Высокоточное убийство

     Примерно в 13.05 5 июня было совершено покушение на министра внутренних дел Дагестана генерал-лейтенанта Адильгерея Магомедтагирова, который за чуть более полчаса до этого приехал на свадьбу в ресторан «Марракеш» по улице Ахмед-хана Султана (это южная окраина Махачкалы). Начальник Управления по налоговым преступлениям МВД полковник Абдужапар Магомедов, который выдавал замуж свою дочь, вышел проводить министра. Вместе с ними на улице оказались: хозяин местного ателье Абдуразак Абакаров и друг министра Курамагомед Магомедов (в феврале 2007 года боевики убили его сына – капитана милиции Магомеда Магомедова), а также родной брат министра Хайрулла.
     Пулей снайпера, которая, как говорят врачи, попала в сердце Адильгерея Магомедтагирова, он был смертельно ранен и умер по дороге в больницу. Убит был и Абдуразак Абакаров. Ранения разной степени тяжести получили офицеры охраны министра, попытавшиеся закрыть его своим телом, и полковник Абдужапар Магомедов.
     Из каких именно близлежащих домов велся снайперский огонь, руководство милиции Дагестана не уточняет, пока эта информация может навредить расследованию, которое ведет Следственный комитет РФ по ЮФО.
     Целью стреляющих был, видимо, именно министр внутренних дел Дагестана. МВД Дагестана опровергает версию о том, что у боевиков нет высокоточного оружия с оптическим прицелом. Подобное оружие изымалось еще 10 лет назад, при нападении банд Басаева и Хаттаба на Дагестан. Так что основной версией считается убийство Адильгерея Магомедтагирова экстремистами.
     Безусловно, есть и другие предположения. Например, месть родственников тех, кто безвинно пострадал в ходе почти ежедневных контртеррористических операций. Однако логика последних событий – убийство заместителя начальника следственного комитета РФ по Дагестану Сейфутдина Казиахмедова и заместителя муфтия Ахмеда Тагаева – заставляет склоняться все-таки к версии официальной. Некоторые высокопоставленные офицеры МВД Дагестана считают, что убийство Адильгерея Магомедтагирова как-то связано с гимринской бандой Гаджидадаева, уничтожением которой более полугода (с декабря 2007 г.) руководил лично глава МВД Дагестана. Сам Ибрагим Гаджидадаев, убивший своего бывшего покровителя – депутата Народного собрания Дагестана Казимагомеда Магомедова (по кличке Гимринский), до сих пор не уничтожен.
     Министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров похоронен в родовом селении Гонода Гунибского района. У него остались вдова и трое детей.
     И последнее: я лично знал министра и много раз бывал у него. Он оставался мужественным всегда. И когда многократно покушались на его подчиненных, он очень переживал за своих сотрудников, за их семьи.

Вслед за министром расстреляли его подчиненных

МВД Дагестана понесло новые потери

     Дагестанская милиция вчера понесла новые потери. Несмотря на введенный после убийства министра внутренних дел Дагестана Адильгерея Магомедтагирова усиленный вариант несения службы, бандподполью удалось нанести новый удар по сотрудникам правоохранительных органов. На этот раз жертвами вооруженного нападения в Махачкале стали сотрудники одного из самых секретных подразделений МВД.
     Автомобиль ВАЗ-2110 с сотрудниками милиции был обстрелян около 15.45 на проспекте Акушинского у дома N 31. Неизвестные открыли огонь из автоматического оружия из проезжавшего мимо автомобиля ВАЗ-2109. В результате два человека были убиты, еще один ранен, его доставили в больницу. В череде непрекращающихся нападений на сотрудников милиции очередной налет выделяется тем, что на этот раз пострадавшие оказались сотрудниками оперативно-поискового (так называемого седьмого) отдела - одной из самых засекреченных служб правоохранительных органов. Сотрудников «седьмого отдела» обычно не знают в лицо даже оперативные работники милиции, а сами они, как правило, не носят с собой документов и оружия. Одной из задач сотрудников службы наружного наблюдения является внедрение в криминальную среду. Именно поэтому вчерашний инцидент в столице республики является из ряда вон выходящим случаем даже для Дагестана. Введенный в действие план «Вулкан-5» в первые часы после инцидента результатов не дал.
     Напомним, что накануне президент Дагестана Муху Алиев сделал заявление о том, что убийство министра внутренних дел Магомедтагирова, совершенное в минувшую пятницу, стало результатом предательства его подчиненных. По данным президента Алиева, господина Магомедтагирова «буквально заманили» на свадьбу «непорядочные» сослуживцы («Ъ» писал об этом 8 июня). А одним из трех вопросов, который рассматривался на экстренном заседании антитеррористической комиссии в пятницу через несколько часов после расстрела у банкетного зала «Марракеш», был вопрос о мерах по обеспечению собственной безопасности сотрудников правоохранительных органов. Очевидно, что после того, как МВД Дагестана лишилось своего руководителя, проработавшего на этом посту более десяти лет, вопрос сохранения чистоты рядов сотрудников министерства выходит на первый план.
     Между тем в понедельник утром в республиканском министерстве внутренних дел состоялось оперативное совещание, на котором присутствовали начальники территориальных органов милиции, руководители управлений и отделов центрального аппарата МВД. Исполняющий обязанности министра полковник Александр Трофимов попросил почтить память Адильгерея Магомедтагирова минутой молчания и призвал руководителей к дисциплине. «Гибель министра не должна внести в наши ряды страх и сумятицу. Мы должны сегодня еще больше сплотиться в борьбе со злом, имя которому – криминал и преступность»,– цитирует главу ведомства пресс-служба республиканского МВД. Исполняющий обязанности министра огласил текст распоряжения, которое обязывает весь личный состав министерства «нацелиться на получение достоверной оперативной информации, которая поможет раскрыть убийство министра». «Впрочем,– добавил господин Трофимов,– я понимаю, что данное преступление раскрыть будет крайне сложно».
     Введенный в дагестанском МВД усиленный режим несения службы предполагает, по словам начальника пресс-службы ведомства Марка Толчинского, 12-часовой рабочий день – с 8.00 до 20.00 – для половины личного состава, вторая половина сотрудников несет службу по обычному графику. На следующий день они меняются графиками.
     Вчера же пресс-служба президента и правительства Дагестана распространила сообщение о том, что погибший в результате покушения министр Магомедтагиров будет представлен к званию Героя России. Об этом заявил президент республики Муху Алиев. В ближайшее время соответствующие документы будут представлены президенту России Дмитрию Медведеву.

Убит с третьей попытки

Смертельное оружие для непримиримого Адильгерея

     Убийство министра внутренних дел Дагестана Адильгерея Магомедтагирова резко обострило и без того неспокойную обстановку в республике, где чуть ли не еженедельно происходят нападения на милиционеров и столкновения боевиков с правоохранительными органами.
     Напомним, что преступление было совершено в минувшую пятницу, 5 июня, в Махачкале около двух часов дня. По Магомедтагирову и группе людей, находившихся поблизости, был открыт снайперский огонь, когда они стояли у дверей банкетного зала «Марракеш». В результате шесть человек получили тяжелые ранения, двое из них – министр Магомедтагиров и начальник тыла республиканского МВД Абуразак Абакаров скончались в больнице. Адильгерей Магомедтагиров был приглашен на свадьбу дочери своего подчиненного – начальника управления по налоговым преступлениям Абдулжапара Магомедова. Отец невесты также среди тяжелораненых.
     Для расследования преступления в Дагестан направлены высокопоставленные лица из МВД и Следственного комитета при прокуратуре РФ (СКП), однако первые результаты не слишком обнадеживающие. Так, председатель СКП Александр Бастрыкин, прибывший в Махачкалу, дал указания провести повторный осмотр места преступления после того, как выяснилось, что первый фактически не принес результатов.
     Пока удалось установить, что убийцы воспользовались специальной снайперской винтовкой «Винторез» или ВСК-94 с бронебойными зарядами. Снайпера прикрывал стрелок с бесшумным автоматом «Вал». В пулегильзотеке МВД Дагестана подобных пуль не оказалась, что неудивительно. Преступники стреляли из весьма специфического оружия, которое находится на вооружении у некоторых спецслужб.
     Убийство Адильгерея Магомедтагирова связывают с его профессиональной деятельностью. На своем смертельно опасном для этого региона посту он пробыл 11 лет. Магомедтагиров был одним из руководителей подавления ваххабитского мятежа в Цумадинтском районе Дагестана, активно участвовал в организации отпора отрядам Басаева, вторгшимся в республику в августе 1999 года, противостоял «ваххабитскому подполью» на протяжении всех этих лет.
     Боевики давно охотились за ним и несколько раз совершали на Магомедтагирова покушения. Так, 8 августа 2006 года, когда глава МВД направлялся в Буйнакск после покушения на прокурора города, на пути следования кортежа прогремели два мощных взрыва. Три милиционера погибли, сам Магомедтагиров не пострадал. Аналогичное преступление было совершено 4 февраля 2007 года, когда Магомедтагиров выехал на место убийства следователя дагестанского следственного отделения. Но и в тот раз ему повезло уцелеть, хотя не обошлось без жертв.
     Однако бросается в глаза, что на сей раз почерк преступления иной, не слишком свойственный боевикам. Да и в использовании подобного оружия они ранее замечены не были. А потому актуальны и другие версии. Косвенно это подтверждают слова президента Дагестана Муху Алиева, который предполагает, что на ставшую роковой свадьбу Адильгерея Магомедтагирова могли заманить, так как идти на нее он изначально не собирался. «В тот день в два часа ночи он ушел из моего кабинета, в девять часов утра мы с ним проводили совещание, в половине первого дня говорили по телефону. Каждый человек к своему сотруднику может пойти на свадьбу, но его туда буквально заманили! Я думаю, что это происходит даже с участием каких-то непорядочных работников самих правоохранительных органов. Не всегда заказчик бывает среди террористов, как у нас принято считать», – заявил Алиев.
     В Махачкале многие считают, что убийство Магомедтагирова может быть попыткой обострить политическую ситуацию в республике. Через несколько месяцев истекает срок полномочий нынешнего президента Дагестана Муху Алиева, утвержденного на этом посту в начале 2006 года. В связи с этим обострились противоречия между противоборствующими дагестанскими кланами. Адильгерей Магомедтагиров в значительной мере был фактором сохранения некоего политического равновесия, нарушение которого грозит этой многонациональной республике серьезными потрясениями. Недаром он вступил в свою должность еще при председателе Госсовета Дагестана Магомедали Магомедове и сохранил ее при Муху Алиеве.
     В настоящее время исполняет обязанности министра внутренних дел Дагестана начальник криминальной милиции Александр Трофимов. Милиция республики переведена на усиленный вариант несения службы.
     Неспокойно и в соседних с Дагестаном республиках. Так, 6 июня в городе Аргун был застрелен помощник первого вице-премьера правительства Чечни по силовым структурам Мусост Хутиев (в прошлом бригадный генерал вооруженных формирований сепаратистской Чеченской Республики Ичкерия). В качестве основной версии убийства высокопоставленного чиновника следователи называют месть со стороны боевиков.

Медведев на месте преступления

     Спустя четыре дня после убийства главы МВД Дагестана в республику прилетел Дмитрий Медведев. Там он объявил, что даст поручение Национальному антитеррористическому комитету подготовить новый комплекс мер по борьбе с терроризмом. Как полагают депутаты Госдумы, нужно ужесточить ответственность чиновников за бездействие и ввести ответственность за сокрытие информации о подготовке терактов.
     Президент Дмитрий Медведев провел оперативное совещание с постоянными членами Совбеза России в Махачкале. В нем также приняли участие силовики, руководство Южного федерального округа и главы кавказских республик. К выездному заседанию Совбеза в Дагестане готовились еще в мае, но тогда оно было перенесено на неопределенный срок, сказал сотрудник администрации президента республики. «В 2009 году в регионе Северного Кавказа было совершено 308 преступлений террористической направленности. Из них один теракт в Чеченской республике, 105 преступлений, связанных с подрывами. В прошлом году в этот же период было совершено 312 преступлений», – пояснил глава России. «Поэтому работа по наведению порядка, уничтожению террористического отребья должна быть продолжена», – заявил Медведев.
     Президент сказал, что, несмотря на позитивность социально-экономической составляющей, происходят тяжелые события, такие как недавний теракт, в котором был убит глава МВД Дагестана Адильгерей Магомедтагиров – это произошло 5 июня. «Это вызов власти, государству. Правоохранительные структуры должны сделать все, чтобы отыскать преступников и представить их суду», – призвал Медведев.
     Он сообщил, что было принято решение о присвоении Магомедтагирову звания Героя России посмертно. После этого Медведев объявил минуту молчания.
     Угрозы, существующие на Северном Кавказе, будут сохраняться, если мы не сможем избавиться от внутренних противоречий, сообщил Медведев участникам встречи. «Таких противоречий, как кланы, воровство, взятки. Если мы не сможем отреагировать на эти проблемы, то мы так и будем тут бороться с терроризмом», – заявил глава государства. Медведев отметил, что необходимо также бороться с корнем проблем на Северном Кавказе, которые носят системный характер, – это «бедность населения, высокий уровень безработицы, огромные масштабы коррупции, системные деформации в государственном управлении, когда эффективность власти снижается, что ведет к утрате доверия и авторитета власти». «Это экстремизм, поставляемый нам из-за рубежа, когда уроды всякие приезжают, чтобы на нашей территории гадить», – также сказал Медведев. Он добавил, что среди этих проблем безработица и то, что у северокавказских республик критически высокая зависимость от федерального бюджета. «Наша совместная задача в том, чтобы такая зависимость была преодолена», – такую задачу поставил Медведев.
     Полпред президента в ЮФО Владимир Устинов отметил, что особо сложная обстановка в Ингушетии, Дагестане, Чечне и Кабардино-Балкарии.
     Это позволяет, полагает Устинов, создавать ситуацию «управляемого конфликта». Министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев добавил, что у ведомства вызывает беспокойство рост экстремизма в регионе. Органы правопорядка фиксируют «экспорт ваххабизма» и вытеснение традиционного ислама в Северной Осетии, в Дагестане и Ингушетии.
     В связи с этой ситуацией Медведев заявил, что необходимо разработать комплекс мер по противодействию этим угрозам, и поручил Национальному антитеррористическому комитету (НАК) подготовить комплекс организационных и оперативных мероприятий по преодолению террористической активности и бандитизма. Эти меры должны быть самыми жесткими, потребовал он. «Поручения, а также ответственные за них лица будут названы в ближайшие дни», – заявила «Газете.Ru» пресс-секретарь президента Наталья Тимакова.
     Медведев отметил, что необходимо усилить борьбу с наркоторговлей и наркотрафиком, доходы от которых идут на финансирование терроризма. «Необходимо работать над тем, чтобы дела, подготавливаемые следователями, не разваливались в судах из-за слабой подготовки или из-за взяток. Необходимо изобличать преступников и выносить справедливый приговор», – сказал Медведев.
     Меры, направленные на борьбу с терроризмом и экстремизмом, будут носить как организационный, так и законодательный характер. Медведев уточнил, что будут вноситься изменения в законы по борьбе с экстремизмом и терроризмом, Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы.
     «Если мы видим необходимость усилить ответственность, дифференцировать наказание, изменить процедуру привлечения к ответственности, мы должны делать это открыто, в обсуждении с общественностью, и мы должны двигаться в этом направлении», – объяснил он.
     Депутат Госдумы Александр Хинштейн заявил «Газете.Ru», что стоит увеличить нижнюю планку наказаний за преступления, связанные с терроризмом, детализировать ст. 208 УК РФ об участии незаконных вооруженных формирования, а также запретить судам присяжных рассматривать дела по таким преступлениям, усилить ответственности должностных лиц за бездействие.
     Депутат напомнил, что один из террористов, участвовавших в захвате школы в Беслане в 2004 году, за 2 месяца до теракта был отпущен на свободу. Также, уверен Хинштейн, необходимо установить ответственность за сокрытие информации о готовящихся терактах.
     Председатель комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников также считает, что нужно вводить ответственность за сокрытие информации.
     Впрочем, при подготовке изменений в нынешнее законодательство стоит сконцентрироваться в первую очередь на дифференциации наказаний, «чтобы острие наказания было направлено на террористов», пояснил депутат. Кроме того, важно в данном случае проводить и грамотную национальную политику в кавказских регионах. Крашенинников признал, что изменения в действующее законодательство требуется. «Экстремизм и терроризм развивается быстрее, чем законодательство может на это отреагировать, и так происходит во всем мире», – пояснил он.
     В ходе поездки в Махачкалу Медведев посетил республиканский центр кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии. Один из пациентов, бывший подводник, обратился к президенту с просьбой построить резиденцию главы государства в Дагестане на Каспийском море. «Это хорошая идея, мы с президентом Дагестана поговорим об этом. Здесь хороший климат, хорошие люди, и геополитически это важно», – заметил Медведев. «Никаких поручений у нас на этот счет нет», – отметил в беседе с «Газетой.Ru» пресс-секретарь управделами президента Виктор Хреков.

Неравноценный обмен на лояльность

     Укрепление вертикали в Северо-Кавказском регионе свелось к заключению нового пакта федерального центра с региональными элитами. Республиканские власти и сформированные вокруг них бизнес-элиты лишь снизили уровень национализма до приемлемых для Москвы пределов.
     Социально-политическая ситуация на Северном Кавказе с каждым днем дает все больше оснований для тревожных выводов и прогнозов. И дело здесь не в количестве терактов (хотя убийство министра внутренних дел крупнейшей северокавказской республики само по себе факт чрезвычайный), экстремистских действий и радикальных политических инициатив. Речь идет о масштабном системном кризисе российской кавказской политики и всех основных ее составляющих (управленческая практика, кадровая политика, идеология). При этом сам кризис властью (и федеральной, и региональной) не осознается.
     Официальные представители дают понять «читателям и телезрителям», что если отменить КТО в одной республике, а затем ввести его в пределах нескольких часов в отдельно взятом районе соседнего субъекта РФ, заменить одного начальника на другого, «замочить» очередного лидера «бандподполья», то ситуация как-то сама собой выправится.
     Однако она не выправляется. Более того, повседневная жизнь Северного Кавказа развенчивает популярный в отечественных СМИ миф о том, что «стабильные» 2000-е годы радикально изменили обстановку «лихих 90-х». На самом деле ни одна проблема, появившаяся на Кавказе после распада Советского Союза, сегодня до конца не решена.
     Да, в Чечне нет фронтальных боевых столкновений между сепаратистами и российскими войсками. Но интегрирована ли республика в общероссийское правовое, политическое, культурное пространство? Проект «чеченизация республики» хотя и снял социально-политическую ответственность за «замирение» Чечни с федеральной власти, но оказался не слишком продуктивным в противодействии диверсионно-партизанской борьбе. Несмотря на отмену КТО, таковая продолжается.
     Действительно, идея сепаратизма перестала быть популярной, а на границах между республиками (и то, правда, не везде) исчезла практика «парных блокпостов», когда подразделения республиканских МВД фактически выполняли функции пограничной стражи. Но закрыта ли полностью, например, проблема Пригородного района?
     На место сепаратизма пришел радикальный исламизм. И если в 1990-е его распространение ограничивалось главным образом Дагестаном и в меньшей степени Чечней (и то только в результате первой военной кампании), то сегодня идеология «чистого ислама» активно укореняется не только в восточной, но и в западной части Кавказа.
     В начале «лихих» 90-х годов Джохар Дудаев называл Кабардино-Балкарию «спящей красавицей». Соответствует ли сегодняшняя КБР (особенно после Нальчика-2005 и последующей серии более мелких вылазок-операций-ликвидаций) этому благостному образу? Не так давно ходе одного из «круглых столов» в Нальчике автор настоящей статьи услышал оригинальную трактовку проблемы идентичности в сегодняшней Кабардино-Балкарии. Один из экспертов заявил, что сегодня в республике присутствуют не три основные этнические группы (кабардинцы, балкарцы и русские), а четыре. Четвертая – это «мусульмане-обновленцы», у которых появилась собственная, ни на кого не похожая идентичность. Безусловно, дискуссионная точка зрения. Но «тенденция, однако».
     Непросто обстоят дела и с «балкарским», «черкесским» и другими «тихими конфликтами» (в советское время к разряду «тихих», то есть латентных, а не открытых, конфликтов относились и нагорнокарабахская, и абхазская проблема, и осетино-ингушские споры). Но, как бы то ни было, не существует системного понимания особенностей исходящего сегодня с Северного Кавказа вызова для российской государственности. Вопросы о принципиальных сходствах и отличиях нынешней нестабильности от проблем «проклятого ельцинского прошлого» не ставятся. И, самое главное, на такое понимание нет запроса «сверху».
     Мифология «путинской стабильности» и красивая квазипатриотическая фразеология уже давно заменяет реалистический анализ существующих проблем.
     Но перед тем, как предложить некоторые тезисы для возможного дальнейшего экспертного обсуждения (которое, надеюсь, будет в той или иной форме, несмотря на «молчание верхов»), хотелось бы сформулировать важный методологический вывод. Северный Кавказ не следует рассматривать как некий заповедник терроризма, анархии и экстремизма. В этом регионе представлены все проблемы российской внутренней политики, наблюдаются симптомы всех ее болезней. Но на Кавказе в силу многочисленных причин исторического, социального, культурного свойства эти проблемы просто приобретают гипертрофированные формы.
     Сегодняшнее «пробуждение» Северного Кавказа никоим образом не напоминает пресловутый парад суверенитетов начала девяностых годов. Проблемы начала девяностых годов были отложенным платежом по советским долгам (постоянные перекройки административных границ, депортация народов и плохо проведенная репатриация). Первое «пробуждение» региона было вызвано не столько российской федеральной властью, сколько национализирующимися региональными политическими сообществами. Именно они заставляли российскую власть замирять Кавказ методом проб и ошибок – «хасавюртами», договорами о разграничении полномочий, покупкой региональных элит и силовыми акциями устрашения. В результате волну межэтнической конфликтности (за исключением Чечни) удалось существенно снизить. Однако ключевые вопросы развития Кавказского региона остались не просто без разрешения, но и без должной постановки. Среди них:
     – перенаселение республик – как следствие, высокая безработица и острота земельных отношений;
     – архаизация социально-политической жизни;
     – «закукленность» этнических и конфессиональных групп;
     – полиюридизм, сильное влияние обычного права и неформальных договоренностей
     Нынешние проблемы России в регионе во многом вызваны ошибками и просчетами самой федеральной власти уже в нулевые годы. Здесь уже не история играет существенную роль, а политические и управленческие практики дня сегодняшнего:
     проведение стандартизированной реформы местного самоуправления, сведение контртеррористической борьбы к одним только «зачисткам» и рейдам, отмена выборов глав республик.
     Фактически укрепление вертикали в Северо-Кавказском регионе свелось к заключению нового пакта федерального центра с региональными элитами. Республиканские власти и сформированные вокруг них бизнес-элиты даже не отказались от этнического национализма, а просто снизили его уровень до приемлемых для Москвы пределов. Взамен они демонстрируют лояльность Кремлю (отсюда и самые высокие проценты голосов за действующую власть на выборах всех уровней). Кремль же, в свою очередь, закрывает глаза на маленькие слабости региональных режимов. Отсюда и невозможность назначить чиновников федерального уровня без «согласования» с местным «обкомом», и трепетное отношение к политическим инициативам «с мест», и «самый широкий уровень автономии» для действий республиканских бюрократов. Результат у этого один – укоренение во власти корпоративных сообществ, работающих по большей части на самих себя, а не на российское государство.
     Остроты же новой ситуации добавляют два фактора. Во-первых, влияние финансового кризиса. Во-вторых, формирование нового поколения «экстремистов», у которых социально-культурные связи с российской (и советской реальностью) намного слабее, чем у поколения дудаевых-масхадовых. Первый фактор влияет на ухудшение социального положения всего российского (и в частности кавказского) управленческого класса. А этот управленческий класс, выросший в условиях административно-бюрократического рынка полиэтничного государства, в гораздо большей степени готов к тому, чтобы использовать «национальную карту» в борьбе за недостающие ресурсы (а также за обеспечение преференций в борьбе за имеющиеся ресурсы).
     Что же касается «нового поколения» противников России в регионе, то эти люди в отличие от поколения 1990-х (которое можно определить, как интеллигентов, конвертировавших «пролетарский интернационализм» в этнический национализм) не являются по образованию и воспитанию советскими людьми. В период перестроечной либерализации конца 1980-х годов и «парада суверенитетов» начала 1990-х интеллектуальными вожаками этнонационалистических движений Кавказа стали студенты и аспиранты гуманитарных факультетов «застойного периода».
     Сегодняшнее движение защитников «чистого ислама» ведут за собой те, чье взросление пришлось на период идентификационного кризиса распада СССР и «полураспада» России. Яркий пример тому – Анзор Астемиров (1976 года рождения, выпускник университета Эр-Рияда). И это новое поколение существует уже не только в российской, но и в другой реальности.
     Отставной генерал Дудаев и действующий генерал Грачев имели общее «советское армейское» и «афганское» прошлое. У нынешних «эмиров» разного калибра гораздо меньше общих точек соприкосновения с главами администраций также разного уровня. А потому новым вожакам экстремистского подполья российское общество известно и интересно гораздо хуже. Они претендуют на альтернативное мироустройство, иную систему ценностей, которую не надо принимать, но следует адекватно себе представлять.
     В этой связи более или менее очевидно, что сохранение нынешнего инерционного сценария Кремля «сдача всего в обмен на лояльность» только вредит российским национальным интересам.
     Автор – заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа.

Спецоперация президента

Дмитрий Медведев обсудил с членами Совета безопасности в Дагестане меры по борьбе с терроризмом

     Национальная безопасность Юга России зависит не только от подавления источников экстремизма и терроризма. Бедность, безработица, кланы, воровство, взятки – это лишь малый перечень проблем, подрывающих авторитет всей власти на российском Кавказе. К такому выводу пришел Дмитрий Медведев, прилетевший во вторник в Дагестан с блицвизитом.
     После снятия режима контртеррористической операции в Чечне обстановка на Юге России медленно, но верно стала накаляться. Участились случаи обстрелов военных и милиции, не раз режимы КТО вводились в отдельных областях регионов российского Кавказа. Последней каплей стало убийство в прошедшую пятницу в Махачкале главы МВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова и начальника тылового подразделения МВД республики Абуразака Абакарова.
     Дмитрий Медведев во вторник решил лично посетить Дагестан, чтобы на месте провести совещание с постоянными членами Совета безопасности. В повестке весь комплекс вопросов, посвященный борьбе с терроризмом и преступностью.
     Свою обеспокоенность ситуацией на Северном Кавказе не скрывает и Федеральная служба безопасности. Еще во время полета обстановку в регионе Дмитрий Медведев обсудил с главой ФСБ Александром Бортниковым, охарактеризовавшим положение как сложное, но управляемое. Вместе с тем он признал, что активность боевиков выросла.
     «Ситуация, несмотря на то что предпринято в последние годы, остается непростой», – заявил Медведев на совещании. Свидетельство тому – сухие данные статистики. В 2009 году в регионах Северного Кавказа совершено 308 преступлений террористической направленности. Жертвами террористических действий в этом году уже стали 75 сотрудников правоохранительных органов и 48 гражданских лиц. При этом общее количество ликвидированных бандитов – 112. «Это реальный результат работы, – заявил глава государства. – Поэтому работа по наведению порядка, уничтожению террористического отребья должна быть продолжена».
     Полномочный представитель президента в Южном федеральном округе Владимир Устинов считает, что в регионе – особенно в Ингушетии, Дагестане, Чечне и Кабардино-Балкарии – сложная обстановка позволяет заинтересованным лицам создавать ситуацию управляемого конфликта. МВД в свою очередь в лице министра Рашида Нургалиева фиксирует постоянный экспорт ваххабизма и вытеснение из региона традиционного ислама. «Необходимо разработать общегосударственные меры с привлечением Духовного управления мусульман, направленные против религиозного экстремизма, которые бы включали в себя конкретные мероприятия», – уверен глава МВД.
     До сих пор в регионе имеют место громкие покушения. Последним стало убийство главы МВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова. «Это вызов власти, государству, – указал Медведев. – Правоохранительные структуры должны сделать все, чтобы отыскать преступников и представить их суду». А убитый глава МВД республики будет удостоен звания Героя России. Посмертно.
     Впрочем, проблемы Северного Кавказа лежат глубже и не ограничиваются исключительно экстремизмом, который распространяется в Россию зачастую и из-за рубежа. «Уроды всякие приезжают, чтобы на нашей территории гадить», – без каких-то купюр выразился глава государства.
     Однако укрепление стабильности на Кавказе во многом зависит и от преодоления социально-экономических проблем региона. «Это сохраняющаяся бедность населения, высокий уровень безработицы, огромные масштабы коррупции, системные деформации в государственном управлении, когда эффективность власти снижается, что ведет к утрате доверия и авторитета власти. Этого допустить нельзя», – заявил Медведев. До сих пор на Северном Кавказе ниже среднероссийского уровень промышленного производства и ВВП. Наконец, критической остается зависимость регионов от федерального бюджета. С этим тоже надо бороться совместными усилиями, поставил задачу президент.
     Существуют на Северном Кавказе и, как выразился президент, внутренние противоречия, из-за которых существующие угрозы в регионе будут сохраняться. К ним он отнес межклановые отношения, воровство и взяточничество. «Если мы не сможем отреагировать на эти проблемы, то мы так и будем тут бороться с терроризмом», – указал Дмитрий Медведев.
     Против всех этих угроз должен быть выработан адекватный комплекс мер. Национальному антитеррористическому комитету, в частности, поручено подготовить комплекс организационных и оперативных мероприятий по преодолению террористической активности и бандитизма. Меры должны быть жесткими и включать в себя противодействие таким явлениям, как наркоторговля и наркотрафик, которыми и питается терроризм.
     Принимаемые меры должны быть конкретными и взвешенными. Президент особо подчеркнул, что Уголовно-процессуальный кодекс является не догмой, а живой материей, которую необходимо применять в соответствии с задачами сегодняшнего дня. «Если мы видим необходимость усилить ответственность, дифференцировать наказание, изменить процедуру привлечения к ответственности, мы должны делать это открыто, в обсуждении с общественностью, и мы должны двигаться в этом направлении», – считает он.
     В Махачкале Дмитрий Медведев смог лично понаблюдать за тем, как спецслужбы отрабатывают отдельные экстренные ситуации. В Центре спецназначения ФСБ глава государства ознакомился с упражнениями сотрудников по освобождению заложников. Ему также показали образцы вооружения, которыми пользуются специалисты центра. Из всего арсенала глава государства высоко оценил пистолет Ярыгина. «Я сам из него стрелял – хорошее оружие», – заметил президент.
     До заседания Совбеза Дмитрий Медведев успел заехать и в открытый в конце 2008 года Дагестанский центр кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии, рассчитанный на 100 коек. Осмотрев возможности медицинского учреждения, президент высоко оценил оборудование, отметив, что оно позволяет проводить высокотехнологичные операции на месте и не возить больных в другие регионы. В то же время он призвал развивать высокотехнологичную помощь и в районных больницах, создавая в них несколько «высокотехнологичных коек».
     Отдельно глава государства поинтересовался, как обеспечиваются жильем врачи. Руководство республики заверило, что непосредственно в Махачкале проблем с этим нет, а вот в сельской местности вопросы сохраняются. Это тем более актуально, что сейчас в Дагестане создается 68 фельд шерско-акушерских пунктов и параллельно идет реконструкция районных больниц. Но даже несмотря на это, нехватка койко-мест в республике сохраняется.
     Общаясь с персоналом клиники и больными, Дмитрий Медведев получил необычное предложение. Один из пациентов, бывший подводник, пригласил президента построить в Дагестане на берегу Каспийского моря резиденцию главы государства. «Это хорошая идея, – согласился Медведев. – Мы с президентом Дагестана поговорим об этом. Здесь хороший климат, хорошие люди, и геополитически это важно».

Без экстремизма

МВД не будет заниматься политическим сыском

     По указу президента в МВД создан новый департамент – по противодействию экстремизму.
     Сообщения о преступлениях доморощенных нацистов стали пугающе привычными. В стране, победившей фашизм, людей избивают и убивают за другой тип лица, цвет кожи, разрез глаз, вероисповедание. Поэтому и потребовалось подразделение, уникальное по своей сути и задачам, специально занимающееся этой не шуточной угрозой.
     Но в обществе сразу зазвучали опасения. Не станет ли новый департамент силовым органом политического сыска, предназначенным для подавления инакомыслия?
     Сумеет ли милиция не перейти тонкую грань между защитой людей от обезумевших фанатиков и политическим сыском? Об этом рассказал в своем первом эксклюзивном интервью «Российской газете» начальник департамента по противодействию экстремизму МВД России генерал-лейтенант милиции Юрий Коков.

     Российская газета: Юрий Александрович, создание нового департамента некоторые восприняли как возрождение политического сыска. Ставили ли перед вами подобные задачи?
     Юрий Коков: Эти опасения совершенно напрасны. Хотя сегодня раздаются отдельные заявления об «установлении контроля над гражданским обществом» и «усилении полицейских функций». Заговорили даже о составлении черных списков неблагонадежных – от футбольных фанатов до сектантов. Но все это далеко от истины.
     Судите сами. К компетенции департамента отнесены тридцать три состава преступлений экстремистской направленности: от убийств до хулиганских действий, совершаемых по мотивам национальной, расовой и религиозной ненависти. Согласитесь, это вполне милицейская работа и ничем не напоминает политический сыск.
     Никакого преследования за инакомыслие, никакого посягательства на право каждого иметь собственные убеждения. Но только до тех пор, пока они не трансформируются в противоправные деяния. Мы открыты для диалога со всеми, но в то же время будем вести бескомпромиссную борьбу с теми, кто избрал для себя путь криминала, насилия и террора.

     РГ: Вы готовы сотрудничать с правозащитными организациями?
     Коков: Не просто готовы, а рассчитываем на их поддержку. Да, случалось – некоторые из правозащитников высказывали беспокойство в связи с образованием департамента, усматривая в этом угрозу для своей деятельности. Подобный взгляд – заблуждение. Государство по определению не может быть против тех, кто защищает права граждан, если они действуют в рамках закона. Но мы, к сожалению, знаем правозащитников и другого рода, чьи заявления не всегда объективны, направлены на дискредитацию предпринимаемых государством усилий по сохранению общественной стабильности. Вместе с тем вызывает оптимизм позиция большинства правозащитников, которые понимают, что наше государство не может позволить себе быть втянутым в ситуацию гражданского противостояния, разделения общества. С ними мы уже тесно взаимодействуем.

Экстремизм по-нашему
     РГ: А насколько велика эта угроза гражданского противостояния?
     Коков: Рост экстремистских проявлений представляет реальную угрозу. В ряде регионов России отмечены попытки раскола по национальному и конфессиональному признаку, дестабилизации социально-политической ситуации. Это опасный симптом для государства, которое является уникальным национально-территориальным образованием. Ведь в России живут представители 160 национальностей. Между тем если в 2004 году в стране совершено 130 экстремистских преступлений, то в 2008-м – уже 460. Приведенные цифры – данные официальной статистики.
     Существенный рост числа межэтнических и межконфессиональных конфликтов в последнее время отмечается и во всем мире. Россия прочно интегрировалась в мировое сообщество, стала открытой страной. И наше общество, естественно, теперь намного восприимчивее к общемировым тенденциям. Как к положительным, так и к негативным. В том числе и к экстремистским настроениям.

     РГ: Но в каждой стране эта болезнь проявляется по-своему. В чем особенности российского экстремизма?
     Коков: Достаточно вспомнить, что распад СССР пришелся на момент резкого обострения межнациональных проблем. В наиболее сложном положении оказались русские диаспоры в странах ближнего зарубежья и большинстве регионов Северного Кавказа. Это спровоцировало массовый отток русскоязычного населения. Люди были вынуждены уезжать из собственных домов под давлением новоявленных национал-патриотов. Но и на новом месте сталкивались с многочисленными социальными проблемами, иногда с национальным оттенком. Все это сплелось в клубок серьезных противоречий.

Ставка на юность
     РГ: Экстремисты – это в основном молодые люди?
     Коков: Да, особую ставку идеологи экстремизма делают на молодежь, как на наиболее мобильную, легко подверженную внешним влияниям среду. При этом наибольший интерес проявляется к скинхедским, неофашистским группировкам, студенчеству и их лидерам. Одновременно ведется рекрутирование молодых людей в ряды боевиков и террористов. Их руками совершаются наиболее тяжкие преступления.

     РГ: Вы имеете в виду Северо-Кавказский регион?
     Коков: В том числе. Вы наверняка знаете, что сегодня в Нальчике проходит беспрецедентный судебный процесс. На скамье подсудимых находятся 58 человек за участие в вооруженном нападении 13 октября 2005 года на столицу Кабардино-Балкарии. В своем подавляющем большинстве – это молодые люди в возрасте от 17 до 25 лет. Обманом втянутые в преступную деятельность, они принесли горе и страдания в семьи наших граждан. Напомню, что тогда погибли 35 сотрудников правоохранительных органов, 14 мирных граждан, ранены 119 человек.

РГ: А с чего там все началось?
     Коков: Международные экстремистские организации рассматривали Кабардино-Балкарию как очередной плацдарм для разрушения территориальной целостности России. Реализации их целей способствовал спектр региональных проблем: нестабильность социально-экономической ситуации, межнациональные противоречия.
     Причем лидеры бандформирований не могли не понимать, что нападение имеющимися силами – около 200 боевиков – на 18 хорошо защищенных объектов бессмысленно. Более того, они планировали напасть на 40 объектов.

     РГ: То есть руководство бандподполья заведомо обрекло молодых людей на неминуемую смерть?
     Коков: А для них это обычная практика. Рядовые боевики всегда рассматривались как «расходный материал», на гибели которых был инспирирован длящийся конфликт, с вовлечением в его орбиту сотен, даже тысяч людей. Одной из целей идеологов акции было желание продемонстрировать несостоятельность власти.

Спеццентры для студентов
     РГ: Как они вербовали молодежь?
     Коков: Религиозно-националистические лидеры активно использовали «студенческий канал», то есть выезды на учебу молодых жителей республики в зарубежные религиозные центры. Многие из них по возвращении должны были вытеснить из религиозной сферы представителей Духовного управления мусульман. Некоторые впоследствии участвовали в бандитском нападении.

     РГ: Но ведь есть еще и объективные причины недовольства молодежи – безработица, безденежье, отсутствие перспектив.
     Коков: Заявления о том, что попытку захвата предприняли якобы доведенные до отчаяния нищетой молодые люди, не соответствуют действительности. Все участники бандитской акции имели постоянное жилье, больше половины боевиков и их близких родственников занимались бизнесом, имели банковские счета. У 59 процентов были личные автомобили. Каждый пятый получил высшее образование. Так что за оружие взялись далеко не голодающие люди.

     РГ: Сегодня Северный Кавказ остается в центре внимания вашего департамента?
     Коков: Конечно. С начала года в этом регионе нами совместно с коллегами из других силовых структур пресечена деятельность более десятка бандформирований из числа приверженцев религиозного радикализма, не имеющего ничего общего с основами традиционного ислама. При этом мы понимаем, что недопустимо противодействие религиозному экстремизму превращать в преследование за веру. Более того, в своей работе мы тесно сотрудничаем со всеми традиционными конфессиями.

«Нео» и «анти» – найди различия
     РГ: Чем отличаются друг от друга так называемые скинхеды и антифа?
     Коков: Фашистская, неонацистская идеология, а тем более преступления, совершаемые на этой почве, для цивилизованного общества неприемлемы. Используя эту истину, антифа провозглашают себя антиподом фашизма. Однако иногда они совершают акции, мало чем отличающиеся от действий тех, с кем призывают бороться.
     Причем если скинхеды априори отторгаются обществом, то антифа претендуют на некоторую поддер-жку. Внешне выступают против фашизма, за утверждение неких морально-нравственных ценностей. Все как бы очень пристойно. Но, присвоив себе право говорить от имени общества, иные представители антифа пытаются получить своеобразную индульгенцию на совершение преступлений.

     РГ: В каких регионах чаще всего происходят случаи нетерпимого отношения к людям иной национальности?
     Коков: География обширна. В этом году наши подразделения пресекли деятельность радикальных преступных группировок в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Белгороде, Екатеринбурге, Челябинске, Калуге, Рязани и ряде других городов. На их счету – сотни преступлений, в том числе и убийства.
     Не так давно националисты объявили 5 мая «Днем мести». На одном из сайтов в Интернете появились открытые призывы к погромам, поджогам, убийствам, терактам. Нами установлено, что одним из распространителей стал 16-летний москвич, активист радикальной неофашистской группировки. У него при обыске изъяли 6 самодельных взрывных устройств, компоненты к их изготовлению, экстремистскую литературу.

Идейные убийцы
     РГ: Кто-то последовал этим призывам?
     Коков: К сожалению, призывы были восприняты некоторыми сверстниками. В Нижнем Новгороде и Чебоксарах в эти дни за попытки поджога административных зданий задержаны семь человек. В Тамбове произошел вообще вопиющий по степени кощунства случай. В День Победы – даты, выстраданной и оплаченной миллионами жизней наших людей, молодой человек решил срывать с лацканов пиджаков ветеранов боевые награды. Он был задержан. А 20-летний житель Ижевска собирался 9 мая взорвать себя и окружающих в праздничной колонне, приготовив для этого килограммовое взрывное устройство с поражающими элементами. Готовясь к этой акции, он осуществил пробный взрыв 2 мая в лесном массиве.

     РГ: Насколько многочисленны экстремистские группировки? Есть ли у них оружие?
     Коков: Сегодня в наших подразделениях на учете находятся несколько десятков радикальных группировок. Например, установлены участники молодежной профашистской группировки «Фолькс-штурм», которые в 2006 – 2008 годах в Екатеринбурге систематически нападали на людей. Задержаны 18 человек. Расследуется более 40 преступных эпизодов. А в Нижегородской области обезвредили преступную молодежную группировку «Общество Белых-88», члены которой причастны к нападениям на граждан. У них изъято большое количество оружия, боеприпасов.
     В том же регионе раскрыта глубоко законспирированная преступная группа профашистской направленности, так называемая «БТО» – боевая террористическая организация. Она провозгласила своей целью ни много ни мало – вооруженную борьбу с органами власти. Ее участники совершили шесть вооруженных нападений. На их счету и вызвавшее большой общественный резонанс убийство в декабре прошлого года профессора Волжской государственной академии водного транспорта. При задержании изъяты компоненты для изготовления взрывных устройств, националистическая литература, оружие, списки граждан, «приговоренных» к «ликвидации». На сегодняшний день судебными органами запрещена деятельность 18 террористических организаций, 9 – признаны экстремистскими.

Мигрант как повод
     РГ: Как влияют глобальный экономический кризис и миграционные процессы на рост экстремизма?
     Коков: По мере обострения конкуренции на рынке труда нарастает градус негативного отношения к мигрантам. Провокаторы, остро чувствующие общественную конъюнктуру, меняют одни лозунги на другие и объявляют некоренных жителей первопричиной снижения уровня жизни, безработицы, других бед. Не всегда обдуманно ведут себя и сами приезжие, пытаясь привнести, а иногда и навязать свой образ жизни. Достаточно вспомнить, как разворачивалась ситуация в Кондопоге, Сальске, других городах.

     РГ: Кому выгодно раздувание конфликтов?
     Коков: Практика показывает, что в отдельных ситуациях они инспирируются в интересах коррумпированных чиновников или провоцируются на основе бытовых разногласий. Так, причиной массовой драки с участием около 300 человек между уроженцами Дагестана и Туркменистана, которая произошла в апреле на Ставрополье, стала ссора молодых людей из-за девушки. А якобы межэтнические столкновения в Калмыкии между местным населением и представителями дагестанской диаспоры на деле спровоцированы переделом теневого рыбного бизнеса.
     Принципиальное значение имеет объективное понимание процессов в обществе. Недоговоренности, недооценка дестабилизирующих факторов также неприемлемы, как и тенденциозная их подача, намеренное сгущение красок.

     РГ: Вы намерены противостоять экстремизму только силовыми методами?
     Коков: Нет, таким путем можно добиться лишь сиюминутного результата. Очевидно, должны сказать свое весомое слово авторитетные общественные деятели, религиозные лидеры, известные и уважаемые граждане. Общественность многолика – она представлена более 125 тысячами объединений, десятью основными конфессиями, более 20 тысячами религиозных организаций. И это – огромная сила, потенциал которой остается в полной мере не использованным.
     В предотвращении деконсолидации общества чрезвычайно важна роль семьи, педагогов, старшего поколения. Нередко подростки, обделенные родительским вниманием, озлобленные равнодушием общества, пополняют ряды преступников и, что особенно тревожит, ряды экстремистов и террористов. Мы беседовали с матерью несовершеннолетнего неонациста, который пытался организовать взрывы в «День мести». Она разводит руками: «Чувствую, что с ним последние полгода что-то происходит, а что – не знаю». А в это время по инструкциям, которые сын почерпнул из Интернета, на кухне, практически у нее на глазах, готовится взрывчатка. Это ли не равнодушие, нежелание вникать в проблемы собственного ребенка?
     Мы убеждены, что без активной позиции общественности и граждан невозможно эффективно противостоять экстремистским проявлениям. Ибо противодействие экстремизму – не борьба с инакомыслием, а защита общества и государства от деградации и распада.
     И это не просто лозунги. Сегодня при МВД России формируется экспертный совет, куда приглашены наиболее авторитетные представители общественных, правозащитных организаций, ведущие ученые и религиозные деятели. Надеюсь, это приблизит нас к выработке единых подходов в обеспечении межнационального и межконфессионального согласия.

Судья стала очередной жертвой насилия на Кавказе

     МОСКВА. Число потерь среди государственных чиновников на неспокойном российском Северном Кавказе продолжает расти. Очередной жертвой насилия стала высокопоставленная судья, которую расстреляла из автоматов группа мужчин, когда она ехала в машине на работу. Произошло это через день после поездки в северокавказский регион президента Дмитрия Медведева, который осудил насилие.
     Это убийство демонстрирует неспособность России сдержать волну насилия сепаратистов и исламских экстремистов. Несмотря на звучащие время от времени оптимистичные заявления российского руководства об успехах, эти силы остаются мощным источником дестабилизации обстановки в регионе, который в последние десятилетия практически не видел мирных дней.
     Власти заявляют, что, скорее всего, судья Аза Газгиреева была убита в связи со своей профессиональной деятельностью. Она занимала должность заместителя председателя Верховного суда Ингушетии – мусульманской республики, граничащей с Чечней. Газгиреева часто занималась делами по преступлениям, совершенным активно действующими в этом регионе исламистскими группировками воинствующих сепаратистов, заявил пресс-секретарь президента Ингушетии Калой Ахильгов.
     Хотя отчасти кровопролитие на Северном Кавказе вызвано межклановой борьбой, кровной местью и просто деятельностью преступного мира, значительную долю ответственности за насилие в этом регионе несут боевики-исламисты, говорит эксперт Human Rights Watch по Кавказу Татьяна Локшина. «Они объявили, что все сотрудники правоохранительных органов и государственные служащие это предатели ислама и враги, которых необходимо истреблять».
     Только в этом году в Ингушетии было убито тринадцать милиционеров, говорит представитель МВД Ингушетии Мадина Хадзиева. «С 2008 по 2009 год было много такого рода преступлений, не против судей, а в целом против представителей силовых структур, милиции, военнослужащих и так далее», – заявляет она.
     В других районах Северного Кавказа ситуация мало чем отличается. В прошлом месяце террорист-смертник привел в действие взрывное устройство, убив двух милиционеров в столице Чечни Грозном. А на прошлой неделе смертельное ранение получили министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров и один из его заместителей, когда находились на свадьбе дочери своего коллеги. Будучи высокопоставленным руководителем в правоохранительных органах, Магомедтагиров возглавлял борьбу с исламскими радикалами в Дагестане.
     Признаком озабоченности Кремля стало то, что во вторник в Дагестан прилетел президент Медведев. Он заявил, что ситуация в республике сложная и прискорбная. По его словам, в 2009 году в ходе террористических актов в регионе было убито 75 сотрудников правоохранительных органов и 48 мирных жителей. Также было уничтожено 112 боевиков.
     Медведев возложил вину за насилие на иностранных экстремистов, назвав их «уродами, которые приезжают для того, чтобы гадить на нашей территории». Но он также назвал в качестве причины крайнюю бедность этого региона, и обрушился на региональных руководителей с критикой за коррупцию, которая, по его словам, приводит к системным деформациям в органах власти на местном уровне, мешая им бороться с бандитами.
     Военные и милиция также способствуют пополнению рядов боевиков, применяя жесткие и деспотичные меры в ходе так называемых контртеррористических операций. Об этом говорят представители правозащитных организаций.
     «Мы отмечаем рост похищений людей и многочисленные случаи недвусмысленных преследований со стороны правоохранительных органов в Ингушетии, – говорит редактор интернет-издания «Кавказский узел» Григорий Шведов, – а это вызывает новый взрыв насилия».
     В Чечне, где прошли две войны, унесшие жизни десятков тысяч людей, пользующийся поддержкой Кремля президент республики Рамзан Кадыров руководит кампанией по борьбе с повстанцами, в ходе которой систематически и методично уничтожается движение мятежников. По словам правозащитников, при этом используются крайне жестокие методы и средства, включая пытки и похищения людей.
     Многие лидеры мятежников уничтожены, а сотни боевиков получили амнистию в обмен на свою лояльность властям. В апреле Кремль объявил об окончании десятилетней военной операции в Чечне, подчеркивая тем самым наличие хрупких достижений и побед.
     Но каковы бы ни были успехи, достигнутые в Чечне, в которой по-прежнему регулярно льется кровь, они сопровождаются вспышками насилия в Ингушетии и других регионах Северного Кавказа, где боевики могут действовать более свободно, говорит Локшина из Human Rights Watch.

Президента России проводили стрельбой по милиции

Дагестанские силы охраны порядка несут новые потери

     Через несколько часов после завершения визита президента России Дмитрия Медведева в Махачкалу (подробно о нем «Ъ» рассказывал вчера) обстановка в Дагестане вновь обострилась. В разных районах республики была совершена целая серия нападений на отделения внутренних дел и их сотрудников.
     Первое нападение было совершено во вторник около 20.30 в поселке Тюбе Кумторкалинского района, являющемся пригородом Махачкалы. Возле одного из домов двое неизвестных, вооруженных автоматическим оружием и пистолетом, обстреляли находившегося на службе командира взвода дагестанского ОМОНа. От полученных ранений милиционер скончался на месте, а преступники скрылись предположительно на ВАЗ-21014. Свидетели происшествия смогли запомнить номер машины, однако вскоре выяснилось, что по данным учета государственный регистрационный знак числится за автомобилем ВАЗ-21099, принадлежащим жителю селения Аксай Хасавюртовского района.
     А в половине двенадцатого ночи на дороге, ведущей из Кизляра в село Крайновку, на окраине совхоза имени Карла Маркса, наряд ДПС Кизлярского РОВД остановил для досмотра машину ВАЗ-2109. Когда один из инспекторов проверял документы у водителя, находившиеся в салоне неизвестные из пистолета открыли огонь и бросили в сторону милиционеров гранату. В результате один из трех патрульных от полученных огнестрельных ранений скончался по дороге в больницу. Отъехав около полукилометра от места происшествия, преступники подожгли свою машину и скрылись в неизвестном направлении.
     Вскоре после полуночи обстрелу подвергся райотдел милиции Карабудахкентского района. Двухэтажное здание РОВД расположено на краю села и фасадом обращено к частично покрытой высоким кустарником высотке за обводной дорогой, за которой начинается лес, так что позиция у нападавших была идеальной. Как установили следователи, обстрел, длившийся около пяти минут, велся из автоматов, пулемета, снайперской винтовки и подствольного гранатомета. Всего в нападении участвовало не менее десяти боевиков. Основной удар пришелся по дежурной части РОВД, однако находившиеся в ней милиционеры открыли ответный огонь. Быстро сориентировались и находившиеся дома другие сотрудники райотдела – вскоре после начала перестрелки они прибыли на подмогу своим товарищам. Получив отпор, нападавшие прекратили стрельбу и скрылись в лесном массиве.
     В организации нападения подозревается выходец из селения Губден Магомедали Вагабов, возглавляющий местную бандгруппу. На ее счету уже множество терактов и нападений на сотрудников милиции и местных жителей, которые проявили себя как активные противники ваххабитов. К счастью, никто из сотрудников милиции не пострадал, повреждения получили лишь около десятка служебных и личных машин милиционеров, а во многих кабинетах РОВД были выбиты стекла.
     Не прошло и часа, как в соседнем Буйнакском районе из автоматического оружия было обстреляно здание Карамахинского поселкового отделения милиции. Обстрел продолжался недолго – после того как милиционеры открыли ответный огонь, нападавшие прекратили стрельбу. Введенный после нападения план «Крепость», как и в Карабудахкенте, результатов не дал.
     Следствие не исключает, что нападения в Карабудахкенте и Карамахи были скоординированы боевиками по времени. По все видимости, они не собирались захватывать отделы милиции, а целью их акций был «шумовой» эффект. Подобное ЧП через несколько часов после отлета из Дагестана президента России Дмитрия Медведева, побывавшего в республике в связи с убийством главы МВД Адильгерея Магомедтагирова, неминуемо привлекло к себе особое внимание.

Убийства крупных чиновников стали нормой на Северном Кавказе

     Убийство Газгиреевой стало вторым за короткое время резонансным преступлением на Кавказе: 5 июня в Дагестане был убит министр внутренних дел республики Адильгерей Магомедтагиров. 9 июня Дагестан посетил президент РФ Дмитрий Медведев и провел в Махачкале выездное заседание Совета безопасности, на котором обсуждалась проблема терроризма на Северном Кавказе.
     Заместитель председателя Верховного суда Ингушетии Аза Газгиреева находилась в микроавтобусе, попавшем под обстрел вооруженной банды. Согласно российскому ТВ, один из нападавших подошел к телу Газгиреевой и произвел 'контрольный' выстрел в голову. 22-летний водитель Газгиреевой, Магомед Колоев, был тяжело ранен. Ранения получили еще пять человек, в том числе годовалый ребенок.
     Заместитель министра внутренних дел республики Валерий Жернов охарактеризовал это нападение как чрезвычайно дерзкое и жестокое: 'В настоящий момент сформирована оперативно-следственная группа, назначено заседание штаба, проводятся все неотложные оперативно-розыскные мероприятия и следственные действия. На месте происшествия обнаружен целый ряд вещественных доказательств, которые помогут нам в раскрытии данного преступления'.
     За полтора года до покушения на Газгирееву был убит ее предшественник – зампред Верховного суда Ингушетии Хасан Яндиев.
     В пятницу министр внутренних дел соседнего Дагестана Адильгерей Магомедтагиров был застрелен снайпером, когда выходил из ресторана, где справлял свадьбу своей дочери один из подчиненных министра. В этот вторник два дагестанских милиционера были убиты в отдельных происшествиях всего через несколько часов после визита в республику президента РФ. Дмитрий Медведев заявил, что проблемы на Кавказе носят системный характер:
     'Это и сохраняющаяся относительная бедность населения, очень высокий уровень безработицы, огромные масштабы коррупции, чудовищные просто масштабы коррупции, системные деформации в государственном управлении на региональном уровне, когда эффективность органов власти является крайне низкой. И, к сожалению, зачастую – это не везде, но зачастую, это сопровождается и утратой доверия к власти, утратой авторитета власти:'.
     Медведев подчеркнул и другие проблемы Кавказского региона – чрезмерную зависимость от федеральных субсидий, которая сдерживает развитие бизнеса; присутствие иностранных мусульманских экстремистов и контрабанда наркотиков. Сергей Арутюнян, эксперт по Кавказу Российской академии наук, в интервью 'Голосу Америки' высказал мнение, что Кремль должен предпринять действенные меры, чтобы не дать оторвать от России ее южные республики. 'Если и дальше не делать шагов к построению правового государства, – сказал Аратюнян, – не пресекать коррупцию, не поддерживать средний класс и: даже мелкого производителя, не создавать рабочих мест, не предоставлять каких-то возможностей для получения образования, сохранять положение, когда без денег вообще никуда не сунешься – да, тогда Россия потеряет Кавказ:'.
     Сергей Арутюнян заметил в заключение, что Кремль, похоже, или не желает, или не способен реализовать меры, необходимые для решения проблем Кавказа. Другие российские эксперты по Кавказу также выступили с аналогичными предупреждениями.

Первый глава МВД Ингушетии погиб пенсионером

Убит Башир Аушев

     Очередное громкое убийство совершено в Ингушетии – застрелен Башир Аушев, занимавший на протяжении последних 15 лет в республиканском правительстве высокие должности в силовом блоке – министра внутренних дел, секретаря совета безопасности и курирующего силовиков вице-премьера. Отрабатываются две основные версии убийства бывшего чиновника: месть боевиков и бытовая. Между тем представители ингушской оппозиции не исключают, что господина Аушева могли убрать как человека, который «много знал о коррупции во власти». Во властных и правоохранительных структурах республики не усматривают связи между этим преступлением и недавним убийством зампреда Верховного суда Ингушетии Азы Газгиреевой.
     Башира Аушева убили в Назрани возле его дома в микрорайоне «Центр-Камаз» в субботу вечером. «Господина Аушева расстреляли из проезжавшей машины, когда он копался в палисаднике возле своего дома»,– сообщила вчера «Ъ» сотрудница следственного управления следственного комитета при прокуратуре РФ по Ингушетии Светлана Горбакова. По данным предварительного следствия, стреляли в экс-чиновника из автомата Калашникова. Установлена также машина, в которой находился преступник,– белый ВАЗ-2107. Правда, автомобиль был без регистрационных знаков, поэтому обнаружить преступников по горячим следам не удалось.
     Президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров связал убийство экс-вице-премьера с его прежней деятельностью. «Конкретных причин убийства пока нет, но есть предположение, что оно, возможно, связано с прежней деятельностью Аушева»,– заявил господин Евкуров. И добавил, что «никакой связи между этим преступлением и совершенным на днях убийством зампреда Верховного суда Ингушетии Азы Газгиреевой нет» («Ъ» подробно рассказал о покушении на судью 11 июня). Ингушский президент объяснил активизацию боевиков наступлением лета и появлением так называемой зеленки.
     Правоохранительные органы республики также в качестве главной версии убийства бывшего силовика рассматривают его профессиональную деятельность. «Предварительные данные баллистической экспертизы изъятых на месте происшествия пуль и гильз свидетельствуют о том, что Аушев был убит из автомата Калашникова, который стоит на вооружении в органах внутренних дел»,– уточнили в МВД республики, предположив, что это оружие было похищено во время нападения боевиков на Назрань в июне 2004 года. «Господин Аушев последние 15 лет как министр внутренних дел, секретарь совета безопасности и затем вице-премьер по силовому блоку принимал участие в разработке практически всех спецопераций против боевиков»,– заявили в МВД, отметив, что «заслуживает внимания и версия убийства на почве неприязненных отношений».
     По мнению представителей ингушской оппозиции, неприязненные отношения к бывшему силовику могли возникнуть у родственников тех, с кем милиция боролась, подозревая в сотрудничестве с незаконными вооруженными формированиями. «Он (Башир Аушев.– «Ъ»), будучи вице-премьером по силовикам, руководил республиканской антитеррористической комиссией и, конечно, был причастен к осуществлению спецопераций, в результате гибли и пропадали местные жители. Возможно, этот расстрел – месть за них»,– заявил вчера «Ъ» один из лидеров ингушской оппозиции Макшарип Аушев. Впрочем, как считает оппозиционер, господина Аушева могли убрать и как человека, который «много знал о коррупции во власти». «Он при всех трех президентах республики работал на ключевых должностях в силовом блоке республиканского правительства и, конечно, очень много знал о том, что творилось в коридорах власти»,– резюмировал Макшарип Аушев.
     Напомним, что на экс-чиновника покушались и раньше. В ноябре 2008 года неизвестные взорвали частный дом, принадлежащий исполняющему тогда обязанности вице-премьера Ингушетии Баширу Аушеву. Никто не пострадал, так как в момент взрыва в доме людей не оказалось. В июле 2008 года в Назрани в элитном районе «Центр-Камаз» злоумышленники подожгли новый, почти отстроенный дом господина Аушева, который тогда курировал силовой блок в правительстве республики. Преступники подъехали ночью на машине к дому и забросили внутрь несколько бутылок с зажигательной смесью. Пожарникам удалось потушить огонь, но здание серьезно пострадало.

Президенту Кабардино-Балкарии выразили чувство ущемления

Балкарцы перекрыли федеральную трассу

     Увольнения работников стали поводом для серьезного этнического конфликта в Кабардино-Балкарии. 12 июня жители Эльбрусского района на целый день перекрыли единственную автомагистраль, ведущую к горнолыжным курортам. Участники акции утверждают, что сделали это «в знак протеста против дискриминационной политики республиканских властей в отношении представителей балкарского народа». Ранее по той же причине два местных чиновника вышли из партии «Единая Россия».
     Как рассказал корреспонденту «Ъ» один из участников акции, Расул Бозиев, в канун празднования Дня России в клубе поселка Эльбрус собрался сельский сход. Поводом стало увольнение из ОАО «Канатные дороги Приэльбрусья» нескольких местных жителей, которые оказались балкарцами. Этот факт участники схода расценили как «ущемление прав балкарского народа» со стороны руководства предприятий и решили поговорить об этом с властями республики, перекрыв трассу. «В полночь на дорогу вышли несколько сотен человек. Днем протестующих было около двух тысяч»,– уточнил господин Бозиев.
     Перекрытие единственной дороги, ведущей к горнолыжным курортам, лишило туристов возможности проезда в места отдыха, а некоторые, наоборот, оказались заперты в курортной зоне и вынуждены были отложить отъезд домой. В 14 часов к протестующим приехали глава правительства КБР Андрей Ярин вместе с главой МВД Юрием Томчаком. Однако с ними разговаривать участники акции не стали. Через час на место событий прибыл и глава КБР Арсен Каноков. Он минут 15 беседовал на месте, а затем для продолжения переговоров отправился в село. Километровый путь до сельского клуба главе республики пришлось проделать пешком – демонстранты отказались открыть дорогу даже для президентского кортежа.
     По словам представителя совета старейшин балкарского народа Мурадина Рахаева, основное требование, которое люди изложили президенту, это предоставление местным жителям, в основном балкарцам, нормальных возможностей для социально-экономического развития. Господин Рахаев утверждает, что «права балкарцев в республики начали ущемлять с 90-х, лишив возможности участвовать в приватизационных процессах». Теперь, по его мнению, безработица среди местного населения, которое в подавляющем большинстве представлено балкарцами, достигла 90%. «Такая политика республиканских властей может привести к социальному взрыву и даже межнациональным конфликтам»,– заключил господин Рахаев, напомнив, что ранее он и его коллега, глава администрации селения Кара Су Ибрагим Толгоров, в знак протеста против «дискриминационной политики властей» вышли даже из рядов партии власти «Единая Россия».
     Власти республики эти обвинения отвергли. Президент Каноков заявил о своей готовности передать канатные дороги муниципалитету поселка Эльбрус, правда, при этом подчеркнул, что в таком случае неоткуда будет брать средства на содержание канатки. «Все, что строится здесь, никто никуда не заберет. Это останется для вас и ваших детей. Вы знаете, что в соответствии с концепцией развития Приэльбрусья здесь планируется создать десять тысяч рабочих мест с приоритетностью распределения их среди местных жителей. Никто не приедет и не займет их»,– заверил протестующих господин Каноков и пообещал разобраться в законности увольнения людей.
     После этих заявлений люди ушли с дороги, пообещав туда вернуться, если «их требования не будут выполнены».

Кремлем к Мекке

     Президент Дмитрий Медведев намерен до конца года провести две крупные встречи с представителями мусульманской общественности. Обсуждается план посещения президентом мечети. Пока с координационным центром мусульман Северного Кавказа провел беседу первый замглавы президентской администрации Владислав Сурков. Владимир Путин применял принципиально иную тактику, полагает эксперт.
     Первая встреча Дмитрия Медведева с духовными лидерами мусульман состоится ориентировочно в июле, вторая – в конце года. Об этом «Газете.Ru» сообщил муфтий Чечни Султан Мирзаев. Официальный сайт Чеченской республики передал информацию о планирующихся мероприятиях со ссылкой на первого замруководителя администрации президента Владислава Суркова, который во вторник встретился с представителями координационного центра мусульман Северного Кавказа. Встреча президента с мусульманскими духовными лидерами планируется, подтвердили два сотрудника администрации президента, однако говорить о ней подробнее отказались.
     По словам Мирзаева, в июле к президенту предполагается пригласить как представителей Духовного управления мусульман России и Европейских стран СНГ Талгата Таджуддина, так и Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина. В конце года к Медведеву должны пойти руководители духовных управлений мусульман Северного Кавказа.
     Возможно, ко второй встрече будет приурочено посещение Медведевым мечети, сообщил муфтий.
     «Почему бы и не посетить?» – прокомментировал план зампред Духовного управления мусульман европейской части России (ДУМЕР) Дамир Гизатуллин, добавив, что, если так нужно для дела, глава государства имеет право посещать и мечети, и синагоги, и буддийские храмы. Президент готов встречаться с представителями всех конфессий, сказала его пресс-секретарь Наталья Тимакова. Она напомнила, что с представителями православной общественности Медведев общается довольно часто, а в прошлом месяце он принял главного раввина России Берл Лазара и президента Федерации еврейских общин России Александра Бороду.
     По словам Мирзаева, на встрече с Сурковым обсуждались «проблемы Кавказа», в частности, кремлевский чиновник пообещал помочь муфтиям с предоставлением охраны.
     С Сурковым поговорили о противодействии религиозному экстремизму. Примерно это же представители мусульманских организаций будут обсуждать и с Медведевым, полагает Мирзаев.
     По словам зампреда Духовного управления мусульман европейской части России Дамира Гизатуллина, духовные лидеры мусульман могли бы взять на себя миссию по воспитанию у молодежи патриотизма и толерантности. Об этом могла бы зайти речь на встрече с президентом, сказал он.
     «Это поворот Медведева к мусульманам. Мы его давно ждали и приветствуем», – радуется Мирзаев. Ранее в должности президента отдельно с представителями ислама в столь широком составе не встречался ни сам Медведев, ни Владимир Путин. Гизатуллин напомнил, что в 2006 году Путин принял Гайнутдина, Таджуддина и руководителя координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаила Бердиева, которым сообщил, что МИД поможет вернуть паломников, застрявших в Мекке из-за птичьего гриппа.
     По словам главного редактора «Кавказского узла» Григория Шведова, Путин придерживался другой тактики в религиозной политике, в том числе и по отношению к мусульманам.
     «Путинская политика не подразумевала доверия народа, она основывалась на силовом подходе и вере в административный ресурс. Диалог с обществом инициирует Медведев, который понимает, что без него невозможно побороть коррупцию и построить правовое государство. А на Северном Кавказе без доверия и диалога невозможно избежать эскалации насилия», – считает Шведов. По его мнению, встреча президента с духовными лидерами мусульман «находится в рамках реализации концепта о потере доверия народа к государственным властям, который Медведев огласил в Дагестане после недавнего убийства министра внутренних дел республики». Налицо желание Москвы опереться в большей степени на тех, кто пользуется реальной поддержкой в регионе, а это религиозные лидеры. О существовании такого подхода свидетельствует, как считает Шведов, неожиданное назначение на пост президента Ингушетии истово религиозного чиновника Юнус-бека Евкурова.
     У духовных управлений мусульман (ДУМ) встречный интерес к властям. «Они нередко проигрывают схватку за уммы, – говорит Шведов. – Число людей, уходящих в нетрадиционный для Северного Кавказа ислам, становящихся «мирными ваххабитами», растет быстрее, чем можно было ожидать».
     Они хотят изменить ситуацию, особенно в том же Дагестане, говорит эксперт, ищут новых административных ресурсов на федеральном уровне, хотя и так имеют немалые: монополию на организацию хаджа и гегемонию в СМИ.
     Дагестанский религиозный авторитет и поэт Адалло считает, что «власти России тем самым на сантиметр приблизились к умной политике в отношении к исламу». По его мнению, нельзя ограничиться приглашением в Кремль только представителей ДУМ, хотя найти тех, кто, например, в Дагестане открыто не согласится с официальным исламом, сложно, считает Адалло.
     Инициативой мусульманской общественности на встрече с президентом, по мнению Адалло, мог бы стать запрет на действующий в республике закон от 1999 года «О противодействии ваххабизму и иным формам религиозного экстремизма», по которому карают всех несогласных с официальным исламом. Закон является уникальным: более ни в одной республике ваххабизм не запрещен законом как религиозное течение. Его несоответствие современным реалиям признает министр по делам национальностей Дагестана Гарун Курбанов: «Я бы не возражал объявить мораторий на его исполнение как шаг навстречу тем экстремистам, кто готов к дискуссии».
     Целью работы Москвы с мусульманскими организациями могло бы стать преодоление раскола в среде ислама, установление «вертикали власти» как в РПЦ, говорит Курбанов.
     «Может понадобиться реформа ДУМов. Можно было бы подумать над подотчетностью, к примеру, мусульманских учебных заведений ДУМам», – считает министр. ДУМ Дагестана, по оценке Курбанова, представляет интересы не менее 90% дагестанских верующих. Их имамы – более чем в 2 тысячах мечетей, говорит он. По оценке Шведова, в Дагестане оппозиция ДУМ самая ощутимая: «Известно много случаев, когда в мечетях выбирают независимых имамов».

Неприручаемый Кавказ

У России по-прежнему нет никакой стратегии на Кавказе. Есть лишь тактика относительной и во многом искусственной стабилизации в каждой конкретной республике

     Покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова напоминает России о реальном состоянии ее кавказской политики и степени контроля федерального центра над Кавказом. Стабилизация на Кавказе, считавшаяся едва ли не главным достижением путинского президентства, как была, так и остается фикцией.
     Круг замкнулся: реальное положение России на Кавказе с 22 июня 2004 года, момента дерзкого нападения боевиков на Назрань, до 22 июня 2009 года, момента покушения на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, по существу не изменилось. Очевидно, что факт гибели Масхадова или Басаева, сдача центром Чечни Рамзану Кадырову или попытки поставить на Ингушетию вместо рассорившегося со всеми местными легальными и теневыми политическими силами генерала ФСБ Мурата Зязикова гвардии полковника Юнус-Бека Евкурова, никак не связанного с прежними внутриингушскими разборками, не меняют ситуацию по существу.
     Кремль не контролирует ситуацию на российском Кавказе в той мере, чтобы считать находящиеся там субъекты федерации обычными регионами.
     Россия по-прежнему не застрахована ни от убийства министра внутренних дел Дагестана прямо на свадьбе, ни от попытки убить нынешнего президента Ингушетии точно таким же способом, каким пытались убить пять лет назад прежнего, ни от повторения трагедии Беслана.
     Проблема в том, что у России по-прежнему нет никакой стратегии на Кавказе – есть лишь тактика относительной и во многом искусственной стабилизации в каждой конкретной республике. В некотором смысле
     Кавказ до сих пор не стал органичной частью российского государства, Россия не «переварила» свой Кавказ, к которому теперь, в результате войны с Грузией, добавились Южная Осетия с Абхазией.
     После покушения на Евкурова федеральный центр в отношении Ингушетии оказался на такой же политической развилке, на которой был в Чечне после убийства Ахмата Кадырова. Первый уровень выбора – какой вариант подавления террористического подполья избрать. Можно пойти по зязиковскому пути, уповать на федеральные спецслужбы при президенте республики, который не идет ни на какие контакты с местным населением и сам ничего не контролирует. Этот путь никакого реального и прочного мира Ингушетии не принес. Можно по евкуровскому – продолжать попытки разговаривать со всеми политическими силами в республике. Но после такого покушения идти этой дорогой федеральный центр захочет едва ли. Скорее
     возрастает вероятность объявленной или необъявленной полномасштабной и бессрочной контртеррористической операции в масштабах всей республики.
     Второй уровень выбора связан с типом управления республикой. Если в ней будут хозяйничать федеральные силовики – это означает фактическое отсутствие полноценной гражданской власти, латентную войну. Повторение чеченского опыта и поиск «ингушского Кадырова» (большой вопрос, есть ли реальные кандидаты) – будет знаменовать дальнейшее самоустранение России от решения кавказских проблем. Опять же, сейчас даже страшно делать прогнозы, как будет выглядеть ситуация в Чечне, случись что с Рамзаном Кадыровым, – жестко замкнутая на одну персону вертикаль власти на взрывоопасном Кавказе имеет совершенно другие издержки и куда большие опасности, чем такая же вертикаль в масштабах России. На Кавказе «управляемую тандемократию» не заведешь – там люди привыкли подчиняться или не подчиняться одному «хозяину».Опять же,
     по какому пути ни пошла бы Ингушетия после покушения на Евкурова, возникает набор крайне неприятных для российской государственности вопросов.
     Во-первых, какой регион будет следующим для «чеченизации», кого еще оставит федеральный центр? Во-вторых, если у каждой кавказской республики будет своя система власти (в Дагестане, например, «кадыровский» вариант невозможен в принципе – слишком много там живет разных народов, из-за чего приходится сохранять систему национальных квот на должностные посты), каким образом Россия намерена делать эти территории органичной частью единой, пусть и федеративной, страны? В-третьих, кто ведет террористическую войну с Россией, если все сколько-нибудь известные обществу главари террористического подполья вроде бы уничтожены? В-четвертых, не воспроизводится ли это подполье политикой российской власти, представляет ли себе эта власть реальный религиозный, социальный, ментальный расклад в каждой из кавказских республик?
     Вопросов можно задавать множество, а ответы на них остаются столь же неясными, как и в 20-е годы ХIХ века или в эпоху кавказских войн 90-х годов прошлого столетия.
     «Ускользающий» Кавказ по-прежнему не стал органичной частью российского государства, равно как населяющие его народы не стали органичной частью российского народа.
     Причем происходит это независимо от уровня лояльности конкретных национальных элит или местного населения российской власти и России как таковой. Мы так и не знаем, чего реально хотят люди, посылающие «смертника» убивать президента Ингушетии. Официальное объяснение – «они хотят дестабилизировать ситуацию». Но такие объяснения описывают ситуацию на российском Кавказе уже почти два века и в третьем, с тех пор, государстве на территории России. За это время уже можно было бы подобрать и другие объяснения.

Кто ставит на КТО?

Охранники заслонили президента своими телами. Только чудо спасло Евкурова от смерти

     Только в апреле в Чечне отменили режим контртеррористической операции (КТО), как его вновь ввели в соседней Ингушетии. Пока только в Назрановском районе – там, где было совершено покушение на президента Евкурова. Не этого ли добиваются «лесные братья» во главе с неуловимым Доку Умаровым?
     КТО это большая беда для жителей Кавказа. С этим режимом хорошо знакома Чечня. Проверки документов с поводом и без повода. Перекрытие трасс, закрытие аэропортов и рынков. Отселение жилых кварталов. Зачистки сел. Пропавшие без вести. КТО – это война.
     Режим КТО регулируется какими-то документами. Но документы эти простые гражданские в глаза не видели. Правозащитники который год бьются с властью, чтобы рассекретить эти бумаги. Одним словом, КТО – серьезная дубина для наведения порядка. И жаловаться тут не на кого.
     На КТО мне в Чечне жаловался каждый встречный. Нельзя спокойно съездить в село, чтобы привезти продукты, – обязательно на блокпосту обыщут. Нельзя съездить за товаром в соседнюю республику без особого разрешения. Нельзя открыть таможенный пост. Нельзя организовать международный авиарейс. А нашему брату-журналисту без специальной аккредитации и шага нельзя было ступить с фотокамерой. Чечня в режиме КТО хоть формально и была мирной, но мир этот поддерживался обилием военной техники на дорогах и ночными спецоперациями против бандитов. Неслучайно отмену КТО в республике встретили как победу мира над войной. В рекордные сроки возвели здание чеченской таможни (наконец-то не нужно зависеть от соседних регионов).
     Но сразу после отмены КТО начались активные вылазки бандподполья. Международному террористу Доку Умарову, под началом которого несколько сотен боевиков, Рамзан Кадыров объявил беспощадную войну. Но чтобы банда не ушла в соседнюю Ингушетию, действия решено было объединить. Евкуров и Кадыров стали брать Умарова в клещи. Он остался без поддержки населения. То и дело появлялись сообщения о ликвидации террориста. То ли ко Дню России, то ли чуть позже. И вот очередная наглая вылазка.
     Вводить КТО в отдельно взятом районе – это то же самое как лечить эпидемию, изолировав только одного больного. Зараза все равно расползается. Чтобы этого не произошло, режим надо вводить повсюду, где есть леса и есть поддержка от местного населения. Но не этого ли добиваются ваххабиты?
     На Кавказе за многие годы впервые стала зарождаться настоящая мирная жизнь. Я сам это видел. Чечня теперь наиболее спокойный регион на Северном Кавказе. А город Грозный – столица кавказских фонтанов. В Гудермесе аквапарк открывается... Все эти фонтаны с аквапарками как удавка на шею ваххабизму. Только недовольство властью будет подпитывать подполье. Только избитые в милиции и потерявшие без вести своих родственников будут уходить в горы, чтобы убивать и взрывать.
     Не случайно ваххабитские вылазки тревожат нас то в Нальчике, то в Махачкале, то в Назрани. Убит глава МВД Дагестана. Проведено экстренное совещание Совбеза в Махачкале. Несмотря на все предпринятые меры, обстрелы Дагестана продолжились. Теперь покушение на президента Ингушетии. Кто следующий?
     Чтобы победить болезнь, недостаточно помазать ранку зеленкой. Надо принимать решительные меры. Но эти самые меры, если они будут проведены без филигранной, хирургической точности, укрепят ваххабитское подполье. Что предпримет власть – мы скоро увидим. Медлить больше нельзя

Каким был «Мерседес» Евкурова
     «Бронированный автомобиль президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова, созданный на базе «Мерседеса W221», мог выдержать взрывы гранат и выстрелы из любого стрелкового оружия», – сказали «Известиям» в компании «Рида», которая несколько месяцев назад, выиграв тендер, изготовила бронеавтомобиль для главы Ингушетии. Толщина стали в машине – 6 мм, стекол – 43,5 мм. Стоимость такого автомобиля – примерно 16 млн рублей. Он весит на тонну больше, чем обычный. При испытании таких машин взрывают несколько гранат РГД-5 и, если они взрыв выдерживают, значит, все нормально, уточнил представитель компании Георгий Гуданов. «Но эта машина не была рассчитана на столь мощный направленный взрыв, который не смог бы выдержать даже танк», – сказал он.

Хозяин Кавказа

     Рамзан Кадыров будет лично руководить боевыми операциями на территории соседней Ингушетии. По словам президента Чечни, такое поручение ему дал Дмитрий Медведев. Прежде вылазки кадыровцев в соседние регионы приводили к скандалам. Впервые российский регион оказался надолго лишен руководителя: за боевиков будет отвечать Кадыров, за экономику – и. о. президента республики.
     Дмитрий Медведев поручил продолжить дело тяжелораненого ингушского лидера Юнус-Бека Евкурова его чеченскому коллеге. По словам Рамзана Кадырова, президент России велел ему «усилить действия (по борьбе с боевиками), в том числе на территории Ингушетии».
     «Я буду лично контролировать эти операции, и я уверен, что скоро будут хорошие результаты», – сказал Кадыров в интервью агентству Reuters.
     Встреча Кадырова и Медведева состоялась в понедельник в Кремле. Как сказал сотрудник администрации президента, Медведев сказал Кадырову не прекращать совместную операцию, которая проводится вместе с властями Ингушетии, но не более того. Встреча с Кадыровым планировалась заранее и то, что она произошла в такой трагический день, – случайное совпадение, уверяет источник. По его словам, Медведев, как и планировал, обсудил с Кадыровым текущие вопросы, в частности ликвидацию последствий наводнения в Чечне.
     Совместная спецоперация МВД Чечни и Ингушетии на территории обеих республик проводится с 16 мая. Командование операцией на месте осуществлял депутат Госдумы и брат Кадырова Адам Делимханов, которого полиция ОАЭ разыскивает как организатора покушения в Дубае на Сулима Ямадаева.
     С мая в Ингушетии было уничтожено почти 30 боевиков, а их лидер Доку Умаров был ранен. В последнее время операции против боевиков проходили в лесах на ингушской территории: около селений Аршты, Даттых, Верхний и Нижний Алкун.
     По словам эксперта Human Rights Watch Татьяны Локшиной, до мая борьбой с боевиками в Ингушетии занималась ФСБ, а с мая их совместно проводили чеченские и ингушские силовики. «Раз Кадырова допустили до Ингушетии, значит, федеральный центр высоко оценивает его усилия по борьбе с боевиками и думает, что он справится лучше», – сказала Локшина «Газете.Ru».
     В интервью телеканалу «Вести-24» Кадыров заявил, что будет тесно сотрудничать с и. о. президента Ингушетии Рашидом Гайсановым. Однако даже пресс-секретарь Евкурова Калой Ахильгов признает, что Гайсанов в первую очередь экономист (он семь лет работал министром экономики Ингушетии) и далекий от военного дела человек.
     Помощник Кадырова Альви Каримов ничего страшного в поручении Медведева не видит.
     «Административные границы – это условность, когда речь идет о боевиках. Именно из-за границ они и чувствовали себя вольготно. Евкуров и Кадыров договорились, что при борьбе с терроризмом боевиков нужно преследовать везде», – сказал Каримов «Газете.Ru».
     Локшина сомневается: «Евкуров пытался вести спецоперации в рамках законности, чего от Кадырова ожидать едва ли приходится». «Ингушский президент работал, чтобы похищения прекратились, а в ходе спецопераций на территории Чечни исчезают и пытают людей, в том числе в секретных тюрьмах», – сказала Локшина «Газете.Ru».
     Кремль отдает Кадырову на откуп не только Чечню, но и другие кавказские республики, где активно проявляет себя подполье, опасаются эксперты.
     По мнению главного редактора сайта «Агентура.Ru» Андрея Солдатова, усиление роли Кадырова в соседней республике началось «не вчера, а после нападения боевиков на Ингушетию в 2004 году». «Тогда министр внутренних дел России Рашид Нургалиев дал разрешение кадыровским силам вести операции на территории Ингушетии. С тех пор Кадыров проводит операции не только в Чечне и Ингушетии, но и других республиках, – напомнил эксперт. – Он так реализует свои амбиции, и сейчас он просто воспользовался ситуацией».
     Прежние вылазки чеченских силовиков за пределы республики нередко приводили к громким скандалам. В сентябре 2006 года на КПП № 20 чечено-ингушской границы между чеченским ОМОНом и ингушскими милиционерам завязалась перестрелка. В результате вооруженного столкновения погибли семь человек (ингуш и 6 чеченцев), еще несколько человек получили ранения. В ноябре 2006 года в центра Москвы «при задержании» был убит противник Кадырова Мовлади Байсаров, экс-командир отряда «Горец». Несмотря на большой общественный резонанс, дело замяли.
     По словам Локшиной, после нападения на Евкурова Кадыров может получить «зеленый свет на любые действия в Ингушетии, будет играть там едва ли не главенствующую роль и может замахнуться на присоединение соседней республики к Чечне». Солдатов напоминает, что «и об отмене КТО в Чечне весной первым заявил президент Чечни, а федеральный центр уже позже высказался на этот счет».
     Помощник Евкурова Ахильгов осторожничает: «Не думаю, что это ущербная позиция для Ингушетии. Есть же оперативные штабы в Ингушетии и Чечне, да и Кадыров имеет позитивный опыт борьбы с боевиками. Думаю, что и сейчас планы операции будут согласовываться с Гайсановым».
     Впервые российский регион оказывается надолго лишен руководителя по ранению – состояние здоровья Евкурова очень тяжелое, признали медики. Командовать силовыми операциями все это время будет Кадыров. По данным «Газеты.Ru», федеральные чиновники, которые съехались в Магас в день покушения на Евкурова, уже во вторник республику покинули.
     Полпред президента Медведева в ЮФО Владимир Устинов будет следить за развитием событий в Ингушетии дистанционно из Ростова-на-Дону, сказал «Газете.Ru» главный федеральный инспектор по республике Владимир Трубицын.
     Уехали в Москву и глава МВД Рашид Нургалиев, и генпрокурор Юрий Чайка, а также глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, который после убийства министра внутренних дел Дагестана Адильгирея Магомедтагирова провел в Махачкале не один день.
     «По большему счету президент республики – глава исполнительной власти, и не его дело заниматься операциями. Для этого, например, был создан объединенный оперативный штаб и другие надреспубликанские структуры», – считает Солдатов. Стоит напомнить, что после пролоббированной Кадыровым отмены КТО в Чечне оперативный штаб почти сразу же ввел КТО в нескольких районах Чечни, и по сведениям экспертов, военные были недовольны отменой КТО.
     Евкуров был тяжело ранен в результате теракта, произошедшего в понедельник

Взрыв в Ингушетии опровергает заявления России о стабилизации региона

Продолжению кровопролития на Северном Кавказе может способствовать недовольство, вызываемое коррупцией, полагают эксперты

     Несмотря на все попытки Кремля провозгласить победу и идти дальше, эскалация насилия, распространяющегося из Чечни по бурлящему российскому Северному Кавказу, так просто не прекратится.
     В понедельник террорист-смертник развеял последнюю иллюзию стабильности, взрезавшись на своей начиненной взрывчаткой машине в кортеж назначенного Кремлем президента Ингушетии Юнус-бека Евкурова. В результате президент был серьезно ранен, а двое его телохранителей убиты.
     Г-ну Евкурову, бывшему офицеру российской военной разведки, было поручено умиротворить Ингушетию, после того, в прошлом октябре был отправлен в отставку его предшественник, службу безопасности которого обвиняли в совершении беспорядочных актов насилия против мирного населения.
     Ингушетия, крошечная республика, полумиллионное население которой этнически близко чеченцам, оставалась мирной во время двух жестоких войн, в ходе которых Кремль пытался привести к покорности чеченских сепаратистов. Однако в последние годы в ней, как и в другой в основном мусульманской республике – Дагестане – нарастает волна насилия.
     'С 2006 года число актов насилия в Дагестане и Ингушетии превысило их число в самой Чечне', – утверждает редактор сайта Агентура.Ru, специализирующегося на освещении деятельности российских спецслужб, Андрей Солдатов.
     'Борьба будет долгой и трудной, – уверен он. – Доверия между московскими властями и местными силами безопасности нет'.
     Президент России Дмитрий Медведев назвал покушение на своего протеже, ставшего уже третьим высокопоставленным ингушским чиновником, который за последний месяц России в наведении порядка в соседней Чечне.
     Россия с 1994 года вела в Чечне две кровопролитные войны, унесшие приблизительно 200 000 жизней. Ей лишь недавно удалось добиться стабильности в несчастной республике, дав фактическую автономию местному промосковскому диктатору Рамзану Кадырову.
     В понедельник г-н Кадыров сообщил журналистам, что покушение на его ингушского коллегу стало следствием его собственных успехов в соседней Чечне.
     'Сегодняшний чудовищный теракт – еще одно доказательство, что мы на правильном пути и что мы обязательно доведем до конца мероприятия, которые мы начали против террористов и экстремистов', – заявил Кадыров.
     При этом ряд экспертов считают, что картина сложнее, чем хочет показать Кремль, и что в росте насилия, вероятно, основную роль играет коррупция, а не тайные заговоры местных исламистов.
     'С момента своего прихода к власти Евкуров успел наступить на мозоли многим местным криминальным боссам', – считает заведующий отделом изучения Кавказа московского Института стран СНГ Михаил Александров.
     'Весь вопрос в коррупции, и это отражает ситуацию в России в целом. Просто на Кавказе борьба принимает подобные радикальные и уродливые формы. На Кавказе существует традиция силового разрешения споров, поэтому на представителей власти так часто и нападают'.

Новый фронт для Кремля

Интервью c Тома Гомаром

     Кавказ. Специалист по России Тома Гомар (Thomas Gomart) комментирует покушение на убийство президента Ингушетии.
     Юнус-Бек Евкуров, президент Ингушетии – российской кавказской республики, соседней с Чечней – получил вчера тяжелые ранения в результате совершенного на него покушения. Liberation попросила Тома Гомара*, директора центра «Россия / Новые независимые государства» при Французском институте международных отношений (IFRI), разъяснить причины нового всплеска насилия в этом регионе, известном своей нестабильностью.

     – Известно ли, что стоит за этими покушениями: желание свести счеты, мафия или исламисты?
     – В этом регионе зачастую размыты границы между религиозной идеологией, семейными узами и мафиозными структурами, поэтому сложно определить заказчика. У Кремля же прослеживается тенденция определять все мятежные движения универсальным термином «ваххабизм». Но очевидно, что недавно совершенные покушения были направлены на конкретных лиц, на представителей государства или силовиков (силовых структур, то есть правосудия, милиции, спецслужб – прим. Liberation). Президент Евкуров как раз участвовал в операции по подавлению повстанческих движений, при осуществлении которой делалась попытка сбалансировано использовать, с одной стороны, силы милиции, а с другой – связи с населением. Два месяца назад Кремль объявил о завершении конфликта в Чечне, а точнее о его военном урегулировании и нахождении некоего политического решения. Два месяца спустя в Ингушетии и Дагестане отмечается новый всплеск насилия.

     – То есть окончание войны в Чечне – это иллюзия?
     – Нужно представлять себе Кавказ как разрозненные и нестабильные территории. На севере находится зона, где стабильность нарушена из-за чеченской войны, а на юге – зона, дестабилизированная разгоревшейся прошлым летом войной с Грузией. И это уж не говоря о том, что Кавказ не остается безучастным к тому, что происходит в Турции или Иране. Учитывая то, в какой форме велась чеченская война, там по-прежнему тлеют угольки конфликта, которые могут вновь разгореться. Президент Рамзан Кадыров сегодня осуществляет определенный контроль над регионом, но это ничего не меняет.

     – То есть Кремлю был нанесен тяжелый удар?
     – С одной стороны, федеральной власти был брошен вызов, и даже нанесено оскорбление. Но в то же время, там будет создан новый фронт. Но по сути очевидно, что Кремлю часто бывает нужен такой новый фронт. Потому что ему нужно оправдывать наличие столь мощных силовых структур и масштабное военное присутствие в регионе. Нужно вспомнить, что в начале года Москва послала военное подкрепление в Ингушетию. Эти инциденты позволяют Министерству внутренних дел по-прежнему иметь сильное влияние в стране.

     – Не было ли это еще и личным вызовом Медведеву?
     – Медведев – сначала назначенный, затем избранный на свой пост – был окончательно утвержден в своей должности в ходе войны с Грузией. В России глава государства должен быть воинственным деятелем. И именно так он проявил себя в Дагестане. Настоящая трудность для него состоит в том, чтобы в сфере безопасности его признали «первым среди равных». Путин вызывал больше доверия в качестве военного руководителя.

     – Не усиливают ли еще больше нестабильность на Кавказе новые российские учения, запланированные в этом месяце на грузинской границе?
     – Региональная нестабильность выходит за рамки Ингушетии. Для России главное – показать (как Грузии, Азербайджану и западным странам), что она является доминирующей державой в этом регионе.
     * Автор книги «Russian Civil-Military Relations: Putin's Legacy». Washington, Carnegie, 2008.

«Эта война не закончится...»

Террористическое подполье на Кавказе существует независимо от «громких имен» лидеров

     Еще до покушения на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова и последовавшей за этим терактом экстренной встречи в Москве с президентом России Дмитрием Медведевым президент Чечни Рамзан Кадыров потребовал от командиров спецподразделений чеченской милиции уничтожить оставшихся боевиков в двухнедельный срок. Это предложение он сделал милиционерам в конце недели, и, таким образом, боевики в Чечне должны быть полностью уничтожены уже в начале июля.
     На самом деле реплика чеченского президента была не так категорична. «Спецоперации по ликвидации остатков незаконных вооруженных формирований ведутся у нас по всем направлениям, и, значит, должны быть серьезные результаты. Пока эти «шайтаны» бегают по нашей земле, мы не можем расслабляться. Поэтому я даю вам двухнедельный срок, чтобы изменить ситуацию. Бандиты должны быть уничтожены», – так выглядит прямая цитата. То есть Рамзан Кадыров предложил своим силовикам до начала июля предъявить «серьезные результаты» их работы, а требование полного уничтожения бандитов к конкретной дате вроде бы не привязано и просто констатирует необходимость.
     «Мне кажется, мы расслабились, – продолжал президент Чечни. – Это недопустимо. Если «шайтаны» убегают, их надо догонять и уничтожать, доставать их в любом месте. У вас есть все необходимое для эффективной борьбы – силы, средства, техника. Эта война не закончится, пока мы сами ее не закончим».
     Последнее замечание выглядело не особенно оптимистически: сам президент Чечни, добивавшийся отмены в этой республике режима контртеррористической операции, признает, что мир там до сих пор так и не наступил. Но решение об отмене КТО было в конечном счете решением Москвы. В Чечне, где люди более, чем где-либо, привыкли делать различие между картинкой в телевизоре и происходящим за окном, никто не удивился тому, что после того, как Кремль официально переименовал войну в мир, мир так и не наступил. Никто скорее всего не удивится и тому, что по истечении обозначенных президентом двух недель «шайтаны» все еще будут заходить в горные села, стрелять по милиционерам и воевать с федералами.
     Но обещание президента Чечни для жителей Чечни гораздо важнее, чем очередное имиджевое решение федерального центра о перемене терминологии. И раз уж президент Чечни потребовал уничтожить бандитов за две недели (именно так, опуская нюансы, его поняло большинство слушателей), он должен быть готов к тому, что как только через две недели зазвучат первые выстрелы или где-то взорвется фугас, первое, о чем вспомнят, будет это его требование насчет двух недель. Всем, в том числе, судя по осторожности реальной формулировки, и самому президенту Кадырову, понятно, что требование невыполнимо. А с таких невыполнимых требований часто начинается потеря доверия к лидеру, чей авторитет помимо прочего строился именно на том, что его прежние требования выполнялись.
     Рамзан Кадыров, который в начале своей политической карьеры не слишком бегло говорил по-русски, а теперь перед телекамерами читает стихотворения Пушкина, всегда производил впечатление человека, достаточно четко осознающего, что и как следует говорить публично. Возможно, в ряде случаев он полагался на советы опытных имиджмейкеров (и нередко ошибался, беря инициативу в свои руки). А возможно, он просто хорошо знает, что хотят услышать чеченцы. Так или иначе, явных публичных просчетов было мало – недаром большинство самых резких политических реплик передоверялось в Грозном спикеру парламента Дуквахе Абдурахманову или уполномоченному по правам человека Нурди Нухажиеву. На этом фоне требование за две недели очистить Чечню от боевиков выглядит довольно явной имиджевой ошибкой, совершенной не от избытка спокойствия и стабильности: невыполнимые обещания даются в ситуациях, когда выполнимых не остается.
     Поводов для волнения хватает. Прошло уже больше двух месяцев с момента отмены КТО, а мир так и не наступил. Движения по вопросу об открытии международного сообщения в грозненском аэропорту и соответственно чеченской таможни пока тоже не видно. Рамзан Кадыров вновь призывает своих силовиков не расслабляться и поскорее закончить войну.
     «Серьезный результат», которого потребовал президент, – это скорее всего голова кого-то из больших эмиров боевиков, раз уж Рамзан Кадыров сам запретил какие бы то ни было разговоры о сдаче и амнистии (после того, как у здания МВД Чечни вскоре после отмены режима КТО взорвал себя смертник). Таких голов, что произвели бы впечатление, то есть принадлежали бы известным полевым командирам, ветеранам обеих войн, опытным и непримиримым, уже почти и не осталось: «в лесу» произошла смена поколений.
     Часть бывших комбатантов старшего поколения «вернулась к мирной жизни» – пару недель назад по республиканскому телевидению выступил целый коллектив представителей былого ичкерийского истеблишмента, хором обвинивших в начале второй войны (1999 год) своего тогдашнего президента и главнокомандующего Аслана Масхадова, который якобы не пытался предотвратить вторжение Басаева в Дагестан. Другая часть перешла под знамена Рамзана Кадырова и служит республике на военных (в милиции) или гражданских должностях. Третьи просто устали и вернулись домой: людям, которые сознательно взяли в руки оружие в 1994 году, сейчас уже никак не меньше 30, у них появились семьи и обязательства, да и поистратился юношеский задор. Из известной, именитой «старой гвардии» остались, пожалуй, только самопровозглашенный эмир Кавказа 45-летний Доку Умаров и его 53-летний «наиб» Супьян Абдуллаев.
     Как известно, в первой половине мая на границе Чечни и Ингушетии, в традиционной «зоне охоты» Доку Умарова, в окрестностях Алкуна и Даттыха, федеральные силовики, ингушская и чеченская милиция проводили многодневную спецоперацию, по результатам которой появилось было сообщение об уничтожении Умарова. Это сообщение не подтвердилось. Боевики опровергли его практически сразу – между тем в прошлом, когда силовикам удавалось достать их влиятельных командиров, факт потери, как правило, подтверждался подпольем немедленно. Федералы обещали сначала провести генную экспертизу человеческих останков, найденных в базовом лагере боевиков после его бомбардировки. Но на прошлой неделе и они согласились с тем, что останков главного врага предъявить пока не могут.
     Проблема в том, что физическая ликвидация «больших» полевых командиров имеет значение лишь в том случае, если начатое ими движение еще не превратилось в самостоятельно регенерирующийся общественный процесс, развивающийся в форме широкой сети. Если процесс еще может воспроизводить сам себя независимо от конкретного Доку Умарова – тогда ликвидация лидеров может привести к победе. Но если явление уже существует самостоятельно, на место лидеров просто придут новые, имен которых не знает вся Россия, как она знала Шамиля Басаева. Их может не знать и сама Чечня – достаточно села или района. Сеть становится важнее лидера. Если такой стадиальный переход состоялся, ликвидация Доку Умарова не будет иметь решающего значения.
     Самое страшное, что определить, пройдена ли уже точка невозврата, практически невозможно. Рамзан Кадыров прав в том, что «непримиримых» абсолютное меньшинство, их просто «не поймает» никакая социология, даже если бы она была возможна в специфических условиях Северного Кавказа. Но вышеупомянутый процесс идет и на этих, пока предельно малых значениях. В качестве своего знамени «непримиримые» видят ислам, а это значит, что каковы бы ни были расхождения между их видением ислама и традициями ислама в Чечне, они всегда смогут найти сочувствие среди верующих. В том числе и поэтому очень трудно завлечь их какой-то альтернативной идеологией – будь то чеченский национализм в версии Рамзана Кадырова или расплывчатая и имеющая мало общего с реальностью официозная идея о «единой России» для всех независимо от этнического происхождения и веры.
     Судя по всему, средний возраст «непримиримых» ближе к 18, чем к 30. МВД Чечни собирается судиться с журналистами, сообщившими об уходе «в лес» еще 30 молодых людей, а президент республики регулярно сообщает, что среди «шайтанов» практически нет чеченцев – одни иностранные наймиты, «чужаки». Дело в том, что эти 18-летние часто во многом чужие для поколения своих отцов, определяющих сейчас лицо Чечни (и остального Северного Кавказа) во всех смыслах. Отцы, кем бы они ни были, родились и выросли еще в Советском Союзе. Они готовы защищать традиционный ислам против фундаментализма, но обладают при этом в значительной мере секулярным сознанием. Поколение детей, чье детство пришлось на время того самого «сбоя в семье и обществе», о котором на днях метко сказал как раз президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, принципиально другое, оно выросло на войне и рядом с ней, в условиях разлагающихся социальных структур, архаизации и отрыва от внешнего мира.
     «Окном» в этот внешний мир для многих из них становится религия, а единственным моральным авторитетом – молодые имамы «из леса», проповедующие джихад. Для того чтобы не потерять это поколение окончательно, недостаточно убить Доку Умарова или объявить, что «в лесу» одни иностранцы. Даже деклараций о создании рабочих мест и академических квотах мало: заблуждение считать, что «в лесу» одни неимущие невежды. «В лес» смотрят люди, которым очень нужно другое «окно», куда они согласились бы заглянуть. И поверили бы увиденному.

В окружении президента Евкурова мог быть агент террористов

     В среду в Ингушетии побывал президент Чечни Рамзан Кадыров. Его черный кортеж пронесся по трассе «Кавказ» со скоростью 200 километров в час. Ни дополнительной охраны, ни перекрытий движения не было. Защита от возможной атаки террористов строилась на внезапности визита.
     Кадыров встретился с и.о. президента Ингушетии Рашидом Гайсановым. Встреча длилась не более получаса. При закрытых для прессы дверях. После нее чеченский президент так же стремительно укатил в Грозный.
     – В Чечне все молятся о выздоровлении Юнус-Бека Евкурова, – рассказал «Известиям» присутствующий на встрече пресс-секретарь президента Чечни Альви Каримов. – Стороны договорились, что совместная антитеррористическая операция, которая началась 16 мая, не просто будет продолжена, но многократно усилена. Чечня готова поделиться с Ингушетией обмундированием, машинами и специалистами. Рамзан Кадыров заявил, что это подлое покушение безнаказанным не останется!
     Тем временем глава МВД Ингушетии Руслан Мейриев в своем кабинете отвечал на вопросы журналистов. Собственно, все вопросы крутились вокруг покушения на президента.
     – Состояние президента Юнус-Бека Евкурова тяжелое, но стабильное. Президент взял курс на стабилизацию и объединение ингушского народа. Мы знаем, кому это не понравилось. Мы знаем, кто мог спланировать это преступление.
     По словам министра, осталось две версии: ваххабиты, за которых взялся президент, и коррупционеры, которым он проходу не давал. Назвать конкретные фамилии министр наотрез отказался:
     – Давайте не будем мешать следствию!
     А на вопрос, как он относится к тому, что к соседнему президенту Рамзану Кадырову переходит кураторство антитеррористической операции, Руслан Мейриев ответил довольно резко:
     – Чеченцы – наши братья! Мы равны. Речи о каком-то выдуманном кураторстве быть не может!
     В Ингушетии работает следственная бригада из Москвы – Следственный комитет при прокуратуре прислал своих лучших специалистов. Но пока прессе сообщить нечего. Чины в погонах только разводят руками. Слова «идет следствие» я слышу чуть ли не чаще чем «рекламную паузу».
     А следствию есть о чем подумать. Очевидно: шахиды знали маршрут президентского кортежа. Ведь Юнус-Бек Евкуров обычно ездит на работу другой дорогой. Но именно эту ночь он провел в своем родовом селе Тарское, расположенном в соседней Северной Осетии. И на работу ехал прямо оттуда. На боевую позицию террористы выехали из жилого квартала «Камаз». Припарковались и стали ждать кортеж. Значит, в окружении президента есть предатель?
     – Это исключено! – отмел министр эти страшные догадки.
     А в это же самое время в Малгобеке неизвестные из «Лексуса» расстреляли омоновца. Спустя два часа милиционеры после перестрелки задержали двоих боевиков в селе Экажево. Идет следствие...

Направленный взрыв

После покушения на президента Ингушетии события на Северном Кавказе могут пойти по чеченскому сценарию

     «Сотворил себе врагов»
     «Центры власти на Кавказе пришли в движение»
     «Если Кавказ не идет к «Имарату»

Юнус-Бек Евкуров: мой враг – коррупция

Об этом глава Ингушетии сказал в интервью «РГ» за два дня до покушения

     Я встретилась с главой Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым за два дня до того, как террорист-смертник подорвал президентский кортеж на дороге, ведущей в Магас. Интервью было коротким.
     Рабочий день Евкурова расписан буквально по минутам – он встает в шесть утра, а домой приезжает уже глубокой ночью, поэтому для беседы президент согласился пожертвовать обеденным временем.

     Российская газета: Юнус-Бек Баматгиреевич, чем объясняется непростая общественно-политическая ситуация в республике?
     Юнус-Бек Евкуров: Недоверие к власти и коррупция – вот главные причины сегодняшнего положения дел в республике. Мнение населения и анализ кадровой политики подтвердили факты коррупции на всех уровнях. Молодые люди уходят к бандитам и становятся преступниками, потому что в семье и обществе произошел сбой.
     Они видят, как чиновники строят шикарные особняки и ездят на дорогих машинах в то время, когда больше половины трудоспособного населения Ингушетии – безработные.
     Основной механизм борьбы с коррупцией заложен в нас самих. Мы должны сами не брать взятки и не предлагать их другим. Я уже говорил, что молю Всевышнего дать мне твердости противостоять тем соблазнам, которые встречаются на моем пути.
     Наряду с этим существуют внешние факторы, связанные с деятельностью на территории Ингушетии экстремистских религиозных международных организаций и спецслужб. Я готов разговаривать с преступниками до последнего. Если человек не замешан в кровавых деяниях и попал к бандитам по ошибке или незнанию, собственной наивности, мы ему поможем. Я почти каждый день встречаюсь с родственниками членов незаконных вооруженных формирований и призываю их склонить своих близких к добровольной сдаче властям, гарантируя им, что с ними будут обращаться в рамках закона, беспредела силовиков не будет. Общественность, правоохранительные органы, власть должны действовать сообща. Только когда мы будем в «едином кулаке» – сможем установить мир в регионе.

     РГ: В январе на съезде ингушского народа вы объявили, что любые факты коррупции чиновников будут выявляться и наказываться, поручив Счетной палате начать массовые проверки. И каковы результаты?
     Евкуров: В 2008 году удалось выявить шесть преступлений коррупционной направленности. С начала 2009 года по сообщениям населения о фактах мздоимства расследовано 27 уголовных дел, из них 13 направлено в суд.
     Общая сумма причиненного материального ущерба по коррупционным преступлениям в этом году составила 570 миллионов рублей, для сравнения: в 2008 году – более трех миллионов рублей. В ходе следствия возмещено более 15 миллионов рублей и 10 тысяч долларов, в прошлом году – только 170 тысяч рублей. В основном все преступления связаны с воровством чиновников и злоупотреблением ими служебными полномочиями, а также нецелевым использованием бюджетных средств. Во взяточничестве чаще всего обвиняются сотрудники органов внутренних дел, требующие мзду с предпринимателей.

     РГ: Рост собираемости налогов в республике на 30 процентов с начала года также результат антикоррупционных мер, принимаемых в регионе?
     Евкуров: Это связано с повышением контрольных функций со стороны надзорных органов. К примеру, на территории Ингушетии прекращена незаконная добыча полезных ископаемых. Позитив в налоговой политике действительно есть, но хотелось бы большего: в этом году планируем увеличить поступления налогов как минимум на 50 процентов. Меняем руководителя республиканского налогового ведомства. Вероятна смена начальников районных инспекций, если они не изменят своих взглядов на работу. В прошлом году в Ингушетии было собрано миллиард 200 тысяч рублей налогов, сегодня я требую увеличить эту сумму до двух миллиардов, а мне некоторые руководители говорят, что рост возможен всего на пять-десять процентов, этого мало, это от лукавого. Рано или поздно республика должна уйти от высокой дотационности.

     РГ: Какова сегодня доля федеральных дотаций в республиканском бюджете?
     Евкуров: В 2009 году по сравнению с предыдущим она несколько выросла и составляет 56,8 процента. В прошлом году доля федеральных средств на выравнивание уровня бюджетной обеспеченности в общей сумме доходов равнялась 39,5 процента.

     РГ: В развитии экономики Ингушетии идет речь пока только о государственных инвестициях?
     Евкуров: Нет, почему же – мы создаем в республике благоприятный инвестиционный климат. Идет активная работа по совершенствованию законодательной базы и развитию инфраструктуры поддержки малого предпринимательства.
     В рамках другой федеральной целевой программы «Юг России» предусмотрена реализация проектов по открытию четырех промышленных зон площадью 50 гектаров каждая, где будет создана необходимая инженерная инфраструктура. После чего промышленные площадки передадут инвесторам на условиях соглашений с властями для строительства новых высокорентабельных предприятий и производств. Прорабатывается также вопрос по привлечению средств Внешэкономбанка на реализацию проекта по техническому перевооружению и реконструкции завода легких сплавов, других объектов.
     В числе безусловных приоритетов – строительство столицы республики. Привлекаем частных инвесторов в сферу жилой застройки Магаса, а также других населенных пунктов Ингушетии. Причем стараемся делать все от нас зависящее для сдерживания роста стоимости жилья, в том числе за счет обеспечения земельных участков под застройку коммунально-инженерными сетями.
     В этом вопросе очень важна работа, проводимая республиканскими министерствами, по привлечению средств из федерального бюджета на инженерную подготовку участков под жилищное строительство.
     Учитывая, что бюджетные ресурсы республики крайне ограничены, направляем максимум усилий на привлечение внебюджетных инвестиций и готовы поддержать любые проекты, направленные на повышение инвестиционной привлекательности Ингушетии. С этой целью республика активно участвует в различных форумах и выставках.

     РГ: Какие антикризисные меры принимаются в субъекте?
     Евкуров: Одна из них – запрет на сокращение рабочих мест, естественно, он неофициальный. А то ведь некоторые чиновники лишь прикрываются кризисом, увольняя людей. Мы «вывезли» из республики около трех с половиной тысяч мигрантов из бывших союзных республик, освободив таким образом рабочие места для собственного населения. Прорабатывается вопрос участия жителей Ингушетии на стройках в Сочи. Три с половиной тысячи человек задействованы в общественных работах. С правительством России удалось договориться о приобретении в лизинг нескольких тысяч голов крупного рогатого скота. Животные будут розданы населению на условиях беспроцентного кредита, который люди должны будут погасить в течение пяти лет. Думаю, что затраченные средства окупятся в течение двух лет. Если даже 50 процентов из того, что запланировано, сбудется, рабочие места получат около 10-12 тысяч человек.

     РГ: В республике есть долги по зарплате?
     Евкуров: Да, они составляют около трех миллионов рублей. Вот сегодня на мою «горячую линию» поступили звонки от работников трех предприятий, которые жалуются на невыплату зарплаты. До 10 июля люди свои деньги получат, если предприятия сами не смогут рассчитаться с сотрудниками, то им помогут органы власти.

     РГ: Сегодня каждый житель республики может напрямую обратиться к главе субъекта. Вы сделали свой мобильный телефон телефоном доверия – достаточно необычный шаг для главы республики.
     Евкуров: Я уже использовал эту практику, когда руководил армейскими подразделениями. Номер моего мобильника знали и солдаты, и их родители. Звонили мне в любое время дня и ночи, если возникали какие-то вопросы. Опыт был успешный, поэтому я решил к нему вернуться, тем более что у жителей республики столько наболевших вопросов.

Не по-вайнахски

     В Назрани созывается съезд ингушей, который обратится к Дмитрию Медведеву с просьбой назначить и. о. президента республики Руслана Аушева. Экс-президент не против. Это делается, чтобы не допустить к власти в республике Рамзана Кадырова, говорят инициаторы созыва.
     Президент Чечни Рамзан Кадыров в среду совершил марш-бросок в Ингушетию. По сведениям «Газеты.Ru», кортеж Кадырова ехал на большой скорости, раскидывая машины по обочинам. На посту ДПС на въезде в Магас кортеж остановили, между ингушскими милиционерами и охраной Кадырова произошла небольшая стычка.
     В Магасе Кадыров встретился с и. о. президента Ингушетии Рашидом Гайсановым. Встречались один на один за закрытыми дверьми в кабинете Гайсанова. Обсуждали проведение совместной операции МВД обеих республик против боевиков, которая с мая проходит в ингушских лесах на границе с Чечней, сообщили пресс-службы обоих.
     Гайсанов еще до встречи с Кадыровым с возмущением отверг «высказывания отдельных экспертов и журналистов» о том, что «в Ингушетии возможно введение элементов внешней формы управления и проведение на ее территории не согласованных с руководством и правоохранительными органами республики специальных операций» («Газета.Ru» писала о такой возможности).
     Тем не менее, и.о. президента Ингушетии не скрывает, что планированием операций заниматься не будет.
     Он долгое время работал министром экономики Ингушетии, а затем – в полпредстве ЮФО, и военного опыта не имеет. «Кадыров будет руководить совместными спецмероприятиями по задержанию боевиков на границе двух республик, а Гайсанов непосредственно будет исполнять обязанности президента», – сказал после встречи его пресс-секретарь Калой Ахильгов.
     Кадыров пообещал провести собственное расследование покушения на Евкурова «по горским обычаям», и оно будет отличаться от расследования, которое проводят МВД и Следственный комитет. «Мы сделаем все для того, чтобы навести порядок у нашего братского народа и соседей ингушей. Для этого у нас есть разработанная стратегия, есть силы и средства, которые мы можем достойно реализовать», – сказал Кадыров телеканалу Russia Today. Его пресс-секретарь сказал «Газете.Ru», что у борьбы с терроризмом «нет административных границ».
     «У Кадырова совсем другая тактика, чем у Евкурова. В Чечне результата добиваются через тотальный контроль, жестокое насилие не только к боевикам, но и к родственникам, их дома сжигают, а Евкуров, наоборот, с родственниками общался», – сказал эксперт «Мемориала» Александр Черкасов «Газете.Ru».
     Против возможных действий Кадырова в Ингушетии резко высказалась республиканская оппозиция. В ближайшее время должен быть созван чрезвычайный съезд народа Ингушетии, на котором попросят вернуться экс-президента Руслана Аушева.
     «Если придет Кадыров, начнется великая кавказская война. Прольется кровь, и Россия потеряет Кавказ. На съезде мы попросим президента России, чтобы временно республикой управлял Аушев», – сказал «Газете.Ru» один из лидеров оппозиции Магомед Хазбиев.
     Это будет уже седьмой съезд народа Ингушетии, причем предыдущий в январе 2009 года впервые прошел на высоком уровне. В его работе принял участие Евкуров, а Медведев приветствовал делегатов телеграммой. Именно там Евкуров огласил свои идеи о примирении кровников и возможности амнистии боевиков. Хазбиев говорит, что к организации нового съезда уже приступили.
     Аушев, и сейчас пользующийся большим авторитетом в республике, заявил о готовности руководить республикой до выздоровления Евкурова и высказался против новой роли Кадырова в Ингушетии.
     «Я готов возглавить республику на время лечения Евкурова, если это будет юридически оформлено», – сказал Аушев в среду в эфире «Эха Москвы».
     Он отдельно отметил, что «разделять силовую часть от экономической части или от социальной – это неправильно». «Один человек, который возглавляет республику, должен эти все вопросы решать», – заключил Аушев. От более подробных комментариев «Газете.Ru» экс-президент отказался.
     По законодательству Ингушетии исполнять обязанности президента может только премьер республики. Без юридического вмешательства вопрос назначения Аушева решить невозможно», – сказал «Газете.Ru» Ахильгов. «Думаю, что Аушев в трудный момент решил помочь, и это его решение. Он дал понять Кремлю, что готов ненадолго возглавить республику», – добавил пресс-секретарь.
     По мнению Черкасова, «если Аушев сказал такое, то ситуация критическая». По мнению эксперта, в Ингушетии нужен человек, который «ничем не обязан местным элитам – такой, как Евкуров». «Можно ли еще найти такого, не знаю. Но ближе всего к Евкурову именно Аушев, хотя он как красная тряпка для Путина и кремлевских силовиков», – добавил Черкасов.

Беды Ингушетии

     Кремль хотел бы заставить россиян (и весь остальной мир заодно) поверить, что он контролирует ситуацию на Кавказе. Однако это не так. Вчерашнее покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова стало третьим за три недели нападением на высокопоставленного чиновника в этой автономной республике и пятым за месяц в регионе в целом. 10 июня была убита судья верховного суда Ингушетии – ее автомобиль был обстрелян. Тремя днями позже был убит – тоже в собственной машине – бывший ингушский вице-премьер Башир Аушев.
     Пока неясно, на ком лежит ответственность за эти убийства; мало того, непонятно даже, были ли они связаны. Однако уже сейчас в них обвиняют мусульманских боевиков. К сожалению, на Кавказе, где милиция следит за верующими мусульманами, особенно молодежью, и регулярно обвиняет их в терроризме только на основании того, что они практикующие мусульмане, это уже стало рефлекторной реакцией. Подобная политика крайне глупа. Она может только настроить мусульманскую молодежь против политической системы и подтолкнуть ее в объятия боевиков – которые, безусловно, существуют.
     За вчерашним покушением могут стоять именно они. Оно несет все признаки деятельности экстремистов. Как сообщается, машину президента протаранил автомобиль, управляемый террористом-смертником. Евкурову повезло – он выжил; его брат и два других телохранителя (так в статье, – прим. перев.) погибли. Напротив, остальные нападения выглядели совсем по-другому. В них не участвовали смертники. Обе жертвы были убиты в движущихся машинах неопознанным стрелком.
     В действительности, хотя в Ингушетии, в самом деле, есть боевики, связанные с разгромленным повстанческим движением в соседней Чечне (до 1991 года Чечня и Ингушетия составляли одну автономную республику), у нее есть и другие проблемы, которые вполне могли стать причиной убийств – в первую очередь коррупция и организованная преступность.
     Именно для того, чтобы обуздать коррупцию, преступность и повстанцев президент Дмитрий Медведев и назначил в прошлом октябре Евкурова, бывшего офицера-десантника, служившего в Чечне, президентом Ингушетии, заменив им некомпетентного, коррумпированного и неуважаемого в республике Мурата Зязикова. Он уже сделал определенные шаги в борьбе с коррупцией и доставшимся ему экономическим хаосом, и было бы трудно предположить, что этим он не нажил себе врагов, как их нажила и убитая судья. Примерно таким же образом в Мексике и Колумбии наживают себе врагов власти, объявляющие войну наркотикам и организованной преступности. Как и в этих двух странах, в Ингушетии есть люди, которые не поколеблются нанести удар в сердце государства, лишь бы все оставалось, как есть.
     Москва сейчас, по-видимому, чувствует, что она должна показать, кто хозяин в Ингушетии. Возможно, соблазнительной для нее выглядит идея взять республику в ежовые рукавицы, обрушившись на всех, кто подозревается в экстремизме. Таков излюбленный стиль премьер-министра Владимира Путина. Однако мир Ингушетии способно принести лишь восстановление, а не репрессии. Она – один из самых бедных регионов в России и невозможно не видеть, что именно это и делает ее одним из самых неспокойных регионов. Стоит искоренить эту причину, и озлобление, которое привело многих к экстремизму, схлынет.

Кто примеривается к Ингушетии?

     Президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, на которого в минувший понедельник было организовано покушение, по-прежнему не приходит в сознание. Между тем в республике развернулась борьба за власть. Пока лишь подковерная.
     Несмотря на все усилия врачей московского Института хирургии имени Вишневского, состояние президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова пока не улучшилось – он по-прежнему без сознания.
     – Врачам удалось нормализовать артериальное давление, – уточнил для «Известий» пресс-секретарь главы Ингушетии Калой Ахильгов.
     Пока Евкуров находится в больнице, исполняющим обязанности президента республики назначен председатель правительства Рашид Гайсанов. Что, заметим, произошло в полном соответствии с Конституцией Ингушетии. Однако это ничуть не помешало бывшему президенту Ингушетии Руслану Аушеву выступить с неожиданным заявлением.
     – Я готов вернуться на время лечения Евкурова и выполнять обязанности президента республики до его выздоровления, – заявил экс-президент Ингушетии в радиоэфире.
     Этот акт самовыдвижения пока в политических кругах никак не комментируется.
     По событиям в Ингушетии выступил и президент соседней Чечни Рамзан Кадыров. После встречи с российским президентом (в понедельник) он заявил, что ему дано поручение навести порядок в Ингушетии.
     – Я буду делать все для того, чтобы раз и навсегда покончить с терроризмом и на территории Чеченской Республики, и на территории Республики Ингушетия, – заявил Кадыров. – Я буду лично выезжать и оказывать содействие местным властям в продолжение той работы, которую проводил Евкуров.
     Некоторые собеседники «Известий» в решительности Кадырова увидели желание подмять под себя Ингушетию и выразили опасение, что чеченская милиция будет хозяйничать на территории всего Северного Кавказа. Впрочем, соратников Евкурова, похоже, заявления Кадырова не пугают.
     – Соглашение о совместных спецоперациях в лесных массивах на территории Ингушетии было заключено между чеченским и ингушским лидерами еще 18 мая, – пояснил Калой Ахильгов. – После покушения оно не утратило силы. Так что Кадыров, говоря о борьбе с террористами на территории Ингушетии, имел в виду исключительно спецоперации в лесах. А так, заверю, на территории Ингушетии действует законная власть, которая в состоянии самостоятельно решать стоящие перед нами проблемы, в том числе по обеспечению безопасности в республике.

Месть пуста не бывает

В Ингушетии началась борьба за власть

     Вчера в Ингушетии был уничтожен один из лидеров местных боевиков Абдул-Малик Алиев, находившийся в розыске за недавнее убийство заместителя председателя Верховного суда республики Азы Газгиреевой и подозреваемый в организации покушения на президента республики Юнус-Бека Евкурова. Между тем в Ингушетии уже началась борьба за власть. Президент Чечни Рамзан Кадыров прибыл в ингушскую столицу, чтобы возглавить проводившиеся в республике спецоперации против боевиков. Местная оппозиция потребовала отправить в отставку силовиков, а президентом Ингушетии назначить бывшего главу республики Руслана Аушева.

Сунженский эмир погиб за судью и президента
     Вчера около 18 часов милиционеры получили информацию о том, что трое подозрительных людей возле рынка «Балторг», расположенного в пригороде Назрани Экажево, пытаются установить взрывное устройство. Срочно выехав на место происшествия, оперативники нашли предполагаемых террористов уже в «Ладе-Приоре», на которой те попытались скрыться. Не дожидаясь, когда из «Лады» начнут стрелять, милиционеры открыли первыми огонь на поражение. Двое боевиков были убиты на месте; третьему удалось сбежать и даже укрыться за расположенными рядом домами. Впрочем, продержался окруженный милиционерами автоматчик недолго.
     Официальное опознание ликвидированных еще не проведено, тем не менее местные милиционеры, хорошо знающие в лицо «подконтрольный контингент», уже заявили о том, что среди убитых оказался ваххабитский лидер Сунженского района республики, так называемый сунженский эмир Абдул-Малик Алиев, находившийся в федеральном розыске за нападение на Назрань в июне 2004 года. Вместе с командиром погибли его ближайшие соратники Аслан Батыгов и Магомед Чигоев. Последний до недавнего времени работал в республиканской ГИБДД.
     Как рассказали «Ъ» в ингушском угрозыске, эмиру Алиеву с бойцами пришлось покинуть родную станицу Орджоникидзевскую примерно полтора месяца назад, после того как в районе началась масштабная спецоперация против боевиков, организованная президентами Чечни Рамзаном Кадыровым и Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым при поддержке федеральных силовиков.
     После того как в Орджоникидзевской появился спецназ, группа Алиева ушла из села на юг, в обширный сунженский лес, где соединилась с основными силами ингушских и чеченских ваххабитов под руководством Доку Умарова и Али Тазиева. Однако ваххабитов вскоре выдавили и из сунженского леса. С юга, со стороны поселка Даттых, в котором расположился штаб руководителя спецоперации, депутата Госдумы Адама Делимханова, работала федеральная артиллерия и наступали чеченские батальоны; с севера, от Орджоникидзевской ваххабитов теснили свои, ингушские милиционеры. В итоге к концу мая понесшим серьезные потери ваххабитам пришлось разбиваться на мелкие группы и прятаться на конспиративных квартирах в ближайших поселках. Сунженские, как полагают оперативники, отступили в западном направлении и осели в Назрани.
     Уцелевший командир Алиев со своими людьми, как считают оперативники, должен был залечь на дно и переждать «смутное время», однако в его родном селе во время спецоперации произошло трагическое событие – поздно ночью в его дом в Орджоникидзевской ворвались неизвестные в масках и расстреляли не имеющих никакого отношения к боевикам родителей эмира Алиева – Магомеда и Лейлу. Узнав об этом, ваххабитский лидер решил, что к гибели родителей причастны участники спецоперации, и начал мстить.
     Его первой жертвой, по данным следствия, стала зампред Верховного суда Ингушетии Аза Газгиреева, расстрелянная 10 июня в Назрани. Через три дня боевики Алиева, как подозревают участники расследования, расправились с бывшим зампредом правительства республики Баширом Аушевым. После совершения этих преступлений республиканские власти объявили о вознаграждении в размере 1 млн руб., которые они готовы выплатить за информацию о местонахождении любого из трех сунженских ваххабитов, однако желающих заработать эти деньги в республике не нашлось. Последней акцией группы Алиева, как подозревают милиционеры, стал теракт с использованием шахидки против президента республики Юнус-Бека Евкурова. Правительство Ингушетии вчера пообещало 5 млн руб. за раскрытие этого преступления, однако, как говорят местные милиционеры, деньги им все равно не достанутся – на вознаграждение может рассчитывать только гражданский информатор, который вывел их на предполагаемого организатора преступления.

Рамзан Кадыров пожаловал в Магас
     Вчера президент Чечни Рамзан Кадыров неожиданно приехал в столицу Ингушетии Магас. Он заявил, что лишь исполняет поручение президента России Дмитрия Медведева, в соответствии с которым был назначен руководителем спецопераций против боевиков, которые ведутся с середины мая в Чечне и Ингушетии. «Спецоперации будут не только продолжаться, но и усиливаться. Все боевики – Умаров, Евлоев и другие должны быть уничтожены,– отметил он.– Мы будем вести свое расследование по-горски, по-вайнахски, месть будет жестокой». И. о. президента Ингушетии Рашид Гайсанов, встречавший президента Кадырова, поспешил успокоить ингушей, заявив, что тот приехал только для того, чтобы «поддержать народ в очень сложное время, чтобы высказать слова поддержки, и предложил конкретную помощь». А пресс-секретарь президента Ингушетии Калой Ахильгов добавил, что Рамзан Кадыров будет только руководить спецоперациями против боевиков на границе республик, а руководить республикой в целом будет и. о. президента Рашид Гайсанов. Однако ингушская оппозиция тут же обвинила господина Кадырова в попытке вмешаться в дела республики. «С какой стати Кадыров будет руководить спецоперациями и возглавлять борьбу с терроризмом в Ингушетии? Если надо, люди хоть с топорами, но будут защищать свою родину, и никакой Кадыров здесь руководить не будет»,– заявил вчера «Ъ» лидер оппозиции Магомед Хазбиев.
     Оппозиция уже направила обращение главе МВД Ингушетии Руслану Мейриеву и секретарю совбеза республики Алексею Воробьеву с требованием уйти в отставку. «Где все эти деятели? Воробьев сидит в Москве, Мейриева вообще не видно, он даже по местному телевидению не выступил и не рассказал о состоянии дел в республике»,– возмутился оппозиционер. Кстати, как раз вчера Мейриев проводил пресс-конференцию в Назрани, на которой отчитывался о расследовании покушения на президента Евкурова.
     Господин Хазбиев сообщил, что он вместе со своими соратниками уже провел заседание альтернативного ингушского парламента мехк-кхел, который принял решение о созыве чрезвычайного съезда ингушского народа. «Съезд обратится к федеральному центру с просьбой назначить исполняющим обязанности президента республики на время лечения Юнус-Бека Евкурова экс-главу Ингушетии Руслана Аушева»,– заявил оппозиционер, отметив, что «другого человека, который сможет навести порядок, в республике нет». Руслан Аушев вчера заявил о том, что готов, если ему предложат, вернуться в Ингушетию. «При соответствующем юридическом оформлении на время болезни и лечения президента республики я готов ее возглавить»,– заявил господин Аушев, отметив, что обострение ситуации на Северном Кавказе связано с ошибками, допущенными федеральным центром в этом регионе. Впрочем, назначение господина Аушева, пусть даже временным главой республики, маловероятно. Напомним, что господин Аушев ушел в отставку в 2002 году после целого ряда конфликтов с военными и Кремлем, в котором были недовольны независимой политикой, проводимой президентом Ингушетии.

Пределы Медведева

     Президентские полномочия в части влияния на власть в субъектах федерации ограничены в чрезвычайных ситуациях. В Кремле признают, что не могут сменить и.о. главы региона, если действующий глава субъекта не может быть уволен, например, по этическим соображениям. Нужно срочно менять законы, говорят в Кремле и Госдуме.
     Пределы полномочий президента в отношении региональных властей открылись по трагическому случаю. Президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров не может исполнять обязанности по состоянию здоровья – тяжелая политравма в результате покушения 22 июня привела к тому, что уже четвертый день глава региона находится без сознания. Ситуация та же, состояние тяжелое, подтверждает советник Евкурова Муса Плиев. И.о. президента Ингушетии с того момента – премьер-министр республики Рашид Гайсанов.
     Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» при определении лица, временно исполняющего обязанности высшего должностного лица субъекта, отсылает к законодательствам регионов. В Конституции Ингушетии сказано: «Во всех случаях, когда президент РИ не в состоянии выполнять свои обязанности, их временно исполняет председатель правительства РИ» (п. 5 ст. 71).
     Если и.о. главы региона не справится с задачами, уволить его нельзя, не уволив главу субъекта, что в случае, похожем на ингушский, сопряжено с вопросами морали, признают в Кремле и думском комитете по конституционному законодательству и госстроительству. Если и.о. президента подаст в отставку, власть в регионе может вообще никому не принадлежать, так как нет нормы, позволяющей назначить другого.
     Согласно Конституции Ингушетии, кандидатуру премьера вносит президент, то есть в данном случае тяжелораненый Евкуров, что невозможно. Изменить местную конституцию, чтобы облегчить смену и.о. в подобной ситуации, также невозможно: полномочия и.о. президента РИ ограничены. Он, в частности, не может выступать с предложением о внесении поправок в республиканскую конституцию. Не может изменить Основной закон республики и Народное собрание (парламент) – несмотря на то, что у депутатов есть право законодательной инициативы, право подписи конституционного закона принадлежит только президенту республики, а не и.о.
     Эти нормы, по сути, списаны из федеральной конституции, похожим образом составлены конституции и уставы 90% регионов, говорит член думского комитета коммунист Виктор Илюхин. Ингушская ситуация может повториться, как ни трагично, говорит депутат.
     Это первый случай, когда глава региона надолго выведен из строя, и пробел в законодательстве, не позволяющий главе государства принимать кадровые решения, нужно срочно исправлять, сказал собеседник «Газеты.Ru» в администрации президента.
     «Тут очевидный пробел законодательства, который подсказала сама жизнь», – говорит член комитета, коммунист Вадим Соловьев. Один из разработчиков Конституции РФ, вице-президент фонда «Индем» Михаил Краснов, поражен: случившееся с Евкуровым вскрыло «реальную юридическую проблему». Строго по закону федеральный центр не может ни уволить Евкурова, поскольку болезнь не является основанием для отрешения главы региона от должности, ни сменить и.о. президента, которым является председатель республиканского правительства, говорит эксперт. Законодательство «не закладывалось на такие трагические случаи», «в законе есть институт врио главы субъекта, но он связан либо с периодом, когда в должность главы региона еще никто не вступил, либо со случаями досрочного прекращения полномочий», – сказал собеседник «Газеты.Ru».
     Коллизия есть, но она «отвлеченно юридическая», признает зампред комитета единоросс Александр Москалец. «На практике все проще, – добавляет он. – Президент может внести в местный парламент новую кандидатуру для наделения полномочиями главы субъекта».
     Президент может повлиять на ситуацию, только уволив Евкурова или приняв его прошение об отставке, соглашается Илюхин. По статьям 71-73 Конституции, центр не может вмешаться в процедуру определения и.о. главы субъекта, так как это относится к ведению субъекта, рассуждает Илюхин. Поэтому после случившегося с Евкуровым федеральный центр может высказать пожелание о правке местных уставов, но не имеет права вмешиваться, считает коммунист.
     По словам сотрудника администрации президента, вопрос об увольнении Евкурова «не стоит», несмотря на то, что оправиться от ран он может не скоро. По словам кремлевского чиновника, увольнение Евкурова возможно, если он долго будет не способен исполнять свои обязанности. Что касается и.о. президента Гайсанова, то сейчас Москва будет им заниматься, и если станет ясно, что он не справляется, то ситуацию могут «конфигурировать», усилив его позиции или федеральными эмиссарами, или местными кадрами.
     «Тут большая проблема», соглашается источник в правительстве Ингушетии, но «ее на местном уровне еще не ставили».
     Москалец и Соловьев допускают, что в силу исключительности ситуации назначить нового временно исполняющего обязанности президента республики можно и указом президента РФ. «А что если долгая болезнь или беременность главы региона?» – смотрит в будущее Москалец. После указа все равно надо менять законодательство, предположительно, расширить полномочия главы государства в законе о выборах руководителей региональной исполнительной власти, считает Соловьев. Правка не нужна, уверен Москалец.
     Центр может формально приравнять и. о. к главе региона и так аргументировать свое право назначить на эту должность того, кого он сочтет нужным, либо воспользоваться ст. 26.9 закона «Об общих принципах организации законодательных и исполнительных органов субъектов РФ», который позволяет вводить внешнее управление в регионах в случаях стихийных бедствий, катастроф или других чрезвычайных ситуаций, предположил Краснов.
     Однако и то, и другое выглядит натяжкой по отношению к действующему законодательству, считает эксперт.
     «Самое лучшее – это чтобы Госдума в срочном порядке предусмотрела такую ситуацию (как в Ингушетии. – «Газета.Ru») в законодательстве», – считает собеседник «Газеты.Ru».
     В региональных законодательствах также было бы логично предусмотреть ту же норму, что и в Конституции РФ: в случае невозможности премьером исполнять обязанности главы региона и. о. становится руководитель парламента, считает Соловьев.

Удойно-стальное мышление

     Как показало покушение на президента Ингушетии, нельзя провести перестройку в одной республике, не меняя внутренней политики страны. Пока Кремль считает, что общество – объект манипуляций, изменить ситуацию и на Северном Кавказе, и в государстве в целом невозможно.
     Покушение на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова – не первый и, к великому сожалению, не последний трагический инцидент на Северном Кавказе. Однако террористическая атака 22 июня 2009 года принципиально отличается от ставших уже привычными терактов, диверсий и убийств высокопоставленных чиновников северокавказских республик. Значение этой трагедии выходит за рамки одного субъекта РФ и даже одного большого региона хотя бы потому, что на этот раз мишенью организаторов «великих потрясений» оказался политик, пытавшийся в одной отдельно взятой республике изменить годами складывающуюся практику управления Северным Кавказом.
     Атака на Евкурова показала, что наивные надежды на изменение порочной системы «по частям», точечно, изнутри не могут быть реализованы до тех пор, пока правила игры определяют держатели «контрольного пакета» этой системы.
     Нельзя провести перестройку в самой маленькой республике Северного Кавказа, не меняя общих оснований внутренней политики страны.
     Что такое феномен Евкурова? Это попытка федеральной власти внедрить в проблемной республике некие цивилизованные правила. До 2008 года в Ингушетии было реализовано два подхода к управлению. Первый – это квазинезависимость при относительной внутренней стабильности, а второй – лояльность центру сверх всякой меры плюс постепенное сползание к гражданской войне. Назначенец Дмитрия Медведева (с которым у многих также связывались определенные надежды на хотя бы половинчатые изменения) попытался не противопоставлять безопасность и стабильность демократии и гражданскому обществу. С одной стороны, он призывал к бескомпромиссной борьбе с террористическим подпольем, а с другой – вел переговоры с правозащитниками, требуя от федеральных силовых структур самого главного – соблюдения закона. Казалось бы, что здесь неправильного?
     А неправильное здесь то, что такая работа во многом свелась к региональной самодеятельности. Федеральный центр, который по идее должен был провозгласить такой подход основой своей северокавказской политики (и не просто провозгласить, но и выстроить под него реальные управленческие действия), действовал в совершенно противоположном направлении.
     Дмитрий Медведев, призвавший Евкурова, искал на Северном Кавказе следы «иностранных уродов» и «региональной коррупции», вместо того чтобы увидеть системный характер приватизации всей власти в России (включая и ее силовые структуры).
     Мы с большой помпой отмечали отмену КТО в Чечне, закрывая глаза на все правовые несуразицы, связанные с этим режимом, оценку его эффективности и издержки. А после покушения на ингушского лидера никто из федеральных чиновников не взял себе за труд хотя бы охарактеризовать особенности его управленческой деятельности и первые позитивные итоги. Вместо этого нам пообещали «суровый ответ», рассказали об «агонии подполья», которое таким образом огрызается (сколько оно бедное агонизирует, уже считать устали). И, в конце концов, начали обсуждение творческого использования чеченского опыта на ингушской территории, то есть снова речь пошла об опыте передачи российской территории в оперативное управление «доверенным лицам». То есть,
     за пару дней публично отказались от всего того, что с большим трудом пытался делать Евкуров в течение своей недолгой легислатуры. Резонный вопрос: какой смельчак возьмется еще за «региональную перестройку» в отдельно взятой республике или области?
     Впрочем, такой «точечный реформизм» не мог увенчаться успехом. И в этом трагедия Евкурова-политика. Идеи президента Ингушетии (старого солдата, прошедшего школу боевых действий на Северном Кавказе и миротворческих операций на Балканах) были нацелены на поиск диалога с собственным народом, без которого наша российская армия навечно будет носить обидный ярлык «федералов», а наша милиция будет иметь еще более неблагозвучное прозвище. Мы так долго повторяли слова о нашем щите и нашей обороне, что, похоже, забыли, что этот щит должен защищать не президентов и губернаторов, не олигархов и их подтанцовку, а простых дядю Ваню, дядю Магомеда, тетю Лейлу и тетю Машу. Без их поддержки самая боеспособная армия не сможет никого победить. Это понятно всем, кто хотя бы в школе читал книжки про Наполеона, Гитлера, войну во Вьетнаме или испанскую герилью.
     Без простого «мнения народного» (блестяще описанного в «Борисе Годунове») самые искушенные спецслужбы не смогут ловить шпионов, а налоговики собирать налоги. Только имея это «мнение народное», можно обладать правом на легитимное насилие.
     Иначе борьба с терроризмом неизбежно вырождается в террор наизнанку, отрицаемый самим населением (ради которого вводятся и отменяются режимы КТО). И такой опыт был дан нам в ощущениях в маленькой северокавказской республике.
     В июне 2004 года, после крайне жесткого набега Шамиля Басаева на Назрань и Карабулак, ингушское общество пребывало в состоянии шока и фрустрации. Оно было готово вручить свой мандат российским силовикам на борьбу с террористической угрозой. Однако, после того как вместо эффективной и точечной борьбы последовали операции в стиле «лес рубят, щепки летят», общественное мнение изменилось, и последовала новая волна дестабилизации, уже с новыми вызовами российской государственности.
     Но почему, собственно, должна нынешняя российская власть улавливать какие-то нюансы Ингушетии, Чечни или Дагестана, если ее философия строится на том, что общественное мнение – результат правильно организованного PR и политических технологий, а само общество – это не партнер, а объект манипуляций.
     Почему Москва должна прислушиваться к Евкурову, если ее главная цель – недопущение политической конкуренции и публичной политики вообще, если марш несогласных числом в 500 человек обеспечивается милицией, численностью в несколько раз большей?
     Когда-то у нас правительство называли «единственным европейцем». Готов согласиться, что сегодняшний уровень понимания проблем у общества не стал намного выше того, когда Конституция считалась женой великого князя Константина. Однако задача нормальной власти – тащить за собой даже тех, кого считаешь подданными, а не потакать дурным и разрушительным инстинктам (среди которых ксенофобия, подозрительность, неумение критиковать самих себя и признавать ошибки). Тем паче, если эта власть говорит о необходимости модернизации. Но как решить проблему технологической модернизации страны, используя средневековые методы управления (система вассально-ленных связей, апробированная в Чечне и в целом на Северном Кавказе – прекрасный тому пример).
     Сегодня мы много говорим и читаем о том, что власть не знает, как и что делать на Кавказе. Но разве это – не естественный результат того отрицательного отбора, который проводился в течение последних девяти лет сознательно, начиная с зачисток ТВ-пространства и заканчивая выстраиванием «вертикали», которая на практике привела еще к большей асимметрии, чем была в «лихие 1990-е»?
     Когда девять лет все было подчинено одному лишь пропагандистскому доказательству того, что «на Кавказе все спокойно», а уровень менеджмента определялся полетами на самолете, жесткими рублеными фразами и посещениями военных городков вкупе с угрозами в адрес супостатов, трудно было ожидать иного итога.
     Впрочем и такой опыт в масштабах всей страны у нас уже был. В своих мемуарах «Карабах – черный сад» первый президент Азербайджана Аяз Муталибов подробно описывает свои первые впечатления от сообщений о происходящих в Степанакерте событиях. Вот как виделся начинающийся конфликт тогдашнему зампреду Совмина республики и члену республиканского ЦК: «Я пригласил к себе начальника отдела, ведающего территориальными планами, Магеррама Мамедова, старого кадрового работника, участника и инвалида Великой Отечественной, милейшего человека, и прямо спросил: так ли уж плохи показатели экономического развития НКАО, чтобы о них говорить на митинге, и имелись ли существенные разногласия с областным Советом и облпланом?… На следующий день я выступил в газете «Бакинский рабочий», где рассказал читателям о технико-экономических показателях автономной области, сравнив их с соответствующими цифрами по Азербайджану, Армении и стране. Область не так уж плохо выглядела, особенно в сравнении с Нахичеванской автономной республикой, а кое в чем превосходила обе союзные республики и в целом СССР». Не правда ли, возникает ощущение дежа вю? Особенно, когда сегодня ответственные работники рассказывают о введенных в строй сотнях квадратных метров жилья в Ингушетии и в Дагестане, об агонии подполья и поступательной стабилизации в Чечне или о запретах на отпуска до уничтожения последнего бандита.
     Распад Советского Союза, нашей общей родины, был действительно крупной катастрофой (не столько геополитической, сколько человеческой). Но произошла эта катастрофа не из-за внешнего воздействия, а от отсутствия нормальной общественной системы, которая бы позволяла свободно обсуждать, определять, диагностировать острые проблемы и совместно искать пути их решения. Поскольку все это отсутствовало, власть, лишенная «обратной связи» и замкнутая в себе, просто перестала воспринимать реальность. Вместо реальных проблем у нее перед глазами были показатели удоев молока и выплавленных тонн стали и чугуна. До тех пор пока ностальгия по «СССР, который мы потеряли», и «удойно-стальное» мышление будут определять внутриполитическую повестку дня страны, трудно надеяться, что отдельные частные проблемы Кавказского региона будут правильно восприняты властью.
     Автор – заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа.

Ингушетия испытает на себе жесткие методы Рамзана Кадырова

Президент Чечни собирается экспортировать свои жесткие методы

     Преемник своего отца на посту президента Чечни, тридцатидвухлетний Рамзан Кадыров считается преданным сторонником Владимира Путина, а теперь, похоже, будет считать себя верховным правителем всего российского Кавказа. Вчера он совершил неожиданный визит в Магас, столицу соседней Ингушетии, глава которой в результате покушения в понедельник получил тяжелые ранения. Молодой президент, известный своими жесткими методами работы, поклялся отомстить за Юнус-Бека Евкурова в соответствии с традициями кавказских горцев.
     По его словам, расследование будет произведено согласно принятым на Кавказе традициям. «Месть будет жестокой», – заявил Кадыров. Подобная перспектива может положить конец политике президента Евкурова – умеренного политика, стремящегося примирить раздираемое кровной местью общество и залечить раны, оставленные его предшественником Муратом Зязиковым, близким к Путину политиком, отправленным в отставку осенью прошлого года.
     В граничащей с Чечней Ингушетии, имеющей общие с ней традиции и религию, в июне было совершено три террористических акта, направленных против высокопоставленных лиц. У Рамзана Кадырова имидж человека, который восстановил порядок в Чечне. Вчера он заявил, что президент Дмитрий Медведев поручил ему руководство антитеррористическими операциями в Ингушетии. «Я лично руковожу операцией, сейчас лично курирую, контролирую», – заявил Кадыров. Тем не менее, он опроверг информацию о том, что намеревается объединить две республики.
     Ингуши не хотят, чтобы он вмешивался в их дела. «Если хотят усугубить ситуацию, можно это сделать», – сказал генерал в отставке Руслан Аушев, который руководил Ингушетией с 1993 по 2002 год, удерживая ее в стороне от чеченского конфликта. Отправленный в отставку Кремлем бывший руководитель по-прежнему пользуется популярностью. Вдобавок он заявил о своей готовности исполнять обязанности президента на время отсутствия Евкурова.

Ингушская рамзанофобия

В Назрани опасаются усиления влияния президента соседней республики

     Ингушская общественность после покушения на президента Юнус-Бека Евкурова с беспокойством реагирует на повышенную активность главы Чечни Рамзана Кадырова, а также на заявления экспертов о необходимости усиления влияния чеченского руководителя на ситуацию в республике. В Назрани заявляют, что контролируют обстановку в регионе и обеспечены собственными руководящими кадрами, а оппозиционеры готовят чрезвычайный съезд ингушского народа.
     После покушения на Евкурова Рамзан Кадыров развил бурную деятельность. Он уже побывал в Магасе, где на встрече с и.о. главы Ингушетии Рашидом Гайсановым заявил, что возглавит борьбу с боевиками на границе двух республик и «по горским обычаям» будет беспощаден к тем, кто пытался убить Юнус-Бека Евкурова. Как писала «НГ» (см. номер от 25.06.09), накануне в интервью Reuters Кадыров заявил, что президент РФ Дмитрий Медведев поручил ему возглавить борьбу с боевиками на территории обеих республик. Чеченский президент также наградил высшей наградой Чечни – орденом Ахмада Кадырова – охранника Евкурова, который вытащил главу Ингушетии из горящей машины. Активность Рамзана вкупе с заявлениями экспертов о готовности Кремля усилить позиции Кадырова на Северном Кавказе поставила на повестку дня вопрос о том, получит ли чеченский президент контроль над Ингушетией. В республике пытаются не допустить ни малейшей возможности такого развития событий.
     Член экспертного совета уполномоченного по правам человека в Ингушетии Магомед Хазбиев заявил «НГ», что оппозиция выступает за созыв чрезвычайного съезда ингушского народа: «Нас возмутили заявления, что в Ингушетии разные люди будут наводить свои порядки и что за два дня ни один из руководящих чиновников республики не высказался против этого». Хазбиев назвал и имя потенциального руководителя республики: «Если кто-то и должен на время стать исполняющим обязанности президента, то это Руслан Султанович Аушев». Напомним, что ингушские оппозиционеры предлагали вернуть на должность главы Ингушетии экс-президента Руслана Аушева еще при предшественнике Евкурова Мурате Зязикове. Сам Аушев накануне заявил, что согласен возглавить регион: «Я готов вернуться на время лечения Евкурова и возглавить республику, если это будет юридически оформлено, и выполнять обязанности президента республики до его выздоровления».
     Между тем источник «НГ» в администрации президента РФ утверждает, что «Кремль не считает Руслана Аушева эффективным руководителем». Поэтому «говорить о возможности передачи ему власти в Ингушетии даже на время бессмысленно».
     Как полагает пресс-секретарь президента Ингушетии Калой Ахильгов, Руслан Аушев просто отреагировал на разговоры о том, что на ситуацию в республике сможет влиять Рамзан Кадыров, и решил показать, что у ингушей есть свои люди, которые готовы и способны управлять. «Но есть Конституция, в которой четко прописано, кто должен руководить Ингушетией, когда президент в силу каких-то обстоятельств не может исполнять свои обязанности. В данном случае это ни Аушев, ни Кадыров, ни Зязиков, – заявил «НГ» Ахильгов, подчеркнув, что идея созыва съезда не актуальна. – Съезд уже был в январе, и нет оснований собираться сейчас».
     Однако Магомед Хазбиев вчера заявил «НГ», что чрезвычайный съезд ингушского народа все равно будет созван, хотя на нем, возможно, и не будет подниматься вопрос о кандидатуре Аушева: «Председатель правительства Ингушетии сказал, что в республике никто не будет командовать, кроме него. Если он набрался смелости так сказать, это хорошо. Если в правительстве готовы контролировать ситуацию в республике и не будут никому позволять заезжать из близлежащих регионов и распоряжаться, это нас радует. Но съезд состоится в любом случае, если не 5-7 июля, то в другие сроки. У нас есть много наболевших вопросов для обсуждения».
     «Решение о проведении съезда народа Ингушетии согласно Конституции принимает президент, – заявил вчера и.о. главы Ингушетии Рашид Гайсанов. – Документ о проведении съезда я не подписывал, и такого съезда в Ингушетии не будет».

Ингуши надеются на Руслана Аушева и не хотят прихода Кадырова

     Состояние здоровья президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова остается крайне тяжелым. Население опасается, что в отсутствие Евкурова контроль над республикой установит президент Чечни Рамзан Кадыров.
     22 июня глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева прилетела в Ингушетию, чтобы встретиться с президентом республики Юнус-Беком Евкуровым. Но встреча не состоялась, так как именно в этот день на Евкурова было совершено покушение. Главное впечатление, с которым Алексеева вернулась с Северного Кавказа, связано с реакцией ингушей на известие об этом теракте.

Три версии покушения
     «Сотни людей собрались на площади и молчали. Мне показалось невероятным, что на Кавказе, где три человека создают невероятный шум, на площади, полной народу, стояла такая тишина», – рассказала Людмила Алексеева в четверг, 25 июня, на пресс-конференции в Москве.
     Пообщавшись с собравшимися на площади, правозащитница выяснила: прежде всего людей интересовали версии случившегося. В первый день их было две. Первая обвиняла «лесное подполье». Евкуров, говорит глава Московской Хельсинкской группы, с первых же дней в должности президента повел активную борьбу против боевиков. И хотя одновременно он добивался того, «чтобы не было злоупотреблений со стороны силовиков, не было похищений и необоснованных арестов», многие считают это покушение именно местью боевиков, – подчеркнула Алексеева.
     Вторая версия сводилась к тому, что Евкуров активно боролся с коррупцией, а значит, у него не могло не быть врагов. Борьбу эту новый глава Ингушении начал не с низов – «не с гаишников» – а с верхов, то есть с бывшего окружения экс-президента Мурата Зязикова, – вспоминает глава Московской Хельсинкской группы. Настроен он был очень серьезно и «лично ходил по домам тех чиновников, которые не могли отчитаться за выделенные им из бюджета деньги». После этих встреч Евкуров заявлял, что готов инициировать опись имущества проворовавшихся чиновников.
     Но когда президент Чечни Рамзан Кадыров два дня назад заявил, что Дмитрий Медведев поручил ему провести спецоперацию в Ингушетии, появилась третья версия: ингуши почти в один голос стали говорить, что покушение на Евкурова заказал Кадыров, – сообщила Алексеева. Сторонники этой версии напоминают, что в Чечне уже давно зреет план присоединения Ингушетии, а чеченский парламент недавно принял закон, признающий частью Чечни два крупных района Ингушетии.

Евкурову ищут временную замену
     Еще один участник пресс-конференции – советник президента Ингушетии Муса Плиев – заявил, что вмешательство Кадырова в ситуацию будет ограничено операциями, начатыми при Евкурове. По мнению Плиева, президент Чечни не сможет установить контроль над Ингушетией, а ингуши в состоянии сами справиться с любой обстановкой в республике.
     В свою очередь Людмила Алексеева высказалась категорически против вмешательства именно Рамзана Кадырова в дела Ингушетии: «Я бы хотела, чтобы Кадыров не играл вообще никакой роли в разрешении этой ситуации, потому что люди этого не хотят».
     Кто именно способен заместить Евкурова на посту президента, пока он находится в больнице, может стать одним из вопросов чрезвычайного съезда ингушского народа, созываемого парламентом республики. Накануне лидер ингушской оппозиции Магомед Хазбиев заявил, что делегаты съезда направят Дмитрию Медведеву письмо с просьбой временно назначить главой Ингушетии экс-президента Руслана Аушева. Сам Аушев заявил, что согласится с таким предложением, если к нему с ним обратятся.
     Однако в администрации президента Ингушетии в проведении съезда ингушского народа не видят необходимости. Представитель администрации заявил, что, по закону, в отсутствие президента Ингушетии его обязанности исполняет председатель правительства.

Обстановка в Ингушетии может обостриться
     Муса Плиев считает, что возвращение Руслана Аушева на пост президента Ингушетии на время лечения Евкурова – «неплохой вариант». «Хотя по закону такая передача власти невозможна. По-прежнему временно исполняющим обязанности является премьер-министр республики, и он со своей задачей справляется», – отметил Плиев.
     Между тем некоторые наблюдатели обеспокоены возможностью обострения ситуации в Ингушетии. Людмила Алексеева не исключает возобновления репрессий против граждан. Незаконные аресты и суды возможны, если во время поиска виновных в покушении на президента силовикам дадут полную свободу действий, – считает глава Московской Хельсинкской группы. В целом же, как сказала правозащитница, Юнус-Бек Евкуров весьма успешно попытался реализовать новую модель управления республикой. Новые подобные попытки «без Евкурова вряд ли возможны, хотя, по моему мнению, мягкость – это единственный способ добиться мира и спокойствия в регионе», – заключила Людмила Алексеева.

'Темные пятна' Кавказской войны

Официально присоединение Чечни к России датируется 13 июня 1859 года

     Это произошло в ходе длительной Кавказской войны, продолжавшейся в течение 1817 – 1864 годов, когда вместе с Чечней в состав Российской империи влились отдельные районы горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа. Об этих событиях написано немало книг. Среди них исследования историков, мемуары военных и представителей российского 'просвещенного класса', различные хроники. Но 'темных пятен' в истории Кавказской войны остается еще немало.

Необходимое вступление
     В наше время политический и научный интерес к Кавказской войне актуализировался в связи с политической и геополитической конъюнктурой. Развал СССР, знаменитая фраза первого президента России Бориса Ельцина о том, что каждый народ России 'может брать столько суверенитета, сколько захочет', затем последовавший провал административно-дипломатического урегулирования конфликта на Северном Кавказе и развязывание военных действий в Чечне. Это повлияло на историографию Кавказской войны, особенно на изображение ее 'героев'. У каждой стороны появилась своя 'правда', хотя все обращались к одной и той же эмпирической основе, но делали противоположные выводы.
     Если вывести за скобки манящие историков острые сюжеты многочисленных событий XIX века на Кавказе, то главные аспекты многоплановой проблемы 'Россия-Кавказ' были сведены к поиску однозначного ответа на вопрос: 'Россия присоединила Северный Кавказ или его завоевала'? Между тем, как считает известный современный кавказовед Владимир Дегоев, сложная, динамичная структура русско-кавказских отношений знала все: ненависть и приязнь, насилие и добрую волю, подозрительность и доверие, противоречия и компромиссы, откровенную глупость и искренние заблуждения. Поэтому такие отношения никогда не были только 'одной войной' или только 'идиллией многовекового сотрудничества'. Фактически эти отношения охватывали самый широкий спектр, по сути еще малоизученные промежуточные формы и фазы. Чтобы убедиться в этом, достаточно полистать русские газеты того времени и обратиться к литературному наследию хотя бы Александра Пушкина, Михаила Лермонтова или Льва Толстого.
     С одной стороны, упрощенный образ вечно 'нападающих из засад горцев, описание многочисленных военных экспедиций русских войск, что создавало у современников событий Кавказской войны устойчивый стереотип 'вечно бушующего Кавказа', подпитывало многолетнюю инерцию кризисного и конфликтного развития региона. С другой – не понятая и не оцененная до сих пор поэтизация горцев, чем занимались тот же Пушкин, Лермонтов, Толстой. Причем для них сам ход боевых действий – а горцы часто устраивали хорошо организованные сражения с русскими войсками – не являлся главным определяющим фактором в оценках.
     'Оккупанты' или 'поработители', как иногда пытаются представить действия русских войск на Кавказе, вряд ли нашли бы отражение у некоторых народов Кавказа в мифологии, выстроенной посредством соединения образов, взятых из произведений русских писателей. Достаточно, например, вспомнить слухи, циркулировавшие на Кавказе о писателе А.А. Бестужеве-Марлинском, который написал на Кавказе нашумевшие повести, среди которых 'Аммалат-Бек' (1832) и 'Мулла-Нур' (1836). Миф о Бестужеве-Марлинском связан с его таинственной гибелью-исчезновением. Горцы утверждали, что он 'ушел от русских' и перешел на их сторону.
     Тем не менее Бестужев-Марлинский продолжал владеть умами молодежи того времени. А.Л. Зиссерман, кавказовед и военный историк того времени, прослуживший на Кавказе четверть века, писал: 'Мне было 17 лет, когда, живя в одном из губернских городов, я в первый раз прочитал некоторые сочинения Марлинского: Чтение это родило во мне мысль бросить все и лететь на Кавказ, в эту обетованную землю, с ее грозной природой, воинственными обитателями, чудными женщинами, поэтическим небом, вечно покрытыми снегами горами и прочими прелестями, неминуемо воспламеняющими воображение:'.
     Или Михаил Лермонтов, творчество которого тоже связано с Кавказом. Кавказцы хорошо знают его произведения, часто цитируют его стихи, посвященные Кавказу.11 июля 1840 года поручик Тенгинского полка Михаил Лермонтов в составе отряда генерала Галафеева во время похода в Чечню принимал участие в стычках с горцами. Сохранился 'Журнал военных действий' отряда Галафеева, свидетельствующий о точности описания похода Лермонтовым. В журнале отмечается 'отменное мужество', хладнокровие и храбрость поручика Лермонтова, представленного за бой на Валерике к награде. Однако Николай Первый это представление не утвердил. Миф о Лермонтове, бытующий на Кавказе, говорит, что перед боем поручик Лермонтов надевал ярко-красный башлык, а горцы уговаривались не стрелять во всадника в багряном башлыке, потому что это был Поэт. Этот миф широко известен на Северном Кавказе и даже породил ряд современных литературных произведений, в основе которых образ 'всадника в багряном башлыке'.
     Еще один миф, связанный с Лермонтовым. Рассказывают, что осенью 1993 года, когда отношения между Кремлем и провозгласившей независимость Чечней обостряются до предела, республика получает новое имя – Ичкерия, что повергает чеченцев в шок и недоумение. Самоназвание чеченцев 'нохчи'. Название стране дал генерал Дудаев, который очень любил Лермонтова, многие стихи его знал наизусть.
     Легендами окружены уход и последние дни Л.Н. Толстого. Кавказцы убеждены, что в своей последней поездке Толстой направлялся во Владикавказ, откуда предполагал отправиться в те места, где прошли лучшие годы его юности, где он состоялся как писатель и где был счастлив, чтобы именно там закончить свои дни.
     Возьмем еще один срез исторической информации. На фоне победных реляций о боевых сражениях в ходе Кавказской войны выделяются работы двух авторов: 'Мнение о способах, коими России удобнее можно привить к себе Кавказских жителей' (1858) Н. Мордвинова и 'О сближении горцев с русскими на Кавказе' (1859) С. Иванова. По мнению этих двух авторов, Россия должна проявлять больше внимания к местным особенностям и способствовать интенсивному развитию культурных и экономических связей с народами Северного Кавказа. Они должны практически почувствовать в своей повседневной жизни 'выгоды цивилизованной жизни', что послужит позитивному восприятию 'русских не как грозных победителей, жаждущих войны, ищущих кровопролития, но как нации, заботящейся об улучшении их состояния. Эти сближения могут послужить началом образования края и значительно облегчить военные операции, и даже иногда устранить печальную их необходимость'. Это обстоятельство представлялось неоспоримым даже в самый разгар Кавказской войны. Если бы удалось тогда реализовать новые привлекательные методы хозяйствования и экономического благополучия вместо избранной доктрины постоянного военного давления, то ситуация и события на Кавказе развивались бы по иному сценарию, что позволило бы избежать бессмысленных жертв с обеих сторон, бесконечных жертв с обеих сторон.

Проект Павла Первого
     Во времена Екатерины Второй Российская империя закрепила свои позиции на Черноморском побережье Крыма и в Новороссии. Вдоль Кубани и Терека в конце XVII века прошла пограничная линия. Ее охраняли селившиеся здесь с XVI века казаки, усиленные несколькими крепостями (такими, как Кизляр с 1735 года, Моздок – с 1763-го) и укреплениями. Современные историки называют такую границу 'контактной зоной'. Для более эффективного управления краем была проведена административная реформа, по которой в 1785 году образовано Кавказское наместничество, включавшее в себя Кавказскую (имеется в виду Северный Кавказ) и Астраханскую области. Первым наместником края стал фаворит Екатерины Второй князь Г.А. Потемкин.
     Укрепление России на Северном Кавказе вело к росту пророссийских настроений среди местных народов. При этом инициатива стратегического партнерского взаимодействия исходила не только от русских, но и от различных народов Кавказа.
     Осенью 1796 года скончалась императрица Екатерина Вторая. На престоле ее сменил Павел Первый. Свои принципы действий на Северном Кавказе он изложил в ряде рескриптов командующему Кавказской линией генералу Ивану Васильевичу Гудовичу. В одном из них, от 5 января 1797 года, были поставлены следующие задачи: 1. Обеспечение безопасности границы по Линии. 2. Горские народы, 'к Линии прилеглые или подручные', – 'удерживать в кротости и повиновении ласкою, отвращая от них все, что служит их притеснению и отягощению'. 3. Защищать Грузию, удерживать ее в 'согласии и единодушии с владельцами и областями к России более приверженными'. Цель союза Грузии и горцев – создание в будущем из пророссийски настроенных 'владетелей' сильного и способного бороться без помощи России против внешних врагов 'федеративного государства, зависящего от Российского Императора яко Верховного Государя и покровителя, не требуя от них ничего, кроме верности'. 4. Содействовать русской торговле. 5. Не давать Османской Порте подозрения, что 'мы ищем поводов к ссорам'.
     В планы Павла Первого не входило военное покорение региона. Император пытался совершить переход к выстраиванию на Кавказе новой геополитической конфигурации, перенося 'главный центр тяжести' из Грузии на Северный Кавказ с прицелом на создание между Российской империей и Персией буферного конфедеративного государства. По отношению к Кубанской (пограничной) линии рескрипты императора Павла предписывали надежную охрану границ по Кубани и отражение набегов 'закубанцев, подвластных Османской Порте'. При этом строго оговаривалось, что без личного разрешения императора войскам не разрешалось переходить Кубань для преследования горцев: наказывать их можно было только на российской стороне границы.
     Новая внешнеполитическая доктрина Российской империи полностью устраивала Персию и Османскую империю. Не случайно 23 декабря 1798 года между Россией и Турцией был заключен 'союзный и оборонительный' договор на 8 лет. С конца 1798 года Порта больше не возмещала убытки от хищений закубанцев. Ее войскам разрешалось переходить Линию по Кубани для преследования горцев, напавших на пределы России, 'без высочайшего разрешения'.
     Аналогичный договор готовился к подписанию и с Персией. Таким образом, Павел Первый во главу угла своей кавказской политики поставил принцип сохранения статус-кво на Кавказе и территориальную целостность Персии и Османской империи. Тем не менее все попытки проявления миролюбия императора наталкивались на противодействие некоторых лиц из его ближайшего окружения, выступавших в роли лоббистов закавказских христианских народов. В Петербург прибыл посол Ираклия Второго Герсеван Чавчавадзе. Он 'убеждал и умолял' императора взять под свое покровительство Грузию и ее народ, которому 'грозит полное исчезновение'. 18 января 1801 года Павел Первый издает Манифест о присоединении княжеств Картли и Кахетия к России. Но ратификацию этого документа он обуславливает своеобразным референдумом грузин (подтверждение Манифеста грамотой за подписью царя и духовенства, представителей знатных родов). Провести эту акцию в Грузии не успели: в ночь с 11 на 12 марта 1801 года Павел Первый был убит. Вскоре умер и сын Ираклия Второго Георгий Двенадцатый.
     В этой связи отметим одно обстоятельство. Почти все историки единодушно приписывают организацию заговора против императора Павла Первого англичанам, исходя из того, что он сближался с революционной Францией, особенно с Наполеоном Бонапартом. На европейском направлении это было действительно так. Но на кавказских рубежах желание Павла Первого определиться со статус-кво и начать выстраивать 'Кавказскую конфедерацию' без вооруженного русского присутствия в Закавказье устраивало англичан. Тогда кого же это не могло устроить?
     Начнем с того, что еще во времена Екатерины Второй многочисленные послы Грузии и армянских меликств (мелкие княжества) Карабаха заваливали князя Г.А.Потемкина, да и весь официальный Петербург геополитическими проектами о возможности укрепления России в Закавказье и захвата под свой контроль торговых путей, идущих из Индии в Европу. В Санкт-Петербург доставлялись различные 'аналитические записки'. Например, греческий митрополит Хрисанф Неопатрасский, 'бывший в Турции, Персии, Армении, Бухарии, Хиве и в Индии', представил в 1795 году генерал-фельдцейхмейстеру князю Платону Александровичу Зубову подробный доклад о 'плодородии, богатстве, народонаселении тамошних стран и о возможности покорения их, при успехах Российских в Персии'. То есть Россию подталкивали к военной конфронтации с Персией и Османской империей.
     И не только это. В Зимнем дворце располагали сведениями о том, что царь Картли и Кахетии Ираклий Второй не ограничивал свою дипломатическую активность только 'северным' направлением.Через своих послов он старался сохранить мир со Стамбулом и Исфаганом, полагая, что в случае войны между этими державами он приобретет возможность для решения своих собственных задач. Поэтому, как пишет современный исследователь Владимир Дегоев, Ираклий Второй намеревался глубже втянуть Россию в грузинские и закавказские проблемы и с ее помощью значительно расширить свои владения и прочно укрепиться политически. Но протекторат над Грузией, тем более в том виде, в каком он представлялся Ираклию, не входил в планы Екатерины Второй. Не соблазняли ее и проекты по созданию Грузино-армянского царства, которые активно лоббировали в Зимнем дворце известные к тому времени в Индии и в Европе армянские предприниматели. Тем более, что они с этими проектами они носились не только в России. Сохранились материалы дипломатической переписки, в которых утверждается, что 'кавказские христианские эмиссары' одновременно пытались убедить Стамбул и Исфаган в своей возможности распространить влияние на подконтрольный России Северный Кавказ в виде создания нового 'буферного государства'.
     Хотя эти идеи так и не удалось претворить в жизнь, реальным результатом такой политики стало то, что Северный Кавказ к концу XVIII века превратился в один из 'сообщающихся геополитических сосудов'. Это было одним из важнейших обстоятельств, предопределивших ход дальнейшей политики России в этом регионе мира. Более того, политика 'балансирования' на Кавказе создавала и для России немало проблем. С одной стороны, в Европе ее обвиняли в проведении экспансионистской внешней политики на Кавказе, используя в своих интересах христианские народы. С другой – отказ Петербурга поддерживать идею царя Картли и Кахетии Ираклия Второго о 'Великой Грузии' (Северный Кавказ, Картло-Кахетия, Имеретия, Гянджинское, Ереванское, Нахичеванское, Карабахское ханства, Ахалцихский пашалык) служил поводом обвинить Россию в 'предательстве христианских интересов'.
     Но как бы то ни было, 24 июля 1783 года был подписан Георгиевский трактат Российской империи с объединенным грузинским царством Картли-Кахетией о переходе Грузии под протекторат России. По договору царь Ираклий Второй признавал покровительство России и частично отказывался от самостоятельной внешней политики, вменял в обязанность своих войск службу российской императрице. Но когда началась очередная русско-турецкая война (1787 – 1791), Ираклий Второй пошел на сепаратные переговоры с турками и тем самым нарушил основные 'артикулы' Георгиевского трактата. В итоге Россия вывела свои войска из Картли-Кахетии, чем воспользовался в 1795 году шах Персии Ага-Мухаммед-хан, совершивший грабительский поход на Тифлис.

Когда все же началась Кавказская война?
     30 марта 1801 года Указом Александра Первого находившийся при Павле Первом в опале Валериан Зубов, через которого поставлялись в Санкт-Петербург записки Хрисанфа, был назначен одним из 12-ти членов Негласного Совета. В начале 1801 года он подал императору Александру обстоятельную записку под названием: 'Общее обозрение торговли с Азиею'. В ней он излагал план, как овладеть торговлей с Персией и Индией. 'Для обеспечения наших границ и безопасности торговли необходимо укрепить Грузию и занять пространство между нею и Каспийским морем до Баку, для исправления нашей кавказской границы', – утверждалось в этом документе. Далее: для персидской торговли 'лучшим центром' определялся Баку, 'окрестности которого изобилуют нефтяными ключами и превосходной каменной солью'. Оттуда – рукой подать и до Персидского залива. Одним словом, Зубов, указывая на то, что 'в войне с Персией Екатерина Вторая руководствовалась только желанием основать нашу торговлю', рекомендовал Александру Первому готовиться к войне именно с Персией. Один современник в этой связи писал: 'Предложенные меры, возложенные на человека, облеченного достаточными полномочиями, могут быть испытаны без ружейного выстрела, если бы шеф присоединил к талантам знание этой страны, столь мало доступной, и уменье обходиться с азиатами. Не в упрек сказано, таким человеком не может быть Кнорринг, а Валериан был бы человеком дела'.
     В окружении Александра Первого началась борьба. С одной стороны, шагом в сторону 'федерализации Кавказа' явился договор 1802 года при посредничестве России между некоторыми дагестанскими и азербайджанскими обществами. В эти годы деятельность армии ограничивалась строительством приграничных военных укреплений Кавказской линии и пресечением набегов горцев. С другой стороны, дело шло к войне с Персией, как и планировал Зубов.
     В 1802 году в Тифлисе появляется генерал Цицианов. Именно с этого периода некоторые историки начинают отчет первого этапа Кавказской войны, поскольку Цицианов, выступая под флагом России, фактически стремился осуществить идеи 'воссоздания Грузинского царства'. Поэтому главные свои военные усилия он направил на борьбу с азербайджанскими ханствами, что и привело к русско-иранской войне 1804 – 1813-х годов. На этом этапе азербайджанские ханства, сама Персия, тесно связанные разными нитями с северокавказскими вольными горскими обществами, стали организовывать движение сопротивление в тылу русской армии, на Северном Кавказе. В декабре 1802 года, вскоре после приезда на Кавказ, Цицианов писал канцлеру Александру Романовичу Воронцову; 'Ваше сиятельство изволите мне приказывать, чтобы я сказал свой образ мыслей о принимании горцев и персидских ханов в подданство. Во исполнение чего имею честь доложить со всею откровенностию и усердием к службе. Подданство вообще ханов и горских владельцев есть мнимое; поелику оно не удерживает их от хищничества и притеснения торговли. Итак, чем менее подданства, тем менее оскорбления достоинству Империи'.
     В 1804 году главнокомандующий писал Ибрагим-хану Карабахскому: 'Письмо ваше, ни малейшего существа дела в себе не заключающее, но коварной души персидской образ являющее во всей полноте, я получил... и вы за таковую персидскую политику кровью своей заплатите'.
     Дело дошло до того, что сам Александр Первый в 1806 году, говоря о проведении тактики сдерживания на Северном Кавказе, употребил термин 'война'. В инструкции Главнокомандующему от 1806 года император пишет: 'С горскими народами вести войну по-прежнему: сохраняя возможную бдительность для отражения их наглостей, соразмеряя, однако же, наказание с преступлением, поскольку война есть обыкновенный их образ жизни. Единственный способ, могущий быть действенным и полезным против горских народов, состоит в том, чтобы, довольствуясь наружными знаками их подданства, стараться удержать их в блокаде'.
     Таким образом, для русской армии на Кавказе образовалось два фронта: с Персией и борьба с горскими народами. Причем движение горцев стало еще более ожесточенным после подписания в 1813 году с Персией Туркманчайского договора, по которому к России отошли некоторые азербайджанские ханства. Тогда, как свидетельствует историческая хроника, 'набеги горцев на русские селения стали невыносимыми'. Не случайно именно к 1813 году относится организация первой карательной операции русских войск против горцев, хотя в том же году император приказал генералу Ртищеву попытаться изменить тактику, 'стараться водворять спокойствие на Кавказской линии дружелюбием и снисходительностью'.
     Но из этой затеи ничего не вышло, поскольку давала знать о себе 'технология сообщающихся сосудов'. В результате правительство стало переходить на Северном Кавказе от системы 'косвенного управления через местных князей и феодалов' к установлению прямого правления.

Система Ермолова
     Когда в 1816 году расположенные на Кавказе войска были сведены в отдельный Кавказский корпус и главнокомандующим вместо генерала Ртищева был назначен А.П. Ермолов, то в истории Кавказа начилась 'ермоловская эпоха'. Она, даже по замечанию современников, обещала длительную и кровавой войну. Ермолову были предоставлены немалые полномочия: помимо губернаторства он выполнял поручения чрезвычайного посла в Персию, командовал отдельным грузинским армейским корпусом. Прибыв в Тифлис, Ермолов сразу занялся обустройством вверенного ему края. В ноябре 1817 года он предоставил Александру Первому детальный план своих действий. Ермолов предполагал в первую очередь возвести укрепленную линию по реке Сунже, а в междуречье Терека и Сунжи поселить казаков и ногаев. Тем не менее Ермолов не определял так называемый 'северокавказский фронт' в качестве главного для кавказской политики России. Он был уверен, что победы в войнах с Персией и с Османской империей оставят Северный Кавказ в глубоком 'русском тылу', что ускорит процесс интеграции вольных горских сообществ в общероссийское политическое, экономическое и культурное пространство. Причем всю кампанию Ермолов намеривался закончить в 1820 году. Александр Первый одобрил ермоловский план, и 22 июня 1819 года русскими была заложена крепость Грозная. Такая доктрина продвижения на Кавказе в дальнейшем и получила громкое название 'система Ермолова'. Но она, помимо 'комбинированного давления' на горцев, неизбежно вела к серии русско-иранских и русско-турецких войн, что открывало немалые возможности для участия в 'кавказской игре' ряду европейских государств, в первую очередь Англии и Франции. Вскоре это стали понимать и в Санкт-Петербурге. Сам Ермолов по этому поводу впоследствии писал: 'После войны Отечественной, оконченной самым блистательным оборотом дел, занятием Парижа и смирением Франции, покойный Император, почти ежегодно появлявшийся на конгрессах, где влияние его было могущественнейшее, не мог не скрывать, что Кавказ вмещал народы непокорствующие его власти и дерзающие оказывать ей противоборствие. И потому все, что я делал, покрывалось полною безгласностью и можно сказать тайною. ...Удобно было происшествия на Кавказе сохранить в неизвестности, а самого меня покрыть мраком... Иностранные журналы не только не были язвительны, но даже молчали'. Но дело было не в этом. Сменивший на престоле Александра Первого император Николай Первый ставил перед собой иные внешнеполитические задачи. Поэтому он 9 апреля 1827 года отозвал генерала Ермолова из Тифлиса. Но вырваться из 'кавказского лабиринта' ему так и не удалось при жизни. Война в этом регионе империи продолжалась еще не одно десятилетие.

«Триатлон»

Колонка обозревателя

     На этой неделе во властной системе России произошел существенный сдвиг. В понедельник, сразу после покушения на президента Ингушетии Юнус-бека Евкурова, Дмитрий Медведев пригласил в свой кремлевский кабинет президента Чеченской Республики Рамзана Кадырова и поручил ему усилить борьбу с терроризмом. Все это очень напоминало сцену пятилетней давности, когда после гибели Ахмата Кадырова его сын встретился с Путиным и был назначен первым вице-премьером Чечни. Тогда Путин дал ясно понять, что его план мирного урегулирования основан на личной унии и что управлять Чечней будет не конкретное лицо, а семья Кадыровых, в которой роль главы передается по наследству. Теперь же на официозном чеченском сайте Грозный-информ.ру появился любопытный комментарий, в котором в заключение сказано буквально следующее:
     «Слава Всевышнему, в Кремле сегодня сидят трезвомыслящие люди, в отличие от тех, кто в начале девяностых годов опрометчиво позволил развязать войну на подвластной им территории, цинично подставив чеченский народ, который долго захлебывался кровью и слезами. Но, слава Всевышнему, мы выстояли в этой неравной схватке. Главное, мы живы, стали сильнее духом, зорче разумом, тверже характером и готовы подставить дружеское плечо ближним. И, наверное, поэтому президент России Дмитрий Медведев в своей последней беседе с чеченским президентом после покушения на Евкурова делает основную ставку на Рамзана Ахматовича Кадырова в борьбе с террором. Именно его ратные подвиги, подвиги нашего президента сыграли значительную роль в сохранении единства и целостности России. Вне всяких сомнений, Рамзан Ахматович Кадыров обладает мужеством и политической прозорливостью, чтобы навести порядок во всем Южном федеральном округе. Отрадно, что и Кремль наконец-то осознал этот факт… Да поможет нам Аллах в этом святом и праведном деле!»
     В этом комментарии есть темы, заслуживающие отдельного анализа. Например, вопросы о том, кто развязал первую войну на Северном Кавказе и против кого именно выстоял в неравной схватке чеченский народ. Но не о них речь. Речь о том, каким образом будет наведен порядок в Южном федеральном округе. Об этом поведал в многочисленных интервью сам Кадыров. Вот избранные места:
     Президент поручил мне довести эти мероприятия до конца и усилить их, включая Ингушетию. Я лично руковожу операцией, сейчас лично курирую, контролирую. СКП и МВД будут вести свое расследование, а мы будем вести расследование по горским обычаям. Это будет наше вайнахское расследование. У нас нет следственных комитетов и управлений, но есть законы, обычаи, по которым мы будем уничтожать бандитов. Вы знаете, какие у нас обычаи… Мы никому не позволим шутить с Россией и наведем порядок не только в стране, но если будет приказ Верховного главнокомандующего, то и в других государствах. У нас есть на то все силы и средства.
     Особенно характерны последние слова, и все знают, что это не пустые речи – чеченские силовики давно уже самостоятельно оперируют не только на Северном Кавказе, но и в Москве, Петербурге и других местах. О том, насколько такого рода речи соответствуют Конституции и действующим законам, спрашивали и раньше. Однако отныне у Кадырова имеется «охранная грамота». Он всегда может сказать: я действую хоть и не по Конституции, зато по личной просьбе президента страны.
     Давно уже стало общим местом утверждение, что ни при сепаратисте Дудаеве, ни при сепаратисте Масхадове Чечня не имела столько независимости и самостоятельности, как при лоялисте Кадырове-младшем. И это, мол, зародыш сепаратизма. Но не это сегодня главное. Если угроза сепаратизма и существует, то достаточно отдаленная, – ныне же отделяться от России Чечне нет никакого резона. Два года назад Кадыров демонстративно отказался от намерения заключить договор о разграничении полномочий между федеральным центром и Чеченской Республикой. С одной стороны, федеральный центр – надежный финансовый донор. С другой стороны, есть еще возможности упрочения позиций и в формальных рамках федерации. Доделать здесь остается не так уж и много, а именно: выделить «Грознефтегаз» из состава «Роснефти», поставив ее под контроль республиканских властей, и открыть свой международный аэропорт и таможню.
     Речь сегодня идет уже не столько о чеченском сепаратизме, сколько о распространении растущего силового и политического влияния Кадырова за пределы Чечни, и не только на Северный Кавказ, но и на всю страну, и даже дальше. И действительно, сегодня, кроме премьерско-президентского тандема, Кадыров является единственным государственным лицом в России, способным самостоятельно подкрепить свою политику силой. По сути, он располагает личными вооруженными силами, костяк которых образуют бывшие полевые командиры и боевики. И этим ресурсом он обязан вовсе не федеральному центру. Центр лишь легитимировал его, ибо ему не оставалось ничего другого, кроме как признать статус-кво. Поэтому объективная ситуация такова, что без Кадырова сегодня уже нельзя «делать» российскую политику. С его позицией отныне приходится считаться как во внутренних, так и в международных вопросах. Особенно в условиях кризиса власти очень даже пригодятся «вайнахские» способы расследования и разрешения всяких сложных и щекотливых проблем. Недаром же Кадыров сказал, что «единственный регион, который уверенно выходит из кризиса, – это Чеченская Республика. И если бы у нас не был отменен режим контртеррористической операции, если бы мы не работали в правильном направлении, то у нас сегодня была бы та же сложная ситуация, как и в других субъектах Российской Федерации».
     Однако всемогущество Кадырова есть лишь изнанка общего бессилия и бесправия субъектов Федерации, так красочно описанных башкирским президентом Рахимовым в недавнем интервью «МК».
     М.Рахимов: У нас сейчас все насаждается сверху. Уровень централизации даже хуже, чем в советские времена. По отношению к местным проводится политика недоверия и неуважения. Еще один пример – «Единая Россия». Партией пытаются рулить люди, которые и тремя курицами не командовали. Разве так может быть? Страна постепенно отходит от процессов демократизации. Возьмем Госдуму. Разве это парламент? Стыдно смотреть! Население же смеется!
     Вместе с тем всемогущество Кадырова есть и оборотная сторона растущей недееспособности федерального центра. Ситуация на Северном Кавказе свидетельствует о провале его национальной и региональной политики. О том, что по-старому он управлять не может, а по-новому, оставаясь при этом в конституционно-правовом поле, – не научился. В результате, как только центр, отобравший у регионов все существенные полномочия и сосредоточивший их в своих руках, оказывается не в силах решить какую-либо региональную проблему, так его функции, в том числе и силовые, автоматически перетекают к местным неформальным группам влияния. Что затем закрепляется столь же неформальными отношениями и договоренностями «метрополии» и «провинции».
     Таким образом, текущий политический сдвиг состоит в том, что начало координат государственной власти еще дальше передвинулось от Кремля в «южном» направлении. «Тандем» медленно, но верно превращается в «триатлон». Обе конструкции держатся на личных униях. Только вот насколько долго сможет продержаться на них государство?