Послание-2009

Минфин намерен заморозить реальные расходы бюджета до 2020 года

     Минфин, потративший более половины запасов резервного фонда на исполнение рекордного по расходам бюджета 2009 года, объявляет режим строгой бюджетной экономии, несмотря на стабильно высокую цену на нефть. Глава ведомства Алексей Кудрин заявил о планах десятилетнего замораживания госрасходов в реальном выражении. Впервые принцип будет заложен в проекте бюджета на 2011-2013 годы, базирующегося на готовящейся сейчас программе повышения эффективности госрасходов,– Минфин уже сейчас признает, что отраслевые лоббисты уже активизировали борьбу за рост трат бюджета.
     Программные заявления Алексей Кудрин делал в пятницу на конференции «Россия и мир: вызовы нового десятилетия». Произошло это всего несколько дней спустя после подведения предварительных итогов исполнения бюджета-2009 c его беспрецедентным для последнего десятилетия превышением расходов над доходами в 2,3 трлн руб., или 5,9% ВВП. Поскольку закон о бюджете 2010 года с практически такими же расходами и доходами уже вступил в силу, начало перехода к реалистичной бюджетной политике Минфин планирует на 2011 год.
     Итоги исполнения бюджета-2009, который, напомним, удалось пересмотреть весной 2009 года в сторону сокращения госрасходов, в пятницу были высоко оценены рейтинговым агентством Fitch – оно пересмотрело прогноз по рейтингу России (сейчас BBB) на «стабильный» с «негативного». В качестве одного из факторов, обеспечивших улучшение прогноза рейтинга, Эдвард Паркер из Fitch привел «более низкий в сравнении с ожидаемым бюджетный дефицит 2009 года». Fitch улучшило свой прогноз дефицита бюджета-2010: в августе 2009 года он оценивался в 6% ВВП, сейчас – в 5%. При этом аналитики агентства считают сохраняющимися на 2010 год основные риски, которые и определили действия Минфина,– сложную ситуацию с проблемными долгами в банковской системе, стагнацию частного спроса, сокращение кредитования частного сектора на 4,7% за год.
     Изменение прогноза рейтинга Fitch не удешевит напрямую планируемые внешние заимствования бюджета, но может несколько увеличить спрос на российские еврооблигации 2010 года – они позволят сокращать госрасходы чуть более плавно. Но так или иначе Минфин предполагает продолжить курс на консервативную бюджетную политику, не предполагающую существенного роста госрасходов, уже в долгосрочной перспективе. Алексей Кудрин пообещал уже в течение двух недель объявить приоритеты трехлетнего бюджета на 2011-2013 годы. До этого планируется заседание рабочей группы по эффективности госрасходов, которую господин Кудрин возглавляет совместно с вице-премьером Сергеем Собяниным. Затем в течение двух месяцев будет утверждена программа повышения этой эффективности, которая будет рассчитана «на полтора-два года реального воплощения, чтобы привести наши новые аппетиты в более адекватный вид». «Завышенные аппетиты», по утверждению Алексея Кудрина, «вернулись в одночасье» вместе с ростом нефтяных цен: «Вернулись не только у членов правительства, но прежде всего у лоббистов и заказчиков отраслевых программ».

Опубликован не слишком оптимистичный итоговый отчет о производстве в 2009 году

     Вечером в пятницу Федеральная служба государственной статистики (Росстат) опубликовала итоговый отчет по промышленному производству за 2009 год. Новые данные заставили экспертов говорить не просто о продолжающейся стагнации, но даже о наметившемся слабом падении промышленности. Дискуссии о наличии в России «экономического бума», похоже, могут прекратиться, поскольку даже авторы теории «бума» заговорили о возможности нового кризиса.
     Прогноз руководителя Института экономического анализа Андрея Илларионова о том, что январский отчет Росстата убедит наконец-то журналистов, экспертов и политиков в успешном преодолении кризиса, не оправдался. Напомним, Илларионов придерживался особого мнения об экономической ситуации в России.
     Он утверждал, что «в промышленности кризис завершился в феврале 2009 года, в марте начался рост промышленного производства. В целом для экономики кризис завершился в мае 2009 года, в июне начался рост ВВП». Также Илларионов обещал, что в середине января Росстат «обнародует данные о промышленном производстве в декабре 2009 года, объем которого, очевидно, окажется на 6-8% выше, чем в декабре 2008 года. Через полтора месяца Росстат опубликует данные о развитии российской экономики в январе 2010 года, согласно которым объем продукции промышленности, вероятно, превысит январские показатели 2009 года на 10-13%». И это, уверял Илларионов, станет доказательством наступившего в России экономического подъема, общество и власть наконец-то поймут, что не заметили «экономического бума».
     Однако в пятницу Росстат опубликовал не слишком оптимистичный итоговый отчет о производстве в 2009 году. Согласно этим данным, промпроизводство в течение прошлого года сократилось на 10,8% по сравнению с 2008 годом. В декабре же 2009 года по отношению к декабрю 2008 года промпроизводство выросло на 2,7%, а по отношению к ноябрю – на 5%.
     Наиболее заметным в течение 2009 года стало сокращение производства легковых и грузовых автомобилей (на 59,4% и 64,3% соответственно), а также строительного кирпича и цемента (на 37,3% и 17,3% соответственно). Примерно 60-процентное падение автопрома в 2009 году укладывается в осенние прогнозы Минпромторга. Зафиксированное же в течение 2009 года падение производства кирпича и цемента опровергает, в частности, заявления некоторых чиновников о том, что строительная отрасль в период кризиса получила дополнительные импульсы для строительства жилья. Также ощутимо сократились производство стали, объем производства в обрабатывающих отраслях промышленности, добыча газа и угля, объем производства электроэнергии. Рост же был зафиксирован по таким категориям продукции, как растительные масла, крупа, мясо и мясные полуфабрикаты, синтетический аммиак и т.п.
     Итак, Росстат не подтвердил прогнозы Илларионова. Видимо, предвидя такое развитие событий, Илларионов заявил в четверг на Радио «Свобода», что «бум, который начался в промышленности в марте прошлого года, который достиг своего пика в августе, сентябре и октябре прошлого года, сейчас быстро идет на снижение. На смену ему придет либо вялый рост, либо, возможно, даже стагнация». «Я не думаю, что будет вторая волна кризиса, о которой говорят. Она уже технически не может произойти, потому что период роста длится уже более 6 месяцев. Поэтому, даже если произойдет новый спад, он не может характеризоваться в качестве второй волны этого кризиса: это будет уже новый кризис», – добавил Илларионов.
     На самом деле, рост промпроизводства никогда не вселял настоящего оптимизма ни в экономистов, ни в чиновников. Так, в конце прошлого года министр торговли и промышленности Виктор Христенко утверждал, что наметившийся небольшой рост в промышленности нельзя пока назвать устойчивым. Он слишком незначителен, неустойчив к разного рода негативным проявлениям, как внешним, так и внутренним. В итоге рост промпроизводства в декабре 2009 года по отношению к декабрю 2008 года оказался ниже не только того уровня, который прогнозировал Илларионов (6-8%), но даже ниже и той отметки, которую надеялись зафиксировать в Центре развития (4%). «На самом деле с учетом низкой базы, то есть низкого уровня декабря 2008 года, ожидался рост где-то на 4%, – объясняет замдиректора центра Валерий Миронов. – Это если бы промышленность находилась в условиях стагнации, то есть если со снятой сезонностью в декабре этого года не было бы никакого роста к ноябрю». Но поскольку показатель оказался не 4%, а лишь 2,7%, то можно говорить скорее «о небольшом снижении со снятой сезонностью – примерно от 0 до минус 0,5%», уверен Миронов. «И если в январе будет рост промпроизводства на 10% год к году, то это будет просто свидетельствовать о том, что промышленность находится в состоянии стагнации», – сообщил эксперт. О некотором же росте со снятой сезонностью можно будет сказать только при увеличении промпроизводства в январе на 12-15%. «Наибольшее падение промпроизводства было как раз в декабре 2008 года и в январе 2009 года. Поэтому сейчас такие высокие темпы в годовом выражении. Но они ни о чем не говорят, ни о каких успехах в экономической политике. Это просто эффект низкой базы», – уверяет эксперт. Так что 2,7% – это «плохие цифры, мы имеем слабое падение, улучшения нет», резюмирует эксперт.
     В то же время, несмотря на то что не все предприятия преодолели кризис, декабрьский опрос руководителей около 600 крупнейших российских промышленных организаций, проведенный Росстатом и проанализированный Высшей школой экономики, показал, что «деловая среда оценивает ситуацию как начало выхода из кризисного состояния». К такому выводу руководителей приводит «улучшение ситуации на рынке труда: занятость в базовых промышленных организациях снижается не так активно, как в предыдущие периоды», а также «не снижающийся четвертый месяц подряд средний уровень загрузки производственных мощностей, значение которого в декабре 2009 года в целом по совокупности крупнейших российских предприятий составило 56%». Поэтому эксперты заключают: если в ближайшее время не случится негативных форс-мажорных обстоятельств, «можно с осторожностью предполагать, что в апреле-мае 2010 года российская промышленность выйдет из кризисного состояния».

Выпуск важнейших видов продукции в 2009 году
	2009 год	2009 год в % к 2008 году
Уголь, млн. тонн	298	90,8
Газ природный, млрд. м3	584	87,9
Мясо, включая субпродукты I категории, млн. тонн	3,3	114,0
Мясные полуфабрикаты, млн. тонн	1,5	101,6
Масла растительные, млн. тонн	3,3	132,6
Цельномолочная продукция, млн. тонн	10,5	101,5
Масло животное, тыс. тонн	246	90,5
Мука, млн. тонн	10,3	100,9
Крупа, млн.тонн	1,2	109,3
Хлеб и хлебобулочные изделия, млн. тонн	7,2	96,1
Бумага, млн. тонн	3,9	98,0
Аммиак синтетический, млн. тонн	13,0	102,0
Минеральные удобрения, млн. тонн	14,6	90,4
Кирпич строительный, млрд. усл. кирпичей	8,5	62,7
Цемент, млн.тонн	44,3	82,7
Сталь, млн. тонн	59,2	86,1
Грузовые автомобили, тыс. штук	91,4	35,7
Легковые автомобили, тыс. штук	597	40,6
Электроэнергия, млрд. кВт-ч	992	95,4
Источник: данные Росстата.

Алексей Улюкаев ослабил рубль

     Курс доллара на российском рынке вчера впервые в этом году преодолел отметку 30 руб./$, укрепившись сразу на 30 коп. Причиной столь резкого роста в то время, как относительно мировых валют курс доллара снижался, стало заявление первого зампреда ЦБ Алексея Улюкаева о том, что в ближайшее время стоимость бивалютной корзины может подняться до 38 руб. Участники торгов не исключают, что заявление господина Улюкаева – словесная интервенция, направленная на прекращение укрепления рубля.
     Вчера в ходе торгов на ММВБ курс доллара стремительно преодолел уровень 30 руб./$ и остановился на отметке 30,12 руб./$. Это значение на 30 коп. превысило значения закрытия минувшей пятницы. Одновременно на внутреннем рынке курс евро вырос на 12 коп. до 42,61 руб./€. Стоимость бивалютной корзины по итогам дня поднялась на 32 коп., до 35,7405 руб.
     При этом за рубежом курс доллара терял позиции по отношению к другим ведущим мировым валютам. В ходе торгов индекс DXY (курс доллара относительно шести валют) снижался на 0,3%, достигая отметки 78 пунктов. Курс евро в ходе вчерашних торгов поднимался до $1,4197, что на 0,4% выше закрытия предыдущего дня. На рост курса евро и соответственно ослабление доллара повлияло известие об успешном размещении гособлигаций Греции. Проблемы, которые возникли у этой страны с исполнением бюджета, ранее оказывали давление на курс европейской валюты и способствовали росту курса доллара относительно евро.
     Основной причиной расхождения движений курса доллара на внутреннем и внешних рынках эксперты связывают с заявлением первого зампреда Банка России Алексея Улюкаева, сделанным в пятницу вечером. По его словам, механизм валютных инвестиций был слабо опробован при приближении курса доллара к верхней границе плавающего коридора. Однако использование этого механизма лишь вопрос «относительно близкого времени». Как считает господин Улюкаев, в обозримом будущем стоимость бивалютной корзины может подняться от 35 до 38 руб.
     По словам директора по валютным операциям на внешнем рынке Альфа-банка Александра Красного, инвесторы чутко прислушиваются к заявлениям высокопоставленных чиновников ЦБ. «Заявление было сделано, когда стоимость корзины находилась вблизи нижней границы коридора, что послужило толчком к игре на повышение и открытию длинных позиций»,– отмечает Александр Красный. «Поскольку заявление было сделано уже после закрытия торгов в пятницу, отыграть их смогли только при открытии торгов в понедельник»,– отмечает трейдер Ситибанка Денис Коршилов. За первые 20 минут торгов курс доллара вырос на внутреннем рынке на 35 копеек, достигнув максимального значения за день 30,17 руб./$.
     Аналитики считают, что заявления господина Улюкаева не что иное как словесная интервенция, направленная на прекращение укрепления курса рубля. «В предшествующие дни, несмотря на относительно негативный внешний фон, рубль довольно сильно укрепился к корзине (с начала года на 3%), от такого развития ситуации экономика страны немного сможет выиграть»,– отмечает аналитик Номос-банка Илья Ильин. Уверенность в том, что национальная валюта должна слабеть, в пятницу выразил и министр финансов Алексей Кудрин. На конференции «Россия и мир вызовы нового десятилетия» он прямо заявил: «Мы укрепили рубль чрезмерно, поставив рекорд в «большой двадцатке» по укреплению своей национальной валюты». По мнению министра финансов, это существенно снижает конкурентоспособность российской продукции на внешнем рынке.

Экспертов тревожит динамика роста цен в первые недели этого года

     В минувшем году Россия добилась уникального за последние годы снижения инфляции, которая остановилась на отметке в 8,8%. Однако на фоне других стран, как показывают вчерашние данные Росстата, отечественный показатель является наихудшим. Например, в Евросоюзе инфляция-2009 составила 1,4%. Мало того, первые недели наступившего года также встревожили экономистов, которые считают, что по итогам года рост цен составит более 9% вместо запланированного властями уровня в 6,5-7,5%.
     «Инфляция в России в декабре 2009 года составила 0,4%, в целом за 2009 год – 8,8%, а в среднем по странам ЕС – 0,2% и 1,4% соответственно», – отметил вчера в своем сообщении Росстат, основываясь на публикациях Евростата, национальных статистических служб и данных в сети Интернет по стандартам МВФ.

     В декабре прошлого года среди рассматриваемых стран наибольшее увеличение потребительских цен по сравнению с предыдущим месяцем отмечалось в Белоруссии – на 1,3% (по сравнению с декабрем 2008 года – на 10,1%), в Украине – на 0,9% (на 12,3%), в Германии – на 0,9% (на 0,8%), отмечает статистическое ведомство. Между тем в ряде других государств наблюдалось снижение цен по сравнению с предыдущим месяцем. Так, в Нидерландах потребительские цены за месяц снизились в среднем на 0,7%, в Латвии, Ирландии, Словении, на Кипре – на 0,4-0,5%. В России в декабре цены на продукты питания возросли на 0,6%, в странах ЕС – в среднем на 0,1%, а в целом за прошлый год – на 4,9%, тогда как в странах ЕС они снизились на 1%.
     Между тем экспертов тревожит динамика роста цен, которая наблюдается в первые недели этого года. «Росстат 20 января опубликовал данные об инфляции за первые 18 дней января, согласно которым она составила высокие 1,2%, как и за тот же период прошлого года. Такого на фоне беспрецедентно низкого уровня базовой инфляции и низкой индексации тарифов – двух основных слагаемых инфляции в начале года – мы никак не ожидали», – отмечает ведущий эксперт Центра развития Максим Петроневич.
     В самом деле, в январе темпы роста базовых цен устойчиво не превышали уровень 0,4% в месяц, в то время как в конце 2008 года они составляли в среднем 0,8% – с учетом веса базовых товаров (80%) это должно было обеспечить около 0,2% снижения за рассматриваемый период, отмечает аналитик. «Рост тарифов на услуги ЖКХ, как и предполагалось, оказался в два раза ниже, чем годом ранее, – продолжает Петроневич. – По нашим оценкам, он составил примерно 7-8% против 14,7% в прошлом году, и это должно было снизить инфляцию еще на 0,6 процентных пункта – то есть практически на половину от уровня прошлого года. Тем не менее скачок инфляции свершился – никакого замедления цен до 0,4-0,6% мы не увидели».
     В этой связи эксперты делают вывод о том, что никакой победы над ростом цен в России, как бы этого ни хотелось, не произошло. «Сказать о том, что мы победили инфляцию, можно было бы в том случае, если достигнута она была не за счет сжатия потребительского спроса, а за счет развития конкуренции, эффективной тарифной политики и т.д. А когда этот результат стал следствием сжатия спроса, что произошло из-за того, что кризис оказался хуже, чем рассчитывали, записывать это в актив себе явно неправильно», – полагает директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев.
     С этим мнением согласен и главный экономист «Уралсиба» Владимир Тихомиров, который уверен, что в этом году инфляцию в России разгонят еще и внешние факторы. «Те факторы, которые подстегивали инфляцию до кризиса, остались, – отмечает он. – С одной стороны – не завершена тарифная реформа, наблюдаются большие скачки цен по газу, ЖКХ и перевозкам. Второй фактор – монополизированность отечественной экономики, а это низкий уровень конкуренции и вытекающие из этого проблемы».
     Эксперт департамента оценки компании «2К Аудит – Деловые консультации» Ирина Воробьева также считает, что прошлогодние показатели по инфляции были достигнуты благодаря тому, что финансовый кризис существенно скорректировал в сторону понижения доходы и расходы населения. «Запланированные правительством данные по годовой инфляции могут быть достигнуты при ряде условий, – отмечает она. – Во-первых, при сохранении бюджетных расходов на текущем уровне, во-вторых, при обеспечении более целевого расходования госсредств. И, в-третьих, при сохранении у россиян склонности к сбережению». Выполнение последнего условия, по ее мнению, напрямую зависит от того, насколько быстро наша экономика будет восстанавливаться.
     В результате, как отмечают аналитики и независимые экономисты, инфляция в этом году в России если и не выйдет за рамки двузначных цифр, то будет совсем рядом – в пределах 9% и чуть более. «Наш прогноз на конец года – 9%, – говорит Тихомиров. – При этом я не буду удивлен, если в течение первого полугодия мы получим рост цен на уровне в 7-8%. Однако по итогам года будет постепенное повышение инфляции, поскольку в глобальной экономике начнет нарастать инфляционное давление. Это объективный процесс, и это не только цены на нефть, но и на продовольствие».
     В свою очередь, Николаев предполагает, что рост цен в стране в 2010 году составит около 10%. «Фундаментальная причина для такого предположения – отсутствие конкуренции, – поясняет эксперт. – Поэтому основа для инфляционно-емкого развития остается. Плюс ускоренная индексация тарифов естественных монополий и ЖКХ, так что в январе рост цен будет таким же, как и в прошлом году, – не менее 2%». Кроме того, по его словам, есть еще один мощный фактор – новая девальвация рубля, которая более чем вероятна. «В этом случае импорт подорожает, а поскольку импортные товары составляют весомую долю в реализованных товарах, это приведет к новому витку инфляции, – считает Николаев. – Так что рассчитывать на прогнозы властей я бы не стал».

Инфляция в России в шесть раз больше, чем в Европе

     Росстат вычислил особенности российской инфляции по сравнению с европейской. Рекордно низкий за весь постсоветский период рост цен в России – 8, 8 процента против 13,3 процента в 2008 году – тем не менее более чем в шесть раз превысил этот показатель в Европе.

Загрузить иллюстрацию

     Цены на продукты питания в нашей стране в 2009 году выросли на 4,9 процента, а в ЕС – снизились на 1 процент. Эти данные Росстат распространил вчера со ссылкой на публикации Евростата, национальных статистических служб и Международного валютного фонда.
     В целом по уровню инфляции Россия заняла третье место в Европе. Из государств, не входящих в ЕС, самый большой рост цен наблюдался на Украине (12,3 процента) и в Белоруссии (10,1 процента). Зато в 27 странах Евросоюза инфляция в среднем составила всего 1,4 процента. При этом хуже всего дела обстояли в Румынии – там был зафиксирован максимальный рост цен аж на 4,7 процента.
     В России больше всего подорожало сладкое – сахар, джем, мед, шоколад и конфеты – на 22 процента. В лидерах – рыба и морепродукты, которые прибавили в цене 10,7 процента. Чуть меньше подросли они на мясо и мясопродукты. Хлебобулочные изделия и крупы, а также фрукты тоже дорожали – на 3,6 и 0,5 процента соответственно. Вместе с тем подешевели масла и жиры на 5,9 процента, в пределах процента – овощи, молочные изделия, сыры и яйца. Среди стран ЕС максимальный рост цен на продукты питания показали Польша (3,4 процента) и Венгрия (1,3 процента).
     Кстати, сладости – сахар, джем, мед, шоколад и конфеты – в Европе тоже подорожали. Но в отличие от России в среднем на 1,5 процента. Если рыба и морепродукты у нас подорожали, то в Европе, напротив, снизились на 0,1 процента. Значительно меньше, чем в России, в странах ЕС также росли цены на мясо. А вот на хлебобулочные изделия и крупы, а также фрукты, напротив, снизились.
     Предоставил Росстат вчера и свежие данные по декабрьской инфляции. В России в декабре цены на продукты питания выросли на 0,6 процента. А в странах ЕС – в среднем на 0,1 процента. Между тем в середине декабря 2009 года минэкономразвития существенно понизило целевой прогноз по инфляции в России на 2010 год – до 6,5-7,5 процента, на 2011год – до 6-7 процента, на 2012год – до 5-6,5 процента.

Тем временем
     Международный валютный фонд (МВФ) оценивает экономический спад в России в 2009 году на уровне примерно 9 процентов. В нынешнем году он должен смениться ростом на 3,6 процента, а в 2011 году темпы роста должны чуть замедлиться – до 3,4 процента

     Вы не заметили, что вокруг уже другая страна? Не похожая на предкризисную Россию? Встряска экономики сделала свое дело: слабое обвалилось, сильное устояло. Конечно, представления о том, что слабо, а что сильно, у нас отличаются от общепринятых. Иногда с точностью до наоборот. Но дело, повторю, сделано.
     Нравится это или нет,
     российская экономическая архитектура сегодня получила ту законченность, над которой, не случись кризис, нашему правительству пришлось бы еще долго и кропотливо работать.
     Иногда слышишь, будто мы просто отыгрываем потери и потихоньку (вариант: стремительно) возвращаемся к процветанию по той же траектории, по которой шли к нему в прошлый раз. Если держаться самых общих цифр, эта мысль при всей её ошибочности и в самом деле может возникнуть.
     Действительно, если смотреть только на общие цифры, да еще при этом верить очищенным от сезонности помесячным индексам и трендам, вычисляемым Росстатом и Центром макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), то выходит, что наша промышленность достигла дна спада к весне 2009-го. И откатилась тогда по суммарному своему производству года на четыре назад - примерно на уровень начала 2005-го. А с тех пор худо-бедно росла и сейчас доросла уже до уровня середины 2006-го.
     При такой скорости промышленного ренессанса где-то в первые месяцы 2011-го можно будет вернуться к историческому максимуму, которого кривая промышленного тренда достигла (по версии Росстата) весной 2008-го. Не так уж долго и терпеть.
     Оставлю в стороне увлекательный спор о достоверности индексов и трендов, вычисляемых Росстатом, ЦМАКП и прочими правительственными и околоправительственными службами. Думаю, они приукрашивают. А то ведь их просто не поймут и снимут с довольствия. Но есть надежда, что это приукрашивание размазывается ими равномерно по всей картине.
     Значит, отдельные ее участки можно сравнивать между собой. А именно такие сравнения куда важнее, чем гадания, в каком месяце к нам вернутся счастье и богатство незабвенного 2008-го. Тем более что в том виде, в каком были, они вообще не вернутся. Именно это явственным образом и вытекает из тех же росстатовских и цмакповских годовых и помесячных индексов, но вычисленных не для экономики в целом, а для отдельных ее составных частей.
     В незабываемом 2008-м наша экономика преподносилась властями как энергично преодолевающая сырьевую зависимость, обретающая многопрофильность и разворачиваемая твердой казенной рукой к высоким технологиям по всему корпоративному фронту - от «рос-» до «нано-».
     Отшумел кризисный год, отпало все лишнее и наносное, и экономика нашей страны твердо самоопределилась как аграрно-сырьевая.
     Это самое «аграрно-» - единственное светлое пятно в том, что произошло. Производство продуктов питания, пережив небольшой спад, быстро вернулось к прежним показателям, а в декабре 2009-го даже заметно обогнало уровень годовой давности.
     Российская пищевая промышленность, производительная современная отрасль, заново организованная при капитализме, опираясь на растущее сельское хозяйство и на массированный, несмотря на все попытки начальства ему воспрепятствовать, ввоз зарубежного продовольствия, прошла через кризис вполне уверенно. Сохранив, правда, органическую свою слабость - зависимость от импорта, зависимого, в свою очередь, от наличия в стране нефтедолларов.
     Производитель же этих нефтедолларов, нефтегазодобыча тоже пережила кризисные месяцы практически без спада. Как и ассоциированные с ней обрабатывающие отрасли: первичная переработка нефти, производства бензина, дизельного топлива, мазута, а также и других химпродуктов, изготовляемых из нефти без глубокой переработки.
     Вот реальные столпы нашей экономики, которые устояли среди бурь. Частично к ним примыкают сектора, напрямую от них зависящие. Например, производство металлов, завязанное на дешевое топливо и на дешевую энергию, на этом топливе производимую. Пережив несколько неприятных месяцев, когда производство упало едва ли не вдвое, до уровня 2002 года, российская металлургия к сегодняшнему дню наверстала две трети потерянного и вернулась к показателям 2006-го.
     А вот все прочее, все высоко- и даже не очень высокотехнологичное обвалилось и не может подняться.
     Честно говоря, это назревало и до кризиса. Были производства издавна нерентабельные или ставшие таковыми из-за бездумной экономической политики жирных лет. Был пузырь на рынке недвижимости, раздуваемый властями с 2005 года. Был и пузырь спроса, раздутый ими же на потребительском рынке. Кризис просто все ускорил.
     Производство машин и оборудования к зиме 2009-го откатилось на десятилетие назад и за прошедший с тех пор неполный год наверстало только треть потерянного, оставаясь сейчас где-то на уровне 2003 года.
     Объем строительных работ вошел в фазу застоя еще весной 2008-го, осенью того же года начал плавно снижаться и продолжает это нисходящее движение до сих пор. А объемы производства стройматериалов по большинству позиций за прошлый год упали уже раза в полтора и все никак не могут отыскать свое дно.
     Что же до производства транспортных средств, например легковых автомобилей, то оно и вовсе откатилось в 90-е годы и пока что там и остается. В 2009-м выпуск автомашин (0,60 млн) уменьшился в два с половиной раза против 2008-го (1,47 млн) и до сих пор не пошел вверх (в декабре 2009-го выпущено лишь около 50 тысяч автомашин против неполных 100 тысяч во вполне уже кризисном декабре 2008-го).
     8,5% снижения ВВП за 2009-й год маскируют и стабильность аграрно-сырьевых и примыкающих к ним секторов, а отчасти и розничной торговли, завязанной на сбыт импортных товаров, которые закупаются на нефтедоллары, и крутой, зачастую в разы, спад буквально во всех остальных секторах экономики.
     Мировая цена на нефть - это сегодня в точном смысле цена всего нашего послекризисного хозяйства.
     Нефтедолларовой выручки сейчас как раз достаточно, чтобы финансировать сносный жизненный уровень (он откатился назад недалеко - всего только в 2007 год) и одновременно заблокировать живое развитие любых не завязанных на нефть отраслей.
     Тем и отличается наша посткризисная экономика 2010 года от экономики 2008-го: ни иллюзий, ни амбиций, ни надежд избавиться от нефтезависимости. Кроме одной надежды, которая всегда с нами: что нефть подешевеет и придется против собственной воли начать хозяйствовать нормальным порядком

     Россия остается страной, в которой политика определяется крупным бизнесом. И надолго будет такой и после демонтажа авторитарного режима.
     Существует распространенное представление, что установленный в России авторитарный политический режим является таковым и в экономическом отношении. В упрощенном виде эта точка зрения сводится к тому, что политические власти делают в экономике все, что они сочтут нужным делать. В качестве примера обычно приводится «дело ЮКОСа», управление «Газпромом» и полный контроль над экономическим законодательством и его исполнением. В таком понимании российское чиновное государство – это рычащий тигр Шерхан, а бизнес, суетливо заглядывающий ему в глаза, – шакал Табаки.
     Так ли это? Всесильны ли экономические власти России?
     В далекие 50-е годы ушедшего века экономисты для понимания советской модели придумали теорию «командной экономики», смысл которой в том, что наверху принимаются планы, оттуда же раздаются приказы, которые внизу выполняются. Затем эта точка зрения была признана упрощенной. В самом деле, можно ли считать «командной» экономику, где команды не выполняются? Где планы не реализуются? Представления усложнялись. Советская экономика стала пониматься как реальность, которая не может существовать без «теневой экономики», без самостоятельных интересов на различных уровнях экономической пирамиды.
     Нечто подобное происходит и с представлениями о современной российской экономике.
     Интересный пример, разрушающий миф о «командном» характере отношений, – табачная промышленность.
     Отрасль, как известно, олигопольная – состоящая из нескольких крупных производителей.
     За последние годы власти не раз выдвигали идеи, которые можно с известной долей допущения назвать декларациями антитабачной политики. Каковы же успехи всесильного авторитарного государства в ее проведении? По прошествии нескольких лет неограниченного экономического контроля? Каковы итоги установления правил поведения крупных компаний? Недавно их подвел главный санитарный врач России Геннадий Онищенко.
     Его главная мысль – табачные компании смогли успешно противостоять властям. Примеры, подтверждающие эту мысль, многочисленны. Даже в 2010 году власти не смогли добиться полного запрета наружной рекламы табака. До сих пор со стен московского метро призывно мерцают световые панно с разноцветными пачками. Один этот факт говорит о многом. Это символ беспомощности.
     Но есть и другие результаты. Не удалось законодательно запретить курение в общественных местах. Тактика проволочек и мобилизации дополнительных экономических интересов в лице ресторанного бизнеса, реализованная табачными компаниями, хорошо отражена в восклицании Геннадия Онищенко: «А у нас? Мы же еще только дискутируем. Мы друг друга пугаем, что запретят».
     Интересно оценивает главный санитарный врач и подписание Россией Рамочной конвенции Всемирной организации здравоохранения по борьбе против табака, «ни к чему практически не обязывающей». Даже здесь «мы почти 3 года не могли ее подписать. Мы ее подписали в десятке аутсайдеров, ну там, не знаю, с каким-то там отстающим государством, которое просто в силу своего недоразвития не слышало об этой конвенции».
     Провалилась и политика подавления курения с помощью акцизов – табачным компаниям удалось эффективными действиями сохранить производство дешевых сигарет. Геннадий Онищенко сокрушается: «А что такое дешевый ценовой диапазон? У меня есть 10 рублей, которые мама дала мне в школу поесть завтрак. Я его трачу на сигареты. Если бы это было 30-40 рублей – я бы не купил, я бы удержался от этого соблазна».
     Характерно, что главный санитарный врач называет прямыми соучастниками политики табачных компаний Министерство финансов России. Именно этот правительственный орган противится резкому ужесточению акцизной политики. Слова «ему в уши шепчет легальная преступная табачная мафия» уместны не в устах облеченного властью чиновника, а более подходят оппозиционному политику.
     Конечно, неверным было бы отрицать, что в случае необходимости авторитарное государство способно проконтролировать решение той или иной частной экономической задачи. Но в целом система, похоже, живет по своим законам.
     Большой бизнес – это ее сердце, ее мотор, ее скелет. И это вовсе не результат положения, при котором ведущие руководители государства одновременно фактически являются и крупными бизнесменами. Все наоборот: последнее – это следствие первого. Устройство власти таково, что монополии могут добиваться многого. В целом им не мешают. Это интересная форма симбиоза власти чиновников и крупного бизнеса. Если посмотреть на результаты, то получается, что крупные монополии – это настоящие Шерханы, а вот чиновники выполняют при них роль Табаки.
     Получается, что с 90-х годов ничто не изменилось? Это не так. Перемены существенны.
     В 90-е и в начале нулевых существовало более влиятельное, чем сегодня, гражданское общество, обладавшее политическими возможностями для того, чтобы если и не умерять крупный бизнес, то хотя бы давать надежду, что когда-нибудь такое будет возможно. Сегодня здесь остались одни руины, в отношения крупного бизнеса и чиновников почти никто не может вмешаться.
     Есть здесь и объективная сторона: крупный бизнес за последние годы, в период экономического роста, серьезно укрепил свои позиции. Но тем более болезненна была деградация гражданского общества.
     После всего сказанного вывод не покажется парадоксальным: даже после демонтажа авторитарного режима и установления либеральной демократии Россия останется страной, в которой политика будет определяться крупным бизнесом. Как и сегодня, в ней на очень долгий период времени сохранится неравномерное распределение политической власти: большой бизнес будет иметь все, гражданское общество – ничего. Это будет страна политического, социального и экономического неравенства.
     Либерально-демократическая система создаст формальные возможности для политического оформления гражданского общества, но по своей чисто инструментальной сути не сможет компенсировать потерянное время. Это и есть цена, которую наше общество заплатило за укрепление в нулевые годы авторитарного государства. Оно оказалось эффективным с точки зрения уничтожения гражданского общества, а в отношении большого бизнеса так и осталось робким шакалом, прижимающимся к полосатым лапам гиганта тигра.

     Попытки использовать доходы от приватизации, чтобы спасти бюджет, в нашей стране традиционно малоуспешны. Да и главный смысл приватизации госбанка или госпредприятия не в покрытии бюджетного дефицита, а в уменьшении присутствия государства в экономике.
     Предложение профинансировать дефицит бюджета с помощью приватизации госбанков, высказанное Германом Грефом в Давосе, выглядит более чем сомнительным. Даже простые арифметические подсчеты не позволяют говорить о том, что доведение государственных пакетов акций Сбербанка и ВТБ (именно их в основном имеет в виду Греф) до контрольных или даже блокирующих способно серьезно повлиять на сбалансированность федерального бюджета, в котором превышение расходов над доходами на этот год запланировано в размере почти в 7% ВВП.
     Кстати, с формальной точки зрения при продаже части принадлежащих Центробанку акций Сбербанка выручка и не может быть прямо направлена на погашение дефицита бюджета. Вначале ЦБ должен будет одолжить эти средства правительству. Но это, конечно же, детали, интересные лишь крючкотворам, привыкшим чтить законодательство, поскольку на практике ЦБ в России с некоторых пор представляет из себя не более чем подразделение кабинета министров.
     Впрочем, и юридический, и бухгалтерский подход к инициативе Грефа лишен смысла. Сами по себе попытки использовать доходы от приватизации для того, чтобы свести бюджетный баланс, не оригинальны и притом традиционно малоуспешны.
     Но к особенно жалким результатам они приводили в России.
     Самое пожарное и самое скандальное мероприятие этого рода – залоговые аукционы середины 90-х – покрыло государству менее 2% расходной части бюджета.
     Можно, конечно, объявить, что сегодня в России у власти другой режим, но поверить, что он будет действовать с большей расчетливостью или более эффективно ограничит всегда сопутствующее таким масштабным действиям расхищение богатств, не получается. Ведь и сейчас, находясь под полным контролем сконструированного Владимиром Путиным государства, ВТБ и Сбербанк заслужили гнев своих активных миноритариев, подставив плечо компании Олега Дерипаски и крупно вложившись в весьма рискованное предприятие по выкупу эмиссии «Русала».
     Каковы могли бы быть потери от плохо просчитанных решений при распродаже контролируемых правительством и ЦБ акций этих двух банков, не хочется воображать. Но уцелевшие средства уж точно бюджет не спасут.
     Выход из положения, в общем-то, хорошо известен – использование остатков резервного фонда и расчет на то, что нефтяная конъюнктура сложится благоприятно для России. А если нет – придется, хочешь не хочешь, сокращать государственные расходы и играть с инфляцией. И тогда, разумеется, даже ненавистное слово «приватизация» будет вызывать у граждан меньше ненависти, чем политика денежных властей. Только вот не слишком-то она пригодна для пополнения казны.
     Ее главный смысл, в общем-то, другой – уменьшение присутствия государства в экономике с прицелом на то, что частная инициатива придаст ей новую динамику. Но для этого, мягко говоря, мало сменить собственников акций предприятия, будь то крупный банк, завод или скважина. Потому что помимо снижения чрезмерной доли контролируемых государством активов в экономике для развития частной инициативы придется еще и менять сам характер этого государства, пока что способного успешно придушить любую предпринимательскую активность вне всякой связи с формой собственности.

Война с банками, объявленная Вашингтоном и Парижем, пока не затронет Россию

     Открывая работу Всемирного экономического форума в Давосе, французский президент Николя Саркози заявил о безоговорочной поддержке жестких предложений президента США Барака Обамы по ограничению спекулятивной деятельности крупнейших западных банков, на спасение которых во время кризиса государства направили сотни миллиардов долларов. Применительно к России, по мнению экспертов, эти инициативы неактуальны. И нашей стране, скорее всего, уготована роль статиста в мировой финансовой войне. Тем не менее в случае оттока спекулятивного капитала с рынка нефти российская экономика пострадает одной из первых.
     Союз Николя Саркози и Барака Обамы, заключенный во имя борьбы с вольницей, царящей сегодня в западной банковской системе, обернулся расколом Давосского экономического форума. Представители финансовых кругов пытаются доказать неприемлемость навязываемых им новых правил работы банковского сектора. Им противостоит солидарная позиция правительств ряда государств Запада, решивших выступить в этой борьбе единым фронтом.
     Первую скрипку в Давосе сыграл глава Франции, заявивший на открытии форума, что в период значительной депрессии последних двух лет без вмешательства со стороны государств рухнуло бы все. «Это факт, идеологии здесь ни при чем. Если мы не сделаем выводов, мы будем безответственными людьми. Прежнее видение мира провалилось. С того момента, как пришла идея, что рынок всегда прав, глобализация взбесилась», – подчеркнул Саркози.
     При этом львиную долю претензий он адресовал банкирам, которые не извлекли должных уроков из финансового кризиса. Французский президент выдвинул, по сути, ультиматум. «Если мы не вмешаемся через governance (власть, управление), то наша система будет сметена новыми экономическими и политическими кризисами, вихрем протекционизма», – предупредил Саркози. Таким образом, Франция официально поддержала «план Уолкера», объявленный несколько дней назад Белым домом, который предполагает запрет крупным кредитным институтам оперировать своими средствами на бирже и иметь хеджевые фонды.
     В свою очередь, руководители ряда крупнейших западных банков – Lloyds, Barclays и т.д. – раскритиковали намерения госструктур поставить под контроль банковский сектор, который, с их точки зрения, не нуждается в госрегулировании и господдержке. Однако эта позиция, похоже, становится немодной. В частности, экономист Нуриэль Рубини, три года назад в Давосе предсказавший нынешний экономический кризис, горячо поддержал позицию французского президента. «Впереди нас ждут медленное восстановление и годы слабого роста, если вообще не новая рецессия», – предупредил он.
     По мнению российских экспертов, для нашей страны война западных правительств с банкирами не очень актуальна и каких-то роковых последствий скорее всего не последует. «Банковская система России далека от совершенства», – говорит научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. Однако кризис – не самый подходящий момент, чтобы пытаться привести ее в порядок, полагает эксперт.
     «Мне кажется, что в наезде на банкиров есть доля истины, но есть и доля политики», – считает бывший первый зампред ЦБ Сергей Алексашенко. Общественное мнение в США и Франции недовольно огромными суммами, потраченными правительствами на спасение банковской системы. Банки, используя средства господдержки, несмотря на кризис, сумели прилично заработать, и топ-менеджерам были начислены причитающиеся им по контрактам бонусы. То, что предлагается Обамой и Саркози, в понимании Алексашенко, «показательная порка банков», которая, однако, ни к каким серьезным переменам не приведет. Ну а российскую банковскую систему эта кампания вообще может не коснуться. При этом эксперт сослался на заявление главы Сбербанка Германа Грефа о том, что требования, предъявляемые к своим банкам властями некоторых стран Запада, к России неприменимы.
     Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин убежден, что каких-то последствий для российской экономики от инициатив президентов США и Франции не наступит. В том числе и для российских банков. «Мы слабо вписываемся в мировую банковскую систему. Наши банки, за исключением Сбербанка, ВТБ и ВЭБа, мизерны», – отметил эксперт. Единственно, чем, по его мнению, могли бы заняться власти России, так это исключить возможность отмывания денег российскими банками. Впрочем, до этого тоже дело не дойдет, убежден Делягин. Правительство и финансовые власти страны боятся, что это приведет к панике среди вкладчиков, массовому изъятию депозитов и кризису отечественной банковской системы.
     Впрочем, некоторые эксперты уверены, что отголоски «войны с банками» наверняка затронут и Россию. В случае оттока международного спекулятивного капитала, например, с мирового рынка нефти российская экономика пострадает самым серьезным образом

Россия будет сворачивать антикризисные меры до 2015 года

     Министр финансов Алексей Кудрин предрек выход экономики из кризиса через два года, но они будут не такими, как в былые времена. Россия будет проводить антикризисную программу до 2015 года, прирост госдолга составит 2-3% в год, серьезных изменений курса рубля не будет. Экономисты считают прогноз главы Минфина слишком оптимистичным.
     Россия будет сворачивать антикризисные меры постепенно, вплоть до 2015 года, заявил Алексей Кудрин. По его словам, страна выйдет из кризиса раньше – в конце 2012 года, а из антикризисных мер, которые выражаются величиной дефицита бюджета, государство выйдет через пять лет. Правительство будет сокращать дефицит бюджета в течение пяти лет до 1-2% ВВП с 5,9% в 2009 году. По словам г-на Кудрина, при цене на нефть 70 долл./барр. дефицит сойдет к нулю к 2015 году, а если стоимость «черного золота» будет на отметке 60 долл., дефицит будет не больше 1%. Таким образом, из заявлений Алексея Кудрина понятно, что впереди нас ждут далеко не «тучные» годы, как когда-то на волне экономического подъема он описал двухтысячные.
     Прогноз министра финансов о том, что Россия выйдет из кризиса уже через два года, безусловно, обнадеживает. Другое дело какие макропоказатели будут «на выходе». Уже в этом году, после десятилетнего перерыва, Россия вновь начнет занимать за рубежом. Брать в долг государство начнет уже в первом полугодии, по плану страна выберет к концу года все 17,8 млрд долл. Алексей Кудрин подчеркивает, что в долг Россия будет брать сразу после того, как потратит накопленные деньги в Резервном фонде. Поэтому объем госдолга будет нарастать в среднем на 2-3% в год. Сейчас госдолг страны составляет 8,9% ВВП. Ранее Минфин делал прогноз, что к 2012 году госдолг дорастет до 16% ВВП. Правительство прогнозирует, что темпы роста ВВП в этом году составят 3%, инфляция – 6-7%.
     Примечательно, что в «тучные» годы, когда экономика страны поднималась с колен и Россия активно расплачивалась по всем долгам, самые высокие темпы роста ВВП были в 2007 году – 8,1%, в кризисный же 2008-й экономика сократилась до 5,6%. Минимальный рост был зафиксирован в самом начале подъема – в 2002 году, когда ВВП вырос на 4,7%. Но старт оптимизму был дан раньше – в 2001 году, когда экономика выросла на 5%, хотя ВВП в реальном выражении достиг лишь уровня 1994 года. По итогам провального 2008 года рост потребительских цен составил 13,3%. Прошлый год завершился инфляцией в 8,8%. До наступления нового века, при росте экономики в среднем на 2-3% в год, инфляция была шокирующей: по итогам 1999 года – 36,5%, 1998 года – 84,4%.
     Эксперты задаются вопросом о том, что ждет экономику, если официально прогнозируемого роста ВВП в 3% в год не будет. «Очень спорно, что мы сможем жить без дефицита бюджета в 2012 году», – полагает директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. По его словам, главная проблема антикризисной программы – это завышенные социальные обязательства, которые во что бы то ни стало надо выполнять.
     Главный экономист Дойче Банка Ярослав Лисоволик полагает, что в ближайшие пять лет антикризисные меры будут направлены на решение социальных вопросов. «При этом один из основных ориентиров среднесрочной перспективы – это снижение инфляции, – уверен г-н Лисоволик. – Если заработают меры по диверсификации экономики, которые позволят проводить гибкую курсовую политику, направленную на таргетирование инфляции, то к 2014-2015 годам рост потребительских цен составит 4-5%». Эксперты уверены, что экономика не будет в дальнейшем расти такими темпами, чтобы покрыть дефицит бюджета. «Поэтому прогноз главы Минфина слишком оптимистичен. Реальная действительность совсем иная», – заключил Игорь Николаев.

По темпам падения экономики страна заняла первое место в мире среди экспортеров нефти

     По темпам падения экономики среди стран-нефтеэкспортеров Россия занимает первое место в мире. По контрасту с ней другие экспортеры углеводородов сохранили экономический рост или лишь незначительно снизили свой ВВП. РФ отличилась также провальными показателями в «большой восьмерке – G8» и «двадцатке». Официальное членство России в «большой восьмерке» было прекращено в прошлом году. Такие выводы о последствиях кризиса для России опубликовал вчера бывший экономический советник Владимира Путина Андрей Илларионов. Вчера замглавы Минэкономразвития заявил о том, что по итогам последнего полугодия Россия вышла из рецессии. Правда, чиновники и независимые экономисты считают, что эти данные статистики нельзя считать окончательными.
     Официальное членство России в G8 было нешумно прекращено в прошлом году. Успешно выдавив Россию в «Группу 20», оставшиеся семь стран воссоздали прежнюю G7, в которой в течение предыдущих двух десятилетий пыталась закрепиться наша страна. Такой вывод сделал вчера экс-советник Владимира Путина Андрей Илларионов, который отвечал за интеграцию России в «семерку» – G7 и официальное превращение ее в «восьмерку». Как напоминает Илларионов, официальное превращение «семерки» в «восьмерку» можно отнести к 2002 году, когда на саммите G7 премьер-министр Канады Жан Кретьен официально предложил президенту Путину стать полноправным членом «восьмерки». В формате «восьмерки» саммиты лидеров происходили до нынешнего кризиса, в том числе и в июле 2006 года, когда в Санкт-Петербурге Россия принимала саммит «восьмерки».
     Исключение России из «восьмерки» эксперты так или иначе связывают с последствиями нынешнего кризиса. «По темпам падения реального ВВП среди стран-нефтеэкспортеров Россия также занимает первое место в мире. По контрасту с Россией многие крупные экспортеры углеводородов либо незначительно снизили свой ВВП – на 2,0-0,2% (Казахстан, Венесуэла, Норвегия, Кувейт, Саудовская Аравия, ОАЭ), либо же продолжали его наращивать (Ангола, Бруней, Австралия, Иран, Чад, Ливия, Алжир, Боливия, Нигерия, Тунис, Сирия, Бахрейн, Туркменистан, Индонезия, Оман, Ирак, Египет)», – указывает Илларионов. По его словам, «объяснение рекордного падения ВВП мировой нефтяной конъюнктурой, навязываемое российской общественности властями и некоторыми экономистами, несостоятельно».
     Между тем вчера Минэкономразвития заявило о росте отечественной экономики на протяжении двух кварталов подряд, что указывает на выход из рецессии. Признав, правда, что текущая экономическая статистика может еще пересматриваться и уточняться.
     «Можно сказать, что из рецессии выходим», – заявил вчера замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач. По его словам, уже есть два квартала роста подряд по ВВП, по промышленности, но пока нет двух кварталов роста подряд по инвестициям и обороту розничной торговли. Таким образом, по его словам, «оживление есть, и даже сильнее, чем мы ожидали, но оно пока является хрупким».
     Замминистра отметил, что первая оценка Росстата по снижению ВВП в 2009 году составила 7,9%, что оказалось лучше, чем ожидало Минэкономразвития. В то же время он отметил, что скорее всего будут пересмотрены поквартальные данные в течение 2009 года, «иначе при сложившейся динамике и итоговой цифре за год получаем в четвертом квартале очищенный рост на 3,7% по сравнению с третьим кварталом, но такой рост маловероятен». Клепач заявил, что пересмотр квартальных данных скорее всего приведет к снижению оценки роста в четвертом квартале, но в любом случае рост в четвертом квартале будет. Он также сообщил, что при текущих квартальных оценках рост ВВП в декабре прошлого года оценивается к декабрю 2008 года на уровне 1%, но эта цифра также, вероятно, будет пересмотрена.
     На противоречивость последних данных указывают и специалисты Центра развития. «Чтобы выйти на росстатовский уровень, рост ВВП в четвертом квартале должен был составить 21,5% в годовом выражении, во что верится с трудом, даже с учетом хороших декабрьских данных», – говорит директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ Сергей Алексашенко.
     Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин считает, что наиболее реалистично в заявлении замглавы МЭР выглядит именно оговорка, что «все хрупко». «Действительно, мы имеем оживление экономики во второй половине прошлого года, но этого совершенно недостаточно. И говорить о выходе из рецессии – дело вкуса, – полагает Делягин. – Клепач, по-видимому, ориентируется на официальный прогноз, согласно которому рост ВВП в 2010 году будет 3,6%, но я думаю, что это предположение сильно завышено. Однако нужно понимать, что именно должность вынуждает господина Клепача транслировать оптимистичные заявления».
     Что касается версии исключения России из G8, то в «большую восьмерку» нас взяли, когда назрела необходимость бороться с глобальной экономической преступностью, а вовсе не за «высокое» экономическое развитие. Так что и выгонять оттуда сегодня Россию никто не собирается, отмечает эксперт. «То, что Алексея Кудрина не позвали на заседание министров финансов G8, связано с тем, что там нужны компетентность и влиятельность, – продолжает Делягин. – Российские же финансовые представители явно не отличаются влиятельностью. Не случайно на заседания министров финансов зовут не наших, а китайских министров. И это уже стало традиционным явлением».

     Западные государственные мужи, объявившие войну спекулянтам, на самом деле сохраняют и укрепляют систему, рождающую целый букет проблем, среди которых алчность банковских менеджеров далеко не главная.
     Из глобального кризиса извлечен наконец первый грандиозный урок. Объявлена всемирная охота на финансовых спекулянтов, удивительно почему-то похожая на борьбу со спекуляцией и спекулянтами, которую вела советская власть с первого и до последнего своего дня.
     Объекты приложения усилий, конечно, не совсем одинаковы. Америка устами Обамы и Европа устами Саркози бросает сегодня вызов спекулянтам финансовым, жиреющим на перепродажах акций и прочих ценных бумаг. А Ленин у нас начинал с обычных продавцов зерна – с «кулачья, богатеев, спекулянтов хлебом», которых, вникая в государственные дела, почти сразу велел «объявить… врагами народа, предавать их революционному суду». Но
     терминология и боевая риторика западных гонителей спекулянтов похожи на старинные наши образцы просто до смешного. Особенно в Соединенных Штатах.
     Если французский президент в довольно абстрактных выражениях призывает пресечь «невыносимые для экономики риски и благоприятствование спекуляциям», то президент американский буквально-таки угрожает своим спекулянтам физической расправой: «Если они хотят драки, они ее и получат».
     И в Америке же раньше, чем у прочих, заготовлены конкретные рецепты на этот счет: обложить банки налогом для покрытия убытков от оказанной им государственной финансовой помощи, раздробить крупные финансовые структуры, дабы среди них не осталось «слишком больших, чтобы обанкротиться», и строго разделить банки на две специализации – классическую (прием вкладов, сохранность которых гарантируется государством, и выдача кредитов) и спекулятивную (сделки с ценными бумагами, производимые на собственный страх и риск).
     Спекулянты XXI века так же презираемы простыми людьми, как и домашние наши спекулянты XX века. Их так же щедро клеймят презрением лучшие интеллектуалы.
     «Первым в очереди стоял Альхен. За ним его супруга Сашхен, Паша Эмильевич, четыре Яковлевича… Альхен застенчиво перепродавал в частные лавочки добытые сахар, муку, чай и маркизет…»
     Это сами знаете откуда. А вот с каким сарказмом о непомерных доходах наемных менеджеров Goldman Sachs пишет вовсе не обамовец какой-нибудь, а ровно наоборот – либертарианец: «Маркс утверждал, что только трудом создается продукция и только наемным работникам должны доставаться доходы от предприятий. Главные брокерские фирмы Уолл-стрита, похоже, с этим согласны… Благодаря бонусам в десятки миллиардов долларов рабочие фирм Уолл-стрита получают гораздо большую часть чистого дохода, чем «капиталисты», которым принадлежат эти фирмы, т. е. их акционеры… Кто бы мог подумать, что именно в главном бастионе капитализма труженики всего мира одержат решающую победу?..»
     Моральный облик этих хапуг и тогда, и теперь вызывал и вызывает одинаковое отвращение: «Паша Эмильевич сыпал сахар горкой на ладонь и отправлял в свою широкую пасть…»
     «Не пытайтесь учить этике свинью. Это отнимает ваше время и раздражает свинью…»
     И ведь верно. Среди спекулянтов сегодняшнего Запада, как и между спекулянтами бывшего СССР, и в самом деле полно людей нехороших – абсолютно жадных, циничных и равнодушных к общественным запросам. Они действительно тот самый объект, против которого удобно и приятно сплотиться всем людям доброй воли.
     И вот уже леволиберальный Der Spiegel с удовольствием, и даже не очень сильно преувеличивая, оповещает, что «эксперты из всех идеологических лагерей не замедлили поддержать новые идеи» Барака Обамы.
     Что же до самих авторов Der Spiegel, то, как левые, они всячески приветствуют мероприятия, клонящиеся к уравнению доходов и госвмешательству в экономику, а как либералы, объективно добавляют, что Обаму на эти реформы подвигло желание подольститься к народу, все более разочарованному результатами его политики. Но вот так удачно совпало, что «в этом случае популярное решение является одновременно и правильным по сути».
     Если все-таки вникнуть в суть более детально, то это решение не более и не менее правильное, чем советская семидесятилетняя война со спекулянтами. Если считать, что социализм – это хорошо или хотя бы нормально, то без такой войны и в самом деле было не обойтись.
     Социализм порождает дефициты, т. е. постоянно действующую диспропорцию между массой товаров и массой печатаемых властями денег. Дефициты порождают торговлю из-под полы, т. е. спекуляцию. Спекуляция расшатывает основы социализма и одновременно раздражает широкие массы, хотя услугами спекулянтов в той или иной мере пользуются все. Поэтому борьба со спекулянтами сплачивает верхи и низы и вспыхивает снова и снова. Хотя никогда и не приводит к решающей победе, поскольку объективная база для спекуляций постоянно воспроизводится самой системой. Зато, когда социализм упразднили, сами собой исчезли и спекуляции в старых советских своих разновидностях.
     Западные разновидности спекуляций – игры с акциями, валютами, деривативами – не новы. Новым является невиданный их размах. А
     базой для этого новейшего раздувания финансовых структур служит нынешняя хозяйственная система. Система того разбалансированного капитализма, которую создала и продолжает беречь сначала докризисная, а потом и нынешняя антикризисная политика западных властей, особенно американских.
     Сначала ради поддержания хозяйственного роста, а потом ради приостановки спада экономики накачивались и накачиваются деньгами. Между массой денег и возможностями их приложения росли и растут диспропорции. Вложения в реальный сектор выглядят все менее заманчиво: беспорядочное и резко выросшее вмешательство государства в экономику делает их перспективы туманными. Зато вложения в спекулятивные финансовые инструменты обещают быструю и огромную прибыль. Поэтому «лишние» деньги туда и текут, и вместо лопнувших пузырей тут же надуваются новые.
     Понятно, что президент Обама, ежегодно выбрасывающий на свой домашний и на мировой рынок все новые триллионы необеспеченных долларов, хочет теперь отвести душу на тех, кто «неправильно» этими липовыми деньгами распорядился. Наши вожди в свое время поступали точно так же, сурово наказывая шустрых и находчивых за дисбалансы собственной экономической политики, но никогда не упрекая в них самих себя.
     Да и в Америке предложения штрафовать начальство за хозяйственные ошибки звучат разве что для красного словца. «Не вижу причин, почему только они должны платить специальный налог, – заметил недавно Уоррен Баффет по поводу дополнительного налога на банки. – Посмотрите на ущерб, который причинили Fanny и Freddie (прогоревшие ипотечные агентства, на спасение которых власти бросили огромные средства – С. Ш.), а ведь они находились в ведении конгресса Соединенных Штатов. Может, тогда уж ввести специальный налог на конгрессменов?»
     Если рассуждать отвлеченно, то у административных ограничений на финансовые спекуляции есть свои плюсы и свои минусы. Однако начать их сравнивать есть смысл только после того, как будут ликвидированы извращения гораздо более важные и глубокие – ну хотя бы когда притормозится изготовление избыточных денег и долговых обязательств.
     Но администрация Соединенных Штатов поступает как раз наоборот: бюджетный дефицит этого года будет еще грандиознее, чем рекордный дефицит прошедшего. «Этот дефицит заставил бы покраснеть самого ФДР», – острят местные правые, для которых Франклин Делано Рузвельт – воплощение всех мыслимых экономических несуразиц.
     Не будем гадать, что сказал бы ФДР. Владимира Ильича с Иосифом Виссарионовичем этот дефицит уж точно не вогнал бы в краску. Но независимо от того, чьим опытом вдохновляются сегодняшние благородные борцы со спекулянтами, они сохраняют и укрепляют систему, автоматически рождающую целый букет проблем, среди которых алчность банковских менеджеров никак не назовешь главной.
     Поскольку избыточных денег все больше, обещанные антиспекулятивные мероприятия либо провалятся, либо в случае временного успеха приведут к вываливанию части таких денег на потребительские рынки тех стран, где эти мероприятия станут проводиться. А значит, к разгону там инфляции и обесцениванию местных валют.
     России это обещает не только плохое, но и хорошее. Хорошее – это падение нефтяных цен, которое очень вероятно, если спекулятивный ажиотаж на рынках сырья приутихнет и нефтяной пузырь еще разок лопнет. Это дало бы шанс вылечиться от нефтяной зависимости. Но плохого все же больше. Ведь могут резко упасть в цене валютные резервы казны и, что куда важнее, граждан, а импортированная инфляция сольется с нашей собственной, и без того многообещающей.
     И только люди с очень уж развитым чувством смешного оценят юмор ситуации, когда к несуразицам, организованным нынешними нашими вождями, добавятся еще и несуразицы вождей старых, советских, воспроизведенные без единого слова благодарности и без признания нашего копирайта капитанами сегодняшнего Запада.

     По официальным данным, экономика России рухнула в 2009 году на 7,9%. Такой печальный результат стал расплатой за зависимость от экспорта сырья и прежде всего нефти и газа. Москва намерена это изменить
     Российская экономика раскачивается как часовой маятник. На долю России выпали за последние годы как взлеты так и (очень глубокие) падения. После 6% роста в 2008 году ВВП страны скатился по первым официальным данным на 7,9% в 2009 году. Прошедший год стал самым тяжелым со времен кризиса 1998 года, сказал президент Дмитрий Медведев. Подобные экономические скачки объясняются целым рядом причин, важнейшей из которых является зависимость от нефти.
     «Снижение цены барреля на 20 долларов приводит к падению ВВП на 4%», считает Франсуа Тере (Francois Theret) из инвестиционного банка Natixis. Падение цены Urals со 143 долларов за баррель в июле 2008 года до 32 долларов в декабре резко ускорило развитие кризиса в первом полугодии 2009 года.
     Тем не менее, глубокая рецессия российской экономики не связана исключительно со стоимостью нефти. Некоторые погрязшие в долгах отрасли оказались в просто безвыходном положении из-за кризиса на рынке кредитов. «Ни у банков, ни у компаний не было средств для финансирования инвестиций», объясняет Жорж Соколофф (George Sokoloff) из исследовательского центра Cepii. «И очень многим из них пришлось в итоге обратиться к международным рынкам». Всего из-за границы поступило более 437 миллиардов долларов.
     «Огромные задолженности олигархов вынудили их брать кредиты под залог акций собственных компаний», – говорит Маттье Белондрад (Mattieu Belondrade) из Natixis. «И когда котировки бумаг рухнули, они оказались в ловушке».

Катастрофы не произошло
     Во всяком случае, России удалось избежать повторения катастрофы 1998 года, когда руководству страны пришлось пойти на дефолт. Банковская система тоже смогла выдержать удар. Несмотря на видимую раздробленность (более 1300 организаций), она на самом деле является в достаточной степени централизованной. Так, например, «Сбербанку» принадлежит 40% от общего числа вкладов. Центробанк страны также успешно воспользовался своими резервами в 600 миллиардов долларов, чтобы сдвинуть с мертвой точки рынок кредитования. В результате экономическая инфраструктура России по-прежнему остается на ногах.
     «Этот кризис нужно рассматривать под позитивным углом: он может прозвучать как сигнал тревоги и показать русским, что они чересчур зависят от экспорта сырья», – уверен Франсуа Тере. И в России, похоже, это уже осознали. Правительство решило увеличить зарплаты чиновников и улучшить финансовое положение пенсионеров. Уровень внутреннего потребления в стране за прошлый год упал еще сильнее ВВП, рухнув на 8,1%.

Планы на будущее
     Москва также намеревается создать национального лидера в авиационной промышленности на основе оставшихся с советских времен предприятий. Вхождение Renault в капитал «АвтоВАЗа» возродило российские надежды на достижения в автомобильной отрасли. Создать конкурентоспособный бренд – значит открыть двери на среднеазиатские рынки, считают в Москве. Но когда речь заходит о диверсификации экономики, «тянуться она может и до 50 лет», – подчеркивает Маттье Белондрад.
     Тем временем, экономика страны должна уже в этом году выйти из минуса. Прогнозов на этот счет очень много, и все они колеблются в промежутке от 1,5% до 5%. Международный валютный фонд со своей стороны ожидает рост ВВП на уровне 3,6%. Такие существенные расхождения отражают «извечную неуверенность» относительно всего, что касается России, напоминает Франсуа Тере.

Государство продолжает терять от СРП

     Российский бюджет все меньше получает от проектов на условиях соглашения о разделе продукции. Согласно данным Минфина, объем роялти от «Сахалина-1», «Сахалина-2» и Харьягинского месторождения в прошлом году снизился на 22,8% к предыдущему. Несмотря на это, эксперты уверены, чтобы не создавать рисков для участников таких проектов, условия работы по ним пересматриваться не будут.
     Регулярные платежи в бюджет страны за добычу полезных ископаемых (роялти) при выполнении соглашений о разделе продукции (СРП) в 2009 году составили 14,2 млрд против 18,4 млрд руб. годом ранее. Согласно данным Минфина, объем роялти в 2007 году составил 13,8 млрд руб. По подсчетам экономистов, если бы эти проекты разрабатывались на общих основаниях, то бюджет получал бы в три раза больше.
     В России на условиях СРП разрабатывается три проекта: «Сахалин-1», «Сахалин-2», Харьягинское месторождение. С декабря прошлого года уполномоченным за организацию по роялти и долям в сахалинских проектах является «Газпром». Как уже писала РБК daily, размер рояли у консорциума «Сахалин-1» – 8% от стоимости реализации углеводородов, у разработчиков «Сахалина-2» – 6%, но уже от стоимости добытых углеводородов, в Харьягинском проекте размер роялти составляет 6-11% в зависимости от суммарного объема добытой нефти.
     Аналитик ИФД «КапиталЪ» Виталий Крюков считает, что в дальнейшем по мере увеличения сахалинской добычи объем роялти будет расти. «Во втором полугодии должно быть введено второе месторождение в рамках проекта «Сахалин-1» – Одопту, что внесет вклад в прирост добычи нефти на сахалинском шельфе», – говорит он.
     Ранее оператор «Сахалин-1» компания Exxon Neftegas Limited сообщала, что добыча нефти в рамках проекта в 2009 году составила 8,2 млн т, что на 14,5% меньше уровня 2008 года. В Харьягинский проект участники намерены в этом году потратить около 400 млн долл., сообщил вчера глава российского представительства Total (оператор проекта) Пьер Нергарарян.
     Условия работы в российских проектах в рамках СРП пересматриваться не будут, чтобы не создавать угрозы для их участников, считает начальник отдела инвестиционного анализа УК «Универ» Дмитрий Александров.
     «В России СРП не имеет того масштабного значения для экономики и поступлений в бюджет, как, например, в Казахстане. Однако новые подобные соглашения заключаться в дальнейшем не будут, поскольку у нас возможна эффективная работа только на базе совместного предприятия и только путем обмена активами», – добавляет эксперт.

Региональные бюджеты оказались устойчивее к кризису, чем федеральный

     Вчера премьер Владимир Путин провел заседание президиума правительства. Вопросы, внесенные в повестку дня, в частности утверждение двух техрегламентов, нельзя было причислить к самым актуальным. Однако традиционная для заседаний президиума правительства разминка, отнесенная к разделу «оперативные вопросы», в немалой степени компенсировала этот недостаток. Разминка завершилась сенсацией – Минфин признал, что региональные бюджеты оказались гораздо более устойчивыми к кризису, чем федеральный.
     В первые минуты заседания журналистам правительственного пула показалось, что они впали в состояние дежавю. Владимир Путин предложил вице-премьеру, главе Минфина Алексею Кудрину доложить об исполнении бюджета. По этому вопросу доклад был на прошлой неделе.
     Кудрин политкорректно уточнил: тогда речь шла о федеральном бюджете, на этот раз – об исполнении консолидированного бюджета, то есть с учетом доходов и расходов регионов. С оглядкой на кризис статистика просто не могла не быть удручающей. Однако глава Минфина ненароком оговорился и едва не превратил трагедию в фарс. Сначала он обрушил на премьера и коллег-министров лавину цифр. Сообщил о доходах регионов, превысивших 5,92 трлн. руб., о расходах, составивших 6,25 трлн. руб. Субъектам Федерации пришлось сводить дебет с кредитом, прибегнув к заимствованиям в размере 330 млрд. руб.
     При этом резко возросло число регионов, закончивших финансовый год с дефицитом. В 2008 году было 44 таких субъекта Федерации, в 2009 году – «62 миллиарда», сказал с головой погруженный в тезисы речи Кудрин.
     Отделить рубли от регионов помог Путин. «Вы ошиблись... 62 субъекта...» – негромко просуфлировал премьер вице-премьеру. То ли нечаянная оговорка вывела Кудрина из равновесия, то ли доклад содержал слишком много противоречий, но логика вчера явно изменила главному финансисту страны. Ему и вправду пришлось тяжело, доказывая, что при падении доходов на 14% регионы не понесли потерь в расходной части. «Налоговая база субъектов работает устойчивее, чем федеральная», – продолжил Кудрин. Причем из его слов следовало, что не за счет приумножения экономического потенциала, а исключительно благодаря увеличению налоговой нагрузки на россиян: на 39% увеличились поступления налога на физических лиц, на 54% – налог на имущество граждан, 18% – земельного налога.
     Но главным со-спонсором регионов все равно традиционно выступил федеральный Центр, направивший в бюджеты субъектов Федерации в общей сложности 1,5 трлн. руб. Утверждение Кудрина о том, что самым главным результатом проводимой политики можно считать сохранение расходов регионов в 2009 году на уровне 2008 года, участники заседания приняли как аксиому. Между тем оспорить ее не составляет труда. Достаточно вспомнить, что инфляция в 2008 году составила 13,3% и в прошлом году региональные расходы не были соответствующим образом проиндексированы с учетом этой инфляции. Следовательно, регионы сохранили расходы на прежнем уровне лишь номинально, фактически же финансовые возможности субъектов Федерации в условиях кризиса существенно сократились.
     Не все ладно, если разобраться, и с работой Фонда реформирования ЖКХ, о которой вчера по просьбе Путина отчитался вице-премьер Дмитрий Козак. Социальные вопросы вообще и жилье для народа в частности – это священные темы для российского Белого дома. О них принято говорить, как правило, в положительном ключе. Козак и говорил. О том, что Фонд занимается реформированием жилья в 81 регионе. Исключение составляют Чечня, где по понятным причинам отсутствуют муниципалитеты, и Москва, руководство которой не разделило установки и принципы программы. Впрочем, заявление Козака о 81 регионе, где капитально ремонтируют ветхое жилье и расселяют жильцов аварийных домов, было опровергнуто им самим. Вице-премьер зачем-то углубился в детали и признал, что четырем регионам, сначала принявшим, а затем отменившим местные законы о реформировании ЖКХ, финансирование по линии фонда заморожено. Это обстоятельство не поколебало веры Козака в успешном завершении программы, финансирование которой продолжится еще два года. Причем в 2011 году механизм будет работать почти исключительно за счет процентов, полученных от выгодного размещения временно свободных средств. Всего Фонд реформирования ЖКХ получил из федерального бюджета 240 млрд. руб., заработал на процентах 23 млрд. руб. Наш опыт, с гордостью резюмировал Козак, сейчас изучает Минфин.

     Уход Егора Гайдара не остудил, а только добавил огня в незатухающий спор о роли этого экономиста и политика в истории новой России. Сорок дней, в течение которых «о мертвых либо хорошо, либо ничего», пролетели как одно мгновение, и снова открылся простор для высказываний, по тону и содержанию разнящихся с той оценкой, которую дали покойному первые лица государства в своих телеграммах соболезнования (Дмитрий Медведев назвал Гайдара «выдающимся ученым-экономистом» и «смелым, честным и решительным человеком»; Владимир Путин отметил его позитивную роль в становлении институтов рыночной экономики в демократической России).
     Тем не менее кто-то считает, что современная история России началась только теперь. Мол, все, что ныне делается, это все впервые. Примерно в таком духе выдержана и недавняя статья Юрия Лужкова и Гавриила Попова «Еще одно слово о Гайдаре», опубликованная в «Московском комсомольце». По мнению авторов, Борис Ельцин «абсолютно не знал Гайдара» и назначил его премьером, поскольку «Гайдара усиленно навязывали Ельцину США, суля России десятки миллиардов помощи». Нынешний и бывший мэр столицы полагают, что «реформы Гайдара только усугубили сырьевую модель развития российской экономики, разрушили отечественное производство, привели к жизни по принципу продажи нефти в обмен на импорт всего остального», а также привели к захвату «подавляющей части государственной собственности номенклатурой и олигархами».
     Что ж, действительно были в ту пору и сомнительные приватизационные аукционы, и финансовые пирамиды, и сращение крупного бизнеса с властью. Многое, чем печально славились первые постсоветские годы, позже было отвергнуто. Но многое из того, что сегодня получает развитие, закладывалось именно тогда.
     «Больше всего меня мучает ощущение, что большинство людей в России так и не поняли, что сделал Гайдар», – сказал на недавней конференции, посвященной памяти Егора Тимуровича, научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин, работавший с Гайдаром в правительстве в период принятия непопулярных решений. Между тем как раз недавно, в январские дни, случилась, но прошла незамеченной очередная дата, для России поистине историческая, к которой Гайдар имеет наипервейшее отношение. Какая дата? А вот. В январе 1992-го был выпущен на свободу самый многострадальный узник советского режима, пребывавший в оковах без малого шестьдесят лет – с тех самых пор, как было покончено с нэпом. Имя этому узнику – Рубль.
     Ужас шоковой терапии, примененной к бездыханной российской экономике, до сих пор холодит кровь той части населения, что так и не сумела приспособиться к рыночной действительности и по-прежнему числит Гайдара и Ельцина врагами народа, коим нет прощения. А вот ужас дореформенной жизни, длившейся более полувека, как-то быстро истаял, выветрился из памяти. Изобилие товаров и услуг и свобода их выбора российского обывателя давно не изумляют. Тот факт, что сегодня у нас все можно купить, были бы деньги, кого-то радует, кого-то приводит в негодование, но всеми воспринимается как должное.
     Впрочем, непросвещенные граждане, а их немало, искренне убеждены, что деньги были и до января 1992 года. Больше того, только до той, мол, поры они и были у народа, а гайдаровская реформа обесценила все сбережения.
     Что десять лет назад население располагало неким количеством дензнаков – сущая правда. Но те 200 миллиардов рублей, которые к концу 1991 года лежали на сберкнижках, представляя собой отложенный спрос, деньгами не являлись. Потому что на них нечего было купить. В условиях неукрепленного товарами рубля процветал натуральный обмен всяческим дефицитом. Даже взятки тогда брали и давали преимущественно «борзыми щенками» – колбасой «сервелат», унитазами «тюльпан», путевками в Коктебель, билетами на Таганку. Помню, в Ульяновске, куда привели меня газетные дела, как раз в те дни накрыли группу фальшивомонетчиков. «И какими же купюрами они промышляли? – поинтересовался я просто из праздного любопытства. – Двадцать пять? Пятьдесят? Сто?» Оказалось, гораздо хуже: они подделывали талоны на мясо и сливочное масло. Город бурлил...
     Когда рубль не обеспечивает выданных казной обязательств, распределительная система чеканит и пускает в обращение единственно твердую «валюту» – талон.
     До осознания, что деньги должны быть деньгами и что это возможно только при полной либерализации цен, Ельцин дошел не сам и даже не с помощью Гайдара. Просто страна уже подошла к последней черте. Надо было решаться.
     Тут важно заметить, что просвещению тогдашних правителей с обкомовским прошлым изрядно послужила изданная в 1928 году и очень вовремя, к началу 1990-х, извлеченная из цензорских запасников книга профессора Л. Юровского «Денежная политика Советской власти (1917-1927)». Предметом научного летописания профессора была десятилетняя биография советского рубля. Тот выступал безмолвным статистом в период «военного коммунизма», вышел на главные роли при нэпе...
     История этих превращений проложила четкую, уходящую в современность межу в понимании, что есть деньги и каково их подлинное амплуа. Профессор Юровский был свидетелем того, как «создавались постепенно элементы планового хозяйства распределительного типа, которое не может не установиться в осажденной крепости, где наступает голод и холод». Но он наблюдал и другое – как нэп ослабил поводья централизации, позволив рынку править в сторону взаимных интересов производителя и потребителя. Как вступили в силу цены, и товарное хозяйство превратилось в хозяйство денежное. И как купля-продажа с расплатой деньгами вытеснила систему распределения по нарядам и ордерам. И как, наконец, денежная реформа 1924 года упразднила «совзнак», передав бразды правления золотому червонцу.
     Автор был блестящим и тонким знатоком своего предмета. Как и многие его товарищи и коллеги, он дожил до времен, когда цвет отечественной науки переместился на Соловки и Колыму. Туда же вскоре навсегда отбыл и сам Юровский... Так что в очередную годовщину свободного рубля не грех наряду с Гайдаром помянуть благодарным словом и Юровского, отстаивавшего монетаризм за шесть десятилетий до того, как явились на сцену пресловутые «мальчики в розовых штанишках».
     Сегодняшнее хождение рубля – даже при том, что он время от времени падает – отрадно уже само по себе. Потому что это именно хождение, а не лежание, как было доселе. Заодно и курс рубля по отношению к доллару – даже при неуклонном его понижении – можно считать историческим завоеванием: есть повод оглянуться назад и опытом последнего десятилетия оценить былую «стабильность» нашей национальной валюты. И, сравнив времена прошлые и нынешние, тоже тихо порадоваться: если у рубля есть курс, значит, рубль кур-си-ру-ет. А чего ему еще делать – свободен!
     Единомышленники и соратники Егора Гайдара предлагают установить ему памятник с надписью: «Человеку, который спас страну». Думаю, до памятника дело дойдет не скоро. А вот вынесенный частью российского общества обвинительный приговор эпохе, которую олицетворял Егор Гайдар, рано или поздно будет пересмотрен.

     Отчего кризис не заставил нас работать больше и быстрее, а напротив, производительность труда стала падать? Оттого что российские власти финансируют поддержку технологической отсталости, экономической убогости и прочих традиционных ценностей.
     Мастерство автогонщика проверяется на поворотах. Способности властей тестируются во время кризисов. Пришло время подводить итоги последнего кризиса. Любопытно, как из этого поворота выходили и с чем вышли.
     С официальной точки зрения все хорошо: устояли, экономика выздоравливает. По здравом же размышлении над официальными данными есть повод пригорюниться. Вот несколько цифр, которые любопытно сопоставить.
     По сведениям главы Минпромторга Виктора Христенко, промпроизводство в прошлом году упало в стране на 10,8%, при этом в обрабатывающих производствах – на 16%. Одновременно с признанием Христенко Росстат выдал данные, по которым в декабре 2009-го число занятого населения уменьшилось еще на 0,2%, а количество безработных возросло на 0,7%. Таким образом, по критериям Международной организации труда (МОТ), безработица у нас увеличилась до 6,2 млн человек, или на 8,2%.
     Это не самый плохой показатель в мире. В США безработица составляет около 10% численности экономически активных граждан.
     Но, по оценке МВФ, спад экономики США прошлой осенью вписывался в 3%. Спад же российской экономики составил за минувший год минимум 8,5% (МВФ скорректировал свою оценку для России с -7,5% до -9%).
     Все эти данные постоянно корректируются и обновляются. Но общий тренд понятен: в России сокращение ВВП опережает рост безработицы.
     Вот это уже заставляет насторожиться.
     В начале кризиса многие эксперты и бизнесмены говорили о его потенциальной пользе в плане повышения эффективности российской экономики, ее перехода на модернизационный, инновационный путь развития. Говоря по-человечески, кризис мог заставить работать порасторопнее, повысить производительность труда. Кризис давал шанс попытаться избавиться от балласта в виде разного рода паразитов, причем не только от лентяев внутри компаний, но и от взяткососущих бюрократов, которые густо облепили все российские предприятия, как крестоцветные блошки облепляют всходы репы, редьки и редиса.
     Смотрим данные по производительности труда, которые подоспели от МОТ. По ним производительность труда в 2009 году больше всего упала в государствах Центральной и Юго-Восточной Европы, а также в СНГ – на 4,7%. Может быть, Росстат скоро подсчитает, что в РФ падение этого показателя было меньше, но производительность труда явно не выросла.
     Между тем есть закон природы: если, скажем, в кафе сокращают троих из десяти официантов из-за финансовых трудностей, то семеро оставшихся начинают работать за десятерых из простого инстинкта выживания. Вот почему данные о производительности труда, в том числе в США, прямо противоположны российским. Как сообщило агентство Reuters, производительность труда в США в IV квартале 2009 года увеличилась на 6,2% в годовом выражении. В III квартале минувшего года производительность труда в США выросла на 8,1%, в целом за год этот показатель стал больше на 2,9% – его рост стал самым значительным с 2003 года. Стоит вспомнить, что
     по оценкам McKinsey, производительность в России за последние десять лет возросла с 18% от уровня США до 26% от того же американского уровня. Теперь, похоже, за год кризиса мы снова отстали от Штатов по производительности в пять с лишним раз.
     Но почему везде кризисная ситуация заставляет семерых неуволенных работать за троих списанных, а в РФ этот закон самосохранения не действует? Отчего у нас кризис не заставил работать больше и быстрее, а напротив, стала падать производительность труда?
     Власти декларируют, что первостепенной задачей отныне является социальная защита населения. На это трудно возразить – наоборот, закралась поначалу крамольная мысль о том, что власти в самом деле перестанут командовать всякого рода потоками – нефти, газа, денег и т. д. – и займутся своими прямыми обязанностями – обеспечивать защиту бизнеса и взимать с него налоги в количестве, достаточном для выплат приличных зарплат бюджетникам, развития науки, содержания армии…
     Но при таком подходе, конечно, власти были бы заинтересованы в процветании успешного бизнеса и ликвидации убыточного. На самом деле все иначе: щедро финансируется консервация как раз неконкурентоспособных производств.
     Пара примеров. Якобы для поддержки несчастных сельчан проводятся так называемые зерновые интервенции: спецфонд скупает малоликвидное зерно. Скупили более чем на 30 млрд рублей урожая 2008 года, теперь надо, по данным Счетной палаты, еще 8-10 млрд рублей потратить на хранение зерна, но явно не менее трети его просто сгниет при напольном хранении в элеваторах. Надо помогать селу? Наверное. Но прошлым летом на зерновом форуме в Питере журналисты поинтересовались у представителей крестьянства, отчего они растят почти исключительно фуражное зерно и не возделывают ту же пшеницу твердых сортов, при выпечке хлеба из которой не надо добавлять химикатов, чтобы каравай не заплесневел еще до поставки в магазин? Ответ был простой: «Знаете, сколько мороки по соблюдению технологии с этими вкусными сортами?». Значит, казенные закупки поддерживают настрой особо не заморачиваться, коль цена одна, что за приличное зерно, что за кормовое. Еще это значит, что
     казна финансирует консервацию отсталого неконкурентного производства.
     То же с «АвтоВАЗом», которому выдали более 25 млрд рублей. Хотя опытный продавец автомобилей депутат Сергей Петров прямо говорит, что надо бы не сохранять убогое производство, а продать его за $1 – как чехи продали немцам Skoda за одну дойчемарку и теперь поставляют нам машины с немалой выгодой.
     Список можно было бы продолжать. Но простое сложение казенных 40 млрд рублей на зерно и 25 млрд рублей на «АвтоВАЗ» дает в сумме 65 млрд рублей. И это уже больше, чем предусмотренные в бюджете-2010 36,3 млрд рублей на поддержку рынка труда в регионах.
     А кто-нибудь считал, сколько требуется денег, чтобы стимулировать производство пшеницы твердых сортов и, скажем, трудоустройство, переобучение, переезды рабочих «АвтоВАЗа»?
     Может быть, найти применение сотням тысяч людей обойдется кратно дороже, чем помочь «эффективному» руководству выплатить долги. Но это была бы разовая акция. А консервация отсталости означает, что завтра снова потребуются денежные инъекции тем, кто послушно исполняет наказы власти и упорно производит неконкурентоспособные товары и услуги.
     Причем вовсе не потому, что иначе не умеет, а потому, что так выгоднее: так устроена отечественная хозяйственная жизнь.

Безработица заставит государство активнее финансировать Пенсионный фонд

     Российский Минфин увеличил прогноз бюджетной дыры в связи с нехваткой денег в Пенсионном фонде. В пятницу замглавы Минфина Татьяна Нестеренко сообщила, что дефицит бюджета в 2010 году может увеличиться с 6,8 до 7,2% ВВП. Эксперты объясняют такие тревожные заявления ведомства Кудрина не только желанием ограничить аппетиты бюджетополучателей, но и реальным ухудшением государственного финансирования в 2010 году, а также ухудшениями на рынке труда.
     В пятницу Минфин в лице замминистра финансов Татьяны Нестеренко увеличил прогноз уровня дефицита федерального бюджета в 2010 году до 7,2% ВВП с предусмотренных законом о бюджете на текущий год 6,8%. Как сообщила журналистам Нестеренко, о росте дефицита на 0,4% ВВП позволяет говорить декабрьский макроэкономический прогноз Минэкономразвития на 2010 год, а также оценка выпадающих доходов от экспортных пошлин на восточносибирскую нефть в связи с изменениями в законодательстве, которые не были учтены при подготовке закона о бюджете.
     «В целом мы ожидаем снижение доходов бюджета по сравнению с запланированными в законе о бюджете на 38 миллиардов рублей и рост расходов на 128 миллиардов рублей», – сообщила Нестеренко. Она отметила, что такой рост расходов связан, в частности, с ожидаемым увеличением дефицита Пенсионного фонда РФ, которое может произойти из-за изменения объема фонда оплаты труда. «Если мы допустим рост расходов на 128 миллиардов рублей и не найдем доходов, то дефицит может составить 7,2% ВВП. Это не очень хороший показатель», – пояснила ситуацию замминистра. Она отметила, что задача Минфина – «удержаться по объему дефицита в параметрах бюджета (6,8% ВВП), не выходить в парламент с предложением увеличить дефицит».
     Чтобы не усугублять рост бюджетных расходов, Минфин рекомендует правительству не увеличивать расходные обязательства до следующего уточнения макроэкономического прогноза. В частности, министерство предлагает отложить принятие решения о расходовании 100 млрд. руб. на докапитализацию банков через механизм ОФЗ (облигации федерального займа), а также не принимать решение по расходованию 22 млрд. руб. в рамках антикризисных мероприятий. Нестеренко напомнила, что в целом на текущий год на эти цели предусмотрено 175 млрд. руб. И почти по всему объему этих средств уже приняты решения об их расходовании, за исключением 22 млрд. руб.
     По словам Нестеренко, премьер-министр Владимир Путин согласился с предложениями ведомства вернуться к рассмотрению вопросов расходования данных средств во втором полугодии, «как только изменится прогноз».
     В начале февраля на форуме «Россия-2010» глава Минфина Алексей Кудрин заявлял, что его ведомство пока не пересматривает прогноз по бюджетному дефициту на 2010 год, хотя прогноз по ценам на нефть в начале февраля был повышен с 58 до 65 долл. за баррель. Кудрин тогда предупредил: рост цены на нефть не приведет к росту бюджетных доходов и соответственно снижению дефицита, так как в этом случае вероятно укрепление рубля. По оценкам Кудрина, ослабление доллара на 1 руб. приводит к уменьшению доходов бюджета на 120 млрд. руб.
     Однако эксперты из Центра развития и Высшей школы экономики (ВШЭ) уверены, что Кудрин «покривил душой». «По нашей оценке, если цена нефти будет составлять 65 долларов за баррель, то курс доллара составит 31,5-32 рубля, а значит, потери бюджета не превысят 180 миллиардов рублей в расчете на год. В то же время повышение цены нефти с 58 до 65 долларов за баррель (при неизменном курсе доллара к рублю) приводит к росту экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты по сравнению с объемами, заложенными в принятый на 2010 год бюджет, на 320 миллиардов рублей, НДПИ на нефть увеличивается примерно на 170 миллиардов рублей. Таким образом, за счет роста цен на нефть потери бюджета, вызванные укреплением рубля, с лихвой компенсируются, а дополнительные доходы бюджета составят 310 миллиардов рублей», – говорится в отчете, подготовленном директором по макроэкономическим исследованиям ВШЭ Сергеем Алексашенко.
     По оценкам экспертов, пересмотр уровня нефтяных цен, заложенных в бюджет, должен был привести к уменьшению бюджетного дефицита не менее чем на 320-330 млрд. руб. «Тем не менее понять вице-премьера несложно: во-первых, «неоднородный» состав нынешнего правительства не оставляет сомнений в том, что давление на Минфин в пользу роста бюджетных расходов будет только нарастать. Во-вторых, неизвестно, чем еще закончится «война» с нефтяниками по поводу экспортных пошлин на восточносибирскую нефть», – рассуждают эксперты. При этом они предполагают, что «положение дел с доходами федерального бюджета существенно хуже, чем об этом говорят чиновники, и это вынуждает правительство руководствоваться принципом «с миру по нитке» и искать любую возможность пополнить казну» или же не допустить ее слишком быстрого опустошения.
     Замначальника аналитического департамента «Арбат Капитала» Алексей Павлов говорит, что теоретически можно предположить, будто такое нагнетание ситуации вокруг дефицита бюджета – это на самом деле лишь «защитная реакция» Минфина на «давление, которое произойдет в связи с ростом реальных цен на нефть в отличие от заложенной в проекте бюджета». Это – своего рода запугивание, чтобы сэкономить хотя бы те 100 млрд. руб., которые требуются на докапитализацию банков, и 22 млрд. руб., необходимые на антикризисные мероприятия. «Кудрин – консерватор, который старается очень жестко охранять бюджет от всяческих непредвиденных расходов», – полагает Павлов. Но на самом деле, говорит Павлов, с разумной точки зрения такие заявления Минфина все-таки сложно объяснить. «Пенсионный фонд должен достаточно неплохо просчитываться. Какие могут быть внезапные изменения: у нас внезапно появился миллион пенсионеров? Я могу понять, что случились какие-то непредвиденные расходы, но почему они столь серьезные – непонятно», – недоумевает аналитик.
     Другого мнения придерживается генеральный директор компании «ФинЭкспертиза» Агван Микаелян. «Правительство исходило из среднеоптимистического прогноза уровня занятости в стране. Сейчас же эти прогнозы стали более пессимистичны. Наступивший год скорее всего не приведет к серьезным изменениям уровня занятости, – объясняет он. – А это напрямую связано с фондом оплаты труда (ФОТ), а также с налогами на ФОТ». Так что даже благоприятная цена на нефть не перекроет те убытки, которые неизбежно случатся из-за плохой ситуации на рынке труда. «По оплате труда, по налогам на ФОТ казна недоберет. Это совершенно точно. Не приходится ожидать реального роста заработной платы в этом году, зато в этом году будет рост безработицы. Этого пугаться не надо, но это – неизбежность», – уверен Микаелян.

     История не имеет сослагательного наклонения. Что случилось – то случилось. Однако это не означает, что в каждый данный момент у властей не было альтернативы. Были, и они выбирали. Всегда ли выбирали лучшее?
     Вот пример из последней книжки Пола Кругмана (лауреат Нобелевской премии по экономике 2009 года) «Возвращение великой депрессии». Большинство экономистов, кто серьезно анализировал Великую депрессию 1930-х годов в США, убеждены, что это была ничем не оправданная и вовсе не обязательная трагедия. Если бы президент Герберт Гувер не пытался сбалансировать бюджет во время кризиса, а ФРС – сохранить золотой стандарт (привязку доллара к золоту), а рефинансировала быстро и своевременно проблемные банки – крах фондового рынка 1929 года привел бы лишь к заурядной рецессии, о которой вскоре все бы забыли.
     Эта ситуация ничего вам не напоминает?
     Проведение достаточно жесткой бюджетной и денежной политики в США 30-х годов привело к превращению заурядной рецессии в 10-летнюю безвыходную депрессию. В России на кризис власти решили отреагировать также ужесточением денежной и бюджетной политики. И получили самый большой спад ВВП среди всех стран G20.
     Почему столь велик спад? Что-то не очень звучит этот вопрос публично...
     Как Россия попала в такую ситуацию? Проще всего было бы объяснить все недальновидностью, нерешительностью и некомпетентностью властей. Я совершенно не собираюсь опровергать этот тезис. Скорее соглашусь. Хотя на самом деле все было значительно сложнее.
     Вспомните осень 2008-го. Общее недоумение, почему российская экономическая политика прямо противоположна политике стран G7. Там понижают процентные ставки – мы повышаем. Там раздувают бюджетный дефицит, придумывая все новые способы дать потребителям деньги, – мы, как всегда, экономим бюджетные расходы. Там накачивают денежную массу в экономику – мы резко сокращаем ее. В чем дело? А дело только в одном – в курсе рубля. Если быть более точным, в проблеме доверия к стабильности этого курса.

Девальвация рубля в 2008-2009 годах
     Приемы борьбы с рецессией хорошо известны экономической науке и практике со времен великой депрессии 30-х годов – денежная и бюджетная экспансия. Это стандарт, о котором написано во всех учебниках макроэкономики.
     Однако очень быстро (конец сентября – начало октября 2008-го) российские власти выясняют, что рост денежной массы и снижение процентных ставок ведут только к давлению на курс рубля (что выражается в продаже валютных резервов Центробанком) и не оказывают никакого стимулирующего влияния на реальную экономику. Фактически их применение бесполезно. Но отказываться от их применения опасно – можно получить банковский кризис. И поехало.
     Деньги банкам исправно поступают – власти боятся банковской паники. Скупка валюты банками активизируется. Валютные резервы тают. Власти решают (середина октября 2008-го) слегка девальвировать рубль, чтобы скупка долларов стала дороже. В надежде остановить скупку валюты. Но это очевидная ошибка. Она имеет прямо обратный эффект: рынок прогнозирует дальнейшее падение рубля и торопится скупить валюту. Маленькая девальвация (в терминах Центробанка – «расширение валютного коридора») формирует устойчивые и растущие девальвационные ожидания. В результате у Центробанка начинает рассыпаться все – одновременно падает курс рубля и валютные резервы. Эффект самоусиливающейся валютной паники.
     Центробанку приходится принять одно из двух решений, чтобы остановить скупку валюты:
     1. Или резко сократить денежную массу, прекратив финансовую поддержку банков, не обращая внимания на возможные негативные эффекты в реальной экономике и банковской сфере.
     2. Или резко и разово девальвировать рубль, чтобы снять девальвационные ожидания. Сделать валюту сразу чересчур дорогой для скупки.
     В январе 2009-го на совещании у президента Дмитрия Медведева выбирается первый вариант. Видимо, политические риски девальвации кажутся властям неприемлемыми.
     Дважды власти могли принять решение о девальвации рубля – в ноябре-2008 (когда все тенденции стали очевидны) и январе-2009. Первый раз просто не решились, думая, что смогут обойтись полумерами. И получили полномасштабную валютную панику. Второй раз власти сознательно отказались от проведения девальвации.
     В результате валютно-денежная политика России ноября 2008 – января 2009 годов достойна занесения в учебники в качестве типично ошибочной. Одновременно терять валютные резервы и девальвировать рубль (и то и другое – ускоряющимися темпами) – это просто неспособность выбрать желаемую политику. Ничего более. Очевидно, что разовая девальвация рубля в ноябре 2008-го на те же 30-40% решила бы проблему и сэкономила бы валютные резервы. А негативных эффектов от девальвации больше не стало бы. Это во всех смыслах было бы предпочтительное решение по сравнению с тремя месяцами нарастающей валютной паники.
     И столь же очевидно, что девальвация в январе 2009-го на те же 30-40% тоже остановила бы валютную панику и позволила бы проводить в дальнейшем более мягкую денежную и бюджетную политику, чем та, на которую власти обрекли страну своим решением. Смягчение денежной и бюджетной политики могло бы позволить сдержать экономический спад.
     Вместо этого экономическая политика была резко, обвально ужесточена в январе 2009-го, для того чтобы сократить давление на рубль. Денежная база упала почти на четверть, бюджетные расходы – в 4 раза по сравнению с декабрем. Даже сняв сезонные факторы, это слишком много.
     В итоге Россия получила самый большой среди стран G20 спад ВВП. И впала бы в длительную депрессию (по образцу 30-х годов в США), если бы не начавшийся рост цен на нефть на мировых рынках. А также ралли мировых фондовых рынков, восстановившее доверие на российском рынке акций.

Денежная политика 2009 года
     Денежная база (в основном это наличные деньги и средства коммерческих банков на счетах или в бумагах Центробанка) – это достаточно неплохо контролируемый Центробанком показатель (в части свободных средств комбанков). В целом ее динамика предопределяет поведение курса рубля (обратная зависимость: нет рублей – курс укрепляется, много рублей – падает).
     Денежная база сохранялась на минимальном уровне в феврале – апреле 2009-го, и курс укреплялся с 41 рубля к бивалютной корзине до 36,5 в начале июня. Стоило денежной базе вырасти примерно на 10% в мае – июне 2009-го, и курс рубля продемонстрировал падение до 38 рублей. Затем денежная база перестала расти – и курс снова начал укрепляться и т. д.
     Когда чиновников Центробанка спрашивают, зачем рубль укреплялся в первом полугодии 2009-го, в ответ мы слышим, что курс в 2009 году такой, какой получался. И он, Центробанк, им не управлял. Это очевидное лукавство: ЦБР управлял денежной базой и через нее – курсом рубля.
     Так зачем ЦБР укрепил рубль больше чем на 10%? Думаю, не стоит здесь искать сложные объяснения типа «нарастить валютные резервы» или «помочь выплатить валютные долги российским компаниям и банкам». Валютные резервы нарастить почти не удалось, да и не очень старались. До компаний ЦБР никакого дела нет, его волнуют лишь банки, а они сбалансировали свои долги валютными активами, купленными у ЦБР в октябре 2008-го – январе 2009-го.
     Похоже, что главный мотив ЦБР был чисто субъективный. Он хотел сам убедиться и всем показать, кто в доме главный, после позорного провала осени – зимы, когда он практически потерял (отдал рынку) управление денежной динамикой. И он это показал. Наказал рублем всех, кто скупал валюту в тот период – они понесли убытки от укрепления рубля. В терминах обычной жизни можно сказать и так: это была обида и месть чиновников Центробанка рынку за осенне-зимнее унижение.

Бюджет-2009
     Бюджет получил дополнительных нефтегазовых доходов почти на триллион рублей (927млрд) – без малого в полтора раза больше плана. Правда, по остальным доходам все же случился провал (-6,5%), но
     в целом федеральный бюджет получил в 2009 году 622 млрд рублей дополнительных доходов.
     Что делать с допдоходами? 2 варианта:
     1. Израсходовать при сохранении запланированного дефицита бюджета на 2009 год в 7,7% к ВВП.
     2. Не расходовать и сократить дефицит бюджета-2009.
     Был выбран второй вариант. Более того, запланированные расходы были сделаны не в полном объеме – меньше на 275 млрд рублей. Экономия, похвальная в растущей экономике, но совершенно не уместная в кризисной... Итого дефицит бюджета был сокращен почти на 900 млрд рублей.
     Использование дополнительных доходов могло бы существенно смягчить кризисные явления. Напомню, что все падение ВВП за 2009 год составило 2,2 трлн рублей. Т. е. речь фактически идет о том, чтобы увеличить расходы госуправления, и это прямым счетом (без косвенных эффектов) давало бы почти двойное сокращение спада ВВП. Но эффект был бы, конечно, больше (практически двойным), особенно,
     если бы допдоходы были использованы для повышения доходов людей (и, соответственно, расходов домохозяйств). Спад ВВП мог бы быть всего 1-2%, а не 7,9%, как следует из официальной (конечно, приукрашенной) статистики.
     Многие страны так и сделали. Например, США, где дефицит бюджета составил 10% от ВВП, а не 5,9%, как в России (7,7% по плану бюджета на 2009-й).

Итоги
     На самом деле ничего нового в российской ситуации нет. Впервые в полный рост совершенно такая же проблема в мировой экономике встала во время азиатского кризиса 1997 года. Экономический бум привел к огромному притоку иностранных капиталов в эти страны, но они, как правило, фиксировали обменные курсы своих валют к доллару. Поэтому росли валютные резервы стран, и все казалось логичным и безоблачным. Однако любой мыльный пузырь когда-то лопается. И в 1997 году это произошло.
     Что рекомендовал МВФ этим странам для выхода из кризиса? Сохранение валютных курсов, резкий рост процентных ставок и бюджетный аскетизм. Т. е. все прямо противоположное антикризисной политике, осуществляющейся в развитых странах. Как видим, почти аналогия той политики, которую осуществляют власти России во время нынешнего кризиса. Азиатские страны попытались следовать этой политике, но ничего не вышло – валютный кризис перерос в экономический.
     Но не все так сделали. Например, Австралия, несмотря на зависимость от азиатских рынков, не обращалась за помощью и советами в МВФ, а просто девальвировала курс своего доллара на четверть (дала ему свободно упасть) и, за исключением короткого периода летом 1998-го, избежала проблем, связанных с валютной паникой. Результат? Даже в разгар азиатского кризиса в 1997-1998 годах Австралия практически переживала экономический бум.
     Вообще, девальвация совсем не так страшна, как ее часто рисуют. Это – вовсе не катастрофа.
     Вспомним знаменитую атаку Джорджа Сороса на британский фунт в сентябре 1992 года. Когда международный спекулянт заработал миллиард долларов и обрушил фунт. Но сам Сорос называет эту среду «белой», а не «черной» – не потому, что хорошо заработал. А потому, что после девальвации Британия смогла снизить процентные ставки, и это привело к мощному оживлению экономики и резкому сокращению безработицы.
     Про девальвацию 1998 года в России говорить уже как-то банально. После нее впервые российская промышленность стала расти, причем двузначными темпами ежегодно. Итак,
     альтернативы антикризисной политики 2008-2009 годов были. И они вполне могли существенно смягчить экономический спад в России. Рекордный спад – это полностью заслуга экономической политики российских властей. Тех ее вариантов, которые они выбирают.
     Ради чего был предпринят весь этот анализ? А вот ради чего:
     что на 2010 год? Никакой сознательной курсовой политики. Уж тем более – снижения курса рубля. Сравнительно жесткая денежная политика. Повышение налогов и тарифов естественных монополий. А если цены на нефть окажутся выше заложенных в бюджете, Алексей Кудрин снова сократит дефицит бюджета (отказавшись от запланированных иностранных займов). Он уже объявил об этом.
     Продолжаем упорствовать в осуществлении экономической политики, провал которой был бы все очевиден, если бы не рост нефтяных цен. Ничему не научились. Ни на чужом опыте, ни на своем.

Пять небесспорных агрументов в пользу отмены плоской шкалы налога на доходы

     Накопленные в тучные годы резервы закончатся уже в этом году, а значит, не далее как в 2011-м придется искать пути резкого повышения доходной базы бюджета, тем более что в преддверии «больших выборов» 2012 года существенно урезать расходы не получится. О структурных реформах говорить бесполезно, реальных источников покрытия бюджетного дефицита будет три: масштабная приватизация госсобственности, внешние займы и увеличение налоговой нагрузки. Вопрос – что нагружать: производство или потребление? Экономист Никита Кричевский предлагает пять аргументов в пользу такой непопулярной меры, как введение прогрессивного налогообложения доходов физических лиц.
     Росстат сообщает, что по итогам января – ноября 2009 г. поступления от НДФЛ составили 1437,0 млрд рублей, или 25,4% доходов консолидированного бюджета страны (здесь и далее ЕСН не учитываем, поскольку, строго говоря, это никакой не налог, а взносы в государственные внебюджетные фонды обязательного социального страхования). По объему перечисленных средств за этот период НДФЛ занял твердое первое место: на втором месте – налог на прибыль (19,9% удельного веса доходов консолидированного бюджета), на третьем – НДС (19,2%). Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) с 16,7% за январь – ноябрь 2009 г. оказался лишь на четвертом месте. За первые 11 месяцев 2008 г. ситуация была несколько иной: доходы консолидированного бюджета от НДФЛ были лишь третьими после налога на прибыль и НДПИ.
     Важная деталь: в январе – ноябре 2009 г. 96,6% всех доходов от НДФЛ обеспечило обложение по ставке 13%. Соответственно, лишь 3,4% пришлось на налог с дивидендов (ставка – 9%), призов или высоких процентных выплат по банковским депозитам (в обоих случаях ставка – 35%). Еще один нюанс: с 2005 г. весь объем препарируемого налога остается в региональных финансовых закромах, откуда частично расходится по бюджетам муниципалитетов. Иными словами, НДФЛ в наши дни – основной бюджетообразующий налог в регионах.

Ставки в мире Загрузить иллюстрацию

     На первый взгляд все хорошо, а раз так – зачем что-то менять? Возможно, именно так и думают в правительстве. Интересно, что смогут возразить высокие чины во главе с национальным лидером на наши пять аргументов.

Аргумент первый:
уменьшение социального расслоения
     Прогрессивное налогообложение позволит перераспределить национальный доход в пользу низкооплачиваемых, следовательно, малоимущих слоев населения. Региональные власти получат возможность направлять больше средств на доплаты к пенсиям, обязательное медицинское страхование, детские пособия, образование.
     Здесь же нужно упомянуть субсидии на оплату жилищно-коммунальных услуг. Рост поступлений в региональные бюджеты приведет к снижению планки «коммунальных» расходов домохозяйств, по достижении которой назначается субсидия. Сегодня это, предположим, 20% расходов семейных бюджетов, а завтра – 15%. Другим вариантом может быть расширение перечня тех, кто имеет право на получение субсидий.
     На что наши малоимущие сограждане направят сэкономленные средства? На приобретение валюты? На банковские вклады? На вложения в золотые слитки? Едва ли. В России в I полугодии 2009 г. 21,1 млн человек (15% населения) существовали на доходы ниже прожиточного минимума (5187 рублей). Это не только занятое население, но также дети, студенты, безработные, пенсионеры, инвалиды. У этих людей прибавка к семейному бюджету практически полностью уйдет на текущее потребление. То есть за счет прогрессивного налогообложения государство будет стимулировать тот самый частный спрос, о котором нынче рассуждают со всех возможных трибун.

Аргумент второй:
активизация борьбы с бедностью
     В 2007-2008 гг. на менее чем 1% занятого населения, или около 700 тыс. человек, приходилось порядка 30% всех поступлений НДФЛ. С другой стороны, согласно исследованию Росстата, проводившемуся в апреле прошлого года, 3,1% занятого населения, или 2,3 млн человек, получали заработную плату ниже минимального размера оплаты труда (МРОТ), установленного в размере 4330 рублей (не путайте с численностью населения с доходами ниже прожиточного минимума).
     Если государство одним из базовых приоритетов внутренней политики провозглашает борьбу с бедностью, начинать нужно с освобождения от НДФЛ самых низкооплачиваемых работников. Но поскольку региональные бюджеты нынче дефицитны, внедрить налоговое послабление можно, увеличив ставку подоходного налога для тех, чьи доходы составляют 50 тыс. рублей в месяц и более. Причем цена увеличения составит всего 0,5%! Здесь мы цепляемся за предыдущий аргумент и еще раз констатируем, что высвобождающиеся средства формально работающие, но, по сути, нищие 2,3 млн человек потратят на потребительском, в основном продовольственном рынке. Тем самым бизнес, ориентированный на конечную продукцию, зафиксирует дополнительный рост показателей финансово-хозяйственной деятельности, а сфера оптовой и розничной торговли получит шанс пережить кризис с меньшими потерями.

Аргумент третий:
сокращение дефицита региональных бюджетов и внебюджетных фондов обязательного социального страхования
     В федеральном бюджете-2010 дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности предусмотрены для 70 из 83 регионов, а общая сумма дотаций составит почти 397 млрд рублей. Всего же межбюджетные трансферты запланированы в размере 1123,7 млрд рублей, или 16,2% доходной части бюджета. Увеличение средней ставки НДФЛ всего на 3-3,5% позволит полностью снять проблему поиска средств для региональных дотаций. При этом предлагаемые льготы для занятого населения с доходами ниже МРОТ сохранятся.
     Сегодня предпринимательское сообщество взбудоражено предстоящим в следующем году повышением совокупной ставки социальных страховых взносов с 26 до 34%. Учитывая нынешний рост трансфертов Пенсионному фонду на 41,7%, или на 631,9 млрд рублей, лобовое правительственное решение выглядит логичным. В то же время, если бы средняя ставка НДФЛ находилась на уровне 18-18,5%, необходимость увеличения пенсионных перечислений отпала бы сама собой. И это при нулевой ставке НДФЛ для всех, чьи доходы не дотягивают до МРОТ. К тому же НДФЛ в сравнении с социальными страховыми взносами администрировать значительно легче.

Аргумент четвертый:
формирование среднего класса
     Во всех развитых странах средний класс зарождался и матерел при непосредственном участии государства.
     Показательный пример – США. В конце 20-х гг. самая высокая ставка подоходного налога равнялась 24%, налог на наследство составлял 20%, до 70% дивидендов с капитала перечислялись на счета всего 1% американцев. Кардинальные изменения в системе налогообложения физических лиц произошли с началом рузвельтовского Нового курса. Так, верхняя планка подоходного налога в период первого президентского срока Ф.Д. Рузвельта была поднята до 63%, в период второго – до 79%, а максимальная ставка налога на наследство была поднята с 20% сначала до 45%, затем до 60, 70 и наконец до 77%.
     В результате к середине 1950-х гг. доходы 1% наиболее обеспеченных американцев снизились после уплаты налогов на 20-30%, а доходы верхней десятой части этого процента – более чем на половину. С другой стороны, реальные доходы средних американских семей, включая программы пенсионного и медицинского страхования, удвоились. Если в конце 20-х средний американец даже не мечтал о медицинском полисе, покрывающем расходы на госпитализацию, то к 1955 г. такая страховка имелась более чем у 60% занятого населения. Классовая эволюция произошла на протяжении жизни одного поколения!

Аргумент пятый:
новой «тени» не будет
     Опасения противников введения прогрессивного налогообложения по поводу возврата к практике «теневых» заработков беспочвенны по нескольким причинам.
     Во-первых, высокооплачиваемых работников к сокрытию зарплат подталкивает сама власть: какой смысл начислять больше 415 тыс. рублей в год, если с них не будут взиматься пенсионные взносы? Обязательное пенсионное страхование для того и придумано, что люди очень часто оказываются не в состоянии самостоятельно копить на старость.
     Во-вторых, времена «лихих девяностых» с их конвертами ушли безвозвратно – люди привыкли получать заработанное «вбелую», к тому же официальная зарплата открывает путь к получению ипотечных или потребительских кредитов по низким ставкам, а также исключает возможные вопросы налоговиков после крупных покупок. Да и сама налоговая служба нынче не в пример сильнее, чем, скажем, десять лет назад.
     В-третьих, в наше время большие состояния сколачиваются отнюдь не только за счет заработной платы. А как же дивиденды, облагаемые по ставке 9%, получение наследства, выпадающее из-под налогообложения, офшорные приюты, на которые оформлены дома, яхты или самолеты? Многие представители бизнеса, чиновничества, депутатского корпуса годами не снимают заработную плату со своих счетов, а некоторые и вовсе играют в благородство, отдавая указания перечислять «эти копейки» в детские дома или благотворительные фонды.
     Так что не нужно считать 69,4 млн занятых в экономике российских граждан поголовным ворьем. По себе людей не судят.

     Измученное антикризисной терапией и одновременно запуганное перспективой ее свертывания, человечество получило спасительный совет: инфляция – вот лекарство от всех проблем. Таков плод размышлений главного экономиста МВФ Оливье Бланшара.
     Этот сенсационный вывод, который Бланшар с группой сподвижников обнародовал в докладе «Переосмысление макроэкономической политики (Rethinking macroeconomic policy), – скорее своевременный, чем оригинальный.
     Не бояться инфляции советовал еще Кейнс в депрессивные 1930-е. К 1970 годам кейнсова инфляция превратилась во всеобщее наказание и была мало-помалу удушена сначала в богатых странах, а потом и в тех из небогатых, которые хотели расти быстро.
     Клятва бороться с инфляцией была одним из базовых условий, под которые Международный валютный фонд выдавал правительствам кредиты. В этом и пикантность нынешней ситуации. МВФ начинает предписывать именно то, за что недавно наказывал.
     Сами по себе рассуждения о том, что инфляция – по сравнению с хозяйственным спадом – меньшее зло, и так сейчас звучат все громче. Но впервые это провозглашает главный знаток экономики из главной мировой экономической организации. Да еще подводит под это теоретическую базу, которой так не хватало инфляционистам всего мира.
     Формально говоря, изложенный Бланшаром проект новых наставлений МВФ вовсе не призывает разгонять инфляцию без предела. Просто нынешний двухпроцентный стандарт он советует заменить четырехпроцентным.
     Ведь если случается кризис, размышляет г-н Бланшар, то надо увеличивать доступность денег и снижать ставку по кредитам. Но когда инфляция маленькая, то и учетная ставка маленькая. Опустишь ее на пару-тройку процентов, и она уже на нуле. И дальше ехать некуда. А вот если инфляция будет хотя бы процента четыре, то нормальная учетная ставка при этом 6-7%. Понадобится, так можно снижать и снижать. Будет где разгуляться.
     Главный экономист МВФ и его соавторы не берут на себя труд доказать, почему снижение ставки на 6% принесет принципиально больше пользы, чем снижение ее на 3%, себя не шибко-то оправдавшее. И не приведет ли резкое уменьшение ставки на фоне внушительной инфляции лишь к дальнейшему разгону инфляции. Не говоря уже о том, что
     «контролируемая» инфляция, разгоняемая до неких якобы разумных пределов, никогда в этих пределах не удерживается. Уж это-то мы знаем по собственному опыту последних двадцати лет.
     Формально бланшаров доклад – это невинные размышления о будущем, о том, как удобнее все устроить, чтобы легко и приятно переносить какие-то следующие кризисы. Но он с редкой точностью попадает в масть именно сейчас, потому что удивительно созвучен всему тому, что руководители богатых экономик очень хотят делать, но не очень хотят произносить вслух.
     Ведь на нынешний кризис можно смотреть двояко.
     Если держаться точки зрения, что бесплатных завтраков не бывает, то в кризисе придется видеть естественную расплату за бум предыдущих лет. За то, что искусственно подхлестывали рост, поощряли неудачные инвестиции и усиливали диспропорции в экономике. За то, что жили в долг и потребляли больше, чем производили. Исправление всего этого просто не может осуществиться незаметно и безболезненно.
     У нас, собственно, происходило то же самое, но доклад Бланшара адресован не российскому начальству, а начальству западному, которое, как и наше, глубоко верит в возможность бесплатных завтраков и категорически не согласно сталкиваться с последствиями собственных вчерашних ошибок.
     И поэтому публично обещает своим народам только приятное – что кризис пройдет без крупного хозяйственного спада, без серьезного роста безработицы и без снижения реальных доходов. И ради этого идет на хитрости – печатает и раздает деньги, снижает ставки, залезает в долги.
     Чем дольше применяются эти антикризисные меры, тем дороже они обходятся, но тем страшнее их прекратить. Ведь это значит вернуться к исходной точке и начать-таки преодолевать кризис по-честному.
     И тут такое счастье. С вершин МВФ раздается авторитетный совет: эти ваши антикризисные мероприятия совсем не обязательно отменять. Они еще более правильные, чем вы сами думали. Их можно переименовать в мудрую, научно обоснованную, постоянно действующую политику. А те, кто помнят, что ее однажды уже проходили и выкинули как провальную, те уже почти все вымерли. Тем более что провальность ее станет ясной еще когда-нибудь, а политическую пользу она начнет приносить немедленно.
     Честное слово насчет стабильности зарплат станет легко сдержать. В номинальном выражении они не снизятся. По реальному счету, конечно, упадут, на то и инфляция, но ведь это будет почти незаметно. Бланшар так и пишет в докладе: что 2%, что 4%, разница в быту почти неощутима. Ему виднее, он ученый. Напрямую обманывать трудящихся неудобно, а так – вполне.
     А если реальная зарплата станет ниже, то безработица получит шанс стать меньше. Конечно не из-за бланшаровых манипуляций над учетными ставками, а просто потому, что удешевление труда часто увеличивает число рабочих мест.
     И главный приз. Инфляция обесценит государственные долги. Президент США за три кризисных года планирует увеличить госдолг Америки в полтора раза, с $10 трлн в 2008-м до примерно $15 трлн в 2011-м, и при всем своем красноречии категорически не способен объяснить, каким способом он собирается их возвращать.
     Не налоги же поднимать? Это неполиткорректно.
     А способ-то под рукой. Зачем возвращать, когда можно обесценить? Пусть убытки лягут на тех, кто одолжил этому государству деньги. Чтобы реальный размер госдолга обратно уменьшился в полтора раза, понадобится десять лет четырехпроцентной инфляции. Неплохо, но нестерпимо медленно. При шестипроцентной инфляции (которую многие эксперты считают вполне реальной перспективой) на это потребуется семь лет. Уже лучше, но тоже многовато. Зато при десятипроцентной инфляции – всего четыре года. А что в ней невозможного? В 70-е годы как раз такая и была.
     Правда, была недолго. Слишком уж много оказалось побочных последствий. И в конце концов пришлось-таки решать проблемы по-настоящему, даже и смирившись с хозяйственным спадом. Но ведь до этого надо еще дожить. А на нынешней стадии глобального кризиса вера в то, что завтрак можно сделать бесплатным с помощью научно обоснованной ловкости рук, переживает пышный расцвет.

500 российских миллиардеров

     В последние дни вдруг заговорили всюду, что в России-де всемирный экономический кризис окончился. Более того, начался бурный подъем, о чем свидетельствуют данные за 2009 год. «Это как же? Не может быть!» – удивилась я. Передо мной как раз лежало письмо работников завода одного из пермских поселков. Предприятие это банкротят, и люди не знают, как им дальше жить. И ведь таких историй множество. А тут как раз и последние сведения от «Росстата» появились. Как оказалось, только за январь задолженность по зарплате выросла в стране на 15%, причем долги эти увеличились в 57 субъектах Федерации. Да и с безработицей проблема: за одну последнюю неделю безработных стало больше на 1,2%.
     И все же я оказалась не права. Есть в нашей стране люди, жизнь которых в 2009-м наладилась так, что для них кризис и впрямь позади. Журнал «Финанс» опубликовал рейтинг 500 российских рублевых миллиардеров. 77 из них – миллиардеры не только рублевые, но и долларовые.
     Самый богатый – председатель совета директоров Новолипецкого металлургического комбината Владимир Лисин, его капиталы составили $18,8 млрд, или 568,6 млрд рублей. Для него это огромный личный успех! Он впервые признан богатейшим россиянином, в один момент переместившись с «бронзовой» позиции 2008 года – на нынешнюю золотую. Прошлогодний лидер, президент группы «Онэксим» Михаил Прохоров со своими $17, 85 млрд оказался вторым, а ветеран-призер Роман Абрамович с $17 млрд – на третьем месте.
     Но одним личным успехом дело, конечно, не ограничивается. 2009-й стал поистине удачнейшим для российского миллиардерского сообщества. Ведь годом раньше долларовых миллиардеров среди них осталось только 49. А теперь их, напомним, 77. Рост более чем на 57%. И не думайте, что если Прохоров с Абрамовичем в рейтинге съехали на одну позицию, значит, обеднели. Ничего подобного. На самом-то деле сум­марный капитал пер­вой десятки топа за минувший год почти удвоился. В 2008-м он составлял $75,9 млрд, а сейчас $139,3 млрд. (К слову, доходы федерального бюджета в этом году запланированы на уровне $216 миллиардов.)
     Кто же входит в десятку богатеющих счастливчиков, которым кризис – не кризис, а процветание? Помимо уже названных лидеров это: Сулейман Керимов ($14,5 млрд), Михаил Фридман ($14,3 млрд), Олег Дерипаска ($13,8 млрд), Алишер Усманов ($12,4 млрд), Вагит Алекперов ($10,65 млрд), Алек­сей Мордашов ($10 млрд) и Владимир Потанин ($9,95 млрд).
     Все, как известно, познается в сравнении. А потому по-настоящему оценить степень успешности и удачливости наших миллиардеров, можно лишь сопоставив рост их капиталов с другими макроэкономическими показателями. Так за тот же 2009 год ВВП России не только не вырос, а, напротив, упал почти на 8%, инвестиции в основной капитал сократились на 17%.
     Так как же им удалось достичь столь значительных результатов? Скажем, тому же неудачнику прошлого года Олегу Дерипаске? Ведь, казалось бы, весь прошлый год его «Базовый элемент» особыми успехами похвастаться не мог. То в Пикалёво отчаявшиеся рабочие принадлежащих ему предприятий трассы перекрывали, то в Байкальске, где встал ЦБК. В общем, со всех сторон «БАЗЭЛ» плошал. И что же? В итоге Дерипаска поднялся в рейтинге на две позиции.
     Так ничего же удивительного! Вспомним, что государство всячески, на свои (то есть на наши) государственные средства спасала совсем было приунывших «эффективных собственников». И спасло. Правительство наше, скорее, этим самым безработным недодаст, закроет глаза на невыплаченные долги по зарплатам, а миллиардерам поможет. Ведь они – наша единственная надежда на хорошую отчетность по выходу из кризиса.
     Некоторые, правда, утверждают, что рост их богатств – виртуальный. Реальная экономика, мол, это одно, а российский фондовый рынок другое. Индекс РТС за 2009 вырос на 128%, вот и стоимость пакетов акций удвоилось. Что ж, поспорить с этим трудно, на фоне явного падения реальной экономики любой рост (кроме роста безработицы, долгов по зарплатам и бедности) виртуален. Вот только богатство наших миллиардеров вполне себе реальное. Как и бедность большинства российских граждан. Каждому, как говорится, свое.
     Впрочем, к рейтингам этим и впрямь нужно относиться критически. Жизненный опыт подсказывает, что далеко не все, кто заслуживает, занимают в них подобающие места. Похоже, некоторые и не особо стремятся.
     Например, на фоне не очень-то растущего благосостояния подавляющего большинства возникла мода гордиться богатством подавляющего меньшинства, выискивая в рейтинге своих земляков. Особенно обрадовались жители Владивостока, когда узнали, что среди 500 богатейших, не абы кто, а мэр их города Игорь Пушкарев. До миллиардера долларового ему, правда, далеко. Он со своими 5,1 млрд рублей только 384-й. Зато – чуть ли не единственный мэр, один из 17 самых молодых миллиардеров, да и перспективы огромные. Ели верить финансовым оценкам, состояние главы Владивостока выросло с 2007 года в пять раз!
     Оно, конечно, Владивосток – город непростой. Но и не самый золотой в России. Посему сомнительно, что 35-летний Пушкарёв – самый богатый из российских градоначальников (не говоря уже о начальниках повыше). Даже если не брать в расчет еще одного градоначальника, московского, чья супруга на почетном 47-м месте, с $2,2 млрд.
     Так что вполне вероятно, что про самых-самых миллиардеров мы, может, ничего еще и не знаем. Хотя и доступной информации достаточно, чтобы понять: если главная забота государства – благополучие миллиардеров, обычным гражданам рассчитывать на его помощь и поддержку не приходится.

     Перед региональными выборами премьер-министр пытается сделать так, чтобы российские пенсионеры получили прибавку к пенсии, и отдаляется таким образом от Медведева, занятого поисками средств для модернизации экономики. Путин хочет вернуться в Кремль?
     Москва. В течение десятилетий российских пенсионеров особенно не баловали. Даже во время «семи тучных лет», когда нефтедоллары почти затопили Россию, а Путин занимал должность президента, их положение почти не улучшилось. И вот именно сейчас, в разгар тяжелого экономического кризиса государство вознамерилось серьезно заняться проблемой бедности в старости, а также кардинально реформировать систему пенсионного обеспечения.
     В конце прошлого года пенсионеры получили первый финансовый подарок. Дальнейшее повышение пенсий планируется провести в текущем году. Взятые вместе, прибавки намного превышают обычные компенсации, находящиеся на уровне инфляции. Помимо этого, пересмотрены правила начисления стажа, который был получен в советское время, а также в девяностые годы. По возможности к концу этого года пенсии должны составить от 8400 до 9000 рублей (200 – 220 евро), что примерно соответствует одной четвертой средней заработной платы. Тем пенсионерам, которые даже после пересчета останутся на уровне вопиющей бедности, государство будет выплачивать прибавку для того, чтобы по крайней мере довести пенсию до регионального «прожиточного минимума пенсионера».
     Для кремлевской партии «Единая Россия» этот «кампания против бедности в старости» предоставляет возможность ответить на все чаще выказываемые упреки по поводу того, что она утратила социальную восприимчивость. Время подгоняет, так как в марте будут проходить муниципальные и региональные выборы. Кроме того, руководство партии уже начало задумываться о предстоящих в следующем году парламентских выборах. Новая пенсионная политика должна помочь добиться такого же хорошего результата, как это было в 2007 году.
     Премьер-министр Владимир Путин сформировал этот социальный пакет объемом почти в полтора триллиона рублей (примерно 36,6 миллиарда евро) и, несмотря на экономический кризис, начал реализовывать эти планы. Во время прямого общения с гражданами страны, передававшегося по государственному телеканалу, он открыто представил эти планы как результат своей собственной работы. Примерно 35 миллионов россиян получат прибавку в результате введения новых правил, и они не забудут об этом, если Путин вновь будет добиваться поста президента, Все больше и больше наблюдателей говорят о том, что это произойдет в 2012 году.
     В то же само время многие из «национальных проектов», которые должны были обеспечить продвижение России вперед и которые Путин во время президентской предвыборной кампании в 2008 году сделал фирменным знаком тогда почти неизвестного кандидата в преемники Медведева, не были реализованы. Просто в период кризиса президенту на это не хватает денег. Медведев, сделавший модернизацию экономики своим главным приоритетом, требует теперь – и это превращается в определенной мере в конкурирующий с путинской пенсионной реформой проект – использовать государственные средства для поддержки предприятий, занимающихся инновациями. Вместе с министром финансов Алексеем Кудриным и также якобы без предварительного обсуждения с Путиным Медведев на днях предложил сохранить на «определенное количество лет» некоторые налоговые послабления для занимающихся инновациями предприятий, что будет стоить государству от 70 до 100 миллиардов рублей (от 1,7 до 2,4 миллиарда евро).
     По расчетам Восточного комитета немецкой экономики (Ostausschuss der deitschen Wirtschaft), в период с января по ноябрь валовой внутренний продукт (ВВП) в России сократился на 5,7 процента, а дефицит федерального бюджета составил 4,9 процента. По российским прогнозам, состояние экономики в текущем году будет колебаться между стагнацией и ростом на несколько процентных пунктов. Одновременно Резервный фонд с начала 2008 года сократился со 125,2 миллиарда долларов до 75 миллиардов долларов в декабре 2009 года. Объем Фонда национального благосостояния увеличился за тот же период только на пять миллиардов и составляют сейчас 92,9 миллиарда долларов. Средства из этого фонда постоянно используются для обеспечения ликвидностью государственного пенсионного фонда.
     Пенсии будет более или менее расти, однако правительство не смогло увеличить социальную нагрузку на предприятия. Сопротивление пострадавшей от кризиса экономики, а также опасения относительно того, что все больше работодателей будут выплачивать часть заработной платы в конвертах, чтобы сэкономить на социальных выплатах, заставили Путина изменить существовавшие планы. Таким образом, в федеральном бюджете в этом году, по данным Кудрина, образуется дефицит в объеме 230 миллиардов рублей (5,6 миллиарда евро).
     Тем временем аналитики Bank of America Merrill Lynch Global Research нарисовали более мрачную картину. Из-за финансовой нагрузки в связи с увеличением пенсий, а также вследствие неблагоприятной возрастной пирамиды – число получателей пенсий растет, а работающие граждане, производящие отчисления в пенсионные фонд, количество которых из-за безработицы и без того не растет, должны теперь обеспечивать все больше пенсионеров, и государство вынуждено все время приходить на помощь – Россия может в ближайшие годы превратиться в крупнейшего должника среди государств с развивающейся экономикой. При этом аналитики не исключают, что Россия будет вынуждена увеличить нагрузку на нефтяную отрасль или увеличить подоходный налог. Однако последний вариант, а также повышение уровня пенсионного возраста для преодоления финансовых трудностей до проведения важных выборов маловероятны, так как в таком случае придется смириться с сокращением политических дивидендов.
     Российским бабушкам и дедушкам, которые, наконец, получат больше денег, нет дела до рисков, связанных с государственными финансами. Чаша страдания многих из них уже давно переполнена. Сначала они в девяностые годы лишились своих сбережений, после чего они должны были как-то перебиваться, получая нищенскую пенсию. Часто эти скудные пособия выплачивались с огромными задержками. И, тем не менее, бедно одетые бабушки, просящие милостыню перед церквями, перестали быть массовым явлением. Кроме того, вот уже несколько лет пенсии выплачиваются регулярно. Однако на жизнь многим из пенсионеров денег по-прежнему не хватает. Если кто-то хочет получить от врачей в больнице квалифицированную медицинскую помощь, то он должен дать взятку, так как система бесплатного медицинского обслуживания финансируется не в полном объеме. Поэтому представляется нормальным и обычным делом, когда врачи, которые хотят руководить больницей в Москве, должны дать взятку до одного миллиона долларов. Получив такое место, они уже могут снимать сливки – с олигархов, а также с пенсионеров.

Экономические показатели России стремительно ухудшаются

     Сравнив собственные данные со сведениями Международного валютного фонда (МВФ) и Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), Росстат признал: в прошлом году среди стран «большой восьмерки» в РФ сильнее всего упал ВВП, и одновременно больше всех выросли цены. Объясняя это общим состоянием дел в нашей экономике, эксперты отмечают: итоги для России могли быть еще хуже.
     То, что падение российского ВВП в 2009 году составило 7,9%, стало известно отнюдь не вчера. Новость, как говорится, не в этом, а в том, как мы выглядим на фоне других развитых стран, к числу которым себя относим. Лучше других среди государств «большой восьмерки» в прошлом году дела обстояли во Франции, где снижение валового внутреннего продукта зафиксировано на уровне 2,2%. Далее по нарастающей идут США (2,4%), Италия (4,7%) и Великобритания (4,8%). В Японии и Германии ВВП упал на 5%. Росстат не располагает годовыми данными по Канаде, но, по экспертным оценкам, там снижение главного экономического показателя ожидалось примерно таким же, как в США, – около 2,5%. Так что, пальму первенства канадцам у нас не отнять.
     Что касается роста цен, то в прошлом году в России они выросли на 8,8%, и это считается неплохим достижением властей. Однако в Великобритании инфляция составила всего 2,8%, в США – 2,7%, в Канаде – 1,3%, в Италии – 1%, в Германии и Франции – по 0,9%. А в Японии в 2009 году была зафиксирована дефляция в размере 1,7%, то есть цены не выросли, а упали.
     Вместе с тем уровень безработицы в России в декабре 2009 года примерно соответствовал показателям развитых экономик – 8,2%. На общем фоне «двадцатки» это вполне достойно. Минимальная безработица была зафиксирована в Японии – 5,1%, но остальные государства G8 с нами вполне сопоставимы: Германия – 7,5%, Канада – 8,4%, Италия – 8,5%, Франции и США – по 10%. В Великобритании – свой счет, там безработицу измеряют не помесячно, а поквартально, так вот, итог IV квартала прошлого года – 7,8%.
     Итак, по двум из трех экономических показателей мы оказались аутсайдерами, по одному – в середине. Из этого следует, что, вопреки предсказаниями, кризис ударил по России сильнее, чем по другим развитым странам. Вместе с тем, как напомнил «НИ» директор Института проблем глобализации Михаил Делягин, государственные прогнозы по ходу кризиса менялись в сторону ухудшения. И если брать за основу их, а не докризисные разговоры о «тихой гавани», то дела могли быть еще хуже. Эксперт отметил: правительство РФ прогнозировало сокращение экономики на уровне 8,5%, не исключался и еще более негативный сценарий – 8,7%. «Если посмотреть прогноз величины ВВП, который был заложен в бюджет, то получалось, что спад должен быть чуть меньше 10%, – рассказал Михаил Делягин. – Не ожидалось, что у нас будет и такая низкая инфляция. То есть картина печальная, но не фатальная. Могло быть намного хуже, и что важно – ожидалось, что будет намного хуже».
     По мнению ученого, показатели РФ на общем фоне G8 нетрудно объяснить. «Наша экономика очень низкого качества, – пояснил г-н Делягин. – Она очень инерционна, в ней не защищена собственность, не существует никаких инструментов борьбы со злоупотреблением монопольным положением. А значит, не имеет смысла делать инвестиции. Грубо говоря, зачем строить завод, который может быть отобран в любой момент? Кроме прочего, само качество государства крайне низкое. Любая поддержка экономики, которая жизненно необходима в условиях подобного рода масштабного кризиса, осуществляется совершенно бесконтрольно, то есть деньги просто раздаются и соответственно разворовываются. Такая поддержка разрушительна для экономики».
     Ожидается, что в 2010 году ВВП РФ по итогам года увеличится на 3,1%. По расчетам Всемирного банка, рост составит даже 3,2%, однако в 2011-м произойдет снижение темпов до 3%. МВФ смотрит на нас с еще большим оптимизмом, повышая прогноз по росту ВВП России с 1,5 до 3,6% в 2010 году. Михаил Делягин в своих предсказаниях более сдержан. «В этом году у нас будет небольшой рост, думаю, в пределах 2%, – сообщил он. – Катастрофы не будет, с августа уже пошел небольшой восстановительный рост. Однако у нас продолжается серьезный инвестиционный спад». Впрочем, считает аналитик, радоваться особо не стоит: по его мнению, это будет лишь передышка перед системным кризисом.

ИНФЛЯЦИЯ В СТРАНАХ G8 ЗА 2009 ГОД (%)
     Россия 8,8
     Великобритания 2,8
     США 2,7
     Канада 1,3
     Италия 1,0
     Германия 0,9
     Франция 0,9
     Япония – 1,7

ПАДЕНИЕ ВВП В СТРАНАХ G8 ЗА 2009 ГОД (%)
     Россия 7,9
     Германия 5,0
     Япония 5,0
     Великобритания 4,8
     Италия 4,7
     США 2,4
     Франция 2,2
     Канада нет данных
     Источники: Росстат, МВФ, ОЭСР

В России заемные деньги Центробанка дешевеют, в США – дорожают

     Банк России пошел на первое в этом году снижение ставки рефинансирования – с 24 февраля она опускается до нового рекордного минимума и составит 8,5 процента. Между тем американский аналог нашего ЦБ, Федеральная резервная система США, пошла на постепенное удорожание своих средств.
     Оба этих решения, надо сказать, были ожидаемы на рынке. Но российский ЦБ, кроме того, сделал еще один важный шаг – он впервые официально объявил, когда состоится следующее заседание Совета директоров, на котором будет рассматриваться вопрос о процентных ставках. О том, что Центробанк намерен сделать более прозрачной и предсказуемой политику ставок – сообщать о дате заседания Совета директоров и публиковать комментарии по своим решениям, первый зампредседателя Банка России Алексей Улюкаев говорил журналистам в январе этого года. Именно таким методом, заметим, действует ФРС США, заранее ориентируя рынок. Обещание, как видим, Улюкаев сдержал – департамент внешних и общественных связей сообщил, что в следующий раз вопрос о ставках будет рассматриваться в марте.
     Что же касается нынешнего снижения ставки, то оно, поясняется в официальном разъяснении ЦБ, произошло благодаря снижению инфляции: на 15 февраля годовой рост цен составил 7,6 процента против 13,4 процента за такой же период 2009 года. Значимые риски ускорения инфляции отсутствуют и в обозримой перспективе, разъясняет ЦБ. Снижать ставку рефинансирования ЦБ, заметим, начал с прошлой весны – в течение года он сделал десять таких шагов, ставка снизилась с 13 процентов до 8,75 процента.
     Очередное решение по снижению ставки, надеются в Центробанке, должно стимулировать активность банковского сектора по кредитованию экономики и «способствовать созданию благоприятных условий для восстановления устойчивого экономического роста». Несмотря на вполне достаточный уровень ликвидности, объемы кредитования реального сектора пока незначительные, соглашается финансовый аналитик Игорь Жигунов. По его мнению, следствием такого шага ЦБ вполне может быть некоторое уменьшение ставок по программам кредитования, которые зависят от ставки рефинансирования – например, по программе ипотечного кредитования. В то же время на стоимости заемных денег для предприятий сокращение ставки рефинансирования все еще сказывается очень медленно. Большинство банков ссужают деньги компаниям под 15-17 процентов годовых, что почти вдвое превышает ориентир ЦБ.
     Еще одна цель – ограничить приток краткосрочного спекулятивного притока капитала, разъясняет Центробанк. Напомним, что только за последнюю неделю Банк России был вынужден дважды выходить на валютный рынок с довольно крупными интервенциями, чтобы сдержать излишнее укрепление рубля – в итоге за две торговых сессии он, по подсчетам аналитиков, выкупил на рынке более 3 миллиардов долларов. Но, даже несмотря на это, стоимость бивалютной корзины (состоит на 55 процентов из долларов и 45 процентов евро) опускалась ниже 35 рублей. Правда, как считают некоторые эксперты, укреплению рубля теперь способствуют не только спекулянты, но и приток в страну экспортной выручки на фоне дорожающей нефти. При этом ЦБ в своем комментарии предупреждает, что с учетом относительно слабого роста мировой экономики, повышения суверенных рисков в отдельных странах подвижность валютных курсов может усилиться. Любопытно, что ФРС параллельно объявила о повышении так называемой дисконтной ставки (по ней американские банки кредитуются в ФРС) на те же 0,25 процента, что и российский ЦБ – с 0,5 до 0,75 процента. Заметим, что последний раз повышение этого показателя было в докризисном 2006 году. Эксперты уже расценили действия ФРС как поворотный момент. Эпоха предельно дешевых долларовых кредитов подходит к концу, ФРС постепенно начинает «закручивать гайки», комментируют аналитики. Доллар сразу пошел вверх и в очередной раз подорожал относительно евро, фондовые площадки Старого Света устремились вниз. Однако эксперты советуют не паниковать и напоминают, что базовую ставку, которая служит ориентиром для стоимости денег на межбанковском рынке, ФРС пока повышать не собирается.

Минфин разрывается между бюджетом и налоговыми послаблениями

     Модернизация дошла до Минфина: глава ведомства Алексей Кудрин считает, что настало время проинспектировать налоговую систему и понять, есть ли там резервы для развития экономики. Преференции бизнесу нужны, не отрицает Кудрин, но рисковать устойчивым бюджетом он явно не намерен. Да и одним только снижением налогов революцию в экономике не свершить, намекает глава Минфина.
     Самые трудные для бюджета времена позади, теперь можно подумать о посткризисном будущем, заявил Алексей Кудрин на коллегии Минфина, посвященной основным направлениям налоговой политики на 2011-2013 годы. «В период шоков регионы России пострадали меньше – основной удар принял на себя федеральный бюджет», – отметил Кудрин, напомнив, что за кризисный 2009-й налоговые доходы федеральной казны сократились на треть, с 22 до 16,5% ВВП.
     Сейчас остаются некие неопределенности: Минфин намерен еще раз взвесить свои возможности и представить Госдуме бюджет на будущий год в докризисном графике – до середины августа, а не в начале октября, как в 2009-м. Однако время задуматься о посткризисной модели российской экономики и ее неотъемлемой части – налоговой системы – настало, считает глава Минфина. «На всех уровнях говорят о необходимости найти новые источники роста, уйти от сырьевой зависимости и диверсифицировать экономику. От отдельных обсуждений мы должны подойти в целом к анализу налоговой системы и тех возможностей, которые она дает для развития», – заявил Алексей Кудрин.
     С одной стороны, налоговая система должна служить опорой для бюджетной устойчивости, с другой – стимулировать экономику. Дилемма сложная, не стал отрицать Кудрин, но при это ясно дал понять, что рисковать устойчивым бюджетом он не намерен. «Только комплексное развитие всех институтов общества и экономики может дать желаемый результат. Одними налоговыми послаблениями это не сделать, – уверен глава Минфина. – Часто нам говорят: если не удается поправить инвестклимат по другим показателям, снизьте налоги. Такой путь вряд ли эффективен. Ведь нам придется отказаться от очень важных доходов и, соответственно, расходов, которые на этом этапе министерства и ведомства как раз увеличивают». Искать баланс между государевыми и частными интересами Минфин намерен в связке с бизнес-сообществом и Госдумой.
     Скорее всего налоговая политика властей останется половинчатой и каких-то прорывных решений, по крайней мере в этом году, ждать не стоит, считает ведущий эксперт BDO Виталий Иваненко. «Даже в период кризиса, когда нужно было срочно менять налоговый фон, принимались только точечные решения, а законы, которые в корне могли бы изменить правила игры, зависали в Госдуме. Взять тот же закон о техрегулировании цен – он в коридорах власти бродил лет пять и вот только сейчас готовится к принятию», – говорит г-н Иваненко. Он соглашается с мнением Алексея Кудрина о том, что реформа налоговой системы сама по себе ничего не даст: скорее всего она будет идти в русле других политических решений и все будет зависеть не столько от консультаций с бизнесом и законодателями, сколько от «погоды» в Белом доме.

Для газа ставки вырастут
     Налоги для газовой отрасли могут быть повышены – об этом говорится в представленных Минфином «Основных направлениях налоговой политики на 2011-2013 годы». «Мы считаем, что уровень налогообложения добычи природного газа низок. Для повышения устойчивости бюджетной системы, доходов бюджета нужное решение, с нашей точки зрения, в этой области пока не принято», – сказал директор департамента Минфина по налогам Илья Трунин. При этом он не уточнил, до какого уровня Минфин предлагает поднять НДПИ при добыче газа.
     В документе Минфина, ссылающемся на «повышение цен на газ и рентный потенциал отрасли», содержится призыв «продолжить работу по подготовке предложений об увеличении ставки НДПИ при добыче газа и ее ежегодной индексации в соответствии с динамикой цен». Ранее Минфин намеревался поднять ставку НДПИ на газ на 10% с 2010 года, однако эти планы пока не осуществлены.

Диспропорции не ликвидированы, они лишь заретушированы

     Антикризисная программа правительства, с которой власть связывает основные надежды на стабилизацию ситуации в экономике и социальной сфере, на поверку оказывается не столь эффективна. Отдельные меры господдержки реального сектора в условиях кризиса привели к прямо противоположному результату. В частности, глава Федеральной налоговой службы (ФНС) Михаил Мокрецов, выступая вчера на расширенной коллегии ведомства, признал резкое – в 10 раз – снижение в 2009 году поступления налогов от предприятий, получивших госгарантии.
     «Отдельные предприятия получили коммерческие кредиты под государственные гарантии, но финансовые и экономические показатели, а также налоговые поступления от них не улучшились», – объявил вчера Михаил Мокрецов.
     По его словам, совокупное поступление налогов от 58 предприятий, получивших кредиты под госгарантии, за девять месяцев прошлого года сократилось в 10 раз по сравнению с аналогичным периодом 2008 года – с 33 млрд. руб. до 3 млрд. руб.
     Напомним, что на получение госгарантий могли рассчитывать только те компании, которые были включены в список из 295 системообразующих предприятий, утвержденный правительством. Согласно правилам предприятия могли претендовать на гарантии государства в размере не более 50% от общей суммы кредитов. При этом из 200 млрд. руб., зарезервированных в бюджете-2009 на эти цели, было выдано около 188 млрд. руб.
     В частности, ВТБ за второе полугодие 2009 года и начало 2010 года были получены госгарантии по 26 клиентам на сумму более 66,8 млрд. руб., обеспечивающие кредиты на сумму более 125,6 млрд. руб. Под обеспечение в виде госгарантий были выданы кредиты ОАО «Михайловский ГОК» – 6,56 млрд. руб., ОАО «Лебединский ГОК» – 7,2 млрд. руб., ОАО «Оскольский электрометаллургический комбинат» – 9,8 млрд. руб., ОАО «Уральская сталь» на сумму 4,6 млрд. руб., ОАО «Моторостроитель» на сумму 4,38 млрд. руб., ОАО «Научно-производственное объединение «Сатурн» на сумму 4,3 и 2,5 млрд. руб., ОАО «ММП имени В.В.Чернышева» на сумму 3,7 млрд. руб., ЗАО «ИНТЕКО» на сумму 1,5 млрд. руб.
     Больше всех госгарантий получил «Металлоинвест» Алишера Усманова – на 30,75 млрд. руб. Правительство одобрило выделение этой суммы в сентябре прошлого года. Несмотря на это, по данным МеталлТорг.Ру, за январь-ноябрь 2009 года объемы закупок металлопродукции предприятиями «Металлоинвеста» составили 770,5 тыс. тонн, что в 1,9 раза ниже показателей 2008 года.
     Бывший замминистра финансов СССР Вячеслав Сенчагов, сторонник активной поддержки государства реального сектора экономики в условиях кризиса, затруднился назвать возможные причины возникновения этого парадокса. Он не исключил, что снижение поступления налогов от предприятий, получивших господдержку, стало следствием общего ухудшения экономической ситуации в стране. Нынешний кризис оказался более глубоким и затяжным в сравнении с кризисом 1992 года, когда было зафиксировано резкое снижение ВВП страны, и кризисом 1998 года, приведшем к девальвации национальной валюты и сокращению денежных доходов населения. За прошлый год объемы ВВП России снизились почти на 8%, что превысило докризисные темпы роста в отдельные годы.
     У директора Департамента стратегического анализа ФБК Игоря Николаева свое видение ситуации. По его мнению, в ухудшении основных экономических показателей некоторых предприятий, получивших в 2009 году в той или иной форме господдержку, проявились издержки антикризисной программы правительства. «Ущербен был сам подход селективной поддержки, оказавший демотивирующее воздействие на бизнес. Это была ошибка первого года кризиса», – говорит эксперт. Надежда на помощь государства, которое взяло на себя обязательства удержать на плаву так называемые системообразующие предприятия, а делалось это главным образом ради сохранения социальной стабильности в обществе, привела к снижению предпринимательской активности. При этом господдержку получили не самые эффективные производства, подчеркивает Николаев.
     Кризис обернулся заметным снижением экономических показателей и, как следствие, сокращением налоговых поступлений в бюджет практически всех компаний. Но сокращение было не в 10 раз, как в случае с предприятиями, получившими госпомощь. Несмотря на этот негативный опыт, правительство не отказывается от не оправдавших себя мер помощи экономики в условиях кризиса. На господдержку системообразующих предприятий в 2010 году снова запланировано около 40 млрд. руб. из 195 млрд. руб., выделенных в бюджете на реализацию антикризисной программы.
     Николаев считает, что за сохранение социальной стабильности в обществе в конечном итоге расплатится отечественная экономика. Ведь кризис – время для исправления диспропорций, повышения эффективности производства, снижения издержек. И этот момент фактически упущен. Диспропорции не ликвидированы, они лишь заретушированы. Как в случае с больным, которому благодаря таблеткам сбили температуру, не излечив при этом от болезни, отметил эксперт.

Минфин возвращается к программно-целевому планированию последних лет СССР

     Глава Минфина Алексей Кудрин предлагает полностью изменить в стране бюджетное планирование. Со следующего года ведомства станут более самостоятельными в распоряжении казенными средствами: теперь они будут отчитываться не за свои расходы, а лишь за достижение неких общих показателей в рамках так называемых долгосрочных целевых программ (ДЦП). О деталях бюджетной реформы вчера рассказал глава департамента Минфина Алексей Лавров. Экономисты предупреждают, что в российских условиях бюджетная самостоятельность чиновников увеличит коррупцию и снизит эффективность госрасходов. Аналогичная реформа уже была проведена в Таиланде: там получившие самостоятельность чиновники первым делом закупили себе на бюджетные деньги шикарные автомобили.
     В четверг глава департамента Минфина Алексей Лавров представил на суд экономистов «Программу повышения эффективности бюджетных расходов». Этот документ ведомство Алексея Кудрина разработало в соответствии с требованиями президентских Посланий Дмитрия Медведева и «Концепцией долгосрочного развития РФ до 2020 года». Новая программа – один из самых революционных документов, который когда-либо появлялся в Минфине. Он требует полного пересмотра всех бюджетных процедур, в рамках которых Россия жила последние 20 лет. Начиная с 2011 года каждый рубль бюджета должен выделяться не на основании ведомственных заявок и смет, а только в соответствии с целями так называемых долгосрочных целевых программ. Составными частями этих ДЦП должны быть сформулированы конкретные количественные показатели, к которым стремятся российские власти и на достижение которых они и тратят бюджетные деньги. Некоторые из этих показателей – такие как душевые доходы, детская смертность или общая продолжительность жизни – уже утверждены к Концепции-2020.
     По словам Алексея Лаврова, бюджетная реформа предполагает полный перевод всех госрасходов на программно-целевой принцип, а нынешний ведомственно-сметный принцип должен быть полностью искоренен. Кроме того, ориентир на долгосрочные абстрактные показатели фактически означает предоставление большей самостоятельности чиновникам и бюджетным учреждениям в расходовании бюджетных средств.
     План новой бюджетной реформы произвел сильное впечатление на российских экономистов. Они удивлены радикальным настроем Минфина, однако считают, что в российских условиях бюджетная революция грозит ростом коррупции и падением эффективности госрасходов. «Программа бюджетной реформы очень амбициозна. Но одними только усилиями Минфина ее реализовать невозможно. Требуется большая открытость ведомств. Необходима также оценка эффективности государства и бюджетных учреждений со стороны потребителей услуг – только они могут оценить качество образования или здравоохранения», – считает руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. Однако пока Россия отличается крайне низким уровнем открытости бюрократии и низким качеством госуправления.
     «Российский Минфин способен сегодня лишь выполнять функции государственного казначейства образца начала прошлого века – то есть балансировать текущие расходы и доходы. Осуществлять целеполагание или оценивать эффективность Минфин пока не способен. Это подтвердилось, в частности, сопротивлением Минфина реформе социальной сферы и здравоохранения, когда ведомство настаивало на сохранении сметного принципа», – считает президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев. Удивление, по его словам, вызывают предложения Минфина увеличить самостоятельность чиновников именно в тот момент, когда коррупция в сфере госуправления достигла очередного максимума.
     «Похожая бюджетная реформа уже была начата в Таиланде. Там все госорганы, получив бюджетную самостоятельность, первым делом закупили шикарные «Мерседесы», – напоминает Дмитриев. По его словам, программно-целевой метод бюджетного планирования грозит новым ростом коррупции, а также может еще больше снизить эффективность госрасходов.
     «Я не знаю ни одной долгосрочной целевой программы, которая была бы выполнена. Предложения Минфина напоминают программно-целевое планирование, на которое возлагали большие надежды в последние годы существования СССР», – напоминает научный руководитель Государственного университета – Высшей школы экономики Евгений Ясин.

Скоро мы это узнаем – когда будет выпущена ее первая в новом десятилетии международная облигация

     За последнее время на рынок было выпущено облигаций на триллионы долларов – государства пытаются заткнуть свои налоговые дыры, но есть один немаловажный уклонист: Россия.
     Страна с богатейшими запасами нефти последние десять лет не выпускала международных облигаций, потому что для нее в этом не было необходимости. За счет нефтяных запасов в России собралось около одной трети мировых валютных резервов (примерно 450 миллиардов долларов на сегодня). И она избегала появляться на рынке долговых обязательств.
     Но вот-вот эта ситуация изменится. В текущем году – более точно Москва дату пока не называет – Россия выпустит свою первую в новом десятилетии международную облигацию. Этот поступок продиктован стремлением покрыть свой бюджетный дефицит в 16,6 миллиардов долларов, который тоже стал новостью за последние десять лет.
     Рассмотрев, по сообщениям, 20 различных инвестиционных банков, российское министерство финансов поручило организовать продажу облигаций Barclay (BCS-news-people) Capital, Citigroup (C– news-people), Credit Suisse (CS– news-people) и местному брокеру VTB Capital, и устроило выездную презентацию для инвесторов с целью привлечения к торгам банков и инвесторов.
     По расчетам Москвы, дефицит бюджета в этом году достигнет 6,8% валового внутреннего продукта; как надеются в Москве, к 2012 году он должен снизиться примерно до 3%. Официальные лица не уточняют, как много они собираются привлечь средств за счет выпуска облигаций и какова будет ставка дохода. Однако из тех же источников известно, что в министерстве финансов предполагается доход в размере 200 основных пунктов от базовой ставки немецкой облигации (German Bund) (доход за 10 лет 3,28% и за 30 лет – 4%) при выпуске облигаций в самом начале апреле, и привлечение в этом году всего 18 миллиардов долларов, вероятнее всего, в различных траншах.
     По мнению рыночных наблюдателей, это количество завышено «Я бы надеялся на привлечение 5-10 миллиардов долларов», – говорит Майк Конилиэс (Mike Conelius), руководитель подразделения долговых рынков развивающихся стран фонда T. Rowe Price. Маркус Сведберг ( Marcus Svedberg), главный экономист фонда East Capital Asset Management в Стокгольме, добавляет: «Они, скорее всего, и близко не подойдут к этой цифре [18 миллиардов], потому что им это не нужно».
     Прошлый раз Россия выпустила еврооблигацию в 2000 году. Это произошло спустя два года после скандального финансового кризиса 1998 года, когда после резкого падения цен на нефть рухнула зависящая от экспорта финансовая система страны. В августе 1998 года Россия прекратила выплату государственных долгов и приостановила выплаты местных банков иностранным кредиторам.
     Однако незадолго до того, как с помощью девальвации рубля увеличился объем экспорта, цены на нефть снова поднялись, и экономика встала на ноги.
     Россия начала возвращать средства из излишков бюджета в оплату государственных долгов, и ей удалось понизить их уровень с 50% от объема внутреннего валового продукта в начале прошлого десятилетия до 8% на настоящий момент.
     Это довольно низкий уровень по сравнению с Еврозоной, где средний национальный долг стран-участниц составляет 80% внутреннего валового продукта (и это невзирая на предусмотренные «Пактом о стабильности и росте в регионе» (Stability and Growth Pact) предельные 60%). Национальный долг Греции и Италия и вовсе превышает 100% их ВВП.
     «Не думаю, что эмитентов государственного долга такого качества, как Россия, так уж много», – говорит Майкл Карт (Michael Kart), компаньон Marshall Spectrum в Москве. «Их можно с азиатскими странами: большие резервы и небольшой дефицит».
     В то же время Морган Стэнли (Morgan Stanley) предсказывает рост реального ВВП в России в этом году на 5,3%, по сравнению с 1,2% роста ВВП в зоне евро, 3,3% в США и 4,8% в Бразилии.
     И, однако, западным инвесторам после 1998 было непросто вернуть доверие к российской экономике. Сегодня своп на дефолт по российскому кредиту, который является мерой расходов на страхование после дефолта, на 193 основных пункта выше свопа на дефолт по немецкому кредиту, но ровно год назад, в разгар мирового кредитного кризиса, этот показатель подпрыгнул до 772.
     Рынок оценивал российские облигации так, как будто страна была на грани дефолта, несмотря на то, что собственно против дефолта никто особенно ничего не имел. «Общее отношение к России было негативным, поэтому никто не озаботился изучением аналитических показателей», – говорит Сведберг.
     Природа рынка такова, что выпуск Россией новой облигации в этом году можно расценивать, как попытку получить ссуду, но в той же мере и как способ заявить о себе. «Это всегда шанс сказать о своей стабильности, а для России – еще и показать определенный уровень уверенности в будущем», – говорит Карт (Kart) из Marshall Spectrum.
     Однако есть и другие практические соображения, по которым Россия выходит на рынок долговых обязательств; имеется в виду отнюдь не только доступ к имеющимся в стране 450 миллиардам долларов валютных резервов или получение займа у местных банков с целью покрытия нового бюджетного дефицита.
     Помимо прочих новых терминов, так называемый Фонд стабилизации России означает только то, что этот фонд предназначен для уравновешивания бюджета на случай падения цен на нефть ниже 27 долларов за баррель. А выпуск новых краткосрочных казначейских векселей мог бы привести к риску повышения местных ставок по займу и ограничения экономического роста. «Они хотят, чтобы иностранцы финансировали часть их расходов», – заявил Конилиес из T. Rowe Price.
     Есть у этой новости и положительные стороны: на предстоящих торгах в России возможно использование средств, изъятых с таких проблемных долговых рынков, как Греция и Испания, что дало бы инвесторам в долговые инструменты желанную возможность диверсифицировать свои вклады в зонах риска. Может быть, этот рынок ненадежен, но Российский заём, видимо, обойдется дешевле по сравнению с такими странами, как Греция, где облигации в настоящее время продаются примерно на 330 базовых пунктов выше базовой ставки немецких облигаций (пять лет назад они стоили примерно на восемь пунктов выше немецкой облигации), а 10-летний доход по греческим облигациям составляет примерно 6,5%, выше всего в евро зоне.
     Последняя международная облигация России, выпущенная в 2000 году, подлежащая оплате ввиду истечения срока в 2030 году, в настоящее время имеет доходность 5,35%. Конилиэс предполагает пустить ее на следующих торгах с 5,5% ставки дохода.
     «Это, можно сказать, пиар-выпуск, – делится своим мнением Конилиэс. – Возможность выпускать облигации на рынок не является какой-то гарантией, но Путин может попытаться представить дело именно в таком свете». Ирония заключается в том, что полный отказ от выпуска облигаций, возможно, столь же эффективно способствовал бы улучшению репутации финансов России: «Как инвестор, я мог бы сказать, что их способность не прибегать к займу является свидетельством силы».

Угроза банкротства нависла над 60 странами

     Нынешний глобальный кризис, по­ставивший на грань дефолта ряд европейских стран, куда более серьезно подорвал позиции многих развива­ющихся государств. По данным немецких общественных организаций erlassjahr.de - Entwicklung braucht Entschuldung и Kindernothilfe e.V., на грани дефолта сейчас находится около 60 государств, в первую очередь Африки и Карибского бассейна.
     В обнародованном на прошлой неделе докладе Schuldenreport 2010, посвященном размерам долговой нагрузки в мире, германские эксперты призвали к созданию независимого органа по отслеживанию долговой нагрузки разных стран, а также по подготовке единого регламента процедуры госдефолта. «Такая инстанция могла бы быть создана, к примеру, при ООН», - сказала РБК daily представитель erlassjahr.de - Entwicklung braucht Entschuldung Яна Цвернеманн. По ее словам, такой орган мог бы проводить экспертизу ситуации в конкретных странах и принимать решение о необходимости списания долгов данного государства.
     Пока же увязшие в долговой трясине страны целиком зависят от расположения к ним кредиторов - других государств, банков, фондов, частных инвесторов, МВФ или Всемирного банка, которые решают, списывать долги или нет. Именно поэтому авторы доклада считают крайне важным вопрос о переносе части ответственности за размер долга на инвесторов. Ведь если те будут знать о возможности списания долгов крайне проблемных стран, давать кредиты станут гораздо осторожнее.
     На грани дефолта, согласно исследованию, сейчас находятся 60 стран, из которых десять - уже банкроты (включая Зимбабве, Сьерра-Леоне и Афганистан). Хуже, чем предполагалось, положение сейчас в ряде регионов Восточной Европы и небольших островных государствах Центральной Америки и Карибского бассейна (в частности, пострадавшее от землетрясения Гаити вряд ли когда-нибудь вернет долги в размере 1,1 млрд долл.). В то же время считавшиеся потенциальными должниками Бразилия и Филиппины неплохо пережили кризис. Из 134 подвергшихся анализу стран сверхзадолженность не грозит лишь 35, включая Россию, Белоруссию, Индию, Туркмению, Узбекистан и ЮАР.

     Подъем ВВП на 4,7%, увеличение реальной зарплаты на 2,3%, рост инвестиций в основной капитал на 5,4% – все это возможно при условии, что мировая экономика вышла из кризиса, подсчитали в ЦМАКП. Однако о росте можно будет забыть, если лопнут новые «пузыри» на рынке активов, предупреждают эксперты.
     Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) описал варианты развития экономики России в ближайшие два года. Оно будет зависеть от того, как долго продлится кризис мировой экономики.
     Неопределенность перспектив мировой экономики связана с несколькими факторами. Во-первых, едва наметившийся рост ВВП в некоторых странах очень слаб, в Греции, Испании и Португалии и вовсе сложился кризис государственных финансов, который грозит обернуться дефолтом. В то же время огромные дефициты бюджетов вынуждают правительства задуматься о завершении программ по поддержке экономики уже в первом полугодии. Первые шаги по реализации так называемой стратегии выхода (exit strategy) уже предприняли Китай, США, Австралия.
     Исходя из мировой обстановки, ЦМАКП разработал два ключевых варианта развития отечественной экономики.

     Первый – «высокий» – предполагает, что мировая экономика вышла из кризиса, спрос и цены на сырье растут.
     Мировой ВВП вырастет на 2,4% в 2010 году и на 2,6% в 2011 году. Пара евро/доллар будет у отметки 1,47 в этом году и 1,50 в следующем. При этом баррель российской нефти Urals будет стоить $82 и $85 в 2010 и 2011 годах соответственно.
     Такой вариант развития мировой экономики, принятый за базовый, позволит улучшить финансовое положение российских компаний. Это приведет к росту зарплат, а значит, и к повышению потребительского спроса. Реальная зарплата населения увеличится на 2,3% в 2010 году и на 3,4% в 2011 году. На этом фоне оборот розничной торговли вырастет на 5,8% в этом году, после чего в 2011 году темпы роста замедлятся – 4,1%. Устойчивый рост потребительских рынков обеспечит приток инвестиций в основной капитал: в этом году они вырастут на 5,4%, в следующем – на 8,1%. В результате российская экономика прибавит 4,7%, а в 2011 году – 2,8%.
     «С 2011 года начнется формирование самоподдерживающегося цикла «расширение производства – рост доходов – расширение спроса». Это будет означать, что российская экономика наконец перешла к режиму самоподдерживающегося роста и уже не нуждается в стимулирующих мерах»,
     – отмечают в ЦМАКП.

     Второй – «низкий вариант» – исходит из того, что стагнация мировой экономики затянулась как минимум до середины 2010 года, а цены на сырье сохраняются умеренными. ВВП вырастет на 1,3% в этом году и на 2,4% в следующем. Пара евро/доллар будет торговаться 1,40 в 2010 году и 1,30 в 2011 году. При этом нефть будет стоить $70 за баррель в 2010 году и $72 в 2011-м. Для России это означает рост ВВП на 3,9% в 2010 году и 1,1% в 2011 году. Реальная зарплата россиян увеличится всего на 0,9% в 2010 году и на 1,5% в 2011 году. Это приведет к тому, что объем розничной торговли вырастет на 4,6% в этом году, после чего в 2011 году темпы роста замедлятся почти втрое – 1,8%. Инвестиции в основной капитал также будут расти медленно: 3,9% и 4,1% в ближайшие два года соответственно.
     «Низкий сценарий» опасен стагфляцией,
     поскольку низкие темпы роста ВВП будут сочетаться с высокой инфляцией – на уровне 9% в год. «Это ведет к ослаблению девальвационного эффекта и дополнительному снижению мотивов к инвестированию», – подчеркивается в отчете.
     Однако расчеты ЦМАКП вызвали вопросы у экспертов, опрошенных «Газетой.Ru». «Положительные темпы роста возможны благодаря статистике. Так, официально за январь промпроизводство выросло на 7,8% против прошлогоднего января. Если же считать по старой методике, то рост был всего два с небольшим процента, а с учетом сезонной составляющей – и вовсе снижение, хотя экономика уже в максимальной степени должна была почувствовать эффект базы», – говорит руководитель департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев.
     Это означает, что возможен и третий сценарий, при котором об экономическом росте можно забыть.
     «В 2010 году мы ожидаем спад ВВП на 2%, в 2011 году возможна некая стабилизация, но все равно рост ВВП будет почти нулевым»,
     – говорит Николаев. «Управление экономикой в этом году потребует от руководства высшего пилотажа. Ситуация в российской и мировой экономике в высшей степени неопределенная. Завтра Обама приструнит своих «вампиров», и нефтяные фьючерсы посыпятся», – говорит доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский. «У нас фактически сформировались те же самые причины для нового ухудшения экономического положения, что были осенью 2008 года. На рынках активов – на нефтяном, на фондовом – снова надуваются «пузыри», – говорит Николаев.

     Это заявление, прозвучавшее на российском рынке капитала, запомнилось надолго. В августе 1998 года, когда в России было объявлено о девальвации рубля и дефолте по внутреннему долгу, номинированному в национальной валюте, один западный банкир вне себя от ярости заявил, что он «скорее съест ядерные отходы», чем когда-либо еще будет иметь дело с российским долгом. Теперь, спустя двенадцать лет, России можно простить мальчишечье бахвальство в связи со значительным повышением рейтинга рынка ценных бумаг, финансовой устойчивости и кредитоспособности, затрагивающих ряд крупнейших мировых экономических держав – с переводом их из категории развивающихся рынков в категорию развитых.
     В отличие от предыдущих кризисов, связанных с внутренним долгом, когда дефолты суверенных государств были ограничены рамками развивающихся рынков с большим риском неплатежеспособности, теперь сразу несколько западных стран, имеющих рейтинг надежности А, столкнулись с неустойчивой ситуацией, касающейся их внутреннего долга, хотя дефолт в данном случае и маловероятен.
     Не так давно «PIMCO» – самый крупный фонд в мире, занимающийся облигациями – включил некоторые страны Западной Европы и Соединенные Штаты в список стран, которые, по мнению руководства Фонда, подвержены наибольшему финансовому риску при выходе из продолжительного периода уменьшения использования долгового финансирования.
     Позиция «PIMCO» созвучна результатам исследований, проведенным международной консалтинговой компанией, специализирующейся на решении задач связанных со стратегическим управлением McKinsey в отношении долга и использования заемного капитала в десяти развитых странах Запада и в четырех странах с развивающейся рыночной экономикой. В исследовании указывается на 32 случая уменьшения использования долгового финансирования после выхода страны из финансового кризиса, главным образом благодаря принятию мер жесткой экономии, что приводило к сокращению объемов валового внутреннего продукта на срок от двух до трех лет. Не приходится удивляться тому, что возможность уменьшения использования долгового финансирования (и соответственно связанного с мерами жесткой экономии ухудшения показателей экономического развития) в четырех странах с развивающейся рыночной экономикой – в Бразилии, Российской Федерации, Индии и КНР – существенно ниже. Уровень использования заемного капитала в этих странах намного ниже, чем в развитых странах Запада.
     С точки зрения возможностей для уменьшения доли заемного капитала положение России лучше, чем у четырнадцати стран, фигурирующих в проведенном компанией McKinsey исследовании. Соотношение долга к ВВП у РФ составляет только 71 процент, что в два раза ниже, чему у Бразилии и КНР и составляет 25 процентов от соответствующего показателя экономически развитых стран. Положение России выглядит особенно успешным с точки зрения государственного долга, учитывая, что данный параметр в настоящее время является главным критерием на рынках ценных бумаг. По прогнозам американского банка JPMorgan, государственный долг РФ к концу текущего года не превысит показателя в 8 процентов от ВВП. Для сравнения, в Греции аналогичный показатель составляет 122 процента, во Франции – 86 процентов. По прогнозам аналитиков этого банка, к концу текущего года дефицит государственного бюджета РФ будет составлять порядка 4,5 процентов ВВП, что составит одну треть от аналогичного показателя Греции и Великобритании и примерно половину – от показателя Испании и Португалии.
     При уровне задолженности населения, находящейся на уровне лишь 10 процентов от ВВП, для государства и частных потребителей имеется значительное поле для маневра по увеличению своих потребностей в заимствованиях, не создающих угрозы для финансовой стабильности государства, что является одним из долгосрочных стимулов и залогов увеличения экономического роста в России. При уровне инфляции, не выходящей за рамки однозначной цифры, на протяжении достаточно длительного устойчивого периода развития экономики, можно говорить о том, что финансовый кризис 2008 года, хотя и нанесший сильный удар по экономике России, проложит путь к дальнейшему, еще более сбалансированному экономическому росту, обусловленному внутренними факторами. Кредиты станут более доступными, и, наконец, в стране появится долгожданная возможность инвестирования в инфраструктурные объекты.
     Обладая высокой платежеспособностью, сравнимой со многими другими развитыми в экономическом отношении державами, и не связанная при этом с необходимостью уменьшения доли заемного капитала в структуре государственного долга и задолженности населения, Россия обладает необходимым финансовым потенциалом для того, чтобы стать одной из ведущих экономик мира в ближайшие несколько лет. В стране находятся одни из богатейших в мире запасов природных ископаемых, а также самый крупный потребительский рынок среди европейских стран с переходной экономикой. По сведениям банка «УралСиб» финансовые средства, выделяемые странам Европы с переходной экономикой, уже начали перераспределяться в Россию.
     Самым слабым местом российской экономики – и разразившийся в мире финансовый кризис это наглядно продемонстрировал – является ее чрезмерная зависимость от экспорта сырья. То, что благополучие национальной экономики почти всецело зависит от экспорта нефти и газа лишь усиливает опасения многих иностранных инвесторов, связанных с рисками инвестиций в экономику страны. Несмотря на ее достаточно сильные макроэкономические показатели и огромный потенциал для роста, руководство западных инвестиционных фондов и отдельные иностранные инвесторы по-прежнему полагают, что вкладывать деньги в экономику России опасно. Вполне понятно и то, что многих потенциальных инвесторов уже не первый год отпугивает и своеобразное понимание российскими властями принципа примата закона.
     И все же налицо явные признаки того, что восприятие России иностранными инвесторами, вскоре может измениться. В том случае, если в текущем году ВВП в стране достигнет уровня четырех процентов, как это прогнозируют Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), Россия сможет стать среди крупных европейских держав страной с самым высоким показателем ежегодного роста ВВП. В мире, где экономическое и финансовое положение стран становится все более относительным критерием, учитывая тяжелые последствия замедления роста показателей экономического развития в большинстве стран, отличные показатели роста российской экономики, помноженные на ее высокий рейтинг кредитоспособности и финансовой устойчивости, могут дать исключительно успешные результаты. На фоне неутешительных прогнозов на 2010 год для всех крупных мировых экономических держав, эти факторы могут привести к резкому увеличению спроса на российские активы.

ВАС пересмотрел существующую практику в пользу физлиц

     Президиум Высшего арбитражного суда (ВАС) признал незаконным не только одностороннее повышение банками ставок по кредитам физлицам, но и санкции за просрочку платежа, а также разрешение споров с заемщиками по месту нахождения банков. Такое решение ВАС радикально меняет повсеместно распространенную практику розничного кредитования и является беспрецедентным проигрышем банков в давнем противостоянии с Роспотребнадзором по вопросу соблюдения прав заемщиков.
     Президиум ВАС вчера рассмотрел в порядке надзора дело Русского банка развития (РБР; переименован в «Открытие») против управления Роспотребнадзора по Москве и отказал в удовлетворении всех требований банка, признав претензии ведомства правомерными. Напомним, Роспотребнадзор посчитал ущемляющими права потребителя сразу несколько условий кредитного договора банка с заемщиком-физлицом – о возможности одностороннего повышения банком ставок по кредитам, о рассмотрении споров с заемщиками в суде по месту нахождения банка и об уплате пени (неустойки) за просрочку оплаты основного долга и процентов по нему. Таким образом, повсеместно распространенная банковская практика окончательно признана незаконной – постановление президиума ВАС обжалованию не подлежит.
     Такое решение президиума ВАС оказалось неожиданным не только для банкиров, но и для юристов. Прогнозируя результаты сегодняшнего рассмотрения дела РБР против Роспотребнадзора, юристы рассчитывали, что президиум ВАС с большой долей вероятности поддержит мнение коллегии судей, высказанное ими в определении о передаче дела на рассмотрение в президиум (см. «Ъ» от 1 марта). Оно было гораздо менее категоричным. Незаконным коллегия судей сочла лишь условие об одностороннем повышении банком ставок, не поддержав Роспотребнадзор в отношении двух других претензий.
     «Особенно неожиданным выглядит решение президиума ВАС относительно незаконности санкций за просрочку,– говорит руководитель банковской практики «Пепеляев Групп» Лидия Горшкова.– До сих пор этот момент деятельности банков особых нареканий не вызывал: санкции за просрочку были нормальной банковской практикой всех банков без исключения, отказ от них может существенно снизить платежную дисциплину заемщиков».
     Невозможность определять в договорах с заемщиками возможность судиться по месту нахождения банка не менее критична для банков, хотя напрямую на работу судов общей юрисдикции, где банки судятся с физлицами, решение президиума ВАС не повлияет. «При обобщении судебной практики и выработке обязательных рекомендаций для судов общей юрисдикции Верховный суд вынужден будет позицию ВАС учесть,– говорит адвокат Московской областной коллегии адвокатов Денис Узойкин.– Постановление президиума ВАС только усилит негативное отношение к рассмотрению споров по месту нахождения банка, сложившееся сейчас в судах общей юрисдикции».
     Сами банки еще более пессимистичны в оценке практических последствий вчерашнего решения президиума ВАС. «Полный отказ от санкций за просрочку приведет к резкому снижению платежной дисциплины заемщиков и, как следствие, колоссальному росту просрочки, что может застопорить всю систему розничного кредитования, о необходимости восстановления которой делали неоднократные заявления первые лица страны»,– говорит член правления Сведбанка Алексей Аксенов. Если у банков не будет возможности использовать штрафные санкции, при возникновении просрочки им придется требовать досрочного возврата кредита, в том числе через суд, что еще больше завалит суды исками, добавляет заместитель руководителя розничного блока Альфа-банка Илья Зибарев. При этом даже при нормальной скорости работы судов особой надежды на возврат долгов через суд банкиры не питают. «В регионах, по месту жительства заемщиков, суды очень зависят от конъюнктуры, а их решения носят явную социальную направленность,– отмечает господин Зибарев.– Получается замкнутый круг».
     Теперь банкам придется пересматривать кредитные договоры в пользу заемщиков, считают эксперты. Дело в том, что после вынесения решения президиумом ВАС Роспотребнадзор, который и прежде активно проверял банки на предмет нарушений прав заемщиков, столкнется с валом обращений заемщиков. Это станет поводом для новых проверок банков со стороны ведомства Геннадия Онищенко «Для сокращения негативных последствий банкам придется пересмотреть подходы к заключению кредитных договоров с физлицами»,– говорит госпожа Горшкова. В самом Роспотребнадзоре довольны достигнутым результатом. «Мы рассчитываем, что решение президиума ВАС снизит риски недобросовестного подхода банков к работе с гражданами, будет способствовать установлению равноправных договорных отношений через изменение политики банков на рынке розничного кредитования»,– заявил «Ъ» начальник управления защиты прав потребителей Роспотребнадзора Олег Прусаков.

     Две нефтегазовые копилки – Резервный фонд и Фонд национального благосостояния – «подтаяли» за январь-февраль этого года на 133 миллиарда рублей, отчитался вчера минфин.
     При этом Резервный фонд уменьшился на 60 миллиардов рублей, и сейчас его объем составляет 1,763 триллиона рублей. Фонд национального благосостояния уменьшился на 73 миллиарда рублей, достигнув 2,684 триллиона рублей.
     Напомним, что Резервный фонд начал тратиться еще в прошлом году – из него на покрытие дефицита бюджета ушло больше 3 триллионов рублей. Роль «подушки безопасности» Резервный фонд будет выполнять и в этом году. Как ранее прогнозировали представители минфина, к 2011 году он будет полностью потрачен. Причем, как поясняли представители минфина, сокращению бюджета не помогут даже довольно высокие цены на нефть – он недополучит денег из-за повышения курса рубля.
     Фонд национального благосостояния в прошлом году «не распечатывался» и за год даже несколько увеличился. Однако из-за дефицита в пенсионной системе в этом году его также начали тратить. Предполагается, что за три ближайших года на софинансирование пенсионных накоплений из фонда будет направлено почти 15 миллиардов рублей, на покрытие дефицита Пенсионного фонда – 1,9 триллиона рублей. И, скорее всего, к концу 2012 года в фонде останется примерно 800 миллиардов рублей.

В этом году исчезнет сто кредитных организаций

     На российском банковском рынке ожидается небывалый скачок числа слияний и поглощений. По прогнозу директора департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций ЦБ Михаила Сухова, в общей сложности исчезнет около 100 банков, а останется около 950. Эксперты полагают, что консолидация будет полезна банковской системе только при естественном рыночном отборе.
     По словам Михаила Сухова, к концу 2010 года число банков в России сократится до 940-960. «По консолидации этот год будет наиболее заметным среди последних лет», – отметил он, добавив, что максимум две-три ситуации будут связаны с присоединением из-за финансового оздоровления банков.
     Тенденция консолидации российского банковского сектора неудивительна, ведь в конце 2009 года премьер-министр Владимир Путин не раз заявлял, что власти собираются делать «это» мягко, спокойно, «ни у кого ничего не отбирая, создавая условия, чтобы люди работали более эффективно и с большей степенью надежности». К тому же, «по словам представителей самого банковского сектора, тысяча с лишним банков – это многовато», намекнул Владимир Путин.
     Наиболее заметная «консолидация» в банковском секторе в этом году наблюдались среди 22 небольших банков, у которых возникли проблемы в связи с требованием ЦБ к капиталу не менее 90 млн руб. Михаил Сухов рассказал, что семь банков лишились лицензий, столько же банков завершили докапитализацию в январе, еще столько же банков преобразовались в расчетные небанковские кредитные организации, а один банк самоликвидировался.
     Величина капитала – это рыночный тест, который в ближайшие годы предстоит пройти еще примерно двум сотням банков, пояснил Михаил Сухов, напомнив, что с 1 января 2012 года банкам придется повысить свой капитал до 180 млн руб. А сегодня 214 российских банков имеют капитал менее 180 млн руб. По словам г-на Сухова, в течение двух лет эти банки должны найти дополнительный капитал. «Новые требования по капиталу – это рыночный тест на устойчивость банковского сектора, никаких разрушительных последствий для банков он не несет», – подчеркнул Михаил Сухов. В 2007 году с рынка ушло 60 банков, в 2008-м – около 40, в 2009-м – порядка 50. На начало этого года в России насчитывалось 1058 кредитных организаций.
     Мнения экспертов о консолидации банковского сектора разошлись. Некоторые, в частности президент Альфа-банка Петр Авен, заявляли, что для России вообще достаточно 200-300 банков вместо нынешней тысячи, и пророчили «сокращение сотнями» в ближайшие годы. «Я не считаю, что в ближайшем будущем банков станет намного меньше, но их консолидация неизбежна», – отмечает председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин. По его мнению, среди банков, которые останутся на рынке, будут и крепкие региональные банки, и крупные сетевые, и специализированные кредитные организации.
     «В текущей экономической ситуации требования к капита­лу в 90 млн руб. вполне оправданны, – считает Олег Вьюгин. – Но увлекаться и по­стоянно увеличивать требования к капиталу Банку России не стоит». Он отметил, что 180 млн руб. в качестве минимального размера капитала в перспективе вполне достаточно, чтобы отсортировать все «ненадежные и подозрительные банки».
     Президент Ассоциации региональных банков «Россия» против консолидации банковского сектора неестественным путем. «Мы с самого начала выступали против идеи повышения требований к капиталу, так как считаем, что рынок должен сам определять, какие банки должны на нем остаться, а какие исчезнуть, – заявил Анатолий Аксаков. – Не думаю, что после исчезновения ста кредитных организаций банковской системе станет лучше».
     Регулятор повышал требования к банкам с целью очистить рынок от кэптивных, неэффективных банков, а также кредитных организаций, которые занимались сомнительными операциями. «Но добиться этого можно было и другим способом, например повысив полномочия ЦБ: дать ему возможность жестче контролировать потоки, отслеживая всю цепочку передачи денег через фирмы-прокладки», – считает г-н Аксаков.

     Благополучие государства, как и каждой семьи, зависит от умения не только хорошо зарабатывать, но и эффективно тратить деньги. Кажется, прописная истина. Со своими домашними бюджетами мы, понятно, разбираемся сами. И при этом практически не задумываемся, насколько рачительно государство распоряжается нашими деньгами, переданными ему нами в виде налогов в управление.
     Тем временем это стало серьезной проблемой, решение которой нельзя откладывать в долгий ящик, учитывая продолжающийся экономический кризис. О чем минфин и заявил недавно во весь голос. Министерство подготовило проект «Программы повышения эффективности бюджетных расходов на период до 2012 года». И это не просто чистые технологии, как по-новому формировать бюджет. Самое главное – авторы программы, по сути, предлагают новую идеологию деятельности государства.
     Прежде всего эта деятельность связана с распоряжением общественными ресурсами, так что процесс повышения эффективности бюджетных расходов носит вообще-то политический характер. Потому что пока, и это отмечается в преамбуле программы, мы не добились от государства прозрачности, полноты информации, завершенности процедур и механизмов того, как оно распределяет деньги налогоплательщиков. Это связано с несколькими причинами.
     Последние 15-20 лет наше государство развивается в очень сложных условиях. К нему предъявляют разные, часто противоположные, требования и со стороны общества, и со стороны экономики, ситуация в которой во многом зависит от внешней конъюнктуры, на что наша власть повлиять не может. И не будем скрывать, что государство развивается в условиях, когда оно поражено коррупцией. Все это не способствовало тому, чтобы, как корректно пишет минфин, эффективность расходования бюджетных средств была высокой и понятной. Тут надо пояснить, что высокой эффективность бюджетных расходов будет признана не тогда, когда об этом скажет сам минфин или даже правительство, а когда общество признает, что государство занимается нашими деньгами профессионально и эффективно. Это могут когда-нибудь показать и опросы общественного мнения, и выступления политических партий в Госдуме, в региональных законодательных собраниях.
     В программе много интересных предложений, например, переход на принципы долгосрочных финансовых программ, что практически означает повышение статуса ведомственных целевых программ. А ими значительно легче управлять: есть конкретная структура, которая несет ответственность за их реализацию – министерство, служба или агентство. Сейчас же за федеральные целевые программы отвечают сразу несколько структур, которые часто не могут между собой разобраться. Кроме того, долгосрочные целевые программы – это проекты, которые должны утверждаться на несколько лет вперед. То есть минфин предлагает не просто вернуться к трехлетнему бюджету, но и говорит о необходимости расширить горизонты планирования на 10-12 лет.
     Это, конечно, амбициозная задача. Она требует привлечения к процессу не только государственных структур, но и основных политических, общественных сил, экспертного сообщества. В конечном счете, именно общество должно поставить перед собой задачи на эти 10-12 лет. А уже минфин и государство их будут решать на профессиональном уровне, через проектно-программный подход. Это очень важный момент в предложениях минфина, который носит идеологический характер. И если он будет реализован, то во многом изменится и лицо государства, и стиль его деятельности.
     Минфин также предлагает пересмотреть систему межбюджетных отношений. Об этом много говорится не один год. Но, как отмечают авторы программы, ситуация по-прежнему неудовлетворительная. Особенно все, что касается муниципальных и региональных бюджетов. У нас по-прежнему большинство регионов дотационные по отношению к федеральному бюджету, а многие муниципалитеты – к региональным бюджетам. У местных властей нет стимулов, чтобы наращивать сбор налогов, работать по увеличению доходной базы. Это связано с перевернутой бюджетной пирамидой, когда ресурсы слишком рьяно аккумулируют в федеральном центре. Но минфин намерен не просто перераспределить ресурсы вниз, в регионы и муниципалитеты, не просто передать им какие-то полномочия, но и предложить конкретные механизмы, которые действительно помогут местной власти стать более самостоятельной. Это и установление своих налогов, которые бы шли в местную казну. И льготы, которые можно будет предоставлять по своему усмотрению. И составление реестра обязательств, которые берут на себя местные власти перед населением. Есть и другие предложения. Все их, конечно, надо обсуждать, доводить до логического завершения и конкретных документов. Надо понимать, что речь должна идти о долгосрочном плане на 5-12 лет. Пока минфин наметил пошаговую реализацию этой программы лишь на два года. Этого, конечно, мало.
     Еще меня очень смущает слово «проект». Если бы эта программа была уже принята и ее начали реализовывать, она стала бы существенным продвижением к образу нашего желаемого завтра. Но пока это только проект. Ему предстоит довольно сложная судьба согласований с другими министерствами и ведомствами, с регионами. И здесь главное, чтобы вместе с водой, которая неизбежно будет «отжиматься» в процессе согласований, не был бы выплеснут и сам ребенок. Хорошо, чтобы в конечном счете осталась та цельная система представления о будущей жизни нашего государства, которую обозначил минфин. Надеюсь на здравый смысл тех, кто будет принимать этот документ. И, конечно, очень важно обеспечить его публичное обсуждение. Пусть никого не смущает скромное название программы – повышение эффективности бюджетных расходов. Это, повторю, не узковедомственный документ министерства финансов, а, по сути, программа модернизации государства. Поэтому документ необходимо обкатать в самых разных аудиториях – в Москве, в регионах, в общественных организациях, о повышении роли которых тоже говорится в программе. Надо сделать так, чтобы в конечном итоге она стала плодом коллективного творчества. Только тогда есть шанс, что все намеченное будет воплощено в жизнь.
     Если же финансовая ситуация в стране останется без изменений, то с каждым годом государству будет все больше не хватать денег буквально на все. И нас ожидает то, что раньше называлось «секвестром». Во-первых, кризис будет давать о себе знать по крайней мере еще ближайшие несколько лет, поэтому нельзя ожидать резкого роста сбора налогов, бурной экономической активности. Во-вторых, как определено «Стратегией-2020», государство должно оптимизировать свое участие в экономике и часть своих функций передать бизнесу и гражданскому обществу. Это тоже сократит поступления в бюджет. Поэтому на фоне снижающихся доходов повышение эффективности расходов тем более необходимо. Если этого не будет, как снежный ком начнут нарастать социальные проблемы, что вызовет напряжение в обществе. Минфин своей программой косвенно, но достаточно серьезно пытается предотвратить такой сценарий развития событий, который, увы, пока вполне реален.

В 2011 году госдоходы сократят, расходы увеличат, а дефицит бюджета останется плановым

     После первого анализа расходов бюджета на 2011-2013 годы, состоявшегося 9 марта, правительство вчера впервые проанализировало структуру доходов. Пока совещания у Владимира Путина показали лишь растущее несогласование основных целей Белого дома. Правительство хочет одновременно смягчить повышение налоговой нагрузки в 2011 году, сократить бюджетный дефицит, продлить ряд ФЦП и начать реализацию новых программ.
     Если совещание у Владимира Путина вечером 9 марта было посвящено анализу запросов ведомств на расходы в бюджете на 2011-2013 годы («Ъ» писал о нем вчера), то совещание 10 марта было, по сути, посвящено доходам – на нем обсуждались «Основные направления налоговой политики на 2011 год и на 2012-2013 годы», проект документа был ранее утвержден коллегией Минфина (см. «Ъ» от 24 февраля). Поскольку администрируемая Федеральной таможенной службой составляющая бюджетных доходов преимущественно зависит от цен на энергоносители, реализуемая в 2011 году налоговая политика – наиболее реалистичный способ влияния Белого дома на размер бюджетных доходов.
     Кроме того, возврат к трехлетнему «скользящему» бюджету (бюджет-2010 формировался на один год, расходы на 2011-2012 годы формировались лишь в целом) и резкое повышение совокупной ставки социальных и налоговых платежей в 2011 году, которая предсказуемо вызовет сокращение собираемости других налогов, в первую очередь, налога на прибыль, требует до июля 2010 года, когда основные элементы бюджетной конструкции должны быть утверждены, определить объем обязательств по госрасходам до 2013 года. Наконец, еще одно ограничение – требование премьер-министра Владимира Путина (и вице-премьера Алексея Кудрина) ориентироваться на консервативный прогноз «нефтегазовых» доходов бюджета, то есть – не принимать во внимание возможность сверхплановых доходов бюджета. В 2011 году наличие таких доходов бюджета должно не столько снизить размер фактического дефицита, сколько уменьшить использование исчерпывающегося к 2012 году резервного фонда.
     Совещание Владимир Путин открыл заявлением, в котором идейно поддержал предложения Минфина по «инновационной поддержке промышленности через более плавное» повышение в 2011 году совокупной ставки социальных платежей. Напомним, Минздрав против этой идеи, предполагающей введение в 2011 году совокупной ставки в 32%, а не в 34%, как предполагалось ранее, а Минэкономики выступает с идеей более масштабных налоговых льгот «инновационному бизнесу».
     Пока единственный известный результат совещания – поручение премьер-министра Минфину подготовить освобождение от уплаты налога на прибыль «как минимум» на восемь лет организаций, работающих в сфере образования и здравоохранения. Отметим, «инновационные» льготы Минфина, с 2010 года не имеющие прямого отношения к доходам бюджета (это платежи во внебюджетные Пенсионный фонд, Федеральный фонд медицинского страхования и Фонд социального страхования), в реальности имеют прямое влияние на расходную часть бюджета – льготы по бывшему ЕСН увеличивают дефицит средств в социальных фондах, который покрывается из расходов бюджета. Как и в случае с индексациями пенсий (см. «Ъ» от 5 марта), Минфин готов на сокращение «свободных» налоговых доходов в пользу сокращения госрасходов.
     По данным «Ъ», окончательных решений на совещании принято не было, в частности, решение по ставкам страховых платежей перенесено на апрель 2010 года. Тем не менее фактически утвержден ряд новых расширений налоговых льгот – в частности, в рамках поддержки энергоэффективности будут введены льготы по налогу на имущество компаний, реализующих программы в этой области. По данным «Ъ», на совещании не обсуждался эффект и от изменений схем корпоративного налогообложения, но в 2011 году эффект от нее существенным для доходов бюджета не ожидается.
     Сокращение плановых доходов бюджета между тем делает более проблематичным торг за госрасходы. По данным источников «Ъ» в Белом доме, на совещании по федеральным целевым программам (ФЦП) 9 марта не было принято решения отказаться от планового сокращения дефицита бюджета на 2011 год в 4%, определенного законом о бюджете на 2010-2012 годы. Однако удержать его без сверхплановых доходов бюджета будет невозможно. По сведениям «Ъ», основной проблемой в формировании расходной части бюджета на 2011 год стали предложения ведомств о продлении в том или ином виде ФЦП, срок действия которых заканчивается в 2009-2011 годах – речь идет о не менее чем 15 относительно крупных ФЦП, в том числе программах Минрегиона, Минобрнауки, Минэкономики, Минпромторга. Формальный повод для этого у всех ведомств есть: сокращение финансирования большинства ФЦП в 2008-2009 годах – это, с одной стороны, оправдывает формальное неисполнение целей программ дефицитом финансирования, с другой стороны, позволяет открыть переговоры с Белым домом и Минфином о возврате к «старому» графику финансирования ФЦП на период до 2013-2015 годов.
     Речь идет о суммах в 0,4-0,6 трлн руб., или около 1-1,5% прогнозного ВВП 2010 года, причем в дополнение к плановым расходам, предполагаемым законом о бюджете на 2010-2012 годы. Отметим, пока макроэкономические прогнозы утверждают, что по крайней мере на 2010 год размеры бюджетного дефицита будут менее 6,8% – так, по обнародованным вчера директором центра макроэкономических исследований Сбербанка Ксенией Юдаевой расчетам аналитиков банка, он составит в 2010 году 6,2%. В среднем «занижение» Минфином прогноза дефицита составляло в 2008-2009 годах около 0,7-1% ВВП.
     Даже теоретически интеграция в бюджет прогноза цен на нефть на уровне 2009 года не позволяет полностью «свести» бюджет. В нем пока не учтены предложения по новым ФЦП, в том числе – реализующим поручения президента Дмитрия Медведева начала 2010 года. Наконец, пока в проекте бюджета нет инициатив Владимира Путина по программе комплексной реконструкции ЖКХ и новой ФЦП «Жилище». Даже без предложений Минэкономики правительственной комиссии по высоким технологиям (ведомство на ее заседаниях предлагало увеличить финансирование части «инновационных» ФЦП) это стоит почти те же 0,3-0,5 трлн руб.
     Таким образом, у Белого дома сохраняется весьма широкий выбор приоритетов в расходовании суммы порядка 0,5-1% ВВП – «плавность» повышения «бывшего ЕСН», продление и завершение старых ФЦП, открытие новых программ, сниженный фактический дефицит бюджета с экономией резервного фонда, наконец, расширение программы стимулирования внутреннего спроса – увеличение госгарантий, докапитализации банков, более масштабная поддержка автопрома и ипотеки. Впрочем, нет гарантий того, что конъюнктура 2010-2011 годов позволит иметь эти доходы. Итог двухдневных совещаний – фактический перенос дискуссий по этому поводу до середины весны: к этому времени, отметим, станет понятной и ситуация с планируемыми поправками в бюджет-2010.

Еще недавно инфляция в стране зашкаливала за 10 процентов. В прошлом году опустилась до 8,8, а в нынешнем и вовсе обещают 7 – 8%

     Впервые с начала либеральных реформ 1992 года. Приятная новость!
     Делягин: – Это официальная версия. Я часто читаю лекции в Москве, разных регионах России и знаю: даже в самой доброжелательной аудитории перед озвучиванием таких цифр надо проговорить мантру: «Сейчас вы услышите официальные показатели инфляции, которые, вероятно, не имеют отношения к реальной жизни». Иначе даже самые милые люди начинают звереть на глазах, и лекция может закончиться самым неожиданным для лектора образом.

Как обесценивают наши денежки
     – Кстати, объясните, что такое инфляция?
     – Классический вопрос студентам в экономических вузах: «Чем инфляция отличается от роста цен?» Инфляция – это обесценивание денег, то есть снижение их покупательной способности по любой причине.

     – А я, наивный, до сих пор думал, что это повышение цен.
     – Не только. Рост цен – одна из двух возможных причин инфляции. Вторая – дефицит. Вы имеете деньги, но не можете купить то, что нужно. И ваши деньги обесцениваются. Мы это хорошо знаем по временам СССР: цены росли очень медленно, но при этом была и периодически обострялась нехватка товаров. В потребительский кризис 1969 года даже появились «колбасные электрички» в Москву.

     – И на поездах ее возили из белокаменной. Я, например. Понятно, реальная цена колбаски с учетом стоимости билетов на электричку до столицы и обратно получалась куда выше официальной. А еще приходилось переплачивать спекулянтам за дефицитную обувку, одежку, книги, пластинки – всего и не перечислишь! Дефицит бил не только по карману. Родственник на вредном производстве накопил деньги на машину. А купить не мог – страшенный дефицит! Купил мотоцикл и разбился. На ровной дороге колесо отвалилось. А будь авто в продаже, как ныне, может, и он был бы жив по сей день. Впрочем, дефицит – дела давно минувших советских дней.
     – Почему же? В 2000-е годы в России были соляная, сахарная паника. Минувшей осенью истерия вокруг свиного гриппа создала дефицит марлевых масок. Цены сразу подскочили в десятки раз! В прошлом же году рейдеры «разбирались» с заводом, выпускавшим госномера для автомобилей. Это породило безумные проблемы с получением номеров. Классический дефицит, пусть даже искусственно созданный. Впрочем, обычно он и создается искусственно. Напомню, дефицит хлеба и боеприпасов, ставший непосредственным толчком Февральской революции, создали спекулянты.
     Ну и, как обычно, такой дефицит оборачивается ростом цен.

     – Совершенно точно! В январе номера на авто в ГИБДД подорожали на 375 процентов! С 400 рублей до 1500.
     – Вот так скрытая инфляция в форме дефицита переходит в явную в виде роста цен. Авто-владельцам устроили мини-1992 год. Правда, фамилию современного Гайдара в сфере производства жестяных номеров мы так и не узнаем, но результат ощутим на себе.

     – Под эту бирку повысили и другие процедуры по оформлению авто. Техпаспорт подорожал в 5 раз (500 руб. вместо 100), талончик техосмотра в 10 раз (300 вместо 30). И даже бумажные транзитные номера – с 50 до 100 рубликов.
     – В расчет инфляции бумажные номера не входят, как и жестяные.

     – Разве официально учитывают подорожание не всего и вся?
     – Лишь 466 основных видов товаров и услуг. Правда, иные пункты вызывают удивление. Например, цена копки могил тремя разными способами. «Куртка мужская из натуральной кожи» учитывается, а «плащ мужской из смесовых тканей» нет. «Платье женское из хлопчатобумажной ткани» учитывается, а такое же, но из полушерстяных тканей нет, и т. д.

     – Вот мы и обнаружили первую лазейку, скорее «черную дыру», помогающую на бумаге приукрашивать реальную действительность.Пара миллионов автовладельцев ощутит резкий взлет цен на номера. Однако на показателе инфляции 2010 года сей факт никак не отразится.
     – Машину не каждый год покупают, регистрируют. Но среди товаров, не учитываемых при расчете официальной инфляции, есть и распространенные: мясные субпродукты (кроме говяжьей печени), мясо индейки, все растительные масла (кроме подсолнечного), молоко с жирностью до 2,5%, перепелиные яйца, соусы (кроме кетчупа), зеленый чай, специи (кроме черного перца), ржаная мука, большинство полуфабрикатов... Список можно продолжать долго. Даже свежие помидоры и болгарский перец в инфляционный индекс не вошли, только огурцы. А из фруктов и цитрусовых отслеживают лишь бананы, апельсины и яблоки.

     – Понятно теперь, почему они и зимой и летом одним цветом, т. е. стабильно недорогие.
     – Не то что ананасы, киви, хурма и виноград. В расчет не принимаются даже груши и мандарины!

Глянец на самый дорогой месяц
     – Продолжим следствие дальше. К 1 января граждане, по укоренившейся в России XXI века традиции, получили от местных властей новогодний сюрприз под елочку. Нехилый рост квартплат, проезда на общественном транспорте. Ежегодный, подчеркиваю, рост. Метро в Москве подорожало с 22 до 26 рублей (18,2%). В Питере, втором крупнейшем метрогороде, – с 20 до 22 (10%). С наземным городским транспортом, электричками ситуация та же. Торговлишка тоже не осталась в стороне. Думаю, каждый, кто считает деньги, уже ощутил это в походах по магазинам. Впрочем, судя по откровениям в «Комсомолке» писательницы Татьяны Огородниковой, ее рублевские друзья-товарищи тоже стали следить за ценниками.
     Надеюсь, это отразится в инфляционной статистике.
     – Уже отразилось. Официально в январе 2010 года проезд в метро в среднем подорожал на 13,8%. В городском муниципальном автобусе – на 5,0%, в трамвае – на 7,6%, троллейбусе – на 6,3%. Снабжение холодной водой – на 14,5%, горячей – на 12,9%, отопление – на 12,5%, услуги по снабжению электроэнергией – на 11,4%, квартплата в государственных и муниципальных домах – на 5,9%. Сахарный песок подорожал на 8,3%, капуста – на 20,5%, репчатый лук – на 17,6%, морковь – на 10,9%, картофель – на 8,8%.

     – Это по всей России. А в Москве еще больше.
     – А теперь я вас и всех читателей поспешу обрадовать: несмотря на все вышеизложенное, за январь официальная инфляция в РФ составила всего 1,6%.

     – Не может быть!
     – Может. Это официальные данные.

     – Чтобы возникла такая благостная «средняя температура по больнице», радующая наше руководство, что-то в стране должно было так же резко подешеветь в противовес метро, квартплате. Или я не заметил?
     – Официально из значимых товаров в январе подешевел бензин – на 1,4%.

     – Поневоле. Народ мало ездил, праздновал почти полмесяца. За руль садиться чревато. Мой загулявший знакомый в заштатном городке буквально выпал под ноги гаишникам. Попросили 100 тысяч. Он предпочел расстаться с правами года на 2.
     – А если бы заплатил, на инфляционных показателях это не отразилось бы. Впрочем, мог попасть на рейд «по борьбе с коррупцией» – когда у вас сначала вымогают деньги, а потом тащат в суд. Тоже 2 года, но уже тюрьмы.

     – Однако с 25 января, утверждает наша же статистика, и бензин начал дорожать. Поскольку резко подешевевших товаров и услуг в январе не было, а инфляция всего 1,6%, делаю грустный вывод: по итогам года нам так же нарисуют обещанные 7 – 8 процентов. Или я не прав?
     – Думаю, будет все же больше прошлогодних 8,8%. Ведь невозврат кредитов банкам растет – и государству придется помогать банкирам. Значительная часть этих денег, как и раньше, не будет контролироваться должным образом. Эти деньги ускорят инфляцию, скрывать ее станет сложно. Но она ударит не по тем, кто рассказывает нам о ничтожно низком росте цен, а в первую очередь по нам.

Гладко было на бумаге
     – Михаил Геннадьевич, объясните российский парадокс. Все почувствовали на своем кармане, что в январе цены взлетели небывало высоко. В Калининграде даже прошел серьезный митинг против повышения транспортного налога, тарифов ЖКХ. Допекло! Туда направили замгенпрокурора, полпреда президента. Такого прежде не было. А в Москве, не дожидаясь замгенпрокурора, в феврале возвратили назад цены на проезд в электричках, подскочившие в январе почти в три раза. Хотя за колбасой в столицу давно не ездят, только на работу. Почему же ОФИЦИАЛЬНАЯ январская инфляция поднялась низенько-низенько? Приказ властей? Стремление самих статистиков потрафить начальству, выдать желаемое за действительное? Или есть другие причины, нам не ведомые?
     – Давайте разбираться. Я все-таки кандидатскую диссертацию защищал на кафедре статистики МГУ. Если уберем возможный политический заказ, административное давление и произвол, если забудем о том, как напряжены статистики хотя бы в связи с весьма неоднозначным увольнением руководителя Росстата Соколина...

     – Интересно, интересно!
     – Владимир Соколин всю жизнь отдал статистике. Пользуется уважением экономистов, которых обеспечивал львиной долей информации. В политику не лез. Формально отставка связана с достижением пенсионного возраста. Однако перед этим Соколин резко протестовал против переноса переписи с 2010 на 2012 год (что с научной точки зрения делало ее бессмысленной), выступал против подчинения Росстата Минэкономразвития, деятельность которого косвенно и оценивает статистическое ведомство. Любопытно, что вскоре после этого подчинения количество безработных в России за 1 день сократилось на 1 млн. человек.
     Впрочем, в 1999 году руководство Госкомстата просто сажали в тюрьму.

     – Поэтому перепуганные отставкой шефа статистики выдали слишком оптимистичные цифры роста ВВП в конце прошлого года? На что откровенно намекнул зам главы Минэкономразвития Андрей Клепач. Придется, дескать, уточнять и корректировать показатели в сторону уменьшения. Может, и с низким ростом инфляции в прошлом году тоже поторопились?
     – Ее расчет действительно очень сложен. При всех наших недостатках она считается в России не хуже, чем в США. Просто в Америке инфляция всегда считалась плохо. У нас же была прекрасная статистическая школа.

Считать вам не пересчитать
     – Но, помимо административного давления, есть и объективные проблемы. Страна большая. Представьте, еженедельно замеряют цены на 466 видов товаров и услуг в 266 населенных пунктах. Включая поселок городского типа Навлю и другие замечательные места, о которых большинство россиян никогда в жизни не слышали. Во многих местах заметной части этих товаров и услуг в продаже вообще нет. Свести матрицу – 466 товаров и услуг на 266 населенных пунктов – воедино, к одному показателю инфляции очень сложно.
     Один из источников погрешности – численность населения. Чем его больше, тем выше вклад населенного пункта в общенациональную инфляцию. Когда яблоко дорожает на 3% в Москве, это влияет на инфляцию значительно больше, чем удорожание яблока на те же 3% в столице Эвенкии Туре. А ведь мы хорошо знаем, что такое перепись населения и как она проводилась: ее данные, мягко говоря, неточны. И мы так же хорошо знаем, что люди бегут из мест бедных и безысходных туда, где кипит экономическая жизнь. В депрессивных районах цены относительно низкие и растут слабо, в богатеющих, куда народ стремится, – относительно высокие и растут сильно. Поэтому пользование несовершенными данными переписи объективно занижает общенациональную инфляцию.
     Классический пример: говоря, что в Москве официально проживают 10 миллионов, мы одним этим сильно занижаем общенациональную инфляцию. На самом деле в ней, насколько можно судить, живут более 14 миллионов, которые очень дорого платят за товары и услуги. Но Росстат, скованный путами лояльности, вынужден исходить из того, что несколько миллионов москвичей по-прежнему якобы живут в Иванове, Кирове и других городах, где цены ниже.
     Другой источник погрешности – учет цен на товары и услуги, которые многие за последние 20 лет ни разу не покупали.

     – Какие же?
     – Автомобили. Зарубежный туризм, слишком дорогой для большинства народа. Ковры. Или меховая одежда. Основная часть наших сограждан ее не покупает, но удешевление мехов из-за кризиса снижает показатель инфляции для всех. Общая тенденция: товары для богатых в кризис дешевеют. Поскольку они учитываются при расчете индекса инфляции, то способствуют его снижению. Понятно, что бедные и «средний класс», не имеющие возможности покупать товары «для богатых», не чувствуют снижения цен на них и потому сильно удивляются снижению общего индекса инфляции.
     Влияет на инфляцию и тривиальный выбор магазина. В Москве почти любой товар, имеющий отношение к моде, можно купить по ценам, различающимся на порядок. На любом вьетнамском, индийском или китайском рынке все существенно дешевле. Или представьте: сегодня я «замеряю» стоимость одной и той же бутылки вина в магазине «Азбука вкуса», завтра – в «Седьмом континенте», а послезавтра – в ларьке у метро. И я получаю обвальное падение цен, притом что в реальности они стоят на месте, а, может, даже немножко и растут. Естественно, что специально так грубо никто не делает. Но колебания возможны просто в силу неточности исполнителя. Хотя наблюдатели цен – одни из тех незаметных людей, на которых держится здание не просто российской статистики, а всего нашего знания о своем обществе. Это невидимая работа, когда человек раз в неделю заходит в два десятка магазинов и переписывает все необходимые ценники.

     – И его не гонят как подозрительного типа?
     – В иных местах, думаю, гонят и даже трогают. И удостоверение не помогает, если это не документ ФСБ или МВД. В те места он больше не ходит. Это еще одна проблема статистики: вы видите лишь то, что вам позволяют .
     Ну и, наконец, методологическая проблема, которую не удалось решить даже в СССР. Если какой-то товар пропадает из торговли, на него фиксируется старая цена, как будто она не растет. И этот товар становится антиинфляционным «якорем» – пока не появится в продаже вновь.
     Таким образом, подсчет инфляции – сложный технологический процесс, в котором искажения и колебания неизбежны.

Неча на зеркало статистики пенять
     – Проблема не в них. При добросовестных оценках они должны способствовать как завышению, так и занижению инфляции, и на протяжении нескольких лет в целом компенсировать друг друга. Но мы видим, что из года в год эти колебания, искажения неизменно способствуют лишь занижению официальной инфляции по сравнению с реальной, которую чувствуем своими карманами. Это можно называть административным давлением, можно – самоцензурой, можно – еще как-то, но верить этим показателям уже не получается.
     Причем некоторые вещи находятся, с моей точки зрения, за пределами добра и зла. В прошлом году инфляция была 8,8%, а так называемая «инфляция для бедных», то есть рост цен минимального набора продовольственных товаров – без лекарств, ЖКХ, транспорта, только еда, – лишь 0,7%. Но по товарам, которые в этот набор входят, ощущения такого мизерного роста цен нет.

     – И таких вопросов много, Михаил Геннадьевич.
     – Но зачем задавать много мелких частных вопросов, когда мы все знаем один общий итоговый ответ?
     Главная проблема не в статистике. Вся беда в том, что наше государство, к сожалению, практически не ведет реальной борьбы с ростом цен. Идут разговоры о том, что нужно снизить инфляцию, идет статистическая борьба, реализуется принцип «чем меньше денег у людей, тем ниже инфляция, тем лучше для людей», но реально с ценами в России власть не борется.
     Можно ли реально, а не статистически обуздать рост цен и тарифов в России, сравняться с Европой, где инфляция в 6 раз ниже нашей, и что этому мешает? Читайте в ближайшем выпуске еженедельника.

Правительство определило фискальные стимулы для модернизации

     Вчера премьер Владимир Путин провел совещание, на котором обсуждались основные направления налоговой политики на 2011-2013 годы. В центре внимания были меры налогового стимулирования инновационной деятельности. Решить задачи активизации инновационной деятельности Минфин считает возможным корректировкой действующего механизма налогообложения, настройки налоговой системы с учетом потребностей инновационных предприятий. Впрочем, бизнесу эти меры не кажутся недостаточными.
     Документ подготовлен с учетом требований президента Дмитрия Медведева и самого премьера о создании дополнительных стимулов для бизнеса с целью повышения инновационной составляющей отечественной экономики. Как известно, основную фискальную нагрузку на фонд оплаты труда в экономике составляют страховые взносы. С целью снижения налогового бремени на инновационные предприятия проект основных направлений налоговой политики на 2011-2013 годы предусматривает корректировку ставок страховых взносов на обязательное пенсионное, медицинское и социальное страхование. В повестке дня также модернизация порядка учета расходов бизнеса на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР).
     Минфин обещает позаботиться о благоприятных условиях налогового администрирования для инновационных компаний. Это, в частности, предполагает создание отдельных инспекций для инновационных организаций, переход к обслуживанию налогоплательщиков в электронной форме, снижение периодичности и сроков проведения проверок, «единое окно» постановки на учет и подачи деклараций по всем налогам. Частично полномочия поддержки инновационных предприятий делегируют регионам. Например, право принятия решения о предоставлении инвестиционного налогового кредита по налогу на прибыль организаций и налогу на имущество организаций.
     Предлагается также переход на новую систему расчета амортизации, сокращение налогооблагаемой прибыли за счет расходов на НИОКР для компаний, которым будет присвоен статус инновационных. Вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин к таким предприятиям относит резидентов технико-внедренческих особых экономических зон, малые инновационные компании при вузах и т.п. Для них он согласен ограничить повышение размера страховых платежей с 2011 года с 34 до 32%. Двухпроцентная экономия – до 250 млрд. руб. в год – будет достигнута за счет отказа повысить выплаты по линии медстрахования с 3,1 до 5,1%. Кроме того, Минфин согласился расширить список предприятий, которые в ближайшие годы будут пользоваться еще более низкой – 14-процентной – ставкой по страховым платежам.
     Со своей стороны глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина выступала за введение спецрежима для инновационных компаний, льгот по налогам на прибыль и на имущество. Введение спецрежима возможно в первую очередь для бюджетных научных и образовательных организаций и компаний, прошедших спецрегистрацию в саморегулируемой организации.
     В то же время бизнес без особого пиетета относится к инициативам Минфина и Минэкономразвития. Председатель «Деловой России» Борис Титов считает, что предложенные меры повышения инновационной активности носят половинчатый и декларативный характер. Например, это касается готовности правительства обнулить налог на прибыль для инновационных компаний. Титов напомнил, что по инновационным проектам прибыль может быть получена и через 5, и даже через 20 лет. Таким образом, этот налог в любом случае не будет уплачиваться предприятиями, а значит, дарованная правительством льгота не может считаться действенным инструментом поддержки инновационной политики.
     По мнению Титова, инновационные организации нуждаются в освобождении от налога на имущество сроком на три года, пока новое оборудование не будет установлено, а производственный процесс полностью отлажен. Бизнес, инвестирующий в инновации, безусловно, заинтересован в реализации права вычитать из налоговой базы средства, потраченные на НИОКРы. Формально такая возможность уже узаконена, но механизм не работает, поскольку в налоговых органах предприятия не могут доказать обоснованность затрат на НИОКРы. Если бюрократические процедуры не будут упрощены, то и после принятия новых правил ситуация не изменится, предупреждает Титов.

Правительства разных стран ополчились на тех, кто зарабатывает финансовыми спекуляциями

     Все больше государств и международных организаций заявляют в последнее время о готовности объявить войну спекулятивным сделкам. Под знамена «борцов» уже встали Германия, Франция, Люксембург, Греция, Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК). Противодействие финансовым спекуляциям будет обсуждаться на ближайшей встрече «большой двадцатки». В России эта проблема тоже существует, однако решить ее вряд ли получится. У нас весь рынок носит спекулятивный характер, и дело тут не в особой жажде наживы, а в уровне развития отечественной экономики.
     В мире разворачивается мощная кампания против спекуляций на финансовых и сырьевых рынках. Главными ее идеологами выступают страны Евросоюза. Во-первых, это Греция, где, по словам премьер-министра Георгиоса Папандреу, экономика поставлена на колени спекулянтами, «загребающими миллиарды» и греющими руки на греческом долге. Он уже обсудил эту проблему с президентом США. «Мы получили позитивную реакцию Барака Обамы по данному поводу, и этот вопрос будет включен в повестку дня «большой двадцатки», – сообщил г-н Папандреу. А Германия и Франция выступили инициаторами целой программы борьбы со спекулятивными сделками. Они предлагают запретить продажу акций без покрытия, установить контроль над торговлей биржевыми ценными бумагами, страхующими риски кредиторов, так называемыми кредитными дефолтными свопами (CDS), и ограничить практику внебиржевых сделок. По мнению авторов проекта, именно подобные операции и спровоцировали кризис в Греции.
     К крестовому походу против спекулянтов готова присоединиться и ОПЕК. Министр нефтяной и горнорудной промышленности Эквадора Херманико Пинто, который в данный момент является очередным председателем конференции картеля, заявил вчера, что на очередной сессии 17 марта в Вене будет рассмотрена программа «максимизации» поступлений от продажи жидких углеводородов странами ОПЕК посредством «справедливых и стабильных цен» на мировом рынке. По его словам, «приоритетным является поиск альтернатив, чтобы избежать спекуляций на рынке».
     Как рассказал «НИ» доцент кафедры фондового рынка и рынка инвестиций ГУ-ВШЭ Александр Аршавский, проблемы с финансовыми спекуляциями возникают и в России. «У нас вообще весь рынок спекулятивный, – отметил он. – Я имею в виду, что наш рынок направлен на получение краткосрочной доходности. У нас деньги с рынка ценных бумаг могут уйти в любой момент». По словам эксперта, это рождает экономический негатив, но он вполне естествен для нашей ситуации. «Это не хорошо и не плохо, таково состояние нашего рынка. Рынок акций у нас пока не является капиталообразующим. Конечно, хотелось бы, чтобы компании привлекали оттуда деньги в нужных количествах, но пока такого нет», – констатировал ученый.
     По словам г-на Аршавского, основные неприятности от работы спекулянтов мы испытываем, когда надутый ими пузырь на фондовом рынке сдувается. «Когда рынок начинает расти и масса людей бросается на него, появляются дополнительные капиталы, спрос становится больше предложения, и по законам экономики цены растут. Потом, когда ситуация резко меняется, идет большое предложение, а спроса нет – цены начинают падать», – пояснил эксперт. И изменить эту схему сейчас вряд ли удастся. «Что здесь можно запретить? Ввести пределы роста – невозможно. Вводить квотирование капиталов от одного лица – невозможно», – уверен специалист. Единственное, что можно и стоило бы сделать у нас, – запретить продажу акций без покрытия, к которой спекулянты прибегают, когда играют на понижение рынка. Но, с другой стороны, это можно делать и другими инструментами, хотя их доходность будет меньше.
     Руководитель научного направления «Макроэкономика и финансы» Института экономики переходного периода Сергей Дробышевский отмечает, что потоки спекулятивного капитала мешают стабильности курса рубля. «Когда ситуация в экономике благополучная и капитал идет к нам, это оказывает дополнительное давление на обменный курс рубля. Когда ситуация меняется на противоположную и идет отток капитала за рубеж, это приводит к риску снижения курса рубля, – пояснил он «НИ». – Это проблема всех развивающихся экономик, «горячие деньги» снижают устойчивость курса национальной валюты». Однако, по словам эксперта, в данный момент эта проблема для нас не очень актуальна, хотя она может усугубиться, когда в экономике все наладится, и спекулятивный капитал вновь потечет в нашу страну. Сейчас же, по словам ученого, необходимости в дополнительных мерах борьбы с финансовыми спекуляциями у нас нет. «Центробанк и Минфин стараются принимать некоторые меры для предотвращения волатильности краткосрочных спекулятивных потоков. Пока этого достаточно», – уверен эксперт.
     По мнению г-на Дробышевского, мировые державы также не пойдут на крайние меры для победы над спекулянтами. «Вряд ли серьезные решения, которые могут быть проконтролированы, будут приняты в рамках G20 или другими международными организациями, – уверен он. – С одной стороны, это невозможно, а с другой – невыгодно. В частности, одна из наиболее упоминаемых мер – введение налога на любые финансовые транзакции – в конечном счете приведет к тому, что любые займы, которые осуществляют государства или компании станут дороже, поскольку инвесторы будут перекладывать этот налог на тех, кто хочет занять деньги».

У двух госкомпаний могут изъять в бюджет 75 процентов прибыли

     Деньги на прикрытие бюджетного дефицита могут взять из прибыли госкорпораций. Вчера в Госдуму поступил законопроект, по которому две корпорации – Внеш-экономбанк и Агентство по страхованию вкладов (АСВ) – могут обязать перечислять в казну 75 процентов своей прибыли.
     Предполагается, что они должны будут делиться с бюджетом своей прибылью за 2009-2011 годы. И такая норма будет действовать до 2012 года. По мнению автора законопроекта Константина Шипунова, такая мера необходима в связи с прогнозируемым в ближайшие годы дефицитом бюджета.
     В этом году, напомним, он составит 6,8 процента ВВП, или почти 3 триллиона рублей. Ранее предполагалось, что покрывать разницу между доходами и расходами будут за счет денег Резервного фонда и внешних займов, которые могут составить почти 18 миллиардов долларов. Но если есть источники получения денег, не связанные с внешними заимствованиями, это надо использовать, говорит руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич.
     Кроме того, прогноз по дефициту может корректироваться, уточняет Гурвич. С одной стороны, дополнительные деньги казне приносят растущие цены на нефть. Но параллельно снижается курс доллара, и это «съедает» сверхплановые доходы. Кроме того, могут возникнуть потребности в дополнительной поддержке Пенсионного фонда, объясняет эксперт: оценка по фонду оплаты труда меньше, чем была при верстке бюджета.
     Буквально несколько дней назад вице-премьер, глава минфина Алексей Кудрин уже говорил, что из-за снижения зарплат доходы Пенсионного фонда не выросли и в прошлом году. В то же время, по подсчетам Кудрина, на индексацию пенсий с 1 апреля потребуется 130-170 миллиардов рублей. Это потребует либо увеличения дефицита бюджета, либо уменьшения других программ, предупредил министр.
     Осенью прошлого года, заметим, уже было принято решение о том, что 75 процентов своей прибыли в бюджет должен перечислять Центробанк. Раньше он отдавал казне 50 процентов прибыли. также в прошлом году в бюджет вернули временно свободные средства госкорпорации «Роснано» и Фонд содействия реформированию ЖКХ. Правда, они отдавали деньги на возвратной основе, в 2010-2011 годах средства должны им вернуть.
     По итогам прошлого года чистая прибыль АСВ составила 14 миллиардов рублей, прибыль ВЭБа за девять месяцев была 49,7 миллиарда рублей.

По плану финансовой модернизации

     Через неделю, 16 марта, состоится обсуждение доклада «Структурная модернизация финансовой системы» с банковским сообществом и ведом­ствами. По оценке авторов доклада, для России оптимальное количе­ство банков составляет 220-280, при этом адекватный минимальный капитал банка оценивается в 2 млрд руб. Необходимо также привлечь население при проведении банковских IPO через мощные специализированные сети, например Сбербанка или «Почты России».
     Доклад для президента России Дмитрия Медведева написан под руководством предправления Института современного развития Игоря Юргенса и президента Банка Москвы Андрея Бородина. На обсуждение приглашены порядка ста участников из банковского сообщества, а также из заинтересованных ведомств, в том числе и представители администрации президента.
     Помимо макроэкономических показателей российской экономики в докладе предлагается ряд мер по модернизации банковской системы. Так, предлагается для крупнейших банков применять специальное банковское регулирование. Сейчас ко всем банкам применяется равный подход с точки зрения пруденциальных норм, но де-факто к крупнейшим банкам зачастую предъявляются более мягкие требования. «Неоднократно Банк России снисходительно смотрел на нарушение норматива достаточности капитала Газпромбанка и не принимал во внимание потенциальные угрозы для других крупных банков», – отмечается в документе. В то же время системо­образующие банки являются источниками рисков для всего сектора, к ним следует предъявлять более высокие пруденциальные требования и уделять большее внимание, чем ко всем остальным.
     Для предотвращения негативных последствий цикличного развития экономики предлагается ряд контрциклических мер для крупнейших банков, в частности формирование «условного гибридного капитала». Предполагается, что условный такой капитал будет привлекаться в период экономического подъема, стоимость его привлечения по сравнению с рецессией будет невелика: «Отече­ственные банки могут выпустить долгосрочные гибридные долговые обязательства, которые при наступлении страхового случая конвертируются в обыкновенные акции».
     По подсчетам авторов доклада, исходя из существующих международных закономерностей оптимальное число банков в России должно составлять 220-280. На первые две сотни банков приходится около 94% совокупных активов сектора, «остальные игроки незначимы с макроэкономической точки зрения». Без административного принуждения число банков к 2020 году сократится до 600.
     Президент ассоциации региональных банков «Россия» Анатолий Аксаков считает, что количество банков должно определяться рыночным путем: «Установление минимального уровня капитала банков не имеет ничего общего со стабильностью финансовой системы. Lehman Brothers был немаленьким банком, да и «КИТ Финанс» тоже. Страна большая, у нас есть много депрессивных регионов, в которых крупные банки не хотят работать. Эти регионы покрывают именно небольшие региональные банки». Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян говорит о том, что количество банков должно определяться спросом: «В условиях дефицита банковских услуг, их недоступности и низкого уровня конкуренции смешно оправдывать сокращение банков».
     В докладе подчеркивается, что региональные банки не в состоянии нарастить собственный капитал до уровня, соответствующего потребностям ведущих российских предприятий (по подсчетам авторов, он составляет 2 млрд руб.). Рациональный путь их сохранения состоит в выделении специального класса региональных банков (наделение их особым правовым статусом). Авторы доклада говорят о необходимости сформировать многоуровневую банковскую систему. После Банка России второй уровень могут составлять федеральные банки с генеральной лицензией и собственным капиталом не менее 2 млрд руб. Они смогут проводить весь перечень банковских операций, действовать на территории всей страны и иметь выход на зарубежные финансовые рынки. В отдельные группы (кластеры) банков должны быть выделены организации, работающие на уровне федеральных округов, субъектов Федерации и населенных пунктов (городов).
     Гарегин Тосунян поддержал идею выделения особого статуса для региональных банков. «Еще несколько месяцев назад в нашем докладе по модернизации банковской системы мы также предложили создать особый статус для локальных банков. По нашему предложению такие банки будут ограничены в работе территориально, с другой стороны, к ним будут применяться более мягкие меры регулирования», – рассказал г-н Тосунян.
     В докладе говорится о необходимости привлечения населения для увеличения доли внутренних финансовых ресурсов в экономике. Опыт прошедших «народных IPO» показал, что существующие мощности сетей размещения ценных бумаг явно недостаточны (от участия в покупке акций оказалась отсеченной значительная доля населения). Для IPO необходимо создание мощных специализированных сетей размещения ценных бумаг, а инвестиционные банки не способны создать их самостоятельно без помощи государства. Такие сети могут создаваться на основе региональных сетей Сбербанка (или других банков с госучастием), отделений «Почты России», а также сети электронных пунктов оплаты услуг.
     В то же время предлагается создать национальную компенсационную систему (фонд) для защиты от неправомерного лишения граждан активов и банкротства. Сумма убытков граждан, которая может быть возмещена, должна быть сопоставима с размерами возмещения при страховании банковских вкладов.

Осторожно с иностранцами
     В докладе по модернизации финансовой системы для президента России говорится о необходимости защиты российской инфраструктуры от ее поглощения иностранцами, для чего в законодательство должны быть внесены соответствующие ограничения. Особенно важно осуществить это в связи с возможным выходом из капитала биржевой инфраструктуры Банка России. Кроме того, авторы доклада считают, что прямой доступ иностранных участников к биржевым торгам не несет с собой очевидные выгоды для отечественной экономики. Не случайно российские компании, выходящие, к примеру, на лондонский рынок, получают доступ к торгам через дочерние британские компании, имеющие соответствующие лицензии. «Если идея создания МФЦ направлена на стимулирование экономического роста в нашей стране, а не за границей, то доступ к рынку должен проводиться исключительно через российских игроков или дочерние иностранные компании, которые будут получать доходы и платить налоги в нашей стране», – говорится в документе.