| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
В последнее время контроль общества за состоянием окружающей среды становится все более активным. В Сахалинской области экологи с пристальным вниманием следят за разработкой углеводородных ресурсов, в том числе и на шельфе острова. Но если к зарубежным нефтегазовым компаниям им все чаще приходится предъявлять претензии, то деятельность ОАО «Роснефть»-Сахалинморнефтегаз» уже не вызывает большого беспокойства. Хотя еще несколько лет назад сахалинским нефтяникам регулярно доставалось от защитников природы.
Как старейшему нефтегазодобывающему предприятию области удалось снизить вредное воздействие на окружающую среду? Что в дальнейшем планируется делать для улучшения экологической ситуации на севере острова? Об этом в интервью с нашим корреспондентом рассказывает начальник отдела промышленной и экологической безопасности ОАО «Роснефть»-Сахалинморнефтегаз» М.В.ТКАЧУК.
– Михаил Васильевич, если вспомнить 1970-е и даже 1980-е годы, то тогда работу нефтяников принято было оценивать лишь по количеству добытой нефти и газа, а о необходимости заниматься охраной природы вспоминали недостаточно часто. Почему же сейчас этому начали уделять столь пристальное внимание?
– Главная причина в том, что невозможно десятилетиями загрязнять почву, воду, воздух – все это в итоге оборачивается против нас самих. Конечно же, раньше деятельность нашего предприятия с экологической точки зрения не выдерживала никакой критики. Ситуация начала меняться в конце прошлого века, когда вышел федеральный закон об охране окружающей среды. Но главное – изменился подход к этому вопросу у руководства нашей компании. Ведь если рассуждать с точки зрения экономической выгоды, то и сегодня нам дешевле было бы платить штрафы за загрязнение, чем вкладывать немалые деньги в природоохранные мероприятия.
Но мы выбрали второй путь – путь цивилизованного отношения к природе, которая нас окружает, к земле, на которой мы живем и работаем, и к людям, живущим на ней. Для этого мы ежегодно составляем планы по охране природы и стараемся их выполнять.
– Может быть, для наглядности приведете какие-то цифры, характеризующие эту работу?
– Пожалуйста. Возьмем, например, выбросы в атмосферу, которые идут от наших источников. Как одно из приоритетных, было выбрано направление по снижению объемов выбросов в атмосферу, и за последние шесть лет мы добились значительного снижения – более чем в 4 раза, а объемы сброса сточных вод за этот же период сократились в 2,5 раза.
Вот еще две очень показательные цифры: в 2001 году наши сверхлимитные платежи за негативное воздействие на окружающую среду составляли 4,77 млн. руб., а уже с 2002 года мы платим за это лишь по 150-100 тыс. рублей. То есть не допускаем практически никаких сверхлимитных, аварийных разливов. За два последних года было только два случая порывов на нашем трубопроводе. Они были оперативно устранены, а разлитая нефть исчисляется лишь десятками килограммов. Ущерб природе – самый минимальный.
Кроме того, мы все последние годы активно занимались инвентаризацией наших площадей. Была поставлена цель-сдать «лишние» земли государству. Но прежде нужно было привести их в порядок: демонтировать здания, сооружения, коммуникации, выведенные из эксплуатации, провести рекультивацию земель, вернуть их плодородие. В течение 2001-2004 годов мы провели техническую рекультивацию на площади 1386 га и биологическую рекультивацию земель на площади 731 га. То есть мы вернули наши старые промыслы в естественное состояние – восстановили там почвенный слой, высадили лес. Для этих работ привлекли специализированные организации лесного хозяйства. Затраты на рекультивацию вылились в приличную сумму – 9,6 млн. рублей. Но и результат хороший: затри года возвращено землепользователям более 3 тысяч га восстановленных и ненарушенных земель.
– Применяете ли вы какие-то современные технологии в деле охраны природы?
– Конечно. Внедрили установку по утилизации замазученных грунтов, с ее помощью уже очистили немало площадей, а очищенный грунт используем на отсыпке дорог. Повсеместно на скважинах внедряем щелевые фильтры с лазерной технологией, винтовые насосы с верхним приводом – это уменьшает попадание нефтепродуктов в почву. Чтобы улучшить контроль над работой скважин и систем нефтесбора, своевременно принимать меры по ликвидации аварийных ситуаций, установили системы телемеханики «Атлас-М». Затраты на все эти новшества исчисляются миллионами рублей.
– Наверное, много хлопот вам доставляет трубопровод на материк – ведь он построен более 40 лет назад...
– Да, и магистральный трубопровод, и те ветки, что идут к нему от промыслов, эксплуатируются довольно давно. Поэтому все больше мест, где трубы постепенно приходят в негодность, а значит, высока опасность их повреждения и просачивания нефти.
Но мы заранее предвидели такую ситуацию, исследовали систему трубопроводов, определили наиболее проблемные участки. Это главным образом те места, где трасса проходит через мари, – там все время сыро, поэтому трубы больше подвержены коррозии. Или места пересечения трубопроводов -там металл под постоянным электрохимическим воздействием. Раньше такие участки мы искали «по старинке», копали шурфы и визуально осматривали трубопровод, сварные стыки. А в 2003 и 2004 годах заключили договоры со специализированной компанией , которая исследовала нашу трассу изнутри.
Есть такой способ диагностики – по трубе пропускается специальный прибор, который как бы сканирует металл, определяет места коррозии, малейшие дефекты. Таким методом мы обследовали всю сахалинскую часть трубопровода, составили план замены труб в тех местах, где имеется наибольшая угроза порывов. Этот план мы ежегодно выполняем. Например, в прошлом году произведен ремонт и замена 29,4 км трубопровода.
Кроме того, действует система обнаружения и предупреждения возможных аварийных разливов. Ежедневно ведется внешний осмотр трассы трубопровода. На всех участках есть графики обхода, ответственные за это работники в любую погоду обязаны пройти по трассе и проверить, не просочилась ли снизу нефть. Кроме того, возможные порывы контролируют и специальные приборы: если в трубе падает давление, оператор сразу это заметит. И специальная бригада отправится на поиск места аварии, чтобы как можно быстрее его обнаружить и ликвидировать.
– В свое время вас здорово критиковали за так называемое «нефтяное озеро», где гибли утки и кулики...
– Этой проблемы уже нет. На самом деле это было никакое ни озеро, а обычная нефтеловушка. Эта ловушка позволяет собирать и не «пускать» в залив Набиль нефть и нефтепродукты с естественных выходов нефти и паводковых стоков с нефтепромысла «Катангли». Нефтеловушка была построена по устаревшей технологии в 1957 году, и в паводок площадь зеркала водной поверхности ловушки доходила до 14,4 га, все берега были в нефтяной пленке. Мы сделали ее полную реконструкцию, потратив на эти цели более 20 млн. рублей. Сегодня площадь ловушки 0,9 га. Практически на всех «освобожденных землях» проведена техническая рекультивация, на весну – лето этого года запланированы работы по биологической рекультивации земель, восстановлению плодородия. А затем земли будут сданы основному землевладельцу.
Конечно, затраты понесены большие, но отрадно, что мы там навели порядок. Тем не менее именно сейчас эта тема вдруг возникла вновь: из Росприроднадзора в органы природоохранного контроля пришло указание проверить факты из статьи, опубликованной еще в июне 2003 года в одной из центральных газет. Почитаешь эту статью – и становится больно: что ж эти нефтяники творят с природой, просто ужас какой-то! Вот небольшая цитата:
«Небо в воде так не отражается. Только в нефти. Необыкновенная глубина цвета. Но утки и кулики путают ее не с небом, а все-таки с водой. Приземляются отдохнуть. Потом плавают. Кверху лапами. В нефти. Когда-то это озеро было меньше, в нем была вода и водилась рыба. Теперь воды в нем от силы половина. Остальное – нефть. От нескольких сотен до нескольких тысяч тонн – почти целый танкер. И теперь это не озеро – нефтеловушка. Сюда по склонам сопок стекают черные ручейки, почти от каждой из тысячи нефтекачалок. Через затвор вода, а вернее содержимое озера, попадает в ручей. Судя по цвету ручья, затвор не работает. Нефтяной поток впадает в речку, нефтяная речка – в море. Оно совсем рядом – его отсюда видно. Охотское море. Там ловят жутко дорогую рыбу».
По всей видимости, автор статьи недостаточно проверил факты, прежде чем писать такое. Ну, а нам сейчас придется тратить время, доказывать комиссии, что факты не соответствуют действительности, что природоохранная работа у нас ведется эффективно. С одной стороны, это хорошо – нам есть что показать, но с другой – я считаю, критика в прессе не должна быть такой, мягко говоря, некорректной.
Ведь даже сахалинские экологи, которые намного лучше знают ситуацию, отмечают успехи в нашей природоохранной деятельности. Вот несколько выдержек из Доклада «Экологической вахты Сахалина» о результатах общественного экологического контроля работы береговых нефтепромыслов ОАО «НК «Роснефть» – Сахалинморнефтегаз» за период 2000-2004 годы:
«...знаменитое «нефтяное озеро» на нефтеловушке №5 полностью прекратило свое существование...»; «...НГДУ «Оханефтегаз» провело ремонт, обновило оборудование для откачки нефти и систему гидро затворов на ловушке № 17...»; «...Осмотр промысла «Эхаби» каких-либо нарушений экологических норм и правил, фактов загрязнения не выявил...».
Я не хочу сказать, что все у нас идеально, работы впереди еще много. Но не замечать очевидного^ мазать нас черной краской -тоже не годится. Ведь на природоохранные мероприятия только в нынешнем году нами выделено более 100 млн. рублей.
– Но ведь не только деньги все решают. Не менее важно, как меняется экологическое сознание людей, работающих на вашем предприятии. Появились тут положительные сдвиги?
– У начальников среднего звена, инженерно-технических работников, мастеров – бесспорно. Они все больше понимают важность этих задач. Отчасти тут влияет и политика руководства акционерного общества: нарушителей мы наказываем без всякого снисхождения. Например, недавно проверяли месторождение «Центральная Оха», обнаружили там несколько случаев несоблюдения правил экологической безопасности. Был наказан руководитель, главный инженер, кроме того, мы обязали их своим приказом наказать конкретных виновников.
А что касается рабочих – тут пока сдвиги, к сожалению, не так заметны. Сохраняются еще у некоторых остатки психологии «временщика»: сделал работу – а там хоть трава не расти. Например, идет ремонт скважины, стоит станок, вместе с трубами поднимает остатки нефти. У нас есть спецсредства, чтобы нефть не растекалась по земле, а собиралась в емкости. Сами разработали и изготовили на Охинском механическом заводе. Но иному рабочему неохота это приспособление применять: лень лишний раз нагнуться. Проще вылить на грунт. Чтобы такого не случалось, мы ввели порядок приема-сдачи вахты. Принимающий сам обязан проверить, чтобы не было ничего разлито, чтобы на территории был полный порядок.
– И как – помогает?
– Конечно. Порядка стало намного больше. Думаю, в ближайшие годы нам удастся справиться и с другими проблемами, которые еще остаются. И добиться того, чтобы наша деятельность оказывала на хрупкую северную природу самое минимальное влияние.
Беседовал Владимир СЕМЕНЧИК.
© «Регион», № 12(385), 23.03.05.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Добыча нефти и газа – занятие не только особо прибыльное, но и особо опасное для окружающей среды. Когда-то, в эпоху плановой экономики, сахалинские нефтяники не слишком задумывались об этом; главное было – взять побольше богатств из подземных кладовых. Сейчас ситуация меняется на глазах: природоохранные мероприятия занимают все более важное место в деятельности ОАО «Роснефть-Сахалинморнефтегаз». Компания даже взяла на эти цели солидный кредит в Европейском Банке реконструкции и развития. О том, как осваиваются эти средства, мы попросили рассказать Михаила ТКАЧУКА, заместителя главного инженера ОАО по вопросам промышленной и экологической безопасности.
– Михаил Васильевич, зачем на охрану природы тратить кредитные ресурсы? Неужели все было настолько запущено, что не хватало собственных средств?
– Вообще-то льготный кредит в сумме 90 млн. долларов был взят на различные перспективные цели, связанные прежде всего с разработкой новых месторождений, с освоением шельфа. Но когда представители банка побывали здесь, чтобы ближе познакомиться с нашим предприятием, проверить его платежеспособность, они предложили часть кредитных средств направить на решение вопросов промышленной безопасности, охраны труда и окружающей среды. Мы согласились, потому что сами видели эти проблемы. И составили совместный план – что мы хотим и можем сделать. Разработали 3-летнюю программу и с 2001 года начали ее выполнять. На природоохранные цели из всей суммы кредита направлено 11 млн. долларов. Причем мы за. их использование постоянно отчитываемся, контроль банка очень жесткий.
А по поводу того, что с экологией у нас все было слишком запущено – тут можно согласиться только частично. Ведь и требования к охране окружающей среды в прежние времена были намного ниже. И штрафы за нарушения – тоже. Но главное даже не в этом. Сейчас активно меняется сознание людей: уже всем ясно, что бесконечно вредить природе нельзя, это бумерангом бьет по самому человеку. Прекрасно осознают эту истину и руководители ОАО «Роснефть-Сахалинморнефтегаз», потому наша компания и направляет такие большие средства на улучшение экологической ситуации в зоне нашей деятельности.
– Какие самые важные пункты вашей экологической программы?
– Они все важны, ведь в природе все взаимосвязано. Если, допустим, происходит разлив нефти, загрязняется не только почва, но и вода, и в воздух идут вредные испарения. Поэтому мы занимаемся всеми вопросами комплексно.
Например, в прошлом году на 30% снизили выброс в атмосферу загрязняющих веществ. Предварительно провели анализ всего нашего хозяйства, определили источники загрязнения воздуха – это котельные, двигатели, путевые подогреватели, резервуары для накопления нефти, оборудование Охинского механического завода и т.д. Выяснили, без чего можно обойтись в нашем производстве, и ликвидировали ряд ненужных объектов, что, кстати, принесло и неплохую экономию топливно-энергетических ресурсов. На Охинском мехзаводе установили пылеулавливающее оборудование – это позволило в 2003 году не допустить в атмосферу 4,2 тонны пыли. Покрасили резервуары светоотражающей краской, чтобы уменьшить испарения легких фракций нефти. Ликвидировали энергопоезд в Охе, на нем была устаревшая аппаратура – выбросы шли просто огромные.
– А с использованием попутного газа как обстоят дела? Раньше-то он почти весь пропадал впустую, по всему северу горели факелы...
– Да и сейчас от этого совсем уйти невозможно, даже на платформе «Моликпак» первое время попутный газ сжигали. Дело в том, что классическая нефтяная ловушка устроена как трехслойный бутерброд: сверху газ, в середине нефть, а внизу слой воды. При добыче нефти газ неизбежно попадает на поверхность. Чтобы его использовать, нужно тянуть газопровод либо ставить компрессор и закачивать его обратно в пласт с целью поддержания пластового давления. Но далеко не всегда это экономически выгодно, особенно на мелких месторождениях. Поэтому газ и сжигают, чтобы он не загрязнял атмосферу и не создавал угрозу взрыва, скапливаясь в низких местах.
Тем не менее нам удалось за последние годы постепенно уйти от этой расточительной практики. Сейчас используем уже 93,55% попутного газа. Полностью обеспечиваем им собственные потребности, остальное идет в бытовой сектор Охинского и Ногликского районов.
– Нередко в местах нефтепромыслов сильно загрязнены ручьи и реки. Что делается для уменьшения вредного воздействия на воду?
– Во-первых, мы в 2003 году сократили собственный объем водопотребления до 77% от уровня 2002 года. Поскольку меньше стали брать воды на производственные цели, меньше получается и отработанных стоков. Кроме того, все активнее используем так называемую подтоварную воду, которая залегает в пластах и выкачивается вместе с нефтью. Эту воду как ни очищай, а все равно она непригодна для бытовых нужд, поэтому мы загоняем ее назад под землю, чтобы поддержать пластовое давление и вытеснить таким образом оставшуюся в скважинах нефть. Конечно, какую-то часть хозяйственно-бытовых и производственных сточных вод приходится сбрасывать. Но объем сброса относительно невелик: на уровне 1,5 тыс. м3 в год – ровно столько, сколько нам разрешено лицензией.
Близка к завершению ликвидация так называемого «нефтяного озера», о котором года два назад много говорили экологи. На самом деле, это никакое не озеро – а обычная ловушка, предназначенная для сбора нефти, которая просачивается на поверхность естественным путем. Ловушка очень старая, она расположена в распадке, который еще в 60-е годы пересыпали дамбой и построили гидрозатвор, чтобы нефтяная пленка скапливалась сверху, а внизу отстаивалась вода. Периодически оттуда нефть откачивали, но там были с этим делом технические сложности, и в итоге много лет ловушка расширялась и разлилась аж на 14,4 гектара. За два последних года мы сумели уменьшить ее площадь до 2,3 гектара, потратив на эти цели 150 тысяч долларов. В распадке были проведены работы по углублению основного русла стока, обустроены отводные каналы, узел подготовки ловушечной нефти, построен временный гидрозатвор с насосной для откачки собранной нефти, проведена реконструкция основного гидрозатвора, позволившая увеличить его пропускную способность. В нынешнем году мы проведем рекультивацию берегов бывшего «нефтяного озера», и проблема будет, по сути, закрыта.
– Кстати, вы затронули еще одну больную тему – загрязнение почвы в районе нефтепромыслов. Как с этим боретесь?
– У нас есть целая программа по рекультивации земель. Начали мы тоже с учета: выяснили, где и какие у нас имеются загрязненные участки, распределили их по классам: за-мазученные земли, заваленные буровыми шламами и т.д. И проводим плановую работу по их очистке и возвращению в нормальное состояние, после чего выводим из пользования. Раньше землями никто особенно не занимался еще и потому, что налог на них был копеечный. Но после выхода соответствующего закона держать землю «про запас» во временном и постоянном пользовании стало недешево. Поэтому лишние площади нам ни к чему. Сейчас, взяв участок для разведки месторождения, стараемся быстрее завершить разведочные работы, убираем все оборудование, ровняем площадку, высаживаем саженцы – и сдаем лишние площади. Оставляем себе только проезд и площадку для добычи нефти, где стоит качалка.
В 2003 году мы провели рекультивацию на площади 286 га, в том числе биологическую – на площади 118,7 га. Очищено 36,8 га замазученных земель, 2 километра русел ручьев в районе нефтепромысла «Центральная Оха». Сумма расходов на эти работы весьма приличная – около 7 млн. рублей. А еще 2,5 млн. потратили на приобретение установки УЗГ-1М – она специально предназначена для утилизации грунтов, загрязненных нефтепродуктами. Принцип ее работы несложен: грунт внутри нее «прожаривается» с помощью нашего же попутного газа, и на выходе получается чистый песок, который можно использовать на отсыпку дорог и т.д. В нынешнем году планируем с помощью установки выполнить солидный объем работ по очистке земель.
Кроме того, у нас есть программа по утилизации отходов производственной деятельности. Их мы тоже разделили на виды, классы опасности и т.д. Львиная доля наших отходов – это металлолом, его собираем, складируем в порту Москальво и увозим на переплавку. Буровые растворы используем повторно, а буровые шламы свозим в специальные накопители. Других токсичных отходов у нас немного – это ртутные лампы, старые аккумуляторы, их централизованно сдаем на переработку.
– Сколько в прошлом году было аварийных ситуаций на нефтепроводе Оха – Комсомольск-на-Амуре?
– Всего один случай, причем он произошел не на Сахалине, а на материковой части трубопровода, на 617-м километре. На грунт попало совсем немного нефти – 218 кг. Площадь загрязнения составила 0,0029 га. Нам предъявили к компенсации сумму ущерба в 131,5 тыс. рублей. Кстати, в 2002 году было четыре подобных инцидента, так что улучшение налицо.
– А почему происходят утечки из нефтепровода?
– Главные причины две. Первая – коррозия металла, здесь способ борьбы один: менять трубы. В прошлом году мы, кстати, заменили более 29 погонных километров на самых критических участках. Удовольствие это дорогое – на замену труб было истрачено 6,5 млн. рублей.
А вторая причина аварий и разливов нефти -так называемый «человеческий фактор». При проведении работ на трубу, случалось, и бульдозером наезжали, и ковшом экскаватора били...
– Есть ли какая-то надежная страховка от масштабного ущерба природе при авариях на нефтепроводе?
– Естественно. По всей трассе у нас расположены посты ликвидации аварийных разливов нефти (ЛАРН), они укомплектованы необходимой техникой, сорбирующими материалами, средствами защиты. Специально обученные бригады готовы выехать на место аварии в любой момент, чтобы локализовать место разлива и быстро ликвидировать его последствия. Система защиты постоянно совершенствуется, только в прошлом году на дооборудование постов ЛАРН истрачено почти 2 млн. рублей.
Мы видим свою задачу в том, чтобы максимально уменьшить негативное воздействие нашего производства на окружающую природу: ведь большинство работников нашей компании сами живут в районах, где ведется добыча нефти и газа. Земля у нас одна.
Беседовал С. ВЕТРОВ.
© «Регион», № 13(334), 31.03.04.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Телефильм о Сахалине и его жителях от ZDF из Германии должен быть показан в Европе 14 августа 2003 года в 21 час по берлинскому времени.
Читателям газеты «Регион» известно о моих судебных тяжбах с губернатором и о том, что я обратился в международный суд. Напомню, что уже около 5 лет в Европейском суде по правам человека находится моя жалоба (№ 60983/00, с последующими дополнениями), в которой я заявил, что избрание И.П. Фархутдинова на должность губернатора Сахалинской области в 1996 и 2000 гг., по моему мнению, является незаконным.
В материалах жалобы (принятой к рассмотрению) имеются исчерпывающие документы, которые, я считаю, неопровержимо подтверждают мое мнение о незаконном характере избрания губернатора И.П. Фархутдинова. Также я указал на причины нарушении и приложил материалы, свидетельствующие о негативных последствиях от таких выборов для населения Сахалинской области.
Поскольку рассмотрение этих материалов явно затянулось, то чтобы не стать заложником Европейского суда и получить возможность для обращения в комитет по правам человека ООН, я в начале 2003 г. отказался от разбирательства жалобы, мотивируя свое решение чрезмерной судебной волокитой. Однако Европейский суд до настоящего времени мой отказ не принял. Таким образом, с разбирательством дела возникла полная неопределенность.
Между тем в мае-июне 2003 г. в Сахалинской области на съемках телефильма находилась группа журналистов из телекомпании ZDF (Zweit Deusche Fernesen – Второй немецкий телеканал). Снятый немецкой компанией 45-минутный фильм о Сахалине и его жителях должен быть показан в Европе 14 августа 2003 года в 21 час по среднеевропейскому времени (по спутниковой связи его можно будет посмотреть и на Сахалине 15 августа в 5 часов утра).
Как сообщалось в СМИ, фильм о Сахалине получился острый – и удивляться этому не приходится. Ведь если всерьез проанализировать результаты деятельности нашей власти со времени прихода к ней И.П. Фархутдинова, то становится ясно, кто является главным виновником развала отраслей хозяйства в области. Немецкую телекомпанию интересовало, как нам действительно живется на Сахалине. Что изменилось для большинства сахалинцев от разработки шельфовых месторождений, какую они имеют выгоду от иностранных инвестиций?
Думается, для островитян будет небезынтересно посмотреть на себя со стороны, увидеть свое бытие глазами других. Прогубернаторские СМИ, помнится, не без злорадства иронизировали над моей борьбой с произволом именитых бюрократов, моими акциями протеста. Ну теперь давайте послушаем независимые и объективные оценки. Кто окажется прав?
Я не сомневаюсь, что показанный на весь мир фильм немецкой телекомпании сахалинским властям надолго испортит настроение. Вполне может случиться, что кое-кто из чиновников после его показа уйдет в отставку.
Николай ЖЕРМАЛЬ, г.Южно-Сахалинск.
© «Регион», № 30(295), 31.07.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Сначала остров Сахалин был только рыбным.
Песчаная почва, стланик, редкая лиственница и невероятное количество ручьев и рек. Густота речной сети Сахалина – одна из самых высоких в мире. И каждая река, ручей – нерестовые для лосося. Горбуша, кета, кижуч, таймень… И жили на острове раньше только аборигены – гиляки. Ловили рыбу, пасли оленей. Но от некоторых озер гиляки держались подальше – вода в них была темная и вонючая.
Потом на остров пришли иноземцы. Вернее, приплыли. И стал остров окраиной большой Империи. Пожалуй, самой дальней окраиной. Эту его отдаленность Империя и использовала сугубо по-имперски – стала ссылать сюда преступников, опровергнув поговорку, что дальше Сибири не пошлют. Так рыбный остров стал еще и кандальным. Но гиляки продолжали ловить лосося и обходить стороной редкие вонючие озера.
Вскоре Империя рухнула. И тут же появилась другая. Иноземцы, сменившие социальный строй, обратили внимание на пугавшие гиляков озера с темной водой. Рыба и кандалы отошли на второй план. Началось нефтяное освоение острова.
Первое пришествие
С 1928 года нефть на Сахалине стали добывать промышленным способом. Трест с нехитрым названием «Сахалиннефть» был первым в новой России нефтедобывающим предприятием. И вот 70 лет без устали этот трест, несколько раз меняя название и превратившись наконец в «Роснефть-Сахалинморнефтегаз», качает на острове «черное золото».
Кандальным остров оставался еще долгое время, а вот рыбным становился все меньше и меньше. О природе тогда думать было не принято. Главное – все новые кубометры, тонны и перевыполненные планы – предпочтительно к красным датам.
Пришли 80-е и 90-е. Об экологии с огромным запозданием заговорили даже в России. Но только не на Сахалине. Отношение нефтяников к хрупкой северной природе не изменила даже страшная трагедия Нефтегорска 1995 года – крупнейшее в России землетрясение. Конечно, тогда, восемь лет назад, было не до природы – нужно было спасать людей. Потом «Сахалинморнефтегаз» официально заявил, что во время землетрясения произошло 39 прорывов нефтепровода и вылилось до 6 тысяч тонн нефти, но все последствия ликвидированы. По неофициальным данным, в трубопроводах компании «Сахалинморнефтегаз» было около 200 прорывов, и, естественно, нефти вылилось намного больше. А при ликвидации последствий нефтяники ограничились тем, что просто зарыли загрязненную нефтью почву. Сверху не видно – и ладно.
Впервые задуматься об экологии «Сахалинморнефтегаз» несколько лет назад заставила общественность.
Убедившись в том, что государственные природоохранные комитеты своих функций не выполняют, общественная организация «Экологическая вахта Сахалина» взяла контроль в свои руки. Уже три года «вахтеры» выезжают на северные нефтепромыслы с проверками, составляют по итогам экспедиций акты и передают их в прокуратуру. Последняя, в свою очередь, выносит постановления о взыскании штрафов (довольно больших). К сожалению, «Сахалинморнефтегаз» исправляться не спешит – нефтяные разливы во многих случаях просто продолжают засыпать землей. Правда, теперь уже с оглядкой. И ладно была бы частной компанией: как известно, буржуй – он мироед, с ним государство за свои богатства ведет непримиримую войну… Да только государственная компания «Роснефть – Сахалинморнефтегаз» – системная, на которую молится правительство и ставит в пример другим. А ее руководитель, г-н Богданчиков, ранее как раз руководил нефтедобычей на некогда рыбном острове.
Из отчетов «Экологической вахты Сахалина» по итогам экспедиций последних трех лет на северные нефтепромыслы, принадлежащие «Роснефти – Сахалинморнефтегазу»:
…Экспедиция обнаружила один свежий (вблизи озера у залива Одопту) и два более старых (у реки Гиляко-Абунан) нефтяных разлива, вызванных производственной деятельностью нефтяников «Сахалинморнефтегаза». Каких-либо ликвидационных работ, очистки загрязненной нефтью территории и водоемов не велось…
….На пути от п.Катангли до Охи из семи осмотренных шламонакопителей только один имеет какое-то подобие гидроизоляции из обычной полиэтиленовой пленки, положенной на доски. В остальных случаях отработанный буровой раствор и буровой шлам, насыщенный нефтью и другими токсичными веществами, слиты в котлованы без какой-либо преграды просачиванию в северные реки и ручьи через песчаный грунт…
…Проверка очистных сооружений на промыслах «Катангли» и «Охинский» показала, что они не справляются с очисткой сточных вод, несущих нефть и обильную муть в реки и заливы…
…Берега Охинки очень сильно загрязнены нефтью, по реке плывут обильные нефтяные пятна…
Второе пришествие
За семидесятилетнюю историю освоения нефтяных месторождений природа острова изменилась до неузнаваемости. Но теперь береговые месторождения практически истощены – хватит, по разным оценкам, лет на десять. Однако отдохнуть острову не придется. Напротив.
В середине 90-х на шельфе Сахалина обнаружены невероятные запасы нефти. У российских нефтяных компаний денег на их освоение не нашлось. Пришлось привлекать иностранных инвесторов, создавая проекты «Сахалин-1», «Сахалин-2» и так до бесконечности. И привлекли. Имена все такие знакомые: «Шелл», «Эксон». Только они не персонально пожаловали, а в виде «дочек», зарегистрированных на офшорах – Багамах и Бермудах. А Россия при этом, естественно, оказалась в роли Венесуэлы.
И вот в 1999 году началась новая эпоха нефтяного освоения несчастного острова. Новая принципиально – совсем иные масштабы. О рыбе теперь можно забыть.
Как говорит председатель совета «Экологической вахты Сахалина» Дмитрий Лисицын, «касательно потенциальной угрозы разрушения природы – тут и говорить нечего. Если сравнить реальную угрозу от шельфовых проектов – то есть то, что будет в ближайшем будущем, – с текущим разрушением природы от деятельности «Сахалинморнефтегаза», то это сравнение огромного тяжелого танка с игрушечным детским самокатом.
Ведро нефти, вылитое на землю прямо перед нами, конечно, впечатляет больше, чем абстрактное знание о том, что с платформы «Моликпак» компании «Шелл» за 1999-2001 гг. в море сброшено 70 000 кубометров токсичных буровых отходов. А между тем это резервуар размером с футбольное поле, заполненный до отметки 12,5 метра. И каждый кубометр таких отходов, вылитых в море, убивает в сотни раз больше жизни и отравляет неизмеримо большее пространство окружающей среды, нежели вылитый на суше».
Теперь перед иностранными нефтяниками, работающими на шельфе Сахалина, стоит задача перекачки нефти. Для этого «Эксон» решила строить нефтепровод поперек северной части Сахалина, а «Сахалин Энерджи» будет прокладывать две трубы с севера на юг острова. При этом на севере и та, и другая трассы пройдут по территории с сейсмичностью 9-10 баллов.
Собственно, сеть сахалинских речушек будет теперь не главной достопримечательностью острова. Сеть нефтепроводов изрежет Сахалин точно так же.
Будет ли сделано все необходимое для защиты трубопроводов от разрывов при подвижках земной коры? Или трагедия нефтегорского землетрясения повторится для природы в иных, уже смертельных масштабах?
Все трубопроводы «Сахалинморнефтегаза», изрядно обветшавшие с 30-х и 40-х годов, просто закопаны в грунт и не рассчитаны на сейсмические потрясения. Насколько известно, не будут на это рассчитаны и новые нефтепроводы. Причем объем нефти, перекачиваемой через северные сейсмоопасные районы, за счет новых трубопроводов увеличится примерно в 13 раз. И ущерб, соответственно, при неминуемой катастрофе тоже увеличится на порядок. Это иностранцев вряд ли беспокоит – и «Эксон», и «Сахалин Энерджи» зарегистрированы в офшорах, поэтому возмещение за потенциальный ущерб природе с них можно получить лишь теоретически. Кроме того, от «экологических» платежей их надежно защищает соглашение о разделе продукции (СРП), согласно которому они работают в России. Платить, как всегда, будем мы.
Из отчета об общественном исследовании влияния нефтедобычи на прибрежное рыболовство… проведенного «Экологической вахтой Сахалина»:
…в течение последних 10-12 лет практически все рыбаки отмечают стабильное снижение уловов всех промысловых видов рыб по всем заливам, а за прошедшие три года это снижение стало еще более резким…
…В заливе Чайво стало меньше горбуши и кижуча…
…В Ныйском заливе сильно упали за последние 3-4 года уловы наваги, бычка, корюшки, горбуши, кижуча, сельди.
…Залив Пильтун – самый богатый по уловам сельди и наваги. Однако в 1999 году ее не было вообще…
…Все больше в последнее время попадается рыба, которая имеет запах и вкус нефтепродуктов и других неизвестных веществ…
Для сравнения
Отечественные нефтяники, когда ругаются с экологами, очень любят сравнивать Сахалин с Аляской. Тоже север. Тоже нефть, рыба, аборигены, землетрясения… И нефтепровод. Что ж, сравним.
По площади Аляска больше Сахалина почти в 20 раз, однако численность населения практически одинаковая – около 600 тысяч человек. Сахалинский трубопровод будет всего в 0,6 раза меньше, чем Трансаляскинский, но на его строительство почему-то предполагается задействовать в семь раз меньше рабочих. Кроме того, прокладка 1 км сахалинского трубопровода будет стоить в 17 раз меньше, чем Трансаляскинского. За счет чего сэкономят на Сахалине – понятно: за счет безопасности. Да и зачем, собственно, им строить безопасный трубопровод? Во-первых, никакие законы этого от них не требуют. Во-вторых, стоимость потерянных при разливе нефтепродуктов, работ по очистке и штрафов – это сущая мелочь по сравнению с прибылями за транспортируемую нефть. Тем более что есть опыт хозяйствования на Сахалине российской нефтяной компании – «Роснефть-Сахалинморнефтегаз», которой все экологические преступления практически сходят с рук.
Доходы, получаемые штатом Аляска, состоят на 70% из поступлений от нефтяной промышленности. В бюджете Сахалинской области «нефтяные» деньги составляют всего лишь 26%, но это вклад «Сахалинморнефтегаза». С проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» Россия и область вряд ли что-то получат – так «грамотно» составлены СРП, по которым работают иностранные нефтяники.
От добычи нефти из специального фонда каждый житель Аляски ежегодно получает дивиденды. В первые годы это было 300 долларов, теперь – около двух тысяч. Нужно ли говорить о том, сколько от разработки нефтяных месторождений нашего шельфа получают сахалинцы? Те небольшие «бонусы» по проектам, которые идут в областной и федеральный бюджеты, являются возмещаемыми затратами и будут вычтены из российской доли прибыли. Перевод слова «бонус» – «подарок» – в этом контексте звучит издевательски.
P.S. Кстати, российскую сторону в нефтяных шельфовых проектах Сахалина представляет тоже «Роснефть», которая, по идее, и должна была бы защищать государственные интересы. Но такое ощущение, что подобного желания просто нет. И как потребовать с иностранцев того, что не делаешь сам?
Екатерина ИГНАТОВА, наш спец. корр., Сахалин.
© Новая газета», 26.06.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
– Скажите, пожалуйста, за что происходящее в стране сегодня вам больно и за что стыдно?
– За бедность населения.
В.В.Путин. Пресс-конференция президента России 20 июня 2003 г.
Наша справка
Государственное ПО «Сахалинморнефтегаз» было преобразовано в АООТ в 1992 году. В 1993 году оно вошло в состав государственной компании «Роснефть». В 1996 году АООТ «Сахалинморнефтегаз» переименовано в «Роснефть-Сахалинморнефтегаз». «Роснефть» владеет 38% уставного капитала этой компании, которая разрабатывает месторождения на острове Сахалин и на его прибрежном шельфе. Объем добычи – около 1,5 млн тонн в год (деньги немалые).
Небо в воде так не отражается. Только в нефти. Необыкновенная глубина цвета. Но утки и кулики путают ее не с небом, а все-таки с водой. Приземляются отдохнуть. Потом плавают. Кверху лапами. В нефти.
Когда-то это озеро было меньше, в нем была вода и водилась рыба. Теперь воды в нем от силы половина. Остальное – нефть. От нескольких сотен до нескольких тысяч тонн – почти целый танкер. И теперь это не озеро – нефтеловушка. Сюда по склонам сопок стекают черные ручейки, почти от каждой из тысячи нефтекачалок. Через затвор вода, а вернее содержимое озера, попадает в ручей. Судя по цвету ручья, затвор не работает. Нефтяной поток впадает в речку, нефтяная речка – в море. Оно совсем рядом – его отсюда видно. Охотское море. Там ловят жутко дорогую рыбу.
Северо-западное побережье острова Сахалин. Нефтепромысел Катангли. С 60-х годов здесь качают нефть. А еще здесь живут люди. Нефтяники, те самые, чей труд приносит сверхприбыль компаниям и наполняет бюджет России. Живут прямо на промысле.
Барак № 21
Раньше они существовали отдельно: поселок нефтяников и сам нефтепромысел. Между ними были сопки, в речке водилась рыба, в лесу – грибы. Зарплата хорошая. Бараки были еще не такими старыми. И каждый день водитель Василий Иванович Выскребенцев возил на своей вахтовке нефтяников из поселка на промысел, и обратно. Но с годами его маршрут все сокращался и сокращался.
Нефтекачалки сначала появились на вершине соседней сопки, потом перевалили через нее, сползли вниз, а в 80-м заскрипели на окраине поселка, прямо за заборами обитателей улицы Южная. А озеро в 200 метрах от улицы стало постепенно наполняться нефтью.
Жители Южной стали задыхаться от нефтяных ветров, дувших с бывшего озера. Скважины на улице периодически прорывало – тогда нефтью заливало дома и огороды. В 1985 году случилась первая серьезная авария. Скважину не могли подавить несколько дней. Нефть текла даже с крыш домов.
В 1988 году, после очередной аварии, народ возмутился. Разработку скважин остановили. Собрали поселковый сход. Решено было переселять жителей Катангли в соседний поселок Ноглики. Не всех, конечно, только самых неблагополучных. И кое-кого с улицы Южной действительно переселили. Некоторые сбежали сами. Опустевшие бараки постепенно разрушались, и к середине 90-х жилых остались единицы. Например, барак № 21.
В нем Василий Иванович Выскребенцев с женой жили с 1974 года. Сначала вдвоем, потом появилась дочь, а потом и две внучки. Но в 96-м разработка скважин в районе улицы Южная началась вновь.
Василий Иванович не стерпел: обратился к генеральному директору «Сахалинморнефтегаза» Сергею Богданчикову. Попросил переселить. Тот не ответил. А тут как раз из Москвы прибыл в Катангли представитель «Роснефти». Выскребенцев этого московского начальника возьми да и привези к своему дому, чтобы показать, как он с семьей тут проживает, – скважина фактически у калитки. Вышел скандал. Руководство «Сахалинморнефтегаза» – дочки «Роснефти» – этого не снесло. Конечно, переселить могло, но пошло на принцип.
Начались боевые действия. Нефтяные качалки перешли в наступление на барак № 21. Силы были неравны, и вскоре в районе улицы Южной работало уже около 30 скважин. Плюс нефтяное озеро. Плюс закопанные рядом буровые отходы и химические реагенты. Опять-таки нефтяной ветер как оружие массового удушения. И аварии, аварии... Кошмар 80-х повторился.
Отчаявшийся Выскребенцев подал в суд на «Сахалинморнефтегаз». Суд думал долго. Прошли год 98-й, 99-й… За это время многое изменилось. Богданчиков из «Сахалинморнефтегаза» перебрался в кресло президента «Роснефти», а Выскребенцева ждала иная карьера – он срочно попал под сокращение и стал пенсионером… Наконец, в январе 2000 года суд принял решение в пользу Василия Ивановича. Но «Сахалинморнефтегаз» обжаловало решение в областном суде. Дело вернули на новое рассмотрение. Это был принцип.
Прошли 2000-й и 2001-й. Семья Выскребенцева по-прежнему жила в бараке № 21, просыпаясь под равномерный шум механизмов, добывающих нефть, а новоиспеченный пенсионер ездил в соседние Ноглики в библиотеку – изучал юридическую литературу. Очередной суд опять попытался помочь Василию Ивановичу и направил соответствующее предписание, только уже не «Сахалинморнефтегазу», а администрации Ногликского района. Там подумали, что только этого еще не хватало, и тут же обжаловали решение. В областном суде тоже посчитали, что администрация района тут ровным счетом ни при чем – не она же нефть добывает в огороде у Василия Ивановича, – и обязали все-таки «Сахалинморнефтегаз» переселить пенсионера Выскребенцева да еще и возместить ему моральный ущерб. Нефтяники сделали вид, что не расслышали.
И только когда общественная организация «Экологическая вахта Сахалина» устроила экспедицию по нефтяным промыслам «Сахалинморнефтегаза» с участием съемочной группы НТВ, руководство компании решило дело замять. Оскандалившись на всю страну, в 2002 году нефтяники все-таки выделили Выскребенцеву деньги на новое жилье.
Последние «южане»
Теперь улица Южная действительно напоминает места боевых действий. Разве что нет воронок от снарядов. Народ говорит, что дома никто специально не ломал – сами развалились, как только люди уехали, – настолько были ветхие. Поверить, что в хитросплетении деревянного хлама теплится жизнь, невозможно.
Но ведь живут... Одни не в состоянии бороться. Другим уже на все наплевать.
Ютятся последние «южане» в двух полуразрушенных бараках. Вычислить окна жилых квартир можно по целым стеклам и занавескам. Их немного. А на днях станет еще меньше: две семьи нефтяников пакуют чемоданы – им дали-таки квартиры в Ногликах. После скандала с Выскребенцевым «Сахалинморнефтегаз» расщедрилось. Но повезло не всем.
Супругам Владимиру и Людмиле, отрекомендовавшим себя «простыми алкоголиками», и их коллегам-соседям – дяде Саше и дяде Юре, скорее всего, ничего не светит. Хотя они все – нефтяники со стажем, но для «Сахалинморнефтегаза» – неопасные, судиться не будут.
Кроме злоупотребляющих работяг на Южной – еще две семьи. В одном бараке – Тамара Кирилловна с дочкой и пятилетней внучкой. В другом – тетя Лида с сыном. Их тоже вряд ли куда переселят – на промысле они не работали. Остается жить, как получается. Воду в бараках на Южной отключили давно. Газ вот-вот отключат – сразу, как уедут те, кто получил квартиры.
«Край времянок»
Единственный каменный дом в поселке Катангли – это школа. Остальное – дерево. На улице Южной – еще «новостройки» – бараки 74-го года издания. (Те самые, что стали разваливаться, как только лишились жильцов.) Весь остальной поселок – архитектурный памятник сталинской эпохе зэковских застроек: бараки конца сороковых.
– Проходите! Только осторожно – тут сразу яма. Пол провалился. – Оксана работает на нефтепромысле, муж – тоже. – Ремонт нужно делать минимум раз в полгода. Смотрите: несколько месяцев прошло – а потолок везде потрескался, обои отходят.
– А это наша горка. – Заходим в комнату. Действительно – горка: по полу можно скатываться вниз. – Стены везде просели, волнами ходят, я коврики специально во всех комнатах развесила, чтобы голова не кружилась, – смеется.
– А если честно, жить здесь уже совсем невозможно. Переселять нас в Ноглики отказываются. Да мы бы и здесь остались – построили бы нам новые домики, финские например. Мы даже предлагали: дайте нам ссуду, мы все сами сделаем, а потом отработаем. Но ссуду они тоже отказываются давать.
Уехать отсюда хотят, пожалуй, все жители Катангли. Могут далеко не все. Некуда. Особенно тяжело пенсионерам. Тетя Валя – жительница «элитного» для Катангли барака, хоть и пятидесятилетнего, но двухэтажного и даже с балконами. Когда-то это радовало. Теперь, проработав на нефтепромысле 38 лет и получив за это в общем-то неплохую пенсию – 2500 рублей, ей приходится отдавать полторы тысячи только за отопление своего «элитного» жилья. Оставшейся тысячи, конечно, и на еду не хватает. Спасают огород и сын.
Здесь действительно все дорого – северные цены. Получают нефтяники, конечно, прилично (по усредненным российским меркам) – от 5 до 20 тысяч. Но из-за дороговизны, как и везде, перебиваются от зарплаты до зарплаты. Работает-то, как правило, только муж. В поселках нефтяников женских рабочих мест не хватает.
Тяжелая работа, суровый климат, разваливающиеся бараки, нефтекачалки чуть ли не в огороде и удушливые ветра с близлежащих нефтяных озер… Так в России добывают «черное золото». Все это люди согласны терпеть. Потому что больше работать негде. Леса вырубили, рыба в нефтяных речках не водится. Остается только качать нефть. И бояться. Местный житель, который проводил меня до нефтяного озера, всю дорогу твердил: «Ой, уволят».
– Говорят: «Кто стучит, тому дверь открывают». А мы же молчим. Боимся. Вот и будем вечно в бараках и по колено в мазуте. А разве нефть чисто где добывают? Не верю. У нас тут вся земля нефтью насквозь пропитана. Здесь вообще уже жить нельзя, если на то пошло. Что вы хотите: лагерный край – край времянок.
И временщиков.
P.S. Кстати, нефтедобывающие компании обязаны следить за экологией в районе промыслов. Кстати, «Роснефть» – компания государственная и прибыльная. Только непонятно: почему эта прибыль не вкладывается в социальную сферу и никак не сказывается на жизни тех, кто, собственно, ее и создает?
Екатерина ИГНАТОВА, наш спец. корр., Сахалин.
© Новая газета», 23.06.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
...
В феврале по центральному телевидению показали, наконец, фильм «Сахалинская пустыня», который один раз сняли было с экрана. Фильм, конечно, грустный. Жалко птиц, испачканных нефтью, жутко смотреть на речки в нефтяных пятнах.
Но что, собственно, нового сахалинцы узнали? Подобная картина наблюдается в любом нефтяном крае. И нарисована она не вчера и даже не позавчера.
Но вот что странно – когда стали, наконец, думать и говорить об экологически чистых технологиях, тут же воспряли защитники природы. А заодно и противники разработки недр иностранными инвесторами. Мол, и китов уничтожаем, и недра разбазариваем, ничего не оставляя потомкам. А потомки – вот они, бегают по охинским улицам. Им надо расти, учиться, работать.
История развивается так, как она развивается. Север острова без нефти не жил и жить не будет. Хорошо рассуждать о том, что могло бы быть, в теплом кабинете, при высокой зарплате, при детях, которые обучаются за границей. Можно дискутировать бесконечно – нужен нам шельф или не нужен. Только почему-то никто из дискутантов не предлагает иных вариантов.
Ждать, когда мы разбогатеем и купим высокие технологии, чтобы самим добывать шельфовую нефть, удобно сидючи в Москве или, на худой конец, в Южно-Сахалинске? У охинцев же выбора нет. Поэтому к высокому пафосу телевизионщиков они отнеслись спокойно. Телевизионщики что – приехали и уехали. А им здесь жить.
А действительно, почему в любом споре мы так любим выбирать крайние позиции? Почему нельзя совместить экологию и экономику, интересы иностранного инвестора и россиян? Должна же между «да» и «нет» существовать середина. Ее, наверное, и надо искать. Ту самую дорогу, которая свяжет тебя в житейскую бурю с остальной землей. Да и просто в бурю...
В. ВАСИЛЕНКО.
© «Советский Сахалин», № 84(22656), 20.05.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Здравствуйте, уважаемая редакция!
Пишут вам жительницы поселка Эхаби. Не могли спокойно смотреть передачу по НТВ «Сахалинская пустыня». С болью в сердце и тревогой – только так на все, что вокруг нас происходит, приходится взирать. Нет у нас хорошего хозяина, до чего довели наш Сахалин, нашу малую родину!
Накануне губернаторских выборов приезжал к нам в Эхаби Фархутдинов со свитой, улыбался, выглядел таким добрым, некоторые наивные даже подумали, что жизнь с приходом такого губернатора улучшится. Увы, поборы всевозможные, особенно за газ, довели простых людей до полной нищеты. До сих пор власти не ответили на вопрос – почему обирают пенсионеров, заслуживших своим добросовестным трудом лучшую долю? Мы своими голосами на выборах сделали богаче и счастливее депутатов, так называемых «слуг народа», а когда они позаботятся о том, чтобы достойная жизнь была не только у них, но и у избирателей?
Только о себе думают, о своих карманах. Надо было выбрать губернатором Анатолия Черного – он не допустил бы такого безобразия на Сахалине. По нашему мнению, Фархутдинов сдает позиции без боя потому, что готовит себе «теплое» место в Москве. А люди останутся у разбитого корыта.
Нетрудно догадаться, что с нами будет после такого «правления». Лишили народ работы, на нее устраиваются только по блату. Вот и растет преступность, а чем молодежи заниматься? Куда приложить силы?
Справедливой и честной нашу власть не назовешь. Надеялись на освоение шельфа. Перед выборами только и слышали от Фархутдинова – шельф, шельф. Мол, заживем припеваючи, сиди на трубе и получай дивиденды. Пенсионерам было обещано по тысяче долларов за пользование природными богатствами, которые принадлежат народу. Где там! Власти лишь бы удержаться, поэтому лжет и изворачивается. А мы дожили до того, что лекарств не на что купить. Умирай, пенсионер, никому ты не нужен.
Попросили старики написать о том, как с нас дерут три шкуры за газ. Якобы за техосмотр дымоходов, а их 20 лет никто не проверял. Договоры придумали, некоторые, у кого колонки и ванны, по 600-700 рублей заплатили. За что? Платим за работу, которая не делается. Раз в год придут, проверят, а цены за это заломили несусветные.
Дома у нас ветхие, на ремонт нет средств. Вот так мы прозябаем на «острове сокровищ».
Ю. АНПИЛОВА, М. МИТРОФАНОВА,
пенсионеры, пос. Эхаби.
© «Регион», № 9(274), 07.03.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
9 февраля на канале НТВ в программе «Национальная безопасность» была показана передача «Сахалинская пустыня». О том, что ее, предварительно широко разрекламировав, без всяких пояснений сняли с сахалинского эфира 19 декабря 2002 года, «Регион» уже писал (№ 1 от 10.01.2003). Но по центральным областям России передача тогда все же прошла. Почему так случилось – гадать не будем. Очевидно, причины были веские, коль программу задержали для сахалинцев на полтора месяца. За это время «Сахалинская пустыня» была заметно отредактирована. Мы внимательно сравнили «материковский» и «островной» варианты. И сегодня, как обещали, расскажем о том, что для сахалинцев осталось за кадром.
Но сначала о том, что было добавлено.
Во-первых, в передаче появились новые лица: губернатор Игорь Фархугдинов, глава представительства компании «Сахалин Энерджи» в Москве Елена Золотарева, бывший руководитель сахалинского комитета по охране природы Наталья Онищенко. Все трое пытались в кадре убедить нас, что разработка шельфовых проектов сулит сплошные выгоды, ведется с максимальной осторожностью, чтобы не нанести никакого вреда хрупкой природе острот. С этим не соглашались местные жители, особенно нивхи. Возражали и экологи, в частности – сотрудник Тихоокеанского центра охраны окружающей среды Довид Гордон. Его тоже не было в первоначальном варианте передачи.
Еще был добавлен сюжет, посвященный 5-летней судебной тяжбе охинского пенсионера Воскребенцева с компанией «Роснефть – Сахалинморнефтегаз». Много лет нефтяники заливали своими стоками дом и огород пожилого человека, и суд в итоге обязал компанию переселить Воскребенцева в новое жилье.
Показали и новые кадры: мертвую речку Охинку, которую местные жители давно переименовали в Нефтянку.
Следует признать: после редактирования передача не стала менее острой. В ней лишь аккуратно смещены акценты – меньше осталось резких слов в адрес иностранных компаний, работающих на шельфе. И некоторые выводы, сделанные ведущей и автором передачи Еленой Саркисян, прозвучали не так категорично. Например, фразу о том, что Сахалину постоянно угрожают природные бедствия, она в первом варианте закончила так: «А тут и еще одно несчастье случилось – на сахалинском шельфе найдена нефть». Сахалинцы этих слов не услышали.
Итак, вот что не вошло в островной вариант «Сахалинской пустыни». Тексты мы приводим в той последовательности, в какой они звучали в передаче.
Юрий БОЛДЫРЕВ, заместитель Председателя Счетной палаты РФ в 1998-2000 гг.: «Конкурсы на освоение самих месторождений правительством не проводились. То есть права на десятки миллиардов долларов, многие десятки миллиардов долларов, были переданы тем или иным, в данном случае оффшорным, компаниям, хотя в названии их и фигурируют названия известных материнских компаний. Это само по себе уже о чем-то говорит».
Елена САРКИСЯН: «Зарубежным инвесторам были предоставлены немалые льготы, например освобождение от налогов. А кроме того, было подписано Соглашение о разделе продукции, то есть часть добытой нефти принадлежит инвестору».
Е.САРКИСЯН (рассказывая о плавучей буровой платформе компании «Сахалин Энерджи»): «Двадцать лет назад, работая в Канаде, она называлась «Моликпак». Купленная по цене металлолома и отбуксированная к Сахалину, платформа обрела звучное имя «Витязь». И скромный панамский флаг».
Юлия ИВАЩЕНКО, эколог, завлабораторией Ярославского госуниверситета: «Вот, например, недавно мы видели очень худого кита, мы про себя называли его «скелетом». Для кита это просто ненормальное состояние. Если они были в одном месте, которое наиболее богатое, но, поскольку там есть какой-нибудь шум, они идут в другое место. Пусть там меньше еды, но там меньше шума».
Е.САРКИСЯН: «В жизни китов звуки играют огромную роль. Именно звуками они поддерживают связь между собой. По отраженным звукам определяют глубины и наличие корма.
Нефтеразведку можно назвать разведкой боем. Она начинается с сейсмической атаки. На дно сбрасывается взрывчатка. Во время взрывов, а они гремят с интервалом в пять секунд, компьютер на судне записывает эхо и выдает данные о наличии и запасах нефти».
Григорий ЦИДУЛКО, биолог, аспирант МГУ: «Сейсморазведка, если она проходит в том районе, где киты кормятся, естественно, заставляет их покинуть этот район. Потому что это слишком интенсивный звук, и для животных он не то что вреден, а просто они не могут его переносить».
Е.САРКИСЯН: «Постоянный шумовой стресс – далеко не все, что привнесли в жизнь залива нефтяники. При проходке скважин 70 тысяч тонн буровых отходов сбросили прямо в море, хотя это запрещено российскими законами. Но, как известно, строгость российских законов вполне компенсируется необязательностью их исполнения.
Да, десятки тысяч лет серые киты кормились здесь. И все было бы хорошо, если бы у них не появился пищевой конкурент. Здесь хочет кормиться другое млекопитающее – гомо сапиенс. Так что, похоже, серый кит обречен. Возможно, здесь есть очень простое объяснение – серый кит промысловым видом не является. Квоты на него, как на краба, горбушу или минтай, нельзя распределить, продать с аукциона. Значит, никакого навара. Но ведь и рыбу – товар, неплохо продаваемый, – нефтяники не пощадили».
Рейн ТАМБУЗЕР, председатель совета директоров компании «Сахалин Энерджи»: «Мы сбрасываем отходы бурения, которые из верхней части скважины, они не несут никакого экологического вреда. Это подтверждено различными тестами и испытаниями».
Е.САРКИСЯН (в кадре – съемки июня 1999 года, когда случился страшный замор в Пильтунском заливе, полоса погибшей сельди толщиной в полметра и шириной в шесть метров протянулась в длину на 12 километров): «Жаль, что до этой сельди не довели выводов о безвредности буровых отходов. Иначе она ни за что бы не пошла на такое массовое самоубийство. Подобного бедствия на Сахалине еще не было».
Е.САРКИСЯН (комментируя высказывание Ю.Болдырева о том, что в США нефтяные компании при освоении шельфа вынуждены применять более высокие стандарты безопасности работ): «Их можно понять – Мексиканский залив рядом с Америкой. Там не забалуешь. Да и защитники природы там куда сильнее и влиятельней, чем у нас. Вот недавно – только президент Джордж Буш собрался начать добычу нефти в арктическом национальном заповеднике на Аляске, как этот план был туг же заблокирован «зелеными».
Но давно замечено: если нефтяные компании не пускают в одно место, они тут же появляются в другом. Вот и оказался наш Сахалин крайним, самым слабым звеном.
Под нажимом нефтяников российские чиновники изменили статус северо-восточного шельфа Охотского моря».
Сергей БУТЫРИН, начальник Ногликской рыбинспекции: «Сама по себе эта первая категория говорит о том, что там отсутствует лосось. Но ведь все отлично понимают, что лосось идет, и он как раз идет через эти участки. Поэтому никак нельзя перевести категорию из высшей в низшую, пока есть здесь такая рыба. А рыба есть».
Е.САРКИСЯН: «Как говорят люди знающие и бывалые, чтобы провести такую операцию и понизить рыбную категорию района, нужно приложить немало сил и средств. Средства на исследования рыбных запасов в этом районе были выделены самими нефтяными компаниями, а вердикт об аннулировании своих же правил по охране биоресурсов в зоне буровых работ вынес Госкомитет по рыболовству Российской Федерации».
Е.САРКИСЯН, (комментируя слова сенатора Г.Горегляда о том, что российскому чиновнику труднее получить взятку у американцев – традиции у них другие): «Традиции у них действительно другие. Они их уважают. Сброс токсичных буровых отходов запрещен. Интересы морских обитателей соблюдают. Это у них на Аляске. А у нас на Сахалине по-другому. Например, компании, владеющие платформой «Витязь» – бывший «Моликпак», – зарегистрированы на Бермудских, Багамских и Каймановых островах, в оффшорных зонах. Эти фирмы – «дочери» нефтяных компаний-гигантов, но дочки уже взрослые, гуляют сами по себе. Так что в случае аварии никакой ответственности компания-мать не понесет, а дочки тихо скроются.
В США ничего подобного в принципе быть не может. Там оффшорной компании никогда бы не выдали лицензии на добычу нефти, потому что ей нечем отвечать за возможный ущерб. Да и нормы безопасности в Штатах куда строже, чем у нас».
Е.САРКИСЯН: «В освоении сахалинской нефти с помощью транснациональных корпораций мы, кажется, готовы пожертвовать и рыбой, и китами, и остатками здравого смысла и самоуважения. По СРП вся выручка от добытой и проданной нефти делится на две не очень равные части. До 70, а то и до 80 процентов идут участникам консорциума в возмещение расходов на освоение месторождений, причем в графу «возмещение затрат» природопользователь может внести все, что пожелает, и проверить это невозможно».
«В конце ноября международный консорциум «Сахалин Энерджи» сообщил, что реализация проекта «Сахалин-2» стоимостью восемь с половиной миллиардов долларов может быть приостановлена. Консорциум должен был построить два 800-километровых трубопровода – нефтяной и газовый, – которые бы соединили север Сахалина, где ведется добыча, с незамерзающим заливом Анива на юге острова. Участники проекта хотят сами контролировать трубопроводы. Их оппоненты считают, что это стало бы очередной льготой иностранным инвесторам. В свою очередь, «Сахалин Энерджи» опасается, что российские чиновники заставят их прокачивать нефть и продавать газ по регулируемым ценам».
Г.ГОРЕГЛЯД: «Они не уверены в стабильности нашей налоговой базы. Потому что мы имеем достаточно быстро развивающееся налоговое законодательство. И очень часто туда вносятся соответствующие коррективы, и, к сожалению, иногда эти коррективы распространяются и на ранее заключенные соглашения».
Ю.БОЛДЫРЕВ (комментируя мысль, что освоение шельфа в режиме СРП заранее предполагало немало опасностей): «В какой-то степени к сожалению, а в какой-то степени и к счастью, эти опасности реализовались. Почему к сожалению? Потому что Россия несет огромные ущербы. Почему к счастью? Потому что, если изучение того, что происходит на Сахалине, станет уроком для России, для общественного мнения, для парламента, для правительства на будущее, с тем, чтобы мы корректировали и законодательство о разделе продукции, и соответственно не заключали такие соглашения или заключали существенно иные, – это все-таки явится благом для России».
Прочтите внимательно последние слова Ю.Болдырева и вы поймете, почему их не дали услышать нам, сахалинцам. Смысл их таков: Сахалин вновь стал испытательным полигоном. Как и в XIX веке, когда здесь, создавая каторгу, ставили эксперимент: можно ли из бывших каторжников сделать поселян. Теперь на нашем острове проверяют, какую выгоду получит страна от непродуманных договоров с иностранными инвесторами. И насколько от них пострадают наша природа и жители. Конечно, сахалинцам было бы обидно услышать, что они вынуждены играть роль подопытных кроликов.
Только если мы не будем этого знать, то ими навсегда и останемся.
Владимир СЕМЕНЧИК, г. Южно-Сахалинск.
© «Регион», № 8(273), 28.02.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Мне до сих пор не дает покоя обещание администрации области открыть всем сахалинцам и курильчанам счета Фонда поколений. Прошло два года, как нашу область облетела эта добрая весть, мы узнали, что принят закон «О государственном Фонде поколений Сахалинской области», – все средства массовой информации напеpeбой трубили, какие грандиозные возможности открываются перед жителями нашего нефтеносного края. Говорили, что фонд будет наполняться отчислением процентов от прибыли с продажи нефти.
И получилось много шума, а обещание осталось невыполненным. Неужели этот закон должен был сыграть лишь единственную роль – привлечь как можно больше симпатий к кандидату в губернаторы Игорю Павловичу Фархутдинову и обеспечить ему победу на выборах?
Я надеялся, что получу все ответы по вопросам освоения шельфа, и в том числе по Фонду поколений, из теле передачи «Национальная безопасность. Сахалинская пустыня», которую планировал показать канал НТВ. Такие интригующие анонсы звучали – оказывается, добыча нефти на сахалинском шельфе невыгодна для России, север острова превращается в сплошную тундру, рыба уничтожена, гибнут серые киты и т.д.
Однако в указанное время программа в эфир не вышла. Более 30 минут вместо нее крутили рекламные ролики о пиве. Никаких объяснений не последовало – подобного неуважения к зрителям я раньше за НТВ не замечал. Значит, произошло что-то выходящее за привычные рамки. Кто же отменил передачу? Не то Ванька, не то Чебурашка, не то высокий чиновник, впрямую заинтересованный в замалчивании наших сахалинских проблем. Наверное, если бы мы, жители области, увидели, что на самом деле творится на шельфе, то схватились бы за головы?
Так я от московских журналистов ничего не узнал. Остается только догадываться, кто им закрыл рты и за какие деньги. Обидно, что чиновники обманули простой народ, обещая от реализации нефтяных проектов несметные богатства для экономики области, дивиденды для граждан. Асами сегодня заметают следы, боятся, как бы народ не узнал правду.
Не только с помощью Фонда поколений можно устраивать для избирателей большое «кидалово». Ветеранам войны организовывали чаепитие с участием губернатора, а среди молодежи проводили спортивные состязания на Кубок губернатора. Какая идиллия: бегут двести лыжников – и во главе губернатор, как надежный гарант развития лыжного спорта в области! Но результат неутешительный – сегодня, к примеру, от знаменитого ранее «Горного воздуха» почти ничего не осталось. Следовательно, вся эта губернаторская ходьба на лыжах – тоже предвыборный пиар? И перед детьми никому не стыдно, можно и ими манипулировать.
Но хватит об этом. Большую роль, как помнится, в укреплении делового имиджа губернатора сыграла в свое время и продолжает играть ГТРК «Сахалин». Для Игоря Павловича телеканал не жалеет ни времени, ни усилий. Конечно, он же первое лицо в области.
Но для меня непонятно, почему губернатор все время подчеркивает, что за положение в районах он не отвечает. А из чего, собственно, складывается вся область? Не из тех ли районов? И если лишь одни главы муниципальных образований за все на местах несут ответственность, то для чего существуют областные чиновники? Что им координировать – нищету? Те холода, перемороженные населенные пункты, в которых сейчас прозябают жители области? И это при огромных-то запасах каменного угля на острове! Нет, не одному губернатору нужно предоставлять слово – а всем мэрам 19 районов, которым есть что сказать и есть что обсудить.
Хотелось бы увидеть на ГТРК «Сахалин», например, программу под названием «Круглый стол» с участием мэров, лидеров региональных отделений партий, общественных объединений, руководителей отраслевых подразделений. Пусть с экрана телевизора говорят те, кто занимается повседневными нуждами населения.
Больно видеть, до чего довели нашу область. За бесценок продаем за границу природные ресурсы – лес, рыбу...
Но главный вопрос, конечно, – почему постоянно нет денег в областном бюджете? Все время там одни дыры! Так мы и будем жить, пока нас считают не за народ, а за быдло. Ему можно врать, глядя в глаза, за его спиной можно проворачивать всякие делишки. Например, губернатор недавно взял и в одностороннем порядке, без согласия областных народных избранников, разорвал с Москвой договор по разграничению полномочий в разделе продукции, добываемой на шельфе. Пусть Москва пользуется, забирает себе почти всю плату в долларах за сахалинскую нефть.
Сколько же нас, доверчивых избирателей, будут дурить? Неужели мы и к следующим выборам не поумнеем?
Николай АРТЕМОВ, ветеран войны,
г. Южно-Сахалинск
© «Регион», № 2(267), 17.01.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Директору телекомпании НТВ
Борису Иордану.
Директору программ
Алексею Ефимову.
Уважаемые господа!
19 декабря 2002 г. в 18.20 по сахалинскому времени на канале НТВ в рамках программы «Национальная безопасность» должна была выйти передача «Сахалинская пустыня», которая заблаговременно широко анонсировалась и была поставлена в сетку вещания. Жители острова ждали эту передачу и надеялись с ее помощью получить альтернативную информацию об экономических, социальных и экологических аспектах проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2», об их перспективах и проблемах.
Однако в назначенное время разрекламированная вашей телекомпанией передача «Сахалинская пустыня» так и не вышла. Не вышла она и 24 декабря, несмотря на повторное указание ее в программе. При этом вашей телекомпанией не было дано никаких объяснений о причинах невыхода либо переноса указанной передачи. По имеющейся у нас информации, эта передача вышла в эфир на центральную часть России.
Правление оргкомитета Сахалинского Гражданского Форума, в который входит 31 общественное объединение, выражает обеспокоенность таким ограничением выхода в эфир информации, представляющей огромный общественный интерес и крайне важной для жителей не только Сахалина, но и многих других регионов, где ведется или планируется добыча и транспортировка нефти. Вопросы, затронутые в передаче, широко обсуждались на Сахалинском Гражданском Форуме в июне 2002 г.
В связи с этим просим сообщить:
1. По каким причинам была снята с эфира передача «Сахалинская пустыня» в программе «Национальная безопасность» 19 и 24 декабря (при этом мы не допускаем мысли, что ваш канал, известный своим высоким профессиональным уровнем, мог поставить в сетку вещания недостаточ но или неправильно подготовленную передачу).
2. Когда телезрители смогут увидеть на канале НТВ передачу «Сахалинская пустыня», подготовленную к эфиру 19 и 24 декабря.
(Принято на заседании правления некоммерческого партнерства «Оргкомитет Сахалинского Гражданского Форума» 26.12.2002).
С уважением,
Николай СИДОРОВ, сопредседатель – исполнительный директор НП «Оргкомитет Сахалинского Гражданского Форума».
© «Регион», № 1(266), 10.01.03.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Дорогие друзья!
Приносим свои извинения за неправильное информирование вас о передаче "Национальная безопасность" на канале НТВ, посвященной добыче нефти на Сахалине и сахалинском шельфе. Объявленная нами (и самим каналом НТВ) передача не состоялась.
Дело в том, что за день до эфира подготовленная передача была снята лично директором НТВ Борисом Йорданом.
Больше никаких подробностей мы не знаем, однако предполагаем, что за такими беспрецедентными для телевидения действиями руководителя телекомпании (передача в течение нескольких дней широко анонсировалась на канале!) стоят крупные нефтяные компании, чьи интересы были затронуты показом реальной ситуации с нефтью и угрозами для окружающей среды на Сахалине.
Что ж, значит у них есть причины бояться правды! Наша организация помогала в проведении съемок передачи на Сахалине, и мы можем с полной уверенностью сказать, что никакого "заказа", как теперь принято говорить, на эту передачу не было - только желание независимых журналистов рассказать об истинном положении дел с добычей нефти и угрозами для природы на Сахалине.
С уважением,
Дмитрий Лисицын, руководитель общественной организации "Экологическая вахта Сахалина".
Contact: watch@dsc.ru
NEW! - tel/fax (4242) 74-75-18
We'll survive!
20.12.02.
| НАВЕРХ | НАВЕРХ |
Дорогие друзья!
19 декабря, в четверг на канале НТВ пройдет передача "Национальная безопасность", посвященная добыче нефти на Сахалине и сахалинском шельфе, а также связанным с этим экологическим проблемам. Будут подняты вопросы влияния нефтедобычи на рыбные ресурсы и морских млекопитающих.
Материал для передачи снимался в июле 2002 г. в ходе совместной экспедиции программы "Среда" (НТВ) и "Экологической вахты Сахалина" по "нефтяному" Северу Сахалина. После ликвидации "Среды" материал вошел в "Национальную безопасность".
Автором передачи является Диана Бектаева.
Начало передачи в 18.20 по Москве при трансляции на Москву и западную часть России и в 11.20 по Москве - на Дальний Восток (т.е. во Владивостоке, Хабаровске и Южно-Сахалинске передача начнется также в 18.20 по местному).
Надеемся, этот материал будет вам интересен!
С уважением,
Дмитрий Лисицын, "Экологическая вахта Сахалина".
Contact: watch@dsc.ru
NEW! - tel/fax (4242) 74-75-18
We'll survive!
18.12.02
/sh/w/s11.htm
НАВЕРХ ПОДПИСКА ПОЧТА КНИГА
Реклама:
