VFF-S
Вниз

Послание-2009

Бюджет. Финансы. Кризис
Материалы СМИ 59
12.03.10-09.04.10

  • Продолжение темы
  • Начало темы [1], [2], [3], [4], [5], [6], [7], [8], [9], [10], [11], [12], [13], [14], [15], [16], [17], [18], [19], [20], [21], [22], [23], [24], [25], [26], [27], [28], [29], [30], [31], [32], [33], [34], [35], [36], [37], [38], [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58]
  • Бюджетное послание-2007
  • Бюджетное послание-2006
  • Послание-2006
  • Послание-2007
  • Послание-2008
  • Послание-2009

    Банк России наводит докризисный порядок

    Регулятор меняет подход к проблемным кредитам

         Центробанк не будет продлевать для банков послабления по формированию резервов на возможные потери по ссудам – регулятор намерен вернуть стандартный порядок формирования резервов. Возвращение к прежним нормам резервирования со второго полугодия 2010 года участники рынка оценивают как преждевременное, указывая, что это может оказаться слишком болезненным для банковской системы.
         О том, что ЦБ готовит отмену послаблений по формированию резервов, сообщил директор департамента банковского регулирования и надзора Банка России Алексей Симановский в официальном ответе на запрос банков, опубликованный на сайте Ассоциации региональных банков. Он уточнил, что в настоящий момент разрабатывается нормативный документ о порядке перехода от требований указания «Об особенностях оценки кредитного риска по выданным ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности» (2156-У), введенного в конце 2008 года, к требованиям положения «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности» (254-П).
         1 января 2009 года вступили в силу послабления по формированию резервов по кредитам сроком на один год. В декабре прошлого года ЦБ продлил действие документа до 30 июня 2010 года, выразив надежду, что дальнейшего продления льгот не потребуется. Согласно либерализованному порядку, банки могут оценивать качество обслуживания ссуд как хорошее, если просрочка по ним не превышает 30 дней по юрлицам (ранее 5 дней) и 60 дней по физлицам (ранее 30 дней). Кроме того, указание дало банкам право не ухудшать оценку качества обслуживания долга по ссудам в случае реструктуризации ссуды.
         По словам Алексея Симановского, переход к докризисным требованиям не должен допускать «существенных одномоментных колебаний по объему формируемых резервов». К разработке вариантов перехода к прежним нормам будут привлечены и участники рынка. Так, 19 марта состоится совещание с первым заместителем председателя ЦБ Геннадием Меликьяном, на котором будут обсуждаться «последствия истечения срока действия указания 2156-У», сообщили «Ъ» в ряде банков.
         Смягчение требований по формированию резервов на возможные потери по ссудам позволило банкам сэкономить около 400 млрд руб. в прошлом году, сообщал Центробанк в «Обзоре финансовой устойчивости за 2009 год». Эта сумма сопоставима с прибылью всего банковского сектора в 2008 году и вдвое превышает объем чистой прибыли банков в 2009 году. Всего же банки отправили на формирование резервов на возможные потери по ссудам в прошлом году 1,547 трлн руб., что составило 9,3% объема совокупной ссудной задолженности, сообщил ЦБ.
         В текущих условиях возвращение к прежним нормам резервирования может быть довольно болезненным для системы, отмечают участники рынка. «После отмены послаблений ряд банков может столкнуться с проблемами»,– прогнозирует финансовый директор Сбербанка Александр Морозов, напоминая, что многие средние и мелкие банки сейчас работают с отрицательной процентной маржой, из-за того что в прошлом году привлекли большой объем дорогих средств от ЦБ и вкладчиков. «Избыточной ликвидности у банков много, но ее очень трудно заставить работать в текущих условиях»,– уточняет он. Резервы формируются из прибыли, а в ее отсутствие – за счет капитала банка. Таким образом, начисление резервов уменьшает прибыль, а отрицательный финансовый результат приводит к снижению достаточности капитала банка (Н1). По мнению финансового директора Бинбанка Алексея Китаева, этот год не будет прибыльнее предыдущего, а значит, формировать резервы будет еще тяжелее. «Кроме того, в прошлом году банки смогли заработать на ценных бумагах и валюте, а в этом году такая возможность будет существенно ограничена»,– добавляет Александр Морозов.
         Из-за возврата к прежним нормам резервирования банки могут столкнуться с еще одной проблемой. «По итогам этого года банкам нужно выполнить требования по рентабельности и прибыли для соответствия требованиям по участию в системе страхования вкладов (ССВ), ведь действие отмены этих нормативов закончится с 31 декабря 2010 года,– напоминает Алексей Китаев.– И если банкам придется формировать резервы в полном объеме, то многим из них соблюдение требований участия в ССВ окажется не под силу».

    Юлия Локшина.
    © «
    КоммерсантЪ», 12.03.10


    Форбс рассказал, почему число русских миллиардеров в кризис удвоилось

         Американский журнал Forbes в очередной раз пересчитал самых богатых людей планеты. Согласно списку, опубликованному американским деловым журналом, число российских миллиардеров за год увеличилось почти вдвое – с 32 до 62 человек.
         Оценку столь значительному росту числа отечественных миллиардеров в интервью РИА Новости дал главный ректор издания Стив Форбс. По его словам списки богатейших россиян пополняются только с ростом цен на мировом рынке сырья, когда падают цены, из списка Forbes исчезают и россияне.
         «Русские появились в списке совсем недавно, в 2000-ых, когда в России произошли перемены в налоговой политике, и вам удалось провести несколько важных реформ. Но настоящая волна русских миллиардеров хлынула в 2003 году, когда цены на сырье резко выросли. Это был просто бум. В 2008 году на сырьевом рынке случился коллапс, и число русских миллиардеров резко сократилось. Но в последнее время цены на сырьевые товары вновь выросли, с ними увеличилось и число миллиардеров в вашей стране», – сказал Форбс.
         По мнению Стива Форбса, принципиальное отличие российских крупных бизнесменов от американских состоит в том, что в России бизнес слишком тесно связан с государством. Кроме того, русские миллиардеры предпочитают вкладывать деньги не в своей стране, а за рубежом. Но, как отметил Форбс, у России есть шанс пополнить число миллиардеров, если деньги будут вкладываться в отечественные высокие технологии.
         «Ключ к дальнейшему устойчивому росту в том, чтобы правительство России создало условия для развития бизнеса в сфере высоких и интеллектуальных технологий, такие, как, например, существуют в США или в Азии. Русские богаты талантами, и Россия вполне может стать державой высоких технологий», – сказал Форбс.
         Среди европейских стран Россия заняла первое место по количеству миллиардеров. Самым богатым россиянином признан председатель совета директоров НЛМК Владимир Лисин. Его состояние оценивается в 15,8 млрд долларов (32-я позиция).
         На первой строчке – мексиканский телекоммуникационный магнат Карлос Слим Элу (Carlos Slim Helu) с состоянием 53,5 миллиарда долларов. Он потеснил двух самых состоятельных американцев, Билла Гейтса и Уоррена Баффетта.
         По общему количеству миллиардеров по-прежнему лидирует Америка (403), однако впервые за пределами США наибольшее число обладателей миллиардных состояний живет в Китае (64).

    («РИА Новости», Россия).
    © «
    ИноСМИ», 14.03.10


    Лишний триллион долларов

         Стало общим местом считать, что нынешний мировой экономический кризис заливается деньгами. Остряки тут же вспоминают байку о тушении пожара бензином. Социалисты говорят о том, что правительства спасают банки, а не людей. Оптимисты – что вслед за ростом стоимости активов пойдет расти и реальная экономика. Пессимисты – что это пустое, экономика не растет и расти не будет, а увеличение стоимости активов только загоняет ситуацию в тупик. Но
         все явно или неявно исходят из денежной накачки экономики как способа выхода из кризиса. Так ли это?
         Количество денег в экономике США (агрегат М2) растет. Но вот парадокс. Резкое обострение экономического кризиса осенью 2008 года не привело к ускорению роста М2. Волатильность темпов роста увеличилась (проще говоря, скакать они стали сильно по месяцам), однако темп роста М2 даже снизился по сравнению с предкризисным десятилетием. Он составляет около 15% годовых. Никакого резкого расширения денежной массы в экономике США не произошло.
         Однако денежная накачка со стороны властей не вызывает сомнений. Федеральная резервная система (ФРС – центральный банк США) начала программу выкупа с балансов банков плохих активов и ипотечных ценных бумаг. Вместо ставших неликвидными бумаг ФРС предлагало банкам кэш – свободные деньги. Программа выкупа MBS, рассчитанная на $1,25 трлн, начала действовать с февраля 2009 года и сейчас практически выполнена (к концу месяца выкуп будет завершен).
         Банки попали в очень трудную ситуацию в 2008 году. Фактически их собственные, незаемные резервы стали отрицательными и в октябре 2008-го резко упали до минус $0,4 трлн. Однако программы правительства и ФРС США изменили ситуацию радикально.
         Первая программа – TAFT – привела к росту банковских резервов до +$0,4 трлн в январе 2009-го. Потом резервы вновь начали быстро падать, и ФРС ввела в действие программу выкупа MBS. Банковские резервы вновь начали быстро расти. Сегодня они составляют $1,2 трлн. Это рекордная величина – в 20 с лишним раз превышает обязательные банковские резервы
         (в обычной ситуации банки ограничиваются фактически именно этой величиной, остальные деньги работают, приносят прибыль).
         Конечно, власти США рассчитывали, что свободные деньги стимулируют экономику. Но, увы, этого не произошло. Несмотря на то, что денежная база с конца 2008 года выросла в США в 2,5 раза, рост денежной массы М2 не ускорился, составив 20 с небольшим процентов. Как объяснить такой разрыв? Просто: деньги не работают. Лежат мертвым грузом на счетах банков в ФРС, принося 0,25% годовых. Можно сказать и так: скорость движения денег резко упала.
         Главное занятие банков – давать кредиты. Они не хотят это делать. С начала кризиса до конца февраля-2010 объем выданных кредитов сократился на $0,8 трлн, впервые за 63 года подсчета показателя объем кредитования сократился на 10,4% со своего максимума (это беспрецедентно – более чем втрое превышает любое сокращение кредита за послевоенный период, а с 70-х годов вообще заметных периодов падения кредита не было).
         Банки упорно отказываются кредитовать (рискованно давать), а потребители кредитоваться (рискованно брать). Рекордное сжатие показывает потребительский кредит (-8%), кредит компаниям (-21,9%) и ипотечный кредит (-4,5%).
         Деньги есть, но не работают. Единственное, на что свободные деньги оказали существенное (определяющее) влияние, – это инфляция активов: резкий рост цен на биржевые товары с развитыми рынками финансовых инструментов (деривативов) – нефть, металлы, золото, акции и т. д. Инфляция активов проникла и на другие рынки – доллары потекли в иные валюты с целью заработать на инфляции активов в других странах (в развивающихся странах и в России эта инфляция была заметно сильнее, чем в США). Доллар упал с 1,25 до 1,5 к евро.
         В обычной ситуации инфляция активов способствует экономическому росту. Но в 2009 году произошло совсем другое – инфляция активов полностью оторвалась от реального производства товаров и услуг и стала жить своей собственной жизнью. Более того, фактически губя «зеленые ростки» – рост цен на нефть сокращал расходы американцев на иные товары и угнетал торговый дефицит страны, общая инфляция активов привела даже к некоторому росту цен на жилье в США – что, конечно, тормозит восстановление нормального жилищного рынка. Эти примеры можно продолжать...
         Фактически в 2009 году имела место гиперинфляция активов во всем мире (если смотреть на темпы роста их цен), которая не привела ни к чему хорошему. Она, на мой взгляд, не стимулировала, а, наоборот, угнетала нормальную экономическую активность.
         Впрочем, судя по всему, не один я так считаю. Правительства стран G7 фактически отказались от дальнейшего осуществления этой политики. Программа выкупа MBS в конце марта закончит свое действие, и продлевать ее никто не собирается. Такова же политика и европейского центрального банка (ЕЦБ). Это не новость, об этом, в принципе, было объявлено еще осенью-2009 под видом разработки стратегии выхода из стимулирующих экономику мер в связи с ее восстановлением. Никакого устойчивого восстановления нет и по сей день. Эта ширма была необходима для того, чтобы не вызвать панику на финансовых рынках, чтобы они успели подготовиться.
         Банки успели подготовиться, и обошлось это без особых потрясений – за последние полгода (с сентября-2009) собственные резервы банков выросли в 2 раза. Банки готовятся к предстоящим проблемным временам, когда приток свежего кэша будет остановлен. Фактически инфляция активов прекратилась с осени – конца 2009-го (на разных рынках в разное время). Валютные рынки продемонстрировали обратное движение – из иностранных валют в доллары, что привело к укреплению доллара до 1,35 к евро.
         Но – опять-таки – увы. Эта политика также не привела к оживлению реальной экономики. Статистические показатели реальной экономики демонстрируют скорее волатильность, чем устойчивый рост. И изощренные игры с цифрами статистических органов (смена методик, разный учет сезонности, пересмотр прошлых данных с занижением базы для текущей статистики и т. п.). Ничего, по существу, не восстановилось – ни кредитование, ни инвестиции, ни занятость...
         И разгон инфляции активов (полгода с марта-2009), и торможение этой инфляции (полгода с осени-2009) не привели мировую экономику к желаемому результату – началу устойчивого восстановления.
         Теперь у нас впереди новый период – полгода довольно жесткой денежной политики (до осени-2010). В расчете, что стоимость активов упадет (дефляция) и это стимулирует экономический рост. Но, кажется, что это расчет от безысходности. Или иначе – расчет на чудо. Главное экономическое чудо – восстановление взаимного доверия экономических агентов. Но с чего бы ему восстанавливаться?
         Банки накопили на сегодня очень много кэша (свыше триллиона долларов), чтобы спокойно пережить трудный период. А это означает, что, скорее всего, серьезной дефляции активов ждать не стоит – цена на нефть упадет, может быть, до $70 или $65 за баррель с нынешних почти $80. Вряд ли дальше. То же касается и всех других активов. Снижение их стоимости будет несущественным, чтобы изменить настроения экономических агентов. И через полгода мировая экономика увидит все тот же боковой тренд вместо экономического роста и все столь же дорогие активы. И снижение собственных резервов банков (а также выборы в конгресс США) заставит экономическое руководство вновь сменить галс – и начнется период относительного денежного расширения и инфляции активов. Думаю, существенно более осторожного, чем в 2009 году.
         Все, что может сделать сегодня мировая экономическая политика, – это, перекладывая паруса и идя разными галсами, бороться со встречным ветром и волнами экономического кризиса. Но только для того, чтобы стоять на месте. Чтоб не снесло назад на виднеющиеся не так далеко скалы.
         Это тупик: что ни делай, а успеха нет. И если реально смотреть на вещи, пока не предвидится. Но ничего не делать тоже нельзя – кризис никуда не делся, он рядом. Чуть зазеваешься – и тебя снесло прямо в его скалы...
         Понятно, по существу, почему возник этот тупик. Цены на активы должны были упасть еще сильнее, чем это было осенью-2008. Пусть бы еще упали рынки: нефть дошла бы до $20 или $15 за баррель, доллар стоил бы 1 евро... А может, и еще глубже. Конечно, при условии избегания банковской паники. Если бы серьезная коррекция стоимости активов произошла – тогда действительно мог бы состояться выход из кризиса в 2009 году.
         Но тогда, осенью-2008, казалось, что экономика США почти на грани – на грани волны банковских банкротств и банковской паники. Конечно, наложилась еще и предвыборная борьба, старая республиканская администрация, похоже, не захотела сделать подарок новой демократической и взять на себя всю грязную работу и обвинения в ничегонеделании в кризис. Она начала заливать пожар кризиса раньше времени. Спасать близкие себе банки. Впрочем, сейчас трудно сказать, что было бы, не спаси тогда власти США Ситибанк, AIG и некоторых других – «слишком крупных, чтоб разориться». Скорее всего, ничего бы непоправимого не произошло. Но история не имеет сослагательного наклонения, точно сказать никто не может.
         Все хотели быть слишком хорошими. Смягчить последствия кризиса. Только из-за этого и въехали в тот тупик, в котором находится сейчас вся мировая экономика. Жалея собачку, решили рубить ей хвост не сразу, а по частям.
         Раньше такая политика себя оправдывала. Текущие дисбалансы восстанавливались без особых проблем в ходе текущих несильных рецессий. Но нынешний кризис не таков. Он явно сравним только с Великой депрессией 1929-1933 годов. И продолжаться будет наверняка не меньше. Пытаясь по привычке сгладить кризисные проявления, власти западных стран лишь растягивают кризис на более длительное время.
         Что же касается ближайшего будущего, то экономическая политика стран G7 определилась окончательно: они будут то зажимать, то отпускать денежную подкачку экономики, исходя из текущей ситуации. И в расчете рано или поздно раскачать и сдвинуть с места реальную экономику. Что у них, несомненно, рано или поздно получится. Вот только похоже, что поздно. Вся западная экономика идет прямым ходом в длительную, многолетнюю стагнацию.

    Алексей Михайлов -
    эксперт Центра экономических и политических исследований (ЭПИцентр).

    © «
    Газета.Ru», 15.03.10


    Несдержанный рубль

    Андрей Клепач посоветовал Центробанку остановить укрепление российской валюты

         Минэкономразвития беспокоит слишком быстрое укрепление российского рубля. Об этом открыто заявил зам-министра Андрей Клепач. Он призвал Центробанк откорректировать свою политику и не спешить с переходом к свободному плавающему курсу.
         Это, заметим, практически первая публичная критика действий ЦБ, высказанная чиновником высокого ранга. Если Центробанк продолжит свою политику на «свободное плавание», в ближайшие два-три года реальный эффективный курс рубля, то есть с учетом инфляции, вырастет на 20 процентов, заявил Клепач на Российском экономическом и финансовом форуме в Швейцарии.
         Реальный курс российской валюты уже превысил предкризисный уровень, предупредил он. А это, по словам замминистра, «резко ухудшает конкурентоспособность практически всех секторов экономики». «Никакого зонтика, который у нас был в результате девальвации 2008 – начала 2009 годов, уже нет», – цитирует Клепача информагентство РИА Новости. По мнению Клепача, с точки зрения долгосрочных интересов российской экономики была бы более предпочтительна такая курсовая политика, которая не позволяла бы рублю чрезмерно укрепляться. Центробанку, полагает он, надо увеличить валютные интервенции и не бояться наращивать золотовалютные резервы, скупая валюту.
         Рубль почти непрерывно укрепляется с начала года. Вчера он «потяжелел» к доллару еще на 5 копеек. По отношению к евро, правда, официальный курс рубля понизился на 6 копеек. Однако на биржевых торгах в течение дня, уже после установления официальных курсов ЦБ, рубль продолжал расти. Стоимость бивалютной корзины, которая состоит на 55 процентов из долларов и на 45 процентов из евро, в начале торгов впервые за несколько недель начинала снижаться, но затем вновь пошла вверх. При этом только по итогам предыдущей недели корзина «полегчала» на 38 копеек. А с начала года нижняя граница плавающего коридора бивалютной корзины, на которой ЦБ проводит интервенции, переместилась больше чем на 75 копеек – она отодвинулась с 35 рублей до 34,25 рубля. За январь-февраль реальный эффективный курс рубля укрепился на 5 процентов.
         Укрепление рубля бьет прежде всего по секторам, ориентированным на экспорт – поставщикам нефти, газа, металлов, говорит президент Ассоциации региональных банков Анатолий Аксаков. Но страдают и производители машин и оборудования, отмечает собеседник «РГ». Кроме того, во второй половине года из-за дефицита бюджета и накачки экономики деньгами могут вырасти инфляционные риски, это может подтолкнуть ЦБ, как и до кризиса, бороться с ростом цен укреплением рубля, беспокоится Аксаков. При этом европейские страны и США целенаправленно снижают валютный курс. Благодаря ослаблению доллара Америка уже начинает постепенно «возвращать» производство из азиатских стран к себе, говорит Аксаков. Для российской промышленности, по его словам, комфортным был бы курс в 35-38 рублей за доллар. По официальному прогнозу минэкономразвития, при цене нефти в 65 долларов за баррель в этом году курс доллара составит 28,3 рубля, реальный эффективный курс рубля укрепится на 13,7 процента.

    Елена Кукол.
    © «
    Российская газета», 16.03.10


    ИнСоР отменяет программу-2020

    В правительственном плане долгосрочного развития экономисты нашли массу угроз

         Поддерживаемый президентом Институт современного развития (ИнСоР) берется за кардинальный пересмотр правительственной концепции долгосрочного развития до 2020 года. Вчера ИнСоР представил новый доклад «Структурная модернизация финансовой системы России», который в будущем ляжет на стол президента Дмитрия Медведева в качестве альтернативы правительственной программе-2020. В стратегической правительственной концепции, которая обещала стране увеличение душевого ВВП до 30 тыс. долл. эксперты ИнСоРа нашли массу противоречий и угроз стабильности экономики. Кроме того, в рамках правительственной программы-2020 планы модернизации экономики скорее всего останутся профанацией.
         Вчера ИнСоР совместно с Банком Москвы представил для обсуждения аналитический доклад, который является итогом проведенного в октябре-декабре 2009 года исследования, посвященного вопросам структурной модернизации финансовой системы России. Цель доклада – спровоцировать экспертное общение с финансовыми властями, сформировать адекватный подход к модели экономического развития страны после кризиса и скорректировать выбранную правительством концепцию долгосрочного развития-2020.
         Финансовый кризис выявил в российской экономике ряд структурных проблем, к ним эксперты отнесли: дефицит финансовых и внутренних ресурсов для реального сектора, высокая инфляция, борьба с которой монетарными методами усложняется низкой конкурентной средой в реальном секторе, зависимость экономики от курса рубля, сегментация банковской системы, низкий уровень эффективности использования внешних займов. «И ключевой урок кризиса и форсированного роста 2006-2008 годов состоит в том, что такие понятия, как увеличение ВВП и устойчивый стабильный рост со снижением зависимости от внешних факторов, могут не совпадать. В погоне за темпами роста промышленного производства и ВВП ослабляется внимание к структурным проблемам финансовой сферы и ее устойчивости», – объясняет один из авторов доклада, директор центра стратегических исследований Банка Москвы Алексей Ведев.
         Эксперты ИнСоРа говорят о наличии трех сценариев преодоления этих проблем. Первый сценарий – правительственная концепция долгосрочного развития РФ до 2020 года, или сценарий форсированного роста. Однако, по словам Ведева, он несет в себе больше угроз, чем преимуществ. Высокие темпы роста – это преимущество, но структурные проблемы экономики при этом сценарии не только не разрешатся, но и усугубятся, и в будущем потребуется гораздо больше средств для устранения их последствий. Также, говорит Ведев, в рамках программы-2020 высоки риски финансовой дестабилизации в ближайшие 5-7 лет. Второй вариант – сценарий инерционного развития, в рамках которого проходят минимальные изменения. «Сырье создаст скорее всего необходимую подушку безопасности, но системы банковской и финансовой сфер так и останутся пораженными, просто в законсервированном виде», – отмечает Ведев. И наконец, третий сценарий, который и продвигает в качестве альтернативы программе-2020 ИнСоР, – сценарий сбалансированного роста. «При нем предполагается не слишком активное привлечение внешних средств, устранение текущих структурных диспропорций и эффекта перегрева, достижение приличных темпов роста и выход на расширение внутренней ресурсной базы, – перечисляет Ведев. – Этот сценарий требует заметных усилий со стороны денежных властей в области финансового регулирования». Причем, поясняют эксперты ИнСоРа, выбор данного сценария перекликается с «реализацией таких амбициозных проектов, как продвижение рубля в качестве резервной валюты, формирование в России международного финансового центра, преодоление дефицита длинных денег».
         Как считает старший советник по макроэкономике Федеральной службы по финансовым рынкам Юрий Данилов, сейчас во главе угла стоит проблема дефицита долгосрочных инвестиций (так называемых длинных денег), причем она будет актуальна еще как минимум ближайшие 10 лет. Первый источник преодоления дефицита длинных денег – это, по словам Данилова, «деньги иностранных консервативных инвесторов, следовательно, необходим комплекс мер по улучшению инвестиционного климата России». Второй источник – средства России. «Необходимо изменить структуру распоряжения населением своими доходами: нужно повысить долю сбережений в структуре доходов населения за счет относительного сокращения доли потребления. А в структуре самих сбережений нужно максимально стимулировать сбережения в форме ценных бумаг и банковских депозитов за счет относительного сокращения объема наличных денег и сокращения инвестиций, направляющихся населением на покупку недвижимости», – рассказывает Данилов.
         Однако предложенная ИнСоРом альтернатива программе-2020 тоже имеет недоработки. Так, глава Москомзайма Сергей Пахомов указал на то, что в докладе обходится вопрос о том, «будем ли мы и дальше ориентироваться на внешний спрос или начнем развивать внутренний потребительский, промышленный, инфраструктурный спрос». От решения этого вопроса, уверен Пахомов, напрямую зависит задача стимулирования доли сбережений. «Но если мы сейчас все начнем сберегать, то кто тогда будет покупать, например, автомобиль производства АвтоВАЗа? Судя по дискуссии в европейском сообществе, сейчас все больше давления оказывается на Германию для того, чтобы она изменила модель своего развития, чтобы она перестала сберегать и экспортировать и перешла на импорт и потребление», – обращает внимание Пахомов.
         В свою очередь, президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков указал на то, что «доклад не отвечает на главную проблему российской экономики – на наркотическую зависимость от нефтяной трубы. Какую бы идеальную финансовую систему мы ни построили, она все равно в итоге будет зависеть от трубы». Поэтому основная задача сейчас – создать новые центры финансирования, которые сформировали бы другую экономику. Этот процесс, считает Аксаков, должен сопровождаться импортозамещением, а импортозамещение достижимо при грамотной курсовой политике. Сегодня признаков грамотной курсовой политики Аксаков не наблюдает.
         В Мой Мир Главный экономист Всемирного банка Желько Богетич указал на необходимость реформирования в том числе и системы частного пенсионного обеспечения и сектора страхования. Богетич уверен, что изменить финансовую систему России необходимо хотя бы для того, чтобы подготовиться к следующему финансовому кризису, который, возможно, произойдет в будущем.

    Анастасия Башкатова.
    © «
    Независимая газета», 17.03.10


    Банкам открыли счет

    Эксперты предлагают сократить их количество в четыре раза

         Институт современного развития вчера предложил свой рецепт привлечения длинных денег в российскую экономику. Эксперты советуют выпускать под общественно значимые проекты государственные ценные бумаги, создать за счет Фонда национального благосостояния гарантийный фонд и выдавать из него поручительства на займы частного бизнеса.
         А также к 2020 году превратить рубль в резервную валюту, чтобы обеспечить стране дополнительный приток иностранных инвестиций.
         Такие идеи содержатся в новом докладе института «Структурная модернизация финансовой системы России». Вчера он был представлен маститым российским экспертам и чиновникам экономического блока правительства. Доклад может стать одним из элементов «Дорожной карты» для развития российской экономики на ближайшие годы, – пояснил председатель правления Инстиута современного развития Игорь Юргенс. Он рассчитывает, что идеи, предложенные ИНСОРом, будут использованы в программе действий президента на 2012 год. Конкурентность экономики все больше зависит от качества финансовых услуг, аргументировал выбор темы Юргенс.
         Формирование новой финансовой политики должно учитывать важнейший урок форсированного роста российской экономики 2006-2008 годов, обращают внимание авторы доклада. А одной из главных проблем тех лет был явный перегрев экономики, в том числе и за счет роста кредитования. Между тем, выйти из кризиса отечественная экономика рискует столкнуться с теми же «болячками». Так в концепции долгосрочного социально-экономического развития страны до 2020 года финансовому сектору отводится роль создания необходимых предпосылок для поддержания высоких темпов экономического роста, объем банковского кредитования должен увеличиться до 80-85 процентов ВВП. Однако такая модель грозит разгоном инфляции, полагают эксперты. Кроме того, в стране просто-напросто нет и не будет денег для достижения таких целей. Это означает, что рост кредита, закладываемый в концепцию, не может быть осуществлен без обеспечения масштабного притока иностранного капитала, предупреждают эксперты. Между тем, именно зависимость экономического роста от внешних займов стала причиной того, что российский кризис оказался значительно острее, чем в большинстве развитых стран, напоминают авторы исследования.
         ИНСОР предлагает более сдержанный вариант: объем банковских кредитов экономики увеличить до 60 процентов ВВП, но при этом приток иностранного капитала в негосударственный сектор не будет превышать 2 процентов ВВП в год. Но такой сценарий считают авторы доклада, предполагает консолидацию банковского сектора. Для того чтобы достичь этой задачи, авторы доклада предлагают Центробанку более пристально следить за крупнейшими системообразующими банками. И даже применять для них специальное банковское регулирование.
         Крупнейшим банкам рекомендуется для привлечения денег выпускать собственные долговые обязательства, которые сможет покупать Пенсионный фонд и Фонд национального благосостояния. А общее количество банков, полагают в ИНСОРе, должно существенно уменьшится. Исходя из международной закономерности, оптимальное число банков в России – 220-280, подсчитали эксперты. Сейчас, напомним, в стране более тысячи банков. Правда, эксперты советуют не принуждать банки к закрытию или консолидации, а позволить им выбрать свою нишу и в ней работать. Причем в докладе предлагается создавать многоуровневую банковскую систему, в которой будут федеральные банки с генеральной лицензией, имеющие право действовать на территории всей страны, и банки, работающие на уровне федеральных округов, регионов и населенных пунктов. Крупным федеральным банкам при этом предлагают дать специальные налоговые стимулы. Параллельно, советуют авторы доклада, государству надо будет выходить из банковского сектора. Делать это предлагается на первом этапе через снижение доли государства в капитале госбанков до контрольного пакета. Это может произойти путем проведения публичного размещения акций либо продажи небольших пакетов на открытом рынке.
         Но главным индикатором качества финансовой системы должны стать «длинные деньги», считают эксперты. Они опасаются, что в ближайшие годы экономика будет испытывать их нехватку. И предлагают активно привлекать иностранные инвестиции и не бояться вложения иностранного капитала в конкретные проекты. Кроме того, пишут эксперты, масштабным потенциальным ресурсом «длинных денег» будут оставаться госсредства, а в перспективе – и деньги населения. Однако для того, чтобы народ понес сбережения в банки на долгие депозиты, предстоит еще немало постараться.
         Одним из ключевых моментов в повышении конкурентоспособности отечественной финансовой системы может быть и превращение рубля в резервную валюту, полагают эксперты. Такой шаг, считают они, позволит нашей стране регулярно получать значительный приток долгосрочных инвестиций, снизить издержки во внешней торговле, повысить устойчивость национальной экономики к внешним шокам. Правда, уточняют эксперты, негативным следствием может стать неизбежное укрепление обменного курса рубля. Тем не менее, считают они, выгод будет все-таки больше.
         Однако, по мнению многих участников дискуссии, в докладе все-таки много и спорных моментов. «О какой ограниченности финансовых ресурсов для экономики может идти речь при таком потоке нефтедолларов?», – недоумевает замглавы минфина Сергей Сторчак. Ресурсы, по его словам, у банков есть, но кредитные организации не выполняют свою функцию. Уязвимой считает он и позицию по масштабному использованию госсредств. Еще один замглавы Минфина Алексей Саватюгин поставил под сомнение целесообразность превращения рубля в резервную валюту. Достижение такого статуса, отмечает он, с одной стороны, усилит роль России на международной арене, но параллельно – может привести к частичной потере суверенитета в денежно-кредитной политике. «Если в наших активах будут храниться резервы зарубежных стран, мы будем вынуждены согласовывать с ними свою кредитно-денежную политику», – поясняет Саватюгин. Раскритиковал замминистра и посыл об оптимальном количестве банков. Это неправильно и с экономической, и с моральной точки зрения. Минфин и Центробанк никогда не ставили перед собой цели по количеству банков, говорит он. А то, что отдельные банки смогут действовать только на территории определенного региона, противоречит Конституции, напоминает Саватюгин.
         Впрочем, как уверяют в ИНСОРе, представленный вариант доклада, это не конечная версия. Документ еще будет дорабатываться. А широкое обсуждение создает возможности для выработки наиболее взвешенной и консолидированной позиции экспертов, бизнеса и власти.

    Елена Кукол.
    © «
    Российская газета», 17.03.10


    Экономист Михаил Делягин: «Кто не дает обуздать цены в России»

    Странная, однако, сложилась ситуация. Официально инфляция у нас стабильно падает. Реально же граждане на своих кошельках и карманах ощущают растущую из года в год дороговизну товаров и услуг

    Отчего невесела пенсионерка? Фото: PHOTOXPRESS. Загружается с сайта КП      Прибавки к пенсии «съедаются» подорожавшими товарами и повышающимися тарифами.
         Статистики лукавят? Власти цифрами манипулируют? (См. статью «Почему цены в России растут, а инфляция снижается?» в еженедельнике «КП» от 11.03.10)
         – Главная проблема не в статистике, – утверждает доктор экономических наук Михаил Делягин. – Вся беда в том, что наше государство, к сожалению, практически не ведет реальной борьбы с ростом цен.

    Чем меньше денег у людей, тем лучше для народа?
         – Позвольте не согласиться, Михаил Геннадьевич! Как это нет борьбы? Осенью в разгар свинской гриппушной аферы наши министры заметили запредельные цены на лекарства, защитные маски. И стали с этим безобразием бороться. Сейчас власти вводят ограничения на цены жизненно необходимых лекарств.
         – «Вводят» – это пока слова. Подождем, когда «введут». И своими глазами увидим в аптеках результаты. Ибо разговоры о чрезмерной дороговизне лекарств и необходимости снизить цены на них ведутся с 2002 года. А рапортовать об успехах – и тем более о подготовке к ним – проще, чем эти успехи обеспечивать. Закупаемые бюджетом по программе ДЛО («дополнительное лекарственное обеспечение») лекарства в полтора-два раза, как показывают исследования, дороже, чем продаваемые на свободном рынке. На антигриппозные же маски цены снизились, по-моему, лишь когда паника сошла на нет.
         Путать же телевизионное интервью чиновника о намерении ограничить цены с реальным ограничением этого произвола так же нелепо, как истошные предолимпийские обещания спортивных начальников (помните, 7 – 11 золотых медалей?) с катастрофой в Ванкувере.
         У нас по-прежнему идут разговоры, что нужно снизить инфляцию, демонстрируются статистические фокусы, реализуется принцип «чем меньше денег у людей, тем ниже инфляция, значит, тем лучше для людей», но реально с ценами в России власть не борется.

         – Да, есть мнение, что в стране слишком много денег крутится из-за пенсионеров.
         – Полный бред! Инфляция вызвана не избытком денег у пенсионеров, а тотальным произволом монополий. Цены подскакивают не тогда, когда пенсионер, получив прибавку, приходит на рынок. И даже не когда почтальон приносит ему не так уж и намного повышенную пенсию. Они подскакивают, как правило, в тот момент, когда по телевизору сообщают о грядущем повышении пенсий. А это классическое проявление злоупотребления монопольным положением.

         – Еще нам намекают, что везде в мире жизнь дорожает. И ностальгия а-ля Высоцкий «Было время, и цены снижали!» – призыв к возврату сталинизма! Наша инфляция – доказательство вхождения России в цивилизованное сообщество. Но объясните парадокс: за 2009 год инфляция у наших соседей, в странах ЕС, в 6 раз ниже, чем в России. Там даже цены снижают!
         – Парадокс возникает из-за недостоверности исходной посылки. Инфляция в развитых странах в целом ниже нашей из-за ограничения произвола монополий. И почему мы должны радоваться, если приобретаем болячки «просвещенного мира»? Это дикость. Заимствовать надо хорошее, а не плохое. Грубо говоря, ускоренное строительство хороших дорог в Германии, а не фашизм Гитлера.

    Инфляция и коррупция – близнецы-сестры
         – Все ссылки на заграницу – мол, рубль ослабел, поэтому импорт подорожал и цены выросли, – тоже «в пользу бедных» разумом. При той норме прибыли, которая, насколько можно судить, закладывается в продаваемый в России импорт, его цена может быть на четверть ниже, безотносительно курса рубля к доллару, и все равно все останутся довольны. Достаточно вспомнить, что цена молока в розничной торговле втрое выше закупочной!
         Но пинать ногами торговлю за безумные прибыли тоже не очень хорошо. Мы примерно представляем себе величину их маржи, доходов – они действительно производят впечатление безумных. Но мы совершенно не знаем величину взяток, которые они платят просто за право существовать. Стоит вам открыть ресторан (вспомним фильм «Откройте, полиция!»), тут же приходят обедать жандармы, и попробуйте взять с них деньги!

         – Так то ж во Франции!
         – Я специально назвал этот фильм. Французы смеются над ним, искренне считая его комедией. У нас же армия собственных «жандармов» и прочих проверяющих приходит не за бесплатным супом и бифштексом. Совсем за другим. А потом в России происходят трагедии, подобные «Хромой лошади».
         Причем коррупция сама служит прикрытием для злоупотребления монопольным положением. Ведь никто не знает, какую часть сверхдоходов монополист оставляет себе, а какую отдает на взятки. И он получает возможность шантажировать взяткополучателя – «Будешь ограничивать мой монопольный произвол, я не смогу давать тебе «на лапу», будет нечем платить!» Это не менее действенный шантаж, чем угроза мздоимца закрыть, посадить и т. д. Поэтому бессмысленно бороться по отдельности с коррупцией и с инфляцией: они взаимосвязаны, обуславливают и усиливают друг друга.
         Какой должна быть борьба с инфляцией в России? Ничего сложного – борьбой с произволом монополий. Надо обеспечить прозрачность структуры цен на их продукцию. Государство обязано знать, из чего складывается цена товара: сколько в ней налогов, зарплат, материальных издержек. Конечно, сначала правды вам не скажут. Но после двух-трех громких проверок с выяснением ложности сообщений и показательным суровым наказанием за мошенничество, с широким освещением судебного процесса и приговора в СМИ мы года три можем жить без роста цен. Как после 1998-го жили года четыре без значимого роста цен на ЖКХ.
         Легенды сложены, как после дефолта пришли к новому премьеру Примакову руководители трех естественных российских монополий и объяснили: рубль рухнул почти в четыре раза, и, чтобы поезда ходили, были электричество и газ, надо повысить тарифы. Евгений Максимович ответил: ну конечно! Но вдруг повышение будет для вас недостаточным? Вы же патриоты, на себе экономите! Давайте посчитаем, из чего складываются тарифы на газ, электричество и железную дорогу, обеспечим вашу финансово-экономическую прозрачность и будем смотреть, сколько конкретно нужно добавить. Может, вам надо намного больше дать, чем просите, а вы скромничаете из ложно понятого патриотизма.
         Услышав это, руководители естественных монополий вышли в приемную, друг на друга грустно посмотрели, вернулись к Примакову и рванули на груди рубашки: мы патриоты, мы любим Россию, мы проанализировали еще раз внимательно наши резервы – не надо повышать тарифы. Главное, не смотрите, из чего они складываются.

         – А теперь каждый январь тарифы на газ, электричество, транспорт сильно растут. Сразу обгоняя официальные показатели запланированной инфляции и подстегивая ее.
         – У нас почти везде безумные монопольные сверхприбыли. Обеспечение прозрачности структуры цены – основа борьбы с произволом любой монополии, как естественной, так и рыночной.
         Правда, коррупционер ощутит тогда волшебную легкость в карманах. Но и «зачисток» типа поселка Речник, думаю, не увидим: их нечем будет оплачивать. Я совсем не уверен, что люди, которые подобные «зачистки» осуществляют, делают это только за зарплату.

    Фермера на рынок с ОМОНом
         – Второй инструмент ограничения монопольного произвола – доступ товаров на рынок. Пару лет назад мне популярно объяснили, что такое дешевый магазин в Москве: «Тот, где картошка египетская, а не французская». Представляете, что такое картошку выращивать в Египте?! Тем более во Франции – при их социальной защищенности, налогах, ценах на все?! Это дорогая страна. А потом тащить картошку через всю Европу в Москву и продавать с прибылью? Если кто захочет реально бороться с инфляцией – он должен обеспечить свободный доступ на наши рынки родной российской продукции.

         – Главное, ничего изобретать не придется. Прекрасно помню, с 60-х годов и до начала 90-х из нашего, соседних липецких сел, тамбовских, рязанских каждое лето везли в Москву продавать картошку с огородов. Все этим бизнесом занимались: колхозники, врачи, учителя. Находили лучшие семена, получали богатые урожаи. Телеграмму давали в столицу, с рынка приходил точно в срок грузовик, забирал картошку. Сами и торговали. Про рэкет милицейский, бандитский, взятки и разговоров не было! Все тихо-спокойно. И сами цены не задирали. Картошки-то было вдоволь. Российской! Но с началом рыночных гайдаровских реформ лавочку земляки закрыли. Стало опасно. Хотя нас уверяли, что рынок сам все разрулит. В соседней деревне, знаю, сейчас выращивают зелень. Но сами не торгуют. На Павелецком вокзале встречают их перекупщики из бывшей южной советской республики, все забирают задешево и продают сами знаете почем. Они теперь на московских рынках командуют.
         – В Москве, думаю, практически на каждом рынке криминальный контроль – и весьма часто, скажем деликатно, этнический. Любой читатель может поставить эксперимент: пройдитесь по ближайшему рынку и поспрашивайте, сколько стоит один и тот же товар. Если рынок нормальный, ценовых зон будет несколько, а если его «держит» криминальная структура, обнаружите только две цены. Первая – у самого входа. Вторая – все остальное. Что с этим можно сделать? При нашей нынешней милиции, думаю, ничего.

         – Совсем ничего?
         – Есть славная страна Америка – там тоже была проблема с доступом в 60-е годы. Только не товаров на рынки, а негритят в школы: расизм у них в южных штатах свирепствовал. Кеннеди корячился-корячился, плюнул и подписал закон об уничтожении сегрегации: если где местные власти не пустят в школы негритянских детей, национальная гвардия обеспечит их конвой на урок. И фото есть – огромный американский солдат с винтовкой наперевес ведет щуплого негритенка в школу.
         Чем российские товаропроизводители XXI века хуже американских негритят полувековой давности? В стране толпы ОМОНа, Внутренних войск, собственный спецназ у всех, кому не лень, чуть ли не у Гидрометеоцентра, у них БТРы, танки, вертолеты! Что мешает поставить эту махину на службу России, родной экономике, всему народу? Примените эту силу на пользу обществу, пусть они, как негритят, провожают российских фермеров на рынки российских же крупных городов, охраняя от озверевшего криминала. Омоновцы благородным делом займутся, почувствуют себя, наконец, защитниками честных людей. Здесь нет проблем, кроме отсутствия желания.
         Государство не должно состоять из гениев. Оно должно состоять из ответственных, организованных людей, и все получится.
         Последний механизм борьбы с инфляцией такой страшный, что достаточно уже одной угрозы его применения. Но в замечательной капиталистической стране Германии он работает. Это право антимонопольного ведомства в случае резкого изменения цен сразу возвращать их на место, а уже потом проводить расследование. Оно ведь может длиться годами, за которые монопольно искаженные цены способны нанести экономике страны невосполнимый ущерб. А если в случае возврата цен продавец перестает торговать, это рассматривается как уголовное преступление. И при всей гуманности и любви к человеку на Западе его тупо стирают в порошок, и никого не интересует, что, может, он действительно был прав. Спекулянт не имеет права диктовать нормальному человеку.
         Эта мера почти так же страшна, как и возможность разукрупнения монополий. В США за всю историю три монополии были насильственно разделены, и один раз была серьезная угроза – в отношении «Майкрософта». Всего три с половиной раза за более чем 100 лет – и всем хватило!

         – «Майкрософт» – известная фирма, а разукрупнили кого?
         – American Tobacco и Standard Oil в 1911 году, ATT(American Telephone & Telegraph) в 1982 – 1983 годах.
         Такие угрозы в отношении монополистов должны быть у России. Все мы посмеиваемся над ФАС (Федеральной антимонопольной службой), но у нее и в самом деле мало прав. Она, например, не имеет права даже рассматривать цены и тарифы естественных монополистов. И скажите честно: что такое ФАС на фоне нефтяников? Моська, которая пытается призвать к порядку слона, – прошу извинения, если кто обидится.

    Образумит системный кризис
         – Михаил Геннадьевич, вы толково объяснили, как можно теоретически обуздать инфляцию. А на практике нас что-то радостное ждет?
         – Проблема не в том, что механизмы есть в теории. Главное – есть желание их применять на практике или нет? До наступления системного кризиса, с моей точки зрения, этого желания у властей не появится. Революции, скорее всего, не будет – у нас слишком уставшее общество. Я специально изучал историю революций – у нас еще нет такого накала социальной борьбы, как тогда. Но будет, я считаю, системный кризис, т. е. утрата управляемости всеми значимыми сферами общественной жизни. Будет прорыв к власти чиновников и бизнесменов третьего-четвертого эшелонов. Они сильно испугаются пропасти, в которую заглянут в ходе кризиса. Страха хватит на поколение политиков и чиновников, как хватило поколению советских руководителей страха 22 июня 1941 г. И под влиянием этого страха лет 20 будет ответственная социально-экономическая политика, которая породит «благосостояние для всех». А уж оно породит демократию. Это южнокорейский путь, достаточно болезненный и извилистый. Разумеется, с поправкой на специфику нашей общественной культуры.

         – Когда, по вашим прогнозам, наступит этот кризис?
         – Когда из-за отсутствия контроля за вынужденно вливаемыми в экономику (и особенно в банковскую систему) деньгами будут «проедены» международные резервы. Это произойдет не раньше конца 2011 года. Скорее всего, если не случится каких-то чрезвычайных событий, в 2013 – 2014 годах.
         Вероятность того, что кто-то во власти одумается прямо сейчас, в относительно благоприятных обстоятельствах, крайне мала. Но работать все равно надо для реализации именно этого, наиболее благоприятного для России сценария.

         – Чтобы люди наверху применили власть к монополиям?
         – Да. Я верю, что мы пожнем плоды разумной антиинфляционной политики и цены в нашей стране будут соответствовать благосостоянию народа, а не сверхдоходам олигархов и коррупционеров.

    ДЕНЕЖКИ
         Что вы знаете о пенсии?
         С этим вопросом корреспондент «КП» обратился к случайным прохожим. Ответы были схожи: «Пенсии не хватает на жизнь, потому и после 60 лет придется работать или жить за счет детей». Эта установка укоренилась в сознании наших сограждан. Но ведь все совсем не так! Реформа 2002 года изменила систему пенсионного обеспечения РФ. Рассказывать о существующей системе и отвечать на вопросы читателей в еженедельной рубрике, посвященной пенсиям, будет руководитель одного из ведущих негосударственных пенсионных фондов РФ – Исполнительный директор НПФ «БЛАГОСОСТОЯНИЕ» Елена СУХОРУКОВА.

         – Хотелось бы определиться с самого начала: пенсия, равная величине прожиточного минимума, – это приговор?
         – Конечно, нет. Сегодня существует несколько способов существенно увеличить размер будущей пенсии. Это и перевод накопительной части трудовой пенсии из ПФР в НПФ, и участие в программе софинансирования, и формирование негосударственной пенсии. Я хочу подчеркнуть одно – начинать копить на пенсию нужно в молодом возрасте! Это дело не одного года и даже не пяти лет.

         – И сколько лет вашему идеальному клиенту?
         – Ему 22 года, он только что окончил вуз и начал работать. Но это только мечты: к сожалению, в 22 года человек не думает о пенсии. Потому если вам 35 и вас волнует, на что вы будете жить через 25 лет, то мы готовы вам помочь.

         – Вы гарантируете хорошую пенсию?
         – Ваша пенсия будет не менее 40% от размера вашей зарплаты – думаю, это достойный результат.

    Евгений ЧЕРНЫХ.
    © «
    Комсомольская правда», 18.03.10


    Долг без права передачи

    Продажа розничных кредитов коллекторам может оказаться вне закона

         Роспотребнадзор не намерен ограничиваться достигнутыми победами в борьбе с банками за права заемщиков. Следующим объектом пристального внимания ведомства станет передача банками розничных долгов коллекторам. По мнению Роспотребнадзора, заемщик как потребитель при этом оказывается вне правового поля. Первую победу Роспотребнадзор уже одержал, доведя спор с банком «Союз» до высшей судебной инстанции. Этот случай может положить начало серьезной дискуссии, в результате которой банки рискуют потерять возможность продавать коллекторам долги по розничным кредитам.
         Перечень претензий к банкам по включению в кредитные договоры с физлицами условий, ущемляющих их права как потребителей, не исчерпывается уже оспоренными в ВАС четырьмя пунктами, сообщил в пятницу начальник управления защиты прав потребителей Роспотребнадзора Олег Прусаков. Как сообщал «Ъ» 3 марта, ранее Роспотребнадзору удалось получить положительные решения по вопросам о незаконности комиссий за ведение ссудного счета, одностороннего изменения ставок по кредитам, санкций за просрочку и договорной подсудности. Следующей значимой проблемой во взаимоотношениях банков и заемщиков-физлиц, на решении которой намерен сконцентрироваться Роспотребнадзор, станет передача банками долгов розничных заемщиков коллекторам, заявил господин Прусаков, выступая на конференции «Банковская система России 2010».
         Как пояснил «Ъ» господин Прусаков после выступления, Роспотребнадзор рассматривает проблему передачи долгов коллекторам гораздо шире, нежели использование коллекторами недопустимо жестких методов работы с должниками.
         «При продаже кредита коллектору заемщик утрачивает право защищать свои права потребителя, поскольку с банком-поставщиком услуги его правоотношения прекращаются, а коллектор не является поставщиком услуги по предоставлению кредита»,– пояснил господин Прусаков. В результате, следуя логике Роспотребнадзора, заемщик не может воспользоваться законом «О защите прав потребителя», так как претензии предъявить не к кому.
         По словам Олега Прусакова, первый успешный шаг в борьбе за права заемщиков при передаче банками розничных кредитов коллекторам Роспотребнадзор уже сделал. В мае прошлого года ведомству удалось в трех инстанциях доказать свою правоту в споре с банком «Союз», который был оштрафован Роспотребнадзором за включение в кредитный договор условия о возможности переуступки долга заемщика-гражданина коллектору, не спрашивая на то согласия должника. Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа счел, что переуступка прав требования по розничному кредиту без согласия заемщика возможна только другому банку, но никак не коллектору. Обращение «Союза» в Высший арбитражный суд с заявлением о пересмотре президиумом ВАС в порядке надзора постановлений нижестоящих инстанций результата не принесло, рассказал Олег Прусаков. В сентябре прошлого года, рассмотрев обращение банка, коллегия судей ВАС отказала «Союзу» в передаче дела в президиум. Как следует из отказного определения, тройка судей не сочла, что решения нижестоящих инстанций нарушают единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права.
         Интересно, что отказное определение коллегия судей вынесла несмотря на то, что решения судов по «Союзу» не соответствуют изданному в 2007 году информационному письму президиума ВАС о практике применения главы Гражданского кодекса «Перемена лиц в обязательстве». В этом письме президиум ВАС указал, что «уступка банком прав кредитора по кредитному договору юридическому лицу, не являющемуся кредитной организацией, не противоречит законодательству». Однако в деле, которое приведено в обзоре в качестве примера по данному тезису, заемщиком выступало юридическое, а не физическое лицо.
         В отличие от постановлений президиума ВАС о незаконности комиссий за ведение ссудного счета, одностороннего изменения ставок по кредитам, санкций за просрочку и договорной подсудности, определение тройки судей ВАС по делу «Союза» не меняет в корне практику разбирательств банков с Роспотребнадзором и заемщиками. «В судебных спорах стороны могут ссылаться на отказные определения ВАС, однако они не формируют судебную практику и не являются обязательными для исполнения судами нижестоящих инстанций»,– говорит партнер юридической компании «Яковлев и партнеры» Игорь Дубов. «Кроме того, передача кредитов коллекторам – лишь один из эпизодов, по которым банку были предъявлены претензии,– добавляет партнер адвокатского бюро «Партнерство правовой помощи» Сергей Романов.– Коллегия судей ВАС отказалась передать в президиум все дело целиком, не раскладывая его на эпизоды и не объясняя детально свое решение. Поэтому говорить о сформулированной правовой позиции по вопросу о коллекторах нельзя». Кроме того, на текущий момент дело банка «Союз» – единственное дошедшее до Высшего арбитражного суда.
         Однако пятничные заявления представителя Роспотребнадзора, проиллюстрированные делом банка «Союз», могут иметь очень серьезные последствия в будущем, положив начало серьезной дискуссии по вопросу законности передачи прав розничных долгов банков коллекторам, указывают эксперты. «Правами потребителей при передаче розничных кредитов коллекторам ВАС до сих пор не интересовалась, а учитывая текущую политическую конъюнктуру, складывающуюся по вопросу защиты прав потребителей банковских услуг, не исключено, что позиция Роспотребнадзора по этому вопросу может получить дальнейшую поддержку, в том числе и в судах»,– говорит партнер юридической компании Lidings Андрей Зеленин. Проблема, о которой говорит Роспотребнадзор, действительно существует, и она не надуманная, согласен партнер компании «Вегас Лекс» Альберт Еганян. «Учитывая, что наша арбитражная практика, несмотря на декларируемую непрецедентность российского права, по факту становится все более прецедентной, не исключено, что это дело, сейчас прецедентом, конечно, не являющееся, станет первым шагом к его созданию»,– говорит юрист.
         Если это случится, под вопросом может оказаться не только передача плохих розничных долгов коллекторам, но и любая передача прав требований по розничным кредитам небанковской организации, например, при выпуске под них ценных бумаг (секьюритизация), предупреждают эксперты. «Для банков это не смертельно, но очень неприятно, за отсутствие гибкости в работе с плохими розничными долгами придется платить в том числе и надежным заемщикам»,– говорит член правления Райффайзенбанка Андрей Степаненко. «Банки смогут продолжать работать с коллекторами по агентской схеме, не нарушающей права заемщика как потребителя,– говорит председатель совета директоров коллекторского агентства «Центр ЮСБ» Александр Федоров.– Но это снизит их возможности по оперативной расчистке балансов от плохих долгов».
         Эксперты сходятся во мнении, что наиболее просто и безболезненно разрешить ситуацию могло бы принятие закона о коллекторской деятельности, в котором были бы четко определены правила взаимоотношений сторон при переуступке прав требований. Однако из-за противостояния конкурирующих коллекторских ассоциаций и заинтересованных ведомств ни одна из существующих уже год-полтора версий такого законопроекта до сих пор не внесена в Госдуму.

    Светлана Дементьева.
    © «
    КоммерсантЪ», 22.03.10


    Осталось 997

    Алексей Кудрин предостерег банки от увлечения сомнительными проектами

         Алексей Кудрин подверг сомнению слишком оптимистические прогнозы экспертов о том, что низшая точка кризиса уже пройдена.
         «Надо идти вперед, но быть очень осторожными», – предупредил банкиров вице-премьер, министр финансов, выступая на Всероссийской банковской конференции. «То, что может быть рецессия, а с нею и новые убытки банков – это важно понимать. Это должно отложиться на подкорке», – подчеркнул Кудрин.
         На этой сдержанно-осторожной ноте и продолжилось его дальнейшее общение с банковской элитой. Не без удовольствия министр сообщил, что в этом году в России впервые стало меньше тысячи банков. «997», – озвучил цифру последней сводки министр. И тут же напомнил, что банкам нужно готовиться к следующему этапу – очередному повышению с 1 января 2012 года уровня уставного капитала. Похоже, банкиры с такой стратегией государства по укрупнению банковской системы сегодня уже смирились.
         Кудрин заметил, что, несмотря на нефтяные цены – выше 70 долларов за баррель, экономика России находится в «некомфортной зоне». С одной стороны, от нефтяной подпитки укрепляется рубль, что не слишком хорошо для отечественных производителей, с другой – если цены на «черное золото» начнут снижаться, то период благоприятствования вновь прекратится. В связи с этим Кудрин посоветовал не расслабляться. Он напомнил, что в 2009 году из-за подобного благодушия российские компании столкнулись с 500 дефолтами, а их убытки превысили 250 миллиардов рублей. При этом самыми неплатежеспособными оказались передовики роста – транспорт, торговля, пищевая промышленность и недвижимость.
         По словам Кудрина, эти рынки были перегреты, прирост кредитов на них составлял 30-40 процентов, а по недвижимости – все 80 процентов. В итоге шальная удаль российских банков, замешанная на нефтяном факторе в условиях высокой инфляции, сослужила отраслям медвежью услугу.
         Этот пример из недавнего прошлого министр привел исключительно для того, чтобы предостеречь банкиров от нового опасного шага, в частности на «заминированную», по его словам, тропу недвижимости. Он отметил, что с октября 2009 года в этом секторе снова наметились оживление спроса и прирост цен. «Если ажиотажный спрос будет расти и дальше вместе с ростом цен, то это надо считать настораживающим моментом», – подчеркнул Алексей Кудрин. И добавил, что банкам не надо «втягиваться в ралли, чтобы не проиграть». Тем более накопленные банкирами резервы в размере 2 триллионов рублей, по мнению министра, не весть какая большая сумма. Поэтому предложения отдельных представителей банковского сообщества «распустить» резервы министр тоже не одобрил. «В конце 2010 года и весь 2011 год будет сохраняться неопределенность», – прогнозирует Кудрин. Из этой оценки вытекает его прогноз относительно прироста кредитования в России – не более 5-10 процентов. При этом финансовая система должна показать прогресс в отборе проектов для кредитования, напутствовал Кудрин.
         Говоря о кредитовании предприятий, министр поделился с аудиторией еще одной дополнительной головной болью. Для того чтобы не допустить нарастания дефицита бюджета, власти, по словам Кудрина, могут пойти на крупные заимствования на внутреннем и внешнем рынках. Их объемы могут достигнуть 1,5 триллиона рублей. И, несомненно, российские участники рынка проявят интерес к ценным бумагам. «Однако надо удержать банкиров от того, чтобы их вложения в госбумаги стали выгоднее, чем кредитование предприятий», – заметил Кудрин.
         Отвечая на вопрос корреспондента «РГ», так ли необходимо дальнейшее, четырнадцатое по счету снижение ставки рефинансирования, Кудрин дал понять, что нет. «Ставка рефинансирования находится в правильной зоне. Если к концу года мы добьемся сокращения инфляции в пределах 6,5-7,5 процента, то это будет основанием для дальнейшего небольшого сокращения ставки», – сказал Кудрин, добавив, впрочем, что это «политика Центробанка». Также, по мнению министра, в 2010 году коммерческие банки начнут снижать ставки по депозитам. Кроме того, такого сногсшибательного притока вкладов «плюс 25 процентов», как это было в 2009 году, уже не будет.

    Татьяна Зыкова.
    © «
    Российская газета», 22.03.10


    Проблема обложения

         За что бы еще начать брать деньги из того, что уже есть? Видимо, это главный или один из главных вопросов, который заботит российскую номенклатуру. Вопрос о создании чего-либо нового, пусть с той же целью – чтоб потом начать брать за это деньги, употребляется лишь для риторических упражнений на разного рода совещаниях, конференциях и прочих прениях на тему развития, инноваций, модернизаций и пр.
         Утрирую, конечно.
         Но вот недавние предложения одного подмосковного чиновника сделать платными уже имеющиеся участки шоссейных дорог в области (например Волоколамку) выдает, в принципе, именно вышеописанный ход мысли. И хотя это предложение сделано на каком-то официальном совещании, вряд и сия глупость будет внедрена буквально уже в ближайшем будущем. Однако, поскольку власти страны, ссылаясь на кризис, отказались от затеи покамест строить новые дороги, то недалек тот день, когда и к этой кажущейся бредовой сегодня идее они могут вернуться, но уже со всей звериной серьезностью.
         «Платность» также, можно быть уверенным, будет всячески расширяться и на все другие сферы жизни, те немногие, где ее еще нет. Вот уже практически готов закон, во многом коммерциализирующий работу бюджетных организаций. В основе лежит вроде бы правильный принцип – перевод от сметного финансирования к целевому, на выполнение конкретных задач и достижение заданных целей, призванный ориентировать бюджетные организации на конечный результат, на заданные параметры работы. Этот принцип работает в других местах. Теперь будет любопытно посмотреть, как это у нас заработает на практике, тем более что с принятием ранее разрекламированных госрегламентов дело по-прежнему обстоит плохо. То есть их по большей части нет.
         И, с одной стороны, хорошо, что школе, скажем, разрешат теперь зарабатывать деньги на сдаче в аренду спортивного зала по вечерам, но не выльется ли это в обрезание даже нынешнего небогатого финансирования закупок спортивного инвентаря или химических препаратов для школьной лаборатории? Или, к примеру, вроде бы неплохо, что ФМС разрешат брать повышенный сбор за ускорение процедуры оформления загранпаспорта или получения разрешения на работу иностранцами. Но не приведет ли это к тому, что именно в платное окошко будут канализированы и все прочие услуги? Или вы все еще верите в благонамеренность правящей бюрократии?
         Во многом нынешняя правящая номенклатура страны была создана за счет известно как проведенной приватизации ранее созданного и построенного, а также за счет приватизации ренты, получаемой на той или иной должности управляющей бюрократией. Конечно, есть и те, и их немало, кто создал себя сам, с нуля, кто имеет в чистом виде производственный, а не торгово-посреднический или добывающий бизнес. Увы, не они делают сегодня погоду в стране и обществе. Послушайте их, что они рассказывают о своем каждодневном выживании, бесконечных компромиссах с реальностью (часто формально незаконных, но во многом вынужденных) и о той армаде госнахлебников и клептократов, который каждый из них кормит, – и вам каждый раз после очередного такого яркого в своей безысходности повествования будет все труднее спорить с теми, кто считает, что страна безнадежна и что точка невозврата в процессе гниения системы уже пройдена.
         В этом смысле даже не до конца ликвидированные московские псевдопарковщики, взимающие нелегальную плату за возможность встать на опекаемом ими месте, точь-в-точь повторяют действия большей части правящей номенклатуры: они ничего не создают сами, паразитируя на тех, кто еще что-то производит или создает какую-то прибавочную стоимость. Или на тех, кто паразитирует на ком-то другом.
         Рано или поздно в рамках такой системы ресурс, инфраструктура, промышленные и научные наработки, созданные в прошлом, кончаются. Собственно, нам «посчастливилось» стать современниками этого происходящего на наших глазах процесса. Не кончается только привычка к статусной ренте. И тогда возникают идеи брать плату за проезд по построенным еще при «совке» дорогам. Хотя в российской истории во времена обострения нужды у государства были вещи и покреативнее – налоги на окна, «на дым» (то есть на трубу), на соль и т. д. Порой кончалось дело бунтами.
         Однако традиция пестовать кур, несущих золотые яйца (то есть думать о создании бизнесов и рабочих мест, дающих налоги), так и не привилась в головах большинства отечественных управленцев. Горизонт их мышления, как правило, весьма узок: на нем маячит лишь одна фигура, которая их заботит, на кого они оглядываются, кого боятся и перед кем держат отчет. Это тот, кто их непосредственно назначил.

         Кстати, о налогах. Исторически у нас всегда налоги несли только одну, по сути, над всем доминирующую функцию – фискальную, пополнения казны. На войны, на флот, на аппарат, на величие страны и перераспределение через бюджет тем, кому величественная страна вдруг решила помочь.
         В принципе, все страны прошли через этот этап, но потом во многих из них возникла одна важная увязка, выраженная в лозунге «нет налогов без представительства». Что есть одна из основ общественного договора: налогоплательщик имеет право за свои налоги получить и знать то-то и то-то, и эти свои права он отстаивает – на выборах, в судах, в пикетах и, если надо, на баррикадах. И чем больше он их платит, тем более ему интересно, куда именно они идут. Не случайно во многих странах с высокими прямыми (а не косвенными) налогами степень отчетности и прозрачности государства наивысшая.
         Наше государство учло уроки истории и предпочитает общаться с индивидуальным налогоплательщиком через посредников – работодателей, с помощью косвенных налогов, акцизов, таможенных пошлин, закладываемых в цену товаров и услуг и туда же закладываемых взяток. Собственно подоходный налог не в пример многим другим странам составляет в разы меньшую часть доходов бюджета, чем, скажем, таможенные сборы. «Так легче собирать налоги», – говорит государство, покамест сохраняя 13-процентный налог. Поскольку дебет с кредитом уже не очень сходится, то постепенно начинает пробрасываться мысль – а не перейти ли к прогрессивной шкале. Пока решили с этим обождать. Вы думаете, только потому, что жалеют обывателя, или потому, что действительно ну невыносимо трудно собирать, или есть еще какая причина?
         В свое время по той же причине – «трудно собирать» – отказались и от практики подачи налоговых деклараций для многих категорий граждан, когда дело уплаты налога во многих случаях было предметом прямых, без посредников, отношений налогоплательщика и государства. Предварительно (неосознанно или умышленно) эта процедура была превращена в унизительную для законопослушных граждан волокиту и мороку. Хотя мир знает и другие, куда более комфортные для всех технологии.
         Впрочем, нашему госаппарату в его нынешнем не очень, прямо скажем, эффективном состоянии действительно трудно собирать то, что не лежит непосредственно на дороге. В этом смысле собирать дань за проезд по давно построенной дороге легко, достаточно установить шлагбаум. Даже транспортный налог собирать по нынешней, формально более прогрессивной, чем прежде, методике оказалось не сильно по зубам – своевременная его собираемость не дотягивает до 50%. Отсюда, с одной стороны, есть постоянное искушение его повысить, с другой – перейти к автоматическому его взиманию, скажем, включив в цену топлива.
         При этом тезис «неудобно собирать» – это, как мне кажется, лишь часть объяснения. Другая, не афишируемая часть состоит в том, что государству стало бы куда менее комфортно общаться с налогоплательщиками, перейди оно, скажем, к прогрессивной системе налогообложения: любопытство и, что опаснее, недовольство насчет того, как именно расходуются деньги от налогов, возрастало бы пропорционально сумме уплаченных средств. Ровно по такому принципу люди уже реагируют на повышение транспортного налога: те, кто исправно платит, хотели бы все-таки увидеть новые дороги.
         Соответственно, при переходе от преимущественно косвенных налогов к прямым, да еще к прогрессивной шкале люди состоявшиеся и состоятельные могли бы начать проявлять несколько большую заинтересованность в государственных и общественных делах, многократно усилив тот ропот по поводу засилья загулявшей на чужие деньги бюрократии, который сейчас слышен лишь со стороны бизнеса, и то лишь несырьевого. Не случайно вся западная демократия начиналась именно как «демократия налогоплательщиков», с имущественных цензов, так была заложена увязка между собственным кошельком и ответственным голосованием. Гопота на начальных стадиях развития демократии не голосовала.
         По той же самой причине, ссылаясь на «трудности администрирования», у нас напрочь замалчивается, например, такая идея, как уплата того же подоходного налога не по месту работы, а по месту жительства: в этом случае, глядишь, полумертвое местное самоуправление стало бы объектом более пристального внимания обывателей, его оплативших.
         Но это в нашей стране власть предержащим вовсе не надобно. Им не нужен общественный договор, заключенный на основании принципа «нет налогов без представительства», не нужны избиратели, дотошно вникающие, куда и на что пошли их деньги. Надобна послушность и исправное взимание статусной ренты. И поэтому принцип «налоги без представительства» будет поддерживаться и сохраняться и далее. Хотя такие «налоги», вообще-то, называются поборами. Система поборов в отличие от системы налогов в своей принципиальной основе не реформируема.

    Георгий Бовт.
    © «
    Газета.Ru», 22.03.10


    ЦБ нижайше просит кредитовать

    Ставка рефинансирования снижена на 25 пунктов

    Загружается с сайта Ъ      С понедельника ЦБ снижает ставку рефинансирования до 8,25%. В условиях низкой инфляции Банк России пытается обуздать валютных спекулянтов, стимулировав кредитование реального сектора. Взамен банкам предлагается размещать короткие деньги на депозитах в ЦБ. Банкиры готовы воспользоваться вновь предложенными инструментами размещения свободных денег, однако кредитовать и снижать активность на валютном рынке пока не торопятся.
         Совет директоров Банка России в пятницу принял решение о снижении ставки рефинансирования на 25 базисных пунктов до нового минимума – 8,25%. Это 12-е понижение ставки с апреля прошлого года и 2-е – в этом году. За неполный год ставка снизилась более чем в полтора раза. Одновременно на 25 б. п. были снижены ставки по другим инструментам ЦБ – ломбардным аукционам, кредитам overnight, сделкам репо и «валютный своп».
         Решение о снижении ставки обусловлено данными по инфляции. По данным ЦБ, инфляция в годовом исчислении к 22 марта опустилась до 6,9% по сравнению с 7,2% на конец февраля этого года. Одновременно Банк России отмечает отсутствие в этом году «предпосылок для существенного ускорения инфляции». При этом аналитики уверены, что ЦБ мог снизить ставку на 0,5%. «Текущее снижение ставки закономерно, но достаточно осторожно, многие участники рынка ждали более существенного снижения,– отмечает управляющий активами «Пилигрим Эссет Менеджмент» Евгений Пищулин.– При текущей динамике потребительских цен потенциал для снижения сохраняется».
         Одной из основных целей снижения ставки остается и стремление ЦБ сократить спекулятивную активность на валютном рынке. Снижение разницы в ставках на российском и зарубежных рынках должно ограничить «стимулы к притоку краткосрочного капитала, что должно способствовать повышению сбалансированности внутреннего валютного рынка», заявляют в ЦБ. С начала марта Банк России уже выкупил на рынке более $12 млрд, препятствуя излишнему укреплению рубля. Однако стоимость бивалютной корзины за этот период снизилась на 89 коп. до 33,99 руб. «Принятые меры должны уменьшить активность в сфере carry trade и обусловленные этим «пузыри», которые вызывают столь сильное беспокойство у Банка России»,– отмечает аналитик «Ренессанс Капитала» Алексей Моисеев. Однако, по его словам, чтобы обеспечить сбалансированность российского валютного рынка, потребуется снизить ключевые ставки еще на 50-75 б. п. По мнению начальника отдела конверсионных операций Ситибанка Дениса Коршилова, разница в ставках все еще велика, поэтому операции carry trade до сих пор интересны для западных инвесторов.
         Сразу после объявления о решении ЦБ на валютном рынке произошло скачкообразное ослабление рубля. С 11.30 до 11.40 стоимость корзины выросла в цене на 8 коп. По итогам дня она закрылась на отметке 34,13 руб., прибавив за день 14 коп. Впрочем, по словам Дениса Коршилова, связь двух событий не была однозначной. «Решение ЦБ совпало с появлением на рынке крупного покупателя валюты, действия которого решили исход торгов»,– подчеркнул эксперт.
         Одновременно со снижением ставок Банк России принял решение возобновить принятие депозитов overnight. ЦБ перестал принимать однодневные депозиты в марте 2003 года из-за того, что они не пользовались популярностью у банков. До последнего времени Банк России из краткосрочных операций принимал только депозиты на условиях tom-next и spot-next. По словам Алексея Моисеева, эти операции были недостаточно удобными для банков, из-за чего ставки межбанковского рынка в конце каждого дня опускались ниже депозитных ставок Банка России.
         Благодаря новым инструментам крупные банки смогут более продуктивно использовать свободную денежную массу, которая накапливается к концу дня. Как пояснил начальник отдела конверсионных операций ING Алексей Боричев, «во второй половине дня разместить рубли на межбанке сложно из-за отсутствия спроса». «Нам важно, что снова появилась возможность размещать ликвидность на фактически безрисковом инструменте с ненулевой доходностью»,– отмечает финансовый директор Сбербанка Александр Морозов.

    Виталий Гайдаев.
    © «
    КоммерсантЪ», 27.06.10


    Нефть спасает от долгов

         Россия выйдет на внешний рынок займов уже в конце апреля, но привлечет меньше запланированных $17,8 млрд, заявил министр финансов Алексей Кудрин. Сократить возможный внешний долг помогли высокие цены на нефть. Однако будут увеличены внутренние займы.
         Россия может выпустить евробонды сразу после завершения road-show в Нью-Йорке в конце апреля. «Если условия будут благоприятные, то размещение последует сразу», – заявил министр финансов Алексей Кудрин, выступая в среду на заседании президиума правительства. До road-show в Нью-Йорке аналогичные презентации для инвесторов будут проведены в Азии, Лондоне и Лос-Анджелесе.
         Но займет Россия меньше, чем $17,8 млрд, которые были заложены в бюджете на 2010 год. «Мы планируем, что не выберем полностью эту планку в этом году в силу благоприятных обстоятельств и достаточности ликвидности на внутреннем рынке», – сказал глава Минфина.
         От высоких долгов Россию спасли более высокие цены на нефть, они позволят сократить «дыру» в казне, для покрытия которой и понадобилось выходить на внешний рынок после 12-летного перерыва. По словам замминистра экономического развития Андрея Клепача, дефицит бюджета по итогам 2010 года сократится до 6,2-6,4% ВВП против заложенных 6,8% ВВП: «Мы исходим из того, что цены на нефть выше, а расходы бюджета вряд ли будут выше».
         Согласно бюджету-2010, цена российской Urals составляет $58 за 1 баррель, тогда как в среду он стоила около $77.
         «С одной стороны, России занимать не нужно при нынешних ценах на нефть, резервного фонда тоже хватает. Но, с другой стороны, бюрократический механизм запущен, банки отобраны», – говорит старший аналитик ИК «Тройка Диалог» Антон Табах. Организаторами евробондов выступят «ВТБ Капитал», Barclays Capital, Citi и Credit Suisse. «Тем более, ставки сейчас на исторических минимумах, – добавляет Табах. – Речь может идти о $5-7 млрд». Доходность российских евробондов с погашением в 2030 году (Russia-30) составляет около 5% годовых. Впрочем, есть и негативные факторы. «Конъюнктура отличная, но не стоит забывать, что мы сильно зависим от цен на нефть, падения которых никак нельзя исключать.
         Присутствие госдолга ухудшит ситуацию с бюджетом. Если цены на нефть упадут, произойдет девальвация, возвращать надо больше, соответственно, нагрузка на бюджет вырастает», – возражает главный экономист ИК «Ренессанс Капитал» Алексей Моисеев.
         Поэтому Минфин пока не спешит сокращать общий объем заимствований, сохраняя на всякий случай возможность привлечь дополнительные средства за счет рублевых евробондов. По российскому законодательству такие облигации оцениваются как внутренние заимствования, хотя и размещаются на внешнем рынке. Соответственно, бонды могут размещаться сверх одобренного лимита для внешних займов, пояснил глава ведомства.
         Кроме того, Россия может больше занимать и на внутреннем рынке. По словам Кудрина, общий лимит чистых заимствований, «если сложить внешние и внутренние», не изменится: в 2010 году планируется привлечь 1,1 трлн рублей.

    Ольга Танас.
    © «
    Газета.Ru», 31.03.10


    Всемирный банк оптимистично оценивает ближайшие перспективы развития экономики в России

    Насколько вырастет ВВП, реализуются ли мечты властей на модернизацию экономики, что будет с ценами на нефть и курсом рубля? Об этом – в интервью с главным экономистом Всемирного банка по России Желько Богетичем

    «ПОСТКРИЗИСНЫЙ МИР БУДЕТ БОЛЕЕ ТЯЖЕЛЫМ, ЧЕМ ДО КРИЗИСА»
         – Кризис – своего рода заболевание. В прошлом году с российской экономики семь потов сошло: она и чихала, и задыхалась в жару, и билась в кашле... В нынешнем году справимся с недугом?
         – Процесс выздоровления начался. Ситуация от региона к региону сильно отличается, но «средняя температура по больнице» обнадеживает. В России ожидается уверенное восстановление экономики: в 2010 году – от 5 до 5,5%, в 2011-м темпы роста экономики немного замедлятся – примерно до 3,5%.

         – Но почему? Обычно как экономике, так и больному человеку необходимо хотя бы небольшое улучшение, а затем выход из кризиса проходит все более уверенно...
         – В 2010 году экономика совершит рывок за счет эффекта низкой базы. Проще говоря, с 2009 года состояние экономики в стране резко ухудшилось. После такого падения показать ощутимый рост экономики в нынешнем году не составит труда. А в 2011 году рассчитывать на эффект низкой базы уже не приходится – подъем экономики возможен не за счет статистического эффекта, а только за счет реального развития.

         – Как будет обстоять дело с безработицей?
         – Рост занятости в ближайшее время будет незначительным. Причина в том, что в начале кризиса работодатель не торопится увольнять сотрудников, а в конце кризиса не торопится набирать новых. Так происходит во всех странах.

         – Чему научил нынешний кризис?
         – Важный урок кризиса – разумная бюджетная политика в предыдущие годы. До кризиса Россия имела огромный бюджетный профицит. И это позволило России в течение кризиса смягчить общий экономический и социальный удар.
         Сейчас в фазе восстановления экономики другие вызовы: как стимулировать развитие бизнеса, если условия финансирования на мировом рынке более жесткие, а приток капитала более низкий, чем до кризиса. Экономическое развитие в посткризисном мире будет идти тяжелее, чем до кризиса. Кризис еще раз обозначил в России необходимость структурных реформ, модернизации госсектора, укрепления банковской системы, улучшения эффективности госрасходов, инвестиционного климата и диверсификации экономики.

    «В ЭКОНОМИКЕ ДЕНЬГИ – ВСЕГДА ГЛАВНОЕ»
         – Как думаете, какие отрасли экономики России необходимо развивать, чтобы стать конкурентоспособными и на международном рынке?
         – Не уверен, что вопрос поставлен правильно. Сами предприниматели должны решать, в каких секторах развивать предприятия. Правительство может лишь поддержать развитие ключевых направлений.

         – Ну вот на базе подмосковного Сколкова создается отечественный аналог «Кремниевой долины», где власти попытаются развивать современные технологии. Получится ли?
         – В мире существуют примеры, когда подобные правительственные интервенции приносили хорошие результаты. В целом же двигатель инноваций – частные компании. Если Россия хочет развивать экономику в других секторах, кроме нефтегазового, это, по-моему, необходимо делать через масштабное развитие малых и средних предприятий, число которых недостаточно в российской экономике. Со временем они станут подушкой безопасности для будущих экономических и финансовых кризисов, которые еще обязательно произойдут. Мы лишь не знаем, когда и каким образом это случится.

         – Но в нынешний кризис именно малые и средние предприятия стали основной жертвой кризиса в России.
         – Это правда! Крупным компаниям и банкам помогали власти, им проще было найти финансирование. А малые и средние компании один на один боролись с кризисом.

         – Президент пытался облегчить жизнь «малышей». Госбанки получили миллиарды рублей на кредиты для бизнеса. Получается, не деньги главное в жизни бизнеса?
         – В экономике деньги – всегда главное. Но, во-первых, финансовая помощь малому и среднему бизнесу была невелика. А во-вторых, на пути развития предпринимательства существуют и другие ограничения...

         – Власти ограничили количество проверок контролирующими органами, упростили доступ к электрическим сетям, сейчас обсуждается в Госдуме законопроект, запрещающий арестовывать бизнесменов на стадии расследования уголовных дел...
         – Ситуация меняется чрезвычайно медленно. По нашим данным, дефицит денег – не главная беда бизнеса. Предприниматели в основном жалуются на слабую инфраструктуру – от все еще дорогого доступа к электричеству до ужасных дорог и недостаточного числа аэропортов. Современным потребностям не удовлетворяют качество образования и навыки работников. Высокий уровень коррупции. Ну и, разумеется, все еще немаловажную роль играют проверки контролирующих органов.

    Загружается с сайта КП


    «ВЛАСТИ ПОДДЕРЖАЛИ И БЕДНЯКОВ, И СРЕДНИЙ КЛАСС»
         – На ваш взгляд, какие антикризисные меры правительства принесли наибольший эффект?
         – Самые эффективные антикризисные меры власти приняли в начале кризиса, когда удалось предотвратить валютный кризис и паралич финансовой системы. Правительство выделило банкам 3,2% ВВП. В результате у населения доверие к банкам вернулось уже в январе – феврале 2009 года – люди снова понесли сбережения в банки.
         Повышение зарплат, пенсий, пособий по безработице – все это позволило смягчить удар по доходам населения. Власти одновременно помогали и бедным россиянам, и представителям среднего слоя населения. Мне кажется, что правительству необходимо было сосредоточиться на помощи самым бедным или наиболее уязвимым слоям общества (при определении уровня бедности учитывались бы размер доходов, доступ к услугам и наличие активов в собственности).

         – При этом увеличение доходов населения пробило дыру в федеральном бюджете...
         – Действительно, трудно после такого повышения снизить госрасходы. Это будет нелегко, но возможно. Благодаря высоким ценам на нефть в нынешнем году дефицит бюджета составит примерно 3% ВВП – меньше, чем планировалось правительством. В следующие два-три года дефицит бюджета можно свести к нулю.

         – Чего ждать от курса рубля?
         – Всемирный банк не дает прогнозов на курс рубля. Но хочу напомнить, что здесь основным определяющим фактором является цена на нефть. Мы прогнозируем, что нефть в 2010 – 2011 годах будет стоить в среднем 76 – 77 долларов за баррель. Этот фактор будет оказывать благоприятное влияние на стабильность рубля. В то же время мы ожидаем приток капитала, но он будет не настолько велик, как до кризиса. Поэтому я думаю, что нынешний курс рубля соответствует рыночной картине и будет двигаться в зависимости от движения цены на нефть, притока капитала и инфляции относительно других стран.

         – За минувший год Центробанк снизил ставку рефинансирования, под которую выдает деньги банкам, с 13% до 8,25%. Почему банкиры не торопятся снижать ставки по кредитам такими же темпами?
         – Финансисты считают, что риски все еще высоки. Их пугает высокая просрочка по платежам – больше 10%. Но с каждым месяцем банкиры будут все охотнее снижать ставки по кредитам.

         – В прошлом году вице-премьер Алексей Кудрин неоднократно заявлял, что опасается второй волны банковского кризиса. Стоит ли населению ждать новых проблем на финансовом рынке?
         – Думаю, худшие для российской банковской системы времена позади. С возможными новыми проблемами банки и власти справятся.

    Загружается с сайта КП


    ИЗ ДОСЬЕ «КП»
         Желько Богетич. Более 18 лет проработал на различных должностях во Всемирном банке и в Международном валютном фонде. До приезда в Россию работал над проблемами стран Восточной Европы и Центральной Азии, Западной Африки, Южной Африки и Карибского бассейна. В том числе в течение десяти лет занимался странами с переходной экономикой, такими, как Болгария, Узбекистан, Беларусь и Таджикистан.
         Гражданин Черногории. Владеет не только родным сербохорватским, но и английским, французским, русским и испанским языками. Получил степень доктора философии в области экономики в Университете штата Коннектикут (США).

    Александр ЗЮЗЯЕВ.
    © «
    Комсомольская правда», 02.04.10


    Внешние займы тянут экономику вниз

    Угроза сползания России в долговую яму вполне реальна

         Частным компаниям и правительству предстоит выплатить иностранным кредиторам в этом году около 123 млрд. долл. Одновременно правительство планирует занять за рубежом в 2010 году около 17,8 млрд. долл. Большие выплаты частного сектора и растущий госдолг лишают экономику необходимых инвестиций и тормозят ее восстановление. К такому выводу пришли независимые российские экономисты, которые обсуждали в четверг перспективы выплаты внешнего долга.
         В минувшую среду президиум правительства одобрил проведение в этом году эмиссии евробондов. Вице-премьер, глава Минфина Алексей Кудрин подтвердил планы своего ведомства осуществить выпуски облигаций внешних займов в размере до 17,8 млрд. долл. со средне- и долгосрочными сроками погашения.
         Время для размещения бумаг Кудрин счел «благоприятным», причем настолько, что Минфин считает возможным часть евробондов выпустить в рублях. Это, по его мнению, можно считать одним из признаков превращения российского рубля в резервную валюту.
         Между тем, согласно данным Центрального банка, по состоянию на начало 2010 года внешний долг страны достиг 470 млрд. долл. Большая его часть приходится на корпоративный сектор: нефинансовые компании должны около 300 млрд., банки – около 126 млрд. долл. Государство задолжало меньше – около 44 млрд. долл. Сегодня говорить о кредитном капкане еще рано. Но угроза сползания в долговую яму вполне реальна.
         Во-первых, впервые с 1998 года страны снова идет по миру в поисках кредитов. И это уже явление малоприятное для имиджа. Во-вторых, уже в этом году государство, банки и компании с учетом процентов должны будут вернуть иностранным кредиторам, по данным ЦБ, около 123 млрд. долл. Из этой суммы около 21 млрд. долл. составляют выплаты по госдолгу, 32,3 млрд. долл. – по долгам банков и 69,4 млрд. долл. – по долгам нефинансового сектора, то есть преимущественно промышленных и торговых компаний.
         Значительные выплаты по внешнему долгу в 2010 году, по мнению многих экспертов, серьезно затормозят процесс восстановления отечественной экономики. Если частному сектору придется выплатить около 100 млрд. долл., то об инвестициях для многих компаний не может быть и речи. Не случайно по итогам января инвестиции в основной капитал упали на 7,4% по сравнению с январем прошлого года. А без вложений средств невозможен и экономический рост. Таким образом, необходимость выплаты по ранее взятым кредитам станет препятствием для роста ВВП, по крайней мере в текущем году.
         Впрочем, как отметил вчера на пресс-конференции старший научный сотрудник «Центра развития» ГУ-ВШЭ Сергей Пухов, на внешнем рынке сегодня существует большой спрос на российские ценные бумаги и риски по ним активно снижаются. «В частности, только за март со своими бумагами на внешний рынок вышло ОАО «РЖД», – отметил он. Причем условия получения 1,5 млрд. долл. сроком на 7 лет под 5,74% годовых аналитики считают более чем привлекательными.
         Однако более или менее приемлемые условия займов не снимают принципиальной проблемы хронического бюджетного дефицита, который угрожает втягиванием в долговую яму. «В 2006 году соотношение внешнего долга государства и бизнеса составляло примерно 60 к 40, – напоминает директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. – Но за следующие четыре года это соотношение изменилось почти зеркально из-за того, что долг корпоративного сектора нарастал просто лавинообразно». Однако долги приходится отдавать, и как пойдет этот процесс в будущем – непонятно.
         Отметим, что на 1 января 2002 года внешний долг РФ составлял больше 146 млрд. долл., а сейчас – около 470 млрд. долл. То есть фактический рост внешней задолженности – в 3,2 раза. «По отношению к ВВП долг составляет около 8%. Формально это далеко от критического показателя. Но делать выводы только на основании показателя относительно небольшой долговой нагрузки – это слишком самонадеянно, – считает Николаев. – Перспективы для займов сегодня действительно неплохие. Но из этого вовсе не вытекает, что уже сейчас нужно наращивать внешний долг. Утверждения, что кризис закончился, мягко говоря, спорны». При угрозе нового спада экономики наращивать заимствования неправильно. Но хуже всего то, что государство уже лишило себя возможности выбора. И не может обойтись без внешних займов. «Внешняя задолженность государства будет расти, причем расти довольно быстро, – полагает эксперт. – Социальные обязательства государством были взяты повышенные, и выполнять их придется в последующие годы с большим трудом. Мы попали в ловушку, когда государство вынуждено занимать. Будет рост долгов и со стороны корпоративного сектора». Волноваться надо не сейчас, а уже начиная с 2011-го и тем более 2012 года, считает Николаев.
         В свою очередь, директор Центра развития фондового рынка Юрий Данилов отмечает, что власти до сих пор не решили одну из главных проблем – что делать с плохими долгами, которые государство фактически взяло на себя. «Ответить на этот вопрос никто пока не может, а делать это придется в течение года максимум, – предупреждает он. – Для развития экономики и тем более затыкания возникающих дыр необходимо привлекать прямые иностранные инвестиции. Но изменить инвестклимат в течение года-двух невозможно. Как выходить из этой ситуации – сказать сложно».

    Сергей Куликов.
    © «
    Независимая газета», 02.04.10


    Власть хочет быть доброй

    Поправки в бюджет-2010 предусматривают увеличение размера государственных гарантий

         В конце прошлой недели правительство внесло в Госдуму проект поправок в действующий федеральный бюджет. Основная их суть – увеличение объемов существующих госгарантий. По прикидкам общий лимит может вырасти примерно до 500 млрд. руб. Аналитики отмечают, что при нынешних ценах на нефть государство может себе позволить быть добрым.
         В частности, правительство предлагает увеличить в 2010 году объем гарантийной поддержки на реализацию инвестпроектов со 100 до 175 млрд. руб. за счет не использованных в 2009 году средств бюджета. Так же, как говорится в пояснительной записке к документу, «предоставлена возможность обеспечения государственными гарантиями РФ не только возврата суммы кредита (выплаты номинальной стоимости облигаций), но и уплаты процентов за пользование кредитом (дохода по облигациям в виде процентов)». Кроме того, государство намерено увеличить в этом году объем гарантийной поддержки по инвестиционным кредитам, привлекаемым на территории Чечни с 10 до 15 млрд. руб. (опять же за счет неиспользованного объема в 2009 году).
         Не забыты и госкорпорации. Если Госдума утвердит поправки, то «Роснано» сможет получать госгарантии по займам, привлекаемым не только на реализацию инвестпроектов, но и в целом на осуществление своих основных функций. Новые виды госгарантий РФ по кредитам либо облигационным займам предусмотрены для «Российских автомобильных дорог» (в объеме до 3 млрд. руб. «Объединенная авиастроительная корпорация» сможет погасить кредиты (возврат суммы основного долга и уплату процентов) – собственные и дочерних компаний – в объеме до 46,28 млрд. руб. Государственные гарантии предполагается выдать и по облигациям «Оборонпрома», выпускаемым на погашение кредитов (основной долг и проценты) в объеме до 21,526 млрд. руб.
         Вместе с тем с учетом тех объемов, которые были фактически предоставлены в 2009 году, сокращаются гарантии по кредитам, привлекаемым системообразующими предприятиями (отобранными в установленном правительством порядке) – с 225 до 108 млрд. А для стратегических предприятий оборонно-промышленного комплекса общий лимит понижается с 75 до 47 млрд. руб. Предложение правительства не выглядит неожиданным. Ранее глава Минфина Алексей Кудрин заявлял, что лимит госгарантий, заложенный на этот год – 300 млрд. руб., а если правительство примет решение перенести на 2010-й неизрасходованные в 2009-м средства, то эта сумма может вырасти примерно до 500 млрд. руб.
         Правда, как показала практика, государственные гарантии не приводят к улучшению финансового состояния предприятий. По крайней мере их налоговые отчисления за 9 месяцев прошлого года снизились в 10 раз – с 33 до 3 млрд. руб. Эти цифры были озвучены на недавней расширенной коллегии Федеральной налоговой службы РФ. По данным руководителя ведомства Михаила Мокрецова, в 2009 году было выдано 70 госгарантий на 146 млрд. руб., под которые многие предприятия получили кредиты, но их финансово-экономические показатели не улучшились.
         Тем не менее предложение правительства в Думе наверняка получит «зеленую улицу». «Таким образом, мы запускаем новый механизм ответственности, – прокомментировал «НИ» грядущие бюджетные поправки председатель парламентского комитета по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров. – Ведь бизнес, связанный с инновациями, расходует деньги крайне неэффективно. Он их просто «осваивает», не оформляя никакой интеллектуальной собственности. Ежегодно выделяется около 250 млрд. руб. на инновации, а «практического выхода» от них нет! Госгарантии позволяют снять прямое финансирование, включить кредит и заставить разработчиков работать на результат».
         На вопрос, не попадет ли государство впросак, поднимая свою ответственность перед банками, г-н Федоров ответил, что «еще не было такого случая, чтобы государство проиграло. «Так как для банка это убытки, а для заемщика – тюрьма, все участники процесса хорошо взвешивают и просчитывают свои возможности», – утверждает депутат. Более того, бизнесу даже легче жить. Глядя на то, что поддерживает государство, какие «дорожки» оно прокладывает, можно быстрее развивать бизнес в нужном направлении, рассуждает народный избранник.
         Проректор Высшей школы экономики Лев Якобсон тоже полагает, что государство не проиграет. «Ведь госгарантии (в случае успеха) не предполагают прямых затрат, – пояснил он «НИ». – Нужно либо инвестировать самому, либо привлечь иностранного инвестора, который идет неохотно. А госгарантии и есть выход из положения». Другое дело – системообразующие предприятия, подчеркнул ученый. «С точки зрения абстрактной экономики предприятия, которые не справляются с поставленными задачами, нужно банкротить. Но жизнь тем и отличается от учебника, что в ней есть еще и люди, и целые города, которые не выживут без поддержки. Есть социальный и политический контекст. Но и бесконечно поддерживать не дело. Нужна более жесткая политика к моногородам. При нынешних ценах на нефть в этом году государство может себе позволить быть добрым. А что будет через год – неизвестно», – предостерегает эксперт.

    АНЖЕЛА ДРУЖИНИНА.
    © «
    Новые Известия», 05.04.10


    «Нельзя любить власть взасос, иначе власть теряет чувство реальности»

         РСПП, по мнению Александра Шохина, ведет с властью конструктивный диалог. О результатах диалога, которые касаются налогов, приватизации и инноваций, президент РСПП рассказал в онлайн-интервью «Газете.Ru».

         ВСЕ ВОПРОСЫ
         Добрый день, уважаемые читатели «Газеты.Ru». Кризис изменил отношения власти и бизнеса. Власть, со своей стороны, требует от бизнеса внердить инновационные технологии. Однако бизнес возражает и требует изначально улучшить предпринимательский климат. Именно эти темы будут ключевыми на Неделе российского бизнеса, которая пройдет на следующей неделе под эгидой РСПП. Но уже сегодня ответить о том, какой видит свою роль бизнес, о том, какой будет роль государства, готов глава РСПП Александр Шохин. Добрый день, Александр Николаевич. // Газета.Ru
         Добрый день!

         Власть время от времени собирает бизнес и «советуется». Это известно. Но неизвестно, сколько идей (предложений) от бизнеса находит поддержку? Какова проходимость предложений (в процентах)? Наиболее значимые из них, напомните, какие? Какое из предложений встречает наибольшее сопротивление? // Рустем, Москва
         В РСПП принимают все новых и новых членов(«Норикель»), создаются новые комитеты, проводятся заседания и тп. А что конкретно сделано РСПП для помощи бизнесу? // Михаил Михайлович
         Александр Николаевич, расскажите про наиболее актуальные задачи РСПП... // Ляля

         Вы знаете, во-первых, диалог бизнеса и власти – это постоянный процесс, и тут нельзя останавливаться. Я люблю вспоминать Льюиса Кэрролла и «Алису в Стране чудес», которая у нас сейчас в 3D-формате вышла, помните, там фраза: «Чтобы стоять на месте, надо быстро бежать вперед». Вот диалог бизнеса и власти – точно такой же процесс: нельзя ослабевать интенсивность этого диалога ни на минуту. Поэтому, кстати сказать, мы измеряем эффективность этого диалога не только по тому, что удалось принять, но и по тому, что не принято правительством.
         Некоторые вещи, например, годовая отсрочка на введение повышенных ставок соцстраховых платежей. Планировалось введение с 1 января этого года. Нам удалось на год отсрочку сделать, правительство пошло навстречу именно РСПП, по крайней мере, Владимир Путин именно так сформулировал это. Но мы хотели бы использовать эту годовую отсрочку для того, чтобы обсудить другие варианты пополнения доходов бюджета и, в частности, возможности массовой приватизации госимущества.
         И буквально неделю назад в Минэкономразвития под председательством первого вице-премьера Игоря Шувалова и активном участии министра экономразвития Эльвиры Набиуллиной мы обсуждали как раз возможности этой массовой приватизации с учетом того, что она должна идти не по принципу «приватизируем то, что не жалко», а по принципу «что должно быть в частном секторе и на что существует инвестиционный спрос у частного бизнеса». Выяснилось довольно много любопытных вещей и то, что имущества у государства гораздо больше, чем оно думает и выставляет на продажу. А во-вторых, много инструментов еще не задействовано, для этого понадобится и изменение в законодательстве и в целом ряде процедур.
         И если мы сумеем в течение этого года запустить этот процесс вот по всем этим направлениям, в том числе законодательно оформить, мы сумеем за счет доходов от приватизации сформировать целевой ресурс для пенсионной системы, вот это наша задача – задача РСПП, мы ее еще год назад сформулировали, чтобы все доходы от приватизации шли целевым назначением в фонд национального благосостояния для целей финансирования пенсионной системы и ограниченного числа социальных задач. Тогда и соцпроблемы будут решаться, может быть, более энергично. И не надо будет их решать за счет ужесточений фискального бремени. Поэтому здесь очень важно и предлагать конструктив, и не давать правительству и законодателю принять те решения, которые кажутся наиболее простыми, но на самом деле могут привести не столько к ухудшению диалога бизнеса и власти, сколько к экономическим и финансовым последствиям – сузить налоговую базу в будущем, сократить возможности модернизации и инновации и т. д.
         Если говорить о том, что удалось за последнее время, – есть вполне удачные примеры такого сотрудничества. В частности, закон об энергоэффективности. Нам удалось обеспечить баланс стимулирующих мер и мер, как говорится, понуждающих к энергоэффективности. В частности, тот факт, что вводится принцип трехлетнего освобождения от налога, правда, пока что на имущество, – может быть, и другие было бы правильно налоговые послабления сделать для тех, кто использует энергоэффективное оборудование. Мы вообще, в целом, считаем – можно было бы с учетом того, что еще нет списка реестра энергоэффективного оборудования, тем более не готова классификация оборудования по классам энергоэффективности, может быть, было бы правильно пойти по пути освобождения любого технологического оборудования, используемого в производственном процессе, от того же налога на имущество и НДС при ввозе этого оборудования и от ввозных пошлин. Кстати сказать, то же касается и поддержки инновации – сейчас правительство и Минфин ищут конкретные схемы поощрения инноваторов, инновационных компаний.
         Мы считаем, что дело абсолютно верное, но не так просто выделить понятия «инновации», «инноватор», «инновационная компания» и так далее. Поэтому мы считали бы, что, может быть, не ужесточать, так сказать, эти требования и дефиниции так, что ограниченное число предпринимателей получат доступ к этим льготам, а стимулировать процесс обновления технологического и там, где это возможно, ориентировать это на наилучшие из доступных технологий и, соответственно, на инновационные прорывы там, где это может получиться. Поэтому, еще раз подчеркну, дело не в том, что нас зовут посоветоваться, на самом деле мы сами стучимся в дверь, а если мы стучаться не будем, то и приглашения не будет. Мы должны уметь и чувствовать настроения бизнеса, и правильно их артикулировать и оформлять их на языке проектов законов и проектов нормативных актов. Это настолько важная часть технико-правовая, что без нее вообще трудно говорить о том, что могут быть учтены пожелания бизнеса.

         Александр Николаевич, и все-таки какие из предложений встречают такое ярое сопротивление и почему? // Газета.Ru
         Вы знаете, в нынешних условиях о яром сопротивлении говорить не приходится, потому что, вот например, вернемся к тем же налогам, к единому социальному налогу, который заменен был тремя соцплатежами. Позиция у разных ведомств разная. Например, министр финансов Алексей Леонидович Кудрин, который у нас не один раз был на заседаниях и правлениях и бюро различных форумов, в том числе на съездах. Он говорит: «Да, надо повышение соцплатежей компенсировать. Лучше – поэтапным повышением этих соцплатежей». В частности, он предложил в 2011 году не до 34% суммарную нагрузку на фонд зарплаты, а только до 32% ввести. Минздравсоцразвития во главе с министром Татьяной Алексеевной Голиковой категорически против того, чтобы недофинансировать фонд Пенсионный, Фонд обязательного медицинского и Фонд обязательного соцстрахования. Но она горячо за компенсацию и предлагает Минфину компенсировать за счет снижения других налогов: налога на прибыль, НДС и так далее. В итоге яростного сопротивления как такового нет.
         Другое дело, что внутри кабинета идет перепасовка мяча и требования бизнеса таким образом, что все вроде «за» принципиально, а конкретики той, которой нам нужно, мы получить не можем. И поэтому приходится, безусловно, апеллировать к первым лицам государства, к президенту, к председателю правительства. Именно поэтому мы рассчитываем, что на нашем съезде будет присутствовать председатель правительства и на сессионных заседаниях, на конференциях в рамках Недели российского бизнеса – ключевые министры кабинета. Нам, честно говоря, хотелось бы, чтобы по итогам этой недели и съезда – уже 17-й съезд РСПП, причем три года мы параллельно проводим съезд работодательской организации, поскольку мы единственная в стране работодательская общероссийская организация, по крайней мере, на начало этого года дело было именно так, т. е. на протяжении четырех лет по закону об объединениях работодателей на общенациональном уровне в качестве объединения работодателей действовал только РСПП.
         А кстати, это не только почет и уважение: это ответственность, в том числе по закону о субсидиарной ответственности в случае, если генеральные и иные трехсторонние соглашения с администрациями разного уровня, включая правительство федеральное, или с профсоюзами разного уровня не исполняется. Пока, слава богу, такого не было, но тем не менее мы добровольно взяли на себя ответственность, понимая, что в качестве стороны работодателей мы не имеем права на формальное участие в обсуждении, ну, если не всей социально-экономической политики, то тех ее разделов, которые имеют отношение к социально-трудовым отношениям, отношениям социальных партнеров и так далее.
         Приведу конкретный пример: в пятницу на заседании российской трехсторонней комиссии «Правительство – работодатели – профсоюзы» по нашей инициативе был внесен один вопрос: о компенсациях за вредные и опасные условия труда. Мы на протяжении нескольких лет поддерживали правительство в том, что надо переходить от пресловутых списков вредных производств, даже не производств, а профессий, списков №1, №2 и так далее, которые составлялись еще в советское время. Основаниями для включения в список тех или иных профессий были не только реальные условия труда, но и необходимость привлечения людей на непривлекательные работы. Мы согласились с правительством в том, что нужна реальная аттестация рабочих мест. И, более того, когда первые прикидки сделали, мы увидели, что бизнесу придется, как говорится, раскошелиться на эти компенсации в большем объеме. Мы согласились, потому что видели, что нагрузки не столь существенны, а сам принцип аттестации рабочих мест на основе реальных условий труда в принципе правильный. Но когда мы увидели окончательную версию приказа Министерства соцразвития и здравоохранения, который отправлен на регистрацию в Минюст, мы поняли, что некоторые наши компании в разы, а некоторые компании даже в сто раз должны будут увеличить число занятых во вредных производствах. И явно загонять всю экономику в понятие «вредное» и компенсировать всем только за тот факт, что мы живем в этой стране, было бы, наверное, неправильно.
         Конечно, не идеальная у нас экология, и самые лучшие производства не все могут похвастаться, что они экологически чисты и приемлемы для нормального функционирования здорового человека, но тем не менее нам нужно прежде всего простимулировать, в том числе через поэтапное, может быть, ужесточение требований к тем рабочим местам, которые являются наиболее благоприятными с этой точки зрения, простимулировать процесс технологического обновления производства. Это не сразу делается, это процесс, в который могут постепенно вовлекаться и более благоприятные рабочие места, которые через 5 лет окажутся уже, как говорится, в красной зоне, что называется, их нужно будет выводить. Поэтому мы категорически выступили против этого варианта приказа ,и Минздравсоцразвития отозвало этот приказ с регистрации в Минюсте. Мы договорились до 1 сентября попытаться найти компромисс. Причем компромисс не только наш с правительством, но мы еще и будем продолжать наш диалог с профсоюзами и так далее.
         Какие еще примеры и сотрудничества и сопротивления можно привести? Вообще, по каждому направлению законодательной деятельности, законопроектной деятельности и прикладной деятельности правительства, региональных структур – нам нужно вести диалог. Я возвращаюсь к тому, с чего начал. В частности, возьмем хороший, в принципе, закон о защите конкуренции. Мы активно принимали участие в его разработке. А когда в прошлом году принимался второй так называемый пакет ФАС – Федеральной антимонопольной службы, – в виде поправок к этому закону мы увидели очень много опасностей в нем, выражающихся в том, что очень велико усмотрение чиновника по определению того, что можно назвать монопольно высокой или монопольно низкой ценой и злоупотреблением доминирующим положением.
         Мы за развитие конкуренции, мы должны бороться с монополизмом не только естественных монополий, но и тех, кто противоестественным образом захватывает те или иные рынки, злоупотребляя доминирующим положением на федеральных или региональных местных рынках. Нам нужно такое толкование норм закона, которое будет одинаковым и для чиновника-антимонопольщика, и для суда арбитражного, и для бизнеса. Если бизнес, как говорится, отклоняется от тех или иных правил и процедур, он должен понимать, что за этим последует, как говорится, наказание. Но сейчас как бы форма определения этой рыночной или нерыночной цены такова, что можно истолковать по-разному конкретные цифры. И в итоге мы добились того, что ФАС готова разрабатывать алгоритмы, которые будут одинаково толковаться и властью исполнительной, и судами, и бизнесом. И, более того, для этого понадобится и третий пакет ФАС, то есть еще одни поправки к закону. Если бы мы все время не держали руку на пульсе, то, безусловно, мы бы могли упустить серьезные какие-то вещи или вовремя не поставить вопросы о необходимости корректировок.

         Добрый день! Александр Николаевич! Сегодня инновации – одна из самых обсуждаемых тем. Правительство пытается стимулировать инновационное развитие: так, в аналоге Кремниевой долины в Сколково будет создан специальный правовой режим, будут предоставлены налоговые льготы и послабления. Однако, как мне кажется, едва ли это будет способствовать инновационной активности, ведь для ее взрыва необходим мощный спрос и, прежде всего, со стороны бизнеса. Однако предприниматели во время кризиса заняты сохранением компании, они заняты сокращением расходов, а не, наоборот, их увеличением, чего требует внедрение инновационных технологий. Когда же кризис закончится, предприниматели, скорее всего, снова успокоятся и вернутся к прежней схеме работы без инновационных технологий. С вашей точки зрения, что необходимо сделать властям, чтобы бизнесу действительно было интересно заниматься инновациями? Что должен сделать сам бизнес? // Ольга
         Вы знаете, Ольга настолько грамотно формулирует вопрос, что я даже подозреваю, что она знает ответы. Если это действительно так, то, Ольга, напишите – на сайт РСПП можно отправить ваши предложения. Абсолютно верная формулировка: пока не будет устойчивого спроса на инновации у отечественных компаний, стимулировать производство этих инноваций – вещь безусловно нужная, чтобы хотя бы не потерять, как говорится, способность генерировать новое в разных отраслях, в том числе в тех, где у нас есть действительно конкурентное преимущество.
         Но без спроса, причем в самых разных отраслях, не только в приоритетных, которые названы, скажем, президентом как пять таких приоритетов модернизации, но в любых отраслях без спроса, мы безусловно будем постепенно проигрывать конкуренцию и по той же энергоэффективности, и по производительности, и по «зелености» нашей экономики и так далее. И рано или поздно придется уступать даже отечественный рынок транснациональным или иностранным компаниям в большем объеме, чем, как говорится, это можно было бы допустить при нормальном стимулировании инновационной конкурентоспособности. Поэтому, безусловно, очень важно, базовые вещи все равно остаются: это благоприятный предпринимательский деловой климат. Если у нас, условно говоря, административные барьеры, коррупционные механизмы и так далее будут оставаться заметным препятствием для ведения любого бизнеса – не только малого или среднего, но любого, крупного в том числе, – конечно, спрос на инновации будет, как говорится, менее выражен, в том числе потому что инновации – это действительно допрасходы, дополнительные технологии и технологические, управленческие и так далее. И, безусловно, если на каждом этапе у вас те же административные барьеры или схемы отсылки к уполномоченным структурам, которые сделают экспертизу, заключение и так далее, а на самом деле это технологии отката тем же чиновникам, – то, безусловно желание удлинять цепочку пропадает.
         Это мы возвращаемся к термину, который немножко подзабыт, – диверсификация экономики: условно говоря, вместо экспорта сырья начать осуществлять глубокую переработку сырья. Во многих отраслях тут не надо придумывать ничего нового, можно использовать лучшие существующие технологии, которые известны, и соответствующее оборудование может быть либо закуплено, либо даже произведено в стране и так далее. Без таких стимулов, которые я уже упоминал, в частности, освободить любое технологическое оборудование, даже не только энергоэффективное, список я бы расширил, и, может быть, критерии какие-то здесь уместны, но пока их нет, можно говорить о том, что любое технологическое оборудование, способствующее энергоэффективности, росту производительности, экологической чистоте производства, улучшению условий труда, – тут по разным параметрам можно выработать систему критериев, – оно должно освобождаться от налога на имущество, причем, может быть, не на три года, а навсегда. То есть его вывести из понятия «имущество», в отличие от зданий и сооружений, нужно другими налоговыми стимулами действовать, поощряя в том числе и разработки соответствующего технологинческого оборудованиы и так далее.
         В итоге, безусловно, чтобы этот спрос на инновации возник, нужно действительно поставить компании в эту конкурентную среду, когда без технологического, что такое модернизация – это осовременивание, оно может быть разным, – или вы берете то, что, условно говоря, видите на витрине последние новинки моды. Либо вы конструируете это сами, пытаясь как бы на шаг или полшага опередить конкурента. И тот и другой вариант нам подходит в ряде отраслей. Первая схема в других отраслях – к сожалению, более ограниченное их число может сработать; и вторая схема и сколковская «Кремнивая долина» – это попытка запустить этот самый второй процесс.
         Без массовой модернизации, безусловно, массового инновационного процесса быть не может. Но в то же время нам нужно инновации развивать, в том числе отрабатывая механизм стимулирования инновационных процессов, которые, будучи отработанными в том же Сколково или в других наших «Кремниевых долинах», – я допускаю, что они могут быть не в единственном числе – в том числе базироваться на крупных научных центрах, которые сохраняют конкурентоспособность сейчас на рынке и знаний фундаментальных, и прикладных разработок. И отработав эти механизмы стимулирования инновации, при наличии спроса на эти инновации, мы можем соединить два процесса. Безусловно, еще раз подчеркну, важен и общий деловой климат, предпринимательский климат, без создания нормальных условий для бизнеса, безусловно, трудно решать и другие задачи. Кстати сказать, на одной из встреч с бизнесом, по-моему, с российским и французским, месяц с небольшим назад президент Медведев говорил, что поддержка бизнеса в России зачастую означает, что не мешать надо бизнесу. И он действительно прав.

         Скажите, поспособствует ли снижение банковских ставок реальным инвестициям в перспективные отрасли промышленности, а не только нефтяную и газовую? Что еще нужно сделать, чтобы объем инвестиций рос? // Кирилл Осипов
         Вы знаете, мы упали не только по ВВП довольно серьезно, почти на 8%, но и инвестиции в основной капитал упали в России где-то на 17%. И, безусловно, одним из показателей восстановления экономики должны быть, на мой взгляд, не общие показатели ВВП, промпроизводства или производства в отдельных отраслях, а, прежде всего, инвестиции в основной капитал. Если мы выйдем, как прогнозируют некоторые оптимистически настроенные правительственные чиновники, на 5% роста ВВП, уж как минимум 10% роста инвестиций в основной капитал должно быть. И, безусловно, банковские ставки, доступность финансовых ресурсов, если говорить более широким таким термином, – это одно из условий увеличения инвестиций в основной капитал. И здесь могут быть разные схемы: просто снижение ставки рефинансирования часто не приводит к удешевлению стоимости коммерческого кредита, невзирая на пожелания правительства, председателя правительства. В частности, ставка рефинансирования плюс три процентных пункта, что-то коммерческие кредиты гораздо дороже. И, безусловно, здесь важно, чтобы ставка процента коммерческих банков – в данном случае не ставка рефинансирования, чтобы они не стимулировали дефолтные схемы, когда люди берут деньги, заведомо понимая, что они под эти проценты их отдать не могут.
         И вот этот контроль так называемых плохих кредитов, безусловно, важен, нужен; именно поэтому, кстати, дело же не только в ставке, а в том, что банки берут большие залоги, дисконтируют залоги – иногда многократно. И сейчас ситуация, на мой взгляд, потихонечку выправляется, в том числе мы видим, что инфляция у нас снижается, а снижение инфляции – это залог, что ставка рефинансирования будет снижаться. Но тем не менее нужны специальные меры, в частности, меры государственно-частного партнерства, такие как субсидирование процентной ставки в ряде отраслей, в том числе за счет региональных и федерального бюджетов в тех отраслях, которые и могут быть, так сказать, зонами прорыва и там, где просто необходимо стабилизировать производство, в том числе из-за целей чисто социальных.
         Механизмы ГЧП самые разные. Мы, например, считаем, что в программе антикризисной на 10-й год правительства есть целый ряд правильных положений, в том числе возможность стимулировать инвестиции в инфраструктуру. Кстати, ограниченность инфраструктуры – это один из факторов, препятствующих нормальному ведению частного бизнеса в том числе, но если государство будет правильно вкладываться в инфраструктуру, в том числе строить и современные дороги, и скоростные магистрали, и терминалы авиационные, морские и так далее, – то, безусловно, можно и абсорбировать высвобождающуюся рабочую силу, я напомню, что у нас производительность труда в 3-4 раза ниже, чем в европейских индустриально развитых странах в целом, и если мы начнем стимулировать инновации, мы реально начнем стимулировать высвобождение работников. Но мы же не можем допустить, чтобы у нас безработица поперла, что называется, вверх, нынешние 9% – еще приемлемая цифра, но мы видим на примере некоторых европейских стран, где безработица 20%: они сталкиваются с очень серьезными проблемами. Даже наши визы стали с трудом давать в ту же Испанию, жалуются, что боятся, что наши граждане останутся там работать. И, безусловно, стимулируя, еще подчеркну, инновационный процесс, энергоэффективность, рост производительности труда и так далее, мы должны все-таки хоть и концентрированно, с учетом ограниченности ресурсов, но выбирать вот эти конструкции государственно-частного партнерства, в том числе развивая схемы концессионные и иные, которые напрямую от государства не требуют прямых вложений средств, будь то гарантии или те же концессии. И тогда можно и инфраструктурные ограничения снимать, и социальную напряженность купировать, не давая людям выйти на улицу, а заранее можно, как говорится, предложить те или иные варианты решения проблем.
         Кроме того, есть еще одна тема: не только тарифы на ЖКХ волнуют людей, но тот же бизнес, безусловно, понимает, что высокие тарифы на естественных монополиях – тоже фактор, затрудняющий возможность, как говорится, формирования оборотных средств компаний. Поэтому здесь нужно оптимизировать правительству меры прямой поддержки с методами косвенной поддержки экономики, в том числе через взвешенную тарифную политику.

         Вы предлагаете ввести заявительный порядок приватизации. Это что, бизнесмен будет приходить и говорить: отдайте мне этот кусок госсобственности, он мне понравился? Вы представляете, какую коррупцию и беспредел это породит?// Алексей Петрович, Москва
         Александр Николаевич, считаете ли, что государство может быть эффективным собственником? Приведите, пожалуйста, конкретные примеры. Потому что на слуху все больше примеров того, что государство озабочено не разработкой и принятием эффективных бизнес-решений, а сохранением социальной стабильности. // Полина

         Во-первых, как мы понимаем заявительный характер приватизации? Мы считаем, что государство должно составить список стратегических предприятий на основе неких разумных критериев, понятных всем. И обществу в широком смысле, и бизнесу, и, так сказать, государству как таковому. Мы считаем, что сейчас в списке стратегических предприятий чересчур много предприятий, которые стратегическими являются по одной простой причине: что чиновники, которые ими управляют, в случае смены собственника потеряют возможность контролировать эти предприятия и, что называется, доить их. Ведь многие из них официально прибыли не приносят, дивиденды не платят и так далее, но тем не менее госчиновники или государственные менеджеры – назовем их лучше так – они не отдают их, в программу приватизации не включают.
         После того как будет составлен этот список стратегических предприятий, все остальное на продажу, в принципе. Самое главное – сделать такие процедуры приватизации, которые не дадут оснований упрекать ни государство, ни бизнес, что это второе издание приватизации залоговой или ваучерной и так далее. Что для этого нужно делать? Это список, и если хотя бы одна компания подает заявку на тот или иной актив, все равно должны быть универсальные схемы доступа любых желающих. Это значит, что эту собственность мы должны, условно говоря, перевести в план приватизации, в программу приватизации включить. А дальше нужны схемы, которые позволят устранить то опасение, которое справедливо высказывается вашим слушателем, зрителем.
         Ну, например, кстати, на встрече, на которую я ссылался, с Шуваловым и Набиуллиной по поводу приватизации, был поставлен вопрос, что неплохо было бы госпакеты продавать тем частным собственникам, которые уже присутствуют в этих компаниях. Потому что если зайдет спекулянт, он может купить, как говорится, по более высокой цене, а потом рейдерскую атаку внутри компании делать, вынуждая частных собственников купить втридорога, что называется.
         Проблемы есть, безусловно, но я считаю, что если это достаточно крупная компания, то надо определять рыночную ее стоимость, капитализацию через схемы выхода на IPO небольшого процента акций, то есть нужны технологии публичных, прозрачных торгов по определению цены. Есть, конечно, и закон об оценочной деятельности, можно привлекать оценщиков, можно привлекать кроме оценщиков конкретные саморегулируемые организации оценщиков, которые должны подтвердить справедливость той или иной оценки, но тем не менее на первых порах было бы правильно, как говорится, формировать вот этот список объектов потенциально выставляемых на приватизацию и схемы типа privat placement широкому кругу возможных покупателей, инвесторов или схемы IPO для того, чтобы не ошибиться с ценой.
         И, безусловно, это важно, как я уже говорил, и с фискальной точки зрения мы должны сформировать ресурсы для пенсионной системы, не основанные на увеличении налогов на бизнес, и, кроме того, мы должны повысить эффективность управления собственностью. Эта моя точка зрения не менялась никогда, считаю, что государство не может быть эффективным собственником, за исключением того ограниченного круга стратегических предприятий, которые действительно выполняют некую такую функцию, связанную с обороной безопасностью и так далее. В частности, даже взять нефтегазовый сектор. Ну, скажем, так компании «Роснефть» и «Газпромнефть», хотя они не являются государственными, например, «Газпромнефть» является дочкой компании, в которой у государства 51%, то есть она «дочка» «Газпрома», а у государства в «Газпроме» 51%. «Роснефть», правда, напрямую – государственная – 75% у государства. Мы видим одновременно компании типа НТК-BP и «ЛУКойла», они показывают лучшие показатели эффективности по всем параметрам.
         Это значит, может быть, мы зря, условно говоря, активы в свое время накачивали в эти компании, и была частная «Сибнефть» – стала «Газпромнефть», был частный ЮКОС, стал он государственная «Роснефть». Если бы это действительно соответствовало неким требованиям стратегичности или эффективности, то показатели должны были меняться в другую сторону. Но они поменяются, знаете почему? Потому что законодательство так устроено, что госкомпании получают преференции. В частности, они могут «Газпром» и «Роснефть», могут получать лицензии без аукционов и без конкуренции с частными компаниями, только они могут работать на шельфе или в той же Восточной Сибири, где масса льгот, законом закрепленных. И всего лишь двухходовка: законом закрепляете льготы по работе на шельфе в Восточной Сибири, по экспортным пошлинам, по НДП и так далее, а потом туда пускаете только государственные компании. В результате двуххдовки вы можете получить реальные показатели такие. Что там, через несколько лет государственныве компании будут показывать лучшие результаты. А частные компании будут вынуждены, что называется, либо реализовывать проекты вместе с государственными, либо, что называется, отползать в том числе за пределы России, покупая активы, добывающие, перерабатывающие за пределами России.
         Не думаю, что при том дефиците инвестиционных ресурсов, о котором мы уже, в частности, говорили, есть нужда отталкивать частный бизнес от вложений в российскую экономику.

         Добрый день! Не так давно по инициативе правительства РФ был принят законопроект, меняющий порядок уплаты и размер ЕСН в 2011 году. В частности, налоговая нагрузка на зарплаты до 25 т. руб./мес. увеличивается в 1,3 раза (по сравнению с 2009 г.), нагрузка на зарплаты от 200 т. руб./мес. не меняется и даже снижается, а вот зарплаты в 35 т. руб./мес. получают по-максимуму: 1,6 (!) раза. Означает ли это четкий и однозначный сигнал обществу, что в России могут быть только очень богатые люди, очень бедные (для обслуживания богатых), а так называемый средний класс, т. е. квалифицированные специалисты, врачи, инженеры и т. д., должны собирать чемоданы и искать более дружелюбные юрисдикции? Вопрос номер 2: почему нельзя заменить НДС на налог с продаж? Кто именно в правительстве лоббирует сохранение этого весьма затратного и коррупционноемкого тормоза для развития экономики? // Алексей Владимирович
         По ЕСН. Честно говоря, порядок, который будет введен с 1 января следующего года, ну, фактически введен сейчас, просто ставка 26%, естественно, коль ставка единая для всех, то есть 26% – суммарная для социальных платежей, то, безусловно, в разных отраслях, в зависимости от концентрации людей с тем или иным уровнем зарплат, нагрузка на фонд зарплаты разная. Мы оценивали эту нагрузку, действительно, там от 30 даже до, по нашей выборке, мы о конкретных предприятиях смотрели, даже до 75% увеличение нагрузки идет. Кстати сказать, предложение Кудрина с 34% со следующего года до 32% в целом ряде отраслей существенно улучшило ситуацию. Мы выступаем по-прежнему с позиции, что лучше на период восстановления экономики мораторий на повышение…

         – Я извиняюсь, это до какого года? // «Газета.Ru»
         – А вот как восстановимся, это с 1 января года следующего, после восстановления можно будет снимать этот мораторий, но, глядишь, к тому времени и нужда может пропасть, если мы действительно запустим механизмы такого инновационного развития экономики и временную недостачу ресурсов бюджета будем покрывать за счет той приватизации более массовой и широкомасштабной, о которой мы говорили. Здесь надо просто вспомнить, что до 1 января 2010 года у нас действовала единая регрессивная ставка, и чем выше были зарплаты, тем меньше платили работодатели, и, в частности, с зарплат, превышающих 600 тыс. рублей в год 2% ЕСН был. Поэтому шаг в сторону соцсправедливости путем выравнивания ставок, безусловно, сделан.
         Кроме того, мы в качестве компромисса обсуждаем с правительством и такую меру как все-таки более длительный переходный период, если бы не полное выведение из-под новых ставок малого инновационного бизнеса. Конечно, крупный бизнес тоже страдает, многие наши члены – крупные компании миллиардами измеряют увеличение нагрузки на фонд зарплаты, миллиардами рублей, стало быть, сокращение возможностей в том числе для инвестиций. Если говорить о компромиссах, то вот у нас ведь с 14-го года льготы все кончаются для малого и среднего бизнеса, либо надо до 20-го хотя бы продлевать этот 14-процентный уровень уплаты этих взносов, либо вообще отстать от малого инновационного бизнеса навсегда, чтобы он не думал, когда же все это кончится, когда введут эти более жесткие правила и так далее. Поэтому будем двигаться двумя направленями в диалоге с правительством: с одной стороны такие временные компромиссные меры, хотя бы по малому инновационному бизнесу, но лучше найти другие источники, в том числе, кстати, пора бы уже подумать всерьез о накопительной пенсионной системе, об использовании средств пенсионных фондов и страхования жизни для целей инвестиций, как это во многих странах мира делается.
         Пока что у нас, несмотря на то, что я когда-то был председателем комитета в Думе до 2002-го по банкам и финансовым рынкам, и занимались мы в том числе пенсионной реформой, и пробивали вот эту накопительную систему. Но она в таком полудохлом состоянии с тех пор находится. Сейчас мы вновь поставили задачу отработать с правительством технологию реальной пенсионной реформы. Кстати, вот почему мы поддерживаем Алексея Кудрина с его предложением не торопиться повышать взносы на обязательное медицинское страхование с 3,1 до 5,1, что как бы сократит общую нагрузку с 34% до 32%. Нет реформы обязательного медицинского страхования, и сначала нужно повысить нагрузку на бизнес, а потом думать, как на эти деньги сделать реформу, – это неправильный подход. Сначала предложите реформу, а потом надо смотреть, сколько она стоит, и может ли она другим способ быть профинансирована и так далее.
         А что касается замены НДС налогом с продаж: вы знаете, года три по моему назад, мы, встречаясь с президентом Путиным, поставили вопрос, я вот выступал, я поставил вопрос о снижении НДС до 10%, – или два года назад. Почему 10% – мы посчитали, что 10% в том числе резко снижают заинтересованность у недобросовестных предпринимателей к использованию мошеннических схем с НДС, то есть возмещение экспортного НДС при отсутствии экспорта как такового, такой бизнес процветал и с тех пор существует. А во-вторых, коррупционная составляющая при администрировании 10%, если она остается, она не ложится тяжелым бременем нагрузки на бизнес. Вот мы решили тогда заявиться на 10%. И до кризиса возможен был компромисс. Нам давали понять наши партнеры в правительстве: ну, 10 – это вы замахнулись, ну уж 12-то еще можно пообсуждать. И альтернативу мы предложили, что если НДС не будет снижен, вот, фактически почти в два раза, то надо менять его на менее коррупциогенные, коррупциоемкие налоги, ну, в частности, налог с продаж, но при том понимании, что мы сумеем убедительно доказать, что администрирование налога с продаж менее коррупциогенным является.
         Кроме того, возвращаясь к термину, подзабытому ныне, – диверсификация, мы должны признать, что высокий НДС делает невыгодным каждый последующий цикл переработки сырья, и нам, даже думая об инновации модернизации диверсификации, нужно, видимо, снижать тот же НДС, расширяя налоговую базу другим способом.

         Уважаемый Александр Николаевич! 1. Каковы перспективы отмены НДС и ЕСН в России в ближайшие годы (без замены их другими налогами)? 2. Может ли в 2011-2012 гг. начаться процесс массового банкротства предприятий в малом и среднем бизнесе (в первую очередь, в реальном секторе) из-за нехватки оборотных средств, роста тарифов и фискального прессинга на бизнес? Дмитрий // Газета.Ru
         Вы знаете, наша задача не допустить, чтобы прессинг увеличился по разным направлениям – и фискальным, и административным и так далее, Кстати сказать, надо признать, что все-таки ряд мер здесь достаточно удачно заработал. В частности, сокращение числа проверок – плановые раз в три года, внеплановые с санкции прокурора – привело к тому, что количество отказов прокуратуры в проведении внеплановой проверки – 50% к запросам контрольно-надзорных органов. Это значит, что то ли им делать нечего, они сами себе придумывают проверки, то ли, наоборот, их бизнес в том и заключается, чтобы, как говорится, наезжать на бизнес, извините за тавтологию. Но тем не менее шаг, безусловно, важный. Второй шаг – это переход на уведомительные принципы начала бизнеса в целом ряде секторов, сокращение лицензируемых видов деятельности и замена их схемами, в том числе декларирования соответствия.
         В том числе для нас важно, чтобы добросовестный бизнес должен, начиная работу, заявить о том, что он действует в соответствии с такими-то техническими регламентами и стандартами, в том числе регламентами противопожарной безопасности и так далее. Если он, начиная бизнес, подтверждает соответствие, а потом уклоняется от этого, не проводит тех мероприятий, которые вытекают, собственно, из соответствующих регламентов, стандартов и так далее, в том числе промышленной, технологической безопасности и так далее, качество продукции, он должен нести очень серьезную ответственность. Кстати, мы считаем, что эта схема необременительна для добросовестного бизнеса – в отличие от схем, например, часто меня упрекают, по-моему я видел в ваших вопросах что-то, вот, РСПП гробит любую инициативу по введению обязательного страхования ответственности по опасным объектам, по другим, мы, вообще-то говоря, считаем, что страховать надо риски, а то, что нам предлагают наши коллеги по страховому сообществу, – они предлагают страховать объекты имущества, технологические комплексы и так далее. Рассудите сами, чем сильнее у нас будет модернизация и инновация развиваться, тем более современное безопасное оборудование в том числе за счет принципиально иных каких-то технологических систем контроля, управления и так далее. На это приходится раскошеливаться, правильно?
         Было указано в одном из вопросов, что инновации требуют инвестиций. Так вот, как только вы ввели все это новое безопасное оборудование, которое стало дороже, вы должны застраховать его в зависимости процента от стоимости. Ну, разумно ли это: в проценте от стоимости? Давайте оценим новые риски. Вы ввели оборудование – риски резко снизились. И для занятых на этом производстве, и для третьих лиц – населения из населенного пункта или города, где расположено предприятие, и для той же экологии и так далее. Риски мы не умеем оценивать. А вот там гораздо легче от стоимости оборудования. Поэтому мы считаем, что компромисс заключается в том, что бизнес должен декларировать свое соответствие всем этим нормам и нести наказание, достаточно может быть оно жестким, за несоблюдение этих задекларированных им самим соответствий.

         Малый бизнес, да и нередко средний, жалуются на притеснения со стороны крупного (в ход идет и заказ и отъем бизнеса и использование административного ресурса). Как на это реагирует РСПП? Как законодательно закрепить права малого бизнеса на безопасное существование? Это возможно? // Руслан, Москва
         Вы знаете, кроме закона есть правоприменительная практика. А правоприменение – это то, как толкуются законы и чиновниками разного уровня, и судами тоже разного уровня. Поэтому, безусловно, кстати, мы сейчас затеяли проект «Мониторинг правоприменительной практики» и хотели бы по нескольким ключевым направлениям взаимоотношений бизнеса и власти, по которым действуют в т.ч. новые законы, отмониторить ситуацию с правоприменением. Потому что иногда декларируются действительно очень благие намерения, они включаются в закон, потом выясняется, что не успели принять нормативные акты подзаконные. Или расплывчатость формулировок позволяет всем толковать по-разном,у в том числе привлекать к ответственности бизнес, хотя он, мягко говоря, не ждет того, что будет именно так интерпретирован закон.
         Поэтому вот для малого и среднего бизнеса это особенно важно. Законодательно закрепить безопасность малого бизнеса на самом деле задача тяжелая, потому что одним законом этого не сделать. Если мы примем закон из одной строчки: не трогай малый бизнес, – все равно какие-то проверки, определенные контрольные мероприятия будут и так далее. Поэтому речь идет о системе мер, в том числе тех, о которых я говорил, когда мы переходим на уведомительные технологии, заменяем лицензирование подтверждением соответствия. И для малого бизнеса ведь важно не только вот это административное давление, ему нужны и нормальные условия для ведения бизнеса. Когда сейчас вот на инновационном форуме малого бизнеса премьер-министр Владимир Путин обещал на три года отсрочку дать по выкупу помещений для малого бизнеса. Но ведь в 2010 году этот процесс должен был быть закончен, но что произошло за это время, пока чиновники готовились к завершению срока? Они очень многие объекты недвижимости передали своим МУПам, ВГУПам и так далее, а те их уже используют для реализации своих уставных целей; нету ничего, оказывается, у муниципальной власти для того, чтобы предложить малому бизнесу.
         Поэтому мы, кстати, выступаем за то, чтобы четко было определено соответствие уставов таких предприятий унитарных и того имущества, которое за ними закреплено. Если есть несоответствие – вот весь излишек должен, что называется, предлагаться малому и среднему бизнесу для выкупа по тем схемам, которые прописаны в законе и до 2013-го года предлагаются. То есть опять вернусь к одному из базовых тезисов: все время нужно фиксировать проблемы малого и среднего бизнеса и все время ставить вопрос и о законодательной защите интересов, и о такой правоприменительной практике, которая не позволит вольно толковать законы, ущемляя интересы малого и среднего бизнеса. Кстати сказать, многие из положений, которые сработали неплохо для малого и среднего бизнеса, мы считаем, они вполне применимы для любого бизнеса.
         И как только стало трудней внеплановые проверки для малого бизнеса делать, вспомнили о крупном – его-то можно проверять без санкции прокурора в любое время. А кроме того, под эти проверки же вот это правило – оно не распространяется на налоговые проверки. Поэтому есть над чем работать. И мы считаем, что нам нужно тут не всегда делить малый, средний и крупный бизнес, тут довольно много системных вопросов. И мы рассчитываем, что и малый, и средний бизнес будут, как говорится, помогать друг другу.
         Что касается рейдерских захватов, вытеснения и так далее – это есть и в отношениях «би ту би» в целом бизнесе. Кстати сказать, мы по нашим опросам ежегодно готовим вместе со ВЦИОМом доклад о состоянии делового климата в стране и в том числе такой опрос проводим, в этом году, по-моему, 1200 предприятий опросили, и надо сказать, что достаточно позитивно оценивают отношения предпринимателей внутри предпринимательского сообщества. Те рейдерские атаки, которые в начале кризиса имели место, – они сейчас как-то затихли. На самом деле у нас ведь такой процесс пошел расширения, присутствия государства в экономике, просишь помощь – заложи акции, не можешь вернуть эту помощь – условно говоря, отдай контроль и так далее. В принципе нормальная схема, она реализуется во всех странах в том числе англо-саксонских либеральных, Великобритания, США и так далее. Но тем не менее тут важно, чтобы государство пример подавало, и в том числе четкие схемы выхода из бизнеса, в который оно зашло в кризисный период.

         Какие выводы РСПП сделал в связи со смертью в СИЗО г-на Магнитского? Вы намерены действительно защищать бизнес от государственного рейдерства или и дальше планируете вести сепаратные переговоры с властью, уступая одни экономические и гражданские свободы за другими? // Сатина
         Вы знаете, на самом деле мы довольно давно, я вот себя помню на посту президента четыре с половиной года – как раз исполняется в апреле, мы с самого начала ставили вопрос, в том числе применительно к делу ЮКОСа, что за экономические преступления нельзя избирать такую меру пресечения как арест. И мы считали, что можно применять и другие меры пресечения: подписка о невыезде, поручительство. Я лично сам давал поручительство по таким сложным вопросам, когда мера пресечения была выбрана – арест, и, надо сказать, ну как бы организация не имеет права давать по закону поручительство, ну, я считаю, что мы, используя эту схему, в том числе и пробили брешь, и те поправки президента, которые гуманизируют законодательство, связанное с экономическими преступлениями, в том числе резкая минимизация числа статей, по которым может применяться арест, введение процедуры домашнего ареста, залог не только деньгами, но и другими активами, но и так далее – устранение вот этой возможности суммировать несуммируемое, когда то же мошенничество и отмывание доходов, полученных преступным путем, могли быть добавлены к любому нарушению закона. Например, нарушению налогового законодательства. Вот то, что президент внес такие поправки, которые, честно говоря, мы как бизнес не ждали, что так радикально может пойти власть и, как говорится, готовы были по частям на протяжении большего времени пробивать то, что сейчас это принято, на мой взгляд, тоже дело Магнитского повлияло, безусловно, на принятие решения.

         Звучат предложения отменить или наложить на год мораторий на действующую статью в УК «Мошенничество», поскольку она слишком размыта и под нее легко загреметь даже для добросовестного бизнеса. Вы – за? // Роберт, Дубна
         Вы знаете, я вот только что на эту тему говорил: я за то, чтобы не было возможности, условно говоря, при отсутствии конкретного состава преступления использовать расплывчатые статьи, коими являются «Мошенничество» или то же «Отмывание доходов», когда вам можно добавить лет 15 за любое правонарушение, которое, так сказать, условно говоря, не является тяжким экономическим преступлением. Поэтому, безусловно, сокращение вот этой возможности интерпретировать нормы закона и избирать такие меры пресечения, которые позволяют, как говорится, добиваться тех результатов, которые нужны следствию, – все это очень важный шаг вперед. Я считаю, что это одно из серьезнейших изменений позитивных в отношениях бизнеса и власти за последнее время.

         Александр Николаевич, как вы относитесь к иску ЮКОСа к России, поданному в ЕСЧП, о признании экспроприации имущества компании и требовании компенсации в $98 млрд? // Сергей
         Александр Николаевич, не считаете ли вы, что России следовало бы заранее, не дожидаясь решения ЕСЧП по делу ЮКОСа, попытаться договорится о компенсации с бывшим акционерами ЮКОСа, особенно миноритарными? // Сергей

         Я уже выступал год назад – формулировал по делу ЮКОСа свою точку зрения, я считаю, что второе дело ЮКОСа противоречит первому, если люди получили, как говорится, серьезное наказание за уклонение от уплаты налогов, значит, их бизнес, сам бизнес признан законным и не является воровством нефти и так далее.
         Но если второй иск, как говорится, является базовым, то, значит, неправомерен приговор по первому делу. Я не юрист, но здравый такой смысл показывает, что здесь как раз происходит наложение того, что не должно накладываться друг на друга. И, безусловно, хотелось бы увидеть, что в деле ЮКОСа меньше политических пристрастий и больше здравого, и юридического, и экономического смысла, который, к сожалению, всегда в действиях властей, в том числе судебных, на нынешнем этапе процесса просматривается.
         А что касается иска, ну, от того, что Леонид Невзлин, Брюс Мизамор и те, кто на той стороне находятся, получат эти 98 миллиардов, я думаю, россияне вряд ли, как говорится, будут выражать восторги. Тут ведь вопрос вот в чем: на самом деле при всем, как говорится, при всей особенности дела ЮКОСа надо иметь в виду, что после него, вообще-то говоря, налоги стали платить лучше. И, конечно, есть такая тема как выборочное применение права. Но вот это выборочное применение привело к тому, что все крупные в том числе компании стали лучше соблюдать налоговое законодательство, и такая схема присутствует во многих юрисдикциях, в том числе в США, когда дело «Энрона» должно было послужить примером для всех остальных.
         Поэтому тут, так сказать, можно с разных сторон смотреть на первое дело ЮКОСа, схемы, насколько они были законны или незаконны, пользовались ими только юкосовцы или еще там десятки, сотни компаний. Я бы считал, что, так сказать, сейчас скорее нужно говорить о втором деле ЮКОСа как о деле, которое является наложением на первое, и явно интерпретация является тех норм и закона, которые, к сожалению, сейчас недостаточно четко сформулированы, но с учетом тех поправок в экономическом законодательстве и УК, которые сейчас на наших глазах происходят, вполне возможно, что эта четкость будет проявлена гораздо больше. Так что это дело суда по правам человека – он уже довольно долго рассматривает это дело, я не уверен, что суд по правам человека должен такие экономические споры рассматривать, лучше бы это был Высокий суд Лондона или арбитражные суды.

         Господин Шохин! С трудом представляю, чем полезным вы занимаетесь, посему о прошлом: вы один из написантов современной российской Конституции. Скажите, пожалуйста, ваша, наша Конституция не выполняется на территории России, а в некоторых местах (мне помнится, вы уроженец Кавказа, и Примаков по-кавказки вам передал механизм, заточенный на отъем денег для процветания путинизима и возрождения КГБ), Москва и ряд кавказских республик закрыты для жителей России. Где Конституция, которую вы писали? // Ковач Евгений Владимирович
         Я, честно говоря, не знаю, какими источниками пользуется автор этого вопроса. Я, вообще-то говоря, поморец по месту рождения, я родился в Архангельской губернии, мои родители оказались там ненадолго, на пару лет, за которые я успел родиться, а всю жизнь прожил в Москве, хотя поначалу жил в Московской области, но сейчас эта часть Московской области уже давно является частью Москвы, самой экологически неблагополучной – это Капотня.
         Естественно, я с тех пор поменял достаточно много адресов, сейчас, кстати, живу в Московской области опять, с чего начал, тем и закончил. В написании Конституции моя рука не водила ручкой или авторами Конституции, которая сейчас отметила юбилей – 20 лет создания конституционной комиссии и так далее. Но вопрос как раз, на самом деле: Конституция в основе своей – она, все признают, хорошая, даже до последнего времени, до позапрошлого года считалось, что ее менять не надо, поскольку положения ее выверены достаточно универсально и так далее. Что там и разделение властей прописано хорошо, и другие положения.
         Безусловно, ни одна конституция не выполняется на 100%, это факт. И дело не в том, что в конституциях есть отсылочные нормы, они есть, и в нашей Конституции довольно много ссылок на то, что тот или ной процесс или отношение регулируется федеральным законом таким-то и так далее. Я думаю, что вот как раз расшифровка Конституции через экономическую конституцию – это Гражданский кодекс, через другие базовые документы. У нас нет, к сожалению, приоритета, скажем, того или иного кодекса формально над другим федеральным законом, они как бы с юридической точки зрения равноправны. Это в некоем смысле договоренность всех, что Гражданский кодекс надо менять реже, чем частные законы, и вводить в него изменения лишь тогда, когда, как говорится, устаканится так или иная правоприменительная практика, те или иные отношения, хотя не всегда это происходит.
         Приведу пример, когда понадобилось создавать госкорпорации и закон о некоммерческих организациях, изменили и Гражданский кодекс, и тогда ввели это понятие. Поэтому, безусловно, очень важным является вот этот механизм трансформации Конституции из основного закона в федеральные конституционные законы, есть таковые просто федеральные законы и, безусловно, я когда-то был председателем объединенной комиссии по законопроектной деятельности как первый вице-спикер Думы, и мы тогда ставили вопрос: должны быть специальные законы о порядке принятия федеральных законов, и закон о нормативных актах, порядке их принятия, и субординация, и что зачем, и что можно править вначале, что потом и так далее. Ну, к сожалению, этих законов нет, эти процедуры, скажем, они на первый взгляд процедурные, а на самом деле они предопределяют очень многое в реальном законодательном массиве и в реальной правоприменительной практике, поэтому Конституция – с одной стороны, мы теперь видим, что она и меняться может, а с другой стороны – я считаю, гораздо важнее не менять Конституцию, а припоминать такие законы, которые, скажем так, оптимально ее реализуют.
         Вот, в частности, формирование Совета федерации. В Конституции написано: Совет федерации формируется по принципу: один представитель от каждого субъекта, от законодательной власти и один от исполнительной. У нас уже несколько способов формирования было: сначала это были прямые выборы в 93-м году, в 95-м году в Совет федерации вошли по должности спикеры законодательных собраний, регионов и губернаторы. Потом законодательные собрания и правительства регионов стали по сути дела назначать, хотя и через процедуру, как говорится, подтверждения полномочий в законодательных собраниях своих представителей. Потом губернаторов стали вместо выборов, по сути дела, назначать. Вот если это все поставить, видно, что возникает словно на каждом этапе у нас свое толкование Конституции применительно.
         Я вот сознательно привел не экономический закон, а вот такой политический. И как вот в нынешней ситуации? Одни говорят: вернуть выборность губернаторов, другие говорят: надо выборность Совета федерации, третьи говорят, что поскольку губернаторы все равно почти назначаются, пусть они и заседают в Совете федерации. Возникает много интерпретаций Конституции, конкретной статьи. И как мы видим тот факт, что сейчас на пороге уже четвертого изменения порядка формирования Совета федерации стоим, конкретная интерпретация этой нормы Конституции – это баланс интересов и различных групп политического влияния и различных политических партий, и может быть какое-то влияние ситуации политической, экономической в стране на принятие соответствующих решений.
         Поэтому я бы считал, что Конституцию лучше поменьше бы трогать, а вот подумать, как оптимально ее имплементировать через систему законодательства, – это очень важно. А это вот как раз применительно – уже вернемся к экономическому законодательству – это как раз диалог бизнеса и власти, и поддержание постоянного такого, скажем, в некоем смысле, напряжения – надо, чтобы электричество было.

         Зачем вам «Единая Россия»?! И почему вы согласились возглавить ее руководящие органы? // Дарья
         Вы знаете, я возглавляю в «Единой России» структуру под названием «Комиссия ЕР по промышленности и предпринимательству». Это комиссия президиума ЕР, я – член президиума. В этом качестве возглавляю комиссию. Мне кажется, что это очень удобно – через фракцию партии большинства пытаться состыковать интересы бизнеса, системные интересы бизнеса и позицию ведущей фракции, фракции большинства и ведущей политической силы.
         Если хотите, это прагматический подход. Но я правда являюсь членом ЕР достаточно давно, с 2004, по моему, года, и вошел туда, когда формировалось так называемое правое крыло ЕР, оно, правда, не сформировалось, сформировались клубы. Сейчас, кстати, еще один клуб либеральный, совсем либеральный, в дополнение к клубу «4 ноября» формируется, и, в принципе, мне кажется, что очень важно – в ЕР вот такую правоцентристскую линию, потому что, так сказать, иначе, есть депутаты, которых, скажем, тянет влево. Для баланса внутри партии очень важно, чтобы был голос бизнеса услышан как голос по определению более либеральный, правоцентристский в лучшем случае.

         Александр Николаевич, а какой у вас лично бизнес? Или вы защищаете интересы олигархов за зарплату? // Наталья. Москва
         В прошлом году, когда кризис грянул и мы сократили бюджет РСПП, я, чтобы иметь возможность подсократить штат, полгода не получал зарплату. Вообще, у меня бизнеса нет своего. Кстати, именно по этой причине я в 2005 году и был избран президентом РСПП. Но кроме зарплаты я еще получаю компенсацию, будучи независимым членом советов директоров ряда компаний. Кстати, это мне помогает понять интересы бизнеса и компаний в разных секторах экономики. Я считаю, что очень полезно это, не говоря о том, что это еще и помогает, как говорится, решать личные финансовые вопросы.

         На какие деньги и кто финансирует РСПП? Спасибо // Александр
         РСПП функционирует в двух юридических лицах: мы общественная организация, так как были созданы по закону об общественных организациях еще в конце 91-го года, и, как я уже говорил, с 2006-го года мы функционируем как общероссийское объединение работодателей, мы живем на членские взносы.

         Александр Николаевич! Вы в курсе об отношении наших сограждан к своим властям, высказываемым в блогосфере? Как вы полагаете, имеет ли будущее такая страна, где с одной стороны – государство не исполняет своих же собственных законов, но лицемерно врет о мифическом «вставании с колен», а с другой – население свою власть или откровенно презирает, или, не скрывая, ненавидит? // Сергей
         Ну конечно, я в курсе того, что происходит в блогосфере, сам активным блогером не стал, попытался – просто времени не хватило. Сейчас я стараюсь на своем сайте выступать, что называется, вживую, через видеорежим.
         Безусловно, на самом деле население не должно любить взасос свою власть, иначе власть потеряет, что называется, чувство реальности. Другое дело, что конструктивный диалог, который ведет РСПП, нас иногда спрашивают, критикуя так подспудно, даже в сегодняшних вопросах: зачем власть зовет советоваться, что толку в этих советах, если принципиально многие вещи не меняются? Я уже говорил о том, что если мы не научимся формулировать своих требований на языке проектов законов, поправок к этим законам, проектов нормативных актов и так далее, не сумеем убедить, что наше дело правое – то, безусловно, мы начнем брюзжать и вместо защиты интересов бизнеса можем получить, мягко говоря, раздражение власти по поводу отсутствия возможности сформулировать: а что надо делать.
         Безусловно, не все наши предложения принимаются. Было бы странно, если бы власть принимала все наши предложения. Наша задача заключается в том, чтобы, условно говоря, не давать власти успокоиться, если говорить об экономической области, и постоянно чувствовать пульс бизнес-сообщества, поскольку, к сожалению, иногда за счет в том числе большого имущества, которое у государства есть, оно, безусловно, чувствует -– этот самый пульс не в том месте щупает.

         Александр Николаевич, я от имени читателей «Газеты.Ru» благодарю вас за интересную беседу, спасибо вам большое. // Газета.Ru
         Спасибо вам, что пригласили.

    © «Газета.Ru», 05.04.10


    Инвесторы выводят деньги из России

    Выход из кризиса ознаменовался для страны рекордным оттоком капитала

         За первые три месяца 2010 года чистый отток капитала из России достиг 12,9 млрд. долл. Такие данные сообщил вчера Центробанк (ЦБ). При этом почти 12 млрд. долл. были вывезены по серым схемам, которые Центробанк традиционно фиксирует как «чистые ошибки и пропуски платежного баланса». Эксперты объясняют отток капитала инвестиционной непривлекательностью российской экономики и неверием в ее скорое восстановление. По данным Росстата, инвестиции в основной капитал в январе-феврале продолжали сокращаться.
         Как сообщил вчера ЦБ, первый квартал 2010 года ознаменовался чистым оттоком капитала в частном секторе в размере 12,9 млрд. долл. В банковском секторе в это время наблюдался мизерный приток капитала в Россию в объеме 0,8 млрд. долл. А в прочих секторах экономики отток капитала достиг уровня 13,7 млрд. долл., причем в данном случае в статье «чистые ошибки и пропуски платежного баланса» Центробанк указал сумму 11,8 млрд. долл. со знаком минус.
         Если сравнить эти показатели с четвертым кварталом 2009 года, то тут налицо кардинальная смена вектора с плюса на минус и резкое увеличение оттоков капитала из России. Ведь в конце 2009 года частный сектор обеспечил России чистый ввоз капитала в размере 8,3 млрд. долл., банковский сектор – в размере 8,9 млрд. долл., отток же в прочих секторах экономики составил тогда лишь 0,6 млрд. долл. Некоторые представители банковской сферы объясняют резкое увеличение оттока капитала в первом квартале текущего года по сравнению с концом 2009 года довольно просто – ситуацией с обменным курсом рубля. «В октябре-ноябре прошлого года на фоне укрепления рубля (до 29 руб. за доллар США) экономические агенты переводили средства в иностранную валюту – соответственно наблюдался приток капитала. А в первом квартале этого года курс рубля немного снизился, что и могло стать одной из причин оттока капитала», – говорит руководитель стратегической службы Абсолют Банка Равиль Нигматов.
         Другие же эксперты говорят о некорректности сравнения четвертого квартала с первым. «Традиционно четвертый квартал – это пик деловой и предпринимательской активности, это массовые закупки и продажи перед Новым годом, Рождеством и т.д. В то время как первый квартал – это время трат за предыдущий год, оплата налогов за год и время выплат компенсаций и бонусов, так что скорее всего дисбаланс может быть связан с этим», – объясняет гендиректор консалтинговой группы «Аюдар» Юрий Васильев. Действительно, по сравнению с первым кварталом 2009 года – с самым тяжелым для финансовой сферы периодом – ситуация выглядит не такой удручающей. Можно даже говорить о вялом, но сокращении утечки капитала из России во всех секторах экономики: примерно на 22 млрд. долл. в частном секторе, на 7,6 млрд. долл. в банковском секторе, на 14,4 млрд. долл. – в прочих секторах экономики.
         Но в одном мнение экспертов сошлось – в том, что для России актуальна проблема отсутствия инвестиций в экономику страны. Так, по предварительным данным Росстата, инвестиции в основной капитал в январе-феврале сократились на 8% по сравнению с тем же периодом прошлого года. Относительное снижение суммарного оттока капитала – позитивная тенденция, но сам отток не прекратился, а это уже негативный фактор.
         «Отток капитала говорит о том, что в нынешнем состоянии российская экономика не готова осваивать дополнительные инвестиции», – замечает главный экономист Альфа банка Наталья Орлова.
         По ее словам, более 11 млрд. долл. в графе «чистые ошибки и пропуски платежного баланса» – это довольно тревожный индикатор использования полулегальных и серых схем при уходе капитала из страны. Чем инвестировать в нестабильную отечественную экономику, предпринимателям проще выбрать более выгодные для себя варианты за границей. «Мотивы предпринимателей могут быть различными – это и стремление к снижению налогового бремени путем перевода финансовых потоков в низконалоговые юрисдикции, и покупка профильного бизнеса за границей, и вложения в иные рынки, которые сейчас развиваются более быстрыми темпами, чем российская экономика», – перечисляет глава департамента налогового и финансового консалтинга «Интерком-Аудит» Андрей Приходько. «Все больше и больше намечается тенденция компрадорства, когда предприниматели зарабатывают в РФ, а «тратят» на недвижимость, образование, медицинские услуги и т.д. за рубежом. Это связано с политическими рисками, ведь даже при достаточно демократических и взвешенных законах в РФ риски отъема собственности очень высоки, так как могут быть связаны с использованием силового, судебного или административного ресурса», – добавляет Васильев. «Учитывая довольно слабое состояние мировой экономики, стабильное укрепление рубля пока способно привлечь в страну лишь финансовых спекулянтов, которые всегда готовы идти туда, где есть возможность заработать, – рассуждает замначальника аналитического департамента «Арбат Капитал» Алексей Павлов. – В то же время до кризиса совокупному притоку капитала в страну мы были в первую очередь обязаны рынку внешних заимствований, который пока еще не заработал даже вполовину былой мощности».
         Эксперты уверены: в сложившихся условиях прослеживается прямая связь между сокращением инвестиций в основной капитал и оттоком капитала. По словам Нигматова, «сокращение инвестиций в основной капитал может быть обусловлено снижением потребностей в основных средствах вследствие падений ожидаемых объемов производства, а также общей экономической неопределенностью – все еще до конца не понятны темпы выхода из кризиса». В итоге Россия попала в порочный круг, из которого сложно выйти: падающие промышленность и строительная отрасль с каждым годом все меньше привлекают инвесторов и потому их продолжающееся падение некому остановить. «Активного участия иностранных капиталов в промышленности или строительстве, как это было пару лет назад, мы пока не наблюдаем», – поясняет Васильев. Некоторая активность в промышленности и строительстве, на которую ссылаются чиновники, связана лишь с «ожиданием оживления», с достройкой объектов, которые и так уже находились в завершающей стадии строительства.

    Анастасия Башкатова.
    © «
    Независимая газета», 06.04.10


    Кудрин замораживает расходы

         В ближайшие десять лет Россия будет жить без роста реальных бюджетных расходов, предупредил министр финансов Алексей Кудрин. За это десятилетие власти должны переориентировать бюджет на доходы от внутренней экономики, а не экспортного сектора.
         «В бюджетной политике, конечно, тоже будут происходить существенные изменения. Мы после четырехкратного роста расходов федерального бюджета в реальном выражении будем иметь десятилетие без роста расходов. В какой-то момент нам придется даже снизить расходы в реальном выражении. К 2015 году, по моей оценке, до 20%. Но это консервативный сценарий», – заявил во вторник вице-премьер – министр финансов Алексей Кудрин, выступая в Высшей школе экономики.
         По словам главы Минфина,
         лишь к 2020 году Россия сможет вернуться к уровню реальных расходов 2010 года. «Это серьезный вызов. Это означает, что нам не удастся так же раздавать деньги или надеяться на то, что мы достигнем каких-то результатов в силу экстенсивных возможностей.
         Это сложно будет и политически, в рамках даже нашей работы правительства», – добавил Кудрин. В качестве примера он привел некоторые министерства, в частности промышленный блок, которые предлагают программы поддержки экономики, по объему превышающие докризисные. «Думаю, что и у нас в правительстве нужно поменять психологию и понимать, что в первую очередь нам придется опираться на рыночные институты, конкуренцию, возможности финансового сектора страны», – предупредил министр.
         Правда, пока банки неохотно кредитуют реальный сектор экономики, признал Кудрин: в прошлом году кредитование не увеличилось, сохранившись на уровне 2008 года, а в 2010 году, по оптимистическому прогнозу, вырастет всего от 5% до 10%. «Кредит будет идти вместе, параллельно со спросом, и по мере их востребованности, конечно, кредиты в российской экономике начнут расти», – надеется глава Минфина. При этом
         не надо рассчитывать на то, что финансовые власти будут стимулировать банки снижать стоимость кредитов через ставку рефинансирования. По словам Кудрина, снижение ставки ЦБ прекратится, поскольку возникают риски возобновления инфляции.
         Расходы не будут расти, даже несмотря дорожающую нефть и, соответственно, сокращение дефицита бюджета. Согласно официальному прогнозу, в 2010 году дефицит составит 6,8% ВВП, в следующем – 4% ВВП, в 2012 году – 3% ВВП. Однако благодаря благоприятной конъюнктуре на нефтяных рынках власть уже улучшает прогнозы. По оценкам Минэкономразвития, уже в этом году дефицит бюджета может сократиться до 6,2% ВВП. А согласно прогнозу Всемирного банка, выйти на сбалансированный бюджет Россия сможет уже в 2011 году.
         Отказ от реального роста расходов означает возвращение к докризисной политике накопления средств.
         С одной стороны, подушка безопасности в виде Резервного фонда и Фонда национального благосостояния помогли властям в условиях кризиса поддерживать экономику. Но с другой стороны, эффективное расходование средств, направленное на диверсификацию и модернизацию экономики, позволило бы смягчить удары кризиса. Ведь
         нынешняя сырьевая структура отечественной экономики и привела к тому, что падение ее ВВП стало самым глубоким среди всех развитых и ведущих развивающихся стран.
         Впрочем, политика Минфина имеет оправдание, отмечают эксперты. «Тот факт, что реальные расходы остаются на прежнем уровне, говорит о том, что у нас будут сокращаться доходы. Кудрин здесь говорит о том, что экономика расти не будет», – объясняет директор департамента стратегического развития ФБК Игорь Николаев. Развитие экономики будут тормозить повышенные социальные обязательства, что не скрывают и власти. «Мы, защищая население, уменьшили некоторые стимулы и факторы роста на ближайшие год-два, поэтому
         после такой бурной поддержки все-таки остается задача увольнения избыточной численности, повышения производительности труда предприятий, снижения издержек – это объективные факторы экономического роста на ближайшее время», – объясняет глава Минфина.
         За десятилетие, о котором говорит Кудрин, должно пройти переориентирование бюджета на внутреннюю экономику. «Около 30-40% бюджета напрямую зависит от цен на сырье на глобальных рынках, которые мы не контролируем, а значит, прогнозировать расходы бюджета совершенно невозможно. Чтобы этого избежать, надо ориентироваться на доходы от внутренней экономики, а не экспортного сектора», – говорит главный экономист ФК «Уралсиб» Владимир Тихомиров. Если будут появляться дополнительные сырьевые доходы, то их стоит направить не на расходы, а на специальные фонды, считает Тихомиров: «Они смогут либо поддержать экономику в случае ухудшения общемировой ситуации, либо финансировать долгосрочные планы по модернизации экономики».

    Ольга Танас.
    © «
    Газета.Ru», 06.04.10


    В России конкурентоспособны только иностранцы

    ВШЭ выявила факторы роста российской обрабатывающей промышленности

    Загружается с сайта Ъ      В рамках международной конференции Высшей школы экономики был представлен доклад университета, созданный под руководством Евгения Ясина, оценивающий конкурентоспособность обрабатывающей промышленности в РФ. Главные выводы доклада: инновационное развитие затронуло не более 25% компаний обработки, 20% компаний сектора не сталкиваются с конкуренцией, наиболее быстро прогрессирующей проблемой компаний является не коррупция, а проблемы на таможне.
         Обработка, которая все еще производит порядка 18% российского ВВП, традиционно является основной отраслью, которая генерирует львиную долю спроса на новейшие технологии управления и производства. В российской же действительности обрабатывающая промышленность пока не выступает лидером инновационного развития, в общем продолжая экстенсивное развитие, поддерживаемое благоприятной внешней и внутренней конъюнктурой, в условиях ограниченной конкуренции и недоразвитости рыночных институтов. К такому выводу пришли исследователи из Института анализа предприятий и рынков Высшей школы экономики в докладе, посвященном оценке конкурентоспособности обрабатывающей промышленности, подготовленном по заказу Минэкономики.
         Исследование базируется на сопоставлении данных мониторингов конкурентоспособности предприятий обработки в 2005 году при поддержке Всемирного банка и весной 2009 года. «Мы вынуждены констатировать, что, несмотря на рост эффективности производства, радикального повышения конкурентоспособности российской обрабатывающей промышленности не произошло»,– отмечает научный руководитель проекта Евгений Ясин. По оценкам авторов, производительность труда в обработке с 2005 по 2008 год выросла в 1,5 раза, рентабельность увеличилась с 16% в 2005 году до 18% в 2009 году, что помогло компаниям отрасли сохранить свою долю в ВПП. «Но этот уровень с учетом высоких темпов инфляции трудно назвать впечатляющим, особенно если учесть, что в основном рост рентабельности характерен для экспортирующих отраслей – химии и металлургии»,– констатируется в докладе.
         Авторы выделяют в группу лидеров конкурентоспособности 25% анализируемых предприятий, в группу «середняков» – приблизительно 55%, в группу аутсайдеров – примерно 20% предприятий выборки: лидеры в 2005-2007 годах увеличивали выпуск в номинальном выражении в среднем на 23% в год, «середняки» – на 17%, а группа аутсайдеров 2005 года – менее 10%. При этом вторые и последние в отличие от первых увеличивали производительность, интенсивно сокращая занятость. Разрыв производительности между 20% лучших и 20% худших компаний в каждом виде производства с 2005 по 2008 год сократился, не произошло этого лишь в химии и металлургии, которые, по оценкам авторов доклада, являются лидерами технологического перевооружения. Аутсайдеры – транспортное машиностроение и производство машин и оборудования. Одна из причин – «доля владения органов власти весомо выше в более крупных фирмах с числом занятых свыше 1 тыс. человек, а также в двух видах деятельности: производстве транспортных средств и оборудования и производстве электро-, электронного и оптического оборудования». При этом «активные и глубокие» инновации повышали производительность в последние три года в среднем на 15%.
         Общий уровень инновационной активности существенно не изменился. Еще одна причина такой ситуации в обработке – фактическое отсутствие конкуренции. Исходя из оценок респондентов, каждое пятое предприятие не испытывает заметной конкуренции ни со стороны других отечественных предприятий, ни со стороны зарубежных производителей. Около 30% фирм конкурируют исключительно с «соотечественниками», и только менее 40% фирм ведут существенную конкурентную борьбу «на два фронта». Хотя российским компаниям приходится больше конкурировать с иностранцами, работающими в РФ. Даже в разгар кризиса доля прямых поставок предприятиям того же региона и розничных продаж в общем объеме выручки снизилась всего с 32 до 28%, доля фирм, осуществлявших поставки по госзаказам, выросла в 1,5 раза – с примерно 25% в 2004 году до приблизительно 40% в 2008 году.
         Между тем авторы исследования обнаружили, что в 2008 году по сравнению с 2004 годом удельный вес фирм с долей экспорта в выручке ниже 5% снизился вдвое (до 18%), а доля фирм с экспортом 10% и более (согласно методологии Всемирного банка, такие компании относятся к экспортерам) выросла до 62% от общего числа экспортеров. Доля обрабатывающих предприятий-экспортеров возросла почти в 1,5 раза. Основная причина таких изменений в том, что 89% компаний-экспортеров являются предприятиями с иностранным участием. Согласно данным исследования, средняя доля участия органов власти в капитале обрабатывающих компаний сокращается, круг предприятий со смешанной собственностью сужается: так, иностранцам в среднем принадлежало 3,6% собственности, а государству – 3,4% уставного капитала.
         Компании с иностранным участием традиционно отличаются и более качественным менеджментом. Хотя 53% компаний с госучастием имеют целевые установки на безусловное лидерство на глобальных рынках, но фактически не используют маркетинговых технологий, не отличаются инновационной и инвестиционной активностью. Как оказалось, среди выборки кластер предприятий с высоким качеством управления, использующего современные управленческие технологии, составляет всего 15%, 45% компаний «вполне спокойно живут на рынке без инноваций и крупных инвестиций и вяло совершенствуют управление».
         Основными барьерами для развития бизнеса остаются институциональные факторы и доступ к инфраструктуре (в основном к электричеству), но не коррупция, которая занимает лишь восьмое место в рейтинге. Более того, с 2005 по 2009 год таможенное регулирование как фактор, препятствующий развитию обработки, поднялось с 15-го в 2005 году на 10-е место в 2009 году. «Среди предприятий, осуществлявших значительные инвестиции в 2005-2008 годах, доля респондентов, отметивших таможенные барьеры как существенное препятствие для развития бизнеса, почти вдвое выше, чем в группе фирм, не инвестировавших в этот период (42% против 22%)»,– отмечается в докладе.
         Вчера же, выступая в рамках конференции ВШЭ, глава Минфина Алексея Кудрин заявил: «С высоты этого десятилетия можно задаться вопросом, почему в условиях благоприятной конъюнктуры, в комфортных условиях, особенно внешних, всех усилий – интеллектуальных, политических, организационных – нам не хватило для того, чтобы провести реформу, прежде всего реформу институтов». По его мнению, реформа не состоялась, так как над ней не работали «все формы гражданского общества».

    Алексей Шаповалов.
    © «
    КоммерсантЪ», 07.04.10


    Власти впервые трезво оценили кризис

    Минфин резко ухудшил прогнозы восстановления госфинансов и оживления экономики

         Прогнозам полного восстановления экономики в 2012 году, очевидно, не суждено стать реальностью. Такими же нереальными признаны ожидания руководства Центрального банка РФ по приросту кредитования в 2010 году на 20%. Вчера глава Минфина Алексей Кудрин почти в четыре раза ухудшил прогноз по оживлению кредитования в стране, отметив, что даже в оптимистичном варианте прирост кредитов составит в этом году 5-10%. Он впервые признал, что большие затраты на социальную поддержку населения отодвигают сроки восстановления экономики как минимум на один-два года. Эксперты с удовлетворением отмечают признание правительством собственным ошибок, но предполагают, что выход из кризиса для России затянется на куда больший период, чем рассчитывали ранее.
         «Мы, защищая население, уменьшили некоторые стимулы и факторы роста экономики на ближайшие год-два, поэтому после такой бурной поддержки остается задача увольнения избыточной численности, повышения производительности труда, снижения издержек – это объективные факторы экономического роста на ближайшее время», – отметил Кудрин на XI Международной конференции ГУ-ВШЭ. По его словам, антикризисная политика властей в большой степени была направлена на защиту населения. И Россия является одной из немногих стран, обеспечивших сохранение реального уровня его доходов. «Это хорошо, но это законсервировало проблемы предприятий, – отметил Кудрин. – Прежде всего сохранена часть рабочей силы, которая неэффективна и не востребована, сохранен уровень зарплаты в экономике, что в условиях кризиса существенно уменьшает прибыль и будущие инвестиции».
         По его словам, до кризиса совокупный размер заработной платы в стране составлял около 25% ВВП и сегодня не изменился, в то время как после кризиса 1998 года уровень зарплаты существенно упал. Тогда это дало большие возможности для предприятий – стоимость рабочей силы снизилась, что стало особым фактором быстрого роста и посткризисного восстановления.
         На этот раз ситуация в корне изменилась: рабочая сила стоит дорого, отечественная экономика уже не будет подпитываться высокими ценами на сырьевые товары, не будет и серьезного прироста притока капитала. Кудрин с сожалением признал, что 90-е годы ХХ века Россия, как и многие другие страны, может считать «потерянными с точки зрения объема и роста экономики». «К сожалению, и 2000-е оказались не теми годами, когда бы мы создали принципиально новый базис для новой будущей экономики», – уточнил он.
         Коррекции подвергся и такой важный показатель, как кредитование. «Я думаю, что в этом году оно вырастет от 5 до 10%, но это оптимистический прогноз», – заявил Кудрин. Между тем еще в начале февраля глава Центробанка Сергей Игнатьев на встрече с банкирами уверенно заявлял, что по итогам 2010 года рост кредитного портфеля российских банков может составить 15-20%. «Сегодня происходит постепенное размыкание порочного замкнутого круга, когда банки не кредитуют реальный сектор, потому что у него плохое финансовое положение, а предприятия не берут кредиты из-за высоких кредитных ставок и жестких требований по залогу, – отмечал Игнатьев. – Думаю, что эта ситуация уже в прошлом». Как выясняется, это не совсем так.
         Кроме того, Россию ждет как минимум десятилетие без роста реальных расходов федерального бюджета. «В какой-то момент нам придется даже снизить их в реальном выражении, – отметил Кудрин. – К 2015 году, по моей оценке, до 20% (от нынешнего уровня. – «НГ»). А к 2020 году мы вернемся к уровню реальных расходов этого, 2010 года». По мнению вице-премьера, «это серьезный вызов». «Это означает, что нам не удастся так же раздавать деньги или надеяться на то, что мы достигнем каких-то результатов в силу экстенсивных возможностей, – признал он. – Это сложно будет и политически». Тем более что при подготовке бюджета на ближайшие три года многие министерства, в частности промышленный блок, как отметил Кудрин, предлагают программы субсидирования экономики, по объему превышающие докризисные, считая возможным поднять целые отрасли за счет госбюджета. «Думаю, что и у нас в правительстве нужно поменять психологию и понимать, что в первую очередь нам придется опираться на рыночные институты, конкуренцию, возможности финансового сектора страны», – подчеркнул он.
         По мнению директора департамента стратегического анализа компании ФБК Игоря Николаева, Кудрин просто признал очевидное. «ЦБ на днях сообщил, что за период с 1 марта 2009 по 1 марта нынешнего года объем кредитования корпоративного сектора упал на 6,8%, а по физическим лицам показатели еще более низкие, – пояснил аналитик. – И когда вместо оживления получается провал, приходится корректировать свои прогнозы. Хорошо еще, что 5-10% оставили».
         Как пояснил «НГ» председатель президиума Ассоциации молодых предпринимателей России (АМПР) Андрей Спиридонов, процесс реанимации экономики проходит не так активно, как всем хотелось бы. «Занимаясь обновлением базы членов АМПР, мы столкнулись с ситуацией наглядно – те предприниматели, которым удалось удержаться на плаву в прошедшем году, не готовы в настоящее время брать кредиты и развиваться, – отметил он. – Большинство выжидает большей стабилизации».
         Что же касается остальных заявлений, то, как отмечает Николаев, у него они вызывают противоречивые чувства. «С одной стороны, признается то, что мы говорили еще год назад, а именно трата денег на повышение пенсий и других социальных обязательств – это ловушка, в которую государство само себя загоняет на годы вперед, – напоминает он. – Потому что задрать планку по социальным расходам можно, но снизить ее уже не получится, учитывая предстоящие выборы и т.д. Остается вопрос – где был Минфин и его глава год назад и почему тогда слов о том, что защита населения уменьшает факторы роста экономики, не произносилось?»
         В этой связи заявление о снижении расходов под грузом соцобязательств вполне объяснимо. «Сначала будем опустошать всевозможные резервные фонды, потом залезать в долги и т.д., – считает Николаев. – Прежде всего будут урезаться расходы на национальную экономику, ЖКХ, межбюджетные трансферты регионам, охрану окружающей среды, даже здравоохранение в каких-то направлениях и т.д. Понятно, что не будут урезаны расходы по общегосударственным вопросам, национальной безопасности и правоохранительной деятельности, учитывая последние события».
         В свою очередь, старший экономист компании «Тройка Диалог» Антон Струченевский считает обещание Кудрина не увеличивать госрасходы позитивным сигналом. «Безумный рост госрасходов в 2009 году резко дестабилизировал государственные финансы и заставил вспомнить сценарии 1998 года», – считает экономист.
         Между тем, как уверен Игорь Николаев, Россия и провалиться умудрилась сильнее всех среди стран «большой двадцатки», и обрекла себя на прозябание в ближайшие годы неверными приоритетами в антикризисной политике. «Год-два, о которых говорит Кудрин, – это в высшей степени оптимистический сценарий, так как и этот год будет кризисным, и следующий, – считает эксперт. – Когда другие страны начнут устойчиво расти, а Россия продолжит ползать по дну, неизбежно встанет вопрос – как это мы умудрились? Тут-то и пригодится вчерашнее заявление – а мы еще в 2010 году предупреждали».

    Сергей Куликов, Михаил Сергеев.
    © «
    Независимая газета», 07.04.10


    Долги золотого века

    Новейший взлет нефтяных цен словно бы специально устроен, чтобы доказать: путинского процветания не вернуть уже никакой силой. Ничто не помогает, даже сумасшедшие нефтедолларовые впрыскивания

         Казалось бы, золотой век должен возвратиться к нам автоматически. Что такое $85-90 за баррель нефти? Это без пяти минут исторический рекорд. Выше ее цена стояла только десяток безумных месяцев, с конца 2007-го и до начала осени 2008-го.
         И давайте не гадать, что с этой ценой станет завтра: обвалится, как в тот раз, или так и будет теперь гулять вблизи $100. Завтра – свои заботы, а сегодня на нашей улице опять праздник. По крайней мере, он просто-таки обязан быть: путинский золотой век держался на нефтедолларах, и нефтедоллары снова льются рекой.
         За первый квартал этого года российский экспорт достиг $91,3 млрд (против 57,3 млрд в первом квартале 2009-го), в том числе выручка за нефть, нефтепродукты и газ поднялась до $62,7 млрд (по сравнению с $34,9 млрд за те же месяцы 2009-го). В пересчете на год это добавочная сотня миллиардов долларов. Неужели этакого подарка не хватит, чтобы вернуть процветание?
         Понятно, что усушку и утруску добытых нефтедолларов никто не отменял, но изрядная часть этих денег так или иначе добирается и до казны. За январь 2010-го (более поздних цифр Росстат еще не сообщил) поступление нефтегазовых доходов в федеральный бюджет составило 294,5 млрд рублей. Это гораздо больше, чем за кризисный январь 2009-го (179,1 млрд), и почти столько же, сколько за жирный январь золотого 2008-го (303,4 млрд рублей).
         Казалось бы, достаточно для счастья. Но
         Алексей Кудрин уверяет, что денег у государства нет. И еще десять лет не будет.
         «В части расходов, после четырехкратного их роста, мы будем иметь десятилетие без роста расходов» (из речи в Высшей школе экономики). «Перед кризисом мы при цене $70 имели профицит бюджета 4 процента ВВП. Сейчас мы пока на следующий год ориентируемся, что при $70 мы будем иметь дефицит 4 процента» (из беседы с президентом).
         В отличие от прочих своих собратьев-вождей, наш министр финансов специализируется на мрачных прогнозах. Безусловно, начальник-скептик выглядит более осведомленным и правдивым, чем исполнители казенных серенад. Но в действительности Кудрин прав скорее по части интонации, чем по существу. Ужатие госрасходов – это безусловная его мечта, а вовсе не реальность.
         На самом деле вновь возникающие госрасходы как раз растут, и притом растут быстрее, чем вновь возникающие нефтяные доходы. От января прошлого года к январю нынешнего бюджетные нефтедоходы выросли, как уже говорилось, на 115 млрд рублей. А вот трансферты, выдаваемые из федерального бюджета, подскочили за это же время примерно на 250 млрд рублей – с 225 млрд в январе 2009-го до 474 млрд в январе 2010-го. Около 60% этих субсидий идет во внебюджетные фонды, в основном на финансирование роста пенсий, а 40% – в бюджеты регионов, составив в январе ровно половину их суммарных доходов.
         Задумав массированное увеличение пенсий, премьер Путин почему-то не урезал ни одну из других, дорогих его сердцу затратных статей – военных, олимпиадно-сочинских, владивостокско-АТЭСовских и еще многих прочих. Отсюда и бюджетный дефицит, не утоляемый никакими нефтедолларами.
         Что же до трансфертов, текущих в регионы, то они сейчас растут, можно сказать, сами собой. Сколько на самом деле там нужно денег, никто не знает. Но властная вертикаль всеми своими этажами требует их все больше – ее доходы из-за кризиса упали, пришлось малость прижать подданных – поднять тарифы и поборы, жители ропщут, а федеральный центр трусоват и в таких случаях не скупится на все новые денежные вливания.
         Отдача от них минимальна. Сложившаяся в золотые годы система тем и сильна, что научилась без следа поглощать любые деньги. А тут очень кстати подоспел и кризис, на который так легко списывать что угодно. Поэтому благоустройство городов отложено до лучших времен, дороги можно совсем не строить, жилищное строительство буксует по объективным причинам, а вот то, что цены на квартиры, так и не упав по-настоящему, опять полезли вверх, преподносится как приятный симптом хозяйственного выздоровления.
         Если же взять российскую экономику как целое, то она от роста энергетических доходов как-то мало разбогатела. Отдельно взятые лица, спору нет, весьма процветают. А страна – не особенно.
         Вот уже больше года нефть почти непрерывно дорожает и за это время подорожала вдвое. А государственные международные резервы увеличились с $426,3 млрд (январь 2009-го) всего только до $444,0 млрд (конец марта 2010-го).
         Этот чрезвычайно скромный рост оттеняется завидной устойчивостью суммы российских внешних долгов – $479,4 млрд на 1 января 2009-го и $473,7 млрд на 1 апреля 2010-го. Хотя нефтегазовые доходы за эти 15 месяцев измерялись сотнями миллиардов долларов, внешние долги как превосходили резервы, так и превосходят их.
         Однако оставим спекулянтам спекуляции с капиталами и обратимся к рядовому человеку. Что ему-то перепало в новейшую эпоху дорожающей нефти? А вот что. Статистика рассказывает ему о возобновлении хозяйственного роста, то ли быстром, то ли не очень. Но ведь рядовой человек смотрит не на статотчетность, а на собственный достаток.
         Статистические сводки о реальных зарплатах и располагаемых доходах вселяют сдержанный оптимизм, но не внушают полного доверия. Оценим поэтому достаток тех, кто работает, немножко иначе – по сборам налога с физлиц. Ведь этот налог пропорционален заработкам, а завышать его нет резона – о расходовании собранных сумм чиновникам приходится отчитываться.
         В январе 2010-го налога на физлиц собрали на сумму 85,5 млрд рублей. Это на 1,7% больше, чем год назад, в январе 2009-го (84,1 млрд рублей), а с поправкой на инфляцию – гораздо меньше.
         Даже и с учетом ухода за последний год части зарплат в тень, продолжающееся снижение заработков сомнений не вызывает.
         Впрочем, главными бенефициарами последнего времени объявлены пенсионеры. Может быть, жизненный уровень всей массы наших граждан благодаря росту пенсий все-таки пошел в рост? Эту гипотезу тоже есть чем проверить – например, ежемесячными суммарными расходами россиян. Ведь жизненный уровень человека определяется его тратами.
         В январе 2010-го общая сумма денежных расходов сограждан составила 2078 млрд рублей и превысила их номинальные расходы в январе 2009-го на 8,2%. Даже если верить официальным инфляционным индексам, то по реальному счету получится столько же. Роста благосостояния не просматривается. А в феврале 2010-го сумма денежных расходов россиян (2263 млрд рублей) была лишь на 6,5% выше, чем в феврале прошлого года. То есть в реальном исчислении уж точно меньше, чем была год назад. Вот вам и двойное удорожание нефти за это время.
         Нефть дорожает, статистика улучшается, а процветание не возвращается. И не может вернуться. Страна в прямом и переносном смысле отдает долги, сделанные в золотой век Владимира Путина. А этого хватит на годы и годы.

    Сергей Шелин.
    © «
    Газета.Ru», 07.04.10


    Демография без секретов

    Аркадий Дворкович предложил обсудить повышение пенсионного возраста

         Пришло время изменить социальную политику, в том числе это связано и с пенсионным возрастом, заявил на XI Международной конференции по проблемам развития экономики и общества помощник президента России Аркадий Дворкович.
         «Мне кажется, что время пришло, и не стоит обманывать самих себя, что люди не готовы. Они готовы», – сказал Дворкович. К таким вопросам, конечно, надо относиться аккуратно, но откладывать общественное обсуждение этой темы нельзя, убежден помощник президента.
         Впрочем, больше этой темы участники конференции не касались – видимо, в домашних заготовках ее не было. Но не возникнуть она просто не могла. Несмотря на положительные демографические сдвиги последних лет, кульминацией которых стало положительное сальдо естественного прироста и убыли россиян в прошлом году, правительство четко осознает, что по абсолютно объективным причинам в ближайшие годы население вновь начнет уменьшаться. И это неизбежно отразится на экономике. Если в 2006 году нагрузка на тысячу работающих составляла 560 иждивенцев (детей и стариков), то к 2020 году иждивенцев будет уже 837 на тысячу.
         Поэтому власти не могут не думать о том, как улучшить положение вещей. И приходят к выводам, что сейчас надо делать акцент на увеличении продолжительности качественной жизни, когда в 60 и в 70 лет человек является не обузой общества, а созидателем, а также – на модернизации экономики и структурном изменении рынка труда.
         «Проведение политики модернизации и инновационного развития, которой сейчас следует Россия, положительно повлияет на темпы экономического роста, которые будут выше, чем при реализации политики, консервирующей сырьевую структуру экономики, – считает Аркадий Дворкович. – А если экономический рост будет выше, то параллельное развитие современных институтов позволит повысить уровень жизни граждан и улучшить социальное состояние общества».
         По словам вице-премьера Александра Жукова, вместе с модернизацией экономики начнет меняться рынок труда, будут сокращаться неэффективные рабочие места, а люди – перемещаться в другие сферы занятости, поэтому еще одна важная задача – повышение профессиональной и территориальной мобильности россиян.
         Кстати, по словам главного экономиста ВБ по Европе и Центральной Азии Индермита Гилла, высокая внутренняя миграция способствует динамичному развитию экономики многих стран, и в России ее также нужно стимулировать. Он привел в пример Китай, демонстрирующий высокие экономические успехи, благодаря концентрации производства, инновациям и миграции. У нас крупные предприятия находятся на огромных расстояниях друг от друга и не могут из-за этого эффективно взаимодействовать и сотрудничать. Поэтому, делает вывод иностранный эксперт, по уровню конкурентоспособности наша страна занимает последнее место даже в списке таких стран, как Бразилия, Индия и Китай.
         Представитель ВБ и посоветовал нашим властям более эффективно использовать территорию страны, имеющую столь чрезвычайно выгодное геополитическое расположение, и как можно скорее отойти от сырьевой модели.
         Впрочем, эти мудрые советы российские власти дают себе не первый год. И Александр Жуков, и Аркадий Дворкович в своих выступлениях акцентировали внимание и на том, как перевести на новый уровень наше образование и науку, а вместе с ними экономику. В частности, вице-премьер напомнил, что разработан дополнительный комплекс мер, направленных на развитие кадрового потенциала и инноваций в высших учебных заведениях. На это предполагается потратить около 40 миллиардов рублей. Еще 20 миллиардов будет потрачено на создание федеральных университетов.
         Что касается социальных аспектов, Жуков пообещал, что правительство будет продолжать бороться с бедностью. Дифференциация россиян очень велика, доходы 10 процентов самых бедных почти в 16 раз ниже доходов 10 процентов самых богатых. «За чертой бедности живут 15 процентов россиян, или 20 миллионов человек», – сказал вице-премьер. И сообщил, что правительство, в частности, рассматривает возможность разрешить семьям более широко использовать средства материнского капитала. О подробностях умолчал, но в кулуарах сказал корреспонденту «РГ», что рассматривается несколько вариантов решения этого вопроса. Не исключено, что часть суммы можно будет получить наличными. К примеру, средства, связанные с индексацией маткапитала.

    Марина Грицюк.
    © «
    Российская газета», 08.04.10


    Народ готов умереть до пенсии

    Загружается с сайта Газета.Ru      Пенсионный возраст, возможно, будет повышен. Помощник президента Аркадий Дворкович считает, что народ для этого созрел. Хотя, если поднять возрастную планку выхода на «заслуженный отдых», большинство мужчин точно не доживут до этого радостного события, предупреждают эксперты.
         Пришло время изменить социальную политику государства, настало время экономить, заявил в четверг в ГУ-ВШЭ на XI Международной конференции по проблемам развития экономики и общества помощник президента России Аркадий Дворкович. Изменения коснутся здравоохранения и образования.
         Кроме того, Дворкович предлагает обсудить в обществе проблему повышения пенсионного возраста. «Мне кажется, что время пришло, и не стоит обманывать самих себя, что люди не готовы. Они готовы.
         Но нужно аккуратно относиться к этому вопросу: нужны конкретные планы, которые должны обсуждаться в обществе. Откладывать больше нельзя», – заявил Дворкович.
         По его мнению, сокращение расходов на социалку не приведет к падению уровня жизни населения, поскольку власти намерены модернизировать экономику. А это, надеется Дворкович, приведет к увеличению темпов экономического роста, что в свою очередь позволит поднять уровень жизни россиян. Так что
         между планами по модернизации и повышенными социальными обязательствами нет противоречия, резюмирует помощник Дмитрия Медведева.
         Заявление Дворковича резко диссонирует с планами правительства по массированной финансовой поддержке пенсионеров. Весь прошлый год чиновники гордо заявляли, что российский бюджет чуть ли не самый социально ориентированный в мире. Несмотря на кризис и растущий дефицит бюджета, индексация пенсий продолжится и в этом году. Средний размер трудовой пенсии в России в 2020 году составит около 8 тысяч рублей, социальной – около 5 тысяч рублей, обещал премьер Владимир Путин. В итоге расходы федерального бюджета на реализацию пенсионной реформы составят в этом году более 1,7 трлн рублей. Это рекордная цифра за последние годы.
         Но из-за увеличения выплат пенсионерам дефицит Пенсионного фонда России, по данным Минфина, составит в 2010 году более триллиона рублей, в 2011 году – 511 млрд руб., в 2012 году – 300 млрд руб. Неудивительно, что власти затевают дискуссию о повышении пенсионного возраста всякий раз, когда пенсионная система начинает испытывать дефицит средств и необходимы рычаги, с помощью которых ее можно вернуть в состояние равновесия.
         Достичь равновесия будет непросто.
         Сейчас на 65 млн человек занятого населения приходится порядка 39 млн пенсионеров, из них по старости около 30 млн. Таким образом, одного пенсионера в России кормят 1,7 работника.
         Причем такая нагрузка на работающих будет только увеличиваться. Даже богатые западные страны не могут позволить своим гражданам выходить на пенсию в 55-60 лет, как это установлено в России. Похоже, без повышения пенсионной планки действительно не обойтись, признают эксперты. Заодно решается и проблема дефицита бюджета Пенсионного фонда России.
         По просьбе «Газеты.Ru» эксперты подсчитали, какова будет экономия, если пенсионный возраст поднять до стандартов некоторых стран Европы – 65 лет для мужчин и для женщин. В России в 2009 году в возрасте 60-64 года было около 5,8 млн человек.
         «Если пенсионный возраст поднять, условно говоря, со следующего года, лишив этих людей пенсии, то «выигрыш» Пенсионного фонда при среднем уровне пенсий 7000 рублей составит 40,6 млрд рублей», – говорит руководитель практики госконсалтинга ООО «Бизнес решения» Алексей Калинин.
         Если учесть еще и порядка 5 млн женщин в возрасте 55-59 лет, сумма экономии удвоится.
         «Понятно, что экономия бюджета будет значительной, так как с учетом средней продолжительности жизни в России мало кто доживет до нового пенсионного возраста», – соглашается глава Центра макроэкономических исследований BDO Елена Матросова.
         Для мужской части населения России 65-летний пенсионный рубеж мало реален. «Средняя ожидаемая продолжительность жизни мужчин в 2008 году (прогноз за 2009 год пока не готов) составляла 61,8 лет, женщин – 74,2 года, и эта гендерная разница в 12-13 лет сохраняется у нас многие-многие годы», – говорит ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Игорь Поляков.
         Прогнозы по продолжительности жизни выводит Росстат, но они вполне достоверны, говорит эксперт. По крайней мере российские данные почти не отличаются от тех, что дает по России ООН.
         Получается, что власти не смогут поднять пенсионный возраст для мужчин, что называется, по техническим причинам. Большинство мужчин просто не дотянут до «заслуженного отдыха». А задрать планку для женщин будет трудно по этическим соображениям. Хотя бабий век не так уж и короток, как выясняется. «Так принято, что женщинам рожать, внуков воспитывать, а мужчинам работать. У каждого своя доля. Это укоренилось в сознании, и изменить это нереально», – иронизирует Поляков. Тем более что у женщин всегда наготове железный аргумент по части низкой продолжительности жизни мужчин: «Пить меньше надо!»
         Новая пенсионная планка, если и будет введена, то не раньше 2012 года. «Только после парламентских и президентских выборов власти могут начать думать в этом направлении более активно», – говорит Матросова.
         «Не стоит обманывать себя в том, что люди готовы, – полагает Калинин. – Сегодняшние пенсионеры – это люди, родившиеся в СССР: они не готовы к потере еще одного рубежа социальной защиты».
         Эксперт предлагает вспомнить так называемую «монетизацию льгот». Возмущались тогда как раз «молодые» пенсионеры, и этот социальный протест заставил власти отступить. Неслучайно в Госдуме сразу же отреагировали на предложение Дворковича. В 2011 году очередные выборы в парламент, и депутатам не хочется ограничивать самую добросовестную часть электората – пенсионеров. Говорить о возможности повышения пенсионного возраста можно не раньше 2020 года, а сейчас еще рано, заявил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» председатель комитета Госдумы по труду и социальной политике единорос Андрей Исаев.
         «Предположение о том, что пенсионный возраст поднимут в 2020 году, может быть связано с тем, что в это время предстоят первые основные выплаты участникам пенсионной реформы 2002 года в рамках обязательного пенсионного страхования», – говорит генеральный директор информационного ресурса Pensiamarket.ru Радик Даутов.

    Рустем Фаляхов.
    © «
    Газета.Ru», 08.04.10


    Повысить и забыть

    Загружается с сайта Газета.Ru      Власти все отчетливее намекают, что пора поднять пенсионный возраст. При всей внешней рациональности этой идеи, общественность встречает ее в штыки и имеет на то причины. Ведь предыдущие социальные новшества сводились к одному – к ничем не компенсируемому уменьшению государственных обязательств.
         Довольно расплывчатое заявление президентского помощника Аркадия Дворковича о том, что «пришло время сменить политику» в социальной, в частности пенсионной, сфере, вызвало буквально шквал протестов. «От станка на кладбище», – название газетной статьи довольно точно выражает понимание публикой смысла объявленной Дворковичем пенсионной реформы.
         Вообще-то главный экономический эксперт президента такую реформу даже не объявлял. Он лишь дал понять, что это будет сделано, что планы реформ коснутся не только повышения пенсионного возраста, но еще медицины и образования, и что к этим новациям «люди готовы, нам просто нужно аккуратно относиться к этим вопросам, объяснять, как все это нужно делать». И, видимо, в качестве образчика предстоящих объяснений прозвучала фраза: «Нужно делать акцент на увеличение продолжительности качественной жизни, когда в 60 и 70 лет человек является не обузой обществу, а созидателем».
         Намерение сначала «объяснять» и только потом «делать», разумеется, весьма похвально, но вот насчет того, что люди готовы благожелательно выслушать эти объяснения, Дворкович серьезно ошибся.
         Бурная и неприязненная реакция вызвана, возможно, тем, что его слова – это уже не первый «сигнал сверху» по данному поводу. В январе о том, что «нам придется обсуждать границы пенсионного возраста», говорил Сергей Шаталов, второй человек в Минфине. И вот теперь заявление ведущего экономиста Кремля, сделанное на конференции в Высшей школе экономики, на традиционной площадке для полуофициального обнародования финансовых и социальных новшеств, которые готовят власти. Рассуждая формально,
         проблема действительно назрела. Получатели пенсий всех категорий составляют уже около 30% населения России, и эта доля уверенно растет (в Германии, например, эта доля меньше 20%).
         Критики планов повышения пенсионного возраста ссылаются на низкую продолжительность жизни у нас (для российских мужчин она около 60 лет). Но этот позорный показатель отображает невероятно высокую смертность не столько в раннепенсионных, сколько в младших и средних возрастах, что само по себе усугубляет трудности с финансированием пенсий, поскольку доля мужчин трудоспособного возраста у нас резко понижена.
         Из-за наличия у нас множества профессиональных категорий, получающих пенсионные права досрочно, реальный средний возраст выхода на пенсию составляет у нас около 52 лет для женщин и 56 лет для мужчин.
         В этом году, несмотря на кризисное падение государственных доходов, пенсии довольно резко увеличиваются. Политическую задачу этого мероприятия выдает шумная рекламная кампания, подчеркивающая, что эта акция задумана и исполнена лично премьером Путиным вопреки возражениям финансовых ведомств. Так или иначе, но в 2010 году предполагается выплатить пенсий на 4 с лишним триллиона рублей. Это примерно 10% ВВП, что немало для страны российского уровня развития.
         Для этого Пенсионный фонд получит (в добавление к собственным поступлениям) гигантский трансферт из федерального бюджета по принятому в конце 2009 года закону – 2,5 трлн рублей, т. е. больше четверти всех федеральных бюджетных расходов. Эта субсидия покроет примерно 60% всех пенсионных трат, отодвинув на второй план официальный их источник – страховые взносы, они же бывший ЕСН.
         Причем планируемое со следующего года резкое увеличение страховых взносов, взимаемых с предприятий и направляемых в Пенсионный фонд (с 20% до 26% от фондов зарплат), при всей своей непопулярности лишь ненадолго и незначительно ослабит пенсионные трудности. Намечаемый на 2011 год трансферт из федерального бюджета все равно огромен – 2,15 трлн рублей, и это на фоне торжественных обещаний сокращать бюджетный дефицит путем общего сжатия расходов.
         Дальнейший рост бюджетного субсидирования Пенсионного фонда поэтому невозможен. Точнее, возможен, но только путем радикального сокращения военных и смежных с ними расходов. Довольно трудно вообразить обстоятельства, при которых власти на это пошли бы.
         При этом осуществляемый сейчас рост пенсий поднимает коэффициент замещения (отношение средней пенсии к средней зарплате) с откровенно неприличных 23% в прошлом году до весьма скромных 30% (в упомянутой уже Германии этот коэффициент 65%).
         Все это, вместе взятое, приводит к мысли, что продолжающееся старение населения, помноженное на кризисное оскудение казны, заставляет либо год за годом откатываться обратно к мизерным коэффициентам замещения, либо сокращать количество получателей пенсий путем прямого или косвенного повышения пенсионного возраста. Тем более что пенсионный возраст готовятся поднять во многих странах мира, от Германии до Эстонии. Таково, видимо, требование времени.
         Но эти соображения, хорошо укладывающиеся в рамки формальной логики, ждет крайне недружественный прием в массах. И вовсе не только по причине эгоизма, но и потому, что с логикой реальной нашей жизни они не очень ладят.
         Начать с того, что получатель пенсии и человек, не работающий по возрасту, – это у нас не одно и то же.
         По официальным данным, почти 30% (по неофициальным, не меньше 40%) пенсионеров продолжают работать. Реальный «выход на пенсию», т. е. прекращение трудовой деятельности, у нас и так происходит в среднем где-то вблизи 65 лет.
         Работающие пенсионеры соглашаются на низкие заработки в государственном секторе и «черной» части частного именно потому, что вместе с пенсиями они обеспечивают им сносный жизненный уровень. Повышение пенсионного возраста сразу же откроет эту замаскированную пока проблему. Нет ни малейших признаков, что у властей есть какие-то идеи насчет ее решения.
         Что же касается бюджетных трансфертов Пенсионному фонду, то главным источником пополнения федерального бюджета были и остаются нефтегазовые доходы. На практике эти трансферты – единственный для старшего поколения способ прямого участия в фантастических нефтеприбылях государства и близких к нему корпораций. В представлении людей о справедливости такое участие подразумевается как нечто обязательное: даже не зная в точности путей его реализации, люди определяют, есть оно или нет, именно по росту пенсий. Бесспорно, нефтезависимость во всех ее проявлениях – это социальная болезнь. Но нашему ли руководству отучать от нее народ?
         И, наконец, главное. Доверие к добросовестности спускаемых сверху реформ. Точнее, полное отсутствие этого доверия.
         Прозвучавшее из уст Аркадия Дворковича обещание создать для шестидесятилетних взамен пенсий некую «качественную» и «созидательную» жизнь противоречит всему тому, что наши люди привыкли получать от властей.
         Если отжать пиар, то много ли за жирные годы сделано для поднятия качества жизни? Для уменьшения смертности? Для благоустройства городов и сел? И – применительно к пенсионной системе – для создания ясной, устойчивой и справедливой системы обеспечения людей, потерявших трудоспособность по возрасту или болезни?
         «Пенсионные реформы» происходят у нас уже ежегодно. Правила начисления пенсий все более замысловаты, но в результате все равно выходит уравниловка. Очередные начальственные затеи, вроде «софинансирования пенсий», оказываются ненадежными и невыгодными для людей, и после шумного старта тихо проваливаются.
         Инстинкт подсказывает рядовому россиянину, что подъем пенсионного возраста, под каким передовым соусом он бы ни был подан, на деле выльется в то, что власти просто свалят с себя обременительные обязанности, не взяв взамен никаких других. И непохоже, что этот инстинкт его обманывает. Поэтому, каким бы актуальным ни было изменение пенсионного возраста, власти сумеют убедить народ в его необходимости только после того, как сами овладеют искусством «качественно» и «созидательно» действовать.

    © «Газета.Ru», 09.04.10


    НАВЕРХ ПОДПИСКА ПОЧТА
    /gov/pr/p2007zzg.html
    Реклама:
    Hosted by uCoz