Послание-2009

Когда закончится системный кризис, нам придется слезать, как с разрушившейся печи, с «советского наследства», и вставать на свои собственные ноги, чтобы мучительно возрождать Россию

     И чтобы ноги не подломились, очень важно понимать, кто мы такие, говорит директор Института проблем глобализации в прямом эфире радио «Комсомольская правда» 97.2 FM)
     Тема передачи – это давний спор славян, как писал Пушкин. Еще со времен западников и славянофилов. Периодически этот спор разгорается и в наше время. Чаще в среде литературной.
     ДЕЛЯГИН: – Влияние культуры на экономику будет оставаться самой важной темой, пока существует русская культура. Точнее, пока существует экономика. Потому что, надеюсь, русская культура будет развиваться и после того, как рынок завершит свое существование и превратится во что-нибудь следующее.

     ЧЕРНЫХ: – Идут разговоры, что у нас свой особый путь,которым и надо идти, чтобы спасти страну. Все западное – от лукавого. Другая позиция – этот путь в тупик, мы только с Западом можем идти к прогрессу. Русскость погубит страну. Ваше мнение, как экономиста?
     ДЕЛЯГИН:-До сих пор помню, как один из наиболее уважаемых властями и СССР, и нынешней России тележурналист ответил на вопрос о главных проблемах России. Первая, по его мнению, это православие, которое якобы несовместимо с рыночной экономикой. Хотя это было опровергнуто давным-давно, и западные социологи в начале ХХ века просто принципиально не захотели принимать во внимание аргументов своих собеседников, в частности – Сергея Булгакова, великого русского философа.
     А в качестве второй проблемы было названо то, что в наших паспортах до сих пор есть графа «Национальность». Это было в 2004 году, когда такой графы уже давно не было, – но товарища это не заботило. У него, вероятно, был какой-то другой паспорт. Хотя он числит себя большим патриотом России.
     Так вот, разговоры о том, что русская культура ведет российскую экономику куда-то не туда, обладают примерно таким же уровнем адекватности, что и высказывания этого деятеля.
     Культура – основа общества, как генотип – основа организма. Это самое устойчивое, что в любом обществе есть.

     ЧЕРНЫХ: – Это не только литература, самовар, матрешки, гармошки и балалайки.
     ДЕЛЯГИН: – Это все детали. Культура определяет то, как себя человек ощущает и как он себя ведет.

     ЧЕРНЫХ: – И как хозяйствует.
     ДЕЛЯГИН: – Да. В том числе, как хозяйствует, как общается, как договаривается. Это квинтэссенция общества и даже цивилизации. Причем культура – вещь даже более устойчивая, чем народ, в определенном смысле слова. У нас ведь было четыре типа государственности. Сначала государственность Московского царства, потом – Российская империя, которую точнее называть Петербургским самодержавием, затем – Советский Союз. Четвертый этап – то, что происходит сейчас. Россия разговоров о модернизации. Отличия между этими периодами были колоссальные.
     Более того: менялся и сам народ. Ведь исторический русский народ и новая историческая общность людей – советский народ – весьма существенно отличались друг от друга, как сын весьма существенно отличается от отца. И российский народ, который сейчас мучительно формируется – это не советский народ. И это отнюдь не попытка вернуться на сто лет назад, к тому русскому народу, который существовал до революции.
     Таким образом, у нас получается три сменявших друг друга народа, объединенных общей русской культурой. Именно общность культуры позволяет нам говорить о единстве нашей цивилизации, единстве нашей истории, говорить, что Советский Союз был продолжением царской России в новых исторических условиях, а нынешняя Россия – продолжение и наследница Советского Союза в нынешних условиях.

     ЧЕРНЫХ: – Параллели любопытные возникают. Было Московское царство, потом Питерское самодержавие, затем Советский Союз со столицей в Москве. Нынешняя же Россия снова очень тесно связана с Питером, хотя столица по-прежнему в Белокаменной. В смысле, что очень уж много питерских во власти.
     ДЕЛЯГИН: – Очень непоследовательно связана с Питером. Но зерно истины здесь есть. Думаю, что Москва не должна быть столицей России. Это мое старое убеждение как москвича. В конце концов, некоторых представителей управляющих структур надо из Москвы куда-нибудь выселить: если не на 101-й километр и не в Магадан, то хотя бы куда-нибудь.
     А если серьезно – в Москве слишком высока административная нагрузка. Столицей должен быть небольшой, исторический российский город, находящийся в суровых природных условиях. Последнее важно – чтобы туда ехали руководить, а не за красивой жизнью. По этому пути пошел, кстати, Назарбаев, под именем Астаны сделавший столицей Казахстана Целиноград.
     Понятно, что Туруханск делать столицей нельзя: слишком сильны «неправильные» ассоциации. Тобольск уже «занят»: насколько могу судить, он постепенно будет становиться духовной столицей Русской православной церкви. Думаю, лучший вариант для столицы России – город Енисейск в Красноярском крае, небольшой и с очень богатой историей, «отец сибирских городов».

     ЧЕРНЫХ: – Потому что посередине России расположен?
     ДЕЛЯГИН: Не совсем, географический центр России находится в небольшом озере, но это не главное. Важно ограничить желание ехать в столицу просто так – чтобы чиновники были более бескорыстны.
     Возвращаясь к теме: в нашей стране только после воссоздания единого централизованного государства было четыре типа государственности. И, более того, – три цивилизации, переходящие одна в другую.
     Что их скрепляет? Русская культура, которая как была, так и есть. И будет. Это важнейшее, что у нас есть. Можно говорить высоким штилем: мол, Пушкин, Гоголь, ненавидимый нашими либералами Достоевский, Толстой и так далее. Но культура-то была задолго до Пушкина. Эти гении – символы нашей культуры, но нам важны не символы, не повод гордо побить себя пяткой в грудь или оплевать себе лицо. Нам важно понять, как же мы устроены, на что и как мы реагируем.
     Это практический вопрос.
     Ведь, когда закончится системный кризис,нам придется мучительно возрождать Россию, возобновлять становление российской цивилизации не как сообщества вольных или невольных, сознательных или бессознательных паразитов, но как самостоятельной творческой силы. Придется слезать, как с разрушившейся печи, с «советского наследства», и вставать на свои собственные ноги. И чтобы они не подломились, очень важно понимать, кто мы такие.
     Не познав самого себя, действовать так же бессмысленно и опасно, как и не познав объекта своего действия. Нам нужно полностью использовать свой позитивный потенциал и заблаговременно нейтрализовывать, насколько это возможно, наши негативные черты.
     Самое главное, что мы настолько привыкли к своим особенностям, что часто их даже не сознаем. Например, есть такая вещь, как «граница гуманизма». Большинство культур очень четко делят людей на своих и чужих, очень четко проводит границу между обладающими всей полнотой прав человека и остальными, которые как бы не вполне люди, хотя биологически вроде бы и являются людьми.

     ЧЕРНЫХ: – Одна голова, две руки, две ноги.
     ДЕЛЯГИН: – Эта граница проводится разными культурами по-разному. Носители многих культур, которые очень хорошо и подробно описаны, считают людьми в полном смысле слова лишь своих кровных родственников. Это очень серьезная вещь: если вы не кровный родственник, вас могут обидеть, причем, иногда довольно серьезно. Потому что прав у вас никаких на самом деле нет, и, если вы не защищены, например, обычаем кровной мести, то вы никто и звать вас никак. И это для носителя определенных культур нормально.
     Да, это архаичная культура, но не нужно в чужой монастырь соваться со своим уставом. Нужно понимать, куда вы суетесь и с кем общаетесь.
     Общеизвестны культуры, которые не считают людьми в полном смысле этого слова представителей другого народа, другой расы или другого вероисповедания. И это есть до сих пор. Последовательный кальвинизм, например, до сих пор отказывает в праве быть полноправным человеком беднякам. Да и во многих совсем не кальвинистских странах бедняки не имели прав, в том числе политических, очень долго.
     Почитайте «Федералист» – сборник статей мыслителей, которые создавали Америку. Эта философско-политическая проза – потрясающий документ. Его авторы решали очень простую задачу: как сделать так, чтобы народ не принимал участия в управлении государством, но при этом был абсолютно доволен? Это сложнейшая философская задача, которую решили.
     В конце концов, была диктатура пролетариата. Она тоже отказывала в праве на существование по социальному признаку.

     ЧЕРНЫХ: – Всяким там интеллигентам, кулакам.
     ДЕЛЯГИН: – В первую очередь – богачам и священникам. Во вторую – буржуазной интеллигенции и буржуа; кулаки-то ведь не были богачами.Другое дело, что диктатура пролетариата просуществовала недолго, потому что с такими настроениями сложно жить. И очень быстро гуманизировалась.
     Но она была.
     Есть культуры, которые не считают человеком женщину. Правда, в некоторых других культурах, как говорят наши западные товарищи, как только женщина перестала быть объектом купли-продажи, она показала пальцем на мужчину и сказала «Это мое!» Но это уже философский юмор.
     Может возникнуть ощущение, что это все в далеком прошлом, что это какая-то архаика, дикость, первобытность, глупость, от которых все прогрессивное человечество стремительно уходит семимильными шагами.
     Но давайте перейдем к другой цивилизации и посмотрим, как устроена самая прогрессивная часть человечества. Американская культура, не общая, не народная, а политическая – очень интересна. Насколько можно понять, люди признаются ею людьми в социальном смысле этого слова по одному из трех признаков.
     Первый: образ жизни. Люди – это те, кто живут в условиях, которые американское государство признает демократией.
     Второй критерий: это люди, которые живут в других условиях, но искренне стремятся к демократии. Причем степень искренности определяет опять-таки американское государство.
     И, наконец, третий – политическая целесообразность: людьми признаются те, кто живет в странах, которые являются союзниками США.
     Обратите внимание: это абсолютно субъективный подход. Бывает так, что меняется администрация, и круг тех, кто признается людьми, меняется достаточно жестко и неожиданно.
     Так что игнорирование неотъемлемых прав тех или иных категорий людей, непризнание их людьми в социальном смысле слова – это не только архаика. Вот вам самая передовая часть современного человечества, говорю это без всякой иронии, и мы видим то же самое, только в профиль!
     Дело еще и в том, что отдельный человек имеет меньше возможностей как-то защитить свои права перед этим современным государством, чем перед некоторыми архаичными монстрами. Например, если вы доказали человеку из архаичного общества, что вы его родственник, хоть и через десятое колено, – вы человек. Если вы католику сказали, что принимаете католичество, – вы человек. Но вы ничего не можете сказать американской администрации, потому что она далеко! И вы никак не можете повлиять на свое правительство, чтобы оно стало вассалом США и тем самым сделало вас человеком в их глазах! Вы беспомощны, здесь у вас меньше шансов, чем даже в некоторых архаичных общества.

     ЧЕРНЫХ: – И более жестоких по своим обычаям, нравам.
     ДЕЛЯГИН: – Это тоже вопрос дискуссионный. Потому что, если вы не человек, вас можно обвинять в чем угодно, «вбамбливать в каменный век» – это дословная цитата одного уважаемого американского руководителя, и морить химическим оружием как тараканов.

Загрузить иллюстрацию

     ЧЕРНЫХ: – У вас еще нет демократии? Тогда мы летим к вам. На бомбардировщиках!
     ДЕЛЯГИН: – Мы знаем эту практику. И это для них нормально. В крайнем случае извинятся. Или скажут, как объяснил свои действия летчик, разбомбивший колонну беженцев: я же солдат демократии, – мол, по отношению к тем, кто в ней не живет, я имею право на все.
     Это серьезно.
     Это кажется сборником отклонений от нормы. Но, когда отклонения от нормы становятся массовыми, речь не об отклонениях – речь просто о другой норме.
     До последнего времени история человеческой цивилизации была связана с неуклонным расширением круга признаваемых людьми. Это и было содержание социального прогресса.
     Увы – глобальный экономический кризис создает некоторую опасность, что все пойдет вспять. Просто исходя из чисто коммерческих и экономических интересов.

     ЧЕРНЫХ: – Или даже в интересах выживания.
     ДЕЛЯГИН: Но русская культура – чуть ли не единственная культура современного мира, которая априори воспринимает как человека в социальном смысле слова, то есть не просто «имеющим права», но «равного себе по правам», – любого, являющегося человеком биологически.Можно говорить, что в этом подходе выражается всеобщий, всеохватывающий гуманизм, космизм, перекидывать мостики к философам и рассказывать, как это замечательно.
     Но это не всегда замечательно. Когда вам кого-то нужно обаять, – да, это полезно. Затюканные колониализмом – старым или новым – вдруг обнаруживают, что к ним относятся по-человечески, и этой благодарности хватает надолго. Ведь в Афганистане шурави поминают добрым словом до сих пор, даже многие из тех, кто с нашими там воевал. Потому что носитель русской культуры ко всем людям относится по-человечески, как к людям. И создает очень яркий контраст по сравнению с поведением представителей некоторых других культур, претендующих на большую развитость, чем мы.

     ЧЕРНЫХ: – Как раз тех, кто сейчас в Афганистане воюет. США и их союзники.
     ДЕЛЯГИН: – С другой стороны, когда вас считают едой, а вы думаете, что вас считают человеком – вы уязвимы.
     Прошу понять: все черты русской культуры, о которых я буду говорить, объективны. Они не хороши и не плохи, они просто есть, и изменить их, по крайней мере, на жизни нашего поколения, нельзя.
     Если управляющая система умеет соответствовать этим чертам, они превращаются в конкурентное преимущество. Если нет – они тянут страну на дно. В частности, восприятие в качестве равноправных и равнозначных нам любых людей настолько органично для нас, что мы его уникальности не сознаем вообще. Лишь когда нас начинают резать как баранов, или, как частный случай, морить либеральными реформами, лишь тогда у нас возникают смутные подозрения. Но мы боимся себе признаться в собственной уникальности, потому что истово верим, будто бы все люди такие же хорошие и цивилизованные, как и мы сами.
     В конце концов, мы решаем проблему непонимания окружающего мира обвинением конкретных «врагов» в конкретной «бесчеловечности».
     А ведь проблема не у них – проблема у нас.
     Проблема не в «бесчеловечности» наших конкурентов, а, напротив, во «всечеловечности» русской культуры, которая действительно уникальна в этом отношении.
     Можно говорить, что эта особенность вызвана многоплеменным, по мере расширения – многонациональным характером русской культуры. Можно говорить, что она вызвана многонациональным характером русского этноса, который расширялся тоже очень здорово.

     ЧЕРНЫХ: – Как писал Сергей Есенин, «затерялась Русь в мордве и чуди».
     ДЕЛЯГИН: – Да. Кто-нибудь вообще помнит, что, скажем, чуваши, удмурты, мари, мордва – это абсолютно самостоятельные народы? Мы все это, конечно, признаем на словах, но, глядя на представителей этих народов, однозначно идентифицируем их как русских. Да, они с Волги, да, у них там есть своя специфика, но в целом – конечно, русские, какие вопросы?
     И нам нельзя забывать потрясающую на самом деле вещь: очень долго Россия, да и сам русский народ формировались именно за счет признания «своими» людей других наций и даже религий. Если человек был нормальный, его признавали русским, и это был способ существования не просто государства – способ существования народа.
     С точки зрения теории это означает очень важную вещь. Это значит, что наше общество еще во времена Московского царства складывалось, выражаясь западным языком, как «политическая нация», то есть как сообщество людей, объединенных даже не образом жизни – образ жизни был часто разный – а ценностями. И потому это общество было максимально открытым для всех, готовых разделять эти ценности.
     Когда нам объясняют, мол, вы быдло, вы никто, вы азиаты и коммунисты, хорошо хоть, не «пархатые коммунистические казаки», это стоит помнить. Политики у нас, может, пока временно и нету, но вот политическая нация у нас есть с тех времен, когда на Западе еще такого понятия не было и не было даже слова «политика».
     Именно поэтому мы считаем человеком, равным себе, обладающим всеми правами, не только «своего», но и всякого, кто потенциально может стать «своим». То есть всех, кто не преступник, не враг, не доказал свою неспособность к сотрудничеству. И это имеет практические выводы. Потому что именно всечеловечность русской культуры делает недопустимыми вновь активизировавшиеся попытки урезать границы России до территорий исторически населенных русскими регионов. Эта идея продвигается именно либеральными фундаменталистами, профессиональными «западниками», и она порочна не только из-за практических проблем. Не только потому, что непонятно, к югу или к северу от Мурманска лежит реальная граница Северного Кавказа, не только потому, что непонятно, зачем России отдавать свои нефть и газ китайцам или кому-то еще.

     ЧЕРНЫХ: – Почему только либеральные фундаменталисты, западники продвигают идею «обрезания»?Помните, несколько лет назад была популярна песня патриотической группы «Любэ»: «Расея – от Волги до Енисея»? А все, что за Волгой и Енисеем – чье?
     ДЕЛЯГИН: – За эту песню я не знаю, что нужно сделать с автором.Человек просто пользуется гуманизмом послесталинского времени. Сильно пользуется.
     Главная, фундаментальная порочность идеи урезания России – полное отрицание русской культуры, всечеловеческая сущность которой прямо требует считать своим любого, кто осознанной подлостью обратного не доказал. Вот это принципиально. Это практический вывод из наших особенностей. Не потому, что мы патриоты и поэтому нам не нужно сжиматься до границ XV века. Не потому, что мы корыстны и хотим сидеть на нефти.
     Готовность в качестве не просто партнера и союзника, но и «своего», равного себе, принять почти любого человека, проявляется в том числе в отсутствии в нашей культуре образа абсолютного зла. Это очень резко отличает нас от европейцев. У них есть понятие «абсолютное зло», непримиримое, а у нас зло почти всегда относительное. Особенно ярко это проявляется в народных сказках, которые вообще наиболее полно отражают вообще любую культуру любого народа, это вещь архетипическая.
     Может быть, отсутствие образа абсолютного зла – результат длительного симбиотического существования под игом Золотой Орды, которая, с одной стороны, была злом, а с другой – объектом постоянного сотрудничества. Хотя бы для князей.

     ЧЕРНЫХ: – Вспомним великого князя Александра Невского.
     ДЕЛЯГИН: – Да, вот его, кстати, за дело святым признали. Главная его заслуга не в том, что он псов-рыцарей под лед дважды спустил, а в том, что регулярно ездил в эту Золотую Орду и договаривался.

     ЧЕРНЫХ: – Спасал Россию.
     ДЕЛЯГИН: – Тот ошметок, который был тогда Россией. И умер-то он на переговорах. Есть гипотеза, что Невский слишком хорошо их вел, так что ордынцы просто не знали, что с ним делать. И от дипломатического бессилия отравили.
     А из бесспорных фактов стоит вспомнить, как в сказках добрый молодец договаривается с Бабой Ягой – символом Золотой Орды, и в итоге оказывается хитрее ее. Да и со Змеем Горынычем, и с Кощеем Бессмертным перед схваткой идут почти бесконечные разговоры.
     Это органическая часть культуры: у нас абсолютного зла нет, на Западе – есть, почти во всех сказках.
     Советская культура восприняла, хотя и предельно фрагментарно, образ абсолютного зла только в результате Великой Отечественной войны. У нас сейчас в языке есть слово, которое означает абсолютное зло. Это слово – «фашист». Но вся наша культура существует за рамками этого понятия, оно принципиально внечеловеческое. Сейчас, правда, либеральные реформаторы и клептократия, как их продолжение и порождение, потихонечку занимают это место. И ожесточение, связанное с этим, способствует обеднению русской культуры и снижению нашей конкурентоспособности.
     Но все же в целом отсутствие или, как минимум, слабость образа абсолютного зла упрощает общение с представителями других культур, обеспечивает высокую гибкость и способность не только вести плодотворные переговоры, но и вызывать к себе долговременную симпатию.
     А с другой стороны, когда мы сталкиваемся с людьми, у которых в культурном типе есть понятие абсолютного зла, и когда эти люди нас в эту категорию абсолютного зла по каким-то причинам зачисляют – достаточно вспомнить «империю зла» Рейгана и русофобию некоторых прибалтийских и польских руководителей – мы просто не понимаем ситуации. И, соответственно, ведем себя неадекватно. Потому что не понимаем, как можно считать кого-то абсолютным злом.
     Наверное, главное в русской культуре – стремление к справедливости, к правде. Даже Чубайс это вынужден был отметить. Причем это стремление почти религиозное. Справедливость – не просто высшая абстрактная ценность. Это абсолютно самостоятельная ценность, которая резко отделена от практических и корыстных интересов. Это касается и человека, и коллектива. Носитель русской культуры подчиняется сознаваемой справедливости слепо и беспрекословно, как воинскому начальнику. Это открывает широчайший простор: и для манипуляции, и для мобилизации. Ведь если человеку объяснить, что лично ему не выгодное тем не менее является справедливым, он это невыгодное будет делать без тени сомнения. И защита своих интересов в данной ситуации воспринимается как совершенно недостойное.
     Русской культуре свойственно предпочтение справедливости не только перед личными, но и перед групповыми интересами, в том числе интересами друзей и семьи. В результате стремление к справедливости приобретает иногда бесчеловечный характер. Недаром только у нас говорят, что справедливость – очень жестокая вещь. Стремление к ней подразумевает требовательность. С этой точки зрения, пренебрегающий своими обязанностями человек недобросовестен, так как перекладывает свою часть ноши на остальных и пытается тем самым жить за их счет. Это, конечно, умеряется ленью. И это не распространяется на начальство, что очень забавно. В положение начальства входят и прощают ему что угодно, в том числе и то, что не прощают своим близким.
     Даже само слово «начальство» – не «руководство», а именно некто неопределенный, кто «дает начало»: это же практически божественная функция.
     Но в отношении равных себе действует классическая формула: «Человек имеет право, пока исполняет свои обязанности». Это проявление справедливости. Впрочем, наиболее популярной чертой нашей культуры, вокруг которой больше всего копий сломано, является борьба индивидуализма и потребности во внешнем объединении, пусть даже насильственном. Это жесточайшая внутренняя борьба, а не борьба двух философских течений. Единство и борьба этих двух противоположностей не просто свойственна русской культуре – она является ее движущей силой и, более того, создает эту культуру.
     Как только вы встаете целиком на одну из этих позиций – вы сразу выпадаете из русской культуры, на Запад или на Восток, но с одинаковой неотвратимостью. Русская культура – это гремучая, но гармоничная смесь индивидуализма и коллективизма. Политическая победа любого из этих двух начал полностью дестабилизирует общество и разрушает.

     ЧЕРНЫХ: – Наглядный пример – пример Советский Союз.
     ДЕЛЯГИН: – И он тоже. Историческая причина сосуществования этих противоположностей абсолютно понятна.
     Исторически русская культура складывалась в крестьянских хозяйствах, которые экономически были по-европейски самодостаточны. Прекрасно могли обойтись без какой бы то ни было внешней помощи и потому были готовы стать первично самостоятельной ячейкой и основой общества, как в развитых странах Европы.
     Но внешняя среда была абсолютно другой. И в той среде эти европейские хозяйства были исключительно уязвимы. Кочевники и разбойники, которым больше пространства и растянутость коммуникаций давала больше шансов, чем Европе, редкость населения, княжеские усобицы, а затем и татаро-монгольское иго создавали постоянную необходимость защиты, объединения перед лицом внешних опасностей.
     И формула российского общества – принудительное внешнее объединение, в том числе под воздействием объективных причин, полностью свободных внутренне элементов. При этом внутренняя свобода доходит иной раз до состояния отмороженности. Ведь пушкинская «тайная свобода» на западные языки принципиально непереводима. Внешне я подчинен, а внутри абсолютно свободен и в любой момент могу нарушить правила – просто я понимаю, что мне за это будет. Это состояние полной внутренней свободы я хорошо помню по армии.
     Но для западного сознания это не всегда понятно. Для восточного сознания тоже непонятно, как можно быть полностью свободным внутри.
     Таким образом, эта формула – наша. И на практике это выглядит, как индивидуальное исполнение коллективных обязанностей, а в коллективе – еще и сосуществование конкуренции и солидарности в каждой точке. Любой коллектив раздирается жесточайшей внутренней конкуренцией, лютой, без правил. И тот же самый коллектив по отношению к внешнему миру, выступает абсолютно монолитно.
     В политике принудительное внешнее объединение обособленных самостоятельных единиц проявляется как симбиоз носителя русской культуры с государством. Не наоборот. Государство – отдельно. Для нас государство и страна – синонимы, и все попытки разделить их безнадежны. Потому что носитель русской культуры ощущает себя отдельной личностью лишь постольку, поскольку является частью страны и государства. Отсюда фантастическая вещь: личность воспринимает свои права, как заведомо подчиненные интересам страны, воплощаемым в себе государством. И если это государство не зверствует и обеспечивает хотя бы самый умеренный и тихий прогресс, личность довольна.
     Потому что государство – сверхценность русской культуры. Не любимый либеральными фундаменталистами «ночной сторож» с министерской зарплатой и замком в Швейцарии, нет. Государство – это форма существования русского народа, причем, единственная форма, доступная нам на протяжении, как минимум, вот уже нескольких столетий. Это социальная среда и скрепа, которая обеспечивает существование народа. Это не хорошо и это не плохо, это есть.
     Ведь самые ярые нападки на ненавистную бюрократию включает использование слово «наш». Это фантастика! «Наши негодяи» на английский язык не переводится.
     И слитность с государством дает российскому обществу колоссальную силу, когда мы едины. Когда же государство от нас отворачивается – мы беспомощны и ничего не можем сделать. Очень интересно, что симбиоз личности с государством делает невозможным внедрение в российское общество любых институтов и любых правил, основанных на отделение личности от государства: они просто не работают, глохнут, как автомобильный двигатель под водой. К моему глубокому сожалению, в эту категорию попадает и западная формальная демократия.
     Демократия как способ максимально полного учета государством мнений и интересов общества у нас будет. Но другим способом, потому что на Западе она основана на суверенитете личности от государства, а у нас суверенитет с государством общий, неразделенный. Проявлением этой неразделенности, слитности является и легендарная пассивность носителей русской культуры – то самое терпение русского народа, за которое пил еще Сталин.
     В формировании этой пассивности ключевую роль сыграла «власть пространств над русской душой»: всегда есть куда бежать.

     ЧЕРНЫХ: – Об этом хорошо говорил Василий Шукшин.
     ДЕЛЯГИН: – Ну,до Шукшина еще Бердяев писал,другие русские философы. Наша страна росла за счет бегства населения на окраины, причем и в советские годы тоже. Тогда правило было простым: если вы специалист и хотите иметь более высокий уровень жизни – езжайте в национальную республику, вас там будут любить, холить и лелеять.
     Играло свою роль при формировании пассивности и длительное жестокое угнетение, и скудость ресурсов, которое ограничивало базу любого сопротивления и делало его рискованным. Ну, и европейское ощущение ценности своей жизни, потому что было, чем рисковать.
     Но это терпение создает колоссальный соблазн и одновременно вызов для любой системы управления. С одной стороны, можно делать все, что угодно – до определенного барьера прощают все. А с другой стороны, после этого барьера «срывает крышу» и разносит все полностью.
     Эта разрушительность русского бунта вызвана симбиотическим сосуществованием общества и государства. Мы не можем протестовать против «отдельных недостатков». Советская власть, кстати, этого так и не поняла. Для нашего общества государство – вроде бога, от которого действительно «вся власть». И его либо принимают полностью, либо полностью же отвергают.
     Поэтому, когда мы отвергаем порядок, мы отвергаем не какой-то конкретный порядок, нет. Мысль о том, что возможен другой порядок, более справедливый, становится достоянием значительной части общества только в исторически случайный момент. Обычно же мысль о возможности какого-то другого, понятного и конкретного порядка, просто не помещается в голове.
     Если нас не устраивает конкретный порядок – нас не устраивает порядок как таковой. Это не революция против конкретной власти, это не протест против, условно, монетизации льгот. Это бунт против мироздания. Эта наша особенность очень важна.

     ЧЕРНЫХ: – То, что произошло в 17-м году.
     ДЕЛЯГИН: – Так было всегда. Можно вспоминать про Болотникова, можно про рубеж 80-90-х теперь уже прошлого века. Никто ведь всерьез не занимался тогда построением какого-то нового порядка. Мы просто отвергнем власть дьявола и ждем, когда на нас снизойдет благодать божья.

     ЧЕРНЫХ: – Или благодать рынка.
     ДЕЛЯГИН: – А потом огорчаемся, когда вместо благодати приходят совершенно «конкретные пацаны».
     Это другая логика. Другое мироощущение, которое, вроде бы, приносит вред. Но здесь есть очень интересный нюанс. Дело в том, что подспудно копящееся в обществе недовольство влияет на элиту, которая начинает бессознательно приспосабливаться, применяться к нему. И часть элиты заранее подстраивается под общество, хотя и безо всяких демократических институтов. И возглавляет происходящий протестный взрыв или, как минимум, перехватывает часть его энергии, воспринимая бессознательный общественный запрос.
     А это ведь та же самая демократия, «только в профиль», только с другими механизмами. Да, беспорядок вместо всеобщих выборов. Да, большая разрушительность. А с другой стороны, государству дается больше шансов одуматься. Это тоже в нашей традиции – давать шансы одуматься до последней минуты. А вот когда последняя минута истекла – ничего не поделаешь, «кто не спрятался, я не виноват».
     Еще раз: это не хорошо и не плохо – это есть. И это не тот механизм, который мы изучали в институте. Да, очень неловко думать, что едешь в автомобиле, а потом вдруг обнаруживаешь себя на лошади. Но в определенных условиях она лучше – надо просто уметь использовать ресурсы.

     ЧЕРНЫХ: – Время радиопередачи подходит к концу. Поэтому оставим философию.
     Скажите лучше, что нас ждет, Михаил Геннадьевич, в ближайшем будущем?
     ДЕЛЯГИН: – Я боюсь, примерно это и ждет.

     ЧЕРНЫХ: – Я уж догадался, зачем Вы на эту «демократию в профиль» намекаете.
     ДЕЛЯГИН: – Нет, я лишь перечисляю наши особенности, которые нам нужно знать.
     Важная вещь – трудовая культура. Мы не можем работать, да и вообще существовать без сверхзадачи.
     Во-вторых, у нас интересная трудовая мотивация: деньги важны, но важны не сами по себе, а лишь как символ справедливости. Поэтому их можно платить меньше. И, в третьих, «русский способ производства»: мы замечательно умеем делать то, что сложно и не монотонно. Конвейер – это не про нас; нам нужно то, что требует сложного труда. Эта особенность изучена и названа «русским способом производства» западными социологами еще в начале ХХ века, до революции и до изобретения конвейера.
     И это прекрасно, это дает нам место в конкуренции с Китаем, потому что культура Юго-Восточной Азии идеально соответствует конвейеру, а наша культура – следующему по сложности типу технологий, условно, «постконвейеру».
     Наше дело – штучная, сверхсложная работа, которая и притягивает основную часть добавленной стоимости. Это наша конкурентная ниша, и она колоссальна. И это дает нам огромную возможность – просто нужно понимать, как ее использовать. Если будем запихивать себя в конвейер – сломаем шею, а если будем понимать, что мы такие и как устроены – нет проблем.

     ЧЕРНЫХ: – А в чем конкретно может проявиться штучность?
     ДЕЛЯГИН: – Вспомните: мы отвратительно делали легковые автомобили.

     ЧЕРНЫХ: – И продолжаем отвратительно клепать.

     Наше дело – штучная, сверхсложная работа. У нас получаются отличные самолеты. Потому, что это более сложная деятельность, которая требует не конвейера.

     ДЕЛЯГИН: – Но у нас были совсем неплохие часы, которые требовали чуть более сложной работы. А уж про боевую технику я молчу. Совсем не только потому, что все ресурсы были брошены туда. Гражданские самолеты тоже были отличные – для своей эпохи, конечно. Потому, что это более сложная деятельность, которая требует не конвейера, а бригадного подряда, говоря по-старому, и высококвалифицированных рабочих, которые, по сути дела, являются инженерами.
     Вот к развитию таких производств нам и нужно «выруливать».
     Да, общие, глобальные закономерности никуда не делись – они действуют. Но при реализации их мы должны учитывать и свои особенности – управленческие, политические, трудовые.
     Кстати, о трудовых: авральность мы тоже должны обязательно учитывать при любом планировании. Сначала раскачка – потом аврал, это неважно, сколько времени отводится на работу: год или 15 минут. 15 минут дайте на часовую работу – человек все равно первые две минуты будет курить. Это закон природы – нашей природы, и его нужно учитывать. В конце концов, наши с Вами передачи строятся тоже ровно по этому принципу: начинаем мы вольготно, а в конце с трудом успеваем договорить самое главное.
     При неправильном управлении это наша слабость.

За эти деньги страна оказалась на худшем месте в «двадцатке»

     Антикризисная программа правительства реализуется успешно. Она уже обошлась бюджету в 2,7 трлн. руб. Такие данные огласил в пятницу председатель Счетной палаты Сергей Степашин. Эксперты сомневаются в успехе антикризисных мер правительства. По их словам, за такие деньги можно было добиться и более серьезных результатов.
     В пятницу председатель Счетной палаты Сергей Степашин в Екатеринбурге сообщил, что Россия потратила около 2,7 трлн. руб. на реализацию антикризисных мер. Такую сумму со ссылкой на слова Степашина обнародовали многие информагентства, хотя независимые эксперты считают это слишком заниженной оценкой: по самым скромным подсчетам, на антикризисные меры потрачено почти 4 трлн. руб. По словам Степашина, свыше 500 млрд. руб. ушло на создание рабочих мест. «Эта антикризисная мера стала одной из самых успешных», – похвалился Степашин. Большая же часть выделенных государством средств была направлена в банки для поддержки их ликвидности. «Банки не рухнули, дефолта не произошло. Были проблемы с задержкой платежей, но теперь и эта проблема решена. Сегодня ставка рефинансирования в России самая низкая за всю постсоветскую историю, и живые деньги уже пошли в экономику», – отчитался Степашин. К следующему механизму антикризисной борьбы Степашин отнес адресное перечисление средств конкретным проблемным промышленным предприятиям, например, АвтоВАЗу, который получил больше 25 млрд. руб. Хотя Степашин отметил, что до некоторых предприятий деньги доходили очень медленно из-за бюрократических трудностей и несовершенства федерального закона о госзакупках, который в ближайшее время «будет поправлен». Заключил свое выступление глава Счетной палаты заявлением, что в целом «кризис начал отступать», ведь «в пользу этого есть все объективные показатели».
     До Степашина работу правительства словом «хорошо» оценил 2 декабря президент России Дмитрий Медведев. Президент сообщил, что в принятом недавно бюджете снова предусмотрено финансирование антикризисных мероприятий. Премьер-министр РФ Владимир Путин 3 декабря на прямой линии с россиянами сказал, что пик кризиса преодолен, «хотя турбулентные явления в мировой экономике и, как следствие, в российской еще сохранятся» и окончательный выход из кризиса снова потребует от российских властей и граждан времени, сил и немалых средств.
     Эксперты же в отличие от Степашина и других первых лиц страны не считают, что антикризисные меры правительства реализовывались эффективно. По мнению экономистов, правительство допустило ряд серьезных ошибок, которые практически провалили всю антикризисную программу. Сейчас мы наблюдаем «кризис, в котором главная проблема – спрос». Поэтому, считает директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев, «логичнее всего было сделать приоритетными меры по стимулированию спроса. У нас же приоритеты были совсем другие – поддержание банковской системы, неэффективных предприятий и повышение социальной защищенности граждан. Последнее звучит неплохо, но, по существу, антикризисным характером обладать не может, тут больше популизма».
     «Первоначальные шаги по предотвращению банковского кризиса обошлись дорого, но были оправданны. Однако затем мы столкнулись с неэффективностью поддержки предприятий. В куда большей степени мы должны были бы думать о задачах структурной перестройки экономики», – говорит научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. По его мнению, надо было решать задачу формирования новых институтов, которых сегодня нет. Еще одна ошибка, с точки зрения Ясина, – это искусственное торможение высвобождения людей. «Во время кризиса нужно заботиться о людях в формах, которые предусмотрены законом. Законом же предусмотрены пособия по безработице, а не вмешательство в дела частного бизнеса», – рассуждает экономист. По мнению Ясина, тезис о создании новых рабочих мест в рамках антикризисной программы выглядит крайне сомнительным. Ведь занятость в стране сокращается, а безработица – растет. В целом эксперты уверены, что дополнительные рабочие места, созданные за счет временной занятости и общественных работ, не могут оказать на экономику ощутимого эффекта, они сами себя не финансируют и существуют лишь до тех пор, пока государство выделяет на них средства.
     Похожего мнения о необходимости перестройки экономики придерживается и директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. «Основная часть денег пошла на поддержку спекулятивного сектора. Сама идея поддерживать спекулятивный сектор – порочна. Деньги шли с огромным опозданием, и хоть сейчас ситуация частично изменилась, в принципе все осталось как есть. Были огромные спекулятивные операции: деньги тратились без должного государственного контроля, – перечисляет основные ошибки эксперт и продолжает: – И последнее – правда, это не удалось никому, кроме китайцев, – когда вы сбрасываете деньги в экономику, вы должны тратить их так, чтобы создавать предприятия, которые потом будут работать сами. Надо тратить деньги на АвтоВАЗ не для того, чтобы поддерживать его на границе между жизнью и смертью, а для того, чтобы этот завод дальше работал сам и приносил прибыль или хотя бы не требовал новых дотаций. К сожалению, такая задача не ставилась вовсе». Поэтому основная ошибка всей антикризисной программы – это то, что «у нас решалась задача стабилизации, а не модернизации». Стабилизировать можно уже отстроенную экономику (в Европе, в Японии), российская же экономика требовала именно модернизации. И за те деньги, которые озвучил Степашин, можно было построить в России новые сектора на довольно современном уровне, резюмирует Делягин.
     Эксперты единодушны в своем мнении, что проводимые правительством антикризисные меры оказались малоэффективными. «Эффективность надо всегда оценивать по результатам. Есть основные показатели: динамика ВВП и инфляция, – говорит Николаев. – По динамике ВВП во втором квартале этого года по сравнению со вторым кварталом 2008 года мы со своим результатом минус 10,9% худшие среди стран «двадцатки» (G20). По инфляции у нас тоже один из худших показателей. Вывод: эффективность антикризисных мер низкая».

     Новая бюджетная трехлетка – такой фундаментальный документ, оценить который можно только на фоне социально-экономической ситуации в стране. Тогда станет понятно: это инструмент для ускорения развития, или он, скорее, консервирует накопленные диспропорции и проблемы.
     Сейчас Россия живет в состоянии очень высокой степени неопределенности в отношении своих перспектив экономического и финансового развития. После месяцев кризиса, когда было зафиксировано падение ВВП, производства, потребительского спроса, нам не удастся просто взять и, сделав «круг над аэродромом», сесть в ту же самую точку, из которой мы вылетели. То есть вернуться к показателям 2006-2007 годов, когда темпы роста были достаточно высокие. Об этом, кстати, говорят и руководители страны.

Четыре точки невозврата
     Та экономика, которая у нас сформировалась перед началом кризиса, оказалась с очень серьезными недостатками. И первый из них – это, конечно же, сырьевая направленность, когда мы фактически существовали только за счет продажи необработанного сырья. И в итоге попали в сильную зависимость от импорта, в том числе даже самых элементарных потребительских товаров, не говоря уже о машинах и оборудовании.
     Вторая проблема – хроническая нехватка инвестиций. На них тратили менее 20 процентов того, что страна зарабатывала. Это очень мало. Значительную часть денег просто «проедали». Что, конечно, не так плохо, потому что росли пенсии, зарплаты. Однако так и не был создан экономический фундамент для социального развития на многие годы вперед.
     Мало того, мы получили очень отсталую экономику с точки зрения технологической базы. Это третий ее недостаток. Фактически мы имеем то, что было построено в советское время и последние 20 лет нещадно эксплуатировалось. Сейчас это оборудование, машины изношены чуть ли не на 70-80 процентов. Бесконечное их латание, ремонт уже не помогают. Более того, это разорительно для страны. Нужна замена оборудования, причем революционная, чтобы в разы повысить производительность труда.
     И, наконец, четвертая проблема – до кризиса произошло серьезное социальное расслоение и по доходам, и по доступности медицинской помощи, бесплатного образования. Эти различия увеличиваются. К сожалению, как и диспропорции между регионами. У нас сформировалась очень своеобразная бюджетная система, когда в федеральной казне концентрировалось все больше и больше средств. И все больше и больше регионов становилось реципиентами. Примерно 20 из них были донорами федерального бюджета, остальные – только потребляли из него и жили за счет дотаций.
     Так что банальный разворот к прежним позициям нам просто не нужен. Мы должны двигаться по спирали. Возможно, в чем-то вернуться назад, но поднимаясь при этом на новую высоту. Как сказал премьер-министр Владимир Путин, надо попытаться прыгнуть выше головы. Говоря это, он имел в виду пенсионные выплаты и социальные расходы. Но это относится и ко всей ситуации в нашей экономике, которой нужна радикальная модернизация. А значит, требуются и новое качество подготовки людей, и новое качество их здоровья. Эти достаточно большие, я бы сказал, исторические задачи, стоящие перед нашей экономикой, требуют соответствующего бюджета, при помощи которого государство влияет на эти процессы в той или иной степени.

Здоровые и умные
     А теперь давайте посмотрим на тот бюджет, который начнет действовать с 1 января 2010 года. Если говорить о модернизации экономики, обновлении технической базы, то, казалось бы, напрямую государством выделяется не так много инвестиций. Но как ни парадоксально, это не так и плохо, потому что в данном случае государство должно действовать более тонко. То есть регулировать режим инвестиций, прежде всего частных, для того чтобы было выгодно инвестору, и российскому, и зарубежному, вкладываться в Россию, обновлять производство, привлекать рабочую силу, получать прибыль и тут ее тратить. Важно, что государство не собирается тратить сотни миллиардов рублей для того, чтобы самому быть инвестором. Это вполне нормально для той страны, которую мы хотели бы видеть. В бюджете есть целый ряд предпосылок, что правительство может выйти на такую политику. Это произойдет не сразу, для этого нужно год, два, три, но надо думать о стратегическом будущем. И в этом смысле бюджет 2010 года носит характер некой площадки, на которую мы выходим, и от нее уже будем выстраивать траекторию полета в будущее.
     Довольно большие средства предусмотрены на укрепление банковской системы, прежде всего на докапитализацию банков с госучастием. Понятно, для чего это делается. Прежде всего для того, чтобы фактически выкупить те активы, те основные фонды, предприятия, которые в условиях нарастающей конкуренции окажутся неэффективными. Это как раз то советское наследие, о котором я уже говорил. Деньги, которые поступят в распоряжение банков с госучастием, косвенно пойдут также и на поддержку людей, которые высвобождаются в результате закрытия или реструктуризации этих предприятий. И, может быть, на поддержку тех инвесторов, которые придут, чтобы на месте старых рабочих мест создать более современные производства. Это достаточно важное решение, которое поможет стабилизировать возможное обострение ситуации, связанной и с моногородами, и с целым рядом других проблем
     К сожалению, очень немного напрямую выделено на поддержку моногородов, всего 10 миллиардов рублей. Конечно, этого не хватит для того, чтобы помочь людям в нескольких десятках «горячих точек», где закрываются предприятия из-за того, что они старые, изношенные. Но, думаю, через косвенные меры, которые есть в бюджете, это будет сделано. Кроме дофинансирования банков есть еще помощь регионам в программах занятости. И, конечно, это повышенные пенсионные выплаты, потому что значительная часть работников, которые заняты на предприятиях моногородов, это люди пенсионного возраста, которые совмещают получение пенсий с работой.
     Еще один очень важный момент заключается в том, что правительство не побоялось пойти на формирование бюджета с дефицитом. Причем дефицит достаточно большой – 3 триллиона рублей, при том, что расходная часть составляет более 9 триллионов. Известно, что многие страны мира живут с дефицитным бюджетом. Правда, он там не такой большой. Тем не менее у нас есть определенный резерв для того, чтобы бюджет в течение года был пересмотрен. Это прежде всего более высокие, чем запланировано, цены на нефть и другое экспортируемое сырье.
     Если доходы федерального бюджета превысят запланированные, то их, на мой взгляд, в первую очередь надо направить на поддержку образования, здравоохранения и на индексацию заработной платы бюджетников, которая обязательно должна быть проведена в следующем году за счет дополнительных поступлений. Без переобученного, здорового персонала мы не можем эффективно работать на современном оборудовании и стать конкурентными по производительности труда с ведущими развитыми странами. Поэтому расходы на образование и здравоохранение – это фактически прямые вложения в экономику, а не просто трата денег, как считают некоторые узкие специалисты. Пока же в бюджете-2010 расходы, напрямую связанные с образованием и здравоохранением, сократились. Основная ноша ответственности ложится на региональные и местные бюджеты. Федеральная казна берет лишь отдельные сферы, допустим, высшее образование, центры высокотехнологической медицинской помощи и так далее.

Взял темп – держи
     Еще один важнейший вопрос – пенсионное обеспечение. Федеральный бюджет 2010 года берет на себя значительную часть обязательств по выплате пенсий. Сумма этих выплат, а также всех остальных социальных расходов составит до 10 процентов ВВП. И это, конечно, очень большая цифра. Примерно треть расходной части нашего федерального бюджета. В этом действительно есть большой социальный смысл, потому что нашим пенсионерам недоплачивали все последние годы, они живут очень скромно, некоторые, можно считать, в бедности. И эти решения в 2010 году вполне могут не только компенсировать им инфляцию и другие издержки кризиса, но и повысить реальное содержание пенсий. Но надо понимать, если мы не запустим маховик модернизации экономики, то не сможем поддержать относительно высокий по сравнению с прошлыми годами уровень пенсионных выплат. Тем более – его наращивать. А пенсии – это та сфера, где, один раз взяв темп, надо его держать.
     Что касается модернизации, то, мне кажется, в федеральном бюджете пока есть определенное противоречие. Да, какие-то отдельные элементы направлены на то, чтобы страна быстрее переходила к новой экономике. Но они определены не напрямую, а, скорее, скрыты в его тексте. И при благоприятных условиях могут раскрыться только в 2011-2012 годах или даже позже. А пенсионные выплаты откладывать «на потом» мы не можем. Не получится ли так, что темпы роста наших социальных обязательств не будут соответствовать темпам перестройки экономики и, главное, темпам увеличения доходов федерального бюджета? Всякая модернизация требует определенного времени, в течение которого необязательно будут расти макроэкономические показатели. Потом, да, все окупится сторицей. Но в переходный период, который может продолжаться несколько лет, пенсионерам все равно надо будет платить предусмотренные законом пенсии.
     И у меня вызывает пока некоторые опасения неясность того, что у нас будет происходить с доходами бюджета в 2011-2012 годах. По оптимистическому прогнозу социально-экономического развития страны, который дает правительство, в конце бюджетной трехлетки мы только выйдем на докризисный уровень ВВП и промышленного производства. Получается, что налоговые поступления, в том числе в федеральный бюджет, все эти годы будут ниже, чем до кризиса. И это создает определенную противоречивость с тем большим размером пенсионных выплат, которые мы на себя берем уже с 2010 года.
     А если мы будем выходить из кризиса медленнее, чем нам бы хотелось, и это будет продолжаться еще и в 2013-2014 годах, когда темпы роста могут быть близки к нулевым? Тогда может обнаружиться, что пенсионные выплаты займут не просто значительную, а преобладающую часть расходов федерального бюджета. И в результате он фактически превратится в приложение к Пенсионному фонду. Не окажется даже минимальных средств на то, чтобы, например, реально подпитывать образование и здравоохранение.
     Что мы тогда будем делать? Бюджет-2010 ответа на этот вопрос не дает. В этом плане он является бюджетом, который стоит на точке перелома. Из нее могут быть два варианта действий на следующие два года. Первый – оттягивание модернизации. Если, допустим, цены на нефть снова вырастут до 100 долларов за баррель, автоматически существенно увеличатся доходы бюджета. И тогда может снова победить точка зрения, дескать, зачем нам нужна модернизация, если у нас и так все снова в «шоколаде». Но есть и второй вариант развития событий, когда все-таки будет запущен механизм инноваций, модернизаций, который в течение нескольких лет сделает страну другой в экономическом, социальном, политическом плане.
     Бюджет 2010 года сохраняет и ту и другую возможность. Какая будет реализована? Надеюсь, победит модернизационный вариант. И произойдет это достаточно быстро, до того, как появятся первые детальные разработки бюджета 2011 года.

Правительство аккумулирует ресурсы в бюджет под следующий избирательный цикл

     Завтра Госдума планирует одобрить в первом чтении правительственный законопроект, направленный на укрепление бюджетной системы страны. Такова официальная цель этого документа, согласно которому отменяется или временно приостанавливается множество норм Бюджетного кодекса. И, в частности, правило о том, что значительная часть доходов от экспорта углеводородов поступает не в бюджет, а в специальные фонды. Теперь в ближайшие три года нефтегазовые деньги должны будут идти прямо в распоряжение правительства. Эксперты уверены, что все эти новации означают: начинается финансовая подготовка к избирательному циклу 2011-2012 годов. Некоторые из собеседников «НГ» допускают даже досрочные выборы.
     Законопроект о внесении изменений в отдельные законодательные акты в связи с принятием закона о бюджете на 2010 год и на плановый период 2011 и 2012 годов пришел в Госдуму в прошедшую пятницу. Решением спикера нижней палаты Бориса Грызлова он был направлен на ускоренную процедуру. В Минфине корреспонденту «НГ» подтвердили, что данная новация была инициирована самим финансовым ведомством. «Связано это с тем, – охотно делился информацией источник в министерстве, – что доходы и пошлины нефтегазового сектора существенно сократились. Соответственно разделение средств Стабфонда было актуально при профицитном бюджете, а раз сейчас у нас дефицитный бюджет, то удобнее аккумулировать средства на одном счете, то есть направлять напрямую в бюджет». Собеседник газеты пояснил, что законопроект был послан на согласование в правительство. Он уверен: до конца года закон примут.
     И действительно, вчера бюджетный комитет ГД рекомендовал депутатам принять проект в среду в первом чтении. При этом замминистра финансов Татьяна Нестеренко призвала думцев закончить с обсуждением законопроекта как можно быстрее. По данным «НГ», так и произойдет – в пятницу его скорее всего утвердят в окончательном виде. И в 2010 году правительство Владимира Путина начнет играть по обновленным бюджетным правилам. Их суть после даже поверхностного анализа документа, внесенного кабинетом министров, можно определить так: максимум концентрации финансовых ресурсов страны в федеральном бюджете и минимум контроля над расходованием накопленных таким образом средств.
     Для этого, в частности, предлагается отказаться от «священной коровы» путинской эпохи – закачки сверхдоходов от экспорта углеводородов в специальные фонды. Напомним, что сначала в России был создан Стабилизационный фонд, из которого в первое время не выделялось ни копейки. Однако потом – накануне выборного цикла 2007-2008 годов – Стабфонд был разделен на Резервный и Фонд будущих поколений, позднее переименованный в Фонд национального благосостояния (ФНБ).
     И вот теперь правительство вышло с инициативой – напрямую зачислять средства в бюджет. Причем кабинет министров открыто указал на то, что в 2010 году Резервный фонд будет являться основным источником покрытия бюджетного дефицита, а в 2011-2012 годах эту роль возьмет на себя ФНБ.
     Раз нефтегазовые доходы в него поступать перестанут, не исключено, что к концу этого периода перестанет существовать и сам фонд. Можно также предположить, что отказ от так называемого нефтегазового трансферта в бюджет из фондов приведет и к тому, что исполнительной власти не надо будет отчитываться за расходуемые деньги. По крайней мере такие выводы следуют из предложенного в законопроекте приостановления данной нормы Бюджетного кодекса до конца 2012 года.
     Официально же задача законопроекта формулируется правительством так: он подготовлен «в связи с необходимостью временного приостановления отдельных норм бюджетного законодательства об использовании нефтегазовых доходов бюджета в целях своевременной реализации дополнительных мер по поддержке отраслей экономики, рынка труда и отраслей социальной сферы, по социальному обеспечению населения». Интересно, что в Минфине отказались отвечать на вопрос «НГ», носят ли внесенные в Госдуму поправки временный характер или же Резервный фонд, а следом за ним ФНБ впоследствии отомрут за ненадобностью?
     На Охотном Ряду выражаются более откровенно, называя предлагаемые исполнительной властью изъятия из Бюджетного кодекса «исключительно предвыборными». Например, один из собеседников «НГ» во фракции «Единая Россия», комментируя фактическую ликвидацию ФНБ, пошутил: судя по всему, всеобщее благосостояние к тому времени будет уже достигнуто. Но потом, посерьезнев, подчеркнул: «В 2011-2012 годах предстоят огромные расходы, ведь ситуация в экономике непростая, а выборы-то проводить все-таки надо...» По мнению собеседника «НГ», «именно правительство будет финансировать особо уязвимые места, а это является еще одним косвенным доказательством, что именно Путин пойдет на президентские выборы». Естественно, для начала обеспечив электоральный успех своей партии.
     Заместитель председателя комитета ГД по бюджету и налогам Сергей Штогрин выразился еще определеннее: «Пора научиться распоряжаться резервами и грамотно использовать текущие доходы. Не складывать их в ценные бумаги правительства Великобритании и США, а грамотно размещать – так, чтобы они работали внутри страны».
     По мнению коммуниста, наличие обоих фондов демонстрировало так называемую окрашенность перечисляемых туда средств: «Чтобы все, и в первую очередь пенсионеры, видели: да, есть деньги, и именно для выплат пенсий в том числе. То есть наличие ФНБ служило некоей гарантией своевременных пенсионных выплат, с тем чтобы не повторилась ситуация 90-х годов, когда была сумасшедшая безработица и пенсии задерживались на несколько месяцев». Теперь же у правительства появятся еще большие полномочия в отношении бюджетных расходов. Усиление финансового блока в правительстве отмечает и директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко.
     Уверенность эксперта подтверждают и другие меры, заложенные в законопроекте и направленные на максимальную концентрацию ресурсов. Так, например, кабинет министров намерен предоставить себе право пересматривать утвержденные в законе о бюджете бюджетные инвестиции юридическим лицам. Причем отнимать выделенные деньги можно будет и у госкорпораций, и у частных компаний.
     Как уверяют эксперты «НГ», главный вызов, стоящий сейчас перед правительством Путина, – выполнить крайне затратные обещания по резкому увеличению пенсий, в том числе и так называемым советским пенсионерам. Еще при обсуждении нового поворота пенсионной реформы высказывались сомнения, что у государства хватит на это денег. И нынешний закон, определяющий способы их изыскания, одновременно подтверждает правомочность этих сомнений.
     Между тем член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров в этой ситуации не исключает и досрочных президентских выборов: «Сейчас планы Минфина занять 18 миллиардов на внешнем рынке пока не увенчались успехом. Поэтому ведомство ищет источники финансирования дефицита. Что касается депутатского контроля над расходованием средств, то они и сейчас невелики. В этом смысле те деньги, которые тратятся сейчас на рост пенсий, можно считать вкладом в рекламную кампанию. И при этом ни правительство, ни премьер никак не объясняют, как они собираются жить дальше». Отсюда, полагает эксперт, можно сделать вывод, что в условиях столь масштабных бюджетных расходов Кремль может прибегнуть к сценарию досрочных выборов: «У нас никакого особого предлога для этого не требуется».

Ученые диагностируют состояние российской экономики

     Экономисты «проспали» кризис – не предупредили правительство, не заметили финансовых пузырей, просмотрели угрозы, связанные с негативными рисками. Такими жесткими «приветствиями» открыл Первый российский экономический конгресс, организованный Российской академией наук, министр финансов Алексей Кудрин.
     Он добавил, что современная экономическая наука требует другого уровня исследований. Ведь именно от экономистов государство ждет теперь ответов на многие заданные кризисом вопросы. И главный из них – как переходить к новой инновационной экономике, а государству и бизнесу – зарабатывать на ее преимуществах.
     Элита отечественной экономической мысли – на конгрессе впервые в новейшей российской истории собрались более 2,5 тысячи представителей академических институтов, образовательных учреждений, аналитических центров – отреагировала на критику болезненно. Чуть позже, рассредоточившись по многочисленным «круглым столам», ученые постараются дать аргументированный «алаверды» министру. Однако с большинством других «оргвыводов» Алексея Кудрина вынуждены были согласиться. По словам министра финансов, сегодня в России сложился ажиотажный нездоровый спрос на профессию экономистов.
     Студенты этой специальности составляют треть от всех других, что в полтора раза больше, чем в странах Европы. При этом идут в «экономисты» лучшие из лучших. Но отвечает ли их потребностям высшая школа? По мнению Кудрина – нет. И учится молодежь по чужим иностранным учебникам, и современные экономические предметы, как, например, эконометрика (построение экономических моделей. – Прим. автора), занимают в базовом экономическом образовании малую роль. Как и математика в целом. В итоге – хорошие экономисты, те, кто способен видеть вперед, анализировать рынки, по словам Кудрина, штучный товар. «В минфине, налоговой службе, в казначействе они нарасхват. Зато большинство – постоянный контингент на биржах труда и головная боль для служб занятости», – обрисовал ситуацию «перепроизводства» Алексей Кудрин. Нелестно он отозвался и о качестве докторских диссертаций новоиспекаемых дэнов. В пример ученым Алексей Кудрин привел их коллегу, лауреата Нобелевской премии в области экономики Леонида Канторовича, который в начале 60-х годов прошлого века создал научную базу для применения математики в экономике, за которую получил всемирное признание. Кудрин заметил, что лауреат Канторович не брезговал мелочами, вытачивая свои методы на самых простейших исследованиях, которые приводили к масштабным открытиям.
     – Канторович создавал систему тарифов на такси, – напомнил Кудрин исторический факт, призвав нынешних академиков тоже быть ближе к жизни.
     В ответ вице-президент РАН, ректор МГУ Виктор Садовничий осторожно согласился, что строгие математические модели в экономике, несомненно, позволяют вести фундаментальные исследования. Однако и они – вещь «тонкая» и не дают точных прогнозов.
     По словам директора Института экономики РАН Руслана Гринберга, упрек «проспали кризис» можно вернуть руководителям экономического блока правительства, имеющего собственные аналитические центры. «Мнение» других экономистов особо и не интересовало, пояснил Гринберг.
     Впрочем, вчера ученые попытались провести настоящий консилиум по важнейшей проблеме российской экономики – ее способности перейти на другие рельсы, от сырьевой к инновационной.
     Модернизация бросает государству несколько вызовов, которые придется принять, заявил директор Института Европы РАН известный еще с 90-х годов полемист, академик Николай Шмелев. Первый и самый «страшный» вызов, который сегодня корежит систему и мотивы бизнеса, – это борьба с энергосырьевыми, торговыми, строительными, спиртовыми, фармацевтическими и другими монополиями. Они, по данным Шмелева, приняли в стране «невероятный размах», получая норму прибыли в пятьсот и в тысячу процентов. От этих прибылей, поясняет Шмелев, монополисты не намерены отказываться. Кроме того, убежден экономист, без государства на пути к модернизации – никуда. И вероятнее всего, создавать инновационные крупные предприятия придется с участием государства. А позже, только когда встанут на ноги, – их надо будет приватизировать. По словам директора института современного развития Игоря Юргенса, модернизация экономики – это прежде всего осовременивание сознания. И по такому пути идти возможно, причем уже сегодня. Согласившись с академиком Шмелевым профессор Юргенс добавил, что без политической состязательности тоже не обойтись. По его словам, сегодня необходимо менять практически все законодательство, на кону интересы естественных монополий, энергетического, аграрного, оборонно-военного комплексов. И на страже этих интересов стоят «мощные охранители». И борьба за новый путь России, предупредил Игорь Юргенс, будет разворачиваться на глазах всего общества. А ее отголоски станут известны к 2012 году.

прогноз
     Экономический кризис еще далек от завершения, предупредил вице-премьер Алексей Кудрин. Дно кризиса, полагает он, будет «растянутым». Фундаментальные показатели остаются слабыми, не все «пузыри сдулись», плохие долги еще существуют, безработица медленнее, но растет, а мировая торговля падает, перечислил министр основные риски.
     в следующем году вновь придется столкнуться с накапливанием плохих долгов и банкротствами, не исключил глава минфина.
     Судя по всему, определенные опасности глава минфина все-таки видит и в укреплении рубля. Россия допустила самое глубокое укрепление национальной валюты из стран «большой двадцатки», и это первый главный признак нашей сырьевой зависимости, признал министр. По его словам, это стало способствовать снижению нашей конкурентоспособности. Впрочем, о том, будут ли противостоять укреплению курса финансовые власти и каким образом, Кудрин не рассказал.

Глава Минфина прогнозирует затяжное восстановление экономики

     Волна пессимизма вновь накрыла Министерство финансов. Его глава Алексей Кудрин заявил вчера на открытии первого Российского экономического конгресса, что «экономический кризис еще далек от завершения, несмотря на некоторые оптимистичные показатели экономики». Еще месяц назад казалось, что Кудрин надолго вступил в ряды оптимистов, заявлявших, что Россия вышла из рецессии.
     Сообщения о скором выходе страны из рецессии, да и из кризиса вообще, в последнее время сыпались от исполнительной власти как из рога изобилия. Алексей Кудрин в октябре на форуме в Санкт-Петербурге в позитивном ключе прогнозировал развитие экономики: вероятность второго этапа кризиса очень низка. В середине ноября замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач сообщил, что ВВП России в следующем году сможет подняться более чем на 3%. Некоторые аналитики также вторили властям, заявляя, что «в экономике наметились некоторые положительные тенденции».
     Поэтому и от открытия первого Российского экономического конгресса мало кто ожидал печальных заявлений. Но они прозвучали. «Мне кажется, что дно кризиса еще будет растянутым», – заявил вчера Кудрин. По его словам, сейчас ряд фундаментальных экономических показателей остается слабым. Алексей Кудрин подчеркнул, что после некоторого улучшения экономики «не все пузыри сдулись». Министр отметил, что все еще существуют «плохие» долги, растет безработица, а положение внешней торговли остается тяжелым. «Россия на 30-50% сократила торговый оборот со своими партнерами, ситуация до конца не разрешилась», – подчеркнул Алексей Кудрин.
     По мнению главы Минфина, российской экономике не удалось избежать последствий ни завышенного курса рубля, ни выбранной правительственной тактики его постепенного ослабления. «Мы допустили самое глубокое укрепление валюты из стран «большой двадцатки» – это как раз первый признак нашей сырьевой зависимости», – констатировал Кудрин. Он также признался, что проблемой для экономики в тучные годы стало не изобилие нефти, а трата денег. Именно «копилка» в виде Стабфонда и спровоцировала чрезмерное укрепление рубля. «Это способствовало снижению нашей конкурентоспособности. Меры, которые мы приняли, были половинчатые. Надо было следовать более жестко», – сообщил министр финансов.
     Важнейшие макроэкономические показатели служат подтверждением минфиновского пессимизма. По данным Минздравсоцразвития, за последнюю неделю безработица увеличилась на 0,4%. Согласно данным Росстата, за январь-октябрь товарооборот сократился на 5,7% к аналогичному периоду прошлого года. За десять месяцев этого года в страну поступило на 27,8% меньше иностранных инвестиций в сравнении с этим же периодом 2008 года. Промышленное производство продолжает катиться вниз. Росстат констатирует: в октябре спад ускорился и составил 11,2% по отношению к октябрю 2008 года. Причем в сентябре промпроизводство упало на 9,5%.
     «За ноябрь показатели уже ясны, правда, они обнародованы не для широкой публики, а для служебного пользования экономического блока правительства. Там уже знают, что ноябрь был месяцем, за который ничего хорошего не произошло», – считает директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. «Пока следует констатировать, что восстановление экономики идет достаточно медленно, поскольку импортозамещение не работает», – отмечает главный экономист Дойче Банка Ярослав Лисоволик.
     Г-н Николаев указывает, что не спасает и «эффект низкой базы». «В октябре, если бы намечался поворот к росту, должен был сказаться этот эффект, поскольку в острую фазу кризиса экономика начала входить со второй половины октября 2008 года», – считает Игорь Николаев. По его словам, благодаря этому некоторые показатели могли бы вполне прилично смотреться, но даже этого не произошло и ни о каком росте сейчас не может быть и речи.
     Положение финансового сектора, основного источника восстановления промышленности и потребительского спроса, также смущает аналитиков. Вчерашний беззалоговый аукцион Банка России по предоставлению шестимесячных кредитов без обеспечения на сумму до 5 млрд руб. признан несостоявшимся из-за отсутствия заявок. Как сообщил РБК daily первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян, в ноябре существенно выросли объемы кредитования предприятий-нерезидентов, то есть российские банки не доверяют отечественным заемщикам (подробнее см. с. 6).
     Г-н Лисоволик отмечает, что укрепление рубля должно снизить проблему роста «плохих» долгов, в то же время он задается вопросом, насколько быстрым будет выход экономики из кризиса. Вся надежда по-прежнему на нефтедоллары. «Необходимо время, в течение которого высокие цены на нефть начнут воздействовать на общие объемы спроса и восстановление экономики. В целом потребуется еще как минимум один или даже больше кварталов, чтобы финансовое положение реального сектора укрепилось, чтобы пошел рост кредитования и других секторов экономики», – резюмирует Ярослав Лисоволик.

     Увеличение количества праздничных дней – очень дорогое удовольствие для российской экономики. В наступающем году потери страны от организованного отдыха будут практически равны запланированному экономическому росту.
     Вот и стало окончательно известно, что страна будет гулять в январе с 1-го по 10-е число. На работу только 11-го! Радуемся? Я не могу.
     Нет, как человек я, конечно, порадуюсь и постараюсь организованно провести не такой уж и неожиданный отпуск. Но
     как экономист я решительно не могу радоваться тому, что страна на целую декаду уходит в загул.
     Интересное дело получается. В «иждивенческие» советские времена что-либо подобное вообще невозможно было себе представить. Зато в «капиталистические» времена мы, оказывается, можем себе позволить расслабиться на полную катушку. А еще говорили о потогонной системе эксплуатации человека при капитализме. Ничего себе потогонная система!
     Новогодними каникулами 1, 2, 3, 4 и 5 января стали несколько лет назад, что, в общем-то, неудивительно. Годы были тучные, цены на нефть росли бешеными темпами. Вот и решила власть, что страна может больше отдыхать. Появление новогодних каникул плюс празднование 7 января Рождества, плюс обычные выходные и «замечательный» порядок, согласно которому при совпадении выходного и нерабочего праздничного дней выходной день переносится на следующий после праздника рабочий день, – все это практически гарантирует 10-дневный отдых в начале года.
     Кстати, упомянутый выше порядок, закрепленный в ст. 112 Трудового кодекса РФ, существовал в нашей стране не всегда. Соответствующий закон был принят в октябре 1992 года – такой вот подарок преподнес соотечественникам тогдашний российский Верховный совет.
     Люди старшего и среднего поколения помнят, я думаю, что в советские времена такого не было. Ну не могли «почему-то» тогда додуматься до того, как сохранить выходные дни, если на них вдруг придется и день праздничный. Как поступали, если такое совпадение дней обнаруживалось? Вздыхали, сетовали и успокаивали себя тем, что на следующий год отгуляют по полной.
     Но наступило время перехода к рыночной экономике. И в период обвального экономического падения был организован такой вот подарок себе любимым. Вовремя, ничего не скажешь.
     Помню, в середине 90-х годов я как-то высказал свои сомнения относительно целесообразности нового тогда еще порядка одному министру из экономического блока правительства. Даже посчитал количество дополнительных выходных дней и цену вопроса для ВВП страны. Но ответ был примерно такой: «Да ты что, это же наше единственное завоевание!» Неизвестно, было ли в этом ответе больше шутки или серьезности. А факт остается фактом: отдыхать мы стали много больше (в среднем ежегодно на 5-6 дней).
     Но на этом решили не останавливаться. В 2000-х осчастливили себя еще и новогодними каникулами. В сумме получилось, что по сравнению с советскими временами добавилось 10 выходных дней.
     А теперь давайте попробуем оценить величину потерь для экономики страны всех этих праздников. Причем оценки будут минимальными, так как известно, что такое для нашего трудового народа пред– и постпраздничные дни.
     Особенно это касается, естественно, Нового года.
     Итак, следующий год у нас не будет високосным. Значит, 365 календарных дней, из которых 104 – выходные, приходящиеся на субботы-воскресения, и еще 12 праздничных дней, которые не пропадают в случае попадания на обычные выходные. В 2010 году таких «совпадающих» праздничных дней получается пять: 2 и 3 января – новогодние каникулы; 1 мая – праздник весны и труда; 9 мая – День Победы и 12 июня – День России.
     Таким образом, чисто рабочих дней получается 249, а 116 дней мы работать не будем (отпуска работников не учитываем, так как от этого предприятия не останавливаются).
     А теперь посчитаем цену одного рабочего дня для экономики страны. Причем, конечно, не забудем, что есть у нас и непрерывные производства. И речь идет не только о металлургии (почему-то она в первую очередь приходит на ум), но и о той же торговле. Торговля, заметим, у нас второй по вкладу в ВВП (после промышленности) вид экономической деятельности. Все это означает, что ВВП производится и в формально выходные дни. Предлагаю оценить такое производство в объеме 50% от полноценного рабочего дня.
     Пересчитаем и получаем, что число условно полных рабочих дней в следующем году составит: 249+116/2=307.
     ВВП страны, по официальному прогнозу, составит 43187 млрд рублей. Следовательно, цена одного рабочего дня немногим более 140 млрд рублей ВВП. Когда этот рабочий день превращается в выходной, потери составляют более 70 млрд рублей в один день.
     В следующем году благодаря новогодним каникулам у нас 4 дня превратились из рабочих в нерабочие (280 млрд рублей) и 5 дней станут таковыми благодаря «сохранению» праздничных выходных (350 млрд рублей). Всего страна потеряет 630 млрд рублей – около 1,5% от ВВП. Это то, что можно исправить.
     Вот так вот: власти сегодня с большой помпой говорят об экономическом росте в 2010 году в 1,6%, а оказывается, что страна практически столько же теряет от «организованного отдыха»!
     Если же говорить о «теоретической» цене для экономики 10-дневного празднования Нового года, то получается и вовсе 700 млрд рублей (раньше, по моим подсчетам, больше 500 млрд рублей не получалось).
     Но потеря ВВП – это и потери бюджета страны. Что же, продолжим практический счет. Федеральный бюджет на 2010 год запланирован с учетом того, что его доходы составят 16,1% от ВВП. Значит, отдых для бюджета – это недополученные доходы в объеме более 100 млрд рублей, в том числе от новогодних праздников – 45 млрд рублей.
     Ну, вот и гуляем. Что такое 45 млрд рублей? Чтобы почувствовать, много это или мало, приведу следующий факт: объем средств, который потребовался в 2009 году на увеличение размера пособий по безработице (максимальная его величина теперь 4900 рублей), составил немногим менее 30 млрд рублей, то есть в 1,5 раза меньше.
     Или вот еще: на обеспечение жильем всех ветеранов Великой Отечественной войны, вставших на учет до 1 марта 2005 года, было выделено в 2009 году 20,8 млрд рублей.
     Я глубоко убежден, что мы не можем позволить себе так отдыхать. Эти подарки (в начале 90-х, чтобы подсластить пилюлю «шоковой терапии», и в середине 2000-х в контексте реализации политики «хлеба и зрелищ») дорого обходятся России.
     Россия, по оценке МВФ, по ВВП на душу населения (паритету покупательской способности) в 2009 году с результатом $15 тыс. занимает 52-е место. Большинство развитых стран имеют показатели на уровне $35-50 тыс. Мы – бедная, в общем-то, страна.
     Беспробудное празднование – может, какие-то выгоды и можно в этом найти. Вдруг у кого-то есть иллюзия, что управляемость страной от этого повышается. Но с точки зрения экономики – это все-таки (как бы помягче выразиться) ненормальная роскошь для России.
     Да, современные экономические проблемы должны решаться далеко не в первую очередь за счет того, чтобы нерабочие дни вновь сделать рабочими. Но вопрос, согласитесь, есть, и решать его все равно придется.
     P. S.: Предлагаю свой перечень нерабочих праздничных дней: 31 декабря и 1 января – Новый год; 7 января, 23 февраля, 8 марта, 1 и 9 мая, 12 июня – оставляем. А вот новогодние каникулы и «непонятный» и обреченный на неприятие в качестве праздника 4 ноября – убираем. Плюс отказ от порядка переноса на рабочие дни праздников, совпавших с выходными.
     С новым годом!!!

Реализация некоторых пророчеств может сулить России новые неприятности

     Компания IHS Global Insight опубликовала прогноз 10 главных экономических предсказаний на 2010 год. Основное предсказание – экономический рост в США обгонит европейский и японский показатели. Россия в прогнозе прямо не упоминается. Однако реализация некоторых пророчеств может сулить нам новые неприятности, в частности усиление оттока капитала и второй уход экономики в пике.
     По оценкам главного экономиста IHS Global Insight Наримана Бехравеша, мировой ВВП в следующем году вырастет на 2,8%. Хотя если сравнить это с двухпроцентным падением в уходящем году, прогнозируемый показатель представляется неплохим. В 2010 году большинство развивающихся рынков, прежде всего в Азии, как ожидается, обойдут по темпам роста развитые экономики.
     Бехравеш считает, что оздоровление в США начнется медленно и на протяжении большей части следующего года будет колебаться в районе 2-2,5%. Потребительские расходы вырастут только на 1,8%, а это значит, что более сильного подъема ВВП ожидать не приходится. Одним из важнейших факторов, тормозящих расходы домашних хозяйств, будет рост безработицы до примерно 10,5% в первом квартале.
     Оздоровление в Европе пойдет еще более медленными темпами. Бехравеш предполагает, что экономики еврозоны и Великобритании вырастут соответственно на 0,9% и 0,8%. А Исландия, Ирландия и Испания продолжат испытывать на себе негативные последствия финансового кризиса и пузырей на рынке жилья. Их экономики в следующем году ждет дальнейшее сокращение.
     IHS Global Insight прогнозирует, что темпы оздоровления во всех быстрорастущих экономиках, за исключением европейских, превысят аналогичные показатели в США, Европе и Японии. Азиатские страны без учета Страны восходящего солнца (прогнозируемый рост ВВП Японии +1,4%) будут в авангарде и продемонстрируют увеличение валового внутреннего продукта на 7,1%. В Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в Африке рост составит 3-4%.
     IHS Global Insight в своей «десятке» не упомянула о России. «НГ» обратилась за экономическим прогнозом на следующий год к профессору российских экономических исследований в Центре российских и восточноевропейских исследований Университета Бирмингема Джулиану Куперу. «Российской экономике предстоит сложный год. Рост ВВП РФ в следующем году составит 2-3%, возможно меньше, – предположил Купер. – Многое будет зависеть от того, какие события произойдут в глобальной экономике, какими будут цены на нефть». В этом году Россия пережила более серьезный кризис, чем любая другая страна «двадцатки», если взглянуть на показатели падения ВВП, а также уровень инфляции, который у РФ оказался самым высоким в группе. Это серьезные проблемы, и оздоровление будет непростым, считает собеседник «НГ».
     Ситуация может еще больше осложниться, если США и другие развитые экономики будут переживать достаточно сильное оздоровление в следующем году, считает Купер. В этих странах могут повыситься базовые процентные ставки, и тогда, возможно, пойдет большой отток капитала из РФ. У России возникнут трудности с наполнением бюджета, который и так является дефицитным, подчеркнул эксперт.
     Собеседник «НГ» полагает, что по мере оздоровления экономик правительства США и Великобритании могут прекратить некоторые меры по стимулированию, которые предпринимались для смягчения последствий кризиса. Это, в свою очередь, способно спровоцировать временное снижение спроса на нефть. Эксперт также напомнил о достаточно вероятном, на его взгляд, прогнозе Международного энергетического агентства, согласно которому ожидается снижение цен на газ, а это сулит проблемы России.
     IHS Global Insight, в свою очередь, считает недавний рост цен на сырьевые товары неоправданным, указывая на медленные темпы оздоровления, и прогнозирует снижение цен на нефть в ближайшие месяцы. С 75-80 долл. за баррель к следующей весне цена на черное золото опустится до примерно 65 долл., а к концу следующего года цена постепенно преодолеет планку в 70 долл. за баррель по мере роста темпов глобального оздоровления.
     В то же время Нариман Бехравеш расценивает как маловероятное повышение базовых ставок ФРС США, ЕЦБ, Банком Англии и Банком Японии. По крайней мере до третьего квартала. А вот центробанки Индии и КНР могут пойти на повышение процентных ставок раньше.
     Интересно, что IHS Global Insight определяет шансы на второе глобальное падение – «жесткую W» – как 1 из 5. Второму нырку может способствовать сочетание сразу нескольких факторов, например преждевременное ужесточение налоговой и/или монетарной политики, резкое сокращение потребительских расходов перед угрозой роста безработицы, банкротства нескольких крупных финансовых институтов и стабильно высокие цены на нефть. Последнее возможно в случае перебоев с поставками или активности спекулянтов.
     По мнению Купера, вероятность, что экономика России столкнется со вторым пике по траектории «W», есть. «Неопределенность сохраняется относительно истинного состояния банковской системы в России. Есть предположения, что проблема безнадежных кредитов может быть более серьезной, чем мы знаем. С учетом оттока капитала и опасений относительно банковской системы нельзя исключать очередного падения российской экономики. Необязательно также будет и плавное оздоровление по форме «V», – заявил эксперт.
     Профессор Купер указал, что бизнесу и домашним хозяйствам в России все еще достаточно трудно получить кредиты. «Хотя российское правительство предприняло некоторые решительные антикризисные меры, институциональных реформ мы по-прежнему не наблюдаем. На мой взгляд, если Россия хочет относительно быстро добиться продолжительного и устойчивого оздоровления, срочно необходимы институциональные реформы», – сказал он.
     Британский специалист уверен: в интересах России на данном этапе было бы вступление в ВТО, причем не в рамках Таможенного союза, а самостоятельно. В этом случае, полагает Купер, заявка России получила бы быстрое одобрение.

Бюджеты регионов вне опасности

     Едва был принят федеральный бюджет на 2010 год, в котором в том числе были определены размеры финансовой помощи регионам, как разразились дискуссии, что многие российские регионы в 2010 году ожидает чуть ли не дефолт.
     А минфин уже почти готов ввести санкции, вплоть до введения внешнего управления в регионе потому, что дефициты их бюджетов превышают допустимый предел. С просьбой прояснить ситуацию корреспондент «Российской газеты» обратился к замминистру финансов РФ Антону Силуанову.

     Российская газета: Антон Германович, сейчас появился целый ряд исследований, в которых эксперты утверждают, что в 2010 году ситуация в регионах будет развиваться довольно драматично. Дефициты бюджетов превысят возможные ожидания. Так ли это?
     Антон Силуанов: Мне сложно отвечать за подобные исследования, я могу обсуждать только те цифры, которыми обладает минфин и сделанную на их основе оценку 2010 года. Если говорить о якобы дефолте регионов из-за большой дефицитности их бюджетов, то, замечу, что наличие дефицита не означает наличие финансовых проблем в регионе. Скорее, наоборот. Как правило, самые большие дефициты имеют сильные с финансовой точки зрения регионы. Это – Москва, Санкт-Петербург, Татарстан, то есть регионы-доноры, имеющие бюджетную обеспеченность выше среднероссийской. И наоборот, регионы, не имеющие собственной налоговой базы, получающие финансовую помощь из центра, имеют либо небольшой дефицит, либо принимают сбалансированные бюджеты.
     Полную версию беседы читайте только на сайтеТак что, повторю, наличие дефицита не говорит о наличии финансовых проблем в регионе. Дефицит – это заимствования, которые превышают погашение ранее взятых долгов.
     При этом, как правило, региональные власти заимствуют не на зарплату и на текущие цели, на которые достаточно своих налоговых доходов и трансфертов из центра. Занимают под инвестиции, на развитие, софинансирование проектов и т.д.

     РГ: И как это выглядит в бюджетах? В минфине уже есть такие данные?
     Силуанов: Давайте проанализируем ситуацию с дефицитом этого года: какой планировался и какой мы ожидаем. В первоначальном плане субъектов РФ на 2009 год, бюджеты которых принимались до кризиса, дефицит планировался в размере 433 мдрд рублей. После того как регионы поняли, что ситуация с доходами будет хуже, чем ожидалось, они провели корректировку, уточнив план, и дефицит вырос в два раза – до 894 млрд рублей. Это говорит о том, что регионы пересмотрели свои доходы, включив в источники его финансирования привлечение кредитов, в том числе и бюджетных. Напоминаю, что у нас в 2009 году предусмотрено в качестве антикризисной меры регионам предоставление бюджетных кредитов на сумму 150 млрд рублей. При этом они необременительны для регионов, так как стоят они дешево – всего четверть от ставки рефинансирования ЦБ. Сейчас, на последнюю отчетную дату (первое ноября. – Прим. авт.), мы видим, что региональные бюджеты в целом по России вышли на профицит в 200 млрд рублей. Правда, минфин не питает иллюзий, что по итогам года профицит сохранится, потому что у регионов есть неиспользованные остатки бюджетных средств, и как только они будут пущены в ход, тут же начнется рост дефицита. Сейчас на первое декабря остатки бюджетных средств в регионах составляют 630 млрд рублей. Около 300 млрд рублей переходят из года в год. Они накапливаются, в том числе и для того, чтобы, к примеру, выплачивать зарплату и оплачивать первоочередные расходы в январе. Если сальдировать все эти цифры, то в результате, к концу года дефицит бюджетов составит порядка 100-150 млрд рублей. В прошлом году, напомню, у нас был дефицит 50 млрд рублей.

     РГ: А под какой процент доходности регионы занимают на рынке?
     Силуанов: Порядка 14-15 процентов годовых. Как видите, это намного дороже, чем бюджетные кредиты. Кстати, привлечение банковских кредитов осуществлялось под 15-18 процентов в начале года и 13-15 процентов сегодня.

     РГ: Что все-таки будет в 2010 году? Эксперты утверждают, что некоторые регионы могут оказаться на грани дефолта.
     Силуанов: Что значит – дефолт региона? Это когда регионы не могут расплатиться по своим обязательствам, в том числе и перед банками. Проработав проекты бюджетов на 2010 год со многими регионами, мы видим, что существовавшие в прошлом году иллюзии прошли, бюджеты сформированы в основном реалистичными. Так что их плановая сбалансированность значительно лучше, чем в текущем году. Что касается обязательств по долгам перед банками, то министерство финансов ужесточило контроль за этим показателем, в том числе контроль за обязательствами региональных предприятий, которые осуществляют заимствования. Могу заверить, что в ситуации дефолта регионы в 2010 г. не попадут.
     Кстати, в соответствии с данными, которые регионы предоставили минфину, в 2010 г. планируется дефицит в размере 412 млрд рублей против 894 млрд в текущем году. Это означает, что регионы, значительно уменьшили свои планы по заимствованиям, что соответствует реалиям следующего года. Расходы также будут уменьшены. А если говорить о доходах и расходах в целом, то общий объем доходов региональных бюджетов в 2010 г. составит 5 трлн 100 млрд рублей (плюс 435 млрд к 2009 г. ). Расходы в 2010-м составят 5 трлн 520 млрд рублей (уменьшение на 880 млрд к 2009-м).

     РГ: На какой объем помощи федерального центра могут рассчитывать региональные бюджеты?
     Силуанов: Объем межбюджетных трансфертов в 2010 г. составляет 1 трлн 122 млрд рублей против 1 трлн 464 млрд рублей в текущем году. Сокращение на 23 процента. Но сокращаются в первую очередь субсидии в основном инвестиционного характера и субвенции.
     Сегодня произошло изменение структуры финансовой поддержки субъектов РФ, ее оптимизация. Это адекватное изменение на те кризисные явления, которые коснулись не только субъектов, но и федерального уровня. Выравнивающую помощь мы не сокращаем, а наоборот, увеличиваем, то есть все регионы будут иметь возможность оказывать бюджетные услуги должного качества. А субсидии на поддержку региональных обязательств будут сокращаться, потому что у федерального бюджета стало меньше возможностей помогать регионам.

     РГ: Экспертны считают, что минфин может ввести специальные меры по отношению к регионам, так как они получили дефицит выше разрешенной планки?
     Силуанов: Предельная планка дефицита установлена в процентах от налоговых и неналоговых доходов бюджета и составляет 15 процентов для субъекта и 10 – для муниципалитета. Что касается санкций, то субъекты по законодательству не могут увеличить дефицит сверх тех ограничений, которые установлены Бюджетным кодексом. То есть они не могут принять бюджет с дефицитом больше 15 процентов от объема налоговых и неналоговых доходов. Если такое случается, то органы надзора опротестовывают это решение. Другое дело, что есть ряд регионов, которые могут напустить воздуху в свои бюджеты (т.е. неоправданно раздуть расходы, в надежде на сомнительные будущие доходы. – Прим. ред.).

Не исключено, что темпы роста зарплат госуправленцев в следующем году снизятся

     В январе-сентябре зарплата регионального чиновника была выше средней по стране на 78,6%. При этом официальные доходы чиновников росли в среднем в полтора раза быстрее средних зарплат остальных граждан, а у федеральных чиновников – почти в два раза быстрее. Данные об официальных зарплатах федеральных и региональных чиновников опубликовал вчера Росстат. Рекордный прирост зарплат – в судах и органах прокуратуры.
     В региональных органах власти средняя зарплата чиновников за январь-сентябрь 2009 года составила, по данным Росстата, 32 900 руб. в месяц. При этом она выросла по отношению к тому же периоду прошлого года на 6,6% – то есть значительно больше, чем увеличивалась средняя зарплата по экономике.
     По информации того же Росстата, средняя номинальная зарплата по стране в третьем квартале была всего 18 673 руб. и увеличилась по отношению к третьему кварталу прошлого года лишь на 5,7%.
     Еще быстрее росли зарплаты в региональных представительствах федеральных органов. Здесь чиновники могут похвастаться приростом зарплат сразу на 9,3%. Но рекорд прироста зарплат – на 9,9% – отмечен Росстатом у работников судов и прокуратуры. Правда, номинально у работников судов и прокуратуры далеко не самые высокие заработки среди чиновников – по данным Росстата, всего лишь 20 900 руб. в месяц. Для сравнения: чиновники законодательной ветви власти получают в среднем вдвое больше – 44 000 руб. в месяц.
     При обследовании регионов Росстат фиксирует зарплаты чиновников трех сортов: территориальных органов федеральных ведомств, органов региональной власти и органов местного самоуправления. Здесь максимальными зарплатами отличаются Москва, Ненецкий автономный округ, Ямало-Ненецкий округ, Якутия и Камчатка. Так, зарплаты работников региональной власти в Москве превышают 44,4 тыс. руб. в месяц, а на Камчатке – 51,8 тыс. руб. В Ненецком автономном округе чиновники федеральных ведомств официально получают в среднем по 48,3 тыс. в месяц.
     Одна из самых скромных зарплат у чиновников Тверской, Ивановской областей и Ставропольского края – здесь работники федеральных ведомств получают столько же, сколько рядовые граждане по стране в целом, то есть около 18,6 тыс. руб.
     Эксперты напоминают, что необходимость роста зарплат чиновников несколько лет назад объяснялась желанием повысить качество государственного управления. Однако на практике эта цель так и не была достигнута. «Качество госуправления не повысилось. Этот факт подтверждается, в частности, стабильно низкими рейтингами России по этому показателю в международных сопоставлениях», – говорит член думского комитета по бюджету Оксана Дмитриева. По ее словам, разница в зарплатах и темпах их роста объясняется тем, что власть в России фактически принадлежит правящему классу чиновников и крупного капитала. «Разная динамика зарплат доказывает масштабное перераспределение ВВП в пользу правящего класса. Зарплаты в частном секторе не растут так быстро или даже сокращаются», – говорит Дмитриева. По ее словам, тенденция опережающего роста доходов чиновников сохранится до тех пор, пока не изменятся реальные приоритеты российской власти.
     В то же время эксперты находят и другие объяснения высокой динамики доходов чиновников. «В органах госуправления зарплата и должна быть выше, ведь здесь должны работать более образованные люди, чем в среднем по стране. Кроме того, уровень ответственности у чиновника выше, чем у среднего обычного гражданина. Другой вопрос, что ответственность должна сопровождаться и соответствующими санкциями», – говорит первый замдиректора Института экономики РАН Дмитрий Сорокин. По его словам, если государство хочет сохранить какие-то кадры, то оно должно повышать оплату их труда в соответствии с темпами роста потребительских цен.
     «Большие зарплаты чиновников – это один из методов борьбы с коррупцией. Чем больше человек получает официально, тем он крепче держится за место, тем меньше у него желания ввязываться в сомнительные авантюры, тем меньше вероятность, что он согласится принять взятку», – считает эксперт компании «2К Аудит – Деловые консультации» Ирина Воробьева. Однако тот факт, что в России до сих пор работает громадный бюрократический аппарат, который тормозит развитие экономики, свидетельствует о том, что квалифицированных управленцев до сих пор не хватает, считает эксперт. По ее мнению, не исключено, что темпы роста зарплат госуправленцев в следующем году снизятся.
     «Чиновников у нас все больше, а эффективность систем государственного и муниципального управления не выдерживает никакой критики. С 2000 года численность госслужащих (по данным Росстата) выросла у нас почти в полтора раза. Пусть зарплаты чиновников растут еще быстрее, пусть они превышают средний уровень по стране в несколько раз – главное, чтобы эта армия была эффективной», – рассуждает гендиректор компании «ФинЭкспертизаКонсалтинг» Дмитрий Шустерняк.

Среднемесячная начисленная заработная плата гражданских и муниципальных служащих на региональном уровне по ветвям власти в январе–сентябре 2009 года
	Всего		Из них в органах власти
	тыс. руб.	в %*	законодательной		исполнительной		судебной и прокуратуры
			тыс. руб.	в %*	тыс. руб.	в %*	тыс. руб.	в %*
Среднемесячная заработная плата гражданских служащих	26,3	108,2	44,0	106,5	26,7	108,2	20,9	109,3
в том числе:
в федеральных государственных органах	23,7	109,3	–	–	24,1	108,8	21,2	109,9
в государственных органах субъектов Российской Федерации	32,9	106,6	44,0	106,5	33,3	107,4	19,2	106,0
муниципальных служащих	23,0	107,6	27,7	107,3	22,9	107,6	–	–
Средняя зарплата по стране в третьем квартале составляет 18 673 руб. в месяц (номинальный рост с начала года – около 5,7%). * к соответствующему периоду предыдущего года. Источник: данные Росстата

Кризис еще больше увеличил разрыв между богатыми и бедными

     Средний доход наиболее обеспеченных россиян сегодня почти в 40 раз больше среднего дохода наименее обеспеченных граждан. Такие данные были вчера озвучены в Совете Федерации, где собрались ученые и представители региональных властей, чтобы обсудить причины продолжающегося процесса имущественного расслоения общества.
     Сегодня специалисты расходятся во мнении, где точно проходит пресловутая черта бедности и от какого уровня дохода ее необходимо считать. Факт лишь в том, что, однажды попав за эту черту, мало кто оттуда может вырваться. По подсчетам Института социологии РАН, за девять месяцев с начала года в 57 регионах уровень доходов населения снизился на 30 процентов.
     Да, в последние восемь лет на фоне экономического роста ежемесячные среднедушевые доходы людей заметно выросли. По последним данным Росстата, средняя начисленная зарплата россиянина вышла на уровень 18 650 рублей. «К сожалению, усредненные показатели в обществе с таким большим разрывом уровня жизни смазывают реальные показатели, – считает гендиректор Всероссийского центра уровня жизни Вячеслав Бобков. – Да, за время экономического подъема уровень жизни населения вырос, количество бедных сократилось по всем регионам. Однако разрыв между бедными и богатыми все это время тоже увеличивался».
     Социологи уже давно пришли к выводу, что сами по себе доходы еще не говорят о благополучии человека. Гораздо важнее здесь то, чем он владеет – квартирой, машиной, дачей – и что успел за долгие годы скопить. Например, по разным оценкам, сегодня до 70 процентов граждан нуждаются в улучшении жилищных условий. При этом до кризиса ипотеку теоретически способны были оплатить из своего кармана только 15 процентов населения. Понятно, что сейчас эта цифра еще меньше. Коэффициент доступности жилья (за сколько лет человек может накопить на квартиру) по европейской норме составляет 5 лет. В нашей же стране, по оценкам директора Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Алексея Шевякова, малообеспеченным гражданам нужно копить на квартиру площадью 50-60 квадратных метров 80 лет. А если исходить из европейских стандартов жилплощади (порядка 100 квадратных метров), то на покупку квартиры уйдет почти 200 лет.
     «Очень хорошо в последние годы подтянулся уровень пенсий. И по показателям абсолютной бедности пенсионеры не самые бедные люди. Гораздо тяжелее приходится семьям с детьми, – считает Алексей Шевяков. – До 70 процентов семей с тремя и более детьми находятся за чертой бедности».
     При этом социологи настаивают, что трудности в социальной сфере никак не связаны с нынешним кризисом, они существуют перманентно и независимо от него. Хотя, как показывают результаты опроса, озвученные директором Института социологии РАН Михаилом Горшковым, большинство населения считает, что за последний год положительная оценка качества жизни упала с 30 до 18 процентов. При этом обострились социальные страхи: потерять работу, остаться без средств к существованию. Поэтому, согласно результатам опроса, население сегодня все активнее использует дополнительные способы выживания. На первом месте в рейтинге стоит приусадебное хозяйство. Следом идут разовый приработок и сверхурочные работы. Но эти меры эффективны только в тех городах, где есть работа.

А не сделал ли нынешний финансовый кризис с либеральным капитализмом то же, что падение Берлинской стены с коммунизмом?

     Выдающиеся эксперты и мыслители с мировыми именами теперь постоянно на страницах «Новой газеты». Мы вместе с Project Syndicate (C) будем регулярно предоставлять слово о важнейших событиях и проблемах, волнующих человечество, признанным авторитетам: ученым, лауреатам Нобелевской премии, бывшим и действующим лидерам государств и корпораций.
     Норман Маня – румынский романист и эссеист, преподает в Bard College, недавно награжден французским орденом Почетного легиона. Его новый роман Vizuina («Бункер») недавно опубликован в Румынии и скоро появится во Франции, Германии, Италии, Испании.

     Франц Кафка 2 августа 1914 года написал в своем дневнике: «Германия объявила войну России. Днем плавал». Кафка, затворник и провидец, дал XX веку свое имя. Должно было пройти 75 лет после того плавания Кафки, прежде чем Центральная и Восточная Европа смогли вернуться в более свободную европейскую цивилизацию. Можно сказать «кафкианская пауза».
     Центральная и Восточная Европа никогда не были только местом диктатур, этноцентризма и ксенофобии, бесконечных конфликтов, как некоторые сейчас карикатурно ее изображают. Она была также местом рождения мыслителей и художников, со своим специфическими манерами творчества и поиском смысла.
     В 1989 году народы этого региона принесли с собой с «возвратом в Европу» свое разнообразие и богатство; свое жизнелюбие, загадки и память; свои новые и старые устремления. И свой урок, что переход из закрытого общества к открытому возможен и одновременно чрезвычайно труден.
     Как писал Томас Манн: «Свобода намного сложнее, чем власть». Свобода меняет рамки и суть выбора, индивидуальной и коллективной ответственности. Она подчеркивает контраст между инициативой и апатией, предприимчивостью и послушанием, состязанием и полной зависимостью от состояния некой фатальной покорности судьбе. Точно так же, как рабству нужно учиться шаг за шагом, чтобы пережить его страх и хитрости, так и свободе нужно учиться, чтобы принять ее риски и воспользоваться ее возможностями.
     На этой размытой грани перехода от старого к новому люди жаждали того, чего у них никогда не было: свободы мысли и самовыражения, свободы информации, возможности спорить и определять собственное счастье.
     Падение Берлинской стены и воссоединение Германии, с которыми неожиданно согласился Михаил Горбачев, означали непосредственную и прямую поддержку переделки институтов и экономики Восточной Германии. Однако даже в Германии ситуация была далека от идеальной, когда многие «восточники» были разочарованы своим, казалось, второсортным положением, а многие «западники» возмущались финансовым бременем аннексии.
     В других местах перемены оказались еще более сложными. Многие из новых посткоммунистических обществ – охваченных местью, возмущением и грубой борьбой за власть и положение – стали плодородной почвой для агрессивного национализма. Этноцентризм, ксенофобия и антисемитизм расцвели вместе с коррупцией, кумовством, лицемерием и приспособленчеством.
     Посткоммунистический беспорядок привел к распаду Советского Союза и Чехословакии, подлил масла в огонь войн в Югославии, способствовал авторитарному правлению и имперскому реваншизму в России.
     В этой хаотической свободе внезапно открывшиеся тайны разрушили семьи, дружеские узы и привычное ощущение единства; свобода пошатнула социальную стабильность, какой бы зыбкой и фальшивой она ни была. Нередко свобода заменила старые формы лицемерия и приспособленчества новыми.
     По ходу общественной дискуссии в Восточной Европе вскоре возникло острое противостояние между двумя разными видами памяти: о Холокосте и о коммунистическом терроре и преступлениях. Началось глупое состязание между двумя кошмарами, Холокостом и ГУЛАГом, нацизмом и коммунизмом.
     Неизбежно всплыли старые новые клише. В Румынии некоторые известные интеллектуалы публично осудили «еврейскую монополию на страдания» как часть «международного заговора», который в очередной раз добрался до территории между Дунаем и Карпатами.
     В 1998 году в ходе нашумевших дебатов Вальзера говорилось о том, что после Холокоста немцев изображают «невыносимо». Тогда я предложил, чтобы каждая страна дополнила свои памятники героизма памятниками стыда. Они бы напоминали о зле, причиненном другим странам, другим народам, а также своему собственному народу. Десять лет спустя это предложение, я думаю, все еще актуально. Разве памятники стыда не будут столь же поучительны, если не больше, чем памятники героизму?
     Если прием в Европейский союз, кажется, подвел черту под посткоммунистическим периодом , то разлом 1989 года не ознаменовал собой начало эры идеального сотрудничества между народами и для народов. Но это не помешало некоторым провозгласить, что триумф либерального капитализма означает конец идеологической борьбы и, соответственно, истории.
     Нужен большой запас воображения, оптимизма или просто глупости, чтобы поверить, что человек когда-либо будет жить вне истории и идеологии. Как доказали религиозные террористы 11 сентября 2001 года, история людей и история человечества вершится, как и прежде, через идеи и конфликты, через проекты абсолютного счастья, через жестокости и катастрофы, революции и восстановление.
     И либеральный капитализм сам по себе – с заурядными лидерами и карикатурным публичным дискурсом – стал плохой рекламой Абсолютной Идеи. На самом деле, сейчас кое-кто задается вопросом, а не сделал ли нынешний кризис с либеральным капитализмом то же, что падение Берлинской стены с коммунизмом.
     Существует пугающее сходство между наивным предположением о совершенно рациональном рынке и «диалектическим материализмом». Вооружившись термином «рациональность» в своей вере в возможность предсказать (и таким образом контролировать) человеческое поведение, сегодняшний самонадеянный Генеральный Штаб экономистов, банкиров и бюрократов компрометирует не только себя, но и базовое понятие свободы.
     У нас нет реальной альтернативы рынку, равно как нет и реальной альтернативы свободе. Ни один из недостатков или дефектов рыночной экономики не так плох, как средства его лечения. Но мы должны признать: так же, как любой акт личной и коллективной свободы угрожал «реальному социализму», человеческая свобода – раскрепощение творчества – означает конец определенности.
     Эта неопределенность не ослабляет либеральный капитализм. Наоборот, она – глубинный источник силы системы. Она простирается ровно до той черты, за которой начинается знание экономистов о человеческом поведении и рынке. В этом смысле самый важный урок 1989 года и его последствий состоит в том, что общественную эволюцию никогда невозможно предсказать с точностью. Несмотря на огромные трудности и точки напряжения, сегодняшний посткоммунистический капитализм все же лучше, чем вчерашний выродившийся и тиранический «реальный социализм».
     «Новая газета» вместе с Project Syndicate (С), 2009

В ЦБ уволены сотрудники в связи с пропажей пенсионных денег

     Банк России уволил трех своих сотрудников за халатное поведение, из-за которого со счетов Пенсионного фонда России (ПФР) ушло больше миллиарда рублей. Но, как говорят в следственных органах, поскольку ЦБ удалось деньги вернуть, то пострадавших нет и уволенные сотрудники привлекаться к уголовной ответственности не будут. Единственным подозреваемым остается неизвестный мужчина средних лет, предъявивший фальшивые платежные поручения.
     В прошлую пятницу Банк России сообщил о результатах проверки по факту хищения свыше одного миллиарда рублей ПФР. Дело о фальшивом авизо началось 13 ноября, когда поздним пятничным вечером со счета пенсионщиков в ЦБ деньги были переведены в небольшой московский банк «Кубань» на счета никому не известной компании ООО «Спецтехпром». Оттуда их львиная доля ушла в Дойче Банк: там деньги распылились по разным зарубежным счетам траншами по 100-200 млн руб.
     Для расследования обстоятельств этого беспрецедентного дела в Банке России была создана комиссия под руководством первого зампреда ЦБ Георгия Лунтовского. Она, проведя служебное расследование, выяснила, что некоторые должностные лица допустили «грубейшие нарушения требований нормативных и иных актов Банка России» и превысили свои служебные полномочия, что в результате и привело к совершению попытки хищения денежных средств.
     В итоге были уволены трое сотрудников Первого операционного управления (ОПЕРУ) ЦБ. Как удалось выяснить РБК daily, систему Банка России покинул начальник отдела по работе с клиентами г-н Гребнев, его зам г-жа Исаева и операционистка г-жа Лесная. Как сообщил РБК daily источник, близкий к следствию, они «проверяли операционистку и ее начальство на возможную причастность к мошеннической схеме по хищению средств ЦБ, но эта проверка результатов не дала». Против вышеупомянутых сотрудников ЦБ могло бы быть возбуждено уголовное дело по статье «Халатность», но в таком случае должны быть пострадавшие. «А так как деньги вернулись на счета, пострадавших в этом деле нет», – говорит источник, близкий к следствию.
     Другим же должностным лицам Первого ОПЕРУ ЦБ за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, «выразившееся в отсутствии контроля над действиями сотрудников», объявлены дисциплинарные взыскания. Президент ММВА Алексей Мамонтов считает, что увольнение – это слишком жесткая мера, вызванная серьезным резонансом «операции» по хищению средств ПФР, нашедшей большой отклик среди общественности. «Мне кажется, что здесь большую ответ­ственность несут сотрудники не ЦБ, а ПФР – ведь пока не известны результаты расследования, проведенного фондом», – считает г-н Мамонтов. Но, как заявлял на днях глава ПФР Антон Дроздов, «наши люди с фальшивыми авизо в ЦБ не бегают».
     В МВД не исключают, что к преступлению могут быть причастны бывшие сотрудники ПФР и ЦБ, хорошо знакомые с технологией перечисления средств. Но, по словам источника РБК daily в следственных органах, на настоящий момент единственным подозреваемым остается мужчина средних лет, который предъявил фальшивые платежные поручения. Как говорится в известном стихотворении: «Знак ГТО на груди у него. Больше не знают о нем ничего».

     После небольшого скандала в конце ноября в Дубае рынки быстро отыграли обратно свои уровни, и все успокоилось. На неделю. Но первый звоночек прозвенел. И он означал, что рынки услышали сигнал на понижение, но были к нему еще не готовы. Но на минувшей неделе фактически прозвучал «второй звоночек»: начался весьма заметный системный сдвиг на финансовых рынках.
     Доллар с начала декабря последовательно стал расти. Пока медленно, но 5 центов к евро за две недели декабря уже отыграл практически без отскоков.
     Вниз пошел не только евро, но и фунт, и даже йена. Падает рубль, австралийский, сингапурский доллары, даже южноафриканский рэнд.
     На $9 упала нефть, вплотную приблизившись к $70 за 1 баррель. Золото, 2 месяца подряд ставившее ценовые рекорды, начало уверенную коррекцию вниз, потеряв уже больше $100 за унцию. Вслед за ним начали падение серебро и платина.
     Фондовые рынки продолжают торможение, переходя в боковой тренд. Индекс Доу-Джонса уже месяц колеблется в коридоре 10300-10500. Аналогично ведет себя и английский FTSE100. Континентальные европейские фондовые рынки стоят на месте уже 3 месяца. Российский индекс ММВБ не растет уже 2 месяца – с опозданием следуя за континентальной Европой.
     То, что происходит последнюю неделю, уже нельзя оправдать какой-то одной плохой новостью. Наоборот, рынки, которые всегда страдают избирательным слухом и полгода слышали только хорошие новости, вдруг начали прислушиваться к плохим. Их теперь стало тревожить снижение рейтингов Греции, сведения о бюджетных дефицитах и т. д.
     Очевидно, сдвинулся с места процесс долларизации мировой экономики. Финансисты избавляются от иностранных активов и даже номинированных в долларах товаров в пользу просто долларов. Рынки начали искать «тихую гавань», а она в мировой экономике только одна – американские государственные бумаги.
     Пока этот процесс в самом начале.
     Главное, что говорит в пользу предположения, что на наших глазах начинается новый виток кризиса – это, во-первых, системность, широта этого движения, охват им подавляющего числа отдельных рынков и, во-вторых, то, что это движение происходит пока достаточно плавно, медленно и вне зависимости от какой-то одной плохой новости.
     Мы видели процесс долларизации мировой экономики осенью 2008 года, и он привел к резкому обострению мирового финансового кризиса и переходу его в полномасштабный общеэкономический кризис.
     Что мы видим в макроэкономике сегодня?
     Зона евро не пережила укрепления своей валюты. И слабая надежда на рост сменилась, увы, красными сигналами.
     Германия. Промышленность в октябре возобновила падение. Рост ВВП в III квартале объясняется исключительно увеличением запасов при сокращении внутреннего потребления и чистого экспорта.
     Франция. Промышленность падает второй месяц подряд (сентябрь – октябрь).
     Великобритания. Сентябрьский рост промышленности был пересмотрен в сторону уменьшения, а в октябре роста не было (если бы не пересмотр сентябрьских показателей, то в октябре пришлось бы демонстрировать падение).
     Однако европейские «жертвы» сильного евро не очень-то пошли на пользу экономике США. Экономика США демонстрирует разнонаправленные и крайне неуверенные сигналы. И участившиеся статистические фокусы. Ну вот как можно оценить промышленный рост в октябре на 0,1%, если именно на 0,1% вниз пересмотрен промышленный рост сентября? Правильно, просто перекинули этот 0,1% с сентября на октябрь. Трехмесячный промрост в июле – сентябре сменился фактически нулевым в октябре. Хороший показатель роста ВВП в третьем квартале опять-таки во многом объясняется пересмотром показателей второго квартала, спад безработицы в ноябре объясняется завышением роста безработицы в октябре и т. д. Хорошие новости уже «выжимают» из почти «сухой» экономики... А откуда их еще взять?
     Дальше предоставлять ликвидность экономике нельзя – и из-за надувания «пузырей» на очевидно перегретых финансовых рынках, и из-за все более плачевного состояния государственных финансов.
     Огромные – за 10% ВВП бюджетные дефициты в Ирландии, Греции и Испании. Да и дефицит бюджета США за последние 12 месяцев уже приблизился к 10% ВВП, а по итогам 2009 года превзойдет эту цифру. Больше 40% расходов американского бюджета за последние 12 месяцев финансируется займами со всего мира (и ФРС).
     Проблема в том, что развитые страны хотели стимулировать экономику – потребительский спрос, инвестиции, чистый экспорт. Но вся ликвидность ушла, прежде всего, в подогрев финансовых рынков. Появилась (точнее вновь всплыла) даже теория, что финансовое стимулирование экономики возможно только через рост стоимости активов (т. е. через перегретые рынки). Но это скорее экзотика. В целом есть понимание того, что перегретые рынки приведут скорее к «взрыву» образовавшихся финансовых пузырей, чем к росту экономики. Проблема осознана, и теперь правительства хотели бы мягко охладить финансовые рынки, повернув потоки ликвидности в реальную экономику. Но это как раз и не получается. А мягкое охлаждение – очень неустойчивый процесс...
     Можно пытаться «сдуть» пузырь на каком-то одном рынке – например, недвижимости или нефтяном. И то последствия этого «сдувания» будут так или иначе сказываться на всей экономике. Но «сдуть» пузыри на всех финансовых рынках одновременно, не приведя при этом к обострению системного экономического кризиса... Увы, экономическая наука и практика не располагают столь «тонким» инструментарием, чтобы проделать такую операцию. Поэтому
     то, что происходит на мировых финансовых рынках, – это уже «второй звонок» перед новой волной экономического кризиса. Как минимум. А вполне возможно, и начало разворота мировой экономики к новой волне обострения экономического кризиса.
     Системный сдвиг в мировых финансах виден. Пока это движение вниз еще не набрало характера неостановимой лавины, и вполне возможно, что это движение остановится, а системный сдвиг означает просто некоторое торможение... Можно на это надеяться. Но деньги на это ставить я бы не стал.

Сколько будет стоить доллар в будущем году, как правильно распорядиться своими сбережениями и когда закончится кризис?

     На эти животрепещущие вопросы в ходе «Круглого стола», который прошел в «Комсомольской правде», пытались найти ответ директор Института экономики РАН Руслан ГРИНБЕРГ, экономист Владислав ИНОЗЕМЦЕВ, директор Института глобализации Михаил ДЕЛЯГИН, член индексного комитета ММВБ Сергей СУВЕРОВ.

ПРАВИТЕЛЬСТВО ДЕВАЛЬВАЦИИ НЕ ДОПУСТИТ
     «КП»: – В течение девяти месяцев рубль укреплялся, отыгрывая жестокие потери, понесенные в ходе девальвации, и вдруг в конце года сдал резко примерно на 10%. Потом не менее резко метнулся в другую сторону и сейчас колеблется туда-сюда? Что происходит и как будет вести себя рубль в 2010 году?
     М. Делягин: – Случились две вещи. Во-первых, люди, которые сидели на фондовом рынке и с начала кризиса заработали очень хорошо, под Новый год увидели, что фондовый рынок дальше не растет. Соответственно начали фиксировать прибыль. Во-вторых, в декабре после всех реструктуризаций бизнес вкупе с государством должны заплатить по внешним долгам 19,9 миллиарда долларов. Все это приводит к всплеску спроса на валюту, которому Банк России в соответствии со своей доктриной невмешательства толком противостоять не хочет. Как только эти краткосрочные факторы перестают действовать, рубль потихонечку начинает восстанавливать свои позиции, так как общая ситуация не способствует ослаблению рубля. Что будет в перспективе? Еще может быть одна волна, куда более слабая по сравнению с той, когда доллар подскочил с 28,5 до 30,25 рубля. А может ее и не быть, но к новому году рубль будет укрепляться потихонечку. Хотя полностью не восстановится. Но ничего катастрофичного с рублем не будет. Я по-прежнему очень спокойно отношусь к рублю. Это хорошая валюта, но где-нибудь годиков через три – пять.
     С. Суверов: – Я не вижу курс ниже 33 – 34 рублей за доллар. Но это в том случае, если все будет протекать в рамках нынешних тенденций и не произойдет какого-то форс-мажора или новых громких дефолтов. Если ситуация в мире резко обострится, наступит вторая волна кризиса, что маловероятно, то доллар может подскочить значительно выше. Ведь в случае кризиса инвесторы все равно не находят ничего лучшего, как снова бежать в доллар из других валют.
     В. Иноземцев: – Курс рубля в значительной мере управляется государством. Я полностью согласен с тем, что мы вряд ли увидим резкое снижение рубля. Я бы даже не называл 34 рубля за доллар. Такие показатели могут быть пробиты только в экстремальных ситуациях. Но я бы рискнул сказать, что в ближайшие 6 – 9 месяцев мы будем на нынешних уровнях. Мне кажется, что общая ситуация на российском рынке на следующий год – это стабильность на валютном рынке, просто потому, что для бюджета при курсе примерно 30 рублей достаточно комфортно финансировать социальные обязательства.
     Р. Гринберг: – Наша экономика, к сожалению, упустила шанс диверсифицироваться. Поэтому в лучшем случае будет восстановлена в топливно-сырьевом обличье. Если реальный сектор других стран начнет оживать и предъявит спрос на топливно-сырьевые ресурсы, которыми мы располагаем и продаем, то у нас все будет в порядке. Если цена на нефть будет от 70 до 90 долларов, что очень возможно, то никакого серьезного ослабления рубля не произойдет. Может, конечно, чуть повыситься курс доллара. Но серьезного падения рубля при сохранении однозначной инфляции не будет. Доллар будет колебаться в рамках 29 – 32 рублей.
     «КП»: – Радует, что не 40...
     Р. Гринберг: – 40, 50 рублей за доллар – это уже девальвация. Но здесь очень важно, если вы твердо знаете, что гибридные автомобили не вытеснят обычные моторы, то цена нефти будет высокой и все будет в порядке.
     «КП»: – Уверены? На прошлой неделе глава Минфина Алексей Кудрин заявил, что девальвация была бы очень выгодной для отечественного производителя. Народ сразу переполошился, не готовится ли девальвация? Все-таки не экономист бросается такими громкими заявлениями, а представитель денежных властей.
     В. Иноземцев: – В отличие от многих наших экспертов я с глубоким уважением отношусь к господину Кудрину. И его идея относительно девальвации до 35 – 36 рублей за доллар к концу 2010 года мне крайне симпатична. Но просто правительство, как мне кажется, не допустит этого. Так как фактически девальвация будет означать обесценение прибавки к пенсиям, а это непопулярное решение, когда не за горами 2011 год (год выборов. – Прим. ред.).
     М. Делягин: – Да, безусловно. К тому же крупнейшие компании, в том числе и с госучастием, должны обслуживать огромные внешние долги. И ронять курс до 40 рублей за доллар – ставить их в тяжелое положение.

ДОЛЛАР И ЕВРО – ОДНА СЕМЬЯ
     «КП»: – Ваши прогнозы по рублю выглядят вполне успокаивающими. Тем не менее многие люди все-таки хотят подстраховаться в валюте. Какая из них – доллар или евро, – на ваш взгляд, является более перспективной?
     Р. Гринберг: – Тот, кто точно знает, что будет с валютами, – тому место в сумасшедшем доме. Я хочу сказать, что я не знаю. Но мой опыт, мои знания плюс моя интуиция подсказывают, что в будущем году курс доллара будет расти по отношению к евро. Это будет связано с тем, что рано или поздно американская экономика активно заработает. Инфляционные ожидания резко увеличатся. Что вынудит Федеральную резервную систему (ФРС) США повысить процентную ставку. И как только это произойдет, то сразу увеличится курс доллара и будут прекращены всякие финансовые спекуляции на товарных рынках. Но надо сказать, что обе международные валюты – доллар и евро – одна семья. И они и дальше будут раскачивать качели мировых валютных торгов: то доллар будет дороже, то евро.
     С. Суверов: – Декабрь показал, что действительно доллар достиг локального дна, и большинство валютных стратегов ожидают, что доллар все-таки несколько укрепится в следующем году. Причина его падения в этом году очевидна. ФРС держала низкие процентные ставки. Кроме того, печатала слишком много денег. Мы полагаем, что такая политика все-таки закончится в марте, и это будет самым серьезным сигналом для некоторого укрепления доллара. Но вряд ли существенного, так как госдолг США уже почти сравнялся с ВВП, а дефицит федерального бюджета подбирается к 2 триллионам долларов. Это безумная цифра. Кроме того, мировые центробанки продолжат увеличивать в резервах долю альтернативных валют.
     Хотя отмечу, что американская экономика мне кажется немного более прочной, чем европейская. Последней будет достаточно тяжело в следующем году, в том числе и из-за накопившихся проблем в Греции, Испании, странах Балтии. Американцы же, испугавшись кризиса, достаточно много откладывали, увеличив норму сбережений. Есть шанс, что в следующем году они начнут эти деньги тратить.
     М. Делягин: – Скорее всего, в следующем году никаких кардинальных изменений не произойдет. Пара евро -доллар может бродить в коридоре от 1,45 до 1,60. Я думаю, что в первом квартале немного укрепится доллар на ожиданиях, что ФРС повысит ставку. Потом выяснится, что этого не произойдет, так как нет оснований. Американская экономика еще долгое время не сможет твердо стоять на ногах. Но и слишком сильно доллар тоже не ослабнет, так как европейская экономика просто не выживет при курсе 1,60 доллара за евро. В принципе, когда говорят, что американская валюта рухнет, потому что растет фондовый пузырь, бюджетный дефицит, то хочется задать простой детский вопрос: «А относительно чего рухнет?» Все развитые страны и многие неразвитые накачивают свою экономику деньгами. Это закон природы, это закон выживания в условиях экономической депрессии. Есть и такой ответ: доллар рухнет относительно золота. Но это называется по-другому – удорожание золота. Но не факт, что ему есть куда дорожать. Все разговоры о том, что мы увидим 2000 долларов за тройскую унцию, это, по-моему, из той же серии, что мы увидим индекс Доу – Джонса на 20 тысячах пунктов (сейчас примерно 10,5 тысячи. – Прим. ред.).
     В. Иноземцев: – На сегодняшний день экономическое положение довольно искусственно, поэтому ни одно из больших правительств, ни США, ни Европа не откажутся от пакета мер по стимулированию в следующем году. Я думаю, что мы не увидим повышения ставки ФРС в 2010-м больше чем на 0,25%, да и то во второй половине года. Европейцы попытаются ответить тем же самым, и баланс главных валют не изменится радикальным образом. Я бы склонен видеть к концу года некоторое усиление евро до 1,60. При всей риторике американского правительства дешевый доллар США выгоден, и каких-то специальных усилий для его укрепления они делать не будут. Поэтому мой облщий вывод: в 2010-м, возможно, будут очень существенные внутригодовые колебания, но средний годовой уровень фактически по всем позициям, за исключением цены на газ будет приблизительно тем же самым, что мы имеем в последнем квартале 2010-го. То есть я не вижу каких-то радикальных крахов, новых паник. Я думаю, что они будут очень локальными. Я думаю, что на протяжении большей части года каких-то явных сигналов, в какую сторону пойдет дальше развитие, не последует.

ВТОРАЯ ВОЛНА КРИЗИСА БУДЕТ, НО НЕ ТАКАЯ СТРАШНАЯ, КАК ПЕРВАЯ
     «КП»: – То есть второй волны кризиса не будет? Или будет, но позже? Мы уже совсем запутались: сначала нашли дно кризиса, потом его потеряли, кто-то говорит, что наступает вторая волна кризиса, кто-то уверен, что и первая еще не закончилась и даже не вошла в полную силу. Со второй половины 2010-го казалось, все начало выправляться, а тут опять негатив из Дубая, Греции, Испании. Неужели последуют дефолты и все начнется сначала?
     М. Делягин: – Сейчас мы переживаем не кризис, а изменение самого мирового финансового порядка, которое будет происходить долго и в следующем году не закончится. Мы переживаем ситуацию, когда глобальные монополии заняли весь мир в полном соответствии с прогнозами классиков и начали загнивать. Именно поэтому все усилия запустить развитые экономики при помощи вливания туда денег успехом не увенчиваются и вряд ли увенчаются. Они не смогут работать устойчиво. Просто в силу высокого глобального монополизма. И Дубай, который уже случился, и Греция, которая, как говорят, на подходе, и Испания, о которой уже больше года тревожатся все фондовые аналитики, показывают, что все эти дешевые разговоры про зеленые ростки экономического роста годятся для экологов, но не для экономистов. И то, что называется в просторечии второй волной кризиса, она будет в 2010 году, но не такая страшная, как первая.
     В. Иноземцев: – Я начну с вопроса о волнах кризиса применительно к России. Думаю, что мы имеем так называемую L-образную модель (быстрый спад и длительная рецессия. – Прим. ред.). На сегодняшний день я не вижу серьезных оснований для оптимистических прогнозов на следующий год. Думаю, что рост российского ВВП будет в пределах статистической погрешности, то есть в районе одного процента. И он будет очень разнонаправлен, то есть мы увидим дальнейшее проседание и дальнейшее ухудшение ситуации в обрабатывающей промышленности. Чем более технологична эта промышленность, чем больше добавленная стоимость в той или иной отрасли, тем сильнее будет спад. Ввиду того, что западные страны сейчас очень серьезным образом вкладываются в технологические модернизации и улучшают конкурентоспособность тех компаний, которые сейчас стоят на переднем крае в конкурентной борьбе.
     В этом отношении единственным источником роста на следующий цикл для нас станет сфера услуг, платежеспособный спрос населения на достаточно банальные потребительские товары и услуги. В этом отношении я думаю, что в России какого-то резкого улучшения ситуации ждать не следует, но второй волны как таковой я бы тоже не ждал. Что же касается проблем, которые могут в российской экономике возникнуть, то это проблемы, связанные с внешним влиянием. Дело в том, что мы постоянно акцентируем наше внимание на цене на нефть. Но есть цены и на другие виды сырья, очень стратегического для нас характера. Например, мы совершенно не видим уверенного негативного тренда на газ, который дошел до того, что рыночная цена практически вдвое меньше, чем мы продаем по трубе. На это нужно обратить внимание, иначе через год-два многие наши проекты окажутся бессмысленными.
     Р. Гринберг: – Я все-таки более оптимистически смотрю на то, как выходит из кризиса мировая экономика. Похоже, что государственное стимулирование оказывается более-менее эффективным. И частный сектор, правда, не очень заметно пока, но все-таки тоже перехватывает инициативу и начинает формировать спрос. Мне кажется, что все-таки реальный сектор начинает оживать, потребительские расходы растут, а эпоха скаредности заканчивается.

СОВЕТЫ ЭКСПЕРТОВ
     В какие валюты вложить сбережения?
     Р. Гринберг: – В контексте спора, куда класть деньги, в валюту или в рубли, я бы все-таки посоветовал валютный вклад в долларах на следующий год.
     М. Делягин: – Теоретически, хоть я в это не верю, можно себе представить, что, вложившись в валюту, вы проиграете в течение следующего года. Но вы значительно больше сэкономите на валерьянке, чем потеряете от своих вкладов.
     В. Иноземцев: – Думаю, что не нужно уходить из той валюты, где сейчас находишься. Если у кого-то есть сбережения в долларах, не нужно бежать их менять на рубли. Если в рублях, не стоит пытаться выиграть на курсе евро. Мой рецепт на ближайшие полгода – не делать никаких движений, каждое из которых стоит денег. Любой обмен – 2 – 3 процента в каждую сторону. Смысл такого рода действий, если он не связан с непосредственными тратами в какой-то валюте, – на сегодняшний день я его не вижу.
     С. Суверов: – Доходность по рублевым вкладам – в среднем процентов 12, что значительно выше, чем по валютным, – 5 – 7%. 70 процентов сбережений уместно разместить на рублевых депозитах, а остальную часть поделить между долларами и евро.

Власти закрыли глаза на выплату премий банкирам за счет государственного бюджета

     Россия рискует остаться единственной страной «двадцатки», где премии и бонусы выплачиваются за счет антикризисной государственной помощи. Вчера Минфин США фактически присоединился к ограничительным мерам зарплаты топ-менеджерам тех компаний, которые получали антикризисную помощь за счет бюджета. На прошлой неделе экстренный налог на бонусы ввели одновременно Франция и Великобритания. Российские банкиры, чиновники и предприниматели пока не настроены жестко ограничивать выплату бонусов из госбюджета. Вместо этого они ограничиваются заявлениями о нежелательности такой практики.
     Власти США ограничивают зарплаты топ-менеджерам компаний, получивших антикризисную помощь от государства. Согласно заявлению, распространенному американским Министерством финансов, теперь ежегодная зарплата второго эшелона сотрудников AIG, Citigroup, General Motors будет ограничена 500 тыс. долл. Как пояснил на брифинге Кеннет Файнберг, уполномоченный Минфином США следить за оплатой труда топ-менеджеров спасенных государством компаний, новые правила коснутся лиц, занимающих с 26-й по 100-ю позиции в списке их самых высокооплачиваемых сотрудников. Помимо ограничения потолка окладов предусмотрен также ряд других мер по сокращению «бездумного» расходования средств. Так, часть денег, выплачиваемая наличными, должна составлять не более 45% всей суммы. Остальное будет поступать в виде акций компании и разрешений на их покупку, что, по мнению администрации, благоприятно скажется на стабильности фирм.
     Франция последует примеру Великобритании и введет в 2010 году налог на бонусные выплаты банкирам, заявил президент Франции Николя Саркози в ходе саммита Евросоюза в Брюсселе в пятницу, отметив, что эти страны «подадут пример» налогообложения банковского сектора. Налоговой базой для нового налога в 50% станут бонусы банкиров, сумма которых превысит 27 тыс. евро, а обязанность по уплате налога будет возложена на банки.
     О введении налога на бонусы в Великобритании объявил в прошлую среду министр финансов Алистер Дарлинг, выступая в парламенте с предбюджетным докладом. Этот шаг стал реакцией британского правительства на растущее недовольство населения банковским сектором страны.
     В России же власти решили спустить проблему бюджетных бонусов на тормозах. «Сокращение и запрет на бонусы топ-менеджменту банков, получивших господдержку, безусловно, необходимая мера. Однако в России она вряд ли будет введена. О введении запрета на бонусы в течение 2009 года высказывались практически все высшие должностные лица, включая премьера и президента. Бонусами банкиров интересовалась Госдума. В апреле были разработаны первые рекомендации ЦБ, запрещающие бонусные выплаты топ-менеджменту банков, получивших господдержку. Осенью они были дополнены. Однако возможности обойти эти предписания остались», – говорит директор департамента компании «2К Аудит – Деловые консультации» Максим Розов. По его словам, из-за улучшения ситуации с проблемными активами и расширения возможностей доступа к рынку капитала банки разморозили выплату бонусов и дивидендов за 2008 год. То есть выплату бонусов в 2009 году можно при желании выдать за отложенные до улучшения финансовых времен дивиденды за 2008 год. «Кроме того, получение бонусов можно заменить выплатой вознаграждения топ-менеджменту за участие в совете директоров дочерних банков, не получивших господдержку. В-третьих, можно прописать выплату бонусов как дополнительный заработок за разработку каких-либо оптимизационных программ. И таких вариантов очень много. То есть разрабатываться схемы обходов запретов будут в любом случае, поэтому даже введение налога, как во Франции, не позволит решить эту проблему», – считает Розов. – Несмотря на долгое обсуждение, запреты на эти выплаты так и остались пока на уровне предписаний. «Если бы запреты ЦБ носили не рекомендательный, а более жесткий характер, предусматривающий санкции, то решение данной проблемы существенно бы продвинулось вперед», – считает эксперт.
     «Выплата премий из средств госпомощи – это прямое перераспределение средств в пользу частных компаний, менеджмент которых проявил явно недостаточную эффективность – именно поэтому им и понадобилась помощь», – указывает руководитель корпоративной практики «ФБК-Право» Александр Ермоленко.
     Попытки получить комментарии о более жестких ограничениях бонусов в Минфине и Минэкономразвития вчера не увенчались успехом. Чиновники этих ведомств кивали друг на друга, объясняя, что бонусы – не их сфера ответственности.
     В отсутствии реальных ограничений соглашаются с несправедливостью бюджетных бонусов и сами банкиры. «Если банки получали помощь государства, то ограничения логичны. Ограничить бонусы легко и в госкомпаниях или банках с госучастием. Однако в других случаях размер премий – это дело только частного капитала», – считает глава Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян.
     Практически исключил появление жестких законодательных ограничений на бюджетные бонусы и член думского комитета по финансовому рынку Павел Медведев. По его словам, «ограничения на выплату бонусов в тех банках и компаниях, которые получили государственную помощь, следовало бы заранее оговорить в рамках предварительных условий выделения такой помощи. Одновременно Павел Медведев пояснил «НГ», что ограничения выплат топ-менеджерам могут снизить конкурентоспособность предприятий и банков.

Западные и отечественные эксперты по-разному оценивают будущее российской экономики

     Ждать окончания кризиса в 2010-м ни в мире, ни тем более в России не стоит – уверены эксперты, занимающиеся составлением прогнозов на ближайшую перспективу. При этом оценки западных аналитиков выглядят значительно оптимистичнее, чем предположения их российских коллег, озвученные на вчерашней Ассамблее делового сообщества. Иностранцы полагают, что за счет роста спроса и увеличения экспорта сырья РФ пройдет кризисный период с наименьшими потерями. Отечественные экономисты считают, что 2010 год может стать во многом хуже уходящего.
     «Кризис у нас по сравнению с другими странами оказался наиболее тяжелым. Просто пока не все это чувствуют, учитывая, что огромные средства направляются на социальную стабильность», – заметил председатель «Деловой России» Борис Титов. В частности, социальные выплаты бюджетникам останутся на прежнем уровне, но зато пенсионные выплаты вырастут на 46%. «Россия потратила от 100 миллиардов до 150 миллиардов долларов на поддержание курса рубля и плавную девальвацию, – продолжил он. – И если на обывательском уровне кризис, может быть, и не столь заметен, то бизнес, особенно малый и средний, почувствовал его очень серьезно. Это не то что шторм, а какая-то буря», – считает Титов.
     По его мнению, нынешний кризис в отличие от 1998 года, когда все резко упали, а потом начали столь же резко расти, будет долгим и упорным.
     «Мы упали и лежим, – пояснил Титов. – А когда встанем, сказать сложно. Издержки бизнеса увеличиваются, растет стоимость кредитов, газ, электроэнергия и т.д.».
     Не досидев до окончания мероприятия, Титов напоследок нарисовал почти апокалиптическую картину ближайшего будущего. «Россия из индустриальной державы превратилась в доиндустриальную, – заявил он. – В инфраструктуру средств практически не вкладывается – за последние годы построена всего одна крупная электростанция – Северо-Западная ТЭЦ, которая не работает из-за отсутствия газа. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС – не последняя, ждите новых…».
     Глава компании «НЕОКОН» Михаил Хазин уверен, что мировой кризис только начинается. «Нужно совершенно четко понимать, что не только российская, но и вся мировая экономика в рамках своего развития подошла к тому моменту, когда правила игры придется менять принципиально, – считает он. – Постоянный рост спроса, денежного предложения и постоянное снижение стоимости кредитов больше работать не будут. Экономическую модель придется пересматривать во всем мире».
     При этом западные эксперты настроены куда более оптимистично. В опубликованном вчера обзоре BofA Merrill Lynch Global Research руководитель отдела экономики глобальных развивающихся рынков и стратегии в сфере долговых инструментов Даниель Тененгаузер отметил, что развивающиеся рынки вновь будут играть центральную роль в росте мировой экономики. По его мнению, благодаря общему подъему мировой экономики экспортно ориентированные страны, такие как Корея, Мексика и Россия, должны увеличить темпы роста на фоне необходимости удовлетворения потребностей растущих на внутреннем спросе экономик Китая и Индии.
     В том, что Россия постепенно будет восстанавливаться, уверены и аналитики Международного валютного фонда (МВФ), также представившие вчера обзор. Правда, отмечают они, восстановление будет медленным. МВФ прогнозирует, что рост ВВП России в 2010 году составит 3,5%. «Наша главная озабоченность связана с тем, что более высокие расходы, предусмотренные бюджетами 2009 и 2010 годов, могут укорениться, – беспокоятся они. – Это указывает на риск, что значительная финансовая экспансия не будет свернута, что может привести к инфляции, быстрому эффективному росту курсу рубля и растущей зависимости от нефти».
     В экспертной среде внутри России настроения куда менее благостные, учитывая резко отрицательные оценки антикризисных действий властей. «Реально я могу вспомнить лишь одну по-настоящему антикризисную меру – повышение уровня гарантирования вкладов населения до 700 тысяч рублей, – заметил президент банка «Российская финансовая корпорация» Андрей Нечаев. – Все остальное – малоэффективная раздача денег тем, кто первый добежал до нашего Белого дома».
     С подобным мнением согласно большинство независимых экспертов.
     «Если лукавить, то можно получить вполне благоприятные данные и надеяться на рост экономики, – отмечает директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. – Но для России все самое страшное только начинается. Не может быть по-другому, когда ясно, что главная проблема – проблема спроса. Тогда как у нас главными антикризисными мерами считается социальная поддержка населения, банковской системы, неэффективных предприятий и т.д. В такой ситуации нельзя говорить, что кризис заканчивается, что и демонстрируют текущие показатели». Главный показатель спроса – оборот розничной торговли – снижается. «Август – минус 9,8%, сентябрь – минус 9,9%, октябрь – минус 8,5% по сравнению с аналогичными показателями прошлого года, – отмечает Николаев. – Где же поддержка спроса?» По его мнению, государство загнало себя в ловушку, взяв курс на повышение социальных обязательств.
     Впрочем, первый зампред комитета Госдумы по экономполитике и предпринимательству Владимир Головнев полагает, что поддержка населения – это все-таки стимулирование спроса. «Если будет нестабильная социальная ситуация, то и бизнес развиваться не будет, – считает он. – К тому же мы в долгу перед пенсионерами. И если остальные каким-то образом смогут заработать, то они – вряд ли, поэтому эту меру мы считаем правильной».

Год назад о кризисе упрямо молчал телевизор. Сегодня замолчал бизнес. Почему?

     Российский бизнес взялся за свой имидж. Подпорченная за год репутация компаний и руководителей требует серьезной корректировки.
     Дикие сокращения персонала, убытки, долги – на фоне беззаботной жизни хозяев бизнеса – всему этому теперь нужен адекватный противовес. Позитивный. И никаких проблемных интонаций. Антикризисный имидж должен скрывать любые трудности корпорации и не допускать их огласки. Информационная прозрачность, с которой все так носились в тучные годы, похоже, на время уходит в прошлое. Консультанты по имиджу советуют не употреблять даже само слово «кризис»: на переговорах, в документах и публичном общении. Год назад о кризисе упрямо молчал телевизор. Сегодня замолчал бизнес. В этом смысле корпоративная пропаганда, можно сказать, ничуть не уступает государственной.
     Образ топ-менеджмента должен быть предельно лаконичным: никакого шика и лишних атрибутов.
     «Новая газета» опросила ведущих специалистов в области антикризисного имиджа и исследовала перемены.

Куда делся кризис
     Еще полгода назад бизнес успешно использовал кризисную риторику в корыстных целях. О кризисе говорили даже слишком много. Компании открыто через СМИ делились своими проблемами, заявляли о сокращении персонала и нехватке средств. Сигналы эти были адресованы в первую очередь кредиторам: с целью добиться наиболее безболезненной реструктуризации долгов. Крупный бизнес, кроме прочего, рассчитывал и на государство.
     Хотя, надо сказать, многих «прибеднявшихся» кризис вообще не задел.
     «Вполне дееспособные фирмы демонстративно сокращали штат, зарплаты и выпрашивали у партнеров более выгодные условия, – говорит имиджмейкер Михаил Юн. – Проблемный имидж в первые месяцы кризиса был тактически выигрышным, главное было – не переборщить: получил свое и успокойся. Многие не успокаивались. Кризисом предприниматели перекормили не только кредиторов, но и реальных потребителей, которые и без того напряжены. О потребителе тогда вообще никто не думал. У людей появлялось неприятие темы кризиса в целом. По нашим опросам, негативные эмоции вызывает сегодня даже фраза «антикризисное меню»…
     Первыми от проблемного имиджа стали избавляться розничные компании. К началу лета предприятия перестали комментировать данные об убытках. А затем и вовсе заявили, что кризис пройден. «Розничным сетям мы рекомендовали именно такой подход, – говорит Юн. – Люди устали от кризиса. И если ваша компания вызывает у клиента кризисные ассоциации, вы рискуете его потерять. Поэтому нужно восстанавливать лояльность потребителя позитивными новостями и тщательно фильтровать негатив».
     Впрочем, фильтровать информационный поток вынуждены даже те, кому рядовой потребитель совсем не важен. «Эксплуатировать» кризис перестали крупные компании. Это стало бессмысленно и опасно. «Непрекращающиеся разговоры о том, как все плохо, начали раздражать кредиторов и инвесторов, – говорит имиджмейкер Антон Запольский. – Особенно после того, как крупнейшие компании-должники получили миллиарды от государства. Плюс к этому – избыточная проблемная информация начала привлекать рейдеров, связанных с силовиками. После вливания денег в экономику их активность усилилась в разы».
     «Наш бизнес загнал себя в угол, – соглашается консультант по деловому имиджу Глеб Сахрай. – С одной стороны, кризис и его последствия еще не преодолены, кругом бардак. С другой – говорить об этом и оправдываться уже нельзя».
     Все эти условия вынудили бизнес пересмотреть поведение и тактику. На смену кризисной риторике пришла кризисофобия.

Тот, о ком нельзя говорить
     С начала осени тема кризиса вымывается из медийного пространства почти полностью – благодаря жесткой внутрикорпоративной дисциплине и особым подходом к СМИ. По рекомендации имиджмейкеров компании запрещают сотрудникам распространять любую информацию о внутренних проблемах. А сведения об убытках становятся чуть ли не коммерческой тайной.
     Впрочем, главной помехой для продвижения нового имиджа оказались СМИ. Перед пиар-службами компаний стояла задача погасить у прессы интерес к кризису.
     «В ход шли и неожиданные приемы, – рассказывает Юн. – Компании начинали давить на самолюбие журналистов такими формулировками, как: ну сколько можно писать про кризис? Давайте что-нибудь пооригинальнее!» В большинстве случаев предприниматели просто отказываются говорить на проблемные темы. Сегодня, как ни странно, выгоднее пожертвовать прозрачностью и цитируемостью. Или даже пойти на конфликт со СМИ, но только не допустить распространения негатива.
     «Самый яркий пример того, как бизнес борется за «доброе имя», – это история РУСАЛа и «Ведомостей», – говорит Запольский. – Для имиджа РУСАЛа, грубо говоря, последствия огласки убытков сегодня в разы опаснее последствий наезда на авторитетную газету. Кроме прочего, эта история еще и сигнал всему медиасообществу… Впрочем, на порядок участились случаи, когда компании договариваются с изданиями, чтобы те не оглашали неприятных сведений. Можно уже говорить, что рынок компромата сегодня обретает второе дыхание. Правда, если раньше компромат был личного характера, сегодня это обычная финансовая отчетность».

А что говорить?
     Вытеснив кризисную информацию, бизнес сосредотачивает все усилия на формировании положительного образа. Перед компаниями стоит непростая задача – подчеркнуть свою стабильность в отсутствие воодушевляющих показателей. В такой ситуации задачу решают приукрашенные корпоративные события и новшества. Для розницы это – новые услуги, скидки и тарифы. Для банков – увеличенные ставки по вкладам. Для промышленников – запуск новой линейки товаров. Ничто из этого, конечно, не говорит напрямую о стабильном положении. Более того, эти новшества вызвал именно кризис. «Но главное – об этом не говорить, – рассказывает Михаил Юн. – Все эти скидки должны наводить аудиторию на мысль, что дела идут нормально. Поэтому компаниям приходится изощряться, чтобы из рядовых событий выжать максимум пиара. Скажем, девелопер, вложив последнее, вводит в эксплуатацию объект и заявляет об этом во всеуслышание. Доверие инвесторов и простых людей к нему, конечно, тут же возрастает».

Корпоративки. Возвращение
     Чрезвычайно важный момент для антикризисного имиджа. Подчеркивает стабильность внутри коллектива, а значит, и всей компании. Вместе с корпоративками триумфально возвращаются и всевозможные тренинги, тимбилдинги и пр. Впрочем, возврат всего этого стал скорее вынужденной мерой. После массовых сокращений руководству необходимо восстановить нормальную атмосферу и доверие сотрудников. Кроме прочего, заботу о коллективе должна оценить и широкая общественность. «Раньше было как-то не принято афишировать корпоративные пьянки, – говорит Юн. – Но сегодня мы рекомендуем максимальную открытость. Если вы привозите на годовщину фирмы Дженнифер Лопес, сделайте из этого праздник для всех. Раздайте пригласительные простым людям».

Бесплатные пакеты
     Отсутствие пакетов в магазинах потребителю о масштабах кризиса говорит больше любых цифр. С началом года ретейл начал экономить на бесплатных услугах. К пакетам добавились и бесплатные автобусы (от удаленных торговых центров до метро). Впрочем, имиджевые потери, как оказалось, перекрыли сэкономленные средства. Год назад, когда бушевал кризис, на исчезновение пакетов не обращали внимание. А сегодня это уже раздражает. «Некоторые сети уже возвращают пакеты, – говорит Юн. – Но более выигрышный вариант – оставить как есть, заявив о борьбе за экологию. Люди это оценят». Таким путем пошли «М-Видео» и «Билла».

Government relations вместо благотворительности
     И все же благосклонность власти теперь выгоднее общественных симпатий. Тем более что власть таит вполне конкретные угрозы. Отказ от имиджевой благотворительности сопровождается сегодня усилением контактов с государством. По словам Запольского, зарплаты GR-консультантов в этом году повышали даже беспроблемные и лояльные власти компании….
     Бывшие видные политики и отставные силовики. До кризиса задача свадебных GR-генералов сводилась к выстраиванию связей с властями (лобби, урегулирование конфликтов). Выгодное сотрудничество с государством целиком зависело от них. В период кризиса задачи GR-консультантов резко сузились: главный упор – информационная защита от силовых рейдеров. Если раньше тяжеловесы были для частных компаний модной имиджевой фишкой, сейчас они – основная надежда. «Помешать силовикам теперь в принципе не сможет даже очень известная персона. Если они решили вас поиметь, то поимеют, – замечает Запольский. – Поэтому в идеале «джи-ар» должен быть в постоянном контакте с силовиками и действовать на предупреждение: не давать им повода замыслить недоброе».

Руководитель
     Ревизии подвергается и образ самого руководителя. Актуальные качества топ-менеджмента сегодня – умеренность и спокойствие. Очень важно не делать резких движений. «Если до кризиса вы ездили на «Бентли», не нужно пересаживаться на машину классом ниже, – говорит бизнес-консультант Елена Федорова. – Демонстративной скромностью никого теперь не купишь. Зато все почувствуют вашу неуверенность. Наши предприниматели наконец стали это понимать». Предприниматели, надо сказать, сегодня вообще избегают любой демонстративности. Уходят показные атрибуты, и, наверное, самый значимый из них – фото президентов в рамке. «Что характерно, – замечает Федорова, – портреты эти исчезают в компаниях, которые самостоятельно преодолевают нынешние трудности. А на их месте часто можно видеть Столыпина».

Сроки преодоления депрессии отодвигаются до выборов 2012-го

     Правительство и Центробанк представили вчера Госдуме отчеты о своей антикризисной деятельности за девять месяцев 2009 года. Вице-премьер Алексей Кудрин при этом дебютировал в качестве ответственного за деятельность всей исполнительной власти. Ожидалось, что оппозиционные фракции воспользуются случаем, чтобы напомнить министру финансов о прежних требованиях его отставки. Однако на этот раз сам Кудрин обвинил оппозиционеров в подтасовках и манипулировании цифрами. Главное, он официально признал: до конца кризиса еще далеко.
     Вчера в Госдуме был проведен второй за нынешний год разговор с правительством по поводу его антикризисной деятельности. Напомним, что такого рода мероприятия проводятся в соответствии с законом о ежеквартальных отчетах кабинета министров и Центрального банка о реализации мер по поддержке финансового рынка, банковской системы, рынка труда, отраслей экономики РФ, социальному обеспечению населения и других мерах социальной политики. Сейчас с кабинета министров спрашивали за девять месяцев. Отчитываться пришел вице-премьер Алексей Кудрин. В прошлый раз с докладом о полугодии к депутатам наведался первый вице-премьер Игорь Шувалов. Тогда оппозиционерам быстро удалось вывести его на эмоциональные высказывания и даже своего рода ругань в адрес думцев. С Кудриным такого не получилось – министр финансов уже привык к нападкам оппозиции.
     Поэтому свою речь он построил максимально традиционно. Именно в таком порядке в прошлом письменном отчете правительства, который пришел на Охотный Ряд в начале ноября, и были изложены разнообразные цифры, факты и достижения. Кудрин снова сказал, что нынешний кризис был покруче, чем все остальные за последние 100 лет. Но российская власть с ним в целом справилась, заметил он, и в доказательство привел массу цифр. И снова думцы услышали от главы Минфина, что фактически треть российских регионов имеют профицитные бюджеты в отличие от федерального, дефицит которого сейчас самый большой за последние полдесятка лет. Такими заявлениями Кудрин, судя по всему, заранее выбивал почву из-под ног у тех депутатов, которые планировали мучить его вопросами о тяжелом положении на местах.
     Небольшой рост экономики, заметил Кудрин, не прекращается, что вселяет надежду на возвращение к докризисному уровню. Однако при этом Кудрин уже не упоминал о 2010-м. Напротив, он твердо указал: «Докризисный уровень ВВП Россия предполагает восстановить в четвертом квартале 2012 года. То есть не в 2015 году, не в 2020-м, а через три года. Только с 2013 года, по нашим оценкам, мы будем уже расти выше докризисного уровня». Любопытно, что практически все в Госдуме заметили: рост начнется лишь после завершения избирательного цикла 2011-2012 годов.
     Для того чтобы у власти был ресурс воздействия на электорат, все это время кризис как бы будет продолжаться. Или, по крайней мере, будет идти медленный выход из него.
     Напомним, что, как писала «НГ», именно на эти ближайшие годы правительство меняет принципы формирования бюджета, отказываясь от зачисления нефтяных доходов в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Чтобы тоже иметь под рукой больше потенциальных подарков для народа. Многие в Госдуме вчера о такой схеме подумали, а сказал о ней лишь лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Он выступал после руководителя КПРФ Геннадия Зюганова.
     Главный коммунист вопреки ожиданиям не потребовал отставки Кудрина. Более того, при внешней жесткости Зюганова, раскритиковавшего власть за все и вся, подтекстом звучало: пожалуйста, ради вашего же блага, сделайте хотя бы что-нибудь. Конечно, лидер КПРФ назвал речь Кудрина заявлением «о бесполезности и несостоятельности». Но все-таки было видно, что настроен он – для оппозиционера – достаточно конструктивно. Зюганов призывал власть подумать – что может случиться со страной, если продолжать нынешнюю политику. А Жириновский рубанул прямо: «Зачем вкладывать в экономику? В выборы будут вкладывать! И обязательно выиграют выборы и в 2011 году, и в 2012 году. Но страна-то не выиграет».
     Зюганова информационный телеканал «Вести-24» показал полностью, а речь Жириновского именно на этих словах была прервана. Вместо нее на экране оказалась реклама авиакомпании «Трансаэро», а затем социальная – о пожарной безопасности. Зрителю так и не довелось узнать, что имел в виду политик, намекая на связь между выборами и выходом из кризиса.
     Между тем с думской трибуны Жириновский свою мысль не просто продолжил, а даже развил: «Ну хорошо – власть можно удержать – одна политическая партия, одна группировка, одни министры. Но ведь всегда будет граница этого удержания. Страну-то вы не удержите. Население не удержите». Лидер ЛДПР вспомнил и о лозунге удвоения ВВП, констатировав: поставленная тогдашним президентом Путиным задача не выполнена. Заметив при этом, что такие лозунги энтузиазма у населения вызвать не могут: «Удвоили ВВП, а я живу плохо, зачем мне ваш ВВП?». Жириновский объявил, что «Единая Россия», назвав себя консервативной партией, тем самым начала эпоху застоя, которая в прошлый раз, напомнил он, известно чем кончилась. Вообще-то лидер ЛДПР вывел универсальный индикатор состояния дел в стране – настроение исполнительной власти. Жириновский указал, что вчера никто из министров ни разу не улыбнулся.
     Таким образом, ЛДПР и КПРФ вчера словно поменялись ролями. Что и зафиксировала селекция телеканалов. Брожение среди думской оппозиции явно усилилось. Разногласия в этой среде особенно заметны на фоне твердых и реалистичных заявлений правительства.
     За критику лозунга об удвоении ВВП, впрочем, Жириновскому сразу же попало – от партии власти. Зампред комитета ГД по бюджету Андрей Макаров ехидно отметил, что лозунги самого лидера ЛДПР – каждой бабе по мужику, а каждому мужику по бутылке водки – выглядят, конечно, более привлекательно.
     Представитель «Справедливой России» Оксана Дмитриева, вспомнив, что в ходе прошлого отчета правительство очень обижалось на критику, опровергнуть которую оно так и не смогло, теперь предложила другой способ подведения итогов. Она взяла перечень мер, разработанный правительством, и пошла по пунктам. Оказалось, что фактически ни один выполнен не был, более того, к значительной части исполнительная власть даже не подступала.
     Однако Алексей Кудрин снова обвинил оппозицию в том, что ее представители передергивают и манипулируют цифрами. На этом все и расстались.

Метод «доходности на вложенный капитал» выгоден монополиям, а не потребителям

     Премьер-министр Владимир Путин объявил вчера о новой тарифной политике, которая должна обеспечить «инвестиционную привлекательность инфраструктуры». Однако замена тарифных принципов произойдет скорее всего в интересах монополий, а не потребителей. Предложенный Путину принцип «доходности на вложенный капитал», по мнению экспертов, не создает стимулов для снижения издержек, а напротив – подталкивает монополии к увеличению затрат и завышению стоимости активов. Ведь оплачивать гарантированный инвестору доход будут потребители.
     Тарифная политика правительства должна обеспечивать инвестиционную привлекательность инфраструктуры, заявил премьер-министр РФ Владимир Путин, выступая на заседании правительства в четверг. Премьер напомнил, что темпы индексации тарифов обсуждаются ежегодно, постоянно идет поиск «разумного баланса между интересами поставщиков услуг и потребителями». «Но нужно прямо сказать – часто решения принимаются навскидку, без должной проработки и далеко не всегда оказываются оптимальными для всех участников этого процесса», – подчеркнул Путин. (Не исключено, что премьер имел в виду утвержденный правительством сценарий повышения внутренних тарифов, например на газ для населения, более чем в 3,6 раза с 2006 по 2011 год).
     «Тарифная политика должна обеспечивать инвестиционную привлекательность инфраструктуры, стимулировать повышение и качество услуг, энергосбережения и применения наиболее эффективных технологических решений», – заявил премьер. По его словам, проблема качества и предсказуемости тарифной политики «остро стоит и на уровне регионов и муниципалитетов, где, как известно, принимается большинство наиболее чувствительных для граждан вопросов – о стоимости на электричество, тепло, воду». По словам Путина, нужно рассмотреть этот вопрос «шире, рассмотреть концептуальные подходы к регулированию тарифов». «Мы должны добиться, чтобы они устанавливались по понятным и прозрачным методикам, а их уровень должен быть экономически обоснованным и необременительным для граждан и экономики», – заявил он.
     В качестве прозрачной методики глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина предложила правительству утвердить принцип расчета тарифов исходя из так называемого метода «доходности на инвестированный капитал». Этот тарифный метод часто называется методом RAB – Regulatory Asset Base.
     На практике это означает, что тарифы для потребителей устанавливаются так, чтобы обеспечить заданную ежегодную доходность на все активы компании. Другими словами, благодаря этому методу инвестор фактически перекладывает все риски инвестиций на потребителя. Если монополия вложила в строительство сетей и офисов 100 млн. долл., то через год за счет повышенных тарифов она получит установленные правительством 12% от этой суммы. Но если рыночная стоимость этих активов вдруг упадет до 50 млн. долл., то тарифы никак не снизятся и инвестор по-прежнему будет получать тарифный сбор из расчета тех же 12% и тех же 100 млн. долл.
     «Главный недостаток предлагаемого RAB-метода известен очень давно. Он стимулирует компании завышать издержки и стоимость своих активов. Этот эффект завышения тарифов давно известен как эффект Аверха-Джонсона», – говорит глава департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. По его словам, метод RAB – это обычный затратный метод тарифообразования, который похож на нынешний принцип «затраты плюс», в соответсвии с которым потребители возмещают монополиям объявленные ими расходы с добавкой некоторой прибыли. «Затратные методы расчета тарифов не стимулируют компании к сокращению издержек и потому более выгодны производителям или инвесторам, но никак не потребителям», – говорит Николаев, который удивляется, почему из «нафталина достали этот старый метод, вместо того чтобы обеспечить дерегулирование и конкуренцию».
     «Инвестор действительно получает гарантированный доход, но ограниченное количество времени – раз в несколько лет происходит переоценка базы капитала. К тому же рыночная стоимость сетей не всегда соизмерима со стоимостью их замещения и с этой точки зрения нужно смотреть, чьи интересы важнее – рыночных спекулянтов или потребителей, которым нужны надежные сети», – отмечает управляющий директор инвестбанка «Открытие» Яна Тульчинская. По ее словам, метод RAB взаимовыгоден. «Вначале действительно есть дополнительная финансовая нагрузка на потребителей. Однако с обновлением активов эта нагрузка должна постепенно уменьшиться – именно это произошло во всех странах, в которых было введено RAB-регулирование», – говорит Тульчинская. По ее словам, раздувание инвестпрограммы монополий никак не вызовет увеличение возврата на капитал, поскольку его будут контролировать чиновники Федеральной службы по тарифам, Минэнерго, а также совет директоров самой компании.
     «Манипуляции с тарифами, безусловно, возможны. Пока есть коррупция и фиктивные тендеры поставщиков и подрядчиков, пока есть монополии, пока роль государства в экономике не сведется к регулированию, а не к участию, стоимость инвестиций будет завышена», – считает управляющий партнер компании «ФинСовет Аудит» Вадим Долгополов. По его словам, проблему раздувания издержек RAB-регулирование не решает. «Это вопрос комплексный – демонополизация, очищение экономики от коррупции. Здесь роль государства должна быть регулятивной», – отмечает эксперт.

Америку ждет коллапс политической системы, а Китай – девальвация юаня

     Saxo Bank представил свой ежегодный «шокирующий прогноз» на 2010 год, в котором попытался сломать рамки обычно скучных рыночных ожиданий. Банк предсказывает девальвацию юаня, падение стоимости золота на 23%, формирование третьей политической партии в США, банкротство американской системы социальной защиты и другие сюрпризы.

Девальвация юаня на 5%
     Самым шокирующим событием 2010 года в мировой экономике может стать девальвация валюты КНР. Согласно прогнозу, юань обесценится на 5% по отношению к доллару (текущий курс 6,8250 юаня за 1 долл.). Причиной послужит борьба китайских властей с «плохими» долгами, выраженная в сокращении кредитования экономики. В банке считают, что власти будут вынуждены девальвировать валюту, чтобы укрепить свой внешнеторговый потенциал, которому мешает сильный юань. Директор британско-китайского экономического центра Керри Браун считает, что вопрос девальвации юаня лежит в политической плоскости. «Критика КНР со стороны США в течение 2008-2009 годов не смогла побудить китайцев на такие шаги, возможно, и в 2010 году китайские лидеры не пойдут на уступки», – говорит он.

Золото по 870 долларов за унцию
     Американскому доллару датчане обещают укрепление, вследствие чего золото подешевеет на 23% с текущего уровня 1130 долл. за унцию до 870 долл. При этом аналитики отмечают, что сами не верят в реальность сценария: «в долгосрочной перспективе мы остаемся «быками» по золоту и считаем вероятным, что цена на золото может достичь отметки 1500 долл. к 2014 году».

Американцы создадут третью партию
     Наибольшее количество неблагоприятных сценариев развития событий в 2010 году эксперты Saxo прогнозируют для самой крупной экономики мира. Шоком для Америки станет появление третьей крупной политической партии. Основанием для этого станут протестные настроения, вызванные господдержкой компаний-банкротов вкупе с общим недовольством действиями ведущих партий. Авторы доклада заявили РБК daily, что эта партия будет состоять из людей разных социальных статусов. «Создание такой партии будет означать крах американской политической системы, основой для которой является две партии. Если появится третья, то появится и четвертая, и пятая. Новые партии, как термиты, подточат устойчивость политсистемы США», – считает гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин.

США станут нетто-экспортером
     Сальдо торгового баланса США в следующем году может выйти в плюс, полагают в банке. Последний раз оно имело положительное значение в 1975 году после сильного падения курса доллара вследствие нефтяного кризиса. Сейчас доллар уже достаточно подешевел и тем самым стимулировал американский экспорт и подорвал импорт. Торговый баланс немного улучшился, но тенденция продолжается и набирает обороты. Так что Saxo Bank не исключает вероятности того, что в 2010 году в течение одного или нескольких месяцев сальдо торгового баланса будет положительным.
     Среди прочих прогнозов Saxo Bank – вероятный крах Фонда социальной защиты США. В 2010 году Штатам, возможно, впервые придется частично покрывать его расходы из средств налогоплательщиков. Также эксперты указывают на возможное снижение доходности по немецким облигациям до 2,25%. А цены на сахар упадут на одну треть (текущая цена 23,33 цента за фунт), предсказывает датский банк.
     Как сообщили РБК daily в Saxo Bank, при составлении «шокирующих предсказаний» аналитики хотели дать инвестору разностороннее представление о возможных сценариях. «Хотя наши «шокирующие предсказания» следует скорее рассматривать как возможные случайности рынка, нежели твердые прогнозы, мы все же считаем, что шансы возникновения таких случайностей выше, чем это учтено рынком», – отметил главный экономист банка Дэвид Карсбол.

ЦБ предлагает инвесторам оздоравливать банки за собственный счет

     ЦБ начал готовиться к послекризисному регулированию банковской системы. Банк России намерен придать временному закону о санации статус постоянного, причем простимулировать оздоровление проблемных банков за счет частных инвесторов, без привлечения госсредств. Ради привлечения инвесторов ЦБ готов отказаться от санкций для санируемых банков за нарушение нормативов. Выгоды от такой модели санации гораздо более очевидны для государства, чем для потенциальных инвесторов.
     Обсуждение вопроса о том, чтобы превратить механизм санации банков из временного в постоянный, получило продолжение на парламентских слушаниях в Совете федерации. Неделю назад этот вопрос был поставлен на экспертно-аналитическом совете Агентства по страхованию вкладов (см. «Ъ» от 15 декабря). В конце прошлой недели со своими дополнительными предложениями выступил Банк России. Выступая на парламентских слушаниях, директор департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Банка России Михаил Сухов предложил разрешить банкам, санируемым частными инвесторами за счет собственных средств, на период оздоровления под контролем ЦБ нарушать обязательные нормативы без санкций (штрафов, предписаний, запретов на операции, отзыва лицензии). Соответствующую поправку предлагается внести в закон о санации одновременно со снятием ограничений на срок его действия (сейчас – до 31 декабря 2011 года).
     Текущая редакция санационного закона предполагает отсутствие санкций к санируемым банкам за нарушение обязательных нормативов деятельности, только если в санации задействованы государственные средства. В кризис госсредства были задействованы во всех случаях санации банков, как в период действия закона (18 банков), так и до его принятия (4 банка). В «мирное время», по словам господина Сухова, санацию банков целесообразно было бы осуществлять без увеличения объема средств, уже выделенных на эти цели. Внесение в закон о санации предложенной ЦБ поправки одновременно с приданием ему статуса закона постоянного действия призвано стимулировать частных инвесторов активнее санировать проблемные банки за собственный счет.
     Одновременно это увеличит шансы небольших игроков, попавших в сложную финансовую ситуацию, на оздоровление с помощью сторонних инвесторов. Дело в том, что рассчитывать на оздоровление с участием госсредств могли только банки, представляющие социальную или экономическую значимость для страны или региона. Такими АСВ условно считает банки с объемом депозитов не ниже 4 млрд руб. на федеральном и 1 млрд руб. на региональном уровне – или 50 крупнейших федеральных и 150 крупнейших региональных игроков по объемам вкладов населения. Санировать более мелкие банки за свой счет в отсутствие льгот по выполнению обязательных нормативов для потенциальных санаторов было слишком рискованно.
     Опрошенные «Ъ» эксперты и участники рынка сочли предложенные ЦБ изменения в закон о санации логичными, однако не ожидают высокой активности частных инвесторов. «Безусловно, удобнее входить в проблемный банк, не ожидая удара под дых в виде санкций регулятора за нарушение санируемым банком обязательных нормативов, льготный период по соблюдению нормативов также будет полезен на период интеграции санируемого банка»,– указывает вице-президент по кредитным рискам финансовой группы «Лайф» (в нее входит Пробизнесбанк, который санирует Газэнергобанк и Банк24.ру) Ярослав Алексеев. Однако, по его словам, определяющим фактором для принятия решения о санации за счет собственных средств для потенциального санатора будет являться экономическая целесообразность: санируемый банк может испытывать проблемы из-за ошибок менеджмента или разрыва в срочности активов и пассивов, но должен иметь способность генерировать добавленную стоимость.
     По мнению старшего вице-президента Бинбанка (санирует Башинвестбанк) Кирилла Любенцова, на санацию без привлечения средств господдержки потенциальный инвестор может согласиться, например, для вхождения в регионы, «сложные по менталитету» – Татарию, Башкирию и т. п., где строить бизнес с нуля гораздо сложнее и дольше, нежели купить существующего игрока, пусть даже проблемного. «Определяющим здесь будет вопрос цены,– проблемный банк можно купить без премии или и вовсе с дисконтом к капиталу»,– указывает господин Любенцов.
     ЦБ от реализации своих предложений выиграет, добавляет директор департамента банковского аудита ФБК Алексей Терехов. «Контроль за санацией проблемных банков за счет собственных средств инвесторов он будет осуществлять единолично – без АСВ, одновременно такая санация позволит сократить расходование госсредств на оздоровление и станет дополнительным инструментом консолидации банковского рынка, о планах которой неоднократно заявлял ЦБ»,– поясняет господин Терехов.

Однако возврата к золотому стандарту как единой мировой валюте не будет, утверждает в прямом эфире радио «Комсомольская правда» (97.2 FM) директор Института проблем глобализации

     На планете разгорается новая золотая лихорадка. Тройская унция стоит уже более тысячи долларов.
     Делягин: – Более тысячи ста. Рекорды периодически обновляются.

     Черных: – Прогноз финансистов на следующий год, который вот-вот наступит – уже свыше полутора тысяч долларов за унцию. Что кроется за этой новой лихорадкой?
     Делягин: – У золота есть две принципиальные особенности. Прежде всего, это своего рода магический металл. Оно воспринимается, как некая сверхценность: вокруг него сложено множество легенд, красивых и не очень.

     Черных: – Ну да, эпитет «желтый дьявол» – тоже о нем, о благородном металле. Пролетарский писатель Максим Горький свой очерк о Нью-Йорке так и озаглавил – «Город желтого дьявола»!
     Делягин: – Хотя научно-техническая революция и превратила его всего лишь в сырье для электротехнической промышленности, все равно при одном слове «золото» сердечки миллионов людей начинают биться чаще. Достаточно сказать, что из него делают обручальные кольца. В целом две трети расходуемого в мире золота используется ювелирной промышленностью, а электроника использует менее 10%.
     У золота есть некоторые специфические свойства: плавкость, делимость, оно очень полезно благодаря прекрасным бактерицидным свойствам.

     Черных: – Потому-то из него делают зубы.
     Делягин: – Да, серебро хуже уничтожает часть вредных микробов. Очень распространен и разнообразен подлинный «золотой фетишизм». Скажем, в косметологии есть такая процедура – вживление под кожу тончайших золотых нитей,которые убирают морщины,оздоравливают, а потом растворяются. Я могу себе это представить, потому что золото имеет очень мощный оздоравливающий эффект.
     Но сейчас рост цен на золото вызван другим фактором – общей нестабильностью. Мировой кризис развивается, никто не знает, что делать. А у золота, помимо того, что это «всеобщий эквивалент», абсолютная ликвидность и абсолютная делимость: идеально для хранения средств. В любой момент от него можно откусить кусочек и продать; его можно зарыть в огороде, и даже в пожаре оно уцелеет, хотя немножко в другой форме и без клейма.
     Поэтому золото – воплощение надежности. Когда возникает кризис и, как у Шварца, «сахар и масло, бледные, как смерть, бегут с продовольственного склада», они бегут в золото.Все бегут в золото, когда существует неопределенность, а экономисты начинают, если успевают, произносить мудреные и непонятные им самим наборы слов.
     Сегодня одни говорят, что завтра рухнет доллар, другие – что завтра рухнет евро, третьи – что послезавтра рухнет весь мир.Но все понимают, что, если мир и кончится – золото все равно останется. Как средство сбережения и накопления сокровищ.Поэтому, когда существует неопределенность, все спекулятивные капиталы мира, пихаясь локтями, бросаются в золото.
     С другой стороны, цена золота выражается в долларах. И мы видим, что, как только доллар слабеет – сразу подскакивают цены и золота, и нефти, и некоторых других видов сырья. Не потому, что они дорожают сами по себе, просто таково специфическое проявление долларовой инфляции. А она, хотя и много ниже рублевой, все равно довольно значительна. Как только цены сырья начнут выражаться в евро, тугриках или специальных правах заимствования (это расчетная единица МВФ) – картина сразу же немного, но изменится.

     Черных: – Не совсем согласен. Еще менее ста лет назад, в двадцатых годах прошлого века тройская унция стоила 22 доллара. Тройская унция – тридцать один грамм золота. Единая мера веса этого благородного металла. Рузвельт, борясь с Великой депрессией, едва ли не первым делом забрал все золото в государственную собственность, запретив под страхом тюрьмы свободное хождение в Америке золотых монет, слитков, сертификатов. И поднял цену унции до 35 долларов. Сегодня, не прошло и 100 лет, она уже стоит 1107 долларов. Фантастический взлет, если задуматься.
     Делягин: – Ну, совсем недавно было 1137, так что удорожание доллара тоже идет нелинейно, сопровождается заметными колебаниями.

     Черных: – В конце прошлого века, лет 10 назад, унция стоила 300-400 долларов.
     Делягин: – В 2001 году цена упала до 270 долларов, в мае 2006 превысила 700 долларов, но потом снизилась и вновь преодолела этот рубеж лишь в сентябре 2007.
     Но главный фактор удорожания золота – конечно, кризис. Собственно, и доллар из-за него слабеет.
     Если кризис будет семимильными шагами шагать по планете, то все в панике бросятся скупать золото почти по любой цене. Если же ситуация отчасти нормализуется, золото будет дорожать не сильно или даже начнет дешеветь, есть и такие прогнозы. Так, Рубини, очень серьезный американский экономист, меланхолично отметил, что на рынке золота надувается очередной спекулятивный «пузырь».
     Таким образом, вопрос, стоит ли покупать золото – это вопрос о том, что мы думаем по поводу грядущего кризиса. Если мы верим в хотя бы относительную стабильность, покупать его не надо. Если же мы исходим из «доктрины конца света» – тогда только золото и ничего больше, никаких бумажек.
     Простой пример: в некогда благополучной Аргентине в ходе по-гайдаровски либеральных реформ был полностью уничтожен «средний класс» и возникла безумная преступность, так что человек без оружия чувствует себя не вполне одетым. Один обычный человек написал очень толковую книгу про выживание в этих условиях. Огромный кусок книги посвящен его жгучему сожалению по поводу того, что он не покупал обручальные кольца.

     Черных:– Сейчас послушаем мнение эксперта, Михаила Иосифовича Фрида, члена совета директоров Балтийского банка развития.
     Фрид: – Что касается цены на золото, которая на биржах мира постоянно растет, это свидетельство недоверия инвесторов к существующим методам вложения. Недоверие к ценам на недвижимость, традиционным валютам: доллару, евро, или, например, британскому фунту. В настоящий момент значительная часть менеджеров инвестиционных фондов и других структур, которые занимаются инвестированием, обратила свой взгляд на золото и ряд других драгоценных металлов.
     Со своей стороны я хочу сказать, что нужно понимать: цена на золото очень далека от его реальной себестоимости, стоимости. Как цены на недвижимость в Москве до кризиса были очень далеки от себестоимости строительства. Точно так же можно сказать о себестоимости золота. Я думаю, что в краткосрочной перспективе, пока интерес к этому инструменту будет большой, цена будет расти. Ну, а дальше управляющие крупных фондов и других крупных инвестициональных институтов обратят внимание на следующие спекулятивные инструменты. И цена золота начнет падать.

     Черных: – И каким будет этот следующий инструмент?
     Фрид: – Достаточно сложно сказать, потому что количество инструментов, куда вкладывают управляющие фонды, управляющие компании, исчисляются десятками. В этом мире существует определенная мода. Сейчас модно складывать в золото. А завтра – в платину. Или, например, в контракты на нефть или на пшеницу. Трудно пока сказать.
     Делягин: – Михаил Иосифович, скажите, пожалуйста, а когда примерно ожидать изменений моды? До какого времени мода, скорее всего, не изменится?
     Фрид: – Так как погоду здесь делает не российский финансовый рынок, а управляющие фондами в финансовых столицах мира, в Лондоне, Нью-Йорке, Шанхае, Токио, то прогнозировать их действия трудно. Профессионалам известно, что нужно смотреть фьючерсные контракты. И когда они достигают определенной стабилизации, тогда за ними постепенно начинается снижение и других сделок или других видов финансовых активов, будь то валюта, недвижимость.

     Черных: – Значит, пока цена золота будет расти?
     Фрид: – По моему мнению, она пока будет расти. Потому что из всех инструментов инвестирования золото наиболее предпочтительное. Но в России инвестировать в золото сложно. Потому что покупка и продажа наличного золота в слитках у нас облагается НДС, что не делается ни в одной из стран мира. Единственный приемлемый вариант, который существует, не терять при купле и продаже золота – инвестировать в металлические счета. Как бы иметь виртуальное золото на своем счете. В этой ситуации можно, если грамотно себя вести, контролировать ситуацию на рынке, заработать неплохие проценты.
     Делягин: – Михаил Иосифович, а инвестиционные монеты как же?
     Фрид: – Инвестиционные монеты – достаточно сложная вещь, потому что кроме стоимости золота они имеют еще определенную коллекционную ценность. Как в любом виде инвестирования, если быть профессионалом, то коллекционные монеты – один из наиболее интересных видов инвестирования.

     Черных: – Но НДСом они не облагаются?
     Фрид: – Нет.

     Черных: – Купить монеты, подождать, а потом продать?
     Фрид: – Но нужно понимать, что стоимость монеты много выше, чем стоимость золота и серебра, из которого она изготовлена.
     Делягин: – Михаил Иосифович, еще такой вопрос: на металлический счет в банке проценты начисляют?
     Фрид: – Нет, конечно. Вы же не даете деньги банку. Вы даете ему поручение. Купить определенное количество золота на ваши деньги. И только банки при работе с золотом имеют право не платить НДС. Поэтому на вашу сумму покупается вам виртуальное количество золота. И вы уже сами должны выбрать момент, когда его продать. Это то же самое, как покупка акций.Вы купили акции и ждете: либо продадите, либо будете держать еще какое-то время.
     Делягин: – Я просто размечтался, какой бы был сладкий инвестиционный инструмент металлический счет, да еще и под проценты!Но, видно, слишком сладкий.

     Черных: – Это профессионалом надо быть, чтобы хорошо заработать на металлических счетах. А нам, простым смертным, тяжело.
     Фрид: – Почему? Есть люди, которые, может быть, временно не работая, активно занимаются тем, что, сидя дома, торгуют через интернет самыми разными инвестиционными инструментами, будь то золотые счета, акции или даже работа на международных рынках, на рынке Форекс. Таких людей на самом деле, по моим наблюдениям, очень много. Тысячи, десятки тысяч. Это в какой-то степени связано с профессиональной любовью к математике, к пониманию формул, которыми описываются многие волны. Например, на фондовых рынках или на рынках других инвестиционных инструментов.

     Черных: – Мы журналисты, от математики далеки. Остается только завидовать. Спасибо, Михаил Иосифович, что просветили.
     Делягин: – В краткосрочном плане, я согласен, что скорее всего золото будет расти. Естественно, новогодние праздники могут добавить непредсказуемую динамику. Может быть, падение, а может быть, рост, потому что все бросятся в золото. Но самое главное, что будет все-таки некоторый подъем, специалистам стоит доверять. Но он будет не вечным. Когда нам говорят, что золото – счастье без конца, все равно мода на него ослабнет, и найдут что-нибудь еще. Но думаю, что здесь все-таки еще очень многое зависит от интенсивности кризиса.
     Но позвольте мне отступить от серьезного обсуждения и привести еще один пример «золотого фетишизма». Как известно, в Австралии тоже некогда была золотая лихорадка, а затем, уже совсем недавно, там произошла «винодельческая лихорадка» – этап бурного развития виноделия.
     Но,когда австралийские вина перестали быть новинкой, они начали уступать место на мировом рынке продукции новых винодельческих стран – Новой Зеландии, ЮАР, стран Латинской Америки. И несколько лет назад, чтобы подхлестнуть интерес к своей продукции, австралийцы выпустили белое столовое вино с золотом. В каждой бутылке плавают золотые чешуйки, их видно, их довольно много, и на этикетке написано, что здесь содержится такое-то количество золота. Я, естественно, купил и, думаю, что многие тоже купили, поддавшись зуду золотоискательства: романы Джека Лондона у нас в крови.

     Черных: – И как же вы его добывали из бутылки?
     Делягин: – Отфильтровывал через промокашку. Со стороны зрелище, наверное, незабываемое: представьте взрослого человека, который сидит и переливает бутылку вина в банку через тройной фильтр. А золотые чешуйки тончайшие. Когда они плавают в вине, то производят впечатление объема. Но это даже не тонкая фольга, это нечто вроде дыхания. Вне вина оно превращается даже не в комочек, а в какое-то зернышко. Оно совершенно невесомое, но это живое золото. Думаю, много миллионов бутылок купили люди ради этих чешуек золота.

     Черных: – И что делать с этой чешуйкой?
     Делягин: – Выплавить, и будут у вас золотые полкапельки. А вино хорошее, и даже с учетом золота не такое уж дорогое. Так что его можно пить и без золота, которое лишь создает дополнительный интерес к напитку. Белое вино у нас в России пока ординарное, но вот в шампанское золотые чешуйки можно было бы добавлять, и тогда это был бы супернапиток.

     Черных: – Только вот «добывать» золотишко из шампанского труднее. Вместе с пеной улетит в потолок и ищи-свищи!
     Делягин: – Впрочем, бывают и другие истории с золотом. Например, во время строительства БАМа нужно было ударно проложить один отрезок железной дороги – отсыпать насыпь, проложить рельсы, как положено, к празднику. Как положено, все обеспечивающие службы безбожно отстали, грузы доставляли с растущим опозданием, и стало ясно, что к дате ничего успеть нельзя. А успеть надо: задание жесткое, сроки никто не корректирует, так что деваться некуда.
     Ну, голь на выдумки хитра.Комсомольцы-добровольцы решили не ждать,пока гравий для насыпи довезут в вагонах из далекого-далекого карьера, а брать его на месте – из соседних речушек. Наладили временную дорогу, дело пошло веселее – успели! И вот оркестр, красный транспарант, все счастливы и радостно встречают первый поезд, на котором должна приехать комиссия и принять работу.
     Но вместе с приемной комиссией на этом поезде приезжает не просто прокуратура, но и КГБ, и даже, что в Советском Союзе, да еще по тем временам совершенно немыслимо и невозможно, солдаты с автоматами. Духовой оркестр самодеятельности захлебывается торжественным маршем, потому что солдаты с автоматами в то время – такой же бред, как сегодня олигарх, заботящийся о рабочих. Все знают, что так не бывает, а с другой стороны, вот оно, это «не бывает», строится у вагонов.
     Все оказалось очень просто: речки, из которых рационализаторы решили брать гравий, были золотоносными, причем,очень сильно золотоносными. До такой степени, что пару километров железнодорожной насыпи были исполнены практически золотым песком, хоть невооруженным глазом этого и не было видно. Более того: освоение речек должно было начаться сразу же после завершения строительства железнодорожной ветки, именно потому со строительством так торопили и сроки не корректировали.
     Ну, что тут поделать – освоение месторождения началось непосредственно с освоения железнодорожной насыпи.

     Черных: – Не является ли новый всплеск золотой лихорадки доказательством, что золото может сменить слабеющий доллар в роли мировой валюты? Ведь много веков оно уже успешно исполняло эту роль.
     Делягин: – В начале ХХ века валюта серьезных стран обеспечивалась золотом. Самой твердой валютой тогда, кстати, был золотой российский рубль. Во время мировых войн экономики всех стран, кроме США, были разрушены, и в результате Бреттон-Вудских соглашений 1944 года доллар стал главной мировой валютой. Однако США не могли эмитировать его по своему желанию, так как он имел золотое обеспечение.Он один – у остальных золота почти не осталось.
     Кстати, ленд-лиз был создан для помощи не Советскому Союзу, а Великобритании, которая за США воевала с немцами и потратила на оружие весь золотой запас. Чтобы не подрывать их банкротством, американцы стали давать им оружие и технику в аренду.

     Черных: – И мы тоже расплачивались с американцами за ленд-лиз(самолеты, танки, грузовики) колымским золотом.
     Делягин: – Да, но золотом до конца не заплатили. И окончательно расплатились некоторыми неформальными вещами, в том числе, если я не ошибаюсь, отказом от прав на Аляску, которая ведь была не продана США, а передана в аренду на 100 лет.
     Так что, хотя официально Сталин сказал, что за неоплаченное деньгами оборудование, консервы и оружие заплачено кровью советских солдат, на деле мы расплатились сполна, как обычно.

     Черных: – В годы войны в СССР по поручению Рузвельта приезжал с инспекцией вице-президент США Генри Уоллес. Начал с Магадана, его золотых приисков.
     Делягин: – Да, ему показали, что у нас есть золото, чтобы расплатиться, и он был очень доволен. Труд заключенных его почему-то не смущал в те годы.

     Черных: – Говорят, там надзиратели в роли золотодобытчиков выступали.Чекисты устроили высокому американскому гостю спектакль покруче, чем процеживание австралийского вина через тройную промокашку!
     Делягин: – Даже если и был устроен такой масштабный «балет» – гость прекрасно понимал, что там происходит на самом деле. Американских руководителей, насколько можно судить по истории, в том числе недавней, не волнуют права человека, если их требование не является способом получения прибыли.
     Формально от золотого стандарта отказались в 1971 году потому, что американцы обанкротились: не смогли выполнять свои обязательства по продаже золота за доллары.

     Черных: – С той поры и началась свистопляска с ценами на золото.
     Делягин: – Однако это банкротство было проявлением преодоления очень важного недостатка золотого стандарта: он чрезмерно сдерживал кредитование экономики.В его рамках можно предоставлять кредит лишь в пределах добытого золота, а это чрезмерно сдерживает развитие экономики.
     Именно поэтому возврата к золотому стандарту не будет!
     В мире было предпринято много попыток вернуться к золотому стандарту. Даже Черчилль пытался сделать это – с катастрофическими последствиями для английской экономики. Кейнс, великий экономист, написал про эту попытку одну из первых крупных своих работ. Она так и называлась – «Экономические последствия мистера Черчилля». Кейнс в этой книге стер Черчилля в пыль, в порошок – и за дело. Танк Черчилль изобрел, а с золотым стандартом сел в калошу!
     Не он один – мой любимый Кеннеди вообще серебряный стандарт ввел.

     Черных: – Поэтому его и убили. Есть такая конспирологическая версия.Своим серебряным долларом Кеннеди пошел против всемогущего братства банкиров – ФРС с ее монополией на печатание «зеленых» долларов.
     Делягин: – Ну, это было не главной причиной убийства. Но, действительно, серебряный стандарт в 60-е годы ХХ века – просто безумие. Это как сейчас палкой-копалкой землю ковырять вместо плуга с трактором.
     Да, золотой стандарт имеет свои позитивные стороны: сильное ограничение спекуляции практически гарантирует от спекулятивных пузырей, а значит, и их разрушительных «проколов». Соответственно, и финансовая политика очень проста. Но цена эта неприемлемо высока: вы не можете нормально развиваться. А это значит, что ваши конкуренты будут развиваться быстрее и сожрут вас вместе с вашим золотом.
     Кредит – прекрасное изобретение человечества. А что не нужно его употреблять в чрезмерном масштабе, так даже молоко не нужно потреблять чрезмерно.Все должно быть в меру, а золотой стандарт – чрезмерное ограничение. Это возврат назад, и я его считаю неправильным. Его введение – это выплескивание с грязной водой спекуляций ребенка экономического развития.

     Черных: – Но разговоры о золотом стандарте по-прежнему идут.
     Делягин: – Уютное прошлое всегда лучше пугающего настоящего. Мы знали, что это работало 200 лет назад, и нам хочется вернуться в 200 лет назад. Хотя, если бы нам предложили жить в тогдашних условиях, мы бежали бы с ужасом. То же касается и золотого стандарта. Если предложить людям темпы увеличения кредита и богатство финансовых инструментов,которые связаны с золотым стандартом, они бы через полгодика запросились обратно.
     Это как стремление к прелестям сельской жизни. Большинству горожан достаточно один раз подоить корову в пять часов утра. Да, так многие живут на селе, но это тяжело. А золотой стандарт – еще более решительный и фундаментальный возврат назад. Это ошибка, хотя и симпатичная людям: достаточно нормальной и взвешенной кредитной политики.

     Черных: – Что делать рядовым гражданам? Надо ли кидаться за золотом?
     Делягин: – Кидаться никуда не нужно.Сейчас можно оставаться в тех инструментах, которые у вас уже есть. После Нового года пора будет выходить из рублей, думаю. Я с большой опаской отношусь к рублю – всякий раз, как посмотрю официальное телевидение, это чувство усиливается.
     Что касается золота – его можно прикупить, если есть на что, потому что какие скачки нас ждут – бог весть. Перед Новым годом операторы фондового и иных спекулятивных рынков любят устраивать ралли, чтобы получить хорошие бонусы. Но с фондовым рынком сейчас ралли может не получиться, потому что все напуганы. А с золотом получиться может.
     Но не надо спешить, не надо бросать все в золото. Ведь наша задача – не получить сверхпремию, а сохранить то, что есть. Если очень хочется – попробовать можно, но без фанатизма.
     Да, господин Фрид является специалистом в этой сфере, но я все же подожду и посижу. Купив золото сейчас, много вы не потеряете, скорее, даже приобретете. Но закрывать депозиты и, теряя проценты, сломя голову бежать в золото не надо.
     Я бы хотел уточнить насчет инвестиционных монет. Любому банку выгодней металлический счет, потому что в этом случае все ваши ресурсы находятся у него: это для него дополнительная возможность. А инвестиционные монеты все-таки лежат у вас – и это некоторая дополнительная страховка, которая, с моей точки зрения, вполне окупается разрывом в ценах покупки и продажи. И, кроме того, если вы будете открывать металлический счет, обязательно читайте все, написанное мелким шрифтом в договоре, как обычно при любой работе с нашими юридическими лицами.

     Черных: – А золотые слитки?
     Делягин: – Слитки – это потеря 18процентов НДС. Если вы купили слиток, и он вырос в цене на 11 процентов, то есть более, чем на сто долларов за унцию – вы останетесь в убытке. Подумайте: это слишком щедрый подарок нашему уважаемому Минфину. Думаю, что мы, как честные налогоплательщики, делаем ему подарки и так – при каждом получении заработной платы. Думаю, он нами вполне доволен. И делать еще ему подарки через НДС на золото – слишком большое самопожертвование. Если хотите кому-то подарить деньги – подарите бедным или бездомным. Или детям,старикам,больным.
     Бюджет Минфина на 2010 год сверстан, хоть и с дефицитом, но вполне рационально. Слитки приятно подержать в руках, но в них выгодней держать инвестиционные монеты.

     Черных: – У нас есть свой Уоррен Баффет, человек, знающий, куда выгодно вкладывать. Михаил Прохоров. Он единственный из наших олигархов остался в выигрыше при наступлении кризиса. Сейчас он вкладывает в золото. Знаменитый поселок золотодобытчиков Еруда в Красноярском крае – его новая столица.
     Делягин: – Прохоров прославился не совсем тем, чем прославился Уоррен Баффет. Самым богатым человеком, с моей точки зрения, его пиарщики опровергнут, если это не так, он стал во многом случайно: вышел из бизнеса как раз накануне кризиса.

     Черных: – Есть записи в его блоге, что он прогнозировал этот кризис, когда тот лишь надвигался на Россию. И вышел не случайно.
     Делягин: – Суть дела в том, что он оказался в кэше, в наличных, в тот момент, когда все участники рынка оказались в совершенно другой части человеческого тела. Вы говорите, он выбрал золото? Прохоров выбрал добычу золота. Это совсем другое.

     Черных: – Я и имел в виду добычу золота, потому и упомянул поселок Еруду. Ерудой образно народ прозвал руду золотую, которую там добывают.
     Делягин: – И это правильный и хороший вид бизнеса. Государство позволяет частнику добывать золото, и даже в советское время позволяло частным артелям золотодобычу. Это, повторяю, хороший выбор. И приятно, что человек свой подоходный налог платит не в Москве, а в том месте, с которым он сейчас связан. Абрамович на Чукотке платил подоходный налог, а не на Рублевке,и это одна из немногих вещей, которая вызывает симпатию в этом человеке. Прохоров тоже молодец.
     Что касается инвестиций в золото – мы с вами не прохоровы. У нас другой масштаб средств. И здесь та же ситуация, что с Форексом – рынком валюты.Этот рынок устроен так, что крупный инвестор, как правило, выигрывает, а мелкий – проигрывает. Не потому, что крупный умный, а мелкий – глупый, нет. Просто у крупного выше запас прочности: есть возможность более долгое время проигрывать и серьезнее рисковать. И в силу этого Форекс, с моей точки зрения, представляет собой инструмент перераспределения денег от мелких игроков к крупным.
     Да, есть специалисты, которые начали со ста долларов, а сейчас миллионеры. Но это исключение, которое подтверждает правило. Если вы не специалист, а прошли краткосрочные курсы – лучше торговать на акциях. Меньше факторов, и их проще учитывать. Я понимаю, что сейчас обидел кучу народа, которая торгует на рынке и особенно тех, обучает торговать на рынке Форекс. Но это одна из опасностей, которая поджидает домохозяйку.
     Михаил Иосифович Фрид говорил об акциях, и о Форексе он говорил, и обо всех рынках в целом. Интернет-трейдинг – это очень интересная и полезная вещь. Но, когда будете им заниматься – сначала поиграйте в демонстрационном режиме, и не один раз, как вам советуют, а с десяточек. С первого раза может повезти – как в казино. Поиграйте долго. Это как с машиной: когда у водителей больше всего аварий? – на второй месяц вождения. Человек поверил, что умеет водить, и расслабился. Точно так же и на Интернет-трейдинге: пока человек понимает, что не умеет – он играет осторожно. Потом – расслабляется, и на этом для него часто заканчивается все.
     Прохоров – это большой игрок, а мы с вами маленькие. И тот риск, который нормален для Прохорова, для нас часто неприемлем.
     Поэтому будьте аккуратны и никогда не играйте на неприкосновенный запас, который должен обеспечивать жизнь вашей семьи в течение года.

Первый вице-премьер Игорь Шувалов о планах работы на 2010 год

     С конца осени 2009 года правительство России без изменения текущей повестки дня, сформированной год назад, приступило к обсуждению ряда крупных реформ, которые, как считалось, кризис заморозил на неопределенный срок. Первый вице-премьер ИГОРЬ ШУВАЛОВ в интервью заведующему отделом экономической политики Дмитрию Бутрину рассказал, почему еще до формального завершения кризиса Белый дом в 2010 году намерен обсуждать реформы пенсионной системы, образования, здравоохранения, институтов приватизации и банкротства.

     – Чем нынешняя ситуация в экономике отличается для правительства от ситуации марта 2009 года? Ведь стабилизация произошла именно тогда, а сейчас радикально положение в экономике не изменяется уже несколько месяцев?
     – В марте 2009 года еще было слишком рано делать оптимистические выводы о ситуации в экономике. Тогда на стабилизацию можно было только надеяться, а основное внимание мы должны были уделять выработке и последовательной реализации антикризисных мероприятий. С самого начала кризиса мы ставили перед собой задачу совмещения антикризисных мер с модернизационными. Но все-таки высокая неопределенность начала года не позволяла четко формулировать модернизационную повестку. Тогда речь шла скорее о модернизационном аспекте антикризисных мер. А в настоящее время, в декабре 2009 года, мы уже вошли в период роста – хотя пока и неустойчивого. Этот рост дает нам возможность заняться стратегическими вопросами социально-экономического развития. Вопросами, которые для российской экономики имеют первостепенное значение.

     – Правительство сократило число антикризисных совещаний и теперь все чаще обсуждает темы, на которые ранее явно не хватало времени. Время появилось?
     – Времени, конечно, не хватает – слишком сложные задачи стоят перед нашей экономикой. Однако проблема не в наличии или отсутствии времени. Сейчас несколько снизилась неопределенность тенденций, а следовательно, появилась объективная возможность – и необходимость! – вновь заняться макроэкономической стратегией. Все-таки катастрофического развития событий уже не ожидает никто – даже те, кто прогнозирует вторую волну кризиса. Это радикально контрастирует с ситуацией годичной давности. Например, когда в октябре-ноябре 2008 года мы встречались с торговыми сетями и, обсуждая вопросы их кредитования, на самом деле были озабочены гораздо более опасной проблемой: тогда стоял вопрос о вымывании продовольственных товаров в торговых сетях из-за отсутствия у них оборотного капитала. Там в ряде случаев продовольствия оставалось буквально на недели. Риски сбоев финансово-кредитной и банковской систем были очень высоки.
     Сейчас же работа уже почти плановая. Только времени на решение этих плановых задач теперь остается меньше. Мы должны за полтора-два года сделать то, что раньше собирались сделать за три.

     – То есть созданная для преодоления кризиса управленческая структура больше не удовлетворяет правительство? Стоит ли нам ожидать новый посткризисный дизайн правительства?
     – Знаете, меня этот вопрос беспокоит мало. Дело не в том, какой дизайн, а как мы будем работать. И здесь необходимо возвращаться к тому, с чего начиналась работа летом 2008 года – тогда, когда правительство было сформировано. Мы должны жестче подходить к функциям власти, освобождаться от того, что мешает работать бизнесу и гражданам.

     – А что поменялось в ситуации для частного бизнеса?
     – Ситуация изменилась везде. Мы наблюдаем макроэкономическую стабилизацию и в России, и в мире. Но мы понимаем, что на рынках сейчас ситуация уже другая, нежели год назад. Банковский кредит не столь доступен, как до кризиса, но все-таки стабильно дешевеет. Банки ведут себя совсем иначе – если они полгода назад были крайне консервативны, то теперь им нужны не только первоклассные заемщики, но и компании, представляющие малый и средний бизнес.

     – А это не общий спад деловой активности, не стагнация на многие месяцы вперед?
     – Нет, мы не считаем, что речь идет о стагнации. Если вы посмотрите, как вели себя в этот кризис предприниматели, то увидите существенные отличия от 1998 года. У предпринимательского класса нет сейчас глубокого уныния. Сейчас как раз мы имеем дело с ростом активности. Многие стараются использовать кризис для инновационного обновления, для повышения своей конкурентоспособности.

     – В отличие от 1998 года в 2008-2009 годах предприниматели, кажется, были более активны, прежде всего в осаждении, в том числе и вашего кабинета, в поисках господдержки. Вас это не беспокоит?
     – Тогда, в 1998 году, ситуация была шоковой и бесконтрольной. Сейчас же имели место цепные реакции в банковском секторе и банкротства предпринимателей. Ликвидация многих компаний продолжалась в течение 2009 года. Однако я бы не назвал эти процессы однозначно негативными: банкротства являются неизбежным, хотя и болезненным шагом на пути к обновлению. Наша задача, по большому счету, состояла не в предотвращении банкротств, а в недопущении паники и хаоса. Это правительству в полной мере удалось.

     – Тем не менее объективно с начала 2009 года число предпринимателей, приглашаемых на совещания в Дом правительства, выросло многократно, многие говорят об определенном преодолении барьера между бизнесом и властью и о появлении возможностей влиять на решения правительства. Это иллюзии или так и есть?
     – Это правда. Сейчас это уже стало нормой – по многим вопросам, которые обсуждаются в правительстве, принимают участие представители компаний и отраслей. Однако мы всегда на совещания приглашаем представителей разных предпринимательских групп, тех, кто «завязан» на инфраструктуру рынка: инвесторов, коммерческих банкиров, институты развития. Мы хотим получить комплексный взгляд на ситуацию.

     – Это антикризисное новшество. Будет ли оно свернуто в более спокойные времена?
     – Нет. Нам нужно как можно больше независимой экспертизы – это во-первых. Во-вторых, когда мы вырабатываем решения, докладываем проекты решений председателю правительства или президенту, мы стремимся добиваться широкой поддержки бизнеса и экспертного сообщества. Если между правительством и обществом идет дискуссия, это позволяет всем сторонам понимать, зачем принимаются те или иные решения, каковы вероятные последствия их реализации. Когда это касается социальной поддержки работников предприятия, тогда оно обсуждается и с объединениями профсоюзов, и с работодателями.

     – Правительство объявляло о новом витке приватизации в 2010 году, но обнародованные в ноябре цифры ожидаемых доходов от нее – около 18 млрд руб.– выглядят скромно. Что будет представлять собой приватизация в будущем году, на каких принципах она будет строиться?
     – Программа гораздо шире. Большая часть полномочий по приватизации, которую мы предлагаем осуществить в 2010 году,– компетенция президента. Цифра в 18 млрд руб.– это то, что относится к компетенции исключительно правительства. Только от действий с активами компаний из списка стратегических предприятий потенциальный доход бюджета от приватизации в 2010 году – от 70 млрд до 100 млрд руб.
     Кроме того, мы хотим изменить способы реализации государственного имущества. Необходимо обеспечить абсолютную прозрачность приватизационного действия и объяснить, почему мы принимаем именно такое решение. Например, способы приватизации могут быть расширены путем продажи через негосударственного агента, отобранного по прозрачной процедуре. Мы полагаем, что инвестбанки (например, «Ренессанс Капитал» или «Тройка Диалог») проведут эту работу ничем не хуже, а даже более квалифицированно и открыто, нежели ее проводили бы госучреждения.
     Нам нужно активизировать работу по приватизации через Росимущество и его территориальные органы. По небольшим пакетам акций можно принимать решения в регионе – там, где люди знают местный бизнес.
     Наконец, есть активы, неинтересные для инвесторов сейчас, в настоящий момент, но которые могут быть перспективны – мы можем предложить их для управления частным капиталом. Активы можно передавать по конкурсной процедуре в доверительное управление. Если эта схема будет одобрена, то применяться она будет только в особых случаях. Например, в отношении аэропорта Шереметьево будет опробована именно эта схема.
     Важно понимать, что продавать активы мы будем только тогда, когда сочтем конъюнктуру благоприятной и сделку целесообразной. А продажа любой ценой нам сейчас совершенно не нужна. Так ставит задачу председатель правительства.

     – Означает ли это, что государство готово отойти от практики обязательного владения контрольными пакетами акций, которая в прошедшие годы была нормой, от полной госсобственности в госкомпаниях?
     – В некоторых ситуациях мы намерены сохранять государственный контроль – там, где нам нужно будет проводить сложную политику модернизации, там, где будет сконцентирован административно-финансовый ресурс. Примером является авиастроение. В этом рыночном сегменте нам нужен полный контроль, причем именно в АО. Однако никто не абсолютизирует роль сохранения 100% акций или даже контрольные пакеты в руках государства.
     Готовы ли мы отказаться от полного контроля в АО? Конечно, готовы. Мы и сейчас можем даже при полностью частном капитале в АО защищать свои интересы. По некоторым проектам, например, по Мурманскому и Новороссийскому торговым портам, можно отказаться от госучастия, оставив себе «золотую акцию». Мы предоставляем возможность решать все вопросы частным инвесторам. Но поскольку это все-таки стратегическая инфраструктура, правительство хочет иметь возможность стратегического контроля.
     Потребности государства в собственности не стоит преувеличивать. Есть большое количество предприятий, в которых, например, сидят в совете директоров региональные чиновники, причем мало кто обращает внимание на то, что этот актив есть у государства. Предприятие «затухает», а на рынке, скорее всего, есть кто-то, кто заинтересован в активе. Это структурная приватизация.
     Расширение способов приватизации – это мировой опыт, особенно с учетом кризиса. Разрабатывая нынешний план приватизации, мы учитывали, как она происходит в других государствах, в том числе во время кризиса, а также объекты, находящиеся в предбанкротном состоянии.

     – Но в России практически нет банкротств как таковых?
     – В России механизм банкротств и финансового оздоровления отличается от зарубежных аналогов, и это мы сейчас уже меняем. В Минэкономики подготовлен план реформы института банкротства. Идея новой конструкции состоит в том, чтобы заинтересовать кредиторов в сохранении работоспособного предприятия. Мы исходим из приоритета продолжения работы предприятия, то есть когда кредиторы не имеют возможности его закрыть, а предприятие должно обсуждать условия дальнейшей работы и погашения долга.

     – То есть, по сути, это же самое, что происходило вокруг переговоров «Русала» с кредиторами. Масса бизнесменов смотрит на то, что происходит вокруг «Русала» и говорит: «Как хорошо, что они зарегистрированы на Гернси!» Юрисдикция удобна в плане защиты собственности…
     – Где бы UC Rusal не была зарегистрирована, все предприятия «Русала» – российские юридические лица, и никакая юрисдикция холдинговую компанию не спасает. Реальные активы заложены во Внешэкономбанке, через него «Русалу» выделялись $4 млрд кредита.

     – Тем не менее когда вы говорили о банкротстве, мы сразу смотрим на АвтоВАЗ и понимаем, что не все банкроты могут быть ликвидированы.
     – Надо разделять проблему АвтоВАЗа и проблему города Тольятти. Тольятти – самый крупный моногород России. У разных моногородов – очень разные проблемы. Есть удачные моногорода. Например, в Мурманской области восемь моногородов, три из них проблемные, остальные неплохо работают.
     Что бы ни случилось с АвтоВАЗом, мы будем заниматься городом, помогать живущим в нем людям. Это главное. Но мы должны будем принять меры, позволяющие уйти от ситуации критической зависимости всего населения города от одного работодателя.
     Что же касается самого предприятия, мы исходим из того, что у него накопленный долг и там требуется реальная технологическая модернизация. Кроме того, у АвтоВАЗа есть своя миссия. Граждане России хотят иметь качественный бюджетный автомобиль по доступной цене. И сборка, и производство зарубежными компаниями автомобилей в России этой ниши не закрывают. ВАЗ для многих – самый доступный автомобиль. Других новых автомобилей по такой цене нет в стране вообще. Он востребован в отдаленных регионах или в регионах, где люди не могут себе позволить хороший сервис. Но, конечно, от АвтоВАЗа как фирмы ожидают не только этого. Мы хотели бы получить от него современную, основанную на новых технологиях, безопасную, хорошо работающую, надежную модель автомобиля, но в другой ценовой категории в сравнении с западными.

     – Я опишу, как я себе это вижу. Три года назад на АвтоВАЗ пришла, с одной стороны, инвестбанковская команда, с другой стороны – команда менеджеров из госсектора. Предприятие пережило период лучшей конъюнктуры за всю свою историю, могло брать с рынка сколько угодно денег. Сейчас у компании после этих трех лет обнаружился хвост долгов и отсутствие перспектив. Но правительство никогда не будет способно создать АвтоВАЗу условия лучше, нежели он имел в 2007 году!
     – Мы просто понимаем, откуда у них проблемы. На АвтоВАЗе работали над новой моделью, управляющая команда при этом вела достаточно рискованную финансовую политику – как и многие в нашей стране, на хорошей конъюнктуре и с ожиданием, что все и дальше будет хорошо. Не получилось. Спрос на текущую продукцию не просто сократился, а обвалился. У нас таких предприятий в стране много, в том числе хороших предприятий, которые вели схожую финансовую политику. Сейчас таким компаниям часто не хватает текущего денежного потока, чтобы обслуживать даже долги, а деньги потрачены на оборудование, которое уже привезли и установили.
     В таких случаях мы просим кредиторов дать компании под государственные гарантии время пережить шок. По АвтоВАЗу проблемы жестче: они не прошли технологического перевооружения, хотя к нему усиленно готовились, а рынок им предъявил совершенно другие условия спроса. Не провели они и серьезной организационной модернизации, и до сих пор этот концерн работает в организационной модели, характерной для середины ХХ века.
     В любом случае, если город Тольятти будет иметь хорошо работающий АвтоВАЗ, для нас это важно. Многие россияне считают, что производство автомобилей полного цикла, либо с очень высокой степенью локализации – это то, что мы должны сохранить как национальную компетенцию. Такой же позиции придерживается председатель правительства.

     – Сейчас у правительства есть опыт организации лишь временных рабочих мест в 2008-2009 годах, который оказался крайне эффективным: безработица в России снижалась быстрее всех прогнозов. Вы считаете, что программы постоянных рабочих мест, которые правительство и ВЭБ будут реализовывать в моногородах на основе этого опыта, могут быть столь же эффективны?
     – Да, я считаю, что это хороший опыт. Лишь некоторые из направлений поддержки рынка труда остались невостребованными – это связано с низкой мобильностью населения. В ряде случаев удались серьезные проекты по развитию малого и среднего предпринимательства, на которые мы рассчитываем в моногородах. «Короткие» программы по созданию рабочих мест в масштабах страны вообще везде были удачны. Но есть примеры, где губернаторы раньше ждали момента для запуска новых программ. Они говорили: если бы нас незначительно поддержал федеральный центр, мы могли бы в той или иной социально-экономической нише дать толчок развитию предпринимательства – частные детские сады, аутсорсинг для обслуживания муниципальных и региональных объектов недвижимости, питание для школьников. Федеральные программы поддержки рынка труда заработали – и эти проекты пошли.

     – В каких регионах правительство считает успешными именно такие программы?
     – Красноярск, Калининград, Пермь, Кемерово, Татария. В Татарии, надо отдать должное, создавались и совершенно новые высокотехнологичные рабочие места. В большинстве регионов создавали большое количество мест для рабочих средней квалификации, в строительном секторе, в ремонте жилого фонда. Но у Минтимера Шаймиева и его команды совместно с «Ростехнологиями» наработан уникальный опыт на КамАЗе. Там технопарк – минимальные ставки аренды, общий сервис, включая юридические и бухгалтерские услуги.

     – Как кризис изменил отношение правительства к губернаторам?
     – Главное, чтобы изменения происходили не только в глазах федерального правительства, но и в понимании граждан. Чтобы люди видели, что жизнь в их регионах меняется. Но если в регионе мало что меняется, надо, чтобы у человека всегда была возможность из своего региона уехать, получить работу и обосноваться там, где жизнь более динамична и интересна. Нет ничего плохого, чтобы регионы конкурировали за наиболее квалифицированные рабочие руки и умы.

     – Это не в большей степени заслуга самих губернаторов?
     – Федеральная власть создает необходимые базовые законодательные условия для того, чтобы наиболее эффективные региональные власти могли делать все для людей. Надо отметить, что в период острой фазы кризисных явлений большинство губернаторов вели себя ответственно. Но есть те, кто не хочет этого делать, говорят: у нас старые СНИПы, у нас низкое качество госрегулирования, мало денег и т. д. Но при приблизительно одинаковых бюджетных возможностях субъектов и при различном отношении команд они достигают разных результатов.

     – Тем более что именно от региональных властей зависит, как будут на практике реализовываться федеральные инициативы, например запуск реформы пенсионной системы. Какие задачи здесь ставятся в 2010 году?
     – Это прежде всего валоризация пенсий. За решением о ней, конечно же, стоит много большее, чем простое повышение расходов. Принято решение по увеличению денежных выплат тем, чьи пенсионные права были минимальны при большом «советском» стаже. Для этих людей пенсионная система и государство выделяют определенный резерв, чтобы их уровень потребления стал соответствовать более или менее приемлемым нормам и стандартам. Это мы можем себе позволить с финансовой точки зрения. Но это так же важно, и как дополнительный инструмент поддержки внутреннего спроса.
     Без этого мы не имели права и возможности перейти к главному. Что касается людей, которые выйдут на пенсию и сейчас формируют свои пенсионные права, то государство уже определило границы своей ответственности, в которых оно с гражданином будет формировать его будущую пенсию. Если деньги изымаются в виде соответствующего страхового платежа и инвестируются, это означает: в дальнейшем застрахованному будет выплачена страховая пенсия, но только до определенного уровня. Все остальное – это ответственность самого гражданина. В это смысл реформы.

     – Как этот принцип, по планам правительства, будет распространен на здравоохранение?
     – В области здравоохранения правительство сейчас занято пилотными проектами реформы в регионах. Принцип тот же: мы как граждане одной страны должны иметь право на определенный гарантированный набор медицинской помощи и лекарственного обеспечения во всей стране. Я сейчас говорю о том принципиальном подходе, который обсуждается в правительстве. Но подход, я полагаю, будет единым и в образовании, и в здравоохранении, и в пенсионной системе.
     Уровень медобслуживания может быть выше в случае, если у субъекта федерации есть дополнительные бюджетные возможности, или если регион определил эти услуги своим приоритетом – в рамках региональной системы ОМС. В свою очередь, если гражданин решит, что здоровье является для него приоритетом, он должен иметь возможность потратить на него дополнительные средства в рамках добровольного медицинского страхования из семейного бюджета. Гарантированный набор медицинских услуг и медикаментов должен обеспечиваться каждому в системе ОМС вне зависимости от того, где он проживает. Все остальное – расходы или субъекта федерации, или муниципалитета, или из личного бюджета.

     – Эти определения автоматически определят границы платной и бесплатной медицинской помощи в РФ для всех категорий, застрахованных в системе ОМС?
     – Да, мы можем позволить в системе ОМС лишь определенные виды лекарств, а некоторые виды помощи будут для гражданина его личной ответственностью. Это реальность. Как только специалисты подходят к этому обсуждению, сразу появляются критики, которые, ссылаясь на Конституцию, говорят: любая медицинская помощь, которая оказывается в муниципальных и государственных учреждениях, бесплатна. Простое декларирование этого принципа привело к тому, что бесплатная медицинская помощь в России потеряла качество и стала абсолютно платной.

     – Система ОМС неразрывно связана с фармацевтическим рынком. Насколько там ситуация адекватна планам по столь крупной реформе?
     – Ожидаются новые правительственные решения по рынку лекарств. До определенного времени я не хотел бы их обнародовать. Общий принцип – мы берем на себя обязательство финансировать предоставление определенных лекарств отдельным группам граждан. Это первая часть основной задачи. Вторая часть – это прозрачный механизм ценообразования на лекарства. Необходимо перейти к новому порядку формирования цены, к совершенно иной системе закупки лекарств муниципальными и государственными клиниками. Наконец, продолжаем обсуждать лекарственное страхование и в рамках ОМС, но пока окончательное решение не принято.

     – Утверждают, что отчасти проблема – во влиянии на цену высокой стоимости госадминистрирования рынка лекарств?
     – Мы считаем, что госадминистрирование сейчас крайне неэффективно. Можем ли мы себе позволить на этом рынке не иметь государственного регулирования? В других государствах существует прозрачное нормирование прибылей фармдистрибуции, есть регистрация цен производителей, есть определенные потолочные нормы по доходности. Поскольку этот рынок очень сложный, связан со здоровьем, с безопасностью обращающихся лекарств для граждан, то мы исходим из того, что регулирование должно присутствовать обязательно. Но его нужно преобразовывать.
     Ведь проблема не исчерпывается только регулированием оборота. Например, министр промышленности и торговли Виктор Христенко неоднократно говорил: мы создали условия, при которых зарубежные фармпроизводители имеют все возможности, чтобы их продукт как можно быстрее и легче вышел на рынок РФ, но одновременно создали огромное количество бюрократических сложностей для того, чтобы собственные производители могли со своими разработками продвигаться на тот же рынок. Это, конечно, дисбаланс, который требуется ликвидировать, используя инструменты госрегулирования.

     – Что в реформе здравоохранения будет реализовываться в первую очередь в 2010 году?
     – В течение 2010 года надо принять под эту модель законодательную базу и начинать реализовывать ее там, где это наиболее подготовлено. Определенной точной даты реформы в масштабах страны никто называть не будет. Однако полис ОМС будет возможно использовать по всей стране. Кроме того, системе ОМС по прейскуранту планируется дать возможность оплачивать такую же услугу в рамках стандарта госгарантий и в частном медицинском учреждении – по-моему, пришло время это сделать.

     – Президент Медведев обнародовал схожие идеи, в том числе по частным инициативам, в послании Федеральному собранию, но для рынка образовательных услуг. Будет ли что-либо происходить в 2010 году в этой сфере?
     – Сейчас мы как никогда осознаем, что нам все же необходимо очень качественное общее образование, хотя бы потому, что нам будет сложно осуществлять модернизационную стратегию без качественного образования. В любом случае определить минимальные стандарты общего образования в масштабах такой большой страны, как Россия, необходимо.

     – Протесты против единого госэкзамена (ЕГЭ) летом 2009 года – это следствие того, что всем не хочется что-либо менять в системе образования?
     – Я считаю, что и те, кто протестует против ЕГЭ, и те, кто его защищает, хотят изменений в системе образования. Поэтому и такой высокий накал вокруг темы. Новые институты иногда жестко воспринимаются и жестко обсуждаются.
     Если ранее нам казалось, что решение всех проблем – нормативно-подушевое финансирование среднего образования, то уже понятно: только повышением финансирования качества не добиться.
     Везде по стране масштабы экспериментальных подходов различны. Сейчас мы обсуждаем, как подтянуть к ним большее число субъектов. Где-то школы будут укрупняться. Кто-то в школах будет получать больше, чем коллеги, кто-то – меньше, кого-то будут по специальной системе оценивать. Помимо ЕГЭ в рамках экспериментов в регионах будут вводиться дополнительные критерии оценки знаний учеников – нам надо иметь ступенчатую систему проверки качества знаний на протяжении всего процесса обучения. И мы должны понимать, что при всей дифференциации качества образования ниже определенного уровня знания никакая школа – даже самая плохая – себе позволить не может.

     – Аналог в образовании системы минимальных госгарантий и полиса ОМС – это «школьные ваучеры». В США «школьные ваучеры» – это тяжелая реформа. В России готовы начать близкие по смыслу преобразования?
     – Да, мы проводим такие аналогии. Параметры работы системы должны быть таковы, чтобы, где бы обучаемый ни находился, то имея несколько вариантов и способов, в том числе через систему дистанционного образования, школьник должен добиться уровня среднего образования не ниже определенного качества. «Школьный ваучер» – это способ выбора учебного заведения. Это необходимое условие реформы, но не единственное.
     Частная школа должна также иметь доступ к этим ресурсам. Мы считаем, что частное образовательное учреждение должно быть поставлено в одинаковые условия с государственными и муниципальными – и по уровню налогообложения, и по административным барьерам. Должна быть одинаковая система и лицензирования, и аккредитации школ.

     – Во всех случаях с описанными планами правительства разговор идет о довольно серьезной ставке на инициативу регионов, на учет их различий, на различные настроения населения. У вас нет ощущения, что страна по итогам кризиса стала намного более «федеральной»?
     – При такой территориальной протяженности, при таком национальном, языковом, культурном разнообразии, различном экономическом развитии субъектов – мы с вами живем в реальном федеративном государстве, где действуют местные традиции и законы региона. Естественно, основываясь на единой Конституции РФ. В большой степени реальное качество жизни на местах зависит от губернаторов и региональных правительств. Именно на них лежит эта ответственность. Федеральный центр дает им для этого соответствующие административные, законодательные и финансовые возможности. Но только эффективные региональные власти делают свои регионы для граждан более привлекательными и сильными.
     Наша общая ответственность – и в этом экономический смысл федерализма – обеспечивать во всех без исключения регионах улучшение жизни людей, создавать условия для развития слабых регионов, для раскрытия их экономических потенциалов, опираясь на возможности федерального центра и опыт наиболее сильных субъектов федерации.