36. Операция «Преемник»

Между нарами и троном

     Личная судьба экс-премьера Михаила Касьянова станет прецедентом исторического масштаба. От того, позволят ли ему вести деятельность публичного оппозиционного политика, баллотироваться в президенты или посадят в тюрьму, зависит, чего ждать другим высшим должностным лицам после отставки и куда будет дрейфовать авторитаризм в новую эпоху.
     Хорошевский суд Москвы признал экс-премьера, лидера оппозиционного «Российского народно-демократического союза» и одного из лидеров объединения «Другая Россия», «недобросовестным приобретателем» дачи «Сосновка-1» – бывшей резиденции брежневского секретаря ЦК КПСС по идеологии Михаила Суслова. И решил вернуть дачу государству. Хотя не так давно суд это дело прекращал. При такой непоследовательности судебных властей крайне трудно доказать отсутствие политической подоплеки в этом деле. Да никто и не пытается.
     Пошел ли Михаил Касьянов в политику потому, что не получил достойной должности после отставки с поста премьера по неписаным правилам кремлевской корпоративной этики, или не получил должность потому, что пошел в политику, – это спор о том, что раньше было: курица или яйцо. Факт остается фактом: сначала Касьянову не дали зарегистрировать партию, а после самой масштабной несанкционированной акции протеста за все время правления Путина – «Марша несогласных» в Санкт-Петербурге – суд отобрал у экс-премьера в пользу государства дачу «Сосновка-1».
     Теперь можно принимать ставки на политическом тотализаторе: будет ли Кремль договариваться с г-ном Касьяновым, чтобы он не шел кандидатом в президенты от единой оппозиции в обмен на отказ от уголовного преследования, или продолжит уголовное преследование не договариваясь. Причем возражения по поводу отсутствия у г-на Касьянова каких бы то ни было шансов на победу в президентских выборах не принимаются: у Михаила Ходорковского тоже не было реальных шансов поколебать власть тех, кто «заказал» разгром ЮКОСа и не побрезговал потом завладеть активами опальной нефтяной компании. Здесь важен принцип: в России в отличие от многих других стран бывшие премьер-министры еще никогда не создавали оппозиционных политических движений и не пытались прийти к власти после отставки.
     С другой стороны, в коллизии с Михаилом Касьяновым есть мотив, принципиальный для всех нынешних обитателей политического олимпа. Им тоже небезынтересно знать, чиновники какого ранга являются подсудными в стране, где правосудие традиционно, неукоснительно и слепо исполняет волю реальных политических хозяев страны, а не служит закону. Условно говоря, можно ли в принципе посадить бывшего премьер-министра России? А действующего? А бывшего президента? До сих пор в российской истории глав правительств и даже царей могли убить, но никогда не подвергали уголовному преследованию.
     Судьба нынешних и прежних начальников страны – важнейший и безошибочный критерий определения уровня демократии и цивилизованности государства. В цивилизованных странах нет неподсудных фигур. Но при этом никто не может судить человека, какую бы должность он ни занимал раньше или занимает сейчас, за политические убеждения или политическую деятельность.
     Именно в таких странах правители не держатся за свои места любой ценой, не используют правоохранительные органы для расправы с политическими оппонентами, не боятся честных выборов и ухода в отставку в случае поражения. Более того, в таких, и только в таких, странах у тех, кто ушел из власти, есть шанс вернуться в нее легитимным путем.
     В России противоборствующие провластные группировки охотно пересажали бы друг друга, получи какая-нибудь из них полный контроль. А потому они не сомневаются, что и оппоненты поступят с ними так же. Если добавить к этому осознание того факта, что бизнес-активы на госпостах получены, мягко говоря, не слишком честным путем, они боятся не только расправы внутривластных оппонентов с помощью судебной системы, но и прихода правовой власти, которая получит возможность судить в соответствии с законом, а не с неписаными правилами политической мести.
     Конечно, можно предположить, что в случае с приобретением конкретной дачи у конкретного г-на Касьянова были проблемы с законом. Но ведь на эти проблемы правоохранители не обращали внимания ровно до того момента, пока г-н Касьянов не стал оппозиционным политиком. Именно поэтому ничего общего с духом закона данное конкретное дело не имеет. Дачу у Касьянова отнимают только в качестве акта политической мести и предупреждения от дальнейших действий против власти. А у тех экс-премьеров, кто нашел работу при новой власти, никто ничего и не думает ни отнимать, ни проверять.
     Путь с трона на нары российские цари проделывали крайне редко. Чаще они умирали на троне или их убивали на нем. Именно эта принципиальная несменяемость власти естественным путем привела Россию к веренице дворцовых переворотов, кровавым революциям и не менее кровавым диктатурам. В конечном счете именно это во многом сгубило Советский Союз. Поэтому, если власть попытается удалить Михаила Касьянова из политики способом, которым удалила из бизнеса Михаила Ходорковского, она подготовит печальную участь себе самой. Она станет жертвой либо принципа мести, либо торжества правосудия.

Дмитрий Медведев вышел из партии

     Вице-премьер Дмитрий Медведев сыграл в Анапе партию на русском бильярде с губернатором Краснодарского края Александром Ткачевым. Поводом для поездки к Черному морю господина Медведева, а также председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера стало открытие детского спортивного центра «Кубанская нива» в поселке Витязево. Вопрос, за кем осталась партия, так и остался открытым. Не закончив игру, соперники потеряли к ней интерес и проследовали в местную столовую, где для 20 избранных гостей был накрыт стол.

Михаил Касьянов проступил на молодежном фоне

в качестве кандидата в президенты

     В субботу в Подмосковье, на базе отдыха «Березки», прошел Форум прогрессивной молодежи – молодежных движений объединения «Другая Россия». Делегаты слушали Боба Марли и Виктора Цоя, обещали не допустить участия Владимира Путина в президентских выборах 2008 года и впервые выдвинули кандидата на эти выборы от оппозиции – Михаила Касьянова.
     В прошедшем в субботу Форуме прогрессивной молодежи приняли участие члены молодежных организаций оппозиционной коалиции «Другая Россия». На подмосковной базе отдыха «Березки» собралось около трехсот активистов Народно-демократического союза молодежи (НДСМ) Михаила Касьянова, национал-большевиков, активистов «Яблока», СПС, движений «Оборона», «Смена» и Российского социал-демократического союза молодежи. В зале, где вот-вот должно было начаться заседание, играла музыка: «Мы ждем перемен» и «Дальше действовать будем мы» Виктора Цоя, «Get Up, Stand Up» Боба Марли, «The Wall» группы Pink Floyd, «We Will Rock You» и «We Are the Champions» группы Queen.
     Экс-премьер и лидер НДС Михаил Касьянов в ярко-розовой рубашке бодрым шагом вошел в холл, и молодежь поспешила занять места в зале. На каждом сиденье лежало программное заявление молодежной «Другой России». «Сегодня мы видим: политический режим в России – это заключительная стадия узурпации власти, бюджета и собственности узкой группой лиц,– говорилось в этом документе.– Ее возглавляет В. Путин, но ничто не изменится и от появления нового узурпатора». Поэтому молодые оппозиционеры поставили перед собой несколько целей – «сосредоточить усилия на недопущении избрания Путина на третий срок», предотвратить «операцию 'преемник' и захват Думы партиями власти», а также «выдвинуть единого кандидата в президенты, который взял бы на себя реальные обязательства».
     Со сцены делегаты съезда на фоне фотографий и видео с московского и санкт-петербургского «Маршей несогласных» также говорили о необходимости объединения усилий оппозиции. Активист санкт-петербургского НДСМ Андрей Пивоваров рассказывал, что его «не любят в Смольном», а Антон Гришанов из СПС заявил, что активисты его организации примут участие в запланированных акциях «Другой России», но «не под брэндом своей партии». Нацболы – главред «Лимонки» Алексей Волынец и член политсовета Алексей Сочнев – отчитались о результатах своей работы: «30 человек сидят и 10 в розыске».
     – Мы определились с фамилией кандидата в президенты от оппозиции, он здесь, в зале, но мы не будем произносить его вслух,– заявил господин Волынец.
     – Я помню эти яйца...– с задумчивой улыбкой на лице произнес Михаил Касьянов, в 2004 году подвергшийся атаке пищевыми продуктами в исполнении нацболов.
     – Михаил Михайлович вышел из этой ситуации с честью! Он не возбудил уголовное дело,– ответил главред «Лимонки».
     – То, что вы делитесь друг с другом опытом, придает особый колорит,– начал свою речь сам господин Касьянов.– Мы сделали правильный выбор, мы хотим жить в справедливой демократической России, но основы конституционного строя попраны нашей властью повсеместно.
     Он говорил о фальсификации выборов, о том, что надо вести работу в регионах, и о том, когда можно будет «достичь победы».
     – Демонстрация готовности объединяться настораживает власть, как только нас будет больше, чем пять тысяч, можно будет чего-то добиваться,– заявил лидер НДС.
     – Михал Михалыч, большинство сидящих здесь подразумевает, что кандидат в президенты – это вы. Когда вы перестали быть Кремлем? – многозначительно поинтересовалась у экс-премьера «яблочница» Ирина Погорная.
     Михаил Касьянов ответил:
     – В 2004 году, в начале дела ЮКОСА.
     Выступлением господина Касьянова первая часть форума завершилась, и делегаты отправились обедать. От свеклы с чесноком и тефтелей Михаил Касьянов отказался. «Если мне будет дано такое поручение (стать кандидатом от оппозиции.– Ъ), я готов работать»,– заявил он Ъ и отправился в Москву.
     После обеда участников форума ждала лекция о кризисе демократии в России от Ирины Хакамады.
     Помощник Гарри Каспарова Денис Билунов считает, что делегаты съезда поторопились с объявлением кандидата. «Единый кандидат может быть определен только по результатам праймериз, необходимо определить, кто пользуется наибольшим доверием у демократической общественности,– заявил он Ъ.– Но мне кажется, что кандидат должен быть более левый. В любом случае определение кандидата путем сговора неприемлемо». «Ребята выразили мнение партии, они выступили за всех нас,– заявил, в свою очередь, лидер нацболов Эдуард Лимонов.– У Касьянова больше шансов победить, а мы хотим побеждать».

СМИ закрываются на учет и контроль

Созданное на прошлой неделе ведомство будет мощным оружием в руках президентского преемника, вне зависимости от того, будет ли им Дмитрий Медведев (лицом), Сергей Иванов (спиной) или кто-то другой

     Владимир Путин подписал указ о создании новой службы, которая возьмет под контроль все информационное пространство. Ее появление можно считать лишним доказательством того, что операция «Преемник» вступает в решающую стадию.
     Указ президента предусматривает слияние двух слабо связанных, на взгляд непосвященного, структур – Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия, подчинявшейся Министерству культуры, и Федеральной службы по надзору в сфере связи, находившейся в ведении Мининформсвязи. Первая из них помимо охраны памятников, музеев и архивов занималась лицензированием телерадиовещания и регистрацией СМИ (кстати, нужду в такого рода указе пресс-служба правительства остроумно объяснила потребностью «повысить эффективность работы государства по охране памятников»), вторая лицензировала деятельность интернет-провайдеров и связистов, как раз и обеспечивавших телевещание.
     Получившаяся Федеральная служба по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия будет напрямую подчиняться правительству и контролировать как техническую, так и содержательную сторону деятельности всех средств распространения информации в России, от прессы с телевидением до радио с интернетом. Работа начнется через три месяца, в течение которых кабинету поручено подготовить и утвердить положение о новом ведомстве. Но большинство участников информационного рынка, от телекомпаний до мобильных операторов, уже поприветствовали создание службы, которая позволит решать все вопросы вещателей в одном, а не нескольких чиновничьих кабинетах. При этом экономические эксперты отметили, что новое ведомство будет регулировать богатейшую отрасль – бюджет одной только программы цифровизации российского телевещания оценивается в $4 млрд на шесть лет. А политические аналитики указали, что куда важнее финансового предвыборный аспект происходящего. Телекоммуникационный мегарегулятор появился ровно за год до президентских выборов. Впрочем, это совпадение характерно для современной России.
     6 июля 1999 года, за год до истечения полномочий Бориса Ельцина, президент страны подписал указ о создании Министерства по делам печати, телерадиовещания и массовых коммуникаций – собранного из двух ведомств мегарегулятора, под надзор которого переходили все существенные информационные ресурсы. Возглавил новую структуру Михаил Лесин, успевший к тому времени ярко проявить себя и в рекламном бизнесе, и на госслужбе (в качестве руководителя управления по связям с общественностью при администрации президента, первого заместителя председателя ВГТРК и автора слогана «Голосуй сердцем»). Лесин блеснул и на новом поприще: выстроенные им отношения власти со СМИ позволили в кратчайшие сроки раскрутить никому не известного чиновника с чекистским прошлым до невероятно популярного национального лидера. После переизбрания Владимира Путина на второй срок нужда в громоздком органе отпала: в ходе реформы 2004 года Минпечати было ликвидировано, а его функции разбросаны сразу по нескольким ведомствам. Теперь настало время собрать их заново.
     Это не значит, конечно, что Россию, как и в ходе первой операции «Преемник», ожидает раскрутка единственного кандидата и досрочная отставка действующего главы государства. Но это значит, что теперь прямой и полный контроль над СМИ и набравшим силу интернетом получило правительство, в котором работают оба наиболее вероятных претендента на президентский пост.

Вы не устали от Путина?

     На следующей неделе исполняется семь лет с того момента, как Владимир Путин стал президентом. За эти годы президент Путин сумел завоевать сердца широких масс олигархов и тележурналистов, его светлый образ висит в кабинете каждого чиновника. Может возникнуть вопрос (разумеется, чисто теоретический): а не слишком ли много в нашей жизни Путина? Однако большая часть тех, кому «Власть» задала этот вопрос, затруднились ответить на него положительно.

     Павел Бородин, госсекретарь Союза России и Белоруссии. Я устал не от Путина, а от разговоров о его трудоустройстве. Мне кажется, что он находится в расцвете сил и возможностей.

     Борис Моисеев, артист. Наоборот, он обаятельный, симпатичный и умный. На него смотреть гораздо приятнее, чем на других героев. За семь лет его президентства в стране произошел громадный прорыв. И я сейчас даже не вижу человека, который мог бы заменить нам Путина. Мне хочется видеть Путина президентом как можно дольше.

     Дмитрий Маркаров, первый заместитель гендиректора ОАО «Росгосстрах». А что, есть кто-то лучше? От добра добра не ищут. Мне, например, очень понравилось выступление Путина на конференции в Мюнхене, он правильно расставил все акценты.

     Геннадий Зюганов, лидер КПРФ. На фоне спившегося и разложившегося Ельцина Путин смотрелся иначе. Но его курс меня не устраивает. Пока у рубильника сидит Чубайс, таблетками торгует Зурабов, деньги делит Кудрин, промышленность гробит Греф, школой занимается Фурсенко, Путин не выберется из колеи Ельцина. Но настроения в обществе покраснели настолько, что даже плохо выбритый человек по фамилии Миронов проводит левую политику.

     Алексей Малый, президент Федерации боевого самбо России. Нет, на удивление не устал. Президент умеет вести себя на публике и не только там (я его вижу в неформальной обстановке). В этих случаях он тоже неплохо себя ведет, молодец! Чаще всего мы видим Путина по ТВ, так вот, моя семья, как и я, тоже не устала.

     Никита Белых, лидер СПС. Скажем так, я живу надеждой, что через год буду смотреть уже на другого президента. А для того, чтобы не уставать от него сейчас, я хожу только по тем кабинетам, где портретов Путина просто не может быть. Кстати, в моем кабинете висит портрет Александра II, а портрет Путина я никогда не повешу.

     Александр Гафин, член совета директоров Альфа-банка. Я устал от его окружения и от некоторых министров, но не от самого Путина. Его команда давно не менялась, и многие не соответствуют новым задачам. Россия динамично развивается, и нужно подобрать другие кадры.

     Ирина Хакамада, глава фонда «Наш выбор». Я давно от него устала. Особенно от идеологического застоя. Чтобы хоть как-то огородить себя от этого, перестала смотреть федеральное ТВ, только ночные передачи на «Культуре» и ТВЦ, а новости смотрю в интернете – там Путина поменьше.

     Дмитрий Штейнсапир, гендиректор ИК «АК БАРС Финанс». От президента нельзя устать – скорее, недостаточно времени, чтобы оценить его достоинства и недостатки. Причина, думаю, в инертности мышления и усталости людей от энергичных реформ.

     Марк Урнов, президент фонда «Экспертиза». Устал, конечно, и разговоры о третьем сроке меня нервируют. Меня не устраивает и вертикаль власти, которую выстроил президент. Она неэффективна и разлагает чиновников.

     Михаил Кузнецов, губернатор Псковской области. Был бы рад еще с ним поработать. Передать словами то, что испытываешь на приеме у президента, невозможно. Мы, губернаторы,– руководители высокого ранга и управляем значительными процессами, но когда сидишь рядом с президентом, чувствуешь эманацию власти, исходящую из человека, чувствуешь себя причастным к более важным процессам.

     Владимир Жириновский, лидер ЛДПР. Я не устал от Путина, потому что по сравнению с Ельциным он лучше. Но проблема в том, что все делают чиновники внизу в обход президента. Он окружен теми, кто его дискредитирует. Но то, что он вынужден поддерживать две «России»,– это самозащита власти.

     Геннадий Семигин, депутат Госдумы, лидер партии «Патриоты России». В политике друг от друга уставать не принято. Поэтому от Путина я не устал, тем более что его на самом деле и не так много. Неделю назад закончилась избирательная кампания в регионах, так там портретов лидеров партий на 90% было больше, чем портретов президента.

     Валерия Новодворская, лидер партии «Демсоюз». Я устала от него в первые же семь дней. Портреты и высокий рейтинг для правителя России – плохая черта, это означает, что он тиран. Такой же высокий рейтинг, как у Путина, был в свое время у Сталина, а вот у Ельцина и реформатора Александра II, наоборот, рейтинг был низкий. По стилю правления Путин типичный Николай I, который тоже выстраивал неэффективную вертикаль власти и плодил бюрократию.

     Сергей Бабурин, зампред Госдумы, лидер партии «Народная воля». После мюнхенской речи мне Путина даже мало. Надеюсь, мюнхенское направление станет генеральным в нашей внешней политике на многие годы.

     Александр Таранцев, президент группы компаний «Русское золото». Я не устал. А надоесть он может тем, кто слишком много наворовал и пытается холуяжем прикрыть свою нечистоплотность.

     Владимир Рыжков, независимый депутат Госдумы. Я устал не от человека, занимающего президентский пост, а от ремейка советского единомыслия и единовластия. Надо различать популярность, добытую в жесткой борьбе, от культа личности. Сейчас типичный культ личности. Вот Ангела Меркель чуть ли не каждый день участвует в теледебатах, ее всюду критикуют, но, несмотря на это, она очень популярна.

     Александр Тер-Аванесов, член Совета федерации. Мне импонирует, что он разбирается во многих сферах, будь то жилье, вооружение, экономика или футбол. И если требуется, может профессионально подойти к решению любого вопроса.

     Владимир Брынцалов, гендиректор компании «Брынцалов А». От Путина, как от луны и солнца, устать нельзя. Хорошо бы лично с ним пообщаться, но не зовут. Впрочем, любовь – любовью, но Путину надо отдать должное: в стране стабильность, даже в Чечне что-то похожее на мирный процесс.

     Эрнесто Санчес, кубинский журналист. Он мне нравится. Он и страной правит, и спортом занимается, и языки знает. Он был первым российским президентом, посетившим Кубу. Это событие обсуждали все, на Кубе Путина любят.

     Анатолий Ткачук, вице-президент Международного конгресса промышленников и предпринимателей. Нет, хотя я каждый день вижу у себя в кабинете его портрет. Я считаю, что он прогрессивный человек. Мне нравится, что он не боится критики и может менять решения, если видит, что они устарели.

     Юлий Дубов, писатель, эмигрант, живущий в Лондоне. Мне он давно надоел. Уже пять лет как. Более того – ужасно надоел. Когда вижу его по телевизору, стараюсь отворачиваться.

     Станислав Белковский, президент Института национальный стратегии. Путин сам себе надоел. Он катастрофически боится ответственности и воспринимает власть как тяжкое бремя. Задачи, поставленные семь лет назад, он блестяще выполнил – полностью обеспечил интересы того бизнеса, который выдвинул его во власть. Вообще Путин – мой герой. Я написал о нем десятки статей, книгу. Я с ним сроднился. Он практически член моей семьи, и надоесть он мне не может.

     Андрей Емелин, исполнительный вице-президент Ассоциации российских банков. Главное, чтобы он не устал от нас. Когда устает управляющий, это сразу замечают подчиненные. И когда они чувствуют, что начальник устал ими управлять, у подчиненных возникает ненужное напряжение. Владимир Владимирович мне очень симпатичен. Хотелось бы и следующего президента видеть таким обаятельным.

     Дмитрий Рогозин, депутат Госдумы. Да нет, хотя он постоянно о себе напоминает. Проблема в том, чтобы понять, чего добивается президент: то ли удвоения ВВП, то ли раздвоения? Об удвоении никто не говорит, а раздвоение ВВП налицо. Один говорит то, о чем думает русский народ, а другой руководит правительством, которое не собирается делать то, о чем говорит первый ВВП. Разве может такой президент наскучить?

     Василий Петров, продавец матрешек на Арбате. Устал – расходится плохо. Вот раньше огромным спросом пользовались матрешки с изображением Путина в мундире КГБ. Теперь это раритет. Стандартные матрешки, где Путин в обычном костюме, на фоне российского триколора, идут по 450-500 рублей. Есть и мини-вариант матрешки, по 300 рублей за штуку. А новый президент пойдет уже по 1000 рублей.

Вы видите Путина президентом?
     Борис Ельцин назначил Владимира Путина преемником. До него в преемниках побывали Черномырдин, Немцов и Аяцков.

     Геннадий Селезнев, спикер Госдумы. Нет, да и президент, наверное, не видит. Если Ельцин кого-то объявляет преемником, значит, он ставит крест на его политическом будущем.

     Борис Немцов, один из лидеров движения «Правое дело». Путин, несмотря на все положительные характеристики, никакого отношения к политическому процессу не имеет. Путин – не последний, кого он назначил.

     Лев Лещенко, певец. А я о нем ничего не знаю. Я знаю лишь, что это директор ФСБ.

     Валерий Сердюков, губернатор Ленинградской области. Конечно, он человек государственный, чувствуется в нем сила воли, энергичность, способность к решительным действиям. Думаю, что при нем будет порядок в стране.

     Егор Гайдар, председатель партии «Демвыбор России». Пока это трудно себе представить. Как замруководителя администрации он был эффективен. Но в президенты у нас не назначают.

     Екатерина Лахова, лидер движения «Женщины России». Путин практически неизбираем. Уверена, что он и сам это понимает. И выбирать будет народ, а не президент.

     Олег Морозов, лидер депутатской группы «Российские регионы». Нет, и думаю, что и сам Владимир Владимирович этого не видит. Но он вынужден принять правила игры.

     Павел Чухрай, режиссер. Я не знаю ни политика, ни человека с такой фамилией. И я не могу судить, хороший он или плохой. Кроме того, не люблю, когда мне что-то навязывают. Это каменный век, который я поддерживать не хочу.

     * Должности указаны на момент опроса.

КОНЦЕПЦИЯ ИЗМЕНИЛАСЬ

Три дня вне политики

Экономполитика с предвыборным акцентом

Заигрывание с электоратом становится все более беспардонным

     Грядущие выборы президента и Госдумы диктуют власти свои правила поведения не только в политике, но и в экономике, особенно в той ее части, которая непосредственно затрагивает интересы электората. Это продемонстрировала прошедшая неделя. Боясь поссориться с избирателем, чиновники крайне неохотно обсуждают темы, которые уже сейчас могут ухудшить социально-экономическое положение населения. В то же время официозные СМИ и политики делают максимальный упор на освещении событий, улучшающих материальное положение электората.
     Практически всю неделю представители власти с охотой комментировали ожидавшееся и в итоге состоявшееся в пятницу принятие Госдумой во втором чтении законопроекта о повышении минимального уровня оплаты труда (с 1 сентября) с нынешних 1,1 тыс. до 2,3 тыс. рублей. Никто не спорит с тем, что зарплата, особенно у бюджетников, а на них в основном и ориентирован этот законопроект, крайне низка. Однако столь стремительный ее рост, на который соответствующим повышением зарплат будут вынуждены отреагировать и коммерческие организации, чтобы не произошел обратный отток кадров из частного сектора в более социально защищенную бюджетную сферу, не только несколько напряжет бюджет, но и снизит конкурентоспособность отечественной экономики.
     К сожалению, многие соотечественники, не говоря уже об иностранцах, покупают российские товары, руководствуясь не столько их качеством, сколько дешевизной, рост же зарплат, который не сопровождается адекватным повышением производительности труда, неминуемо приведет к подорожанию продукции отечественных производителей. Если учесть, что последнее время в связи с ростом доходов населения импорт растет опережающими темпами, удорожание низкокачественной российской продукции ускорит переход россиян на зарубежные товары. Между тем эта тенденция тревожит не только российских производителей, но и макроэкономистов из МЭРТа и Минфина, которые с тревогой предрекают грядущее ухудшение торгового баланса страны, что может уже через три-четыре года поставить вопрос о необходимости распечатывания Стабфонда или даже о девальвации рубля.
     Практически всю неделю законодатели и чиновники пытались развеять опасения электората относительно ожидаемого введения налога на недвижимость. Несмотря на то что это событие должно произойти не ранее 2009-го, а то и 2011 года, уже сейчас вопрос о новом налоге волнует большинство россиян. От бабушек, с ужасом наблюдающих, как плата за коммунальные услуги с каждым годом все ближе подходит к потолку их пенсии, а то и превышает его, до инвесторов, которые не находят лучших инструментов для сбережения и приумножения своих средств, чем жилье и прочая недвижимость.
     В начале недели глава МЭРТа Герман Греф повторил сделанное несколькими днями ранее заявление начальника экспертного управления администрации президента Аркадия Дворковича о том, что новый налог приведет к увеличению налоговой нагрузки только на 10% самых богатых россиян. В конце недели предложениями по этому поводу поделилась с журналистами глава налогового подкомитета Госдумы Наталья Бурыкина, предложившая исчислять налог в зависимости от метража, а не кадастровой стоимости жилья. Отметим, что практически все чиновники и политики теперь не забывают заявить о необходимости введения необлагаемого налогом минимума и прочих послаблений для малоимущих. Хорошо бы, чтобы этот настрой сохранился и после выборов.
     Зато совершенно без обсуждения было принято непопулярное решение об увеличении в полтора раза темпов подорожания грузоперевозок. В четверг вице-премьер Александр Жуков лишь походя упомянул на заседании правительства о том, что железнодорожные тарифы будут повышены в 2008 году не на 7%, как предполагалось ранее, а сразу на 11%. Аналогичным образом в декабре, за три дня до Нового года, когда большинству сограждан уже было не до большой политики и экономики, чиновники заявили о грядущем в ближайшие годы резком повышении цен на газ и электроэнергию. Причем для населения цены вырастут значительно больше, чем для компаний. Темпы подорожания услуг естественных монополий для граждан будут в несколько раз превышать прогнозы инфляции. Время было выбрано настолько удачно, что этот шаг остался практически не замеченным не только подконтрольными государству СМИ, но и политическими оппонентами.
     Памятуя о том негативном резонансе, который вызвало у населения решение властей полуторагодичной давности о монетизации льгот пенсионеров, чиновники решили не наступать на старые грабли – теперь, вместо того чтобы убеждать граждан в выгодности непопулярных шагов, власти предпочитают делать их без лишнего шума.

Касьянов идет ва-банк

Лидер РНДС назвал фамилии «единых кандидатов»

     В минувшую субботу лидер Российского народно-демократического союза (РНДС) Михаил Касьянов принял участие в форуме прогрессивной молодежи, проходившем в подмосковном пансионате «Березка». Случилось это сразу после оглашения решения суда, отобравшего у него наконец дачу. Так что экс-премьер вполне мог перенести встречу на территорию «Сосновки» в знак протеста. Наверное, в голову не пришло. А жаль.
     На встречу с прогрессивным юношеством Касьянов прибыл в потертых джинсах, кожаной куртке и розовой рубашке, чем немедленно очаровал подрастающее поколение. Этот облик вполне соответствовал и тематике мероприятия. На протяжении всего форума разгоряченной молодежи демонстрировались клипы с недавнего «Марша несогласных» в Санкт-Петербурге. Гвоздем мероприятия стало выступление представителей НБП, рассказавших о тактике «прямого и массового действия». Сам Касьянов, оживленно двигаясь по сцене и предрекая России неминуемый кризис к 2010 году, опроверг расхожее мнение о том, что уличные акции – это не его стиль. «Умеренный радикализм уместен», – заявил экс-премьер, обещая «повысить давление на власть».
     Пообщавшись с продвинутой молодежью, экс-премьер вышел к прессе и сделал, как он выразился, «деликатное замечание». По его словам, уже к концу весны в недрах оппозиционного форума «Другая Россия» будет разработана процедура избрания единого кандидата от широкой право-левой коалиции. Помимо себя в этой роли Касьянов видит в первую очередь лидера «Яблока» Григория Явлинского, а также двух руководителей «Другой России» – лидера ОГФ Гарри Каспарова и независимого депутата Госдумы Владимира Рыжкова.
     Наиболее тяжеловесная фигура указанной четверки – это Явлинский. Согласовать свои действия с «Яблоком» «Другой России» будет непросто. Вчера Явлинский был недоступен, находясь за границей. Его зампред Сергей Иваненко отказался обсуждать касьяновские инициативы. Между тем, как пояснил «НГ» еще один «яблочник» – Сергей Митрохин, говорить о выдвижении единого кандидата можно будет только после выборов в Госдуму. Вместе с тем он не усомнился в том, что такой кандидат должен быть, и не исключил, что им станет Явлинский. Можно предположить, что борьба за право называть себя единым кандидатом развернется между Касьяновым, Каспаровым и Рыжковым.

Такой же, как Путин

     Владимир Путин так уже приучил к непредсказуемости кадровой политики, что очередная стремительная отставка и такое же стремительное назначение не вызывают уже практически никаких эмоций. Ну убрали человека, который сидел при должности последние несколько лет, ну приставили к ней совсем неожиданного кандидата, ну и что. Новичок со временем разберется в новом для себя деле, его предшественник, если будет умничкой, тоже не пропадет. Уже даже и при чтении строчки «место рождения – Ленинград» шутить не хочется. Что поделать, ну любит Путин назначать земляков на ответственную работу, в своем праве человек.
     Меж тем точно так же станет поступать и следующий президент России, путинский преемник.
     Выхода у него нет. Он, как и Путин, получит в наследство не только страну, но и всю линейку государственных деятелей – от премьера и главы президентской администрации до губернаторов включительно. Людей, которые назначены не им, обязаны своей карьерой и своим положением не ему, люди, которые готовы договариваться и выполнять указания, однако при этом несколько сомневаются в правильности происходящего. Наконец, среди тех, кто склоняется при появлении президента, некоторые с некоторым на то основанием могут сказать: «На твоем месте должен быть я». Конкурсы преемников просто так не проходят – обязательно остаются недовольные из числа кандидатов и их клиентелл.
     В такой обстановке работать не очень уютно. Картина представляется легко: входит новый человек в президентский кабинет, садится в кресло и с некоторым недоумением смотрит на вертушку: абонентов много, а позвонить толком и некому. А те, с кем хотелось бы поговорить, наоборот, вертушкой еще не обеспечены. То есть наследство богатое, а пользоваться им не так уж и просто. Избавление от этого обременения у Путина заняло несколько лет, и то нельзя сказать, что ему удалось исполнить все свои кадровые пожелания. Вешняков ведь был не последним чиновником категории А, сохранившимся с ельцинских времен.
     Можно, конечно, предположить, что в 2008 году удастся подобрать в президенты такого человека, который будет доволен оставленным ему персоналом. Но только это будет означать, что третий президент России совершенно лишен хоть каких-то амбиций. Что он воспринимает себя в президентском кресле как некую функцию для речей, вручений, парадных поездок, а реальная власть осядет где-нибудь еще.
     Избрать такого человека президентом не трудно, но вот работать им он толком не сможет.
     Поэтому третий президент, так же как и Путин, будет вынужден потихоньку-полегоньку формировать свою команду. Какие бы ни были поставлены условия, преемник будет их обходить тем или иным способом. Расставлять своих людей на должности замов, чтобы в нужный момент передвинуть их в нужном направлении. Доставать как бы из воздуха кандидатов на замещение самых высоких постов. Безусловно, будут приняты меры против каких-либо утечек информации: каждое назначение должно быть шоковым. Хотя бы на первых порах.
     Вновь будет перетряхнуты структуры администрации президента и правительства – без этого обычно не обходится.
     Может быть, даже придумают новую административную реформу, задача которой будет переформатировать бюрократический аппарат, разорвать старые связи и дать возможность новым назначенцам как следует укрепиться. Будут предложены новые критерии лояльности и эффективности, формально напоминающие нынешние, но по содержанию совершенно отличные от них.
     Смена власти, передающаяся, по сути дела, по наследству, влечет за собой кадровую ротацию, которая больше похожа на революцию.
     Вся беда только в том, что кадровые перемены далеко не всегда выносят наверх тех, кому следовало бы там быть. А жесткая увязка дела и отвечающего за него человека приводит к тому, что с отставкой человека отставляется и дело. Впрочем, в обстановке кадровой революции на такие мелочи не принято обращать внимания.
     Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Сергей Иванов изобрел телефон

     Первый вице-премьер Сергей Иванов осваивает порученный ему реальный сектор экономики. На коллегии Мининформсвязи он покритиковал программу «Электронная Россия» и предложил российскому бизнесу произвести «народный телефон». Оказалось, что такой аппарат создать в России сейчас нельзя.
     «Надежд не оправдала», – такой вердикт Федеральной целевой программе (ФЦП) «Электронная Россия» вынес в понедельник первый вице-премьер Сергей Иванов на заседании коллегии Министерства информационных технологий и связи. В своей речи вице-премьер, кроме критики в адрес федеральной программы, определил и высокую планку, к которой следует стремиться. Иванов, в частности, напомнил собравшимся, что «15 лет назад Россия занимала по информационным технологиям второе место в мире». А посему: «Мы можем и должны вернуть утраченные позиции в этой области».
     Ранее бывший министр обороны не был замечен в слишком сильной любви к информационным технологиям. К тому же на прошлой неделе очень похожие речи можно было услышать от него и на коллегии Министерства транспорта, только шли они про развитие транспортной инфраструктуры. Дело в том, что Иванов совсем недавно стал первым вице-премьером и теперь должен курировать, как сказал представлявший тогда его премьер Михаил Фрадков, «реальный сектор экономики».
     Поэтому назначенец запас несколько грозных слов для каждого рынка, который попал под его опеку.
     Судя по всему, в данном случае это именно лишь слова – несмотря на такую неутешительную оценку, отказываться полностью от реализации «Электронной России», которая завершится в 2010 году, пока не планируется.
     После критики Иванов поставил «информационщикам» глобальную цель. По его мнению, в первую очередь необходимо обращать внимание на преодоление технологического неравенства. Несмотря на то что Россия демонстрирует очень высокие темпы роста числа персональных компьютеров и пользователей интернета, информационно-технологический «разрыв между нашей страной и ведущими странами сокращается крайне медленно», констатировал Иванов.
     Для борьбы с внутренним информационным неравенством у бывшего министра обороны есть оружие – это «народный мобильный телефон» российского производства, который, видимо, и выведет страну в лидеры рынка информационных технологий.
     Однако оказалось, что потребители и игроки рынка такого продукта совсем не ждут. Более того, аналитики в один голос отрицают саму возможность существования такого телефона. По словам ведущего аналитика Mobile Research Group Эльдара Муртазина, «Россия не только не обладает элементной базой и подходящим производством, но и специалистами, которые готовы внедрять такие проекты в массовое производство».
     Вице-премьер, к сожалению, не уточнил, сколько должен стоить аппарат, доступный каждой российской семье. Изучив предложение крупнейших производителей мобильных телефонов, «Газета.Ru» убедилась, что уже сегодня нижний порог цен на простые, но вполне надежные новые трубки равен примерно 900 руб., а средняя стоимость так называемых бюджетных телефонов колеблется в диапазоне 1000-1500 руб. Тогда покупатель получает аппарат с гарантией качества от известного производителя и неплохим набором дополнительных функций.
     Колоссальные затраты на разработку и внедрение в производство отечественного мобильного телефона не позволят ни одному российскому производителю выйти на рынок с подобным предложением.
     «Крупные производители имеют с бюджетных моделей телефонов прибыль порядка 10 центов с аппарата, но производят их охотно, так как таким образом серьезно увеличивают долю присутствия на рынке», – объяснил Муртазин. С ним согласна и Наталья Аристова, ведущий аналитик Comnews Research, которая утверждает, что возможность производства отечественных телефонов даже не стоит рассматривать. «Китай в любом случае обгонит нас по себестоимости», – коротко заметила эксперт.
     Некоторые страны пытались запустить общенациональные программы, которые должны были увеличить количество пользователей мобильных сетей за счет удешевления аппаратов. Так, компания Motorola в 2002 году вышла на африканский рынок с необычным предложением.
     Мобильный телефон стоимостью $30-35 оснащался небольшой динамомашиной, которая решала проблему отсутствия электричества. 5 минут ручного труда по выработке электроэнергии хватало примерно на 1 минуту разговора.
     Но даже такое простое и дешевое устройство не смогло решить проблему слабого развития информационных технологий в Африке.
     Специалисты считают, что идея дешевого мобильного телефона очевидна, но совсем не эффективна. Уже давно крупные производители высокотехничных товаров усвоили тот факт, что успех внедряемой технологии зависит не столько от цены устройства, сколько от стоимости самой услуги, которой будет пользоваться потребитель. Дешевый же мобильный телефон вовсе не подразумевает снижение цены за минуту разговора. Мобильный телефон – это разовая покупка, на которую даже малообеспеченная семья может накопить или взять кредит. А вот сможет ли эта категория граждан пользоваться услугами компаний сотовой связи, чьи тарифы примерно одинаковы, – большой вопрос.
     Несмотря на кажущееся удешевление тарифов и рост доступности мобильной связи, тарифы крупнейших операторов сотовой связи за прошлый год выросли примерно на 20%.
     «Операторы играют на курсовой разнице. Например, сейчас, при курсе доллара чуть больше 26 руб., внутренний курс оператора – примерно 28,7 руб. за доллар. Кроме того, после принятия закона о введении бесплатных входящих сотовые компании в одностороннем порядке увеличили стоимость минуты разговора в среднем на 10%», – приводит данные независимого исследования Эльдар Муртазин. В среднем россияне платят за минуту разговора на 60% больше, чем европейцы.
     Судя по всему, заявления Иванова изначально не предназначались для профессионалов, работающих на рынке информационных технологий. Например, Алексей Макаркин, замгендиректора Центра политтехнологий, склонен видеть в выступлении вице-премьера, который считается одним из кандидатов на президентский пост, лишь политический подтекст:
     «В связи со своим назначением и предстоящими выборами Иванов осваивает все новые и новые площадки для публичных выступлений. Стоит ожидать его высказываний по всем отраслям экономики.
     Но не стоит серьезно относиться к его словам – это лишь попытка за счет популизма речей расширить сферу собственного влияния и прослыть знатоком проблем современной жизни».

Время больших обещаний

Созданная государственная система никак не обязывает политиков и руководителей хоть как-то отвечать по своим обязательствам

     Среди прочих отчетливых признаков возвращения сомнительных достижений времен СССР в современном государственном строительстве появился еще один. В публичных выступлениях представителей власти все чаще воспроизводятся советские принципы перспективного планирования, при которых решение конкретных проблем откладывается на сроки, уходящие за горизонт их собственного правления и элементарной бытовой памяти населения. В результате эти планы выглядят заведомо невыполнимыми обещаниями и сугубо тактической политической риторикой, а сами проблемы передаются из поколения в поколение. Разумеется, сами сроки становятся несколько короче, чем прежде, но ведь и элиты сегодня сменяются существенно резвее, чем это было с начала 50-х.
     Продолжая знакомиться с новыми для себя отраслями, которые ему предстоит курировать, первый вице-премьер Сергей Иванов на расширенной коллегии Министерства информатизации и связи сделал программное заявление в духе советских правителей. Он заявил, что к 2015 году в России не должно остаться ни одного населенного пункта, где бы не было стационарных телефонов, мобильной связи и выхода в Интернет. Сейчас в стране не телефонизированы 43 тысячи населенных пунктов (практически каждый третий), а Интернетом пользуется лишь 7-10 процентов населения страны. С мобильной связью дело обстоит гораздо лучше – ею пользуется более половины жителей России, а количество сотовых номеров превысило численность населения страны. Правда, г-ну Иванову не понравилось, что пока нет мобильников отечественного производства.
     Есть ли основания воспринимать слова 2015 года как конкретное обещание власти и как цель, которая будет достигнута? Если судить по истории России, нет. Во-первых, на данный момент Сергей Иванов является всего лишь одним из высокопоставленных правительственных чиновников, он даже не официальный кандидат в президенты и, тем более, не президент. Во-вторых, при нынешней скорости смены политических элит в стране никто не может поручиться, что в 2015 году россияне будут вспоминать о Сергее Иванове, как сейчас вспоминают о каком-нибудь Олеге Сосковце, тоже работавшем первым вице-премьером. Наконец, в-третьих, такого рода обещания, к тому же из уст первых лиц государства, россияне в советские времена слышали по крайней мере дважды. Сначала первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев на ХХ съезде партии в 1961 году пообещал построить коммунизм к 1980 году, а затем генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев в конце 80-х пообещал, что к 2000 году каждая советская семья будет жить в отдельной квартире. Бывает ли на земле коммунизм, проверить невозможно в принципе.
     А что касается отдельной квартиры для каждой теперь уже российской семьи, сейчас это называется у нас нацпроектом «Доступное и комфортное жилье», и сроков реализации никто называть не рискует.
     В новейшей российской истории пока только при президентстве Бориса Ельцина власть не давала столь громких, но заведомо неисполняемых (в том смысле, что их никто и не думает исполнять) обещаний. При Владимире Путине мы уже достигали к 2007 году полной конвертируемости рубля (в итоге достигли формальной, а фактическая невозможна, пока российская экономика не станет одной из ведущих в мире), к нынешнему же году давалось обещание уполовинить число бедных (ни слова о выполнении задачи власть не говорит), а к 2010 году – удвоить ВВП(задача уже не будет выполнена, поскольку для этого с 2004 по 2010 гг. российская экономика должна была расти не меньше, чем на 7,2 процента каждый год, а такого роста пока не было еще ни разу).
     Вот и Сергей Иванов на коллегии Мининформсвязи в русле упомянутой уже политической линии на реставрацию доброй памяти об СССР заявил: «15 лет назад Россия занимала по информационно-коммуникационным технологиям, в первую очередь в сфере программного обеспечения, второе место в мире. Наш интеллектуальный, прежде всего, кадровый потенциал и сегодня остается огромным. И это несмотря на постоянную утечку специалистов за рубеж и рост количества профессионалов, работающих на зарубежные фирмы внутри страны. Мы можем и должны вернуть утраченные позиции в этой области». Словно забывая, что и в более давние советские времена с мозгами и разработками в стране все было в порядке, но никакого информационного прорыва и элементарной телефонизации значительной части территории страны так и не случилось. Прогресса не было из-за безответственности государственной власти и отсутствия системы социальных лифтов, за исключением все той же элиты различных уровней.
     При откровенно временщических настроениях политической элиты, которая в принципе не думает, что будет с Россией в 2010 или 2015 году, псевдостратегическая риторика подменяет создание реальной стратегии развития страны. Это приводит к тому, что Россия, как и Советский Союз, не может не только реализовать тот самый интеллектуальный потенциал, о котором так любит говорить власть, но и решить первоочередные инфраструктурные проблемы.
     Собственные задачи политэлиты и проблемы, о коих думают они постоянно, к российским отношения не имеют.
     Именно поэтому под нескончаемые обещания «догнать и перегнать линию горизонта» крупнейшая газодобывающая держава не газифицирована.
     Шутка же о наших дорогах как о второй главной российской беде рискует пережить еще не одно поколение россиян.
     Понятно, что публичная политическая работа государевых людей предусматривает – особенно в выборные времена – различные наборы обещаний хорошего и разного. Столь же понятно, что подавляющее большинство избирателей мало учитывают эти обещания в своих жизненных планах и представлениях. Созданные при путинском правлении дивные избирательная и представительная системы никак не обязывают политиков и руководителей хоть как-то отвечать за свои обещания.
     Смешно ждать какой то ответственности за невыполнение обещаний, когда и просто за невыполнение своих обязанностей никакой лояльный к вышестоящим руководитель реальной ответственности тоже не несет.
     Но подобные программные заявления, реализация которых приходится не на период выборных полномочий, это, безусловно, новое и перспективное направление в деле советизации российской действительности.

Последний рывок приватизации

Инвестиции в энергетику – способ застраховаться от послевыборных рисков

     Реформа электроэнергетики с ликвидацией РАО «ЕЭС» на финальном этапе, судя по всему, станет одной из немногих реформ, доведенных до конца во время президентства Владимира Путина. Традиционно считалось, что реформа эта «непопулярная», и в преддверии предыдущих выборов она была фактически свернута. Не так на этот раз. В последние месяцы темпы принятия решений в рамках реструктуризации РАО «ЕЭС» резко ускорились, начались крупные продажи активов.
     Это ускорение не просто итог многолетних мучений главы РАО Анатолия Чубайса. Дело в другом: к настоящему моменту в российской политической элите оформились группы инвесторов, сильно заинтересованных именно в приобретении активов РАО «ЕЭС». Эти группы, конечно, существовали и раньше. Но в центре их интересов была более «легкая» добыча – частные компании (ЮКОС, «Сибнефть», независимые производители газа), госдолжности (т.е. рычаги влияния на крупные госхолдинги); много сил и средств было потрачено и на борьбу друг с другом за контроль в государственном бизнесе. Электроэнергетика, будучи весьма капиталоемким удовольствием, довольно долго воспринималась как объект для частных инвестиций – российских или иностранных.
     Ситуация изменилась, потому что стало понятно: реформа энергетики, во-первых, последний этап масштабной приватизации и, во-вторых, последний шанс для сформировавшихся при нынешнем президенте бизнес-групп застраховать свои риски во время президентства следующего. Мотивация эта скорее всего предельно понятна не только лицам, непосредственно заинтересованным в сохранении капитала в следующем политическом цикле, но и Владимиру Путину, и тому человеку, который займет через год его место. Но это не значит, что стороны договорились в деталях, и дальше все пойдет как по маслу. Хотя бы потому, что потенциальных инвесторов в России немало, да и иностранцы наверняка не останутся в стороне. Основными игроками этого рынка собираются стать «Норникель», структуры Олега Дерипаски, «Комплексные энергосистемы», некоторые иностранные энергоконцерны (судя по всему, в основном в партнерстве с российскими компаниями, например с группой «ЕСН» Григория Березкина), а также, возможно, структуры ЛУКОЙЛа. Фаворитом же рынка, очевидно, будет «Газпром».

Две башни
     Пока, правда, в «Газпроме» нет ни четкого понимания, что делать с «электричеством», ни логичной структуры этого блока, ни даже «начальника» проекта – менеджера, который будет отвечать за это направление. Ожидается, что ответы на эти вопросы будут даны в четверг на заседании правления концерна, посвященном стратегии в сфере электроэнергетики. В частности, будет решено, какая именно структура выкупит допэмиссию «Мосэнерго», назначен куратор и принято решение о принципе построения электроэнергетического блока внутри группы.
     Экспансия «Газпрома» в энергетику дорого обошлась концерну – фактически она привела к тому, что финансовый холдинг и ряд других активов получили корпоративную независимость.
     Для перевода на свой баланс блокирующего пакета акций «Мосэнерго» и 13% акций РАО «ЕЭС России» «Газпрому» пришлось пожертвовать контрольным пакетом Газпромбанка, холдингом «Газпром-Медиа» и 100% акций «СИБУР-холдинга». Фактическим владельцем этих активов стал «Газфонд». До сих пор эти транзакции, по крайней мере с точки зрения акционеров и инвесторов, считались перекладыванием денег из одного кармана в другой, поскольку и «Газфонд», и Газпромбанк входили в группу «Газпром». Однако есть основания полагать, что концерн потерял даже формальный контроль над некогда своим пенсионным фондом, а вместе с этим и над переведенными в «Газфонд» активами. Как стало известно «Времени новостей», с конца прошлого года большинство голосов в совете фонда контролируется топ-менеджерами СОГАЗа – страховой компании, которую два года назад «Газпром» продал структурам банка «Россия». В некоммерческом партнерстве, каким юридически является «Газфонд», этот совет выполняет функции, аналогичные возложенным в ОАО на собрание акционеров и совет директоров вместе взятые.
     В феврале «Газпром» объявил о создании совместного предприятия с частной компанией СУЭК – угольным холдингом, еще недавно претендовавшим на самостоятельную роль в электроэнергетике. СУЭК и «Газпром» намерены вместе развивать энергетический бизнес, делая основной упор на угольную генерацию. До этого скупкой энергоактивов занимался дочерний банк газового концерна – Газпромбанк. «Активы, купленные Газпромбанком по собственной инициативе, безусловно, находятся в ситуации «внутренней конкуренции» с теми планами, которые есть у «Газпрома» по взаимодействию с СУЭК», – считает один из близких к концерну экспертов.
     Эта ситуация «внутренней конкуренции», как показывают события последних месяцев, превращается в просто конкуренцию. На рынке появились два игрока – компании «Газпромэнерго» и «Газэнергопром». Первая напрямую входит в структуру газового концерна, а вторая, как выразился один из участников рынка, «является младшим братом» и контролируется соратниками предпринимателя Геннадия Тимченко – совладельца швейцарской нефтетрейдерской компании Gunvor и питерского банка «Россия».
     О том, что рядом с «Газпромом» растет вторая башня, стало известно на прошлой неделе, когда со скандалом прошло размещение допэмиссии акций ОГК-3. Она пока не решается на прямую конкуренцию с «основной» башней. «Газпромэнерго», говорит источник «Времени новостей» на энергорынке, не собиралось участвовать в покупке допэмиссии акций ОГК-3, так как у этой генерирующей компании практически нет электростанций, работающих на газе. Исходя из этого поучаствовать в торгах решил «Газэнергопром». Однако предложение «Газэнергопрома», как известно, «перебил» «Норильский никель». И именно это, по мнению различных источников, стало причиной быстрой отставки Михаила Прохорова со всех руководящих постов в металлургической компании.

Достояние «России»
     Комбинация по выходу «Газфонда» из группы нашла косвенное подтверждение в официальных документах газового концерна. Так, в проспекте эмиссии последнего выпуска еврооблигаций «Газпрома» сообщается, что в октябре 2006 года вступили в силу изменения в устав «Газфонда». «В результате данных изменений в состав совета фонда НПФ «Газфонд» вошли третьи лица, в настоящее время участвующие в операционной деятельности НПФ «Газфонд», – говорится в документе. – В настоящее время руководство оценивает эффект указанного изменения на консолидированную отчетность будущих периодов». Состав совета фонда не публиковался ни на официальной странице «Газфонда», ни на сайте раскрытия ФСФР, которая регулирует деятельность пенсионных фондов. Учредителями «Газфонда» являются «Газпром», Газпромбанк, «Уренгойгазпром», «Ямбурггаздобыча» и «Югтрансгаз». Сейчас, как известно, «Газпром» уже не имеет контрольного пакета в Газпромбанке, а президент «Газфонда» Юрий Шамалов, который согласно уставу входит в совет по должности, является сыном совладельца банка «Россия» Николая Шамалова.
     Несколько источников «Времени новостей» в «Газпроме» утверждают, что изменения в уставе позволили ввести в совет фонда наряду с представителями учредителей новых участников. В новой версии устава они обозначены как представители «лица, осуществившего целевой вклад (взнос) в имущество для осуществления уставной деятельности, в том числе в совокупный вклад учредителей». Как говорят источники газеты, во второй половине прошлого года ряд фирм, аффилированных с банком «Россия» и СОГАЗом, сделали вклад в имущество «Газфонда» и получили большинство в совете. Таким образом, даже в рамках подготовки отчетности группы за прошлый год встал вопрос о деконсолидации фонда.
     В свое время именно Газпромбанк и «Газфонд» занимались собиранием электроэнергетических активов – банк скупал, а на балансе фонда их затем прятали от «посторонних глаз». По слухам, в то время как банк был владельцем около 20% акций «Мосэнерго» и пятипроцентного пакета в РАО «ЕЭС России», в руководстве «Газпрома» даже не знали об этих операциях. А когда эти события стали фактом общественной жизни, глава концерна Алексей Миллер объявил электроэнергетику профильным бизнесом и дал команду перевести эти активы на материнскую компанию. Но для этого сначала пришлось пожертвовать компанией «Газпром-Медиа», а затем 75% минус одна акция «СИБУР-холдинга» (они были обменяны на 10,5% акций РАО «ЕЭС», принадлежавших Газпромбанку). В прошлом году уже крупный пакет Газпромбанка оказался в распоряжении «Газфонда». Сначала фонд выкупил 50-процентную допэмиссию банка за 34 млрд руб., а потом поменялся с «Газпромом» – 19,67% акций «Мосэнерго» на 16% акций Газпромбанка. Параллельно СОГАЗ, к тому времени уже полностью принадлежащий банку «Россия», выкупил у «Газфонда» квалифицированное большинство в управляющей компании «Лидер».
     По итогам этих транзакций «Газфонд» стал владельцем 49,8% акций Газпромбанка (из них 42,1% в номинальном держании УК «Лидер»), а у «Газпрома» осталось лишь 41,7%. Еще 8,34% принадлежат ООО «Новые финансовые технологии» – «дочке» Газпромбанка. На балансе банка находятся и пакеты акций СИБУРа и «Газпром-Медиа». Последним штрихом в этом многоходовом обмене активами должен был стать обмен 13% акций «Мосэнерго» со стороны Газпромбанка и «Газфонда», на оставшийся у «Газпрома» блокирующий пакет «СИБУР-холдинга». Однако февральский совет директоров концерна отложил рассмотрение этой сделки на более поздний срок.

А завтра – поход
     Документ, который в четверг будут обсуждать в «Газпроме», разрабатывался много месяцев. И теперь, очевидно, он должен учитывать уже состоявшиеся события (как получение «Газпромом» акций «Мосэнерго») или те намерения, которые имеют твердый характер (как сделка с СУЭК).
     Как «Газпромэнерго» и «Газэнергопром» будут распределять электроэнергетические активы, которые будет в ближайшее время продавать РАО «ЕЭС», пока неизвестно. Участники рынка лишь предполагают, что структура г-на Тимченко и его соратников будет покупать лишь то, от чего откажется «Газпромэнерго». «В основном же им, судя по всему, дадут лишь поуправлять активами», – предполагает руководитель одной из энергокомпаний. В отличие от «Газпромэнерго» «Газэнергопром» не будет получать финансирования со стороны концерна для таких сделок.
     Нельзя исключать, наверное, никаких вариантов. Включая, например, что будет реализована старая идея Анатолия Чубайса – создать в сотрудничестве с СУЭК энергоугольное объединение. В 1999 году глава РАО разработал проект создания 11 таких структур, и предполагал на первом этапе объединить Рефтинскую, Троицкую и Верхнетагильскую ГРЭС с казахскими угольными разрезами «Северный» и «Богатырь», под уголь которых были спроектированы эти электростанции. Получившаяся таким образом структура «УралТЭК», считали тогда в РАО, позволила бы сократить себестоимость угля на 7,5%, а себестоимость электричества – на 8,6%. Другой проект 1999 года – «БурТЭК» – предполагал объединение Гусиноозерской ГРЭС с добывающими активами «Востсибугля» (сейчас входит в СУЭК). Но в 2000 году эта идея провалилась – в первую очередь из-за нежелания угольщиков попадать под контроль РАО, а также из-за нежелания губернаторов отдавать контроль над угольной отраслью в руки Анатолия Чубайса. Хотя насчет экономической эффективности таких объединений особых споров не было.
     Сейчас же конфигурация ОГК составлена таким образом, что все эти электростанции входят в состав разных генерирующих компаний. Поэтому чтобы добиться синергии, новым собственникам ОГК придется изменять конфигурацию отрасли. В конце прошлого года Анатолий Чубайс прямо об этом заявил инвесторам, указав, что этот процесс начнется если не в 2007-2008 годах, то точно в 2009-2010 годах. И хотя сейчас у «Газпрома» нет цели разделить электроэнергетику на энергоугольную и газоэнергетическую (или, как вариант, на европейско-уральскую, работающую преимущественно на газе, и сибирско-дальневосточную, где в основном сжигается уголь и используется энергия воды), нельзя исключать, что так получится само собой.
     «Газпромэнерго», судя по всему, будет покупателем прежде всего стратегических активов – «Мосэнерго» и северо-западной ТГК-1. Сейчас столичная энергокомпания проводит размещение своих дополнительных акций среди нынешних акционеров, этот процесс завершится 2 апреля. Затем (как это было решено в октябре прошлого года на заседании совета директоров РАО) в течение десяти дней оставшийся объем бумаг будет предоставлен структуре «Газпрома», которая в итоге должна стать контрольным акционером, заплатив за это максимум 1,9 млрд долл. Правда, концерн пока не принял никакого решения об участии в допэмиссии акций «Мосэнерго».
     В ТГК-1 (в нее входят электростанции Санкт-Петербурга, Ленинградской, Карельской и Мурманской областей) изначально намеревался стать контролирующим акционером финский концерн Fortum, который уже консолидировал блокпакет акций. Однако недавно ему недвусмысленно дали понять, что на большее ему претендовать не стоит из-за «столичного статуса Санкт-Петербурга». Размещение допэмиссии акций ТГК-1 намечено на июнь этого года.
     После блэкаутов в Москве в 2005 году и в Санкт-Петербурге в прошлом году звучало мнение о том, что энергокомпаниям, работающим в столицах, необходимо особенное внимание со стороны государства. РАО ограничилось подписанием договоров с руководством регионов о развитии. Однако профессиональные энергетики говорили о том, что было бы логично попросту объединить генерирующие, сбытовые и некоторые сетевые активы столичного и северо-западного регионов. Ведь они идентичны по составу и требуют одинакового управления. Так как эта идея до сих пор существует, то весьма вероятно, что она будет реализована, когда эти активы окажутся у одного владельца – подконтрольного государству «Газпрома».
     Впрочем, не только «Газпром» собирается строить вертикальную интеграцию в электроэнергетике. «Норникель» купил около 45% акций ОГК-3 (и собирается консолидировать контрольный пакет), как считают эксперты, вовсе не для того, чтобы перейти дорогу «Газэнергопрому», а для того, чтобы Харанорская ГРЭС, входящая в эту ОГК, обеспечивала электроэнергией читинские активы металлургической компании. Для этих же целей ею был купен блокпакет акций ТГК-14. И хотя электроэнергетические активы, как планируется, будут выделены из «Норникеля» в отдельную структуру, подконтрольную Михаилу Прохорову, а сам «Норникель» отойдет Владимиру Потанину, нельзя исключать, что партнеры еще длительное время будут продолжать сотрудничество в том или ином виде. А потому синергия от объединения энергетических и металлургических активов будет достигаться.
     Не против приобрести одну из ОГК, по информации «Времени новостей», и структуры Олега Дерипаски. Правда, какую – неизвестно, но более чем вероятно, что это будет компания, владеющая электростанциями недалеко от металлургических производств РУСАЛа.
     Все эти планы говорят о том, что на ближайшие годы энергетике гарантирован процесс передела собственности. Вследствие того, что Анатолию Чубайсу удалось сделать отрасль привлекательной для инвесторов, в нее приходит и новое поколение олигархов, выросших на дорогой нефти и газе. Поэтому ответа на вопрос, сформируется ли в энергогенерации реальная конкуренция, а из-за этого и задумывалась реформа электроэнергетики, пока нет.

Треугольник взаимовыгодной имитации

Власть, бизнес, профсоюзы: союз не работает

     Нынешняя система взаимодействия власти, бизнеса и профсоюзов не имеет возможностей влиять на параметры общественно-политического развития. Необходима новая, современная система реального, а не формального социального партнерства. Создавать ее надо будет постепенно, шаг за шагом.
     В начале 1990-х, оглядываясь на зарубежный опыт поддержания стабильности в обществе, российские социальные технологи имплантировали на отечественную почву так называемую трипартистскую систему, которая была создана на Западе в 1950-1960-х и довольно успешно там какое-то время функционировала. Система эта была перенесена в Россию в своем, казалось бы, оптимальном варианте. Трехсторонние комиссии появились на всех основных уровнях, начиная от федерального и кончая муниципальным. Входящие в них представители власти, профсоюзов и бизнеса регулярно – раз в год – заключают соглашения, в которых фиксируются взаимные обязательства сторон.
     Но насколько эффективной оказалась эта система и какова ее реальная роль?

На холостом ходу
     Вопрос этот не так прост, как может показаться на первый взгляд. В том, что современный российский трипартизм не является основным регулятором социально-трудовых отношений и мало влияет на социальную ситуацию, согласны практически все независимые наблюдатели и эксперты. Но означает ли это, что его влияние вообще можно сбросить со счетов? Втягивая предпринимательские организации и профсоюзы во взаимодействие друг с другом и с представителями государства, он умеряет притязания сторон, делает их отношения более предсказуемыми и в какой-то мере сглаживает возможные конфликтные ситуации.
     Но не менее очевидно и другое. Превращая, пусть и номинально, профсоюзы и их руководство в «партнеров» бизнеса и государства, трипартизм повышает их общественный статус, создает ощущение (по крайней мере у их функционеров) своей востребованности и тем самым помогает им поддерживать статус-кво. Не подвергается сомнению и система, при которой доходы профсоюзов гарантируются сбором членских взносов через государственные и корпоративные кассы, а доставшаяся в наследство от советских времен собственность остается их законным достоянием. Они выступают также с различного рода акциями (в том числе протестными), однако эффективного сцепления с персоналом предприятий и компаний не происходит. В крупных корпорациях профсоюзные организации и их руководство находятся большей частью под патронатом собственного менеджмента. Что же до мелких и средних компаний и предприятий, то в них профсоюзы либо слабы, либо отсутствуют вовсе. Случаи, когда они реально выполняют свои защитные функции, крайне редки и являются скорее исключением, нежели правилом. «Низы» в основной своей массе с этим мирятся и защиты своих прав у профсоюзов не ищут. А профсоюзные «верхи» свыклись с этим и продолжают жить своей, всецело их устраивающей жизнью.
     Власти и их социальные ведомства такое положение дел также вполне устраивает: свое участие в регулировании социально-трудовых отношений они обозначают, с социальными партнерами взаимодействуют, систему в рабочем состоянии поддерживают. А тот факт, что система эта работает вхолостую или почти вхолостую, они предпочитают не замечать. Понимая, что социальная стабильность от нее никак или почти никак не зависит, они уповают на иные методы и формы социальной инженерии, главным из которых становится новый государственный патернализм. Но одновременно опробуются и иные, либерально-рыночные методы, дающие порой непредсказуемый эффект. Тот факт, что все эти методы разрабатываются и принимаются вне какого-либо участия двух других сторон «треугольника», их не только не беспокоит, но даже вполне устраивает. А когда принимаемые решения не срабатывают или срабатывают в обратную сторону (как это происходило с монетизацией льгот и происходит с реформой ЖКХ), власти предпочитают опять-таки находить выход из затруднительных ситуаций без посторонней помощи.
     Таким образом, как и у профсоюзов, у власти также отсутствует «сцепление» с теми, кого принимаемые решения напрямую касаются. Однако в данном случае эти решения не остаются на бумаге, а напрямую сказываются на положении миллионов и миллионов сограждан. Дефект нынешней трипартистской системы как раз в том и состоит, что она не приспособлена для такого сцепления, находится вне основных «силовых линий», определяющих параметры общественно-политического развития.
     Поле, где расположены эти линии, формируется на основе самодеятельности его наиболее значимых и влиятельных игроков, которые взаимодействуют по «праву сильного». И если одни игроки при этом располагают и полномочиями, и ресурсами, то другие практически лишены и того и другого.
     Весьма комфортно ощущает себя в трипартистской системе и крупный бизнес, который, как и государство, вовлечен в нее лишь маргинально. От его имени здесь выступают союзы работодателей, причем в роли таковых, как правило, представлены предпринимательские организации, для которых участие в согласовании социально-трудовых отношений – функция далеко не главная.
     Как видим, все три участника системы более чем удовлетворены ее нынешним состоянием и, судя по всему, не собираются ее менять. Между тем, если выйти за рамки чисто корпоративных, узкогрупповых интересов, то мы должны будем наши выводы серьезно скорректировать.

Корпоративное и общественное
     Данная система регулирования социальных отношений не просто неэффективна. Она подпитывает иллюзию, что социальное партнерство в стране существует и все нужное для его сохранения и упрочения уже сделано или почти сделано. Впрочем, вопрос не только и не столько в иллюзии самой по себе. В том, чтобы трехсторонние механизмы сохранялись в своем нынешнем виде, заинтересованы и их непосредственные участники, и высшие эшелоны власти, по эскизам которых выстраивается нынешняя политическая система. Созданный на ее периферии механизм, номинально заполняя институциональный вакуум, освобождает политическое пространство для совсем иных, «силовых» механизмов, задающих основные параметры реальных политических отношений.
     Вполне устраивает этот механизм и ту часть правящих верхов, которая исходит из принципов свободного рынка и не приемлет любых его системных ограничений. Для них периферийный трипартизм – это максимум того, что может существовать, не создавая помех для основанного на свободной конкуренции социального рынка.
     Однако насколько такого рода позиции и основанная на них политическая стратегия (или, точнее, стратегии) отвечают интересам общества и способствуют ли они достижению покоящейся на прочных основаниях социальной стабильности? Представляется, что эту сверхзадачу ни та, ни другая стратегия решить не в состоянии. Первая из них ориентируется на популистские приманки и упоминавшийся выше новый социальный патронаж, вторая – на «свободу выбора» для тех, кто вписался в рынок, и благотворительные подачки для их менее удачливых сограждан.
     А это значит, что обе они блокируют создание системы, при которой каждая из сторон «треугольника», то есть государство, бизнес и общество в лице его наиболее авторитетных организаций, активно взаимодействуя друг с другом, согласуют свои интересы. Как свидетельствует опыт «стабильных демократий», уже давно сдавших в архив традиционный трипартизм, именно на основе «нового социального партнерства» может быть достигнута социальная устойчивость, способная выдержать не только конъюнктурные колебания рынка, но и серьезные кризисные ситуации, от которых не застраховано ни одно общество.
     Но если под этим более широким углом зрения взглянуть на тех же игроков системы, о которых шла речь выше, то мы должны будем серьезно скорректировать только что сказанное об их интересах и предпочтениях.
     С точки зрения государства как выразителя широких общественных интересов наличие «периферийного трипартизма» не только не способствует реализации этих интересов, но, напротив, отвлекает его от выполнения этой коренной его функции. Но данная система устраивает различные фракции его чиновников и политиков, преследующих свои особые интересы, и тот факт, что эти интересы выдаются за общегосударственные, лишь способствует консервации трипартизма в его нынешнем, усеченном виде.
     Бизнес, лишь номинально участвуя в трехстороннем взаимодействии, фактически остается один на один в отношениях с властью. Тем самым он попадает в почти полную зависимость от «доброй воли» и самой этой власти, и ее силовых ведомств. Он оказывается не в состоянии реально участвовать в выработке социальной стратегии государства, а его социальная ответственность превращается в обязанность, не имеющую сколько-нибудь четко очерченных границ.
     Не столь уж однозначны и плюсы, которые бизнес получает от трипартизма в сфере социально-трудовых отношений. Свобода рук, которой здесь располагает работодатель, одновременно предполагает и свободу рук «работополучателей», и при отсутствии авторитетных и публично санкционированных договоренностей эта взаимная свобода может обернуться опасными для обеих сторон и для всего общества последствиями.
     Напрашивается вывод, что наиболее заинтересованы в сохранении трипартистских структур в их нынешнем виде профсоюзы. Но, как уже было отмечено, такая заинтересованность имеет место лишь на уровне их руководства, да и то скорее всего не безоговорочно. Если же исходить из интересов профсоюзного движения и трудовых коллективов, то существующая трипартистская система скорее контрпродуктивна, она не в состоянии помочь профсоюзам реализовать те защитные функции, для которых они и существуют.
     Одна из причин слабой эффективности профсоюзов – отсутствие связей и взаимодействия с организациями гражданского общества. Между тем за рубежом правозащитные и некоторые другие НКО все активнее проявляют себя там, где нарушаются права человека, этические и иные нормы социально-трудовых отношений. Такого рода вмешательство стимулирует активность профсоюзов и способствует их сближению с НКО. Нет сомнения, что подобный эффект был бы получен и в России. Вступив в непосредственные отношения с НКО, профсоюзы не только нарастили бы свой собственный политический вес, но и существенно укрепили бы всю нынешнюю, пока еще очень слабую, инфраструктуру гражданского общества, частью которой они, пока что в основном номинально, являются.
     Разумеется, включение профсоюзов в систему реального, а не чисто формального социального партнерства потребовало бы серьезной их организационной перестройки. Поэтому ожидать, чтобы в своем нынешнем виде они выступили застрельщиками или хотя бы заинтересованными участниками столь назревшей реформы трипартистских учреждений, довольно трудно.
     Отстраняя организации гражданского общества от трехстороннего взаимодействия, существующая в России трипартистская система ставит их в явно неравновесное положение по отношению к другим акторам социальных и политических отношений, то есть прежде всего государству и бизнесу.
     Страдают от такой изоляции все – и государство, и бизнес, и гражданское общество. Но если государство и бизнес не лишаются при этом ни своих прерогатив, ни своих основных функций, то гражданское общество и его организации вообще оттесняются в маргинальное положение. Тем самым надолго программируется их крайне ограниченное участие в политической жизни. Что же до системы власти в целом, то она оказывается не в состоянии опереться на базовое согласие основных социально-политических сил и остается подверженной влиянию тех из них, у которых на данный момент больше шансов одержать верх.

Сломать или перестроить?
     Выход из сложившейся ситуации напрашивается вроде бы сам собой. Нынешнюю трипартистскую систему нужно либо сломать и на ее месте создать новую, современную систему трехстороннего партнерства, либо коренным образом перестроить с тем, чтобы она оказалась в состоянии такого рода партнерство реализовать. Представляется, что второй путь более предпочтителен, поскольку он позволяет не создавать нечто новое и непривычное, а, используя уже существующие механизмы, добиться тех же результатов гораздо более простым и надежным способом.
     Еще существеннее другое, а именно необходимость создавать новую систему не сразу, не в «окончательном» виде, к чему ни общество, ни государство еще не готово, а идти к ней постепенно, шаг за шагом. Такого рода поэтапное развитие позволит не копировать те или иные «образцы», а выстраивать механизм трехсторонних отношений, органически вписывающийся в существующие в стране и в обществе условия. Но это не будет просто приспособление их к этим условиям: начнется их обратное воздействие и на гражданское общество, и на политическую систему страны. Тем самым будет создан вектор общественно-политического развития, не нарушающий ее самобытности и одновременно способный вывести ее из той заводящей в тупик цикличности, о которой так много пишут и говорят.
     Итак, наиболее простой и надежный путь – попытаться «создать» обновленную модель из того «подручного материала», который уже имеется в наличии. Этот «материал» – существующая трипартистская система и те структуры гражданского общества, которые могут быть инкорпорированы в эту систему с тем, чтобы она зажила новой жизнью.
     Наиболее подходящими участниками обновленной системы со стороны гражданского общества могли бы стать, например, созданные в Центре и регионах общественные палаты, а точнее, делегированные ими полномочные представители. В составе палат, как известно, есть политические деятели и специалисты, не понаслышке знающие социально-экономические проблемы, от решения которых зависит наше ближайшее и более отдаленное будущее.
     Стоит отметить, что и в документах, разрабатываемых нынешними трехсторонними комиссиями, содержатся пункты, касающиеся не только социально-трудовых отношений, но и социального развития территорий. Естественно, что изменение состава комиссий неизбежно приведет к существенному расширению данной части соглашений, и это тут же скажется и на процессе их выработки, и на отношении к этому процессу широкой общественности, средств массовой информации и всего «политического класса». Соответственно, возрастут и требования к представителям организаций и учреждений, которые изначально эту систему сформировали. Статус их будет поднят, они (или те, кто их сменит) превратятся из чиновников и функционеров в политических деятелей.
     Понятно, что одновременно поднимется и степень конфликтности как в самих трипартистских структурах, так и вокруг них. Кто-то скажет, что вместо социальной стабильности и согласия новый трипартизм породит и новую нестабильность. Однако есть нестабильность «нормальная» и нестабильность, «выходящая из берегов». Собственно, необходимость избежать этой второй, запредельной нестабильности и предопределяет (наряду с высказанными выше соображениями) нецелесообразность одномоментной замены одной системы другой.
     Естественно, отработка конкретных путей и форм предлагаемой реорганизации (а точнее – реанимации) может быть осуществлена лишь специалистами государственного и корпоративного управления при участии представителей всех заинтересованных сторон. Задача непростая, но, как говорится, игра стоит свеч.

ТЕПЕРЬ АУДИТ РЕЖИМУ НЕ ВРЕДИТ

У Госдумы отбирается право воздействовать на работу Счётной палаты

Программирование выживания

Тезис «русские бабы после войны еще нарожают» и раньше-то был ошибочен, а теперь стал и вовсе идиотским

     Люди, пригодные к делу технологического развития страны, всегда были страшным дефицитом. Достаточно вспомнить спасенного американцами от суда нацистского преступника (концлагерем ведь командовал) фон Брауна, который впоследствии обеспечил проект «Аполлон». Теперь этот дефицит лишь обострился. Развившаяся IT-индустрия – единственная в своем роде промышленность. Здесь ручной труд в принципе нельзя автоматизировать, поскольку нет (и, хочется верить, не будет) машин, программирующих самих себя. Квалифицированные IT-люди, прежде всего программисты, нужны во множестве. А где их взять? Спасибо советской образовательной машине, продолжающей скрипеть, однако худо-бедно по инерции работать. Специалисты у нас пока есть, и, как будет видно из дальнейшего, выдающегося качества. Но их крайне мало. Дело не в нашей неспособности воспроизвести умную рабочую силу, а, во-первых, в неготовности высшей школы совершенствоваться вместе с информационными технологиями. Во-вторых, в недостатке и невысоких кондициях сырья: качество абитуриентов ведущих вузов хотя и стабилизировалось, но все еще сильно уступает тому, которое имело место 10 и тем более 20 лет назад. А ведь образование – это не легкая атлетика, где норматив мастера спорта можно пересмотреть в сторону смягчения. Здесь можно двигаться только вперед.
     Уровень вуза определяется прежде всего уровнем тех, кто обучается, а не тех, кто учит. Это понимают, например, в питерском Институте информационных технологий, механики и оптики (ИТМО). ИТМО буквально охотится за талантливыми детьми, а работодатели зло конкурируют из-за его выпускников.Но на берегах Невы все людские ресурсы выбраны без остатка. И не только там: столичный физтех, куда талантливые дети всегда шли сами, не может обыграть Вологодский пединститут на студенческих соревнованиях по программированию.
     Рынок рабочей силы перегрет до такой степени, что зарплаты не столько стимулируют специалистов, сколько, наоборот, развращают.
     А ведь Питер – это наше программистское все. Ну не все, конечно, однако как школа – не скажу исполнения больших IT-проектов, но решения головоломных задач – да, питерские вне конкуренции. Машиностроительным же факультетам тамошних вузов людей вообще не остается. В Москве, к счастью, это не так. В Бауманке, например, проходной балл на роботостроение выше, чем на IT-специальности.
     Последствия дефицита пригодных к высшему инженерному образованию людей могут быть как нельзя более печальны. Природа не терпит пустоты. Это точная, в полном соответствии не только с Паскалем, но и с Вернадским, формула. Технологии, создаваемые homo sapiens, эволюционируют неумолимо, как дарвиновские вьюнки. А уж кто будет носителем этих технологий – русские ли, китайцы ли – не суть важно.
     Мы со своими былыми достижениями запросто можем остаться в прошлом вместе с микроорганизмами древних морей, которые тоже славно потрудились над обликом планеты.
     Эти соображения возникли у меня на прошлой неделе в Токио, где состоялся ICPC – International Collegiate Programming Contest. 88 команд-участниц из разных стран, в команде три человека. Есть еще и тренеры (на соревнованиях им подходить к команде запрещено). 10 задач, пять часов. Задачи, мягко говоря, неочевидные, и решить все 10, как мне кажется, немыслимо. Хотя эти ребята иной раз справляются. Зрителям первые минут 20 смотреть не на что, однако потом становится интересно. Командам за каждую решенную задачу приносят и привязывают к спинке стула воздушный шарик соответствующего решенной задаче цвета. На информационных табло появляется постоянно обновляемая турнирная таблица. Это самый настоящий спорт. Очень тяжелый. Вы видели (а вы видели), что могут делать со своим телом 14-летние гимнастки? Тут то же самое. Эти ребята, III-V курс вуза, иногда аспиранты, натренированы на программирование логически сложных задач и творят вещи не менее удивительные, чем петля Мухиной.
     Наши выиграли. У питерского ИТМО, Новосибирского университета, Саратовского университета и МГУ четыре из двенадцати призовых мест. Это больше, чем у США и Китая. Было бы и пять медалей, но Петрозаводский университет немного не дошел до 12-го места.
     Победа наших студентов гораздо более существенное основание для национальной гордости, нежели легендарная сборная СССР по хоккею. Что от хоккея, позвольте задать кощунственный вопрос, толку? Им сыт не будешь. А от IT зависит национальное будущее. Вот тут-то, при попытке взглянуть на компьютерное программирование с государственной, прошу прощения, точки зрения, парадоксальным образом выясняется наша главная проблема, которая в будущем неизбежно проявится: в постиндустриальном мире люди – главный ресурс, и этого ресурса у нас слишком мало.
     Абсолютное первенство на ICPC в этом году взял Варшавский университет, второе место у китайцев из университета Цинхуа (Пекин).
     На ICPC хорошо видно, что китайцы уже подошли к нам вплотную и теснят США. Американцам, впрочем, куда проще, чем нам. У них отлажен такой механизм, как импорт квалифицированной рабочей силы (вспомните фон Брауна).
     В команде знаменитого MIT (Массачусетского технологического института) этнические китайцы – обычное дело, как и русская речь на улицах городов Кремниевой долины.
     Индусы пока не опасны на экстремально сложных участках технологического развития. Высокоуровневые IT-сервисы вроде проектирования самолетных конструкций в Boeing поручают российским компаниям по причине лучшей подготовки наших инженеров. Но там, где надо брать числом, они лучше нас. Из бесед с российскими программистами в Америке известно о твердой уверенности индийских программистов (они ее не скрывают) в том, что IT-индустрия принадлежит им и никому более, что русские и американцы присутствуют в ней до поры до времени.
     Однако главное – Китай. В этом году китайцы отправят зонд на Луну и вообще, по признанию людей из НАСА, могут обставить американцев, высадив своего человека на Луне ранее 10-го года. Что касается IT-кадров, то вот сравнение: в Саратове (победитель ICPC-2006) одновременно тренируются 10 программистских команд, а в китайских университетах – 100 и более. Их победы вопрос времени.
     ...Едва вернувшись из Токио, отправился ужинать с двумя приятелями. Один – выпускник свердловской матшколы, приличный инженер, кандидат наук. Второй преподает в Бауманке. Рассказал им об ICPC. Мы попытались припомнить хотя бы одно технологическое достижение нашей страны за последние лет 15. Не получилось. Надеюсь все же, что спортивные успехи наших инженеров не всегда будут успехами единственными.

Такой же настоящий парень, как Путин

Кто станет наследником российского президента? – Это знает лишь сам хозяин Кремля

     Москва. Кто только ни считался возможным или даже вероятным преемником 'царя' Владимира Путина! Например, Дмитрий Козак. Он был заместителем губернатора Санкт-Петербурга, пока президент, его покровитель, не привел его в Москву. Козак, симпатичный заядлый курильщик, считался восходящей звездой на политическом небосклоне и, казалось, имел блестящие перспективы, – стать преемником Путина. Но неожиданно он был удален из президентской администрации и после захвата заложников в Беслане в 2004 г. отправлен уполномоченным президента на Северном Кавказе. Тогда было непонятно, было ли это поощрением или же своего рода бесперспективной 'ссылкой'. Так или иначе, но в предположениях о возможных кандидатах в преемники Путина имя Козака больше не упоминалось. Согласно конституции страны Путин не может быть президентом третий раз подряд.
     Губернатора Санкт-Петербурга Валентину Матвиенко СМИ зачислили на роль претендентки чуть ли не насильно. Бывший врач и министр в правительстве на закате эры Ельцина, яростно опровергала эти предположения, опасаясь впасть в немилость Путина. А кроме того и сама мысль о том, что женщина станет президентом в России кажется весьма отчаянной.
     Потому что если послушать народ, то на вопрос, кто будет преемником Путина, существует в большинстве своем только один ответ: тот, кто возьмет в свои руки бразды правления, должен быть 'мужиком', настоящим парнем. Остается только добавить – 'таким, как Путин'. Ибо к такому выводу приводят опросы общественного мнения о популярности Путина и о том, каким должен быть будущий президент. Образ борца с олигархами, вернувшего государству то, что ему принадлежало, строго контролирующего политические структуры в стране, – этот образ Путина, созданный Кремлем, видимо, возымел свое действие. Особенно хорошо он воспринимается на фоне эры Ельцина, изображаемой исключительно в самых мрачных тонах как 'смутное время' (smuta). За этим скрывается тенденция к государственному капитализму, наметившаяся при Путине.
     Начиная с прошлой осени, оракулы сошлись во мнении относительно двух политиков: Сергея Иванова и Дмитрия Медведева. По их мнению, именно кто-нибудь из них станет преемником Путина на посту президента. Медведев пришел в правительство на пост первого вице-премьера, министр обороны Иванов был повышен в должность 'простого' вице. Оба они – и Медведев, юрист по образованию, и Иванов, по основной профессии сотрудник спецслужбы, а с 1998 г., когда Путин на короткое время стал главой ФСБ, его заместитель, – являются петербургскими соратниками нынешнего президента. Сначала Медведев стал главой президентской администрации и председателем Совета директоров государственного концерна 'Газпром'. После перехода на работу в правительстве Медведеву была поручена реализация четырех национальных проектов. Автором этих проектов, на которые предусматриваются миллиарды рублей, претендует быть сам Путин. Одна из них посвящена строительству жилья. Остальные программы нацелены на реформирование образования и здравоохранения, а также на то, чтобы вернуть к современной жизни погрязшее в алкогольной апатии село.
     Медведев (41) объездил всю страну как посланник Кремля, инспектируя реализацию этих программ. Контролируемые государством СМИ уделяли немало эфирного времени для освещения этих 'инспекционных поездок' московской 'звезды'. За проделанную работу Медведеву рукоплескала Дума.
     Однако когда в феврале Путин отвечал на вопросы сотен журналистов, одна из российских журналисток с Дальнего Востока воспользовалась возможностью и перед телекамерами со всей России попросила о помощи. Она пожаловалась на то, о чем знают все, кто бывает в российской провинции: в некоторых регионах власть имущие обогащаются за счет денег, поступающих из Центра. Женщина потребовала, чтобы Путин установил прямое президентское правление во Владивостокской области, дабы положить конец разграблению. И это, конечно, не было комплиментом Медведеву, не сумевшему, видимо, воспрепятствовать перекачке государственных средств в частные карманы.
     На последнем форуме в Давосе русские отвели 'мистеру Медведеву' главную роль. Представитель молодого поколения менеджеров должен был продемонстрировать, что Россия живет не на Луне. Медведеву было при этом позволено перед западными политиками и лидерами экономики подчернуть на английском языке свои либеральные взгляды на экономику. Но ведь Медведев является и главой Совета директоров 'Газпрома', предприятия, вообще-то пользующегося на Западе не славой поборника рыночной экономики, а скорее путинского государственного капитализма. И это несколько ограничило восхищение Медведевым на Западе.
     54-летнему Иванову было легче. В качестве министра обороны он мог высказываться на международной сцене. При этом он обнаружил явное предпочтение жестким заявлениям. Их мишенью был Запад, американцы, НАТО или небольшие соседние страны. На родине это воспринималось с энтузиазмом. Ведь очень многие даже из тех, кто застал Советский Союз только в детском возрасте, испытывают сейчас нечто вроде фантомной боли, потому что нет больше такой мировой державы, как Советский Союз. А потому они очень восприимчивы к тем громким заявлениям, которые создают у них впечатление, что Россия вновь кое-что значит. Иванов с легкостью подошел под критерий 'настоящего парня'. Однако как бывший министр обороны он ответственен за массовое проявление дедовщины в армии, и этого ему так быстро не простят.
     Ни Медведев, ни Иванов не делают никаких публичных заявлений относительно того, стремятся ли они занять пост президента. В опросах общественного мнения они оба имеют примерно одинаковый рейтинг. Сам Путин отказывается называть конкретные имена, когда его спрашивают о преемнике. Недавно, правда, он намекнул, что вопреки общим ожиданиям круг кандидатов может быть шире, и заверил, что все те, о ком может идти речь, занимают политические должности и имеют политический опыт. То есть, 'мистер неизвестный', не станет президентом. И прежде всего, как поведал Путин своим соотечественникам, решение о будущем президенте примут исключительно избиратели после открытой борьбы претендентов. Ведь Россия являет собой демократическое государство, как заявил Путин, в котором нет никаких 'преемников', а есть лишь кандидаты, которые выйдут на выборы. Но все же, как признался российский президент, он воспользуется своим правом и назовет в начале предвыборной кампании, то есть примерно через год, того из претендентов, которого сочтет наиболее подходящим для этой должности. Но тогда это проявление высочайшей воли станет для властных структур в России приказом, чтобы победил 'нужный' кандидат.
     Опросы общественного мнения показывают, что многие российские граждане последуют рекомендации Путина. И это связано не только с симпатией к Путину, но и в той же степени с тем, что в последние годы систематически чинились препятствия для внедрения демократических традиций и навыков свободного политического волеизъявления. Итак, в конечном счете, речь пойдет все-таки о своего рода наследовании престола, и уж в любом случае об имитации демократии. И здесь не обойтись без удушения оппозиции. Наблюдатели уверены, что неважно, кто конкретно встанет на вершине политической пирамиды – Иванов, Медведев или еще кто-то. Потому что Путин сделал все, чтобы в любом случае у власти остались спецслужбы.

Русские вымирают – и лгут

Понимают ли русские, что на самом деле угрожает России?

     Из уст президента Путина и его вояк прозвучало, что американский радар в Чехии и десять американских ракет ПРО в Польше представляют для России угрозу, на которую она соответствующим образом ответит.
     Это полная чушь, о чем они прекрасно знают. Исходя из того, что ракет должно быть всего десять, сосчитайте, сколько атакующих ракет они смогут сбить? Правильно, десять. У России примерно 780 носителей атомного оружия (ракеты, бомбардировщики, подводные лодки) и около 5700 ядерных боеголовок, из них 3300 стратегических. Это значит, что американская ПРО в Центральной Европе не направлена против России, а призвана защищать Европу и Америку от того небольшого числа ракет, которые могут быть выпущены с Ближнего Востока. Эта система ПРО никак не ослабляет оборонительный и наступательный потенциал России.
     Русские прекрасно знают, что лгут, называя западную систему обороны угрозой. Но понимают ли они, что на самом деле угрожает России?
     Россия вымирает. В 1992 г. ее население составляло 148 млн., в 2015 г. это будет 130 млн., а в 2050, вероятно, всего 85 млн., то есть меньше, чем население Йемена. В России (также как, например, в Италии и Чехии) на одну женщину приходится 1,2 ребенка, в то время как в Йемене 6,7. Искусственно прерывается 70% общего числа беременностей русских женщин. Средняя продолжительность жизни русских мужчин составляет 59 лет – это меньше, чем в Бангладеш. Вместе с тем в России стремительно увеличивается количество зараженных СПИДом; по оценкам 1% населения страны является носителем вируса, т.е. ежегодно от СПИДа будет умирать от 250000 до 750000 россиян!
     Что это значит для России? В богатой природными ресурсами Сибири проживает 16 млн. представителей вымирающего народа. В перенаселенном и бедном ресурсами Китае живет полтора миллиарда человек, причем молодых мужчин там на 20 млн. больше, чем молодых женщин. Как эти молодые мужчины будут решать проблему дефицита невест? Куда они устремятся? Как долго Сибирь сможет оставаться русской в случае массовой миграции китайцев? Кто в этой ситуации поможет России сохранить рядом с Китаем ее территориальную целостность?
     Видеть в НАТО угрозу для России – полный абсурд! А вот членство России в НАТО как защита от Китая никак не может быть в глазах россиян абсурдным!
     Однако это все равно не спасет Россию. Население Москвы составляет 10 млн., из них два с половиной миллиона, т.е. четверть, – мусульмане. Россияне-славяне стареют и вымирают, мусульмане, наоборот, молоды и многодетны. За последние 15 лет число мусульман в России увеличилось на 40%. Семь из десяти беременностей русских женщин заканчивается абортом, мусульманки же абортов не делают; да и топят свою жизнь в стакане с водкой отнюдь не мусульмане.
     Среди молодых жителей России мусульман будет все больше. С демографической точки зрения это означает, что в 2050 г. Россия будет преимущественно исламской страной. А в 2015 г. (всего через 8 лет!) большинство солдат российской армии будут. . . мусульманами.
     К чему это приведет? К спокойной и мирной трансформации в мультикультурное, по большей части исламское, общество? К гражданской войне по образцу боснийской, только громадных масштабов? К исламскому военному перевороту? К нарастанию сепаратизма по примеру чеченского? Джохар Дудаев тоже был советским генералом (летал на атомных бомбардировщиках) пока не осознал, что он чеченец и мусульманин. Возможно, он был лишь первым, но далеко не последним из российского командования, кому это пришло в голову.
     Так или иначе, к 2050 г. Россия станет преимущественно исламской страной, обладающей ядерным оружием. На месте русских, любящих цивилизацию Пушкина, Достоевского, Солженицына, я бы очень сильно тревожился за будущее своей страны. Но среди того, что вызывало бы у меня страх за судьбу России, не было бы западной противоракетной обороны. Вообще не было бы. В этом списке я указал бы нечто иное.
     В 1571 г. крымские татары-мусульмане сожгли Москву. Возможно, что к 500-летию этого события столицей России будет уже не Москва, а Бахчисарай, бывший некогда столицей Крымского ханства. А Россия уже не будет называться Россией.

Созидание и разрушение

В российской политике необходимо восстановить природный баланс между ними

     При слове «разрушение» в сознании невольно возникают отрицательные ассоциации: вандалы, разрушившие Рим, опричники, разрушившие Новгород, бандиты, поставившие бизнесменов на «счетчик», алкоголики, разрушившие семью... Однако мало кто понимает, что разрушение может быть созидательным. Более того, в живой природе процессы созидания и разрушения неразрывны. И даже еще более: без четко отрегулированных и совершенных механизмов разрушения жизнь была бы вообще невозможна.
     Начнем с переваривания пищи. Был цыпленок – мы его съели, разрушив тем самым до аминокислот, жиров, нуклеотидов. Переваривание пищи разрушает съеденное до основания – но всего лишь до основания жизни, и ни на одну валентную связь более. Аминокислоты, составлявшие части белков, образующих съеденный организм – будь то креветка или зеленый лук, – становятся частями белков того, в чей желудок попали, включая нас с вами.
     Крахмал, разлагаясь, превращается в глюкозу, которая является источником энергии для организма, обеспечивая функционирование мышц и накапливаясь (попутно преобразуясь на путях метаболизма) в других органах, в частности в печени и в головном мозге. Таким образом, чистое, казалось бы, разрушение, происходящее в желудке под действием протеолитических ферментов, разрушающих пептидные связи и не созидающие (казалось бы) ничего, в действительности является неотъемлемой частью функционирования организма.
     Разрушение и созидание в живой природе являются сопряженными процессами, контролируемыми на всех уровнях. Существует, например, апоптоз – клеточное самоубийство. Клетка, которая развивается неправильно, уничтожается по приказу «свыше», то есть по всему организму. То же касается клеток, которые начинают размножаться бесконтрольно (процесс нарушения жизнедеятельности, известный под названием рак). Если бы апоптоза не было, многоклеточные организмы были бы невозможны в принципе. Так же как невозможно было бы не только функционирование любых органов тела, но даже сохранение их формы (сердца, костей).
     В каждой клетке имеется все необходимое для того, чтобы она была уничтожена – причем в любой момент ее жизни. Ферменты, находящиеся в замкнутых контейнерах, окруженных мембранами, вырвавшись из них в клетку, в считанные секунды нарушат работу ее созидательных механизмов: функционирование рибосом, ферментативных комплексов, митохондрий... Все будет растворено – но опять-таки до «краеугольных кирпичиков жизни» и ни одним шагом далее, – а полученный от уничтожения (или самоуничтожения) клетки материал немедленно используется соседними клетками в созидательном функционировании организма.
     Благодаря тому, что процессы разрушения и созидания в живой природе сопряжены и отрегулированы – как на уровне каждого организма, так и на уровне биоценоза, – жизнь существует как минимум три миллиарда лет. В противном случае не только не мог бы существовать ни один организм – непрерывно накапливающиеся отходы привели бы к тому, что созидать было бы не из чего. И некому.
     Отрицательное отношение к разрушению, укоренившееся в человеческом сознании, связано с тем, что сама человеческая цивилизация пока не достигла гармонии между созиданием и разрушением. Отходы накапливаются и почти не используются по сравнению с общей массой мусора. Создание гармоничной цивилизации, в которой разрушение и созидание сбалансированно, для человечества жизненно необходимо. Исследование созидания и разрушения как единого процесса в живой природе, технологиях и социуме должно стать самостоятельной научной дисциплиной, приложения которой и к технологиям, и к общественной жизни очевидны и велики.
     Аналогия между функционированием государства и живым организмом была подмечена еще в ХVII веке (Томас Гоббс) и с тех пор никем не оспаривается. Как и в живом организме, в государстве (компонентами которого являются, само собой разумеется, живые люди – подобно тому, как компонентами организма человека являются живые клетки) существуют механизмы созидания и разрушения. К созидательным структурам относятся науки, искусства, технологии, медицина. К механизмам разрушения относятся все без исключения силовые структуры: полиция, армия, госбезопасность.
     При этом надо отчетливо понимать, что механизмы разрушения столь же важны, как механизмы созидания: в противном случае будут расти не все цветы (о чем идеологически мечтает Китай) а все на свете, включая (говоря метафорически) и крапиву, и чертополох.
     Каким образом взаимодействуют созидание и разрушение? В западных демократиях регулирующим механизмом является законодательство, тщательно выверяемое парламентом. В теократических странах регуляторами являются религиозные императивы. В России, испокон веков стремящейся жить по понятию (она же соборность), ограничивающие механизмы в значительной мере являются личностными, неформализованными, отсюда и уважение к так называемой твердой руке, и светлая память об Иване Васильевиче и Иосифе Виссарионовиче, несмотря на чиненные ими зверства. Ибо в русском понимании мира диктаторы свою функцию выполняли, заменяя собственной волей и законодательства, и парламенты, и священные книги.
     Но регуляторные механизмы – отдельная проблема и предмет особого разговора, выходящего за рамки данной статьи. Для излагаемой же проблемы – разрушение и созидание – важно другое: то, что органы разрушения в обществе столь же важны, как органы созидания. И уважение к ним, если они эффективно и адекватно выполняют свою разрушительную функцию: ловят преступников, нарушающих законодательство, выявляют террористов, оказывают сопротивление тем, кто хочет напасть на страну, должно быть такое же, как к созидательным учреждениям: театру, университетам, медицинским учреждениям, работникам транспорта, научно-технологическим фирмам.
     И премии рыцарям Разрушения – наподобие государственных или нобелевских – в нормально развивающемся государстве надо вручать торжественно и открыто, наравне с «Триумфом» или «Грэмми».
     Однако уважение и благодарность органам разрушения естественно, когда эти силовые органы адекватно выполняют свою роль. Странно предположить, что жители Российского государства при Иване Грозном (современнике, кстати сказать, итальянского Возрождения и расцвета Венеции) так уж восхищались опричниной. Или что граждане СССР в 1937 году поголовно были в восторге от деятельности НКВД.
     Заметим, однако, что даже в самые диспропорциональные годы российской и мировой истории, при всех известных нам режимах и системах правления органы разрушения и подавления не стояли во главе созидательных структур. Даже при Сталине (и позднее) представитель НКВД (а при Брежневе и Андропове КГБ) был всего лишь куратором университета, научно-исследовательского института, завода. Офицер не руководил созидательной деятельностью – будь то литературный институт, театр или ФИАН. Советские лидеры от Ленина до Черненко индивидуально и коллективно понимали, что профессия у людей разрушения иная, что они возглавлять созидательные учреждения не должны и не могут.
     То, что произошло в Российской Федерации за последние пять-шесть лет, является уникальным экспериментом в истории. Анализ, проведенный московским Центром исследования элит, показал, что 78% ведущих политических фигур так или иначе были в своей карьере связаны с КГБ или силовыми организациями. Таким образом, в современной России люди, профессией которых является разрушение, руководят людьми, профессией которых является созидание.
     Как это произошло? То, что президент Путин привел во власть команду людей, с которыми работал предыдущие годы, совершенно нормально: так поступал и Брежнев (днепропетровская группировка), и (если брать американский аналог) оба Буша, и вообще многие руководители во все времена. Но дальше, по-видимому, произошло то, чего никто не ожидал и сознательно не выстраивал. Процесс назначения людей из органов на высшие должности покатился по вертикали (а точнее, по конусу) власти сверху вниз. Каждый сотрудник органов, пришедший на руководящие должности в бизнес, поступал так же, как его начальник – и высший начальник: то есть брал на ключевые посты людей, связанных с ведомством, в котором работал.
     В отличие от днепропетровской группировки назначения стали совершаться не только по территориальному(«питерские»), но и по ведомственному принципу – а это колоссальная, можно даже сказать (учитывая влияние на страну), судьбоносная разница! В результате сегодня в России большинство созидательных структур – от банков до фирм – контролируется силовиками, людьми, профессия и ментальность которых начиная с Древнего Рима и по сей день была разрушительна. А это крайне опасно.
     Баланс, столь филигранно выстраиваемый в живой природе, а также во всех без исключения странах, во все без исключения времена, при всех без исключения строях – от правых до левых, от теологических до демократических и даже в самой России от Рюрика до Ельцина, – резко нарушен. Это не имеет ничего общего ни с русской национальной традицией, ни с интересами государства. Превалирование профессионалов разрушения в созидательных структурах может привести к апоптозу не живой клетки – страны. Причем произойдет это даже вопреки воле людей из силовых министерств, поставленных во главе созидательных структур (от нефтедобывающих компаний до министерств), которые в подавляющем большинстве являются патриотами России, ее традиции и культуры. Это произойдет просто потому, что баланс между механизмами разрушения и механизмами созидания в сегодняшней России нарушен. И нарушен чудовищно. Не на уровне людей – на уровне функционирования государства.
     Привлечение внимания к проблеме баланса между созидателями и разрушителями в России кажется нам своевременным. Ведь, пожалуй, никогда финансовое положение страны не было столь превосходно, как сегодня. Понимание проблемы и ее формулировка – уже очень важный и очень большой шаг.
     Заложить основы решения проблемы гармонизации структур созидания и разрушения президент России может в оставшееся до окончания его полномочий время. Для этого нужно вспомнить, что во всем мире в самых престижных организациях – от Принстона и Гарварда до IBM и Microsoft – сегодня работают высококлассные русскоговорящие специалисты во всех областях: от юриспруденции до нанотехнологий, и число их исчисляется сотнями тысяч. В условиях исключительно благоприятного финансового положения страны постановка проблемы реорганизации всех созидательных институтов России и ее обсуждение как в рабочем режиме, так и открытом, может преобразовать Российскую Федерацию очень быстро. Причем заинтересованы в этой гармонизации будут буквально все – включая и работников силовых министерств (и как граждан, и как патриотов, и прагматически: чтобы добиться преуспевания вверенных им фирм, в чем кровно заинтересован любой shareholder, включая директора).
     Проблема диспропорциональности между созиданием и разрушением является проблемой роста. Такие диспропорции – и колоссальные – бывали в живой природе. На первых порах (приблизительно 4 млрд лет назад) даже атмосфера Земли под влиянием быстро захватившей планету молодой жизни изменилась настолько, что эволюция как бы приостановилась, прежде чем войти в новое, сбалансированное и гармоничное русло. То же происходило и с отдельными странами.
     Исправить отмеченную политическую диспропорцию в России реально в рабочем режиме. Достижение гармонии между разрушением и созиданием – а также создание эффективного механизма регулирования баланса между ними – позволит России воспрянуть и вернуться в ряд ведущих мировых держав. И произойти это может за 5-10 лет, а может, и быстрее.

Управление миром

     16 марта отпраздновал свое 15-летие Совет по внешней и оборонной политике (СВОП) – крупнейшая неправительственная организация, размышляющая о месте России в мире. К этой славной дате был приурочен интересный доклад о внешнем окружении нашей страны через 10 лет. Главный вывод: мы сталкиваемся с кризисом глобальной управляемости.
     Происходит деградация государственного управления развивающихся стран, где будет увеличиваться число «падающих государств». Ни один центр силы в отдельности и все они вместе не обладают возможностью и желанием заниматься регулированием мировой системы. Налицо ООН, НАТО, «восьмерка».
     Прочтя это, невольно вспомнил классику: «Лелик, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!» Бардак в мире будет нарастать.
     Может, оно и так. Но для законченности анализа неплохо бы ввести в оборот несколько дополнительных переменных.
     Первое. Каковы критерии большей или меньшей управляемости? Логика авторов: мир с небольшим количеством продвинутых управляющих субъектов и минимумом управляемых объектов лучше, чем мир, где управляющих и управляемых пруд пруди. Это та логика, в которой феодальное общество управляется лучше, чем постиндустриальное. А плановая экономика лучше рыночной. А мир империй и колоний, блоков, систем, лагерей и рейхов – лучше мира, где действуют сотни государственных субъектов, к которым прибавляются негосударственные и межгосударственные.
     Большим количеством субъектов действительно сложнее управлять. Но это не значит, что постиндустриальные управляющие системы обречены быть менее эффективными. Никто не доказал, что мир, управляемый неким никогда не существовавшим мировым правительством, ООН, НАТО, «восьмеркой», Вашингтоном или даже Москвой, лучше, чем мир, где конкурируют различные управленческие проекты – глобальные, региональные, локальные. Где есть Евросоюз, ОБСЕ, ВТО, ОЭСР, Всемирный банк, СНГ, ЕврАзЭС, ШОС, ОПЕК, АТЭС, АСЕАН+, Организация Исламская конференция, коалиции желающих, шестисторонний формат по Северной Корее, ближневосточная «четверка», европейская «тройка», Британское содружество наций, Движение неприсоединения, Организация африканских государств, Организация американских государств, ядерный клуб, МАГАТЭ, Пекин, Дели, Брюссель, Токио, Ватикан, Мекка, «Гринпис», «Майкрософт», «Газпром», Уолл-стрит, интернет, «Аль-Джазира», «Макдоналдс», сам СВОП, наконец. Может, большая управляемость достигается не выстраиванием глобальных центров и вертикалей, а балансом между конкурирующими глобальными и региональными игроками, сетевыми проектами? Я уверен, что это так, мир не вернется в более простую доиндустриальную или даже индустриальную эпоху, и ностальгировать бессмысленно.
     Из этого следует несколько выводов. Для России – оставаться и становиться участником ведущих структур, претендующих на функции глобального и регионального управления при всей их кажущейся неэффективности, чтобы не выпасть из «советов директоров». И создавать максимальное количество национальных акторов, способных к глобальной деятельности, в том числе в лице транснациональных корпораций и глобальных НПО.
     Вывод для мира таков: как демократические принципы наиболее подходят для управления сложным постиндустриальным обществом, так они подходят и для управления сложным постиндустриальным мировым сообществом. Признание этого означает необходимость уделить внимание внедрению демократических норм в международные отношения. Среди них, как и для каждой страны, я бы на первое место поставил: систему сдержек и противовесов, ответственность силы (и власти), верховенство международного права.
     Российская Федерация могла бы выступить инициатором продвижения этих принципов. Демократизация – это не только бомбардировки Ирака или Югославии и цветные революции.
     Второе. Кто сказал, что «падающих государств» станет больше? И по сравнению с чем? Если по сравнению с серединой XX века, когда на значительных пространствах планеты не было государств, а заправляли мудрые колониальные власти, то может быть. Но если сравнивать с прошлым десятилетием, этот тезис крайне сомнителен. 10 лет назад большинство постсоветских стран были «падающими», сейчас разве что Киргизия. В Африке, Азии, Европе их, скорее, убавилось. А Ирак превратился в «падающее государство» как раз в результате усилий по совершенствованию глобального управления в старом ключе. Непонятно, откуда прогноз об увеличении их числа, особенно на фоне очень благоприятного экономического прогноза, который предполагает рост уровня жизни повсеместно, – на фоне появления денег на внешнюю помощь и инвестиции даже у России, не говоря уж о Китае, ставшем вторым по величине инвестором в Африке.
     Третье. Для будущего мировой управляемости и для нас ключевыми являются вопросы: окажутся ли ведущие державы по одну сторону баррикад или по разные? Будут ли Соединенные Штаты проводить одностороннюю или многостороннюю политику? Окажется ли Россия в управляющем пуле?
     В самом первом номере журнала СВОПа «Россия в глобальной политике» была моя статья «Назад к концерту». Тогда, в 2002 году, когда мир был на пике однополярности, а ВВП России был меньше бельгийского, я выражал уверенность, что США не смогут всего и сразу, а потому будут вынуждены перейти к более кооперативной политике. Россия по основным параметрам силы вернется в клуб великих держав и будет участвовать в процессах глобального управления. А мир будет продвигаться к большему глобальному «концерту» на новом уровне, когда потребуется исполнять все более сложные композиции. С тех пор моя уверенность в правильности прежних выводов только укрепилась.
     Ведущие державы могут оказаться по разные стороны баррикад. Например, если недавнее заявление министра обороны США Гейтса, поставившего Россию и Китай в список стран «оси зла», станет самосбывающимся пророчеством, которое приведет к новой биполярности. Но, по-моему, куда больше шансов на сценарий сохранения «восьмерки» и даже ее расширения, на сотрудничество великих держав в СБ ООН, двусторонних и многосторонних форматах.
     В отношении США сами авторы доклада СВОПа говорят о «трансформации в сторону большей многосторонности, меньшего внешнеполитического и внешнеэкономического эгоизма, большей толерантности к международным институтам». Склонен с этим согласиться. Если политика США станет более многосторонней – управляемость явно улучшится (как минимум не ухудшится).
     В течение одного только последнего месяца мы убедились в том, что «концерт» может не только функционировать, но и давать результат. Я имею в виду очевидный прорыв на шестисторонних переговорах по Северной Корее и уже вторую согласованную резолюцию СБ ООН по Ирану.
     А это значит – может быть, не все так плохо. Становясь более сложным, мир не становится хуже. Он становится другим. И для его анализа требуется современный измерительный инструментарий, который СВОП всегда умел применять.

Сергей Иванов отказался от экспорта оружия

в пользу своего преемника Анатолия Сердюкова

     Как стало известно Ъ, министр обороны Анатолий Сердюков возглавил межправительственные комиссии по военно-техническому сотрудничеству с Китаем и Индией. Ему предстоит разрешить проблемы, возникшие с экспортом российского оружия в эти страны. Как считают эксперты, первый вице-премьер Сергей Иванов самоустранился от решения этих проблем, чтобы заняться исключительно внутренними вопросами.
     Вчера Владимир Путин провел первое заседание обновленной комиссии по военно-техническому сотрудничеству (ВТС). В ее состав вошел новый министр обороны Анатолий Сердюков, который одновременно возглавил с российской стороны и межправительственные комиссии по ВТС с Китаем и Индией.
     До последнего момента обе эти комиссии от РФ возглавлял Сергей Иванов. Но сразу после его февральского назначения на пост первого вице-премьера господин Иванов заявил, что в ближайшее время откажется от зарубежных визитов, сосредоточив усилия на решении внутрироссийских проблем. По информации пресс-службы господина Иванова, в апреле планируются лишь его краткие визиты в Армению и на космодром Байконур (Казахстан). Как полагает эксперт журнала «Экспорт вооружений» Константин Макиенко, «Иванов, очевидно, решил сконцентрироваться на внутрироссийских проблемах оборонного комплекса, перепоручив все международные дела другим правительственным чиновникам».
     Вчера Владимир Путин назвал первоочередной задачей России в сфере ВТС развитие новых форм кооперации – совместной разработки и последующего серийного производства вооружений как для собственных нужд, так и на экспорт. Президент также напомнил, что соответствующие договоренности с рядом государств уже достигнуты и «нужно быстрее переводить их в практическую плоскость».
     Главным образом, подобные проекты прорабатываются с Китаем и Индией, но с ними у России в последнее время возникли проблемы. Пекин недоволен, что Москва никак не может начать реализацию крупного контракта на поставку китайским ВВС 34 транспортно-десантных самолетов Ил-76МД и четырех самолетов-заправщиков Ил-78МК на общую сумму $1,045 млрд. Контракт был подписан в 2005 году, но Россия до сих пор не заявила о его вступлении в силу. А Дели не нравятся поставки в Китай российских авиадвигателей РД-93, которые в составе истребителей FC-1 Super-7 Пекин экспортирует в Пакистан.
     В ближайшее время эти вопросы предстоит разрешить господину Сердюкову. По информации Ъ, 2 апреля министр отправится в Пекин на заседание межправительственной комиссии по ВТС с Китаем, а затем пройдет заседание подобной комиссии и с Индией. Независимые эксперты полагают, что министр обороны сможет справиться с этой задачей. «Анатолий Сердюков – серьезный 'пассажир',– заявил Ъ директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов.– В СМИ проходила оценка, что он ничего не может, но его явно недооценивают. Раз назначили главой комиссии, значит, он очень даже может».

Смертоносные пожары в России наглядно говорят о халатности

Путин в необычной для себя манере публично заговорил о произошедших катастрофах

     МОСКВА, 20 марта – Возникший во вторник утром в доме престарелых и инвалидов на юге России пожар унес жизни, по меньшей мере, 62 человек. Власти в качестве причины назвали нарушение правил безопасности и нерадивость ночного сторожа. Значительная часть погибших находилась в постели, и не смогла спастись от дыма и огня.
     Этому несчастью предшествовал произошедший в понедельник взрыв в шахте, унесший жизни более ста людей, и субботняя авиакатастрофа в городе Самаре, что на Волге, в результате которой погибло 7 и пострадало более 20 человек из 57 находившихся на борту. Произошедшие события усилили обеспокоенность по поводу состояния зданий и промышленных сооружений в России, неопределенности норм безопасности и их соблюдения, а также той нагрузки, которая ложится на спасательные службы, несмотря на экономический бум, вызванный увеличением добычи нефти и газа.
     С особой, пугающей регулярностью в России случаются пожары. Власти заявляют, что виной этому явлению – не отвечающие техническим нормам здания, минимум мер противопожарной безопасности и подготовки, а также такие социальные факторы, как курение и пьянство.
     В 2006 году в результате пожаров погибло 17065 человек, то есть в среднем по 47 человек ежедневно. В 2005 году (а это последний год, за который имеются сравнительные данные) в огне погибло почти в пять раз больше россиян, чем американцев, хотя население США более чем в два раза превышает российское.
     Президент Владимир Путин в необычной для себя манере публично заговорил об этих катастрофах, появившись на экранах телевизоров буквально через несколько часов после произошедших несчастий. Он объявил минуту молчания, а затем потребовал провести тщательное расследование. Позднее он объявил среду днем общенационального траура, призвав отменить все развлекательные мероприятия и программы.
     В стране, которая, похоже, привыкла к многочисленным смертям в результате аварий, катастроф и преступных нападений, масштабы пожара, возникшего в доме престарелых (а это самый страшный пожар в России с момента распада Советского Союза 15 лет назад), просто ошеломляют.
     Произошел он в государственном учреждении в небольшой станице Камышеватская, расположенной на Азовском море. Все случилось в тот момент, когда спасатели еще продолжали поиски выживших в сибирской угольной шахте. Как сообщили официальные источники, в той аварии погибло, по меньшей мере, 107 человек, включая 20 представителей шахтоуправления. Еще три шахтера пропало без вести, хотя, как заявил министр по чрезвычайным ситуациям, во вторник один человек выбрался из забоя живым.
     Количество погибших в Камышеватской могло быть меньше, если бы не целый ряд нарушений, в том числе, отсутствие достаточного количества противопожарного оборудования в двухэтажном здании, являющемся домом для более чем 90 пациентов, как престарелых людей, так и инвалидов.
     В ходе проведенных в прошлом году инспекций было выявлено 36 нарушений правил пожарной безопасности. Об этом сообщил выступивший по телевидению высокопоставленный представитель МЧС Сергей Салов. Он подтвердил, что не все выявленные нарушения были ликвидированы, в связи с чем владелец учреждения – краевое управление социального обеспечения было оштрафовано на 20000 рублей, что соответствует примерно 770 долларам.
     'Система сигнализации была с дефектами, – заявил Салов, – у персонала не было оборудования для защиты от дыма. Деревянные стеновые панели в спальных помещениях не были огнестойкими'.
     Марина Лоскутова, представительница местной власти города Ейска, ближайшего к Камышеватской, заявила в интервью по телефону, что ей ничего не известно о штрафах.
     Заместитель российского министра по чрезвычайным ситуациям генерал-лейтенант Александр Чуприян сказал недавно в интервью, что пожарные службы страны в последние годы начали добиваться снижения частоты пожаров и количества смертей на них за счет приобретения современного оборудования и совершенствования подготовки. Вместе с тем, он добавил, что стране еще предстоит освоить культуру пожарной безопасности и ответственности.
     'Мы стали Россией, – заявил он в интервью, проведенном накануне последнего пожара, – но мы принесли с собой старый багаж Советского Союза'.
     О причинах пожара сообщили не сразу. Из 35 спасшихся людей по меньшей мере 30 было госпитализировано, часть из них – с серьезными телесными повреждениями. По словам Лоскутовой, возраст погибших составлял от 46 до 86 лет.
     Среди них была 58-летняя медсестра по имени Лидия Печенцева, которая, по словам представителей властей, помогла части пациентов выйти из здания, но сама стала жертвой пожара.
     Количество погибших в доме престарелых превысило число смертей в результате февральского пожара 1999 года в самарском управлении внутренних дел, когда погибло 57 человек. Об этом сообщила газета 'Коммерсант', назвавшая самарский пожар самым страшным в российской истории.
     В декабре прошлого года пожар в московском реабилитационном госпитале для наркозависимых людей унес жизни 46 человек. В основном это были пациенты. Многие из них оказались в ловушке за запертыми дверьми и окнами. Запирались они для того, чтобы пациенты не могли покинуть госпиталь и избежать лечения.
     В последнем случае представители официальных органов также обвинили в халатности ночного сторожа, заявив, что тот проигнорировал два первых сигнала пожарной тревоги, очевидно, потому что находился вне здания. После этого он лишь через 21 минуту оповестил о случившемся руководство.
     'Вместо того, чтобы известить о трагедии и чрезвычайной ситуации пожарную часть, он выключил газ, начал звонить своему начальству и оповещать медсестер и персонал, – заявил в телеинтервью начальник Управления государственного пожарного надзора Юрий Ненашев, – и только после этого охранник позвонил пожарным'.
     Добровольная пожарная дружина в соседнем колхозе была закрыта в прошлом году. Ближайшая пожарная станция находится в Ейске, расположенном в 50 километрах от Камышеватской. Местный житель по имени Павел Бабенко пожаловался на закрытие пожарной части. По его словам, люди просто разворовали старую станцию, сняв с пожарной машины все мало-мальски ценное.
     'Никому ничего не нужно', – заявил он по государственному телеканалу 'Россия'.
     Свой материал для статьи предоставили Си Джей Чиверс (C. J. Chivers) и Виктор Клименко

Россия пересматривает свою роль в мире и свои отношения с Западом

     Внешнеполитические мотивы сегодняшней России полностью отличаются от тех, которыми она руководствовалась в недавнем советском прошлом и в более отдаленную царскую эпоху. Если империю волновал в основном геополитический расклад на евразийском континенте, а СССР пытался осуществить глобальный идеологический проект, подкрепленный военной мощью, то новую Россию интересует в основном собственные дела. Причем слово 'дела' она воспринимает в совершенно определенном смысле – как бизнес. Постимперская Россия, в отличие от советской – одно из наименее идеологизированных государств мира. Идеи для нее не имеют почти никакого значения: бал правят прагматические соображения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в основе мировоззрения российской элиты лежат финансовые интересы. Ее практические действия полностью укладываются в принцип: 'капитал – наш рулевой'. Нравственные ценности отходят на второй и третий план, и даже традиционная военная мощь уже не кажется столь привлекательной целью. Москву куда больше волнуют колебания цен на энергоносители, чем количество ядерных боеголовок.
     Геополитика для нее важна не как методологический ориентир, а прежде всего как фактор, влияющий на экономическую ситуацию. В основе большинства серьезных политических решений Москвы лежат экономические и корпоративные интересы, поскольку люди, управляющие страной, во многом ею и владеют. Хотя неофициальный лозунг элиты гласит 'Что хорошо для 'Газпрома', то хорошо для России', под словом 'Россия' здесь подразумевается достаточно узкая группа людей. Ее представители не получили власть и собственность по наследству: за то, чтобы оказаться на вершине, им пришлось вести тяжелую борьбу. Среди них нет ни одного публичного политика; практически все члены правящей группы – бюрократы-капиталисты. За годы пребывания у власти президента Владимира Путина государство превратилось в нечто вроде 'корпорации 'Россия'': высокопоставленные кремлевские чиновники и наиболее влиятельные министры входят в правления различных государственных корпораций, и они кровно заинтересованы в их развитии и прибыльности. В случае серьезного конфликта интересов – например, когда речь идет о выборе между отменой льготных цен на газ для бывших советских республик и сохранением этих государств на политической орбите Москвы, верх одерживают материальные соображения. При этом российские лидеры считают себя – и хотят, чтобы другие их считали – не просто богатыми и могущественными людьми, но и членами сплоченной группы, принадлежность к которой помогает им осуществлять свои личные цели.
     Уцелев в беспощадной внутриполитической и деловой борьбе, эти лидеры в условиях жесткой конкуренции чувствуют себя как рыба в воде, и подобный подход они переносят и на мировую арену. С их точки зрения, партнерство возможно с кем угодно – от президента США Джорджа У. Буша до лидера ХАМАС Халеда Мешааля (Khaled Meshal), от уполномоченного Совета Европы по Чечне лорда Фрэнка Джадда (Frank Judd) до иранского президента Махмуда Ахмадинежада (Mahmoud Ahmadinejad). В то же время каждый партнер может в любой момент превратиться в противника, даже президент Беларуси Александр Лукашенко – ничего личного, бизнес есть бизнес.
     Это, однако, не означает, что российские лидеры не осознают различий между игроками, с которыми они имеют дело. Российские магнаты процветают в первую очередь за счет деловых связей с Европой и США, и они стремятся к ускоренной 'персональной интеграции' с Западом. Хотя кое-кто из них выбирает короткий, но рискованный путь к богатству через Китай, Иран или Венесуэлу, большинство скорее всего держит основные активы на Западе, а не в Азии или самой России. Если на родине запахнет жареным, они отправятся из Москвы в Лондон и Цюрих, а не в Шанхай и Мумбай.
     С точки зрения Москвы отношения между Россией и Западом носят конкурентный, но не антагонистический характер. Россия не стремится к мировому господству, а ее лидеры не мечтают о возрождении СССР. Они намерены вернуть России статус великой державы мирового значения, организованной по принципу суперкорпорации. Они убеждены, что единственный способ преуспеть – это всегда добиваться своего, и готовы действовать беспощадно. Фактически впервые за свою историю Россия превращается в homo economicus, и она становится одним из важнейших игроков на весьма 'чувствительном' поле – энергетическом. Естественно, это беспокоит многих в Европе и Америке.
     Подобное беспокойство распространяется также на политическую и стратегическую сферы. Хотя Запад как правило не признает Россию равной себе в нравственном отношении (это явление называется 'ценностным разрывом'), россияне, в свою очередь, уже не считают США и Европу нравственными авторитетами. Москва готова взаимодействовать с западными партнерами на основе общих интересов, или, в случае необходимости, не соглашаться и конкурировать с ними. Основополагающий вопрос в отношениях между Россией и Западом в начале 21 века – это вопрос об условиях сотрудничества.

Взгляд из Москвы
     Ирония ситуации заключается в том, что в первой половине 20 века СССР был необычайно идеологизированным государством, а Запад – в целом отличался практичностью и прагматизмом. Теперь же россияне превратились в 'акул капитализма', а Запад читает им нотации о нравственных ценностях. С точки зрения России, нигде в мире не существует полной свободы, совершенной демократии, и власти, которая не лгала бы народу. Она считает, что все государства одинаковы, в том смысле, что имеют одни и те же недостатки. Просто одни могущественнее других, и только это на самом деле имеет значение.
     Оседлав волну высоких нефтяных цен, российские лидеры впервые за два десятка лет 'выпрямились во весь рост'. Их уверенность в себе можно сравнить лишь с началом 1970-х гг., когда СССР добился стратегического ядерного паритета с США, а американцы потерпели поражение во Вьетнаме. Россия, некогда клянчившая кредиты, сегодня расплатилась по всем долгам. Она уже не 'бедный родственник' Запада: страна наконец обрела суверенность в полном объеме, решительно утверждает свою независимость и вскоре встанет в один ряд с другими крупными державами. Сегодня за каждую уступку, о которой просят Москву, она назовет свою цену.
     В самой России власть и собственность неразрывно связаны, и ее лидеры, при всех своих деловых интересах, не забывают и о политическом влиянии, которое дает владение активами или господство на рынке. Экономическая зависимость, полагают они, влечет за собой зависимость политическую, и за счет этого можно обеспечить себе привилегированные позиции. Они уверены: нефтегазовый бизнес носит по сути политический характер. Западные нефтяные компании не одно десятилетие были крупными политическими игроками в странах Третьего мира, где они действовали. Со времен нефтяного эмбарго 1973 г. решения Организации стран-экспортеров нефти определяются политическими соображениями. Трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан представлял собой политический проект США по прокладке маршрута транспортировки энергоносителей в обход территории России. Транзитные страны, например Украина и Беларусь, используют свое геополитическое положение, чтобы добиваться уступок от России – страны-экспортера. Поэтому россияне не считают нужным рефлектировать из-за своего положения главных поставщиков нефти и газа на западные рынки. Они рассматривают это как одно из немногих конкурентных преимуществ своей страны. Тот факт, что она стала великой энергетической державой, доставляет им наслаждение.
     По иронии судьбы, несмотря на географическую удаленность, сегодняшняя Россия по мировоззрению и основным характеристикам имеет больше общего с Соединенными Штатами, чем с Европейским союзом. США полностью отвечает понятию 'нации-государства', и постимперская Россия находится на том же пути. Религия здесь играет более важную роль, чем в большинстве стран ЕС, хотя, конечно, она сильно отличается от роли религии в американском обществе. Как и США, Россия склонна решать международные споры силой, и несомненно сохранила пережитки сверхдержавного мышления, что сегодня проявляется в ее энергетической политике. Деньги играют в жизни страны первостепенную роль, а влияние социал-демократических идей невелико. Психология россиян приобретает все более индивидуалистический характер, хотя и в довольно грубой форме. Учитывая все эти характеристики, можно сказать, что Россия идет по пути модернизации и вестернизации, но этот путь не обязательно европейский.
     Это означает, что в будущем внешняя политика России скорее всего приобретет глобальный охват, напористый характер, и будет определяться национальными интересами в том виде, как их понимает правящая элита. Этот курс будет облекаться в 'общечеловеческие' формулировки со ссылками на международное право и нравственные ценности. Действия России будут лишены какой-либо привязки к политике США и ЕС. Главная идея будет состоять в том, чтобы сполна реализовать уникальную, как считают многие россияне, способность российской цивилизации к пониманию различных культур, позволяющую при необходимости играть роль посредника между ними. Россия будет стремиться к укреплению связей с крупнейшими странами Азии, а также Латинской Америки, и по-прежнему поддерживать мирные отношения с исламским миром.

Россия и Европа: цель – равноправие и взаимность уступок
     Давней российской мечте об объединении с Европой пришел конец. Идея советского лидера Михаила Горбачева об 'общеевропейском доме' и более поздняя концепция 'расширенной Европы' сейчас расцениваются как теоретическая 'маниловщина'. Прежние интеграционные идеи, порой даже предусматривавшие вступление в ЕС, положены под сукно. Теперь главное – суверенитет: действия США рассматриваются как пример для подражания, а статус Китая вызывает восхищение и зависть. Сегодняшней России нужна Европа без разграничительных линий: этот тезис обусловлен чисто прагматическими, деловыми соображениями, и предусматривает равное партнерство.
     Россия не стремится к гегемонии в Европе, но на тактическом уровне без колебаний воспользуется слабыми сторонами ЕС. Эксплуатируя внутренние разногласия в рамках Евросоюза, Россия предпочитает строить отношения с его странами-участницами по отдельности, а не иметь дело с 'единым фронтом'. Она будет извлекать преимущества из своих двусторонних связей с Германией, Францией, и другими важными странами ЕС, например, Италией, Испанией, Грецией и Португалией. Эти отношения строятся в первую очередь на взаимной экономической заинтересованности, и поэтому отличаются относительной стабильностью: они подвержены периодическим корректировкам, вроде недавней 'перенастройки' российско-германского сотрудничества после прихода к власти Меркель, однако резкие изменения к худшему им не грозят. Основываясь на этих плодотворных контактах, Кремль будет стараться нейтрализовать влияние 'новобранцев' ЕС, среди которых числятся страны, традиционно относящиеся к России скептически, например, Польша и прибалтийские государства.
     Смирившись с переходом Центральной Европы, включая Балканы, в сферу политического влияния ЕС, Россия приобретает экономические активы в этих странах, а также в прибалтийских республиках. Эти действия продиктованы не ностальгическими соображениями, а вполне прагматическим стремлением воспользоваться открывающимися возможностями в условиях, когда конкуренция в этих регионах еще довольно слаба. В то же время россияне стремятся сохранить преобладающие экономические позиции в постсоветском 'ближнем зарубежье'. По их мнению, границы Содружества независимых государств должны стать пределом для расширения НАТО и ЕС. Резкое повышение 'Газпромом' цен на газ в конце 2005 г., обернувшееся прекращением поставок Украине в первый день нового, 2006 года, стало последним гвоздем, заколоченным в гроб СССР. Через год, после аналогичного шага, было прервано газоснабжение Беларуси. Тем самым Москва недвусмысленно дала понять соседним странам, что время льгот и субсидий прошло, даже для политически лояльных государств вроде Армении и Беларуси. Геоэкономика здесь играет не меньшую роль, чем геополитика. Хотя постсоветские государства и признаются сегодня 'зарубежными', их экономическое пространство Россия по-прежнему рассматривает как зону, где она обладает определенными сравнительными преимуществами по сравнению с конкурентами из третьих стран.
     Особое значение для российской экономической экспансии имеет трубопроводная сеть. Как отметил Путин на встрече с лидерами стран ЕС в Лахти в октябре 2006 г., Европа получает из России 44% потребляемого газа, а для самой страны поставки в страны ЕС составляют 67% от общего объема экспорта этого сырья. Евросоюз будет стремиться сократить зависимость от российского газа, однако проекты строительства трубопроводов в обход российской территории чреваты острыми конфликтами. Реальной причиной нынешней ссоры между Москвой и Тбилиси является прозападная политическая ориентация последнего, позволяющая среди прочего западным компаниям строить трубопровод для транспортировки каспийского газа в Европу, минуя российскую территорию. В Туркменистане Россия и Запад уже схлестнулись в борьбе за гигантские газовые ресурсы этой страны.
     Из-за энергетической взаимозависимости отношения между Россией и ЕС в среднесрочной и долгосрочной перспективе останутся относительно стабильными. В 2010 г. вступит в строй Североевропейский газопровод по дну Балтийского моря; он еще теснее свяжет Россию и Германию. Для разработки гигантского Штокмановского газового месторождения в Баренцевом море необходимы передовые технологии и опыт, а значит потребуется международное сотрудничество в еще больших масштабах; значительная часть добытого там газа также будет поставляться в Европу. Российские лидеры стремятся углубить отношения с европейскими партнерами за счет обмена активами. Они готовы позволить европейцам приобрести часть российских добывающих активов, но взамен хотят получить долю в распределительных и сбытовых компаниях стран ЕС. Они считают подобные условия справедливыми, и готовы жестко за них торговаться.
     Российские компании будут продолжать приобретение прибыльных активов и в других отраслях, а также размещать собственные ценные бумаги на европейских биржах, предлагая свои акции западным покупателям. В некоторых секторах, например в авиационной промышленности, российские производители могут заключать с европейскими фирмами соглашения о сотрудничестве, и за счет этого приобретать выгодные активы. В частности, они присматриваются к франко-германской авиакосмической компании EADS, с которой российские фирмы сотрудничают с 2004 г. В 2006 г. один из российских государственных банков приобрел 5% акций EADS. После этого министр иностранных дел Сергей Иванов [статья написана до назначения нового министра обороны – прим. перев.], занимающий также должность вице-премьера, курирующего военную и другие высокотехнологичные отрасли промышленности, назвал EADS потенциальным стратегическим партнером в производстве гражданских самолетов. Жесткая конкуренция россиян раздражает, но не отпугивает, и отдельные неудачи, вроде сорвавшегося слияния 'Северстали' с европейским металлургическим концерном Arcelor, их не останавливают.
     Что же касается личных контактов россиян с европейцами, то они будут постепенно расширяться, охватывая все больше социальных групп и отдельных индивидов. Возможно, безвизовый въезд простых россиян на территорию ЕС остается делом далекого будущего, однако обладатели дипломатических паспортов, т.е. представители российской элиты, уже имеют такой доступ. Поскольку Европа привлекает россиян, и географически она расположена недалеко, между ЕС и Россией будет происходить постепенное социальное сближение.
     Этот процесс едва ли будет протекать просто и гладко. В краткосрочной перспективе следует ожидать еще более настороженного отношения европейских СМИ и общественности к России. Передача власти в Кремле в 2008 г., или, что также возможно, продление путинского мандата, скорее всего будет сопровождаться событиями, еще больше ухудшающими имидж России. Политические убийства, случаи масштабного межэтнического насилия или теракты будут использоваться в качестве предлога всеми, кто хотел бы воспользоваться изоляцией России со стороны Запада и спровоцировать беспорядки внутри страны, чтобы создать чрезвычайную ситуацию, позволяющую заморозить существующую систему власти и собственности.
     Позиция новых членов ЕС, в особенности Польши и прибалтийских государств, будет негативно воздействовать на политику ЕС в отношении России. Некоторые недавние события, непосредственно связанные с расширением ЕС и углублением интеграции в его рамках, оптимизма не внушают. Польше, у которой с Россией возник спор из-за экспорта мяса, удалось заблокировать начало переговоров между ЕС и Москвой (к ним стороны должны были приступить в 2006 г.) о новом всеобъемлющем договоре, призванном заменить Соглашение о партнерстве и сотрудничестве. Та же Польша и прибалтийские государства настороженно относятся к проекту Североевропейского газопровода и призывают к выработке единой политики ЕС в сфере энергетической безопасности, чтобы не допустить российской гегемонии на нефтегазовом рынке. Нынешнее ухудшение российско-грузинских отношений и неопределенность в плане внешнеполитической ориентации Украины также будут осложнять дело. Чтобы отношения между Россией и ЕС не 'напоролись на рифы' потребуется немалое политическое искусство с обеих сторон.

Россия и США: минимизация ущерба
     С США у России нет такой экономической взаимозависимости, как с Европой. Поскольку их взаимодействие связано в основном с геополитическими вопросами, американо-российские отношения покоятся на зыбком фундаменте. Кремль по сути пришел к выводу, что в обозримом будущем Вашингтон не будет для него полезным дипломатическим партнером. Российское руководство считает, что все внимание США поглощено Ираком, и к тому же они не заинтересованы в развитии сотрудничества с Москвой. Там же, где России приходится иметь дело с американцами, она считает их скорее помехой. Отношение США к России в какой-то степени представляет собой зеркальное отображение вышеизложенного. В американских СМИ информация о России носит весьма скудный, и преимущественно негативный характер.
     Россия и США преследуют совершенно разные внешнеполитические цели. В повестке дня Вашингтона на первых местах стоят такие вопросы, как Ирак, ислам, терроризм и распространение оружия массового поражения. Для России первостепенное значение имеет ситуация в постсоветском 'ближнем зарубежье'. В принципе эти программы носят взаимодополняющий характер и могли бы стать основой для плодотворного сотрудничества, однако идеологический акцент администрации Буша на распространении демократии, а также жесткая линия Кремля во внутренней политике и его подозрительное отношение к американской политике 'демократизации' препятствуют серьезному, долгосрочному сотрудничеству.
     Единственная позитивная цель, которую сегодня преследует Россия во взаимоотношениях с Соединенными Штатами – это вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО); скорее всего процесс будет завершен в 2007 г. Москва понимает: если вопрос останется в 'подвешенном состоянии', в дальнейшем это породит еще больше проблем. Теперь, когда Грузия отозвала свою подпись под двусторонним протоколом с Россией о вступлении в ВТО в знак протеста против экономических санкций Москвы, Россия хочет присоединиться к Организации раньше Украины, чтобы та не смогла использовать свое членство в качестве козыря на переговорах по газу. Однако достижение договоренности с Соединенными Штатами оказалось чрезвычайно трудным делом. Даже подписание двустороннего протокола в ноябре 2006 г. стало лишь прологом к решению вопроса о Поправке Джексона-Вэника. Этот законодательный акт, принятый Конгрессом в 1974 г., первоначально обусловливал предоставление СССР статуса наибольшего благоприятствования в торговле снятием ограничений на иммиграцию евреев. Хотя первоначальная цель поправки давно утратила актуальность, она продолжает блокировать нормализацию торговых отношений между Россией и США.
     В прямое противоречие интересы Вашингтона и Москвы вступают в связи с вопросом о влиянии США на постсоветском пространстве. Россия категорически против вступления в НАТО Украины, Грузии и Азербайджана. После принятого Узбекистаном решения о ликвидации американской военной базы в стране Россия стремится развить успех, пытаясь полностью вытеснить США из Центральной Азии. В августе 2006 г., когда премьером Украины стал пророссийски настроенный политик Виктор Янукович, в Москве вздохнули с облегчением – он должен служить противовесом влиянию прозападного президента-либерала Виктора Ющенко. Очевидно, россияне хотели бы, чтобы в Грузии на смену администрации Михаила Саакашвили пришли другие политики, готовые больше учитывать российские интересы. Для многих российских лидеров Саакашвили – такая же одиозная фигура, как для американцев президент Венесуэлы Уго Чавес. Впрочем, предпринять что-то реальное для изменения ситуации в Грузии Кремль не в состоянии.
     В качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН Россия играет важную роль в нескольких вопросах, которым США придают важное значение. Без сотрудничества со стороны России невозможно никакое решение по иранской ядерной проблеме из тех, что обсуждаются сейчас в рамках ООН. Столь же необходимо оно и для урегулирования северокорейского вопроса, хотя здесь лидирующую роль взял на себя Китай. Необходимым условием для того, чтобы Пхеньян принял шестисторонние переговоры всерьез, является согласованная позиция пяти других стран-участниц, в том числе и России. На Большом Ближнем Востоке в условиях, когда политика США по Ираку, Ливану, Афганистану и израильско-палестинскому урегулирования зашла в тупик, Россия также могла бы стать для Вашингтона весьма полезным партнером. Она сохраняет присутствие в Центральной Азии и поддерживает контакты с афганским Северным альянсом, который много лет противостоял движению 'Талибан' и в 2001 г. объединил усилия с США для свержения режима талибов. Москва имеет традиционно близкие отношения с Сирией, уже полвека снабжая Дамаск оружием. У россиян есть ценные контакты с палестинцами и различными группировками в Ливане; в то же время они активно развивают отношения с Израилем, где русскоязычные граждане составляют около 20% населения. Несмотря на разницу в восприятии Кремлем и Белым домом войны с террором, основополагающие интересы обеих стран диктуют им сотрудничество в борьбе против исламского экстремизма.
     По всем этим приоритетным для Вашингтона вопросам Россия может сделать определенные шаги навстречу США, но взамен она потребует серьезных ответных уступок. По сути Кремль хочет, чтобы Америка прекратила играть против него на территории российского 'ближнем зарубежье'. Но даже если Соединенные Штаты пойдут на некоторые уступки, гибкость Москвы имеет свои пределы. Российские лидеры не одобрят никакое решение Совета Безопасности ООН по Ирану, если оно будет предусматривать применение силы. По мнению россиян даже превращение Ирана в ядерную державу лучше, чем превентивная война против этой страны. Они считают, что такая война может в лучшем случае задержать осуществление ядерной программы Тегераны, и достигнуто это будет ценой крупного регионального кризиса, политической радикализации мусульман и конфронтации между Западом и исламским миром. С учетом событий в Ираке и Афганистане, Москва скептически относится к способности американцев закрепляться на завоеванных позициях и эффективности их действий. Она подозревает, что США попытаются разоружить Иран, потерпят неудачу, и выведут войска, оставив образовавшийся хаос в наследство соседним странам, включая Россию. Как заметил министр иностранных дел Сергей Лавров, Россия не повторит ошибку, которую она допустила в 1914 г., ввязавшись в 'чужую' войну и в результате потеряв все.
     Учитывая, что российско-американские отношения лишены экономического 'якоря', в политическом плане они могут серьезно ухудшиться, и вероятно именно это и произойдет. Кризис может вызвать какая-нибудь провокация или просчет в Грузии, или на Украине, если главные политические силы в этой стране вновь перейдут к острой междоусобной борьбе. Возобновление боевых действий в Абхазии или Южной Осетии вовлечет в конфликт Россию, что приведет к военному столкновению между Москвой и Тбилиси, причем Грузия в этом случае обратится за зашитой и поддержкой к США и Европе. Серьезный политический раскол на Украине может поставить под угрозу территориальную целостность страны – скажем, если русскоязычные иррендентисты в Крыму вынесут на референдум вопрос об отделении этого полуострова. В России усиливаются националистические настроения с явными антиамериканскими обертонами, а общественность США воспринимает Россию все негативнее. Еще большую напряженность может внести риторика кандидатов на президентских выборах, которые в обеих странах состоятся в 2008 г. В ходе предвыборной кампании в США может всплыть вопрос о членстве России в 'группе восьми', а в России Соединенные Штаты, возможно, будут представлены как страна, препятствующая возрождению и развитию России. Если в Америке подвергнут сомнению легитимность нового российского президента, это нанесет двусторонним отношениям по настоящему серьезный ущерб.
     Российский бизнес, конечно, весьма заинтересован в выходе на американский рынок и приобретении активов в США. Будущие соглашения в сфере энергетики, в том числе ядерной, способны придать российско-американским отношениям прочную основу и стабильность. 'Газпром' Росатом, 'РусАл', 'ЛУКойл' и 'Роснефть' заинтересованы в завоевании и расширении позиций на американском рынке, но сталкиваются здесь с немалыми трудностями. Россияне проявляют чрезмерное нетерпение и зачастую плохо понимают механизмы американской деловой и политической среды, а потому допускают ошибки и терпят неудачи. Так, принятое 'Газпромом' в 2006 г. решение о поставке газа со Штокмановского месторождения в Европу по трубопроводам, а не в сжиженном виде в Северную Америку, отчасти вызвано разочарованием России в возможностях приобретения газораспределительных активов на восточном побережье США.

Будущее отношений России с Западом
     В обозримом будущем отношения между Россией и Западом, скорее всего, будут развиваться не без сбоев, поскольку стороны разделяет 'ценностный разрыв' протяженностью в несколько десятилетий. Сегодняшний день России – это позавчерашний день Европы. Она одновременно напоминает Германию 1920-х с ее динамичным экономическим развитием и острым чувством обиды из-за отношения других держав, Францию конца 1940-х, пытающуюся залечить раны недавнего прошлого, и Италию 1960-х, где власть, деньги и преступность были спаяны воедино. Сегодня в России нет демократического строя, даже самого несовершенного: это страна грубого, реального капитализма, управляемая частными интересами, которые порой выдаются за интересы государства.
     Любой прогноз об отношениях России с другими странами зависит от ее собственного будущего. Сможет ли она осуществить подлинную модернизацию, или вновь потерпит неудачу, и ее государственность рухнет раз и навсегда? Сможет ли частная собственность и глобализация – силы, выпущенные на свободу два десятка лет назад, во время перестройки, удержать Россию на верном пути? Сможет ли она воспользоваться двадцатью годами стабильности, и успешно построить капитализм? Прошлую попытку в 1917 г., на исходе первого десятилетия реформ, прервала большевистская революция. Станет Россия демократической страной, или нет, будет ясно лишь к середине 21 века.
     По мере того, как в рамках российского капитализма будет формироваться верховенство закона, конституционализм, а в конечном итоге и некая форма демократии, основанная на гражданской ответственности, пропасть, отделяющая страну от Запада, скорее всего сузится, но этот процесс будет идти крайне медленно. Помимо того факта, что Москва отдает предпочтение экономической экспансии перед интеграцией, у нее в целом практически отсутствует долгосрочная стратегия. Преобладают тактические соображения, планирование на среднесрочную перспективу находится в зачаточной стадии, национальных интересов, заслуживающих этого названия, пока не сформулировано. В условиях нынешнего бюрократического капитализма приватизации по сути подверглось само государство, и чтобы вновь слить его в единую структуру, потребуется время.
     Хотя Россия и переживает переходный период, эта страна слишком важна, чтобы ее можно было игнорировать, пренебрегать ею, или воспринимать ее стереотипно. Если Запад неверно оценит действия России, и в результате будет реагировать на них несоразмерно или неправильно, он не просто упустит благоприятные возможности, но и, возможно, многим рискует. Россия может стать участником инициированного США плана по созданию нового международного устройства, но может и двинуться по пути изоляционизма и антиамериканизма. Для Запада целесообразнее всего было бы строить отношения с Россией, руководствуясь ее же мерками, т.е. добиваться приемлемого баланса взаимных уступок, а не исходить из неких нормативных принципов вроде наличия или отсутствия демократических реформ. Идеология – не слишком надежный поводырь на российском политическом пространстве, лишенном ценностных ориентиров, но заполненном кипучей деятельностью. Публичные проповеди в адрес России лишь демонстрируют полную неспособность еэсовских и американских политиков повлиять на ситуацию в стране и дают российским чиновникам повод изображать эти протесты, даже обоснованные, как пустую риторику, рассчитанную на западную аудиторию.
     В долгосрочной перспективе новые реалии и эволюция интересов могут побудить Россию скорректировать свой путь развития. Если когда-нибудь будущие лидеры России сделают выбор в пользу экономической и политической интеграции с неким образованием, более крупным, чем она сама, то кандидат здесь только один: Евросоюз. Поэтому Брюссель должен в отношениях с Россией исходить из долгосрочной перспективы. Для ЕС Россия – непосредственный сосед и предельная граница расширения. Только Россия, а не Африка или Ближний Восток, способна обеспечить Европе стратегическую глубину. Будучи европейской страной в культурном, географическом и историческом плане, Россия может привести ЕС к побережью Тихого океана, укрепить глобальное мышление европейцев, обеспечить Союз целым рядом сырьевых ресурсов и увеличить его материальное могущество. Это повысило бы общую конкурентоспособность Европы в отношении других крупных игроков. В конечном итоге дело может дойти до создания единой европейской энергосистемы или присоединения российских компаний к европейскому авиакосмическому консорциуму в качестве крупных миноритарных акционеров. Россияне могли бы даже ездить в Париж или Берлин без визы. Возникшее в результате целое будет мощнее, чем сумма его составляющих. Здесь, правда, возникает одна оговорка. Дело в том, ЕС вряд ли сочтет слабое и недееспособное российское государство подходящим кандидатом на вступление, а у богатой и успешной Россия, возможно, не найдется причин присоединяться к Союзу.
     Что же касается американо-российских отношений, то их потенциал может быть реализован, если Соединенные Штаты сделают стратегический выбор в пользу мирового лидерства и интеграции, и начнут налаживать сотрудничество с другими крупными игроками, включая Россию, для укрепления международной системы, которую США возглавляют. К тому времени нынешняя политическая философия России, вероятно изменится в пользу большего учета общих интересов международного сообщества. В этом нет ничего невозможного, если феномен превращения бесцеремонных 'баронов-разбойников', обычно во втором поколении, в социально ответственных капиталистов распространяется и на целые государства. Для тех, кто способен смотреть вдаль, позитивное американо-российское партнерство представляется возможным, хотя разглядеть его контуры еще довольно долго будет трудно.
     Конечно, западным странам необходимо диверсифицировать источники энергопоставок, но они должны реально оценивать имеющиеся в этом плане возможности. Превращение энергетики в зону силовой политики, например создание 'энергетической НАТО' нельзя считать обдуманным предложением. Да и в других секторах возводить защитные барьеры против 'вторжения' российского капитала неразумно как с экономической, так и с политической точки зрения. Россия не 'скупит' Европу или США, но в конечном итоге она может превратиться в ответственного участника общей экономической системы, позволив западным компаниям в качестве неизбежной ответной уступки приобретать собственные активы.
     Главная надежда на позитивное развитие отношений между Россией и Западом связана с укреплением деловых связей. По сути это означает расширение экономического присутствия США и Европы в России, и расширение российского присутствия в США и Европе. В результате будет создан более прочный фундамент для политических отношений, особенно российско-американских, станет возможным лучшее понимание целей каждой из сторон, и сближение их интересов. Можно ожидать, что по мере эволюции российского капитализма и интеграции страны, которая сегодня стоит на пороге вступления в ВТО, в глобальную систему экономических, политических и социальных связей, стандарты, которыми руководствуется Россия, приобретут более современный характер, напоминающий ценности, которыми сегодня руководствуются Америка и Западная Европа.
     Дмитрий Тренин – старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир и заместитель директора Московского центра Карнеги по научной работе. Н французском языке статья опубликована в журнале Politique etrangere, Vol. 72, no. 1, под названием 'Le Business russe entre l'Europe et l'Amerique.'