Послание-2009

Бедность сокращается, но разрыв между бедными и богатыми нарастает

     Шокирующий итог реформ последних двух десятилетий подвел на прошлой неделе Росстат. В стране утроилась площадь аварийного жилья, произошел резкий спад производства, а также отмечен полутора-двукратный рост заболеваемости. При этом Россия увеличила добычу нефти, а также нарастила производство стали и автомобилей. Такие противоречивые результаты впервые опубликованы при сопоставлении социально-экономических показателей страны за 1992-2008 годы.
     В конце прошлой недели Росстат впервые обнародовал сводку о положении России за 1992-2008 годы, в которой проводится сравнение около 2,5 тыс. индикаторов. Многочисленные и противоречивые показатели говорят о крайне спорных результатах трансформации страны за последние шестнадцать лет.
     В течение 16 лет уровень жизни населения в среднем по стране вырос, в частности, государство приложило немало усилий для сокращения официально регистрируемой бедности. Так, в 2,5 раза сократилась численность населения с доходами ниже величины прожиточного минимума. Если в 1992 году таких граждан насчитывалось около 33,5% от общей численности населения, то в 2008 году их стало уже 13,4%. Кроме того, практически по всем категориям продуктов питания в полтора-два раза увеличилась покупательная способность среднедушевых доходов населения. В то же время эти позитивные тенденции сопровождались явно негативным увеличением расслоения населения по доходам. Коэффициент фондов – то есть отношение доходов 10% самых богатых и самых бедных граждан – за 16 лет вырос более чем в два раза и достиг 16,8. Богатые стали еще богаче, а бедные еще беднее. Причем речь идет об официально зарегистрированном расслоении, то есть смягченном. По экспертным же оценкам, этот коэффициент сейчас намного выше. Эксперты подтверждают, что это действительно один из самых отрицательных результатов последних 16 лет. «Гигантское расслоение – это реальная проблема, и она обостряется. Бедность сокращается, но разрыв между бедными и богатыми нарастает, – поясняет директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. – Бедность же сокращается благодаря перераспределительной политике государства, которое какую-то часть людей через социальные трансферты вывело над границей прожиточного минимума. Благодаря перераспределению мы снизили уровень бедности в 2,5 раза после кризиса 98-го года, но при этом разрыв доходов непрерывно рос каждый год. И эти процессы друг другу не противоречат». Покупательная же способность увеличилась потому, что активно рос среднедушевой доход вследствие увеличения зарплат в бюджетном секторе и социальных трансфертов. Также Зубаревич отметила, что если не рассматривать экономический кризис 2008 года, то «мы ликвидировали проблему безработицы. Однако в новый кризис мы опять ее возродили – в виде больших объемов скрытой безработицы.
     Также эксперты замечают, что в отношении здоровья населения особых успехов нет. Наиболее поразительной выглядит статистика по новообразованиям (раковым заболеваниям) и заболеваниям системы кровообращения. В 1992 году рак был вновь диагностирован у 882 тыс. человек, а в 2008 году у 1,4 млн. человек. В 1992 году заболевания системы кровообращения были обнаружены у 1,7 млн. человек, а в 2008 году – уже у 3,8 млн. человек. Еще один тревожный показатель – участившиеся осложнения беременности и родов: в 1992 году с такими проблемами столкнулись 1,3 млн., а в 2008 году – уже 2,7 млн. женщин. «Население стареет, у более старых людей другая структура заболеваний, в которой как раз преобладают сердечно-сосудистые заболевания и рак, – объясняет Зубаревич. – Российская медицина не справляется даже с относительно простыми болезнями, но из-за старения добавляются новые, которые требуют качественной и высокотехнологичной медицины. Также российская медицина оказалась не готова к тому, что теперь рожать стали не 20-летние, а 30-летние. Отсюда и рост числа зафиксированных осложнений». Все эти проблемы, вполне решаемые на Западе, Россия решить пока не может. «Реально же большой успех российской медицины – это сокращение младенческой смертности», – замечает эксперт. Действительно, по данным Росстата, коэффициент младенческой смертности с 18 в 1992 году снизился до 8,5 в 2008 году. Директор Института демографии Высшей школы экономики (ВШЭ) Анатолий Вишневский называет еще одну причину увеличения зарегистрированных случаев заболеваемости: «Возможно, врачи стали лучше диагностировать болезни». В том же, что касается рождаемости и смертности, общая картина, по словам Вишневского, не выстраивается, потому что оба процесса всегда волнообразны. Но в целом население России продолжается сокращаться, и ничто эту тенденцию не переломило.
     В реальном секторе экономики тоже не вырисовывается единой картины. Наибольший рост был отмечен в добывающих отраслях – особенно нефтедобывающей. Есть рост в металлургии, производстве удобрений, легковых автомобилей и т.п. Провальной же оказалась сфера строительства. Несмотря на то что количество квартир увеличилось с 1992 года на 20% и достигло 59 млн., общая площадь ветхого и аварийного жилья при этом тоже увеличилась: с 29,8 млн. кв. м в 1992 году до 99,5 млн. кв. м в 2008 году. Также в течение всего периода снижалось производство стройматериалов, прежде всего кирпича и цемента. Наконец, резко сокращалось число семей, улучшивших свои жилищные условия. Ежегодная численность новоселов сократилось почти в 9 раз: с 948 тыс. в 1992 году до 144 тыс. в 2008 году. Вывод: жилья в стране нет, а те редкие квартиры, которые попадают на рынок недвижимости, нуждающимся семьям не достаются.
     По словам научного руководителя ГУ-ВШЭ Евгения Ясина, принципиальная разница в отраслевой динамике объясняется разным уровнем конкуренции и разной степенью вмешательства государства. Наиболее успешно модернизация шла в черной металлургии, где высока конкуренция и мизерно госвмешательство, что и объясняет высокий уровень производительности. В строительстве же и в сфере ЖКХ произошло сращивание бизнеса и власти, что способствовало процветанию монополизма и коррупции, а также снижению производительности. Период с 1992 по 2008 год по словам Ясина, включает трансформационный кризис и этап экономического подъема. И, по его словам, после 2008 года, российская экономика по количественным показателям вышла на дореформенный уровень.

     О чем может мечтать чиновник? Чтобы не было начальства. Но так не бывает. Ведь его должен кто-то назначить. Значит, кто-то должен контролировать и снимать. Будем реалистами – чиновник мечтает, чтобы начальство было далеко и поменьше вмешивалось в его работу. А идеально – чтобы оно настолько не разбиралось в его работе, чтобы фактически не могло контролировать. Возможно ли это? Да! Именно в такой среде живут высшие чиновники Банка России (ЦБР). И именно в такой среде принимаются решения по денежной, курсовой и банковской политике России.
     Формально ЦБР независим. Как живет независимый ЦБР? По своему собственному закону. И, согласно закону, «подотчетен» Государственной Думе. Это выражается в двух основных линиях – персональной и политической.
     Госдума назначает и освобождает председателя ЦБР (по представлению президента, безальтернативно) и членов Совета Директоров ЦБР (по представлению председателя ЦБР, согласованному с президентом). Представить себе в нынешней политической ситуации, что Дума может не согласиться с президентом – невозможно.
     Но Госдума не только утверждает персоны российской денежной политики, но и рассматривает основные направления денежно-кредитной политики (ОНДКП) и отчет Банка России. Вам кажется, что вот он – реальный контроль за деятельностью ЦБР? Увы...
     ОНДКП – это план денежной политики на следующий год (3 года). Но если в бюджете Госдума утверждает каждую цифру, то в ОНДКП Госдума не утверждает ни одной цифры. Более того,
     ЦБР в этом документе и не берет на себя никаких конкретных обязательств – ни по инфляции, ни по объемам денежной эмиссии, ни по курсу рубля. ЦБР «прогнозирует» некоторые цифры. И только. Если они не исполнены – ЦБР за это не отвечает.
     Например, возьмем ОНДКП на 2008 год. ЦБР написал относительно валютного курса следующее: в 2008 году реальный эффективный курс рубля будет повышаться от 0 до 10%. Хороший диапазон, вмещающий в себя просто противоположную денежную политику. В ОНДКП на 2009 год, внесенных в Госдуму в ноябре 2008-го, ЦБР все еще прогнозирует рост реального эффективного курса за 2008 год на 3,5-5%. Фактически все мы помним девальвацию рубля в конце 2008 – январе 2009. Реальный курс рубля упал процентов на 20 (к февралю 2009). Кажется, серьезнейший прокол ЦБР. И что? Ничего. Спустя пару месяцев президент вносит кандидатуру Сергея Игнатьева на пост председателя ЦБР на новый срок, Дума утверждает это решение. Никто ни за что не отвечает. Даже за свои собственные обещания.
     А что могла сделать Госдума, если бы захотела? Она, согласно закону о ЦБР рассматривает ОНДКП и «принимает по ним решение». Нравится формулировочка? Не «утверждает», а просто принимает решение. Чисто гипотетически вполне возможна ситуация, когда Госдума принимает решение отклонить «Основные направления», представленные Банком России, ввиду полного с ними несогласия. И... ничего. ЦБР будет осуществлять ту политику, которую хочет. И снять его главу Дума не сможет – это делается только по представлению президента.
     «Подотчетность» ЦБР ГосДуме оказывается фикцией. Она превращается фактически в подотчетность ЦБР только одному человеку – президенту РФ. Публичного контроля над его деятельностью нет. С прессой председатель ЦБР Сергей Игнатьев общается в лучшем случае раз в год. А аппарат президента фактически не в состоянии эффективно контролировать сложную работу ЦБР.
     В «мелочах» главный банк страны оказывается вообще не подконтролен никому. А «мелочи» в работе ЦБР крайне важны.
     Простой пример. ЦБР самостоятельно принимает решения об инвестировании валютных резервов России. Это на сегодня $400-450 млрд. Никто формально не контролирует этот процесс. Никто. ЦБР сам понимает ненормальность этой ситуации и в последние годы начал публиковать отчеты о размещении средств валютного резерва. Но информация появляется с опозданием на 9 месяцев и агрегирована так, что понять даже ключевые детали процесса невозможно. В результате мы можем узнать о вложениях ЦБР в бумаги казначейства США с сайта казначейства США, но не от самого ЦБР. Абсурд. Ситуация как во времена «холодной войны», когда мы говорили о количестве наших боеголовок со ссылкой на данные американской прессы.
     Вдумайтесь – мы не знаем и даже не имеем законного права знать, как используются сотни миллиардов долларов, находящиеся в федеральной собственности (согласно закону о ЦБ). Председатель ЦБР не обязан раскрывать эту информацию вообще.
     Последний раз он нас порадовал некоторыми подробностями осенью 2008-го. И мы узнали, что значительная часть денег вложена в инвестбумаги американских окологосударственных агенств, находящихся в предбанкротном состоянии. К счастью, вроде бы удалось их перевести в госбумаги США.
     Другой очевидный пример. Центральный Банк Бразилии публикует сведения о движении валютных резервов ежедневно на следующий день. У нас – только еженедельные значения и с опозданием на неделю (иногда больше). Почему? Чтобы рынок и публика не понимали до конца всех действий ЦБР по регулированию валютного курса рубля. ЦБР оставляет себе «свободное поле» для своей политики. А для рынка – это «поле неопределенности». Совершенно не нужное и лишнее. Именно на этом «поле чудес» появляется множество неожиданностей.
     А что уж говорить о проблемах банковского надзора и контроля. Таких «мелочей» в работе ЦБР – множество. Она собственно и состоит из этих «мелочей». «Крупные» решения бывают редко. И, как правило, вызываются давлением президента или правительства (с тех пор как его возглавляет Владимир Путин).
     Девальвация рубля вообще не была специальным решением, она «так получилась», что бы ни говорили постфактум денежные и политические власти страны. Она «получилась сама» из решения о выдаче беззалоговых кредитов (решение ЦБР, принятое под политическим давлением руководства страны, решение во многом паническое, связанное с объективным непониманием ситуации мирового финансового кризиса). Поток ликвидности хлынул в банки, а банки решили направить его на финансовые операции, покупать валюту. ЦБР видя, что теряет валютные резервы, решил чуть-чуть отпустить курс, потом еще чуть-чуть. И сам не заметил, как образовалась положительная (разгоняющая) обратная связь, когда ожидания падения рубля подстегивали это падение. А падение подстегивало ожидания. Потом надо было резко тормозить, и было 2 варианта. С разовой крупной девальвацией и без. Сергей Игнатьев не стал брать на себя ответственность, а поехал на совещание к Дмитрию Медведеву. И там президент принял решение, подготовленное ЦБР. Как всем известно – без девальвации. Неважно, насколько упадет промышленность.
     По чиновничьим «понятиям» ЦБР не несет ответственности ни за девальвацию рубля, ни за последующую его ревальвацию. Нарушив все, что было написано о политике валютного курса в ОНДКП. Во всем виновато политическое руководство страны – оно само принимало эти решения.
     А руководство ЦБР не причем, просто исполнитель «высшей воли». Чиновничья партия выиграна!
     А потом ЦБР начал «куражиться» над рынком – то медленно девальвирует, то ревальвирует рубль... Чтобы наказать всех, кто думал, что он знает, какую курсовую политику будет проводить ЦБР. И, соответственно, мог неплохо заработать на валютных торгах и валютных фьючерсах. Вот не дам вам заработать, вот непредсказуемая политика у меня. Зачем все это? Зачем это противопоставление себя рынкам?
     Еще одно «крупное» решение было принято прямо под давлением правительства и лично Путина – о снижении ставки рефинансирования. Почему-то правительство думало, что снижение ставки приведет к росту кредитования экономики. Не привело и очевидно не могло привести. Я об этом писал еще полгода назад. В результате ЦБР нехотя, по чайной ложке, снижает ставку и никакого роста кредита реальной экономике не видно. Но даже эту неприятную для себя (т.к. повышает риски валютного курса рубля), вынужденную политику ЦБР не преминул обратить себе на пользу – резко стали сокращаться объемы беззалоговых кредитов (т.к. они стали слишком дороги, стандартные средства рефинансирования банков дешевле). Последствия прошлого «политического» решения осени 2008 на сегодня уже почти сведены к нулю.
     Именно так кулуарно без всякой публичности принимаются ключевые решения по денежной и валютной политике. Может Центральный Банк страны вести себя иначе? Конечно. На мой взгляд, и должен.
     Пример ЦБ Бразилии я уже приводил. Вопрос не в том, что он более открыт (что само по себе хорошо, конечно). А в том, что его валютная политика всем рынкам и инвесторам предсказуема и понятна. В момент кризиса осенью 200-го ЦБ Бразилии не стал тратить валютные резервы на удержание курса реала (цель ЦБ там – инфляционное таргетирование, мы к этому еще вернемся). Реал упал процентов на 20. И падение остановилось. Само по себе, абсолютно рыночно, без всяких «валютных коридоров» и т.п. глупостей. Потому что рынок понимает политику Центрального Банка, а ЦБ ведет себя адекватно и понятно для рынка. Потому, что нет в ЦБ Бразилии некоего кулуарного «политического» центра принятия решений, он не принимает неожиданных и непредсказуемых решений. И падение курса нацвалюты становится самозатухающим процессом, а не саморазгоняющимся, как у нас. Именно публичность и открытость ЦБ становятся важным фактором макроэкономической политики. Что позволяет избежать множества проблем.
     А в США руководитель ФРС (американский ЦБ) Бен Бернанке – не кулуарный чиновник, а публичная фигура, профессор, автор учебников (есть и русский перевод), один из ключевых «борцов с кризисом», регулярно выступающий даже с лекциями о недавней денежной истории США «нулевых» годов. Он не считает ниже своего достоинства общаться с прессой или участвовать в научных дискуссиях, высказывая иногда очевидно спорные мнения. И рынок очень внимательно прислушивается к каждому его слову. Как раньше прислушивался к А.Гринспену или П.Волкеру (предыдущие руководители ФРС). А наш ЦБР просто «молчит», он публично ни с кем не объясняется.
     Ситуация, когда ЦБ хочет стоять «над схваткой», быть одновременно и самым крупным игроком на рынке и его арбитром, да еще и правила устанавливать – неверна в корне.
     Эта ошибка проистекает из того, что все мотивы действий ЦБР носят чисто чиновничий характер, и диалог он ведет только с вышестоящим чиновником (президентом РФ), а вовсе не с рынком или обществом.
     Вот последнее анекдотичное заявление чиновников ЦБР. Оказывается, они не могут перейти к инфляционному таргетированию из-за положений закона «О ЦБ». Этот закон принимался еще в начале 90-х годов и независимость ЦБ понималась, прежде всего, как независимость от правительства, для сдерживания инфляционного финансирования дефицита бюджета. И тогда же – дань времени (как альтернатива раздуванию бюджетных расходов) – было записано в целях деятельности ЦБ первым пунктом «защита и обеспечение устойчивости рубля». А вот задачи «сдерживания инфляции» там не записано вообще. Никогда эта запись не воспринималась буквально – как неизменность валютного курса рубля. И она не мешала в разы девальвировать рубль в 1992-м, 1998-м, на десятки процентов в 2009-2010-м. И ревальвировать его в промежутках. Не мешала писать в ОНДКП последние три года, что целью денежной политики ЦБР является снижение инфляции до такого-то уровня. И Госдума поддерживала эти документы. И вдруг...
     А все просто, по-чиновьичьи. На всякий случай подчеркнем, что валютный курс мы не регулируем, потому, что переходим к инфляционному таргетированию (т.е. установлению пределов роста цен в год). А к таргетированию не переходим – потому, что это противоречит закону. Т.е. не можем мы, ЦБ, отвечать ни за курс, ни за инфляцию. Нормальный человек спросил бы – а зачем вы тогда вообще нужны?
     Не понимает этот «нормальный» законов бюрократического «зазеркалья».
     Мнение чиновника всегда просто – максимум полномочий, минимум ответственности. ЦБР, кажется, уже достиг этого идеала. Хотя и нет пределов совершенству.
     Ситуация, в которой делается денежная, валютная, банковская политика России – типична. И совершенно не нормальна. Потому, что она устанавливает ложные цели для российских денежных властей и политиков. И диктует им ложные способы действия. И мы живем в этих бесконечных «наслаиваниях» одних ошибок на другие.
     Первая реформа в отношении денежной политики, которая жизненно необходима – это обеспечение публичности деятельности денежных властей, обеспечение их реальной подотчетности обществу, ликвидация всех «темных пятен» и «свободных полей». Без этого нормализовать макроэкономическую политику в стране невозможно.

Компании из черного списка ФСФР пережили кризис, проверки и уголовные дела

     Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) опубликовала список компаний, чья деятельность обнаруживает признаки финансовых пирамид. Впрочем, ни предупреждения регулятора, ни проверки, ни даже возбуждение уголовных дел не способны заставить эти организации отказаться от наработанных схем привлечения средств граждан, рассчитывающих на сверхдоходы.
     Вчера на сайтах региональных подразделений ФСФР был опубликован перечень организаций, имеющих признаки финансовых пирамид. Список, подготовленный регулятором, состоит из двух частей. В первой указано 29 структур, в отношении руководства которых возбуждены уголовные дела, во второй – 17 компаний, в отношении руководства которых уголовные дела не возбуждались, но которые, по словам руководителя ФСФР Владимира Миловидова, «отличает обещание высоких процентов, сомнительные способы привлечения капитала, сетевой маркетинг».
     В ФСФР отмечают, что основной способ выявления финансовых пирамид – взаимодействие с правоохранительными органами. Так, уже возбуждены уголовные дела в отношении руководителей компаний «Горпродторг» и «Росгражданкредит». Финансовый ущерб «Горпродторга» оценивается примерно в 500 млн руб. Руководители компании обещали гражданам доходность 31-39% годовых. «Росгражданкредит» обещал еще более высокую доходность: пирамида принимала вклады от населения под 48% годовых и размещала займы под 60% годовых. После того как компания рухнула, ее задолженность пайщикам составила около 200 млн руб.
     ФСФР не подсчитывала ущерб от перечисленных в списке пирамид. По словам руководителя ФСФР Владимира Миловидова, цель службы – не обозначить ущерб, а проинформировать граждан. По данным МВД, в первой половине прошлого года граждане потеряли в пирамидах более 1,5 млрд руб.– в 21 раз меньше, чем за аналогичный период 2008 года (см. «Ъ» от 17 декабря 2009 года).
     Впрочем, если общая сумма ущерба от деятельности финансовых пирамид и снижается, то отдельные игроки этого «рынка» демонстрируют завидную устойчивость и приверженность проверенным методам работы. Так, в отношении руководства ООО «Интвэй Инвестмент» и ЗАО «Интвэй Инвест» уголовные дела еще не возбуждены, поэтому эти компании попали во второй список ФСФР. По данным базы СПАРК, ООО «Интвэй Инвестмент» занимается заключением свопов, опционов и других биржевых сделок, принадлежит кипрской «Интвэй Уорлд Лимитед» и российскому ООО «Интвэй». ЗАО «Интвэй Инвест» занимается финансовым посредничеством и также принадлежит ООО «Интвэй». В отношении головной структуры – ООО «Интвэй» – уже возбуждено уголовное дело по статье «Мошенничество». По данным правоохранительных органов, компания «Интвэй» предлагала клиентам необеспеченные облигации, а также бизнес-пакеты, которые не приносили обещанной прибыли (см. «Ъ» от 13 марта).
     Однако вчера по общему телефону компаний «Интвэй» корреспонденту «Ъ» бодро рассказали о том, что минимальная сумма, необходимая для открытия брокерского счета, составляет 10 тыс. руб. В компании также предложили прислать свою контактную информацию по электронному адресу и открыть счет или стать партнером компании. На сайте компании указано, что на фондовом рынке она работает через брокера БКС, а по телефону сообщают, что и через «Финам». «ООО «Компания БКС» никаких правоотношений с компанией «Интвэй» не имеет,– заявили вчера «Ъ» в БКС.– Представителям БКС до недавнего времени не было известно, что указанная компания размещает на своем сайте информацию об услугах БКС». «В 2008 году компания «Интвэй» как юрлицо открыла у нас два счета,– заявили вчера в «Финаме»,– однако деньги на счет не заводились и сделки не осуществлялись».
     По мнению экспертов, основная причина того, что, несмотря на большое количество случаев разорения финансовых пирамид, граждане продолжают доверять им деньги,– в низком уровне финансового просвещения граждан. «Жажда наживы и недостаточная информированность приводят к тому, что граждане продолжают доверять деньги пирамидам»,– полагает управляющий директор ФК «Открытие» Евгений Данкевич. Кроме того, по его мнению, важно, чтобы законодательство в области мошенничества характеризовалось не только жесткостью, но и необратимостью. В ФСФР полагают, что необходимо также запретить их рекламу и ограничить набор финансовых инструментов, которые могут быть предложены населению.

В отличие от РФ, США не стесняются того, что они пока не вышли из кризиса

     Несмотря на начавшийся во второй половине 2009 года рост ВВП США, американские экономисты не спешат официально заявлять о выходе страны из рецессии. Они опасаются второго витка спада. Вчера американская пресса сообщила, что Национальное бюро экономических исследований все еще не готово подтвердить факт завершения рецессии в США. Российские же чиновники объявили о выходе из рецессии еще пять месяцев назад. А вчера Минэкономразвития сообщило, что планирует повысить официальный прогноз роста ВВП на 2010 год. Независимые экономисты считают такие заявления слишком поспешными. По их оценке, спад российской экономики еще может продолжиться в 2010 году.
     Эксперты Национального бюро экономических исследований США все еще сомневаются в завершении рецессии в США. Как сообщила вчера американская газета The New York Times, Национальное бюро «планирует объявить, что оно пока не готово подтвердить конец спада». Несмотря на некоторое увеличение занятости и доходов населения, эксперты все еще опасаются второго витка рецессии. Эти опасения американцы объясняют тем, что продолжительность и глубина экономического спада не позволяют гарантировать окончательный выход из кризиса. Согласно официальным данным, ВВП США начал расти во втором полугодии 2009 года. Однако, считают американские аналитики, одного роста ВВП для констатации завершения рецессии мало. Нужно принимать во внимание и другие факторы – тенденции на рынке труда, динамику потребительского доверия и др. В связи с противоречивостью статистических показателей, а также с постоянным их пересмотром экономистам сложно точно датировать конец общеэкономического спада.
     Это уже традиция, что экономисты и первые лица США не торопятся заявлять о точных датах начала и конца кризиса. Дату начала кризиса (декабрь 2007 года) в США бюро экономических исследований объявило лишь спустя 11 месяцев – в ноябре 2008 года. Теперь американские экономисты сомневаются в окончании рецессии. В России же – противоположная картина. Здесь правительственные чиновники уже давно объявили об окончании спада. «Подтверждаю, что третий квартал будет кварталом роста по сравнению со вторым кварталом, мы можем говорить о выходе из рецессии», – цитировал Алексея Кудрина Интерфакс еще в октябре прошлого года. Похожие оптимистические прогнозы прошлой осенью делали и другие российские чиновники.
     Независимые эксперты говорят, что поспешные заявления о состоянии экономики или об окончании спада часто приводят к плачевным результатам. Так, объявление России «тихой гаванью», сыграло со многими предприятиями злую шутку. «Компании продолжали активно привлекать кредиты и наращивать товарные запасы, когда для этого уже не было никаких оснований. Созданные запасы распродавались целый год, из-за чего экономика упала почти на 10% – то есть сильнее, чем могла бы в случае более осторожных решений», – считает главный экономист Центра развития Валерий Миронов. Примерно то же самое повторяется и теперь. Как стало вчера известно, Минэкономразвития намерено повысить прогноз роста ВВП России в 2010 году с ожидавшихся ранее 3,1%. «Думаю, скорректированный прогноз по ВВП будет выше, чем 3,1%. По инфляции пока, думаю, прогноз не будем менять», – сказал замглавы министерства Андрей Клепач.
     Но, как сообщают эксперты, подъем экономики, который наблюдался в конце 2009 года, затухает, выхода из рецессии не наблюдается. «В России рецессия не закончилась. Если брать данные Минэкономразвития, то в четвертом квартале 2009 года ВВП рос на 1,9% в среднем в месяц, в декабре рост был 0,3%, в феврале наметился спад – минус 0,9% ВВП. Два месяца торможения – это еще не тенденция, однако видно, что в 2010 году произошло явное замедление по отношению к четвертому кварталу», – поясняет Миронов. «Наблюдаемый в последние месяцы рост отдельных показателей объясняется банальным «эффектом низкой базы» – стремительное падение экономики в период с осени 2008 года по осень 2009 года резко понизило базовые расчетные уровни, что впоследствии на фоне вполне ожидаемой умеренной коррекции создало иллюзию восстановления», – обращает внимание аналитик Пробизнесбанка Вахид Валиев. Кроме того, в 2010 году продолжилось падение инвестиций в основной капитал. «В феврале инвестиции по отношению к предкризисной точке упали на 23%, строительство – на 25%, промышленность – на 11%. А реальная зарплата за это время снизилась со снятой сезонностью всего на 2%. То есть промышленности трудно выйти из кризиса, когда нет экономии на издержках», – замечает Миронов. Государственное сдерживание падения зарплаты стимулировало спрос, но, судя по всему, в основном на импортную продукцию.

     «Все сводится к тому, что рецессия в России затягивается минимум на 2010 год. Скорее всего в этом году прирост ВВП будет нулевым», – резюмирует Миронов.
     Российские аналитики солидарны с американскими в том, что о рецессии надо судить не по одному только ВВП, а по совокупности социально-экономических показателей. «Некорректно говорить о завершении рецессии, основываясь на росте индекса ВВП в течение двух кварталов подряд. В этом случае уместнее говорить о «техническом» завершении рецессии, не более того, – рассуждает Валиев. – Для вынесения объективных вердиктов необходимо зафиксировать двухквартальный рост других ключевых показателей, например, нужны устойчивое улучшение ситуации в сфере занятости, стабильный рост показателей на рынке недвижимости». Не следует ожидать того, что российская экономика выйдет из рецессии раньше остальных, считает аналитик. Скорее наоборот, говорить о завершении рецессии в РФ придется после начала восстановления крупнейших экономик. «Основным доказательством конца рецессии в России станет восстановление внутреннего спроса. Причем если роль «локомотивов» выздоровления вновь привычно возьмут на себя сырьевые отрасли отечественной экономики, то восстановление будет носить неустойчивый характер и останется весьма уязвимым», – полагает Валиев. «Экономика должна продемонстрировать не только некие экономические показатели роста (рост производства, рост спроса), но и социальные показатели (падение безработицы, новые вакансии, повышение занятости)», – добавляет гендиректор консалтинговой группы «Аюдар» Юрий Васильев. Но даже если подходить формально к определению конца рецессии, то нужно наблюдать гораздо больший временной период – как минимум год или полтора, считает Васильев. «То есть конец рецессии – это рост экономики страны более чем год. Выход всегда гораздо более тяжел, тем более выход на некий стабильный уровень», – сказал он.
     «Доказательством выздоровления отечественной экономики будет рост показателей, отражающий ситуацию в отраслях, которые работают на внутреннее потребление. Это сразу проясняет ситуацию: развивается экономика или затягивает пояса. Если выбрать какой-то один показатель, который мог бы служить сигналом окончания рецессии, то оптимальным, наверное, будет динамика реальной начисленной заработной платы – усредняемая по кварталам или по полугодиям. Как только спад закончится, в тот же момент у бизнеса возрастет заинтересованность в работниках, в специалистах, их зарплаты тут же начнут расти с опережением инфляции. Если это не происходит, то, значит, рецессия продолжается», – говорит аналитик группы «Развитие» Сергей Шандыбин.

Московский мэр нашел выход из кризиса

     В конце минувшей недели в Дипакадемии МИД России состоялась научная конференция. Ее участники обсудили, каким курсом должна двигаться Россия. В центре дискуссии была недавно вышедшая книга мэра Москвы Юрия Лужкова «Капитализм в России. Выпадение из будущего». Эксперты поддержали предложение мэра привлечь бизнесменов к финансированию российской науки.
     Первым на конференции выступил сам мэр. «Меня волнует выход России и всего мира из кризиса. Сейчас говорить о причинах, которые привели к нему, нет никакого резона. Напомню лишь, что он является системным, а потому и более опасным, чем все предыдущие», – заявил Юрий Лужков. И еще об одном отличии, по его мнению, не нужно забывать: в основе этого кризиса лежит не перепроизводство товаров, как раньше, а то, что, «заигравшись в деньги», Америка сменила принцип «товар – деньги – товар» на «деньги – ценные бумаги – деньги». «Сейчас капитализм проявляется в стремлении к максимизации прибылей. Общество в последнее время очень много занимало у будущего. В итоге все эти ипотечные схемы, использовавшиеся в неограниченных количествах, привели к тому, что потребители не смогли их оплачивать», – считает Лужков. Вывод же, по его мнению, такой: «Пришло время подумать о посткапитализме, о том, каким он будет. И тогда наша страна сможет настроиться на будущее».
     Именно государство должно помочь выйти из кризиса. Пока же, по мнению мэра, наше государство, идя, как всегда, своим путем, продолжает совершать ошибки. Например, напомнил он, если зарубежные страны, поддерживая свою промышленность, снизили до нуля ставки рефинансирования. В России довольно долго давали кредиты производителям под 24-25 процентов, что только подстегивало инфляцию. «Да и сегодняшняя ставка 20 процентов – тоже немыслимая, – считает Лужков. – И хотя государство спасло банковскую систему, но тем самым оно провалило реальный сектор производства».
     В то же время именно на производстве нужно сейчас сосредоточить усилия власти. «Наша продукция требует электроэнергии в три раза больше, чем во всем мире, – сетовал столичный мэр. – Втрое больше мы используем и тепла. Европа еще в 1920 году объявила, что ни один проект с положительным потреблением электроэнергии не будет допущен к строительству. У нас же не только пятиэтажки, но и самые современные дома в инфракрасном излучении светятся красным, показывая, как до сих пор велики у нас теплопотери». Решая эти проблемы, государство, говорил Лужков, должно развернуться к поддержке науки, «которую оно должно финансировать не только из своего бюджета, но и из кармана бизнеса, который надо заставить тратить деньги не только на яхты».
     Большинство экспертов поддержали точку зрения Юрия Лужкова. «Действительно чтобы страна могла побыстрее выйти из экономического вакуума, необходимо привлекать частный сектор», – заявила депутат Государственной думы Оксана Дмитриева. Но многие компании, по словам Дмитриевой, не готовы делиться своим капиталом с государством, поскольку с ним не хотят иметь никаких отношений: «Дело в том, что наши чиновники стремятся все захватить в свои руки, а не делиться».

Игорь Шувалов предлагает снова направить дивиденды в бюджет

     Правительство отказывается от антикризисной меры, позволяющей АО с государственным участием не платить дивиденды – соответствующий документ подписал первый вице-премьер Игорь Шувалов. Отмена льготы произошла не в силу завершения экономического кризиса, а из-за использования в 2009 году такими компаниями, как, например, «Связьинвест» и «Шереметьево», чистой прибыли 2008 года для увеличения выплат сотрудникам и менеджменту. У правительства появилась возможность не только вернуть правила уплаты дивидендов на докризисный уровень, но и обязать АО платить не меньше 25% от чистой прибыли 2009 года.
     Белый дом приступил к изменениям правил уплаты дивидендов АО с государственным участием из-за необходимости вернуть доходы бюджета, от которых было решено отказаться в ноябре 2008 года в пользу компаний. В 2009 году бюджет из-за отказа от рекомендаций выплачивать 25% чистой прибыли в виде дивидендов, по расчетам Росимущества, недополучил 20 млрд руб. доходов. Как стало известно «Ъ», первый вице-премьер Игорь Шувалов 8 апреля 2010 года выпустил письмо с предложением отказаться от антикризисной дивидендной стратегии. Получателями (документ есть в распоряжении «Ъ») указаны все вице-премьеры, наделенные полномочиями по представительству в АО с государственным участием – Виктор Зубков, Игорь Сечин, Сергей Иванов и Алексей Кудрин, копии направлены в Росимущество, Минфин и Минэкономики. В секретариате Игоря Шувалова подлинность документа подтвердили.
     Игорь Шувалов предлагает «при формировании в 2010 году директив к годовым общим собраниям акционеров» направлять на дивиденды «не менее 25% величины чистой прибыли». Он также разрешил в исключительных случаях определять размер дивидендов ниже 25-процентного порога, но «только по результатам совещаний у соответствующих заместителей председателя правительства РФ». Возврат к нормам уплаты дивидендов не распространяется на АО, «получившие в 2009 году средства господдержки в ходе реализации антикризисных мер».
     Решение, разрешающее АО с государственным участием не платить дивиденды (прежде всего государству), принималось правительством в ноябре 2008 года в качестве одной из основных антикризисных мер. Сэкономленную чистую прибыль по итогам 2009 года предполагалось направить на поддержание текущей деятельности АО и финансирование инвестпрограмм.
     До 2008 года рекомендации Росимущества - «25% чистой прибыли на дивиденды» – выполнил из крупных игроков только «Аэрофлот». «Газпром» по результатам 2007 года выплатил акционерам 17,5%, «Роснефть» – 10,5%, «Транснефть» – 18%, «Шереметьево» – 10%. ОАО РЖД рассталось всего с 0,6% чистой прибыли.
     Как следует из приложения к письму Игоря Шувалова, подписанного директором департамента экономики и финансов Белого дома Андрея Белоусова, по крайней мере часть государственных АО потратили сэкономленную чистую прибыль 2008 года не на антикризисные меры, а на «увеличение размера оплаты труда сотрудников, выплату вознаграждений менеджменту и иные непроизводственные цели». Конкретно в приложении названы только две компании: «Связьинвест» и «Международный аэропорт Шереметьево», но, как следует из текста документа, список гораздо шире. Использование чистой прибыли для роста доходов сотрудников и менеджмента Андрей Белоусов указал как одно из главных объяснений отказа от индульгенции на дивиденды – ему уделено существенно больше места, чем ссылке на «изменение конъюнктуры на финансовых рынках». С этим мнением согласился и Игорь Шувалов: в своем письме он отреагировал запретом на какие-либо вознаграждения менеджменту и рост зарплат в государственных АО, не выплачивающих дивиденды.
     В большинстве АО с государственным участием, опрошенных «Ъ», отказались комментировать дивидендные планы 2009 года и возможность обращения к вице-премьерам за разрешением не платить 25% чистой прибыли акционерам. Только в ОАО «РусГидро» «Ъ» сказали, что с письмом господина Шувалова ознакомлены, его поддерживают, но «учитывая ряд осложняющих моментов, включая необходимость ускоренного восстановления СШГЭС» не исключают, что «придется обратиться в правительство с просьбой об особом подходе».
     Цена вопроса для АО с государственным участием довольно велика. «Газпром» по итогам 2008 года вместо традиционных 17,5% с разрешения правительства заплатил только 5%. При повторении льготы по дивидендам по итогам 2009 года компания выплатила бы только 31 млрд руб. Требование заплатить 25% означает рост выплат до 156 млрд руб. «Роснефть» по итогам 2008 года выплатила дивиденды в размере 14,4% от чистой прибыли. В начале недели глава «Роснефти» Сергей Богданчиков сообщил, что топ-менеджеры будут рекомендовать совету директоров и годовому собранию акционеров «повысить» размер дивидендов по итогам 2009 года, вчера в компании отказались сообщить, идет ли речь о 25%, или компания обратится в правительство за разрешением платить меньше. Директор корпоративного департамента Федеральной сетевой компании ЕЭС Андрей Габов вчера сообщил, что компания, скорее всего, откажется от выплаты дивидендов за 2009 год «из-за переоценки активов» – впрочем, компания получала государственную помощь и в разрешении вице-премьера формально не нуждается.
     Источник в Белом доме вчера признал, что решение Игоря Шувалова как минимум может вернуть в процентах долю дивидендов, выплачиваемых обществами, на докризисный уровень. Однако он не исключил и изменения пропорций для конкретных АО «в зависимости от проблем с формированием бюджета». Отметим, уменьшение объемов чистой прибыли 2009 года политикой учета для большинства государственных АО невозможно – компании уже отчитались перед ФНС по итогам 2009 года.

Финансовые прорехи Подмосковья закроют все налогоплательщики страны

     Долги Московской области почти сравнялись с ее доходами. Вчера Счетная палата (СП) сообщила, что госдолг области достиг к началу года 163,7 млрд. руб., что превышает 93% всего объема собственных доходов областного бюджета. Главная причина его разбалансировки, считают в СП, неэффективное управление финансами. По низкому качеству управления область оказалась своеобразным чемпионом. Независимые эксперты соглашаются: не столько кризис, сколько безответственность, коррупция, воровство столкнули Подмосковье в долговую яму. Областной долг, по мнению экономистов, неизбежно отразится и на населении – через инфраструктурные и социальные расходы, а также через индексацию зарплат бюджетников.
     Вчера Счетная палата обнародовала итоги финансовой проверки Московской области и ее муниципалитетов за 2009 год. Как показал аудит, правительством Подмосковья до сих пор не была обеспечена экономия бюджетных средств. Коллегия сообщила, что «неэффективное управление финансовыми ресурсами, отсутствие надлежащего контроля со стороны органов исполнительной власти и низкая финансовая дисциплина привели к росту государственного долга по отношению к собственным доходам и разбалансированности бюджета Московской области». Так, за 2009 год госдолг области, которой управляет Борис Громов, вырос на 7,66 млрд. руб. и составил на начало 2010 года 163,7 млрд. руб., или 93,2% объема собственных доходов областного бюджета.
     Для сравнения: эксперты напоминают, что по состоянию на октябрь 2009 года этот долг составлял около 60% от объема собственных доходов, то есть за три-четыре месяца область скатилась к самой черте банкротства. Хотя, как уточнила эксперт департамента оценки «2К Аудит – Деловые консультации» Ирина Воробьева, «при колоссальных абсолютных цифрах динамика долга Московской области все-таки имеет тенденцию к стабилизации. В абсолютных цифрах областной долг вырос не так сильно, как в ряде других регионов – например, в Архангельской, Вологодской, Саратовской областях. В столице темпы роста долга также были выше». Объем же непогашенных долговых обязательств Московской области перед федеральным бюджетом за 2009 год возрос на 17,2% и составил 28,2 млрд. руб.
     Большинство независимых экспертов согласны с выводом Счетной палаты об основной причине провала бюджетной политики Подмосковья. «У всех регионов кризис создал проблемы с наполнением бюджета, но в Московской области эти проблемы обозначились еще до начала острой фазы кризиса – осенью 2008 года. Когда стало понятно, что розданные областным бюджетом гарантии по кредитам, инвестиционным обещаниям невозможно реализовать. В области был создан специальный, якобы самостоятельный Инвестфонд. Но по его обязательствам ответственность нес областной бюджет, для которого эта нагрузка была фактически непосильной. Особенно после падения бюджетных доходов из-за кризиса», – рассказывает директор региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. Высокая долговая нагрузка висит на бюджетах многих регионов – в Калужской, Калининградской и других областях. «Но в этих регионах не уводили непонятно куда деньги, их там просто набрали в долг и проинвестировали. Ужас же Московской области в том, что она набрала долгов, но непонятно, куда их вложила, – продолжает эксперт. – Безответственные обязательства и воровство – сочетание этих двух компонентов позволяет говорить о неэффективном управлении со стороны областных властей. На фоне других регионов Московская область – чемпион по низкому качеству экономического и инвестиционного управления». «Далеко не секрет, что коррупционная составляющая, особенно при распределении бюджетных средств, очень высока. Доля откатов по некоторым видам сделок доходит до 50%», – отмечает гендиректор консалтинговой группы «Аюдар» Юрий Васильев. Кстати, указания экспертов на коррупцию имеют под собой основания. В этом году некоторым областным чиновникам уже были предъявлены обвинения в нанесении ущерба бюджету Подмосковья.
     Васильев не думает, что Московская область в таких условиях может рассчитывать на масштабную помощь федерального правительства: «В лучшем случае это будет точечная помощь в каких-то проектах». Однако Зубаревич считает иначе: «В области в самом начале кризиса – в декабре 2008 года – уже задерживали зарплату бюджетникам. И никто не пойдет на политические риски, полностью лишив около 6,8 миллиона жителей области, в которой велика доля бюджетников, зарплаты. Поэтому безответственность отдельных чиновников будет покрываться всеми налогоплательщиками России. По идее, такая провальная политика губернатора должна была бы повлечь радикальные кадровые решения. Но только не в России». Однако, замечает Зубаревич, полностью областные долги федеральный бюджет не покроет, потому что это стало бы не самым хорошим примером для других регионов и подтолкнуло бы их к перекладыванию всех своих проблем на федеральный Центр.
     К еще одной причине провальной экономической и инвестиционной политики региона эксперты отнесли утечку рабочей силы из области в столицу. Как объяснил ведущий консультант компании «ФинЭкспертиза» Дмитрий Ширяев, «Московская область – главный поставщик рабочей силы любой квалификации в Москву, где по месту работы остаются и налоги. А расходы на инфраструктуру и коммунальную сферу ложатся на областной бюджет, поскольку столичные работники живут не в столице, а в области. Поэтому, кстати, квартплата в области существенно выше московской». Эксперт советует чиновникам изменить бюджетное законодательство, чтобы налоги на доходы физических лиц хотя бы частично перераспределялись по месту жительства.
     Коллегия Счетной палаты также установила, что следствием неэффективного управления финансовыми ресурсами в области стал рост незавершенного строительства.
     Эксперты же говорят о том, что рост долга ударит и по населению области – правда, скрыто. «Для бюджетников прекратятся все индексации, то есть инфляция будет «съедать» доход, но его увеличения в соответствии с инфляцией не произойдет», – замечает Зубаревич. После населения под ударом окажутся другие основные статьи расходов областного бюджета: коммуникации, инфраструктура, дорожная сеть.
     Эксперты предполагают, что Московская область в 2010 году будет постепенно сокращать долг. Однако, добавляет Воробьева, «темпы этого сокращения окажутся невысокими из-за вероятного отсутствия роста промышленного производства по итогам года. Для более активного сокращения долга московскому правительству следует привлекать инвестиции, создавать рабочие места и постоянно мониторить ситуацию в муниципальных образованиях».

Подсчитаем, что будет, если нам все же поднимут пенсионный возраст

     Последние события заслонили существенную для российских граждан новость: помощник президента Аркадий Дворкович заявил, что «пришло время» увеличить пенсионный возраст.
     По его словам, «люди для этого готовы». Мол, в 2006 году нагрузка на тысячу работающих составляла 560 иждивенцев (детей и стариков), а к 2020 году иждивенцев будет уже 837 на тысячу. И потому надо «делать акцент на увеличение продолжительности качественной жизни, когда в 60 или 70 лет человек является не обузой обществу, а созидателем».
     Надо сказать, что Дворкович – далеко не первый, кому приходит в голову этот изящный способ уменьшения государственных социальных обязательств: власти вспоминают о нем каждый раз, когда выясняется, что на выплату пенсий не хватает денег, а обещания, данные перед началом очередной пенсионной реформы, в очередной раз не сбылись. Именно это мы и видим сейчас, когда провалилась реформа 2002 года (с ее обещаниями, что каждый сможет накопить себе на достойную жизнь в старости) и когда стало ясно, что разрекламированное «софинансирование пенсий» оборачивается 100-рублевой добавкой к месячной пенсии за каждый год «софинансирования»…
     Логика сторонников повышения пенсионного возраста проста. Средний размер пенсий – это дробь: в числителе – бюджет Пенсионного фонда, в знаменателе – число пенсионеров. Если в числителе недостача, что надо сделать? Правильно: урезать знаменатель. Что и предлагает Дворкович: повысим пенсионный возраст – число «иждивенцев» тут же снизится. Прямо по Жванецкому: все дело в том, что нас слишком много. Нас меньше должно быть!
     Возможно, помощнику президента неведомо, что российские пенсионеры изо всех сил стараются работать и после достижения пенсионного возраста. Но не потому, что не хотят быть «обузой обществу», а потому, что даже небольшая зарплата является существенной добавкой к низкой пенсии. В 2010 году «коэффициент замещения» (отношение средней пенсии к средней зарплате) обещают довести до 30% – это означает, что при выходе на пенсию уровень жизни человека падает более чем втрое. Для справки: в странах Западной Европы этот показатель сейчас на уровне 65%…
     По данным демографов, к началу 2009 года на тысячу трудоспособных граждан в России приходилось 337 стариков. К 2024 году, по прогнозам, будет достигнут максимум: на тысячу трудоспособных придется 495 стариков. То есть сегодня теоретически трое работающих должны «кормить» одного пенсионера, и при нынешнем размере страховых взносов в 20% от фонда зарплаты средняя пенсия должна составить 60% от средней зарплаты. Со следующего года страховые взносы увеличатся до 26%, и средняя пенсия теоретически должна бы составить 52% от средней зарплаты. На практике же мы имеем 30% – с обещанием к 2020 году поднять до 40%. Почему?
     Во-первых – потому, что трудоспособное население составляет около 70 миллионов человек, а официально занятыми, по данным Госкомстата, являются лишь 48 миллионов. Около 9 миллионов – безработные. А остальные 13 миллионов? «Теневая экономика», которую постоянно обещают искоренить.
     А во-вторых – потому, что правила расчета пенсии таковы, что средний заработок, который люди получали до 2002 года, учитывается в «пенсионном капитале» (из которого выплачивается пенсия) лишь в размере не более 120% от средней зарплаты по стране. И у тех, кто зарабатывал относительно прилично, работая в тяжелых условиях или имея высокую квалификацию, пенсия оказывается ничуть не выше, чем у остальных.
     Для решения пенсионных проблем надо бы увеличивать числитель «пенсионной дроби». То есть создавать рабочие места, выводить экономику из «тени», менять правила начисления пенсий, индексировать пенсии в соответствии с реальной инфляцией, не вкладывать 14% российского бюджета в контролируемые «друзьями Путина» госкорпорации, не строить мост на остров Русский и военные базы в Абхазии и Южной Осетии…
     Ничего из этого помощник президента не предлагает – он предлагает поднять пенсионный возраст. Сядем и посчитаем: если он составит 65 лет – из числа пенсионеров будут вычеркнуты около 2,5 миллиона мужчин и около 8 миллионов женщин. Их уровень жизни резко снизится – правда, не всех, потому что не все доживут до пенсии. Россия находится на 131-м месте в мире по продолжительности жизни, а мужчины в ней сейчас живут в среднем по 62 года и до пенсии просто не дотянут. После чего, заметим, все деньги, которые откладывались в их «пенсионном капитале», уйдут к государству, хотя они предназначались на выплату пенсии конкретному гражданину, являются мерой его прошлого труда и должны бы достаться его наследникам.
     Это логика, которая, увы, традиционна для наших «либеральных реформаторов» с их неизменной социальной беспощадностью. Впрочем, их самих проводимые ими реформы, как всегда, не коснутся: пенсия Аркадия Дворковича, как и других чиновников и депутатов, будет рассчитываться по совсем другим правилам, гарантирующим безбедную старость.

Дефицит продовольствия и ресурсов в мире повышает риск новых кризисов

     Сейчас каждая страна так или иначе примеривает на себя возможные «новые одежды». Столь масштабный кризис, с последствиями которого глобальная экономика до конца еще не разобралась, не может пройти бесследно для уже сложившейся расстановки сил в мире.
     Какое место займет в нем Россия через двадцать лет? У нас есть возможность остаться региональным лидером на пространстве СНГ, занять ведущие позиции в Европе и даже реально вырваться в мировой авангард. Но не исключен и другой вариант: мы переходим в категорию развивающихся стран и выпадаем из «двадцатки» влиятельных государств.
     В этом году наши тревожные ожидания немного спали, несколько более оптимистично мы смотрим на ситуацию в мировой, да и в отечественной экономике. Перспективы кризиса кажутся уже менее драматическими. Всемирный банк увеличил показатель роста мирового ВВП до 4 процентов. Более ранний прогноз Организации Объединенных Наций, напомню, был значительно скромнее – 2,4 процента, но тоже позитивный. Всемирному банку вторят Международный валютный фонд, основные рейтинговые агентства.
     В России тем временем сохраняется довольно напряженная ситуация, но и у нас есть основания быть осторожно оптимистичными. Министерство экономического развития уже повысило прогноз по росту ВВП России в этом году. Официальная безработица снижается. Складские запасы предприятий, основной показатель экономической активности компаний, сокращаются. Аналитики ожидают, что начнут набирать обороты производства в основных промышленных центрах страны. Цена на нефть стабильно растет. А это главный источник формирования доходов нашего бюджета. Пока он сведен с дефицитом в 7 процентов, но потенциально мы можем вновь выйти на сбалансированные показатели. У нас почти отсутствует государственный внешний долг. Правда, госкорпорации и частные компании заняли за рубежом сумму, сравнимую с золотовалютными запасами страны. За этим надо следить, но и здесь острота проблемы уже не та.
     Означает ли это, что худшее для нас позади? Недавно на площадке Института современного развития наши коллеги из Института посткризисного мира представили исследование - «Модели посткризисного развития: глобальная война или новый консенсус?» В его основе – опрос 247 экспертов из 53 стран мира, который проводили с ноября 2009 года по январь 2010 года. Эксперты, политологи, журналисты, ученые, не понаслышке знакомые с мировыми тенденциями и прогнозами, делают два вывода. Первый – Россия будет переживать довольно сложные времена. Но у нас большое население, мощные минерально-сырьевые запасы, мы обладаем ядерным оружием. И при соответствующих реформах у страны есть возможность стать новой инновационной площадкой посткризисного мира, занять в нем лидирующие позиции. В какой степени мы используем этот потенциал, зависит и от нас самих.
     Отсюда второй вывод: эксперты практически единодушно отмечают кризис модели госуправления в России, ее недостаточный уровень по сравнению с теми, которые применяются в наиболее эффективных странах и экономиках. Довольно медленно идет модернизация, отход от минерально-сырьевой направленности, переориентация на инновационное развитие. Если мы это осилим, то в точном соответствии с прогнозами группы «Голдмен Сакс», которая объединила ряд стран в так называемый блок БРИК – Бразилия, Россия, Индия, Китай – наша страна может к 2030 году вырваться в передовики. Если же реформы не пройдут, шансов исправить ситуацию с каждым годом будет все меньше. Эксперты сходятся во мнении, что кризисы продолжат сотрясать мир каждые десять лет. И чем слабее государство, тем сложнее ему будет проходить новые испытания.
     Новые мировые риски носят цивилизационный характер. К финансовым и экономическим проблемам добавляются риски ресурсного развития как отдельных стран, так и целых регионов. Глобальное потепление многими учеными рассматривается как очень конкретная угроза целым географическим районам. Нарастает дефицит продовольственных и водных ресурсов. Прибавьте к этому довольно несправедливое распределение богатств как внутри стран, так и между так называемым Севером и Югом. Да и внутри развитого Севера современная модель демократии характеризуется двойными стандартами и распространением непродуктивной этики. Эти факторы риска уже дают о себе знать, в том числе на границе России и Центральной Азии. События в Киргизии – часть этой цепи. Видение новой «революции тюльпанов», как организованной извне, на мой взгляд, упрощенная версия. Боюсь, что с проблемами, которые стали катализатором «взрыва» в Киргизии, в ближайшем будущем в этом регионе придется столкнуться и другим государствам. Все чаще используются вооруженные силы в конкуренции как за природные ресурсы, так и за геополитическое господство. Давайте не будем закрывать глаза на то, что из более чем 250 вооруженных конфликтов, произошедших после Второй мировой войны, в мире большая часть произошла после окончания «холодной войны».
     Но демонтаж старых идеологий в мире уже начинается. Предприимчивость, свобода, демократия, безусловно, останутся мотором реформ. А стабилизатором этого мотора, чтобы он не пошел вразнос, будут социальная справедливость, равенство, концепция солидарного управления государствами, нациями. В этом быстро меняющемся мире мы можем оказаться без надежного компаса.
     У нас почти не осталось времени на дискуссии, какую модель развития выбрать, в какие союзы вступать, с кем развиваться дальше и по какой линии. Но, не имея такого консенсуса в обществе, системы сдерживания противовесов в экономической конкуренции и в политике, мы рискуем сбиться с пути. Приближается очень важный период развития страны – выборы в Госдуму, главы государства. Надо предусмотреть различные варианты развития событий, предложить их населению, обсудить как можно свободнее, гласно, открыто. Необходимо понять, за что же выступает большинство думающих граждан страны. И разработав стратегию, поправив многое, что не устраивает нас и внешний мир в российском госуправлении, включая коррупцию, бюрократическое засилье, сделать решительные шаги.
     Мне могут возразить, что искоренение коррупции – очень длительный процесс и двадцати лет на это не хватит. Согласен, полностью искоренить ее вообще нельзя, как невозможно искоренить жадность человеческую. Но коррупцию можно поставить в более жесткие рамки политической конкуренцией, свободной прессой, развитым гражданским обществом. Надо сопротивляться. Дебюрократизировать экономику и деэкономизировать бюрократию. К этому мы морально готовы, устав от откатов и взяток. Уже начался процесс создания из судейской власти реальной третьей силы. Так что все это в наших силах.
     Инновации – тоже не такая уж несбыточная мечта. Да, сейчас на них в экономике нет спроса. А что вы хотите, если, вкладывая в торговлю сырьевыми ресурсами, предприниматель получает 50 процентов прибыли в год, тогда как инновации дают всего 2-3 процента, а на первых порах даже минус? Так предоставьте массовые стимулы для инноваций. Или вы думаете, что таланты в России полностью исчерпаны? Я так не считаю. Но зачем им стараться, если силы и деньги можно вложить в нефть и получить гарантированный высокий доход? А тут надо рисковать, поначалу одни расходы, и все на тебя смотрят как на неудачника. Стимулируя инновации сейчас, мы становимся более устойчивым государством в будущем. Опираясь только на сырьевую модель, ахая и охая, что на инновации нет спроса, остаемся минерально-сырьевым государством.
     Исчерпав этот ресурс в течение 10-30 лет, мы навсегда лишим страну возможности вернуться туда, где она по праву должна быть – среди лидеров. Будем из последних сил поддерживать остающиеся запасы вооружений, человеческого капитала. Худо-бедно мы себя прокормим – земля и вода есть. Но конкуренция в мире, борьба за ресурсы будет нарастать. Не забывайте, что России принадлежит одна седьмая часть суши, 40 процентов нетропических лесов, огромные минерально-сырьевые, водные запасы. А население, силы будут убывать. В такой ситуации возможен и прямой распад страны. Отход ряда территорий к успешным конкурентам даже без вооруженных конфликтов, а в результате демографической экспансии, например, нашего южного соседа, Китая, или исламского мира. Вас устраивает такая перспектива? Нет? Тогда пора действовать. Время пошло.

Нарушениями займется следственный комитет

     В Ингушетии назревает громкий коррупционный скандал. Проводившие в республике проверку ревизоры Счетной палаты (СП) обнаружили серьезные финансовые нарушения в деятельности республиканских структур, установив, в частности, что за прошлый год без проведения торгов заключены сделки по приобретению материальных ценностей на 208,8 млн руб. Выявлены также факты завышения цен при госзакупках и приписок на десятки миллионов рублей. По итогам проверки СП намерена обратиться в следственный комитет при прокуратуре РФ.
     С докладом об итогах проверки в Ингушетии на коллегии Счетной палаты выступил аудитор Сергей Рябухин. По его словам, в нарушение действующего законодательства различными республиканскими структурами за прошлый год без проведения торгов были заключены 23 договора на приобретение материальных ценностей. Сумма этих сделок составила 208,8 млн руб. Еще один распространенный вид нарушения, выявленный ревизорами,– завышение объемов работы на строящихся объектах. Так, по линии минстроя и управления ЖКХ республики были выявлены приписки на 91,96 млн руб.
     В Счетной палате не стали уточнять, совершали ли чиновники эти нарушения с корыстным умыслом. В контрольном ведомстве сообщили, что «по материалам проверки Счетная палата решила направить документы президенту Ингушетии Юнус-Беку Евкурову и обратиться в следственный комитет при прокуратуре РФ. Стоить напомнить, что две недели назад, выступая на заседании Госдумы, глава Счетной палаты Сергей Степашин заявил о том, что на его ревизоров, занятых проверкой в Ингушетии, оказывается «беспрецедентое давление». Правда, он не стал уточнять, в чем выражалось давление, сказав лишь, что после «обращения в правоохранительные органы на одном из ингушских сайтов появилось сообщение о том, что один из аудиторов якобы получил взятку в €1,2 млн».
     В правительстве Ингушетии об итогах проверки вчера говорили неохотно. «Лучше б вы написали о том хорошем, что происходит в республике, вместо того чтобы ковыряться в этих нарушениях»,– отреагировал на просьбу «Ъ» прокомментировать претензии СП ингушский премьер Алексей Воробьев. При этом он признался, что «работники Счетной палаты правы». Господин Воробьев утверждал, что многие финансовые нарушения, которые были выявлены ревизорами, были «заложены» еще в 2008 году при прежних властях. «Речь идет о так называемых переходных деньгах – с 2008 на 2009 год»,– сообщил он, отметив, что речь идет не о хищениях, а о «чисто технических моментах».
     В Ингушетии уверены, что многомиллионные сделки без торгов не обходились без так называемых откатов чиновникам. «Если чиновник одобрял закупку товаров для государственных организаций по явно завышенным ценам, то понятно, что делал он это не за красивые глаза»,– заявил «Ъ» лидер ингушской оппозиции Магомед Хазбиев. Следует заметить, что московские ревизоры установили завышение стоимости товаров на 12 млн руб. по сделкам, которые были совершены такими организациями, как автотранспортное предприятие при правительстве республики, госкомитет по архитектуре и градостроительству, министерство экономики и промышленности, и даже МВД.
     По мнению господина Хазбиева, причина неудач борьбы с коррупцией в том, что президенту так и не удалось сформировать надежную команду: «Верю, что Юнус-Бек Евкуров хочет побороть коррупцию, но ему не с кем это делать. Во власти в основном те, кто озабочен собственным обогащением, а не проблемами республики». По его словам, сложившаяся система выталкивает чиновников, которые пытаются противостоять коррупции. В качестве примера в Ингушетии вспоминают прошлогоднюю отставку главы президентской администрации Владимира Борщова, который был уволен спустя всего полгода после назначения. По одной из версий, господин Борщов покинул свой пост после неудачной попытки отменить нечестную, на его взгляд, многомиллионную сделку по закупке сельхозтехники. То, что контракты на госзакупки не во всех случаях проводились честно, установили и ревизоры Счетной палаты. Господин Хазбиев не исключает, что выявленные СП финансовые нарушения могут спровоцировать отставки ингушских чиновников: «Это произойдет в том случае, если дело, как это бывает, не замнут».

Граждане с высокими доходами, по мысли депутатов, должны платить налоги по более высокой ставке

     Чтобы преодолеть кризис в России, необходимо новое перераспределение доходов от богатых к бедным – считают некоторые российские парламентарии. Как отметил вчера депутат Госдумы и член комитета по финансовым рынкам Алексей Багаряков, назрела необходимость введения прогрессивной шкалы налогообложения. Граждане с высокими доходами, по мысли депутатов, должны платить налоги по более высокой ставке. Эксперты же считают, что прогрессивная шкала приведет лишь к популистскому эффекту, а также к возникновению новых схем налоговой оптимизации.
     «При разработке законопроекта о новых налогах мы учитывали все мнения, – пояснил «НГ» депутат Багаряков. – Законопроект уже внесен в Госдуму, и, как я надеюсь, в течение ближайшего времени он будет предварительно рассмотрен – в период с конца мая до июня. А затем будет представлен к первому чтению». Впрочем, как посетовал инициатор «борьбы с богатыми», без общественной поддержки законопроект ждет незавидная участь.
     Напомним, что с подачи депутата предлагается ввести прогрессивную шкалу налога, предполагающую снижение ставки с 13% до 5% для граждан с доходом менее 60 тыс. в год (в среднем 5 тыс. руб. в месяц), что примерно соответствует уровню прожиточного минимума в стране. Та же ставка может применяться в отношении доходов остальных лиц, не превышающих 60 тыс. руб. в год. Для доходов от 60 тыс. до 600 тыс. руб. в год ставка налога составит 15%. Для доходов граждан от 600 тыс. до 3 млн. руб. в год – 25%. Ну а для самых богатых – чьи доходы составляют от 3 млн. до 12 млн. руб. в год, ставка налога составит 35%. Наконец, для доходов граждан свыше 12 млн. руб. в год ставка налога достигнет 45%.
     По мнению инициаторов нововведения, в общей сложности в результате принятия закона в госбюджет дополнительно поступило бы примерно 2,1 трлн. руб. в 2010 году, или около 5% ВВП, что позволило бы практически полностью покрыть дефицит бюджета и отказаться от внешних заимствований. К тому же в результате введения прогрессивного налога снизится социальная напряженность.
     Впрочем, гендиректор Центра фискальной политики Галина Курляндская, принимавшая участие в обсуждении законопроекта, выступила резко против депутатской инициативы. «Я выступаю против введения прогрессивной шкалы налогообложения, – отметила она. – Да, правительство зачастую нерационально расходует бюджетные средства, и это факт. Но из этого совсем не следует, что необходимо менять налогообложение».
     Резко негативно к подобным нововведениям относится и большинство опрошенных «НГ» экспертов. Глава налоговой практики Международной юридической фирмы CMS Станислав Турбанов уверен, что предлагаемые изменения не являются введением полноценной прогрессивной шкалы налогообложения, а лишь увеличивают ставку налога для отдельной категории налогоплательщиков. «Идея обложить повышенным налогом доходы наиболее обеспеченных граждан является популярной, – считает он. – Однако вызывает сомнение, что такая мера способна привести к усовершенствованию процесса взимания налога и существенному увеличению поступлений в бюджет. К возникновению новых схем налоговой оптимизации это приведет безусловно».
     В свою очередь, глава правления Генбанка Владимир Фесенко считает, что «прогрессивная шкала налогообложения доходов физлиц обычно вводится странами в момент достаточно сложной ситуации с исполнением бюджетных обязательств». Прогрессивная система налогообложения при эффективно функционирующей системе сбора приводит к одномоментному резкому увеличению доходной части бюджета. Однако позже, как правило, наблюдается постепенное снижение налоговых сборов за счет того, что многие обеспеченные физические лица начинают вставать на налоговый учет в других странах, регистрируя там свой бизнес. «Яркий пример из российской действительности – переход Михаила Прохорова как налогоплательщика из Москвы на учет в Красноярский край, – напоминает аналитик. – Вводить прогрессивную систему у нас в принципе ничего не мешает, так как каких-то социальных потрясений она не вызовет и людям с годовым доходом до 300 тысяч рублей в год она вряд ли навредит. Но итог от ее введения будет едва ли долговременным и устойчивым. Даже в Англии обеспеченные люди избегают уплаты налога на наследство и на доходы в рамках национального законодательства».
     Гендиректор компании «2К Аудит – Деловые консультации» Тамара Касьянова отмечает тот факт, что после введения плоской шкалы налогообложения в 2001 году поступление налога в бюджет возросло более чем на четверть. «Этот факт говорит сам за себя, – отмечает она. – Плоская шкала позволила бизнесу выйти из «тени», доля «серых зарплат» значительно снизилась, что и привело к повышению собираемости налогов». Возврат к прогрессивной шкале налогообложения, по ее мнению, будет иметь обратный эффект. «Вряд ли сегодня введение прогрессивной шкалы налогообложения будет своевременным, – считает Касьянова. – Налоговая нагрузка на бизнес, коррупционная составляющая и борьба с последствиями кризиса и без того серьезно давят на экономику. Вряд ли эти нововведения позволят повысить собираемость налогов. В лучшем случае – собираемость останется на прежнем уровне. Однако доля «теневой» экономики гарантированно вырастет». Если и вводить прогрессивную шкалу налогообложения, то необходимо делать это очень осторожно: нужно значительно повысить уровень дохода, облагаемого по более высокой ставке, определить максимальную ставку налога и т.д., считает эксперт.

Минфин в одном шаге от победы в борьбе за правительственные приоритеты

     Разработанная Минфином «Программа повышения эффективности бюджетных расходов до 2012 года» утверждена как основа для новой долгосрочной стратегии правительства России. Текст программы вызвал жесткие содержательные возражения у всех ведомств – от Минздрава до ФСБ, но они будут учитываться лишь по возможности. Документ должен к осени 2010 года привести к новой бюджетной революции – определению Минфином правил игры в правительстве на период до 2020 года.
     Сегодня премьер-министр Владимир Путин может принять решение о судьбе «Программы повышения эффективности бюджетных расходов до 2012 года», подготовленной Минфином и внесенной в Белый дом 12 апреля. Документ, который есть в распоряжении «Ъ», был рассмотрен на заседании рабочей группы при правительственной комиссии по административной реформе 14 апреля. Заседание группы прошло под председательством сразу двух вице-премьеров: руководителя аппарата правительства Сергея Собянина и самого министра финансов Алексея Кудрина.
     По данным «Ъ» еще в пятницу, 16 апреля, в Белом доме готовились оформить предложения Минфина решением президиума правительства 19 апреля, с тем чтобы премьер-министр Владимир Путин смог объявить основные положения бюджетной реформы во время отчета правительства в Госдуме, запланированного на 20 апреля (см. текст на этой странице). Официально в Белом доме опровергли проведение президиума правительства либо заседания правительства сегодня. Официальный представитель Белого дома в беседе с корреспондентом «Ъ» высказал сомнение в том, что на этой неделе заседание президиума или правительства вообще состоится. Тем не менее если господин Путин завтра представит в том или ином виде документ Алексея Кудрина Госдуме как основу будущей идеологии работы правительства, с лета 2010 года наверняка изменится вся идеология работы Белого дома – речь идет о ключевом споре в правительстве о технологии его же работы.
     Из материалов Минфина следует, что его документ встретил массу возражений со стороны как федеральных органов власти, так и со стороны законодательной власти, оформленных в виде объемных возражений со стороны Счетной палаты. Но, как сообщили «Ъ» источники в правительстве, по итогам заседания рабочей группы было решено доклад Минфина «взять за основу» и, учитывая ограниченные сроки, доработать их, рассматривая замечания оппонентов лишь «по возможности». Еще недавно в Белом доме рассматривался альтернативный вариант целевого бюджетирования – «Карты проектов», их рассмотрение курировал первый вице-премьер Игорь Шувалов. Однако видного места в Бюджетном кодексе «карты», реализующие «Основные направления деятельности правительства» (ОНДП), так и не получили. В программе Минфина о них вообще нет ни слова: госпрограммы и считаются способом реализации ОНДП.
     Программа состоит из трех частей: общей описательной части, таблицы плана мероприятий и предложений по повышению эффективности бюджетных расходов по направлениям госполитики. Основной целью бюджетной реформы Алексей Кудрин в документах Минфина называет «внедрение программно-целевых принципов организации деятельности органов исполнительной власти и органов местного самоуправления». Но федеральные органы власти и Счетная палата предложения Минфина восприняли как превышение полномочий Минфина. Так, Минэкономики указывает на противоречия между названием программы и «предложенными мерами». В материалах Счетной палаты немедля отмечено: программа затрагивает полномочия «Федерального собрания, Совета безопасности, Счетной палаты, Минэкономики, Росимущества и расширяет компетенцию Минфина». Даже силовые ведомства не ограничились «отраслевыми возражения»: так, Минобороны потребовало «провести независимую общественную экспертизу» документа, а ФСБ считает опасным отказ от обязательного индексирования расходов по уровню прогнозируемой инфляции».
     В документах Минфина предлагается ввести новое понятие для бюджетного процесса – «государственная программа» (ГП). Меняется и конструкция госинвестиций, которые сегодня осуществляются через федеральные целевые программы (ФЦП) и федеральную адресную инвестиционную программу (ФАИП). Минфин заявил, что ГП по объемам должны превышать ФЦП и ФАИП, поглотить их и «охватывать большую часть расходов федерального бюджета». На первом этапе ФЦП и ФАИП, утвержденные до 1 января 2011 года, попадут в ГП в качестве подпрограмм. Сама необходимость формирования госпрограммы должна формулироваться Белым домом в ОНДП – существование и роль «Основных направлений» предполагается учесть в Бюджетном кодексе. Отметим, главное в идеологии госпрограмм – то, что они, в отличие от ФЦП, не являются сметой на расходование определенной суммы бюджетных средств – ГП более гибки в вопросах того, сколько средств необходимо для реализации промежуточных целей, и более жестки в вопросах отчетности по достижению таких целей.
     Новшества предлагается вводить стремительно, исходя из того, что «федеральный бюджет на 2012 год и на плановый период 2013 и 2014 годов должен стать первым федеральным бюджетом, составленным, утвержденным и исполненным в программном формате». На переходный период Минфин отводит только 2011 год, в течение которого собирается изменить бюджетную классификацию расходов. В результате Минфин предлагает охватить государственными программами «все сферы деятельности органов исполнительной власти», с конкретным указанием ответственного за реализацию госпрограммы ведомства. Переход на новые принципы бюджетного планирования сопровождают детали, в корне меняющие нынешнюю бюджетную конструкцию. Так, предлагается вернуть ограничение по дефициту федерального бюджета без учета нефтегазовых доходов на уровне 1% ВВП. Сами нефтегазовые доходы рекомендовано использовать не ранее 2015 года. Перечень госпрограмм и их исполнителей предполагается определить уже в мае 2010 года.
     Кроме того, Минфин предлагает не привязывать бюджет к параметрам ВВП и инфляции, исключить эти параметры из Бюджетного кодекса вместе с требованием «по обязательному внесению изменений в случае получения дополнительных доходов». Минфин намерен отказаться и от обязательной индексации расходов, «прежде всего публичных нормативных обязательств по уровню прогнозируемой инфляции». Исключение Алексей Кудрин предусматривает только для социальных пособий. Отдельно Минфин собирается оптимизировать налоговую систему – и прежде всего ввести законодательный запрет на льготы по региональным и местным налогам, установленные федеральными законами. Еще одно предложение Минфина – «повысить потенциал имущественных налогов и земельного налога, а также ускорить введение налога на недвижимость». Сами региональные бюджеты также должны подвергнуться серьезной перестройке – например, Минфин собирается консолидировать и субсидии регионам в рамках тех же государственных программ.
     Чтобы такая бюджетная конструкция не «размывалась» ставшими традиционными поправками к закону о бюджете, Минфин собирается установить количественное ограничение на пересмотр бюджета. Наконец, правила игры предлагается зафиксировать до 2020 года включительно: в сентябре 2010 года, предлагает Минфин, правительство должно принять долгосрочные бюджетную стратегию и финансовый план на этот срок. Порядок разработки плана предлагается определить в июне.
     «Ъ» продолжает следить за судьбой бюджетной реформы.

Власти обещают россиянам долгую и богатую жизнь

     Выступая на днях с лекцией в Киотском университете, руководитель администрации президента Сергей Нарышкин озвучил ряд весьма оптимистичных прогнозов, касающихся дальнейшего развития нашей страны и благосостояния ее граждан.
     Так, к 2020 году производительность труда в России вырастет в 2,5 раза, а средняя месячная зарплата составит 2,7 тыс. долларов. Средняя продолжительность жизни за это время достигнет у нас 75 лет, а средний класс составит половину от всего населения страны. Правда, чиновник оговорился: для осуществления подобного сценария нам предстоит осуществить «масштабные институциональные и структурные преобразования».
     Поставленные цели, заметим, вытекают из принятой властями Стратегии-2020. Однако, как отмечают независимые эксперты, кризис (а особенно то, как он протекал в России) объективно должен был бы внести коррективы в планы правительства. «Например, что касается среднего класса, то сейчас в РФ он составляет 22%, – рассказал «НИ» эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Игорь Поляков. – Последние два года следовало бы выключить из десятилетнего интервала, о котором говорят власти, поскольку никакого роста и развития не было».
     Такая же ситуация с зарплатой, которая, по весьма оптимистичным оценкам, составляет у нас в среднем 640-650 долларов. Чтобы за довольно короткий срок увеличить ее в четыре раза, необходимо не просто поступательное развитие, а прорыв за счет коренного изменения структуры экономики. Однако текущая ситуация не дает оснований для такого рода радужных прогнозов. Более того, в 2010-2011 годах ожидаются довольно медленные темпы восстановления экономики, которая за это время в лучшем случае выйдет на докризисные показатели. Эксперты напоминают: если программу модернизации запустить без проволочек, первые ощутимые результаты она даст в лучшем случае через 10-15 лет. И то при условии, что за это время не произойдет новых потрясений, чреватых рецессией. Так что, полагают серьезные аналитики, обещанного придется подождать дольше.

Счетная палата подсчитала убытки управляющих

     Счетная палата опубликовала данные о потерях, которые понесли управляющие от инвестирования пенсионных накоплений в 2008 году. По данным аудиторов, убытки частных УК составили 4,6 млрд руб., Пенсионный фонд России (ПФР) потерял вдвое больше: его убытки за счет снижения котировок суверенных облигаций превысили 9,7 млрд руб. Правда, в отличие от частных УК эти потери компенсировал федеральный бюджет.
     По данным Счетной палаты, в 2008 году убытки частных управляющих составили 4,6 млрд руб., при том что на начало года под управлением УК находилось 12,1 млрд руб. В то же время ПФР потерял на инвестициях в федеральные облигации 9,7 млрд руб., что относительно тех пенсионных накоплений, которые фонд получил по итогам кампании 2007 года (129,8 млрд руб.), не столь значительно.
     Потери от инвестирования ПФР традиционно компенсировал федеральный бюджет. Очевидно, что если бы не помощь из федерального бюджета, то «заткнуть» эти дыры ПФР уже бы не смог, даже при тех результатах, которые показал по итогам прошлого года ВЭБ (9,52%). Ведь как следует из отчетности аудиторов, чтобы обеспечить текущие выплаты пенсий, ПФР пришлось воспользоваться накоплениями «молчунов». Например, в январе 2008 года ПФР направил 819,4 млн руб. на выплаты пенсий, позаимствовав их с накопительных счетов граждан. Всего на покрытие дефицита бюджета ПФР в 2008 году было перечислено 197 млрд руб., что составило 152% к показателю, утвержденному законом о бюджете Пенсионного фонда.
     Впрочем, эта ситуация повторяется из года в год. Так, на мартовском заседании правления Пенсионного фонда России его глава Антон Дроздов сообщил, что в этом году объем господдержки на покрытие дефицита фонда будет увеличен. Г-н Дроздов привел расчеты, согласно которым доля средств из госбюджета в структуре расходов ПФР увеличится с 12 до 24,5%.
     Гендирекор УК «КапиталЪ» Вадим Сосков говорит, что, скорее всего, для покрытия текущего дефицита ПФР использовал не распределенные на счета пенсионные деньги, так называемые «временно свободные средства». «Если сейчас начнет действовать система ежеквартальных перечислений средств в УК и НПФ, то воспользоваться этим ресурсом для покрытия дефицита ПФР уже не сможет», – отмечает Вадим Сосков. В то же время, по его словам, ситуация, когда для выплаты текущих обязательств используются накопления клиентов, может возникнуть и в УК, и в НПФ. «Чисто теоретически можно предположить, что НПФ может воспользоваться накоплениями, – считает г-н Сосков. – Если вступит в силу новый приказ ФСФР о порядке расчета средств пенсионных накоплений, который фактически запретил показывать отрицательную доходность, то это может подтолкнуть некоторые фонды залезать на счета клиентов».
     Главное, чтобы у фонда не было дефицита, говорит глава НПФ «Сберфонд-РЕСО» Андрей Неверов: «Взносы должны быть равны выплатам». Что же касается взносов граждан, то поскольку они находятся в одном ин­вестиционном портфеле, то, по словам г-на Неверова, фонд легко может пользоваться этими деньгами по своему усмотрению, в том числе и на текущие выплаты.

Финансисты лучше чиновников подготовились к обсуждению кризиса

     В преддверии апрельской встречи министров финансов и глав центробанков «большой двадцатки» в Вашингтоне политики пока так и не выработали общий подход к проблеме регулирования финансовых рынков. В отличие от них крупные банки уже сплотились и сообща выступают против ужесточения правил регулирования. Предполагаемое введение антикризисного налога на банки финансисты принимают с оговорками, а идею расчленения крупных финансово-кредитных институтов категорически отвергают.
     В ходе состоявшейся на минувшей неделе встречи финансистов и представителей надзорных органов США менеджеры таких банков, как JP Morgan, Wells Fargo и Fifth Third Bancorp, предупредили, что реализация планов увеличения банками запасов ликвидности может привести к непредвиденным последствиям. «Это станет тормозом оживления конъюнктуры», – заявил глава Association for Financial Markets Europe Роб Макайвор.
     Едины в своем мнении и европейские банкиры: глава Deutsche Bank Йозеф Аккерманн и его коллега Алессандро Профумо из итальянского UniCredit согласны на создание европейского антикризисного банковского фонда лишь при условии участия в нем государства. Предлагаемое же политиками расчленение крупных финансово-кредитных институтов все банкиры отвергают.
     В рядах же мировых политиков по-прежнему нет единства. Причем, казалось бы, уже давно согласованные инициативы неожиданно оказываются в мусорной корзине. Так, из проекта письма Евросоюза в адрес «большой двадцатки» вдруг исчезли такие термины, как «банковский сбор» или же «стабилизационный сбор» с частного финансового сектора.
     Членам ЕС будет крайне тяжело найти общий язык в отношении предложения еврокомиссара по внутренним рынкам Мишеля Барнье о том, что к налогу на банки нужно добавить еще и налог на транзакции. Так, Франция согласна на введение обоих этих налогов, в то время как правительство Германии с двойной нагрузкой на финансовый сектор не согласно.
     Наконец, европейские политики продолжают споры по поводу размеров антикризисного банковского налога. Г-н Барнье полагает, что этот сбор должен быть для финансовых институтов достаточно весомым: «Если уж речь идет об антикризисном налоге, то быть чисто символическим он не имеет права, ведь кризис-то был отнюдь не символическим». При этом конкретную цифру тот же г-н Барнье пока не называл. Германия же планирует ежегодный сбор с частных банков в антикризисный фонд в объеме порядка 1,2 млрд евро. А к примеру, Испания вообще сомневается в целесообразности создания подобной структуры.

     Бурные события последнего времени – теракты, авиакатастрофы, бунт в Киргизии, извержение вулкана – как-то оттеснили на второй план события в российской экономике. Сейчас она проходит через период иллюзорного «восстановления»:
     на фоне наиболее провального первого квартала 2009 года экономические показатели января-марта этого года кажутся признаками возобновления роста.
     Вместе с тем ситуация не очень приятная. В конце прошлой недели Росстат опубликовал данные о промышленном производстве в марте, и внешне здесь вроде бы все благополучно: рост к февралю 2010 года 15,3%, к марту 2009-го – 5,7%, первый квартал 2010-го к первому кварталу 2009-го – 5,8%. Просто ни дать ни взять экономический бум.
     Внимательный взгляд, однако, дает больше поводов для пессимизма. Взгляните, например, на приводимый Росстатом график, показывающий динамику промпроизводства со снятой сезонностью в процентах к среднемесячному значению 2007 года. Из него следует, что, если сделать поправку на сезонные факторы, в марте 2010 года был зафиксирован худший показатель объема промпроизводства за все время кризиса – около 87% от среднемесячного уровня 2007-го или ниже прошлогоднего «дна», достигнутого в марте-мае 2009-го. А тенденция снижения сезонно очищенных объемов промпроизводства, начавшаяся в январе этого года, продолжается.
     По сравнению с IV кварталом 2009 года, ставшим пока наиболее успешным для экономики с момента начала кризиса, промышленность показала существенный спад: в целом на 10,2%, в обрабатывающих производствах на 15,8%, в добывающей промышленности на 4%. Только производство и распределение электроэнергии, газа и воды выросло в первом квартале по сравнению с IV кварталом 2009 года на 15,2%.
     Картина малоприятная. Свидетельствует она никак не о «возобновлении роста», а скорее о том, что
     экономика вслед за прохождением дна и «последонным» рывком второй половины прошлого года никак не может нащупать механизм восстановления и впала в стагнацию.
     Фундаментальных оснований ожидать восстановления нет: инвестиции в основной капитал продолжают сокращаться высокими темпами. Тут не работает даже эффект низкой базы: в феврале их падение составило 7,4% к февралю 2009 года, и это при том, что в феврале-2009 инвестиции и так сократились на 14,1%. Падение инвестиций не прекращалось все последние месяцы, а в декабре-январе составляя около 9% в месяц (к предыдущему году).
     Нет роста инвестиций – неоткуда взяться и восстановлению экономики. Как только исчерпается эффект низкой базы первой половины прошлого года, это станет видно. Самой лучшей иллюстрацией является «Газпром»: после прошлогоднего обвального падения добыча газа в I квартале 2010 года выросла на впечатляющие 16,6% в сравнении с прошлым годом. Однако это все равно на 4-5% ниже уровня газодобычи в I квартале 2007-2008 гг., и нарастить добычу до ранее прогнозировавшихся уровней теперь будет сложно: избыток газа на европейском рынке и закрытие газового рынка США (из-за развития производства сланцевого газа) практически не оставляют на это шансов.
     Поскольку капиталы из России продолжают утекать (по данным ЦБ, в январе-марте отток капитала составил $12,9 млрд), а цены на нефть Urals вот уже более полугода как стабилизировались в коридоре $70-80 за баррель, единственная надежда на государственные вливания.
     Однако Резервный фонд продолжает сокращаться: за март он уменьшился до всего лишь $52,9 млрд, в рублевом выражении за год сократившись до минимума в полтора триллиона рублей (против почти 5 триллионов на конец зимы 2009 года). Хотя есть еще деньги в фонде национального благосостояния ($89 млрд), очевидно, что даже при ценах на нефть в пределах $70-80 за баррель политика поддержания высоких бюджетных расходов ведет к быстрому проеданию государственной финансовой кубышки. Неудивительно, что 6 апреля Кудрин, выступая на конференции в Высшей школе экономики, выступил против дальнейшего наращивания бюджетных расходов и за их снижение – до 20% к 2015 году.
     Выступление Кудрина, по сути, можно трактовать как официальное окончание политики антикризисного стимулирования экономики дополнительными бюджетными вливаниями.
     Кому-то придется экономить, дал понять Кудрин, отвечая на вопрос о том, откуда возьмутся средства для сокращения бюджетного дефицита. Либо бюджетополучателям, либо налогоплательщикам. Министр финансов признал, что альтернативой повышению налогов может стать только кардинальная «перестройка всей системы повышения эффективности бюджетных расходов».
     В последнее верится слабо, поэтому приготовьтесь к повышению налогов: первый «транш» ждет нас уже через 8 с небольшим месяцев. Больнее всего увеличение ЕСН ударит по малому и среднему бизнесу, по фонду оплаты труда. Отличное начало «перехода от антикризисной политики к посткризисной», как выражается Кудрин.
     Отсутствие внятной перспективы, пожалуй, главное, что сейчас характеризует и состояние экономики, и действия экономических властей.
     Последний год они были заняты тушением пожара, на что были брошены беспрецедентные средства – с не таким уж большим эффектом, о чем уже говорилось. Небольшой всплеск экономической активности после прохождения дна, связанный в значительной степени с ростом цен на нефть с $40 за баррель до $70-80, – вот и все, чего властям удалось добиться своими триллионами.
     Сейчас триллионы заканчиваются, а что делать дальше, непонятно. Капиталы в Россию не приходят, инвестиции падают, от бюджетного стимулирования экономики устами Кудрина теперь отказываются уже вполне официально.
     Последнее, вообще говоря, и неплохо бы. Сокращение бюджетных расходов на госаппарат и поддержку предприятий уменьшит масштабы нерыночного сектора, будет стимулировать рост производительности труда и повышение эффективности. Только вот с учетом гипертрофированного влияния, приобретенного в путинской системе управления всевозможными лоббистами госпомощи – от старомодного красного директора Чемезова до нового «креативного» класса «подайте-на-инновации», – есть сомнения в том, что надежды Кудрина на сокращение бюджетных расходов к 2015 году оправдаются. О сокращении госрасходов он твердил нам все эти 10 лет, в то время как в реальности они только разрастались. Другие препятствия для уменьшения аппетитов государства – нарастающий коллапс пенсионной системы и выстроенная система перераспределения налогов от регионов к центру, требующая огромных дотаций пенсионному фонду и региональным бюджетам (эти межбюджетные трансферты – крупнейшая статья расходов федерального бюджета).
     Так что помимо роста налогов нас ждет еще масса «приятных» вещей в виде повышения пенсионного возраста (по поводу чего уже начал зондировать почву Дворкович), сокращения федеральных дотаций регионам и т. п.
     Таков он, план Путина в действии?

Эксперты UNDP: Этап инновационного прорыва будет отложен

     Эксперты программы развития ООН (UNDP) раскритиковали вчера правительственные планы диверсификации и модернизации экономики к 2020 году. В понедельник в Москве был представлен доклад UNDP об устойчивом развитии, где утверждается, что возможность инновационного прорыва из-за кризиса возникнет только после 2020 года. Поэтому в ближайшее десятилетие в стране будут доминировать интересы сырьевого экспорта, который не нуждается в развитии человеческого потенциала подавляющей части населения страны.
     Вчера эксперты Программы развития ООН (ПРООН, UNDP) представили доклад «Энергетика и устойчивое развитие» о человеческом потенциале в России. Это исследование было выполнено группой независимых российских аналитиков под эгидой UNDP.
     «Доклад о развитии человеческого потенциала будет актуален и полезен для политиков и государственных служащих всех уровней», – отмечает во введении министр энергетики Сергей Шматко. Между тем в самом докладе сырьевая модель экономики, опирающаяся на экспорт энергоносителей, фактически названа проклятием для страны и ее населения. Сырьевая экономика обеспечивает лишь около 1,7 млн. рабочих мест с достойной зарплатой, а остальное население она обрекает на прозябание. Кроме того, доминирование сырьевого экспорта лишает большую часть граждан стимулов к повышению образования и квалификации. При этом тяжелые последствия нынешнего кризиса не позволят правительству начать диверсификацию экономики раньше 2020 года. Эти выводы UNDP резко контрастируют с заявлениями правительственных чиновников. Так, глава администрации президента РФ Сергей Нарышкин на лекции в Киото заявил, что правительственная Стратегия-2020 предполагает значительный рост производительности труда, доходов населения и продолжительности жизни россиян. «Правительство РФ включает следующие показатели в качестве целевых ориентиров развития России: диверсификация экономики, в которой доля высокотехнологичных отраслей составит порядка 20%, рост производительности труда к 2020 году в 2,5 раза, а в отдельных секторах в 5 раз, рост энергоэффективности в 2 раза, рост среднемесячной заработной платы до 2700 долларов на одного человека», – утверждает Нарышкин.
     Однако у экспертов UNDP совершенно другие оценки и прогнозы. Некорректная перераспределительная политика государства сокращает возможности для инвестиций в человеческий капитал, отмечает один из авторов доклада, президент Института энергетики и финансов Леонид Григорьев. «Неравенство, порожденное неравномерным развитием секторов экономики и регионов либо сосредоточением территориально локализованных природных богатств в руках небольшого круга людей, подрывает как вертикальную мобильность, в том числе за счет ограничения возможностей получения образования у бедных социальных слоев, так и стимулы значительной части населения. «Голландская болезнь» приводит к отсутствию значительного спроса на квалифицированную рабочую силу, поскольку обрабатывающая промышленность сжимается, а капиталоемкий ресурсный сектор может нуждаться в ограниченном числе работников высокой квалификации». Заведующая лабораторией проблем распределительных отношений Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Лилия Овчарова уточняет, что причины высокого регионального и социального неравенства следует связывать не столько даже с ресурсной экономикой, сколько с существующей системой государственных институтов перераспределения доходов, для которых нет внятных стимулов поддерживать те слои населения, которые не связаны с энергетическим сектором.
     Развитие человеческого потенциала зависит от доходов, образования и здоровья. На данном этапе достаточный уровень бюджетных и социальных расходов на душу населения отмечается лишь в добывающих регионах и в столице, а в остальных субъектах РФ социальные расходы на душу населения значительно ниже среднего по стране уровня (см. таблицу). «Анализ показывает, что только в регионах с очень высокой обеспеченностью топливными ресурсами и, как следствие, со значительно большими доходами населения и бюджетов удается добиться существенного повышения долголетия и снижения младенческой смертности, – поясняет в своей части доклада директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. – Но даже высокие доходы плохо помогают справиться с социально обусловленными болезнями, нужны модернизация социальной среды и образа жизни населения, более комплексное развитие системы образования».
     Эксперты уверены: экономический кризис показал, что правительственная Концепция долгосрочного развития-2020, провозглашающая диверсификацию экономики и преодоление зависимости от экспорта энергоресурсов, в среднесрочной перспективе всех проблем не решит. Потому что сейчас она практически не реализуема. «Реализация инновационного сценария (ключевого в рамках концепции), подразумевающая значительное повышение степени структурной диверсификации экономики до 2020 года, сейчас представляется затруднительной. Преодоление кризиса займет несколько лет, следовательно, этап инновационного прорыва будет отложен» и реализован, как считают эксперты, лишь после 2020-2025 годов.
     А до 2020 года инновационные процессы вполне могут происходить как в раз в доминирующем энергетическом секторе. Эксперты предлагают скорректировать концепцию, внеся в нее инновационно-энергетический сценарий. Ключевую роль в нем будут играть повышение энергоэффективности и развитие новых технологий в энергетическом комплексе. Поэтому в среднесрочной перспективе нуждам энергетического сектора должно уделяться повышенное внимание: «опасность истощения запасов природных ресурсов требует как реализации инвестиционных проектов по разведке и освоению новых месторождений, так и интенсификации разработки действующих». И главное, считают эксперты, все это должно сочетаться с одновременным развитием человеческого потенциала, который заложит в будущем основу для экономического роста России.

Бюджетные и социальные расходы сосредоточены в добывающих регионах
	Душевые расходы бюджета, всего*	В том числе душевые социальные расходы **
Ненецкий АО	233	110
Ямало-Ненецкий АО	150	74
Ханты-Мансийский АО	124	71
Сахалинская обл.	100	52
Москва	126	45
Санкт-Петербург	79	37
Тюменская обл. (без автономных округов)	111	36
Красноярский край	54	27
Коми	46	25
Среднее по регионам РФ	44	22
Астраханская обл.	36	18
Самарская обл.	35	18
Оренбургская обл.	31	16
Удмуртия	28	16
Башкирия	27	14
* – тыс. руб. на человека в ценах 2008 года; ** – образование, здравоохранение, физкультура и спорт, социальная политика, культура и СМИ. Источник: доклад Программы развития ООН (UNDP).

460 млрд руб. у бизнеса все-таки изымут и потратят их на государственную медицину и пенсионеров

     Владимир Путин вчера похоронил надежды бизнеса на более щадящее повышение налоговой нагрузки с 2011 года. Премьер отверг инициативы Минфина о повышении ставки страховых взносов с 26 до 32% вместо ранее утвержденных 34%. Из-за того что реформа системы ОМС, под которую Минздрав «выбил» дополнительные 2%, все еще не готова, дополнительно изымаемые у работодателей в 2011-2012 годах 460 млрд руб. Владимир Путин вчера предложил потратить на капремонт больниц и поликлиник, на повышение качества медуслуг и на помощь пенсионерам.
     Новости о неожиданном повороте реформы здравоохранения Владимир Путин приберег к ежегодному отчету правительства перед Государственной думой. Премьер разрешил спор между Минздравом и Минфином о том, насколько значительным должно быть повышение нагрузки на работодателей с 2011 года. Напомним, принятым в 2009 году законом общая ставка страховых платежей на пенсионное, обязательное медицинское и социальное страхование повышается с 26 до 34%. В феврале этого года Минфин предложил пересмотреть решение и поднять ставку лишь до 32% – за счет отказа от увеличения взноса на ОМС с 3,1 до 5,1%. Это могло сэкономить предприятиям 230 млрд руб. в год – нагрузка на них возросла бы не на 920 млрд руб., а на 690 млрд руб. Это предложение Минфин представил как поддержку инноваций и обосновал его тем, что реформа ОМС, под которую Минздрав ранее «выбил» дополнительные 2%, не готова и поэтому непонятно, ради чего у бизнеса изымают дополнительные $15 млрд за два года. Однако вчера Владимир Путин объявил, что ставка взносов пересмотрена не будет, а деньгам будет найдено новое применение.
     «Я считаю, что отказываться от уже принятого решения не имеет смысла,– заявил премьер.– Вместе с тем было бы неразумно просто вбросить эти ресурсы в неэффективно работающую систему, «размазать» на текущие расходы». Чтобы не размазывать 460 млрд, которые за два года образуют спорные 2% (предполагается, что с 2013 года новая одноканальная система медстраха все же будет внедрена), премьер предложил передать их в отдельный фонд внутри ОМС. Деньги достанутся только тем регионам, которые представят центру свои программы модернизации здравоохранения. 300 млрд руб. из этой суммы будут выделены «на приведение сети здравоохранения страны в порядок» – сейчас, по словам премьера, несмотря на сделанное в рамках нацпроекта «Здоровье», 30% лечебных учреждений «находятся в аварийном или требующем капремонта состоянии». 136 млрд пойдут на «повышение уровня обеспеченности стандартов предоставления медицинских услуг»: на зарплату медперсоналу, лекарства, питание больных, расходные материалы и диагностическое оборудование. Из этих же денег может быть профинансировано создание еще одного «субфонда» для неработающих пенсионеров. На их лицевые счета в системе ОМС государство будет зачислять по 1 тыс. руб. в год. Если обращений к врачу в это период не будет – средства уйдут на пенсионный счет гражданина. Остальные 24 млрд руб. пойдут на информатизацию здравоохранения.
     Фактически Владимир Путин объявил о начале еще одного нацпроекта в здравоохранении (действующий не закрыт – на его финансирование только в 2010 году выделяется 144 млрд руб.). Объем финансирования нового проекта вполне сопоставим с действующим: на нацпроект «Здоровье» в 2006-2010 годах было потрачено более 400 млрд руб. По мнению экспертов, эти проекты не будут дублировать друг друга. «Нацпроекта «Здоровья» было недостаточно, он был направлен на зарплату врачам и закупку оборудования, а не на ремонт и структурные преобразования»,– считает Лариса Попович из ВШЭ.
     Вчера глава Минздрава Татьяна Голикова в комментариях к заявлениям премьера оперировала цифрами создаваемого фонда в 220-230 млрд руб. Проигравший спор глава Минфина Алексей Кудрин заявил, что «разочарован» решением и рассчитывает на продолжение дискуссии. По его словам, «спорные» 2% «носят страховой характер и не могут направляться на цели, не связанные со страхованием».
     Для Минздрава вопрос о 2%, решенный в его пользу, дает возможности для отработки реформы. Создание «спецфондов» будет означать, с одной стороны, отсрочку в реализации нового закона «Об ОМС», предполагающего в своей основе создание автономного и сбалансированного ФОМС. В случае если реформу здравоохранения в варианте, описанном «Ъ» 5 апреля, решено было бы реализовать немедленно, с 2011 года инвестирование страховых взносов граждан через ФОМС в объекты государственной сети здравоохранения было бы невозможно. По крайней мере у правительственных юристов будет время для того, чтобы обосновать, на каком основании 2% от зарплаты граждане будут де-факто инвестировать в госсобственность, не получая за это соответствующей доли в отремонтированных объектах.
     У Белого дома появляется время для того, чтобы отрегулировать работу системы здравоохранения в новых условиях. Вчера Минфин сообщил о том, что ранее остановленное рассмотрение в Госдуме поправок в законодательство, предусматривающих реформу бюджетной сети и разделение госструктур в здравоохранении, образовании и других госсекторах экономики на казенные предприятия и автономные учреждения, состоится 21 апреля (второе чтение) и 23 апреля (окончательное, третье чтение). Однако пока реформа, предполагающая, что медучреждения получат возможность создавать легально платный сегмент в системе здравоохранения, встречает сопротивление. Наконец, «целевое» назначение 2% платежей на инвестиции не позволит в 2011 году резко увеличить объемы госгарантий медуслуг. Это, возможно, даст частным инвесторам в медицину, проектом закона об ОМС уравниваемыv с госсобственником, «окно» в один-два года на создание и расширение частных клиник.
     Остальной бизнес, надеявшийся на «антикризисную скидку» в 2%, не скрывает разочарования. Председатель «Деловой России» Борис Титов ставку в 34% считает «неподъемной»: «За исключением сырьевого бизнеса, который имеет возможность платить высокие зарплаты, значительная часть остальных компаний уйдут в тень или не смогут выжить в таких условиях». Игорь Николаев из компании ФБК добавляет, что «тот факт, что деньги пойдут на модернизацию здравоохранения, станет для предпринимателей слабым утешением».

     Сейчас, когда отступает мировой финансовый кризис, наступило время критически оценить ошибки и позаботиться о том, чтобы они больше не повторялись. Помимо улучшения законов и актов, отменяющих выплаты материального поощрения за принятие безрассудно рискованных решений и строящих китайские стены между инициаторами фондовых активов и рейтинговыми агентствами, нам нужно еще определить, почему было так трудно предсказать нынешний кризис.
     Международный валютный фонд является нашим сторожевым псом, и многие полагают, что он не смог предвидеть кризис, потому что он был сбит с толку и смотрел не в том направлении. Я не согласен. Проблема в том, что фонд не мог интерпретировать факты, с которыми он столкнулся.
     Я работал в правлении МВФ в июне 2006 года, когда там обсуждали годовой отчет о состоянии дел в Соединенных Штатах. Сотрудники «видели» послабление стандартов кредитования на ипотечном рынке США, но заметили, что заемщики со значительным риском увеличения выплат по ипотеке остаются в меньшинстве и представляют, в основном, семьи с высокими доходами, которые были в курсе рисков, связанных с обслуживанием займа.
     Спустя несколько месяцев, в сентябре 2006 года, всего лишь за десять месяцев до того, как кризис субстандартной ипотеки стал очевиден для всех, в Докладе о финансовой стабильности в мире (GFSR) утверждалось, что «основные финансовые учреждения на высокоразвитых рынках жизнеспособны, оставаясь рентабельными и хорошо капитализированными». Более того «финансовые сектора во многих странах» были предположительно «в хорошем положении, чтобы справиться с любыми циклично возникающими проблемами и предстоящими дальнейшими корректировками рынков».
     «Радар» МВФ начал сигнализировать о ситуации только в апреле 2007 года, фактически, когда проблема приблизилась на недопустимо близкое расстояние, но при этом все еще не до конца осознавался тот факт, что ее надо срочно решать. Очевидно, что наблюдение Фонда за США оказалось неэффективным, и результаты его многостороннего наблюдения за финансовыми рынками оказались не лучше. Надо сказать, что не только МВФ оказался неспособным интерпретировать обстоятельства, которые привели к кризису, но это слабое утешение.
     До кризиса, самая известная функция МВФ – кредитование стран с проблемами платежного баланса – становилась уже несущественной. Многие развивающиеся рынки предпочли подстраховать сами себя, аккумулируя резервы, а не одалживая у Фонда. Иронично, но это вело к тому, что Фонд стал сосредотачиваться на своей контролирующей роли. Поэтому, в поисках причин неудач МВФ, мы можем исключить такой пункт, как отвлечение внимания более срочными делами.
     Как правило, Фонд ожидает, что проблемы исходят от обычных «подозреваемых» ? экономически неустойчивых развивающихся стран ? но в этот раз кризис развивался в нескольких милях от его штаб-квартиры. Возможно, эта близость стала основной причиной неспособности МВФ интерпретировать события, которые происходили прямо у него под носом.
     Если это действительно так, то именно эта неспособность становится причиной появления двух ключевых вопросов. Во-первых, подходит ли структура управления, чтобы осуществлять основательное наблюдение за своими держателями акций? Во-вторых, не помешали ли идеологические шоры осознать МВФ, что дерегулирование может привнести свой вклад в плачевный исход?
     Непостижимо, что Фонд со своим квалифицированным и специализированным штатом не сумел бы обнаружить недостатки и привлечь внимание к уязвимым местам, возникающим на рынке ипотеки, если бы это происходило в развивающейся стране. Но руководство в МВФ сейчас следует логике своей роли кредитора. Чем больше денег страна вложит в ресурсы Фонда, тем большее влияние она получает. Я, например, недоволен тем, как подсчитываются «квоты» для МВФ, но я вынужден отметить, что принцип «чем больше денег, тем больше голосов» ? идеально подходящая руководящая структура для кредитного учреждения. Но это не подходит для учреждения, которое, как подразумевается, осуществляет обстоятельный надзор за своими членами – особенно за своим самым влиятельным членом, чья внутренняя политика имеет глобальные системные последствия.
     Такая управляющая структура «влияние в обмен на деньги» косвенно влияет на способность фонда критиковать экономику своих самых важных членов (не говоря о полицейском поддержании порядка в соответствии со своими обязанностями). И, как я уже несколько раз был свидетелем, когда штат МВФ действительно становится слишком беспристрастным в своей критике могущественных членов, правительства, которые стали мишенью, используют свои рычаги, чтобы смягчить публичные сообщения, с которыми выступает правление Фонда.
     Давайте рассмотрим и вторую проблему – пострадал ли Фонд от того, что имел такой тип мышления, из-за которого не заметил причины того, что происходило. Еще в августе 2005 года Рагхурам Рахан, экономический советник МВФ (главный экономист) в то время, предупреждал о недостатках на финансовых рынках США. Рахан видел, что происходило что-то потенциально опасное, предупреждая, что конкурирующие рынки заставляли финансовые рынки «постоянно заигрывать с лимитами неликвидности» и маскировали риски от инвесторов, чтобы опередить конкурентов.
     Возможно, обличительно, но тем не менее оптимистично, Рахан утверждал, что «дерегуляция устранила искусственно созданные барьеры, предотвращающие возникновение новых фирм, и способствовала конкуренции между товаром, учреждениями, рынками и юрисдикциями». Другими словами он твердо верил в то, что регулирование создало «искусственные барьеры» и что «конкуренция между юрисдикциями» – то есть между регулирующими органами – должна приветствоваться.
     Такое мнение, как и следовало ожидать, сложилось и у тех, кто убежден, что осуществлять рыночные реформы лучше без регулирования, и утверждение Рахана является яркой иллюстрацией кредо МВФ в то время. И именно безграничная вера в саморегулирующую способность рынков оказалась основной причиной неудачи МВФ найти то, что он искал.
     Сейчас в МВФ появились обнадеживающие признаки перемен, но это не должно успокаивать нас. Как заметил политический экономист Фред Блок, «общество постоянно отдергивают от края пропасти, в которую оно может попасть из-за крупномасштабных экспериментов с рыночным саморегулированием «. К несчастью, это делает саморегулирование верой, от которой трудно отказаться, потому что ее проповедники могут постоянно утверждать, что причиной неприятия этой веры является не богословская несостоятельность, а недостаточная ортодоксальность.

     «Нефть, газ есть, а счастья нет», – кратко описывает экономическую ситуацию в России профессор географического факультета МГУ Наталия Зубаревич. Г-жа Зубаревич была одним из соавторов доклада «Энергетика и устойчивое развитие», вышедшего в свет под эгидой Программы развития ООН.
     В течение всего 2009 года эксперты, курируемые профессором экономического факультета МГУ Сергеем Бобылевым, изучали происходящее в экономике России. Сверхобеспеченность государства нефтью и газом, по мнению Наталии Зубаревич, создает лучшие условия развития человеческого потенциала только в Москве, получающей все рентные доходы, и добывающих округах – Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком – и, в большой степени, Тюменской области, поскольку в областной бюджет попадает существенная часть «нефтяных» налогов. Таким образом, заключает эксперт, за несколькими «счастливыми исключениями», эффект от нефтяных денег в целом по стране незначителен. Для большинства регионов это лишь масштабное перераспределение денег.
     «Это перераспределение денег не дает стимулов к развитию. Это воспитание иждивенчества, – сказала г-жа Зубаревич Русской службе «Голоса Америки». – Цена на нефть – весьма нестабильная вещь, и когда долго привыкаешь к иждивенчеству, а потом ложка оказывается пустой, возникают социальные шоки. К сожалению, эти шоки неконструктивны, потому что гораздо лучше было бы самим отказываться от наркотической зависимости и создавать правила игры в стране и экономике, которые бы стимулировали тех, кто движется вперед, кто готов развиваться, кто готов к инновациям. Пока я не вижу в дизайне регионального развития каких бы то ни было стимулов для этого. Реальных, а не декларируемых».
     Некоторый оптимизм профессору Зубаревич внушает то, что российские власти усвоили некоторые важные уроки во время кризиса. Исчез термин «энергетическая сверхдержава», и, возможно, предположила эксперт, постепенно будут пересмотрены и другие сферы, включая политическую. Отношения центра и регионов – политика, а распределение финансирования – экономика на основе политических решений.
     При производстве около 11,5% мировой первичной энергии (это, к примеру, потребление Германии, умноженное на четыре), Россия инвестирует 5% ВВП в поддержание и развитие ТЭК и 13% на модернизацию экономики, утверждается в докладе. Возникает, на первый взгляд, парадокс. За последние два года РФ увеличила долю в мировом производстве нефти, но, согласно оценкам МВФ, оказалась среди стран, наиболее пострадавших от мирового финансового кризиса.
     Впрочем, российское правительство оценивает свои действия как довольно успешные. Премьер-министр Владимир Путин, выступая во вторник 20 апреля перед парламентариями с отчетом о деятельности кабинета в минувшем году, заявил: «Сам характер российской экономики, если уж не принципиально, то существенным образом изменился. Финансовый сектор, промышленная социальная сфера, стали гораздо более эффективными и устойчивыми. Россия реагировала на кризис, как подобает сильному государству, которое не ждет, когда все изменится само по себе, а действует решительно и активно. В 2009 году российское правительство реализовало беспрецедентную антикризисную программу. Сейчас можно со всем основанием сказать, большинство принятых мер сработали. Мы предотвратили разрушение реального сектора и финансовой системы. И главное, не допустили падения реальных доходов населения».
     Между тем, из доклада следует, что экономический подъем в России из-за неправильной политики властей ведет к сокращению благосостояния граждан. Зависимость реальных доходов большинства россиян, здравоохранения и образования от бюджета ведет к снижению качества жизни, бедности и социальной нестабильности.
     «Даже в условиях экономического подъема и тем более в кризис мы плохо используем человеческий капитал и передвижки к его использованию», – отметил в беседе с корреспондентом «Голоса Америки» президент Института энергетики и финансов, один из соавторов доклада Леонид Григорьев. – Мы по-прежнему висим на энергетических доходах. Плюс серьезные проблемы с экологией. Видно, что мы не поворачиваем к инновационному развитию, во всяком случае, в условиях предыдущего подъема, а затем кризиса. Эта задача стоит, она обозначена руководством страны, поддерживается общественностью, но практических сдвигов статистика не показывает... Проблемы нашей энергоэффективности колоссальны. А в связи с человеческим капиталом – не надо придумывать каких-то новых, грандиозных областей применения инноваций, мозги в стране есть, мы можем сделать что угодно, если сосредоточимся, но у нас на энергетику уходит 3-4% ВВП, и нам прежде всего нужно заниматься инновациями в сфере энергетики».
     Эксперты ООН критикуют правительственную концепцию долгосрочного развития России до 2020 года. Они полагают, что диверсифицировать экономику и преодолеть зависимость от торговли энергоресурсами в ближайшие годы будет невозможно, как невозможным оказывается и быстрое преодоление финансового кризиса. А потому инновационный прорыв в России, по расчетам специалистов, не состоится раньше 20-х годов нынешнего столетия. Сейчас энергоемкость ВВП России в полтора, а то и два раза выше, чем в странах Европы. При этом через 20-30 лет страна может полностью исчерпать нефтяные ресурсы и перейти к так называемой «низкоуглеродной экономике».
     Доклад ставит ряд вопросов и обозначает экономические направления, где нужны перемены и коррективы в связи с общей экономической ситуацией в мире, убежден куратор доклада, профессор факультета экономики МГУ Сергей Бобылев. В интервью «Голосу Америки» он подчеркнул: «Самое главное – как понимается на концептуальном уровне проблема энергоэффективности. У нас был указ президента, Концепция долгосрочного развития – то есть во всех стратегических документах это есть, но в то же время сохраняется стремление к экстенсивному росту российской энергетики».
     «Забраться в шельфы, в вечную мерзлоту, – продолжает эксперт. – Денег в экономике всегда мало, и очень сложно, с одной стороны, экономить, а с другой – раздувать производство энергетических ресурсов... Россия, благодаря простейшим технологиям, может сэкономить половину того, что она сейчас потребляет. Это фантастическая цифра! Россия в год теряет порядка ста миллиардов долларов упущенного экспорта. И есть два подхода к решению проблемы: можно ломиться в шельфы и вечную мерзлоту, а можно пытаться сэкономить».
     У России, по убеждению г-на Бобылева, есть масса ресурсов, которыми должно заниматься государство. К тому же на энергетическом рынке появились новые вызовы, например, сланцевый газ, обнаруженный в Америке, Европе и Китае. Экономия, иными словами, превращение энергетической сферы в более эффективную, благотворно сказалась бы на том самом «устойчивом развитии» России и благосостоянии ее граждан, считает эксперт. А это повлекло бы за собой и решение социальных проблем, и улучшение тревожной экологической ситуации. Нынешнее же экстенсивное развитие, по словам Сергея Бобылева, очень опасно. Не менее опасна и сохраняющаяся зависимость российской экономики от сырьевого сектора, которую президент Дмитрий Медведев счел «унизительной». Угрозу наглядно продемонстрировал кризис, когда никто в стране не ожидал такой жесткой привязки мировых цен на энергоносители и глубины падения.
     «Нефть, газ есть, а счастья нет», – кратко описывает экономическую ситуацию в России профессор географического факультета МГУ Наталия Зубаревич. Г-жа Зубаревич была одним из соавторов доклада «Энергетика и устойчивое развитие», вышедшего в свет под эгидой Программы развития ООН.
     В течение всего 2009 года эксперты, курируемые профессором экономического факультета МГУ Сергеем Бобылевым, изучали происходящее в экономике России. Сверхобеспеченность государства нефтью и газом, по мнению Наталии Зубаревич, создает лучшие условия развития человеческого потенциала только в Москве, получающей все рентные доходы, и добывающих округах – Ханты-Мансийском, Ямало-Ненецком – и, в большой степени, Тюменской области, поскольку в областной бюджет попадает существенная часть «нефтяных» налогов. Таким образом, заключает эксперт, за несколькими «счастливыми исключениями», эффект от нефтяных денег в целом по стране незначителен. Для большинства регионов это лишь масштабное перераспределение денег.
     «Это перераспределение денег не дает стимулов к развитию. Это воспитание иждивенчества, – сказала г-жа Зубаревич Русской службе «Голоса Америки». – Цена на нефть – весьма нестабильная вещь, и когда долго привыкаешь к иждивенчеству, а потом ложка оказывается пустой, возникают социальные шоки. К сожалению, эти шоки неконструктивны, потому что гораздо лучше было бы самим отказываться от наркотической зависимости и создавать правила игры в стране и экономике, которые бы стимулировали тех, кто движется вперед, кто готов развиваться, кто готов к инновациям. Пока я не вижу в дизайне регионального развития каких бы то ни было стимулов для этого. Реальных, а не декларируемых».
     Некоторый оптимизм профессору Зубаревич внушает то, что российские власти усвоили некоторые важные уроки во время кризиса. Исчез термин «энергетическая сверхдержава», и, возможно, предположила эксперт, постепенно будут пересмотрены и другие сферы, включая политическую. Отношения центра и регионов – политика, а распределение финансирования – экономика на основе политических решений.
     При производстве около 11,5% мировой первичной энергии (это, к примеру, потребление Германии, умноженное на четыре), Россия инвестирует 5% ВВП в поддержание и развитие ТЭК и 13% на модернизацию экономики, утверждается в докладе. Возникает, на первый взгляд, парадокс. За последние два года РФ увеличила долю в мировом производстве нефти, но, согласно оценкам МВФ, оказалась среди стран, наиболее пострадавших от мирового финансового кризиса.
     Впрочем, российское правительство оценивает свои действия как довольно успешные. Премьер-министр Владимир Путин, выступая во вторник 20 апреля перед парламентариями с отчетом о деятельности кабинета в минувшем году, заявил: «Сам характер российской экономики, если уж не принципиально, то существенным образом изменился. Финансовый сектор, промышленная социальная сфера, стали гораздо более эффективными и устойчивыми. Россия реагировала на кризис, как подобает сильному государству, которое не ждет, когда все изменится само по себе, а действует решительно и активно. В 2009 году российское правительство реализовало беспрецедентную антикризисную программу. Сейчас можно со всем основанием сказать, большинство принятых мер сработали. Мы предотвратили разрушение реального сектора и финансовой системы. И главное, не допустили падения реальных доходов населения».
     Между тем, из доклада следует, что экономический подъем в России из-за неправильной политики властей ведет к сокращению благосостояния граждан. Зависимость реальных доходов большинства россиян, здравоохранения и образования от бюджета ведет к снижению качества жизни, бедности и социальной нестабильности.
     «Даже в условиях экономического подъема и тем более в кризис мы плохо используем человеческий капитал и передвижки к его использованию», – отметил в беседе с корреспондентом «Голоса Америки» президент Института энергетики и финансов, один из соавторов доклада Леонид Григорьев. – Мы по-прежнему висим на энергетических доходах. Плюс серьезные проблемы с экологией. Видно, что мы не поворачиваем к инновационному развитию, во всяком случае, в условиях предыдущего подъема, а затем кризиса. Эта задача стоит, она обозначена руководством страны, поддерживается общественностью, но практических сдвигов статистика не показывает... Проблемы нашей энергоэффективности колоссальны. А в связи с человеческим капиталом – не надо придумывать каких-то новых, грандиозных областей применения инноваций, мозги в стране есть, мы можем сделать что угодно, если сосредоточимся, но у нас на энергетику уходит 3-4% ВВП, и нам прежде всего нужно заниматься инновациями в сфере энергетики».
     Эксперты ООН критикуют правительственную концепцию долгосрочного развития России до 2020 года. Они полагают, что диверсифицировать экономику и преодолеть зависимость от торговли энергоресурсами в ближайшие годы будет невозможно, как невозможным оказывается и быстрое преодоление финансового кризиса. А потому инновационный прорыв в России, по расчетам специалистов, не состоится раньше 20-х годов нынешнего столетия. Сейчас энергоемкость ВВП России в полтора, а то и два раза выше, чем в странах Европы. При этом через 20-30 лет страна может полностью исчерпать нефтяные ресурсы и перейти к так называемой «низкоуглеродной экономике».
     Доклад ставит ряд вопросов и обозначает экономические направления, где нужны перемены и коррективы в связи с общей экономической ситуацией в мире, убежден куратор доклада, профессор факультета экономики МГУ Сергей Бобылев. В интервью «Голосу Америки» он подчеркнул: «Самое главное – как понимается на концептуальном уровне проблема энергоэффективности. У нас был указ президента, Концепция долгосрочного развития – то есть во всех стратегических документах это есть, но в то же время сохраняется стремление к экстенсивному росту российской энергетики».
     «Забраться в шельфы, в вечную мерзлоту, – продолжает эксперт. – Денег в экономике всегда мало, и очень сложно, с одной стороны, экономить, а с другой – раздувать производство энергетических ресурсов... Россия, благодаря простейшим технологиям, может сэкономить половину того, что она сейчас потребляет. Это фантастическая цифра! Россия в год теряет порядка ста миллиардов долларов упущенного экспорта. И есть два подхода к решению проблемы: можно ломиться в шельфы и вечную мерзлоту, а можно пытаться сэкономить».
     У России, по убеждению г-на Бобылева, есть масса ресурсов, которыми должно заниматься государство. К тому же на энергетическом рынке появились новые вызовы, например, сланцевый газ, обнаруженный в Америке, Европе и Китае. Экономия, иными словами, превращение энергетической сферы в более эффективную, благотворно сказалась бы на том самом «устойчивом развитии» России и благосостоянии ее граждан, считает эксперт. А это повлекло бы за собой и решение социальных проблем, и улучшение тревожной экологической ситуации. Нынешнее же экстенсивное развитие, по словам Сергея Бобылева, очень опасно. Не менее опасна и сохраняющаяся зависимость российской экономики от сырьевого сектора, которую президент Дмитрий Медведев счел «унизительной». Угрозу наглядно продемонстрировал кризис, когда никто в стране не ожидал такой жесткой привязки мировых цен на энергоносители и глубины падения.

МВФ считает, что налогоплательщики больше не должны спасать мировую финансовую систему

     Завтра в Вашингтоне пройдет очередное совещание министров финансов стран «большой двадцатки». На нем они рассмотрят предложения Международного валютного фонда (МВФ), суть которых – придать большую устойчивость мировой финансовой системе. Речь идет, в частности, о том, чтобы ввести дополнительные налоги для крупнейших банков. Отечественные эксперты полагают, что финансисты вряд ли на это согласятся, особенно российские.
     К мысли о том, что не дело налогоплательщиков – спасать банки своими деньгами в случае второй волны кризиса, главы минфинов «большой двадцатки» пришли сами год назад на встрече в Лондоне. Тогда они и поручили аналитикам из МВФ разработать некие общие для всех меры, которые могли бы «подстелить соломки» под мировые финансы на случай новых потрясений. Проект таких мер уже готов, и, хотя подробности его не известны, суть уже ясна.
     Прежде всего, банки и другие финансовые институты предлагается обложить фиксированным налогом. Скорее всего, он будет распространяться на все долговые обязательства банков за исключением депозитов. Он пойдет в фонд взаимопомощи, из которого должны будут покрываться убытки банков в случае мирового финансового кризиса. Размер этого фонда составит от 2 до 4% от ВВП того или иного государства, которое будет участвовать в общей схеме. Плюс к этому есть идея ввести налог на сверхприбыль банков, а также зарплаты и бонусные выплаты их сотрудникам. Подобными сборами предлагается обложить также страховые компании, хеджевые фонды и прочие финансовые институты.
     «Подушка безопасности» банкирам действительно нужна. По последним подсчетам МВФ, убытки банковско-финансового сектора по «плохим» долгам и «токсичным» активам за период кризиса составят 2,28 трлн. долларов. Из-за глобальных потрясений банки по всему миру уже списали около 1,5 трлн. долларов. Однако примет ли «двадцатка» схему «единого фонда» – большой вопрос. Ведь практически в каждой стране так или иначе действует своя система «страховки» в виде всевозможных резервных и прочих фондов. Правда, во многих случаях локальные системы оказались беспомощными перед мировым коллапсом. Но банки по-прежнему не приветствуют вынужденные отводы активов и морщатся при слове «налог». Канада, например, уже заявила, что выступит против новых налогов для своего финансового сектора.
     Наши эксперты склонны оценивать перспективу общего фонда как судьбу поклажи, которую взялись везти Лебедь, Рак и Щука в известной басне. И не только из-за позиции Канады. У России, напоминают они, тоже «особенная стать». «По большому счету у нас систему спасать никто не собирался – 6 трлн. руб. (это эквивалент размеру всех банковских депозитов страны!) были брошены на поддержку ранее культивируемых госбанков, – заметил «НИ» директор Банковского института Василий Солодков. – Государство помогло и самым неэффективным частным собственникам, хотя делать этого не следовало. И пустило в ход деньги налогоплательщиков, которые пострадали от кризиса, организованного в первую очередь банками. Наше государство ничего другого не может, кроме как оперировать нашими деньгами». Конечно, некая система безопасности нужна, и в этом смысле хорошо, что у нас был стабфонд, считает эксперт, но никакой фонд – ни локальный, ни международный, по его мнению, системный кризис не погасит. «Во-первых, потому, что не сможет, а во-вторых, потому, что создан не будет», – поясняет ученый.
     «Я думаю, что ни о чем подобном они не договорятся, – соглашается эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Олег Солнцев. – Налоги – это один из немногих инструментов суверенитета каждой из экономик – участниц «двадцатки», поэтому у глобального фонда перспективы не высокие. К тому же есть другие схемы организации финансовой безопасности без участия государства, которые до сих пор обсуждаются. К примеру, в США давно дискутируется идея ввода конвертируемых облигаций, которые в случае ухудшения показателей банка трансформируются в его акции. Другая схема апробирована в Испании – создание банками индивидуальных резервов на потери по ссудам сообразно темпам их роста. На стадии разогрева рынка отчисления будут большими, зато на спаде они обернутся помощью».
     По словам г-на Солнцева, Российский союз промышленников и предпринимателей предложил аналогичную модель и в РФ, только при посредничестве Агентства по страхованию вкладов. «Но она вряд ли будет принята, – считает эксперт, – в силу того, что очень сложно реально оценить качество активов российских банков. Нужны тонкие и изощренные методы аналитики, но они еще не изобретены. Да и сами банки всеми силами на деле стараются избежать дополнительных издержек, даже когда понимают их необходимость».

Минфин впервые с 1998 года разместил бумаги на внешнем рынке

     Разместив вчера два транша еврооблигаций на $5,5 млрд из ожидаемых $7 млрд, Россия вернулась вчера на мировой рынок госдолга. Минфин доволен ставками заимствований, на которые теперь будут ориентироваться инвесторы в любые российские еврооблигации, в том числе частные. Задача-максимум пока под вопросом: существенного снижения стоимости госдолга в сравнении с займами 2000 года не произошло.
     Вчера после восьми дней, потраченных на road show в Азии, Европе и США, Россия впервые с 1998 года вернулась на рынок внешних заимствований. Минфин, вчера закрыв книгу заявок на два транша новых еврооблигаций, занял $5,5 млрд из планировавшихся $7 млрд. Глава управления заемного капитала инвестбанка «ВТБ-Капитал», выступавшего наряду с Barclays Capital, Citibank и Credit Suisse лид-менеджером выпуска, Андрей Соловьев рассказал «Ъ», что вчера было размещено два транша: $2,0 млрд пятилетних облигаций «с дисконтом, чтобы уменьшить купон» в 3,6% и спредом к облигациям казначейства США в 125 базисных пунктов (б. п.) и $3,5 млрд десятилетних бумаг, соответственно с купоном 5% и спредом в 135 б. п. При этом, по его словам, спрос на российские бумаги превысил предложение в два раза, хотя в течение дня Reuters и «Интерфакс» со ссылкой на анонимных участников рынка передавали, что инвесторы готовы были вложить в новый российский долг $25 млрд.
     Все действия с размещением бумаг в последнюю неделю проходили без каких-либо официальных заявлений. Дело не только в опасениях Минфина и его контрагентов нарушить биржевые правила. По данным «Ъ», министерство еще вчера с утра не планировало делать никаких заявлений 22 апреля о том, что происходит с выпуском. Впрочем, уже днем появились первые анонимные оценки объема выпуска, на сайте Минфина появились документы об условиях налогообложения новых бумаг, а днем рейтинговые агентства Fitch и Standard & Poor`s присвоили еще официально не существующим бумагам рейтинг BBB. «Мы можем присваивать рейтинг, основанный на рыночных данных»,– заявил «Ъ» глава аналитической группы Fitch по суверенным рейтингам в странах Европы с развивающейся экономикой Эдвард Паркер, поясняя, как проводилась оценка бумаг, о выпуске которых никто публично не объявлял. И лишь к вечеру, когда стало ясно, что размещение состоялось, Минфин России подтвердил: новый долг взят, сделки состоялись.
     По данным «Ъ», агенты Минфина уже в ходе road show неофициально поясняли о том, что планируется занять предельно $7 млрд, по $3,5 млрд по пятилетним и десятилетним бумагам. Главной целью было не привлечение денег как таковое, а установление нового ориентира для еврооблигаций и государственных, и частных компаний РФ, которые планируют выйти на внешние рынки с 2010 году. До размещения ориентиром доходности для российского внешнего долга служили евробонды Russia-30, которые были выпущены в 2000 году под реструктуризацию суверенного долга перед Лондонским клубом.
     Задачей-минимум для Минфина было размещение без премии к доходности Russia-30, задачей-максимум -– значимое снижение стоимости всего существующего внешнего госдолга. С первой задачей все вышло вполне удовлетворительно. Еще в начале 2010 года замглавы Минфина Дмитрий Панкин прогнозировал агрессивное размещение новых российских евробондов с дисконтом в несколько десятков базисных пунктов, то есть меньше 100 б. п. к доходности облигаций США. В реальности размещение прошло дороже этой отметки на 25-35 б. п. Тем не менее, по оценкам «ВТБ Капитала», бумаги размещались дешевле на 30-35 б. п., чем стоимость Russia-30 (сопоставление условно, новые бумаги короче по срокам обращения, чем этот транш).
     Со второй задачей пока ничего не вышло. Николай Подгузов из «Ренессанс Капитала» считает: «С учетом того, как ухудшалась ситуация на рынке в последние часы перед размещением, оно состоялось». России, несомненно, не повезло: в последнюю неделю конъюнктура на рынке была испорчена скандалом с Goldman Sachs и нервозностью вокруг убытков экономик из-за «вулканических» проблем. Вчера же к ним добавилось и «греческое обострение»: накануне Евростат в очередной сводке констатировал увеличение оценки дефицита бюджета страны в 2010 году с 12,9% до 13,6%. Вчера же во второй половине дня появилась еще более грозная оценка: в сравнительном анализе бюджетных дефицитов Евростат заявил о пересмотре в сторону повышения оценки суммарного госдолга ЕС. Могло бы быть и хуже – вечером Moody`s понизит суверенный рейтинг Греции – но Россия к тому времени уже закрыла книгу заявок. Итог: существенно обеспечить переоценку суверенного риска не удалось, если до размещения Russia-30 торговались со спредом в 117-125 б. п., то сразу после размещения он сократился до 111-115 б. п.
     «Не факт, что нужно было проводить столь длительное road show, упустили время»,– отмечает господин Подгузов. Аналитик приводит пример Бразилии, которая 15 апреля 2010 года «объявила свои бонды и разместилась в течение часа». Спред десятилетних бразильских бондов составил 115 базисных пунктов при ставке 5%. «Впрочем, Бразилия, в отличие от России, часто появляется на рынке. Успех в том, что Минфину удалось восстановить опыт заимствований»,– успокаивает представитель «Ренессанс Капитала». «Негативный фон преобладал с начала недели.
     Но месяц назад уровень кредитных спредов для развивающихся рынков был еще хуже. Теоретически при позитивной конъюнктуре в этом году мы сможем увидеть уровень кредитных спредов в 100 базисных пунктов»,– говорит Александр Морозов HSBC, отмечая, что в конце прошлой недели размещение «выглядело бы лучше». В то же время Юлия Цепляева из BNP Paribas утверждает, что «такое состояние рынка крайне неустойчиво – мы очень дешево разместились, даже с учетом довольно неплохого кредитного качества РФ». «Сейчас надо было брать, сколько возможно, так как перспективы роста расходов бюджета на 2010 и 2011 год впечатляют»,– убеждена госпожа Цепляева.
     «Основными целями были сужение вторичной кривой заимствования и установление новых бенчмарков для российских рисков, а также расширение инвесторской базы. В ходе размещения другие российские бумаги, включая квазисуверенные, подросли, и их спреды уменьшились. Еврооблигации покупали многие новые инвесторы из США, с Ближнего Востока и из Азии, которые никогда до этого российский долг не покупали. После одобрения суверенного риска РФ новые инвесторы могут также войти и в квазисуверенный долг»,– говорит руководитель управления рынков заемных капиталов «ВТБ Капитала» Андрей Соловьев.
     В Минфине согласны с этой оценкой. «Мы считаем, что провели успешное размещение. Главное, чего мы достигли,– это существенное сокращение спредов для России. Исторически это самые низкие ставки, которые могла себе позволить Россия»,– заявил вчера Reuters глава Минфина Алексей Кудрин, находящийся на сессии МВФ в Вашингтоне. Глава департамента госдолга и госфинактивов Минфина Константин Вышковский, как передает «РИА Новости», подтвердил, что министерство «намерено обеспечить постоянное присутствие на рынке, но это не означает, что это нужно делать ежемесячно, речь идет об 2011-м и ближайших годах». Господин Вышковский также говорит об успешности размещения, но уточняет, что более важно, какая цена на новые бумаги сложится на вторичном рынке.
     На нем бумаги появятся не ранее чем сегодня, и ближайшие дни никаких принципиальных успехов новым бумагам не обещают. Стоимость Russia-30 к 18.30 по Москве снизилась в сравнении с ценой закрытия среды еще на 87 базисных пунктов, составив 115,56% от номинала, что соответствует доходности в 4,96% годовых (21 апреля этот показатель составлял 4,83% годовых). Котировки десятилетних USTB снизились по сравнению с предыдущим торговым днем всего на 3 базисных пункта и к тому же времени котировались на уровне 99,09% от номинала, что соответствует доходности в 3,74% годовых (в среду она также составляла 3,74%). Таким образом, спред между доходностью Russia-30 и USTB, несмотря на успешное размещение новых бумаг, расширился сразу на 13 базисных пунктов – до 122 базисных пунктов. Впрочем, с сегодняшнего дня у рынка появится другой ориентир.

Банки заняли лидирующие позиции в рейтинге Forbes

     Первое место в списке 2000 самых влиятельных компаний, по версии журнала Forbes, занял американский банк JP Morgan Chase, потеснив прошлогоднего победителя General Electric. В опубликованном вчера рейтинге банки составляют около шестой части всех компаний, что свидетельствует о постепенном восстановлении финансового сектора. На второй позиции по числу компаний находится нефтегазовая отрасль.
     При составлении рейтинга The Global 2000 Forbes учитывал выручку, прибыль, активы и рыночную стоимость компаний. Общие активы всех компаний списка составили 124 трлн долл., выручка – 30 трлн долл., прибыль – 1,4 трлн долл.
     В прошлогоднем рейтинге все эти показатели были выше: активы – 125 трлн долл., выручка – 32 трлн долл., прибыль – 1,6 трлн долл. Из 2000 компаний, вошедших в рейтинг, доминируют банки (308) – благодаря крупным активам. В топ-10 сейчас находится шесть представителей этого сектора (в прошлый раз их было всего два). В первой сотне банки составляют около одной трети – 29 компаний (23 годом ранее).
     «Банки сейчас демонстрируют высокую прибыль, поэтому такое большое их количество в списке вполне логично», – отметил аналитик Лондонской школы экономики Том Кирхмайер. На втором месте нефтегазовая отрасль (115 компаний). Некоторые компании, занимавшие в предыдущем списке верхние позиции, резко пошли вниз. Катастрофическое падение продемонстрировала Toyota, переместившаяся с третьего на 360-е место из-за отзывов автомобилей и судебных исков. Некоторые автопроизводители, в частности Volkswagen и General Motors, пострадавшие в 2009 году от падения продаж, в список вообще не попали.
     Неоспоримым лидером, как и раньше, являются США (в рейтинг попали 515 американских компаний), на втором месте, благодаря весьма развитому промышленному сектору, Япония (210 компаний). Активно растущие китайские компании упрочили свои позиции в рейтинге (113 компаний вместо 91). По словам г-на Кирхмайера, компании из КНР сейчас весьма активно проводят первичные размещения на фондовом рынке, поэтому в дальнейшем их количество в рейтинге может увеличиться.
     Число российских фирм в списке не изменилось, при этом 27 из 28 компаний России представляют сырьевой сектор. Самую высокую позицию удалось занять «Газпрому»: 16-е место против 13-го годом ранее.

Рейтинг самых влиятельных компаний мира по версии Forbes

Источник: Forbes

Алексей Кудрин считает «антикризисный налог» на финансовые операции необязательным для России

     На завершившейся весенней сессии Международного валютного фонда и Всемирного банка в столице США было зафиксировано медленное, но верное восстановление глобальной экономики, которое пока что сопровождается финансовой нестабильностью во многих регионах мира.
     Прибывший с официальным визитом в Вашингтон вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин не только успел принять участие в сессии МВФ и ВБ, но и провести встречи со своими партнерами в формате финансовой «двадцатки», коллегами по БРИК, украинским вице-премьером Сергеем Тигипко, а также встретиться с главными американскими финансистами – министром финансов Тимоти Гайтнером и главой Федеральной резервной системы Беном Бернанке.
     В «антикризисный инструментарий», который обсуждался в ходе встреч глав минфинов и руководства МВФ и ВБ, в частности, вошла программа экономических обзоров, которые позволят выявлять проблемы каждой страны и делать на основе этого анализа рекомендации по их преодолению. К другим принципиальным решениям относится развитие согласованных «двадцаткой» в Питсбурге подходов, которые предусматривают ответственность финансового сектора перед налогоплательщиками за помощь, полученную в трудную «кризисную годину» от госбюджетов. Неудивительно, что обсуждаемые вопросы стороны стараются в первую очередь адаптировать под свои нужды. В частности, продвигаемая рядом стран идея дополнительного «антикризисного» налога на финансовые операции, нуждается в рассмотрении и не является необходимой для России, считает Алексей Кудрин. Страны БРИК намерены провести анализ этого и других предложений на следующей встрече «финансовой двадцатки» в Южной Корее, которая состоится в 4-5 июня этого года.
     Как рассказал Алексей Кудрин, на заседании министров финансов стран БРИК и заседании «двадцатки» отмечалась необходимость соблюдения макроэкономических ограничений и параметров и аккуратного снижения долга и дефицита на стадии выхода из кризиса.
     «На полях» сессии российский вице-премьер провел встречи с Сергеем Тигипко и заявил о том, что наша страна поддержит программу Украины по сотрудничеству с МВФ, кроме того, на встрече Алексея Кудрина с министром финансов Греции обсуждалась программа финансового содействия МВФ «завязшим» в финансовых трудностях Афинах.
     Вопросы реформы главных международных финансовых институтов ВБ и МВФ, особенно в части перераспределения национальных квот и прав голоса, будет окончательно закрыт на следующей осенней сессии. Отвечая на вопрос корреспондента «РГ» о перераспределении квот, Алексей Кудрин пояснил, что, говоря о ВБ, Россия надеется, что ничего не потеряет. Но и о существенном расширении нашей доли в мировых финансовых институтах речь не идет.
     «Российская газета» поинтересовалась у главы минфина, как продвигается американо-российский диалог по присоединению нашей страны к ВТО. «Работа по этому вопросу идет, в ходе текущей недели мы продолжим контакты на эту тему и ожидаем улучшения взаимопонимания с американской стороной», – пояснил Алексей Кудрин. По данным «РГ», во вторник к консультациям на эту тему подключится еще один высокопоставленный переговорщик – первый зампредседателя правительства Игорь Шувалов, а от самих встреч с американскими партнерами ожидаются весьма конкретные результаты.
     По словам Алексея Кудрина, в ближайшее время США и Россия намерены провести финансовый диалог, а его предметом станут различные вопросы: от макроэкономики и выхода из кризиса до инструментов финансового регулирования, а также бюджетной политики. На встрече российского вице-премьера с министром финансов США Тимоти Гайтнером были уточнены и сроки этого мероприятия: финансовый диалог будет проведен в мае.
     Между тем вице-президент Всемирного банка Филипп Ле Уэру, отвечающий за Восточную Европу и Центральную Азию, отметил, что действия финансовых властей России по преодолению кризисных явлений в экономике носили адекватный характер, а политика российского правительства по диверсификации экономики является правильным решением. Кроме того, недавнее размещение Россией евробондов, по мнению Ле Уэру, было проведено «чрезвычайно успешно, на крайне выгодных условиях» и стало «вотумом доверия» к российской экономике со стороны рынков.
     Примечательно, что главный экономист ВБ по Восточно-Европейскому и Центрально-Азиатскому регионам Индермит Гилл, сравнивая кризисные явления 1998 и 2008 годов, подчеркнул, что в прошлый кризис «Россия вошла слабой и вышла из него еще слабее, а в нынешний – Россия вошла сильной и выходит из него еще более усилившейся».
     В то же время оба экономиста отметили, что России требуется скорейшее внедрение энергоэффектиных технологий, а для поступательного развития российской экономики нужны инвестиции в инфраструктуру, образование и улучшение демографической ситуации.

     Впервые после кризиса 1998 года Минфин занял деньги за рубежом. Размещены 2 транша евробондов на 5 лет ($2 млрд под 3,74%) и на 10 лет ($3,5 млрд под 5,04%).
     Время для размещения госдолга выбрано удачно: на мировых финансовых рынках избыток ликвидности и дефицит инструментов. Поэтому и проценты достаточно низкие. Дебют России на долговом рынке технически вполне удачен.
     На этом хорошее, собственно, и заканчивается.
     На долговой рынок России выходить было надо. Просто нельзя там не присутствовать, за это приходится платить. Например, рейтинг Бразилии на ступень ниже российского, но занимает деньги она дешевле, чем Россия. В первую очередь потому, что присутствует на этом рынке постоянно.
     Россия же ушла с этого рынка после кризиса 1998 года. Сначала из-за того, что было слишком дорого (или невозможно) занимать. А потом (после 2003 года) – из-за избытка валюты, связанного с ростом цен на нефть и частными займами российских компаний. Наоборот, была принята на вооружение политика досрочного возврата внешних долгов – чтобы избавиться от валюты. За 12 лет после кризиса Россия сократила свой внешний госдолг более чем на $100 млрд, с 30% до 2,5% ВВП. Сейчас он самый низкий среди развивающихся стран (чуть более $30 млрд). Просто до анекдота: долги «Газпрома» или «Роснефти», например, выше, чем у всего российского государства.
     Политика досрочного возврата долгов была, конечно, крайне близорукой. Что и показал кризис. И хорошо, что сейчас благоприятная внешняя ситуация для займов, занимать в конце 2008 – начале 2009 годов было бы крайне неприятно. Но
     стоит ли увлекаться внешними займами? Напомню, что по утвержденному Думой бюджету на 2010-2012 годы Россия должна занять более $50 млрд за 3 года и почти утроить свой внешний долг.
     Есть другой несложный путь финансирования дефицита бюджета – внутренние займы, в рублях. Внутренний долг России также очень низок – менее 5% ВВП. Потенциал его роста весьма велик. А механизм работает очень просто: Минфин продает гособлигации банкам, те закладывают их в Банке России и получают нужный им кэш. Спрос на эти облигации был бы достаточно велик (чтобы не сказать безграничен). А финансирование выпуска фактически осуществлялось бы ЦБР – за счет кредитной эмиссии. Т. е. не приводило бы к отсасыванию с рынка ликвидности, а, наоборот, расширяло бы операции на открытом рынке ЦБР, а значит, и управляемость финансовым рынком, и возможность его «тонкой» настройки. Наконец, и платить Минфин проценты стал бы нашим банкам, а не иностранным, что было бы совсем не лишне для банков.
     Однако размещение гособлигаций на внутреннем рынке остается крайне низким по объемам. И, похоже, до конца года вряд ли существенно расширится. Цены на нефть обещают быть заметно выше запланированных в бюджете. А значит, будет больше нефтегазовых доходов, меньше дефицит бюджета и меньше заимствованных Минфином средств на внутреннем и внешнем рынках.
     Вероятно, лимит внешних и внутренних заимствований останется по итогам года невыбранным.
     Есть еще один аспект темы, который не может не тревожить. На какие цели фактически берутся внешние займы? По идее, внешние займы должны использоваться так, чтобы создавать источник их возврата с процентами. Конечно, в практике государственных заимствований такая дисциплина – редкость. Обычно займы берутся на финансирование временных текущих нужд. В расчете на будущие доходы, из которых их теоретически предполагается вернуть. Вообще на деле займы весьма редко возвращают, их обычно рефинансируют (замещают новыми займами) и живут с определенным уровнем долговой нагрузки. Такие периоды – четырехкратного сокращения долга – крайняя редкость. Обычно у государств всегда есть более важные цели, чем возврат займов иностранцам (у России за последние 12 лет таких целей не оказалось).
     Так на что же берет займы Россия? На социальные нужды. Известно, что бюджет 2010 года резко деформирован в пользу повышения пенсий при экономии по всем другим статьям. Фактически совпадение цифр тут до смешного буквально: лимит внешних заимствований на 2010 год в бюджете составляет 533 млрд рублей, а прирост трансфера Пенсионному фонду по сравнению с 2009 годом – 584 млрд рублей.
     И вы, читатель, конечно, понимаете, что эти расходы теперь будут ежегодными, а доходов под них нет. И эти расходы новых доходов не создают. Поэтому и запланировано на 2011 год существенное повышение налогов – с нынешних 26% до 34% к фонду оплаты труда (спасибо, конечно, правительству, что не с этого, 2010 года). Но этого повышения все равно будет недостаточно, и на 2011-2012 годы запланированы внешние займы в схожих с 2010 годом размерах.
     Конечно, делить сокращающийся пирог всегда очень сложно. А доходы федерального бюджета катастрофически сократились, особенно не связанные с нефтью и газом: с 14,7% ВВП в 2007 году (факт) до 8,7% в 2010 (закон).
     Доходы сокращаются потому, что экономика не работает. А социальные расходы мы увеличиваем. Предложи такую акцию оппозиция – сколько было бы криков о финансовой безответственности. Но, когда с этим выступает правительство, это, конечно, мудрая и взвешенная политика...
     Россия вышла наконец на внешний долговой рынок. И хорошо. Это сделать было надо, но вот бы на этом и остановиться. Рефинансировать свои бонды новыми выпусками. И больше не занимать за рубежом. Все остальные заимствования делать внутри страны.
     И еще одна парадоксальная мысль: внутренние заимствования в нынешней еле-еле работающей экономике предпочтительнее, чем повышение налогов. Негативные последствия от роста государственного внутреннего долга России проявятся лет через 5, не раньше. Может быть, к тому времени экономика все-таки заработает? Экономить бюджетные расходы в нынешней ситуации я бы не торопился. Так или иначе, а они поддерживают кризисную экономику. Об этом можно и нужно задуматься, когда мы выйдем на траекторию устойчивого экономического роста. Это точно не в 2010 году. И, боюсь, не в 2011-2012-м.
     Расходы надо финансировать.
     Приоритеты в финансировании федерального бюджета я бы расставил по степени негативного воздействия этих мер на экономический рост, с меньшего – к большему. Вот так: сначала рост внутренних заимствований. Потом рост внешних займов. И только потом рост налогов.
     Но правительство РФ расставило приоритеты прямо противоположным образом. И при этом рассчитывает на ускорение экономического роста. Похоже, что от всех этих финансовых просчетов нас спасут только цены на нефть выше $105 за баррель в 2010 году, $115 – в 2011-м и т. д.

Россия уверенно обогнала Евросоюз по отношению зарплат к ВВП

     Российские чиновники и предприниматели продолжают увеличивать себе зарплаты даже в условиях кризиса и спада производства. Ежемесячный заработок федерального министра уже перевалил за 250 тыс. руб. и стал в 12-14 раз больше средней зарплаты по стране, тогда как в Европе заработки министров выше средних по стране всего в 4-5 раз. На фоне спада Россия обогнала даже Евросоюз по величине относительных зарплат – так называемой зарплатоемкости экономики, то есть отношению суммарных зарплат к объему ВВП. Эксперты советуют России задуматься если не об ограничении зарплат, то хотя бы о росте производительности.
     «Зарплатоемкость валового внутреннего продукта (ВВП), то есть отношение суммарной зарплаты всего занятого в экономике населения к объему национального ВВП, достигла в России 40% и превысила аналогичный показатель ЕС – 39,3%», – заявили вчера аналитики аудиторско-консалтинговой компании ФБК, которые рассчитывают этот показатель c 2007 года.
     Эксперты ФБК в последние годы обращали внимание, что зарплатоемкость ВВП в России растет неоправданно быстрыми темпами: если в 2000 году показатель равнялся 23,6%, то уже в 2008 году он достиг 35,2%. «В условиях кризиса тенденция резко усилилась. Прирост зарплатоемкости ВВП составил 4,8 процентного пункта, что является абсолютным рекордом среди европейских стран», – отмечают они. Сегодня этот показатель у России выше, чем у Бельгии (39%), Норвегии (37,5%), Италии (31,3%) и других высокоразвитых стран (см. таблицу).
     По мнению аналитиков компании, рекордные показатели России являются следствием трех факторов. Во-первых, главным коньком российской антикризисной политики стало увеличение социальной поддержки населения. При этом были задействованы как бюджетные возможности (только из Резервного фонда было израсходовано почти 3 трлн. руб.), так и административные (соответствующее давление государства на частный бизнес). Во-вторых, большое значение имел рост мировых цен на нефть и другие сырьевые ресурсы в 2009 году. В-третьих, падение ВВП в РФ в 2009 году было рекордным среди стран G20 (на 7,9%).
     В этой связи совсем неудивительно, что среднемесячная зарплата достигла в марте 2010 года 20 158 руб., что на 10,1% больше по сравнению с мартом 2009 года. При этом, как отмечают исследователи, не надо забывать о существенном разрыве в оплате труда рядовых работников и руководителей. Например, зарплаты министров российского правительства в 12-14 раз превышают среднюю зарплату по российской экономике. А в развитых странах зарплаты министров превышают средние по экономике всего в 4-5 раз.
     Комментируя «НГ» результаты исследования, директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев отметил, что проблема даже не в зарплатах министров, хотя это показательный пример, потому что в бизнесе у нас ситуация примерно такая же. Разница в доходах руководителей и рядовых сотрудников зашкаливает. «Такой разницы быть не должно, – считает он. – Но в этой ситуации не зарплаты надо уменьшать, тем более рядовых сотрудников, а производительность труда повышать». Ситуация, когда зарплаты росли в 2 раза быстрее, чем производительность труда все 2000-е годы, продолжаться больше не может. «В предкризисные годы мы не лучшим образом использовали ресурсы для развития, – продолжает он. – Нынешние рекорды показали, что «самоедство» достигло критического уровня. Россия не может себе позволить и дальше столь стремительно проедать ресурсы, необходимые для устойчивого и динамичного выхода из экономического кризиса».
     В свою очередь, аналитик консалтинговой группы «Развитие» Сергей Шандыбин считает, что показатель зарплатоемкости мало что скажет, если его не дополнить информацией о том, как эти зарплаты распределяются по отраслям и по категориям работников. «Например, в США врач – одна из самых высокооплачиваемых профессий, а в России молодой врач в обычной клинике за пределами Москвы имеет оклад менее 200 долларов, – отмечает он. – Так что вряд ли он объедает страну. А итог такой экономии на зарплате медработников – низкая продолжительность жизни нашего населения. Есть основания полагать, что высокая зарплатоемкость ВВП у нас сочетается с крайне нерациональным с точки зрения интересов общества распределением этих зарплат между разными категориями работников». С другой стороны, если эти средства возвращаются в экономику в виде потребительского спроса на отечественные товары, то будет одна картинка, а если вывозятся за рубеж – то другая. «Рост зарплатоемкости к выгоде социальных слоев с низкими и средними доходами – это благо для экономики, – полагает Шандыбин. – Отсюда можно сделать вывод о том, что Россия является не «развитой западной страной», а скорее «неразвитой восточной». Но, с другой стороны, дешевый популизм в таком вопросе (в частности, критика высоких зарплат чиновников) – это не самое рациональное поведение. Граждане России заинтересованы прежде всего в том, чтобы чиновники работали эффективно, а не в том, чтобы получать удовольствие от факта, что они «живут так же плохо, как и все».

Зарплатоемкость валового внутреннего продукта*
	2008 год	2009 год
Дания	51,4	53,6
Швейцария	51,1	53,3
Словения	43,9	46,9
Великобритания	45,1	46,3
Швеция	41,5	43
Финляндия	39,7	42,3
Германия	39,9	41,2
Австрия	39,7	41
Голландия	38,8	41
Ирландия	40,5	40,5
Люксембург	38,3	40,4
Россия	35,2	40
Мальта	39,6	39,3
Бельгия	38,0	39
Эстония	38,7	38,9
Латвия	42,9	37,8
Испания	37,7	37,6
Норвегия	34,5	37,5
Болгария	29,8	31,6
Италия	30,6	31,3
Словакия	27,6	29,4
Греция	26,5	27,7
Среднее по ЕС	38,4	39,3
(27 стран)
*Отношение суммарной номинальной заработной платы занятого в экономике населения к объему ВВП. Источник: расчеты ФБК

     По данным последних экономических исследований, зарплатоемкость российского ВВП (то есть отношение суммарной номинальной заработной платы занятого в экономике населения к объему валового внутреннего продукта) в прошлом году выросла на 4,8% и превысила средний уровень стран Евросоюза. Только если до кризиса зарплаты росли за счет доходов от экспорта сырья, то сейчас на это были брошены накопленные в тучные годы резервы.
     Главный вопрос – что будет дальше, когда запасы закончатся, ведь пока отечественная экономика исключительно своими силами не способна обеспечить россиянам причитающиеся им зарплаты. А производительность труда растет у нас совсем не так быстро.
     По расчетам исследовательской компании ФБК, зарплатоемкость российского ВВП в 2009 году достигла 40%. Мы опередили такие страны, как Бельгия (39%), Норвегия (37,5%), Италия (31,3%), да и весь Евросоюз в целом, где этот показатель составляет в среднем 39,3%. Еще десять лет назад наша страна была позади всей Европы, однако мы очень быстро ее догоняли. В 2000 году зарплатоемкость нашего ВВП составляла 23,6%, но уже в 2008-м она достигла 35,2%. Еще более мощный рывок был сделан, как это ни парадоксально, в год кризиса. «Прирост в 2009 году составил 4,8%, что является абсолютным рекордом среди европейских стран», – рассказал директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев.
     Все это свидетельствует не о том, что мы получаем больше, чем европейцы, а о том, что экономика падает. Чтобы спасти население от инфляции (это еще одна наша, а не европейская проблема), государство в кризис пошло на увеличение социальной поддержки населения, как за счет бюджета (только из Резервного фонда было израсходовано почти 3 трлн. руб.), так и за счет административного давления на частный бизнес. Среднемесячная номинальная зарплата, например, в марте 2010 года составила 20 158 руб., что на 10,1% больше, чем в том же месяце 2009-го. В то же время ВВП страны в 2009 году уменьшился на 7,9%, что также стало рекордом среди стран «большой двадцатки». Дополнительным фактором стал также рост мировых цен на нефть и другие сырьевые ресурсы в 2009 году.
     По словам г-на Николаева, ничего хорошего нашей экономике рекордный рост зарплатоемкости ВВП не несет. «В предкризисные годы, когда рост реальных зарплат примерно в два раза опережал рост производительности труда, мы не лучшим образом использовали ресурсы для развития. Нынешние рекорды показали, что «самоедство» достигло критического уровня. Россия не может себе позволить и дальше столь стремительно проедать ресурсы, необходимые для устойчивого и динамичного выхода из экономического кризиса», – считает он.
     Заместитель директора института «Центр развития» Валерий Миронов также полагает, что проблема опережающего роста оплаты труда к его производительности у нас стоит очень остро. «По идее рост зарплаты должен идти вместе с ростом производительности труда. Но численность работников в промышленности сократилась в стране на 10%, а объемы реализации – на 15%, значит, производительность труда упала. А вот зарплата явно выросла, потому что даже при уменьшении численности работников фонд оплаты труда (ФОТ) вырос, – заметил он «НИ». – Это, конечно, снижает конкурентоспособность отечественной промышленности, потому она и не растет».
     По словам экономиста, в докризисный период зарплаты повышались быстрее производительности труда за счет того, что в экономику проникала часть экспортной ренты, плюс к нам активно текли капиталы с Запада. Все это перегревало и рынок труда, и зарплаты. Сейчас прежних доходов уже нет, но есть запасы: Резервный фонд у государства и некое подобие таких же резервов у крупных компаний. За счет них и растут зарплаты. «Пример здесь подает государство, которое, исходя из соображений социальной справедливости и укрепления своей популярности у населения, повышает пенсии, зарплаты бюджетникам, что служит ориентиром для небюджетного сектора, которому тоже в той или иной степени приходится повышать зарплаты», – пояснил г-н Миронов.
     Однако запасы имеют тенденцию заканчиваться, например, Резервный фонд будет полностью израсходован уже в этом году, и дальше бремя оплаты труда ляжет исключительно на саму экономику. «Ставка властей делается на быстрый выход из кризиса мировой экономики, – считает Валерий Миронов. – Однако, если этого не произойдет, придется долгое время не повышать зарплату, и она под действием инфляции будет снижаться в реальном выражении». Еще одна проблема, по словам экономиста, заключается в том, что дополнительные деньги, которые могли бы повысить спрос и помочь тем самым отечественным предприятиям, на деле не работают. Спрос помогает не столько отечественной продукции, сколько импорту, который в результате укрепления курс рубля стал дешевле. Кроме того, значительная часть доходов населения сейчас идет в банки. «В 2009 году депозиты в номинале выросли на 30%, почти как до кризиса, – заметил г-н Миронов. – Но проблема в том, что они не превращаются в кредиты, которые в прошлом году для населения сократились, а для корпораций остались на уровне 2008 года».

Доходы ниже прожиточного минимума имеют 15 процентов россиян

     Практически 90 процентов россиян имеют доходы ниже «среднего уровня», а значит живут по заниженным стандартам. Кроме того, их доходы не позволяют пополнять в необходимых размерах государственные и добровольные страховые системы. Таковы результаты исследований, проведенных Всероссийским центром уровня жизни. Озвучил их на пресс-конференции директор центра Вячеслав Бобков.
     Если разделить наше общество по уровням жизни, можно получить пять групп: самые бедные – это те, чьи доходы ниже среднего прожиточного минимума (ПМ), сегодня это 5153 рубля на человека, низкообеспеченные (с доходом 1-3 ПМ), обеспеченные ниже среднего уровня (3-7 ПМ), среднеобеспеченные (7-11 ПМ) и высокообеспеченные (более 11 прожиточных минимумов).
     Так вот, с начала этого года наметилась положительная тенденция. Если в первом квартале прошлого года наиболее нуждающихся (тех, кто получал меньше 5 тысяч рублей) было 17,4 процента, то сейчас их 15,2 процента. Это связано, по мнению экспертов, в первую очередь, с увеличением пенсий. Хотя поднятые пенсии не позволяют их обладателям приобрести более трех потребительских минимумов, и на такой пакет в крупном городе можно прожить с большим трудом.
     Число низкообеспеченных (с доходом 5-15 тысяч рублей) осталось неизменным – 51,6 процента. Количество обеспеченных ниже среднего (доход от 15 до 35 тысяч рублей) выросло почти на 2 процента, с 25,5 до 27,3 процента. Чуть больше (увеличение с 5,5 до 5,9 процента) стало и середнячков, зарабатывающих более 35 тысяч рублей на человека.
     Тем не менее, по мнению Вячеслава Бобкова, очень утешительными эти данные не назовешь, ведь из них следует, что две трети россиян стоят на пороге физиологического выживания. Первой группе едва хватает денег только на еду. Вторые помимо питания могут позволить себе покупать одежду, но не более. Естественно, ни те, ни другие не могут рассчитывать на дорогостоящие покупки даже в кредит. Представители третьей группы могут купить в рассрочку телевизор или холодильник, но, например, автомобиль вряд ли потянут. «Таким образом, получается, что более 90 процентов россиян не входят даже в понятие «среднего класса», – считает Вячеслав Бобков.
     Если разделить по тем же самым критериям работающих, то картина будет отличаться только нюансами. Так, даже на прожиточный минимум не зарабатывают 12,6 процента тружеников (в 2008 году их было 14,2 процента). Зарплату от 5 до 15 тысяч рублей получает большинство россиян – 50,2 процента (в 2008-м было 47,4). А от 15 тысяч рублей до 35 тысяч – 24,8 процента, и это на 2,4 процента меньше, чем в 2008 году. Доля средне– и высокооплачиваемых работников тоже сжалась – с 11,2 до 7,4 процента.
     Во время кризиса, по данным центра, обострилась проблема социального неравенства: лишь 3-4 процента денежных средств получает «низкодоходная» часть населения и более 40 процентов – высокодоходная. А разница между самыми бедными и самыми богатыми россиянами – более чем в 20 раз. Общий капитал десяти самых богатых российских миллиардеров за год вырос почти в 2 раза – с 76 миллиардов долларов до 139 миллиардов.
     По мнению Вячеслава Бобкова, одним из орудий против борьбы с бедностью может стать увеличение минимального уровня оплаты труда (сейчас это 4330 рублей) до размера реального прожиточного минимума – 5153 рубля. Кроме того, должна измениться политика занятости. «Повышать зарплаты нужно, но без дополнительных увольнений и оптимизации затрат это невозможно. И об этом говорят многие. С другой стороны, нельзя допустить дальнейшего роста безработицы, поскольку это – нищета в кубе, которую бюджет просто не осилит», – считает эксперт. В связи с этим, по его мнению, нужно делать упор на переподготовку кадров и создание новых рабочих мест, например, в малом бизнесе.

Перспективы модернизационных проектов зависят от позиции главного финансиста страны

     В конце мая – начале июня президент Дмитрий Медведев, по информации «НГ», обнародует очередное Бюджетное послание. В нем будут определены основные направления финансово-экономической политики на 2011 год. Премьер-министр Владимир Путин объявил недавно, что кризис в России преодолен. Этим обстоятельством планирует воспользоваться глава государства, чтобы привлечь средства в инновационные проекты: строительство иннограда в Сколкове, создание международного финансового центра, внедрение электронного правительства и многое другое.
     Как ожидается, сегодня президент Дмитрий Медведев проведет совещание о приоритетных направлениях бюджетной политики страны. Глава государства обсудит с представителями финансово-экономического блока правительства основные параметры бюджета на 2011 год. Совещание состоится сразу после заседания президентской комиссии по модернизации в Обнинске. Один из вопросов, который будет рассматриваться там, как уже писала «НГ», – особый правовой режим на территории Сколкова, а также параметры финансирования проекта создания иннограда на начальной стадии.
     Выступая на прошлой неделе с ежегодным отчетом правительства, премьер-министр Владимир Путин объявил, что кризис в России преодолен. Оптимизма председателю правительства добавляет возобновившийся рост цен на нефть. Так что с этой точки зрения количество препятствий для реализации инновационных проектов, задуманных президентом, теперь должно сократиться. Главе государства потребуется в следующем году гораздо больше средств для инноваций, чем в этом году для создания иннограда в Сколкове и воплощения в жизнь других его идей.
     В этом году на модернизацию было выделено 10 млрд. руб. Половину средств инвестировали в пять приоритетных направлений развития экономики, заявленных Медведевым: медицину, космос, телекоммуникации, энергосбережение, развитие атомной энергетики, создание суперкомпьютеров. Еще 5 млрд. зарезервированы, рассказал «НГ» источник, близкий к комиссии по модернизации. Их инвестируют в Сколкове. Однако этой суммы будет явно недостаточно, так как в следующем году начнется строительство иннограда. На эти цели в бюджете должны быть зарезервированы дополнительные средства, утверждает собеседник «НГ».
     Создание особого правового режима на этом объекте также потребует дополнительных бюджетных затрат. Речь идет о выпадающих доходах. Как уже писала «НГ», для юридических лиц, зарегистрированных в Сколкове, будет действовать льготный налоговый и таможенный режим. В Кремле решили, что строительство и создание научной и бизнес-среды должны вестись одновременно. Поэтому льготы для инновационных предприятий будут активированы задолго до того, как в Сколкове появятся первые здания.
     Еще одно приоритетное направление Медведева – энергосбережение. К 2013 году Россия должна будет полностью отказаться от ламп накаливания и перейти к энергосберегающим лампам. Это обстоятельство потребует дополнительных бюджетных затрат.
     Дело в том, что новые лампы на порядок дороже прежних. Государству придется дотировать бюджетные предприятия для их оснащения современными приборами. Не собирается оставлять без внимания президент и такие проекты, как «Электронное правительство», техническая модернизация избирательной системы, создание в России международного финансового центра, образование единой национальной платежной системы и многое другое. Все эти направления потребуют серьезных бюджетных вливаний.
     Правда, пока не совсем ясно, как политика увеличения расходов на инновации будет соотноситься с планами министра финансов Алексея Кудрина, задумавшего наконец остановить эскалацию госзатрат и уже заручившегося на этот счет поддержкой премьера Путина. Главного распорядителя финансами беспокоит, что в годы кризиса 2008-2009 годов государство наращивало расходы при уменьшающихся доходах. Минфин намерен убедить правительство заморозить госрасходы в реальном выражении на ближайшие годы и принять программу об эффективности государственных трат. Кудрину будет непросто отказывать в финансировании президентских проектов, так как с недавних пор он вовлечен в работу комиссии по модернизации в качестве ее члена.
     Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин считает, что президент и премьер придерживаются либеральных взглядов на экономику и доверяют министру финансов Кудрину: «Именно ему будет принадлежать последнее слово». Эксперт уверен, что гостраты из-за инновационной составляющей не будут увеличивать. Деньги на модернизацию будут изыскивать за счет урезания других статей бюджета. Делягин опасается, что от этого пострадает социальная сфера. С коллегой соглашается главный экономист компании «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков. Эксперт убежден, что победит точка зрения Кудрина, а значит, выбор будет сделан в пользу сокращения бюджетных статей. Сейчас, по его словам, бюджет балансирует при цене на нефть, близкой к 100 долл. за баррель: «Расходы все время увеличиваются, и бюджет становится уязвимым, а это делает невозможным долгосрочное планирование. Никто не может предсказать, какие будут цены на нефть. Я не против строительства инновационного центра, главное, чтобы его финансирование шло не за счет увеличения бюджетных трат».
     Заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин убежден, что в споре Кремля и Минфина победит дружба. «Основной центр подготовки Бюджетного послания – Минфин, однако в этот документ все равно будут интегрированы президентские идеи». По его словам, Бюджетное послание будет выдержано в духе довольно жесткой бюджетной дисциплины, но при этом возможны такие отступления, как финансирование проекта Сколкова. «Это политический документ, и президент должен внести что-то свое, идеи, которые пользуются популярностью, его профильная аудитория приветствует инновационные проекты, а жесткая экономия средств хотя и полезна, но не интересна обществу», – рассудил Макаркин.

Прежде чем объявлять о социально значимых проектах, надо было отработать механизм возврата денег государству

     Завтра истекает срок предоставления заявок на государственную финансовую поддержку со стороны государства социально значимых фильмов. В мае попечительский совет отберет фильмы, которые получат поддержку в виде 500 млн. руб., специально выделенных на эти цели.
     Министерство культуры РФ составило список рекомендованных к поддержке проектов, остановившись на пяти – о войне 1812 года (во исполнение указа о праздновании 200-летия победы в Отечественной войне), о Российском географическом обществе (по поручению премьер-министра Путина), о святителе Алексии (по рекомендации РПЦ), о генерале Скобелеве (по поручению Собянина) и лента, посвященная Году учителя (во исполнение указа о проведении в России Года учителя). Совет приплюсует к этим фильмам еще пять – и таким образом решится вопрос о десятке самых главных социально значимых фильмов.
     Письмо Министерства культуры по поводу пяти рекомендуемых фильмов есть не что иное, как возрождение системы госзаказа. Интересно, что составить список социально значимых картин поручили именно Минкульту, в то время как от распределения государственных средств их отстранили, оставив лишь участие в создании мультфильмов и арт-хауса. Но поскольку министерство все эти годы держало руку на пульсе отечественного кинематографа, в фонде сочли, что там «разбираются». При этом целенаправленно на проекты деньги перечисляться не будут – средства, как известно, выделяются теперь восьми студиям-мейджорам, и им предложат рассмотреть поближе те грядущие фильмы, которые фонд отберет для поддержки.
     Во всей этой системе есть немалый изъян. Проекты для господдержки вот-вот станут известны, а система отчетности все еще не разработана. О том, что деньги так или иначе придется возвращать, уже известно. Но вот вопрос: как будет работать система возврата? Пока никому не известно, эту систему в фонде, кажется, еще не разрабатывали. Конечно, студии-мейджоры беспокоятся: не обернется ли новая система поддержки убытком? Вдруг фонд придумает, чего доброго, что возвратность должна быть стопроцентной?
     Вообще говоря, именно отсутствие четкой системы отчетности и породило новую систему финансирования. Принято считать, что до сих пор большая часть денег тратилась еще в начальный период производства, когда продюсеры изо всех сил стремились за счет полученных средств поднять свой собственный материальный уровень. Простая модель «получил деньги – просадил – больше не получишь» не работала. Точнее, никто всерьез не пытался ее привить. А казалось бы – что может быть проще и естественнее: студии и продюсеры, потратившие государственные деньги неизвестно на что, не вернувшие средства в казну, на какое-то определенное количество лет отстраняются от участия в конкурсе. Может, если бы эта система работала, не надо было бы с такой скоростью внедрять новую систему госфинансирования. По крайней мере не надо было делать это с такой поспешностью, как было сделано.
     Сейчас новая система вот-вот заработает, только главный вопрос – возврат денег государству – остается открытым. Некоторые продюсеры – например, Игорь Толстунов – уверены, что в первую очередь надо рассчитываться с частными инвесторами. Доля частников в производстве фильма составляет обычно до трети. Чем скорее компания вернет деньги частному инвестору, тем меньше у него будет в следующий раз боязни вкладываться в кино, и таким образом доля частных денег будет расти. А государству отдавать деньги компания будет уже в последнюю очередь в виде процента с прибыли.
     Вероятно, прежде чем назначать компании – объекты финансирования и объявлять исторически весомые проекты, следовало бы разработать и заявить механизм возврата денег. Без него никакая система поддержки не будет эффективной.

Минэкономики предъявило Минфину ультиматум

     Заместитель главы Минэкономики Андрей Клепач представил вчера обновленный среднесрочный макроэкономический прогноз на 2010-2013 годы, который должен лечь в основу трехлетнего бюджета. Базовый прогноз на 2010 и 2011 годы, не согласованный с Минфином, предполагает снижение роста промышленности и исходит из необходимости увеличения инвестиционных расходов бюджета для достижения роста ВВП на уровне 4% и 3,5% соответственно. Если инициатива Минэкономики поддержана не будет, правительству придется довольствоваться экономическим ростом в 3,1% в 2010 году и 2,7% в 2011 году.
     Новый среднесрочный макроэкономический прогноз на 2010-2013 годы вчера был передан на согласование в Минфин, ЦБ, Минздрав и Федеральную службу по тарифам. На обсуждение его параметров у «заинтересованных ведомств» есть не больше недели – до 11 мая он должен быть внесен в правительство для рассмотрения на бюджетной комиссии, заседание которой запланировано на конец мая. «Базовый сценарий предполагает достаточно оптимистичную динамику мировой экономики, достаточно устойчивый внутренний потребительский и инвестиционный спрос, реализуются достаточно мощные инвестпрограммы в инфраструктурных секторах – в газовой и электроэнергетике, и госинвестиционные расходы в реальном выражении незначительно растут»,– охарактеризовал основной макроэкономический план заместитель главы Минэкономики Андрей Клепач.
     Такой вариант развития событий в министерстве считают реалистичным лишь в случае, если Минфин и правительство поддержат инициативу Минэкономики по увеличению расходов бюджета на инвестиции. Андрей Клепач заявил, что сейчас министерство продолжает работать над корректировкой действующих федеральных целевых программ и над новыми программами. «Подготовленный прогноз учитывает наше видение того, как будут сформированы инвестрасходы государства. В этом смысле прогноз предполагает не сжатие, а увеличение их в реальном выражении, особенно инновационной направленности, а также определенное увеличение расходов на инфраструктуру»,– цитирует господина Клепача агентство «Интерфакс». При этом замминистра отказался комментировать изменения основных параметров бюджета при росте инвестрасходов.
     В случае их увеличения правительство может рассчитывать на экономический рост в 4% в 2010 году и 3,5% в 2011 году. Если инициатива ведомства Эльвиры Набиуллиной поддержана не будет, Андрей Клепач предполагает «более жесткую политику доходов населения – то есть меньшую индексацию пенсий, замораживание зарплат бюджетников, сокращение в реальном выражении госинвестиций, стагнация в 2010 году банковского кредитования, а дальше незначительный рост».
     Альтернативный базовый прогноз министерства указывает на рост ВВП на 3,1% в 2010 году, с замедлением до 2,7% в 2011 году даже при неизменных ценах на нефть. В базовых вариантах прогноза они увеличены в 2010-2011 годах соответственно на $11 за баррель и $6 за баррель – до $76 за баррель.
     Впрочем, и исходя из цифр прогноза, предполагающего рост госинвестрасходов, положительной картины, характеризующей «устойчивый внутренний потребительский и инвестиционный спрос», не складывается. Прогноз роста инвестиций в 2010 году по сравнению с последним вариантом расчетов Минэкономики, произведенном в декабре 2009 года, остался на уровне 2,9%, а в 2011 году увеличен всего на 0,9% (см. таблицу).
     Другими словами, без предполагаемого роста госинвестиций показатели должны быть пересмотрены в сторону уменьшения. Это во многом поясняет понижение прогноза промпроизводства в 2010 году до 2,5%. «Промышленность остается слабым местом вследствие низкой конкурентоспособности и низкой платежеспособности обрабатывающих предприятий, не работающих на экспорт, большого навеса долгов, большого разрыва между ставками и рентабельностью. Поэтому в условиях укрепления курса рубля, стагнации и тем более при бюджетном варианте сокращении госспроса ей (промышленности.– «Ъ») будет очень сложно что-либо делать»,– цитирует замминистра агентство «Интерфакс». Кроме того, понижение прогноза промышленного роста господин Клепач объясняет уменьшением роста запасов, «проседанием» инвестиций в связи с давлением импорта.
     При этом, исходя из увеличения прогнозной цены на нефть, в Минэкономики увеличили прогноз экспорта на $25 млрд – до $375 млрд в 2010 году, а импорта – на $11 млрд – до $237 млрд. «Торговое сальдо в 2010 году выросло на $14,6 млрд, сейчас оно оценивается в $138,2 млрд»,– похвастался расчетами господин Клепач. Но если исходить из текущей внешнеторговой динамики, то даже при более высоких ценах на нефть, чем заложены в прогнозе, темпы роста импорта превышают темпы роста экспорта в разы. В инвестбанках (например, в HSBC и «Ренессанс Капитал») считают тенденцию роста ускоренного импорта устойчивой и при дальнейшем укреплении рубля и восстановлении экономики ожидают образование дефицита текущего счета уже в 2011 году (см. «Ъ» от 28 апреля).
     Впрочем, сделать оценки роста импорта в 2010 году реальными Минэкономики должно помочь замедление укрепления рубля. «11,9% – это очень большое укрепление, мы и так уже перешли докризисный уровень. Но темп укрепления все же немного понижен по сравнению с тем, что мы прогнозировали в декабре 2009 года»,– говорит Андрей Клепач, видимо предполагая, что ЦБ откажется от своих намерений таргетирования инфляции в пользу регулирования валютного курса и вернется на рынок с массированными рублевыми интервенциями, что при отсутствии промышленного роста должно привести к росту инфляции. Однако инфляционный прогноз Минэкономики на 2010-2011 годы не превышает 7%.
     Если правительство пойдет на увеличение госрасходов, Минэкономики обещает, что в 2010 году реальная зарплата увеличится на 3,4% (хотя раньше предполагался рост в 0,9%). Непонятно, какой вклад в этот рост внесет увеличение зарплат бюджетников, но Андрей Клепач признает, что «у нас от доходов экспортеров сильно все зависит». Видимо, настолько же от зарплат, увеличенных доходами сырьевого сектора и бюджета, будет зависеть и рост оборота розницы, который в 2010 году в министерстве повысили до 4,4%. При гораздо меньшем росте внутреннего производства увеличение оборота розничной торговли, судя по всему, будет удовлетворено импортом.

Тринадцатое снижение может оказаться последним

     С сегодняшнего дня ставка рефинансирования ЦБ снижается до беспрецедентного уровня – 8%. С начала кризиса это уже 13-е снижение ставки и, скорее всего, последнее, предупреждают эксперты. Понижая ставку, ЦБ добивался наращивания кредитования банками реального сектора. Теперь, когда возможности ЦБ исчерпаны, банкиры обещают «даже без усилий ЦБ» снизить ставки по кредитам к концу года. У банковского сектора сейчас другая проблема – денег много, но их «никто не берет».
     Вчера ЦБ сообщил об очередном снижении с 30 апреля ставки рефинансирования и процентных ставок по отдельным операциям Банка России на 0,25 п. п. Ставка рефинансирования снижена до 8% годовых. В заявлении ЦБ поясняется, что «в апреле сохраняется благоприятная динамика индекса потребительских цен (по состоянию на 26 апреля годовая инфляция составила 6,1% по сравнению с 6,5% в марте 2010 года.– «Ъ»), что формирует условия для снижения процентных ставок».
     «Наблюдаемое сокращение процентных ставок беспрецедентно,– говорит начальник аналитического отдела казначейства Сбербанка Николай Кощеев.– Видимо, ЦБ подразумевает, что инфляция за год будет еще ниже». Однако примечательна оговорка. «Банк России не исключает возможности повышения годового индекса потребительских цен во втором полугодии 2010 года,– предупреждает ЦБ.– Динамика инфляции может потребовать более детального анализа для принятия в дальнейшем решений о целесообразности изменения процентных ставок». Фактически ЦБ предупреждает, что нынешнее снижение ставки может оказаться последним, считают экономисты.
     «Очевидно, ЦБ готовится к тому, чтобы завершить цикл понижения ставок, потому что ожидает роста инфляции во второй половине года и видит, что ликвидность сейчас высока, это создает инфляционное давление»,– соглашается главный экономист Deutsche Bank Ярослав Лисоволик. Он не исключает, что к концу года ЦБ может даже повысить ставку. По итогам года инфляция, скорее всего, превысит прогноз Минэкономразвития в 7-7,5%, говорит он. Уже по состоянию на конец апреля годовая инфляция составляет 6,1%. «Теперь возможностей для дальнейшего снижения ставок уже не будет»,– признает главный экономист HSBC Александр Морозов.
     Последнее время Банк России стремится сделать ставку рефинансирования основным инструментом влияния денежно-кредитных властей на стоимость денег в экономике. Жесткий курс на снижение ставки рефинансирования ЦБ взял в апреле 2009 года. Как отмечалось в сообщениях Банка России, снижение ставки направлено «в первую очередь на дальнейшее стимулирование повышения кредитной активности банковского сектора и повышение доступности заемных средств для реального сектора экономики». В 2009 году ЦБ снижал ставку рефинансирования десять раз – с 12,5% в апреле 2009 года до 8,75% в конце декабря. С начала 2010 года это уже третье снижение – с 8,75% в феврале до 8%.
     Между тем меры ЦБ по снижению ставки так и не привели к увеличению кредитования. Даже государственные банки не спешат удешевлять кредиты. Например, проверка Счетной палаты показала, что Россельхозбанк, «в уставный капитал которого в рамках антикризисных мер правительства было дополнительно капитализировано 45 млрд руб.», не уменьшил кредитную ставку под открытые кредитные линии с госгарантией. «Стоимость кредитных ресурсов, на наш взгляд, ,была бы оптимальной на уровне «ставка рефинансирования + 3%», а большинство банков кредитуют под «ставку рефинансирования + 6%»»,– поясняет аудитор Счетной палаты Валерий Горегляд. По его словам, у этой проблемы есть объективные причины – сохраняющиеся высокими кредитные риски. К тому же, у банков, получивших господдержку, нет прямой обязанности кредитовать реальный сектор под заранее определенный уровень ставок.
     Снижая ставку, ЦБ оказывал скорее «психологическое влияние» на банки, говорит председатель правления Нордеа-банка Игорь Буланцев. «ЦБ давал сигнал рынку о том, что стоимость ресурсов будет снижаться»,– говорит он. Однако если снижение ставки прекратится, «это не значит, что кредиты банков начнут дорожать», успокаивает он. «Ликвидность большая, деньги есть, проблема в том, что их никто не берет»,– подтверждает председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин. По его словам, качественным заемщикам деньги не нужны: раньше они кредитовались для развития своих инвестпрограмм, а сейчас компании перестали инвестировать, поскольку «не уверены в перспективах спроса». «Кредиты готовы брать некачественные заемщики, но для них ставки не понизятся, потому что банки закладывают в них свои риски,– говорит господин Вьюгин.– В таких условиях манипулирование ставкой уже ничего не дает». Кроме того, банки все еще находятся «под гнетом старых пассивов», говорит директор «Интерфакс-ЦЭА» Михаил Матовников. «Во время кризиса многие банки привлекли дорогие вклады, поэтому кредитовать себе в убыток они не могут»,– говорит он. Однако эти пассивы недлинные, к концу года их влияние снизится, «поэтому даже без усилий ЦБ ставки по кредитам к концу года тоже пойдут вниз», полагает господин Матовников.
     Таким образом, ЦБ возвращается к докризисному регулированию. Примечательно, что одновременно со снижением ставки ЦБ отменил еще один «кризисный инструмент» – вчера же регулятор сообщил, что с 30 апреля приостанавливает предоставление банкам части обеспеченных кредитов. «Это верное решение – ликвидность высокая, у банков излишки пассивов,– говорит Олег Вьюгин.– В таких условиях ресурсы ЦБ уже не играют роли». «ЦБ сделал свою работу, теперь на рост кредитования будет влиять ускорение самой экономики»,– считает Ярослав Лисоволик.