Судебный лакмус

     Насколько серьезны намерения президента Дмитрия Медведева реформировать коррумпированный российский суд? На этой неделе в Москве открывается процесс, который позволит это проверить.
     Бывшему нефтяному магнату, главе компании 'ЮКОС' Михаилу Ходорковскому, вызвавшему гнев Кремля поддержкой оппозиционных партий и заключенному в тюрьму в 2004 году по обвинению в неуплате налогов, предъявляются новые обвинения – на этот раз в краже 350 миллионов тонн нефти, что, как отмечают его адвокаты, больше, чем вся добыча 'ЮКОСа'.
     Если Ходорковский будет признан виновным, к восьмилетнему сроку, который он отбывает в Сибири, может добавиться еще 22 года. Новый суд – наследие путинской эпохи (он готовился в течение двух лет). Кое-кто в Кремле боится, что на свободе Ходорковский все еще может стать лидером оппозиции.
     Суд над Ходорковским должен показать, насколько велико реальное влияние Медведева. Хотя Медведев избегал комментировать происходящее, чтобы не показалось, что он критикует Путина, президент всегда выступал за либеральные идеи независимости суда и главенства закона. Новое осуждение Ходорковского стало бы для его власти катастрофой.

Ходорковский, Кремль и 'оттепель'

     Многие кремлеведы называют арест нефтяного магната Михаила Ходорковского в октябре 2003 г. событием, после которого стало абсолютно ясно, в каком направлении движется путинская Россия. Сегодня же лидеры оппозиции считают вопрос о судьбе Ходорковского 'лакмусовой бумажкой' – на сей раз в отношении политики президента Дмитрия Медведева.
     В понедельник Ходорковский и его деловой партнер Платон Лебедев предстанут перед судом: им предъявлены новые обвинения в присвоении и отмывании более 20 миллиардов долларов.
     По словам критиков, это дело – как и процесс над Ходорковским в 2005 г., на котором он был признан виновным в уклонении от налогов и осужден на восемь лет тюрьмы – сфабриковано 'по заказу', и должно гарантировать, что в обозримом будущем он останется за решеткой.
     Отбыв половину восьмилетнего срока, Ходорковский получил право ходатайствовать о досрочном освобождении. Один раз в этой просьбе ему уже было отказано, но Кремль очевидно хочет исключить любые случайности. Осуждение на предстоящем процессе может обернуться новым сроком – до 27 лет лишения свободы.
     В недавнем интервью Владимиру Кара-Мурзе из Русской службы Радио 'Свободная Европа'/Радио 'Свобода' Александр Осовцов – член оппозиционного движения 'Солидарность' – отметил, что новый процесс станет проверкой серьезности недавних жестов Медведева в сторону либеральной оппозиции и обещаний создать независимую судебную систему: 'С Медведевым. . . ситуация интереснее, потому что теперь он президент и для него второе дело Ходорковского, для него, как для президента, это первое дело. И все его некие намеки, какие-то проговоры по поводу того, что свобода лучше несвободы, по поводу каких-то изменений в сторону независимости суда, . . . для всех этих вещей и для него лично, . . . наступает момент истины. . . Если . . . будет обвинительный приговор, то никаких иллюзий ни у кого из тех, кто не просто слабо рассчитывал, но хоть как-то надеялся на какие-то перемены, не будет, хотел того Медведев, не хотел. Вот Ходорковский и Лебедев, разумеется, это на сегодняшний день не просто главный – единственный фактор дальнейшего доверия или недоверия ко всему, что Медведев как президент намерен . . . декларировать'.
     Мать Ходорковского Марина также возлагает надежду на Медведева: 'Надеюсь, что наш новый президент все-таки не бандит из подворотни петербургской, а человек из приличной профессорской семьи, юрист по образованию. Надеюсь, что он не допустит такого беззакония, как было допущено при предыдущем товарище'.
     По мнению самого Ходорковского – а также его сторонников и независимых наблюдателей, внимательно следивших за его делом – главным вдохновителем кампании Кремля против него был нынешний первый вице-премьер Игорь Сечин. После демонтажа принадлежавшей Ходорковскому компании 'ЮКОС', большая часть ее активов перешла к государственному нефтяному гиганту 'Роснефти', где Сечин занимает пост председателя совета директоров.
     По мнению политика-оппозиционера Владимира Рыжкова, всех, кто надеется на Медведева, ждет жестокое разочарование. Беседуя с Андреем Шарым из Русской службы Радио 'Свободная Европа'/Радио 'Свобода', он утверждал – каковы бы ни были намерения Медведева, музыку заказывает не он: 'Перемены во власти носят сугубо косметический характер, и все знают, что человеком номер 1 в стране остается Владимир Путин. Так что, по всей видимости, решение [о новом процессе над Ходорковским и Лебедевым] принималось теми же людьми, которые принимали решение несколько лет назад о разрушении компании ЮКОС'.
     Каждый, кто следил за событиями в России в девяностые годы, знает: Ходорковский, как и все олигархи того времени – отнюдь не ангел. Создавая и расширяя собственную деловую империю, он использовал свои связи в ельцинском Кремле для приобретения активов по дешевке, уклонения от налогов и подрыва позиций миноритарных акционеров.
     Однако в начале нынешнего десятилетия он явно выделялся на общем фоне: Ходорковский решил действовать по-честному. В интервью, которое я взял у него в марте 2000 г., он отметил, что планирует придать своей нефтяной компании 'ЮКОС' 'эффективность и транспарентность'.
     Тогда я (и не только я) отнесся к этому скептически. Но, самое интересное, Ходорковский выполнил обещание. Компания выплатила недоимки по налогам, работала с солидной прибылью, и выплачивала акционерам значительные дивиденды. В результате деятельность Ходорковского удостоилась похвал на Западе, а сам он стал богатейшим человеком в России.
     Но именно этот неожиданный успех, в сочетании со стремлением Ходорковского окунуться в политику, и стал для него роковым. Путинскому Кремлю отнюдь не хотелось, чтобы по его 'делянке' гулял политически независимый предприниматель с незапятнанной репутацией.
     И сейчас Кремль столь же категорически не желает, чтобы сегодня, когда в экономике наступил спад, и легитимность режима оказалась под угрозой, этот политический 'мученик' вышел на свободу.

Новый суд над магнатом станет проверкой для российского правосудия

     В крохотной камере одной из печально известных московских тюрем человек, некогда бывший богатейшим в своей стране бизнесменом, ожидает суда, который, по мнению многих, станет серьезной проверкой для российского правосудия и для президента Дмитрия Медведева, заявляющего о своей приверженности идеям главенства закона.
     Во вторник бывший миллиардер и нефтяной магнат Михаил Ходорковский вновь сядет на скамью подсудимых. Он обвиняется в финансовых преступлениях, связанных с нефтяной компанией, ставшей под его руководством крупнейшей в России.
     Когда шесть лет назад Ходорковский был осужден в первый раз, многие в России сочли падение 45-летнего бывшего комсомольского активиста победой над так называемыми олигархами, в годы после распада Советского Союза разграбившими ценные промышленные активы страны.
     Впрочем, были и те, кто полагал, что настоящее преступление Ходорковского состояло в том, что он бросил вызов Кремлю и Владимиру Путину, занимавшему на тот момент пост президента.
     Сейчас, уже при главе государства, его ждет новый суд, который должен стать испытанием готовности Медведева искоренять то, что он в своей известной речи назвал российским 'правовым нигилизмом', и повышать доверие к судебной системе, которую нередко считают просто политической дубинкой.
     'Поговорите с любым нормальным человеком – адвокатом, экономистом, просто с любым нормальным человеком – так называемую логику этого дела понять просто невозможно', – заявил The Associated Press ведущий адвокат Ходорковского Вадим Клювгант.
     Несчастья Ходорковского начались в 2003 году, когда он был арестован вооруженными людьми на взлетной полосе сибирского аэродрома. Два года спустя его приговорили к восьми годам тюрьмы за уклонение от уплаты налогов и мошенничество, связанное с его нефтяной империей 'ЮКОС', некогда крупнейшим российским производителем нефти.
     Последние годы, до того как на прошлой неделе его вместе с его давним партнером по бизнесу Платоном Лебедевым перевели в Москву в 'Матросскую тишину', Ходорковский провел в сибирской тюрьме в 4000 милях от Москвы.
     Генеральная прокуратура предъявила ему новые обвинения две недели назад. Ходорковский и его партнеры подозреваются в том, что за шесть лет они присвоили и отмыли 25 миллиардов долларов из средств 'ЮКОСа' и его дочерних компаний.
     Ходорковскому, как и другим олигархам, разбогатевшим в хаосе девяностых благодаря сомнительным аферам, сочувствуют в России немногие. В какой-то момент журнал Forbes назвал его самым богатым человеком России, оценив его состояние в 15 миллиардов долларов.
     Однако, по словам его адвокатов, обвинения в краже 25 миллиардов выглядят неправдоподобно. Многие убеждены, что настоящая провинность Ходорковского состояла в том, что он нарушил соглашение могущественных воротил бизнеса с Кремлем держаться вне политики. Его сторонники уверяют, что он пострадал за то, что финансировал оппозицию и, как считалось, имел политические амбиции.
     Иногда указывают также на его амбиции в нефтяной сфере: он собирался построить неподконтрольный Кремлю нефтепровод и самостоятельно экспортировать за рубеж российские углеводороды.
     По мнению сторонников, новый процесс должен удержать его за решеткой до президентских выборов 2012 года, за год до которых истекает его нынешний срок. В августе суд отверг его просьбу о досрочном освобождении.
     Ходорковский и его сторонники продолжают привлекать внимание общественности к делу, предавая гласности произвольные, по мнению адвокатов, решения сибирских судов, которые, например, отправляли его в одиночную камеру за данное журналу интервью или за документы о правах заключенных.
     На прошлой неделе дело приняло новый оборот, когда человек, называвший себя сокамерником Ходорковского, обвинил его в сексуальных домогательствах. Суд в Москве не признал эти обвинения. По словам сторонников, речь шла о попытке замарать репутацию Ходорковского.
     'Люди, посадившие его тюрьму, не хотят, чтобы он когда-нибудь вышел. Они боятся, что время уходит... что ситуация в стране меняется', – считает аналитик московского аналитического центра 'Индем' Юрий Коргунюк.
     Под 'меняющейся ситуацией' подразумевается приход к власти Медведева – бывшего преподавателя права, избранного год назад президентом и много говорящего о реформе судебной системы.
     Медведев дал надежду правозащитникам, когда, по слухам, приказал отозвать законопроект, серьезно расширявший понятие государственной измены. После того как московские присяжные оправдали троих подозреваемых в убийстве известной журналистки Анны Политковской, Медведев упрекнул прокуратуру за неумение работать с присяжными.
     Впрочем, он также подписал закон, запрещающий рассматривать дела о терроризме и государственной измене судом присяжных. По мнению правоведов, подобная мера может облегчить осуждение оппозиционных политиков.
     'Он не слишком-то выполняет свои обещания', – говорит директор московского отделения Human Rights Watch Эллисон Джилл (Allison Gill).
     Тем временем Борис, 75-летний отец Ходорковского, говорит, что он не только надеется на то, что суд будет честным, но и ждет этого.
     'Я действительно возлагаю все свои надежды на нынешнего президента. До сих пор я испытывал к нему глубочайшее уважение, но я не знаю, что случится дальше', – заявил он в интервью AP Television News.

Михаилу Ходорковскому предъявят старое обвинение

Представлять Генпрокуратуру на его новом процессе будет Дмитрий Шохин

     Сегодня в Хамовническом райсуде Москвы начнутся предварительные слушания по делу экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева, обвиняемых в хищении чужого имущества и отмывании. Как стало известно «Ъ», обвинение на процессе будет представлять Дмитрий Шохин, известный по многим громким делам, в том числе связанным с ЮКОСом. На первом заседании защита собирается требовать дополнительного времени для ознакомления с материалами, которые она получила только несколько дней назад.
     Вчера в Хамовническом суде завершилась подготовка к рассмотрению второго уголовного дела господ Ходорковского и Лебедева. Как стало известно «Ъ», для его рассмотрения в райсуде был выделен самый большой, вмещающий до 50 человек зал, расположенный на 4-м этаже. Для наблюдателей и журналистов, которым в нем не хватит места, подготовлен зал меньше на 3-м этаже. В нем установлены три большие телевизионные плазменные панели, на которых будет вестись прямая трансляция из зала заседаний. При этом на одной панели в соответствии с расставленными в зале камерами будут показывать адвокатов и прокуроров, на второй – судей, а на третьей – обвиняемых, для которых обычную металлическую клетку уже заменили «европейской» из пуленепробиваемого стекла. Для передачи звука в зал выведено несколько колонок. Первые протокольные съемки в зале, который уже использовался для эпизодов популярных фильмов «Мимино» и «12», пройдут сегодня. Для участия в них записалось около 30 телегрупп и 20 фотокоров газет и журналов. И хотя ГУВД Москвы сообщило, что никаких дополнительных мер охраны в связи с предстоящим процессом не планируется, у здания суда и в нем самом, по данным «Ъ», будут работать не только усиленные группы милиции и судебных приставов, но и спецназ.
     Вчера стало известно, что руководителем группы гособвинителей на втором деле господ Ходорковского и Лебедева будет выступать Дмитрий Шохин, пожалуй, самый известный из обвинителей Генпрокуратуры. Он же представлял обвинение на первом процессе над ними, проходившем в 2004-2005 годах. Кто будет работать в команде господина Шохина, «Ъ» в Генпрокуратуре сообщить отказались, но, по некоторым данным, это будет прокурор Валерий Лахтин, также имеющий большой опыт работы по делам ЮКОСа.
     Михаил Ходорковский считает, что процесс по второму уголовному делу станет «небезынтересным зрелищем». «В отношении процесса с моей стороны гарантирую открытость, ясность, отсутствие попыток хитрить. Гарантирую небезынтересное зрелище»,– процитировал слова экс-главы ЮКОСа его официальный сайт. Однако, судя по всему, процесс по существу дела начнется не скоро. Во всяком случае, как сообщил «Ъ» адвокат господина Ходорковского Вадим Клювгант, защитой помимо других ходатайств подготовлено и требование о выделении дополнительного времени для подготовки к процессу. «Обвинительное заключение, состоящее из 14 томов, я получил только в минувшую субботу, естественно, ознакомиться с ним не успел, а в уголовном деле уже перед самой его передачей в суд появились еще и дополнительные тома»,– сказал «Ъ» господин Клювгант.

В круге втором

Михаила Ходорковского и Платона Лебедева начали судить снова

     В Хамовническом райсуде Москвы вчера начались предварительные слушания по новому уголовному делу в отношении экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева, по которому их обвиняют в хищении в 1998-2004 годах нефти почти на 900 млрд руб. и легализации вырученных от ее продажи средств. Первый день процесса и первое сражение обвинения и защиты завершилось не в пользу последней – все ходатайства адвокатов были судом отклонены. Гособвинитель Дмитрий Шохин, в свое время награжденный орденом за первый процесс по «делу ЮКОСа», выходил из зала заседания с нескрываемым удовлетворением, и прошел мимо стоящих в коридоре журналистов с широкой улыбкой.
     Прилегающие к зданию суда улицы вчера были открыты для проезда автотранспорта, несмотря на недавние сообщения о том, что движение в этот день будет частично перекрыто. А вот у пешеходов, которые перед началом заседания по своим делам направлялись в сторону Хамовнического суда, возникли проблемы. Милиции в 7-м Ростовском переулке, где располагается суд, было довольно много, и весь он был заставлен машинами МВД и ОМОНа. Милиционеры перегородили тротуар металлическими заграждениями и проверяли документы у всех прохожих. Одна женщина с маленьким ребенком, у которой при себе не оказалось паспорта, пыталась долго объяснить милиционеру, что ведет мальчика в детский сад, находящийся неподалеку. Но пришлось ей в итоге искать обходные пути.
     Сторонникам Ходорковского и Лебедева вчера не удалось провести свои митинги и пикеты, как пять лет назад, когда у здания Мещанского суда, где проходили слушания по первому делу ЮКОСа, регулярно собиралась толпа в футболках с надписями «Свободу МБХ», с плакатами, гитарами и песнями. На этот раз московские власти не разрешили акции. Впрочем, несколько человек, несмотря на запрет, попытались организовать подобие митинга метрах в 100 от суда. Они подошли к одному из милицейских кордонов и начали скандировать: «Свободу политзаключенным». В итоге шесть человек были доставлены в ОВД «Хамовники». Как позже сообщил представитель ГУВД Москвы Геннадий Богачев, в отношении задержанных будут составлены административные протоколы за нарушение правил проведения массовых мероприятий.
     Но одной стороннице Ходорковского, однако, удалось пройти в здание суда. Пенсионерка лет 70 долго пыталась прорваться в зал заседания, и на все просьбы судебных приставов спустится на этаж ниже, отвечала: «Хочу увидеть Ходорковского». Все же приставам удалось ее уговорить, и она потом долго критиковала российское правосудие перед иностранными журналистами.
     Всего на открытие процесса пришли порядка 150 представителей СМИ, среди них были журналисты даже из Австралии, Японии, Африки, Аргентины. Только на то, чтобы все они зашли в здание суда, ушло около часа. Предварительные слушания по уголовным делам, по УПК, проходят в закрытом режиме, поэтому прессу в зал не пускали, и только представителям более телеканалов и фотокорреспондентам за несколько минут дали возможность сделать съемку подсудимых. Остальным журналистам выделили специальную комнату, где будет проходить прямая видеотрансляция процесса, чего ранее в истории судов общей юрисдикции никогда не было. Вчера, правда, телевизоры включили лишь на пару минут, и представителям прессы удалось увидеть, как в зале работают фотографы и операторы.
     Обвиняемых доставили к зданию суда к полудню в фургоне Ford в сопровождении каких-то машин. Встречали Ходорковского и Лебедева цветами: через металлические ворота им бросили несколько гвоздик.
     Процесс начался с ходатайства защиты и подусудимых об отводе гособвинителей Дмитрия Шохина и Валерия Лахтина. Обосновали просьбу адвокаты тем, что считают прокуроров необъективными: Шохин участвовал в первом процессе по делу Ходорковского и Лебедева, а Лахтин поддерживал прокуратуру при их аресте и продлении им срока ареста. Суд оставил эту просьбу без удовлетворения.
     Без удовлетворения осталось и другое ходатайство адвокатов, которые просили, чтобы их подзащитные участвовали в процессе, сидя за столом защиты, а не в клетке из пуленепробиваемого стекла, которая, по мнению адвокатов, противоречит международным стандартам. Кроме того, защита просила обеспечить и конфиденциальность общения с Ходорковским и Лебедевым. «В перерывах нам не удается побеседовать с подзащитными – конвой этому препятствует. Кроме того, нам не разрешают передавать им документы по делу», – сказала в перерыве заседания адвокат Ходорковского Карина Москаленко, добавив, что она надеется на то, что суд разберется в этом вопросе. Однако ее ожидания не оправдались.
     На этом первый судный день закончился, и был объявлен перерыв до среды. Сегодня, как предполагается, адвокаты заявят другие ходатайства. По их словам, защита будет требовать дополнительного времени для ознакомления с материалами дела, которые она получила только несколько дней назад. Кроме того, по мнению адвокатов, само дело в отношении их подзащитных по территориальной подсудности не должен рассматривать Хамовнический суд. «У нас есть соображение, где дело должно рассматриваться, но пока мы хотим услышать, что по этому поводу скажет прокурор», – сказал адвокат Лебедева Константин Ривкин. По его словам, это ходатайство защита собиралась заявить в самом начале судебного заседания, но судья (процесс ведет лично председатель Хамовнического суда Виктор Данилкин) сказал, что это должно быть сделано позже.
     О существовании второго уголовного дела Ходорковского и Лебедева стало известно еще в 2005 году, когда завершался первый судебный процесс в Мещанском райсуде, который признал обоих их виновными по семи статьям УК, в том числе в мошенничестве, уклонении от уплаты налогов, приговорив их к 9 годам заключения. Позже Мосгорсуд снизил назначенное наказание до 8 лет.
     Материалы нового уголовного дела составляют 188 томов, а обвинительное заключение – 14 томов. Михаила Ходорковского и Платона Лебедева обвиняют в хищениях путем присвоения акций дочерних обществ ОАО «Восточная нефтяная компания» в 1998 году на сумму 3,6 млрд руб. и в легализации похищенных акций в 1998-2000 годах на ту же сумму. Кроме этого, они обвиняются в хищении путем присвоения нефти дочерних акционерных обществ ОАО «НК ЮКОС» в 1998-2003 годах, ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть» на сумму более 892,4 млрд руб. и легализации части этих средств в 1998-2004 годах в размере 487,4 млрд руб. и 7,5 млрд долл. По мнению защиты, срок давности по одному из эпизодов – о хищении акций дочерних компаний ОАО «Восточная нефтяная компания» – истек еще 12 ноября прошлого года. Ни Ходорковский, ни Лебедев свою вину не признают.
     Суд по их второму делу не обошли своим вниманием многие видные юристы, политические и общественные деятели. И все сделанные ими заявления говорят отнюдь не в пользу государственного обвинения Ходорковского в широком смысле этого словосочетания. Так, глава Адвокатской палаты Москвы Генри Резник напомнил, что «на всех адвокатов Ходорковского, на всех буквально, приходили представления о прекращении их статуса, представления, которые позорили Федеральную службу регистрации».
     Сопредседатель партии «Правое дело» Леонид Гозман считает начавшийся процесс «очевидным проявлением избирательного правоприменения». «Дело в отношении Ходорковского и его коллег по ЮКОСу нанесло большой ущерб России, подорвало доверие к государству со стороны бизнеса, и сформировало негативный образ нашей страны в глазах мирового сообщества», – говорится в его заявлении. По мнению депутата Госдумы от фракции «Справедливой России», зампреда комитета по безопасности Геннадия Гудкова, «правоохранительные органы демонстрируют избыточное рвение по делу ЮКОСа и Ходорковского». «Совершенно очевидно, что любой российский олигарх, наживший многомиллиардное состояние в конце прошлого века, может стать объектом уголовного преследования – как говорится, было бы желание, – отметил он. – Столь гипертрофированно повышенное внимание к Ходорковскому при отсутствии внимания к деятельности других олигархов явно чрезмерно». А депутат-коммунист, зампредседателя комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Виктор Илюхин высказался куда более определенно: «Не хочу защищать Ходорковского, но то, что происходит сегодня в отношении него, это большой позор для российской Фемиды, которая фактически выполняет заказ прежнего президента.Так ведь нельзя издеваться над человеком. Это уже не правосудие, а месть за его позицию. Хочу обратиться к работникам правоохранительных органов: ну, соберите все доказательства вины Ходорковского и осудите его один раз, вынесите один приговор, но не делайте то, на что решились сегодня».

Старому обвинению не дали новый отвод

Начался суд над Михаилом Ходорковским

     В Хамовническом суде Москвы вчера начались предварительные слушания по второму уголовному делу в отношении экс-главы НК ЮКОС Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева. Адвокаты заявили отвод гособвинителям, не раз выступавшим по делам ЮКОСа, считая, что у них «есть личная заинтересованность в исходе процесса», а также о соблюдении прав подсудимых на защиту, но суд им отказал. При этом защита вообще сомневается, что дело ЮКОСа подсудно именно Хамовническому суду, полагая, что разбирательство ввиду неочевидности места совершения предполагаемых преступлений должно проходить в специально назначенном суде.
     На подходах к Хамовническому суду, расположенному в 7-м Ростовском переулке, милиция поставила заграждения. Неподалеку дежурили грузовик и автобус с омоновцами. Милиционеры у заграждений проверяли паспорта, так что у местных жителей возникли проблемы с подходом к своим домам, во дворах которых, кстати, тоже находились стражи порядка.
     У входа в суд уже за полтора часа до начала заседания собралась толпа журналистов. Постепенно всех запустили внутрь здания и организованно разместили в зале заседаний. Несмотря на большое помещение, в нем с трудом поместились более тридцати телекамер и двадцать с лишним фотографов, не считая представителей информационных агентств и газет. Около 12 часов, к началу заседания, в зал вошли гособвинители. Ими, как уже сообщал «Ъ», оказались сотрудники Генпрокуратуры Дмитрий Шохин и Валерий Лахтин, уже поднаторевшие в работе с делами ЮКОСа. Напомним, что в январе 2004 года господин Шохин выступал гособвинителем по делу бывшего президента ООО «ЮКОС-Москва» Василия Шахновского, а затем представлял обвинение на первом процессе по делу в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в 2004-2005 годах. Валерий Лахтин представлял обвинение на слушаниях по делам начальника службы безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина и бывшего вице-президента НК ЮКОС Василия Алексаняна. Оба прокурора вошли в зал с улыбками старых знакомых.
     Еще несколько минут все собравшиеся ждали, когда в зал приведут Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, которых уже давно привезли к зданию суда. Когда они выходили из автозака, под ноги Михаилу Ходорковскому кто-то из сочувствующих бросил белые гвоздики. Тут же в толпе закричали: «Позор! Позор!» – однако эти слова были адресованы не подсудимым, а российским властям и правосудию.
     Подсудимые зашли в зал заседаний, пристегнутые наручниками к конвою. Михаила Ходорковского и Платона Лебедева завели в «аквариум» с непробиваемыми стеклами, где они обменялись рукопожатием и сели на скамью. Оба выглядели вполне бодро. Журналисты ожидали, что подсудимые выступят с какими-нибудь заявлениями, но ни на один вопрос они не ответили.
     Наконец в зале появился судья Виктор Данилкин. Представившись сам, он представил уголовное дело, которое предстоит рассматривать суду. Он зачитал, что подсудимые Ходорковский и Лебедев обвиняются по ст. 160 (хищение чужого имущества) и 174 (легализация денежных средств, полученных преступным путем) УК РФ. По данным следствия, «обвиняемые в составе организованной группы с основными акционерами ОАО НК «ЮКОС» и другими лицами совершили хищение путем присвоения акций дочерних обществ ОАО «Восточная нефтяная компания» в период с 6 ноября по 12 июня 1998 года на сумму 3,6 млрд руб.; легализацию похищенных акций в 1998-2000 годах на эту же сумму; хищение путем присвоения нефти дочерних компаний ЮКОСа в 1998-2003 годах ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть ВНК» на сумму более 892,4 млрд руб. и легализацию части этих средств в 1998-2004 годах в размере 487,4 млрд руб. и $7,5 млрд». Кстати, вчера же стало известно, что в деле имеются иски к подсудимым от «Томскнефти» на 93 млрд руб. и от «Самаранефтегаза» на 77 млрд руб. (правда, «Самаранефтегаз» уже получил искомые деньги в деле по банкротству ЮКОСа, поэтому, возможно, не будет поддерживать свой иск).
     Затем прессу удалили из зала: предварительные слушания проходят в закрытом режиме. Перерыв в заседании случился через два часа. Все это время, как выяснилось, стороны обсуждали отвод прокурорам Шохину и Лахтину, заявленный защитой. «Мы считаем, что у прокуроров Шохина и Лахтина есть личная заинтересованность в исходе процесса»,– пояснили журналистам адвокаты. «Эти прокуроры,– отметил адвокат Вадим Клювгант,– не закон блюдут, а добиваются нужного им и их руководству решения суда». Сами прокуроры заявили в ответ, что никакой «личной заинтересованности» у них нет. А через полтора часа судья Данилкин сообщил, что в отводе прокуроров отказано.
     После этого адвокаты и сами подсудимые заявили суду ходатайство об обеспечении им права на защиту. Дело в том, что конвой, по словам защитников, стоял стеной между ними и «аквариумом» с подсудимыми, не давая обмениваться репликами и документами. Адвокаты заявили, что в такой обстановке конфиденциальность переговоров соблюсти невозможно, и просили позволить подсудимым сидеть рядом с ними, а не за стеклом и «дать им в полной мере реализовать свое право защищать себя». В ответ прокурор Шохин заявил, что он только за соблюдение всех прав, но не понимает, в чем оно нарушается, к тому же «главное – безопасность». «Только прокурор не уточнил, о чьей именно безопасности он беспокоится»,– прокомментировали позицию гособвинителя адвокаты. В итоге и в этом ходатайстве суд отказал.
     Остальные ходатайства защиты, которых, надо полагать, немало, будут заявлены в суде сегодня, когда продолжатся предварительные слушания. В частности, защита собирается потребовать дополнительное время для изучения обвинительного заключения и самого уголовного дела и поставить вопрос о правомерности проведения процесса в Хамовническом суде. Как объяснил «Ъ» один из адвокатов, из материалов дела не следует, что инкриминируемые господам Ходорковскому и Лебедеву преступления совершались на территории, подсудной этому райсуду. «Если верить обвинению, то они совершались в нескольких районах Москвы, следовательно, в соответствии с требованиями европейских конвенций, к которым присоединилась Россия, дело должен рассматривать специально назначенный суд»,– отметил один из защитников.
     Как стало известно «Ъ», подсудность дела была определена исходя из места совершения самого тяжкого эпизода в нем – о легализации похищенного имущества. По версии следствия, преступление было совершено по указанию руководителей ЮКОСа адвокатом Павлом Ивлевым, контора которого располагалась как раз в Хамовниках. Сейчас объявленный в розыск юрист, по некоторым данным, проживает в США.
     По мнению адвокатов, предварительные слушания продлятся еще не один день, а слушания по существу растянутся на полгода. При этом подозрения в затягивании процесса они отвергают: «Срок давности по эпизоду с хищением акций Восточной нефтяной компании на сумму 3,6 млрд руб. уже истек в ноябре прошлого года, а на остальные эпизоды время процесса не влияет».

Защите Михаила Ходорковского и Платона Лебедева отказано в отводе судьи

     4 марта председатель Хамовнического суда Москвы Виктор Данилкин отказал защите бывшего главы нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского и экс-руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева в собственном отводе. Адвокаты заявили отвод Данилкину в связи с тем, что, по их мнению, он не соблюдает принцип независимости в ходе слушаний.
     Наталья Терехова сообщила 4 марта о заявлении отвода судьи Виктора Данилкина, рассматривающего новое уголовное дело Ходорковского и Лебедева. Для такого решения Терехова привела несколько оснований. Во-первых, по словам адвоката, уголовное «дело поступило в суд с сопроводительным письмом от стороны обвинения о рассмотрении дела конкретным судьей Данилкиным. Именно этот судья и рассматривает дело. Заранее была определена судьба этого дела, определена подсудность и судья». «Поэтому мы считаем, что он не будет независимым, каким должен быть судья», – сказала Терехова. Во-вторых, как отметила адвокат, заседание суда 4 марта Данилкин начал с процессуального нарушения: он предоставил слово гособвинителям, которые попросили сохранить Ходорковскому и Лебедеву меру пресечения в виде заключения под стражу. «На это мы высказали свои возражения, поскольку в начале предварительных слушаний слово дается защите, а мы еще не заявили все запланированные нами ходатайства», – сказала адвокат.
     По словам Тереховой, Михаил Ходорковский не стал давать свою оценку заявлению об отводе судьи. «Позиция моего подзащитного такова, что он будет опровергать сущность предъявленного обвинения и доводы прокуратуры, а процессуальные вопросы он оставляет на решение адвокатам», – сказала защитник.
     Наталья Терехова сообщила, что прокуроры Дмитрий Шохин и Валерий Лахтин просили отклонить ходатайство об отводе судьи, так как, по их мнению, Данилкин не заинтересован в исходе процесса. После заявления адвокатов судья Виктор Данилкин удалился в совещательную комнату, чтобы принять решение о собственном отводе.
     Терехова рассказала, что защита намерена заявить еще ряд ходатайств. В частности, защита будет ходатайствовать о передаче уголовного дела для рассмотрения в другой суд, так как, по их мнению, оно по подсудности не относится к Хамовническому суду Москвы. В планы адвокатов также входит заявление ходатайства о прекращении уголовного дела за отсутствием в действиях обвиняемых состава преступления или ходатайства о прекращении производства по тем эпизодам, по которым истекли сроки давности.
     Напомним, 3 марта в Хамовническом суде Москвы начались предварительные слушания по новому уголовному делу, возбужденному в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Обвинительное заключение по этому делу в отношении Ходорковского и Лебедева было утверждено Генпрокуратурой 16 февраля. Как сообщила тогда представитель Генпрокуратуры, «в ходе предварительного следствия установлено, что обвиняемые в составе организованной группы с основными акционерами ОАО «НК ЮКОС» и другими лицами совершили хищение в период с 1998 по 2003 годы путем присвоения крупных объемов нефти дочерних нефтедобывающих акционерных обществ ОАО НК ЮКОС – ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть-ВНК» на сумму более 892 млрд руб., а также легализовали в крупном размере денежные средства, полученные от реализации похищенной в указанный период нефти на общую сумму, превышающую 487 млрд руб. и $7,5 млрд.

«Олигархи за стеклом-2»

Вчера в Хамовническом суде Москвы начался процесс по второму делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева

     Спустя 4 года после первого приговора экс-олигархам инкриминируется новое преступление: хищение нефти в особо крупных размерах – на сумму около 1 триллиона рублей. И отмывание еще порядка 450 миллиардов.
     Для нового процесса Ходорковского и Лебедева этапировали в Москву. Здесь, возле Хамовнического суда, вчера перекрыли движение и расставили около 300 омоновцев. Пешеходов разворачивали. Неизвестно как ближе к суду пробрались две бабульки, которые, сидя на переносных стульчиках, пришли поддержать арестантов.
     – А вы что тут делаете? – строго спросил их милиционер. – Бабушки дома сидят и носки вяжут!
     – А мы сознательные, политикой занимаемся, – ответили отважные бабульки и не сдвинулись с места.
     Другой массовой группы поддержки поблизости не наблюдалось. Разве что через час пара девушек неподалеку на асфальте написали разноцветными мелками: «Свободу Ходорковскому, Лебедеву, мы с вами!»
     А вот журналистов собралось столько, что еле-еле протискивались в помещение суда.
     За час до предварительных слушаний привезли на автозаке «Форд» и подследственных. Ходорковский за 4 года отсутствия в столице заметно поправился. Он был в джинсах и черном пальто. В руках – чемодан, судя по всему, c материалами дела. Лебедев же почти не изменился, он вышел из автозака в спортивных брюках и куртке-аляске.
     Тем временем в самом большом зале суда, где в свое время снималась знаменитая сцена из фильма «Мимино», размещали телеоператоров и фотокорреспондентов. Здесь вместо старорежимной клетки с решеткой, совсем как в Европе, установили коробку с затонированными стеклами. А по коридорам суда разносился запах щей.

     Когда Ходорковский с Лебедевым оказались за стеклом без наручников, они поздоровались друг с другом и, глядя на толпу снимающих, начали что-то весело обсуждать.
     Пишущих журналистов отправили в зал этажом ниже, где выставили три плазменные панели. По ним предлагалось наблюдать за процессом. Однако вчера трансляцию суда так и не начали. Согласно закону предварительные слушания ведутся в закрытом режиме.

КАК ЭТО БЫЛО В «МИМИНО»
     Судья:
     – Ответьте, зачем подсудимый (герой Вахтанга Кикабидзе) ломал дверь?
     Герой Фрунзика Мкртчяна:
     – Как ломал, почему ломал, просто этот... потерпевший! Сказал, что хочет в туалет, а Мимино постучал и сказал, что он тоже хочет...
     – Но зачем он разбил люстру?
     – А люстру это он случайно стулом зацепил, когда мы уже уходили...
     – Испытывал ли подсудимый неприязнь к потерпевшему?
     – Конечно, испытывал. Он мне всегда говорил: «Я к этому потерпевшему такую неприязнь испытываю, даже кушать не могу».

Ходорковскому прочат второй срок

«Небезынтересное зрелище» началось

     Вчера в Хамовническом суде Москвы началось рассмотрение нового уголовного дела экс-главы НК ЮКОС Михаила Ходорковского и МФО «МЕНАТЕП» Платона Лебедева. Адвокаты обвиняемых заявили отвод прокурорским работникам, участвующим в процессе. Эксперты считают процесс политическим. Наблюдатели отмечают странности с законопроектом, допускающим освобождение Ходорковского.
     Адвокаты заявили вчера три ходатайства, и все они были отклонены. Первое касалось прокуроров. Второе – стеклянной клетки, которая в дополнение к металлической делала невозможным общение адвокатов с подсудимыми. Защитники вообще настаивали на том, чтобы обвиняемых посадили рядом с ними, поскольку те явно не представляют общественной опасности и «сторожить их, как зверей в клетке, не было необходимости».
     Третье ходатайство – обеспечить обмен документами с подзащитными.
     Ходорковский и Лебедев обвиняются по ст. 160 и 174-1 УК. Это было единственное, что услышала пресса, которую попросили удалиться из зала до конца заседания. Журналистов собралось беспрецедентно много. Что явно нервировало судебных приставов: во время разговора одного из соратников Ходорковского с корреспондентом «НГ» они прервали беседу, потребовав выключить мобильник.
     Напомним: второе уголовное дело в отношении Ходорковского и Лебедева появилось в 2005 году – на стадии завершения первого судебного процесса в Мещанском районном суде Москвы. Накануне вчерашнего заседания сам Ходорковский пообещал в тексте, размещенном у него на сайте: «Гарантирую небезынтересное зрелище».
     В ходе предварительного следствия, указывает Генпрокуратура, было установлено, что обвиняемые в составе организованной группы с основными акционерами ОАО «НК ЮКОС» и другими лицами совершили хищение путем присвоения акций дочерних обществ ОАО «Восточная нефтяная компания» (ВНК) в период с 6 ноября по 12 июня 1998 года на сумму 3,6 млрд. руб. А также совершили легализацию похищенных акций дочерних обществ ОАО «ВНК» в 1998-2000 годах на эту же сумму.
     Кроме того, утверждает Генпрокуратура, обвиняемые совершили «хищение путем присвоения нефти дочерних акционерных обществ ОАО «НК ЮКОС» в 1998-2003 годах, ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть» ВНК на сумму более 892,4 млрд. руб. и легализацию части этих средств в 1998-2004 годах в размере 487,4 млрд. руб. и 7,5 млрд. долл. США». В качестве потерпевших указываются лица, которым действиями обвиняемых причинен крупный и особо крупный ущерб, отметили в Генпрокуратуре.

Позиция защиты
     Адвокаты бывшего главы ЮКОСа уже сообщают о нарушениях, указывая, например, что срок давности привлечения Ходорковского по эпизоду с хищением акций ОАО «Восточная нефтяная компания» на сумму 3,6 млрд. руб. истек еще в прошлом году. Кроме того, они усматривают некрасивую подоплеку в том, что новое уголовное дело в отношении их подзащитных рассматривает Хамовнический суд Москвы. На их взгляд, здесь нарушается принцип территориальной подсудности дела. «В законе говорится, что судья должен решить, подсудно ли дело этому суду. Если он с этим не согласится, то направить дело в другой суд», – сказал вчера адвокат Лебедева Константин Ривкин. Он пояснил, что защита готовит соответствующее ходатайство: «У нас есть соображение, где дело должно рассматриваться, но пока мы хотим услышать, что по этому поводу скажет прокурор».
     Вчера же защита и обвиняемые заявили отвод представителям гособвинения. Как сообщил «НГ» руководитель пресс-центра адвокатов Ходорковского и Лебедева Максим Дбар, причина в том, что «гособвинение представлено, с одной стороны, Дмитрием Шохиным, который был обвинителем по предыдущему процессу, с другой стороны – господином Лахтиным, который был надзирающим прокурором по делу Платона Лебедева. Защита уверена, что «эти люди, во-первых, необъективны, во-вторых, они уже участвовали в процессе и успели составить свою точку зрения – они еще в ходе и первого процесса проявили эту свою необъективность».
     По действующему приговору, пояснил Дбар, Ходорковский должен выйти на свободу осенью 2011 года: «Более того, сейчас он имеет право на условно-досрочное освобождение, которое может наступить в любое время. Структура новых обвинений такова, что новый срок, который ему грозит, – до 22 лет. Плюс к тому, что у него есть, – на усмотрение судьи. А минимальный срок, если он будет признан виновным, – больше 14 лет. Люди из ЮКОСа, которых судили по аналогичным обвинениям, получили от 12 до 14 лет. И они, по версии следствия, исполнители. Вряд ли якобы организатор может получить меньше исполнителя».
     Картина в области обвинений неясная, отмечает собеседник «НГ»: «Его обвиняют в том, что он украл у добывающих компаний ЮКОСа всю то ли нефть, то нефтепродукты, то ли средства от их продажи. Там перечислено все через запятую, хотя это абсурд – если вы обвиняете человека в хищении нефти, 350 миллионов тонн, то как это физически можно сделать? Хищение – тайное завладение чужой собственностью. Как можно тайно завладеть таким количеством нефти и потом куда-то это деть? Более того, непонятно, зачем он украл это у себя самого. Следствие переводит стоимость этой нефти по мировой цене – и получается совершенно астрономическая сумма – от 30 до 45 миллиардов долларов. По нынешнему курсу – это около 25 миллиардов долларов. В рублях – 892 миллиарда».
     Напомним: Ходорковский не без оснований рассчитывал на условно-досрочное освобождение (УДО). Он должен был получить его в Чите, по месту наказания, в районном и областном судах. Один раз ему отказали, потом он подал жалобу, и ему отказали в жалобе. После суда, отмечает Дбар, Ходорковский уже не сможет рассчитывать на УДО – это преступление особой тяжести, и там другие сроки: «По старому приговору он мог претендовать на УДО после отбытия половины срока, а по новым обвинениям – после отбытия двух третей срока. Это плюс 10 лет как минимум чистого времени. Впрочем, если даже он получит УДО, он останется арестованным по второму уголовному делу, потому что по нему есть мера пресечения в виде ареста».
     В беседе с корреспондентом «НГ» президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник отметил: «Это дело, суть которого – спор умершей матери (ЮКОС умер!) с дочками, имеет весьма отдаленное отношение к законности». Резник полагает, что «по этому делу будет приниматься политическое решение». Адвокат уверен: «Там, где не хотят слышать смелое и профессиональное слово адвоката, там через контрольные органы пытаются оказать на адвокатов давление... На всех адвокатов Ходорковского, на всех буквально, приходили представления о прекращении их статуса, представления, которые позорили Федеральную службу регистрации».
     Член Московской городской коллегии адвокатов Олег Щербаков обращает внимание «НГ» на важное обстоятельство: «Как выйти на условно-досрочное при том трепетном отношении власти и тюремных властей к Ходорковскому, которые каждое небольшое, совершенно незначительное, даже не являющееся нарушением режима деяние выставляют как нарушение режима? Конечно, ему будут всячески мешать уйти на условно-досрочный срок. Все это говорит о крепости этой власти. То есть они опасаются Ходорковского даже в том случае, если он выйдет на свободу после этих колоссальных сроков, которые будут ему даны».

Версия Охотного Ряда
     По думским кулуарам ходит одна очень интересная версия появления нового обвинения против Ходорковского. Главным виновником называется президент Дмитрий Медведев, который в самом начале своей легислатуры был лишен возможности устроить акт милосердия. Имеется в виду общеуголовная амнистия, которую Медведеву не позволено было объявить ни сразу же после избрания, ни после инаугурации. Новому президенту пришлось пойти на хитрость и придумать амнистию неформальную – через корректировку Уголовного кодекса. И вот тут-то фигура Ходорковского стала ключевой, потому что условия первого приговора позволяли ему на такую квазиамнистию рассчитывать.
     Напомним, что тогда, в мае 2008 года, по Госдуме, за которой закреплено полномочие объявлять в стране амнистию, ходили упорные слухи, что Медведев вот-вот выступит с подобающей инициативой. Фракция ЛДПР даже поспешила внести альтернативный проект постановления. Однако потом слухи вдруг быстро заглохли, а либерал-демократы незаметно от своего документа отказались. Но вот 20 июня 2008 года глава думского комитета по законодательству Павел Крашенинников внес странную поправку в УК РФ. Дело в том, что Европейский суд по правам человека настаивает: условия содержания в заключении и подследственных, и уже осужденных должны быть одинаковыми. А если нет, то время нахождения под следствием должно учитываться с повышающим коэффициентом больше единицы. Вот Крашенинников и предложил, поскольку условия в российских СИЗО далеки от гуманных и даже с зонами не сравнятся, считать один день в СИЗО за полтора, а то и два. Но лишь в том случае, если человек получил меньше 10 лет и отправлен на общий режим. Напомним, что Ходорковский под эти условия подпадает идеально – у него 9 лет колонии общего режима.
     Таким образом, по слухам, Медведеву якобы было отказано и в такой псевдоамнистии – пока проблема Ходорковского не будет решена. Законопроект Крашенинникова завис. Но, что интересно, уже во время этого зависания – в течение осени прошлого года – на него положительно отозвались и правительство, и Верховный суд РФ. Они сообщили в Думу, что у них нет никаких к нему замечаний. Напомним, кстати, что и сам Медведев в последнее время неоднократно заявлял: в тюрьмах нашей страны сидит слишком много народу, так что ситуацию надо менять. А ведь задумка Крашенинникова, как улучшающая положение человека, должна была в соответствии с Конституцией получить обратную силу, то есть применяться к людям, уже давно отбывающим наказание.
     Сам Павел Крашенинников прокомментировал паузу в продвижении своего законопроекта весьма своеобразно. Он заявил, что его текст еще не прошел всех необходимых согласований. На вопрос, с кем же это, если правительство и Верховный суд уже отозвались положительно, Крашенинников ответил: «С правительством» – и сообщил, что положительного отзыва от него он не видел. «Но ведь он есть в думской базе, еще в конце сентября он пришел за подписью Сергея Собянина», – высказал недоумение корреспондент «НГ». «Я сейчас на Урале, так что давайте поговорим потом», – сказал депутат, впрочем, еще раз повторив, что именно кабинет министров пока не согласен с его инициативой. Из других же думских источников стало известно, что скорее всего дело в изменении позиции исполнительной власти с положительной на отрицательную. Поэтому сентябрьский отзыв, судя по всему, считается как бы аннулированным.

Все лица – знакомые

Начались предварительные слушания по новому делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева

     В Хамовническом суде Москвы хорошо подготовились к освещению процесса в СМИ. Для российских и зарубежных журналистов выделен отдельный зал, где установлены три плазменных монитора. Они предназначены для трансляций из зала суда – в случае, конечно, если процесс будет проходить в открытом режиме. Всего аккредитовано больше 150 человек.
     В начале вчерашнего заседания прессу даже пустили в зал для проведения фотосъемки, но затем слушания были объявлены закрытыми, и в зале остались только подсудимые, их адвокаты и гособвинители.
     Вокруг здания суда, в 7-м Ростовском переулке, много омоновцев и людей в штатском. Переулок закрыт для движения, у всех прохожих проверяют документы.
     Процесс ведет один судья – Виктор Данилкин. Интересы подсудимых представляет группа адвокатов, среди которых Каринна Москаленко, Вадим Клювгант, Елена Липцер, Наталья Терехова. Гособвинение поддерживают Валерий Лахтин и Дмитрий Шохин, известный по предыдущему «делу ЮКОСа».
     Вскоре после начала заседания адвокаты Ходорковского и Лебедева заявили отвод гособвинителям, мотивировав его заинтересованностью последних. Отвод был отклонен.
     Адвокат Москаленко заявила журналистам: «Конвой ведет себя как хозяин в этом процессе». Защита также выразила требование, чтобы подсудимые Ходорковский и Лебедев сидели за одним столом с адвокатами, а не в «аквариуме» – застекленной клетке.
     Судья отклонил все ходатайства защиты.
     По предположениям адвокатов Ходорковского и Лебедева, предварительные слушания могут продлиться около двух недель. Они продолжатся сегодня в 11.30 утра.
     Напомним: Михаил Ходорковский и Платон Лебедев обвиняются в присвоении мошенническим путем почти 1 трлн рублей и отмывании (легализации) почти 450 млрд рублей.

Дважды в одну клетку

Стартовал новый процесс по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева

     Вчера в Хамовническом райсуде Москвы начались предварительные слушания по делу экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя группы МЕНАТЕП Платона Лебедева. Их обвиняют в хищении чужого имущества и отмывании денег. Как и положено по закону, вчерашнее заседание проходило в закрытом режиме. Этот процесс, который журналисты уже окрестили «первым делом ЮКОСа времен Дмитрия Медведева», обещает быть долгим. По прогнозам адвокатов, только предварительные слушания могут продлиться около двух недель.
     Судебные заседания должны были начаться в полдень. Желая занять лучшие места в зале, журналисты стали подходить к зданию суда за два часа до начала. Маленький переулок с односторонним движением недалеко от Плющихи с самого утра оказался под контролем милиции, ОМОНа и спецназа Министерства юстиции. На подходах к зданию Хамовнического суда были установлены металлические заграждения. Милиционеры пропускали граждан только по журналистским удостоверениям или по паспортам, в которых было указано место прописки.
     Для процесса по делу Ходорковского-Лебедева был выбран самый большой зал на третьем этаже. В нем, по прогнозам пресс-секретаря Мосгорсуда Анны Усачевой, смогут разместиться до 50 журналистов. Вчера же туда набилось гораздо больше представителей прессы. Там были не только фотокорреспонденты и телеоператоры, но и репортеры многочисленных российских и зарубежных СМИ. Дверь в зал была открыта, но у входа дежурили несколько бойцов спецназа Минюста, которые не пропускали в зал других журналистов, не позаботившихся о том, чтобы прийти в суд пораньше. Им предложили спуститься на второй этаж, где в другом зале были установлены три плазменных экрана. На них в режиме онлайн должен транслироваться весь судебный процесс. На первом экране можно было понаблюдать за улыбающимися подсудимыми, сидящими в новенькой стеклянной клетке. На втором виднелось кресло председательствующего судьи, а на третьем публика могла любоваться адвокатами подсудимых, представителями потерпевших и прокурорами. Ровно в полдень мониторы выключили, хотя предварительные слушания еще не начались, и из зала суда прессу не удалили. Пристав, регулирующий видеотрансляцию, заявил недовольным ее неожиданным окончанием журналистам: «Кина не будет!» Разочарованные корреспонденты вышли из зала и попробовали подняться по лестнице на третий этаж. Но не тут-то было: их ожидали спецназовцы. «Я хочу видеть Ходорковского, почему меня не пускают? – кричала пожилая женщина, чудом оказавшаяся в здании суда вместе с прессой. «Не положено, – уговаривал ее офицер спецназа. – Мы сейчас будем зачищать этот этаж. Спускайтесь вниз».
     Предварительные слушания начались. Из зала вышли фотокоры и телевизионщики. Через два часа появились адвокаты подсудимых. «Мы заявили отвод гособвинителям Дмитрию Шохину и Валерию Лахтину, – заявила «НИ» защитник Ходорковского Каринна Москаленко. – Мы считаем, что у этих представителей Генпрокуратуры, уже участвовавших в первом процессе, есть заинтересованность в исходе дела. Михаил Борисович хотел согласовать с нами позицию по отводу гособвинителей. Он попытался передать листочек бумаги, а конвой отнял эту записку у адвоката». В перерыве адвокаты не смогли пообщаться с подзащитными. Им это не разрешил конвой.
     Как и ожидали защитники, после перерыва судья Виктор Данилкин отказался удовлетворить их ходатайство об отводе гособвинителей. Адвокаты не расстроились: у них подготовлены и другие заявления. «Мы собираемся заявлять много ходатайств. В частности, о признании некоторых доказательств недопустимыми», – сообщила «НИ» адвокат Платона Лебедева Елена Липцер. Она отказалась прогнозировать, сколько продлятся предварительные слушания. Другие защитники предположили, что эти заседания могут затянуться на 10-15 дней. После этого защитники попросят судью сделать перерыв, чтобы они могли ознакомиться с не известными им материалами уголовного дела.
     Завтра предварительные слушания продлятся в том же закрытом режиме.

В обвинительном заключении

Суд вновь читает и слушает дело «ЮКОСа»

     Вчера в обстановке особых мер безопасности в Хамовническом суде Москвы начался второй процесс по уголовному делу о хищении чужого имущества в особо крупных размерах с использованием служебного положения. Его фигуранты – самые известные в стране заключенные Михаил Ходорковский и Платон Лебедев.
     Начала рассмотрения этого процесса ждали давно, и к нему подготовились все стороны, поэтому в первые минуты все выглядело несколько театрально. Привезли заключенных за час до начала суда на бронированных микроавтобусах. Кто из них в каком сидел, было неясно. Несколько машин нужны были, скорее всего, не столько для охраны, сколько для запутывания встречающих.
     Михаил Ходорковский по прибытии в суд громко прокричал «позор», а ему сквозь ворота бросили гвоздики. На бывшем главе «ЮКОСа» было черное пальто и синие джинсы, а глава «Менатепа» Платон Лебедев был одет в куртку и спортивные штаны.
     Как заявили корреспонденту «РГ» в ГУВД Москвы, для охраны Хамовнического суда приняты действительно повышенные меры безопасности. Бойцами ОМОНа взяты под наблюдение прилегающие к зданию суда улицы. Там стоят заграждения. У всех прохожих проверяются документы. Так что даже те, кто процессом не интересовался, в недоумении спрашивали, а в чем дело? Получилась дополнительная сутолока и ажиотаж. Журналистов у суда было больше, чем просто глазеющих. На процессе уже зарегистрировали 30 телегрупп и 20 фотокоров газет и журналов, которые намерены освещать суд.
     Перед началом судебного заседания зал обошли кинологи с собаками. Милиционеры проверили всех входящих в здание суда журналистов и участников процесса металлоискателями.
     По информации ИТАР-ТАСС, за порядком около здания Хамовнического суда следят около 300 сотрудников правоохранительных органов и еще ожидают подкрепление.
     Предварительное слушание, которое вчера началось, проходит в закрытом режиме. Известно, что гособвинение на этом процессе будет поддерживать Дмитрий Шохин – человек, известный по прошлому процессу в 2004-2005 годах. Кто будет работать вместе с ним, пока неясно. По неподтвержденным в Генпрокуратуре слухам, вторым может стать прокурор Валерий Лахтин. У него тоже большой опыт в деле «ЮКОСа».
     В Хамовническом суде под громкий процесс выделен зал на 4-м этаже, вмещающий до 50 человек. Для тех, кому не хватит там места, есть еще один зал на третьем этаже, где установлены плазменные панели и будет прямая трансляция из зала заседаний. Ходорковский и Лебедев будут сидеть не за решетками, а за пуленепробиваемым стеклом.
     Кстати, этот зал суда имеет небезынтересную историю. Именно в нем «судили» Кикабидзе, когда снимали фильм «Мимино». Но тот, киношный, процесс закончился за сутки. А по предварительным прикидкам, нынешний может продлиться не один месяц.
     На первом дне процесса решаются вопросы о назначении дела к слушанию и форме судопроизводства. Суд рассматривает и ходатайства сторон.
     О чем будет новый процесс? Обвинение утверждает, что Ходорковский и Лебедев в составе организованной группы в 1998-2003 годах похитили «путем присвоения крупных объемов» нефть у «дочек» – ОАО «НК «ЮКОС», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томск нефть» ВНК. Всего украдено, по версии следствия, нефти на сумму больше 892 миллиардов рублей.
     Подсудимых кроме этого подозревают в легализации денег в крупном размере, полученных от продажи похищенной за эти годы нефти, на общую сумму, превышающую 487 миллиардов рублей и 7,5 миллиарда долларов. Исходя из столь астрономических сумм, если вина Ходорковского и Лебедева будет доказана, экс-олигархам грозит до 22 лет лишения свободы.
     По первому приговору, который прозвучал в мае 2005 года, Мещанский суд Москвы признал Михаила Ходорковского и Платона Лебедева виновными по нескольким статьям УК РФ, в том числе в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов. Оба тогда получили по 9 лет лишения свободы. Потом Мосгорсуд снизил этот срок до восьми лет.

Второе пришествие

Начался новый суд над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым

     Вчера в Хамовническом суде столицы начались предварительные слушания по новому уголовному делу экс-главы «ЮКОСа» Михаила Ходорковского и экс-руководителя МФО «МЕНАТЕП» Платона Лебедева.
     7-й Ростовский переулок, где находится здание суда, был перекрыт уже с десяти утра – за два часа до начала слушаний. За углом стояли машины ОМОНа. Пускали только журналистов, сотрудников суда и участников процесса, остальных пешеходов милиционеры направляли в обход.

Явление народу
     В 10.45 у въезда во двор суда появились огромный черный Ford и неприметная синяя «Газель» без окон, откуда вышли вооруженные до зубов охранники. «Пустыми приехали:» – вздохнул кто-то из журналистов. Но тут с подножки «Газели» спрыгнул Михаил Ходорковский: стриженный под ноль, в черном пальто, ярко-синих джинсах и с черным чемоданчиком в руках. Решетчатая ограда двора затрещала под напором публики.
     – Свободу «железной маске»! – крикнула какая-то женщина, но ее оборвали люди в штатском.
     – Михал Борисыч, скажите что-нибудь! Хотя бы рукой махните! – просили журналисты.
     Но экс-олигарх даже не повернул головы. Подчеркнуто дисциплинированный, он под конвоем быстро прошел в боковой вход.
     Следом за Ходорковским из «Газели» вывели одетого в куртку-аляску Платона Лебедева, сохранившего свою седую шевелюру. Как и Ходорковский, он мрачно проследовал к дверям, не обращая внимания на журналистов.

Началось
     Заседание началось с сорокаминутным опозданием.
     – Господин Ходоковский, господин Лебедев! Пожалуйста! Два слова для прессы! – не унимались корреспонденты, но подсудимые лишь горько улыбались.
     Судья Виктор Данилкин занял свое кресло, прессу удалили из зала, а в пресс-комнате вырубили видеотрансляцию: предварительные слушания проходят в закрытом режиме.
     На первом заседании суд должен заслушать ходатайства сторон, определить дату начала основных слушаний и решить вопрос о том, закрывать ли процесс. Первыми выступили адвокаты. Они пожаловались на ограничение их общения с подсудимыми и заявили отвод гособвинителям Дмитрию Шохину и Валерию Лахтину. Именно Лахтин во время следствия по первому делу «ЮКОСа» требовал ареста Ходорковского и Лебедева и продления им сроков содержания под стражей. В той же роли он участвовал в процессах по делам других сотрудников компании, например вице-президента «ЮКОСа» Василия Алексаняна. Шохин же выступал гособвинителем на первом процессе, за что в итоге получил повышение по службе и орден Почета. «Они себя уже проявили», – заявила по этому поводу защита. «Мы считаем, что никаких оснований для нашего отвода нет», – парировали прокуроры, и суд с ними согласился. Слушание продолжится сегодня.

Цифры
     350 млн. тонн столько нефти якобы похитили подсудимые у «дочек» «ЮКОСа» «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз» и «Томскнефть»
     892,4 млрд. рублей – стоимость нефти
     487 млрд. рублей и 7,5 млрд. долларов – столько денег якобы отмыли Ходорковский и Лебедев
     3,6 млрд. рублей – стоимость якобы похищенных ими акций «Восточной нефтяной компании»

Суд специального назначения

     Во второй день процесса над Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым судья отказался удовлетворить ходатайство адвокатов о его отводе, но неожиданно не стал принимать решение о продлении срока содержания под стражей обоих заключенных.
     В среду в Хамовническом суде Москвы продолжились предварительные слушания по второму уголовному делу в отношении экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева. В суде стало гораздо спокойнее – телеоператоров и фоторепортеров в здание не пропустили, и они на протяжении всего заседания мерзли на улице. А вот милиции на прилегающих к зданию суда улицах меньше не стало – оцепление по сравнению с первым днем слушаний расширили, пропускной режим ужесточили.
     Беспрепятственно к зданию суда могут проехать только автомобили, а прохожим приходится объяснять свой маршрут и причины передвижения в этом районе.
     Заседание, назначенное на 11.30, возобновилось с более чем получасовым опозданием. На вопросы журналистов о причине задержки прокуроры Дмитрий Шохин и Валерий Лахтин реагировали молчанием и застенчивыми улыбками. Позже выяснилось, что утром суд предоставил защите Ходорковского и Лебедева время для общения: поскольку накануне заседание завершилось в после 18.00, возможности попасть к своим клиентам в СИЗО у адвокатов уже не было.
     Новостей из зала заседания пришлось ждать более двух часов. После 14.00 из зала вышли все так же молчавшие прокуроры, вслед за которыми появилась одна из адвокатов Ходорковского Наталья Терехова. Она сообщила, что сторона защиты выразила протест против действий председательствующего Виктора Данилкина и заявила ходатайство о его отводе.
     Причиной протеста, по словам Тереховой, стало то, что судья в самом начале сегодняшнего заседания неожиданно предоставил слово стороне обвинения, хотя предварительные слушания были инициированы стороной защиты и, соответственно, инициатива в их ходе должна принадлежать именно ей.
     По словам Тереховой, обвинение заявило ходатайство о сохранении меры пресечения для Ходорковского и Лебедева (заключение под стражу). Однако из-за протеста защиты суд к разрешению этого ходатайства так и не приступил. Решение по мере пресечения и вовсе отложено до четверга, а гособвинению предоставлено время для представления доказательств.
     Кроме того, защите стало известно, что дело Ходорковского и Лебедева поступило в суд с сопроводительным письмом из Генпрокуратуры о рассмотрении дела конкретным судьей Виктором Данилкиным, который и принял его к производству, отметила Терехова. Между тем адвокаты до сих пор не понимают, на каком основании это дело передано именно в Хамовнический суд. «Защита уже второй день не может добиться у суда рассмотрения вопроса о подсудности дела Ходорковского и Лебедева именно этому суду», – рассказал адвокат Вадим Клювгант.
     Вопрос о подсудности адвокаты считают ключевым, поскольку рассмотрение дел судом без учета правил подсудности лишает его решение легитимности.
     «В международном праве есть понятие специально назначенного суда, – пояснил Клювгант. – Европейский суд по правам человека в Страсбурге имеет большие претензии к России по поводу рассмотрения дел специально назначенными судами вне правил подсудности». По ощущению адвокатов, судья Данилкин «настойчиво избегает любыми способами рассмотрения вопроса о подсудности». «И это не может не наводить нас на мысль, а не имеем ли мы дело с этим самым специально назначенным судом», – пояснил Клювгант. Подозрения о том, что данный суд имеет признаки специально назначенного, и стало основанием для заявления ходатайства об отводе судьи Данилкина, заявил он.
     «У нас нет сомнений в квалификации судьи и нет сомнений в том, что он знает территориальные пределы юрисдикции Хамовнического суда лучше нас всех. У нас нет никаких претензий лично к судье и нет оснований его в чем-то подозревать, но мы прибегаем к ходатайству об отводе судьи вынужденно. Мы не можем допустить, чтобы вот так по умолчанию такой ключевой вопрос, как вопрос о подсудности дела, уходил из повестки дня», – сказал Клювгант.
     Гособвинение ходатайство защиты об отводе судьи не поддержало. Судья Данилкин пришел к выводу, что никаких обстоятельств, препятствующих дальнейшему рассмотрению дела, нет.

Ходорковский vs Кремль: второй раунд

Россия. Новый процесс над бывшим главой ЮКОСа, отбывающим срок в Сибири

     Немного располневший, улыбающийся и по-прежнему настроенный по-боевому: таким, полным решимости, Ходорковский вчера вновь предстал перед московской публикой, после пяти лет тюрьмы и сибирских лагерей. «Тюрьма делает человека свободным», – объяснял самый знаменитый заключенный России в одном из своих последних писем, которые – с помощью адвокатов – ему удалось передать из тюрьмы. Вчера в этом смогли убедиться журналисты, видевшие его во время открытия нового процесса, начатого против него и его давнего сообщника Платона Лебедева (этот процесс должен был быть открытым, но первое – техническое – слушание проходило при закрытых дверях).
     Эти два человека в 2005 году уже были приговорены к восьми годам заключения за уклонение от уплаты налогов, а теперь им грозит еще двадцать два года лишения свободы, на этот раз по обвинению в хищении около 20 миллиардов евро. Этот новый процесс станет проверкой для нового президента России, Дмитрия Медведева, который пообещал положить конец «юридическому нигилизму». В 2007 году первый процесс был сфабрикован для того, чтобы заставить замолчать олигарха, который пошел против Владимира Путина, и взять под контроль его нефтяную компанию 'ЮКОС'. Четыре года спустя семья Ходорковского, тесно сплотившаяся вокруг узника, надеется на то, что «юрист» Дмитрий Медведев проследит за тем, чтобы этот процесс был справедливым.
     «Абсурд». Согласно новому обвинению, 45-летний Михаил Ходорковский и его правая рука Платон Лебедев с 1998 по 2003 год присвоили 350 миллионов тонн нефти. «С момента предъявления мне в начале 2007 года этого обвинения, – замечает Ходорковский в записях, переданных его адвокатами, – я честно пытался убедить следственную группу не позорить себя и страну заведомо абсурдными утверждениями. Я пытался объяснить, что сделать то, что они там написали, то есть похитить 350 миллионов тонн нефти, физически невозможно...» 350 миллионов тонн нефти – это практически годовой объем производства нефти в России, заявляют его адвокаты. «Ходорковский настроен очень по-боевому, – подчеркивает его защитник Вадим Клювгант, который регулярно навещает его в тюрьме. – В заключении у него было много времени на размышления, и он достаточно уверен в своей правоте».
     Находясь в заключении, Михаил Ходорковский проанализировал свою жизнь; теперь он говорит, что не жалеет о своих решениях. Его «детской мечтой» было стать «директором завода», признавался он осенью прошлого года писателю Борису Акунину. В 24 года, еще будучи советским комсомольским активистом, он основал Центр научно-технического творчества и занялся импортом джинсов, компьютеров и оборудования. В 38 лет, в 2001 году, он стал самым богатым человеком России, и его состояние продолжало расти: будучи сметливым человеком и обладая хорошими связями во властной верхушке, он смог в 2003 году довести свое личное состояние до 8 миллиардов долларов (6,4 миллиардов евро). Но он стал «рабом» своей мечты – рассказывал он Борису Акунину – и, в любом случае, хотел отойти от дел в 2008 году. У Ходорковского простое объяснение того, почему он попал в опалу: в феврале 2003 года он начал обличать масштабы коррупции в России, говоря о «гигантском рынке [коррупции], составляющем 10% ВВП». В следующем месяце в отношении его близких были начаты преследования.
     Перед арестом, в октябре 2003 года, у председателя правления 'ЮКОСа', по его словам, было время сбежать за границу, как это сделали многие олигархи. Ходорковский рассказал, что даже совершил прощальное турне, незадолго до ареста посетив своих друзей в Израиле, Соединенных Штатах и Великобритании. Его друзья за границей могли бы с легкостью помочь ему остаться там, признался он, «но тогда они перестали бы меня уважать». В июле 2003 года, после ареста Платона Лебедева, ловушка захлопнулась. Сбежать, оставив арестованного друга в одиночестве в России, было бы «предательством», объясняет Ходорковский.
     Подписчик. Михаил Ходорковский полностью реализовал все свои амбиции в качестве главы предприятия, но при этом, по-видимому, до сих пор не распрощался с амбициями политическими. Даже сидя в сибирской тюрьме, он получал по подписке несколько десятков газет и журналов, чтобы иметь возможность по-прежнему следить за новостями и давать свои комментарии. В ноябре прошлого года (как всегда, через своих адвокатов, которые передают его письма на свободу) он выразил удовлетворение по поводу наступления экономического кризиса и избрания Барака Обамы, увидев в этом символ начала «глобальной перестройки». Кризис может положить начало эпохе неосоциализма, пишет он, созданию более регулируемого, более социально ориентированного мира, который будет более бережно относиться к окружающей среде и в котором будет хотеться жить. «Мы живем не для того, чтобы только загрязнять воду и воздух», – заявляет он.

«Шокирующая простота» дела Ходорковского

По итогам первого дня судебного заседания появился комментарий главного обвиняемого

     Вчера продолжилось судебное заседание по рассмотрению новых обвинений против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Второй день процесса над бывшими руководителями ЮКОСа показал, что у суда и обвинения есть неформальные контакты. Адвокаты Ходорковского и Лебедева потребовали отвода судьи, усомнившись в его объективности и независимости.
     По итогам первого дня судебного заседания на сайте пресс-центра адвокатов Ходорковского и Лебедева появился комментарий главного обвиняемого. «Я прошу общественность в ходе процесса сравнивать понятность и открытость моей позиции с закрытостью и непонятностью сути обвинения», – заявил Ходорковский. И пообещал, что не станет публично говорить о политической мотивированности нового дела, чтобы «не затруднять понимания шокирующей простоты дела». Правда, повторив несколько раз словосочетание «шокирующая простота», экс-глава ЮКОСа так и не объяснил, в чем она заключается. Видимо, по процессуальным соображениям.
     Именно исходя из них адвокаты обвиняемых вчера планировали все-таки услышать объяснения от обвинения и суда на тот счет, почему процесс проходит в Хамовниках, а не в каком-либо еще районном суде столицы. Как пояснил «НГ» руководитель пресс-центра адвокатов Ходорковского и Лебедева Максим Дбар, судья второй день не дает защите такой возможности. Дбар отметил, что у последней до сих пор нет официальных документов по вопросу подсудности. А распространяемые в СМИ сведения – мол, Хамовнический суд выбран из-за того, что к нему территориально относится один из наиболее тяжелых эпизодов обвинения – к делу, как говорится, не пришьешь. По словам Дбара, ходатайства по подсудности защита не выдвигает, но информацию получить хотела бы.
     На вопрос «НГ», какая принципиальная разница для Ходорковского и Лебедева, где их будут судить, Дбар дал ответ с точки зрения Конституции и общих принципов правосудия. Быть судимым судом, к компетенции которого относится рассматриваемое дело, – неотъемлемое право каждого человека. По словам Максима Дбара, «если оно нарушается, это делает все последующие решения суда по сути дела незаконными». Поэтому, заявил он, «адвокаты и считают, что в интересах всех сторон провести подробное обсуждение этой проблемы».
     Можно предположить, что их настойчивость объясняется теми же процессуальными соображениями, которые защита, естественно, заранее оглашать не намерена. А обещание, что в ближайшие дни она настоятельно будет добиваться разрешения спора о подсудности, Максим Дбар в беседе с корреспондентом «НГ» высказал.
     Впрочем, как показал вчерашний день, планы у адвокатов могут быть одни, а действительность оказывается иной. Потому что в деле есть еще и обвинение, а также судья Виктор Данилкин, которого, как известно, прокуратура официально попросила председательствовать на данном процессе. Как объяснил Дбар, судья вчера неожиданно нарушил очередность и предоставил прокурору право заявить ходатайство, хотя защита подачу своих заявлений еще не завершила. По мнению Дбара, если судья не находился в контакте с прокурором, как он мог знать, что у того есть просьба. А если находился, это совсем другое дело. В общем, в результате и появилось требование адвокатов об отводе судьи. Который и объявил перерыв для того, чтобы уйти в совещательную комнату и подумать, действительно ли он настолько предвзят и необъективен, что сам себя должен удалить с процесса.
     Корреспондент «НГ» удивился: почему адвокаты уделили такое серьезное внимание просьбе прокуратуры сохранить Ходорковскому и Лебедеву ныне действующую меру пресечения – содержание под стражей? Даже если ее действие и заканчивается 17 марта, подсудимых на волю-то не выпустят, ведь они отбывают срок заключения. Максим Дбар пояснил, что это вовсе не технический вопрос. Если нынешняя мера пресечения продолжена не будет, то, например, Ходорковского должны будут перевести на общий режим содержания. Который в первом приговоре ему теоретически и был объявлен. Однако, заметил Дбар, Ходорковский из всего времени отсидки на общем режиме в совокупности провел примерно год. А остальное время пребывал либо под дисциплинарным наказанием, либо под очередным следствием. Что, конечно, вызывает сомнение в случайности этой ситуации. Между тем, подчеркнул глава пресс-центра юкосовских адвокатов, общий режим дает право, к примеру, на трехдневное свидание с родственниками один раз в три месяца. «Что в Москве было бы достаточно просто устроить», – заметил он. На общем режиме существуют и более либеральные правила получения передач и прочие послабления.

За ними Москва

Будет ли Светлана Бахмина давать показания по новому делу Ходорковского

     Вчера Зубово-Полянский районный суд отказался рассматривать вопрос об условно-досрочном освобождении (УДО) бывшего юриста ЮКОСа Светланы Бахминой. Процесс перенесен в Москву – по подсудности. Бахмина числится за тюремной больницей СИЗО «Матросская тишина», где она должна содержаться после родов с трехмесячной дочерью. Нерешительность мордовского правосудия в деле об УДО может объясняться тем, что бывший юрист ЮКОСа, вероятно, проходит свидетелем по новому делу Ходорковского-Лебедева.
     В Зубово-Полянском районном суде шесть судей. Трое из них уже «отметились» по делу Светланы Бахминой. Двое отказали ей в УДО при том, что бывший юрист ЮКОСа отбыла больше половины срока, признала свою вину, администрация колонии и прокуратура ходатайствовали об ее освобождении. Третья судья не удовлетворила ходатайство по формальным основаниям: Бахмина больше в Мордовии не содержится, пусть ее дело рассматривают там, где она находится.
     «Абсолютно непонятно, почему такой несложный вопрос об УДО рассматривается в течение девяти месяцев», – возмущается в интервью «НИ» адвокат г-жи Бахминой Роман Головкин. – Мы обжаловать решение суда не будем. Процесс продолжится в Москве». Информация о реальном местонахождении Светланы Бахминой по-прежнему противоречива. По одной версии, она вместе с дочерью находится в санатории в Подмосковье. По другой – в одной из московских клиник. Но в любом случае под конвоем.
     Эксперты обращают внимание на то, что Светлана Бахмина была осуждена по обвинению в хищении имущества компании «Томскнефть». В новом деле Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в качестве пострадавшей стороны также фигурирует «Томскнефть». Один из экспертов сообщил «НИ», с чем связан перенос рассмотрения дела Бахминой в Москву: «Вероятно, Светлана проходит свидетелем по новому делу ЮКОСа. И обвинение, добиваясь от нее показаний против ее бывших руководителей, держит Бахмину на «коротком поводке». Второй вариант: не отпуская на свободу многодетную мать с новорожденным ребенком, обвинение пытается воздействовать на Ходорковского».
     В Интернете тем временем продолжается сбор подписей за помилование Светланы Бахминой. К президенту Дмитрию Медведеву с этой просьбой обратились уже 93 780 человек.

Защита Ходорковского и Лебедева объявила отвод судье
     Вчера в Хамовническом районном суде Москвы, где рассматривается новое уголовное дело в отношении экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и бывшего главы группы МЕНАТЕП Платона Лебедева, адвокаты подсудимых заявили об отводе судьи Виктора Данилкина. Так, по словам Натальи Тереховой, представляющей интересы г-на Ходорковского, это ходатайство было вызвано неправомерными действиями судьи, который неожиданно дал слово стороне обвинения на процессе, в то время как защита еще не завершила представление своих ходатайств. Кроме того, как стало известно адвокатам, новое дело поступило в суд с сопроводительным письмом от стороны обвинения, в котором содержалась просьба о рассмотрении дела именно судьей Данилкиным. Напомним, что Ходорковского и Лебедева обвиняют в хищении нефти на сумму более 892 млрд. рублей и в легализации денежных средств, полученных от реализации похищенной нефти на общую сумму, превышающую 487 млрд. рублей и 7,5 млрд. долларов.

«Басманное» колесо

     В эти дни район Москвы, расположенный в непосредственной близости от Хамовнического суда, находится фактически на осадном положении. Через милицейские кордоны непросто пройти даже местным жителям. В суде начался второй процесс над бывшим главой ЮКОСа Михаилом Ходорковским и экс-заместителем МФО МЕНАТЕП Платоном Лебедевым. Теперь им вменяется в вину незаконное присвоение акций дочерних обществ нефтяной компании на сумму свыше 3,5 млрд рублей и хищении у них нефти на 892 млрд рублей в период 1998-2003 годов.
     Напомним, что Ходорковский был арестован в октябре 2003 год и спустя полтора года приговорен к 9 годам лишения свободы за мошенничество в крупных размерах и неуплату налогов. Затем срок был уменьшен на год. Так что достаточно скоро Ходорковский мог бы оказаться на свободе.
     Однако в свете новых обвинений, за которые Ходорковскому и Лебедеву грозит срок до 22 лет, перспектива освобождения становится весьма сомнительной. Гособвинителем по делу является Дмитрий Шохин, который выступал в этой роли на первом процессе и, как считают, именно за успешную работу получил орден. А судья Виктор Данилкин уже в первый день процесса стремительно отклонил все ходатайства защиты: от отвода гособвинителей до просьбы не держать подсудимых в пластиковой клетке.
     Смысл первого процесса над Ходорковским был очевиден, а его исход – предрешен изначально. Осуждением Ходорковского за использование общепринятых для всего крупного бизнеса схем ухода от налогов власть добивалась сразу нескольких результатов. Во-первых, перед парламентскими выборами 2003 года и президентскими 2004-го Кремль демонстрировал избирателям, что намерен положить конец системе олигархата, крайне раздражающего подавляющее большинство граждан, считающих себя ограбленными. Во-вторых, изолированным оказывается самый богатый и независимый, позволяющий себе политические вольности российский миллиардер. Это неизбежно должно стать и уроком поведения для остальных представителей крупного бизнеса. Ну и, наконец, по завершении процесса основные нефтедобывающие активы ЮКОСа перешли в собственность государственной «Роснефти», то есть произошел гигантский передел собственности.
     Сегодня ситуация несколько иная. Прежде всего, у Ходорковского больше нечего взять. С точки зрения пропагандистской, судебное преследование бывшего олигарха тоже не несет прежнего смысла. Спустя более чем пять лет стало очевидным, что с системой по ограблению страны государство бороться не намерено. Ходорковский так и остался единственным, привлеченным к ответственности за подобного рода махинации и преступления. Другие миллиардеры, занимавшиеся ровно тем же самым по-прежнему на коне занимают видные посты в общественных учреждениях, а не места на нарах.
     Более того, атмосфера в российском бизнесе ничуть не оздоровилась. За время сидения Ходорковского и второго срока президента Путина количество россиян-мультимиллионеров стремительно росло, а способы ведения бизнеса становились все более грязными. Разразившийся кризис, когда государство бросилось в первую очередь спасать пошатнувшиеся состояния нынешних супербогатых, развеяло последние надежды (если они еще у кого-то оставались) о намерениях властей проводить политику в интересах большинства граждан.
     Впрочем, Ходорковский в тюрьме продолжает выполнять важнейшую функцию сдерживания для олигархов. Или, возможно, бывших олигархов, потому что некоторые из них утверждают, что потеряли всякое политическое влияние в обмен на лояльность власти и возможность вести бизнес, оставаясь богатейшими людьми, а не разделить участь опального владельца ЮКОСа.
     Судя по всему, власть опасается и политического потенциала Ходорковского, который может проявится, окажись он на свободе.
     Впрочем, говорить о стопроцентной предрешенности процесса пока рано. И не из-за независимости судебной власти. Понятно, что правосудие в России басманное, даже если суд, где проходит процесс, называется Хамовническим. Но все же преследование Ходорковского – порождение «эпохи Путина». Как считают некоторые, у президента Медведева могут быть по этому поводу свои интересы и намерения.

Ближе к истокам

Защита ходатайствует о переносе рассмотрения дела Михаила Ходорковского и Платона Лебедева из Хамовнического суда в другой суд. На выбор: Басманный, Мещанский, Симоновский, Лефортовский, Таганский

     В четверг в Хамовническом суде Москвы продолжились предварительные слушания по второму уголовному делу в отношении экс-главы компании ЮКОС Михаила Ходорковского и бывшего главы МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева. Здание суда по-прежнему надежно охраняется милицией: квартал вокруг суда оцеплен, а возле пешеходного моста дежурит ОМОН. На входе в суд у журналистов проверяют сумки на предмет наличия видео– и фотоаппаратуры – съемка в здании суда была разрешена лишь в первый день процесса.
     Заседание, прерванное в среду вечером после того, как гособвинение заявило ходатайство о сохранении прежней меры пресечения обвиняемым (содержание в СИЗО), началось в четверг с опозданием: суд объявил перерыв, чтобы защита Ходорковского и Лебедева могла ознакомиться с доказательствами в обоснование сохранения меры пресечения обвиняемым, представленными гособвинением по требованию суда.
     Адвокаты пояснили, зачем добиваются изменения меры пресечения для подзащитных. Адвокат Ходорковского Вадим Клювгант напомнил, что из более чем пяти лет заключения по первому приговору Ходорковский и Лебедев более четырех лет провели в читинском СИЗО, где условия содержания гораздо жестче, чем в колонии общего режима, к которой они были приговорены судом. «По сути, им явочным порядком изменили режим содержания на тюремный, к которому их никто не приговаривал», – говорит адвокат. В случае если бы суд отказался удовлетворить ходатайство обвинения, подсудимые могли быть переведены в СИЗО на более мягкий режим – с содержанием в незапирающихся камерах, с трехдневными свиданиями с родственниками (вместо трехчасовых) и более продолжительными прогулками.
     Впрочем, надежды на то, что после многих лет безуспешной борьбы за изменение меры пресечения именно Хамовнический суд встанет на сторону обвиняемых, у адвокатов не было.
     Адвокат Лебедева Константин Ривкин заявил, что сторона защиты не будет разглашать список своих свидетелей, поскольку он имеет непосредственное отношение к стратегии ведения процесса. Другой защитник бывшего главы МЕНАТЕП, Владимир Краснов уточнил, что имени Светланы Бахминой в списках свидетелей защиты нет (ранее в СМИ появилась информация, что Бахмина может дать показания как свидетель обвинения в обмен на условно-досрочное освобождение).
     Краснов подтвердил, что в списках свидетелей есть имя бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, который и сам в четверг рассказал, что был допрошен по второму делу Ходорковского и Лебедева, и заявил о готовности прийти в суд и подтвердить свои показания. Ривкин отметил, что «включение в списки того или иного свидетеля ни к чему не обязывает ни сторону защиты, ни сторону обвинения». Это означает, что вовсе не обязательно в суде будет выступать Алексанян и совсем не обязательно в суде не будет выступления Бахминой. Окончательное решение о вызове тех или иных свидетелей принимает суд, но при этом по закону прибывшего свидетеля суд обязан допросить.
     Вечерняя часть заседания затянулась до закрытия суда. Вышедшие к журналистам адвокаты сообщили, что суд не вынес решения по ходатайству обвинения о сохранении срока содержания Ходорковского и Лебедева под стражей.
     Судья Данилкин сообщил, что решил разрешить все ходатайства обеих сторон процесса одним постановлением. По словам Клювганта, защита заявила о незаконности действий председательствующего на процессе и внесла по этому поводу письменный протест.
     Другой адвокат Ходорковского Каринна Москаленко пояснила, что в законе не зря записана норма, обязывающая суд рассматривать ходатайства сторон последовательно. «Вынесение решения одним постановлением позволяет суду уйти от рассмотрения конкретных доводов», – сказала адвокат.
     Тем не менее адвокаты подчинились суду и заявили ходатайство о передаче дела Ходорковского и Лебедева по подсудности, которое они считают ключевым. Клювгант пояснил «Газете.Ru», что именно такая формулировка этого ходатайства означает, что защита не согласна с тем, чтобы дело рассматривал Хамовнический суд.
     По словам адвоката, альтернативный суд защита предлагать не стала, но привела примеры московских судов, где судили и судят людей, которых следствие считает соучастниками ее подзащитных.
     Первое дело Ходорковского и Лебедева рассматривалась в Мещанском суде. Здесь же рассматривалось дело главы ЗАО «ЮКОС-Москва» Василия Шахновского: он был признан виновным, однако освобожден от наказания «в связи с изменением обстановки». Симоновский суд Москвы продолжает рассматривать дело исполнительного вице-президента ЮКОСа с полномочиями президента Василия Алексаняна. Решение по делу замначальника правового управления ЮКОСа Светалны Бахминой было вынесено Басманным судом. Здесь же к лишению свободы были приговорены президент ЗАО «Инвестиционнофинансовая группа «Росинкор» Дмитрий Величко, бывший замдиректора дирекции внешнего долга ЮКОСа Владимир Переверзин. Менеджер управляющей компании НК ЮКОС – ООО «ЮКОС-Москва» Александр Курцин был признан виновным дважды: первое дело рассматривал Лефортовский районный суд, второе – Таганский.
     Обсуждение этого ходатайства защиты должно состояться в пятницу. Адвокаты ожидают, что обвинение представит защите и суду аргументы в пользу рассмотрения дела именно в этом суде. Прогнозов по поводу того, когда суд может вынести единое решение по всем ходатайствам обеих сторон, адвокаты дать затруднились, однако они отметили, что, если этого не произойдет до 17 марта, когда у Ходорковского и Лебедева истекает срок содержания под стражей, по закону их подзащитные должны будут переведены на общий режим содержания.

Процессуальные перестрелки

Защита попыталась отбить атаку прокуроров на остатки свободы Ходорковского и Лебедева

     Третий день нового процесса Михаила Ходорковского и Платона Лебедева прошел вчера в позиционных боях между защитой и обвинением. Последнее вроде бы представило доказательство того, что обоих подсудимых необходимо оставить под стражей. Адвокаты сначала эти доказательства изучали, а потом начали обсуждать. Однако в течение вчерашнего дня конкретной информации из-за дверей зала заседаний суда не было.
     Вечером в среду судья Виктор Данилкин отказался согласиться с требованием защиты о его отводе. После чего прокуроры отстаивали требование сохранить для Ходорковского и Лебедева меру пресечения «содержание под стражей». Срок такого жесткого режима кончался для них соответственно 17 марта и 2 апреля. Обвинение не сочло необходимым писать на того и другого подсудимого отдельные бумаги, совместив их в одной и не указав при этом ни одного доказательства. Защита и первый, и второй факт сочла нарушением закона. Судья Данилкин тоже решил попросить прокуратуру доказать ее представление. По данным адвокатов, первоначальные обоснования звучали так: Ходорковский продолжает финансировать скрывающихся членов преступного сообщества, а потому пусть и дальше пребывает под стражей. Вчера первая половина дня состояла из одних перерывов потому, что адвокаты сначала общались с подзащитными, потом изучали новые материалы, а лишь затем вступили в дискуссию.
     По словам руководителя пресс-центра адвокатов Ходорковского и Лебедева Максима Дбара, вопрос о мере пресечения лишь выглядит техническим, но на самом деле он очень важен. «Ведь речь идет о том, придется ли обвиняемым находиться и дальше на том режиме, которого им никто не присуждал, или нет», – отметил он. Дбар сообщил, что подробности дискуссии между обвинением и защитой и конкретная суть так называемых доказательств прокуратуры станут известны только вместе с новостями о решении суда по данному ходатайству правоохранителей.

Адвокаты Михаила Ходорковского просят прекратить дело

     6 марта в Хамовническом суде Москвы в ходе предварительных слушаний по уголовному делу экс-главы нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского и бывшего руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева защита подсудимых попросила прекратить уголовное дело ввиду отсутствия состава преступления. Напомним, ходатайство защиты об отводе судьи Виктора Данилкина осталось без удовлетворения.
     Как сообщил адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант, ходатайство о прекращении уголовного дела было заявлено 6 марта в ходе заседания. В документе затрагивается целый ряд вопросов, в том числе в нем указывается, что в действиях Ходорковского и Лебедева «нет признаков ничего преступного». «Также мы указали на многочисленные нарушения порядка судопроизводства и конституционных прав наших подзащитных», – отметил Клювгант. Среди причин прекратить уголовное дело в отношении своих подзащитных, Клювгант упомянул, в частности, «манипулирование доказательствами» и сокрытие их от защиты, «искусственное дробление дел».
     В ходе заседания обсуждалось также ходатайство защиты о передаче уголовного дела в другой суд, поданное адвокатами 5 марта. Прокуратура, высказываясь по данному ходатайству, отметила, что необходимость рассматривать дело в Хамовническом суде объясняется, в частности, нахождением на этой территории адвокатского бюро «Фельдманс». Услугами юриста конторы Павла Ивлева пользовалось руководство ЮКОСа. По данным следствия, в настоящий момент Ивлев находится в розыске. «Организаторы выделены и направлены в суд, в котором нет ни одного исполнителя. Обвинение говорит, что они в розыске, но они спокойно живут, некоторые в России, некоторые в других странах, и никто, кроме обвинения, не знает, что они в розыске», – подчеркнул адвокат.
     Кроме того, на заседании планируется рассмотреть письменные объяснения двух иностранных граждан, членов совета директоров ЮКОС. В документах они дали свою оценку всему происходящему в компании и предъявленным обвинениям. «Они говорят, что это полный абсурд, этого не то, что не было, но и быть не могло», – отметил Вадим Клювгант. При этом он напомнил, что иностранным гражданам «нет причин лукавить», поскольку содержания от ЮКОСа они не получают.
     Напомним, 3 марта в Хамовническом суде Москвы начались предварительные слушания по новому уголовному делу, возбужденному в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Обвинительное заключение по этому делу в отношении Ходорковского и Лебедева было утверждено Генпрокуратурой 16 февраля. Как сообщила тогда представитель Генпрокуратуры, «в ходе предварительного следствия установлено, что обвиняемые в составе организованной группы с основными акционерами ОАО «НК ЮКОС» и другими лицами совершили хищение в период с 1998 по 2003 годы путем присвоения крупных объемов нефти дочерних нефтедобывающих акционерных обществ ОАО НК «ЮКОС» – ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть-ВНК» на сумму более 892 млрд руб., а также легализовали в крупном размере денежные средства, полученные от реализации похищенной в указанный период нефти на общую сумму, превышающую 487 млрд руб. и $7,5 млрд.

Ходорковский и шокирующая простота

Начался «второй акт» самого громкого политического процесса начала XXI века

     3 марта 2009 г. Хамовнический суд Москвы
     В Хамовническом райсуде Москвы стартовали предварительные слушания по очередному уголовному делу в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева (о том, в чем их обвиняют, – см. «под текст»).
     …В 7-м Ростовском переулке стражи порядка начали работать с раннего утра 3 марта. Здание суда они называли «режимным объектом», а все происходящее за стенами этого объекта – «мероприятием». Под пристальным присмотром силовиков (среди которых были сотрудники ФСБ, спецназа, ГУВД и ОМОНа) помимо дома №21 – здания суда – оказались: Центральная детская библиотека имени Гайдара (находящаяся напротив) и пешеходы, ни один из которых не прошел переулок без проверки документов. У адвокатов и журналистов, прибывших на процесс, проверяли удостоверения и паспорта.
     Ходорковского и Лебедева доставили в суд за час до начала заседания на бронированных микроавтобусах. Ходорковский по прибытии в суд выкрикнул «Позор!», через металлические ворота неизвестные бросили ему несколько гвоздик.
     Внутрь Хамовнического суда журналистов маленькими партиями стали впускать ближе к одиннадцати часам утра. При входе – тщательный осмотр сумок и документов. Главное – не лезть всем скопом, чтобы не злить охранников.
     – Ну, ну, ну! Дайте сначала одному пройти, не толпитесь!.. Бардака здесь не позволим! – отрезала женщина-охранник.
     К двенадцати часам все 150 аккредитованных представителей как российских, так и зарубежных СМИ находились внутри здания, большая часть – непосредственно в зале суда на 4-м этаже. Руководила перемещениями журналистов пресс-секретарь Мосгорсуда Анна Усачева. Она показывала журналистам зал с установленными в нем тремя телевизионными плазменными панелями, на которых предполагалось вести прямую трансляцию из зала заседаний, и четко давала понять – к визиту большого количества представителей СМИ суд полностью готов.
     Это отметили и адвокаты подсудимых, весьма обрадованные либеральными поблажками в сторону журналистского сообщества, возможно, гарантирующими, по мнению защиты, гласность и открытость судебных заседаний, чего так не хватало на первом процессе.
     Да и сам зал, где судят бизнесменов и (где, кстати, снимался эпизод из «Мимино»), на удивление выбрали очень просторный.
     Наконец, в двенадцать с минутами в зал ввели подсудимых. Фото– и телекамеры отреагировали мгновенно – их нескончаемые вспышки «выстреливали» по Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Виновники происходящего были на подъеме, улыбок своих не сдерживали и всем своим видом напоминали молодых солдат, только что вернувшихся с фронта и переполненных впечатлениями о войне. На Ходорковском была темная элегантная дубленка (которую многие приняли за пальто), на Лебедеве – спортивный костюм. Зайдя в клетку, они улыбнулись друг другу, пожали руки и сели на скамью – везли их из СИЗО «Матросская Тишина» в разных микроавтобусах.
     Ходорковского и Лебедева с нетерпением ждали не только журналисты, но и адвокаты (8 человек), а также государственные обвинители в лице «заслуженных» Дмитрия Шохина и Валерия Лахтина*. Рядом с прокурорами сидели двое так называемых потерпевших – молоденькая представительница Росагентства по федеральному имуществу и мужчина в летах, представляющий интересы «Роснефти» и «Томскнефти».
     Когда время протокольной съемки истекло, прессу попросили покинуть зал. Журналисты не спешили.
     – Выходите! – повысил голос конвоир.
     И тут в зал неожиданно вошел председатель Хамовнического суда Виктор Данилкин.
     – Заседание объявляется открытым, – начал он свою речь.
     Конвой замолк. Перечислив статьи, инкриминируемые подсудимым, судья объявил о начале предварительных слушаний по делу и… попросил прессу разойтись.
     В зале на 3-м этаже отключили плазменные телеэкраны, сотрудники суда следили, чтобы журналисты ни в коем случае не разговаривали в помещении по телефону. Правда, причину такого запрета на «открытом» процессе они объяснить отказывались. На улице же возле суда в это время сторонники Михаила Ходорковского проводили пикет, скандируя: «Свободу политзаключенным!», «Нет правовому нигилизму» и проч. Несколько человек, в том числе лидер Комитета антивоенных действий Михаил Кригер, по итогам акции были доставлены в отделение милиции.
     …Через два часа слушаний судья Данилкин удалился на полтора часа в совещательную комнату – решать, удовлетворять или нет ходатайство защиты об отводе гособвинителей. По мнению адвокатов, Шохин и Лахтин принимать участие в процессе не имеют права просто потому, что уже успели зарекомендовать себя в деле ЮКОСа, имеют крайнюю заинтересованность в деле и нисколько не объективны. Судья принимал решение больше двух часов. Итог долгих раздумий – оснований для отвода обвинителей не найдено. Это было первое ходатайство, в котором отказали адвокатам.
     Далее в предварительных слушаниях защитники жаловались, что конвой препятствует общению между подсудимыми и адвокатами, не позволяет им переговариваться, обмениваться документами по делу; не позволяет общаться с подзащитными и в перерыве, уводя их из зала заседаний.
     – Конвой ведет себя как хозяин, – комментировала журналистам происходящее Каринна Москаленко.
     В этой связи защита попросила выпустить Ходорковского и Лебедева из клетки и разрешить им сидеть за одним столом с адвокатами. Кроме того, защитники просили судью соблюсти конфиденциальность общения подсудимых и адвокатов, чему мешает опять же конвой. Но и эти ходатайства судом были отклонены как безосновательные.
     На этом заседание закончилось. С учетом перерывов оно длилось всего три часа.
     Как сказал «Новой» адвокат Ходорковского Вадим Клювгант, скорее всего закрытые предварительные слушания, которые должны определить дату начала основного процесса, растянутся на одну-две недели.
     Однако своими впечатлениями и оценками начавшегося процесса адвокаты делиться пока не спешат, мотивируя это тем, что «еще довольно рано».
     В свою очередь, Михаил Ходорковский свое мнение о первом дне заседания уже сформировал и через адвокатов попросил его озвучить журналистам:
     «Появление на процессе хорошо известных личностей государственных обвинителей свидетельствует о желании заболтать суть дела, запутать суд и общественность, поскольку на самом деле все слишком шокирующе просто. Хитрить, прятаться за процессуальные увертки я не буду, а буду отвечать на любые вопросы по предъявленному обвинению. Я прошу общественность в ходе процесса сравнивать понятность и открытость моей позиции с закрытостью и непонятностью сути обвинения. Я не буду говорить о политической мотивированности процесса в открытых судебных слушаниях, чтобы не затруднять понимания шокирующей простоты дела. О моих политических взглядах всем и так известно из моих статей и публикаций в СМИ».
     * Шохин по итогам первого процесса по «делу ЮКОСа» получил повышение по службе и орден Почета из рук Владимира Путина, а Валерий Лахтин «отличился» настойчивыми требованиями продления сроков содержания под стражей для бизнесменов.

Под текст
     Согласно обвинительному заключению, Ходорковский и Лебедев сначала похитили и присвоили 38% принадлежащих государству акций Восточной нефтяной компании (стоимостью 3,6 млрд рублей). А также – якобы инициировали заключение договоров между ЮКОСом и его дочерними добывающими предприятиями. Это позволило топ-менеджменту ЮКОСа похищать продукцию, а затем продавать ее вдвое и даже вчетверо дороже (деньги отмывали через офшоры). Таким образом, Ходорковский и Лебедев, по мнению следствия, похитили 350 млн тонн нефти (цифра равна количеству всей добытой ЮКОСом нефти в период с 1998 по 2004 год), а выручку от ее продажи (487 млрд рублей и 7,5 млрд долларов) присвоили. Если по этим эпизодам бывших руководителей НК «ЮКОС» (Ходорковского) и МФО «МЕНАТЕП» (Лебедева) суд признает виновными, им грозит до 22 лет.
     P.S. 4 марта, на второй день слушаний, адвокаты заявили отвод судье. Свое требование они мотивировали тем, что не ожидают от председательствующего объективности и соблюдения принципов независимости: дело поступило в Хамовнический суд с сопроводительным письмом, в котором содержалась просьба обвинения о рассмотрении дела именно судьей Данилкиным. После трехчасовых размышлений в совещательной комнате судья отклонил отвод самому себе, заявив, что является беспристрастным, и следовательно, никаких причин для отвода не видит.

«Бардака здесь не позволим»

Дело Ходорковского – Лебедева

     3 марта 2009 года в России начался второй «акт» самого громкого политического процесса начала XXI века. В Хамовническом райсуде Москвы в этот день стартовали предварительные слушания по очередному уголовному делу в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Самых известных заключенных страны, уже осужденных за уход от уплаты налогов, теперь обвиняют в преступлениях, предусмотренных статьями УК «Присвоение или растрата» и «Легализация (отмывание) денежных средств в особо крупном размере».
     Согласно обвинительному заключению, Ходорковский и Лебедев сначала похитили и присвоили путем сложных манипуляций 38% принадлежащих государству акций Восточной нефтяной компании (стоимостью 3,6 млрд рублей). Потом дело дошло и до самой нефти. Ходорковский и Лебедев якобы инициировали заключение договоров между ЮКОСом и его дочерними добывающими предприятиями. Это позволило топ-менеджменту ЮКОСа похищать продукцию, а затем продавать ее вдвое и даже вчетверо дороже (деньги отмывали через оффшоры).
     Таким образом, Ходорковский и Лебедев якобы похитили 350 миллионов тонн нефти (все, добытое ЮКОСом в период с 1998 по 2004 год), а выручку от ее продажи (487 миллиардов рублей и 7,5 миллиарда долларов) присвоили.. Если по этим эпизодам бывших руководителей НК «ЮКОС» и МФО «МЕНАТЕП» суд признает виновными, фигурантам грозит до 22-х лет.

День первый
     В 7-м Ростовском переулке стражи порядка начали работать с раннего утра. Под пристальным оком правоохранителей (среди которых были сотрудники ФСБ, спецназа, ГУВД и ОМОНа) – дом №21, здание суда, а также находящаяся напротив него Центральная детская библиотека имени Гайдара. Ни один пешеход не мог пройти по переулку без проверки документов. У адвокатов, прибывших на процесс, проверяли удостоверения личности, у журналистов – редакционные удостоверения и паспорта. Милиционеры почему-то называли здание суда «режимным объектом», а все происходящее за стенами этого объекта, «мероприятием». К «мероприятию» подошли ответственно. Здание суда и район 7-го Ростовского переулка оцепляли поэтапно: сначала ставили ограждения – и вдоль, и сбоку, и поперек, – затем завозили технику – аварийку и воронки. Воронки проезжали мимо собирающихся у входа журналистов, в воронках, за решетчатыми окнами, сидели омоновцы...
     – Фарс, – промолвил немецкий корреспондент.
     – Видимо техника на тот случай, если мы себя будем плохо вести, – предположила одна журналистка, припомнив яркие события 4-х летней давности – с задержанием сторонников Ходорковского у Мещанского суда.
     Но утром никаких антиправительственных, как и правительственных пикетов не происходило. Пикетчики еще спали, а самый пик работы был у невыспавшихся фотографов и операторов. В надежде заснять доставку в суд Ходорковского и Лебедева они активно изучали территорию – шерстили местные дворы, закоулки, входы, выходы из дворов, всматривались в окна, на крыши, одновременно настраивали аппаратуру и устанавливали выгодный ракурс.
     Ходорковского и Лебедева доставили в суд за час до начала заседания на бронированных микроавтобусах. По словам очевидцев, Ходорковский по прибытии в суд выкрикнул «Позор!», через металлические ворота неизвестные бросили ему несколько гвоздик.
     Внутрь Хамовнического суда журналистов по маленьким партиям стали впускать ближе к 11 часам утра. При входе – тщательный осмотр сумок и документов. Главное – не лезть всем скопом, чтобы не злить охранников.
     – Ну, ну, ну! Дайте сначала одному пройти, не толпитесь!.. Бардака здесь не позволим!, – отрезала женщина-охранник.
     К 12 часам все 150 аккредитовавшихся представителей как российских, так и зарубежных СМИ находились внутри, большая часть – непосредственно в зале суда на 4-м этаже. Руководила журналистами пресс-секретарь Мосгорсуда Анна Усачева, специально приехавшая следить за порядком в Хамовнический суд. Каждому она показала зал с установленными в нем тремя телевизионными плазменными панелями, на которых велась прямая трансляция из зала заседаний (были видны лица адвокатов, подсудимых еще не привели). Предполагается, что в дальнейшем – при рассмотрении дела по существу – те из журналистов, кто не уместится в основном зале на 4-м этаже, будут следить за процессом на 3-м, сидя у телеэкранов и попивая кофе и чай. Усачева четко дала понять – к визиту большого количества представителей СМИ суд полностью готов.
     Это отметили и адвокаты подсудимых, весьма обрадованные либеральными поблажками в сторону журналистского сообщества, возможно гарантирующими, по мнению защиты, гласность и открытость судебных заседаний, чего так не хватало на первом процессе.
     Да и сам зал, где судят бизнесменов и где снимался эпизод из «Мимино», на удивление был выбран очень просторный. Подкачали разве что с клеткой – вместо обычной металлической поставили «аквариум» из пуленепробиваемого стекла, напоминающий скорее домик без окон, без дверей.
     Наконец, в 12 с минутами в зал вошли те, кого так ждали с нетерпением увидеть все последние дни журналисты. Фото и теле-камеры отреагировали мгновенно. Их нескончаемые вспышки словно пули из ружья выстреливали по Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Виновники происходящего были на подъеме, улыбок своих не сдерживали и всем своим видом напоминали молодых солдат, только что вернувшихся с фронта и через край переполненных впечатлениями о войне. На Ходорковском была темная элегантная дубленка, на Лебедеве – спортивный костюм. Оба заметно изменились с 2005 года. Бывший глава «ЮКОСа» сильно поседел, бывший глава «МЕНАТЕПа» заметно постарел лицом. Но настроение у них было игривое, такое чисто мальчишеское, в глазах – азарт. Они чуть ли не искрились от переполнявших их эмоций. Зайдя в клетку, оба повернулись лицом друг к другу, улыбнулись, пожали руки и сели на скамью. Пожатие было вызвано тем, что везли подсудимых из СИЗО «Матросская тишина» отдельно друг от друга, чтобы, видимо, по дороге им не удалось пообщаться между собой.
     В зале подсудимых с нетерпением ждали не только журналисты, но и адвокаты (в настоящее время их 8 человек), а также государственные обвинители в лице небезызвестных Дмитрия Шохина и Валерия Лахтина. Что касается Шохина, то за первый процесс над Ходорковским он получил повышение по службе и «Орден Почета» из рук самого Владимира Путина. Валерий Лахтин отличился тем, что требовал для бизнесменов ареста и продления сроков содержания под стражей.
     Рядом с прокурорами сидели двое так называемых потерпевших – молоденькая представительница Росагентства по федеральному имуществу и мужчина в летах, представляющий интересы «Роснефти» и «Томскнефти».
     Когда время протокольной съемки истекло, прессу попросили покинуть зал. Те не спешили.
     – Выходите!, – повысил голос конвой.
     И тут в зал неожиданно вышел председатель Хамовнического суда Виктор Данилкин.
     – Заседание объявляется открытым, – начал он свою речь.
     Коновой замолк. Перечислив статьи, инкриминируемые подсудимым, судья объявил о начале предварительных слушаний по делу и сам попросил прессу разойтись.
     В зале на 3-м этаже отключили плазменные телеэкраны, сотрудники суда следили, чтобы журналисты ни в коем случае не разговаривали в помещении по телефону. Правда, причину такого запрета на «открытом» процессе они объяснить отказывались. На улице же возле суда в это время сторонники Михаила Ходорковского проводили пикет, скандируя: «Свободу политзаключенным!», «Нет правовому нигилизму» и др. Несколько человек, в том числе лидер Комитета антивоенных действий Михаил Кригер, по итогам акции были доставлены в отделение милиции.
     Спустя два часа слушаний судья Данилкин удалился на 1,5 часовой перерыв – решать, удовлетворять или нет ходатайство защиты об отводе гособвинителей. По мнению адвокатов, Шохин и Лахтин принимать участие в процессе не имеют права просто потому, что уже успели зарекомендовать себя в деле «ЮКОСа», имеют крайнюю заинтересованность в деле и нисколько не объективны. Судья принимал решение почти 3 часа. Итог долгих раздумий – оснований для отвода судья не нашел. Это было первое ходатайство, в котором отказали адвокатам.
     Далее в предварительных слушаниях защитники жаловались, что конвой препятствует любому общению между подсудимыми и адвокатами, не позволяет им переговариваться, обмениваться записками и прочими документами по процессу, не позволяет общаться с подзащитными и в перерыве, уводя их из зала заседаний.
     – Конвой ведет себя как хозяин, – комментировала журналистам происходящее Каринна Москаленко.
     В этой связи защита попросила выпустить Ходорковского и Лебедева из «аквариума», и разрешить им сидеть за одним столом с адвокатами. Кроме того, защитники просили у судью соблюсти конфиденциальность общения подсудимых и адвокатов, чему мешает опять же конвой. Но и эти ходатайства судом были отклонены, как безосновательные.
     На этом заседание окончилось. С учетом перерывов оно длилось всего 3 часа.
     Сегодня предварительные слушания продолжатся. У стороны защиты еще целый ряд незаявленных ходатайств к суду. Что касается прокуроров, то об их планах ничего неизвестно – как и на первом процессе Дмитрий Шохин с прессой на контакт не идет.
     Как сказал «Новой» адвокат Ходорковского Вадим Клювгант, скорее всего закрытые предварительные слушания, которые должны определить дату начала основного процесса, растянутся на одну – две недели.
     Однако своими впечатлениями и оценками начавшегося процесса адвокаты делиться пока не спешат, мотивируя это тем, что «еще довольно рано». В свою очередь Михаил Ходорковский свое мнение о первом дне заседания уже сформировал и через адвокатов попросил его озвучить журналистам:
     «Появление на процессе хорошо известных личностей государственных обвинителей свидетельствует о желании заболтать суть дела, запутать суд и общественность, поскольку на самом деле все слишком шокирующе просто. Хитрить, прятаться за процессуальные увертки я не буду, а буду отвечать на любые вопросы по предъявленному обвинению. Я прошу общественность в ходе процесса сравнивать понятность и открытость моей позиции с закрытостью и непонятностью сути обвинения. Я не буду говорить о политической мотивированности процесса в открытых судебных слушаниях, чтобы не затруднять понимания шокирующей простоты дела. О моих политических взглядах всем и так известно из моих статей и публикаций в СМИ».
     «Новая» следит за развитием событий.

Визитка президентов

     Второй процесс Ходорковского – Лебедева при любом исходе неизбежно станет показательным. Он покажет, к чему пришли власть и общество за годы после первого юкосовского дела.
     Никто даже и не спрашивает, в чем на этот раз обвиняются Платон Лебедев и Михаил Ходорковский. Да в том же, в чем и всегда. Спрашивают только: зачем именно сейчас устроен этот суд?
     Поскольку никакой правовой логики в еще одном «деле ЮКОСа» не просматривается даже под микроскопом, в нем ищут логику политическую или хотя бы логику не знающей тормозов личной мести.
     Соображения мести давно уже не выглядят чем-то необычным для руководства великой державы. Подчинение международных и домашних решений сугубо личным симпатиям и антипатиям является общепризнанным фирменным стилем нашего лидера рейтингов доверия.
     Точнее, являлось до недавних пор. Обвал экономики заставил настроиться на более взвешенный лад. Однако застарелые чувства к поверженным, но несломленным недругам могут пересилить любые соображения осмотрительности.
     Впрочем, попытки найти этому новому «делу» хоть какое-то политическое объяснение встречаются все-таки чаще. Вот такое, например. Восьмилетние сроки заключения арестованных в 2003 году Михаила Ходорковского и Платона Лебедева истекают в 2011-м. Выход их на свободу накануне очередных думских и президентских выборов может выглядеть весьма нежелательным, а желательным – наоборот, продление сроков, и притом большое, чтобы «снять проблему» раз и навсегда. На самом-то деле
     политические сценарии предстоящих лет зависят вовсе не от сегодняшних судебных вердиктов, а от завтрашнего состояния общества. Во времена затишья никакие освобождения экс-магнатов ни на что не влияют, а в беспокойные времена любые приговоры легко отменяются.
     Но это совсем не лишает правдоподобия вышеописанную версию. При всей наивности составления политических и экономических графиков на много лет вперед, в Кремле и в самом деле продолжают в них верить, испытывая к тому же донельзя преувеличенный страх перед возможностями властных фигур прошлой эпохи.
     Однако самая, кажется, популярная из имеющих хождение версий – идеологическая. Она объясняет этот процесс желанием устроить пропагандистское шоу, натравить массы на алчных богатеев – виновников кризиса, отвлекая тем самым внимание от себя. Возможно и такое. Но стоит принять в расчет, что
     давным-давно раскулаченные олигархи – не самые подходящие мишени для отвлечения народного гнева от реально действующих фигур.
     Если государственная агитмашина не на шутку начнет разжигать такие чувства, то под контролем их не удержать. Они быстро изменят направление и обратятся против действующих магнатов и приравненных к ним капитанов нашей корпоративной экономики, некоторые из которых в свое время как раз и были главными инициаторами первого «дела ЮКОСа». О чем магнатам стоит задуматься.
     Хотя этот суд можно объяснить и еще проще – внутренней логикой самой карательной машины. Один раз изготовив это «дело», она способна продуцировать по кафкианскому сценарию все новые и новые его «серии» и затормозит, только если ее остановят.
     Но в любом случае сейчас есть причины задуматься всем, сверху донизу.
     Например, нашей общественности. Сигналы, которые она послала наверх в защиту Светланы Бахминой, возымели только частичный успех. Но все-таки напомнили, что есть границы, переходить которые рискованно, что есть жестокости, которые даже и нашу апатичную и покорную публику способны вывести из себя.
     А как теперь общественность перенесет такую пощечину, как еще один показательный процесс? Проглотит ли, если Бахмину заставят в нем участвовать в качестве свидетеля обвинения в обмен на УДО? Хочется верить, что слухи на этот счет – беспочвенные. Но слухи-то бывают о том, что выглядит возможным. А разве у нас даже и такой позор выглядит невозможным?
     Есть о чем задуматься и всем, кто имеет дело с внешним миром. Бог с ними, с дипломатами, им давно не привыкать. Речь в первую очередь об административной и деловой верхушке. О тех, кто реально делает дела, и делает их в сегодняшних тяжелых обстоятельствах. Каково им теперь будет «давать отпор» и «выступать с исчерпывающими объяснениями»? Уж они-то знают, что этот суд повлечет вполне конкретные и далеко не символические политические и коммерческие убытки. Да и просто патриоты среди них тоже, разумеется, есть. Которым горько видеть, как родная страна выставляется на посмешище.
     И понятно, о чем думает сейчас глава государства.
     Первое «дело ЮКОСа» стало визитной карточкой заключительных пяти лет президентства Владимира Путина. «Дело № 2» неизбежно станет визиткой президентства Дмитрия Медведева.
     Какую бы реальную роль он в этом деле ни сыграл, даже если и никакую, любой исход запишут на его счет.
     Обвинительный приговор маркирует новое президентство как механическое продолжение бессмысленных жестокостей прежнего. Приговор оправдательный покажет обновленное юридически-правовое лицо официальной Москвы и представит президента как самостоятельную властную фигуру.
     На то и показательный процесс. Он показывает не столько подсудимых, сколько тех, кто судит, а также и публику, которая присутствует при этом суде.

Самый терпеливый суд

     Защита Михаила Ходорковского и Платона Лебедева попросила суд прекратить уголовное преследование в связи с отсутствием состава преступления. Как и все предыдущие, это ходатайство судья оставил без ответа. В пятницу появилось и объяснение, почему именно Хамовнический суд получил громкое дело.
     В пятницу в Хамовническом суде Москвы продолжились предварительные слушания по второму уголовному делу в отношении экс-главы компании ЮКОС Михаила Ходорковского и экс-главы МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева. В самом начале заседания защита повторно заявила протест на действия председательствующего Виктора Данилкина, который постановил накануне, что ответит на все ходатайства и защиты, и обвинения одним постановлением.
     Этим объясняется то, что ни по одному из ходатайств суд так и не принял решения, между тем среди них немало принципиальных, таких как судьба меры пресечения для заключенных и вопрос о подсудности дела именно Хамовническому суду.
     В четверг адвокаты Ходорковского и Лебедева уже заявляли о незаконности решения суда, которое, по их мнению, позволяет суду избежать рассмотрения всех доводов сторон. Таким образом, теперь защита вынуждена представлять все ходатайства подряд, несмотря на то что в случае удовлетворения хотя бы одного из них у суда не будет необходимости рассматривать все остальные.
     В пятницу стороны завершили обсуждение возражений защиты против передачи второго дела Ходорковского и Лебедева Хамовническому суду. Журналистам адвокаты объясняли, что не понимают логики Генпрокуратуры, передавшей дело на рассмотрение именно в Хамовнический суд. По словам Клювганта, в пятницу прокуроры Дмитрий Шохин и Валерий Лахтин наконец представили защите свои объяснения по этому вопросу.
     Однако все они свелись к тому, что основанием для передачи дела именно в этот суд было то, что под его юрисдикцией находится адвокатская контора «АЛМ Фельдманс».
     Как пояснил Клювгант, это бюро фигурирует в деле Ходорковского и Лебедева, поскольку его сотрудников следствие считает соучастниками преступления, вменяемого Ходорковскому и Лебедеву, – хищения нефти. При этом ни одному из адвокатов никаких обвинений в рамках этого дела не предъявлялось и ни один из них к суду не привлечен. Это не мешает прокурорам говорить, что все эти люди находятся в международном розыске, хотя, Клювгант возражает, что все «эти люди спокойно живут, кто в этой стране, кто в другой».
     Адвокат напомнил, что на скамье подсудимых в настоящее время находятся только люди, которых следствие считает заказчиками преступления. «Но нет никаких исполнителей. То есть, каким образом совершалось преступление, непонятно», – отметил Клювгант. В таких обстоятельствах суд оказывается перед выбором: либо привлекать к суду всех людей, перечисленных в деле, либо отказаться рассматривать это дело, считает адвокат.
     В пятницу защита представила суду одно из самых важных своих ходатайств – о прекращении уголовного дела в отношении своих подзащитных по реабилитирующим обстоятельствам – в связи с отсутствием состава преступления.
     Доводы защиты изложены на 29 страницах, отметил Клювгант. Ходатайство будет опубликовано на сайте пресс-центра адвокатов Ходорковского и Лебедева. Журналистам адвокат сообщил, что в документе идет речь о «постоянных нарушениях закона и конституционных прав наших подзащитных, что это было не расследование, а расправа по политическим, коррупционным, экономическим основаниям». Также защита считает нарушенным порядок возбуждения этого дела и указывает, что расследование на протяжении нескольких лет велось втайне от ее подзащитных.
     Адвокат Ходорковского Наталья Терехова отметила, что во всех томах новом деле нет не только нет указания на событие преступления, но нет даже сообщения о преступлении. «Никто не захотел под таким сообщением подписаться. Таким образом, нарушен порядок возбуждения дела», – пояснила адвокат.
     Обвинение, как ожидается, выскажет свое мнение по поводу этого ходатайства в ближайшую среду, 11 марта, когда возобновятся предварительные слушания по делу экс-совладельцев ЮКОСа.

Новый суд над олигархом станет проверкой России

     Казалось, что незадолго до отправки в сибирскую тюрьму Михаил Ходорковский был вполне готов примерить власяницу мученика за дело политической свободы в России. Его империя развалилась, огромные средства, которыми он обладал, пропали, и, тем не менее, он был готов и в тюремной камере продолжать бороться против Владимира Путина, бывшего в то время президентом России.
     Сейчас Ходорковский снова в Москве, вскоре над ним состоится повторный суд, и после пяти с половиной лет за решеткой он, как кажется, готов воспользоваться шансом обсудить с Кремлем условия своего освобождения.
     «Мы, как представители защиты, хотели бы верить, что суд будет действовать в соответствии с законом», – заявил Антон Дрель, один из главных защитников Михаила Ходорковского. По его словам, если так и будет, то «Ходорковский готов обсудить условия своего освобождения».
     Сорокапятилетний Михаил Ходорковский и его бывший деловой партнер Платон Лебедев обвиняются в отмывании денег на сумму более двадцати миллиардов долларов, а также в присвоении незаконным путем нескольких сот миллионов тонн нефти. В то время принадлежавшая Ходорковскому компания 'ЮКОС' была крупнейшей частной фирмой в России. В случае вынесения обвинительного приговора Ходорковский может оказаться в тюрьме на срок свыше двадцати лет.
     Дрель не уточнил, какими именно методами защита собирается бороться за свободу своего клиента; были упомянуты только «очевидная невиновность» Ходорковского и абсурдность самой идеи проведения над ним очередного суда.
     «Нам никто ничего не предлагал», – заявил Дрель.
     В то, что Ходорковский сможет освободиться, верят немногие. Путин, ставший теперь премьер-министром России, практически всеми считается неоспоримым лидером страны и не боится олигархов, которые после падения Ходорковского либо демонстрируют полную покорность, либо сбежали из страны.
     Но политический ландшафт России успел поменяться за время, прошедшее с 2003 года, когда вооруженные бойцы спецназа ворвались в личный самолет Ходорковского, после чего (по мнению многих) и началась спланированная Кремлем операция по уничтожению одного из опаснейших противников Путина.
     Теперь вокруг личности Дмитрия Медведева – преемника Путина на посту президента – сформировался новый «центр власти», а сам Медведев пообещал искоренить коррупцию и поразивший страну «юридический нигилизм» (его собственный термин), а также обеспечить наконец приоритет закона и независимость судов.
     Подобные выражения кое-кем рассматривались как смягченная, непрямая, но все же критика в адрес Путина, что неизменно подливало масла в огонь дискуссий о намечающемся разладе между правителями страны. В этом свете суд над Ходорковским может стать лакмусовой бумажкой, по которой выяснится степень готовности Медведева работать над обеспечением законности, а также динамика распределения власти между ним и Путиным.
     «Каждому ясно, что судебная система контролируется, – заявил Лев Пономарев, один из ветеранов правозащитного движения в России. – Таким образом, если Ходорковский получит обвинительный приговор, это будет означать, что надежды на либерализацию режима нет».
     Из независимых наблюдателей лишь немногие ожидают, что суд над Ходорковским будет справедливым (четверг стал третьим днем предварительных слушаний). Глава обвинения Дмитрий Шохин представлял государство еще на первом суде, который и в России, и за рубежом активно осуждали как дело политически мотивированное и сфабрикованное.
     Мало кто верит в независимость судебной системы в России, включая самого президента Медведева.
     «Может показаться, что нынешние законы гарантируют независимость судов, – так заявил Медведев прошлым летом, вскоре после своего избрания на пост президента. – Тем не менее, очевидно, что давление по-прежнему оказывается, административный ресурс применяется для оказания влияния, зачастую доходит до прямого подкупа».
     Подобные заявления, прозвучавшие из уст молодого президента с юридическим образованием, вселили небывалый оптимизм в ряды сторонников Ходорковского.
     Перед приездом Ходорковского в Москву, примерно две недели назад, на его сайте khodorkovsky.ru было размещено обращение, в котором отмечались определенные заметные перемены, произошедшие в России, в частности, «попытки создать нормальную оппозицию, разумная реакция на события на международной арене со стороны отдельных представителей правящей элиты, а также зачатки судебной системы, существующей в качестве отдельной ветви власти».
     Подобные заявления могут показаться чрезмерно идеалистичными, в особенности учитывая то, как редко слова Медведева подтверждаются делами, и то, как сам он остается верным (и, видимо, подчиненным) Путину.
     Летом прошлого года защитники Ходорковского подали прошение о досрочном освобождении, которое было отклонено на основании непосещения Ходорковским занятий по шитью. По мнению критиков, сам факт проведения очередного суда говорит о желании давних врагов Ходорковского держать его за решеткой до бесконечности.
     Неясно также, многих ли обрадует его освобождение. Давно прошли те времена, когда события с участием Ходорковского вызывали резкое осуждение со стороны лидеров стран мира и подрывали доверие инвесторов к России.
     «Если его невиновность докажут, думаю, рынок поприветствует это, – заявил Том Манди (Tom Mundy), аналитик из группы «Ренессанс-Капитал». – С другой стороны, Россией теперь движут намного более важные факторы, нежели политика».

Дело Ходорковского-Лебедева

Судья торопится, прокуроры горячатся

     Похоже, предварительные слушания по второму уголовному делу бывших руководителей «ЮКОСа» в Хамовническом райсуде столицы сдвинулись с мертвой точки. Если первые три дня судья объявлял длительные перерывы для того, чтобы вынести решение по тому или иному ходатайству защиты, то теперь он заслушивает все ходатайства чохом, обещая вынести общее решение по ним в самом конце слушаний.
     Адвокатов Михаила Ходорковского и Платона Лебедева такая спешка не устраивает. Они называют действия председательствующего противоречащими ст. 121 УПК, согласно которой каждое ходатайство должно рассматриваться по мере его заявления, с выслушиванием доводов сторон и по каждому ходатайству должно выноситься отдельное постановление. И руководствуясь, в том числе, нормами УПК, свою работу в предварительных слушаниях защита выстраивала так, чтобы каждое заявленное ими ходатайство в случае его удовлетворения исключало необходимость заявления следующего. Так, например, если судья с самого начала удовлетворил бы ходатайство о передаче дела в другой суд, адвокаты бы не тратили время на все свои последующие ходатайства и готовились бы к рассмотрению дела в другом суде. Проблема еще и в том, что отказаться в знак протеста от заявления каких-либо ходатайств адвокаты сейчас не могут. В противном случае судья объявит слушания оконченными в виду отсутствия других ходатайств и автоматом защита лишится возможности изложить свою позицию в полном объеме в предварительных слушаниях.
     Почему Виктор Данилкин неожиданно изменил тактику ведения предварительных слушаний, непонятно. Слушания-то пока закрытые. Но следящие за процессом журналисты сходятся во мнении: своим шагом судья дает понять защите, что все ходатайства будут отклонены, и тратить время на каждое из них он не собирается. Не исключено, что судью торопят «сверху».
     Впрочем, адвокаты бывших руководителей «ЮКОСа» таких предположений пока не делали. Они считают, что в тупик поставлена не только защита, но и сам судья, ведь к концу слушаний ему предстоит вынести постановление по совершенно взаимоисключающим друг друга ходатайствам. Весь интерес в том – каким образом он будет это делать.
     На сегодняшний день судья вынес решения только по двум ходатайствам защитников – он отклонил отвод гособвинителям и отвод самому себе. Заявленные после этого ходатайства об отмене ареста подсудимым, передаче дела в другой суд и прекращении уголовного дела – выслушиваются, но пока остаются без ответа.
     Заседание 6 марта началось в Хамовническом суде с очередных возражений защиты относительно выбранного судьей способа рассмотрения ее ходатайств. Выслушав возражения, Виктор Данилкин предложил защите перейти к вопросу о территориальной подсудности уголовного дела. Как уже писала «Новая», с самого первого дня слушаний адвокаты добивались от прокуроров и судьи объяснений – почему уголовное дело в отношении их подзащитных Генпрокуратура передала именно в Хамовнический райсуд столицы, если по подсудности оно к нему не относится, и почему председатель этого суда Виктор Данилкин согласился принять и вести это дело. Но на протяжении первых двух дней и судья, и прокуроры плавно избегали ответа на этот вопрос. 5 марта защита вынуждена была заявить официальное ходатайство о передаче дела в другой суд. Слово оставалось за прокурорами. И на следующий день они рассказали о причинах передачи дела в Хамовнический суд.

Расправа
     По их словам, именно в юрисдикции Хамовнического суда находится офис адвокатского бюро «АЛМ Фельдманс», в котором трудились сотрудники компании «ЮКОС». Некоторых адвокатов бюро прокуроры называли не просто обвиняемыми или подозреваемыми, а преступниками, которые действовали по указанию Ходорковского и Лебедева и похищали на скважине нефть. Какие конкретно указания давали руководители «ЮКОСа» своим подчиненным и каким образом адвокаты похищали нефть, прокуроры не разъясняли. Они просто настаивали, что эти лица, «участники преступной группы», находятся в международном розыске и ранее заочно были арестованы российскими судами. Защиту эта «информация» сильно удивила. Лица, которых перечислили прокуроры, живут как в стране, так и за рубежом, и там и там они спокойно работают, открывают новые адвокатские офисы, участвуют в различных конференциях. «Вряд ли бы с такими обвинениями, как легализация в особо крупном размере, находясь в международном розыске, они так спокойно жили и ни от кого не скрывались», – говорили в перерыве адвокаты журналистам.
     По их словам, в уголовном деле Ходорковского и Лебедева перечисленные прокурорами фамилии людей отсутствуют. «Обвинение составлено так, что обвиняемыми в явочном порядке являются все те, кого прокуроры знают по фамилии. Если бы они знали по фамилии водителей и уборщицу «ЮКОСа», они, скорее всего, тоже бы вписали их в это обвинение» – заявил журналистам Вадим Клювгант. Называть фамилии, озвученные прокурорами, защита считает преждевременным и нецелесообразным.
     Несмотря на большую информированность об участниках «преступной группы», прокуроры пришли в суд только с двумя «организаторами» – Ходорковским и Лебедевым. Отсутствие же на скамье подсудимых «исполнителей» они восполняют голословным перечислением их фамилий.
     Из-за этого перед судьей Данилкиным сейчас поставлен довольно непростой выбор: либо он должен согласиться с прокурорами и признать, что все люди, фамилии которых они перечисляют, преступники и вынести в отношении них приговор, либо суд должен судить их вместе с Ходорковским и Лебедевым, а для этого исполнителей нужной найти. Прокуроры этого сделать не смогли и сейчас сетуют, что в запросах об экстрадиции им было отказано. Защитники же, по их словам, искать этих людей не собираются, во-первых, потому что не считают их виновными, так же, как и своих подзащитных, а во-вторых, не собираются участвовать в расправе и требовать вызова в суд в качестве свидетеля, например, тяжелобольного Василия Алексаняна.

По реабилитирующим основаниям
     Следующее ходатайство защиты, заявленное 6 марта, было ключевым – они просили прекратить уголовное дело в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Как было сказано, «по реабилитирующим основаниям» – отсутствием в действиях бывших руководителей «ЮКОСа» состава преступления.
     При этом адвокаты имели в виду не только последнее уголовное дело. «Мы говорили на суде о системных, фундаментальных, грубейших нарушениях порядка судопроизводства и конституционных прав наших подзащитных, которые длились на протяжении всех лет их преследования, – рассказал Вадим Клювгант. – Мы говорим о том, что это не расследование, а расправа по политическим, коррупционным, коммерческим и прочим мотивам, которые изначально не имели права на существование. Мы говорили о том, что для возбуждения дела не имелось ни поводов, ни законных оснований. Мы говорили обо всех злоупотреблениях с манипулированием доказательств, с сокрытием доказательств защиты, с проведением тайного для защитников следствия, когда наши подзащитные только по прошествии нескольких лет узнают о том, что они уже длительное время находятся в стадии подозреваемых...».
     В качестве приложения к этому ходатайству защитники представили в суд полученные ими письменные объяснения и пояснения двух иностранных членов совета директоров «ЮКОСа». Эти люди рассказали, что делал «ЮКОС» в годы, в которые, по версии следствия, компанией совершались преступные деяния. По словам адвокатом, в объяснениях членов совета директоров «содержатся совершенно исчерпывающие и однозначные оценки о том, что предъявленные обвинения – полный абсурд, и что такого не только не было, но и быть не могло». От озвучивания фамилий бывших членов совета директоров защитники воздержались, поскольку суд еще не исследовал их заявления.
     Затем в предварительных слушаниях был объявлен перерыв до 11 марта. Как ожидается, свою позицию относительно ходатайства адвокатов прекратить преследование Ходорковского и Лебедева выскажут прокуроры Дмитрий Шохин и Валерий Лахтин. Ничего нового от обвинителей защита не ждет.
     По итогам первого этапа предварительных слушаний этого громкого процесса вывод можно сделать только один: заложником сложившейся на процессе ситуации стал судья. С одной стороны на него давят защитники со своими неудобными ходатайствами, с другой – прокуроры со своей горячей фантазией. Адвокаты говорят журналистам, что Виктор Данилкин, выслушивая их реплики и доводы, начинает, кажется, понимать свою участь «заложника участия в расправе». Что же касается прокуроров, то от общения с журналистами они отказываются, ссылаясь на то, что не хотят «публичными заявлениями оказывать давление на ход процесса».
     Предварительные слушания продолжатся 11 марта в 11-30.

Хамовнический суд следует мещанским традициям

ГЕНЕРАЛЬНАЯ ЛИНИЯ

     Во вторник Хамовнический суд Москвы приступил к рассмотрению второго уголовного дела Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Начало процесса пока в точности повторяет ход первого суда над бывшими совладельцами ЮКОСа.
     Первую аналогию с процессом четырехлетней давности можно было провести еще на подходах к Хамовническому суду. Близлежащий квартал был оцеплен милицией, рядом дежурили грузовик и автобус с ОМОНом, стражи порядка находились даже во дворах жилых домов, а милиционеры, стоявшие у заграждений, проверяли паспорта. Несколько представителей оппозиционной коалиции «Солидарность» у здания суда попытались устроить пикет в защиту Ходорковского и Лебедева, но были задержаны.
     Группу гособвинителей возглавил прокурор Дмитрий Шохин, который представлял обвинение и на первом процессе, проходившем в 2004-2005 годах. Вместе с ним будет работать другой известный специалист по ЮКОСу – Валерий Лахтин. Он представлял обвинение на слушаниях по делам начальника службы безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина и бывшего вице-президента нефтяной компании Василия Алексаняна.
     Защита сразу же обвинила Шохина и Лахтина в личной заинтересованности в исходе процесса и заявила им отвод. «Эти прокуроры не закон блюдут, а добиваются нужного им и их руководству решения суда»,– прокомментировал заявление адвокат Вадим Клювгант. Ведущий процесс председатель Хамовнического суда Виктор Данилкин отвод отклонил.
     Затем адвокаты попросили пересадить их подзащитных из стеклянного аквариума в зал, так как судебные приставы встали между ними стеной и не давали обмениваться репликами и документами. Это ходатайство также было отклонено.
     Наконец, после того, как во второй день слушаний судья нарушил очередность сторон и дал первое слово обвинению, защита заявила отвод и ему. По мнению адвокатов, Данилкин своим поведением показал, что «не будет объективным и независимым». Адвокат Наталья Терехова добавила, что прокуратура в сопроводительном письме к делу просила о назначении на процесс именно судьи Данилкина, «то есть заранее была определена судьба этого дела, определена подсудность и судья». Данилкин отвод не взял.
     В ходе рассмотрения первого дела Ходорковского и Лебедева защита на тех же основаниях заявляла отводы суду (тогда слушания вела тройка рядовых судей Мещанского суда Москвы – Елена Максимова, Елена Клинкова и возглавлявшая процесс Ирина Колесникова) и гособвинению. Эти ходатайства, как и большинство других, остались без удовлетворения.
     Не изменилась генеральная линия и в отношении другого фигуранта большого дела ЮКОСа – Светланы Бахминой. В среду Зубово-Полянский райсуд Мордовии не стал рассматривать ее прошение об УДО и передал дело в Преображенский суд Москвы (экс-юрист ЮКОСа находится в одной из подмосковных клиник ФСИН и числится за СИЗО «Матросская Тишина», которое по территориальному признаку подсудно Преображенскому суду). Как говорит адвокат Бахминой Роман Головкин, Зубово-Полянский суд (ранее он дважды отклонял ходатайства осужденной об УДО) был вправе рассмотреть дело по существу, но опять не захотел брать на себя ответственность, и, как только у него появились формальные основания избавиться от дела, он тут же ими воспользовался. По словам адвоката, теперь Преображенский суд должен рассмотреть дело в первой декаде-середине апреля. «Надеюсь, он примет окончательное и положительное решение,– сказал Головкин «Власти».– Дело об УДО не самое сложное, тут не нужно проводить долгое судебное следствие. То, что в Мордовии десять месяцев рассматривали наше ходатайство, это чрезвычайный случай, это явный перебор. И если в Преображенском суде опять начнется долгая игра, это будет просто издевательством».

Чего заслуживает Михаил Ходорковский?

     На прошлой неделе начался процесс по новому уголовному делу против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева (подробнее). Экс-главе ЮКОСа грозит от 14 до 22 лет заключения.
     Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков. Свободы. И Ходорковский, и Лебедев уже достаточно выстрадали. И сейчас они вполне заслуживают того, чтобы выйти из этого кошмара, который называется гуманной тюрьмой.
     Сергей Байдаков, заместитель мэра Москвы. Товарищ Ходорковский должен отбывать срок в соответствии с решением суда. Я доверяю суду.
     Олег Вьюгин, председатель совета директоров МДМ-банка. Милосердия и со стороны общества, и со стороны власти. В этом деле и так все понятно, но есть еще довольно много людей, считающих, что поделом этим олигархам. Поэтому хотелось бы, чтобы милосердие здесь проявили все.
     Александр Жилкин, губернатор Астраханской области. Я не знаю, я не судья. Идет процесс, пусть они и решают.
     Никита Белых, губернатор Кировской области. Справедливого решения, а не тех, которые выносят нынешние суды. Но, к сожалению, я не уверен, что в современных условиях это возможно.
     Михаил Старшинов, секретарь Центрального совета партии «Справедливая Россия», депутат Госдумы. Да ничего он не заслуживает. У нас сидит 800 с лишним тысяч человек, почему к Ходорковскому такое внимание и особое отношение? Он вражеские поезда под откос не пускал и отцом-героем не является. А за преступления должен отвечать.
     Михаил Трепашкин, адвокат, бывший сотрудник ФСБ. Освобождения. Нынешний суд – откровенный наезд на неудобного человека. Все понимают, что дело Ходорковского – сведение личных счетов Путина с теми бизнесменами, которые в свое время не поддержали его линию. Так что скорого освобождения Ходорковского ждать не стоит. 22 года ему не дадут, вероятно, остановятся на 12 годах.
     Олег Нилов, глава фракции «Справедливая Россия» в заксобрании Санкт-Петербурга. Великой благодарности со стороны всех «коллег по цеху», которые должны сидеть рядом на скамье. А то он один за всех тянет лямку.
     Владимир Мединский, депутат Госдумы, член генсовета партии «Единая Россия». Того, к чему его приговорит суд. А несправедливо то, что сидит он один, хотя такого же приговора заслуживает еще немалый ряд фамилий, которые были прямо причастны к расхищению и бесплатной приватизации госсобственности.
     Фархад Ахмедов, член комитета Совета федерации по правовым и судебным вопросам. Всевышний всех рассудит. А как официальное лицо, я этот вопрос не хотел бы комментировать потому, что это может быть расценено как давление на суд.
     Владимир Брынцалов, предприниматель. Да его отпускать давно пора. Он уже пять лет отсидел, разве недостаточно? Только ведь не отпустят: у нас управляемая демократия, поэтому сколько наверху попросят, столько и дадут.
     Джульетто Кьеза, депутат Европарламента. Объективности, непредвзятости и справедливости. Всего того, чего раньше в его процессе не было.
     Александр Воловик, президент нефтегазовой корпорации «Би-Газ-Си». Боюсь, он может рассчитывать только на сочувствие общества. Ходорковского боятся, значит, будут гнобить. И раз уж не получилось сделать из него педераста, то сейчас будут пытаться делать негодяя. Но все это театр абсурда. Как можно украсть всю нефть, которую добывала компания?
     Александр Лебедев, владелец Национальной резервной корпорации. Помилования. А повторное рассмотрение одного и того же состава преступления вообще позор для судебной системы. То, что натворили за последние три года госорганы, не идет ни в какое сравнение с тем, что инкриминируется Ходорковскому. Но в нашем суде возможно все, и, если дадут 22 года, я не удивлюсь.
     Александр Оглоблин, президент торговой сети «Елисей» (Екатеринбург). Признания. Ходорковский – талантливейший бизнесмен. Такие люди – соль России. И государству надо находить с ними общий язык. Но он будет сидеть долго и упорно.
     Кирилл Янков, заместитель руководителя Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами. Объективного и беспристрастного рассмотрения дела. Как и любой гражданин страны. Я думаю, что он мог бы принести больше пользы экономике России в других качествах.
     Сергей Веремеенко, совладелец группы компаний. Откуда я знаю, украл он те миллиарды, о которых говорит следствие, или нет, в народе в таких случаях не зря говорят: суд разберется. Мы не можем подвергать сомнению решения суда. Ходорковскому не повезло, и любому, кто садится в тюрьму, можно посочувствовать.
     Григорий Сергиенко, исполнительный директор Российского топливного союза. Справедливого суда. В этом деле ни с чьей стороны не должно быть понятий «жалко-не жалко». Общество не знает всех обстоятельств этого дела. Но я сочувствую Ходорковскому, так как он оказался крайним. Я более десяти лет в нефтяной отрасли и знаю, что было раньше и с законами, и с соблюдением законности: святых тогда не было.
     Ирина Ясина, член Совета при президенте России по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Минимум – свободы, максимум – извинения от тех, кто лишил его стольких лет плодотворной жизни. На первом процессе я была пессимисткой, а сейчас надеюсь на лучшее. Я прочитала обвинительное заключение, оно мне показалось абсолютно надуманным и даже смешным. Я не верю, что по таким обвинениям можно осудить кого-то на 22 года.
     Энтони Халпин, корреспондент газеты The Times (Великобритания). Исходя из обвинения – двадцати двух лет. Но уж очень много здесь странностей, начиная с тех же сроков и заканчивая сутью обвинений. Ходорковскому инкриминируется то, что он украл нефть, которую сам же и разрабатывал. Будет интересно посмотреть, как прокуроры станут все это доказывать.
     Виктор Илюхин, заместитель председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству (КПРФ). Прекращения издевательств. Я не защищаю Ходорковского, но весь процесс над ним – это уже не кара, а месть власти. Ну нельзя же издеваться, вынося сначала приговор, а потом опять начиная суды то по одному эпизоду, то по другому. Такое судопроизводство – садизм.
     Олег Сысуев, первый зампред совета директоров Альфа-банка, в 1997-1998 годах вице-премьер. Чтобы его оставили в покое. Он уже настрадался достаточно, чтобы его отпустили. Тем более что очень много предпринимателей из тех, что на свободе, говорили, что инкриминируемые ему деяния были в свое время частью их бизнес-процесса.
     Николай Ковалев, председатель комитета Госдумы по делам ветеранов, бывший директор ФСБ. Самого сурового наказания. Учитывая материалы и прямые доказательства его вины, в том числе причастность к убийствам, судить Ходорковского нужно по всей строгости закона. Но с другой стороны, 22 года слишком большой срок для любого человека.
     Виктор Геращенко, в 1998-2002 годах председатель Центробанка. Справедливого отношения, а не травли, как сейчас. Новое дело в отличие от старого связано исключительно с ЮКОСом, который был самой лучшей нефтяной компанией в стране по эффективности. А теперь выясняется, что Ходорковский не так ею руководил. При том что сейчас Ходорковский для власти неопасен, она не готова идти на компромисс. А Михаил Борисович уже столько настрадался, что будет принципиально стоять до конца.
     Сергей Сотонин, председатель совета директоров Уральской промышленной компании. Возможности искупить вину. Если бизнесмен не совершал убийства, то не нужно его изолировать от общества.
     Виктор Ерофеев, писатель. Милосердия. Психологические и физические ресурсы человека невелики. Почти шесть лет допросов, тюрем и лагерей – это очень серьезное наказание для человека, не принадлежащего к бандитскому миру. Все, что можно было по части наказания, Ходорковский, Лебедев и Бахмина уже получили, теперь надо найти мужество и помиловать их.
     Александр Раппопорт, управляющий партнер адвокатской конторы «Раппопорт и партнеры». Перемещения из списка обычных олигархов в список людей, так или иначе определяющих лицо эпохи. В свое время Анна Ахматова сказала по поводу суда над Бродским: «Какую биографию делают мальчику!» – похожее происходит и с Ходорковским.

Конкурент из острога

     Медведеву неизбежно придется принимать какое-то решение по новому делу ЮКОСа. Причем с политической точки зрения для президента опасны оба варианта – и продолжать процесс, и отпустить Ходорковского на свободу.
     Власть вряд ли могла придумать нечто более глупое и проигрышное для себя, чем в разгар кризиса привезти в Москву Михаила Ходорковского и устроить затяжной и открытый публичный процесс по новому делу против него. В то время как страна будет погружаться во все более серьезные экономические трудности, а доверие населения к власти неизбежно окажется под вопросом, в самом центре столицы ежедневно будет проходить суд с ярко выраженной аурой несправедливости. Причем судить будут человека, потенциально вполне способного в глазах общества составить успешную конкуренцию высшим руководителям страны в роли кризисного управляющего.
     В самом деле: новое уголовное дело против Ходорковского, в отличие от дела первого, абсолютно не релевантно к текущей общественно-политической обстановке в стране. Если в 2003-2005 годах преследование «олигархов, ограбивших народ в 1990-е», еще могло иметь общественную поддержку (хотя, по мнению автора этих строк, общественная истерия по поводу олигархов была специально раздута пропагандой ради укрепления путинской власти и не вполне отражала довольно спокойное отношение общества к этой теме, существовавшее еще в 2000-2002 годах), то сегодня это безнадежная тема из прошлого.
     Из тезиса о борьбе с олигархами 1990-х уже выжали все, что можно,
     а у многих людей, не желающих вникать в детали, второй процесс по делу Ходорковского наверняка вызовет недоумение: как же так, ведь его уже однажды осудили за то же самое, зачем судить человека дважды за одно и то же? Новый процесс, таким образом, имеет мало шансов быть воспринятым широкими слоями граждан как объективная необходимость – скорее как месть власти Ходорковскому и свидетельство желания упрятать его за решетку как можно на более долгий срок. Восприятие таких действий как заведомо несправедливых будет способствовать смещению массовых общественных симпатий в сторону Ходорковского, но не власти. Тем более что длительное пребывание за решеткой и так придало опальному олигарху образ мученика, которых, как известно, в России любят.
     Но помимо мученичества возможен всплеск народной любви к Ходорковскому, вызванный и двумя другими факторами – ростом общественного запроса на более эффективное кризисное управление и одновременно на ротацию высших руководителей страны.
     Проблема нынешних правителей – не только в том, справляются они с экономическим кризисом или нет, но еще и в том, что они в неизменном составе пребывают у власти слишком долго, вот уже почти 10 лет. Общественная усталость от несменяемых лиц руководителей – неизбежный фактор, он должен был бы проявиться, даже если бы кризиса не случилось и дела в экономике обстояли бы благополучно. А сегодня оба эти фактора накладываются друг на друга, создавая пока не сформулированный явно, но естественный запрос на потенциальных новых политических лидеров.
     Совпадение этих факторов – крайне неудачное стечение обстоятельств для власти, особенно учитывая, что
     Ходорковский вполне успешно может претендовать на роль свежего лидера, востребованного в условиях кризиса. Он в состоянии стать для России «новым Чубайсом» – человеком, которому, возможно, и не готовы простить сомнительные дела прошлого, но которого ценят за опыт кризисного управления.
     То есть именно за то, что как раз сегодня может считаться наиболее востребованным российским обществом качеством.
     Хотя антикризисные способности Ходорковского переоценивать не стоит – в свое время он провел в ЮКОСе лишь самые элементарные корпоративные преобразования, которые любой уважающий себя современный менеджер просто обязан был провести на доставшемся ему в руки предприятии советского типа – тем не менее опыт управления крупной промышленной компанией, доставшейся ему в весьма разбитом состоянии, у него есть. В отличие от того же Чубайса, у Ходорковского нет отрицательной харизмы, а по сравнению с другими олигархами вроде Березовского, Абрамовича или Дерипаски, просто «доившими» унаследованные от СССР производственные фонды, он может похвастаться и созидательной деятельностью. Например, вводом в действие первого в постсоветское время нового крупного нефтяного месторождения – Приобского, давшего основной прирост добычи нефти ЮКОСа.
     Возможно, у Ходорковского не так много собственных интересных идей (его серия статей на тему «левого поворота» скорее разочаровывает), но его тем не менее обожают интеллектуалы, он обладает федеральной известностью и вполне в состоянии найти общий язык с широкими слоями населения. Редкий политик сегодня в России может похвастаться таким сочетанием качеств. Выйди Ходорковский на свободу, он смог бы достаточно быстро завоевать популярность, особенно в сегодняшних кризисных условиях (хотя внезапная влюбленность в Ходорковского может впоследствии обернуться для россиян крупными разочарованиями, как это бывало и с прежними руководителями – но это дело будущего).
     Опасный конкурент для действующих руководителей страны, не правда ли? Именно это соображение не позволяет разделить оптимизм тех, кто считает, что Дмитрий Медведев в состоянии широким жестом освободить Ходорковского, знаменуя начало долгожданной либерализации. Ведь выход Ходорковского на свободу в сочетании с отменой цензуры и возвращением политических свобод означает для Медведева появление прямой угрозы. Даже если Ходорковский пообещает не участвовать в политике или согласится работать на Медведева, либерализация политической среды в дальнейшем неизбежно развяжет ему руки. Через один ход сложится ситуация, когда Ходорковский сможет навязать Медведеву свою игру и обыграть его. Российскому президенту наверняка есть чего опасаться и с учетом его личной причастности к разгрому опальной нефтяной компании в качестве экс-главы кремлевской администрации. В этом, например, в апреле 2005 года его обвинял бывший совладелец ЮКОСа Леонид Невзлин.
     Вот вам и дилемма для президента. Продолжение бессмысленного и беспощадного суда, неизбежно превращающегося в постоянный информационный повод и способного сделать Ходорковского героем и главным кандидатом в национальные кризисные менеджеры, против опасной для Медведева перспективы освобождения Ходорковского.
     Организации нового суда в неудачный с политической точки зрения момент удивляться не стоит. Это еще одно проявление атрофии стратегического мышления у путинской команды, взращенной на инерционной волне развития страны и патологически неспособной разглядеть лес за деревьями и реагировать на меняющиеся обстоятельства.
     Но вот дальше президенту Медведеву придется что-то решать, опасны для него оба варианта – и продолжение процесса над Ходорковским, и выпуск его на свободу.
     Надо сказать, это не единственный принципиальный вопрос политического характера, требующий сегодня от Медведева однозначных и решительных действий. Посмотрим, насколько решителен окажется президент. История учит, что выигрывает чаще тот, кто не боится идти на риск.
     Автор – президент Института энергетической политики.

Адвокаты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева вновь заявили отвод гособвинителям

     Защита экс-главы нефтяной компании ЮКОС Михаила Ходорковского и бывшего главы МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева заявила повторный отвод гособвинителям по новому уголовному делу в отношении предпринимателей. Напомним, первый заявленный 3 марта отвод гособвинителей Дмитрия Шохина и Валерия Лахтина судом был отклонен.
     В судебном процессе по новому уголовному делу в отношении Михаила Ходорковского и Платона Лебедева обвинение поддерживают уже участвовавший в первом процессе Дмитрий Шохин и представитель Генпрокуратуры Валерий Лахтин, настаивавший на продлении сроков содержания для фигурантов дела. Первый отвод гособвинителям был заявлен на первом судебном заседании по данному делу 3 марта. «Нам они слишком хорошо известны по своей работе в первом процессе», – заявил тогда адвокат Владимир Краснов и назвал их «необъективными». Адвокат Платона Лебедева Елена Липцер заметила, что сами гособвинители заявили, что не видят оснований для их отвода от процесса. «Мы еще раз заявили отвод прокурорам, и наши подзащитные поддержали наше заявление. Мы ловим их на сообщении сведений, не соответствующих действительности», – пояснил адвокат Платона Лебедева Константин Ривкин.
     В течение последних нескольких дней защита подавала ходатайство об отводе судьи и о прекращении уголовного дела в отношении их подзащитных. Поводом для отвода судьи, по мнению адвокатов, могло стать несоблюдение с его стороны, по их мнению, принципа независимости в ходе слушаний. Уголовное дело, по словам адвокатов, также должно быть прекращено ввиду отсутствия состава преступления. Все ходатайства защиты остались без удовлетворения.
     Напомним, обвинительное заключение по новому уголовному делу в отношении Ходорковского и Лебедева было утверждено Генпрокуратурой 16 февраля. Как сообщила тогда представитель Генпрокуратуры, «в ходе предварительного следствия установлено, что обвиняемые в составе организованной группы с основными акционерами ОАО «НК ЮКОС» и другими лицами совершили хищение в период с 1998 по 2003 годы путем присвоения крупных объемов нефти дочерних нефтедобывающих акционерных обществ ОАО НК ЮКОС – ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть-ВНК» на сумму более 892 млрд руб., а также легализовали в крупном размере денежные средства, полученные от реализации похищенной в указанный период нефти на общую сумму, превышающую 487 млрд руб. и $7,5 млрд.

Совещательный завтрак

Присяжные по делу Анны Политковской пришли в «Новую газету», чтобы попить чаю и поделиться своими ощущениями от процесса

     На прошлой неделе шестеро присяжных из коллегии, слушавшей в открытом процессе обвинение по делу Анны Политковской, пришли в редакцию. Старшина Ирина Гуляева, Нина Крымова, Станислав Егоров, Владимир Долинский, запасные присяжные Илья Кубланов и Ирина Мазжерина.
     «Мы уважаем вердикт присяжных. Все остальное достойно злости». Так назывался материал в «Новой газете», опубликованный сразу после вынесения оправдательного приговора. С этой фразы и начали встречу.
     Позиции определили сразу: мы не согласны с решением, но благодарим присяжных за честно проделанную работу – именно их бескомпромиссная позиция дала возможность сделать процесс открытым и не позволила превратить судебное следствие в очередную спецоперацию.

Присяжные вспомнили, как это было.
     «Беспрецедентный, конечно, случай, когда сначала закрывают процесс, а потом открывают. Такой интриги еще не было. Вспоминается, как нам принесла заявление секретарь суда (об отказе выходить в зал заседания в присутствии прессы. – Ред.). Мы же сидим, новенькие еще, ничего не знаем. Она появляется и как бы между делом бросает: «Ну, наверное, судья решит закрыть процесс», а потом эта бумага… Мы должны были подписать это заявление. Но мы сказали, что этого подписывать не будем. И написали свое письмо – все 12 выбранных присяжных поставили под ним свои фамилии: либо мы не будем во всем этом участвовать, либо должно быть открытое заседание».
     «Мы уже пишем письмо, но тут поднялся Колесов и сказал, что он сделал заявление в СМИ».
     «Когда прокуроры и сам суд с его председательствующим и секретарем с самого начала пытались за нашими спинами закрыть процесс, тогда сразу возникло небольшое предубеждение, и в дальнейшем оно только росло».

О процессе
     «Никто из нас точно не знал, какое дело будет слушаться. Узнали, только когда судья объявил об этом».
     «Мы были очень обескуражены тем, что два дела свели в одно. Причем две трети судебного времени отдали второстепенному эпизоду, связанному с бизнесменом Поникаровым, а не делу об убийстве Политковской».
     «Мы все впервые были присяжными, и самое сильное ощущение – эмоциональное выступление обвинения: те, кто сидит на скамье подсудимых, делали то-то, следили… И, как нормальные люди, мы ожидали, что в ходе судебного разбирательства будут представлены какие-то доказательства по тем обвинениям, о которых так эмоционально рассказывали».
     «Я слушаю, что говорят, и с каждым днем начинаю все больше и больше убеждаться, что сижу на каком-то шоу… Голословно сказать, что вот этот человек купил пистолет и передал его убийце, нельзя. Это надо доказать. Я не знаю как. Найдите человека, у которого он купил пистолет, найдите свидетелей, которые видели, как он купил, кому заплатил. Возможно, он это сделал, я не отрицаю, не говорю, что он белый и пушистый, но вы дайте доказательную базу – мы вам поверим».
     «Мы до последнего ждали, что сторона обвинения хоть что-то скажет, что позволит нам не сомневаться».

     Вопрос «Новой»: Скажите, а что доказано?
     «Доказано, что убита Анна Политковская в подъезде своего дома из пистолета. Все».

О решении
     «После вердикта все тут же стали говорить о некомпетентности, повторяя, что в присяжные идут только домохозяйки и безработные. Но это не так. Практически все в нашей коллегии с высшим образованием, есть ученые, бизнесмены».
     «Перед нами же был вопрос: «Доказано ли?» Доказано не было. Сомнения были, но доказано не было»
     «Мы не решали глобальные проблемы, нам были заданы конкретные вопросы: «Доказано – не доказано?»
     «Думаю, что если бы была жива Анна Политковская, если бы она была на нашем месте, она бы их оправдала. Я в том числе и этим руководствовался при принятии решения».
     «Я сразу себе сказал, что я считаю себя и всех нас орудием правосудия. Поэтому старался абстрагироваться от всех эмоций и рассуждений, не касающихся конкретных фактов».

Об ощущениях
     Вопрос «Новой»: У вас есть ощущение, что подсудимые знают об убийстве намного больше, чем рассказали в ходе процесса? Что они обладают некоей информацией, которая могла бы прояснить суть дела?
     «Безусловно».
     «Возможно».
     «Они работают в такой структуре, которая имеет к этому непосредственное отношение».
     «Но ее не вытянуть».
     «Если говорить об ощущениях, то они были всякие-разные: что они могут что-то знать, может быть, даже где-то были замешаны… Но если вникать в ощущения, а не в факты (если ты присяжный), то можно увлечься эмоциями и вынести необоснованный вердикт».

     Вопрос «Новой»: Но ведь теперь ничто не мешает предполагаемому киллеру Рустаму Махмудову вернуться в Российскую Федерацию?
     «Те, кто его выпустил из Российской Федерации, вряд ли его пустят обратно».
     Вопрос присяжных – «Новой»: Вы недовольны нашим вердиктом?
     Ответ «Новой»: Мы благодарны вам за работу. Процесс был открытым и состязательным. Однако, как нам кажется, вы не слишком удивитесь, если впоследствии, после сбора дополнительных доказательств, кто-то из оправданных все же окажется причастным к совершению этого преступления. Зато теперь уже никто не сможет забыть, что на скамье подсудимых не было ни киллера, ни заказчика, и не сможет сказать, что убийство Анны Политковской раскрыто.

Богаче Ходорковского

     Про Михаила Ходорковского до его ареста в октябре 2003-го я, к своему стыду, почти ничего не знал. Ну миллиардер и миллиардер, каких десятки были и остаются в списке «Форбса». Еще меня очень удивило, что на правозащитном конгрессе, который проходил на следующий день после ареста, раздавали листовку с требованием МБХ освободить.
     Зато с тех пор я слежу за этим делом, как домохозяйка за сериалом. И как она сопереживает персонажам, так и я время от времени ставлю себя на место участников процесса и пытаюсь понять и почувствовать, что понимают и чувствуют они. Хотя, наверное, не пойму и не почувствую никогда. Ведь я не был миллиардером и даже миллионером, я не боролся за власть и я не ставил своего противника в положение хуже бомжа. «Поди, старик, я беднее тебя, ты на воле», – говорит Феодор Годунов нищему в пьесе Пушкина.
     Дело Ходорковского при всей его многотомности очень простое. В одно и то же время существовало два закона, один из которых что-то запрещал, а другой – разрешал. Ходорковский поступал по разрешавшему закону, а его судят по запрещавшему. Это как, к примеру, один закон требует, чтобы все парни шли в 18 лет в армию, а другой позволяет студентам в армию не идти. Парень поступает в студенты, а его судят за то, что он уклонился от службы в армии через учебу в вузе. Или сельский учитель имеет льготу на квартплату, а его наказывают за то, что он платит по льготным расценкам, а не по обычным.
     Если рассматривать деятельность Ходорковского как борьбу за власть, то он эту борьбу проиграл. И решение остаться в России было ошибкой, потому что одно дело – из-за границы полемизировать с правителем, как Андрей Курбский, и другое – судиться с тюремным начальством по поводу права иметь при себе распечатку закона или не называть надзирателю количество людей в камере. Конечно, и в тюрьме можно оставаться таким, каким был на воле. Но тогда придется преодолевать марксово «Бытие определяет сознание». Хотя люди и не такое бытие преодолевали.
     Неужели МБХ не знал, что патриотизм в России всегда был особо тяжким преступлением? Я не имею в виду патриотизм, когда с началом войны надо бросать все дела и бежать куда-то умирать. Разумеется, не спрашивая себя и других, почему мы до этой войны дожили. Я имею в виду другой патриотизм, когда тебе есть дело до всего происходящего в стране. Почему у нас законы такие, а не другие? Почему исполняются так, а не иначе? Почему деньги собираются в бюджет именно так и именно так тратятся? Говорят, что Ходорковский хотел подкупить Думу. А что в этом преступного? Он же не отряд боевиков хотел создать, как Шамиль Басаев... Если же он давал каким-то партиям денег больше положенного, то пусть с этим Центризбирком разбирается, а не Басманный или Хамовнический суды.
     Но моральное преимущество пока что на стороне сидельцев по «делу ЮКОСа». Бывший юрист Ходорковского Алексанян, несмотря на смертельную болезнь, отказывается его оговорить. А тот объявляет сухую голодовку, чтобы больного, наконец, начали лечить. Вы бы так смогли? Хоть на месте первого, хоть на месте второго. Австрийский психотерапевт Виктор Франкл, к слову, сам прошедший концлагерь, говорил, что даже у заключенного есть выбор: стать свиньей или стать святым. Здесь, по-моему, выбор уже сделан. А что противопоставила другая сторона? Карцер за распитие чая. Отказ в УДО за несведенные за спиной руки. Ансамбль «Экс-ББ», который во время первого процесса отплясывал перед молодежью из прокремлевских движений под песню: «Ты ж олигарх, Мишка, а это значит, что не страшны тебе ни зона, ни тюрьма». Очевидно, музыканты (да и не только они) забыли, что в России от сумы и от тюрьмы не зарекаются.
     А лично мне этот процесс всякий раз напоминает о малозначительности моих проблем. Или, точнее, об их отсутствии. Потому что если человек сыт, здоров, на свободе и имеет крышу над головой, то все прочее – не более чем мелкие неприятности. В том числе и нынешний кризис. Вот вы сейчас переживаете, что вас могут сократить. Значит, вы – благополучный человек. МБХ (и любой другой из 900 тыс. российских зэков) был бы рад оказаться на вашем месте. Впрочем, я до сих пор вспоминаю интервью матери Евгения Родионова, солдата, которому в первую чеченскую войну отрезали голову. Женщина не понимала, как можно переживать из-за роста цен и курса доллара.
     Автор – редактор отдела «Общество» «НИ»

Самый богатый россиянин остается преступником в глазах путинского престолонаследника

     На втором процессе над бывшим российским нефтяным магнатом Михаилом Ходорковским на скамье подсудимых должен был бы сидеть другой человек – президент Дмитрий Медведев.
     В чем его преступление? В том, что он не вырвал из рук своего мстительного наставника Владимира Путина это дело, ставшее символом злоупотребления властью и коррупции в России.
     Его нельзя считать результатом бдительности российской прокуратуры, известной в основном своими громкими провалами: например, следователи так и не нашли настоящих убийц Анны Политковской – журналистки, критиковавшей Путина и погибшей в его день рождения в 2006 г.
     Обвинения против Ходорковского – неопровержимая улика против 'правового нигилизма' в России, с которым Медведев – бывший преподаватель права, занимающий пост президента всего год – обещал покончить. От этого дела за версту разит личной местью – только так можно объяснить бесконечные унижения, которым подвергают некогда самого богатого человека в России.
     Все началось с его ареста в октябре 2003 г. вооруженными людьми в масках. В 2005 г. Ходорковского признали виновным в мошенничестве и уклонении от налогов, приговорили к восьми годам заключения (срок он отбывает в исправительно-трудовом лагере в Сибири), и отобрали его компанию 'ЮКОС', проданную затем по бросовым ценам для взыскания налоговых недоимок. Но даже в колонии на китайской границе Ходорковского продолжают донимать. Ему отказали в условно-досрочном освобождении за 'прогул' занятий по кройке и шитью, и бросили в карцер за согласие дать интервью.

Дальше некуда?
     Единственное обвинение, от которого ему удалось отбиться, касалось попытки изнасилования другого заключенного.
     Казалось бы, все что можно сделать против Ходорковского, уже сделали – тем не менее российская прокуратура не оставляет его в покое. Теперь его обвиняют в хищении средств 'ЮКОСа' в размере 24,6 миллиардов долларов, и отмывании еще 7,5 миллиардов прибыли. Его адвокаты называют эти обвинения 'смехотворными', но в результате он может получить – и вероятно получит – еще 22 года тюрьмы.
     Почему? Потому что сегодня эта страна – по-прежнему 'путинская Россия', где в политике и бизнесе важно только одно: лояльность и раболепие перед Кремлем. 'Воскрешение' дела Ходорковского, да еще в тот момент, когда Россия отчаянно нуждается в западных кредитах, неопровержимо свидетельствует, что практика подтасовок со стороны властей никуда не делась.
     В этом месяце в зале суда решается не вопрос о вине или невиновности Ходорковского. То, каким образом российские миллиардеры сколотили свои состояния, и насколько они при этом оставались в ладу с законом – тема отдельная, запутанная и спорная.
     Главное в другом: речь идет об 'избирательном' правосудии, когда одному виновному приходится отвечать за преступления, совершавшиеся многими. Уклонение от налогов и хищения – кто в этой стране сочтет подобные вещи чем-то из ряда вон выходящим? Уж точно не олигархи, входящие в путинский 'ближний круг' – те самые, что сегодня распродают собственные яхты и виллы во Франции, чтобы расплатиться с долгами своих корпораций.

Политические мотивы
     С самого начала было ясно, что преследование Ходорковского обусловлено политическими причинами – его амбициями как в качестве нефтяного магната, так и в качестве потенциального соперника Путина. Так или иначе – это путинская кампания, но отнюдь не медведевская.
     Потому-то речь сейчас идет не о Ходорковском, а о Медведеве – путинском собственноручно подобранном преемнике, обещавшем после своего избрания реформировать систему, которую он должен был унаследовать.
     Появились надежды, что новый президент сможет освободиться от наследия своего предшественника. Люди наивно верили его словам, когда в феврале прошлого года, во время предвыборной кампании, Медведев назвал 'обеспечение подлинной независимости судебной системы от исполнительной и законодательной власти' одним из главных приоритетов своей деятельности на посту президента.

Провал на экзамене
     Что ж, вот и пришло время 'экзамена', и пока что ни Медведев, ни российская судебная система его не выдерживают. Атмосфера на предварительных слушаниях по делу Ходорковского, состоявшихся на прошлой неделе, не сулит ничего хорошего. Судья, в частности, отказался разрешить Ходорковскому и его бывшему партнеру Платону Лебедеву покинуть застекленные клетки для подсудимых и сесть рядом с адвокатами.
     Человеком, о котором можно сказать, что он не утратил собственного достоинства, оказался сам Ходорковский. 'Хитрить, прятаться за процессуальные увертки я не буду, а буду отвечать на любые вопросы по предъявленному обвинению, – заявил он. – Я не буду говорить о политической мотивированности процесса в открытых судебных слушаниях, чтобы не затруднять понимания шокирующей простоты дела'.
     Это ставит его в один ряд с диссидентами семидесятых и восьмидесятых вроде Андрея Сахарова и Натана Щаранского, требовавшими от советских властей соблюдать ими же принятые законы. В те времена этого было достаточно, чтобы они отправились в ссылку.
     На карту в зале московского суда поставлена не только судьба Ходорковского, но и способность Медведева проявить себя самостоятельным лидером, имеющим собственную программу действий и воплощающим ее в жизнь.
     Пока что – с учетом правил игры, действующих в путинской России – создается впечатление, что им обоим суждено проиграть.
     Селестин Болен – обозреватель Bloomberg News. Данная статья отражает ее личную точку зрения.