Послание-2009

«КП» попросила экономистов оценить правительственный экономический план

Загрузить иллюстрацию

     Каждый второй россиянин понятия не имеет, какие меры предпринимает власть для того, чтобы вытащить нас из болота финансового кризиса. К такому выводу пришел Всероссийский центр изучения общественного мнения.
     Те наши сограждане, кто что-то слышал краем уха о госпрограмме спасения, советуют правительству в первую очередь поддержать производство и бороться с безработицей.
     Пока люди, с которыми разговаривал ВЦИОМ, давали советы правительству, Кабинет министров уже принял очередную редакцию плана, где подробно описано, как мы будем стелить соломку, чтобы экономике не слишком больно было падать.

УРОКИ БЕЗРАБОТИЦЫ
     Полный список антикризисных мер федерального правительства опубликован на официальном сайте Кабинета министров (http://government.ru/) и на сайте «КП». Теоретически ознакомиться с документом может любой, но на практике документ, умещающийся на 97 страницах со всеми приложениями и таблицами, не каждый осилит. Уж очень много букв, цифр и разных вводных предложений, которые так любят чиновники. Если сделать сухую выжимку из утвержденного антикризисного плана по отраслям, то получится следующая картина: больше всего денег – 695 млрд. руб. – будет потрачено в этом году на «социалку».
     Во-первых, несмотря на падение доходов бюджета, правительство увеличивает пенсии. Во-вторых, максимальное пособие по безработице вырастет до 4900 рублей. А чтобы люди не выживали на этом пособии, из бюджета выделяется 43,7 млрд. руб. на переобучение людей другим специальностям. Причем, по задумке властей, делать это будут заранее, еще до увольнения людей с предприятий.
     Для граждан, попавших в кредитную кабалу, предусмотрена возможность гасить ипотечный кредит материнским капиталом. Из этого же капитала в 2009 году можно взять 12 тысяч рублей и потратить на текущие нужды.
     – Мне кажется, с точки зрения поддержки рынка труда предпринимаются правильные меры, – говорит Сергей Смирнов, директор центра социальной политики ГУ-ВШЭ, – по большому счету все это слизано с западного образца. Непрерывное образование – это хорошо и правильно, главное только теперь, чтобы профессии, на которые людей будут переучивать, были выбраны верно.
     А вот создавать дополнительные рабочие места за счет государства Сергей Смирнов правительству не советует:
     – Фактически это означает, что за счет госбюджета работодателям будут давать деньги на зарплаты новых работников – все это очень коррупционная штука. Гораздо правильнее платить пособие по безработице, соответствующее прожиточному минимуму.

МАЛОМУ БИЗНЕСУ – ОДНУ ПРОВЕРКУ
     Конечно, на «социалку» тратится много, но избежать массовых увольнений, увы, все равно не удастся. Тем, кто окажется без работы, предложено заняться бизнесом. Государство даже поможет немного с первоначальным капиталом. Но самая главная форма поддержки – снижение налогов. От одного только снижения ставки налога на прибыль государство недополучит 281,6 млрд. руб.
     Для предпринимателей важно снижение административного давления. Поэтому к своим антикризисным мерам правительство причисляет и ограничение проверок. Малый бизнес теперь можно проверять раз в три года, и то с санкции прокурора. А с 1 июля, для того чтобы завести свое дело, не нужно спрашивать разрешения – достаточно направить в налоговую уведомление.
     Помогут и деньгами. Внешэкономбанку специально выделено 30 млрд. руб. на кредиты малым предприятиям.
     – Только вот процентные ставки вряд ли упадут благодаря программе ВЭБа, – скептически настроен Сергей Моисеев, директор Центра экономических исследований при Финансово-промышленной академии, – с учетом рисков малого бизнеса и отсутствия у них нормального залога адекватной ставкой будет 25% годовых. Ведь малый бизнес – это упрощенное налогообложение, у них ведь ни бизнес-планов нет, ни рейтингов международных агентств.
     Так что обольщаться не стоит. Не каждый бизнес может себе позволить такую ставку.

СЕЛЬСКИЙ КАПИТАЛ
     Особняком во время кризиса стоит тема инфляции. Из-за девальвации подорожало импортное продовольствие, и сейчас важно не допустить дальнейшего роста цен, особенно на продукты. А для этого нужно выращивать свою картошку и капусту, держать коров, свиней, кур....
     7 млрд. руб. потратит правительство на субсидирование процентной ставки фермерам, которые хотят купить трактор или комбайн. Плюс к тому кредитов селянам будут давать больше. Для этого специально на 45 млрд. руб. увеличится уставный капитал Россельхозбанка.
     Фермеры, правда, улыбаются.
     – Если я приду в Сбербанк или Россельхозбанк, то максимальный срок по кредиту будет 5 лет. А на западе – все 20, – говорит Виктор Степанов, владелец среднего фермерского хозяйства из Ленинградской области, – при этом еще и ставки гораздо ниже. Второй момент: я сегодня сдаю молоко по одной цене, а завтра она вообще может быть ниже себестоимости. А в США и Канаде есть минимальные закупочные цены и еще дотации на топливо...

ДЕНЬГИ НА ТЕХНОЛОГИИ
     Спасение так называемых системообразующих предприятий – после «социалки» государственный приоритет № 2. Все-таки, как ни крути, основа нашей экономики – крупный сырьевой бизнес. Чтобы выжить в кризис, ему нужны деньги на модернизацию, нужен спрос на его продукцию, нужны новые технологии. В этом смысле правительство собирается помогать по двум направлениям. Первое – это через перечисление денег банкам. Они получат еще 495 млрд. руб., и эти деньги нужно будет передать реальному сектору экономики, причем под небольшой процент. С другой стороны, государство само является заказчиком. Взять, к примеру, Олимпиаду-2014 в Сочи. На курорте разворачиваются грандиозные стройки, и тем самым создается работа для бизнеса. Некоторые другие крупные проекты, например строительство дорог и мостов, финансируются из Инвестфонда (в этом году – 85,7 млрд. руб.).
     По большому счету поддержка крупного бизнеса и его техническое перевооружение – одна из самых сложных задач. Эксперты к правительственному плану относятся со здоровым скептицизмом.
     – В настоящее время, по моим сведениям, никакого стройного проработанного плана проведения модернизации в российской экономике нет, – говорит научный руководитель Института национальной стратегии Никита Кричевский. – Есть определенные наработки, предложения, есть видение проведения модернизации как в правительственной, так и в президентской комиссии, но дальше разговоров дело не идет.

КАЖДОМУ – ПО РУЛЮ
     Автомобильная промышленность в антикризисных мерах выделена отдельной строкой. Оно и понятно: слишком много людей занято в этой отрасли, и слишком сильно она просела. Продажи новых машин упали в два раза с начала года. Поэтому что-то нужно делать.
     Первоначальный план правительства по субсидированию части процентной ставки по автокредитам на отечественные машины не удался. Мало кто воспользовался этим предложением – слишком низка была максимальная планка. Понимая это, правительство уже в июле подняло максимальную стоимость машины с 350 до 600 тысяч рублей.
     – Российские автомобилисты готовы экономить, но только не на качестве, и теперь, на мой взгляд, куда охотнее будут брать по программе иномарки дороже 350 тысяч, чем дешевую продукцию автопрома, – говорит Виктор Похмелкин, председатель Движения автомобилистов России. – В пределах 600 тысяч рублей появится возможность приобрести приличную иномарку, отвечающую высоким требованиям в плане эксплуатации, безопасности, дизайна и других параметров.
     Возможно, теперь на Дальнем Востоке появится спрос на машины отечественной сборки. Потому что до сих пор такая мера, как компенсация железнодорожникам тарифа на перевозки автомобилей, не пользовалась популярностью.

ОСОБОЕ МНЕНИЕ
     Экономист Евгений НАДОРШИН: «Лучше стимулировать спрос, а не выдавать кредиты»
     – Правительственная программа производит смешанное впечатление. Она содержит меры, нередко не связанные между собой. В итоге общая картина госпомощи если и прорисовывается, то с большим трудом. Мне кажется, что основной акцент сделан все-таки на поддержку бизнеса. Предприятие может получить целевой кредит банка, госгарантию, субсидию, покрывающую существенную часть процентных платежей. Но позволит ли столь масштабная поддержка бизнеса выйти из кризиса? Едва ли! Ведь нынешний кризис характеризуется значительной нехваткой потребительского спроса. Таким образом, изо всех мер поддержки бизнесу нужно было бы прежде всего стимулировать спрос, а кредиты (особенно целевые) и субсидирование ставок могут принести лишь временное улучшение, в реальности только отсрочив проблемы.

     В минувшую пятницу в итальянском городе Аквиле завершился саммит лидеров «большой восьмерки». По итогам трехдневного общения со своими коллегами Дмитрий Медведев провел большую пресс-конференцию
     Больше всего, сообщил он, на саммите говорили о кризисе. Лидеры так и не пришли к единому мнению – достиг ли он дна, но решили, что расслабляться не стоит. «Восьмерка» выступила за создание новых финансовых институтов, реформирование МВФ и укрепление роли ООН. Россия, как заявил Медведев, готова внести свой вклад в обеспечение продовольственной безопасности в мире. По словам президента, через несколько лет мы могли бы поставлять на мировой рынок до 50 млн. тонн зерна в год. Не отказывается Россия и от своих планов по вступлению в ВТО. Впрочем, пойдем мы туда все же одни, а не в составе Таможенного союза – вместе с Белоруссией и Казахстаном.
     Обсуждалась на саммите и возможность создания новой наднациональной валюты, которая могла бы прийти на смену «подзавядшему» доллару. Эту идею активно продвигает не только Россия, но и Китай. Однако до конкретных решений тут еще далеко, поэтому организаторы саммита решили пошутить и подарили всем лидерам тестовый образец новой мировой валюты. На монете, которую прозвали евродоллар, выбита цифра один и по-английски написано: «Объединенная будущая мировая валюта».
     – Мы все время обсуждаем вопросы возникновения нового числа резервных валют, в том числе возможность появления рубля в качестве такой валюты, – пояснил актуальность подарка Медведев.
     Журналисты попытались прицениться к монете.
     – Вы хотите мне предложить за нее несколько евро? – рассмеялся Медведев. – Я не готов с вами поменяться, потому что не знаю реального курса этой валюты. Но эту монету я все же сохраню. Она мне дорога как память! – сообщил президент и спрятал монетку в карман.

ЧТО ЕЩЕ СКАЗАЛ ПРЕЗИДЕНТ
     ОБ ОТНОШЕНИЯХ С ОБАМОЙ
     – У нас действительно возник хороший личный контакт, мне нравится общаться с Бараком. Надеюсь, что у него тоже такие же положительные эмоции от общения... Не буду скрывать, что в прошлом году мне было труднее общаться с президентом Америки. Точнее, общаться с Джорджем Бушем-младшим – одно удовольствие, но это не имело никакого значения для российско-американских отношений. Надеюсь, что с Бараком Обамой мы слушаем друг друга лучше и понимаем лучше.

     ОБ АМЕРИКАНСКОЙ ПРО В ЧЕХИИ И ПОЛЬШЕ
     – Наша идея заключается в том, чтобы выходить на современное понимание глобальной ПРО. Мы готовы в этом участвовать не только интеллектуально, но и путем предоставления наших материальных возможностей, в том числе радарных. С Обамой на эту тему мне говорить комфортно, но мы понимаем, что существует целый ряд экспертов и целый ряд завязанных на соответствующее решение людей, которые рассматривают это решение как весьма важное и для своей страны, и для себя. Наше мнение, что это ошибочное решение. Если мы не сможем договориться по этим вопросам, последствия вам известны. Это то, о чем я говорил во время обращения с Посланием к Федеральному собранию, эта идея мною не отозвана. (Президент пообещал в ответ на ПРО разместить в Калининградской области ракеты «Искандер». – Ред.)

Рублю предвещают нерадикальную девальвацию

     Позиции рубля снова под угрозой. Всего за один день торгов в пятницу в ходе торгов на ММВБ доллар и евро подорожали соответственно на 55 и 45 коп., то есть более чем на 1,5 и 1%, а бивалютная корзина подорожала на рубль до 38,5 руб., превысив предыдущий рекорд, установленный 28 января, когда цена корзины повысилась за день на 97 коп. Пытаясь успокоить рынки, помощник президента Аркадий Дворкович заявил в тот же день, что сейчас причин для девальвации нет, а если они появятся, то меры не будут радикальными. Впрочем, это заявление утешило не всех россиян, еще не забыты октябрь и ноябрь 2008 года, когда накануне плавной девальвации рубля чиновники обещали, что девальвации вообще не будет.
     «Стабильность рубля зависит от стабильности российской экономики и состояния платежного баланса. Мы считаем, прямо сейчас нет необходимости в девальвации рубля, принимая во внимание положительное сальдо торгового баланса и положительный счет текущих операций. Если основные показатели изменятся, возможно принятие каких-то мер, но и они не будут радикальными», – заявил Дворкович в интервью телеканалу Russia Today.
     Успокаивающее заявление прозвучало на фоне рекордного за всю историю применения бивалютной корзины падения курса рубля к этому индикатору из доллара и евро в течение дня, снижения фондовых индексов, удешевления нефти и снижения ставки рефинансирования. Всего с 1 июля рубль подешевел к доллару более чем на 4%, а за последнюю неделю стоимость бивалютной корзины поднялась на 1 руб. 60 коп., достигнув максимального уровня за период с 21 апреля. К концу дня на биржах доллар, еще неделю назад торговавшийся у отметки 31 руб., стоил 32,72 руб., а евро – 45,54 руб.
     Эксперты не исключают осенью дальнейшего ослабления рубля, впрочем, они считают, что новая девальвация будет мягче, чем в конце 2008 – начале 2009 года.
     Научный руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин считает, что ослабление рубля, отмеченное в начале июля, в чем-то напоминает плавную девальвацию конца прошлого – начала текущего года. Правда, на этот раз рубль был девальвирован в меньших масштабах. «Сейчас этот процесс остановится и возобновится осенью», – говорит эксперт. Причин, ко которым рублю было предписано немного ослабнуть именно сейчас, две. Первая – снижение мировых цен на нефть. И вторая – превентивная мера ЦБ, чтобы девальвация рубля, которая, по мнению Делягина, неизбежно произойдет осенью, не оказалась бы столь болезненной для экономики и населения. Осенью девальвация возобновится, поскольку тогда до предприятий дойдут средства господдержки, которые большей частью окажутся на валютном рынке, отметил эксперт. Тогда ЦБ вновь окажется перед необходимостью пойти на ослабление рубля. «Сейчас уже все случилось. До 33 рублей за доллар дело не дойдет, но к концу года рубль может ослабнуть процентов на 20. Если говорить применительно к бивалютной корзине, то она будет у своей верхней границы в 41 рубль. Что же касается доллара, то он будет стоить 35-36 рублей», – полагает Делягин.
     Более благоприятный для рубля прогноз сделал банковский аналитик УК «Уралсиб» Леонид Слипченко. По его оценке, предпосылок к повторению плавной девальвации рубля сейчас нет. То, что рубль резко подешевел по отношению к доллару, нормальная реакция рынка на падение цен на нефть. «Это абсолютно технический момент. Надо понимать, что чрезмерное укрепление, как и чрезмерное ослабление рубля, ни к чему хорошему не приведут», – говорит аналитик. Ситуация на валютном рынке России почти полностью зависит от цен на нефть. Как только они восстановятся – рубль частично отыграет потери. Впрочем, Слипченко считает, что ниже 31 руб. доллар в этом году уже стоить не будет.

Федеральному бюджету все больше не хватает денег

     В июне дефицит федерального бюджета составил 277,05 млрд. руб. – более половины от той суммы, которая накопилась за предыдущие пять месяцев. Такие данные в конце минувшей недели обнародовал Минфин. Эксперты отмечают, что резервов для покрытия дефицита нам хватит ненадолго. Это значит, что рано или поздно придется значительно сокращать расходы, в том числе социальные. Впрочем, по некоторым оценкам, это уже происходит.
     За первые полгода 2009 года Федеральная налоговая служба собрала в государственную казну 1 трлн. 371,49 млрд. руб., почти столько же дали таможенники – 1 трлн. 311,90 млрд. Агентство по управлению федеральным имуществом обеспечило доходы в сумме 12,26 млрд. рублей. Еще 472,66 млрд. поступили от других федеральных органов. При этом бюджетные расходы за те же шесть месяцев достигли 3,922 трлн. руб., то есть государство потратило больше, чем заработало. В итоге дефицит федерального бюджета, по данным Минфина, в первом полугодии этого года достиг 753,6 млрд. руб., или 4,2% ВВП.
     Таким образом, о временах, когда государство жило по средствам, оставляя еще кое-что про запас, можно уже забыть (за первое (докризисное) полугодие 2008 года был зафиксирован профицит федерального бюджета в размере 1 трлн. 331,11 млрд. руб., то есть заработано было больше, чем израсходовано). Но даже не это самое тревожное. Что в минфиновских сводках обращает на себя внимание, так это ускоренный рост дефицита в последний месяц. За январь-май этого года он составил 510,72 млрд. рублей. А вот за один июнь, по данным ведомства, он достиг 277,05 млрд. руб., или 8,8% ВВП. Произошло это из-за того, что доходы бюджета за прошлый месяц составили 526,89 млрд. руб., а расходы – 803 млрд.
     Член комитета Госдумы по бюджету и налогам Валерий Гартунг называет показатель дефицита «небольшим». О сокращении расходов на «социалку» пока речь не идет, отмечает депутат. «У нас же есть источники покрытия дефицита, – рассказал он «НИ». – Эти показатели не катастрофичны. Это нормальная текущая ситуация».
     По прогнозам правительства, в 2009 году дефицит федерального бюджета должен составить 7,4% ВВП. Научный руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин отмечает, что при нынешнем развитии экономики дефицит действительно может уложиться в 8%. «Нужно еще учесть, что в бюджет заложен заведомо заниженный прогноз экономического развития, а официально бюджет рассчитан исходя из экономического спада в 2,2%, – пояснил «НИ» экономист. – Но если посчитать сумму ВВП, которая там записана, получается, что бюджет рассчитан исходя из экономического спада в 11,5%, а, несмотря на все наши проблемы, такой спад крайне маловероятен в этом году. Скорее всего, он будет меньше, соответственно доходы будут побольше, чем планировалось. Поэтому 8% ВВП – это вполне правдоподобная величина бюджетного дефицита».
     Недостающую часть средств правительство планировало брать из Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. На следующий год дефицит оценивается в пределах 6,5-7,5%. Такой прогноз озвучил вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин. Помощник президента Аркадий Дворкович также отмечал, что дефицит в следующем году превысит планку в 6% от ВВП. Он отметил: если цены на нефть или другие товары не вырастут, то никакого чуда в глобальной экономике не произойдет. Беда лишь в том, отмечают эксперты, что при таком дефиците Резервный фонд будет израсходован к концу 2010 года. И даже дорогое «черное золото» оттянет эту печальную перспективу не надолго. «Если, нефть будет дорожать, то деньги там закончатся к середине 2011 года», – отмечает г-н Делягин.
     Несмотря на то что доходов не хватает, правительство обещает не сокращать социальные расходы. А вот Михаил Делягин отмечает, что по факту это уже происходит. «Сокращение социальных расходов идет по всем регионам РФ уже сейчас, включая Москву. У нас, с точки зрения государства, подешевели лекарства, поэтому пенсионеры, которым монетизировали лекарственные льготы, получили на 61 руб. меньше компенсации за лекарства. Поэтому социальная пропаганда относительного того, что социальные обязательства государства будут выполняться в кризисное время, – это очень лукавая вещь».

Центробанк стимулирует кредитную активность банков

     С сегодняшнего дня, 13 июля, Центробанк вновь на полпроцента снижает ставку рефинансирования, на которую ориентируются российские банки при выдаче кредитов физическим и юридическим лицам.
     Отныне она составит 11 процентов годовых. Однако цена банковских кредитов конечным заемщикам пока остается высокой – 15,9 процента.
     Напомним, это уже четвертое за год снижение учетной ставки, которая в целом снизилась на 2 процентных пункта. Цель – восстановить уверенность банков и их кредитную активность, которая в свою очередь должна привести к уменьшению процентных ставок по кредитам для заемщиков. По словам члена думского Комитета по финансовому рынку Павла Медведева, удешевление кредитов для конечных заемщиков это не гарантирует. Однако моральным стимулом для российской экономики – вздохнуть свободнее – отчасти, действительно, становится. Кстати, эксперты уверены, что это не последнее снижение ставки. При этом они ориентируются на прогнозы главы ЦБ Сергея Игнатьева, который заявил, что инфляция в России в ближайшие месяцы продолжит тенденцию к снижению, до 12 процентов. Что, соответственно, опять потянет за собой снижение учетной ставки.
     Ее, судя по неоднократным заверениям представителей ЦБ, можно снижать до 10 процентов без ущерба для экономики.
     В официальном подробном комментарии, который, кстати, впервые сопровождает сообщение о снижении ставок, ЦБ заявляет, что решение о снижении ставок позволяет принять замедлившиеся темпы инфляции и стабилизацию внутреннего валютного рынка.
     Правда, несмотря на предыдущее трехразовое снижение учетной ставки в апреле-июне 2009 года, средние рублевые ставки по кредитам конечным заемщикам остаются высокими – 15,9 процента.
     Почему? Ответ на этой вопрос дал научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. Комментируя журналистам позитивные инфляционные ожидания ЦБ, он напомнил, что инфляция в 12 процентов не снижалась в России с 2003 года и по-прежнему остается проблемой номер один для российской экономики. В этом году, высказал мнение профессор, инфляция «в лучшем случае снизится до 11 процентов», а это значит, что процентные ставки по кредитам для конечных заемщиков будут как минимум на несколько процентных пунктов превышать инфляцию, оставаясь по– прежнему малодоступными. Чтобы кредиты пошли в экономику, монетарные власти должны сбить инфляцию до 5 процентов, считает ученый. «Это будет мотором, который запустит экономику», – сказал Ясин. Отвечая на вопрос, как скоро и за счет чего можно побороть рост цен в стране, Ясин коротко сказал, что проблему можно решить если не за год, то за полтора-два за счет снижения госрасходов. Профессор не стал скрывать, что либеральный план борьбы с инфляцией предполагает жесткие меры, в том числе и за счет населения. Власти, по словам Ясина, выбрали сегодня другой путь. Что, по его словам, вполне объяснимо.
     Президент Ассоциации региональных банков Анатолий Аксаков считает, что снижение ставки ЦБ будет продолжено, пока деньги не начнут проходить в экономику в нужных объемах.

     Нефтяные цены снова растут, но в России, как это ни странно, дела на лад не пошли. Цены на сырье, от которых традиционно зависит российская экономика, ползут вверх уже несколько месяцев, поэтому некоторые экономисты прогнозируют, что к началу будущего года рост ВВП в стране составит 3% (в настоящее время его объем снизился на 10%), а позднее достигнет и более высокого уровня. Однако, если приглядеться к ситуации повнимательнее, станет очевидно, что в России налицо большая часть стандартного набора предпосылок для более продолжительной стагнации. Прежде всего, немного наберется других стран, где банковский сектор испытывает столь же серьезные трудности. По официальным данным доля 'безнадежных' долгов в нынешнем году составит 12% от общего объема задолженности (громадная цифра!). Эксперты из других стран, например лондонская Capital Economics, полагают, что этот показатель будет еще выше – ближе к 20%, что в конечном итоге обернется банкротством для более 250 банков.
     Подобная ситуация, в сочетании с нестабильностью рубля, затрудняет принятие мер для стимулирования экономического роста за счет снижения процентной ставки Центробанком. Одновременно дефицит бюджета растет как на дрожжах, и несмотря на все разговоры о структурных реформах, бюрократическая волокита и коррупция в стране, по данным неправительственной организации Transparency International, только усиливаются. Россия, конечно, откладывала часть нефтяных доходов на черный день. Но большая часть этих резервов тратится на поддержание курса рубля и финансовую помощь фирмам, оказавшимся в трудном положении; российское руководство не делало серьезных капиталовложений в отрасли, не связанные с энергетическим сектором. В результате Россия по-прежнему полностью зависит от нефтяных цен – которые в последние 12 месяцев демонстрируют невиданный в течение многих лет уровень волатильности. Многие специалисты по проблемам энергетики считают вполне вероятным новое снижение цен на нефть – до 50 долларов за баррель к началу 2010 г. Если это произойдет, России, по мнению аналитиков из Capital, возможно понадобится до шести лет, чтобы достичь объема ВВП, наблюдавшегося в 'пиковом' 2008 г. Фактически ее, как в свое время Японию, ждет целое 'потерянное десятилетие'.

Таким он останется до конца года

     Вчера стоимость бивалютной корзины достигла очередного рекорда, поднявшись до уровня 38,98 руб. буквально в первые часы торгов на ММВБ. Однако вмешательство ЦБ помогло рублю отыграть утерянные позиции, и по итогам дня корзина стабилизировалась на уровне 38,6 руб. В итоге доллар вырос к рублю на 50 коп., до 33 руб. Но, как уверяют аналитики, до конца года курс национальной валюты составит в среднем 31 руб. за доллар. К тому же, по их мнению, сейчас рубль недооценен, даже учитывая падение цены на нефть до 60 долл. за баррель, и в ближайшее время слабеть точно не будет.
     Вчера во второй половине торгового дня рубль на ММВБ отыграл часть потерянных позиций. Поддержку оказали небольшой рост цены на нефть, которая поднялась выше 60 долл. за баррель, позитивная динамика рынка акций, а также валютные интервенции ЦБ. После покупок валюты у Банка России рынок развернулся и курс рубля к корзине укрепился.
     По мнению заместителя начальника казначейства Металлинвестбанка Сергея Романчука, на вчерашних торгах Банк России проводил валютные интервенции более жестоко по сравнению с прошлой пятницей: если ранее он продавал по 500 млн долл., то вчера он продавал почти по 1 млрд долл. «В итоге вчера ЦБ продал чуть меньше 2 млрд долл.», – отметил г-н Романчук. Хотя аналитик ФК «Уралсиб» Леонид Слипченко считает, что эти вмешательства все же нельзя назвать существенными.
     «Довольно много игроков, которые держали длинные позиции по рублю или короткие по валюте, попали на фиксацию прибыли, – отмечает Сергей Романчук. – Но я бы не сказал, что на рынке присутствовали панические настроения инвесторов, это скорее были осознанные движения, продиктованные риск-менеджментом». Эксперт считает, что во вторник ситуация на валютном рынке будет зависеть от цен на нефть: «Если нефть упадет ниже 59 долл. за баррель, откроемся гэпом вверх по корзине, если нефть будет выше 60 долл., то откроемся гэпом, но уже в другую сторону».
     Отметим, что на фоне падения рубля в понедельник спрос на РЕПО с ЦБ превысил лимит в 2,6 раза, достигнув 38,6 млрд руб. Но Банк России оставил лимит предоставляемых средств без изменения (15 млрд руб.), не позволив увеличить давление на валютный рынок. В итоге на утреннем аукционе объем сделок составил 14,3 млрд руб., что всего на 16% больше, чем в пятницу.
     Активность ЦБ на валютном рынке была весьма изменчива. С октября 2008-го по январь 2009 года Банк России активно продавал иностранную валюту, усиливая рубль. А в феврале, марте и апреле ЦБ, напротив, начал понемногу скупать доллары и евро (см. РБК daily от 21.04.09). «Таким образом, Банк России выступал неким эквилибристом, который пытается сохранить курс рубля на текущем уровне», – отмечает аналитик ФК «Метрополь» Марк Рубинштейн. При этом в последние несколько недель Банк России вообще воздерживался от вмешательства в валютные торги, что стало причиной сильной волатильности курса рубля.
     Начальник отдела торговых операций ING Wholesale Banking Станислав Ярушевичюс также отметил, что сейчас механизмы проведения валютных интервенций Банка России стали менее прозрачными и явными. «И позиция ЦБ понятна, ведь чем менее предсказуемы его действия на валютном рынке, тем меньше спекулятивных возможностей и игроков», – считает г-н Ярушевичюс.
     Несмотря на ослабление курса рубля в последнее время, аналитики не торопятся менять свои прогнозы по поведению национальной валюты. «Я не вижу серьезных экономических предпосылок для «второй девальвации», – отмечает г-н Слипченко. – Кроме того, сейчас курс рубля ослаб непропорционально падению цен на нефть: стоимость бивалютной корзины на уровне 38,6 руб. наблюдалась в конце апреля, когда нефть стоила 45-50 долл. за баррель, а не 60 долл., как сегодня. Но в ближайшую неделю мы не увидим резкого отскока – будет лишь небольшое техническое укрепление рубля. А до конца года курс рубля не опустится ниже 31 руб. за доллар при более-менее стабильной цене на нефть».
     Это вполне укладывается в рамки коридора бивалютной корзины, установленного ЦБ в январе 2009 года: верхняя граница коридора составляет 41 руб. Ярослав Ярушевичюс отметил, что «по ощущениям» стоимость корзины может достичь 41 руб., лишь если цена на нефть приблизится к 50 долл.
     Хотя стоит отметить, что более долгосрочное поведение курса рубля остается весьма неопределенным. «В долгосрочной перспективе рубль объективно должен быть слабым», – уверен УК «Пилгрим Эссет Менеджмент» Владимир Левченко. Поскольку, по его словам, только дешевый рубль может стимулировать рост объемов внутреннего производства. Но, когда и на сколько ослабнет рубль, пока предсказать невозможно, отметил г-н Левченко.

Глава Счетной палаты раскритиковал экономическую политику Минфина

     В правительстве и среди высшего чиновничества набирают силу разногласия относительно путей выхода страны из ухудшающейся экономической ситуации и правильности применяемых мер. Вчера председатель Счетной палаты Сергей Степашин заявил, что нынешний глава Минфина, вице-премьер Алексей Кудрин «не должен определять экономическую политику», поскольку он действует как бухгалтер. До сих пор разногласия среди федеральных чиновников касались в основном экономических прогнозов и близости дна кризиса, но не включали персональную критику тех, кто влияет на принципиальные экономические решения в стране.
     «Кудрин ведет себя как нормальный, крепкий бухгалтер: не дать, придержать. Но бухгалтер не должен определять экономическую политику. Если мы будем и дальше продолжать эту политику, мы станем неконкурентоспособными», – цитирует слова Степашина корреспондент информационного агентства «Новый Регион».
     Столь громкое заявление глава Счетной палаты сделал в Челябинске в ходе совещания руководителей металлургических предприятий Челябинской области, в котором также участвовали полпред президента в Уральском федеральном округе Николай Винниченко и губернатор области Петр Сумин. Раскритиковав перед региональными чиновниками и предпринимателями политику Алексея Кудрина, Сергей Степашин высказал надежду, что его слова не попадут в СМИ, поскольку в зале журналистов не было. Однако замолчать эту критику не удалось, журналистов в это время в зале действительно не было, но все происходящее транслировалось на видеомонитор в соседнем помещении, сообщает «Новый Регион».
     Наиболее острым моментом обсуждения стал вопрос получения реальным сектором экономики кредитов и выделения бюджетных средств для поддержки предприятий. В ходе его обсуждения полпред президента на Урале Николай Винниченко обратил внимание, что при существующей ставке рефинансирования в 11% Центробанк сегодня рекомендует выдачу кредитов предприятиям под 13-14% годовых. Однако на практике процентная ставка достигает 22%. Что касается бюджетных средств, то они сегодня выделяются, однако в большинстве случаев просто не доходят до конечного получателя. Например, из 22 системообразующих предприятий России на сегодня только четыре получили реальную бюджетную поддержку, из них три находятся в Челябинской области.
     В ответ на это замечание Сергей Степашин заявил следующее: «Есть элемент какой-то игры. Вроде бы приняли решение о выделении бюджетных средств, но кто-то считает, что не беда, предприятия перебьются, выживут». Именно такой подход к реализации антикризисных мер, по словам Степашина, больше характерен для рядового бухгалтера, который не должен определять экономическую политику страны.
     Напомним, что в отчетах Счетной палаты, как правило, содержится традиционная критика Минфина, которая обычно касается недостаточно точных макроэкономических прогнозов, недостаточной оценки эффективности бюджетных расходов и неритмичности выделения бюджетных средств. Однако принципиальных, тем более персонифицированных замечаний в адрес могущественного главы Минфина руководитель СП до сих пор старался избегать.
     Заметим, что острая критика Кудрина – это не первое проявления растущих разногласий среди высших чиновников относительно развития кризиса и путей выхода из него. Так, в конце марта первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что экономика России достигла или почти достигла дна падения и уже в этом году ее ждет подъем, основанный на росте внутреннего спроса (см. «НГ» от 23.03.09). «Я согласен с теми экспертами, которые говорят, что мы скорее всего достигли дна или находимся около этой точки», – сообщил Интерфаксу Шувалов. «У нас есть все основания полагать, что при благоприятной внешней конъюнктуре и правильных действиях правительства мы все-таки в течение 2009 года будем переживать некий подъем экономики, и он будет основан на повышении внутреннего спроса на отдельные группы товаров», – говорил первый вице-премьер. В то время эксперты отметили появление в правительстве двух групп чиновников – «партии дна», члены которой считали, что кризис в основном позади и можно не заботиться о сохранении госрезервов, и «партии долгого кризиса», члены которой настаивали на жесткой экономии бюджетных средств ввиду предстоящего многолетнего кризиса и депрессии.
     Эксперты считают, что заявление Степашина отражает нарастающий вал критики по отношению к неэффективным антикризисным действиям правительства. «Степашин отличается крайней лояльностью, но даже он вынужден был признать очевидные ошибки», – говорит руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин. По его мнению, в России сегодня почти каждый житель будет готов подписаться под критикой тех или иных действий финансовых и экономических властей. При этом Алексей Кудрин для многих стал олицетворением неудачной экономической политики в условиях кризиса. «Для выхода из кризиса государство должно заменить сжимающийся коммерческий спрос государственным, а традиционные методы, которых придерживается сегодня Кудрин, не позволили в свое время США быстро преодолеть Великую депрессию и послужили причиной гибели от голода полутора миллионов американцев», – утверждает Делягин.
     Независимые экономисты отмечают увеличившуюся в последнее время несогласованность и противоречивость антикризисных действий экономических властей. «Всего за один месяц Центробанк совершил три разнонаправленных действия, то повышая, то понижая требования к резервированию для коммерческих банков. Такая практика немыслима в развитых странах, где центробанки менее зависят от меняющихся указаний других чиновников», – говорит академик РАН Револьд Энтов. «Антикризисная программа правительства пока неэффективна, а некоторые антикризисные действия правительства не стимулируют предприятия к повышению эффективности, а напротив – создают ложную картину возможной поддержки и защиты со стороны государства», – говорит глава департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев.

Спустя 9 месяцев с начала кризиса рождаемость пошла вниз

     Кризис бил по самому святому, на чем стоял средний класс. И все мы были свидетелями, как ипотека превращалась в срок лишения свободы. Как исчезали очереди в автосалонах. А плазменные телевизоры заполоняли ломбарды. Все это уже случилось. С начала острой фазы кризиса прошло девять месяцев. И вот новый удар. Центры планирования семьи фиксируют падение рождаемости. «Мы ощутили эхо октября 2008-го», – сказала мне президент семейного центра «Воскресенье» Жанна Гваладзе, строгая женщина лет 45.
     Эхо ощущалось уже на пустынной стоянке этой организации и пожелтевшем объявлении у дверей: «Дорогие родители! Паркуйтесь экономно!» В просторном холле центра висело другое – с просьбой не заставлять колясками проход. Колясок было всего штук семь. «Даже не верится, что когда-то были аншлаги», – припомнила Гваладзе.
     В лучшие времена, скажем, еще год назад, коляски приходилось оставлять на улице. А каждую неделю сюда приходили 50-60 пар, желающих иметь ребенка. Люди получали консультации медиков и психологов, полное сопровождение беременности, женщины ходили на тренинги и аэробику. Для родивших центр устраивал еженедельные лекции и пикники. «Это было время больших свершений, – говорила Гваладзе. – Когда люди не боялись создавать семьи. Молодые, кому по 20 и 25, зрелые. Они строили свою жизнь сами. Брали ипотеку, автомобили в кредит, имели стабильную приличную работу. Рождение детей было своеобразным венцом их благополучия. Но разыгралась эта ужасная трагедия».
     Мы шли с Жанной Георгиевной по коридору центра в актовый зал. Сегодня здесь проходил конкурс русских романсов для молодых родителей. Представителей успешного среднего класса – в прошлом.
     Начиная с ноября центр вместо прежних пятидесяти новых пар принимал в неделю всего 5-7. А вся деятельность свелась к организации лекций и досуга для беременных и уже родивших.
     – Когда разразился кризис, вы бы видели их лица, – вспоминала Гваладзе. – Я имею в виду лица наших пар, которые прошли курс планирования и уже зачали ребенка. О, эта была жуткая паника! Люди не знали, что делать и какое будущее ждет их детей.
     Но была и другая крайность. С началом масштабных сокращений за консультацией к Гваладзе шли одинокие молодые женщины – отчаянные работницы офисов. Они планировали ребенка, чтобы не потерять работу – уйти в декрет. Некоторые из них были уже беременны, многие еще не решились и искали в центре поддержку. «Мрак, – говорила президент Гваладзе. – Мы не банк спермы. Все, чем мы могли помочь, – это отговорить их от этой затеи. К тому же беременность, как показали первые месяцы кризиса, никого не спасла. Таких умниц находчивые компании увольняли задним числом».
     Полноценная семья, как говорит Гваладзе, теперь роскошь для молодых. «Наши семьи сегодня планирует рассчитаться с долгами и выжить. Но мы учим их любить детей, а не видеть в них проблему. Помогаем снять душевное напряжение – у многих нервы на пределе». В актовом зале снимали напряжение девять семей. Пели в караоке «Мне нравится, что вы больны не мной». Через несколько минут люди прервались на чаепитие. Гваладзе развернула пакет с конфетами. На сцене возник небольшой фуршет, кто-то включил электрочайник.
     Все девять семей – ипотечники. Я понял, как объединяет их это горе. О детях по крайней мере сегодня почти не упоминалось. Говорили все об одном. «Я забыла. Сколько вам еще осталось?» – этот вопрос звучал то ли в пятый, то ли в шестой раз. Ответы были разные: 14 лет, 19, 24 года. Женщина, сказавшая «восемь лет», привлекла изумленные взгляды остальных.
     – Раньше это, конечно же, было счастье, – говорит Ольга Авакумова, мать двоих детей. – Хотя бы через 30 лет обладать своей квартирой. Сегодня, когда сумма долга выросла в полтора раза, – это приговор.
     – Не надо себя клеймить, Оля, – перебила Гваладзе. – Относитесь к этому как к обычному долгу…
     – Тридцать лет! – вскрикнула женщина.
     С нового года центр запустил спонсорскую программу для особо нуждающихся семей, в которых один из родителей потерял работу. Состоятельные участники центра оплачивают их расходы на совместные выездные мероприятия, пикники, помогают с трудоустройством.
     – Но бывают неприятные моменты, – рассказывала Гваладзе. – Две очень обеспеченные семьи арендовали в Подмосковье огромный особняк и пригласили туда всех на первомайскую вечеринку. Четыреста семей центра увидели такую картину: интерьер оформлен в стиле XIX века, также одеты хозяева. Повсюду дорогие закуски. Несколько шоколадных фонтанов… И мы – кто в шортах, кто в спортивных костюмах. Люди разворачивались и уходили, кто-то сломал фонтан…
     – Богатые хотели вас повеселить? – предположил я.
     – Конечно! Может, они и переборщили. Но большинство восприняло это как издевку, – сказала Гваладзе. – Хотя до кризиса у нас были не менее пафосные мероприятия, и все чувствовали себя комфортно. В принципе и шоколадный фонтан не был тогда чем-то запредельным. Каждый предполагал, что вот-вот и он скоро сможет позволить себе что-нибудь подобное. Если не фонтан, то хотя бы новую дорогую машину. Не особняк, так приличную квартиру. Тогда было время больших амбиций и демонстрации своих возможностей. Кризис, конечно, порушил планы.
     По безлюдному коридору центра мы шли к выходу. Стены были увешаны десятками фотографий улыбающихся пар с маленькими детьми.
     Прощаясь со мной, Гваладзе сказала:
     – То, о чем я вам рассказывала, все эти трудности наших семей – они материальны, поверхностны. Да, люди не могут брать кредиты, меняют привычки и манеры. Но ничто не заставит их отказаться от семьи, детей. Это ценность, на которую у кризиса никогда не хватит зубов. Более того, только продолжая себя, мы становимся сильнее. Учимся преодолевать любые проблемы. Можете смеяться, но рождение детей – самый мощный стимул…. Имейте в виду, за все эти девять месяцев ни одна наша пара не пошла на прерывание беременности.

     Исполнился год, как нефтяная цена вышла на исторический рекорд ($147) и поехала вниз. Это падение почему-то выдают за причину наших бед. На самом деле
     главной нашей бедой стало вовсе не то, что нефть подешевела, а то, что она осталась несуразно дорогой.
     Разве цена барреля Urals в последние недели ($60-70) – это мало? Это уровень 2006-2007 годов, самых цветущих лет путинского золотого века, когда ВВП ежегодно прирастал на 7-8%, а реальные заработные платы – на 13-16%.
     Российская экспортная выручка за май этого года, по-прежнему состоящая в основном из доходов от продажи нефти, газа и мазута, составила $22,7 млрд. Из-за уменьшения продаж, а также из-за того, что нефтяные цены нынешней весной были заметно ниже, чем стали сейчас, эта выручка оказалась меньше, чем в мае 2007-го (тогда было $29,8 млрд) или 2006-го ($27,1 млрд). Но фатальным спадом это уж никак не назовешь. В мае 2005-го экспорт и вовсе был $20,3 млрд. А нефтяную цену уже и тогда считали рекордно высокой.
     В распоряжение наших властей все еще поступает гигантская масса нефтедолларов. И вывести 11-процентное падение российского ВВП в первом полугодии 2009-го из мнимой дешевизны нефти не получается никак. И на кризис тоже всего не спишешь. Потому что среди крупных экономик наша экономика оказалась чемпионкой мира по темпам движения вниз.
     Не говоря о том, что раз уж наше начальство надумало записать Россию в БРИК, а в июне даже устроило в Екатеринбурге первый саммит этого авторитетного объединения, которое вдруг материализовалось из PR-проекта одного американского инвестиционного банка, то самолюбие обязывает равняться на успехи новых наших собратьев-бриковцев. Если не на продолжающийся китайский и индийский экономический подъем, так хотя бы на бразильский застой. Однако хвастать перед ними нечем. Хотя кризис один на всех.
     Значит, внутренние причины нашей нынешней депрессии весят больше, чем все зловредные внешние веяния вместе взятые.
     Вернемся в прошлогодний июль, к последним дням счастливой нефтедолларовой эры. Именно тогда наши начальствующие лица и основная часть «экспертного сообщества» окончательно утвердились в мысли, что «эпоха дешевой нефти закончилась» и с каждым годом этот продукт будет только дорожать и дорожать. В первые годы нефтяного бума сомневаться в его вечности не только дозволялось, но даже считалось хорошим тоном. В высоких кабинетах с серьезным видом говорили друг другу, что неплохо бы заранее приготовиться к падению цен. Но мало-помалу говорить перестали и готовились уже только к их повышению.
     Спору нет, это было еще и мировое поветрие. Именно
     в те месяцы, когда пузырь на нефтяном рынке надулся сверх всякой меры и вероятность, что он лопнет, явно росла, хор знающих людей из авторитетнейших международных экспертных структур уверял, что $200 за баррель – это самая что ни на есть реальная перспектива, вполне достижимая если не к концу 2008-го, то уж к середине 2009-го.
     Напоминания о реальности звучали все реже. Тем более о них стоит вспомнить.
     Вот, например, как раз накануне того самого ценового рекорда, в начале июля 2008-го, Владимир Милов писал о том, как западные спекулянты истерически вкладываются в нефтяные фьючерсы, «безбашенно разгоняя цену и используя пиар-поддержку в виде апокалиптических прогнозов всяких там голдман-саксов и морган-стенли… Вакханалия вброса в мировую экономику потоков дешевой ликвидности, которую осуществляют ФРС США и другие Центробанки в погоне за «дешевым» экономическим ростом, ни к чему хорошему не приведет. Дешевый рост… оборачивается пузырями. Как только лишние деньги исчезнут, рухнут и нефтяные фьючерсы…»
     Вышеупомянутые дешевые деньги, изготовляемые Федеральной резервной системой США по своим внутренним соображениям, все годы бума потоком шли и к нам. И не только в качестве выручки за дорожающую нефть. Но не меньше – и в виде кредитов, набираемых нашими корпорациями на Западе. И в виде спекулятивного капитала, который хлынул к нам и аттестовался властями как «иностранные инвестиции». Выходило, что
     наше начальство вроде как трижды снимало навар с мирового нефтяного пузыря. Именно так оно и воображало, с поправкой на то, что считало его не пузырем, а монолитом. На самом же деле, оно планомерно готовило тот экономический обвал, который сейчас произошел.
     Не упустили, кажется, ни одной детали. Соорудили нерентабельный государственный и окологосударственный сектор, не могущий жить без субсидий. Массово заменили инициативных менеджеров на безынициативных. Эта баранья добродетель стала цениться выше любых прочих. Затоптали все живое, что еще оставалось в банковской системе. Это сейчас вдруг выяснилось, что кредитование экономических субъектов – дело полезное и даже в чем-то необходимое. А тогда – избранные просто одалживали деньги за границей, а прочие одалживали у избранных. Не забыли по-своему даже о народе: добились, чтобы заработные платы росли втрое быстрее, чем производительность труда.
     Это можно назвать организационным чудом: создание паразитической системы, способной расти лишь при растущем притоке денег извне, заняло считанные годы.
     При любом раскладе этот бум должен был закончиться, если не в прошлом году, так в нынешнем. Корпоративные долги достигли критического уровня. Некомпетентность хозяйственного управления – тоже. Поступление нефтяных денег расти больше не могло – даже по логике пузыря цены вышли на максимум, а наращивать экспорт нефти и газа в физическом объеме вновь сложившиеся хозяйственные структуры не способны.
     Если бы мировой нефтяной пузырь вдруг не сдулся, то у нас все равно была бы стагнация, а со временем и плавный спад. Но поскольку он отчасти сдулся, все узлы системы стали работать на спад в ускоренном режиме.
     Одновременно придумана легенда, что нынешняя «низкая» нефтяная цена – это трагичное или как минимум весьма печальное обстоятельство, только и мешающее нам вернуться в потерянный год назад рай.
     На самом деле печальным обстоятельством является не мнимая дешевизна нефти, а вполне реальная ее дороговизна. Неиссякающий и очень внушительный приток халявных нефтедолларов дает системе ресурс, чтобы не меняться самой и не дать вырасти ничему нормальному за ее пределами.
     Халявные деньги, пусть и в меньших дозах, по-прежнему идут в дележку между верхушками и если вливаются в экономику, то исключительно в мертвые ее зоны, продолжающие благодаря этому некое фиктивное существование. Никакого антикризисного действия эти траты не оказывают. Живая и перспективная часть экономики не получает ничего. В системе просто не предусмотрено каналов, по которым эти деньги могли бы туда дойти. Зато
     у центральной власти достаточно нефтедолларов, чтобы снова и снова спасать от поражения в конкурентной борьбе и от естественной смерти все, что ею опекается, все, не имеющее перспектив. Каналы закачки туда средств, хоть и со сбоями, но продолжают работать.
     На днях правительство утвердило три экономических сценария на ближайшие годы. Они по-своему занятны. Но три подлинных сценария совсем другие.
     Первый и самый печальный – если нефть снова сыграет вверх. Это не исключено. Политика массированных денежных вливаний, выбранная в Америке в качестве лекарства от кризиса, вполне способна надуть новые пузыри. Если это случится, мы и точно вернемся в золотой век. Точнее, в ту его стадию, до которой год назад мы как раз доросли, но из-за кризиса не успели как следует прочувствовать. А именно: стадию перехода от бума к стагнации, к растянутому на долгие годы разложению.
     Второй сценарий – это то, что есть сейчас. Нефть – дорогая, но все-таки вдвое дешевле, чем была. Это означает выход из кризиса позже остальных и медленнее остальных. Но шансов на оздоровление, пусть и небыстрое, тут побольше.
     И третий сценарий, самый лучезарный – это превращение нефти в товар обычного типа, как автомашины или там стальной прокат. То есть удешевление ее хотя бы раза в два – до уровня, не очень далекого от себестоимости.
     Это ситуация, когда система остается без привычного своего топлива, как наркоман – без наркотика. Когда нет ни копейки на «АвтоВАЗ». Ни копейки на прокормление госкорпораций и их менеджмента. Ни копейки на субсидирование политических акций «Газпрома». Когда в экономике просто ничего другого не остается, кроме как налаживать нормальную жизнь. И не только в экономике, конечно. Скажете: фантазия? А я скажу: нормальность.

Банки смогут закрывать подозрительные счета

     Банкирам предлагают дать право отказывать клиентам в исполнении договора, если те заподозрены в нарушении законодательства об отмывании доходов. Соответствующий законопроект вчера внес в Госдуму единоросс Константин Шипунов. Депутат также предлагает внести изменения в Гражданский кодекс, которые позволили бы банку в одностороннем порядке отказывать клиенту в заключении договора.
     Банкам будет предоставлено право не исполнять операции по заключенным договорам банковских счетов в случае, если у кредитной организации возникли подозрения, что клиент нарушает закон об отмывании доходов. Через месяц после того, как банк приостановил операции, договор может считаться аннулированным, а остатки средств должны быть выданы клиенту или перечислены на другой счет клиента.
     Кроме того, банкам планируется предоставить возможность вовсе отказать клиенту в заключении договора, если, например, тот отказался предоставить информацию о себе или предоставил недостоверные сведения. Также кредитная организация может отказаться от договора, если у нее возникли подозрения в законности операций клиента или в том, что средства получены преступным путем. Причем поправки касаются как юридических, так и физлиц.
     Сейчас по действующему законодательству банк может приостановить операции по счетам в случае подозрений причастности клиента к нарушению закона об отмывании. При этом информацию об этом кредитная организация обязана сообщить в Росфинмониторинг. Кроме того, банк имеет право расторгнуть договор без суда лишь при отсутствии средств на счете в течение двух лет.
     Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян говорит, что этих поправок банковское сообщество добивалось уже три года. «Сейчас банкиры находятся между молотом и наковальней, – говорит Гарегин Тосунян. – С одной стороны, на них лежит ответственность по обеспечению контроля за сомнительными операциями, а с другой – клиенты имеют право оспорить решение банка и предъявить иск, потребовав компенсировать убытки». По словам г-на Тосуняна, было бы логично, если бы банкиры могли отказывать сомнительным клиентам, чтобы избежать ответственности за нарушения перед контролирующими органами.
     Адвокат МКА «Николаев и партнеры» Алексей Тихомиров считает, что право банков не открывать счета клиенту, не сообщившему о себе необходимые сведения, выглядит вполне обоснованным. «Если клиенту нечего скрывать, то он предоставит в банк информацию», – говорит он. Партнер коллегии «Юков, Хренов и партнеры» Александр Иванов также полагает, что банкам следует иметь право отказаться заключать договор, если им не нравится клиент.
     «Здесь можно отойти от практики публичного договора, – считает он, – ведь подобная практика, например, существует на Западе, и пока особого ущерба экономике она не нанесла».
     Вместе с тем, как полагает г-н Иванов, могут возникнуть проблемы с платежной дисциплиной банков. «Я не исключаю, что некоторые банки могут воспользоваться своим правом и, прекратив операции, просто пользоваться средствами клиента какое-то время, – считает г-н Иванов. – Тем более если у компании множество контр-агентов, все платежи от которых трудно проконтролировать». Все это, прогнозирует он, будет способ­ствовать росту наличного оборота в расчетах между юрлицами, что в итоге невыгодно самим контролирующим органам. «Ведь если банки не будут открывать счета или при малейшем подозрении останавливать операции, то как, спрашивается, тот же Росфинмониторинг сможет отслеживать подозрительных клиентов?» – спрашивает г-н Иванов.
     Алексей Тихомиров, напротив, считает, что банки не станут злоупотреблять своими правами приостановить операции или отказать в заключении договора. «Ведь банку важен каждый клиент, который открывает счет, поскольку каждый счет – это день-ги», – констатирует адвокат.

В латинском алфавите нет буквы, которая описывала бы развитие кризиса по-российски, а в родной кириллице есть. И это буква «Ж»

     Один из самых популярных вопросов последнего времени: какая буква описывает развитие экономического кризиса в России? Имеются в виду буквы латинского алфавита и, согласно модным теоретическим изысканиям, предлагаются следующие варианты ответов: «V» – это когда экономика резко падает и, достигнув пика падения, столь же быстро восстанавливается; «U» – экономика начинает падение резко, потом скорость спада замедляется, начинается небольшой подъем, переходящий в стремительный рост; «L» – экономика после обвального падения медленно-медленно восстанавливается; «W» – падение экономики резко переходит в рост, который оказывается непродолжительным и… новое падение, только после него начинается быстрое восстановление.
     Споры о буквах в последнее время все чаще стали завершаться утверждениями о том, что, по-видимому, будет вторая волна кризиса. Значит, увы, похоже, «W». Но на это можно резонно возразить: а где вы видели быстрое, хотя и кратковременное, восстановление после первой волны кризиса?
     Не было его. Февральско-мартовское крайне незначительное замедление темпов падения экономики? Но это было именно замедление темпов падения, а никак не рост.
     И что же получается: нет в латинском алфавите буквы, которая описывала бы развитие кризиса по-российски? Похоже, что нет.
     На днях и от высокопоставленного экономического чиновника услышал то же самое. Я было сначала подумал: ну вот, тоже есть люди, которые засомневались в возможностях латинского алфавита. Однако предложенный тем же чиновником вариант меня никак не удовлетворил. А предложено было графиком входа-выхода России из кризиса считать v – корень квадратный. Ну и где у нас быстрое восстановление после обвального падения? Ничего подобного не наблюдалось и не наблюдается. Именно поэтому ту же буковку «V» уже сейчас никто всерьез и не рассматривает.
     Чтобы избавиться от зацикленности на латинице, я решил пойти другим путем. Надо просто рисовать то, как начинал развиваться кризис в России, как развивается он сегодня. Естественно, дополнить картинку должно графическое изображение того, как, по всей вероятности, будут развиваться события в дальнейшем.
     Итак, с октября – ноября 2008 года экономика явно стала входить в кризис. Январь 2009 года, когда та же промышленность упала на 15,5% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года – это уже резкое падение. Февраль – март 2009 года – незначительное, как уже отмечалось выше, замедление падения. Наконец, апрель – май 2009 года – снова обвал, а в июне малозаметное замедление снижения, вызванное исключительно «эффектом базы» (в июне 2008 года рост промышленности был чисто символическим – всего 0,9%).
     Теперь, если взять карандаш и попытаться изобразить отмеченное выше графически, получится не что иное, как линия, идущая сверху-слева по направлению справа-вниз в букве «Ж».
     Что дальше? А дальше анализируем новый этап кризиса, который начался в России в июле 2009 года.
     К этому времени в России, да и в мире, надулись новые пузыри. В первой половине 2009 года российский фондовый рынок достаточно быстро рос: почти в 2 раза – с немногим более 500 до 1000 пунктов с небольшим по РТС. Это при быстро падающей экономике! Ведь очевидно было, что все это закончится стремительным обвалом, что сегодня и приходится наблюдать. Перекапитализация фондового рынка при быстрорастущей-то экономике опасна, что показал опыт вхождения и мировой, и российской экономики в кризис в 2008 году. А мы решили поиграться в то же самое при падающей экономике. Ну и поигрались.
     Столь же спекулятивно-перегретым оказался и рынок нефти, где цены за первое полугодие 2009 года тоже выросли практически в 2 раза: с немногим более $35 за баррель до более $70 за баррель. Это при падающем-то спросе со стороны реальной экономики! И здесь должен был произойти разворот.
     Он и произошел.
     То, что происходит сегодня, – это и есть разворот и на мировом рынке нефти, и на российском фондовом рынке.
     А дальше уже по известному сценарию осени 2008 года: девальвация рубля, но не стимулирующая импортозамещение, а угнетающая производство, ибо вновь зарабатывать на валютных спекуляциях становится крайне выгодным. Значит, вновь падение экономики.
     Могут сказать: как же, правительство недавно программу антикризисных мер утвердило, вот она и поможет.
     Я уже не раз возвращался к оценке эффективности этого документа. Причем формат одной публикации не позволяет, естественно, изложить все аргументы. Поэтому в этот раз добавлю только один штришок.
     Когда после утверждения 19 июня 2009 года Программы антикризисных мер правительства Российской Федерации на 2009 год читаешь в ней обещания о том, что «уже с 1 мая начнет действовать новый порядок проверок юридических лиц и предпринимателей», начинаешь задумываться: это как такое может быть? Что, программу перед ее утверждением никто элементарно не считывал?!
     Не верите? Можете сами проверить: все без изменений.
     Что уж тогда говорить о мерах содержательного характера.
     Так вот и получается, что правительственная антикризисная программа нам не поможет.
     Значит, новый этап падения. Но тогда это в буковке «Ж» центральная линия сверху вниз. Начинался этот этап, похоже, аккурат в июле 2009 года. Сформировался целый ряд факторов, которые закрепляют данную линию: сжатие потребительского спроса, стремительное падение инвестиций в основной капитал, новое ослабление рубля.
     Но все кризисы рано или поздно заканчиваются. Закончится и этот, восстановление обязательно начнется. Пусть оно не будет сразу очень стремительным (с таким-то грузом накопленных ошибок, опустошенными золотовалютными резервами, ослабевшим рублем, возросшей долговой нагрузкой, значительным бюджетным дефицитом, еще большей коррумпированностью чиновничества и т. д.).
     Но экономический рост обязательно возобновится. Это и будет оставшаяся недостающая и пока плохо просматриваемая линия во все той же буковке «Ж»: снизу-слева по направлению вправо-вверх.
     Вот так вот: нет в латинице буквы, описывающей нынешний экономический кризис в России, а в родной кириллице есть, и это буква «Ж».

Цена экономических заявлений российских чиновников неизмеримо выше, чем ответственность, которую они несут за сказанное

     Банк России призвал россиян не беспокоиться по поводу изменения курса рубля по отношению к доллару и евро. «Не нужно бурно реагировать на колебания курса рубля. Нет ничего страшного в том, что доллар будет стоить не 31 или 32 рубля, а 33 или 35 рублей», – заявил первый заместитель председателя Центрального банка РФ Геннадий Меликьян.
     Этим своим заявлением он вольно или невольно (скорее невольно) выполнил и даже перевыполнил недавнее пожелание президента России Дмитрия Медведева, адресованное российским чиновникам, – не сеять панику своими высказываниями. Другое дело, что
     обыватель, услышав это заявление Меликьяна, воспримет его однозначно: «Доллар будет стоить 33 или 35 рублей».
     Иными словами, успокоительные слова Меликьяна звучат для населения не менее пессимистично, чем высказывания главного алармиста в российском правительстве, вице-премьера, министра финансов Алексея Кудрина. Собственно, заявления Кудрина о том, что сроки выхода России из кризиса неизвестны, а докризисная цена нефти не вернется, скорее всего, никогда, и стали причиной вышеупомянутой просьбы президента.
     Между тем совершенно непринципиально, делают ли чиновники успокоительные или печально-безнадежные экономические заявления. Важно, как эти слова воспринимают рынки и население. Еще важнее, как чиновные высказывания соотносятся с реальной экономической политикой. Понятно, что пережившие этой зимой одну девальвацию рубля граждане охотно поверят в новую (в отличие от ЦБ, который упорно называл ту девальвацию – с 26 до 36 рублей за доллар в течение каких-то 7-8 месяцев – «плавной», население так не считало, хаотично скупало американскую валюту и столь же хаотично избавлялось от нее после стабилизации рубля ближе к нижней границе валютного коридора). И им не кажется, что нет ничего страшного в разнице между курсом 31 и 35 рублей за доллар. Пусть у большинства населения в помине нет никаких долларов, но и их благосостояние ухудшится в случае дальнейшего усугубления ситуации в экономике.
     Проблема в том, что
     российские чиновники в принципе не отвечают за свои экономические заявления. Сменить правительство через парламентские и президентские выборы народ не имеет возможности.
     Разумеется, во всем мире велика растерянность перед масштабами экономического кризиса и невелика степень реалистичности представлений о его завершении. Но, по крайней мере, в странах, где правительства реально публичны в принятии своих решений и реально ответственны перед избирателями, слова чиновников являются некоей позицией или объяснением конкретных экономических действий. В России же премьер Путин может совершенно безболезненно для себя «присылать доктора» в крупную металлургическую компанию, вызывая обвал на фондовом рынке. Министр финансов Кудрин и помощник президента по экономике Дворкович могут делать абсолютно разновекторные, порой взаимоисключающие заявления о конкретных макроэкономических параметрах и общей судьбе российской экономики, когда невозможно понять, какой точки зрения придерживается власть и из чего она исходит в своих экономических решениях.
     Когда власть говорит людям «или дождик, или снег, или будет, или нет», население, естественно, не понимает, какой погоды на дворе ожидать.
     Полный отрыв экономических заявлений российских чиновников от их реальных действий куда опаснее, чем сами слова, произносимые государственными мужами. Можно пугать население мрачными прогнозами, можно успокаивать, облекая те же мрачные прогнозы в сладкую словесную вату, мол, «не беспокойтесь», «ничего страшного», как это сделал Геннадий Меликьян. Суть от этого не меняется – разномастные по тону и сути заявления официальных представителей власти создают у обывателя впечатление, что правительство и само не знает, куда движется страна и как выходить из создавшегося положения. А
     в такой патерналистской стране, как Россия, неуверенность людей в способности государства «накормить своих крестьян» в кризис страшнее всего для устойчивости вертикали.
     Не говоря уже о том, что в силу такого положения власти каждое ее слово предельно внимательно улавливается той экономически активной частью общества, которая и формирует в значительной мере экономические процессы внутри страны. Так слово чиновника становится «сигналом».
     Поэтому принципиально важно, чтобы чиновники тщательно взвешивали каждое свое экономическое заявление. Чтобы слова «неизвестно, когда Россия выйдет из кризиса» означали ровно то, что говорящий их и правительство действительно этого не знают. Чтобы заявления про курс доллара в 35 рублей, в котором «нет ничего страшного», не означали, что курс может быть и 40, и 50, а монетарные власти просто таким образом, как в известном анекдоте, пытаются «сообщить о смерти как-то поделикатнее».

     Сколько должно обанкротиться банков, чтобы получился кризис? В последнее время ходит немало слухов о возможном появлении 'второй волны' финансового кризиса, которая может накрыть Россию этой осенью или чуть раньше или чуть позже. Хорошая новость: до осени осталось всего пара месяцев, так что второй раунд кризиса, судя по всему, отменяется. Плохая новость: в банковском секторе дела идут, пожалуй, хуже, чем кто бы то ни было мог предположить.
     В настоящее время у российского агентства по страхованию вкладов (АСВ), на которое возложена ответственность за 'выкуп' гибнущих банков, дела идут весьма неплохо. За этот год из более чем тысячи банков сорок пять лишились лицензии, а восемнадцать записаны на реабилитационную программу. Но в середине июля генеральный директор АСВ Александр Турбанов сообщил собравшимся на Северо-восточной банковской конференции, что к концу года может быть закрыто уже до шестидесяти банков.
     'В этом году может быть отозвано до пятидесяти-шестидесяти банковских лицензий, и еще для пятнадцати-двадцати банков, возможно, понадобится подготовить экстренные финансовые меры', – сообщил Турбанов на петербургской встрече ведущих банкиров.
     И это только начало. По прогнозу аналитиков из центра Standrad & Poor's, благодаря принятому Центральным банком России (ЦБ) решению поднять уровень минимального стартового капитала до 2,5 миллионов евро к началу следующего года будут вынуждены прекратить свою деятельность еще сто семьдесят банков. Опасность заключается в том, что если чересчур много банков закроется в чересчур короткий срок, начнется панический отзыв вкладов, что может привести к обрушению всей финансовой системы.

Ненадежные кредиты
     Основная часть дискуссий, разгоревшихся вокруг проблемы, сосредоточена на растущем количестве невозвращаемых кредитов. По официальной версии, их доля к концу года достигнет примерно десяти процентов, но большинство наблюдателей полагает, что на самом деле их как минимум вдвое больше. Ясно, что если чересчур много кредитов не будет возвращено, банки начнут разваливаться, но никому не ясно, какова должна быть доля невозврата, чтобы это начало происходить.
     Кроме того, часть комментаторов указывает, что невозвращаемые кредиты представляют собой лишь верхушку айсберга, а лучше обратить внимание на так называемые проблемные, или ненадежные.
     'Невозврат кредитов – это плохой показатель проблем в банковском секторе, так как он не отражает таких параметров, как реструктуризация кредитов, то есть случаи, когда проценты формально выплачиваются, но в реальности кредит совершенно никак не обслуживается', – сказал Турбанов. – 'Если взять более широкую трактовку понятия 'ненадежного кредита', то их доля может к началу следующего года дойти до сорока процентов. Банки в данной ситуации применяют не просто тактику выжидания, а тактику выжидания в укрытии. Александр Турбанов так что нужно ожидать, что потери кредитов могут дойти до трети; впрочем, на бумаге этих цифр никто никогда не увидит. Банкиры надеются, что Центробанк поможет сектору раньше, чем он рухнет'.
     Хорошая новость в том, что, по всеобщему мнению, осенью кризис не повторится, а если и повторится, то пройдет легко и государство сможет с ним справиться. Плохая новость в том, что потери, понесенные банками, судя по всему, оказались тяжелее, чем ожидалось, а пик кризиса в банковском секторе придется не на эту осень, а на следующий год.
     Турбанов сохраняет осторожный оптимизм, но в то же время понимает, что в любой момент дело может принять чудовищно опасный оборот. Например, может ли закрытие шестидесяти банков в этом году спровоцировать кризис? Турбанов полагает, что не может, так как государство уже выделило уйму средств на спасение банков. Но в недавно опубликованном сообщении Standard & Poor's говорилось, что сектору в ближайшие три года понадобится рекапитализация на сумму от 20 до 40 миллиардов долларов. Даже если сбудется самый кошмарный сценарий, при котором потребуется целых 80 миллиардов, у государства останется еще более 400 миллиардов резервов; таким образом, Россия может рассчитывать на то, что станет единственной из быстро развивающихся стран, которая не будет заимствовать деньги у Международного валютного фонда.
     'Мы полагаем, что вторая волна [кризиса] возможна в четвертом квартале этого года, но это не неизбежно', – сказал Турбанов. – 'Мы надеемся на лучшее, но готовимся к худшему'.
     Именно этот момент волнует многих наблюдателей. Екатерина Трофимова, директор финансовых институтов при Standard & Poor's, утверждает, что российское правительство, может быть, и имеет достаточно денег для 'выкупа' погибающих банков. Однако кадров для того, чтобы спасти рушащийся сектор и обеспечить быстрый приток ресурсов для предотвращения полномасштабной катастрофы, в его распоряжении нет.

Плана 'Б' нет
     Ранее в этом году финансовое положение АСВ было в значительной степени укреплено, чтобы можно было справиться с проблемами в банковском секторе, пока они еще поддавались контролю. Агентство получило триста миллиардов рублей (9,3 млрд. долларов), из которых 180 миллиардов предоставил Центробанк, а 115 миллиардов было выделено из государственного бюджета.
     Специалисты из агентства разработали три основные методики спасения гибнущих банков. Банки, имеющие ценные активы, но страдающие от нехватки краткосрочной ликвидности, можно продать инвесторам. Если банк имеет и ценные, и безнадежные активы, то вторые отделяются от первых и изымаются, после чего остатки банка также продаются инвесторам. Пока что из восемнадцати банков, проходящих реабилитационный курс, таким образом было спасено двенадцать. В оставшихся случаях было решено, что банк не имеет продажной ценности, но имеет социальную значимость, то есть находится в регионе, где нет других банков; в таких случаях АСВ приобретало такой банк в собственность с целью продать его, когда экономика наладится. Впрочем, было и сорок пять случаев, когда банк просто закрывался.
     Соотношение закрытых и спасенных банков (два к одному) – это очень неплохо, а соотношение перепродаж инвесторам к случаям фактической национализации (пять к одному) – еще лучше. Тем не менее, эксперты обеспокоены тем, что реструктуризация банковского сектора пока проходит лишь первые этапы, а когда количество обремененных проблемами банков вырастет еще больше, АСВ перестанет справляться. Даже руководство АСВ признает, что вторая волна создаст большие проблемы, и Турбанов призывает государство принять срочные меры уже сейчас.
     'Если придет вторая волна, потребуются массовые скупки активов, и прежде, чем это случится, нам нужно подготовить законодательную базу', – сказал он.
     Трофимова обеспокоена тем, что у Кремля нет плана 'Б' на случай катастрофического развития событий. План АСВ заключается в том, чтобы пытаться продавать инвесторам гибнущие банки, имеющие хоть какие-то приличные активы, но если нахлынет вторая волна, единственным вариантом останется займ средств у государства и национализация банков.
     'У нас нет лимита на кредитование из ЦБ. Вряд ли нам понадобится дополнительное финансирование, даже если положение ухудшится, и вряд ли хоть один из основных банков обанкротится', – сказал Турбанов. – 'Даже при наихудшем раскладе мы сможем найти инвесторов, а АСВ не боится перспективы стать акционером проблемного банка'.
     С этим подходом возникают две проблемы. Во-первых, найти инвесторов, готовых купить еще пятнадцать-двадцать банков в такое время, когда положение в финансовом секторе становится все хуже и хуже, будет достаточно сложной задачей, но сделать это в такое время, когда на рынке появляется сто семьдесят предположительно здоровых, но маленьких банков, будет неизмеримо сложнее. Вторая проблема: 'неограниченное' кредитование Центробанком на самом деле очень даже ограничено. У АСВ действительно хватит средств, чтобы скупить чуть ли не все девятьсот пятьдесят самых мелких банков в стране, но все эти банки вкупе владеют едва ли пятью процентами всех активов в секторе. Если начнут рушиться большие банки, у АСВ не хватит денег купить даже один.
     Турбанов признал, что АСВ уже столкнулось с затруднениями в обслуживании счетов 'КИТ-Финанса', первого банка, испытавшего проблемы в сентябре прошлого года.
     'Там [в 'КИТ-Финансе'] такая путаница, что надо долго разбираться, и я подозреваю, что за [главным акционером Сергеем] Гречишкиным стояли и другие лица', – сказал Турбанов. – 'Ради своего бизнеса они рискнули банком'.
     Однако 'КИТ-Финанс' был одним из самых быстро растущих банков в России; управляла им группа вернувшихся с Уолл-стрит российских финансистов, и работал он довольно прозрачно, так как надеялся стать первым коммерческим банком из России, представляющим своим акции на международных рынках. Если АСВ с таким трудом сейчас реструктурирует настолько близкий к западным стандартам банк, то какие же возникнут проблемы, когда оно попытается реструктурировать крупный банк, никогда и не пытавшийся заниматься ничем, кроме как лелеять великие сокровища своих хозяев?
     'С кризисом в России довольно неплохо справляются на микроуровне, но не хватает макроэкономической стратегии, которую можно было бы применить впоследствии', – сказала Трофимова. – 'Бизнес-схемы остались прежними, и правительство надеется, что после того, как ситуация стабилизируется, в финансовом секторе опять будет такой же рост, как и до кризиса. Регулирование теперь стало более строгим, но мы боимся, что с возвращением высоких темпов роста оно опять ослабнет... структурная слабость сектора стало причиной того, как внезапно и больно кризис ударил по России, а теми слабостями, которые проистекают из быстрого роста, никто не занимается'.

Для ставок по депозитам назначили потолок

     С 1 августа на банковском рынке не будет депозитов с доходностью выше 18% годовых – Банк России потребовал от банков выполнить это условие. Ранее ЦБ выражал недовольство завышенными ставками по вкладам, однако о масштабной корректировке процентной политики банков речи не было: сокращение стоимости заемных ресурсов заставит банки снизить и ставки по кредитам, уверены в ЦБ.
     Вчера первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян заявил, что регулятор «договорился с банками, чтобы те начиная с августа не предлагали населению ставки по вкладам выше 18% годовых». «С начала следующего месяца ставки 18% по новым вкладам уже не будет... мы договорились»,– сообщил господин Меликьян.
     Банки активизировали работу по привлечению депозитов у населения из-за сокращения возможностей фондирования из других источников. До кризиса банки проводили консервативную процентную политику (ставки по годовым вкладам не превышали 6-12% годовых), поскольку им было выгоднее занимать средства за рубежом под 5-6% годовых и выдавать их в России в виде кредитов под 12-30%. Из-за кризиса для большинства российских банков доступ к дешевым ресурсам оказался закрыт, и банкам пришлось переориентироваться на привлечение депозитов граждан. За последнее время банки довели ставки по годовым розничным рублевым вкладам в среднем до 11-15% годовых. При этом ставки по вкладам отдельных банков превышали 19-20% годовых. Ставки по депозитам Сбербанка до недавнего времени составляли 5,5-14,5% годовых.
     Банки слишком увлеклись повышением депозитных ставок, и это привлекло внимание регулятора. После того как в начале года о необходимости ограничения ставок заявляло Агентство по страхованию вкладов, ЦБ попросил снизить ставки пять банков, а в отношении двух из них регулятор воспользовался своим правом ограничивать ставки по вкладам (см. «Ъ» от 3 июля). Глава Банка России Сергей Игнатьев заявлял, что экономически оправданная ставка по депозитам не должна превышать 18% годовых. Однако из крупнейших банков рекомендациям ЦБ пока внял только Сбербанк, снизивший с 1 июля ставки на один процентный пункт, в то время как другие банки из топ-10 ставки, напротив, повышали (см. «Ъ» от 1 июля). При этом представители крупных банков заявляли, что вынуждены повышать ставки по вкладам из-за конкуренции с некрупными игроками, у которых ставки выше.
     О масштабной корректировке процентной политики банков ранее речи не было. Как заявил вчера Геннадий Меликьян, если банки не будут соблюдать договоренности, регулятор будет применять меры административного воздействия.
     Банкиры считают введенное ЦБ ограничение приемлемым. «Разумеется, у регулятора есть традиционные способы контроля рисков – контроль рентабельности, капитала, нормы резервирования,– считает вице-президент банка «Петрокоммерц» Олег Гришин.– Однако в кризис ситуация с финансовым положением банка меняется так стремительно, что эти способы могут выявить проблему уже постфактум». Сейчас ставки по вкладам, превышающие 18% годовых, предлагают, например, Московский кредитный банк (18,5-20% годовых), Интеркоммерц банк (20,8% годовых), банк «Петрокоммерц» (19% годовых). В Интеркоммерц банке «Ъ» заявили, что «ставки уже снижены до 17% годовых». В банке «Петрокоммерц» отметили, что реальная ставка по вкладу не превышает 16,75% годовых, что «приемлемо для ЦБ». В Московском кредитном банке отказались от комментариев.
     Вводя фактическое регулирование депозитных ставок, ЦБ пытается воздействовать и на процентную политику банков на рынке кредитования. Привлекая средства по высоким ставкам, банки сводят на нет усилия регулятора по снижению стоимости заемных средств – ЦБ за последние два месяца снижал ставку рефинансирования трижды – с 13% до 11% годовых. Ставки по кредитам банки, за исключением Сбербанк, пока снижать не готовы. «Ограничения ставок по розничным вкладам напрямую влияют на стоимость розничных кредитов и кредитов малому и среднему бизнесу,– отмечает зампред правления Барклайс банка Евгений Ретюнский.– А ставки по крупным кредитам в большей степени связаны с искусственным ограничением предложения кредитных ресурсов со стороны банков, аккумулирующих средства на случай роста просроченной задолженности, а эти риски до сих пор велики».

от скандалов, связанных со спасением банков

     Вчера стало известно о крупном скандале, связанном с госкорпорацией Агентство по страхованию вкладов (АСВ). Главный эксперт департамента ликвидации банков этой организации Екатерина Мерзлякова и член совета директоров Сибирско-Московского коммерческого банка (СМКБ) Владимир Яновский были задержаны по подозрению в получении взятки в размере €24 тыс. По версии следствия, за эти деньги они обещали вернуть клиенту находящегося в стадии банкротства СМКБ его €224 тыс. из депозитарной ячейки. В АСВ заявляют, что госпожа Мерзлякова, являющаяся представителем конкурсного управляющего СМКБ, никаких противоправных действий не совершала, а наоборот, предотвратила хищение денег клиента банка.
     Уголовное дело по ч. 4 ст. 290 УК РФ («Получение взятки») было возбуждено следственной частью следственного управления УВД Центрального округа Москвы после обращения в департамент экономической безопасности (ДЭБ) МВД РФ супругов, являвшихся клиентами Сибирско-Московского коммерческого банка. Лицензия у СМКБ была отозвана Банком России в апреле этого года, в том числе за неспособность удовлетворить требования кредиторов и полную утрату собственных средств. В июне решением арбитражного суда Москвы этот банк был признан банкротом. Заявители, между тем, рассказали, что к ним обратился член совета директоров СМКБ Владимир Яновский и буквально шокировал их своим предложением. Банкир предложил клиентам выкупить находившиеся в их депозитарной ячейке €224 тыс. за €30 тыс. По словам представителей ДЭБа, господин Яновский утверждал, что деньги из ячейки можно получить только с помощью его самого, представителя конкурсной управляющей Мерзляковой и службы безопасности СМКБ, заплатив каждому по €10 тыс. В противном случае деньги достанутся неким бандитам из Дагестана, которые уже вскрыли ячейку. В ходе дальнейших переговоров, которые проходили под негласным контролем сотрудников ДЭБа, снимавших и записывающих их, сумма была снижена до €24 тыс.
     В итоге 8 июля, после того как заявители получили все свои деньги из банковской ячейки, глава семьи отправился на встречу с господином Яновским, чтобы отдать ему оговоренную сумму. Передача денег происходила в BMW возле здания АСВ (Верхний Таганский тупик, 4). Как только купюры оказались в руках банкира, его задержали.
     По словам оперативников, сначала он взял всю вину на себя, но потом заявил, что действовал в сговоре с Екатериной Мерзляковой. «По сути, это было ясно с самого начала, поскольку без конкурсного управляющего сам он сделать ничего не мог»,– заявили «Ъ» в ДЭБе. Вскоре была задержана на своем рабочем месте и госпожа Мерзлякова.
     24-летняя Екатерина Мерзлякова с 2007 года работает в департаменте ликвидации банков АСВ. Занимала должности инспектора второй и первой категорий, сейчас является главным экспертом. Работала во временных администрациях 13 банков: Сибирском банке экономического развития, Банке экспорта, ПИКО-банке, Российском городском коммерческом банке, Международном банке сотрудничества, Промэнергобанке, банках «Магаданский», «Эра», «Имидж», «Китеж», «Боровицкие ворота», Медпроминвестбанке. В администрацию Сибирско-Московского коммерческого банка вошла в июне 2009 года.
     После осмотра следственно-оперативной группой депозитария СМКБ к госпоже Мерзляковой у следствия появилось много вопросов. В частности, главный эксперт департамента ликвидации банков АСВ так и не смогла внятно объяснить, зачем она решила вскрывать депозитарные ячейки в банке, не уведомив об этом арендаторов. При этом, те ячейки, от которых не оказалось ключей, якобы были просто взломаны. В правоохранительных органах считают, что теперь многим клиентам СМКБ будет весьма проблематично доказать, что именно они хранили в своих депозитарных ячейках, поскольку в договорах аренды не оговаривалось их содержимое. Впрочем, сама Екатерина Мерзлякова утверждала, что все вскрытия проводились в присутствии специально созданной комиссии. Подтверждает это и ее адвокат Сурен Аванесян, заявивший, что при вскрытии ячеек его подзащитной был полностью соблюден установленный законом порядок и внутренние положения АСВ. Подозрения в сговоре с Владимиром Яновским, как и намерение получить от него часть взятки, Екатерина Мерзлякова категорически отвергает. Адвокат Аванесян надеется, что следствие объективно оценит имеющиеся в его распоряжении материалы. Следствие же тем временем пытается установить, кто именно из подозреваемых был инициатором получения взятки.
     При этом под стражей подозреваемые пробыли совсем недолго. Как сообщила «Ъ» руководитель пресс-службы Мосгорсуда Анна Усачева, 10 июля в Таганский райсуд поступили ходатайства об арестах господ Яновского и Мерзляковой, однако в ходе их рассмотрения следствие заявило новое ходатайство – об отложении дела на 72 часа. Они истекли 13 июля, а в этот день подозреваемые в суд не были доставлены. Вместо них поступила бумага от следствия, в которой сообщалось, что Владимир Яновский и Екатерина Мерзлякова в тот же день были освобождены следователем под подписку о невыезде и обязательство о надлежащем поведении.
     Объяснять, почему была изменена мера пресечения, в УВД Центрального округа отказались. Известно лишь, что за госпожу Мерзлякову активно заступились депутаты Госдумы. По сведениям «Ъ», в Таганский суд и следственную часть с ходатайствами и поручительствами за Екатерину Мерзлякову обратились вице-спикеры Госдумы Любовь Слиска и Светлана Журова, а также председатели думских комитетов по экономической политике Евгений Федоров и финансовому рынку Владислав Резник. «Я знаю эту девушку (Екатерину Мерзлякову.– «Ъ»), со мной работала ее старшая сестра,– сообщил «Ъ» господин Резник.– Обстоятельства случившегося, о которых мне сообщили и о которых я не хотел бы распространяться, на мой взгляд, не доказывают ее вину. В такой ситуации держать человека под арестом я считаю несправедливым и поэтому написал ходатайство об изменении меры пресечения».
     В АСВ утверждают, что в действиях Екатерины Мерзляковой никакого криминала вообще не было, а благодаря ей была «предотвращена попытка хищения средств клиента СМКБ». Версия представителей АСВ сводится к следующему. В ходе мероприятий по приему дел от временной администрации ЦБ в одной из сейфовых ячеек банка была обнаружена крупная сумма в евро. После составления акта указанные ценности были переданы на хранение в АСВ. Затем к Екатерине Мерзляковой обратился Владимир Яновский, представивший доверенность на получение ценностей. По словам первого заместителя гендиректора АСВ Валерия Мирошникова, оформление доверенности вызвало у госпожи Мерзляковой подозрения, и она обратилась в службу безопасности АСВ. Та, в свою очередь, связалась с нотариусом, чья фамилия значилась на доверенности, и выяснила, что он этот документ не заверял. «Деньги господину Яновскому выданы не были, доверенность была изъята, а о попытке получения средств из банка по поддельным документам служба безопасности АСВ сообщила в ДЭБ МВД»,– заявил «Ъ» господин Мирошников. 8 июля содержимое банковской ячейки было официально под расписку передано собственнице (супруге заявителя) в помещении АСВ, при этом никаких претензий с ее стороны ни в устном, ни в письменном виде предъявлено не было.
     Как считает Валерий Мирошников, в действиях юридической владелицы средств, передававшей взятку Владимиру Яновскому, отсутствует элементарная логика: «Если деньги она уже получила, то зачем давать взятку?» Следствие же объясняет этот факт весьма просто – взятка являлась вознаграждением за оказанную услугу. Также в ДЭБ пояснили, что история с разоблачением фальшивой доверенности действительно имела место, но выявила ее не Екатерина Мерзлякова, а служба безопасности банка, к тому же к истории со взяткой она не имеет никакого отношения. В правоохранительных органах называют позицию руководства АСВ лишь попыткой «выгородить своего сотрудника».

Прежние обещания правительства могут быть пересмотрены

     Не исключено, что в скором будущем россияне могут столкнуться сразу с несколькими неприятными сюрпризами – ростом налога на имущество, повышением пенсионного возраста и новой девальвацией рубля. Такие выводы можно сделать из выступлений ряда высокопоставленных чиновников в ходе прошедшего вчера обсуждения доклада о российской экономике, который представляли в Москве эксперты Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
     Представленный вчера в Москве, выдержанный в традиционных критичных тонах очередной, седьмой по счету доклад ОЭСР о состоянии российской экономики неожиданно привел к целой серии мрачных откровений, с которыми выступили комментировавшие его положения и предложения отечественные чиновники. В частности, заместитель министра экономразвития Андрей Клепач не стал спорить с предложением ОЭСР повысить налог на имущество, глава Росстата Владимир Соколин заявил о неизбежности повышения возраста выхода на пенсию, а зампред Центробанка Геннадий Меликьян призвал не удивляться нестабильности курса рубля в условиях меняющихся цен на нефть и сообщил, что не видит ничего страшного в том, что за несколько дней курс рубля к доллару поднялся с 31 до 33 и вполне мог бы подпрыгнуть и до 35 руб. за доллар.
     Начало представления доклада не сулило столь громких откровений. Эксперты ОЭСР в исследовании указали на наличие многочисленных угроз для российского госбюджета и экономики в целом. В частности, по их мнению, в ближайшее время Россия столкнется с обострением проблем растущего дефицита бюджета, нерациональной модели экономики и избыточного вмешательства в нее государства.
     Неутешителен и анализ текущих проблем. В докладе отмечается, что нынешнее состояние российской экономики определяется политикой госкорпораций с «неадекватной структурой управления», посредственной системой образования и «неадекватной системой здравоохранения». Сегодня Россия, по мнению авторов отчета, не может похвастаться ни эффективным госуправлением, ни верховенством закона, ни конкурентной моделью экономики. Уровень государственного вмешательства в экономику и ограничение конкуренции в России в несколько раз превышают аналогичные показатели по странам ОЭСР, членом которой надеется стать Россия. В стране происходит «всеобъемлющее размывание границ между властью и крупными частными фирмами», где «многие чиновники играют необычно важные роли». Такое сращивание власти и бизнеса приводит не только к конфликту интересов, но и резко увеличивает экономические издержки.
     Эксперты ОЭСР раскритиковали и нынешнюю антикризисную программу правительства. По их мнению, антикризисная стратегия «должна быть широкой по охвату» и включать эффективные меры по поддержке совокупного спроса и банковской системы. В краткосрочной перспективе, отмечается в докладе, необходимы бюджетные трансферты в пользу домохозяйств с низким уровнем дохода, а также бюджетов других уровней.
     Рекомендует ОЭСР России и новую налоговую реформу. В докладе ОЭСР отмечается, что правительству не следует снижать НДС, но желательно увеличить налог на имущество, который в наименьшей мере оказывает дестимулирующее воздействие на экономический рост.
     Кроме того, ОЭСР предлагает снизить в дальнейшем налог на прибыль, уменьшить налоговую нагрузку на фонд оплаты труда и отменить в среднесрочной перспективе налог на экспорт нефти и нефтепродуктов.
     Эти замечания мало чем отличаются от традиционных претензий других ведущих международных организаций. Презентация доклада грозила вылиться в обычное перечисление «родовых травм» российской экономики, если бы не откровения выступивших в прениях отечественных чиновников.
     Замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач неожиданно согласился с предложением ОЭСР относительно того, что особое внимание необходимо уделить налогу на имущество, так как в России по сравнению с другими странами доля этого налога в общем объеме налогов довольно низка.
     Напомним, что ранее правительственные чиновники обещали, что грядущая замена налогов на имущество физлиц и предприятий и земельного налога налогом на недвижимость не приведет к общему увеличению фискальной нагрузки. Однако, судя по словам Клепача, в условиях кризисного падения сборов от других видов налогов чиновники могут пересмотреть прежнюю позицию. Не исключено, что они пойдут на решительное повышение имущественных налогов.
     В то же время Клепач выступил против другого предложения ОЭСР. Он заявил, что в среднесрочной перспективе Россия не сможет отказаться от экспортных пошлин на нефть, поскольку это грозит дестабилизацией бюджета. По его словам, нужно совершенствовать налогообложение нефтегазового сектора, чтобы оно не играло роль сдерживающего фактора для развития проектов в Восточной Сибири, на шельфе, а также не было «недружественным к малому бизнесу в этой сфере».
     Участвовавший в обсуждении доклада ОЭСР глава Росстата Владимир Соколин вообще усомнился в возможности устойчивого экономического роста в условиях сокращения населения и числа работающих в России и растущего числа пенсионеров. В связи с этим глава Росстата заявил о неизбежности повышения возраста выхода на пенсию в Россию. «Сегодня мы решили не трогать эту болезнь (текущий пенсионный возраст. – «НГ»), но так не может долго продолжаться», – сообщил Соколин. По его словам, экономистам следует обратить внимание на тот факт, что ни одно государство в мире не демонстрировало устойчивого экономического роста при сокращающемся населении. Ранее представители Минздравсоцразвития заявляли, что бюджетный трансфер в пенсионную систему в 2010 году составит около 1,7 трлн. руб., то есть федеральный бюджет направит на затыкание дефицита в Пенсионном фонде около четверти всех запланированных на следующий год доходов.
     В свою очередь, зампредседателя ЦБ Геннадий Меликьян призвал не удивляться нестабильности курса рубля в условиях меняющихся цен на нефть. «Ничего страшного не вижу, если доллар будет не 31-32 рубля, а 33 или 35 рублей. Не нужно так бурно реагировать на колебания рубля при таких существенных колебаниях цен на нефть», – заявил Меликьян.
     Независимые экономисты не видят ничего удивительного в том, что именно сейчас чиновники готовы к ревизии прежних обещаний правительства. Кризис и возрастающий бюджетный дефицит почти не оставляют им поля для маневров, заставляя искать дополнительные ресурсы для пополнения федерального и регионального бюджетов. «Налог на имущество или налог на недвижимость придется поднимать в любом случае. Однако из-за падения цен на недвижимость даже этого источника может не хватить для стабилизации местных бюджетов», – считает руководитель консалтинговой компании «Неокон» Михаил Хазин. По его мнению, пенсионную реформу правительство фактически провалило и поэтому не исключено, что оно также будет вынуждено вернуться к пересмотру пенсионного возраста.

Международные эксперты переоценили российскую экономику

     Международные эксперты оценивают российскую экономику более оптимистично, чем российские чиновники. Спад ВВП в этом году может составить 6,8 процента, а не 8,5 процента, как предполагает минэкономразвития. В 2010 году экономика вырастет на 3,7 процента против 1 процента, заложенного в российский официальный прогноз. Такие цифры содержатся в экономическом обзоре по нашей стране, который представила вчера Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
     Впрочем, позитивный прогноз по российской экономике вызван более оптимистичными ожиданиями по ценам на нефть и росту мировой торговли, признают авторы доклада. В минэкономразвития довольны таким настроем. Хотя, по предварительным данным, за шесть месяцев этого года экономика потеряла 10,1 процента, подсчитала глава министерства Эльвира Набиуллина. Тем не менее, поддержала она зарубежных коллег, у экономики есть потенциал, чтобы переломить негативные тенденции. Правда, в российском ведомстве делают ставку не на смену мировых показателей, а на антикризисные меры и адаптацию российского бизнеса, дала понять Набиуллина. Но о намерениях в очередной раз править собственный прогноз, который был пересмотрен совсем недавно, министр объявлять не стала.

     Эксперты ОЭСР, между тем, в своем докладе сосредоточились не столько на прогнозе, сколько на разборе российских антикризисных мер и советах по их улучшению. Они рекомендуют не бояться бюджетного дефицита, вкладываться в поддержание внутреннего спроса и финансирование инфраструктуры, а также усилить банковский сектор.
     Предлагают поскорее отказаться от управления курсом рубля и признать, что реальный курс рубля должен меняться в зависимости от существенных колебаний цен на нефть. А также реформировать налоговую систему (в том числе отказаться от экспортных пошлин на нефть), ликвидировать льготы для госкорпораций и трансформировать в обычную кредитную организацию Внешэкономбанк.
     Российские чиновники поддержали лишь часть этих рекомендаций. Наращивание в следующем году социальных расходов бюджета поддержит внутренний спрос, надеется Набиуллина. Только увеличение пенсий, по ее подсчетам, позволит подстегнуть покупки граждан на 700 миллиардов рублей. Хуже, впрочем, обстоит дело с инвестициями в инфраструктуру. Совсем недавно, напомним, вице-премьер, глава минфина Алексей Кудрин в отличие от международных экспертов заявил, что поддержка инфраструктурных проектов вовсе не является такой уж хорошей антикризисной мерой. Однако здесь, судя по всему, позиции двух главных экономических ведомств не вполне совпадают. Мин экономразвития предлагало не сокращать расходы на инфраструктуру, признал в беседе с «РГ» замминистра Андрей Клепач.
     Не отвергаются и советы ОЭСР по курсовой политике. Центробанк, как известно, уже объявил о намерении постепенно отпустить рубль в «свободное плавание», направив силы на борьбу с инфляцией. А вчера первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян, комментируя резкие скачки рубля в конце прошлой и начале этой недели, даже призвал «не реагировать бурно» на эти события. «Нет ничего страшного в том, что доллар будет стоить не 31 рубль или 32 рубля, а 33 или 35 рублей», – заметил он. Правда, скорее всего, переходить слишком быстро к свободному курсообразованию ЦБ все-таки не будет. «Нельзя видеть одну инфляцию», – заметил Меликьян по поводу рекомендации ОЭСР сосредоточиться исключительно на борьбе с ростом цен.
     Что же касается устойчивости банковской системы, тот тут дела обстоят вовсе не плохо, информировал зампред ЦБ зарубежных экспертов и журналистов. Нельзя сказать, что кризисные явления преодолены полностью, но в этом году на санацию не был поставлен ни один банк, доволен Меликьян. Просрочка по банковским кредитам в июне выросла на 5,9 процента, тогда как раньше она увеличивалась на 10-12 процентов ежемесячно. Причем июнь стал первым месяцем, когда просрочка росла медленнее, чем в банках формировались резервы на покрытие «плохих» ссуд. Хуже, признал он, обстоит дело с кредитованием. Несмотря на все призывы наращивать объем выдаваемых ссуд, в прошлом месяце объем кредитов, выданных предприятиям, сократился на 0,8 процента, гражданам – на 1,1 процента. Однако параллельно открылся новый канал привлечения денег: банки впервые резко активизировали покупку облигаций предприятий и субъектов. Портфель таких ценных бумаг вырос сразу почти на 16 процентов.
     Между тем в арсенале у ЦБ есть еще одно средство, которое позволит сбить ставки по кредитам. Он твердо намерен ограничить ставки по депозитам. В гонке за деньгами клиентов многие банки поднимали проценты по вкладам. Но одновременно они влияют и на ставки по ссудам. Однако уже со следующего месяца банки не будут принимать вклады больше чем под 18 процентов годовых, обещал Меликьян. Такой ход, возможно, не слишком обрадует граждан, желающих умножить свои сбережения. Но зато не только даст надежду на более дешевые кредиты, а также снизит риски. И не только банков. Завышенные ставки по депозитам, поясняет Меликьян, несут угрозу и для вкладчиков: «Это говорит о том, что у банка мало надежд улучшить ситуацию, а потом получается, что проблемы вешаются на государство и на Агентство по страхованию вкладов». Кстати, пока ЦБ не применял каких-либо санкций к банкам и договорился с ними по-хорошему о добровольном снижении ставок. Но при необходимости, не исключил зампред ЦБ, может ввести и административные ограничения.
     А вот к совету ОЭСР понизить статус Внешэкономбанка Меликьян отнесся скептически. И растолковал зарубежным коллегам некоторые российские особенности: у нас нет внутренних источников для поставки «длинных» денег в экономику – мощных пенсионных фондов, страховых компаний, и заменить их отсутствие должен Внешэкономбанк.

Тем временем
     Переговоры по присоединению России к ОЭСР запланированы на сентябрь-октябрь этого года, сообщает минэкономразвития. Российская сторона уже передала начальный проект меморандума о позиции нашей страны в отношении присоединения. Ранее глава департамента торговых переговоров минэкономразвития Максим Медведков не исключал, что переговоры по ОЭСР могут занять едва ли не больше времени, чем по ВТО.

Будет ли в России вторая волна кризиса, почему упорно не снижаются цены на нефть и как разрубить гордиев узел моногородов?

     – Никита Александрович, вот вроде бы цифры говорят о том, что жизнь потихонечку налаживается. А экономисты в то же время через одного трубят о второй волне кризиса. Олигарх Прохоров даже пообещал девятый вал кризиса. Объясните!
     – Для начала приведу немного цифр. В 2000 – 2008 годах денежные доходы населения выросли в 6,4 раза, а выданных потребительских кредитов стало больше – не падайте со стула – в 79 раз! Да, это были действительно тучные годы, что и говорить... Но как мы воспользовались этим богатством? Мы даже ВВП за 8 лет не удвоили – рост с 2000 по 2008 год всего лишь 82%! Цифры красноречивые, верно?
     Теперь о том, что происходит сейчас: за год цена на нефть упала в 2 раза. Река иностранных кредитов, питавшая нашу страну, наше призрачное благополучие и «тучность», пересохла. Все, иностранцам теперь не до вложений в развивающиеся страны – самим бы не пропасть!
     С другой стороны, легкодоступные месторождения полезных ископаемых выработаны. Все нефтяные «пенки» наши нефтяные короли уже сняли, теперь надо бурить глубоко, но на это нужны большие деньги. А их нет, потому что мы все свои нефтедоллары пропили-прогуляли... Вот и остаемся у разбитого корыта: свое производство потребительских товаров уничтожено импортом, спроса нет, возможностей продавать еще больше сырья нет, инфраструктура изношена, кредитов нет. Падаем носом в землю...

«АМЕРИКАНСКИЕ БАНКИ НАДУВАЮТ ПУЗЫРЬ»
     – Не понимаю, а почему тогда растет фондовый рынок? Уже сколько месяцев растет! Ведь инвесторы тоже не дураки – они-то уж наверняка знают все проблемы нашей экономики...
     – Да, действительно, фондовый рынок растет из-за цен на нефть. Больше, чем у нас, он, кстати, только в Китае вырос. Но в Поднебесной и экономика выросла, а у нас она падает, причем стремительно. Что же касается мировых цен на нефть, поддерживающих наш фондовый рынок, то это пирамида. Это новая сырьевая пирамида, которая обязательно рухнет и приведет к плачевным последствиям для нас: второй волне кризиса, новой девальвации (потому что рубль, с моей точки зрения, сейчас явно переоценен). Тогда и последние капиталы убегут из нашей страны за границу, и оправляться от этих потрясений будем очень-очень долго. Годы...

     – Вот все твердят про нефтяные цены: пирамида, пирамида. А мне почему-то не верится в эти ужастики. Уже сколько месяцев цены на нефть растут – и ничего. И раньше росли. Неужели инвесторы такие дураки, что, обжегшись на ипотечных бумагах, роют сами же себе новую яму? И потом сырья в мире мало, и ничего с этим не поделаешь...
     – Могу показать на цифрах. Потребление растет только в Китае, но он берет на себя только 9% от мировых потребностей. В США и Евросоюзе, которые на двоих сжигают 41% всей мировой нефти, экономика падает, потребление сырья тоже падает. Зато добыча нефти в мире увеличивается. На фоне этого за год просто «сгорело», то есть растворилось, исчезло из экономической природы уже $7,4 триллиона «спекулятивных капиталов». То есть денег нет, желающих купить товар нет, а самого товара – завались. Какой после этого может быть рост цены?

     – Но ведь растет же!
     – Это спекуляции. Смысл в том, чтобы заработать на росте цены и быстренько выскочить с денежкой в кармане. Кто это делает? Я скажу: этот пузырь надувают прежде всего американские банки, которые в прошлом году получили массированную финансовую поддержку.

     – А смысл? Зачем им спекулировать, если у них и так дыры в балансе?
     – Чтобы побыстрее вернуть деньги. Они, чтобы получить эти триллионы от администрации Обамы, заложили акции, платят за обслуживание кредита 5% годовых и, главное, отказались от бонусов менеджерам. Теперь они хотят вернуть это все себе. Тяжело им без бонусов...

«ВАЗ НУЖНО ПРОДАТЬ ИНОСТРАНЦАМ»
     Действительно бедные... Сначала наворотили таких финансов, что еще не один год не расхлебаем... А главное, из-за этих спекуляций страдает производство. Так что давайте лучше поговорим об отраслях, которым нужна реальная поддержка. Кому на Руси жить хуже всего сейчас?
     – Плохо приходится всем. У нас более глубокие темпы спада экономики были только три раза за последние 100 лет: в 1917 году (-18,2%), в 1993 году (-14,5%) и в 1995 году (-12,7%). Если говорить о самых больших темпах спада – это металлопрокат (в 2 раза), производство автомобилей (в 2,6 раза), а также станков. Плюс строительство – на сегодня, по разным данным, в России заморожено 75% всех строек. А вот кому поддержка не нужна – так это торговле. У нее и так все неплохо. Вспомните, как премьер Путин ходил в магазин и лично убедился, что торговая наценка достигает 70, а то и 100%. Если бы у всех отраслей был такой мощный запас прочности...

     – Задам извечный русский вопрос: что теперь делать?
     – Помогать! Отраслям нужно помогать, но только не деньгами. Нам нужны новые технологии, давайте закупать нашим заводам иностранные производственные линии, которые нынче подешевели в разы. Давайте повышать энергоэффективность – вот президент Медведев об этом уже задумался на банальном примере лампочки Ильича. На самом деле кризис с этой точки зрения – благодатное время. У нас пока еще есть деньги, есть желание, есть очень выгодные предложения от зарубежных производителей. Давайте закупать строительные краны, станки, конвейеры...

     – Так как раз это уже и делается. Вот Сбербанк покупает «Опель», хоть и со скрипом, и китайцы грозятся увести. Хорошая идея?
     – Нет! Лично у меня она вызывает патриотическое возмущение. У нас, например, «ИЖ-авто» просто кричит: SOS! Завод на грани банкротства! И на этом фоне российский государственный Сбербанк покупает немецкий концерн.
     Ничему нас история не учит! В 1992 году немецкий «Фольксваген» купил чешскую «Шкоду», которая на тот момент машины делала – что-то типа наших «Жигулей». Ну, может, чуть-чуть получше. За полтора года немцы поменяли оборудование, переучили работников. Что мы имеем теперь: «Шкода» выпускается с немецким качеством и отлично продается во всем мире. Может, стоило не «Опель» покупать, а, наоборот, продать АвтоВАЗ, скажем, «Рено»...

«ЦЕНЫ НА ЖИЛЬЕ УПАДУТ В ДВА РАЗА»
     – Чтобы покупать импортное оборудование, нужны деньги. А банки кредитов не дают – говорят, собственники неэффективные. Вот государство и дает за банки кредиты. Но почему-то это пока не помогает...
     – Представьте себе картину: стройки заморожены, но мы все равно даем цементному заводу деньги, чтобы только он не останавливался. Ну можно найти денег на месяц, на два. Наказать пару олигархов, которые заводы останавливают. Завод поработает на склад. А что потом? Ну не нужен нам этот цемент, хоть ты тресни, если дома не строят. Его даже хранить негде будет... В итоге для бюджета – безумные потери, а заводу уже ничто не поможет.
     С другой стороны, мы стоим перед фактом: 40% нашей экономики сосредоточено в 460 монопрофильных городах. Сегодня продукция, которую выпускают градообразующие предприятия, за редким исключением никому не нужна. Устаревшие технологии, цена выше зарубежных аналогов в несколько раз, за границу это не продать... Тут не кредиты и госгарантии нужны, чтобы вытащить эти предприятия. Я считаю, нужно действовать жестко: банкротить, отдавать эффективному собственнику и модернизировать. Процесс сложный, но чем быстрее мы проведем эти процедуры в Пикалеве, Светлогорске, Рубцовске и так далее, тем быстрее мы вылезем из экономического штопора.

     – Эффективный собственник – это государство? Вы предлагаете взять все и национализировать? Советское правительство не было эффективным собственником...
     – Нет, не так. Вот в последнее время говорится о государственном финансировании строительства жилья. Но что мы будем финансировать? Производство цемента, который в 2 – 3 раза дороже турецкого? Обогащение чиновников, получающих откаты по 40% от цены квадратного метра? Чтобы опять подавляющее большинство россиян не могло и мечтать о своей квартире?

     – Значит, вы тоже думаете, что цены на жилье должны упасть?
     – Обязательно. Хотя этого и не хочется бизнесменам и сидящим на откатах чиновникам. В Москве цены с начала кризиса снизились на треть в долларах, а в других регионах – в 2 раза и в рублях. Мой прогноз относительно цен на столичную недвижимость – к концу этого года, если считать с начала кризиса, цены снизятся в два раза. Хотите совет? Если продаете квартиру – делайте это побыстрее, пока еще дорого. Если хотите купить жилье – не торопитесь, лучше повремените.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО
     Никита КРИЧЕВСКИЙ, научный руководитель Института национальной стратегии. Родился в 1968 году в Москве. В 1992 году окончил Государственную академию управления по специальности «Организация управления производством в машиностроительной промышленности». После окончания академии поступил в аспирантуру. В 1995 году защитил кандидатскую диссертацию, после чего ушел работать в банковские структуры, не оставляя научной и преподавательской работы. В 2004 году защитил докторскую диссертацию в Российском государственном социальном университете. С 2005 года возглавляет в нем кафедру социального страхования.
     Никита Кричевский принимал участие в разработке ряда законопроектов, консультировал депутатов, чиновников, губернаторов. Автор двух учебников по социальному страхованию, нескольких монографий, более 200 статей.

После отмены валютных ограничений ЗВР уменьшились на 9 млрд долларов

     Как сообщил вчера Банк России, за неделю объем международных резервов (ЗВР) страны сократился почти на 9 млрд долл., и по состоянию на 10 июля они оцениваются в 400,7 млрд долл. По мнению аналитиков, опрошенных РБК daily, сокращение произошло в результате оттока средств банков с валютных корсчетов в ЦБ после отмены ограничений на приобретение банками иностранной валюты.
     Объем международных резервов страны по состоянию на 10 июля оценивается в 400,7 млрд долл. против 409,1 млрд неделей раньше. Такого резкого снижения объема ЗВР не наблюдалось с января, когда только за две недели (с 9 по 23 января) их объем снизился с 426,5 млрд до 386,5 млрд долл. Минимальный объем ЗВР был зафиксирован в марте – 376,1 млрд долл.
     Как пояснила РБК daily главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова, сокращение ЗВР связано с отменой ЦБ с 1 июля ограничений на приобретение банками иностранной валюты. «Ранее коммерческие банки держали иностранную валюту на корсчетах, открытых в ЦБ, в связи с чем в начале года в состав ЗВР было включено порядка 30-40 млрд долл. иностранной валюты, принадлежащей российским банкам, – подчеркнула Наталия Орлова. – С тех пор объем иностранной валюты на корсчетах ЦБ уменьшился, тем не менее начиная с 1 июля банки могли дополнительно перевести валюту с корсчетов ЦБ в другие организации, чтобы заработать на процентах».
     По словам г-жи Орловой, действия ЦБ по удержанию курса рубля, которые наблюдались 10 и 13 июля, также могли уменьшить ЗВР на 6-8 млрд долл., но эти интервенции будут отражены Банком России в резервах только в следующий четверг, не раньше. В целом, по оценкам Наталии Орловой, ситуация на валютном рынке продолжает оставаться нестабильной, поскольку все по-прежнему зависит от пары евро/доллар: если нефть вновь начнет дешеветь, доллар укрепит свои позиции и Банку России вновь придется жертвовать ЗВР для удержания стабильного курса национальной валюты.
     Главный экономист банка «Траст» Евгений Надоршин также связывает уменьшение ЗВР с сокращением валютных корсчетов российских банков в Банке России. «За этот период ЦБ вроде бы не проводил валютных интервенций по поддержанию курсовой стоимости рубля, – добавил Евгений Надоршин. – Интервенции, которые были 10 июля, будут учтены позже». Между тем, как отметил г-н Надоршин, в действительности международные резервы по состоянию на 10 июля сократились более чем на 9 млрд долл., поскольку в этот период ЗВР подросли на 1 млрд долл. благодаря курсовой переоценке фунта и евро по отношению к доллару. «Однако и этот рост был съеден в результате сокращения средств на валютных корсчетах банков», – добавил Евгений Надоршин. По его оценкам, за два дня, 10 и 13 июля, ЦБ мог потратить на поддержку рубля 3-4 млрд долл. «И я не думаю, что в ближайшие недели у рубля появится ярко выраженный тренд, национальная валюта по-прежнему будет колебаться вверх-вниз, – считает Евгений Надоршин. – Но вряд ли в течение ближайшего месяца за доллар будут давать 41 рубль».
     Вчера на валютной секции ММВБ стоимость бивалютной корзины снизилась на 7,7 коп. и составила на закрытии 37,64 руб.

Страны выбирают различные стратегии борьбы с мировым экономическим кризисом. И получают совершенно разные эффекты. Но что выходит в сумме?

     В США было две волны кризиса – осенью 2007-го (ипотечный, точнее, кризис производных ипотечных ценных бумаг) и осенью 2008-го (глубочайший финансовый кризис, спровоцировавший полномасштабный мировой кризис перепроизводства). Что ждать осенью 2009-го?
     Администрация Барака Обамы с момента своей инаугурации твердит о «зеленых ростках», о признаках перехода к росту американской экономики.
     И действительно, кое-что можно наблюдать. Прекратилось падение личных доходов американцев, розничных продаж в целом и наиболее уязвимых в период кризиса секторов – строительства и продажи новых домов, а также продажи автомобилей. Вот уже полгода эти показатели практически стабилизировались, показывая то небольшой рост, то небольшое падение.
     Доллар немного упал, что демонстрирует переход финансового рынка от политики «выживания» (хранения средств в наиболее надежных ценных бумагах американского казначейства) к политике поиска прибыльных вложений. Одним из таких вложений стали фьючерсы на нефть, которые выросли без малого вдвое. Фондовый рынок продемонстрировал оптимизм, индекс «Доу-Джонса» за март – май вырос на треть.
     Это достигнуто грандиозными усилиями по стимулированию экономики. Причем практически все эти усилия – плод деятельности именно администрации Обамы. Команда Буша занималась больше собственно финансовыми проблемами. Во многом это отражает
     оптимизм бизнеса в связи с приходом новой американской администрации. От нее ждали нестандартных ходов и получили их. И рынки поверили, во многом начался рост «на ожиданиях роста».
     Колоссально наращивание бюджетного дефицита и частичное его инфляционное финансирование (со стороны Федеральной резервной системы). Стабилизация доходов американцев достигается именно бюджетными усилиями: по оценкам, до 10% их доходов на сегодня фактически финансируется из дефицита бюджета США. Последний бюджетный отчет показал, что правительство потратило на потребителя на $1,2 трлн больше, чем собрало с него налогов, а 1,2 трлн – это доход 24 миллионов человек со средней зарплатой $50 тысяч в год.
     Беспрецедентны шаги по «расчистке» экономического поля -
     без этого все равно не выйти из кризиса. Чего стоят, например, два рекордных за всю историю мировой экономики финансовых банкротства (еще при Буше – осень-2008) – инвестиционного банка Lehman Brothers и сберегательного банка Washington Mutual с общим объемом активов более триллиона долларов. Или два социально острых банкротства автомобильных заводов уже при Обаме – General Motors и Chrysler.
     Однако не все хорошо. Прежде всего, безработица продолжает расти. Министр финансов США Гайтнер, видимо, в бессилии объяснить эту динамику заявил даже, что переход к экономическому росту произойдет еще при росте безработицы. Справиться с этой проблемой США пока не могут.
     Потребительский кредит с осени-2008 ежемесячно падает. Несмотря на беспрецедентно низкие ставки ФРС, процентные ставки по мортгиджам (ипотечным кредитам) практически не изменились. Только в последние месяцы они стали показывать небольшое падение. Но разрыв между нулевой ставкой ФРС и почти пятипроцентной по ипотеке для населения в сегодняшней ситуации слишком велик, почти запретителен.
     Промышленное производство падает ежемесячно весь последний год.
     Но дело вовсе не в том, что часть экономических показателей противоречат оптимистическому настрою. При желании даже тут, взяв увеличительное стекло, можно обнаружить «ростки»: рост безработицы и падение потребительского кредита в мае – июне замедляются, а роль промышленности в США не так уж велика.
     Более того, можно порадоваться июньским показателям инфляции в США – они наконец-то начали расти. Как потребительская инфляция, так и инфляция цен производителей. Что показывает «разогрев» спроса в американской экономике.
     Вопрос совсем в другом. Во времени.
     Все, чего удалось добиться администрации Обамы этими грандиозными мерами, – стабилизация экономики «на дне». Признаки роста носят в основном финансовый характер и отражают оптимизм ожиданий бизнеса и колоссальные усилия государства по стимулированию экономики, а не реальную ситуацию в бюджетах населения и производителей.
     Настоящая проблема в том, что если экономике США не удастся перейти к реальному росту, не на «стимуляторах», а действие «стимуляторов» кончится, то экономический кризис резко усилится. Что это за «стимуляторы»?
     Пока США удается действовать такими экономическими мерами, которые не ведут к фатальным последствиям для экономики.
     На самом деле все усилия администрации США оплачивают иностранцы, а потребляет американский народ. Финансирует дефицит американского бюджета весь мир: за последний год (май к маю) иностранцы дополнительно купили американские казначейские бумаги на $700 млрд, доля России в этом приросте невелика – около $60 млрд (правда, невелика она только для США, а для России это больше, чем все налоги, собранные федеральным бюджетом за последние 8 месяцев!). Напомню, что за этот период дефицит американского бюджета составил около $1 триллиона. И как раз недостающие $300 млрд выкупила ФРС.
     Все непросто и в американской денежной политике. Несмотря на нулевую процентную ставку и все усилия по банкротству финансовых компаний, реально ФРС немедленно забирала обратно в бюджет все выпущенные для борьбы с кризисом триллионы долларов. Количество денег в обращении (М2) в США за последний год (июнь к июню) увеличилось всего на 9%. С учетом замедления скорости обращения денег (сокращения потребительского кредитования, в частности) очевидно, что этот рост не мог иметь особых инфляционных последствий.
     Многих экономистов сводят с ума размеры финансовой помощи американского центрального банка частным финансовым учреждениям, но фактически это было просто перекладывание денег из одного кармана ФРС в другой. При этом – внимание, фокус! – происходили триллионные банкротства и менялась собственность на крупнейшие финансовые компании США. Была ли эта игра «честной» для отдельных членов прошлой американской администрации – не знаю. Для макроэкономики смена собственников не имела большого значения, важно, что размеры финансовой помощи быстро прошли по счетам «спасенных» компаний и вернулись обратно в ФРС. Это означало, что инфляции ожидать не стоит.
     Но возможности иностранного финансирования американских «зеленых ростков» не безграничны. Фактически это экспорт американского кризиса за границу, продажа кризиса за деньги иностранцам.
     И эти самые иностранцы (прежде всего правительства Китая, Японии, России, а также частные инвесторы с Карибских офшоров) вкладывают свои деньги в покупку кризиса абсолютно добровольно. Считая, что это им выгодно. И, по большому счету, это действительно так. Всему миру выгодно, чтобы США быстрее вышли из кризиса. А у каждого из вышеназванных государств есть еще свои «страновые» выгоды (кроме России – для нее я этих выгод обнаружить не сумел. Будем надеяться, что я просто чего-то не знаю).
     И США просто использовали возможности мировой финансовой архитектуры для того, чтобы стимулировать свою экономику. Но, к сожалению, все, чего удалось добиться, – это лишь ее стабилизация. Проблема в том, что вся эта грандиозная операция имеет смысл только в том случае, если действительно произойдет выход из кризиса. Этого, увы, пока не происходит. А проблемы накапливаются. США надо обслуживать огромный долг, и система его финансирования начинает все больше напоминать известную финансовую пирамиду. Импортируя кризис из США, основные американские кредиторы сокращают свои возможности дальнейшего финансирования американского бюджета. Статистика последних месяцев показывает сокращение притока капитала в США, что при росте торгового дефицита (из-за высоких цен на нефть) подрывает американский платежный баланс и стабильность доллара. Возможности стимулирования американской экономики сокращаются. Но жизнь «на стимуляторах» подобна наркомании: с сокращением стимулирующих усилий государства начнется «ломка».
     Может быть, еще несколько месяцев – и в США все-таки начнется реальный экономический рост? Может быть... Но обычно это происходит сразу или не происходит вообще. Я бы считал более вероятным сценарий третьей волны экономического кризиса в США (и второй – во всем мире).
     Европа по-своему участвует в стимулировании американской экономики и импортирует американский кризис, прежде всего, через завышенный курс евро, который дестимулирует европейский экспорт. И никакими особыми «зелеными ростками» она похвастаться не может. В мае безработица в Европе впервые превысила американскую (9,5% к трудоспособному населению). Падает внутренний спрос, что вызывает дефляцию, сокращение розничного товарооборота и строительства.
     В Европе несколько иначе устроена экономическая политика: денежная система общая, а бюджет у каждой страны свой. Поэтому стимулирующие меры производятся в основном за счет индивидуальных бюджетов, денежная политика в этом практически не участвует. Европейский центральный банк действительно проводит независимую (от правительств стран Европы) денежную политику и вовсе не так решительно, как США, постоянно запаздывая в своих мерах – по понижению процентной ставки, по кредитованию банков еврозоны. Поэтому
     Европа постоянно проигрывает США тактически. Правда, она считает, что выигрывает стратегически, поддерживая функционирование коллективной валюты – евро – на стабильном уровне.
     Что может привести к расширению зоны евро в перспективе и немалым выгодам для стран, эмитирующих эту валюту.
     Китай, столкнувшись с сокращением американского спроса на китайские товары, решительно перешел к программе стимулирования внутреннего спроса, выделив на это огромные ресурсы. В то время как в России в связи с падением доходов бюджета в первую очередь сокращают бюджетные инвестиции, Китай принял программу колоссальных государственных вложений в инфраструктуру – дороги, аэропорты и т. д. И КНР демонстрирует продолжение экономического роста (хотя и не такими высокими темпами как раньше). Тем самым доказывая, что политика замещения сократившегося внешнего спроса внутренним возможна и эффективна.
     Россия не борется с кризисом, как США или Китай. Не преследует долгосрочных целей, как Европа, а просто переживает это время.
     Реальная экономическая политика России противоречива, несмотря на обилие правильных лозунгов и слов (вперемешку с не совсем правильными и совсем неправильными), и получается простым сложением политики Центробанка и политики Минфина.
     При этом они никак не согласованы и преследуют совсем разные цели. В результате то сочетание девальвации рубля и огромного бюджетного дефицита, то сочетание жесточайшей денежной и бюджетной политики, то одновременно жесткая денежная и мягкая бюджетная политика, то, наконец, смягчение денежной политики с одновременным ужесточением бюджетной. Искать единую логику в этом невозможно, и терпимо, пока есть еще хоть какие-то иллюзорные (типа бюджетных фондов) или реальные (валютные резервы ЦБР) возможности. Но поле этих возможностей постоянно сужается, а проблемы не решаются, а откладываются и замалчиваются.
     Политика выжидания будет хоть как-то оправдана, если мировая экономика перейдет к росту хотя бы в конце этого года. Впрочем, и в этом случае разумная экономическая политика смягчила бы многие удары экономического кризиса. Но,
     если мир накроет новая волна кризиса, российской экономике не выдержать. Она упадет как колосс на глиняных ногах.
     Неуправляемая девальвация рубля, инфляция, резкий скачек безработицы, волна социального протеста, политические проблемы власти – это реальный сценарий, и не надо от него отворачиваться и делать вид, что этого быть не может.
     Чтобы избежать всего этого, надо проводить разумную целенаправленную антикризисную политику. Увидим ли мы ее?

Он не будет исключать банки из системы страхования вкладов

     Центробанк намерен защитить банки от риска исключения из системы страхования вкладов (ССВ) за отрицательные финансовые результаты их деятельности. По данным отчетности банков за второй квартал этого года, угроза исключения из ССВ может коснуться каждого четвертого банка из Топ-40, показавшего убытки по итогам второго квартала.
     О либерализации критериев оценки банков для участия в системе страхования вкладов вчера заявил первый заместитель председателя Банка России Геннадий Меликьян. Речь идет об отмене нормы, запрещающей банкам принимать вклады в случае, если они показывают убытки на протяжении двух кварталов подряд. Для этого требуется внести соответствующие изменения в закон «О страховании вкладов» и указание ЦБ N 1379-У «Об оценке финансовой устойчивости банков». По словам Геннадия Меликьяна, регулятор уже достиг принципиальных договоренностей с депутатами и надеется на принятие соответствующих поправок до очередной отчетной даты, то есть до 1 октября. «Есть ряд банков, которые финансово устойчивы, но не имеют доходности, не могут выполнять требования закона, им не надо вводить запрет, зачем выкручивать руки?» – цитирует «РИА Новости» господина Меликьяна.
     Указание ЦБ N 1379-У регламентирует оценку финансовой устойчивости банка для признания ее достаточной для участия в ССВ. Финансовая устойчивость банков оценивается на основании формулы, учитывающей пять групп показателей: достаточность капитала, качество активов, качество управления банком, доходность и ликвидность. В случае если состояние банка по показателю доходности признается неудовлетворительным на две квартальные даты подряд, ЦБ обязан запретить привлекать вклады такому банку.
     Ситуация, при которой банки столкнутся с проблемами исполнения требований для участия в ССВ, была предсказуема, так как с начала года фактически вся прибыль банков уходила на формирование резервов по проблемным долгам, напоминает аналитик компании «Совлинк» Ольга Беленькая. Другим фактором сокращения доходности банков стало тотальное сжатие доходной базы: в результате кризиса большинство банков серьезно сократили кредитование, уменьшив доход от основного вида бизнеса, добавляет она. В более выгодном положении оказались банки, исторически активно зарабатывающие на рынке ценных бумаг, например, Газпромбанк, получивший 14 млрд руб. прибыли по итогам второго квартала и 16 млрд руб. по итогам первого.
     Согласно отчетности о прибылях и убытках (форма 102 бухучета), отрицательный финансовый результат в первом квартале из крупных банков, входящих в Топ-40, показали банки «Уралсиб», «Русский стандарт», «Абсолют банк», Промсвязьбанк. Второй квартал с убытком закончили Юникредит банк, УРСА банк, Альфа-банк, МБРР. Банки ВТБ 24, Росбанк и БСЖВ демонстрируют убытки в течение двух кварталов подряд. «При оценке достаточности финансового состояния банка регулятор оценивает также финансовый результат за предыдущий год и показатель за полугодие,– напоминает финансовый директор ВТБ 24 Михаил Березов.– По итогам 2008 года прибыль ВТБ 24 составила 5,2 млрд руб., в то же время убыток на 1 июля был 1,4 млрд руб., что защитило банк от введения запрета». Однако Михаил Березов отметил, что с каждой отчетной датой значимость прибыли по итогам года снижается и банку труднее сохранять право на привлечение вкладов. В Росбанке и БСЖВ отказались от комментариев.
     По оценке гендиректора «Интерфакс-ЦЭА» Михаила Матовникова, если бы банки не манипулировали с отчетностью, угроза исключения из ССВ за показатель доходности была бы актуальной для каждого третьего российского банка.
     Инициатива Центробанка снимет напряженность на банковском рынке, а банки смогут более адекватно формировать резервы на возможные потери по ссудам. «Сейчас банки для соблюдения нормативов вынуждены либо недоформировывать резервы, либо формировать их по минимальной ставке,– сетует Михаил Березов.– В то же время показатель доходности не отражает реально негативного состояния банка – более важен уровень достаточности капитала, за счет которого банк может нивелировать убытки».

В бюджете образуются новые прорехи

     Правительство будет вынуждено отказаться от некоторых программ развития экономики, чтобы выполнить обязательства перед пенсионерами. Сэкономленные средства пойдут на повышение пенсий российских стариков, признал вчера премьер Владимир Путин на совещании правительственной комиссии по бюджетным проектировкам. Однако у проекта бюджета на 2010-2012 годы есть и другие угрозы. Например, из-за резкого падения налоговых поступлений расходы бюджета могут оказаться не обеспеченными финансовыми ресурсами.
     Вчера правительственная комиссия по бюджетным проектировкам в очередной раз пыталась свести распухшие в последние годы расходы с усохшими в ходе кризиса доходами государства, найти источники для покрытия достигающего почти 3 трлн. рублей бюджетного дефицита.
     Непростая ситуация с доходами казны, которые резко снизились в связи с экономическим кризисом, усугубляется дополнительной нагрузкой на федеральный бюджет, вызванной модернизацией пенсионной системы.
     «Повышение пенсий – важнейший приоритет нашей пенсионной политики», – подтвердил неизменность ранее взятого курса Путин. Он признал, что модернизация пенсионной системы потребует использования средств резервных фондов. Кроме того, в условиях кризиса придется заморозить или перенести на более поздний срок ряд ранее намеченных программ. Чем правительство готово будет пожертвовать, чтобы «исполнить моральный долг перед старшим поколением», премьер уточнять не стал. Впрочем, открытая для прессы часть вчерашнего совещания дала минимум цифр и информации. Путин счел нужным напомнить, что в 2010 году пенсии в России вырастут на 45,9%, в результате средняя пенсия по старости превысит 8 тыс. руб. в месяц. Порядок определения ее размера станет «более справедливым, будет лучше учитывать реальный трудовой вклад конкретного человека». Присутствовавшая на совещании глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова удостоилась похвалы за своевременно начатую разъяснительную работу.
     Собственно, о работе над бюджетом на 2010-2012 годы было сказано предельно лаконично. Премьер призвал посмотреть, хорошо ли удалось сбалансировать бюджет, выдержать в нем заявленные приоритеты поддержки социальной сферы и высокотехнологичных отраслей, а также утвердить источники финансирования бюджетного дефицита. На этом журналистам указали на дверь и главные тайны бюджетной политики остались нераскрытыми.
     Все это может свидетельствовать о том, что у правительства полной определенности с проектом бюджета на очередную трехлетку пока нет, либо правда настолько страшна, что еще не решено, как лучше ее преподнести населению. Как бы то ни было, в светлом бюджетном будущем заставляет усомниться трудное настоящее.
     В частности, итоги работы Федеральной налоговой службы (ФНС) в первом полугодии. Поступления налогов в бюджет по сравнению с аналогичным периодом 2008 года резко упали – с 1,94 трлн. до 1,37 трлн. руб. Свести баланс первого полугодия ФНС удалось лишь благодаря превентивному сокращению почти в два раза плана сбора налогов. Однако виды на налоговый урожай по итогам года неважные. В лучшем случае ФНС выполнит годичный план на 97,6% – в пределах 2,55 трлн. руб. Эксперты не исключают, что в этих условиях правительство будет поставлено перед необходимостью закрывать бреши в бюджете за счет сверхпланового опустошения национальных фондов либо начать заимствовать на внутреннем или внешнем рынках десятки или даже сотни миллиардов рублей сверх ранее определенных объемов.
     Если 2010 год не принесет перемен к лучшему на налоговом фронте, то в бюджете, который верстается сегодня, образуются новые прорехи. В этой ситуации правительству ради покрытия бюджетного дефицита с большой долей вероятности придется заняться ревизией существующих программ развития экономики.

Экономисты объяснили причины ошибочных прогнозов

     Несмотря на то что экономическое прогнозирование является одним из важнейших инструментов государственного планирования и управления, мы все чаще наблюдаем отсутствие должного внимания аналитиков к качеству собственных предсказаний. Конечно, во многом репутацию экспертов подпортил нынешний кризис, но это, к сожалению, далеко не первая причина ошибок. Свое мнение о том, почему и как появляются неверные прогнозы, на заседании Экономического клуба компании ФБК высказали известные экономисты.

Ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев:
     – Вообще делать экономические прогнозы во время мирового кризиса – занятие крайне неблагодарное. Сейчас экономика находится в состоянии смены ожиданий. В некотором роде мы уходим из области экономики в область психологии. Если у экономистов есть относительно неплохие макроэкономические модели, которые хорошо калибруются между кризисами, то во время кризисов нужно уже калибровать модели о том, как устроено «стадное поведение». А этого никто делать не будет.
     «Пузырь», которому мы вменяем в вину нынешний кризис, – вполне естественное явление. Никто не знает, на какой стадии его сдувания мы сейчас находимся – то ли мы в моменте справедливой стоимости, то ли переоцененной. А чтобы это определить, просто не хватает экономических моделей. Экономическая наука не развита достаточно, чтобы, находясь внутри кризиса, мы могли делать хорошие предсказания.
     Я уверен, что очередной «пузырь» в экономике неизбежен. И связан он будет, на мой взгляд, с биотехнологиями или альтернативными источниками энергии.

Президент фонда «Центр стратегических разработок» Михаил Дмитриев:
     – В последнее время роль циклов в мировой экономике ослабла. Быстро происходила индустриализация развивающихся и даже слаборазвитых стран. Эти факторы затруднили предсказание кризиса. И все же очевидно, что существовавшие дисбалансы в отношениях США и Китая рано или поздно дали бы о себе знать. Китайские компании оказались довольно беспомощными на внутреннем рынке, так как они ориентированы на экспорт. В то же время сокращение спроса со стороны США существенно обострило ситуацию в экономике Китая. Среди теорий о том, что было бы с российской экономикой, если бы мировая экономика пошла по пути относительно мягкого выхода из ипотечного кризиса США, не стоит сбрасывать со счетов хоть и спорную, но достойную внимания версию о том, что состояние перегрева российской экономики не могло не привести к резкому замедлению темпов ее роста.

Академик РАН Револьд Энтов:
     – Прежде чем что-то прогнозировать, надо это понять. Кризис – результат взаимодействия очень многих факторов, и предсказать его точно с помощью детерминистской модели практически невозможно. Современные макроэкономисты в своих описаниях используют стохастические, то есть вероятностные, модели. В последние 10-15 лет на финансовых рынках появились новые инструменты. И прожженные биржевые волки старой формации не знают даже терминов новой системы.

Директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев:
     – Главная причина, по которой ошибаются экономисты, – отсутствие востребованности в качественных и достоверных прогнозах. Во всяком случае, в российской действительности они сегодня никому не нужны. Мы живем в рыночной экономике, и точный прогноз – это такой же продукт, как и любой другой. Был бы спрос, будет и предложение.
     Мы на собственном примере знаем, что выиграть тендер по тому или иному экономическому исследованию, если деньги уже предназначены для другой аналитической компании, невозможно, даже имея лучшие показатели. Вот поэтому мы видим, как в ноябре прошлого года, когда экономика уже валилась, появились прогнозы о том, что рост экономики составит 6,7%.
     Стоит также учитывать влияние специфики отрасли, в которой работает аналитик, дающий прогноз. Очевидно, что в инвестбанке будут прогнозировать рост рынка, на чем они и зарабатывают. На качестве прогнозов также часто сказываются зашоренность экономистов и отсутствие у них системного подхода.

     Долгое время все дискуссии о кризисных явлениях в экономике, социальной сфере и политике нашей страны сводились к рассуждениям о том, какое влияние оказывает на российские реалии глобальный кризис. В этом контексте и надежды на экономическое оживление в России, в том числе высказывавшиеся на высоком официальном уровне, неразрывно связывались с перспективами оздоровления экономик ведущих стран мира, прежде всего США. Такая логика была вполне объяснимой. Недаром некоторые аналитики отмечали, что нынешний глобальный кризис подобен эпидемии гриппа. Как один и тот же вирус у разных людей провоцирует разные немощи в зависимости от того, что у них болело раньше, так и сегодняшняя глобальная экономическая хворь в разных странах обострила их специфические национальные болезни. Однако
     анализ событий последних недель в России позволяет сделать вывод, что кризис в нашей стране перешел в новое качество и стал развиваться по собственной внутренней логике.
     И можно говорить о кризисе национальной модели развития, которая сформировалась в начале ХХI столетия. Ее временный успех – для кого-то настоящий, для других лишь кажущийся – в решающей степени обусловливался совпадением нескольких благоприятных факторов международного и внутриполитического характера. Мировые цены на нефть и газ, безусловно, важнейший из них, но не единственный. И анализ того, почему все прочие обстоятельства, совпадение которых и создало у многих иллюзию начавшегося прорыва страны в ХХI век, вдруг перестали работать, заслуживает специального разговора. Здесь же мы сосредоточимся на описании отличительных черт кризиса национальной модели и их последствий для ближайшего будущего России, а также механизма развертывания кризисных тенденций на отечественной почве.
     В первую очередь о внешнеполитических проявлениях, ибо они видны невооруженным глазом. Очевидно, что последние события в сфере «газовой дипломатии» (присоединение все новых и новых стран к поддержке проекта Nabucco при все ухудшающихся перспективах «Южного потока») указывают на то, что эра, когда Россия являлась главным поставщиком газа на европейские рынки и монополистом-транзитером в поставках «голубого золота» на европейский континент, подходит к концу. Можно искать в этом злой умысел недругов России, тешить себя иллюзиями, будто новые революционные идеи типа проекта Транссахарского газопровода все изменят, но факт остается фактом.
     У России нет ресурсов, чтобы противостоять начавшейся демонополизации газового экспорта в Европу. А значит, придется смириться со снижением поступлений в бюджет и с необходимостью перехода от стратегии жесткого давления на неудобных партнеров к политике компромиссов и, увы, неизбежных уступок.
     Общее ослабление позиций России в зоне ее «привилегированных интересов», на постсоветском пространстве, индикатором которого был отказ глав Украины, Белоруссии, Узбекистана, Туркменистана и Киргизии посетить традиционное мероприятие для неформальных встреч – скачки на Кубок президента России, – свидетельствует о том, что надежды российских верхов на превращение нашей страны пусть не в главный, но все же самостоятельный полюс силы в формирующемся многополярном мире иллюзорны. Конечно, у каждой страны, чей президент отказался от посещения престижных скачек на московском ипподроме, были свои проблемы в двухсторонних отношениях с Россией, имелись собственные мотивы для дальнейшего дистанцирования от РФ во внешней политике. Но при всем их разнообразии, постсоветские лидеры как люди многоопытные, похоже, проявили близость взглядов в оценках ситуации. Они почувствовали растущую слабость России, сокращение ресурсов для ее внешней политики и рассудили, что это долгосрочные тенденции. А стало быть, свои проблемы надо решать по собственному разумению, не особенно учитывая интересы «старшего брата». Так что России не стоит уповать на безусловное лидерство страны в одном из регионов мира, тем более на то, что оно принесет ей какие-то серьезные международные и внутриполитические дивиденды.
     В этом же ряду и новости из сферы ВПК, на протяжении значительного периода отечественной истории считавшейся ее гордостью и в значительной, если не в решающей мере обеспечивавшей России мощные позиции в мировой политике. Так и не прошедшая испытаний «Булава»; очередной скандал во взаимоотношениях с Индией, отказавшейся покупать произведенные в России и оказавшиеся бракованными ракеты; заключение масштабного соглашения между Дели (некогда Индия была одним из крупнейших покупателей российского оружия) и Вашингтоном о приобретении американских вооружений; сообщения о том, что и сама РФ постепенно расширяет практику импорта военной техники – все это вызывает возрастающие сомнения в способности Москвы и с военной точки зрения претендовать на какие-то лидирующие позиции в мире.
     Во внутренней политике для национальной модели развития, утвердившейся в начале нынешнего века в России, наиболее болезненным ударом оказалось даже не столько снижение цен на энергоносители само по себе, сколько неготовность правящей элиты, верхних общественных слоев, существующих институтов к существенному сокращению ресурсной базы политики.
     Уменьшение финансовых возможностей правительства вызвало у верхов опасения, что они могут потерять общественную поддержку и в конечном счете власть, если кризис приведет к значительному падению уровня жизни населения.
     Отсюда наверху возникла стойкая уверенность, что ни при каких условиях нельзя отказываться от ранее взятых социальных обязательств. Но в падающей экономике ресурсы все время сокращаются. Как же тогда обеспечить выполнение обещаний? В попытке ответить на этот вызов с размахом и начинает проявляться кризис национальной модели, ее неспособность рационально оценить и эффективно отреагировать на возникающие проблемы.
     При воцарившейся в верхах за последнее десятилетие твердой вере во всемогущество административных возможностей государства вся энергия направляется на поиск новых источников пополнения казны. Однако этот управленческий сигнал, дойдя до конкретных административных и хозяйственных субъектов, расщепляется в зависимости от особенностей положения разных групп правящей бюрократии. Значительная ее часть, с тревогой наблюдая, как в условиях кризиса стремительно сокращаются привычные источники ренты, начинает под предлогом заботы об общественном благе направлять потребительский спрос в выгодном для себя направлении, а то и вовсе придумывать откровенно коррупционные схемы для собственного прокорма.
     В этом ряду решения и идеи вроде совершенно разной направленности и калибра. Тут и предложение в целях экономии перейти от привычных лампочек накаливания на значительно более дорогие энергосберегающие, и призывы к соотечественникам главного «политсанитара» России Онищенко отказаться от зарубежного отдыха в пользу Сочи и Байкала, и утонченные изыскания таможенников с целью найти вредных букашек в поставляемых в Россию иномарках, и их же жгучее желание резко уменьшить объем необлагаемых пошлинами товаров для личного пользования, ввозимых в страну частными лицами, и многие другие тому подобные «инновации». И чиновники не слышат аргументов, что люди все равно предпочтут ловчить и находить более дешевые лампочки, ездить на более доступные по цене, чем Сочи и Байкал, турецкие курорты, везти одежду и обувь из заграничных магазинов, где они стоят в 2-2,5 раза дешевле, чем в России.
     Не слышат, потому что не могут, не хотят поверить в то, что изобилие, царившее в последние годы, закончилось. Их не убедили даже откровенные намеки министра финансов, что, мол, подобные периоды счастья бывают в истории редко, раз в 10, в 20, а может, и в 50 лет.
     Российская бюрократия почему-то решила, что теперь так будет, нет, так должно быть всегда. Отсюда стремление чиновничества извернуться и создать вместо уходящих иные источники «кормлений».
     В этом, как бы сказали в прежние времена советские марксисты, «классовая сущность» кризиса нынешней российской модели. Кризисность ее проявляется и в том, что вера в силу приказа и постановления создает иллюзию возможности с помощью простых запретительных мер решать сложные социальные и экономические проблемы, мешает просчитывать экономические последствия принимаемых решений.
     Так, вопреки ожиданиям, крупный игорный бизнес не пошел осваивать бескрайние алтайские степи и уссурийскую тайгу, а двинулся в Восточную Европу и соседние постсоветские государства. Бизнес помельче, скорее всего, уйдет в подполье, в криминал, где будет пополнять бюджеты разного рода правоохранителей низового звена. Российская же казна не получит ничего. Вряд ли российские власти рассчитывали, что закрытие Черкизовского рынка, на рассказы о вреде которого официальная пропаганда потратила тонны бумаги и десятки часов телеэфира, приведет к сокращению рабочих мест, и не только в Москве, но и в тех регионах, где влияние безработицы существенно обостряет социальную ситуацию. Наши же российские товаропроизводители не заполнили вдруг товарную нишу, образовавшуюся в результате изгнания дешевого импортного ширпотреба. Зато зарубежные торговцы в других точках тут же подняли цену. Тем более
     люди в российских правительственных инстанциях явно не ожидали, что, оставляя без работы торговцев из Китая, они спровоцируют осложнение отношений с Пекином.
     А ведь это совершенно не нужно российскому руководству, которое рассматривает КНР как главного альтернативного потребителя наших энергетических ресурсов и стремится к укреплению делового сотрудничества с этой страной. Таким образом, в результате импульсивного реагирования российской модели на новые вызовы достигается не быстрый позитивный результат, а нарушается общепринятая в мировой экономике логика антикризисных действий – не принимать решений, ведущих к уменьшению налоговых поступлений и сокращению рабочих мест.
     Напротив, торжествует совершенно иная линия, при которой достигается обратный результат и кризисные явления только усугубляются. Ну и, конечно, по неписаным правилам системы бюрократическая машина начинает спасать «своих». Вместо рационализации экономических отношений нарастает абсурдизм. Продолжает получать кредиты неконкурентоспособный отечественный автопром, а строительная фирма с долгом почти в $800 млн всерьез собирается построить в центре Москвы дворец для исчезающего как вид мелкого бизнеса.
     Подытоживая эти, в общем-то, хорошо известные факты, нетрудно заметить, что
     реакция российской модели развития на возникшие проблемы такова, что вместо разрешения она лишь усиливает и углубляет их.
     Это и есть главный признак того, что глобальный кризис перетек на национальную почву, став местной, российской болезнью. Пожалуй, первоочередным лекарством, которое теоретически может позволить начать процесс лечения без опасного для страны раскола и кровавого конфликта, является освобождение от мифов. Мифов о том, что Россия в состоянии создать общественную модель, конкурентную с ведущими странами мира по эффективности; что при нынешних ресурсах она может претендовать на роль самостоятельного глобального центра силы в мире, что лишь одной силой декретов и постановлений можно заставить экономику работать в нужном направлении по принципу «течет вода Кубань-реки, куда велят большевики»; что можно, не особенно себя утруждая, обеспечивать уровень жизни, как в наиболее развитых странах.
     Освобождение от мифов и утверждение рациональности как основы социального мышления и действия может сблизить людей разных сословий и званий, политических и идеологических пристрастий.
     Ведь за годы экономического бума вера в то, что мы страна неограниченных возможностей и эта новая модель национального развития, основанная на централизации и огосударствлении, способна обеспечить российский прорыв в светлое будущее, охватила не только тех, кто сидел на источниках ренты, но и гораздо более широкие слои. От менеджеров частных компаний разных уровней и офисного пролетариата до бюджетников и пенсионеров.
     Иное дело, что держатели ренты, на самом деле и не помышлявшие ни о каком развитии и вполне себе удовлетворенные status quo, в силу их классовой заинтересованности, сделали все, чтобы подобная мифология закрепилась в как можно большем социальном ареале. И делали это довольно успешно до того момента, пока глобальный финансово-экономический кризис, глубоко внедрившись в поры российской общественной системы, спровоцировал в ней сугубо «национальную» болезнь.
     Конечно, и сейчас еще у многих есть иллюзии, что можно немножко поднажать, усилить административный контроль, кого-то в чем-то ограничить – и все выправится, а со временем станет как прежде. Такая логика может привести систему к внутреннему коллапсу в результате перенапряжения. Но может и позволить выжить, только на более низком уровне притязаний и возможностей. В этом случае начнется длительный процесс гниения, сопровождающийся затуханием последних внутренних источников, эмиграцией наиболее активных социальных групп. Для властных же групп появится лишь одна новая проблема: как обосновать отказ от недавних претензий на превращение страны в одного из лидеров в ХХI веке в пользу скромного любования тем немногим, что имеем. Впрочем, эта задача – научить общество довольствоваться немногим – не выглядит столь уж неразрешимой.

     Эпоха кризиса настала в России после мечеловской речи Путина. И весь этот год демонстрируется идеальная в глазах премьера антикризисная политика – ручное управление. Пикалево, «Перекресток», Черкизон, далее – везде.
     Если искать какой-то водораздел между «жирными» годами и нынешней эпохой, то это, конечно, мечеловская речь Владимира Путина.
     Главный урок, извлеченный за прошедший год из этой речи, заключается в том, что никаких уроков не извлечено.
     С чего начинается кризис? Можно, конечно, вести отсчет с прошлогоднего сентябрьского обрушения акций. Или с октябрьского банковского кризиса. Или даже с ноября – когда стартовала плавная девальвация. Но гораздо очевиднее именно прошлогодний июль.
     Российский промышленный индекс рос до июня 2008-го включительно, после чего начал понемногу снижаться. Мировые цены на нефть прошли через максимум чуть позже, во второй декаде июля, и тоже пошли вниз, сначала потихоньку. Земля уже вздрагивала под ногами, и эти вздрагивания улавливались наверху.
     Принято считать, будто наши первые лица не предвидели кризис. Они сами так говорили, упрекая иностранных коллег в сокрытии от них трудностей в западных экономиках. Но на самом деле начальство и без того чувствовало приближение чего-то недоброго, хотя и не знало, какими словами это выразить.
     Подходящие слова нашлись 24 июля 2008 года на нижегородском металлургическом совещании. Многие ли помнят сегодня, что дословно сказал там Путин в своей коротенькой мечеловской речи? Немногие. Но многие ли запомнили, какие слова произнес Черчилль в фултонской своей речи? Тоже ведь мало кто. Но все знают, что после нее началась холодная война. А
     после мечеловской речи у нас настала эпоха кризиса. Он уже созрел и таился где-то в глубинах, и речь премьера вывела его наружу – в виде биржевой паники, эвакуации капиталов и гаданий на тему: начинается ли второе дело ЮКОСа?
     Второго дела ЮКОСа как раз и не случилось. Потому что первое дело ЮКОСа произошло в начале жирных лет, а мечеловский скандал состоялся на самом старте лет худых, и у него была уже другая логика.
     Вспомним все-таки, о чем был спор. Началось с того, что хозяин металлургического гиганта миллиардер Игорь Зюзин грубо нарушил этикет: не пришел на упомянутое совещание. Но ни огорчения, ни возбуждения не заметно было на лице премьер-министра. Только суровая грусть: «…Вдруг заболел. А между тем известно, что компания продавала сырье за границу по ценам в два раза ниже внутренних… А маржа где? В виде налогов для государства?… Игорь Владимирович должен как можно быстрее поправиться. Иначе к нему доктора придется послать и зачистить все эти проблемы…»
     Когда акции, и не только мечеловские, полетели вниз, хор увещевающих голосов принялся доказывать, что получилось нехорошо. Но Путин был неумолим. И несколько дней спустя, собрав правительство, подтвердил, что своих требований не отменит.
     Ошибок у «Мечела» было, как видим, две: во-первых, непочтительность, а во-вторых, попытка вести себя на рыночный манер, самостоятельно назначая цены на собственную продукцию. В отличие от большинства коллег, хозяева «Мечела» уклонялись от заключения долгосрочных соглашений о размерах поставок и о ценах с опекаемыми властями монополистами.
     «Мечел» признал ошибки и выполнил предписания, за что и был пощажен – уплатил посильный штраф и ныне благополучно продолжает существовать. Насколько, разумеется, можно назвать благополучным существование в эпоху кризиса.
     Сомневаюсь, что сам Путин видел в своих наставлениях произвол или ошибочное экономическое решение, или, допустим, лоббирование чьих-то интересов. Скорее – укрепление дисциплины и сплочение рядов в трудные времена, наступление которых он уже ощущал.
     Ведь именно понимание того, что времена трудные, принесло то бережное по-своему отношение к кадрам, которое вошло буквально в обычай в нынешнем кризисном году. В отличие от юкосовской эпохи, шанс на исправление дается провинившимся сравнительно легко. Надо только понять свой маневр. Точнее, маневр, диктуемый сверху.
     А то, что ручное управление – идеальная в глазах премьера антикризисная политика, иллюстрируется многократным повторением мечеловских ситуаций за все тот же прошедший год.
     Абсолютно «мечеловской» была выволочка Дерипаски в Пикалеве, после которой тот смиренно исполнил бессмысленный с хозяйственной точки зрения приказ (впрочем, за казенный счет). «Мечеловскими» были и недавние ценовые указания в стенах супермаркета.
     Вполне в «мечеловском» духе развивается и история с Черкизовским рынком. Только в жестком варианте. Но в данном случае это и понятно. Слишком уж радикально отошел от этикета Тельман Исмаилов со своей турецкой презентацией и провоцирующим выбором гостей.
     И слишком уж радикально расходятся интересы, которые столкнулись.
     Поэтому показательная порка, в отличие от прочих, не закончилась на первом действии. Не закончилась она, впрочем, и на втором – из-за появления на сцене новых действующих лиц, официальных китайских посланцев. Которым при некотором желании вполне по силам устроить на этой же площадке показательную защиту уже собственных интересов. Если, конечно, сочтут, что время подошло.
     Ну а в совокупности своей хозяйственные действия мечеловского образца просто-таки опровергают мысль Пушкина, что «опыт – сын ошибок трудных». Каждое такое действие ложится на экономику и нравы тяжким бременем, а опыт все не приходит и не приходит. Будем считать, что одного года мало.

Резервный фонд спасут от растраты в 2010 году лишь новые кредиторы

     Премьер-министр Владимир Путин подписал постановление правительства о выделении в июле-сентябре 2009 года 1,36 трлн руб. из резервного фонда на покрытие дефицита федерального бюджета. С учетом уже изъятых из фонда 1,44 трлн руб., к октябрю этого года он «похудеет» на 2,8 трлн руб. Хотя в последнем квартале 2009 года фонд, по планам правительства, не будет тратиться, он все равно будет исчерпан через год, во втором полугодии 2010 года – если правительству не удастся быстро развернуть программу внешних и внутренних заимствований.
     Постановление правительства о выделении в третьем квартале 2009 года из резервного фонда 1,357 трлн руб. «на финансовое обеспечение сбалансированности федерального бюджета, включая финансовое обеспечение нефтегазового трансферта» – уже второй транш расходования накопленных нефтегазовых доходов на закрытие «дыры» в госказне. В марте аналогичным постановлением правительство одобрило расходование в первом полугодии 2009 года 1,6 трлн. руб. денег фонда. По данным Минфина, этот лимит не был выбран полностью – к 1 июля от ЦБ на единый счет федерального бюджета было получено 1,436 трлн руб. Напомним, финансирование дефицита носит де-факто эмиссионный характер – Минфин продает ЦБ валюту за рубли, вследствие этого международные резервы РФ под управлением ЦБ сохраняют прежние объемы.
     Формально в третьем квартале из резервного фонда будет изъято почти столько же, сколько за все первое полугодие 2009 года. Однако на деле ускорения расходования накопленного нет -финансирование дефицита было открыто не с начала года, а лишь в марте 2009 года. Связано это было с тем, что в первом квартале из-за поступления разовых доходов от размещения денег суверенных фондов в ЦБ дефицит бюджета был минимальным.
     В целом за 2009 год власти ожидают дефицита в размере 3 трлн руб., или 7,4% ВВП. Таким образом, уже выделенные и одобренные к выделению на первые три квартала года 2,79 трлн руб. практически закрывают запланированную «недостачу» и в четвертом квартале в резервный фонд залезать не придется – конечно, в случае, если дефицит не окажется больше запланированного.
     На 1 июля объем фонда составлял 2,96 трлн ($94,5 млрд). К концу 2009 года (при неиспользовании в четвертом квартале и без учета колебаний курсов валют) он может сократиться до 1,6 трлн, а к середине 2010-го – полностью исчезнуть. Как ранее отмечал вице-премьер Алексей Кудрин, восстановление фонда возможно в 2011 году лишь при условии снижения дефицита до 3% ВВП (ориентир на 2010 год – 6,5-7,5%).
     Впрочем, возможно, власти не решатся на политически невыгодное полное опустошение этой «кубышки» и обратятся к другим резервам. Их немного: фонд национального благосостояния (ФНБ, 2,8 трлн руб. на 1 июля 2009 года), внешние и внутренние займы. Судя по словам Владимира Путина на бюджетном совещании во вторник (подробнее во вчерашнем «Ъ»), правительство готово использовать ФНБ для финансирования одной из самых затратных статей бюджета – помощи Пенсионному фонду для выплаты растущих пенсий.
     Дмитрий Медведев в Бюджетном послании говорил о более активном финансировании дефицита за счет заимствований. Вчера замглавы Минфина Дмитрий Панкин сообщил, что, выполняя это поручение, ведомство уже не только планирует выпуск еврооблигаций, но и готово просить кредиты у международных финансовых организаций – Всемирного банка (ВБ) и Международного валютного фонда. Минфин уже ведет технические консультации с ВБ по этому поводу. При том, что в долг у этой структуры берут в основном государства с небольшими экономиками, а не страны, претендующие на полноценное членство в «восьмерке», Минфин, по признанию господина Панкина, обсуждает и эту возможность: цена заимствований у Всемирного банка ниже, чем у евробондов.
     Кроме этого, правительство намерено заимствовать и на внутреннем рынке – однако пока сложно оценить, как исполнение программы заимствований в 2010 году (по предварительным планам Минфина – порядка 1 трлн руб., часть из них – на открытом рынке) повлияет на ситуацию с долгами в целом. Кроме того, пока непонятно, будут ли внутренние займы по стоимости сравнимы с внешними. Отметим, система внутренних заимствований на открытом рынке в РФ, активно развивавшаяся в 1994-1998 годах, вплоть до краха системы ГКО, развивалась много медленнее, чем на рынках Восточной Европы – неизвестно, смогут ли Минфин и ЦБ воссоздать ее за 2010 год.

     Вторая волна спада в экономике неизбежна. Такой прогноз вслед за главой Минфина Алексеем Кудриным дает Минэкономразвития. Основной удар придется по уже пострадавшим строителям, машиностроителям и добывающей промышленности, считают эксперты. Банковский сектор может оказаться в выигрыше благодаря девальвации рубля.
     Министерство экономического развития (МЭР) перестало быть оптимистом и теперь ожидает вторую волну спада в экономике в начале 2010 года. «Есть риски спада в начале 2010 года. Это может произойти в связи с неплатежеспособностью российских предприятий и снижением объемов банковского кредитования», – заявил замглавы ведомства Андрей Клепач. Ранее в ведомстве наблюдали позитивные признаки в российской экономике и обещали рост российского ВВП в следующем году на 1%. Теперь министерство ударилось в пессимизм: по словам Клепача, вторая волна спада вероятна, если кредитный портфель банков не возрастет. С таким прогнозом ведомство выступило вслед за главой Минфина Алексеем Кудриным, который первым пообещал вторую волну кризиса из-за роста плохих кредитов, причем уже осенью этого года.
     Эксперты склонны согласиться с главой Минфина: вторичное падение экономики может действительно состояться не в начале следующего, а уже в конце этого года.
     Правительство опасается, что «вторая волна» приведет к значительному снижению налоговых доходов в регионах, поэтому наиболее проблемным регионам выделят дополнительные дотации. Снижение доходов регионов...
     «Ожидать оживления кредитования и роста спроса не приходится, накрыть второй волной нас может уже в октябре – ноябре»,
     – говорит главный экономист Альфа-банка Наталья Орлова. Это сезонное время риска: на эти месяцы приходится кризис ликвидности – компании вынуждены перекредитовываться в связи с большим количеством налоговых платежей и долговых обязательств, объясняет Орлова.
     «Больше всего от второй волны пострадают те, кто уже пострадал, – строительная отрасль, обрабатывающая, машиностроительная, приборостроительная, транспортная»,
     – полагает глава департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. А вот химия, нефтехимия и металлургия уже нащупали дно, и положение этих отраслей если и ухудшится, то не сильно. «На коне» будет пищевая отрасль, предсказывает эксперт.
     Переживать за будущее банковского сектора не стоит. «Будут банкротства отдельных банков, проблемных кредитов станет больше, но банки еще заработают на девальвации рубля», – считает Николаев. Второй волны девальвации, видимо, не избежать.
     МЭР прогнозирует снижение курса рубля во II полугодии по сравнению с показателем апреля – мая 2009 года. В апреле, напомним, курс достигал 34 рублей за $1.
     Впрочем, повтора рекордного падения осени – зимы-2008-2009 все же не будет. «Вторая волна не будет такой же мощной, как первая, год назад, – говорит Орлова. – ВВП потеряет не 10%, а 2-3%». Кризис будет развиваться в форме буквы L со ступенькой, считает она.
     Однако есть и более мрачные прогнозы.
     «По сути, это не вторая волна – идет цунами, и идет по нарастающей»,
     – пессимистичен Николаев. По его словам, об этом свидетельствует сжатие потребительского спроса: оборот розничной торговли в мае снизился на 5,6%, а в июне упал на 6,5% по сравнению с прошлым годом. В январе этот показатель еще рос на 4,5%. О нарастании кризисных явлений говорит также снижение инвестиций в основной капитал – минус 20,1% за июнь.
     Но некоторые эксперты считают, что паниковать все же рано. «Будет или нет вторая волна – станет понятно только после получения данных за третий квартал. Я не верю, что будет массовый системный спад в экономике, какой был год назад», – осторожен аналитик «Уралсиба» Владимир Тихомиров. Россия все же сможет избежать второй волны, надеется и Клепач.

Андрей Клепач отодвинул «вторую волну кризиса»

     Завесу «бюджетной тайны» 2010 года приоткрыл вчера заместитель министра экономического развития Андрей Клепач. «Рассчитываем, что это будет бюджет развития», – подчеркнул он.
     И сообщил, что по сравнению с 2009 годом социальные расходы увеличат, а остальные – в рост не пойдут, даже «возможно, сократятся, но за счет перегруппировки».
     При этом Андрей Клепач напомнил, что при расчете параметров нового бюджета министерство исходит из того, что дефицит составит 6,5 процента. А с учетом квазибюджетных операций – 7,5 процента, сообщает ИТАР-ТАСС. При этом минэкономразвития не исключает возможности спада в экономике в начале 2010 года. «Если кредитный портфель банков не возрастет, то вторая волна спада вероятна», – заявил Андрей Клепач. Прежде, напомним, эксперты говорили о возможности возникновения пресловутой «второй волны» в конце лета – начале осени. Впрочем, по мнению Андрея Клепача, ее тоже можно избежать.
     Но в любом случае оживление экономики в ведомстве ожидают только в конце 2010 года, а реальный подъем – в 2011 году. При этом в конце следующего года возможен, по мнению замглавы минэкономразвития, и рост безработицы, поскольку «предприятиям предстоят масштабные реструктуризации». При этом по той же причине зарплаты у специалистов в это время могут вырасти.
     Во втором полугодии 2009 года курс рубля прогнозируется ниже, чем в апреле-мае, сообщил Андрей Клепач. По его мнению, это нормальная рыночная ситуация, и у Центробанка нет необходимости «жестко держать курс». Зато в июле заместитель министра экономического развития прогнозирует небольшой рост ВВП по сравнению с июнем. Кстати, в июне наблюдался рост на 0,1 процента по сравнению с маем. Промышленное производство выросло на 0,8 процента, а вот оборот розничной торговли снизился на 0,5 процента. Однако по отношению к июню 2008 года произошел спад на 9,6 процента. А вообще за первое полугодие ВВП снизился на 10,1 процента.
     Клепач отметил, что российская экономика близка ко дну, сообщают РИА Новости. Но это является аргументом в пользу возможности некоторого оживления в третьем квартале. Впрочем, министерство по-прежнему ожидает снижения ВВП на 8,6 процента по итогам года, несмотря на то, что часть зарубежных экспертов оценивают перспективы российской экономики более оптимистично

Минфин нашел источники финансирования дефицита в 2010 году

     Правительство согласовало источники покрытия дефицита федерального бюджета в 2010 году. От идеи использовать внутренний долговой рынок для покрытия значительной части дефицита Минфину пришлось отказаться. Вместо этого планируется больше потратить из Фонда национального благосостояния (680 млрд руб. вместо 329 млрд, планируемых ранее) и увеличить заем на внешнем рынке с 10 млрд до 18 млрд долл. Занять такие деньги позволяет низкий суверенный долг и благоприятная ситуация на мировых финансовых рынках. Бюджетная комиссия, как ожидается, обсудит вопрос 30 июля.
     Для покрытия дефицита бюджета в 2010 го­ду правительство одобрило суверенный заем на внешнем рынке в объеме 18 млрд долл., выделение на эти цели 680 млрд руб. из ФНБ, 1,55 трлн руб. – из Резервного фонда, сообщило Reuters. Напомним, на 1 июля размер Резервного фонда составлял 2,96 трлн руб. (1,36 трлн из них в третьем квартале 2009 года планируется направить на погашение текущего дефицита). Объем Фонда национального благосостояния – 2,8 трлн руб.
     Ранее в бюджете планировалось зафиксировать максимально разрешенный объем выпуска еврооблигаций в 10 млрд долл. На первом этапе, как заявлял директор долгового департамента Минфина Константин Вышковский, можно будет привлечь не более 5 млрд долл.: «Россия не занимала с 1998 года, поэтому нельзя выйти с большим объемом. Необходимо рынок готовить, и это не столько решение проблемы дефицита». Ранее объем валовых внутренних займов для покрытия дефицита оценивался в 1,3 трлн руб. Из ФНБ на эти цели планировалось направить 327,3 млрд руб. Напомним, что дефицит бюджета сейчас оценивается в 7,5% ВВП, или 3,2 трлн руб. «Мы решили забрать больше из ФНБ, чтобы уменьшить займы и снизить обслуживание», – сказал собеседник Reuters.
     Суверенный внешний долг России, по данным главного экономиста Альфа-банка Наталии Орловой, сейчас очень низкий – лишь 2% ВВП, и потенциальный аппетит на российские займы есть. При этом условия заимствований за последние три-четыре месяца существенно улучшились. Индикативный спред доходности американских облигаций и российских сейчас составляет 360 базисных пунктов. «То есть если бы Россия занимала сейчас на десять лет, доходность по бумагам была бы 7-8%», – подсчитал Андрей Чернявский из Экономической экспертной группы. Для сравнения: в июле 2008 го­да, по его оценке, Россия могла бы занять под 5,5-6%. Если к моменту выхода на внешний рынок Россия не потеряет своего инвестиционного рейтинга, не расшатает устойчивость бюджетной системы и не лишится лидерства по объему золотовалютных резервов, условия по сравнению с текущими сильно не изменятся. Хотя существуют и риски ухудшения конъюнктуры: «Пока деньги с рынка американских облигаций переводятся на фондовые рынки США и долговые рынки развивающихся стран. Это позитивный для нас процесс, – говорит Андрей Чернявский. – Но в случае новой волны кризиса под влиянием новых банкротств возобновится бегство от рисков и, соответственно, возвращение в американские облигации».
     В основе решения правительства лежит сценарий восстановления мировой экономики и финансовых рынков, считает председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин. В конце прошлой недели Goldman Sachs вновь повысил свой прог­ноз роста мировой экономики в 2010 году с 3,3 до 3,5%. По словам г-на Вьюгина, сценарий восстановления мировой экономики «вполне реалистичен». Увеличение займов на внешнем рынке и использование ФНБ он связывает с тем, что Минфин «не верит» во внутренний рынок. «Сейчас повторяем старую модель. Выходят на мировой рынок «Газпром», другие компании, Россия – мы снова втягиваемся в долговое финансирование за рубежом», – говорит Олег Вьюгин. Но, по его мнению, надо создавать внутренние механизмы долгового финансирования, в частности снижая инфляцию, рефинансируя государственные ценные бумаги через Центробанк: «Иначе, занимая за рубежом, мы обеспечиваем приток капиталов в страну, который раздувает инфляцию, и, чтобы ее погасить, мы вынуждены создавать стабфонды». По данным Андрея Чернявского, российские корпорации только за первое полугодие 2009 года разместили 19 новых выпусков евробондов объемом 10 млрд долл.

Западные эксперты говорят о росте рубля, российские – о его скором падении

     Несмотря на официальный прогноз Минэкономразвития об ослаблении рубля к доллару в июле на 1,7-1,9%, наша национальная валюта окрепла вчера на 31 коп. Евро по отношению к рублю тоже похудел, но на 26 коп. Зарубежные финансисты полагают, что «деревянный» в течение ближайших месяцев будет только укрепляться. Отечественные эксперты дают прямо противоположные прогнозы.
     Начнем с того, что Минэкономразвития защищает финансовую стабильность государства. Поэтому его официальный прогноз – это по большому счету не прогноз, а, скорее, план действий, которому должен следовать Минфин в целях поддержки экономики. Образно говоря, МЭР – это доктор, который прописал пациенту на июль легкое «жаропонижающее». Центробанк и Минфин должны технически обеспечить бесперебойное введение «лекарства». Да и независимые эксперты не зря говорят о новой девальвации.
     Пока же, несмотря на все это, один из крупнейших в мире банков Goldman Sachs предсказал укрепление рубля до 28,5 руб. за доллар в течение года. А за ближайшие шесть месяцев, по его прогнозу, курс нашей валюты поднимется до 29 руб. за доллар. Относительно евро рубль продолжит снижение лишь в ближайшие три месяца, когда он достигнет отметки в 44,95 руб. Потом же «деревянный» пойдет в рост до 42,05 руб. за евро, а в течение года – до 38,48 руб. Укреплению рубля, по мнению аналитиков Goldman Sachs, будут способствовать растущие цены на нефть.
     Российские эксперты, напротив, ждут ослабления рубля из-за проблем с дефицитом бюджета, которые правительство, скорее всего, попытается решить с помощью очередной девальвации. Хотя и здесь не все едины во мнении. К примеру, Наталья Борзова, замгендиректора финансового центра, считает нынешний всплеск банальными спекуляциями на валютном рынке, которые делают погоду на пару-тройку дней и приурочены, скажем, к выплате зарплаты или погашению каких-то крупных займов.
     Несколько глубже «копает» Виталий Карбовский, главный аналитик инвестиционно-финансовой компании: «Сейчас, наверное, следует говорить не об укреплении рубля, а об ослаблении доллара по отношению ко всем мировым валютам. И это не случайный тренд, а планомерные действия американцев. В понедельник 1 евро стоил 1,424 доллара. Самой дешевой американская валюта была декабре – 1,47. Таким образом, если доллар в ближайшее время опустится ниже отметки 1,44 к евро, то можно будет говорить о его дальнейшем ослаблении в мире, а не только в России. И это не случайно: слабый доллар повышает привлекательность американской экономики и товаров в мире. Для нас – наоборот». Крепкий рубль действительно не помощник России в соревновании мировых экономик, особенно в условиях кризиса. Крепкая валюта подрывает конкурентоспособность отечественных экспортеров и не самым благоприятным образом влияет на платежный баланс страны, которым ЦБ оперирует при осуществлении курсовой политики. Конечно, для обывателя, возможно, наш набирающий силу «деревянный» есть предмет национальной гордости, но и только. Погашать валютные потребительские кредиты, покупать дорогую мебель, авто или конвертировать рубли для отпуска за рубежом в такой ситуации совершенно невыгодно.
     Профессионалы в подобных случаях советуют гражданам сохранять спокойствие и не торопиться переводить валютные сбережения в рублевые. То же относится и к сбережениям в евро. «Российская экономика пока ничего не сделала для укрепления рубля, да и шансов пока не видно, – рассуждает Виталий Карбовский. – Евро, скорее всего, тоже ослабеет. Тем более не стоит обольщаться на счет роста рубля, коль скоро МЭР «запрограммировал коридор» для удешевления доллара на июль и до конца года, и, скорее всего, данное «задание» будет исполнено с теми или иными отклонениями Центробанком». В случае дальнейшего ослабления доллара ЦБ, вероятно, вмешается в ход торгов для покупки иностранной валюты, сдерживая тем самым рост курса рубля. Сильный рубль нам пока не нужен. А ресурсы в России для его сдерживания есть, констатируют эксперты.

     Когда в конце прошлого года Олегу Дерипаске пришлось обратиться к российскому правительству за многомиллиардным кредитом, способным помочь ему выплатить другие долги, даже ближайшие сподвижники магната думали, что с ним покончено. Утопающему в долгах олигарху советовали передать контроль над своей огромной алюминиевой империей правительству.
     'Я предложил ему пойти к Путину и предложить ему сделку, – говорит давний деловой партнер Дерипаски. – Это был единственный вариант'.
     Г-н Дерипаска воспользовался дешевыми кредитами годов экономического роста, чтобы взять в долг больше, чем другие русские олигархи, и построить крупнейшую промышленную группу страны. Но когда цены на сырьевые товары, на которых держался российский экономический бум, упали, ситуация изменилась. Банкиры перешептывались о том, что его империя, которая включает в себя металлургические, строительные и автопромышленные активы, первой попадет под государственный контроль. В свою очередь это может привести к более широкой реструктуризации российского индустриального ландшафта с помощью частичного пересмотра результатов спорной программы приватизации, прошедшей в стране в 1990-х годах и передавшей огромные экономические богатства в руки небольшой группы влиятельных бизнесменов.
     Однако до сих пор подобные прогнозы остаются лишь мрачными прогнозами. Конечно, российская экономика сократилась на 10 процентов, а банковская система страны страдает от массы плохих долгов, но до сих пор в России было крайне мало банкротств или спешных распродаж активов. Г-н Дерипаска и многие другие российские миллиардеры по-прежнему в бизнесе – хотя и еле-еле.
     Во вторник Дерипаска окажется лицом к лицу с очередным крайним сроком по реструктуризации кредита в 7,3 миллиарда долларов, который его алюминиевая группа РУСАЛ должна более чем 70 иностранным банкам. Хотя он и близок к соглашению, Дерипаска, скорее всего, пропустит крайний срок. Однако мало кто беспокоится о нежелании банков продлить пятимесячный период заморозки по платежам. 'Никто не хочет дефолта', – говорит один из источников, близких кредиторам.
     Изменения в судьбе российских олигархов многое говорят и об изменяющемся отношении Кремля к магнатам и о том, как иностранные банки будут возвращать сотни миллиардов выданных кредитов.
     Одна из причин, по которой олигархам удалось избежать казни, состоит в частичном восстановлении цен на сырьевые товары. Но в основном все дело в Кремле. Чиновники боятся, что проведение банкротств и перемен во владении в то время, как падение производства стало самым сильным за последние 20 лет, а уровень безработицы стал самым высоким за последние восемь лет, приведет к общественному возмущению. Делая все возможное, чтобы погасить экономические пожары по всей стране, правительство прагматично оценивает свои возможности в управлении производственными активами.
     Высокопоставленные чиновники, подобные влиятельному вице-премьеру Игорю Сечину, который обычно поддерживает усиление правительственного контроля над экономикой, воздерживаются от заявлений. 'Он не видит причин, по которым государство должно брать на себя все долги и иметь дело со всеми этими неприятностями', – говорит о Сечине банкир, знакомый с ситуацией.
     Вместо этого, правительство призывает государственные банки рефинансировать кредиты и давит на остальные банки, чтобы те не настаивали на срочном погашении существующих долгов. В то время как политики тянут время, люди, подобные г-ну Дерипаске, ставят на длительное восстановление мировой экономики, которое позволит доходам их компаний вновь вырасти. 'Ставка делается на то, что завтра утром все будет лучше, что цены на сырьевые товары вырастут, – говорит высокопоставленный западный банкир, базирующийся в Лондоне. – Это – русская рулетка'.
     Иностранные банки, работающие в России, вынуждены играть по общим правилам. Они не могут себе позволить списать десятки миллиардов долларов долгов. Они также боятся, что российские суды по делам банкротства присудят им слишком маленькое возмещение. В то время как переговоры по реструктуризации более 437 миллиардов долларов, которые российские компании должны зарубежным банкам, тянутся и тянутся, банки продолжают терпеть. 'Огромные европейские банки держатся за долги, которые по любым стандартам считаются дефолтными. Им нужны сделки, которые придутся по вкусу их клиентам', – говорит один из семи высокопоставленных западных банкиров, ответивших на вопросы при подготовке этой статьи. Все банкиры согласились ответить на вопросы только на условии анонимности, так как ситуация очень чувствительная. Г-н Дерипаска отказался дать комментарий для этой статьи.
     В то время, как на мировые банки давят со всех сторон, правительство и российские магнаты пришли к выводу, что у них, возможно, есть преимущество. Один из источников, знакомых с ситуацией, процитировал одного российского магната реалиста, который сказал: 'Если я не могу заплатить BNP 4 миллиарда долларов, это моя проблема или их?'
     Но подобное отношение очень рискованно. Международные банки не станут выдавать новые кредиты, если в процессе реструктуризации не будет достигнут дополнительный прогресс, в то время как российские банки с неохотой выдают новые кредиты в то время, как растет масса плохих долгов. Это может превратить экономику России в зомби и привести к многолетнему периоду крайне маленького или несуществующего роста. 'Тот факт, что до сих пор не было ни одного банкротства, вызывает страх', – говорит один из высокопоставленных банкиров.
     В январе этого года ситуация была гораздо более безопасной для международных банков и более опасной для олигархов. Банкиры из Merrill Lynch, Credit Suisse и BNP Paribas все еще поздравляли друг друга с получением правительственного кредита в 4,5 миллиарда долларов, который полностью оплатил долг, взятый г-ном Дерипаской, чтобы купить 25-процентную долю в компании 'Норильский никель'. 'Теперь я знаю, что бог есть', – радовался один из банкиров. Банки вплотную приблизились к тому, чтобы получить долю в крупнейшем мировом производителе никеля, так как эта доля находилась у них в обеспечение кредита.
     Deutsche Bank также испытал облегчение, когда его 2-миллиардный кредит другому российскому промышленном конгломерату 'Альфа-групп' был полностью выплачен Москвой как раз в то время, когда банк уже собирался забрать себе 49-процентую долю в мобильном операторе 'Вымпелком', принадлежащую 'Альфе'.
     В обмен на выкуп правительство взяло доли в этих стратегических компаниях, прежде находившиеся в обеспечении у зарубежных банков, как свое собственное обеспечение выданных кредитов. Объявление о том, что правительство собирается запустить программу выкупа на 50 миллиардов долларов для компаний, оказавшихся в похожих обстоятельствах, вызвало разговоры о том, что государство может воспользоваться этим механизмом для пересмотра приватизаций 90-х.
     Но внутри правительство задор ослабевал. К концу января Россия потеряла более трети своих золотовалютных резервов (200 миллиардов долларов) и боролась с падением рубля. Сначала за закрытыми дверьми, а затем и в открытую, чиновники начали говорить о прекращении программы выкупа с тем, чтобы люди, подобные г-ну Дерипаске, и их иностранные банкиры сами решали свои проблемы. В правительстве росло разочарование по поводу скорости, с которой они были вынуждены давать кредиты, одновременно с этим чиновники все лучше понимали, что не могут себе позволить помогать все новым и новым магнатам.
     Кроме того, правительство приходит к пониманию того, что зарубежным банкам необязательно было платить по номинальной стоимости. 'Чиновники стали более продвинутыми в том, как они подходят к реструктуризациям, – говорит другой высокопоставленный банкир. – В какой-то момент люди сказали: подождите минутку, если банки готовы терпеть удары повсеместно, почему мы платим их по полной стоимости?'
     Чиновники заявили иностранным банкирам, что те могут забирать доли в российских компаниях в обмен на невыплаченные кредиты. Но мало кто ухватился за эту мысль, памятуя о том, что в стране не всегда соблюдаются права собственности.
     После того, как цены на сырьевые товары начали восстанавливаться весной, финансовое положение многих олигархов улучшилось. Однако необходимость сократить расходы никуда не делась, и многие работники продолжили ощущать это на себе. В начале этого года работники завода ГАЗ, принадлежащего г-ну Дерипаске, жаловались, что с трудом могут прожить на зарплату, которая была урезана в соответствии с новой, трехдневной рабочей неделей. ГАЗ также собирается уменьшить свой штат, состоящий из 100 тысяч работников, на 20 тысяч, пытаясь хоть как-то совладать с падением спроса на более чем 60 процентов.
     Очевидно обеспокоенное возможными общественными беспорядками, правительство начало действовать. Президент Дмитрий Медведев велел банкам отказаться от 'корпоративного эгоизма' и не требовать возврата долгов, которые могут привести к распаду 'целых предприятий, дающих работу тысячам людей'.
     Тем временем, г-н Путин вмешался в дела Дерипаски, публично унизив магната на показанной по телевизору встрече, во время которой бизнесмену пришлось подписать контракты, призванные вновь начать производство на трех фабриках, расположенных в небольшом городке недалеко от Санкт-Петербурга. Протестуя против невыплат зарплат, рабочие этих заводов заблокировали федеральную трассу. (Вне досягаемости камер, г-н Путин помог г-ну Дерипаске: подписанные контракты включали в себя снижение цен от поставщиков, которых магнат и добивался все это время.)
     Несколько недель спустя г-н Путин обеспечил поддержку ГАЗу, который пытается реструктурировать около миллиарда долларов долга с февраля, когда компания объявила дефолт по облигациям: премьер-министр объявил, что государство увеличит государственные гарантии по кредитам на 20 миллиардов рублей (646 миллионов долларов, 455 миллионов евро). Некоторые экономисты говорят, однако, что спасательная акция мало, что сможет сделать, не считая сохранения статуса-кво завода. 'ГАЗ не может пережить такое падение спроса, даже если срок выплат увеличить до пяти лет. Единственным результатом идеи Путина является сохранение Дерипаски в роли акционера', – говорит бывший заместитель председателя Центробанка Сергей Алексашенко. Представитель г-на Путина Дмитрий Песков защищает это решение. 'Если объявить Дерипаску банкротом, это приведет к другим проблемам: социальному напряжению и растущему уровню безработицы, – говорит он. – В этом случае нам бы пришлось управлять всем, от А до Я. Это вопрос прагматизма: что дешевле и эффективнее?'
     Государственный банк ВЭБ, который выдавал вспомогательные кредиты, включая полученный г-ном Дерипаской в прошлом году кредит на 4,5 миллиарда долларов, тоже включился в игру: банк заявил, что когда в октябре придет срок выплаты долгов, он отложит срок выплат на еще один год.
     Однако, если правительство окажется под давлением из-за роста объемов плохих долгов, картина может вновь измениться для олигархов, подобных г-ну Дерипаске. Кремль может вновь напасть на них, говорят некоторые наблюдатели, особенно, если упадут цены на сырьевые товары. В результате помощи, которую Дерипаска уже получил, правительство может еще крепче взять его за горло. 'Правительство ждет, пока у него закончатся варианты. Они жду благоприятного случая', – говорит один из источников.
     Но, в конечно счете, все зависит от решений одного человека, г-на Путина, который также является председателем наблюдательного совета ВЭБа. Как говорит один высокопоставленный российский банкир: 'Если бы Дерипаска был в США, я бы сказал, что он не выживет. Но это Россия. Здесь все решает политика'.

'Кто первым струсит'
     Крупнейшие мировые банки таращатся на российских олигархов с тех пор, как Кремль впервые дал понять, что не собирается выплачивать ни копейки из их общего долга, размером в 437 миллиардов долларов, заявив банкам, что они могут забирать себе доли в задолжавших компаниях.
     'Обе стороны играют в игру 'кто первым струсит', – говорит один высокопоставленный западный банкир. – Русские знают, что банки не хотят активы. . . Идея получения небольшого пакета акций не очень-то привлекательна.'
     То, на что готовы пойти BNP Paribas, Royal Bank of Scotland и другие кредиторы, чтобы реструктурировать долги и избежать дефолтов, многое говорит о российских судах по делам банкротства и страхах западных банков по поводу того, что их права не будут соблюдены.
     'В системе отсутствует прозрачность, отсутствует уважение к приоритетам структуры капитала, отсутствуют ясные процедуры, и существует риск, что все это растянется на годы, – говорит один из банкиров. – Идея о том, что 'Американские авиалинии' (US Airlines) могут объявить банкротство, действовать в рамках банкротства, а затем выйти через несколько месяцев из банкротства, в то время как люди по-прежнему готовы летать с ними, является довольно важной структурной особенностью американской экономики. Здесь этого нет'.
     Во время последнего крупного финансового кризиса, произошедшего в России в 1998 году, владельцы компаний часто использовали период временного управления, чтобы слить активы, в то время как иностранным кредиторам достались одни копейки. Кроме того, 'если кредиторы приведут к банкротству компанию, то в нашей стране в девяти из десяти случаев это ведет к потере бизнеса компании', – говорит управляющий директор московского инвестиционного банка 'Тройка-Диалог' Андрей Шаронов.
     В то время как американская компания General Motors прошла весь процесс банкротства и вышла из него всего за 40 дней, в России почти не было никаких банкротств – особенно в больших, стратегических компаниях. Вместо этого, правительство призвало банки не требовать возвращения долгов и настаивает на том, чтобы государственные банки выдавали новые кредиты. 'Никто не хочет, чтобы Путин. . . обвинил их из-за банкротства в том, что они – плохая компания или плохой банк, – говорит другой западный банкир. – Никто не хочет, чтобы собака умерла у них на крыльце'.
     Правительство говорит, что собирается исправить ситуацию, предлагая законопроект о банкротстве, который должен улучшить шансы на финансовую реабилитацию. Но законы вряд ли вступят в силу до начала следующего года.
     Было объявлено о нескольких сделках по реструктуризации долгов зарубежным банкам. Для компании РУСАЛ Олега Дерипаски подходит к концу пятимесячный период заморозки выплат по долгу в 7,3 миллиарда долларов, который был выдан фирме консорциумом из более чем 70 зарубежных банков. Близятся к завершению переговоры по продлению выплат на период в 5-7 лет. Сталелитейная компания 'Мечел' подписала соглашения о рефинансировании краткосрочных кредитов на сумму в 2,6 миллиарда долларов.
     Только 'Мечел' и производитель грузовиков 'КАМАЗ' объявили о том, что нарушили кредитные договоры, когда их доходы упали в конце прошлого года. Однако западные банкиры говорят, что выпускают многочисленные добровольные отказы от заявленных прав, чтобы избежать технических дефолтов во многих других российских компаниях.

Бюджетная экономия разрушает привычную общественную инфраструктуру

     Минфин рекомендовал вчера властям регионов провести оптимизацию социальных расходов при планировании бюджетов на 2010 год с учетом консервативного сценария развития кризиса. Этот совет частично запоздал. Резкое падение доходов местных и региональных бюджетов при отсутствии надлежащей помощи из Центра уже привело к отказу многих муниципалитетов от социальных завоеваний докризисной, а где-то и советской эпохи. Эксперты предупреждают, что дальше будет только хуже, особенно в моногородах, остро переживающих проблемы градообразующих предприятий.
     Вчера информагентства распространили сообщение о решении мэрии города Качканара Свердловской области уволить часть воспитателей в детских садах, а сами детсады перевести с двенадцатичасового на десятичасовой режим работы. Эти меры проводятся в рамках оптимизации бюджета 40-тысячного моногорода, построенного возле обогатительного ванадиевого комбината, и рассчитаны как минимум до конца 2010 года, который, как пояснил мэр города Сергей Набоких, обещает быть не лучше нынешнего. При этом, если верить агентствам, чиновник рекомендовал родителям рассмотреть на управляющих советах детсадов вопрос о самостоятельном финансировании части расходов организаций дошкольного образования.
     В середине вчерашнего дня «НГ» попыталась связаться с мэрией Качканара и ее главой, однако выяснилось, что мэр «уехал по делам и когда будет – неизвестно», а его пресс-секретарь в отпуске. Глава управления образования Качканара Людмила Бугуева отметила, что ситуация нормальная. «Мест детям хватает, а финансирование – как и в целом по области, – пояснила чиновница. – Если на предприятиях есть проблемы – есть проблемы и в социальной сфере». По ее словам, в городе без задержек выплачивают зарплату педагогам, хотя по другим статьям финансирования «есть негативные моменты». В оправдание чиновница сообщила, что Качканар – единственный город в Свердловской области, где до сих пор был двенадцатичасовой график пребывания детей. В остальных городах региона детсады давно работают по десять часов. В Качканаре, по ее словам, не изобретают велосипед, а просто приводят все в соответствие с типовым положением, которое предусматривает именно такой график. «Эта норма не исключена никаким законом, – отметила Бугуева. – Проблема согласована с профсоюзом, с качканарской Думой, с прокуратурой – никаких вопросов у них нет. Но есть, естественно, недовольство родителей, поскольку если раньше они приводили ребенка с семи до окончания светового дня, то теперь их немного ограничили, что неудобно. Я не считала количество недовольных, но с каждым днем их все меньше и меньше».
     К вечеру глава Качканара выступил с частичным опровержением сообщений информагентств. В интервью местным СМИ он заявил, что встреча с родителями действительно имела место, однако речь на ней шла только о сокращении часов работы детсадов, и лишних денег с жителей Качканара никто брать не собирается. «Я сообщил родителям, что садики переводятся на десятичасовой рабочий день, но для жителей города и детей ничего не изменится, – уточнил Сергей Набоких.
     – Для тех из родителей, кто не может приводить своих детей позже и забирать раньше, в садиках будут присутствовать дежурные воспитатели, которые присмотрят за детьми, пока родители не заберут их. При этом ни о какой дополнительной плате от жителей города речи не шло».
     Как бы то ни было, вынужденые антисоциальные меры местных властей внесут изменения в привычный график жизни качканарцев, имеющих маленьких детей. Жесткая экономия местных чиновников полностью соответствует рекомендациям Минфина, которые требуют «провести инвентаризацию и оптимизацию публичных и социально обусловленных расходов региональных бюджетов, не расширять их перечень в 2010 году». В то же время Минфин предлагает «повысить эффективность стимулирующих выплат к заработной плате с учетом результативности и качества труда».
     В отличие от федерального бюджета регионы и муниципалитеты не имеют резервных фондов и возможностей широко привлекать заемные средства на внешнем и внутреннем рынках. Не щедр к ним и федеральный бюджет, в пользу которого и в ущерб регионам и муниципалитетам в последние годы была изменена структура распределения собираемых налогов. Одновременно на места были делегированы многие социальные расходы, которые раньше финансировались из федерального бюджета. До кризиса проблема несоответствия доходов и обязательств не была столь острой. Зато сейчас, когда больше всего упала собираемость именно налогов, которые идут преимущественно в местные и региональные бюджеты, регионы и муниципалитеты вынуждены урезать социальные программы и расходы.
     В ходе кризиса резко снизились сборы налога на прибыль. В мае, например, в региональные бюджеты поступило налога на прибыль на 53% меньше, чем в мае прошлого года. При этом в Республике Коми, Хабаровском крае, Архангельской и Сахалинской областях поступления в бюджеты налога на прибыль вообще были равны нулю. Между тем при ставке налога в 20% от прибыли предприятий и организаций 17,5% зачисляется именно в бюджеты субъектов Федерации и лишь 2,5% – в федеральный бюджет. Сокращаются в реальном выражении – то есть с поправкой на инфляцию – и сборы по налогу на доходы физических лиц (НДФЛ) и единого налога на вмененный доход (ЕНВД), которые также раньше были опорой региональных бюджетов.
     В целом по стране, согласно данным Минрегиона за май, доходы консолидированных бюджетов субъектов Федерации составили на 11% меньше уровня прошлого года. Наиболее неблагоприятная ситуация сложилась в Тюменской области, где падение доходов отмечено на 39%, Кемеровской области на 36%, Республике Северная Осетия – на 33%, Астраханской области и Ханты-Мансийском АО – на 31%, Санкт-Петербурге – на 30%, Новосибирской области – на 28%. По итогам января-мая сокращение доходов консолидированных бюджетов субъектов России также составило 6%. Объемы поступлений снизились в 34 регионах, причем в восьми из них доходы упали более чем на 15%. Наибольшее падение доходов зафиксировано в Тюменской области – на 29%, Красноярском крае – на 27%, Москве – на 24%, Ханты-Мансийском автономном округе – на 23%, Кемеровской области – на 22%, Челябинской области – на 20%, Удмуртии – на 19%, Самарской области – на 16%.
     В этой ситуации руководители муниципалитетов проявляют инициативу в поисках средств для экономии собственных бюджетов.
     По мнению экспертов, в нынешних условиях еще не раз придется услышать об «антисоциальных» инициативах местных властей, поставленных практически в безвыходную ситуацию. «Налогооблагаемая база регионов сегодня резко сжалась, и упали по объемам поступления именно тех налогов, которые составляют базу в том числе муниципалитетов, – считает партнер компании «2К Аудит» Максим Перов. – При этом значительную часть моногородов встроить в современную рыночную систему невозможно». Есть два варианта, отмечает аналитик, – либо это будет планово-убыточный бизнес, который потребует поддержки государства путем субвенций, дотаций – прямых или косвенных, либо эти города после детального анализа придется расселять. «При этом средств федерального бюджета в первом случае хватит не больше чем на два-три года, после которых проблема существования моногородов снова обострится», – полагает Перов. Наибольшие проблемы в моногородах ожидаются осенью, когда должен начаться отопительный сезон.

Впервые после 1998 года Россия прочно садится на иглу внешних заимствований

     Чиновники демонстрируют все большую растерянность в попытках свести концы с концами в проекте бюджета на 2010-2012 годы. Вчера Минфин объявил о резком увеличении бюджетного дефицита. Вместо обещанных ранее 5 или в крайнем случае 6% ВВП в 2010 году доходы окажутся меньше расходов на 7,5% ВВП, а в текущем году дефицит вырастет с 7 до 9,4% ВВП. При этом даже эти цифры могут оказаться слишком оптимистичными, так как Минфин почему-то рассчитывает на резкий рост доходов от размещения Резервного фонда в 2011 году, тогда как сам этот фонд уже будет полностью израсходован.
     В этом году бюджетная дыра увеличится до 9,4% ВВП, в 2010 году будет не менее 7,5% ВВП. Об этом в понедельник вечером объявил глава бюджетного департамента Минфина Алексей Лавров.
     Между тем всего три месяца назад премьер Владимир Путин ставил задачу снижения дефицита до 3%, а помощник президента Аркадий Дворкович называл пятипроцентный дефицит на будущий год неприемлемо высоким.
     «Уровень бюджетного дефицита на 2010 год в 5% ВВП означает, что на среднесрочную перспективу мы создаем экономике чрезмерные риски. Надо подумать над тем, как снизить этот дефицит», – утверждал помощник президента Аркадий Дворкович на расширенной коллегии Минфина 14 апреля.
     «Необходимо реализовать жесткую программу по снижению бюджетного дефицита с сегодняшних 7,4% до 3% ВВП уже в 2011 году», – требовал премьер-министр Владимир Путин 27 апреля на заседании правительственной комиссии по бюджетным проектировкам. «Наш основной финансовый документ должен быть сбалансированным и реалистичным, основываться на четком прогнозе экономической ситуации, иметь достаточный запас ресурсов для реализации мер по оздоровлению и стимулированию экономики», – требовал в конце Путин, который считал тогда реальным снижение дефицита до 3%.
     Однако необычно резкое падение экономики и бюджетных доходов заставляет правительство чуть ли не ежемесячно пересматривать размеры бюджетной дыры и искать новые источники для покрытия дефицита. Так, впервые после 1998 года Россия прочно садится на иглу внешних заимствований. По расчетам Минфина объем внешних займов будет стремительно нарастать – с 614 млрд. руб. в 2010 году до 765 млрд. руб. в 2011 году и 784 млрд. руб. – в 2012 году. Кроме того, Минфин предполагает полностью израсходовать Резервный фонд уже в 2010 году. Об этом также сообщил директор департамента Минфина Алексей Лавров. По его словам, на покрытие дефицита бюджета в 2010 году будут также направлены средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) в объеме 681,7 млрд. руб. В 2011 году из ФНБ на финансирование дефицита пойдет 737 млрд. руб., а в 2012 году – 712,1 млрд. руб. В то же время Лавров отметил, что задачи полного израсходования средств ФНБ не стоит и поэтому будут увеличены объемы внешних заимствований. Объем ФНБ на конец 2009 года, по прогнозам Минфина, составит 2 трлн. 804,4 млрд. руб., на конец 2010-го – 2 трлн. 314,3 млрд. руб. Объем Резервного фонда на конец года составит 1 трлн. 592,6 млрд. руб.
     Примечательно, что в Минфине считают, что, несмотря на резкое сокращение резервов и полное израсходование Резервного фонда, доходы от управления этими средствами будут почему-то возрастать. Так, в доходах бюджета-2010 записан доход от управления средствами Резервного фонда и ФНБ в размере 77,6 млрд. руб., а в бюджете-2011 – уже 86,3 млрд. руб. Парадокс увеличения доходов при сокращении или даже обнулении резервных фондов в Минфине вчера объясняли тем, что в 2010 году ожидается резкое увеличение ставок размещения средств на внешних рынках, а также тем, что доходы от управления в текущем году поступят на счета ЦБ только в следующем году.

     Власти, взяв обязательства по неадекватному повышению социальных выплат, забыли, что в будущем, когда денег станет критически меньше, отказаться от их исполнения будет невозможно.
     Это непросто – фактически выступать против усиления социальной защиты населения. По-человечески я, безусловно, двумя руками за всемерное повышение пособий, пенсий и т. п. Но душа экономиста протестует, протестует всеми своими фибрами. Потому что
     в принимаемых сегодня мерах по повышению социальной защищенности граждан профессионализм явно уступает место популизму, а благое дело рискует обернуться для российской экономики чрезвычайно большими проблемами уже в не столь отдаленном будущем.
     Высокие чиновники у нас не устают повторять, что отличие российской программы антикризисных мер – ставка на усиление социальной защищенности граждан. Правильно ли это в принципе? И правильно ли делать такую ставку в России?
     Убежден, что нет. Меры по повышению социальной защищенности – это меры, направленные на смягчение негативных социальных последствий. Но одно дело – смягчать последствия, снижать социальные издержки, и совершенно иное – останавливать спад экономики и запускать механизм экономического роста.
     Вот только некоторые из принятых решений по социальному пакету. С 1 августа страховая часть пенсий россиян увеличивается на 7,5%. Всего же в 2009 году намечено провести четыре индексации. В конце 2009 года средний размер трудовой пенсии должен достигнуть 6 тысяч 170 рублей.
     В 2010 году быстрый рост среднего размера трудовой пенсии продолжится: на конец года он должен составить 7 тысяч 781 рубль. Это потребовало подписания на днях двух базовых законов. Единый социальный налог заменяется на страховые взносы в соответствующие фонды.
     Эта инициатива (замена ЕСН) вообще представляется крайне спорной. Вспомним, с каким трудом в начале 2000-х годов удалось собрать в единый налог платежи в различные социальные фонды. Но тогда хоть какая-то разумная аргументация была: это поможет лучше администрировать поступления, облегчит процедуру уплаты для плательщиков и т. п.
     Много ли доводов слышно сегодня в пользу того, какое благо нам сулит отказ от ЕСН с переходом к страховым взносам? Кроме того, что уже с 2011 года вместо 26% будет уплачиваться 34%, большинство, в общем-то, мало что и знает об этой инициативе.
     И вообще, складывается такое впечатление, что под разговоры о пенсионной реформе главной была чисто фискальная цель.
     Компенсирует ли такое повышение те явно завышенные социальные обязательства, которые фактически взяло на себя государство? Конечно, нет. В 2010 году дефицит Пенсионного фонда, по оценке Минфина России, может составить 1 трлн 166 млрд рублей. Мы рассчитываем, что в 2011 году с повышением суммарной ставки до 34% он станет меньше? Такое теоретически возможно, если бы экономика стала реально оживать.
     Увеличение налоговой нагрузки бизнес почувствует уже в 2010 году, потому что плоская шкала – 26% по всем взносам в социальные фонды, которая будет действовать в 2010 году, – это существенно выше, чем та реальная эффективная ставка – примерно 22%, по которой бизнес платит ЕСН сегодня.
     Таким образом, ситуация получается следующая.
     Бизнес, возможно, и стал бы очухиваться от кризиса в 2010 году, как ему тут же обухом по голове в виде реального увеличения налоговой нагрузки. Мы хотим продлить «удовольствие» от кризиса?
     Но в 2010 году у нас для выполнения завышенных социальных обязательств еще будут остатки Резервного фонда и Фонд национального благосостояния. Что будем делать в 2011-м и последующих годах? Занимать? Ну да, а что еще остается. Но тогда мы буквально за два-три года накопим такие долги, что и с этим одним из немногих экономических достижений «тучных нулевых» – радикальным сокращением долговой нагрузки – придется распрощаться.
     Повышение пенсий – это ключевая, но не единственная мера из арсенала средств, с помощью которых правительство собирается повышать социальную защищенность граждан. Есть еще выдача гражданам в 2009 году единовременно 12 тысяч рублей из средств «материнского капитала» на текущие нужды (18 млрд рублей), индексация государственных пособий, социальных выплат, финансируемых из федерального бюджета и средств Фонда социального страхования (12,7 млрд рублей) и т. п.
     Есть даже, согласно программе антикризисных мер, создание «центров социальной реабилитации граждан, освобождаемых из мест лишения свободы». Какое непосредственное отношение к антикризисным мероприятиям имеет создание таких центров?! Чувствуется, что министерства и ведомства при подготовке предложений к антикризисной программе давали «до кучи» все, что сумели придумать. А оно таки вошло в документ. Анекдотично, но факт.
     Общий денежный эквивалент мер по усилению социальной защиты в антикризисной программе – 695,8 млрд рублей. То, что это наиболее капиталоемкое направление в 2009 году, не самое страшное. Плохо, что государство взяло на себя явно завышенные обязательства, которые оно вынуждено будет выполнять, жертвуя экономическим ростом и перспективами развития.
     По-видимому, забыли, что взять обязательства по неадекватному повышению социальных выплат, пенсий, пособий и т. п. можно, а вот отказаться от их исполнения в будущем – невозможно, так как больно социально чувствительна эта тема. Политически невозможно. Увы, мы сами загоняем себя в ловушку, из которой выбраться будет очень сложно.
     Да, мне могут возразить: повышение социальных выплат и пенсий простимулирует потребительскую активность населения, что самым благоприятным образом скажется на развитии экономики. Не так или не совсем так будет у нас в России. В экономике, отличающейся крайне низким уровнем доверия, где вновь мало кто верит в устойчивость рубля, получатели лишних 2-3 тысяч рублей скорее отложат их, переведя, возможно, в доллары или евро. Поэтому не будет никакого значимого стимула в виде возросшего потребительского спроса. Свидетельство этого можно видеть уже сегодня: в июне 2009 года оборот розничной торговли снизился на 6,5% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года, а ведь еще в январе этого года аналогичный показатель был плюс 4,5%.
     Все сказанное выше отнюдь не означает, что социальные выплаты и пенсии в условиях кризиса надо замораживать. Надо постараться компенсировать инфляционные издержки. Но, по меньшей мере,
     не слишком ответственно государству брать на себя обязательства, обрекая страну на перевод кризиса в хроническую стадию еще и по этой причине. Эти обязательства в конечном итоге очень больно ударят по тем же пенсионерам, только уже в средне– и долгосрочной перспективе.
     Нам что, важно только год-два продержаться? Проиндексируем пенсии в 2009-2010 годах примерно на 40% ежегодно, а дальше посмотрим?
     Поэтому я действительно против – против такого повышения пенсий и пособий, которое обрекает их получателей на усиление социальной незащищенности в будущем.
     Автор – партнер, директор департамента стратегического анализа компании ФБК.

Сергей Алексашенко: Проблемы в экономике продолжатся до середины 2011 года

     Почему банки придерживают деньги для экономики? Сколько продлится кризис в России?
     На эти и другие вопросы отвечает бывший первый зампред Центробанка, экс-заместитель министра финансов, а ныне директор по макроэкономическим исследованиям Государственного университета – Высшая школа экономики Сергей Алексашенко.

     Российская газета: Сергей Владимирович, ваши коллеги пророчат вторую волну банковского кризиса. Будет ли она?
     Сергей Алексашенко: В острой форме – нет. Это когда банки не платят проценты по вкладам, не проводят платежи. Во-первых, потому, что мала сама банковская система: ее совокупный капитал – 8 процентов ВВП. Во-вторых, велика роль госбанков. Их пять, включая Сбербанк, и они составляют половину всей банковской системы страны. То есть даже при самом плохом качестве кредитного портфеля государство этим банкам не даст умереть.

     РГ: А неплатежи по кредитам?
     Алексашенко: Это достаточно острая проблема для экономики. У банков копятся «плохие» активы, им не возвращают кредиты и они не в состоянии выдавать новые. Из 10 кредитных заявок корпоративных клиентов сегодня удовлетворяется только одна. Банки не дают кредиты не потому, что злые и жадные, а потому, что заемщики не в состоянии их возвращать. Промышленные предприятия, вся экономика пришли к кризису перекредитованными, с долгами, которые не в состоянии обслуживать. По этому банки, с одной стороны, понимают, что должны выдавать кредиты и зарабатывать на них деньги. С другой – практически любой выданный ими сегодня кредит несет новые проблемы.
     Поэтому в 2009-2011 годах главным вопросом для экономики будет банковский вопрос – удастся ли системе начать наращивать объемы выданных кредитов. Пока это не удается.

     РГ: Какой же выход?
     Алексашенко: Банковские кризисы за последние сто лет вывели единственный стандартный рецепт – расчистить балансы, то есть переоценить «плохие» активы по новым ценам, признать убытки. При этом каким-то банкам государство должно помочь дополнительными капиталами, какие-то заставить объединиться, а какие-то ликвидировать.
     Попытки оказывать банкам финансовую помощь, не прочистив их балансы, означает плодить в стране зомби-банки. Вроде бы формально банки останутся, но кредитовать экономику не будут.
     Есть два выхода из ситуации. Первый. Банки с долгами разбираются сами, то есть переводят лет на 10-15 на своих «дочек» и «внучек» и ждут, когда компании по ним начнут расплачиваться. Второй вариант – государство создает специальный банк по выкупу «плохих активов». Уверен, что наши банки сдадут государству либо те долги, которые не стоят ничего, либо долги с виртуальными, то есть выдуманными доходами. Поэтому правительство выступает против создания такой структуры. И правильно делает. В Америке другое дело – под «плохими активами» там выступают производные финансовые инструменты, связанные с ипотекой, которые и через 20 лет будут торговаться.

     РГ: Насколько, на ваш взгляд, эффективна бюджетная помощь, которая оказывается отдельным предприятиям?
     Алексашенко: Бюджетные расходы имеет смысл анализировать только с точки зрения их стимулирования экономики. Эффективно – если на 1 процент при этом растет ВВП страны. Наиболее эффективными являются инвестиции в строительство, в дороги. Самые неэффективные траты – это субсидии убыточным предприятиям. В этом смысле показательна предварительная конструкция бюджета-2010. Притом что резко увеличиваются социальные расходы и остаются субсидии, инвестиции сокращаются. Мультипликационный эффект экономики при этом опускается ниже единицы, между 0,8 – 0,9 процента.

     РГ: Как в таком случае вы оцениваете перспективы АвтоВАЗа?
     Алексашенко: Как время черно-белых телевизоров, которое было и прошло. Каждая выпущенная на этом предприятии машина приносит 30 тысяч рублей убытков, генерируя долги. Это нонсенс. Да, есть социальная проблема занятости трудового населения города Тольятти. Ее надо решать.
     У АвтоВАЗа есть акционер, компания «Рено». Можно сделать на нее ставку, перестроить производство. АвтоВАЗ – отличная производственная площадка, на которой можно создать огромное количество малых предприятий. Есть второй вариант – объявить АвтоВАЗ для иностранного капитала свободной экономической зоной с уже существующей рабочей силой.
     Ведь что, по сути, означают кредиты и субсидии убыточным предприятиям «по списку»? То, что завтра госбанки, которые предоставляют их, обратятся снова к государству – деньги закончились, у нас тоже убытки. И появляется опять статья в бюджете: одному банку – 180 миллиардов, другому – 200 миллиардов. Сейчас, кстати, это лакмусовая бумажка, которая высвечивает реальное положение дел: если госбанки кредиты наращивают, подчиняясь приказу основного акционера выдавать их, то частные банки, которые отвечают собственными деньгами, напротив, закрывают на замки кредитные портфели.

     РГ: А как вы видите решение пенсионной проблемы в России?
     Алексашенко: Это больное место не только России, а всех развитых стран, которые столкнулись со слишком большими накопленными социальными обязательствами перед своим населением. Напомню, что Великобритания пересматривает пенсионный возраст. В Америке получают развитие корпоративные государственные пенсии. Думаю, очень многие европейские правительства будут проверяться на прочность, исходя из того, насколько вменяемую комбинацию смогут в результате предложить.
     В отдельных странах идут разговоры, к примеру, о том, чтобы отказаться от обязательных пенсий. И объявить новые правила игры для тех, кому 15 лет, то есть до начала трудовой деятельности нового поколения. Какие это будут правила – пока не придумано. Кстати, во время кризиса несостоятельность показала накопительная пенсионная система. Все частные фонды прогорели. Теперь понятно, что кризисы носят циклический характер, будут повторяться. И это резко снижает привлекательность и условия накопительных пенсий.
     Ситуацию в России обостряет демографическая ситуация – последствие Второй мировой войны. Начиная с 2011 года резко меняется соотношение пенсионеров на одного занятого. Министр финансов озвучил цифру – дефицит Пенсионного фонда в 2010 году может составить 1 триллион 166 миллиардов рублей. Думаю, дотации в Пенсионный фонд будут возрастать с каждым годом.
     Что реально можно делать? Например, передать всю госсобственность – пакет «Роснефти», ВТБ, «Газпрома» – Пенсионному фонду. И за счет управления этими активами выплачивать пенсии. Но это радикальный путь.

     РГ: Для покрытия бюджетного дефицита государство опять будет прибегать к внешним и внутренним займам. Это опасно?
     Алексашенко: Занимать придется на рынке под проценты. И получается, что к 2012 году эти расходы в бюджете могут составить до 10 процентов. Это мне сильно напоминает ситуацию, которую мы наблюдали несколько лет назад.

     РГ: На ваш взгляд, какой будет отправная точка выхода России из кризиса?
     Алексашенко: Мы ее пройдем, когда рост экономики превысит 3,5-4 процента ВВП в год, а дефицит бюджета будет меньше 3 процентов ВВП.

     РГ: И все же, как долго может продлиться кризис?
     Алексашенко: Это связано с восстановлением мировой экономики уже в конце 2009 года– начале 2010 года. И с тем, чтобы в начале 2011 года начался инвестиционный подъем, чтобы снова стали покупать автомобили, строить дома, офисы, повысился спрос на сталь, чтобы в мире возник избыток денег. Надеюсь, наша страна не останется в стороне от этого процесса.

Интервью с главой Templeton Asset Management Марком Мобиусом

     О том, что происходит сегодня с курсами мировых валют, сможет ли рубль стать резервной валютой, каковы перспективы фондовых рынков, в том числе и российского, и о том, что Россия имеет все шансы выйти из кризиса первой, корреспонденту РБК daily ЕЛЕНЕ ШЕСТЕРНИНОЙ рассказал глава Templeton Asset Management МАРК МОБИУС.

     – Какова будет тенденция доллара на валютном рынке?
     – Как вы знаете, объем денежной массы в Америке возрастает достаточно сильно. А любое увеличение объема денежной массы негативно сказывается на крепости, поэтому мы ожидаем, что доллар будет слабеть. Но опять-таки все это будет относительно по сравнению с другими валютами. Если сравнивать доллар с британским фунтом, то деньги печатают и там и там. А если взять норвежскую крону, то сравнение будет не в пользу доллара. Укрепляться будет норвежская крона, потому что Норвегия не печатает деньги в таком масштабе.

     – Что будет с парой евро/доллар?
     – Если будут колебания, то незначительные. Эта пара останется в той пропорции, в которой сейчас существует.

     – Как вы оцениваете перспективы японской иены?
     – Это достаточно стабильная валюта, если она не будет укрепляться или девальвироваться. Поскольку иена укрепилась в последнее время и процентная ставка выросла, то практика carry trade сокращается. Раньше, когда процент по кредитам составлял 1%, можно было взять в кредит иену, конвертировать ее в австралийские доллары и класть на депозит 5-6%, и это было выгодно. В будущем этого уже не будет. Особенно на этом заработали хедж-фонды, которые кредитовались с большим плечом в японских иенах и клали на депозит в австралийских долларах.

     – А что будет с рублем? Например, Goldman Sachs говорит, что рубль будет укрепляться и курс будет 28 руб. по отношению к доллару...
     – Рубль находится на справедливом уровне. По ценовому паритету он, возможно, укрепится, но незначительно.

     – Недавно Китай предложил создать новую резервную валюту на основе специальных прав заимствования (SDR). Реально ли это и вообще есть ли альтернатива доллару?
     – Специальные права заимствования не могут стать резервной валютой, поскольку это достаточно сложный инструмент для рынка. Что может произойти, так это китайский юань и российский рубль могут стать в большей степени международными валютами.

     – Когда-нибудь рубль может стать резервной валютой?
     – Шанс есть. Нужно, чтобы российское правительство разрешило свободную торговлю, чтобы рубль свободно котировался. Российское правительство должно продавать российские облигации на международных рынках и продолжать поддерживать свою валюту в дальнейшем.

     – Как вы думаете, будет ли Китай сокращать вложения в казначейские облигации США?
     – Они будут продолжать покупать облигации, но в меньшем объеме, будут диверсифицироваться, стараться приобретать акции компаний, работающих на сырьевом рынке. Китай будет все больше и больше совершать сделки (такие, как с «Роснефтью») – это будет для него более безопасным, чем приобретение американских казначейских облигаций. Но они должны понимать, что резко перейти от одних операций к другим нельзя, потому что стоимость инструментов рухнет.

     – Каковы перспективы развития мировых фондовых рынков, и в особенности российского, в краткосрочной перспективе?
     – Будут колебания в любом случае, и будут падения. Но общая тенденция будет лучше. Перспективы российского рынка даже больше, чем у других: поскольку он пострадал сильнее, то и потенциал роста у него больше.

     – Как вы оцениваете перспективы стран БРИК? И как вы оцениваете свободу доступа этих стран к средствам МВФ?
     – Безусловно, доступ должен быть, но они должны подумать дважды. Дело в том, что у МВФ существуют определенные требования, которые не всегда будут полезны для этих стран.

     – Они должны прибегнуть к другим финансовым институтам?
     – Конечно, лучше всего полагаться на собственные ресурсы. Если подумать, сколько российских денег находится за пределами России, и если вы вернете их обратно и еще привлечете иностранные деньги… Вопрос упирается в доверие в конечном итоге, нужно, чтобы у людей возникло доверие к российскому рынку. Для этого нужно приглашать инвесторов сюда. В результате таких действий и появляется доверие. Сейчас процентные ставки в России не слишком высокие. Нужно сдерживать инфляцию. Этого можно добиться, создав условия для свободной торговли. Можно не волноваться, что китайцы приедут сюда, потому что инфляция будет сдерживать. Чем ниже инфляция, тем ниже процентная ставка. При более низкой процентной ставке компании чувствуют себя более комфортно. Уже сейчас Россия играет важную роль. У какой другой страны есть такой размер? У какой другой станы в Европе, Азии есть столько выходов к такому количеству морей? Все эти вещи являются уникальными.

     – Наши экономисты говорят, что Россия выйдет из кризиса быстрее и легче других стран. Как вы это оцениваете?
     – Я согласен, что так и произойдет. Вы в состоянии будете сделать это быстрее всех. Когда приходит Путин, дает ручку – все подписывают. Все быстро. А когда Обама приходит, говорит полчаса, и в результате ничего не происходит.

     – Вы будете продолжать вкладывать в Россию, несмотря ни на что?
     – На самом деле еще больше. У меня даже депозиты здесь есть.

     – В какой валюте?
     – Три разных депозита: в рублях, долларах и евро – ставки очень высокие. Вы знаете, моя рублевая карта, эмитированная российским банком, самая лучшая, потому что она принимается везде и никаких проблем с ней не было.

     – Все-таки вы верите в рубль?
     – О, да!

     Марк Мобиус окончил Бостонский университет и аспирантуру Массачусетского технологического института в области экономики и политологии. Занимался исследовательской работой в American Institute of Research, а также в Monsanto Overseas Enterprise Company. Около десяти лет г-н Мобиус возглавлял в Гонконге консалтинговую фирму, потом перешел на пост директора международной фирмы по работе с ценными бумагами Vickers da Costa. В 1983 году Марк Мобиус возглавил крупнейшую на Тайване компанию по управлению инвестициями Trust Company, где и работал вплоть до перехода в Templeton в 1987 году. Templeton Asset Management является частью международной инвесткомпании Franklin Resources: суммарные активы под ее управлением на 30 июня 2009 года, по предварительным данным самой компании, составили 451,2 млрд долл. В настоящий момент объем инвестиций группы фондов Templeton составляет 24 млрд долл., из которых 2 млрд долл. приходится на компании в России.

     Нефтедолларовых сбережений, накопленных российским государством в течение пяти последних лет рекордных цен на нефть, не хватит для того, чтобы покрыть запланированный дефицит бюджета. В 2010 году ожидается ltфицит в 3 200 миллиарда рублей (72,3 миллиарда евро), это 7,5 процента ВВП России. Эта проблема толкает Москву на внешние заимствования. В течение последних недель внутри правительства разгорались дебаты между либералами и государственниками на тему того, как лучше финансировать бюджет 2010. Налоговые доходы ожидаются на уровне 147 миллиардов евро, расходы – 208 миллиардов. Государство хочет избежать займов на внутреннем рынке, поскольку необходимая сумма – вдвое больше нынешнего размера нынешнего российского долгового рынка.
     Идея обратиться к международному рынку не радует государственников во главе с Владимиром Путиным, ведь Россия в течение десятилетий несла на себе бремя советского долга, не имея возможности от него избавиться. Но пока, кажется, бюджетная осторожность министра финансов Алексея Кудрина берет вверх, поскольку идея занять за рубежом посредством размещения еврооблигаций позволит спасти, как минимум частично, один из двух государственных фондов, призванных гарантировать финансовую стабильность страны. Принесенный в жертву кризису Резервный фонд поможет внести 34 миллиарда евро для покрытия бюджетной дыры 2010, после 30,7 миллиарда евро в 2009. Другими словами, в следующем году от этого фонда практически ничего не останется. Другой фонд – Национального благосостояния – размером в 53 миллиарда евро, появившийся в результате массивного налогообложения экспорта нефти, будет сохранен. На прошлой неделе Владимир Путин предложил использовать его для латания дыр в бюджете. Упоминалась цифра в 15 миллиардов евро. Ведь, в отличие от резервного фонда, созданного для борьбы с бюджетными потрясениями, цель Национального благосостояния – служить на благо долгосрочных проектов.

Министры поделили смету на 2010 год

     Правительство на вчерашнем заседании одобрило основные параметры бюджета на 2010 год. Ведомства получили общие цифры ассигнований на следующий год и задание к 1 ноября представить программы жесткой оптимизации своих расходов на 2011-2012 годы. По признанию правительства, «перетряска» госрасходов необходима потому, что экономика страны сможет выдерживать нынешние размеры дефицита бюджета еще не более чем один-два года.
     Кроме утверждения базовых показателей бюджета-2010 (расходы – 9,822 трлн, доходы – 6,636 трлн, что примерно соответствует уровню этого года) прошедшее вчера заседание правительства закрепило итоги раздела «бюджетного пирога». Каждый министр получил в свое распоряжение общий лимит ассигнований, в рамках которого ему предстоит работать в 2010 году. К сентябрю министерствам предстоит детально «расписать» зафиксированные суммы так, чтобы их хватило на исполнение возложенных на них обязанностей. Как признал после заседания вице-премьер Алексей Кудрин, на этот раз процесс раздела бюджета получился изматывающим – только у премьера в течение последних двух месяцев министры провели не менее десятка многочасовых совещаний.
     По их итогам вчера было решено не рисковать и в условиях макроэкономической неопределенности, вопреки Бюджетному кодексу (его поправят позже), верстать бюджет только на 2010 год. На 2011 и 2012 годы Госдуме будут предложены на утверждение только три цифры: расходы-доходы-дефицит без разбивки по министерствам. Вместо конкретных сумм на эти годы ведомства вчера получили от Владимира Путина задание к 1 ноября 2009 года разработать программы повышения оптимизации своих расходов. Выдерживать такой дефицит, как в 2009 году (9,2% ВВП) или как в 2010-м (7,5%), экономика в последующие годы не сможет, признал вчера Алексей Кудрин. Именно поэтому бюджетополучателям предложено «затянуть пояса». «Мы всех призываем к экономии. Начать нужно будет с себя»,– призвал вчера министров Владимир Путин. Вариант механического урезания расходов, по его словам, рассматривался, но был отвергнут – из-за его социальной несправедливости, а также потому, что «денежный голод может спровоцировать новый виток спада в экономике».
     Пока же расходы на 2010 год, по словам Алексея Кудрина, прошли через «грубый фильтр» – через него без потерь просочились ассигнования на оборону и национальную безопасность, а вот траты на медицину, образование, культуру посредством этого фильтра были уменьшены. Впрочем, по словам господина Кудрина, сокращение средств, к примеру, на медицину не означает снижения затрат на оказание медицинской помощи. Под нож попали расходы на содержание сети учреждений – на бензин, командировки, связь. Кроме того, в 2010 году не будет привычной индексации зарплат у бюджетников – при этом вице-премьер пообещал, что «оптимизация численности» кадров продолжится.
     Как видно из таблицы Минфина, серьезные сокращения запланированы по всем видам инвестиций – в 2010 году будет срезано финансирование инвестфонда, федеральных целевых программ (кроме Сочи, АТЭС и Универсиады), объектов непрограммной части адресных инвестиционных программ. Меньше прежнего получат регионы в виде межбюджетных трансфертов. Их общий объем уменьшится с 1,175 трлн руб. в 2009 году до 1,001 трлн в 2010-м – в основном за счет субсидий предприятиям. Впрочем, часть этих денег (96 млрд руб.) регионы смогут попробовать вернуть за счет потребителей, точнее, за счет увеличивающихся в 2010 году транспортного налога и акцизов на вино, пиво и бензин.

Считают американские аналитики

     Вчера Bank of America Securities – Merrill Lynch сообщил о пересмотре прогнозов курсов валют. По мнению аналитиков банка, рубль будет укрепляться к доллару более высокими темпами и к концу 2009 составит 30,61 руб., таким образом, с нынешних уровней доллар упадет еще на 1 руб. Российские аналитики не сомневаются в предстоящем ослаблении доллара. Однако даже при самых позитивных сценариях через полтора года стоимость американской валюты по отношению к рублю вряд ли сможет вернуться на докризисные уровни.
     Аналитики Bank of America Securities – Merrill Lynch ставят на слабый доллар и японскую иену. «Катализатором этих изменений стало снижение вероятности существенной коррекции цен на акции. Также изменения мотивированы существенной эволюцией макроэкономической ситуации», – говорится в обзоре банка. Исходя из новых оценок банк скорректировал прогнозы курсов валют развивающихся стран.
     Так, согласно новому прогнозу Bank of America Securities – Merrill Lynch, по итогам третьего квартала курс доллара составит 30,64 руб. против 33,65 руб. по старому прогнозу. Отметим, что предыдущий прогноз банка был сделан полтора месяца назад – в середине июня. По итогам вчерашних торгов на ММВБ курс доллар/рубль с расчетами «завтра» составил 31,7108 руб. На конец 2009 года аналитики BA – Merrill Lynch прогнозируют курс доллара 30,61 руб. В 2010 году укрепление рубля по отношению к доллару будет продолжаться и на конец года достигнет 26,64 руб. (по старому прогнозу 29,78 руб.). Напомним, что до начала кризиса в России в августе 2008 года курс доллара находился в диапазоне 23-24 руб.
     Как отметил аналитик ИГ «Ренессанс Капитал» Николай Подгузов, прогноз группы не менялся с начала года: курс доллара на конец 2009 года составит 29 руб. «В начале года мы прогнозировали более быстрое восстановление цен на основные товары российского экспорта, что и происходит сейчас, – говорит г-н Подгузов. – Вполне вероятно, что эффектом от антикризисных мероприятий станет удешевление основных валют по отношению к товарам». По мнению Николая Подгузова, если будет происходить девальвация доллара к товарам, то спрос на товарные валюты будет расти.
     Аналитик ИК «Тройка Диалог» Антон Табах считает, что прогноз Bank of America Securities – Merrill Lynch выглядит разумным: «Вопрос в том, насколько этот оптимизм оправдан, поскольку они закладывают в прогноз стабильность цен на сырье и отсутствие падения цен на акции на развитых рынках». По словам г-на Табаха, согласно прогнозам компании, на конец 2009 года курс доллара составит 32 руб., а на конец 2010 года – 32,32 руб.