«Мы в Россию добровольно не входили. И добровольно не выйдем»

     У известной журналистки и писательницы Юлии Латыниной скоро выйдет очередная книга – «Не время для славы». Место действия – вымышленная республика Северная Авария-Дарго. Образ собирательный, но многие республики нашего Северного Кавказа угадываются легко. Как и большинство героев-горцев. Они правят жесткой рукой, не разлучаются с автоматами, выстраивают сложные и неоднозначные отношения с российскими властями. «Комсомолка» первой заглянула в новую книгу. Вот отрывки из нее.

О КАВКАЗЕ
     ... – Дело вот в чем, Кирилл, скажите, какого вы мнения о российской республике Северная Авария-Дарго и ее новом президенте? Zaur Kemirov, я правильно произношу фамилию?
     Свет, казалось, мигнул и поблек, и конференц-зал покачнулся под Кириллом. В позвоночнике тревожно заныло, и когда Кирилл сделал шаг вперед, его хромота была чуть более заметна, чем обычно.
     – Все республики Северного Кавказа, – услышал Кирилл свой собственный голос, – несут серьезные инвестиционные риски. В них не вкладывают деньги не только русские, но и местные уроженцы, проживающие в Москве. Впрочем, Заур Кемиров сумел стабилизировать ситуацию и добиться впечатляющих результатов.
     <...>
     – Я видел президента Кемирова, – сказал сэр Метьюз. – Он хочет вытащить свою республику из средневековья. Это прекрасный человек, и я всю жизнь инвестировал в прекрасных людей. Это самое доходное вложение.
     <...>
     В пригородном селе, через которое они поехали, Кирилл увидел новую школу, новую поликлинику и новый спортзал рядом с новым Домом культуры. На зданиях висели портреты Заура и реклама зубной пасты.
     – А на какие деньги все это построено? – удивился Кирилл.
     – На бюджетные, – ответил глава АТЦ.
     – А что, раньше деньги не выделялись?
     – Выделялись. В декабре.
     – В каком смысле – в декабре?
     – Вон видел поликлинику? Ну вот представь себе, что у тебя по федеральной программе есть сорок миллионов рублей на ее строительство. И эти сорок миллионов приходят в республику двадцать седьмого декабря, а к тридцать первому их надо или освоить, или вернуть. Ну кто их освоит? За пять дней? Ты берешь эти деньги и едешь в Москву, и двадцать отдаешь там, а двадцать берешь себе.
     <...>

     Мальчик со «стечкиным» подошел к иностранцам, наставил на Кирилла ствол и сказал:
     – Бах! Отдавай твой пистолет.
     – У меня нет пистолета, – ответил Кирилл.
     – Тогда отдавай деньги.
     Кирилл расхохотался, а Хаген присел перед мальчиком, потрепал его по голове и произнес наставительно:
     – Это друг. У друзей нельзя просить. Им надо давать.
     <...>
     – Прошу прощения, что не полетел с вами, – сказал Заур Кемиров, – у нас несчастье, в Чирагском районе взорвался дом. Семь трупов, пятнадцать раненых.
     – Теракт? – встревоженно спросил Штрассмайер.
     – Нет, газ.
     Заур Кемиров помолчал и добавил:
     – Чираг – лакский район. Полтора года назад так взорвался дом в Бештое, и я сразу прилетел. Бештой – мой родной район. Если бы я не приехал в Чираг, все бы обратили на это внимание.
     – У вас так хорошо помнят, что было с каким-то домом полтора года назад?
     – О, – сказал Заур Кемиров, – на Кавказе помнят все.
     <...>
     – Я не собираюсь строить завод. Я хочу построить республику. Это даст работу тем людям, – продолжал Заур, – которые стоят там с автоматом во дворе, потому что им нечего взять в руки, кроме автомата. Это переменит ситуацию в республике, потому что до тех пор, пока здесь не будет работы, люди все равно будут делиться на тех, кто ворует бюджет, и тех, кто бегает по лесам с автоматом и ворует тех, кто ворует бюджет... Ты должен объяснить сэру Метьюзу, что это все очень серьезно и что, если мы делаем совместное предприятие, он должен построить весь завод. До шестого уровня переработки. Такого не должно быть, что он получит шельф и вдруг скажет: «А мне нужен только газ». Тогда ему лучше сказать это прямо сейчас, потому что такая вещь мне не понравится. Совсем не понравится. Ты объясни ему, что значит «совсем».
     <...>
     Московская комиссия приехала в республику изучать экологию и недропользование...
     Комиссия вела себя довольно учтиво, ибо знала, что предыдущей комиссии Джамал Кемиров за правильный отчет об экологии заплатил ровно миллион долларов. Правда, Джамал швырнул этот миллион в коллектор со сточными водами, а потом под дулом автомата заставил члена комиссии туда за ним нырнуть. Кирилл лично думал, что автомат был лишним. Член комиссии нырнул бы и так.

О ДЕМОКРАТИИ ПО-КАВКАЗСКИ
     Говорят, что в Америке каждый человек мечтает стать миллиардером. Считается, что он станет миллиардером, если будет прилежно трудиться и мало лгать. Бывали в мире страны, в которых каждый человек мечтал стать героем, коммунистом или космонавтом.
     Что же касается республики Северная Авария-Дарго, то в ней каждый человек считал себя достойным быть президентом. Вот спроси любого на улице: «Кто должен быть президентом?» – и, если этот любой не сочтет вас агентом ФСБ, Моссада или ЦРУ, он непременно ответит: «Я».

     Поэтому, когда Заур Кемиров был назначен президентом республики, это настроило против него больше миллиона мужчин, не считая, разумеется, совсем уже грудных детей, которые еще не мечтали о президентстве, а мечтали пока только о соске.
     Но особенно это настроило против него человека по имени Сапарчи Телаев, который заплатил за пост президента республики два миллиона долларов генералу по имени Федор Комиссаров и был очень недоволен, что Комиссарова убили раньше, чем тот назначил Сапарчи президентом.

     <...>
     Сапарчи приехал к Зауру и сказал:
     – Я слышал, что ты продаешь лицензию на Чираг-Геран. Отдай ее мне, и я буду помогать тебе во всем.
     – Стартовая цена аукциона – полмиллиарда долларов, – ответил Заур, – выиграй аукцион, и лицензия твоя.
     У Сапарчи не было полумиллиарда долларов, и поэтому он воспринял эти слова как тонкое оскорбление. Однако он сдержался и попросил:
     – Тогда отдай мне «Аварнефтегаз».
     – Генеральный директор «Аварнефтегаза» – мой брат Магомед-Расул, – ответил Заур Кемиров, – ты что, предлагаешь мне выкинуть брата и поставить тебя? Что про меня скажут люди, если узнают, что я без причины увольняю братьев?
     – Тогда отдай мне Бештой, – сказал Сапарчи, – выборы через месяц, а пост мэра свободен. Ты же теперь президент, а не мэр.
     Они оба были из Бештойского района и даже из соседних сел, которые теперь вошли в черту города, и, конечно, по своему происхождению Сапарчи вполне мог быть мэром Бештоя.
     – Мэром Бештоя станет Джамалудин, – ответил Заур Кемиров, – а впрочем, можешь попробовать выиграть у него на выборах.
     <...>
     – Что же, – сказал Сапарчи Телаев, – я выиграю эти выборы. Не думаю, что людям в Кремле нравится, что во главе республики стоят убийцы и террористы.
     <...>
     Надо сказать, что слухи о знакомствах Сапарчи в Москве были сильно преувеличены. Самым высокопоставленным знакомым Сапарчи был Федор Комиссаров, да и того убили.
     И поэтому, когда Сапарчи приехал в Москву, ему пришлось не очень легко.
     <...>
     ...на исходе второй недели, когда глава «Авартрансфлота» уже отчаялся, просадил кучу денег на проституток и две кучи – на чиновников, в московской квартире Сапарчи раздался звонок.
     – Сапарчи Ахмедович? Это приемная Забельцына. Семен Семенович хотел бы встретиться с вами.
     Семен Семенович сидел в длинном здании сразу за Боровицкими воротами. Из роскошного кабинета на втором этаже были видны зубцы Кремлевской стены и сизые вдоль нее ели.
     <...>
     – Я очень рад, Сапарчи Ахмедович, что вы нашли возможность заехать, – сказал Семен Семенович, – надеюсь, что вы расскажете нам об обстановке в республике.
     – Да какая там обстановка, – вздохнул Сапарчи, – народ в ужасе. Президент расправляется с недовольными. Глава Пенсионного фонда дрожит, потому что его заказали шайтанам. Должность прокурора продали пособнику боевиков. А теперь весь шельф решили продать Западу и на выручку от продажи финансировать террористов, чтобы отторгнуть республику от России!
     <...>
     – Россия будет приветствовать вашу победу на выборах, – сказал Семен Семенович. – Важно дать понять президенту Кемирову, что в республике есть люди, верные федералам!
     – Такие люди есть! – горячо воскликнул Сапарчи.

ОБ «ИХ» И «НАШИХ» ТЕРРОРИСТАХ
     – Когда мы сегодня ездили по заводу, мне в бок упирался гранатомет, хотя это была гражданская машина и вряд ли у водителя было на это разрешение. Но вас никто не останавливает, потому что вы брат президента, а любого другого человека с оружием могут взять и объявить ваххабитом.
     Джамал Кемиров отодвинул от себя тарелку и чуть наклонился к собеседнику. Черные его зрачки расширились в полутьме, казалось, заполняя всю радужку глаз.
     – Три года назад, – сказал Джамал Кемиров, – четыре придурка взорвались в вашем лондонском метро. И убили тридцать восемь человек. Если я правильно помню, их никто не выселял. Это что, сэр Метьюз, другие террористы? Когда они взрываются у вас, они террористы и враги демократии, а когда они взрываются у нас, тогда они жертвы режима?
     – Очень часто это люди, которых загнали в угол.
     – Переведи ему, Кирилл, что он заступается за моих террористов! Пусть защищает своих собственных.
     – Это нечестное сравнение, – сказал сэр Мартин, – и вы это знаете, господин Кемиров. Вы сравниваете людей, которые хотят уничтожить свободу, и людей, которые восстают потому, что в России ее нет.
     Джамалудин окончательно отодвинул от себя еду, и черные его глаза вонзились в глаза президента западной компании.
     – Свобода, – сказал Джамалудин, – это наши хотят свободы? Что-то я этого никогда не замечал. Семь лет назад в моем родном городе взорвали роддом. Погибли сто семьдесят четыре человека. Из них сорок семь погибли в тот же день, что и родились. Пять лет я охотился за человеком, который это сделал. Когда я его поймал, я сказал ему: «Рай не для убийц детей! Ты отправил на тот свет сто семьдесят четырех, ты убил сорок семь детей, и как ты объяснишь Аллаху этих мусульманских детей в Судный день?» И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: «Они стали шахидами». Этот человек хотел свободы? Или им можно убивать моих детей и только твоих нельзя?

О НРАВАХ
     Затянутый в черное сотрудник клуба порхнул к столу, и перед Джамалудином легло огромное, кремового цвета меню.
     – Я сыт, – сказал горец.
     Хаген открыл меню, пробежал его глазами и передал Джамалудину. Тот заглянул внутрь. Меню было не меню, а список девушек – фотографии, имена и фамилии. Всем сидевшим в ложе предлагали проставить девушкам оценки, и, кроме квадратиков для оценок, под каждой фотографией было написано, сколько девушке лет и номер загранпаспорта.
     – А загранпаспорт зачем? – сказал Джамал.
     – А если, к примеру, вы захотите взять девочку за границу, – ответил сотрудник.
     <...>
     Кирилл, улыбаясь, начал листать свое меню. На странице номер семь были изображены две улыбающиеся темноволосые красавицы девятнадцати и двадцати лет. Одну звали Патимат, а другую – Заира Курбаналиева, и обе они родились в селе Ахмадкала республики Северная Авария-Дарго.
     <...>
     Кирилл проснулся через три часа отдохнувший и свежий. Он попросил себе в кабинет еще кофе и сел к компьютеру, чтобы посмотреть новости.
     Цена барреля нефти достигла ста десяти долларов. Евро вырос по отношению к доллару на три пункта. В Москве, в районе станции «Белорусская-сортировочная» обнаружены трупы двух девушек, уроженок республики РСА-Дарго. Убиты в затылок выстрелом из «стечкина». Прокуратура завела дело по факту преднамеренного убийства.
     Кирилл перечитал сообщение один раз, потом другой. Потом посмотрел его на нескольких других сайтах. Новость была не особенно заметной. Правозащитники предполагали убийство из-за национальной розни. Как будто скинхеды ходят со «стечкиными».
     <...>
     Проект «Я – суперМЛЯ» стартовал два месяца назад. В проекте снимались двенадцать девушек, считавшиеся самыми дорогими содержанками Москвы. Девушки пели песни, рассказывали про жизнь на Рублевке и делились мыслями относительно великого будущего страны.
     <...>
     – Победа стоит полтора миллиона, – улыбнулась Антуанетта, – нам так объявили. Участие – двести тысяч, а победа – полтора миллиона.
     Джамал смотрел на Антуанетту, и лихорадочный его взгляд сдирал с нее платье, как обертку с мороженого.
     <...>
     – Осторожней, Антуанетта Михайловна, – сказал замглавы ФСБ, и голос его был сух от насмешки, – вот украдет вас этот горец и заставит выйти за него замуж.
     – Так он женат, – с легкой досадой сказала Антуанетта.
     – А он у нас недавно издал указ, разрешающий многоженство. Правда, Джамалудин Ахмедович?
     – Какой указ? – удивился Джамал. – Не нужно мне никаких указов. Я просто по телевизору выступил, и всем все ясно.
     – А законы России? – спросил замглавы ФСБ.
     – Я верный слуга России, – ответил Джамал, – что Россия прикажет, то и сделаю. Президент прикажет – я себе голову отрежу! Мы добровольно в Россию не входили и добровольно из нее не выйдем!
     <...>
     Джамалудин положил дипломат на стол и щелкнул замками. Внутри ровными кирпичиками лежали запрессованные в целлофан пачки денег. Полтора миллиона долларов. Цена победы на конкурсе.
     – Пошли, – сказал Джамалудин.
     Он защелкнул дипломат и подхватил его, а другой рукой, как клещами, сжал запястье Антуанетты. Женщину развернуло и потащило за ним.

АВТОРА!
     «Там, где вышибают мозги, капитализация всегда низка»
     – Юлия, Кавказ у вас получается какой-то уж очень взрывоопасный. Как этого избежать в реальной жизни?
     – Если бы у меня были ответы, я бы писала статьи. Но я не могу написать такую статью, потому что в статье надо сказать: это правильно или нет. Но у меня ответов нет, и я пишу романы.
     – А вот ваш герой, жестокий руководитель кавказской республики, видимо, знает...
     – Это антигероическая книга.
     – Как это антигероическая? А Кирилл Водров? Блестящий менеджер и вроде бы высоконравственная личность к тому же...
     – Кирилл Водров, когда приезжает в республику, всем тычет в нос правами человека, а потом сам очень быстро начинает таскать в кармане «стечкин» и вышибать им зубы, потому что выбор прост: либо ты вышибаешь, либо тебе.
     – Дикость какая...
     – Во все времена эпос был построен по одному простому правилу: кто круче, тот и герой. Кто вышиб больше мозгов, тот главный. А эта книга о том, что слава – это антиэкономическая категория. Там, где вышибают мозги, капитализация компаний всегда низка. И это то, что главный герой книги Джамал Кемиров понимает не хуже любого либерала, несмотря на некоторое различие в привычках.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО
     Юлия Латынина родилась в семье московской интеллигенции, мама – журналистка, отец – писатель. Окончила Литинститут им. М. Горького. Кандидат филологических наук. Специализируется на экономике. В настоящее время занимается журналистикой в газете и на радио. С 1990 года опубликовала более 20 произведений. Самые известные книги Юлии Латыниной: «Охота на Изюбря», «Промзона», «Ниязбек», «Земля войны».

Мекъаб*

Почему Россия теряет Дагестан.
О ваххабистах, облагающих данью бизнес, расстрельных должностях глав районных администрации, охоте на ментов, имамах и авторитетах, особенностях горского правосудия и бессмысленных спецоперациях, правах террористов и понтах,
Дагестанские дневники Юлии Латыниной

     В 1999 году Шамиль Басаев и Хаттаб вторглись в Дагестан. На тот момент Чечня стояла на пороге гражданской войны между ваххабистами и сторонниками Масхадова, и Басаеву показалось разумней вместо войны внутри Чечни вести войну за ее пределами. Войну, в ходе которой Масхадов остался бы президентом Чечни, а Шамиль стал бы имамом всея Чечни и Дагестана.
     «Он тогда ходил и говорил, что России конец, – говорил мне друг одного из вернейших аварских союзников Басаева, основателя насквозь террористического джамаата «Шариат» Расула Макашарипова, – у него крышу снесло на ихнем джихаде».
     Однако представления Басаева о поддержке, которую могут оказать ему дагестанцы, оказались сильно завышены. Вторжение провалилось: отчасти потому, что местные союзники Басаева не получили первых ролей (Надыр Хачилаев из-за отказа воевать был приговорен Басаевым к смерти), отчасти потому, что гордые чеченцы даже и не подумали договориться с не менее гордыми аварцами («Они даже не предлагали договориться, – как-то с обидой заявил мне мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов, – просто сказали «уйди»), но более всего потому, что Басаев переоценил степень влияния в Дагестане ваххабизма – «чистого» ислама, с презрением относящегося к местным обычаям и именующего традиционные ленточки на могилах шейхов «куфром» и «язычеством».
     Вторжение провалилось. Оружие, стрелявшее в уличных разборках, было направлено против чеченцев. Женщины в горах кормили русских солдат (которым, как всегда, выдали просроченные пайки), а мужчины просили солдат: ты посиди покушай, а я пока возьму твой автомат и постреляю. Дагестанцы с удовольствием вспоминают, как они обгоняли русские бэтээры, спеша в бой на «гелендвагенах», а бойцы, сидевшие на этих бэтээрах, вспоминают, как мусульманки крестили их вслед.
     – Это было для нас необычно, – с почтительным изумлением сказал мне один из офицеров элитного подразделения, прошедший ад Чечни.
     Мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов преградил своими отрядами путь сначала Басаеву, а потом самому главе Дагестана Магомедали Магомедову, когда тот решил поехать на переговоры с Масхадовым. Басаев не мог воевать с народом, который он пришел освобождать от ига неверных, и вторжение превратилось в серию бессмысленных дерганий туда-сюда.
     После 1999 года казалось, что «чистый» ислам в Дагестане обречен на роль маргинального течения, существующего в изолированных селах вроде села Гимры или изолированных ячейках вроде уже упоминавшегося джамаата «Шариат», способных разве что взрывать ментов и служить киллерами по демпинговым ценам.
     За последние два года правления президента Алиева Россия умудрилась совершить невозможное: мы теряем Дагестан. Республика, десять лет назад воевавшая с Россией против ваххабитов, превратилась в место, где ваххабиты открыто облагают данью бизнес, а органы вместо борьбы с ними погрязли в интригах, крышевании и разводках. Опыт Сомали, Пакистана, Афганистана свидетельствует: после того как эта болезнь перешла определенный порог, она неизлечима.

За права террористов
     Я сижу в небольшом вагончике, заклеенном фотографиями пропавших без вести людей и плакатами с проклятиями ментам. Передо мной – две руководительницы движения «Матери Дагестана за права человека» Гульнара Рустамова и Светлана Исаева.
     Гульнара – грузная, закутанная с головы до ног женщина лет шестидесяти, привычно и гладко рассказывает мне о произволе ментов и невыносимых преследованиях, обрушившихся на ее брата Вадима Бутдаева. Гульнара рассказывает, как в январе 2005 года оперативники ворвались в их крошечный домик, подкинули Вадиму гранату и украли 20 тыс. долл. Вскоре Гульнару тоже вызвали в милицию и трясли перед ней какими-то распечатками.
     – Кто-то умер, и мы выражали соболезнование, – говорит Гульнара.
     – А кто? – уточняю.
     – Не помню, – говорит Гульнара.
     В конце концов выясняется, что умер Расул Макашарипов: лидер джамаата «Шариат», взрывавший ментов, как курей. И к его зятю Вадиму Бутдаеву у ментов есть вопросы относительно звонков, сделанных Вадимом после его смерти почему-то с телефона сестры.
     За гранату подлый режим дал зятю Макашарипова аж полгода.
     – На процессе судья сказал, что с ваххабистами надо поступать, как это делают евреи, – говорит Гульнара Рустамова.
     – А как делают евреи? – уточняю я.
     – Разве вы не знаете? Они уничтожают палестинцев целыми семьями.
     Отсидев полгода, Вадим пошел работать в обувной цех. Он работал очень старательно, с утра до ночи, но милиционер Арсен Закарьяев каждый раз приходил к каждому новому цеховику, и Вадима выгоняли. В конце концов Вадим стал работать дома.
     – И вот однажды он входит в комнату и видит, как две маленькие девочки вертят над свечкой петарду. Он спас их и отшвырнул их от свечки, – и тут петарда взорвалась у него в руках, – говорит Гульнара.
     Тут надо уточнить, что на одном из учебных роликов о том, как взрывать ментов с помощью ведра со взрывчаткой (фирменный прием джамаата «Шариат») и делать из шприца детонатор, Вадим Бутдаев сам показывает свою искалеченную руку и говорит, мол, осторожней.

О мужестве и понтах
     Вадим Бутдаев был очень мужественный человек. После того как у него в руках взорвался детонатор, у него хватило силы воли убежать из дома. Он убежал на явку к человеку по имени Мамед Курбанов, а тот пригласил для операции хирурга Ахмеда Гасанова. Операция была настолько сложной, что понадобился второй врач.
     Еще Вадим Бутдаев был тщеславный человек. Он обожал сниматься в рекламных роликах о том, как делать джихад, и у его сестры Динары (вдовы Макашарипова) изъяты целые кучи рекламных фотографий из серии «Ты записался в ваххабисты?» с улыбающимся, чистеньким Вадимом, поднимающим ПСМ на фоне гор или в аккуратном камуфляже целящимся куда-то из автомата с глушителем.
     Поэтому первое же убийство, которое Вадим Бутдаев совершил по выздоровлении, было обставлено так, чтобы иметь максимальный пиар-эффект. Вадим Бутдаев убил своего соседа Арсена Закарьяева и позаботился о том, чтобы имя убийцы стало известно.
     – Арсен вечером был у меня и жаловался, что за ним следят, – говорит один из его сослуживцев. – Я сказал ему, чтобы он хватал жену и подушку и ехал на другую квартиру. Утром проснулся – а его уже убили.
     Утром 2 сентября 2008 года Вадим Бутдаев и еще один боевик, Шамиль Гасанов, вышли из леса и поймали такси. Так как таксист был не мент и не неверный, они его не убили, а связали и положили на заднее сиденье. И поехали домой к Арсену, который всегда в это время отвозил в садик детей.
     Арсен выскочил из машины и был расстрелян на месте. «Передай, что это сделал Вадим Беспалый», – бросил Бутдаев таксисту.
     Автомат, из которого расстреляли Закарьяева, Бутдаев спрятал неподалеку от места убийства. Это киллеры бросают оружие, а ваххабисты забирают его с собой – во-первых, оружие штука дорогая, во-вторых, поймают – пригодится отстреливаться. Но тут рядом стояли посты, и Вадим побоялся везти с собой автомат, а выбрасывать эту полезную в хозяйстве вещь было жалко. Поэтому Бутдаев автомат спрятал, а через два дня вернулся за ним.
     К этому времени автомат нашли и выставили рядом засаду. Вадим, раненный, ушел. Ахмед Гамзатов снова вынул пулю у него из ноги, и на этот раз операцию засняли на видео, – как я уже говорила, Бутдаев любил сниматься во всяких рекламных пособиях по собиранию бомб или извлечению пуль в полевых условиях.
     Бутдаева объявляли убитым много раз и в конце концов убили 18 ноября 2008 года на ул. Керимова. Сдаваться он отказался. Вместе с ним был убит Магомед Салихов, ранее оправданный присяжными: его обвиняли во взрыве дома в Каспийске.
     Когда Арсена Закарьяева несли хоронить, брат Бутдаева Исмаил стоял на дороге и хохотал. Когда Бутдаева убили, брат Закарьяева Мурад позвонил его сестре Динаре и сказал: «Следующая ты».
     – А почему вашего брата преследовали? – спрашиваю я Гульнару.
     – Он просто молился.
     Неужели Пророк предписал молиться со «Стечкиным» в руках?

Несправедливость
     12 ноября 2008 года в Дагестане убили главу администрации Чародинского района Муртуза Курамагомедова. Его с семьей расстреляли на горной дороге. Ничуть не ваххабисты. Среди задержанных киллеров – родственник бывшего министра ЖКХ. Брат министра говорит, что Муртуз зазнался до того, что не встречал их, когда они приезжали в район. Веский мотив вы не находите?
     А месяц назад сын главы администрации Шамильского района не поделил дорогу с троюродным братом. Брата вытащили из машины, забили битами, а потом проехались по нему несколько раз. В машине были дети десяти и четырнадцати лет. Мальчики бросились наутек. 14-летний успел спрятать младшего, а сам бросился бежать.
     Я сижу со своим старым знакомым. Пожилой и мудрый человек.
     – Они говорят: «Несправедливость». Они говорят: «Мекъаб». Я говорю им: «Вы же погибнете», а они: «Так что лучше смерти на пути Аллаха»?
     – У меня в гостиной двое ребят клали плитку. Очень чистые. Очень качественно работали. Прошло несколько лет, я одного из них встречаю на рынке. Спрашиваю, как дела у него и его друга. «У нас с тобой плохо, – отвечает, – а у него хорошо. Он в раю». И ушел, улыбаясь.
     Они говорят: «Это все потому, что нами правят неверные». Они говорят: «Джихад – это единственный верный способ попасть в рай». Они говорят: «Сегодня нам нужны мечи, а не мечети». А когда править будут те, кто приучился стрелять в затылок ментам, будет лучше?

О знакомствах в тюрьме
     Светлана Исаева – глава «Матерей Дагестана за права человека». Так сказать, парадная вывеска. Во-первых, русская, во-вторых, без платка. Ее сын Иса не погиб с оружием в руках. Он просто исчез бесследно: вышел из дома в тапочках и не вернулся, пропал в одной из секретных тюрем ФСБ возле Буйнакска или Хасавюрта.
     – А какие претензии были к вашему сыну? – спрашиваю я.
     – Мой сын познакомился в тюрьме с Хизри Маммаевым. Вот и все.
     – Ваш сын сидел? За что?
     – Моего сына оговорила какая-то шлюха, – с железной материнской убежденностью отвечает глава «Матерей Дагестана». – Менты убедили ее дать показания, чтобы вытащить из нас деньги. Мой сын получил 5 лет условно, это стоило нам 11 тыс. долл.
     Продолжение следует
     * Несправедливость (аварск.).

Мекъаб*
Почему Россия теряет Дагестан. Дагестанские дневники Юлии Латыниной

О брачном агентстве для шахидов, бандитах и вере, государственном финансировании ваххабистов и черных откатах

     В предыдущей серии:
     – «Матери Дагестана за права человека» или за права террористов?
     – Как погиб лидер джамаата «Шариат» и кто снимал пропагандистские ролики о правилах обращения со взрывчаткой
     – Почему убивают глав районов
     – Сколько стоит условный срок
     – И почему ваххабизм пользуется в Дагестане все больше популярностью

Браки шахидов
     Иса Исаев (сын главы «Матерей Дагестана за права человека» – Светланы Исаевой) попал в тюрьму за зверское групповое изнасилование. Он и его компания, вывалившись из сауны, поехали на дачу и по пути прихватили молодую даргинку: держали ее два дня.
     В тюрьме Иса Исаев повстречал Хизри Мамаева¹ и переродился совершенно. Он перестал курить и пить, женился, как говорят в МВД, на Заире, вдове боевика Ахмеда Газимагомедова, – одной из невест, которых сватало для будущих шахидов брачное агентство Гульнары Рустамовой².
     По уверению ментов, это вообще одна из главных сфер деятельности «Матерей» – подбор невест для будущих шахидов. Сначала девочке показывают фотки моджахедов – красивых, мужественных, с оружием в руках. Потом ведут разговоры о том, как важно встать на путь Аллаха. Потом негодуют: «Кто убил этих воинов Аллаха? Менты». Потом объясняют: вот, скоро он будет убит, и вместе с ним рай получаешь и ты.
     Хизри Мамаев, один из лидеров буйнакского джамаата, и сам был женат на такой невесте, 18-летней Динаре Дайзиевой. 13 ноября 2007 года их группа была окружена в квартире в Буйнакске. Одна из женщин согласилась сдаться и вышла из дома с двумя детьми. Сама Динара первой выбежала с автоматом в руках под шквальный огонь спецназа. Случайный оператор снял эти кадры, и вся республика переписывает их с мобильного на мобильный.
     – А кто такой Хизри Мамаев? – спрашиваю я Светлану Исаеву.
     – Не знаю я, кто такой Хизри, – отвечает она.

Бандиты и вера
     История хулигана Исы Исаева, который переродился в тюрьме – довольно типичная. Среди ваххабистов много бывших бандитов. Тот же Шамиль Гасанов, подельник Вадима Бутдаева³, бывший бандит. Перестав пить и курить, некоторые привычки свои он сохранил и в феврале был расстрелян по приговору Шуры за то, что крысил ваххабистский общак.
     Среди суфиев тоже есть интересные личности. Бывший глава Кизилюртовского района Абдурахман Гаджиев сидит за покушение на главу Гергебильского района про прозвищу Большой Махач. Истый суфий, Абдурахман молится пять раз в день и уже поставил на место в тюрьме всех ваххабистов. Говорят, из-за этого ему приходится ходить в тюрьме со своей охраной.
     Так что вот вам, с одной стороны – Шамиль Гасанов, с другой – Абдурахман Гаджиев. Пассионарии.

Дагестанский Азеф
     Мне кажется, что непосредственной причиной взрывного роста могущества ваххабистов за последний год стало убийство Газимагомеда Гимринского. Газимагомед, депутат народного собрания республики, зять влиятельного казначея Сайгидгусейна Магомедова, был настоящий дагестанский Азеф – покровитель ваххабистов, знаток Корана, участник войны в Чечне, торговец людьми и одновременно, по утверждению тоже уже покойного Арипа Алиева, начальника Буйнакского РУВД, – агент ФСБ, сдавший не менее 120 ваххабистов.
     Газимагомеда убил его бывший ученик Ибрагим Гаджидадаев. Вызвал на разговор, всадил несколько пуль и постучал в дом к родственникам: «Приберите то, что там лежит. И не думайте ни на кого. Это сделал я».
     Газимагомед Гимринский был единственным барьером, сдерживавшим ярость властей против горного села Гимры. Как только его убили, в селе началась многомесячная зачистка. Гимры обложили со всех сторон, неопытные солдаты вырубили на дрова плодовые деревья, которые кормили поколения гимринцев. А Гаджидадаев?
     Гаджидадаев, как говорят, через пару недель после убийства прислал кассету Сайгид-Гусейну Магомедову, казначею Республики Дагестан. В кассете были якобы перечислены все люди, которых Гаджидадаев украл вместе с Газимагомедом, и все деньги, которые они вымогали. «С тебя миллион, – будто бы сказал самый разыскиваемый террорист Дагестана человеку, который сидит в приемной замдиректора ФСБ Проничева, чтобы его назначили президентом Дагестана, – и помни, что тебя легче достать, чем зятя». Кассеты не видела, так что, может, и байка. Но – показательная.

Мечеть Надыршаха
     К моему знакомому пришла пожилая цунтинка. Она пожаловалась, что у нее пропали двое сыновей, студенты и отличники.
     – А в какой мечети они молились? – спросил мой знакомый, который не сведущ в правах человека, а сведущ в дагестанских реалиях.
     – На Котрова, – ответила женщина.
     – А где вы живете?
     – В Новом поселке.
     – А сколько мечетей между вашим домом и мечетью на Котрова?
     – Я не знаю.
     – Между ними 23 мечети, и в каждой из них молятся сотни и тысячи. Но твои сыновья не молились ни в одной из них. Они ходили в мечеть на Котрова, которую построил Надыр Хачилаев⁴ , и слушали ваххабистского имама. А теперь они пропали, и ты спрашиваешь «почему?»

О финансировании ваххабистов
     Самое страшное, что случилось после откровенно беспомощной операции в Гимрах, – это финансовое усиление ваххабистов. Спроси об этом ментов – они сразу навалят вам кучу вздора про США, ЦРУ и Саудовскую Аравию. Еще немного, и они расскажут, что террористов финансирует Международный валютный фонд.
     Это все вранье. Террористов финансирует российский бюджет. Это было давно, но раньше это ограничивалось труднодоступными горными районами республики. Классическим примером может служить ситуация в Унцукульском районе, где сила боевиков дошла до того, что кредиты, выданные под гарантию администрации, скушали пополам коррупционеры и ваххабисты.
     Даже убили Газимагомеда Гимринского, как я сильно подозреваю, не столько из-за его сотрудничества с ФСБ, сколько из-за денег на Гимринский тоннель. Газимагомед пришел к подрядчикам и представился уполномоченным по Аллаху. Но тут пришел Гаджидадаев и заявил, что уполномоченный – это он. Подрядчики, естественно, порекомендовали им определиться между собой. Так что окончательным пунктом теологических разногласий среди гимринских ваххабистов стал вопрос об откате при строительстве Гимринского тоннеля.
     Но раньше все это было в горах. Теперь это пришло в Махачкалу.
     – Это правда, что ваххабисты сняли деньги с «Золотой империи» Сайфуллы? – спрашиваю я главу МВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова.
     – Нам таких заявлений не приносили.
     – Это правда, что они нагнули Конфетного Курбана, а когда он отказался платить, они сожгли у него джип Infinity, и он заплатил?
     – Курбан не подавал заявления.
     – Это правда, что они обложили мебельный магазин «Киргу»?
     – Заявления нет.
     Еще бы были заявления!
     – Одному бизнесмену приказали: купи машину, положи в нее 50 тыс. долл. и поставь на такое-то место. Конечно, ты можешь отсюда пойти в ФСБ, и мы их даже подождем. Но после этого получишь своих детей по частям по почте. Он купил машину, положил туда деньги. На следующий день звонок: «Ах ты мерзавец!» – «А что?» – «Мы думали, ты честный человек, где деньги?» – «Я положил, как вы велели». – «Нет, не положил. С тебя штраф 100 тыс. долл. за ложь». Он продал все, забрал семью и уехал из Дагестана.
     Раньше собирали чиновники и менты. Теперь это делают ваххабисты. Большевики называли это «экс». Ваххабисты называют это «закят».
     Два месяца назад ваххабисты расстреляли нового главу администрации Унцукульского района Казибека Ахмедова. Зашли в кафе, где праздновал день рождения местный прокурор, приказали всем лечь на пол, кроме главы, и полоснули очередью по залу. Кто успел лечь – уцелел. Глава администрации и еще двое, которые то ли не успели, то ни захотели упасть ничком, – погибли.
     Причина: покойный Казибек требовал возврата кредитов, скушанных ваххабистами. Глав администраций в Дагестане убивали всегда. Но впервые за много лет глава администрации был демонстративно расстрелян из-за финансовых разногласий с боевиками.
     Демонстрация возымела действие. По самым оптимистическим оценкам, многие главы администраций начали «считаться» с ваххабистами: при выделении подрядов, при оплате работ. По самым пессимистическим – две трети глав стали платить.

Близость смерти
     Я остановилась под Махачкалой у друзей. Утром водитель везет меня в город и рассказывает:
     – Вчера гаишник погнался за нарушителем. Не справился с управлением, вылетел на встречку. Три трупа, включая гаишника.
     Нарушитель остановился, забрал с трупа гаишника табельный пистолет и был таков.
     Я встречаюсь с человеком, а он едет на соболезнование: его родственник с двумя братьями пошел собирать черемшу в лесу и наткнулся на землянку боевиков. Вчера всех троих нашли со скрученными руками и простреленными затылками. Вообще-то родственник был мент, поэтому, может, он пошел не только за черемшой.
     Когда я возвращаюсь вечером, одного из охранников нет дома.
     – Извините, что так получилось, – смущается он утром, – у друга убили младшего брата. Чего-то они там повздорили. Наутро тот, кто повздорил, ждал в подъезде с обрезом.
     (Окончание – в следующем номере)

     ¹Лидер буйнакского джамаата.
     ²Сопредседатель «Матерей Дагестана за права человека».
     ³Один из лидеров ваххабистского подполья, убит в 2008 году.
     ⁴Авторитетный бизнесмен и политик.

Ингушетия рассчитывает на возвращение к спокойной жизни

     Соседствующая с Чечней маленькая Республика Ингушетия хочет надеяться, что благодаря руководству нового президента, назначенного Москвой, в нее вернутся мир и стабильность. Репортаж нашего специального корреспондента из Назрани
     'Я живу надеждой, но не иллюзиями', – так Магомед Муцолгов описывает новую атмосферу, где переплелись стремление к мирной жизни и скептицизм при виде чинимого насилия, которая царит в Ингушетии. Муцолгов, председатель местной организации 'Машр', помогающей жертвам насилия, и известный правозащитник, признает, что ситуация в этой российской кавказской республике осталась без изменений. Соседствующая с Чечней Ингушетия, которая формально является автономной республикой, входящей в состав Российской Федерации (маленькая территория площадью в 4000 кв. км. с населением в 500 000 человек), рикошетом стала жертвой того же порочного круга, из которого так трудно было вырваться ее соседу: спираль насилия, раскручиваемая повсеместной коррупцией, нападениями так называемых повстанцев и репрессивными операциями федеральных войск. 'Убийства и покушения продолжаются. По-прежнему царит безнаказанность. Люди боятся, – продолжает Магомед Муцолгов. – Однако наш новый президент, энергичный и доступный, пользуется популярностью'.
     Юнус-Бек Евкуров, которого Москва в октябре прошлого года внезапно поставила во главе Ингушетии, вновь вернул населению надежду. Он заменил Мурата Зязикова, бывшего сотрудника спецслужб и приближенного бывшего хозяина Кремля Владимира Путина. 'В день, когда его уволили, весь рынок пустился в пляс', – с радостью вспоминает Лида Екожева, работающая продавщицей в центре Назрани. Обвиненный в коррупции и отсутствии компетенции, глубоко презираемый населением, Мурат Зязиков за шесть лет своего президентства до такой степени утратил контроль над республикой, что был даже не в состоянии обеспечить безопасность членам своей семьи. 'Евкуров – наш лучший шанс. Но ему нужно время', – с надеждой в голосе говорит Лида Екожева. 'Он начал с того, что стал общаться с населением. Он не прячется', – говорит Магомет Муцолгов, который уже три раза лично общался с новым президентом, в то время как Мурат Зязиков не ответил ни на одно из его обращений.
     'Зязиков в Назрани жил, не выходя из своего бункера. Но ему удавалось убедить руководителей в Москве, что все идет хорошо! Это было невыносимо', – вспоминает Калой Ахилгов, адвокат 'Ингушетия.Оrg'. Этот информационный сайт находился в сердце оппозиции, организовывал демонстрации и подачи петиций. Таинственная смерть его владельца Магомета Евлоева, который по официальной версии погиб 31 августа прошлого года от случайного огнестрельного ранения, полученного в милицейской машине, стала поворотным моментом. 'Именно тогда Кремль принял решение сменить президента Ингушетии. Наша республика стала неуправляемой', – говорит местный журналист Хусейн Плиев.
     Прокуратура Назрани объявила о начале нового расследования смерти Евлоева, что символично. Решительный шаг, один из многих. Новый президент начал проводить антикоррупционную кампанию: против продажных чиновников было возбуждено двадцать уголовных дел и обнародована информация о хищении государственных средств на сумму в 45 миллионов евро. Президент выступает за амнистию боевиков, рассчитывая таким образом покончить с цепью насильственных действий. Как же сильно это отличается от политики – по большей части направленной на обеспечение общественной безопасности, – которую проводили ранее в этой республике, благодатной почве для террористических и якобы сепаратистских движений, независимо от того, исламистские они или нет.
     'Необходимо стабилизировать нынешнюю ситуацию с преступностью. Корень зла – в нечестности местных руководителей. Нельзя позволять людям решать проблемы между собой', – настаивает Юнус-Бек Евкуров, который недавно принял в президентской резиденции небольшую группу иностранных журналистов, в том числе и корреспондента La Croix. Когда мы год назад беседовали с его предшественником, тот говорил с преувеличенным энтузиазмом. В жестах и взглядах сквозила обеспокоенность, он отрицал существование проблем и, стоя на крыше своего дворца, с восторгом показывал стройки в своем городе. Новый же президент выражает свои мысли спокойно и уверенно. У него открытая улыбка, спокойный голос, небыстрая речь, прямой взгляд. Совершенно другой тип человека.
     Этот бывший командир десантников, кадровый военный, неизвестен широкой публике, однако его имя знакомо западным экспертам. Именно он во время войны в экс-Югославии в 1999 году взял под контроль аэропорт Приштины, когда войска НАТО продвигались к Косово. Значит он априори человек действия. Сильный мужчина, не бросающий слов на ветер. 'Марш-бросок на Приштину можно хоть каждый день совершать', – улыбается он, признавая, что стоящие пред ним сегодня задачи в Ингушетии 'намного сложнее'.
     Вот лишь один пример насилия, терзающего эту маленькую республику: 24 января с.г. двое братьев Ужаковых собирались идти молиться. 26-летний Руслан и 29-летний Мурат находились в своем фотоателье в Назрани. 'Вдруг появились два бронетранспортера и десять машин. Это были российские федеральные войска, по официальной версии разыскивающие боевиков. Они вошли в фотоателье. Без предупреждения, без объяснений. Они забрали оборудование и деньги. Затем они застрелили двух моих сыновей', – рассказывает безутешный отец Султан. 'Мои сыновья были образованными, работали, у них были семьи. Зачем им было становиться боевиками?', – гневно вопрошает он. За его спиной, в семейном доме, живут молчаливые вдова и двое детей одного из братьев. 'Теперь мы спим все вместе в одной комнате. Нам страшно'.
     Новый президент Юнус-Бек Евкуров никогда подолгу не жил в своей маленькой республике. Это помогает урегулировать проблемы, которые невозможно решить исключительно изнутри. 'Нужно лучше контролировать использование фондов, которые направляет сюда Москва. Нам необходимо найти общий язык с организациями, которые занимаются защитой прав человека. Операции федеральных войск должны проводиться в рамках закона', – перечисляет Юнус-Бек Евкуров, который заверяет, что 'Ингушетия находится под его контролем'.
     Главная задача: воплотить решения в реальные действия в республике, где существует множество начальников и главарей банд. Борьба с коррупцией на нынешний момент не привела к отставке ни одного высокопоставленного чиновника. 'Хорошо, что у нас новый президент. Но вся остальная банда-то осталась! Нужно сменить и других людей, в прокуратуре, в полиции, в федеральных войсках. Они подчиняются Москве, а не президенту', – говорит один из лидеров оппозиции Магомед Хазбиев.
     На данный момент, несмотря на правильные речи, насилие продолжается, все прежние беды остались. Спустя всего несколько часов после нашей встречи с президентом был убит энный полицейский. Согласно данным ассоциации 'Машр', это уже шестидесятое преступление, совершенное с начала года в республике.

Мекъаб*

Дагестанские дневники Юлии Латыниной

Режим чрезвычайного поражения

В Чечне отменяют отмену контртеррористической операции

     Со вчерашнего дня в Итум-Калинском, Веденском, Шатойском районах и в нескольких населенных пунктах Шалинского района Чечни вновь начал действовать отмененный в республике 16 апреля режим контртеррористической операции. В оперативном штабе по проведению операции утверждают, что в указанных районах «была замечена активность боевиков». Президент Чечни Рамзан Кадыров обвинил оперативный штаб в дезинформации. А уполномоченный по правам человека в республике Нурди Нухажиев обещает подать на военных жалобу в прокуратуру, поскольку те превысили свои полномочия.
     В Итум-Калинском районе, расположенном высоко в горах на границе с Грузией, режим контртеррористической операции, как стало известно вчера, был объявлен еще 20 апреля, спустя всего четыре дня после приказа директора ФСБ России Александра Бортникова об отмене особого режима, действовавшего во всей Чечне с осени 1999 года. А со вчерашнего дня зоной контртеррористической операции были объявлены два соседних горных района – Шатойский и Веденский, а также несколько населенных пунктов Шалинского района. Причем, как отметили в оперативном штабе по Чечне, «это еще не предел».
     По словам руководителя пресс-центра оперативного штаба по Чечне Владимира Патрина, основанием для введения режима контртеррористической операции в указанных районах стала «активность участников незаконных вооруженных формирований». «В оперативный штаб, в частности, поступили сведения о планируемых главарями бандформирований диверсионно-террористических актах в отношении представителей органов исполнительной власти и правопорядка республики»,– заявил вчера «Ъ» господин Патрин.
     По словам Владимира Патрина, только в Веденском районе были обнаружены три приготовленных к применению самодельных взрывных устройства большой поражающей мощности, которые предназначались к закладке на вероятных маршрутах следования кортежей руководства республики. Правда, представитель оперативного штаба не стал уточнять, как удалось узнать о намерениях боевиков: «Я не могу вам раскрывать каналы получения нами оперативной информации».
     Господин Патрин пояснил, что режим контртеррористической операции, введенный в указанных районах, предусматривает целый комплекс мер и временных ограничений. «У жителей будут проверять документы, досматриваться транспорт, подозрительные лица будут задерживаться»,– уточнил Владимир Патрин. Он также не исключил, что на территории, объявленной зоной контртеррористической операции, могут отключить интернет, мобильную и стационарную связь как физическим, так и юридическим организациям. Следует заметить, что такие ограничения в республике не вводили уже давно – даже в условиях действия отмененной 16 апреля контртеррористической операции.
     Представители оперативного штаба связывают активизацию бандгрупп с наступлением весны и появлением так называемой зеленки – первой зелени в лесах, которая затрудняет обнаружение передвижений боевиков. «В этом году в Чечне бандиты уже совершили 16 вооруженных нападений, 3 обстрела и 11 подрывов, в результате которых погибли 8 и ранены 20 милиционеров и военнослужащих федеральных сил»,– заявил господин Патрин. Всего, по данным оперативного штаба, в Чечне в настоящее время действуют до 500 боевиков (по данным чеченских властей, их в десять раз меньше). «Только в апреле на территории Шалинского, Шатойского и Веденского районов подразделения правоохранительных органов республики и федеральных сил трижды наталкивались на вооруженное сопротивление бандгрупп»,– добавили в оперативном штабе.
     Президент Чечни Рамзан Кадыров утверждает, что для новой контртеррористической операции не было ни малейшего повода. «Я являюсь председателем республиканской антитеррористической комиссии. И в первую очередь комиссия должна принимать решение о необходимости контртеррористической операции. Мы владеем ситуацией в каждом районе, в каждом населенном пункте и убеждены в том, что нет никаких причин для того, чтобы ее проводить»,– отметил президент, утверждающий, что особый режим только объявлен, но ни дополнительных войск, ни боевиков в указанных районах и населенных пунктах нет. «Кто-нибудь видел, чтобы сегодня в этом регионе проводились спецмероприятия? Нет, конечно. Но всему миру сообщили, что в Чечне введен особый режим,– заявил господин Кадыров «Интерфаксу».– Кто после этого приедет в Чечню, чтобы вложить деньги в ее экономику? Прежде чем распространять такую информацию (о введении особого режима.– «Ъ») следует проверить факты и подумать, какой вред она может нанести».
     В МВД Чечни также утверждают, что поводов для операции нет. «Анализ оперативной обстановки в этих районах свидетельствует о том, что за последние дни она не ухудшилась»,– говорится в заявлении МВД республики. В ведомстве напомнили, что местная милиция постоянно проводит оперативно-розыскные и профилактические мероприятия по поиску и задержанию участников бандгрупп и обстановка находится под контролем. А уполномоченный по правам человека в Чечне Нурди Нухажиев обвинил командование оперативного штаба в нагнетании обстановки в корыстных целях. «Они (федеральные силовики.– «Ъ») хотят во что бы то ни стало удержать в республике ситуацию, когда они могли бы хорошо зарабатывать, быстро делать служебную карьеру и получать прочие привилегии, потому и ищут повод для объявления контртеррористической операции»,– заявил «Ъ» господин Нухажиев, отметив, что считает действия федеральных силовиков «совершенно неадекватными сложившейся в республике ситуации». Чеченский омбудсмен считает, что республиканская милиция «прекрасно справляется с задачей по поддержанию порядка», и пообещал, что после проверки данных о ситуации в районах, где объявлен особый режим, обратится в военную прокуратуру с жалобой на руководителей оперативного штаба, которые, по мнению правозащитника, превысили свои полномочия.

Российские 'эскадроны смерти' стирают чеченцев в порошок – в буквальном смысле слова

Солдаты элитных спецподразделений нарушают молчание: они рассказали, как пытают и убивают захваченных боевиков, а затем взрывают трупы, чтобы не осталось следов

     Охота за базой террористок-камикадзе в Чечне привела бойцов элитного подразделения российского спецназа в небольшое удаленное село. Перед рассветом они окружили скромный дом, двигаясь бесшумно, чтобы застать 'добычу' врасплох. Когда был отдан приказ о штурме одноэтажного строения, десятки вооруженных до зубов людей в масках и камуфляже без знаков различия – чтобы их нельзя было опознать – без труда одолели находившихся внутри трех женщин. Задержанных отвезли на военную базу.
     Операция была проведена после получения агентурных данных о том, что старшая из женщин – ей было за сорок – готовит террористок-смертниц; в Чечне полным ходом шла жестокая война между исламскими радикалами и российскими войсками. Две другие захваченные женщины были ее очередными 'курсантками'. Одной из них едва исполнилось 15.
     'Поначалу старшая отрицала все, – рассказал на прошлой неделе высокопоставленный офицер-спецназовец. – Но мы как следует с ней поработали, применили электрошок. Она дала нам ценную информацию. Закончив, мы пустили ей пулю в затылок. Затем мы отнесли труп в поле и избавились от него. Один артиллерийский снаряд мы положили ей между ног, другой – на грудь, добавили несколько 200-граммовых тротиловых шашек и взорвали все это. Ее разнесло на мелкие клочки. Штука здесь в том, чтобы от тела ничего не осталось. Нет трупа – нет улик, и нет проблем'. Этот метод называется 'распылением'.
     Молодых учениц забрало другое подразделение для дальнейших допросов; после этого их тоже застрелили.
     Это – один из эпизодов, о которых рассказали корреспонденту Sunday Times два офицера спецназа, десять лет сражавшиеся с боевиками в Чечне. Их рассказы – первые свидетельства такого рода, ставшие достоянием иностранных журналистов – изобилуют ошеломляющими подробностями о действиях тайных российских 'эскадронов смерти' в ходе одного из самых жестоких вооруженных конфликтов со времен Второй мировой войны.
     По словам наших собеседников, – они имеют боевые награды и побывали в 40 с лишним боевых командировках в Чечне – систематически выслеживались, похищались, подвергались пыткам и уничтожались не только лица, подозреваемые в участии в мятеже, но и их близкие. Разведданные зачастую добывались за счет истязаний – задержанным ломали конечности кувалдой, пытали током, вынуждали мужчин совершать друг с другом половой акт. Трупы затем хоронили, не оставляя никакого знака над могилой, или 'распыляли'.
     Подобные вещи творили не отдельные жестокие 'отморозки'; эти методы, по словам наших собеседников, широко применялись подразделениями спецназа. Они пользовались поддержкой командования с оговоркой, что все должно делаться втайне, а офицеры, которых поймают с поличным, будут отданы под трибунал: официально Москва осуждает применение пыток и бессудные расправы, и отрицает, что в Чечне российская армия совершала военные преступления.
     На практике, рассказывают спецназовцы Андрей и Владимир, Кремль закрывал глаза на происходящее. 'Все представители власти, проявлявшие хоть какой-то интерес к этой войне, знали, что творится, – поясняет Андрей. – Нашей единственной целью было уничтожение террористов'.
     Оба офицера гордятся тем, что внесли свой вклад в 'успешное' сдерживание террористической угрозы частями спецназа. Однако они беседовали с нами на условиях анонимности.
     Андрей, получивший на войне тяжелое ранение, утверждает, что принимал участие в ликвидации как минимум 10 предполагаемых террористок-самоубийц. Кроме того, как-то раз он приказал связать пойманную женщину-снайпера и раздавить ее танком. Он также участвовал в одной из самых жестоких акций возмездия, проведенных федеральными силами. В 2002 г., в ответ на убийство двух офицеров ФСБ и двух солдат из российского аналога нашего спецподразделения SAS, спецназовцы выследили и уничтожили до 200 чеченцев, подозревавшихся в причастности к этим нападениям.
     В ходе другой операции подразделение, которым командовал Андрей, обнаружило десятки раненых боевиков в подвале, где был оборудован полевой госпиталь. За некоторыми ухаживали родственницы. 'Наименее 'тяжелых' боевиков, которых можно было допросить, увезли. Оставшихся мы застрелили, и некоторых женщин тоже, – вспоминает он. – С террористами только так и можно'.
     После первой чеченской войны 1994-6 гг., не увенчавшейся решительным исходом, российский лидер Владимир Путин в 1999 г. вновь направил в республику войска и задал тон своим обещанием 'мочить боевиков везде, где найдем, хоть в сортире'. Считается, что к апрелю нынешнего года, когда Кремль объявил войну завершенной, ее жертвами стали более 100000 чеченцев. Столица республики Грозный была разрушена практически до основания. Жесткость Путина принесла ему огромную популярность внутри страны.
     В ходе конфликта обе стороны совершали леденящие кровь акты жестокости. Мятежники, пытавшиеся создать в Чечне исламское государство, часто обезглавливали российских пленных. На одной из сделанных боевиками видеозаписей они отрезают своей жертве – русскому – конечности бензопилой.
     Во время конфликта чеченские террористы-камикадзе устроили взрывы в московском метро и на рок-концерте. В 2002 г. банда, в состав которой входило 18 смертниц, захватила более 800 человек в одном из московских театров; 129 заложников погибли на третий день осады, когда российские спецслужбы закачали в здание ядовитый газ.
     Самой жестокой акцией мятежников стал захват сотен школьников и их родных в Беслане в 2004 г. Трехдневная осада школы завершилась гибелью 334 заложников; более половины из них составляли дети.
     Именно в этой накаленной атмосфере действовали 'эскадроны смерти'. Андрей вспоминает: однажды у задержанного подозреваемого его солдаты нашли несколько видеозаписей пыток русских заложников. На одной пленке этот боевик, смеясь, наблюдал, как его товарищи сначала насилуют двенадцатилетнюю девочку, а затем приставляют ей к руке пистолет и отстреливают три пальца. 'Увидев это, мы пришли в дикую ярость', – рассказывает Андрей. Он начал избивать подозреваемого: 'Тот упал. Я приказал ему подняться, но он не мог – руки были скованы наручниками. Я приказал снять наручники, но замок заело. Я разозлился еще больше и велел сержанту снять их любым способом. Тот взял топор и отрубил ему кисти. Задержанный вопил от боли. Стало ясно, что продолжать допрос уже бесполезно, и я пустил ему пулю в голову'.
     По словам Андрея, он воспринимал своих противников не как живых людей, а как тараканов, которых надо давить. Он говорит, что не раскаивается в содеянном, но и не потакал тем своим подчиненным, что похвалялись собственной жестокостью. 'У меня возникла проблема с одними из моих ребят – он коллекционировал уши, отрезанные у задержанных. Целое ожерелье из них сделал, и всерьез собирался забрать его домой. Такие поступки мне не нравились'.
     После того, как Москва начала активнее привлекать к боевым действиям чеченские спецподразделения, состоящие из бывших мятежников, перешедших на сторону федералов, жесткость конфликта не уменьшилась. Этих ополченцев – ими командует прокремлевски настроенный президент республики Рамзан Кадыров – также обвиняют в похищениях, пытках и убийствах подозреваемых.
     Владимир рассказывает, что в 2005 г. он создал 'эскадрон смерти'; его люди выследили, подвергли пыткам и казнили не менее 16 человек, причастных к бандформированиям. Чтобы обеспечить себе и своим людям алиби, командир подразделения вносил в журнал боевых действий выдуманную операцию в каком-нибудь из отдаленных районов Чечни. 'Мы врывались в дом, хватали подозреваемого и исчезали. Задержанным заклеивали рот скотчем и надевали наручники. Когда нам оказывали сопротивление, мы открывали по подозреваемому огонь на поражение. Если же в перестрелке погибал кто-то из посторонних, мы подкладывали убитому оружие'.
     Владимир и его люди называли свою добычу 'зайчиками' – обычно этим ласковым словом называют возлюбленных. 'В этой работе принимали участие очень немногие из моих людей – самые доверенные. Некоторые из похищенных оказывались 'крепкими орешками', но в конце концов любой заговорит, если с ним правильно поработать. Мы применяли несколько методов. Иногда избивали их до полусмерти кулаками и дубинками. Очень эффективен 'рояль' – надо размозжить задержанному молотком один палец за другим. Это грязная и трудная работа. Только нелюди могут получать от нее удовольствие, но это единственный способ заставить этих подонков заговорить'.
     Иногда задержанным разбивали кувалдой коленные чашечки; боевиков заставляли совершать друг с другом половой акт. Порой это снимали на пленку и для устрашения распространяли среди вражеских бойцов. 'Чтобы заниматься этим делом, нужны особые люди – с очень сильным характером, – говорит Владимир. – Эту работу всегда выполняли только добровольцы. Было бы неправильно приказывать подчиненным пытать людей. Это может оказать на человека тяжелейшее моральное и психологическое воздействие'.
     Андрей добавляет: 'Главное – делать эту работу профессионально, не оставлять улик, по которым можно было бы на нас выйти. Наши начальники знали об этих методах, но мы четко понимали – необходимо заметать следы. Если тебя поймают, сухим из воды не выйдешь.
     Мы не убийцы. Мы – офицеры, воюющие с жестокими террористами, которые не останавливаются ни перед чем – даже перед убийством детей. Это звери – их можно только уничтожать. На такой войне нет места всяким юридическим нюансам. Только тот, кто там побывал, может по-настоящему нам понять. Я ни о чем не жалею. Моя совесть чиста'.

Этапы жестокой войны:
     Декабрь 1994 г. – российские войска вводятся в Чечню, чтобы подавить движение за независимость.
     Ноябрь 1996 г. – заключено перемирие, российские части покидают республику.
     Сентябрь 1999 г. – взрывы живых домов в Москве, погибает около 300 человек. В этих терактах обвиняют чеченских мятежников. Путин вновь направляет войска в Чечню.
     Февраль 2000 г. – российские войска взяли Грозный
     Октябрь 2002 г. – захват заложников в московском театре. При их освобождении погибает не менее 33 террористов и 129 заложников
     Май 2004 г. – промосковский президент Чечни Ахмад Кадыров погибает от взрыва фугаса.
     Сентябрь 2004 г. – захват заложников в бесланской школе. Погибает почти 400 человек.
     Июль 2006 г. – российские спецслужбы ликвидируют лидера мятежников Шамиля Басаева.
     Апрель 2009 г. – Кремль объявляет об окончании войны в Чечне

«Президент Кадыров: мужлан или пророк?»

Handelsblatt Дюссельдорф, Германия
     «Большинство россиян воспринимают чеченского президента как неотесанного мужлана. Но для самих чеченцев Кадыров – пророк и трибун, воплощение надежд многострадального народа. Будучи правоверным мусульманином, он отлично вписывается в узкие рамки ценностей, принятых в этой республике. Он ежедневно молится в новой мечети, не пьет, не курит. Его считают гарантом мира, которого так страстно желает миллион граждан после двух кровавых войн за независимость. Он именно тот, кто восстановит разрушенную страну. В это верят чеченцы.
     Кадыров – ключевая фигура в кризисной концепции, разработанной Владимиром Путиным для пороховой бочки Кавказа: российский премьер позволил Кадырову установить исламско-тоталитарный режим, щедро финансируемый столицей. Таким образом премьер-министр надеется удержать в состоянии стабильности самую взрывоопасную из всех кавказских республик.
     Но что будет, если однажды миллиарды перестанут течь из Москвы? Уже в этом году Путин сокращает размеры помощи, а с 2012 года он хочет начать обращаться с Чечней как с любой другой республикой в составе РФ. Это крайний срок, к которому президент Кадыров должен будет продемонстрировать, что и без чековой книжки Путина он может улучшить экономическую ситуацию.»

Die Welt Берлин, Германия
     «Новая бережливость российских миллиардеров
     В высшем московском свете праздничное настроение уже неактуально. Шампанское и икра все чаще заменяются отечественной водкой и традиционными пельменями. Роскошная жизнь сверхбогатых русских кардинально меняется после многих лет экономического процветания.
     Обороты самых дорогих ресторанов города сократились практически вдвое. Дорогие бутики закрывают свои филиалы в Москве из-за отсутствия прибыли. Между тем безработица в России быстро растет и сейчас достигла максимального уровня за четыре года. Как установил один московский институт, занимающийся изучением общественного мнения, в прошлом году количество русских, считающих себя бедными, удвоилось и составило 14%.
     «Когда другие голодают, невозможно спокойно наслаждаться своим богатством»,– утверждает Борис Тетерев, руководящий подразделением Rolls-Royce Motor Cars в Москве. Очевидно, политика сыграла свою роль в возникновении этой новой скромности в российских высших кругах. В марте президент государства Дмитрий Медведев призвал богатых граждан меньше заботиться о личном потреблении и больше – о своем бизнесе, чтобы справиться с экономическим кризисом... Медведев назвал кризис тестом на зрелость, а государственные теле– и радиоканалы объявили о начале «антигламурной революции».
     Олигархи не хотят портить отношения с Кремлем. Не в последнюю очередь потому, что благосклонность политиков обеспечивает им защиту от западных кредиторов.
     Однако во многих случаях эта скромность – лишь фасад, говорит Тетерев: 'Тот, кто потерял деньги, притворяется, будто он просто следует тенденциями. Но тот, у кого есть деньги, не станет отказываться от личного водителя и штата прислуги'.»

The Guardian Лондон, Великобритания
     «Цена мира в Чечне
     Война закончилась. Россия объявила о завершении контртеррористической операции в Чечне. Это событие празднуется как победа, однако остаются два серьезных вопроса. Первый: стоит ли это заплаченной цены? И второй: достигнуты ли цели Кремля?
     Чечня была независимой де-факто до 1999 года, когда Путин отдал приказ Российской армии подавить сепаратистское движение на Северном Кавказе. В отличие от первой войны, развернувшейся в середине 1990-х годов, в этой кампании Москве удалось привлечь на свою сторону лидеров ряда тейпов, прежде боровшихся на стороне противника, в их числе и Ахмата Кадырова.
     Ахмат Кадыров был избран первым президентом республики в 2003 году, а в 2004 году его убили. Но силы боевиков были уже ослаблены: в течение нескольких последующих лет были уничтожены многие командиры, сотни боевиков сдались. Теперь в республике жесткой рукой правит сын Кадырова Рамзан.
     То, что Рамзану Кадырову удалось навести некоторый порядок и добиться стабильности в Чечне, признают в России многие. Мятеж подавлен, доходы бюджета выросли, восстановление идет полным ходом. Однако заплаченная за это высокая цена включает в себя многочисленные случаи нарушения прав человека на территории республики, а также вооруженные разборки, которые в последние месяцы произошли в Дубае. Чеченская стабильность напоминает тот порядок, который Путин установил в России в целом: несогласные устраняются путем подкупа или принуждения.
     Складывается ощущение, что эта стабильность сродни мифу, созданному для потребления посредством СМИ. Полная победа над террористами еще не достигнута; ситуация в соседних Дагестане и Ингушетии тоже пока крайне нестабильна.
     Ввиду консолидации власти в руках Рамзана Кадырова закономерно возникает второй вопрос: а достигла ли Москва своих целей? Конечно, Чечня не отделилась, но она и не интегрировалась в Россию. Элита умиротворена, но проблемы так и не решены. Пакт с Кадыровыми означал необходимость уступить значительную власть местному властителю в обмен на формальное признание того, что Чечня является частью России. На словах Кадыров лоялен Москве, которая, со своей стороны, закрывает глаза на менее приятные аспекты его правления.
     По мнению одного эксперта по Северному Кавказу, Кадыров осуществил мечты лидеров сепаратистов, но не путем военных действий, а благодаря попустительству Москвы. В этом смысле завершение операции в Чечне является для Кадырова победой. Он уже и так правит Чечней как собственной вотчиной, государством в государстве, а теперь получит еще больший контроль. Это может создать для Москвы серьезную проблему, если Кремль решит, что ему нужно отстранить Кадырова от власти.»

Странная ситуация в послевоенной Чечне

«Суперпрезидент» Рамзан Кадыров хвастается темпами восстановления Грозного, несмотря на то, что в горах все еще продолжается скрытая война

     «Рамзан, спасибо за Грозный». Такой плакат висит на фасаде дома на главной площади чеченской столицы, на углу модного проспекта Путина – единственной во всей России улице, носящей такое название. В нескольких шагах от него, на фронтоне дворца в неоклассическом стиле, в котором располагается мэрия, висит большой портрет «Рамзана». Лицо «Рамзана», бородача с маленькими голубыми глазами с прищуром, сопровождает вас повсюду: на жилых домах, в учреждениях, на местном телевидении; это, разумеется, лицо Рамзана Кадырова, самого влиятельного человека в Чечне. Сын Ахмада – бывшего боевика, ставшего союзником Кремля, а затем президентом и убитого в 2004 году, – Рамзан, возглавивший местные вооруженные отряды, в свою очередь, в 2007 году (достигнув необходимого 30-летнего возраста), стал главой этой маленькой кавказской республики.
     16 апреля этого года Москва завершила «контртеррористическую операцию» (КТО), начатую в Чечне в 1999 году. По заявлениям чеченских властей, в ходе обоих конфликтов погибло 300 000 человек (население Чечни в настоящее время составляет примерно 1,3 миллиона человек). Российские источники чаще называют цифру в 100 000 человек. В Грозном этот «день победы» был отмечен музыкальными концертами и гудками клаксонов на улицах. В городе исчезли блокпосты, хотя работники автоинспекции пока еще ходят с «Калашниковыми». Когда прилетаешь в Грозный, в новом аэропорту имени Ахмада Кадырова, милиция больше не проверяет твой паспорт. Все теперь с нетерпением ждут присвоения этому аэропорту статуса международного, что должно подстегнуть развитие торговли.

Новый парламент, театр и мечеть
     Выходя в этот день из здания мэрии после встречи с обездоленными детьми, Рамзан, одетый в куртку светло-голубого цвета, с темно-синей мусульманской шапочкой на голове, дал краткое интервью Figaro. «Я иду в мечеть молиться, следуйте за мной!». Передвигаясь быстрым шагом, в окружении толпы охранников – одни в пиджаках, другие в черных, голубых или цвета хаки спортивных костюмах – харизматичный президент отвечает по-чеченски. «Я уже давно хотел завершить контртеррористическую операцию; стабильность достигнута, и мы восстановили наши города».
     Темпы восстановления Грозного, разрушенного до основания, как в свое время Сталинград, впечатляют. Восстановлен не только центр города. Теперь действительно нужно постараться, чтобы найти изрешеченный снарядами фасад. Стены, покрытые цветным листовым железом, чтобы замаскировать повреждения, чередуются с новыми жилыми домами. На проспекте Путина Pizza House соседствует с Sushi House и магазином готовой одежды Elite Fashion. Рамзан только что открыл новое здание парламента и новый театр. Строится даже аквапарк. Один из символов возрождения – «сердце Чечни» – большая мечеть, открытая в ноябре прошлого года и названная в честь Кадырова-отца. Она выстроена из мрамора по образцу собора Святой Софии и может принять до десяти тысяч верующих, которые должны входить туда безоружными, о чем напоминает табличка, прикрепленная над рамкой металлоискателя.
     В свои 32 года экстравагантный президент, коллекционирующий автомобили, хищных зверей и, как говорят, женщин, на самом деле пользуется большой популярностью, причем даже среди защитников прав человека. Он действует как «суперпрезидент, который всегда рядом». Он решает все вопросы: сегодня увольняет в присутствии телекамер какого-то коррумпированного министра, а завтра дарит квартиру сиротам. Но Рамзан зависит от финансирования из Москвы и связан «личным пактом» с Путиным, резюмирует один из юристов. «Эти отношения могут в один прекрасный день закончиться; вертикаль власти – вещь опасная и хрупкая». Тем не менее, в обмен на «возврат к стабильности», Рамзан пользуется большой политической автономией. Так, он безнаказанно может пропагандировать полигамию и делать обязательным для женщин ношение платка в университете. Там можно иногда встретить студенток в хиджабах, но большинство из них повязывают на голову простую косынку – «по традиции».
     В Грозном очень сложно затрагивать вопросы, связанные с «темной стороной» Кадырова. Произошедшее в январе этого года в Вене убийство его бывшего охранника Умара Израилова, который, как показало долгое расследование, проведенное New York Times, обвинял Кадырова в применении жестоких пыток, – табуированная тема. Многие умолкают также, когда речь заходит об убийстве чеченского военного Сулима Ямадаева (ставшего врагом клана Кадырова), которое было совершено 28 марта в Дубае. Дубайская полиция вскоре обвинила в организации этого убийства двоюродного брата президента, Адама Делимханова, депутата Государственной Думы. На соответствующий вопрос Рамзан Кадыров отвечает: «Ямадаев был преступником, находящимся в розыске», виновным в совершении вымогательств, которыми он занимался, когда командовал российским батальоном «Восток». Он отвергает «бездоказательные» обвинения, выдвигаемые одним из братьев Ямадаевых. «Я думаю, что это – кровная месть», заявляет, со своей стороны, Магомед Хамбиев, чеченский депутат и бывший министр обороны. Кавказская вендетта – это устойчивая традиция. «И если бы я знал того, кто убил Ямадаева, я сказал бы ему спасибо», – продолжает чеченский депутат.

'Для нас война еще не закончена'
     Из-за этих сведений счетов население остается по большей части безразличной к другим проблемам Чечни, которые еще не решены. Каждый из руководителей НПО вперемешку перечисляет их: катастрофическая экологическая ситуация, ухудшающееся здоровье травмированного народа, повсеместная коррупция, массовая безработица, нехватка жилья. По словам Магомеда Хамбиева, Москва объявила о завершении КТО в том числе и по финансовым причинам, поскольку размер денежного содержания тысяч милиционеров и солдат, занятых в спецоперации, превышает обычное в девять в раз. 'Вот уже пятнадцать лет, как мы находимся в кризисе! – восклицает Ахмед Итуев, руководитель ассоциации 'Стабильность', оказывающей юридическую помощь населению. – Экономики не существует, безработица достигла 80%'.
     'Для нас война еще не закончилась', – заявляет Тамара Кадырова (однофамилица президента), глава организации, занимающейся поиском пропавших людей. Землихан, сын Тамары, был арестован в 2003 году. В Чечне называют 'похищениями' эти многочисленные беззаконные аресты, производимые вооруженными людьми, чьи лица чаще всего скрыты под масками. Землихан был отправлен в тюрьму, без суда и следствия, в далекую Республику Коми. Жив ли он еще? НПО, которое возглавляет Тамара, насчитало 2 400 случаев исчезновения людей, однако поговаривают, что их было больше, от 5000 до 18 000. 'Война не закончится, пока каждый исчезнувший не будет идентифицирован, а военные преступники не предстанут перед судом', – говорит Тамара.
     Война вновь напоминает о себе, когда в получасе езды от Грозного на повороте мы замечаем российский танк и пулеметную огневую точку. Чуть выше, на горной дороге стоят еще танки и грузовики, накрытые брезентом. 'Около 20 000 российских солдат и милиционеров должны быть выведены с территории Чечни', – объясняет депутат Хамбиев. Останутся 40 000 военнослужащих органов ФСБ. 'Остающиеся войска нужны, чтобы защищать наши границы', – говорит Рамзан Кадыров.
     В своем селе в горах, окутанных туманом, крестьянин Саит пытается заново отстроить свою жизнь. В 2003 году крыша его скромного дома была разрушена осколками бомб, сброшенных с самолета. Он до сих пор не вставил все стекла в окна. Подобно тысячам своих соотечественников, несмотря на должным образом заполненную декларацию, он не получил ни копейки из причитающейся ему компенсации. 'Все очень просто, – жалуется один чиновник. – Чтобы тебе возместили ущерб, нужно половину суммы отдать на взятки'. Здесь люди выживают в основном благодаря выращиваемым фруктам и овощам, и коровам, если, конечно они уцелели. 'Когда мы отправляемся в горы собирать черемшу, нас подозревают в том, что мы относим еду боевикам'. Саит утверждает, что чеченские милиционеры недавно задерживали и грубо обходились со многими из его соседей. В селе три-четыре года назад вновь появилось электричество и мобильные телефоны. Однако воду приходится носить из реки или от колонки.
     В тот день Саит узнал из новостей российского телеканала 'НТВ', что неподалеку от его села были убиты трое солдат. 'Мы объявили о завершении КТО, но это не означает, что мы покончили с преступностью, – поясняет Рамзан Кадыров. – Преступления совершаются везде – и в Лондоне, и в Германии, и в Америке, и в России'. По оценкам Кадырова исламистских террористов осталось не более нескольких десятков. Десять дней назад Саит слышал отголоски боя в горах. В частности звуки выстрелов из российских пушек, раздававшихся с расстояния в много десятков километров. Режим КТО был отменен на территории Чечни в целом, однако десять горных районов, в том числе Шатой, Шали и Ведено, снова были объявлены 'зонами антитеррористической операции', сообщила в пятницу радиостанция 'Эхо Москвы'. Были обнаружены десять 'баз' боевиков. В субботу исламистский сайт 'Кавказцентр' объявил о проведении теракта, унесшего жизни двух 'неверных'. Живущему в горах Саиту надоело насилие. Его самые заветные желания – женить детей и мирно заниматься пчеловодством.

Цена мира

Чечня после отмены контртеррористической операции

     Президент Чечни Рамзан Кадыров первым заметил странное совпадение: сразу после того, как 16 апреля этого года было официально объявлено о прекращении контртеррористической операции в республике, новости о боестолкновениях, обстрелах, фугасах и погибших федералах посыпались как из прохудившегося мешка. Можно подумать, что факт отмены режима КТО в Чечне, сам по себе – чистая формальность, вдруг с новой силой возбудил взаимную ненависть силовиков и боевиков, и они вдруг принялись охотиться друг на друга с прежним вдохновением. Российский правозащитный центр «Мемориал», отличающийся стремлением к максимально ответственному сбору информации, впервые за довольно продолжительное время зафиксировал рост числа бесследных исчезновений и убийств жителей Чечни в первые месяцы 2009 года.
     «Мемориал», который трудно заподозрить в симпатиях к президенту Кадырову или российским силовикам, в течение 2007 и 2008 годов неоднократно заявлял о существенном снижении этой криминальной статистики в Чечне. Сразу после окончания активной фазы боевых действий число исчезнувших за год измерялось сотнями. В 2006 году были похищены 163 человека, из которых 63 исчезли бесследно. В 2007-м похищений было уже 35, и в итоге не нашлись только девять. 2008-й снова обнаружил некоторый тревожный рост – за год пропало 42 человека, из них 12 безвозвратно.
     Это данные правозащитников, которые не претендуют быть исчерпывающими. По каждому факту «Мемориал» неустанно информирует прокуратуру и другие компетентные органы. Иногда это помогает в буквальном смысле спасти людей или вселить надежду в их родственников.
     Снижение этой статистики дало весомое основание говорить об успехах чеченских властей в части нормализации жизни в регионе. Но по итогам четырех месяцев 2009 года число пропавших в Чечне уже подобралось к 40. Правда, следы большинства из пропавших удалось отыскать, а некоторых даже вернуть домой. Но общая цифра все равно говорит о росте напряжения. Похищенные в Чечне – это как банки с самопальным бензином на обочинах чеченских дорог. Нет – значит, порядок. Есть – значит, жди неприятностей.
     Неприятности в Чечне происходят практически ежедневно. Прямо в последний официальный день войны в Чечне погиб офицер спецназа. Потом, уже в мирное время, трех контрактников расстреляли на окраине Бамута. Пару дней назад неразорвавшийся артиллерийский снаряд, оказавшийся в куче строительного мусора, детонировал, причем именно в тот момент, когда рядом оказался военный комендант Грозного полковник Игорь Макеев. Комендант отделался легким ранением. А вчера фугас сработал на пути следования милицейской колонны на дороге между Шали и Ведено. О пострадавших не сообщается.
     Само собой, в такой напряженной оперативной обстановке силовикам не остается ничего, кроме как вводить режим КТО локально. Это примерно как если бы после подписания мира война время от времени объявлялась на несколько часов, а то и дней, на части территории только что оконченных боевых действий.
     С одной стороны, такая практика уже несколько лет применяется в Дагестане и Ингушетии. Фон диверсионной активности примерно выравнялся в этих трех провинциях восточной части Северного Кавказа – в Чечне снизился, у соседей, наоборот, подрос. Было бы нелогично продолжать большую КТО в Чечне и не раздвинуть ее рамки на два соседних региона. Но это обрушило бы любые надежды хоть на какие-то инвестиции и стабильное развитие в будущем. Поэтому решили большую КТО поменять на КТО локальные и не соседей равнять по Чечне, а наоборот.
     Президент Чечни воспринял это как свою победу и отчасти был прав. Отмена большой КТО – это вывод избыточных федеральных войск, который означает, что контроль над территорией в еще большей степени перейдет к Грозному. Это также возможность создания в Чечне таможенного управления, которое хоть и имеет федеральное подчинение, но, находясь в Грозном, подчиняться будет скорее местным властям, чем далекой Москве. Правда, таможня получит смысл только после обретения грозненским аэропортом статуса международного. Сейчас у республики есть только горная граница с Грузией, где нет дорог, но есть Итумкалинский погранотряд, дислоцированный в Чечне на постоянной основе.
     Но радуясь победе, чеченский лидер прав лишь отчасти. Во-первых, отмена большой КТО некоторым образом лишила его особого статуса президента воюющей территории. Он еще, вероятно, не осознал, что стал для Москвы вровень с президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым и Дагестана Муху Алиевым, которых Москва назначила, Москва же в любой момент и снимет. Это не значит, что дамоклов меч кадровой замены уже повис над головой самого молодого из российских региональных лидеров. Но мера его неприкосновенности явно снизилась, как защита персонажа в компьютерной игре.
     Во-вторых, отмена КТО вызывает колоссальное раздражение силовиков – даже не столько у генералов и высоких начальников, сколько у тех, кто на земле. Они и так далеко не в восторге от сложившейся после войны системы власти в Чечне, в которую в довольно большом количестве благополучно вписались те, против кого еще недавно воевали солдаты и офицеры федеральных сил. А теперь им грозят еще и прямые финансовые потери: те, кто уйдет из Чечни как избыточные силы, лишатся боевых надбавок. Тем, кто останется, обещают компенсировать повышением жалованья, да еще, возможно, останутся выплаты за участие в локальных операциях. Но у многих, вне всякого сомнения, останется ощущение, что армия опять осталась и без денег, и без победы.
     Всплеск негативной информации из Чечни сразу после объявления мира – это продолжение информационной войны, которая в отличие от боевых действий не прерывалась в этом регионе и вокруг него ни на день. Наивно полагать, что до объявления о мире никаких проблем не было, боевики не заходили в села, а федералы не гибли, не получали ранений и не проводили зачисток. Просто в соответствии со сложившимися компромиссами об этом предпочитали лишний раз не вспоминать. Теперь компромисс нарушен: федералов попросили подвинуться с позиции, к которой они привыкли за последние несколько лет. И для того, чтобы оставить за собой хотя бы часть этой позиции, силовикам придется ежедневно доказывать свою нужность. Теперь каждый фугас точно попадет в информагентства – иногда даже такой, которого никто никогда не закладывал и не находил.
     Эта «самопрезентация» силовиков, которую трудно себе представить, скажем, в исполнении английских военных и полицейских в Северной Ирландии, похоже, совпадает с моментом, когда часть федерального руководства задумалась о том, так ли уж хороша «чеченизация» Чечни. И не слишком ли самостоятельным стал в результате этой провозглашенной девять лет назад политики этот российский регион.
     Так получилось, что на Северном Кавказе есть два сценария. Один – это Чечня, где в результате передачи больших полномочий весьма своеобразной местной элите, выкованной в горне двух войн, удалось добиться сокращения потерь среди силовиков и среди мирного населения, а заодно начала процесса восстановления экономики. А второй – Ингушетия. Где новая элита не выковалась, к старой центр долго относился с недоверием, а за порядком следили в основном именно федеральные силовики.
     К сожалению, качество их работы в Ингушетии привыкли мерить именно числом пропавших и убитых гражданских. Каждый такой факт вызывал бурю протеста, а когда их число в маленькой республике перевалило за сотню, там начались акции гражданского неповиновения. В результате пришлось менять послушного президента Мурата Зязикова на президента Юнус-Бека Евкурова, единственный шанс которого на успех – попытаться отвоевать себе хотя бы часть такой самостоятельности, какая есть у Рамзана Кадырова. Ингушетии, другими словами, не повредила бы некоторая чеченизация.
     Эта задача не из простых. Тот же «Мемориал» опубликовал данные по Ингушетии за первые четыре месяца 2009 года: убито 59 человек, из которых 21 гражданское лицо, 20 боевиков, 12 местных силовиков и шесть прикомандированных федералов. За эти же четыре месяца год назад в Ингушетии были убиты девять человек. А вчера вечером на посту в Назрани произошла перестрелка между милиционерами и сотрудниками охраны президента Евкурова, унесшая еще три человеческие жизни.
     Президент Евкуров делает все, чтобы завоевать симпатии населения, потому что, если этого не сделает он, это сделают боевики. Поэтому каждый случай, в том числе и вчерашний бой между силовиками, требует самого тщательного анализа. Очень не хотелось бы, чтобы у этого роста потерь оказался тот же корень, что и у всплеска проблемных новостей из Чечни – специфическая борьба федеральных силовиков с излишне самостоятельными местными элитами за сохранение собственного влияния.
     И уж точно не стоит пытаться распространять ингушский опыт на Чечню. Этот опыт показывает, какое раздражение в обществе могут вызывать эти самые локальные КТО, проводимые федеральными силовиками без гражданского контроля или хотя бы контроля со стороны местных органов власти, которым доверяет население. Ингушетии, никогда не воевавшей против России, хватило примерно 100 человек за несколько лет, чтобы начались акции неповиновения.
     Попытка еще раз попробовать ту же схему в дважды воевавшей Чечне может иметь куда более страшные последствия, чем кадыровский «системный сепаратизм». Она поведет к цели, противоположной устройству общего российского государства без внутренних границ и очагов войны, одинаково удобного и для чеченца, и для ингуша, и для русского, и для любого человека независимо от происхождения и адреса.
     Возвращение зачисток и перестрелок на Северный Кавказ также мало даст для гражданского мира в России, как и чечено-ингушские автопробеги по центру Москвы с пальбой в воздух и столкновениями с милицией. Мир не наступит, пока обе стороны не найдут в себе силы отказаться от своих военных привычек и уважать правила жизни друг друга.

Страсти по поводу конфликта на Кавказе стихают

ПАСЕ попыталась дистанцироваться от политической составляющей конфликта между Россией и Грузией

     В отличие от январской сессии ПАСЕ, где вопрос российско-грузинского конфликта был одним из центральных и вызвал небывалый накал страстей, нынешнее обсуждение в стенах Дворца Европы оказалось куда менее жестким. Не говоря уже о том, что из двух подготовленных докладов обсуждению и принятию резолюции подлежал один – по гуманитарным последствиям войны, содержащий меньше критики. Его составила голландка Кориен В.А.Йонкер из комиссии по миграции.
     Неужели члены ПАСЕ, обсуждающие тему российско-грузинского конфликта уже третью сессию подряд, выдохлись? На такую мысль наводило и сокращение времени дискуссии – с целого дня до трех часов. На самом деле ПАСЕ, по сути, «заморозило» обсуждение этой темы до осени. Почему? Каждая из сторон объясняет причины такого охлаждения по-своему. Глава грузинской делегации в ассамблее Петре Цискаришвили заявил, что «в июне в ПАСЕ выборы генсека, так что все сейчас стараются не делать резких движений», но предположительно осенью депутаты вернутся к этому вопросу и акцент уже будет сделан на тех выводах и положениях, которые содержатся в информационном докладе двух представителей комиссии по мониторингу Люка ван ден Бранда и Матиаса Ерши. При этом Цискаришвили подчеркнул, что «у России как раз будет время выполнить все взятые на себя обязательства».
     Глава российской делегации, вице-спикер ПАСЕ Константин Косачев убежден, что в ПАСЕ просто «поняли предел возможного, что Россия не дрогнет в этом вопросе, так что если они будут продолжать настаивать на своем, то рано или поздно придется лишать российскую делегацию права голоса, тогда она перестанет ездить, и ПАСЕ вообще потеряет Россию как полноправного члена». По мнению Косачева, сторонники такого исхода, безусловно, есть и в ПАСЕ, и в России, и в Грузии, «но такие настроения маргинальны».
     Впрочем, снижение накала страстей в ходе нынешнего обсуждения российско-грузинского вопроса вовсе не означает отсутствия серьезной критики или ярких выступлений. Начать хотя бы с того, что члены комиссии по мониторингу заблокировали большинство российских поправок в текст резолюции. По мнению европейцев – членов комиссии, россияне были подчас излишне активны, что по меньшей мере подогревало естественное чувство противоречия. С другой стороны, по признанию европейцев, ПАСЕ не могла бы согласиться с рядом поправок – это стало бы отходом от уже заявленной позиции. Как говорят китайцы и японцы, стало бы «потерей лица».
     В то же время для россиян поправки были немногочисленны, но принципиально важны. Так, по словам Косачева, «граница между Южной Осетией и Грузией упорно именуется в резолюции «административной», конечно, вряд ли стоит ждать от ПАСЕ термина «государственная, но административная – это та, которую можно пересечь в любой момент». К слову, сила убеждения россиян была такова, что часть поправок поддержала сама Йонкер, но не комиссия.
     В итоге в принятой вчера резолюции говорится, что и Россия, и Грузия не выполнили еще всех взятых на себя обязательств гуманитарного характера, хотя сделано немало. России, например, напомнили о ее намерении выделить 10 млрд. руб. для Южной Осетии и посоветовали «как можно скорее достичь договоренности в этом вопросе», а также призвали ее «обеспечить добровольное и достойное возвращение беженцев и перемещенных лиц».
     От Грузии ждут пересмотра закона об оккупированных территориях, а также реализации программы по помощи беженцам. Так или иначе, а в ПАСЕ явно ждут результатов расследования комиссии Евросоюза, которую возглавляет швейцарский дипломат Хайди Тальявини. Доклад ЕС появится предположительно в июне-июле.

Русские не спешат возвращаться в Чечню

В списках потерявших имущество в республике сложно найти русские фамилии

     Более 11 000 жителей Чечни, потерявших жилье и имущество в ходе контртеррористической операции на территории республики, собираются получить компенсацию за утерянное имущество. По информации председателя чеченского правительства Одеса Байсултанова, сейчас завершается работа по перепроверке поданных гражданами документов и в ближайшее время планируется начать выплаты. 7000 жителей Чечни уже получили полагающиеся им компенсации. По информации «НГ», в списках пострадавших практически нет представителей русскоязычного населения, вынужденных бросить свое имущество из-за войны.
     Накануне глава Чечни Рамзан Кадыров выразил недовольство работой руководства секретариата комиссии по компенсационным выплатам: «Уже который раз возникают причины, по которым приостанавливаются выплаты. То мы ждем денег, то еще что-то. Люди ждут этих компенсаций для того, чтобы решить свои проблемы. Необходимо закрыть этот вопрос в кратчайшие сроки». По словам Рамзана Кадырова, до получателей не дошли 6 млрд. руб., которые «лежат в банке». Глава республики также потребовал выявлять и привлекать к уголовной ответственности посредников – аферистов, пытающихся нажиться на чужом горе.
     Как стало известно «НГ» из источника в Чечне, в списках на получение компенсаций практически нет русских и представителей других национальностей, которых, по данным переписи населения 1989 года, в республике проживало более 360 тысяч. В ходе контртеррористической операции почти все они вынуждены были покинуть Чечню. Сегодня некогда русские станицы в Наурском, Шелковском и Надтеречном районах практически потеряли свой былой казачий облик, а во многих селах и аулах, расположенных в горных районах и на юге республики, вообще не услышишь русской речи.
     Валентина Б. – одна из тех русских, кто боится возвращаться в Чечню, несмотря на то, что на Кубани, где она живет сейчас, у нее нет своего жилья. Ее, как и многих других беженцев из республики, называют «русскими чеченцами». Пережившая войну и зверское убийство мужа, Валентина не уверена, что в Чечне ей будет безопасно. «Раньше я жила надеждой, что вернусь к себе домой, – рассказывает 50-летняя женщина. – Этого хотел и сын, который тогда, будучи подростком, вместе со мной под страшными взрывами хоронил наших солдат, чтобы их тела не растащили собаки. Но прошло время и я все больше задумываюсь: мне некуда и к не к кому возвращаться. К тому же, как и большинство русских, я вынуждена была за бесценок продать квартиру в Грозном, чтобы как-то добраться до «большой земли» – до Минеральных Вод».
     Другая бывшая жительница Грозного, казачка Людмила Константиновна, родилась в чеченской столице в 1940 году, всю жизнь проработала на радиозаводе. Здесь она вышла замуж за чеченского парня. От брака родился мальчик, которому дали русское имя Александр. Муж рано умер. От второго брака (муж был русским) Людмила Константиновна родила еще двоих сыновей – Андрея и Эдуарда. В январе 1995 прямо в центре Грозного боевики расстреляли 22-летнего Эдуарда. Смерть настолько потрясла семью, что старший – Александр ушел служить в церковь. Его поступок вызвал недовольство у чеченцев. «Ты чеченец, – говорили ему, – у тебя фамилия Асмаев, не позорься». «Я буду замаливать грехи за всех чеченцев», – отвечал Александр. Сейчас Людмила Константиновна живет в Наурском православном приходе. Она нашла приют в небольшой комнатушке, а трехкомнатная квартира в Ленинском районе Грозного по улице Краснознаменская, дом 77, квартира 5, была занята чеченской семьей. У новых хозяев на руках оказался и ордер на эту квартиру.
     Ситуация с возвращением русскоязычного населения в Чечню по-прежнему остается крайне сложной. Судя по заявлениям Рамзана Кадырова, за два последних года в республику вернулось лишь около 200 русскоязычных семей. Однако очевидно, что большинство беженцев возвращаться в Чечню опасаются. При этом, по словам ростовского политолога Василия Петрова, сегодня в республике как никогда остро стоит вопрос о возвращении специалистов из числа русского и русскоязычного населения: «Без этого невозможна не только полная стабилизация общественно-политической ситуации в республике, но развитие экономики и социальной сферы. По официальным данным, сегодня в Чечне не хватает более двух тысяч врачей-специалистов и около пятисот педагогов».

Комитет по контролю за Кадыровым

     Для контроля за ситуацией в Чечне федеральный центр создает новый орган – Комитет по поддержанию безопасности в регионе. Останется, хоть и под другим названием, в Чечне и штаб Объединенной группировки войск, хотя численность самой группировки сократится вдвое.
     Объединенную группировку федеральных войск (ОГВ) после отмены режима контртеррористической операции (КТО) в Чечне ждут большие изменения. В среду источник агентства ИТАР-ТАСС в правоохранительных органах сообщил, что на основе ОГВ в Чечне создается новая силовая структура.
     Рабочее название нового органа – Комитет по поддержанию безопасности в регионе. Он будет подведомствен либо Совету безопасности России, либо главкомату Внутренних войск МВД.
     По словам источника, новая структура, предположительно, начнет действовать в конце лета – начале осени. Между тем о статусе комитета пока ничего не известно. В чеченском МВД и оперативном штабе по Чечне «Газете.Ru» заявили, что такой информацией не располагают.
     В окружении президента Чечни не комментируют планы федералов – ждут реакции Рамзана Кадырова. Чеченский президент пока молчит, но ранее неоднократно высказывал недовольство активностью российских военных, которую они развили уже после отмены КТО. Напомним, что уже в апреле режим КТО был введен в нескольких районах Чечни.
     По мнению сотрудника правозащитного центра «Мемориал» Александра Черкасова, «новый орган – это такой же чудный зверь, каким была и КТО». Он напомнил, что сам режим КТО (введен в 1999 году и отменен в апреле 2009 года) был за рамками закона и силовики привыкли действовать в Чечне по собственной логике. «Я не понимаю, кому может быть подчинен новый орган и как это будет вписываться в сложившуюся систему управления силовиками на Кавказе», – сказал Черкасов «Газете.Ru».
     Впрочем, член комитета Госдумы по безопасности Михаил Старшинов в интервью «Газете.Ru» заявил, что создание нового структурного подразделения связано не с отменой КТО, а с тем, что в Чечне накоплен большой опыт и кадровые ресурсы по борьбе с террористами и боевиками.
     Численность ОГВ, по словам источника ИТАР-ТАСС, к осени уменьшится вдвое, а основная роль по поддержанию правопорядка в Чечне ляжет на чеченское МВД, чеченский ОМОН и военные комендатуры, то есть силы, полностью подконтрольные Кадырову. Ранее было известно, что с отменой режима КТО из Чечни будут выведены 20 тыс. военнослужащих Внутренних войск МВД, а останутся здесь несколько сокращенные 46-я бригада Внутренних войск и 42-я дивизия Минобороны. Впрочем, вывод войск «будет зависеть от обстановки в Чеченской республике, которая пока далека от стабилизации», не скрывают в Минобороны.
     Кроме того, к 1 сентября должен быть расформирован штаб ОГВ. Правда, без командования войска не останутся. Вместо штаба будет создана оперативная группа из представителей федеральных силовых структур.
     Как сообщил источник «Интерфакса» в Минобороны, «в связи с отменой режима КТО вместо штаба будет образована оперативная группа из состава представителей Минобороны, Внутренних войск МВД России и других силовых структур».
     Действиями ОГВ в республике руководит оперативный штаб под руководством замминистра МВД Аркадия Еделева. Его представитель Владимир Патрин заявил «Газете.Ru», что «никаких поползновений по расформированию штаба не происходит». «КТО отменили, но наша работа продолжается, регулярно задерживаются боевики. Работа ведется так же, как при КТО, здесь никто сложа руки не сидит», – сказал Патрин.
     Черкасов считает, что расформирование ОГВ – «это, скорее, переименование, а последует ли за этим перемена статуса или служебного подчинения – неизвестно». «В Чечне сложилась особая система подчинения и координации силовых структур, и она не может никуда деться. Давайте разделять бумажную реальность и логику бюрократических структур», – говорит правозащитник. В частности, по мнению Черкасова, в отмену КТО никак не вписывается, что сотрудники ФСБ и МВД до сих пор проводят особый досмотр прилетающих из Чечни граждан в аэропорту Внуково.

Новый чеченский режим

Федералы планируют усилить контроль над силовиками Рамзана Кадырова

     Анонимные источники в правоохранительных органах России сообщили накануне, что вслед за отменой режима контртеррористической операции в Чечне будет изменен и формат управления работающими в регионе силовыми структурами. С одной стороны, вновь анонсировано двукратное сокращение численности размещенных в республике федеральных сил и рост самостоятельности чеченского министерства внутренних дел. Но с другой – предполагается создание некоего комитета по поддержанию безопасности в регионе, который будет координировать работу местных силовиков и подчиняться при этом либо главному командованию внутренних войск МВД РФ, либо Совету безопасности.
     Очевидно, таким образом федеральные силовики надеются качественно усилить контроль над силовиками чеченскими, пусть даже и пойдя на уступки Грозному касательно количественных характеристик федерального силового присутствия. Если эта инициатива получит развитие и одобрение высших должностных лиц, она будет означать вполне симметричный ответ силовиков президенту Чечни Рамзану Кадырову, рассматривающему отмену режима КТО с 16 апреля этого года как одну из своих главных миротворческих заслуг.
     Из республики, как и планировалось, выведут части Минобороны и МВД РФ, которые находятся там временно, – в результате численность федеральной группировки в Чечне сократится вдвое. Основную работу по поддержанию правопорядка будут выполнять МВД Чечни, чеченский ОМОН и военные комендатуры.
     Напомним, численность личного состава МВД Чеченской Республики оценивается примерно в 15 тыс. человек. Республиканскому министерству подчиняются такие структуры, как спецбатальоны «Север» и «Юг», созданные несколько лет назад на базе республиканского Антитеррористического центра. Который, в свою очередь, сформировался на основе службы безопасности президента Чечни. Полк патрульно-постовой службы имени Ахмата Кадырова также образует часть чеченской милицейской элиты. К ней же относятся республиканский ОМОН и полк вневедомственной охраны нефтепроводов (так называемый нефтеполк).
     Как минимум около 7 тыс. сотрудников чеченской милиции, то есть около половины штатного состава, – бывшие боевики, в прошлом принимавшие участие в одной или обеих войнах против федералов. При этом через процедуру официальной амнистии, объявлявшейся и несколько раз продленной Государственной думой РФ, в итоге прошло всего несколько сотен человек. Таким образом, большая часть этих «перековавшихся» сотрудников попала в ряды российской милиции через неформальную процедуру сдачи под личные гарантии Ахмата и Рамзана Кадыровых. С одной стороны, очевидно, что идейный и профессиональный уровень этих милиционеров далек от идеала. В федеральном министерстве вынуждены мириться с тем, что чеченское МВД подчинено прежде всего президенту Чечни и лишь затем федеральному министру, а реальной координацией его работы занимаются приближенные г-на Кадырова. Долгое время эту роль играл нынешний депутат Государственной думы от «Единой России» Адам Делимханов, которого, как известно, объявила в международный розыск полиция Дубая в связи с покушением на отставного офицера российской армии Сулима Ямадаева.
     С другой стороны, как сказал недавно в Грозном президент Чечни Рамзан Кадыров, это «очень боеспособные люди, и можно быть на миллион процентов уверенными, что они любят свою родину». Так или иначе, перейдя из леса в милицию, они могут считаться условно выведенными из конфликта пусть и не в гражданскую жизнь, но куда-то близко к ней. Кроме того, они перестали быть двигателем и кадровым ресурсом широкомасштабной диверсионной войны, которая, если бы не эта кадыровская милиция, расползалась бы по Северному Кавказу куда быстрее, чем это происходит сейчас.
     Федеральные, то есть нечеченские правоохранительные структуры представлены в Чечне дивизией Министерства обороны, которую планируется реформировать в две бригады, одной бригадой внутренних войск МВД РФ и пограничным отрядом. Эти силы планируется оставить в Чечне на постоянной основе, их общая численность оценивается примерно в 22-23 тыс. человек. Это ненамного больше, чем численность чеченских силовиков. Если исходить из сообщения «неназванного источника» о том, что численность федералов будет сокращена вдвое, получается, что вывести планируют еще около 20 тыс. человек, находящихся в Чечне временно. Но пока командование старается делать все, чтобы призрак тотального вывода федеральных сил из республики, предпринимавшегося Москвой дважды – в 1992-м и в 1997-м, после Хасавюртовского мира, – не пытался материализоваться даже в самом скептическом воображении.
     Впервые о выводе избыточных сил было объявлено в конце января 2001 года – к этому моменту федеральное командование объявило об окончании активной фазы боевых действий в республике. С формальной точки зрения в этот момент кончилась война и началась контртеррористическая операция. Численность объединенной группировки войск на тот момент равнялась примерно 80 тыс. человек. Выходит, что за восемь истекших лет ее удалось сократить примерно в два раза.
     22 января 2001 года был создан Региональный оперативный штаб (РОШ) по проведению контртеррористической операции на Северном Кавказе, который указом президента был подчинен тогдашнему директору ФСБ Николаю Патрушеву. Именно этому штабу подчинялась объединенная группировка и были подотчетны только еще создаваемые силовые структуры самой Чечни.
     В июле 2003 года было решено: мир в Чечне настолько упрочился, что общее руководство операцией передали от ФСБ к МВД. Это должно было означать, что война окончательно переходит в фазу полицейской операции. Командование еще не знало тогда, что впереди атака боевиков на Ингушетию (июнь 2004-го), Беслан (сентябрь 2004-го), бои в Нальчике (октябрь 2005-го). Во всяком случае с июля 2003 года РОШ возглавляли милицейские генералы – сначала Юрий Мальцев, а затем Аркадий Еделев. Правда, оба они перешли в структуру МВД буквально накануне назначения в штаб, а до этого благополучно долгие годы трудились в ФСБ.
     В 2006 году контртеррористическая операция была локализована – из наименования штаба исчез Северный Кавказ, он стал просто Оперативным штабом по проведению контртеррористической операции. Руководит его работой по-прежнему генерал Еделев, который, по мнению большинства наблюдателей, сошелся с президентом Чечни Рамзаном Кадыровым, пожалуй, несколько ближе, чем следовало бы командующему федеральными силами в регионе.
     После отмены режима КТО 16 апреля можно было ожидать и реформирования штаба: раз операция прекращена, то и штаб становится неуместным. Само решение об отмене КТО во многом было политическим и имиджевым – это словно официальное объявление о мире. Между тем в день отмены КТО в одном из районов Чечни федералы вели бой с боевиками с применением артиллерии, и буквально через трое суток уже потребовалось вводить локальный режим контртеррористической операции в нескольких районах республики. Но локальные КТО проводят и в соседних регионах – для этого не требуется создания специального постоянного координационного центра. Таким образом, участь оперативного штаба нетрудно было предугадать. Вчера появилась информация, что он может быть расформирован вместе с группировкой уже к началу осени.
     При этом в Чечне в любом случае останутся федеральные части постоянной дислокации. А планируемый комитет по поддержанию безопасности скорее всего получит право оперативно вмешиваться в работу чеченских правоохранительных структур и будет обязан перехватить силовое руководство на случай обострения ситуации. После 16 апреля федеральное командование не устает напоминать, что ситуация и сейчас далека от идеальной. По оценке экспертов агентства «Кавказский узел», анализировавших открытые источники, только с января по март 2009 года в Чечне произошло 88 спецопераций и перестрелок, в которых погибло как минимум 16 человек, в том числе семь предполагаемых боевиков и четыре сотрудника правоохранительных органов.
     Немаловажно, кому в Москве будет подчинен комитет по поддержанию безопасности в Чечне. Два предполагаемых варианта – главкомат внутренних войск и Совбез – могут существенно различаться по мере жесткости и глубины вмешательства федералов в чеченские дела. Вариант внутренних войск пока выглядит менее жестким, чем вариант Совбеза. Этот орган на сегодняшний день возглавляет Николай Патрушев, который может таким образом вернуть себе руководство силовыми структурами в Чечне. Надо заметить, что г-н Патрушев никогда не относился к числу апологетов идеи максимальной самостоятельности чеченских гражданских и правоохранительных властей.

Соревнования по вольной борьбе в Дагестане вылились в массовое побоище

Подрались 1500 человек, результат – один погибший и четверо раненых

     Один человек погиб и четыре получили ранения в субботу в результате массовой драки с участием полутора тысяч человек в Каякентском районе Дагестана, рассказал оперативный дежурный Каякентского РОВД.
     «В субботу в Каякентском районе Дагестана, расположенном на юге республики, произошла массовая драка, в которой участвовало полторы тысячи человек. В ходе драки некоторые начали применять огнестрельное оружие. В результате различные ранения получили четыре человека, в том числе и начальник Каякентского РОВД, один человек погиб», – сказал собеседник агентства.
     По его словам, драка между жителями двух сел Каякентского района – Герга и Утамыш-Каякент – началась после завершения соревнований по вольной борьбе, передает РИА «Новости».
     «Несогласные с результатами соревнований молодые люди затеяли драку, вскоре она переросла в массовую. Понадобилось несколько нарядов милиции, чтобы ее остановить. Задержаны несколько десятков человек, ведется разбирательство», – добавил дежурный РОВД.

Пленных не брать

Глава Чечни начал наступление на «последних» боевиков

     Президент Чечни Рамзан Кадыров в конце прошлой недели фактически объявил начало нового наступления на боевиков, с которыми, как уверяли власти республики, уже вроде как было покончено. Г-н Кадыров заявил, что впредь пощады сепаратистам не будет, больше он не станет просить федеральные власти об очередной амнистии для них, а при задержании их силовики не будут пытаться «взять живьем» во что бы то ни стало. Поводом для столь резких заявлений послужил крупный теракт, произошедший в пятницу же утром в Грозном у здания МВД республики. В результате взрыва, устроенного у КПП террористом-смертником, погибли три человека, в том числе двое милиционеров, и еще несколько были ранены.
     Негодование г-на Кадырова совершенно понятно. Теракт произошел практически ровно спустя месяц после решения об отмене в Чечне режима контртеррористической операции (КТО), который действовал там почти десять лет. Решение было по инициативе руководства республики, которое все последнее время настаивало, что бандподполье в Чечне практически уничтожено, ситуация полностью контролируется местной властью, и в масштабном присутствии федеральных силовых служб больше нет необходимости. Пятничный же взрыв подтвердил мнение тех, кто полагал, что решение об отмене КТО – в большей степени политическое, отнюдь не полностью соответствующее истинному положению дел.
     Примечательно, что уже после начала «последнего» наступления на боевиков, в выходные, ситуация в Чечне еще более накалилась. В ночь на воскресенье в горах на границе с Ингушетией был обнаружен крупный – по признанию чеченских силовиков, до полусотни «штыков» – отряд боевиков. В правоохранительных органах Чечни, правда, почти сразу заявили, что это именно «последние» боевики – из отряда самого президента самопровозглашенной «республики Ичкерия» Доку Умарова. Одним из ближайших сподвижников последнего был назван и террорист-смертник, взорвавший у МВД республики бомбу. Однако, на чем именно основана эта информация и где сам Доку Умаров, пока так и не понятно.
     Взрыв в Грозном прогремел 15 мая около 11.00 на улице Исаева. Как сообщили в республиканском МВД, к выдвижному милицейскому посту, который находится в 300 метрах от здания министерства, подъехали старые «Жигули» шестой модели. Из них вышли двое мужчин – водитель и пассажир и направились к милиционерам, дежурившим у КПП. Буквально через пару минут раздался взрыв. По мнению экспертов, сработало устройство, находившееся на теле террориста-смертника. В результате взрыва погибли оба милиционера, сам террорист и сопровождавший его водитель «Жигулей». Кроме того, еще пятеро человек, трое из которых сотрудники правоохранительных органов, получили ранения и контузии.
     Как заявили следователи, погибший водитель – 75-летний Султан Исраилов – скорее всего не имел отношения к террористам. «Таксист скорее всего не знал, с какими намерениями его пассажир ехал в МВД, – предположили в республиканском СКП. – Судя по всему, он вышел из машины вместе с террористом для того, чтобы попросить постовых пропустить их машину к зданию министерства».
     Между тем, если бы бандиту удалось подъехать к зданию МВД, где в этот момент было достаточно многолюдно, жертв могло быть гораздо больше. Как говорят в милиции, погибшие постовые Руслан Шидаев и Аслан Батаев, не давшие пройти террористу, тем самым спасли жизни десяткам своих коллег – у смертника, по предварительным данным, с собой была взрывчатка мощностью 3 кг тротила. Министр внутренних дел Чечни Руслан Алханов уже заявил, что погибшие постовые будут посмертно представлены к государственным наградам.
     Чуть позже удалось установить и личность террориста. Им оказался 41-летний житель ингушской станицы Слепцовская Беслан Чабиев. Как заявили правоохранители, он входил в бандгруппу Доку Умарова, был чуть ли не его правой рукой и имел позывные «Харун» и «Зандулла». В Ингушетию террорист, по данным МВД Чечни, приехал из Турции, где работал тренером по борьбе.
     Произошедшее явно разозлило г-на Кадырова, который уже не раз говорил, что с боевиками в республике давно покончено, в горах осталось всего около 50-70 сепаратистов, и их нейтрализация – лишь вопрос времени. Теперь Кадыров пообещал, что больше не даст боевикам шанса на спасение. «До сегодняшнего дня я делал все возможное в поисках компромисса с теми, чьи руки не обагрены кровью, им предлагалась амнистия, прощались ошибки и разрешалось вернуться к мирной жизни. Теперь же ситуация изменилась. Я клянусь, что больше к ним пощады не будет, не будет также амнистии и призывов вернуться домой, – заявил Кадыров на встрече с духовенством и жителями Чечни после пятничной молитвы, которая, согласно официальной информации, закончилась тем, что все единодушно прокляли причастных к теракту. – Если бандиты, подвергающие страданию народ, готовы умереть за свои лживые идеи, то и я готов также бороться с ними до конца».
     По словам президента Чечни, у одного из погибших при теракте милиционеров было трое маленьких детей. «Объясните мне, какой это джихад, когда плачут дети и остаются сиротами? Это и не пахнет джихадом, это последователи ваххабизма», – сказал г-н Кадыров. Он также подчеркнул, что впредь никто не будет стараться брать бандитов живыми, если они окажут сопротивление: «Я не вижу надобности, чтобы гибли милиционеры и военнослужащие. Человек, поставивший перед собой цель убивать невинных людей, должен быть уничтожен. Человек с оружием в руках хочет кого-то убить. Или он хочет умереть. Боевикам в этом, если они хотят умереть, помогут, и эта помощь будет эффективной».
     Раздражение Рамзана Кадырова вполне объяснимо. Происшедшее сильно ударило по его позициям – президент неоднократно утверждал, что держит ситуацию под контролем и в Чечне царит мир и согласие. Хотя, как утверждают местные жители и многие эксперты, мало кто почувствовал перемены в связи с отменой КТО, а сама отмена режима носит в первую очередь политический характер – стабильности в республике все равно не наблюдается.
     Уже в день отмены КТО, 16 апреля, в Шатойском районе произошел бой между сепаратистами и российскими военными. 20 апреля российское военное командование объявило два района республики – Итум-Калинский и часть Введенского – «зонами проведения КТО». Спустя еще три дня в зону проведения КТО попала вся территория Введенского и Шатойского районов Чечни. Позже происшествия в республике стали проходить с такой же регулярностью, что и в годы режима КТО. Спустя всего две недели после отмены режима при взрыве фугаса на пути колонны из пяти служебных автомобилей с сотрудниками ОВД Ножай-Юртовского района Чечни погиб сотрудник милиции. 3 мая в одном из домов в Заводском районе Грозного милиционеры блокировали двух предполагаемых участников бандформирований: в ходе штурма оба боевика были убиты. На следующий же день неизвестные обстреляли милицейскую автоколонну в Ачхой-Мартановском районе, один милиционер был убит, еще трое были ранены. И вот теперь теракт с участием террориста-смертника – первый почти за год (29 августа прошлого года начиненный взрывчаткой «УАЗ» был подорван двумя террористами-смертниками в расположении батальона внутренних войск «Юг» в райцентре Ведено, в результате один военнослужащий погиб, еще 11 были ранены).
     А уже в ночь на воскресенье на границе Чечни и Ингушетии был блокирован отряд боевиков численностью до 50 человек, подчиняющийся, как предполагается, лично Доку Умарову. На месте действия силовиков, по официальным сообщениям, координировали президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров и советник президента Чечни, депутат Госдумы Адам Делимханов. Операция началась около часа ночи в Ингушетии, рядом с границей Ачхой-Мартановского района Чечни. На вечер воскресенья в ходе боев были уничтожены три боевика и ранен один ингушский милиционер.
     Представитель МВД Ингушетии заявил, что боевики захватили в заложники трех местных жителей (позже их удалось освободить) и похитили грузовик и два легковых автомобиля, один из которых был взорван в ходе перестрелки. В операции по преследованию боевиков принимают участие правоохранительные органы Ингушетии, подразделения батальона «Север» внутренних войск МВД России под командованием подполковника Сурхо Делимханова, специальный полк МВД Чечни имени Ахмата Кадырова и сотрудники полка вневедомственной охраны МВД Чечни. Силовики не сообщали, находится ли среди блокированных сам Доку Умаров, но уверяли, что среди боевиков есть иностранцы-арабы, а один из погибших бандитов имеет гражданство Азербайджана.

Раздвоение реальности

     Чтобы представлять себе реальные угрозы в кавказском регионе, власть должна признать, что ей противостоят не «бандгруппы», а люди, исповедующие определенные взгляды и популярные у части населения.
     В новейшей истории Чечне неоднократно приходилось существовать в параллельных, не пересекающихся измерениях. Согласно Конституции РФ, принятой на референдуме в декабре 1993 года, Чеченская Республика являлась неотъемлемой частью России. В реальности в том же 1993 году Чечня проигнорировала и сам референдум, и выборы в общероссийский парламент. Спустя три года сам Кремль согласится на «отложенный статус» республики, косвенно признав, таким образом, де-факто независимость Чеченской Республики Ичкерия (не делая при этом ни единой поправки к основному закону страны).
     28 мая 1996 года во время своего блиц-визита в Чечню тогдашний президент Борис Ельцин обратился к российским военнослужащим со словами: «Война окончилась, вы победили, победа за вами, вы победили мятежный дудаевский режим». Спустя всего лишь 3 месяца побежденные мятежники возьмут под контроль Грозный и вынудят Москву подписать Хасавюртовские соглашения.
     В сентябре 1999 года сроки «контртеррористической операции» в Чечне определялись федеральной властью в два месяца, хотя формальная отмена режима КТО произошла только 16 апреля 2009 года.
     Впрочем, до официального решения российского Национального антитеррористического комитета (НАК) «контртеррористическая операция» уже объявлялась завершенной. И не кем-нибудь, а самим президентом страны. Еще 31 января 2006 года на своей большой кремлевской пресс-конференции Владимир Путин ответственно заявлял: «Я думаю, что вполне можно говорить об окончании контртеррористической операции – при понимании того, что правоохранительные органы Чечни практически берут на себя основную ответственность за состояние правоохранительной сферы. В Чечне созданы все органы государственной власти, я уже об этом говорил, и вы хорошо об этом знаете». Однако после данного многообещающего заявления решение об отмене КТО не было оформлено юридически.
     Краткий экскурс в недавнюю историю Чечни позволяет понять обусловленность нынешнего «раздвоения» социально-политической реальности в этой северокавказской республике. С одной стороны, КТО уже не существует, Чечня объявлена едва ли не образцом стабильности даже не в регионе, а в России в целом. С другой, буквально через несколько дней после «исторического решения» НАК из Итум-Калинского и Веденского районов республики стали поступать сообщения о столкновениях между силовиками и боевиками. 15 мая 2009 года у здания МВД Чечни произошел первый после отмены КТО теракт, который осуществил террорист-смертник. В тот же день в горной Чечне началось очередное «специальное мероприятие» против незаконных вооруженных формирований. Однако все эти мероприятия уже не попадают под определение КТО. Более того, их не называют антитеррористическими мероприятиями. Согласно заявлениям официального Грозного (а Москва по традиции предпочитает отмалчиваться), в Чечне ведется борьба с «бандами» или «бандитскими группами», то есть с людьми, не имеющими никакой иной мотивации, кроме криминальной. В результате ситуация представляется до крайности запутанной. Теракты и диверсии, военные столкновения в республике имеют место. Их интенсивность не является низкой, хотя масштаб и не сопоставим с началом 2000-х. Вместе с тем, согласно официальной версии, уровень безопасности в Чечне неизмеримо вырос.
     Однако разгадать этот ребус не так уж сложно, если взять за основу принципиально важный тезис.
     Введение (равно как и отмена) режима КТО является не политически или социально мотивированным решением, а продуктом PR.
     Сам концепт КТО для Чечни не опирается на правовое или историко-политологическое понимание того, что реально происходит на Кавказе. Он не предполагает ответы на вопросы: «Какая идеология лежит в основе сопротивления российской власти? Какие политические силы внутри Чечни и за ее пределами поддерживают теракты и диверсии? Какое действительное отношение к различным экстремальным формам протеста у населения республики? И самое главное – почему террористическая активность, как одна из разновидностей радикального протеста, воспроизводится уже после того, как всему миру были показаны трупы Басаева, Гелаева, Хаттаба Халилова и других террористов рангом поменьше?»
     Напомним, что сам отмененный недавно указ о введении режима КТО не разъяснял таких ключевых позиций, как технология ее ведения, принципы территориального распространения, возможности для применения вооруженных сил (а не только внутренних войск). И в сентябрьском указе 1999 года, и в федеральном законе «О противодействии терроризму» не были четко разграничены такие понятия, как теракт, диверсия, партизанская война, криминальная активность.
     Ни в 1999-2000 годах, ни позже российская власть не уяснила себе четко, в чем суть терроризма как политической практики. Вместо этого нам долгие годы предлагали версии о «борьбе с бандитами» и даже «бандподпольем», отождествляя при этом криминальные акции с политически мотивированным насилием.
     Следовательно, пытаться ответить на вопрос, изменила ли что-то отмена режима КТО в Чечне, значит браться за дело не слишком продуктивное. Наверное, был бы прямой смысл анализировать такие изменения (или отсутствие таковых), если бы перед нами была четкая политико-правовая программа (пусть и авторитарная по своей направленности), а не набор пропагандистских клише, произносимых вне всякой логики политического процесса для получения популярности. Ведь и обещания завершить операцию в течение двух месяцев, и тезис о ее окончании в 2006 году, и решение НАК о ее полной отмене в апреле 2009 года делались не для того, чтобы кто-то потом их анализировал. А потому не следует удивляться «раздвоению реальности» в Чечне (и на всем Северном Кавказе), когда действительность не слишком совпадает с официальными реляциями.
     По-иному и быть не может, если политическая физиономия противника четко не идентифицирована. Пресловутая борьба с «бандитами» не предполагает понимания того, кто использует терроризм против власти и общества, националист-сепаратист или сторонник «радикального ислама». Между тем, такая идентификация невозможна, если идеологические приоритеты берут верх над пониманием действительности. Как следствие, при всей условности аналогий,
     нынешняя «антитеррористическая философия» российской власти напоминает «антикризисную философию» КПСС в период советского полураспада. На третий день погромов в Сумгаите некоторые особо продвинутые члены Политбюро предлагали создать «интернациональные рабочие дружины» по борьбе с экстремистами.
     Откуда такая вопиющая неадекватность? А все оттуда же – из-за святой уверенности, что в Советском Союзе не может быть межэтнических проблем. Сегодня федеральная власть уверилась сама и пытается уверить всех нас в том, что террористы – это никчемные бандиты, агония которых близка. Между тем,
     история всех успешных антитеррористических кампаний доказывала: террористы отступают только тогда, когда битыми оказываются те политические силы, которые применяют методы террора. Но битыми они должны быть не в смысле их перемещения в общественные туалеты известного типа, а разгромленными идеологически.
     Терроризм не сможет быть эффективным, если политические силы, использующие его как инструмент, будут лишены моральной легитимности. Ни одна самая военно-полицейская операция не сможет перебороть силу, имеющую поддержку у населения. Тактически может (как в случае с действительно эффективными операциями НКВД и армии на Западной Украине и в Прибалтике), но стратегически – нет, чему свидетельство трагедия распада СССР в 1991 году.
     В этой связи перед российской властью встает непростая задача – признать тот факт, что им противостоят не «бандгруппы», а люди, исповедующие определенные взгляды, имеющие некоторые политические и религиозные ценности (пусть и экстремистской направленности), а также имеющие определенный ресурс популярности у населения. Это признание нужно не для политической корректности и для внешнего потребления. Оно необходимо для самого государства, чтобы представлять себе реальные вызовы и угрозы, стоящие перед страной. Ведь для того, чтобы враги (без всяких кавычек и оговорок) государства и российского общества были лишены моральной легитимности, сама держава должна выглядеть пристойно. Только в этом случае недовольные пойдут вместе с властью против террористов, а не будут рассматривать их, как «меньшее зло».
     Способствует ли реализации этой задачи та модель власти, которую Москва поддерживает в Чечне? Партикуляристский республиканский режим демонстрирует лояльность Кремлю и имеет значительный уровень поддержки у населения. Однако это всего лишь тактический успех.
     Жесткая авторитарная чеченская модель вкупе с беспрецедентной поддержкой Кадырова федеральным центром делает республиканскую власть абсолютно недосягаемой для критики и закрытой для притока «свежей крови».
     В этой схеме нет клапанов для выброса оппозиционной энергии. Более того, эту энергию невозможно отслеживать и цивилизованно контролировать. Подавлять – да, но не контролировать! Таким образом, для внутренних оппозиционеров потенциально не остается других путей, кроме как идти в горы (для кого-то – возвращаться в места прежней дислокации). А ведь недовольными могут быть не только чиновники, провинившиеся перед шефом, но и обыватели, которые не смогут найти эффективной защиты от произвола уже своих силовиков, а не временно дислоцированных в Чечне «федералов».
     Таким образом, чем быстрее российская кавказская политика (включая и антитеррористическую часть) перейдет с языка лозунгов и PR на язык реализма, прагматики и ответственности, тем скорее терроризм перестанет быть политически востребованным и актуальным. Без всяких указов об отмене КТО.

Кавказский джихад: на горизонте вновь маячит тактика террора?

     Последние нападения на Кавказе и заявления лидера Кавказского Эмирата (самоназвание Имарат Кавказ – прим. перев.) говорят о том, что движение джихада вновь возвращается к тактике террора, которая стала настоящим бедствием во время второй чеченской войны. Такой возможный возврат к террористическим методам может стать попыткой объявить правящие элиты вне закона и показать их неспособность обеспечивать эффективное управление и безопасность в регионе. Он может также являться ответом на официальные заявления Москвы о разгроме повстанческого движения.
     25 апреля 2009 года лидер кавказского джихада (Кавказский Эмират) Доку Умаров ответил на недавние утверждения Москвы о разгроме повстанческого движения и завершении войны. В своем размещенном в Интернете видеообращении Умаров утверждал обратное и заявил, что сегодня движение сопротивления «лучше, чем оно было в 2006, в 2007 и в 2008 годах».
     «Аллах помог нам восстановить все джамааты (группировки) на Кавказе : Я считаю главной победой то, что мы возродили «Рияд-ус-Салихин», джамаат нашего дорогого брата Шамиля [Басаева]», – отметил он.
     Батальоном «Рияд-ус-Салихин» командовал печально известный полевой командир Шамиль Басаев. Этот отряд осуществлял теракты силами террористов-смертников, а также самые кровопролитные нападения на Кавказе и в России, включая захват заложников в школе Беслана, уничтожение рейсовых самолетов и осаду театра в Москве.
     «После восстановления этого джамаата он успешно провел две операции: одна была осуществлена на территории Ведено : а вторая операция была проведена нашими моджахедами на территории России в городе Владикавказе», – продолжил Умаров.
     Первый теракт, о котором говорит Умаров, это, скорее всего, нападение террориста-смертника в августе прошлого года в Ведено на военную базу батальона «Юг», входящего в состав чеченского МВД. Второй теракт, осуществление которого ставит себе в заслугу Умаров, это подрыв взрывного устройства террористкой-смертницей в столице Северной Осетии в ноябре прошлого года, когда погибло 12 мирных жителей. Ответственность за это нападение взяла на себя группировка, утверждающая, что является отрядом «Рияд-ус-Салихин». После нападения на бесланскую школу в 2004 году этот отряд затих, а когда в 2006 году был убит Шамиль Басаев, он полностью исчез.
     Говоря о теракте во Владикавказе, террористы отмечают, что причиной нападения стало убийство осетинским милиционером мирного жителя из Ингушетии. Обоснование данного теракта вполне соответствует последним заявлениям Доку Умарова в оправдание нападений на мирных жителей, когда он говорил: «Воюйте с ними [русскими] такими же способами, какими они воюют с вами».
     Пока не ясно, было ли официальное указание Эмирата на проведение этих терактов смертниками во время операции. И тем не менее, Умаров в последнее время одобряет и поддерживает теракты против мирных граждан, берет на себя ответственность за их осуществление и связывает с ними свое движение. Это отход Эмирата от тактики более традиционных атак, которые он осуществлял в прошлом.
     Умаров на все лады расхваливает возрождение этого отряда. «Хвала Аллаху, это были наши пробные шаги (теракты во Владикавказе и Ведено). Да будет на то воля Аллаха, сейчас среди нас большое количество моджахедов, и они вступают в ряды «Рияд-ус-Салихин», желая ценой собственной жизни заключить соглашение с Аллахом, который пообещал им рай в обмен на их священное самопожертвование».
     Умаров утверждает, что бойцы отряда «Рияд-ус-Салихин» будут осуществлять нападения на всей территории России, и называет этот год «годом наступления». Он заявляет, что любого, кто помогает непокорным мусульманам, «ликвидируют», причем, предположительно, русские. Следовательно, говорит Умаров, Эмират имеет право «ликвидировать» мирных граждан России.
     «Если нам запрещено убивать этих граждан [россиян], так называемых мирных жителей, которые обеспечивают армию и ФСБ своими налогами и своим молчанием, которые поддерживают эту армию своим одобрительным молчанием, если таких людей считать мирными жителями, то я не знаю, по каким критериям это оценивается, – продолжает Умаров, – поэтому, да будет на то воля Аллаха, это наш большой успех, что мы восстановили этот джамаат [»Рияд-ус-Салихин»], и что этот джамаат будет проводить операции на территории России. Это будут наши ответные атаки за такие деяния [уничтожение мусульман и их помощников], которые осуществляются на Кавказе».
     Умаров осудил прокремлевского президента Кадырова за его попытки представить Чечню в качестве «оазиса благоденствия на территории России». Очевидно, это его ответ на оптимистические заявления Кадырова об исключительной безопасности в Чечне и о городском развитии, которые прозвучали в начале месяца, когда Москва объявила об окончании контртеррористической кампании. В завершение своей речи Умаров заявил, что «эти люди, которые проживают сегодня на территории России», несут ответственность за российских солдат, за руководство страны и за войны против ислама.
     Следует также заметить, что произошли определенные изменения в зонах военной активности Эмирата. 11 мая 2009 года на официальном вебсайте Генеральной миссии Кавказского Эмирата General Vekalat были размещены новые указы Доку Умарова, в которых он объявил об официальном запрете на признание Осетии в качестве провинции Эмирата. Сейчас Эмират считает Осетию аннексированной территорией в составе Ингушетии, где активизируют свои действия повстанцы. Это может привести к тому, что боевики перенесут свои военные действия и в Северную Осетию.
     Умаров заявляет, что все боевики в упраздненной провинции Осетия сейчас находятся под командованием ингушского джамаата, который возглавляет Амир Магас (Ахмад Евлоев – прим. перев.). Его зона ответственности теперь расширяется и считается единым оперативным пространством.
     Если последние заявления Доку Умарова правдивы, то в основном православная христианская провинция Северная Осетия может стать новым театром боевых действий для отрядов «Рияд-ус-Салихин», которые способны возобновить террористические операции против гражданского населения.
     Похоже, что отряд, именующий себя «Рияд-ус-Салихин», стал ингушским. Раньше, когда им командовал Шамиль Басаев, у него были исключительно чеченские цели и чеченская самобытность. Если существует какая-либо связь между официально восстановленным батальоном «Рияд-ус-Салихин», о чем 25 апреля объявил Умаров, и отрядом с тем же названием, который, очевидно, переместил центр борьбы в Ингушетию, то может существовать и связь с заявлением от 11 мая об аннексии Осетии. Этот последний указ может быть административным и организационным дополнением к более раннему указу, в котором официально объявляется о возрождении бригады смертников в ингушском составе, и служить главной цели: терактам против мирного населения в Северной Осетии, проводимым ингушскими боевиками.
     Первым свидетельством нового направления деятельности Умарова стал теракт 15 мая, когда террорист-смертник подорвал себя и двоих милиционеров, не сумев проникнуть в здание министерства внутренних дел в столице Чечни Грозном. Данный теракт произошел буквально месяц спустя после того, как Россия завершила свою контртеррористическую операцию, а Кадыров объявил, что повстанческое движение подавлено и уничтожено. Это нападение стало сигналом о том, что повстанцы по-прежнему живы, и способны действовать еще более жестоко, чем прежде.
     Прокремлевский президент Кадыров со всей свойственной ему свирепостью отреагировал на этот теракт, произошедший в центре чеченской столицы. Возможно, именно такой реакции дожидался от него Умаров. Кадыров незамедлительно отменил амнистию активизировавшимся сегодня боевикам, лишив их всяких возможностей для будущей капитуляции. Он начал серию активных контртеррористических операций в горных районах во взаимодействии с силами безопасности соседней Ингушетии. Эти операции продолжаются и сейчас.
     Итак, не исключено, что на горизонте снова замаячила экстремистская тактика с ее опорой на теракты смертников, на взрывы, на убийства известных и высокопоставленных людей в городах и на атаки против гражданского населения. Это было бы отходом от стратегии последних лет, которой придерживался ставший 9 марта 2005 года руководителем чеченского сепаратистского движения Абдул-Халим Садулаев. Он сумел повлиять на членов сопротивления и принять более умеренную тактику борьбы с врагом. Он сделал так, чтобы боевики, включая Шамиля Басаева, отказались от методов террора, целью и жертвами которого становились мирные российские граждане. Он был особенно против захвата заложников. Такая перемена в тактике действий боевиков сохранялась некоторое время и после гибели Садулаева 17 июня 2006 года.
     Прошло почти полтора года после того, как на смену Садулаеву пришел Доку Умаров, и вот он официально объявил о создании Кавказского Эмирата. Создавая Эмират, Умаров упразднил независимую Чеченскую Республику (с официальным названием Чеченская Республика Ичкерия) и свой титул президента.
     Все ранее признанные республики, на территорию которых прежний президент Садулаев согласился перенести военные действия, стали называться вилайятами (провинциями) в составе единого Эмирата. Доку Умаров заявляет, что у Эмирата нет границ, и есть действующие базы «от Азербайджана до Абхазии». Несмотря на его трансформацию в чисто исламистское движение, до настоящего времени не было оснований полагать, что движение это изменит тактику ведения боевых действий и вернется к прежним методам террора.
     16 апреля 2009 года, когда Москва официально объявила о завершении контртеррористических действий в Чечне и подала сигнал об окончании войны, Кадыров вызывающе заявил: «Руководство России официально подтвердило тот факт, что гнездо терроризма уничтожено, что незаконные вооруженные формирования нейтрализованы, и что лидеры боевиков, на чьей совести лежит горе и страдания тысяч людей, ликвидированы, задержаны и предстали перед судом».
     «Сейчас Чеченская Республика : это мирная и развивающаяся территория, и отмена режима контртеррористической операции будет лишь способствовать экономическому развитию республики», – отметил далее Кадыров.
     Возможно, Умаров пытается доказать несостоятельность последних заявлений Кадырова, а также бросить вызов его легитимности как руководителя Чечни, который может обеспечить ей стабильность и безопасность. Если Умаров избрал такую стратегию в своем противостоянии Кадырову и России, то возврат к использованию террористов-смертников и проведению террористических актов может стать весьма эффективным тактическим ходом.
     Хотя тактика террора, основанная на усилении страха в обществе, не поможет одерживать крупные победы в войне или захватывать территорию, такая перемена может вызвать замешательство у властей и породить сомнения в их способности обеспечить региону процветание и безопасность. В результате может оказаться подорванным доверие общества к правящей элите, и возникнет впечатление, что власть бессильна и бездействует. Кое-кто утверждает, что похожую тактику в настоящее время вновь применяет в Ираке «Аль-Каида», которая активизировала нападения террористов-смертников и взрывы в Багдаде в попытке подорвать деятельность системы обеспечения безопасности.
     До последнего времени считалось, что исламистское движение на Кавказе отказалось от такой тактики террора. Тем не менее, недавние указы Умарова, отражающие по своей сути убеждения покойного Шамиля Басаева, а также последняя волна нападений в Дагестане, Чечне и Ингушетии говорят о серьезности складывающейся ситуации, которая может стать тяжелым испытанием для Москвы и Кадырова, пытающихся убедить общество, что контртеррористическая операция действительно завершилась.

Экономическая ситуация влияет на политические процессы в Чечне

В Грозном ощущается воздействие экономического кризиса

     Подобно другим регионам Российской Федерации, Чечня начала ощущать на себе последствия мирового экономического спада. Сообщается, что за последние месяце в республике закрылся ряд предприятий. Кроме того, ходят упорные слухи, что объем финансирования, выделяемого из федерального бюджета Чечне, еще не оправившейся в социальном и экономическом плане от почти двадцати лет войн, будет пересмотрен в сторону понижения.
     Конечно, с аналогичными экономическими затруднениями сталкиваются и другие регионы России, однако в Чечне, где до сих пор полностью не покончено с антироссийским мятежом, ставки в игре гораздо выше.
     Согласно общепринятому мнению, в основе чеченской экономики лежит нефтедобыча. Однако необходимость восстановления разоренной войной республики обусловила диверсификацию ее народного хозяйства. Нефтяной сектор, оставаясь одной из опор экономики, уже не является единственной отраслью промышленности в Чечне. Сегодня он уступил пальму первенства строительной индустрии.

Экономическая политика прокремлевского режима
     В последние годы промосковский лидер Чечни Рамзан Кадыров проводит масштабную кампанию, финансируемую из российского бюджета, по полному восстановлению разрушенной войной республики. Миллиарды рублей тратятся на возрождение коммунальных служб и ремонт жилья, что создает рабочие места для местного населения. Щедрое финансирование из федеральной казны позволило Кадырову построить в центре Грозного громадную новую мечеть – как утверждают, самую большую в Европе.
     Еще один основной источник занятости в современной Чечне – структуры, связанные с безопасностью. Вооруженные конфликты – будь то войны с Россией (первая произошла в 1994-1996 гг., а вторая началась в 1999 г. и продолжается по сей день) или борьба между соперничающими чеченскими группировками – определяют политический ландшафт в республике со времен распада СССР в 1991 г. В результате в Чечне выросло целое поколение молодых мужчин, не имеющих никакой квалификации – если не считать навыков обращения с автоматическим оружием.
     Последние пять лет промосковские власти в Чечне осуществляют программу, связанную с предоставлением амнистии боевикам: в результате тысячи бывших партизан-мятежников пополнили ряды воинских формирований Рамзана Кадырова. Кадыров, сам в свое время сражавшийся на стороне мятежников, обещает этим перебежчикам гарантированную и хорошо оплачиваемую занятость на службе промосковскому режиму.
     До сих пор президенту Кадырову удавалось выполнять эти обещания – благодаря щедрому финансированию из Москвы. Однако ситуация может измениться. Подобно своим коллегам из других стран, руководство России сегодня внимательно изучает бюджетные ассигнования, ища статьи, по котором можно было бы сократить расходы. Ряд российских политиков и экспертов предлагает снизить объем федеральных трансфертов регионам – что не может не вызывать тревоги у их лидеров, в том числе Кадырова.
     Согласно последним сообщением, финансирование из федерального бюджета по ряду проектов в Чечне заморожено. Кадыров получил от премьер -министра Владимира Путина заверения, что работы по восстановлению Чечни будут продолжаться, однако с оговоркой: сроки их осуществления могут быть продлены.
     В конце марта 2009 г. у Кадырова состоялась непростая встреча с чиновниками из Министерства финансов; возникшие на ней разногласия могут быть первыми признаками сокращения федерального финансирования, а следовательно и ухудшения отношений между властями Чечни и ведомствами из экономического блока федерального правительства.

Ситуация с чеченским движением сопротивления
     Но что происходит по другую сторону политических баррикад в Чечне? С 2007 г. в чеченском 'повстанческом' движении произошли существенные перемены. Когда к его руководству пришел Доку Умаров, чеченские 'повстанцы' отказались от своей давней цели – независимости Чечни – в пользу создания 'мусульманского эмирата' на всей территории Северного Кавказа, который должен управляться по законам шариата.
     Неясно, до какой степени мировой экономический кризис затронул – если затронул вообще – силы, выступающие за создание этого Кавказского эмирата.
     Руководство этого движения постоянно настаивает: его деятельность финансируется исключительно за счет пожертвований простых граждан Северного Кавказа. Кремль, однако, оспаривает эти заявления, утверждая, что 'боевики' получают финансовую помощь от ряда государств Ближнего Востока и Запада, не называя при этом никого конкретно.
     Впрочем, любая финансовая помощь, которую чеченские мятежники могли получать из различных источников в арабском мире до событий 11 сентября, наверняка сократилась после вторжения США и их союзников в Афганистан в 2001 г. и Ирак в 2003 г. Более того, эти важные геостратегические события привели к сокращению притока зарубежных добровольцев в Чечню.
     Таким образом, финансирование превратилось для кавказских боевиков в серьезную проблему. Недавно Умаров посетовал: хотя немало людей по-прежнему готово сражаться за его дело, средств на их подготовку и снаряжение не хватает.
     Возможно ситуация для Умарова и его сторонников несколько облегчилась из-за увеличения масштабов контрабанды оружия и боеприпасов в регионе после российско-грузинской войны – что, вероятно, оборачивается снижением цен на эти изделия. 'Повстанцы' всегда утверждали, – и достаточно убедительно – что им незачем налаживать поставки современного вооружения и снаряжения из-за пределов Кавказа: и то, и другое можно легко добыть в самом регионе.
     Впрочем, анализируя политическую ситуацию в Чечне в плане соотношения сил между мятежниками, Кадыровым и Москвой, можно легко забыть о большинстве ее населения – простых чеченцах.

Кризис и чеченский народ
     Чечня и ее народ никогда в истории не переживали экономического бума. Возможно именно из-за этого чеченцы отличаются необычайной жизнестойкостью. Даже во времена относительной экономической стабильности, например в 1970-х гг., еще при советском строе, уровень безработицы среди чеченцев был чрезвычайно высок. В результате чеченцы вынуждены были искать другие источники средств к существованию – например, подряжаясь сезонными рабочими в других регионах Советского Союза, или находя для себя нишу в 'теневой' экономике Чечни.
     Сегодня, несмотря на строительный бум, уровень безработицы в Чечне составляет как минимум 50% трудоспособного населения. С учетом этой статистики, и тех лишений, что чеченцы переживали в прошлом, можно утверждать, что перспектива потерять работу пугает их меньше, чем других жителей России и других стран.
     Есть все основания утверждать, что чеченцы лучше, чем другие народы, умеют сводить концы с концами в условиях экономической депрессии.
     Немалая часть популярности, завоеванной в последние годы Рамзаном Кадыровым, связана с тем, что жители крупных городов Чечни, оглядываясь вокруг, видели повсюду строительные краны, и вполне резонно пришли к выводу: дела в республике идут на лад. Однако при сокращении финансирования из федерального бюджета Кадырову будет труднее реализовывать строительные проекты теми же темпами, что и прежде.
     Кроме того, у него могут возникнуть проблемы с выплатой зарплат сотрудникам своих структур безопасности, насчитывающих несколько тысяч человек, многие из которых присоединились к нему исключительно из-за перспективы хорошего жалованья. Возможность того, что эти перебежчики вновь присоединятся к своим прежним товарищам, наверняка ужасает как самого Кадырова, так и власти в Москве.
     Последствия мирового экономического кризиса мало что изменят для простых чеченцев, закаленных трудностями, и для повстанческого движения, привыкшего за последние годы существовать в условиях ограниченного финансирования. Для Рамзана Кадырова, однако, подобная стоическая позиция не подходит: молодому президенту, который уже не может столь легко пользоваться кошельком Москвы, придется проявить недюжинную изобретательность, чтобы сохранить контроль над республикой.
     Кевин Дэниел Лихи – независимый аналитик, специализирующийся на проблематике Северокавказского региона. Его статьи регулярно публикуют Central Asia-Caucasus Analyst и World Politics Review. Он закончил аспирантуру Университетского колледжа г. Корк (Ирландия)

Произвол служб безопасности: волнения в Ингушетии

Молодые люди берутся за оружие

     «Положение критическое, молодые люди уходят в леса, в подполье», – описывает ситуацию в родной Ингушетии Тимур Гелхароев. Возглавляющий ингушскую правозащитную организацию «Горизонт» Гелхароев очень обеспокоен. По его мнению прежде всего спецслужбы своим произволом и применением насилия вынуждают молодых парней уходить в горы и браться за оружие: «Они просто не оставляют молодежи другого выбора».
     Все сотрудники спецслужб, по его словам, – приезжие, только простые солдаты – уроженцы Ингушетии. Все остальные присланы на полгода или год из России и получают большие деньги фактически за то, что постоянно обостряют обстановку в республике.
     В течение полугода пост президента республики занимает Юнус-Бек Евкуров. Евкуров – тоже выходец из спецслужб, из подчиненного Генеральному штабу Главного разведывательного управления (ГРУ). Сорокапятилетний Евкуров в 1999 году руководил легендарной операцией в Косово по взятию аэропорта Приштины, которая принесла ему большую известность. С его вступлением в должность связаны надежды на улучшение ситуации.
     Хотя Гелхароев и признает, что шесть месяцев на этом посту – слишком короткий срок для Евкурова, и за это время не может произойти кардинальных изменений, однако «хотя бы что-нибудь должно было сдвинуться с мертвой точки». Вместо этого в республике действуют все те же коррупционеры, а клановая система по-прежнему сильна.
     Он смотрит на Чечню почти с завистью. «Там жизнь идет вперед, а в Ингушетии ничего такого нет». Здесь даже милиция боится выходить по ночам на улицу: «Спецслужбы могут просто схватить и увести любого молодого человека, ни перед кем не отчитываясь». К этому прибавляется катастрофическое экономическое положение и 60-70-процентный уровень безработицы. Единственное нефтеперерабатывающее предприятие в этой северокавказской республике обеспечивает 80 процентов бюджетных поступлений. Теперь же 1270 из 1720 его сотрудников были уволены в соответствии с президентским указом. «Но у родственников высокопоставленных начальников по-прежнему есть работа!».
     Зато безработные молодые отцы семейств становятся легкой добычей террористических организаций, говорит Гелхароев. «Они пару минут поговорят с ними, предложат пару долларов, и вот молодые люди уже уходят с ними и стреляют в милиционеров, таких же ингушей, как они сами. Милиционеры открывают ответный огонь, и, в конце концов, нация вымирает». Нации, правда, угрожает еще и тот факт, что в этой маленькой северокавказской республике 800 семей повязаны кровной местью.
     Тем не менее, Гелхароев возлагает вину за происходящее прежде всего на российское руководство. «Федеральный центр утратил свой авторитет в Ингушетии. Если там или в Чечне сегодня будет открыта стрельба, виновата в этом будет Москва». Она должна изменить свою линию поведения, «произволу спецслужб должен быть положен конец», подчеркивает он.
     Заниматься защитой прав своих сограждан в Ингушетии – это большой риск. Работающий инженером в нефтеперерабатывающей промышленности Гелхароев знает об этом. Разумеется, его тоже могут однажды куда-нибудь увезти. «Но кто-то должен наконец это сделать. Если все будут сидеть по своим домам, завтра в Ингушетии у нас будет вторая Чечня», – говорит он.

Северный Кавказ: боевики подняли головы

Ситуация в республиках остается остается сложной и взрывоопасной

     Ситуация в республиках Северного Кавказа, особенно в Дагестане, Чечне и Ингушетии, остается сложной и взрывоопасной. Боевики активизируют свои действия, несмотря на крупные антитеррористические операции, проводимые в этих регионах. Потери есть с обеих сторон.
     Сводки, поступающие с Северного Кавказа в последние дни, говорят о том, что борьба с участниками незаконных вооруженных формирований (НВФ) носит все более масштабный характер. При этом число боевиков, действующих в регионе, значительно превышает цифры, названные руководителями упомянутых республик.
     В Кабардино-Балкарии вчера после обстрела неизвестными погиб милиционер. В Махачкале накануне был убит заместитель муфтия Духовного управления мусульман Дагестана Ахмед Тагаев.
     В Ингушетии в понедельник в лесном массиве в результате взрыва мины погибли четыре чеченских милиционера. Днем ранее в Чечне в результате подрыва на растяжке был ранен сотрудник милиции. А на дороге Аргун-Петропавловская боевики подорвали колонну Минобороны. В результате прапорщик скончался на месте, а офицер и солдат контрактной службы были тяжело ранены.
     Заметим, что в эти дни в приграничных районах Чечни и Ингушетии продолжается начатая 16 мая совместная спецоперация представителей МВД двух республик против боевиков. В ходе боестолкновений, по официальной информации, за это время уничтожены 28 бандитов, более 20 боевиков и их возможных пособников задержаны. То есть в «горячих» республиках Северного Кавказа продолжается необъявленная война, а силы участников НВФ не такие уж малые. Если вспомнить, президент Чечни Рамзан Кадыров недавно утверждал, что в республике действует 50-70 участников НВФ. Глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров называл по этому поводу цифру и того меньше – до 50 боевиков. Однако, как считает руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа Анатолий Цыганок, информация о численности боевиков, которую озвучивают СМИ и местные власти, не соответствует той, что проходит по сводкам МВД и ФСБ. «Я читал сводки Южного федерального округа, где прошла информация о численности – там от 1000 до 1200 человек. Но, к сожалению, президентам Чечни и Ингушетии эти цифры явно неприятны. И фактически можно говорить однозначно, что Кадыров контролирует только один Гудермес. А за Гудермесом 90% территории фактически не контролируется», – говорит эксперт.
     Заметим, что нет объективной информации не только о численности НВФ, но и количестве погибших и раненых как со стороны боевиков, так и со стороны федеральных сил и местной милиции. В настоящий момент сведения о погибших в той или иной мере регулярно представляет только МВД Чечни. Эти данные свидетельствуют о том, что боестолкновения с бандитами происходят повсеместно и регулярно. Так, по сведениям и.о. министра внутренних дел Чечни полковника Романа Эдилова, в республике за период с 20 апреля по 20 мая (то есть после отмены режима контртеррористической операции) «были уничтожены 19 членов НВФ, 26 задержаны, 33 человека выявлены как пособники НВФ, 26 установлены на причастность к совершению тех или иных преступлений, 11 человек склонены к явке с повинной». При этом, по его словам, в ходе спецопераций «погибли девять милиционеров, а ранения различной степени тяжести за последний месяц получили 12 сотрудников МВД». Но за это время гибли не только милиционеры, но и представители Внутренних войск, Минобороны. Однако от этих ведомств никаких официальных заявлений в отношении потерь не поступало. Причем в нынешнем году Минобороны перестало публиковать на своем интернет-сайте данные о погибших военнослужащих в Чечне. Что касается Главкомата Внутренних войск МВД РФ, который отвечает за оперативную обстановку в Чечне, то он вообще подобные ежемесячные отчеты никогда не предоставляет.
     «Руководству невыгодно давать полную и правдивую информацию о характере боевых действий на территории Северного Кавказа, о потерях, пропажах людей, гибели мирных жителей и т.п., – считает специалист по Кавказу, доктор исторических наук Владимир Попов. – Официальная версия властей: обстановка здесь невоенная, цивилизованная. Зачем будоражить российское и мировое общественное мнение? Однако такой подход неверен. Он дискредитирует власти и вызывает злобу и недоверие к ним населения».

Чечня в гостях у депутатов

     «Отмена контртеррористической операции в Чечне является провозглашением победы над терроризмом», – сказал Борис Грызлов, открывая Дни Чеченской Республики в Государственной Думе.
     Председатель Государственной Думы отметил, что силы международного терроризма, которые пытались оторвать Чечню от России, потерпели крах и теперь республика перешла к мирному этапу жизни. «У нас были сложные времена, но с помощью федерального Центра мы выиграли битву с терроризмом», – подтвердил президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров.
     Иллюстрацией к этим словам стала выставка, которая продемонстрировала, как изменилась Чечня за последние годы. В одной части выставки было представлено декоративно-прикладное искусство, во второй – программы развития региона. В ходе выставки был представлен 41 инвестиционный проект. В их числе – строительство четырёхзвёздочной гостиницы «Кавказ», модульного кирпичного завода, каскада ГЭС на реке Аргун и завода по сборке автомобилей и производству их комплектующих.
     Большим успехом пользовалась фотовыставка, на которой отразилась история Чеченской Республики за последние двадцать лет. «Мы привезли в Москву мирный Грозный», – сказал председатель парламента Чеченской Республики Дукуваха Абдурахманов. Вице-спикер Государственной Думы Александр Бабаков отметил, что выставка демонстрирует, «насколько серьёзно отношение руководства Чечни к развитию республики».
     16 апреля был отменён режим контртеррористической операции. Теперь в республике есть все возможности для развития. Полным ходом идёт строительство, развивается бизнес, в который привлечено 160 миллиардов рублей инвестиций. Повышается рождаемость, созданы условия для возвращения населения. Представители чеченской делегации выразили готовность защищать целостность России в случае возможной агрессии.

Ичкерия взяла войну на себя

Бывшие масхадовцы публично раскаялись в борьбе с Россией

     Бывшие члены правительства Аслана Масхадова и известные религиозные деятели времен независимой Ичкерии публично покаялись в том, что участвовали в войне против России. Ее виновником они назвали бывшего президента Ичкерии Аслана Масхадова. Такое заявление влиятельных людей из близкого масхадовского окружения, как считают эксперты, способно еще больше укрепить авторитет Рамзана Кадырова в чеченском обществе, а также улучшить его отношения с Кремлем.
     Бывшие соратники Аслана Масхадова, среди которых, в частности, были глава МВД Ичкерии Казбек Махашев, вице-премьер Лом-Али Алсултанов и призвавший чеченцев к джихаду во второй войне муфтий Бай-Али Тевсиев, были приглашены на ток-шоу «Точки опоры», которое шло в пятницу в прямом эфире официального чеченского телевидения. Именно в этой передаче в присутствии президента Чечни Рамзан Кадыров несколько месяцев назад каялся вернувший из Австрии отец террориста Мовсара Бараева, захватившего в 2002 году театрально-концертный центр на Дубровке.
     И на этот раз разговор бывших ичкерийских деятелей шел в присутствии господина Кадырова. Он вспомнил, как началась в Чечне вторая война. «В августе 1999 года Шамиль Басаев и Хаттаб повели отряды ваххабитов на Дагестан. Аслан Масхадов не только не помешал им это сделать, но даже не осудил их за это варварство»,– заявил чеченский президент. И добавил, что после случившегося «российское руководство вынуждено было принять меры по защите мирного населения от бандитов».
     Напомним, что федеральный центр также ставил в вину Аслану Масхадову то, что он ничего не сделал для предотвращения нападения басаевских боевиков на Дагестан и не осудил его. Сам господин Масхадов утверждал, что министр безопасности Ичкерии Турпа-Али Атгериеев якобы информировал директора ФСБ России Николая Патрушева о намерении Шамиля Басаева напасть на Дагестан, а сам он осудил действия ваххабитов и даже выразил соболезнование главе соседней республики Магомедали Магомедову.
     Господин Кадыров также напомнил, что после нападения на Дагестан Ахмат Кадыров, тогда муфтий республики, предложил Аслану Масхадову не воевать против федеральных войск. «Отец заявил Аслану, что действия басаевских бандитов к джихаду никакого отношения не имеют, что надо, воспользовавшись помощью Москвы, выпроводить из республики арабских экстремистов,– вспомнил господин Кадыров.– Вместо того чтобы воспользоваться хорошим советом, Масхадов издал указ об увольнении Ахмата Кадырова с должности муфтия, хотя полномочий на это не имел».
     Выступившие затем господа Махашев и Алсултанов утверждали, что также были против второй войны, и просили президента Масхадова выдать Басаева и Хаттаба российским властям или «хотя бы осудить их действия». Так, по мнению господин Алсултанова, все последовавшие после заключенного с Москвой в мае 1997 году мирного соглашения трагические события в какой-то степени были связаны с тем, что «Масхадов оказался не способным руководить республикой».
     Бывший масхадовский муфтий Бай-Али Тевсиев, десять лет скрывавшийся в Австрии, признал, что объявленный им в 1999 году газават был «ошибочным». «Я сделал это по недоразумению, под давлением обстоятельств»,– признался бывший муфтий. И добавил, что президент Масхадов как светский руководитель не имел права издавать указ об увольнении муфтия Ахмата Кадырова, который «знал, по какому пути должен пойти чеченский народ». Напомним, Аслан Масхадов уволил муфтия Кадырова в октябре 1999 года за то, что тот без президентского согласия принял участие во встрече премьер-министра Владимира Путина с муфтиями республик Северного Кавказа. Летом следующего года уже президентом Владимиром Путиным бывший муфтий Ичкерии Ахмат Кадыров был назначен главой администрации Чечни.
     Эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко считает, что покаянное заявление известных борцов за независимую Ичкерию способно укрепить авторитет Рамзана Кадырова в чеченском обществе. «Теперь практически все, кто раньше выступал за отделение Чечни от России, стали сторонниками Рамзана Кадырова»,– заявил господин Малашенко, напомнив, что в последнее время «даже Ахмед Закаев перестал говорить о чеченском президенте как о своем политическом противнике». А публичное покаяние известных ичкерийцев и тем более признание ими вины Аслана Масхадова может понравиться и Кремлю. «Западные правозащитники винили Москву за нарушение мирных договоренностей с правительством Аслана Масхадова. После саморазоблачения бывших масхадовцев этот аргумент потерял смысл»,– считает господин Малашенко.

Ключевая фигура

Религиозное подполье на Кавказе несет потери

     В ночь на четверг в Нальчике проходила серьезная спецоперация. На улице Мечникова – в самом центре города – совместные силы МВД и ФСБ выкуривали из многоквартирного дома боевиков. Бой затянулся больше чем на 15 часов – закончили только после обеда 28-го числа.
     По первоначальным сообщениям представителей МВД Кабардино-Балкарии, в доме были блокированы четверо участников бандитского подполья, и среди них был Анзор Астемиров, также известный как Сейфуллах – эмир Кабардино-Балкарского участка «Кавказского фронта», объединяющего исламистские террористические группы на Кавказе. Несколькими часами позже МВД поправилось: боевиков было всего двое, оба убиты, присутствие Астемирова среди них – под вопросом. Якобы потребуется экспертиза, чтобы подтвердить, что это был действительно он. Однако сайт боевиков «Кавказ-центр», обычно расторопный в таких вопросах, не стал опровергать первоначальную информацию: среди убитых был именно Анзор Астемиров.
     Астемиров – одна из ключевых фигур в исламистском подполье. Любопытна история его «карьерного роста» – Астемиров, изначально не обладая значительным авторитетом среди братьев, «вырос» на нетерпимости российских спецслужб к исламским религиозным обществам, когда те еще существовали на легальных основаниях.
     Астемиров – кабардинец из знатного рода. Получил хорошее духовное образование – с детства читал Коран по-арабски, а в начале девяностых официальное Духовное управление мусульман КБР (ДУМ) направило его учиться в Саудовскую Аравию.
     У Астемирова были амбиции. Вернувшись, он стал претендовать на влиятельные позиции в сфере духовного руководства мусульманами Кабарды. В конце девяностых он сблизился с Мусой Мукожевым – лидером тогда еще открытого Кабардино-Балкарского джамаата. Астемиров стал как бы замом Мукожева – видный член общины, но не лидер.
     В те годы Астемиров нередко попадал в поле зрения ФСБ по террористическим подозрениям. Но он был еще вполне публичной фигурой. В 2002-м его даже назначили заместителем директора по научной работе Кабардино-Балкарского института исламских исследований. Это было светское представительство джамаата. Сообщалось, что Астемиров вел научную работу и даже выезжал в Москву на конференции.
     Тем временем разлад между «молодыми верующими» и традиционными – находящимися под руководством Духовного управления мусульман КБР – многократно усилился. Разногласия между сторонами сводились к политическим аспектам богословских вопросов. ДУМ обвиняло оппонентов в симпатиях к бандитскому подполью; «молодые верующие» обвиняли муфтиев в стяжательстве и сотрудничестве с органами. У «альтернативных» верующих начались большие проблемы с милицией, которая боролась с ними средневековыми методами.
     Астемиров ушел в подполье, а Мукожев в ходе этого противостояния, наоборот, стал невероятно популярной фигурой – на его пятничные проповеди в Вольноаульскую мечеть (это пригород Нальчика) собирались тысячи верующих. Свои проповеди Мукожев читал не по-арабски, а по-русски, чтобы не давать оппонентам возможность обвинить его в экстремистских воззваниях. Неоднократно он публично заявлял, что едва сдерживает джамаат от открытого вооруженного выступления. Однако с официальной стороны никто не обращал внимания на эти его заявления.
     После Беслана борьба с ваххабизмом пошла особенно активно, одна за другой стали закрываться «неофициальные» мечети. Между духовным лидером джамаата Мукожевым и его сподвижником Астемировым назрело противостояние, чтобы не сказать конфликт. Астемиров, которого до сих пор все считали больше «кабинетным работником», настаивал на том, что пора брать в руки оружие, а Мукожев говорил, что нужен компромисс. Компромисс не нашелся. Астемиров возглавил первое крупное выступление в Кабарде – нападение на нальчикский госнаркоконтроль в декабре 2004 года.
     Астемиров был одним из организаторов нападения на Нальчик 13-14 октября 2005 года, Муса Мукожев в этих событиях тоже участвовал. На сайте «Кавказ-центр» он в своем выступлении фактически признал, что был неправ насчет возможности мирного разрешения конфликта. Уже будучи встроенным в вертикаль подполья, Мукожев в своих позициях сильно потерял. Астемиров же, напротив, за счет дерзких операций выбился в первые лица. Именно его группе приписывают убийство пятерых егерей и четверых охотников (в погонах) в Чегемском лесу. Его же подозревают в причастности к убийству начальника УБОП МВД КБР Кярова. Были достижения и на идеологическом фронте: в 2007 году Докку Умаров назначил его главой Шариатского суда самопровозглашенного Кавказского имарата.
     Об уничтожении Мукожева стало известно 11 мая, сообщалось, что убит «ближайший сподвижник Анзора Астемирова». 28 мая, по всей видимости, был убит и сам Астемиров.

«Встретимся на углу Путина и Мира»

Стал ли Грозный обычным российским городом?

     «Будем их преследовать до полного уничтожения...». Эксклюзивное интервью Рамзана Кадырова
     Еще будучи президентом, Путин пообещал покончить с войной в Чечне. В апреле обещание было выполнено: здесь отменен режим контртеррористической операции. Отныне Чечня – такой же регион России, как Воронежская или Рязанская область. Так ли это, отправился проверять наш обозреватель Юрий Снегирёв.

Догнать и перегнать Москву
     Два раза в день из «Внуково» в Грозный отправляется Як-42. Рейс не отличается от любого другого. Только стюардессы компании «Грозный-авиа» в шелковых мусульманских платочках. И в продуктовом наборе, который выдается пассажиру, не встретишь карбоната. Про спиртное я не говорю...
     Я работал спецкором «Известий» в Грозном в самый разгар войны, когда город был одной черно-серой руиной. Потом приезжал два года назад, когда город был одной грохочущей стройплощадкой. Нынешний визит меня просто ошеломил: по зеленым широким проспектам неслись новенькие «Мерседесы» и «Ауди». Цоколи домов забраны в мрамор. Подсветке зданий может позавидовать даже Москва. И на каждом углу фонтаны. Скоро их число достигнет 150.
     Главную магистраль города поделили надвое. Верхнюю часть назвали в честь первого президента Чечни Ахмата Кадырова. Нижнюю – в честь второго президента России Владимира Путина. Конечно, не принято называть магистрали именем живущих и здравствующих. Но обещанный Путиным мир стоит того. Так и говорят теперь в Грозном: «Встретимся на углу Путина и Мира». И везде портреты размером с дом. Их четыре: Кадыров-отец, Кадыров-сын, президент Медведев и премьер Путин.
     Сидя на лавочке напротив фонтана, вдыхая аромат чеченских роз, не думаешь о войне. Но она нет-нет, да и напомнит о себе. Вот притормозил огромный сверкающий джип. Из-за руля вышла потрясающая дива на высоких каблуках и в платке. На диве вечернее платье с декольте во всю спину. Но все, что на светском рауте обычно оголено, закрыто черной водолазкой, надетой под произведение французских модельеров. Рядом тормозит «Лада-Приора». Из нее выходят четыре автоматчика – охрана дивы. На «разгрузках» (жилетах) гранаты для подствольника, «лимонки». Сразу понятно: эти ребята запросто выдержат часовой бой с целой ротой. А делов-то: одна из супруг какой-то чеченской «шишки» выехала в город пробежаться по магазинчикам.
     Вижу знакомую вывеску: «Елки-палки»! Бегу по лестнице на второй этаж. Кто бы знал, как я устал от пиццы, которой здесь потчуют на каждом углу. Наконец-то отведаю родных разносолов. Не тут-то было!
     Под фирменной вывеской скрывалась самая обычная грозненская кафешка с набившей оскомину пиццей и турецким чаем в маленьких чашках. Еще в Грозном строится супермаркет «Перекресток». Надо ли говорить, что он не имеет ничего общего с московской торговой сетью? В этом мне поклялся хозяин. Авторское право здесь пока неведомо. И на каждом углу за умеренную плату разблокируют краденую магнитолу или сотовый телефон.
     Я зашел в супермаркет утром, без трех минут десять. Рядом с винным отделом стояла женщина с замком в руках. Как только пропикало десять, она опустила железный занавес, отгородив меня от водки и коньяка. Только тогда я заметил объявление: «Спиртные напитки крепостью выше 15% отпускаются с 8 до 10». Вот так вот. Утром выпил – день свободный. Но никакого ажиотажа и очередей я не заметил.
     – И раньше несильно покупали коньяк «Вайнах» за 1000 рублей и водку «Севрюга» за 800, – рассказывает администратор магазина. – Так что убытков особых от нововведения мы не терпим. Пока я ходил по магазину, моего водителя оштрафовали на 2,5 тысячи рублей! Оказалось, стоять на проспекте Путина нельзя, невзирая на отсутствие запрещающих знаков.
     – Устное распоряжение администрации президента, – отчеканил гаишник, отнимая права и выписывая квитанцию для сберкассы. – Если торопитесь, то я сам оплачу. Деньги только оставьте.
     Права против денег. Мой водитель только махнул рукой. Как это знакомо! Жизнь в чеченской столице становится похожей на жизнь в других городах даже в мелочах. Хотя 2,5 тысячи – это не мелочь.
     И все же я смею утверждать, что ходить по улицам Грозного опасно. Перехожу на зеленый свет по пешеходному переходу. Визг тормозов и страшный мат.
     Это я по московской привычке решил, что мне должны уступить дорогу. Рядом стояли два гаишника, поигрывая своими полосатыми палочками. Подошел к ним.
     – Это же штраф 1000 рублей. Номер запомнили? – возмутился я.
     – Ай-яй-яй! Чуть не задавили? – посочувствовали служители палки и свистка. – Это бывает... Внимательнее надо быть на дорогах!
     А пару недель назад на этом же месте можно было увидеть незабываемое зрелище. По новеньким тротуарным плитам прогуливался сам Сергей Зверев! Говорят, звезда была в шоке от увиденного великолепия. Учитывая менталитет чеченцев, а также повышенную нравственность, они тоже были в шоке, ответив гостю из Москвы взаимностью.
     Вечером в гостиницу пришел гаишник с проспекта Путина. Не поверите: принес оплаченную в сберкассе квитанцию.

Чеченский Детройт
     Залечить раны войны с помощью стекла и бетона – это полдела. Пока шла война, другие регионы развивались. Разве можно говорить об экономике под свист пуль и гром фугасов? Безработица в Чечне сейчас достигает 75%. Нужны инвестиции. Медленно, но верно они пошли в республику. Совместно с Южной Кореей строится завод компьютерных мониторов и телевизоров. На реке Аргун возводятся каскады плотин ГЭС. С вводом цементного завода цена мешка упала с 350 до 150 рублей. В Грозном уже выкопаны котлованы под 45-этажные небоскребы. А в городе Аргун год работает первый чеченский автомобильный завод.
     Пока заводы «Форда» останавливают конвейер, а «Дженерал Моторс» банкротится, «Чечен-Авто» с уверенностью смотрит в будущее. На базе Аргунского завода пищевого машиностроения (здесь делали разливочные линии для водки и вина) собирают по 15 вазовских «семерок» в день. Продукция Чеченского автомобильного (шутники его прозвали «Чечаз») идет на экспорт в Азербайджан. Машины с отпускной ценой в 165 тысяч рублей охотно покупают не только в самой Чечне, но и на всем Северном Кавказе.
     В белом просторном цехе на конвейере висят кузова машин так называемой первой комплектации. Вся смена – 33 человека в новеньких комбинезонах крепят двигатель, трансмиссию, колеса – и машина готова. Зарплата за эту работу по московским меркам грошовая – 10 тысяч. Но для Чечни это хорошие деньги. У директора на столе лежит 1,5 тысячи резюме – есть из кого выбрать.
     Потом на электронном стенде проверяют параметры. Чеченская сборка идет без спешки и нервотрепки. Я даже видел, как рабочие между операциями успевают кроссворды отгадывать. Я сел за руль только что собранной машины и проехался по цеху. «Семерка» как «семерка».
     По цеху ходили представители из Тольятти. Я разговорился с инженером Константином Козловым.
     – Сборка не хуже вазовской, мы довольны, – говорит инженер. – В январе, правда, конвейер останавливали. В цех отопление не провели, зима оказалась лютой – рабочие все замерзли. Сейчас недостаток исправим. А через 4 месяца начнем собирать «Приору». Хоть вторую смену вводи – на машины бешеный спрос. А вы говорите кризис...

Последний звонок для бандита
     Чеченское село Бамут, что на границе с Ингушетией, в первую чеченскую считалось неприступной крепостью. Боевиков отсюда не могли выкурить несколько месяцев. До сих пор на развалинах растет бурьян, а на госхозных полях в посевную рвутся мины и снаряды. Каждый год в Чечне от такого эха войны гибнет по пять-шесть человек.
     В лесах под Бамутом и днем, и ночью идет зачистка от остатков бандформирования Доку Умарова. Только-только отменили режим КТО, как 15 мая недалеко от здания МВД республики террорист-смертник подорвал себя. Говорят, это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Рамзана Кадырова. Началась операция, пленных приказано не брать. Ежедневно с гор приходят сводки: уничтожено то пять, то десять боевиков. По телику крутят страшные фотки убитых бандитов. Правда, у некоторых убитых боевиков на этих кадрах из-под джинсов выглядывают трусы. Хотя каждому правоверному чеченцу хорошо известно, что ваххабиты трусов не носят – во времена пророка Мохаммеда исподнее еще не изобрели.
     Школа в Бамуте на окраине села. Прямо перед лесом, где идут зачистки. С просторными классами, спортзалом и интернетом. Когда я приехал в село, двор был увешан яркими воздушными шарами – праздновали последний звонок. В этом году первый выпуск за последние 13 лет – три мальчика и одна девочка. Директор школы Луиза Мержуева суетилась во дворе. Выстраивала всех учеников на торжественную линейку.
     – Конечно, когда бомбежки идут, заниматься невозможно, – рассказала она «Известиям». – Хоть у нас стеклопакеты стоят, взрывы мешают. Но дети не боятся. Привыкли. Вы лучше посмотрите, какие у нас выпускники красивые! Все, я вас не отпущу до вечера. У нас потом концерт и праздничное чаепитие с тортом!
     Но директрисе не суждено было проявить гостеприимство. У ворот школы затормозила машина. Оттуда вылезли люди в камуфляже и с автоматами.
     – Это наш любимый начальник Ачхой-Мартановского РУВД приехал! – обрадовалась Луи за. – Выступите перед школьниками?
     Начальник ничего не ответил, проверил мои документы и стал куда-то звонить. Скажу сразу, что в Бамут меня никто не звал. Я сам приехал на свой страх и риск. А что? Имею право: Чечня теперь такой же регион, как и другие. Аккредитаций мне не требуется. Пиши и снимай вволю, согласно закону о СМИ.
     – У вас есть аккредитация? – вкрадчивым голосом спросил начальник.
     Я попытался раскрыть всю глубину закона о СМИ и еще сказать, что режим КТО с апреля отменен. И что времена уж не те... Но тот бросил: «В машину!». Напрасно его умоляла директриса оставить меня хотя бы на 15 минут, пока церемония последнего звонка не начнется. Дети так обрадовались, что пресса приехала и в их школу.
     ...В заднее стекло я увидел как над лесом стали кружить вертолеты. Один Ми-8 и два «крокодила». Они стали посыпать лес ракетами. Земля затряслась.
     – Вы не обижайтесь, – попытался сгладить впечатление от моего задержания милиционер. – Это для вашей же безопасности.
     – А дети на линейке?
     – Они привыкли...

«А на Кавказе служба нелегка...»
     В День пограничника на заставах шел дождь с градом. Было принято непростое решение парад «зеленых фуражек» не проводить, а сосредоточиться на несении службы. Отношения с Грузией сами знаете какие. По разведданным, к переброске в Чечню готовится отряд диверсантов в 60 штыков. Все внимание – границе.
     Но в пограничном Управлении ФСБ России по Чеченской Республике провели-таки торжественное заседание и небольшой концерт силами ансамбля 46-й бригады внутренних войск. Дородная женщина-конферансье с вечно молодым и вечно веселым лицом объявила звонким задорным голосом первую песню:
     – «А на Кавказе служба нелегка...»
     Концерт удался. Один артист-сверхсрочник так зажег плясовую, что опрокинул колонку. После, за дружеским столом, спрашиваю заместителя начальника пограничного управления полковника Сергея Квачева:
     – Как служба? Нелегка?
     – Почему нелегка? Служба как служба. Все заставы у нас новенькие. Техника, собаки. Есть, правда, сложности. Жилые помещения строили под срочников. А сейчас в пограничной службе только контрактники. А они семейные, как правило. Проблема с размещением.
     – А местные чеченцы идут служить?
     – Вопрос непростой. Хотят служить. Дело в том, что к нам по контракту могут идти только лица, отслужившие срочную службу. А в Чечне целое поколение не служило, а воевало. В незаконных вооруженных формированиях. А вот в пограничные институты после соответствующей проверки чеченцы идут учиться с охотой. В приграничных районах из числа местных жителей мы создаем добровольные народные дружины. Их члены ведут профилактическую работу. Помогают нам. Так что граница на замке!
     Иного ответа я и не ожидал.
     Этим же вечером я познакомился с Зелимханом. Фамилию он свою просил не называть. Мы гуляли по вечернему Грозному. Окна в квартирах горели в шахматном порядке.
     – Видишь, квартиры пустуют. Люди не возвращаются. Не верят, что здесь можно жить. Я 12 лет провел в Питере. Работал в банке. Хорошо получал. Купил квартиру на Мойке. Три года назад поменял ее на Грозный. Так вот что я скажу: я 12 лет потерял! Давно надо было вернуться сюда. Даже те, кто был против Кадырова, сейчас видят этот город. И говорят ему спасибо. Чеченец должен жить в Чечне!
     Словно в тему разговора на стене дома зажглась неоновая надпись:
     «Рамзан, спасибо за Грозный!»
     ...Рейс Грозный-Москва потрошили в специальном предбаннике. За стеклом проходили пассажиры из Ростова и Сочи, с ухмылкой поглядывая на нас. А мы стояли в длинной очереди на послеполетный досмотр. Вдруг кто ухитрился провезти в Москву гранату? Я, признаться, так и не понял: кончилась война или нет?

Путеводитель для ценителя по светотеням кавказской политики

     Если присмотреться к жуткой темноте, часто встречающейся на картинах Рембрандта, иногда можно разглядеть тени и таинственные фигуры, притаившиеся на заднем плане.
     Присмотритесь поближе, и вы начнете узнавать некоторых из них. Поиск ясности посреди нарочитого мрака внезапно выявляет намерение мастера, а вам остается лишь удивляться, насколько обманчивыми могут быть первоначальные впечатления.
     Одержимость Рембрандта неясностями и эмоциональной силой темноты ставит его в особое положение в мире изобразительного искусства, но, кроме того, напоминает нам, скромным мирянам, что нечто неясное и наполовину скрытое может временами проливать свет, а не просто раздражать и отвлекать нас.
     Те, кто наблюдают за замысловатыми светотенями российской политики, могут воспользоваться опытом поклонников Рембрандта. Так же, как и при просмотре его полотен, никогда не следует игнорировать участки, залитый столь любимым голландскими художниками темно-коричневым цветом. Иногда имеет смысл подсветить темные уголки российского государства свечой, чтобы понять, как работают его внутренние механизмы. А что может быть темнее, чем северокавказский регион России?

Игра в любимчиков
     В начале этого года российский президент Дмитрий Медведев посетил без предупреждения Ингушетию, где недавно значительно увеличилось число антиправительственных выступлений. За три месяца до этого российское руководство сменило неэффективного и непопулярного президента республики, кадрового офицера ФСБ Мурата Зязикова, на никому неизвестного полковника армии Юнус-Бека Евкурова.
     Поездка была довольно тихой, а Медведев проделал все подходящие моменту па, хотя его стилю исполнения не доставало эмоций. Полуторачасовая встреча с руководством Ингушетии закончилась обещанием примерно 1 миллиарда долларов федеральных субсидий, которые, возможно, обеспечили Медведеву лояльность местных чиновников, про которых нельзя сказать, что они известны своей непогрешимостью.
     Однако, когда встреча закончилась, а вертолет президента улетел, один вопрос так и остался без ответа. Если Медведев предпринял такое усилие, чтобы приехать в самый опасный и нестабильный регион страны, почему он не пригласил на встречу лидеров соседних республик?
     Сложно утверждать, что президенты Чечни, Дагестана, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии, которые все являются назначенцами бывшего президента Владимира Путина, были унижены специально. Но встреча с одним лишь Евкуровым, которого некоторые считают, возможно, не совсем верно, протеже Медведева, в то время как остальные региональные лидеры находились на расстоянии пары часов езды на машине, может быть интерпретирована подобным образом.
     Интрига сгущается, если рассмотреть тот факт, что с момента своего назначения прошлой осенью Евкуров лишь раз получил аудиенцию у премьер-министра Путина, да и та оказалось довольно короткой. Это странно, учитывая тот факт, что в Ингушетии самый высокий уровень безработицы по всей России и самая большая зависимость от федеральных субсидий региональному бюджету. Если верить официальной статистике, экономическая ситуация в республике даже хуже, чем в соседней Чечне после 15 лет конфликта.

Битвы через представителя
     Иногда соперничество между различными российскими органами разыгрывается через представителей в регионах, и не всегда это настолько тонко, как в случае с Евкуровым. Глава Чеченской республики Рамзан Кадыров и методы, используемые им для разбирательств с оппонентами, являются отличным примером.
     Когда в 2000 году Путин, бывший в то время президентом России, поставил во главе Чечни бывшего муфтия мятежников, отец Рамзана Ахмад-хаджи Кадырова, стало понятно, что Кадыровым дали гораздо больше власти, чем другие региональные лидеры могли даже мечтать.
     Со стороны Путина это был риск. Но это был риск, на который бывший шпион Путин, предположительно не боящийся рисковать, был готов. Позже Путин заявил о своей уверенности в том, что за конфликтом в Чечне стоят некие 'темные силы' – и это частично объясняет, почему он решил воспользоваться столь радикальными методами для борьбы с ними.
     Семья Кадыровых немедленно начала выстраивать основание для своей власти, создав частную армию, известную в народе как 'кадыровцы', собрав в своих руках ресурсы и денежные средства, необходимые для укрепления власти и разрешения проблем на местном и национальном уровне, и попытавшись подорвать или уничтожить все потенциальные угрозы своей власти.
     Военное командование в Чечне было настолько обеспокоено передачей такого объема власти в руки одной семьи, что были созданы альтернативные вооруженные группы, состоящие в основном из этнических чеченцев, но подчиняющиеся Главному разведывательному управлению Министерства обороны.
     Самыми известными были батальоны 'Восток' и 'Запад' – на сегодняшний день практически не существующие – которые находились под командованием Сулима Ямадаева и Саид-Магомеда Какиева. Эти подразделения не только сражались с мятежниками, но и являлись потенциальным противовесом клану Кадыровых.

Политика другими способами
     Когда Рамзан Кадыров стал де факто главой Чечни после гибели своего отца от взрыва бомбы в 2004 году, его врагов начали находить мертвыми, сначала в Чечне, а затем и в Москве и за ее пределами. К концу 2007 году Какиева принудили отказаться от командования батальоном 'Запад' и принять символический пост заместителя военного комиссара Чечни по военному и патриотическому образованию. С тех пор он держится в тени.
     С другой стороны, Ямадаев оказался менее сговорчивым, чем нынче в Чечне принято. Он продолжал публично критиковать Кадырова, но когда в сентябре прошлого года, его старший брат Руслан, бывший депутат Госдумы и еще один соперник Кадырова, был убит в центре Москвы, до него, наверное, дошло, что его судьба решена.
     Ямадаев бежал из России в декабре, по некоторой информации с помощью своих бывших коллег из ГРУ. Он прятался в ОАЭ, пока небольшой отряд ликвидаторов не разобрался с ним на парковке возле его квартиры в Дубаи.
     Конечно же, Кадыров утверждает, что он невиновен в этих преступлениях. Но стоит ли ему даже беспокоиться? По крайней мере, сегодня его позиция во главе одного из российских регионов кажется вполне прочной. В крайнем случае, всегда есть Путин, который в любой момент готов записать любого, кто не хочет доверять кремлевско-чеченскому агитпропу, в какой-нибудь ужасный антироссийский заговор.
     Политика – это не только власть, влияние и принятие решений; в ней есть место символам, страстям и восприятию. То, что подразумевается, так же важно, как и то, что произносится вслух. Политика – это игра света и темноты, прямо как на картинах Рембрандта.
     Аслан Дукаев является директором северокавказской службы 'Радио Свободная Европа/Радио Свобода'. Взгляды, высказанные в этом комментарии, являются его собственными, и не обязательно отражают взгляды 'Радио Свобода'.

Россия теряет контроль над Северным Кавказом?

     Федеральные телеканалы России с большой помпой освещают начало совместных военных операций по контролированию так называемых границ Абхазии и Цхинвальского региона. Эти военные операции предусмотрены соглашением, подписанным Россией с марионеточными властями Абхазии и Цхинвальского региона.
     Но при этом российские СМИ умалчивают о том, что на Северном Кавказе обстановка крайне осложнилась. Особенно после того, как по настоятельному требованию Рамзана Кадырова в Чечне был упразднен так называемый режим контртеррористической операции (КТО).
     Не зависимые от Кремля российские эксперты очень встревожены создавшейся в республиках Северного Кавказа обстановкой и предполагают, что, если события будут и в дальнейшем развиваться в таком же направлении, возможно, Россия даже потеряет на определенный период контроль над этим отрезком своей территории.
     В средних числах апреля в Чечне был упразднен режим контртеррористической операции. . Это чрезвычайное положение было введено в 1999-ом году с тем, чтобы в республике, едва подчиненной после второй чеченской военной кампании, прочно восстановить российское влияние.
     По сведениям независимых российских медиа, инициатором снятия контртеррористического режима был кадр премьера Владимира Путина – президент Чечни Рамзан Кадыров. Он давно уверял федеральный центр, что все террористы побеждены, военизированные отряды террористов разгромлены и что вообще он полностью контролирует криминогенную ситуацию.
     Его попытки завершились успешно – режим КТО действительно был упразднен. Соответствующее указание на этот счет директор ФСБ Александр Бортников получил от президента России Дмитрия Медведева.
     Вскоре после отказа от режима контртеррористической операции, уже 15-го мая, в Грозном произошел первый теракт. Неизвестный террорист– смертник взорвал себя перед зданием министерства внутренних дел Чечни. В результате взрыва погиб не только сам террорист, но и два милиционера, пытавшихся его остановить. Есть и раненые.
     По мнению независимых российских экспертов, теракт в Грозном – составная часть одной крайне тревожной тенденции. Как известно, в Дагестане очень участились столкновения между вооруженными боевиками и силовиками федерального центра. В Ингушетии отставка президента Мурата Зизикова не улучшила обстановку – там по-прежнему часты теракты. Ко всему этому добавился и теракт 15-го мая в Грозном.
     Эксперты полагают, что благодаря упразднению режима КТО Рамзан Кадыров хотя и стал более независимым от федерального центра, но в конечном итоге, именно это может обернуться против него – после ухода из Чечни большого числа российских силовиков стало очевидно, что кадр Путина контролирует республику не так хорошо, как сам об этом заявляет.
     Независимые российские аналитики считают тревожной создавшуюся на Северном Кавказе обстановку. По их мнению, и в ближайшем будущем федеральный центр продолжит проводить ту же политику – закрывать глаза на имеющиеся в регионе проблемы.
     Как и на протяжении многих лет, в Кремле не замечают, что между Северным Кавказом и федеральным центром уже давно установились
     конфедеративные отношения, не замечают, что там законы шариата действуют более эффективно, чем Конституция России. Более того, как предполагают эксперты, несмотря на сложности, Кадыров никогда не согласится на возобновление режима КТО.
     Покорность президента Чечни Рамзана Кадырова федеральному центру в течение ряда лет была обусловлена двумя компонентами. Во-первых, его личными отношениями с Владимиром Путиным и, во-вторых, теми финансовыми потоками, которые щедро текли из Москвы непосредственно в Чечню и в целом – в направлении Северного Кавказа.
     Почти все республики Северного Кавказа на 100% дотационные. Именно этим были обусловлены заявления независимых российских журналистов, что 'федеральный центр гасит нефтедолларами напряженность, вызванную допущенными на Северном Кавказе политическими ошибками'
     По их же словам, это цена лояльности Москве тамошних политических элит. Однако, как только федеральный центр уже не сможет мобилизовать такие средства, обстановка станет гораздо тяжелее, и нарастать напряженность будет более быстрыми темпами. Но для Кремля сейчас главная проблема – мировой экономический кризис, в результате которого добывать 'нефте-доллары' уже не так легко
     Что касается отношений Кадырова и Путина... В последний период стало очевидно, что между Медведевым и Путиным началась борьба за реальную власть. В этом контексте не исключены попытки Кадырова сменить покровителя. .
     Так что, почти полную свободу действий, обретенную в результате упразднения режима контртеррористической операции, Кадыров, возможно, использует для торгов с Медведевым и Путиным, каждым в отдельности. И одного, и второго это поставит в довольно трудное положение, поскольку в последнее время у России создались проблемы не только в тех республиках. где традиционно сложная обстановка (в Ингушетии и Дагестане), но и. 'по принципу домино', – и в остальных частях Северного Кавказа, хотя бы в той же Кабардино-Балкарии, где ситуация до последнего времени была сравнительно стабильной.

Россия – кавказское государство

И данный тезис – не просто красивая метафора

     С первых дней существования современная Российская Федерация обозначила Южный Кавказ как зону своих приоритетных стратегических интересов. При этом следует обратить внимание, что постсоветская Россия претендовала на особую роль в кавказской геополитике не только и не столько как правопреемник СССР.

РЕГИОН ГЛУБОКОЙ ЗАМОРОЗКИ
     В самом деле, в начале 1990-х годов Россия без долгих колебаний отказалась от территориальных претензий к Украине и Казахстану, хотя в этнокультурном отношении Северный и Восточный Казахстан, Крым гораздо ближе России, чем Южный Кавказ.
     Намного более пассивной была российская политика на прибалтийском направлении, несмотря на крупные русские общины Латвии и Эстонии. По словам известного британского историка и эксперта по российским и постсоветским проблемам Анатоля Ливена, «перед распадом Советского Союза большинство западных обозревателей в частных беседах предсказывали, что советский истеблишмент и русский народ скорее погибнут в смертельном бою, чем позволят Украине и другим республикам, входившим в состав СССР, стать независимыми государствами. Ничего подобного не произошло».
     В гораздо меньшей степени (по сравнению с Южным Кавказом) Россия вовлечена в политические процессы в Центральной Азии. Исключением стал, пожалуй, Таджикистан в 1992-1997 годах, когда Москва четко и последовательно поддерживала одну сторону конфликта в гражданской войне между исламистами и сторонниками светской модели, объединившимися вокруг Народного фронта. Но уже в 2001 году Россия дала добро на проникновение в регион американцев, а сегодня не слишком препятствует китайскому «освоению» региона. В случае с Приднестровьем РФ готова к интернационализации конфликтного урегулирования (здесь изначально было два государства – гаранта мирного процесса – Украина и Россия).
     Иное дело – Южный Кавказ. Здесь российская дипломатия в минимальной степени готова к уступкам и компромиссам, стремясь сохранить эксклюзивную роль в урегулировании «замороженных конфликтов», не допустить к этому процессу других «честных маклеров». Именно в этом регионе при решающей роли России в начале 1990-х годов были остановлены, а затем «заморожены» четыре этнополитических конфликта, а в прошлом году были сломаны принципы так называемого «беловежского национализма», когда границы между бывшими союзными республиками считались «по умолчанию» рубежами между новыми независимыми государствами Евразии. В августе 2008 года именно здесь появился новый тип постсоветских образований, частично признанные государства (не имеющие признания со стороны ООН, но чья независимость признана постоянным членом Совбеза и членом «ядерного клуба»).
     Между тем российское доминирование на Юге Кавказа не является вопросом ее «имперского возрождения». Обеспечение стабильности в бывших республиках Закавказья – принципиальное условие для мирного развития внутри самой России, сохранения ее государственной целостности. Россия – кавказское государство. И данный тезис – не просто красивая метафора. Семь субъектов РФ (Адыгея, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Чечня) находятся непосредственно на территории Северного Кавказа, а еще четыре – на территории Степного Предкавказья (Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская область и Калмыкия). При этом Черноморское побережье Краснодарского края и район Кавказских Минеральных Вод Ставропольского края относится к Кавказскому региону. Территория российского Северного Кавказа по своим размерам превышает независимые государства Южного Кавказа. Между тем именно регион Большого Кавказа (объединяющий российский Северный Кавказ и три независимых государства Южного Кавказа) стал в 1990-е годы самым нестабильным на пространстве бывшего СССР.
     «Безопасность – это слово, имеющее частное и общественное значение. В последние несколько лет в Кавказском регионе произошел коллапс безопасности в обеих сферах». Со словами эксперта Лондонского института мира и войны Тома де Ваала трудно не согласиться. Понятия «Кавказ» и «конфликты» (равно как «Кавказ» и «война», «Кавказ» и «беженцы») оказались словно привязаны друг к другу позднесоветской и постсоветской историей. Из восьми вооруженных межэтнических конфликтов на постсоветском пространстве шесть имели место в регионе Большого Кавказа: армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха, грузино-осетинский, грузино-абхазский и осетино-ингушский конфликты, гражданская война в Грузии, наконец, война (вернее, войны) в Чечне. До сих пор ни один из вооруженных межэтнических конфликтов на Кавказе не урегулирован до конца. Более того, в течение 2004-2008 годов в Южной Осетии, 2006-2008 годов в Абхазии имела место «разморозка конфликта» (то есть попытки сторон изменить сложившийся в 1990-е годы статус-кво). Эта «разморозка» завершилась «пятидневной войной», еще туже завязавшей два конфликтных узла. В Нагорном Карабахе процесс «разморозки» также имеет место (особенно в последние три года). Однако в отличие от абхазской и югоосетинской ситуации является тактическим по своему характеру.
     В то же самое время конфликтное урегулирование в Пригородном районе Республики Северная Осетия и в Чечне не стало необратимым процессом. Помимо актуализированных («открытых») конфликтов в Кавказском регионе развиваются латентные («скрытые») конфликты. Начиная с середины 2000-х годов на Северном Кавказе этнический национализм как основная идеология антигосударственного протеста вытеснен исламским радикализмом. Именно под знаменем чистого ислама сегодня осуществляется большинство террористических актов и диверсионных действий в Чечне, Дагестане, Ингушетии, республиках Западного Кавказа. Именно Кавказcкий регион стал своеобразным «поставщиком» непризнанных государственных образований на постсоветском пространстве (Нагорный Карабах, Южная Осетия, Абхазия, Чеченская республика Ичкерия в 1991-1994 и в 1996-1999 годах).

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР
     Помимо непризнанных государств на территории Кавказа существовали и существуют ныне неконтролируемые территории («серые зоны»), не имеющие даже и непризнанных государственных институтов. К таковым можно отнести так называемую Кадарскую зону в Республике Дагестан в 1998-1999 годах, западные области Грузии в начале 1990-х, Кавказ стал одним из самых милитаризованных регионов не только на территории бывшего СССР, но и всего мира. Независимые государства Южного Кавказа обладают военным потенциалом, сравнимым с потенциалом средней европейской страны. Помимо военного потенциала трех признанных международным сообществом государств существуют военные машины двух частично признанных и одного непризнанного образования, вполне сопоставимых с признанными государствами.
     Начиная с прошлого года, миротворческие силы РФ в Южной Осетии и в Абхазии превратились в силы по поддержанию их самоопределения от Грузии. Но и это еще не все. На Российском Северном Кавказе главным вызовом региональной безопасности являются незаконные вооруженные формирования – диверсионно-террористические джамааты, распространившие свое влияние сегодня не только на одну лишь Чечню. А потому самые многочисленные в России военный округ, региональное командование Внутренних войск МВД РФ находятся именно здесь.
     Большая часть конфликтов (открытых и латентных) на территории российского Кавказа тесно связана с конфликтами в бывших республиках советского Закавказья, и наоборот. В этой связи мы можем говорить о феномене «связанных конфликтов», разрешение которых может быть наиболее успешным только в комплексе.
     Одним из ярких примеров «связанных» этнических конфликтов является «осетинская проблема». Грузино-осетинский конфликт оказал существенное воздействие на ход и результаты первого межэтнического конфликта на территории РФ – осетино-ингушского. Военная фаза последнего пришлась на октябрь-ноябрь 1992 года. В результате эскалации грузино-осетинского противостояния в Северную Осетию в начале 1990-х годов прибыло около 43 тыс. беженцев из Южной Осетии и внутренних районов Грузии. Беженцы способствовали радикализации этнонационалистических настроений в североосетинском обществе. В это же время лидеры Северной Осетии и североосетинские националисты оказались вовлечены в другой межэтнический конфликт, осетино-ингушский. В значительной степени беженцы из Южной Осетии стали массовой опорой радикалов Северной Осетии, требовавших сохранения «территориальной целостности» своей республики. Результат – появление 40 тыс. (по ингушским данным – более 70 тыс.) вынужденных переселенцев – ингушей. И сегодня именно «кударцы» (осетины – выходцы из Грузии) являются наиболее непримиримой группой в отношении ингушского населения Пригородного района.
     Грузино-абхазский конфликт способствовал консолидации адыгских этнонациональных движений («черкесского мира») в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Адыгее, а также активизации Конфедерации горских народов Кавказа, сыгравших свою значительную роль в грузино-абхазском конфликте 1992-1993 годов. И сегодня «черкесский мир» один из важнейших участников (хотя часто не декларирующих свое участие) грузино-абхазского противостояния.
     Выдавливание из Грузии кварельских аварцев в начале 1990-х годов привело к завязыванию конфликтного узла на севере Дагестана. Переселяющиеся в Кизлярский и Тарумовский районы Дагестана аварцы (представляющие горский хозяйственно-культурный тип) вступили в конфликт с русскими и ногайцами (представителями равнинного хозяйственно-культурного типа). Как следствие, отток русского населения из северных районов Дагестана.
     Армяно-азербайджанское противостояние из-за Нагорного Карабаха привело к значительному перемещению армянских беженцев на территорию Краснодарского и Ставропольского краев. По официальным данным, с 1989 по 2001 год количество армян Кубани увеличилось на 42,52% (на 244 783 чел, то есть 3,7% его национального состава). Сегодня армяне – это 12% населения г. Туапсе, 15% – Сочи, 38% – Адлера. Таким образом, «армянский вопрос» стал в Краснодарском крае одним из важнейших общественно-политических факторов, а антиармянская (мигрантофобская) риторика – одним из способов политической легитимации краевой элиты, списывающей собственные просчеты на чужаков-мигрантов.
     Проблемы лезгинского и аварского меньшинства в Азербайджане (разделенного между этим прикаспийским государством и российским Дагестаном), конфликт из-за Нагорного Карабаха, «чеченский фактор» на протяжении всего постсоветского периода существенно ухудшали двусторонние российско-азербайджанские отношения. В российско-грузинских двусторонних отношениях помимо абхазско-осетинских проблем не менее важна стабилизация ситуации в Ахметском районе Грузии (Панкисское ущелье).
     «Пятидневная война» в Южной Осетии в августе 2008 года снова подняла политическую роль северокавказских республик. В военных действиях против Грузии принимал участие батальон «Восток» (составленный из этнических чеченцев). Представители этнонационалистических движений Северной Осетии и Кабардино-Балкарии выразили готовность отправить добровольцев в зоны конфликтов, однако в прошлом году (в отличие от начала 1990-х) массового участия волонтеров не произошло. Но возможности для мобилизации населения под лозунгами «защиты братьев» абхазов и осетин были снова воочию продемонстрированы. В то же самое время Ингушетия (из-за осетино-ингушского конфликта) стала единственной северокавказской республикой России, отказавшейся принимать беженцев из Южной Осетии.
     Таким образом, обеспечение безопасности на российском Кавказе немыслимо и неотделимо от стабильности в Грузии, Армении и Азербайджане. Именно поэтому с момента распада СССР РФ взяла на себя бремя геополитического лидерства на Южном Кавказе. Отсюда повышенный интерес России к тому, что происходит за Кавказским хребтом, а также неприятие любого вмешательства в региональные процессы со стороны внешних игроков. Здесь слишком велика цена ошибки. Это – тот случай, когда внешнеполитический провал практически неизбежно влечет за собой если не дестабилизацию, то серьезное осложнение ситуации «на внутреннем фронте». А потому в отличие от европейского «добрососедства» кавказское должно опираться не в последнюю очередь на последовательность, волю и силу.

МВД Дагестана поразили в самое сердце

Министр Магомедтагиров убит снайпером

     В Махачкале вчера застрелили главу МВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова, руководившего республиканской милицией больше десяти лет. По основной версии следствия, беспрецедентное для современной России преступление организовали местные ваххабиты. Однако профессиональное исполнение убийства и использованное преступником оружие могут свидетельствовать о причастности к расстрелу кого-то из бывших или действующих сотрудников спецслужб.

Расстрел под рузман
     Трагедия произошла на свадьбе дочери начальника управления по налоговым преступлениям МВД Дагестана Абдулжапара Магомедова, которая проводилась в самом престижном ресторанном комплексе Махачкалы «Марракеш». Среди сотен гостей торжества были руководители всех силовых структур республики, в том числе генерал Магомедтагиров, близкий друг полковника Магомедова.
     Генерал Магомедтагиров появился на свадьбе буквально на несколько минут. Около 13 часов, поздравив новобрачных, он засобирался на работу. «Министр уходил, а хозяин свадьбы собрался его провожать, нас еще попросили побыстрее принести горячее, чтоб он успел поесть,– рассказала «Ъ» одна из сотрудниц «Марракеша».– В зале было шумно, играла музыка, может быть, поэтому мы не услышали выстрелов».
     Стрельба была открыта, когда министр в сопровождении других гостей вышел к машине. По словам очевидцев происшедшего, генерал Магомедтагиров внезапно схватился рукой за левую сторону груди и начал оседать на асфальт. «Стоявшие рядом подумали, что у него стало плохо с сердцем, и бросились к нему. В этот момент на сорочке министра появилось красное пятно. Только тогда поняли, что в него стреляют»,– рассказали «Ъ» свидетели.
     Ближе всех к министру в этот момент находились Абдулжапар Магомедов, приглашенный тамадой на свадьбу начальник одного из тыловых подразделений МВД Абдурзак Абдурзаков, друг и земляк генерала Кура Магомедов (его сын-милиционер погиб в 2007 году в ходе одного из покушений на главу МВД Дагестана) и два охранника. Они попытались закрыть собой и оттащить в сторону раненого министра. Продолжая стрелять в свою «главную» жертву, снайпер попал и в них. Абдурзак Абдурзаков был убит, а остальные ранены. Наконец, опомнившись, охранники министра открыли огонь. Вначале они беспорядочно стреляли в воздух. Потом кто-то крикнул «снайпер на крыше», и пули полетели в сторону девятиэтажного жилого дома N16 по улице Аметхана Султана, расположенного по соседству с «Марракешем». Правда, вскоре выяснилось, что на крыше этого дома находился не киллер, а один из охранников министра Магомедтагирова. После серии покушений главу МВД Дагестана охраняли как президента – милиционеры заранее занимали все точки, откуда предположительно мог вестись огонь.
     Генерала Магомедтагирова доставили в республиканский ортопедотравматологический центр в состоянии клинической смерти. По словам главврача центра Магомеда Омарова, пуля попала министру точно в сердце и во время попытки ее извлечь он скончался на операционном столе.
     В Махачкале тем временем ввели оперативный план «Вулкан», в ходе которого были подняты по тревоге все подразделения силовых структур. Они проводили тотальный досмотр пешеходов и автотранспорта, однако предполагаемых участников убийства найти по горячим следам не удалось.
     Как установило к вечеру следствие, огневая точка снайпера находилась на верхнем этаже пятиэтажки, которая строится на той же улице Амет-Хана Султана. Там была найдена россыпь гильз калибра 9 мм. Оружие преступник унес с собой, но по гильзам и найденным на месте происшествия пулям эксперты установили, что огонь велся из специального автомата «Вал» или снайперской специальной винтовки «Винторез». Стреляли бронебойными пулями со стальными сердечниками, которые не остановит ни один бронежилет. Отстрелявшись, убийца ушел по склону находящейся за стройкой горы Таркитау. Его следы затерялись в расположенном на горе села Тарки. Прораб стройки Аскандер Зиндеров рассказал, что рабочие наверняка бы заметили преступника, но в час дня все они ушли на рузман – пятничную молитву в мечеть.
     Вчера тело министра Магомедтагирова вертолетом доставили в его родовое село Гонода Гунибского района и похоронили.
     Уголовное дело возбудили по 317-й («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа») и 222-й («Незаконный оборот оружия») статьям. По распоряжению президента Дмитрия Медведева в Махачкалу вылетел председатель следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин. Ожидается, что вскоре в Махачкалу прибудет и глава МВД Рашид Нургалиев, находящийся сейчас с официальным визитом на Украине. При этом министр Нургалиев пообещал, что МВД «адекватно» отреагирует на «брошенный вызов».

«Процесс взаимного уничтожения»
     Главой МВД Дагестана аварец Адильгерей Магомедтагиров был назначен в 1998 году. Прежнего руководителя министерства Магомеда Абдуразакова отправили в отставку за то, что он не сумел предотвратить мятеж «авторитетных» братьев Магомеда и Надиршаха Хачилаевых, сторонники которых захватили и разгромили здание госсовета Дагестана в Махачкале. Генерал Абдурзаков планировал разместить штаб по подавлению махачкалинских беспорядков в Дербенте, милицией которого как раз командовал Адильгирей Магомедтагиров. Тот, однако, быстро сориентировавшись, отправил всех подчиненных в Махачкалу и помог тогдашнему главе госсовета республики Магомедали Магомедову вернуть контроль над столицей. С тех пор, как сказал «Ъ» бывший прокурор Дагестана Имам Яралиев, на организаторских способностях генерала Магомедтагирова «держалась вся система республиканского МВД».
     При этом общеизвестно, что при новом министре дагестанская милиция стала использовать довольно жесткие методы для быстрого раскрытия резонансных преступлений. Заподозренные, как правило, признавались во всем уже через несколько дней, а потом рассказывали в судах, как для получения нужных показаний их жестоко избивали, стачивали им зубы напильниками или засовывали в задний проход колючую проволоку. Именно из-за этого в судах были оправданы многие обвиняемые в громких преступлениях. Например, подсудимые по делу о теракте во время демонстрации 9 мая 2002 года в Каспийске, жертвами которого стали 43 человека. «Я рад, что дожил до суда»,– говорил на процессе в Верховном суде Дагестана один из подсудимых. Его оправдали по обвинению в теракте, но все-таки посадили за участие в незаконных вооруженных формированиях.
     Методы, к которым прибегали подчиненные министра Магомедтагирова, вызывали ответную реакцию со стороны боевиков. Многие ушли в горы не из идейных соображений, а как раз для того, чтобы мстить сотрудникам милиции. В результате МВД и другие силовики Дагестана ежегодно теряли десятки сотрудников, которых взрывали и расстреливали. Причем потери силовиков по дороге на службу или со службы домой были в разы больше (см. справку), чем в ходе спецопераций против боевиков, которыми генерал Магомедтагиров, как правило, командовал лично.
     Охота на самого главу МВД Дагестана была начата боевиками уже давно (см. справку). На него была организована целая серия покушений, последнее из которых имело место в феврале 2007 года. А в октябре того же года боевики попытались проникнуть в родное селение министра Гонода, чтобы устроить на него там засаду, однако им помешали местные жители. В результате девять земляков Адильгерея Магомедтагирова были убиты, а преступникам снова удалось уйти.
     Расследуя покушения на генерала Магомедтагирова, сотрудники правоохранительных органов выяснили, что большинство из них были совершены участниками сформированной специально для этого в 2006 году группы ваххабитского лидера из селения Гимры Ибрагимом Гаджидадаевым. В свое время он был чемпионом мира по ушу-санда и преуспевающим бизнесменом, потом отрекся от родных и близких и ушел к боевикам в горы. Генерал Магомедтагиров не раз лично обещал разобраться с амиром Гаджидадаевым. Еще один повод для этого появился в декабре 2007 года, когда боевиками Гаджидадаева в Гимрах был убит один из дагестанских «авторитетов», депутат народного собрания республики Газимагомед Магомедов, активно сотрудничавший со спецслужбами (его брат передал отравленное письмо террористу Хаттабу). Гимры были буквально отрезаны силовыми подразделениями от внешнего мира и объявлены зоной проведения контеррористической операции, которая продолжалась несколько месяцев. Амира Гаджидадаева так и не поймали, но под личные гарантии министра Магомедтагирова о применении к нему амнистии сдался другой лидер боевиков – Бамматхан Шейхов, которого в МВД Дагестана называют руководителем буйнакской группировки «Сейфулла» («Меч Аллаха»).
     В конце прошлого года Верховный суд Дагестана, оправдав Бамматхана Шейхова по большинству предъявленных ему обвинений, тем не менее отправил его на три года в колонию. Возможно, это и послужило поводом для организации очередного покушения на министра. Во всяком случае, вчера в качестве возможного организатора громкого преступления снова назывался Ибрагим Гаджидадаев.
     «Убийство министра – это, конечно, месть со стороны тех, кого преследуют дагестанские силовики»,– убежден специализирующийся на исследованиях проблем Северного Кавказа эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. По его мнению, после случившегося стоит ожидать эскалации насилия в регионе. «Несложно представить, каковы теперь будут действия милиционеров: ведь они начнут преследования не только самих боевиков, но и всех, кто каким-то образом с ними связан: соседей, родственников и просто им сочувствующих»,– считает эксперт. Таким образом, по мнению господина Малашенко, этот процесс взаимного уничтожения может продолжаться бесконечно, пока федеральный центр коренным образом не изменит свою политику на Кавказе.
     Однако, как стало известно «Ъ», в работе у следствия не только эта версия. Как говорят сотрудники оперативно-следственной группы, за все время противостояния в Дагестане ваххабиты ни разу не использовали профессиональное спецназовское оружие типа «Вал» и «Винторез»: их оружие – автоматы Калашникова и бомбы. Источники «Ъ» в МВД говорят, что генерал Магомедтагиров старался не посещать публичные мероприятия, особенно свадьбы. Отправиться на вчерашнее торжество его уговорили в самый последний момент. Таким образом, о визите господина Магомедтагирова в «Марракеш» знал весьма ограниченный круг людей. Отсюда можно сделать вывод, что преступники готовили покушение на кого-то другого из гостей свадьбы и заказчики переориентировали их буквально в последний момент на новую цель. Впрочем, нельзя исключить и того, что у организаторов покушения был свой человек среди особо доверенных людей генерала Магомедтагирова. Необычное же для боевиков оружие, по версии следствия, может свидетельствовать о том, что выстрелы были произведены кем-то из бывших или действующих сотрудников спецслужб.
     Как говорят в МВД Дагестана, найти замену министру среди его подчиненных будет нелегко, поскольку харизматичных лидеров, которые могли составить ему конкуренцию, генерал Магомедтагиров рядом с собой не терпел. В МВД ждут «варяга» из России или дагестанца, работающего в других силовых структурах.