VFF-S
Вниз

48. Операция «Преемник»

Реорганизация власти
Материалы СМИ 48
01.05.07-04.05.07

  1. Право собственности и неправильно выбранная дорога к демократии. «The Financial Times», 01.05.07.
  2. Человек, который разрушил СССР. Ельцин делал ошибки, но именно он подтолкнул Россию к Западу и уже одним этим заслужил себе место в истории. «MF DNES», 01.05.07.
  3. Сергей Чемезов отказался от власти. Глава «Рособоронэкспорта» расписался в отсутствии политических амбиций. «КоммерсантЪ», 02.05.07.
  4. Соло на нефтяном инструменте. Внешняя политика России все чаще звучит диссонансом по отношению к здравому смыслу. «Газета.Ru», 02.05.07.
  5. Об адекватности угроз. Российским властям пора бы объяснить населению свою дальнейшую линию поведения в отношении Эстонии. «Газета.Ru», 02.05.07.
  6. Путин создал «Аэрофлоту» рыночную среду. «Газета.Ru», 02.05.07.
  7. Опасное раздвоение приоритетов. Смесь «большого стиля» и лоббизма делает внешнеполитическую линию Кремля неэффективной. «Газета.Ru», 02.05.07.
  8. Боги, не оправдавшие надежд. На прошлой неделе в Москве творили историю. «The Boston Globe», 02.05.07.
  9. Путин переводит стрелки часов в России на старые и недобрые времена. При Владимире Путине демократия в России умирает. «The Wall Street Journal», 02.05.07.
  10. Тонкости думской дипломатии. «Известия», 03.05.07.
  11. Путин отлично делает гнусные вещи. У Путина очень плохие цели, но он делает все блестяще и тактически очень умно. «Lidove noviny», 03.05.07.
  12. А может, Ожегов был не прав? или Бестолковый словарь. Научите меня русскому языку! Помогите разобраться!. «Delfi», 03.05.07.
  13. Недвижимость в России. «The Financial Times», 03.05.07.
  14. В воздухе витает нечто коллективное. Россия назвала авиационный сектор одной из трех движущих сил своей экономики. «Forbes», 03.05.07.
  15. Культурный шок и злорадство. О фундаментальных проблемах взаимопонимания с Россией. «Frankfurter Allgemeine Zeitung», 03.05.07.
  16. ТНК-BP под ударом. В 2004 г. Ковыктинское газоконденсатное месторождение считалось лучшим активом в портфеле этого предприятия. «Petroleum Economist», 03.05.07.
  17. Ослепленные империей. Лучший способ помочь России – исправить сфальсифицированную российскими лидерами картину европейской истории. «The Wall Street Journal», 03.05.07.
  18. Путин на Севере спасал торговый флот. Заседание президиума Госсовета президент провел на борту атомного ледокола «50 лет Победы». «Московский комсомолец», 04.05.07.
  19. Раздвоение желаний. Яркий преемник – невозможен, серый – не нужен. «Московский комсомолец», 04.05.07.
  20. Закрутка пошла? «Пятая часть россиян – против завинчивания гаек. Остальные – за». «Московский комсомолец», 04.05.07.
  21. Сергей Иванов назвал срок. Ликвидации химического оружия в России. «Московский комсомолец», 04.05.07.
  22. Политбол. «Россия» – «Эстония» – 0:1. «Московский комсомолец», 04.05.07.
  23. Нефтяники ждут преемника. Будущее отрасли определит следующий президент. «RBCdaily», 04.05.07.
  24. Концы истории. Прошлая неделя, отнявшая у России сразу трех людей исторического масштаба. «Газета.Ru», 04.05.07.
  25. Свобода – двигатель регресса. Если Эстония довела дело до логического финала, то российская власть не знает, какой финал нужен ей. «Газета.Ru», 04.05.07.
  26. Паровые свистки государства. Монополизировать право на народный гнев не так уж и просто. «Газета.Ru», 04.05.07.
  27. Чудовище или герой нашего времени? «Al Ahram», 04.05.07.
  28. Бандитская страна. ООН уходит из Ингушетии – и это не может не тревожить. «The Economist», 04.05.07.
  29. Сдерживание России. Истоки поведения России. «Foreign Affairs», 04.05.07.
  30. Правильно понять Россию. Чтобы понять, чего в действительности добивается Россия, нужно смотреть не на то, что сказал Путин, а на то, о чем он предпочел умолчать. «The New York Times», 04.05.07.
  31. Его татами – весь мир. Сегодня российский президент Владимир Путин активно наращивает политическую мускулатуру. «Time», 04.05.07.
      Другие материалы:
  • Содержание раздела
     
  • Послание-2006
  • Послание-2007
  • Бюджетное послание-2006
  • Бюджетное послание-2007


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Право собственности и неправильно выбранная дорога к демократии

         Самым серьезным достижением Ельцина была победа над старыми коммунистами, устроившими в 1991 году государственный переворот. Однако история лучше всего запомнит залоговые аукционы, благодаря которым контроль над главными активами экономики страны перешел в руки узкого круга олигархов. Еще долгие годы после смерти Ельцина экономическое и политическое развитие России будет определяться в равной степени как первым, так и вторым.
         Такой взгляд на залоговые аукционы разделяют не все. На прошлой неделе, когда все информационное поле было забито самыми разнообразными оценками ельцинских лет, сразу несколько комментаторов поспешили высказаться в его защиту, утверждая, что сам факт установления прав собственности гораздо важнее их справедливого распределения. История, однако, уже не раз показывала, что если не удовлетворить оба эти условия, нормальной работы свободного рынка не получится.
         Урок истории лучше всего начинать с места, дальше которого от России нет, наверное, ничего. Ибо наиболее ярким экономическим провалом двадцатого века была Аргентина. Если изящные особняки в центре Буэнос-Айреса – наглядное свидетельство того, что в свое время эта страна была не беднее Западной Европы, то трущобы буэнос-айресских окраин – не менее наглядный рассказ о том, что 'свое время' прошло уже много поколений назад. Беспомощная политика Аргентины, ставшая главной причиной экономической разрухи, сама, в свою очередь, уходит корнями в экономическую историю и прежде всего в историю распределения прав собственности – жесткого и решительного, но несправедливого.
         Когда поселенцы занимают пустующую землю – или, как столь часто делали европейцы, когда поселенцы, приходя на какую-то землю, записывают ее как 'пустующую' – распределение прав собственности может идти двумя путями – либо сверху, указаниями центрального правительства, либо снизу, когда право на землю получает тот, кто ее обрабатывает.
         В Аргентине, как и вообще в Латинской Америке, преобладал первый механизм. Те, кто получал землю, в большинстве своем не собирались быть ей хорошими хозяевами. Процесс распределения благ установил неразрывную связь между политическим влиянием и личным благосостоянием. Если богатые были готовы всеми способами защищать сложившуюся структуру прав собственности, то бедные считали своей единственной надеждой опрокидывание этой структуры. Результатом стала политическая поляризация, до сих пор характерная для аргентинской политики.
         В англоязычных странах, где преобладал механизм заселения, а не колонизации, все было по-иному. Здесь преобладал второй механизм распределения прав, а рамках которого решающее право на владение землей получал тот, кто ее обрабатывал. Именно это и стало важнейшим фактором, приведшим в результате к
    Американской революции*. Окончательно этот вопрос был утрясен уже во время Гражданской войны* с принятием Закона о гомстедах* и началом Реконструкции Юга. В Австралии двумя решающими факторами распределения прав стали Эврикское восстание* (Eureka Stockade) , когда золотоискателям удалось отстоять права на свои прииски, и введение института 'скотоводческой аренды'*, по которому земли английской короны передавались тем, кто хотел на них работать.
         Эти исторические события стали следствием демократической политической и индивидуалистической общественной культуры и, в свою очередь, еще более усилили их позиции. В этой системе право собственности давалось тому, кто был более способен и более готов взять его на себя, а не тому, у кого были сильные связи или длинная родословная.
         После падения коммунизма встал вопрос о том, кому достанется собственность, оставшаяся от развалившегося государства. Промышленные активы, находившиеся в собственности восточноевропейских режимов, действительно, как оказалось, не стоили практически ничего, но ресурсы в странах бывшего Советского Союза стоили, причем весьма и весьма немало.
         Если снова вернуться к Аргентине, то Хуан Мануэль де Росас (Juan Manuel de Rosas), единолично правивший ею в первые годы независимости, так же, как Ельцин, поднялся не только из низов, но в конце концов и над низами. Как и Росас, Ельцин быстро понял, что связь между политическим влиянием и контролем над экономическими ресурсами может стать взаимодополняющей, если владельцам ресурсов обеспечить покровительство государства. Так залоговые аукционы стали очередным примером распределения прав собственности 'сверху': правительство променяло власть над экономикой на политическую поддержку.
         Когда права собственности распределяются 'снизу', усиливаются демократия, политика соглашений и экономическое развитие, всегда поддерживающие тех, кто живет своим умом, а не ищет политического покровительства. Когда же это происходит 'сверху', усиливаются лишь поляризация общества и диктатура, поддерживающие состояние краткосрочной стабильности, перемежаемое периодическим ее разрушением. Пример тому – прошлое Аргентины и, не исключено, будущее России.
         Последователи одной из крупнейших экономических школ всегда приводят позицию, автор которой Рональд Коус (Ronald Coase) получил за нее Нобелевскую премию, в оправдание тезиса о том, что неважно, кому принадлежит собственность, лишь бы она кому-то принадлежала. Однако в Аргентине выбор тех, кому она принадлежала, оказался неправильным, и это определило ее политический спектр на многие годы вперед. И может оказаться так, что самой стойкой памятью о Ельцине в истории останется тот путь, который он столь непродуманно выбрал в середине 90-х годов.
         * * *

         * В отечественной исторической науке 'Американская революция' – война североамериканских английских колоний за независимость от Британской Империи – более известна как «Война за независимость в Северной Америке 1775-1783 гг.' (Вернуться к тексту статьи)

         * В отечественной исторической науке более известна как Война между Севером и Югом 1861-1865 гг. (Вернуться к тексту статьи)

         * Закон о гомстедах, также известный как 'Гомстед-акт' (Homestead Act), был принят в мае 1862 г. при президенте А.Линкольне. По этому закону каждый свободный поселенец за символическую плату получал из государственного фонда земельный надел площадью примерно 65 га. Закон безуспешно пыталось провести радикальное крыло Республиканской партии еще с конца 50-х гг. 19-го в., когда т.н. 'западные территории' (прежде всего Канзас и Небраска) после принятия в состав США и внесения их земель в государственный фонд планировалось распродать с аукционов, в результате чего над сотнями тысяч поселенцев нависла угроза выселения с 'незаконно' обрабатываемой ими земли, на которую у них не было документально оформленных прав. Однако в 1862 году сложилась политическая ситуация, когда необходимо было 'нанести последний удар' по Югу (войска Севера готовились к оккупации столицы Конфедерации г.Ричмонда), и правительство быстро провело закон, консолидировавший общество Севера и обеспечивший Северу лояльность Запада. (Вернуться к тексту статьи)

         * 'Эврикское восстание' (Eureka Stockade) – восстание золотоискателей австралийской провинции Балларэт против неправомерных арестов 'за неуплату лицензионных сборов', начавшееся в октябре 1854 г. с сожжения придорожной гостиницы 'Эврика', хозяин которой убил одного из старателей, но был оправдан властями. Восстание было подавлено, однако сразу же после него был принят закон о всеобщем избирательном праве для белых мужчин, в Австралии этот закон считается отправной точкой строительства демократии. (Вернуться к тексту статьи)

         * 'Скотоводческая аренда' – механизм практически бесплатного предоставления фермерам государственных земель для выпаса скота, принятый в Австралии. Аренда оформляется без права передачи с правом отмены государством, однако подобные случаи единичны. Все договоры 'скотоводческой аренды' истекают в 2015 году, после чего, по австралийским законам, арендатор должен пройти процедуру продления, т.е. доказать, что земля используется по назначению. (Вернуться к тексту статьи)

    Джон Кей (John Kay), («The Financial Times», Великобритания).
    © «ИноСМИ.Ru», 01.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Человек, который разрушил СССР

    Ельцин делал ошибки, но именно он подтолкнул Россию к Западу и уже одним этим заслужил себе место в истории

         В тот момент я сидел за чашкой кофе с Ириной Хакамадой, российским оппозиционным политиком. Она как раз говорила о том, что в России становится все меньше свободы. Тут к столу подскочил ее запыхавшийся помощник и с неподдельным ужасом в глазах выдохнул: 'Ельцин умер, только что сказали по CNN!'
         Хакамада оцепенела, несколько секунд смотрела куда-то поверх гостиничного холла. 'Просто не могу поверить. Он меня любил. И я его тоже. Я его много критиковала. Тогда был полный хаос, экономика рушилась. Но демократии у нас было больше, чем сейчас'.
         Подобные слова в разных вариациях звучали вчера в России бессчетное число раз. И не только в России. Это именно та фраза, которая передает суть: 'Он многое испортил, однако был не так уж и плох'.
         Для большинства россиян Ельцин в последние годы превратился в фигуру почти ненавистную, символ бесконечного хаоса, экономического краха и разрушения романтически воспеваемого СССР. Несмотря на это, по причинам и мотивам, которые иностранцу понять не дано, они его по-своему любили и любят до сих пор. Ельцина можно упрекать во всех грехах, кроме одного: он верил во все, что делал. И пусть это звучит патетически, он действительно верил в свободу слова и в то, что Россия должна стать нормальной западной страной западного мира. Сегодня говорить об этом уже не приходится, поэтому Ельцина не забудут.

    Новый человек с танка
         Он вошел в историю, прежде всего, как человек, который принял решение о роспуске СССР. Это было нечто невероятное: Горбачев с наивностью партийного босса пытался реформировать то, что реформировать было уже невозможно, и коммунистическая империя начала сыпаться у него между пальцами. И в этот момент появляется другой амбициозный лидер из коммунистов, который начинает с ним соперничать. Его звали Ельцин. И когда в августе 91-го консервативные силы попытались свергнуть Горбачева, в этот исторический момент Ельцин поднялся на танк перед зданием парламента и провозгласил, что путчисты проиграли. Они проиграли, а он через несколько дней стал ключевой фигурой в России. Я был тогда в Москве и на себе испытал и ужас переворота, и необычайный подъем России после него.
         Россияне верили, что вместе с Ельциным в их жизнь приходит что-то новое. Так оно и было, только и у него все быстро вышло из-под контроля. Но еще перед этим он встретился с президентами Белоруссии и Украины и сказал: 'Не лучше ли нам жить как отдельные государства?' Они, видя перед собой будущую власть и богатство, ответили: 'Конечно!' Так в декабре 1991 года мир узнал, что спустя семьдесят лет Советская империя прекратила свое существование. Это первое, о чем не забудут никогда – для Запада конец существования СССР означал окончательный конец 'холодной войны'.
         Потом началась эпохи Ельцина-экспериментатора, когда он пытался реформировать экономику, а она рухнула, когда он пытался строить демократию, а коммунисты начали снова набирать силу, когда он пытался решить чеченский конфликт, а посланные им танки уничтожили десятки тысяч мирных жителей.
         Все это очень легко осуждать и делать это, конечно, нужно. Ельцин совершил невероятно много ужасных и грубых ошибок. Однако нам следует помнить и другое: эпоха Ельцина закончилась так, как еще не бывало в российской истории – мирной передачей власти, без переворотов, покушений и прочих ужасов. Летом 1999 года Ельцин сообщил о том, что своим преемником он видит некоего доселе неизвестного господина Путина, бывшего ранее ничем не выдающимся офицером русской разведки.

    С Путиным – без свободы
         Мы не можем говорить о Ельцине, не упоминая Путина: когда Путин пришел к власти, для России – да и для Запада – он стал героем. Ведь с ним пришла стабильность, перестала рушиться экономика, переплетенные с ельцинской семьей дельцы перестали нагло разворовывать богатства страны. Путин снова направил в Чечню танки, и русские ему рукоплескали, поскольку им пришлась по душе его твердая рука.
         Исчезла, правда, одна существенная вещь – свобода ельцинской эпохи. Несмотря на все свои ошибки Ельцин верил, что без полной свободы слова, без оппозиционных партий у России нет шансов. И это, наверное, самое замечательное в человеке, о котором уже успели подзабыть. Сегодняшняя Россия другая, путинский Кремль держит страну в полной власти, которой сосредотачивает в своих руках все больше и больше, критиковать президента уже не принято, оппозиция вытеснена на периферию общества, снова появляется призрак 'холодной войны' и генералы, которые поносят всех вокруг.
         Оценка Ельцина – любимая тема горячих политических дискуссий, споров как обычных россиян, так и академиков. Так уж бывает в истории, что оценка лидера зависит от того, кто пришел после него. Если Владимир Путин сможет стать тем, кто действительно даст стране новое направление, кто поведет Россию к настоящей свободе и процветанию, от Ельцина через 30 лет в учебниках останется только небольшой абзац о человеке, который расформировал СССР и которому ничего больше сделать не удалось. Но если в ближайшие годы Россию ждет период нестабильности – что гораздо вероятнее, чем многие думают, перед нашими глазами вскоре может предстать новый воскресший Ельцин, воспеваемый, окруженный романтическим ореолом. Человек, у которого многое падало из рук, но который был убежден, что люди должны быть свободны и имеют право говорить все, что они хотят.

    Ян Рыбарж, редактор MF DNES, («MF DNES», Чехия) 01 мая 2007.
    © «
    ИноСМИ.Ru», 01.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Сергей Чемезов отказался от власти

    Глава «Рособоронэкспорта» расписался в отсутствии политических амбиций

    Из первых лиц съезд Союза машиностроителей, председателем которого был избран Сергей Чемезов (слева), посетил только первый вице-премьер Сергей Иванов. Фото: Дмитрий Костюков / Коммерсантъ. Загружается с сайта Ъ      Глава «Рособоронэкспорта» и личный друг Владимира Путина Сергей Чемезов публично заявил об отсутствии у него президентских амбиций и желания «идти во власть». Свое заявление господин Чемезов сделал в субботу на учредительном съезде Союза машиностроителей России, который избрал главу «Рособоронэкспорта» своим председателем.
         Учредительный съезд Союза машиностроителей России (СМР), который объединил около 60 предприятий, планировался еще на март, однако его проведение неоднократно откладывалось. По неофициальной информации, это было вызвано увязкой даты мероприятия с графиком работы президента. Во всяком случае, еще в конце марта в окружении первого вице-премьера Сергея Иванова не исключали, что съезд посетит Владимир Путин, а также спикеры Совета федерации (СФ) и Госдумы Сергей Миронов и Борис Грызлов. Приглашение на мероприятие первых лиц государства источники в правительстве связывали с появлением у Сергея Чемезова серьезных политических амбиций.
         Напомним, в 2004 году Сергей Чемезов возглавил «Рособоронэкспорт» благодаря личной дружбе с Владимиром Путиным, вместе с которым он в 80-е годы служил по линии ФСБ в Германии. Именно при Сергее Чемезове «Рособоронэкспорт» начал активно заниматься покупкой предприятий (в частности, приобрел АвтоВАЗ и «ВСМПО-Ависма»), созданием оборонных холдингов, а с января этого года получил монопольное право на экспорт российского оружия. Предположения о возможном уходе господина Чемезова в политику появились в связи с возросшей политической активностью главы «Рособоронэкспорта». В прошлом году господин Чемезов активно занимался спонсорством и общественной деятельностью, а на декабрьском съезде «Единой России» был избран в бюро высшего совета партии.
         Однако, вопреки обещаниям, первые лица государства на съезде так и не появились. В субботу съезд посетил лишь Сергей Иванов, который зачитал приветствие президента машиностроителям и сформулировал задачи СМР. «Только реальный сектор промышленности, выпускающий интеллектуальную продукцию с высокой долей добавленной стоимости, способен обеспечить устойчивый и динамичный рост ВВП, создать все необходимые условия для повышения благосостояния россиян»,– заявил первый вице-премьер, а после выступления сразу покинул зал. За отсутствующих господ Миронова и Грызлова приветствия от палат Федерального собрания зачитали вице-спикер СФ Светлана Орлова и глава комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками Андрей Кокошин.
         Избранный в тот же день председателем СМР Сергей Чемезов свое выступление перед съездом начал с программного заявления. «Приходится часто слышать, что создаваемый нами союз – это новая промышленная партия. Ни в коем случае. Это исключительно общественная организация»,– объявил он, после чего углубился в проблемы машиностроения.
         Отвечая уже после окончания съезда на вопрос Ъ о разнице между промышленной партией и общественной организацией, Сергей Чемезов пояснил: «Мы открыты для членов любых партий. В союзе будут членами не только представители 'Единой России'. Я знаю, что многие главы предприятий поддерживают Компартию. Если в союз пожелают войти представители ЛДПР, мы будем только рады». При этом глава «Рособоронэкспорта» ответил отрицательно на вопрос Ъ о том, намерен ли он добиваться более высоких политических постов: «У меня нет политических амбиций, о которых все пишут. Я не собираюсь идти во власть».
         По словам президента Центра политической конъюнктуры Сергея Маркова, мнение о том, будто господин Чемезов может быть включен в список потенциальных президентских преемников, сложилось благодаря политическому и экономическому весу того ведомства, главой которого стал друг Владимира Путина. После съезда машиностроителей, по мнению политолога, можно лишь вести речь о «сближении потенциального преемника Сергея Иванова и 'Рособоронэкспорта'». А «идти во власть», как считает замгендиректора Центра политических технологий Борис Макаренко, Сергею Чемезову действительно незачем, потому что «он и так во власти». По оценке господина Макаренко, «Рособоронэкспорт» не столько коммерческое или производственное, сколько властное ведомство и «такой служивый человек, конечно, войдет в команду следующего президента, вопрос только – в каком качестве».
         Кстати, в самом Союзе машиностроителей полагают, что глава «Рособоронэкспорта» имеет премьерские амбиции. «Господин Чемезов выступал не как будущий президент России, а скорее уж как будущий премьер»,– поделился своими ощущениями с Ъ на условиях анонимности один из руководителей крупной авиастроительной компании.

    КОНСТАНТИН Ъ-ЛАНТРАТОВ, ВИКТОР Ъ-ХАМРАЕВ.
    © «
    КоммерсантЪ», 02.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Соло на нефтяном инструменте

    Внешняя политика России все чаще звучит диссонансом по отношению к здравому смыслу

    Загружается с сайта Газета.Ru      Использование сырьевых ресурсов как основного инструмента внешней политики оправдано только тогда, когда страна точно знает, для чего она использует этот инструмент. И тогда, когда поставленные цели реалистичны.
         Президент Венесуэлы Уго Чавес, выступая перед многотысячной толпой, нарядившись в красную рубашку – в полном соответствии с исторической значимостью и политическим смыслом момента, объявил о выходе своей страны из Международного валютного фонда и Всемирного банка, а также о завершении национализации нефтяных месторождений. Цель политики Уго Чавеса проста и понятна – с помощью нефти он хочет сделать Венесуэлу лидером третьего мира, нефтяной инструмент нужен ему для игры на повышение ставок социализма после краха советского лагеря и неизбежного скорого окончания эпохи Фиделя Кастро на нищей Кубе. К чему приведет такая политика – отдельный разговор. Но она заявлена, и Венесуэла при Чавесе пытается обратить богатства своих недр (кроме нефти, это еще и большие запасы золота) на поддержку социалистической утопии хотя бы в континентальном масштабе.
         Россия пока не национализировала нефтяную и газовую отрасль, хотя, как и Венесуэла, последовательно вытесняет из нефтегазовых проектов иностранные компании, планомерно увеличивая долю госсектора.
         Используя нефтегазовые ресурсы как инструмент внешней политики все более часто, явно и активно, Россия отличается от Венесуэлы тем, что не знает, какую музыку хочет сыграть на этом инструменте.
         Мы одинаково рьяно применяли «углеводородную дубинку» как в отношении Украины, где президент представляет враждебные, с точки зрения Кремля, «прозападные» силы, так и против Белоруссии, где правит идеологически близкий Кремлю приверженец «суверенной демократии» и антизападной риторики. Мы напираем на роль России в поставках газа в ходе любых контактов с Евросоюзом, но при этом так и не определились, какими мы видим свои отношения с ЕС, открыто конфликтуем с членами Евросоюза Эстонией и Польшей. Мы не говорим, кем хотим стать с помощью нефти и газа в современном мире – абсолютным лидером СНГ, новым центром Европы, притягивающим те страны, которым по разным причинам заказана дорога в ЕС, или главным партнером трансконтинентальной антиамериканской коалиции из той же Венесуэлы, Ирана, Сирии и Белоруссии.
         Российские власти не формулируют не то что стратегических, но даже тактических целей своей заряженной энергетическим коктейлем из нефти и газа внешней политики.
         Чего мы хотим от Украины? Чтобы продала нам свои ликвидные активы? Чтобы больше любила? Чтобы отказалась от независимости и стала российским регионом? Но главные бизнес-активы на Украине принадлежат как раз тем силам, которые поддерживает, порой в ущерб элементарным политическим приличиям, Россия, – донецкому и днепропетровскому кланам. Представители этих сил уже находились у власти долгие годы, когда никакие «оранжевые» им не мешали, и от независимости Украины при этом не отказались, равно как не согласились продать российским компаниями свой бизнес. Очевидно, что не согласятся и теперь. А любовь тех же украинцев или белорусов повышением цен на энергоносители не завоюешь – у тамошних властей только появится неопровержимый аргумент для обвинения России в ухудшении уровня жизни местного населения. Или в случае с той же Грузией, если бы Россия даже добилась резким повышением цен на газ и другими известными экономическими санкциями свержения нынешней грузинской власти, она все равно едва ли пошла бы на присоединение Южной Осетии и Абхазии, которые так упорно пытается отделить от соседней кавказской страны.
         Сегодняшние события в российско-эстонских отношениях никак не свидетельствуют о способности России решать общепринятыми политическими и экономическими средствами поставленные задачи (если допустить, что таковые внятно сформулированы), а не заменять это решение какими то карнавальными эскападами.
         Разумеется, никто не говорит, что Россия должна подражать Венесуэле. В конце концов, социалистическая идея потерпела крах во многих странах именно потому, что тотальное огосударствление экономики привело к полному обнищанию населения или, по крайней мере, к худшей жизни, чем у соседей с рыночной экономикой. Уго Чавес, конечно, может чувствовать себя революционером-космополитом, ведущим борьбу против глобализации и американизма. Но, если в его родной Венесуэле люди в обозримом будущем не станут жить лучше, Чавесу уготована либо судьба свергнутых под натиском толпы социалистических вождей, либо участь того же Фиделя Кастро, держащегося много лет у власти на штыках без малейших шансов при нынешнем экономическом строе вывести Кубу из беспросветной нищеты.
         Едва ли для российской политэлиты кажется сильно привлекательной судьба России как провинциальной диктатуры, страны-изгоя, добровольно ввергшей себя в международную изоляцию.
         Между тем, использование нефтегазового шантажа с неясными целями не только снижает политический вес России как серьезного и надежного партнера, но еще и лишает нашу страну реальных союзников. Просто никто не понимает, мы враг Америки или нет, считаем ли мы себя частью европейской цивилизации или нет, хотим ли стать новой империей или готовы сотрудничать со всеми государствами на равноправной основе. А значит, не знает, как поведет себя Россия в той или иной ситуации и как вести себя с нами. Исполняя свое нефтегазовое соло, Россия не удосужилась обзавестись нотами и сочинить стройное музыкальное произведение. Надо ли удивляться тому, что внешняя политика страны все чаще звучит диссонансом по отношению к здравому смыслу.

    © «Газета.Ru», 02.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Об адекватности угроз

    Российским властям пора бы объяснить населению свою дальнейшую линию поведения в отношении Эстонии

         Если судить по жесткому счету реальной политики, то в противостоянии с Таллином вокруг переноса памятника Воину-освободителю Москва потерпела болезненное поражение. И дело не только в том, что у эстонских властей уже появляются последователи в других странах Центральной Европы. Гораздо неприятнее очевидная необходимость признавать, что точно так же, как в 1999 году российская внешняя политика не могла предотвратить бомбежки Белграда, а в 2002 году остановить расширение НАТО на страны Балтии, она и сегодня оказывается не в состоянии повлиять на поведение западных контрагентов по принципиальным для себя вопросам.
         Крохотная Эстония ни в чем не уступила. Как с этим фактом сочетаются заявления о вновь обретенном величии, самоуверенные декларации и создаваемая аура энергодержавия? Никак.
         Все это происходит в год выборов в России. И если критикой со стороны немногих сохранившихся либералов, которые считают, что путь к завоеванию внешнеполитического престижа лежит через добрососедские отношения с окружающими странами, можно попросту пренебречь, то игнорировать недовольство национал-патриотов очень трудно. А эта часть политического спектра действительно недоумевает, почему после всех громких слов до сих пор не перекрыт транзит и все еще на месте российские дипломаты.
         Справедливости ради следует признать, что стопроцентно выигрышной тактической линии у России не было. Выбор Москвы сводился к двум вариантам поведения. Теоретически можно было нацеливаться на конфронтационный сценарий, реальное введение экономических санкций против Эстонии и неизбежное тогда дальнейшее ухудшение отношений с ЕС и США. В этом случае российский бизнес должен был бы получить соответствующие сигналы, которые ориентировали бы его на необходимость свернуть отношения с Эстонией в течение 4-6 недель после определенной даты, а западные страны поставлены в известность по дипломатическим каналам о готовности России выйти за пределы вербальной политики. Не исключено, что, если бы из Москвы исходила спокойная уверенность (подкрепленная неким детальным планом действий, «каким-то образом» попавшим на Запад), во внешнем мире, прежде всего в Берлине, в руках которого сегодня председательство в ЕС, поверили бы в кредитоспособность российской линии и, со своей стороны, постарались бы оказать влияние на Таллин.
         До сегодняшнего же дня, как кажется, в реальность жесткого ответа Москвы в Европе никто не верил.
         Оправданно или нет – уже не важно. Важно, что российская политика оказалась заранее не просчитываема для европейцев, а последовавшая реакция – с блокадой посольств Эстонии в стиле китайской «культурной революции» – непонятной.
         При другом сценарии следовало бы исходить из того, что эстонское руководство доведет свою инициативу до конца и памятник будет перенесен, невзирая ни на какие протесты и предостережения, а на санкции Россия пойти будет не готова. При таком расчете ни в коем случае не следовало идти по пути словесной эскалации. Достаточно было бы один раз определить свое резко негативное отношение к этим планам, заявлять на всех возможных форумах о неприемлемости ползучего пересмотра итогов Второй мировой войны – а восприимчивая аудитория для таких заявлений в Европе есть, – но не грозить по-пустому. Моральные издержки все равно бы последовали, но удалось бы сохранить имидж опять-таки спокойной и уверенной в себе державы, которая считает ниже своего достоинства реагировать на неспособность соседнего государства избавиться от своих застарелых фобий.
         Третьего варианта, о котором иногда говорят, – работы с умеренными элитами Эстонии – на мой взгляд, не было.
         Ни в Эстонии, ни в соседних с ней странах влиятельных пророссийских элит попросту нет.
         Не знаю, могли бы они появиться, если бы политические отношения этих стран с Россией складывались иным образом начиная с 90-х годов. Но сегодня их нет. Есть круги, чьи деловые интересы завязаны на Россию, способные пролоббировать определенные вопросы. Но политическую солидарность с российской позицией они испытывать вряд ли способны. Причем в том, что касается стран Балтии, это не удивительно – все-таки негативные стереотипы в адрес России там сознательно культивировались, а вот почему таких элит практически не осталось даже на Украине или в Белоруссии, разбираться нужно с большой долей самокритики. Возможно, потому что на постсоветском пространстве Россия не ищет принципиальных и сильных союзников и не относится к партнерам как к равным. Она ищет клиентов, что подразумевает отсутствие подлинного взаимоуважения, а на такой основе пророссийские движения создавать трудно.
         Из двух плохих вариантов Москва выбрала их комбинацию. Сначала градус «предупреждений» был загнан на очень серьезную высоту, а потом выяснилось, что плана немедленного ответа попросту нет. Нельзя же считать таковым направление в Эстонию парламентской делегации.
         Памятник Воину-освободителю на холм Тынисмяги не вернется. Но сегодня еще можно спасти лицо и выйти из ситуации с достоинством.
         Во-первых, поскольку вопрос действительно касается абсолютного большинства россиян, для которых не безразлична судьба захоронений солдат Красной армии и памятников им, уместно было бы политическое заявление на самом высоком, президентском уровне, высказанное в форме обращения к нации.
         В этом заявлении российское руководство должно было бы объяснить, по каким причинам после всех разговоров Россия не идет на введение санкций.
         Россиянам крайне полезно было бы услышать отрезвляющий перечень факторов стратегического и экономического характера, по которым страна не может позволить себе конфронтацию с Западом. Либо, если руководство страны все-таки сделает выбор в пользу конфликта с Европейским союзом, иметь время пересмотреть свои планы – на лето в Испании, покупку недвижимости в Лондоне, образование детей в западных университетах, приобретение товаров в «Икее» и «Ашане».
         Во-вторых, в срочном порядке необходимо потребовать проведения международного расследования фактов непропорционального применения силы эстонской полицией при разгоне акций протеста. Россия обязана защищать своих граждан, среди которых были пострадавшие, и это не имеет ничего общего с вмешательством во внутренние дела Эстонии. Столь нелюбимое в некоторых властных кругах европейское правозащитное сообщество будет в этом требовании на стороне России, потому что этому сообществу одинаково претят издевательства в тюрьме Абу-Грейб, дубинки на московских бульварах и припортовые ангары таллинского порта. Если такое расследование будет проведено, избитые протестанты представят свои показания и соответствующие лица понесут наказание, удастся, по крайней мере, сохранить симпатии тех уже очень немногих балтийских русскоязычных, которые все еще верят в Москву. Правда, в этом случае нужно быть действительно уверенными в том, что в ходе расследования не будет обнаружено никаких следов «провокации с востока», как об этом уже намекают из Таллина.
         В-третьих, с учетом международного резонанса следовало бы сделать нынешнее обострение российско-эстонских отношений ключевым вопросом повестки дня самарского саммита Россия – ЕС 17-18 мая. Вполне вероятно, что немецкое председательство сделает возможным принятие совместной декларации, в которой найдут свое отражение российские озабоченности. И инициативу нужно проявлять мгновенно.
         В противном случае вопрос на саммит вынесет сама Эстония, и вот тогда встреча станет символом выражения общей еэсовской солидарности против России, после чего развитие событий может потерять управляемость.
         Нынешний кризис вокруг памятника показал, что российская внешняя политика так и не стала подлинно прагматичной. В ней по-прежнему сохранился разрыв между риторикой и инструментами, способными заставить других поверить в возможность реализации заявлений на практике. Ликвидировать его можно по-разному, в том числе адекватно оценивая собственный потенциал и внешнюю реальность.
         Аркадий Мошес – старший научный сотрудник Финского института международных отношений, в 1996-2003 гг. автор ряда научных работ по российско-балтийской проблематике.

    Аркадий Мошес.
    © «
    Газета.Ru», 02.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Путин создал «Аэрофлоту» рыночную среду

         В российском небе осенью появится конкурент «Аэрофлота». Компания AirUnion, объединяющая пять региональных авиаперевозчиков, должна сформировать здоровую рыночную среду. Ради улучшения качества обслуживания пассажиров государство было вынуждено отдать контроль над новым авиагигантом в частные руки.
         2 мая президент подписал указ о создании объединенной авиакомпании «ЭйрЮнион» (AirUnion). Как сообщает пресс-служба Кремля, решение принято «в целях совершенствования авиационных перевозок и повышения эффективности деятельности российских авиакомпаний». Новое акционерное общество будет создано на базе авиакомпаний «Домодедовские авиалинии» (ДАЛ), «Красноярские авиалинии» (KrasAir), «Омскавиа», «Самара», «Сибирская авиатранспортная компания» (Сибавиатранс). Также в компанию войдет ООО «AirUnion-RRJ». За полгода правительство должно провести все необходимые мероприятия и завершить образование AirUnion.
         Объединенная компания будет совмещать как государственные, так и частные активы. В частности, в ее уставный капитал государство передаст госпакеты компаний KrasAir (51%), ДАЛ (50,04%) и «Самара» (46,5%). Консолидированный перевозчик будет внесен в список стратегических предприятий, государству в нем будет принадлежать не менее 45% акций.

       В 2006 году пассажирские перевозки альянса AirUnion выросли на 4%, составив 3,3 млн пассажиров. Единый перевозчик, объединяющий членов альянса, может стать третьим по объему пассажироперевозок после «Аэрофлота» (7,3 млн) и «Сибири» (4,9 млн).


         Эксперты считают, что государство поступило правильно. «Иметь две крупные компании, подконтрольные государству, – по мнению аналитика ИК «Брокеркредитсервис» Анастасии Ждановой, – было бы слишком условной конкуренцией». В данном случае вопрос о конкуренции возникает вполне оправданно. «Формируется авиакомпания, сравнимая по объемам перевозок с «Аэрофлотом», для создания конкурентной среды в сфере авиаперевозок», – пояснил «Газете.Ru» помощник министра экономического развития и торговли Игорь Коньков.
         Разницей между компаниями станет то, что у «Аэрофлота» основным акционером является государство, а в новой объединенной компании будет превалировать частный пакет.
         В ближайшее время, по словам Конькова, будет проведена актуализированная оценка компаний, которые войдут в AirUnion, и определен объем вложений частных компаний в уставный капитал. «Финансовый вклад частных компаний будет конвертирован в покупку регионального самолета SuperJet», – уточнил помощник министра. По его словам, компания должна будет провести глубокое обновление своего воздушного парка.
         Соотношение долей в компании стало предметом серьезного спора между Росимуществом и частными акционерами.
         Оценочная компания «Пачоли» подсчитала, что доля государства в холдинге должна была бы составить 50,04%. Ситуацию переломило включение частными акционерами в новую компанию ООО «AirUnion-RRJ», которая повысила стоимость их доли. Уставный капитал этой компании ($20 млн) как раз и является той суммой, которая позволит частным акционерам оставить у себя контрольный пакет AirUnion.
         Позднее все средства этой компании, по заверению Конькова, будут направлены на покупку самолетов SuperJet у холдинга «Сухой».
         Пять авиакомпаний, которые войдут в состав AirUnion, с 2005 года уже функционируют в рамках единого альянса, но это позволяло им координировать лишь маршрутную сеть. «Теперь региональные компании объединят финансовые потоки, станут единым юридическим лицом и смогут развивать единый бренд», – перечисляет начальник управления общественных связей KrasAir Ольга Трапезникова. Аналитики также видят преимущества такого объединения: «Компании смогут более эффективно взаимодействовать, более эффективно привлекать средства на рынках капитала, – считает аналитик ИК Rye, Man & Gor Securities Олег Судаков. – Через несколько лет можно ожидать выход объединенного авиаперевозчика на IPO». При этом эксперт считает, что новая авиакомпания сможет составить реальную конкуренцию «Аэрофлоту».
         Судя по всему, альянс захочет потеснить «Аэрофлот» не только в России.
         Эксперты предполагают, что компания не ограничится развитием сети внутренних региональных перевозок. «Думаю, AirUnion будет ориентирована на международные перевозки», -предполагает Анастасия Жданова. Предположение связано с недавней покупкой венгерской авиакомпании Malev перевозчиком, аффилированным с KrasAir. Не исключено, что с учетом ожидаемого роста рынка авиаперевозок как в России, так и за ее пределами, компании будут конкурировать и на внешнем рынке.

    Оксана Новоженина.
    © «
    Газета.Ru», 02.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Опасное раздвоение приоритетов

    Смесь «большого стиля» и лоббизма делает внешнеполитическую линию Кремля неэффективной

         То, как завершится кризис в российско-эстонских отношениях, по-видимому, станет знаковым событием для современной внешней политики России. Решения «о наказании Эстонии», к которым придет Кремль, покажут, чтo все же сегодня является для него приоритетом в международной политике – «большой имперский стиль» или ее «экономизация» в интересах крупнейших, прежде всего, энергетических и транспортных корпораций. С этим конфликтом подходов российская внешняя политика сталкивается все чаще. Так, в частности, произошло во время только что завершившегося визита в Россию президента Чехии Вацлава Клауса. С одной стороны, Москва продемонстрировала чешским партнерам крайнюю степень недовольства в связи с согласием Праги разместить у себя элементы американской ПРО. И это, судя по всему, не сможет не сказаться негативно на отношениях между Россией и Чехией. Одновременно Кремль предпринял немалые усилия, чтобы сохранить благоприятные условия для развития эксклюзивных экономических отношений с Чехией, особый интерес к работе в которой уже давно проявляет «Газпром».
         В случае с Чехией эти два подхода – глобалистский, затрагивающий сферу национальной и международной безопасности, и экономический, ориентированный на удовлетворение интересов российских корпораций, – худо-бедно пока удается развести.
         С Эстонией достичь аналогичного результата будет куда сложнее, если это вообще возможно.
         В рамках политики «большого стиля» в данном случае в позиции Москвы доминирует не специфическое видение проблем международной безопасности, а обида большой державы на маленькую за то, что последняя так неуважительно, по мнению России, отнеслась к памяти героев Великой Отечественной войны. И в силу этого российское общественное мнение, по крайней мере, определенного числа наших сограждан разогрето показами «зверств эстонской полицейщины» по общенациональным каналам телевидения и ответным беснованием «наших», «местных» и прочих перед зданием дипмиссии Эстонии в Москве.
         Россия должна продемонстрировать не только парламентские, телевизионные и уличные истерики, но и результативность своего грозного недовольства.
         Но вот здесь-то и загвоздка. Объявить демонстративный бойкот эстонским товарам, с которыми среднестатистический россиянин сталкивается каждый день, вряд ли получится. Сыр «Атлет» потребляет незначительное число соотечественников. А эстонские шпроты по популярности явно уступают латвийским (ну если только и те подвергнуть бойкоту «за компанию», ведь «прибалты» тоже ведь заодно!). Отказаться от эстонского масла, предлагаемого в наборе бортпитания многими российскими авиакомпаниями, – так это смогут заметить лишь авиапассажиры этих компаний, а их в процентном отношении к населению России не так уж и много. Словом, тут явно не тот случай, что был с запретом популярных грузинских вин и минеральной воды боржоми. А вот пойдет ли Кремль на то, чтобы задеть бизнес-интересы отечественных компаний, занимающихся транзитом российских энергоносителей через территорию Эстонии или владеющих существенной долей в активах Таллинского морского порта, – это большой вопрос. Если российское руководство не сможет переступить через эти бизнес-интересы ради демонстрации могущества, то и сама политика «большого стиля», и сопровождающая ее тактика политико-психологического давления на партнера покажут свою неэффективность и в значительной степени дискредитируют себя.
         Впрочем, как инструмент решения внешнеполитических задач такая политика уже продемонстрировала свою неэффективность.
         Ни экономические санкции против Грузии (хотя сейчас официальные лица в Москве отрицают то, что они вообще были), ни прекращение культурных связей с ней, ни депортации грузинских гастарбайтеров из России, ни кампания по борьбе с грузинским криминалом не вернули Тбилиси в сферу российского влияния. Более того, преодолев российские санкции в условиях, казалось бы, полной экономической зависимости от России, Грузия с еще большей решимостью стала двигаться в сторону НАТО.
         Да и на других направлениях тактика массового эмоционального реагирования также не приносит успеха. Недавние массовые возмущения российских высокопоставленных чиновников и парламентариев по поводу доклада Госдепартамента о правах человека в сухом остатке также мало повлияли на политику США в отношении России. Если же подобные политические мобилизации по внешнеполитическим поводам будут и дальше столь низко эффективны, то рано или поздно это дискредитирует политику «большого стиля» в глазах общественного мнения.
         Если держава, называющая себя великой, периодически прибегает к массированному давлению на неудобных партнеров, но ничего не добивается, будет ли она восприниматься и среди соотечественников, и в мировом сообществе как великая?
         Политика «большого стиля» с сопровождающими ее попытками мобилизациями общественного мнения, вполне вероятно, преследует не столько международные, сколько внутриполитические цели. С помощью таких мобилизаций против внешнего врага можно шаг за шагом «закручивать гайки» внутри страны, отвлекать общественное внимание от нежелательных для власти проблем, постепенно подталкивая политическую систему в сторону авторитаризма. В предвыборный год массовые кампании против внешних врагов могут выполнить еще и тактически компенсаторную функцию, заменяя, например, дефицит позитивной повестки дня.
         Но и на международной арене «ножницы» между «экономизацией» внешнеполитического курса и политикой «большого стиля» могут стать настолько значительными, что это создаст препятствия для продвижения российских бизнес-интересов. Ведь если страна, подчеркивающая свою принадлежность к европейской цивилизации, начинает применять методы из арсенала арабской улицы, да еще при этом пытается давить на внутреннюю политику партнеров (а именно так во многих европейских столицах и в Еврокомиссии, нравится нам это или нет, расценили позицию России по отношению к Эстонии), то с этой страной рано или поздно в вежливой форме, но твердо будут уменьшать контакты. В то же время у проблемы расширяющихся «ножниц» может быть и иное измерение.
         Если во внешней политике государства бизнес-интересы начинают превалировать настолько, что обесценивают попытки реализации тех или иных глобальных или региональных целей, выходящих за пределы этих интересов, то со временем внешняя политика такого государства неизбежно станет безрезультатной, оказавшись заложницей чьих-то корпоративных и групповых устремлений.
         Ведь у корпорации главная цель – это достижение прибыли. Государство, тем более в международной политике, только лишь подобной целью ограничиваться не может.

    Андрей Рябов.
    © «
    Газета.Ru», 02.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Боги, не оправдавшие надежд

         На прошлой неделе в Москве творили историю. Впервые после похорон царя Александра III в 1894 г. главу российского государства провожали в последний путь по православному обряду.
         В репортаже New York Times о похоронах Бориса Ельцина все это описывалось в деталях – заупокойная служба, ладан, песнопения, молитвы собравшегося духовенства. А тот факт, что церемония проводилась в Храме Христа Спасителя, взорванном советскими властями в 1931 г. – в год рождения Ельцина – и отстроенном заново, когда он стал президентом, только подчеркивал масштаб перемен, которые пережила страна после распада СССР. На 70 лет религиозная обрядность исчезла из российской общественной жизни, но теперь она вернулась во всей полноте. Ели раньше догмой считался атеизм, то теперь 'хорошим тоном' в политике считается набожность.
         В 1949 г. группа разочаровавшихся коммунистов – в ее состав входил и Артур Кестлер (Arthur Koestler) – объявила о своем разрыве со сталинизмом, опубликовав книгу под названием 'Бог, не оправдавший надежд' («The God that Failed»). Слово 'бог' свидетельствует о силе их прежней веры. Фанатизм коммунистов часто сравнивали с религиозным рвением. В самой России портреты Ленина играли роль икон, а идеология диктатуры пролетариата заменила эсхатологию 'царства божьего'. Тот факт, что по всему миру социалисты, ошеломленные ужасами войны и экономической депрессией, наивно приняли на веру возвышенный миф о 'будущем, которое стало настоящим', хотя основой этого будущего была гора трупов, – Сталин истребил миллионы людей – и сегодня служит мрачным предостережением для всех идеалистов.
         Бог, обманувший надежды 'попутчиков' за рубежом, в конце концов был низвергнут с пьедестала и в самой советской империи. Символом возвращения прежнего бога стало то, что красный флаг над Кремлем был спущен в день Рождества [по западному религиозному календарю – прим. перев.] 1991 г. Католики по всему миру не один десяток лет молились об 'обращении России', и теперь оно свершилось.
         Однако наполнение иссохшего русла российской жизни волнами христианства нельзя упрощенно воспринимать как триумф прежнего религиозного порядка – ведь тектонические сдвиги недавнего прошлого не могли не потрясти до основания и саму церковь. Мы не знаем, что означала православная вера для Ельцина в последний час его жизни, но несомненно, он вкладывал в нее совершенно иной смысл, чем его деды и прадеды. Жизнь Ельцина совпала по времени с разрывом преемственности в мировой истории, с эпохой, изменившей все – в том числе религиозные догмы, претендующие на незыблемость.
         Обряды, сопровождавшие прощание с российским лидером, остались неизменными с незапамятных времен, но если говорить о символе веры, который они представляют, то это – еще один 'бог, не оправдавший надежд'. С 1844 г., когда Маркс сформулировал свою знаменитую инвективу, назвав религию 'вздохом угнетенной твари,... опиумом для народа', критики-атеисты пытаются показать верующим, что и ее можно поставить на службу несправедливости. После столетия жестких войн, развязанных во имя священных идеалов, 'самокритика' религии представляется необходимой. Бог, проклинающий врагов, тоже не оправдал надежд, и верующие это понимают. Религия также должна пройти испытание разочарованием.
         Богов в нашей жизни много. В США, к примеру, не оправдал надежд 'бог' американской исключительности. Наша страна решительно противостояла сталинизму с его жестокостью, но и она столкнулась с предательством со стороны собственных идеалов – с особой наглядностью это показала война во Вьетнаме. Дэвид Халберстам [David Halberstam американский журналист, прославившийся репортажами о Вьетнамской войне – прим. перев.] шаг за шагом раскрывал эту трагедию, помогая нам ее осознать – именно поэтому мы так высоко оценили заслуги журналиста после его кончины на прошлой неделе.
         Точно так же несколько недель назад нас потрясла смерть Курта Воннегута – ведь именно этот человек со свойственной ему проницательностью и юмором описал новую ситуацию, в которой мы все оказались. В романе 'Колыбель для кошки' («Cat's Cradle») он определяет ее, пересказывая по своему историю сотворения человека:
         'Человек подмигнул и вежливо спросил: «А в чем смысл всего этого?»
         – Разве у всего должен быть смысл? – спросил бог.
         – Конечно, – сказал человек.
         – Тогда предоставляю тебе найти этот смысл! – сказал бог и удалился'.
         Для атеистов тот факт, что боги нас покинули, означает давно назревшую необходимость, чтобы человек взял ответственность за собственную историю на себя. Идея о том, что человеческая мысль способна найти смысл жизни отражает не отступничество от идеалов, а веру в благородство наших помыслов. Но и тем, кто поклоняется какому-то идеалу, разочарование в божествах – будь то империя, нация, и даже религия – несет и некое обновление, позволяя преодолеть извечный соблазн творить себе кумиров. Эпоха, в которую прошел свой жизненный путь Борис Ельцин, показала – бога с маленькой буквы не существует, есть только Бог, присутствующий в нашей жизни уже своим отсутствием.
         Джеймс Кэррол – обозреватель Boston Globe

    Джеймс Кэррол (James Carroll), («The Boston Globe», США).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 02.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Путин переводит стрелки часов в России на старые и недобрые времена

    При Владимире Путине демократия в России умирает

         Помещенную на редакционной странице под заголовком 'Наследие Ельцина' статью Гарри Каспарова от 25 апреля следовало бы назвать 'Наследие Ельцина, проблема Путина'. В то время как Ельцин, несмотря на его многочисленные недостатки, дал почувствовать России вкус демократии, Владимир Путин своими последними действиями успешно переводит стрелки часов назад – к временам самовластия и диктатуры российского коммунизма.
         Активист Каспаров, выступающий в поддержку свободной прессы и демократии, к несчастью для себя, подвергся репрессиям, которые наверняка были организованы либо Путиным, либо его приспешниками. Каспарова, несмотря на его положение в России, уже подвергли допросу в местном отделении милиции, и такие случаи наверняка будут повторяться. При Владимире Путине демократия в России умирает. Остается надеяться, что народ в силу своих убеждений и при поддержке цивилизованного мира не позволит этому случиться, что он поддержит в неравной борьбе активистов, подобных Гарри Каспарову.
         Нельсон Мэранс (Nelson Marans). Силвер Спринг, штат Мэриленд

    Письмо в редакцию, («The Wall Street Journal», США).
    © «ИноСМИ.Ru», 02.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Тонкости думской дипломатии

    Загружается с сайта И      Трудно сказать, чем закончатся эстонские события. С одной стороны, упорство эстонского правительства в войне с живыми и мертвыми было не столь уж безрассудным – оно базировалось на уверенности, что санкции со стороны России Эстонии не грозят. Во-первых, товарооборот невелик, во-вторых, в эстонском транзите задействован влиятельный русский бизнес – и своя рубашка ближе к телу, в-третьих, санкции ударят прежде всего по русской общине. Опять же и нравы международного сообщества таковы, что в одном случае оно зоркое, как горный орел, а в другом – слепое, как подземный крот. Что бы там ни деялось в Эстонии, молодая демократия не может быть неправой. Тем более в споре с тоталитарной Россией. Осознание этого придавало тов. Ансипу смелости – «Нет у вас приемов против Кости Сапрыкина».
         С другой стороны, принципа «гни, гни, не проломи» тоже никто не отменял. Да, международные структуры обладают способностью, когда надо, закрывать глаза на самые удивительные вещи, но где предел этой способности, никто не знает: он может быть установлен только эмпирическим путем. Припозднившаяся борьба эстонского правительства с советским тоталитаризмом все же столь красочна, что если всюду стучаться со свидетельствами об этой борьбе, вероятность достучаться – вопреки уверенности Ансипа – все же не равна нулю.
         В этом смысле никакая трибуна не вредна, в том числе и ПАСЕ, где русские депутаты смогли бы кое-чего сообщить об особенностях молодой эстонской демократии, и поездка в Эстонию для изучения ситуации – отчего бы и нет.
         Однако то, чем занялись наши думцы, вызывает сильное сомнение в плодотворности их деятельности. Публичный призыв отправить правительство в отставку, с которым наши депутаты обратились к эстонским, – даже и с той оговоркой, что это «не должно расцениваться как призыв к свержению правительства», – звучит довольно странно.
         Да, бесспорно, премьер, столь ударными темпами доведший страну до социального взрыва и окончательно рассоривший общины меж собой, – это весьма плохой премьер, и для всех было бы лучше, если бы после своих подвигов он ушел с поста. Но проблема в том, что тов. Ансип – лидер партии, победившей на парламентских выборах, причем его партия шла к победе, как раз активно разыгрывая тему борьбы с советским тоталитаризмом. Трудно ожидать, чтобы его однопартийцы, внезапно прозрев, отправили своего лидера в отставку за то, что честно исполнил программу своей партии. Это не говоря о том, что исходящий от иностранных депутатов призыв отправить в отставку правительство, каким бы негодным оно ни было, способен вызвать лишь обратный эффект. При таком открытом вмешательстве во внутренние дела скорее можно вызвать сплочение вокруг правительства, что вряд ли входило в задачу думцев.
         Нет ничего хуже бессильной угрозы, а обращение наших депутатов именно из того разряда. Если все-таки есть приемы против Кости Сапрыкина, то угрожают совсем по-другому. А именно: посол является в МИД аккредитующей страны и, любезно улыбаясь, конфиденциально – ни в коем случае не публично, все должны сохранить лицо – сообщает, что его правительство не будет иметь никаких дел с данной страной, доколе нынешний премьер остается на своем посту, и готово принять те меры, которые сочтет нужными. Список возможных мер оставляется главе МИД недружественной страны – дальше уже вопрос, впечатлят они его или не впечатлят.
         Это довольно жестко, но может сработать. Посольства наряду с прочим еще и для этого существуют. Парламентская дипломатия в исполнении Госдумы сработать не может ни при какой погоде.

    Максим Соколов.
    © «
    Известия», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Путин отлично делает гнусные вещи

    У Путина очень плохие цели, но он делает все блестяще и тактически очень умно

         Брюс Джексон является членом группы интеллектуалов, так называемых неоконсерваторов, которая определяет курс американской внешней политики на переломе тысячелетий. В Прагу он приехал по приглашению Радио Свобода.

         – В девяностых годах вы лоббировали расширение НАТО, в том числе, и вступление Чехии в эту организацию. Сейчас вы возглавляете 'Проект переходных демократий'. Почему вы помогаете именно новым демократиям?
         – Я считаю, что им это необходимо. Они показали, что хотят присоединиться к западным организациям, но сами, без помощи, не справятся. Для Польши, Венгрии или Чехии ясным выбором стала НАТО, то же самое можно сказать о Вильнюсской группе, но в других странах, особенно в Средней Азии, НАТО не является ответом на все вопросы. Таким странам мы хотим помочь вступить в ВТО или подобные организации.

         – Кто продвинулся дальше всех в трансформации своего общества?
         – Определенно – балканские страны, так как перед ними уже открыта перспектива вступления в НАТО, и они находятся в ситуации, когда уже практически не могут дать осечку. У постсоветских стран шансы пятьдесят на пятьдесят. Белоруссия же, напротив, катастрофический пример.

         – Возьмем два конкретных примера: Украина и Грузия. Какие у них перспективы?
         – Постсоветские страны не такие компактные, как Чехия, которая имеет намного больший исторический опыт независимости. К тому же у них проблемы с царской моделью. Или царь или ничего. Виктор Ющенко освоил роль доброго царя, и люди его любят, поэтому он не обязан следовать конституции, если она ему не подходит.

         – Ющенко вы назвали царем, а в соседней России? Какой 'царь' правит там?
         – Путин – совершенно другое. В его случае речь идет о власти, об усилении власти в рамках государства. Путин единственный человек, от которого я слышал, что распад СССР был большой трагедией. Это уже не царизм, а русский империализм.

         – Думаете нефтяной империализм?
         – Да. Думаю, что никакая другая страна, никогда не брала деньги от нефтяной прибыли и не инвестировала в развитие и производство нового оружия, в разведслужбы и усиление президентских полномочий.

         – Вы бы охарактеризовали путинскую Россию как демократию? Хотя бы ограниченную?
         – Нет, об этом не может быть и речи. Там было убито уже тринадцать журналистов. Люди как Каспаров являются целью нападок. Политковская была убита. В Чечне ведут войну, которая граничит с геноцидом. Это проявления режима, который не настолько тоталитарный как СССР, но определенно авторитарный.

         – Можете представить, что ваша организация будет поддерживать людей, как Березовский, которые хотят устранить Путина посредством революции?
         – Я не контактирую с Березовским, потому что это безумец. Если бы такие как он не существовали, КГБ должен был их придумать. Он делает глупости, которые русские с удовольствием приписывают Западу. Так что я не думаю, что он был бы лицом оппозиции. Скорее Каспаров. Березовский, в сущности, русский бандит из начала девяностых, который представляет свои эксцентричные взгляды из Лондона.

         – Путин ликвидирует в России какую-либо дееспособную оппозицию. Ведь там не могут работать даже неправительственные организации.
         – Мне неприятно так говорить, но Путин отлично делает гнусные вещи. У него очень плохие цели, но он делает все блестяще и тактически очень умно. Меня больше всего раздражает, что западные цивилизации со всеми своими принципами проигрывают второсортному подполковнику КГБ. Все эти Чавесы, Кастро и Лукашенки не должны иметь шанса даже на руководство наркокартелем где-нибудь в Средней Азии. А Путин приезжает в Мюнхен и начинает: 'Вы меня, скорее всего, не понимаете, так я вам разжую...'. Так говорит простой русский гангстер.

         – Не является ли Путин в глазах обычных русских идеалом правителя?
         – В русском обществе существует стремление к наведению порядка, но оно сильно напоминает вызывающий беспокойство рост популизма в Центральной Европе. Только потому, что люди это хотят и это им нравится, не означает, что политические элиты должны это им дать. Иначе здесь опять будут погромы. Некоторые люди стремятся таким чувствам идти навстречу. А Путину удается потакать русскому чувству опасности и успокаивать его, используя ностальгию.

         – Сопротивление созданию противоракетного щита связано со стремлением русских вернуться к положению сверхдержавы?
         – В определенной степени в этом есть вина США, потому что они провели очень плохую работу по объяснению своих планов. Мы не были готовы ответить на множество вопросов. А русские используют точно такие же аргументы, какие использовали в начале восьмидесятых в Женеве. Впрочем, переговорщики сейчас, те же самые люди из КГБ, так что они знают о чем говорят – ядерное оружие, дестабилизация и позиция сверхдержавы. Они это любят, и именно об этом они хотят говорить.

         – Это не единственная область, в которой вы критикуете свое правительство. Вы стремитесь укрепить отношения между США и Европой, и в этом вам администрация Буша во время первого срока дважды не помогла, так?
         – У нас были серьезные споры. Они говорили, что не хотят иметь большого европейского соперника. Я говорил – хотим. Хотим, чтобы Европа была как можно сильнее. Кому нужен слабый союзник. Мы бились за это два года. Я сторонник того, чтобы Европу принимали всерьез. И я думаю, что плохо, когда США не хотят вести переговоры с ЕС. В этом я, скорее, консерватор, чем неоконсерватор.

         – Так вы не относитесь к группе интеллектуалов, которые так повлияли на внешнюю политику Джорджа Буша?
         – Я скорее консерватор. 'Неоконсерватор' – хорошо сказано, 'еврейский интеллектуал'. В большинстве своем они происходят из влиятельных нью-йоркских семей. Норман Подгорец дал им следующее определение: 'Неоконсерватор – это либерал, столкнувшийся с реальностью'. Определяющим моментом была критика СССР. С такой же моделью борьбы против тирании переключились они на Балканы. Потом неоконсерваторы разделились на два течения – одно сосредоточилось на Ближнем Востоке, другое на Китае. Я атлантист, меня интересует только евро-атлантическая система, которая в то время, по моему мнению, не была закончена.

         – Вы участвовали и в истории с Ираком, были председателем Комитета освобождения Ирака.
         – Комитет освобождения Ирака существовал около пяти месяцев, и мы присоединились к дебатам перед войной. Объясняли европейским союзникам причины, по которым надо свергнуть Саддама Хусейна. Так же мы действовали против Слободана Милошевича. Я лично говорил администрации, чтобы представляли это в качестве примера защиты прав человека. Чтобы не использовали в качестве аргументов ядерное оружие и терроризм. Это была тайная информация, и я не знал, правдива ли она.

         – Но иракская кампания закончилась катастрофой.
         – Ирак был для меня сильным разочарованием. Я думал, что у нас вместе с людьми из администрации появится возможность помочь иракцам, но они (администрация) нас полностью отрезали, еще до начала войны, и мы распустили комитет. Мы собрали всех, кто работали на Балканах, на Кавказе, в Центральной Европе, но администрация ни одного из них, ни о чем не спрашивала. Дональд Рамсфелд хлопнул дверью у нас перед носом.

         – Вы как и другие неоконсерваторы критикуете правительство за то, что первоначальная военная победа похоронена из-за неподготовленности к обновлению.
         – Не было и хорошей военной победы. Не сумев договориться с Турцией, мы потеряли ключевого союзника в НАТО, шестьдесят тысяч солдат остались отрезанными на севере. Так что и здесь не было хорошей работы.

         – Вы считаете, что иракская кампания не завершилась полным фиаско?
         – Надеюсь на это. Спокойная ситуация сохранится там еще лет двадцать. Я просто не вижу никаких изменений в структуре общества. От момента устранения диктатуры все шло от плохого к худшему. Мы не можем просто так уйти из Ирака, там будет кровавая баня, с которой не сравнится даже Камбоджа.

    Томаш Йеник (Tomas Jenik), («Lidove noviny», Чехия).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    А может, Ожегов был не прав? или Бестолковый словарь

    Научите меня русскому языку! Помогите разобраться!

         Вот говорят, что уничтожают памятники, но если верить словарю Ожегова «уничтожить означает, прекратить существование кого-либо, чего-либо, истребить...», а «перенести – 1) неся, переместить через какое-нибудь пространство 2) поместить в другое место...»
         Кому верить, г-ну Ожегову – корифею русского языка, или современным и уважаемым журналистам, которые, видимо, немного запутались в своих суждениях? Ну что ж, с кем не бывает. Памятник перенесли – СМИ кричат, что уничтожили; производят эксгумацию, в ответ крики об уничтожении могил. (Определение «уничтожению» см. выше).
         Один такой «ляп», «знатоков русского языка», все равно особо ни на что не повлиял! А скорей наоборот, даже поспособствовал появлению нового термина – «эстонский фашизм»! Пожалуй, стоит вновь достать с дальней полки запылившийся словарик, все того же Ожегова, открыть где-то в конце и найти слово «фашизм»; интересно, что бы это значило? «Фашизм – идеология воинствующего шовинизма и расизма, опирающиеся на ее политические течения, а также открытая террористическая диктатура, репрессивный режим, направленный на подавление прогрессивных общественных движений, на уничтожение демократии». Даже страшно представить, что такая страна, как Эстония способна сотворить с Великим русским народом! Хотя нет, она может отравить шпротами или сыром – это, наверно, относится к воинствующему шовинизму и расизму. А что же дальше?
         Дальше у нас по определению «террористическая диктатура»... В принципе, к ней можно отнести разгон толпы бесчинствующей молодежи, грабящей магазины и кричащей: «Говорили же, не будите русского медведя!» Репрессивный режим – арест той самой молодежи. Действительно, разве можно разгонять молодежь, которая под видом защиты могил солдат, наживается на чужом добре? Разгонять можно только несогласных с политикой российских властей, при этом не забывая дать «пинка» даже тем, кто просто проходил мимо. Центральные СМИ кричат о фашизме в Эстонии, хотя весь их «фашизм» состоит в желании назвать оккупацию оккупацией – что было признано первым президентом России, и что сегодня почему-то наши «толковые» СМИ называют освобождением. И это делают те центральные СМИ, которые называют бритоголовых скинхедов просто малолетними хулиганами. Т.е. хулиганами являются те, кто убивает людей за то, что они принадлежат к другой национальности, проповедуя: «Россия для русских!» Т.е. хулиганы – это те, кто убивает людей за их убеждения. Интересно...
         Но вернемся к памятникам и их осквернителям! Только давайте посмотрим, что же творится на нашей земле!
         Кинотеатр «Новый Рубеж» и весь развлекательный комплекс, прилегающий к нему, построен на костях погибших солдат. Их никто не перезахоранивал, просто взяли и сравняли с землей, остался всего-то один обелиск 3 x 3 метра. Сегодня на костях павших солдат, на могиле защитников Отечества крутятся карусели и проводятся увеселительные мероприятия.
         Уважаемые, какое определение подобрать сносу обелиска, погибшим героям напротив администрации одного из российских губернаторов? Про Химки я вообще молчу!
         Какое определение подобрать бездействию властей, по отношению к тысячам солдат, лежащим в земле в Новгородской области, которые полегли в болотах, прорываясь к блокадному городу? Список можно продолжить...
         Как назвать тех людей, которые с пеной у рта кричат об уничтожении памятников в Эстонии, на глазах у которых при этом рушатся памятники на территории России?
         А тем, кто стоит у эстонского посольства, может, стоит взять по лопате и съездить в Новгородскую область, помочь тем настоящим патриотам, которые уже не один год ищут погибших солдат!
         Ненависть к «другим» – это ли патриотизм?
         Дадим Ожегову последний шанс: «патриотизм – ПРЕДАННОСТЬ И ЛЮБОВЬ К СВОЕМУ НАРОДУ»!!! Я думаю, и к своему языку тоже!
         Если не согласны с Ожеговым, издайте свой словарь, чтобы не путаться в понятиях, а «бестолковый словарь» сдадим в архив, как негодный к применению.

    Эка Векуа, Санкт-Петербург, («Delfi», Эстония).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Недвижимость в России

         Вину за цены на лондонское жилье – а от них у человека слабонервного запросто навернутся слезы на глаза – часто возлагают на богатых россиян, полюбивших британскую столицу. Но и на их родине рынок недвижимости раскален добела. Цены постоянно ползут вверх; в больших российских городах новостройки растут как грибы.
         Если не брать в расчет сырьевые отрасли, – а именно они преобладают в российской экономике – российские компании, специализирующиеся на операциях с недвижимостью, в 2006 г. эмитировали больше новых ценных бумаг, чем предприятия любого другого сектора. И все же бум в этой сфере подпитывается прежде всего кредитами. По оценке инвестиционной компании 'Ренессанс Капитал' у крупных фирм, специализирующихся на массовой застройке, собственный капитал составляет лишь 10% от общего объема активов. Тем не менее, их рублевые облигации пользуются у инвесторов немалой популярностью. Принося доход в размере 9-10%, ценные бумаги строительных компаний 'первого эшелона' торгуются на том же уровне, что и облигации основных эмитентов из секторов, производящих потребительские товары.
         Однако долговые обязательства, выпускаемые российскими фирмами, специализирующимися на недвижимости – более рискованный объект для вложения. Структуру капитала здесь определяет преобладающая в секторе модель деловых операций. Крупные компании, работающие с коммерческой недвижимостью, как правило, имеют и строительные отделения: в результате превалирует тенденция 'построить и продать', а затем взяться за следующий крупный проект, а не создавать портфель недвижимости для сдачи в аренду, который приносил бы фирме стабильные рентные доходы. В условиях быстро растущего рынка недвижимости, где, вероятно, до 40% объектов приобретается с целью вложения денег, эта система срабатывает. Способствует ее эффективности и предоплата, – по сути она представляет собой беспроцентный кредит, возвращаемый 'натурой' – которую вносят будущие владельцы жилья. В разных вариантах подобные взносы обеспечивают до двух третей финансирования среднестатистического строительного проекта.
         Помимо того, что эта система поощряет непрерывное новое строительство, она создает на рынке волатильность – если рост цен на недвижимость снизится, иссякнет и поток взносов на 'нулевой стадии'. Кроме того, непонятна судьба таких взносов, если на рынке наступит спад, и компании начнут 'лопаться'. Теоретически в этой ситуации погашение облигаций должно обладать приоритетом перед многими видами предоплаты. В реальности же, из-за политических соображений держатели облигаций могут оказаться в 'хвосте' очереди претендентов на возвращение вложенных средств.

    («The Financial Times», Великобритания).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    В воздухе витает нечто коллективное

    Россия назвала авиационный сектор одной из трех движущих сил своей экономики

         ЛОНДОН – Похоже, что на закате президентства Владимир Путин вознамерился оставить после себя целый набор стратегических активов, прочно удерживаемых Кремлем под своим контролем. Странно, но именно таким путем он управляет рыночной экономикой России.
         В среду президент благословил создание совершенно новой авиакомпании под названием AirUnion, которая будет почти полностью государственной и объединит под своим крылом пять региональных перевозчиков. Два из них находились в частной собственности, а три других контролировались государством.
         Причина этого слияния заключается в попытке улучшить состояние приходящей в упадок авиастроительной промышленности России. Свидетельством такого упадка стала прошлогодняя череда воздушных катастроф, унесшая жизни более чем 400 людей. Поскольку испытывающие нехватку денежных средств компании не в состоянии провести капитальный ремонт воздушного флота, доставшегося им с советской эпохи, первый заместитель премьер-министра Сергей Иванов, которого многие прочат в преемники Путину, недавно призвал к консолидации в авиационном секторе.
         Хотя сейчас, как и обычно, в командирском кресле окажется государство, создание AirUnion должно пойти на пользу российской экономике. 'Это процесс консолидации, поэтому в результате появятся более сильные игроки', – говорит Наталья Лещенко, аналитик исследовательского центра Global Insight, занимающегося изучением стран бывшего Советского Союза. Наряду с увеличением количества рейсов и улучшением качества транзита новые авиалинии будут более строго соблюдать правила безопасности и стремиться к улучшению комфорта пассажиров.
         Россия назвала авиационный сектор одной из трех движущих сил своей экономики, наряду с добывающей промышленностью и сферой высоких технологий. Именно поэтому в 2006 году Кремль собрал воедино государственные авиастроительные компании, создав 'Объединенную авиастроительную корпорацию', и поставил перед самим собой цель к 2005 году (так в тексте – прим. пер.) производить 12 процентов от общемирового количества строящихся авиалайнеров.
         Отчасти такая решимость основывается на знании того, что страна уже занимала в прошлом лидирующие позиции в этой области: в советские времена каждый четвертый самолет в мире производился в Советском Союзе.
         К удивлению многих, Кремль был не одинок в своих действиях по продвижению идеи формирования нового альянса. С таким же предложением выступили и акционеры вошедших в него компаний: 'Домодедовских авиалиний', 'Красноярских авиалиний', 'Омскавиа', 'Самары' и 'Сибирской авиатранспортной компании'. Эта пятерка уже сотрудничает в рамках альянса авиаперевозчиков. Российскому государству принадлежит контрольный пакет акций 'Красноярских авиалиний' (51%) и 'Домодедовских авиалиний' (50%), а также 46,5% акций авиакомпании 'Самара'. 'Омскавиа' и 'Сибавиатранс' находятся в руках частных владельцев.
         В 2006 году пять этих авиалиний вместе перевезли 4,9 миллиона пассажиров, что составляет примерно 14 процентов общего объема российского авиационного рынка. В 2006 году услугами воздушного транспорта в стране воспользовались около 35 миллионов человек, а пассажиропоток увеличивается со среднегодовыми темпами в 8 процентов.
         Компания AirUnion, имеющая в своем составе 70 самолетов, будет пока играть на вторых ролях, уступая лидерство контролируемому государством 'Аэрофлоту', которому принадлежит примерно 90 самолетов, и который в предстоящие два года должен быть приватизирован.
         'Политика Путина состоит в том, чтобы обозначить ряд ключевых областей развития и помочь им всей мощью государства', – говорит аналитик Лещенко. Наряду с 'Объединенной авиастроительной корпорацией' государство также сформировало 'Объединенную судостроительную корпорацию', причем обе компании возглавляет Иванов.
         Часть материала для статьи была предоставлена Associated Press.

    Парми Олсон (Parmy Olson), («Forbes», США).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Культурный шок и злорадство

    О фундаментальных проблемах взаимопонимания с Россией

         Не обязательно заводить разговор о ПРО или ДОВСЕ, чтобы почувствовать, насколько сложны отношения России и Запада. Речь здесь идет не только о различиях в подходах и интересах, но и о противоположной оценке характера этих отношений с момента распада СССР. Эти различия в подходах и являются основной причиной той напряженности, которая присутствует в отношениях Востока и Запада, считает прокремлевский политолог Вячеслава Никонова. По его мнению, Запад считает, что Россия проиграла 'холодную войну', Россия напротив, полагает, что она сама положила конец конфронтации, тем самым, внеся свой вклад в общую победу. В то время как на Западе считают, что Россия при Путине свернула с правильного пути, в самой России полагают, что как раз при Путине страна впервые после Горбачева и Ельцина начала снова развиваться в верном направлении. И если, по мнению Запада, Россия отдаляется от демократии, то многие россияне считают нынешнюю систему самой демократичной за всю историю своей страны, а угрозу демократии они видят не в аресте нескольких участников акций протеста, а в самих акциях протеста.
         Из этого Никонов делает вывод, что проблемы, по которым не удается договориться, следует просто игнорировать. Во главу угла отношений следует ставить прагматичные интересы без прикрас, а формулировка «общие ценности» только мешает. Такими рассуждениями в ходе десятого раунда «Шлангенбадских бесед» Никонов поставил в тупик Уполномоченного по России Федерального правительства ФРГ, Андреаса Шокенхоффа, открывшего этот видный германо-российский форум в курортном месте недалеко от Висбадена словами об общих ценностях и призывом к более тесному сотрудничеству.
         В ходе дискуссии стало очевидно, что представители официальной Москвы воспринимают настойчивые разговоры Запада об 'общих ценностях' в лучшем случае в качестве менторских наставлений, которые такая страна как России вовсе не обязана выслушивать. По мнению Москвы, Запад таким образом маскирует собственную политику интересов, направленную против России.
         Так, Уполномоченный по правам человека РФ Владимир Лукин поставил вопрос, почему во время дискуссий об отношениях Германии и России речь идет исключительно о внутренней ситуации в России, а проблемы Германии, такие как ксенофобия, всегда остаются в стороне. Российский политолог Михаил Делягин, не скрывая злорадства, констатировал, что Запад переживает 'культурный шок', потому что Россия стала снова отстаивать собственные интересы – за годы, прошедшие со времен распада СССР Запад уже успел от этого отвыкнуть.
         Тот напор, с которым люди вроде Делягина и Никонова говорят о российских интересах и выступают за проведение соответствующей прагматичной политики, не может скрыть слабость их позиций. Даже если она кажется агрессивной, речь в первую очередь идет о защите от мнимых попыток Запада, и, прежде всего США, ослабить Россию. Два немецких политика указали на это слабое место российской внешней политики, подчеркнув при этом, что слабая Россия не отвечает западноевропейским интересам. Россия еще не исчерпала свой потенциал, сказал Шокенхофф. Если Москва не хочет, чтобы ее влияние было сведено к праву вето, она не должна действовать против Запада. Сотрудник германского МИДа в ранге государственного министра Гернот Эрлер, в свою очередь, с озабоченностью призвал Москву отказаться от политики диктата на постсоветском пространстве.
         Шокенхофф указал на связь между российской внешней политикой и ситуацией внутри страны: если Россия стремится к созидательному влиянию в мире, ей следует ускорить модернизацию собственной экономики. В этом ей поможет потенциал собственных граждан, использовать который государство сможет лишь при расширении гражданских свобод. Непропорциональное применение силы в отношении демонстрантов в Москве и С.-Петербурге само по себе является демонстрацией слабости и неумения обращаться с инакомыслящими. Это, пусть и косвенный, но ответ на вопрос Лукина, почему в ходе дискуссий преимущественно обсуждается ситуация в России.

    Райнхард Везер, («Frankfurter Allgemeine Zeitung», Германия).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    ТНК-BP под ударом

         В 2004 г., когда создавалась ТНК-BP, Ковыктинское газоконденсатное месторождение считалось лучшим активом в портфеле этого крупного англо-российского совместного предприятия. Сегодня, три года спустя, компанию обвиняют в нарушении условий лицензии на его разработку, и она может лишиться прав на месторождение, которое должно было играть ведущую роль в освоении ТНК-BP нефтегазовых ресурсов Восточной Сибири.
         Держателем лицензии на Ковыкту является 'РУСИА Петролеум' – независимая компания, где большинством акций владеет ТНК-BP. Другие ее акционеры – российская фирма 'Интеррос' и власти Иркутской области. Главная задача 'РУСИА' – наладить добычу на месторождении (его запасы составляют 1,9 триллиона кубометров газа) для экспорта 'голубого топлива' в Китай и Южную Корею. Однако для ее решения компания должна договориться с 'Газпромом': именно этот концерн-монополист координирует весь российский газовый экспорт.
         Переговоры между 'РУСИА' и 'Газпромом', тянущиеся уже несколько лет, в последнее время приобрели неприятный оборот. BP попыталась взять на себя роль 'мирного посредника', предложив 'Газпрому' сотрудничество в производстве сжиженного газа, доступ на китайский рынок, и ряд других 'пряников'. Однако российское Министерство природных ресурсов грозит отобрать у 'РУСИА' лицензию и выставить Ковыкту на аукцион, обвиняя фирму в нарушении контрактного обязательства о ежегодной поставке на российские рынки 9 миллиардов кубометров газа с этого месторождения. В настоящее время 'РУСИА' ведет разработку Ковыкты в пилотном режиме, поставляя местным потребителям небольшие партии газа, но даже если она сможет быстро увеличить добычу, существующий спрос попросту слишком мал, чтобы 'проглотить' предписываемый объем топлива.
         По словам главы Минприроды Юрия Трутнева, если Ковыкту повторно выставят на аукцион, она уже будет квалифицироваться как стратегически важное месторождение, где иностранцы могут быть лишь миноритарными акционерами. Его заявление позволяет предположить, что 'битва за Ковыкту' проходит по тому же сценарию, что и прошлогодняя история с 'Сахалином-2': она завершилась тем, что 'Газпром' всего за 7 с небольшим миллиардов долларов приобрел 51% акций этого проекта стоимостью в 20 миллиардов долларов, который осуществлялся консорциумом во главе с Shell.
         'Газпром' полон решимости сохранить контроль над газовым экспортом, и застолбить за собой ведущую роль в разведке и добыче 'голубого топлива' с восточносибирских месторождений. Некоторые аналитики предполагают, что наступление правительства на 'ковыктинском направлении' свидетельствует также о намерении Кремля вытеснить из ТНК-BP нынешних российских акционеров, и заменить их какой-нибудь государственной компанией.
         Впрочем, руководство ТНК-BP, в том числе ее президент Роберт Дадли (Robert Dudley) и видный российский олигарх Виктор Вексельберг, отвечающий в компании за 'газовое направление', опровергает сообщение о намерении российских акционеров продать свою пятидесятипроцентную долю.

    («Petroleum Economist», Великобритания).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Ослепленные империей

    Лучший способ помочь России – исправить сфальсифицированную российскими лидерами картину европейской истории

         Россия полна нефтедолларами, а в западном лагере разброд и шатания – неудивительно, что Россия снова надеется восстановить потерянную империю.
         Обращение к обеим палатам парламента, с которым выступил Владимир Путин на прошлой неделе – лишь очередной сигнал. Президент России заявил, что его страна приостанавливает выполнение своих обязательств по Договору об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ), поскольку США планируют разместить противоракетный щит в Польше и Чехии. Если страны НАТО не учтут претензии России, добавил Путин, то Россия может и выйти из договора. Он заявил, что этот оборонный щит – угроза национальной безопасности.
         В этом вопросе претензии России просто нельзя воспринимать всерьез. Ни щит, ни чехи, ни поляки не угрожают – и не могут угрожать – России, вооруженной тысячами ядерных ракет. Путин добивается совсем не этого. Он хочет вернуть России потерянные ею доминирующие позиции в Центральной и Восточной Европе; он хочет вернуть то время, когда любой стратегический ход в этом регионе необходимо было согласовывать с Москвой. Угрозы Путина направлены на то, чтобы Россия фактически стала господствующей силой в так называемом 'ближнем зарубежье'; кроме того, он хочет дать понять Западу, что русские, уже пробивавшие себе дорогу в мире сначала как царская, а затем как советская империя, снова в игре.
         * * *
         Кроме новых жестких выражений, этот новый-старый империализм приносит с собой и новый взгляд на новейшую историю. При первом президенте Борисе Ельцине, недавно скончавшемся, российские архивы были открыты для всеобщего доступа, и ее недавнее прошлое подверглось всестороннему исследованию. Президент Ельцин был готов – временами больше других – признать преступления коммунизма. В частности, он принес извинения Финляндии за 'Зимнюю войну' 1940 года.
         Однако Путин радикально изменил кремлевский подход к прошлому, а, следовательно, и к будущему. Нынешний президент России формирует в стране новое мессианское, имперское самосознание – и использует для этого победу над нацизмом, которую немало использовали и его предшественники для легитимизации СССР. Эта война, которую русские называют 'Великой Отечественной', началась не с гитлеровского вторжения в Польшу в 1939 году. В начале Второй мировой войны участвовала и Россия: за неделю до того, как панцердивизии двинулись на восток, был подписан пакт Молотова-Риббентропа. Одновременно с немцами свою долю Польши и всех стран Прибалтики взяли сталинские войска. А 'Великая Отечественная' война началась уже в 1941 году, когда Гитлер повернулся против своего союзника.
         Если вспомнить, что в 'новой России' все больше и больше людей считают Сталина героем, неудивительно, что новая Россия не признается в таких преступлениях, как коммунизм и оккупация соседних стран. Кроме того, Россия громко требует, чтобы бывшие оккупированные страны советского блока принимали для себя ее собственное восприятие прошлого. Любое упоминание о преступлениях советской эпохи называют оскорблением 'героев Великой Отечественной войны'. Бывших офицеров НКВД, обвиняемых в преступлениях против человечности – в организации депортаций, – защищают адвокаты, нанятые Россией. Когда в Грузии открылся музей советской оккупации, Кремль и российская пресса обрушили на нее шквал яростной критики.
         А совсем недавно Россия развернула пропагандистскую кампанию против Эстонии, которая в минувшие выходные привела к беспорядкам и вспышкам насилия в Таллинне и других городах. В пятницу правительство решило перенести бронзовый монумент Красной Армии, а вскоре планирует эксгумировать из-под центральной площади столицы останки советских солдат. Они будут со всем воинскими почестями перезахоронены на военном кладбище в пригороде Таллинна.
         Однако Кремль поднял по этому поводу шум, называя решение властей нарушением 'прав человека'. При этом в самой России военные памятники сносятся каждый месяц. В небольшом подмосковном городе Химки снос одного из них привел недавно к стычкам между молодыми коммунистами и полицией. Однако в Эстонии Россия поддержала уличные протесты, вылившиеся в насильственное противостояние – один человек погиб, множество магазинов разграблено – и продолжает подогревать антиэстонские настроения даже после того, как демонстрации сошли на нет.
         И весь этот шум поднялся из-за памятника, который не только не был разрушен, но и который большинство эстонцев считает символом более чем сорокалетней советской оккупации. 22 сентября 1944 года Красная армия 'освободила' Таллинн не только от немецких войск, которые и так уже практически ушли, но и от законной эстонской власти. В тот день с правительственных зданий были сняты эстонские флаги, а не немецкая свастика. Свастику убрали эстонские солдаты, среди которых были и погибшие в бою. Эстонское правительство было арестовано Советами, некоторые его члены были расстреляны, а остальные – отправлены в гулаг. Так эстонцы разделили судьбу руководителей варшавского восстания 1944 года, также мужественно боровшихся с нацистами, а после этого выслеженных и убитых НКВД.
         Официальная Россия игнорирует эти факты, а большинство населения России о них даже и не знает. После распада Советского Союза Россия даже не реабилитировала членов эстонского правительства 1944 года: российский верховный суд сохраняет на их именах ярлык, приклеенный к ним еще СССР – 'врагов государства'. А московские дипломаты в Эстонии не хотят отвечать на исторические вопросы: вместо этого они развивают связи с этническими русскими экстремистами, кое-кого из которых арестовали как зачинщиков беспорядков и вандализма в Таллинне.
         Этот новый империализм опасен не только для Европы и мира, но и прежде всего для самой России. История уже неоднократно доказывала, что главной жертвой российских имперских амбиций всегда становится сам российский народ. Пока Россия не обратит внимание на решение собственных огромных проблем, никакой надежды на лучшее будущее у народа не будет.
         Лучший способ помочь России – исправить сфальсифицированную российскими лидерами картину европейской истории. Нельзя оставлять без внимания преступления коммунизма. И начать нужно с обсуждения пакта Молотова-Риббентропа и роли Сталина в начале Второй мировой войны, агрессии против Польши и Финляндии в 1939 году, оккупации стран Прибалтики в 1940 году, массового убийства польских офицеров в катынском лесу и так далее.
         Между отрицанием Холокоста и отрицанием преступлений коммунизма нет никакой разницы. Историю преступлений коммунизма необходимо проследить столь же подробно, как и историю Холокоста. Очень важно помнить, что жертва миллионов людей, убитых коммунизмом, и тех храбрецов, кто воевал против него, не была напрасной. В свете намерений Путина относительно Европы эта задача становится тем более актуальной.
         Март Лаар – бывший премьер-министр Эстонии.

    Март Лаар (Mart Laar), («The Wall Street Journal», США).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 03.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Путин на Севере спасал торговый флот

    Заседание президиума Госсовета президент провел на борту атомного ледокола «50 лет Победы»

    Глава России спустил подчиненных на землю. Загружается с сайта КП      Владимир Путин ругал чиновничью братию за нерасторопность в развитии морского транспорта в своем недавнем Послании Федеральному собранию. Порты умирают, корабли безнадежно устарели, и российские соседи этим успешно пользуются.
         В Мурманске, северных торговых воротах России, куда в среду прилетел президент, чиновники держали ответ. Этой теме было посвящено совместное заседание президиума Госсовета и Морской коллегии.
         До его начала Путину предстояло выйти в Кольский залив на шикарном круизном теплоходе «Поларис», который понесло по волнам к другому судну – атомному ледоколу «50 лет Победы». Пока плыли, глава государства выслушивал, как чиновники кивали друг на друга, объясняя разруху в отрасли.
         – Вот, посмотрите на эти объекты, – показывал губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов на ржавые, покосившиеся строения на берегу. – Это же убожество! Участок принадлежит Министерству обороны, который ему больше не нужен, а нам бы очень пригодился. Мурманскому порту не хватает площадей.
         Глава Минтранса Игорь Левитин его потом поддержал, сказал, что без освоения западного берега Кольского залива мурманский порт загнется. Не хватает железнодорожной ветки в 30 километров, которая бы позволила перевозить грузы с моря в страну. На пятки уже вовсю наступают более расторопные прибалты и норвежцы, чьи порты в последнее время облюбовали многие российские перевозчики.
         – Порт в Эстонии строят те, на кого в России завели уголовное дело и кто из-за этого получил убежище в Англии, – заметил глава Российских железных дорог Владимир Якунин. – И наши перевозчики тянутся в этот порт.
         На заседании президиума Госсовета, которое прошло на ледоколе, Путин рассказал о том, что сам думает о спасении флота.
         – За последние 15 лет флот морских пароходств сократился в 4,8 раза, – удрученно заметил он. – Уже не существует Балтийского пароходства, а флот Дальневосточного сократился почти на 66 процентов...
         Сергей Иванов, глядя на губернаторов, развел руками, мол, приплыли.
         Путин предложил создать в крупнейших портах свободные экономические зоны, как во многих странах. Прежде всего чтобы облегчить налоговую ношу для перевозчиков. Губернаторы горячо поддержали президента. Кроме того, президент назначил ответственными за развитие портов Морскую коллегию и ее главу Сергея Иванова. Тот, не раздумывая, непосредственно за транспортные потоки поручил отвечать Министерству транспорта. Чем оно раньше занималось, непонятно.
         – Вопрос борьбы с бюрократией – ключевой. – Путин посмотрел на сидящих за столом, и те опять согласно закивали.

    Артем АНИСЬКИН.
    © «
    Московский комсомолец», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Раздвоение желаний

    Яркий преемник – невозможен, серый – не нужен

         Время до марта 2008 года течет вовсе не быстро. Политические часы как будто стоят. Но тем не менее с каждым днем напряжение чувствуется все острее. В чем дело? Возможные преемники вроде бы определены. У действующего президента все козыри на руках. Он может провести любое решение. Но напряжение все-таки нарастает. И объяснение этому может быть одно: у Путина нет решения, которое бы по большому счету его удовлетворяло. И страна это чувствует.
         За уже прошедшие семь с лишним лет президентства у Владимира Владимировича выработался вполне определенный узнаваемый стиль. Свои кадровые решения он как бы специально маскирует. Даже когда они ожидаемы, ВВП старается максимально «навести тень на ясный день». И только в самый последний момент вытащить вроде бы очевидное решение, которое почему-то никто больше не видел. Вспомните, как Алексея Миллера вели через разные должности к посту руководителя «Газпрома». Как аккуратно убирались другие кандидатуры, готовые стать наследниками Рэма Вяхирева. Вроде все было ясно. Но по-настоящему прояснилось только тогда, когда Алексей Борисович уже был избран председателем правления газовой монополии.
         И так всегда.
         Когда же Путин вытаскивал из рукава свое очередное назначение, чаще всего публика принимала его если не с восторгом, то без напряжения. Только карьеры самого последнего времени – министр обороны Сердюков, председатель Центризбиркома Чуров – стали вызывать у общественности если не тревогу, то удивление. Но в самом важном случае – с собственным преемником – такого устраивающего всех решения у президента пока нет. И, говоря объективно, виноват в этом сам Путин.
         Ведь чтобы такое решение появилось, в каком-то смысле должна повториться история 1999 года. Тогда страна очень быстро и практически единогласно признала Путина. Но у него были абсолютно развязаны руки. Он имел не только желание, но и возможность совершить военный подвиг в Дагестане. (Что не умаляет отчаянную решимость и мужество, которые ВВП проявил в этот момент.) Никто сверху (читай – Ельцин) его не ограничивал. Более того, выбрав Путина преемником, «коллективный Борис Николаевич» сделал все, чтобы тот мог заявить себя национальным лидером.
         Сейчас же Владимир Владимирович принципиально никому (не только заявленным преемникам) не позволяет проявить лидерских качеств. Он сам говорил, что ему не нужна команда, а нужны чиновники. Также ему не нужны «принцы крови». Он до последнего момента хочет видеть только абсолютно подконтрольных подчиненных. Даже деятельность Иванова и Медведева он хотел бы в общественном сознании отмерять поровну, словно из аптечной пипетки. Но это его желание прямо противоречит другой цели: преемник должен быть радостно встречен гражданами РФ.
         В итоге в стране царит театр абсурда. Избирательная кампания вроде бы идет, но ее основной лейтмотив – избирательной кампании вовсе нет. Путин правит, как будто ему до смены еще не один год. Премьер-министра не пускают на центральные каналы, значит, он не преемник. Но Фрадков ездит без устали и ведет собственный промоушн на каналах региональных. Первые вице-премьеры Иванов и Медведев не знают, как, с одной стороны, заявить о себе, а с другой – не залезть в зоны «президентской ответственности», которыми совсем не случайно обложены со всех сторон.
         Сравните путинский гениальный популизм образца 99-го года: «Замочим террористов в сортире» и, например, популизм Сергея Иванова 2007 года: «Россиянам негде заниматься дайвингом». Как говорят в Одессе – две большие разницы.
         В итоге получаем замкнутый круг. ВВП – умный высокопрофессиональный политик. Он не может не видеть то, что чувствует вся страна. Но отступить от своего плана передачи власти, от собственной натуры и дать преемникам больше свободы – тоже не может.
         Поэтому-то до самого последнего момента все будет идти вяло, не по-настоящему. До самого последнего момента будет множество людей уговаривать президента остаться. И как бы ВВП решительно ни собирался уйти, до самого последнего момента он будет сохранять хотя бы теоретическую возможность остаться на третий срок.
         Главное, чтобы эта странная избирательная кампания все-таки оставалась в рамках психологических проблем, а не перешла в психиатрическую фазу. Это касается всей политической элиты страны. Иначе страшная паника перед выборами 2008 года станет неизбежной.

    Александр БУДБЕРГ.
    © «
    Московский комсомолец», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Закрутка пошла?

    Игорь Юргенс: «Пятая часть россиян – против завинчивания гаек. Остальные – за»

         Необычайно жаркой выдалась политическая весна 2007 года. Волна жестоких разгонов манифестаций в крупнейших российских городах. Обострение конфликта с США из-за ПРО и угроза превращения Восточной Европы в новый «санитарный кордон» против России. «Бронзовая война» с Эстонией и безобразные сцены на улицах Таллина и Москвы. Трудно отделаться от мысли, что по мере приближения выборов политическая пружина сжимается все сильнее и сильнее. Чем же все это закончится?
         Глава Центра развития информационного общества Игорь Юргенс занимает среди российских политологов особое место. К нему с одинаковым уважением относятся и в коридорах нашей власти, и на Западе. По его прогнозу, шанс на нормальное будущее у России еще есть. Но «коридор возможностей» опасно сужается.

         – Игорь Юрьевич, означает ли недавний демонстративно жестокий разгон мирных демонстраций в Москве и Санкт-Петербурге, что Россия окончательно вступила на авторитарный путь развития?
         – Я не думаю, что проект «авторитаризм в России» может случиться на данном этапе. Чтобы это стало явью, должно произойти нечто намного более существенное. Конечно, уязвимость словно витает в воздухе. Зачем, например, чрезмерный пиар Березовскому с его смешными угрозами госпереворота? Зачем чрезмерный пиар вокруг довольно обычного доклада госдепартамента США? Зачем ряд других действий?
         С моей точки зрения, действия власти по разгону «маршей несогласных» были неправильными. Конституция гарантирует свободу митингов и демонстраций. Все остальное – от лукавого: запрет здесь, запрет там, притянутые за уши памятники, возле которых нельзя устраивать демонстрации… Все это выглядит как сужение диалога с гражданским обществом.
         Конечно, все происходящее – одно из предсказуемых следствий вертикали власти. Губернатор говорит сам себе: я отчитываюсь не перед людьми на подведомственной мне территории, а перед руководством в Москве. У меня должно быть все в порядке!

         – Но разве можно возлагать ответственность на региональные власти? Ведь, скажем, в Москве ОМОН был согнан из нескольких городов...
         – Разумеется, нельзя снимать ответственности с высших руководителей страны. Они должны помнить про опыт, например, событий 1905 года. В результате очень похожих действий власти не имевшие до этого особых шансов на успех политические движения мгновенно стали заметными.
         Но я все равно остаюсь оптимистом. Перспектива нормального развития для России отнюдь не закрыта. Возрастная категория нашего руководства, его вовлеченность в международную жизнь, его желание жить хорошо – все это дает нам шанс на некоторую свободу маневра. И Кремль в широком смысле слова, и тем более президент не хотят переходить определенных рамок.

    Логика бюрократов
         – В наше общественное сознание сейчас активно вбивается тезис, что оппозиционеры типа Касьянова и Каспарова – агенты олигархов и Запада, призванные опустить цену на российскую нефть. Что вы об этом думаете?
         – Я не делал бы из Касьянова и Каспарова врагов России. Касьянов и Каспаров понятны западникам. Они говорят на хорошем английском, они воспитаны в этой среде. У них там много друзей и знакомых. Правда и то, что Каспаров в последнее время на эмоциональном уровне уж слишком жёсток и нелицеприятен. Но все это отнюдь не превращает его с Касьяновым в чьих-то агентов. Касьянов и Каспаров – одно из нынешних проявлений того западничества, которое всегда в России противостояло славянофильству.

         – Есть мнение, что российская власть потеряла контакт с реальностью и действует исходя из того, что в стране в любой момент может произойти оранжевая революция...
         – Наверху люди слишком хорошо информированы, чтобы пугать себя всем этим. Но бюрократическая машина такова, что для оправдания своего куска хлеба многим нужно создавать яркую негативную картину. Иначе у высшего руководства может возникнуть мысль: зачем мы столько вас держим и постоянно повышаем вам зарплату?

    Кому нужны гайки?
         – Какая часть российской элиты заинтересована в максимальном «закручивании гаек» и какая – в сохранении хотя бы относительно умеренного политического курса?
         – Число тех, кто не заинтересован в закручивании гаек, расширяется. Это происходит хотя бы потому, что увеличивается слой, который можно назвать средним классом. Этим людям есть что и ради чего защищать. Можно предположить, что сейчас этот сегмент достиг где-то 20% населения. Остальные категории людей, с моей точки зрения, безусловно, склонны к закручиванию гаек. Почему? В обществе не достигнуто согласие по поводу справедливости приватизации и раздела собственности. Даже если права собственности будут 100 раз гарантированы законом, в глазах населения они не стали священными.

         – То есть 20% населения против закручивания гаек и 80% – за? Разве это дает какие-то основания для оптимизма?
         – 10 лет назад мы начинали всего с 5% причислявших себя к среднему классу... К тому же, по данным ряда не заказных соцопросов, мироощущение в обществе в целом скорее хорошее. На фоне такого мироощущения и нынешних экономических тенденций нынешние 20% имеют шанс вырасти.

         – Пока чертой и этих 20%, и общества в целом является полная аполитичность. Есть ли шансы, что когда-нибудь население все-таки решит взять власть под реальный контроль?
         – Запрос на более качественную политуслугу будет исходить от слоев с более высокими доходами. Им надо достойно представляться за рубежом и не сталкиваться на родине с хамством властей – от местных до федеральных. Что до остальных жителей страны, то такой запрос они не пошлют до тех самых пор, пока мы не будем переживать цикличное падение реальных доходов. Постоянного роста ведь не бывает. Когда это произойдет? Как не сторонник теории «чем хуже, тем лучше», я надеюсь, что как можно позже.

         – Многие эксперты убеждены, что при любой схеме смены власти после 2008 года в России обязательно наступит период политической нестабильности. Так ли это?
         – При создаваемой ныне модели Путин будет гарантом продолжения стабилизации. Если что-то пойдет не так, тогда элита попросит его вернуться – либо прямо в середине срока следующего президента, либо сразу после окончания этого срока. Впрочем, линейка выстроенных сейчас кандидатов в президенты приблизительно понятна и не содержит ни одного заплечных дел мастера. Она состоит из людей сбалансированных и готовых с определенными нюансами продолжать ту же линию. Если исключить внешние факторы и возможность катастрофического падения цен на минеральные ресурсы, вряд ли после смены президента нам грозит по-настоящему мощный политкризис.

    Неудобная страна
         – В чем первопричина конфликта между Россией и Западом?
         – Александр III был по крови на 70% немцем и мужем немки. Так что у него не было генетической ненависти к Европе или Западу. Но это не помешало ему заявить: «У России есть только два союзника – ее армия и флот». Судьба так распорядилась, что наша страна – громадная кладовая минеральных ресурсов и очень важная транзитная территория. В глазах иностранцев это делает ее очень неудобной общностью для различного рода геостратегических построений. Мы обречены постоянно находиться в каких-то конфликтах с окружающей действительностью. Кроме геостратегии нам не будет давать покоя и наша история. Рану, например, в отношениях с Польшей, залечить не просто. Уж слишком тяжелыми событиями заполнена наша общая история.

         – А есть ли реальный шанс на улучшение отношений между Россией и Западом в обозримом будущем?
         – Мы часто говорим об общих ценностях. По мере созревания среднего класса эти ценности действительно будут сближаться. Полностью навсегда замириться и стать стратегическим союзником одной из трех сверхдержав, в окружении которых мы живем – Евросоюза, США и Китая, – не удастся. Это слишком разновекторные соседи. И я еще не упомянул о таком огромном векторе, как исламские страны, граничащие с нашими южными республиками. Если нам суждено жить в этих границах, нам придется всегда очень тонко маневрировать.
         Если же говорить о текущем моменте, то он довольно опасен. За «медовым месяцем» с США после 11 сентября наступил период отрезвления. У Америки и России накопилась критическая масса взаимных претензий друг к другу. Сейчас ситуация удерживается благодаря личным отношениям лидеров двух стран. Канал общения между двумя первыми лицами России и США и их министрами иностранных дел по-прежнему открыт. Но он очень узкий. Количество людей в верхушках двух стран, которые принимают решения и относятся друг к другу уважительно, заметно сжалось.

    Кадры, деньги и желание
         – Насколько обратим или необратим процесс потери Россией влияния в бывшем СССР?
         – Мне кажется, что обратим. Возрастающие экономические возможности, общность языка, правильное использование объединявшей нас культуры и СМИ – если тонко, умно и мощно работать, – все это могло бы сделать нас довольно привлекательным центром интеграции. Россия время от времени исторически всплывает как очень интересный полюс притяжения для тех географически близких ей народов, что развиваются чуть медленнее. Мы можем вновь это повторить. Но для этого нужны и кадры, и деньги, и желание. И, самое главное, более тонкая, чем сейчас, работа на этом пространстве.

         – То есть основанный на максимальной жесткости нынешний российский курс в экс-СССР не слишком эффективен?
         – Где-то мы поддаемся на провокации. Где-то влезаем слишком глубоко. Где-то допускаем ошибки. Где-то ошибки были встроены еще во время распада СССР. Одно ясно – СНГ нет. Все остальные интеграционные проекты, которые разом не смогут перечислить даже специалисты, нуждаются в значительно большей концентрации интеллектуальных ресурсов, чем мы можем себе позволить. В целом наши проблемы упираются, к сожалению, в не растущий уровень интеллектуальных возможностей, человеческого капитала. Мы раскатываем очень тонкий интеллектуальный слой по очень большой территории.

         – И что же делать? Отказаться от части территории?
         – В долгосрочном плане проблему можно решить только с помощью закачивания огромных денег в образование, науку и культуру. Отсюда начинается экономика будущего, экономика интеллекта. Плюс открытость и интеграция. В настоящий момент производится попытка хотя бы осмыслить все эти проблемы. Приведет ли она к успеху? Трудно сказать.

    Слезая с иглы
         – Вы заявляли, что несырьевая экономика может появиться в России не раньше, чем через 20 лет. Но реалистично ли ожидать, что цены на нефть будут оставаться на высоком уровне все требуемые нам два десятилетия?
         – По прогнозам специалистов, ежегодное повышение цен на российские ресурсы – от углеводородов до металла и древесины – составит 4% в год в течение ближайших лет 20. Так что внешняя подушка безопасности присутствует. Весь вопрос в том, как мы ей распорядимся.

         – Крупнейшие авторитеты в области нефтянки вроде Дэниела Ергина заявляли, что предсказать цены на «черное золото» невозможно...
         – Безусловно. Если завтра США начнут войну с Ираном – это одна ситуация. Но что, если послезавтра американцы, как это однажды уже было в 80-е годы прошлого века, вновь ради политических целей и в ущерб собственной экономике договорятся с Саудовской Аравией о снижении нефтяных цен? Тогда положение будет совсем другим. Однако основания для оптимизма все равно есть. Упомянутые мной прогнозы основаны на подсчете объема энергоносителей, который будет необходим растущим экономикам Китая, других развивающихся стран и Евросоюза. Эта синусоида при всех взлетах и падениях будет идти вверх.

         – А есть ли гарантия, что Запад вновь не применит против нас «нефтяное оружие»? Какой, например, будет реакция Запада, если в России установится по-настоящему авторитарный режим?
         – Все зависит от сути этого авторитарного режима. Вариант первый. Режим будет настроен неконфронтационно по отношению к внешнему миру и не будет носить гулаговского характера. В этом случае Запад будет смотреть на это абсолютно спокойно – особенно если западному бизнесу выдадут определенные преференции. Ведь так называемое западное заступничество во многом лицемерно и непоследовательно.
         Но если со стороны нового режима последуют какие-то агрессивные постимперские действия, тогда реакция будет жесткой и разрушительной. Да, в любом случае сейчас мы подстрахованы и газом, и другими минеральными ресурсами. Наши возможности на китайско-индийском направлении смягчат удар. Но нельзя недооценивать консолидированной воли западных стран. Дело даже не в нефти и газе. Бюджет ЦРУ и всех сестринских западных спецслужб превышает ВВП России. Если аналитики из всех этих структур «сложат свои мозги», они могут придумать нечто, чего мы сейчас даже представить себе не можем.

         – Сделала ли Россия хотя бы первые шаги на пути избавления от нефтяной зависимости? Или сейчас мы по-прежнему занимаемся исключительно проеданием нефтедолларов?
         – Планы по диверсификации экономики сверстаны. Инструменты, которые повторяют ранее сработавшие в других странах, на законодательном уровне созданы. Теперь все это надо привязать к жизни и почве. Связанных с этим трудностей предостаточно. Взять, например, ту же самую нехватку человеческого капитала. Тем не менее мы уже чуть-чуть отступили от края полной нефтяной и газовой зависимости. В доходах бюджета нефтедоллары со смежными отраслями составляют около 30%. Наиболее быстрыми темпами – более 30% в год – сейчас растет не нефтянка, а отрасль информационных технологий. Очень впечатляющие результаты показывают сфера услуг и строительная отрасль. Кроме того, если правильно выстроить налоговую политику, нефтегазовый сектор может сам создавать не только сырое «черное золото», но и тысячи других вещей. К сожалению, сейчас наши налоговые системы этого не стимулируют.

         – Бывший британский посол в Москве сэр Родерик Лэйн недавно заявил «МК», что есть и другой способ улучшить положение в нефтегазовом секторе: избавиться от монополизма нынешних владельцев российских трубопроводов и предоставить всем свободный доступ к «трубе»...
         – Равный доступ растущих сейчас независимых российских производителей газа и нефти к трубопроводной системе действительно будет только на пользу. Однако Родерик Лэйн, похоже, считает, что в интересах России будет вывести всех европейских потребителей нефти и газа напрямую к казахам и туркменам. Россия потом и кровью весь послевоенный период откладывала из мизерных зарплат деньги на строительство гигантской трубопроводной системы. И мы должны так просто отдать это европейцам, чтобы они качали нефть из Туркмении и Казахстана? Это по меньшей мере наивно.
         – В советское время государство тоже вбухивало миллиарды в новые экономические и научные проекты. Но все деньги уходили в песок. Не грозит ли подобная судьба и новым грандиозным планам, о которых недавно объявил Путин?
         – Я не ставлю под сомнение достижения фундаментальной советской науки. Но ее разработки не проверялись рынком. Поэтому и возникали диспропорции. Сейчас новые технологии в России внедряются на рыночной основе. Поэтому я надеюсь, что экономический механизм настроен так, что самые завиральные и непродуктивные проекты просто не будут осуществлены.

    Михаил РОСТОВСКИЙ.
    © «
    Московский комсомолец», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Сергей Иванов назвал срок

    Ликвидации химического оружия в России

         В России к 2012 году не останется химического оружия, заявил журналистам первый вице-премьер Сергей Иванов по итогам поездки на склады химического оружия в городе Почеп Брянской области. Всего на территории объекта находится более 67 тыс. авиационных снарядов, содержащих 7,5 тыс. т отравляющих веществ, таких как зарин, заман и VX. «В настоящее время в России на складах остается около 32 тыс. т отравляющих веществ, для их утилизации необходимо 7 предприятий, три из которых уже работают в Удмуртии и Саратовской области», – сказал первый вице-премьер. Он напомнил, что 10 лет назад 182 страны подписали конвенцию об уничтожении химического оружия как класса. «Я убежден, что нам это нужно. Хранить боеприпасы, изготовленные 50 лет назад, не нужно», – сказал С.Иванов. По его словам, при строительстве предприятий по утилизации химического оружия в первую очередь будут возводиться социальные объекты – поликлиники, школы, детские сады, сообщает РосБизнесКонсалтинг.

    © «Московский комсомолец», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Политбол. «Россия» – «Эстония» – 0:1

         Любую политику можно рассматривать в качестве некой игры сторон. Последние события вокруг Бронзового солдата – тому свидетельство. В интервью MK.Ru ход политического «матча» между двумя странами комментирует независимый политолог Леонид Радзиховский.

         MK.Ru: Как Вы думаете, во что может перерасти российско-эстонский конфликт?
         Леонид Радзиховский: Я думаю, что острая фаза уже прошла, и он ни во что не перерастет. Погромы в Таллине и борьба вокруг посольства – позади. Памятник уже перенесли, а посольство Эстонии вряд ли демонтируют.

         MK.Ru: Возвращение памятника на свое историческое место возможно?
         ЛР: Да, но для этого Эстония должна включиться обратно в состав Советского Союза.

         MK.Ru: Кто из двух сторон выиграл в этой ситуации?
         ЛР: Скорее всего эстонцы. Дело в том, что у них была выполнимая цель, поэтому они ее и добились. А у российских политиков цель не сформулирована, и непонятно чего они, собственно, хотят. Раз вы не можете сформулировать цель, то и, по определению, не можете выиграть.

         MK.Ru: А, может быть, эстонцы просто хотят убрать следы советского прошлого?
         ЛР: Психологически обе стороны хотят одного и того же: оскорбить своего визави. Но эстонцы для этого избрали вполне конкретное средство, у наших же политиков цель не конкретная, неопределенная и невыполнимая.

         MK.Ru: Но чего тогда хорошего они добились, ведь теперь их начинают прижимать с нефтью и углем, а также бойкотировать их товары?
         ЛР: Объем товарооборота у нас с ними не очень большой, а вот нефть с углем – это серьезней. Если будет нанесен невосполнимый ущерб эстонской экономике, то тогда можно будет считать, что Россия выиграла второй раунд «игры». Однако за вторым раундом последует и третий. Эстония имеет двойную защиту. Во-первых, она – член НАТО, что в этой ситуации не имеет абсолютно никакого значения. А, во-вторых, она – член европейского сообщества, что в данной ситуации имеет колоссальное значение. В связи с чем, развязав экономическую войну против одного члена Евросоюза, Россия, тем самым, развязывает войну против всего Европейского Союза. Это и будет третим раундом и новым витком. Например, газовые контракты у России долгосрочные, и никто ради Эстонии их разрывать не будет. А вот дальнейшая экспансия Газпрома и других госкомпаний для России жизненно необходимы. Но мы своей политикой уже сделали много, чтобы затруднить для себя такого рода экспансию. Если мы начнем торговую войну с Евросоюзом, то понятно, что наш убыток от этого будет гораздо большим, чем убытки Эстонии от войны с нами. То есть вторым ударом мы можем нокаутировать Эстонию, но при этом нам надо вскочить на грабли. И эти грабли в третьем раунде шарахнут нас самих по лбу.

         MK.Ru: Зачем вообще Эстония так себя ведет?
         ЛР: Эстонские националисты, также как и русские националисты, просто завоевывают себе баллы. Кром того, надо иметь ввиду, что в Эстонии очень сложная демографическая ситуация. В этой стране 60 процентов населения – эстонцы, 30 – русские. При этом, если вы посмотрите на эстонский парламент, то там более 90 процентов депутатов эстонцы, а людей с русскими или похожими на русские имена – 2 человека из ста депутатов. Таким образом, вся полнота политической власти здесь принадлежит эстонцам. Русские же здесь живут, очевидно, хуже. Поэтому латентно напряжение между эстонцами и русскими там присутствует. В контексте этой борьбы местные политики лишний раз и напоминают, кто в доме хозяин. И, как говорится, чтоб никаких на сей счет иллюзий ни у кого не было.

         MK.Ru: Как Вы относитесь к распространившемуся в последнее время домыслу, что все это развязывается ради расширения ПРО?
         ЛР: Естественно, в такой ситуации, что НАТО защищает своего члена, правда, это делает вяло и на словах. Да и защищать, то их не надо, ведь русские танки в эту страну не двигаются.

         MK.Ru: После демонтажа Бронзового солдата появился прецедент. Сейчас свои аналогичные намерения декларируют Польша, Литва, и даже Китай? Они, на Ваш взгляд, будут действовать также прямо и решительно, как Эстония?
         ЛР: Поляки, несомненно, демонтируют. Пойдут ли на это Литва и Латвия, будет зависеть от того, как будет развиваться конфликт России с Эстонией. В случае, если эстонская экономика понесет большой урон, наверное, они крепко подумают.

         MK.Ru: Нужно ли так избыточно активно реагировать на ситуацию с памятником, как это делает Россия, а также объявлять Эстонии экономическую блокаду?
         ЛР: Сейчас политики с двух сторон стараются снять с этого свои прибыли. Все стараются перед народом (читай – электоратом) показать свою крутизну. Ведь это самый простой способ сплотить электорат. За последние десять тысяч лет другого способа, как вооружится копьями и забить соседнее племя не изобрели. Спасибо, что сейчас это делают хотя бы на словах.

         MK.Ru: Ну, а как стоило бы разумно поступить с Эстонией?
         ЛР: Повторяю, для политика который баллотируется в Думу, вполне разумно кричать: Ату их! Если же говорить о так называемых «долгосрочных государственных интересах», то сначала надо определить, в чем они заключаются. Если главное – интеграция в Европу, то у нас должна быть одна политика. Ну, а если главное – консолидация общества против Европы, против Запада, тогда, очевидно, должна быть иная политика. Пока же перебранка идет на уровне слов. А реально все усилия Путина в Европе направлены на одно – чтобы Газпром как можно больше интегрировался в европейскую экономику, чтобы Газпром получил доступ к европейским компаниям, торгующим газом. Таким образом, возникают ножницы: политически мы ведем линию на конфронтацию, а экономически пытаемся как можно глубже интегрироваться. Долго ли можно так стоять враскорячку – покажет время.

    Дмитрий Алексеев.
    © «
    Московский комсомолец», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Нефтяники ждут преемника

    Будущее отрасли определит следующий президент

         Британская аналитическая группа Global Insight (GI) предложила свое видение нефтяной отрасли России до 2015 года. По мнению экспертов, в российской нефтянке наиболее вероятны четыре варианта развития событий, главная роль в них отводится государству. Британцы считают, что увеличение добычи и рост сектора возможны только при наличии иностранных инвестиций. Их объем напрямую зависит от желания российских властей видеть у себя в гостях иностранцев.
         Основным мотивом для исследования стало отлучение компании Shell от проекта «Сахалин-2». «Это породило вопросы относительно будущего зарубежного инвестирования в России и того, как это повлияет на здоровье нефтегазодобывающей индустрии», – заявили РБК daily в GI. Ситуация становится все более щекотливой по мере приближения президентских выборов.
         Эксперт группы Эндрю Нефф, руководивший проектом, разработал для отрасли четыре возможных сценария развития: «Бизнес как обычно», «Благожелательный исход», «Окно либерализации» и «Притворимся, будто движемся». «Я попытался взглянуть, что будет до 2015 го­да, через два президентских срока, – сказал он РБК daily. – Полагаю, ключевым вопросом останется расширение «Роснефти» и «Газпрома», причем это будет волновать не только иностранные нефтедобывающие компании, но и правительства западных стран». Эксперт обеспокоен, намерены ли эти компании эффективно инвестировать в разведку новых месторождений и в добычу.
         Первый сценарий предсказывает до 2015 года замедление роста добычи нефти, происходящее на фоне политики консолидации при ограниченном зарубежном участии. Чем это грозит нефтегазовому сектору в цифрах, пока неясно, поскольку это будет всецело зависеть от дальнейших карьерных планов президента Владимира Путина. Г-н Нефф полагает, что до 2012 года он окончательно консолидирует отрасль в одних руках. По второму сценарию, благоприятному для Запада, следующий президент России не откажется от консолидации, однако устранит часть барьеров, ограничивающих участие зарубежных инвесторов. В этой роли эксперты GI видят первого вице-премьера Сергея Иванова, который пойдет навстречу западным инвесторам и станет убеждать их в безопасности вложений в РФ. Эти «шаги навстречу» подстегнут рост нефтегазовой индустрии, однако лишь к 2015 году.
         Третий вариант, открывающий окно нефтегазовой либерализации, предполагает резкий разворот России от госмонопольной политики к конкурентному подходу. В таком случае преемнику Путина, на месте которого «благожелательно» бы увидеть первого вице-премьера Дмитрия Медведева, придется «заморозить экспансионистские амбиции госкомпаний».
         По последнему сценарию государству предстоит избрать более пассивную роль, отказавшись санкционировать дальнейший рост «Роснефти» и «Газпрома», но российская нефть до 2015 года останется закрытой для иностранного участия. «Притворное движение» приведет к стагнации в нефтяном секторе и «подготовит почву для потенциальной политической встряски». Эту «работу» в GI доверяют спикеру Госдумы Борису Грызлову.
         «GI явно преувеличивает роль личности в истории, – считает директор Института энергетической стратегии Виталий Бушуев. – Кто бы ни пришел к руководству страны в 2008 году, ситуация радикально не изменится, так как ТЭК – инерционная отрасль». «Мы позволяем работать иностранным инвесторам в качестве подрядчиков и инвесторов в технологии, – сказал в середине апреля Сергей Иванов. – Но я не думаю, что в ближайшем будущем мы позволим какой-либо из иностранных компаний получить в собственность крупное месторождение».

    РОМАН КИРИЛЛОВ.
    © «
    RBCdaily», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Концы истории

         Прошлая неделя, отнявшая у России сразу трех людей исторического масштаба – Бориса Ельцина, Мстислава Ростроповича, Кирилла Лаврова, – дала, цинично говоря, информационный повод для размышлений о том, как и почему мы остаемся или не остаемся в истории. О том, зачем мы вообще живем.
         Почему мы в истории не остаемся, как раз понятно. Нас просто забывают, когда не остается никого, кто помнил бы нас лично или что-то слышал о нас от других. Значит, чтобы остаться после смерти, необходимо, чтобы о тебе что-нибудь говорили. Неважно – хорошо или плохо, правду или ложь. Тебя нет, ты все равно не проверишь. Так что медийный мир, производящий героев и производящий в герои, – это вовсе не изобретение последних двух веков. Он существует, по крайней мере, с тех пор, с которых мы помним поименно хотя бы одного конкретного человека. То есть, если считать самым древним человеком, которого мы помним, Гомера (в данном случае все равно, жил ли он на самом деле, важно, что мы помним его по имени, а не как абстрактного представителя популяции, ну, кроманьонца там или неандертальца), получается, что медийному миру почти три тысячи лет. Ведь Гомер, по преданию, жил в девятом веке до нашей эры.
         При этом предание – на современный лад его можно назвать историческим пиаром – порой радикально искажает представления о своих объектах, как, впрочем, и пиар современных деятелей.
         Это искажение прекрасно иллюстрирует представления россиян об их правителях. Например, самыми великими царями считаются самые кровавые – Иван Грозный и Петр I. Причем царь Петр в сознании людей еще и великий реформатор, модернизатор страны (причем с положительным оттенком). Хотя в свое правление считался в народе живым воплощением Антихриста, а главным практическим итогом петровской модернизации стало падение основных экономических показателей России (что было подсчитано историками) в сравнении с эпохой его отца Алексея Михайловича. Реформатор отбросил страну на 40 лет назад. Павла I, одного из самых честных русских царей, беспощадно боровшегося с бюрократией и пытавшегося хоть как-то приблизить власть к народу, мы вспоминаем только как масона и самодура, ссылавшего солдат в Сибирь за неправильный размер косы на парике.
         Человек, безо всякой законной причины уничтоживший миллионы сограждан, разрушивший миллионы семей – Иосиф Сталин – до сих пор ассоциируется у многих наших соотечественников с порядком, а не с кровавым хаосом. Правда, Сталин еще не перешел в разряд исторических личностей, которых никто не помнит лично или по рассказам тех, кто застал эту эпоху. Но вряд ли и через сто лет что-нибудь изменится принципиально.
         Еще один способ войти в историю – сделать нечто из ряда вон выходящее, но обязательно так, чтобы об этом кто-то мог рассказать. Если бы Герострат просто сжег храм и об этом никто не узнал, мы бы сейчас, спустя два тысячелетия, не слышали бы это имя и не считали бы его нарицательным. Но он сжег храм так, чтобы узнали, на людях, для славы, благодаря чему получил искомый «пиар» и уцелел в истории.
         Кстати, тут возникает очень серьезная, почти непреодолимая проблема: оказывается, если считать смыслом жизни самосохранение в памяти людей, вовсе не обязательно совершать какие-то добрые поступки в глобальном масштабе. Оказывается, можно совершить и явное злодеяние. А потому ставится под сомнение смысл человеческой истории как опыта, помогающего нам избегать ошибок предков. История, если посмотреть, кто и с каким знаком в ней остался, решительно аморальна. От того, что едва ли кто-то из родителей решится назвать сына Иудой и немногие Адольфом, Иуда Искариот и Адольф Гитлер не перестают быть актуальными персонажами исторического пантеона.
         С творцами-музыкантами, художниками, писателями получается примерно так же. Очень важен шлейф предания, медийный антураж. Едва ли, например, Баратынский писал стихи хуже, чем Пушкин, но посмертная слава и (главное) известность этих поэтов несопоставима. Даже такие бесспорные с точки зрения мастерства и таланта фигуры, как Мстислав Ростропович или Сергей Рахманинов, во многом обязаны своей долгой посмертной славой (в том, что она будет у Ростроповича, можно не сомневаться) не только виртуозному исполнительскому мастерству, но и прямому или косвенному участию в политике, эмиграции. Если хотите, пиару, который им делали эпохи, в которые они творили.
         Любая масштабная личность воздействует на окружающих и тем самым делает шаг к сохранению исторической памяти о себе. Но едва ли история более справедлива, чем современность. Иногда в истории остаются люди, которым по содеянному ими вовсе там не место, а достойные напрочь забываются или существуют в историческом времени в таком деформированном виде, что перестают быть самими собой.
         Поэтому, оплакивая трех выдающихся россиян – Бориса Ельцина, Мстислава Ростроповича, Кирилла Лаврова, мне кажется, уместнее всего скорбеть о них как о людях, а не как об исторических фигурах. Потому что нет момента большего равенства людей, чем смерть. Потому что остаться в истории, в благодарной или неблагодарной памяти потомков, не так важно, как кажется.
         Потомки все равно приспособят эту память к своим нуждам или забудут вовсе.
         Жить можно только здесь и сейчас. А смерть и есть настоящий конец истории – частной, незаменимой, неповторимой истории человеческой жизни.
         Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

    Семен Новопрудский. Заместитель главного редактора газеты «Время новостей».
    © «
    Газета.Ru», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Свобода – двигатель регресса

    Если Эстония довела дело до логического финала, то российская власть не знает, какой финал нужен ей

    Загружается с сайта Газета.Ru      Кризис на то и кризис, чтобы служить очищению, если не души, то хотя бы общей клинической картины. В ходе всенародной битвы с грузинами ресурсы государства были брошены на патриотическую гармонизацию базарно-рыночных отношений. Теперь отсутствие за российскими прилавками балтийских гостей никаких перспектив для совершенствования того, что и без того уже совершенно, не открывает. Кроме того, Тбилиси в своем тогдашнем демарше не скрывал: он бросает Москве вызов. Таллин о Москве, кажется, думал в последнюю очередь. Он явно не думал и об эстонских русских, и даже предположение о том, что отдельные политики просто делают себе пиар перед выборами, не подтвердилось. Эстонцы методичны и последовательны. Во всем: и в реформах, и в освобождении от советских мемориалов. Они как неприятную обязанность исполняли программу этнической интеграции, и теперь кто из русских вовремя все понял, те и эстонский знают, и по Европе без помех ездят. А кто не понял, так и бог с ними. И эстонцы не собираются рефлексировать по поводу того, что последних едва ли не треть населения, а остальные, вроде бы интегрировавшись, продолжают жить с чувством не проходящей обиды, которая далеко не всегда связана с имперским устройством характера.
         В общем совсем другая война. Но российская система реагирует с безошибочностью собаки Павлова, как бы ни отличались раздражители. «Как они посмели поднять руку на наших офицеров» и «памятник должен стоять там, где он стоял» – это по сути одно и то же.
         Стабильность реакций означает стабильность модели. Что и удручает.
         Бывают счастливые модели, в которых процесс самообучения идет параллельно с процессом самовоспроизведения. Например, демократия. Скажем, арабские или студенческие волнения во Франции поставили страну на грань кризиса, но, чтобы ни думали себе отдельные патриотические буржуа, система не позволит решить кризис путем поголовной посадки всех подозрительных на грузовые рейсы в Алжир. Наоборот, постепенно, явочным и, возможно, мучительным порядком система сама вырабатывает разумные и компромиссные решения, эффективность которых, возможно, проверит следующий кризис.
         Наша система тоже вырабатывает решения явочным порядком. И тоже в процессе самообучения. И тоже кристаллизуясь. Вопрос только в том, что именно кристаллизуется.
         Конечно, Таллин сделал все, чтобы cаsus belli получился особенно чувствительным. Однако и аналогичное химкинское происшествие, и особенности манер протестовавших в Таллине, выдававшие в них духовное родство скорее с футбольными фанами, чем с защитниками исторической памяти, рождают унылые аллюзии с отношением к войне и Победе вообще. Лейтмотив тихой скорби гарантированно вытеснен на периферию действа шумными народными гуляниями в жанре «Мы им всем покажем!». Показываемое раз от раза становится все выразительнее, и тому есть вполне системотехническое объяснение.
         В рамках какого-нибудь другого государственного механизма таким буржуа с горящими глазами можно было бы противопоставить здравых людей, которые бы объяснили, чем для эстонцев была война, и чем все эти годы оставался памятник Бронзовому солдату. Пусть и не для того, чтобы оправдать эстонскую власть, а дабы понять, что ею движет.
         Тогда, может быть, обыватель о чем-то задумался, чем-то заинтересовался и что-то бы понял.
         И тем самым совершил первый шаг к возвращению к той развилке, перед которой он остановился в 91 году: уважать чужую свободу как репетицию собственной или, наоборот, ее давить, просто для того, чтобы из всех обретенных свобод наслаждаться одной единственной – свободой реализовывать свои комплексы неполноценности. Желательно с битьем стекол и призывами разнести по камушку вражеское посольство.
         Так что дело не в нездоровом румянце на щеках «Наших». Дело в самовоспроизведении системы, которое наконец, с опозданием в одно поколение, триумфально вывело идеального советского гомункулуса. Система так запрограммирована, что наблюдаемые рефлексы вообще способны поставить под вопрос саму идею о человеческой эволюции. Это у кого-то там все развивается по спирали.
         Там, где единственной свободой по соглашению власти и народа остается свобода сублимации, спираль оказывается лентой Мёбиуса.
         В общем эстонский эксперимент получился еще более наглядным, чем грузинский. Эстонцы, обнаружив, что процесс интеграции безнадежно провален, теперь с новой неспешной методичностью начнут все сначала. Тем более что как среди русских в Эстонии отнюдь не большинство готовы за Бронзового солдата бить витрины, так и среди самих эстонцев вполне достаточно тех, кто отнюдь не считает перенос памятника идеальным способом исторического возмездия. Таллин, пусть и с ошибками, довел дело до логического финала. Бронзовый солдат не распилен, не уничтожен, а просто в своем первозданном виде перемещен на воинское кладбище. Что, если бы не ряд ошибок Таллина, можно было бы считать решением вполне приемлемым и на этом поставить точку.
         Но, ввязываясь в очередной кризис, российская власть возможность на эту точку согласиться безнадежно теряет.
         Объективно обрекая себя на реакции, сеющие серьезные сомнения в теории эволюции. В центре истории войн и геополитики института всеобщей истории РАН сочиняют рекомендации. «Государственные органы России не должны отгораживаться от исторических проблем и претензий, «оставляя историю историкам». «В конкретном плане речь должна идти о пересмотре постановления Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 года…»
         Логика неумолима. Европа против нас? Значит, тем особеннее наш путь, тем священнее наше право предписывать Таллину, где и какие памятники должны стоять. И кто должен быть премьером. Тем более ясно, что история, вслед за бизнесом и академией наук, должна быть частью вертикали власти. Система реагирует все более четко.
         Стиль входа в кризис неумолимо определяет стиль выхода из него. После чего с той же неумолимостью требуется следующий.
         Это, кажется, единственная спираль, единственная эволюция и единственный способ самообучения, которые нам остались.

    Вадим Дубнов.
    © «
    Газета.Ru», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Паровые свистки государства

    Монополизировать право на народный гнев не так уж и просто

    Загружается с сайта Газета.Ru      Массовая акция прямого действия может считаться идеально проведенной, если и послание дошло до адресата, и мирным гражданам не было причинено значительных неудобств. Второе получается реже, чем первое: волнения во Франции заставили элиту страны более серьезно взглянуть на соответствующие проблемы, однако и неприятностей обывателям доставлено было немало. Бывает и по-другому: у граждан никаких проблем, но и акция прошла незамеченной.
         Молодежным группировкам, осаждавшим несколько дней посольство Эстонии, удалось добиться в каком-то смысле потрясающего, хоть и сугубо отрицательного эффекта. Лагерь около посольства свернут, хотя изначально заявленные цели не достигнуты. Жители близлежащих кварталов чувствовали себя во время акции не слишком уютно. На мир происходящее произвело плохое и, что еще неприятнее, долгосрочное впечатление.
         Блокада посольств – все-таки не европейский, а азиатский способ выражения недовольства политикой соседнего государства. Происходившее в эти дни в Кисловском и Калашном переулках отчетливо напоминало протест правоверных мусульман против датских карикатур. Всем страшно повезло, что горячим головам не пришло в голову устроить штурм или хотя бы имитацию штурма посольства.
         Но и так нехорошо вышло, мероприятие молодежных организаций сместило акценты: в мире обсуждали не беспорядки в Таллине, а беспорядки в Москве.
         Можно предположить, что акция «Наших», «Молодой гвардии» и «Местных» при организации учитывала нехороший резонанс, однако все-таки адресовалась не Европе с Америкой, а своей стране. Юноши и девушки, мокшие под майскими дождями около посольства Эстонии, возможно, должны были инициировать патриотический подъем по всей стране, а на каждого организованного протестанта должно было приходиться по 10-15 добровольцев. Но ведь и этого не произошло. Решения эстонских властей и беспорядки в Таллине вызвали вполне однозначную реакцию в российском обществе, однако желающих поспешить на подмогу к «Нашим» было немного.
         Впрочем, их не особо и привечали: по мнению многих наблюдателей, молодежные движения пытались монополизировать тему протеста против переноса памятника в Таллине.
         Людей со стороны к осаде посольства не допускали, появившиеся в первый день националисты были удалены с помощью милиции. А само действо отдавало казенщиной, неким подобием протеста против американской военщины брежневских времен (с поправкой на техническую оснащенность).
         Безусловно, акция была спонтанной (похоже, никто в Москве не верил в то, что эстонские власти исполнят свое обещание, оттого и не готовились), потому и получилась хуже, чем многотысячные прогулки в костюмах Дедов Морозов. Однако в форс-мажорных случаях и проверяется истинный потенциал организации. Для молодежных организаций, так «удачно» проявивших себя в последние дни, каждая подобная акция – своего рода экзамен на право считаться реальной общественной силой, способной если не вести за собой молодежь, то, по крайней мере, не пустить ее на неправильную дорогу. Сдан последний экзамен или нет – вопрос к приемной комиссии за красными стенами. Возможно, видимая стране и миру эффективность – далеко не главный критерий выставления оценки.
         Нельзя ведь исключать того, что официальные молодежные организации заполнили место, которое могли бы оккупировать более жесткие в требованиях и поведении неформалы.
         В этом случае окрестности Арбата не просто напоминали бы азиатскую улицу, а стали бы ей подобны. Посольство тогда действительно оказалось бы в существенной опасности, а милиции пришлось бы потратить гораздо больше сил для поддержания порядка.
         Хуже картинки с омоновцем, избивающем «несогласного», для власти может быть только картинка с омоновцем, который избивает протестующего «патриота».
         Хуже, потому что первая картинка вызывает негативные чувства в основном за пределами России, а вторая может вызвать вопросы уже в самой стране. А так и пар выпустили, и серьезных конфликтов избежали: некоторые репутационные потери не в счет. Зато государство может гордиться молодежью, которая вполне адекватно представляет имеющееся мнение официальных лиц. Однако заместить активных неформалов полуофициальным активом многие пытались, но ни у кого не получилось. Потому и нет ответа на вопрос: что будет, когда взбаламученные уполномоченными на протест начнут прислушиваться к другим, более радикальным агитаторам, и кем тогда замещать их.

    © «Газета.Ru», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Чудовище или герой нашего времени?

         Итак, Путину хватило духа сказать «Niet» Польше и ее дружкам по школьному двору, а значит – и главному хулигану, терроризирующему всю нашу школу. Эрик Уолберг предлагает приглядеться повнимательнее к этому опасному русскому медведю, который вечно портит Вашингтону праздник жизни.
         Сегодня, когда Польша и Чешская Республика ломают голову, следует ли им разместить на своей территории с десяток 'ракет-перехватчиков', входящих в состав американского противоракетного 'щита', самое время подвести итоги последнего этапа реализации планов Вашингтона по переделке мира по собственному образу и подобию. Разорвав соглашение о моратории на создание систем ПРО, с такими трудами заключенное во времена 'холодной войны', США продолжают загонять страны бывшего социалистического блока в свой военный филиал под названием НАТО – в этом году к альянсу должны присоединиться Хорватия Македония и Албания (да-да, вы не ослышались: Ал-ба-ния). Кроме того, пока Европа колебалась в своей оценке американского вторжения в Ирак, Вашингтон сорвал все попытки выработать самостоятельную европейскую оборонную политику, заманив в иракскую мясорубку Польшу, Болгарию и других – помилуй бог, всех не упомнишь. Вместо того, чтобы спокойно демонтировать НАТО после 'кончины' Варшавского договора в 1989 г., американцы постепенно превратили альянс из бастиона на пути этих 'негодных русских' в мирового жандарма на побегушках у Вашингтона. В общем, ловкость рук и никакого мошенничества.
         Но и этих блестящих успехов Вашингтону показалось мало: сейчас он выкручивает руки Польше, Чешской Республике и другим, – не сказать правда, чтобы те особо сопротивлялись – заставляя их предоставить свою территорию США, то есть простите, НАТО, под базы своей системы ПРО, естественно, призванной укрепить мир во всем мире.
         Вы видите в этом хоть какую-то логику? Разве мы – Восток и Запад – теперь не стали друзьями? Да и 'империя зла' вроде давно уже рухнула? А если планете и требуется 'мировой полицейский', то разве его функции не должна выполнять ООН? И не пытается ли Вашингтон – ой, простите, НАТО – намеренно подорвать позиции ООН и надежды на мир во всем мире, воплощенные в этой организации (по крайней мере именно это нам внушали)?
         Если бы скажем 15 лет назад, после распада 'империи зла', во времена ельцинского 'ковбойского капитализма' и клинтоновских обещаний о 'мире на благо всех', кто-нибудь озвучил столь абсурдный сценарий будущего развития событий, где Польше и Чехии отводилась бы роль новоявленных смелых борцов за демократию в форме американских баз, направленных против России, вы бы от души над ним посмеялись. Если бы 20 лет назад, в радужные дни горбачевской перестройки, или 30 лет назад, в период брежневского 'застоя', или 60 лет назад, в мрачную эпоху сталинизма, я предсказал бы появление столь подлого плана, вы ответили бы, что я просто параноик, что могучий Советский Союз никогда не столкнется с подобной пугающей перспективой. Мне напомнили бы, что я говорю о маленьких безобидных странах, и что США, в конце концов, защищают мир во всем мире.
         Увы, сегодня смеяться не над чем, и мои слова – не параноидальный бред. Только на прошлой неделе российский президент Путин предупредил главу чешского государства Вацлава Клауса (Vaclav Klaus), что, если Прага уступит требованиям Вашингтона, угроза 'нанесения ущерба друг другу, а может быть и уничтожения, : возрастет многократно'. Клаус попытался спустить путинское заявление на тормозах, отрицая, что предлагаемые объекты ПРО направлены против России, утверждая, что их цель – защита от иранских и северокорейских ракет. И вы ему верите?
         Хватит втирать нам очки. Ясно, что США нацелились на единственную страну, которая еще может реально соперничать с ними в военной сфере. Да, у России есть свои недостатки, как они были и у СССР. Чечня – одна из величайших трагедий для всего мусульманского мира; поддержка Путиным Ташкента после бойни в Андижане – непростительное проявление цинизма; да и Советский Союз, решительно боровшийся против империализма, сам вел себя как 'псевдоимперия', несправедливо преследуя польских и чешских патриотов, или таща за шиворот в свой состав вопящих и брыкающихся прибалтов. Не стоит однако забывать: все это делалось в рамках договоренностей, достигнутых в конце Второй мировой войны Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным – договоренностей, обеспечивших нам всем полвека мира и процветания. Приятными те времена не назовешь, но это была эпоха трезвого мышления, вполне соответствующая реалиям нашего жестокого мира, где приятного вообще не так много.
         В мире, где царят горе и боль, идеальных героев найти непросто. Однако, несмотря на множество недостатков, все прошлые лидеры России вносили свой вклад в дело мира – за очевидным исключением недавно скончавшегося Ельцина, который стал единственным главой российского государства, бессовестно продавшим свою страну империалистам. Примечательно, что никто из мировых лидеров, кроме бывших американских президентов – Буша-старшего и Клинтона – не потрудился приехать на его похороны. Жаль, что к ним не присоединился министр обороны США Роберт Гейтс (Robert Gates): он смог бы еще раз озвучить свое великодушное 'предложение' Москве присоединиться к поджигательским противоракетным планам Вашингтона.
         Да, Сталин был психопатом, Брежнев – занудой-интриганом, Хрущев и его политический 'наследник' Горбачев – напыщенными болтунами, но интуиция вела их в правильном направлении. Все они срывали планы империалистов – европейских и американских, ослабляя удавку на шее Азии, Африке, а на короткое время – даже Латинской Америки, что позволяло им жить спокойно и двигаться по пути развития, хотя бы отчасти отвечавшему интересам их народов.
         После крушения СССР этот путь был закрыт, и мир заставили тащиться по другой дороге – дороге в ад – в американо-израильской колымаге, утыканной ядерными ракетами.
         Нельзя позволить, чтобы западные СМИ отвлекли нас от сути дела своей новообретенной антироссийской риторикой и заверениями о мирных намерениях США. Объективно Путин представляет силы, борющиеся за мир. И если он угрожает прервать поставки газа в страны ЕС, или 'хуже того', объявить мораторий на соблюдение Россией Договора об обычных вооруженных силах в Европе, или разместить в Калининградской области ракеты средней дальности, все это можно только приветствовать. Даже если он изменит конституцию и останется президентом на третий срок, что соответствует желанию подавляющего большинства россиян, поздравим его с этим. Своей внешней политикой он – как никто из современных российских лидеров – выражает волю народа. 'Демократию по-американски' мы во всей красе наблюдаем в Ираке. Не дай бог, чтобы подобная 'демократия' воцарилась во всем мире. К счастью у россиян есть волевой лидер и традиция борьбы за мир.
         Сегодня всякие Польши и Албании толпой устремились в ЕС, соблазненные прелестями 'общества потребления' и движимые нравственной неразборчивостью: их врачи заполонили Лондон, а девушки – западные бордели. Кроме того, в отсутствие четкой европейской социально-экономической альтернативы американскому империализму, их сегодня обманом заставляют размещать на своей территории объекты, представляющие собой по сути элемент системы ядерных вооружений – превращающие их в острие возможного ядерного противостояния. И для чего все это? В то же время арабским и мусульманским странам запрещают даже развивать мирную атомную энергетику, а Израилю в ядерной сфере дается карт-бланш, не говоря уже о беспроцентных кредитах на закупку в Германии субмарин, способных нести ядерное оружие, чтобы Тель-Авив мог без помех терроризировать соседние страны.
         И это путь к миру во всем мире? Это достойный способ, позволяющий молодым государствам продемонстрировать свою 'независимость' и миролюбие? Неужели мы допустим, чтобы ООН превратилась в жалкую игрушку в руках американского империализма?
         Арабский мир должен найти свое место на геополитической карте – и это место, несомненно, рядом с Путиным. Необходимо решительно поддержать его усилия по срыву нынешней натовской кампании. Есть все основания утверждать, что мусульманские страны имеют больше прав на развитие ядерной энергетики, чем кто-либо другой. В конце концов ислам – религия мира, и ни одна мусульманская страна ни разу не угрожала другим государствам ядерным Армагеддоном. Единственная исламская страна, обладающая ядерным оружием – Пакистан – четко дает понять, что рассматривает его как инструмент сдерживания (в духе доктрины 'взаимно гарантированного уничтожения' времен 'холодной войны'). Грозить Армагеддоном – удел христианско-иудаистских стран, да простит их Господь.
         Похоже 'столкновение цивилизаций' вполне реально, но в чем его суть – в противостоянии между иудео-христианством и исламом, или между империализмом и антиимпериализмом? Выбирайте, что вам по душе, но похоже, речь здесь уже идет о синонимах.

    Эрик Уолберг (Eric Walberg), («Al Ahram», Арабская пресса).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Бандитская страна

    ООН уходит из Ингушетии – и это не может не тревожить

         В марте комплекс Организации Объединенных Наций в Назрани, главном городе республики Ингушетия, два раза обстреливали из гранатометов. Об этом мало говорили и писали, но даже по кавказским меркам это не может не беспокоить. Ингушетия – один из беднейших регионов России. Здесь нашли приют тысячи беженцев, и до недавнего времени она считалась безопасной базой для международных организаций, работающих в соседней Чечне.
         С одной стороны, обстрелы противоречат кремлевским заявлениям о 'нормализации' жизни в регионе. Но за решением миссий Всемирной организации здравоохранения, Всемирной продовольственной программы, ЮНИСЕФ и других организаций ООН перевести своих иностранных сотрудников во Владикавказ стоит и гораздо более тревожный фактор.
         Судя по информации, полученной редакцией Economist, непосредственно перед обстрелами у департамента безопасности ООН возникли финансовые разногласия с отделом ингушского министерства внутренних дел, ответственным за охрану комплекса. Как нам сообщили, ООН не желала выполнить требования охранников оплачивать все их услуги на территории комплекса, который используется и многими другими организациями.
         Официально все стороны отрицают, что какие-либо споры имели место. Один из сотрудников ООН, работающих в регионе, на вопрос о том, есть ли между обстрелами и финансовыми разногласиями какая-либо связь, лишь презрительно рассмеялся и сказал, что это 'высосано из пальца'. Однако от других ооновцев наши корреспонденты слышали, что те, кто должен, по идее, их защищать, на самом деле занимались совершенно обратным. Любопытно, что одна из выпущенных в ооновский комплекс гранат почти попала в здание департамента безопасности. Вторая попала точно.
         А потом в этой истории появился и 'добрый следователь': угадайте кто – Федеральная служба безопасности России. Она предупредила ООН о том, что возможны и другие акты насилия, в том числе существует серьезная угроза похищения сотрудников. В результате иностранцы из ООН теперь не ездят даже по территории Ингушетии – в частности, в сторону Чечни. Как пишет пресса, ингушские власти, со своей стороны, посочувствовали, но помогать ничем не стали. Что и неудивительно: в Ингушетии обстрелы, убийства и похищения – нормальное течение жизни в бешеном круговороте политики, религии и кровной мести. И спецслужбы становятся как жертвами, так и творцами этого хаоса.
         Как бы ни бравировал Кремль своими нефтяными богатствами, он слишком многим гражданам не дал ничего, даже самого жизненно необходимого, и это за него делают внешние агентства и благотворительные организации (которые затем тот же Кремль обычно обвиняет в шпионаже). Судя по всему, Россия – к слову, постоянный член Совета Безопасности ООН – неспособна защитить сотрудников ООН от своих же государственных служащих. Или даже не неспособна, а не хочет этого делать? Сейчас очень сложно сказать, как развивается здесь коррупция: против воли Кремля или с его благословения.

    («The Economist», Великобритания).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Сдерживание России

    Истоки поведения России*

         Шестьдесят один год назад в Госдепартамент прибыла телеграмма из американского посольства в Москве. Она была посвящена основополагающим причинам действий людей, правивших тогда в Кремле. Результат проявился немедленно. Идеи, изложенные в 'Длинной телеграмме', автором которой был молодой дипломат Джордж Кеннан, на следующие полвека стали основой американского политического курса в отношении СССР.
         Сегодня, хотя Советского Союза давно уже не существует, Запад вновь пытается понять мотивы, которыми руководствуются кремлевские лидеры. Многие считают, что принципы сформулированной Кеннаном политики 'сдерживания' актуальны и по сей день: они говорят о надвигающейся новой 'холодной войне' – на сей раз против усилившейся путинской России.
         Лично я не думаю, что новая 'холодная война' уже идет, и вообще вероятна. Тем не менее, поскольку после прихода Владимира Путина к власти в 2000 г. Россия действительно изменилась, возникает ряд важных вопросов, связанных с ее местом в международной дипломатической и экономической системе (особенно когда речь заходит о рынках энергоносителей). На эти вопросы особенно трудно ответить, поскольку оценки российской политики как правило основываются на рассуждениях относительно ее намерений, а не ее конкретных действиях.
         В первые годы после крушения коммунистического строя считалось, что имперские амбиции России ушли в прошлое, а значит, отношения с ней надо строить по-новому: прежние дипломатические методы уже неактуальны. Тем не менее, именно они как раз и необходимы, поскольку Россия распложена в геополитическом центре планеты, и унаследовала неприкрыто имперские традиции. Поощрение экономических и политических реформ – излюбленный на Западе метод 'ангажирования' России в постсоветский период – несомненно, представляет собой важный внешнеполитический инструмент. Однако оно не может заменить серьезных шагов по противодействию традиционному российскому экспансионизму и ее нынешнему стремлению вернуть себе великодержавный статус в ущерб интересам соседних стран.

    Российский Янус
         Благодаря высоким ценам на энергоносители на смену хаосу, царившему в России в начале 1990-х, пришли несколько лет экономического роста на уровне 6,5%, а ее ВВП пересек планку в триллион долларов. Уровень жизни населения (хотя и не ее средняя продолжительность) возрос, средний класс становится все более многочисленным и уверенным в себе, на бирже продолжается бум. По объему золотовалютных резервов Россия занимает третье место в мире, она сводит бюджет с солидным профицитом, и полностью расплатилась по долгам, накопленным в начале 1990-х. Рубль превратился в свободно конвертируемую валюту, а его курс, возможно, даже несколько занижен. Не за горами – вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Простые россияне благодарны Путину за стабильность и экономический рост, и гордятся тем, что слово России вновь имеет вес при обсуждении основных международных вопросов. Поэтому не стоит удивляться, что рейтинг популярности Путина стабильно находится на уровне 70% – такому результату может позавидовать любой политик.
         И все же на каждый шаг вперед, сделанный Россией за годы второго президентского срока Путина, приходится и шаг назад. Усиление контроля государства над экономикой – особенно в энергетическом секторе (по данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), доля государственных компаний в общем объеме нефтедобычи за последние три года удвоилась) – порождает коррупцию и неэффективность. Вместо избранных всенародно губернаторов регионы сегодня возглавляют кремлевские ставленники, а российский парламент – Дума – лишился реальных полномочий: это стало результатом монополизации государственной власти Кремлем.
         Не менее тревожные тенденции мы наблюдаем и в российской внешней политике. Москва оказывает дипломатическое покровительство ядерным амбициям Ирана, проявляет явную неразборчивость в сфере поставок оружия. Кремль постоянно шантажирует соседние страны; по отношению к бывшим советским республикам, например, Грузии, он по сути проводит политику экономического удушения. А в феврале Путин положительно оценил идею создания 'газовой ОПЕК'.
         Удивляться всему этому не стоит, ведь все годы, что Путин занимает пост президента, он преследует одну и ту же цель: вернуть России прежнее величие. В отличие от Бориса Ельцина, считавшего инакомыслие необходимым элементом демократического политического процесса, – в конце концов, именно роль 'диссидента' в рамках горбачевского режима сделала его главой российского государства – Путин с самого начала стремился обуздать политическую оппозицию, видя в этом важнейший шаг к восстановлению централизованной власти. Так, глава нефтяной компании 'ЮКОС' Михаил Ходорковский оказался за решеткой потому, что осмелился бросить вызов Кремлю, и, возможно, подумывал о том, чтобы стать преемником Путина. Приоритеты сегодняшнего Кремля – не демократия и права человека, а порядок, власть (позволяющая, среди прочего, распоряжаться доходами от российских природных богатств), и восстановление международного влияния страны.
         С подобной ориентацией связаны и биографии людей, работающих в путинских органах власти. Изучив данные о 1016 высокопоставленных представителях путинского режима, – заведующих отделами Администрации президента, министрах, депутатах парламента, главах федеральных ведомств, региональных органов законодательной и исполнительной власти – Ольга Крыштановская, директор московского Центра по изучению элиты, выяснила, что 26% из них на каком-то этапе служили в КГБ или структурах, пришедших ему на смену. Мало того, Крыштановская утверждает, что более тщательное изучение их биографий – пробелов в анкетах о трудовой деятельности, странных зигзагов карьеры, или сведений о работе в близких к КГБ структурах – позволяет предположить, что бывшими сотрудниками этого ведомства является до 78% высокопоставленных чиновников путинского режима. (Значение этих выводов, впрочем, не стоит преувеличивать: возможно, многие из высших должностей в России и занимают бывшие сотрудники тайной полиции, но считать ее полицейским государством нельзя).
         Несмотря на мощный экономический рост, Россия сталкивается с тяжелейшими внутренними проблемами. В конечном итоге, ее системная слабость может оказаться для мира опаснее, чем ее возрожденная мощь. Алкоголизм и развал системы здравоохранения предвещают демографическую катастрофу: последние восемь лет население России ежегодно сокращается на 700000 человек – и это при том, что эпидемия ВИЧ/СПИДа в стране еще не достигла апогея. По средней продолжительности жизни у мужчин она занимает одно из последних мест в мире. Большинство демографов прогнозирует еще более резкое сокращение численности населения России – возможно, к середине 21 века оно составит менее 100 миллионов человек.
         Более того, экономический бум, который переживает страна, крайне нестабилен, поскольку он зависит от высоких цен на нефть, которые вряд ли сохранятся надолго, и увеличения ее добычи, на что Россия в долгосрочной перспективе явно не способна из-за недостатка инвестиций. Как это происходит и с другими странами, природные ресурсы, такие как нефть и газ, приносят России не только пользу, но и вред. Высокие энергетические цены и сырьевой экспорт позволили ей выйти на десятое место в мире по объему ВВП. За счет экспорта энергоносителей финансируется до 30% бюджетных расходов Кремля. Однако эти расчеты основаны на том, что нефтяные цены останутся на уровне 61 доллара за баррель, а ведь они уже снизились. При этом, помимо энергоносителей, российский промышленный экспорт состоит в основном из вооружений – и здесь более половины объема продаж приходится на современные самолеты. Из-за недостаточной диверсификации экономики Россия весьма уязвима к любому снижению мировых цен на нефть и другое сырье.
         Социальное неравенство в стране, и без того гигантское, постоянно растет. Уровень коррупции, по оценкам ОЭСР, сегодня гораздо выше, чем при Ельцине. Никогда еще со времен крушения коммунизма государство так активно не вмешивалось в дела бизнеса. Более того, в отсутствие законности в стране растущий средний класс никогда не обретет уверенности, которая позволила бы ему стать опорой модернизации экономики. В то же время, с мятежом в Чечне Кремль борется руками местного диктатора, чьи приспешники в открытую терроризируют, похищают, и убивают его оппонентов. Весь Северный Кавказ превратился в пороховую бочку. Российскую армию одолевает мздоимство – офицеры в буквальном смысле продают призывников в рабство. Из-за халатности властей в стране появились новые опасные формы туберкулеза – а среди мусульман, составляющих 18% населения России, распространяется исламский экстремизм.
         В 1990-е было модно сравнивать Россию с Веймарской Германией – утверждать, что униженная страна, потрясенная до основания экономической депрессией и гиперинфляцией, тоже может поддаться 'чарам' какого-нибудь безответственного националиста. Но побежденная Германия 1920-х гг. уже была современным промышленным государством, и опасность нацистского режима была связана в первую очередь с тем, что в его распоряжении оказался потенциал этого государства. В ельцинской России подобных условий не было. Из-за коррупции и хаоса в управлении страной Россия не могла представлять серьезную стратегическую угрозу. Однако сегодня подпитываемый нефтью экономический бум, и более дисциплинированный режим, созданный Путиным, уже позволяют России создавать другим странам проблемы именно такого порядка, особенно в сфере снабжения энергоносителями.
         После крушения СССР Запад ошибочно решил, что теперь, когда международный статус России снизился, уже нет необходимости оказывать Кремлю особые дипломатические 'знаки внимания' – что Москва больше не заслуживает важной роли в международных делах, и предлагать ей такую роль не следует. Поэтому, вместо вовлечения России в систему международного диалога и сотрудничества, когда она была слаба – способствуя тем самым формированию стереотипов поведения, которые остались бы в силе и после ее укрепления – Запад попросту игнорировал Москву. Из-за подобного равнодушия Россия восприняла попытки Запада предоставить восточноевропейским странам гарантии безопасности и место в своих рядах как недружественную политику, что и привело к сегодняшним проблемам. Если бы в 1990-х гг. в отношении России проводилась более разумная политика, – и ее ощущение собственной уязвимости не усилилось – экспансионистские тенденции Москвы, возможно, удалось бы обуздать.

    Уязвимое положение Украины
         История Украины научила ее граждан рассматривать мир как нечто хрупкое и преходящее; его корни слишком слабы, чтобы выдерживать постоянные социально-политические бури. Мы, украинцы, усвоили уроки прошлого, и стараемся устранить истоки этих бурь, чтобы из-за нашей неосторожности мир не сменился войной, а власть не задушила свободу. Именно поэтому мы видим свое будущее в составе Евросоюза: ведь цель этого объединения – противопоставить нестабильности и угрозам прочную структуру, обеспечивающую мир и процветание, в которых заинтересованы все страны Европы и их соседи.
         Чтобы незыблемость европейской системы поддержания мира была гарантирована и на бывшем советском Востоке, необходимо четкое понимание существующей динамики соотношения сил в регионе. Ситуация во многом напоминает период после заключения Вестфальского или Версальского мира: на руинах СССР возникло одно мощное государство, и целый ряд небольших и беззащитных. С учетом экономических и институциональных связей, сложившихся за десятилетия советской диктатуры, Россия по определению должна была обладать мощным влиянием в регионе. Это непреложный факт, с которым я, как действующий украинский политик, сталкиваюсь ежедневно. Его должен учесть и ЕС, где сегодня председательствует Германия, начав переговоры о заключении нового договора с Москвой, который должен заменить прежнее соглашение, подписанное в период заката российского могущества. В ближайшие месяцы германскому канцлеру Ангеле Меркель придется найти ответ на вопрос – каким образом Европа будет строить прочные и взаимовыгодные отношения с новой Россией, набравшей силу при Путине.
         Будучи убежденной сторонницей единой Европы, я поддерживаю эти усилия Германии и ЕС в целом. Отношения с Россией слишком важны для безопасности и благосостояния всех европейцев, поэтому здесь не место разнобою и импровизации. Если и существует страна, по отношению к которой европейцы – да и весь Запад – должны проводить единую внешнюю политику, то это Россия. Сегодня, когда высокие цены на энергоносители позволили ей преодолеть болезненные последствия посткоммунистического переходного периода, пришло время трезвой оценки проблем европейской безопасности в свете новообретенного могущества Москвы. Не стоит думать, что долгосрочные проблемы системного характера сами по себе заставят Россию отказаться от тактики давления; в краткосрочной перспективе они не помешают Кремлю вновь завоевать гегемонию в регионе.
         Более того, сегодня Европа обладает максимально возможной свободой маневра, ведь ее зависимость от поставок российских энергоносителей в дальнейшем будет только расти. Согласно недавно опубликованному докладу Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies), после завершения строительства трубопровода по дну Балтийского моря Германия будет получать из России 80% потребляемого газа против нынешних 44%. К сожалению, когда политические лидеры обладают наибольшей свободой действий, они, как правило, не имеют четкого представления о том, как именно следует поступить. К тому времени, когда такое представление у них появится, благоприятный момент для решительных и эффективных действий может быть уже упущен. К примеру, в 1930-х гг. французское и британское правительства терялись в догадках о том, какие цели преследует Гитлер, и это сковывало их инициативу. Однако сосредоточивать все внимание на мотивах фюрера было явной ошибкой. Исходя из принципов Realpolitik, Париж и Лондон должны были понять, что отношения Германии с соседними странами определяются соотношением сил, а не только намерениями самих немцев. Большая и сильная Германия – независимо от режима, существовавшего в Берлине – представляла угрозу для малых и слабых государств, граничивших с ней на востоке. Поэтому западным державам следовало бы поменьше гадать о мотивах Гитлера, и больше заботиться о создании противовеса германской мощи. Стоило процессу ремилитаризации Германии завершиться, и вопрос о подлинных намерениях Гитлера терял всякую актуальность. Именно об этом предупреждал Черчилль в годы своего политического 'небытия'. Однако Лондон и Париж не прислушались к его словам, и продолжали воспринимать Гитлера как феномен психологического порядка, а не стратегическую угрозу – пока не стало уже слишком поздно. В дипломатии главное – сам вес государства, а не умонастроения тех, кто им распоряжается.
         В последние 15 лет реакция США и Европы на действия России чаще всего определялась концепцией 'реформирования' России. Похоже, во внешней политике Запад исходит из того, что гарантией мирной эволюции страны должно стать формирование демократии и нацеливание ее энергии на построение рыночной экономики. Поэтому западная дипломатия видит свою главную задачу в поддержке российских реформ, основываясь скорее на опыте 'Плана Маршалла', чем на традиционных принципах внешней политики.
         Однако куда более важным фактором в развитии России следует считать не реформы, а ее попытки вернуть себе гегемонию над теми территориями, которые она прежде контролировала. Границы сегодняшней России, образовавшейся в результате 'роспуска' СССР 25 декабря 1991 г., не имеют исторических прецедентов. Соответственно, Москва не жалеет усилий для восстановления политического влияния на территории бывшей империи, если не контроля над нею. Наряду с этим мы наблюдаем переключение ее внимания на восток, в результате чего Россия становится активным участником динамичных процессов в Азиатском регионе, порожденных 'взлетом' Китая.
         В Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье (речь идет о неспокойных регионах в составе постсоветских республик) Россия стремится вернуть себе 'руководящую роль' под флагом миротворчества, и на Западе это не встречает особых возражений. Запад не предпринимает сколько-нибудь серьезных шагов, чтобы государства, возникшие на территории бывшего СССР, за исключением разве что прибалтийских республик – Эстонии, Латвии и Литвы, обрели полноценную самостоятельность на международной арене. Деятельность российских войск в Беларуси, Грузии, Молдове, Украине и бывших советских республиках Центральной Азии редко подвергается сомнению, и уж тем более не встречает противодействия. Москва рассматривается как фактический имперский Центр – точно так же, как она сама себя воспринимает.

    'Русский вопрос'
         Как может Запад повлиять на Кремль, чтобы тот отказался от традиционных имперских целей? В 1990-х ослабленная Россия нуждалась в зарубежной помощи. В обозримом будущем, если не произойдет внезапного обвала нефтяных цен, подобными рычагами Запад воспользоваться не сможет. Напротив, политическое давление из-за рубежа скорее усугубит подобную тенденцию в политике России, чем устранит ее. Теперь, когда Кремль вновь жестко контролирует страну, Россия может измениться только изнутри – или не изменится вовсе.
         Это, впрочем, не означает, что США и другие западные страны вообще не в состоянии на нее повлиять. Путин, как и его предшественники на посту главы государства, чутко реагирует на критику извне; свидетельство тому – параноидальное стремление Кремля ограничить деятельность неправительственных организаций внутри страны – особенно тех, что получают финансовую помощь из-за рубежа. Поэтому другим странам следовало бы критиковать неправомерные действия Путина, одновременно стараясь не допустить, чтобы во главе страны встал еще более напористый лидер. Поддерживать это равновесие будет непросто. Ельцин искусно отражал критические стрелы из-за рубежа, преподнося себя как единственный бастион, препятствующий возвращению коммунистов к власти; Путин также рассчитывает на то, что его западные коллеги будут действовать по принципу 'из двух зол выбираем наименьшее'.
         Западные лидеры должны во весь голос высказываться против любых шагов в сторону от демократии, путинской политики в Чечне и его практики использования поставок энергоносителей для запугивания соседних стран. (Многие западноевропейские страны проявляют излишнюю осторожность в своей критике подобных действий, и с неуместным рвением стремятся заключить с Москвой сепаратные соглашения, чтобы гарантировать собственное энергоснабжение). По мере приближения президентских выборов в России в марте 2008 г. Запад должен твердо – начиная уже с сегодняшнего дня – настаивать, что изменение российской конституции, позволяющее Путину баллотироваться на новый срок, будет рассматриваться как неприемлемый шаг, и может привести к исключению страны из 'группы восьми' передовых промышленно развитых государств. Западные лидеры должны требовать проведения свободных и честных выборов, даже несмотря на то, что победа в любом случае почти наверняка достанется подобранному Путиным преемнику.
         При выработке реалистичного курса по отношению к России необходимо также учитывать, что даже реформаторская администрация Ельцина разместила российские войска в большинстве постсоветских государств – членов ООН, зачастую вопреки желанию их правительств. В некоторых из этих республик российские контингенты принимали участие в гражданских войнах, а все министры иностранных дел страны говорили о монопольном праве Москвы на проведение миротворческих операций – по сути обеспечивающих ее гегемонию – в регионе, который Кремль называет 'ближним зарубежьем'. У России, несомненно, есть законные интересы безопасности в соседних странах. Однако для мира в Европе и стабильности на международной арене необходимо, чтобы эти интересы обеспечивались без военного и экономического давления или односторонних интервенций со стороны России. К примеру, Москве нельзя позволить использовать предоставление независимости Косово в качестве прецедента для поощрения сепаратистских движений в Абхазии, Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Приднестровье, и, главное, в Крыму в целях дестабилизации власти в соответствующих государствах. В краткосрочной перспективе мир в регионе зависит от того, удастся ли убедить Россию вернуть свои войска на родину и больше не размещать их за пределами собственных границ. Отношения России со странами бывшего СССР следует воспринимать как международную проблему, требующую соблюдения общепринятых принципов внешней политики, а не чисто российский вопрос, по которому она имеет право принимать решения в одностороннем порядке, а Запад может повлиять на нее, лишь апеллируя к доброй воле Кремля.
         Запад должен создавать противовесы российскому экспансионизму, а не делать ставку исключительно на продвижение внутренних реформ в стране. Подобная политика предусматривает распределение рисков, связанных с возможной энергетической блокадой, поровну между всеми странами Европы, и отказ от заключения сепаратных соглашений с Россией, оставляющих другие страны в уязвимом положении перед лицом энергетического шантажа. Конечно, не все европейские страны в равной мере заинтересованы в противодействии тому или иному агрессивному акту, а потому согласие в том, когда и как именно следует оказывать сопротивление напористой политике России, будет достигаться не всегда. Какие-то страны, возможно, не пожелают принять участия в совместных действиях по вопросам, не затрагивающим их непосредственные интересы. Однако принцип коллективной безопасности, обеспечивший Европе мир и процветание в послевоенные годы, должен оставаться в силе. Предложение Меркель о создании 'коллективного энергетического рынка', с которым она выступила в ходе встречи с премьер-министром Польши в ноябре прошлого года, представляется удачной отправной точкой для формирования 'панъевропейской' политики энергетической безопасности, включающей и Россию.

    Трубопроводная политика
         Один из важнейших вопросов в этой связи звучит так: можно ли реально считать Россию надежным поставщиком энергоносителей? Эта страна, обладающая крупнейшими в мире запасами газа, сегодня столкнулась с дефицитом 'голубого топлива' на внутреннем рынке. 'Газпром' – главная газодобывающая компания в России (во внешнеполитических вопросах она к тому же играет роль орудия Кремля) – не в состоянии удовлетворить потребности экономики, растущей на шесть с лишним процентов в год. Добыча на трех крупнейших месторождениях 'Газпрома', на долю которых приходится три четверти ее общего объема, резко сокращается. Единственное крупное месторождение, которое концерн ввел в эксплуатацию в постсоветский период, скоро начнет истощаться. Что же касается газодобычи в целом, то она буквально застыла на одном и том же уровне.
         По данным московского Института энергетической политики, в 2000-2006 гг. инвестиции 'Газпрома' в производство составили лишь четверть от его капиталовложений в других сферах – он содержит собственные СМИ, банки, даже птицеводческие фермы, и к тому же расходует немалые средства на приобретение объектов газораспределительной инфраструктуры в Западной Европе. Несмотря на огромные потенциальные доходы от увеличения газодобычи, 'Газпром' не проявляет особой активности в разведке и разработке новых месторождений. В результате он не в состоянии обеспечивать внутренний спрос на 'голубое топливо' и одновременно выполнять свои экспортные обязательства.
         После десяти с лишним лет проволочек 'Газпром' решил начать разработку крупного месторождения на полуострове Ямал – в пустынном и труднодоступном районе на побережье Северного Ледовитого океана. Однако газ, добытый на Ямале, появится на рынке самое раннее в 2011 г. В то же время спрос на это топливо со стороны электроэнергетического монополиста РАО 'ЕЭС России', промышленных предприятий и индивидуальных потребителей, по данным недавно опубликованного доклада инвестиционного банка UBS, увеличивается примерно на 2,2% в год. Если рост спроса повысится до 2,5%, отмечается в докладе, 'опасность кризиса поставок станет вполне реальной'.
         Надвигающийся дефицит предложения означает, что 'Газпром', по крайней мере в ближайшем будущем, не сможет увеличить поставки в Европу – этот факт европейским потребителям следует учесть, и отнестись к нему со всей серьезностью. Возможно, именно этим объясняется решение 'Газпрома' отказаться от планов поставок газа со Штокмановского месторождения на Баренцевом море в США в сжиженном виде, и перенацелить их на Европу. Первоначально этот шаг был воспринят как 'пощечина' Вашингтону, но на деле он возможно представляет собой жест отчаяния – снабжая Европу газом с этого месторождения, 'Газпром' сможет направить топливо, добываемое в Сибири, российским потребителям.
         Проблема, конечно, вызвана не дефицитом самого сырья, – Россия контролирует 16% общемировых разведанных запасов газа – а инвестиционной стратегией 'Газпрома'. В последние годы компания тратила деньги на что угодно, кроме самой газодобычи. Она построила трубопровод, ведущий в Турцию, приобрела нефтяную корпорацию, вкладывала капиталы в РАО 'ЕЭС', попыталась захватить плацдарм на европейском распределительном рынке, и стала крупнейшим в России медиа-холдингом. Все это делалось под лозунгом превращения 'Газпрома' в 'национального энергетического чемпиона'. В то же время инвестиции в его основную деятельность оставались крайне неадекватными.
         Перед 'Газпромом' стоит и другая сложная проблема, связанная с техническими расходами на освоение новых газовых месторождений в России. Для Штокмановского месторождения и полуострова Ямал эти расходы – включая стоимость транспортировки добытого топлива в Европу – вдвое превышают аналогичные показатели для новых газовых месторождений в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Игроки на международном газовом рынке уже начинают осознавать этот факт, и в долгосрочной перспективе ситуация чревата для России чрезвычайно опасными последствиями. Она вообще может оказаться за бортом международного газового бизнеса: высокие технические расходы на эксплуатацию новых российских месторождений служат для рынка сигналом, что страна и 'Газпром' не обладают необходимым потенциалом для их освоения. Решить эту задачу могли бы западные компании, но после недавней фактической конфискации Кремлем капиталовложений Shell на острове Сахалин подобные инвестиции для них означали бы полное пренебрежение своими обязанностями перед акционерами.
         Единственный способ избежать кризиса – лишить 'Газпром' монопольного контроля над трубопроводной системой России и создать благоприятные условия для независимых добывающих компаний. На долю последних уже приходится 20% потребляемого в России газа, и они наращивают объемы добычи. Однако для дальнейшего развития их деятельности необходимы рыночные стимулы. Европа могла бы способствовать этому процессу, недвусмысленно связав вступление России в ВТО с ратификацией Москвой Энергетической хартии и Транзитного протокола к ней, что гарантировало бы доступ конкурентов 'Газпрома' к российской трубопроводной сети.
         Ослабление монопольного контроля 'Газпрома' над трубопроводами соответствует и интересам энергетической безопасности самой Европы. При умелом применении еэсовская политика обеспечения конкуренции – которая позволяет приструнить таких гигантов, как Microsoft – могла бы способствовать и превращению 'Газпрома' в нормальную компанию, работающую в соревновательной среде. Учреждение независимого регулирующего органа – именно это предлагает российский министр экономического развития Герман Греф – также стало бы важным шагом к разукрупнению 'Газпрома', и созданию на его основе двух компаний: трубопроводной и добывающей. Путин, однако, категорически отверг это предложение. В результате он оказался перед выбором: столкнуться с дефицитом газа на внутреннем рынке, угрожающим экономическому росту, или лишиться кремлевского 'национального чемпиона'.
         Помимо решения вопроса с монополизмом 'Газпрома', реалистичная энергетическая политика Европы должна предусматривать и равное для всех европейских стран бремя рисков в случае любой энергетической блокады, чтобы они не заключали сепаратных сделок, превращающих другие страны в заложников шантажа. Необходимо, чтобы все члены ЕС пришли к единому мнению: никто из них не должен заключать с 'Газпромом' соглашений, способных сорвать планы Евросоюза по строительству трубопроводов из Центральной Азии в Европу в обход России. Другим противовесом в этой сфере могло бы стать развитие торговли. Расширив свой единый рынок на восток, чтобы он включал и Украину, ЕС мог бы сменить центр тяжести торговых отношений в регионе. Идущие сегодня переговоры относительно 'углубленного соглашения о свободной торговле' между Украиной и ЕС должны в конечном итоге привести к договоренности о предоставлении стране статуса кандидата на вступление в Союз.

    Нормальная страна
         Запад должен поддерживать Россию в том, что касается развития демократии и рыночной экономики, и одновременно укреплять заслоны на пути ее имперских амбиций. Российские реформы только выиграют, если страну удастся убедить – впервые в своей истории – сосредоточить внимание на 'обустройстве' собственной территории, простирающейся на 11 часовых поясов от Петербурга до Владивостока, не создав у нее при этом обоснованных причин для клаустрофобии.
         Когда России предоставляют некий 'иммунитет' от соблюдения общепринятых внешнеполитических норм, это не только не пойдет ей на пользу, но, поощряя ее к действиям, по которым затем непросто будет 'дать задний ход', заставит в будущем дорого расплачиваться за их последствия. Запад не должен опасаться откровенных дискуссий о том, где его интересы совпадают с российскими, а где расходятся. Лидерам западных стран следует без колебаний настаивать на полном соблюдении подписанных соглашений – например, о выводе войск, размещенных сегодня в странах бывшего СССР. Реалистичный диалог не выведет кремлевских лидеров из равновесия. Они – люди умные, и с готовностью пойдут на отношения, основанные на взаимном уважении. Более того, подобную формулу они поймут куда лучше, чем призывы к доброй воле и дружелюбию.
         Имея дело с Россией, необходимо поддерживать нужное равновесие между двумя задачами: влиянием на позицию Москвы и воздействием на ее планы. Следует приветствовать присоединение России к институтам и соглашениям, укрепляющим сотрудничество – особое значение здесь имеют европейская Энергетическая хартия и Транзитный протокол, предусматривающие взаимные права и обязанности. Однако, если Запад будет закрывать глаза на имперские притязания Москвы, это не поможет, а лишь повредит российским реформам. Он не должен принижать суверенитет республик, освободившихся от СССР, в том числе Украины, снисходительным отношением к гегемонистским устремлениям России.
         Украина может помочь Европе и США создать дееспособную структуру, в рамках которой могла бы существовать и Россия, не представляя ни для кого опасности. Мы не желаем быть ни богом забытым 'пограничьем', ни 'мостиком' между постсоветским пространством 'управляемой демократии' и подлинными демократиями Запада. Укрепляя собственную независимость, мы можем обеспечить мир и единство в Европе, заставив отступить 'блатной' капитализм и беззаконие, ставшие сегодня нормой в постсоветском регионе. Когда я занимала пост премьера, мы добивались именно этого, работая вместе с Молдовой и Румынией над стандартизацией таможенных режимов в регионе, чтобы поставить заслон криминальному бизнесу из Приднестровья – самопровозглашенной республики, стремящейся выйти из состава Молдовы только потому, что Россия оказывает ей поддержку.
         Мы действовали совместно с соседями, потому что понимаем – самоопределение не синоним самоизоляции. Сегодня государственный суверенитет означает обретение нового статуса, а не уход с мировой арены. Молодые государства должны строить с прежними оккупантами такие же позитивные отношения, как те, что существуют сегодня между Францией и Германией – отношения, основанные на равенстве и общих интересах. Именно к таким отношениям с Россией я стремлюсь, и именно этим Уркраина может способствовать расширению европейской зоны мира.
         Подлинного государственного деятеля отличает способность защитить свою страну от неблагоприятного или непредвиденного развития событий. Однако нынешняя напористость России, питаемая нефтегазовыми доходами, строится на фатально ошибочных предпосылках: кремлевские лидеры просто утратили чувство меры. Нынешний бюджетный профицит привел их к переоценке успехов в экономическом возрождении России, и они, похоже, забывают, что шантаж в отношении соседних стран отдается 'ударными волнами' по всему Западу. Конечно, кремлевскому руководству будет непросто признать, что централизованная система, которую оно воссоздает, неспособна стимулировать инициативу, что Россия, при всех своих гигантских природных ресурсах, остается весьма отсталой страной. Беспрекословное подчинение, которого Кремль требует от общества, душит энергию и творчество, необходимые России для устойчивого долгосрочного роста, не говоря уже о сохранении ее места в мире.
         Россия повредит собственным интересам, если отвергнет серьезные предложения США и Европы относительно ее участия на равноправной основе в структурах европейской и ближневосточной безопасности. Если Россия не будет искренне сотрудничать в сфере энергобезопасности, она в конечном итоге окажется в изоляции, и к тому же перед лицом серьезных стратегических проблем на собственном юге и востоке. Отказ от такого сотрудничества лишит Россию возможностей пользоваться любыми инструментами влияния, кроме самых примитивных.
         Трудности, с которыми сталкиваются российские лидеры в борьбе за преодоление десятилетий советской диктатуры, заслуживают понимания. Однако они не имеют права требовать, чтобы за ними 'застолбили' сферу влияния, которой 300 лет так жаждали цари и наркомы. Если Запад, и прежде всего Европа, хочет обеспечить собственное экономическое процветание и экономическую безопасность, он должен потребовать у России того, что она пока не готова дать по доброй воле. Самой же России, чтобы стать серьезным партнером Запада, следует быть готовой не только пользоваться благами стабильности, но и нести обязательства по ее поддержанию.
         Юлия Тимошенко – лидер оппозиции в украинском парламенте. С января по сентябрь 2005 г. она занимала пост премьер-министра страны
         * * *
         * В подзаголовке обыгрывается название статьи Джорджа Кеннана 'Истоки поведения СССР' (The Sources of Soviet Conduct), опубликованной под псевдонимом в журнале Foreign Affairs в июле 1947 г. В статье излагалась 'доктрина сдерживания' СССР, ранее изложенная Кеннаном в упоминаемой ниже 'длинной телеграмме'.

    Юлия Тимошенко / Yuliya Tymoshenko, («Foreign Affairs», США).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Правильно понять Россию

    Чтобы понять, чего в действительности добивается Россия, нужно смотреть не на то, что сказал Путин, а на то, о чем он предпочел умолчать

         Когда слушаешь критику российского президента Владимира Путина в адрес США и НАТО, перед глазами невольно возникает образ сторожевого пса, охраняющего ярмарку – закаленного, непреклонного, всегда готового к схватке. Эта тенденция началась еще 10 февраля с его речи в Мюнхене, а ежегодное обращение Путина к парламенту в Москве 26 апреля стало достойным ее продолжением. По его словам, иностранцы пытаются изменить экономическую, политическую систему и даже культуру России. Он призвал парламент принять новый закон, пресекающий всякий подобные поползновения. Кроме того, он объявил, что Россия приостанавливает свое участие в выполнении одного из основных договоров по контролю над вооружениями – Договора об обычных вооруженных силах в Европе.
         Русским, и это очевидно, очень не нравится отношение к их беспокойству по определенным вопросам, которые, как им представляется, свидетельствуют об отсутствии уважения. В особенности это касается предложения Америки разместить свои системы противоракетной обороны в Польше и Чехии. Но называть Соединенные Штаты и НАТО врагами? Даже если отбросить тот очевидный факт, что такие заявления мало соответствуют реальности, они еще и прямо противоречат интересам самой России. 'Холодная война' давно закончилась.
         Однако чтобы понять, чего в действительности добивается Россия, нужно смотреть не на то, что сказал Путин, а на то, о чем он предпочел умолчать.
         Например, он практически ничего не сказал об оборонном бюджете России и закупках высокотехнологичного оружия, однако много говорил о том, что военным будут давать квартиры. Что, в общем, неудивительно – когда до выборов меньше года, квартиры важнее. Но любопытно, насколько нынешний его подход отличается от того, что был в прошлом. В 2004 году, когда страна тоже готовилась к выборам, Путин летал на истребителях и выходил в море на атомных подлодках, обещая дать вооруженным силам новое оружие. Тем самым он укреплял свой авторитет в Министерстве обороны. Сегодня, когда его авторитет уже непоколебим, он может себе позволить обещать военным квартиры – и ничего больше.
         Еще один вопрос, который он обошел своим вниманием – это Договор о ракетах средней и меньшей дальности. Немало представителей российского военного ведомства уже высказывались о возможности выхода России из этого договора, причем эти заявления нередко подавались как ответ на противоракетные планы США, но были и случаи, когда речь шла о том, что Россия должна иметь такие же ракеты, какие имеются у соседних стран.
         В этих условиях Путин мог бы снова попытаться оказать давление на договор по РСМД и даже мог бы объявить о том, что Россия полностью прекращает его исполнение. Однако он направил критику в сторону ДОВСЕ. Таким образом, он все же оставил НАТО, которая хочет, чтобы Россия вывела свои войска из Грузии и Молдовы, возможность продолжать переговоры, так как здесь ситуацию можно разрешить, не нанося при этом серьезного удара по европейской безопасности. С договором же по РСМД все иначе: если бы Россия объявила о выходе из него, это был бы шаг к разрушению всей системы контроля над ядерным оружием, созданной в последнее десятилетие 'холодной войны', который подстегнул бы и другие страны к тому, чтобы перестать соблюдать условия режима нераспространения ядерных технологий, а также окончательно дезавуировал бы все претензии России на лидерство в мире международного права и дипломатии.
         У Путина есть весьма веские причины хранить молчание по этому вопросу, и в этом его многие поддерживают. В России сегодня этот договор обсуждается уже несколько с других позиций, нежели раньше: основное внимание сегодня уделяется тому, какие ракеты реально нужны России. Многие считают, что новейшая и уже запущенная в производство российская межконтинентальная баллистическая ракета 'Тополь' может с легкостью работать и 'универсальной ракетой', выполняя в том числе и задачи ракет средней дальности. Сторонники 'Тополя' утверждают, что переоборудование оборонных заводов под ракеты средней дальности слишком дорого, и, кроме того, сфера применения таких ракет все равно будет слишком ограниченной. Однако некоторые специалисты высказываются в пользу современных сверхзвуковых крылатых ракет, в качестве аргументов приводя их дешевизну в производстве и прекрасные боевые возможности на средних радиусах.
         Поэтому Путин решил дождаться полного разрешения этого вопроса внутри системы, не поступаясь возможностями России выступать лидером политики нераспространения. Все последние месяцы Кремль делал именно это, плотно работая со всеми партнерами – даже с 'врагами' из Соединенных Штатов – за столом переговоров, в результате чего по иранскому и северокорейскому вопросам был достигнут определенный прогресс, а Путин оставил себе свободу маневра.
         Вашингтону и Москве необходимо искать новые точки соприкосновения, что сегодня нелегко, поскольку пока соприкосновение у обеих сторон происходит главным образом в форме уколов. Поэтому министр обороны Роберт Гейтс (Robert Gates) взял совершенно правильный тон, очень спокойно отреагировав на мюнхенский выпад Путина. Сегодня в российско-американские отношения как раз необходимо впрыснуть дозу успокаивающего – и принять документ, по которому стороны договорились бы тихо сотрудничать и перестать публично набрасываться друг на друга.
         Темой номер один должна стать обеспокоенность России установкой систем противоракетной обороны в Европе. В последние недели Вашингтон неплохо поработал над этим вопросом: Москве было предложено участие в технических и оперативных аспектах ее работы, и то, что Россия пока не готова на это пойти, не должно никого отпугивать. Чтобы развернуть столь громко заявленную политику сразу на сто восемьдесят градусов, России потребуется немало времени.
         Со своей стороны, Вашингтон может ускорить этот процесс, предложив Москве меры по укреплению доверия, которые были бы понятны российской стороне. В частности, можно было бы заново заняться изучением мер, по которым переговоры уже шли, тем более что российская система вполне соответствует уже подписанным документам. Например, в 1997 году между Соединенными Штатами и Россией были подписаны Нью-йоркские протоколы, направленные на то, чтобы повысить степень доверия России относительно направленности национальной системы противоракетной обороны США. Сегодня эти документы вполне можно пересмотреть и модифицировать с тем, чтобы подобным же образом смягчить беспокойство России по поводу размещения подобных систем в Европе.
         Сегодня отношения между США и Россией развиваются негативно, но не стоит забывать, что в прошлом нам много раз удавалось преодолевать даже самые сложные проблемы. Если мы сумеем выбраться из нынешнего тупика, у нас появится вполне реальная возможность двигаться вперед.
         Роуз Готтемюллер – директор Московского центра Карнеги (Carnegie Moscow Center).

    Роуз Готтемюллер (Rose Gottemoeller), («The New York Times», США).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 04.05.07.


    НАВЕРХ НАВЕРХ

    Его татами – весь мир

         Сегодня российский президент Владимир Путин – недаром он в молодости был чемпионом по дзюдо – активно наращивает политическую мускулатуру. И 26 апреля, выступая с ежегодным Посланием к Федеральному собранию, он наглядно продемонстрировал всем накачанные 'бицепсы': путинская угроза пересмотреть вопрос об участии России в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе попала в заголовки всех газет. Согласно этому договору, подписанному Михаилом Горбачевым в 1990 г., СССР, и Российская Федерация как его правопреемница, обязывается ограничивать группировку войск на европейской части своей территории. Учитывая, что соглашение служит одним из важнейших свидетельств о том, что 'холодная война' ушла в прошлое, зачем Путину провоцировать Запад угрозами выйти из него?
         Путинский демарш – прямой ответ на решение США разместить объекты системы ПРО в Польше и Чешской Республике. Американцы обосновывают его тем, что НАТО необходимо усилить защиту от потенциального нападения Ирана, но мало кто в России готов принять этот аргумент на веру. Польшу и Чехию отделяет от Ирана огромное расстояние, и российская общественность, даже без особых подсказок Кремля, опасается, что истинная цель альянса – окружить Россию кольцом военных баз. Подобные страхи появились еще в середине 1990-х, и с тех пор постоянно усиливаются. Президенты Горбачев и Ельцин и представить себе не могли, что НАТО начнет привлекать в свои ряды страны бывшего советского блока. Однако в то время Россия стояла 'на коленях' – ее экономика была охвачена кризисом. И она не могла позволить себе ссору с США и их союзниками.
         Сегодня ситуация радикально изменилась. При Путине Россия использует топливно-энергетические ресурсы, а не военную мощь, в качестве орудия, пытаясь воспрепятствовать попыткам Украины, Беларуси и Грузии вырваться из-под ее опеки. Западноевропейским государствам российские власти тоже намекают: лучше нас не раздражать. Более того, нефтегазовый экспорт позволили российскому правительству не только сбалансировать бюджет, но и приступить к осуществлению проектов беспрецедентного масштаба, которые Путин упомянул в своем Послании. С помощью миллиардов нефтедолларов, текущих в государственную казну, он намеревается возродить научную базу страны. Научно-исследовательские институты, влачащие сегодня жалкое существование, должны получить гигантские ассигнования; власти намерены остановить 'утечку мозгов' – 'исход' российских ученых в Америку. Путин хочет, чтобы государство, как и раньше, играло в этом процессе ведущую роль, определяя, какие сектора следует модернизировать в приоритетном порядке. Он делает ставку на нанотехнологии, рассчитывая, что Россия способна быстро преодолеть свою нынешнюю роль поставщика сырьевых ресурсов. Подобно Китаю и Индии, она должна развернуться в сторону ультрасовременных отраслей. Это вдохновляющая концепция, и у российской экономики, наконец, появились средства для ее воплощения.
         Российский президент подчеркнуто отказывается формулировать новую 'национальную идею' для страны. Это – камушек в огород покойного Бориса Ельцина, который постоянно менял свою концепцию будущего России. Путин заявляет, что не намерен выступать с 'политическим завещанием' до ухода с поста президента в 2008 г. Он настаивает: в зачет идут не слова, а дела.
         Во внешней политике он проявляет не меньшую решительность. Путин, в частности, заявил, что намерен поддержать кандидатуру Казахстана на пост председателя Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Прошли те времена, когда Россия довольствовалась местом в зале, не выходя на авансцену мировой политики. Оказывая дипломатическую поддержку Казахстану, Путин надеется укрепить как престиж и авторитет России, так и свой собственный. Главным же средством решения этой задачи он считает возрождение военной мощи России. Этот раздел Послания не привлек особого внимания иностранных наблюдателей. А между тем, Путин, осознавая неэффективность массовой армии, комплектуемой по призыву, намерен увеличить количество военнослужащих-профессионалов и модернизировать вооружение и технику. Более того, он объявил о масштабной кораблестроительной программе, призванной восстановить былую мощь российского ВМФ.
         Бывший офицер КГБ Путин говорит о том, что главная задача России – избавиться от роли просителя на международной арене. Не меньшую решимость он проявляет и во внутренней политике – во многих случаях это обернулось ужасными последствиями. Чеченская земля насквозь пропиталась кровью, а в Грозном с путинского одобрения правит настоящий бандит. Российские СМИ угрозами вынудили к подчинению. Закон зачастую игнорируется. Бизнесмены заискивают перед властями – в противном случае они могут потерять свои компании. Почти 20% россиян, по американским данным, живет в нищете.
         Тем не менее социологические опросы свидетельствуют о большой популярности Путина. Он вернул россиянам стабильность и гордость за свою страну. Он не боится жесткого разговора с иностранными лидерами. Кроме того, как показывает его заявление по Договору о вооруженных силах в Европе, Путин – весьма хитроумный политик. Его угроза носит завуалированный характер. Российский президент отметил, что сначала хочет высказать свои аргументы на Совете Россия-НАТО: он хочет произвести впечатление своей готовности к разумным переговорам. Действительно ли Путин считает, что американцы могут отказаться от своих планов, связанных с Польшей и Чехией, неясно. Однако россиянам он явно по душе. И до окончания своего президентского срока он может доставить еще немало беспокойства Европе – как Восточной, так и Западной.

    Роберт Сервис (Robert Service), («Time», США).
    © «
    ИноСМИ.Ru», 04.05.07.



    НАВЕРХ ПОДПИСКА ПОЧТА КНИГА
    /gov/pr/opr48.html
    Реклама:
    Hosted by uCoz