Послание-2008

Деньги, выделенные государством банкам, перетекли на валютный рынок

     Банк России посчитал прибыли-убыли отечественной банковской системы за последние месяцы прошлого года. По данным ЦБ, сокращение средств клиентов в российских банках по итогам октября-ноября достигло 1 трлн. руб. Дефицита ликвидности в банковском секторе удалось избежать за счет двукратно превышающей потери поддержки госсредства, однако спасение кредитных учреждений не отразилось на ситуации в реальном секторе экономики. Значительная часть денег была потрачена на покупку валюты.
     Триллион рублей изъяли клиенты из банков в октябре-ноябре прошлого года. При общих пассивах отечественных банков 20 трлн. руб. эта сумма выглядит существенной. Как сообщил журналистам директор департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций ЦБ Михаил Сухов, вклады населения сократились на 370 млрд. руб., отток средств российских юридических лиц составил около 500 млрд. руб., 130 млрд. изъяли нерезиденты.
     Несмотря на кризис, банки продолжили кредитование. За октябрь-ноябрь объем межбанковских кредитов вырос на 450 млрд. руб., а объем кредитов нефинансовым организациям – на 350 млрд. В общей сложности рост активов за этот период составил 1 трлн. руб. В то же время Сухов признал, что произошел рост просроченной задолженности на 125 млрд. руб.
     Банк России предоставил коммерческим банкам 2,1 трлн. руб., которые не только заместили потери ликвидности из-за оттока вкладов населения и средств юридических лиц, но и в два раза превысили отток средств. Это обеспечило платежеспособность банков, проведение реструктуризации проблемных кредитных учреждений, а также увеличение кредитного портфеля.
     По данным ЦБ, в декабре приток вкладов населения составил не менее 400 млрд. руб., также был зафиксирован и приток средств юридических лиц. Сухов считает, что благодаря этому произойдет «восстановление утерянного за два месяца триллиона рублей в банковском секторе, но не в той конфигурации, не всегда в тех банках, в которых были раньше». Таким образом, в настоящее время банки располагают ликвидностью на 2 трлн. руб. больше, чем до кризиса.
     Независимые эксперты считают, что действия ЦБ по обеспечению устойчивости банковской системы в период кризиса нельзя назвать безупречными. Реальный сектор экономики по-прежнему остро ощущает дефицит оборотных средств. Выросшие вслед за ставкой рефинансирования Центробанка ставки по банковским кредитам сделали их практически недоступными для подавляющего большинства компаний. Об этом, в частности, говорит гендиректор ООО «ФинЭкспертиза» Агван Микаелян. «У банков сегодня проблем с ликвидностью нет. Можно даже сказать, что они накачаны излишней ликвидностью. Однако заемные средства для предприятий остаются недоступны», – отмечает эксперт.
     По его словам, сегодня все банки очень жестко оценивают риски по выдаваемым кредитам, совершенно иной стала схема работы банков с кредитами. «Полгода назад компании могли рассчитывать на овердрафт (кредитование банком расчетного счета клиента для оплаты им расчетных документов при недостаточности или отсутствии на расчетном счете клиента-заемщика денежных средств. – «НГ») в размере до 30% месячного оборота. Теперь компании могут рассчитывать на овердрафт максимум в 15% от месячного оборота», – говорит Микаелян.
     По мнению бывшего замминистра финансов СССР Вячеслава Сенчагова, вкачивание триллионов рублей в банковский сектор не отразилось на общем состоянии экономики, поскольку все участники рынка – и банки, и компании, и физические лица – увлеклись валютными спекуляциями. Однако если население вкладывает в доллары свои кровно заработанные рубли, чтобы защитить сбережения, тающие в результате девальвации национальной валюты, то юридические лица проделывают то же самое с оборотными средствами предприятий, в том числе полученными от государства.
     Сенчагов также считает, что финансовые власти страны допустили ошибку, повысив вслед за инфляцией ставку рефинансирования до 13% годовых. «Ставка рефинансирования – ценообразующий фактор, а не наоборот», – пояснил он, добавив, что следствием повышения ставки рефинансирования стало резкое – до 20-25% – повышение ставок по кредитам, выдаваемым юрлицам, что сделало получение заемных средств недоступным для предприятий. У государства пока нет приводного механизма, способного протолкнуть денежную ликвидность, полученную банковским сектором, в реальный сектор экономики, не найден подход и к компаниям, чтобы восстановить их активность на рынке.
     Аналитик компании «Атон» Инга Фокша считает, что, несмотря на вкачанные из бюджета в экономику 2,1 трлн. руб., кризис ликвидности не преодолен и определенные угрозы сохраняются. В январе-феврале можно ожидать очередного резкого оттока средств со счетов клиентов, связанного с выплатами по внешним долгам компаний, говорит эксперт. По ее мнению, напряженность на рынке ликвидности в этот период будет ощущаться особенно остро.

Анатолий Аксаков надеется, что стабилизация экономики начнется летом этого года

     Что будет с курсом рубля? На каких условиях банки могут в этом году выдавать кредиты гражданам? И когда направленные выделенные им деньги дойдут до экономики?
     На эти и другие вопросы «РГ» ответил на «деловом завтраке» член Национального банковского совета, президент Ассоциации региональных банков России и член Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков.

     Российская газета: Когда же мы начнем выходить из кризиса? Некоторые эксперты утверждают, что он будет протекать сложнее, чем в 1998 году: мы достигнем дна и потом будем долго идти по нему. Отскока вверх, как это было в прошлый раз, не получится...
     Анатолий Аксаков: Я думаю, самый сложный период нашу экономику ожидает в феврале-марте. Во-первых, февраль традиционно тяжелый месяц, потому что половину января мы не работаем, не идут налоговые поступления. И это бьет по бюджету: нужно выполнять социальные обязательства, готовиться к посевной кампании, а денег нет. Теперь на это наслоился еще и кризис. Так что в феврале, марте и частично апреле ситуация будет тяжелая. Но потом экономика адаптируется к новым условиям и начнется обратный процесс, в лучшую сторону. Сейчас мы идем вниз, а потом начнем подниматься.

     РГ: Откуда такой оптимизм? Евгений Гонтмахер недавно написал в «РГ», что сначала нам еще предстоит нащупать дно, потом будет длинная депрессия, и лишь затем начнется подъем.
     Аксаков: Резкого отскока вверх действительно не будет. Восстановление пойдет медленнее, чем в 1998 году. Но все-таки начнется уже весной-летом этого года.
     Совершенно очевидно, что после вступления в должность нового президента США ситуация там также начнет переламываться и экономика начнет оживать. Это вызовет рост в Европе и в других странах. Возрастет спрос на нефть, газ, энергоресурсы, металлы. Соответственно изменится и положение в России.

     РГ: А что ожидает российскую национальную валюту – с конца прошлого года она стремительно теряет в цене. Некоторые ваши коллеги упрекают в этом Центробанк – рубль, говорят они, дешевеет из-за неправильной политики ЦБ, взявшего курс на его ослабление и задающего неверные ориентиры рынку. Так каким должен быть справедливый курс рубля?
     Аксаков: Ни ЦБ, ни эксперты определить справедливый, или равновесный, курс рубля не могут. Это может сделать только рынок. А для этого рубль надо отпустить в свободное плавание. Сначала он пробьет нижнюю границу, проскочит точку равновесия – потому что уже есть сформированные ожидания падения курса. Но потом рубль восстановится, найдет равновесную величину.

     РГ: Равновесная величина – это сколько? Некоторые эксперты подсчитали, что если ЦБ прекратит поддержку рубля, то к весне курс опустится до 50 рублей за доллар и даже ниже...
     Аксаков: Нет, не думаю. Конечно, все зависит еще и от нефтяного рынка: если цены продолжат долгосрочное падение, то за ними потянется и рубль. Но вряд ли стоимость нефти будет падать долго. Более того, похоже, что цена на нее стабилизировалась.
     При нынешних же ценах на сырье равновесная величина рубля находится, по моим ощущениям, вблизи 34-36 рублей за доллар. А потом рубль даже укрепится по отношению к доллару.

     РГ: То есть вы за то, чтобы как можно скорее девальвировать рубль?
     Аксаков: Нет, не девальвировать, потому что девальвация – это все равно искусственное снижение курса. Его надо сделать свободным, полностью рыночным.

     РГ: И сколько времени уйдет на поиск равновесного курса?
     Аксаков: Все зависит от Центробанка. Если он будет по-прежнему расширять коридор – на поиск может уйти и полгода. Отпустит курс в свободное плавание завтра – на достижение справедливой цены хватит нескольких дней, недель. Но чем дольше ЦБ поддерживает рубль, тем больше на это уходит денег из золотовалютных резервов. А они нам еще могут пригодиться для поддержки экономики.
     С начала кризиса мы потеряли примерно 170 миллиардов долларов. То есть если взять за точку отсчета август, то еженедельно на это уходило восемь-девять миллиардов долларов. За это же время спекулянты заработали на падении курса не меньше половины той суммы, за которую они в августе покупали доллары по 24 рубля. Теперь они продают их по 33 рубля.
     И нет ничего страшного, если в свободном полете рубль первое время будет колебаться более сильно, чем мы к этому привыкли. Это нормальное рыночное поведение. Посмотрите: курс европейской валюты по отношению к американской в начале прошлого года был 1,6 доллара за евро, сейчас он примерно на уровне 1,35 доллара. Но никто по этому поводу за голову не хватается и с ума не сходит.

     РГ: Да, но в зоне евро нет и такой зависимости от импорта, как у нас. Сильный или слабый евро не оказывает столь большого влияния на рост цен.
     Аксаков: Если мы будем искусственно поддерживать курс рубля, то от импортной зависимости вообще никогда не избавимся. При завышенном курсе продукцию всегда выгоднее завезти из-за границы, а не произвести у себя. Будет дешеветь рубль – наши товары получат конкурентное преимущество, станут более востребованными, начнут вытеснять импорт с российского рынка.

     РГ: А мощностей на это хватит? Или наряду с ростом цен нам придется пережить еще и дефицит?
     Аксаков: Во-первых, нам надо загрузить имеющиеся мощности. Во-вторых, на существенное импортозамещение, конечно, мощностей не хватит. Но к дефициту это не приведет, импорт поможет. А рост цен действительно будет. Зато запустится маховик производства: начнут работать предприятия, у людей появится зарплата, они понесут ее в магазины и поддержат спрос в других отраслях. Второй момент: у предприятий тоже появятся деньги, и они будут их вкладывать в том числе и в развитие производства.

     РГ: Посоветуйте, как в это неспокойное время вести себя гражданам: в какой валюте хранить сбережения, брать ли кредиты в банке?
     Аксаков: Относительно небольшие сбережения, например до 700 тысяч рублей (а этой суммой располагают большинство россиян), надо хранить в банке на рублевом депозите. Там сейчас довольно выгодные проценты, выше уровня инфляции. Тем, у кого денег побольше и намечаются заграничные поездки, лучше средства диверсифицировать. Традиционный совет – разложить их в разные валюты: евро, доллары, рубли. Прикиньте, сколько денег вам понадобится на заграничную поездку или покупки, стоимость которых определяется в валюте, и в зависимости от этого раскладывайте деньги по корзинам валют.
     Если у вас деньги уже лежат на депозите, оставьте все как есть. Нет смысла переводить из одной валюты в другую, все равно потеряете на конвертации.

     РГ: То есть смысла покупать доллары уже нет?
     Аксаков: Если вы хотели заработать на курсовой разнице, то надо было покупать доллары, когда американская валюта стоила 23 рубля. Сейчас уже поздно. Скорее потеряете на конвертации и будущем укреплении рубля.

     РГ: А вы свои сбережения в чем храните?
     Аксаков: В основном – в рублях. У меня, правда, есть желание – купить в Москве жилье. Но я не хочу брать его по 6 тысяч долларов за квадратный метр. Жду, когда стоимость упадет.

     РГ: Московские власти говорят: никогда не упадет!
     Аксаков: Упадет! В ближайшие полгода цена квадратного метра в Москве снизится до 2,5-3,5 тысячи долларов. Хотя затем, в перспективе, будет рост, причем существенный.

     РГ: Наши читатели, кстати, спрашивают: будут ли банки в этом году выдавать ипотечные кредиты, в том числе молодым специалистам?
     Аксаков: Если есть субсидия государства – почему нет? У нас запущена специальная ипотечная программа для молодежи, по ней некоторые семьи брали ипотеку и платили по кредитам 6-10 процентов годовых. Надеюсь, эта госпрограмма будет реализовываться и дальше.
     Но без такой поддержки ипотечные кредиты молодым специалистам, у которых низкая зарплата, вряд ли будут выдавать.

     РГ: Ваша ассоциация собиралась предложить новый механизм ипотечного кредитования. Расскажите о нем подробнее.
     Аксаков: Схема выглядит так: человек открывает в банке специальный жилищно-накопительный вклад. И ему дают возможность в течение трех лет накопить на первый взнос по ипотечному кредиту – устанавливается относительно выгодный процент, а государство на этот вклад еще добавляет определенную сумму. То есть вы копите деньги на квартиру вместе с государством. А банк, в котором хранятся ваши «квартирные» сбережения, обязуется дать ипотечный кредит под заранее оговоренный процент. Это очень выгодная для всех схема. Выигрывает экономика, потому что «горячие» деньги уходят с рынка, замедляется инфляции. Выигрывает банк – у него появляются долгосрочные ресурсы. Выигрывает гражданин – он имеет возможность решить свою жилищную проблему.
     Мы подготовили законопроект, собираемся вносить его в Госдуму. Он должен решить несколько моментов. Первое – чтобы первоначальный взнос был полностью гарантирован системой сохранения вкладов, то есть он должен быть больше, чем 700 тысяч рублей. По нашим подсчетам, достаточно одного миллиона рублей. Второе – этот вклад должен быть безотзывным, то есть его нельзя в любой момент изымать из банка. Ведь если вы принесли деньги на три года и банк уже их вложил в жилищное строительство, как он вам может вернуть деньги раньше? И, наконец, должен быть бонус, чтобы стимулировать эти вклады. Мы обсуждали проект закона с региональными властями, губернаторы нас поддержат. Теперь нужно содействие на федеральном уровне.

     РГ: Прогнозируется ли большой рост неплатежей по кредитам граждан? Уже проскакивают сюжеты об изъятии имущества у должников.
     Аксаков: По самой негативной оценке, проблемными могут оказаться примерно 10-12 процентов выданных кредитов. Из них основная часть придется на потребительские кредиты и только небольшая – на ипотеку. По ипотечным кредитам банки, как правило, работали очень жестко, отбирали заемщиков очень тщательно. И в основном они являются платежеспособными, выполняют свои обязательства.

     РГ: А у заемщика могут изъять заложенное имущество без суда?
     Аксаков: Эта норма была в законопроекте о залоговых отношениях. Но потом ее изъяли. Поэтому внесудебный порядок изъятия жилья невозможен.

     РГ: Читатель из Чебоксар интересуется, когда начнут выдавать автокредиты по новым правилам? Закон о льготном кредитовании при покупке авто отечественного производства был принят накануне нового года...
     Аксаков: Напомню, что кроме льготных автокредитов государство также будет поддерживать лизинговые закупки сельхозтехники, произведенной на отечественных заводах. Вопрос, когда заработает такой механизм, на днях обсуждался в Госдуме. И уже к вечеру того же дня нам сообщили: правительство выделило деньги на закупку сельхозтехники. Думаю, до конца января будет решен и вопрос с автокредитами.
     Это правильное решение – простимулировать производство машин в стране с помощью таможенной политики и создания спроса. В свое время по этому пути пошла Бразилия, и сейчас они экспортируют свои машины за рубеж, в страну пришли все мировые компании. Нам тоже давно надо было завезти на Дальний Восток «Тойоту» или «Мицубиси», чтобы они там организовали сборку своих автомобилей, а не поставляли подержанные иномарки. Параллельно мы стимулируем спрос на отечественную продукцию, предлагая льготные кредиты покупателям машин. Что косвенно будет влиять и на спрос уже на другую продукцию: рабочие АвтоВАЗа, ГАЗа, производители российских иномарок (Renault, Ford, Volkswagen и т.д.) начнут получать зарплату, понесут ее в магазины, а автозаводы обеспечат загрузку своих партнеров.

     РГ: Сигнал SOS из Санкт-Петербурга. Пишет малый предприниматель: у нас много должников, но мы понимаем, что сейчас им негде взять деньги, а банк, в котором мы обслуживаемся, душит нас из-за просрочки кредита. Блокированы счета, работать нельзя.
     Аксаков: Средства на счете – это частная собственность, и заблокировать их может только собственник. Банк, если у него возникли проблемы с заемщиком, может обратиться в суд и взыскать задолженность по решению суда. Но он не имеет права блокировать счет клиента. Предприниматели, если у них возникла такая проблема, могут обратиться в ЦБ.

     РГ: Упреки, что деньги, выделенные государством банкам, не просачиваются в экономику, звучат с осени. Планировалось, что эту проблему решат специальные кураторы ЦБ, направленные в банки, получающие госденьги. Они уже начали работать?
     Аксаков: Думаю, схема уже заработала, но пока в инициативном порядке. Мы приняли закон о «комиссарах» перед самым новым годом, и к нему нужны еще подзаконные акты. В первом чтении законопроекта предполагалось, что ЦБ будет определять кураторов самостоятельно, но потом внесли поправки – кураторы должны быть согласованы с правительством. Это формальность, но она удлиняет срок всей процедуры. Но, думаю, до конца января кураторы все-таки появятся.

     РГ: А почему резко сокращено количество банков, у которых могут быть такие кураторы? Вначале речь шла о сотне банков, а на «выходе» их осталось около 10.
     Аксаков: На первом этапе предусматривалось, что контролировать должны все банки, которые получают госденьги. То есть под контроль попадали и те, кто получает беззалоговые кредиты. Но они выдаются на небольшой срок, на один – три месяца, и контролировать эти средства нет смысла. Другое дело – субординированный кредит, выданный на 10 лет. В банки, получившие эти средства, и будут направлены кураторы ЦБ. Думаю, в конце концов их будет не больше 30.

     РГ: Почему? Банкиры так часто жалуются, что им не хватает «длинных» денег?
     Аксаков: Условия их получения пока не слишком привлекательные. По правилам объем кредита не может быть больше 30 процентов от капитала банка, а 15 процентов займа должен внести учредитель этого банка, соинвестор либо другой сторонний инвестор. Но где сейчас найти таких инвесторов? Ни у кого нет «длинных» денег.
     Я считаю, условия по субординированным кредитам должны быть смягчены: доля соинвестора может быть уменьшена с 15 до 5 процентов, а сумма кредита увеличена хотя бы до половины капитала банка. И тогда, уверяю вас, число желающих получить их резко вырастет.

     РГ: Президент недавно сказал, что банки надо докапитализировать. Сколько денег им нужно выделить, чтобы радикально улучшить ситуацию?
     Аксаков: Примерно столько же, сколько уже выделено госбанкам и зарезервировано для коммерческих банков. То есть еще около триллиона рублей. Кстати, вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин в Южной Корее на днях заявил, что правительство на эти цели выделит 40 миллиардов долларов.

     РГ: Еще один сюжет, который беспокоит всех, – это дороговизна денег. Есть мнение, что во всем виновата слишком высокая ставка рефинансирования, которую устанавливает ЦБ. Россия – едва ли не единственная страна, где ее во время кризиса повысили.
     Аксаков: На самом деле в отличие от западных стран ставка рефинансирования в нашей стране на стоимость денег влияет косвенно – ставки по операциям ЦБ ниже ее на несколько процентов. Правда, все равно довольно высокие. Ну а как может быть иначе, если инфляция больше 13 процентов? Кредиты ниже инфляции ведут к финансовым потерям. К тому же, к сожалению, как только появятся дешевые деньги, они «уйдут» в иностранную валюту. Поскольку, по мнению некоторой части бизнеса, самый простой способ быстро заработать деньги – сыграть на падающем курсе рубля.
     Второй момент, который влияет на стоимость займов, – это риски. И они тоже возросли. Давать кредит сейчас страшно: деньги могут не вернуть. Многие крупные компании в наглую заявляют: «Мы не будем возвращать кредит, потому что кризис». При этом у кого-то действительно нет возможности, а кто-то просто пользуется ситуацией. И банки закладывают эти риски в проценты, и стоимость кредитов выросла неимоверно.
     Наконец, следующий момент – дефицит рублей. Предприятиям нужны рубли, а у банков сейчас так называемые валютные пассивы. Вкладчики – население и юрлица – несут на депозиты валюту. И банк, чтобы выдать рублевый кредит, должен сначала конвертировать валюту. А она стоит очень дорого и порой доходит до 35 процентов. Эти расходы, естественно, тоже закладываются в стоимость кредита.

     РГ: Так как же их удешевить? Инфляцию быстро не одолеть, а деньги предприятиям нужны сегодня. Есть выход?
     Аксаков: Буквально на днях я написал и направил письмо на имя председателя ЦБ Сергея Игнатьева, которое касается проблемы с нехваткой рублей. Я предложил, чтобы под обеспечение долларовых активов ЦБ выдавал банкам кредиты в рублях. Они бы, в свою очередь, запускали эти деньги на кредиты для предприятий и населения. Механизм выгоден всем: банки получают нужные им рубли, ЦБ – валюту, которая востребована сейчас и будет востребована дальше. Только российским компаниям до конца года понадобится более 100 миллиардов долларов на погашение внешних долгов.
     Хотя, по моим оценкам, рубль приближается к равновесному значению, соответственно экономическим субъектам и гражданам нет смысла «сидеть» в валюте. Приходит время продавать ее, кто быстрее это сделает, тот окажется в выигрыше.
     А проблему недоверия к заемщикам могут решить гарантийные фонды, которые надо создавать на федеральном уровне для крупных системообразующих предприятий, на региональном и муниципальном – для компаний поменьше, малого и среднего бизнеса.

     РГ: Про госгарантии говорили еще в прошлом году. Деньги в бюджете на них заложены?
     Аксаков: В бюджете на федеральные госгарантии заложено 300 миллиардов рублей. Но механизм не заработал, потому что нет подзаконных актов. Думаю, все будет отработано в течение января.

     РГ: Недавно глава ФРС США господин Бернанке предложил очередную меру для поддержки банков – выкупать у них плохие активы, чтобы разгрузить балансы. У нас что-то подобное можно организовать?
     Аксаков: Мы такие шаги собираемся предложить. Сейчас разрабатывается законопроект, по которому новой функцией по выкупу «проблемных» активов предлагается наделить Агентство по страхованию вкладов. В январе – максимум в начале февраля внесем его в Госдуму. Причем у нас подобная система могла бы работать успешнее и с меньшими рисками, чем в США. В нашей стране система производных финансовых инструментов только начинала развиваться, и как таковых плохих активов у банков вообще немного. Они просто обесценились в условиях кризиса, но подорожают, как только экономическая ситуация изменится. Я знаю, что на паритете с АСВ участвовать в этом процессе готовы и крупные коллекторские агентства. А банки в результате получили бы деньги, которые можно пускать в экономику.

     РГ: Вы надеетесь, что к лету в экономике начнется оживление. А сколько банков, по вашим ощущениям, дойдет до этого «живьем»?
     Аксаков: Большинство выживет. Будут, конечно, невозвраты кредитов и сложности в связи с этим. Но это затронет в основном крупные банки, работавшие с большими кредитами и заемщиками. А у небольших и средних региональных банков таких проблем не возникнет. Они вообще оказались более устойчивы к кризисной ситуации, потому что практически не делали внешних займов, не работали на рынке ценных бумаг, а их клиентами в основном были предприятия малого бизнеса. Осенью небольшие банки пострадали, потому что вкладчики в панике побежали в крупные. Но сейчас ситуация стабилизировалась, вкладчики стали возвращаться, и банки спокойно заработали. Возможно, именно небольшие и средние региональные кредитные организации и будут являться источниками кредитования малого и среднего бизнеса, а значит, и роста и диверсификации нашей экономики в дальнейшем.

     РГ: Дискуссия по поводу того, сколько банков нужно России, не утихает. Кризис подстегнет процессы их слияния, консолидации?
     Аксаков: Процесс консолидации шел все последние годы. И многие самостоятельные по форме банки реально еще до кризиса являлись частью банковских групп. Кризис такие процессы, конечно, подстегнул, особенно на первых порах.
     Кроме того, принят закон, который упрощает реорганизацию, слияние, поглощение, присоединение банков. Он подписан в конце прошлого года президентом и сейчас начинает действовать. Соответственно возможности консолидации резко возрастают. Но процесс должен быть плавным. А не так: сегодня у нас 1114 банков, а завтра – всего 500.

Закон в роли дышла

     Несколько дней назад президент собрал правительство (правда, почему-то без председателя) и обрушился с критикой по поводу недостаточной активности в деле реализации антикризисных мер. Министры слушали вдохновенно, кивали головами, задумчиво конспектировали. Конечно, обещали исправиться.
     А о каких, собственно, мерах идет речь? Что такое сверхъестественное и полезное вышло из-под перьев представителей экономического блока и было закреплено голосами «партии, отвечающей за все»? И чья вина в том, что борьба с кризисом (сначала с мировым, затем – уже с отечественным) длится уже третий месяц, а нам все хуже и хуже?
     Попробуем восстановить хронологию событий.

     Наиболее ярким событием в политической жизни страны в ноябре прошлого года, разумеется, был съезд «ЕР», а на нем – выступление премьера (бывшего президента) Путина с массой новых инициатив в области налогообложения. Наиболее яркое событие парламентской жизни – суетливая реализация озвученных предложений в течение ближайших суток. Призывы к благоразумию и к регламенту «единороссами» расслышаны не были. А все ближайшие выходные со всех ТВ-каналов почти в режиме нон-стоп лилась бодрая реклама новых примеров заботы власти о народе. Наконец, объединенными усилиями на свет появился Федеральный закон №224. Подробнее на некоторых его аспектах остановимся ниже. А сейчас вспомним те меры, которые принимались исключительно на уровне правительства и в одобрении думским большинством не нуждались.
     Самой первой реакцией на плохие известия из-за рубежа (по меньшей мере, нам так сказали) явилась поддержка банковского сектора. Сам премьер объявил, что банки – это кровеносная система экономики и без нее – ну, просто никуда. Сравнение так понравилось премьеру и его окружению, что в разных вариациях воспроизводится и поныне, а осторожные критики развили мысль, выразив сомнения в эффективности борьбы с тромбами, когда конечности ампутированы. Можно сказать и проще: какой смысл вкладываться в парикмахерскую, если вся деревня лысая?
     Но дело было сделано и в банки пошли сумасшедшие деньги. Сначала говорили о 1,5 трлн руб., потом о трех, потом о пяти, наконец о девяти (правда, не только о выданных, а о выданных и зарезервированных). При этом условия предоставления бюджетных средств поражали воображение – под 6,5 процента годовых на 11 лет и без залога. Президент и премьер наивно надеялись, что банки сразу кинутся кредитовать реальный сектор по демпинговым ставкам, а когда не сбылось – оба искренне (надеюсь, что искренне) удивились. Как будто в рыночной экономике могло быть иначе. Конечно, под такие условия кредиты получили не все банки, а только пять наиболее «стратегических». Прочие оказались вынуждены выстраиваться в очередь уже к ним, особоуполномоченным.
     Более других повезло Сбербанку – он получил сразу полтриллиона рублей, немногим меньше ВЭБ, Газпромбанк и Росагробанк, чуть позже – ВТБ. Здесь сразу возникают нехорошие вопросы. Президентами двух первых являются Г.Греф и С.Задорнов. Оба в свое время поработали федеральными министрами, один семь лет руководил экономикой, второй – полтора года финансами.
     Вопрос такой: что нужно было сделать с крупнейшими банками страны всего за год (у Грефа – с момента назначения, у Задорнова – с момента «перезагрузки» в виде «народного IPO»), чтобы для их спасения понадобились сотни миллиардов рублей, а капитализация хозяйствующих субъектов, вверенных бывшим министрам, рухнула втрое-вчетверо (это еще до начала кризиса)?! И следом возникает второй вопрос: а что они успели натворить с нашими экономикой и финансами за годы своего министерства?
     Спустя три месяца до реального сектора дошли крохи, куда делись выделенные деньги, остается тайной (хотя премьер что-то намекал про вывод денег за рубеж). Но, похоже, верховные наши власти эти факты волнуют мало.
     А можно ли было сделать по-другому? Думаю, да. Возможно, кто-то назовет меня консерватором и совком, ничего не смыслящем в рынке, но пусть хоть кто-нибудь объяснит, почему в либеральной экономике из бюджета выгоднее отдать 15 процентов какой-то суммы, чем получить в тот же бюджет – 10. Это я к тому, что фантазии правительства и видных «единороссов» хватает только на такую меру поддержки реального сектора, как субсидирование процентных ставок.
     Поясню на примере (цифры не точные, но сопоставимые). Допустим, какой-то крупный банк получает несколько десятков миллиардов непосредственно из бюджета под 7 процентов годовых, потом он выдает кредит сельскохозяйственным (или иным другим) товаропроизводителям под 30 процентов. При этом еще летом те же кредиты выдавались под 15, так как заемные деньги были иностранными и дешевыми. Государство принимает решение возместить половину процентной ставки – то есть 15 процентов.
     Что в результате? Реальный сектор ничего не выигрывает – как платил летом 15 процентов, так будет платить и теперь. Государство получает 7 процентов за пользование заемными средствами и тут же возвращает 15 – но по другому коду бюджетной классификации. Как бы там ни было, бюджет просто теряет 8 процентов (годовых) от всей суммы выданных займов. Лучше всех себя чувствует банк. Расходы по обслуживанию полученного кредита – 7 процентов, доход по выданному займу – 30. Разница – в 23 процента, из которых 8 он получает из бюджета только за то, что оказался в соответствующем списке.
     Можно ли было сделать без ущерба для бюджета и реально помочь производству? Конечно, можно. Если бы направить средства не через частные банки, а через систему органов Федерального казначейства (созданную по всей стране для финансирования бюджетных учреждений). Эти органы предназначены для опосредования движения бюджетных средств. Но ведь и средства поддержки выделены из бюджета. Правда, при этом контроль за движением денег и их использованием будет абсолютным. Может быть, это и смущает власть предержащую? ------------------

     Кстати, если банк привлекает средства под 10 процентов, а выдает под 20, то рентабельность операции не 10 процентов, а почти 100 (при таких масштабах господдержки размером прочих расходов можно пренебречь). То есть государство, выдавая средства поддержки под 7 процентов и никак не препятствуя тому, что до конечного получателя эти деньги дойдут уже под 28, заранее обеспечивает (гарантированно обеспечивает) суммарную рентабельность по всей цепочке (два, три или чуть больше) банков в 300 процентов. Что там Маркс говорил про такую норму прибыли и готовность капиталиста при запахе таких доходов?
     И уж не те ли деньги, которые были выделены на поддержку банковской системы, сейчас так отчаянно давят на валютный рынок, «заставляя» ЦБ почти ежедневно отпускать курс рубля. Между прочим, если пересчитать вероятную прибыль от валютных спекуляций за период «плавной девальвации», то тоже получится около 300 процентов годовых. Надо понимать, что этот факт начисто отбивает охоту у банков кредитовать реальный сектор, а у реального сектора – использовать имеющиеся денежные средства на выплату зарплаты и иные похожие глупости.
     Таким образом, данную антикризисную меру можно назвать прокризисной – вместо того чтобы стабилизировать положение в экономике, она дала мощный импульс развитию прямых спекуляций (на конвертации валюты) и больно ударила по карманам и кошелькам тех, кому конвертировать нечего.
     Почти одновременно с этим был увеличен размер гарантированной суммы вклада до 700 тыс. руб. Эта мера, похоже, мало кого воодушевила. Ну не настолько у нас народ богатый в своей массе, чтобы держать такие суммы на счетах. Не советское же время, когда по 5-10 тыс. руб. (примерный аналог сегодняшних 700-1200 тыс. руб.) на сберкнижке имело большинство взрослого населения!
     Но оправдывать триллионные вливания в банковский сектор именно этим уточнением представляется просто неумным. Это все равно что делать искусственное дыхание пловцу перед входом в воду – а вдруг утонет!

     После эпохального путинского выступления на съезде в парламенте закипела работа. В результате на свет появился, как уже говорилось, Федеральный закон №224. При этом каждая премьерская инициатива и каждый законопроект рассматривались обособленно – безотносительно к нормам и требованиям ранее принятых законов. И по отдельности налоговые новации выглядят более или менее привлекательно. А если попытаться их соотнести с другими нормами, то картинка получается чуть ли не обратной.

     Итак, по порядку.
     Больше всего говорилось о такой инициативе, как замена авансовых платежей по налогу на прибыль платежами по суммам фактически полученной прибыли. До этого существовало две схемы уплаты налога – по сумме прибыли предыдущего квартала (1/3) или по сумме прибыли прошедшего месяца. Для самостоятельных субъектов предпринимательской деятельности разница между обозначенными методами либо несущественна, либо более предпочтительным является второй метод (потом меньше доплачивать, если расчетный период оказался неудачным). Безусловно выгодной первая схема является для тех налогоплательщиков, размер прибыли которых при обычных (некризисных) условиях в течение года растет от квартала к кварталу. Значительная часть организаций с подобными показателями сосредоточена в отраслях, относимых к естественным монополиям, – там устойчивый рост тарифов и максимально возможный доступ к средствам бюджетного финансирования. Естественно, большое число налогоплательщиков, занятых в других отраслях, также уплачивает налог по первой схеме. Хотя больше других от внесения изменений в главу 25 НК РФ в этой части выиграли именно крупные налогоплательщики (в том числе и за счет абсолютных сумм полученной прибыли).
     Несмотря на то, что Путин говорил именно о платежах из фактической прибыли, в законе был закреплен авансовый платеж по фактической прибыли. То есть вся новация, по сути дела, свелась к тому, что налогоплательщики, использовавшие ранее вторую схему, смогли перейти на первую не с начала следующего года (налогового периода), а с октября 2008-го (задним числом).
     Замечу, что общая сумма расчетов и для бюджетов, и для налогоплательщика будет той же, что и прежде – речь идет только о сроках уплаты налога. Без внесения изменений переплата четвертого квартала 2008 года была бы просто зачтена в 2009-м. Поэтому единственным положительным результатом для организаций стало временное улучшение финансовых показателей (и, соответственно, временное увеличение размера свободных оборотных средств). А последствия (естественно, с отрицательным знаком) для бюджета и социальной сферы могут быть намного серьезнее.
     Общая сумма налога распределяется между федеральным (6,5%) и региональными (от 13,5 до 17,5%) бюджетами. То есть последствия для региональных бюджетов в 2-2,7 раза более существенны, чем для федерального. Кроме того, федеральные власти имеют куда как более широкий простор для маневра финансовыми средствами, а после пресловутого 122-го закона обязательства региональных органов управления перед населением в разы превышают соответствующие расходные обязательства федерального бюджета. Проще говоря, внесение поправки создает серьезную угрозу для исполнения субъектами РФ своих обязательств перед гражданами – прежде всего по суммам различных компенсаций и социальных выплат. Причем проблема скорее всего впервые проявилась уже в декабре, а вообще региональные бюджеты будет лихорадить весь первый квартал. Видимо, и региональным бюджетникам не придется рассчитывать на применение новых систем оплаты труда (на которые федеральные бюджетники будут переведены ужу 1 декабря).
     Здесь тоже возникает как минимум два вопроса – правомочен ли федеральный законодатель принимать законы, непосредственно влияющие на доходы региональных бюджетов без согласования с органами государственной власти субъектов РФ? Формально налог на прибыль – федеральный, и согласия регионов не требуется. Но на практике-то получается, что за пиар акции одной депутатской фракции в Госдуме и одного премьера должны расплачиваться 85 регионов.
     Второй вопрос – о вертикали власти. По означенным выше причинам региональные заксы на ситуацию повлиять не могли (да и некогда им было – они увлеченно штамповали «одобрямсы» новым срокам). Но, если бы Совфед был сформирован из сенаторов, реально радеющих за судьбы избравших их регионов, наверно, к законопроекту появились бы многочисленные и неудобные вопросы.
     Кстати, о ставке налога. Уже после принятия Федерального закона №224 (которым суммарная максимальная ставка была снижена с 24 до 20 процентов) у кого-то наверху появилась идея помочь регионам, передав им 0,5 процента налога на прибыль. В результате эта инициатива была оформлена Федеральным законом №305, и кое-кто уже этим фактом успел похвастаться. На деле же и здесь не обошлось без топорности, без дремучести законодателя или без лукавства. Дело в том, что НК РФ устанавливает довольно жесткие правила вступления в силу законов о налогах и сборах. Если новый закон ухудшает положение налогоплательщика, то он может вступить в силу не ранее чем через месяц после опубликования и только с начала очередного налогового периода (для налога на прибыль – год). А это значит, что в течение всего 2009 года региональные власти не смогут повысить ставку налога до 18 процентов. То есть и федеральный бюджет этих полпроцента уже не получит, но и регионам добавки не будет.
     Еще одна инициатива, реализованная в виде новой статьи НК РФ и позволяющая министру финансов принимать решения об отсрочке или рассрочке налоговых платежей, вообще находится за рамками нормального восприятия. Задолженность в 10 млрд руб. за один месяц накопить невозможно (ну, если налогоплательщик не Газпром). А это значит, что к моменту, когда «великий Кудрин» сможет принять соответствующее решение, в действиях менеджмента налогоплательщика скорее всего будут не только признаки налогового правонарушения (наказываемого штрафом), но и уголовного преступления. Ни в УК, ни в УПК РФ изменения не внесены, а значит, министр будет предоставлять индивидуальную налоговую льготу (что, между прочим, прямо запрещено налоговым законодательством) лицам, мягко говоря, находящимися не в ладах с законом.

     Вторым «ярким» проявлением заботы о реальном секторе явилось снижение ставки налога, уплачиваемого при применении упрощенной системы налогообложения (УСН) с 15 до 5 процентов. Эту меру даже популистской назвать нельзя – издевательство над регионами и явный правовой нигилизм. Реально ставка снижена не была, да и не могла она быть снижена федеральным законом – это исключительная прерогатива региональных властей. Разумеется, при этом предполагается, что доходная часть соответствующего бюджета существенно уменьшится. Во-первых, в 2009 году и так-то вряд ли удастся свести концы с концами на всех уровнях. Во-вторых, федеральный закон появился тогда, когда все региональные бюджеты уже сверстаны и переработать их (да еще с учетом «подарка» в виде перехода на уплату налога на прибыль по новым правилам) – значит отказаться от каких-то программ, в том числе и социальных.
     Но это не самое интересное. Проблема в том, что изменения, внесенные в главу 26.2 НК РФ, могут быть обжалованы в судебном порядке, как не соответствующие Конституции РФ, да и как просто противоречащие здравому смыслу.
     Главой 26.2 НК РФ установлено две налоговых ставки – в зависимости от того, какой объект налогообложения выбрал налогоплательщик – или 6 процентов с суммы полученного дохода, либо 15 – с суммы разницы между доходами и расходами. То есть в том случае, когда какой-то регион решит воспользоваться предоставленным правом в полной мере, ставка налога, уплачиваемого с разницы (фактически – с прибыли) окажется ниже ставки налога, уплачиваемого с выручки.
     Антикризисная мера? Скорее, имитация.
     Справедливости ради следует отметить, что в конце года федеральные законодатели все-таки озаботились судьбой региональных правительств и заксобраний. Правда, сделали это более чем противоречиво. В последний день уходящего года на свет появился Федеральный закон №281, последствия реализации которого пока остаются неясными, но идеология!.. Этот закон можно смело назвать последовательным продолжением дела, начатого пресловутым Федеральным законом №122. Только теперь социальные обязательства (от которых в 2004 году отказался центр) могут передаваться регионами на уровень местного самоуправления. По общему правилу, полномочия должны передаваться одновременно с источниками финансирования. Но когда это правило соблюдалось? Да и что могут передать регионы, из которых в 2008 году, кажется, только 10 были самодостаточны (то есть донорами)? Возможно, «единороссы» таким образом решили перенаправить (или как сейчас модно говорить, канализировать) народное недовольство от своих выборных «паровозов» на местных руководителей. Только органы местного самоуправления не так обособлены от региональных и федеральных властей (с их охраной, часами приема и прочей бюрократической процедурой). А это значит, что председатели сельсоветов найдут слова и аргументы, разъясняющие, кто же на самом деле виноват в задержке выплат.
     Вообще же с принятием 281-го закона система вертикали власти приобретает и вовсе уродливый характер. Получается, что государственная власть (в систему которой органы местного самоуправления не входят) получает право отказываться от выплаты всех социальных пособий своим гражданам. Для равновесия остается принять закон, позволяющий населению отказываться от навязанной ему государственной власти. Надо принять. Хуже будет, если процедура такого отказа будет осуществляться явочным порядком.

     Еще интереснее получилось с налогом на доходы физических лиц (НДФЛ). Сначала премьер, а потом и подтянувшиеся «единороссы» (из числа допущенных к микрофону) торжественно объявили о двукратном повышении (с 1 до 2 млн руб.) имущественного налогового вычета при приобретении или строительстве жилого дома, квартиры, комнаты или долей в них. Здесь сфера применения новой антикризисной меры будет крайне низкой. Дело в том, что увеличена общая сумма налогового вычета только у покупателя. Для продавцов жилых зданий и помещений размер вычета сохранен на прежнем уровне – 1млн руб. (при условии, что продаваемые объекты принадлежали продавцу менее трех лет). То есть продавцы будут по-прежнему заинтересованы в том, чтобы указывать в договорах купли-продажи суммы, не превышающие 1 млн руб.
     Кроме того, для того, чтобы получить вожделенные 260 тыс. руб., надо суметь заработать за три года не более чем 2 млн руб. – всего-то по 55 тыс. руб. в месяц.
     О том, для кого придумано это нововведение, ненароком проговорился адвокат Макаров, представляющий проект изменения в НК РФ. Помните, когда он сказал, что для Москвы и Подмосковья сумма в 260 тыс. руб. несущественна (для сравнения – сумма материнского капитала, который теперь тоже разрешили отдавать в уплату долгов по ипотеке – чуть больше 300 тыс. руб.), а вот в провинции на эти деньги можно домик купить. То есть, по сути, адвокат провел рекламную акцию примерно с таким слоганом: «Купи домик в Подмосковье и получи домик в провинции бесплатно».
     В то же время в связи с повышением минимального размера оплаты труда (МРОТ) до 4330 руб. с 1 января 2009 года ситуация со стандартным налоговым вычетом по НДФЛ сложилась прямо-таки позорная. И ранее специалистами (да и просто неравнодушными людьми) высказывалась обоснованная критика в отношении размера этого вычета (400 руб.). Ну, не может считаться экономически и логически обоснованным взимание подоходного налога с суммы ниже МРОТ! Законодатели (в лице «партии, которая отвечает за все») последовательно эту критику игнорировали. Так вот, теперь работник, получающий зарплату (начисленную) в размере одного МРОТ, теряет право на получение даже этого копеечного вычета (52 руб. всего-то) в октябре 2009 года. Никто из «единороссов» (включая их лидера) об этом даже не вспомнил. Им некогда – они поглощены заботой о тех, кто может потратить 2 млн руб. (460 МРОТ).
     Таким образом, несмотря на весь шум вокруг премьерских инициатив и бодрые рапорты медийных «единороссов», законы, принятые а рамках борьбы с кризисом, если и не явились полными пустышками, то изначально не были рассчитаны на более или менее широкое воздействие на экономические процессы. Тогда непонятно, чего президент требовал от членов правительства. Впрочем, возможно, он не очень внимательно читал окончательную редакцию 224-го закона. Ведь подписывал-то он его дистанционно. (Напомню, 26 ноября около 12 часов дня закон прошел через Совфед, в 15-часовых новостях сообщили о том, что закон подписан президентом, а президент в этот день никуда не выезжал. Из Бразилии.) Наверно, это новое слово в организации «работы с документами».

     В определенной степени антикризисной мерой можно назвать увеличение ввозных пошлин на автомобили иностранного производства. Для этого федерального закона не требуется, достаточно и постановления правительства. Что и было сделано и объявлено экс-президентом, ныне премьером. После чего все московские «единороссы» начали шумно негодовать, не понимая, почему народ во Владивостоке и Калининграде замитинговал. Версии ими («ЕР») выдвигались самые разные. Говорили о том, что это происки Сороса. А один из грызловских замов обрушился с критикой на КПРФ, обвиняя ее в поддержке спекулянтов. В общем-то вся рыночная экономика – в той или иной мере – спекуляция. И если не поддерживать спекулянтов, значит, не поддерживать никого. Возможно, предполагалось, что «ЕР» простых спекулянтов не поддерживает. Она поддерживает нефтяников, страховщиков и торговые сети. Дальше у обвинителя пошел почти нечленораздельный набор звуков, из которых можно было понять, что коммунисты разрушили (а не создали) всю экономику Дальнего Востока. Но критиковать или как-нибудь оценивать эти звуки просто невозможно ввиду их полной абсурдности.
     Вместе с тем дальневосточники восстали не только против меры, лишившей их рабочих мест, но и против того, как, по мнению Путина, эта проблема должна быть нивелирована. Напомню, премьер решил бесплатно перевозить «Жигули» на Дальний Восток. Что бы там ни говорили, а у вазовской продукции есть своя ниша – в силу более высокой проходимости, ремонтопригодности и неприхотливости (что в условиях переноса срока перехода на Евро-2 становится еще более актуальным) этих автомобилей. А все разговоры о низкой безопасности «Жигулей» – от лихачей и современных стиляг. На скорости до 100 км/час даже «классика» дорогу держит уверенно и управляется без проблем (по себе знаю). Только вазовская ниша отнюдь не на Дальнем Востоке – думаю, что жители этого региона иномарками обеспечены давно и надолго. А ввозили японское б/у они для перепродажи – деятельность, никаким законом не запрещенная и, по сути своей, мало отличающаяся от ввоза запчастей для отверточной сборки. Если решение председателя правительства будет реализовано, в выигрыше останется только РЖД (которые получат из бюджета провозную плату). АвтоВАЗу это тоже не поможет, так как для завода важно, как машины продаются, а не как они перевозятся. Кстати, премьер не уточнил, за чей счет автомобили повезут обратно.
     Если правительство хотело избежать массовых волнений, то, наверно, следовать надо было другим путем: сначала создать рабочие места, более привлекательные, чем перегон подержанных автомобилей, переманить на эти места так называемых спекулянтов, и только потом увеличивать пошлины. Сделано все с точностью до наоборот. Из центральной части России проблемы Дальнего Востока видны не очень отчетливо. Но с высокой долей вероятности можно предположить, что новые рабочие места могли быть созданы (или могут быть созданы в ближайшем будущем) как минимум по двум направлениям, финансируемым за счет средств федерального бюджета, – подготовка к АТЭС-12 и совершенствование дорожной сети. После увеличения пошлин ситуация здесь создалась, прямо говоря, довольно подлая. Одно дело – переманивать работников из других сфер деятельности (что требует хотя бы установления более высокой заработной платы), и совсем другое – набирать на работу безработных. То есть и здесь в выигрыше окажется крупный бизнес (особо равноудаленный от федеральных властей).

     Не остались без внимания наших дуумвиров и проблемы увольняемых работников. Правда, здесь вообще обошлось без каких-либо законодательных или нормативных актов. Инициатива приравнять увольнение по собственному желанию к увольнению по сокращению штатов для целей выплаты выходного пособия так и осталась благим пожеланием (приравняли для целей выплаты пособия по безработице, но это далеко не то же самое). Что же до указаний органам прокуратуры, то для профессиональных юристов это выглядит, мягко говоря, некорректно. Случаи принуждения к увольнению по собственному желанию бывали и ранее, и по этим случаям накоплена соответствующая судебная практика. В частности, еще в 2004 году пунктом 22 Пленумом Верховного суда РФ №2 было рекомендовано восстанавливать на работе лиц, которых работодатель вынудил написать заявление об увольнении по собственному желанию. Думаю, что прокурорские работники об этом помнят и без премьерского напоминания.
     Плохо, что под кризисные страшилки работодатели беспрецедентно усилили давление как на трудовые коллективы, так и на отдельных работников, вынуждая уходить в отпуска без сохранения содержания на весь период спада продаж (обусловленного сезонными факторами) и принуждая соглашаться на снижение зар­плат или увеличение нагрузки. Но такое поведение работодателей – неизбежный атрибут капиталистического способа производства, и изменить отношение к работникам можно, только сменив экономическую формацию.
     Спросите: при чем здесь нанайские мальчики, вынесенные в заголовок? Да ни при чем.
     Правила борьбы у них таковы, что они заняты только друг другом, окружающее их не интересует совершенно, а от результата борьбы ничего и нигде на зависит.

     Центробанк устал тратить на поддержку курса рубля свои валютные резервы, которые в первую рабочую неделю года рекордно снизились ниже $400 млрд. Принято «политическое решение» сделать то, что банку давно советовали, – дать рублю упасть до «равновесного в нынешней ситуации» уровня. Предел установлен на уровне 41 рубль за бивалютную корзину. Это значит, что доллар 23 января может стоить 36 рублей.
     С 23 января 2009 года верхняя граница технического коридора бивалютной корзины Центробанка устанавливается на уровне 41 рубль, что при нынешнем соотношении $1,3 за 1 евро соответствует ценам 36 рублей за $1 и 46,8 рублей за 1 евро. Это значит, что
     уже завтра рубль может обесцениться сразу на 10%, а доллар – подорожать на 3,2 рубля по сравнению с результатом сегодняшних торгов, до 36 рублей.
     По всей видимости, Центробанк решил перестать тратить свои валютные резервы на поддержку рубля и, как ему советовали многие эксперты, дать наконец рублю обесцениться до некоего равновесного уровня и дальше удерживать его там. «41 руб. – это именно верхняя граница для стоимости бивалютной корзины», – заявил глава Банка России Сергей Игнатьев. Банк России не намерен изменять эту границу в ближайшие месяцы, говорится в его пресс-релизе.
     Единственный реальный способ уберечь ЗВР – отпустить рубль в свободное плавание,
     что с чисто экономической точки зрения нужно было сделать уже давно, а действия ЦБ по удержанию курса рубля обусловлены политическими причинами, а проще говоря – боязнью чиновников потерять свои места, заявил 22 января в эфире радиостанции «Эхо Москвы» президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. «ЦБ сможет найти политическую волю и хотя бы перестать тратить резервы на поддержку рубля», выражал также надежду главный экономист УК «Русь Капитал» Алексей Логвин.
     Возможно, к этому ЦБ подтолкнуло то, что международные (золотовалютные, ЗВР) резервы России на 16 января составили $396,2 млрд, в то время как на 9 января они составляли $426,5 млрд, сообщил Центробанк. И, таким образом,
     за одну только первую рабочую новогоднюю неделю ЗВР похудели сразу на $30,3 млрд, или на 7,1%, что является наибольшим падением в относительных цифрах.
     А в абсолютном выражении недельное уменьшение международных резервов едва не дотянуло до $31 млрд, на которые они упали за неделю с 17 по 24 октября 2008 года.
     «Снижение резервов ЦБ в течение первой рабочей недели января почти полностью связано с противодействием быстрому ослаблению рубля», – указывает Логвин. Несмотря на то что курс национальной валюты за этот период падал невиданными темпами – на 2,5 рубля по бивалютной корзине, – без поддержки Центробанка его обрушение было бы еще большим.
     Банк выбрасывал иностранную валюту из резервов на рынок, повышая ее предложение и тем самым не давая рублю пуститься в свободное падение.
     Главный аналитик ФК «Открытие» Данила Левченко считает, что за неделю эти расходы составили порядка $17 млрд. По оценке главного экономиста УК «Финам менеджмент» Александра Осина, эта цифра еще больше: поддержка рубля «стоила» ЦБР порядка $22 млрд. Эксперты агентства «Финмаркет» и Центра экономического анализа агентства «Интерфакс» оценивают совокупный объем валютных продаж Банка России в $25 млрд.
     Второй фактор, приведший к сокращению ЗВР, – снижение курса евро и фунта стерлингов, в которых номинирована часть международных резервов, по отношению к доллару за указанную неделю. Перерасчет стоимости этих активов в американские денежные единицы дал уменьшение общей суммы резервов. Этот относительно небольшой убыток Логвин оценивает в $2-3 млрд.
     Дальнейшее использование Центробанком своих резервов такими темпами, как на прошлой неделе, создавало угрозу в скором времени остаться совсем ни с чем. Ведь
     с пика стоимости ЗВР 8 августа, когда они оценивались в $598,1 млрд, за неполные полгода резервы сократились уже на $201,9 млрд, или на 33,8%.
     Все это время деньги тратились главным образом на поддержку рубля, а также на осуществление антикризисных мер, вылившихся в основном в предоставление ликвидности крупнейшим госбанкам.
     «В силу низкой транспарентности операций Банка России возможна только очень грубая оценка, куда именно пошли деньги,
     – сокрушается Левченко. – По грубым прикидкам, на поддержку рубля было потрачено где-то $155-160 млрд, порядка $20 млрд было потеряно из-за роста курса доллара и уценки прочих валют. Соответственно, $20-25 млрд было отдано страждущим, в первую очередь ВЭБу и госбанкам». «На помощь банковскому сектору и экономике, по моим оценкам, было потрачено $50 млрд, собственно на поддержку рубля – $124 млрд, наконец, сокращение золотовалютных резервов в связи с их переоценкой составило в указанный период $28 млрд», – рассчитал Осин. Впрочем, даже если ЦБ оказывает помощь какой-либо компании, испытывающей проблемы с выплатой валютной задолженности, то фактически он отвлекает часть спроса с валютного рынка, а значит, эти деньги тоже можно засчитать как поддерживающие рубль, добавляет Логвин.
     То, что Центробанк принял своё решение именно сейчас, преодолев порог в $400 млрд., объяснимо. «Это все еще один из крупнейших показателей ЗВР в мире, но с учетом скорости его таяния, ожидаемого сурового и длительного кризиса в мировой экономике и совокупного внешнего долга России в $540 млрд, из которых около $100 млрд нужно выплатить уже в этом году, картина не слишком благостная», – предупреждает замруководителя аналитического департамента ИК «Совлинк» Ольга Беленькая. Еще $225 млрд (по данным на 1 января 2009 года) Центробанк трогать не может, это средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, которые также включены в состав международных резервов, но распоряжается ими Минфин. И они ему потребуются для покрытия дефицита бюджета. Кроме того, в ЗВР необходимо иметь резервы на оплату российского импорта. «Возьмем, скажем, $80 млрд – это примерно импорт за квартал. Таким образом, на поддержку рубля ничего не останется», – делает вывод Левченко.

ЦБ завершил управляемую девальвацию

     Банк России объявил о завершении «управляемой девальвации»: с сегодняшнего дня установлена верхняя граница технического коридора колебаний стоимости бивалютной корзины на уровне 41 руб. При текущем курсе $1,3 за €1 это соответствует примерно 36 руб. за доллар. Дальнейшее поведение курса зависит от того, сможет ли в новых условиях банковская система работать, не сокращая объемы резервов ЦБ – они с августа 2008 года сократились на $200,5 млрд.
     Банк России вчера заявил, что вчерашнее принудительное обесценение рубля может стать последним на ближайшие месяцы. «Банк России завершает масштабную постепенную корректировку границ технического коридора, определяющего допустимые колебания стоимости бивалютной корзины»,– говорится в сообщении ЦБ, оглашенном главой Центробанка Сергеем Игнатьевым по окончании торгового дня на ММВБ.
     О том, во сколько обошлась Банку России «управляемая девальвация», можно судить по сокращению его золотовалютных резервов. На 16 января резервы, по сообщению ЦБ, составили $396,7 млрд, данные на 20 января привел господин Игнатьев – $397,5 млрд. По состоянию на первую половину ноября резервы составляли $475,4 млрд – таким образом, девальвация стоила Банку России под $80 млрд (около 16% ЗВР). Средняя скорость сокращения резервов за этот срок – $1,63 млрд за торговый день ММВБ (46 дней), этими темпами до $300 млрд резервы упали бы к середине апреля 2008 года, до $200 млрд – к июлю 2009 года (все данные без учета курсовых переоценок).
     Сроки действия нового коридора не установлены. «Но речь идет не о днях или неделях, а именно о месяцах, особенно если цены на нефть пойдут вверх»,– сообщил глава ЦБ Сергей Игнатьев. Фактором возращения Банка России к политике девальвации национальной валюты, по его словам, может стать значительное снижение цен на нефть. «Если цена на нефть Urals снизится до $37-38 за баррель, это вряд ли будет фактором изменения границы коридора, но если опустится до $30 и останется на этом уровне достаточно длительный период времени и сработают иные неблагоприятные факторы, то, возможно, нам придется менять границу»,– пояснил господин Игнатьев, отметив, что планка $30 за баррель «условна». Если считать стартом девальвации цену корзины на 11 ноября, а все «раунды» расширения коридора ЦБ – симметричными, при нижней границе коридора в 41 руб. верхняя граница находится в районе 20 руб. Таким образом, ширина коридора, зафиксированная ЦБ, составляет около 52% от корзины.
     В Банке России рассчитывают, что в связи со сделанным вчера заявлением о завершении девальвации рубля валютные спекуляции пойдут на убыль и в ближайшее время курс рубля к бивалютной корзине не достигнет верхней границы коридора. И хотя экономисты соглашаются, что в текущих условиях курс рубля к корзине на уровне 41 является равновесным, но все же не берутся точно определить срок, в течение которого ЦБ удастся удержать коридор на установленном уровне. Это будет зависеть от того, окажутся ли иные инструменты поддержания курса рубля (кроме резервов) достаточными для сокращения спекулятивных настроений, утверждают аналитики.
     «ЦБ ежедневно закачивает в банковскую систему 500-700 млрд руб. через механизм репо по ставке 9-9,2%, и большая часть этих денег идет на валютный рынок,– отмечает управляющий директор «Тройки Диалог» Евгений Гавриленков.– Решение ЦБ должно сопровождаться кратковременным ростом процентных ставок, который сбил бы спекулятивные настроения». Сейчас рубль по отношению к корзине стоит около 37, а отметка 41 – это 10% потенциала ослабления, которая может быть пройдена за день или за неделю в зависимости от действий ЦБ, отмечает он. По мнению экспертов, расширив коридор в период налоговых выплат, сопровождающийся нехваткой ликвидности, ЦБ дал себе дополнительное временное преимущество. «ЦБ удачно выбрал момент: до завершения налоговых выплат давление на рубль может быть не очень сильным»,– отмечает Евгений Гавриленков. Сейчас свободной рублевой ликвидности в отличие от валютной у банков практически нет. Ставка межбанковского рублевого кредита (однодневная ставка MosPrime) составляла 23% годовых, ставка на три месяца – 29,17% годовых.
     После прохождения периода налоговых выплат давление на рубль возобновится. Начальник отдела конверсионных операций ING Wholesale banking Алексей Боричев полагает: «По завершении налоговых выплат вероятность роста фактической стоимости бивалютной корзины – 90%». По его прогнозу, в течение следующей недели уровень 41 будет протестирован. Главный аналитик по инвестиционной стратегии «ВТБ-Капитала» Иван Иванченко не столь категоричен: «Сейчас рубли дорогие, ситуация с ликвидностью очень тяжелая, вряд ли в ближайшее время рынок будет тестировать отметку в 41». К тому же ЦБ не скрывает, что будет бороться за поддержание курса рубля всеми доступными способами. «Для обеспечения стабильности национальной валюты в рамках установленных ориентиров в дополнение к валютным интервенциям ЦБ продолжит применение других инструментов денежно-кредитной политики (процентные ставки, ограничения на объемы рефинансирования)»,– говорится в сообщении ЦБ.
     Давление будет осуществляться в основном посредством сокращения открытых банками длинных валютных позиций через ограничения по предоставлению банкам-спекулянтам рублевой ликвидности. Простой для банков борьба с ЦБ за ликвидность не будет. Сергей Игнатьев признался: уже 21 января Банк России купил на ММВБ, препятствуя укреплению рубля, $3,4 млрд, 22 января – $200 млн. Он дал понять, что намерен скупать валюту по необходимости и далее – не ограничивая себя коридором.

Банк России завершил его девальвацию

     Вчера Банк России сообщил о завершении масштабной плавной девальвации рубля: 23 января верхняя граница бивалютного коридора будет установлена на уровне 41 руб. ЦБ не намерен менять ее в ближайшие месяцы и считает текущий уровень рубля при нынешних ценах на нефть достаточным для обеспечения сбалансированного текущего счета платежного баланса. При этом ЦБ напомнил, что рубль в рамках коридора может двигаться не только вниз, тем более что для обеспечения стабильности валюты помимо валютных интервенций и процентных ставок Банк России собирается применять и ограничения на объемы рефинансирования.
     Как отмечается в сообщении ЦБ, постепенность девальвации рубля дала возможность субъектам российской экономики отреагировать на валютные риски. С пятницы Банк России установит верхнюю границу коридора на уровне 41 руб., что при текущем курсе 1,3 долл. за евро соответствует 36 руб. за доллар. «Указанная величина определена с учетом сохраняющихся рисков ухудшения внешнеторговой конъюнктуры для Российской Федерации, однако Банк России рассматривает данные риски как умеренные и не намерен изменять эту границу в ближайшие месяцы», – говорится в сообщении ЦБ.
     По оценке соруководителя аналитического департамента Deutsche Bank в России Ярослава Лисоволика, верхняя граница коридора корзины в размере 41 руб. отражает нынешний уровень цен на нефть и состояние платежного баланса. Аналитик ИГ «Ренессанс Капитал» Николай Подгузов также считает, что установленный Банком России уровень соответствует фундаментальным показателям российской экономики: «А именно – позволяет добиться бездефицитного счета текущих операций с учетом текущих цен на нефть».
     Как сообщил вчера глава Банка России Сергей Игнатьев, верхняя граница коридора может быть изменена в случае серьезного и длительного падения цен на нефть, передает агентство Прайм-ТАСС. По его словам, в случае снижения мировых цен на нефть марки Urals до 37-38 долл. за баррель ЦБ вряд ли изменит верхнюю границу технического коридора стоимости бивалютной корзины. Если баррель подешевеет до 30 долл. и останется на этом же уровне, возможно, «нам придется менять границу».
     По словам Николая Подгузова, вчерашнее решение ЦБ является лучшей альтернативой, чем поэтапное ослабление рубля: «Думаю, что с учетом нынешнего решения должно снизиться именно спекулятивное давление». Как отмечает аналитик, в ближайшие десять дней до завершения налогового периода ЦБ будет скорее всего продолжать покупать валюту, а не тратить резервы на поддержку курса рубля. Затем, по мнению г-на Подгузова, в начале февраля курс рубля все же начнет двигаться в сторону объявленного офера ЦБ. «Появляющаяся свободная ликвидность скорее всего так и будет направляться на покупку валюты».
     О том, что игрокам валютного рынка желательно снизить давление на рубль, намекает и Банк России в своем сообщении, подчеркивая, что внутри коридора бивалютной корзины рубль может двигаться в обоих направлениях: «Фактическая стоимость бивалютной корзины будет складываться внутри технического коридора под воздействием как рыночных факторов, так и валютных интервенций Банка России и может быть существенно ниже его верхней границы». Кроме того, ЦБ напомнил, что «для обеспечения стабильности» рубля в дополнение к валютным интервенциям он продолжит применение и других инструментов: процентные ставки и «количественные ограничения на объемы рефинансирования». Сергей Игнатьев вчера заявил, что в ближайшие дни стоимость бивалютной корзины не будет приближаться к верхней границе, сообщает Прайм-ТАСС. «Более того, может, будет снижаться даже по сравнению с текущей стоимостью», – сказал глава ЦБ.
     По словам руководителя отдела экономического анализа МДМ-банка Николая Кащеева, Банк России принял решение в удачный момент, когда на рынке существуют проблемы с рублевой ликвидностью, а участники перегружены долларами. «ЦБ, с одной стороны, пустил рубль в свободное плавание – коридор корзины достаточно широк, а с другой стороны, указал физическое ограничение такого плавания», – говорит он. Как отметил начальник отдела конверсионных операций ING Wholesale Banking Алексей Боричев, пока не закончится налоговая неделя, вряд ли рынок подойдет к оферу Банка России: «Идут налоговые выплаты, экспортеры продают выручку, при этом на рынке дефицит рублевой ликвидности, которая была переведена в доллары в игре на ослабление рубля». По его мнению, после завершения налоговой недели стоимость бивалютной корзины все же подойдет к верхней границе коридора, поскольку предпосылок для укрепления рубля пока нет.

     Отличающийся не столько глубиной, сколько широтой суждений мэр Москвы Юрий Лужков неожиданно затронул очень важную для развития России тему. Навещая Калининградскую область в связи с днем рождения своего друга губернатора Георгия Бооса, Лужков встретился и с населением в местном университете. Там он среди прочего заявил, что некорректное ведение дел российскими бизнесменами может усугубить влияние экономического кризиса, последствия которого испытывает РФ. А нынешнюю экономическую нестабильность, полагает, мягко говоря, не чуждый предпринимательству московский мэр, не стоит расценивать как кризис государства.
     «На мой взгляд, это кризис бизнеса, который набрал кредитов на пятьсот семьдесят миллиардов долларов», – блеснул знанием цифр Лужков.
     По его сведениям, в 2008 году отечественным предпринимателям, получившим кредиты на Западе, необходимо было вернуть своим кредиторам $45 миллиардов, в 2009 и 2010 годах эта сумма составит по $190. «И это в основном проценты. Если бы бизнес мог вернуть значительную часть по результатам своей прибыльной работы в реальном секторе экономики, то у нас не было бы никакого кризиса», – продолжал крепкий хозяйственник. «Покупались яхты, предметы роскоши. Приобреталась земля, но не для развития производства на ней, а лишь как собственность, растущая в цене», – клеймил предпринимателей Лужков, будто бы его предпринимательская семья не имеет заграничной недвижимости и предметов роскоши, будто бы все наши главные федеральные госмужи не имеют никаких «свечных заводиков» и живут исключительно на скромную зарплату госслужащих.
     Дальше отважный мэр позволил себе то, чего в кризисные месяцы не позволяют даже записные кремлевские пропагандисты и высшие чиновники: продолжил бранить ельцинскую эпоху. «В девяностые годы люди, не умеющие управлять, получили автозаводы, химические предприятия, алюминиевые. И не смогли обеспечить их нормальную работу. А нормальный менеджмент был устранен. Неумение работать при больших деньгах – вот одна из причин кризиса».
     Пламенный трибун Лужков словно с Луны свалился. Словно забыл, в каком состоянии сам получил московскую экономику и как дивно распоряжались активами в условиях полного отсутствия частной собственности компартийные государственные менеджеры. Это они к моменту распада СССР положили экономику военной сверхдержавы на обе лопатки, полностью профукав золотой запас империи. Так что не было никакого «нормального менеджмента», который якобы устранила приватизация 90-х.
     Московский градоначальник будто и не знает, что в 2000-е годы Россия была превращена властью в сплошное КГБ – контору государственного бизнеса.
     Это в девяностые будущие олигархи подбирали разоренные чудовищным госменеджментом предприятия, многие из этих предприятий выводили из глубокой экономической комы, а потом некоторое время пытались сами назначать себе государство. В 2000-е пирамида перевернулась: Путин и его окружение превратило госслужбу в перманентный бизнес, захватив буквальный или опосредованный контроль над всеми сколько-нибудь значимыми активами в стране. Теперь уже власть назначала себе олигархов – все больше из числа друзей и товарищей высших руководителей государства. И не осталось буквально ни одного высшего госчиновника, который не заседал бы в советах директоров крупнейших коммерческих компаний. А
     те самые многомиллиардные кредиты, о которых говорил московский мэр, взяли (причем не в голодные 90-е, а в сытые 2000-е) либо госкомпании, либо прогнувшиеся под изменчивый мир олигархи, которые и чихнуть без ведома государства не могут.
     Так что сейчас мы переживаем именно кризис государства, превращенного властью в закрытое акционерное общество.
     Государству на волне разбухавших кошельков от растущих нефтяных цен было приятно становиться главным рейдером, подгребать себе нефтяные компании и автозаводы, напропалую торговать газом и металлом. А когда вереница разоряющихся заводов сейчас стоит в очереди к госкормушке с протянутой рукой, этой конторе государственного бизнеса ощущать себя топ-менеджером всея Руси, ответственным за сохранение миллионов рабочих мест, сбыт неконкурентоспособной продукции, судьбу миллионов рабочих мест, очень даже неприятно.
     Сейчас уже мало кто помнит, что в начале своего президентства Путин провозгласил лозунг равноудаленности власти и бизнеса. Обернулось это таким сращиванием власти и бизнеса, точнее, таким глубоким проникновением власти в коммерцию, какое и не снилось слабому государству 90-х.
     Не создав почти за десятилетие своего тотального господства над бизнесом и обществом никаких условий для появления конкурентоспособной национальной экономики, тупо прожирая нефтедоллары, это государство на наших глазах предсказуемо банкротится.
     Теперь ему надо как-то выходить из бизнеса, учиться заниматься тем, чем и должно заниматься государство, – социальной политикой, бюджетными учреждениями и созданием условий для предпринимательской инициативы. Причем выходить в условиях, когда весь крупный бизнес уповает исключительно на госпомощь.
     Девальвация путиномики была бы неизбежна и без мирового кризиса. Зато теперь на него до поры до времени власти можно списывать собственную профнепригодность. Но крах конторы государственного бизнеса, в которую превратилась в 2000-е годы российская власть, необратим. Нас ждет либо вторая волна вынужденного массового ухода государства из экономики, либо экономический паралич позднесоветского образца, если государство будет упорствовать в своем желании лично рулить всем главным бизнесом страны.

Администрации Обамы придется сделать трудный выбор между частичной национализацией банков и оставлением их в частных руках

     По сообщениям из Вашингтона, администрация Обамы близка к тому, чтобы выделить ни много ни мало – 100 миллиардов долларов в рамках второго этапа программы спасения проблемных активов для создания «банка-накопителя», который будет удалять «плохие» ценные бумаги с банковских балансов. План заключается в том, чтобы десятикратно увеличить эту сумму, используя баланс Федерального резерва. Таким образом, банковская система освободится от безнадежных активов на сумму до 1 триллиона долларов.
     Хотя детали этого плана пока не определены, такой подход возвращает нас к попыткам, которые предпринимались в самом начале бывшим министром финансов США Хэнком Полсоном (Hank Paulson). Но впоследствии от них отказались. Это предложение страдает теми же недостатками: проблемные ценные бумаги трудно оценить по определению. И появление крупного покупателя приведет не к установлению цены, а к ее искажению.
     Более того, ценные бумаги неоднородны, а это значит, что накапливающий их банк из-за неправильного отбора окажется владельцем низкокачественных активов. Даже с искусственно вздутыми ценами большинство банков не может себе позволить переоценивать оставшиеся у них портфели ценных бумаг на основе текущих рыночных цен, поэтому им придется оказывать дополнительную поддержку. Наиболее вероятное решение в такой ситуации – оградить их портфели от рисков, когда Федеральный резерв будет брать на себя убытки, превышающие определенные пределы.
     Эти меры, если они будут приняты, искусственно обеспечат жизнедеятельность банков за счет значительных расходов налогоплательщиков. Но они не позволят банкам возобновить кредитование с конкурентоспособными ставками. Банкам длительное время нужна будет крупная маржа и высокая доходность, чтобы восстановить свой капитал.
     На мой взгляд, гораздо более эффективной для перезагрузки экономики стала бы такая схема вливания средств, которая основана на реалистичных оценках стоимости, и которая предусматривает снижение требований к банкам в отношении минимального капитала. Недостаток этой схемы состоит в том, что для ее осуществления нового капитала потребуется значительно больше, чем 1 триллион. Где это уместно, придется делить банки на надежные и ненадежные. Это приведет к существенному ослаблению позиций сегодняшних акционеров и создаст риск того, что большая часть банковского капитала окажется в руках у государства.
     Администрации Обамы придется сделать трудный выбор между частичной национализацией банков и оставлением их в частных руках с выкупом проблемных активов. Если она изберет первый путь, значительная часть населения существенно пострадает, и речь идет не только об акционерах банков, но и о выгодоприобретателях пенсионных фондов. Тем не менее, этот выбор оздоровит атмосферу и поможет перезапустить экономику.
     Второй путь означает непризнание и бегство от болезненных экономических реальностей. Он поставит банковскую систему в то же самое затруднительное положение, которое привело к гибели получавшие государственную финансовую поддержку компании Fannie Mae и Freddie Mac. Интересы государства и общества требуют, чтобы банки возобновили кредитование на привлекательных условиях. Тем не менее, такое кредитование должно будет осуществляться под диктовку государства, поскольку своекорыстие банков заставит их сосредоточить основное внимание на сохранении и наращивании собственного капитала.
     Политические реалии подталкивают администрацию Обамы ко второму пути. Она не может прийти в Конгресс и попросить разрешения потратить еще 1 триллион долларов на рекапитализацию банков, потому что господин Полсон уже отравил этот колодец, сначала потребовав, а затем истратив выделенные деньги на свою программу спасения финансовой системы США TARP. Второй транш программы TARP – оставшиеся 350 миллиардов долларов – может быть задействован только в результате хитрых маневров Конгресса. Это и заставило администрацию Обамы задуматься о резервировании суммы до 100 миллиардов долларов из этого транша на «банк-накопитель».
     Фондовый рынок требует скорейшего решения, оказывая давление на акции финансовых институтов. Однако новой команде следует избегать повторения ошибок предыдущей администрации, и не провозглашать программы еще до того, как они будут тщательно продуманы и выверены. Выбор между двумя путями движения крайне важен. Когда он будет сделан, повернуть вспять будет уже невозможно. Поэтому такой выбор должен основываться на тщательном анализе альтернатив.
     Президент Барак Обама сможет выполнить свое обещание о смелом новаторском подходе лишь в том случае, если он порвет с практикой предыдущей президентской команды. Конгресс и общество правы, говоря о том, что для банков сделано слишком много, а для несущих ущерб семей недостаточно. Правительству следует вывести финансируемые государством предприятия из состояния летаргического сна и более активно задействовать их для стабилизации рынка жилья. Пойдя на эти меры, оно сможет вернуться в Конгресс за разрешением на рекапитализацию банковской системы правильным образом.
     Джордж Сорос – председатель правления Фонда Сороса.

Центробанку, скорее всего, придется защищать новый порог

     Вчера Центральный банк России установил новую нижнюю границу стоимости рубля на 10 процентов ниже действующего курса, и объявил, что в ближайшие несколько месяцев изменять ее не планируется.
     Этот шаг кладет конец политике постепенной девальвации российской валюты. С ноября банк ступенчато, по одному проценту снижал порог стоимости рубля, дав ему снизиться в общей сложности на 22 процента на фоне падения цен на нефть и обвала на российском фондовом рынке.
     'Банк России завершает начатую 11 ноября 2008 года масштабную постепенную корректировку', – заявил Центробанк.
     За последние дни рубль окреп, и его курс значительно превышал установленную банком нижнюю границу в 41 рубль за валютную 'корзину' из доллара и евро, что соответствует курсу в 36 рублей за доллар. Предыдущий порог был 39,3, однако курс рубля к 'валютной корзине' составлял 37,1, а к доллару – 32,7.
     По словам Алексея Моисеева из компании 'Ренессанс– капитал', российские банки, очевидно, слишком активно сбрасывали рубли, и теперь вынуждены скупать их, чтобы заплатить налоги. Таким образом, на банки, игравшие на понижение рубля, теперь давит Центробанк, скупивший за последние несколько дней 8 миллиардов долларов.
     Тем не менее, аналитик считает такую ситуацию временной и полагает, что Центробанку, скорее всего, придется защищать новый порог.
     'Я думаю, на этот раз они настроены серьезно, – заметил г-н Моисеев. – По крайней мере, они считают, что настроены серьезно. Все зависит от цены на нефть. Если она будет стабильной, у них вполне может получиться [отстоять порог]. Но если цены на нефть упадут, у них, разумеется, не будет и единого шанса'.
     Банк также высказался в защиту своей политики постепенной девальвации, которая, по мнению критически настроенных экономистов, заставила его без необходимости потратить десятки или даже сотни миллионов долларов из своих валютных резервов. Частично с этими интервенциями связано сокращение официальных валютных резервов России, еще в августе составлявших 597 миллиардов долларов, до 396 миллиардов. Только на прошлой неделе они упали на 30 миллиардов долларов, причем, в том числе по причине продажи валюты Центробанком.
     'Постепенность корректировки валютного курса рубля дала возможность субъектам российской экономики отреагировать на проявившиеся валютные риски и таким образом позволила избежать негативных последствий', – говорится в заявлении банка.

Уроки усвоены. Обаманомика не будет пытаться перестроить Америку по принципу «рынок всегда прав»

     Слова «Преобразовать Америку» выплеснулись вчера на первые страницы The New York Times, The Washington Post, USA Today, Los Angeles Times и многих других американских изданий. Такого рода единодушие прессы не случайно. «Преобразовать Америку» – это та фраза, которую хотела особо подчеркнуть президентская медиа-машина. Почему?
     «Преобразовать Америку» – это ответ президента Обамы на многовековой лозунг популистского консерватизма «Если не сломалось, не чини». Джордж Буш и его ограниченная администрация довели этот менталитет ничегонеделанья до логического предела. И надгробной эпитафией такого мышления должны стать меткие слова политического сатирика Патрика О'Рурка (Patrick O'Rourke): «Республиканцы – это партия, которая считает, что власть не работает, и добивается своего избрания, чтобы доказать это».
     Чтобы обрести хоть какую-то надежду на ликвидацию последствий, оставленных администрацией Буша, президент Обама должен вначале убедить 45 процентов голосовавших против него избирателей в том, что Америка действительно банкрот. Как отмечал Обама, Соединенные Штаты не только увязли в трясине геополитического болота и самом серьезном на памяти живущего поколения спада. За этими страшными фактами скрывается ужас, вызванный еще более глубоким потрясением. Ведь похоже, развалилась вся политико-экономическая модель свободного предпринимательства с его грубым индивидуализмом и малой долей государственного участия, на которой была построена мировая гегемония Америки. Как еще можно назвать ситуацию, в которой все основные финансовые институты страны и многие ее крупнейшие промышленные компании по сути дела обанкротились и существуют за счет государственной помощи?
     Кризис, начавшийся в сентябре с банкротства Lehman Brothers, похоже, поставил под сомнение многие допущения и исходные формулы, на которых основывалось американское процветание и демократия. В этом смысле вполне можно сравнить кризис кредитования с падением Берлинской стены, как это сделал на прошлой неделе Эдвард Милибэнд (Ed Miliband) (министр по делам энергетики и вопросам изменения климата Великобритании – прим. перев.). В 1989 году весь мир от Китая до России и от Южной Африки до Индии и Бразилии пришел к выводу о том, что нет никакой серьезной альтернативы силам рынка как средству организации производственной деятельности. В 2009 году мир, похоже, пришел к прямо противоположному заключению – что свободный рынок и финансовые стимулы ведут к катастрофе даже самые богатые и умудренные опытом страны.
     Однако существует важное различие между двумя этими историческими годами. И оно заставляет нас обратиться к позитивной стороне лозунга президента Обамы. Коммунизм был монолитной и несгибаемой системой, которая работала вопреки сути человеческой природы, в связи с чем ее приходилось насаждать насильственными методами. Капитализм, в отличие от него, это постоянно развивающаяся и органичная система человеческих отношений. Он продвигается вперед методом проб и ошибок, принимая самые разнообразные формы. Таким образом, закат возникшей после 1989 года фанатичной веры в рыночные силы как в средство решения всех социальных проблем дает сегодня Обаме шанс возглавить новую эволюцию американского капитализма с обретением им более устойчивой и в конечном итоге более успешной формы. Создание такого капитализма нового типа станет самой важной задачей для президента Обамы, да и для следующих президентов.
     Но уже сегодня можно говорить о двух неотъемлемых чертах данного эволюционного процесса. Во-первых, понятно, что Америка будет и впредь вести за собой мир – не только как мощная военная держава и новатор в области технологий, но и как модель экономического управления. Идея о том, что англо-американский капитализм уступит место европейской или азиатской модели, уже сегодня рассыпается в прах, ибо Германия, Япония и Китай обнаруживают, что их экономики зависят от американских (и британских) потребителей, ипотечных рынков и финансовых институтов даже больше, чем сами американцы. А поскольку в текущем году США могут встать на путь выздоровления, в то время как Европа и Япония будут по-прежнему вязнуть в рецессии, американская система хозяйственного менеджмента снова станет образцом для всего мира, а отнюдь не сказкой с грозным предостережением.
     Во-вторых, новое американское руководство будет содействовать появлению более прагматичных представлений о том, когда рыночные механизмы полезны, а когда от них нет никакой пользы; где найти необходимый баланс между мотивом прибыли и социальными целями; и каково соотношение эффективности частных и государственных предприятий.
     Это звучит как какая-то абстракция, но подобные изменения в идеологии США будут иметь глубокие практические последствия. Например, когда возникнет понимание того, что финансовые рынки зачастую посылают ложные сигналы о стоимости – будь то дома, ипотека или баррели нефти, станут возможны новые решения проблем кредитного кризиса. В Америке для многих домовладельцев будут понижены ставки по ипотечным кредитам, а государство даст гарантии кредитования. Банковские лоббисты и республиканцы выступают резко против снижения стоимости ипотечных кредитов, делая это по идеологическим причинам. Однако такие меры наверняка помогут спасти многие банки от банкротства. Если говорить в более общем плане, то возникнет осознание того, что многие проблемы требуют нерыночных подходов, и что для решения социальных задач финансовые стимулы не нужны и недостаточны.
     Тем не менее, это не означает, что роль государства будет обязательно увеличиваться. Как сказал во вторник президент Обама, «сегодня мы задаем вопрос не о том, насколько велика или мала наша государственная власть, а о том, действует ли она».
     Эти слова заставляют вспомнить о замечательной книге Мэтью Бишопа (Matthew Bishop) и Майкла Грина (Michael Green) «Филантрокапитализм». В ней описаны различные подходы миллиардеров, которые тратят огромные суммы из своих личных средств на решение социальных задач. Среди них кампания Билла Гейтса (Bill Gates) против малярии и действия Джорджа Сороса (George Soros) по продвижению «открытых обществ» в бывших коммунистических диктатурах. Главный вывод книги заключается в том, что данные усилия могут служить примером для расширения сотрудничества между государством и частными организациями – как благотворительными, так и нет.
     Как отмечают авторы книги, самый важный вклад, который вносят практичные филантропы-капиталисты в свои фонды, это не только деньги, но и образ мышления. Если говорить конкретно, то это идея о том, что «самые большие проблемы общества надо решать по-деловому, сосредоточивая максимум внимания на результатах; с пониманием того, где можно наиболее результативно применить небогатые ресурсы; действуя быстро и решительно с наращиванием усилий по тем направлениям, где есть результат, и безжалостно отказываясь от тех направлений, где такого результата нет».
     Учитывая тот факт, что многие из приходящих сегодня в администрацию Обамы людей, включая и самого президента, долгое время работали в некоммерческой сфере, филантрокапитализм вполне может стать вполне своевременной идеей для создания той новой модели американского капитализма, которую предстоит сейчас изобрести президенту.
     В целом же, проводники и сторонники финансового регулирования и макроэкономического управления сейчас откровенно признают, что рожденные ими наивные теории «эффективных» финансовых рынков и статистические модели были главной причиной всей этой финансовой катастрофы. Капитализм сохранится, но обаманомика не будет пытаться перестроить Америку по принципу «рынок всегда прав».

Вопрос властям

     Президенту России.
     Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Это обращение вызвано моим недоумением в адрес уступительной, в пользу доллара, финансовой политики Центробанка России. С момента югоосетинского конфликта курс доллара по отношению к отечественной валюте – рублю начал неуклонно повышаться, достигнув к данному моменту 33 рубля за один доллар. И это несмотря на то, что имело место обоснованное утверждение о необходимости укрепления позиций рубля и о том, что курс доллара завышен…
     Создается впечатление, что падение курса рубля является завуалированной (мягкой) формой дефолта финансовой сферы России на фоне кризиса мировой (считай – американской) финансовой системы. То, что этот кризис грядет, ни для кого из образованных людей не являлось секретом, он не является неожиданностью. И тем не менее привязка рынка России к доллару имеет место с самого начала реформ и продолжается поныне.
     В свое время (в переписке с А.Н.Шохиным) я выражал несогласие с такой привязкой и получил в ответ понимание адресата с заверением, что это следует поправить. Но долларовый разбой экономики России, начавшись, не ослабел, ибо нынешний мягкий дефолт есть не что иное, как спасение американской валюты ресурсами России, в том числе финансовыми ресурсами ее граждан. Декларированное и ныне реализованное (а по сути, систематическое) существенное повышение цен на многие жизненно важные для населения товары и услуги это показывает наглядно.
     В то же время следует понимать, что узкий круг граждан, обладающих значительными долларовыми ресурсами, только укрепляет свои материальные позиции за счет снижения этих позиций у подавляющего большинства граждан России. Спрашивается: доколе эта несправедливость будет продолжаться? И что нужно предпринять для ее ликвидации? Говоря попросту, нужно власть употребить! А конкретно – следующее.
     1. Преобразовать Центробанк РФ в Государственный банк России.
     2. Восстановить статус Внешторгбанка как органа, миновать который любым субъектам, осуществляющим международные торговые и финансовые операции, невозможно. В связи с этим необходимо воссоздать Министерство внешней торговли, инструментом которого будет являться Внешторгбанк.
     3. Полностью исключить свободное хождение иностранных валют на внутреннем рынке России. Обмен валют физическим лицам допускать только при въезде и выезде из страны под контролем органов Госбанка и Внешторгбанка.
     4. Путем целевых программ провести инвестирование отечественного промышленного потенциала (с привлечение как государственных, так и частнокапиталистических ресурсов) как основы крепости отечественной валюты.
     5. Как необходимое следствие вышеперечисленных мер автоматически возникает необходимость воссоздания органа государственного контроля типа Министерства государственного контроля, бывшего в СССР. Разумеется, вышеприведенные меры не исчерпывают других возможных и необходимых мер, в частности, активных мер органов охраны порядка и законности в деле борьбы с правонарушениями и преступностью.

Из воспоминаний посла Германии в Москве Герберта фон Дирксена
     Когда я осторожно попытался ознакомиться с обстановкой, царившей в те месяцы в русской столице, я отметил нечто неопределенное и неустоявшееся в функционировании государства и партийной машины. Сталин вытеснил Троцкого. Период НЭПа окончательно ушел в прошлое. Добровольная коллективизация сельскохозяйственных ферм провалилась, и на смену ей должна была прийти коллективизация принудительная. Русский элемент внутри партии почти готов был оказать открытое сопротивление безжалостному обращению с крестьянами. Безусловная победа Сталина, похоже, пока не была гарантирована...
     Вернувшись в посольство на почти доисторическом автомобиле Наркоминдела, я стал готовиться к вечернему приему. Дело в том, что советское правительство устроило Германскую инженерную неделю, для участия в которой было приглашено значительное число ведущих немецких инженеров и профессоров технических колледжей. Как всегда, когда они хотели начать что-либо важное, Наркоминдел и советское посольство в Берлине с огромной скоростью и не ставя заранее в известность германский МИД занялись тщательной разработкой плана, согласно которому они пригласили всех перспективных немецких гостей – каждого персонально, собрав довольно представительную компанию. И лишь прибыв в Москву, я понял, что неделя эта задумывалась как нечто большее, нежели простой конгресс. На открытии недели присутствовали вся научная элита Советского Союза и многие известные партийные деятели. Моя речь, мастерски написанная герром Хильгером, вызвала неподдельный энтузиазм, который превзошел все наши ожидания. Прием, устроенный в германском посольстве, посетил даже Микоян, и атмосфера дружбы, уважения и энтузиазма, царившая на приеме, понравилась немецким гостям.
     Постепенно стали проясняться истинные мотивы, стоявшие за этой Германской инженерной неделей: своим присутствием мы помогли провести торжественное представление первого пятилетнего плана и согласились с просьбой русских об участии Германии в индустриализации Советского Союза...
     Однако вполне могло бы случиться так, что задача, поставленная пятилетним планом, оказалась на самом деле невыполнимой. Практически все условия, необходимые для претворения в жизнь этого грандиозного плана, отсутствовали. Не было наличного капитала. Квалифицированные рабочие составляли лишь ничтожный процент трудоспособного населения. Инженеры и техники были уничтожены революцией. Существующая промышленность, и так развитая незначительно, сократилась за многие годы войны и гражданской борьбы и находилась в запущенном состоянии. Иностранную помощь из Франции и Великобритании принимать было опасно, а Соединенные Штаты предпочитали другие рынки, которыми было легче управлять, чем загадочной революционной и далекой Россией. Вот почему взоры людей в Кремле повернулись к Германии...
     Непосредственное воздействие, оказанное пятилетним планом на русско-германские экономические отношения, ограничивалось главным образом растущим наплывом германских специалистов и технических работников – как результат наступления, начатого СССР Германской инженерной неделей. По крайней мере пять тысяч из них были разбросаны по многочисленным промышленным предприятиям на всей огромной территории Советского Союза. Многие из них осели в Москве, работая в качестве экспертов в министерствах и плановых организациях, но большинство трудилось за Уралом, в бассейне Дона, на Кавказе и даже в более отдаленных областях. Среди них было много высококвалифицированных специалистов, хотя большинство из них были просто обычными людьми, потерявшими работу в Германии вследствие усиливающейся экономической депрессии, и потому были рады найти работу в далекой России.
     Наиболее талантливые из этих инженеров не были, конечно, уволены своими германскими работодателями. Но в России им платили не в рублях, а в иностранной валюте. Инженеры высокого класса получали «капиталистические» зарплаты от 60 до 80 тысяч золотых марок в год, в то время как средний инженер в Германии получал от 5 до 8 тысяч марок в год. Такой приток иностранной валюты был важным фактором для германской экономики, и он тем более приветствовался в Германии, что эти люди не только не были безработными во времена депрессии, но и имели возможность приобретать ценный опыт работы в зарубежной стране.

ПРАВДА 26 января 1929 года
     РКИ СССР обнаружила новую халатность в исполнении экспортного заказа, халатность, которая могла привести к потере нового рынка для сбыта продукции нашей промышленности.
     Продасиликат не принял должных мер к обеспечению своевременного выполнения договора на поставку ламповых стекол для египетской фирмы «Гаманахил». Завод «Стекломашина» на 20 дней запоздал с исполнением связанных с этим заказом специальных форм для завода «Домбаль». Белорусский стекольный трест допустил промедление в постановке опытов по обелению стекла. Дирекция завода «Домбаль», по халатности не использовав присланных ей двух форм, допустила задержку в выполнении заказа, а одесское агентство акционерного общества «Промэкспорт» не проявило должной инициативы в деле погрузки на пароход «Крым» прибывшей первой партии стекла для указанной египетской фирмы. Коллегия НК РКИ обязала ВСНХ СССР и правление Продасиликата принять неотложные меры к своевременному выполнению указанного заказа. На заведующего одесским агентством «Промэкспорт» наложено дисциплинарное взыскание за непринятие мер к погрузке лампового стекла на пароход.

Хроника событий 1929 года
     28.01 В Вене начался I Конгресс украинских националистов, на котором была создана Организация украинских националистов (ОУН).
     31.01 Афганский падишах Аманулла аннулировал свое отречение и образовал национальное правительство в Кандагаре.
     31.01 Президиум Совета национальностей ЦИК СССР признал необходимым провести ряд мероприятий для усиления аграризации еврейского населения и более интенсивного вовлечения еврейской бедноты в фабрично-заводской труд.
     01.02 По всей стране начались аресты сторонников Троцкого.

     «Единая Россия» начала серию уличных акций в поддержку антикризисных мер правительства. Партийцы обещают регулярно разъяснять гражданам суть принимаемых решений. Однако на самом деле власть просто боится, что на улицу выйдут не те россияне и не с теми лозунгами.
     Свои антипротестные выступления единороссы решили начать с защиты политики властей в отношении автомобильной промышленности. Стартовало зимнее контрнаступление трудящихся 21 января в городе Волжске Волгоградской области, а его кульминацией должно стать 28 января – на этот день массовые выступления в поддержку отечественного автопрома запланированы сразу в десяти регионах.
     Формальным поводом к январским акциям стали недавние митинги в Приморье и Сибири автомобилистов, протестовавших против повышения пошлин на импорт подержанных иномарок. Поэтому на своих мероприятиях единороссы и примкнувшие к ним рабочие автозаводов будут разъяснять гражданам мудрость и прозорливость этого решения правительства. Но одной неделей и проблемами автопрома дело не ограничится: митинги в защиту «правильных решений» власти должны стать в период углубления кризиса одной из основных форм партийной работы.

Беспокойные ожидания
     Впервые предложение противопоставить уличному негативу от оппозиции уличный позитив от партии власти публично прозвучало 15 января на совместном заседании трех партийных клубов «Единой России». Как весьма витиевато пояснил тогда заместитель секретаря президиума генсовета партии Юрий Шувалов, единороссы должны «вести разъяснительную работу о том, что делает власть, для того чтобы минимизировать те напряжения, которые наступают в результате изменения социально-экономической ситуации». Делать это он призвал «не теми методами, которыми делали прежде», а в качестве одного из «не тех» как раз и были предложены уличные акции.
     На следующий день эту идею решительно поддержал первый замглавы президентской администрации Владислав Сурков, выступивший на совещании с региональным активом «Единой России». Назвав нынешний кризис беспрецедентным, он заявил, что для его преодоления потребуются «новые творческие решения», включая и разъяснение действий правительства с помощью «разного рода уличных акций».
     Хотя тот же Шувалов призвал не считать партийные акции ответом на действия оппозиции, в частности КПРФ, которая в январе примкнула к автомобильным митингам в Приморье, на связь между ними указывают уже сами сроки проправительственных акций. Ведь они пройдут в преддверии очередного «Марша несогласных», намеченного на 29 января, и назначенной на 31 января всероссийской акции протеста КПРФ. К тому же последние события в еще недавно спокойных Латвии и Литве, где вызванные кризисом антиправительственные демонстрации вылились в беспорядки и погромы, похоже, заставили Кремль снова вспомнить о призраке «оранжевой революции», который к концу путинского президентства был, казалось, окончательно изгнан из России.
     Борьбой с этим призраком можно объяснить и создание в конце прошлого года по инициативе партии власти профсоюза офисных работников, которые могут стать одной из наиболее пострадавших от кризиса категорий населения, и весьма нервную реакцию единороссов на антипошлинные митинги. К примеру, замглавы думской фракции «Единая Россия» Владимир Пехтин заявил, что эти акции организовали «крупные автомобильные спекулянты», а аналитическое управление Госдумы обвинило приморцев в «дестабилизации ситуации в регионе» и даже попытке отделения Приморского края от РФ.
     Правда, действенность новой тактики по разъяснению решений правительства через уличные акции вызывает определенные сомнения. Ведь на митинги «Единой России» обычно приходят те, кто и так согласен с линией партии и кого убеждать в правильности курса уже не надо. Если же на эти мероприятия по разнарядкам сверху будут сгонять еще и сомневающихся, то аргументы в защиту правительства, скорее всего, будут иметь обратный эффект.
     Кроме того, сама установка на публичное оправдание всех действий власти способна при слишком буквальном понимании этой задачи и чрезмерном рвении на местах привести к весьма неожиданным последствиям. Скажем, работники заводов, на которых вводится сокращенная рабочая неделя, могут выйти на митинг под лозунгом «Даешь четырехчасовой рабочий день!», счастливо не попавшие под сокращение офисные сотрудники – под транспарантами «Сократим зарплату на треть к третьему кварталу!». А уволенные из армии офицеры вполне могут воспользоваться призывом 90-летней давности – «Ни мира, ни войны, а армию распустить!».

Успокоительные прогнозы
     Между тем социологи полагают, что беспокоиться властям пока не о чем, поскольку массовых протестов в связи с кризисом в России в ближайшее время не предвидится. Подтверждением тому можно считать результаты масштабного исследования «Межрегиональный индекс кризисного сознания», проведенного в ноябре-декабре 2008 года ассоциацией региональных исследовательских центров «Группа 7/89». В рамках этого инициативного проекта было опрошено более 9 тыс. жителей 17 городов и регионов России, что заметно больше, чем обычная выборка общероссийских опросов (от 1600 до 3000 человек).
     Хотя исследование проводилось в конце ноября, когда экономический кризис в России только начинался, его негативные последствия успели почувствовать на себе 44% опрошенных, а в трех городах – более половины респондентов (см. таблицы). При этом ухудшения своего материального положения в недалеком будущем ожидали даже многие из тех, кого кризис еще не коснулся: такой позиции придерживались в среднем трое из пяти жителей охваченных исследованием территорий (при том что усиление кризиса прогнозировали лишь 39% из них). В отношении продолжительности кризиса особых иллюзий у россиян тоже нет: тех, кто надеется на улучшение ситуации в ближайший год, в три с лишним раза меньше, чем тех, кто рассчитывает на преодоление кризиса в течение пяти лет.
     Однако, если сравнить эти данные с другими результатами исследования, можно сделать вывод, что заметного увеличения протестных настроений следует ожидать, только если кризис затянется надолго. В этом случае экономические трудности усугубятся кризисом ожиданий, который обычно и является причиной массовых социальных протестов. Но если общество благодаря информационно-пропагандистским усилиям власти будет готово к грядущим трудностям, оно, скорее всего, консолидируется вокруг любимых руководителей.
     На эту мысль наводит, в частности, тот факт, что 66% граждан узнают о кризисе в первую очередь из федеральных и региональных СМИ. Ведь большинство СМИ чаще всего трактует нынешние события как временные трудности, которые благодаря мудрой политике властей непременно будут преодолены. Подтверждением тезиса «в газетах врать не станут» можно считать и результаты исследования, свидетельствующие о том, что чем больше россияне знают о кризисе, тем больше их уверенность в том, что он скоро закончится.
     Кроме того, достаточно четко прослеживается положительная корреляция между ответами «благосостояние человека зависит от внешних факторов» и долгосрочным оптимизмом граждан. То есть этот оптимизм вызван именно ожиданием улучшения внешних факторов, которое должны обеспечить всевозможные начальники – от директоров заводов до руководителей государства. А значит, до тех пор, пока сохраняется эта надежда, протестовать россияне не намерены. Кстати, в категорию зависящих от внешних факторов граждан, видимо, можно включить и тех мужчин, которые искренне хотели бы проводить целые дни на диване, но вынуждены время от времени отрываться от телевизора, чтобы, «как все», сходить на работу. Теперь же у тех, кто попал под сокращение, появился законный повод предаться любимому занятию, предоставив возможность кормить семью матерям, тещам и женам. Благо пенсии, хотя и небольшие, в стране пока платят исправно, да и рынка уборщиц и посудомоек кризис еще не коснулся.
     На этом фоне более понятным оказывается и тот факт, что ухудшение ситуации не усиливает протестных настроений. Наоборот, чем выше кризисные ожидания (то есть предположения о грядущих увольнениях, задержках зарплат и закрытии предприятий), тем чаще люди заявляют, что они будут терпеть и ждать улучшения. А надежды на такое улучшение связаны именно с государством – не случайно менее других опасаются возможных задержек зарплаты люди, занятые в сфере государственного управления, и сотрудники силовых структур (57 и 59% соответственно).

Из всего вышесказанного можно сделать три практических вывода.
     Во-первых, если верить авторам исследования, число россиян, готовых «терпеть до последнего» и воздерживаться от участия в протестных акциях, достаточно велико и вряд ли уменьшится даже в случае заметного ухудшения ситуации (см. интервью). А значит, повода для принятия экстренных антипротестных мер у власти сейчас нет и в ближайшем будущем, скорее всего, не появится.
     Во-вторых, в целях сохранения столь желанной для Кремля политической стабильности достаточно поддерживать долгосрочный оптимизм граждан на нынешнем высоком уровне. А для этого нужно прежде всего наладить эффективное информационно-пропагандистское обеспечение антикризисных действий власти. В каком-то смысле помочь разъяснить народу суть нынешнего курса способны, наверное, и антипротестные уличные акции единороссов. Но куда более доходчивым и к тому же гораздо менее затратным представляется использование привычного и хорошо отлаженного механизма прокремлевской пропаганды на федеральных телеканалах.
     Наконец, в-третьих, оптимизму граждан не помешает и некоторое материальное стимулирование. Однако массированных вливаний бюджетных денег в карманы россиян властям вполне можно избежать: достаточно лишь регулярно поддерживать те категории граждан, которые больше других надеются на помощь извне, то есть в первую очередь пенсионеров и бюджетников. А собирать их на митинги, чтобы разъяснять правильность этих мер, уж точно ни к чему.

«Власть» продолжает следить за попытками американских властей спасти экономику США и, следовательно, доллар

     Важнейшим событием для американской экономики на прошлой неделе было вступление 20 января в должность нового президента США Барака Обамы. Надо заметить, что еще до своей инаугурации новоизбранный президент проявил большую активность в деле финансовой помощи терпящему бедствие банковскому сектору США. Он добился того, что американский конгресс, где преобладают представители Демократической партии, к которой принадлежит и сам Обама, разрешил начать расходовать вторую часть того пакета помощи банкам в $700 млрд, который в прошлом году провела через конгресс республиканская администрация. Таким образом, $700 млрд помощи оказались как бы поделенными поровну между республиканцами и демократами.
     На следующий день после своей инаугурации президент Обама выступил с призывами обеспечить скорейшее преодоление нынешнего банковско-финансового кризиса в США с помощью быстрых и смелых действий. Отметим, что американский фондовый рынок отпраздновал вступление Обамы в должность весьма своеобразно: котировки акций рухнули. Игроки на рынке не скрывали, что сомневаются в способности новой администрации придумать что-то новое в экономической политике, а следовательно, и в перспективах преодоления кредитного кризиса и возможности повышения прибыльности американских корпораций.
     Администрации Обамы с самого начала пришлось доказывать обратное. Тимоти Гайтнер, предложенный президентом на пост министра финансов, 21 января заявил в сенате: «Что президент собирается сделать, так это в течение ближайших недель представить конгрессу и всему американскому народу исчерпывающий план, позволяющий стабилизировать саму основу нашей финансовой системы. Мы также собираемся обеспечить гораздо более значительную прямую помощь кредитным рынкам. Если нам удастся добиться в этом успеха, снизится премия за риск предоставления кредитов, понизится ставка банковского процента, базовый механизм кредитного рынка снова заработает». Гайтнер отметил, что необходимо реформировать план его предшественника Генри Полсона по предоставлению $700 млрд финансовому сектору и сделать эти деньги более доступными для тех организаций, которые занимаются жилищным строительством и выдачей потребительских кредитов.
     Сам новый президент США уже на следующий день после инаугурации провел совещание со своими экономическими советниками. На повестке дня стоял отчет о продвижении через конгресс пакета бюджетного стимулирования экономики на сумму $825 млрд. В ходе совещания советники заявили, что процесс идет и ряд профильных комитетов палаты представителей поддерживают этот пакет. Со своей стороны, Барак Обама подчеркнул, что замораживает рост зарплат высокопоставленным сотрудникам Белого дома. «В нынешний период чрезвычайного положения в экономике, когда американские семьи вынуждены потуже затягивать пояса, мы в Вашингтоне должны сделать то же самое»,– отметил президент.
     Можно заметить, что новый, еще более масштабный план помощи экономике за счет бюджетных средств представляет собой еще большее наращивание американского государственного долга. Очевидно, что финансировать помощь экономике придется за счет покупателей американских облигаций. На мировых финансовых рынках теперь снова возобновятся разговоры о том, что США при всей их истории бюджетной платежеспособности по долгам в нынешних условиях тратят слишком уж много заемных средств – так и до дефолта недалеко. Разговоры о дефолте, уже мешавшие доллару укрепляться в прошлом году, помешают и в этом.
     Также можно заметить, что до сих пор расходование бюджетных (точнее, заемных) средств на помощь американским банкам последним не помогло. В день инаугурации Обамы акции американской финансовой группы Citigroup упали за один день на 20% (а всего за три первые недели года они подешевели на 58%). Между тем Citigroup являлась одним из крупнейших получателей средств в рамках программы, по которой американское правительство дает банкам $250 млрд в обмен на пакеты их привилегированных акций. Эта финансовая группа получила прошлой осенью за свои акции $25 млрд, а затем была вынуждена взять взаймы у правительства еще $20 млрд. После того как Citigroup неделю назад отчиталась об убытках за четвертый квартал 2008 года в размере $8,29 млрд, она объявила о разделении на две части: Citicorp и Citi Holdings. Первая займется предоставлением банковских услуг в США и других странах, а вторая будет управлять рискованными активами. В день инаугурации на 29% упали акции еще одного крупного получателя госпомощи – Bank of America. Этот банк оказался последним, которому предыдущая администрация оказала финансовую помощь – произошло это две недели назад. Для того чтобы Bank of America смог погасить убытки недавно приобретенного им инвестиционного банка Merrill Lynch, правительство выдало ему $20 млрд в дополнение к тем $25 млрд, которые он получил в прошлом году.
     Видя, что получение правительственной помощи вызывает скорее не рост, а падение котировок американских банков, банкиры прибегают к оригинальным методам искусственного поднятия этих котировок. На следующий день после инаугурации произошел заметный рост стоимости банковских акций, после того как глава Bank of America Кеннет Льюис объявил, что лично приобрел 200 тыс. акций крупнейших американских банков.
     Впрочем, даже такое самопожертвование не слишком улучшило финансовую атмосферу в США. На деловые круги большое впечатление произвело известие о том, что цена билетов на финал чемпионата Национальной футбольной лиги (Superbowl), который пройдет 1 февраля, у спекулянтов упала на 40% – последние жалуются на крайне слабый спрос со стороны болельщиков.

     Страна наконец-то почувствовала наступление кризиса – именно с ним теперь связаны главные страхи россиян. По итогам опроса ВЦИОМ, обнародованного в пятницу, более половины граждан (61%) считают наиболее острыми проблемами для страны рост цен и безработицу. Проявления кризиса отодвинули на второй план такие традиционные для России проблемы, как алкоголизм и наркомания, пенсионное обеспечение, проблемы ЖКХ. Эксперты прогнозируют, что через насколько месяцев в тройку первейших забот россиян ворвется тема эффективности работы органов государственной власти.
     В опросе ВЦИОМ, проведенном 10-11 января, приняли участие 1600 человек в 140 населенных пунктах страны. Как и в прошлом году, проблема ин­фляции волновала респондентов больше всего. Это неудивительно: по данным Росстата, в России в 2008 году цены на продовольствие увеличились на 17,7%. В частности, на 25,5% подорожали хлеб и крупы, на 23% – мясо, на 14,7% – рыба. Цены на сахар, мед и шоколад за год увеличились на 17,8%. В первую тройку страхов россиян, навеянных кризисом, наряду с инфляцией вошла безработица. В прошлом году проблема потери работы беспокоила лишь 25% респондентов.
     Примечательно, что в условиях кризиса традиционные российские проблемы стали меньше волновать граждан. За год с 63 до 53% снизилось число тех, кто назвал очень важной проблему алкоголизма и наркомании. Тем не менее эта проблема занимает третье место.
     В «тревожном» списке дебютировали и тут же получили высокие результаты экономический кризис (23%) и задержки выплаты зарплат (20%). Кроме того, с 38 до 29% сократилось число тех, кого волнует пенсионная реформа. Ситуация в сфере ЖКХ заставляет переживать лишь 24% россиян вместо 44% в прошлом году. Проблему демо­графии считают острой 17%, а не 27%, как ранее. Количество радеющих за общественную мораль и нравственность снизилось с 21 до 12%, а озабоченных экологическими проблемами упало с 26 до 12%. «Люди сейчас начинают меньше думать о проблемах преступности, о ситуации в сфере здравоохра­нения, потому что в первую очередь их интересует то, что обеспечит им будущее, – это работа, состояние дел в экономике и государстве», – говорит гендиректор компании «РБС – Человеческие ресурсы» Ксения Сухотина.
     Эксперты полагают, что в 2009 году страхи россиян изменятся не сильно. «Доля тех, кто считает основной проблемой инфляцию, будет снижаться, потому что граждане привыкнут к новым ценам, а на первый план выйдет проблема занятости», – прогнозирует директор Центра макроэкономических исследований «БДО Юникон» Елена Матросова. Причем проблема безработицы будет актуальна не только для тех, кто потерял работу, а для всех, потому что в кризис от потери работы не застрахован никто. На второе место выйдет проблема снижающегося уровня жизни. Третье место в перечне главных проблем страны, по мнению экспертов, наверняка займет проблема эффективности работы органов государственной власти.

     РСПП предлагает бороться с кризисом в стране ограничением финансово-экономической информации. Следование этому рецепту может привести к дальнейшему подрыву доверия населения к властям.
     «Профсоюз российских олигархов» – РСПП – жалуется властям на болтунов, мешающих элите продолжить поступательное движение по пути демократии ради дальнейшего процветания нации. Челобитная, размещенная на официальном сайте союза, оформлена по всем правилам чиновничьего правописания. Сразу демонстрируется решимость железной рукой навести наконец порядок в информполитике при освещении экономической ситуации в стране.
     Иными словами, от возгласа «доколе?!» промышленники и предприниматели переходят к призыву «пора!». А для этого предлагается конкретный перечень действий. Первое. Никак иначе, как именно
     «строго» очертить круг официальных лиц, имеющих право публично комментировать происходящие события.
     Понятно – непорядок. Самые разные чиновники взяли моду общаться с журналистами, давать интервью и даже, что самое гадкое, комментировать события. Вот ведь откуда нация прознала про то, что к прошлому лету лучшие российские компании, цвет отечественного бизнеса, набрали долгов у американцев и прочих примерно на полтриллиона долларов – более, чем осталось из скопленного господином Кудриным в закромах родины? От них, зловредных служивых. Откуда, что еще более противно, стало известно, что долги на даже долгосрочные проекты брали «короткие», чтобы проценты были поменьше, а отдавали их через то, что делали новые долги? Что, кстати, вызывало и вызывает в неприглядном западном мире уже не недоумение по поводу российских бизнес-манер, а просто брезгливость. Впрочем, примеры, отлично иллюстрирующие старинную русскую пословицу «жадность фраера сгубила», поспешили привести чужеземные издания типа The Wall Street Journal. Но эти зловредные статейки тут же перевели разные российские сайты, а потом те же чиновники и корреспонденты этого начитались и пошли опять молотить…
     Ладно, с прессой разговор еще впереди. РСПП пока ограничивается чиновничьим кругом.
     Второе чисто конкретное требование – повысить ответственность чиновников за разглашение инсайдерской информации.
     Ну вот, к примеру, болтают про плавную девальвацию и тем самым рушат бизнес. Падение рубля, слава богу, идет и приносит изрядную прибыль. Но ведь она могла бы быть больше, если бы население попозже опомнилось и не побежало скидывать бумажные символы могущества строящегося финансового центра планеты. Каждый по себе обыватель – тля, но все вместе обыватели вдруг превращаются в серьезного игрока на финансовом рынке, а там и так тесно. Вот ведь в январе надо платить налоги, причем отчего-то до сих пор в рублях. И приходится сдавать часть нажитого непосильным трудом, а этот самый науськанный болтунами обыватель во множественном числе ситуацией пользуется и доллары скупает.
     У членов самого могущественного (просто потому, что других в стране фактически нет) профсоюза есть немало примеров вредоносности от тех или иных высказываний, сделанных теми или иными чинушами в неподходящее время, неподходящими человечками, по не их ума поводам и вообще неправильно. Надо заметить, что профлидеры умеют красиво излагать и способны загипнотизировать кого угодно.
     В общем, все свои предложения по налаживанию информационной политики олигархи собрали, изложили, вычитали и направили в Минфин и другие профильные ведомства в рамках пакета предложений по поддержанию финансовой стабильности в РФ.
     Самые прекрасные, пожалуй, строки в этом любопытном документе в резюмирующей части. Они вообще как песня. Судите сами.
     По мнению РСПП, официальная информационная политика должна представлять собой комплекс скоординированных мероприятий по выверенному информированию граждан как внутри страны, так и за ее пределами.
     «Конечная цель информационной политики состоит в сохранении уверенности российского и международного общества в управляемости ситуацией и контроле над ней со стороны властей», – поет РСПП.
     Напоминает бессмертный песенный шедевр: «Слава борцам, что за правду вставали! Ленина знамя высоко несли! Партию нашу они создавали! К цели заветной вели! Под солнцем Родины мы крепнем год от года! Мы беззаветно делу Ленина верны! Зовет на подвиги советские народы коммунистическая партия страны!»
     Нетрудно догадаться, какие слова на какие надо сменить, чтобы, как любят говорить представители элиты, «актуализировать» стихи и «финализировать» усилия.
     Конечно, все это дело нельзя пускать на самотек. Поэтому РСПП предлагает, чтобы специальный координационный совет по вопросам финансовой стабильности при правительстве РФ помимо выработки срочных финансовых мер определял содержание, порядок, время, последовательность, место раскрытия информации и каналы ее распространения, а также конкретных лиц, которые будут выступать ньюсмейкерами.
     И это еще не все. По мнению союза, необходимо категорически исключить какое-либо вольное комментирование ситуации и дублирование информации отдельными официальными лицами.
     Приехали. В январе 2009-го вдруг стало ясно, что весь путь российских либералов к демократии был бегом по кругу, причем радиус составлял, как оказалось, восемь сантиметров максимум, вот и опять мы в той же точке запретов, наказаний и ее величества Цензуры.
     До сих пор у части народонаселения еще была иллюзия, что вот есть власть чиновников, стремящаяся к командно-административной системе управления, но им противостоят пламенные либералы-бизнесмены, шкурно заинтересованные в развитии свободного рынка. Когда восемь лет назад принималась доктрина информационной безопасности Российской Федерации, это всерьез не воспринималось. Но на самом деле российский бизнес и формально (им, собственно, беззастенчиво рулят высшие чиновники), и пуповинно связан с российской чиновничьей властью. Умение составить бизнес-план гроша ломанного не стоит без умения войти в нужный кабинет к нужному товарищу и получить искомую бумажку или просто намек краешком левого глаза: валяй, мол, а кому и сколько – сам догадаешься.
     Бизнес и власть едины (как недавно были едины народ и партия). И это не только крупный бизнес. Мелкий тоже уже мутировал.
     Стоит, скажем, ларек по производству и продаже пирожков. Его хозяин будет жаловаться доверенному человеку, что вон сколько отстегивать приходиться и так далее. Но дай ему выбор, жить или так, с отстежками, или без оных, – не факт, что выберет он этот самый свободный рынок. Тогда ведь рядом могут конкуренты поставить другой ларек, и придется жить по довольно жестким правилам рыночной экономики, и ведь кто-то всегда будет проигрывать…
     Так что выбор из всех известных форм правления формы вертикальной, командно-административной, был только отчасти навязан. Этот выбор был сделан и тем же бизнесом тоже. Привычно.
     Теперь вертикаль зашаталась. Но ведь никак невозможно признать, что выстроена эта экономика и эта система управления с нарушением законов Ньютона, Бойля – Мариотта и даже правила буравчика. Значит, есть какая-то злонамеренность. Есть и внешняя – одна Украина чего стоит! И внутренние диверсанты обнаружены.
     Вот их-то РСПП и предлагает срочно обезвредить. И сразу будет всем счастье.

     Британская газета The Guardian нашла виновных в мировом финансовом кризисе. Это финансисты, чиновники и политики, способствовавшие «кредитному безумству» последних лет, – Алан Гринспен, Билл Клинтон, Джордж Буш.
     Коллапс в мировой экономике произошел не сам по себе, к нему привели действия чиновников, политиков и банкиров, считает британская газета The Guardian, назвавшая 25 виновных в глобальном кризисе.
     Главный из них – бывший председатель Федеральной резервной системы (ФРС) США Алан Гринспен,
     пишет газета. Всего несколько лет назад Гринспена называли «маэстро» и «прорицателем». Он управлял американской экономикой во время обвала фондовых рынков в 1987 году, после террористических атак 11 сентября 2001 года. Однако сейчас его обвиняют в том, что его политика низких процентных ставок и отсутствие контроля за ипотечным кредитованием привели к образованию пузыря на рынке жилья.

25 крупнейших саботажников и вредителей мировой экономики, по версии The Guardian  Главный виновник:    Алан Гринспен, бывший председатель Федеральной резервной системы (ФРС) США;  Политики:    Билл Клинтон, бывший президент США;    Гордон Браун, премьер-министр Великобритании;    Джордж Буш, бывший президент США;    Фил Грэмм, сенатор из Техаса;  Банкиры Уолл-стрит:    Эбби Коэн, главный стратег Goldman Sachs;    Морис «Хэнк» Гринберг, бывший президент страховой группы AIG;    Энди Хорнби, бывший глава банка HBOS;    Сэр Фред Гудвин, бывший глава Royal Bank of Scotland;    Стивен Крошоу, бывший руководитель Bradford & Bingley;    Адам Эпплгарт, бывший исполнительный директор Northern Rock;    Ральф Сиоффи и Мэттью Танин, банкиры Bear Stearns;    Льюс Раньери, владелец обанкротившегося Franklin bank;    Джозеф Кассано, руководитель лондонского подразделения AIG по финансовым продуктам;    Чак Принс, бывший исполнительный директор Citi;    Анджело Мозило, главный исполнительный директор Countrywide Financial ;    Стэн О'Нил, бывший генеральный директор Merrill Lynch;    Джеймс Кейн, бывший генеральный директор Bear Stearns;  ...и примкнувшие к ним:    Кристофер Додд, председатель банковского комитета в сенате, демократ;    Гейр Хорде, премьер-министр Исландии;  американское общество в целом;    Мервин Кинг, глава Банка Англии;    Джон Тинер, исполнительный директор Financial Services Authority (FSA), 2003-2007;    Дик Фулд, бывший глава Lehman Brothers;

     Гринспен стимулировал выдачу высокорискованных ипотечных кредитов (sub-prime mortgage) и побуждал домовладельцев переходить от фиксированных ставок по ипотеке к плавающим. Это привело к тому, что часть заемщиков не смогла платить по кредитам, когда ставки начали расти. Кроме того, долгие годы Гринспен выступал за развитие деривативов – усложненных производных инструментов финансового рынка, чьи риски с трудом поддаются оценке, но за счет бурного роста объемов которых как раз и удавалось надувать пузыри на рынках.
     Производные финансовые инструменты только-только появлялись, когда Гринспен был назначен председателем ФРС (1987-2006 годы), но за время его правления они увеличились с $100 трлн в 2005 году до $500 трлн в 2007 году.
     В 2003 году Гринспен заявил банковскому комитету в сенате: «Деривативы являются исключительно полезными инструментами для того, чтобы перенести риски с тех, кому бы их не следовало брать, на тех, кто хочет и готов это делать». Тем не менее в последние месяцы бывший глава ФРС признал, что некоторые из его убеждений, которых он придерживался долгие годы, оказались неверными. По словам Гринспена, сегодняшний кризис случается раз в 100 лет.
     Развитию кризиса способствовали и американские президенты,
     убеждена The Guardian. Так, Билл Клинтон расширил закон 1977 года, обязав кредиторов смягчить условия ипотеки, чтобы семьи из более низких социальных слоев могли получить кредит на жилье. В 1999 году Клинтон отменил закон, который делил банки на коммерческие, то есть принимающие вклады, и инвестиционные с более высокими рисками. Это привело к росту высокорискованных кредитов, поскольку коммерческие банки стали брать несвойственные им риски. Если за год до принятия этого закона доля малообеспеченных кредитов на жилье составляла всего 5% по всей ипотеке, то к началу кредитного кризиса она приближалась к 30%.
     Если Клинтон запустил кампанию по раздуванию ипотечного пузыря, то
     администрация Джорджа Буша практически ничего не сделала для того, что хоть как-то притормозить выдачу в кредит огромных сумм так называемым Ninja
     (No income, no job applicants), то есть тем заемщикам, которые не могли подтвердить ни доход, ни работу и тем самым не могли себе позволить брать кредит. Например, сенатор из Техаса Фил Грэмм во время сенатских дебатов в 2001 году заявил: «Некоторые люди смотрят на слабообеспеченную ипотеку и видят зло. Я же, когда смотрю на нее, вижу американскую мечту в действии». Из британских политиков The Guardian обвиняет премьер-министра Гордона Брауна, который ставил интересы банкиров из Сити выше других отраслей экономики, например производителей. Браун выступал за мягкое регулирование и низкие налоги для тысячи иностранных банкиров, работающих в Лондоне, а также для бизнеса по управлению активами.
     В списке британской газеты присутствуют и представители крупнейших финансовых корпораций, в ходе кризиса серьезно потерявших в статусе, самостоятельности или вовсе почивших в бозе, – Goldman Sachs, Merrill Lynch, AIG, Northern Rock, Bear Stearns, Citi.
     The Guardian называет и тех бизнесменов, которые предвидели кризис, но их предупреждения не были услышаны. В частности, это финансист-миллиардер Джордж Сорос и инвестор-миллиардер Уоррен Баффет. Сорос в 2006 году в Сингапуре говорил, что фондовые рынки находятся на пике и глобальная экономика должна готовиться к рецессии и возможной «жесткой посадке». Кроме того, он предупредил о «гигантском пузыре недвижимости», раздутом беззаботными кредиторами. Баффет еще в 2003 году в своем ежегодном послании акционерам сравнил составные финансовые сделки с адом: «Легко попасть и почти невозможно выбраться». Правда, в октябре 2008 года он был преисполнен оптимизма и писал, что снова начал покупать акции на американских рынках, предполагая, что худшее позади. Тогда он заявлял, что пришло великолепное время «купить кусочек американского будущего по цене ниже рынка». Стоит отметить, что оба миллиардера высказывали сильное сомнение насчет деривативов. Сорос не использовал их, поскольку «не очень хорошо понимал, как они работают». А Баффет назвал деривативы «финансовым оружием массового поражения».
     The Guardian обвиняет в мировом кризисе и все американское общество.
     Если бы миллионы американцев понимали, что они заимствуют больше, чем в состоянии отдать, то сейчас не оказались бы в таком смятении. При этом The Guardian не снимает вины и с британцев. «Мы – кредитные наркоманы и могли бы с легкостью избежать многих наших проблем, если бы были более предусмотрительными и просто, когда надо, сказали «нет».
     Эксперты полагают, что многие фигуры из списка The Guardian находятся в нем по праву, поскольку так или иначе действительно приложили руку к созданию и «выращиванию» финансовых пузырей. «Один из однозначных виновников – это гений успеха финансовой системы США Алан Гринспен, – полагает директор по развитию страхового брокера «Малакут» Андрей Локшин. -
     Роль Гринспена в выращивании пузырей столь велика, что обойти его стороной нельзя. Несколько лидеров банков, упомянутых в списке, также заслужили свое место в нем». В то же время приплетать сюда политиков оснований гораздо меньше,
     поскольку те лишь задают цели роста экономики и развития финансовой системы, и вопрос только в том, какими способами это воплощают на практике уже совсем другие люди. «И здесь появляются специалисты, которые, в отличие от Джорджа Буша, хорошо умеют читать и писать, учились на хорошие оценки в школе и должны лучше понимать последствия и не предлагать инструментов, которые точно принесут проблемы в будущем», – поясняет Локшин.
     Впрочем, говорить о какой-то вине конкретных лиц в мировых экономических неурядицах в принципе не имеет смысла, убеждены эксперты.
     «Попытки составить конкретный перечень лиц и объявить их «виновными в финансовом кризисе», выглядят непродуктивными и напоминают «охоту на ведьм»,
     – предупреждает начальник управления инвестиционных продуктов УК БФА Алексей Моисеев. – Те проблемы, которые мы сейчас наблюдаем в мировой финансовой системе, – это реализация системного риска: риска, при котором проблемы одного экономического субъекта приводят к нарушению нормальной деятельности других участников. В этой ситуации объективно отделить тех, кто «неоправданно рисковал», от тех, кто просто стал «жертвой обстоятельств», практически невозможно».
     Мировая экономика в любом случае была обречена пережить нечто подобное тому, с чем она столкнулась, заключают эксперты, и выход из сложившейся ситуации также должен быть обусловлен естественным течением событий. «Длительный рост пузырей был вызван прежде всего не виданным до этих лет вовлечением развивающихся стран и экономик. Открытость рынков и границ позволила сыграть в эту финансовую пирамиду многим и продлить ее жизнь, – поясняет Локшин. – Роль отдельной личности в этом не так важна. Сейчас отдельному человеку или даже 25 людям не изменить существующие правила».

Guardian назвала поименно виновников финансового кризиса

     Вину за коллапс мировой кредитной системы в основном несут на себе 24 финансиста: 17 американцев, шесть англичан, один исландец, а также американский народ, считает британская The Guardian. Первые места в рейтинге занимают политики во главе с Аланом Гринспеном, руководившим Федеральной резервной системой (ФРС) США с 1987 по 2006 год. Известный финансист, управляющий американской экономикой в моменты кризиса на фондовых рынках в 1987 году и устранявший последствия террористических атак в 2003 году, оставил свой пост несколько лет назад. Однако именно его считают ответственным за образование пузыря на рынке недвижимости США и последующий кризис жилищного рынка страны.
     После того как в октябре 2008 года г-на Гринспена вынудили публично высказаться по поводу кризиса напрямую, он признался конгрессу США, что происходящие события перевернули его понимание о том, как вообще функционирует рынок.
     За экс-главой ФРС в списке следует бывший президент США Билл Клинтон. При нем в 1995 году был доработан закон «О коммунальных реинвестициях», благодаря которому выдача ипотечных займов стала более доступной. А четыре года спустя г-н Клинтон аннулировал закон Гласа-Стигалла (принятый в 1933 году), который запрещал коммерческим банкам владеть или проводить операции с корпоративными ценными бумагами и облигациями. Далее в рейтинге идет премьер-министр Великобритании Гордон Браун, ставивший интересы финансовых структур выше интересов игроков реального сектора, выступавший за мягкое регулирование и снижение налогообложения для частных инвесткомпаний и иностранных банкиров, работающих в Лондоне.
     Недостаточно участвовал в регулировании и экс-президент США Джордж Буш-младший. Его действия не одобряют даже с учетом того, что при нем был принят закон Сарбейнса-Оксли, ужесточающий меры ответственности для топ-менеджмента и существенно повысивший стандарты прозрачности для корпораций.
     Список политиков замыкает сенатор США от штата Техас Фил Грэмм, долгое время выступавший за прекращение госрегулирования. «Кто-то смотрит на вторичную ипотеку и видит в ней только зло, – говорил он. – Я же вижу американскую мечту в действии». Крылатой стала и фраза сенатора о том, что для него «Уолл-стрит – святое место».
     Как считает аналитик ИК «Атон» Инга Фокша, «благодаря Алану Гринспену многие не подозревали, что федеральный бюджет США уже с 80-х годов являлся дефицитным». «Просто «дырки» в главном финансовом документе затыкали за счет пенсионных резервов, – рассуждает эксперт. – Теперь в государственных пенсионных фондах США зреют опасения, что в 2013 году может не хватить денег для выдачи средств населению». Большую ответственность за крах системы несет прежде всего администрация Джорджа Буша-мл., финансировавшая войну в Ираке за счет займов, а не за счет увеличения налогов, продолжает тему главный экономист УК «Русь-капитал» Алексей Логвин. По мнению аналитиков, нужно выделить место в списке и министру финансов США Генри Полсону, поскольку он занимал сторону создателей высокорисковых финансовых инструментов и выступал за инвестирование в эти бумаги еще на посту главного исполнительного директора Goldman Sachs.
     Далее в рейтинге следуют финансисты, работающие в частных компаниях. Среди них Эби Кохен, главный стратег по США Goldman Sachs, знаменитая своими прогнозами, львиную долю которых занимали перспективы роста тех или иных бумаг, бывший гендиректор AIG Морис Гринберг, экс-глава HBOS Энди Хорнби, стоявший за слиянием Halifax и Bank of Scotland, которое привело к проблемам у группы. В числе опальных банкиров оказались Фред Гудвин, бывший глава Royal Bank of Scotland, Стив Кроушоу, экс-руководитель британского ипотечного банка Bradford & Bingley, Адам Эпплгарт, занимавший пост главы банка Northern Rock, а также сотрудники инвестбанка Bear Stearns Ральф Чиоффи и Мэтью Танин. Список замыкает Кэтлин Корбет, президент международного рейтингового агентства Standard & Poor's.
     Отдельный пункт в списке отводится рядовым американцам. «Политики могли влиять на финансовую систему и не справиться с ее регулированием, жадные банкиры с Уолл-стрит могли присвоить себе часть богатств, но если бы миллионы американцев не заняли денег больше, чем смогли отдать, мы не оказались бы в этом хаосе», – констатирует Guardian.
     В списке не хватает как минимум трех человек, кроме г-на Полсона, отмечают участники рынка. Это руководитель Федеральной корпорации по страхованию депозитов (FDIC) Шейла Блер, а также ныне отставные: глава Fannie Mae Даниэл Мадд и главный исполнительный директор Freddie Mac Ричард Сайрон. Вина Fannie и Freddie в том, что они покупали кредиты низкого качества. «В 70-е годы на выдачу ипотечных кредитов направлялось до 96% вкладов населения, однако после банкротства ряда финансовых компаний началось массовое бегство средств с депозитов, – отмечает г-жа Фокша. – Чтобы это не затушило ипотечный бизнес, финансовые власти подключили FDIC, увеличив объем страхования». Остановка оттока способствовала дальнейшему росту ипотечного кредитования.
     Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) США расследует высказывания бывшего главы Wachovia Роберта Стила, пишет газета The Wall Street Journal. SEC полагает, что его высказывания о будущем Wachovia в программе «Шальные деньги» телеканала CNBC в день банкротства Lehman и объявления о поглощении Merrill Lynch банком Bank of America 15 сентября 2008 года могли ввести инвесторов в заблуждение. В ходе интервью ведущий Джим Креймер поинтересовался, намерен ли г-н Стил продать банк. CEO ответил, что Wachovia предстоит «великолепное будущее в качестве независимой компании». Он отметил усилия банка по привлечению средств путем сокращения дивидендов, зачистки баланса и уменьшения затрат. Курс акций Wachovia обвалился в тот день на 25%. На следующий день совет директоров Wachovia провел селекторное совещание для обсуждения будущего компании. Варианты включали привлечение дополнительных средств, продажу ряда основных бизнесов и слияние с другой компанией, говорится в документах SEC. 17 сентября г-н Стил провел телефонные переговоры о возможном слиянии с главным исполнительным директором Morgan Stanley Джоном Мэком, сообщают анонимные источники. В течение последовавшей недели банк Wachovia под давлением регуляторов вступил в переговоры о слиянии с Citigroup Inc. и Wells Fargo & Co. К 3 октября была достигнута договоренность о продаже банка финкомпании Wells Fargo за 15,4 млрд долл. Акционеры Wachovia получили около 7 долл. за акцию, что было на 35% ниже котировок на закрытие торгов в день интервью г-на Стила (10,7 долл.). Окончательное решение SEC о том, ввел ли г-н Стил инвесторов в заблуждение и нарушил ли он законодательство США о ценных бумагах, будет зависеть от того, что ему было известно на момент интервью. ИНТЕРФАКС-АФИ

Из-за падения мировых цен на энергоносители в 2009 году РФ может недополучить около 130 миллиардов долларов

     Россия снимает последние сливки с выросших в прошлом году мировых цен на энергоносители. По данным Росстата, общая выручка от экспорта нефти и газа за 11 месяцев прошлого года составила около 217 млрд. долл. Однако падение цен, сопряженное со снижением добычи нефти, может лишить бюджет страны в текущем до 135 млрд. долл. Эксперты считают ситуацию тяжелой и уверены в необходимости снижения бюджетных расходов.
     Доходы страны от экспорта газа в январе-ноябре 2008 года выросли по сравнению с аналогичным показателем 2007 года на 61,5% и составили 63,21 млрд. долл., сообщил на днях Росстат. За это время Россия продала за рубеж 160,8 млрд. куб. м газа. Экспорт нефти в денежном выражении за этот же период вырос на 41,8% по сравнению с аналогичным периодом 2007 года и составил 154,287 млрд. долл. В физических объемах, согласно данным Федеральной таможенной службы (ФТС), страна экспортировала за это время 202,5 млн. тонн нефти. Таким образом, только за январь-ноябрь Россия получила благодаря высоким ценам на нефть от экспорта углеводородов около 217 млрд. долл.
     Общие данные по всему прошлому году пока не приводятся, однако, как считают эксперты, Россия за декабрь должна была поставить за рубеж примерно 14 млрд. куб. м газа, что при среднеевропейской цене в 430 долл. даст прибавку в 6 млрд. долл. А также около 21 млн. тонн нефти, а это еще более 6 млрд. долл. Таким образом, по итогам 2008 года общая выручка от продажи энергоносителей за рубеж будет составлять приблизительно 230 млрд. долл.
     Не в пример 2008 году наступивший год может оказаться провальным по всем экспортным показателям, прежде всего по энергоносителям – из-за резкого падения мировых цен на нефть.
     Согласно подсчетам независимых экспертов, страну ждут нелегкие времена. В случае, если среднегодовая мировая цена на нефть сложится на уровне 41 долл. за баррель, общая выручка от продажи нефти и газа при сохранении прошлогодних объемов экспорта составит около 100 млрд. долл. Однако если будет реализован более пессимистичный прогноз и средняя цена на нефть составит 32 долл. за баррель, то итоговая цифра поступлений едва дотянет до 82 млрд. долл. «Если экспорт нефти составит даже прежние 220 миллионов тонн, что совсем не факт, учитывая падение добычи, о котором заявлялось на уровне руководства страны, то и в этом случае выручка будет около 65,8 миллиарда долларов при цене нефти в 41 доллар за баррель, – подсчитал аналитик, пожелавший остаться неназванным. – При цене в 32 доллара за баррель нефти удастся выручить и того меньше – около 51,3 миллиарда долларов». То же самое с газом: при сохранении его экспорта на уровне в 170 млрд. куб. м, выручка при среднегодовой цене в 200 долл. за 1 тыс. куб. м (41 долл. за баррель) составит 34 млрд. долл. В случае, если мировая цена на нефть будет в течение года держаться в пределах 32 долл. за баррель, то выручка от продажи газа за рубеж едва превысит 30,6 млрд. долл., поскольку в этом случае цена за 1 тыс. куб. м составит около 180 долл. Впрочем, расчеты по газу очень приблизительны, поскольку цена на него отталкивается от мировых цен на нефть с временным промежутком примерно в полгода.
     Пессимизма добавляют и прогнозы по поводу добычи нефти в России. Напомним, что в конце декабря глава Минэнерго Сергей Шматко констатировал, что по итогам 2008 года добыча нефти в стране снизилась на 16 млн. тонн. Ему вторил и вице-премьер Игорь Сечин, который отмечал, что «сокращение инвестиций в ближайшей перспективе может привести к более радикальному сокращению добычи». Как заявил на днях зампред Центробанка Алексей Улюкаев, в случае, если цены на нефть составят 41 долл. за баррель, дефицит бюджета России в 2009 году превысит 3 трлн. руб. При более значительном падении – до 32 долл. за баррель – бюджет недосчитается, по его оценкам, 4 трлн.

Народ требует новую республику

     Премьер-министр Исландии Гейр Хорде вчера подал президенту прошение об отставке. Он заявил, что его правительственная коалиция распалась под давлением финансового кризиса. Речь идет о первом в мире случае падения кабинета из-за глобального кризиса. Хотя экономические неурядицы способствовали обострению политической обстановки в целом ряде стран.
     «Я действительно сожалею, что мы не можем продолжать работу в этой коалиции. Я думаю, что мы достигли бы лучшего результата», – сказал Хорде. В пятницу в Рейкьявике соберется парламент, чтобы решить вопрос о досрочных выборах. В предварительном порядке Хорде предложил провести их 9 мая. Но это не снижает накала политической и социальной обстановки, порожденной финансово-экономическим кризисом.
     Массовые по масштабам Исландии (насчитывающей 309 тыс. жителей) демонстрации с требованиями отставки правительства и новых выборов сотрясали Рейкьявик последние три месяца. Наиболее ожесточенная манифестация состоялась в минувшую субботу. Около 6 тыс. исландцев собрались у стен парламента, скандируя лозунг: «За новую республику». Многие из них, сообщает агентство AFP, выделялись оранжевым цветом одежды.
     Наблюдатели отмечают, что это было самое крупное протестное выступление граждан за 65 лет независимости Исландии. На спокойном прежде острове дело дошло до стычек и насилия. Полиция, двое служащих которой легко ранены, применила слезоточивый газ – впервые за 60 лет!
     Население возлагает ответственность за кризис на кабинет Гейра Хорде, который допустил бесконтрольные спекуляции крупнейших островных банков. Последние нахватали зарубежных кредитов, сумма которых в 10 раз превышает годовой ВВП Исландии. Государство оказалось на грани банкротства.
     Избежать немедленной катастрофы помогли только срочные кредиты МВФ (2,1 млрд. долл.) и Скандинавских стран (2,5 млрд.). С просьбой о займе правительство Исландии обращалось в октябре и к Москве.
     Тем временем Исландия по-прежнему находится в отчаянной ситуации. Курс кроны к евро упал почти на 20%. Ожидается, что в 2009 году свертывание экономики острова продолжится и составит по меньшей мере 9,6%. Безработица, не превышавшая в начале прошлого года 1%, охватила 7% трудоспособного населения, а в этом году прогнозируется до 10% и более.
     Как пишет Spiegel, «в Исландии нет ни одной семьи, в которой кто-нибудь не утратил работу, не был вынужден отказаться от квартиры или дома, потерять пенсионные накопления. Многие родители советуют своим детям эмигрировать».
     Премьер Хорде заявил, что баллотироваться на предстоящих выборах он не будет, а в конце марта уйдет с поста председателя Партии независимости. Он сообщил, что на днях узнал о раковом заболевании и необходимости операции.
     Очевидно, что в Исландии назревает смена многих ведущих фигур. А возможно, и подвижка в соотношении политических сил, основное место среди которых до сих пор занимала консервативная Партия независимости. Представители протестного движения уже заявляют, что выступят на досрочных выборах с совершенно новой партией, хотя о ее создании конкретных сведений пока нет.

Основные проблемы ожидаются там, где были самые большие успехи

     Роль регионов в российской политике в связи с кризисом возрастает: на региональные власти ложится сейчас очень существенная и не всегда заметная из Центра нагрузка. Противоречие же в том, что вследствие централизации у региональных властей недостаточно свободы и полномочий, чтобы справляться с ситуацией своими силами.
     С этой точки зрения в 98-м году положение регионов было лучше – в 90-х им была предоставлена достаточно высокая степень автономии, и губернаторам удавалось справляться с протестными настроениями на местах и останавливать рост социальной нестабильности. Вообще в 90-е годы именно консервативный характер губернаторской политики, которая характеризовалась в официально-либеральной риторике как препятствующая реформам, помогал сглаживать последствия этих реформ – так называемой шоковой терапии и других.

Громадье планов: болезненное расставание
     Сегодня региональные власти ощущают последствия кризиса в полной мере: разработанные и продуманные ранее бюджеты приходится пересматривать и урезать, причем без гарантий того, что будет реализован хотя бы этот сокращенный бюджет. А за цифрами стоят определенные проекты, с которыми связывались перспективы и которые определяли долгосрочное развитие территорий. Амбициозные стратегии, которые разрабатывались в регионах последние годы, реализовать уже не удастся. Отменяются и многие программы, с которыми были связаны краткосрочные перспективы. Например, даже в Петербурге власти отказываются от финансирования таких крупных инфраструктурных проектов, как Орловский туннель и «Надземный экспресс», зависло решение вопроса о реконструкции аэропорта «Пулково» и его передаче в концессию частным инвесторам. Аналогичную политику проводят финансово-промышленные группы, от которых зависит региональная экономика. Останавливаются машиностроительные заводы, сокращают инвестиционные программы и снижают производство металлурги, угольщики, химики и др. От этого сильно страдают «металлургические» и «угольные» регионы – такие как Челябинская, Кемеровская, Липецкая, Вологодская области и др. Вообще – все регионы со слабо диверсифицированной экономикой. Под вопросом реализация инвестиционных программ ОГК и ТГК, созданных на месте РАО «ЕЭС России» и питающих электричеством всю страну. Кстати, иностранные ФПГ также снижают свои расходы, что, например, замедляет создание новых крупных центров российского автомобилестроения в Петербурге, Калуге и Татарстане. Регионам не до грандиозных планов, их засасывает текучка.
     Регионы вынуждены идти на сокращение расходов по той причине, что резервов на региональном уровне создано не было. Качество бюджетного планирования у региональных властей низкое. Попав в ситуацию дефицита бюджета после длительного периода, характеризовавшегося профицитом, регионы оказываются не в состоянии справиться с ситуацией и ждут помощи от Центра. Многие губернаторы, которые фактически лишены возможности что-либо предпринять или боятся проявить инициативу, ждут со стороны федерального Центра готовых решений. Об антикризисных программах регионального уровня говорится довольно много. Однако в реальности регионы, которые полностью рассчитывают на административную и финансовую поддержку со стороны Центра, не в состоянии адекватно реагировать на сложившуюся ситуацию, не в состоянии разработать и реализовать полноценную антикризисную программу.
     Центр, отдавая себе отчет в том, какую важную роль для его будущего играет стабильный региональный уровень, уже предпринял ряд адекватных мер: повысил региональную ставку налога на прибыль, обеспечив дополнительную прибавку региональным бюджетам, перераспределил акцизы на ГСМ на региональный уровень, обеспечил регионам дополнительную бюджетную помощь.
     Что касается стратегического планирования, к внедрению которого региональные власти последние годы активно подталкивались, то оно учитывало исключительно сценарий неуклонного и беспрерывного улучшения ситуации в российской экономике, то есть представляло собой не более чем экстраполяцию существующих тенденций. Изъян этой логики имеет принципиально-методологический характер: в расчет не принимается цикличность экономического развития. Такое игнорирование циклического характера экономики – дань политической моде, законодателем которой был Владимир Путин, пришедший к президентской власти с тезисом об удвоении ВВП. Кризис обнажил несостоятельность подобных построений.
     Рост протеста в регионах – еще один непреложный и неизбежный факт. Тенденции эти усиливаются разочарованием – несколько лет населению обещали, что жизнь будет лучше и лучше, приучали его к социальному оптимизму, «кормили» обещаниями светлого будущего. Которое, как стало теперь очевидно, не наступит.
     Особенно сложной ситуация обещает быть в тех регионах, где динамика имела ярко выраженный позитивный характер: с высоты, как известно, падать больнее. Это столичные регионы, мегаполисы, моногорода с крупными предприятиями, то есть городская Россия с населением, амбиции которого сильнее, чем у периферийных жителей.
     Эта территория была проблемной для партии власти и в докризисный период, поскольку «Единая Россия» опиралась именно на управляемые периферии. Теперь в городах следует ожидать новых и более сильных всплесков недовольства. Первыми такими всплесками стали акции автомобилистов, которые прошли в крупных городах Дальнего Востока и Сибири. В очередной раз растет и выплескивается на улицы недовольство пенсионеров в связи с отменой в ряде городов, например в Ижевске, транспортных льгот.
     Региональные власти находятся в ситуации необходимости, с одной стороны, не допустить массового протеста населения и в этой связи – существенного сокращения социальной части бюджета. С другой стороны, перед региональными властями стоит прямо противоположная задача – «спасти» бизнес-группы, которые находятся с этими властями в симбиотических отношениях. Ярким примером такого рода стала политика московских городских властей в отношении «приближенных» строительных компаний.
     Подобная ситуация имела место в прошлом десятилетии и была для предшественников нынешних губернаторов менее тяжелой. Многие из региональных руководителей 2000-х для регионов – «чужие», ставленники госкорпораций вроде «Российских технологий» и прочих подобных групп. У них нет навыка коммуникации и прямой работы с населением, у них низкий рейтинг, это фигуры совершенно не публичные. Таковы на первый взгляд парадоксальные, а в действительности закономерные последствия применения механизма властной вертикали. Позиции назначенных и управляемых из Центра губернаторов-«винтиков» в кризисное время оказались очень уязвимыми. Примечательно в то же время, что их-то как раз Кремль и Белый дом инстинктивно оберегают, в то время как идут активные разговоры о грядущих отставках совсем других – опытных и публичных губернаторов-«долгожителей», многие из которых еще способны удержать ситуацию в своих вотчинах под контролем и могут Центру пригодиться. Впрочем, некоторые опытные и успешные губернаторы тоже проявились в сфере экономической политики не лучшим образом, что показала история Московской области.
     При этом продолжение ротации губернаторов неизбежно, и в этом плане президентом должны быть продуманы «антикризисные» меры в кадровой политике, которые, по всей видимости, пока не разработаны. Губернаторские посты должны занять люди, способные ответить на новые вызовы. От этой их способности не в последнюю очередь будет зависеть рейтинг федеральных властей и, в частности, президента, который их назначает.
     Вообще вся бюрократическая машина вынуждена будет перестраиваться в соответствии с новыми требованиями недовольного общества. Кризис положил конец действию прежнего социального контракта, заключенного между элитами и населением, – контракта о взаимном невмешательстве во «внутренние дела». Функционирование этого договора было основано на относительной материальной обеспеченности населения, наличии рабочих мест и возможности самореализации. Эти факторы действовали приблизительно последние пять лет, сегодня их действие прекращается. Придется менять подходы в работе с избирателями, в частности, «Единой России», успех избирательных кампаний которой до сих пор был основан на административном ресурсе. Иначе она начнет терять голоса в пользу КПРФ и «Справедливой России» – чего, впрочем, полностью предотвратить не удастся в любом случае, и итоги региональных выборов ближайших лет это продемонстрируют. Региональные выборы в октябре прошлого года уже показали первые, пусть слабые, признаки снижения общественной поддержки «Единой России», например, в Иркутской области.
     Под влиянием новых вызовов система должна утратить свой моноцентризм и тем самым приобрести адаптивность, гибкость, устойчивость. Важно, чтобы это направление изменений не вступило в противоречие с политическими установками федерального Центра – от него тоже потребуется проведение более гибкой политики. Потребуются новые управленцы, способные быстро сориентироваться, адаптироваться к новым реалиям. Антикризисный менеджер – настоящий герой сегодняшнего, вернее, уже вчерашнего дня, но это фигура риторическая, а не реальная: специалистов с навыками работы в кризисных условиях в России никогда не готовили. В 90-е годы задача подготовки кадров не ставилась вообще. Кадры, которые будут рекрутироваться в ближайшей перспективе, сложились в 2000-е годы, когда ресурсов было достаточно, а публичность, умение убедительно отстаивать свою позицию перед гражданами не были востребованы. Нынешней бюрократии и единороссам придется осваивать эти навыки в процессе работы на руководящих постах в регионах и на выборах.

Российское экономическое пространство будет меняться. Чем скорее, тем лучше

     Еще в XIX веке Николай Костомаров нашел удивительно точные слова: «Русский народ приводил иностранцев в изумление своей терпеливостью…» С тех пор изменилось немногое.
     Нынешний кризис в российской истории не первый. Повторение, как известно, мать учения. Вновь проявились давно известные диспропорции и болячки российской экономики: сырьевой флюс, монопрофильность, устаревшие и неконкурентоспособные обрабатывающие отрасли, низкая территориальная мобильность занятых. Эти проблемы имеют пространственное измерение и поэтому бьют по регионам с разной силой. Но, подчеркнем, бьют не в первый раз. В тучные годы экономического роста под нефтяным дождем быстро забылось, каким был кризисный спад 1990-х. Если же мы сопоставим его с нынешним кризисом, то увидим, что многое повторяется.
     Сравнение проясняет перспективы. Не кризиса – о его длительности и силе можно только гадать. Яснее становятся перспективы неизбежной санации российского экономического пространства. Раньше или позже, после третьего или пятого кризиса, оно трансформируется. И чем дольше растянется процесс отрезания хвоста собаки по кускам (как известно, так поступают добрые хозяева), тем тяжелее будет проходить санация и для экономики, и для населения.

Централизация: кто первым пострадал, тот быстрее всех оправится
     Российское экономическое пространство более чем на треть состоит из Москвы (23% суммарного валового регионального продукта страны при 7% населения) и Тюменской области с автономными округами (еще 12%). Москва собирает «урожай» со всей страны, в ней расположены штаб-квартиры крупных компаний и естественных монополий. Кризис поубавит размер «урожая», но доля столицы не изменится при сохранении сверхцентрализованной системы управления экономикой. Как ни помогают федеральные власти Санкт-Петербургу, пока он дает не более 4% от суммарного ВРП страны. Для сравнения – доля Московской области, быстро растущей без всякой помощи, больше.
     Кризис в федеральных городах и их агломерациях отражается на рынке труда, где идет высвобождение белых воротничков, и на доходах населения: по данным Росстата, реальные душевые денежные доходы жителей Москвы в октябре сократились на 22% по сравнению с сентябрем, в Санкт-Петербурге – только на 3%. Удар для столицы чувствительный, ведь на Москву приходится 20% всех денежных доходов россиян. Преувеличивать точность статистических измерений доходов и их динамики не стоит – тем не менее факт заключается в том, что столица столкнулась с кризисом первой, доходы ее населения начали сокращаться еще летом.
     Но проблемы сокращения доходов и занятости временные, после завершения кризиса агломерации федеральных городов будут восстанавливаться быстрее. И это не заслуга их властей, а следствие агломерационного эффекта – концентрации населения, инфраструктур, финансов, бизнеса. Для Москвы его влияние как минимум удваивается мощной административной централизацией.
     Тюменская область с автономными округами останется «при своих», пока есть нефть и газ. Снижение мировых цен на «наше все» приведет к очередному (третьему за переходный период) циклическому росту безработицы. Жители Ханты-Мансийского АО уже почти наизусть выучили уроки, заданные прошлыми кризисами, и лучше других россиян умеют адаптироваться к смене тучных лет на тощие.

Региональные центры, аграрный Юг, Северный Кавказ, Южная Сибирь: ухудшение некритично
     Для всей остальной страны очевидна перспектива более или менее сильной кризисной санации экономического пространства. Скорость этого процесса зависит от политики властей, но об этом ниже. Начнем с тех, кого кризис затронет не так сильно.
     Во-первых, это крупные российские города – региональные центры, особенно миллионники. Они растут и развиваются быстрее благодаря тем же агломерационным преимуществам, концентрации человеческого капитала и экономических ресурсов своего региона, в них более модернизирована структура экономики, а неконкурентоспособные промышленные предприятия быстрее трансформировались в промплощадки, арендуемые разнообразными новыми бизнесами. В конкуренции с федеральными городами региональные центры, безусловно, проигрывают, особенно в привлечении инвестиций и населения, но уже начали оттягивать на себя более значительную долю торговли и жилищного строительства. Кризис ударит по региональным центрам сильно, резко замедлив модернизацию потребления, но это временный шок.
     Во-вторых, это аграрный Юг с более развитой инфраструктурой. В «русских» регионах Северного Кавказа еще не завершилась рыночная трансформация АПК, но этот сектор вполне жизнеспособен благодаря лучшим агроклиматическим условиям и обеспеченности трудовыми ресурсами, более развитой транспортной инфраструктуре. Российский бизнес успел вложить деньги в модернизацию пищевых предприятий, ослабление рубля расширяет рынок сбыта, вытесняя импорт. Высока вероятность быстрого роста Юга после кризиса, как и в начале 2000-х годов – только в лучших условиях более выстроенного рынка и более модернизированной пищевой отрасли. Кроме того, российский Юг более активно привлекал инвестиции в рекреацию, жилищное строительство. В предкризисные годы он рос быстрее, что также подтверждает устойчивость его преимуществ. Городское население Юга активно вовлечено в малый бизнес – торговый и сервисный, он так и не вышел из тени. Кризис консервирует ситуацию, модернизация сектора услуг отодвинется на более поздние сроки, однако эти риски некритичны. Санация экономики приведет и к снижению избыточной аграрной занятости, но этот процесс шел и до кризиса.
     В-третьих, пока непонятно, насколько сильно повлияет кризис на слаборазвитые республики Северного Кавказа и юга Сибири. Это зависит от состояния федерального бюджета, за счет которого они живут (доля федеральных перечислений в доходах их бюджетов составляет от 50 до 93%). Если федеральные власти будут поддерживать огромное количество «стратегических» компаний, слаборазвитым республикам придется затянуть пояса. Но кризис ничего принципиально не меняет в их положении, кроме объема трансфертов: внутренних ресурсов для развития пока не найдено. Кризис только высветил долгосрочность проблем этих республик, замедляющих развитие, – проблем отсутствия конкурентных преимуществ и неблагоприятной институциональной среды.

Восточные регионы
     Тем не менее отрезать хвост собаке придется. Есть как минимум три группы регионов и городов, которые будут генерировать острые проблемы в кризисной ситуации, поэтому раньше или позже произойдет санация их экономики.
     Первая группа – восточные регионы страны. Отставание восточных регионов объективно обусловлено негативным воздействием удорожающих факторов: удаленности, слаборазвитой инфраструктуры и слабой заселенности, сокращения численности населения из-за миграционного оттока. Темпы роста ВРП Дальневосточного федерального округа за 1998-2006 годы были самыми низкими среди федеральных округов. Дефицит человеческих и финансовых ресурсов для экстенсивного «освоенческого» типа пространственного развития заставит власть жестко фокусировать приоритеты. О масштабном развитии восточных регионов и переселении туда мигрантов придется забыть – игнорировать ресурсные ограничения не получится. На востоке и севере страны придется ориентироваться на точечное развитие крупных городов-центров, портов и инфраструктурных коридоров, которые позволяют «держать» слабозаселенную территорию. Точечной должна быть и инфраструктурная поддержка государством наиболее эффективных ресурсных проектов, финансируемых бизнесом. Если текущий кризис все-таки не приведет к тому, что приоритеты наконец будут обозначены, – придется ждать следующего.
     Монопрофильная экономика неустойчива, и кризис в очередной раз это подтвердил. Сжатие мирового и внутреннего инвестиционного спроса на этот раз сильнее всего ударило по черной металлургии. Максимальные темпы промышленного спада показали металлургические регионы: Вологодская область (на 44% в ноябре 2008 года к ноябрю 2007 года), Челябинская (на 35%) и Кемеровская (на 23%). Это регионы освоенной зоны, в которых нет жестких барьеров для развития других секторов экономики. Но комфортная жизнь за счет хорошей прибыли металлургов не стимулировала привлечения инвестиций в другие отрасли. Пока еще есть шанс исправить ситуацию, особенно в миллионном Челябинске.
     Для машиностроительных регионов кризис стал вторым шоком после спада 1990-х. Самый сильный спад показали депрессивные регионы – Курганская и Ульяновская области (на 25-28%). Число машиностроительных регионов с сильным спадом больше, чем металлургических: промышленное производство в Смоленской, Ярославской, Нижегородской областях, Алтайской и Хабаровском краях сократилось на 16-21% (ноябрь 2008 года к ноябрю 2007 года). В России не принято признавать неконкурентоспособность отечественного машиностроения, но кризис заставляет это делать.
     Еще сложнее проблема монопрофильных городов. Индустриализация оставила свой след в виде монопрофильных городов не только в России. Проблема «ржавых городов» раннеиндустриальных отраслей, предприятия которых оказались устаревшими, неконкурентоспособными, резко сократили производство или даже разорились, существует во всех развитых странах. В США она решается с помощью высокой мобильности населения, которое покидает такие города и находит другие места работы. В странах Западной Европы старопромышленные регионы и города получили значительную поддержку государства для санации территории, переподготовки занятых, чтобы привлечь в эти города инвестиции из других отраслей, чаще всего сервисных.
     В России пока не произошло ни оттока населения, ни санации. Большинство моногородов пережили сильный кризис при переходе к рыночной экономике и затем с трудом выживали, потеряв значительную часть занятых и получив новых собственников, не спешивших инвестировать в малопривлекательные активы. Монопрофильные города некоторых отраслей стали «кормильцами» своих регионов, их продукция оказалась востребованной мировым рынком благодаря дешевизне и меньшим затратам на экологию (металлургия, целлюлозное производство, минеральные удобрения) или росту спроса и цен на энергоносители. Как правило, это города с предприятиями, принадлежащими крупным частным компаниям или естественным монополиям.
     Рост человеческого капитала и развитие социальной среды моногородов сильно зависел от политики крупного бизнеса. Немногие компании стремились повысить качество населения с помощью социальных программ и стимулировать развитие местной экономики, чтобы сгладить неизбежные для моногородов конъюнктурные колебания цен на их продукцию. В металлургических городах Урала с маломобильным населением крупный бизнес воспроизводил старую советскую систему содержания социальной сферы. В городах с менее привлекательными активами ситуация была более жесткой – бизнес выжимал последние соки из предприятий, а города так и оставались фабричными слободами или поселками недавних мигрантов.
     Ситуация зависит и от политики властей регионов. Например, в богатом Ханты-Мансийском АО социальные перспективы моногородов лучше, в то время как во многих индустриальных городах Урала и Сибири социальная среда и качество населения неблагополучны.
     К сожалению, проблема моногородов слабо осознается обществом и властями. Неизбежность «переформатирования» функций моногородов диктуется законами экономики: промышленная монопрофильность уходит вместе с раннеиндустриальной эпохой. Но проблема не может решиться сама собой – нужна специальная региональная политика, и затратная. В 1990-е годы она хотя бы декларировалась, но тогда почти не было денег. С началом экономического роста в 2000-е годы ощущение рисков развития моногородов быстро исчезло. Часть из них благодаря экспорту процветала, другие начали выходить из кризисного состояния. В экономике было много денег, росли заказы на продукцию монопрофильных городов. Но кризис напомнил нам о том, что устойчивыми центрами развития они быть не могут.
     Дальнейшая жизнь моногородов с второстепенными и непрофильными активами крупных компаний (трудоемкие предприятия машиностроения, старые металлургические заводы и др.) имеет два сценария. Высока вероятность, что крупный бизнес пойдет по традиционному пути длительных задержек заработной платы. Менее вероятно массовое высвобождение вплоть до остановки неконкурентоспособных градообразующих предприятий (хотя это уже произошло в городах Верхний Уфалей и Байкальск).
     Социальные риски не должны заслонять тот факт, что кризис ускоряет объективный и неизбежный процесс санации худших активов, уже начавшийся в 1990-е годы, но прерванный в годы экономического роста.
     В моногородах с худшими активами нужно решить две задачи. Первая – профинансировать «подушку безопасности» там, где предприятия формально живы, но длительно задерживают зарплату. Опыт депрессивных городов показывает, что население будет активно оформлять пособие по безработице, дающее право на получение жилищных субсидий – суммарно эти выплаты компенсируют до половины утраченной заработной платы, которая в этих городах невысока, и позволяют выжить с учетом дополнительных доходов от личного подсобного хозяйства, как это уже было в 1990-е годы. Вторая задача – создать систему мер по санации проблемных моногородов с полностью остановившимися предприятиями. Число таких городов будет небольшим. При санации неизбежны долгосрочные и массовые выплаты пособий по безработице, жилищных субсидий и детских пособий, выделение значительных средств на переселение, субсидии бюджетам муниципалитетов. «Больные» города придется долго лечить, развивая функции местных центров и создавая новые рабочие места. Расходы должны компенсироваться федеральной помощью: у регионов финансовых ресурсов на эти цели нет.
     Кризис не вечен, нужно думать о задачах развития на более длительную перспективу. Моногорода надолго останутся головной болью, причем всеобщей – это не только российская проблема. Но в большинстве из них население стареет и сокращается, поэтому процесс изменения функций будет идти эволюционным путем, а социальные риски должны снижаться согласованной политикой властей и бизнеса, которая включает санацию занятости, компенсации высвобождаемым занятым, поддержание социальной инфраструктуры, рост социальной и территориальной мобильности, развитие функций местных центров и т.д. Рецепты известны и отработаны в других странах, ими нужно пользоваться.

Сельские районы и малые города
     Третья проблема – обширные периферийные сельские районы и малые города Нечерноземья, Урала и востока страны, которые остаются зонами социальной и экономической деградации. По данным Татьяны Нефедовой, в европейской России 40% сельских районов относятся к «черным дырам». Депрессивные муниципалитеты – труднейшая зона для модернизации, они отличаются низким качеством человеческого капитала, требуют огромных ресурсов и длительного времени для санации. Проблема трудноразрешима из-за дефицита человеческих ресурсов и инфраструктурных барьеров.
     Вымирание сельских периферий с последующей сменой функций – один из самых жестких вариантов санации. Для периферийных районов это означает переход от трудоемкого сельского хозяйства к рекреационным и природоохранным функциям, сезонному использованию территорий. Деградация периферии сопровождается наиболее жесткими последствиями для населения, которые могут быть смягчены только с помощью развитой системы социальной зашиты.
     Неизбежность этой перспективы не осознается ни властями, ни населением. Недавно назначенный губернатор одной из областей Нечерноземной зоны озвучил лозунг: «Не дадим пустовать ни одному гектару пашни!» Видимо, он не знал, что более 40% женщин в сельской местности этой области – пенсионерки, а средняя продолжительность жизни сельских мужчин не превышает 51 года.
     Кризис дает возможность посмотреть в зеркало. Отражение не радует. Придется заняться оздоровительной гимнастикой.

Англичане нашли виновных в глобальном кризисе

     Вчера британская газета Guardian опубликовала «черный список» тех, кто несет ответственность за финансово-экономический кризис. Всего их 25, но главными виновниками названы бывший глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен и экс-президенты Билл Клинтон и Джордж Буш. Отечественные экономисты полагают, что люди из списка виновны лишь отчасти. Кризис просмотрело все мировое сообщество.
     Первое место в списке 25 «злодеев кризиса» досталось экс-главе ФРС США Алану Гринспену, занимавшему этот пост с 1987 по 2006 год. Он обвиняется в том, что позволил расти ипотечному пузырю за счет низкой процентной ставки и недостатка регулирования. Он же позволил ввести вместо фиксированных ставок «плавающие», поэтому масса заемщиков не смогла выплачивать кредиты, когда проценты выросли в разы.
     По версии англичан, раздувать пузырь Гринспену активно помогали бывшие президенты США Билл Клинтон и Джордж Буш. Первый, находясь у власти, принял ряд актов, облегчающих небогатым американцам получение ссуд на покупку жилья. Второй ускорил процесс и увеличил распространение дешевой ипотеки среди населения. Кроме того, Буш согласился на массовую национализацию проблемных банков и компаний. За это профессор Нью-Йоркского университета Нуриел Рубини назвал его, вместе с министром финансов США Генри Полсоном и нынешним главой ФРС Беном Бернанке, «тройкой большевиков, превративших США в Соединенные социалистические штаты Америки».
     Гринспена упрекают и во всесторонней поддержке развития деривативов (производных финансовых инструментов – фьючерсов, опционов), что раздуло финансовый пузырь до неимоверных размеров. Из цепочки «деньги – товар – деньги» середина фактически исчезла, и финансисты за счет малых вложений делали большой навар. Guardian напоминает, что миллиардер Уоррен Баффет во всеуслышанье назвал деривативы «оружием массового разрушения», однако Гринспен ответил, что они «чрезвычайно полезны» для страхования и снятия финансовых рисков.
     Под раздачу попал и премьер-министр Великобритании Гордон Браун, который «снизил налоги для иностранных банкиров в Лондоне, забыв про интересы собственной экономики, в частности производителей». Сенатору от Техаса Филу Грэму припомнили тезис, что «дешевая ипотека это не зло, а воплощение американской мечты», то, что он считал Уолл-Стрит «святым местом».
     В списке значится и экс-глава банка Goldman Sachs Эби Коэн по прозвищу «вечный бык». Она не обращала внимание на падение акций, уверяла, что бумаги будут расти и была уволена в марте 2008 года. Босса страхового гиганта AIG Хэнка Гринберга обвиняют в расточительности: когда рейтинги компании были понижены, а потребность в ликвидности достигла 85 млрд. долларов, она продолжала сорить деньгами. К примеру, поездка руководства в Калифорнию для игры в гольф обошлась в 444 тыс. долларов. «Им делали маникюр, педикюр, массаж, когда американцы были раздавлены счетами из банков», – напоминает Guardian.
     Рейтинговые агентства, и в частности глава Standard & Poor's Кэтлин Корбет, подверглись критике за неспособность предупредить о кризисе. «Агентства, как девочки из группы поддержки, раздавали высшие рейтинги облигациям даже ипотечных агентств, которые потом обратились в ничто». А главе сенатского комитета по банкам Кристоферу Додду припомнили 165 тыс. долларов, «пожертвованные» ему национализированными ипотечными агентствами Fannie Mae и Freddie Mac. Их щедрость понять просто: сенатор заворачивал все попытки ужесточить контроль над этими агентствами, стремился усилить их роль. В финале же «обвинительного заключения» досталось и простым потребителям: «Американцы должны были понимать, что не могут занимать больше, чем зарабатывают». А британцев газета вообще назвала «кредитными наркоманами».
     «Часть ответственности за кризис действительно лежит и на людях с вершины списка, ведь они имели возможность как-то повлиять на события.
     Но не стоит делать их козлами отпущения, – рассказал «НИ» профессор Российской экономической школы Олег Замулин. – Проблемы вызваны не только политикой США, но и общим дисбалансом в мировой экономике. Россия, Китай и другие накопившие большие резервы страны наводнили мир дешевыми деньгами, которые надували ипотечный и финансовый пузыри. Новые финансовые технологии, деривативы долгое время позволяли мировой экономике расти. Но любой прогресс невозможен без спадов.
     А сейчас у нас просто нет опыта преодоления этого кризиса, поскольку подобных ему не было ранее».
     Вместе с тем г-н Замулин считает, что вина за сложное положение в российской экономике во многом лежит на бизнесе и руководстве страны.
     «В благоприятной атмосфере бизнес активно брал кредиты, ведь займы были легкодоступны, а государство резко увеличивало госрасходы. Экспертное сообщество говорило, что это грозит большими проблемами, но аналитиков не желали слушать. Опрометчивые действия бизнеса и государства только усугубили влияние кризиса в стране», – сказал специалист.

Глава минфина настаивает на продолжении борьбы с инфляцией

     Вице-премьер – министр финансов Алексей Кудрин подсчитал, во сколько обойдутся России антикризисные меры, и предостерег от возможных ошибок на этом пути. Вчера его статья на эту тему была опубликована в журнале «Вопросы экономики».
     Это первая попытка подробного публичного анализа причин и последствий кризиса, предпринятая чиновником столь высокого ранга.

Сколько стоит кризис
     Общая «цена» антикризисных мер, по оценке Кудрина, составляет 2 – 2,1 триллиона рублей, или 5,2-5,4 процента ВВП. При этом налоговая поддержка обходится в 900-1000 миллиардов рублей, бюджетная – в 1,1 триллиона рублей (без размещения средств суверенных фондов).
     В 2009 году и в последующие два года внешние условия развития российской экономики ухудшатся по сравнению с предшествующим трехлетним периодом, прогнозирует Кудрин. Он, правда, не дает точных подсчетов относительно того, каким именно может быть замедление темпов роста экономики.
     Но прогнозирует: «В 2009 году не только появится дефицит бюджета, но его величина будет существенна с учетом необходимости проведения антикризисных мер». Сумму возможного дефицита Кудрин не называет. Напомним, что в ближайшее время правительство должно пересчитать бюджет-2009 в связи с новым прогнозом цен на нефть на уровне 41 доллар за баррель вместо заложенных в прежнем варианте 95 долларов. Ранее опрошенные «РГ» эксперты прогнозировали бюджетный дефицит в размере около 2 триллионов рублей, или примерно 5 процентов ВВП. В 2010-2011 годах дефицит должен выйти «на более приемлемую величину», полагает Кудрин. В следующем году бюджетная «дыра» не должна быть более 5 процентов ВВП, в 2011 году – не более 3 процентов ВВП.
     Кудрин предостерегает, что на фоне мирового кризиса и торможения экономики Россия, как и другие страны, может столкнуться с различными социальными проблемами: снижением уровня жизни граждан, ростом безработицы и замедлением развития отраслей социальной сферы.

Уроки прошлого
     Версия Кудрина относительно причин мирового кризиса сходится с оценками известных экономистов. Однако глава минфина честно указывает и на ошибки, которые были допущены в России.
     При этом Кудрин особое внимание уделяет «некоторому ослаблению денежно-кредитной и бюджетной политики». В 2007 году расходы бюджета увеличились в реальном выражении на 24,9 процента, то есть их рост более чем в три раза превышал рост ВВП, подсчитал глава минфина. Кроме того, низкие процентные ставки привели к кредитному буму, результатом которого стал «перегрев» экономики. Справедливости ради надо сказать, что Кудрин об этой опасности не раз говорил на протяжении всего 2008 года.
     «Перегрев», в свою очередь, усиливал инфляцию и подстегивал рост внешних заимствований. За 2005-2007 годы внешний долг негосударственного сектора увеличился почти в четыре раза. Сейчас, напомним, государству приходится оказывать компаниям поддержку для погашения этих кредитов. Рост госрасходов и импорта, правда, маскировался увеличением цен на нефть и другие экспортные товары. Но все это сделало российскую экономику уязвимой к воздействию глобального кризиса, резюмирует Кудрин.

Помощь – сильным
     Инфляция, по мнению Кудрина, и сейчас остается одной из главных бед российской экономики. В нынешних условиях, когда резко выросли потребности банков и компаний в заемных средствах на внутреннем рынке (на внешнем занять практически невозможно), именно она не позволяет снизить процентные ставки по кредитам. Контроль над инфляцией Кудрин называет одним из важнейших условий для обеспечения долгосрочного роста и считает оправданной политику ЦБ по повышению ставок в экономике.
     Высокая цена заемных ресурсов для предприятий связана и с опасениями, что товары и услуги могут быть невостребованными. «В результате кредитами могут воспользоваться только производства с высокой доходностью или быстрой отдачей», – пишет Кудрин.
     Глава минфина не изменяет себе и считает, что главный акцент для выхода из кризиса надо делать на мерах денежно-кредитной политики. Он не отрицает, что могут быть задействованы и фискальные, то есть налоговые стимулы. Но фактически четко дает понять, что, скорее всего, будет сопротивляться пожеланиям бизнеса снизить налоги. В развивающихся экономиках это может привести к росту бюджетного дефицита и госдолга, поясняет свою позицию Кудрин. А это, в свою очередь, создает еще один риск – будут повышены ставки по внешним займам, и ситуация еще больше усугубится. Кроме того, сниженные в период кризиса налоги сложно повысить и при выходе из него.
     Зато в унисон с высказываниями многих представителей делового сообщества звучат высказывания Кудрина о принципах распределения госпомощи. «Помощь должна предоставляться лишь тем компаниями и банкам, которые испытывают временные трудности, но сохраняют платежеспособность», – замечает глава минфина. По его мнению, помимо государства в спасении предприятий должны принять активное участие и владельцы компаний. Потому что иначе фактически собственников спасают за счет средств налогоплательщиков.
     Что же касается увеличения госдоли в финансовом секторе, что происходит во всем мире, то Кудрин уверен, что в долгосрочном плане это бесперспективно. По его мнению, частные банки работают более эффективно, чем государственные. И уже сейчас государствам надо иметь планы, как возвращать ведущую роль частному сектору.
     В заключение статьи Кудрин высказывает свои соображения по поводу совместных действий разных стран по преодолению кризиса. Он напоминает о решениях «большой двадцатки», заседение которой прошло осенью прошлого года, и советует обратить внимание на разработку правил регулирования финансовых рынков, расширение финансовых возможностей МВФ, повышение роли «двадцатки» и регулирование деятельности рейтинговых агентств. Но, по мнению Кудрина, в финансовой сфере нужна международная организация, члены которой придерживались бы единых правил в регулятивной, финансовой, а возможно, и фискальной политике. Причем нужен орган, чьи рекомендации были бы обязательны к исполнению, резюмирует Кудрин.

Изобрести капитализм заново

     Урок усвоен. Обаманомика не будет попыткой перестраивать Америку по принципу, что рынок всегда прав.
     Слова «переделать Америку» вчера красовались на первых страницах «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Ю Эс Эй – тудей», «Лос-Анджелес таймс» и почти всех других газет в США. Это единодушие журналистского корпуса не случайно. «Переделать Америку» – это фраза, которую хотела подчеркнуть пропагандистская машина президента. Почему?
     «Переделать Америку» – это ответ президента Обамы на извечный лозунг популистов-консерваторов: «Коли оно не сломалось, то и нечего его чинить». Этот образ мышления в пользу ничегонеделания был доведен до своей логической крайности Джорджем Бушем и его тупой администрацией, эпитафией на могилу которых должно было бы быть саркастическое замечание П.Дж.О,Рурке: «Республиканцы – это партия, которая считает, что правительства не работают, а их самих избрали для того, чтобы они доказывали это».
     Чтобы иметь надежду восстановить руины, которые оставила после себя администрация Буша, президент Обама сначала должен убедить 45% населения, голосовавших против него, что Америка и в самом деле обанкротилась. И дело тут не только в том, что, как заметил Обама, США попали в геополитическую трясину и в самую тяжелую рецессию на памяти живущих поколений. За обеими этими весьма неприятными вещами маячит страх, гораздо более существенный: похоже, что вся политико-экономическая модель свободного предпринимательства, заскорузлого индивидуализма и ограниченного в своих возможностях государства, на которой Америка выстраивала свою глобальную гегемонию, развалилась. Иначе как описать ситуацию, в которой все основные финансовые структуры страны и многие из ее крупнейших промышленных компаний практически обанкротились и оказались на иждивении правительства?
     Кризис, старт которому был дан сентябрьским банкротством банка «Леман Бразерс», как представляется, дискредитировал многие посылки, на которых зиждились американское процветание и демократия. В этом смысле вполне допустимо сравнивать шумный обвал кредитного рынка с падением Берлинской стены, как это сделал Милибэнд (английский министр иностранных дел). В 1998 году мир от Китая до России, Южной Африки, Индии и Бразилии решил, что нет серьезной альтернативы силе рынка как средства организации производства. В 2009 году весь мир, кажется, пришел к противоположному выводу – свободный рынок и финансовые стимулы привели к катастрофе даже самые богатые и опытные страны.
     Однако есть критически важная разница между этими двумя переломными годами, и это возвращает нас к позитивной стороне послания Обамы. Коммунизм был монолитной и негибкой системой, которая действовала вразрез с существом человеческой натуры и поэтому нуждалась в силовой подпорке. В противоположность этому капитализм – это постоянно трансформирующаяся и органичная система межчеловеческих отношений. Она развивается методом проб и ошибок и принимает мириады различных форм. Поэтому гибель фундаменталистской веры образца 1989 года в силу рынка как способ решения всех социальных проблем дает теперь Обаме возможность возглавить еще одну новую эволюцию американского капитализма, его превращение в более стабильную и в итоге более успешную форму. Создание этой новой разновидности капитализма и будет наиболее важной задачей президентства Обамы и времени после него.
     Однако две основные черты этого эволюционного процесса могут уже предвидеться. Во-первых, ясно, что Америка продолжит лидерство в нашем мире не только в качестве военной державы и носителя технологических инноваций, но и в качестве модели управления экономикой. Идея, что англо-американский капитализм уступит дорогу европейской или азиатской модели, уже рассыпается, поскольку Германия, Япония и Китай обнаруживают, что их экономика еще больше зависит от американских (и английских) потребителей, ипотечных рынков и финансовых структур, чем сами американцы. В то время как США, похоже, могут начать выздоравливать уже в этом году, а Европа и Япония барахтаются в болоте рецессии, американский экономический менеджмент опять будет рассматриваться в мире как модель для подражания, а не как предостережение от ошибок.
     Во-вторых, новое американское руководство будет стимулировать более прагматическое мышление во всем мире по вопросу о том, когда рыночные механизмы полезны, а когда – нет, о том, как выстраивать правильный баланс между стремлением к прибыли и социальными задачами, а также о сравнительной эффективности частных и государственных предприятий.
     Может, это звучит и абстрактно, но такая перемена в американской идеологии будет иметь далеко идущий практический эффект. Как только будет понятно, например, что финансовые рынки часто посылают извращенные сигналы относительно ценностей то ли недвижимости, то ли ипотечных закладных, то ли баррелей нефти, станут возможны новые решения вопросов кредитного кризиса. В Америке многие владельцы жилого фонда получат облегчение по ипотекам и государственным гарантиям. Такие списания ипотечных долгов встречали упорное сопротивление банковского лобби и республиканцев по идеологическим соображениям, но они вполне могли бы спасти многие банки от банкротств. В более широком же плане это может быть признанием того, что многие проблемы нуждаются не в рыночных решениях и что финансовые стимулы не только не нужны, но и недостаточны для решения социальных задач.
     Это, однако, не означает, что роль государства будет обязательно расти. Как сказал президент Обама в четверг: «Вопрос, который мы ставим сегодня, это не вопрос о том, слишком ли велико или мало наше правительство, а работает ли оно».
     Статья заканчивается следующим выводом: «В общем, органы финансового регулирования и макроэкономический менеджмент теперь уже точно признают, что их наивные теории об «эффективных» финансовых рынках и статистические модели, которые они плодили, были главной причиной всей экономической катастрофы. Капитализм будет существовать и дальше, но обаманомика не будет пытаться переделать Америку, исходя из принципа, что рынки всегда правы».
     Анатоль Калетски. (Газета «Таймс»).

Комментарий политолога
     Итак, идеология свободного рынка, как якобы лучшего организатора современной экономики, ухода в спекулятивное делание денег из воздуха при забвении реального производства, наивная вера в априорное превосходство частной над государственной собственностью, самоустранения государства от решения социальных, производственных и иных коренных задач развития общества с треском лопнула. Следуя этим путем, в глубокий кризис, из которого не видно выхода, попали США – лидер капиталистического мира и самозваный наставник всего человечества в делах общественного устройства. Этот крах видят сейчас все. Он чреват обрушением устоев не только современной капиталистической экономики, но и всей государственной модели, которая до сих пор обеспечивала его функционирование.
     Понять это и принять срочные меры по спасению того, что еще можно спасти, хором призывают США с их новым президентом Обамой их лучшие друзья, в том числе всегдашние заботливые наставники американцев – англичане. Но как? Оказывается, достаточно просто – путем усиления роли государства и отказа от дискредитировавших себя либеральных моделей. Альтернативы в этой ситуации действительно нет. Социалистическая идея устройства общества настойчиво стучится в дверь империалистической цитадели. Воспринять ее в том или ином объеме и приспособить к экономике «золотого миллиарда» во имя его спасения рисуется наипервейшей задачей в глазах элиты западного мира. Она суетится и нервничает.
     На этом фоне жалкими и беспомощными выглядят потуги наших российских горе-либералов. Они все еще ничего не поняли. Они все еще думают «починить» плохо прижившуюся и выстроенную по принципу кустарного подражания американской системе нынешнюю российскую экономическую и социальную модель. Своей собственной модели за 17 лет пребывания у власти они так и не сумели создать. Расплата за это неизбежна. А заявления высших российских руководителей насчет того, что они не собираются перед лицом кризиса ничего реформировать и раздают государственные деньги, лишь чтобы переждать кризис, а затем вернуться к тому, что было до сих пор, являются свидетельством исторической обреченности, импотенции и удивительной политической близорукости российской правящей элиты.

В эпоху кризисов всегда есть победители и проигравшие

     Сергей Поляков был найден 16 января, висящим в петле в своем офисе в Нижнем Новгороде. Совладелец сети модных бутиков, продающих одежду Versace и Burberry в этом городе на Волге, объяснил свое решение невыносимым гнетом долговых обязательств. За день до этого Владимир Зубков, владелец крупной компании по продаже авиабилетов, официального агента 'Аэрофлота', пустил себе пулю в голову. Он также не мог расплатиться по долгам. Эти два самоубийства, предположительно напрямую связанные с кризисом, не первые в России.
     Финансовые трудности, умноженные падением цен на 'черное золото', а затем и девальвацией рубля, сильно ударили по всем, начиная с тех, кто находится внизу социальной лестницы (увольняемые тысячами нелегальные строители), до достославных олигархов. Состояние, накопленное двадцаткой самых богатых россиян, в прошлом году в общей сумме равнялось почти одной пятой ВВП страны. Начиная с осени, газеты полны слухов об их колоссальных убытках. 'Известия' сообщили, что Олег Дерипаска, занимающий с 2008 года первую строчку в списке богачей, из-за падения курса акций потерял 34,8 миллиардов долларов. То есть сумму, превышающую размер его состояния, которое Forbes в 2008 году оценивал в 28 миллиардов долларов.
     В закрытой вселенной сверхбогачей кризиса как бы не существует. Говорят, что Роман Абрамович, отменил роскошный новогодний праздник в Швейцарии. Неправда, заверяет его советник по связям с прессой, американец Джон Манн (John Mann): 'Он просто изменил дату бронирования'. Ходят и другие слухи: Абрамович вот-вот продаст свою самую известную собственность, лондонский футбольный клуб 'Челси'. Но и в данном случае заинтересованная сторона опровергает эту информацию, более того, считая, что она нанесла ущерб, собирается подавать на Sunday Times в суд за клевету. Стоимость акций международной компании Evraz Group (металлургия, уголь, ванадий), которыми владеет Абрамович, упала на 95% процентов с мая 2008 года, что вылилось в 18 миллиардов убытков для обладателя самой красивой в мире флотилии яхт.

Состояния на базе долговых обязательств
     Однако, как напоминает советник Абрамовича, миллиардер пока еще не растратил все 13 миллиардов долларов, полученные им в 2005 году от продажи нефтяной компании 'Сибнефть'. И все же в российской столице ощущается ледяное дыхание кризиса. В конце прошлого года более сотни руководителей крупных копаний выстроились в очередь к 'Деду Морозу' – Владимиру Путину, чтобы получить свою долю от 78 миллиардов, выделяемых государством на поддержку предприятий. Это вопрос жизни и смерти для некоторых империй, построенных за счет внешних займов, которые, по данным Центробанка, суммарно равняются 110 миллиардам долларов. Объем этих частные заимствований вдвое превышает долги индийских, китайских и бразильских предприятий.
     Историческая ситуация изменилась, и российское государство, лишенное активов двенадцать лет назад в эпоху Ельцина, становится крупным акционером частных предприятий. Премьер-министр Путин является председателем Наблюдательного Совета Внешэкономбанка (ВЭБ), финансового инструмента государства, который выделяет займы. Эта операция по спасению друзей начинает вызывать недовольство. 'Государственные средства используются не интересах большинства, а направляются на спасение имущества узкого круга влиятельных деловых людей', – заявил десять дней назад бывший глава СССР Михаил Горбачев, изменив своей обычной линии поддерживать Путина.
     Под кредит в 3 миллиарда долларов от государственного банка ВТБ олигарху Владимиру Потанину пришлось заложить принадлежавшие ему 20% акций 'Росбанка' в дополнении к 18% капитала 'Норильского Никеля', чьи котировки сильно упали. 'Норникель', увязший в долгах и пострадавший от падения цен на металлы, получил нового председателя совета директоров в лице Александра Волошина, бывшего главы президентской администрации. В российской игре в 'Монополию' идет пересдача карт. Олег Дерипаска и Владимир Потанин, оба акционеры 'Норникеля', хотят создать российский металлургический гигант и предлагают другим колоссам этого сектора – 'Евразу', 'Металлоинвесту' и 'Мечелу' – к ним присоединиться. Государство официально просили принять участие в строительстве этого нового 'флагмана' планетарного масштаба.
     В эпоху кризисов всегда есть победители и проигравшие. Михаил Прохоров, который был задержан во Франции после достопамятной вечеринки в Куршевеле, относится к первой категории. Весной он продал 25% акций 'Норникеля' за 7 миллиардов долларов, а затем потратил 500 миллионов долларов на покупку 50% инвестиционного банка 'Ренессанс Капитал'. Этот двухметровый гигант рассматривает кризис как 'пик возможностей'.