Реформа власти

«Такой и должна быть конституция – стройной, изящной, и . . . содержательной'

     Пропутинская молодежная организация устроила патриотическое шоу с участием конкурсанток в купальниках
     У Мисс Конституции – длинная грива соломенных кудряшек, большие синие глаза и приятный, пусть и срывающийся порой, певческий голос. Она отплясывает босиком, ходит в купальнике при минусовой температуре, и убедительно рассказывает об обязанностях российского государства.
     Потом настал момент славы: на Машу Федорову накинули российский флаг и вручили ключи от новенького оранжево-розового 'Мини-Купера'. Она уходила со сцены, осыпаемая дождем конфетти и искрами бенгальских огней – студентка экономического ВУЗа из провинции стала официальным эталоном женщины-патриотки.
     Действо, собравшее в пятницу на краю Красной площади поп-звезд второго эшелона и сотни 'твердокаменных' активистов прокремлевской молодежной организации, представляло собой смесь конкурса красоты с патриотической манифестацией – весьма характерной для сегодняшней России с ее пристрастием к эротике и национализму.
     В промежутках между исполнением старых песен о непревзойденных красотах Москвы и дефиле в купальниках блондинка из Ростова-на-Дону и еще три девушки-финалистки отвечали на вопросы о структуре власти, обязанностях государства и роли элит.
     'Кто является единственным источником власти в Российской Федерации?' – осведомляется ведущий.
     'Многонациональный народ Российской Федерации!' – без запинки выпаливает одна из участниц.
     Цель конкурса, организованного властями и прокремлевским молодежным движением 'Наши' – привлечь интерес общества к конституции страны. Пятнадцатая годовщина принятия постсоветского Основного закона России отмечается в довольно щекотливый момент: президент Дмитрий Медведев при поддержке премьера Владимира Путина впервые предлагают внести в нее поправки.
     Среди прочего они предусматривают продление президентского срока с четырех до шести лет. Путин – сначала на посту президента, а теперь и в нынешней должности премьера – проводит неуклонную централизацию власти и сворачивает гражданские свободы. Многие аналитики считают, что поправки – от вступления в силу их сегодня отделяет лишь последняя формальность – дадут Путину и его союзникам возможность еще крепче держаться за власть. Они прогнозируют: Путин, вынужденный в этом году покинуть президентское кресло из-за ограничений по срокам, создает предпосылки для возвращения на пост главы государства, теперь уже на более долгий период.
     Если это и так, у собравшихся такой оборот событий нареканий не вызывает. Путин пользуется громадной популярностью среди российской молодежи, считающей, что бывший офицер КГБ вернул стране заслуженное богатство и влияние.
     'Сегодня вся молодежь объединяется вокруг властей', – считает двадцатилетняя Изабелла Берберян, студентка химфака и активистка 'Наших': она всю ночь провела в автобусе, чтобы добраться до Москвы и посмотреть конкурс. Эта невысокая, светловолосая девушка с обильным макияжем, поеживаясь от холода, стоит в первых рядах толпы. Ей не терпится подать свой голос за Мисс Конституцию. 'У всего должен быть брэнд, – поясняет она, одобрительно кивая в сторону сцены. – У молодежных организаций есть брэнд – это 'Наши'. Теперь и Мисс Конституции станет брэндом'.
     Эти молодые люди называют себя 'путинским поколением'. Они с энтузиазмом и серьезностью говорят о сохранении российской культуры, восстановлении памятников, посвященных Великой Отечественной войне (так в России называют Вторую мировую), и борьбе с западным влиянием. Но при всем своем патриотическом рвении они остаются молоденькими студентами – с присущим этому возрасту буйством гормонов и тягой к малопристойным шуткам.
     'Я ищу идеал русской женщины', – рассказывает восемнадцатилетний студент Александр Титаренко; он учится на менеджера. Потом, расхохотавшись, добавил: 'Да чего там: буду голосовать за самую красивую девчонку!'
     Одна за другой четыре финалистки появляются на сцене, разоблачаются до коротеньких платьиц, и отплясывают вместе с подтанцовкой. Из усилителей разносится американский хип-хоп: 'Дрянная девчонка, хочу быть с тобой ночь напролет'.
     Павел Астахов, известный адвокат и телеведущий – он входит в состав жюри – явно наслаждается своей ролью. 'Только посмотрите на них, – с намеком обращается он к публике. – Такой и должна быть конституция – стройной, изящной, и . . . содержательной'.
     Поп-музыканты и телеперсоны взбираются на сцену, выдавая перлы вроде: 'Двести лет назад мы считали, что Конституция – это имя жены царя, а теперь мы отмечаем этот праздник'. А вот еще: 'Мы хотим познакомиться с Конституцией поближе. Вы со мной?'
     Танцевальная группа исполнила брейк-дансовый номер под названием 'Я люблю Конституцию' под аккомпанемент невероятного рефрена: 'Порой так хочется сбежать. . .'
     Затем девушки выстроились в ряд, наперебой выкрикивая ответы – как участницы викторины.
     'Что является высшим выражением власти народа?' – спрашивает ведущий.
     'Э-э, – замялась брюнетка из Москвы с ямочками на щеках. – А можно звонок другу?'
     Оказалось – нельзя.
     'Ну-у, народ может устраивать демонстрации и забастовки, – произнесла она, с трудом подыскивая слова. – Можно обращаться в соответствующие государственные органы. . .'
     'Выборы и референдумы!' – хором прервали ее другие конкурсантки.
     Ведущий перешел к следующему вопросу: 'Сейчас во всем мире финансовый кризис. Может ли Россия воспользоваться кризисом для укрепления своих позиций на международной арене?'
     Конечно, ответили конкурсантки.
     'Россия все может! – радостно выкрикнула одна. – Рубль укрепляется. Мы любим жизнь еще сильнее!'
     Ведущий усмехнулся. Сегодня вся страна с тревогой наблюдает, как падает рубль, а вместе с ним и уверенность в завтрашнем дне – а вот безработица, напротив, увеличивается.
     'У нас на сцене четверо оптимисток – они считают, что рубль укрепляется!' – объявил он. Девушки продолжали улыбаться.
     'Похлопайте нам! – призвала толпу рыжеволосая москвичка. – Мы здесь так мерзнем!'
     Собравшиеся зааплодировали. В толпе появились люди с розовыми урнами для голосования. Что ж – по крайней мере на конкурсе красоты глас народа будет услышан.

Российская элита на пятнадцатилетии Основного закона сошлась на том, что его нужно менять в соответствии с требованиями времени

     Россия отметила 15 лет Конституции. Дмитрию Медведеву, принявшему участие в работе специальной научно-практической конференции, в ответ на критику из зала пришлось объяснить, зачем понадобилось править Конституцию сейчас. Представители российской власти сошлись на том, что на уже предложенных президентом поправках не стоит останавливаться.
     Масштабных торжеств по случаю 15-летия Конституции в стране проводить не стали. Отмечено это событие было научно-практической конференцией, проходившей в Государственном Кремлевском дворце. В кулуарах гости обсуждали: есть ли необходимость в дальнейшей реформе Основного закона страны? «Я считаю, что Конституция у нас фундаментальная, а некоторая коррекция – это непринципиальные изменения. Самое главное, чтобы фундаментальные вещи сохранились», – поделился с «НГ» мнением губернатор Приморья Сергей Дарькин. «Сегодняшние поправки, касающиеся сроков работы власти, радикально не меняют основы Конституции, и таких поправок можно делать сколько хочешь», – заверил «НГ» губернатор Карелии Сергей Катанандов. Рассуждая на тему дальнейшей корректировки Конституции, гости еще не знали, что именно этот вопрос поставит перед ними президент, указав на несовершенства, имеющиеся в Основном законе страны.
     «Принятие российской Конституции стало поворотным шагом в новейшей российской истории. Ее утвердил своей волей сам народ и сделал определенный решительный выбор в сторону свободного и прогрессивного развития, кардинального изменения политических и экономических отношений в пользу социального государства и справедливо устроенного общества, высокого престижа права и независимого суда», – провозгласил глава государства. В этот момент послышался выкрик из зала: «Позор поправкам!»
     Это заявление сотрудника радиостанции «Говорит Москва» Романа Доброхотова, похоже, несколько смутило президента. Он продолжил слегка расстроенным голосом: «В соответствии с Конституцией основные права и свободы человека определяют смысл и содержание государственной деятельности, фактически именно эти свободы…» На этой фразе Доброхотов опять закричал: «О каких свободах вы говорите, у нас нет ни свободных СМИ, ни свободных выборов».
     К молодому человеку тут же подоспели сотрудники ФСО, подхватили под мышки и повели к выходу. «Отпустите его, если хочет, пусть сидит и слушает», – воззвал к ФСО Медведев, но молодого человека уже вывели из зала. «Это тоже позиция, и она имеет право на существование», – заметил приободрившийся президент. Зал разразился бурными аплодисментами. «Мы обязаны сделать все, чтобы Конституция работала, но это не значит, что мы не должны смотреть на нее глазами современных людей, которые живут в XXI веке. И именно на это направлены те предложения, которые были сделаны мной в Послании и которые поддержали Государственная Дума и Совет Федерации», – объяснил Медведев свое решение Доброхотову, который в этот момент уже был на пути в ближайшее отделение милиции.
     Во второй половине дня события, связанные с празднованием Дня Конституции, перешли на Охотный Ряд. Спикер нижней палаты Борис Грызлов собрал председателей региональных парламентов, чтобы разразиться сенсацией. Поздравив коллег с праздником, он предложил создать новую организацию под названием Ассамблея российских законодателей. «Это фактически параллельный орган «Совету законодателей», действующему в верхней палате», – заметил корреспонденту «НГ» спикер Заксобрания Амурской области Николай Швец. «Законопроекты, идущие с мест, дают информацию о тех или иных проблемах реализации инициатив и предложений федерального Центра на местах. В этом их безусловная ценность. Но они должны быть качественными с точки зрения юридической техники, с одной стороны, и содержательной проработки, с другой стороны», – заявил на совещании глава департамента по взаимодействию с Федеральным собранием и политпартиями управления по внутренней политике президента Радий Хабиров.
     Стоит отметить, что появившаяся в «НГ» заметка о выборе Грызловым времени для встречи с региональными коллегами вызвала в Госдуме крайне острую реакцию. Проблема оказалась в том, что «НГ» неправильно передала суть рассылавшихся в регионы телеграмм. Как сообщил глава аппарата ГД Алексей Сигуткин, и Борис Грызлов, и он сам приглашали гостей именно в Думу, а не в Кремль, как ошибочно указала газета. Телеграммы он, правда, давать отказался, но тексты их зачитал. Оказывается, Грызлов действительно звал коллег-спикеров в Москву на 11 декабря, а Сигуткин всего лишь уточнил, что дата меняется на 12-е. Впрочем, он так и не смог разъяснить, почему Грызловым был выбран такой неудобный день. Так что, как уже писала «НГ», мероприятие пришлось даже согласовывать с администрацией президента, о чем в телеграмме Сигуткина, кстати, упомянуто специально.

Власти Конституцию презирают, но вынуждены с ней считаться

     Пятнадцать лет назад на референдуме была принята российская Конституция. Трудными и противоречивыми были обстоятельства ее выработки и принятия. Она выдержала массу критических залпов как со стороны противников ее «суперпрезидентского» характера, так и тех, кто не мог переварить ее демократических компонентов. Ее неоднократно пытались поправить (причем как в авторитарную, так и в демократическую сторону), но и активно защищали от «взлома». И даже когда власть решилась недавно внести в нее поправки по поводу президентского и думского сроков, она попыталась приуменьшить значение этого факта, внушая российским гражданам: поправки не столь существенны, чтобы считать их реальным изменением существующей Конституции.
     Накануне Дня Конституции в «Новой газете» прошла презентация доклада «Проблемы реализации Конституции». Это независимое международное исследование, подготовленное большой группой российских и зарубежных авторов под эгидой Международного института мирового развития (председатель попечительского совета – Михаил Горбачев, президент института – Александр Лебедев, председатель совета директоров направлений – Руслан Гринберг). Проект на презентации представил его руководитель – один из активных участников конституционного процесса 1990-1993 гг. Олег Румянцев.
     Мы публикуем газетную версию выступления на презентации одного из авторов доклада, Михаила Краснова, доктора юридических наук, заведующего кафедрой конституционного права ГУ-ВШЭ.
     Глубоко заблуждаются те, кто считает, что нынешняя Конституция по своему влиянию на жизнь ничем не отличается от советских конституций. Отличается коренным образом. Однако ее влияние, и в этом я вижу основную ее драму, ограничено жизнью так называемых элит. В этом смысле место нынешней российской Конституции промежуточное – между советскими конституциями и конституциями демократических государств.
     Мне могут возразить, что и для элит Конституция – пустой звук. Верно, они презирают принцип правового ограничения власти и, соответственно, презирают Конституцию. Но вынуждены с ней считаться. По вполне прагматичной причине: в заданных условиях изображения «демократического и правового государства» соблюдение конституционных правил организации власти становится главной основой легитимности самой власти. А любой, даже не очень просвещенный народ, всегда нутром ощущает степень легитимности. Отсюда довольно осторожное отношение к той части Конституции, которая описывает систему власти. Даже характер внесения первых в истории нашей Конституции поправок говорит об этой осторожности. <…>
     И вот здесь уместно поставить почти экзистенциальный вопрос: почему публичная жизнь дрейфует не к демократическому, а к советскому типу властвования?
     На этот вопрос чаще всего отвечают примерно так. Российское общество настолько пропитано цезаристским и патерналистским восприятием власти, настолько далеко от подлинного понимания права как ценности, стоящей над властью, т.е. настолько не подготовлено к демократии, что либо Россия вообще не приспособлена для демократии, либо предстоит долгий период формирования гражданского общества и демократических ценностей.
     Разумеется, распространенные в обществе социальные стереотипы, груз исторического наследия и т.п. являются существенным фактором. <…> В таком случае возникает следующий вопрос: есть ли в нашем обществе какие-то «опорные точки роста» для пусть медленного, но формирования конституционного чувства? То есть, во-первых, массового гражданского понимания Конституции как фундаментальной правовой основы, упорядочивающей свободу и ограничивающей возможность произвола, с чьей бы стороны он ни исходил. А во-вторых, готовности хотя бы не молчать, видя, что попираются конституционные ценности.
     Мой ответ: нет таких «точек роста». И дело не просто в том, что системные препятствия для политической конкуренции, находящиеся в самой конституционной конструкции власти, не позволяют появляться нормальным партиям. <…> Драма состоит в том, что этот институциональный фактор уродует структуру общества, разделяя его по совершенно средневековым критериям, и тем самым работает не на формирование правового сознания, а на его разрушение.
     Спрашивается, почему так получилось с нашей Конституцией? <…> Вспомните конец 80-х – начало 90-х годов. Какие лозунги тогда были главными? «Демократия и рынок». Это были своего рода заклинания. А в слова заклинаний никто обычно не вдумывается. Думаю, совсем иная история случилась бы, если бы в качестве цели были избраны не эти очень важные, но всего лишь инструменты, а совсем другая цель – построение системы, обеспечивающей мощную правовую защиту человеческого достоинства. Ведь именно это и есть единственно достойная и вдохновляющая цель. Она в отличие от того же лозунга демократии способна объединять общество. И уж во всяком случае соответствующий вектор было бы гораздо труднее имитировать. Конечно, остатки этой цели можно найти и в нашей Конституции, но их сегодня никто не воспринимает всерьез. И это закономерно, поскольку конституционные рамки власти таковы, что власть может считаться с человеческим достоинством, а может, даже не особенно нарушая формальные конституционные нормы, попирать его.
     Вот обществу и остается уповать не на себя, а на добрую волю очередного правителя. И пока общество не осознает причинно-следственных связей между собственной жизнью и тем, как именно (причем в деталях) устроена власть, пока не востребует соответствующей конституционной конструкции, с защитой человеческого достоинства все будет по-прежнему.

Основной закон еще поправят, но лет через тридцать

     В пятницу в Кремле состоялась конференция, посвященная 15-летию принятия Конституции РФ. Президент назвал поправки в Основной закон «современным взглядом» и предположил, что следующие изменения понадобятся не ранее, чем через 20-30 лет. Доклад Дмитрия Медведева был неожиданно прерван активистом оппозиционного движения, которого тут же увела охрана. Президент счел действия оппозиционера Романа Доброхотова «конституционными», и парня позже отпустили без последствий.
     На конференцию в Кремлевский дворец по случаю юбилея Конституции собрались чиновники, депутаты, многочисленные юристы. Перед ее началом гости рассматривали выставленные в фойе документы из государственного архива, которые могли претендовать на роль предшественников современного Основного закона России. Дискуссию о Конституции открыл Дмитрий Медведев. Поздравив всех с юбилеем документа, он приступил к докладу. Президент успел напомнить, как разрабатывалась Конституция, и что ее принятие стало «поворотным шагом в новейшей российской истории», которую утвердил своей волей сам народ.
     В зале по обыкновению внимательно слушали главу государства. Но когда он стал рассказывать, что Конституция явилась результатом общественного договора, и прошедшие годы раскрыли потенциал Основного закона страны, тишина в зале была нарушена. «Позор поправкам!» – донеслось из партера. Президент продолжил говорить. Но когда он дошел до прав и свобод человека и гражданина, его речь все-таки оказалась прерванной. «Какие свободы, нет никаких свобод, нет свободных выборов, цензура в стране!» – вскочил с места сидевший в девятом ряду, рядом с министрами и депутатами, молодой человек, лидер движения «Мы» Роман Доброхотов.
     Сотрудники ФСО оперативно обнаружили нарушителя спокойствия. Сразу трое секьюрити скрутили ему руки и стали выводить из зала. А поскольку г-н Доброхотов продолжал кричать о цензуре и отсутствии прав человека, то охранники на всякий случай еще и зажали ему рот. «На самом деле не надо никуда убирать, пусть остаются, слушают, – вступился за парня президент. – Откровенно говоря, Конституция для того и принималась, чтобы у каждого было право выражения своей позиции. Это тоже позиция, ее можно уважать». Фраза президента утонула в аплодисментах, хотя было не вполне понятно, кому они предназначались. Но охранники главу государства не услышали. Лидера движения «Мы» привезли в ОВД «Китай-город» и через некоторое время отпустили.
     Тем временем Дмитрий Медведев смог спокойно продолжить свою речь дальше. Президент напомнил о колоссальном значении Конституции для преодоления так называемого правового нигилизма. «Мы обязаны сделать все, чтобы Конституция работала, – заявил глава государства. – Но это не значит, что мы не можем смотреть на Конституцию глазами современных людей». По его словам, именно с таким современным взглядом оказались связаны и последние поправки в Основной закон страны.
     Вслед за Дмитрием Медведевым слово взял председатель Конституционного суда Валерий Зорькин. Он назвал КС «охранником Конституции», которая создавалась «не для того, чтобы потакать каким-то частным политическим интересам, а чтобы было построено правовое государство». Итог подвел президент, продолживший дискуссию о перспективах дальнейших изменений Конституции. По его мнению, в ближайшие 15, 20 или 30 лет принципиальная модернизация нашей Конституции не нужна, так как в том варианте, в котором она сейчас существует, она «отражает фундаментальные основы строя».

В Кремле отметили юбилей Конституции

     Российской Конституции исполнилось 15 лет. В пятницу юбилей отпраздновали в Кремле большой научно-практической конференцией. Поговорить и поразмышлять о роли и будущем Основного Закона пришел и президент Дмитрий Медведев.
     Местом чествования выбрали Большой Кремлевский дворец, куда пригласили около четырех тысяч человек: студенты, юристы, судьи, министры. Большинство проходили по неименным пригласительным билетам. В ожидании начала конференции гости рассматривали экспонаты выставки, кто-то просто разговаривал, кто-то обсуждал последние поправки. Началась конференция тоже строго по графику и плану. Отыграл гимн России, и к трибуне вышел глава государства. «Принятие российской Конституции стало поворотным шагом в новейшей российской истории, – заявил Медведев. – Ее утвердил своей волей сам народ и тем самым сделал определяющий, решительный выбор в сторону свободного и прогрессивного развития, кардинального изменения политических и экономических отношений в пользу социального государства и справедливо устроенного общества, высокого престижа права и независимого суда, развития реального федерализма и полноценного местного самоуправления». На этом месте выступления раздался выкрик из зала. Буквально на секунду повисла тишина, которую тут же прервал Медведев, продолжив свою речь.
     – Хотел бы напомнить, что в соответствии с Конституцией именно права и свободы человека и гражданина определяют смысл и содержание государственной деятельности, – сказал глава государства. – Фактически именно эти свободы...
     На этих словах в девятом ряду партера вскочил молодой человек, зажав в одной руке томик Конституции, который получили в этот день все приглашенные на конференцию.
     – Что вы говорите? – выкрикнул он.
     К молодому человеку направились сотрудники ФСО.
     – На самом деле не надо никуда уводить, пусть остаются, слушают, – вступился за оппозиционера Дмитрий Медведев. – Откровенно говоря, Конституция для того и принималась, чтобы у каждого было право на выражение собственной позиции. Это тоже позиция, ее можно уважать.
     Тут зал разразился аплодисментами. После уже ничто не мешало президенту озвучить три возможности, которые открывает Конституция для совершенствования российского законодательства. В частности, для совершенствования организации публичной власти, для улучшения общественного контроля за деятельностью органов власти, гарантирования свободы экономической деятельности и, наконец, для соблюдения социальных гарантий граждан.
     Открывая конференцию, Дмитрий Медведев ни слова не сказал о самой обсуждаемой сегодня теме – последних поправках в Конституцию. Пищу для размышлений глава государства оставил напоследок, перед тем как уйти с конференции. Свой взгляд на будущее основного документа он сформулировал в трех вопросах.
     – Идеальна ли наша Конституция? Думаю, ответ очевиден. Нет, потому что не бывает идеальных документов, – считает президент. – Она отражает наши представления о государственном устройстве, об обществе, о модели развития, которые сложились приблизительно 20 лет назад. Но в этом нет ничего страшного.
     Второй вопрос: нужна ли России принципиальная модернизация Конституции даже лет через 30? Ответ также оказался отрицательным. «Конституция Российской Федерации в том варианте, в котором она сейчас существует, достаточно удачно отражает фундаментальные основы строя, создает систему прав и свобод граждан, описывает конструкцию федеративного государства, систему судоустройства и другие ключевые для развития общества институты», – уверен Дмитрий Медведев. И, наконец, возможны ли какие-либо изменения Конституции в будущем? «На мой взгляд, можно дать утвердительный ответ только потому, что никто из нас не знает будущего», – уклончиво ответил Медведев.
     – Конституция – это, конечно, не данный свыше канон, а все-таки результат общественного договора, а договоры, как известно, могут изменяться, – подчеркнул он. – Но не должна меняться фундаментальная основа, заложенная в Конституции. Именно потому не должна меняться, что это опасно для существования самого государства. То, что оговаривает фундаментальные права и свободы, что заложило президентскую форму правления в России и ее федеративное устройство, – это не должно меняться никогда. «Противное грозит существованию государства Российская Федерация, – уверен глава государства. – Если же что-то подобное произойдет, последствия могут быть крайне тяжелыми».

15-ЛЕТИЕ ОСНОВНОГО ЗАКОНА ОТМЕТИЛИ С ПЕРЕМЕННЫМ УСПЕХОМ

     Пестрым выдалось празднование очередного Дня Конституции в Москве. Пока в Кремлевском дворце крутили руки лидеру движения «Мы» Роману Доброхотову, на Васильевском спуске выбирали озябшую «Мисс Конституция», а на Чистопрудном бульваре кричали «Зиг хайль!».

ОБОШЛИСЬ БЕЗ ПУТИНА
     В Новопушкинском сквере под знаменами единороссов митинговали около 5 тысяч человек. Перед собравшимися выступило все руководство партии за исключением Владимира Путина.
     «Мировой финансовый кризис привел к разрухе в странах за океаном и в странах Запада», – заявил спикер Госдумы Борис Грызлов. Его соратники намекали на то, что пора принять меры в отношении работодателей, привлекающих дешевую иностранную рабсилу вместо россиян. В конце митинга единороссы напомнили, что право на труд и социальную защиту гарантировано Конституцией всем жителям России.

ТЕЛО ОСНОВНОГО ЗАКОНА
     Движение «Наши» устроило на Васильевском спуске конкурс красоты «Мисс Конституция». Несмотря на не самые благоприятные погодные условия, его участницы нашли в себе мужество продефилировать по подиуму в одних купальниках. Победу одержала студентка из Ростова-на-Дону Мария Федорова. Несколько тысяч «нашистов» наблюдали, как девушка получила ключи от автомобиля Mini Cooper. Напоследок ей вручили флаг России (почему-то перевернутый вверх ногами), которым она помахала со сцены.

ГЛАС ВОПИЮЩЕГО
     Другим героем праздника стал лидер движения «Мы» радиоведущий Роман Доброхотов. Он прервал речь Дмитрия Медведева на конференции в Кремле выкриком «Позор поправкам!» (тем самым, которые увеличивают срок полномочий президента и Госдумы). «Не надо никого убирать!» – сказал Медведев подлетевшим к Доброхотову сотрудникам ФСО. Но они не послушались. «Меня утащили в кабинет ФСО и стали допрашивать», – пишет Доброхотов в своем блоге. После этого бузотера отправили в милицию, которая «в честь праздника» отпустила его восвояси. На следующий день он был уволен с радиостанции «Говорит Москва» по сокращению штатов.

РУКИ ВВЕРХ!
     На Чистопрудном бульваре пытались протестовать против Конституции националисты. Трое молодых людей, вскидывавших руки в нацистском приветствии и пытавшиеся кричать «Зиг хайль!», также отделались легким испугом. Их задержали всего на несколько минут. 300 человек продолжали митинг под лозунгом «Соблюдайте Конституцию!». «Мы настоящие демократы, потому что мы за власть русского народа», – втолковывал журналистам один из организаторов марша лидер «Славянского союза» Дмитрий Демушкин.

БАРАНЫ НЕДОТЯНУЛИ
     Конституцию вспоминали и на учредительном съезде оппозиционного движения «Солидарность». В него вошли участники коалиции «Другая Россия». Гарри Каспаров, Борис Немцов, Илья Яшин и другие лидеры «Солидарности» чуть ли не в каждом своем выступлении вспоминали «конституционные права», попранные Кремлем. К месту проведения съезда кто-то привез с десяток баранов в кепках с надписями «Солидарность». Трое из них по неизвестным причинам скончались, не дожидаясь конца мероприятия.

ЗАПРЕТ НЕ ПОМЕШАЛ
     Вчера в Москве и Санкт-Петербурге должен был состояться «Марш несогласных», участвовать в котором собирались и Эдуард Лимонов, и Гарри Каспаров. Акции были запрещены в обеих столицах. К началу мероприятия Триумфальная площадь в Москве была оцеплена милицией, а будущих участников задерживали на подходах к площади. Мэрия Москвы выставила против «несогласных» ОМОН из 11 регионов России, который, судя по всему, с задачей справился на «отлично».

Колонка обозревателя

     Празднование 15-летия ельцинской «танковой» конституции прошло в Москве нехило. Зрители праздничных мероприятий и журналисты «оттянулись по полной», как выражается современная молодежь. Для затравки утром на митинге «Единой России» председатель Госдумы Б.Грызлов объявил себя не более и не менее, как противником капитализма и растленной буржуазной демократии:
     – Сегодня мы доказали всему миру, что мы сильны, сильны, как никогда! Нас еще пытаются сбить с толку, пытаются навязать нам свой порядок, свои экономические и политические принципы. Но у них это не пройдет, у них уже началась разруха!
     Спикер забыл добавить, что, по мнению профессора Преображенского, разруха происходит сначала в головах и только потом распространяется в клозеты (они же сортиры, где мочат агентов международного терроризма). Иллюстрацией этой головной разрухи стали события на юбилейной научно-практической конференция в Кремле, которую открыл сам президент. Когда Медведев заговорил с кафедры о том, что именно права и свободы человека и гражданина определяют смысл и содержание государственной деятельности, его слова были прерваны возгласом с места:
     – Позор поправкам! В России нет гражданского общества, а права человека не соблюдаются!
     Кричавшего молодого либерала живо скрутила охрана и поволокла из зала. «На самом деле не надо никуда убирать, пусть остаются, слушают», – робко заметил президент. Но охранники и другим не дали слушать, и сами слушать никого не стали. У них инструкция – руки к лопаткам и на выход! Гаранту Конституции оставалось лишь констатировать:
     – Откровенно говоря, Конституция для того и принималась, чтобы у каждого было право на выражение собственной позиции.
     Возможно, при этом ему вспомнились слова Салтыкова-Щедрина: «Помилуйте! что это за манера такая – не говоря худого слова, крути руки к лопаткам! ведь это наконец подло! Неужто нельзя обойтись без тумаков, особливо если еще неизвестно, с чем имеешь дело, с превратным или с полезным толкованием?» «Это тоже позиция, ее можно уважать», – меланхолически добавил Медведев вослед конвоирам. Но они его слова проигнорировали. Однако не исключено, что только благодаря заступничеству президента автора превратных толкований не упекли сразу на 15 суток, пока только уволили с работы.
     В общем, конференция не зря была названа научно-практической. Теория – теорией, а «практика выше теоретического познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» (Ленин). Непосредственная действительность всеобщим образом продемонстрировала, что? выше – Конституция или инструкция.
     В то время как сотрудники ФСО преподавали президенту урок «конституционного порядка» не на словах, а на деле, у стен Кремля на Васильевском спуске пело и плясало шоу «Мисс Конституция-2008», устроенное движением «Наши». Идея его организаторов была такова: «Есть бренд, в котором, как в зеркале, отражается государство. Это Конституция, государственный бренд. Мы хотим выбрать девушку, достойную быть ее образом. Правильную, как буква закона, четкую, как язык глав закона, совершенную, как формулировки статьи закона».
     Девушки-конкурсантки пели, танцевали и дефилировали в меховых купальниках «под Снегурочку». Одновременно они демонстрировали эрудицию, отвечая на вопросы по содержанию Конституции и высказывая собственное видение политической жизни страны. Так, на вопрос о том, может ли Россия использовать финансовый кризис для укрепления своего международного положения, одна из финалисток мило прочирикала:
     – Ну, если кризис, то, наверно, все-таки у нас укрепляется рубль. Правильно?
     Как сказал Марк Твен, опустим занавес милосердия над этой сценой!.. В итоге главный приз, автомобиль Mini Cooper (цена от 23 тысяч евро), достался не прогнозистке укрепления рубля, а очаровательной студентке-экономистке из Ростова-на-Дону Маше Федоровой.
     А дальше, увы, случился конфуз – на этот раз уже не экономический, а «конституционно-геополитический». Получив награду, умная Маша совершила деяние, предусмотренное как минимум статьей 17.10 Кодекса об административных правонарушениях РФ («Незаконные действия по отношению к государственным символам Российской Федерации») и как максимум – статьей 329 Уголовного кодекса РФ («Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации, Государственным флагом Российской Федерации или Государственным гимном Российской Федерации»). Она взяла перевернутый вверх ногами Государственный флаг РФ и, размахивая им над головой, стала приветствовать со сцены многотысячную толпу зрителей.
     В разных странах употребление перевернутого флага означает разное. В одних – сигнал бедствия, в других – состояние войны. Хотела ли Маша продемонстрировать, что Россия терпит бедствие, воюя с теми, кто пытается навязать нам свои экономические и политические принципы? Разумеется, нет! Ничего «такого» сказать она не хотела – ее просто подставили организаторы шоу. Но и полностью снимать с Маши вину за происшедшее тоже не сто?ит. Если уж ты признана самым красивым знатоком и олицетворением Конституции, то нужно глядеть, что за бутафорию суют тебе в руки реквизиторы! И при этом помнить, что минимальная санкция по двум вышеупомянутым статьям – 300 рублей штрафа, а максимальная – два года ограничения свободы. Это не шутки. Буквально на днях в Казани один чиновник был оштрафован на тысячу рублей за перевернутый флаг над входом в РОНО. А тут вам не Казань, а Москва, и не здание РОНО, а кремлевская стена. Поэтому дефиле с перевернутым государственным флагом при большом стечении народа под грохот оркестра и вспышки фейерверка тянет больше к верхнему пределу наказания.
     Впрочем, в аудитории студентов, снятых с лекций и семинаров, мало кто заметил глумление над буквой и духом Конституции. В этом молодежь берет пример со старших товарищей по партии. Такой вот получился бренд, в котором, как в зеркале отражается государство.

Пока политики и политологи спорят о поправках к Конституции РФ, ее текст (без поправок) превратился в искусство

     Выступление и присяга на церемонии вступления в должность первого президента России Б.Н. Ельцина 10 июля 1991 г. по Конституции РСФСР и присяга президента России 9 августа 1996 по Конституции России 1993 г. (60 х 91 мм, Москва, администрация президента РФ, 2000); тираж 50 экз. Автограф Б.Н. Ельцина
     В Москве в стремительном режиме (всего шесть дней) в помещении Современного музея каллиграфии в центре «Сокольники» прошла выставка «Тайны мировой каллиграфии», организованная выставочной компанией MVK и Национальным союзом каллиграфов (руководитель проекта Алексей Шабуров).
     На выставке экспонировались работы многих каллиграфических школ мира: Китая и Японии, Монголии и Индии, Турции и Армении, США и Ирана, Сирии, Палестины и Израиля, Иордании и Бразилии, Финляндии и Норвегии, Германии, Италии, Франции, Бельгии, Голландии, Белоруссии, Украины и России.
     Какое же отношение имеет древнее искусство красивого письма к Конституции?
     Среди экспонатов – рукописный большого формата (А2) текст Конституции России 1993 года, над каллиграфическим исполнением которого Петр Чобитько, возглавляющий президиум Национального союза каллиграфов, преподаватель кафедры графики Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, член Союза художников России, трудился единолично около пяти месяцев (правда, ему помогали в разлиновке листов помощники).
     Рядом на семи стендах Ярослав Костюк, библиофил, член Международного общества любителей миниатюрной книги, представил небольшую часть своей коллекции, насчитывающей сегодня более трех тысяч образцов миниатюрных (не более 10 см) книг, микрокниг (не более 1 см) и ультрамикрокниг (менее 1 мм!). Он отобрал для экспозиции главным образом конституции, инаугурационные речи и присяги президентов разных стран.
     Среди мини-книг есть и рукописные. Например, «Каноник, Тропарь» (50 х 80 мм, 1801-1825 гг.) и «Святцы» (55 х 82 мм, 1832 г.), оба текста на кириллице/старославянском.
     Оказывается, уже с первых своих лет советская власть старалась поддерживать традиции создания «главных» книг в миниатюрном исполнении. Так, Конституция РСФСР 1918 года была издана в 1921 году в Кинешме форматом 35 х 51 мм. Конституцию СССР 1936 года размером 38 х 55 мм московский «Партиздат» напечатал даже не коллекционным числом, а тиражом 20 миллионов экземпляров. В последующем подобные события стали куда скромнее, что, впрочем, лучше для коллекционеров. Выступление и тексты присяги при вступлении в должность президента Б.Н. Ельцина 10 июля 1991 года и 9 августа 1996 года выпущены всего лишь в 50 мини-книгах.
     Много ли поправок в Конституцию нас ожидает, мало ли, насколько она изменится в будущем, трудно сказать. Но отметившая свое 15-летие неправленая Конституция России 1993 года останется в Современном музее каллиграфии и сохранится для истории, по крайней мере как произведение искусства. Ведь внесение поправок в шедевры их ценность не повышает.

Правовая база для досрочных выборов президента может быть готова уже до конца года

     Поправки к российской Конституции можно считать принятыми. Вчера сразу 16 региональных парламентов одобрили инициативу президента Дмитрия Медведева по увеличению сроков полномочий главы государства и Госдумы с нынешних четырех лет до шести и пяти соответственно. Ни один региональный парламент не высказался против. Однако еще во вторник было объявлено, что поправки к Основному закону одобрены в 56 регионах. А это составляет необходимые две три от общего числа субъектов федерации.
     Подобное проведение законопроекта через региональные законодательные собрания является обязательным в случае изменения Конституции и федеральных конституционных законов. Теперь согласно федеральному закону №33 «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации» Совет Федерации должен на своем заседании «установить итоги рассмотрения» поправок в регионах. Как сообщил спикер верхней палаты Федерального Собрания Сергей Миронов, сделать это планируется в ближайший понедельник, 22 декабря. В течение семи дней после этого закон поступает на подпись президенту и вступает в силу сразу после его опубликования. Таким образом, не исключено, что краткая, но насыщенная история внесения первых поправок в российскую Конституцию закончится хеппи-эндом до конца 2008 года.
     Напомним, что в первом чтении Госдума одобрила президентскую инициативу 14 ноября. Иными словами, на процедуру принятия поправок со стороны законодательных властей потребовалось чуть больше месяца. А с момента ее первого публичного озвучивания – в президентском послании 5 ноября – не прошло и двух месяцев.
     Между тем оппозиционные политики высказывают сомнения в том, что скоропалительное внесение изменений в Конституцию соответствует букве 33-го закона. Дело в том, что статья 9 отводит на одобрение поправок в субъектах федерации срок не более одного года, а статья 11 требует, чтобы Совет Федерации вернулся к этому вопросу «на своем очередном заседании, следующем за днем истечения срока» рассмотрения законопроекта в регионах. Таким образом, при строгом следовании этому алгоритму сенаторы должны были бы выждать целый год, прежде чем отправить законопроект на подпись главе государства.
     «Если они собираются сделать это сейчас, то нарушают федеральный закон и тем самым создают почву для дальнейших судебных разбирательств», – заявил корреспонденту «Времени новостей» Борис Надеждин, руководитель московской региональной организации новой политической партии «Правое дело», первым обративший внимание на неувязку с 11-й статьей ФЗ. По словам г-на Надеждина, обратиться в Верховный суд по этому вопросу «может любое лицо, чьи права и интересы нарушены, фактически любой из 142 млн россиян».
     Эксперты ломают голову над вопросом о том, к чему была нужна такая спешка в отношении Конституции, ведь до очередных парламентских и президентских выборов еще соответственно целых три и четыре года. «Не могу заподозрить Кремль и парламент в том, что они не читают федеральных законов, значит, все это было кем-то спланировано», – уверен Борис Надеждин. Он высказал предположение, что «Кремль не уверен, будет ли он через полгода по-прежнему контролировать региональные парламенты».
     Что касается появившихся рассуждений о досрочных выборах, которые якобы могут быть проведены в марте-апреле, то и эта версия вызывает сомнение у аналитиков. «Я не верю в досрочные выборы, для их проведения надо спровоцировать в стране тяжелый кризис в политике или экономике, – сказал корреспонденту «Времени новостей» вице-президент Центра политтехнологий Сергей Михеев. – А это значит признать недееспособность нынешних парламента, премьера и президента. Если же, например, поставить вопрос так, что Медведев не справляется с экономическим спадом, то автоматически встанет вопрос о некомпетентности самого Путина, который выбрал его своим преемником».
     По мнению г-на Михеева, спешку можно объяснить кризисом, но с другой точки зрения: «Позже социальная обстановка в стране может накалиться, и тогда провести поправки было бы сложнее».
     Между тем региональные власти уже решили, что они ничем не хуже федеральных, и тоже принялись примерять на себя пролонгированные сроки. Застрельщиком на этом пути стал президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Уговаривая депутатов республиканского Госсовета поддержать кремлевские поправки, г-н Шаймиев заявил, что «этот сигнал будет воспринят в ряде субъектов РФ, где также будут продлевать сроки, если они были короткие». Идея была на лету подхвачена членами Свердловской областной думы, которые захотели увеличить срок полномочий губернатору с четырех до пяти лет, а себе самим – до шести лет. А в Башкирии некая общественная организация попросила региональный парламент установить президенту республики рекордно долгий срок – семь лет.
     В результате Кремль был вынужден вмешаться в ситуацию и устами анонимного источника через агентство Интерфакс уточнить, что «предложения, которые внес президент относительно увеличения сроков полномочий, касались только Государственной думы и главы государства». По словам кремлевского чиновника, относительно продления сроков полномочий региональных властей никаких планов на сегодня нет.
     Жители крупных российских городов выступают против досрочных выборов президента. Аналитический центр Юрия Левады обнародовал результаты проведенного 9-12 декабря репрезентативного для взрослого населения крупных городов опроса 1000 человек. В Москве было опрошено 500 человек, в Санкт-Петербурге – 300, Ростове-на-Дону и Екатеринбурге – по 100 человек.
     Респондентам был задан один вопрос: «Как бы вы отнеслись к проведению в ближайшие полгода досрочных выборов президента России?» Целиком положительно или скорее положительно к этой идее отнеслось лишь 15% респондентов. Скорее отрицательно или резко отрицательно – 65%. 20% ответить затруднились. Статистическая погрешность опроса не превышает 4,5%.

Депутаты согласились добавить два года к президентскому сроку

     Сегодня окончательно определится судьба президентских поправок в российскую Конституцию, которые продлевают срок полномочий главы государства с четырех до шести лет, Государственной Думы – до пяти лет и дают федеральным депутатам дополнительные контрольные функции.
     Эти поправки успешно прошли три чтения в нижней палате российского парламента, были одобрены верхней палатой, а сегодня Совет Федерации подведет итоги обсуждения конституционных изменений в законодательных собраниях субъектов Федерации. Если окажется, что две трети региональных заксобраний высказались в поддержку этих поправок, то их можно вносить в Основной Закон страны. В том, что именно так и будет, никто не сомневается. По информации, которая поступала на Большую Дмитровку с мест, было видно, что противников увеличения президентского и думского сроков среди региональных депутатов оказалось немного. Как заметил спикер верхней палаты Сергей Миронов, в некоторых регионах «против» этих поправок голосовали члены фракции КПРФ. «Однако на окончательное решение парламентов это не влияло».
     И сегодня сенаторам предстоит принять специальное постановление об утверждении решений субъектов Федерации. «Именно с того момента, как Совет Федерации примет специальное постановление по результатам голосования законодательных органов всех 83 субъектов РФ, поправки в Конституцию страны начинают действовать и тем самым ставится окончательная точка в этом вопросе», – пояснил журналистам Миронов.

Совет федерации разобрался в один день с коррупцией и Конституцией

     Совет федерации (СФ) одобрил президентский пакет антикоррупционных законов и утвердил итоги рассмотрения в регионах поправок к Конституции, увеличивающих сроки полномочий президента и Госдумы до шести и пяти лет. Противников этих новаций в СФ было немного, и только партия «Яблоко» вчера поставила под сомнение легитимность поправок к Основному закону.
     Рассмотрение поправок к Конституции в верхней палате парламента заняло не более 20 минут. После того как 83 региональных парламента в едином порыве одобрили поправки и к указанному сроку направили свои решения в СФ, бурного обсуждения в палате и не ожидалось. Итоги рассмотрения регионами вопроса об увеличении сроков полномочий президента и Госдумы, а также поправки к Конституции, обязывающие правительство ежегодно отчитываться перед Госдумой, СФ утвердил единогласно. Таким образом, поправки к Конституции уже вчера вступили в силу, хотя президент подписать документ и отправить его на опубликование сможет только через неделю – такой срок оставляет закон на обжалование процедуры принятия поправок.
     Впрочем, такого развития событий в СФ никто не ждет. Поскольку нелегитимными поправки к Основному закону вчера объявила только партия «Яблоко», лидер которой Сергей Митрохин считает, что Совет федерации должен был подвести итоги голосования в регионах не ранее чем через год (это максимальный срок, который закон отводит на принятие поправок). «Яблоко» призвало президента оспорить постановление СФ в Верховном суде и пообещало добиваться отмены поправок. Однако сделать это вряд ли сможет: по закону о порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции оспорить поправки помимо президента имеют право только законодательные собрания субъектов РФ, которые их уже одобрили.
     Антикоррупционный пакет, напротив, вызвал у сенаторов ряд вопросов. Сенатора Валентина Завадникова интересовало, в чем собственно состоит новация закона «О противодействии коррупции», если почти все включенные в него нормы так или иначе уже есть в других законах. На это докладчик, глава комитета СФ по конституционному законодательству Алексей Александров сообщил, что новация состоит в том, что законодатели впервые дали «определение коррупции» и «объявили миру» о начале борьбы с ней. Сенатор Евгений Ильюшкин (Владимирская область) предложил отклонить закон и максимум к марту внести в него правку о том, что он вступает в силу с марта 2009 года. Как пояснил сенатор, положение, обязывающее чиновников подавать декларации об имуществе и доходах только с 2010 года, позволит коррупционерам спрятать концы в воду. С господином Ильюшкиным согласилась сенатор от Тувы Людмила Нарусова, по словам которой «определение коррупции есть и в словарях», а законы надо принимать «не для галочки». Объявив, что «гора родила мышь», она также призвала поработать над законом лишний месяц.
     Однако большого числа желающих еще месяц поработать над антикоррупционными поправками в СФ не нашлось, и он был одобрен большинством голосов. Так же дружно сенаторы одобрили и остальные законы из президентского пакета.

Региональные депутаты не побоялось «травмировать государство»

     Депутаты Законодательного собрания Красноярского края одними из последних в стране рассмотрели поправки в Конституцию РФ об увеличении срока полномочий президента и Государственной Думы. Хотя краевой парламент, в котором квалифицированное большинство составляют представители «Единой России», ожидаемо поддержал реформу Дмитрия Медведева, без острой дискуссии не обошлось.
     Накануне последней в этом году сессии Заксобрания уже было известно, что две трети региональных законодательных органов власти проголосовали за президентские поправки, поэтому от решения красноярских депутатов мало что зависело. Возможно, именно этот фактор придал дополнительную смелость сибирским парламентариям.
     «Это решение непродуманное и спонтанное. Поправки являются московскими играми и принимаются под конкретного человека. Убежден, что в 2020 году все будет возвращено обратно, – заявил эсэр Олег Пащенко, – Конституции нанесена травма, Конституция повреждена. Я буду голосовать против». Коллегу из «Справедливой России» в отличие, кстати, от соратников Пащенко по партии, поддержал и либерал Владислав Королев, который входит в федеральный политсовет «Правого дела». По его мнению, чем короче срок полномочий, тем больше ответственность власти перед избирателями, и та избирательная система, которая уже была в РФ и еще есть, оправдала себя. «Конечно, стране необходимы перемены, но это должны быть перемены иного толка, экономические, к примеру. Я не понимаю, как через увеличение срока полномочий можно сделать работу власти эффективней», – недоумевал Королев.
     Против инициативы Дмитрия Медведева консолидировано проголосовала фракция КПРФ. Один из самых влиятельных коммунистов края Всеволод Севастьянов при этом заметил, что если бы Владимир Путин попросил у народа еще 8 лет правления, то ему бы эти 8 лет с удовольствием дали, но Дмитрий Медведев, по его мнению, такого доверия пока не вызывает. Во время дискуссии градус напряженности вырос до острого конфликта между КПРФ и ЛДПР, обвинявших друг друга в неспособности построить гражданское общество в России. Зюгановцев и жириновцев разняли коллеги из других фракций.
     Впрочем, эта фронда разбилась о железобетонный утес нерушимого союза «Единой России» и ЛДПР. Позицию этих партий выразил спикер Александр Усс. «Россия – огромная страна, с огромной территорией и сложным укладом. В отличие от той же Америки, это исторически очень централизованная страна. Для того, чтобы управлять этой махиной, только на вхождение в курс дела требуется как минимум год. Затем два года работы – и снова выборы, – подчеркнул председатель краевого парламента. – Получается, что мы два года живем, а два года выбираем. Раз в 15 лет в Конституцию вносятся поправки. За это время сотни законов ушли в прошлое. Тысячи были переписаны. Если с такой периодичностью поправки будут вноситься и дальше, эта Конституция будет образцом стабильности». В результате жарких споров 10 депутатов проголосовали против вмешательства в Основной закон страны, но 42 парламентария были «за». Красноярский край не стал исключением в победном шествии по стране президентских конституционных поправок.

     Председатель Совета Федерации Сергей Миронов сообщил по итогам пленарного заседания верхней палаты 22 декабря, что направил Президенту РФ постановление Совета Федерации об итогах рассмотрения региональными законодательными собраниями поправок к Конституции. Поправки в Основной закон поддержали парламенты всех 83 субъектов Российской Федерации.
     Сергей Миронов напомнил, что, по законодательству, даются 7 дней для высказывания гражданами своих мнений, предложений, вопросов по поправкам. «После 7 дней мы официально передадим сами законы об изменении срока полномочий Президента РФ и Госдумы и о контрольных полномочиях Госдумы в отношении Правительства Президенту России для подписания», – сказал спикер. По его словам, поправки «вызваны самой жизнью и инициированы крайне своевременно».
     Поправки предусматривают увеличение срока полномочий Президента РФ и Государственной Думы с 4 до 6 и 5 лет соответственно. Правительство РФ также обязывается ежегодно отчитываться перед законодательной властью, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой.

Самый важный шаг президента – правка Основного закона

     За полгода своего президентства Дмитрий Медведев успел сделать немало. Однако самым значительным его шагом стала «техническая» правка Конституции.
     Казалось бы, какая разница, сколько править президенту – четыре, пять, шесть лет? И не все ли равно электорату, мягко говоря, слабо знакомому с думской деятельностью, какой срок отсидят в Москве депутаты, избранные в нижнюю палату или по легкомыслию, или – «от противного», или – от протеста, но очень редко – по уму? Но увеличение срока правления главы государства и Государственной Думы – шаг не технический.
     Именно это имел в виду Владимир Путин, когда в феврале 2004 года высказался по поводу инициативы ивановских парламентариев, предложивших увеличить до семи лет срок президентского правления. «Есть обстоятельства, которые не позволяют поддержать эту инициативу, – стремление к стабильности будет достигнуто за счет дестабилизации основ Конституции, которая является гарантом стабильного развития страны», – считал тогдашний президент. Он был уверен: «Мы должны сделать все, чтобы обеспечить неприкосновенность Конституции». Заметим: Путин делом подкрепил свои слова. В знак уважения к незыблемости Конституции и вопреки страстному желанию своего окружения он ушел с поста президента.
     Инициатива по увеличению сроков означает, что теперь уже премьер Путин пересмотрел свои взгляды самым кардинальным образом. Да и Дмитрий Медведев 9 декабря, на встрече с судьями Конституционного суда, подчеркнул, что не считает коррекцию отдельных статей Основного закона нарушением ее базовых принципов. Что подвигло на столь решительный шаг двух лидеров страны?
     Конституция в одночасье перестала быть священной коровой. И следующая ее правка – в любую сторону – вопрос времени. Возможно, не слишком отдаленного. О чем свидетельствует недавняя проговорка сенатора Александра Торшина, предложившего на всякий пожарный случай написать несколько Конституций – про запас.
     Важность правки Конституции заключается в одностороннем нарушении договора, заключенного между властью и обществом. Поскольку Основной закон и является выражением такого пакта. Фактически в декабре этот договор был видоизменен, и при этом власть не сочла необходимым посоветоваться со второй стороной заключенного союза. Как и внятно объяснить гражданам причины правки. Именно поэтому люди поняли только, что нынешней элите хочется просто подольше задержаться в креслах. Не исключено, что поняли правильно.
     Депутаты и сенаторы живо откликнулись на предложение президента и, не откладывая в долгий ящик процедуру внесения правок в Основной закон, управились с этим за месяц. Президент попытался заодно добавить нижней палате полномочий по части контроля за деятельностью правительства, однако конституционное большинство Думы отнеслось к идее с плохо скрытым отвращением. Идея вызывать на ковер собственного партийного лидера не показалась единороссам удачной. И поэтому была благополучно похоронена.
     Стараясь сделать политическую систему более демократичной и прозрачной, Медведев предложил еще пару-тройку новаций. Однако и здесь исполнение Думой поручений главы государства оказалось избирательным.
     К примеру, президент посчитал, что в Совет Федерации должны попадать исключительно депутаты местных парламентов, чтобы верхняя палата действительно могла считаться палатой регионов. Соответствующий закон был принят. Но с большой отсрочкой и для нынешних сенаторов, и для тех, кого будут назначать в верхнюю палату еще в течение двух лет.
     Позаботился президент и о так называемых малых партиях. Для них было предложено снизить проходной барьер на парламентских выборах, чтобы они могли получить по два-три мандата в том случае, если наберут 5% голосов избирателей. Одновременно Медведев предложил отменить избирательный залог и снизить (со временем) минимальную численность партий до 40 тыс. членов. Казалось бы, какое выгодное предложение сделано было партийным карликам. Однако те счастливыми не выглядят. И, напротив, сетуют, что им теперь оставили только один способ добраться до думских кресел – через сбор подписей. Вероятно, они лучше, чем президент, представляют себе процедуру проверки этих самых подписей.

Поправки окончательно вписаны в Основной Закон

     Сегодня президент РФ Дмитрий Медведев осуществляет официальное опубликование Конституции РФ с внесенными в нее поправками.
     Предыдущий, теперь уже «старый», текст Конституции был опубликован в «Российской газете» 25 декабря 1993 года после того, как Основной Закон приняли на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года.
     Несмотря на постоянные попытки подправить текст Конституции в соответствии с требованиями политической конъюнктуры, Основной Закон в течение пятнадцати лет оставался неизменным. Хотя и были изменения в 65-й главе, где перечислены названия субъектов Федерации – их число за эти годы в процессе укрупнения сократилось с 89 до 83. Но корректировка всякий раз производилась в строгом соответствии с нормами законодательства, так что эта тема даже у юридической общественности, всегда готовой поспорить о букве и духе очередного подпункта, не вызывала интереса.
     В ноябре прошлого года президент Дмитрий Медведев в своем первом Послании Федеральному Собранию обратился к политической элите страны с предложением внести следующие изменения в Конституцию. Во-первых, изменить срок полномочий президента РФ (на действующего президента эта норма не распространялась), увеличив его с четырех до шести лет. Во-вторых, изменить срок полномочий депутатов Госдумы, увеличив его с четырех до пяти лет. И в-третьих, повысить ответственность кабинета министров, обязав правительство России ежегодно отчитываться о своей деятельности перед Госдумой.
     Позже, выступая в Кремле на научно-практической конференции, посвященной пятнадцатилетнему юбилею Конституции, президент заявил:
     – Конституция – фундаментальный документ. Но это не значит, что мы не можем смотреть на Конституцию глазами современных людей – людей, которые живут уже в ХХI веке. Именно на это направлены те предложения, которые были сделаны мной в ходе произнесения Послания, которое поддержали Государственная Дума и Совет Федерации. На мой взгляд, главное достижение последнего времени заключается в том, что любые изменения, будь то изменения в обычное законодательство или изменения в Конституцию, должны приниматься в соответствии с теми правилами, которые мы сами для себя установили. И именно эти правила когда-то установила Конституция, именно этим правилам мы и будем следовать дальше – и мы, и, по всей вероятности, те, кто будет работать после нас. Конституция реально должна прорастать и в принимаемом законодательстве, и в правоприменительной практике, во всех решениях государственной власти и в инициативах гражданского общества. Только в таком случае ее потенциал может быть реализован в полной мере. И только так можно достичь провозглашенных Конституцией стратегических целей нашего развития.
     Председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин, выступая на конференции в Кремле, подчеркнул: «Нужно, чтобы государственность и Конституция как ее правовое средоточие воспринимались всем народом как бесценное завоевание. Именно бесценное и именно завоевание. Бесценное – потому что потерявший государственность народ ввергается в пучину разнообразных бедствий, как материальных, так и культурных, духовных, нравственных. И в конечном итоге перестает существовать».
     Поскольку предложенные изменения не затрагивали основополагающие главы Конституции (первая, вторая и девятая главы Основного Закона особенно жестко защищены от перемен), то для их превращения в законодательную норму было достаточно одобрения двумя третями голосов членов законодательных органов власти в Российской Федерации. И еще до Нового года думцы, региональные парламентарии и сенаторы поддержали предложения Дмитрия Медведева.

     Формула демократического правового государства гласит: «Закон сильнее власти». Суть этой формулы в том, что все должностные лица и органы государства действуют в строгом соответствии с его законами и прежде всего с основным из них – Конституцией.
     Провозглашая права и свободы человека высшей ценностью, статья 2 Конституции Российской Федерации возлагает на государство обязанность их защищать. Внутри страны эту обязанность государство несет по отношению ко всем людям независимо от их гражданства. За рубежом – по отношению к своим гражданам, в равной степени подлежащим защите от противоправных действий других государств. Примеров того, на какие решительные, порой даже крайние меры может пойти государство, защищая права своих граждан, предостаточно, в том числе и в нашей практике. Есть, увы, и примеры обратные.
     Представьте ситуацию: российский гражданин оказался в иностранной тюрьме. С тех пор о нем ничего не известно ни родственникам, ни российским консульским учреждениям. Ни на какие запросы о месте его содержания или, к примеру, о состоянии его здоровья власти иностранного государства отвечать не желают. Ни встречи, ни переписка с ним невозможны. Одним словом, российский гражданин фактически бесследно пропал. Все это прямое и явное нарушение его прав, предусмотренных целым рядом международных актов.
     В описанной ситуации первейшая обязанность МИД России, естественно, состоит в том, чтобы самым решительным образом потребовать от властей иностранного государства соблюдения прав содержащегося в заключении российского гражданина. При невозможности добиться выполнения этого требования по обычным дипломатическим каналам решение вопроса должно быть, очевидно, перенесено на политический уровень.
     Так бы, конечно, все и было, попади российский гражданин в тюрьму где-нибудь в Эстонии, Грузии или, например, на Украине. Проблема, однако, в том, что в нашем случае российский гражданин, назовем его Ш., имел несчастье угодить в тюрьму в Туркмении, в диалоге с которой, по оценке МИД России, у нас существует некий «позитивный настрой». Чтобы не осложнить ненароком этот самый «позитивный настрой», МИД России готов махнуть рукой на права соотечественника и считает «преждевременным» поднимать вопрос о его судьбе, тем более на политическом уровне. Следует добавить, что российский гражданин Ш. исчез в туркменской тюрьме шесть лет назад.
     Такая позиция нашего внешнеполитического ведомства, мягко говоря, не может не вызвать недоумения. Получается, что защищать права своих граждан Россия готова только в тех странах, отношения с которыми у нее не сложились. А «позитивно настроенные» к России страны могут делать с ее гражданами все, что захотят? Хоть суп из них сварить, хоть в асфальт закатать.
     Уместно в связи с этим упомянуть о том, что российский гражданин Ш. был осужден по нашумевшему, но довольно темному делу о «покушении» на жизнь тогдашнего президента Туркмении. По этому же делу проходили и другие иностранцы – его младший брат, тоже гражданин России, а также гражданин США и шесть граждан Турции. Гражданин США вернулся на родину через пять месяцев после ареста. По логике МИД России, это, видимо, указывает на то, что отношения между США и Туркменией очень плохи. У Турции с Туркменией отношения тоже оказались не настолько хороши, чтобы не позволить турецким властям позаботиться о своих гражданах и добиться их выдачи: все они давно на свободе. Напротив, оба российских гражданина сгинули в туркменской тюрьме. Не слишком ли высока цена «позитивного настроя» российско-туркменских отношений? И где, скажите на милость, в нашей Конституции записано, что права российских граждан могут быть ограничены в интересах улучшения отношений с другими государствами?
     Вторую историю хочется начать со странного на первый взгляд вопроса. Может ли на территории России действовать закон другого государства? Не может? А если он нарушает российскую Конституцию? Тем более не может? Не угадали. Может и действует. Извольте убедиться.
     Восемь лет назад Россия и Узбекистан подписали межправительственное соглашение о взаимных поездках граждан. Въездных виз для таких поездок не требовалось. При этом в самом Узбекистане сохранялся разрешительный порядок выезда за границу. Соответственно для того, чтобы посетить Россию, гражданам Узбекистана не требовалось въездной российской визы, но была зато необходима «выездная виза» собственных властей, выдававшаяся на два года. Дело знакомое, советское. В 2005 году Узбекистан сделал своим гражданам подарок, отменив разрешительный порядок выезда в страны СНГ, с которыми действовал безвизовый режим. Для стран так называемого дальнего зарубежья разрешительный порядок выезда из Узбекистана был сохранен. Это, казалось бы, чисто «техническое» решение узбекских властей вылилось в правовой абсурд для властей российских.
     Действующий заграничный паспорт Республики Узбекистан, не имеющий «выездной визы», позволяет его обладателю на законных основаниях находиться на территории России. В соответствии со статьей 27 Конституции Российской Федерации каждый, кто на законных основаниях находится на территории нашей страны, имеет право свободно выезжать из нее. Естественно, в любом направлении. Дальше как в анекдоте: каждый имеет право, но не каждый может им воспользоваться. Гражданин Узбекистана, например, не сможет выехать из России никуда, кроме стран СНГ, пока не получит от своих властей «выездной визы». Выдадут ему в Москве в западном посольстве шенгенскую визу, но из России он не уедет. Российские пограничники его не выпустят, поскольку фактически имеют указание применять к гражданам Узбекистана не статью 27 российской Конституции, а прямо противоречащую ей статью 3 российско-узбекистанского соглашения о взаимных поездках граждан.
     Ситуация предельно проста. Как суверенное государство Узбекистан имеет полное право устанавливать для своих граждан разрешительный порядок выезда за границу. Но «экспортировать» этот порядок в Россию, Конституция которой предусматривает свободный выезд для всех, Узбекистан, видимо, все же не может. Это, впрочем, теория. На практике, как мы видим, еще как может.
     Как возникла столь странная коллизия между Конституцией нашей страны и ее международным соглашением, непонятно. Хочется думать, что все дело в недосмотре или небрежности. Вполне возможно, что, получив от МИД Узбекистана уведомление об отмене разрешительного порядка выезда в безвизовые страны СНГ, в МИД России просто не придали особого значения правовым последствиям этого внешне безобидного решения. Или все поняли, но не захотели осложнять «позитивный настрой» в отношениях на этот раз с Узбекистаном. Ведь соглашение о взаимных поездках граждан пришлось бы фактически заключать с Узбекистаном заново. В Ташкенте могли обидеться. Впрочем, искать виноватого бессмысленно. В конце концов, ошибаются все.
     Плохо только, что МИД России упорствует в своей ошибке. Для этого он выстроил сложную, но малоубедительную систему аргументации. В частности, применяемые ограничения права граждан Узбекистана на выезд с российской территории в третьи страны МИД России весьма лукаво квалифицирует как «конкретизированный» порядок конституционного права на свободу выезда. Это «сильный» довод, позволяющий при желании «конкретизировать» любую статью Конституции до полной неузнаваемости.
     Еще один не менее «сильный» довод: ссылка на то, что ограничение права граждан Узбекистана на выезд из России базируется на международном договоре нашей страны, который следует соблюдать. Оно, конечно, так. Только вот сами эти договоры (в данном случае соглашение) должны заключаться на основе российской Конституции. Готовность пренебречь Основным законом своей страны при заключении международного договора как-то не к лицу дипломатии уважающей себя державы.
     И наконец, самый «сильный» довод: о том, что участники соглашения должны принимать меры к недопущению выезда в третьи страны лиц, которым он закрыт «компетентными» органами. (По недоброй советской традиции под «компетентными» органами подразумеваются специальные службы, спорить с которыми себе дороже.) Этот довод тоже не работает. В демократическом правовом государстве ограничение на выезд, причем не в третьи страны, а вообще за границу, может применяться только к конкретным лицам и только в рамках установленной законом процедуры. Напротив, разрешительный порядок выезда из Узбекистана распространяется не на конкретных лиц, а на всех, не имеющих «выездной визы». Что, разумеется, никак не соответствует Конституции Российской Федерации.
     В силу ряда причин не считаю уместным публично оценивать внешнюю политику России. Исхожу из того, что МИД России воплощает ее в жизнь в строгом соответствии с программными установками политического руководства страны.
     Однако две рассказанные здесь истории – совсем не о внешней политике России. Они о том, как наше внешнеполитическое ведомство, ссылаясь на некие самоценные интересы государства или, что еще хуже, прибегая к юридической казуистике, фактически уклоняется от исполнения Конституции Российской Федерации в части, касающейся прав и свобод человека.
     Убежден, что ни стратегические интересы, ни тактические соображения внешней политики, короче говоря, никакие привходящие обстоятельства не могут служить достаточным оправданием такой позиции.
     Все изложенные выше факты почерпнуты из обращений граждан к уполномоченному по правам человека в Российской Федерации. Позиция МИД России изложена на основе официальных ответов министерства на запросы уполномоченного. Полагаю излишним называть имена действующих лиц и исполнителей просто потому, что суть проблемы в конечном счете гораздо важнее персоналий.

     Во вторник Конституционный суд РФ займется непривычным делом. КС проведет первые сенатские чтения, на которых будет обсуждаться проблема реализации в России ключевых положений Основного закона страны.
     Сенатские чтения, по задумке руководства Конституционного суда, должны проводиться регулярно и будут посвящены животрепещущим правовым вопросам.
     Дебютное собрание, правда, обойдется обычной лекцией председателя КС Валерия Зорькина с интригующим названием «Конституционные основы правового государства в России. Проблемы реализации».
     Как рассказывают в КС, судьи решили возродить формат живых дискуссий на собственной площадке, чтобы постоянно находиться в диалоге с коллегами и юристами-практиками. Собрания получили название «сенатские чтения» – по месту их проведения и постоянного пребывания суда, офис которого с прошлого года располагается в комплексе зданий Сената в Петербурге.
     В КС «Газете.Ru» пояснили, что идея организации сенатских чтений – плод «коллективного разума» всех толкователей Основного закона страны, хотя ее главным лоббистом выступил судья Гадис Гаджиев. По мысли организаторов чтений, в публичных дискуссиях будут принимать участие юристы – ученые и практики, которые смогут воспользоваться площадкой для ведения диалога по актуальным правовым проблемам.
     К таковым в КС относят, к примеру, вопрос: «Что происходит с институтом государства в условиях кризиса?»
     Впрочем, судьи не надеются, что их разговоры будут иметь практическую пользу. Инициатор появления сенатских чтений Гаджиев считает так: «Это интеллектуальный клуб, только обмен интеллектуальными мнениями. Мы не претендуем на то, чтобы выступать с законодательными инициативами».
     Изначально конституционные судьи хотели созывать гостей раз в месяц, однако в связи с повышенной нагрузкой – как непосредственной, так и научно-преподавательской – решили уменьшить частоту встреч. Чтения обещают проводить регулярно, но, вероятнее всего, не чаще раза в квартал.
     На первый раз слушателям будет представлен доклад председателя КС Валерия Зорькина под названием «Конституционные основы правового государства в России. Проблема реализации». Содержание речи Зорькина доступно пока только ее автору. Официальный анонс сообщает, что председатель КС вскроет перед общественностью «связь идеи правового государства с культурным уровнем развития общества и уважением в нем человеческой личности».
     К обсуждению приглашены высшие руководители петербургской власти и все, кто может заинтересоваться новым форматом, – от представителей прокуратуры и арбитражного суда до нотариальной палаты города.
     Точный состав участников при этом неизвестен – приглашения зачастую рассылались буквально «на открытую фамилию». Понятно, что, к примеру, губернатор Петербурга Валентина Матвиенко не сможет обновить дискуссионный формат – она уехала из Северной столицы, чтобы отметить 60-летний юбилей. А вот спикер Законодательного собрания Вадим Тюльпанов намерен посетить сенатские чтения. Вероятно, на собрании отметятся и руководители юридического факультета СПбГУ, альма-матер обоих российских президентов, декан которого Николай Кропачев после избрания Дмитрия Медведева стал ректором всего вуза. Известно, что петербургский юрфак принимал активное участие в формировании аппарата Конституционного суда на новом месте и вряд ли проигнорирует приглашение.
     Массовку мероприятия составят студенты юридических факультетов городских университетов, так что дебютные чтения состоятся в формате скорее публичной научной лекции.

Валерий Зорькин нашел музыкальный аналог вмешательству государства в экономику

     Председатель Конституционного суда (КС) РФ Валерий Зорькин во вторник открыл в Санкт-Петербурге цикл публичных дискуссий «Сенатские чтения», посвященных обсуждению идей и задач правового государства, в частности, в условиях экономического кризиса. Первая дискуссия свелась к лекции господина Зорькина, в которой он защитил «элементы авторитаризма, присутствующие в управлении страной».
     «Сенатские чтения» стартовали в КС по инициативе судьи Гадиса Гаджиева, чтобы возродить традицию публичных дискуссий по актуальным проблемам страны. Хотя, как признался Валерий Зорькин, в историческом сенате, чью резиденцию сейчас занимает КС, а до революции – высшие судебные органы Российской империи, дискуссии проходили в ином формате: «Государь вызывал к себе, ему рассказывали свои мысли, он слушал, а делал все наоборот». Дискуссии c первого раза, впрочем, не получилось. Господин Зорькин, предупредив, что выступает не в качестве главы КС и даже не как «сановитый человек», а как профессор и доктор юридических наук, прочел коллегам-юристам лекцию «Конституционные основы правового государства в России. Проблемы реализации», но обсуждать ее никто не решился. Однако господин Зорькин уверен, что «вся атмосфера способствует тому, чтобы КС проявил активность в сегодняшней сложной ситуации».
     «Глобальный кризис означает кризис правового государства и влечет за собой кризис доверия», заявил председатель КС. «Время восхваления невмешательства государства в экономику похоронено кризисом. Речь идет о том, чтобы экономические функции государства сводились не просто к администрированию, а были воссозданы в новом системном наполнении». Свою идею лектор сначала проиллюстрировал прозвучавшим в трех вариантах фрагментом 40-й симфонии Моцарта: искаженный замедленный темп символизировал бездействие государства, ускоренный – поспешность, а идеальный – эталон золотой середины, к которой нужно стремиться. Найти эту золотую середину политикам должны помочь юристы. Впрочем, господин Зорькин сразу напомнил, что применять нормы права все же «необходимо в рамках реальности, иначе она отвергнет все нормы». В пример была приведена Веймарская республика в Германии: «Одна из самых демократичных республик в мировой истории обернулась хаосом, поглотившим все сферы жизнедеятельности государства, в результате чего «один из самых культурнейших народов Европы увидел в бесноватом Гитлере своего спасителя».
     После столь жесткой увертюры председатель КС прямо перешел к сравнению действительности с эпохой Бориса Ельцина. Подтвердив, что «авторитарные элементы в управлении безусловно присутствуют», господин Зорькин обвинил тех, кто обличает политический режим в стране в «двойных стандартах». По его словам, в 90-е годы многие важные реформы проводились посредством так называемого указного права президента, при этом обстрел легитимного парламента те, кто обвиняет сегодняшний режим в авторитаризме, объясняли политической целесообразностью (господин Зорькин говорит о событиях сентября-октября 1993 года.– «Ъ»). По мнению председателя КС, финансовый кризис является не менее весомой причиной для закручивания гаек: их «развинчивание приведет не к уменьшению, а увеличению ущемления прав граждан. И делать это будет не далекое от идеальности государство, а не менее удаленное от нее общество. На смену чиновничьему произволу, который имеет место быть, придет произвол бандитов, экстремистов, сепаратистов, охлократов и многочисленных силовиков. Потому что ослабить гайки не значит поставить рациональное, просвещенное общество. Такого качества у общества нет. У него есть другие качества, которые сейчас как-то сдерживаются. А если не станет сдерживаться, то лишатся граждане нынешнего, несовершенного, но гарантированного права. Надо двигаться вперед на пути к исполнению великой симфонии». В поддержку курса нынешней российской власти председатель КС привлек Франклина Рузвельта и Шарля де Голля, «не боявшихся обвинений в применении авторитарных методов управления». Народ, по словам именитого лектора, «не поддержал бы на рубеже веков Владимира Путина, если бы не понимал, что еще шаг и государство развалится».
     «Кризис преподал нам урок,– резюмировал Валерий Зорькин.– Те, кто в 90-е годы нам говорили, что рынок сам расставит все по местам, что он и накормит, и обует, и оденет, сами побежали к государству за поддержкой сегодня. Не хуже других я понимаю издержки централизации. Но наша главная задача – сохранить государственность и родину для последующих поколений». Юридическая аудитория критиковать идеи председателя КС не стала. Последовало лишь несколько уточняющих вопросов, однако господин Зорькин объявил, что каждый из них заслуживает отдельных «Сенатских чтений», и закрыл заседание. В ходе общения с прессой господин Зорькин не согласился с прозвучавшим мнением, что рассуждения на тему авторитаризма произведут эффект взорвавшейся бомбы . «Вот уж о чем не думал,– ответил председатель КС.– А в чем бомба? Я хотел сказать, что наше государство обязано заботиться о человеке, о его правах. А мы должны беречь государство и делать все сообща, чтоб оно двигалось, наращивало усилия, преодолевало коррупцию, воспитывало правящую элиту. Пределом применения авторитарных методов в управлении должна стать Конституция».
     «Заострение негативного перекоса в сторону особой роли государства по отношению к гражданскому обществу», который КС в частности ранее уже поддержал своим решением по делу о назначении губернаторов, не может быть позитивным, тем более что дефект заложен в самой Конституции – поскольку закрепленные в ней гражданские права и свободы не обеспечены гарантиями в виде построения государственных институтов – чрезмерным перевесом президентской и исполнительной власти»,-– прокомментировал процитированные в изложении «Ъ» тезисы Валерия Зорькина один из разработчиков Конституции – главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений, член партии «Яблоко» Виктор Шейнис. С вмешательством государства в экономику, по его мнению, дело обстоит сложнее: с одной стороны, государство не выполняет своих важнейших функций по ограничению монополистической деятельности, и эту роль ему следует усилить. С другой стороны, установленный государством режим по отношению к отдельным, в том числе таким социально-ответственным предпринимателям как Михаил Ходорковский и Платон Лебедев, оказывает негативное влияние на экономику. И судебная власть нередко принимает решения в пользу таких негативных явлений.
     Следующие лекции на «Сенатских чтениях» прочтет экс-судья КС Тамара Морщакова и председатель Высшего арбитражного суда РФ Антон Иванов.

ЛИКБЕЗ

     До 15 июля Минобороны предстоит призвать в армию рекордные 305 560 человек, и в обществе вновь заговорили о введении легального откупа от срочной службы. Военная прокуратура увидела в этой идее посягательство на Конституцию. «Власть» доказывает, что это не так.
     Дискуссия о введении официальной платы за право не служить в армии ведется давно (в 2002 году СПС даже вносил в Госдуму соответствующий законопроект) и, как правило, обостряется в периоды призывов. На этот раз катализатором выступил один из лидеров созданного на осколках СПС «Правого дела» Борис Титов. «Предлагаю ввести возможность легальной денежной компенсации взамен службы в армии, в том числе для призывников весеннего призыва 2009 года. Таким образом, средства, наполняющие карманы сотрудников военкоматов, можно будет направить на насущные потребности армии»,– заявил Титов 24 марта, не уточнив, правда, какие именно действия он или его партия намерены для этого предпринять.
     8 апреля, в День сотрудников военкоматов, Титову ответила Главная военная прокуратура. «Мы выступали и выступаем категорически против введения сейчас всякого рода узаконенных плат от военного призыва. Разве можно оценить в денежном выражении соответствующие статьи Конституции России, которые касаются выполнения воинского долга?» – заявил старший помощник главного военного прокурора генерал-майор юстиции Александр Никитин.
     «Власть» хотела бы напомнить, что в ряде стран стоимость откупа от исполнения воинского долга уже установлена (см. таблицу). Более того, в денежном выражении можно оценить и статьи Конституции, это уже делали даже в России, и последний раз совсем недавно.
     Основной закон был изменен в декабре прошлого года. Поправки вносились в Госдуму в виде федеральных законов. Когда они дошли до Совета федерации, его бюджетный комитет выдал следующее заключение: «Изменение Конституции РФ не приведет к возникновению каких-либо новых финансируемых полномочий РФ и не потребует увеличения расходов федерального бюджета». Тем самым комитет сделал не что иное, как оценил статьи в денежном выражении. В данном случае она составила ноль рублей ноль копеек. Да и ранее в Госдуму неоднократно вносились различные поправки к Конституции, и всякий раз к ним прилагались схожие заключения. Значит, оценить в деньгах статьи Основного закона можно, а в случае их правки даже нужно – любая законодательная инициатива должна иметь финансово-экономическое обоснование.
     Генерал Никитин апеллирует к неким «статьям Конституции», но, очевидно, имеет в виду ст. 59, так как только в ней идет речь о воинском долге. Пункт 1 статьи кратко гласит: «Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина РФ». Как видим, он не требует защищать страну обязательно с оружием в руках, а значит, выплата долга родине в рублях может стать одним из вариантов. Этот вывод подтверждает п. 2: «Гражданин РФ несет военную службу в соответствии с федеральным законом». То есть порядок прохождения службы не конституционная догма, и воинская повинность вполне может быть заменена все той же денежной. А п. 3 гарантирует право альтернативной гражданской службы или прямо указывает на то, что вовсе не обязательно отдавать долг годом казармы.

     

Где можно легально откупиться от армии Страна Сумма ($) Узбекистан 140 Киргизия 280 Монголия 750 Грузия* 1100 Болгария 1500 Греция** 3500 Албания 4000 Турция*** 6500-10500 Иран**** 17100

* За каждый год отсрочки (призывной возраст с 18 до 27 лет).
     ** Только для занимающихся научными исследованиями.
     *** Только для проживающих за рубежом.
     **** Только для обучающихся за рубежом.

Председатель КС доволен политическим и конституционным строем

     Внесение поправок в Конституцию – первых с момента ее принятия в 1993 году – стало одним из самых значительных событий первого года президентства Дмитрия Медведева. Увеличение сроков полномочий главы государства (с четырех до шести лет) и Государственной думы (с четырех до пяти лет), а также введение ежегодного отчета правительства перед нижней палатой Федерального собрания было поддержано законодателями. Председатель Конституционного суда ВАЛЕРИЙ ЗОРЬКИН не видит в принятых поправках ничего противоречащего основам конституционного строя, но полагает необходимым внести в законодательство норму, по которой орган конституционного контроля смог бы проверять предлагаемые поправки к Основному закону.

     – В своей недавней публичной лекции о кризисе правового государства вы фактически оправдали «элементы авторитаризма, присутствующие в управлении страной». Вы считаете, что президентская и исполнительная власть РФ сегодня нуждается в такой идеологической поддержке?
     – Я этим не руководствовался, а выступал как исследователь. Из-за обвинений с Запада упоминания слова «авторитаризм» у нас боятся как черт ладана. Но я считаю, что власть в любом цивилизованном государстве сегодня устроена как смесь демократических начал и некоторых элементов авторитаризма на практике. Именно элементов авторитаризма, а не авторитаризма как политического режима в целом. Под «авторитарными элементами» я имею в виду ту дозу осуществления власти, которая потенциально есть в любом режиме. Они были в парламентской республике ФРГ Конрада Аденауэра в период денацификации, сразу после падения нацистского режима. Были они и при другой форме правления – близкой к президентской, во времена Шарля де Голля. И при чисто президентской модели в США – например, во времена Франклина Рузвельта. А как Джордж Буш послал войска в Ирак? Я говорил, что не надо бояться выражения «авторитарные элементы», потому что иначе мы уподобляемся мольеровскому Журдену, который всю жизнь говорил прозой и вдруг с удивлением узнал об этом. Формально в Австрии очень сильные полномочия президента, но де-факто власть действует по модели парламентской республики, потому что сильные президентские полномочия дремлют, не используются.
     Де Голль и Миттеран по-разному пользовались одной и той же конституцией. Ельцин после 1993 года и Путин тоже действовали по одной Конституции. Но вопрос в другом: какова пропорция? Если власть превращается в авторитарную, то демократия становится прямой линией, а что она означает на осциллографах, известно.
     В современной России некоторые элементы авторитаризма – это элементы практики перехода от неправового прошлого к новым демократиям.

     – Чем сегодня измеряется передозировка использования власти?
     – Критерием служит защищенность прав и свобод человека и гражданина, сбалансированность основных социальных начал: свобода, закон, власть и господство права как общая цель. Пример – октябрь 1993 года, когда Конституцию расстреляли из танков...

     – Но ведь Конституцию можно изменить. Как часто, с вашей точки зрения, допустимо ее пересматривать?
     – Лучше бы ни разу. Мы только в самом начале нашего движения, у нас многое противоречит Конституции. Но наша Конституция, несмотря на большие недостатки, идеальна в смысле нормативности. Она предписывает, что власть должна быть разделена на основе права, а не по византийскому варианту «разделяй и властвуй». Она декларирует права человека как самоценность. Она предполагает народовластие – конкурентную демократию, а не демократию в кожанке с маузером. Без этих трех составляющих Конституция станет другой. Сороковую симфонию Моцарта можно исполнять по-разному, но она не должна превращаться в траурный марш.

     – Может ли Конституционный суд проверять конституционность поправок, внесенных в Конституцию?
     – У нас нет такого права, поэтому ответственность за все издержки изменений лежит на политиках, они могут даже разрушить идею Конституции. А Конституционный суд должен действовать в рамках той конституции, которая ему задана. Он может истолковывать ее, но не может сделать другую конституцию. Я думаю, что сегодня пришло время изменить закон о механизме внесения в нее поправок. Потому что изменения и нормы могут быть внесены в статьи Конституции, которые находятся за пределами глав об основах конституционного строя, но противоречат этим основам. 16-я статья Конституции это запрещает. Чтобы обезопасить общество и законодателя от принятия неконституционной нормы, введение новой поправки должно проверяться с помощью органа конституционного контроля. Потому что, когда она принята и утверждена, уже никто не может ее проверить.

     – Кто, с вашей точки зрения, должен внести такой законопроект?
     – Это может быть любой орган власти, обладающий правом законодательной инициативы. Я думаю, президент как гарант Конституции, прежде всего должен быть заинтересован в механизме, который застраховал бы ее от разрушительных норм. Вспомните 1993 год, когда у нас был оппозиционный президенту парламент.

     – Вы считаете, предложенные меры гарантируют невозможность перехода к авторитарному режиму?
     – С юридической точки зрения этого будет достаточно. Все остальное – в пределах целесообразности. Вы можете бесконечно изобретать ножны. Но вы же не запретите владельцу использовать нож. Он может этим ножом хлеб резать и бутерброд маслом намазывать, а может человека убить.

     – Если бы вы могли проверить недавно принятую поправку к Конституции об изменении президентского срока, какое решение вы бы вынесли?
     – Думаю, тут ничего страшного не произошло, потому что эта поправка никак не затрагивает сути президентской власти, ее правового характера. Что касается отчета правительства перед парламентом, то это мог бы быть и сложившийся конституционный обычай. Равно как и формирование правительства на основе парламентского большинства.

     – В 2006 году КС перетолковал собственное решение десятилетней давности, признав конституционность отмены губернаторских выборов. Вы собираетесь и дальше применять тезис о том, что позиции суда могут уточняться либо изменяться с учетом актуальных социально-правовых условий?
     – C юридической точки зрения отступления от Основного закона страны и от наших позиций не было: Конституция не предписывает, чтобы губернаторы избирались. К тому же губернаторы не «назначаются», как часто говорят, а получают полномочия очень сложным путем. Во всяком случае, во времена Владимира Владимировича не было ни одного губернатора, назначенного вопреки мнению законодательного собрания, хотя в то время, когда появился новый закон, в некоторых региональных парламентах большинство еще принадлежало коммунистам. С точки зрения абстрактной демократии новый вариант менее демократичен. Но он адекватен конкретно историческим условиям, связанным с неразвитостью гражданского общества, отсутствием прочной многопартийной системы, широко распространенным правовым нигилизмом и т. п.

     – А формирование федеральной элиты из однокурсников, бывших подчиненных и другого ближайшего окружения адекватно времени?
     – Я бы не преувеличивал значения этой проблемы. То, что в рубке политического корабля могут быть бывшие сокурсники, участники одной футбольной команды и т. д., естественно, потому что они знают друг друга и могут друг другу доверять. Главное, чтобы это осуществлялось в рамках Конституции и права. Практика других стран показывает, что это обычное явление.

     – Как продвигается, на ваш взгляд, судебная реформа?
     – Ее невозможно осуществить в отрыве от правовой реформы: изменение институтов и процессуальных механизмов должно соединиться с трансформацией правосознания. Основы предусмотренного Конституцией нового судебного механизма уже сделаны. Остальное, я думаю, долгий процесс.

     – Как вы относитесь к возможности переезда Верховного и Высшего арбитражного судов в Петербург?
     – У меня такой информации нет. Есть такое шутливое изречение: чем вас больше меньше, тем нам больше лучше.

     – Между Конституционным, Верховным и Высшим судами периодически обостряется конкуренция. Нужен ли стране один высший орган судебной власти?
     – Раз есть разделение, есть и конкуренция, есть споры, недопонимание, публичные и непубличные дискуссии, закулисные, так сказать, речи и поведение. Я думаю, Конституционному суду никаких новых полномочий, кроме тех, которые я уже назвал, не нужно. Логически приоритет у нас и так есть: если Конституционный суд выносит решение о неконституционности нормы, то, по крайней мере, должны быть пересмотрены все судебные решения, по которым обратились заявители, а также все дела, по которым решения вынесены, но не исполнены.

     – В апреле прошлого года пленум ВАС принял постановление по 169-й статье Гражданского кодекса, ограничив применение механизма конфискации в налоговых спорах. А Конституционный суд еще в 2004 году высказал противоположную позицию по применению этой статьи. 2 декабря прошлого года председатель ВАС Антон Иванов заявил в интервью «Ъ», что, даже если Конституционный суд свою позицию подтвердит, ВАС своей не изменит. В тот же день на съезде судей вы призвали коллег к «конституционной сдержанности». Что вы имели в виду?
     – Я говорил о том, что не следует проявлять излишнюю активность в вопросах, которые находятся на грани юридической целесообразности. Надо смотреть, какая погода на дворе. Я не подразумевал при этом Антона Александровича. Но считаю принципиальной задачей приведение практики высших судов к единству. С этой точки зрения Верховный и Высший арбитражный суды не могут толковать нормы материального права в противоречии с их конституционным смыслом, который может выявлять только Конституционный суд РФ. Мы, в свою очередь, не должны вторгаться в деятельность других высших судов и проверять постановления их пленумов. Но косвенно нам приходится выяснять, какой смысл суды придали норме в ее правоприменении, предписанном пленумом. На мой взгляд, решения пленумов фактически исполняют роль судебных прецедентов. В некоторых странах у конституционных судов есть прямые полномочия такого рода прецеденты проверять.

     – Тем не менее вопрос о 169-й статье ГК так и повис в воздухе, поскольку в декабре прошлого вы отказались рассматривать по существу уточняющий запрос налоговиков. Что означало ваше молчание?
     – Это была не очень удобная ситуация, и суд вышел из нее деликатно. Если проблема не будет в ближайшее время решена на законодательном уровне, я не исключаю, что Конституционный суд еще с ней столкнется и рассмотрит по существу.

     – Как обстоит дело с неисполненными решениями КС по корректировке законов?
     – Ничего не изменилось. Вместо 13 не исполненных Думой позиций я отметил в последнем письме 20. Но мы стараемся достигнуть определенного взаимопонимания с парламентом, чтобы не запускать вирус недоброжелательства. Например, мы сказали деликатно, что возможность пятикратного пересмотра в надзоре решения судов общей юрисдикции – это абсурд и надо его реформировать. Законодатель реформировал, разрешив пересматривать решения трижды. Я надеюсь, что в ближайшее время он пойдет дальше по пути, предначертанному Конституционным судом, иначе не избежать нового дела. Ведь что будет в голове у бизнесмена, если у него нет уверенности, что через шесть лет его дело не будет снова пересмотрено и собственность у него или его наследников снова не отнимут? Поэтому-то наши граждане так часто обращаются в Европейский суд, не прибегая к отечественным высшим судебным инстанциям.

     – А как вы относитесь к проблеме многократного выдвижения обвинений против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева фактически по одному и тому же делу?
     – Я не могу это комментировать, поскольку вопрос о проверке конституционности норм в связи с подобного рода ситуациями может стать предметом рассмотрения в Конституционном суде.

     – Вы же решились комментировать российско-грузинский конфликт, заявив журналистам, что Россия выполняла свои конституционные обязанности. Почему вас не остановила возможность рассмотрения этого вопроса в Конституционном суде?
     – Такой запрос к нам поступить не может, потому что Конституционный суд не рассматривает эти проблемы.

     – Но ведь Конституционный суд рассматривал аналогичное дело, когда Борис Ельцин, не дожидаясь решения Совета федерации, ввел войска в Чечню, чтобы не допустить эскалации насилия. И вы тогда написали особое мнение, не согласившись с коллегами, признавшими это решение конституционным.
     – Я считал, что у нас не было сведений о чрезвычайном характере этой ситуации, которые мотивировали бы немедленное вмешательство. К тому же Ельцину ничто не мешало потом все равно обратиться в Совет федерации. Здесь же факты нападения и жертв были подтверждены не только российской стороной, но и американскими агентствами, которые ссылались на спутниковые разведданные США. Я считаю, что в условиях, когда у государства есть неопровержимые доказательства ведения военных действий, которые могут привести к массовой гибели его соотечественников, оно вправе использовать концепцию принуждения к миру.

     – Вы не жалеете о том, что раньше Конституционный суд мог сам инициировать рассмотрение дел, а сейчас у вас такой возможности нет?
     – Это очень позитивно. И с учетом моего собственного опыта, и с учетом природы конституционного правосудия. Когда есть такое полномочие, процессу его использования обязательно будет придан политический аспект.

     – Вы часто выносите решения в пользу граждан по различным делам, за исключением вопросов государственного устройства, где поддерживаете позицию власти. Чем мотивируется такой ограниченный либерализм?
     – У Конституционного суда не было и не может быть никакой заданности по этим вопросам. Возьмем, например, проблему политических партий. Когда Конституционный суд не разрешил создание партий по региональному принципу, мы исходили из того, что в наших конкретно исторических условиях любая региональная партия неизбежно превращается в этническую и неизбежно в религиозную,– представьте себе Кавказ. Как вы считаете, таким решением мы поддержали власть или защитили граждан от угроз конфронтации?.. Поэтому я бы не упрощал проблему.

     – Распространено мнение, что англосаксонская модель демократии потерпела фиаско, поскольку привела к кризису. Вы с этим согласны?
     – Правовое государство у них вступило в кризис. Если стали возможны финансовые пирамиды, о которых Мавроди и не мечтал, виновато государство, которое не обеспечило контроль. Но кризис и катастрофа – это разные вещи, хотя Обама уже говорит об угрозе катастрофы. Однако конституцию США я по-прежнему считаю наиболее оптимальной моделью, потому что в ней отсутствует механизм «премьер-президент».

     – В Конституционный суд уже поступают заявления, связанные с кризисом?
     – Резко возросло количество жалоб, связанных с налогами и социальными проблемами. Но думаю, это связано не с кризисом, а с прошедшей монетизацией и с нестабильностью налогового законодательства.

     – Конституционное правосудие должно стоять на страже интересов государства или личности?
     – Если под государством иметь в виду личности, соединенные под политической властью и под главенством права, то тогда не нужно противопоставлять «или-или». Нужно и то и другое. Конечно, не забывая о том, что приоритетом является правовая часть свободы человека. Конституция, как и вся правовая система,– это рамки. Любые отступления ведут к разрушению общества. Еще древние греки говорили, что вне права и вне государства могут жить только боги и звери.

Право на жизнь по Конституции и на деле

     Конституция моего государства РФ гарантирует каждому его гражданину право на жизнь. Если бы можно было спросить у убитых миллионов граждан моей бедной страны за все время правления демократов, как защитила эта власть их право жить, какой ответ мы бы услышали? Правильно, никак не защитила. Убивают у нас в год десятки тысяч женщин, стариков, детей. До тридцати тысяч «подснежников» по весне можно с ужасом обнаружить в лесах и оврагах – достаточно посмотреть криминальную хронику из регионов России, суммировать и – ужаснуться. Было у всех этих трупов право на охрану их жизни государством Россия, но вот как оно реализовано… Добавим к этому число явных убийств, не прикрытых снегом в лесах и полях, тоже десятки тысяч в год. И сколько лет длится их, либеральных демократов, правление? Наверное, скоро будет полных 20 лет. Вот и посчитайте…
     Можно сравнить с советским периодом в РСФСР, даже в последние годы Советской власти. Выходит, увеличение чудовищного насилия в десятки раз. Ельцин по настоянию Запада именно тогда, когда преступность превысила все мыслимые пределы, принял мораторий на смертную казнь, а наш предшествующий президент Путин все нас убеждает, что нельзя его отменять. Сто раз и Путин, и разные его подпевалы – некоторые писатели, прокуроры, депутаты, адвокаты – нам, рядовым гражданам, которых как раз умерщвляют, как хотят преступные элементы, впаривали, что суровость наказания не уменьшает, мол, преступность.
     А опыт применения смертной казни ЧК в первые годы Советской власти, и в другие годы существования нашей страны??Не раз смертная казнь возвращалась как мера социальной защиты и спасала трудящийся народ от преступных посягательств на жизнь и имущество. И никто из власть имущих в нашей Советской стране, тогда по настоящему суверенной, не обращал внимания на рекомендации европейских защитников наших убийц, на их права человека. В те счастливые, как оказывается, времена в прессе то и дело приводились цифры убийств, ограблений, изнасилований в США, скажем, каждые 50 минут в Нью-Йорке происходит одно убийство, каждые 50 секунд – ограбление, теперь все цифры сравнительные не в нашу пользу. И нам теперь не стали сообщать, сколько там у них убийств. У нас гораздо больше, неизмеримо больше. Разве что сравнивать с Сомали.
     Почему-то каждого серийного убийцу-негодяя нам представляют теперь человеком, которого, как весенний первоцвет, необходимо ограждать от праведного гнева убитых горем граждан, чьих детей в жестоких муках лишил жизни этот нелюдь. Ему нашли права. Права человека. Вот у его жертв прав не было. У родителей убитого и растерзанного прав нет. У садистов, у маньяков, у педофилов – преимущественные права.
     И надо озаботиться обществу, ехать в лагерь проверять: не жестка ли у него там шконка, калорийны ли, наваристы ли щи? Довольно ли в его каше сливочного масла? А заодно – не нарушены ли сроки освобождения по УДО у педофилов?
     Их стали защищать очень дорогие адвокаты. Комиссии по правам человека. И горластые правозащитники, которые на содержании у Запада, – а что такое их гранты, как не содержание – защищают с энергией, достойной лучшего применения.
     А вот на предложения забрать к себе на содержание эту мразь Запад почему-то не откликается. Письма же наших пострадавших людей, например, известного профессора по психологии из МГУ Добренькова, наш президент – тогда был Путин, – очевидно, даже не читает. На требования фракции КПРФ в Госдуме провести референдум по поводу отмены моратория тоже никакой реакции уже много лет.
     Позавчера по одному из каналов ТВ смотрел я сюжет из колонии №5 в Вологодской области. Для тех, кто осужден пожизненно. Начальник колонии, очевидно, тоже связанный с этим контингентом уже десятки лет, знающий досконально, что такое эти существа (не могу же я назвать их – людьми), высказал свое мнение – нужна для них смертная казнь. Заслужили. А я помню лепет нашего бывшего президента Путина в ответ на вопрос корреспондента, когда он вел какую-то пресс-конференцию: жизнь, де, дана человеку богом, не нами – не нам ее отбирать... Какого человека он видит в убийце 34 малолетних девчонок Жукове (это наш нижегородский сексуальный маньяк)? За то время, что у нас мораторий осуществляется, сколько десятков тысяч людей перерезано и удавлено такими выродками? Владимир Владимирович, добренький вы наш, а своей вины вы за это море крови невинных жертв не ощущаете? Что, нетактичный вопрос?
     У нас, рядовых простых трудящихся, которые чаще всего и оказываются жертвами преступников, нет служб безопасности, нет наемных охранников, нет оружия, потому что нет денег. А если верить Конституции, у нас с президентом равные права на жизнь. И как раз государство должно нас защищать через свои силовые структуры – МВД, Прокуратуру, суды. А так ли это? Вы в это верите? Сколько раз бывший президент Путин делал нелицеприятные выводы относительно этих силовиков, ну и что изменилось?
     Как в милиции били, так и бьют. Но не тех бьют. Чаще невиновных. Кстати, на эту причину ссылаются наши правоохранительные органы, почему нельзя применять смертную казнь. А им не приходит в голову, что надо работу наладить, пересажать тех, кто сажает невиновных, а иных следует расстрелять. Я имею в виду майора московского, начальника райотдела Царицыно Евсюкова. А то дадут ему несколько лет условно, или вообще психушка его выручит: невменяемый, дескать.
     Владимир Владимирович, Дмитрий Анатольевич, скажу вам такую вещь: в 1966 году ознакомился я с любопытной диссертацией (я недолго тогда трудился на кафедре судебной медицины лаборантом). В диссертации, написанной по материалам Владимирской тюрьмы, говорилось о том, какие изменения происходят с преступником в ожидании расстрела, его поведение, даже функционирование его внутренних органов, изменения их. Вывод следовал однозначный – перед лицом неотвратимого смертного приговора, перед его исполнением бывшие «героические» преступники – уж круче не бывает – позорно трясутся от ужаса. Под себя могут ходить. И живут только одной надеждой, а вдруг выйдет помилование. Диссертация была защищена по материалам 60-х годов в наших советских карательных органах. Вывод сам следовал отсюда однозначный. Общество это наказание не должно надолго предавать забвению. Чтобы помнили… И, самое главное, доходило это до сведения прочих преступников, впечатляло. Имело огромный воспитательный эффект. Извлекли бы наши правители из архивов эту докторскую диссертацию, ознакомились. А после говорили людям, влияет или не влияет институт смертной казни на уровень умышленных убийств в России.
     19 февраля 2009 года директор ФСКН РФ В.Иванов на парламентских слушаниях сообщил, что каждые сутки в России умирает от героина 82 гражданина призывного возраста – или 300000 в год, то есть в 2 раза больше, чем за 10 лет войны в Афганистане. Так что можно сделать однозначный вывод, что нынешняя демократическая власть с молодым президентом и умудренным премьером машет картонным мечом, и то поверх головы гидры преступности. По моему мнению, у нынешних властителей даже никакого морального права нет обвинять Советскую власть сталинских времен в репрессиях… Сделайте вывод сами: что заслужили за свои столь удручающие результаты в правлении страны нынешние власти предержащие...

     Второй вопрос затрону: а как государство охраняет наше личное имущество, я имею в виду наши садовые участки, домики в них, урожай?
     При Советской власти, лет 30 назад, и я тоже получил пустоши 4 сотки, как еще многие сотни горожан: учителей, врачей, инженеров, строителей. Всем дали в разных концах – в пригородах и даже в деревнях. Целей было несколько – чем-то занять людей в свободное время, добавить к столу горожан ягод, фруктов местного происхождения, которые, как известно, в колхозах не культивировались. Смородину какой колхоз, совхоз поставлял на рынок? Викторию? Крыжовник? Вот мы этим и занялись. Я еще был полон сил, сам доски готовил – выпилил из необрезных продольной пилой, сколько метров реза было? 30-40? – не считал. Один построил домишко, коробку мне сложил каменщик-профессионал. А часть кирпича я приобрел так, ломал печи на асфальтовом заводике с подростком Васей Никитиным, он теперь летчик-истребитель, майор. Брусья сам из тонкого кругляка выстрогал. Стропила сколотил. На всю эту конструкцию положил рубероид. Рамы заказал, оконные, дверные, замки врезал, ставни навесил. С мансардой домик. Жена повесила на окна шторы, опять же забор сколотил. А в порядке отдыха выкорчевал какие-то березовые пеньки. Колодец вырыл, благо у нас грунтовые воды уже с 70-сантиметровой глубины. Стенки его раз и навсегда укрепил шинами МАЗов, КРАЗов. До сего дня колодец как новый.
     Здесь прежде был редкий березничек. Купили посадочный материал. Яблони давно многометровые, слива. Была вишня. Посадили мы, конечно, картошку, морковку, лучок, капусту. Стали работать, агрономией увлеклись. Все как положено. И точно так же другие 120 врачей и учителей. Воду совместно провели, следовательно, водокачку, трубы по всем участкам. Провели электричество. Холодильники, телевизоры некоторые привезли, электрические плитки. Я не стал электрифицироваться. До моего участка 45 минут пешком от дома идти. А комаров кормить у нас желания не было.
     И вот настали перестроечные времена. Средства производства – заводы наши в Кулебаках – кто-то приватизировал, разорил, закрыл, работников выперли на улицу. А кушать им надо, да иногда и выпить. С утра. Где взять денег? К их счастью, открылись бесчисленные пункты приема металлов. А металлы в наших домиках, на наших огородах. Сняли провода. Во всем районе.
     Что теперь? Половина участков заброшена, заросли березником, березы выше крыши, выломанные двери приветливо распахнуты, оконные рамы вырваны, стекло на земле, металла признаков нет, любого, даже ложки и вилки алюминиевой не найти. Крыши дырявые, заборы худые. Безработные пьянчужки (если бы они имели работу, были бы они пьянужками?) хозяйничают в наших домиках и на огородах, как стемнеет, поэтому мы живем, как говорят, исполу – половина урожая наша, а половина – этих бездельников. А ведь навоз немалых денег стоит, удобрения, поддержание домика в том состоянии, чтобы хотя бы крыша не текла. Милиция их искать категорически не хочет, дел заводить не желает, ущерб по закону за один визит этих налетчиков менее чем на 2000 рублей. Но это за один раз. А этих разов очень много. Говорил я с сотрудниками милиции, мне объяснили так. Ну вот поймают такого в саду, в огороде, приведут к мировому судье, тот присудит возместить, но с этого пьянчужки нечего взять. Бесполезное, мол, дело – ловить. Бить его нельзя, ты его побьешь хорошенько, тебя самого посадят.
     Я предложил такое – поймали разбойника в чужом огороде, домике, и, не особо затрудняясь подсчетом ущерба, отвезли на ночь в кутузку, а потом утречком вывезти его на общественные работы: дороги от мусора чистить, свалки несанкционированные убирать. Мне участковый разъяснил: а как же права человека?! Не дадут этого делать. Вопрос опять же президенту: а у меня, у нас, у очень мелких собственников права есть? Пользоваться плодами своего труда? У богатеев палку с их территории не утащишь, забор бетонный высокий, камеры слежения, охрана – у них денег много, в буквальном смысле куры не клюют, про олигархов и говорить нечего – лучше, чем у президента, обеспечена их охрана. И только мы, труженики: рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция – совершенно как улитка без раковины, ковыряй ее, дави. Что-то не так в нашей Конституции, по моему мнению.
     Пару дней назад наш президент Медведев посоветовал Зюганову подавать в суд, если что не так. В какой суд? В наш, российский? В Саранский, что ли, например?! К судье Денисовой, которая за умышленное групповое убийство дала 120 часов условного наказания. В Нижегородский суд? Это который один год условно дал убийце, сыну директора Мытного рынка Багдасаряна. Сынок Багдасаряна зарезал русского юношу, чемпиона Европы по борьбе дзюдо среди юниоров... Множество подобных судей на кормлении в России, смотрите хотя бы телепередачи. Наверное, наши президенты этих передач не смотрят, а то бы Медведев не отсылал в суд обиженных наших россиян… Кстати говоря, если сидят в наших тюрьмах невиновные, то не у одной нашей милиции рыло в пуху, но и суды поспособствовали. Как уж они разбирались, бог ведает…
     Лет семь назад, когда президент Путин только входил в курс дела, усваивал, что в стране творится, он перед всеми телезрителями России обронил фразу: «Иногда выть хочется, как посмотришь…» А нам, гражданам России, не хочется выть от того, что несмотря на тысячи протестов, на их не обращают внимания ни СМИ, ни ТВ? Как развращали наших детей и внуков, так и развращают бесчисленными тысячами тонн сексуальной литературы, развратными передачами, пропагандой проституции и наркотиков, а наша Госдума их распространителей бережет и опекает изо всех сил. Только что отклонила закон о пропаганде гомосексуализма. Полмиллиона ВИЧ-инфицированных в России мало? Сифилиса в 150 раз больше, чем в советские времена, когда у нас «секса не было». Еще 27 заболеваний, передающихся половым путем. После нескольких женщины будут бесплодны, мужчины так же. А говорят о повышении рождаемости в России! Это власть, которая в стране разрешила Содом и Гоморру? Мы смотрим часто сюжеты, как наших русских девушек увозят в бордели Ближнего Востока, Европы – прямо конвейер налажен. Сотни тысяч переправили… И эта власть позволила!!! Позволила массовую беспризорность сотен тысяч детей, их бросили живые родители, массовую безнадзорность – у этих родители не просыхают от пьянства. Мы, народ России, живем на каких-то землях у рек, у озер, в лесах. Что же наша власть не может снести баню некоей примадонны у берегов Иваньковского водохранилища? И других сильных мира сего, как ни бился Митволь за исполнение решений о запрещении построек коттеджей возле берегов Волги и ее притоков – в санитарной зоне, бесполезно… Самого ушли. Вот какое у нас правовое государство!

     Только что я прочитал большую и весьма умную книгу С.Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием». Признаюсь, запоздал я с нею лет на 10 и даже больше. Но ведь на книжных полках у нас валяются десятки томов, сотни женских детективов и неженских тоже, а вот подобных этой в Кулебаках не видать.
     Одну мысль я хорошо усвоил среди прочих из этой сокровищницы мысли – не может быть легитимным правительство страны, в которой разрешено одним ее гражданам обманывать других. Формы обмана самые разные – от ваучерной приватизации до вывоза нашей ликвидности, рублей, которые должны были пойти на сохранение жизни наших предприятий, за рубеж на спасение их финансовой системы. И до обмана простодушных наших граждан и гражданок бесчисленными магами, гадалками, целителями в 7-м поколении, короче – предприимчивыми шарлатанами. Наша пресса, наше телевидение очень постаралось, расчищая сознание наших россиян от атеизма и глупых предрассудков, от веры во всякую чертовщину. Заодно сотни разных основателей заграничных религиозных сект поналезли в нашу страну, и без всяких помех обирают наших простодушных дураков. Конечно, ни Путин, ни Медведев лично к этому руку не приложили. Их можно обвинить в бездействии, благодаря чему хитрые и корыстные живут за счет дураков припеваючи. Поле чудес для себя открыли.
     Нет, господа президенты, на своей Родине на благо своего народа, в особенности его трудящихся, так работать нельзя. Убывать народ будет, что мы и наблюдаем в жизни. Наши президенты, наша власть служит для процветания ничтожной по численности кучки богатого сословия – вот эти весьма довольны таким правлением.
     Я не могу винить в этом лично Путина, лично Медведева, я виню капиталистический строй, установившийся в России два десятка лет назад. Не человек теперь главное богатство в стране, а капитал, прибыль. А люди, человеческие отношения, производственные – все это теперь рассматривают только с позиции получения прибыли. Добавлю к этому еще вот что. О кадрах. При большевиках в управленческие ряды выдвигались лучшие люди, которые меньше всего думали о себе, а если этот человек полагал, что он на должности на кормлении, то его довольно быстро отсюда сколупывали. Совершенно иная картина теперь. Кто лезет в управленцы? Такие люди, что им кошелек с десяткой доверить нельзя. А они становятся мэрами, как у нас в Кулебаках Н.М.Рябыкин, главными врачами больниц, как у нас Н.В.Тихонов. Другие чиновники у нас на местах намного ли лучше?
     Увы, к сожалению, такая картина с выдвижением кадров в России, кажется, повсеместно. Разуваевы и Колупаевы дорвались до власти, до корыта. Не нас ли жрут?!

Он опасается превращения ее в фикцию

     На открывшемся в Санкт-Петербурге XI Диалоге судей высших судов России и Германии председатель Конституционного суда (КС) РФ Валерий Зорькин вчера выразил обеспокоенность тем, чтобы Конституция РФ «не превратилась в фикцию», а также сделал ряд жестких заявлений, касающихся «кулуарного принятия парламентом многих кардинальных законов без согласования с народом». Доклад главы КС о «культурно-исторических аспектах реализации Конституции» совпал с прохождением в Госдуме ряда кардинальных поправок в федеральный конституционный закон «О Конституционном суде».
     Открытие XI Диалога судей высших судов России и Германии, который в течение трех дней пройдет в резиденции КС, совпало с годовщиной переезда самого КС в Санкт-Петербург, которому предшествовала вызвавшая громкий резонанс процедура изменения федерального конституционного закона «О Конституционном суде». Спустя год сменивший Владимира Путина на президентском посту Дмитрий Медведев без согласования с Конституционным судом инициировал не менее кардинальную поправку к тому же закону, изменив действовавшую в течение 18 лет процедуру избрания председателя КС самими судьями. Теперь полномочиями главу КС будет наделять Совет федерации по представлению президента. Только после встречи с господином Зорькиным, состоявшейся уже после принятия поправки в первом чтении, президент согласился удвоить срок полномочий для назначаемого по новой процедуре председателя по аналогии со сроками глав других высших судов РФ, признав поставленный главой КС вопрос «разумным».
     На этом фоне вчерашний доклад Валерия Зорькина на тему «Реализация Конституции: культурно-исторический аспект» получил дополнительный политический контекст, хотя докладчик сразу предупредил, что выступает не как глава КС, а как исследователь. Определив Конституцию как «залог против волюнтаризма государства, властей и других лиц», господин Зорькин заявил, что в основе мирового кризиса лежит «ложный оптимизм и бездумная эйфория», аналогичная «советской иллюзии, согласно которой мы идем от хорошего к еще лучшему». «Самые конкретные и прагматические люди на свете – бизнесмены, экономисты – и те уверовали в то, что завтрашний день – это улучшенный сегодняшний день, и не более»,– констатировал господин Зорькин, проанализировав в своем докладе «стратегические ошибки, которые породил отказ от исторического подхода к настоящему и будущему». Напомнив о том, что российский капитализм находится в 17-летнем возрасте, глава КС констатировал, что «состояние гражданского общества в России недееспособно, поскольку в стране нет ни развитого дееспособного гражданина, умеющего отстаивать свои права, ни развитой партийной системы с балансами и противовесами».
     Этим объясняется, по мнению господина Зорькина, невозможность «дозированного действия власти» по примеру благополучных европейских стран. Однако в отличие от своего недавнего доклада, в котором господин Зорькин фактически оправдал «элементы авторитаризма в управлении страной», ссылаясь на послевоенный европейский опыт ХХ века, вчера он впервые со времен антиельцинских постановлений КС выступил с жестким предупреждением «правящим элитам». «Я больше всего обеспокоен, чтобы Конституция в России не превратилась в фикцию, как это произошло в Германии и России первой половины ХХ века из-за неумения правящих элит осознать историческую реальность и отступления от принципов права»,– заявил глава КС.
     По его словам, Россия сегодня развивается «в разных векторах» – в каких-то аспектах она находится «в XVI веке». Господин Зорькин напомнил, что и в 90-е годы «вредные и неадекватные» реформы делались без массового апробирования, и «сегодня законы по многим кардинальным вопросам принимаются парламентом кулуарно без согласования с народом».
     Все эти тревожные симптомы заставили господина Зорькина напомнить, что «конституционность и государственность» востребованы в равной степени: «Любой одномерный подход чудовищно исказит существо дела. И превратит труднейшую проблему, которую мы пытаемся решать, в нечто заведомо нерешаемое. Не буду даже говорить о том, что породит подобное превращение в России и чем оно чревато для мира. Укажу лишь на то, что вольно или невольно содействие подобному превращению оказывают не только внутрироссийские силы реакции (а они никуда не делись), но и внешние силы с их благими пожеланиями, основанными на когда-то просто неверном, а когда-то еще и предвзятом подходе».
     В ходе дискуссии Валерий Зорькин конкретизировал основные проблемы, которые, по его мнению, связаны с российским законодательством – излишество «большого вала законов» при его нестабильности и недостатке правовых процедур в процессуальном праве.
     Прокомментировать журналистам изменение закона «О Конституционном суде» и итоги его встречи с президентом председатель КС отказался, уточнив лишь, что «в парламенте и на других площадках накопилось много предложений о совершенствовании этого закона». В свою очередь, председатель ВАС Антон Иванов вчера дал понять, что изменение процедуры наделения полномочиями председателя КС не последние изменения, касающиеся его деятельности,– в ближайшее время КС может потерять право самостоятельно решать внутренние вопросы о привлечении его членов к дисциплинарной ответственности.
     Глава правления центра политических технологий Борис Макаренко связывает жесткость вчерашнего выступления господина Зорькина с последней правкой закона о КС. «Ясно, что сейчас идут непростые переговоры между КС и другими инстанциями. И ясно, что Валерий Зорькин сейчас в максимально боевой форме,– заявил он «Ъ».– Но предъявить публично претензии другим инстанциям, кроме Госдумы, он сейчас не может. Госдума расплачивается за то, что она стала не местом для дискуссий».

Пытаясь добиться оплаты за переработанные часы, майор милиции лишился прав человека

Тверской суд Москвы предоставил чиновникам судебный иммунитет, восстановив средневековый восточный обычай

     Стало известно, что Тверской суд Москвы отменил целый ряд статей российской Конституции. Этот вывод следует из его определения, которое выводит из-под действия закона всех чиновников, подчиненных президенту.
     В июле 2008 года Платон Лебедев обратился в администрацию президента России. Он просил Дмитрия Медведева дать правительству «поручение, реализация которого позволила бы с абсолютной достоверностью опровергнуть ложное обвинение в хищении 38% акций ОАО «Восточная нефтяная компания» в ноябре 1998 года». Суть обращения, впрочем, не важна, – важно то, что ответа Лебедев не получил. Напомним, согласно Конституции и законам граждане имеют право обращаться в любые государственные органы, причем последние (в том числе администрация президента) обязаны на эти обращения реагировать.
     Адвокаты Лебедева пожаловались в суд на администрацию президента, передавшую их обращение «на рассмотрение органам государственной власти, которые в силу своей некомпетентности не смогли подготовить ответ по существу поставленных в обращении вопросов». Тверской суд отказал: «Общее руководство администрацией президента осуществляет непосредственно президент <…>. Деятельность аппарата администрации президента обусловлена спецификой полномочий, предоставленных данному государственному органу законом, подотчетна и подконтрольна только президенту. Обжалование в судебном порядке действий государственных органов, находящихся в непосредственном подчинении президента, на практике означает прямое или косвенное вмешательство в конституционно-правовую и иную деятельность президента как главы государства, обладающего неприкосновенностью и осуществляющего верховную государственную власть в Российской Федерации, что недопустимо и нарушает основы конституционного строя».
     Таким образом, из-под судебного контроля оказались выведены все государственные органы, подчиненные главе государства. Можно понять адвокатов Платона Лебедева, которые полагают, что решение Тверского суда «устанавливает новую, отличную от гарантированной Конституцией конфигурацию отношений в системе гражданин-государство».
     Сомнительное нововведение де-факто касается не только президентской администрации. Президент руководит деятельностью федеральных органов исполнительной власти, ведающих вопросами обороны, безопасности, внутренних дел, юстиции, иностранных дел, предотвращения чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий. Следовательно, граждане отныне лишены права оспорить в суде действия не только сотрудников администрации президента, но и силовиков – сотрудников МВД, ФСБ, Министерства обороны и Службы внешней разведки, а также Минюста, МЧС, МИД, Федеральной миграционной службы, ФСИН, Федеральной службы судебных приставов, Госнаркоконтроля, множества других ведомств. Они могут делать все, что хотят, имея практически полный иммунитет от закона – лишь бы это не вызвало недовольства президента…
     Кстати, конфигурация отношений в системе гражданин-государство, если припомнить историю, не столь нова. В старом Китае существовал институт «тени»: чиновники, в зависимости от ранга, могли позволить определенным людям воспользоваться собственным иммунитетом (в первую очередь родственникам), а наиболее широкой была «тень» императора, прикрывавшая множество людей.

Большинство граждан не хотели бы ее менять

     Большинство россиян признают за Конституцией «важную роль в жизни страны» и не видят необходимости что-либо менять в ней. Такое отношение граждан к Основному закону выявили в ходе последнего опроса социологи ВЦИОМа. Оппозиция уверена, что Конституция так и не стала для россиян основным законом и уважительное отношение к ней временное, поскольку связано исключительно с социально-экономической стабильностью.
     За переменами в отношении граждан к Конституции ВЦИОМ следит почти десять лет. По итогам очередного опроса, который социологи провели в канун 16-й годовщины со дня принятия Конституции, выяснилось, что почти четверть граждан (24%) все еще «совершенно не представляют себе содержания» этого документа, 16% граждан «хорошо знают» Конституцию и подавляющее большинство (57%) хотя и не читали текста, но «имеют представление об основных положениях». Эти пропорции практически не меняются. Но в вопросе «изменений и дополнений» Конституции общественное мнение с 2000 года поменялось практически зеркально. Если тогда за изменение Конституции высказывались 53% опрошенных (против 36%), то теперь почти столько же (47%) выступают против изменений, а с тем, что Основной закон должен меняться, согласны лишь 35% респондентов.
     «Конституция прошла проверку временем и двойной сменой главы государства»,– объяснил «Ъ» причины перемен в массовом сознании гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров, отметивший, что «в зрелую жизнь вступило новое поколение россиян, которые живут при этой Конституции и другой не знают». Кроме того, подчеркивает господин Федоров, «тема поправок широко не обсуждается». Даже те поправки, которые были внесены в конце прошлого года (увеличившие срок президентских полномочий с четырех до шести лет и сроки полномочий Госдумы с четырех до пяти лет), «вносились оперативно и без общественной дискуссии». Гендиректор ВЦИОМа уверен, что если спросить у россиян, вносились ли изменения в Конституцию, то большинство ответит «нет». По мнению Валерия Федорова, в обществе начала формироваться своеобразная традиция: она еще хоть «и не такая основательная, как американская», но «уже оказывает влияние на мнение общества».
     Сложилось у россиян и отношение к тем правам, которые гарантирует Конституция. В первом эшелоне прав, которые кажутся главными 50-60% россиян, право на жизнь (61%), право на свободу и личную неприкосновенность (54%), право на труд (51%). Во втором эшелоне социальные гарантии: право на образование (30%), право на отдых (40%), право на жилище (43%). Наименее же ценны для россиян право на частную собственность и предпринимательство (19%), избирательные права (13%) и право на участие в политической деятельности (12%).
     Правда, в последние пять лет россияне заметно озаботились проблемой гарантий всех прав, независимо от их текущей ценности. Так, право на жизнь в 2003 году волновало лишь 45% граждан, а теперь – 61%, ценность «свободы мысли и слова» признавали 19%, теперь – 32%. Люди чувствуют «зазор между тем, что гарантирует Конституция, и тем, что делается для этого реально», считает Валерий Федоров. Причем сигнал к этому «идет от власти, от самого верха», уточняет он, имея в виду регулярные и настойчивые заявления президента Медведева о том, что «все записанное в законах должно стать реальным».
     «Конституция играет второстепенную или даже никакую роль во взаимоотношениях власти и общества»,– заявил «Ъ» член бюро партии «Яблоко», экс-депутат Госдумы Виктор Шейнис, который в 1993 году входил в группу разработчиков Конституции. По его мнению, подавляющее большинство общества «помимо Конституции и за ее пределами» заключило с властью «негласный пакт: вы делайте все, что считаете нужным, только обеспечьте нам относительно стабильную жизнь». «Потому-то гражданские свободы и политические права для большинства ничего не значат»,– заявил «Ъ» секретарь ЦК КПРФ по информационно-аналитической деятельности, депутат Госдумы Сергей Обухов. И Конституцию большинство уважает, по его мнению, только потому, что власть ничего не говорит о ее изменении. Но, по прогнозу коммуниста, «стоит зашататься тандему, власть опять заговорит о несовершенстве Конституции и общественное мнение о ней в очередной раз зеркально поменяется».

Четверть граждан страны до сих пор незнакомы с Основным законом

     Завтра Россия будет отмечать, но не праздновать очередную годовщину референдума по утверждению Конституции. 12 декабря 1993 года ей сказали «да» без малого 60% из тех 55% граждан страны, которые на этот референдум пришли. Вчера Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) огласил итоги своего опроса об отношении россиян к Основному закону.
     Оказалось, что теперь меньше четверти граждан считают Конституцию не слишком важным документом. Наоборот, 31% уверен, что именно она поддерживает порядок в государстве, а 30% говорят, что она защищает права и свободы людей. В 2002 году, отмечает ВЦИОМ, такие правильные слова произносили чуть более 20% опрошенных. Возможно, именно такое возросшее уважение к Основному закону и приводит к другим цифрам: лишь 36% респондентов полагают, что Конституция все еще нуждается в каком-то совершенствовании. В 2002 году, опять же по данным ВЦИОМа, на этом настаивали 53%.
     Впрочем, по результатам этого же опроса, Конституция настольной книгой россиянина, видимо, так и не стала. 73% опрошенных уверяют, что с ее содержанием они в принципе знакомы. Но при более пристрастном допросе 57% признаются, что знакомство это поверхностно. И только 16% клянутся, что лично прочитали эту небольшую брошюру. Между тем практически четверть респондентов сознались, что Основной закон страны они и в руки никогда не брали.
     Но тем не менее «Молодая гвардия» «Единой России» все-таки решила 12 декабря выйти на московские улицы и устроить прохожим викторину по тексту Конституции. Тем, кто на вопросы будет отвечать правильно, обещаны ценные подарки. Например, ноутбуки. Так что у желающих испытать судьбу есть еще сутки на то, чтобы подучить содержание 137 статей Основного закона. Впрочем, исходя из данных ВЦИОМа, можно предположить, что эта акция молодежной организации ЕР если и не провалится, то удачной вряд ли окажется

К шестнадцатилетию российской Конституции

     Я, конечно, мог бы рассмотреть проблему российской Конституции, вообще никак не реагируя на те страсти, которые с недавних пор кипят вокруг Конституционного Суда.
     Но, во-первых, есть разница между академическим ученым и лицом, ответственным за деятельность КС. Паралич КС или даже дезорганизация его деятельности неминуемо окажут – и это все понимают – крайне негативное влияние на российскую государственность.
     А во-вторых, любые абстрактные рассуждения, приуроченные к юбилейной дате, неимоверно скучны. Как для рассуждающего, так и для читающего. В отличие от многих я убежден, что российская смута – родная дочь этой самой скуки. Разве не об этом говорит опыт распада СССР? Сначала застойная скука, а потом перестроечная смута. Нужно быть очень нечутким человеком для того, чтобы не понять, как именно одно переходит в другое.
     Но в чем альтернатива юбилейной академической скуке? Казалось бы, очевидно. В острых ответах на задаваемые острые вопросы.
     Так-то оно так... Но одно дело, когда остро ставятся вопросы больные и глубокие. Те самые, которые поэт когда-то назвал «проклятыми», потребовав, чтобы на них давались «прямые ответы».
     И совсем другое дело, когда остро ставятся вопросы, сами по себе «не стоящие выеденного яйца».
     Вопросы, используемые для того, чтобы развернуть против того или иного объекта полноценную войну, как минимум информационную. А как максимум – и организационную, и политическую.
     Из собственного горького опыта (он же – пресловутая перестройка) мы знаем, что в отличие от войн обычных объектами политических войн являются те ключевые ведомства, без адекватной деятельности которых не может быть обеспечена стабильность государства и общества.
     Объявлена ли такая война Конституционному Суду? Или же я превратно истолковываю адресованную ему здоровую критику?

     Тем, кто хочет получить серьезный ответ на столь непростой вопрос, предлагаю сравнить происходящее вокруг Конституционного Суда со всем, что происходило и происходит вокруг министерства внутренних дел.
     Конечно, наивный человек может упорно настаивать на том, что и критика в адрес КС, и критика в адрес МВД обусловлена только недостатками в деятельности данных узловых систем российской государственности.
     Предоставив наивным людям возможность вновь и вновь обольщаться, хотел бы что-то обсудить с людьми ненаивными. Напомнив им о том, что в конце 80-х годов ХХ века были два борца с коррупцией – Тельман Гдлян и Николай Иванов. Боролись они с этой коррупцией повсюду. Особенно же – в Средней Азии. И были одним из звеньев перестроечного проекта.
     Стала ли меньше коррупция после того, как данный проект был реализован? Если бы стала, то Гдлян и Иванов оказались бы героями, победившими страшнейшее зло. А если все произошло наоборот? И в результате осуществления проекта, в котором эти люди участвовали, коррупция увеличилась безумным, сногсшибательным образом? Таким, что все тогдашние среднеазиатские сюжеты вызывают сегодня только улыбку? Как тогда относиться к этим уже почти забытым героям?
     Это не значит, что в каждом правдолюбце и критике надо видеть потенциального разрушителя. Подобный подход породил бы пресловутую неприкасаемость ведомств. И все, что вытекает из этой неприкасаемости. Чиновное чванство, сонное безразличие к собственной деятельности, цинизм.
     Но как отличить подлинное правдолюбие от подделки?
     Готовых рецептов нет и не может быть. Но доза здорового скептицизма все же необходима. Не надо, столкнувшись с чем-то, напоминающим вышеописанное перестроечное действо, восклицать: «Это заказ!» Но приглядываться надо повнимательнее: к тому, кем, что, как, где и когда сказано по тому или иному конкретному поводу.

Начну с «кем»
     В МВД соискателем на роль, подобную роли Гдляна и Иванова, оказался некий майор Дымовский. Оставляю каждому возможность оценить эту личность сообразно своему профессиональному опыту. Мой опыт говорит о том, что сомнительные моральные качества майора Дымовского написаны крупными буквами на его челе. И что стереть этот текст с чела не могла даже блистательная пиар-команда, приставленная кем-то к раскручиваемому зачем-то майору. То, что команда была приставлена, – достаточно очевидно. Главное – кем приставлена и зачем?
     Не хочу вдаваться в подробности «антимилицейской кампании». Тут важно лишь то, что речь идет о кампании. Никоим образом не собираюсь утверждать, что используемые в кампании негативные факты высосаны из пальца. В конце концов деятельность Гдляна и Иванова тоже разворачивалась не на фоне, лишенном самых разных черных пятен, свойственных тому времени. А вот то, что «черные пятна» в деятельности нынешнего МВД интересуют сегодняшних архитекторов «антимилицейской кампании» ничуть не больше, нежели архитекторов перестройки – уменьшение коррупции в СССР... Неужели это не очевидно?
     Основное отличие между КС и МВД в том, что МВД является предельно разветвленной системой, в деятельности которой участвует огромное количество людей. Среди них просто не может не быть и героев, и «оборотней». А как иначе? Огромное количество милиционеров работает в непосредственном соприкосновении с преступностью, погружено в нашу весьма небезусловную действительность, заражено тем, что ей свойственно.
     Найти в такой системе темные пятна не составляет никакого труда. Достаточно вывести за скобки героев, зафиксировать внимание общества на «оборотнях» (которые и впрямь ужасны и отвратительны) – и дело сделано. Кампания входит в правильную колею.
     Конституционный Суд – крайне неразветвленная система. В ее ядре (вряд ли кого-то интересует аппарат КС) – девятнадцать человек. «Нарыть» тут какой-то объективный негативный материал очень трудно. Поэтому нужно проводить кампанию не с опорой на хоть какую-то «достоверность», а с опорой на абсолютную голословность. Место вчерашних Гдляна и Иванова предложено занять двум конституционным судьям – Владимиру Ярославцеву и Анатолию Кононову. Оба они, заявляя, что Конституционный Суд действует по указке Кремля, принципиально и не случайно воздерживаются от каких-либо доказательств.
     Ведь одно дело, если обнаруженная скверна носит доказательный, а значит, конкретный и относительный характер. Такой-то конституционный судья плох тем-то. Путь к исправлению ситуации понятен.
     Другое дело, если скверна носит характер бездоказательный, абстрактный и абсолютный. Плохи все судьи, за исключением критиков. Чем плохи? Тем, что Кремль ими руководит. Как это исправить? А никак! Даже если заменить этих судей другими – Кремль и выдвинет кого надо, и руководить будет своими выдвиженцами как надо. Суд неисправим! А что делают с неисправимыми – понятно.
     В конце концов Дымовский, использованный в «антимилицейской кампании», всего лишь майор. Но в кампании против КС задействованы не майоры, а, так сказать, «маршалы». Сначала – Владимир Ярославцев, выступивший в испанской El Pais, затем – Анатолий Кононов, поддержавший коллегу в «Собеседнике».
     Тем, кто все еще не уловил аналогии между двумя пиар-кампаниями, напоминаю, что сразу же после раскрутки Дымовского с оригинальным предложением выступил Андрей Макаров. Депутат Госдумы от партии «Единая Россия», то есть, так сказать, вовсе не майор, а как минимум политический генерал. Предложение состояло в том, чтобы... ликвидировать МВД. А поскольку все понимают, что просто так взять и ликвидировать МВД невозможно, то реальным содержанием проекта является, так сказать, «зачумление» ведомства. В конце 80-х годов такой проект очень активно осуществлялся по отношению к армии.
     А теперь ставлю вопрос ребром: сколько ключевых звеньев в системе государственного управления надо подобным образом вывести за все возможные скобки, чтобы система в одночасье развалилась? При том, что ни о каких революционных очищениях речь, как мы понимаем, не идет. Нет ни революционной атмосферы, ни революционных кадров.
     Но, может быть, Конституционный Суд и впрямь так погряз в сервильности, что он сам себя вывел за скобки, став придатком к кремлевской администрации, стремящейся перевести страну на рельсы политической деспотии?
     Чем необходимое обсуждение такого вопроса отличается от грязного бездоказательного пиара, то бишь информационной войны? Известно, чем! Тот, кто всерьез обсуждает вопрос, не может игнорировать факты. А тот, кто ведет информационную войну, может.

     19 ноября 2009 года Конституционный Суд Российской Федерации принял решение, согласно которому смертная казнь в России отменена. Это – непопулярное решение, которое Конституционный Суд совершенно не обязан был принимать в том виде, в каком оно было принято. Ему гораздо легче было переложить ответственность на законодательную власть. Но КС поступил иначе.
     Итак, КС принял решение, во-первых, очевидным образом либеральное. И, во-вторых, столь же очевидным образом непопулярное. А ведь именно в неспособности КС принимать такие решения – суть демаршей Ярославцева и Кононова: «Мы-де, мол, либеральные люди! Люди просвещенные! Мы – настоящие западники! А наши коллеги настроены антилиберально, антизападно. Так же, как и руководящий их деятельностью Кремль! Стремящийся к установлению в стране политической деспотии».
     Казалось бы, данное решение КС не оставляет камня на камне от таких рассуждений! В самом деле, если Конституционным Судом командует Кремль, стремящийся осуществлять антидемократическую внеправовую деспотию, то зачем этому Кремлю требовать от Конституционного Суда принятия решения, резко ограничивающего возможности деспотии?
     Если бы речь шла о полноценном обсуждении изъянов в работе КС или даже неисправимой порочности Суда, то все было бы сконцентрировано вокруг ответа на сформулированный мною очевидный вопрос. А поскольку никто не только не сконцентрирован на обсуждении этого вопроса, но и не рассматривает его вообще, то речь однозначно идет о пиар-акции, участники которой убеждены в беспроигрышности используемой тактики: «Если вы нас тронете, то мы – гонимые жертвы. А если вы нас не тронете, то мы камня на камне не оставим от вашей репутации. Выбирайте!»
     Что ж, коль скоро наше общество является «обществом спектакля», то такой номер проходит. Но «общество спектакля» – это прямая противоположность тому гражданскому обществу, за которое якобы ратуют Ярославцев и Кононов. Главное действующее лицо «общества спектакля» – зевака, жаждущий предъявления любой грязи. Главное действующее лицо гражданского общества – скептический, ответственный человек, которого тошнит от красивых, но бездоказательных слов.
     Дискуссия – это прямая противоположность пиару. В основе дискуссии – вера в разум, в логику, в доказательность, аргументированность. В основе пиара – дешевая, крикливая ложь.
     Так какое общество мы строим? И строим ли? Или же хотим повторить то свое прискорбное прошлое, в котором спектакль возобладал над гражданственностью? Но, повторив его, мы окончательно разрушим страну.
     Запрет на критику? На дискуссионность? Полно! Не надо меня путать с кем-то другим! Я слишком хорошо понимаю, что любой запрет на дискуссионность, любое затыкание ртов может кончиться только гниением и развалом. Что именно такой запрет в годы застоя и породил потом перестройку.

     Так в чем же выход?
     В том, чтобы, борясь за подлинную дискуссионность, категорически отклонять ее патологическое альтер эго. Информационную войну, грязный пиар, политическую кампанейщину, так называемые «спецшоу».
     В том, чтобы гранью между одним и другим сделать «сапиенс» – опору на факты, на хотя бы элементарную логику.
     В том, чтобы не подменять цели. Ибо цель дискуссии – исправить объект. И потому дискуссия жаждет обнаружения и обсуждения реальных качеств объекта. А цель войны, политической и любой, – разрушить объект. Парализовать его. Дезорганизовать.
     В конце концов если вы воюете с противником, то почему бы вам не делать этого? Но в том-то и беда, что это делают, «работая» не с противником, а со своим государством и своим обществом. Или они-то и являются противниками?

     Заявляю со всей ответственностью – если бы речь шла о дискуссии по поводу реальных несовершенств объекта под названием «Конституционный Суд», то я как его руководитель сдувал бы каждую пылинку с мантии любого самого жесткого критика, обнаружителя реальных язв и пороков. Но если с Конституционным Судом воюют – информационно и политически? Если это касается не только, и даже не столько Конституционного Суда? Если проблема намного шире? Что тогда?
     Да, для чинуши, боящегося любой критики, нет разницы между теми, кто обнажает подлинные язвы, и теми, кто ведет информационную войну. Да, такой чинуша любого критика назовет «злопыхателем». Но это лишь одна сторона медали!
     Разве нет у этой медали и другой стороны? Так уж и нет?
     Если государство не может обеспечить порядка демократическим образом, то граждане предпочтут антидемократический порядок хаосу. И потому главная цель государства – не допустить хаоса. Разве не об этом написаны мудрейшие политические трактаты? Разве не доказательству этой истины посвятили свое творчество философы и юристы, начиная с античных времен и вплоть до настоящего времени?
     Впору поставить несколько ключевых вопросов. Потом уже будет поздно их обсуждать. А сейчас еще не поздно. Вопросы эти таковы.

     Неужели никто не понимает, что нам пытаются снова навязать перестроечные подходы?
     Неужели есть люди, которые искренне готовы поверить, что милицейские «революционные» майоры и судебные «революционные» маршалы руководимы в своей «революционности» чем-нибудь иным, нежели то, чем были руководимы их предшественники, актеры драмы под названием «обрушение СССР»?
     Неужели кому-то хочется нового и последнего обрушения России?
     Неужели никто не замечает, насколько грязно и скверно все, что именует себя борцами с грязью и скверной?
     Неужели опять захотелось хаоса?
     Неужели неясно, что маячит по ту сторону хаоса?

     Мне бы хотелось, чтобы каждый сам ответил себе на эти вопросы. Имеющиеся у меня ответы выстраданы всей прожитой жизнью.
     Я знаю, чем оборачиваются перестроечные разглагольствования о недопустимости правового беспредела, – абсолютным правовым беспределом, опирающимся на голую силу.
     Я знаю, чем оборачиваются восклицания по поводу того, что нельзя допустить ни одной пролитой детской слезы, – морем слез, морем крови, вопиющей бесчеловечностью.
     Я знаю, что является подлинной подоплекой восклицаний по поводу разрушенного права. Подлинной подоплекой является желание добить это право до конца. Уничтожить даже нынешнее несовершенное право. А ну как в острый момент Конституционный Суд станет защищать Российское государство! «Так добьем же гадину, чтобы она не смогла этого сделать! И добивать будем так же, как это делали двадцатилетием раньше! Наплевав не только на правду, но и на самый элементарный здравый смысл, критикуя товарища Вышинского за его подходы и воспроизводя их на собственной практике».
     Двадцать лет назад удалось сбить с толку наивное советское общество. Удастся ли сделать это снова? Ведь общество уже совсем другое. Верю в то, что оно другое, что горькие уроки тех лет не забыты, что общество уже не удастся провести на мякине суррогатного правдолюбия. И потому лишь продолжаю начатый разговор.

     Почему на самом деле Конституционный Суд принял 19 ноября 2009 года решение о запрете смертной казни в России? Потому что Конституционный Суд и впрямь охраняет Конституцию. Только поэтому. Может быть, он охраняет ее не так, как хотелось бы его оппонентам. Но он ее охраняет.
     Не указания Кремля исполняет, а охраняет Конституцию.
     Не общественного признания взыскует, а охраняет Конституцию.
     Не на ценности ориентируется (они у каждого судьи разные), а на охрану Конституции.
     Лично я, как человек и гражданин, против отмены смертной казни в России. Но до тех пор, пока я являюсь председателем Конституционного Суда, я не имею права ориентироваться на собственные человеческие и гражданские пристрастия. Никто не спрашивает меня, председателя Конституционного Суда, о том, в чем мое личное представление о должном, необходимом. Об этом меня могут спросить, как человека и гражданина. Кстати, пока я являюсь еще и главой КС, я просто не вправе давать свои человеческие и гражданские оценки до тех пор, пока ведется судебное разбирательство.
     Меня, как главу КС, спрашивают только об одном: «Такое-то и такое-то решение соответствует имеющейся Конституции или нет?» Только на этот вопрос я должен ответить как профессионал.
     Если я начну подменять точный ответ на этот вопрос чем-то еще – своими представлениями о благе, представлениями общества о благе, мнением начальства, я лишусь главного. Профессии как осмысленной деятельности. А значит, и самоуважения, и уважения коллег.
     На моем рабочем столе лежали не чьи-то директивы, а правовые документы, суть которых я, как профессионал, не мог не понимать. Я не мог не отдавать себе отчет в том, что имеет место определенная правовая ситуация. Включенная в определенный правовой контекст и подкрепленная цепочкой уже сделанных правовых шагов. И что все это в совокупности требует вполне определенного окончательного решения.

     Начну с рассмотрения правовой ситуации. Она определяется длительностью моратория на смертную казнь. Мы имеем дело с десятилетним комплексным мораторием. То есть с устойчивыми гарантиями неприменения смертной казни, сложившимся по факту конституционным правовым режимом. Игнорировать который юрист-профессионал не имеет права. Кроме того, смертная казнь изначально закладывалась в действующую Конституцию лишь как исключительная мера наказания, носящая временный характер!
     Можно ли понимать, что такое десятилетняя длительность комплексного моратория, в каком виде норма, на которую оказался распространен такой мораторий, была изначально заложена в Конституции, и не отменять смертную казнь? Можно, но лишь отказавшись от профессии. От исполнения своего профессионального долга.
     Но все не исчерпывается правовой ситуацией как таковой!
     Эта ситуация погружена в определенный контекст. Нынешняя Россия – и ее политический класс, и большая часть общества – не отказывается от вхождения в Европу, от участия в европейском процессе. Действующая Конституция существенным образом ориентирована именно на это.
     Если и у общества, и у политического класса поменяются ориентации, то это потребует, в том числе, и существенных конституционных корректив. Но главное – это потребует глубочайших политических корректив.
     Задача Конституционного Суда не в том, чтобы ориентироваться на такие коррективы (для кого-то из судей желательные, а для кого-то – нет). Задача Конституционного Суда только в том, чтобы отстаивать действующую Конституцию, образующую единое целое с действующим политико-правовым стратегическим контекстом.
     Чем является в этих условиях (а ведь они налицо!) ценностно обусловленное решение отдельного вопроса, даже такого важного, как вопрос о смертной казни?
     Разрушительной глупостью, вот чем!
     Выпадением из общеправовой ситуации и из действующего политико-правового контекста. Если бы я хотел менять общеправовую ситуацию и действующий политико-правовой контекст, я бы отказался от занимаемой должности и занялся политикой как таковой. Понимая, что для этого мне пришлось бы заняться сугубо революционной политикой. То есть сокрушением существующей государственности и построением новой.
     Но я посвятил свою жизнь другому – прямо противоположному. И отказываться от того, чему посвятил жизнь, не собираюсь.
     Не хочу говорить за других судей. Но твердо уверен, что в своих решениях они всегда исходят из чего-то сходного с тем, что является решающим для меня.
     Никто из нас не ангел. Все мы живые люди, участвующие в современной общественной жизни. Живущие не в иных мирах, а на нашей грешной земле. Более того, в нынешней далеко не безупречной России. Но даже созвучие времени и ситуации (а я уверен, что ни для кого из нас оно не является единственной целью жизни) возможно только до тех пор, пока есть какой-то стержень.
     Пока в основном ты сохраняешь верность принципам и профессии. А когда ты это теряешь, теряется и все остальное. Перестав понимать (и уважать) самого себя, ты перестаешь понимать (и уж тем более уважать) время. Ситуация исчезает следом за исчезновением чувства времени. Человек превращается в жалкую марионетку, в робота, в официанта, действующего по принципу «чего изволите», в презренное существо, которое пытается по любому поводу сориентироваться на начальство и путается даже в этих своих низкопробных потугах.

     Конституционные судьи – это малый круг весьма уважаемых людей. Вход в такой круг для «официантов» закрыт. А если они случайно и проникают в него, то узкое судейское конституционное комьюнити реагирует по принципу самоочищения. Что и произошло.
     Конституционные судьи – это люди, добившиеся в своей профессии многого. Такие люди редко бывают слабыми, лишенными самоуважения. Нельзя сохранять самоуважение, теряя хребет – профессию.
     «Не мешайте нам работать», – вот кредо любого настоящего профессионала. То, что затеяли наши коллеги, было не просто возмутительным с моральной точки зрения. Если бы речь шла только о том, что тебя живописуют неприемлемым образом... Что ж, ХХI век – не XIX... Нет суда чести, нет дуэлей как общепризнанных норм... Человек, не являющийся судьей, еще может в особых случаях обратиться в суд по защите чести и достоинства. Но судье-то и обращаться некуда! Что ж! Порой приходится терпеть даже самые недоброкачественные суждения в свой адрес. Но – чьи суждения? Журналистов, прочей «сторонней публики».
     А вот если эти суждения высказываются членами узкого рабочего коллектива, которому каждый день надо решать сложнейшие вопросы...
     Если при этом речь идет о суждениях, явно неадекватных и донельзя двусмысленных...
     В условиях всех этих «если» как может коллектив работать, не освободившись от тех, кто, находясь внутри него, ведет против него информационную войну? Странное занятие, не правда ли: «Коллеги – публичные девки, заведение – бордель, а мы двое – монахи». Невольно возникает вопрос: а что монахи делают в борделе? Как они в него забрели? Чем пробавляются в рабочее (да и свободное) время?
     А коль скоро известно вдобавок, что коллеги ну никак не монахи... То есть настолько не монахи, что дальше некуда, то вновь с многократным усилением возникает все тот же вопрос: как работать?
     Ты задаешь этот вопрос зарвавшимся членам твоего коллектива, а они улыбаются. И недвусмысленно дают понять, что их задача не в том, чтобы улучшить работу, а в том, чтобы эту работу парализовать. Дезорганизовать до предела.
     Налицо частный случай чего-то общего и до боли знакомого.
     Поняв и это, спрашиваешь себя: что делать? И принимаешь единственно возможное для тебя решение.
     А когда его принимаешь, то не в Кремль бежишь советоваться. А действуешь сообразно принятым тобою однажды и навсегда этическим нормам. Действуешь на свой страх и риск. Понимая при этом и свою ответственность руководителя, и то, что судьи Конституционного Суда – это очень сильные, очень самостоятельные люди, которые поддержат тебя, только будучи убежденными в правоте принимаемого решения.
     Но главное, ты понимаешь, что кому-то очень нужна очередная российская смута. Что такая смута всегда начинается с искусственно создаваемого паралича основных звеньев государственного аппарата. И что особое внимание в таких случаях уделяется звеньям, способным воспрепятствовать государственному развалу.
     Общепринятое сегодня слово «элита» никоим образом не относится к числу моих любимых слов. Но я готов его использовать, коль скоро речь идет об элите, ответственной перед народом. Главное, в чем элита ответственна, недопущение смуты и государственного распада. Ибо, допустив это, она обрекает народ на огромные бедствия.
     Дезорганизация государственной системы – путь к такому распаду. А значит, ее нельзя допустить. В этой констатации нет ни малейшего желания воспеть чванство высокопоставленных чиновников, холуйство, мздоимство, леность, тупость, безразличие ко всему, кроме собственного кармана, цинизм, бесчестность. Все это можно и должно искоренять. В том числе и самыми жесткими мерами. Но категорически недопустимо превращение подобного искоренения в развал системы. В ее оголтелое шельмование, создающее предпосылки для паралича и демонтажа.
     Предлагаю в конце самый поразительный пример на обсуждаемую мною общую тему. В конце 80-х годов, как мы помним, советская система была окончательно ошельмована и парализована. Далее было сказано, что она не реформируема, а значит, подлежит только полному демонтажу. Ее демонтировали, разрушив при этом государство. Потом в течение двадцати лет судорожно создавали новую систему – ту самую, которую теперь опять ошельмовывают, парализуют... Для чего? Для того, чтобы снова назвать нереформируемой?
     За это время китайцы на глазах у всего мира занялись медленной реформой своей системы. Категорически отказавшись от того, чтобы ее ошельмовывать, парализовывать и демонтировать. Занялись они этим, естественно, на свой манер. Каждая страна, которая хочет добиться какого-то позитивного результата, должна все делать на свой манер, то есть с учетом культурно-исторической специфики. Но ведь они именно этим занялись! И чего достигли? Превращения Китая в новую сверхдержаву, поразительного экономического роста, достаточной консолидации общества, успехов во всех отраслях социальной и культурной жизни... Если даже этот исторический урок нас ничему не научит, то мы займемся повторением пройденного.
     Но я убежден, что наше общество усвоило горькие уроки. И что оно откажется исполнять очередной перестроечный танец. При том, что и состав оркестра уже понятен, и подлинное содержание предлагаемой музыки.

Конституционного суда и всего несовершенного российского права

День Основного закона в Москве отметят автопробегом, раздачей торта и разгоном оппозиции

     Сегодня по всей России пройдут акции, посвященные Дню Конституции. «Молодая гвардия «Единой России»» воспользуется праздником, чтобы выступить против скинхедов и «антифа», движение «Наши» будет кормить всех желающих праздничным тортом. Активисты «России молодой» еще вчера отправились в ГУМ раскладывать праздничные открытки по карманам продающейся одежды. Столичные власти разрешили митинги даже оппозиционному движению «Мы» и отстаивающим свои права автовладельцам, запретив, впрочем, основную массовую акцию оппозиции – марш «Антикапитализм-2009».
     Первым День Конституции отметило движение «Россия молодая». «Будем продвигать Конституцию в молодежной среде»,– пообещал «Ъ» лидер «России молодой», депутат Госдумы Максим Мищенко. Вчера несколько сотен активистов «Румола» на Театральной площади сначала собрали над своими головами из кусков пенопласта пазл размером примерно 10 х 15 м. На его лицевой стороне оказалась изображена обложка Конституции, а на обратной стороне были напечатаны цитаты из Основного закона. Затем активисты разделились: часть отправилась на столичные вокзалы расклеивать там праздничные плакаты, часть пошла к памятнику Карлу Марксу читать друг другу патриотические стихи. А несколько десятков человек пошли в ГУМ, где намеревались разложить открытки с напоминанием о Дне Конституции в карманы продающейся там одежды. Однако их затея успехом не увенчалась: продавцы дорогих бутиков быстро вызвали охрану и молодых людей настоятельно попросили выйти вон.
     Сегодня на улицу выйдут и другие прокремлевские организации. «Молодая гвардия «Единой России»» проведет митинг «Россия без крайностей». Более тысячи человек будут протестовать на Пушкинской площади и против нацистов, и против борющихся с ними, зачастую силовыми методами, «антифа». «Это деструктивные силы, которым нельзя позволить получить какое-либо влияние в обществе,– заявил руководитель политотдела «Молодой гвардии», член Общественной палаты РФ Андрей Татаринов.– Крайности не должны разрывать нынешнюю картину мира, комфортную для абсолютного большинства граждан России». Движение «Наши», напротив, отказалось от политической составляющей праздника. Несколько сотен ее активистов принесут на Пушкинскую площадь и в торговый комплекс «Охотный ряд» торты с надписью: «С днем рождения, Конституция!». Угощение собираются раздавать всем желающим.
     В этот раз столичные власти без особых проблем разрешили два оппозиционных митинга. Движение «Мы» и сочувствующие проведут на площади Пречистенские Ворота акцию под названием «Похороны Конституции». Они намерены прийти в траурных одеждах, жечь свечи и возлагать к экземпляру Конституции цветы. А Федерация автомобилистов России (ФАР) приурочила к празднику всероссийскую акцию против транспортного налога и высоких пошлин на иномарки. Причем столичная мэрия, как рассказал «Ъ» руководитель столичного отделения ФАР Сергей Канаев, спокойно разрешила не только митинг у станции метро «Улица 1905 года», но и автопробег по внутренней стороне Садового кольца.
     Самая крупная акция оппозиции тем не менее будет несанкционированной. Мэрия Москвы запретила ежегодный марш левых радикалов «Антикапитализм-2009». «Мы были готовы к компромиссам, предлагали разные варианты, в том числе и в отдаленных районах, но мэрия предлагала нам только пустынную набережную Тараса Шевченко, что нас абсолютно не устраивает,– рассказал «Ъ» организатор марша, сопредседатель «Левого фронта» Сергей Удальцов.– Тем не менее отказываться от акции мы не намерены». Организаторы заявили, что намерены пройти по первоначальному маршруту: от Пушкинской площади до Театральной по Тверской улице. В ГУВД Москвы заверили, что «любые попытки провести незаконную акцию будут пресечены».

Председатель Конституционного суда обозначил новую угрозу национальной безопасности страны

     Председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин в программной статье по случаю юбилея своего ведомства в крайне эмоциональной форме выразил отношение к современным реформам. Многие положения его манифеста напрямую затрагивают самые болезненные проблемы государства. Вердикт автора однозначен: общество стоит перед выбором – антидемократический порядок или хаос. Эксперты «НГ» – политики, адвокаты и политологи – оценивают статью как попытку реанимации самых реакционных страниц прошлого.
     Президент Дмитрий Медведев, поздравлявший Валерия Зорькина с юбилеем КС на следующий день после появления статьи, вряд ли чувствовал себя комфортно. Происходящее в стране после начала перестройки подверглось в произведении председателя Конституционного суда жесткой критике. Впрочем, и Медведев не остался в долгу, заявив о том, что следует поднимать авторитет суда. В то время как обычно Конституционный суд занимает в любом государстве такое важное место, что никто не радеет о повышении его статуса.

Назад, на баррикады ГКЧП
     Статья изобилует резкими выражениями, соперничая по степени эмоционального накала с известным со времен перестройки письмом коммунистки Нины Андреевой, которая «не могла поступиться принципами»
     Зорькин записывает во враги нации всех критиков МВД, помещая и свое ведомство в перечень пострадавших от клеветников: «В конце концов Дымовский, использованный в «антимилицейской кампании», всего лишь майор. Но в кампании против КС задействованы не майоры, а, так сказать, «маршалы». Сначала – Владимир Ярославцев, выступивший в испанской El Pais, затем – Анатолий Кононов, поддержавший коллегу».
     Зорькин сигнализирует: «А поскольку все понимают, что просто так взять и ликвидировать МВД невозможно, то реальным содержанием проекта является, так сказать, «зачумление» ведомства». У председателя наготове важные исторические параллели, с намеком: «В конце 80-х годов такой проект очень активно осуществлялся по отношению к армии».
     Автор статьи не боится ставить вопрос ребром: «Сколько ключевых звеньев в системе государственного управления надо подобным образом вывести за все возможные скобки, чтобы система в одночасье развалилась? При том, что ни о каких революционных очищениях речь, как мы понимаем, не идет. Нет ни революционной атмосферы, ни революционных кадров».
     Критику в адрес правительственных ведомств он считает объявлением военных действий руководству государства: «А цель войны, политической и любой, – разрушить объект. Парализовать его. Дезорганизовать». Любимый прием патриотов – отождествлять свои постулаты с желаниями нации, простых граждан: «В том-то и беда, что это делают, «работая» не с противником, а со своим государством и своим обществом. Или они-то и являются противниками?»
     «Если бы речь шла о дискуссии по поводу реальных несовершенств объекта под названием «Конституционный суд», то я как его руководитель сдувал бы каждую пылинку с мантии любого самого жесткого критика, обнаружителя реальных язв и пороков», – скромно замечает Зорькин. И размашисто выдает главный тезис: «Если государство не может обеспечить порядка демократическим образом, то граждане предпочтут антидемократический порядок хаосу. И потому главная цель государства – не допустить хаоса».
     Зорькин поражен недогадливостью органов: «Неужели никто не понимает, что нам пытаются снова навязать перестроечные подходы? Неужели есть люди, которые искренне готовы поверить, что милицейские «революционные» майоры и судебные «революционные» маршалы руководимы в своей «революционности» чем-нибудь иным, нежели то, чем были руководимы их предшественники, актеры драмы под названием «обрушение СССР»?

Навеки прокляты?
     «Понятно, что самое страшное – это хаос, – замечает в ответ на гневные филиппики Зорькина президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник. – Беда в том, что если мы определены на такой выбор, то это означает, что мы навеки прокляты. В Конституции написано о том, что Россия – правовое государство. В правовом государстве, естественно, во главе угла – права человека. Россия реально – не правовое государство, но нам нужно дорастать до нашей продвинутой Конституции. Нам надо вырваться из этой дилеммы. У нас пока не персоноцентристская модель государственного устройства, она системоцентристская. Если мы не будем соблюдать нормы Конституции, определять смысл и применение этих правовых норм, мы будем телепаться, оправдывая произвол государства, нарушение закона со стороны чиновников. Нас будут пугать: иначе хаос! Я не думаю, что это тот выбор, который радует человека».
     Глава Института проблем глобализации Михаил Делягин считает статью Зорькина «ярким проявлением пещерного бюрократического сознания»: «Суть его в том, что любая критика государства инспирирована врагами и нацелена не на устранение недостатков, а на создание хаоса. И если критикующего не удается замолчать, его уничтожают. А если нельзя убить, его посадят по 282-й статье, которая при попустительстве, кстати, Конституционного суда у нас прочно заняла место брежневской 70-й и, может быть, займет место сталинской 58-й. Проблема в том, что навязывание обществу неприемлемого для него порядка ведет к тому, что общество разрушает эту систему и создает хаос – помимо своей воли. И бюрократы, которые говорят, что самый плохой порядок лучше самого хорошего хаоса, правы – но в горизонте одного года. В стратегическом смысле навязывание обществу неприемлемого для него порядка сталкивает это общество в хаос. Это абсолютно порочная позиция – когда вы описываете ситуацию в нашей милиции, а вам говорят, что вы шпион и хотите разрушить страну».

Надлом
     Член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров отмечает: «Мне кажется, в 1993 году произошел некоторый слом, на него действительно было оказано грубое давление. Но вот то, что с ним происходит в этом году, меня как-то огорчает и удивляет. Эта статья – апофеоз. Странно, что «Российская газета» как официальное издание сочла возможным поместить статью, написанную крупным государственным деятелем, но в стилистике абсолютно недопустимой для председателя КС».
     Петров напоминает: «И до этого он выступал в Питере с лекцией относительно того, что нам не хватает силы государства, жесткости и авторитаризма. Была и журнальная статья его по поводу дискуссии, которую начал Михаил Ходорковский относительно судебной системы, и там тоже был целый ряд личных выпадов, но вот то, что опубликовано на прошлой неделе, – это, конечно, тяжелый случай. Это демонстрация крайне неблагополучного положения в Конституционном суде: председатель там нервничает и находит странный, недопустимый способ реагирования».
     Критикуя своих противников, замечает собеседник «НГ», Зорькин не дает ответа по существу на критику оппонентов. «Кононов работает в Конституционном суде практически столько, сколько сам Зорькин, то есть практически с самого начала, и возникает вопрос: как сам Конституционный суд считает – та особая позиция, с которой 50 с лишним раз выступал судья Кононов, в том числе по очень важным делам – о выборности губернаторов и т.д., – она вообще нужна суду?»
     У политиков есть свои соображения о причинах появления статьи Валерия Зорькина. Один из видных функционеров партии «Справедливая Россия» Алексей Митрофанов на вопрос «НГ» тут же ответил, что все дело в скорых выборах. Но не президента или Госдумы, а самого председателя КС. «И поэтому Зорькину надо заранее политизировать себя, чтобы его возможный уход с нынешней должности выглядел именно политическим шагом». При этом, заметил Митрофанов, решения главы КС о наказании двух своих коллег-судей, о котором и о которых в своей статье он так много говорит, выглядят обратной стороной медали. «Зорькин на всякий случай делает и то, что от него требует власть, – а вдруг она все-таки решит его оставить». Не решит, уверен секретарь ЦК КПРФ Вадим Соловьев. «Зорькин не просто сидит на двух стульях, он между ними завис, а такая поза ни при каких обстоятельствах не может быть устойчива». В беседе с корреспондентом «НГ» Соловьев отметил, что в последнее время КС сильно сдал все те позиции, благодаря которым его поддержка в обществе была достаточно велика. «Общество всегда надеялось, что именно КС станет арбитром между ним и властью, но теперь в это верят все меньше и меньше людей».
     «Основное в статье – консерватизм, – замечает член ЦК КПРФ, депутат Госдумы Олег Мельников. – Не надо ничего трогать, а то может сломаться. Не надо модернизации – наверное, и такая трактовка будет. Я знаю Зорькина как человека осторожного, но статья не является осторожной. Это жанр предупреждения: люди, будьте бдительны!»

День Конституции в Москве отметили охотой ОМОНа за не согласными с властью

     В России 16-летие Конституции «праздновали» два дня. В центре столицы оппозиционеры сначала хоронили и поминали Основной Закон страны, а потом пытались призвать власть соблюдать его положения. Прокремлевские активисты, напротив, чествовали Конституцию за то, что она стала основой «стабильности государства». Представители левых организаций выступили против социального неравенства. Защищать свои права выходили и выезжали автомобилисты. А кто-то даже решил вручить в подарок московской мэрии голову свиньи. По итогам праздника было задержано более 30 человек.
     В субботу исполнилось 16 лет со дня принятия Конституции постсоветской России. И хотя в 2004 году эта дата перестала быть праздничным нерабочим днем, активисты политических и молодежных движений с завидным постоянством продолжают ее отмечать. 12 декабря первыми на Пушкинскую площадь Москвы вышли члены провластного движения «Молодая гвардия». Уже с полудня они стали чествовать Основной Закон, называя его важным фактором «стабильности общества и государства» и раздавать прохожим его тексты. В это время на другой площади столицы у памятника Фридриху Энгельсу собрались члены движения «Солидарность» и других оппозиционных организаций. На митинге, который они окрестили «поминками» Основного Закона, ораторы по очереди подходили к микрофону и называли статьи Конституции, которые, по их мнению, «уже умерли». Один из лидеров «Солидарности» Борис Немцов, например, заявил, что, когда в России начали закрывать независимые телеканалы, стала умирать 29-я статья о праве на информацию. Когда отменили выборы губернаторов, была перечеркнута 3-я статья, гласящая, что источником власти является народ. «Фактически не работает и статья 10-я о независимом правосудии, и статья 12-я о политической конкуренции…» – продолжал перечислять с трибуны неработающие, по его оценке, статьи Конституции известный политик.
     После этого оппозиция провела символические «похороны» Основного Закона – возложила траурный венок к брошюре, перевязанной черной ленточкой с надписью «Конституция Российской Федерации». На этот раз без происшествий не обошлось. Дождавшись, когда закончится митинг и разойдется большинство его участников, сотрудники правоохранительных органов задержали одного из его организаторов – лидера движения «Мы» Романа Доброхотова. Ответственный секретарь Федерального политсовета «Солидарности» Михаил Шнейдер рассказал «НИ», что, позже, составив административный протокол, правоохранители отпустили Доброхотова. «Милиция просто посчитала, что гроб и похоронная тематика якобы не соответствовали теме нашего митинга», – пояснил оппозиционер.
     Тем временем более ста активистов еще одной провластной молодежной организации – «Местные» вышли на Старый Арбат с плакатами, на которых были напечатаны отдельные статьи российской Конституции. Не усидели по домам в этот день и члены движения «Наши», которые устроили праздничную акцию в одном из московских торговых центров – угощали посетителей тортом и предлагали им написать поздравительные открытки ко дню рождения Конституции.
     Оппозиция одной акцией тоже не ограничилась и провела несанкционированный митинг у здания администрации президента РФ на Старой площади. Его организатором опять-таки стало движение «Солидарность». У каждого из участников в руках было по листу бумаги, на котором была написана одна буква. Когда все выстроились в цепочку, образовался лозунг: «Соблюдайте Конституцию». Долго простоять им, правда, не удалось – через несколько минут митинг был разогнан ОМОНом.
     Всего правоохранители задержали девять человек, среди которых оказался фотокорреспондент агентства РИА «Новости» Андрей Стенин. Позже представитель Управления информации и общественных связей ГУВД Москвы Анатолий Ластовецкий заявил, что в отношении всех задержанных были составлены административные протоколы за нарушение правил проведения массовых мероприятий, «а в отношении двоих еще и за неповиновение сотрудникам органов внутренних дел». Как рассказал «НИ» Михаил Шнейдер, шестерых задержанных и журналиста отпустили через три часа, а «двоих участников акции задержали на 48 часов».
     В воскресенье акции протеста продолжились. Несмотря на запреты московских властей, представители левых организаций провели в столице марш «Антикапитализм-2009». Как рассказал «НИ» его организатор, лидер движения «Левый фронт» Сергей Удальцов, около 50 человек прошли по Столешникову переулку, «где расположено много элитных магазинов и сверхдорогих бутиков», скандируя лозунги против социального неравенства, раздавая листовки и зажигая файеры. «Люди дошли до конца переулка, но тут появился ОМОН, и начался силовой разгон марша. Активистов сбивали с ног, валили на землю и тащили в автобусы», – сообщил г-н Удальцов. По его словам, всего было задержано около 15 человек. Вчера же стало известно, что милиционеры задержали в центре Москвы семерых участников другого несанкционированного марша. По данным правоохранителей, неизвестные оппозиционеры пытались пройти по Тверской улице к мэрии с головой свиньи. Видимо, хрюшку несли в подарок московскому мэру.
     В день рождения Конституции в стране прошли не только политические акции. Так, свои права пытались отстоять автомобилисты. В Москве в субботу днем водители провели митинг у памятника «Героям революции», а вечером выехали на автопробег «против повышения транспортного налога, высоких пошлин и безальтернативных дорог», организованный Федерацией автовладельцев России (ФАР). Как рассказал «НИ» лидер столичного отделения этой организации Сергей Канаев, на своих личных автомобилях протестовали около 200 граждан. Участники прикрепили на машины желтые ленточки и наклейки с лозунгами типа: «Мы за отмену транспортного налога!», «Мы за снижение стоимости топлива!». Некоторое время колонна двигалась по Садовому кольцу в сопровождении многочисленных экипажей ДПС со скоростью 10 км в час. Но, видимо, эта медленная процессия утомила правоохранителей, и в районе Нового Арбата дорогу митингующим перекрыл ОМОН. Как утверждают участники акции, водителей заставляли выходить из машин, а тех, кто отказывался, вытаскивали и разводили по автобусам. На том все и закончилось. Подобные акции автомобилистов прошли также в Новосибирске, Владивостоке, Санкт-Петербурге, Кирове, Калининграде и других городах России.

Ностальгируя по СССР, Валерий Зорькин забыл добавить: за такую же робость перед властью сегодня юристы получают несравненно больше...

     Надо отдать должное Дмитрию Медведеву: на сайте президента неуклонно печатаются расшифровки всех его официальных встреч, даже тех, в которых он сам и его собеседники выглядят неловко. Такова встреча 11 декабря с судьями КС: на ней, впрочем, судя по расшифровке, говорят только Медведев и Зорькин, а судьи убито молчат (переваривают заметки председателя, которые опубликованы тем же утром, 11 декабря, в «Российской газете»). Медведев тоже не знает, с чего начать: действительно волнующий судей раскол КС, результатом которого стала отставка Кононова и отзыв Ярославцева из Совета судей, не обсуждается, во всяком случае, при журналистах. «Ну как вам живется на новом месте?» (Оно уже и не новое.) – «Хорошо! (Это неправда.) Тут красиво! (Это отчасти правда.)»
     Зорькин, который уже использовал для «Российской» позицию КС по смертной казни, решил рассказать президенту о последнем решении КС о порядке лишения граждан дееспособности – теперь только в присутствии самого «умалишаемого». «Как интересно!» – замечает президент. Тут проблема, действительно, была, но использовать для ее решения Конституционный суд – это, что называется, забивать микроскопом гвозди.
     Но и все остальные его решения того же уровня, и громче им тут похвастать просто нечем. Не говорить же о подлинных проблемах фактической отмены Конституции в практике ментов и судов общей юрисдикции (Ярославцев об этом уже поговорил с El Pais) или об уклонении Конституционного суда от всех жалоб («А их все больше!» – напоминает Медведев) по действительно актуальным и острым вопросам гражданских прав…
     Что касается публикации заметок Зорькина в «Российской газете», я понимаю, как сложно было коллегам ему отказать. Наверное, если бы он принес их к нам, в «Новой» сказали бы, что не стоит печатать все, что живой человек может написать в запале. Потому что человек вызывает сочувствие. Но это уже напечатано.
     …О «мужестве» судей КС при вынесении «непопулярного решения об отмене смертной казни» – политически оно было предрешено, иначе и этот запрос в КС нашли бы возможность не рассматривать.
     …О «сомнительных моральных качествах майора Дымовского».
     …Об информационной («организационной и политической») войне, объявленной некими силами Конституционному суду, в общем, о заговорах – вечной беде российского государства, как это видит Зорькин:
     «Основное отличие между КС и МВД в том, что МВД является предельно разветвленной системой… В конце концов Дымовский всего лишь майор. Но в кампании против КС задействованы не майоры, а, так сказать, «маршалы»… Место вчерашних Гдляна и Иванова предложено занять двум конституционным судьям – Ярославцеву и Кононову. Оба они, заявляя, что Конституционный суд действует по указке Кремля, принципиально и не случайно воздерживаются от каких-либо доказательств».
     Анатолий Кононов, у которого «крамолой» стал только заголовок, поставленный «Собеседником» без его участия, лишь прокомментировал журналистам отставку из Совета судей своего коллеги, он не заявлял, что КС действует «по указке Кремля» – этот вывод сделал сам Зорькин. Ярославцев же рассказал El Pais об известных всей России проблемах судейской независимости. То, что из этой критики вытекает и упрек Конституционному суду, который самоустранился от решения проблем независимости судебной власти, – Зорькин тоже додумал уже самостоятельно, хотя додумал правильно, так как это, видимо, и не позволяет ему в полной мере насладиться прелестями питерской ссылки Конституционного суда.
     Наверное, не мне бы бередить эту рану. Но я сижу за дедовским письменным столом, за которым отец сорок лет назад писал докторскую об «эффективности правовых норм», и это меня к чему-то обязывает. Отношение к Конституционному суду у меня тоже личное. В 1974-м я был на практике в прокуратуре у следователя Анатолия Кононова – того самого, который с 1 января сложит с себя полномочия судьи КС. В 1976-м я работал в институте с Эрнестом Аметистовым, судьей КС, умершим в 1998-м, а в институте он давал мне читать «Архипелаг ГУЛАГ» (или я ему давал точно не помню). Нынешний начальник аппарата КС сидела в том же кабинете, и она, конечно, видела, что мы читаем, но никому не проболталась.
     Шестью годами раньше, в сентябре 1970-го, на первом курсе, я почти влюбился в Валерия Дмитриевича Зорькина, который вел семинары по теории государства и права. Интересных преподавателей было немного на юрфаке МГУ, верить было некому, и в состоянии этой почти влюбленности я спросил у него на семинаре, что он думает о сталинском режиме. Молодой доцент сказал что-то вроде: «Ну что вам ответить? Наверное, тут надо учитывать и исторический контекст».
     Я потом много раз возвращался к тому, что мог бы означать этот ответ. Чаще всего я думал, что он просто испугался стукачей – к третьему-то курсу я их знал уже поименно, – и предпочел уклониться от ответа. Но теперь я думаю, что тогда он в самом деле так и думал. Потому что ровно то же самое и столь же невнятно председатель Конституционного суда Зорькин написал в заметках в «Российской газете». Что-то насчет исторического контекста, из которого в России никуда не вылезешь, пусть уж вынесет само, и о пагубности перестройки.
     Все действительное разумно, даже если оно лживо и пошло…
     Еще отец брал меня в байдарочные походы, «капитаном» был у нас Владимир Александрович Туманов, который потом два года возглавлял КС до февраля 1997-го. В 1971-м я перешел на второй курс юрфака и считал, что уже имею право им сказать кое-что у костра. И вот я сказал, что вся их ученая юриспруденция – мура, потому что, как ученые, они думают о своей шкуре, а не об истине. Азарт, с которым они пытались укусить изолгавшееся государство таким образом, чтобы оно этого не заметило и, не дай бог, не рассердилось на них, был смешон. Я задел их за живое тогда, у костра, испортил вечер, и мне самому до сих пор больно. Меня не выпороли, объяснили дураку, что в долгую годину советского беззакония задача юристов – тайно, как первые христиане, хранить юриспруденцию, кажущиеся ни на что не годными конструкции презумпций, которые когда-нибудь еще пригодятся. А еще они просили меня с такими речами в чужой компании не выступать.
     Бережно хранимые отцами презумпции в самом деле ненадолго были вынуты из сундука теории, но снова выхолощены и сегодня превращены в такой же абсурд, каким была в то время Конституция СССР 1936 года. Но азарт, с которым судьи КС ходят в атаку там, где не страшно, стараясь укусить путинский тоталитаризм так, чтобы он, не дай бог, этого не заметил, – мне уже не так смешон: мы все слишком много в связи с этим пережили, и слишком много было надежд.

От редакции
     Мы в очередной раз приглашаем Валерия Дмитриевича Зорькина, как и других судей и не только Конституционного суда, к широкой дискуссии о ценностях права и демократии, о независимости судебной власти. Монологи в правительственной газете (к которой мы, как и к Зорькину, относимся с глубоким уважением) не могут заменить диалога с обществом.

Колонка обозревателя

     Конституционный принцип разделения властей, казавшийся еще пару лет назад несбыточной мечтой, реализуется на наших глазах. Когда такое было, чтобы в период президентства Путина у него публично спрашивали, как ему работается с премьерами Касьяновым, Фрадковым и Зубковым? А сегодня у президента Медведева корреспонденты упорно допытываются, как ему работается с премьером Путиным. Ни одна новостная телепередача не обходится без упоминаний действий президента в отрыве от действий премьера. Законодательная ветвь власти тоже не в обиде. Кроме председателя Госдумы Грызлова слово на телевидении все чаще получают руководители и трех остальных парламентских партий.
     Несколько сложнее обстоит дело с судебной ветвью. В истекающем году председатель Конституционного суда РФ Валерий Дмитриевич Зорькин помимо основной своей работы неоднократно выступал на многих научных форумах и в печати. Если бы эти выступления освещались по телевидению хотя бы вполовину от того, как освещается деятельность президента и премьера, то имя Зорькина было бы сегодня столь же популярно, как и в 1992-1993 годах.
     Чем же озабочен наш главный судья? Он озабочен тем, что крупная собственность не имеет должной легитимности, поскольку подавляющее большинство граждан убеждено в неправовом характере приватизации. Далее, он считает, что «миф о том, что, несмотря на сомнительную приватизацию, в стране создан эффективный класс собственников, обрушился вместе с финансовым кризисом». Эти слова запомним и отметим, что председатель КС не считает данное состояние общества нуждающимся в переменах, а, наоборот, нуждающимся в стабилизации. Некоторые явления его очень беспокоят. Исходя из печального личного опыта, он видит в современной политической жизни аналогии с горбачёвской «перестройкой», которая может привести к очередному краху государства – на этот раз уже не СССР, а Российской Федерации. И вывод: «Не хочу еще раз пережить шок, при котором отказ от учета исторического и культурного своеобразия при построении демократии в России приведет к тому, что под великим лозунгом торжества демократии и права будет на антиконституционной основе расстрелян из танков высший законодательный орган страны».
     Что тут можно сказать?.. Мы слышим обычный плачь «чистого юриста», забывшего вузовские уроки, на которых ему наверняка объясняли, что любая Конституция есть не более чем запись реального соотношения классовых сил, сложившегося в обществе отнюдь не в результате теоретических дебатов, а в результате беспощадной силовой борьбы. И если Зорькину нынешняя Конституция РФ, «одобренная народом» после расстрела парламента из танковых орудий, не кажется ярким тому примером, то это свидетельствует только о том, что Валерий Дмитриевич прогулял соответствующие семинарские занятия.
     Возвращаясь к грядущей угрозе и опираясь на воспоминания, Зорькин утверждает, что ныне против МВД и Конституционного суда ведется полноценная информационная, организационная и политическая война. Агентами ее являются майор Дымовский и двое конституционных судей, посмевших публично пожаловаться на то, что КС работает под бдительным контролем президентской администрации, послушно исполняя ее волю. В благонаменнность этих лиц Зорькин не верит. Сравнивая их с Гдляном-Ивановым, он утверждает, что подлинные их цели не имеют ничего общего с заявляемыми. «Черные пятна» в деятельности МВД и КС интересуют сегодняшних разоблачителей ничуть не больше, нежели архитекторов «перестройки» интересовало уменьшение коррупции в СССР».
     Зорькин искренно переживает, говоря о том, что перестроечные разглагольствования о недопустимости правового беспредела оборачиваются абсолютным правовым беспределом, опирающимся на голую силу. Что восклицания по поводу того, что нельзя допустить ни одной пролитой детской слезы, оборачиваются морем слез, морем крови, вопиющей бесчеловечностью. Что подлинной подоплекой восклицаний по поводу разрушенного права является желание добить это право до конца – уничтожить даже нынешнее несовершенное право.
     То есть Зорькин не верит в восклицания – этому научил его собственный горький опыт. Во что же он тогда верит? «Двадцать лет назад, – говорит он, – удалось сбить с толку наивное советское общество. Удастся ли сделать это снова? Ведь общество уже совсем другое. Верю в то, что оно другое, что горькие уроки тех лет не забыты, что общество уже не удастся провести на мякине суррогатного правдолюбия».
     Иначе говоря, Зорькин верит в «конечный разумный смысл действительности», в то, что общество изменилось, но не объясняет, отчего и почему. Не указывает он и критериев, по которым можно отличить «суррогатное» правдолюбие от «несуррогатного», а говорит только, что здесь необходима «доза здорового скептицизма». Замечательно! Поборник философского рационализма обращается в решающие моменты к скептицизму!
     Попробуем восполнить этот логический разрыв. Итак, отчего же советское общество было столь наивным, что не могло отличить истины от подделки? Не от того ли, что оно в массе своей свято верило в те идеалы, которые и по сей день исповедует сам товарищ Зорькин, – в правду и добро, в справедливость и правосудие? А кто воспитал в советских гражданах такую веру – не «ужасный» ли товарищ Сталин и «тоталитарный коммунистический режим»?
     Сегодня верить в эти идеалы противопоказано. Светлое будущее следует строить ныне на совсем иных идеалах – на «священном праве» превосходства жулика над честным человеком, грабителя – над ограбленным, убийцы – над убитым. Частного интереса – над общественным. Почему же тогда наше общество невозможно теперь провести на мякине сур­рогатного правдолюбия? Не потому ли, что оно стало настолько другим, что ни на грош не верит теперь ни во что, хотя все новые и новые оплоты веры – храмы, мечети и синагоги – воздвигаются повсеместно и чуть ли не ежедневно?
     Суммируем и делаем выводы. Властвующий в стране крупный капитал не является ни эффективным, ни легитимным в глазах граждан. Кроме того, общество не верит и в благонамеренность власти – в то, что она руководствуется идеалами правды, добра, справедливости и правосудия. Короче говоря, такое общество объективно находится накануне революции, хотя субъективно даже помышлять о ней боится.
     А Зорькин помыслил. И перед лицом подобной перспективы засомневался даже в смысле своей деятельности на одном из высших государственных постов. Перестав понимать и уважать самого себя, признался он, человек превращается в жалкую марионетку, в робота, в официанта, действующего по принципу «чего изволите», в презренное существо, которое пытается по любому поводу сориентироваться на начальство и путается даже в этих своих низкопробных потугах.
     Сказано крепко, но зря вы так, Валерий Дмитриевич, отождествили официанта с роботом и марионеткой. Официант – не презренная, а вполне почтенная профессия, которой в сегодняшней России овладевают все больше и больше людей. Третировать их не стоит и даже опасно. Презрение к ресторанному «чеаэку» – признак старорежмного барства. Не следует забывать о том, что в Петербурге и Москве 1905 и 1917 годов половые и приказчики модных ресторанов и магазинов были горячими сторонниками восстания – кормили, поили и прятали баррикадников. Уж очень им надоели тогдашние баре. Поэтому главное сегодня – опасаться превращения не в официанта, а в барина.