Описание существующей ситуации
     Начиная с конца декабря 2005 г. на полуострове Сиретоко (имеет статус национального парка и входит в список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО) начали находить птиц, сильно загрязненных нефтью. В течение конца декабря 2005, января и (в меньшей степени) февраля 2006 г. отмечались отдельные загрязненные птицы, среди которых были как живые, так и мертвые (фото живых птиц того периода было разослано ранее). Тогда местные власти, эксперты и жители не отнеслись серьезно к этим отдельным находкам.
     Все изменилось, когда начиная с 28 февраля на побережье Сиретоко море начало выбрасывать мертвых птиц в больших количествах, причем это были уже значительно разложившиеся тушки, сильно загрязненные черной, сильно окисленной нефтью (возможно, мазутом).
     Основную массу птиц составляли следующие виды толстоклювая кайра и большая конюга.
     В меньшей степени были представлены тонкоклювая кайра и тихоокеанская чайка.
     Отдельные особи принадлежали к видам большеклювая ворона и чайка Росса (розовая чайка). Последний вид занесен во все существующие Красные книги, как очень редкий.
     Все это (за исключением вороны) – морские птицы, большую часть своей жизни проводящие на открытой морской воде (не в закрытых лагунах!).
     Первые три вида массово гнездятся на полуострове Терпения и о.Тюлений, на зимовку откочевывают в основном к берегам Хоккайдо, а также Южных Курил и частично Южного Сахалина, там где остается открытая вода. У берегов Восточного Сахалина зимуют в очень небольших количествах. Но на гнездовьях, вплоть до конца ноября – декабря отмечается до нескольких тысяч пар по каждому виду, в основном на п-ве Терпения.
     Тихоокеанская чайка вообще малочисленный вид на Сахалине, редкие особи здесь зимуют, основная зимовка в северной части Японского моря и у Южного Сахалина. Отмечены гнездовья также на полуострове Терпения.
     Необходимо иметь ввиду, что гнездовья и зимовка – это разные этапы жизненного цикла морских птиц.
     Начало миграции с берегов Сахалина на зимовку приурочено к подходу больших ледовых полей к восточному побережью Сахалина, обычно в середине – конце декабря, до этого большие массы птиц держатся в основном на открытой воде в прибрежных районах моря, на удалении от берега.
     Существует генеральное холодное Восточно-Сахалинское морское течение с севера на юг вдоль всего восточного побережья, выходящее в конечном счете к северному Хоккайдо. В этом же общем направлении происходит и дрейф ледовых полей в западной части Охотского моря.
     Важно то, что к Кунаширу это течение выходит по дуге уже после прохождения побережья северо-восточного Хоккайдо, и в частности, Сиретоко.
     По данным японских ученых, много лет изучающих здесь дрейфующие льды, путь от Северо-Восточного Сахалина до Хоккайдо льды проходят в среднем за 2-3 месяца.
     К настоящему моменту общее количество найденных мертвых птиц составило уже около 800 (по данным Агентства охраны окружающей среды г.Куширо). По мнению большинства японских специалистов, птицы были принесены дрейфующими льдами к берегам Хоккайдо от побережья Сахалина. Об этом говорят некоторые характерные особенности повреждений тушек.
     Около 20 мертвых, загрязненных нефтью птиц были найдены примерно неделю назад в районе оз. Лагунное на Кунашире (Охотское побережье острова).
     Пока большинство японских специалистов и некоторые российские склоняются к мысли, что наиболее вероятным является загрязнение именно нефтью. Дизельное топливо испаряется быстрее и не образует таких черных мазутных субстанций. В свою очередь мазут при попадании в холодную воду довольно быстро (быстрее нефти, по крайней мере, легкой) превращается в вязкие комочки, в которых птицам массово испачкаться довольно сложно.
     Институт охраны окружающей среды губернаторства Хоккайдо уже приступил к анализу образцов нефти с мертвых птиц и самих тушек. Исследования помогут установить тип нефтепродуктов, возраст загрязнения, возможно характер климатических условий, в которых оно произошло, и в которых дрейфовали мертвые птицы.
     В России существуют методики, позволяющие индентифицировать образцы нефти и нефтепродуктов с «эталонными» образцами. Т.е., при наличии образца нефти из конкретного месторождения можно точно установить, принадлежит ли найденное загрязнение к данному месторождению. В частности, такими методиками и возможностями обладает Институт экологии и эволюции животных им. Северцова в Москве. Однако, из-за большого срока нахождения нефтепродуктов на открытом воздухе и сильного окисления этот метод может и не сработать.
     Японские государственные и научные учреждения не имеют банка данных образцов нефти, добываемой на Сахалине (а нефть из разных месторождений, даже соседних, может очень сильно отличаться). Пока неизвестно, будут ли проводиться исследования по идентификации загрязнения.
     Японские эксперты ожидают, что количество мертвых птиц, покрытых нефтью, будет расти по мере очередных выбросов морем.

     Дополнительная информация:
     Южно-Сахалинск: «Экологическая вахта Сахалина», Дмитрий Лисицын – тел. 74-75-19 и 27-00-76, e-mail: sakhalinwatch@yandex.ru

РОО «Экологическая вахта Сахалина», Сообщение для СМИ 03.03.06.

     Как сообщила нам «Экологическая вахта Сахалина», на побережья Охотского моря произошел массовый выброс морских птиц, погибших, по всей видимости, от загразнения нефтью.
     – Первые находки, – рассказывает руководитель «Вахты» Дмитрий Лисицын, – были сделаны на побережье японского острова Хоккайдо, на полуострове Сиретоко в конце декабря – начале января. Это место имеет статус национального парка и входит в список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Тогда находки загрязненных птиц были единичны. Массовый вынос тушек начался в конце февраля. Сейчас, как сообщают нам японцы, найдено уже более 800 мертвых птиц. Причем, сегодня поступила информация, что около 20 мертвых, загрязненных нефтью пернатых были найдены примерно неделю назад в районе озера Лагунное на Кунашире.

     По словам эколога, сейчас трудно сказать, что именно стало причиной гибели птиц, но почти наверняка это нефть. Подобное загрязнение они могли получить и от мазута, но только если попали в совсем свежее пятно, потому что в холодной воде такое топливо быстро коагулируется (собирается в комки). На загрязненных дизтопливом погибшие птицы также не похожи.
     – Японские специалисты, – продолжает Лисицын, – считают, что основная масса птиц приплыла подо льдом с восточного побережья Сахалина. Об этом говорит состояние тушек – они полуразрушенные, сильно потрепанные. Вывод японцев – их принесло дрейфующим льдом с Восточно-Сахалинским течением. В это время льдины как раз за 1,5 – 3 месяца могло принести на Хоккайдо.

     Основной вопрос, интересующий сейчас экологов – что за нефтеразлив стал причиной гибели птиц. По словам Дмитрий Лисицына, в ноябре-декабре прошлого года, когда ориентировчно они могли загрязниться, было несколько таких инцидентов:
     – В начале декабря был большой разлив на озере Бединга, около 28 тонн нефти. Но как раз в это время виды, которых большинство среди погибших птиц – это тонкоклювая и толстоклювая кайра, большая конюга и тихоокеанская чайка – собираются большими массами на открытой воде для миграции. Поэтому авария на озере, которая почти не пробилась в открытое море, не могла убить столько птиц. Другой крупный разлив – 22 декабря при перекачке нефти на платформу «Орлан» произошел слишком поздно, тогда тушки уже находили.
     Основная версия экологов сейчас – это авария, произошедшая 16 ноября с танкером «Оверсиз Кальмар». Напомним, тогда в сильный шторм судно сорвало с якорей и бросило на мель. В результате спасательной операции танкер привели в порт Корсакова. По официальной информации, с судна, груженного более чем 24 тысячами тонн нефти, утечек не было. Между тем, по версии «Экологической вахты», серьезный выброс все же исключить нельзя.
     – Институт охраны окружающей среды губернаторства Хоккайдо уже приступил к анализу образцов нефти с мертвых птиц и самих тушек, – говорит Дмитрий Лисицын. – Исследования помогут установить тип нефтепродуктов, возраст загрязнения, возможно, характер климатических условий, в которых оно произошло, и в которых дрейфовали мертвые птицы. В России существуют методики, позволяющие индентифицировать образцы нефти и нефтепродуктов с «эталонными» образцами. То есть, при наличии образца нефти из конкретного месторождения можно точно установить, принадлежит ли найденное загрязнение к данному месторождению. В частности, такими методиками и возможностями обладает Институт экологии и эволюции животных им. Северцова в Москве. Однако из-за большого срока нахождения нефтепродуктов на открытом воздухе и сильного окисления этот метод может и не сработать. Японские государственные и научные учреждения не имеют банка данных образцов нефти, добываемой на Сахалине (а нефть из разных месторождений, даже соседних, может очень сильно отличаться). Пока неизвестно, будут ли проводиться исследования по идентификации загрязнения.
     Фото Охотского отделения Общества охраны диких птиц Японии

     В Южно-Курильске распространяются слухи об эпидемии птичьего гриппа на Кунашире. Как сообщило ИА SAKH.COM со ссылкой на «Экологическую вахту Сахалина», причиной гибели птиц могло стать нефтяное загрязнение, связанное с реализацией шельфовых проектов на Сахалине. Во избежание кривотолков, лишней паники или, напротив, беспечности нам сейчас необходимо получить как можно больше достоверной информации.
     Так что же произошло на самом деле? Второго марта журналисты японской телекомпании NHK по телефону сообщили мне о массовой гибели морских птиц на п-ове Сиретоко округа Абасири и возможном нахождении мертвых птиц со следами нефтепродуктов на о.Кунашир. Они считали, что в Южно-Курильском районе произошла очень крупная авария с большим загрязнением моря нефтепродуктами, что привело к гибели морских птиц.

     3 марта я, по служебной необходимости, проверил полученные в частном порядке сообщения японской телекомпании. Содействие в проведении обследования оказали командование пограничной части, предоставившее снегоход и горючее, а также служащие погранзастав. Был обследован участок морского побережья Кунаширского пролива в районе бухты Первухина – мыса Спиридонова, прилегающий к оз.Лагунное. Что касается массовой гибели птиц – информация подтвердилась. Прошедший за 2 дня до обследования свежий снег скрыл прибрежную полосу, ранее уже частично освободившеюся от льда и снега, и не позволил оценить в полной мере масштаб происшедшего. Однако даже то количество мертвой морской птицы, которая находится на снегу, позволяет делать вывод о гибели сотен особей. По возможности был также обследован участок побережья к северу, и там повсюду лежат птицы. Насколько далеко они распространены, выяснить не удалось ввиду труднопроходимости заснеженного побережья и ограниченности светового дня.
     Сейчас получить полную информацию о масштабах гибели невозможно, надо подождать схода снега на побережье и обследовать нежилые и труднодоступные берега. Но и тогда мы не сможем узнать, сколько всего птиц погибло, потому что часть птиц уже смыло в море, часть растащена поедающими её лисами и воронами.

     Выборочные образцы останков тушек доставлены в ветеринарную станцию Южно-Курильска и после осмотра врачом кремированы. По консультации с вышестоящим ветеринарным подразделением установлено, что из данных тушек невозможно выделить кровь и материал для производства анализа в Южно-Сахалинске. Это будет можно, если извлечь из под снега более сохранившееся особи.
     Осмотром установлено, что тушки полуразложившиеся, принадлежат различным видам морских птиц, частично погрызены лисами и расклеваны. Оперение не имеет нефтяного загрязнения, и у большинства покрыто загрязненным жиром (похожего внешне на нефтепродукты), скорее всего выделившегося из самой птицы при разложении и окислившегося. Полностью отсутствует характерный запах нефтепродуктов, радужные пленки, и следы нефтепродуктов в местах нахождения птиц и морских выбросов того же слоя на прибрежной полосе. Под снегом погибшая птица сохранилась дольше и лучше, у тушек, недавно выкопанных лисами, перо совсем чистое и следов жира нет.
     Маловероятно, что такое огромное количество птиц от Хоккайдо до Курил попали в нефтяное пятно и следы такого катастрофического загрязнения никем не обнаружены и не сохранились на льду и берегах. Непонятно почему, если гибель птиц произошла на Сахалине, мертвые птицы не рассеялись льдами и течениями по другим островам Курильской гряды, и сколько тысяч должно изначально там погибнуть, чтобы создать такую высокую плотность мертвых птиц на побережье Кунашира, расположенного в нескольких сотнях километров от предполагаемого «Экологической вахтой Сахалина» района гибели. И если птицы и погибли от нефтепродуктов, то это должны быть, наверное, не оставляющие явных следов легкие фракции, да и район гибели должен быть гораздо ближе к Кунаширу.
     Как показали опросы охотников, рыболовов и военнослужащих, птицу в массовом порядке выбросило на побережье в конце января этого года. В этот период наблюдались кучи из еще не разложившихся мертвых птиц на протяжении посещаемого людьми участка побережья, позже льдом, течением, животными тушки были распределены по берегу более равномерно. Охотники находили до 300-400 тушек на участке берега в 2 км, но не сообщали об этом.
     По отдельным сообщениям, первые находки мертвых птиц относятся к декабрю. Опрошенные по данному обстоятельству служащие погранвойск, инспектора ГМИ и капитаны судов пятна нефтепродуктов на море не наблюдали. В феврале пролив был перекрыт почти сплошным льдом, имеющим припай к береговой полосе, это подтверждается полученными мной спутниковыми снимками и архивными картами положения дрейфующих льдов УБМ Японии.

     Анализируя ледовую обстановку, направление постоянных течений и господствующих ветров в данный период, предполагаю, что массовая гибель морских птиц исчисляется тысячами особей, имеет природу острого инфекционного заболевания или масштабного воздействия (возможно и химических веществ), произошла в январе 2006 г. в районе северного побережья (или даже западнее) о.Хоккайдо, откуда погибающая и уже мертвая птица была течением Соя и ветром принесена в северо-восточные районы Хоккайдо, на о.Кунашир и, возможно, на незаселенный юг о.Итуруп, который еще не обследован.
     Считаю, что поскольку факт загрязнения морских вод на прилегающей к о.Кунашир акваториях не установлен (хотя не исключено, что оно было), дальнейшее расследование (в том числе лабораторные исследования), принятие решения и мер по сбору, кремированию погибших птиц, а так же при необходимости о введение карантинных мероприятий, должны проводится специально уполномоченными государственными органами санитарного и ветеринарного контроля.
     Хорошо, если опасения об опасной инфекции не подтвердятся, и будет установлена иная причина гибели. Птиц, конечно, жалко, но в случившемся есть и положительный момент. Во-первых, в Южно-Курильском районе была вынужденно проведена тренировка на случай угрозы заражения птичьим гриппом. Во-вторых, мы убедились, что непосредственные контакты с жителями приграничных районов Японии позволяют оперативно реагировать на такого рода проблемы. В принципе все наши службы сработали оперативно и без ведомственной разобщенности. Ну а то, что и в Японии, и у нас массовую гибель птиц обнаружили более чем через месяц после происшествия – это урок всем нам, виновных здесь нет, но выводы на будущее уже сделаны.
     Не так много времени остается до начала миграции перелетных птиц, и что они могут принести нам из стран юго-восточной Азии, пока неизвестно. Будем надеяться, что напасти обойдут наш регион, однако всем нам надо быть немного более бдительными.
     Евгений Герт, биолог, Южно-Курильск.

     P.S. 4 марта на побережье о.Кунашир в районе того же побережья у оз. Лагунное, где вчера обследовались мертвые птицы, обнаружена больная, умирающая лисица, которую вынужденно убили при попытке напасть на ребенка.
     Сейчас тушка уже передана на ветеринарное исследование, чтобы установить причину заболевания, и 7 марта с первым же самолетом ее доставят в специализированную лабораторию Южно-Сахалинска. Питалась лисица на побережье, как вы сами понимаете, мертвыми птицами…

     Японские орнитологи по-прежнему убеждены, что причиной массовой гибели птиц стало загрязнение нефтепродуктами.
     Об этом «Экологической вахте Сахалина» сообщил Кейсуке Сайто (Keisuke Saito), один из ведущих на Хоккайдо специалистов по болезням птиц. Японские орнитологи исследовали найденную 3 марта в Раусу мертвую птицу со следами незначительного загрязнения светлыми нефтепродуктами. По мнению Кейсуке Сайто, этого оказалось достаточно, чтобы птица погибла, так как была нарушена герметичность оперения и холодная вода стала проникать к телу птицы. Несмотря на то, что внешне птица выглядела совершенно нормально, когда ее опустили в воду, оперение сразу намокло, хотя у морских птиц оно всегда остается сухим.
     Ветеринары проверили погибшую птицу на наличие вирусов птичьего гриппа и нильской лихорадки – оба результата оказались отрицательными.

Тревожная ситуация на южных Курилах

     Массовая гибель птиц обнаружена на острове Кунашир – по сведениям, поступившим от местных жителей, речь идет о сотнях, если не тысячах выброшенных льдами на берег тушек кайр, больших конюг, тихоокеанских чаек и т.д.
     Впрочем, первым тревогу забило Охотское отделение Общества охраны диких птиц Японии: в декабре на побережье полуострова Сиретоко (Хоккайдо), который имеет статус национального парка и входит в список природного наследия ЮНЕСКО, стало выбрасывать единичные мертвые особи. На них поначалу не обратили внимания. Но в конце февраля данный процесс приобрел массовый характер, число погибших птиц стало исчисляться сотнями. Впрочем, находили здесь и еще живую, но уже умирающую птицу.
     Японские ученые, естественно, провели исследования на пресловутый птичий грипп, но следов его, к счастью, не обнаружено. Зато отмечены следы загрязнения тушек нефтью, разрушившей перьевые коконы птиц, что и привело к их истощению и дальнейшей гибели от переохлаждения. В этой связи ими был сделан вывод о том, что где-то в Южно-Курильском районе произошла очень крупная авария с большим загрязнением моря нефтепродуктами.
     Однако, как известно, никакой аварии, сопровождаемой выбросом нефтепродуктов, в том районе зафиксировано не было.
     Надо сказать, что в конце февраля мертвые птицы были найдены и на Кунашире. Первое сообщение об этом поступило от местного рыбака и охотника И.Рыжова, однако так же не было принято во внимание.
     Но уже 3 марта экологический инспектор Росприроднадзора из Южно-Курильска Е.Герт при содействии пограничников обследовал участок морского побережья Кунаширского пролива в районе бухты Первухина – мыса Спиридонова, прилегающий к озеру Лагунному, где также обнаружил сотни погибших птиц. Причем, по его словам, свежевыпавший снег просто не позволил оценить масштаб происшедшего. Да и обследован был лишь небольшой участок берега, далее началось труднопроходимое заснеженное побережье.
     Выборочные образцы останков тушек, естественно, были доставлены в ветеринарную станцию Южно-Курильска, но достоверных результатов анализов получить пока не удалось. Однако оперение погибших птиц, по свидетельству проверяющих, не имело нефтяного загрязнения. Полностью отсутствовали характерный запах нефтепродуктов, радужные пленки и аналогичные следы в местах нахождения птиц и морских выбросов того же слоя на прибрежной полосе.
     В этой связи начальник отдела ГО и ЧС Южно-Курильского района Е.Усачев высказывает предположение, что птицы погибли скорее всего из-за недостатка пищи. Охотское море сильно замерзло, и к рыбе не пробиться. Такие случаи в районе Курильских островов наблюдаются практически каждый год.
     По мнению Е.Герта, анализ ледовой обстановки, направления постоянных течений и господствующих ветров предположительно показывают, что массовая гибель морских птиц имеет либо природу остро инфекционного заболевания, либо некого масштабного воздействия (возможно – химических веществ), которое произошло в январе в районе северного побережья (или даже западнее) Хоккайдо, откуда течением Соя и ветром они и были поднесены в северо-восточные районы Хоккайдо, на Кунашир и, возможно, на незаселенный и необследованный юг Итурупа. По его мнению, маловероятно, что огромное количество птиц от Хоккайдо до Курил попало в нефтяное пятно, поскольку следы такого катастрофического загрязнения никем не обнаружены и не сохранились на льду и берегах.
     В то же время сотрудники общественной организации «Экологическая вахта Сахалина» имеют свою версию произошедшего. Они исходят из того, что погибшие кайры, чайки и большие конюги массово гнездятся на полуострове Терпения и в декабре откочевывают на зимовку к берегам Хоккайдо и южных Курил. Именно там, у мыса Терпения, не помешало бы поискать причины произошедшего – считает руководитель «Эковахты» Д.Лисицин. В середине ноября прошлого года на рейде Пограничного произошло чрезвычайное происшествие – ударился о грунт, повредив рулевое устройство, груженный нефтью танкер «Оверсиз колмар» (флаг Маршалловых Островов, филиппинская команда, французские офицеры). Официальных данных об утечках нефтепродуктов не поступало, но, по ряду свидетельств, трещина в днище кормового танка все же была, и этот танк при обследовании в Корсакове оказался пуст. Не та ли это нефть?
     Какая из вышеназванных версий окажется справедливой, покажет разбирательство, которое уже началось.
     Кстати, 4 марта в месте гибели птиц обнаружена больная лисица, которая набросилась на людей. Ее пришлось застрелить и опять таки доставить на обследование в ветстанцию.

     На остров Кунашир Курильской гряды и японский остров Хоккайдо льды вынесли сотни погибших птиц, сильно испачканных нефтепродуктами. На Кунашире погибших чаек, кайр, ворон нашли в районе озера Лагунное. Об этом сообщила общественная организация «Экологическая вахта Сахалина».
     По ее данным, на японский остров Хоккайдо отдельных погибших птиц стало выносить с конца декабря 2005 года. С 28 февраля море начало выбрасывать мертвых птиц в больших количествах. Предположительно, их перья загрязнены мазутом.
     Как сообщил начальник отдела ГО и ЧС Южно-Курильского района Евгений Усачев, мертвые птицы, найденные на Кунашире, погибли, скорее всего, от недостатка пищи, чем от загрязнения нефтепродуктами. Охотское море сильно замерзло, чайки не могут найти рыбы. Гибель морских птиц от скудной зимней кормежки возле Курильских островов наблюдается каждый год.
     Экологи пытаются найти причину загрязнения нефтепродуктами погибших птиц. Ставится предположение, что нефть могла попасть в воду с танкера «Оверсиз колмар», который в ноябре загружался на Сахалине в районе портпункта Окружное на берегу Охотского моря. Тогда волны сорвали судно с якорей, танкер кормой коснулся дна, было снесено 5-тонное рулевое устройство, в корпусе танкера появились трещины. Но при буксировке «Оверсиз колмар» на ремонт в Республику Корею его филиппинский экипаж постоянно сообщал, что утечки нефти не наблюдается.
     Японская сторона приступила к исследованию нефтепродуктов, взятых с погибших птиц, чтобы попытаться выяснить, чья нефть или мазут оказались на тушках чаек, кайр и ворон.

НА ХОККАЙДО И КУНАШИРЕ БЕРЕГА ЗАВАЛЕНЫ МЕРТВЫМИ ПТИЦАМИ. ЯПОНСКИЕ УЧЕНЫЕ НАСТАИВАЮТ НА НЕФТЯНОМ ЗАГРЯЗНЕНИИ, РОССИЙСКИЕ – НА ЭПИДЕМИИ

     Обнаруженные в начале марта массовые скопления птичьих тушек вызвали нешуточный переполох среди специалистов Японии и российского Дальнего Востока. Учитывая, что южные регионы России сейчас переживают настоящую эпидемию «птичьего гриппа», все ждали появления вируса H5N1 и на берегах Охотского моря. К счастью, анализы, проведенные в Японии и на Сахалине, не подтвердили «птичий грипп».

* Полуостров имеет статус национального парка и входит в список всемирного природного наследия ЮНЕСКО.

     Первые сведения о массовой гибели птиц поступили с Хоккайдо – на западном берегу мыса Сиретоко* мертвых птиц стали находить еще в декабре.
     Но тогда находки были единичными. Массовый выброс тушек произошел в конце февраля. На обследованной территории было обнаружено более 800 мертвых птиц. По данным японских ученых, многие птицы имели на оперении следы нефти или нефтепродуктов.
     Сразу стал вопрос: откуда на северо-востоке Хоккайдо могла появиться нефть?

НЕФТЯНОЙ СЛЕД
     Только с Сахалина! – практически единогласно заявили российские и японские экологи.
     Японцы предположили, что основная масса птиц приплыла к берегам Хоккайдо подо льдом с восточного побережья Сахалина. Об этом говорит состояние тушек – полуразрушенные, сильно потрепанные.
     Основная версия экологов: разлив нефти произошел 16 ноября во время инцидента с танкером «Оверсиз Кальмар», который принимал нефть и во время сильного шторма ударился о грунт. Из-за трещин в корпусе и повреждения рулевого механизма танкер отбуксировали в порт Корсакова. Однако, по официальным данным, на судне, уже имеющем на борту 24 тысячи тонн нефти, утечек не было.
     Между тем члены сахалинской «Экологической вахты» не исключают серьезного выброса нефти. Их подозрения основаны на том, что танк в районе поврежденного участка корпуса оказался пустым.
     Вообще осенью и зимой 2005 года на северо-восточном побережье Сахалина было несколько инцидентов, в результате которых нефть и нефтепродукты выливались на грунт и в море.
     Проливалось также дизельное топливо во время перекачки с судна на судно. Общее количество исчисляется от нескольких сот литров до полутора тонн.
     12 декабря сахалинские экологи обнаружили в районе поселка Катангли целое озеро нефти, скопившейся из-за многодневной протечки трубопровода. Нефть оперативно собрали, и по заявлениям экологов и местных охотников, в море она не попала.
     Таким образом, можно говорить о том, что разливы были. Но почему птица, погибшая от нефти, оказалась выброшенной на берег почти в тысяче километров от места разлива? Да еще и через два с лишним месяца?
     Чтобы ответить на этот вопрос, «Свободный Сахалин» провел собственное расследование. И нам удалось установить, что ни осенью, ни зимой 2005-2006 годов на всем протяжении восточного побережья Сахалина не было обнаружено ни следов нефти, ни мертвых птиц, на оперении которых были бы грязные пятна. Эту информацию подтвердили и официальные лица охотобщества, и простые рыбаки и охотники.
     Если учесть, что 200 литров нефти способно покрыть целый квадратный километр водной поверхности, то пройти мимо сахалинских берегов незамеченным нефтяное пятно не могло.
     Более того, заведующий лабораторией вычислительной гидромеханики и океанографии СКБ САМИ Василий ХРАМУШИН, много лет занимающийся морским волнением, подверг сомнению саму возможность выноса мертвых птиц от восточных берегов Сахалина к мысу Сиретоко на Хоккайдо.
     – Течение в Охотском море движется против часовой стрелки. Пройдя вдоль сахалинского берега, оно сталкивается с очень сильным теплым течением Соя, которое не позволяет холодным водам Охотского моря приближаться к берегам Хоккайдо. Я еще допускаю возможность выброса птиц в летний период, когда ветер мог подогнать их к Хоккайдо, зимой же лед менее подвержен ветровому влиянию. Кроме этого, если бы птицы оказались в потоках восточно-сахалинского течения, то их должно было бы выбросить скорее в район Кунашира – Итурупа – Урупа. Данными же об обнаружении погибших птиц севернее Кунашира мы пока не располагаем.
     Против версии о гибели птиц в районе сахалинских нефтепромыслов говорит еще один факт: по данным «Лоции Охотского моря» скорость восточно-сахалинского течения колеблется от 1 до 1,5 узлов (1 узел – 1856 метров в час), а это значит, что птицы должны были оказаться на берегу Хоккайдо примерно через 23 дня после аварии, то есть не позднее середины января. О массовой же гибели птиц заговорили только в марте...

ЭПИДЕМИЯ?
     Японские специалисты настаивают на «нефтяной проблеме», однако экологи Кунашира, на западном побережье которого тоже были обнаружены птицы, следов нефтепродуктов не обнаружили.
     – 2 марта журналисты японской телекомпании «NHK» по телефону сообщили мне о массовой гибели морских птиц на полуострове Сиретоко округа Абасири и о возможном нахождении мертвых птиц со следами нефтепродуктов на Кунашире. Они считали, что в районе Южных Курил произошла очень крупная авария с большим загрязнением моря нефтепродуктами, что привело к гибели р морских птиц, – сообщил нам Евгений ГЕРТ, биолог из Южно-Курильска. – 3 марта я решил проверить эту информацию. Вместе с пограничниками мы обследовали участок морского побережья Кунаширского пролива в районе бухты Первухина – мыса Спиридонова, прилегающий к озеру Лагунному. Свежий снег припорошил прибрежную полосу и не позволил оценить в полной мере масштаб происшедшего. Однако даже то количество мертвой морской птицы, которую удалось обнаружить, позволяет делать вывод о гибели сотен особей.
     Сейчас получить полную информацию о масштабах гибели невозможно, надо подождать схода снега на побережье и обследовать нежилые и труднодоступные берега. Но и тогда мы не сможем узнать, сколько всего птиц погибло, потому что часть птицы уже смыло в море, часть растащена лисами и воронами. Образцы тушек были доставлены в ветеринарную станцию Южно-Курильска и после осмотра врачом кремированы. По консультации с вышестоящим ветеринарным подразделением установлено, что из данных тушек невозможно выделить кровь и материал для производства анализа в Южно-Сахалинске. Это будет можно, если извлечь из-под снега более сохранившееся образцы.
     Обнаруженные нами тушки принадлежат различным видам морских птиц, они уже полуразложились, частично погрызены лисами и расклеваны птицами. Однако оперение не имеет нефтяного загрязнения и у большинства покрыто загрязненным жиром (внешне похожим на нефтепродукты), скорее всего выделившимся из самой птицы при разложении и окислившимся. Полностью отсутствует характерный запах нефтепродуктов, радужные пленки, следы нефтепродуктов в местах нахождения птиц и морских выбросов того же слоя на прибрежной полосе. Под снегом погибшая птица сохранилась дольше и лучше, у тушек, недавно выкопанных лисами, перо совсем чистое, следов жира нет. Маловероятно, что такое огромное количество птиц от Хоккайдо до Курил попало в нефтяное пятно и следы такого катастрофического загрязнения никем не обнаружены.
     Вызывает сомнения также версия о гибели птиц на Сахалине. Ведь если гибель произошла действительно там, то почему мертвые птицы не рассеяны льдами и течениями по другим островам Курильской гряды? И сколько тысяч их должно пасть, чтобы создать такую высокую плотность мертвых птиц на побережье Кунашира, расположенного в нескольких сотнях километров от предполагаемого района гибели? И если птицы погибли от нефтепродуктов, то это должны быть легкие фракции, не оставляющие явных следов, да и район гибели должен быть гораздо ближе к Кунаширу.
     По данным местных охотников, птиц стало выбрасывать на берег в конце января. Они находили до 300-400 тушек на участке берега в 2 км, но не сообщали об этом. По отдельным сообщениям, первые находки мертвых птиц относятся к декабрю. Опрошенные по данному обстоятельству служащие погранвойск, инспектора ГМИ и капитаны судов пятен нефтепродуктов на море не наблюдали.
     В феврале пролив был перекрыт почти сплошным льдом, имеющим припай к береговой полосе, это подтверждается полученными мной спутниковыми снимками и архивными картами положения дрейфующих льдов, имеющимися в японском управлении безопасности на море.
     Исходя из ледовой обстановки и направления течений и господствующих ветров в данный период предполагаю, что массовая гибель морских птиц исчисляется тысячами особей и имеет природу острого инфекционного заболевания или масштабного воздействия (возможно, и химических веществ); произошло это в январе 2006 года в районе северного побережья (или даже западнее) Хоккайдо, откуда погибающая и уже мертвая птица была течением Соя и ветром принесена в северо-восточные районы Хоккайдо, на Кунашир и, возможно, на незаселенный юг Итурупа, который еще не обследован.
     Считаю, что, поскольку факт загрязнения прилегающей к Кунаширу акватории не установлен (хотя не исключено, что это было), дальнейшее расследование (в том числе лабораторные исследования), принятие мер по сбору и кремированию погибших птиц, а также – при необходимости – введение карантинных мероприятий должно проводиться органами санитарного и ветеринарного контроля. Хорошо, если опасения об опасной инфекции не подтвердятся и будет установлена иная причина гибели птиц...
     ***
     По данным заместителя директора заповедника «Курильский» по науке Натальи ЕРЕМЕНКО, несколько лет назад на Кунашире была отмечена гибель большого количества тупиков-носорогов.
     Причина – вспышка пневмонии.
     ***
     Уже после официального заявления Евгения Герта японские орнитологи продолжали настаивать на том, что причиной массовой гибели птиц на островах Хоккайдо и Кунашир стало загрязнение моря нефтепродуктами, а не опасная инфекция. Исследования, проведенные в Японии, не подтвердили наличия вирусов «птичьего гриппа» и «нильской лихорадки».

МОРЕ БЕЗ НАДЗОРА
     Итак, все данные, собранные нами из различных источников, говорят о том, что если инцидент с разливом нефти или нефтепродуктов и был, то произошел он скорее всего не у берегов восточного Сахалина, а в южной части Охотского моря недалеко от берегов Хоккайдо.
     Но где и когда?
     Ответ на этот вопрос мы попытались найти в соответствующих службах.
     Но выяснили, что:
     – МЧС отвечает только за внутренние водоемы и прибрежную полосу;
     – пограничники – за территориальные воды (12-мильную прибрежную зону) и осуществляют контроль за добычей биоресурсов в пределах 200 миль;
     – служба наблюдения за флотом работает только с рыболовецкими судами;
     – морской спасательный подцентр «Южно-Сахалинск» следит за радиоэфиром и сообщениями с судов об авариях и инцидентах в море, организует их ликвидацию и спасение;
     – служба капитанов портов отвечает за безопасность мореплавания и выдает разрешения на выход судов в море.
     А вот ситуацией в целом не владеет никто – каждая служба следит только за небольшим участком, порученным персонально ей.
     На вопрос о том, сколько танкеров с нефтью прошло через пролив Лаперуза в 2005 году, никто ответить не смог.
     – Если к «Моликпаку», например, идет танкер, принадлежащий Приморскому пароходству, то нам сообщают об этом из Владивостока, – пояснил ситуацию руководитель спасательного подцентра Николай КИМ. – Но если это иностранное судно, то мы даже не знаем о его присутствии в акватории Охотского моря. Что же касается случая с птицами и возможного разлива нефтепродуктов, то осенью и зимой это могло произойти только в узкой полосе вдоль Хоккайдо, потому что остальная территория Охотского моря закрыта льдами. Да и через пролив Лаперуза разрешено проходить только судам усиленного ледового класса. Но никаких инцидентов в этом районе не было, хотя движение там весьма интенсивное. По этому маршруту проходят суда, которые идут и на Камчатку, и на Чукотку, иностранных судов много ходит...
     ***
     Итак, с большой долей уверенности можно сказать, что причина гибели птиц – не в разливах нефти на севере Сахалина. Если и произошло что-то подобное, то случилось это в юго-восточной части Охотского моря.
     И еще наше расследование показало, что ни область, ни государство не контролирует морскую акваторию, прилегающую к дальневосточным берегам. Случись что – мы даже знать не будем, как было с кадмием в начале 90-х годов...
     В ближайшие дни в Южно-Сахалинске будут готовы результаты анализов погибших птиц. По предварительным данным, «птичий грипп» не обнаружен.
     Но только ли в нем проблемы...
     Михаил БУГАЕВ.

     В любом сорте нефти содержится 200-300 различных соединений.
     На 50-98% нефть состоит из углеводородов:
     – алканы (парафины) – сравнительно малоядовиты и поддаются биологическому разложению;
     – циклоалканы (нафтены) – устойчивы, плохо поддаются биологическому разложению; составляют 30-60% нефти;
     – ароматические соединения – составляют 20-40% нефти.
     100-200 л нефти могут покрыть 1 кв. км поверхности моря пленкой толщиной 0,1 мм. При разливе большого количества нефти на поверхности моря образуется более толстая пленка.
     Нефть, находящаяся на поверхности моря, переносится течениями и ветром. Скорость перемещения нефти составляет приблизительно 60% от скорости течения и 2-4% от скорости ветра.
     Наиболее интенсивно испарение происходит в течение нескольких первых часов. Сырую нефть можно поджечь только в течение получаса после разлива, пока она еще не соединилась с водой. К концу первых суток испаряется 50% нефти. В процессе испарения, который продолжается несколько месяцев, а возможно, и лет, вязкость нефти увеличивается настолько, что образуются смолообразные комки.
     Растворение углеводородов нефти зависит от числа атомов углерода. В 1 л дистиллированной воды растворяется от 0,01 до 10,0 мг нефти.
     Когда нефть разлагается, окисляясь под воздействием ультрафиолетового излучения, образуются водорастворимые жирные кислоты и спирты, которые легче поддаются разложению микроорганизмами, чем исходные углеводороды.
     При волнении на море нефть быстро абсорбирует воду и образует коричневую массу жирного «шоколадного мусса». После абсорбции нефтяной слик распадается на небольшие куски.
     Разлагать нефть способны около 90 видов морских бактерий и грибов, а также некоторые водоросли. Однако нефть не содержит достаточного количества таких питательных веществ как азот и фосфор, которые необходимы для развития бактерий.
     В 1975 году содержание нефти в воде Северного моря составляло 0,3 мг/кв. м, в тропической части Атлантики (в Саргассовом море) – 10 мг/кв. м, в Средиземном море – до 500 мг/кв. м. В среднем для Мирового океана это значение достигало 1 мг/кв. м или 36 тыс. т нефти, по другим оценкам – 150 тыс. т нефти.
     Однако до сих пор не выяснено, какое количество нефти появилось в океане благодаря человеку, а какое имеет природное происхождение. Значительное количество углеводородов, входящих в состав нефти, продуцируется растительностью, как наземной, так и морской. Некоторые авторы считают, что морская растительность за год производит около 3 млн. т углеводородов. Примерно столько же углеводородов ежегодно вносится человеком в Мировой океан в виде нефти.
     Себастьян А. ГЕРЛАХ. «Загрязнение морей. Диагноз и терапия».

     Василий Головнин, корр. ИТАР-ТАСС – специально для «Известий» Токио Загадочная экологическая катастрофа тихо происходит сейчас между российским Сахалином и японским островом Хоккайдо, на побережье которого ежедневно находят массы покрытых мазутом трупиков морских птиц.
     Первые из них случайно обнаружил еще 27 февраля фотограф-любитель, бродивший по безлюдному, засыпанному снегом полуострову Сирэтоко – он считается одним из самых красивых и нетронутых цивилизацией мест в стране. С тех пор, как сообщили в отделе экологии администрации Хоккайдо, на линии прибоя собрано уже более четырех тысяч мертвых птиц всех местных пород. По мнению экологов, количество погибших пернатых может исчисляться десятками тысяч – с учетом утонувших и съеденных воронами, которые тучами слетаются на побережье.
     Причины гибели птиц установлены: они «не выдержали мазутного отравления». Однако нет никакой ясности, откуда взялся убийственный мазут. По мнению японских экспертов, трупы несет на Хоккайдо течение, идущее с восточного побережья Сахалина. Это косвенно подтверждают сведения, что мертвые пернатые были обнаружены и на южнокурильском острове Кунашир.
     Японцы, естественно, первым делом подумали о масштабной аварии на нефтяных месторождениях Сахалина или о прорыве трубопроводов. Заявления россиян, что ничего подобного не происходило, в Токио воспринимали с недоверием. Однако анализы показали: сомневаться в словах властей Сахалина, похоже, нет оснований. Дело в том, что мертвые птицы покрыты мазутом типа «си», который в России не производится. Он используется в основном в двигателях океанских судов. Это породило версию о крупной аварии в водах Дальнего Востока, которая «сопровождалась массированной утечкой топлива».
     Но свидетельств подобной катастрофы нет, что добавляет мистики в эту историю. В японском Управлении безопасности на море высказывают предположение, что инцидент мог приключиться с судном, вовлеченным в контрабанду морепродуктов. Контрабандисты вряд ли будут докладывать властям о каких-либо инцидентах. И все же масштабы загрязнения наводят на мысль, что речь едва ли идет о получившей пробоину шаланде браконьеров.
     Пока эксперты гадают, что произошло между Сахалином и Хоккайдо, местные власти с тревогой следят за начавшимся таянием льдов в Охотском море. Они опасаются, что это усугубит масштабы бедствия: смертоносная мазутная пленка может дойти и до других районов Хоккайдо.

Пернатые не выдержали мазутного отравления

     Загадочная экологическая катастрофа тихо происходит сейчас между Сахалином и Хоккайдо, на побережье которого ежедневно находят массы покрытых мазутом трупиков морских птиц.
     Первых из них случайно обнаружил еще 27 февраля фотограф-любитель, бродивший по безлюдному, засыпанному снегом полуострову Сирэтоко – он считается одним из самых красивых и нетронутых цивилизацией мест в стране. С тех пор, сообщили в отделе экологии администрации Хоккайдо, .на линии прибоя собрано уже более четырех тысяч мертвых птиц всех местных пород. По мнению экологов, количество погибших пернатых может исчисляться десятками тысяч – с учетом утонувших и съеденных воронами, которые тучами слетаются на побережье.
     Причины гибели птиц установлены: они «не выдержали мазутного отравления». Однако нет никакой ясности, откуда взялся убийственный мазут. По мнению японских экспертов, трупы несет на Хоккайдо течение, идущее с восточного побережья Сахалина. Это косвенно подтверждают сведения, что мертвые пернатые были обнаружены и на южнокурильском острове Кунашир.
     Японцы, естественно, первым делом подумали о масштабной аварии на нефтяных месторождениях Сахалина или о прорыве трубопроводов. Заявления россиян, что ничего подобного не происходило, в Токио воспринимали с недоверием. Однако анализы показали: сомневаться в словах властей Сахалина, похоже, нет оснований. Дело в том, что мертвые птицы покрыты мазутом типа «си», который в России не производится. Он используется в основном в двигателях океанских судов. Это породило версию о крупной аварии в водах Дальнего Востока, которая «сопровождалась массированной утечкой топлива».
     Но свидетельств подобной катастрофы нет, что добавляет мистики в эту историю. В японском управлении безопасности на море высказывают предположение, что инцидент мог приключиться с судном, вовлеченным в контрабанду морепродуктов. Контрабандисты вряд ли будут докладывать властям о каких-либо инцидентах. И все же масштабы загрязнения наводят на мысль, что речь едва ли идет о получившей пробоину шаланде браконьеров.
     Пока эксперты гадают, что произошло между Сахалином и Хоккайдо, местные власти с тревогой следят за начавшимся таянием льдов в Охотском море. Они опасаются, что это усугубит масштабы бедствия: смертоносная мазутная пленка может дойти и до других районов Хоккайдо.

     Администрация Сахалинской области не считает целесообразным создание межведомственной комиссии по расследованию причин массовой гибели птиц на побережьях островов Кунашир и Хоккайдо. Об этом заявил губернатор Сахалинской области Иван Малахов на пресс-конференции 11 апреля.
     Исследования, проведенные российскими и японскими учеными, показали, что гибель птиц на побережьях островов Кунашир и Хоккайдо произошла из-за того, что они попали в пятно нефтепродуктов. Дальнейший анализ, проведенный японской стороной (по информации собственного корреспондента ИТАР-ТАСС в Токио), показал, что произошло загрязнение птиц мазутом типа «си», который в России не производится.
     Кроме того, исследования показали, что зимой 2005-2006 годов не было зафиксировано ни одного крупного выброса мазута или других нефтепродуктов в Охотское море в территориальных водах Российской Федерации.
     – Именно в связи с этими фактами мы посчитали, – сказал губернатор Сахалинской области, – что создавать межведомственную комиссию по расследованию гибели птиц на западном побережье острова Кунашир нет необходимости.
     Как отметил Иван Малахов, гибель птиц произошла либо в территориальных водах Японии, либо в водах прилегающих к ним. Поэтому администрация Сахалинской области в свою очередь ждет от японской стороны официальных разъяснений по этому вопросу и надеется на объективность расследования, проведенного специалистами соседнего государства.
     Пресс-секретарь Комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды Сахалинской области

Почему погибли птицы?

     В ходе состоявшегося 13 апреля в Токио пятого заседания российско-японской смешанной комиссии по охране окружающей среды стороны обменялись информацией о массовой гибели птиц на Хоккайдо и Кунашире. Как уже сообщалось, птицы погибли в результате разлива мазута. При этом была признана несостоятельной версия о том, что это может бытьсвязано с реализацией нефтяных проектов на Сахалине.
     «Японцы сделали подробный анализ и установили, что речь идет не о нефти, а о мазуте класса «Ц», – сказал глава российской делегации А.Ишков. Высказывается предположение, что речь идет о сбросе мазута с какого-то судна. В последнее время японцы нашли несколько бочек с нефтепродуктами такого класса, на которых есть надписи на корейском языке.

А если труба разломится?

Экология

      Общеизвестно, что основными нашими экономическими проектами на ближайшие годы являются «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Именно с ними связывают поступательное движение области вперед. Однако сейчас, когда их реализация не вызывает сомнений и «большая стройка» уже началась, стоит обратить особое внимание на то, что помимо прямых выгод полномасштабная реализация шельфовых проектов несет и немалые потенциальные угрозы. И прежде всего экологические. Поскольку нефтегазовая отрасль вообще отличается повышенной опасностью.
      Кто-то из южан заметит, что нефть на Сахалине добывают уже три четверти века и ничего, особого ущерба не заметно. Но речь уже идет о вещах несравнимых. Если «Сахалинморнефтегаз» по своему трубопроводу отправляет на материк 1,5 миллиона тонн нефти в год, то по проекту «Сахалин-1» только с месторождений Чайво и Одопту планируется брать ежегодно 12 миллионов тонн нефти, а затем подойдет Аркутун-Дагинское месторождение, да и участки других «Сахалинов», возможно, подключатся к этой трубе. То есть объем перекачиваемой на материк нефти возрастет на порядок. А к этому добавим и нефть «Сахалина-2» в количестве 6-8 миллионов тонн в год, которая к тому же пойдет уже не по пустынному северу, а через обжитые районы области, жители которых в немалой степени зависят от своего традиционного промысла – рыбной ловли. И здесь любая крупная авария может привести к последствиям непоправимым. Поэтому минимизация возможных угроз, думается, должна стать делом первостепенной важности для всего островного сообщества.
      В самый канун 2004 года государственная экологическая экспертиза по требованию администрации области отложила принятие положительного заключения по «Сахалину-1». Претензии от имени сахалинской власти на заседании были озвучены вице-губернатором В.Шаповалом. Они касались неверной, с точки зрения администрации, системы распределения финансовых рисков, неотлаженности схемы танкерной транспортировки нефти через Татарский пролив в зимнее время и устарелой системы реагирования на аварийные порывы трубопровода.
      Более детально эти и многие другие моменты были изложены в акте официально зарегистрированной общественной экологической экспертизы проекта, которую провела большая группа ученых во главе с доктором геолого-минералогических наук, заслуженным экологом РФ Б.Преображенским. В частности, говорится в акте, «огромную озабоченность экспертов вызывает то, что в официальной оценке воздействия на окружающую среду отсутствует информация о размерах финансовой ответственности консорциума по проекту «Сахалин-1» в случае разлива нефти, а также информация о формах обеспечения и реализации этой ответственности.
      Возникает вопрос: в каком объеме «Эксон нефтегаз лимитед» планирует расходовать свои собственные средства для финансового обеспечения ликвидации аварийных разливов нефти (ЛАРН) и компенсаций ущерба окружающей среде и пострадавшим сторонам? Проектные материалы должны содержать не только сценарии аварий и поведения нефтяного пятна, но и четкие финансовые сценарии обеспечения очистки, выплат компенсаций и возмещения ущерба окружающей среде. В этих сценариях должны содержаться ясные ответы на вопросы: из каких источников, в какие сроки, в каких объемах будут предоставлены средства для покрытия расходов, связанных с ЛАРН? Какую часть из этих средств компания «Эксон нефтегаз лимитед» способна покрыть из средств страховок, какую – из собственных средств или других возможных источников? Способна ли компания покрыть все возможные расходы при всех возможных инцидентах или здесь есть ограничения? Берет ли компания на себя ответственность за разлив нефти с танкера? Если нет, то какова в этом случае схема финансирования ЛАРН?
      О том, что эти вопросы более чем актуальны, свидетельствует цитата из представленного в документах компании раздела «Экологическое страхование»: «Виды страхования могут включать расходы и ответственность за загрязнение и очистку компонентов окружающей среды и другие виды, в соответствии с мировыми стандартами нефтяной и газовой промышленности». Здесь важно подчеркнуть слово «могут» – то есть компания с самого начала ничего не гарантирует в области ответственности и возмещения расходов в случае аварии, связанной с разливом или другим загрязнением».
      Аварийные же разливы, к сожалению, весьма вероятны. Например, на самом опасном участке предложенной оператором транспортной схемы, риски за который он, кстати, возлагает на подрядчиков, то есть при транспортировке нефти из Де-Кастри, решено использовать танкеры класса «афрамакс». По российскому Морскому Регистру данный класс судов предназначен для «эпизодической работы в разреженном мелкобитом льду неарктических морей». Ледовая обстановка в Татарском проливе в иные годы бывает гораздо суровее указанных условий. В 70-е годы даже паромы на линии Ванино – Холмск приходилось проводить мощными ледоколами. А только на сахалинском побережье находится свыше 200 рыбодобывающих предприятий, и авария танкера попросту лишит ресурсов, а следовательно, и уничтожит большинство из них.
      Есть много вопросов и к наземной трубопроводной системе. Оказывается, она будет оснащена устаревшими ручными задвижками вместо давно уже ставших нормой автоматических, которые не дадут возможности оперативно реагировать на порывы, то есть фактически заявлено, что сброс сотен тонн нефти неизбежен. А между тем трубопровод пересечет 129 водоемов. Какой из них станет нефтяной рекой? И при этом труба пойдет под землей, то есть поиск утечек будет затруднен до чрезвычайности.
      Последнюю претензию, кстати, экологи предъявляют и к нефтепроводу «Сахалина-2». 800-километровая труба пересечет 1100 водоемов, многие из которых являются нерестилищами лососевых. Причем в ходе ее прокладки русла рек будут перекапываться, то есть неизбежно нарушение режима нерестилищ.
      Другая опасность – в том, что нефтепровод «Сахалина-2» 55 раз пересекает 44 тектонических разлома и подвижки недр могут привести к порывам (нефтегорское землетрясение, по некоторым данным, вызвало до 200 порывов действующего нефтепровода). На Аляске в таких особо опасных местах труба выведена на поверхность и проложена по специальным рельсовым конструкциям, что успешно позволило ей перенести мощные землетрясения. У нас же ее, как уже было сказано, планируется проложить исключительно под землей.
      Правда, особо опасные участки трассы будут блокированы автоматическими задвижками. Но порог их чувствительности – 1 процент падения давления. Следовательно, на небольшой порыв с «незначительной» утечкой в тысячи, а то и десятки тысяч тонн нефти в год автоматика попросту и реагировать не будет. Зато более чем остро среагирует экосистема какой-нибудь «случайной» реки. Лосось из нее уйдет точно.
      Конечно, все это – не более чем предположения. Мрачные прогнозы сбываются далеко не всегда. Но беда в том, что иногда и сбываются. И на том, чтобы уменьшить вероятность катастроф, экономить не следует. Иначе они могут напрочь перечеркнуть всю столь ожидаемую выгоду.

Долог путь к закону

Будет ли рыба в нашем море?

      В 2003 году в России начала работать инициативная рабочая группа юристов, экспертов и активистов, объединившая усилия свыше 70 общественных организаций из различных регионов России. Эту деятельность возглавил Общественный эколого-правовой институт «Экоюрис» (г.Москва). Была поставлена цель правовой защиты российских морей от загрязнения нефтью.
      Сейчас в стране развернуты широкомасштабные работы по добыче и транспортировке нефти во всех морях России. Намечено добыть и перевезти десятки миллионов тонн нефти по Черному, Каспийскому, Балтийскому, Охотскому и северным морям. Вывоз нефти ведется, в основном, танкерами, хотя однокорпусный танкерный флот России устарел и не отвечает современным нормам промышленной безопасности. Для транспортировки нефти к морским терминалам строятся магистральные нефтепроводы большой протяженности.
      Эта деятельность объективно несет угрозу экологии морей. Интересы различных пользователей ресурсов морей и территорий явно противоречат друг другу. А в условиях колоссального возрастания экологического риска многие российские законодательные акты недоработаны или их вообще еще нет. Предложенный еще в 1999 году проект Федерального закона «О магистральном трубопроводном транспорте» принят Государственной Думой пока только в первом чтении.
      В Сахалинской области деятельность нефтегазовых компаний также вызывает тревогу за безопасность природного комплекса Охотского моря.
      По ходатайству института «Экоюрис» депутат Государственной Думы И.Ждакаев обратился к президенту с предложением правительству разработать проект закона «О предотвращении загрязнения морей нефтью» (аналогичного федеральному закону США «О загрязнении моря нефтью» 1991 года) и в кратчайшие сроки внести его на рассмотрение Государственной Думы.
      Институт «Экоюрис» обратился в правительство России с предложением использовать разработанные международным сообществом методы проведения стратегической экологической оценки намечаемых планов, программ, политики и законодательства.
      К сожалению, на конференции министров европейских стран «Окружающая среда для Европы», состоявшейся в Киеве 21 мая 2003, года российская делегация не подписала Протокол по стратегической экологической оценке. Хотя, по мнению экологов, этот Протокол является жизненно важным для обеспечения экологической безопасности как морей, так и стран в целом.
      В 2003 году были сделаны первые шаги на весьма долгом пути разработки закона «О предотвращении загрязнения морей нефтью». Институт «Экоюрис» организовал рабочую встречу 26 представителей экологических организаций России, на которой была получена принципиальная поддержка идеи и обсуждена начальная схема такого закона, составленная представителем спецморинспекции Магаданской области Игорем Марковым. В эту схему была добавлена глава об участии общественности.
      Был организован информационный обмен по электронной почте между участниками, поддержавшими идею разработки закона. Сейчас эту рассылку получают около сотни организаций. Уже имеются две заготовки проекта закона: проект закона Приморского края «О защите морских акваторий и прибрежных зон от загрязнения нефтью», поступивший от коалиции «Живое море» из Владивостока, и план закона «О предотвращении загрязнения моря нефтью и другими вредными веществами» – от Геннадия Семанова из Санкт-Петербурга.
      Переписка института «Экоюрис» с госорганами также увенчалась успехом. Идея получила полную поддержку Министерства транспорта РФ и Министерства природных ресурсов РФ. Представители последнего сначала отвергали необходимость такого закона, но на III Всероссийском съезде по охране природы (Москва, 18-21 ноября 2003 г.) согласились включить пункт о его разработке в резолюции двух секций, а затем и в резолюцию Съезда в целом.
      Совет Федерации также выразил поддержку идее о разработке подобного закона.
      Общественный правозащитный центр Сахалинской области участвует в этой акции в качестве координатора. В адрес ряда депутатов Сахалинской областной Думы, специалистов по экологии и природопользованию и активистов-экологов уже направлены приглашения принять участие в работе рабочей группы, которую предложено создать при Сахалинской областной Думе.
      Сама Дума на это предложение пока отмалчивается...

О бедном минтае замолвите слово

Чистое море – чистая совесть

      Под ярким февральским солнцем и морозным ветром в порту Корсакова стояли на приколе рыбацкие суда. На каждом буднично и весело кипела работа по подготовке к рейсу. И случилось в тот февраль капитанам и штурманам, помимо многочисленных портовых служащих, повстречать на борту своего судна сотрудника общественной организации «Экологическая вахта Сахалина», который рассказывал о проблемах загрязнения моря добытчиками черного золота и расспрашивал об их мнении по этим вопросам.
      Но не простой беседой ограничился новый гость, на каждом судне он оставлял анкету, в которой рыбакам предлагалось ответить на несколько вопросов, связанных с работой рыболовного флота на северо-восточном шельфе Сахалина после начала разработки нефтегазовых проектов. Казалось бы, ничего сложного, простые вопросы, но многие рыбаки категорически и наотрез отказывались заполнять анкету, порой даже без объяснения причины.
      Две недели эколог-общественник проводил эту работу, много судов было пройдено, десятки рыбаков опрошено и еще большее количество анкет оставлено. И по окончании двухнедельной работы было собрано восемнадцать заполненных анкет от штурманского состава рыбопромысловых судов, рыбачивших на северо-востоке Сахалина.
      Основные темы вопросов были таковы:
      * Изменение состояния (качества и количества) морепродуктов за последние 5-6 лет;
      * Наблюдаемые в море загрязнения, экологические нарушения или другие природные или техногенные аномалии в морской акватории северо-востока Сахалина;
      * Влияние развития нефтегазового комплекса на северо-востоке на морские биоресурсы, экономику острова и благосостояние населения.
      Анкеты заполнили пять капитанов, шесть старпомов, два вторых помощника, три третьих помощника, один старший механик и один, назовем его просто моряк, который не только не представился, но и не указал должности.
      Надо отметить, что моряки не очень охотно шли на контакт с общественностью. Иногда выслушивали, но отказывались заполнять анкеты, иногда даже не слушали, но настойчивость и уверенность в необходимости налаживания контакта с рыбаками помогли найти небезразличных людей, которые объективно и доброжелательно поведали о том, что же все-таки происходит там, на далеком морском севере.
      А поведали моряки вот о чем.
      В районах нефтедобычи на сахалинском шельфе в орудия лова попадается краб стригун опилио с черным налетом. Черный налет составляет в среднем 50% поверхности краба. Физическое состояние такого краба очень вялое. Почерневший краб составлял в некоторых случаях до 30% вылова. Отмечается, что ранее – около пяти лет назад – такого краба в уловах не попадалось и не выявлялось. Мнения рыбаков о причине этого явления самые разнообразные. Одни говорят, что это сильный нефтяной налет, другие – мутация, третьи – болезнь или отравление и поражение внутренних органов.
      Двое опрошенных судоводителей вспомнили о случаях, когда в районе нефтедобычи и южнее встречался лед с огромными черными пятнами, а то и просто черный.
      Несколько рыбаков рассказывали о том, что видели на поверхности моря в огромных объемах пену с «нефтяным запахом». Это было южнее места нефтедобычи (на участке от платформы «Моликпак» до широты мыса Терпения).
      Также очень много сведений о часто встречающихся черных пятнах на поверхности моря вдоль северо-восточного побережья. По мнению рыбаков, эти нефтяные пятна и пена – следы аварийных разливов нефти с буровых и нефтедобывающих платформ.
      Во время сейсморазведок, проводимых научно-исследовательскими судами с использованием косы и пневмопушки, рыбаками отмечается стопроцентная гибель краба в орудиях лова, находящихся в непосредственной близости от линии передвижения научного судна. По оценке рыбаков гибель краба происходит на расстояние одной морской мили (1852 м) от трассы сейсморазведки.
      На юг от платформы «Моликпак» по направлению охотоморского течения рыбаками отмечаются шлейфы мути. Полоса мутных вод, отходящих от платформы, с расстоянием увеличивается в ширине и постепенно растворяется приблизительно на расстоянии 10-15 миль.
      Отмечаются изменения и в отношении биоресурсов северо-восточного рыбопромыслового района. Например, в районе работы платформы «Моликпак» отмечено полное исчезновение минтая, а также придонных и пелагических скоплений рыб, согласно показаниям рыбопоисковых приборов. Также все рыбаки говорили об общем резком сокращении запасов морепродуктов на северо-востоке Сахалина, как, впрочем, и в остальных районах, но причиной этого рыбаки называют браконьерство и интенсивный вылов краба и других объектов промысла в последние десятилетия.

      Наряду с ситуацией на море, проведенный опрос показал полную неосведомленность рыбаков о развитии нефтегазового комплекса на Сахалине.
      В частности, большинство рыбаков ошибочно считает, что строительство завода по сжижению природного газа в пос. Пригородное на юге острова – это огромное количество рабочих мест для жителей г.Корсаков, почти бесплатная электроэнергия, нефть и газ. Однако на самом деле, в соответствии с проектными материалами «Сахалинской Энергии», на этапе строительства завода планируется в среднем 3000 рабочих мест, а на период эксплуатации до 300. Из этого количества рабочих мест для сахалинцев предусмотрено не более 25%.
      Почти все опрошенные рыбаки ничего не знают о постоянном сбросе в море токсичных буровых отходов с нефтедобывающей платформы «Моликпак». Такая информация для штурманского состава была особенно удивительна, так как по закону, и каждый моряк это знает, в пределах двенадцатимильной зоны в море можно сбрасывать только чистую воду.

      Причины, по которым рыбаки отказывались заполнять анкеты, не новы.
      Всем известное браконьерство – одна из основных преград в открытом диалоге между экологами и рыбаками. В этом вопросе стороны оказываются не сторонниками, а скорее противниками. С другой стороны, нормальному сотрудничеству экологов и рыбаков, которые должны быть заинтересованы во взаимной поддержке и деловой открытости, мешает средневековое равнодушие. Доводы многих моряков и рыбаков сводятся к избитой формулировке: моя хата с краю, и нечего лезть в чужой огород.
      Но почему же огород чужой? Почему рыбаки боятся делится информацией о безобразиях, творящихся в море? В море, в котором они проводят большую часть своей жизни и жизнь без которого для них немыслима.
      Кто, если не вы, рыбаки, расскажете, что происходит с морем, с рыбой и другими морскими биоресурсами, когда их травят ядовитыми буровыми, растворами или разливами нефти. Если каждый будет смотреть на море только со своей колокольни, а не воспринимать море как единый, живой организм, то что же будет с нашим морем в будущем? Самым чистым и богатым Охотским морем, на берегах которого мы живем, свежим просоленным воздухом которого мы дышим, благодаря которому мы чувствуем себя дальневосточниками – жителями края земли, прекрасного и сурового.
      В ближайшем будущем в Охотском море ожидаются более масштабные работы по разработке нефтегазовых месторождений и транспортировке нефти и газа танкерами. Мы надеемся, что моряки и рыбаки не будут равнодушными к своему морю, которое так много им дает. Мы просим всех рыбаков: если вы обнаружите какие-либо признаки негативного влияния на море, не оставляйте этот факт без внимания, а сообщите в природоохранные органы. А если уже встречали подобные явления в вашей работе или есть какие-либо наблюдения, мнения, суждения и выводы о воздействии нефтеразработок на сахалинском шельфе на морские организмы и их среду обитания, то в «Экологической вахте Сахалина» вас обязательно выслушают и постараются помочь.
      Только общими и слаженными усилиями мы можем сохранить для потомков наше море самым чистым и самым богатым.
      Если вы заинтересовались результатами опроса или сами хотели бы принять в нем участие, обращайтесь к нам! Наш телефон 74-75-18, адрес электронной почты watch@dsc.ru .

А.ЗАРЧИКОВ.
(«Экологическая вахта Сахалина»).

      PS. После проведения анкетирования мы выяснили, что явление так называемого краба «шахтера» с сильным черным налетом в науке носит название «асфальтная болезнь стригуна опилио». Это инфекционная грибковая болезнь, точную причину появления которой нам выяснить не удалось.
      Наука рекомендует рыбакам уничтожать пораженного краба, а не выкидывать его за борт, потому что при современном уровне интенсивности рыболовства, когда здоровый краб отлавливается и изымается, а пораженный отпускается в море, угроза распространения данной болезни увеличивается.

НЕФТЯНЫЕ РЕКИ НЕ ЗАМЕНЯТ НЕРЕСТОВЫХ

«ГЛАВНОЕ – СВЕСТИ РИСК К МИНИМУМУ»

Беседы об экологии

Хочется жить в чистом мире

Беседы об экологии

      Там, где остро встает вопрос об охране окружающей среды, неизбежно возникают беспокойные защитники природы. А поскольку данные вопросы встают перед человечеством все чаще, то и общественные экологи начинают играть все большую роль, подвергаемую, впрочем, сомнению. Недаром в обществе существует полукарикатурный облик некоего «гринписовца», готового остановить любое производство и, более того, технический прогресс ради спасения какой-нибудь былинки.
      – Я бы не сказал, что этот образ уже сложился, – говорит руководитель самой авторитетной в области природоохранной общественной организации «Экологическая вахта Сахалина» Д.ЛИСИЦЫН. – Его только еще активно пытаются «сложить». Нефтяники, атомщики, работники химической промышленности некоторое время назад поняли, что наиболее эффективный способ снизить давление со стороны экологического движения – дискредитировать его, лишить мощнейшей поддержки в обществе. Давайте представим, что экологического движения просто нет и не было. Что тогда? Тогда у нас уже как минимум не было бы Оби и Иртыша – они растворились бы в песках Средней Азии в результате «поворота северных рек». Это лишь один маленький пример.
      Наша общая задача состоит не в борьбе против прогресса, а в достижении устойчивого развития общества путем рационального использования природных ресурсов на благо населения территорий. И эта задача находит все большее понимание как у национальных правительств, так и у международных институтов.
      Вот, казалось бы, наша организация – небольшая, провинциальная. Однако мы имеем выход на серьезные международные круги. Там к нам прислушиваются. В отличие, к сожалению, от региональных властей. Хотя и здесь, пусть даже на уровне отдельных чиновников, идут положительные подвижки...

      – А что в вас такого важного и нужного? Или уже попросту всех успели запугать?
      – Ну неужели мы такие страшные! Никогда и никого мы не хотели запугивать. Наша, то есть общественных экологических организаций, особенность в том, что мы смотрим на проблемы развития территорий в комплексе, обязательно учитывая и социальный аспект.
      А то ведь как у нас – каждая отрасль отстаивает свои интересы и каждая по-своему давит на власть. И ей очень нужен независимый взгляд со стороны. То есть наш взгляд. Иными словами – ни в коей мере не хотим конфликтовать с властью, а наоборот – стараемся помочь ей понять – и решать встающие перед областью проблемы.

      – Получается, однако, иначе. Власть всеми силами стремится ускорить работы на шельфе, а вы ей вставляете палки в колеса в виде серых китов...
      – Не пойму, почему все так зациклились на серых китах? Конечно, это красивые животные и очень хотелось бы их сохранить, но они все же не главное. Главное -люди, проживающие на северо-восточном побережье Сахалина. Ведь там исчезает основа существования многих из них – рыба.
      Помните в 1999 году массовую гибель сельди в тех местах? Исследуя это происшествие, мы натолкнулись на еще более вопиющий факт. Из района шельфовых работ уходит навага. И это не наша выдумка. Мы опросили всех рыбаков, в том числе и из родовых хозяйств, рыбинспекторов, многих рыбаков-любителей, и все они в один голос утверждают: да, с каждым годом все меньше и меньше наваги. В прошлую путину рыбколхоз «Восток» сумел добыть на том побережье всего 17 процентов от выделенного лимита. Сокращаются уловы и других видов рыб.

      – А почему вы связываете это с деятельностью «Моликпака», а не с местными нефтяниками, которых отпетыми экологами отнюдь не назовешь, или с какими-нибудь многолетними колебаниями?
      – А это не мы, это все люди на северо-востоке связывают. Наши нефтяники работают там 70 лет, и навага была. Резкое снижение уловов идет лишь три последних года.
      А что касается многолетних колебаний... Кроме этого побережья навагу у нас добывают на юго-востоке острова, в заливе Терпения, на северо-западе, в заливе Байкал и на западном побережье, в районе Александровска-Сахалинского. Везде она как была, так и осталась, а в заливе Байкал ее численность даже увеличилась. Кризис с рыбой только на северо-востоке.

      – Как раз там, где «Моликпак»...
      – Утверждать, что данная связь действительно имеет место, я не могу. У нас нет на руках данных научных исследований – их попросту не было. По серым китам – были, а по наваге – нет. Но мы не можем не обратить внимание на длинную цепь слишком уж точных совпадений.

      – Но почему вы говорите, что не было исследований? По-моему, уж где работала у нас наука, так это исключительно в том районе.
      – Да, исследований было много. Но, на наш взгляд, недостаточно. Есть данные, что в сбросах «Моликпака» идет многократное превышение ПДК по фенолам. И это данные самой компании, полученные в ходе ведомственного мониторинга (т.е. того, который ведется «на выходе трубы»). Но после того, как эти сбросы уже попали в море, мониторинг, который оплачивает компания, не обнаруживает какого-либо вредного воздействия, за исключением 250-метровой зоны вокруг платформы.
      Вот тут-то и нужен независимый мониторинг. Потому что мы убеждены – сброс буровых отходов наносит безусловный вред морской среде. На этот счет мы консультировались у известных в мире экспертов в данной области. Такие сбросы разрешены только в «бедных» морских районах, но никак не там, где нагуливается молодь лосося, обитают крабы, креветки и много других ценных видов, как на нашем шельфе. Единственное место в развитых странах – залив Кука на Аляске, где под сильнейшим нажимом нефтяных компаний разрешен сброс буровых отходов с самых старых нефтяных платформ в богатые рыбой воды. Ну и вторым таким местом оказался Сахалин...
      Когда в 1997 году мы начинали борьбу со сбросом в море буровых отходов, над нами откровенно смеялись – что вы, мол, сможете, там же такие деньги... Но к нашей работе подключилось множество других организаций, одна из них – «Экоюрис» – провела в Москве успешный судебный процесс против сбросов. И вот теперь «Эксон» («Сахалин-1») уже с первой стадии проекта будет работать с нулевым сбросом, первая пробуренная им скважина будет предназначена для закачки отходов под землю – использования именно этой технологии, как наиболее передовой, мы и добивались. И «Сахалинская энергия» уже заявила о постепенном переходе к нулевому сбросу. То есть, что ни говорите, а у нас (не только, конечно, у нас, но мы выступали как «локомотив» процесса) получилось.
      Мы никогда не выступаем против добычи нефти на шельфе. Мы предлагаем варианты и рады, что их воспринимают.
      Абсолютное «нет» с нашей стороны только в одном случае – ядерному могильнику на Симушире. Все остальное – достижение компромисса.

      – А почему такой пристальный интерес именно к иностранным нефтяным компаниям? Наши нефтяники за годы своей работы попортили природы не меньше, если не больше.
      – Да, этот вопрос нам задают частенько. Но его лучше задать работникам «Роснефти – Сахалинморнефтегаза», уж они-то вам ответят, как мы ими вот уже два года «не интересуемся». И тем не менее скрывать не буду – к нашим нефтяникам мы действительно более лояльны. Потому что между экологией и экономикой должен быть разумный баланс, когда экономические выгоды оправдывают экологические потери. Важно, чтобы первое увеличивалось, а второе снижалось. Пример – ТЭЦ-1. Да, она загрязняет областной центр. Но только сумасшедший будет требовать ее незамедлительной остановки. Однако это не значит, что на вредные выбросы надо махнуть рукой – их можно и нужно сокращать.
      А что такое «Сахалинморнефтегаз»? Это четверть бюджета области, полное содержание двух ее районов, десятки тысяч рабочих мест, миллионы долларов, потраченные только на благотворительные нужды, инфраструктура севера острова. А в «Сахалинской энергии» из Ногликского района работает всего 28 человек, но из платежей в ногликский районный бюджет только налог за землю – несколько миллионов рублей. В областной бюджет взносы также несоизмеримы с объемом добываемой на «Моликпаке» нефти.
      Вот и получается, что экологический вред абсолютно не компенсируется социально-экономическим эффектом. Об этом писали влиятельнейшие издания – «Уоллстрит джорнэл» и «Нью-Йорк таймс». Об этом мне довелось говорить и в госдепартаменте США – оказывается, их волнует вопрос экологической безопасности и практической пользы проектов американских компаний на местном уровне.

      – Однако вернемся к нашим нефтяникам...
      – В прошлом году мы организовали первую крупную экспедицию на север, на объекты ОАО «НК «Роснефть» – Сахалинморнефтегаз». Действовали по-партизански, и в конце концов нас задержали и представили пред очи начальства, которое попросту не разрешило нам посетить ряд интересующих объектов – только образцово-показательный «Одопту-море». Но и без этого у нас на руках уже было множество актов, схем, координат, фото– и видеосъемок. И переливающееся через край нефтяное озеро в Катангли, и текущие качалки, и места утечек с трубопроводов (пока ищут порыв – нефть качать не перестают, ибо это большие финансовые потери), и нефть, текущая по Охинке в море...
      По этим материалам провела серьезное расследование природоохранная прокуратура, наложив множество штрафов. Да и в самом «Сахалинморнефтегазе» состоялась серьезная внутренняя проверка с многочисленным урезанием премий.
      Тут нам (точнее, северной природе) повезло, т.к. наша активность совпала с решением НК «Роснефть» реформировать свою внутреннюю экологическую политику, что связано с ее выходом на серьезный международный уровень. А там экологическая безопасность, престиж и материальная выгода – вещи тесно взаимосвязанные. Поэтому «Роснефть» взяла в Европейском банке реконструкции и развития (с экологическими менеджерами которого мы, кстати, поддерживаем постоянную связь) кредит в 10 миллионов долларов на природоохранные и социальные цели. То есть у компании был и стимул устранять нарушения, и деньги для этого.
      Хотя, конечно, не все сразу делается. И в канун нашей очередной экспедиции летом 2002 года в компании, насколько мне известно, долго решали, пускать нас или не пускать. И все же выбрали цивилизованный путь – дали нам полный «зеленый свет». «Сахалинморнефтегаз» можно уважать за то, что они не стали ничего скрывать и прятать. А мы ни на что не стали закрывать глаза – ни на успехи, ни на проблемы. И, скажу вам, на нефтепромысле в Катангли произошли действительно серьезные перемены. На «нефтяном озере» идет откачка нефти, дамба поднята, то есть паводкового сброса на пойму в том году не произошло. Текла только одна качалка, тогда как в предыдущем году таких было штук двадцать. Рекультивированы и засажены деревьями старые шламосборники. Не было обнаружено ни одного порыва трубопровода.
      На Охинском нефтепромысле дела обстоят похуже. Во всяком случае, по Охинке нефть по-прежнему идет в море. Вдоль побережья залива Уркт полоса выброшенной морской травы вся пропитана ею – мне кажется, руководители тамошнего нефтедобывающего управления сами не ожидали увидеть столь явные результаты своей деятельности. Естественно, потом опять были акты, прокуратура, внутренние проверки, штрафы и наказания рублем.
      Мне, конечно, жаль, что мы становимся виновниками того, что бригадиров и мастеров наказывают материально. Но по-другому не получается. Утешает одно – у северян мы почувствовали искреннее желание помочь своей природе.
      Иностранцы тоже говорят «мы за экологию», «нам нравится ваша природа», но это скорее обязаловка, им за это деньги платят. Завтра кончится контракт, и этот менеджер уже по долгу службы восхищается какими-нибудь пампасами на другом конце Земли. А охинцам и ногликцам пампасы и джунгли «не грозят», они здесь живут и свою землю действительно любят, хоть нас, конечно, и ругают.
      Думаю, если «Роснефть» продолжит свою политику – рано или поздно порядок будет наведен.

      – А когда будет наведен порядок в лесном комплексе? Тут ведь у вас тоже – как ни поездка, так серьезнейшие нарушения обнаруживаются.
      – Ну, не всякий раз, но часто. Ежегодные лесные экспедиции, действительно, – это еще одно направление нашей работы.
      А порядок... Здесь тоже все очень сложно и завязано на социальных проблемах. Людям из лесных поселков надо где-то работать, а экономика может предложить им только лесозаготовки, тогда как характер последних давно уже входит в противоречие с природоохранным законодательством. Дело осложняется еще и тем, что в лесу работает множество фирм и фирмочек, порой «однодневок». Лесфонд арендуют одни, рубят лес другие и т. д. – очень трудно разбираться, кто есть кто и кому адресовать претензии. То есть предпосылок к тому, чтобы в лесу в ближайшее время был наведен порядок, к сожалению, пока не вижу.
      А главная проблема, на наш взгляд, в том, что леса Сахалина сильно истощены неразумным использованием, последние коммерчески ценные массивы остались там, где их невозможно рубить без грубых экологических нарушений – что и делается повсеместно. Лесорубы везде вынуждены лезть на крутые склоны, в ценные водоохранные леса в верховьях водосборов нерестовых рек, переезжать русла тяжелой техникой. И здесь экспедициями проблему не решишь – она требует серьезного подхода на высоком государственном уровне.
      Тем не менее лесные дела мы контролируем постоянно. Все-таки здесь что-то начинает потихоньку меняться. В этом году провели ряд проверок в Тымовском районе, в том числе на территории охотничьих угодий родовых хозяйств – там, оказывается, тоже готовят лес: в районе реки Агнево, в районе заказника «Восточный», охрана которого является третьим важным направлением нашей работы.

      – Насколько важным?
      – Заказник – наше детище и наша гордость. Это нетронутый уголок первозданной сахалинской природы, который можно будет показывать детям. По видовому разнообразию он даже богаче соседнего Поронайского заповедника, ибо содержит 30 видов «краснокнижных» растений.
      За него мы боролись по-настоящему – было за что бороться. Сначала до того «достали» Смирныховский леспромхоз, что он добровольно (насколько знаю, единственный случай в России) отказался от этого лесфонда. Затем три года воевали с одной из рыбодобывающих фирм, которая, расположившись на территории заказника, занималась браконьерством в лесу и на реке Венгери под видом легального рыболовства. И ее мы одолели, несмотря на очень высоких покровителей. Затем настал черед борьбы уже с нелегальными браконьерами, обустроившими в том районе капитальные станы. Поймать, к сожалению, пока не поймали, но выслеживали долго и обложили так плотно, что в этом году в заказник они не сунулись.
      В результате «хозяйственной» деятельности человека в те годы с территории заказника практически исчез северный олень, пропала дикуша, резко сократилась численность медведя. И не удивительно, ведь во время одного из рейдов к официальным рыбакам охотовед с нашей помощью изъял у них несколько незарегистрированных ружей.
      Но два-три года покоя – и все начало восстанавливаться. Более того, там обнаружены следы росомахи, а этим летом мы заметили молодую рысь. Если в «Восточном» обоснуются и эти звери, то он станет настоящей жемчужиной Сахалина.

      – Судя по всему, вы работаете главным образом на севере. А вот есть город Южно-Сахалинск с его большими экологическими проблемами ~ загазованностью, золоотвалами ТЭЦ-1, горящей свалкой...
      – Нет, здесь мы практически не работаем, разве что ежегодно высаживаем в окрестностях деревья. А так – просто не хватает сил. У нас ведь в «Экологической вахте» всего 6 штатных работников, остальные – друзья и добровольные помощники, а надо охватить весь остров. Именно поэтому мы не можем взяться за такие серьезные проблемы, как браконьерство в лесу и на реках, сбросы льяльных вод в акваторию. Мы делаем то, что считаем наиболее важным, и мы не согласны, что, например, мусор на улицах – главная экологическая проблема.
      И второй аспект. Я лично, например, просто гораздо больше люблю лес, чем город. А сам за себя лес постоять не сможет, он нуждается в защите. Горожане же сами в состоянии бороться за благополучие своей среды обитания. Никто ведь не зовет соседа на помощь, когда убирает мусор в своем доме. В конце концов, не может же все замыкаться только на нас – мы ничем от других граждан не отличаемся, у нас нет никаких специальных полномочий, таких, например, как у государственных инспекторов.

      – А что замыкается?
      – Мы, естественно, тесно контактируем со всеми общественными экологами области – помогаем им, делимся опытом. Не так давно подвижничеством лесничего А.Орлова была создана крепкая организация «Экологические огоньки», работающая в Анивском районе. Теперь за этот участок мы можем быть спокойны. В Южно-Сахалинске начала работу городская дружина охраны природы – она решила сконцентрироваться на проблемах свалки. Но вот в других районах, кроме отдельных энтузиастов, увы, ничего серьезного, никакой активной охраны природы пока нет.
      На областном уровне сейчас создано множество всевозможных палат и объединений при различных органах власти, в которых тоже есть экологические секции. Но беда всех этих структур в том, что они созданы сверху и потому малодееспособны. Гражданское общество все-таки должно развиваться снизу.

      – А многочисленные детские экологические организации и клубы?
      – Они, безусловно, ведут очень важную работу. Но это в основном воспитательно-просветительская деятельность среди своих членов, то есть работа в другой плоскости. И еще одна особенность таких организаций – они боятся конфликтовать, а без этого очень трудно добиться практического результата в охране природы.
      Во-первых, для того чтобы аргументированно спорить с профессионалами, надо самому иметь более-менее пристойную специальную подготовку. А во-вторых, деятельность многих наших экообразовательных организаций протекает именно на деньги нефтяников, что влечет за собой определенные условия...

      – Кто же тогда финансирует вас?
      – О, на этот счет ходит очень много разных домыслов, вплоть до средств ЦРУ.
      А все очень просто – мы работаем на гранты международных неправительственных фондов. Подчеркну – неправительственных, от какого-либо государства денег мы пока еще не получали.
      Кому-то все это до сих пор кажется странным: как это, кто-то ни за что ни про что отваливает деньги на охрану природы Сахалина, на котором он никогда не был и не будет. Но это общераспространенная мировая практика. И не надо думать, что сейчас все эти фонды хлынули в Россию, чтобы покорить ее и установить свои порядки. У нас они как раз работают очень неохотно. На территории России действует только 2 процента из всего количества неправительственных фондов США, и деньги сюда они вкладывают совершенно мизерные по сравнению с другими странами. Им здесь трудно работать, а нам трудно работать с ними.
      Но никто и никогда не диктует нам, что конкретно делать, это мы всегда решаем сами. Просто если фонду не нравится или не подходит наш проект, он отказывает нам, и мы обращаемся к другому. Недавно вот получили отказ на проект по Симуширу – что ж, будем искать дальше.
      Одно могу сказать совершенно точно: фонды хотят видеть практические природоохранные результаты. А у нас результаты как раз имеются. Если говорить конкретно, то по лесной программе мы уже давно сотрудничаем с фондом В.Алтин Джонса – он поддерживает лесоохранные организации по всему Дальнему Востоку. По другим программам – в постоянном поиске. Так живут все экологические организации мира, и эта система позволяет им оставаться независимыми.

      – Вы с ними тесно связаны?
      – В случае необходимости можем оперативно выйти на любую. Из российских организаций в основном сотрудничаем с «Экоюрисом», «Гринпис», «Фондом дикой природы», «Соцэкосоюзом». В рамках проекта «Живое море» тесно взаимодействуем со всеми дальневосточными коллегами. Нам помогают, мы помогаем. Экспертизу погибшей в заливе Пильтун сельди проводил «Гринпис» за свои деньги. Мы недавно дали развернутую консультацию по шельфу калининградским экологам – там «ЛУКойл» задумал бурить скважины в море неподалеку от Куршской косы – природного наследия ЮНЕСКО.
      В последнее время хорошо контактируем с московской организацией «Родник» – она осуществляет нашу юридическую поддержку. Дело в том, что не так давно мы начали применять в охране природы судебные действия. Это больше похоже на западные страны, где суд – не атрибут склочничества, а важнейший элемент функционирования гражданского общества. Грубо нарушаешь требования природоохранных норм? – что ж, лишайся разрешений и лицензий. Все в рамках закона, согласно концепции правового государства.
      Как бы то ни было, гражданское общество у нас постепенно развивается, и общественное мнение набирает силу. Я не ошибусь, если скажу, что и обществу, и каждому его члену хочется жить в чистом, стабильном мире.
      Вот за это мы и боремся.