47. Операция «Преемник»

Чисток не предвидится

     На заседании президиума Совета по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике первый вице-премьер РФ Дмитрий Медведев заявил, что пилотные проекты в сфере образования не должны рассматриваться как начало кадровых чисток.
     «Успех реализации проектов во многом зависит от той поддержки, которую окажут этим мероприятиям родители, попечительские советы школ, – сказал Дмитрий Медведев. – Нужно бережно относиться и к сложившимся педагогическим коллективам. Людьми нельзя разбрасываться».
     Медведев также высказался за переход на нормативно-подушевую систему финансирования в сфере образования. «В настоящий момент эти принципы рассматриваются как самые прогрессивные, – отметил он. – Эта система оказывает очевидный стимулирующий эффект на качество образования. Школы начинают конкурировать за учащихся, а значит, и привлекать талантливых педагогов, использовать передовые технологии».
     Медведев считает, что нужно «изменить экономику образования», заложить ясные и конкретные методики оценки качества труда педагогов, чтобы не получилось как в сфере здравоохранения, где дополнительные выплаты медперсоналу не всегда являются стимулом для улучшения качества их работы. «Отсутствие специалистов резко ухудшает качество образования, – подчеркнул Медведев. – Заочными методиками, сколь бы прогрессивными они ни были, проблем не решишь. Требуется личный контакт между учеником и учителем, а также условия для коммуникации между самими учениками. Все эти факторы нужно учитывать при формировании сети общеобразовательных школ».
     Первый вице-премьер подчеркнул, что современных стандартов в образовании не достичь, если не подготовить все школы к внедрению новшеств. Медведев напомнил, что все регионы уже обещали «обеспечить к 2010 году современные условия обучения для не менее 70 процентов школьников». К настоящему времени подано 53 заявки на участие в пилотных проектах. Половина из них отсеяна. «В итоге к участию в эксперименте допущен 21 субъект Федерации, в которых проживают более 4 миллионов школьников, – сказал Дмитрий Медведев. – Готовность регионов к «пилотам» должна быть обоснована. На эти цели запланированы федеральные средства в размере 4 миллиардов рублей. Также будут привлекаться средства региональных бюджетов».

Будет ли Запад есть с ладони России?

     Отношения между Западом и Россией иначе, чем странными, не назовешь. Во времена СССР советский блок являлся для Запада воплощением опасного чудовища, которому во что бы то ни стало нужно помешать выйти из его мрачной пещеры, пусть даже ценой гонки ядерных вооружений.
     Затем СССР распался. Случилось это в 1989 году. Запад, который никогда не страдал от ложной скромности, возвестил на весь мир, что победил в 'холодной войне', и что теперь Россия, чахлая и обессиленная, не доставит ему никаких хлопот. Последующая политика Запада в отношении России являла собою смесь безразличия к российской мощи, которую считали утраченной, и суровой критики ее демократии, которую считали ничтожной. Стоит ли говорить, что русские не оценили по достоинству снисходительное отношение со стороны Запада-благодетеля.
     Затем положение дел снова изменилось. Российское государство, нежданно-негаданно для всех, стало одним из крупнейших мировых производителей нефти и газа, на которые европейские соседи России (а также Китай и Япония) 'подсели', как наркоманы на иглу. Пять лет назад мы с презрением относились к России, которую перестали бояться, а сегодня вдруг она стала для нас жизненно необходимой.
     Поэтому сказать, что теперь в наших отношения с Россией начинается период неопределенности, значит ничего не сказать. Когда советская Россия, вооруженная до зубов, коммунистическая до мозга костей и экспансионистская до беспредельности, вступала с нами в конфронтацию, мы могли высказать ей все, что о ней думаем. Нас защищала международная система ядерного сдерживания, и мы ничем не рисковали. Зато сегодня Россия держит нас за горло, поэтому нам придется побаиваться перепадов ее настроения, следить за своими словами и, что бы не случилось, сладко ей улыбаться, поскольку теперь этой стране ничего не стоит перекрыть нам поставки энергоносителей.
     К тому же, разве мы можем упрекать Россию за то, что она использует свои запасы нефти и газа, чтобы упрочить свои позиции на международной арене? Ведь она всего лишь досконально применяет на практике нашу либеральную капиталистическую идеологию, которая утверждает, что сильный – могуч, слабый – ничтожен, а торговля обязана быть свободной. Будь мы на ее месте и обладай такими же сырьевыми запасами, мы поступали бы точно также.
     Короче говоря, двадцать лет назад мы были убеждены, что Россия будет есть у нас с ладони, зато сейчас, двадцать лет спустя, создается впечатление, что напротив, именно нам предназначено есть с ладони у нее. Эта головокружительная рокировка с исторической перспективы произошла в мгновение ока. Из чего я могу извлечь два урока. Во-первых, вместо того, чтобы общаться с Россией в нашей нынешней легкой и непринужденной манере, стоит крепко задуматься, а затем разработать настоящую долгосрочную стратегию отношений Запада, или, по крайней мере, Европы, с Россией. Во-вторых, ситуация, которая сложилась сегодня между нами и Россией, с большой долей вероятности может повториться в отношении нас и Китая или Индии, и к данным изменениям нам также следует готовиться – систематически и безотлагательно.

Россия перестает быть продовольственной 'помойкой'

Отношение к России, как к всемирной продовольственной 'помойке' уходит в прошлое. И с этим приходится мириться

     В последнее время российские ветеринарные службы все чаще стали закрывать доступ импортного мяса, птицы, рыбы на внутренний рынок. В связи с этим в чем только Россию не обвиняют – и в протекционизме, и в использовании торговых запретов в политических целях. На самом деле страна лишь пытается защититься от потока некачественной, негодной к употреблению продукции. И поставщики продовольствия в Россию уже знают – она перестала быть стоком для мясного контрафакта со всего мира.
     Мой знакомый французский журналист, пишущий на аграрные темы, в том числе и про экспорт продовольствия из Евросоюза в Россию, спросил недавно, в чем причина многочисленных запретов на импорт продовольствия в Россию. Неужели продукты из Европы настолько некачественные, что не устраивают россиян, или это придирки русских ветеринаров и таможенников? Ответ на этот вопрос лежит где-то посредине.
     Действительно, при расширении Евросоюза на восток непроизвольно снизились стандарты качества, контроль выполнения ветеринарных и санитарных норм в границах этой организации. Уровень развития сельского хозяйства старых и новых членов ЕС пока еще сильно разнится. Но многим сельхозпроизводителям, качество продукции которых еще не дотягивает до 'европейского' уровня, удается его получить. Никто не говорит, что качество продуктов в Европе из-за расширения Евросоюза снизилось. Производители просто не могут себе позволить на конкурентном европейском рынке продавать некачественное продовольствие. А все, что не соответствует жестким стандартам европейского рынка идет на экспорт.
     Вторая часть ответа кроется в том, как теперь организована работа инспекторов Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору ('Россельхознадзор') на российских границах. Время анархии в России, царства серого импорта, неразберихи с сертификатами, взяток таможенникам и санитарным контролерам, время фирм-однодневок, создаваемых под один контракт, безвозвратно кончилось.
     Россия постоянно увеличивает импорт продовольствия. И не только потому, что не хватает своего. Растет благосостояние населения, меняется, становится разнообразнее структура питания россиян. В результате на российский рынок продовольствия ввозится импортных продуктов на несколько миллиардов евро. Наверное, можно было бы ввозить и больше, но. . . все чаще у населения возникают претензии к низкому качеству зарубежных продуктов.
     Почти каждый день на мою электронную почту приходит информация из 'Россельхознадзора' о фактах обнаружения в импортных продуктах болезнетворных микробов и вредных химических веществ. Признаюсь, читать эти отчеты жутковато. Каких только химических названий, загадочных болезней растений и животных я не узнал в последнее время. От ставших привычными штаммов птичьего гриппа, сальмонеллы, ящура, разных пестицидов до экзотических – болезни Ньюкасла, блутанга, бактерий культуры листерий, калифорнийского трипса и прочих. И заметьте, прибывают они в Россию не с диких тропических островов, а из ухоженной Европы, где пестициды давно запрещены, а сельскохозяйственные вредители 'уничтожены'. Часть из них попадают к нам при реэкспорте из Европы. Установлено, что трипс в Европе не родной, его привозят туда с овощами и цветами из третьих стран. И в отношении ядовитой химии европейским странам приходится отдуваться за других. Как, случилось с Голландией, экспортировавшей в Россию через фирму Hispa Fruit партию перуанского винограда, в котором обнаружено высокое содержание пестицида метамила.
     Приходится признать, что несмотря на заверения европейских ветеринарных чиновников, ситуация с качеством продукции, поставляемой в Россию, не улучшается. Только в марте этого года контролеры 'Россельхознадзора' предотвратили ввоз в страну из стран Евросоюза 20-ти партий некачественного мяса (178 тонн), молочной (10 тонн), рыбной (135,5 тонн) продукции. Кроме того, пресечена попытка ввоза замороженной рыбы из Франции, следовавшей через российскую границу вместе с куриными грудками, и четырех контейнеров с мясом, которые отправились из Голландии с сопроводительными документами на. . . замороженные овощи.
     А есть еще продукты, на границе поменявшие гражданство, или вообще без всяких документов о происхождении. Так, произошла попытка проникновения на московский рынок 113 тонн яблок и 16 тонн зелени. В овощах и фруктах, выращенных в Польше и поменявших гражданство на литовское, российские инспекторы обнаружили высокое содержание кадмия, пестицида хлорпирифоса и абсолютно запрещенного в России пестицида диметоата.
     Всего же с начала года временные ограничения за различные нарушения в области поставки в Россию животноводческой продукции введены против сельскохозяйственных предприятий из США (4 компании, работающих в мясоперерабатывающей промышленности), Франции (1), Германии (11), Бельгии (1), Испании (1), Нидерландов (3) (NL5033EG, NL5029EG, NL5014EG – за поставу партий куриного фарша с возбудителями сальмонеллеза – прим. автора). Под временные санкции попали и предприятия из десятка стран Латинской Америки и Азии.
     Откуда такой огромный поток нарушений? Глава 'Россельхознадзора' Сергей Данкверт, комментируя эту ситуацию, объяснил, что до 1 марта 2007 года существовала практика российской предэкспортной инспекции мяса и ряда других продовольственных грузов непосредственно в странах-отправителях. Но в связи с получением гарантий Комиссии Евросоюза об обеспечении безопасности и качества продукции, экспортируемой в Россию из стран ЕС, Россия отозвала своих ветеринарных инспекторов из Европы. Но нарушений, к сожалению, не стало меньше. 'Мы уже устали обращаться к ветеринарным службам европейских государств, откуда поступала некачественная продукция с просьбой провести расследования и принять меры по недопущению аналогичных случаев в будущем. Похоже, нас не слышат', – безрадостно отметил Сергей Данкверт.
     Иллюстрацией такого отношения могло бы послужить и обращение 'Россельхознадзора' к заместителю гендиректора Генерального директората Еврокомиссии по здравоохранению и защите прав потребителей Паоле Тестори-Коджи. Российское ветеринарное ведомство просило до 31 марта 2007 года предоставить от каждой из европейских стран-экспортеров план мониторинга на 2007 год остатков запрещенных и вредных веществ в организмах животных, продуктах животного происхождения и кормах. А также данные проведенного мониторинга за 2006 год – рядовое, в общем-то, и законное требование. 'Россельхознадзор' пообещал приостановить ввоз продовольствия из тех стран, которые необходимые документы не предоставят.
     Конечно, документов к сроку никто не прислал. Не желая обострять проблему экспорта продуктов питания в Россию, которая на Западе уже давно приобрела политическую окраску, российская сторона была вынуждена дать странам-экспортерам отсрочку. Но долго это продолжаться не может. Терпение российских ветеринаров не безгранично.
     Впрочем, бывают случаи, когда сами экспортеры благодарят российских ветеринаров за информацию о выявленных недостатках на производстве. В этом случае претензии выявляются, устраняются, а временные ограничения на импорт в отношении этой фирмы снимаются. Это как раз те случаи, когда честь компании, торговой марки, имидж страны оказывается выше сиюминутных барышей. Так, после устранения причин предъявляемых претензий сняты ограничения на импорт в Россию крупного рогатого скота из Канады, расширен список поставщиков мяса из Аргентины и рыбы из Скандинавских стран.
     Но есть и примеры противоположного подхода. Одна из итальянских компаний направила в Россию партию говяжьей обрези (тримминга), непригодной в пищу. При этом экспортер пытался замести следы, оформив экспорт контрафакта сначала во Францию, а затем уже в Россию. А вот еще один пример – импорт просроченного мяса в Россию из Венгрии последовательно через Польшу и Украину.
     Наконец, хочется сказать несколько слов о запрете на импорт продовольствия из Польши, получивший широкий политический резонанс и ставший настоящей головной болью для Евросоюза. В феврале в Польше завершила работу ветеринарная и фитосанитарная российско-польская комиссия. Она проверяла работу нескольких агропромышленных компаний, поставляющих свою продукцию на российский рынок. Многие требования российской стороны поляками выполнены, как следствие, появилась перспектива снятия санкций. Для большей объективности в принятии окончательного решения Россия перед снятием запрета предложила провести окончательную проверку польских предприятий совместно с экспертами ЕС.
     Конечно, европейские производители могут обижаться на строгости российских ветеринарных властей, могут искать других потребителей для своей продукции. Но в итоге они будут вынуждены признать – отношение к России, как к всемирной продовольственной 'помойке' уходит в прошлое. И с этим приходится мириться. В будущем для сельскохозяйственной продукции, поставляемой на российский рынок, будут действовать такие же строгие требования, как и к продукции для европейцев. Думаю, россияне этого заслуживают.
     Василий Зубков – экономический обозреватель 'РИА Новости'

Афганистан, Ирак, Иран. . . Россия?

То, что американцы считают 'свободой' – на самом деле иллюзия, и свободы у них не больше, чем в России или любой другой стране

     Вы ошибаетесь, если считаете, что силы, стоящие за американской администрацией, ограничили свои амбиции стремлением к контролю над относительно слабыми государствами Ближнего Востока. Россия тоже в списке.
     Возможно, 'диванные вояки', услышав эти новости, начнут возбужденно потирать руки и размахивать флагами. Но те, кто хоть немного понимает, каков здесь риск, должны насторожиться.
     Я не говорю о том, что США рассматривают вариант военного вторжения в Россию – это смешно, но они активно выступают за 'смену режима' и готовы использовать почти любые средства, имеющиеся в их распоряжении.
     Разумеется, 'смена режима', которой они желают, заключается в том, чтобы принести в Россию 'демократию' и 'свободу'. Может быть, это те самые 'свобода и демократия', которыми был осчастливлен Ирак?
     Если верить администрации Буша и большей части СМИ мэйнстрима, то Россию легко представить себе отсталой страной, управляемой диктатором, где власть тотальным контролем и ограничениями превратила жизнь людей в сущий ад. Но на основе чего они создают такую картину?
     Если бы вы посетили Россию (или жили в ней), то довольно скоро обнаружили бы, что представления об этой стране несколько устарели. Советского Союза больше нет, коммунизм исчез навеки, а Сталин уже давно не у руля. Люди пользуются многими удобствами западного мира: у них есть собственная недвижимость, в семьях бывает более одной машины, они имеют возможность поехать в отпуск в любую страну, берут кредиты и ходят в торговые центры. Как и страна, люди находятся в хорошей физической форме, женщины неотразимы и не отстают от последних веяний моды.
     Почти все это произошло за короткий срок (7-8 лет) и стало возможным благодаря президенту Путину. Президенту, пользующемуся поддержкой около 70 процентов населения страны – в отличие от Буша, который едва наскребет 30 процентов. Да, еще многое предстоит сделать, Россия не совершенна. Но какая страна может считаться идеалом?
     Так почему же кое-кто в США хочет избавиться от Путина, если он не тот 'злодей', которым они его называют? Ответ на этот вопрос – тот же, что и всегда: НЕФТЬ! Россия, как Ирак и Иран, обладает богатыми запасами. Нынешнее американское руководство не заботит демократия и свобода людей в других странах (или своей собственной), оно думает лишь о деньгах. То, что американцы считают 'свободой' – на самом деле иллюзия, и свободы у них не больше, чем в России или любой другой стране. Просто американское руководство лучше 'продает' эту идею.
     Я уверен, что вы обратили внимание на освещение в СМИ недавних демонстраций с участием Гарри Каспарова, американского 'чемпиона' по продвижению демократии в России. Да, его арестовали. Да, милиция обошлась довольно жестко с некоторыми демонстрантами. Но марш был несанкционированным, и его целью не было внедрение в России политического равенства. Насколько я помню, в недавнем прошлом в США несанкционированные демонстрации разгонялись таким же образом.
     Действительно ли Каспаров печется о благе российского народа, или же его используют другие? В 1991 г. он получил награду 'Хранитель пламени' от Центра политики безопасности (Center for Security Policy, CSP) и является (был?) членом Консультативного совета по национальной безопасности (National Security Advisory Council, NSAC). Хотя Каспаров не склонен распространяться об этом, и его имени нет в последнем списке, он числится в списке членов 2003 г.
     Как видно из этого списка, многие члены совета связаны или были связаны с министерством обороны и правительством США. NSAC с гордостью заявляет, что 'Центр удовлетворен тем, что столь многие члены Совета, ушедшие с государственной службы, намерены не менее активно продолжать сотрудничество и на новых должностях'. Также интересно отметить, что многие, работающие с CSP, имеют тесные связи с Израилем.
     Ниже я привожу фрагмент текста, размещенного на одном из сайтов CSP и дающего некоторое представление об их 'философии':
     'Философия 'К миру посредством силы' – это не милитаристский лозунг, а убежденность в том, что национальная сила Америки должна сохраняться и использоваться надлежащим образом, так как она играет уникальную глобальную роль в поддержании мира и стабильности'.
     'Сегодняшние угрозы национальной безопасности требуют, чтобы мы были сильны и подготовлены. Мы, как нация, также должны приложить все усилия к тому, чтобы подорвать идеологические основы тоталитаризма и исламского экстремизма. Подобно президенту Рейгану, победившему в 'холодной войне' коммунизм, мы должны применить все наши умения, проявить дисциплину и стойкость'.
     'Роль Центра политики безопасности заключается в том, чтобы помочь нашему руководству, соотечественникам и народам, любящим свободу, определить цели, перейти в наступление и победить на этом фронте. Сотрудники, соратники и советники Центра – силы специального назначения в этой войне идей, обладающие опытом, воображением, компетентностью и способностью не только разрабатывать стратегии, приносящие победу, но и собственными усилиями их осуществлять'.
     Но кто еще заинтересован в смещении Путина? Борис Березовский уже четко сформулировал свою позицию и даже намекнул на то, что при необходимости это может быть сделано силой (хотя позже он это отрицал).
     Березовский – один из многих инвесторов, вложивших деньги в компанию Ignite (создание обучающих программ), наряду с некоторыми известными фигурами из Кувейта, Китая, Украины, Британских Виргинских островов. Вероятно, это просто совпадение, что одним из основателей Ignite был Нил Буш (Neil Bush), брат президента: тот самый Буш, который обошелся американским налогоплательщикам в миллиард долларов, когда рухнул его банк Silverado Savings and Loan. Разумеется, некоторые могут рассуждать о том, что инвесторы вкладывают деньги в Ignite (около 23 млн. долларов) лишь ради благосклонности со стороны брата Нила. Он это отрицает, а я по данному вопросу ничего сказать не могу.
     В настоящий момент план для России заключается в восстановлении власти олигархов – так, чтобы они могли продолжать богатеть как во времена Бориса Ельцина. Американских авторов этого плана нисколько не волнует то, как олигархи будут управлять страной – главное, чтобы за оказанную помощь с ними поделились нефтью (та же сделка, что в Ираке).
     За ограничение свободы прессы Россию немало критиковали как американские власти, так и СМИ. Вот фрагменты из статьи, размещенной на сайте CSP.
     'За теми печатными органами, которые еще не оказались в кармане у Путина, также установлено наблюдение. То, что заставили замолчать отважного корреспондента радио 'Свобода', чьи репортажи из Чечни расходились с партийной линией, в соответствии с которой, потери низкие, а под безжалостный огонь российских войск попадают исключительно боевики, является однозначным предупреждением: пресса будет свободна в той степени, в какой это устраивает нового хозяина Кремля'.
     Не знакомо ли это звучит? Разве Белый дом не виновен в занижении потерь в Ираке и сокрытии информации о том, как там погибают люди? И разве Белый дом не более терпим к одним журналистам, чем к другим (не поддерживающим его политику)?
     'Затем встает вопрос о войне с чеченцами. Жестокость этого конфликта, то, что повод к войне – взрывы в нескольких домах в Москве, повлекшие за собой гибель почти 300 жителей – мог быть провокацией КГБ, и циничное использование этой военной кампании во внутриполитических целях свидетельствуют о том, что к власти в России пришел очень опасный человек'.
     А разве к войне в Ираке не был найден повод (оружие массового поражения)? Некоторые даже считают, что теракт 11 сентября был подстроен для того, чтобы оправдать вторжение в Афганистан и так называемую 'войну с террором'. Неужели Белый дом не использовал войну в Ираке во внутриполитических целях, и не свидетельствует ли все это о приходе очень опасного человека?
     Похоже, идентичные преступления могут выглядеть совершенно по-разному в зависимости от того, какую вы носите шляпу и кто вам о них рассказывает. Бояться нужно не путинской России, а очумевших от власти любителей повоевать, которые вбивают эти идеи вам в голову. Будем надеяться, что этих людей удастся остановить до того, как мы все погибнем.

Формулировки, уместные разве что в шпионском триллере

Письмо в редакцию

Россия и Организация экономического сотрудничества и развития

Россия сегодня – это дееспособная и уверенная в себе страна

     МОСКВА – После продолжительного и порой трудного процесса внутреннего реформирования Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) наконец подошла к тому, чтобы открыть свои двери для новых членов. Она может помочь интеграции России в мировую экономику, предложив нам вступить в ее ряды.
     Россия подала официальную заявку на вступление в ОЭСР в мае 1996 года. В декабре того же года Совет ОЭСР заявил, что членство России – это 'цель, которую организация разделяет', и таким образом, проложил дорогу к нашему динамичному сотрудничеству на последующие годы.
     За прошедшие десять лет сотрудничество России с ОЭСР существенно увеличилось. Это взаимодействие вносит большой вклад в продвижение реформ в России, помогает укреплять наши рыночные институты и находить решения наших экономических и социальных проблем. В действительности многие российские законы и регламентирующие нормы, в том числе, антимонопольное и налоговое законодательство, законы и нормы по иностранным инвестициям, банковскому сектору и так далее, были разработаны с учетом соответствующих рекомендаций и моделей ОЭСР.
     Тем не менее, очевидно, что в полной мере потенциал нашего сотрудничества с ОЭСР может быть реализован лишь тогда, когда Россия станет полноправным ее членом. Поэтому мы твердо убеждены, что настало время действовать как ОЭСР, так и России.
     В следующем месяце может быть объявлен список стран, которые пригласят вступить в ОЭСР. Он будет основан на соответствии кандидатов тем критериям, которые изложены в так называемом 'докладе Нобуру' о 'стратегии ОЭСР в области расширения'. Мы убеждены, что Россия полностью отвечает всем четырем основным требованиям.
     Первый критерий под названием 'общность подходов', пожалуй, труднее всего поддается объективному определению. Но этот критерий также один из самых важных, поскольку ОЭСР должна состоять из государств-единомышленников, если она хочет быть эффективной. Россия, если смотреть на нее непредвзято, удовлетворяет данному критерию. Мы демократическая страна с сильной, динамичной и социально ориентированной рыночной экономикой.
     Для достижения тех успехов, которых мы добились за прошедшие 15 лет, многим промышленно развитым странам понадобились столетия. Я твердо уверен, что общее направление развития России было правильным. Лучшим доказательством тому является значительное повышение жизненного уровня населения России и появление в стране большого класса собственников, состоящего из бизнесменов и других людей, готовых взять на себя ответственность за собственную судьбу и судьбу страны.
     Динамичное развитие России вносит существенный вклад в мировую экономическую систему. В 2006 году темпы нашего экономического роста достигли 6,9 процента, благодаря чему Россия стала десятой в мире экономикой по размерам ВВП. Мы передвинулись на третье место в мире по размерам валютных резервов и выплатили свои долги Парижскому клубу. Летом прошлого года Россия провела полную либерализацию своего рынка иностранной валюты и установила режим свободного перемещения капитала. Сегодня лишь 16 стран мира не вводят никаких ограничений на валютные операции; Россия одна из них.
     Такие изменения сделали Россию гораздо более привлекательной для инвесторов. По данным Организации Объединенных Наций, объем прямых иностранных инвестиций в Россию в 2006 году почти удвоился, достигнув уровня в 28,4 миллиарда долларов. Это доказательство открытости и стабильности российской экономики, в том числе, ее энергетического сектора. Согласно некоторым оценкам, до 26 процентов всей нефти в России добывается благодаря иностранному капиталу. Когда западные средства массовой информации критикуют инвестиционный климат и экономическую политику России, им следует помнить, что в 90-е годы ситуация был прямо противоположной: нас хвалили в прессе, но мы практически не имели иностранных инвестиций.
     Еще одним критерием для вступления в ОЭСР является международное значение страны-кандидата. В последнее время наша роль в международных делах существенно возросла. В 2006 году Россия плодотворно председательствовала в нескольких международных организациях: в Группе восьми, в Комитете министров Совета Европы, в Организации Черноморского экономического сотрудничества, в Арктическом совете, а также в организациях по интеграции СНГ. Саммит 'большой восьмерки' в Санкт-Петербурге привел к важным решениям в таких вопросах, как энергетическая безопасность, контроль инфекционных заболеваний и образование.
     Россия сегодня – это дееспособная и уверенная в себе страна. Ее внутренняя консолидация сопровождается укреплением ее способностей как надежного партнера. На наши подходы к иностранным делам больше не оказывают влияния ни предрассудки, ни идеология. Им на смену пришел здравый смысл и прагматизм. Наше вступление в ОЭСР повысило бы влияние и авторитет этой организации, а также еще больше укрепило бы многогранное сотрудничество ее членов.
     Это само по себе подчеркивает соответствие России третьему критерию Нобуру: что вступление должно идти на пользу как новому члену, так и ОЭСР. С учетом географического положения и размеров России наше вступление значительно раздвинуло бы границы ОЭСР, разнообразило бы ее отношения и превратило ее в действительно глобальную организацию. А это, в свою очередь, служит выполнением четвертого требования к членству – о глобальности в деятельности ОЭСР. Очевидно, что участие России сделало бы эту организацию более сбалансированной в глазах международного сообщества, как в географическом, так и в политическом плане.
     Наше членство в ОЭСР, несомненно, открыло бы новые горизонты для России и для нашего конструктивного сотрудничества с другими развитыми странами. Это стало бы еще одним логичным шагом на пути интеграции России в мировую экономику и эффективным инструментом для продвижения наших реформ. В итоге, в выигрыше оказался бы весь мир.
     Сергей Лавров – министр иностранных дел России

Наследие Ельцина

Самое важное, что, по-моему, сделал Ельцин – это то, чего он не сделал, взяв власть...

     В 1991 году Борис Ельцин превратился в главную фигуру российской политической жизни. Его наследие, как и у всякого подобного ему политического деятеля, неоднозначно и не может быть однозначно – главным образом потому, что никто не смог бы контролировать силы, вырвавшиеся наружу с распадом Советского Союза. И никто не смог бы сделать то, чего ожидали десятки миллионов советских граждан – мгновенных перемен к лучшему. Даже сегодня те, кто критикует Ельцина, как бы жестко они ни были против него настроены и к каким бы политическим силам ни принадлежали, никак не могут согласиться между собой, что именно Ельцин должен был делать по-иному.
     Самое важное, что, по-моему, сделал Ельцин – это то, чего он не сделал, взяв власть. После октября 1993 года, когда были перевернуты самые черные страницы посткоммунистической истории, после того, как в Москве несколько дней подряд лилась кровь, Ельцин не сделал того, что его противники сделали бы практически наверняка: он не стер побежденную сторону с лица земли. Впервые в российской истории новый правитель не стал уничтожать проигравших в борьбе за власть. Более того, они, проигравшие, в конце концов вписались в политический процесс. Ельцин немедля назначил выборы и принял их результат – независимый парламент.
     Буквально в одночасье профессиональный бюрократ превратился в предводителя всего народа, оружием которого было внутреннее убеждение в разрушении барьеров и открытии дверей, долгое время остававшихся запертыми. И все же Ельцин оставался до крайности противоречивым политиком. Он отдал власть региональным лидерам, но затем с головой ринулся в пучину войны в Чечне. Он повел бой против привилегий элиты, но затем сломал заборы, сдерживавшие олигархов, и позволил им разворовать страну. Он проповедовал свободу и честность выборов, но сам в конце концов так и не отдал народу право решать, кто будет обладателем верховной власти.
     Все то время, что Ельцин был у власти, в нем шла непрекращающаяся борьба между внутренним стремлением к демократии и опытом всей его жизни, проведенной в номенклатуре. Своей властью он был обязан улице, но воспитан он был в авторитарном, закулисном духе. В Ельцине, как в капле воды, отражалась двойственность всей системы: открытость против секретности, свобода воли против контроля власти. И в конце концов черная сторона добилась полной победы: преемником был назначен Владимир Путин.
     Подняв подполковника КГБ до президента, Ельцин окончательно завершил свое падение. После долгого и медленного сползания по наклонной плоскости это последний шаг был совершенно логичен. Первым шагом в сторону от моральных принципов было начало чеченской войны. После этого все решения принимались уже в узком кругу, за закрытыми дверьми; в воздухе начал распространяться затхлый запах закулисья.
     Второй срок Ельцина превратился в кошмар практически во всех областях жизни. К 1996 году момент его силы уже прошел, и в тот год самым лучшим выходом была бы передача власти новому демократически избранному лидеру. Однако слишком многие из нас боялись. Мы боялись того, что коммунизм вернется, пусть даже и демократическим путем. Мы (я говорю это, потому что и сам был среди 'нас') поставили идеологию впереди демократического процесса и до сих пор расплачиваемся за это. Именно в тот год открытая демократия уступила место демократии управляемой. Всем было понятно, что если выборы пройдут в справедливой борьбе, то Ельцину ни за что не остаться у власти. Поэтому количество нарушений стало расти, словно снежный ком. В тот момент уже можно было смело предсказать, что когда-нибудь страна станет тем путинским полицейским государством, в какое она превратилась сейчас. Путин просто слушал то, что подсказывал ему внутренний голос. А система, обеспечивавшая выполнение этих желаний, была уже запущена.
     Ельцин не прошел последнюю и самую важную проверку. Те самые молодые демократические структуры, которые он создавал, не выдержали давления, которое оказывала на них его жажда власти. Прочных институтов он не создал. Вся структура существовала лишь благодаря тому, что во главе ее стоял он; все существовавшие тогда свободы существовали постольку, поскольку он позволял им существовать. С падением своего создателя и предводителя такая система просто не могла не развалиться.
     Хуже всего то, что развал этой системы неконтролируемой демократии и неконтролируемого капитализма отравил разум российского народа. Власть попала в руки олигархов, и они забыли о народном благе. От выборов и свободного рынка, которые, по идее, должны приносить народу только хорошее, россияне ничего хорошего не увидели. Новая правящая элита сформировалась из старых бюрократов и новых технократов, которых ценности либеральной демократии интересовали в равной степени мало. Бои за право преемничества после Ельцина, в которых они провели все 90-е годы, могли бы закончиться и не так, как закончились, но в любом случае демократия оставалась в проигрыше. Они быстро поняли, что выборы и свободная пресса могут только навредить им и помешать крепко держаться за власть. И поэтому то, что Ельцин выбрал себе в преемники выходца из КГБ, вряд ли было случайностью.
     То, что какие-то возможности будут упущены, было ясно с самого начала: слишком велик были масштаб перемен в стране и проблем, которые приходилось решать Ельцину. Сегодня еще слишком рано анализировать, что именно он мог бы и должен был бы сделать по-иному. Однако сравнить то, что было при нем, с тем, что стало с 2000 года, когда к власти пришел Путин, достаточно просто.
     В стране был хаос, однако Ельцин никогда не ущемлял личную свободу гражданина. И Путин все время, проведенное на президентском посту, посвящал созданию системы, которая была бы абсолютно противоположна той, что была при Ельцине – и ему это во многом удалось. Вся властная система поставлена под прямой контроль президента. При Ельцине парламент как-то даже попытался объявить ему импичмент; сегодня парламент – это не более чем кукольный театр. Коррупция, начавшись с олигархов, переместилась в стены Кремля, где раздулась до невообразимых размеров. СМИ, свободно критиковавшие Ельцина, сегодня прислуживаются в путинской администрации. Самая большая разница, конечно, экономическая, но и ей мы практически полностью обязаны тому простому факту, что при Ельцине нефть стоила 10 долларов за баррель, а при Путине ее цена дошла практически до 80. Причем даже при этих баснословных богатствах жизнь среднего гражданина России практически не улучшилась.
     Ельцин явно перебрал ту долю ошибок, которую люди готовы терпеть. Однако при всем при этом он был реальным человеком. Его плотью и кровью были как его сильные, так и слабые стороны. А мы променяли его на тень, единственное желание которой – вечно держать нас всех во тьме. И длинные очереди тех, кто идет к гробу Ельцина, выставленному в московском соборе, чтобы попрощаться с ним, как нельзя лучше показывают: несмотря на то, что он многое делал неправильно, народ чувствует в том, что он делал, стремление к лучшему.
     Бориса Ельцина больше нет. От свобод, которые он принес в страну, не осталось почти ничего. Но его дух не умрет вместе с ним. У системы уже заканчиваются ресурсы, которые можно грабить, и через трещины, ползущие по фасаду КГБ, уже пробивается солнечный свет. Скоро в России снова настанет время строить и восстанавливать.
     Гарри Каспаров – экс-чемпион мира по шахматам, член редакционного совета The Wall Street Journal и председатель российского политического движения 'Объединенный гражданский фронт'.

Закон неизвестного автора

Дмитрий Медведев объявил войну отраслевому лоббизму

     Во вторник первому вице-премьеру Дмитрию Медведеву представилась возможность проявить себя не только в качестве куратора нацпроектов, но и в роли юриста-теоретика. Замглавы правительства, окончивший юрфак ЛГУ и являющийся главой попечительского совета Ассоциации юристов России, решил дать оценку современному отечественному законодательству. Лучшим образчиком законотворческой деятельности последних лет г-н Медведев, судя по всему, считает Гражданский кодекс, написание и принятие которого заняло полтора десятилетия (четвертая часть ГК вступает в силу лишь с 1 января 2008 года). По мнению первого вице-премьера, раздел кодекса, касающийся международного частного права, «не хуже шведского и германского аналогов», а нормы, регулирующие отношения в сфере интеллектуальной собственности, и вовсе практически нигде в мире не собраны воедино.
     Дмитрий Медведев дал понять коллегам-юристам, что ГК, эта «экономическая конституция России», смотрится особенно выигрышно на общем фоне российского законодательства. «Качество законодательства начала 90-х годов было просто удручающим, – заявил он. – Сегодня мы имеем достаточно неплохо отработанную процедуру принятия законов, которая не дает сбоев, которая позволяет проанализировать те или иные нюансы по поводу рассмотрения. Но когда мы говорим о том, кто готовит тот или иной документ, то, к сожалению, очень часто законопроекты готовятся за немалые деньги малоизвестными людьми или небольшими структурками».
     В конкретику вице-премьер вдаваться не стал, однако его заявление можно рассматривать как объявление войны отраслевому лоббизму с одной стороны, а с другой – как призыв к судьям активнее вмешиваться в законотворческий процесс. По словам г-на Медведева, «провести серьезную апробацию законопроектов чиновники из министерства-заказчика в большинстве случаев не в состоянии», поэтому законопроекты приходится доводить до ума, что требует «титанических усилий юристов правительства, государственно-правового управления президента, депутатов и членов Совета Федерации». «Концептуальная переделка таких документов представляется крайне сложной: или нужно «рубить» законопроект в целом, или заниматься его филигранным совершенствованием, – пояснил первый вице-премьер. – Авторы подобных законопроектов не несут никакой моральной ответственности, так как имена разработчиков мало кому известны».
     Г-н Медведев вновь сделал акцент на отличии документа, подготовленного учеными-цивилистами (специалистами по гражданскому праву) и практикующими юристами, от законопроектов, изготовленных в интересах конкретных ведомств: «Гражданский кодекс – это не Священное Писание, но трогать ГК можно только в том случае, когда без этого обойтись нельзя». Но, сделав комплимент правоведам, Медведев тут же заявил, что «при всех многочисленных достоинствах кодекса не следует забывать, что его первая и вторая части разрабатывались в те годы, когда Россия только делала первые шаги по пути рыночного развития». Теперь же, «когда в стране реализован ряд серьезных экономических проектов, реализуются социальные программы, мы должны заниматься совершенствованием ГК».
     Куратор нацпроектов, безусловно, имел в виду свою «епархию». Так, первый вице-премьер посетовал на то, что «до сих пор у нас нет ясности и полноты в законодательстве о залоге, что тормозит развитие ипотечного кредитования». По его мнению, закон об ипотеке от 1996 года и действующее законодательство о залоге не соответствуют нынешним экономическим реалиям. Кроме того, Дмитрий Медведев раскритиковал разработчиков законопроектов, которые пытаются слепо копировать зарубежное законодательство. «Нельзя признать разумными попытки списать ипотечное регулирование из правовых систем других стран, которые не состыкуются с нашими условиями», – подчеркнул г-н Медведев, напомнив, что в России до сих пор не очень эффективно используется «бесценный потенциал, который накоплен судебным опытом».

Правозащитники недовольны похоронами Бориса Ельцина

     Похороны первого президента России Бориса Ельцина – первые с XIX века похороны государственного лица, прошедшие по православному обряду. Это вызвало возмущение ряда правозащитников. Правозащитное движение «За права человека», Комитет в защиту свободы совести и Атеистическое общество Москвы сочли, что «церковное прощание в храме Христа Спасителя – нарушение прав иных конфессий». О своем недовольстве правозащитники сообщили вчера в открытом письме президенту Владимиру Путину.
     «Государственные похороны первого президента России Бориса Ельцина, обязательной составляющей которых должна быть гражданская панихида, превратились исключительно в церковный ритуал,– говорится в письме.– Такой порядок прощания с первым лицом государства создает проблемы для религиозных убеждений и для представителей неправославных конфессий».
     По мнению авторов, церковное прощание с Борисом Ельциным – нарушение Конституции, в которой говорится о светскости государства.
     «Когда Бог хочет кого-то наказать, то он отнимает разум,– заявил Ъ пресс-секретарь Московской патриархии священник Владимир Вигилянский.– Выступать против решения членов семьи – это оскорбление памяти усопшего». Представители других конфессий также не усмотрели в православном отпевании нарушения своих прав. «Если Борис Николаевич чувствовал себя православным и семья решила похоронить его по православному обряду, то это только может радовать всех верующих»,– заявил Ъ председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин.

На Россию глядят с осторожностью

Под прикрытием самобытности легко списывать собственные ошибки на врагов нации

     Внешняя политика – зеркало, в котором отражается политика внутренняя. Так ли это в России? Правящий класс России действует жестко. Гайки закручиваются. Режиму не нужны ни демократия, ни либерализм. Это внутри.
     Если либералов давить дома, то нечего церемониться и с их зарубежными единомышленниками. Слушать критику о состоянии свободы и прав человека можно только для того, чтобы сразу критиковать их за вмешательство во внутренние дела.
     Следовательно, ни Европа, ни Америка и говорить ничего не могут, а тем более – быть союзниками. Слишком велика дистанция в миропонимании и в идеологии. Наша официальная позиция зиждется на гипертрофированном понимании самобытности. И здесь Россия, конечно, не исключение. Это мы наблюдаем во многих обществах, например, мусульманских. Самобытностью пытаются объяснить все – и особый путь развития, и евразийство, и благоглупости типа суверенной демократии, «изобретенной» на Тайване и наполненной местным островным колоритом.
     Рационально интерпретировать суверенную демократию столь же бессмысленно, как и толковать славный брежневский лозунг «экономика должна быть экономной». Самобытность порождает национализм, который эту самобытность абсолютизирует. Пока мы способны управлять национализмом, он выгоден. Но будет ли так всегда?
     Самобытность позволяет свысока смотреть на чужой опыт. Не слушать чьих бы то ни было разумных советов. Она сводится к сентенции Эллочки-людоедки: «Не учите меня жить!» Этакий подростковый инфантилизм. Но ведь в истории всегда были и есть ученики и учителя. Часто они меняются местами. Франция учила Америку, Англия – Индию, Россия – Центральную Азию, Казахстан – Россию. Взаимообучение и есть контакт цивилизаций. Петр, и не только он, рубили окна в Европу, чтобы учиться.
     Развиваться, игнорируя чужой опыт, сегодня невозможно.
     Логическое продолжение культа идентичности – вера в собственную самодостаточность. Все в России, дескать, есть: и газ, и нефть, и земля, «вот только не хватает людей». Ни от кого мы не зависим, никто нам не нужен.
     Упорное отстаивание своей самодостаточности может сыграть трагическую шутку. Скажите, пожалуйста, зачем самодостаточному индивиду и обществу передовые технологии, современные модели политического устройства, гибкие реформы? Он и так самобытен и суверенен по самые уши. Заметим: принцип самодостаточности вступает в противоречие с заявленным в обзоре внешней политики Российской Федерации принципом многосторонней дипломатии.
     Самодостаточность служит некоей прививкой от внешнего влияния. Ведь помимо Кремля именно оно, это влияние, расшатывает устои власти. Суется с неуместными вопросами относительно прав человека, свободе печати, положения в Чечне и т.д. Оно-де и есть едва ли не главный фактор дестабилизации нашего Отечества. Что в итоге ведет к оранжевой революции. Значит, надо всеми силами отбиваться от Запада, чтобы не случилось, как на Украине. Формировать антиамериканский и антиевропейский вектор, чтобы спасать самих себя. И это при том, что всякий политтехнолог знает – никакой революции извне в России не раскрутить. Если, конечно, не следовать речевкам Березовского, которые смахивают на энкавэдэшные забавы молодости нашей.
     Для чего же потребовалось внешнеполитическое прикрытие самобытности и суверенности? Чтобы списывать критику собственных ошибок во внутренней политике на врагов нации. Не лучше ли поставить против клеветников глушилки?.. Нечто подобное уже делается со ставшим совершенно отвязанным интернетом.
     Без внешнего пригляда спокойней нам (им) жить с коррупцией, казнокрадством, поголовным враньем и ОМОНом. Закупорились от всех – и вперед... Отсюда понятна тяга к тем, от кого не услышишь худого слова в свой адрес. К социально близким – Китаю, Ирану. Те ведь тоже самобытны. И этим оправдывают все что угодно. Прежде всего самих себя. Ведь диктатор у власти – тоже своего рода самобытность.
     Но что любопытно и печально? Даже такая публика России особо не доверяет. И при случае бежит от нее.
     Почему бегут от самобытности России? Почему у нас все больше неприятелей, да и друзья рассуждают о многовариантности своей внешней политики? И почему, как заяц от волка, бежал от Москвы «батька Лукашенко»? Почему за 15 (!) лет на постсоветском пространстве не сложилось сообщества, стремящегося ориентироваться на Россию сознательно, а не от безысходности? Не получается союза самобытных суверенных республик. Даже если этого очень хотят и в Думе, и в самой администрации президента. Россия более не в состоянии создать некий силовой пояс под своим патронажем.
     Сами же российские политики «втихаря» боятся самобытного Китая, плюющего на северное евразийство и прочую мишуру. Печально, но факт: за последние семь лет Россия, резво определив круг соперников, так и не разобралась, кто ее союзник. Конечно, можно вспомнить о классической формулировке позапрошлого века о том, что ее союзниками являются армия и флот. Но и то, и другое нынче не вдохновляют.
     Пытаются разобраться во внешней политике России конкуренты, оппоненты, партнеры. А также те, кто хотел бы стать ее союзником. Запад порой делает это, ориентируясь на внутренний курс. И оказывается, что с чисто прагматической точки зрения той же Америке намного удобнее иметь дело с жесткими ребятами. Они понятны, их ходы очевидны. При этом всегда есть возможность для компромисса. С совковеющим Кремлем это проще, чем как бы с демократической Россией. Ведь договаривались же с Хрущевым и Брежневым.
     Правда, если Россию оставят в покое, то это будет означать согласие на невозможность ее обращения в нормальную страну. Как уже было с СССР. Но они там, за кордоном, всегда будут помнить, что Советский Союз, который тоже кичился своей самобытностью, проиграл и внешнюю холодную войну, и внутреннюю войну за реформы.
     Новые друзья России глядят на нее с осторожностью. Ее внешнеполитический выбор многим не кажется окончательным. Кто знает, как сложится интрига внутри кремлевского истеблишмента. Сегодня его единство в связи с вопросом о преемнике (или о новом сроке Путина) подвергается сомнению.
     А если нет единства внутри, то кто может поручиться за преемственность во внешней политике? Да и в конце концов, ее самобытность пока себя не оправдывает.

Индексы страха

     Читатель Валентин Сломчинский прислал в редакцию исследование «Страх, доверие и стабильность в государстве» (95 страниц машинописного текста), где он при помощи методов матанализа раскладывает на составляющие внутреннюю политику страны. Приводим выдержки из 4-й главы этого монументального труда.
     «После подробного обсуждения обстановки в некоторых государствах в координатах «уровень доверия (Уд) – уровень страха (Ус)» и их влияния на стабильность можно попытаться изобразить эту зависимость графически. Для этого доверие обозначим как Кд:

     где Д – количество граждан, доверяющих правительству,
     Нд – количество граждан, не доверяющих правительству.
     Таким образом, Кд определяется как отношение разницы между количеством доверяющих и не доверяющих к их сумме. Очевидно, величина Кд может колебаться от «-1» (когда Д = 0) до «+1» (когда Нд = 0). Величины Д и Нд могут быть взяты из соответствующих социологических опросов, составленных по итогам голосования на выборах.
     С величиной Ус – уровень страха – дело обстоит сложнее. Автору этих строк неизвестны публикации, где бы шла речь о такой величине. Тем более – о единицах измерения этой величины. Чисто интуитивно ощущается, что в одной стране Ус выше, в другой – гораздо ниже, а в третьей – нечто среднее между ними. Конечно, о величине Ус можно говорить в первую очередь применительно к тем странам, где такая величина ощущается гражданами весьма реально. Например, в бывшем СССР, где она во времена Сталина была немалой.
     В демократических странах эта величина, как правило, довольно мала и потому неощутима. Она может стать реальной и ощутимой для тех, кто в процессе осуществления своих прав на свободу собраний и митингов нарушает какие-то законы о запрете их в определенных местах, и тогда нарушители могут подвергнуться наказаниям».

Бутонов и харизма президента

     Ветеран из Щелково Анатолий Бутонов в статье «Харизма Путина» подчеркивает, что в России следует рассмотреть два главных нацпроекта. Первый из них – «Власть». Второй он называет «Здоровье». У Бутонова есть твердое знание пути к поставленной цели.
     «У меня давно приготовлен материал «Кому доверить власть», – доверительно сообщает «НГ» ее читатель. – После выборов президента надо немедленно разработать и принять новую Конституцию вместо теперешней филькиной грамоты. В ней должны быть неизменными два срока президентства по четыре года. Ведь подойдет время, и будет после Путина другой президент, который захочет, как Горбачев и Ельцин, предать и продать Россию». Бутонов не сообщает никаких других подробностей своего плана, ограничившись глухим намеком, что в его материале «решается проблема борьбы с коррупцией и вообще с преступлениями, которые без предлагаемых мер никогда не решить».
     «У меня уверенно решается нацпроект «Здоровье», – пишет Бутонов. – Определено, кому быть министром здравоохранения вместо генералов, фиговых психиатров и вместо ловкого дельца Зурабова, если он удержится до тех пор. Сказано, каким должно быть заведение охраны здоровья для всего населения, на котором сидит власть».
     По словам Бутонова, он хочет, чтобы Путин вошел в историю России «не как Ельцин – злым разрушителем, варваром и грабителем, а великим созидателем». «Надо дать ему такую возможность, не прерывая президентства и не изменяя до выборов Конституции. Тогда можно надеяться на спасение России». Ведь уже «давно бушует нелепый сыр-бор политиканов уговорить Путина изменить Конституцию и баллотироваться на третий срок, – удрученно замечает автор. – Все хотят наперегонки подлизаться к нему, как зализали Брежнева, из-за чего и рухнул Советский Союз. К власти ползут карьеристы, подхалимы, воры, предатели. Но Путин против шутовства, ссылаясь на незаконность менять под него Конституцию, боясь нелегитимной власти. Не продлевать срок президентства, как предлагает Сергей Миронов. В России нет выбора, как выбирать только Путина. Для этого сочинить в Госдуме постановление: «Разрешить Путину баллотироваться в 2008 году за его особые заслуги (указать конкретные действия). Путин заслужил оставаться во власти. Возможно, ему придется доверить четвертый и пятый сроки без перерыва».
     Вывод, как и полагается, помещен в конце заметки. «Иисусу из Назарета не удалось поправить человечество. Доверим эту миссию В.В.Путину из Санкт-Петербурга. Это была бы великая эпоха Путина в истории России».

Советы постороннего Путину

     Генеральный директор пермского предприятия «Селенга» Леонид Поталицин подал иск в Европейский суд по правам человека на президента России. В своем письме на имя юридического референта суда Вадима Пака он сообщил, что «власть зомбирует общество мнимой политической и экономической стабильностью, всеми силами подавляет оппозицию, требующую отставки Путина и проведения свободных выборов, а не передачи власти преемнику».
     «Нарушая регламент избирательной кампании по выборам президента, Путин прилетел в Чечню на истребителе. Используя черный пиар, он появляется на подводной лодке, военном крейсере». По мнению автора, не обеспечена продовольственная безопасность страны. Поталицин утверждает, что за истекшие семь лет в государстве создан режим, утверждающий диктатуру власти, а не закона. «Даже поверхностный анализ экономического, политического и морально-нравственного состояния российского общества не позволяет давать позитивных оценок его развития. Без радикальных преобразований... невозможно избежать назревающих кризисных процессов», – считает автор письма.
     Он призвал Европейский суд разобраться «по существу вопросов, отраженных в документах по иску к президенту Путину», выразив надежду, что решение, принятое этой высокой инстанцией, окажет существенную помощь в воздействии на позитивное развитие российского общества. К письму в качестве весомого аргумента, подтверждающего справедливость выдвинутых против Путина обвинений, Поталицин приложил разработанный им проект «Российской конвенции по защите прав человека и основных свобод», на которую, замечает обиженный автор, за последние два года никто не обратил внимания.

Предвыборно-ипотечный эксперимент

Минобороны рапортует об успехах в обеспечении военнослужащих жильем

     Вчера Минобороны РФ подвело предварительные итоги эксперимента по кредитованию участников накопительно-ипотечной системы (НИС) военнослужащих. Программа, запущенная военным ведомством во всех федеральных округах РФ с 1 января 2005 года, дает возможность молодым офицерам армии и других силовых структур получать через ипотеку жилье вне зависимости от того, имеются у них квартиры или нет. При этом если офицер приобретет жилье вне местности, где дислоцируется его воинская часть, МО РФ обязано предоставить ему по месту службы служебную квартиру.
     Как рассказал «НГ» начальник Федерального управления НИС жилищного обеспечения военнослужащих генерал-майор Александр Рыльский, участниками данной системы уже являются более 40,7 тыс. молодых офицеров и прапорщиков. На их именные счета ежегодно поступают финансовые средства, благодаря которым они смогут покупать по ипотеке жилье после 1 января 2008 года. При этом в рамках эксперимента 300 офицеров имеют возможность получить жилье уже в этом году.
     На эти цели из федерального бюджета выделено 100 млн. руб. В итоге более 220 офицеров подобрали себе квартиры, а 79 успели оформить их в свою собственность. Минобороны данный эксперимент уже признало успешным. Хотя цифры, характеризующие его, на первый взгляд, не впечатляют. Но именно эксперимент, по замыслу его создателей, как раз накануне выборов в Госдуму РФ должен показать нынешнему поколению молодых офицеров всю успешность новой системы, когда их право на жилище реализуется не через конкретные квартиры по окончании службы, а уже сейчас, по ипотеке.
     Каждый из участников эксперимента под гарантии Минобороны РФ мог взять кредит на сумму до 1,5 млн. руб., причем военное ведомство обеспечило каждому из них первичный взнос на сумму 160,4 тыс. руб. Участники эксперимента по своему выбору покупали дорогостоящие двух– и трехкомнатные квартиры в различных уголках РФ, но, как правило, в больших городах. При этом более половины жилья куплено вне места службы.
     Отныне собственникам ипотечного жилья придется на протяжении всей своей службы через индивидуальные накопительные счета, открытые в Минобороны, выплачивать долги по кредитам. Часть средств оплатит военное ведомство. А так как многие квартиры куплены по цене выше среднероссийской стоимости жилья, то военнослужащим придется доплачивать за них из своего кармана. Военных, утверждают в Минобороны, это не пугает. Как отметили в военном ведомстве, не исключено, что многие из ипотечных квартир офицеры и прапорщики будут сдавать в аренду. Генерал Рыльский не видит в этом криминала: «В стране наступили рыночные отношения».
     Между тем, как показал эксперимент, есть в НИС и проблемы. По словам Рыльского, в настоящее время военным ведомством и Минэкономразвития готовятся поправки в законы, определяющие основы функционирования НИС в армии и на флоте. Предполагается снизить стоимость жилья путем разрешения офицерам заключать договоры на покупку квартир уже на стадии строительства. Предлагается также за счет Минобороны оплачивать услуги банка, страховой компании и риэлтора при получении офицером ипотечного кредита. Чтобы офицер смог решить эти проблемы, предлагается предоставлять военнослужащему дополнительный отпуск на 10 суток.

Доносчики снарядов

Роль боеприпасов и картечи в кремлевских подковерных сражениях выполняют уголовные дела и доносы силовиков друг на друга

Ждём приказа:быть порядочными людьми

Как Владимир Путин устанавливает новую деспотию в России

     Логика деспотии: чем больше контролируешь, тем больше хочется взять под свой контроль. Чем сильнее перекрывается кислород, тем меньше терпимости проявляет авторитарный путинский режим к появлению малейшего изъяна на своих 'безупречных доспехах'.
     Поэтому та жестокость, с которой спецподразделения российской полиции разгоняли несколько сотен демонстрантов, которые недавно осмелились выйти на улицы Москвы и Санкт-Петербурга, чтобы выразить сове несогласие с режимом президента Путина, является грустным следствием всех тех событий, которые произошли в России с момента прихода к власти бывшего подполковника ФСБ семь лет назад. Создается такое впечатление, что, накинув узду на Чечню, оппозиционные партии, парламент, СМИ, региональные власти, строптивых олигархов, а под конец и на НПО . . . власть не желает толерантно относится к малейшему проявлению диссидентства, пусть даже самого незначительного.
     Логике тотального контроля подчиняются и впечатляющие репрессивные законы, которыми вооружилось в последние годы российское государство, чтобы ограничить любые политические митинги и демонстрации: в стране были приняты многочисленные законы об экстремизме, отличающиеся пугающей суровостью и расплывчатостью. В рамки той же логики вписываются и недвусмысленные предупреждения, звучащие в адрес тех, кто еще осмеливается поднимать голову. Гарри Каспарова был на короткое время арестован 14 апреля во время 'Марша несогласных', затем его вызвали на допрос в российские спецслужбы в связи с его выступлением на радиостанции 'Эхо Москвы'. ФСБ считает, что призыв выйти на улицу, брошенный этим видным оппозиционером во время радиоэфира, может быть расценен, как подстрекательство к экстремизму.
     Эта логика деспотии, которая, к сожалению, имеет давнюю традицию в России, зиждется на страхе, который сначала был призван служить оправданием для гонений на оппозицию, а в конечном итоге действительно поселился в душах обитателей Кремля. Это – страх перед мнимым заговором Запада с целью развала России. Страх перед 'цветной революцией', которую организуют силы по ту сторону Атлантики, чтобы свергнуть действующую власть, как это произошло на Украине зимой 2004 года или в Грузии в декабре 2003 года. С точки зрения вновь взявших страну под свой контроль представителей секретных служб, в России не может существовать истинного народного движения. Речь может идти только о масштабном заговоре, состряпанном ЦРУ.
     Эта 'паранойя осажденных' представляет внушающее беспокойство и абсолютно иррациональное явление, которое отныне прослеживается во всех политических заявлениях Кремля и находит широкое распространение в российских элитах и в обществе, что укрепляет менталитет 'осажденной крепости'. Даже Михаил Горбачев после демонстраций, проведенных российской оппозицией, встал на эту точку зрения и выразил обеспокоенность подпольными действиями ЦРУ на постсоветском пространстве. Это – давняя русская традиция: придумать образ врага и направить на него гнев народа.
     Российские руководители, не колеблясь, используют любой повод для подтверждения своей теории заговора. Недавно они усмотрели прямую связь между опубликованием ежегодного отчета Госдепартамента США, в котором критиковался откат от свобод в России, и маршем оппозиционеров, состоявшимся 14 апреля. Из тех же манипуляторских соображений вечером 14 апреля была выпущена в телеэфир урезанная версия документального фильма, снятого французской журналисткой Манон Луазо (Manon Loiseau) о 'цветных революциях на Востоке'. Нужно было показать, что французские коллеги тоже отрицательно относятся к вредоносным проектам американского дядюшки.
     Все эти телодвижения настолько походят на панику, что в конечном итоге невозможно не задаться вопросом: может быть, у Кремля действительно имеются весомые причины опасаться украинского сценария развития событий? Большинство экспертов считают это маловероятным в краткосрочной перспективе, поскольку режим ужесточает контроль над жизнью в стране, как политическими, так и силовыми методами. Россия – не Украина 2004 года, где оппозиция обладала сильными позициями в парламенте и контролировала телевизионный канал. Нефтегазовый 'золотой дождь', который до определенной степени обеспечивает социальную стабильность в стране, также играет на руку Путину. Не говоря уже о националистической карте, которую правительство мастерски разыгрывает.
     Тем не менее, некоторые люди в стране, например, Гарри Каспаров или Михаил Касьянов, верят в то, что Россия воспрянет ото сна. Они говорят о том, что, хотя политический режим становится все более закрытым, страна остается открытой. Почти 20 миллионов россиян ездят за границу, они размышляют, сравнивают, и, в конечном итоге, могут усомниться в правильности идеологии 'осажденной крепости', которая приобретает все большую популярность в России. Остается также Интернет, где российские информационные сайты пользуются почти стопроцентной свободой. Гарри Каспаров также недавно отметил, что не стоит забывать о российской глубинке, где люди прекрасно понимают, что путинская власть авторитарна, и что сегодня, как и ранее, общество находится в кандалах.
     Каспаров считает, что данные о 70-процентной поддержке Путина не соответствуют действительности. Во время своего пребывания в Париже один из либеральных оппозиционеров Руслан Линкус заявил, что ему представляется вероятным, что, по мере 'закручивания гаек режимом', число оппозиционеров, которых на улицах Москвы 14 апреля было несколько тысяч, возрастет. Короче говоря, поспешные действия Кремля могут обернуться против него. Достаточно показательным в этом смысле является заявление, сделанное в понедельник представителем Путина, что полиция превысила свои полномочия. Постулат о том, что слабость деспотизма проистекает из того, что в конечном итоге у него не остается других проектов, кроме самого себя, абсолютно верен. Еще Тургенев говорил, что своим успехом деспотия истощает собственные возможности, и, тем самым, лишает себя будущего.

России нужны свои неоконсерваторы... а их нет

     Нелегко сегодня быть неоконсерватором. Из последних сил цепляется за свое кресло во Всемирном банке Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz): он уже пустился во все тяжкие и даже нанял того же адвоката, который в свое время защищал Клинтона. Один из его протеже Льюис Либби (Lewis Libby) уличен судом в лжесвидетельстве и препятствовании правосудию, за что, судя по всему, вскоре отправится за решетку. Конрада Блэка (Conrad Black), одного из самых щедрых жертвователей на 'дело партии', уже судят в Чикаго. Достаточно сказать, что эта 'большая тройка' борцов за всемирную свободу – лишь малая часть всего 'расстрельного списка', опубликованного на этой неделе в журнале The Economist, который, когда неоконсерваторы были на подъеме, выказывал их делу чрезвычайную приязнь и верность.
     Что верно, то верно: тому, кто посвятил всего себя освобождению остального мира, тем горше биться за собственную свободу. Но еще хуже для архитекторов неоконсервативной идеологии то, что их бьют не только в зале суда, но и в сознании общества: та модель мира, которую они построили себе и другим, словно ветром размело в отравленных пустынях Ирака.
     Однако если внутри вашингтонской кольцевой автодороги и даже багдадской 'зеленой зоны' решили, что сегодня неоконы им ни к чему, то в мире, тем не менее, осталось одно место, где они сегодня нужны как никогда. Называется оно Россия. Как это, судя по всему, получается только у славянских народов, здесь судьба снова сделала совершенно невообразимый выверт: модель строительства демократии в отдельно взятом мире, которую усиленно продвигала Америка, терпит удары со всех сторон как раз тогда, когда она могла бы наилучшим образом сработать в Москве.
     Несколько дней назад не стало Бориса Ельцина, и с его смертью появилась еще одна возможность критически переоценить неспокойную новейшую историю России. При этом очень важно помнить, сколь во многом правы были неоконы в отношении Советского Союза.
     Действительно, центральное планирование оказалось менее эффективным способом управления экономикой, чем свободный рынок. Народы, жившие под Варшавским договором, а также многие из бывших республик Советского Союза, действительно предпочли уйти от коммунизма и советской власти в сторону демократии и независимости. И даже сами русские, которых в силу их исторических, культурных и даже географических особенностей многие считали обреченными на деспотию, в августе 1991 года сделали решительный шаг и выбрали свободу.
     Но в какую сторону двигалась страна после августовского зенита надежды, непонятно до сих пор. Как минимум часть ответственности за многие из бед, постигших Россию, лежит на плечах наиболее активных западных 'экспортеров демократии', допустивших в России те же ошибки, на которые им указывали и во многих других странах. Самым мощным ударом по их делу стало создание класса олигархов, идеологическая база под которое была подведена 'чикагской школой' и проповедуемой ею слепой верой в силу частной собственности – вне зависимости от того, кто этот частный собственник и какими путями ему эта собственность досталась.
     Но сегодня в России, несмотря ни на хаос и коррупцию ельцинских лет, ни на репрессии и коррупцию путинских, еще остались храбрые люди – люди, которые еще верят, что их страна может быть либеральной и демократической. То, что они делают, можно называть донкихотством: ведь, как показывает практика, высокие цены на нефть в сочетании с контролем над средствами массовой информации и решимостью любыми, даже самыми жестокими, средствами подавлять политическую оппозицию десятилетиями держали у власти даже малодееспособное престарелое Политбюро, а господин Путин со товарищи не только намного богаче, но и пожестче, да и поумнее. И все равно оппозиции, судя по всему, удалось напугать Кремль – иначе зачем арестовывать Гарри Каспарова и рисковать тем, что в глазах народа он перестанет быть советским шахматным чемпионом и станет поборником демократии? А зачем делать то же самое с Марией Гайдар, дочерью Егора, одного из авторов экономических реформ?
     Когда неоконы были на подъеме, долг Америки, да и, если уж на то пошло, всего Запада, состоял в одной очевидной вещи: подобный демократический протест должен был находить у нас всяческую поддержку. Достаточно вспомнить, как мы относились к диссидентам и 'refusenik''ам советской эпохи. Но мы, судя по всему, сегодня настолько увлеклись заучиванием уроков Ирака, что совсем позабыли, чему нас научил пример Советского Союза.
     Всего несколько недель назад я слышал, как легендарный американский бизнесмен в беседе с одним из советников Путина открыто говорил, что у демократии, мол, много форм, что попытка США навязать западную ее модель другим странам была грубейшей ошибкой. Достаточно сравнить эти сладкие речи с классическими неоконовскими, с которыми вступила насколько дней спустя в Вашингтоне госсекретарь Кондолиза Райс (Condoleezza Rice): 'Нет такого места на Земле, где люди не хотели бы быть свободными. . . Америка не может дать им демократию. . . но Америка может поддержать тех людей в этих странах, которые хотят демократию построить'.
     Пару недель назад многим неоконсерваторам пришлось проглотить неприятную ремарку от министра финансов Ирака Али Аллави (Ali Allawi): начав войну с Ираком, Америка вторглась в 'воображаемую страну', которую нарисовали перед ней из собственных воспоминаний те, кто бежал от режима за границу. Но ведь воображаемые страны – это не всегда плохо. Андрей Сахаров видел в своем воображении страну, освобожденную от советской власти. Гарри Каспаров видит страну, свободную от кремлевского авторитаризма. И чтобы понимать, что отрицание такой возможности есть не реализм, но пораженчество – даже не надо быть неоконсерватором.
     Кристия Фриланд – управляющий редактор FT в США

Россия XXI-го века

Деятельность скончавшегося экс-президента может показаться озаренной вспышками яркого света

     Со времен погребения царя Александра III не было ничего подобного: главу – бывшего, в данном случае – государства (вчера советского, а сегодня вновь российского) предавали земле по православному обычаю с пышными почестями и величественной церковной панихидой. Такого прощания удостоился Борис Ельцин – возглавивший Российскую Федерацию после распада СССР в 1991 году и остававшийся на посту президента до ухода в отставку в 1999 году, когда алкоголь и тот образ жизни, что он вел, почти полностью уничтожили его. Удостоился... или скончался при сложившейся в России соответствующей ситуации.
     Прощальные слова, произнесенные священнослужителем епископского чина, и реакция тех, кто присутствовал на погребении соответствовали обстановке – сострадание и правомерное признание выдающихся заслуг усопшего. Экс-президенты Соединенных Штатов Клинтон и Буш-старший, главы государств, появившихся после распада Советского Союза, других стран (Испанию представляла председатель Конституционного Суда) присутствовали на церемонии, не поражавшей массовостью, но все же собравшей тысячи людей по пути следования оружейного лафета, на котором гроб из Храма Христа Спасителя перевезли не к стенам Кремля, как было раньше, а на Новодевичье кладбище, где первый президент независимой России ХХ-го столетия при погребении удостоился также и воинских почестей.
     Даже у того, кто из-за Ельцина лишился власти – у последнего главы советского государства Михаила Горбачева – нашлись слова соболезнования. А днем раньше преемник Ельцина, и в самом начале его 'крестник', сегодняшний президент страны Владимир Путин заявил, что Ельцин открыл миру 'новую демократическую Россию', хотя при жизни бывшего главы государства он ставил ему в вину – что не далеко от истины – распад Советского Союза, который, в представлении Путина, был 'национальной катастрофой'.
     Сегодня страна изменилась, хотя та демократия, что зародилась при Ельцине, в период правления его преемника отнюдь не окрепла. Деятельность скончавшегося экс-президента может показаться озаренной вспышками яркого света и удостоиться неоднозначной оценки. Если говорить о свободах – можно отметить достижения и прогресс, которых окажется гораздо меньше при оценке его роли в вопросах строительства государства и социальной справедливости – клан Ельциных сумел обогатиться во время скорее царствования, нежели правления своего патриарха. Но сегодняшняя Россия – динамичное государство, будущее которого, благодаря имеющимся природным богатствам, выглядит более чем обнадеживающим. И это в той или иной – а, возможно, и в значительной – степени связано с Борисом Николаевичем Ельциным, скончавшимся в понедельник в Москве в возрасте 76 лет.

'Я прошу политического убежища. Режим Путина вновь начнет убивать'

Интервью с Еленой Трегубовой

     Она побывала в 'недрах Кремля', по ее выражению, она рассказала о своем опыте в своих книгах ('Кремлевские мутанты'), и поплатилась за это. Елена Трегубова, молодая, одаренная российская журналистка, которая в 90-х годах наблюдала за Ельциным, Путиным и компанией, три дня назад попросила политического убежища в Великобритании. 'Сейчас возвращение на Родину для меня означало бы самоубийство'.

     – Что заставило Вас пойти на эти меры?
     – Произошли некоторые события – о которых я сейчас не готова говорить – которые убедили меня в существовании смертельной опасности для меня.

     – Как Вы думаете, сколько может продлиться Ваше убежище?
     – Надеюсь, что не всегда, что это ненадолго, что ситуация измениться. Сегодня российская власть продемонстрировала, что может даже физически убрать тех, кто себя ей противопоставляет. Политковская, Литвиненко: список убийств на этом не закончится, в ближайшие месяцы будут и другие. А последние демонстрации в Москве показали, что власть готова даже пролить кровь манифестантов, если понадобится.

     – Думаете, диссидентские движения разовьются?
     – Когда я их видела по телевизору, я хотела бросить все и бежать, чтобы быть с ними, хотя я и не революционерка. Я знаю людей, которые никогда не занимались политикой, даже не следили за ней по ТВ, молодые или среднего возраста, которые вышли на площадь впервые, потому что поняли, что это последняя возможность протестовать. Больше нет свободного телевидения, мои коллеги журналисты работают наполовину тайно, больше нет свободных и честных выборов.

     – И Кремль, кажется, боится этих манифестаций?
     – Пропаганда объявила о том, что среди манифестантов были 'западные провокаторы'. Это паранойя 'холодной войны', они истерично реагируют на любой сигнал недовольства. Каждый день из России приходит одна новость хуже другой. Будут и другие манифестации, против которых вновь направят милицию, и не исключаю, что они могут быть использованы в качестве предлога для введения военного положения, для поддержания власти. И я не думаю, что Путин полностью оставил идею о своем новом выдвижении.

     – А что сказал бы Запад?
     – Надеюсь, что он скажет что-нибудь. Безусловно, западные лидеры способствовали созданию дракона из призрака, пожимая руку в обмен на энергетические контракты, не заботясь о том, что другая рука бьет дубинками манифестантов. Пять лет назад Россия больше прислушивалась к западной критике, сейчас она лишь усугубляет паранойю Путина. Возможно, это последний раз, когда можно постараться не играть с диктатором, постараться не обольщать его, пока еще не стало слишком поздно.

     – Для чего?
     – Для пускания корней этим режимом, разновидностью Политбюро с лифтингом, который на этой стадии не позволит власти ускользнуть от него еще долгое время. Мы возвращаемся к советской системе, только чуть больше оборудованной благами потребления, с большими количествами газа и нефти и слегка модернизированным ракетным арсеналом. Символично, что Ельцин умер именно сейчас: хороня его, мы закрываем страницу свободы в России.

Операция на сердце против операции «Преемник»

     Последний раз мы голосовали сердцем летом 1996 года. Потом были рациональные мотивы голосования, надежды, усталость, безразличие. Но более никогда «дорогие россияне» не голосовали сердцем. Борис Ельцин умер от сердечной недостаточности, и это в известном смысле символично. Это был политик, которого вел не столько холодный расчет, сколько эмоции, не разум, а сердце. Возможно, это и есть главное свойство настоящих политиков. Личностей исторического масштаба, которым под силу поменять все – представления о политике, среду обитания, экономический уклад.
     Перед операцией по аортокоронарному шунтированию Борису Николаевичу показали письмо Рональда Рейгана нации в связи с пожиравшей его болезнью Альцгеймера, написанное в 1994 году. Бывший президент обращался напрямую к американскому народу с чрезвычайно интимностью и в то же время необычайно торжественно: «В заключение позвольте мне поблагодарить вас, американцев, за то, что вы оказали мне огромную честь служить вам в качестве президента… Сейчас я начинаю путешествие, которое приведет к закату моей жизни. Но я знаю, что для Америки всегда впереди будет сиять заря. Спасибо вам, друзья мои. И храни вас Господь».
     31 декабря 1999 года, завершая эру своего правления, эпоху, изменившую жизнь огромной страны, Борис Ельцин обращался к российскому народу с рейгановской интонацией, что соответствовало масштабу личности первого президента России: «Сегодня, в этот необыкновенно важный для меня день, хочу сказать чуть больше личных своих слов, чем говорю обычно. Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись. И то, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело… Но я хочу, чтобы вы знали… Боль каждого из вас отзывалась болью во мне, в моем сердце… Прощаясь, я хочу сказать каждому из вас: будьте счастливы. Вы заслужили счастье. Вы заслужили счастье и спокойствие. С Новым годом! С новым веком, дорогие мои!»
     Это было, без преувеличения, великое обращение выдающегося государственного деятеля. Понятно, что оно было подготовлено талантливыми людьми – считается, что писали его Валентин Юмашев и Александр Волошин, но оно очень шло Ельцину.
     Он такой и был – политик с болеющим и больным сердцем, за которого и можно было голосовать сердцем, выбирая путь для страны.
     Покажите хотя бы одного сегодняшнего российского политика, который счел бы для себя возможным попросить прощения у людей. Нет таких!
     Можно возразить, что произошедшее потом с Россией обесценило то историческое голосование, да и вообще все, чего добился Ельцин. Но он не был волшебником.
     И сделал все что мог: и в 1991-м, когда предоставил реформам, которые спасли страну от голода и коллапса, политическую крышу, и в 1993-м, когда закрепил результаты буржуазной революции в своей, «ельцинской» Конституции, и в 1996-м, когда Россия в его лице проголосовала за вектор некоммунистического развития. Для личности исторического масштаба, для того, чтобы навсегда войти в учебники истории, достаточно.
     Какая сила вела классического советского менеджера, типичного регионального партработника, обладавшего грубоватыми манерами практика-хозяйственника из производственного романа, к тому, чтобы изменить страну, чей уклад казался незыблемым и вечным? Стечение обстоятельств, интуиция, сердце? Вероятно, и то, и другое, и третье. Борис Ельцин и Михаил Горбачев – политики-антагонисты. Но с точки зрения вечности, с позиций большой истории, один просто завершил то, что начал другой.
     Ирония истории состоит в том, что шаг, на который Ельцин решился в конце 1991 года в Беловежской пуще, его преемник, которому он завещал «беречь Россию», потом назовет «величайшей геополитической катастрофой XX века».
     И в этой фразе была и своя правда, и лукавство. Лукавство, потому что эта самая «катастрофа» была неизбежной. Спровоцированной объективными обстоятельствами, а не рукотворной. В том наследстве, полученном вторым российским президентом от Ельцина, были не только ценности демократии и рыночной экономики, но и вот эта история с развалом Союза, которая до сих пор не закончена. Россия никак не может оправиться от травмы 1991 года и испытывает колоссальные фантомные боли. При Ельцине они почти прошли, но были как будто специально «расчесаны» в последние несколько лет.
     Бориса Николаевича многократно «хоронили» – и в прямом, физиологическом, и в переносном, политическом смысле. А он всякий раз воскресал со своей фирменной медвежьей грацией.
     И умер только тогда, когда его преемник готовился произносить своей последнее послание. Послание уже своему преемнику.
     В этом можно усмотреть символ, а можно не усмотреть ровным счетом ничего. Но очевидно, что даже сама смерть Ельцина, человека, за которого голосовали сердцем, стала историческим событием – единственной настоящей новостью 2007 года. Операция на сердце затмила операцию «Преемник».
     Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Момент Ельцина

Его эпоха была хаотичной, но он дал России будущее, которое Владимир Путин ставит сегодня под угрозу

     Россия, на этой неделе похоронившая Бориса Ельцина, отличается от той страны, которую он возглавил почти 16 лет назад. Чем – отчасти может объяснить статистика. В 1992 г., когда впервые стало возможным проводить такие расчеты, ВВП России, исчислявшийся в рублях и разделенный на среднерыночный обменный курс, составлял менее 90 миллиардов долларов. В прошлом году министерство финансов сообщило, что объем ВВП приближается к триллиону долларов. За тот же период объем валютных запасов возрос с жалких 60 миллионов до 300 миллиардов долларов.
     Цифры бывают обманчивыми. Но они кое-что говорят о том, в каком печальном состоянии новая демократическая Россия, обессиленная годами коммунистического хозяйствования, вступала в мировую экономику, равно как о трансформирующем воздействии рыночной экономики, как бы неэффективно она ни внедрялась, на позиции России в мире.
     Изменились не только цифры. Хотя нарушений прав человека хватало и в эпоху Ельцина, по российским стандартам она была временем чрезвычайной свободы. И, хотя многие россияне вспоминают ельцинские годы как время хаоса и упадка, именно тогда Россия воспользовалась новыми свободами для того, чтобы выйти из тупика коммунизма и заявить о себе как о стране, у которой есть будущее. Увы, сегодня эти свободы в опасности. На прошлой неделе разгон маломасштабных акций протеста в Москве и Санкт-Петербурге стал сигналом того, как далеко назад откатилась страна при Владимире Путине, преемнике, которого выбрал себе Ельцин.
     Несмотря на то, что Путин достойно проводил в последний путь своего старого учителя, он всячески насаждает идею о том, что олицетворяемый им 'порядок' куда лучше хаоса, неопределенности и вседозволенности ельцинских лет. Из этого следует, что Россия может обойтись без таких 'излишеств', как юридические процедуры и реальная оппозиция. При том, что экономический рост в России шел, в основном, в годы его правления, Путин может (справедливо, к сожалению) заявить, что большинство его соотечественников предпочитает 'хлеб' благосостояния 'зрелищам' демократии. К этому сочувственно относятся и многие иностранцы: буйный, непоследовательный характер Ельцина ставил инвесторов в тупик, и многие инстинктивно отдавали предпочтение утонченному шарму предыдущего хозяина Кремля Михаила Горбачева.
     Но стоит поглубже задуматься о переменах, через которые прошла Россия, и приходишь к другому выводу. Достижения Ельцина следует оценивать не относительно идеального положения дел, которого ожидали многие из его сторонников, а относительно реально существовавшей тогда угрозы неконтролируемого коллапса общества и экономики России. Реформы, скачкообразные и далекие от совершенства, спасли Россию от краха. Рост, наблюдаемый сегодня в России, – не только результат резкого роста цен на энергоносители. То, что хотя бы часть нефтедолларов возвращается в экономику, – во многом заслуга рыночной системы, основания которой были заложены при Ельцине.

Бокал свободы и рюмка водки
     Однако годы правления Путина следует оценивать, исходя из более жестких стандартов. Правительство, имеющее приличный профицит бюджета и огромный золотовалютный запас, обладает возможностями, которых не было у реформаторов Ельцина, вынужденных действовать в жестких рамках. Например, богатое правительство теоретически может бороться с коррупцией гораздо более эффективно, чем правительство, которому не хватает денег на выплату зарплат судьям и полицейским. Однако, по всем оценкам, дела с коррупцией обстоят хуже, а не лучше.
     Вы могли бы подумать, что богатому правительству куда проще терпеть и даже поощрять энергичную, бесстрашную оппозицию, чем администрации Ельцина, окруженной со всех сторон и почти обанкротившейся. Однако пространства для подлинного протеста – на улицах, в парламенте или в СМИ – остается все меньше и меньше. И это имеет практические последствия. Россия, в которой никто не осмеливается критиковать президента, рискует в конечном итоге остаться без порядка и благосостояния, обещанных авторитаризмом. Безусловно, именно в этом заключается посмертное послание Бориса Ельцина своему преемнику. Путину стоило бы к нему прислушаться.

Сколько от Ельцина осталось в России Путина

Пропаганда действует как контрацептив, убивая независимость в зародыше

     После кончины Бориса Ельцина польские периодические издания продолжают публикации на тему деятельности первого президента России и его политического наследия. В сегодняшнем номере газеты 'Жечпосполита' напечатана аналитическая статья 'Сколько от Ельцина осталось в России Путина'.
     В начале статьи ее автор Кристина Курчаб-Редлих, много лет работавшая корреспондентом польских СМИ в России, вспоминает, что на 9 мая 1992 года – второй год периода правления Ельцина – люди могли свободно возлагать цветы к Могиле неизвестного солдата у подножия Кремля. Десять лет спустя все выходы из метро на улицы, ведущие к Красной площади, были закрыты, а улицы заграждены, – отмечает Курчаб-Редлих. Следующее воспоминание автора статьи касается плюрализма мнений в российском обществе и общественных СМИ в 'ельцинский' период. Здание Думы: журналисты буквально набрасываются на политиков, выходящих из зала заседаний. Каждый из них – от демократа Явлинского до националиста Жириновского и коммуниста Зюганова откровенно выражает свое мнение. Все имеют право голоса. Борис Ельцин не боялся критики. Появилась оппозиционная пресса, правозащитные организации, места, где советские подданные учились быть Гражданами. Эту картину Кристина Курчаб-Редлих сравнивает с картиной в той же Думе при Владимире Путине. Тишина... Скучающие корреспонденты подставляют микрофоны политикам, которые хоть и представляют разные партии, но говорят одно и то же. Далее автор вспоминает, что в первые годы правления Ельцина в России был освобожден последний политический заключенный. А с первой весны президентства Путина их становится все больше. Еще не отзвучали фанфары инаугурации Путина в роли президента, как вооруженные отделы ФСБ ворвались в здание оппозиционного Кремлю телеканала НТВ. Это было началом конца свободных СМИ в России, на которые Ельцин даже не думал поднимать руку.
     Сегодня в России подавляется уже не столько свобода слова, сколько свобода информирования. Преследуется не вербальное выражение недовольства властью, а само мышление в этом направлении. Пропаганда действует как контрацептив, убивая независимость в зародыше. А в России это достаточно просто сделать, поскольку традиция самостоятельного мышления еще не успела пустить корни, – считает Кристина Курчаб-Редлих. Продолжая сравнения России при Ельцине с Россией сегодняшней, автор статьи касается аспектов общественной дискуссии, помилования приговоренных и различного подхода президентов к войне в Чечне, которую первый президент закончил мирным соглашением в Хасавюрте и признанием своей ошибки, а второй ведет ее до сегодняшнего дня, убивая и преследуя чеченцев не только в их республике, но и за ее пределами.
     Принципиальная разница между Ельциным и Путиным проста: это разница между президентом сильным и слабым, – делает вывод Кристина Курчаб-Редлих. Сильный президент не боится народа. Ельцин шел к людям свободно и охотно с ними разговаривал. В случае Путина это трудно себе представить. Ельцин совершил много ошибок, но дал россиянам максимум свободы. Путин считается в России сильным. Но постоянно окружающие его заграждения и охранники, подавление каждого, кто проявляет хотя бы подобие сопротивления, свидетельствует только об одном: это человек слабый. Говорят, что Россия при Ельцине теряла международный авторитет. Это неправда, – полемизирует с этим мнением автор статьи. Она пишет, что Ельцина уважали на Западе по-настоящему. Кристина Курчаб-Редлих повергает сомнению также утверждение о сегодняшней силе России, считая, что в отличие от ельцинской, Россию Путина Запад просто боится. Страх – это визитная карточка, недостойная президента. Ельцин это знал. И таким он останется в истории, – заключает Кристина Курчаб-Редлих свою статью в газете 'Жечпосполита'.

Расслабься, Владимир

Так называемые угрозы, которым якобы подвергается Россия – симптомы паранойи

     Самым радостным в ежегодном обращении президента Путина к парламенту было то, что он еще раз подтвердил намерение уйти со своего поста в следующем году. Сделав это, он, во-первых, подтвердит верность Конституции, переданной ему восемь лет назад Борисом Ельциным, и, во-вторых, исчезнет с международной арены, на которой вскоре рискует превратиться в досадный пережиток прошлого.
     За эти восемь лет Владимиру Путину удалось сделать то, что в конце 90-х годов многие считали невозможным – принести стабильность и рост материального благополучия в страну, народ которой после распада Советского Союза видел только инфляцию, нищету и рост коррупции. С этой точки зрения, он спас репутацию российской демократии в глазах избирателей, от которых в конечном счете зависит ее будущее. В то же время, он проявил недюжинный талант в игре на российском умеренном национализме и жажде сильного лидера, характерной для тех, на чью долю при его предшественнике выпало больше всего страданий. Этот талант, конечно, не означает, что Путина следует считать настоящим демократом; впрочем, в своих отношениях с остальным миром он уже долгое время таковым и не притворяется.
     В своей речи перед парламентом Путин два раза выстрелил дипломатическими снарядами особо крупного калибра. Самым серьезным ударом стал его призыв к приостановке выполнения Россией своих обязательств по Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ), который с 1990 года ограничивает размещение войск на бывшей передовой 'холодной войны'.
     Даже в постсоветскую эпоху прецеденты одностороннего выхода серьезной военной державы из подобных договоренностей уже были: США сделали это в 2001 году, прекратив исполнять Договор по ПРО. К тому же, нынешний ход Путина уже никого не удивил: всего два месяца назад он выступил на конференции в Германии с громкой критикой внешней политики США, и дома ему наверняка аплодируют за очередную демонстрацию силы в отношениях с единственной мировой сверхдержавой. Но даже если и так, то государственный секретарь США Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) имела все основания назвать этот шаг 'абсурдным'.
     Москва заявила, что может выйти из ОВСЕ из-за того, что США планируют разместить радарные станции и базы ракет-перехватчиков 'близко от наших границ', то есть в Польше и Чехии. Но эти планы не имеют к России никакого отношения. Места, на которых планируется разместить указанные объекты, находятся на прямой линии Тегеран-Вашингтон и предназначены для долгосрочной защиты как США, так, между прочим, и Европы от нападения Ирана – потенциально способного сделать его ядерным. Путину это известно, но на публике он предпочитает демонстрировать отживший и самоубийственный подход к внешней политике – 'игру с нулевым результатом'.
     Еще больше беспокоит в Путине глухой уход в оборону под воображаемым давлением воображаемых политических угроз.
     – Растет и поток денег из-за рубежа, используемых для прямого вмешательства в наши внутренние дела, – заявил он. – Цель одна – получение односторонних преимуществ и собственной выгоды.
     За этими словами скрывается атака как вообще на неправительственные фонды, получающие финансирование из-за рубежа, так и в частности на правозащитную организацию Freedom House, поддерживаемую из США, которую Кремль обвиняет в финансировании выдвижения бывшего чемпиона по шахматам Гарри Каспарова кандидатом в президенты. Хотя Каспаров, которого недавно арестовали во время очередного политического митинга, представляет и для самого Путина, и для его преемника не большую угрозу, чем американский радар в Центральной Европе.
     Самое смешное, что угрозы не было бы даже в том случае, если бы Путин не отобрал у России множество демократических свобод из тех, что ей дал его предшественник. Расслабьтесь, господин президент.

В России, как и всегда, живут и потрясающие люди, и мерзавцы

Интервью с Мстиславом Ростроповичем

     Мстислав Ростропович, который скончался вчера на 81 году жизни, безусловно, был одним из самых выдающихся русских музыкантов: его талант виолончелиста (а также дирижера); его роль в борьбе против советского строя; поддержка, которую он оказывал диссидентам; память о том, как он играл Баха, сидя перед Берлинской стеной; дружба со многими современными композиторами прославили его на весь мир. Подобной известностью среди виолончелистов обладал, пожалуй, лишь Пабло Казальс (Pablo Casals). В 2002 году Ростропович принял корреспондента 'Nouvel Observateur' в своей парижской квартире. Разговор пришлось вести на причудливой смеси языков (по большей части на русском, немного на французском, кое-где на английском).

     – Где все-таки Вы живете?
     – В самолете. Это – мой дом. В основном я летаю 'Air France', мне нравится эта компания. Я знаком со многими летчиками, ну и со многими стюардессами тоже (смеется).

     – У Вас есть дома и квартиры по всему миру?
     – Да. Вернее, не по всему миру, конечно. Всего лишь в Париже, в Лозанне, в Санкт-Петербурге, в Москве и в пригороде Лондона. Раньше их было больше.

     – И что же произошло?
     – Я тогда жил в Соединенных Штатах. У меня там была квартира и дача. В течение 17 лет я дирижировал Вашингтонским оркестром. Потом уехал из США, подумал хорошенько, и решил обосноваться в Европе, хотя в Штаты я летаю каждый год. Оставлять за собой дома в Америке уже не имело смысла. У меня еще был дом в Финляндии, но я его продал.

     – И Вы везде чувствуете себя уютно? Как дома?
     – Да, у меня нет национальности, и это очень помогает. Каждая страна является моим домом.

     – Национальность и дом – это не одно и то же.
     – Для меня – одно и то же. Не вижу никакой разницы.

     – Пруст страдал, когда оказывался в незнакомой комнате, в новой постели. Судя по всему, Вам эти чувства не знакомы.
     – Ну что Вы! Я его полная противоположность! (Смеется). Я наоборот страдаю, когда слишком долго ложусь в одну и ту же кровать! Когда я жил в Вашингтоне, я часто ездил в аэропорт имени Кеннеди, смотрел на самолеты в небе и думал: почему меня там нет? (Смеется).

     – Но мебель-то принадлежит Вам? Эти кресла, это пианино?
     – Да. Пианино не из России. И крепкие напитки. Все остальное – из России.

     – А где хранятся Ваши личные вещи, бумаги?
     – В основном здесь. Это настоящие бумажные завалы, похожие на джунгли Амазонки. Я Вам сейчас их покажу. (В передней, где позолоты не меньше, чем в министерствах, а мрамор на полу затмевает великолепие напольных плит венецианских соборов, вокруг заваленного большого стола стоят шесть огромных чемоданов. Этикетки на чемоданах надписаны: 'Париж – Лондон', 'Париж – Лиссабон'...). Вот мои чемоданы. Для каждой из моих ближайших поездок – свой. (Он открывает несколько чемоданов). Видите, партитуры для каждого концерта. (В чемоданах лежат также лекарства, коробочки с имбирем, много коробочек с имбирем...). Пойдемте, я покажу Вам свои бумаги. (Он открывает дверь ключом, висящем на дверном наличнике). Смотрите, до Вас я это никому не показывал. Все здесь. (В комнате царит полный беспорядок, везде навалены папки, различные бумаги, все разбросано, как будто здесь побывали воры). Вам кажется, что тут не хватает порядка? Но я точно знаю, где какой документ лежит. Только я один. Кроме того, женщине сюда вход закрыт (сложно понять, кого он имеет в виду: свою жену или горничную).

     – У Вас есть секретари?
     – Кто-то же должен писать письма, переводить... Да, у меня есть помощники и в Москве, и в Париже... Мои архивы хранятся в Санкт-Петербурге. Поскольку сам я там редко бываю, то я нашел доверенное лицо, которое ими занимается. У меня хранится много писем, рукописей: Шостакович, Прокофьев, Лютославский, Дютийе (Dutilleux).

     – Вы действительно пишете письма, в наше-то время?
     – Когда ситуация того требует...

     – А где Вы держите свои книги?
     – Здесь и в Санкт-Петербурге.

     – Вы много читаете?
     – Увы, раньше мне удавалось читать больше. Теперь я читаю только в самолетах. Правда, я часто летаю, но есть еще газеты. Я подписался на множество российских газет, и у меня не хватает времени все их прочитать.

     – Как, кстати, обстоят дела в России?
     – Как всегда, в ней живут и потрясающие люди, и мерзавцы. Одни обладают огромным талантом, другие – абсолютно бездарны. Но я – оптимист. Россия движется в правильном направлении. Мы оставили позади коммунизм, и теперь все меняется к лучшему. Даст бог, мы никогда не вернемся назад! Никогда!

     – Мафиозная обстановка в стране Вас не пугает?
     – Нет, не пугает, но вызывает беспокойство! Если бы Вы только знали, сколько всего можно было украсть в России, начиная с 1991 года!

     – Что украсть?
     – Да все! Люди становились миллиардерами в мгновение ока! Потому что воровали. Это очень просто делается. Приезжаете в деревню, где жители сидят на бобах; за горсть медяков нанимаете пару-тройку местных жителей, они пилят для Вас деревья, Вы грузите эти деревья на грузовики – и уезжаете. Или фрахтуете корабль, а сами его продаете. Я привел Вам пример с лесом, но то же самое происходило с деньгами, бриллиантами, со всем. Воровство царило повсеместно: правительство полностью утратило контроль над ситуацией.
     Приватизация большим успехом не пользовалась. Заводы покупались 'из-под полы', за копейки, а затем перепродавались за бешеные деньги.
     Я создал фонд помощи больным детям. Отправился в одну из московских детских больниц, спросил, в чем они нуждаются: в оборудовании, в лекарствах? Начал посылать им всего понемногу, но директор больницы сказал, что им нужны не материальные вещи, а наличные. Которые он тут же бы прикарманил. Тогда я нашел в Санкт-Петербурге честного медика. Я контролирую, на что пошел каждый доллар из выделенных мною сумм.

     – Приход Путина к власти усилил или ослабил Ваш оптимизм?
     – Усилил. Я твердо уверен в том, что Путин – не вор, он не будет использовать деньги в личных целях. Поскольку он не ворует, то может преследовать воров. И это уже приносит плоды. Я попытаюсь объяснить Вам ситуацию: Россия – это федерация. Она состоит из регионов, во главе которых находится губернатор. Центральная власть управляет государственным бюджетом, часть которого составляют поступления из регионов. Одни регионы – богаты, другие – бедны. Губернаторы избирались, и их никто не контролировал. И никто толком не знал, сколько каждый регион должен выплатить в бюджет, и сколько денег он перечислил на самом деле. Поэтому губернаторы просто озолотились, они продавали заводы, у них была своя инфраструктура. Поскольку денег у них было много, они могли влиять на результаты выборов.
     Путин создал 'двуглавую' систему, которая несколько походит на французскую: теперь каждого губернатора контролирует государственный чиновник. Выявились такие факты, что волосы на голове встали дыбом.
     Путин пытается восстановить порядок в стране. Но ему ставят палки в колеса. Некоторые представители мира искусства, считают, что в России начинают зажимать свободу самовыражения. Это – сущая галиматья. Я читаю газеты и вижу, сколько в них жесткой и свободной критики в адрес Путина. Правда, не всегда умной. Они еще не привыкли к свободе. И не умеют себя сдерживать.

     – Что же не так с русским народом? Жизнь его лучезарной не назовешь, и это длится уже давно.
     – Ну, не так уж давно. Но почти все художники, музыканты, писатели – цвет России – иммигрировали, а тех, кто остался, убил Сталин. До сих пор идут споры о точном количестве его жертв. Тридцать миллионов? Пятьдесят? Кто же попадал в жернова сталинской системы? Те, кто работал. Бездельников и неумех щадили. Люди, руководившие, искусством, ничего в нем не смыслили. А то, чего они не понимали, по определению хорошим быть не могло. Возьмите, к примеру, Шостаковича, Прокофьева: они не имели права сочинять музыку, потому что власть имущие ее не понимали.
     Я сейчас расскажу Вам историю, которую еще никому не рассказывал. В Америке моим импресарио был Сол Юрок (Sol Hurok), которого я любил, как отца, и который был выдающимся человеком, он работал с Шаляпиным, Стравинским, Хейфецом, Стерном... Сол предложил организовать мне двухмесячное турне по США. Я сказал, что не могу согласиться до получения разрешения от российского министерства. 'Пока мы ждем разрешения, – ответил Сол, – скажите мне, какие произведения Вы будете играть?'. Ну, конечно: сюиту Баха, сонату Брамса, произведения Прокофьева, Шостаковича и пару-тройку небольших пьес. Я все это исполнял тысячу раз. Министерство выдало разрешение на турне (за концерт я получал всего лишь 200 долларов, остальное прикарманивало министерство), и вдруг стало известно, что я уже отдал импресарио программу концертов. Мне заявили: 'Мы знаем, что Вы уже договорились о программе! Без нашего одобрения! По какому праву? Вы никогда больше не поедете за границу! Мы сказали Юроку, чтобы он отменил заявленную программу. Вы должны составить другую, и мы ее рассмотрим!'. Они не знали, какие произведения входили в мою программу, но Юрок рассказал им о том, что она существует. Я ответил: согласен, будьте так добры, запишите мою новую программу. И я продиктовал: 'Сюита Баха N 9 (их всего шесть), Соната для виолончели N 3 Моцарта (у него их вообще нет), антракт, затем произведения русских композиторов: несколько сонат для виолончели Скрябина (их в природе не существует). Министерские чиновники все записали и послали эту программу Юроку, который ужасно разозлился, но понял, что я хотел ему сказать. И на афишах была напечатана настоящая программа.
     Естественно, в министерстве в итоге узнали, что я играл. По моему возвращению они устроили скандал, о котором помнят еще до сих пор, собирались посадить меня за решетку... Таковы были люди, занимавшие ответственные посты в России. Все-таки при старом режиме профессиональными делами занимались люди, которые знали свое дело. Коммунистическая система и миллионы погибших сделали русский народ ущербным.

     Журналист переспрашивает у переводчика: Он имеет в виду именно ущербным? Переводчик подтверждает.
     Ростропович: именно, ущербным. Они не умеют работать, не умеют ничего делать. Иностранец приезжает в деревню, где люди живут впроголодь. 'Почему вы корову не купите?'. Они отвечают: 'Нам не дадут для нее корма'. 'У вас же вокруг замечательные пастбища!'. Но нет. Они хотят, чтобы государство их обеспечило кормом для их коров. При коммунистах говорили: 'Мы делаем вид, что работаем, а наше руководство делает вид, что платит нам зарплату'.

     – В Вашингтоне дела обстоят лучше?
     – Несравнимо! Но там люди не могут перечить профсоюзам. А те не слишком разбираются в музыкальных делах. Кстати говоря, я только что приехал из Японии, где дирижировал балетом Прокофьева 'Ромео и Джульетта'. Профсоюзное правило гласит: час работы, четверть часа отдыха. Это – незыблемое правило. Я спросил: 'А что мы будем делать во время генеральной репетиции? Первый акт длится более часа... Вы мне будете говорить, когда я должен остановиться?'. Мы долго спорили, в результате я сказал, что ухожу. Половина оркестра считала, что они не могут позволить мне уйти, другая часть говорила: пусть, пусть уходит, иначе мы все так устанем! В итоге мы сделали так, как было нужно для дела.
     Проблема в том, что все хотят работать меньше, а денег получать – больше. Обычно, нужно работать, работать (он водит рукой в воздухе, как будто держит в ней смычок), и только потом сможешь больше зарабатывать и меньше вкалывать. Но не в обратном порядке! В музыке так не получится.

     – Частное финансирование оркестров влияет на их художественное руководство?
     – Несомненно. Но если говорить о трех крупнейших симфонических оркестрах США – Чикагском, Бостонском и Филадельфийском – то вряд ли их репертуар сильно от этого страдает. В Штатах существует потрясающий принцип: меценатам предоставляется много налоговых льгот. Замечательный принцип, поскольку американцы обладают огромными возможностями!

     – Например, Концерт Эрика Танги (Eric Tanguy), которым Вы будете дирижировать на фестивале в Реймсе, появится в репертуаре американских оркестров?
     – Это уже обговорено. Я даже нашел дирижера, Сейджи Озава (Seiji Ozawa).

     – А административное руководство оркестра согласно?
     – О его согласии или несогласии речи не идет. Это решаю я.

     – Булез (Boulez) говорил, что в Нью-йоркском симфоническом оркестре очень часто приходилось вести переговоры касательно репертуара. Все время идти на компромиссы.
     – Да, но прошу отметить, что я не упоминал Нью-Йорк, когда перечислял оркестры (Смеется). Да, разница существует большая. В Чикаго все по-другому. Там даже есть свой постоянный композитор. Ей заказывают произведения, исполняют их, она молода, очень талантлива. Вот что я Вам скажу: в США существует две тысячи оркестров, а в России их меньше двухсот.

Что в России Путина осталось от Ельцина

Говорят, что сегодня Россия сильна. Это неправда. Россию сегодняшнюю – как и раньше – Запад боится

     Легко определить принципиальное отличие Путина от Ельцина – это отличие сильного президента от слабого. Сильный президент не боится народа. Ельцин свободно шел к людям, охотно с ними говорил. Для Путина это немыслимо – пишет знаток российских дел Кристина Курчаб-Редлих.
     В тот День Победы цепочка людей медленно, шаг за шагом, двигалась к могиле Неизвестного солдата у стен Кремля. Принесенные ими цветы предназначались не неизвестному, а своему, родному, оставленному чудовищной войной без могилы. Они проехали тысячи километров, чтобы совершить этот ритуал в день главного в России национального торжества. Они были единым целым. На дворе стоял 1992 год. Второй год правления Бориса Ельцина.
     Десять лет спустя все выходы из метро, ведущие к Красной площади, были закрыты. Улицы перекрыли. Куда ни посмотри – металлические барьеры. За ними – растерянная толпа. В руках – увядающие цветы. На каждом шагу – сотрудники спецподразделений милиции. Шел второй год правления Владимира Путина.

Видимость демократии
     Здание Думы. Гомон. Журналисты бросаются на политиков, выходящих из зала заседания. Свои тезисы выкрикивает националист Жириновский. Рядом с ним спорит демократ из 'Яблока' – Явлинский. Ораторствует лидер коммунистов Зюганов. Свое прогрессивное кредо категорично провозглашает Галина Старовойтова. Либералов защищает Гайдар. Выступить может каждый. Всех увидят в вечернем выпуске новостей телезрители по всей России. Если не на государственном канале, то на оппозиционном НТВ.
     Ельцин не боится критики. Появляются оппозиционные издания, правозащитные организации, места, где подданный Советского Союза учится быть гражданином.
     Та же Дума при Путине. Тишина. Скучающие журналисты подставляют микрофоны политикам, которые говорят одно и то же, хоть и принадлежат к разным партиям. Потому что один из первых указов Путина касался как раз партий, и создавал практически непреодолимые препятствия для их образования. По нему для регистрации партии требовалось 10 тысяч подписей (сегодня – уже 50 тысяч).
     Осмелится ли оппозиционер сообщить имя, фамилию, адрес? Самой оппозиционной, небольшой партии 'Либеральная Россия', которой руководил Сергей Юшенков, два года отказывали в регистрации. А в апреле 2003 г., в тот день, когда она этой регистрации дождалась, Юшенкова застрелили перед его домом.

Ограниченная свобода слова
     В первые дни правления Ельцина в России исчез последний политический заключенный. А с первой же весны правления Путина их становилось все больше и больше. Людей осуждали за шпионаж: так рядовому едоку российского хлеба проще понять послание властей – 'Напугать!'. Послание, разрушающее основы системы, к созданию которой стремился Ельцин: дать людям как можно больше свобод и демократии. Судьи, обретшие при Ельцине достоинство слуг закона, сегодня выносят приговоры, которых требует Кремль. В уголовных делах все большую роль играют показания анонимов.
     Не успели отгреметь фанфары в честь инаугурации президента Путина, как вооруженные отряды ФСБ вошли в помещения оппозиционного Кремлю канала НТВ. Это было начало конца свободных СМИ в России, на которые Ельцин даже не думал поднимать руку.
     Сегодня СМИ, как в годы самого махрового коммунизма, преподносят информацию, препарированную Кремлем. За каждой редакцией наблюдает эмиссар спецслужб. – Цензуры нет. Сегодня действуют более современными методами, – говорил мне до 2002 г. заместитель главного редактора 'Новой газеты' Юрий Щекочихин. – В редакцию врывается группа громил в масках и забирает или уничтожает весь материал газеты, подготовленной к печати. Или оказывается, что в кабинете главного редактора установлено прослушивание'.
     Юрия Щекочихина, расследовавшего преступления чиновников, связанных с Кремлем, убили год спустя.
     Подавляется не столько свобода слова, сколько свобода информирования. Преследуются не слова, а мысли. Пропаганда действует как противозачаточное средство, уничтожая независимость в зародыше. В России это не так сложно, поскольку искусство самостоятельного мышления не успело здесь укорениться.
     Не имея возможности высказаться, русские пьют. Парадоксально, но при алкоголике Ельцине потребление алкоголя значительно сократилось, а при Путине – высоко, как никогда в истории России.
     Не имея возможности влиять на власть, люди не испытывают никакой ответственности за нее и за государство. Они по-прежнему больше подданные, чем граждане.

Власть прежде всего
     Одним из первых указов Путина, позволивших разрушить здание гражданских свобод, возводившееся Ельциным, была доктрина национальной безопасности. Опасным стало все, что угрожает властям. Не только партии, не только СМИ, но и каждый свободомыслящий гражданин. А потом посыпались указы, делающие все более затруднительной организацию манифестаций и маршей, было практически ликвидировано право на референдум.
     Со временем теряют свой голос и органы самоуправления: после террористического акта в Беслане Путин издает ряд т.н. антитеррористических, то есть, антидемократических указов. Важнейший из них лишает граждан права на избрание региональных властей. Теперь их назначает Кремль.
     При Борисе Ельцине в Кремле великолепно работала комиссия по помилованиям. Ельцин подписал их около трех тысяч. Путин комиссию ликвидировал. Помилования, по большому счету, – тоже.
     Легко определить принципиальное отличие Путина от Ельцина – это отличие сильного президента от слабого. Сильный президент не боится народа. Ельцин свободно шел к людям. Охотно с ними говорил. Для Путина это немыслимо. С людьми он говорит посредством СМИ в рамках отрежиссированного 'телевизионного общения с населением'.

Слабость и страх
     И Ельцин и Путин вели войну с Чечней. С тем отличием, что сильный президент закончил боевые действия подписанием мирного договора в Хасавюрте и сказал чеченцам: простите, если можете. Эта война – моя ошибка.
     А Путин ведет ее до сих пор, убивая и усмиряя чеченцев не только в республике, но и за ее пределами.
     Ельцин совершил множество ошибок. Но россиянам он дал максимум свободы. Он ее не боялся. Он был сильным.
     Путин хочет выглядеть сильным. Но окружающие его кордоны охранников, все более ограничительные законы, все большая ненависть к любому, кто проявляет хотя бы тень сопротивления, свидетельствует лишь об одном: этот человек слаб.
     Говорят, что при Ельцине Россия теряла значение в мире. Это неправда: западные лидеры действительно уважали Ельцина.
     Говорят, что сегодня Россия сильна. Это неправда. Россию сегодняшнюю – как и раньше – Запад боится. Страх – визитная карточка, недостойная президента. Ельцин это знал. И история этого не забудет.
     Автор много лет работала корреспондентом польских СМИ в России