112. Операция «Преемник»

'Глобальное похолодание' из уст Владимира Путина

     Не прошло и десяти лет после унизительного дефолта, и вот уже российская экономика развивается как никогда быстрыми темпами. Однако ... не начало ли это новой «холодной войны»?
     Все лето над Москвой сияет северное солнце – то ослепительно сверкая на позолоченных куполах Собора Василия Блаженного, то мягко отражаясь от брусчатки Красной площади.
     В роскошных бутиках и галереях вокруг кремлевских стен торговля идет допоздна. Над открытыми кафе – широкие зеленые козырьки, из пивных в парках доносится громкий смех. В общем, Москве никогда еще не было так хорошо.
     Глаз и ухо стороннего наблюдателя режут разве что мелочи. Везде развешаны плакаты, будто вышедшие из советских времен – героические фигуры, старые шрифты. На плакатах прославляется прокремлевская молодежная группировка 'Наши'. Ужесточение контроля явно чувствуется не только над телевидением или бизнесом, но даже над дорожным движением. По словам водителей, теперь дорожный полицейский, штрафуя их, уже не кладет деньги в собственный карман. Теперь все делается на профессиональной основе, по указу с самого верха.
     Ленин так никуда и не ушел с Красной площади. Его мавзолей стоит где стоял, его музей заново отреставрирован, его двойник стоит у входа, за несколько рублей фотографируясь с каждым желающим. Со Сталиным поступили по-другому – через три года после своей смерти он был осужден как убийца миллионов людей, а в 1961 году его тело убрали с почетного места рядом с Лениным и тайно перезахоронили – однако двойник Сталина сегодня там же, где и двойник Ленина. Когда видишь, как он обнимает улыбающихся туристов, невольно хочется куда-нибудь спрятаться – будто смертельный снаряд срикошетил из прошлого.
     Почти сорок лет назад, когда 'Битлз' спели Back in the USSR, мир переживал апогей 'холодной войны', и перспективу таяния снегов связывали не с изменениями климата, а с термоядерными взрывами. Такое впечатление, что эти дни возвращаются. В России политический климат меняется самым поразительным образом. Во всех уголках страны наружу прорывается чувство национальной гордости, неуступчивой и колючей.
     Президент Путин открыто насмехается над мыслью о том, что мир может быть 'однополярным', с Америкой во главе. Особенно ярко это проявилось в августе, когда он вместе со своим китайским коллегой Ху Цзиньтао (Hu Jintao) наблюдали, как на совместных учениях российские и китайские войска штурмуют 'гнездо террористов' в Уральских горах, а также когда российская мини-подлодка поставила титановый флаг России на морское дно Северного полюса.
     Уже много лет у России не было таких плохих отношений с Западом – особенно с Великобританией. Москва приостановила свое участие в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе. По этому соглашению, принятому в 1990 году, Россия вывела за Урал большую часть своих танков и другой военной техники. Теперь она больше не обязана их там держать. Военные расходы достигли рекордного уровня для постсоветского периода. На вооружение уже приняты новые атомные подводные лодки, ракеты и самолеты.
     Начались и разговоры о новой гонке вооружений: Россия продала Ирану всепогодных систем ПВО на 500 миллионов фунтов, на полтора миллиарда разной техники – лидеру Венесуэлы Уго Чавесу (Hugo Chavez), а также партию ракет в Сирию. Стратегические бомбардировщики 'Медведь' (Bear, условное обозначение НАТО для самолета Ту-95 и его модификаций – прим . перев.) впервые за последние 17 лет появились над Северным морем, и снова, как в старые времена, с традиционными фотоотчетами возвращаются домой вылетающие на перехват пилоты Королевских ВВС. После восстановления базы в Сирии у российского флота вновь появится возможность поддерживать постоянное присутствие в Средиземном море.
     Россия оказывает давление на соседние Украину, Беларусь, Литву, угрожая прекратить поставки природного газа. Внутри страны спецслужбы вернулись к принудительному помещению диссидентов в психиатрические лечебницы. Политических оппонентов власти не раз избивали; немало журналистов стало жертвами убийц. На улицах при явной поддержке Кремля организовывались демонстрации с целью преследования послов Великобритании и Эстонии.
     Но больше всего пахнет советскими временами от самого правительства. В страну вернулся КГБ – старая спецслужба, по приказу Коммунистической партии шпионившая за гражданами и подавлявшая инакомыслие. Сегодня она зовется уже по-другому – это 'Федеральная служба безопасности', – и постепенно именно эта служба стала главным элементом управления страной. Россия переняла главные ее инстинкты – жажду власти, подозрительность, страх окружения, страсть приравнивать оппозицию к анархии и чрезмерно толстую реакцию на тонкие слова. Иначе говоря, ФСБ не хочет слышать ничего неприятного в свой адрес. Не хочет этого и Россия.
     Так называемые 'siloviki', выходцы из ФСБ и армии, все основательнее устраиваются на важнейших государственных постах. На этих и близких им людей приходится две трети обитателей высших властных кабинетов. Если советским лидерам приходилось согласовывать свои действия со своим политбюро и своей партией – да и за КГБ тогда приглядывали, – то сегодня у 'силовиков' нет подобных ограничений. Они контролируют регионы, губернаторы которых больше не избираются населением, а назначаются Кремлем. Они владеют СМИ и серьезной долей промышленности, управляют ими или контролируют их каким-либо другим путем. Свое ZAO – 'закрытое акционерное общество' – есть теперь у каждого министерства. Возглавляются такие общества, как правило, родственниками или друзьями высокопоставленных чиновников и используются для приватизации активов. Например, министерству путей сообщения принадлежат огромные рекламные мощности на вокзалах и в вагонах поездов. Управление ими отдается 'карманному' ZAO – и можно стричь богатейшие купоны.
     Самый известный выходец из рядов КГБ – сам Владимир Путин, бывший подполковник, а при президенте Борисе Ельцине – глава ФСБ. Он окружил себя бывшими коллегами, среди которых есть особо доверенная группа ветеранов спецслужб, работавших, как и он, в Санкт-Петербурге: это Виктор Иванов, отвечающий за кремлевский аппарат; Игорь Сечин, главный эксперт 'силовиков' по экономике; Сергей Иванов, бывший министр обороны, а ныне первый заместитель премьер-министра (надо заметить, что скромное название должности отнюдь не отражает его реального влияния). Сечин, кроме всего прочего, управляет государственным нефтяным гигантом 'Роснефтью', Виктор Иванов входит в совет директоров национальной авиакомпании 'Аэрофлот', а пресс-секретарь Путина – член правления крупнейшего телеканала страны. Все они – обладатели немалого личного богатства, но главное – они контролируют миллиарды фунтов, зарабатываемых на экспорте нефти и газа. По словам одного эксперта по нефти, 'у России не возникнет сложностей, даже если нефть будет стоить по 40 долларов за баррель'. По экспорту газа она занимает первое место в мире, а по нефти уступает только Саудовской Аравии. Растет спрос и на другие статьи российского экспорта – золото, платину, никель и медь.
     Приток денег в страну – самый ценный властный актив Путина. В конце этого года в стране пройдут парламентские выборы, а в марте следующего – президентские. В результате абсолютное первенство останется за 'силовиками'. По конституции Путин должен уйти с президентского поста (хотя в 2012 году он имеет право вернуться), и никто не сомневается, что передача власти преемнику, которого он сам и выберет – правда, пока он еще не сказал кому – пройдет без сучка и задоринки, а изменений в политике России не произойдет практически никаких.
     Путин – как в большинстве случаев и его агрессивные ходы – пользуется огромной неподдельной популярностью в народе. И понять, откуда у него 80-процентный рейтинг, совсем несложно. В последний день декабря 1999 года, когда он получил президентскую власть из рук Ельцина, Россия была практически разорена. Уже десятилетие Запад получал 'дивиденды мира' от распада Советского Союза в виде новых рынков и огромных нетронутых запасов полезных ископаемых для западных компаний, а в России в результате унизительного дефолта 1998 года множество людей потеряли работу и сбережения. Пенсионеры, военные, учителя и ученые не получали за свой труд денег. Кандидаты и доктора наук шли в новые московские гостиницы, построенные на западные деньги, работать посыльными. Да и сама страна была уже не та, что при царях и при коммунистах. От России оторвали огромные куски: Украину, Грузию, Прибалтику, Центральную Азию. . . По ту сторону новых границ русские быстро превращались в этнические меньшинства. На восток шли НАТО и Европейский Союз; туда вступили не только бывшие страны Варшавского договора Польша и Венгрия, но и – неслыханное дело – бывшие союзные республики Эстония и Литва.
     Однако прошло всего семь лет путинского правления – и уверенность России в себе пошла вверх, точно подснежники весной. Сегодня это некогда нищее государство, с протянутой рукой обивавшее пороги западных инвесторов, имеет инвестиционный рейтинг и 200 миллиардов фунтов в золотовалютных резервах, занимая по этому показателю третье место в мире. Рубль, некогда нелюбимый, стабильно падающий и даже плохо нарисованный, сегодня силен и стабилен. Темп экономического роста – более 7 процентов в год: авторы брызжущих оптимизмом официальных отчетов предсказывают, что к 2020 году экономика вырастет в два с половиной раза и выйдет на пятое место в мире.
     Запущенных городов все еще хватает, и еще в 2002 году четверть населения жила за чертой бедности. Но сегодня таких людей уже 12 процентов, и их число все падает. Немного краски, цветочные клумбы, вода в фонтанах – и из городов уходит удушливый запах разрухи. В стране появился средний класс, состоящий из крепких профессионалов. Особенно это заметно в Москве. Богатство ощутимо растекается из черных 'Хаммеров' и 'Кайенн' сверхбогачей на другие слои общества. Чтобы убедиться в этом, достаточно зайти в огромные московские торговые центры – там всегда масса народу. Именно благодаря этой редкостной комбинации личной популярности Путина с материальным благосостоянием народа он и его приближенные получают полную возможность 'перековывать' Россию с дальним прицелом.
     
     Путин три раза давал возможность заглянуть к себе в душу со стороны. И ни разу не показал ничего, из-за чего не стоило бы встревожиться.
     'Распад Советского Союза стал крупнейшей геополитической катастрофой века', – заявил он два года назад в своем послании парламенту, и недавно добавил к этому, что России уже 'хватит извиняться' за свое прошлое.
     Кроме того, он не оставил сомнений в том, что совершенно не доверяет Западу, который, по его мнению, спит и видит, как бы принизить Россию и разграбить ее ресурсы. В феврале на Конференции по политике безопасности в Мюнхене он устроил публичную порку американцам, заявив, что 'Соединенные Штаты переступили свои границы во всех сферах – экономической, политической, гуманитарной. . . и навязывают свою волю другим странам'. Он заявил, что внешняя политика США приведет мир к катастрофе. 'Людей гибнет не меньше, а даже больше, чем раньше, – сказал он, – сегодня мы наблюдаем ничем не сдерживаемое применение силы'. По его словам, американцы шли от одного конфликта к другому, но их 'действия не решили ни одной проблемы'.
     И, наконец, он гордится тем, что служил в КГБ. 'Бывших чекистов не бывает', – говорил он, и это важно: Чека – так называлась самая первая тайная полиция большевиков, и Путин с готовностью декларирует свою верность основателям полицейского государства.
     Великобритании с этой новой Россией и с этим эхом прошлого жить намного более неприятно, чем многим другим странам. Месяц назад передачи 'Всемирной службы Би-Би-Си' пропали из российского радиоэфира: радиостанцию 'Большое радио', последнюю, кто ретранслировал сигнал, поставили перед выбором – либо через несколько часов потерять лицензию, либо отказать 'Би-Би-Си'. В помещениях 'Британского совета' проходят постоянные налоговые проверки, поскольку обучение английскому языку, как утверждают российские власти – это 'коммерческая деятельность'. Пожарники грозят вообще закрыть 'Британский совет'.
     Возобновились традиционные для старых времен случаи обоюдной высылки дипломатов, как и взаимные обвинения в шпионаже. Нашему послу в Москве сэру Энтони Брентону (Anthony Brenton) пришлось несколько месяцев терпеть оскорбления толпы членов молодежного движения 'Наши' – и на улицах, и на специально открытом интернет-сайте, полном непристойностей. Их гнев вызывало то, что в прошлом году посол приехал на 'фашистское сборище' – собрание, организованное либеральной оппозицией, но с участием одного из ультралевых движений – в знак протеста против ослабления гражданского общества в России. Толпа, в руки которой каким-то образом попала копия его дневника – разве это возможно без участия ФСБ? – неустанно и везде его преследовала.
     – Стоит мне выйти из дому за кормом для кота, как они тут же начинают размахивать плакатами, – рассказывал Брентон. – Хорошо известно, что 'Наши' связаны с Кремлем. Их лидер много раз встречался с президентом Путиным.
     По словам Брентона, если бы Кремль хотел, чтобы их не было на улице, их бы там не было.
     Но нелюбовь к Великобритании – это далеко не только реакция на поддержку Лондоном чахлых российских либералов. Особенно острым это чувство стало после ноября прошлого года, когда Александр Литвиненко, бывший офицер КГБ, только-только получивший британский паспорт, был отравлен в Лондоне полонием-210. Британские власти утверждают, что его убил другой бывший агент КГБ Андрей Луговой: использование высокотоксичного радиоактивного материала для убийств британского гражданина в Лондоне стало для многих шоком, они усмотрели в этом возврат к советским временам. А русские сначала отказались выполнить требование Британии выдать Лугового, а затем тут же повторили свое требование выдать Бориса Березовского, олигарха и миллиардера, бежавшего из России около 2000 года после громкого разрыва с президентом Путиным – режим которого, по его нынешним заявлениям, должен быть свергнут, – и получившего в Великобритании политическое убежище. Березовский был знаком с Литвиненко и после этого обвинил российских агентов еще и в том, что они хотят убить его самого. В Москве над Березовским идет заочный суд, на котором его обвиняют в мошенничестве.
     Обсуждая дело Лугового в присутствии телевидения, Путин был явно разгневан. Он сказал, что Россия требует выдачи трех десятков людей, 'которые прячутся в Лондоне' и 'виновны в совершении тяжелейших преступлений', среди которых терроризм. Отношения между Москвой и Лондоном уже долгое время отравляет присутствие в британской столице, в частности, чеченца Ахмеда Закаева, которого в России обвиняют в вооруженном мятеже, похищениях людей и убийствах. Путин заявил, что своими высказываниями Великобритания оскорбляет Россию. 'Они забывают, что Британия – уже не колониальная держава, а Россия никогда не была ее колонией'. Эти настроения почувствовали на себе и британские компании.
     – Деньги из бизнеса трясут уже не рэкетиры, – говорит ветеран 'бандитского капитализма', который еще десятилетие назад цвел здесь пышным цветом. – Сегодня это люди из министерств, агентств и Счетной палаты. И трясут они все больше налоговыми недоимками и штрафами за нарушение всяких правил.
     Уязвимее всего оказались компании нефтегазового комплекса: Кремль вознамерился забрать под свой контроль стратегически важную энергетику, источник богатства и мощи современной России. С олигархами, сколотившими свои состояния в годы правления Ельцина, до того, как на рубеже веков к власти пришел Владимир Путин, уже, что называется, разобрались: они либо 'построены', либо, как Михаил Ходорковский, 'посажены'. Нефтяная империя Ходорковского, 'ЮКОС', разрезана на куски и роздана государственным гигантам 'Газпрому' и 'Роснефти'.
     Иностранные – прежде всего британские – компании все чаще обвиняют в нарушении лицензий. Олег Митволь, главная ударная сила 'Росприроднадзора', агентства по наблюдению за природными ресурсами и окружающей средой, стал настоящим специалистом по ведению 'экологической войны'. Как-то его за это назвали 'бойцовым псом Кремля'. 'Меня, – сказал он в ответ, – как только не называли. . . Но на ротвейлера я вроде бы не похож'.
     Как бы там ни было, на поясе Митволя уже болтается скальп компании Shell. Прилетев в компании журналистов на объекты десятимиллиардного (в фунтах) нефтегазового проекта 'Сахалин-2', который Shell разрабатывает на дальневосточном шельфе России, он обвинил компанию во всевозможных нарушениях – вырубке лесов, сбросе в море токсичных отходов и эрозии почв. Однако все обвинения как по волшебству исчезли после того, как Shell уступила 'Газпрому' контрольный пакет акций проекта. 'Газпром' также завладел контрольным пакетом акции крупнейшего сибирского Ковыктинского месторождения газа, который до июня месяца принадлежал BP. А теперь Митволь перенес свое высокое внимание на иностранные компании, заметив, что по поводу некоторых из них ведутся проверки, не завышают ли они цифры своих запасов. заметим, что акции пяти из компаний, на которые он указал, торгуются в Лондоне.
     Невзлюбила Россия и Америку – за вмешательство в дела таких территорий, традиционно считавшихся сферой российского влияния, как Прибалтика, Центральная Азия, Кавказ и Украина. В 'цветных революциях', которые после 2003 года смели промосковские режимы в Грузии и на Украине, также видят 'руку Вашингтона'. В адрес Польши и Чехии уже поступило предупреждение, что размещение на их территории элементов американской системы противоракетной обороны 'будет не в их интересах'.
     По словам представителей Кремля, 'в Ираке раз и навсегда распался' миф о Pax Americana, а мир должен привыкать к тому, что 'Россия сильна и уверенна в своих силах'. Россия не дает наложить жесткие санкции на Иран и выступает против расширения НАТО и размещения на востоке элементов американской ПРО, а также против плана ООН предоставить независимость краю Косово.
     В поддержку этой политической линии принят новый военный бюджет, в этом году выросший сразу на четверть до уровня в 16,2 миллиарда фунтов. Сергей Иванов объявил о начале программы перевооружения армии стоимостью в 94,5 миллиарда, в результате которой к 2015 году половина нынешней военной техники будет заменена на новую: будут построены новые системы межконтинентальных ракет, новый радар раннего предупреждения и новые сверхзвуковые бомбардировщики. Флот получит более 30 новых кораблей, в том числе авианосцы; уже идет строительство трех новых подводных лодок. Первая из них, 'Юрий Долгорукий', встанет в строй в конце следующего или в начале 2009 года и будет нести 12 ракет. 'Адександр Невский' и 'Владимир Мономах' будут нести по 16 ракет каждая. На каждой ракете можно разместить до 10 боеголовок. Озвучивались также планы создания незаметного для радаров 'истребителя пятого поколения'; согласно некоторым заявлениям, он будет летать уже в 2009 году. Путин говорил, что новые российские межконтинентальные баллистические ракеты могут благодаря технологиям малозаметности преодолевать системы американского противоракетного 'щита'.
     Что касается сталинизма, то он если и не реабилитируется, то точно больше не подвергается демонизации. В Российской академии образования начат полный пересмотр учебников истории. В пособии для учителей по новейшей истории говорится, что Сталин – это 'самый успешный лидер СССР'. Более половины русских в возрасте от 16 до 19 лет считают Сталина 'мудрым лидером'.
     Этим летом в лагерь 'Наших' на озере Селигер – это около трех часов езды от Москвы – съехались десятки тысяч юношей и девушек. Политикой в основном не занимались – была гребля на каяках, плавание просто так и на плотах, бег и танцы под гремящее техно, – но без нее все же не обошлось. В лагере был свой 'квартал красных фонарей', где были выставлены щиты с портретами лидеров оппозиции – бывшего премьер-министра Касьянова и чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова, – наложенными на слегка одетые тела манекенщиц с надписями 'политические проститутки'. На лекциях собравшихся предостерегали от 'фашистов', которые, по словам выступавших, выдают себя за 'либералов'.
     Девочки налево, мальчики. . . туда же. Путин неоднократно призывал россиян рожать больше детей. 'Наши' последовали призыву; в лагере влюбленные пары женились на общем собрании и после обмена клятвами в верности отправлялись в 'любовный оазис', где палатки были украшены воздушными шариками с изображением сердца, с надеждой на зачатие нового поколения.
     Но то, что там происходило – отнюдь не повторение нацистских опытов по выращиванию 'сверхлюдей'. Это результат демографического кризиса. Каждый год население России – страны, где жизненного пространства и ресурсов хватило бы на сколько угодно людей – сокращается на 800 тысяч человек. По некоторым оценкам, количество беременностей, заканчивающихся абортами, превышает число рожденных детей. В итоге к середине века с нынешних 140 миллионов человек численность населения может упасть до ста с небольшим миллионов.
     Оппозиционные партии утратили позиции в обществе. Реальной поддержкой пользуются только коммунисты, а остальные нынешнему истеблишменту, по большому счету, не страшны. Тем не менее, оппозиция и сегодня нередко подвергается преследованиям. Видимо, Кремль на самом деле не так самоуверен, как кажется, и относится к оппозиции серьезнее, чем сами избиратели.
     СМИ существуют в условиях всепроникающего государственного влияния. В апреле дружественный Кремлю банк перекупил последний сохранявший независимость информационный канал Рен-ТВ. За месяц до того мертвым на тротуаре под окнами своей квартиры был найден независимый военный журналист Иван Сафронов, публично оконфузивший военных тем, что вскрыл провал испытаний новой ракеты 'Булава'. В октябре прошлого года в лифте около дверей своей московской квартиры была застрелена журналистка Анна Политковская, жестоко критиковавшая войну в Чечне и вообще режим в своей книге 'Путинская Россия'.
     Так что же – грядет новая 'холодная война'? Есть ли реальные причины бояться второго пришествия Медведя?
     Что касается сил ядерного сдерживания, то они по-прежнему значительны. Однако многие военные заводы сегодня расположены в других государствах, и на них много лет ничего не производилось, оборудование разворовано. Например, план постройки шести новых авианосцев смахивает на бред сумасшедшего: даже переоборудование старого советского авианосца для индийского флота превратилось для получившей контракт верфи в непреходящий кошмар. Что до армии, то для пополнения рядов в нее больше не получится призвать ни украинских прапорщиков, ни казахских пехотинцев.
     – Россия – это не Советский Союз, – не стесняясь говорит один известный военный аналитик. – Россия сама по себе гораздо меньше, и под ее руководством больше нет военного блока. Сегодня ее военная машина перестала ржаветь, но все-таки в течение двадцати лет в армии была разруха, так что обороноспособность России все же существенно снизилась.
     Для чего же она его восстанавливает? Как минимум одна из причин – ответ на давление Запада.
     – Американцы окружают Россию радарами, устанавливают вблизи наших границ противоракеты, – говорит военный комментатор полковник Виктор Литовкин. – Это причина для серьезного беспокойства. Нас провоцируют на новую гонку вооружений, которая противоречит интересам России. Американцам не нужен очередной конкурент. Их шаги по достижению способности нанесения первого удара в любой точке мира провокационны. НАТО уже берет на себя ответственность в глобальном масштабе за все, что происходит в мире. Запад сегодня, как когда-то Советский Союз, фактически навязывает другим собственную идеологию. Мы, к счастью, излечились от этой болезни, но теперь ее подхватило правительство Буша.
     Еще один немаловажный фактор – постоянная и жесткая критика с Запада. Месяц назад на телеканале BBC World даже выходила передача, в которой 'с чувством глубокого беспокойства' говорилось даже о возрождении православной церкви. Русские говорят: мы без единого выстрела отказались от половины Европы и немалой части своей собственной страны. Мы ответили на все вопросы, которые к нам возникли, а те, кто нас тогда критиковал, даже spasiba не сказали. Да, мы продаем оружие, приобретая этим друзей и влияние за рубежом, но, позвольте, Запад ведь делает то же самое!
     Россия снова пошла в геополитику, но на этот раз она настроена более прагматично и не хочет разбрасываться.
     – Мы не можем быть на каждой свадьбе невестой, а на каждых похоронах – покойником, – говорит Дмитрий Косырев, специалист по Азии. Россию.ю по его словам, больше всего интересуют страны, находящиеся к югу от нее. Например, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), войска участников которой проводили в августе совместные маневры на Урале, объединяет Россию с Китаем и четырьмя центральноазиатскими государствами.
     – Это был большой успех, – считает Косырев. – Это происходит потому, что Казахстану, Узбекистану и другим странам нужна материальная и техническая помощь, а также как можно больше ее источников. Они не хотят слушать нравоучения. Поэтому-то у Европейского Союза и ничего не получается в этом регионе: они ведут себя как мини-американцы и только учат людей, как им жить.
     У России есть реальная энергия и реальное влияние – и, кроме этого, готовность использовать их в политических целях. Например, чтобы показать свое недовольство действиями Эстонии, она сократила экспорт угля, поставки леса и заказы на обслуживание своих судов. Запад ведь объявляет бойкот, если надо, так? говорят русские. А почему мы не можем?
     Европа впадает во все более серьезную зависимость от российского газа из Западной Сибири. Пока непонятно, каким образом Кремль попытается это использовать. У Запада в этой игре есть свои козырные карты – технологии глубинного бурения и организации крупных проектов по сжиженному газу. Однако русские на это отвечают: реальная энергия – это синоним реальной власти (посмотрите на Персидский залив), и нечего Западу жаловаться, если вдруг оказалось, что рыночные силы работают против него.
     – Что касается контрактов, подписанных в 90-е годы, то это была другая Россия и другой мир, – заявляет Татьяна Митрова, возглавляющая изучение мировых рынков в Институте энергетики Российской Академии Наук. – Эти соглашения давали очень большие преимущества иностранным инвесторам, а BP и Shell не выполнили всех своих обязательств. Или, например, цены на газ для Украины и Беларуси были намного занижены. Это не могло продолжаться вечно – ведь даже у нас цены на газ с 2011 года будут привязаны к мировым.
     По словам Митровой, вся глобальная энергетика находится в переходной фазе, а переходы могут быть болезненными.
     – Когда-то ОПЕК поставляла топливо, а Запад его потреблял. Сегодня поставщиками стали Россия и страны Центральной Азии, а в клуб потребителей вступили Индия и Китай.
     Кроме того, указывает она, сегодня потребители газа зависят от маршрутов транзита и транзитных государств не меньше, чем от самого производителя.
     Однако в самом уязвимом положении по отношению к Кремлю оказались., конечно, сами жители страны. Надо сказать, что после Ирака Запад в их глазах много потерял, и многие открыто высмеивают его проповеди. В стране практически установилась 'управляемая демократия' – с государственным контролем над СМИ и притеснениями оппозиции и неправительственных организаций.
     Сегодняшние россияне – это уже не тот забитый народ из советского прошлого. Люди пользуются интернетом, многие выезжают за границу – в последнее время русские очень полюбили Тоскану – и контактируют с Западом в самых причудливых формах: в Москве есть свои 'Ангелы ада', проводится 'Аэрограф' – фестиваль раскрашенных машин – и даже ежегодный забег для девушек на 9-сантиметровых шпильках. Если русский народ терпит 'силовиков' и аплодирует силе, то это в нем так проявляется прошлое. И на Западе этого многие не понимают.
     Кадровые западные военные, имеющие опыт непосредственного общения со своими российскими коллегами, подчеркивают: эту армию надо уважать, а тот, кто не будет принимать ее всерьез, обязательно поплатится за это.
     – Подход к [российским вооруженным силам] слишком часто не блистал умом, – говорит один из них. – С одной стороны, их силу всегда принижали, с другой – продолжали считать их врагами. Мы ведь гордимся историей и традициями своих вооруженных сил? Вот и они тоже, и, кстати, имеют для этого все основания.
     История России – это отдельный разговор. История этой страны вообще многое объясняет. Над сибирским городом Красноярском есть холм, который практически стонет под грузом прошлого России, его величия и трагизма.
     На полированном граните высечены имена сибиряков, павших в войнах за пределами страны – в Африке, Индокитае, даже Испании 30-х годов, – на которые их посылала советская империя.
     Тут же в четырех словах и двух датах, как в капле воды, отражается весь ужас сталинской эпохи: 'Сталинские репрессии – калмыцкий народ. 1943-1957'. Калмыков депортировали в Сибирь, и к тому времени, когда им разрешили вернуться, половины уже не было в живых.
     Холм будто расцветает, когда в расположенную здесь же Троицкую церковь приезжают свадьбы. Когда-то на свадьбе было престижно иметь длинный 'Линкольн', но сегодня высший шик – это огромный лимузин 'ЗиЛ', на каких возили раньше членов политбюро. Православные обряды – мерцание свечей в теплой полутьме, глубокий голос церковного хора – будто возвращают верующих в атмосферу старой царской России, которую так старались убить большевики. В отличие от них, новое руководство восстановило связи с православной церковью: высшие чиновники во главе с Путиным все приехали на пасхальное богослужение в Храм Христа-Спасителя, при Сталине разрушенный, а сейчас восстановленный.
     После церкви молодожены идут возлагать цветы к вечному огню – памятнику павшим в Великой Отечественной войне. На монументе стоит танк сороковых годов, на борту которого написано 'На Берлин!'. Внутри – длинный мраморный мемориал, на котором выбиты фамилии и инициалы погибших. Только здесь и только на букву 'К' – 1590 фамилий. Вот масштаб жертвы, принесенной людьми.
     То, что в момент совершения брака люди вспоминают тех, кто пал в бою задолго до того, как они родились, в высшей степени похвально и уместно. И это тоже многое объясняет. Никто не заставляет их это делать, все идет изнутри – но именно эти чувства и именно это гордость объединяет всех, кто живет в России. Именно в этом их сила – а не в ядерной боеголовке и не в бочке с нефтью.
     В марте Путин уйдет. Может быть, он, несмотря на молодость, уйдет совсем; может быть – будет руководить страной из-за кулис. В любом случае, его преемник будет не менее неудобен, чем он сам. Это, конечно, с точки зрения Вашингтона или Лондона. У русских иной взгляд на эти вещи – они называют это 'защита наших интересов'.

Россия: так называемые 'выборы'

Владимир Путин вытаскивает своего приближенного из неизвестности – и всего два дня спустя тот становится премьер-министром

     На этой неделе у всех нас был прекрасный случай убедиться, что собой представляет российская демократия имени Владимира Путина на самом деле. В среду он принял неожиданную отставку премьер-министра и объявил, что на его пост выдвигает серого чиновника, своего личного друга Виктора Зубкова, о котором большинство жителей страны никогда и не слышало. Вчера парламент, потратив на обсуждение менее двух часов, как и ожидалось, утвердил назначение Зубкова 381 голосом против 41. Как выразился корреспондент агентства Associated Press, «Депутаты хвалили Зубкова, задавали легкие вопросы и с радостью принимали любые его ответы. <. . .> все это напоминало съезды Коммунистической партии'.
     За дверьми зала заседаний российские кремлеведы вместе со своими западными коллегами лихорадочно спорили о значении смены премьера менее чем за шесть месяцев до окончания последнего срока Путина на президентском посту. Что задумал Путин – подготовить Зубкова на роль 'преемника-марионетки'? обеспечить преемственность в правительстве, пока он готовится объявить своим преемником другого? Или он готовит почву для того, чтобы остаться у власти самому? Все были согласны только в одном: ответы на эти вопросы знает только сам Великий Правитель.
     Собственно, в этом, похоже, все и дело: Путин сделал этот шаг затем, чтобы продемонстрировать, что, поскольку в нынешней России его не сдерживают ни реальная оппозиция, ни свободная пресса, ни гражданское общество, он может как хочет и когда хочет диктовать народу свою волю. Захочется ему – он передаст президентский пост кому-нибудь из более-менее опытных политиков в своем правительстве, заместителям премьер-министра Сергею Иванову или Дмитрию Медведеву. А захочет – может выбрать любого, хотя бы того же Зубкова, своего приближенного еще со времен их совместной работы в мэрии Санкт-Петербурга пятнадцать лет назад. А уж государственные СМИ и усилившиеся в последнее время спецслужбы обеспечат, чтобы в марте избранник Путина был 'избран', и неважно, компетентен он или коррумпирован, есть ли у него харизма или одна сплошная серость.
     За день до того, как Путин сменил премьер-министра, российские СМИ гордо сообщили, что страна испытала самую мощную неядерную бомбу в истории человечества. В августе президент столь же гордо объявил о возобновлении постоянного патрулирования воздушного пространства российскими стратегическими бомбардировщиками – впервые после окончания 'холодной войны'. Еще раньше Путин отметил, что распад Советского Союза был 'крупнейшей геополитической катастрофой' 20-го века. Как видим, он шаг за шагом возвращает к жизни и политику, и приоритеты того, ушедшего государства.

Конкретнее, чем демократия

Владимир Путин провел традиционную встречу с дискуссионным политическим клубом «Валдай»

     В пятницу президент России Владимир Путин провел в Сочи традиционную ежегодную встречу с российскими и зарубежными политологами и аналитиками – членами дискуссионного клуба «Валдай». На встречу с г-ном Путиным в сочинскую резиденцию «Бочаров Ручей» приехали представители средств массовой информации, ведущих внешнеполитических и исследовательских научных центров из России, Японии, Швейцарии, Франции, США, Великобритании, Италии, Словакии и Австрии. Самые многочисленные группы экспертов – более десяти человек каждая – представляют США и Великобританию.
     Перед началом заседания президент Путин поздоровался со всеми участниками клуба и пообщался с российскими журналистами. «А вы футбол смотрели (отборочный матч чемпионата Европы Англия – Россия. -Ред.)?» – спросили президента в первую очередь. «Нет», – ответил Путин. «Значит, вы не расстроились?» – решили в зале. «Расстроился», – возразил он.
     Однако кроме футбола эксперты хотели обсудить и другие темы: в частности, в очередной раз президенту был задан вопрос о преемнике. «Год-полтора назад говорили, что голое поле, некого выбирать. Сейчас минимум уже пять человек, которые могут претендовать на должность президента и могут быть выбраны. Хорошо, что появился еще один человек (Виктор Зубков) и у граждан России будет из кого выбирать», – ответил г-н Путин и начал расхваливать нового претендента на президентский пост. «Это человек с большим жизненным и профессиональным опытом. Можно сказать, настоящий профессионал, блестящий администратор», – рассказал глава государства. «Зубков может, как и каждый гражданин России, принять участие в выборах президента», – продолжил он, напомнив, что сам Зубков «не исключил, что будет баллотироваться».
     Продолжая тему последних изменений во власти, президент признал, что намеренно принял решение об отставке правительства, чтобы «расставить административные и другие акценты». Тем не менее, по словам Путина, он «не подталкивал Михаила Фрадкова к этому решению. Он, будучи ответственным человеком, увидел настроения в коллективе и сам пришел с этим предложением ко мне», – уверил президент. Однако такой ход событий не предусматривался заранее. «Возможен был сценарий, при котором смены правительства не было бы до выборов президента – до мая 2008 года. И мне бы хотелось, чтобы события развивались именно по этому сценарию. Но, к сожалению, члены правительства – это прежде всего люди, они сбавили обороты в своей работе и начали подумывать о том, как будет складываться их личная судьба после выборов», – продолжил президент.
     Отвечая на вопрос, не было бы более демократичным подождать со сменой правительства до выборов и узнать волю народа, Владимир Путин сказал: «Что касается назначения (Зубкова), это ничего общего не имеет ни с демократией, ни с антидемократией, ни вообще с волеизъявлением граждан России, если под демократией подразумевать волеизъявление». По словам президента, которые цитирует агентство Интерфакс, демократия неотделима от соблюдения законов всеми гражданами и должностными лицами. «То, что сделано мною, находится в полном соответствии с действующим законодательством. Это решение в значительной степени носит технический характер», – отметил он.
     О своей собственной судьбе после выборов 2008 года Владимир Путин опять не рассказал ничего конкретного – лишь намекнул, что не собирается раствориться в тумане, после того как покинет свой пост, отмечает агентство Reuters со ссылкой на политологов. Но на прямой вопрос, будет ли он претендовать на президентское кресло в 2012 году, российский президент ответил, что это зависит от обстоятельств.
     Подробно обсудив положение дел в своей собственной стране, Владимир Путин высказался и на тему международного сотрудничества. Отвечая на вопрос корреспондента британской газеты The Times, он призвал Запад оставить свою «глупую атлантическую солидарность», если он хочет наладить отношения с Россией. Как сообщает газета, г-н Путин заявил, что Америка и ряд европейских стран придерживаются застарелой позиции времен «холодной войны», благодаря которой сохраняется недоверие к России, особенно в вопросах энергетической безопасности и торговли. Помимо этого, пишет газета, президент России призвал Запад прекратить читать России лекции о демократии. «Мы будем участвовать в любых дискуссиях с нашими партнерами, но, если они хотят от нас что-то, они должны быть более конкретными. Если они хотят от нас решения по Косово, давайте говорить о Косово. Если они обеспокоены ядерной программой Ирана, давайте говорить об Иране, а не обсуждать демократию в России», – заявил г-н Путин.

Преемственность дискурса

Премьеры Михаил Фрадков и Виктор Зубков на словах почти не отличаются друг от друга

     Выступление Виктора Зубкова в пятницу в Госдуме при его утверждении на должность премьер-министра и ответы на вопросы депутатов вряд ли позволяют делать серьезные выводы о том, как он будет строить работу нового кабинета министров. Были заявлены лишь направления деятельности, да и то в минимальном формате. Нынешняя Дума и не требует иного от кандидатов на должность главы кабинета министров, позволяя им затрачивать для достижения цели минимум усилий. Так случилось в минувшую пятницу, так же было и 5 марта 2004 года, когда парламентарии утверждали премьером Михаила Фрадкова. Вера в кандидатуру президента у депутатов настолько велика, что и Михаил Фрадков, и Виктор Зубков, абсолютно незнакомые подавляющему большинству депутатов, получали гораздо больше необходимого для утверждения минимума голосов.
     При этом выступления обоих кандидатов в премьеры в Госдуме поражают своей похожестью. Чему, впрочем, не стоит удивляться: и г-н Зубков, и г-н Фрадков прекрасно знают, чего ждут депутаты. К тому же обоих кандидатов выбирал один и тот же человек – президент Владимир Путин со своим представлением не только о премьере как личности, но и о том, что и как эта личность должна делать.
     Вот как говорил глава государства о кандидате в премьеры Михаиле Фрадкове: «Перед нами стояла непростая задача – предложить стране кандидатуру председателя правительства. Это должен быть человек высокопрофессиональный, порядочный, имеющий хороший опыт работы в различных отраслях государственной деятельности». А вот как – о Викторе Зубкове на встрече с участниками международного дискуссионного клуба «Валдай» в минувшую субботу: «Он в принципе настоящий профессионал, действующий администратор с хорошим характером и в то же время с большим производственным опытом... Он человек исключительно порядочный». Правда, второй «порядочный профессионал» в силу совместной работы в Санкт-Петербурге гораздо ближе к президенту, чем первый.
     Виктор Зубков, выступая в Госдуме, заявил: «Приоритетами работы считаю стратегические ориентиры и программу конкретных действий, которые определены президентом в посланиях Федеральному Собранию последних лет». Главные из этих приоритетов – «обеспечение стабильности экономического и общественного развития». Также г-н Зубков считает необходимым «придать большую динамику всей работе правительства», в том числе «как за счет более эффективной структуры, так и за счет повышения персональной ответственности членов кабинета». «...Экономический рост нам нужен не сам по себе, не для статистики, а ради благосостояния людей», – говорил он.
     Михаил Фрадков заступал на пост премьера с аналогичными по содержанию и почти аналогичными по форме заявлениями. «Главной задачей нового правительства будет повышение качества жизни людей, снижение уровня бедности, улучшение благосостояния и безопасности россиян. Прежнее правительство тоже занималось этими вопросами, но сейчас требуется форсировать этот процесс, улучшить эффективность работы кабинета министров», – говорил он. При этом г-н Фрадков отмечал, что правительство активизирует работу по достижению «экономической стабильности», произведет «структурные сдвиги» в кабинете министров.
     В одном ключе оба кандидата в премьеры говорили о социальной политике, о необходимости развития промышленного, научного и инновационного потенциала страны, о налогах, точнее, о необходимости их снижения. Правда, Михаил Фрадков был более конкретен, заявив о важности снижения ставки единого социального налога (что, кстати, и было реализовано). Виктор Зубков предпочел избежать конкретики. «...Надо, прежде всего, обеспечить снижение инфляции, уберечься от чрезмерных колебаний рубля и при этом находить возможности для дальнейшего снижения налогов», – сказал он.
     Напротив, говоря о борьбе с коррупцией, они местами поменялись. Г-н Фрадков ограничился заявлением, что «борьба с коррупцией будет продолжена, на это есть все показания и поручения», тогда как Виктор Зубков пошел дальше, предложив принять соответствующий закон и создать отдельную структуру для борьбы с этим злом.
     Кроме того, г-н Зубков в отличие от г-на Фрадкова, уделил внимание сельскому хозяйству. Что понятно: кандидат в премьеры, проработавший много лет в этой сфере, по-иному поступить вряд ли мог.
     Среди приоритетов Виктор Зубков назвал подъем оборонно-промышленного комплекса, решение проблем военнослужащих. Михаил Фрадков в марте 2004-го говорил об этом же: «Особо надо подчеркнуть, что мы планируем сосредоточиться на процессе реформирования в армии и обороне. Нужно на порядок повысить расходы на оборону, обеспечить достойный уровень жизни военнослужащих».
     Одним словом, в выступлениях Виктора Зубкова и Михаила Фрадкова при их утверждении на пост премьер-министра гораздо проще найти сходство, нежели принципиальные различия. Однако по меньшей мере одно из них, что называется, бросается в глаза. Выступая перед депутатами, Виктор Зубков ни разу не произнес слово «реформа» или его производные. Фрадков же говорил о реформировании «в армии и обороне», налоговой реформе. Похоже, г-н Зубков специально предпочел не произносить слово, которое за годы непростых и противоречивых преобразований в России приобрело негативный смысл (один раз он сказал «модернизация» применительно к ЖКХ). Вряд ли в России все уж так хорошо, что ни одна из сфер более не нуждается в реформировании.
     Схожесть заявлений при вступлении в должность нынешнего и предыдущего премьеров наталкивает на мысль и о возможности аналогичных первых шагов на посту главы правительства. Михаил Фрадков, вспомним, начал, что называется, с места в карьер, предложив создать трехуровневую систему исполнительной власти (министерство – федеральная служба – федеральное агентство), которая затем и была реализована (как – другой вопрос). Как будет стартовать Виктор Зубков, страна и мир увидят уже на этой неделе. Судя по его словам в Госдуме, старт может получиться не менее резвым.

«У меня не сложилось впечатления, что российский лидер подводит итоги своего президентства»

     Одним из постоянных участников ежегодных встреч клуба «Валдай» с Владимиром Путиным является директор российских и азиатских программ Вашингтонского института мировой безопасности Николай ЗЛОБИН. Он рассказал корреспонденту «Времени новостей» Петру ИСКЕНДЕРОВУ о своих впечатлениях от увиденного и услышанного в «Бочаровом Ручье».

     – Что, на ваш взгляд, отличало нынешнюю встречу от прежних?
     – Президент Путин в первый раз за все наши встречи столько времени уделил обсуждению социальных проблем. В последнее время эти вопросы его явно заинтересовали, и чувствовалось, что он увлечен социальной проблематикой. На этот раз президент рассказывал о новых машинах для «Скорой помощи», томографах для российских больниц, школьных компьютерах с гораздо большим увлечением, нежели о политических вопросах. Мне всегда казалось, что он больше интересуется проблемами безопасности, объемами прокачки нефти или газа.

     – Может быть, Владимир Путин готовит себя для какой-то новой роли в социальной сфере?
     – Нет, я полагаю, что он сознательно делает упор на том, что сегодня важно для избирателей. Он откровенно заявил, что людям наплевать на макроэкономические показатели. Им нужны конкретные вещи. И он, таким образом, готовит почву для следующего президента.

     – В какой физической форме сегодня российский лидер?
     – В самом начале встречи я спросил у него о поездке по российским регионам и азиатском турне. Президент ответил, что немного устал, а в остальном – все в порядке. Но если он и устал, то внешне таким не выглядел. Путин был бодрым, в хорошем настроении. Он уверенно и отвечал на все вопросы, особо не задумываясь. После официальной беседы за «круглым столом» он пригласил нас на веранду своей резиденции на фуршет и там все время требовал, чтобы мы пили алкоголь. Нам наливали различные алкогольные напитки, и Путин все время требовал, чтобы мы пили и ели.

     – Под президентские тосты?
     – Как раз тостов не произносилось. Только однажды один из участников встречи предложил выпить за победу Сочи в конкурсе городов – кандидатов на проведение зимней Олимпиады-2014. Путин взял рюмку с водкой, пригубил и тут же сказал: «Давайте, что ли, еще по водочке нальем!» Он был в хорошей форме и в самом начале встречи сказал: «Ну что, ребята, поговорим? Времени у нас много, спешить нам некуда...»

     – Чувствовалось ли, что это была последняя встреча Владимира Путина с Валдайским клубом в ранге президента России?
     – Я, конечно, спросил президента про нашу будущую встречу через год. Он очень удивился: «Как же так, я что-то не понимаю: как я смогу с вами встретиться, я же не буду президентом!» Я сказал: «Все равно нам с вами интересно общаться, похоже, что и вам тоже интересно». Путин подтвердил: «Пообщаться, поговорить я всегда рад, только со следующего года я буду сидеть на вашей стороне, чтобы задавать вопросы будущему президенту».
     Однако у меня не сложилось впечатления, что российский лидер подводит итоги своего президентства. В прошлом году такое впечатление было. Сейчас же с нами общался человек, активно участвующий в предвыборной кампании. Он с нами именно так и разговаривал.

     – То есть Путин фактически начал предвыборную кампанию?
     – Да, но я имел в виду парламентские выборы. Путин много говорил про «Единую Россию», про другие партии. Я думаю, что он сделал упор на «социалку», учитывая приближение парламентских выборов. Президент подчеркнул, что в России есть запрос на определенную политику: чтобы росли зарплаты, пенсии, решались другие социальные проблемы. Все это надо делать, и все это придется делать и будущему президенту. Ему от этих вопросов никуда не деться, кем бы этот президент ни был. Владимир Путин всячески переводил вопросы о преемнике на вопрос о преемственности курса. Он дал понять, что неважно, какую фамилию будет носить преемник. Главное, что ему придется проводить ту же политику, которую проводит нынешний президент: просто деваться некуда. В обществе имеется запрос на определенную политику, есть ожидания народа, и эти ожидания придется выполнять.

     – Встречи участников Валдайского клуба с Владимиром Путиным имеют резонанс на Западе?
     – Конечно. Правда, сам Путин сказал, что он разочарован отношением западного сообщества к России. Однако отношение к России на Западе меняется, в том числе благодаря подобным встречам. А самое главное, что таких мероприятий не проводит ни один политик в мире, ни один президент. С этой точки зрения, Россия выглядит крайне открытой, демократической и суперсвободной страной. Президент встречается с ведущими западными политологами и экспертами совершенно неформально, без охранников, без помощников. Когда стоишь рядом с российским лидером на веранде с коньяком или шампанским на расстоянии 15 сантиметров – это производит сильное впечатление. Таких вещей больше не устраивают нигде в мире.

     – Клуб «Валдай» производит впечатление закрытого сообщества...
     – Да, основной состав на наших встречах с президентом России один и тот же. Но в зависимости от обсуждаемых тем каждый год приглашаются дополнительные специалисты. На этот раз одной из тем стала роль ислама в современном мире – и приглашения получили эксперты в этой области. Что же касается неизменности основного ядра Валдайского клуба, то как раз на примере этих людей можно увидеть, как эволюционируют их представления о России, отношение к этой стране.

Неожиданный премьер стал долгожданным

Виктора Зубкова в Госдуме искупали в овациях и задарили цветами

     Премьерное выступление нового главы правительства в Госдуме стало, кажется, триумфальным. Депутаты Госдумы провожали его бурными аплодисментами. Возможно, Зубков покорил их намеком на возможную отставку министра Михаила Зурабова. Новый премьер сразу же отправился на новое место работы – в Дом правительства, где его ждала новая табличка на кабинете и улыбчивый Михаил Фрадков.
     Кандидат в премьер-министры Виктор Зубков прибыл в минувшую пятницу в Госдуму безо всякой помпы. Он оглядывался вокруг и с каким-то смятением посматривал в сторону жаждущих его внимания журналистов. Возникало ощущение, что этот человек еще не до конца осознавал, что в его жизни произошло что-то глобальное и неизбежное.
     Выйдя на трибуну, Виктор Зубков нервно перекладывал бумаги из одной стопки в другую и будто бы растерянно потирал руки. Но речь свою начал уверенно. Он поблагодарил президента за оказанное доверие и емкими тезисами начал рассказывать депутатам «о своем опыте практической работы», в том числе на селе.
     Надо сказать, программная речь кандидата не раскрывала сути экономического плана, который он собирался воплощать в жизнь. Зубков не остановился подробно ни на одной из тем.
     – Практически нет такой сферы, где мы не должны бороться за свое место под солнцем, – заметил он.
     Главный вывод из его речи – то, что резких движений не будет. Почти все сказанное повторяло программу, которую проводил в жизнь уже ушедший в отставку кабинет министров Михаила Фрадкова. Но депутатов лаконичность Зубкова совсем не расстроила. Они с воодушевлением начали задавать вопросы.
     Первым вызвался допросить будущего премьера депутат «Единой России» Андрей Исаев (как уже писали «Известия», этот депутат очень надеется в скором будущем занять место самого непопулярного министра соцразвития Михаила Зурабова). Он в лоб спросил Зубкова, что тот собирается делать с Зурабовым, его ведомством и всеми теми программами, которые были им придуманы.
     – Стратегия была выбрана правильно, а исполнение было никудышное, – аккуратно отвечал ему Виктор Зубков. – Поэтому, естественно, в социальном блоке назрело много проблем. Люди недовольны... Конечно, мы примем меры, кадровые изменения назрели и будут приняты.
     Так судьба и.о. министра Зурабова была буквально решена за несколько минут, а зал, не скрывая восторга, взорвался аплодисментами. Вслед за этим депутаты не преминули потребовать отправить в отставку и министра культуры Александра Соколова, и главу Минрегионразвития Владимира Яковлева. Но на эти требования кандидат Зубков реагировал уже более сдержанно и никаких обещаний не давал.
     Для депутатов сказанного уже было достаточно. За Виктора Зубкова проголосовал 381 народный избранник. Такой поддержке мог позавидовать любой из предыдущих премьеров (Михаил Фрадков в свое время набрал 356 голосов, Михаил Касьянов – 325, а Владимир Путин – всего 233). Против проголосовало 47 коммунистов, а воздержалось всего 8 человек – представителей фракции «Патриоты России» (говорят, что они обиделись на Зубкова из-за того, что тот накануне не пришел к ним побеседовать).
     Такого триумфа кандидат в премьеры словно и не ожидал – после объявления результатов он выглядел растерянным. Видимо, именно поэтому решил не общаться с прессой, ограничившись обещанием сделать это в ближайшее время.
     – Много вопросов, которые мне надо решить уже сегодня, – заявил он. И удалился в сопровождении внушительной команды охранников.
     Буквально через час стало известно, что президент подписал указ о назначении Виктора Зубкова председателем правительства РФ. Ровно в этот момент в Белом доме специально вызванные мастера сняли табличку с кабинета премьер-министра и повесили другую, с уже новыми именем и фамилией. Еще через час новый премьер прибыл в Дом правительства.
     Но там его никто словно бы и не ждал. Коридоры в этот день выглядели намного более безлюдными, чем обычно. Встречать нового хозяина здания на Краснопресненской набережной вышел только один человек – и.о. вице-премьера, глава аппарата правительства Сергей Нарышкин. Все остальные и.о. вице-премьеров – Сергей Иванов, Дмитрий Медведев и Александр Жуков – встречать нового босса не стали, хотя и находились на рабочих местах.
     Зубков проследовал к своему новому кабинету, где его встретил крайне улыбчивый и как будто довольный жизнью экс-премьер Михаил Фрадков. Он по-хозяйски взял под руку коллегу и провел Зубкова в премьерский кабинет, где они провели вместе около часа. После этого Фрадков уехал домой, а Зубков остался разбираться со своим новым беспокойным хозяйством.
     По данным «Известий», все минувшие выходные Виктор Зубков провел рядом с президентом России Владимиром Путиным в Сочи.
     Видимо, два первых лица государства обсуждали новую структуру и состав правительства. Об этом станет известно до конца этой недели. «Известия» будут следить за развитием событий.
     Нас ждет антикоррупционная кампания?
     Прокомментировать некоторые цитаты из выступления Виктора Зубкова перед депутатами мы попросили гендиректора Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрия Орлова.

     Виктор Зубков – о реформе правительства: «Приоритетами работы считаю...придание большей динамики всей работе правительства за счет как более эффективной структуры, так и повышения персональной ответственности чиновников».
     Оптимизировать работу правительства Виктор Зубков будет по двум направлениям. Во-первых, изменится его структура. Новый премьер – один из тех, кто был недоволен результатами административной реформы 2004 года. Скорее всего изменится принятая тогда структура «министерство-служба-надзор», скопированная с западных моделей. Из-за нее время прохождения документов только удлинилось. Вторым направлением оптимизации может стать антикоррупционная кампания.

     ...О коррупции: «Надо принять закон о коррупции, потому что у нас много говорят, а по сути... что такое коррупция, не знаем».
     Виктор Зубков как главный финансовый контролер знает все о счетах чиновников. Он даже предлагал в свое время раскрыть информацию о счетах наиболее заметных государственных служащих в режиме on-line. Публичные люди окажутся под более пристальным контролем, и, возможно, общество теперь получит полную информацию о расходах чиновников. Это может стать элементом комплексной антикоррупционной кампании, которая в конечном итоге удовлетворит запросам и президента, и элит, и граждан.

     ...О пенсиях: «Правительство внесет законопроект, согласно которому каждый рубль добровольных пенсионных накоплений будет дополняться рублем из фонда национального благосостояния».
     Логично, что новый премьер будет опираться на уже сделанные прежним правительством расчеты и планы. Но в его интересах попытаться идентифицировать с собой такие новшества, как удвоение пенсионных накоплений. Это будет хорошо с точки зрения имиджа, и Михаилу Фрадкову такие вещи удавались.

     ...О нацпроектах: «Национальные проекты всколыхнули, сдвинули с мертвой точки прежде нерешаемые проблемы».
     Новый премьер-министр проявил верность идее национальных проектов, их реализация продолжится. Но характер их, думаю, будет меняться. Ставка будет сделана не просто на расходные социальные программы, как сейчас, а на окупаемые проекты, которые способны в будущем приносить доходы бюджету

«Придется договариваться»

Путин объяснил, как будет строить отношения с будущим президентом

     В пятницу в своей сочинской резиденции «Бочаров Ручей» Владимир Путин встречался сразу с четырьмя десятками иностранцев – специалистов по России, которые входят в так называемый «Валдайский клуб» и уже четвертый год подряд приезжают к нам в страну, чтобы встретиться с ведущими политиками. В этом году главное внимание решили уделить межконфессиональным отношениям в России. Но разве мог кто-то заставить видных политологов думать о религии, когда на их глазах произошла замена премьер-министра?! Путин к этому был совершенно готов и рассказал даже больше, чем от него ожидали.
     Члены «Валдайского клуба» оказались, что называется, в нужное время в нужном месте – и стали первыми, кто смог попросить Путина развернуто объяснить смену правительства.
     – Это решение носит в значительной степени технический характер, – признался Путин. – Был возможен сценарий, при котором смены правительства не было бы до выборов президента. И мне бы хотелось, чтобы события развивались именно по этому сценарию. Но, к сожалению, члены правительства, как и все, – люди. Они, как я увидел, сбавили рабочие обороты, начали подумывать о том, как будет складываться их личная судьба после выборов. А я бы хотел, чтобы и правительство в Москве, и региональные власти, как швейцарские часы, молотили бы не переставая, вплоть до выборов и сразу после выборов, между мартом и маем 2008 года.
     Перед встречей с Путиным журналисты пытались выведать у «валдайцев» детали их встречи с и.о. первого вице-премьера Сергеем Ивановым. Последнему не повезло: он вынужден был принимать гостей в весьма непростые для себя минуты, сразу после того, как узнал, что Путин предложил Думе утвердить Зубкова.
     – После общения с Ивановым у меня сложилось впечатление, что он полностью не владеет информацией, – рассказывал журналистам известный германский политолог и специалист по России Александр Рар. – Что касается преемников, то сам Иванов нам намекнул, что тот человек, который будет в «тройке» «Единой России», будет бороться за пост президента.
     Смену правительства Рар несколько раз называл «затеей», которая обязательно должна иметь какой-то смысл: «То ли Зубкова сделать премьером под президента Иванова, то ли Зубков потом будет президентом при сильном премьере Иванове – вот это сейчас непонятно».
     – Да, конечно, все, что произошло в последние дни, это очень интересно. Я бы хотел задать Путину вопрос по поводу назначения Зубкова, но, думаю, что до меня не дойдет очередь, – делится с «Известиями» президент Японского общества изучения России и Восточной Европы Сигэки Хакамада, старший брат Ирины Хакамады.
     Он оказался абсолютно прав: очередь до него, естественно, не дошла, потому что первый же вопрос корреспондента телекомпании Би-би-си Бриджит Кендалл был именно о замене Фрадкова на Зубкова. Вскоре после этого открытая часть беседы закончилась, а через пару часов, когда «валдайцы» закончили общение в закрытом режиме, «Известия» расспросили Рара, прояснил ли он теперь для себя что-либо по поводу преемника. Как признался эксперт, после произнесенных Путиным во время встречи хвалебных слов в адрес нового премьера ставки «чуть-чуть изменились в пользу Зубкова».
     – Дело в том, что впервые президент назвал конкретную фамилию человека, который может претендовать на пост президента в следующем году, благословил его. Ничьих других фамилий за все время общения с нами Путин не называл.
     По словам Рара, президент произвел на него «впечатление человека, который проводит спецоперацию, находится в центре интереснейшей игры и сам в полном азарте».
     – И еще он дал нам понять, что после марта 2008 года он никуда не уходит и совершенно точно будет играть серьезную политическую роль. Конкретно кем он будет – непонятно, но, мне кажется, что он сейчас присматривается к лидерству в «Единой России», по крайней мере он нам сказал, что будет поддерживать эту партию. Я точно записал фразу Путина о том, какими он видит свои отношения с новым президентом: «придется договариваться».
     С тем, с кем Путин будет договариваться, «Валдайский клуб» встретится через год. И с Путиным скорее всего тоже.

     Что еще сказал Владимир Путин

О Викторе Зубкове
     Именно ему было поручено в силу его личных качеств – он человек исключительно порядочный – создать новую структуру, Росфинмониторинг. И здесь он тоже проявил себя с самой лучшей стороны. В его ведомстве и у него в руках огромный массив информации финансового характера. Ни разу, хочу это подчеркнуть, Виктор Зубков не воспользовался этой информацией в неблаговидных целях. А в предпринимательских кругах России многократно говорили о такой опасности. Люди боялись, что в условиях современной России такая концентрация конфиденциальной информации в одном органе может негативно влиять на бизнес. Этого не произошло. За все годы работы в ведомстве Виктора Зубкова не было выявлено ни одного случая коррупции.

О готовности нового премьера стать президентом
     Может ли Виктор Зубков принять участие в президентских выборах 2008 года? Может. Так же, как каждый гражданин России. Естественно, он не рядовой гражданин России – с сегодняшнего дня он председатель правительства. Он не сказал: «Я буду баллотироваться». Он не исключает такой возможности. Думаю, что это взвешенный, спокойный ответ.
     Если вы обратили внимание, год-полтора назад мы говорили, что у нас такое голое поле и не из кого выбрать. Сейчас называют как минимум человек пять, которые реально могут претендовать на то, чтобы быть избранными президентом России в марте 2008 года. Если появится еще один реальный кандидат, значит, у народа России будет возможность выбирать из большего количества человек

Олимпиада без таможенных границ

Права на беспошлинный импорт распределит оргкомитет Сочи-2014

     Внесенные в Госдуму на прошлой неделе «олимпийские» законопроекты содержат прекрасные возможности для организации «олимпийского» бизнеса. Поправки в Налоговый и Таможенный кодексы предоставляют право беспошлинного ввоза товаров в Россию для организаций, отобранных оргкомитетом игр в Сочи-2014, а закон о создании Госкорпорации по строительству олимпийских объектов («Олимпстрой») предоставляет ей самостоятельно определять потребность в кредитах на Сочи-2014 – авторы закона не уверены, что государственных 186 млрд руб. на ее цели будет достаточно.
     Как и предполагалось, внесенные на прошлой неделе в Госдуму «олимпийские» законопроекты «О Государственной корпорации по строительству олимпийских объектов и развитию города Сочи как горноклиматического курорта» и «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с организацией и проведением XXII зимних Олимпийских игр и XI зимних Параолимпийских игр 2014 года в городе Сочи», подготовленные в МЭРТе и внесенные через депутатов-единороссов, не ограничились чисто техническими моментами подготовки к проведению Сочи-2014. «Околоолимпийскому» бизнесу в нем будут представлены существенные льготы по ведению бизнеса, связанного с будущей Олимпиадой.
     Создаваемая законом в виде некоммерческой организации госкорпорация «Олимпстрой», как установлено проектом, будет управлять практически всей подготовкой к Олимпиаде – не только строительством спортивных объектов, но и созданием инфраструктуры Игр, а также обеспечением энергоснабжения Сочи. В числе наиболее важных полномочий корпорации – определение потребности в займах и их привлечение, принятие решений о размещении временно свободных средств корпорации в банках и определение порядка выбора банков для размещения.
     Напомним, до 2014 года госкорпорации будет выделено 186 млрд руб. уставных средств, однако указание на возможность привлечения «Олимпстроем» займов делает возможным увеличение расходов на Сочи-2014 по решению команды будущего главы «Олимпстроя», экс-президента «Транснефти» Семена Вайнштока. С учетом предоставления корпорации таких широких финансовых полномочий за ее работой, говорится в законопроекте, будут следить президент, правительство и 11 членов наблюдательного совета, в том числе губернатор Краснодарского края, глава администрации города Сочи, директор оргкомитета Олимпийских игр, президент Национального олимпийского комитета России и еще шесть членов совета, назначаемых правительством.
     Обещанные Владимиром Путиным налоговые льготы для подготовки Олимпиады будут предоставлены лишь оргкомитету, Международному олимпийскому комитету (МОК) и организациям с 50-процентной и более долей участия МОК, а также «Олимпстрою» – возможность их освобождения будет зафиксирована в ст. 149-150 Налогового кодекса. А вот освобождение от таможенных льгот может быть шире. Беспошлинный ввоз не будет распространяться лишь на подакцизные товары, а список, номенклатуру и объемы беспошлинного ввоза товаров, необходимых для «олимпийских» нужд, будет представлять оргкомитет Игр в Сочи в 2014 году.
     Широкие трактовки закона в пятницу уже вызвали заявление источников в Минфине, что они против налоговых и таможенных льгот «околоолимпийскому» бизнесу. Впрочем, представившие проект в Госдуме депутаты настаивают на том, что они необходимы. Так, Владимир Катренко уверяет, что внесенные законопроекты позволят «продемонстрировать мировому сообществу правильность выбора города Сочи столицей главного международного спортивного праздника».
     Ъ будет следить за развитием событий.

Отмучился

     В среду, 12 сентября, председатель российского правительства Михаил Фрадков подал в отставку. «Понимая политические процессы, я бы хотел, чтобы у вас была полная свобода в выборе решений, включая кадровые»,– тяжело дыша, сказал он президенту Путину.
     Все предыдущие смены премьер-министров в России были серьезными политическими актами, которые отражали жесточайшее противостояние интересов и влекли за собой судьбоносные для России последствия. На этом фоне отставка Михаила Фрадкова выглядит откровенно бутафорской, если не сказать комической.
     Еще в марте 2004 года, когда президент уволил Михаила Касьянова и назначил Фрадкова, стало очевидно, что президенту, строго говоря, любой хоть сколько-нибудь самостоятельный премьер только мешает. И выбор мало кому известного представителя России в ЕС означал лишь то, что кто-то же, в конце концов, должен сидеть в премьерском кресле.
     Все пребывание Михаила Фрадкова в должности председателя правительства сводилось к тому, чтобы, насколько это возможно, ничего не делать. Он не имел отношения ни к национальным проектам, ни к укреплению рубля, ни к борьбе с инфляцией, ни к разработке бюджета. Он не представлял интересы никакой олигархической группировки. За три с половиной года премьерства он 52 раза выезжал за границу, при этом за пределы территории бывших и нынешних соцстран, где способны правильно понять его роль,– всего 19 раз (в том числе в страны Западной Европы – 11 раз). При этом в большинстве случаев он исполнял чисто представительские функции, как, например, на похоронах папы римского. Он открывал рот только на заседаниях правительства, да и это давалось ему с видимым трудом (см. подборку «Верный черномырдинец» на стр. ***). А последний год Владимир Путин еженедельно встречался с министрами сам, без всякого Фрадкова. Более того, никчемность премьера всячески пропагандировалась. Например, на сайте правительства никогда не давалась стенограмма его заседаний, а стенограммы президентских встреч с министрами на президентский сайт всегда выкладывались незамедлительно.
     Учитывая все сказанное, можно с уверенностью утверждать, что отставка Фрадкова так же важна для жизни страны, как и его работа. Но если это так, то зачем она вообще была нужна, и почему произошла именно сейчас?
     Перед тем как ответить на этот вопрос, напомним, что писала «Власть» 1 марта 2004 года, сразу после отставки Касьянова:
     «...Выход президента в прямой эфир с большим основанием можно квалифицировать как рекламный, а не как политический ход. Ведь помимо самого президента на тему отставки правительства посчитали своим долгом высказаться все сколько-нибудь заметные политики и чиновники, и большинство из них вознесли хвалу президентской мудрости. Рассуждениями о новом премьере, членах его кабинета и структуре правительства будут забиты все СМИ (как российские, так и западные) вплоть до выборов. И никто уже не назовет предвыборную кампанию-2004 скучной и плоской до отвращения.
     Кто при этом будет возглавлять правительство, в конце концов, не так уж и важно. Экономическая политика, как утверждают в Кремле, серьезных изменений не претерпит. «Просто» политика, как внешняя, так и внутренняя, очевидно, также останется прежней, ведь ее будет определять не премьер, а президент. Конечно, можно пытаться оценить шансы нового премьера на преемничество, но нынешняя отставка – лучшее доказательство того, что ничто не мешает Владимиру Путину в следующий раз отправить премьера в расход не за три недели до выборов, а, например, за полгода».
     Так он и поступил. И у него для этого был ряд оснований.
     Во-первых, началась парламентская предвыборная кампания. И основные аргументы избирателей против власти касаются деятельности правительства. Уволить наиболее непопулярных министров, например Михаила Зурабова, было бы в этой ситуации вполне достаточно. Однако Владимир Путин не сторонник индивидуальных увольнений. Они обычно выглядят как уступка чьему-то давлению и создают у граждан ощущение слабости президента и нестабильности в стране (вспомним стиль работы Бориса Ельцина). Он предпочитает создавать впечатление, что все его шаги носят не конъюнктурный, а концептуальный характер: не увольнение министра, а его непереназначение в рамках смены и реорганизации правительства. Поэтому кабинет Фрадкова и был расформирован, а сам он отправлен в отставку.
     Во-вторых, Владимир Путин прекрасно понимает, что российское чиновничество, нанизанное на вертикаль власти, перед выборами (и парламентскими, и особенно президентскими) остро задумывается о своем будущем. И если он рассчитывает на их лояльность, им хорошо бы заранее дать некоторые гарантии. Не случайно на следующий день после расформирования правительства Путин на встрече с журналистами в ходе поездки в Белгородскую область фактически прямо сказал об этом. Многочисленные чиновники должны были это понять в том смысле, что те из них, кто сохранит свои места при новом премьере, уже взяты в новую эпоху.
     Ну а в-третьих, перед Путиным по-прежнему стоит задача передачи власти. Один из возможных сценариев, уже давно обсуждающийся самыми широкими кругами, состоит в следующем: на президентских выборах побеждает некий человек, абсолютно лояльный Путину, а спустя некоторое время по тем или иным причинам прекращает исполнение президентских полномочий, после чего назначаются новые выборы, и по их результатам Путин совершенно легально вновь избирается президентом.
     Если следовать этому сценарию, то на роль временного правителя наиболее логично выдвинуть действующего премьера: это в наименьшей степени будет выглядеть как произвольный подбор преемника. Фрадков даже при всей его неамбициозности на эту роль едва ли мог претендовать: слишком уж он был неизбираем. А вот личный друг президента Виктор Зубков смотрится вполне ничего себе. Кстати, свежеиспеченный премьер уже успел заявить, что не видит в своем правительстве места «наиболее скомпрометировавшим себя министрам», а кроме того, не исключает выдвижения своей кандидатуры на президентских выборах. Едва ли можно представить себе, чтобы кто-то из предыдущих премьеров посмел сказать такое на следующий день после выдвижения на пост главы кабинета.

«Без шума и пыли»
     Драма в двух действиях*
     Действующие лица и исполнители – президент, руководители законодательной и исполнительной власти, депутаты, федеральные и региональные чиновники.

     Действие I
     Картина первая. Отставка
     Михаил Фрадков, и.о. председателя правительства. Хотел бы просить вас об отставке.
     Владимир Путин, президент. Благодарю вас за ту работу, которая была проделана. Разумеется, такая масштабная работа не могла проходить и без некоторых сбоев, и без ошибок. Принимая вашу отставку, прошу вас вплоть до одобрения кандидатуры нового председателя правительства Государственной думой исполнять свои обязанности.

     Картина вторая. Проводы
     Сергей Иванов, и. о. первого зампредседателя правительства. Кабинет, который возглавлялся Михаилом Ефимовичем Фрадковым, в котором я работал, при всех определенных там недостатках, трудностях, он очень много сделал.
     Вячеслав Володин, зампредседателя Госдумы. Наша работа с ним складывалась, хотя были шероховатости.
     Владимир Жириновский, зампредседателя Госдумы. Неожиданно его назначили председателем правительства. Но... никакого негатива. И, скорее всего, это будет технический премьер.
     Сергей Миронов, председатель Совета федерации. Вы слышали оценку Владимира Путина о работе правительства и лично Михаила Ефимовича, он абсолютно профессионально справлялся.

     Действие II
     Картина первая. Назначение
     Борис Грызлов, председатель Госдумы. Это Зубков Виктор Алексеевич.

     Картина вторая. Встреча
     Владимир Жириновский. Это правильный выбор, это нужно нам сегодня.
     Сергей Иванов. Это человек, который всю жизнь работал, как у нас говорят по-русски, без шума, пыли и очень целенаправленно. Спокойный, сдержанный, абсолютно адекватный человек.
     Сергей Миронов. Это очень спортивный человек спортивного телосложения, очень энергичный. И выглядит он прекрасно. Я знаю, в какой он блестящей физической и интеллектуальной форме, поэтому здесь о бодрости говорить не приходится. Более профессионально подготовленной кандидатуры... трудно было бы найти.
     Вячеслав Володин. Он профессионал, у нас впервые во главу правительства назначают человека, который начал с села... был руководителем еще совхоза.
     Сергей Яхнюк, вице-губернатор Ленинградской области: Он очень строг к себе и к своим подчиненным.
     Михаил Фрадков. Виктор Алексеевич Зубков известный нам человек, авторитетный, профессионал, очень порядочный человек. Я, со своей стороны, считаю, что выбор президента хороший.
     Вадим Тюльпанов, председатель законодательного собрания Санкт-Петербургского народного совета. Он очень эффективный руководитель. Как руководитель он жесткий, но что его отличает, и это не только я могу сказать, а и многие те, кто с ним работал, он очень чуткий человек и не бронзовеющий.
     Виктор Зубков. Мы видим все буквально до копейки. До копейки.
     *В основу положены подлинные высказывания ее действующих лиц, сделанные сразу же после объявления об отставке правительства и представлении кандидата в премьер-министры.

Верный черномырдинец
     Михаил Фрадков. Избранное.
     «Правительство не преследует цели обобрать нефтяников до неузнаваемости». 14 апреля 2004 года на выступлении в Совете федерации.
     «У одних рычаг грубый, телега там или кран, а у вас в министерстве должен быть тонкий инструмент. Например, лошадь. Вообще, Германа Оскаровича (Грефа.– «Власть») надо поставить в головку борьбы за ВВП». 8 июля 2004 года на заседании правительства.
     «Надо напрячься до такой степени, чтобы обеспечить 7-процентный рост. Себя иголкой где-то там кольнуть в одно место, чтобы очнуться от привычной схемы работы». 19 августа 2004 года на заседании правительства.
     «Административная реформа затевалась с тем, чтобы министры почувствовали безысходность ситуации». 19 августа 2004 года на заседании правительства.
     «Не надо лежать на сене, которое имеет тенденцию превращаться в солому и когда-нибудь кольнуть. Как говорится, сесть давно пора было, в хорошем смысле, и заниматься этим делом». 21 октября 2004 года на заседании правительства.
     «Все мы переживали за российских спортсменов. И хотя смотрим в будущее с оптимизмом, но со слезами на глазах, и это слезы не радости, а стыда». 11 ноября 2004 года на заседании правительства по итогам Олимпиады в Афинах.
     «Правительство не имеет права увеличивать численность работников госучреждений после утверждения бюджета, зачем же мы рака за камень заводим? С огнем не шутите!». 15 декабря 2004 года на совещании по социальным вопросам.
     «У министров индикаторы в глазах должны щелкать». 24 февраля 2005 года на заседании правительства.
     «Мы вам подписываем все документы, вам надо работать реально, а все остальное – бу-бу-бу». 23 июня 2005 года на заседании правительства.
     «Разберитесь, что влияет на экономику! Куда вы будете подставлять пустые ведра под нефтяным дождем? Какие грядки будете поливать? Трясти всех надо! И про рассаду не забудьте!.. Руками туда залезайте. За грудки друг друга берите». 23 июня 2005 года на заседании правительства.
     «Мы делаем много лишней работы, которая называется бюрократией. Зачастую эта работа носит коррупционные проявления». 28 сентября 2005 года на конференции компании Brunswick UBS.
     «За молодежью наше будущее, будущее страны, но и о них уже поздно говорить. Уже сейчас нужно думать о тех, кто сейчас родился, собирается родиться». 29 сентября 2005 года на заседании правительства.
     «Нужно брать за рога эту птицу». 4 октября 2005 года в ходе визита в Липецкую область.
     «Мы вы все тут жители Баренцева моря». 11 октября 2005 года на церемонии открытия моста через Кольский залив.
     «Государство – это не только чиновники и обязательно коррумпированные, но это система отношений, цель которой – улучшение жизни в стране». 16 ноября 2005 года на пресс-конференции в Ханты-Мансийске.
     «Не очень мотивирован возврат рыбы на берег». 1 декабря 2005 года на заседании правительства.
     «Давайте напряжем все свои силы, в том числе интеллектуальные, чтобы удержать инфляцию». 15 марта 2006 года на заседании правительства.
     «Боюсь, что однажды проснемся утром, а кефира уже не останется». 17 августа 2006 года на заседании правительства.
     «Судя по тому, как эти пункты (плана реформирования ЖКХ.– «Власть») написаны – они носят философский характер. В зиму мы войдем и, я надеюсь, сохранимся физически». 19 октября 2006 года на заседании правительства.
     «Работа идет, что-то делается, иногда мы потеем, но чаще – говорим». 19 октября 2006 года на заседании правительства.
     «Иначе мы от либерализации получим только хвостик от морковки. Это нешуточное дело. И хорошо еще, если хвостик получим. А то можно и хвостик потерять – и от морковки, и собственный». 7 декабря 2006 года на заседании правительства.
     «Он (Банк развития.– «Власть») должен быть уникальным сооружением. Поэтому должен быть сразу создан правильный фундамент. Поставишь кривой фундамент, и будет там Баба-Яга внутри: неизвестно, к кому лицом, а к кому – чем». 14 декабря 2006 года на заседании правительства.
     «Туда (в Банк развития.– «Власть») все захотят пойти работать. То же самое, чем занимаемся мы, только зарплата большая, и воровать ничего не надо». 14 декабря 2006 года на заседании правительства.
     «Надо с грядки начать. Нет, учиться-то ладно, но с грядки, с грядки. И премьером можно стать бакалавру. Вон Устинов говорит: после ПТУ. Это обязательно, кстати». 9 марта 2007 года на заседании правительства.
     «Мы не только не ускорим, мы еще и пенделя дадим, чтобы вы ускорились. Только это будет от нас к вам, а не от вас к нам. Вот и все. Мы задаем вопросы, чтобы ясно было, что мы делаем». 14 июня 2007 года на заседании правительства.

Глубоководные
     «Власть» сравнила стартовые позиции отставленного, но не отпущенного из премьерского кресла Михаила Фрадкова и представленного, но еще не впущенного в то же кресло Виктора Зубкова.
     На момент назначения главой правительства 5 марта 2004 года Михаил Фрадков занимал 180-ю строчку в рейтинге публичности власти. Причем за всю свою рейтинговую историю он не поднялся выше 92-го места. Стартовые позиции Виктора Зубкова стоит признать более весомыми. В рейтинге публичности власти за второй квартал этого года он занимает 153-ю строку. А его личный рекорд – 84-е место – был установлен во втором квартале 2004 года.

Председатель
     Зубков Виктор Алексеевич родился 15 сентября 1941 года в поселке Арбат Кушвинского района Свердловской области. В 1958-1960 годах работал слесарем Мончегорского ремонтно-механического завода (Мурманская область). В 1965 году окончил экономический факультет Ленинградского сельхозинститута. Служил в армии, с 1967 года работал в совхозах Ленинградской области: управляющим отделением, замдиректора совхоза «Красная славянка», директором совхоза «Раздолье», гендиректором объединения совхозов «Первомайское» Приозерского района. С 1985 года – председатель Приозерского горисполкома, первый секретарь горкома КПСС, заведующий отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности и аграрным отделом Ленинградского обкома партии.
     В 1989-1991 годах – первый зампредседателя Ленинградского облисполкома (председателем облисполкома работал будущий вице-премьер Юрий Яров). С января 1992 по ноябрь 1993 года – первый заместитель председателя комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга (комитет возглавлял Владимир Путин). По данным СМИ, помог Владимиру Путину и ряду его знакомых приобрести дачные участки в Приозерском районе Ленобласти, где был создан дачный кооператив «Озеро». В ноябре 1993 года назначен заместителем руководителя Федеральной налоговой службы – начальником Государственной налоговой инспекции по Санкт-Петербургу. С июля 1999 по ноябрь 2001 года был заместителем министра по налогам и сборам – руководителем управления министерства по налогам и сборам по Санкт-Петербургу и Ленобласти.
     В 1999 году баллотировался в губернаторы Ленинградской области (руководителем его избирательного штаба был Борис Грызлов). Занял четвертое место, набрав 8,64% голосов. В ноябре 2001 года назначен руководителем комитета по финансовому мониторингу при Минфине, первым заместителем министра финансов. С 16 марта 2004 года, после реформы правительства, руководил Федеральной службой по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг, служба в структуре Минфина).
     Кандидат экономических наук (тема диссертации: «Совершенствование налогового механизма минерально-сырьевого комплекса. На примере Ленобласти»). Заслуженный экономист РФ. Награжден орденами «Знак Почета», Трудового Красного Знамени, «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Дочь Юлия замужем за министром обороны Анатолием Сердюковым.

«А мы никого не напугаем?»
     Когда подчиненный занимает кресло своего начальника, окружающие сразу начинают искать в прошлом свидетельства того, что без интриг не обошлось. Доказательством могут служить некогда случайно подмеченные взгляды, услышанные диалоги победителя и его жертвы. «Власть» изучила историю общения Михаила Фрадкова и Виктора Зубкова.
     Как следует из сообщений российских СМИ, на посту премьера Михаил Фрадков общался с Виктором Зубковым считанные разы. Большую часть встреч они посвятили тому, что слушали выступления друг друга, причем в присутствии многочисленных представителей кабинета. Впрочем, «Власти» удалось найти упоминание об одной беседе, содержание которой могло о чем-то поведать внимательному наблюдателю. 30 ноября 2005 года Михаил Фрадков принимал участие в совещании Федеральной налоговой службы, на котором присутствовал и руководитель Росфинмониторинга Виктор Зубков. Последний представил первого как «известного финансового разведчика», после чего огласил подготовленный доклад и пригласил премьера посетить центральный офис его службы и провести совещание по вопросам развития финансовой разведки:
     – Вы же хорошо знаете изнутри все, что связано с разведкой,– констатировал Виктор Зубков и предложил продемонстрировать Михаилу Фрадкову возможности Росфинмониторинга в области анализа.
     – А мы никого не напугаем? – осторожно поинтересовался премьер.

В краю преемников
     После назначения новым премьером Виктора Зубкова ситуация с преемниками Владимира Путина окончательно запуталась. В этой связи обозреватель «Власти» Игорь Федюкин рекомендует автору и исполнителям операции «Преемник» ознакомиться с богатым мексиканским опытом.
     Россия явно не относится к числу стран, в которой приемы выбора и внедрения президентских преемников хоть сколько-нибудь устоялись. Однако и те, кто полагает, что проведение такого рода мероприятий – уникальный российский опыт, серьезно заблуждаются.
     Наиболее богатую пищу для сопоставлений дает пример Мексики, где за время правления Институционально-революционной партии (PRI) 12 раз прошел мирный переход власти от одного представителя правящей партии к другому. За то время процедура выбора преемника успела обрасти традициями и терминологией. Сначала президент давал понять нескольким сановникам, что считает их возможными кандидатами – el tapado. Персоналии этих возможных кандидатов официально не объявлялись, но тем не менее список становился известным прессе и публике, пытавшимся угадать, кто же из них является el bueno – тайным фаворитом. После длительной подковерной борьбы происходила процедура destape, когда президент раскрывал свой выбор, и никакие разногласия и интриги внутри партии с этого момента становились невозможными.
     Право президента на dedazo – на выбор своего сменщика – было безусловным, никаких праймериз или консультаций не было в принципе. Когда в октябре 1996 года уходящий президент Густаво Диас Ордас собрал в своей резиденции высших сановников, чтобы объявить о своем выборе, ни один из них не знал, что преемником будет глава МВД Луис Эчеверрия. Лишь после неоднократных просьб Диас Ордас разрешил Мартинесу Домингесу, председателю PRI, заранее сообщить неприятную новость трем проигравшим кандидатам – главе правительственного аппарата, министру финансов и мэру столицы.
     Это, конечно, не означает, что президент выбирал преемника, не учитывая расстановку сил в политической элите, пишет в своей книге «Преемственность: Как выбирались мексиканские президенты» политолог Хорхе Кастанеда, который был в 2000-2003 году министром иностранных дел Мексики, а затем даже пытался выдвинуться в президенты. Мнение ключевых игроков мировой и региональной политики, например бизнеса, католической церкви или Вашингтона, учитывалось еще на ранних стадиях: неприемлемый для них кандидат просто не прошел бы на высшие должности в кабинете (министра обороны, финансов и бюджета или, чаще всего, внутренних дел), из обладателей которых и выбирался преемник.
     Есть еще одно правило, пишет Кастанеда: настоящих кандидатов в преемники должно было быть трое. Как объясняли ему в интервью сами бывшие президенты, двух недостаточно. Ведь если один из них неожиданно выйдет из гонки, в обществе может сложиться впечатление, что оставшийся – это вынужденный выбор президента. Кроме того, если кандидатов двое, проигравший может расколоть партию. Если же их трое, элиты будут достаточно раздроблены, чтобы можно было не опасаться недовольства оставшихся за бортом. В то же время если кандидатов больше трех, то партийцы могут запутаться в слишком большом разнообразии возможностей.
     Кроме всего прочего, опыт Мексики показывает, что возможны две модели выбора преемника. Во-первых, преемник может проявиться в результате постепенного выбывания соперников. Именно так стали президентами Луис Эчеверрия в 1970 году, Мигель де ла Мадрид в 1982 и Эрнесто Седильо в 1994. Последний случай представляет собой крайний вариант такой модели: после убийства незадолго до выборов официально одобренного преемника Луиса Колосио у президента Салинаса просто не оставалось других кандидатов отвечающих всем политическим и конституционным требованиям. Во-вторых, президент может выбрать преемника среди соревнующихся кандидатов – так пришли к власти Хосе Портильо в 1976, Карлос Салинас в 1988, и так же был выбран таинственно погибший Колосио.
     У каждой из моделей есть свои недостатки. Во втором случае президент вынужден до последнего сознательно обманывать проигрывающих кандидатов, а отношения между соперниками накаляются до предела, что может внести смятение в ряды партии и осложнить жизнь следующему президенту. В первом случае велики риски для самого уходящего президента: преемник может вообразить, что стал главой государства в силу собственных заслуг, обставив всех конкурентов. В этом случае он будет чувствовать себя гораздо менее обязанным своему предшественнику, и опыт показывает, что отношения между ними в итоге портятся до невозможности.
     Самое главное правило, однако, состоит в том, что до destape угадать настоящего преемника невозможно. В своей книге Хорхе Кастанеда цитирует бывших сановников, вспоминающих, как тот или ной президент исподволь намекал им на свой выбор – но понять этот намек они смогли лишь много позднее. И ни один из этих пенсионеров сейчас не пытается утверждать, что смог распознать преемника заранее.
     Впрочем, в мексиканской истории не так давно случилось еще одно поучительное событие. В 2000 году в операцию «Преемник» вмешались избиратели, и впервые за много десятилетий их выбор не совпал с президентским: главой государства стал кандидат от оппозиционной Партии национального действия Винсенте Фокс.

Чего это он?

     Неожиданно отправив Михаила Фрадкова в отставку и назначив вместо него Виктора Зубкова, Владимир Путин поставил в тупик всех сограждан. Но политики быстро нашли объяснения.

     Владимир Платонов, председатель Мосгордумы. Президент не стал нас томить в ожидании нового премьера и пресек все разговоры по поводу премьера-преемника. Думаю, он не будет повторяться и использовать схему «премьер-президент». Когда Путин только заступал на должность премьера, его политический вес был больше, чем у Зубкова.

     Любовь Слиска, первый заместитель председателя Госдумы. Не надо было слушать всяких политологов и астрологов, которые врут в своих газетах про преемников, и удивления бы не было. Заниматься такими прогнозами – прерогатива президента. Путин выбрал очень достойного кандидата. Свой профессионализм Зубков доказал работой во главе службы финмониторинга. За год он раскрывал по 500 дел, это очень приличный показатель.

     Сергей Миронов, председатель Совета федерации. Это значит, что в России не будет никаких преемников, а президента будет выбирать народ. И когда страна будет готовиться к выборам, правительство будет повышать уровень жизни людей. Я давно знаю Виктора Алексеевича. Он много лет занимался сельским хозяйством, и можно предположить, что внимание нового правительства будет сосредоточено на проблемах АПК.

     Дмитрий Рогозин, депутат Госдумы. Вот такая, понимаешь, путинская загогулина.

     Виктор Кисин, президент компании «Поликлиника ЦК», в 1990-1991 годах министр промышленности РСФСР. Назначив премьером, то есть преемником, Зубкова, Путин обеспечил себе легкое возвращение во власть. Зубкова раскрутят до президента, а потом народ, осознав ошибку, будет требовать Путина обратно. Путин повторил ход Ельцина, но он выбрал не преемника, а «слабое звено», которое легко заменить, не меняя Конституцию и не оправдываясь перед Западом.

     Геннадий Панков, исполнительный директор воронежского отделения СПС. А что удивляться, Зубкова поставили на это место, как и Путина восемь лет назад. Главная задача преемника – обеспечить юридическую неприкосновенность бывшего президента и его материальное благополучие. Хотя, наверное, Путин и сам не знает, какой преемник ему нужен: сильный или слабый?

     Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии. Все идет по плану. Фрадков – человек Сечина, а Путину нужен свой человек. Еще 15 лет назад Зубков с Путиным уже был на «ты», а Путин обращался к нему всегда на «вы». Молодые вице-премьеры не оправдали президентского доверия, а в систему, которую выстроил Путин, крепкий старец Зубков отлично вписывается.

     Василий Иконников, депутат орловского облсовета, секретарь горкома КПРФ. Это такое обеспечение преемственности власти. Зубков знает все о движении черных и белых денежных потоков в России. Ему 66 лет, его изберут, и годика через два он может сказать: «У меня тут язва открылась, я уйду». А окружающие единогласно закричат: «Владимир Владимирович, возвращайся!!!»

     Гарри Каспаров, лидер Объединенного гражданского фронта. Выбор кандидатуры Зубкова, конечно, неожиданный, но он вписывается в главный принцип распределения ключевых должностей – близость к Путину. Я думаю, тема третьего срока еще всплывет.

     Михаил Дегтярев, депутат Самарской областной думы. Президент решил показать, что он главный, а не какая-то партия власти. Путину надоела «Единая Россия». Своими нелепыми лозунгами вроде «ЕР – партия Путина!» они добились того, что Путин решил проверить «Единую Россию» и предложил им утвердить своего человека.

     Леонид Белов, член Совета федерации. В целом это плановое мероприятие – лучше, когда выборы еще идут, а правительство уже сформировано. Иначе после выборов исполнительная власть бездействует полгода. Вероятность того, что новый премьер станет главным кандидатом на пост президента, довольно высока, хотя кандидатура Зубкова путает все карты.

     Юрий Котляр, заместитель председателя правления компании «Норильский никель». Сколько ни думаю, понять не могу. С юридической точки зрения не придерешься, а логические выкладки здесь все равно не помогут.

     Андрей Федоров, директор Фонда политических исследований. Даже не знаю, отставка правительства планировалась на 17 сентября, да и про Зубкова никто не думал. Я думаю, цель этой перестановки – выстраивание системы власти, которая будет действовать в 2008-2012 годах. А Михаилу Ефимовичу наверняка дадут хорошее место – не исключено, что будет создано Министерство внешнеэкономических связей с расширенными полномочиями, возглавит которое Фрадков. И ему подчинят таможню.

     Сергей Глотов, заместитель председателя комитета Госдумы по регламенту. Президент определился с выбором. Было много разговоров о том, что преемником может стать третье лицо. Теперь главная задача Зубкова – подготовить и провести выборы. Возможно, через два года Зубков сложит с себя президентские полномочия, и пройдут досрочные выборы, на которых победит Путин.

     Сергей Егоров, председатель наблюдательного совета Бинбанка. Отставки Фрадкова я ожидал давно, он был случайным человеком на этом посту. Более того, своим поведением и высказываниями он принижал роль правительства. Так что быть ему послом в спокойной стране. А кандидатура Зубкова меня, с одной стороны, удивила – как-то все же непредсказуемо, а с другой стороны, нет – Зубков питерский.

     Василий Бочкарев, губернатор Пензенской области. Путин всего лишь удовлетворил личную инициативу Фрадкова. Наверняка сам Михаил Ефимович и предложил Путину Зубкова. Фрадков хорошо понимает, что сейчас контролировать финансовые ресурсы страны должен профессионал. А Виктор Алексеевич не только наладит должный контроль, но и заставит российский бизнес вкладывать деньги в страну.

     Борис Надеждин, секретарь федерального политсовета СПС. Это демонстрация здравого смысла. Путин понимает, что смена правительства – это паралич минимум на три месяца. И этой отставкой он преследовал цель не показать всем преемника, а найти работающего премьера. А Фрадкова поставят во главе крупной госкомпании. Делать из него чиновника, который вынужден будет докладывать бывшим подчиненным, все же некрасиво.

     Геннадий Семигин, депутат Госдумы, лидер партии «Патриоты России». Перед выборами президент решил отнять у оппозиции главный козырь. Кого нам теперь критиковать? Правительство, которое ушло в отставку, или тех, кто придет? Впрочем, я уверен, что Греф и Кудрин своих постов не лишатся, так что с них мы и спросим.

     Георгий Сатаров, президент фонда «Индем». Это такой садистский информационный повод. Народу показывают, что у нас существует ничего не значащий парламент, который играет в политику, а правительство занимается реальной политикой. И если во всем мире смена правительства происходит после выборов, то у нас – до, то есть власть может вершить реальную политику когда угодно.

     Владимир Прибыловский, руководитель справочно-аналитического сайта «Антикомпромат». Путин хочет сам, лично обеспечить будущего президента всеми необходимыми причиндалами: новым премьером, новыми губернаторами, главным инквизитором... А то вдруг преемник начнет сам себе команду подбирать и, не дай бог, ошибется.

     Александр Бабаков, лидер парламентской фракции «Справедливая Россия». Президент в очередной раз дал всем понять, что никакой операции «Преемник» нет и быть не может. Мы демократическая страна, и фамилию будущего президента России мы все узнаем 2 марта будущего года.

     Борис Немцов, в 1997-1998 годах вице-премьер. Это отвлекающий маневр. Впрочем, назначить никому не известного 66-летнего чекиста премьером, который даже не имеет никакого понимания работы правительства,– верх неуважения к своему народу.

     Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики. Ничего. В прессе отставка Фрадкова обсуждалась давно, поэтому неожиданностью это не назвать. Чем дольше Путин тянул с вопросом о преемнике, тем сильнее разгоралась политическая борьба между двумя «Россиями», которую он терпеть не может.

     Константин Малофеев, управляющий партнер Marshall Capital Partners. Не знаю причин, но результат приветствую. Наступила определенность и стабильность, а это самое главное для бизнеса. Мы приветствуем решения власти. Мы очень рады появлению преемника, а потом и возвращению Путина на 14 лет.

Восемь лет при Путине

     В России эпохи принято считать по правителям – были эпохи петровская и екатерининская, сталинская и хрущевская. Однако это не только российская особенность: в США были эпохи Рузвельта, Рейгана и, очевидно, Клинтона, в Великобритании – эпохи Маргарет Тэтчер и, наверное, Тони Блэра. Очевидно и то, что эпоха определяется не просто портретом лидера на стене чиновничьих кабинетов: исторический период можно назвать эпохой, если сложился особый стиль, особый уклад жизни, настрой. В эпоху Николая I жили не так, как в эпоху Александра II, а в эпоху Александра II – не так, как в эпоху Александра III.
     При этом вовсе не имеется в виду, что определяющие эпоху стиль и уклад жизни лидер создал единолично, своими руками. Эпоха Клинтона – это время исторического оптимизма: казалось, по крайней мере американцам, что после окончания холодной войны в мире не остается места для серьезных противоречий и конфронтации между государствами, что интернет и глобализация несут народам благосостояние и свободу. Молодость, харизматичность, вечный оптимизм президента отразили эти настроения – но это не значит, что интернет и глобализацию придумал Билл Клинтон.
     Следует ли считать эпохой восемь лет правления уходящего, как кажется, Владимира Путина? Обычно в памяти остаются наиболее громкие и, как правило, не слишком приятные события. За прошедшие восемь лет таких событий было много: теракты в Москве, «Курск», Беслан, дело ЮКОСа, дело рядового Сычева и другие. Но мы считаем, что эпоху определяют не только они. Реальность вокруг нас, как правило, меняется постепенно и незаметно: только специалисты, например, из квартала в квартал следят за объемами инвестиций в сельское хозяйство и структурой выпуска продукции АПК. Однако восемь лет – долгий срок, и таких постепенных изменений может оказаться достаточно, чтобы сегодняшнее село имело мало общего с селом образца 1999 года. Вопрос состоит в том, были ли такие изменения в России за время правления Владимира Путина.
     Начиная с этого номера мы будем публиковать серию материалов, подводящих итоги последних восьми лет в разных сферах российской жизни. В первой статье речь пойдет о социальной ситуации в стране, дальше мы собираемся поговорить об образовании, армии, госуправлении, здравоохранении и так далее. Принцип выбора тем очень прост: мы хотим выяснить, что изменилось за это время в тех областях, которые называл приоритетными для себя сам президент Путин. Мы будем пытаться с цифрами в руках ответить на несколько вопросов: как изменилась ситуация в данной области за последние восемь лет, что делали власти в данной области? И насколько произошедшие изменения были вызваны действиями властей? Ответив на них, мы сможем понять, следует ли называть эпохой два президентских срока Владимира Путина и если да, то в чем эта эпоха выразилась.

Социальная сфера
     Экономическая система России должна быть «социально справедлива», а социальную тематику «по значимости можно было поставить на первое место», заявил Владимир Путин еще в своем первом президентском послании. Какое общество унаследует от него его возможный преемник, попытался разобраться обозреватель «Власти» Игорь Федюкин.
     Внимание президента к социальной сфере вполне понятно: даже в Конституции страны написано, что Россия – «социальное государство». Вопрос в том, что это значит: к социальной сфере в России зачастую относят и здравоохранение с образованием, и пенсионную систему, и бюджетную сферу вообще, и многое другое. Такой подход вполне понятен: не секрет, что работа в образовательных или медицинских учреждениях, особенно в депрессивных регионах, является для многих граждан формой скрытой безработицы. В этом случае зарплата учителя или врача – это, по сути, форма пособия по бедности, а повышение ее – это мера социальной политики. Однако такое расширительное толкование мешает увидеть, что же делает государство в социальной сфере в узком смысле слова – в области борьбы с бедностью и социальной защиты населения (не говоря уже о том, что образование, и здравоохранение, и зарплата бюджетников – это отдельные темы для обсуждения).
     В 1990-х, несмотря на высокую распространенность бедности, самого слова «бедность» в официальных документах избегали, как подмечено в недавнем докладе Всемирного банка,– вместе него использовались иносказания вроде «малоимущие семьи». Именно Владимир Путин в 2000 году начал прямо говорить о бедности, а ее сокращение (наряду со снижением социального неравенства) стало упоминаться в программных документах, например в «программе Грефа», как один из приоритетов социальной политики. Лозунг удвоения ВВП вошел в фольклор путинской эпохи, но мало кто помнит, что параллельно власти собирались и вдвое сократить уровень бедности.
     На протяжении восьми путинских лет доходы россиян действительно быстро росли – едва ли в истории страны был еще период, когда благосостояние населения увеличивалось столь быстрыми темпами. По данным Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ), регулярно проводимого начиная с 1992 года, средний доход российской семьи вырос с 2000 по 2006 год почти вдвое – с 6087 до 11 425 руб. Сегодня реальные доходы средней российской семьи примерно на треть выше, чем в 1992 году, а по расчетам специалистов Независимого института социальной политики (НИСП), среднедушевые доходы в России уже в 2005 году достигли уровня дореформенного 1991 года. Часть россиян подошла к тому порогу, когда их доходов начинает хватать не только на текущее потребление, но и на инвестирование в образование, здоровье, в накопления на старость, а социологи и маркетологи все последние годы ищут в России «средний класс». И хотя результаты этих поисков пока остаются спорными (см. справку на стр. 30), Кремль смело может утверждать, что с точки зрения уровня жизни населения ему удалось полностью ликвидировать последствия «ельцинского хаоса» 90-х.
     Правда, замечают специалисты НИСП, речь идет об общих доходах: по среднему размеру пенсии и зарплаты (с учетом инфляции) достичь дореформенного уровня еще не удалось. Иными словами, уровень доходов у населения восстанавливался за счет дополнительных источников – неформальных заработков, нелегальных доходов и т. д. Но и здесь прогресс налицо. Доля легальной заработной платы в структуре доходов россиян устойчиво растет: если в 2000 году она обеспечивала 38,2% доходов россиян, то сейчас, по данным РМЭЗ,– 48%.
     Существенно, что все более значимую роль в повышении благосостояния россиян играет частный сектор. Правда, разделение на частный и государственный сектор у нас становится все более размытым, а самые свежие из имеющихся данных относятся лишь к октябрю 2006 года. И тем не менее, если в 2000 году на долю зарплаты, получаемой в частном секторе, приходилось лишь 9,2% всех доходов российских семей, то в 2006 году – уже 19,5%. По своей значимости, правда, она все равно отстает от зарплаты в госсекторе, но последняя росла гораздо медленнее – с 22,9% до 24,6%. Немаловажно и то, что если доля семей, в которых кто-то из членов получает зарплату от государства, почти не изменилась (в 2006 году – 44,8%), то доля семей, получающих доходы в частном секторе, выросла с 17,5% аж до 32,6%.
     Есть, правда, и негативные тенденции: на протяжении последних восьми лет очень быстро росли не только доходы, но и неравенство. Путинского изобилия хватает не всем: богатые богатеют быстрее, чем растут доходы бедняков. Коэффициент Джини, отражающий имущественное неравенство в стране, вырос с 0,395 в 2000 году до 0,407 в 2004 году. В итоге, по данным РМЭЗ, доходы 20% наиболее зажиточных домохозяйств были в 2006 году в 6 раз выше, чем доходы 20% наименее обеспеченных. Для сравнения: еще в 2005 году этот разрыв составлял лишь 5,2 раза. Если мерить по расходам, то разрыв еще больше – он вырос с 6,7 раза в 2005 году до 8,9 раза в 2006-м. Разрыв этот в итоге выливается в колоссальные различия в образе жизни, причем речь идет не об особняках и лимузинах: достаточно сказать, что наиболее обеспеченные российские семьи тратят сейчас на фрукты и овощи в 7,7 раза больше, чем их беднейшие сограждане, на алкоголь – в 10 раз больше, на питание вне дома – в 12,6 раза больше.
     Такая неравномерность роста доходов ставит под вопрос возможность решения проблемы бедности в стране. К сожалению, однозначно сказать, удалось ли властям сократить уровень бедности в два раза, очень сложно. Однако оценки уровня бедности в стране сильно колеблются в зависимости от того, кого считать бедным. По данным Росстата, в 2000 году доходы ниже величины прожиточного минимума были у 42,3% россиян, в 2004 году – у 25,2%. Стоит, однако, привести такой характерный факт: доля российских семей, получающих благотворительную помощь или помощь от родственников, стабильно растет – сейчас таких 29,9%. Иными словами, что бы там нам ни говорила статистика, треть российских семей окружающие считают достаточно бедными, чтобы помогать им материально.
     Другой вопрос – это природа бедности. В 1990-х – начале 2000-х большая часть населения страны колебалась на пороге бедности просто в силу общего низкого уровня доходов. Семьи могли легко улучшить свое положение, а затем столь же легко опять опуститься ниже черты бедности в зависимости от колебания конъюнктуры. Сегодня эксперты пытаются понять, начала ли складываться в стране системная, поколенческая бедность. Такая бедность гораздо опаснее: она обусловлена уже не общей ситуацией в экономике, а неспособностью конкретных семей к экономической активности. Речь идет о деградации семей: складывается замкнутый круг, когда люди теряют способность воспользоваться даже доступными им услугами здравоохранения и образования.
     Пока еще не успели смениться поколения, чтобы можно было сказать, сложилась ли в России такая бедность. Однако вот тревожный факт: в 2005 году среди молодых россиян, живущих в беднейших семьях, 17% не имели даже полного среднего образования. Более того, среди беднейших неработающих граждан свыше трети имеют лишь начальное образование. Очень низко среди представителей беднейших слоев и стремление к получению дальнейшего образования, к повышению квалификации. Еще одна группа, где бедность приобретает устойчивый характер,– это сельское население. Всего, по оценкам НИСП, проблема бедности приобретает системный характер для 9-10% российских семей – иными словами, они будут оставаться бедными, даже если в их пользу перераспределять существенные денежные средства. Для того чтобы вывести их из бедности, нужны уже не просто дополнительные деньги, а какие-то специальные социальные программы.
     Самый интересный вопрос – это в какой степени и положительные, и отрицательные тенденции последних лет в социальной сфере обусловлены действиями властей. Разумеется, повышение уровня жизни россиян происходило на фоне крайне благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры – попросту говоря, высоких цен на нефть. Сыграл свою роль и восстановительный рост экономики, начавшийся сразу после кризиса 1998 года, еще до прихода к власти Владимира Путина: уже в конце 2000 года средний доход российской семьи практически достиг докризисного уровня. Однако на протяжении последних восьми лет власти так много говорили о борьбе с бедностью и о реформировании социальной сферы, что вопрос о результатах социальной политики будет вполне уместен.
     На протяжении последнего года в России много говорилось о раздувании социальных расходов бюджета накануне парламентских и президентских выборов. На самом деле расходы эти раздуты уже давно. В последний раз комплексный анализ расходов на социальную защиту проводился в 2002 году, но уже на тот момент на финансирование социальных программ в стране выделялись огромные средства – 6% ВВП. По этому показателю Россия занимала первое место среди стран с переходной экономикой и даже обгоняла многие страны-члены Организации экономического сотрудничества и развития с более высоким уровнем развития: для большинства стран мира, по данным Всемирного банка, этот показатель составляет от 0,5 до 2% ВВП. После 2002 года социальные расходы, разумеется, только увеличивались: по данным РМЭЗ, только с 2005 по 2006 год объем государственных трансфертов (социальных перечислений) гражданам вырос на 6% и достиг самого высокого уровня с 1992 года. Поразительно, но факт: несмотря на гигантский рост доходов, в прошлом году государственные трансферты по-прежнему обеспечивали треть доходов российских домохозяйств. В бюджете беднейших домохозяйств они обеспечивают и вовсе половину доходов.
     Проблема в низкой адресности социальной помощи – иными словами, деньги не достаются тем, кому следовало бы. Еще в 2000 году в своем первом послании Федеральному собранию Владимир Путин отмечал, что «нынешняя система социальной поддержки, основу которой составляют безадресные социальные пособия и льготы, устроена так, что распыляет государственные средства, позволяет богатым пользоваться общественными благами за счет бедных». Однако кардинальных изменений здесь за восемь лет добиться не удалось. По данным НИСП, в 2003 году беднейшие 20% населения получали лишь 10% от общей суммы социальных расходов. Не лучше ситуация и в последние годы: в 2005 году к бедным относились только 35% получателей детских пособий и жилищных субсидий. «Дети министров могут обойтись без детского пособия, а жены банкиров – без пособия по безработице» – это, между прочим, из первого президентского послания Путина. Сегодня государство по-прежнему помогает тем, кому помощь не нужна, но не может помочь тем, кто в ней действительно нуждается. В итоге проводившегося в последние годы реформирования системы социальной помощи ответственность за нее была во многом передана в регионы, однако повысить адресность не удалось.
     Но назвать Россию с ее огромными социальными расходами социальным государством невозможно и еще по одной причине: социальные расходы, о которых идет речь, имеют очень мало отношения к помощи бедным и борьбе с бедностью. Например, по данным РМЭЗ, социальные трансферты получали в 2006 году три из четырех российских домохозяйств – 72,8%. Речь идет в первую очередь о государственных пенсиях, на которые в 2006 году пришлось 90% всех государственных трансфертов. Другая цифра: по подсчетам Всемирного банка, в 2004 году на программы социальной помощи в стране было израсходовано 400 млрд руб., но только 80 млрд из них пошли непосредственно на помощь беднейшим слоям населения, на детские пособия и на жилищные субсидии.
     Разумеется, пенсии платить надо, и, разумеется, пенсионеры в России в целом составляют одну из наименее обеспеченных категорий граждан. Однако выплаты пенсии по старости и целенаправленная борьба с бедностью – это все же разные вещи. Борьба с бедностью предполагает, в частности, предоставление наименее обеспеченным слоям каких-то дополнительных возможностей, например возможности получить работу или повысить свои позиции на рынке труда, воспитать своих детей более образованными и здоровыми, оградить их от негативного влияния среды и т. д. Еще в своем первом президентском послании Владимир Путин заявил, что «социальная политика – это не только помощь нуждающимся, но и инвестиции в будущее человека, в его здоровье, в его профессиональное, культурное, личностное развитие». Такой социальной помощи в стране практически нет.
     Должно ли государство быть социальным и следует ли ему заниматься масштабным перераспределением средств от наиболее обеспеченных граждан к наименее обеспеченным – это, конечно, вопрос идеологический. Фактом, однако, остается следующее: в России на восьмом году нефтяного изобилия и разговоров о борьбе с бедностью и на третьем году разговоров о стимулировании рождаемости многодетность практически автоматически относит семью к группе малообеспеченных семей. Речь не идет о маргиналах: даже при полной, социально благополучной семье, где родители работают и не пьют, рождение трех и больше детей почти всегда означает, что семья опускается ниже порога бедности. Лишь 29% многодетных семей имеют благоустроенное жилье, где есть электричество, водопровод, горячая вода и канализация (для семей с одним ребенком этот показатель 63%). И лишь у 10% многодетных семей общая площадь жилья не ниже социальной нормы.
     Понятно, что помощь таким семьям сегодня – это ключевой инструмент борьбы с завтрашней бедностью. Но создание такой системы социальной помощи – это вопрос не дополнительных средств, а повышения эффективности государственного управления: государство должно научиться действовать гораздо более тонко и адресно, чем это было до сих пор. Удастся ли это ему – ключевой вопрос следующих восьми лет.

Социальная политика: хронология
     2000-2003 годы. Стабилизация социальных выплат. Сокращается число получателей пособий на детей, по остальным категориям льгот и субсидий число получателей постепенно растет.
     2004-2005 годы. Реформа социальной сферы: монетизация льгот; передача полномочий по выплатам пособий на ребенка на региональный уровень; передача социальных объектов с муниципального уровня на региональный; введение единого порядка предоставления жилищных субсидий. Значительная часть социальных расходов передается на региональный уровень.
     2006 год. Смещение приоритетов социальной защиты в пользу семей с детьми и детей-сирот: повышение пособий по рождению и уходу за ребенком, учреждение материнского капитала и т.д.

«Бедность отступает крайне медленно»
     В течение восьми лет Владимир Путин в своих посланиях Федеральному собранию регулярно напоминал депутатам, что окончательная победа над бедностью еще не достигнута.
     2000 год. «Нынешняя система социальной поддержки, основу которой составляют безадресные социальные пособия и льготы, устроена так, что распыляет государственные средства, позволяет богатым пользоваться общественными благами за счет бедных. Формально бесплатные образование и здравоохранение фактически платны и порой недоступны для малообеспеченных; детские пособия мизерны и не выплачиваются годами; пенсии скудны и не привязаны к реальному трудовому вкладу».
     2002 год. «Бедность хотя и отступила – только немножко отступила,– но продолжает мучить еще 40 миллионов наших граждан».
     2003 год. «Бедность отступает крайне медленно».
     2004 год. «Доступность услуг образования и здравоохранения, возможность приобрести жилье помогут нам смягчить проблему бедности. Сейчас около 30 миллионов наших граждан имеют доходы ниже прожиточного минимума. Это огромная цифра. Причем большинство бедных в стране – это трудоспособные люди».
     2005 год. «Для большинства работников бюджетных организаций риски попасть в зону бедности крайне высоки».
     2007 год. «Хотя разрыв между доходами граждан еще недопустимо большой, но все-таки, все-таки в результате принятых в последние годы мер почти вдвое сократились масштабы бедности в России».

«В России не сложилось категории людей, паразитирующих на обществе»
     По просьбе «Власти» эксперты оценили российскую социально-экономическую политику последних лет.

     Алексей Шевяков, директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН
     В последнее время, буквально год-два назад, отношение правительства к социальной сфере начало меняться, и проблемы этой сферы стали объектом пристального внимания и обсуждения. Это уже хорошо, но по целому ряду кардинальных вопросов государство пока еще не осознает глубины накопившихся проблем и деформаций, а по многим направлениям ситуация продолжает ухудшаться.
     Например, много говорится о росте доходов населения. Но если посмотреть внимательнее, то мы увидим: 60% общего прироста доходов приходится на 20% богатых россиян и только 3% – на 10% самых бедных. Далее, правительство стремится удержать инфляцию в пределах 8%. Это прекрасно, но только у нас разная инфляция для бедных и богатых, из-за того что у них разная структура потребления и разный перечень потребляемых товаров. Так вот, для богатых россиян инфляция уже сейчас составляет 2-3%, тогда как для бедных – 20%. В результате неравенство растет, и чем богаче регион, тем оно выше. В Москве доходы 10% самых богатых жителей в 50 раз выше, чем доходы 10% самых бедных,– такое можно увидеть только в самых отсталых африканских странах. В США этот разрыв составляет 12-14 раз, в Европе нормальным считается показатель в 7-8 раз, Финляндия вообще ориентируется на разрыв в 3-4 раза.
     Лукавство состоит в том, что мы измеряем бедность по абсолютным показателям – по уровню прожиточного минимума, который устанавливается нормативно, на основе представлений чиновников и советской по своему происхождению методологии. В результате жилье, например, в прожиточном минимуме вообще не присутствует. В Европе же используется для измерения бедности относительный показатель – уровень бедности определяется как 60% от среднего, или медианного, дохода. Так вот, если измерять у нас уровень бедности по такой методике, то за последние восемь лет он серьезно рос и достигает сегодня 35-40%, а в некоторых регионах переваливает и за 60%. И это уже проблема не просто имущественного расслоения, а социальной напряженности и невозможности эффективного воспроизводства человеческого капитала.
     Но самое главное – это детская бедность: ужас состоит в том, что среди детей у нас сегодня бедных больше, чем среди населения в целом. Есть регионы, где детская бедность достигает 60-70%, причем это не относительная, «европейская» бедность, а абсолютная, оцениваемая исходя из официального прожиточного минимума. Такая бедность порождает у детей уже не просто социальные или психологические изменения, а изменения на уровне функционального здоровья.

     Ирина Денисова, профессор Российской экономической школы
     Часто приходится слышать, что российское население предъявляет повышенный спрос на патернализм. Эта точка зрения в определенный момент получила распространение в том числе и среди людей, принимающих решения,– предполагается, что это глубоко укоренившаяся российская традиция, что спрос этот был всегда и что его нужно удовлетворять. Но на самом деле в России спрос на патернализм не выше, чем в любом другом нормальном обществе.
     Показательно, что самый тяжелый момент, когда жизни большинства граждан круто менялись, помощи от правительства они практически не получали. Стоит напомнить, что пенсии и пособия по безработице – это не социальные пособия. Ведь пенсия – это, по сути, страховка от старости, которую мы покупаем, пока работаем,– или выплачивая налоги, или делая взносы в пенсионные фонды. Роль государства здесь состоит только том, чтобы насильственно принудить нас достаточно откладывать себе на старость, поскольку люди вообще имеют тенденцию недосберегать. Такая же природа и у пособия по безработице – это тоже страховка, и право на нее, как и на пенсию, имеют все граждане, оно не нацелено на неимущие слои. А вот именно пособий по бедности, предназначенных для определенных социальных групп, в России нет как таковых.
     Хорошо это или нет – другой вопрос: можно, например, отметить, что в России не сложилось категории людей, паразитирующей на обществе. Но факт остается фактом: помощи со стороны государства не было, хотя большинству граждан приходилось существенно сокращать расходы, в том числе на самое необходимое – на еду, на одежду, изобретать самые разные стратегии выживания. На этом фоне говорить о повышенном спросе на патернализм довольно странно: люди были брошены самостоятельно выплывать в бурном потоке событий, и большинство так или иначе выплыло, при этом никаких особенных массовых протестов не было.
     С чего мы тогда взяли, что в стране есть повышенная тяга к патернализму? Да, в ходе опросов людей спрашивают, хотели бы они получить бесплатное хорошее образование. А вы спросите в любой другой стране, хотят ли люди бесплатного качественного образования? Будет странно, если нам ответят: «Нет, не хотим». Другое дело, что в большинстве развитых стран общая экономическая грамотность населения выше, и люди так или иначе понимают, что получить образование и здравоохранение, которое было бы одновременно и бесплатным, и качественным, скорее всего, не получится.

В поисках среднего класса
     На всем протяжении 2000-х ученые спорили о том, что такое «средний класс» по-русски. Единого определения пока нет.
     Все предлагаемые определения среднего класса включают, как правило, следующие критерии: материальные ресурсы (доходы, накопления, собственность); нематериальные ресурсы (образование, профессия и характер труда, статус); признаки социального самочувствия (ценности и самоидентификация, то есть готовность относить себя самого к среднему классу).
     По оценкам Независимого института социальной политики, опубликовавшего в 2003 году работу «Средние классы в России: экономические и социальные стратегии», на начало десятилетия средний класс в России – это 19,1% населения, еще 33,1% исследователи отнесли к категории «класс ниже среднего – близкий к среднему».
     Работа «Российский средний класс: динамика изменений», выпущенная в 2003 году Институтом комплексных социальных исследований РАН, относит к среднему классу около 20% населения страны. Ежемесячные доходы представителя среднего класса в 2003 году составляли от 7 тыс. руб. до $2 тыс., 77,5% входящих в средний класс россиян владели отдельной квартирой или домом, 37,5% – дачей или садовым участком. 28% представителей российского среднего класса в 2003 году – квалифицированные рабочие, 14% – пенсионеры, предприниматели – лишь 4%. Сами себя относили к среднему классу 48,9% россиян.
     Согласно определению агентства «Эксперт-Дата» (ИД «Эксперт»), российский средний класс – это люди, которые благодаря своему образованию и профессиональным качествам смогли адаптироваться к рынку. По мнению агентства, в 2001 году такой средний класс составлял 15% населения страны, в 2005 году – 37%. Треть среднего класса в 2005 году имела доход $350-500 в месяц на одного члена семьи, доход более $1000 – только 2%.
     По оценкам Института социологии РАН, изложенным в работе «Городской средний класс в России» (2007), сейчас к среднему классу относится чуть более 20% экономически активного городского населения и около 14% населения страны в целом. Еще около 22% населения страны – периферия среднего класса. Порог доходов для прохождения в средний класс составляет 10,5 тыс. руб. на члена семьи в месяц. При этом 54% российского среднего класса составляют работники госсектора, 16% доходов среднего класса обеспечивает получаемая от государства социальная помощь. Перспектив значительного роста среднего класса эксперты не видят.
     Ключевым событием последних восьми лет в социальной сфере стала монетизация льгот, проведенная с 1 января 2005 года. До реформы льготы получали 50,7% российских домохозяйств (субъект экономики, состоящий из человека или группы людей, ведущих хозяйство). В целом реформа позволила добиться некоторого увеличения благосостояния. По данным Центра экономических и финансовых исследований и разработок, например, в среднем по стране доля домохозяйств за чертой бедности уменьшилась на 2,5%. В то же время 16,3% домохозяйств, затронутых реформой (в основном одинокие пенсионеры), оказались в проигрыше, хотя объем бюджетных средств, выделяемых на льготы, увеличился в результате реформы на десятки процентов. Другое дело, что одновременно с монетизацией льгот выросли цены на целый ряд социальных услуг. Поэтому, хотя положение льготников несколько улучшилось, те, кто не имеет прав на льготы, пострадали.

Загрузить иллюстрацию

Загрузить иллюстрацию

Президентский пасьянс

Владимир Путин снова нарушил политологический расклад

     На прошлой неделе Владимир Путин занялся разрушением сложившихся в нашей политике стереотипов. Картина обеих грядущих избирательных кампаний, с одной стороны, прояснилась, с другой – еще больше затуманилась. Что обнадеживает: слишком просчитанной выглядела картина выборов в последнее время. Такого рода дурная предопределенность всегда отталкивает граждан от участия в процессе. Президент в который раз доказал тщету политологических гаданий: ничто не подписано, ничто не решено окончательно. То есть у граждан есть выбор.
     Главный месседж, прозвучавший на встрече главы государства с западными журналистами и экспертами, предназначен был не столько для внешнего, сколько для внутреннего употребления. «Сейчас минимум уже пять человек, которые могут претендовать на должность президента и могут быть выбраны. Хорошо, что появился еще один человек, и у граждан России будет из кого выбирать», – сказал президент, обозначив круг политиков, которых он считает реальными кандидатами на высший государственный пост.
     «НГ» предложила политологам поразмышлять – кого имел в виду Владимир Путин? Выяснилось, что круг кандидатов весьма ограничен. Эксперты назвали тех, чьи имена давно на слуху. Правда, некоторые из опрошенных не захотели озвучивать вообще никаких имен. Глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский обратил внимание на то, что «президент говорил: «В прессе есть пять фамилий», но он же не говорил: «У меня в голове есть пять фамилий...» У Путина, считает Павловский, имеется «свой собственный список», который не совпадает с тем, что муссируется в СМИ. Похоже, назначение Зубкова доказывает этот тезис. «Почти ни одна из фамилий, которые он выдвигал, не совпадает со списком, который предлагала пресса...» – поясняет политолог.
     Пятеро остальных экспертов, согласных с тем, что Зубкова президент посчитал шестым претендентом, называют – в обязательном порядке – Сергея Иванова, Дмитрия Медведева и Владимира Якунина. Почти все согласились с необходимостью занести в список вице-премьера правительства Сергея Нарышкина. Директор института политических исследований Сергей Марков и президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов назвали одних и тех же фигурантов, включив в список «реальных» претендентов спикера Госдумы Бориса Грызлова. При этом оба, перечисляя, поставили Якунина сразу после Медведева, третьим в строчке.
     Между тем член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко уверен, что председатель Думы Борис Грызлов шансов победить не имеет, поскольку российский парламент у граждан «вызывает омерзение». По мнению Малашенко, в списке реальных кандидатов, которых имел в виду Путин, вполне может оказаться глава его администрации Сергей Собянин. После некоторых колебаний он назвал еще одну, сильную, на его взгляд, фигуру – Дмитрия Козака. Президент называл, считает эксперт, только выдвиженцев «Единой России», поскольку, на его взгляд, некоторые шансы есть и у лидера КПРФ Геннадия Зюганова... Заметим: президент не рассматривает в качестве реальной альтернативы ни одного лидера оппозиции. В том числе, по-видимому, и экс-премьера Михаила Касьянова.
     Евгений Гонтмахер, научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций, и Андрей Пиотковский, ведущий научный сотрудник Института системного анализа РАН, включили в свой перечень, не сговариваясь, еще одного потенциального участника президентской гонки: главу «Рособоронэкспорта» Сергея Чемезова. Оба эксперта напрочь отвергли предположение о Грызлове, а Гонтмахер предположил даже, что реальным кандидатом на пост главы государства может стать в какой-то момент Михаил Фрадков. Последнее выглядело весьма экзотично – на фоне недавнего сочинского заявления Владимира Путина о работе правительства и необходимости его замены более эффективным. При этом, однако, надо помнить: президент сказал, что Фрадкову никто не предлагал уйти.
     Не менее важным выглядит заявление Путина относительно собственных перспектив. Чувствуется, что ему порядком надоели рассуждения о «техническом президенте». Возможно, поэтому он так расплывчато говорил о собственных планах на 2012 год. Хотя заверил снова, что из политики уходить не собирается, а новому лидеру придется с ним «советоваться». В его словах явно сквозили уважительное отношение к преемнику и попытки остановить комментаторов от уничижительных оценок будущего главы государства.
     Третий важный тезис президентского выступления заключался в косвенной поддержке «Справедливой России» и признании необходимости создания в стране крепкой социал-демократической структуры. У западных экспертов сложилось стойкое впечатление, что он имеет в виду эсэров. Эта неожиданная поддержка партии Миронова накануне выборов дорогого стоит. Возможно, президент озабочен данными последних социологических исследований, «не пропускающих» в Думу справедливцев.
     Результат президентской рокировки: политическая конкуренция в России в ближайшее время усилится, что пойдет отечественному политбомонду только на пользу. Стране нужна хорошая форма.

     «НГ» обратилась с вопросом к пяти известным политологам: кого, на ваш взгляд, имел в виду Владимир Путин, говоря о реальных участниках президентской кампании? Ответы распределились следующим образом:
     Сергея Иванова назвали 5 из 5
     Дмитрия Медведева назвали 5 из 5
     Владимира Якунина назвали 5 из 5
     Виктора Зубкова назвали 5 из 5
     Сергея Нарышкина назвали 4 из 5
     Бориса Грызлова назвали 2 из 5
     Сергея Чемезова назвали 2 из 5
     Михаила Фрадкова назвал 1 из 5

Я от Владимира Владимировича

Дума не место для дискуссий, если предложение исходит от первого лица

     «Это – преемник!» – под впечатлением тронной речи премьера Виктора Зубкова, согласие на утверждение которого в должности Госдума дала 14 сентября, независимый депутат Владимир Рыжков заговорил как политический аналитик. Они с Анатолием Ермолиным оказались единственными диссидентами среди внефракционных парламентариев, кто отважился нажать на кнопку «против»: двое яблочников Сергей Попов и Галина Хованская были «за», а Виктор Похмелкин (он теперь в «СпРосе») отважился максимум воздержаться. Однако обнаружились и смельчаки наоборот, например, экс-спикер ГД Геннадий Селезнев пошел против воли большинства «Патриотов России» и… поддержал кандидатуру. Остальные соратники Геннадия Семигина дружно уклонились.
     Последние дебаты по премьеру случились в здании на Охотном Ряду в марте 2004-го еще при первом утверждении Михаила Фрадкова, после чего единоросские 2/3 окончательно превратили нижнюю палату в «не место для дискуссий». За три с половиной сезона в глухой оппозиции даже коммунисты и их лидер Геннадий Зюганов разучились обличать власть со всей былой беспощадностью, что было заметно по его «советам постороннего» товарищу Зубкову, перемежающимся с откровенно лестными характеристиками в адрес претендента на Белый дом. КПРФ честно подала 45 голосов из 47 «против» (совпадение этой цифры с полной численностью ее фракции в Думе объясняется двумя голосами независимых депутатов), однако ощущение, что душой компартия – с кандидатом Виктором Алексеевичем, почему-то не покидало.
     Манера выступления бывшего директора совхоза и чуть менее бывшего завотделом сельского хозяйства Ленинградского обкома КПСС риторически мало отличалась от еще памятных публичных речей генсеков и председателей Верхсовета: слово в слово по писаному с характерными сбоями в ударениях, вроде «Эксперты» и «нАчать строить», и глазами, поднимаемыми время от времени от бумаги для пронизывающего взгляда на притихшую аудиторию.
     Контент-анализ предложенных новым премьером тезисов, как говорят, сочиненных за кремлевской стеной, а вовсе не в аппарате Росфинмониторинга, показывал, что дело обоих первых вице – Сергея Иванова и Дмитрия Медведева – отныне в надежных руках. Тесть нынешнего министра обороны взял у бывшего главы этого ведомства на вооружение лозунги инновационной экономики с госкорпорациями во главе, плюс авиастроительный и судостроительный холдинги, плюс подъем ВПК. Ну и рациональное использование природных ресурсов страны в придачу. У комиссии по нацпроектам были прямо заимствованы обещания качественно улучшить жизнь тех, кто занят в образовании и здравоохранении, поднять село при помощи… пятилетней программы, а заодно – предусмотреть возможность снижения налогов да вложить от нефтяных денег по рублю на каждый рубль добровольного пенсионного страхования.
     Вопросы депутатов не смутили соискателя второго поста в государстве. «ЕдРу», потребовавшему от Виктора Алексеевича крови министров Яковлева, Соколова и Зурабова, было отвечено, что, мол, «выбранная стратегия была правильной, а исполнение никудышное». Недовольному «грязью» на ТВ коммунисту брошено, что «цензуру вводить не будем и не надо это делать, но меры примем». А ЛДПР, вдруг пожелавшей оценок революций 1917 и 1991 годов, сказано, как отрезано: насилие не должно быть мерой достижения целей.
     Речи представителей думских партий выглядели скорее полемикой между собой. Говорящий «медведь» Олег Морозов напирал на то, что «долгосрочный план жизни, план Путина» некому было реализовывать, пока не появился Зубков. До Виктора Алексеевича при «политической температуре в стране 36,6» нужда в порядке «назрела и перезрела» именно в правительственном хозяйстве. «Они вам не дадут создать свою команду!» – оппонировал вождь КПРФ кандидату в премьеры, которому можно отдать, конечно, руль экономики без страха ее развалить. Владимир Жириновский много чего наговорил про коммунистов вообще, но запомнился лишь математическим уточнением, что это восьмой, а не девятый утверждаемый парламентом глава кабинета министров. Выступления Александра Бабакова от «СпРоса», Сергея Глотова от «Патриотов России» и Сергея Бабурина почему-то от независимых депутатов слушали уже вполуха – за малочисленностью их делянок.
     400 человек согласились голосовать поименно, но собрать столько же, чтобы дать согласие на утверждение нового премьера, Думе не удалось. 381 – «за». Дума у нас хоть и не место для дискуссий, но и выборы-2007 никто не отменял.

Скамейка подставных

У президента Путина осталось с дюжину еще не засвеченных пока и малоизвестных широкой публике знакомых по работе в ГДР, петербургской мэрии и по кооперативу «Озеро»

     Давно известно, что президент Путин не просто любит спецоперации, но вообще считает их единственной достойной формой взаимоотношений с окружающим миром и реализации принятых решений. Во всяком случае – единственно возможной для серьезных людей. И наоборот, – в той же логике – если какое-то решение принимается и реализуется не в форме спецоперации, а открыто и гласно, процедурно, то это скорее всего – для отвода глаз, чтобы скрыть истинные цели и смысл происходящего. Напустить туману. То есть опять же – является операцией прикрытия.
     Осуществленная на прошлой неделе смена премьер-министра России была задумана и проведена со всем возможным конспирологическим вкусом. Тут нечего возмущаться, что гражданам опять ничего не объяснили. Тут нужно разбирать узор.
     Сначала – три недели слухов о близкой отставке премьера Фрадкова, демонстративная доброжелательность президента к вероятному, по общему мнению, его сменщику Сергею Иванову. Искуснейшая фраза в ходе совещания на Камчатке, когда, устраивая разнос правительству, президент обмолвился, что «военные сделали бы лучше». Наконец, утренняя статья в «Ведомостях» 12 сентября – о скорой отставке Фрадкова. Напряжение достигает пика.
     С не меньшим конспирологическим артистизмом в дураках оставлен увольняемый премьер. Вот он уже приехал в 46-ю налоговую инспекцию Москвы. Вот уже с величественно-деловым видом осматривает помещение. Вот уже набрал воздуха в легкие, чтобы начать грозно и косноязычно вещать про налоговое администрирование… И тут – звоночек. «Михаил Ефимович? Есть один вопросик...»
     Но это еще не все. С каким видом Михаил Фрадков будет произносить перед телекамерами: «Я принял решение» (когда? где? в налоговой, при осмотре лестниц второго этажа?), – это так, хоть и мастерская, но проходная деталь вдохновенного режиссера. А главное – дальше: полуторачасовая пауза, задержка перед кульминацией. Пусть самые прыткие отпоздравляют Сергея Иванова с неминуемым, кажется, назначением и будущим президентством, откомментируют мудрость высочайшего выбора, заклеймят недемократичность. И тут – бац! А они даже не могут вспомнить в первый момент, кто это такой – Зубков? Какой Зубков? Что значит Зубков?
     Улавливаете тонкость? Сенсация, оказывается, в другом месте. Не в отставке вовсе. А все утечки последних дней, оказывается, были не утечки, а ложный след. Операция прикрытия. Потому что во взрослых спецоперациях утечек не бывает.
     Но и это еще не конец пьесы. Следите за рисунком. Деталей случайных здесь не будет.
     12 сентября президент Путин объявляет об отставке правительства и называет, как обухом по голове, имя нового премьера. Ну, 13-го – пусть пообсуждают, выговорятся, накомментируются. А 14-го утвердят в Думе с воодушевлением. Потому что 15-го, в субботу, у Виктора Алексеевича день рождения. Почему не устроить старому товарищу настоящий праздник? Все-таки 66-летие. Его вон уже год на пенсию отправляют, говорят, на госслужбе нет-де для него должности по закону. Почему же нет? Вот ведь – нашлась. И все по закону. Внимательнее надо читать законодательные акты. Совет юриста.
     Этот день рождения – и есть финальный росчерк пера, отметка мастера. Примета демиурга. Деталь для понимающих тайнопись реальной власти.
     В общем, так или иначе, но давно ожидаемая операция – главная операция предстоящего сезона – стартовала. И не будем гадать, что ждет нас в финале. Какую криптограмму сочиняет для нас наш Штирлиц на престоле. Признаемся себе лишь в очевидном: «глупо не только гадать, кто будет преемником президента Путина, глупо вообще называть это операцией «Преемник». Ибо смысл ее не в том, чтобы передать власть некоему «преемнику», а в том, чтобы ему ее не передать. И нам тут давеча еще раз наглядно объяснили – такую власть не передашь. Вы что, смеетесь? Не в процедурах сила. А в не-процедурах, тайнописи и разводке. Ну а в таком случае – какая вам к черту разница, как будут звать этого не-преемника? У президента Путина осталось с дюжину еще не засвеченных пока и малоизвестных широкой публике знакомых по работе в ГДР, петербургской мэрии и по кооперативу «Озеро». Выбор есть. Скамейка подставных.
     Ну, а для особо пылких политологов и прогнозистов есть конкретный смысл составить график дней рождений знакомых президента. И – на всякий случай – годовщин их свадеб (мало ли до каких высот еще взлетит монаршее остроумие). И держать постоянно на рабочем столе. На случай, если снова вдруг возникнет полуторачасовая пауза.

В тени президента

Малоизвестные факты из биографии нового главы правительства

     После того как президент выдвинул в премьер-министры Виктора Зубкова, последовали бурные овации и комплиментарные интервью. Телевидение показало, что Зубкова любят в совхозе, которым он когда-то руководил, и что большинство депутатов Госдумы рады новому премьеру не меньше, чем крестьяне. Пресса отметила его самостоятельный карьерный рост, немалый вклад в развитие сельского хозяйства и финансовой разведки. В итоге портрет вышел лубочным, а некоторые дифирамбы выглядят почти иронией, если вспомнить, что происходило в отраслях, которые в прошлом курировал глава правительства. Критических вопросов в адрес кандидата Владимира Путина традиционно не было. Постараемся восполнить некоторые пробелы.
     Успешно поработав в совхозах Ленинградской области, в 1985 году Виктор Зубков возглавил исполком Приозерского горсовета народных депутатов. На следующий год он сменил на посту первого секретаря Приозерского горкома КПСС Геннадия Похлебенина. По совпадению, сын Похлебенина был первым мужем дочери Зубкова – Юлии.
     В 1987 году Зубков перешел в Ленинградский обком КПСС, где заведовал аграрным направлением, отделом сельского хозяйства и пищевой промышленности. А в январе 1992 года стал заместителем Владимира Путина в Комитете по внешним связям (КВС) мэрии Санкт-Петербурга, где курировал опять же сельское хозяйство.
     Журнал «Профиль» в 2004 году посвятил Виктору Зубкову (в то время председателю Комитета по финансовому мониторингу) обширный материал, который (как можно видеть при сравнении) послужил основой многих нынешних публикаций о новом премьере. В комментарии «Профилю» исполнительный секретарь СНГ Юрий Яров, который был начальником Зубкова в Леноблисполкоме, убеждал, что в конце восьмидесятых хозяйство в области развивалось, «надои были даже лучше чем в Финляндии», и что Зубков помог сельскому хозяйству выстоять и не оставить город без провизии…
     Однако к началу девяностых в Санкт-Петербурге грянула продовольственная катастрофа. Об этом свидетельствует, в частности, «Отчет рабочей депутатской группы Комитета по международным и внешним связям, постоянных комиссий по продовольствию, торговле и сфере бытовых услуг Санкт-Петербургского городского совета народных депутатов по вопросу квотирования и лицензирования экспорта и импорта товаров на территории Санкт-Петербурга», больше известный как отчет комиссии Марины Салье, появившийся в марте 1992 года (документ есть в распоряжении «Новой»).
     В докладе сообщалось, что «в условиях чрезвычайной ситуации с обеспечением населения города продовольствием» российское правительство пошло на крайнюю меру – закупки продуктов по бартеру за рубежом в обмен на природные ресурсы.
     В январе 1992-го Виктора Зубкова назначили заместителем Владимира Путина по сельскому хозяйству в КВС питерской мэрии. В тот период, как следовало из письма комитета, «единственно возможным источником поступления продовольствия в регион в январе-феврале <…> могут быть поставки по импорту».
     Зубков был замом Путина как раз в то время, когда разразился скандал с бартерными контрактами, по которым нефтепродукты, редкоземельные металлы и лес отдавали в обмен на детское питание, мясо, масло, сахар и сухое молоко. Городские депутаты выяснили, что право на экспорт природных ресурсов выдавали непонятным фирмам-посредникам, которые иногда регистрировались всего за несколько дней до получения лицензии. В отчете указана связь этих компаний с чиновниками мэрии и тот факт, что в критический период городу недопоставили продовольствия на 11,5 млн долларов, что составило, к примеру, 43,7 % от всей суммы валютной выручки по шести контрактам.
     Питерские депутаты также отмечали, что анализ ситуации, сложившейся вокруг экспортно-импортных операций по обеспечению населения продовольствием, существенно затруднял Владимир Путин, который либо не предоставлял документы в ответ на запросы, либо отделывался отписками. В связи с этим депутаты рекомендовали отстранить Путина от работы и передать материалы рабочей группы в прокуратуру.
     Оправдываясь перед депутатами, председатель Комитета по внешним связям Владимир Путин отвечал (дословно), что «фирмы, которым выдавались лицензии, на первом этапе определялись Чрезвычайным штабом по продовольствию, созданным при мэрии Санкт-Петербурга, впоследствии по результатам «Тэндера» (тогда это было новое слово в лексиконе российских госслужащих. – Р.Ш.), проведенного КВС мэрии».
     Входил ли зам Путина по сельскому хозяйству Виктор Зубков в Чрезвычайный штаб, который выдавал лицензии фирмам-посредникам, и знал ли будущий налоговик и финансовый разведчик о бартерных схемах, благодаря которым Санкт-Петербург недополучал продовольствие на миллионы долларов? Выяснить это нам не удалось. Мы пытались направить вопросы для Виктора Зубкова (еще кандидата в премьеры), но в правительстве сказали, что мы торопимся, и любезно пояснили: не в том смысле, что они сомневаются в утверждении Зубкова, а в том, что нужно подождать, когда это свершится, соблюсти процедуру и тогда задавать вопросы.
     P. S. Отметим позитивный момент. Дочь Виктора Зубкова Юлия Похлебенина – ныне супруга министра обороны Анатолия Сердюкова – в 2006 году стала кандидатом юридических наук, защитила диссертацию на тему «Правосудие как форма государственной деятельности и юридическая гарантия обеспечения правового статуса личности: теоретико-правовой аспект». Ей также принадлежит статья «Гарантии прав и свобод человека и гражданина в сфере правосудия…», что безусловно оставляет надежду на демократические ориентиры будущего премьера и возможного президента.

Владимир Путин: «Я не для того горбатился восемь лет,

чтобы передать власть слабому президенту»

     Два года назад В.Путин дал расписку Н.Злобину, что не пойдет на третий срок в 2008-м. Слово держит. А на днях дал понять, что готов вернуться в 2012-м...
     На этот раз Валдайский форум проходил не на Валдае и даже не в Новоогареве, а прямо в третьей российской столице – городе Сочи. Постоянный участник этих встреч президента России с зарубежными политологами, ведущий рубрики в «Новой газете» Николай ЗЛОБИН (да-да, тот самый, что два года назад получил от президента расписку, что тот ни при каких условиях не пойдет на третий срок) вновь оказался в нужное время в нужном месте. А именно в «Бочаровом Ручье» в обществе президента Путина. Вот что он поведал «Новой» о своей очередной встрече с российским президентом.
     Ежегодно Владимир Путин предстает перед участниками Валдайского форума разным. Сейчас Путин пребывает в благодушном состоянии духа – добродушный и гостеприимный хозяин, явно не тревожащийся за будущее. Когда он пришел, нас, политологов, выстроили в ряд, и он с каждым поздоровался. Мы с ним два с половиной или три часа обедали, разговаривали, а затем, совершенно неожиданно, он предложил нам пойти в его резиденцию, чтобы на веранде «накрыть фуршет» и «неформально пообщаться». Мы еще час-полтора общались без журналистов, даже без охраны.
     Президент рассказал, что не решил, чем займется после выборов 2008-го (я специально интересовался), и вообще пока не знает, займется политикой или чем-нибудь другим. Я склонен ему поверить.
     В прошлом году президент, как мне показалось, думал о себе и о происходящем в философских понятиях (добро и зло, справедливость и несправедливость). На этой встрече Владимир Путин постоянно (я не припомню такого) говорил о социальных проблемах: о качестве жизни людей, демографии, здравоохранении, зарплатах. На него, видимо, произвела большое впечатление поездка в Белгород. Отвечая почти на любой вопрос, Путин неизменно возвращался к «социалке». Впервые он не выглядел «политическим животным», в нем проявилась человеческая сторона. В разговоре со мной Путин заявил, что чувствует близость с народом, общественные настроения: «Мои предки с XVI века живут в деревеньке в ста километрах от Москвы». Я, дескать, плоть от плоти народной, поэтому качество жизни людей меня и волнует.
     Путин заметил, что его не так сильно волнует вопрос, кто будет следующим президентом, а важны ожидания народа и общественная поддержка определенной политики: «Народу наплевать, какова внешняя политика и макроэкономические показатели. Ему гораздо важнее пенсии с зарплатами, образование и медицинское обслуживание. Поэтому-то народ и поддерживает то, что мы делаем, а следующему президенту, кем бы он ни был, придется продолжать эту социальную политику».
     Я спросил Путина, не собирается ли он баллотироваться на пост в 2012 году и о его преемнике в 2008-м. Путин ответил, что «слабый президент России не нужен, я не для того горбатился восемь лет, чтобы передать власть слабому президенту». Тогда я предположил, что Владимир Путин после 2008 года останется влиятельным политическим фактором. Он согласился: «Будущему президенту придется принимать мое мнение в расчет, советоваться. Будем договариваться. Кто конкретно будет следующим, неважно, но я не хочу, чтобы президент был слабым. Он должен быть самодостаточным и эффективным, способным ответить на вызовы, формирующиеся в обществе». Он долго рассуждал об этом, а затем снова свернул на «социалку», не ответив на мой вопрос о 2012 годе. Я, недовольный тем, что он мой вопрос проигнорировал, передал записку пресс-секретарю Алексею Громову: напомните президенту, пусть ответит про 2012 год. Громов неожиданно эту корявую записку отдал Путину. И президент сказал, что не в состоянии настолько далеко заглянуть в будущее, но не исключает такой возможности. «Впрочем, – заметил Владимир Путин, – я надеюсь, что найду до 2012 года себе достаточно интересное занятие, чтобы мне захотелось этим заниматься и после 2012 года. Вы думаете, это приятно – сидеть в Кремле и читать гадости, которые про меня журналисты пишут?» С одной стороны, Владимир Путин дал понять, что готов вернуться в 2012-м, что думает об этом. С другой стороны, он как нормальный политик не смог прямо ответить на вопрос.
     Я спросил у президента, не появится ли в российской политической системе после 2008 года новый элемент наряду с парламентом, правительством – Владимир Путин. Он удивленно поднял брови: «Посмотрим». Я напомнил ему: одни политологи говорят – Путин не может не уйти, потому что уход президента с таким высоким рейтингом будет шагом России к демократии; другие говорят, что уходить Путину нельзя, потому что слишком многое на нем завязано. И поинтересовался, что сам Путин об этом думает. Президент сказал: правы и те и другие, поэтому следует найти компромисс между этими точками зрения.
     Владимир Путин говорил также о новом премьере Зубкове, причем так, что мы потом не могли понять, шутил он или говорил всерьез. Все примеры замечательной деятельности нового премьера Путин приводил из далекого советского прошлого: дали человеку руководить отсталым совхозом, и он на некоторое время вывел его в лидеры, потом дали отсталое совхозное объединение – и снова успех. И вообще, сказал Путин, Зубков за время руководства финансовой разведкой собрал «огромные материалы», но «ни один бизнесмен не может пожаловаться на то, что Зубков использовал эти материалы непорядочно». Зубков, по словам Путина, никогда политикой не занимался, только хозяйственной деятельностью.
     Путин, совершенно очевидно, не был доволен деятельностью предыдущего правительства (причем скорее не персональным составом, а структурой). Я напомнил, как в Белгороде Путин заявил (все СМИ на это обратили внимание) о необходимости «переделать структуру власти» в стране. И Путин сказал, что имел в виду только структуру правительства: когда назначаешь министров, они кажутся либералами, а потом, когда ничего не выходит, начинают «строить» подчиненных, потому что в стране иначе «ничего не работает». Мне, говорит, такое правительство не нужно.
     О том, что президент думает об отношениях Виктора Зубкова и Анатолия Сердюкова (новый премьер – тесть министра обороны), мы не спрашивали. Правда, cодиректор Центра российских и евразийских исследований при Гарвардском университете Маршалл Голдман задал президенту вопрос о карьере детей Патрушева. Путин ответил старым советским анекдотом: «Могут ли дети генералов стать генералами? Могут. А могут ли дети генералов стать маршалами? Нет – у маршалов есть свои дети». И добавил, что с семейственностью «надо бороться», но «за всем не уследишь». Но понятно, конечно, что Путин знает о Зубкове все.
     Мы долго говорили с Путиным о макроэкономике. Он явно горд тем, что положение России стабилизировалось. Путин говорил про Фонд будущих поколений и Стабфонд, о том, насколько страна стала независимой в финансовом отношении. У президента спросили, не считает ли он экспорт нефти и газа разбазариванием национального достояния и не стоит ли попридержать их – все равно цены на энергоносители будут расти? Владимир Путин ответил, что Россия, наоборот, будет наращивать объем добычи и пытаться сопоставить внутренние цены с мировыми.
     Говоря о декабрьских выборах и многопартийности, Владимир Путин довольно резко высказался в адрес всех политических партий, кроме «Единой России» и «Справедливой России» («Партии, которые я помогал создавать»). Президент заявил, что «безусловно» поддержит «Единую Россию», но пока не решил, как именно («Есть жесткий и мягкий варианты»). Но, оговорился Путин, он не хочет, чтобы его ассоциировали исключительно с «Единой Россией», потому что у этой партии «много проблем». Президент не ответил на вопрос, намерен ли он вступить в какую-либо партию. Заявил только, что стране нужна «нормальная социал-демократическая партия» (имея в виду «Справедливую Россию») и если единороссы не справятся с «социалкой», то их вполне может заменить «Справедливая Россия». По поводу слов Владислава Суркова, что «Единая Россия» пришла к власти надолго, Путин заметил: «Не знаю. Я не работаю у Суркова – это Сурков работает у меня. Но видите, какие либеральные нравы царят в администрации президента России?». Путин говорил, что он против парламентской республики, что России долго нужна будет сильная президентская власть – но стране никуда без многопартийности и демократии.
     Владимир Путин также прокомментировал тезис о том, что «Россия поднимается с колен». Он сказал буквально следующее: «Не надо корчить из себя великую державу и лезть на рожон. Никаких мессианских идей – мы уже нарвались в начале XX века».
     Вообще я почувствовал, что, несмотря на дружеский характер бесед, у него запрятана на нас – западных политологов – обида. Он тратит столько сил и энергии, а имидж России все равно плохой. Он даже сказал вначале: мы, мол, столько встречаемся и разговариваем, а никаких результатов от наших встреч я не вижу. То есть создать «красивый» образ России в глазах Запада не удается, что очень обидно на исходе восьмилетнего президентства. Мне вообще кажется, что он человек, которому везде и всегда везет: он выигрывает в лотереях, в казино, на скачках, выигрывает в экономике, политике. Но есть одна вещь, которую он проиграл, – это репутация России за рубежом.

Какое правительство я считаю лучшим

     Космонавт Юрий Михайлович Батурин предоставил в распоряжение редакции текст Константина Эдуардовича Циолковского.
     1. Оно не устраивает дорогих пиров, но и не истощает себя воздержанием.
     2. Оно не украшает себя золотом, серебром и драгоценными камнями, не имеет сотни дорогих и разнообразных костюмов, но одевается просто, тепло и гигиенично.
     3. Оно не занимает дворцов, в которых поместилось бы в 100 раз больше народу, но и не лишает себя гигиенического простора и удобства.
     4. Оно не окружает себя красавицами, которые вертят им, как хотят. Их жены живут так же скромно, как и их мужья.
     5. Оно любит своих жен и детей и не обижает их, но не выдвигает их по их качествам и заслугам.
     6. Оно не окружает себя сотнями слуг, а старается обойтись совсем без них.
     7. Оно не боится слова и слушает все (насколько хватает времени и сил), как бы горько и обидно ни было.
     8. Оно признает за каждым человеком, каков бы он ни был, одинаковое право на землю.
     9. Оно ограничивает свободу насильников и делает их безвредными, но не мстит им.
     10. Основою всего оно считает мысль, руководимую мировым знанием и опытом, т.е. наукой.
     11. Всякая мысль и слово свободны, пока не сопровождаются насилием.
     12. Оно распространяет знания.
     13. Оно отыскивает даровитых людей и использует их на общее благо.
     14. Оно исследует недра Земли и ищет в них богатства.
     15. Оно всячески использует всевозможные силы природы.
     16. Оно всячески способствует развитию промышленности.
     17. Оно земледелие считает одной из отраслей промышленности.
От редакции
     17 сентября исполняется 150 лет со дня рождения К.Э. Циолковского.

Ваше одиноко превосходительство

     Итак, у России новый премьер-министр – Виктор Зубков. И совершенно неважно, что его фамилия хорошо рифмуется с фамилией его предшественника Михаила Фрадкова. Важно то, что смена правительства произведена по тому же сценарию, что и в 2004 году, когда вместо Михаила Касьянова пришел тоже Михаил, но Фрадков. Но есть и мелкое отличие: кабинет Касьянова был отправлен в отставку не до, а спустя три месяца после думских выборов, и всего за три недели до выборов президентских. Поговаривали, что смена правительства тогда была связана с опасением низкой явки избирателей, из-за которой выборы могли быть признаны несостоявшимися, и в этой ситуации фигура премьер-министра неминуемо вырастала до размеров «почти исполняющего обязанности». Если признать эту гипотезу верной, то выходит, что три года назад правительство было принесено в жертву во избежание перехвата президентской власти. Думаю, и в данном случае такие мотивы играли не последнюю роль. И дело здесь вовсе не в том, что Фрадков, за три прошедших года успевший набрать солидный политический вес, мог попытаться начать собственную игру. Нет, не тот человек Михаил Ефимович, чтобы ввязываться в авантюры. Но у Виктора Алексеевича есть явные преимущества: в политике – новичок, не связанный ни с какими скандалами, ни с какими центрами политического влияния и обязанный своим нынешним возвышением только одному-единственному человеку. Не реформатор с горящими глазами, не солдафон, не выкормыш «Гарварда», а солидный, не амбициозный, исполнительный, взвешенный, по-советски добропорядочный госслужащий. Он надежен, как холодильник «ЗИЛ», проработавший у меня на кухне лет двадцать. Неудивительно, что его кандидатура легко прошла через Госдуму. Он – наш, из нашего общего прошлого. Только коммунисты выступили против, да и то, думаю, исключительно для того, чтобы продемонстрировать избирателям свою непримиримую оппозиционность.
     Надежность, верность своему слову, проявленные Виктором Зубковым еще в бытность заместителем Владимира Путина в питерской мэрии (об этом свидетельствует его дальнейший карьерный рост), полагаю, сыграли главную роль в вопросе о его назначении на второй пост в государстве. При этом он сразу дал понять, что вполне серьезно подумывает и о восхождении на президентский олимп. Мог ли он рискнуть на подобное признание, не имея на то высочайшего соизволения? Нет, ибо в противном случае это был бы поступок политического самоубийцы. Заметим, что и Владимир Путин вполне благожелательно высказался об этом намерении новоиспеченного премьер-министра: «Он не сказал: «Я буду баллотироваться». Он не исключает такой возможности. Думаю, что это взвешенный, спокойный ответ».
     Что из этого следует? А то, что российского президента номер 3 будут звать Виктором Алексеевичем Зубковым. Именно ради этого единственным реальным российским политиком было единолично задумано и молниеносно осуществлено нынешнее назначение, ставшее разгонной ступенью для преемника и фигой под нос для всех тех, кто уже стригся под императорскую треуголку. Именно так я читаю слова Владимира Путина о членах правительства, которые «начали подумывать о том, как будет складываться их личная судьба после выборов». Все другие мотивы, думаю, если и имели место, то только как второстепенные или отвлекающие, маскирующие главную задачу. Мог ли президент с кем-нибудь поделиться этим планом? Конечно, нет. Ибо верховная власть обрекает на одиночество, которое особенно обостряется в ситуациях, когда ближайшие соратники уже заранее делят еще не свалившееся им наследство. Да, в условиях отсутствия эффективно действующих демократических институтов глава государства неминуемо оказывается своим среди чужих и чужим среди своих. Одиноким разведчиком, лишенным связи, паролей, явок, но помнящим, что «и один в поле воин».
     Уверен, эти двое прекрасно понимают друг друга. Но доверяют ли? Сдержит ли президент номер 3 обещания, данные президенту номер 2? По-советски безукоризненное прошлое Виктора Зубкова должно вселять уверенность, а его пенсионный возраст – еще более ее усиливать. Но ведь известно, что всякая власть развращает, а власть абсолютная развращает абсолютно. Вспомним императрицу Елизавету, разорвавшую «кондиции», данные ею гвардейцам до восшествия на престол. Вспомним Папу Римского Евгения IV, после коронации объявившего недействительными все свои обещания конклаву. Примеры вселяют подозрения.

Дмитрий Медведев может не войти в состав нового правительства

     По информации сразу нескольких близких к правительству источников, все минувшие выходные шли интенсивные консультации о структуре и составе нового кабинета министров. Их итоги могут объявить во вторник. Источники сходятся, что многих ключевых фигур правительства Михаила Фрадкова у Виктора Зубкова не будет.
     Несколько источников «Ведомостей» – в Госдуме, правительстве, бизнес-сообществе – как о неизбежности говорят об уходе из правительства куратора социальной сферы, первого зампреда правительства Дмитрия Медведева. Но все они уверены, что Медведев не останется без поста, который бы компенсировал ему уход из правительства. Менеджер «Газпрома» считает логичным переход Медведева из председателей совета директоров газового монополиста в председатели правления.
     Он занял бы место Алексея Миллера, у которого хронические проблемы со здоровьем. Согласился ли на это президент, менеджер не знает.
     Весьма вероятно и увольнение министров, чья деятельность прямо или косвенно связана с социальной сферой: здравоохранения и социальной защиты Михаила Зурабова, культуры Александра Соколова, регионального развития Владимира Яковлева. Их отставки требовали единороссы на встрече с Зубковым; большинство опрошенных «Ведомостями» чиновников и депутатов не сомневаются в этих отставках.
     Два источника в органах исполнительной власти рассказали, что вопрос об отставке министра финансов Алексея Кудрина решен, а вот министр экономразвития Герман Греф еще может остаться. Новым министром финансов один источник назвал руководителя ФНС Михаила Мокрецова, другой эту информацию опроверг. Остальные источники «Ведомостей» считают позиции Кудрина весьма крепкими. // «Газета.Ru»

Долгая память и молодая шпана

     Как ни печально, с огромной вероятностью узнать что-либо разумное о том, каким будет состав правительства России под руководством в рекордные сроки утвержденного Госдумой премьер-министра Виктора Зубкова, будет невозможно. Не думаю, что министр финансов Алексей Кудрин, еще в среду ожидавший узнать свою предсказуемую судьбу в правительстве к понедельнику, ошибался. Как раз в среду, исходя из того что Владимир Путин достаточно внятно артикулировал цели, преследуемые им при смене кабинета, предполагать, что глава государства действует по заранее заготовленному плану, было естественно. К пятнице объяснения президента о причине снятия правительства Фрадкова накануне парламентских выборов стали гораздо более туманными. В субботу, когда аппарат правительства был отпущен на внеплановый выходной, появились подозрения, что «план Путина», который, как теперь знает вся Москва, «победа России», вряд ли надлежит к немедленному исполнению. К вечеру воскресенья, когда высокопоставленные источники «Ъ» в Кремле пояснили, что Виктор Зубков не полетит в Сочи на встречу с главой государства, появились сомнения и в том, что «план Путина» в той части, в которой он описывает перспективу реформы в правительстве России, подробен. Полагаю, к среде, когда, предположительно, выяснится, каким будет новый дизайн правительства России, который господин Зубков должен представить президенту (или наоборот), уже будет очевидно, что в значительной мере все, что происходило на прошлой неделе во власти, было не хитроумным политическим шагом кремлевских стратегов, а экспромтом, вызванным острой необходимостью.
     Не думаю, что «план Путина», вознесший собиравшегося, вообще говоря, не в премьеры, а в сенаторы от Ленинградской области главу Росфинмониторинга в кресло председателя правительства, существовал хотя бы в августе 2007 года.
     Когда Владимир Путин говорил участникам клуба «Валдай», что у кабинета Михаила Фрадкова был шанс дожить до мая 2008 года, он не только не лукавил, но и, видимо, преуменьшал.
     Предложу свою версию происходящего: в прошлые воскресенье-понедельник премьер Фрадков настолько устал от нараставшего с июня потока полуинформации-полуслухов о его замене на первого вице-премьера Сергея Иванова, что попросил Владимира Путина подтвердить ее или опровергнуть. Поскольку сделать этого президент был не в состоянии, а работать в атмосфере нарастающего бардака в Белом доме все равно было невозможно, и был вытащен из колоды козырь высокой масти – Виктор Зубков, человек, непосредственно не причастный ни к кому-либо из мастеров искусства катить одну осадную башню на другую, причем обе все ближе к зубчатым стенам. А там разберемся, как дела пойдут.
     Возможно, эти соображения как-то помогут политологам рисовать квадратики-министерства в будущем устройстве Белого дома, вписывая под вопросами в них имена министров. Но, мне кажется, это довольно бессмысленное занятие: если моя версия верна, история третьего кабинета министров при президенте Владимире Путине продолжала рисоваться в эти выходные и пока еще не нарисована.
     Единственным политологом, который в какой-то степени угадал назначение Виктора Зубкова на пост преемника, является президент ИИЦ «Панорама» Владимир Прибыловский. Именно он как раз в момент перемещения зятя господина Зубкова, Анатолия Сердюкова, из кресла главы ФНС в кабинет министра обороны, в феврале, заметил, что глава Росфинмониторинга имеет шансы занять премьерское, а то и президентское место. Как и все, кому приходится зарабатывать на жизнь мутным политологическим ремеслом, Владимир Прибыловский наверняка имеет в голове некоторые сложные умопостроения, каковы социологические, внутриполитические, внешнеполитические, подводные, надводные и даже теллурические течения, создающие комбинации во власти. Но в основном глава «Панорамы» занимается не этим. Он один из немногих людей в России, который аккуратно составляет архивы-досье на крупных игроков политической сцены. Иными словами, коллекционирует не столько политические, сколько человеческие истории. И таким образом сотни плакатов «Единой России» о «плане Путина» становятся вместо загадочных смешными:
     Владимир Прибыловский не угадал имя премьера за полгода до того, как Владимиру Путину приходит в голову это смелое кадровое решение, а предсказал логику решения, принятого на ходу.
     В этом смысле мало что изменилось во власти не только с 1998 года, но и с 1990-го: Борис Гребенщиков спел свою «Долгая память хуже, чем сифилис, особенно в узком кругу» гораздо раньше. Память у участников битв в кабинетах Совмина РСФСР все такая же долгая и все так же хуже.
     Потому и Зубков, что круг все так же узок: а некому больше – вот и весь план.
     Конечно, можно возразить, что история кооператива «Озеро» – не скрижаль тайного президентского послания неким «элитам», а лишь руководство к вычислению близости к лабрадору Кони и опекающему собаку другу. Действительно, на длинные истории человеческих отношений, из которых формируется новейшая история российской власти, также влияют разнообразные внешние факторы, которые можно называть и социально-экономическими, и геополитическими, и идеологическими, и прочая, и прочая. Важно, что любое расхождение в вопросах идеологии для участников длинных историй выглядит на порядок менее значимым, чем эпизод 1994 года, в котором Иван Алексеевич повел себя по отношению к Игорю Рудольфовичу так странно, что Сергей Васильевич сказал буквально следующее…
     Сверху, возможно, все выглядит так же, как и в 1994 году. Но в массе своей нынешняя власть в России если чем-то и объединена, то уже не осознанием своего общей судьбы, высокого положения и единообразного происхождения, а, скорее, близким по параметрам стандартам личного потребления: бог с тобой, что не из питерской ФСБ, зато в Лондоне в одних местах бываем и в Москве по одной трассе ездим, друг... Было бы прекрасно для прогноза, если бы в Кремле находились андроиды, запрограммированные Собчаком и Андроповым. Но, увы, это совершенно обычные люди, какое бы представление о себе они не от великого государственного ума ни создавали.
     С этой точки зрения происходившие на прошлой неделе события в Кремле – тщетная попытка Владимира Путина и его ближайшего круга защитить монопольное право представлять свою историю как государственную.
     Пресловутый кооператив «Озеро» – лишь указание на ту историю группы людей, которая длится едва ли не с 1988 года, когда райкомовец Зубков удачно порешал вопросы с несколькими другими людьми о землеотводе: возможно, когда-то эта история появится в чьих-то мемуарах. Российскую власть последних двух десятилетий, как политическую, так и финансовую, не раз уже подводило это ощущение герметичности власти, замкнутости ее между двумя площадями и пятнадцатью кабинетами, возможности решить все пятью телефонными звонками, тремя разговорами и парой дней работы внешних мальчиков-консультантов. И, когда выясняется, что для конструирования рабочей версии реальности уже недостаточно памяти о кружках в Санкт-Петербурге, даче в Волынском, салона на Тверской, офиса на Триумфальной и дома приемов «ЛогоВАЗа», начинается судорожный поиск выхода. Может, позвонить еще раз по старым телефонам старым друзьям?
     Cейчас, возможно, и ломается это прекрасное прошлое, которого еще хватает для настоящего, но совершенно недостаточно для будущего.
     Жизнь не стояла на месте последние 15 лет и последние 8 лет. Конечно, претенденты тоже создавали свои «кружки», копируя поведенческие паттерны старших товарищей, но, уверен, это было занятием вполне пустым: если я правильно понимаю, в том и беда в Кремле, что жизнь в нем потеряла замкнутость. История кабинета министров Михаила Фрадкова – это история о том, как пересекаются друг с другом несколько разных длинных историй во власти: такой неоднородности в Белом доме не было, пожалуй, с 1994 года. И фигуры двух «преемников» президента Путина, Сергея Иванова и Дмитрия Медведева, – результат столкновения этих историй. Выяснилось, что «исторические кланы» на деле – описательная условность, что новый друг может быть лучше старых двух, а чужой человек из соседнего ведомства может не только рассказывать чумовые истории о своем начальстве, но и быть союзником. Был чужой – стал свой: проверен в деле. В новом деле.
     К тому же людей, у которых есть свои личные длинные истории и без которых сейчас не обойтись, к 2007 году оказалось слишком много. Чем братство партнеров по созданию «Русского алюминия» в 1999 году хуже, чем московские молодые коммунисты? Чем создатели «Рособоронэкспорта» хуже, чем покровители нефтяных труб из Минпромэнерго? Чем авторы Конституции России лучше, чем участники операции по вызволению двух убийц Зелимхана Яндарбиева из Катара? Разумеется, мне лично противны большинство этих историй, но – отплевываясь от их привкусов – история кооператива «Озеро» давно не единственная некрасивая история, имевшая последствия для власти. В этом смысле Владимир Путин, назначающий Виктора Зубкова премьером, – последний романтик эпохи, начинавшейся в ленинградских НИИ и московских клубах научно-технического творчества молодежи: молодая шпана уже тут как тут, и этих историй она не только не помнит, но уже и не записывает. Скучно.
     Будущий кабинет министров будет неизбежно более пестрым, чем предыдущий, и баталии внутри него будут более острыми, чем при Фрадкове.
     Создать «кабинет одной истории» сейчас означает потерять монопольную власть очень быстро, создать «кабинет многих историй» – потерять медленно.
     Не удивлюсь, если Владимиру Путину придется думать над дизайном будущего правительства долго. Это не значит, что в мае 2008 года власть в России сменится на что-то принципиально другое. Это значит, что все уже изменилось вчера, остается лишь плакать о молоке, пролитом десяток лет назад и не тобой.
     Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Батюшка, но не царь

Быть демократом на востоке Европы – дело куда более неблагодарное, чем быть диктатором или самодержцем

     70 лет назад, 14 сентября 1937 года, на вилле в Ланах недалеко от Праги умер очень старый человек. Ему было 87 лет, и выглядел он как типичный профессор – седые пышные усы и бородка, пенсне, умные строгие глаза... Собственно, профессором он и являлся, а также философом, журналистом, политиком, могильщиком одной из европейских империй, основателем и первым президентом Чехословацкой Республики, которой суждено было пережить его всего лишь на год. Его звали Томаш Масарик. Его судьба лишний раз подтверждает, что быть демократом на востоке Европы – дело куда более неблагодарное, чем быть диктатором или самодержцем.
     Будущий президент был сыном малограмотного кучера-словака. Особых амбиций по отношению к сыну у родителей не было – мальчик поступил в ученики к кузнецу. Но способности Томаша заметил местный священник, и по его настоянию юного Масарика удалось устроить в начальную школу, а затем в немецкую гимназию в Брюнне (ныне Брно). Окончив ее, Томаш поступил на философский факультет Венского университета, подрабатывая домашним учителем в зажиточных семьях. Позднее стал университетским преподавателем. В 1877 году, будучи в Германии, Масарик познакомился с Шарлоттой Гарриг (Garrigue), интеллигентной эмансипированной девушкой, дочерью бизнесмена из Нью-Йорка. Год спустя они поженились. Брак был удачным настолько, что Масарик даже взял фамилию жены в качестве собственной второй фамилии, благодаря чему возникли инициалы ТГМ – именно так в разговорной речи до сих называют первого президента Чехословакии у него на родине.
     ТГМ вполне мог всю жизнь оставаться профессором пражского Карлова университета, где начал работать в 1882 году. Некоторые его манеры казались по тем временам экстравагантными (так, он любил говорить студентам: «Я не хочу, чтобы вы мне верили, я хочу, чтобы вы думали»), некоторые темы исследований – необычными (его докторская диссертация была посвящена самоубийству как социальному феномену), но не более того. Однако интерес Масарика к социально-политическим проблемам австро-венгерской монархии, вступавшей тогда в период своего последнего затяжного кризиса, вскоре превратил его в общественного деятеля.
     Вначале он ввязался в спор о подлинности Зеленогорской и Краледворской рукописей – подделок под средневековый эпос, сочиненных в середине XIX века двумя чешскими поэтами-националистами. Рукописи использовались чешским национальным движением в качестве доказательств древности чешской культуры и ее «извечной» антинемецкой направленности. Масарик всё испортил, выступив на стороне тех ученых, которые вполне аргументированно утверждали, что рукописи – фальшивка, к тому же не слишком умелая. С тех пор этот странный пражский профессор стал для многих чешских националистов символом предательства национальных идеалов. Ситуация усугубилась в 1900 году, когда Масарик выступил в защиту Леопольда Хильзнера – молодого еврея, обвиненного в ритуальном убийстве чешской девушки (несколько лет спустя в России пройдет аналогичный процесс, известный как дело Бейлиса). Масарик защищал Хильзнера как жертву антисемитских предрассудков, поскольку доказательства против него были явно недостаточными. (Интересно, однако, что более четверти века спустя, уже будучи президентом, Масарик признался писателю Карелу Чапеку, что сам смог избавиться от антисемитизма только «на рациональном, но не на эмоциональном уровне».)
     Карьера полудиссидента продолжалась. Позднее Масарик в качестве общественного защитника участвовал в процессах по делам активистов сербского и хорватского национального движения, обвинения против которых были довольно аляповато сфабрикованы спецслужбами габсбургской монархии. Вскоре после этого, в 1911 году, в разговоре со знакомыми Масарик со злостью заметил: «Стоило бы заложить под Австрию побольше динамита и взорвать. Ничего иного она не заслуживает». Это высказывание еще не было политической программой, но скоро ею стало.
     К тому времени Масарик стал личностью весьма известной в чешских землях. Тем не менее он оставался, как сказали бы сегодня, фигурой маргинальной. «Консерваторы отвергали его, так как он искал Бога вне церкви, либералам не нравились его социальные теории, радикальным социалистам была не по душе его критика идеи насильственной революции», – пишет один из биографов ТГМ. В течение семи лет профессор был депутатом рейхсрата (имперского парламента) от крохотной партии, которую сам основал. Она называлась Партией реалистов. Название это было характерным для Масарика, политическая карьера которого колебалась между двумя полюсами – идеализмом и реализмом, принципами гуманизма и демократии, провозглашенными плодовитым профессором во многих опубликованных им работах, и весьма практичными, если не сказать макиавеллистскими, способами достижения поставленных целей.
     В Первой мировой войне профессор Масарик решил встать на сторону противников Габсбургов. В декабре 1914 года он уезжает в Италию, тогда еще нейтральную, оттуда – в Швейцарию, затем – в Париж. Вместе с другими эмигрантами Масарик основывает Чехословацкий национальный комитет, цель которого – создание независимого государства чехов и словаков. На родине многим эта идея казалась, мягко говоря, экстравагантной: габсбургская монархия существовала почти 400 лет, и мало кто мог представить себе Чехию (да еще дополненную Словакией, входившей в состав восточной части империи) в качестве самостоятельного государства. Сомневался и сам Масарик. «Созрели ли мы для свободы, для создания собственного государства? Не упустим ли исторический момент?» – вопрошал он в одном из писем в начале войны.
     Впрочем, сомнения не помешали его деятельности в западных столицах в качестве лоббиста идеи Чехословакии. Масарик и его немногочисленные помощники, прежде всего молодой амбициозный юрист Эдвард Бенеш, сумели обзавестись связями в политических кругах Антанты, которые, однако, пока не стремились к уничтожению Австро-Венгрии в случае победы. Прорыв настал после того, как в 1917 году в войну вступили США.
     Президент Вудро Вильсон тоже был профессором и идеалистом, подобно Масарику толковавшим мировую войну как столкновение передовых демократий с отжившими свое милитаристскими монархиями.
     В январе 1918 года Вильсон выступил со знаменитыми «14 пунктами», в которых среди военных целей Антанты указывалось самоопределение народов габсбургской империи, хоть и не говорилось прямо о ее уничтожении. К тому времени Австро-Венгрия, измотанная войной, оказалась в глубоком кризисе. 14 октября 1918 года Масарик был провозглашен главой чехословацкого переходного правительства, а несколько дней спустя, находясь в Вашингтоне, выступил с декларацией независимости «чехословацкого народа». 28 октября, когда императорская власть уже стала призраком, в Праге была провозглашена Чехословацкая Республика (ЧСР). Национальное собрание избрало Т. Г. Масарика президентом нового государства. В декабре 1918 года ТГМ вернулся в Прагу, где его встречали восторженные толпы.
     Среди кричавших «ура» были и те, кто еще несколькими годами ранее считал Масарика «чокнутым профессором» со странными идеями.
     Первый президент Чехословакии стал в какой-то мере жертвой иронии истории. Внеся вместе с Вильсоном и французским премьером Клемансо решающий вклад в ликвидацию монархии Габсбургов, он создал своего рода Австро-Венгрию в миниатюре – с тем отличием, что в Чехословакии роль доминирующих народов досталась чехам и (в меньшей мере) словакам, в то время как немцы и венгры оказались в роли меньшинств, чувствовавших себя в новой стране неуютно. Сам ТГМ не был «классическим» националистом, как, впрочем, не были ими и Габсбурги. В книге «Новая Европа» (1920) он провозглашал необходимость создания «дружеского сообщества» равноправных европейских народов на принципах гуманизма и демократии и противопоставлял Иисуса, как символ любви и братства, Цезарю, как олицетворению диктатуры и властолюбия.
     Но «новой Европы» не получилось: взаимные обиды и неурядицы на национальной почве привели к росту напряжения, которое в конечном итоге вылилось в трагедию Второй мировой.
     Для Чехословакии главной проблемой стали почти 3 миллиона богемских и моравских немцев (неточно именуемых судетскими), проживавших в приграничных районах страны. В 1918-1919 годах это меньшинство безуспешно добивалось от держав Антанты того же права на самоопределение, которым столь удачно воспользовались чехи и словаки. Эдвард Бенеш, ближайший сотрудник Масарика, ставший министром иностранных дел ЧСР, заверил Запад в том, что права нацменьшинств будут уважаться. В действительности всё оказалось сложнее: немцы бойкотировали чехословацкие органы власти, Прага вела политику постепенной «чехизации» приграничных областей. Избежать серьезного конфликта в 20-е годы помогли два фактора: рост экономики и авторитет президента Масарика, старавшегося сглаживать острые углы межнациональных противоречий. Но в начале 30-х Судетская область сильнее других регионов Чехословакии пострадала от «Великой депрессии», что усилило недовольство местных немцев, а в Германии пришел к власти Гитлер, начавший использовать судетонемецкую проблему как таран, которым он намеревался разбить Чехословакию.
     ТГМ правил страной как своего рода республиканский монарх, о чем говорит и то, что в народе его называли Taticek, что можно перевести как «батюшка». Он пользовался высочайшим авторитетом, не склоняясь в то же время к диктаторским методам правления. В 1920 году президент сыграл решающую роль в предотвращении грозившего Чехословакии коммунистического переворота. Но к середине 30-х Масарик был уже очень стар и нуждался в преемнике. В 1934 году он был в третий раз избран главой государства, но год спустя был вынужден подать в отставку, передав бразды правления Бенешу.
     Этот любимец ТГМ, однако, не обладал ни авторитетом, ни способностями своего учителя.
     При коммунистах о «буржуазном» Масарике вспоминали без особого пиетета, и лишь после «бархатной революции» 1989 года он вернулся в пантеон национальных героев сегодняшней Чехии. В ней он занимает место этакого героя-победителя, хотя вернее было бы, наверное, воспринимать ТГМ как фигуру трагическую:
     Масарик – политик, который обогнал свою эпоху, искренне пытаясь скрестить демократию с национализмом, самоопределение народов – с общеевропейскими идеалами, и успех его оказался недолговечным.
     Среди его заветов, впрочем, есть один, вполне актуальный и сегодня: свое политическое кредо Масарик формулировал очень коротко – не бояться и не красть. В этом ТГМ остался неисправимым идеалистом.

Демократ П.

     Если бы Фрадков был Брежневым, Зубков – Черненко, а Путин – коллективным политбюро (ЦК КПСС), то все они поступили бы по-другому. И когда нынче циники шутят, что, мол, мог бы Владимир Владимирович назначить премьер-министром лабрадора Кони, то они сильно, конечно, ошибаются. Потому что не мог бы. Времена не те. И уже ни Кони, ни Константин Устинович Черненко (был такой у нас скоротечный генсек, если кто забыл, в 1983-1984 гг), как бы руководящий со смертного одра, не канают. Прогресс в России надо мерить не годами, а в лучшем случае десятилетиями, а то и столетиями. Только в таком масштабе видны перемены стиля жизни этого государства. Только на таком фоне становится понятно, чтo сегодня можно, а чтo – нельзя, потому что уже, на современном этапе, просто неосуществимо политически. Только тогда он, прогресс, становится заметен.
     И только тогда Виктор Алексеевич Зубков, в прошлом председатель совхоза, демократично возивший женщин из своей конторы на принудительно-обязательную заготовку сена на председательской «Волге», предстает человеком, сегодня реально руководящим ведомством, отслеживающим десятки тысяч денежных переводов внутри страны и за ее пределы. Это, заметьте, одно и то же физическое лицо. Оно эволюционировало вместе со страной.
     Если бы Путин был банальным восточным сатрапом или «коллективным политбюро», то он мог бы выбрать в преемники любого своего сокурсника по юрфаку ЛГУ, дрезденской резидентуре, питерской мэрии или садоводческому товариществу «Озерки» (в конечном счете, что это, как не четыре источника и четыре составные части путинской кадровой политики?). Но он почему-то на глазах у всей страны продолжает заниматься перфекционизмом. Говорят, что он озабочен тем, чтобы после него его «ближний круг» не перегрызся между собой из-за контроля за захваченными финансовыми потоками и не развалил бы все к чертовой матери. Да, это проблема немалая. Но его заботит не только она. Он хочет УГОДИТЬ стране. Стране раболепствующей и вроде бы пресмыкающейся перед властью веками, а перед ним лично – почти уж 8 лет. НО притом всегда имеющей об этой власти какое-то свое мнение, не считаться с которым для вроде бы не ограниченной ничем власти губительно смертельно.
     Он ведь не зря на днях проговорился в том духе, что в конечном счете здесь, в России, побеждает не тот, за кем сила, а тот, за кем правда. Тут можно оговориться: в век тотально контролируемого телевидения достаточно, чтобы тебя воспринимали как того, за кем правда.
     Так вот, он хочет выбрать в наследники того, кто будет именно всенародно «избирабелен». Кого раболепствующие подданные примут и за кого, извините, проголосуют (я не верю лично в возможность тотальной подтасовки результатов голосования, хотя верю в возможность тотально контролировать сам ход избирательной кампании). Он хочет самолично выбрать того, кого потом выберет народ. Он, всевластный, всенародно популярный и совершенно безальтернативный правитель, хочет совпасть в выборе с народом, который, в свою очередь, не испытывает никакой особой нужды в демократии, в том, чтобы на него, народ, оглядывались и его боялись. Это чисто русский парадокс, согласитесь. НО если понять его, то можно понять, почему именно Ельцин выбрал в преемники именно Путина. Потому что тот честный и не предаст? Ответ верный, но неполный. Потому что он в сущности своей в чем-то такой же, как Ельцин. А форма (пере)воплощения, с точки зрения истории, не имеет значения.
     Он смотрит на «полупреемников»: С. Б. Иванов, Д. А.Медведев, еще пара-тройка людей из ближнего круга (а всего он обозначил число преемников теперь цифрой 5 плюс, возможно, даже Зубков). И видит он: что что-то с ними со всеми не то. Хотя, на первый взгляд, вроде все годится: по крайней мере оба первых вице– преданны, оба честны, не предадут, последуют курсу, поелику это будет возможно. У обоих какой-никакой рейтинг, у одного выше, у другого чуть пониже, но все ведь технологически поправимо, когда не построенных СМИ и не осталось вовсе. А он не хочет, чтобы было только насильственно и «политтехнологически». Он хочет «по любви», чтобы приняли с душой.
     И пока что словно в воздухе висит какое-то вот общероссийское сомнение: что-то тут не то, чего-то или, может, кого-то не хватает. А что именно не то и кого именно не хватает – даже и вербализировать-то сложно. Просто висит это «не то» в воздухе, и все. И он это чувствует.
     Отсюда и вся эта дерготня, и все спецоперации прикрытия, чтобы никто ничего не знал даже из, прости господи, этого ближнего круга.
     Разговоры про то, что у него есть некий четкий план (коварный, хитроумный или иезуитский – кому как нравится), как мне кажется, полная ерунда. Сегодня план есть, а завтра он его в голове уже переписывает. На самом деле он просто сомневается: чего-то опасается, чего-то просто пока не знает и не может пока просчитать. Незнание и опасения клевреты-комментаторы выдают за интригу. Колебания представляют коварной силой и демонизируют. А все ведь может быть куда проще…
     А вдруг он всего-то и хочет – быть хотя бы чуть-чуть европейцем в рабской стране? Ну хотя бы иногда, в мечтах….
     А ведь может не получиться. И придется тогда как-то по-другому. Опять как-то по-нашему. Как всегда...
     Мнение автора может не совпадать с позицией редакции