Послание-2008

     После пятничного выступления первого вице-премьера Игоря Шувалова и его коллег по правительству в Госдуме разговоры о возможности падения кабинета Владимира Путина под грузом экономического кризиса, вероятно, прекратятся.
     Зачем менять правительство, если оно способно поменяться само и уже поменялось на новое?
     Шувалов свободно, как говорят чистую правду, сообщил парламентариям, что «кризис будет длиться три года». Депутаты не предали вице-премьера анафеме, хотя ранее слышали от него лишь про временные сложности в не испытывающей фундаментальных проблем экономике России, вызванные мировым финансовым кризисом, вызванным безответственной политикой властей США, вызванной отказом от многополярной модели геополитического развития, вызванным то ли глупостью, то ли злокозненностью, а скорее, отсутствием благодати, – так вот, все это закончится в конце 2009 года новым ростом, процветанием и погибелью врагов.
     Теперь же, как выясняется, врагам России и непредвиденным обстоятельствам дано не менее трех лет на козни. И правительство России именно это, полагаю, и приводит в радостное расположение духа.
     Мало того, я полностью солидарен с правительством своей страны, и по тем же мотивам, что и его министры. Я не знаю, где именно глава Белого дома произнес или просто утвердительно кивнул на произнесенное осторожно-полуутвердительное «кризис продлится три-четыре года…». Но это решило множество проблем и, смею надеяться, уже поменяло правительство России на новое без отставок и политического кризиса в придачу к экономическому.
     Все очень просто. Горизонт планирования в российской экономике в период пика нефтяных цен в июле 2008 года в среднем не превышал двух с половиной лет. С августа 2008 года он сократился до полугода. Именно это позволяло бизнесу видеть позитив в заявлениях Минэкономики о возобновлении роста ВВП в конце 2009 года: это не свет в конце тоннеля, но намек на то, что свет дадут.
     То, что кризис продлится три года, – радость иного рода: в прошлую пятницу Игорь Шувалов заявил, что у экономического кризиса нет и не будет конца в обозримом будущем. А это определенность, важнее которой в экономике не бывает ничего.
     Идущие знамо куда приветствуют тебя, Цезарь. Три года кризиса – это политическая бесконечность. Правительство под давлением обстоятельств нашло в себе силы признать, что не в состоянии не только нейтрализовать последствия кризиса, но и эффективно вмешиваться в ход событий. Не стоит, коллеги, цитировать в блогах Мизеса, Хоппе или Бем-Баверка. Владимир Путин с трибуны Давоса сам клеймит протекционизм в мировой торговле. Его первый заместитель почти напрямую поясняет «Единой России», что правительство отводит себе роль «ночного сторожа» в кризисном саморегулировании экономики и посему готово поддерживать на плаву неэффективные предприятия, имея в виду лишь возможность социальных потрясений при их банкротстве. А просто заместитель без экивоков говорит о возможности дальнейшей девальвации и об ограниченности резервов суверенных фондов – как будто уже устроился на работу в Standart&Poors. На этом фоне глава ЦБ Сергей Игнатьев, спокойно рассуждающий о возможности дальнейшего повышения ставок для борьбы с атакой на рубль, выглядит записным социал-демократом. В самом деле, что горя в том, что промышленность не спешит кредитоваться в госбанках, предпочитая пересидеть острую фазу валютного кризиса за пределами рублевой зоны и отвергая идею займа под 25% годовых в рублях? В запасе еще три года ограниченных возможностей и неопределенных задач. То есть вечность.
     Перелом в экономической политике Кремля и Белого дома пока не зафиксирован документально, тем не менее стихийное либертарианство правительства Владимира Путина все более очевидно.
     Уже ни для кого, например, не секрет, что единственным препятствием для массовой национализации как банковской системы, так и целых отраслей промышленности, в частности металлургии – цветной и черной, со смежными угольно-транспортными угодьями, является не сопротивление олигархов власти, а, наоборот, сопротивление власти олигархам. Последние буквально впихивают активы в руки Белому дому в обмен на защиту от кредиторов, в том числе госбанков. Воистину стоило пережить август, сентябрь, ноябрь, декабрь и январь, чтобы к февралю 2009 года задаться вопросом: ну хорошо, национализация. Но есть ли у государства достаточное количество желающих порулить национализированными активами? Ведь одно дело – управлять «Норильским никелем» на росте цен на никель и медь, а другое дело – руководить промышленной группой размером в 2-3% ВВП Российской Федерации, которая чрезвычайно похожа на «Титаник» через 20 минут после свидания с айсбергом.
     В текущей ситуации каких-либо проблем с отъемом частной собственности у правительства проблем нет. В банковской системе, где происхождение капитала и текущих активов банка более значимо, чем распределение долей акционеров, это, собственно, уже произошло. Экстренные запросы государственных Сбербанка и ВТБ к Банку России о субординированных кредитах на сотни миллиардов рублей показывают, что при выраженном намерении Сергея Игнатьева банковская система России станет на 95% государственной через 10-12 часов после соответствующего объявления о новом значении трех-четырех нормативов ЦБ. Но этого, уверяю, не будет; господин Игнатьев вряд ли желает себе мучительной смерти в роли последнего банкира Российской Федерации, в течение последующих 10-12 часов он будет линчеван, как несостоятельный кредитор последней инстанции. Не желает этого и ни один член путинского правительства.
     Да и сам Путин, похоже, в январе 2009 года признал очевидное: полностью контролировать ход событий правительство России не может, почему и не желает больше играть в коллективного экономического Бога.
     Это решение – признаться самим себе – не далось кабинету министров легко. Оно формировалось на десятках ежедневных совещаний, заседаний и коллегий по всей Москве и иногда за ее пределами. Совещания дали весьма ограниченный прямой эффект и неожиданный побочный. Выяснилось, что в сутках всего 24 часа, международные резервы РФ велики, но конечны, экономика в России несколько больше, нежели это представлялось в отчетах Минэкономразвития, и сложнее, чем самые замысловатые схемы плана-2020, а кризис не спешит укладываться в рамки, отведенные для него прогнозами Эльвиры Набиуллиной. Мало того, кризис мало чем отличается от украинского кризиса – равно как и от гонконгского, австралийского, датского: августовская ложь о том, что кризис в России является не внутриэкономическим, а мировым, в январе оказалась истиной.
     А значит, можно с облегчением вздохнуть.
     В кои-то веки мы действуем правильно – ровно так же, как Саркози, Обама и Браун. У нас не хуже, чем у соседей. У нас так же.
     Детали реакции национальных правительств на экономический обвал 2008 года действительно незначительны. Но то, что правительство Владимира Путина стало одним из первых в мире, официально снявшим с себя политическую ответственность за состояние экономики, продолжительность будущих потрясений и конечную точку, в которую хозяйственная система придет по ее итогам, дает повод для очень умеренного, но уже оптимизма. Ведь пока, по правительственным прогнозам, пройдено не более 15% кризисной траектории, и уже можно признавать несовершенство правительства, хотя еще нет оснований сомневаться в его предусмотрительности. Что же мы услышим на 55% кризиса?
     Один мир, один кризис, один черт – ничего путного не выйдет. Что же, и такой ответ стоит дороже любого антикризисного плана. Во-первых, он более честен, чем прогнозы, которые сейчас действительно малоосновательны. Во-вторых, что бы ни говорили экономисты-этатисты, пока нет ни одного свидетельства гибели или даже долгосрочного ущерба какой-либо экономике от ограничения государственной активности в ее работе.
     Однако деятельность государства в России, несмотря на экономоцентричность века сего, не ограничивается чисто экономическими вопросами, а затрагивает и социальную, и политическую сферы.
     В Минздравсоцразвития уже осторожно отмечают оздоровляющее действие повысившегося уровня безработицы на перегретый рынок труда.
     На официозных митингах в эти выходные представители «Единой России» на местах уже признавали, что «АвтоВАЗ» действительно выпускает плохие автомобили, хотя еще не до конца разделяют мысль о безнравственности госзащиты доходов «Рособоронэкспорта» от этой недушеполезной деятельности. А коллеги с центрального телевидения уже смеют утверждать в частных разговорах: никогда за последние восемь лет им не работалось так свободно, как в ноябре – декабре 2008 года.
     Так зачем же останавливаться на достигнутом?

     Пока политики рассуждают о способах выхода из кризиса и новом раскладе сил в мире, положение дел может еще ухудшиться. Ситуация настолько тяжела, что конкретные решения трудно даже вообразить, не то что воплотить в жизнь.
     На форуме в Давосе роль критиков международной системы во главе с США взяли на себя российский премьер Владимир Путин и его китайский коллега Вэнь Цзябао. Первый сетовал в основном на утрату доверия, второй упирал на экономическую политику. Путин, по сути, обвинил США в том, что их заверения относительно стабильности системы оказались необоснованными. Вэнь Цзябао намекал, что некоторые страны следуют нереальной модели роста, основанной на потреблении без соответствующего уровня сбережений.
     Сердце мировой экономической системы – к этому сводились выступления и российского, и китайского лидеров – не только ненадежно, но и работает неправильно.
     С «деструктивной» частью обоих выступлений можно и согласиться, однако довольно трудно понять, в чем состоит часть «конструктивная», иными словами, как выбираться из кризиса. Утверждения о необходимости «более тесного сотрудничества» означают все и ничего. А пока мы размышляем о способах выхода из кризиса и новом раскладе сил в мире, положение дел вполне может ухудшиться еще больше.
     Существует, в частности, опасность выхода на сцену «банковского протекционизма». К примеру, британское министерство финансов попросило банки увеличить предоставление кредитов экономике в обмен на поддержку увеличения их риск-капитала. Банки, таким образом, продолжили кредитовать предприятия и частных лиц, но резко сократили кредитование проживающих в Великобритании иностранцев и их бизнеса. Еще одна опасность, о которой упомянул Игорь Юргенс, вице-президент РСПП, заключается в том, что капиталы начнут перетекать в США, чтобы финансировать гигантскую эмиссию облигаций, призванную покрыть как растущий дефицит бюджета, так и операцию по спасению банков. Эти деньги окажутся вне пределов досягаемости развивающихся стран.
     Ситуация непростая, а конкретные решения трудно даже вообразить, не то что воплотить в жизнь. Не исключено, что рецепты спасения будут искать в «государственнической» плоскости. Можно понять желание быстро и без особых мудрствований спасти мировую экономику. Но детали, как всегда, имеют значение. Бизнесмены в Давосе заявляли, что основной причиной нынешнего кризиса стала вера, что рынок вообще, и рынок финансовый в частности, всегда способен к самокоррекции. Иными словами, что рынок всегда самостоятельно выработает правила, предотвращающие серьезный кризис. С тех пор как эта вера потеряла сторонников, со всех сторон слышатся разговоры, что, дескать, в госсекторе такие вещи не происходят, потому что государство всегда выработает правила поведения, благодаря которым сможет остановиться на краю пропасти.
     Рынок сработал плохо, и теперь в моде вера в государство. На первый взгляд кажется, что это не лишено смысла, но, по сути, это рассуждение из разряда «поскольку мой брак развалился, лучше вообще не жениться».
     Попробуем вернуться на несколько десятилетий назад, когда лихие сторонники саморегулирующегося рынка успешно теснили «государственников». Тогда утверждалось, что госсектор не может работать эффективно, поскольку, во-первых, не существует «общественного блага», а во-вторых, современная система слишком сложна, чтобы ей могла управлять горстка людей.
     Что касается первого пункта, то исходным утверждением является то, что не существует, например, «итальянцев» как общности, а существуют Марио, Антонио, Тереза и т. д. и, следовательно, не существует и «общего блага». Скандальное по тем временам заявление Маргарет Тэтчер, что «общества не существует», выражало именно эту точку зрения. Из принципа, что не существует общностей, отличных от составляющих их индивидов, делается вывод, что каждый политик, как и каждый государственный чиновник, преследует собственные интересы, что идея о существовании мудрого руководителя, лишенного личной заинтересованности и действующего исключительно в интересах общества, – глупая выдумка древнегреческих философов, помешанных на поисках совершенства. Во всем виноват Платон. Что же до второго пункта, то считалось, что современная экономическая система слишком сложна, чтобы ею могло управлять какое-то министерство: лучше пусть это сделает рынок, где предприниматели и потребители определяют цены на миллионы товаров.
     Можно, однако, обратить антигосударственнические аргументы против самой финансовой системы. Интересы руководителей банков не соответствуют интересам акционеров и служащих. Не существует «общих интересов финансовой системы», как не существует и «национальных интересов», а есть только интересы отдельных лиц. Руководители банков были заинтересованы в сверхприбылях, поскольку тогда они получали много денег благодаря опционам. Чтобы увеличивать прибыль, нужно было выдавать больше кредитов, поэтому банки расширили поле кредитования до крайней точки. Кончилось тем, что система развалилась.
     Что же до второй параллели, то руководитель крупного банка во многом напоминает большого чиновника Госплана. Как и «планировщик» былых времен, он имеет весьма смутное понятие того, чем занимаются его многочисленные подчиненные. То, что они придумывают облигации, в которых никто ничего не понимает, интересовало его меньше, чем количество денег, которые можно было заработать на производстве этих странных бумаг. Разумеется, когда банк был в плюсе, это была заслуга организационного гения начальства, чем оправдывались и огромные зарплаты: «таланты на каждом шагу не встречаются». На самом деле систему не контролировал никто. Когда все обвалилось, выяснилось, что никакой особой организационной гениальности не было, а вся история с гениями и их заработками была, скорее, идеологическим продуктом.
     На волне кризисных тревог было бы ошибкой увлечься обратной крайностью и вообразить, что государство лучше, чем саморегулирующиеся рынки.
     «Государственничество» имеет немало общих недостатков с рынками, в чем в последние месяцы мы все имели возможность убедиться. Требуется новое мышление, а времени в обрез. Сроки, отведенные политикам для разрешения (или, по крайней мере, демонстрации, что делается все возможное) многочисленных проблем, резко сжимают время, выделенное на размышление.
     Финансовая система, а точнее, ее старая элита банально пытается спастись благодаря госпомощи.
     Вероятнее всего, то, что еще можно спасти, будет спасено гигантским выпуском облигаций разными странами, чтобы профинансировать увеличивающиеся дефициты и спасти финансовые институты. Однако следует помнить, что гособлигации в конце концов оплачиваются налогами населения, пусть и «размазанными» на много поколений. Это лекарство прописывается всем подряд, и поэтому его прием может пройти почти незамеченным.
     Автор – экономист, обозреватель газеты L'Opinione.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на бизнес-форуме в Дели предложил создать единую мировую валюту

     Под эгидой ООН, назвав доллар «недемократической, несвободной, неконкурентной и неконтролируемой валютой»...
     Наш вопрос: Нужна ли нам новая единая мировая валюта?

     Михаил ДЕЛЯГИН, директор Института проблем глобализации:
     – Мы с рублем-то разобраться не можем. Единая валюта подразумевает единую систему управления. В сегодняшнем мире, который, как никогда, раздирают противоречия, такой системы быть не может по определению.

     Сергей ГУРИЕВ, ректор Российской экономической школы:
     – Сейчас оказалось, что некоторым странам (Португалия, Испания, Греция) находиться в зоне евро невыгодно. Оптимальные валютные зоны можно создать, например, в арабском мире или в Азии. Российский рубль тоже может стать резервной валютой, но только в случае, если правительство сможет побороть инфляцию.

     Агван МИКАЕЛЯН, гендиректор компании «ФинЭкспертиза»:
     – Для реализации этой идеи нужно создать центры, где будут печатать эту валюту, а они должны находиться под контролем некого мирового правительства. Более реализуемая идея – 5 – 6 сильных мировых валют. В их число могут войти доллар, евро, одна из азиатских валют, возможно, даже рубль.

     Андрей ЧЕРЕПАНОВ, руководитель «Проекта национального развития»:
     – Действительно, крайне назрела потребность в создании некого всеобщего эквивалента, который бы применялся всеми странами мира. Вопрос только в том, чтобы в эту валюту поверили. Для этого нужно создать некий Всемирный банк, который бы выпускал эту валюту. Но использовать ее нужно только во внешней торговле, а не навязывать как национальную валюту для всех стран мира.

     Давид МАМАГУЛАШВИЛИ, декан экономического факультета Тверского госуниверситета:
     – Новая мировая валюта не нужна. Ведь валюта – бремя ответственности, когда страны-лидеры тащат на себе страны-аутсайдеры. В ближайшие 100 лет создание единой валюты невозможно.

     Игорь ЛИФАНОВ, актер:
     – Возможно, нашим внукам единая валюта и была бы полезна. А сейчас доллар и евро все равно ее задавят.

     Константин БОРОВОЙ, политик:
     – Эдак скоро Уго Чавес предложит межпланетарную валюту.

     Сергей, читатель сайта KP.RU, Анадырь:
     – У нас уже давно все перешли на единую систему расчетов. Нет крепче валюты, чем бутылка сорокаградусной русской водки!

С этим прогнозом выступил вчера на традиционной «летучке» в редакции «НИ» научный руководитель Высшей школы экономики Евгений ЯСИН

     «Кризис ведет к созданию мирового правительства» С этим прогнозом выступил вчера на традиционной «летучке» в редакции «НИ» научный руководитель Высшей школы экономики Евгений ЯСИН. По словам нашего собеседника, антикризисные действия правительства непременно должны быть прозрачными. Впрочем, доктор экономических наук, профессор ЯСИН допускает, что в нынешних условиях власти лучше было бы вообще ничего не предпринимать. На чем он основывает такой подход, читайте в интервью, которое будет опубликовано в одном из ближайших номеров.

«Правительственный час» в Госдуме

     У правительства РФ нет никакого антикризисного плана, нет внятной программы по переориентации нашей экономики на путь развития, заявил депутат фракции КПРФ, председатель думского Комитета по промышленности Юрий Дмитриевич Маслюков. Это он вытаскивал Россию из дефолта, который устроило ельцинское руководство в 1998 году. И вытащил за короткое время. Вслед за Ю.Маслюковым те же слова об отсутствии «системного антикризсного плана» повторила О.Дмитриева, добавив, что «есть план у китайцев, есть план у Обамы, а нашего плана нет…». Приходится только удивляться легковерности граждан, выведенных «Единой Россией» на улицы 31 января с лозунгами в поддержку «антикризисного плана правительства». Их обманули. Поддерживать нечего. Плана такого не существует в природе.
     В том убедились депутаты Госдумы, выслушав на «правительственном часе» в минувшую пятницу (30 января) доклады первого заместителя председателя правительства РФ Игоря Шувалова, зам. председателя правительства РФ, министра финансов Алексея Кудрина, министра промышленности и торговли РФ Виктора Христенко, министра экономического развития Эльвиры Набиуллиной, председателя Центрального банка РФ Сергея Игнатьева. Каждый из них пересказывал то, что депутатам давно известно: о финансовых вливаниях в банки, в фондовые рынки, о рецессии, о неутешительных прогнозах на ближайшие 3 года, а может быть, и на более длительный период.
     Но выводы Ю.Маслюкова задели И.Шувалова за живое. В своем заключительном слове он обращался в основном к Юрию Дмитриевичу: «Я с большим уважением отношусь к вашему мнению, потому что вы настоящий профессионал, Юрий Дмитриевич, я многому у вас учился, когда вы в правительстве работали. Ваши оценки того, что происходит, в принципе верны… Эта система была создана с умыслом, с намерениями, с тем, чтобы давать дополнительные импульсы развитию Соединенным Штатам… Мы были втянуты в эту систему… США и другие государства задали вот эти тренды… А план есть… только он претерпевает постоянные изменения… в ближайшее время он будет дополнен…».
     Нервический монолог Шувалова только подтверждал, что у правительства нет ни выверенного плана по выводу страны из кризиса, ни даже единой оценки экономического состояния, в котором оказалась РФ. У второго (после премьера) лица в правительстве еще нет даже представления, какой может быть новая модель экономики. «Мы вместе с Минфином пытаемся наладить диалог… чтобы нащупать, где эта новая модель…». Но «прощупывания» слишком затянулись, «страна входит в полосу сокращающихся государственных доходов и расходов». Ближайшим действием правительства будет корректировка бюджета 2009 года в сторону сокращения «по различным секторам экономики и в отношении социальных вопросов». Это, конечно, не план, а пожаротушение…
     Большие сомнения заронил у депутатов резкий тон первого вице-премьера, когда он заговорил о социалке: «…вы посмотрите только на социальные вычеты… и на приобретение жилья, и на дополнительное медицинское страхование, и на профессиональное образование… Таких пакетов в развитых странах не существует… В развитых странах таких пакетов нет!..»
     Разбирался Шувалов с тарифами. Понял одно: «очень спорный вопрос». Его обсуждали в правительстве с разных сторон. «Было бы, конечно, лучше в настоящий момент не трогать тарифы», оставить их на прошлогоднем уровне. Такие мнения, по словам Шувалова, высказывались в правительстве. Но перевесили те, кто настаивал на «плавном» повышении тарифов. Они сочли, что замораживание «значительно ухудшит ситуацию». Да и на какие средства, например, развивать электроэнергетику, строить генерирующие станции, получать дополнительные мощности? Не у Чубайса же требовать, куда девались средства от распродажи РАО ЕЭС, или – где обещанные им инвесторы?
     Но депутаты-коммунисты не могли понять, почему, несмотря на меры в 5,7 трлн руб., цены в РФ растут? Росли они, когда дорожала нефть, и Кудрин втолковывал думцам, что не может в России быть дешевым бензин, когда нефть дорогая. Теперь нефть подешевела, что привело к снижению стоимости бензина, продуктов, одежды во многих странах, в частности, в США, Индии, в странах Евросоюза. А в нефтедобывающей России цены как росли с 1991 года на все подряд, так и растут без остановки. Сейчас, в кризисный период, интенсивно дорожают хлеб, крупы, самые ходовые товары. Шувалов объяснял просто: «Это дико, но это реальность нашей жизни. У нас особая экономическая ситуация… особое отношение людей к курсу рубль-доллар. Как только меняется курс национальной валюты (рубль дешевеет по отношению к доллару), так в продовольственных магазинах немедленно начинают расти цены… Потому что доллар подорожал…»
     Трудно назвать профессиональным такое объяснение со стороны высокого чиновника. Не может же он не знать, кто в России диктует цены на нефть, бензин, все энергоносители? Кому это выгодно? Нефтевладельцы, недополучившие желаемую прибыль от экспорта нефти, восполняют «недостачу» в прибыли за счет своих граждан, поднимая цены. Из кошельков россиян изымаются деньги в пользу нефтяных богачей. Шувалову эта технология обогащения одних за счет других известна.
     О производственной сфере первый вице-премьер вспомнил вскользь, в последнюю очередь. А банки – главное. Их нежелание кредитовать предприятия из средств, полученных от правительства, Шувалов назвал мягко, по-отечески, «консерватизмом», который Шувалов разделяет. Выдавать кредиты сейчас – «большой риск…», «невозврат 100%», потому что произведенную «продукцию некуда будет девать». Ряду предприятий дали кредиты под нажимом правительства, но потом пришлось прибегать к государственным закупкам. Хлопотно получилось для правительства. Пусть уж лучше банки действуют, как считают нужным…
     Депутаты разузнали, что ЦБ выдал 215 млрд руб. иностранным банкам: например, «Юникредиту» – 80 млрд, «Райффайзен-банку» – 81 млрд. Впечатление такое, что денежки отправлены материнским компаниям в Европу, либо переведены в иностранную валюту для давления на рубль. Игнатьев ушел от этой темы. А вывоз капитала, по его наблюдениям, происходит, потому что «банки хотят заработать на девальвации». Кудрин не видит в том ничего особенного, потому что рубли, переведенные в доллары, «лежат на депозитах». Так что напрасны волнения тех, кто печется о производстве и призывает привлечь банкиров к ответственности. Ничто банкирам не грозит, и ничем они не рискуют. Как и крупные корпорации типа Газпрома или Роснефти, которые не стеснялись в «наращивании кредитного портфеля». «Мы предупреждали, что ситуация может плохо закончиться, так и вышло», – отмечал Шувалов. Едва проявился кризис, как кредиторы потребовали погашения заимствований. Для этого вынули из госзапасов 50 млрд долларов. И это еще не предел…
     Вопрос, будет ли у России промышленность, звучал на «правительственном часе». Депутаты добивались: хоть оборонку будете финансировать? Год начался, а гособоронзаказ не оплачен. Гендиректор завода «Урал» заявил, что подходят сроки поставки, а денег нет… Кудрин пообещал «подставить государственное плечо». Но так, чтобы не подвергать банки рискам со стороны недобросовестных заемщиков. Для этого нужно заручиться постановлением правительства по списку предприятий, – каким и сколько… Об этом идут разговоры уже четвертый месяц. А разные комиссии и две рабочие группы все еще «работают» над списком системообразующих предприятий, разъяснял почему-то Кудрин, а не Христенко. Слухов вокруг списка было и остается много.
     Какими критериями будут руководствоваться монетаристы вроде Кудрина, банкротя предприятия, неизвестно. Такие вопросы нельзя решать кулуарно, считают депутаты. Списки все должны обсуждаться с народными избранниками. Но такого, похоже, не будет. Демократия в РФ регулируется исполнительной властью, которая, в свою очередь, подчиняется заокеанским «партнерам».
     В других странах уже давно перешли на такую антикризисную меру, как кредитование экономики «длинными» и «дешевыми» деньгами. В РФ кредиты – самые «дорогие» и «короткие». Они только разгоняют инфляцию и умертвляют экономику. Еще чуть-чуть – и от российской экономики ничего не останется, если не будет изменен курс. А для Кудрина – «это маневренность и гибкость в денежной политике». Он снова и снова дает понять, что курс, взятый Гайдаром-Чубайсом в 1991 году, остается неизменным. Наверное, это и есть тот универсальный долгосрочный план, которому следует власть в РФ восемнадцатый год, независимо от погоды за окном и кризисных штормов в экономике.
     В стране немного осталось людей, которые знают, как поставить на ноги экономику страны. Каждое слово выступления Ю.Д.Маслюкова с анализом кризисной ситуации было значимо. Его несколько раз беспардонно прерывал ведущий заседание «единоросс» О.Морозов. Но Маслюков сумел твердо и четко сказать основное:
     – Согласно данным НИИ «Статистика», реальная ценность в американской экономике составляет 4-5%. 95% – это всякого рода деривативы (основанные на курсах валют договора), акции, облигации инвестиционных банков и прочие бумаги, которые мы принимаем за чистую монету. В яму, которую представляет собой вся эта масса бумаг, мы и нырнули с нашими ограниченными ресурсами. Мы вложили в этот рынок то, что подарила нам природа, что подарили нам 10 лет предыдущей работы.
     На прошлой встрече с министром финансов мы прослушали ликбез о том, что фондовый рынок – это основной источник инвестиций. Но и этот рынок лопнул. Мы остались без денег и без инвестиций. Кроме того, мы упустили контроль за займами валютными, и $500 млрд составляют сегодня наши корпоративные долги. Вот итог, к которому мы подошли.
     На наш (КПРФ) взгляд, Россия должна отказаться от этого экономического курса. Нам нужно иметь собственный экономический курс, который рассчитывается на внутренний собственный рынок, на наши экспортные ресурсы и самое главное, чтобы наш финансово-экономический блок работал в направлении диверсификации нашей экономики.
     Отказ Минфина и нашего финансово-экономического блока иметь собственную эмиссионную политику, собственные ресурсы для диверсификации экономики привел к тому, что у нас осталась только сырьевая экономика и никакой другой больше нет. Это не экономика, а то, что осталось от бывшей экономики.
     Мы не вложили ни рубля в развитие нашей экономики. Теперь вся надежда на то, что нынешний экономический кризис закончится в течение полугода, как мы сначала слышали от председателя правительства. Но потом говорили, что, может быть, будет год… Сегодня министр финансов заявил, что это будет, наверное, три года. То есть мы попали в постоянную рецессию. Чем она закончится, никто не знает и внятно сказать ничего не может.
     Надо исходить из того, что нынешний кризис – это фундаментальное системное явление, это кризис глобальной либеральной экономики. Нам нужно искать новые пути развития. КПРФ в своих программных документах о первоочередных мерах по выводу страны из кризиса видит выход в смене экономического курса. Необходимо укреплять государственное регулирование, установить мораторий на рост тарифов естественных монополий с учетом необходимости сокращения расходов естественных монополий на непрофильные активы, на снижение цен на сырье и материалы.
     Нужно реформировать налоговую систему в интересах большинства населения и отечественных товаропроизводителей. Отменить налог на добавленную стоимость. Кстати, он у нас за последние месяцы практически подошел к нулю. И мы ничего с вами не почувствовали.
     Надо восстановить инвестиционные льготы по налогу на прибыль. Ввести в практику предоставления налоговых каникул по основным налогам до момента выхода вновь вводимых мощностей на запланированные объемы производства. Ввести прогрессивную шкалу налогообложения на доходы физических лиц.
     Кстати, Обама принял решение о том, чтобы те, кто получил бонусы примерно на $20 млрд в конце прошлого года, вернули их государству, иначе им придется плохо. России тоже нужны такие решения. Нам необходимо восстановить систему социальных льгот, бесплатных государственных услуг для граждан, вернуть людям бесплатные образование и здравоохранение.
     Настало время вернуться от ультралиберальных идей к проверенным методам государственного регулирования и планирования, к отраслевым принципам управления в экономике. То, что мы услышали от финансово-экономического блока, правительства, не содержит внятной программы выхода из кризиса и программы переориентации нашей экономики на путь развития.
     Тrend (англ.) – курс, направление

Пикетирование нефтеперерабатывающих заводов – лишь первое пугающее проявление недовольства, которое в период рецессии неизбежно будет растипп

     Помнится, в те далекие дни, когда мне приходилось бывать на полях сражений, я, как и большинство людей, с трудом осознавал реальность происходящего кошмара. Мозг давал сигналы: вот падает самолет, вот взрывается бомба, вот рушится дом. Но инстинкт упорно твердил свое: все эти незнакомые 'картинки' – не более чем компьютерная графика.
     Такое же ощущение возникает и сегодня, когда наблюдаешь за происходящим в Британии. Очень редко в мирное время перемены обрушивались на общество с такой молниеносностью и жестокостью. Буквально за несколько месяцев представления, на которых не одно десятилетие строилась наша жизнь, полностью развеялись. Тем не менее, хотя разум подсказывает: все кончено и произойти теперь может практически все, что угодно, нам по-прежнему трудно осознать, насколько радикально все изменится.
     Если бы я был действующими министром, или хотя бы членом 'теневого кабинета' тори, меня бы сильно напугали пикеты у нефтеперерабатывающих заводов, заключающих контракты с иностранными рабочими. Это – начало чего-то весьма масштабного, первые проявления недовольства, которое неизбежно будет расти. В период полной занятости экономическая глобализация означала лишь то, что телевизоры, которые мы смотрим, делаются в Китае, а наши жалобы на British Telecom принимаются на коммутаторе где-нибудь в Индии. Сегодня, однако, глобализация становится причиной возмущения и отчаяния для миллионов британцев, теряющих работу и средства к существованию. Значение рецессии не столько в том, что ждет нас в нынешнем или будущем году, сколько в том, что она уже показала: Британия – вовсе не та успешная страна, о которой правительство говорило народу.
     У нас теперь будет куда меньше денег – как на общественные, так и на частные нужды. Какие бы краткосрочные ассигнования ни сочло необходимыми правительство для борьбы с кредитным кризисом, на помощь всем пострадавшим социальным группам у Минфина просто не хватит ресурсов. Он не сможет финансировать нас всех, чтобы мы могли и дальше покупать 'Рейндж-Роверы' и 'Ягуары'. И в этой связи не так уж важно, повысит ли министр финансов Алистер Дарлинг (Alistair Darling) налоги для богатых, и не отменит ли эти меры в случае прихода к власти консерваторов их теневой глава Минфина Джордж Осборн (George Osborne) – хотя подобный шаг, несомненно, представляется необходимым для ослабления социальной напряженности. Британия не может увеличивать государственный долг свыше определенного уровня – иначе ее сочтут безответственным заемщиком.
     Двадцать лет, поддаваясь алчности, мы льстили себе тем, что наше общество способно при этом на чуткость и сострадание. Мы швырялись деньгами на самые разнообразные 'достойные' цели, поскольку считали, что мы в состоянии себе это позволить. В будущем Британии поневоле придется обрести черствость и жестокость – ведь на доброту и великодушие денег просто не будет.
     И Гордон Браун, и Дэвид Кэмерон (David Cameron) отлично понимают, что протекционизм, политика по принципу 'британские рабочие мечта – британцам' – не выход. Даже если бы подобные действия считались законными для страны-участницы ЕС, – а это не так – мы, будучи торговой державой, просто загнали бы себя в экономическую стагнацию.
     Нас ждет долгий и трудный 'исследовательский вояж': предстоит выяснить, каким образом Британия будет зарабатывать на жизнь в ближайшую четверть века – в условиях неизбежной международной конкуренции. Что уж там иностранные рабочие на нефтеперегонных заводах – миллионы рабочих мест уже переместились с Запада в Азию, где производство товаров обходится гораздо дешевле. И никакие усилия правительства их уже не вернут.
     Британские трудящиеся сохранят нынешний уровень зарплат только в том случае, если будут обладать высочайшей квалификацией, не имеющей равных в других странах; в противном случае им придется довольствоваться куда меньшими реальными заработками, чем в прошлом. Всякий, кому доводилось встречаться с молодыми китайцами и индусами – представителями новой генерации – наверняка обратил внимание на их 'волчий аппетит' и высокий профессионализм. Если британскую систему образования не удастся оживить, и она не начнет воспитывать из наших детей достойных конкурентов азиатам, их будущее выглядит безрадостным. В международном разделении труда они смогут сгодиться лишь на роль неудачников. Из-за девальвации экзаменационных оценок мы сами не осознаем эту истину, но для остального мира она очевидна.
     С расточительством в отношении государственных средств, которое мы сейчас воспринимаем как нечто само собой разумеющееся, тоже придется покончить – деньги понадобятся на помощь бедным и безработным. На прошлой неделе Консультативная группа по проблемам прошлого Северной Ирландии выступила с предложением выплатить по 12000 фунтов семьям всех 2700 погибших в годы противостояния в Ольстере. Споры в этой связи вызывает лишь вопрос о том, следует ли распространять эту помощь на родственников боевиков военизированных формирований. Однако сам подобный жест в отношении кого бы то ни было представляется чистым безумием в условиях, когда Северная Ирландия уже живет на дотации.
     За последние годы в Британии сложилась традиция компенсаций, влекущая за собой выплаты шестизначных сумм в случае чуть ли не любых несчастий, способных постичь человека. Подобная щедрость более невозможна. Нельзя будет и швыряться миллионами на бессмысленные справочные таблицы над автострадами, на содержание легионов управленцев и консультантов при местных органах власти, на строительство авианосцев.
     Все имеющиеся средства должны будут расходоваться на исполнение основополагающих обязанностей государства – обновление инфраструктуры и социальную защиту тех, кто реально оказался в нужде. Программа строительства муниципального жилья, которую обнародовал в минувшую среду Гордон Браун, заслуживает всяческих похвал. Слишком многих людей соблазнили кредитами на покупку домов, которые они не в состоянии погасить. Бизнес нельзя нагружать новыми социальными обязательствами в отношении работников; от этой нереальной идеи следует отказаться в масштабах всего Евросоюза. Необходимо будет сокращать зарплаты и социальные льготы в государственном секторе – только так можно избежать прямого противоречия между положением работников частных структур и привилегированным статусом госслужащих, особенно в области пенсий.
     Правительство Ирландии пошло на десятипроцентное сокращение зарплаты министров. Объявляя об этом шаге в октябре прошлого года, ирландский министр финансов Брайан Ленихэн (Brian Lenihan) отметил: 'В отношении оплаты труда и численности государственных служащих могу сказать – нам придется делать больше, довольствуясь меньшим. Наши чиновники, учителя, врачи и медсестры, зачастую специалисты высочайшего класса, имеют очень хорошие по международным стандартами оплату и условия труда'. В условиях кризиса британский электорат скорее всего потребует аналогичных жертв от собственных политиков и госслужащих.
     Люди будут активно требовать ужесточения политики в отношении предоставления политического убежища и иных второстепенных нагрузок на систему социального обеспечения. В условиях, когда государству придется удовлетворять массу насущнейших потребностей, трудно будет осуществлять в прежних масштабах и программы по борьбе с климатическими изменениями, или помощь другим государствам. Уже завтра нам понадобится увеличить количество атомных электростанций, а чуть позже – перейти на генномодифицированные сельскохозяйственные культуры.
     Политики редко заслуживают сочувствия, но сейчас – именно тот случай, когда их можно пожалеть. Возможно, правительству удастся побороть кредитный кризис, но против главной угрозы, нависшей над нашей экономикой, они, по сути бессильны. У США куда больше шансов на успешное обновление. Помимо потрясающей способности американцев к инновациям, Соединенные Штаты поддерживает и уникальная вера в себя.
     В Британии, напротив, социально-политическое единство общества ослабло. Представление о том, что трудности и жертвы надо принимать стоически, абсолютно чуждо нашему опыту последних десятилетий, поэтому социальное брожение представляется весьма вероятным. Вряд ли, конечно, в стране утвердится политический экстремизм. Но любому британскому правительству в обозримом будущем будет трудно проводить ответственную политику, даже если его возглавит человек, способный более убедительно показать стране путь вперед, чем Гордон Браун.
     Протестующие сегодня нефтяники пытаются остановить 'приливную волну'. Но каких бы символических уступок они ни добились от Total, в конечном итоге они обречены на поражение, поскольку британские бизнесмены и правительство просто не в состоянии защитить страну от ее собственных изъянов, и от перемещения потоков капитала на Восток.
     Последние двадцать лет мы, как народ, вели себя опрометчиво. Мы дурачили себя разговорами о том, какое прекрасное общество мы строим – а на деле оно стало лишь мягкотелым и алчным. Теперь же нам надо научиться действовать всерьез, но сможем ли мы это сделать – вопрос спорный.

собой

     Премьер-министр Владимир Путин объявил вчера о принятом принципиальном решении правительства по поводу «выкупа» банковской системы России. В Белом доме до вечера обсуждали не только докапитализацию ВЭБа, Сбербанка и ВТБ на 800 млрд руб., но и вхождение государства в капитал частных банков. Зарезервированная на выкуп сумма составляет 32% совокупного капитала банков России. По данным «Ъ», акционеры Альфа-банка и Газпромбанка готовы поделиться с госструктурами блокпакетами акций и более, обсуждает этот вопрос и «Уралсиб».
     Вчера вечером в Белом доме на совещании у Владимира Путина правительство, руководство ЦБ и главы крупнейших банков впервые обсуждали «меры по докапитализации банковской системы». Сама по себе идея дополнительной поддержки банков обсуждалась в ЦБ и Белом доме с октября 2008 года, и в конце декабря вице-премьер Алексей Кудрин публично объявил: на цели докапитализации Минфин готов выделить до $40 млрд. Однако до последнего момента было неизвестно, будет ли программа докапитализации касаться только государственных банков. Господин Путин, открывая совещание (см. материал на этой странице), снял все сомнения, объявив: обсуждается вопрос о предоставлении дополнительного капитала, в том числе негосударственным кредитным организациям.
     Таким образом, частичный выкуп банковской системы открыт. По последним доступным данным ЦБ (декабрь 2008 года), собственные средства российских банков составляют сейчас около 3,7 млрд руб., совокупный капитал на начало 2008 года составлял 2,5 трлн руб. При вхождении государства в капитал банков на сумму не менее 1,2 трлн руб. ($40 млрд по курсу конца 2008 года) оно может претендовать на дополнительные 32% банковского капитала и на рост своей доли в банковской системе до 75-80%. Учитывая, что сейчас доля иностранных банков в совокупном капитале составляет около 19%, речь идет о почти полном выкупе банков, потерявших капитал в ходе финансового кризиса с августа 2008 года.
     Итоги совещания, на котором помимо руководства госбанков присутствовал, например, представитель акционеров Альфа-банка Михаил Фридман, неизвестны: оно закончилось глубокой ночью. Больше всех из госказны может получить Сбербанк – до 500 млрд руб.: именно такую сумму, по словам источника «Ъ» в аппарате правительства, запросил у правительства глава банка Герман Греф, и они ему были на совещании обещаны. «Государство просто обязано поддержать крупнейший российский банк, тем более что именно он является крупнейшим кредитором проблемного ГАЗа» (см. стр. 2),– уверен он. ВТБ изначально претендовал на 1,5 трлн руб. (более $45 млрд) из госказны на собственную докапитализацию, однако в последнее время умерил свои аппетиты до 200 млрд руб. В свою очередь, в начале декабря 2008 года председатель Внешэкономбанка (ВЭБ) Владимир Дмитриев обратился в правительство за дополнительными 950 млрд руб. Впоследствии ВЭБ согласился на 350 млрд руб., а в конце февраля и вовсе снизил объем претензий до 100 млрд руб., по данным «Ъ». Официально в госбанках от комментариев отказались. Общая сумма помощи госбанкам, таким образом, может составить порядка 800 млрд руб.
     Оставшиеся средства в размере не менее 400 млрд руб. могут уйти частным банкам – по сути, именно это вчера и обсуждалось в Белом доме. В числе главных претендентов источники «Ъ» в правительстве называют Газпромбанк и Альфа-банк. Размер их претензий на госденьги пока неясен. Вчера в обоих банках от комментариев категорически отказались. Однако источник в руководстве одного из них заявил «Ъ», что сейчас обсуждается несколько сценариев, согласно одному из них доля государства в капитале частных банков после выкупа допэмиссии может составить 25-30%. «Сейчас собственники любого частного банка могут только мечтать о вхождении государства в его капитал. Им сейчас не банков: большинство из них были вынуждены обратиться в ВЭБ для перекредитования западных кредитов по своему основному бизнесу,– рассуждает он.– Если государство сейчас не поможет, к концу года у банков просто не останется ресурсов для текущей деятельности».
     По мнению собеседника «Ъ», получить господдержку в виде инъекций в капитал может только тот коммерческий банк, который относится к категории системообразующих.
     Председатель правления «Уралсиба» Андрей Донских пояснил «Ъ», что банковские структуры группы также рассматривают возможность участия в докапитализации – в том числе предложением госструктурам доли в капитале первого уровня. Напомним, ЦБ устанавливает ограничения на соотношение собственно акционерного капитала (капитала первого уровня) и привлеченных средств акционеров (капитал второго уровня – ЦБ в случае со Сбербанком по программе субординированных кредитов выдал ему 500 млрд руб. в конце 2008 года). По словам господина Донских, сейчас государство склоняется не к схеме создания «банков плохих долгов» с разделением банковских структур, а к прямому вхождению в капитал частных банков. По мнению главы «Уралсиба», программу субординированных кредитов можно было бы и расширить, сняв ограничения ЦБ по соотношению капитала первого и второго уровня. Но и в прямой продаже допэмиссий банков он не видит ничего опасного. «Тенденции с конца года очевидны. Банки наращивают резервы по проблемным кредитам, и это уменьшает их собственные средства. Вхождение государства в капитал – компенсация потерь банковской системе»,– говорит он.
     Как ранее заявлял глава Сбербанка Герман Греф, «дополнительное» присутствие государства в банковской системе может продлиться «три-четыре года». Тем не менее пока неизвестно, какую именно технологию выкупа банков выберет правительство как основную модель. По данным «Ъ», вчера на совещании у Владимира Путина не было выбрано единой схемы. Возможно, в случае с каждым частично национализируемым банком вопрос будет решаться индивидуально.

     Вчера вечером в Белом доме прошло совещание по ситуации в банковской сфере. Для специального корреспондента «Ъ» АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА стало очевидно, что в банковской сфере грядет волна слияний и поглощений.
     Банкиры ждали этого совещания несколько часов. Сначала премьер Владимир Путин долго был в Кремле, где принимал участие во встречах с главами Киргизии и Белоруссии.
     Те, кто собрался в Белом доме, говорили между собой, что вечер предстоит тяжелый, но не потому, что проблемы, которые будут обсуждаться, сами по себе нелегкая ноша для экономики, а просто потому, что неизвестно, когда начнется и тем более когда закончится совещание.
     В Кремле между тем приступили к обеду. Тем временем в Белом доме маялись не только банкиры, но и руководители компании «Сименс», которые прибыли сюда тоже для встречи с премьером и претендовали на то, чтобы пройти в зал заседаний раньше, чем банкиры. (При этом в графике господина Путина стояла встреча еще и с премьером Киргизии.)
     Группы этих людей никак не пересекались. Предметом их общего интереса был только Владимир Путин, отсутствие которого в Белом доме одинаково нервировало и тех и других.
     Впрочем, для банкиров, сидевших в фойе зала заседаний (здесь были глава ВТБ Андрей Костин, глава Банка развития Владимир Дмитриев, глава наблюдательного совета «Альфа групп» Михаил Фридман), человечищем едва ли не такого же масштаба, как господин Путин, стал появившийся и подошедший к ним как-то странно, то ли крадучись, то ли гарцуя, министр финансов Алексей Кудрин. Он произвел на группу банкиров сильнейшее впечатление. Они встали как по команде (возможно, она и раздалась в этот момент в душе каждого из них) и неистово здоровались со своим, судя по всему, кумиром.
     В зал заседаний первой вошла министр экономического развития Эльвира Набиуллина. Она села за стол, выложила бумаги и, углубившись в них, долго сидела так одна, и по лицу ее можно было понять, что вечер и в самом деле будет непростым и что она готовится если не к чему-то худшему, то к чему-то очень длинному.
     Затем появились банкиры и чиновники. Первый вице-премьер Игорь Шувалов, казалось, удивился, увидев среди приглашенных Михаила Фридмана, который единственный тут представлял частный банк, и подошел к господину Фридману со словами: «О, это вы тут представляете банковский сектор?» После этого чиновник и банкир минут десять увлеченно беседовали друг с другом – как будто в последний раз.
     Еще через несколько минут в зал вошел другой вице-премьер – господин Собянин. Обычно это означает, что через пару минут наконец появится господин Путин. Но собравшиеся, как, например, глава Сбербанка господин Греф и господин Кудрин, были настолько поглощены друг другом (сейчас в мире, кажется, не найти более занятых друг другом людей, чем чиновники и банкиры), что даже не заметили его появления.
     Между тем Владимир Путин вошел еще только минут через десять (до этого он успел все-таки провести совещание с руководством «Сименса», которое было настолько коротким, что цель его казалась очевидной – показать, что есть в России иностранные компании, к которым отношение российских властей было, есть и будет задушевно приветливым, так как есть еще люди, которые умеют себя вести по отношению к ним аналогично).
     Господин Путин перечислил меры, которые уже приняты, чтобы стабилизировать ситуацию в банковской сфере. «Чтобы сохранить доверие клиентов, страховая сумма вкладов была увеличена до 700 тыс. руб., некоторым крупным банкам были предоставлены субсидированные кредиты...» и так далее – об этих мерах, по крайней мере в банковском сообществе, слишком хорошо известно всем.
     Господин Путин заметил, что крупнейшие банки получили деньги не для того, чтобы государство просто поддержало их, «хотя и в этом не было бы ничего зазорного» (судя по всему, премьер не хочет отдавать своим критикам даже пол-аргумента).
     – Но дело не только в этом,– добавил он.– Мы стремились обеспечить стабильность в расчетах.
     Господин Путин оценил собственные усилия на этом пути и пришел к выводу, что эта задача выполнена. И теперь он решил расширить банкирам горизонты их ближайших перспектив. Премьер заметил, что «в ближайшее время отечественные предприятия не смогут брать кредиты за рубежом и отечественная банковская система должна заместить этот ресурс».
     Он назвал способы, которыми можно достичь этого эффекта. По его словам, необходимо привлечь средства на депозиты (как это сделать, впрочем, не пояснил).
     – Кроме того, необходимо поощрять укрупнения этих кредитных организаций,– добавил он,– и уже принят соответствующий закон, который регулирует процедуру слияния.
     Господин Путин еще раз оговорился:
     – Государственная помощь банковской системе – не благотворительность. Деньги предоставляются на возвратной основе, и они должны идти не на финансовые спекуляции, а на кредиты предприятиям (пока, судя по всему, чаще наоборот.– А. К.)... Мы не должны превратить банковскую систему в подобие того, что было два-три века назад (а риск, судя по всему, есть.– А. К.).
     Совещание продолжалось еще больше часа. Судя по тому, что рассказали некоторые из его участников, когда оно наконец закончилось, тема слияния и поглощения крупнейшими столичными банками, как государственными, так и частными, их региональных коллег была основной в этом обсуждении.
     Есть, таким образом, люди и организации, которые в результате кризиса станут еще крепче, чем раньше.
     Почти все они сидели вчера за столом в зале заседаний Белого дома.
     Впрочем, вышедшие в ночи из Белого дома последние (не считая Владимира Путина) участники совещания господа Греф и Фридман так не считали.
     – Ничего особенного,– произнес Герман Греф,– так, понемногу обо всем. Но надо было встретиться, надо.
     – А то, что деньги, которые выделяются крупным банкам и идут не туда, куда бы хотелось тем, кто их выделяет, обсуждалось? – спросил я.
     Господин Греф промолчал, а господин Фридман честно сказал, что именно эта тема и в самом деле обсуждалась достаточно активно.
     – А так, честное слово, и правда ничего особенного,– добавил господин Фридман.– Просто встретились, обсудили.
     В общем, решили, что надо чаще встречаться.

     Какую стратегию на первом этапе мирового кризиса приняло правительство РФ? Оно приоритетно начало финансировать банковско-финансовую сферу и поддерживать рухнувший фондовый рынок, то есть принялось затыкать дыры, образовавшиеся в кругообороте фиктивного капитала. А затем через поддержку сферы обращения и точечного финансирования крупных корпоративных структур планируется поддержка реального сектора нашей экономики. Иными словами, правительство пытается лечить последствия экономической болезни, а не ее первопричины.
     Используя такие способы социальной поддержки, как рост пенсий, зарплаты бюджетников и национальные проекты, правительство продолжает «кормить народ рыбой». Сегодня настало время дать в руки народа «удочку», при помощи которой он сам будет ловить рыбу. Такой «удочкой», по моему мнению, является наделение основной массы населения страны частной собственностью, что может стать важным инструментом противодействия развитию экономического кризиса.
     Наиболее эффективным направлением предотвращения развития кризиса в нашей стране считаю разработку курса на демократизацию собственности. Такой курс возможен только на основе доверительного взаимодействия между правительством и всеми слоями населения страны. Правительство должно инициативно обратиться к народу с предложением о направлении значительной части национальных резервов и имеющихся у населения свободных средств на качественно новую приватизацию государственного имущества, а также на выкуп активов у неэффективных собственников. Таким образом, в отличие от ваучерной приватизации и так называемых народных IPO мы сделаем реальный шаг в направлении демократизации собственности.
     В качестве конкретной формы демократизации собственности можно предложить реализовать разработанный в Высшей школе приватизации и предпринимательства – институте механизм выкупа государственной собственности в рассрочку при участии всех категорий работников приватизируемого предприятия. Этот механизм можно эффективно применять в обрабатывающих отраслях промышленности, строительстве и сельском хозяйстве.
     Работникам приватизируемого предприятия необходимо предоставить право использовать при выкупе не только заработную плату, но и часть созданной на нем прибыли по принципу действовавших ранее фондов акционирования работников предприятий (ФАРП). Одновременно должен заработать механизм льготного кредитования и налогообложения для сотрудников, выкупающих право собственности.
     С точки зрения противодействия кризису внедрение предлагаемого механизма приватизации позволит, во-первых, привлечь в производственную экономику страны реальные и так необходимые ей деньги и, во-вторых, за счет доходов работников на капитал существенно расширить потребительский спрос.
     Наделение акциями работников предприятия само по себе не заставляет их мыслить и действовать как собственников. Мировая практика указывает на необходимость использования трех дополнительных факторов изменения их психологии:
     – во-первых, должны заработать долгосрочные и краткосрочные материальные стимулы. Долгосрочные (накопление капитала, рост стоимости акций) являются результатом реинвестирования, обновления основных фондов и более высокой производительности. В американских программах ЭСОП (программах создания акционерной формы собственности работников) долгосрочные стимулы реализуются и в форме ощутимого вознаграждения при выходе работника на пенсию. Краткосрочные стимулы зависят от условий рынка и успеха деятельности данной корпорации на конкурентном рынке;
     – во-вторых, надо дать возможность большинству работников участвовать в принятии решений. Для этого в советы директоров следует включать представителей трудового коллектива и управляющих, занимающихся проблемами развития производства;
     – в-третьих, должно быть налажено соответствующее систематическое бизнес-обучение персонала, нацеленное на освоение знаний, которые помогают сособственникам трудиться с позитивной отдачей.
     В результате внедрения предлагаемого механизма и прозрачных антикризисных мер будут соблюдены интересы всех участников инвестиционно-приватизационного процесса: государство возвращает авансированные финансовые ресурсы, получает в лице приватизируемого предприятия надежного налогоплательщика и работодателя; частный бизнес выгодно приобретает ставшее ликвидным государственное имущество, работники существенно увеличивают свое благосостояние и меняют

Речь фельетониста Александра Свана на торжественном митинге, посвященном преодолению кризиса

     Товарищи!
     С каждым днем рубль берет все новые и новые, доселе невиданные высоты. Могли ли мы представить себе еще год назад, что бивалютная корзина будет стоить 40, 50 или 70 рублей? Нет, такое не могло присниться нам даже во сне. Мы даже не знали, что это за «корзина» такая.
     Теперь сказка становится былью. И все это благодаря неустанной заботе нашей партии и правительства во главе с Владимиром Владимировичем Путиным. Благодаря их повседневной заботе, благодаря субсидиям, дотациям и льготным кредитам не достались супостатам наши сырьевые богатства, наши активы и деривативы. Они в надежных руках проверенных товарищей, которыми по праву гордятся страна и список Форбс!
     Среди нас кое-где еще притаились несогласные недобитки и витийствующие бумагомараки, которые прячут фигу в своем дырявом кармане. Никто и никогда не поверит их россказням про неких коррупционеров, которые на народные деньги покупают себе яхты и виллы. Мы твердо знаем, что все ответственные работники нашего правительства, все менеджеры госкорпораций работают так, как завещал легендарный наркомпрод Цюрупа – умрут от голода, а каждый кубометр газа, каждый баррель нефти дойдет до потребителя, каждый цент попадет в бюджет!
     (Аплодисменты.)
     С таким курсом нам нипочем никакой кризис, никакие происки мирового империализма, пытающегося обесценить наше национальное достояние – нефть, газ, руду, чушки и окатыши, посягающего на самое святое – на Олимпиаду. Но на каждое падение барреля на мировом рынке мы ответим уверенным ростом его стоимости в рублях!
     Товарищи! Давайте плотнее сомкнем наши ряды перед лицом суровых испытаний. Скажем всем несогласным: если не согласны – катитесь к своим заокеанским покровителям, жалкие наймиты. МЫ СОГЛАСНЫ НА ВСЕ!
     (Бурные аплодисменты.)
     Предлагаю сегодняшний день объявить Днем путинского курса рубля! «Газпрому» – слава! Ударим дубиной таможенных пошлин по закордонному автопрому! Да здравствует нерушимый союз «Байкалфинансгрупп», «РосУкрЭнерго» и «Ганвора»! Народ и партия – «Единая Россия»!
     Ур-р-ра, товар-р-рищи!!!
     (Овации.)

Белый дом приступил к созданию крупнейшей в мире ядерной компании

     Вчера глава правительства Владимир Путин дал старт переговорам между госкорпорацией «Росатом» и немецким концерном Siemens. Таким образом, Белый дом фактически выступил инициатором создания крупнейшего игрока на рынке ядерных технологий.
     На прошлой неделе «Сименс» объявил о выходе из СП с французским атомным концерном AREVA, который считается основным конкурентом «Росатома». Немцы буквально сразу принялись искать нового партнера на международном уровне. Поиски надолго не затянулись – достаточно успешное сотрудничество с «Росатомом» в деле строительства болгарской АЭС «Белене» говорило о многом. Да и вообще Siemens жалуют как на российском рынке, так и в политических верхах. В конце декабря 2008 года Владимир Путин лично встретился с руководителем немецкой компании Петером Лешером и поучаствовал в презентации высокоcкоростного поезда «Сапсан» – построенный Siemens локомотив способен развивать скорость до 250 километров в час, преодолевая расстояние между двумя столицами за 3 часа 45 минут. А недавно РЖД заключило контракт с концерном на поставку 8 высокоскоростных составов на 276 миллионов евро по линии Москва – Санкт-Петербург. Сейчас естественный монополист выбирает поставщика 54 электропоездов для пригородного сообщения на юге России в рамках олимпийской программы. Основные претенденты: канадский Bоmbardier transpor tation и немецкий Siemens. Показательно и то, что впервые в своей истории германская компания провела расширенное заседание правления в Москве. «Мы очень рады, что Siemens расширяет свое присутствие в России»,– сказал Владимир Путин.
     Вчера на встрече в Белом доме договорились создать рабочую группу и до конца апреля завершить программу перспективного стратегического сотрудничества, в которой будут обозначены конкретные решения. Речь, скорее всего, идет о создании совместного предприятия. Впрочем, судя по тому, что руководители «Росатома» Сергей Кириенко и Siemens Петер Лешер отказались отвечать на вопросы журналистов и быстро удалились из пресс-центра, – никто еще не может очертить организационно-правовые и финансовые вопросы, включая, как будут распределены доли компаний в СП. «Мы могли бы активно работать как в России и Германии, так и на рынках третьих стран. Добро пожаловать!» – подытожил Владимир Путин.
     Глава концерна поблагодарил российского премьера за отличное выступление на Всемирном экономическом форуме в Давосе, отметив, что он правильно расставил приоритеты: «Преодоление глобального коллапса, по вашим словам, возможно только при помощи кооперации и партнерства». «Даже во время кризиса Siemens готов интенсифицировать сотрудничество с «Росатомом», – подчеркнул Лешер.
     «Что касается Давоса, то я выступал не только от своего имени», – заметил Владимир Путин, добавив, что он в том числе ретранслировал мнение европейских бизнесменов по поводу необходимости возврата к естественным ценностям экономики и к реальной стоимости активов.

Кстати
     Госпомощь банковской системе не должна восприниматься как благотворительность. Все деньги банки обязательно вернут. Такое заявление сделал вчера вечером Владимир Путин, открывая совещание по поддержке банковского сектора.
     Премьер-министр подчеркнул, что бюджетные средства следует тратить не на финансовые спекуляции, а на кредитование отраслей реальной экономики. Иначе российский финансовый рынок рискует откатиться на два-три века назад.
     «Очевидно, в ближайшее время наши предприятия не смогут брать кредиты за рубежом на прежних весьма благоприятных условиях в связи с экономическими и финансовыми сбоями в западной системе. И поэтому отечественные банки должны заместить этот источник финансирования, обеспечить кредитование реального сектора в необходимых объемах и по приемлемым, экономически обоснованным ставкам», – сказал глава правительства. По его словам, банкам необходимо активнее привлекать средства на депозиты, увеличивать собственный капитал, также Владимир Путин призвал кредитные организации «аккуратно» укрупняться.
     «Сейчас правительство готово поддержать коммерческие банки субординированными кредитами на общую сумму в 225 миллиардов рублей при условии софинансирования со стороны частных акционеров. Для трех банков уже одобрено предоставление займов на более чем 17 миллиардов рублей, еще 38 заявок находится на рассмотрении», – подчеркнул премьер.

И кризис скорее закончится

     Три экономиста Стэнфордского университета (США) выдвинули теорию, согласно которой подъем экономической конъюнктуры может начаться гораздо быстрее, чем это можно себе сегодня представить. Их оптимизм основывается на историческом анализе и выработанной ими теоретической модели изменения и подсчета такой трудноопределимой материи, как неуверенность в экономике.
     Ник Блюм, Макс Флетотто и Нир Ямович в своем докладе «Действительно неопределенные бизнес-циклы» утверждают, что сейчас неуверенность в экономике достигла самого высокого уровня за последние 30 лет. В той же мере неясным, как и сегодня, будущее в последний раз представлялось во время второго нефтяного кризиса в конце 70-х годов, констатируют они. «Перед нами – стена тумана!» – это утверждение повсеместно звучит из уст менеджеров, обращающих свое красноречие в адрес акционеров и сотрудников компаний. Сейчас практически все фирмы – от Deutsche Bank до eBay – проявляют осторожность и вообще перестали озвучивать свои прогнозы на будущее.
     Суть доклада в том, что кредитный дефицит не является единственной причиной спада конъюнктуры. Вторым, косвенным фактором, который вызвал спад, стала неуверенность. Она представляет собой самостоятельную экономическую силу, которая давит на конъюнктуру независимо от проблем банковского сектора. Ведь именно из-за высокого уровня царящей неопределенности многие компании впали в состояние шокового оцепенения. И хотя кредитный кризис их напрямую абсолютно не затронул, они только лишь из-за страха перед будущим воздерживаются от инвестиций и увеличения численности персонала.
     Исторический анализ и соответствующие модельные расчеты ученых свидетельствуют: сильная неуверенность становится для конъюнктуры тормозом лишь на короткий период времени. Проходит несколько месяцев, и туман начинает рассеиваться. Многим фирмам приходится снова приниматься за инвестиции и набор персонала, так как пока они, затаив дыхание, держали паузу, возник вызванный отставанием производства отложенный спрос.
     Для измерения масштабов неуверенности в экономике США Ник Блюм, Макс Флетотто и Нир Ямович разработали свой «индекс неуверенности», который учитывает, в частности, курсовые взлеты и падения акций, «ножницы» в прогнозах экономического роста и занятости, а также расхождения в динамике развития объемов выручки и прибыли концернов. Наступлению экономической рецессии соответствуют значения индекса, превышающие 40%. И чем выше уровень неуверенности, тем резче идет спад: даже если принимать во внимание такие важные для реальной экономики показатели, как размеры учетной ставки, а также уровни инфляции и безработицы, то взаимозависимость между неуверенностью и рецессией все равно сохраняется. Проведенные ими в ходе имитационного моделирования расчеты показали: один лишь только типичный для средней рецессии рост неуверенности на 40% ведет в течение двух кварталов к снижению экономики примерно на 1,8%. Однако затем это отставание достаточно быстро восстанавливается – чаще всего это происходит в течение одного-двух кварталов.
     Впрочем, напрямую рассчитать, насколько велика доля неуверенности в нынешнем кризисе, с помощью этой работы ученых Стэнфордского университета нельзя. Исследователи полны оптимизма, что «густой туман» скоро рассеется и лишь только благодаря одному этому ситуация улучшится.

Спасти смогут от четырех до тридцати из восьмидесяти одного

     «Ъ» стали известны подробности совещания по реструктуризации банковской системы у премьер-министра Владимира Путина 3 февраля. На совещании был представлен список из 81 системообразующего банка и два варианта их господдержки – спасение 4-5 или 30 банков. Впрочем, из-за дефицита ресурсов Белый дом может пойти на третий вариант – банков спасут столько, сколько смогут.
     Сегодня на заседании правительства глава Минэкономики Эльвира Набиуллина представит доклад «О ходе выполнения мероприятий, направленных на оздоровление ситуации в финансовом секторе и отдельных отраслях экономики». Официально в Белом доме неохотно раскрывают содержание предстоящего доклада: собеседники «Ъ» пояснили, что в основном в нем будут анализироваться уже принятые правительством антикризисные меры, с новыми инициативами Минэкономики выступать не будет. По данным «Ъ», в Белом доме будет обсуждаться, как будет увязана «промышленная» часть мер Белого дома с мерами по реструктуризации банковской системы. Последние обсуждались на совещании у премьер-министра Владимира Путина 3 февраля («Ъ» писал о нем вчера), «Ъ» стали известны подробности обсуждения.
     Как сообщили «Ъ» участники этого мероприятия, с докладом, обобщающим различные подходы к спасению банковского сектора, 3 февраля выступал первый вице-премьер Игорь Шувалов. Главное, что представил на этом совещании вице-премьер,– подготовленный возглавляемой им комиссией по поддержанию устойчивости развития экономики список системообразующих банков. Таковыми были признаны 81 кредитная организация. По данным «Ъ», в списке присутствуют Еврофинанс Моснарбанк, АКБ «Национальный клиринговый центр», Москредитбанк, Райффайзенбанк, «Уралсиб», Номос-банк, Промсвязьбанк, МДМ-банк, «Петрокоммерц», ВТБ, Россельхозбанк, Росбанк, Ханты-Мансийский банк, «КИТ Финанс». Версию списка, с которым удалось ознакомиться «Ъ», закрывает ОАО «Челиндбанк».
     Список составлялся по тем же принципам, что список системообразующих предприятий, утвержденный премьер-министром Владимиром Путиным 25 декабря 2008 года. Как и в случае с системообразующими предприятиями, попадание в список не гарантирует банкам автоматической поддержки от государства. «Это всего лишь обозначает круг банков, к которым привлечено пристальное внимание правительства»,– пояснил «Ъ» участник совещания у премьер-министра. По данным «Ъ», 3 февраля не принято никаких решений, даже в случае с ВТБ, запрашивающим 200 млрд руб.
     Также не решено, будут ли предоставляться средства в виде покупки допэмиссии (капитал первого порядка) или займами (капитал второго порядка). Вчера участники закрытой от прессы встречи Игоря Шувалова с бизнес-сообществом на инвестфоруме «Тройки Диалог» сообщали, что вице-премьер обещал предоставить банкам дополнительно 15% капитала в виде субординированных кредитов (капитал второго порядка) при условии, что действующие акционеры также внесут 15% капитала. По словам источника «РИА Новости», господин Шувалов оценил число потенциальных участников программы в 50 из 1,2 тыс. банков. Аппарат первого вице-премьера вчера подтвердил лишь лимит субординированных кредитов в 15%, а все остальные появившиеся в прессе фрагменты его закрытого выступления потребовал считать фрагментарными, неправильно интерпретированными и вырванными из контекста.
     По данным «Ъ», на совещании 3 февраля обсуждалось три варианта реструктуризации банковской системы. Наиболее радикальный предусматривал сохранение при поддержке государства четырех-пяти действующих крупных банков и очистку всей системы от нежизнеспособных финансово-кредитных организаций. Отмечалось, что до финансового кризиса 2008 года единственным крупным банком по западным меркам в РФ был только Сбербанк. Другой вариант, рассмотренный на совещании, предусматривал санацию с госучастием 30 кредитных организаций. Критерии для выбора таких банков: активы должны превышать 35 млрд руб., остатки по счетам физлиц – более 10 млрд руб., количество частных вкладчиков – не менее 2 тыс. человек. Для этих кредитных организаций предлагается расширить механизмы капитальной поддержки без осуществления процедур банкротства. Остальные банки могут быть обанкрочены без участия государства.
     Но и на санацию 30 таких банков, констатировалось на совещании, требуются огромные средства: при наличии всего 7% плохих кредитов от общего портфеля «тридцатки» потребуется 560 млрд руб. господдержки, из которых на Сбербанк должно прийтись 270 млрд руб. Если объем плохих кредитов возрастет до 20%, на санацию потребуется чуть более 2 трлн руб., из которых Сбербанку необходимо предоставить 930 млрд руб. Отметим, после отказа ВЭБа от рефинансирования внешнего долга компаний остается $39 млрд – это 1,4 трлн руб. По данным «Ъ», этот же вариант предусматривает и рефинансирование зарубежных долгов Внешэкономбанка «на условиях консорциума с коммерческими банками». Кроме этого, проект предлагает создание института «внутренних валютных активов» и снятие для банков «тридцатки» ограничений по покупке зарубежных активов. Уже вчера глава ВЭБа Владимир Дмитриев сообщил о намерении Банка развития выпустить валютные облигации на сумму не менее $5 млрд для рефинансирования проектов ВЭБа.
     Кроме этого, второй вариант предполагал создание «банка плохих активов» (см. «Ъ» от 30 января) в виде специального госоргана по реструктуризации банковской системы. Однако уже вчера первый вице-премьер отказался от этой идеи, сообщив: «В отличие от планов в некоторых западных странах отделить плохие активы от хороших, Россия такую практику пока применять не намерена, это создает высокие коррупционные риски». Вероятно, поэтому в Белом доме сегодня будут иметь в виду скорее не первый и не второй, а третий вариант реструктуризации банковской системы, обсуждавшийся 3 февраля. Это реализация второго варианта в ручном режиме, то есть индивидуальное решение всех вопросов с банками в режиме острого дефицита ресурсов. Таким образом, из 81 банка санации будут подлежать не 30, а столько, на сколько хватит денег.

Спринтерская тактика властей может только повредить оздоровлению

     Впервые с начала кризиса глава крупнейшего госбанка страны выступил с публичной критикой в адрес правительства и его антикризисных усилий. Вчера председатель Сбербанка, экс-министр экономразвития Герман Греф заявил об отсутствии нормальных механизмов выработки экономических решений в правительстве, которое не имеет долгосрочной программы выхода из кризиса и прибегает к сиюминутным и непрофессиональным действиям. По словам Грефа, кризис продлится по крайней мере до 2012 года – и спринтерская тактика властей может только повредить оздоровлению.
     Критика Грефа в адрес правительства стала частью заочной дискуссии с первым вице-премьером Игорем Шуваловым, который выступил перед инвесторами на ежегодном форуме «Тройки Диалог» с закрытым для прессы докладом.
     Основные тезисы Шувалова в пересказе участников форума касались экономического прогноза на период кризиса, а также финансовой и бюджетной политики властей. Вице-премьер, в частности, подтвердил обязательства власти в отношении курса рубля. «Все те обещания по курсу, которые мы делали, мы должны выполнить. В течение ближайшего месяца это будет сделать сложно, но у нас есть для этого все возможности», – сказал Шувалов.
     Для ограничения дефицита бюджета-2009, по словам Шувалова, правительство резко сократит расходы. «Расходы по многим статьям бюджета будут либо сокращаться, либо отменяться», – сказал Шувалов. По его словам, размер бюджетного дефицита будет меньше, чем предполагавшиеся многими экспертами 10% ВВП. В идеальном случае правительство будет стремиться свести расходы и доходы с нулевым дефицитом. Глубина сокращения госрасходов будет обсуждаться сегодня на заседании правительства.
     Темпы роста экономики в 2009 году, по словам Шувалова, будут «от нуля и ниже». При этом число безработных в России вырастет на миллион человек. Но первым приоритетом в условиях кризиса для правительства будут сохранение макроэкономическую стабильности. Следующим приоритетом, вероятно, станет поддержка банковской системы. По словам Шувалова, власти готовы выделить «несколько процентов ВВП» на компенсацию потерь банковского сектора. Эти меры также предполагается обсудить на завтрашнем заседании правительства. В частности, государство может внести в капитал банков второго уровня 15% капитала при условии, что другие акционеры также внесут 15%.
     Предприятиям реального сектора первый вице-премьер посоветовал готовиться к банкротству. «Некоторые меры, объявленные властями, обнародование списка предприятий породили ожидания, что мы будем спасать все предприятия. Всех спасать мы не будем», – заявил Шувалов. По его словам, власти в первую очередь окажут поддержку предприятиям ВПК, инфраструктурным монополиям и энергетике. «Инфраструктуру и энергетику мы будем финансировать в приоритетном порядке», – сказал Шувалов. Он отметил, что власти готовы работать в «ручном» режиме с этими компаниями для решения возникших проблем с инвестпрограммами.
     Как заявил первый вице-премьер, правительство пока не видит готовности у предпринимателей заниматься оздоравливающей реструктуризацией бизнеса. «Никто из предприятий не готов выходить на стадию финансового оздоровления и банкротства, но банкротства не для уничтожения бизнеса, а для реструктуризации. Но это путь, по которому придется пройти», – сказал Шувалов.
     Однако крупные предприятия в ожидании государственной помощи уже согласны и на глубокую реструктуризацию бизнеса. «Я поддерживаю Шувалова – мы должны быть благодарны этому кризису, который поможет нам реструктурировать экономику и обновить производство», – заявил вчера на инвестфоруме глава «Северстали» Алексей Мордашов.
     Однако глава Сбербанка и экс-министр Герман Греф заявил, что считает нынешний кризис в России и в мире рукотворным и не испытывает к его виновникам никакой благодарности. «Причина кризиса – это избыточная кредитная накачка. Поэтому вливания все новых и новых средств в экономику не приведет к оздоровлению, а только лишь усилит диспропорции и сделает выход из кризиса более тяжелым», – считает Греф. «Если вы напиваетесь до того, что бьетесь головой о бетонный столб, то вряд ли вам нужно благодарить этот столб за то, что он заставил вас задуматься об адекватном поведении», – возразил Греф Мордашову.
     По словам экс-министра, в России так и не создан механизм выработки согласованных с бизнесом экономических решений, что также затрудняет выход из кризиса. «Глубина погружения чиновников в сферы их регулирования на порядок меньше, чем нужно. Трудно ожидать от них высокого профессионализма, особенно когда не действуют связи с ТПП, РСПП или саморегулируемыми организациями», – считает Греф. От власти требуется адекватность и в межкризисный период – она должна выращивать в стране рыночные институты и заботиться об эффективности экономики.
     Сегодня же, по словам Грефа, правительству нужно избегать спринтерской тактики, а готовиться к длительному, марафонскому периоду выхода из кризиса. «Высокая скорость падения экономики заставляет предположить, что 2010 и 2011 годы будут депрессивными», – отмечает экс-министр. Однако и 2012 год не обязательно станет годом роста – «просто кризис простирается на весь трехлетний горизонт планирования». В этих условиях правительству, по словам Грефа, следует разработать долгосрочный план выхода из кризиса, и все краткосрочные действия принимать исключительно в согласии с долгосрочными целями. По мнению главы Сбербанка, долгосрочный план должен предусматривать сохранение макроэкономической стабильности и резервов по крайней мере на ближайшие три года. Впрочем, сам Греф считает, что сохранение макроэкономической стабильности станет для России настоящей удачей, поскольку нынешняя скорость падения очень велика.

Сегодня российские власти сделают бюджету секвестр

     Сокращение расходов бюджета и банкротства предприятий – это ближайшие перспективы российской экономики, которые вчера обрисовал первый вице-премьер Игорь Шувалов. Эксперты утверждают, что правительство начинает считать деньги перед острой фазой кризиса, а население ради экономии предлагает сократить госаппарат.
     Игорь Шувалов заявил в среду: «Мы вскрыли обязательства бюджета. Расходы будут по многим статьям либо сокращаться, либо отменяться». Детали будут озвучены сегодня, но очевидно, что россиянам придется вновь услышать латинское слово «секвестр», которым в «лихие 90-е» Белый дом пытался замаскировать урезание государственных расходов. Утвержденный бюджет-2009 рассчитан из нефтяных цен на уровне 95 долларов за баррель, хотя сейчас они чуть более 40. Очевидно, что о запланированных доходах в 10,927 трлн. руб., расходах в 9,025 трлн. и профиците в 1,9 трлн. руб. придется забыть. Лучшее, на что надеется правительство – нулевой профицит, а, скорее всего, дефицит бюджета.
     Теоретически недостающие деньги можно взять из Резервного фонда, но, видимо, правительство решило поберечь его до самых худших времен. Вчера вице-премьер в общих чертах рассказал, за счет чего произойдет урезание. Власти могут отказаться потратить весь антикризисный пакет на рефинансирование долгов российских компаний и банков. «Из 50 млрд. долларов потратили только 11 млрд. и сейчас уже думаем, эти средства надо направить на другие каналы», – заявил чиновник. В частности, будет поддержана банковская система: государство даст дешевые кредиты сроком до 10 лет для увеличения капитала банков на 15%, если банкиры сами тоже увеличат капитал на 15%. По прогнозу властей, пик проблем в финансовой системе может наступить в конце второго – начале третьего квартала.
     «Некоторые меры, объявленные властями, обнародование списка предприятий, породили ожидания, что мы будем спасать все предприятия. Всех спасать мы не будем», – заявил г-н Шувалов. Правительство сконцентрируется на поддержке ВПК, инфраструктурных монополий и энергетике. При этом никакой политики вроде массовой общественной постройки дорог (в духе того, как Рузвельт выводил Америку в 1930-х из Великой депрессии) и масштабных инвестиций в инфраструктуру (как в современно Китае), судя по всему, не планируется. Совсем недавно эксперты называли такую политику одной из вероятных антикризисных мер. По словам чиновника, надо завершить существующие проекты, а «не начинать новых строек», причем «никто из предприятий не готов выходить на стадию финансового оздоровления и банкротства, но это путь, по которому придется пройти».
     Кроме того, правительство собирается удержать курс рубля на нынешних рубежах. Тем не менее безработица увеличится еще на 1 млн. человек (по сравнению с 5-6 млн. сейчас), а экономика не вырастет или вообще сократится.
     О сокращении расходов на «социалку» пока речи нет. По мнению экспертов, на данный момент в бюджете есть, что сокращать, помимо нее. «Например, предполагалось увеличить расходы по статье «Национальная экономика» на 40%. В частности, по этой статье предусматривались различные виды госинвестиций. Однако имеет ли смысл инвестировать каждый год на 40% больше, если экономика растет не более чем на 10%, а в кризисный год вообще расти не будет? Эти расходы явно не давали эффекта, а, значит, их сравнительно безболезненно можно сократить», – заявил «НИ» директор Института макроэкономических исследований и прогнозирования Евгений Гавриленков.
     Кстати, население сокращение расходов представляет себе иначе. Россияне считают, что первоочередными мерами правительства по выходу из кризиса должны стать отсрочки платежей по кредитам для уволенных работников (49,9%), урезание затрат на госаппарат (47,9%) и повышение пособий по безработице (36,5%), свидетельствует последний опрос компании «Башкирова и партнеры».
     Что касается отказа российской промышленности в масштабной поддержке, то главный экономист Центра развития Валерий Миронов считает, что это во многом вынужденная мера. По его оценкам, курс рубля еще далек от равновесного уровня, и девальвация продолжится. «Значит, российскому ЦБ еще понадобятся резервы для продолжения плавной девальвации и отбивании атак на рубль», – пояснил он «НИ». Поэтому правительство, видимо, решило пока экономить резервы, предвидя, что острая фаза кризиса еще впереди. Китай может позволить себе увеличивать расходы на инфраструктуру – у него и резервы больше, и зависимость от цен на нефть меньше. А в России до трети предприятий неэффективны и могут быть отбракованы в результате кризиса, считает эксперт.

     В российской экономической элите нет единства: государство, представители российских банков и лидеры бизнеса расходятся во взглядах на то, что необходимо предпринимать во время кризиса. Участники инвестфорума «Тройка Диалог» сошлись только в одном – надо привыкать жить в тяжелых условиях.
     В условиях кризиса основная задача государства – обеспечить макроэкономическую стабильность; бизнеса – взять кредиты; а банков – не получить убытки. Два дня инвестиционного форума «Россия-2009», организованного «Тройкой Диалог» и собравшего крупнейших экономических экспертов, показали, что механизмы взаимодействия власти, банков и бизнеса не созданы.
     Еще в первый день первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что для государства сейчас «важно продемонстрировать, что оно в состоянии сохранить ранее достигнутые успехи».
     На первый план выходят макроэкономическая стабильность и выполнение обещаний по сохранению устойчивого курса рубля.
     Однако бизнес рассчитывал на другое. «Сейчас государство является крупнейшим кредитором и надо понять тот меседж, который оно нам посылает. Вначале нам говорили о том, что будут стимулировать спрос, развивать инфраструктуру. А сейчас мы слышим, что будут поддерживать макроэкономические показатели: то есть заниматься инфляцией и стабильностью курса. Надо понимать, что без стимулирования спроса мы будем убивать конкретные сектора экономики», – возмущался старший вице-президент РЖД Федор Андреев.
     Кроме того, бизнесмены удивлены тем, что государство продолжает оказывать поддержку финансовому сектору, несмотря на то, что тот практически не кредитует реальные отрасли экономики. «Государство спасает банки уже пять месяцев. Как долго это продлится?» – спрашивал председатель совета директоров Mirax Group Сергей Полонский.
     «Поддерживая банки, поддерживая курс, власть поддерживает спекулятивные интересы», – добавил Андреев.
     Поддержка финансового сектора была и остается необходимой, парировали чиновники. «У нас было и есть четкое убеждение, что экономика не может работать без финансовой системы. Осенью прошлого года и в начале зимы мы сфокусировались и сделали приоритетом сохранение ее нормального функционирования», – заявил начальник Экспертного управления президента Аркадий Дворкович.
     «В законе прописаны две основные функции Центробанка: защита и обеспечение устойчивости рубля, вследствие чего мы проводили плавную девальвацию, а также развитие банковской системы»,
     – отметил несостоятельность критики в адрес государства директор департамента операций на финансовых рынках Банка России Сергей Швецов. По его словам, нынешняя политика сохранения банковского сектора направлена на то, чтобы выйти из кризиса с работающей и необходимой частью банковской системы, которая уже после кризиса даст потенциал для развития.
     Банкиры, в свою очередь, считают поддержку недостаточной и тоже недовольны действиями государства и регулятора.
     Так, не порадовало их заявление Шувалова о том, что государство готово помочь не более 50 банкам. «Рынок, а не чиновники должны определять количество банков», – убеждал президент Ассоциации региональных банков Анатолий Аксаков. В худшем положении оказываются мелкие банки, которые уже напуганы возможными поправками в закон «О банках и банковской деятельности» по увеличению уставного капитала до 90 млн рублей с 2010 года и до 180 млн рублей с 2012 года. По сути, эти поправки убьют малые банки. «А ведь именно они работают в депрессивных регионах, где крупным банкам неинтересно», – говорил Аксаков.
     Зато крупные банки не против такого сценария. По словам члена правления банка ВТБ Николая Цехомского, «мелкие банки только смешивают карты»: «Они предлагают высокие депозитные ставки и предлагают депозиты на те суммы, которые попадают под страховое возмещение. Но такие ставки означают, что деньги, скорее всего, направят в высокорискованные активы, а значит, будут списания и нужен будет крупный банк для спасения». Тем не менее мелкие банки продолжают защищаться, сегодня пройдет встреча 300 банков с Центробанком. «Мы будем предлагать свои меры, потому что унифицированный метод не подходит», – отвечает Аксаков.
     Представители финансовой сферы и бизнеса сошлись только в одном – кризис продлится еще два-три года. «Мы на входе в кризис, он нас догоняет», – отметил глава Сбербанка Герман Греф. «Мы должны привыкнуть к тому, что уже живем с кризисом.
     Да, мы не хотим кризиса. Но можно также не хотеть, чтобы шел дождь, он ведь все равно будет идти. Мы просто должны раскрыть зонт»,
     – посоветовал генеральный директор «Северстали» Алексей Мордашов.

Центробанк дал понять, что будет сохранять этот курс до тех пор, пока цена на нефть не упадет до 30 долларов за баррель

     Пусть сильнее грянет битва. Попытка российского Центробанка провести на песке черту на пути постепенной девальвации рубля стала лишь очередным поводом для прогнозирования нового потолка курса. Вчера российская валюта всего на несколько копеек не дошла до уровня 41 рубль по отношению к бивалютной корзине доллар/евро, который был установлен банком 22 января.
     Центробанк дал понять, что будет сохранять этот курс до тех пор, пока цена на нефть не упадет до 30 долларов за баррель. Поскольку сегодня цены на нефть марки Urals по-прежнему составляют около 43 долларов, стоимость рубля примерно соответствует объективному показателю. Но проблема в том, что когда курс валюты идет вниз, он начинает «зашкаливать», выходя за установленные пределы. Расчетный форвардный рынок прогнозирует, что через 12 месяцев рубль будет на 18 процентов дешевле по отношению к доллару. А Центробанк не может себе позволить бесконечно бросать в топку оставшиеся у него 386 миллиардов долларов резервных валютных средств. С августа эти резервы уменьшаются примерно на 10 миллиардов долларов в неделю. Агентство Fitch вчера понизило российские кредитные рейтинги, которые сейчас ненамного превышают негативные показатели. То же самое в декабре сделало агентство Standard & Poor's, что оказывает дополнительное давление на резервы.
     Помочь в данном случае может увеличение учетных ставок. Но это увеличение должно быть мощным: скажем, примерно на 500 базисных пунктов. Довольно слабо развитая банковская система страны может лишь частично погасить силу удара по ослабленной экономике. Остается еще два варианта: контролировать капитал – или отпустить рубль в свободное плавание. Однако дальнейшее обесценивание рубля грозит крупными политическими издержками, особенно если учитывать огромное внимание русских к курсу доллара. Россия уже потратила 200 миллиардов долларов резервных средств, прежде чем дойти до сегодняшней точки. На этом фоне вчерашняя девальвация тенге в соседнем Казахстане почти на двадцать процентов выглядит предпочтительнее, чем долгое и мучительное обесценивание рубля в России.
     Но эта мера для Казахстана может оказаться недостаточной. Приток капитала на новые рынки Европы резко снижается, венгерский форинт достиг рекордного минимума, румынский лей приближается к нему, а польский злотый ослаб до уровня 2004 года. Россия и остальная часть развивающихся рынков Европы рискует оказаться в центре регионального финансового кризиса, эхо от которого пронесется по всему континенту.

Правительство приступает ко второму этапу борьбы с кризисом

     Правительство подвело первые итоги исполнения своего антикризисного плана под №1. Премьер Владимир Путин вчера на заседании кабинета министров резюмировал, что худшего, во всяком случае пока, не случилось. Он пояснил, что речь идет о промежуточных итогах. И они, по оценке главы правительства, не столь печальны, как можно было ожидать. «Считаю, что основным результатом принятых мер стало то, что страна избежала кризисного шока, – уточнил премьер масштаб своего оптимизма. – Мы не допустили обвальной девальвации, снизили налоги, поддержали наиболее пострадавшие от кризиса отрасли реального сектора экономики».
     Г-н Путин всячески настаивал на том, что все действия его кабинета по борьбе с кризисом были «прозрачны и публичны». Ничего за спиной народа. «И так будет впредь», – заверил премьер.
     «Мы обещали, что как бы ни было трудно, никакой «шоковой терапии» не будет», – напомнил он, видимо, тем, кто сомневался в исполнении этого замысла.
     Однако, справившись с первым этапом кризиса, победа в котором в понимании правительства во многом зависела, по сути, от психической устойчивости граждан и финансовой устойчивости банков, находящихся в прямой увязке, сегодня правительство вынужденно перешло на новый виток борьбы. Где прямой государственной поддержки в виде денег, пусть и громадных, будет мало. Требуется «в хорошем смысле», как говорят наши чиновники, микроэкономическая изощренность. Как заметил сам премьер, следующий этап – это набор неких специальных мер, в первую очередь призванных вернуть отечественное кредитование в отечественный реальный сектор.
     «Темпы роста кредитования реального сектора сегодня более 1%. Хочу сказать, этого явно недостаточно. Следующая наша задача – увеличить эти темпы», – заявил глава правительства. И указал банкам на то, что если они хотят свою устойчивость сохранить и дальше, то кредитование реального сектора должно стать их главной заботой.
     Владимир Путин, говоря о выходе в свет второго правительственного пакета антикризисных мер, опять же начал с банков. Он добавил оптимизма так называемым системообразующим госбанкам прямым увеличением их капитала: ВТБ – на 200 млрд руб., ВЭБа – на 100 млрд, Сбербанка – в зависимости от потребности, «если она возникнет». После чего перешел от «титанов» к банкам второго уровня.
     Именно об их судьбе – частных игроков финансового рынка, во многом определяющих фактическое наличие рыночной финансово-кредитной системы у нас в стране, – и идет сегодня дискуссия внутри кабинета министров. Г-н Путин вчера предложил пройти, как это принято у всех российских кабинетов, между Сциллой и Харибдой. А именно: с одной стороны, не подменять структуру собственности частных банков, несмотря на государственную помощь (то есть премьер против национализации банков), с другой – не породить иждивенчество. Г-н Путин заявил, что «ответственность за судьбу банков все же должны нести нынешние собственники, незачем прятаться за широкой спиной государства».
     Итак, правительство открывает «вторую очередь» субординированных кредитов – к уже выданным 225 млрд руб. прибавит еще 100 млрд. Но они пойдут с большой «путинской оговоркой». «Субординированный кредит получат те коммерческие банки, акционеры которых примут решение о соответствующем увеличении капитала за свой счет. То есть на 1 руб. дополнительной капитализации коммерческие банки получат 1 руб. субординированного кредита», – предупредил премьер.
     Источники новых госвливаний в наш кредитно-финансовый «организм» обозначила министр экономического развития Эльвира Набиуллина. Она попросту сказала, что это будет либо бюджет, либо Фонд национального благосостояния. Механизм выдачи по-прежнему остается один – через ВЭБ. Г-жа Набиуллина еще раз напомнила главное требование правительства при выдаче «субордов» – это кредитование реального сектора.
     «А если они, банки «второго уровня», вас не послушают, как с наказанием?» – уточнили журналисты у главного экономиста страны. «Хороший вопрос, – искренне удивилась г-жа Набиуллина. – В дальнейшем такие банки лишатся господдержки. И что еще важнее – репутации, что, пожалуй, лучшая мера воздействия. Они должны понимать, что сегодня есть возможность сделать эту репутацию достоянием общественности».
     И еще одну антикризисную (можно сказать, и посткризисную) меру озвучил вчера премьер Путин. Он заявил об одобрении концепции создания международного финансового центра и сохранении задачи превращения рубля в региональную резервную валюту.
     По мнению г-на Путина, сейчас самое время приступить к превращению России в международный финансовый центр. Этот процесс займет, по словам премьера, пять лет. Но нечто конкретное, например, на пути превращения рубля в региональную валюту может появиться уже сейчас, в конце концов мы с нашими соседями по СНГ используем одни и те же энергетические, железно– и автодорожные системы. «А последние события в финансовой сфере еще раз показали, насколько дискомфортной является зависимость от внешних источников финансирования, когда ключевые решения, затрагивающие российский финансовый рынок, принимаются главным образом за пределами РФ, причем по критериям, слабо связанным с реальным состоянием российских предприятий, российской экономики в целом», – в очередной раз постарался указать на зарубежные истоки кризиса премьер.
     В свою очередь г-жа Набиуллина объяснила журналистам, что «финансовый центр» не имеет никакого отношения ни к юридическому лицу, ни к какой-то форме финансового учреждения. И тут стало понятно, что пока это некая мечта о новом, более благосклонном к нам международном макроэкономическом законодательстве. «Мы опубликуем нашу концепцию на сайте, – пообещала министр и пояснила ее глубинный смысл: – У нас в стране должна быть финансовая система, которая является международным центром притяжения инвесторов и финансистов со всего мира».
     Внешэкономбанк должен стать одним из основных кредиторов строительства олимпийских объектов, но его кредитные ресурсы пойдут только на оплату фактически выполненных работ, заявил премьер РФ Владимир Путин. «Считаю необходимым построить схему кредитования таким образом, чтобы кредитные ресурсы ВЭБа шли исключительно на оплату фактически выполненных работ с постоянным контролем их реальных объемов и стоимости», – сказал вчера г-н Путин на заседании наблюдательного совета Внешэкономбанка. Глава правительства отметил, что «ВЭБ призван стать одним из основных кредиторов строительства олимпийских объектов». «В условиях мирового кризиса такой шаг позволит застройщикам привлечь долгосрочные финансовые ресурсы на приемлемых условиях. Разумеется, с учетом надлежащих гарантий исполнения обязательств», – сказал премьер.
     Условия кредитования по таким проектам назвал по итогам наблюдательного совета председатель ВЭБа Владимир Дмитриев. По его словам, главное условие – соотношение кредитных средств к доле частных инвесторов должно составлять 30 к 70. Г-н Дмитриев также обозначил уровень процентных ставок, которые банк готов предложить заинтересованным инвесторам. «Ставки будут ориентированы на ставку рефинансирования ЦБ РФ, увеличенную на маржу, в целом не превышающую 1,5%», – заявил г-н Дмитриев. Он подчеркнул, что коммерческие банки, как правило, закладывают только на административно-хозяйственные расходы вдвое большую маржу (3%). «1,5% к ставке рефинансирования – это более чем серьезная льгота для инвестора», – отметил глава ВЭБа.
     Кроме того, Владимир Дмитриев сообщил, что наблюдательный совет Внешэкономбанка на вчерашнем заседании одобрил предоставление Газпромбанку субординированного кредита на 15 млрд руб. По словам г-на Дмитриева, на заседании обсуждался «целый ряд других банков, которые представили документы на получение субординированного кредита разной степени готовности». Он не стал называть эти банки, так как решение по их заявкам еще не принято. Ранее г-н Дмитриев говорил, что к вынесению на наблюдательный совет готовы четыре заявки на общую сумму 19 млрд рублей.
     По словам главы ВЭБа, наблюдательный совет рекомендовал продолжить работу с банками по предоставлению субординированных займов с особым акцентом на то, чтобы получатели этих средств использовали их для кредитования ключевых отраслей экономики. «ВЭБ будет направлять своих комиссаров в коммерческие банки и отслеживать степень выполнения ими взятых на себя обязательств в части работы в приоритетных отраслях экономики», – сообщил г-н Дмитриев.
     Он также рассказал, что ВЭБ приостановил прием заявок на рефинансирование внешних долгов российских компаний.

ЦБ выставил банкам условия выживания

     ЦБ заставит банки перевести полученные от него средства из валютных вложений в кредиты реальному сектору. Для этого Банк России продолжит жестко сокращать объемы предоставляемых банкам средств при одновременном усилении контроля. При этом новых экстренных мер по спасению банковской системы ЦБ не планирует. Такой план действий на ближайшую перспективу участникам рынка обрисовало руководство ЦБ на ежегодной февральской встрече с руководством банков.
     Вчера в подмосковном пансионате «Бор» состоялась очередная ежегодная закрытая для прессы встреча руководителей банков с руководством Банка России. «Руководство ЦБ дало понять участникам рынка, что считает большинство уже принятых мер поддержки банков достаточными и не планирует прибегать к новым экстренным действиям для спасения банковской системы»,– говорит один из собеседников «Ъ».
     По словам участников встречи, приблизительный план действий ЦБ на ближайшее время будет таким. ЦБ продолжит ограничивать объемы предоставляемой банкам ликвидности с целью стимулировать перевод накопленной валюты в рубли для кредитования реального сектора. «Валютная ликвидность у банков запредельная»,– передал слова первого зампреда Банка России Геннадия Меликьяна один из участников встречи.
     На просьбы банков о массовом выкупе у них проблемных активов и допуске к рефинансированию в ЦБ всех банков регулятор ответил категорическим отказом, рассказал «Ъ» другой банкир. «В ЦБ дали понять, что плохие активы – это кредитные риски банков, которыми надо научиться управлять, а доступ к рефинансированию мелкие банки и так имеют через отдельные инструменты»,– отмечают участники встречи.
     Вместе с тем Банк России не отказывается полностью от дальнейшей либерализации доступа банков к рефинансированию и от корректировки своего подхода к надзору за ними. В частности, по словам банкиров, представители ЦБ сообщили, что могут рассмотреть вопрос расширения финансирования банков под кредитные портфели индивидуальных предпринимателей и расширить список ценных бумаг, принимаемых в залог. Также в ЦБ готовы подумать над либерализацией норматива рисков на одного заемщика (Н6) в отношении валютных кредитов, который из-за ослабления рубля у ряда банков приблизился к критическому значению. По словам банкиров, ЦБ также обещал подумать над необходимостью учета показателя доходности банков для соответствия требованиям работы в системе страхования вкладов. В кризис этот показатель у банков сильно снизился.
     Впрочем, эти послабления для банков будут сопровождаться усилением надзора, предупредили банкиров. Так, отчетность по кредитному портфелю будет сдаваться не раз в квартал, а ежемесячно. А количество внеплановых проверок будет увеличено. «Их доля в общем объеме проверок вырастет в два раза – с 15% до 30%»,– передал слова начальника главной инспекции кредитных организаций ЦБ Владимира Сафронова участник встречи. В конечном итоге, как сообщил собравшимся директор департамента банковского регулировании и надзора ЦБ Алексей Симановский, «жить будут жизнеспособные и прозрачные банки», «сладкой лжи нам больше не надо».
     Если мелкие банки не согласны с линией ЦБ практически полностью, то крупные сочли ее вполне разумной. «Ограничение лимита рефинансирования в ЦБ совершенно логично, так как, к примеру, введение беззалогового кредитования было пожарной мерой»,– говорит зампред правления ОТП-банка Евгений Егоров. По его мнению, увеличение проверок также оправдано.
     Однако в скором возрождении кредитования участники рынка сомневаются. «Ситуация с ликвидностью сейчас действительно стабилизировалась, но проблема состоит в том, что банки не хотят выдавать кредиты из-за возросших рисков невозврата со стороны корпоративных заемщиков: спрогнозировать динамику их финансового состояния очень сложно»,– указывает директор по развитию клиентского бизнеса Альфа-банка Максим Першин. В Банке России считают, что цель достижима, при создании соответствующих макроэкономических условий другими властными структурами.

Аркадий Дворкович ожидает оживление экономики к середине года

     У правительства больше нет опасений по поводу курса рубля при сохранении на нынешнем уровне сырьевых цен. Период спасения финансовой системы в «ручном режиме» завершен – и теперь правительство фокусируется на среднесрочных планах.
     А уже в середине этого года в ряде отраслей российской экономики начнется оживление. С такими прогнозами выступил вчера на форуме «Россия-2009» помощник президента Аркадий Дворкович.
     Он, впрочем, не стал скрывать и предстоящих трудностей. Однако на общем кризисном фоне, когда большинство даже самых влиятельных международных экспертов все еще теряется в догадках относительно будущего мировой экономики, высказывания Дворковича должны были вселить уверенность и оптимизм.
     Помощник президента еще раз дал понять: период падения курса рубля завершен. Во всяком случае если не будет обвала на сырьевых рынках. По его словам, власти дали возможность скорректироваться валютному курсу исходя из реального спроса и предложения на рынке. Становится выгодным экспорт, появились шансы для конкуренции с импортом, и нет никаких опасений по счету текущих операций.
     И пока эксперты несколько последних недель гадают, удержится ли бивалютная корзина на заявленном уровне в 41 рубль, Центробанк, как оказалось, сохраняет спокойствие. Давление на рубль уже постепенно снижается, и ЦБ «не придется большой кровью защищать границу в 41 рубль», заявил директор департамента операций на финансовых рынках Центробанка Сергей Швецов. Не видят в Центробанке и большого потенциала по оттоку капитала, который мог бы «прогнуть» национальную валюту.
     В том, что бивалютная корзина не пробьет «потолок», установленный ЦБ, уверен и экс-глава ФСФР Олег Вьюгин. ЦБ аккуратно сокращает предоставление ликвидности, поднимает ставки, а это значит, что в ближайшее время у финансовых институтов и их клиентов не будет денег на валюту, пояснил он. А сохранение банковского сектора позволит российской экономике восстановиться после кризиса.
     Кстати, на форуме стало известно и о нескольких новациях ЦБ, которые дадут банковскому сектору дополнительную поддержку. Банки, которые должны гасить задолженность перед ЦБ, получат приоритетное право на новое рефинансирование. То есть фактически будут получать более «длинные» деньги. В ближайшее время заметно облегчится и процедура слияния банков – срок регистрации сократится в три раза, а оформлять все документы можно будет в центральном аппарате ЦБ. Причем именно кризис стал катализатором консолидации банков, заметил директор департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Центробанка Михаил Сухов. Кроме того, в правительстве готовятся решения по увеличению капитала банков через субординированные кредиты и вхождение в капитал банков.
     На форуме Дворкович назвал и другие ориентиры госпомощи. «Если ранжировать наши действия, то это – рынок труда и инфраструктурные проекты. И только в последнюю очередь – помощь каким-то индивидуальным компаниям», – заявил он.
     В последнее время, заметим, эксперты и бизнес-сообщество на разных площадках критиковали власти как раз за то, что спасение компаний на госденьги фактически превращается в поддержку отдельных акционеров. Но, вероятно, владельцам заводов и банков не стоит особо рассчитывать на щедрость государства. Им, конечно, помогут, но параллельно заставят приложить собственные усилия и деньги для выхода из кризиса.
     Власти понимают, что у многих компаний будут убытки. «Соответственно, мы должны сделать так, чтобы распределение этого бремени не оказало чрезмерно отрицательного воздействия на рост экономики», – утешил бизнесменов Дворкович. Правда, при этом он объявил о жестких условиях помощи: «Мы не должны защищать акционеров – мы должны сделать так, чтобы акционеры внесли свой вклад в улучшение ситуации в своих компаниях и в целом в экономике». При этом точками роста российской экономики могут стать жилищное строительство, сельское хозяйство и интеллектуальная сфера, прогнозирует Дворкович.
     Дворкович убежден, что целый ряд отраслей российской экономики покажет признаки оживления уже в середине этого года, а в 2010 году можно ожидать и выхода из рецессии – и у нас, и в мире. Помощник президента, впрочем, признал, что еще будет несколько месяцев тяжелого экономического периода. Зато после этого у России есть все шансы на то, чтобы одними из первых начать подъем.
     Очередная доза оптимизма была добавлена Дворковичем и по поводу бюджета-2009. Ожидалось, кстати, что основные ориентиры бюджета, переверстанного исходя из цены нефти в 41 доллар за баррель, будут оглашены на правительстве в четверг. Но рассмотрение бюджетного блока перенесли.
     Дворкович же вчера заявил, что расходная часть бюджета в номинальном выражении снижена не будет, но произойдет перераспределение расходов. Помощник президента подтвердил, что ожидается бюджетный дефицит. Причем не исключено, даже не на уровне 6,1 процента ВВП, а выше. Но дефицит можно будет полностью профинансировать за счет накопленных резервов.

Вчера правительство обсудило антикризисные меры

     Белый дом в минувший четверг решил поддержать банковскую систему. После подведения на заседании правительства итогов того, как действуют антикризисные меры.
     Накануне заседания была несколько противоречивая информация относительно того, какие же темы все-таки будут обсуждаться на нем. Со слов первого вице-премьера Игоря Шувалова, правительство должно было поговорить о секвестре бюджета и планируемого дефицита. Но этого не произошло. Глава минэкономразвития Эльвира Набиуллина сказала, что вопрос о расходах будет рассмотрен после того, как в правительство будет представлен прогноз по макроэкономическим показателям на 2009 год. «Мы ориентируемся на те показатели, о которых шла речь, цена на нефть 41 доллар за баррель», – сказала Набиуллина. А помощник президента Аркадий Дворкович, принимавший участие в Инвестиционном форуме «Россия-2009», и вовсе был оптимистичен: «Никакого секвестра не предполагается. Речь не идет о снижении размера бюджетных расходов в номинальном выражении, но изменение структуры расходов, возможно, и будет», – сказал он.
     В результате вчера правительство подвело промежуточные итоги борьбы с последствиями мирового финансового коллапса и пришло к выводу, что стране удалось избежать кризисного шока и в будущем шоковой терапии не предвидится. По словам Путина, бизнесмены и рядовые граждане смогли приспособиться к меняющейся реальности, не случилось обвальной девальвации, а доверие к банкам даже повысилось. «Об этом свидетельствует как увеличение вкладов населения, так и положительная динамика в выдаче займов», – сказал премьер, признавшись, что темпов роста кредитования реальной экономики в 1 процент явно недостаточно.
     Ответственность же за антикризисную политику правительства лежит на всем обществе, – уверен глава Белого дома, поскольку «решения принимались в результате активного диалога с регионами, деловыми кругами, ключевыми политическими силами и общественными организациями».
     Любопытно, что дополнительные меры по поддержке банковского сектора были приняты в минувший вторник на совещании у Путина, которое затянулось до позднего вечера. Однако глава правительства только вчера объявил о достигнутых договоренностях. Правительство решило поддержать банковскую систему. Большая часть выделенных средств достанется государственным кредитным учреждениям: ВТБ предоставят 200 миллиардов рублей, ВЭБу – 100 миллиардов рублей плюс еще 100 миллиардов рублей направят коммерческим банкам в виде субординированных займов.
     Ранее же принятые антикризисные меры позволили спасти финансовую систему России, заявил премьер-министр Владимир Путин, открывая заседание правительства.
     Пожалуй, основным моментом нового этапа помощи станет существенное увеличение доли государства в капитале коммерческих банков второго уровня посредством предоставления субординированных кредитов (100 миллиардов рублей) на длительный срок. Займы, как подчеркнул Путин, не могут быть досрочно востребованы, а сам факт их выдачи не дает права госменеджерам участвовать в управлении банков. Причем деньги получат только те финансовые организации, акционеры которых решат увеличить капитал за свой счет. «То есть на 1 рубль дополнительной капитализации коммерческий банк получит 1 рубль субординированного кредита», – пояснил Владимир Путин. Все распределенные средства банкиры должны направить на поддержку реального сектора экономики – отныне это непременное требование государства и обязательное условие предоставления кредита. Если же все-таки финансовое учреждение попытается хитроумничать и распорядится займом по собственному разумению, то, как предупредила министр экономического развития Эльвира Набиуллина, оно в следующий раз не получит госпомощи, кроме того, потеряет репутацию на рынке. Кстати, вчера ЦБ в лице директора департамента операций на финансовых рынках Сергея Швецова рекомендовал коммерческим банкам страны не кредитовать иностранные проекты. От выполнения этой рекомендации будет зависеть лимит средств, которые Банк России потратит на рефинансирование каждой конкретной финансовой организации.
     Что же касается поддержки первого уровня частных банков, то премьер посчитал нецелесообразным прямое вхождение государства в капитал. В Белом доме уверены, что скупка акций коммерческих финансовых учреждений будет означать перекладывание ответственности за их доходность на плечи властей, а также может привести к нарушению прав миноритарных акционеров.
     «Мы считаем нецелесообразным прямое вхождение государства в капитал первого уровня, то есть не стремимся непосредственно скупать акции частных банков», – сказал премьер. «Ответственность за судьбу банков все же должны нести нынешние собственники, незачем прятаться за широкой спиной государства», – предупредил Путин.
     Между тем финансовая система хоть и спасена, однако она, как неоднократно признавал Владимир Путин, в том числе выступая на Давосском экономическом форуме, по-прежнему является слабой. В этой связи правительство возлагает большие надежды на Международный финансовый центр, который должен появиться в России в течение ближайших пяти лет. Вчера кабинет министров одобрил концепцию будущего финансового центра. «Мы должны действовать с осознанием реальности, без всяких лишних амбиций», – сказал о финансовом центре премьер. Он вновь подчеркнул, что цель рубля – превратиться в резервную валюту – вполне достижима. Ведь страны бывшего СССР до сих пор объединяют энергетическая система, железнодорожные пути, кооперация предприятий в разных отраслях экономики. Да и вообще, уверен глава правительства, «кризис показал, насколько дискомфортной является избыточная зависимость от внешних источников финансирования», когда ключевые решения по финансовому рынку страны принимаются главным образом за пределами Российской Федерации.
     Финансовый центр, по замыслу чиновников, создаст условия, в которых российские компании смогут привлекать капитал для развития, а граждане – с выгодой и надежностью размещать свои накопления. Правда, вчера стало известно, что доходность пенсионных накоплений под управлением ВЭБа составила в 2008 году отрицательную величину – минус 0,46 процента годовых. То есть ВЭБ, который управляет свыше 90 процентами пенсионных накоплений граждан, впервые за четыре года показал такой результат. Владимир Путин, как председатель совета, призвал ВЭБ поддерживать малый и средний бизнес. По словам Владимира Путина, к концу 2009 года объем выданных займов в помощь малым и средним предприятиям должен превысить 30 миллиардов рублей. Помимо этого ВЭБ станет одним из основных кредиторов строительства олимпийских объектов. «При этом считаю необходимым построить систему кредитования таким образом, чтобы кредитные ресурсы шли на оплату фактически выполненных работ с постоянным контролем их реальных объемов и стоимости», – сказал Путин.

     Власти обещают управиться с кризисом к очередным президентским выборам. Этих трех лет как раз хватит, чтобы подготовиться к очередному переделу активов, назначению новых собственников и объявлению имени победителя кризиса, который и станет новым президентом России.
     За последние дни российской властью стремительно овладел тезис о том, что кризис продлится три года. Иначе говоря, он должен закончиться к 2012 году – по счастливому совпадению ровно к тому моменту, когда гражданам России предстоит идти на избирательные участки и выбирать президента страны. Причем выбирать будущее и дорогим россиянам, и самой власти нужно будет уже не на 4 года, а на 6 лет.
     Впрочем, речь идет вовсе не о совпадении сроков кризиса и электорального цикла. С экономической точки зрения временную границу постигшего всех «идеального шторма» (несколько месяцев подряд во всех официальных речах фигурировали другие сроки – «через годик все как-то выправится») можно было пересчитать с одинаковым успехом как на три года, так и на два или на четыре. Сейчас все экономисты признают, что кризис по-своему беспрецедентен. Что точно будет дальше и когда, с гарантией не говорит никто – с определенностью экономических прогнозов дела обстоят не очень хорошо. Поэтому
     если срок кризиса начинает отмеряться с такой точностью и подчеркнутой публичностью, да еще прямо объявляется не только бизнесменам, но и депутатам Госдумы, то это решение политическое.
     В сознании власти план преодоления кризиса из набора антикризисных экономических мер и программ начинает достраиваться до политического проекта. По мере развития событий и приближения объявленного «финиша кризиса» расчеты параметров «посткризисного периода» будут все очевиднее выходить на первый план и определять ситуацию в политике и экономике.
     В чем заключался до кризиса центральный вопрос развития политической ситуации с точки зрения элитной расстановки сил? Было ясно, что по мере того как будет худеть календарь медведевского президентства, все громче будет щелкать механизм обратного отсчета времени до события «следующие президентские выборы, где Владимир Владимирович снова может участвовать». Предпринятая частичная конституционная реформа, связанная с увеличением сроков полномочий президента и Госдумы, сути дела никак не поменяла, а только несколько усилила звук часового механизма. А вот приход экономического кризиса привнес в «проблему-2012» новые обстоятельства, которые уже довольно скоро начнут (если уже не начали) влиять на поведение основных групп интересов и самих политических лидеров. Первое, что сделал
     кризис, – поставил в центр будущих выборов 2012 года вопрос о том, кто его победил.
     Раньше стратегии потенциальных участников могли строиться на кажущихся сейчас незначительными идеях «стабильности», «продолжения уверенного развития», «повышения уровня и качества», «укрепления позиций в мире» и т. д. Теперь же не только на логику действий, но и на психологию поведения политических лидеров будет влиять то, что человек, выигравший президентские выборы в 2012 году, одновременно выиграет и звание «победитель кризиса». И не только звание, но и связанный с этим политический капитал и ресурс для дальнейших действий.
     Последний момент крайне важен, поскольку вторая новая и существенная «политическая вводная» кризиса состоит в том, что ключевой «политэкономический» процесс ближайших лет сводится к изменению расстановки сил в экономике, частичному переделу собственности и обновлению клуба «капитанов народного хозяйства». Вслед за «выкупом» государством банковской системы последует и все остальное, включая новые идеи и лица (для начала в советах директоров) в управлении госкомпаниями и госкорпорациями, сделки слияния и поглощения под крылом государства в отдельных отраслях, проекты новых «национальных чемпионов» и их временной национализации.
     Вся эта кухня оздоровления и рекапитализации стратегических активов национальной экономики займет известное время, которое вполне можно соотнести с анонсированным трехлетним сроком окончания кризиса.
     А вот потом, на выходе из кризиса и «на шестилетний период до 2017 года», уже возникнет новая «повестка дня», связанная в том числе и с новой приватизацией, и с формированием новой структуры собственности в экономике и ее нового лица (то есть коллективного портрета лиц).
     Станут ли эти две «новые вводные» кризиса в течение ближайших года-полутора основным нервом российской политики? Это и станет важным и зримым критерием того, начнется ли качественный модернизационный переход не только в нашей экономической, но и в политической системе. И как с этой точки зрения можно будет оценить результаты выхода из объявленного трехлетнего кризиса.
     Автор – заместитель директора НИИ социальных систем при МГУ им. М. В. Ломоносова

     Общественной пользы в спасении компаний-должников за государственный счет нет. Интерес граждан заключается не в сохранении собственности у тех, кому благоволят власти, а в выходе из экономического тупика, куда завели страну бездумные «капитаны экономики»
     Антикризисная стратегия властей сделала очередной зигзаг. Отменено торжественное обещание расплачиваться казенной валютой по внешним долгам российских компаний. Госрезервов на это уже не хватает.
     Такие решения не принято шумно рекламировать. Но
     первый вице-премьер Игорь Шувалов высказался внятно: «Из запланированных $50 млрд потратили только $11 млрд… Думаем, средства надо направить на другие каналы…»
     На первый взгляд, все выглядит логично и даже оптимистично. Раз компании-должники сами не взяли предложенных денег, значит, видимо, изыскали резервы, спаслись самостоятельно, и программу государственного финансирования их иностранной задолженности самое время закрыть.
     Что касается изысканных резервов, то – да, и в самом деле кое-что изыскали, причем не столько за границей, сколько дома, а если точнее, то все там же – в государственной казне. А вот что касается перспектив спасения, то они по-прежнему туманны.
     Но сначала – о масштабе бедствия. Гигантские долги, набранные за границей нашими корпорациями и банками, – явление сравнительно новое. За 1980-1990-е годы мы привыкли к другой проблеме – гигантским внешним долгам, набранным напрямую государством.
     Всего девять лет назад, в начале 2000-го, золотовалютных резервов у России было каких-то $12 млрд, а государственных долгов – $133 млрд. Рядом с ними иностранные долги российских компаний и банков ($29 млрд) выглядели довольно скромно.
     А вот совокупная внешняя задолженность России смотрелась жутковато: она составляла больше половины тогдашнего российского ВВП, выраженного в долларах по тогдашнему курсу.
     Что сейчас? Казалось бы, к началу кризиса дела на этом участке изменились к лучшему до неузнаваемости. В конце прошлого лета валютные резервы достигали почти $600 млрд, а долги органов госуправления снизились до $30 млрд с небольшим. И это при том, что российский ВВП в 2008-м составил, по первым прикидкам, что-то около $1,7 трлн по тогдашнему курсу.
     С таким балансом никакой глобальный финансовый кризис не был бы страшен, если бы наши банки, фирмы и корпорации за годы нефтяного бума не успели по уши влезть в долги. К началу октября 2008-го (более поздней официальной статистики нет) внешняя корпоративная задолженность составляла примерно $500 млрд. А
     поскольку курс рубля упал и в 2009-м российский ВВП вряд ли будет намного выше $1 трлн, то тяжесть лежащих на стране внешних долгов внезапно оказалась почти такой же, как в первые годы после дефолта.
     Вопрос только, на чьих плечах должны эти долги лежать – действительно ли на стране, то есть на ее гражданах, или все-таки на ком-то другом?

Как вы считаете, должно ли государство расплачиваться по внешним долгам компаний?
     Предлагаем вашему вниманию опрос, который проводился в сообществе opinion_ru в рамках совместного проекта LiveJournal, интернет-издания gazeta.ru и сайта видеоновостей Newstube.ru – ЖЖивое мнение. По...
     Из полутриллиона долларов корпоративного долга около полутораста миллиардов приходится на предприятия, «в которых органы государственного управления и денежно-кредитного регулирования напрямую или опосредованно владеют 50 и более процентами участия в капитале или контролируют их иным способом». Таково официальное классификационное определение, по которому легко опознаются «Газпром», «Роснефть» и тому подобные структуры.
     А остальные триста пятьдесят миллиардов – долги уже сугубо частные, хотя наши частные корпорации тем и примечательны, что власти все равно «контролируют их иным способом».
     Формально говоря, на государстве не лежит прямая юридическая ответственность даже и за долги тех компаний, в которых у него контрольный пакет. Они, что называется, на хозрасчете. Но неформальная сторона у нас, разумеется, важнее формальной.
     Столько лет власти всласть рулили бизнесом, не разбирая, кому он официально принадлежит, и в трудный час долг чести для них – протянуть руку помощи (за народный счет) тоже всем бизнесменам без разбора.
     В дни осенней паники по приказу Владимира Путина из госрезервов во Внешэкономбанк были переведены $50 млрд для раздачи валютных кредитов под залог акций всем, кому надо было срочно возвращать долги. Этого должно было примерно хватить на неотложные выплаты до конца 2008-го. Относительно 2009-го, в котором выплаты по корпоративным долгам оцениваются примерно в $140 млрд, тоже было обещано помочь, хотя и в более обтекаемых выражениях.
     Долг чести тем самым был выполнен, после чего на первый план вышли, как у нас и заведено, конкретные интересы.
     ВЭБ выдавал кредиты без особой охоты, но зато с особым разбором. Больше всех – $4,5 млрд – достались холдингу UC Rusal. По полтора-два миллиарда были выделены Evraz Group и «Мечелу». Большая же часть плановых денег осталась невостребованной. Претенденты жаловались на суровые условия.
     Впрочем, замечено, что прямые пути гораздо реже приводят у нас к цели, чем окольные. «Плавная девальвация», фактически являвшаяся массированной распродажей валюты по заниженным, субсидируемым государством ценам, принесла компаниям и банкам, эту валюту скупавшим, определенно больше прибыли, чем ВЭБовские $50 млрд.
     С самого начала так было задумано или просто так получилось, но результат налицо. Госрезервы упали более чем на $200 млрд, и немалая доля этих денег как раз и стала реальной государственной субсидией фирмам-должникам, которая позволила им рассчитаться по срочным долгам 2008 года.
     Сложнее будет с 2009-м. В государственной заначке сейчас осталось всего $388,1 млрд. Часть этой суммы придется потратить на затыкание дыр в федеральном и местном бюджетах. Не меньше, а скорее больше будет роздано банкам и работающим на внутреннем рынке предприятиям, пробившимся в списки на вспомоществование. И, наконец, какую-то долю резервов придется все-таки придержать на самый черный день.
     Ясно, что еще $140 млрд на оплату корпоративных долгов в казне нет, во всяком случае, при нынешних нефтяных ценах. Сложившиеся каналы финансирования фирм-должников – и «белые» (через ВЭБ), и «серые» (через «плавную девальвацию») – приходится перекрывать.
     Не менее ясно, что оборотистая часть должников найдет-таки пути в казну и кое-что из нее еще зачерпнет, и даже не по разу. Но ресурсы, которые остались в распоряжении наших руководящих лиц, заметно меньше, чем полгода назад, даже и при всей их доброй воле продолжать тратить общественные средства на спасение дружественных компаний.
     Поэтому должникам все в большей мере придется думать о том, как спастись традиционными способами – просто улучшая свою работу. Если бы, не полагаясь на государственные посулы, они сосредоточились на этом осенью, у них было бы больше шансов избежать банкротства. А уж если бы они с самого начала вели себя ответственно и не влезли по уши в долги безо всякой к тому деловой необходимости, так и вовсе жили бы сейчас спокойно.
     Это, конечно, фантазия. При той системе, которая сложилась у нас в годы нефтяного бума, расточительность, бездумие и плохой менеджмент были фактически вменены в обязанность. Какая-либо другая хозяйственная стратегия, мягко говоря, не приветствовалась, а сплошь и рядом просто каралась, и хорошо, если только словом или изъятием части активов.
     Ну, что же. Имеем такой большой бизнес, который имеем, и другого на сегодня нет. Остаются вопросы. Действительно ли то, что плохо для, условно говоря, «Роснефти» или «Русала», столь же плохо и для России? Так ли сильно ударят по интересам обычных граждан какие-либо печальные повороты в делах отдельно взятых компаний, даже и огромных? Есть ли какая-то общественная польза в спасении их за государственный, то есть за наш с вами, счет?
     Такая польза не очевидна. Очень мало осталось на планете уголков, где за некомпетентность и провалы дают многомиллиардные премии и награждают орденами.
     Если со своей работой не справилась компания, контролируемая государством, ее надо реструктурировать и приватизировать, сразу или по частям. Если это частная компания, пусть объявляет о банкротстве, а ее активы должны перейти к тем, кто согласен законным порядком их купить, россиянам или иностранцам.
     Общественный интерес заключается вовсе не в том, чтобы контроль над собственностью остался у тех, кто получил на это разрешение начальства. Он в том, чтобы выйти из экономического тупика, в котором оказалась страна. Стране незачем и не на что кормить «капитанов экономики», которые завели ее в этот тупик.

Как Россия будет справляться с первой за 10 лет рецессией

     Вчера российское правительство отложило дебаты о сокращении бюджета после того, как политические баталии вокруг борьбы с экономическим кризисом перешли в публичную свару.
     Главный экономический советник президента Аркадий Дворкович вчера опроверг слова первого вице-премьера Игоря Шувалова, ведущего либерала, о том, что бюджет может быть сокращен, чтобы снизить бюджетный дефицит и сохранить иссякающие валютные резервы России.
     Г-н Дворкович заявил инвесторам, что бюджетный дефицит составит 6,1 процент ВВП или больше, и что бюджет будет продолжать играть свою роль в стимулировании экономики. Хотя часть расходов будет сокращена, социальные ассигнования продолжат расти.
     Этот конфликт взглядов отражает борьбу, идущую в российском правительстве между экономическими либералами и сторонниками увеличения роли государства. Именно эта борьба, скорее всего, будет влиять на то, как Россия будет справляться с первой за 10 лет рецессией, притом что, как считают некоторые чиновники, кризис не прекратится и после 2011 года.
     Резервы твердой валюты упали с середины 2008 года больше, чем на 40 процентов – то есть на 200 миллиардов долларов – в результате попыток правительства противостоять вызванному падением нефтяных цен 'набегу' на рубль.
     Однако по мере сокращения ресурсов постепенно возникает консенсус о том, что правительство должно направить резервы на поддержку банковской системы, а не на спасение отдельных олигархов, таких как промышленный магнат Олег Дерипаска, которому правительство предоставило кредит в 4,5 миллиарда долларов, чтобы его 25-процентный пакет акций 'Норильского никеля' не попал в руки иностранных банков.
     Вчера г-н Дворкович вслед за г-ном Шуваловым заметил, что в списке претендентов на государственную помощь частные компании должны занимать последнее место. Приоритетом должна стать поддержка банковской системы и инфраструктурных проектов. В этом году российские компании должны выплатить 140 миллиардов долларов внешнего долга, в то время как резервы России составляют 388 миллиардов долларов. При этом, как полагает ряд экспертов, 'правительственное большинство' все еще слишком оптимистично смотрит на происходящее. Так, по словам г-на Дворковича, в российских суверенных фондах хватит ресурсов, чтобы покрыть в этом году дефицит бюджета минимум в 6,1 процент ВВП.
     Впрочем, глава российской Высшей школы экономики Сергей Гуриев утверждает, что даже подобные планы – это уже победа над 'правительственным большинством', которое добивается увеличения расходов, способного привести к росту бюджетного дефицита до 10 процентов ВВП.
     Многие также считают, что пока рано говорить о том, какую форму примет государственная политика и даже о том, прекратит ли власть спасать обладающих политическими связями олигархов.
     Г-н Шувалов считается одним из лидеров более либерального лагеря, но к его словам не всегда прислушиваются. Например, в прошлом году на форуме в Санкт-Петербурге он впечатлил инвесторов, пообещав снижение роли государства в экономике, но его речь скоро дезавуировал ряд конфликтов, связанных с вмешательством государства в экономику, таких как предпринятая г-ном Путиным атака на угольную и сталелитейную компанию 'Мечел'.
     'Правительство далеко от единства, – комментирует происходящее главный экономист 'Тройки Диалог' Евгений Гавриленков. – Политику в конечном итоге всегда формируют внешние факторы. . . Вместо лошади часто получается верблюд'.
     По его мнению, в первую очередь правительству необходимо прекратить закачивать в банковскую систему рублевую ликвидность, так как это способствует давлению на рубль в связи с тем, что банки и их клиенты продолжают переводить наличные в евро.
     Между тем один из западных экономистов на условиях анонимности заявил, что правительство не может перекрыть рублевый кран, не ставя банковскую систему под угрозу коллапса. Это означает, что давление на валютные резервы не прекратится, и 'к лету Россия может столкнуться с серьезными проблемами', заметил он.

У Америки есть выбор: поддержать мой план восстановления или вернуться к старым дурным привычкам, которые привели к катастрофе

     Сейчас уже всем понятно, что мы унаследовали самый глубокий и страшный экономический кризис со времен Великой депрессии. Миллионы рабочих мест, на которые еще год назад могли рассчитывать американцы, исчезли. Исчезли и те огромные сбережения, которые они с таким трудом создавали. Сегодня люди повсюду обеспокоены тем, что принесет им завтрашний день.
     Американцы хотят от Вашингтона действий, соответствующих тем настоятельным потребностям, которые они ощущают в своей повседневной жизни. Эти действия должны быть быстрыми, смелыми, решительными и достаточно мудрыми, чтобы мы смогли выбраться из кризиса. Если ничего не делать, спад может длиться годами. Американская экономика потеряет еще 5 миллионов рабочих мест. Безработица будет измеряться двузначными цифрами. Наша нация еще глубже сползет в пучину кризиса, и может настать такой момент, когда он станет необратимым.
     Именно поэтому я ощущаю такую настоятельную потребность провести план оздоровления через Конгресс. Получив такой план, мы за два предстоящих года создадим или сохраним более трех миллионов рабочих мест, быстро облегчим налоговое бремя для 95 процентов американских рабочих, стимулируем расходы предприятий и потребителей, а также предпримем шаги для укрепления нашей страны на долгие годы вперед.
     Этот план – нечто большее, чем набор рекомендаций по ближайшим расходам. Это стратегия долгосрочного развития Америки, создания новых возможностей в таких областях как возобновляемые источники энергии, здравоохранение и образование. И такая стратегия будет претворяться в жизнь в условиях беспрецедентной прозрачности и подотчетности. Поэтому американцы будут знать, куда идут их налоги, и как они расходуются.
     В последние дни звучит ошибочная критика этого плана. Она напоминает те неудачные теории, которые привели нас к нынешнему кризису. Это мысль о том, что все наши проблемы можно решить одним только снижением налогов; что мы сумеем успешно пройти все сложнейшие испытания, применяя половинчатые решения и разрозненные меры; что мы можем не обращать внимания на фундаментальные проблемы, такие как энергетическая зависимость и высокая стоимость здравоохранения, надеясь на то, что наша экономика и наша страна все равно будут процветать.
     Я отвергаю такие теории, как это сделал американский народ, который в ноябре пошел на избирательные участки и решительно проголосовал за перемены. Люди знают, что мы слишком долго применяли эти теории. Поэтому стоимость нашего здравоохранения по-прежнему растет быстрее, чем инфляция. Зависимость от иностранной нефти по-прежнему угрожает нашей экономике и нашей безопасности. Наши дети по-прежнему учатся в школах, которые ущемляют их интересы. Мы уже видели трагические последствия такой ситуации, когда рушились наши мосты и дамбы.
     Сейчас настало время защитить медицинское страхование восьми с лишним миллионов американцев, которые могут лишиться своей страховки. Надо в течение пяти лет компьютеризировать медицинские книжки всех американцев, что даст экономию в миллиарды долларов и обеспечит спасение несчетного количества жизней.
     Настало время сэкономить миллиарды путем повышения энергосбережения 2 миллионов домов и 75 процентов федеральных зданий. Мы должны в течение трех лет удвоить наши возможности по созданию альтернативных источников энергии.
     Пришло время дать нашим детям все необходимые им в конкурентной среде преимущества. Для этого надо модернизировать 10000 школ, создав там современные классы, библиотеки и лаборатории; подготовить учителей по математике и естественным наукам; а также сделать более реальной для миллионов американцев мечту о высшем образовании.
     Пришла пора создавать рабочие места, благодаря которым изменится облик Америки в 21-м веке. Надо перестраивать разрушающиеся дороги, мосты и дамбы, создавать передовую и эффективную сеть электроснабжения, и объединять все уголки нашей страны в единую информационную супермагистраль.
     Нам придется делать выбор. Мы можем снова позволить дурным привычкам Вашингтона встать на пути прогресса. Либо же мы соберемся с духом и скажем, что в Америке мы сами пишем свою судьбу, не позволяя делать это другим. Мы в состоянии поставить хорошие идеи превыше старых идеологических баталий, а целеустремленность – превыше узких политических пристрастий.

Мир пережил немало масштабных банковских кризисов, и 'наука выживания' в этой ситуации проста

     Властям США не удается справиться с тяжелейшим банковским кризисом. Министерство финансов и Федеральная резервная система закачали в банковский сектор сотни миллиардов долларов – а реального результата нет. Так больше продолжаться не может.
     Мир пережил немало масштабных банковских кризисов, и 'наука выживания' в этой ситуации проста. Главное правило: в условиях кризиса следует не 'изобретать велосипед', а действовать в соответствии с проверенными временем принципами – и без промедлений. В начале девяностых я жил в Швеции – как раз в это время страна пережила системный банковский кризис. Тогда Стокгольм во многом воспользовался опытом американцев в преодолении хаоса, воцарившегося в восьмидесятые в сберегательно-кредитной сфере, и для администрации Обамы он также был бы небесполезен.
     Банковская система 'прокачивает' платежи через рыночную экономику – во многом подобно тому, как сердце гонит кровь по организму. Банковский кризис представляет собой серьезный сбой рыночного механизма. Он подрывает доверие. Когда банки рушатся, уверенность в дееспособности капиталистической системе может вернуть только государство. Все его действия должны быть направлены на быстрое восстановление доверия между кредиторами и заемщиками. Решается эта задача за счет установления четких принципов, транспарентности и притока капиталов.
     Учитывая сказанное, администрации Обамы следует учесть следующие пять уроков:
     Во-первых, необходимо выбрать четкие общие принципы. К сожалению, сталкиваясь с одной и той же проблемой, администрация Буша всякий раз изобретала новые решения: так было в случаях с Bear Stearns, Fannie Mae и Freddie Mac, Lehman Brothers, Merrill Lynch, AIG, Citigroup, и т.д. Это лишь еще больше подрывало доверие. С этим дилетантизмом по методу проб и ошибок пора кончать. Администрация Обамы должна разработать единую стратегию борьбы с последствиями кризиса.
     Во-вторых, важнейшее значение имеет транспарентность. Ни один банк, считающий, что он оказался держателем большого объема безнадежных долговых обязательств, не станет выдавать новые кредиты, а сумма незадекларированных убытков в американской финансовой системе по самым острожным оценкам по-прежнему составляет до триллиона долларов. Чтобы восстановить доверие, правительство должно заставить банки сообщить обо всех имеющихся у них потенциально рискованных долговых обязательствах, и списать их. Проблема здесь не в переоценке активов по текущей рыночной стоимости, а в том, что большие объемы проблемных долгов скрываются. Чтобы такая оценка была объективной, ее следует поручить консультантам, не связанным с банками. Получив информацию о реальных цифрах, рынок вскоре 'нащупает дно', а это – необходимая предпосылка для оживления.
     В-третьих, неоплачиваемые долги должны быть переведены в ведение отдельных юридических лиц – 'банков проблемных долгов', чтобы избавить обычные финансовые учреждения от этого бремени. Только после этого банки начнут снова выдавать кредиты. В ходе шведского кризиса все крупные банки – как 'здоровые', так и несостоятельные – создавали отдельные финансовые учреждения для работы с просроченными кредитами, поскольку управление такой задолженностью отличается от обычного банковского дела. В данном случае лучше, если этим занимаются специализированные небольшие банки, а не крупные финансовые учреждения общего профиля, поскольку работа с долгами требует больших затрат времени и энергии от управленческого персонала. Пока что ни одно финансовое учреждение США не создало банка для управления 'плохими' долгами, и кредитный рынок остается весьма ограниченным.
     В-четвертых, рекапитализация имеет смысл только после 'очистки' банковских балансов. Иными словами средства, выделяемые в рамках 'Программы помощи держателям проблемных активов' в основном тратятся впустую. Как обычным банкам, так и тем, что специализируются на 'плохих' долгах, необходимо будет заместить часть потерянного капитала. Вероятно, правительству придется предоставить этот дополнительный капитал банкам, оказавшимся в наихудшем положении и перешедшим в собственность государства, а также временно оказывать помощь дееспособным, но ослабленным частным финансовым структурам. После очистки балансов банки снова обретут привлекательность в глазах инвесторов. В Швеции, к примеру, рекапитализация двух крупных банков была проведена силами их же акционеров, получивших в результате весьма солидную прибыль.
     В-пятых, не стоит форсировать распродажу активов. Одна из ошибок, допущенных в ходе банкротства Lehman Brothers и 'спасения' AIG, заключалась в том, что оба эти учреждения заставили провести 'дешевую распродажу' значительной части активов. В Швеции банки, занимавшиеся проблемными долгами, напротив, продавали свои активы в течение нескольких лет, выручая за них приличные деньги и не усугубляя падения фондового рынка. В конечном итоге они даже получили небольшую прибыль. Лишь один из крупных шведских банков подвергся национализации; затем он был постепенно приватизирован с максимальной выгодой для государства. Хотя общие убытки финансового сектора составили как минимум 12% ВВП, займы, предоставленные в рамках государственной помощи, были полностью погашены банками. На сегодняшний день финансовые потери США куда серьезнее: по оценке Международного валютного фонда они достигают 16% ВВП.
     В Швеции с банковским кризисом боролось правительство консерваторов во главе с Карлом Бильдом (Carl Bildt), нынешним министром иностранных дел. Оно стремилось не только спасти, но и обеспечить развитие системы частных банков, и выполнило эту задачу при минимальных бюджетных расходах.
     Действия администрации Буша, напротив, убеждали рынок в том, что она руководствуется не общими принципами, а личными связями. Безнадежные долги продолжают висеть на шее у банков, придерживающих государственные средства, закачанные в финансовую систему. Большие объемы скрываемых 'плохих' долгов, словно раковая опухоль, душат всю банковскую систему, сводя к минимуму кредитование и подталкивая вниз котировки акций.
     Разумный человек не станет швырять деньги в 'черную дыру'. Если администрация Обамы хочет преодолеть банковский кризис, ей надо действовать быстрее и с большей транспарентностью.
     Андерс Аслунд – старший научный сотрудник Института международной экономики им. Петерсона (Peterson Institute for International Economics)

     Вопрос: Каким образом глобальный экономический кризис способен повлиять на внутреннюю ситуацию в России?
     Пионтковский: В Соединенных Штатах это серьезнейший структурный экономический кризис. Некоторые эксперты связывают его с «кондратьевскими циклами», с необходимостью замены всей парадигмы технологий. Это очень серьезный экономический и социальный кризис в ряде стран, окружающих Россию. Например, в той же Украине, где уже прошла девальвация гривны, и на повестке дня возможный дефолт.
     Но в России происходит нечто более серьезное. Это системный кризис того мутанта, который сложился за последние полтора десятилетия и окончательно сформировался за восемь путинских лет. Этот мутант, на мой взгляд, не имеет никакого отношения к тому, что называют «капитализмом» и «рыночной экономикой». Эксперты его именуют по-разному – «бандитским», «корпоративным», «семейным» капитализмом, лично я предпочитаю название «бюрократический феодализм».
     Центральный критерий при оценке экономического строя – характер собственности. Но собственность владельца российского ларька или нефтяной компании условна, она зависит от лояльности к сюзерену. Для владельца ларька сюзереном может быть сержант милиции, а для владельца нефтяной компании – национальный лидер страны. Эта система совершенно искусственна. В ней, например, нет такого фундаментального института рыночной экономики, как финансовая система, которая на Западе поражена кризисом.
     Если почитать статьи американских экономистов, то при описании ситуации в системе финансов они часто используют выражение «кризис доверия». Банки не дают кредитов друг другу, потому что нет доверия. Но в России этого доверия не было изначально: потому что банки – это «общаки» определенных кланов. Этот мутант функционировал за счет гигантских денег, получаемых за счет продажи нефти плюс займов, которые глупые западные финансовые институты давали компаниям путинских друзей под залог их вздутых акций. Сейчас рухнуло и то и другое, а просвета не видно. Система задыхается. Казалось бы, нет никаких причин кризиса в розничной торговле или строительстве России, но они рухнули первыми, потому что не получают кредитов.
     Если возвращаться к термину «кризис доверия», то всем понятно, что слово «коррупция» при описании российских реалий – неадекватно. Коррупция требует двух агентов, например, бизнесмен дает взятку чиновнику. Но, начиная от Путина и кончая тем же постовым милиционером, бизнесмен и чиновник – часто одно и то же лицо.
     Исходя из этого, можно сделать следующий вывод: эта система кризис не переживет, она должна быть чем-то заменена. И что самое главное – это понимают все в Москве. Это понимают носители этой самой системы. И, естественно, возникают вопросы: на что это все будет заменяться? что будет с громадной собственностью всех этих условных собственников? кого надо бросить на колья праведного народного гнева? Эти вопросы мучают группу людей, которую западные эксперты называют российской политической элитой.

     Вопрос: Как Вы оцениваете расстановку сил в кругах российской политической элиты?
     Пионтковский: Там возникли два лагеря. Сначала я их определял терминами «национал-клептократы» и «глобоклептократы». Кстати, различия между ними наметились еще до пика экономического кризиса, во время грузинской войны. Эти различия даже вылились на центральные телеканалы, когда обсуждался вопрос: брать Тбилиси или нет? Группа национал-клептократов считала, что можно полностью наплевать на Запад, не оглядываться на него и решать свои задачи. Глобоклепотократы также разделяют неоимперские, антиамериканские комплексы национал-клептократов, но они несколько обеспокоены тем, что Путин зашел слишком далеко в своей конфронтации с Западом. Это, как они гладко выражаются, угрожает национальным интересам России, а на самом деле угрожает их счастливой жизни, их семьям, часто живущим на Западе, и их авуарам.
     Потом события начали развиваться достаточно динамично, и стало очевидным, что конструкция «тандемократии» не выдержит проверки временем. Тандемократию разрушают не противоречия Путина и Медведева. Дело совсем не в этом! Медведев – совершенно ничтожная личность, над которым психологически полностью доминирует Путин. Достаточно посмотреть на то, как он передвигается – Медведев имитирует даже особенную путинскую походку. Как личность, он не может быть лидером какой-то партии. Но он – инструмент колоссальной разрушительной силы в руках партии глобоклептократов, потому что одним движением пера президент Медведев способен отправить премьера Путина в политическое небытие. Это вечный кошмар Путина. Вероятно, Путин все время вспоминает сцену из кинофильма, когда граф Пален входит в спальню Александра и приказывает ему: «Ступайте царствовать, государь!».
     То есть, положение крайне неустойчиво. Я прогнозирую, что ситуация разрешится в течение 2009 года и, скорее – в его первой половине. В результате, я изменил названия партий: национал-клептократов я стал называть «партией бункера», а глобоклептократов – «партией февраля».
     У глобоклептократов практически выработана программа, близкие к ним публицисты достаточно откровенны. Почитайте хотя бы труды Института совместного развития – там все достаточно подробно прописано, за исключением момента «Ступайте царствовать». Но и это подразумевается – отставка Путина и очень умеренная «либерализация сверху». В «политбюро» «партии февраля» явно входят такие лица, как Абрамович, Волошин, Чубайс. У них есть серьезная проблема – и это они начинают понимать – им будет очень трудно удержать власть и проводить умеренную либерализацию.
     Я поясню: наиболее вероятный первый шаг на пути «либерализации сверху»– какое-то послабление средствам массовой информации. Однако в этом деле невозможно дать точную дозировку свободы. Если сегодня на всех телевизионных каналах начнут говорить о воровстве Путина, то завтра начнут говорить о воровстве Медведева. Благо, и факты уже известны – вспомните известный доклад «Немцова-Милова». Непонятно, кого «партия февраля» сегодня боится больше – «партии бункера» или народа. Ряд блестящих авторов – наподобие Леонида Радзиховского – буквально каждый день публикуют статьи, в которых пишут, что в России народ дикий, невежественный, его ни в коем случае нельзя трогать, поскольку есть русский бунт, бессмысленный и беспощадный.

     Вопрос: «Партия февраля» названа Вами по аналогии с Февральской революцией?
     Пионтковский: У меня была статья «Третий февраль». Обратите внимание: и в феврале 1917-го года, и в феврале 1991-го власть в России падала, в общем-то, сама. Конечно, было какое-то давление – в 1917 году это была Государственная Дума Родзянко и Милюкова, в 1991-м – Межрегиональная депутатская группа, однако, власть падала, прежде всего, под собственной тяжестью. И оба этих «февраля» оказались неудачными. В результате, под другими идеологическими одеждами была восстановлена все та же административная система «вертикали власти» – один из известных историков назвал ее «русской системой».
     Сейчас идет много разговоров про «пакт Монклоа» (в 1977 году был заключен основными политическими силами Испании, предусматривал общие пути выхода из ситуации политического и экономического кризиса – Washington ProFile) – но, позвольте, какой «пакт Монклоа» при живом Франко? Или какой доклад Хрущева на 20-м съезде при живом Иосифе Виссарионовиче, сидящем в президиуме и попыхивающем трубкой. Без указа об отставке Путина, которое будет вырвано у дрожащего от страха Медведева, конечно же ничего не произойдет.
     То, о чем мы рассуждаем, прекрасно понимают люди в «бункере». И они к этому тоже готовятся. Возьмите такие факты, как отмена суда присяжных, новые редакции статей Уголовного Кодекса об измене Родине и шпионаже. Я без ложной скромности скажу, что, вероятно, мой судебный процесс, в рамках которого я обвинялся по Закону «О противодействии экстремистской деятельности», стал причиной этих изменений. Тогда стало очевидным, что этот закон – очень неудачный, поскольку обвинению надо доказывать конкретные вещи: наличие призыва к насилию, наличие призыва к разжиганию межэтнической розни... Опытные адвокаты все эти обвинения превращают в посмешище. Но я прочитал новую редакцию статьи об измене Родине и могу признаться, что, в соответствии с этим текстом, последние двадцать лет я только и занимаюсь изменами. Подобной редакции не было даже в сталинские времена. Эти изменения в Государственную Думу еще не прошли, но, вероятно, ждать их принятия придется недолго.
     Кроме того, всем известно, что сокращается российская армия, но зато увеличивается численность внутренних войск. Казалось, что после выборов в Кремле сдали в архив движения, наподобие «Наших», но сейчас появляются сообщения, что их вновь стали готовить к занятию улиц, то есть, ведется подготовка штурмовых отрядов.
     И, кончено, нельзя забывать о поправке к Конституции об увеличении президентского срока. Я еще раз рискну сделать прогноз. Либо будет реализован сценарий «Ступайте царствовать, государь!», либо Дмитрий Медведев появится на экранах телевизоров и скажет что-то вроде: «Я петербургский интеллигент в третьем поколении и думаю, что если народу даны новые права – выбирать президента на шесть лет, то ему надо дать возможность воспользоваться этим правом. Поэтому я ухожу в отставку, чтобы дать возможность провести новые выборы». Скорее всего, один из этих двух сценариев и будет реализован.

     Вопрос: Оба этих сценария из серии «пока паны дерутся, у холопов чубы трещат»...
     Пионтковский: Чубы трещат в экономическом плане. Недавно была озвучена цифра, что общее число безработных в России – 6 млн., и еще 2 млн. – в основном, на промышленных предприятиях – отправлены на три месяца (декабрь-январь-февраль) в неоплачиваемый отпуск. Пока эти люди сидят спокойно. Русский человек до конца старается верить, что 1 марта он вернется на работу. Но он не вернется! Потому что нет никаких предпосылок к тому, чтобы эти заводы вновь заработали.
     Еще раз подчеркну, что, как всегда в России, этот социальный фон не будет решающим – решающим будут расколы в элитах и дворцовые перевороты. Конечно, социальный фон будет создавать соответствующую атмосферу, способствующую этому расколу. Однако не стоит ожидать громадных демонстраций, берущих штурмом Зимний дворец или что-то еще. Если такие демонстрации начнутся, то будут подавляться.
     Еще одна слабость «партии февраля» это то, что она относится к окормляемому ею народу примерно так же, как и «партия бункера». Если в ближайшее время начнутся серьезные беспорядки – а спровоцировать их нетрудно – то «партия февраля» одобрит самое жесткое их подавление и тем самым повяжет себя кровью. Помните знаменитую фразу Чубайса: «Российская армия возрождается в Чечне, и каждый кто думает иначе – предатель!». После расстрела демонстрации тот же Чубайс скажет, что «российские внутренние войска встают с колен и возрождаются, а каждый, кто думает иначе – предатель».

     Вопрос: Ныне власти России реализуют какую-то программу борьбы с кризисом. На Ваш взгляд, нынешних действий российских властей достаточно для того, чтобы оздоровить экономику и смягчить последствия кризиса?
     Пионтковский: Они делают то же, что делают США – раздают деньги. Но у нас ведь все по-особенному. В Америке проблема: когда деньги дойдут до реального сектора – в России эти деньги до реального сектора не дойдут никогда. Это уже было продемонстрировано. К примеру, в России бюджетные деньги были выданы приближенным банкам: первым получил бюджетные вливания «КИТ финанс», причем вся Москва знает, что это «карманный банк» министра финансов Кудрина. На каждом заседании правительства Путин кричит, что полученные деньги банкиры немедленно меняют на валюту, которую выводят на Запад – а в российскую экономику ничего не идет.
     Я еще коснусь девальвации рубля. Все здравые экономисты – тот же Кудрин, Игнатьев – считают, что требуется провести резкую девальвацию, по их расчетам доллар должен стоить в районе 40 рублей. За одну лишь неделю на поддержание курса рубля Центральный банк России потратил $30 млрд. Но резкую девальвацию запрещает проводить национальный лидер Путин. Это его пунктик: при Путине рубль не может упасть. Поэтому ублюдочная «плавная девальвация» – компромисс между абсолютно рациональным экономическим решением и упрямством Путина. Это – как собаке отрезать хвост по частям. Очевидно, что если рубль резко девальвировать, то ни у банков, ни у населения не будет стимула немедленно менять его на доллары и евро. Две наши особенности – отсутствие финансовой системы и плавная девальвация – просто усугубляют кризис.

     Вопрос: Какой станет Россия после окончания кризиса?
     Пионтковский: Что будет после окончания экономического кризиса пока сказать невозможно. А вот что будет после того или иного варианта разрешения политического кризиса, примерно можно нарисовать.
     Проще всего предсказывать результаты реализации первого сценария – победы «бункера». В результате, в России возникнет квазифашизоидный режим, который начнет проводить расправы с любой оппозицией и организует самые жестокие подавления любого социального недовольства. Эти люди будут говорить, что никакого кризиса нет – на самом деле мировой империализм душит Россию. Естественно, «бункеру» потребуется военная авантюра для мобилизации масс. Им потребуется доказать, что Россия противостоит Соединенным Штатам. При всем своем безумии, «бункер» не готов вести войну с США. Но очень возможна война с Грузией или Украиной в том или ином варианте: например, реализация мечты о взятии Тбилиси или какие-то авантюры в Крыму. В любом случае, все это будет представлено как война с «однополярным миром».
     Нечто иное произойдет в случае победы «партии февраля». Эти люди считают, что Россия зашла и так достаточно далеко, и надо что-то налаживать. Недавно приезжал в Нью-Йорк Игорь Юргенс и предложил такую разводочку: США не будут размещать систему противоракетной обороны в Восточной Европе, а Россия будет что-то делать с Ираном. То есть, Москва не будет идти на конфронтации с Западом, а будет изображать, что в стране победила демократическая революция, а эксцессы путинизма постепенно ликвидируются. Очевидно, что подобная политика не сможет решить никаких социальных проблем. Также очевидно, что у этих людей – которые, в большинстве своем, олигархи ельцинской волны и люди их представляющие – очень темное прошлое, а на свободном ТВ им многое смогут припомнить. В итоге, ситуация будет напоминать февраль 1917 года – Временное правительство Чубайса-Абрамовича-Волошина-Юргенса вряд ли удержит власть. Тут опять возникнут два варианта: либо власть подхватят экстремисты левого или крайне националистического толка, либо у российского политического класса хватит мудрости о заключении «пакта Монклоа» и проведении свободных выборов.
     Повторюсь, что здесь опять мы говорим о кризисе доверия – ведь без доверия к власти не будет и доверия к экономике России. О перспективах выхода экономики России из кризиса можно будет говорить только после прекращения кризиса политического.
     Андрей Пионтковский, исполнительный директор Центра Стратегических Исследований (Россия), научный сотрудник исследовательского центра Hudson Institute (США).

Правительство не успевает пересматривать его параметры

     В субботу правительство не смогло обсудить наработки Минфина по проекту пересмотренного бюджета РФ на 2009 год. Вместо планировавшихся ранее бюджетных совещаний премьер-министр Владимир Путин в выходные обсуждал с главой Минздрава Татьяной Голиковой размеры социальных расходов. Быстро сбалансировать антикризисный бюджет-2009 мешает появление в правительстве множества претендентов на дополнительные расходы – от Минздрава и регионов до Минтранса и «Ростехнологий».
     Как стало известно «Ъ» в субботу, 7 февраля, Минфин не смог внести в правительство проект пересмотренного бюджета на 2009 год. В тот же день документ предполагалось обсудить на совещании у премьер-министра Владимира Путина, которое было в конце недели отменено. В начале недели ожидалось, что правительство сможет пересмотреть основные параметры бюджета на заседании 5 февраля. Но тогда удалось рассмотреть только доклад главы Минэкономики Эльвиры Набиуллиной «О ходе выполнения мероприятий, направленных на оздоровление ситуации в финансовом секторе и отдельных секторах экономики» («Ъ» располагает полным текстом доклада), и датой подготовки проекта нового бюджета Минфином назначено 6 февраля. Но 7 февраля Владимир Путин лишь обсуждал с Татьяной Голиковой вопросы, без решения которых пересмотреть бюджет невозможно,– новые потребности в расходах на социальные цели. Совещания по балансировке бюджета будут продолжены с понедельника.
     Хотя правительство официально завершило разработку новых мер по поддержке экономики в кризисе, уже из доклада госпожи Набиуллиной стали очевидны сложности с балансировкой бюджета при сокращении как доходной, так и расходной его частей. В двухтомном документе Минэкономики перечислены все антикризисные действия правительства с ноября 2008 года, но их стоимость для бюджета 2009 года уточняется фрагментарно – сбалансировать бюджет на основе только этих данных нереально. Определиться с бюджетными параметрами возможно только после внесения в правительство Минэкономики прогноза макроэкономических показателей на 2009 год – ведомство продолжает учитывать в нем новые данные за 2008 год.
     Вице-премьер Алексей Кудрин в начале февраля уже предупредил, что бюджетные доходы сократятся на 4,4 трлн руб. (с 10,9 трлн до 6,5 трлн руб.). Запланированные расходы бюджета в нынешней версии бюджета составляют 9 трлн руб. Без средств резервного фонда, который, по информации Минфина, на 1 февраля равен 4,9 трлн руб. (его предполагается тратить до 2011 года), правительству не будет хватать 2,5 трлн руб. (неофициально в правительстве называют нехватку средств для сбалансированности бюджета в размере 3,5 трлн руб.). Из доклада Эльвиры Набиуллиной следует, что оптимизация бюджетных доходов дала не более 200 млрд руб.– это сокращение расходов инвестфонда на 40 млрд руб. и 15% инвестпрограмм бюджета.
     Балансирование бюджета в новых условиях было бы возможно в том случае, если бы Белый дом действительно смог к началу февраля зафиксировать все приоритеты госпомощи на 2009 год. Тем не менее пока этого не произошло. Так, господдержку рынка труда предполагается осуществить, оптимизируя межбюджетные отношения. Во вторник, 10 февраля, первый вице-премьер Игорь Шувалов на заседании правительственной комиссии по поддержанию устойчивости развития экономики намерен рассмотреть меры господдержки регионов. По данным «Ъ», Минэкономики пока предложило комиссии просуммировать различные ведомственные предложения – и они сейчас превосходят возможности бюджета. В докладе госпожи Набиуллиной отмечается, что Минфин предлагает спасение регионов с помощью роста межбюджетных трансфертов на повышение бюджетной обеспеченности регионов и повышения доли федерального бюджета в софинансировании региональных расходов, что даст регионам дополнительные 40 млрд руб. Кроме того, уже зафиксированное перераспределение в пользу регионов доходов от налога на прибыль и акцизов на ГСМ даст им, по расчетам Минфина, еще 43,1 млрд руб. и 59,4 млрд руб. соответственно. Еще 43,7 млрд руб. уже выделено на софинансирование региональных программ по переподготовке кадров и созданию временных рабочих мест.
     Ведомству Татьяны Голиковой уже сейчас требуются большие суммы – в основном на региональном уровне. 19 февраля 2009 года госпожа Голикова направила в Минфин предложения увеличить субвенции регионам на исполнение их полномочий в сфере занятости на 34 млрд руб., до 77 млрд руб., в том числе 29,8 млрд руб.– на пособия по безработице для «внеплановых» 2,2 млн новых безработных. По данным «Ъ», Минздраву также потребуется допподдержка бюджета фонда обязательного медицинского страхования – из-за высокой доли импорта на рынке лекарств девальвация рубля в январе 2009 года увеличит расходы регионов на ОМС. Наконец, на встрече с Владимиром Путиным обсуждалось возможное повышение базовой части пенсий с 1 декабря 2009 года не на плановые 26,5%, а на 30%, а также индексация ряда других социальных госрасходов в случае внепланового всплеска инфляции.
     Минздрав не единственный претендент на рост расходов бюджета при сокращении доходов. Так, согласно докладу госпожи Набиуллиной, Минтранс предлагает правительству выделить в рамках поддержки регионов не предусмотренные бюджетом 31,5 млрд руб. на строительство дорог. В правительстве находится и просьба «Ростехнологий» о взносе в капитал в размере 151,3 млрд руб. и госгарантиях на 110 млрд руб. (см. «Ъ» от 6 февраля). Минтранс запросил 40 млрд руб. в уставный капитал Государственной транспортной лизинговой компании. Наконец, не отражены в бюджете меры по рекапитализации банковской системы (см. «Ъ» от 4-7 февраля). Первый вице-премьер Игорь Шувалов уже в прошлый четверг признал, что «процесс консультаций в рамках сокращения бюджета окажется сложным». Но только сейчас становится очевидным, насколько сложной будет задача Минфина.

ПРАВДА 10 февраля 1929 года
     Нью-Йорк, 9 февраля. Федеральный резервный банк выступил со строгим предостережением против биржевых спекуляций и роста количества спекулятивных займов. Банк пригрозил строгими экономическими мерами в случае, если не будут сокращены кредиты, идущие на спекулятивные цели. Это предостережение вызвало панику на нью-йоркской бирже. Биржа сегодня закрыта. Официально это закрытие мотивируется эпидемией гриппа. В обеих палатах конгресса выдвинуты требования о расследовании причин, заставивших Федеральный банк выступить со своим предостережением. Банк в своем предостережении заявил: «Спекулятивные займы распространились по всей стране и затрагивают деловые интересы всех. Положение может еще больше ухудшится, и эти займы могут оказать пагубное действие на деловую жизнь и вредно отразиться на ее развитии в будущем».

ПРАВДА 10 февраля 1929 года
     В постановлении о контрольных цифрах народного хозяйства СССР на 1928-29 г. ноябрьский пленум ЦК признал, что хозяйственный план на этот год, намеченный контрольными цифрами, «является посильным, но крайне напряженным». Эта напряженность предопределяется не только особенностями предшествующего хозяйственного года (затруднения с хлебозаготовками, частичный неурожай на Украине и т. п.)... Уже в самом начале года было ясно, что ход выполнения основных хозяйственных планов будет нелегким, что достижение поставленных целей потребует и сильнейшего напряжения усилий хозяйствующих органов, и соблюдения сверху донизу строгой плановой дисциплины, и, наконец, большой маневренной гибкости хозяйственного руководства... В первом квартале выполнение доходной части кассового плана сопровождалось значительным недобором по промысловому и подоходному налогам, акцизам и займам, составившим в общем около 100 млн рублей... Частник свертывается в темпе, превышающем предположения, учтенные при составлении бюджета. Естественно, что это приводит к недобору по промысловому и подоходному налогам. Недобор по акцизам вызван в первом квартале главным образом предоставлением отсрочек платежей подакцизной промышленности в связи с временными производственными затруднениями отдельных ее отраслей.

ПРАВДА 12 февраля 1929 года
     Все экономические бои, начатые фашизмом, проиграны им... Государственный бюджет 1927-28 года заключен с дефицитом в 1 356 000 000 лир. В действительности, однако, этот дефицит равен приблизительно 2 млрд... Деньги эмигрировавших итальянских пролетариев, бывшие в течение более 40 лет основой прочности итальянской валюты, теперь почти совершенно не приходят в Италию. Эмигранты вкладывают обыкновенно свои сбережения в американские банки, которые дают им больше гарантий. Нужно также считаться и с тем фактом, что итальянская эмиграция уменьшилась в последние годы приблизительно на 80 процентов, так как Америка не впускает итальянцев, а Франция и другие страны значительно сократили свою потребность в «рабочих руках»... Обнищавшие итальянские массы имеют минимальную покупательную способность. Вот почему некоторые отрасли промышленности, как, например, текстильная и автомобильная, стараются форсировать экспорт, предоставляя покупателям долгосрочные кредиты. Это заставляет их, в свою очередь, искать капиталов. Итальянское казначейство, однако, совершенно бессильно удовлетворить постоянно возрастающие потребности промышленников. Этот недостаток в деньгах вызывает сильную депрессию, и банкротства стали таким частым явлением, что фашистское правительство решило объявлять банкротом лишь того, кто сам этого пожелает (циркуляр министра юстиции Рокко). В то время как в 1927 году было 944 банкротства (раньше было в среднем 664), в первые четыре месяца 1928 г. зарегистрировано уже 1 040 банкротств... Безработица растет необычайно быстро. Хотя фашисты в своих официальных заявлениях говорят о 515 тыс. безработных, число безработных в действительности превышает миллион. Промышленники ищут везде денег, необходимых для их фабрик. Они умоляют другие страны о денежной помощи... Распад экономики Италии идет гигантскими шагами вперед. В этой буре гибнут не только предприятия среднего размера, но даже предприятия крупной тяжелой промышленности (как, например, Ильва). Или находятся под сильнейшей угрозой. Банки банкротятся один за другим, главным образом провинциальные, которые забирают последние деньги у крестьян и середняков. Последним сенсационным банкротством является банкротство феррарского банка мелкого кредита, во главе которого стояли высшие фашистские чиновники. Пассив банка достигает 80 млн лир.

ПРАВДА 13 февраля.1929 года
     – В Вене впервые за 175 лет температура упала до 30 градусов ниже нуля по Цельсию. Угля в городе не хватает. Вследствие замерзания водопровода и канализации водоснабжение находится под угрозой.
     – В Бессарабии (входившей тогда в состав Румынии.– «Власть») участились волнения на почве голода. В окрестностях Кишинева голодающие разгромили общественные кухни.
     – В связи с сильными морозами в польских городах ощущается острый недостаток топлива. Перед угольными складами повсюду огромные очереди.

Хроника событий 1929 года
     9.02 – В Москве представители СССР, Эстонии. Латвии, Польши и Румынии подписали протокол о досрочном введении в действие пакта Келлога о запрещении войны.
     11.02 – Правительство Муссолини и Ватикан подписали договор и конкордат об урегулировании отношений. Ватикан стал городом-государством.
     13.02 – В Харбине произошло покушение находившегося на службе в китайской полиции белоэмигранта Моноканова на генконсула СССР Мельникова.
     15.02 – Началась перекачка нефти по головному участку нефтепровода Баку-Батуми.

     Российские власти все чаще говорят об импортозамещении, употребляя, казалось бы, давно забытое в мире слово, введенное в оборот бедными странами, которые были задавлены колониальными державами. Но ничего не поделаешь, нужно же найти в кризисе что-то хорошее.
     В свое время импортозамещение было придумано именно для того, чтобы ответить на экономический кризис в западных странах. Как пишут американские исследователи Джеймс Хайнц и Эктор Саес, «после Великой депрессии 1930-х многие развивающиеся страны, в частности в Латинской Америке, стали пытаться достичь экономического роста в соответствии с моделью, называемой импортозамещающей индустриализацией». «Правительства приобретают контрольные пакеты акций в производстве энергоносителей и других ключевых сырьевых отраслях, а также в обрабатывающей промышленности,– излагают суть этой модели Хайнц и Саес,– проводят политику предоставления товарам местного производства преимуществ по сравнению с товарами импортными, чтобы создать благоприятные условия для роста национальной промышленности и достижения технологического прогресса. Эта модель обеспечила индустриальный рост во многих странах, однако неэффективность производства, неверные решения относительно предоставления госсубсидий и большая задолженность предприятий сделали модель уязвимой для инфляции, а также взлетов и падений мировой экономики. Ближе к концу XX века правительства ряда азиатских стран, прежде всего Южной Кореи, Малайзии, Индонезии и Таиланда, разработали альтернативную модель, известную как промышленное развитие под госуправлением. Согласно этой модели, правительства защищали несколько избранных отраслей, на которых строилось развитие всей экономики, в том числе отраслей экспортных. Власти также тщательно регулировали отток капитала из страны. Эта модель стимулировала экономический рост, однако после либерализации движения капитала отток денег из страны приобрел значительные масштабы, рост остановился – и остановка роста в сочетании с безнадежными долгами и чрезмерными инвестициями в отдельные отрасли привели к экономическому кризису в 1997 году».
     В общем, импортозамещение – это один из видов радикального госвмешательства в экономику с целью добиться хороших темпов роста в условиях, когда западные страны, исповедующие более либеральные модели, испытывают серьезные трудности с экономическим развитием. Страны, решившие строить социализм и национализировать частные предприятия, обычно немедленно прибегают к импортозамещению. Так, после революции на Кубе местный Госплан тут же приступил к диверсификации экономики, приняв специальный план импортозамещения: кубинцам было указано, что для снижения зависимости острова от западных государств необходимо научиться производить все потребительские товары самостоятельно. К 1968 году, правда, от плана пришлось отказаться и ввести в действие новую политику – наращивание производства и экспорта сахара и развитие внешнеторговых связей с коммунистическими странами.
     Страны, в которых последовательно проводится политика импортозамещения, обычно очень бедны, и стандарты потребления в них весьма своеобразны. Вот как Пеле в книге «Моя жизнь и прекрасная игра» описывал жизнь импортозамещающей Бразилии в 1958 году, после первой в истории победы ее сборной на чемпионате мира: «Автомобиль? Настоящий автомобиль в подарок? Я не мог в это поверить. В Бразилии тех лет это воспринималось по-особому. Дело в том, что автомобили ввозились в Бразилию из-за границы, ввозная пошлина во много раз превышала цену самого автомобиля, чтобы тем самым не поощрять их импорт. Стоили машины очень дорого. Средний бразилец едва ли смог бы заработать столько денег за всю свою жизнь. Поясню, что я имею в виду. Если человек получает $30 в месяц (это минимальная зарплата в большинстве районов страны и вместе с тем максимальная зарплата для подавляющего большинства рабочих) и если автомобиль марки Ford или Chevrolet стоит, например, $20 тыс., включая ввозную пошлину, то, чтобы набрать такую сумму, ему придется вкалывать почти 55 лет!.. Приобретение автомобиля было совершенно немыслимой затеей. Самое большее, о чем он реально мог грезить, это когда-нибудь купить в рассрочку подержанный велосипед». Тем не менее Пеле за свои подвиги на чемпионате все-таки получил от властей в подарок автомобиль – результат деятельности импортозамещающего бразильского автопрома. «Я увидел автомобиль марки Romizetta – трехколесную штуковину... Дверей как таковых у этой модели не было»,– вспоминал Пеле.
     Политика импортозамещения иногда вводилась по объективным причинам. Так, во время и сразу после Второй мировой войны британские колонизаторы настояли на том, чтобы Кения начала проводить такую политику, просто потому, что у метрополии не было средств обеспечивать свою колонию импортными товарами. Однако в большинстве случаев за импортозамещением стояли более глубокие соображения. Мол, освободившиеся от колониальной зависимости страны должны перестать зависеть и от иностранных товаров, добившись реального экономического суверенитета. Более того, в мировой экономической науке в 1960-х годах сложилось целое направление, обосновывавшее импортозамещение,– теория зависимости. Она спорила с теорией модернизации, согласно которой развивающиеся страны способны повторить путь стран индустриальных, это лишь вопрос времени, так что пока нужно взаимовыгодно торговать с Западом и накапливать капитал. Сторонники теории зависимости указывали, что в торговых отношениях развивающихся стран и Запада господствует сложившийся еще в колониальные времена неравноправный обмен: за свои сырьевые товары они получают слишком мало денег, за импортные промышленные товары платят слишком много и торговля с Западом лишь усугубляет экономическую зависимость от него. Производство собственных промышленных товаров взамен импортных в таких условиях является единственным выходом и с экономической, и с внешнеполитической точки зрения.
     В современных условиях российские власти пока не выдвигали импортозамещение в качестве официального лозунга и тем более не подводили под него теоретическую базу в духе теории зависимости. Однако об импортозамещении представители российского правительства и депутаты говорят постоянно. В частности, отвечая на вопрос, не пострадает ли российский рынок лекарств от падения импорта (при том что он на 75% состоит из импортных лекарств), представители правительства заявляют, что дело спасет импортозамещение. Министр финансов Алексей Кудрин подчеркивает, что в этом году Россию ожидает значительное уменьшение импорта, но именно оно создаст условия для быстрого экономического роста впоследствии (при этом Кудрин ссылается на ситуацию после кризиса 1998 года, когда сначала произошло резкое уменьшение импорта, зато в 2000 году Россия показала экономический рост на 10%). Да и недавняя история со значительным повышением пошлин на автомобили вполне в духе политики импортозамещения.
     Собственно, происходившее до сих пор плановое понижение курса рубля и есть символ политики импортозамещения. Ясно, что само по себе подорожание иностранной валюты способно обеспечить значительное сокращение импорта. При этом власти исходят из того, что понижение курса рубля также является важным средством обеспечить внутреннее производство деньгами. Мол, раньше в экономике России было предостаточно денег из-за того, что цены на нефть были высоки и в изобилии поступающие в Россию нефтедоллары обменивались на рубли. А теперь в России будет предостаточно денег потому, что цены на нефть упали, нефтедоллары поступают далеко не в прежнем количестве, зато понижение нефтяных цен дало возможность понизить еще и курс рубля, так что за каждый обмениваемый внутри страны нефтедоллар дают значительно больше рублей. При этом раньше изобилие денег сопровождалось изобилием импорта, снижавшего конкурентоспособность российских товаров, а теперь изобилие денег ростом импорта уж точно не сопровождается (напротив, сопровождается его сокращением), так что конкурентоспособность российских товаров невероятно растет, и это создает возможности для роста производства и даже для роста технического уровня этого производства.
     Надо заметить, что в СССР при его явно государственной экономике лозунг импортозамещения официально не провозглашался. Более того, по мере возможности импорт наращивался. Прежде всего, естественно, из стран народной демократии. Но и из капиталистических стран тоже. Американские производители зерна прямо говорили советским внешнеторговым работникам: «Вы хорошие покупатели, а мы хорошие продавцы». Тем не менее импортных товаров на всех не хватало и качественный импорт считался синонимом дефицита, доступного лишь избранным (как шутили в советские времена, «материя – это объективная реальность, данная нам в ощущении, а дефицит – объективная реальность, данная в ощущении, но не нам»). Поэтому и сейчас российские граждане, слыша разговоры властей об импортозамещении, инстинктивно не ждут ничего хорошего. Тем более если это импортозамещение обеспечивается прежде всего снижением курса рубля. Импортных товаров станет заметно меньше, а вот цены на них существенно вырастут. Российские же производители, вместо того чтобы воспользоваться преимуществами в ценовой конкуренции, просто поднимут цены.
     Как бы то ни было, появление в повестке дня вопроса импортозамещения неудивительно. Ведь должно же быть в кризисе что-то хорошее. Когда курс рубля рос и импорт увеличивался, можно было говорить о насыщении рынка качественными иностранными товарами. Когда курс рубля падает и импорт уменьшается, можно говорить о насыщении рынка качественными российскими товарами, пусть и в качестве гипотезы.
     СЕРГЕЙ МИНАЕВ

«Импортозамещение – ключевая задача на 2009 год»
     Призвав россиян отказаться от Санта-Клауса в пользу Деда Мороза, Борис Грызлов стал одним из первых проводников нового лозунга российских властей о том, что кризис – самое подходящее время отказаться от импортного в пользу отечественного.
     Борис Грызлов, спикер Госдумы: «Никакие Санта-Клаусы и прочие самозванцы нам не нужны. Никто и никогда не сможет отнять у России ее Деда Мороза» (3 декабря 2008 года на открытии в Госдуме выставки «Великий Устюг – родина Деда Мороза»).
     Алексей Кудрин, вице-премьер, министр финансов: «С сентября российская валюта девальвировала на 20%. Это создало новые ориентиры в экономике, и мы ожидаем, что они положительно скажутся на нашем спросе, платежном балансе» (19 января на Азиатском финансовом форуме в Гонконге).
     Виктор Зубков, первый вице-премьер: «Импортозамещение – ключевая задача на 2009 год. И для этого уже много сделано» (22 января в интервью «Московскому комсомольцу»).
     Эльвира Набиуллина, министр экономического развития: «Антикризисные меры во внешнеэкономической сфере должны представлять собой комплекс действий, направленных на защиту и поддержку конкурентоспособности отечественных предприятий, а также стимулирование экспортных поставок их продукции» (23 января на заседании совета по внешнеэкономической деятельности).
     Владимир Путин, премьер-министр: «Последние решения Центрального банка, связанные с ослаблением рубля, выгодны для экономики. Взять хотя бы предприятие, которое мы посетили сегодня (производитель удобрений «Акрон».– «Власть»). Его руководители сказали, что они ждали подобного решения. Они были на грани рентабельности, а сейчас показывают прибыль» (26 января в интервью агентству Bloomberg).
     Виктор Христенко, министр промышленности и торговли: «Мониторинг ситуации показывает уже сегодня, что достаточно благотворное влияние оказывает изменение курсовой ситуации с рублем на внешних рынках в первую очередь. Появляются существенные дополнительные возможности по импортозамещению» (30 января на «правительственном часе» в Госдуме).

     В экономическом кризисе нет ничего неожиданного. Пока нам внушали, что в стране потребительский бум, возрождалась знакомая с советских времен экономика без потребителя, обреченная на кризис, считает корреспондент «Власти» ЕЛЕНА ЧИНЯЕВА.
     Последние несколько лет меня не покидало ощущение дежавю. Ну да, робкая вначале ностальгия по «советскому хорошему» превратилась в наглый нестихающий рефрен. И все же ощущение дежавю появилось не от совковой эстетики и политики, а от совковой экономики. Все выше мировые цены на сырье. Все громче реляции о рекордах в добыче нефти, руды, строительстве, сборе урожая и потреблении гражданами товаров и услуг. Все чаще гражданам, чтобы не отравиться в ресторане, не умереть на операционном столе, не оглохнуть от хамства продавщицы, не нарваться на левый товар, не быть обманутым риэлтером или адвокатом или даже чтобы просто устроить ребенка в детский сад или обычную школу, необходимо искать нужного человека, нужный телефон и платить, платить, платить – не за товар или услугу, а за иллюзию доступа к ним. Как и в советское время, российская экономика, вроде бы рыночная, вроде бы ориентированная на потребителя, это главное звено – потребителя вновь успешно игнорирует.
     Каюсь, лихие 1990-е я провела в Англии. Наблюдая за реформами в России из Оксфорда, где занималась историей русской эмиграции, я думала, что надежды моих героев все-таки сбываются: Россия меняется, чтобы занять достойное место в современном мире. И даже после возвращения в 1998 году мне казалось, что, несмотря на издержки, в России строится цивилизованная рыночная экономика. То есть ориентированная на потребителя, который и наполняет ее живыми деньгами, а цена на товары, услуги, деньги и труд определяется экономическими параметрами – себестоимостью, спросом, рыночной нишей, уровнем конкуренции, производительностью.
     Но довольно скоро началось это самое дежавю. Не покидало ощущение, что, как и при Советах, участники экономической деятельности строят какую-то особую экономику, пытаясь изобрести вечный двигатель. СМИ делаются для рекламодателей, которые заказывают издание новых – нет, уже не газет и журналов, а рекламоносителей. Строители строят для банков, которые кредитуют строительство. Врачи лечат для страховых компаний, которые оплачивают работу врачей. Вузы работают для репетиторов и преподавателей, которые стимулируют работу вузов. Торговые сети нужны поставщикам, которые кредитуют их – сначала добровольно, а потом принудительно. Фондовые рынки работают, чтобы разные группы лоббистов через «своих» зарабатывали на скачках цен на бумаги, чтобы оплачивать услуги «своих». И так далее. Эффективность зависит не от качества управления, а от доступа к административному ресурсу. Чем больше ресурс, тем выше эффективность, и наоборот. Цены и вовсе ограничиваются лишь фантазией продавцов, которые продают именно что не товар, услугу, деньги или труд, а доступ к ним.
     Граждане постепенно обнаруживали, что чем больше потребительский бум, тем меньше у них возможности потреблять, даже растущая непонятно почему зарплата не поспевает за ростом цен. Те, кто успел включиться в эту гонку за потребительским горизонтом, а большинство населения так и не успело, стали из нее выбывать. Все больше товаров и услуг при кажущемся изобилии вновь становилось для многих дефицитом.
     В нынешнем мировом кризисе «цивилизованный» Запад впервые в новейшей истории несет не только большие финансовые, но и серьезные репутационные потери. Обвал финансовой пирамиды на рынках ипотечного кредитования, намного более опасный, чем взрыв пузыря интернет-компаний на фондовых рынках в начале 2000-х, поставил под сомнение некоторые ценности рыночной экономики, например дерегулирование. И все же цивилизационное различие налицо. На Западе финансовый кризис постепенно купируется и превращается в кризис перепроизводства: потеряв деньги, граждане стали меньше тратить, производители остались с избытком товара. Но для власти и бизнеса потерять потребителя страшнее, чем потерять деньги. А потому – снижение ставок и цен. При всех издержках западная модель рыночной экономики способна к самовоспроизводству, потому что ориентирована на потребителя.
     В России же все по-старому, по-советски. Еще вчера все росло как на дрожжах, а сегодня цены на сырье падают, и уже закрываются производства, транспорту нечего перевозить, персонал сокращают. При этом цены растут, потому что для властей и бизнеса главное – сохранить не потребителя, а маржу прибыли. Как следствие, на рынках затишье. Никто не спешит что-либо делать, тем более власти подкинули новое развлечение – валютные спекуляции.
     Экономическая стагнация сопровождается инфляцией, о потребителе никто не вспоминает. Этот персонаж очень похож на «лоха» из криминального российского фольклора, так мило перекликающегося с фольклором российских предпринимателей. Его легко и приятно было «разводить на бабки», а вот места в экономике ему так и не нашлось. Но что забавно: не нашлось, потому что никто в этой экономике не осознал потребителем себя. Каждый полагал, что сумеет «срубить бабки», что-то продав по своей цене, а когда сам пытался что-то купить и не мог, обвинял кого-то из «них» – власти, других продавцов. Но «они» и «мы» – это одно и то же. Мы все опять строим экономику без потребителя, с тем же энтузиазмом и жестокостью, как при Советах. И результат тот же – глубокий системный кризис. Кризис потребителя.

     «Власть» продолжает следить за попытками американских властей спасти экономику США и, следовательно, доллар.
     Всю прошедшую неделю продолжалась борьба вокруг бюджетного плана спасения американской экономики, выдвинутого новым президентом Бараком Обамой. Казалось бы, план за неделю до этого был принят палатой представителей американского конгресса – они согласились потратить на преодоление кризиса $819 млрд бюджетных средств. При этом речь идет в том числе и о деньгах, которые могли бы быть в бюджете, так сказать, потенциально: план, одобренный палатой, предусматривает сокращение налогов для граждан и корпораций на $275 млрд. Однако в данном случае это особой роли не играет – при желании можно представить все так, что эти деньги сначала собраны с налогоплательщиков, а потом розданы им обратно. Тем более что и денег, которые планируется в рамках этого плана потратить из бюджета напрямую, на самом деле там не будет – бюджет и так имеет грандиозный дефицит, а плановые траты этот дефицит лишь грандиозно увеличат. И все равно придется и дальше брать взаймы.
     В американском сенате планом оказались недовольны все. Республиканцы особо подчеркивали, что в нем предусмотрено недостаточно налоговых льгот, так что план не способен стимулировать развитие экономики, а лишь стимулирует ударное расходование средств, собранных с налогоплательщиков. Сенаторы принялись соревноваться в предложениях по снижению налогов и по расширению расходов. В итоге план сначала вырос до $884 млрд, а потом и вовсе превысил $900 млрд. В частности, 3 февраля сенаторы внесли в план дополнительно $11 млрд налоговых льгот для тех граждан, которые покупают автомобили, и еще $6,5 млрд на поддержку здравоохранения. Правда, предложив резкое увеличение расходов и сокращение доходов бюджета, сенаторы сразу же заметили, что план выглядит совсем уж грандиозным и теперь его финансовые размеры нужно, наоборот, сокращать. В частности, 3 февраля сенат сообщил голливудским кинопродюсерам, что урезает те $200 млн, которые первоначально были предусмотрены для поддержки американской киноиндустрии. Впрочем, сенатор Джон Маккейн успокоил продюсеров, дав понять, что еще не все потеряно: «С Голливудом все будет в порядке».
     Администрация президента Обамы постоянно призывала сенаторов прекратить править план и принять его хоть в каком-нибудь виде: «Америка не может ждать!» Впрочем, согласно опросам, 50% американцев не ждут от плана в любом его виде ничего хорошего, полагая, что такая масштабная трата бюджетных средств только ухудшит экономическое положение США.
     На мировой валютный рынок дискуссия вокруг плана Обамы оказала большое влияние. Спекулянты в какой-то момент решили, что проблемы с планом свидетельствуют о том, что Америку спасти не так-то просто, и сделали парадоксальный вывод, что пока следует покупать как раз американские доллары. Логика здесь такая: если кризис в США будет углубляться, то углубляться он будет и во всем остальном мире. Никакая валюта в таких условиях не может считаться стабильной, следовательно, поневоле придется выбрать единственную валюту, которая хотя бы по традиции является мировой. А это американский доллар. Вопрос о судьбе американской валюты в условиях дальнейшего нарастания неразберихи в американской экономике спекулянты сочли теоретическим и предпочли его сейчас не рассматривать.
     Дискуссии вокруг плана Обамы приобрели и явный международный оттенок. В варианте, принятом палатой представителей, план предусматривает особую оговорку, которую образно называют «Покупай американское!». Имеется в виду, что грандиозное расходование средств американских налогоплательщиков должно принести пользу именно американской экономике, а не европейской, китайской или японской. Поэтому план прямо запрещает расходование бюджетных средств на промышленные проекты, если не доказано, что все использованные в этом проекте железо, сталь и прочие промышленные компоненты произведены в США. Критики оговорки немедленно заявили, что в условиях современной глобальной экономики это нереально и подобное законодательное требование способно лишь вызвать ответные меры в других странах. Вместо спасения американской экономики начнется очередная торговая война, столь типичная для начала 2000-х годов, когда глобального кризиса еще не было.
     Как заявил сенатор Маккейн, «если мы примем такую оговорку, то будет лишь вопросом времени, когда другие страны прибегнут к таким же протекционистским мерам». При этом Маккейн особо отметил явное повторение опыта 1930-х годов, когда перед лицом экономического кризиса США ввели протекционистские пошлины на ввоз важнейших импортных товаров. Все остальные страны немедленно последовали американскому примеру, в результате экономический кризис вылился в многолетнюю общемировую экономическую депрессию. Однако когда предложение Маккейна отменить оговорку было вынесено на голосование, сенаторы его отклонили (голоса распределились со счетом 65:31). Администрация Обамы, в свою очередь, дала понять, что не в восторге от протекционистской оговорки и надеется, что она как-нибудь исчезнет сама по себе, когда окончательный вариант плана будет согласован.

Плюсы и минусы обесценивания российской валюты

     В июле 2008 года был поставлен рекорд: за один доллар давали всего 23 рубля 12 копеек. Года не прошло, а валютный рынок штурмует новые высоты, но уже с другой стороны: в феврале хозяева обменников хотят выручить за «американца» уже больше 36 рублей.
     Центробанк клянется, что дальше рубль падать не будет. Дескать, доллар и евро должны стоить в среднем 41 рубль. И если теперь «американец» вырастет, то «европеец» упадет, или наоборот – главное, чтобы среднее арифметическое не менялось и не превышало 41 рубля.
     – У Центробанка есть все ресурсы и инструменты, чтобы выполнить свое обещание – удержать курс рубля, – считает Рубен Варданян, председатель Совета директоров «Тройка Диалог». Подавляющее большинство экспертов с ним согласны: они уверены, что при нынешних ценах на нефть рубль не будет больше падать и 35 – 36 рублей – справедливая цена.
     Если это так и валюта больше не будет расти, то пора подводить итоги трехмесячной девальвации. Главный вопрос: кому дешевый рубль, с которым нам предстоит жить в ближайшее время, принесет благо, а кому неприятности?

Кто еще упал
     Валюта / На сколько (%)
     Исландская крона 45,9
     Украинская гривна 42
     Польский злотый 41,3
     Австралийский доллар 34,6
     Российский рубль 34,5
     Чешская крона 33,3
     Бразильский реал 31,9
     Турецкая лира 29,9
     Фунт стерлингов 29,8
     Шведская крона 29,1
     Норвежская крона 28,1
     Казахский тенге 25,1
     Белорусский рубль 23,3
     Канадский доллар 20,4
     Индийская рупия 19,8
     Эстонская крона 19,6
     Литовский лит 19,6
     Евро 19,6
     Датская крона 19,5
     Латвийский лат 19,4
     Швейцарский франк 15
     Аргентинское песо 13,5
     Китайский юань 0,6
     По данным агентства «Блумберг».

ПЛЮСЫ
     НАСЕЛЕНИЕ
     Те, кто перевел свои сбережения в доллары или евро, потирают руки. Они на девальвации обогатились: получили доходность под 50% годовых, пальцем не пошевелив. А есть еще везунчики, у которых рублевый кредит и долларовая заначка... Уж как они-то благодарят глобальный экономический кризис: ведь теперь они могут досрочно расплатиться с долгами, так как их накопления за какие-то несколько месяцев выросли в 1,5 раза!
     Также в безусловном плюсе оказались те, кто получает зарплату в иностранной валюте по курсу ЦБ (таких, правда, не очень много, но есть).

     ДОБЫЧА НЕФТИ И ГАЗА, МЕТАЛЛУРГИЯ
     Для тех, кто гонит за бугор сырье, девальвация как нельзя кстати. Ведь они продают нефть, газ и металлы за доллары и евро. А расходы на бурение скважин и плавление металлов у них рублевые. В результате, как подсчитали эксперты, на девальвации Газпром заработал лишние 450 млрд. рублей, «Роснефть» – 520 млрд., а ЛУКОЙЛ – 820 млрд.!

     ТЕХНОЛОГИЧНЫЕ ОТРАСЛИ, ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
     Слабый рубль – подмога для наукоемкой промышленности, для машиностроителей, для тех, кто осваивает и продает новые технологии. Вот, например, фабрика в России произвела лопату и продает ее по 100 рублей. Точно такая же фабрика в США выпустила такую же лопату и просит за нее 4 доллара. При курсе 25 рублей за доллар цена нашей и американской лопаты – равнозначна (4 доллара – это и есть 100 рублей). Но при курсе 36 рублей картина меняется: 100 рублей, которые фабрика хочет за свою лопату, – уже не 4 доллара, а 2,7! Получается, что наш товар в одночасье подешевел, а значит, покупатель выберет российскую лопату, а не американскую.

     РОЗНИЧНАЯ ТОРГОВЛЯ, СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
     Настал «звездный час» российского фермера. Уж теперь-то его продукты будут сметать как горячие пирожки. А что делать: хочешь не хочешь, а после девальвации голландский сыр из корзинки супермаркета выложишь, а пошехонский положишь. Разница в цене между российскими и заграничными продуктами в одночасье выросла в 1,5 раза, и этим шансом грех не воспользоваться.

МИНУСЫ
     НАСЕЛЕНИЕ
     Тем не менее большинство россиян получают зарплаты в рублях. А товары, которые мы покупаем в магазинах, – импортные, и производители их отпускают за твердую валюту. Банальный пример: автомобиль на выходе с заграничного завода стоит $15 000. Еще летом (по курсу 23,12) автосалоны просили за него 346,8 тысячи рублей. А по нынешнему курсу 36,17 это уже 542,5 тысячи. Почувствуйте разницу... Особенно больно девальвация ударила по продуктовым магазинам: ведь если от импортного авто можно отказаться, то заменить некоторые импортные продукты просто нечем: своего производства не хватает. Придется теперь переплачивать за фрукты и овощи втридорога!

     ДОБЫЧА НЕФТИ И ГАЗА, МЕТАЛЛУРГИЯ
     Однако радоваться свалившимся как снег на голову миллиардам компаниям не придется. Увы, почти все наши бизнесмены в долгах как в шелках. Российская банковская система в последние годы была слишком слаба, чтобы выдать сырьевикам столько денег, сколько им требуется. Поэтому основную массу кредитов бизнес брал на Западе. Теперь в пересчете на рубли отдавать придется в 1,5 раза больше!

     ТЕХНОЛОГИЧНЫЕ ОТРАСЛИ, ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
     Хорошо, когда речь идет о лопате, но это далеко не самый инновационный продукт отечественной промышленности. А если замахнуться, например, на компьютерный микрочип... Сырье – заграничное, станки – заграничные. Все импортное! Не случайно за последние несколько лет правительство отменило таможенные пошлины на несколько тысяч видов сложного сырья и оборудования, чтобы наши предприятия могли закупать их подешевле. Ну и какая теперь выгода от девальвации российской фабрике, собирающей плазменные панели, если кристаллы – основное сырье – все равно приходится закупать за границей за доллары?

     РОЗНИЧНАЯ ТОРГОВЛЯ, СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
     Впрочем, пока что мы не можем обойтись без импорта. Даже для развития сельского хозяйства нужна валюта: племенной скот закупаем из-за границы, семена – тоже импортные: своего-то мало чего осталось, к великому сожалению. Ну и, конечно, девальвация ударила по сетевым магазинам. У них ведь долги – в валюте, а прибыль – в рублях. Выход только один: поднимать цены.

     МНЕНИЯ ЭКОНОМИСТОВ

Андрей ЧЕРЕПАНОВ, руководитель проекта национального развития: «Это поможет нам выбраться из кризиса»
     – Слабый рубль – это очевидное преимущество для нашей экономики. Благодаря девальвации импорт перестал быть дешевым, зато наш экспорт стал гораздо рентабельнее. Конечно, это выгодно для производства, которое сможет заменить своей продукцией импорт. А это, в свою очередь, как раз то, что поможет нашей стране выбраться из кризиса. Поэтому я надеюсь, что в случае, если начнутся продажи накопленной валюты банками, а это вполне может случиться, ЦБ не станет укреплять рубль, зажимая тем самым своего производителя.

Евгений ЯСИН, научный руководитель Высшей школы экономики: «Большинство предприятий окажется под ударом»
     – Основное негативное последствие девальвации – под ударом оказывается большинство предприятий, имеющих высокую долю импортного сырья, оборудования. Теперь многие из них будут вынуждены отодвинуть планы по закупке нового оборудования и модернизации производства.
     Кроме того, в рублевом эквиваленте растет обслуживание и без того огромных внешних долгов государственных и частных компаний, которым в 2009 году предстоит погасить порядка 140 миллиардов долларов. А ведь на это опять пойдут деньги из резервов. Еще один нюанс – отечественные производители могут начать под шумок завышать цены. Это может случиться, если потребительский спрос сильно не упадет, а цены на импорт вырастут.

Путин предложил пересмотреть график индексации пенсий

     Власти открыто признали, что инфляция в 2009 году может быть выше планируемых сейчас показателей. В субботу об этом заявил премьер Владимир Путин. При этом он предложил пересмотреть график индексации пенсий. Вопреки кризису премьер добивается увеличения среднего размера социальной пенсии до уровня прожиточного минимума для пенсионера к концу 2009 года. В ноябре прошлого года Владимир Путин подтвердил безусловное исполнение задачи доведения пенсий до прожиточного минимума. Однако в условиях малопредсказуемого падения экономики исполнить обещанное будет непросто.
     В прошлую субботу на встрече с главой Минздравсоцразвития Татьяной Голиковой Владимир Путин огласил новый график индексации пенсий на 2009 год.
     Ранее предполагалось, что с 1 марта индексация базовой части пенсии составит 8,7%, а с 1 апреля страховая часть пенсии должна была быть повышена на 15,2%. В субботу с одобрения премьера глава Минздравсоцразвития пообещала, что страховая часть пенсии будет увеличена на 17,5%. Кроме того, с 1 декабря базовая часть пенсии будет повышена не на обещанные ранее 26,5%, а «на уровне 30%» из-за более высокой инфляции.
     На встрече Путин заметил, что уровень пособий и единовременных выплат также должен зависеть от инфляции. «И если реально инфляция будет выше запланированных параметров в бюджете, то нам придется их пересмотреть. Я прошу вас иметь это в виду и своевременно внести это в бюджет», – сказал премьер.
     По словам Голиковой, все пособия, которые зависят от инфляции, и единовременные денежные выплаты, которые индексируются одновременно с фиксацией в законе о бюджете и уровне инфляции, при изменении этого показателя будут увеличены ровно настолько, насколько будет изменен этот показатель. «Сейчас такие поправки мы прорабатываем совместно с Министерством финансов», – сказала министр.
     Как известно, трудовая пенсия по старости в России состоит из трех частей: базовой, страховой и накопительной. Базовая часть гарантируется государством, и ее размер устанавливается законодательно в виде фиксированной суммы. Страховая часть зависит от результатов труда каждого человека, а также размера уплаченных за него страховых взносов. Накопительная часть формируются только у граждан не старше 1967 года рождения. Средний размер трудовой пенсии по старости за 2008 год, по данным Пенсионного фонда России (ПФР), увеличился на 953 руб. и на конец 2008 года составил 4902 руб.
     Прибавку индексации базовой части пенсии премьер обосновал двумя аргументами: сверхплановыми доходами ПФР в прошлом году и опасностью более высокой инфляции в наступившем 2009 году. «Мы с вами понимаем, что в текущем году уровень инфляции, который мы заложили в бюджет, в реальной жизни может быть выше… Если инфляция будет выше, то индексация в декабре может быть где-то на уровне 30%, но мы должны будем с вами посмотреть, исходя из реалий текущей жизни, и повысить ее настолько, насколько будет необходимо, для того чтобы средний размер социальной пенсии был не ниже прожиточного минимума пенсионеров. Эта задача перед нами стоит, и мы ее не снимаем с повестки дня, мы ее должны, безусловно, исполнить», – объявил Путин. Тем самым премьер снова дословно повторил обещание безусловного исполнения задачи доведения пенсий до прожиточного минимума к концу 2009 года.
     Параметры будущей индексации пенсий, по обещанию Голиковой, должны быть определены после дополнительных расчетов. «Мы завершаем расчеты, потому что подошли отчетные данные за 2008 год. Несмотря на некоторые сложности, возникшие в конце 2008 года, и некоторое снижение доходов в последние месяцы, планы по доходам были перевыполнены, и мы имеем возможность проиндексировать страховую часть пенсии выше запланированного», – пояснила глава Минздравсоцразвития. Однако ясно, что указание повысить пенсии до прожиточного минимума правительство давно считает политическим приоритетом, исполнение которого должно быть объявлено вне зависимости от реальной ситуации в экономике.
     Так, в трех вариантах прогноза Минэкономразвития на 2009 год, которые заметно отличаются среднегодовыми ценами на нефть, средняя пенсия, а также прожиточный минимум пенсионера совпадают до рубля – 5145 и 4175 руб. соответственно. Другими словами, нужная величина прожиточного минимума пенсионера будет объявлена по результатам 2009 года так, чтобы исполнение политической пенсионной задачи не вызывало сомнений.
     Между тем величина прожиточного минимума пенсионера, которая устанавливается региональными властями уже не первый год, демонстрирует исключительную лояльность для исполнения политической пенсионной задачи. Так, например, в Москве за последний год прожиточный минимум пенсионера вырос на 13,8% – с 3983 руб. в третьем квартале 2007 года до 4533 руб. в третьем квартале 2008-го. (Данные на конец 2008 года пока не опубликованы.) При этом не секрет, что продукты питания, лекарства и тарифы ЖКХ, которые и составляют пенсионный минимум, дорожали значительно быстрее темпов роста официально объявленной инфляции в 13%. Так, стоимость минимального набора продуктов питания в среднем по России за 2008 год выросла более чем на 17%, а в Москве – на 14,3%. Между тем в структуре прожиточного минимума в Москве около 36% расходов приходится на продукты питания, еще около 38% – на услуги, в основном коммунальные. Остальные статьи прожиточного минимума составляют расходы на обязательные платежи и непродовольственные товары.
     Многие экономисты разделяют сомнения Владимира Путина относительно реалистичности заложенной в бюджет инфляции в 13% и считают, что она будет значительно выше. Соответственно, весьма вероятно, что правительству придется вновь задуматься о новых добавках к пенсиям. «Если продолжится нынешняя политика, то инфляция скорее всего превысит плановые показатели и может потребоваться новая индексация пенсий», – считает научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. По его словам, правительство повысило коммунальные тарифы в прошлом году так, как будто вообще не замечало угрозы развития кризиса.

     Включив на днях телевизор, наткнулся на ток-шоу, посвященное мировому кризису. Несколько весьма компетентных людей и несколько записных сумасшедших обсуждали, кто виноват и в чем причина?
     Восторженная мысль сумасшедших (совершенно задавивших своим энтузиазмом оппонентов) состояла в том, что Америка еще то ли в 1970-е, то ли в 1980-е годы осознала, что проигрывает экономическое соревнование социализму и тому, что вырастет на его почве, а потому придумала хитроумную схему, позволявшую ей исключительно «потреблять» – то есть проедать то, что производят другие, да еще и держать этих «других» в полной зависимости от своих прихотей. Эта коварная схема привела к краху СССР, а в 1990-2000-е создала гигантский фантом глобальной экономики «по-американски», который теперь, слава богу, рушится, но грозит увлечь за собой в мрачную пропасть всех, кто не отряхнет со своих ног прах испепеляемой справедливым возмездием Америки.
     Изложенную версию событий можно было бы назвать «Мировой кризис: краткий курс для гоблинов». Сидящим в шахте гоблинам незачем знать правду о внешнем мире. Наоборот, чем невероятнее, кромешнее и фантастичнее будет представлен им этот мир, тем большей будет их привязанность к шахте и тем меньше у них будет шансов хоть что-то понять, даже очутившись случайно наверху. А бесконечные рассказы о Великом заговоре должны приучить их к мысли, что уж, во всяком случае, никогда нельзя доверять собственным глазам и естественной логике.
     Не до конца еще увиденный и осмысленный, мировой кризис уже стал ареной ожесточенной идеологической войны. И, кстати, не только в России. По всему миру немало тех, кто должен сегодня объяснять контрагентам или подопечным, что он лично ни в чем не виноват и заслуживает лишь сочувствия и помощи. Попробуем, однако, рискуя навлечь недовольство не только суверенных сумасшедших, но и экономических мудрецов, представить альтернативную версию. Так сказать, «Мировой кризис: краткий курс для чайников».
     В самом грубом виде у нынешнего кризиса две причины. Первая связана с теми новациями в финансовой системе, которые решительно изменили финансовые рынки. Главная проблема кредитования во все времена – это надежность заемщика. Важным является не только его способность отдать кредит, но и способность отдать вовремя. Иначе из-за образовавшейся дыры банк не сможет выполнить обязательств перед другими клиентами. Возникает цепная реакция. Поэтому кредиторы вынуждены отбирать лишь очень надежных заемщиков и к тому же все время иметь резервы на экстренный случай. Выход, однако, был найден в механизме секьюритизации. Банк может поделиться частью своих доходов от выданного кредита с другими банками, но с условием, что они обязуются помочь ему в случае экстренной ситуации с этим кредитом, т.е. возьмут на себя часть рисков по нему. Это изобретение позволило значительно снизить риски каждого конкретного займа. Оно позволило быстро собирать на рынке деньги и переправлять их в ту точку, где они в данный момент нужны. В общем, оно позволило перераспределять риски во времени и пространстве и значительно увеличить эффективность использования денег, ну и, разумеется, резко расширить число тех, кому можно теперь их одалживать.
     Однако все преимущества этой системы превращаются в ее недостатки, если невозвраты кредитов происходят одновременно во многих точках. Тогда выясняется, что возникшие проблемы касаются не только банков А, Б и В, с которыми должник не смог расплатиться, но и всех остальных, связанных с ними обязательствами по секьюритизации. Когда число кризисных случаев достигает критической точки, выясняется, что ни один банк уже не является надежным, потому что все имеют огромные обязательства по затыканию чужих дыр.
     Но это вовсе не значит, что финансовая система мира рухнула, «доказала свою несостоятельность» и «пала жертвой непомерной жадности». Изобретение секьюритизации – это как изобретение велосипеда. Даже тот факт, что первые испытатели велосипедов регулярно разбивали себе лоб, не заставил человечество забыть о них. И те, кто научился ездить на велосипедах, неизбежно выигрывали у тех, кто продолжал беречь лоб и топтать башмаками дорожную пыль. Когда дым рассеется, финансовая система вернется на ту же дорогу, лишь обогащенная негативным опытом нынешнего кризиса.
     Второй приводной механизм кризиса лежит в несколько иной плоскости, но тоже не имеет ничего общего с мифологией Великого обмана и приближающегося Судного дня. А связан с особенностями торгово-финансовых отношений США с развивающимися странами – прежде всего с Китаем, на который приходится 17% американского импорта и 30% торгового дефицита США. Дело вовсе не в том, что «Америка ничего не производит, а только потребляет». США остаются крупнейшим экспортером в мире: в 2007 г. экспорт товаров и услуг из США составил $1,62 трлн долларов (для сравнения: китайский равнялся 1,34 трлн долларов, а российский – $0,39 трлн). Но импортирует Америка еще больше ($2,35 трлн в 2007 г.). В результате Америка действительно живет в долг, однако связано это не столько с ленью и развращенностью американцев, сколько со статусом доллара как резервной валюты. Развивающиеся страны стремятся сберечь заработанные на торговле с США доллары в своих резервах. И не потому, что им нечего купить на них, а потому, что они считают более важным сэкономить их в качестве страховки, нежели потратить на пусть даже весьма нужные покупки. В результате они всегда продают за доллары больше, чем покупают на них. А курсы их валют занижены относительно доллара.
     Следует помнить, что курс юаня не является рыночным, а контролируется правительством Китая. США многократно призывали укрепить юань по отношению к доллару, но получали отказ. В результате, чтобы компенсировать невыгодные условия торговли с развивающимися странами, Федеральная резервная система США поддерживала сверхнизкие ставки внутреннего кредита. Делать это ей позволяла не столько эмиссия, сколько то обстоятельство, что скопленные развивающимися странами доллары не лежали в кубышках, но вкладывались либо в государственные бумаги США (т.е. являлись кредитом американскому правительству), либо в бумаги американского частного сектора. Ну а затем легкодоступные для американских производителей и потребителей кредитные доллары вновь с легкостью перемещались на развивающиеся рынки либо в виде кредитов, либо в виде оплаты за поставленные товары. Можно заметить, что общее количество номинальных долларов (реальные доллары плюс различные долговые обязательства) в этом круговороте значительно увеличивается. Как и в случае с секьюритизацией, повсеместная доступность долларов стимулирует повсеместный экономический рост, однако навес кредитных обязательств постоянно растет.
     Что из всего этого следует? А то, что мировые финансы и торговля устроены довольно сложно и во многом несбалансированно. Что они являются полем столкновения противонаправленных интересов и одновременно являются узлом неразрывных взаимосвязей. Что те самые особенности американской экономики, за которые сегодня критикуются власти США развивающимися странами, и являлись мотором быстрого экономического роста этих стран. Но главное – что никогда, никогда не стоит разговаривать с сумасшедшими. Чтобы не стать гоблином.

Финансовый кризис начал пагубно влиять на психологическое здоровье и развитие детей

     Как выяснили «НИ», в Госдуме подготовлен законопроект об антикризисных мерах по поддержке семей с детьми. На социальную помощь планируется потратить 147 млрд. рублей. Семьи, в которых растут дети, сегодня переживают трудные времена. Одни родители отказываются от платных кружков и развлечений, другие экономят на себе, но «детские» траты намерены сохранить до конца. Социологи говорят, что атмосфера во многих российских семьях складывается не совсем здоровая. Психологи уже фиксируют у детей всплески тревожности, которые возникают на фоне разговоров взрослых о кризисе.
     В семье 33-летней москвички Ии Королевой второй ребенок еще не появился, но на нем уже экономят. «Детское одеяльце мы сконструировали сами из старенького синтепонового», – признается «НИ» Ия. Старший сын, 14-летний Евгений, раньше дома не завтракал, ему давали деньги, чтобы он мог перекусить в школе. Теперь Евгений питается дома, а деньги на карманные расходы собирается заработать сам на летних каникулах. 16-летняя Наталья из столичного района Марьино работает уже сейчас. До минувшей осени ученица 11-го класса профессионально занималась современными танцами. Но в ноябре Наташиной маме, инженеру-конструктору, почти вдвое сократили зарплату, и танцы пришлось бросить. «Мы с мамой живем вдвоем, и в освободившееся время я работаю курьером, помогаю ей», – говорит Наталья.
     На семьях с детьми кризис сказался особенно сильно, так как они и раньше были беднее других. По данным Росстата, в прошлом году в целом по стране доходы ниже прожиточного минимума имели 15% граждан, в семьях с детьми этот показатель выше – 32%, в многодетных семьях вообще 58%. При этом 2,7 млн. женщин и 252 тыс. мужчин воспитывают детей в одиночку, а 112 тыс. из них – трех и более детей. «Экономические трудности в первую очередь ударили по семьям с детьми, так как на хлебе и воде ребенка не вырастишь, – говорит «НИ» руководитель аналитического отдела ВЦИОМ Леонтий Бызов. – Многим приходится отказываться от кружков, урезать транспортные расходы». По его словам, особенно пострадали семьи, в которых работал только один родитель: «При его увольнении семья лишается всех доходов. Проще большим семьям, где помимо зарплат есть еще пособия, стипендии, пенсии».
     Оказавшись в трудной ситуации, родители начинают экономить, прежде всего, на себе. Мать полуторагодовалой Варвары, 31-летняя Надежда, рассказывает «НИ», что в последние месяцы они с мужем сократили расходы на одежду и на развлечения для себя, но на дочке не экономят. Семья 11-классницы Татьяны в условиях девальвации была вынуждена уменьшить почти все статьи расходов, так как девушка готовится к поступлению в вуз, а репетитору платят в евро. О сокращении расходов думают даже те семьи, которых кризис еще не коснулся. «Нам с мужем пришлось сесть и обдумать, что будет, если его уволят. Оказалось, что ничего особо страшного не случится», – делится с «НИ» своими переживаниями мать новорожденной Валентины 25-летняя Татьяна. Если экономия затрагивает детей, то касается обычно дорогих развлечений. «Водить детей в аквапарк я перестала. Но в кружки как ходили, так и ходят», – рассказывает нам 30-летняя Вера Семенова, мать шестилетней Маруси и четырехлетней Лиды.
     Однако уберечь детей от переживаний многим не удается. Нередко действия родителей, наоборот, провоцируют их. В январе на прием к психологу Алевтине Шевченко привели школьницу, у которой несколько месяцев назад развился неконтролируемый аппетит. У ребенка обнаружилась фобия – невротический страх остаться без еды. Семья была благополучной, с дефицитом продуктов никогда не сталкивалась. Но выяснилось, что родители обсуждали с ребенком «крайние ситуации», чтобы «воспитать чувство ответственности».
     На помощь семьям с детьми государство дополнительно потратит 147 млрд. рублей. Произойдет это, если примут подготовленный Госдумой и Общественной палатой законопроект «Антикризисные меры социальной поддержки семей с детьми в РФ». Документ содержит 14 пунктов. В числе предлагаемых мер – продление выплат пособий по уходу за ребенком с полутора до трех лет (1,8 тыс. рублей за первого ребенка и 3,6 тыс. рублей за второго и последующих), доплата из федерального бюджета к детским пособиям по 500 рублей в месяц (сейчас платят регионы, от 75 рублей в провинции до 670 в Москве), повышение безработным отцам пособия до максимального (4,9 тыс. рублей), если их жены находятся в отпуске по уходу за детьми, и выдача многодетным семьям бесплатных наборов продуктов, школьных принадлежностей и товаров для новорожденных.
     Однако шансы на принятие законопроекта невелики. «Бюджет рассчитан заранее. Чтобы потратить новые деньги, нужно получить дополнительные доходы. Но для этого должна вырасти цена на нефть», – уведомил «НИ» зампред комитета Госдумы по вопросам женщин, семьи и детей Александр Беднов. Депутат признал, что выделяемые суммы мизерны. «Проблема выбить у правительства даже эти деньги, – сокрушается парламентарий. – Человеческий фактор у нас второстепенен: людям помогают, если средства остаются». «Государственные меры только на треть компенсируют потери семей», – дает в интервью «НИ» свою оценку ситуации социолог Леонтий Бызов. Руководитель Центра изучения проблем народонаселения экономического факультета МГУ Валерий Елизаров и вовсе считает законопроект неправильным. «Предлагаемые меры хоть и не навязывают, но поддерживают иждивенчество. Я бы снизил налоги, а не забирал у людей деньги, чтобы потом из этого платить им пособие. Жить на пособие до трехлетия ребенка и вовсе глупо. Женщины должны работать и увеличивать ВВП», – заявил «НИ» г-н Елизаров.

Заболеть не по-детски
     Педагоги отмечают, что кризис все чаще становится темой детских разговоров. Учитель истории из Зеленограда Анастасия Хомякова рассказывает «НИ», что происходящее в экономике обсуждают даже пятиклассники, хотя «реагируют на кризис больше эмоционально, сути его не понимают». Чтобы успокоить школьников, учительница рассказывает им про кризис 1930-х годов в Америке: «Проводим параллели с современной действительностью, и ребята понимают, что такое и раньше было». Детям младшего школьного возраста руководитель центра «Счастливая семья» Ирина Корчагина рекомендует рассказывать про кризис с помощью сказок: «Например, в «Теремке» всем животным не хватило места. Сказки подсказывают детям, как ориентироваться в жизни».
     На трудности в семье дети разного возраста реагируют по-своему. Директор Центра психологии и социальной медицины, академик РАЕН Евгений Шапошников называет «НИ» самым проблемным возраст между семью и 12 годами: «Детям до семи лет проблемы родителей до лампочки. Потом развивается эмоциональное сочувствие. Но осознать по-взрослому, что происходит, дети не могут, и у них появляется тревожность». Она, по словам ученого, может привести к головным болям, бессоннице, обострению хронических заболеваний и возникновению неврозов. «В первую очередь ей подвержены дети с хрупкой психикой или имеющие нервных родителей», – отмечает психолог Шапошников.
     Иногда родители скрывают от детей свои трудности. Алевтина Шевченко считает это неправильным: «Замалчивание вызывает у ребенка чувство неопределенности, ощущение, что от него утаивают нечто ужасное». Г-жа Корчагина считает, что «посвящать нужно любого ребенка, когда он уже может поддержать разговор», тогда как «у нас выращивают оранжерейных детей». Евгений Шапошников предлагает провести семейное собрание: «Посадить рядом детей всех возрастов и сказать, что папа сейчас не работает, мама получает меньше денег, и поэтому постарайтесь не требовать подарков и игрушек». Психолог Шапошников полагает, что семьи под влиянием кризиса будут сплачиваться. У Алевтины Шевченко мнение другое: «Озабоченные поиском возможностей родители будут уделять детям еще меньше внимания».

Я б в гардеробщики пошел...
     11-классница Анастасия из столичной школы № 296 с нового года ищет возможности для подработки. Она живет с мамой, работником социальной сферы. «Моя старшая сестра и муж живут отдельно. В декабре их сократили в связи с кризисом. Мама вынуждена отдавать зарплату молодой семье, и мне пришлось ограничить свои потребности в новой одежде и развлечениях», – поясняет девушка. Психолог Корчагина такое поведение одобряет: «Подросток может совмещать и учебу, и подработку, и хобби. Это замечательно, что подростки начинают подрабатывать. В нашем обществе взросление детей затягивается до 25-30 лет. Пусть хоть в кризис начнут взрослеть».
     Но найти работу школьнику будет очень непросто. «Тенденция такова, что из-за сокращения штатов подросткам не остается места на рынке труда. Нашу линию для желающих работать курьерами обрывают взрослые люди», – сообщила «НИ» владелица кадрового агентства Ирина Леонова. По ее словам, подростки могут подработать только на разовых акциях (800-1000 рублей за шесть часов) или в сетях фаст-фуда (в среднем 100 рублей в час). Директор кадрово-консультационной компании Эльмира Давыдова говорит «НИ», что на месте подростка пошла бы работать уборщицей в вечернее время на зарплату в 7-8 тыс. рублей в месяц или устроилась бы гардеробщицей в театре, где «тысяч 10-12 получать можно». А вот в грузчики кадровик Давыдова школьникам идти не советует: «Это тяжелая работа для крепких мужчин, хотя за час платят от 500 рублей».
     Некоторые дети могут решиться и вовсе покинуть семью. «Из регионов в Москву за лучшей долей побегут много детишек. Недавно часть московских приютов хотели закрыть, так как они не заполнены. Я рад, что этого не произошло. Они еще будут востребованы», – дает прогноз в беседе с «НИ» столичный Уполномоченный по правам ребенка Алексей Головань.
     Американцы тем временем сняли ролик, в котором молодые родители собирают детей на семейный совет, показывают им диаграммы и графики и делают вывод: «В условиях кризиса мы не можем иметь столько детей. Один из вас должен уйти. Бобби, ты уволен!» Правда, на телеэкране все завершается смехом.

Корреспондент «НИ» выяснила, на чем экономят питерские родители
     На первый взгляд жизнь в Северной столице в связи с кризисом не изменилась: по выходным толпы покупателей бродят по супер– и гипермаркетам, отдыхают в многочисленных уютных кафе. Не затихает ребяческий гомон на детских площадках, молодежь постарше с удовольствием катается на коньках на залитых льдом дворовых катках и ездит кататься на сноубордах. И все же школьные педагоги и психологи явно начали ощущать внутреннее психологическое напряжение в обществе. «Я бы назвала то, что сейчас происходит со многими родителями, преддверием паники, и это, разумеется, сказывается на детях, – пояснила «НИ» школьный психолог Нина Андреева. – Мы наблюдаем массу случаев подавленности ребят, особенно в средних классах. В ряде школ – просто взрыв увлечения субкультурой готов: подростки мажутся черной краской, одеваются в черные наряды. Начинаешь разговаривать с родителями, и выясняется, что во многих семьях объявлена экономия, и ребятам отказывают то в воскресных походах в «Макдоналдс», то в долгожданном посещении аквапарка, то в устройстве вечеринки на день рождения. Дети из семей со средним достатком явно не подготовлены к скромному образу жизни и протестуют – бурно ненавидят этот мир или тихо комплексуют, что в равной степени опасно для формирования личности».
     По мнению Нины Андреевой, не видимые миру слезы сейчас проливают в тысячах петербургских семьях, особенно в тех, где родители занимаются бизнесом. Семья Киреевых, например, еще вплоть до января 2009 года была вполне состоятельной и даже успешной: глава семейства Андрей и его супруга Людмила были директорами двух фирм – региональных филиалов московских компаний. «В начале февраля нам в один день позвонили наши учредители и объявили о закрытии филиалов, – поделилась с «НИ» Людмила Киреева. – Я занималась изготовлением рекламных билбордов, муж – строительными подрядами. Конечно, у нас есть накопления, на год хватит, но у нас же двое сыновей-школьников! Что делать дальше, какой бизнес будет востребован в городе? К счастью, наши мальчишки ходят в бесплатную футбольную секцию, иначе нам пришлось бы отрывать их от любимого вида спорта. Наши соседи водили своего второклассника в престижную школу бальных танцев и в бассейн, но осенью вынуждены были отказаться от этих занятий – дорого».
     У Алексея и Ирины Илюхиных сын Игорь заканчивает 10-й класс, собирается после школы поступать в СПбГУ. Как рассказал «НИ» глава семьи Алексей Илюхин, жизнь заставила «распечатать кубышку»: питерские стройки встали, и он, бизнесмен-строитель, уже полгода без зарплаты, а на зарплату жены (Ирина библиотекарь) не проживешь. «Ближе к весне хотим продать дачу в Разливе, чтобы нанять для Игоря репетиторов по ЕГЭ – он должен учиться, чего бы нам это ни стоило, – говорит Алексей Илюхин. – Дачу очень жалко – я в нее столько денег вложил, думал, внуков буду растить на свежем воздухе, на натуральных овощах и ягодах... Да и продать эту дачу сейчас нелегко: покупателей цена не устраивает».
     Наталья ШЕРГИНА, Санкт-Петербург

Самарские учащиеся едва не остались без обедов
     В Новокуйбышевске Самарской области перед Новым годом решали вопрос – давать детям сладкие подарки, закупаемые на средства из городского бюджета, или нет. В конце концов подарки все-таки раздали. Правда, они оказались скуднее прошлогодних... Другой вопрос, бурно обсуждавшийся в канун праздников, – невозможность в нынешних условиях дотаций на питание школьников. В ряде городов региона папам и мамам объявили на родительских собраниях, что отныне за завтраки и обеды детей им придется платить в разы больше. Вместо, скажем, 200-250 рублей в месяц за завтрак – 600, а за обеды и вовсе 800-1000. «На собрании нам раздали листы, и мы должны были написать, согласны ли оплачивать это дорогое школьное питание, – рассказала «НИ» мама пятиклассника Коли Суркова, учащегося школы № 15 Новокуйбышевска. – Часть родителей поначалу сомневались. Однако классная руководительница убедила нас, что без горячего питания дети получат гастрит, а то и язву желудка, и почти все согласились на эти условия». Правда, через неделю возмущенные папы и мамы обратились в СМИ, стали ходить с жалобами в администрации, и цены на школьную еду остались прежними.
     Впрочем, не все беды самарских школьников гастрономические. «На семейном совете мы попросили дочку отказаться от посещений бассейна, – рассказали «НИ» супруги Сухановы, родители шестиклассницы Насти. – Взамен предложили ходить в кружок шитья и вязания или папье-маше, работающие при школе. Там скучновато, но зато бесплатно». Папа и мама Ильи Кожухова вынуждены были отказать сыну в покупке бутс. «Скорее всего, Илюша больше не сможет ходить на футбол. Денег нет, – признаются «НИ» родители мальчика. – Кроме того, мы теперь не можем покупать ему компьютерные игры, которые он так любит». Продавцы компьютерных игр отмечают, что в последнее время покупателей, значительную часть которых составляли подростки, стало меньше. «К Новому году нам привезли много новых игр, из которых сейчас распродана лишь малая часть», – посетовал «НИ» продавец-консультант одного из магазинов Андрей Москвитин.
     Дети, чувствуя, как тяжело приходится родителям, активно ищут работу. «После школы я сразу бегу в буфет, чтобы подменить маму, которая после обеда спешит на другую работу. Она присматривает за малышами в одной богатой семье», – рассказывает «НИ» 14-летняя Анна Самсонова. Еще недавно девушка и представить себе не могла, что так рано ей придется становиться к прилавку в буфете самарского офисного центра. 15-летняя Людмила Лямина моет полы в одной из самарских больниц. «Ой, вы только не пишите, в какой именно клинике я работаю! – попросила нас девочка. – Это неофициально. До этого пыталась и дворником устроиться, и подъезды мыть, но все места уже заняты – взрослым-то тоже деваться некуда».
     Сергей ИШКОВ, Самара – Новокуйбышевск

Шведские дети играют в экономический спад
     Пятилетняя дочь соседей корреспондента «НИ» по лестничной площадке в стокгольмском многоквартирном доме с нового года может отсыпаться по утрам. Ее больше не водят на занятия в школу фигурного катания, которые начинаются в 9 утра. Стоимость трехмесячного курса – всего 200 евро, но родители ребенка решили сэкономить. «Мужа уволили из строительной фирмы, настали тяжелые времена», – объясняет знакомым во дворе мама девочки, работающая секретаршей. Подобные истории приходится слышать отовсюду. Тут на семейном совете решили отменить занятия сына в секции айкидо, там отказались от недельной поездки на Канары. Кризис затронул всех, даже малолетних жителей Швеции. «Вчера в детсаду воспитательницы играли с детьми в экономический спад. Дочка пришла домой, и все внятно объяснила. Они нарезали цветные бумажки – валюту – и изображали финансовый рынок», – рассказывает «НИ» один из стокгольмских банкиров. Психологи говорят, что «недетских» тем не бывает. Важно лишь найти доступный способ объяснения проблемы. Тон задала специальная детская программа новостей, которую показывают по общественному телевидению. Сюжет о всемирной рецессии и ее причинах был запущен еще в начале года. Маленькие зрители увидели мультипликационный ролик, в котором показали схему развития кризиса. Затем ведущая успокоила детишек, пообещав, что больших бед ждать не придется. Еда, крыша над головой и одежда в любом случае у них и их родителей будут. Возможно, придется отказаться от поездок за рубеж и довольствоваться более дешевыми подарками. Действительно, катастрофа ни одной шведской семье не грозит. Даже в случае увольнения обоих родителей и неполучения ими годового пособия по безработице, которое составляет 75% от зарплаты. В худшем случае семье дают социальное пособие, покрывающее квартплату, лекарства и другие элементарные нужды (на еду и одежду выдается около 300 евро на человека). Отдельные средства выделяются на «социально значимые» потребности ребенка. Сюда входят, к примеру, покупка велосипеда или оплата скромного недельного отдыха в летнем лагере без выезда за границу.
     Алексей СМИРНОВ, Стокгольм

В Германии родители стараются не пугать ребят кризисом
     «Не так страшен кризис, как его описывают в СМИ», – убеждали корреспондента «НИ» учащиеся гимназии имени Рудольфа Дизеля в баварском Аугсбурге. Впрочем, в Германии в среде школьников не принято рассказывать одноклассникам, что родители потеряли работу. Взрослые же, в свою очередь, стремятся оградить своих чад от переживаний, связанных с финансовыми трудностями. Несмотря на кризис, все учащиеся гимназии продолжают посещать фитнес-студии, бассейны и танцевальные курсы и получать причитающиеся им ежемесячные карманные деньги – в среднем около 30 евро. По-прежнему почти каждый пятый старшеклассник приезжает на занятия за рулем либо мотороллера, либо даже автомобиля. Тем более что бензин в последние месяцы сильно подешевел. Сложности возникают только с получением водительских прав (на мотороллер – с 15 лет, на автомобиль – с 17), так как курсы и экзамен обходятся не меньше, чем в полторы-две тыс. евро. Вместе с тем число желающих продолжить обучение в университетах стремительно сокращается. Образование в Германии в основном платное. И уже сейчас многие студенты, а точнее, их родители не в состоянии оплачивать учебу. «Высшее образование теперь по карману только обеспеченным семьям. И это – грустная примета кризиса», – говорит «НИ» социальный педагог-психолог из Ландсхута Мария Шпинке. Недавно страну потрясло уникальное событие – самоубийство из-за финансовых проблем миллиардера Адольфа Меркле. По словам Марии Шпинке, обычно на возникающие трудности граждане отвечают скрупулезным подсчетом всех необходимых трат.
     Адель КАЛИНИЧЕНКО, Аугсбург – Ландсхут

По всей России

     Как стало известно РБК daily, правительство намерено расширить список строительных компаний, которым будет предоставлена господдержка в решении долговых проблем. Помимо 14 системообразующих организаций на помощь государства смогут рассчитывать также компании регионального уровня. Как рассказали в Минрегионе, основным механизмом спасения строителей станут госгарантии по кредитам. По данным участников рынка, соответствующее постановление находится на подписи у премьер-министра Владимира Путина.
     В настоящее время Минрегион консолидирует информацию о компаниях регионального значения, которые могут рассчитывать на господдержку в период финансового кризиса, сообщили РБК daily несколько участников рынка. По их информации, в середине января министерство уведомило губернаторов о необходимости согласовать уточненный перечень предприятий.
     Согласно письму статс-секретаря и замминистра регионального развития Анастасии Раковой (имеется в распоряжении РБК daily), рассчитывать на господдержку могут градообразу­ющие, социально значимые организации с количеством работников более 2 тыс. человек, расположенные в населенных пунктах с числом жителей более 10 тыс. человек. В Минрегионе в минувшую пятницу затруднились предметно обсуждать этот вопрос, сославшись на стадию сбора информации.
     Как ранее писала РБК daily, до конца февраля правительство должно определиться с формами господдержки системообразующих организаций стройкомплекса и ЖКХ. Государство может обеспечить строителям реструктуризацию долгов, а также предоставить госгарантии по кредитам и субсидии на погашение процентных ставок. Правительство также рассматривает возможность госучастия в капитале акционерных обществ и применения протекционистского таможенно-тарифного регулирования.
     Системообразующими признаны 14 компаний: ГК «СУ-155», ГК «ПИК», «Интеко», группа ЛСР, ДСК-1, «Главстрой», «Комплексные энергетические системы», «Евроцемент груп», «Новоросцемент», «Сибирский цемент», «Себряковцемент», «Мордовцемент», «Востокцемент» и «РАТМ-Цемент Холдинг». Представители этих компаний в течение последних двух недель подали в Минрегион свои заявки на госпомощь, которые должны быть переданы в межведомственную рабочую группу Минэкономразвития.
     Как рассказал РБК daily участник рабочей группы Минрегиона, ведомство сформировало список компаний, которые находятся в тяжелом положении и чьи заявки будут рассмотрены в первую очередь. По его данным, в этот список попали в том числе ГК «ПИК» и «Главстрой». «При сборе информации о состоянии компаний в Минрегионе учитывали все, даже долги перед физлицами», – говорит источник РБК daily.
     «Корпорация «Главстрой» подала на рассмотрение ряд проектов с ярко выраженной социальной составляющей», – сообщил РБК daily директор по связям с общественностью корпорации Виталий Королев. По его словам, в компании рассчитывают на госгарантии по кредитным линиям и субсидирование процентных ставок по кредитам. При этом, как сообщили РБК daily в Минрегионе, от госпомощи отказался «Себряковцемент», намеревающийся самостоятельно решать свои проблемы.
     Источник в Минрегионе утверждает, что основным механизмом господдержки могут стать госгарантии по кредитам, причем предоставление госгарантий в объеме до 5 млрд руб. будет рассматриваться на уровне Минрегиона, а выше этой суммы – на уровне первого вице-премьера Игоря Шувалова. В настоящее время готовится к выходу соответствующее постановление правительства, сообщили РБК daily участники рабочей группы. В Минрегионе подтвердили факт наличия проекта постановления.
     По данным компаний, рассчитывающих на господдержку в решении долговых проблем, курировать этот процесс будет ЦБ. По данным участников рабочей группы, в настоящее время рассматривается вопрос о предоставлении кредитным организациям возможности рефинансирования в Банке России кредитов, выданных системообразующим предприятиям, путем принятия в обеспечение векселей и прав требований по кредитным договорам.
     В конце декабря 2008 года правительство Москвы уже предоставило ГК «СУ-155» гарантии города перед Банком Москвы на сумму до 1,75 млрд руб. В январе 2009 года эта сумма была увеличена до 15 млрд руб. «Этот кредит необходим компании для выполнения обязательств по подписанным контрактам с Москвой, согласно которым компания должна передать городу готовое жилье», – пояснил РБК daily представитель «СУ-155» Федор Сарокваша.

«Россию» укоротили
     Чтобы не замораживать строительство башни «Россия» в ММДЦ «Москва-Сити», столичные власти совместно с девелопером проекта Шалвой Чигиринским решили изменить параметры проекта и реализовать его в несколько этапов – соответствующее решение было принято в пятницу на закрытом совещании у мэра Москвы. Концепция проекта может быть изменена кардинально. Столичные власти готовы отказаться от идеи строительства в «Москва-Сити» самого высокого здания в Европе и второго по высоте в мире. Разработанный британским архитектором Норманом Фостером проект предполагал строительство небоскреба общей площадью 520 тыс. кв. м и высотой около 612 м. По словам руководителя «Моспроекта-2» Михаила Посохина, в жестких условиях финансового кризиса объем башни будет уменьшен, снизится ее высота, возможно до 200 м, а также расширится площадь наземного паркинга. В пресс-службе Москомархитектуры заявили, что такой информацией не обладают. Шалва Чигиринский подтвердил РБК daily факт коррекции проекта башни «Россия».

     Кризис, захвативший Россию, не только внешняя зараза. Его причина во внутренних макроэкономических дисбалансах, и кризис дает шанс их устранить, пришли к выводу эксперты близкого к президенту Института современного развития.
     Основными причинами сегодняшнего экономического кризиса в России являются фундаментальные недостатки в структуре ее экономики и, в частности, неразвитость финансовой системы. Такие выводы делают авторы доклада «Экономический кризис в России: экспертный взгляд» из Института современного развития (ИНСОР), действующего под патронажем президента России Дмитрия Медведева.
     Ни один прогноз не предполагает улучшений до 2010 года, объявил в понедельник участникам совещания по экономическим вопросам президент Дмитрий Медведев. «Мы понимаем, что глобальный экономический...
     Сами власти любят утверждать, что кризис – это «инфекция», занесенная в страну из западной экономики. Премьер-министр Владимир Путин в последний раз говорил об этом 28 января, открывая Всемирный экономический форум в Давосе. Причиной кризиса он назвал сбой «системы глобального экономического роста, в которой один центр практически без ограничений и бесконтрольно печатает деньги и потребляет блага, а другой производит недорогие товары и сберегает выпущенные другими государствами деньги».
     Внешнее воздействие лишь обнажило существовавшие у нас проблемы, утверждают авторы доклада. Преодоление кризиса в первую очередь зависит от экономических действий властей.
     Пока уже принятые правительством антикризисные меры «страдают отсутствием долгосрочного подхода»,
     заявил редактор доклада и предправления института Игорь Юргенс на презентации исследования 9 февраля.
     «Наш доклад совпал с завершением первого этапа антикризисного регулирования», – отметил эксперт ИНСОР Никита Масленников. Закончилось «пожаротушение», и уже в этом квартале властям придется принять ряд более долгосрочных финансовых мер. А значит, и пройти через ряд «развилок», требующих политической воли и определенного выбора.
     Во-первых, при достижении планового уровня девальвации национальной валюты 41 рубль за бивалютную корзину, который, скорее всего, сохранится до конца I квартала 2009 года, необходимо осуществить ряд последовательных действий по снижению инфляции. Но при монетарном подавлении инфляции велик риск излишнего сжатия денежного предложения, что может затянуть выход из кризиса, отмечает экономист.
     Вторая «развилка» заключается в изменении модели денежного предложения: при ухудшении платежного баланса России единственным источником финансовых ресурсов для экономики становится кредит Центробанка. Здесь
     перед властями встает еще один выбор – либо предоставлять банковскому и реальному секторам ликвидность от щедрот государства, либо изначально оставлять больше денег у предприятий.
     Но последнее означает снижение налоговых поступлений при грядущем бюджетном дефиците.
     И, наконец, государство должно принять решение – помогать ли российским корпорациям в погашении около $120 млрд внешней задолженности, приходящейся на 2009 год, или оставить их один на один с кредиторами.
     Эксперты ИНСОР советуют властям сделать акцент на поддержку реального сектора, в том числе путем получения доступа к государственному финансированию, гарантиям, субсидиям на процентные ставки.
     Кроме того, по их мнению, власть должна стимулировать спрос посредством активной реализации инфраструктурных проектов. Кризис в России стал не только чисто экономическим и финансовым, но также и кризисом управления, добавил главный научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Андрей Блохин. Существующая система действовала в условиях стабильных поступлений от сырьевой ренты, но теперь нужны новые системные связи между центром и регионами, которые страдают от кризиса больше. То есть необходимо антикризисное регулирование на региональном уровне.
     Ключевым приоритетом государства должно стать преодоление нежелательных социальных последствий кризиса. Но здесь пока, по мнению экспертов, нет повода для паники. Государство поддержит бюджетников, тем более что в их структуре спроса велика доля отечественной продукции, а у увольняемых менеджеров есть запасы на черный день, и они тоже не будут голодать, пояснил соавтор доклада президент фонда «Институт энергетики и финансов» Леонид Григорьев. Значительный урон от кризиса, правда, понесли 100-200 тыс. граждан, игравших на бирже на собственные сравнительно небольшие деньги. «Сейчас же эти «физики-студенты» снова вернулись к игре в тетрис», – не переживает Григорьев.
     Выход же из кризиса – в стимулировании конкуренции,
     убеждены авторы доклада. «Рост роли государства в экономике, поддержка неэффективных компаний и ослабление рыночных институтов представляют основные риски как сегодня, так и в будущем», – отметил Юргенс. Власть должна снизить административные барьеры, гарантировать субъектам предпринимательства права собственности на результаты их труда, подчеркнул Григорьев. Таким образом
     кризис будет не только преодолен, но и использован для устранения «очевидных перекосов и деформаций, которые тормозили развитие России задолго до начала мирового кризиса»,
     надеется Юргенс. Но очевидно, что это требует не только экономических, но и политических сдвигов, «начала диалога между государством, бизнесом и всеми политическими и общественными силами страны».
     «Ставка на поддержку частного бизнеса и внимание к инфраструктурным проектам, о которых государство в условиях экономического кризиса не должно забывать, – главные плюсы доклада», – соглашается с мнением его авторов управляющий партнер консалтинговой компании ФОК Моисей Фурщик. Но вот по поводу оправданности применения государством отдельных мер можно поспорить. «В частности, необоснованно предложение по введению неких критериев, на основе которых будут определяться предприятия, получающие прямую государственную поддержку, – считает Фурщик. – Прямая государственная поддержка – это всегда субъективно и неэффективно». Госпомощь должна предоставляться на конкурсной основе, советует он.

     Ровно десять лет назад Россия вышла из периода коллапса 90-х годов и вновь начала экономический рост. Также десять лет назад к вершинам власти вышел и премьер-министр Владимир Путин. Его популярность в очень большой степени определялась и определяется удачей – высокими ценами на нефть. Поэтому сегодня, когда России предстоит пережить первую при этом правителе рецессию, его правительство не может себе позволить ни одной серьезной ошибки, а решения, между тем, предстоит принимать беспрецедентно ответственные.
     Наиболее насущная проблема – политика валютного курса. Снижение цен на нефть потянуло за собой рубль, но центральный банк как может старается затормозить его сползание. За это ему пришлось дорого заплатить – в последние три месяца из кубышки ушло около 200 миллиардов долларов, около трети всех резервов. Власти решили, что это не чрезмерная цена за то, чтобы не повторился 1998 год, когда рубль в одночасье потерял три четверти цены, правительство объявило дефолт по своим долгам, а многие граждане потеряли все свои накопления.
     Тем не менее, пора прекращать спускать резервы. Если этого не сделать, то казна просто истечет деньгами, и ничего не останется. Ведь немалая часть резервов досталась банкам, которые занимали у центробанка рубли, а, получив их, начинали спекуляции против рубля. Центральный банк, объявляя, что будет держать нынешний потолок курса, сам подставляется под спекулятивную атаку. Надеяться на скорый рост цен на нефть сейчас неправильно; пассивное ожидание – это потери сегодня и более болезненное приспособление к ситуации завтра. Россия должна отпустить рубль, стабилизировать валютные резервы и сконцентрироваться на борьбе с рецессией и на том, чтобы падение рубля как можно меньше отразилось на гражданах.
     А для того, чтобы выполнить эту задачу, необходимо отвергнуть призывы – исходящие в том числе и от некоторых членов правительства – к формированию сбалансированного бюджета. Они требуют сокращения бюджетных расходов, потому что боятся, что деньги кончатся. Но сегодня у России настолько маленький государственный долг (хотя, конечно, не стоит сбрасывать со счетов долговые проблемы частного сектора), что, защитив резервы плавающим курсом рубля, государство может позволить себе иметь дефицит бюджета. Благодаря тому, что сверхдоходы от продажи нефти и газа были заблаговременно переведены в иностранные валюты и сложены в фонд, который сегодня равен десяти процентам валового внутреннего продукта, только за счет этого фонда можно финансировать дефицит в четыре-пять процентов ВВП в течение трех лет.
     Правительство поступило совершенно верно, отказавшись от плана спасения 'правильных' компаний, многими из которых владеют олигархи. Сейчас его намерение – вливать капитал в главные банки с целью стимулировать кредитование. Это гораздо лучше, хотя есть опасность, что в непрозрачной российской банковской системе распределение капитала будет политизировано. Такая политика оправдывает себя, если ресурсы используются для защиты вкладов населения и обеспечения кредитами тех предприятий, которые создают рабочие места. Именно этот способ, вкупе с увеличением бюджета, даст лучшие результаты в борьбе с падением рубля.