседники обойти и еще одну острейшую тему последнего времени – состояние российских правоохранительных органов, прежде всего – милиции. Наличие проблемы Медведев признал: «Поводы серьезные, и претензий у наших граждан к работе Министерства внутренних дел накопилось немало. Сразу же скажу одну вещь – сегодня я подпишу указ о совершенствовании деятельности Министерства внутренних дел, где будут предусмотрены и организационные изменения, и изменения некоторых финансовых вопросов, и некоторые правовые вопросы, а также кадровые». Затем последовали ставшие в последнее время чуть ли не ритуальными призывы с уважением относиться к милиции в целом, потому что «они выходят на передний рубеж борьбы с преступностью. Только в этом году больше 300 человек у нас погибло. Это очень печальные цифры».
     Цифры действительно очень печальные. Не менее печальной, судя по всему, является и статистика убитых и покалеченных работниками правоохранительных органов граж­дан. При этом понятно, что чернить всех работников милиции – неправильно и несправедливо, что надо менять систему. Насколько готов к этому глава государства, покажет уже и текст указа о реформе МВД, который мы внимательно изучим и оценим.
     Выяснилось, что президент вполне осведомлен и о ставшем уже нарицательным понятии «басманное правосудие». И «басманное правосудие» ему, как юристу, не нравится: «Если понимается принятие несправедливых решений любым судом, в любом месте нашей страны, то это зло, и с ним надо бороться…Если приговоры выносились под воздействием, то любые должностные лица дол­жны привлекаться к ответственности перед законом и страной». Правда, Медведев не уверен, что данный термин является «точным и корректным» в отношении реалий российской судебной системы. Но хорошо уже то, что он не выразил противоположной уверенности: мол, ситуация с судами и правосудием у нас замечательная, все действуют четко по закону, не надо, мол, судей чернить.
     Столь же неоднозначны были и высказывания президента по поводу еще одного существенного явления: массовых фальсификаций, выявленных, в частности, в ходе октябрьских региональных выборов и протестов оппозиции по этому поводу. Как и следовало ожидать, Медведев и его собеседники еще раз подчеркнули, что победа «Единой России» была заслуженной, чтобы никто не сомневался. Впрочем, тон президента был таков, что казалось – он и сам все еще себя в этом убеждает: «В целом количество нарушений – оно точно не было массовым и оно точно не свидетельствует о том, что воля избирателей была существенным образом изменена. Нет. Выборы все-таки подтвердили существующий расклад политических сил. Но мы должны сделать все, чтобы те проблемы, с которыми мы столкнулись, больше не повторялись». Характерна эта оговорка «все-таки», недаром Медведев повторил уже данное им определение октябрьских выборов как «нестерильных». Он напомнил о своем разговоре с представителями думских фракций и о претензиях оппозиции к выборам, которые «по ряду обсто­ятельств могут быть справедливыми».
     Президент выразил также некоторое недоумение, почему уже поданных судебных исков меньше, чем ожидалось. Конечно, в этом есть элемент наивности (вполне возможно, нарочитой). Правосудие в России, что бы ни думал по поводу корректности этого термина глава государства, вполне «басманное». Так что уже доведение дела до суда можно считать большим успехом и победой. Тем не менее если оппозиция сама не будет защищать результаты выборов – это не сделает никто. По крайней мере, «Единая Россия» или чуровский ЦИК не сделают этого точно. И несмотря на все объективные трудности, работа по борьбе с подлогами и фальсификациями выборов, в том числе в судах, должна вестись более активно. А слова первого лица государства (даже только слова) могут в этом помочь. Но повторимся – лишь при собственных активных действиях.
     Затронуты в интервью были и главные трагедии уходящего года. Разумеется, не все. О подрыве «Невского экспресса» Медведев сказал коротко, выразив уверенность, что виновники будут найдены, а также озабоченность техническим состоянием коммуникаций. Куда более подробно обсуждался пожар в пермском ночном клубе. «Это следствие разгильдяйства и расхлябанности, просто достигшей запредельного уровня. Уму непостижимо, как могло прийти в голову устраивать пиротехнические шоу в замкнутом пространстве. Даже слабообразованные люди понимают, что это очень опасно. Позвали огромное количество людей, устроили там…» – возмущался президент.
     На этом фоне каким-то вопиющим игнорированием выглядело полное умолчание самой глобальной и опасной катастрофы года – аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Ведь всякий понимает, к чему может привести разгильдяйство, расхлябанность, рвачество и непрофессионализм, когда дело касается не отдельно взятого ночного клуба, а крупнейшей ГЭС. Объекта стратегического – и экономически, и в плане безопасности.
     Между тем в отличие от пермской истории, по которой есть и уголовные дела, и конкретные фигуранты по этим делам, и арестованные, за катастрофическую аварию на СШ ГЭС так никто по-настоящему и не наказан. Более того, только что законченное думское расследование, по существу, ограждает от ответственности лиц, доведших отрасль до системного кризиса. И потому фигура умолчания о саянской трагедии показалась далеко не случайной. Там, где вина государства весьма серьезна и неоспорима, государство в лице своих высших руководителей не хочет лишний раз привлекать внимание к своей ответственности.
     И еще один момент. Может быть, это частность, но все же очень показательная. Когда итоговое интервью рекламировалось, неоднократно подчеркивали: впервые оно будет идти в прямом эфире. Естественно, в прямом эфире шло и недавнее телеобщение с гражданами Владимира Путина. И та и другая передачи начинались в полдень по московскому времени. А теперь задумаемся: много ли граждан России имеют возможность посреди рабочего дня потратить на телевизор, пусть не четыре, а хотя бы полтора часа времени? На кого рассчитаны эти эфиры: только на пенсионеров и безработных? Или на оставшихся жителей Дальнего Востока и Восточной Сибири?
     Если бы главной целью таких акций было то самое общение с народом или обращение к людям, а не политический пиар, стоило бы и время для такого общения выбрать иное. Например, выходные дни. Вот только тогда и президенту, и премьеру пришлось бы выдержать серьезную конкуренцию. В противном случае те же пенсионеры могли предпочесть совсем другие передачи выходного дня. А властные шоу оказались бы на их фоне малорейтинговыми. А чтобы этого не случилось, говорить с людьми надо честно и откровенно, не снимая и не замыливая многократным повторением тяжелые проблемы, а пытаясь найти выходы и решения – на пользу стране, а не собственному рейтингу.
     Интересно, сколько средств сэкономил президент на «выходе к народу» в сравнении с премьером, если это не государственная тайна?

С новым старым

     Многое, если не все, с судьбой «нулевого десятилетия» в российской политике решится именно в 2010-м. Нас ждет решающий год.
     В экономике кризис действительно подвел черту под нулевыми годами, и практически все признают, что возвращения к прежнему рентному благолепию уже не случится. В отношении же российской политики завершение нулевых годов пока остается под вопросом.
     Ясно, что окончательный ответ страна даст не раньше президентских выборов 2012 года. Но ясно также и то, что сама судьба и сценарий этих выборов, по большому счету, определятся в году наступающем.
     События и итоги 2009 года в российской политике выглядят сейчас именно как прояснение позиций и наметки сценариев к решающим поворотам и развилкам 2010 года.
     Нынешний год начинался как «год кризиса», и вся политическая повестка дня была подчинена главному вопросу, что раньше кончится: деньги или сам кризис. Удастся ли политической системе в таких условиях сохранить стабильность и управляемость массовыми социальными настроениями. Что будет в этих условиях с тандемом под давлением охранительных призывов «держать все как есть» любой ценой, с одной стороны, и различных лозунгов о необходимости политической либерализации, с другой.
     Однако катастрофические сценарии в экономике не реализовались. Массовые политические ожидания и надежды оказались по-прежнему обращены на действующую тандемную власть и на ее способность минимизировать социальные последствия кризиса. Денег в целом хватило. В пространстве публичной политики тандем работал, как и надо, играя в пас и постоянно строя диалог с обществом и разными аудиториями всеми возможными способами. Ручного управления, в свою очередь, также хватило, чтобы «разруливать» отдельные горячие точки кризиса, притом не без полезных PR-эффектов для власти. Управляемость выборов также сохранилась, тем более что губернаторское сословие – первый претендент на роль «крайнего» в вертикали власти – было мотивировано на достижение высоких электоральных показателей гораздо больше обычного. Но такое
     относительно спокойное протекание кризиса в социально-политической плоскости имело и свою обратную сторону. Ни в элите, ни в обществе не возникло какой-то критической массы настроений, что дальше жить по-прежнему нельзя.
     Значительная часть правящего класса и большинство населения не имели бы ничего против как можно более скорого «выхода из кризиса назад». То есть возвращения в нулевые, к полной стабильности в обмен на социальные щедроты для населения и коррупционные свободы для бюрократии. Возможно, это и было бы приемлемо для политической системы, однако если кризис что и показал абсолютно точно, так это то, что экономических возможностей для такого «выхода назад» в ближайшие годы точно не предвидится.
     Сигналом об этом и предложением о частичном обновлении общественного договора нулевых годов стала статья Дмитрия Медведева «Россия, вперед». Заявленная президентом модернизационная повестка – перемены нужны и будут, но без резких движений и с сохранением основ созданной политсистемы – позволяла также в значительной степени закрыть становившуюся все более напряженной дискуссию вокруг охранительства или либерализации. Кроме того,
     с помощью идей модернизации власть выбила большое количество лозунгов и аргументов у оппозиционных политических партий и иных сил, и вроде бы вновь в полной мере овладела политической инициативой.
     Можно было бы подводить оптимистические итоги столь непростого года, если бы не ряд проблем, которые созрели в 2009 году, и решать которые придется уже в году наступающем.
     Первый вопрос связан с тандемократией. С точки зрения публичной политики здесь по-прежнему все в порядке. Но вот для элит она из генератора стабильности постепенно превращается в генератор сложностей. Это логично, потому что система правящего тандема должна была решать «проблему-2008» и ее решила. Но для подготовки к решению «проблемы-2012» тандем – источник головной боли для правящего класса и системы управления.
     Сегодня элита находится в ситуации «двойной лояльности» и политической неопределенности относительно перспектив 2012 года, что объективно снижает дееспособность и согласованность работы госаппарата. Участились случаи, когда по тем или иным вопросам между администрацией президента, Белым домом, Госдумой, а также между различными ведомствами и неформальными группами интересов что-то искрит и работает не как обычно.
     Для всех политических игроков и групп влияния в ближайшие год-полтора возникает своеобразная ситуация теста и промежуточного экзамена на право продолжать работу во властной команде после 2012 года. Причем эта команда, очевидно, достаточно сильно обновится (в том числе с учетом новой ситуации «долгого президентства», шестилетнего срока полномочий главы государства), и обновится независимо от того, кто именно – Владимир Путин или Дмитрий Медведев – пойдет на выборы 2012 года. Ситуация осложняется еще и тем, что подобного рода индивидуальные риски слишком велики. Ведь существующее полное слияние отношений власти и собственности означает, что только персональное присутствие каждого конкретного чиновника у власти дает ему гарантии стабильности собственного положения, тогда как утрата административного ресурса сразу делает личную ситуацию непредсказуемой.
     Вот почему элите хотелось бы большей определенности, но для самого тандема ситуация выглядит иначе.
     Независимо от того, знают ли дуумвиры уже сейчас ответ на вопрос про 2012 год или не знают, или знает только один из них, – сохранение интриги для всех остальных является важнейшим инструментом контроля над ситуацией и сохранения политической инициативы.
     Поэтому неопределенность будет поддерживаться до последнего, и элите предстоит еще пожить в не самых простых и не способствующих ударному модернизационному труду условиях. Так что в 2010 году тандему предстоит найти некий новый баланс, новую «точку равновесия» между определенностью и неопределенностью для того, чтобы обеспечить необходимый уровень дееспособности и эффективности действий элиты, а также политической стабильности.
     Другое дело, что этот период вряд ли займет больше года. Не позднее весны 2011 года, когда политически стартуют выборы в Госдуму, все равно придется «садиться-договариваться» и пока непублично сигнализировать о принятом решении. Тогда, правда, у тандемократии наступит новый, но не менее простой период – еще год до выборов придется жить при внешне таком же, но в реальности лишь «номинальном дуумвирате». Что сулит много неожиданного и для технологий публичной политики, и для внутриэлитных отношений.
     Второй выросший в нынешнем году вопрос, который придется как-то решать в году наступающем, связан с самими выборами. Главной проблемой итогов региональных выборов 11 октября нынешнего года стало не само по себе количество судебных исков и оспариваемых нарушений, но тот факт, что еще пара-тройка аналогичных скандальных избирательных кампаний могут привести к существенной утрате доверия в обществе к самому институту выборов.
     Собственно, этот процесс уже происходит. Первопричиной рисования результатов на выборах сегодня все чаще оказывается именно проблема низкой явки избирателей, потому что если к урнам для голосования приходит только четвертая часть граждан, то любые, даже сверхвысокие партийные проценты поддержки выглядят неубедительно. Конечно, все это частично компенсируется расцветом демократии «прямых линий» и интернет-обращений к высокорейтинговым президенту и премьер-министру. Однако даже слаженная игра в четыре руки не может обеспечить стабильную устойчивость политической системе.
     Проблема восстановления доверия к выборам и возвращения граждан к урнам для голосования может стать главной и для Кремля, и для всех политических партий.
     Региональные избирательные кампании 2010 года, возможно, придется использовать именно для исправления имиджа самих выборов, чтобы в 2011-2012 годах не столкнуться с выразительным отсутствием граждан на федеральных выборах.
     Но для того, чтобы начать решать эту проблему, недостаточно просто снизить в региональных кампаниях уровень применения административного ресурса и умерить межпартийную борьбу за его распил. Вопрос о том, как по-новому могут распределиться голоса между партиями без административного ресурса, важен. Но гораздо важнее то, насколько все существующие официальные партии вместе взятые могут работать и управлять всей гаммой настроений в обществе.
     Третий вопрос 2010 года связан как раз с тем, куда дальше политической системе разворачивать общественные настроения. Ведь воцарившаяся в нынешнем году на «вершине повестки дня» идея модернизации близка активному меньшинству общества, тогда как для большинства населения – по крайней мере, пока – мобилизующей идеей не является. И это тоже наследие и рентных нулевых, и вообще всей постсоветской двадцатилетки.
     Патернализм остается одним из главных запросов к государству со стороны большинства. И именно Владимир Путин остается лидером рейтинга и массового доверия, лидером большинства, ориентированного на патерналистскую социальную политику и справедливое перераспределение ренты.
     Более того, заявленный Дмитрием Медведевым принцип «демократической модернизации» также вовсе не является безусловным консенсусом в обществе. Напротив, настроения в пользу жесткой руки и неосталинизма, ностальгия по советскому и призывы к наказанию реформаторов звучат все громче. Идее модернизации «в пару» нужен проект, обеспечивающий лояльность, расширяющий и мобилизующий поддержку большинства. Что-то подобное и должно произойти в 2010 году.
     Первым кандидатом является, конечно, начало широкой и реальной борьбы с коррупцией, тем более что в признании этой проблемы, главной для страны, сходятся разные политические силы, идеологические течения, модернизационные и патерналистские группы общества. Последние громкие трагедии или ситуация в МВД лишь лишний раз это подтвердили. Однако
     «борьба с коррупцией всерьез» является едва ли не самым главным и очевидным вызовом для повседневного образа жизни и деятельности российского правящего класса. Тем более что и президентом, и премьер-министром уже не раз сказано, что других чиновников у нас все равно нет, а если всех пересажать, то кто ж будет работать.
     Вторая возможность – своеобразный «ремейк 2003 года». Борьба с «невкусными олигархами», национализация ренты и тех или иных компаний. Ничто не мешает придать этому процессу политическое звучание, притом вполне себе спокойное и «вегетарианское»: некоторые крупные бизнесы и так находятся на грани фактической возможности огосударствления за долги и сугубо по экономическим основаниям. Сопротивляться никто не будет и даже признает правоту государства. Такое развитие событий может особо пригодиться в случае второй волны кризиса, нарастающих проблем с выполнением социальных обязательств.
     Однако национализация все же может оказаться слишком перпендикулярной и сложно сочетаемой с модернизационной повесткой дня, чреватой новой внутриэлитной войной за передел собственности, а кроме того, плохо монтируется с идеями Дмитрия Медведева.
     Наконец, еще один проект может быть связан с попытками инициировать новую интеграцию на постсоветском пространстве. Идею можно повернуть в выгодном свете и для либералов (аналог Евросоюза, общий рынок для модернизации), и для ностальгирующих «по Союзу». В любом случае активизация строительства Таможенного союза и проекты единого экономического пространства с Белоруссией и Казахстаном симптоматичны. А исход выборов на Украине приобретает дополнительное звучание.
     Впрочем, риски есть и у этого сценария. Интеграционные процессы всегда чреваты заминками и срывами (так уже не раз бывало), да и вообще слишком много примеров тому, насколько постсоветская проблематика по-прежнему взрывоопасна.
     Как именно в конечном счете уживутся между собой в сложном клубке тандем, партийная система, внутриэлитные и общественные настроения, пока неясно. Но очевидно одно – многое, если не все, с судьбой «нулевого десятилетия» в российской политике решится именно в 2010-м. Нас ждет решающий год.

Милиционеры вместо ментов

     В России должна появиться другая милиция – правоохранительный орган, а не «законные вооруженные формирования», охраняющие беззаконие власти. К сожалению, в рамках нынешней политической системы такие перемены едва ли возможны.
     Практически никогда не прекращавшийся в России так называемый «ментовской беспредел» (само это понятное каждому народное идиоматическое выражение – показатель уровня доверия и отношения населения к милиции) в уходящем году все-таки привел к неким публичным результатам.
     Два главных медийных милицейских скандала всероссийского масштаба увенчались двумя уголовными делами и указом президента России о реформе МВД.
     Майор Денис Евсюков, начальник московского ОВД «Царицыно», «прославился» тем, что в милицейской форме и в состоянии алкогольного опьянения сначала убил таксиста, который подвез его к торговому центру, а затем начал палить из оружия (которое следствие оценивает как находившееся в розыске) по находившимся в магазине людям. В результате два человека были убиты, 22 ранены. Палил милицейский начальник и по коллегам, которые приехали его задерживать. Начало допроса в суде Дениса Евсюкова, чье имя стало нарицательным для характеристики нынешнего состояния российской милиции, совпало с возбуждением уголовного дела против другого героя СМИ из милиции – майора УВД по Новороссийску Алексея Дымовского. Он разместил в интернете видеообращение к премьер-министру Владимиру Путину, обвинив своих начальников в фабрикации уголовных дел и фактической торговле званиями. В результате против Дымовского возбудили уголовное дело. «Следственными органами Следственного комитета по Краснодарскому краю по результатам доследственной проверки в отношении бывшего сотрудника УВД по городу Новороссийску Алексея Дымовского возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное лицом с использованием своего должностного положения)», – сообщили в краевом СКП.
     Преступление майора Евсюкова привело к отставке главы московского ГУВД Владимира Пронина (он, кстати, будет выступать в деле майора свидетелем).
     Поступок майора Дымовского, породивший еще несколько аналогичных разоблачительных видеообращений других сотрудников правоохранительных органов, предшествовал объявлению президентом РФ Дмитрием Медведевым реформы МВД.
     Впрочем, министр внутренних дел Рашид Нургалиев на встрече с курсантами вузов МВД в Москве сразу же попытался снизить ожидания от этой реформы. Он заявил, что милицейское ведомство «будет постепенно претворять в жизнь те положения, которые заложены в указе президента». «Лихорадочных кадровых перетрясок не будет. Кадровые изменения не будут кардинальными», – сказал Нургалиев, комментируя указ президента.
     При этом и президент, и премьер-министр Владимир Путин, которого спрашивали об отношении к милиции в ходе телевизионной «прямой линии», в один голос твердили дежурные фразы, что милиционеры у нас в целом хорошие, что «нельзя всех мазать одной черной краской». Хотя проблема как раз и заключается в том, что
     силовики, в том числе милиционеры – и это прямое следствие политического курса властей – стали опасны для населения не из-за отдельных «оборотней» в погонах, а именно как институт.
     Заняв ключевые позиции в бизнесе, используясь для передела собственности и для охраны коммерческих интересов власть предержащих, та же милиция почувствовала именно институциональную вседозволенность.
     Реформа системы МВД, которую своим указом от 24 декабря объявил Дмитрий Медведев, сама по себе не в состоянии изменить положение в милиции. Дело даже не в том, что большинство мер должны осуществляться в течение двух лет (по российским политическим меркам это целая вечность – тема просто может уйти из поля зрения власти и быть похоронена тихим ведомственным саботажем). И не в том, что сами эти меры не принципиальны. В частности, переход к полному финансированию так называемой милиции общественной безопасности из федерального бюджета вовсе не уменьшает зависимости милиционеров от региональной власти – едва ли милиционеры посмеют пойти против неправедной воли регионального руководства. 20-процентное сокращение штатов тоже не такая уж радикальная мера – как раз примерно столько составляет недокомплект милицейских кадров, согласно нынешнему штатному расписанию. Так что запросто можно сократить пустующие вакансии. Президент также поручил главе МВД в трехмесячный срок «пересмотреть порядок отбора кандидатов для службы (работы) в органах внутренних дел РФ с учетом их морально-этических и психологических качеств в целях повышения уровня профессионализма сотрудников органов внутренних дел». Но отбирать, даже по новым критериям, будут те же самые люди.
     Главная же проблема заключается в том, что
     содержательная реформа МВД невозможна без принципиального изменения отношения к милиции со стороны самого государства.
     Именно исполнительная власть фактически стала использовать милицию в корыстных целях, абсолютно развратив тем самым милицейское руководство и поставив его над законом. Милиционеры вместо «ментов» появятся не раньше, чем сама власть на всех уровнях начнет щепетильно следовать букве и духу закона, не вовлекая силовиков в свои коммерческие или политические разборки с конкурентами. Иными словами, в рамках нынешней политической системы милиция не реформируема.
     Денис Евсюков стал символом развращенности и вседозволенности российских силовых структур. Но кроме заслуженного наказания по закону этого конкретного майора милиции важно изменить саму атмосферу, в которой работает нынешняя российская милиция. Потому что пока она фактически защищает не закон от посягательств на него и не безопасность людей, а власть от закона. И это уже не вина, а беда российской милиции.

26 мифов о России

     2010 год объявлен во Франции годом России, и я решил закончить 2009 год небольшим информационным обзором, в котором собираюсь показать, что многие цифры, которыми оперирует традиционная пресса, когда речь идет о России, совершенно ошибочны. Вот доказательства…

     1. При Путине только богачи и олигархи стали жить лучше, а бедные люди не ощутили роста уровня жизни
     Это не так. Во время правления Путина бедность значительно уменьшилась. Количество россиян, живущих за чертой бедности сократилось в 35% до 23% с 2000 года по 2004 и упало до 13,5% в 2008 году (до кризиса).
     2000 (Путин приходит к власти): 35%
     2004 (окончание первого срока правления Путина): 23%
     2008 (окончание второго срока): 13,5%
     Обратите внимание, что в 2007 году во Франции за чертой бедности жили 13,7% населения.

     2. Демографические тенденции в России таковы, что население страны сократится как минимум до 100 миллионов против нынешних 142 миллионов
     Неверно. Часто можно прочесть о том, что в России низкий уровень рождаемости и высокий уровень смертности, а также велико число абортов и самоубийств, в результате чего Россия ежегодно теряет 700 тысяч жителей. Но это не так.
     В 2005 году население России сократилось на 760 тысяч жителей – абсолютный рекорд.
     В 2006 убыль населения составила «всего лишь» 520 тысяч человек.
     В 2007 – «лишь» 280 тысяч.
     В 2008 – население сократилось приблизительно на 116 тысяч
     А в 2009 население увеличилось на 12 тысяч, рождаемость выросла на 3%, и это при том, что 2009 год был годом экономического кризиса. То есть меры, предпринятые Медведевым в 2005 году, имели просто ошеломляющий результат.
     Таким образом, демографические перспективы России выглядят не более пессимистично, чем китайские или других стран Большой Семерки, как например Германии.

     3. При Путине в России ухудшилась ситуация с правами человека, были убиты более 200 журналистов, и Россия вернулась к своему тоталитарному прошлому
     Но эту точку зрения разделяют лишь 3% россиян! Во время правления Путина к несчастью были убиты 17 журналистов, но ведь это значительно меньше чем при Ельцине (30 журналистов).
     По данным самого ЦРУ Россия стоит на 4 месте в мире по числу журналистов, убитых с 1992 года, но уже на 14 по соотношению убитых журналистов на душу населения, перед Израилем и Алжиром и сразу за Турцией, которая претендует на вступление в ЕС.
     А по сравнению с другими постсоветскими странами Россия стоит на 5 месте (из 13), сразу за Латвией – страной-членом ЕС .

     4. Российская экономика базируется исключительно на сырье, что и подтвердил размер рецессии в 2009 году
     Никто никогда не отрицал, что Россия (наряду с другими странами) добывает и экспортирует сырье. Однако экономический кризис затронул Россию вовсе не из-за этого: поскольку эта страна с относительно закрытой экономикой, внутренний спрос там остался достаточно сильным, и в теории это может поддержать экономику.
     А вот западные кредиторы, у которых брали в долг российские предприятия, весьма поспособствовали тому, что экономическое развитие страны было заморожено. Помимо этого, призывы Америки наложить на Россию санкции после операции в Грузии в 2008 году также вызвали рост экономической нестабильности, спровоцировав отток капитала (преимущественно англо-саксонского) с конца 2008 года по конец 2009.

     5. Россия предательски напала на Грузию в августе 2008
     В реальности же через несколько часов после того, как по телевидению всем жителям Грузии пообещали мир, танки открыли огонь по Южной Осетии. Действуя по наущению американских, украинских и израильских военных советников, грузины должны были убивать мирных жителей и солдат-миротворцев, которые находились там по мандату ООН. Несмотря на поток пропаганды, согласно которой агрессором была Россия, она лишь дала пропорциональный ответ. Более того, большая часть грузинской инфраструктуры (особенно энергетическая) не пострадала, не была затронута и столица Тбилиси.
     Согласно результатам международного расследования, зачинщиком конфликта была Грузия – именно она первой открыла огонь по Осетии.
     И еще вопрос: почему никто не обеспокоен тем, что в Грузии запрещают выступления оппозиции, арестовывают оппозиционеров и убивают грузинских оппозиционеров за границей?

     6. Российские либералы и правозащитники не могут свободно заниматься политикой, потому что им мешает Кремль
     Это не совсем так. Российские либералы всегда имели возможность участвовать в выборах, но их политическая популярность постоянно падала: 12% на парламентских выборах 1993 года, 7% на выборах 1995 и 1999, 4% в 2003, 2% в 2006…
     Тем более, западная модель общества больше не привлекает россиян, которые много путешествовали (1/4 граждан России уже побывали в Европе), они больше сосредоточены на сохранении национального суверенитета. И, наконец, методы Каспарова и его сотоварищей – проведение нелегальных силовых акций протеста (они сознательно идут на аресты) с лозунгами на английском (которые без сомнения адресованы иностранной прессе) не внушают россиянам доверия.

     7. Россияне расисты, сексисты и ненавидят Запад
     Россияне не расисты уже постольку, поскольку живут в многонациональном и многоконфессиональном государстве. В России не больше (если не меньше) расистов, чем в других цивилизованных странах (Америке, Германии, Украине…)
     Что до отношения к женщинам, то славянские общества матриархальны, и женщины играют здесь ведущую роль в экономике, и уже давно пользуются избирательным правом и правом на аборты. Россиянки начали голосовать на 30 лет раньше француженок!

     8. Россия агрессивна по отношению к своим ближайшим соседям
     В отличие от других империй, Россия никогда никого не завоевывала с оружием в руках. Кстати, многие граждане соседних государств были бы согласны на то, чтобы их страны вновь стали частью России.

     9. В России эпидемия СПИДа
     Повсюду пишут о том, что в России огромное число ВИЧ-инфицированных. На самом деле проверка населения уже практически закончена, то есть большая часть ВИЧ– инфицированных уже выявлена. Потолок был достигнут в 2002 году, с тех пор количество больных сокращается, если не считать группы риска (инъекционные наркоманы, проститутки, заключенные). Таким образом, несмотря на то, что эпидемия СПИДа остается важным фактором (как и во всех развитых странах), ситуация в России все же очень далека о того, что можно наблюдать в Африке южнее Сахары.

     10. У народа с европейской рождаемостью и африканской ментальностью нет будущего
     С чего вдруг? Падение рождаемости в постсоветский период – это результат ситуации 1990-х: экономического и психологического шока от распада СССР. С тех пор рождаемость поднялась до уровня нынешней европейской (см. пункт 2), и ничто не говорит нам о том, что завтра или послезавтра она не станет еще выше.
     Что до сверхвысокой смертности, то она сейчас тоже снижается, и затрагивает только пожилых людей, что никак не сказывается на рождаемости, потому что у них уже есть дети и даже внуки.

     11. Уровень социального неравенства приближается к царской России и усугубляется повсеместной коррупцией. С приходом к власти Владимира Путина эти тенденции только усилились
     Российская экономика достаточно своеобразна – ее нельзя назвать ни абсолютно либеральной, ни абсолютно авторитарной. Это полуоткрытая и полузакрытая экономика, ее отличительной особенностью является сильное государственное присутствие и достаточно высокий уровень коррупции – этого никто не отрицает.
     Тем не менее, с приходом Владимира Путина началась успешная война против олигархов. В 90-е годы западная пресса обличала олигархов, но переключилась на Путина, как только он начал борьбу с ними. Почему?
     Как сказал один эксперт в области экономической безопасности во время форума во французском Сенате, «Время, когда в дверь стучали плохие парни в черных куртках, закончилось в 1995 году. В 2000-е годы на смену рэкетирам пришел административный ресурс (милиция и бывшие сотрудники спецслужб). В настоящее же время российский рынок практически вплотную приблизился к стандартам цивилизованного».

     12. Россия самым жестоким образом подавляет чеченских борцов за независимость
     Это неправда. После первой Чеченской войны (1995) и отступления русских, чеченцы de facto обрели независимость. Ситуация резко ухудшилась: пришлые исламисты (ваххабиты) начали терроризировать местное население и организовывать вооруженные рейды в соседние регионы, чтобы дестабилизировать весь Кавказ и создать там независимый от России исламский халифат. Поскольку Чечня находится внутри России, большинство чеченцев хотят не независимости, а мира. После окончания второй Чеченской войны республику держит в ежовых рукавицах Рамзан Кадыров, зато в регионе восстановлены мир и законность.

     13. Советская космическая программа была создана руками немецких военнопленных
     К несчастью для Германии, советская космическая программа была создана русскими (такими как Королев), и при этом у них не было плана Маршалла, который помог бы им восстанавливать страну после Второй мировой войны. А вот в Соединенных Штатах работали захваченные в плен нацистские ученые, один из самых известных – Вернер фон Браун (Wernher von Braun).

     14. В России не было демократических выборов – Путин посадил на своем место марионетку-Медведева
     Путина регулярно неточно переводят, вольно интерпретируют, часто называют диктатором и противником демократии. После того как Медведев был избран, пресса убеждала нас, что он ничего из себя не представляет, быстро уйдет в отставку или изменит законодательство так, чтобы Путин снова возглавил страну. В итоге ничего такого не случилось. Ни о какой отставке речи не идет. Дуэт Путина и Медведева существует с 2000 года (вот уже 10 лет).

     15. Дальний Восток колонизирован китайцами, ситуация просто катастрофическая: скоро вся Сибирь отойдет Китаю!
     Отношения России и Китая никогда не были плохими, несмотря на утверждения «западных экспертов». Для начала нет никакой китайской экспансии, о которой так любят рассуждать. Исследование, проведенное в 2008 году, позволило составить портрет типичного китайского иммигранта, вот что получилось: 60% – мужчины, у 20% есть высшее образование (в среднем по Китаю 12%), 94% работают и подавляющее большинство приехали из приграничных городов. Больше половины – предприниматели.
     Главный вопрос: сколько их? По данным ФМС в 2006 году было 200 000, в 2007 – 320 000, причем многие – сезонные рабочие. Конечно, это без учета нелегалов, однако до сих пор, несмотря на вопли некоторых (Латынина, Гольц), на Дальнем Востоке России еще не было обнаружено ни одного китайского города-миллионера. Скорее всего, на Дальнем Востоке на 5 миллионов русских приходится порядка полумиллиона китайцев (2/3 из которых легальные мигранты и сезонные рабочие).
     Даже если предположить, что китайцы решат выйти из Азии (что маловероятно) и пойти на конфликт с Россией (что еще более маловероятно), то российское военное превосходство (особенно ядерное) их быстро разубедит.

     17. Россия показала себя ненадежным партнером, особенно в том, что касается поставок энергоресурсов (см. перебои в поставках газа)
     Если мы попробуем как следует разобраться и понять, кто первый начал, окажется, что все как наоборот. Как русские должны были реагировать на расширение НАТО на восток, на признание независимости Косово, на отношение к русскому меньшинству в странах Балтии, на грузинскую агрессию, на цветные революции, которые спонсировало ЦРУ и т. д.?
     То же самое и с перебоями в поставках газа, которые были спровоцированы Украиной, которая не заплатила России за газ, и начала «отбор» газа на своей территории.
     Россия уже давно снабжает газом Турцию (с 2003 года по газопроводу Blue Stream) и никогда не было никаких проблем – это доказывает, что Россию нельзя считать ненадежным поставщиком и партнером.

     18. Дискриминация русских в Эстонии и Литве – это сильное преувеличение
     Нет, многие европейские правозащитные ассоциации тыкали пальцем в ужасающее положение русского меньшинства. Русским чинят административные препоны, дискриминируют их язык, препятствуют трудоустройству и т. д.
     В результате четверть населения этих стран лишена права на образование и даже права на получение гражданства! Не все они русские (но с советскими паспортами), и они становятся лицами без гражданства, апатридами, к которым относятся, как к гражданам второго сорта, и все это в самом сердце Европы.
     В тех же странах терпят марши ветеранов СС, но запрещают советскую символику. Русских убивают, а ЕС молчит.

     19. Российская армия абсолютно устарела, равно как и ее военная доктрина. Россия не в состоянии будет выдержать удар Китая или НАТО
     В реальности все иначе: в настоящее время Россия активно развивает высокотехнологичное оружие – самолеты-истребители, тяжелые бомбардировщики, системы слежения, а также оружие массового поражения (ракеты булава, воевода) и т. д.
     Война с Грузией доказала превосходство российской армией над армией страны, которой 5 лет помогало НАТО.
     Новая военная доктрина вполне современна и связана со «стратегией 2020», недавние предложения Кремля относительно новой стратегии Европейской безопасности весьма разумны и плодотворны. А планы по модернизации армии впечатляют.

     20. Гражданское общество было уничтожено при Путине, вся судебная система «под колпаком»
     На самом деле количество судебных исков значительно возросло с 1999 года. За последние 10 лет их стало в 6 раз больше! В России прошла судебная реформа и истцы выигрывают 71% исков против государства. Существуют и бесплатные юридические консультации.
     Представление о том, что в России притесняют неправительственные организации сложилось после того, как в 2004 из страны выставили Freedom House – за то, что НПО не платила арендную плату. Но ведь мы знаем, что подобные НПО участвовали в организации оранжевых революций, поэтому вполне естественно, что власти воспользовались первой же возможностью, чтобы их запретить.

     21. Ходорковский был арестован и несправедливо осужден из-за того, что он был эффективным менеджером, западником и либералом
     Ходорковский был осужден за мошенничество (коррупция, подкуп, уход от налогов). Более половины россиян считают, что он осужден справедливо (54% в 2006 году).
     Ходорковский поставил под угрозу российские национальные интересы, потому что собирался продать ЮКОС компании Exxon, то есть собирался продать российское сырье, ему не принадлежащее, американской компании, и все это накануне холодной войны. Более того, после ареста, его личные средства были переданы Ротшильду, и это вполне естественно, поскольку Ходорковский связан с американскими неоконсерваторами, приближенными к Бушу.

     22. Ельцин был настоящим демократом
     Он даже влез на танк вместе с теми, кто стрелял по Думе, где депутаты (коммунисты) противостояли его либерально-коррупционным реформам. Потом он без подготовки объявил войну Чечне и проиграл. Министрами он назначал некомпетентных воров, олигархи обогащались в то время как народ нищал, а кавказская мафия захватывала контроль над страной.

     23. Россия использует свои энергоресурсы, чтобы держать в узде соседей и извлекает политическую выгоду из энергетической экспансии
     Поставщик имеет право устанавливать тарифы, а клиенты – платить или нет. Если уж какая страна и использует энергетику в политических целях, то это Америка, которая позволяет себе бомбить Ирак и Афганистан.

     24. Россией правят неокоммунисты, евразийцы и националисты, которые больше всего ненавидят Запад и Европу
     Российская политическая система очень отличается от европейской. Политический спектр очень широк даже в рамках одной партии. Однако правда, что русские очень патриотичны и это проявляется в партиях как правого, так и левого толка.
     Когда у Владимира Путина спросили, какой идеологии он придерживается, он ответил: «Не кажется ли вам, что идеологии причинили уже достаточно зла?» Недавно Сергей Лавров заявил, что Россия является частью европейской цивилизации.

     25. К 2050 году Россия станет исламским халифатом
     В реальности все совсем иначе: этнические русские составляют 80% населения страны. Согласно проведенному в 2006 году опросу, лишь 6% граждан России считают себя мусульманами, подтверждая пословицу: «В России Коран растворился в водке». Тем более что даже в традиционно мусульманских регионах России (Татарстан, Башкортостан) «россияне славянского происхождения» составляют более 50% населения.

     26. Березовский позволил Путину прийти к власти, а потом они поссорились и теперь он не может вернуться в свою страну
     Генерал Лебедь сказал: «Березовский – апофеоз мерзости на государственном уровне: этому представителю небольшой клики, оказавшейся у власти, мало просто воровать – ему надо, чтобы все видели, что он ворует совершенно безнаказанно». Лебедь погиб в авиакатастрофе.
     Журналист журнала Forbes Пол Хлебников написал книгу «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России», в которой рассказал о связях Березовского с мафией. Пола Хлебникова убили.
     Березовский был замешан во многих грязных делах и нераскрытых убийствах. Ордеры на его арест выписаны в России и в Южной Америке. Не удивительно, что многие на Западе защищают этого «великого демократа».