Цхинвал год бомбили деньгами. Следов пока не видно

Обозреватель «Известий» вернулся в город российской (и своей лично) боевой славы

Маленькая великая отечественная война
     Год назад наш обозреватель Юрий Снегирев вместе с жителями Цхинвала находился в городе, который Саакашвили распорядился стереть с лица земли. Из его репортажей читатели «Известий» узнали всю правду о том, как это было. А вот за ответом «как стало» Юрий отправился в столицу Южной Осетии.

Ключ от 425-го номера
     Дорога через Рокский тоннель – сплошные рытвины и выбоины. После того, как по ней прошли колонны российских танков, другого ожидать и нельзя. Конечно, кое-где асфальт подлатали. Для «дороги жизни» и так сойдет. Войны уже нет, но «жигуленок» с вырванной подвеской на обочине напоминает подбитый танк.
     Всюду чувствуется присутствие наших военных. Строится база в Джаве. По Цхинвалу в сопровождении ВАИ движутся колонны БМП. Осетинки с тревогой глядят из-под руки. Техника идет на юг. Туда, где Грузия...
     Гостиницу «Алан», по которой били из танков, не узнать. Новые окна и двери. Зеленая дорожка. У меня в кармане ключ от 425-го номера. Год назад, когда начались военные действия, я так и не успел его сдать. Да и кому он был нужен? Двери в 425-й больше не существовало. Сквозь дыру от снаряда я тогда видел распотрошенные внутренности соседнего номера, где жила корреспондент «Первого канала» Оля Кирий.
     «Мой» 425-й начали было ремонтировать, только работа встала. Снаружи гостиницу отделали, а вот внутри...
     – Нет финансирования! – говорит директор гостиницы Фатима. – И номеров тоже нет...
     Поселился у старой грузинки на улице Героев. Ее сын таксист Алик привез меня в «двушку» на первом этаже. Торец дома разбит снарядом. Даже крыша улетела. Я живу в другом конце дома. С утра меня будят стаи ласточек, которые уже вернулись и, в отличие от людей, успели построить свои гнезда.
     Неправда, что грузин в Цхинвале нет. Или что их притесняют. Мою хозяйку во дворе уважают. Ее сын колесит по городу на старой «Волге», добывая копейку. В общем, типичная цхинвальская семья.
     – Слушай, я в этом дворе вырос, отсюда в армию уходил, советскую. Кто меня тронет? – говорит Алик и удивляется моим вопросам.
     Алик и его мама никогда в руки оружия не брали. В ночь на 8 августа 2008 года, да и все последующие дни прятались в подвале своей пятиэтажки. Во дворе услышал спор:
     – Грузины говорят, что Россия войну начала. А вдруг это действительно так? Уж больно убедительно факты рассказывают.
     – Ты что? – кричит моя хозяйка своей осетинской соседке. – Совсем память потеряла? Забыла, как мы со страху в подвале мочились? Забыла, как грузинский танк твою квартиру разнес?
     – Ну да, ну да...
     К северу от Цхинвала вдоль трассы раскинулись несколько грузинских сел. С крыши гостиницы я сам видел, как в ту страшную ночь оттуда вели огонь по городу. Там заседало марионеточное осетинское правительство Санакоева. В эти села закачивали десятки тысяч лари из Тбилиси. Дома поражали своим великолепием. В каждом дворе баскетбольная площадка с искусственным покрытием. Короче, витрина грузинской демократии. Сейчас витрина разбита вдребезги. От великолепия остался только асфальт. Сел больше не существует. Это война.

Без света, воды и видов на жилье
     Как и все жители Цхинвала, я за последние два дня научился караулить воду. Ее дают строго по часам. Час с 7 утра. И час с 7 вечера. За это время надо успеть наполнить ванну, ведра и баки, сходить по-большому и вымыть полы. Вода холодная, про горячую и спрашивать как-то неудобно. Даже в советские времена в самых бедных городках воду на ночь не отключали. Да и с электричеством тоже случаются перебои. Пока чинят ЛЭП, днем света нет. Оттого мороженое в ларьках такое бесформенное.
     Россия выделила на восстановление Южной Осетии более 10 миллиардов рублей.
     – Ни один разбитый частный дом в Цхинвале на эти деньги так и не восстановлен. Отстроились только те, у кого были собственные сбережения, – поведал мне один местный журналист. – У кого сохранилась крыша, но нет денег, устанавливают «стеклопакеты по-цхинвальски»: вместо стекла натягивают целлофан.
     Когда восстанавливали Ленск после наводнения, потребовалось всего полгода. Я был тому свидетель. Хотя население двух городов примерно одинаковое.
     – Слушай, я им говорю: мне по смете полагается построить дом за два миллиона восемьсот тысяч рублей, – рассказывает один из просителей возле дома правительства. – Дай мне два миллиона, остальное в бюджете оставляй. Я все сам сделаю. Своими руками. Нет, говорит, не положено. Так у соседей и живу.
     Сейчас на разборе завалов работают интернациональные бригады. Дом на улице Сталина перестраивают рабочие из Дагестана. На дорожные работы брошены студенты ставропольского политеха. Но местные жители не верят приезжим строителям.
     – У меня чеченская крыша, – доверительно сообщает мне другой житель Цхинвала.
     – Что, и здесь мафия?
     – Еще какая! «Чеченстрой» получил заказ на строительство городских крыш. Быстро сделал и уехал. Начались дожди. Крыши оказались даже без накатов. Зато – точно говорю – с «откатами» кому надо. На последних этажах во время дождя можно прямо в комнате душ принимать!
     К сентябрю будет готов только микрорайон «Московский». Его строит одна наша известная строительная фирма. 220 коттеджей и три трехэтажки. Школа, детсад. Все без дураков. Но переезжать коренные цхинвальцы из уютного центра не торопятся. Ждут, пока власти выполнят обещания. Значит, будут опять зимовать в палатках.
     Именно с этим бездействием связывают очередную отставку югоосетинского правительства во главе с Асламбеком Булацевым. Якобы тот с января не появлялся в республике, лежал с инфарктом в московской больнице. И даже написал прошение об отставке. Друзья Булацева утверждают, что бывший премьер здоров как бык. А уехал оттого, что на него «наехали» некие структуры за то, что решил навести порядок в финансах. Сам Булацев пока заявлений не делал. Да и вряд ли сделает
     Новый премьер – Вадим Бровцев тоже рекомендован Москвой. Он возглавлял одну крупную челябинскую строительную фирму, которая возводит олимпийские объекты в Сочи. А вдруг строительный опыт премьера поможет республике наконец закрыть квартирный вопрос? Когда Бровцев входил в зал заседаний на свое представление, журналисты вздрогнули: до чего похож на Медведева! Кстати, сразу после визита нашего президента в Южную Осетию началось шевеление. Застучали молотки, заработали бетономешалки...

Сколько в небе шаров?
     А на площади стучат молотки по совсем другому поводу. Осетия скорбит по погибшим. Сооружается огромный помост, на котором в ночь годовщины начала войны будут зажжены поминальные свечи. Вот выдержка из сценария ритуала:
     «На огромном помосте, покрытом черной тканью, высвечивается лучом прожектора Булат Газданов (известный музыкант), слышится плач осетинской гармоники. В огромных стеклянных шарах горят свечи по периметру площади. На площадке горожане стоят со свечами. На двух огромных мониторах идет показ документальной хроники. В перерывах между игрой на гармони и скрипке звук в мониторах усиливается. После скрипки слышен саксофон. Опять в перерывах между саксофоном и армянским дудуком звук в мониторах нарастает. Люди вывешивают фотографии погибших. Люди стоят на площади до утра».
     Еще предполагается выпустить в небо воздушные шары со свечами – по количеству погибших.
     – Так сколько погибло осетин в этой войне? – спрашиваю в министерстве информации и печати.
     – Точные цифры обнародует прокуратура после 8 августа. Несколько сотен...
     – А сколько шаров будут в небо запускать?
     – Не мы шары закупали. Не знаем.
     Вопрос о погибших даже спустя год весьма щекотлив. Сам был свидетелем, как прямо во время боя 8 августа генерал-лейтенант Анатолий Баранкевич заявил о двух тысячах погибших цхинвальцев. Потом цифра стала неумолимо снижаться. Последние данные, которые удалось раскопать, – 365. В эти дни в Цхинвале открывается музей геноцида. Так что вопрос – не праздный.
     Ситуация на границе накаляется. Возможны провокации.
     Недавние обстрелы Южной Осетии со стороны Грузии эхом прокатились по всей республике.
     – Мы сделали заявление по поводу этих обстрелов в ОБСЕ и другие европейские инстанции, – рассказал мне министр иностранных дел Марат Джиоев. – Ситуация на границе накаляется. Не исключены провокации. Есть факты похищения людей.
     Народ наэлектризован войной. Любой резкий звук выводит из равновесия. От грохота на стройплощадке, похожего на взрыв, люди падают ничком.
     – Я не могу спокойно вспоминать те события, – говорит мне и.о. министра информации и печати Ирина Гаглоева. – Ты знаешь, за несколько месяцев после войны у нас в Цхинвале повесилось шестеро горожан. На своих развалинах. И это на Кавказе!
     Пресс-служба тогда сгорела дотла. На ее уцелевших ступенях давал свой поминальный концерт Валерий Гергиев. Но все сотрудники живы. Печать и три процессора вынесли из огня. Журналист Коля Баранов из Москвы каждый день угощает девочек мороженым – в знак благодарности. Потребление мороженого в Цхинвале бьет все рекорды. На каждом углу лари с этим лакомством. Цхинвальцев, словно детей, балуют сладеньким. Они этого заслужили...

Мужской поступок
     За несколько часов до войны я сфотографировал девчушку Ингу, которая в майке с изображением президента Кокойты подметала двор. Инга с сестренками не собиралась уезжать. Ей только в сентябре надо было на занятия в Ставропольский университет. Потом мне кто-то сказал, что Инга с семьей погибла.
     Инга жива! Она отсиделась в подвале с сестренками. А в ночь на 10 августа через развалины выбралась из пылающего города. Закончила второй курс с отличием. Сейчас на каникулах дома. Только до сих пор сестренки со слезами просят ее не выходить вечером из дома:
     – Убьют!
     Наверное, я почувствовал то, что испытывают ветераны Великой Отечественной, когда едут в Брест или под Оршу на 9 Мая. Ей-богу, ноги подгибались, когда я подходил к штабу миротворцев, где вместе с другими журналистами укрывался от «Градов» и откуда передавал репортажи. Здесь, на перекрестке, стояли три подбитых танка. Вернее, два. Третий разорвало в куски и разметало. Его подбил генерал Баранкевич на наших глазах. Остовы давно увезли на переплавку. Только танковая башня так впилась дулом в фундамент жилого дома, что ее никак не вытащить. Жители называют эту ржавую железяку памятником Баранкевичу.
     Теперь на воротах штаба миротворцев – герб ФСБ и Пограничной службы. Как я ни просил часового, меня на секретный объект не допустили. Но, на мое счастье, там еще квартировали осетинские миротворцы. Они-то меня и провели.
     – Уже подписан приказ о нашем расформировании, – говорит полковник Казбек Фриев. – 400 хорошо обученных бойцов оказались никому не нужны. Они ведь отважно сражались на улицах Цхинвала. Да ты сам видел! А с января довольствие не платят. Такие кадры растеряем!
     Подошел мой боевой товарищ полковник Игорь Наниев. Ровно год назад мы с ним ходили в разведку под грузинское село Нули. Потом, 8 августа его, окровавленного, принесли сюда, в штаб. До сих пор в нем сидят осколки. Игорю вручили осетинский орден «Уацамунгэ». Аналог нашего ордена Мужества.
     На месте плаца, по которому прямо на моих глазах ровно в 23.35 шарахнул первый снаряд этой войны, стоят палатки. Возле бывшего штаба миротворцев – памятник. Но не тем, кто погиб в августе. А тем, кто погиб в октябре. Грузинские диверсанты начинили машину 60 кг взрывчатки. Их задержали осетинские миротворцы и машину реквизировали. Тех, в свою очередь, задержали российские миротворцы и загнали машину прямо к крыльцу штаба. Диверсанты по сотовому телефону взорвали «троянского коня». Погиб начальник штаба. И еще 8 военнослужащих.
     Подхожу к солдатской бане, где прятался от осколков в те дни. Все осталось как прежде. Тазики с запасом воды, сушатся портянки. Только кресло куда-то пропало. На крыльцо вышел молодой прапорщик-пограничник:
     – Да, да, в эти дни сплошные журналисты на экскурсии ходят. Вспоминают...
     Конечно, есть что вспомнить. И кого. В июне ушел корреспондент «Первого канала» Женя Лукинов. На его машине я спасся из-под обстрела. Женя вышел из той мясорубки невредимым. В Цхинвал приехал освещать парламентские выборы. Стал принимать ванну. Печь оказалась с угаром. Патологоанатом потом скажет про отравление угарным газом. Нет, это его осколок из августа догнал...
     Никогда не забуду осетинского зампремьера Бориса Чочиева, который 9 августа приехал через пылающий город к нам, журналистам, и единственный из официальных лиц дал интервью. Правда, от этого интервью мурашки шли по коже, а женщины падали в обморок. Выходило, что город взят грузинской армией, а российская армия вопреки заявлениям московских СМИ в Цхинвал и не входила. И кому в тот момент надо было верить? Из-за развалин мы видели грузинские танки и изредка автоматчиков. Подкрепления из России не наблюдалось. Я не первый год занимаюсь темой вооруженных конфликтов на территории СНГ. И, честно говоря, вместе с мрачным Чочиевым опасался, что Россия в очередной раз сядет за стол переговоров после того, как Цхинвал будет окончательно взят грузинами, а нас всех перестреляют как зайцев.
     – Где усы? – спрашиваю теперь уже полномочного представителя президента по постконфликтному урегулированию Бориса Чочиева.
     – Все, сбрил! Теперь новая жизнь. И я другой! – отвечает явно повеселевший Борис.
     Мы еще долго разговаривали о днях минувших. О подвигах, о славе и бесславье. Сошлись в одном: Медведев, отдав приказ защитить Южную Осетию, совершил мужской поступок. Такое на Кавказе не забывается. Да и в России тоже.
     – В Цхинвале уже есть улица Лужкова. Как насчет улицы Медведева?
     – Тс-с-с! Это сюрприз! Будет и улица Медведева...
     Вчера встретил Джо Местоса, американского гражданина, три года назад принявшего югоосетинское гражданство. У него в Джаве жена-осетинка и пятилетняя дочурка. Между собой местные кличут его Доместосом. За то, что тщательно «зачищает» политику США и их вассала Саакашвили, выбеляя темные стороны двойных стандартов. Год назад «Известия» писали об этом добродушном и чуточку наивном американце.
     – Джо, что изменилось за год?
     – Ничего. Политика Обамы такая же, как и его предшественника. Саакашвили вообще с ума сошел. Делает глупости на каждом шагу. В следующем году поеду в Америку. Без меня там не разобраться.

ИНТЕРНЕТ-ОПРОС «ИЗВЕСТИЙ» и KM.RU
     Чему нас научил конфликт в Грузии?
     42% В мире кто сильнее, тот и прав: надо укреплять армию
     25% Если у политика есть сильные покровители на Западе, то он, убивая людей, остается демократом
     23% Надо было идти на Тбилиси
     10% Наша власть научилась принимать быстрые и эффективные решения
     В опросе приняли участие 4276 человек

Малой кровью, могучим ударом, на грузинской территории?

Для чего усилена боеготовность российских наземных сил, а также 4-го командования ВВС и ПВО. И зачем наши подлодки стоят у берегов Америки

     К годовщине российского вторжения в Грузию в августе 2008-го созрели условия нового полномасштабного возобновления боевых действий. Уже заранее замминистра Григорий Карасин, отвечающий в МИДе за грузинские дела, объявил, что режим Саакашвили готовит провокации к годовщине, и вот начиная с прошлой недели, по утверждению наших и южноосетинских властей, они начались. Наблюдатели ЕС утверждают, что нет никаких объективных данных, подтверждающих грузинские минометные и гранатометные обстрелы постов и населенных пунктов, но в Москве и Цхинвали это никого не смущает.
     Утром 1 августа, когда президент Дмитрий Медведев вместе с министром обороны Анатолием Сердюковым и главой МИДа Сергеем Лавровым были уже несколько дней в Средней Азии, а премьер Владимир Путин успешно всплывал из глубин Байкала, управление информации Минобороны опубликовало ультимативное по форме сообщение. В нем оно обвиняло грузинскую сторону «в совершении ряда обстрелов города Цхинвал и пригородов» и обещало в случае дальнейших провокаций «применить все имеющиеся силы и средства для защиты граждан Республики Южная Осетия и российских военнослужащих». Российская аппаратная практика требует, чтобы текст подобного заявления был обязательно завизирован и согласован всеми заинтересованными ведомствами и высшим руководством. Очевидно, процесс согласования текста и времени его публикации прошел еще до отъезда начальства из Москвы. Очевидно, было известно, что будут провокации, ведущие к войне. Точно так же в прошлом году заранее была спланирована и подготовлена война с Грузией сразу на югоосетинском и абхазском направлениях, были развернуты войска вторжения и согласовано признание «независимости» этих несчастных грузинских окраин. Оставалось только Эдуарду Кокойты организовать, как сегодня, подходящий предлог.
     Похоже, российские власти действуют в соответствии с утвержденным планом, конечной целью которого является свержение Михаила Саакашвили, полный разгром и разоружение небольшой грузинской регулярной армии, а также спецчастей МВД. В результате подавленные Саакашвили многочисленные грузинские криминальные и полукриминальные структуры смогут вернуться к власти, как в девяностые годы. Не сможет тогда Запад расширять свое влияние в регионе и строить в Закавказье газопровод «Набукко» в обход России. Ясно, что ставки высоки, и российское руководство, похоже, готово рискнуть.
     Западные дипломаты и политики пытаются предотвратить эскалацию конфликта. В Тбилиси спецпредставитель ЕС на Южном Кавказе Питер Семнеби призвал не драматизировать ситуацию, заявив, что «локальные инциденты случались и раньше» и «виртуальное напряжение больше, чем реальная опасность». Замглавы Пентагона Александр Вершбоу объявил на слушаниях в Конгрессе, что США пока не поставляют Грузии никакого оружия, а только помогают тренировать и готовить грузинских военных. Уже упоминавшийся Карасин объявил на пресс-конференции, что «это не полная правда», что США и другие страны продолжают вооружать Грузию. Карасин заявил, что «в случае повторения грузинской агрессии российские военные дадут Грузии отрезвляющий ответ».
     Как и в прошлом августе, основной говорящей головой Минобороны сегодня назначен замначальника Генштаба генерал Анатолий Ноговицын, который представил в среду множество вроде бы грузинских трофейных красочных военных карт и документов, написанных почему-то латинскими буквами по-грузински. Из них следует, что именно и только Тбилиси повинен в прошлогодней войне, а наши с осетинами совершенно невинны. Вообще-то делопроизводство в Тбилиси в Минобороны ведется по-грузински с использованием собственного алфавита, но в Москве этого могут не знать. Грузинские войска на собственно российскую территорию не вторгались, не обстреливали ее и не бомбили, но Ноговицын с Карасиным требуют разоружения «агрессоров» и демилитаризации Грузии.
     Представитель Минобороны пообещал, что наши войска «пресекут в зародыше» любую возможную агрессию и «разгромят грузинскую армию еще на подступах к югоосетинской границе». Победу обещают малой кровью, могучим ударом и на грузинской территории, для чего усилена боеготовность наземных сил, а также 4-го командования ВВС и ПВО (бывшая 4-я армия ВВС Северокавказского округа). Увеличено количество экипажей, готовых к немедленному вылету для выполнения боевых задач.
     Прошлогоднее российское вторжение в Грузию сопровождалось массовым мародерством, грабежами и этническими чистками. Досталось не только грузинам: в порту Поти, в сотнях километров от зоны боевых действий в Южной Осетии, через неделю после официального прекращения огня российские военные «конфисковали» 5 американских армейских «хаммеров», которые ожидали там погрузки для отправки домой после участия в антитеррористических учениях. Хотя американцы в войне не участвовали, Ноговицын в среду на пресс-конференции еще раз объявил украденное «военным трофеем, согласно законам войны», который отдавать не будут.
     В Москве локальный конфликт с Грузией рассматривают прежде всего как конфронтацию с США – как во времена «холодной войны» это было во Вьетнаме, Афганистане, на Ближнем Востоке, в Африке и в Никарагуа.
     Следуя логике глобального противостояния, одновременно с планомерным нагнетанием напряжения вокруг Южной Осетии наш ВМФ развернул вблизи восточного побережья США две многоцелевые ядерные подлодки проекта 971 («Щука-Б»), которые кроме торпед могут нести крылатые ракеты большой дальности (КРБД) «Гранат» (до 3000 км) с боеголовкой в 200 килотонн. Формально есть джентльменская договоренность с США не размещать на многоцелевых лодках ядерное оружие, но неядерных КРБД у нашего флота просто нет. Американцы утверждают, что с конца «холодной войны» наши подлодки не патрулировали у их берегов, а теперь появились и были обнаружены. При этом Пентагон подчеркнул, что подлодки не нарушали международного судоходного права.
     Во время прошлогодней войны американские боевые корабли появились в Черном море у берегов Грузии, что очень не понравилось Путину, который жил тогда в сочинской резиденции. Теперь наши подлодки демонстративно развернуты рядом с Вашингтоном, и их КРБД могут в несколько минут поразить Пентагон и Белый дом. В случае вполне возможной новой войны с Грузией в ближайшее время развернутые подлодки, очевидно, должны ядерно сдерживать США от прямого вмешательства в конфликт. Наши неядерные вооруженные силы настолько сегодня отстали от западных в части организации, подготовки и вооружения, что только на ядерное сдерживание надежда.
     В прошлом году сразу после войны с Грузией были проведены самые масштабные за последние 20 лет комплексные стратегические учения «Стабильность-2008» для подготовки к возможной эскалации локального вооруженного конфликта в полномасштабный ядерный. Как заявил тогда Медведев, «мы убедились, война может вспыхнуть внезапно и происходить абсолютно реально, а локальные, тлеющие конфликты, которые иногда именуют даже замороженными, превратиться в настоящий военный пожар». Действующие планы применения вооруженных сил предусматривают на случай, если ядерное сдерживание не сработает, постараться предотвратить начало полномасштабной ядерной войны с помощью ограниченного ядерного удара, используя прежде всего КРБД морского и воздушного базирования.
     Трудно было ожидать, что попытка перезагрузки отношений с США закончится успехом. Слишком уж несхожи страны: в среду в один день Карасин объявил, что в прошлогодней войне с Грузией погибли 48 российских военнослужащих, в том числе десять миротворцев, а Ноговицын – что 64, в том числе 15 миротворцев. Никогда и никто из российского начальства не считал и не интересовался всерьез, сколько погибло из посланных в бой солдат. Есть ведь дела поважнее. В Америке за подобные дела уволили бы в момент и того, и другого.

Год назад здесь из-за политики погибали люди. Политика продолжается. А как живут люди? Репортаж специального корреспондента «Новой газеты» из Южной Осетии

Безвыигрышная победа

Год, прошедший после пятидневной кавказской войны, показал, как мало выиграла Россия от этой победы и как много проиграла

     Оценить результаты войны с Грузией, на первый взгляд, совсем не сложно. Надо просто сравнить их с теми задачами, которые ставились накануне ее начала. Но в том-то и дело, что цели, которые тогда хотело достичь российское руководство, по большей части не из тех, что произносятся вслух.
     Официально и тогда и теперь эта война преподносится как спонтанный и даже вынужденный акт, продиктованный необходимостью спасти жителей Южной Осетии (они же граждане РФ), а также российских военных-миротворцев.
     Перенос боевых операций на территорию собственно Грузии и последующее признание Южной Осетии и Абхазии в качестве независимых государств в эту схему вписываются уже с трудом, приоткрывая намерения более широкие.
     Как то: преподать урок внешнему миру и особенно Америке – пусть видят, что с Москвой шутки плохи; приструнить СНГ, показав, что с работы можно уволить не только губернаторов, но и проштрафившихся президентов сопредельных стран; и последнее по счету, но не по важности – сплотить собственных граждан в едином порыве энтузиазма, а также презрения ко всей совокупности внешних врагов.
     В части, касающейся чувств народа, эти задачи на короткое время были решены, и
     даже сейчас подавляющее большинство россиян (71% против 11%) считают, что «Россия поступила правильно, приняв участие в этом вооруженном конфликте» (опрос фонда «Общественное мнение»).
     Но сегодня это одобрение окрашено уже не столько энтузиазмом, сколько фатализмом. Отвечая на вопрос Левада-центра «Пошло ли на пользу России признание независимости Абхазии и Южной Осетии?», лишь 29% говорят: «Пошло на пользу» (в августе 2008-го таких было 40%). В то время как 40% сегодня выбирают ответ: «Не принесло ни пользы, ни вреда» (в прошлом году таких было 28%), а 15% опрошенных, как и в прошлом году, полагают, что «пошло во вред».
     Пятидневная война, скажем мягко, не укрепила российский престиж на Западе. При всем разнообразии оттенков мнений внутри себя ни Евросоюз, ни Соединенные Штаты не согласились перенести «доктрину Брежнева» в XXI век и признать соседние с Россией земли сферой влияния Москвы.
     Наивные расчеты на раскол внутри Европы и на поворот линии Вашингтона после смены там президента не оправдались. Да и не могли оправдаться. Чтобы великие экономические и военные державы отказались от своих базовых интересов, нужно предъявить им гораздо больше силы и решимости, чем имеется в распоряжении официальной Москвы. Она предъявила им, скорее, свои намерения. И эти намерения запечатлелись у них в умах куда более глубоко, чем они показывают.
     Но даже и сделанных ими жестов оказалось достаточно, чтобы проект, деликатно называемый «десуверенизацией Грузии», так и остался проектом, а Саакашвили, в котором наши руководящие лица искренне, а пропаганда – повинуясь служебному долгу, видят злодея сказочных масштабов, по-прежнему сидел в президентском кресле. В качестве компенсации за это как раз и состоялось признание государственного статуса отпавших от Грузии анклавов. Но
     это решение тут же сделалось ловушкой для российской внешней политики, заставив ее вести унизительную и безнадежную кампанию за то, чтобы их признал еще хоть кто-нибудь.
     Рядовые российские граждане за год это прочувствовали, хотя и не в полной мере. В прошлом году, по данным ФОМ, признание Абхазии и Южной Осетии «многими странами» прогнозировали 23% опрошенных, малым числом стран – 33%, никем – 7%, а 37% опрошенных затруднялись ответить. Сейчас затрудняющихся стало 44%, не верящих в признание – 10%, в то время как признание Абхазии и ЮО многими странами продолжают ждать 16%, а немногими – 30%.
     Попытки вовлечь в число этих немногих хотя бы Минск сделали уламывание Лукашенко чуть ли не главной темой российско-белорусских отношений. Результат получился обратный, и это тоже понятно.
     После пятидневной войны не только Союзное государство с Белоруссией, но и прочие эфемерные постсоветские структуры перестали существовать даже виртуально.
     Лишь в уполовиненном составе удается теперь собрать лидеров СНГ, не работает ЕврАзЭС, почти фантастичен Таможенный союз, распадается, не успев возникнуть, ОДКБ, на которую Москва в последнее время делала главную ставку. Протесты ташкентского союзника против размещения союзного российского батальона в союзной Киргизии и уклонение союзной Белоруссии от председательства в ОДКБ обнажают весь абсурд этого «анти-НАТО», члены которого боятся главного своего партнера больше, чем потенциальных врагов.
     Отказ России от принципа уважения территориальной целостности перепугал все постсоветские государства независимо от их режимов. За прошедший год почти все они предприняли какие-то страховочные действия, ища гарантий для себя на Западе, на Востоке или и там, и там, и, видимо, этот процесс необратим.
     Общий поворот нашего руководства к еще большему изоляционизму и ультраконсерватизму после этой войны был вполне очевиден, но его на самом взлете прервало вовлечение нашей страны в глобальный экономический кризис, в любом случае неизбежное, но кавказской войной приближенное и отчасти усугубленное. Из-за кризиса, который многое собою заслонил, внутренние последствия кавказских событий сегодня не так заметны, как внешние.
     Россия приросла двумя маленькими автономными провинциями, одна из которых, Абхазия, действительно хотела и хочет оформиться как отдельное государство, хотя теперь эта мечта от нее дальше, чем прежде; а другое, Южная Осетия под руководством Эдуарда Кокойты, ориентируется, скорее, на опыт кадыровской Чечни с ее внутренней бесконтрольностью и жизнью на дань, получаемую из Москвы.
     Надо сказать, что средний россиянин уже более или менее отдает себе в этом отчет. По данным ФОМ, 32% опрошенных считают Южную Осетию частью России, 31% затрудняется обозначить ее статус, 29% видят в ней самостоятельное государство и 8% продолжают считать ее частью Грузии. При этом, по опросу Левада-центра, официального приема ЮО в состав России – сразу или со временем – желает 41% опрошенных (год назад – 46%), а сомневаются в целесообразности этого или просто не хотят 45% (год назад – 37%).
     Первая в истории война между Россией и бывшей союзной республикой не была ни самой крупной, ни самой кровопролитной из тех, что за два последних десятка лет прокатились по постсоветскому пространству. Обе чеченские кампании или армяно-азербайджанская война за Карабах были масштабнее. Но
     последствия пятидневной войны больше, чем она сама. Она продемонстрировала Москве (а попутно и Тбилиси, и Сухуми, и Цхинвали), насколько велик разрыв между желаниями и возможностями, между кабинетными прогнозами и подлинными результатами.
     То, что игра будет безвыигрышной для всех участников, не только для побежденных, но и для победителей, можно было догадаться заранее. Догадаться не смогли или не захотели. Хватит ли полученных уроков, чтобы не повторять пройденное? Сводки, приходящие с Кавказа, говорят, что может и не хватить.

Криминальная и патологическая энергия Саакашвили заставила Грузию потерять одну пятую территорий

'Брежневы' оппозиционного движения должны уступить трибуну и дорогу молодым

     – Общественность вышла на улицы в надежде на то, что Саакашвили уйдет. С какой целью лидерам понадобилось начинать акции с труднодостижимыми лозунгами?
     – Саакашвили не может уйти, он военный преступник, и он знает ,что его ждет после ухода в отставку. Эту опасность власти преподносят наоборот, и заявляют, что 'один стадион народа' это мало. Общественность и оппозиция, наверное, не должны были реагировать на эту злую шутку нацистов о количестве народа и не должны были уверять себя и народ,что по тредованию определенного количества народа Саакашвили и его шайка уйдут.
     Я повторюсь, он не может выразить добрую волю, он военный преступник и не обращает внимания на лозунги ,звучащие на митингах. Саакашвили должны увести те, кто его привел.

     – Одной из причин подобного финала акций оппозиции называют неимение одного лидера. Возможно ли что в сентябре мы все-таки увидим нового единого лидера оппозиции?
     – Ярко выраженный лидер нужен при революции, которую оппозиция осуществлять не собирается. Грузинской политической элите больше, чем ярко выраженный лидер, нужен ярко выраженный план, который она представит населению Грузии и зарубежным партнерам, план ,который объединит все разрозненные группы, и вот тут уже обозначатся лидер или лидеры. Между прочим, наши зарубежные партнеры интенсивно указывают нам на общую альтернативу. Я не могу указать по календарю, в сентябре или когда, но перемены в оппозиционном спектре надо ожидать. Часть перемен, наверное, будут инициативой самих властей – приблизительно такой же процесс, как массовое засилье парламента дикторами и телеведущими после закрытия 'Имеди'. А другая часть – естественный отбор. 'Брежневы' оппозиционного движения должны уступить первенство, трибуну и дорогу молодым, прошедшие месяцы показали, что у нас очень достойная молодежь, и монополизация 'лидера оппозиции' должна закончиться. По-моему ,тут есть вакансия и конкуренция свободна.
     При нацистах каждый день будет горячка. Каждодневно в Грузии происходит борьба ценностей. С одной стороны стоит нацпартия, с другой – вся остальная Грузия. Как видно, в Грузии существует противостояние между двумя социальными институтами. Один из них представляет сложившийся веками ,характер национальной самоидентификации, который по анализу прошлого грузинской интеллектуальной элиты ,сформированном в 19-20 веке, являлось 'самопожертвование ради ближнего'. Исходя из того, что нацисты не знают свою страну и свой народ, все признаки грузинской самоидентификации являются для них 'советскими' и отождествлены с порочным образом 'грузина' (который, соответственно, создавался в России, по отношению к грузинам) .Поэтому все эти ценности должны быть преданы нацистами огню и мечу.

     – Насколько адекватно реагируют президент и правительство на создавшуюся политическую реальность?
     – Саакашвили достоин жалости. Он инструмент в руках борцов против Грузии. Немного раньше Котэ Габашвили говорил о большой энергии, исходящей от Саакашвили. Как видно, у нацистов есть определенный орган направленный в сторону Саакашвили, и этим органом они чувствуют и оценивают исходящую от Саакашвили энергию. Криминальная и патологическая энергия Саакашвили заставила потерять Грузию одну пятую ее территорий, хотя картлийские и сванские деревни, по мнению сторонницы Саакашвили Эки Херхеулидзе, это очень маленькие территории. К счастью, мне не известно, но кажется эта энергия выражается в бредовых формах.

     – Вы считаете оправданным встречи лидеров оппозиции с теми людьми, которые по версии властей связаны с Россией?
     – Если кто и связан с Россией, так это Саакашвили и его шайка. Существуют политики подобные Игорю Георгадзе и Ирине Саришвили, которые в свое время думали об отношениях с Россией. Все их контакты и шаги сразу же становились известны для спецслужб Грузии и других стран от России, потому что Саакашвили это совместный российско-западный проект. Нацисты проводили из Грузии Каху Таргамадзе чуть ли не с почетом, а много раз упомянутую встречу нацистская пиар-машина хорошо использовала. Пиар-технологии Саакашвили все-таки смогли и представили оппозицию, как силу управляемую из России, и поэтому встреча в Берлине рождает во мне подозрения. Я не комендант Берлина, но если бы там со мной связались Леван Гачечиладзе или Давид Гамкрелидзе, я бы отсоветовал встречаться. Тут же я хочу заметить, что российские спецслужбы уже разработали на осень план помощи для Саакашвили. С активизацией оппозиции намечено создание новой партии какими-то Эбралидзе и Меладзе. Конечно же, нацистские агитаторы в Грузии и нанятые пиар-группы свяжут этот российский шаг с оппозицией. Так существует сегодня Саакашвили.

Владимир Путин полон решимости убить меня, говорит грузинский президент

     Прозападный президент Грузии заявил в пятницу, что Владимир Путин по-прежнему полон решимости убить его, и что это является частью его амбициозных планов по восстановлению бывшей советской империи.
     В интервью, данном газете Times спустя год после войны между двумя странами, Михаил Саакашвили заявил, что независимость Грузии угрожает репутации г-на Путина как сильного правителя. Лишь продолжающаяся поддержка со стороны Соединенных Штатов и Европы помогла предовтратить российское вторжение с целью установления марионеточного режима, предупредил он.
     В то время, как на границе фронта между Грузией и российскими войсками, расположенными в отколовшихся Южной Осетии и Абхазии, растет напряжение, г-н Саакашвили сказал, что Кремль проверяет решимость Запада.
     «Путину нужно сломать нам шею. Ему нужно выполнить свое торжественное обещание повесить меня за определенную часть тела,» сказал он. Во время переговоров по окончанию войны в прошлом году г-н Путин сказал президенту Франции Саркози, что хотел бы подвесить г-на Саакашвили «за яйца».
     «У Путина есть все причины, чтобы наехать на нас и закончить то, что начал. Но он уличный хулиган, который по-прежнему боится полицейского, и в этот раз полицейский позвонил и предупредил его, – сказал г-н Саакашвили. – Но этот парень уже в безвыходном положении. С его точки зрения, дела в Грузии не закончены. Если ты не можешь закончить дело, ты больше не босс на районе.»
     В то время, как в мире растет беспокойство по поводу возможности возобновления военных действий, президент Обама позвонил своему российскому коллеге Дмитрию Медведеву с просьбой о сдерженности, в то время как вице-президент Джо Байден позвонил в Грузию. Европейский союз также обратился с призывом о спокойствии, чтобы избежать любого повторения кризиса, который привел к максимальному ухудшению отношений с Россией со времен «холодной войны».
     Г-н Саакашвили заявил, что г-н Путин хочет разрушить Грузию, чтобы подтвердить свой контроль над Кавказом, который является критически важным туннелем для трубопроводов, обходящих стороной Россию, и несущих нефть и газ из Центральной Азии и региона Каспийского моря в Европу.
     «Если наши союзники отступят от нас, тогда, конечно, мы потеряны. Для Грузии это экзистенциальная боьба за выживание, – сказал г-н Саакашвили, пришедший к власти в результате «революции роз» 2003 года. – «Потеряны» означает, что Россия захочет, чтобы грузинское государство исчезло. Они будут стремиться полностью подчинить себе страны Средней Азии и Каспийского региона, поэтому не только грузинская государственность, но и их собственная независимость будут разрушены. Затем мы получим назад некое подобие Советского Союза. Я не знаю, будет ли у всех стран советский гимн, но будет ясно, что все решения будут приниматься в Москве. Так это видят русские. Путин и его правительство становятся все более нетерпимы ко всем проявлениям независимости в этих странах. Путин нравится идея империи.»
     Руководство г-на Саакашвили во время пятидневной войны, а также решение начать атаку на осетинский город Цхинвали в то время, как артиллерийские обстрелы между Грузией и сепаратистами участились в прошлом году, стали причиной для серьезной критики его правительства внутри Грузии. Оппозиционные партии провели трехмесячную кампанию уличных демонстраций, чтобы добиться отставки президента, но на прошлой неделе был дан отбой. Положение г-на Саакашвили, похоже, осталось в безопасности, а лидеры оппозиции приняли приглашение принять участие в заседании Совета национальной безопасности, чтобы обсудить угрозу, представляемую Россией.
     Секретарь совета Эка Ткешелашвили сообщил газете Times, что Москва держит в Абхазии и Южной Осетии 10 тысяч военнослужащих, вооруженных танками и тяжелой артиллерией. Г-н Саакашвили настаивает, что Грузия вернет себе эти территории, несмотря на то, что Россия признала их независимость после прошлогодней войны.
     Он утверждает, что осетины «перепрыгнут через забор» и вернутся в Грузии, по мере того, как им станет понятна природа российской оккупации. Он надеется соблазнить Абхазию вернуться назад с помощью инвестиции в улучшение экономики в западной Грузии.
     Президент Абхазии Сергей Багапш и лидер Южной Осетии Эдуард Кокойты заявили, что никогда не вернутся в Грузию. Г-н Кокойты говорит, что его народ хочет присоединения к России.
     Грузия и два региона провели торжественные церемонии в ознаменовании войны. Не менее 390 людей погибли и более 30 тысяч превратились в беженцев после того, южноосетинская милиция была обвинена в поджигании грузинских домов, чтобы выгнать из них обитателей.
     Наблюдатели Европейского союза усилили патрулирование, обеспокоенные тем, что последние обвинения в минометном и оружейном огне могут перелиться в столкновение.

В Грузии есть антироссийские настроения, но нет антирусских

     В Грузии существует полный политический и общественный консенсус по поводу того, что в августе 2008 г. Россия вела себя агрессивно, поступила не самым лучшим образом, вторглась на территорию Грузии. Это признается всеми политическими партиями независимо от статуса, признается властью и оппозицией – радикальной и конструктивной.
     Россия ничего не выиграла от своих действий. Новое руководство Грузии постарается нормализовать отношения с Россией, но на уровне «холодных отношений». Никто не пойдет на восстановление дипломатических отношений с Россией, пока не будут решены вопросы по Абхазии и Южной Осетии.
     Возможны экономические контакты. Грузинский рынок и так открыт для российского капитала. Было бы правильно открыть российский рынок для грузинских товаров, восстановить взаимоотношения в гуманитарной и культурной сферах.
     С другой стороны, мы понимаем, что Михаил Саакашвили способствовал эскалации конфликта. Он не использовал весь арсенал средств для того, чтобы избежать перехода конфликта в военную фазу. Войны можно было избежать.
     В Грузии работает комиссия ЕС во главе с Хайди Тальявини по расследованию причин августовского конфликта. Есть вероятность, что причастными будут признаны обе стороны – российская и грузинская. Но Россия от этого не очень много потеряет. Россия не потеряет свое лицо, потому что она имеет то лицо, которое имеет.
     Россия после августа не оказалась в международной изоляции. Просто мировое сообщество воспринимает ее, как данность. НАТО продолжает сотрудничество с Россией. Барак Обама ведет переговоры с российским руководством. Но все это напоминает сотрудничество 70-х годов прошлого века эпохи советского застоя с одной существенной разницей: СССР был сверхдержавой, а Россия – нет. Это крупная региональная страна, каких в мире немало.
     В России при этом полагают, что в августе в Грузии были наказаны США, что Россия впервые после распада СССР перешла в контратаку и одержала победу. Это стереотип. Россия воевала с маленькой Грузией, а не с США. Россия для Грузии – страна, которая отрезала от нас два региона. И никто, кроме России, больше признавать Абхазию и Южную Осетию не будет.
     Аналогия с Косово тут не уместна, поскольку Косово признали многие ведущие западные страны. В отношении Абхазии и Южной Осетии это невозможно.
     Грузия спустя 10-15 лет может добиться реинтеграции этих территорий, если она станет привлекательной и безопасной для осетин и абхазов, будет идти по демократическому пути развития.
     После августа внешнеполитические ориентиры Грузии не изменились. Прозападный вектор остается доминирующим. В Грузии так и не возникло серьезной антизападной или пророссийской политической организации. Европейская интеграция остается приоритетом.
     На втором месте по популярности – сближение Грузии с НАТО. Хотя в этом вопросе наблюдается снижение симпатий к Североатлантическому альянсу. До августа в пользу НАТО высказывалось 60-65% населения, после – на 10-15% меньше. В основном это связано с тем, что часть населения видела в сближении с НАТО защиту от России. Но такой защиты в августе население не увидело.
     При этом в Грузии после августовских событий не возникло русофобии. В Грузии не любят СССР и считают современную Россию продолжательницей советской политики. В Грузии есть антироссийские настроения, но нет антирусских.
     Что касается влияния «пятидневной войны» на грузинскую политику, то власть Саакашвили ослабла. Он многое потерял. Рейтинг Саакашвили и правящей партии «Единое национальное движение» в Тбилиси сравнялся и составляет 15-16%. Раньше популярность Саакашвили опережала рейтинг «Национального движения». Теперь стереотип «хороший руководитель – плохое окружение» не работает. По стране их электоральный ресурс не превышает 30%.
     На следующих выборах, если не будет серьезных фальсификаций, Саакашвили и его окружение в лучшем случае ждет судьба молдавских коммунистов. Но в Грузии другая традиция. Если партия власти терпит поражение, то она перестает существовать как партия.
     В апреле оппозиция начала массовые непрерывные акции протеста, которые сильно подмочили репутацию Саакашвили в глазах его сторонников. Саакашвили не мог подавить акции, как это было сделано 7 ноября 2007 года. Но не нейтрализовав протест, он показал себя «голым королем», не способным противодействовать оппозиции. Он не смог их даже приостановить, потому что это было исключительно решение оппозиции.
     Саакашвили оказался в сложном положении, и он спешит, открыто идя вразрез, например, с рекомендациями вице-президента США Джозефа Байдена. Последний в ходе недавнего визита в Грузию говорил о необходимости проведения судебной реформы, изменения выборного законодательства и расширения свободы СМИ. Эти требования -«три кита» оппозиции.
     Но вместо этого Саакашвили усилил репрессии. Только членов Республиканской партии– 10 политзаключенных. Идут процессы и некоторые уже осуждены. Хотя в обвинения никто не верит. В спешном порядке был утвержден новый обмудсмен, видимо, лояльный власти. После визита Байдена Саакашвили перешел в контратаку на оппозицию.
     Скоро состоятся муниципальные выборы, в том числе выборы мэра Тбилиси. Они назначены на 30 мая. Саакашвили спешит создать себе политический тыл и рычаги давления на оппозицию. Но больших возможностей для этого у него нет. Поэтому мы не исключаем, что руководство Грузии может пойти на перенос выборов. Выборы могут пройти раньше. Тем самым Саакашвили держит оппозицию в неопределенности, не давая сложиться устойчивым блокам и альянсам.
     Другая тактика – поиск в оппозиции полукарманной партии. На парламентских выборах такую роль выполнили христиан-демократы во главе с Гиоргием Таргамадзе. Но их рейтинг в Тбилиси ниже 4%. Власти нужен новый респектабельный Жириновский.
     Что касается внешней политики Саакашвили после августа 2008 года, то он декларирует прозападный курс, но реально для этого ничего не делает. Кроме того, он стал мало говорить о НАТО.
     Рейтинг Саакашвили на мировой арене снизился. Я не припомню за последний год ни одного серьезного визита за рубеж, где бы он встретился с руководителями ведущих стран. Они остерегаются Саакашвили. Но все признают территориальную целостность и суверенитет Грузии.
     За истекший год Альянс за Грузию, куда входит и Республиканская партия, упрочил свое лидерство. В Тбилиси мы чуть опережаем «Национальное движение». Ираклий Аласания, лидер Альянса, – главный кандидат на пост президента. По стране у нас второе место. На первом – правящая партия, у них 25-26%. Но больше 30% им вряд ли удастся получить.
     С другой стороны, оппозиция в Грузии пестрая. К реальным политическим субъектам можно отнести Альянс за Грузию. На втором месте идет Национальный форум, потом лейбористы, затем христиан-демократы. Если общественная организация Левана Гачечиладзе «Сохраним Грузию» станет партией, то это также будет субъект политического процесса.
     В тяжелом положении находится Нино Бурджанадзе. Ее рейтинг так и не вырос. Власти ведут против ее партии репрессии. Это, кстати говоря, единственное, что нас объединяет с ней, – наши движения находятся под прицелом властей.
     С другой стороны, половину своих проблем она решила – теперь никто не сомневается в ее оппозиционности. Осталось стать реальным оппозиционным игроком. Если она будет исходить из желания получить все, то, как я говорил всегда, она ничего не получит. Но если она займет адекватную позицию, у нее появится шанс пройти в парламент.

Дмитрий Медведев: «Геополитические победы – это мусор. Главное – жизни человеческие!»

В годовщину начала агрессии Грузии против Южной Осетии президент приехал во Владикавказ

     Небо в городе было плотно затянуто тучами, моросил дождь. По дороге из аэропорта кортеж Медведева остановился у кладбища «Город ангелов», где похоронены погибшие в Беслане. Президент, пройдя вдоль могил, возложил цветы к монументу – Древо скорби. После этого он отправился в штаб 58 армии, части и подразделения которой первыми вошли в осажденный Цхинвал и освободили его.

«Решение пересмотру не подлежит!»
     Военные поджидали верховного главнокомандующего на плацу.
     – Я здесь, чтобы еще раз поблагодарить вас за героическую службу и вновь заявить о нашей решимости защищать осетинскую жизнь и жизнь всех народов Кавказа, – обратился Медведев к бойцам.
     В штаб 58 армии президент приехал уже во второй раз. Впервые он побывал здесь 18 августа прошлого года (через неделю после освобождения Цхинвала) и вручил ордена и медали отличившимся миротворцам. Президент напомнил о трагических событиях прошлого августа.
     – Все, что тогда происходило, находится за гранью человеческого понимания. Цель, которую поставил перед собой официальный Тбилиси, была предельно циничной: уничтожение и изгнание народа Южной Осетии с родной земли, – заявил Медведев. – Уверен, что в свое время справедливое и суровое возмездие постигнет тех, кто давал преступные приказы.
     При этом президент особо подчеркнул, что оценки режима Саакашвили не имеют ни малейшего отношения к грузинскому народу.
     – У нас многовековые братские связи. Мы ими очень дорожим и будем делать все возможное для их восстановления и развития, – пообещал Медведев. – К тому же в России проживает более полутора миллионов грузин, считающих нашу страну своим домом.
     Что касается признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, президент несколько раз подчеркнул: «Это решение пересмотру не подлежит!».
     После этого Дмитрий Анатольевич вручил госнаграды отлившимся военнослужащим. Всего ордена и медали получили 30 человек. Орденом Святого Георгия IV степени был награжден генерал-майор Михаил Урасов. Ряд старших офицеров получили из рук президента орден «За заслуги перед отечеством IV степени», ордена мужества и орден «За военные заслуги». Одиннадцать военнослужащих (в их числе были и рядовые) президент отметил Знаком отличия – Георгиевским крестом IV степени». Кроме того орденами почета были награждены два руководителя медицинских учреждений – из Москвы и Кабардино-Балкарии, в которых размещались раненные в Цхинвале.

«Сотни лет грузинские фашисты нас терзали!»
     Как только президент закончил вручать награды, к военным ринулись девочки с цветами. Это были воспитанники Детского театра эстрады Цхинвала, которые специально приехали в эти дни во Владикавказ, чтобы поблагодарить своих защитников.
     – Поздравили? – обратился к детям Дмитрий Медведев.
     – Да, – кивнули девчонки.
     – Молодцы, они вам жизнь спасали!
     Тут к президенту подошел еще один житель Южной Осетии – девяностодвухлетний пенсионер Дмитрий Харебов.
     – Мы вас никогда не забудем! – чуть не плача обратился он к Медведеву. – Сотни лет грузинские фашисты нас терзали! Последние 20 лет они буквально издевались над осетинским народом: стреляли, убивали.. И когда они начали нас совсем стирать с лица земли... – пенсионер сбивался от волнения, – такого мужества, которое проявили вы, не нашлось ни у кого в истории. Вы сделали это вместе с Путиным, с российской армией и великим русским народом!
     После этих слов старик не удержался и бросился к президенту с объятиями. Дмитрий Анатольевич был настолько тронут этой речью, что тоже крепко обнял пенсионера и даже расцеловался с ним.
     – Я кандидат педагогических наук, – поведал президенту Дмитрий Харебов. – Я написал более 30 книг на русском языке. Это и учебники и словари. Все они вместе с моей диссертацией погибли. Сгорели в пожаре за два часа.
     – Главное, что вы живы, – приободрил Медведев. – К тому же рукописи, как известно, не всегда горят, они остаются в памяти человеческой.
     Тем временем в здании штаба армии президента поджидали еще несколько жителей Южной Осетии, так же специально приехавшие во Владикавказ. Первым делом они стали благодарить Медведева за принятое им решение отстоять Цхинвал.
     – Для нас главными являются ваши оценки, а не каких-нибудь западных политологов, которые даже не знают, где находится на карте Южная Осетия, – отметил президент.
     Гости из Цхинвала вспомнили, как Дмитрий Анатольевич к ним неожиданно приехал 13 июля. Президент посмотрел, как восстанавливается город и пообщался с его жителями на главной площади.
     – Все хотели поблагодарить вас! – заметила Майа Зассеева, член молодежного правительства Южной Осетии. – Пусть бог вас хранит! Вы оказались тем человеком, через которого бог спас меня, моего ребенка и моего мужа.
     – Все, что мы тогда делали, мы делали для вас, а не для геополитических побед, – ответил девушке Медведев. – Это все мусор! Главное – жизни человеческие!
     Перед отъездом из части Дмитрий Анатольевич отобедал с военнослужащими и жителями Цхинвала. Первый тост президент поднял за тех, кто погиб в этой короткой, но жестокой пятидневной войне, выполняя свой долг.
     – Вечная им память! – в гробовом молчании произнес президент.
     Смотрите фоторепортаж: Президент отметил годовщину агрессии Грузии во Владикавказе

Войну вспомнили на три фронта

Россия, Грузия и Южная Осетия отметили годовщину столкновения

     Россия, Грузия и Южная Осетия отметили годовщину начала войны на Кавказе. Все минувшие выходные Москва и Тбилиси обвиняли друг друга в начале агрессии и оправдывали действия своих военных. Президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что Россия, из-за войны подпортившая отношения с Западом, не пойдет на компромиссы, но пообещал делать все возможное для восстановления связей с грузинским народом. Однако траурные мероприятия в Грузии продемонстрировали, что восстановить прежние отношения с этой страной России уже вряд ли удастся.

Эхо вины
     В минувшие выходные Россия, Грузия и Южная Осетия погрузились в воспоминания о прошлогодней войне. Траурные мероприятия начались в Грузии 7 августа – по версии Тбилиси, именно в этот день год назад российские танки двинулись в Южную Осетию, вынудив президента Михаила Саакашвили отдать приказ о «наведении конституционного порядка» в мятежном регионе. В этот день в Тбилиси на проспекте Руставели развернули экспозицию, посвященную «многовековой борьбе Грузии против империи». Тротуары на проспекте были покрыты детскими рисунками, большинство из которых изображает российские танки и бомбардировки грузинских городов.
     Под открытым небом были выставлены муляжи российских солдат и стенды с фотографиями расстрела «антисоветской демонстрации» в Тбилиси 9 марта 1956 года и событий 9 апреля 1989 года. По словам организаторов, некоторые документы на стендах были призваны продемонстрировать, что Грузия боролась за независимость с момента подписания Георгиевского трактата 1783 года о принятии страны под покровительство России. Таким образом, на улицу практически была перенесена экспозиция Музея оккупации, расположенного на проспекте Руставели. С той лишь разницей, что экспозиция музея рассказывает о советском периоде истории Грузии. Однако после августа 2008 года никаких различий между Россией и СССР власти Грузии не делают.

«Нашу помощь Грузии можно назвать дозированной»
     На прошлой неделе АЛЕКСАНДР ВЕРШБОУ, бывший посол США в России, а ныне замминистра обороны США по международной безопасности, выступая в сенате, заявил, что Вашингтон не поставляет оружие в Грузию. В заочную полемику с ним вступил замминистра иностранных дел РФ Григорий Карасин, отметивший, что «поставки американского оружия в Грузию продолжаются». В интервью собкору «Ъ» в Вашингтоне ДМИТРИЮ Ъ-СИДОРОВУ господин Вершбоу настаивал на том, что в сенате он сказал правду. >>Главные траурные мероприятия прошли в городе Гори, который год назад был занят российскими войсками. Выступая перед собравшимися, президент Саакашвили пообещал, что будет добиваться объединения Грузии, но теперь мирным путем. «Составными частями мирной борьбы за объединение страны станет экономическое возрождение Грузии, развитие демократических институтов, интеграция с Европой»,– заявил он. При этом прошлогодний конфликт с Россией господин Саакашвили постарался представить как борьбу демократического Запада против возрождающейся «империи зла». «Грузия борется против оккупации и этнической чистки. Она находится на переднем крае борьбы и первой приняла на себя удар возродившейся империи. Мы боремся за нашу и вашу свободу. Новые стены в Европе разрушатся, расшатаются и сгниют, как разрушились все старые стены, построенные этими же людьми, руководившими агентурой КГБ в разделенной Германии, которых очень опечалило падение Берлинской стены»,– восклицал Михаил Саакашвили. Эту речь слушали все аккредитованные в Тбилиси главы западных дипмиссий, приехавшие в Гори несмотря на проливной дождь.
     Российский ответ прозвучал на следующий день во Владикавказе, куда президент Дмитрий Медведев прибыл для награждения бойцов воевавшей в прошлом году 58-й армии. По словам президента, начало войне положила «варварская агрессия против жителей Южной Осетии и российских миротворцев». «Народ России полностью поддержал действия руководства страны и российской армии, направленные на защиту мира на Кавказе. Одержана военная победа»,– подвел итог кампании Дмитрий Медведев. В своем выступлении президент несколько раз призвал солдат не задаваться вопросом, за что они воевали в Южной Осети. «Вы действовали абсолютно легитимно, отражая агрессию против граждан своей страны. Россия права и с юридической, и с морально-нравственной точки зрения»,– заявил президент, подкрепив свои слова ссылками на 51-ю статью Устава ООН и спецрезолюцию Генассамблеи ООН 1974 года. По словам президента РФ, одним из главных итогов войны стало признание независимости Абхазии и Южной Осетии. «Это решение пересмотру не подлежит»,– подчеркнул он.
     В течение всего дня Дмитрий Медведев несколько раз возвращался к вопросу о том, как изменили события августа 2008 года положение России в мире. «Операция по принуждению Грузии к миру в конечном счете не осложнила наши отношения с другими странами мирового сообщества»,– заявил он. А тот факт, что из членов ООН помимо РФ Абхазию и Южную Осетию признала только Никарагуа, президент России объяснил так: «С кем бы я ни разговаривал после этих событий, практически все, откровенно глядя мне в глаза, говорят: «Да, вы были правы. Мы, к сожалению, не можем этого признать по разным причинам – и в силу нашей роли и места на международной арене, и в силу внутренних причин,– но вы были правы»». «Ощущение внутренней правоты дает нам возможность и дальше развивать нашу страну так, как мы хотим, строить ее в качестве сильного, мощного государства, которое играет ключевую роль здесь, на Кавказе, и в других частях света,– заявил президент.– Слабые государства исчезают с карты мира, сильные государства помогают другим государствам строить мирную жизнь. И Россия должна быть именно таким сильным государством».
     Под конец выступления Дмитрий Медведев заявил, что «российские оценки режима Саакашвили не имеют ни малейшего отношения к грузинскому народу». «С этим народом у нас многовековые близкие братские связи. И мы ими очень дорожим. Будем делать все возможное для их восстановления и последующего развития»,– сказал он перед строем солдат, год назад стоявших в нескольких километрах от Тбилиси.

Праздник на пепелище
     Годовщину войны отмечали и в самой Южной Осетии. Мероприятия в Цхинвали начались еще 7 августа, когда в городе высадился обширный десант депутатов Госдумы РФ, а также прибыли участники мотопробега Москва-Цхинвали. В тот вечер возле сожженного здания парламента выступил президент Южной Осетии Эдуард Кокойты, в основном говоривший о преступлениях Грузии и возрождении ее военной машины. Послушав президента, немногочисленные слушатели вскоре начали расходиться.
     – Мы и так знаем, что грузины плохие,– сказала одна женщина, покидавшая площадь. – Давайте уже о нас поговорим. Год уже прошел, а ни одной стройки так и не закончили.
     Действительно, за год Цхинвали почти не изменился и выглядит так, как будто грузинские танки покинули город только вчера. Правда, кое-где строительство все же идет. Например, на почти до основания разрушенной в ходе войны улице Тельмана полностью готовы фундаменты для двухэтажных таунхаусов. Правда, сейчас стройка стоит. Как рассказал «Ъ» живущий неподалеку главный редактор единственной в республике независимой газеты «XXI век» Тимур Цховребов, несколько дней назад работники фирмы-подрядчика строительства были ограблены – неизвестные вынесли из офиса фирмы более 350 тыс. руб., предназначенных на зарплаты. Когда потерпевшие обратились в милицию, им посоветовали «забыть о деньгах» и «убираться из Южной Осетии, пока живы». Рабочие не стали спорить и в тот же день уехали из республики. В МВД Южной Осетии «Ъ» сказали, что ничего не знают об этом происшествии, но обязательно разберутся.
     В субботу президент Кокойты целый день водил по городу иностранных гостей, главным из которых был президент Абхазии Сергей Багапш. Все ждали приезда президента РФ Дмитрия Медведева или премьера Владимира Путина. В ожидании высоких гостей жители города с утра бродили по центральной площади.
     – Хоть бы приехал,– услышал корреспондент «Ъ» разговор двух мужчин – После того как он месяц назад здесь был, начали хоть что-то строить, даже фундаменты почти за три недели закончили. Может, сейчас еще быстрее дела пойдут.
     – До зимы точно не достроят,– поддержал разговор второй.– Так что даже хорошо, если Медведев не приедет. Зачем и ему, и нам позориться?
     В итоге Дмитрий Медведев остался во Владикавказе, а премьер Путин ограничился выступлением перед журналистами в сочинской резиденции, в котором раскритиковал Тбилиси и пообещал крепить военное сотрудничество с Сухуми и Цхинвали.
     Траурные мероприятия завершились концертом-реквиемом в исполнении музыкантов Мариинского театра и артистов из Северной Осетии, после чего в небо были выпущены воздушные шары «по числу погибших в результате грузинского нападения». Называть их точное количество организаторы не стали. Глава следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин говорил о 162 погибших мирных жителях и 60 российских военнослужащих. Но шаров, выпущенных в ту ночь в небо над Цхинвали, было гораздо больше.

360 дней без войны

Никаких свидетельств обострения боевой обстановки в Цхинвали наш специальный корреспондент Ольга Боброва не нашла. Зато квартирный вопрос здесь стоит как военный

Рамзан Кадыров: Я служу народу

     Данила Гальперович: Мы находимся в гостях у президента Чеченской Республики Рамзана Кадырова. Эти «гости», можно сказать, очень необычные. Сейчас в Чечне ночь, мы находимся в резиденции Рамзана Кадырова. И вопросы ему задают сотрудник радиостанции «Свободная Европа» Грегори Пфайфер и мой коллега Олег Кусов, специалист по Кавказу, автор многих программ по кавказской тематике.
     Здравствуйте, господин президент!
     Рамзан Кадыров: Здравствуйте!

     Данила Гальперович: Большое вам спасибо за то время, которое вы нам уделяете. И по традиции, мы знакомим наших радиослушателей с вашей краткой биографией.
     Кто же такой Рамзан Кадыров? Нужно для начала сказать, когда он родился, это было 5 октября 1976 года, в селе Центорой тогда еще Чечено-Ингушской АССР, сейчас это Чеченская республика. Окончил там же среднюю школу. До 2000 года известно было, что Рамзан Кадыров занимался спортом, участвовал в соревнованиях по боксу. С 1996 года был помощником и личным телохранителем своего отца, муфтия Чеченской республики Ичкерия тогда, Ахмата Кадырова. В 2000 году, с избранием Ахмата Кадырова президентом Чечни, стал начальником президентской Службы безопасности. И некоторое время занимал должность помощника главы Министерства внутренних дел Чеченской республики, был членом Госсовета Чечни. А 10 мая 2004 года назначен первым вице-премьером Чечни. И после того, как погиб отец Рамзана Кадырова, Ахмат-хаджи Кадыров, это произошло 9 мая 2004 года, по прошествии трех лет с этого момента, когда Рамзан Кадыров исполнял обязанности первого вице-премьера Чечни, потом премьера Чечни, и вот 2,5 года назад примерно вы стали президентом.
     2,5 года – большой срок. Мы сегодня проехали по Грозному, и, на самом деле, для многих, кто бывал в этом городе раньше, в середине 90-х или в начале 2000-х, эта поездка, конечно же, что называется, впечатление. Расскажите, пожалуйста, о вашей программе восстановления республики. Есть ли у вас какая-то картина сложившаяся, как это будет идти, сколько это займет времени и сколько это потребует денег?
     Рамзан Кадыров: Ну, у меня программы нету, программа еще при жизни моего отца, нашего первого президента, была разработана. Мы полностью выполняем все, что наметил наш первый президент, все его программы реализуем сегодня, доводим до логического конца. И на сегодняшний день сколько денег и как это будет выглядеть – очень сложно сказать самому сильному экономисту и финансисту. У нас каждый год бывают разные экономические спады, подъемы бывают, и, так сказать, что будет завтра – никто не знает. Но я одно знаю, что мы Чеченскую Республику восстановим, полностью восстановим, и будет у нас обеспечены полностью все социальные вопросы, будут созданы рабочие места. Чечня будет самым процветающим регионом Российской Федерации. Даже, я скажу, взять в мире, как Чеченская Республика, такой регион, такого участка земли нигде не будет. Я в этом почему-то больше чем уверен.

     Данила Гальперович: Но вот если проще говорить, буквально три ближайшие самые важные вещи, которые вы хотите построить здесь?
     Рамзан Кадыров: Я хочу построить сильную безопасность, чтобы никто никогда не нарушал. И хочу вот определить направление жизни общества нашей республики, чтобы они никогда не поддавались на провокации. И обеспечить население, чтобы они получали удовольствие от жизни. Туда входит все. Если мы будем перечислять, это будет часами, сутками можно сидеть, и будут у нас новые мысли, мысли будут, и новые там приобретения можем мы придумать здесь. Мы все хорошо выучены и знаем... Как известно, вы хорошо знаете языки, языки как инструмент, как «разводить» людей, и чтобы меня на «разводить», лучше я вам так скажу. Самая для меня главная задача – это все намеченные планы моего отца, нашего первого президента, и Владимира Владимировича Путина, нашего национального лидера – довести до логического конца. Чтобы народ знал, что эти два сильных человека желали гражданам России и чеченцам мира, стабильности и процветания.

     Грегори Пфайфер: Господин президент, пожалуйста, скажите, а почему вы считаете, что именно вы приспособлены больше других чеченцев принести стабильность и процветание?
     Рамзан Кадыров: Да нет, у нас... Я в команде, я член команды. У нас мощная команда, команда первого президента Чеченской Республики, и я один из членов команды. Я не считаю себя, я – слуга народа, я служу народу, стараюсь правильно, правдиво служить. У нас есть команда, и команда направляет, команда определяет, команда разрабатывает и реализует все программы и проекты. Я – член команды.

     Олег Кусов: Рамзан Ахматович, через 2,5 года заканчивается первый президентский срок ваш.
     Рамзан Кадыров: Ух ты...

     Олег Кусов: Естественно, ваши планы? А вы с народом советуетесь, что он говорит по этому поводу?
     Рамзан Кадыров: Еще 2,5 года! Еще очень огромный там срок, время. Я вообще об этом не думал. Вот сегодня я задумался (смеется).

     Олег Кусов: А что, в вашем понятии, президент северокавказской республики – это наместник центра или же это вот, скажем, человек народа?
     Данила Гальперович: Можно даже сказать, наверное, это человек, который как бы проводит решения центра на место или это самостоятельный вождь?
     Рамзан Кадыров: Вот я вам больше скажу. Вот я человек из народа, я патриот своего народа, я за свой народ жизнь отдам. Потому что доказал род Кадыровых, что они отдают жизнь за народ, за государство. И мой отец отдал жизнь именно за народ в первую очередь. И на сегодняшней день я народный президент, но я служу и я чиновник Российской Федерации. Кремль определяет будущее Российской Федерации, они идут в правильном направлении, и я подчиняюсь, я полностью выполняю все намеченные программы, дороги, которые нам они дают. Мы служим и стараемся, чтобы больше получить от этого удовольствия для нашего народа. И сегодня вот ставленник, не ставленник... Если президент страны предлагает, парламент утверждает, я – чей человек? Это одно, а если в душе? Если ты не патриот, если ты в душе не веришь в себя в первую очередь, если ты будешь смотреть, что скажет Кремль, и будешь отходить от народных решений, правильных решений...
     Вот сегодня элементарный вопрос: народ Чеченской Республики два года назад был против игорного бизнеса – Кадыров взял и отменил полностью. Я собрал всех и сказал, я им вот не красиво говорил, а я говорю: «Вы сегодня портите жизнь населению. Общество сегодня от вас получает только вред. Давайте закрывайте. Лучше открывайте компьютерные классы, открывайте лучше маленькие кафе, интернет-кафе там открывайте. Ну, придумайте что-нибудь другое, не игорный бизнес». Потом, вы помните, если вы читали, меня обвиняли, чуть ли Кадыров ни провозгласил негласно шариатское правление в Чеченской Республике. Нет, я исходил из того, что чеченцам нужно сегодня, вот в это время надо было запретить полностью игорный бизнес. В России чуть позже запретили, а Кадыров раньше показательно сделал это: вот можно запретить – и ничего от этого не будет. И вот решения глава субъекта должен принимать, именно в первую очередь касающиеся того, что необходимо для народа. Вот он должен, исходя из этого, принимать решения. И у нас есть очень много, по Конституции можно вправо уйти, влево уйти, можно обходить, знаешь, больше делать для государства, для народа.

     Данила Гальперович: Вот вы затронули очень важную тему, вы сейчас сказали, что вас обвинили в том, что чуть ли ни шариат вводите в Чечне. Вот какое сейчас, по-вашему, религиозное настроение в Чечне? Это глубоко религиозное общество? Это общество, которое только познает свое отношение к религии? Насколько, скажем, законы той религии, которую вы исповедуете и ваши соотечественники, совместимы с законами России, как по-вашему?
     Рамзан Кадыров: Вот у нас абсолютно действуют, на все 100 процентов, законы Российской Федерации, Конституция Российской Федерации и Конституции Чеченской Республики. Это выбор нашего народа, от этого никто не имеет права отходить. Мы здесь все должны железно, это наш святой долг – соблюдать Конституцию и законы Российской Федерации. И на сегодняшний день у нас есть наш традиционный ислам, который оставили наши овлия – это от Всевышнего люди, которые нам привезли ислам, именно на Кавказ, это наши овлия, наши пророки. И на сегодняшней день они что оставили нам, мы полностью это соблюдаем. И сегодня строим именно политику, не нарушая законы Российской Федерации. Это нам абсолютно не мешает на сегодняшний день, мы строим мечети, открываем святые места. У нас 22 августа будет открыт Российский Исламский университет имени Кунта-хаджи. Я именно стал против ваххабизма, терроризма. Еще 150 лет назад он говорил, что будет война, что будут ваххабиты эти, террористы у нас в республике, как с ними надо вести. Он тогда еще это говорил, и наши старики нам об этом говорили.

     Данила Гальперович: То есть одно другому не противоречит.
     Рамзан Кадыров: Абсолютно не мешает. Мы строим церкви, строим, помогаем христианам. Абсолютно в Чеченской Республике полностью в этом направлении демократия, свобода слова и вероисповедания. Мы никому не мешаем. У нас любой человек может принять любую религию, может служить, и это не мешает.

     Грегори Пфайфер: Я думаю, мы вернемся к этому вопросу. Я хотел вас спросить, вот для многих на Западе Чечня имеет образ «Дикого Запада». Такое мнение распространяется, что здесь зона насилия. Как вы объясняете это, почему так случилось?
     Рамзан Кадыров: Дикие насилия, дикое общество, не знаю, как сказать, – это Запад. Вот они зашли в Ирак – убивают, в Афганистане убивают, заходят в Палестину – убивают! Полностью права человека нарушают. Концлагеря! Свободы человека вообще нигде нет. Если слово сказал – он враг, знаешь, на него все, что угодно, вешают.
     У нас в Чечне, Чечня – это часть территории Российской Федерации, здесь абсолютно соблюдаются все законы Российской Федерации. Если кто-то говорит, что мы нарушаем права человека, да, действительно, бывают моменты, это везде бывает, где-то что-то бывает, но если кто нарушил, человек, будь то милиционер, будь то он работает в спецслужбах, этого человека мы наказываем, выявляем и наказываем, и строим республику. Это послевоенная республика. Здесь были представители 51 государства, и они сильно подготовленные люди были против суверенного государства России. У них была задача – развалить Российскую Федерацию. У них там Чечня, религия, ислам – и не пахло ничем. Поэтому Запад, который строил эту политику, который хотел через Чеченскую Республику развалить суверенное государство Россию, они обвиняют сегодняшнюю власть Чеченской республики.
     Они знают, что на все 100 процентов сегодня мы будем защищать целостность России, и через Кавказ ни одного руководителя государства, ни одно государство не получится поссорить с Россией. Мы будем защищать Россию! Мы обязаны защищать Россию! Поэтому нам кидают всякую ерунду, чушь, не знаю. Я это даже слушать не хочу! У них своя политика, у нас своя политика. Пусть они занимаются своей политикой, а мы своей. Они нападают, мы защищаем. Будет время – мы будем нападать тоже. Защищать – всегда это не так хорошо. Когда нападешь, лучше бывает защищать. Поэтому шутить с Российской Федерацией мы никому не позволим. Это рубеж России – Кавказ, кавказцы, мы.

     Данила Гальперович: Господин президент, вы очень серьезную затронули тему – об имидже, по-вашему неправильном имидже, неверном имидже Чечни в глазах Запада. Тем не менее, многие международные организации, правозащитные, говорят об очень существенной вещи – о том, что в Чечне, по их мнению, существует безнаказанность того, как нарушаются права людей. И они считают – это и «Хьюман Райтс Вотч», и «Эмнести Интернэшнл», – что очень многие правонарушения происходят именно от сотрудников правоохранительных органов, людей из власти, то есть ваших подчиненных. Как вы к этому относитесь?
     Рамзан Кадыров: В первую очередь вам хочу сказать, что у нас силовые структуры не подчиняются президенту, они назначены, министр внутренних дел, как и я, президентом Российской Федерации. Начальник прокуратуры по Чеченской республике, весь наркоконтроль, все-все структуры по Чеченской республике – они президенту не подчиняются. У нас что? Я, как гарант Конституции, стараюсь, чтобы они подчинились, чтобы они служили правильно, правдиво. Если они думают, что... Вот читаешь всякие там доклады про продажных людей, которые сидят здесь и делают деньги, и у них чести, достоинства, совести – ничего нет. Пусть приезжают и выявляют, пусть помогают находить и наказывать по закону людей. Да, мы не ангелы, везде нарушают правоохранительные органы. А где не нарушают?
     Америка давит на всех подряд, и все молчат, никто ни о чем не говорит. Вот в Южной Осетии – приехали, заехали ночью, расстреляли население, уехали. И продолжают почему-то все молчать. Вот если нас убивают, моего отца убили, я потерял тысячи людей своих, я потерял всех своих родственников, одноклассников, друзей, товарищей! Никто не говорит, что Кадыров потерял, у Кадырова есть права человека. Все молчат, ничего не говорят. Когда террористы взрывают прямо в центре Грозного, милиционеров убивают, детей убивают, женщин убивают – вот правозащитники про них ничего не говорят! Как будто, знаешь, мы не люди, у нас нет своих прав. Представь, Кадыров потерял все! Почему они не защищают мои права?
     Значит, если где-то что-то бывает в Чечне, миллионы населения, и кто-то что-то сделал неправильно, нарушил закон или совершил преступление – видимо, это Кадыров. Вот в других регионах нарушают, убивают, взрывают – их губернатора и не вспоминают. У них те же самые полномочия, как и у меня. Вот где-то что-то нарушают – сразу Кадыров, Кадыров... Вот каждый журналист, я считаю, хочет делать себя в политике через Кадырова. Вот называют фамилию Кадыров – всем известна фамилия Кадырова именно по нехорошим событиям в Чеченской Республике. Вот через Кадырова делают политику – я считаю так!

     Данила Гальперович: Мы стараемся не сделать политику. Мы стараемся, на самом деле, во-первых, нарисовать ваш портрет, потому что мы с вами...
     Рамзан Кадыров: Я вам говорю про людей, которые там вот...

     Данила Гальперович: Да, а во-вторых, мы пытаемся выяснять, что называется, как обстоят дела. Вот, например, есть вот это многочисленное, повторяющееся действие, когда к людям приезжают, – и это было в докладах у той же «Хьюман Райтс Вотч», – сжигают или разрушают их дома. Вы сами как, одобряете эти действия?
     Рамзан Кадыров: Не одобряю, конечно! Дом сожгли – что от этого меняется? Ничего не меняется! Вот у человека убили брата, отца, и чтобы как-то успокоить себя, он поехал...

     Данила Гальперович: То есть вы считаете, что это такие случайные вещи?
     Рамзан Кадыров: Это случайно, конечно. Это не целенаправленно делают же. Целенаправленно это никто не делает. Вот с нами люди служат, которые были командующими, были генералами, у них дома целые стояли, никогда не разрушались. Если сегодня там приехал человек, если убили там десятки люди, они, чтобы как-то успокоить себя, совершают преступление. Мы ищем их, и если есть информация, кто это сделал, пусть нам напишут, мы будем разбираться. Смотри, я говорю, если где-то нарушили, совершили преступление, не виноват Кадыров. Пусть компетентные органы разбираются, прокуратура, Следственный комитет, МВД, ФСБ. Пусть разбираются и наказывают. При чем тут Кадыров? Я же не судья, не следствие, не адвокат. Я президент и я стараюсь быть для всех одинаковым.

     Грегори Пфайфер: Господин президент, я хотел вас спросить насчет Натальи Эстемировой. Вы сказали, что вы будете гарантировать объективное следствие, но в то же время ее коллеги обвиняют вас в ее убийстве. Почему не назначить или не приветствовать независимого человека, третьего человека, чтобы доказать, что действительно будет объективное расследование?
     Рамзан Кадыров: Если у нас существует закон, почему мы должны извне привлекать людей? А что, в Российской Федерации хуже, чем в других государствах Прокуратура и Следственный комитет работают? У нас ведется следствие по полной программе. И каждый вот, кто меня обвинил, вот Орлов Олег, и этот человек как правозащитник нарушил мои права. Он, наоборот, должен был защищать меня в первую очередь, как человека. И потом, он должен был подумать, о чем он будет говорить, а потом озвучить. Он меня обвинил в убийстве. Кадыров – убийца, он убил Эстемирову. Потом я ему говорю: «Господин Орлов, ты же в возрасте мужик. Будь человеком! Один раз в жизни будь человеком и скажи, почему вы нарушаете мои права?» Он говорит: «Я не так сказал. Вот вы как президент...» Ну, знаешь, он текст, который... Они же юристы все, они вот по закону придумали текст, и люди, которые там сидят, слушают радио или читают Интернет, говорят: о, Орлов обвинил Кадырова. А он говорит: «Я как президента, гаранта, обвинил тебя. Убийцы ни ты, ни твои люди – я их не обвинил. Как президента обвинил», – он мне говорит. Вот такой подход у них, очень сильные юристы, они вот говорят одно, а юридически нету там зацепки.
     Я говорю: если Кадыров виноват, люди Кадырова виноваты, пусть докажут. Путь хоть кого привезут и докажут, что виноват. Зачем Кадырову убивать женщину, которая никому не нужна? У нее чести, достоинства, совести не было никогда, и все равно я ее назначил председателем Совета, и туда я заместителем ей ставил Муслима Хучиева, мэра Грозного. И я старался, знаешь, я говорю: «Давай объективно будем подходить, решать вопросы». Ей это не нравилось. Она не ходит на совещания, не говорит, она всякую чушь, ерунду несет. Я ее пригласил и говорю: «Ты женщина. Мы стараемся хоть что-то сделать для народа. Но если у нас не получается, не обвиняй нас. Если есть выход из положения, я вам дам бюджет полностью. Бюджет республиканский, бюджет городской посмотри. Выбери сама там лучшее положение, чем сегодняшнее». – «Да, я понимаю, понимаю, понимаю...» Я тогда распустил этот Совет: «Спасибо им за работу. Вы не оправдали доверие». Потом она написала этому Орлову, что Кадыров с ней вот так, знаешь... Я ей сказал, рабочий момент был у нас, она была председатель комиссии, а я отчитывал ее как президент республики. И я ей сказал: «Вот так, вот так, вот так... Вы не справляетесь...» И все, распустил Совет. И в чем моя вина там, что убили Эстемирову? Пусть расследуют компетентные органы, и если Кадыров виноват, если виноваты люди, пусть накажут, сажают их.

     Грегори Пфайфер: Господин президент, я хотел вас спросить насчет того, что международные организации в последнее время волнуются насчет того, что в разных местах в мире – в Вене, в Дубаи – убивают людей, которые критиковали вас, которые говорят, что у них был компромат на вас, грубо говоря. Как вы это объясняете?
     Рамзан Кадыров: На меня столько наплели, ругают меня в Интернете (смеется). Я что, должен обеспечить их безопасность? В Вене убили преступника, он был в федеральном розыске в Российской Федерации, его искали. А в Вене его приютили и с ним работали спецслужбы. Сперва они писали против Кадырова. Поэтому я к этому отправил человека, говорю: «Почему ты эту ерунду говоришь? Я хотел тебя спасти, знаешь, хотел тебя спасти, сделать из тебя нормального человека. Ты уехал. Я тебе деньги дал, когда ты уезжал. Почему ты ерунду там несешь?» Он говорит: «Прости, Рамзан, вот заставили меня». Другого в Дубаи убили. В Дубаи убили преступника того же самого, которого мы тоже ищем. Он здесь убивал, он здесь похищал людей. У этих людей, у них есть кровники, тысячи у них кровников. При чем тут Кадыров? Они Кадырова не обвиняли: знаешь, сказали: «Давайте очерните Кадырова, может, у вас здесь получится». Абсолютно они... Я не несу ответственность за них. Они жили в Дубаи, в Вене – пусть там и отвечают за них.

     Данила Гальперович: Господин президент, я помню, как Ахмат-хаджи Кадыров на похоронах первого из погибших братьев Ямадаевых говорил о том, что убийцы тех, кто противостоит ваххабитам, должны быть наказаны и так далее. Как случилось, в чем тут дело, какая кошка пробежала между вами и Ямадаевыми?
     Рамзан Кадыров: Вот я вам скажу открыто. Они похищали людей, им поставлена была задача, вот сотрудники их говорят, что каждую неделю один раз они должны были находить схрон в Чеченской Республике и должны были найти трупы боевиков якобы.

     Данила Гальперович: Подождите, и им эту задачу ставило ГРУ?
     Рамзан Кадыров: Не знаю, кто им ставил. Вот ребята сегодня говорят: «Нам ставил задачу такую Ямадаев Сулим Бекмирзаевич, и Сулейман нам ставил такую задачу». У нас в Чечне – похищения, убийства. Не только они убивали наших людей, но затаскивали сюда из Дагестана, и находили в Веденском районе, преступления совершали, злодейские преступления. Я начал выступать против этих преступлений. Когда они братьев Арсамаковых похитили и убили, это доказано сейчас, убили, расчленили, потом сожгли... Понимаешь, есть люди, которые полностью... Бадик, их брат, по указанию Ямадаева Сулеймана, по указанию второго брата Исы Ямадаева. Если это я сделал бы, прокуратура не слезла бы с меня. Если мой человек сделал бы, они душили бы меня днем и ночью. Иса Ямадаев сидит в Москве, дает интервью, что на него покушение совершено там, хотели покушение совершить, это... Он вводит в заблуждение общество Российской Федерации, а мы этих «шнурков» сидим и слушаем!
     Я официально сказал Сулейману Бермирзаевичу, отправил человека и сказал: «Если с сегодняшнего дня ты будешь совершать преступления, если ты не отдашь братьев Арсамаковых, у нас с тобой дальше не может быть отношений. Я – гарант Конституции». Вот когда я стал исполняющим обязанности президента, я ему поставил такой ультиматум. Он сказал, что «это мое дело, пусть компетентные органы разбираются, это не твое дело». Я говорю: «Это мое дело, я президент Чеченской Республики». Вот что я ему говорил: не похищать, не убивать народ. Это все знают! Я официально по телевизору выступил, официально их родственникам сделал заявление.
     Его использовали. Он был наркоман конченый, он на последней дозе сидел. И братья его, и он – они все наркоманы, и все это знают. И правозащитники молчат! Вот когда они в Бороздиновской, их поход, убили там десятки людей, из Дагестана привезли строителей – расстреляли, из Кабардино-Балкарии одного журналиста похитили, держали, вымогали машину, все-все, – он лично давал показания. Военная прокуратура, которая сидит в Ханкале, все эти дела забирает и в долгий ящик!

     Данила Гальперович: Как вы считаете, Ямадаевы замышляют или замышляли что-то лично против вас?
     Рамзан Кадыров: Да нет, против меня что они могут? Они мне клялись, божились, что «мы все будем преданы вам». Я говорю: «Первую вашу преданность покажите – отдайте братьев Арсамаковых». Оказывается, у них их не было, они их расстреляли на второй день. И из-за этого у нас пошло это.

     Олег Кусов: Рамзан, вы президент Чеченской Республики, вы примерно наш ровесник. Как складываются ваши отношения...
     Рамзан Кадыров: Я молодой! Что ровесник (смеется)?

     Олег Кусов: А мы тоже, мы тоже молодые люди. Как складываются ваши отношения с людьми другого возраста, например, с президентом Дагестана Муху Алиевым (бывший коммунистический секретарь обкома партии КПСС)? С другой стороны, как вы относитесь к некоторым высказываниям ингушских оппозиционеров, когда они вас критиковали за то, что вам поручили выполнять спецоперацию в Ингушетии? Вот как у вас складываются с соседями отношения в этом плане?
     Рамзан Кадыров: Вот я не преподношу себя как президента, как коллегу их. Аксакалы. Муху Гимбатович – уважаемый человек, аксакал. Я с ним всегда... уважение к старшим – это для нас святое. Я это проявляю и стараюсь быть молодым, вот когда я с ним рядом, стараюсь угодить ему. Я молодой, он в возрасте, ну, аксакал наш. Я все предпочтения отдаю Муху Гимбатовичу.
     Оппозиция ингушская – это «шнурки», они не знают, о чем они сами говорят. Они не знают, о чем они сами говорят. И они даже вопросы поднимают, там хотят они обвинить Чеченскую Республику из Ингушетии...

     Данила Гальперович: Вы за или против?
     Рамзан Кадыров: Я, конечно, против. Что я там могу полезного сделать для своего народа? Нефть там или море, или горы, что там такого? Проблемный регион. Зачем мне это нужно?

     Данила Гальперович: Правильно ли я понимаю, что вы хотели бы, например, чтобы Юнус-бек Евкуров вернулся живой и здоровый...
     Рамзан Кадыров: Конечно! Это мой друг, товарищ. Он очень мужественный парень, он очень решительный мужик. И он обязательно вернется скоро, он обязательно будет служить ингушскому народу. И у меня очень близкие, дружеские, товарищеские, братские отношения с Юнус-беком Евкуровым. С первых дней после теракта наши старейшины молятся за него. Мы просим здоровья Юнус-беку Евкурову. И мы не обращаем внимания, мы задуманные все наши планы с Юнус-беком Евкуровым доводим до конца. Мы уничтожаем бандитов и террористов, спецоперация продолжается и будет продолжаться. Я в неделю три раза разговариваю минимум с Юнус-беком Евкуровым, у него здоровье очень отличное, и дай Аллах, чтобы у него было это.

     Данила Гальперович: Насколько это известно, операциями руководит или направляет их Адам Делимханов – все-таки депутат Госдумы, человек не военный, не обладает возможностью приказывать. В каком, что называется, статусе он руководит?
     Рамзан Кадыров: Он советник президента Чеченской Республики. И я не имею права командовать, там командуют командиры спецподразделений, которые непосредственно там присутствуют. Он курирует, он полностью курирует операции, он работает с обществом. И он добывает... у нас есть очень хороший инструмент управленческой власти – это тейпы наши, уважаемые люди, он с ними работает. Он с дагестанским, ингушским министром внутренних дел, руководителем Совбеза – с ними он находит общий язык, если где-то что-то надо быстро решать вопросы. Чисто курирует там. Командуют... если чеченская милиция – там министр командует, если ингушская милиция – ингушский министр.

     Данила Гальперович: То есть, грубо говоря, он не отдает приказы.
     Рамзан Кадыров: Нет, конечно! Он не имеет права отдавать приказы. И я не имею права отдавать приказы. У нас есть штаб, вот туда он ходит, и как депутат, как советник президента, как уважаемый человек на Кавказе, он весь авторитет использует. Он поднимает дух бойцам и дает дорогу верности и служения государству, Российской Федерации.

     Грегори Пфайфер: Господин президент, как вы видите будущее вообще Северного Кавказа, вашу роль в будущем Чечни и Северного Кавказа? И нужна ли реструктуризация федеральной территории?
     Рамзан Кадыров: Кому это надо? Вот у нас есть Кавказ, на Кавказе есть регионы, есть Чеченская Республика, есть Дагестан, есть Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. Зачем создавать лишние проблемы? Я вообще в эту тему не лезу. Я занимаюсь политикой в Чеченской Республике. Если надо будет защищать Кавказ как рубеж России, я встану впереди и буду защищать, и я умею воевать очень хорошо. В жизни что я знаю отлично – это воевать. Я очень хороший стратег. У меня никогда не было потерь, когда я участвовал, непосредственно командовал группами и реализовывал успешно все специальные мероприятия. Уничтожал сотни, сотни бандитов, тысячи, можно сказать, и руководителей их бандгрупп.

     Данила Гальперович: Есть разные сведения о том, когда же вы все-таки взяли в руки оружие. Было вроде как интервью, и я его помню, что первый раз все-таки это было в 17 лет, это была первая чеченская война, и вы вместе с очень многими участвовали в ней, естественно, против федеральных сил.
     Рамзан Кадыров: Я никогда не был против Российской Федерации, я был с народом. Тогда народ против был, и это заставили те политики, Ельцин, Березовский и тому подобные, они хотели развалить, как развалили Советский Союз, так развалить Российскую Федерацию. Они дали нам, полностью вооружили наш народ, отправили Грачева. И можно было с Дудаевым договориться, они выпили по 100 граммов и сказали бы: «Давай разойдемся». Они ущемляли Дудаева, отправили сами, а потом ущемляли его там. Тогда наш народ полностью был против именно Российской Федерации. Потому что на нас отправляют танки, их благословляют, как будто они идут на немцев, против фашистов воевать, а мы все это видели и это все терпели. И это заставляло нас вот быть против России.
     Когда умные политики, сильные стратеги появились именно в политике Российской Федерации, наш народ понял, что, да, действительно, нам сейчас можно хоть чем-то быть полезными для России. И чтобы все наши грехи, которые там затеяли Ельцин, Березовский, вот можно будет найти там пощады и прощения, и можно найти примирение, так сказать, именно с народом Российской Федерации. И доказать всему обществу российскому, что чеченский народ не виноват в этом. И абсолютно никогда не было у нас идеи воевать против Российской Федерации. Нас заставили, привели в тупик, сделали так, чтобы чеченский народ стал против Российской Федерации. И потом, когда это все поняли, благодаря мудрой политике президента тогдашнего Владимира Владимировича Путина и нашего первого президента Ахмат-хаджи Кадырова мы доказали, что мы – патриоты России. Мы именно с БТРами, танками, с военными, со спецслужбами встали на защиту Российской Федерации. Благодаря чеченцам, сократились трупы, которые отправляли из Чеченской Республики в регионы Российской Федерации. Вот сегодня мы воюем, мы погибаем.
     Именно наш народ понес... знаешь, даже это словами не передать, какое это горе, страдания у нас, оскорбления, унижения со всех сторон. Все журналисты именно были направлены показать чеченца – образ бандита, террориста. И нас всех определяли – хороший, плохой. Чеченец – бандит, террорист, все. Бизнесмена давили, хорошего давили, плохого давили, давили, давили, давили... Вот сейчас, на сегодняшний день весь мир это видит, что самые достойные, самые лучшие воины, которые должны, обязаны защищать Российскую Федерацию, – это чеченцы.

     Олег Кусов: Я бы хотел затронуть тему, о которой вы уже вскользь сказали, – Южная Осетия. Российско-грузинский конфликт, который год назад произошел, – вы на стороне Российской Федерации были, да, Рамзан?
     Рамзан Кадыров: Конечно (смеется).

     Олег Кусов: Естественно, восстанавливать территориальную целостность, как это пытался сделать Тбилиси, силовым методом – это, конечно, неправильно и не может быть поддержано нормальными людьми. Но есть такое мнение, что именно Российская Федерация таким же способом восстанавливала территориальную целостность на территории вашей республики. Как вы к этому относитесь?
     Рамзан Кадыров: Даже если на сегодняшний взять момент, хорошо, что Россия не отпустила Чеченскую Республику. Если бы дали нам независимость, оставили бы нас – это гибель нашего народа, верная гибель. Все, больше ничего нам не было бы, мы должны были погибать. Вот у нас в Чеченской Республике арабы, турки, не знаю, из Арабских Эмиратов, Иордании, Саудовской Аравии, с Украины, из Москвы – все отщепенцы со всего мира были здесь, на территории Чеченской Республики. И одни говорили, что мы должны стать турками, другие говорили, что мы должны стать арабами, третьи говорили, что украинцами, а другой вообще говорил, что мы должны стать душманами. А мы говорили, что мы хотим остаться чеченцами. И если бы не Российская Федерация, то будущего для чеченского народа не было бы, даже просвета не было. И поэтому я, воевавший против России, я тогда взял автомат в руки, я никогда не думал, что я буду здороваться с русским – вот до того... Мне было 17 лет, и я вообще даже не представлял... До того нас ввели в заблуждение, что вот Россия, русские убивают нас, подрастающее поколение. Вот когда мы все это поняли, вот, действительно, русский и чеченец или христианин и мусульманин больше схожи, чем в других западных, мы больше братья, товарищи, чем другие государства, и только будущее Чеченской республики – в составе Российской Федерации.
     А Южная Осетия – это повод для американцев, чтобы зайти через Кавказ и забрать Кавказ, а потом диктовать свои условия. Правильно сделал федеральный центр – не пустили. И не пустим. Я буду молиться, и я буду всегда против этого. Если даже федеральный центр будет за – отдать Южную Осетию, я всегда буду против этого. Потому что вот Кавказ – это рубеж России. Если отдать Кавказ Западу, то в России это все, считай что крест. Американцы говорят, Запад говорит: зачем для русских столько земель? Они через Украину стараются заходить, через Азербайджан хотят, через Грузию хотят заходить. Зачем? У нас в Казахстане можно сделать пожизненный срок президентства, в Туркменистане можно, в Азербайджане можно, а почему России нельзя? Потому что Россия – это великая держава! Государство, которое имеет противовес. Они хотят все у нас забрать. Почему мы должны отдавать Южную Осетию или Абхазию? Пусть они будут вот суверенные государства, пусть они будут независимые государства, но они союзные государства будут для России.

     Олег Кусов: Что касается Чечни, есть мнение, что Россия непропорционально применила силу на территории республики, слишком много здесь было всего такого.
     Рамзан Кадыров: Было, конечно. Я и не поддерживаю. И не показывали, что творилось на территории Чеченской Республики, нарушали права человека, убивали, взрывали. Это все было. Но большинство воевало не против чеченцев, мы тоже должны это понять, вот Трошев Геннадий Николаевич, допустим, вот он заходил из Дагестана, он заходил, он давал срок, я был лично переговорщиком, и он вел переговоры. Он говорил: «Даем вам амнистию, складывайте оружие». Он вел переговоры. А Шаманов заходил оттуда, вот там были, вы знаете, сколько разрушений.

     Олег Кусов: Со стороны Владикавказа.
     Рамзан Кадыров: Да, он заходил оттуда. Вот если федеральный центр поставил задачу не нарушать, не совершать преступлений, вот если там люди, которые совершают преступления, они обязательно несут за это ответственность. Я буду требовать, чтобы, если я виноват, меня наказывали. Если какой-то командующий совершил преступление, пусть этого командующего, коменданта или генерала, чеченца, русского, осетина, если он совершил преступление, он должен получить по заслугам.

     Данила Гальперович: Как вы отнеслись, в конечном счете, к тому, что Юрия Буданова выпустили на свободу?
     Рамзан Кадыров: (смеется) Смотри, это оскорбление целого Министерства обороны! Всех солдат, всех офицеров оскорбили. Если Буданов изнасиловал девушку, офицер, командир, если он такое чудовищное совершил преступление, и если его сегодня не наказывают, – это чудовищное преступление, это оскорбление всего чеченского народа. Настанет день, и его накажут. Опять обвинят Кадырова. Я просил, мой отец просил тогда, не только одну женщину, девушку он изнасиловал, он убил в целом десятки людей, – и вот таких людей надо судить! Если таких людей не будут судить, если их будут официально опускать... Вот не хватило закона, чтобы наказать Буданова. Есть все основания, все доказательства есть, есть свидетели, как он совершал это преступление, есть свидетели. Красивая 16-17-летняя девушка, 15-летняя девушка, снайперша там, она стреляла... Такого у нас никогда не было.

     Данила Гальперович: Какие вообще у вас взаимоотношения сейчас с военными? Потому что ведь здесь же огромные противоречия, правда: с одной стороны, огромные жертвы в ваше республике, и все это всегда помнят; с другой стороны, вроде как сейчас они здесь, и они наверняка здесь останутся.
     Рамзан Кадыров: Абсолютно вот после того, как поменяли командира дивизии... Здесь был командир дивизии, фамилию забыл, генерал-майор – нехороший человек. Он с Ямадаевым снюхался, и они делали политику, как будто они политики, как будто их направили сюда делать политические мероприятия. Вот после того, как этого человека... не человека даже, я не могу найти даже слова против него сказать, продажного офицера, генерала сняли, вот у нас очень хорошие отношения, как назначили командующим Северокавказского округа Макарова. У нас очень хорошие отношения, он не раз приезжал, он приезжал в Чеченскую Республику. И Министерство обороны занимается своими делами, они должны оставаться у нас, дивизии и бригады должны остаться на территории Чеченской Республики, потому что это Чечня, это Северный Кавказ, это приграничная территория с Грузией.
     А с Внутренними войсками у нас вообще хорошие отношения. Вот население Чеченской Республики дружит с внутренними войсками. Это как свои, вот нужна помощь – обращаются. Очень хорошие отношения (чтобы не сглазить)!

     Грегори Пфайфер: Рамзан Ахматович, я хотел вас спросить насчет темы независимости. Многие шутят, ну, полусерьезно, что вы настолько успешно здесь правите, у вас столько авторитета, что, в принципе, вы самый успешный сепаратист. Как вы относитесь к этому мнению?
     Рамзан Кадыров: Я самый успешный сепаратист – как это понять (смеется)?

     Олег Кусов: Вы добились большего, чем добился Дудаев в свое время.
     Рамзан Кадыров: (смеется) Не оскорбление это? Дудаев, знаешь... Я добился того, что... даже не добился ничего! У нас не полностью восстановлена республика, у нас... Чего я добился там? Нефть – у «Роснефти», газ – у «Газпрома», свет – у других...

     Данила Гальперович: Как важно, что вы это сказали! Подождите секунду, вы хотите, чтобы все это было в республике?
     Рамзан Кадыров: Зачем это нам нужно? Зачем эти хлопоты нам нужны? Нам нужны деньги, а нефть пусть будет у «Роснефти», а газ – у «Газпрома». Нам нужны деньги, чтобы восстановить, чтобы строить экономику республики. Чего я добился? У нас разрушена республика, полностью разрушена, вся инфраструктура. Должны восстановить? Если у нас нет вообще, в экономике ничего нет у нас, мы только строим экономику республики. Не восстанавливаем, а строим экономику. Федеральный центр должен восстановить регион, часть территории Российской Федерации? Мы же помогаем, разминируем где-то там в других государствах. До сих пор не идет полным ходом разминирование у нас в республике, а мы помогаем другим государствам, отправляем туда МЧС, тысячи людей направляем, отправляем гуманитарную помощь. А у нас до сих пор не получили даже за землетрясение, которое у нас было, мы ничего не получили. Мы сами что-то там помогли народу, нарушая бюджетное законодательство, но все равно чуть помогли народу, успокоили население.
     А чего я добился такого? Ничего не добился. Все люди придумали это все: Кадыров больше добился, чем Дудаев... Я хочу добиться большего, чем кто-либо другой, для своего народа. Я для этого руководитель. Я для чего руководитель? Я несу перед Всевышним в первую очередь ответственность за свой народ. Я должен добиваться, я должен требовать, я должен просить, чтобы люди от этого получили удовольствие. Я должен делать так, чтобы у нас не было ни одного человека на улице, чтобы все получили жилье, рабочие места, чтобы детям было где играть, где веселиться, чтобы они могли полностью получить образование, спорт, туризм развивать, культуру. Для чего я президент? Для того чтобы делать все это. А если я требую от федерального центра, я не боюсь это сказать, если я прошу у них, что, я виноват что ли? Для чего меня назначили? Для того чтобы строить политику в республике, мирную, процветающую. Я это делаю. Если у меня получается, я не виноват.

     Данила Гальперович: У меня есть два вопроса, но сразу предупреждаю, неприятные.
     Рамзан Кадыров: Да, давай, мне нравятся неприятные.

     Данила Гальперович: Вы не считаете, что в Чечне есть культ вашей личности? Много портретов, много цитат...
     Рамзан Кадыров: (смеется) Если я уберу сегодня портреты... Вот на сегодняшний день я определяю политику, и если где-то портреты висят, если их не трогают, то Кадыров нравится, и хорошо, что Кадыров сегодня правит. Если их будут убирать, если выбрасывать, зачеркивать – все, Кадыров не нужен. И вот я не раз снимал эти портреты, клянусь Аллахом, мне неудобно было, когда про меня что-то говорят, если мои портреты висят, самому противно это мне бывает! Зачем мне мои портреты? Мне достаточно, что авторитет есть. Зачем я буду себя рекламировать? Это люди делают. Вот чтобы вам не давать интервью, я все делаю, а Альви у меня вот здесь сидит и днем и ночью, 20 раз он все.

     Данила Гальперович: Я сразу должен пояснить для радиослушателей, что Альви Каримов – это человек, который наполовину сделал все это возможным, это пресс-секретарь Рамзана Кадырова.
     Рамзан Кадыров: Вот я говорю, что я избегаю журналистов, я стараюсь не давать интервью. Где-то они работают, пишут или говорят – я не виноват, они свою работу делают. Я снимаю... Я вас прошу, выйдите завтра, снимите все мои портреты и заберите себе (смеется). Спрячьте, чтобы никто не видел, и я буду спокоен.

     Данила Гальперович: Хорошо, со следующего утра я начинаю собирать коллекцию. И последний вопрос, который... я не буду вам задавать вопрос типа, а кого вы больше любите – маму или папу, но, тем не менее, я все-таки задам вам вопрос, потому что это два человека, которые сыграли разную роль в вашей жизни. Каково ваше отношение к Владимиру Путину и к Дмитрию Медведеву?
     Рамзан Кадыров: Путин – мой кумир! Мой кумир – Путин, я его люблю, я его уважаю. Я за него жизнь отдам! Такого второго нету, как личность. Вот лично для человека Кадырова ближе и я больше обязан в этой жизни... никому я не обязан как Путину. Я жизнью обязан этому человеку. Поэтому это мое личное. А как президент Чеченской Республики, президент у нас – Дмитрий Анатольевич Медведев – сильный, мудрый, правильный политик. Если он был бы другим, его не выбрала бы команда, не поддержала бы этого человека. И Путин еще раз доказал, что он сильный человек, что он слуга своего народа. Он, не стесняясь, снизил свой пост на председателя правительства, на самом ответственном месте служит для своего народа, для государства. И мое отношение к Путину не изменить! Чтобы не подвести его, чтобы он не краснел из-за меня, я жизнь отдам.

     Данила Гальперович: А вы хотите, чтобы он стал президентом снова?
     Рамзан Кадыров: Очень хочу! Я хочу, чтобы он был пожизненным президентом Российской Федерации. Я хочу этого. Я прошу этого. Это мой кумир, я его жизнью обязан.

     Данила Гальперович: Этот ночной эфир с Рамзаном Кадыровым в его резиденции провел Данила Гальперович, а участвовали в нем мой коллега Олег Кусов и журналист корпорации «Свободная Европа / Радио Свобода» Грегори Пфайфер. Спасибо большое, господин президент! Это был интересный разговор. Слушайте Радио Свобода!
     Рамзан Кадыров: Я буду. Я никогда не слушал, а сейчас буду слушать (смеется). Спасибо вам большое!

Южная Осетия: социально-экономическая ситуация через год после конфликта

     Какова социально-политическая ситуация в Южной Осетии год спустя после российско-грузинского конфликта? Русская служба 'Голоса Америки' побеседовала с представителями российского и грузинского правительств, правозащитниками, теми, кто находится на территории региона и на себе переживает его проблемы.
     За прошедший год Варвара Пахоменко, сотрудник правозащитной организации 'Центр содействия проведению исследований гражданского общества 'Демос', бывала в Южной Осетии почти каждый месяц. В первый раз она приехала в Цхинвали за месяц до российско-грузинского конфликта, то есть в июле 2008 года. У нее была возможность наблюдать ситуацию в регионе в развитии.
     'За месяц до конфликта Цхинвал был пустым городом, и все вокруг меня говорили – пахнет войной... Уже после войны, в 20-х числах августа, в городе стало намного больше людей – жители стали возвращаться в надежде, что что-то изменится. Я помню, в августе в городе была эйфория, многие радовались, что теперь это их независимая республика... С тех пор можно было проследить, как уходит чувство эйфории, как меняется общественное настроение', – рассказывает Варвара.
     'Тяжелым испытанием стала зима, – продолжает Варвара. – Не было газа, который до войны поставляли из Грузии. Газ дали только весной. И совершенно не восстанавливался жилой фонд. Отстраивались какие-то общественные здания, гостиницы, милицейская, пожарная часть: И может быть, крыши многоэтажек. Но не частный сектор'. По словам Варвары, в Южной Осетии сложилась сложная ситуация с коррупцией.
     Процесс восстановления региона после российско-грузинского конфликта проходит в основном на средства, выделенные российским правительством. Отдельные российские регионы также создают там целевые проекты. В России при Министерстве регионального развития сформирована Межведомственная комиссия по оказанию содействия в вопросах восстановления и социально-экономического развития Южной Осетии.
     В пресс-службе Министерства регионального развития РФ Русской службе 'Голоса Америки' подтвердили, что на восстановление отколовшейся от Грузии республики в 2009 году выделено 10 миллиардов рублей, а в ближайшие три года эта сумма составит 20 миллиардов. По словам сотрудника пресс-службы, приоритетными объектами при восстановлении являются объекты жилого фонда, по его словам, практически все школы и больницы в этом году будут восстановлены. Точное количество уже восстановленных объектов российский представитель привести затруднился.
     'Контроль за финансовыми средствами осуществляется осетинской и российской стороной в рамках дирекции, в рамках тех официальных документов, которые определяют отношения Южной Осетии и России', – сказал сотрудник пресс-службы. На вопрос 'Голоса Америки' о том, довольны ли российские представители темпами строительства, он напомнил, что когда российский президент Дмитрий Медведев посетил Южную Осетию 13 июля, он высказался по ряду объектов, что их строительство надо ускорить. 'Так что не всеми объектами довольны', – подтвердил сотрудник российского министерства.
     Реальную социально-экономическую ситуацию в Южной Осетии оценить достаточно сложно – статистических данных из независимых источников практически не существует. По данным российской стороны, в результате вооруженного конфликта в Южной Осетии были полностью разрушены более 600-от жилых домов, пострадали более двух тысяч строений. По данным грузинской стороны, в Южной Осетии намеренно разрушали целые деревни, в которых проживали этнические грузины. В результате тысячи людей остались без крова. По данным правозащитников, в регионе высокий уровень безработицы, но президент сепаратистского региона Эдуард Кокойты в интервью ИА REGNUM не назвал точную цифру.
     Варвара Пахоменко рассказывает, что строительство в Южной Осетии активизировалось буквально в последние два месяца. В Цхинвали строится жилой микрорайон 'Московский' на несколько тысяч квартир. 'Осенью представители Российской Счетной палаты приезжали оценивать, и пришли к выводу, что средства не используются по назначению... И тогда поговаривали, что у Кокойты могут быть проблемы. Сейчас, насколько я знаю, контроль над деньгами переведен под контроль Москвы'.
     По информации, опубликованной в 'Российской газете', после визита Председателя Счетной палаты РФ Сергея Степашина в Южную Осетию в сентябре прошлого года, между Счетной палатой России и руководством Южной Осетии была достигнута договоренность о том, что расходы российских бюджетных средств в Южной Осетии будут контролироваться Счетной палатой России.
     Варвара добавляет, что с трудоустройством в регионе по-прежнему плохо. 'После того, как Россия признала независимость Южной Осетии, Путин дал распоряжение российским регионам сотрудничать с Южной Осетией, чтобы они из бюджета областей выделяли средства. Поэтому создаются совместные проекты с Ростовской областью, с Нижегородской. Но пока следы заметны слабо. Людям негде работать, непонятно, чем им заниматься'.
     Андрей Черемных, представитель организации 'Молодежное правозащитное движение', тоже побывал в Южной Осетии. Его организация помогает развитию молодежных, гражданских и политических инициатив. Андрей также хотел разобраться, в каком состоянии находятся в Южной Осетии сельские школы и другие образовательные учреждения. Он рассказывает, что в сельских школах – сильная нехватка книг и оборудования, некоторые школы совершенно разрушены. Во время поездки Андрей встретился и побеседовал примерно с пятидесятью жителями Южной Осетии.
     'В Южной Осетии я был в апреле. В Цхинвале есть отстроенные дома, но масса зданий на тот момент не была восстановлена', – рассказывает Андрей. 'В Цхинвале были инициативы самих погорельцев по восстановлению домов, но особого влияния на ситуацию они (погорельцы) не могли оказать'.
     В интервью Русской службе 'Голоса Америки' заместитель государственного министра по вопросам реинтеграции Грузии Давид Раквиашвили рассказал, что этнических грузин в Южной Осетии практически не осталось – они покинули регион. По его словам, в настоящее время в Грузии находятся примерно 26 тысяч перемещенных лиц. 'Правительство Грузии быстро прореагировало, для беженцев были построены дома, им выделены небольшие участки земли', – рассказывает замминистра.
     Г-н Раквиашвили сообщил, что там, где проходит административная граница между Грузией и Южной Осетий, грузинское правительство собиралось запустить программу экономического восстановления, в которой должно было участвовать население по обе стороны границы. По словам замминистра, целью программы было объединение осетин и грузин в совместные фермерские общины, создание для местных жителей условий, в которых они могли бы вместе работать. 'Но программу пришлось закрыть, когда Россия наложила вето на продление действия мандата миссии ОБСЕ в Южной Осетии. Де факто правительство Южной Осетии не допускает международных наблюдателей в Цхинвали и в районы к северу от города. Сейчас Грузия не сотрудничает с де факто правительством Южной Осетии в вопросе предоставления гуманитарной помощи местному населению', – сказал замминистра Грузии.
     На недавнем слушании в Сенате заместитель министра обороны США Александр Вершбоу подчеркнул, что недавнее обострение ситуации в зоне конфликта еще раз доказывает, что присутствие международных наблюдателей по обе стороны административной границы просто необходимо.
     Тимур Сховребов живет в Цхинвали. Он издает газету '21-й век', которую называет 'независимой и сильно политизированной'. Тимур считает себя политическим оппозиционером администрации Эдуарда Кокойты. Он не мог участвовать в прошедших в Южной Осетии в марте парламентских выборах, так как независимые кандидаты к участию не допускались. Тимур говорит, что в будущем продолжит политическую деятельность.
     'В Южной Осетии формируется, возникает слабенькая оппозиция, и ее не подавляют. Раньше мне было газету довольно сложно издавать. Сейчас сложностей политического характера нет, только финансовые. Если у меня деньги есть – могу выпускать газету, мне никто не мешает', – рассказывает он.
     По словам Тимура, он не против власти, он – 'против глупостей власти'.
     'Я не доволен темпами строительства. Сегодня я ездил в деревню Дменис, недалеко от Цхинвала. Там восемь домов было полностью разрушено и сгорело. Сейчас ни один не восстановлен', – рассказывает Тимур. 'Глава администрации мне сказал, что люди сами виноваты – не подготовили необходимый пакет документов. Выходит, человеку недостаточно, что дом сгорел во время войны, ему надо доказать, что он не сам его сжег? И еще один момент. В Цхинвале ремонтируются здания: санэпидемстанция, банк, МВД. Но я считаю, что это не первоочередное. Сначала надо восстанавливать жилой фонд, обустроить людей. Ведь это нарушения права граждан на жилище'.
     По словам Варвары Пахоменко, многие жители Южной Осетии считают, что в конфликте политики преследуют свои интересы, а о рядовых гражданах не думают. 'Я много раз слышала от местных жителей: 'Почему они так с нами поступают, им и до войны до нас не было дела', – рассказывает Варвара. 'Мне жаловалась одна русская женщина, там живущая: 'Куда же девается гуманитарная помощь из России, если даже до меня, до русской, она не доходит?' – цитирует Варвара слова этой женщины.
     'Многие не понимают, куда дальше', – продолжает Варвара. 'Все рады тому, что там стоят российские войска, но есть ощущение, что это все может постепенно превратиться в военную базу. Местные жители будут работать рядом с базой. А все остальное – это будет такая полу-дача, где нет работы и нечего делать'.
     По мнению Тимура Цховребова, в Южной Осетии есть природные ресурсы, которые можно разрабатывать. 'Здесь есть месторождения цинковой руды: Но шахты восстанавливать очень дорого, – считает он. – Можно разводить то, что дала природа, у нас чистейшая экология. Есть запасы букового леса и минеральной воды. У нас очень хорошо растет роза, я бы на нее переориентировал хозяйство, на производство розового масла. Но все эти отрасли требуют огромных инвестиций'.
     По свидетельствам Андрея Черемных, те жители Южной Осетии, с которыми он разговаривал во время своей поездки, положительно относятся к объявлению независимости. Однако неприязни к грузинам у них нет. 'Многие говорили, что хотят взаимодействовать, дружить дальше... Некоторые представители НПО рассказывали, что готовы разрабатывать проекты по борьбе с нетерпимостью в обществе по отношению к грузинам, – говорит Андрей. – Некоторые осетины, с которыми я разговаривал, искренне обижаются, почему они исключены из процесса международных слушаний и переговоров по вопросу августовской войны'.
     Постоянный представитель Грузии в США Бату Кутелия в интервью 'Голосу Америки' сказал, что часто слышал и другие мнения жителей Южной Осетии. 'Я говорил со многими осетинами, и они были счастливы жить в Грузии. 60 процентов семей до войны в Южной Осетии были смешанными. В других частях Грузии расположено значительное количество осетинских деревень. И они там счастливы, живут без проблем. Для того, чтобы прийти к более точным выводам, нужно провести более широкий и точный опрос населения', – считает постоянный представитель Грузии в США.
     Андрей Черемных рассказал об одном эпизоде своей поездки в Южную Осетию, который его сильно поразил. Во Владикавказе, в Северной Осетии, он нашел таксиста, который собирал пассажиров, чтобы за плату отвезти в Цхинвали. Водитель был осетин, а одна из его пассажирок – грузинская женщина. 'Меня поразило, как они друг с другом общались', – рассказывает Андрей. – Все, что они говорили, было связано с негодованием и с непониманием того, зачем политики развязали эту войну. У этой женщины из Грузии масса родственников в Южной Осетии, равно как и у мужчины-водителя есть родственники с грузинской стороны. Это стало для меня шоком в хорошем смысле. Обычные простые люди могли так тепло друг с другом общаться, несмотря на то, что пережили войну друг с другом', – удивляется Андрей Черемных.

«Я бы даже простил этого смертника»

Президент Ингушетии выписан на работу

     Вчера президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров был выписан из института хирургии имени Вишневского, где лечился после теракта, совершенного 22 июня. Через неделю, пройдя небольшой курс реабилитации в Подмосковье, он собирается выйти на работу.
     На встречу с Юнус-Беком Евкуровым собралось десятка два журналистов. Сотрудники ФСО, подменившие на время больничную охрану, пропускали их строго по заранее составленным спискам и лишь после тщательного личного досмотра. Из-за этого проверка затянулась на полтора часа.
     Наконец господин Евкуров по довольной крутой лестнице самостоятельно спустился в вестибюль главного здания института хирургии имени Вишневского. Президент, одетый в черный спортивный костюм, немного прихрамывал и опирался на медицинскую трость. Внешне он никак не походил на человека, который чудом остался в живых после того, как рядом с его Mercedes взорвалась мощнейшая бомба на колесах. На лице господина Евкурова не были видны шрамы от полученных ранений, следы от заживших ожогов остались только на руках. Президент смущенно посмотрел на стоявшие полукругом телекамеры, тихо поздоровался и без вступления начал отвечать на вопросы.
     «Я готов приступить к работе немедленно, но в связи c рекомендациями врачей сделаю это чуть позже»,– заявил господин Евкуров, отвечая на вопрос о своих ближайших планах. И добавил, что рассчитывает приступить к исполнению президентских обязанностей уже через неделю. Вопрос о том, как ему удалось так быстро поправиться, он переадресовал врачам.
     «Да, действительно, в прессе публиковались очень неутешительные прогнозы по поводу сроков выздоровления господина Евкурова, но эти прогнозы делались на основе неверной информации о характере ранений»,– заявил директор института хирургии имени Вишневского Владимир Федоров. По его словам, в результате взрыва у господина Евкурова были повреждены ребра, легкие и печень. «Да, это были очень непростые ранения, но поправимые. К счастью, обошлось без серьезных травм головы и мозга, больной не находился в коматозном состоянии, потому он так быстро встал на ноги»,– пояснил господин Федоров.
     Журналистов интересовало, винит ли господин Евкуров свою охрану за то, что она не сумела предотвратить покушение. «Никаких претензий к охране у меня нет»,– заявил президент. По словам господина Евкурова, он сам запрещал своей охране принимать излишние, на его взгляд, меры безопасности. «Я запрещал перекрывать дорогу во время движения моего кортежа, не будут это делать и впредь»,– отметил президент Ингушетии. Следует отметить, что охрана главы Ингушетии, как и руководителей других северокавказских республик, была в основном сформирована из его родственников. Понятно, что обвинять родных в халатности он просто не мог.
     По словам президента, не стоит ожидать из-за покушения на него и отставок в силовых структурах республики: «У меня, конечно, есть некоторые вопросы к республиканским силовикам, но в целом их работой я доволен». Зато борьба с боевиками, пообещал господин Евкуров, будет вестись еще жестче. «Среди них (боевиков.– «Ъ») есть разные люди. Рядовых исполнителей, которые взяли в руки оружие по недоразумению, мы постараемся вытащить (из леса.– «Ъ»). Но есть командиры, которые продались, которые убивают людей за деньги. Вот им пощады не будет»,– заверил господин Евкуров. Он также сообщил, что будут продолжены совместные с чеченскими силовиками спецоперации. «Это будет продолжаться. В этом отношении мы тверды»,– заявил президент, отметив, что долгое время операции велись правоохранительными органами Чечни и Ингушетии поврозь и что этим пользовались бандиты, которые «давно договорились действовать совместно». При этом лично мстить за покушение на него господин Евкуров не собирается. «Я бы даже простил этого смертника, который протаранил мою машину»,– сказал президент.

Дороги строятся, правозащитников убивают

     В Чечне похищены и убиты правозащитники Зарема Садулаева и Алик Джабраилов. Рамзан Кадыров заявил, что «потрясен» происшедшим, и возложил ответственность на боевиков. В Кремле рассказали о достижениях Кадырова в становлении мирной жизни в Чечне, а Дмитрий Медведев призвал его найти убийц.
     О похищении Заремы Садулаевой и ее мужа Али Джабраилова стало известно в понедельник вечером. Один из руководителей правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов рассказал, что в понедельник днем правозащитников забрали прямо из офиса организации «Спасем поколение», которую возглавляла Садулаева. Организация специализируется на помощи детям, пострадавшим во время войны.
     «Около 14 часов в офис зашли неизвестные вооруженные люди, двое в штатском, трое в черной форме, не представились, заявили, что представляют силовые структуры, они увезли Зарему и ее мужа, спустя какое-то время вернулись и забрали с собой мобильный телефон и автомобиль ее мужа», – рассказал Черкасов.
     В милиции Чечни поначалу утверждали, что похищения не было. «Пока рано говорить о похищении. Сегодня в офис организации пришли три человека, двое из них в гражданском. Садулаева и ее супруг уехали вместе с этими людьми», – сообщил представитель милиции «Интерфаксу».
     «По словам очевидцев, Садулаева и ее муж добровольно сели в машину, сила к ним не применялась», – утверждал сотрудник МВД.
     Однако утром тела Садулаевой и Джабраилова были найдены в багажнике их машины вблизи оздоровительного центра поселка Черноречье с огнестрельными ранениями.
     Черкасов сообщил, что к настоящему моменту коллеги Садулаевой успели выяснить, что Зарема и ее супруг были увезены на автомобиле «Жигули» серого цвета, на номерном знаке которого был регион 95 (Чеченская республика).
     Оппозиционный сайт «Ингушетия.Org» сообщает, что по крайней мере часть своей последней ночи Садулаева и Джабраилов провели в Ленинском отделе милиции Грозного. К таким выводам пришли родственники правозащитников, которые на протяжении всего дня в понедельник искали их. В Ленинском РОВД Грозного «Газете.Ru» эту информацию опровергли, заявив, что «не было такого».
     К моменту гибели Садулаева и Джабраилов были женаты всего пять месяцев, также сообщает ингушская оппозиция.
     По факту убийства возбуждено уголовное дело. Для оказания помощи в расследовании в Чечню направлена бригада Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ. Глава СКП РФ Александр Бастрыкин, находящийся в командировке на Кавказе, скорректировал маршрут и прибыл во вторник в Чечню, чтобы принять от чеченских следователей доклад о первых результатах расследования, сообщил журналистам представитель СКП Владимир Маркин. Генпрокурор Юрий Чайка взял расследование под личный контроль.
     Российские и чеченские власти отвергли подозрения в причастности к этому убийству чеченских властей. Президент Медведев призвал Рамзана Кадырова найти убийц. Кремль отдельно отметил заслуги Кадырова.
     «Президент потребовал от Генпрокуратуры, МВД, ФСБ обеспечить расследование и раскрытие этих тяжких преступлений. Президент поручил властям Чеченской республики оказать максимальное содействие федеральным органам», – сообщил агентствам высокопоставленный источник в Кремле. Медведев назвал убийство «жестоким и подлым преступлением».
     «Это не первое преступление в Чечне, прямо направленное против тех, кто своей деятельностью способствует становлению нормальной жизни в республике», – подчеркнул источник.
     В Кремле уточнили, что Кадыров «лично сделал очень многое для разгрома террористических банд и установления мира в регионе», «в Чечне строятся дома и дороги, развиваются экономика и социальная сфера». По словам источника, очень важно «не дать людям повода усомниться в эффективности государственной власти и способности обеспечить соблюдение прав и свобод граждан».
     По мнению Черкасова, «лучше было бы никак (не комментировать убийство Садулаевой – «Газета.Ru»), чем так». «У одного моего знакомого была производственная гимнастика, и в инструкции к ней было написано: «Во избежание обрушение лепнины упражнение «бег на месте» выполнять без участия ног». Я понимаю, что дороги строятся, но какое это имеет отношение к убийствам?» – сказал «Газете.Ru» Черкасов.
     Сам Кадыров сказал, что «потрясен» случившимся: «Это циничное, бесчеловечное и демонстративное убийство. Убийство людей, которые посвятили себя оказанию помощи людям с ограниченными возможностями. Я расцениваю это как вызов обществу, как стремление запугать весь народ и каждого жителя Чечни в отдельности», – заявил Кадыров журналистам. «Добиться, чтобы правоохранительные органы оперативно провели расследование», Кадыров считает «делом чести для себя».
     Кадыров обвинил в убийствах правозащитников боевиков.
     Боевики пытаются дестабилизировать ситуацию в республике, считает Кадыров. Он убежден, что Москва ему поможет: «Я со всей ответственностью заявляю, что у нас при поддержке федерального центра хватит сил, средств и воли для того, чтобы обуздать этих зарвавшихся преступников и их покровителей, кто бы они ни были, и мы никому не позволим повернуть созидательные процессы вспять».
     Еще одной версией, выдвинутой чеченским лидером, стала кровная месть. Как передает РИА «Новости», после того как Кадырову доложили, что Джабраилов был осужден на четыре года за участие в незаконных вооруженных формированиях и выпущен из заключения досрочно, он предположил, что, «возможно, находясь в рядах боевиков, он мог быть причастен к убийству чеченцев и преступление могли совершить на почве кровной мести».
     О Садулаевой отзывы самые хорошие, уточнил Кадыров.
     Садулаева стала вторым руководителем «Спасем поколение», которого эта организация потеряла за последние четыре года. Его прежнего главу Мурада Мурадова также убили. 15 апреля 2005 года он был задержан в микрорайоне Ипподромный Грозного, во дворе дома 141, во время проведения спецоперации и увезен в неизвестном направлении. По указанному факту прокуратура Ленинского района Грозного возбудила уголовное дело. На запросы о местонахождении Мурадова департамент административных и правоохранительных органов аппарата президента и правительства Чечни сообщил, что 27 апреля 2005 года Мурадов был отпущен похитителями. На деле оказалось, что Мурадов убит.
     В одном из интервью в 2006 году сама Садулаева рассказала, что вместе с Мурадовым были убиты еще четверо сотрудников «Спасем поколение». По ее мнению, существовал план по «зачистке» всей организации, но тогда Зарему и других сотрудников спасло вмешательство сотрудницы «Мемориала» Натальи Эстемировой.
     Новое убийство правозащитников в Чечне произошло сразу после интервью Кадырова, в котором он назвал Эстемирову «женщиной без чести, достоинства, совести».
     О похищении Эстемировой стало известно 15 июля. Неизвестные схватили правозащитницу утром возле ее дома в Грозном и, насильно усадив в машину, увезли в неизвестном направлении. Тогда милиция тоже поначалу не стала предпринимать никаких действий. Ближе к вечеру того же дня Эстемирову нашли убитой в Назрановском районе Ингушетии. Кадыров тогда пообещал взять расследование этого убийства под личный контроль. В свое время прежний президент Чечни Алу Алханов брал под личный контроль расследование убийства Мурадова, однако это преступление так и не раскрыто.

На Северном Кавказе идет латентная гражданская война

Российская власть и общество привыкают к нестабильному региону

     Сегодня на Северном Кавказе сложилась такая ситуация, что борьба с терроризмом на Северном Кавказе окончательно перешла в фазу контрпартизанской борьбы. Как отмечают эксперты, начиная с 2008 года боевики предпочитают атаковать военные цели, то есть подрывают и обстреливают сотрудников правоохранительных органов, при этом практически не трогая гражданское население.
     Действительно, ситуация обостряется на всем Северном Кавказе, в особенности в Ингушетии и Дагестане. По сути получается, что наведение конституционного порядка в Чечне, где все более-менее спокойно, не привело к успокоению всего Северного Кавказа, а, скорее, наоборот, основные силы подполья оказались вытеснены за пределы Чечни, в соседние республики, где власть очень слабая, в значительной степени носит чисто формальный характер. Как утверждают сами же российские эксперты, подполье и в Ингушетии, и в Дагестане продолжает во многом контролировать ситуацию в республиках, особенно это касается разного рода районов, отдаленных от столиц этих республик.
     Так, взрывное устройство сработало в понедельник в городе Дербент Республики Дагестан неподалеку от здания райотдела милиции. Один милиционер погиб, ранения получил еще один сотрудник правоохранительных органов, передают «Вести». Начальник пресс-службы МВД Дагестана Марк Толчинский уточнил, что взрывное устройство сработало приблизительно в 10.20 по московскому времени. На месте взрыва работает оперативно-следственная бригада. Это было вторым взрывом, прогремевшим в понедельник в Дербенте. 10 августа, около 8 часов утра, взрывное устройство сработало на пути следования автомобиля с военнослужащими пограничных войск. В результате взрыва погиб один военнослужащий-контрактник, еще один пограничник был ранен.
     Кроме того, в Лакском районе Дагестана и соседних с ним районах продолжаются поиски боевиков, которые в ночь на 10 августа совершили нападение на наряд милиции. Напомним, около 01.00 по милиционерам отдела внутренних дел Лакского района был открыт огонь из автомашины «ВАЗ-21014», которую они попытались остановить для проверки документов. Два милиционера были убиты, один ранен. Также был убит один боевик, двоим удалось скрыться, один из них, предположительно, ранен.
     В Ингушетии в ночь на 10 августа неизвестные из гранатометов обстреляли дом начальника УВД по Назрани. Пострадавших нет.
     Как сообщает Юга.ру, обстрел был произведен из проезжавшей автомашины «ВАЗ». Ведутся поиски преступников.
     По данным российских СМИ, печальная хроника первого полугодия 2009 года такова: в Дагестане погибли не менее 30 и были ранены не менее 41 сотрудника правоохранительных органов и военнослужащих.
     Не менее 26 раз в республике совершались нападения, обстрелы и устраивались взрывы с целью покушения на жизнь сотрудников милиции и других силовых ведомств. В ходе семи контртеррористических операций (КТО), четырех спецопераций, 12 перестрелок и боестолкновений на территории Дагестана за полгода убиты не менее 56 человек, объявленных участниками незаконных вооруженных формирований. Количество задержанных и раненых при этом значительно меньше: известно о шести таких случаях в отношении пособников и о 14 – в отношении участников вооруженного подполья.
     Таким образом, реальные события опровергают утверждения, которые раз за разом слышатся из Кремля, о «нормализации обстановки» в регионе, сокращении военного присутствия там и переходе от «контртеррористической операции» к восстановлению «народного хозяйства». С какими критериями бы эксперты ни подходили к оценке ситуации на Северном Кавказе, ясно одно: налицо ухудшение обстановки.
     Дело в том, что, говоря о ситуации на Северном Кавказе, создается такое впечатление, что Кремль проявляет беспомощность и нежелание вникать в ситуацию в регионе по существу. На какое-то время Москве репрессивными методами удается достичь поверхностного успокоения в регионе, но проходит время, и оказывается, что все-таки Кремль просто не владеет ситуацией.
     Разумеется, существуют фундаментальные причины того, что происходит сегодня на Северном Кавказе. Во-первых, это высокий уровень безработицы, прежде всего среди молодежи.
     Во-вторых, высокий уровень коррупции, осуществляемой через клановые структуры. Эти структуры закрывают каналы для других и одновременно создают обиду на несправедливость власти.
     В-третьих, высокий уровень насилия, который осуществляется правоохранительными органами. Зачастую правоохранительные органы действуют не строго по закону, а в соответствии с логикой войны. В результате происходит привыкание к насилию, и на некое несправедливое насилие находится желание отомстить. Возникает социально-психологический эффект, выталкивающий людей в подполье.
     Здесь же можно отметить ослабление кадровой политики, которое, в частности, выразилось в том, что редко происходит смена руководства. Происходит закрепление клановых структур и нарастание ожесточенной борьбы их друг с другом, при которой они зачастую используют незаконные методы.
     И, наконец, огромная доля теневой экономики, которая работает в тесном контакте с криминальными структурами, что приводит к проникновению криминальных методов в экономическую и политическую активность.
     Приходится констатировать, что Северный Кавказ превращается в кризисную зону и очаг террористической угрозы не только для России, но и для соседних стран, и прежде всего для Азербайджана. Ибо все эти события происходят на границе с Азербайджаном.
     Положение на Северном Кавказе усугублено еще и тем, что боевики позиционируют себя как общекавказское исламское движение и пытаются заставить власти играть по своим правилам. По мнению российских экспертов, группы боевиков объединены наднациональной идеологией, и это уже религиозно-политическое движение.
     Соответственно, к своим врагам они относят как представителей центральной власти – военных, милицию, представителей безопасности из центра, так и практически любых военных и чиновников местного регионального уровня, вне зависимости от их национальности и религиозной принадлежности. Таким образом, предполагается, что вооруженные нападения со стороны боевиков как на сотрудников органов безопасности, так и на чиновников будут продолжаться.
     Между тем более трети россиян (38%) уверены, что ситуация на Северном Кавказе стабилизируется, в регионе налаживаются порядок и мирная жизнь. Однако 29% все же полагают, что в этом регионе продолжается противостояние властей и террористов, вооруженный конфликт, идет партизанская война, а каждый пятый опрошенный высказывает опасения по поводу того, что в регионе растут террористическая активность, напряженность, которая скоро выплеснется в открытый вооруженный конфликт.
     Чем выше у россиян самооценка материального положения, тем более спокойно они смотрят на вероятность эскалации напряженности на Северном Кавказе. Так, о стабилизации говорят 44% респондентов с высокой самооценкой материального положения и 35% – с низкой. Малообеспеченные россияне (22%) более склонны к пессимистическим оценкам ситуации, складывающейся в данном регионе (в сравнении с 15% среди обеспеченных россиян).
     Наибольшие оптимисты в отношении ситуации на Северном Кавказе проживают в Сибири (45%), на северо-западе страны (41%), Центральном и Южном федеральных округах (40% и 39% соответственно). Каждый четвертый житель юга России (25%) ожидает, что растущая напряженность на Северном Кавказе выльется в открытый вооруженный конфликт, еще 26% считают, что в регионе идет партизанская война, продолжается противостояние террористов и властей. Наибольшее количество тех, кто затрудняется ответить на вопрос о том, что происходит на Северном Кавказе, проживает на Дальнем Востоке и Урале.
     Половина россиян вообще не может понять, с чем связан рост террористической активности на Северном Кавказе (49%). Чаще всего респонденты отмечают «активную поддержку бандформирований извне, другими странами, не желающими усиления влияния России на Кавказе» и «борьбу за обладание ресурсами кавказских республик (нефть, деньги, территория)» (по 10% в каждом случае). Эти же аргументы чаще приводят и более образованные россияне.
     Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ проведен 25-26 июля 2009 г. Опрошены 1600 человек в 140 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.
     Итак, российская власть и общество привыкают к нестабильному Северному Кавказу. Однозначно определить ситуацию в регионе представляется им задачей трудной. Безусловно, в Кремле могут утверждать, что там стабильнее, чем было раньше, когда шли чеченские войны. Но, когда убийства и теракты случаются едва ли не каждый день, понятие «стабильность» неприменимо. Эксперты и политики считают, что на Северном Кавказе идет что-то вроде латентной гражданской войны, где действует странный симбиоз оппозиции из представителей самых разных группировок – от религиозных радикалов до коррупционеров. Нестабильность связана с борьбой внутри правящих элит, которая также ведется крайне жестоко и не обходится без жертв.
     Все это, как никогда прежде, ставит под сомнение адекватность федеральной политики по отношению к региону. Тем более что, по мнению местных экспертов, все, что происходит в северокавказских республиках, – это замкнутый круг из коррупции, насилия и беззакония. Замкнутый круг, который, по их стойкому убеждению, может разорвать лишь Москва. Но она почему-то делать этого не хочет...

Экономист Михаил Делягин: «Когда Медведев признал независимость Абхазии и Южной Осетии, наша клептократия три дня была в шоке!

Год назад разгорелась эта странная война в Южной Осетии, неожиданная для многих

     Потому что грянула в дни Олимпиады, когда все пушки должны молчать. Итоги, уроки той войны обсуждают в эфире радио «Комсомольская правда» директор Института проблем глобализации Михаил ДЕЛЯГИН, журналисты «Комсомолки» Дмитрий СТЕШИН и Евгений ЧЕРНЫХ.

     Д. Стешин: – Я видел войну с грузинской стороны. Меня чутье, что ли, привело туда 6 августа. Редакционное задание звучало так: посмотреть, что происходит в Грузии, попробовать выяснить, почему грузинский народ так любит своего президента Саакашвили, а потом попытаться пересечь границу Грузии и Южной Осетии и продолжить работу на осетинской территории. Уже шла плавная эскалация конфликта. 7 августа я оказался на спорных территориях. Уже рвали вышки ретрансляторов, первые беженцы спешно покидали грузинские села Южной Осетии. 7-го, когда я возвращался обратно в Тбилиси, в 5 часов вечера мне навстречу пошла из Тбилиси грузинская боевая техника, которую я снимал, пока флеш-карта в фотоаппарате не закончилась. Стало ясно: что-то будет! Пресс-секретарь альтернативного грузинского президента Южной Осетии Дмитрия Санакоева сказала: «Дима, у нас большие сомнения, что вы 8-го августа сможете пересечь границу. Задержитесь у нас на пару дней». Она мне так намекнула. Все всё знали.
     Е. Черных: – Хотя тебе кто-то из грузинских министров перед этим заявил, что никакой войны не будет. Я помню твой репортаж.

     Д. Стешин: – Да, Теймураз Якобашвили, министр, который отвечает за реинтеграцию, за все спорные территории. Мы с ним очень хорошо поговорили. Он мне показался вменяемым человеком, рассказывал про систему государственного устройства Аландских островов, где каждый язык является государственным, и все равномерно представлены в органах самоуправления, в парламенте. Он произнес такую фразу: «Ну вот захватим мы Южную Осетию, а дальше что?» Действительно, было тупиковое решение. Но самое противное, что все они знали, что буквально через несколько часов начнется война. В 11 вечера позвонил бывший сотрудник «Комсомолки» Юра Снегирев, теперь спецкор «Известий», и сказал: «У нас началось. Послушай». И я услышал по телефону стрельбу.
     Е. Черных: – Он из Южной Осетии звонил?

     Д. Стешин: – Да. Он меня ждал несколько дней, когда я приеду в Цхинвал. Потом связь оборвалась, началась война.
     М. Делягин: – Я исхожу из того, что причина этой войны была не только в Саакашвили, не только в том, что он решил повторить блицкриг в Аджарии и т. д. Возникает очень твердое ощущение, что Саакашвили имел не только гарантии политико-информационной поддержки со стороны Запада, но и гарантии военной поддержки. Эти гарантии, естественно, были нарушены. Они были даны, наверное, с дичайшим превышением полномочий. Но других причин такого его поведения не было. Насчет политико-информационных гарантий, которые были выполнены, это практически однозначно видно по поведению международных глобальных средств массовой информации. Потому что, когда наши что-то начали говорить, начал появляться Медведев со своими заявлениями, соотношение эфиров между Медведевым и Саакашвили по времени было 10 к 90. И даже Медведев иногда имел меньше, чем 10 процентов. При том что новость была равнозначной с обеих сторон. Та же пропорция, что была после 11 сентября в отношении Буша и Усамы Бен Ладена. Эти ребята имели если не команду, то ориентировку.

     Е. Черных:– Что и как показывать в этом конфликте, чью сторону поддерживать. Да, такое ощущение было с первого дня войны.
     М. Делягин:– Говорят, на Западе нет цензуры, полная свобода слова. Да, на Западе нет цензуры, но есть Советы директоров. Советы директоров определяют политику, и в рамках этой политики не цензура – просто другое слово. Все достаточно жестко, достаточно внятно и все в курсе, что и как показывать, освещать.

     Е. Черных: – Это по поводу западных СМИ?
     М. Делягин: – Это по поводу глобальных СМИ, они же западные средства массовой информации. Что касается еще одной неприятной вещи, которая существует вокруг тех событий. После этой войны у нас прошли массированные маневры. Наши Ту-160 летали к берегам Венесуэлы и т. д. Все дружно стали визжать: «Вот вам кровавый оскал проклятой российской военщины». Быстро накопить материальные ресурсы для проведения таких маневров нельзя. И я думаю, что наши, конечно, знали о военных гарантиях Запада Грузии, и неважно, принимали они их всерьез или не принимали, но наши к ним готовились. И, возможно, именно эта подготовка стала одним из факторов того, что эти гарантии, пусть данные с превышением полномочий, все-таки не были реализованы. А дальше все очень просто. В России накоплены материальные ресурсы. Их или украдут, или их надо использовать. Ну и полетели Ту-160. Понятно, что не против Грузии они готовились, потому что они пролетят над Грузией и даже не заметят. Поэтому угроза, которая была связана с этим нападением, была значительно больше, как мне кажется, чем то, что случилось. Это первое. Второе. Зачем все это было нужно Западу, как мне кажется? Разрабатывался проект «Набуко» и разрабатывается сейчас. Если Баку – Тбилиси – Джейхан оторвал от России Закавказье, «Набуко» оторвет еще Среднюю Азию. И была идея, и остается идея обезопасить его трассу. Потому что, когда нависает непризнанная территория, да еще с российскими миротворцами, мало ли там что может быть… И один из ключевых моментов этой войны – то, что Саакашвили, напав на Южную Осетию, не пытался уничтожить Рокский тоннель. Уничтожь Рокский тоннель – и делай в Южной Осетии все, что что хочешь! Это географически уже Грузия.

     Е. Черных: – Тогда на помощь осетинам не пришли бы наши войска.
     М. Делягин: – Они не могли бы прийти чисто технически. Я думаю, что смысл нападения был примерно следующий. Входят грузинские войска в Цхинвал, идут вглубь. Навстречу им бежит какой-нибудь наш батальон, который спешно вводят по Рокскому ущелью. Они вступают в соприкосновение. И где-нибудь по центру Южной Осетии или по северу (как повезет) возникает своего рода 38-я корейская параллель зыбкая. Потом в южную часть Южной Осетии приходят натовские миротворцы: все в порядке, вот вам урегулирование конфликта, и трасса трубопровода зачищена. Саакашвили был в этом отношении оператор. Почему он не выполнил этот план? Он имел на это время, потому что наши войска пошли с большим опозданием. Почему грузины начали штурмовать Цхинвал? Может быть, это эмоции, амбиции и все остальное.

     Д. Стешин: – Хочу добавить по поводу информационной войны. В декабре мы были в Эстонии, выступали перед русской диаспорой Таллина. Очень много людей пришло. Будний день, а люди в огромном конференц-зале отеля стояли по стенкам, слушали про ту войну. Сейчас информационный мир достаточно разнообразен, в Эстонии есть и Интернет, и спутниковые каналы, но люди были в шоке, когда мы им показали подборку кадров, которые не пошли ни в какие эфиры (нам подарили подборку ребята с Первого канала). Кто-то из эстонцев воскликнул: «Мы видели эти кадры, но нам их выдавали за сгоревший, разрушенный русской военщиной Гори. Мы не знали, что это Цхинвал». Меня поразила эта возмутительная ложь и то, что даже сейчас можно ставить любые информационные блоки.
     Е. Черных: – Они думали, что на этих кадрах разрушенного грузинами Цхинвала – Гори, по которому прошлись русские?
     Д. Стешин: – Да, разрушенный Цхинвал выдавался за разрушенный Гори.
     М. Делягин: – И в России есть немалое количество людей, которые по сей день орут, что это Россия напала на Грузию. Когда им объясняют, что это клевета и ложь, они говорят, что это был вынужденный упреждающий удар. Типа как Гитлер напал на СССР, чтобы самому спастись. Что уж говорить про западные средства массовой информации, когда наши собственные либералы ведут себя так же?! Многим людям в России нельзя объяснить, что у России здесь не было вариантов. Потому что вопрос о том, откуда взялись в Южной Осетии граждане Российской Федерации, имел смысл до первого снаряда, упавшего на Цхинвал. Хотя мне очень понравилось, что сейчас уже грузинские журналисты говорят Цхинвал, а не Цхинвали. В этом отношении историческая правда все-таки восторжествовала, и в целом правда восторжествовала. Это была попытка геноцида – это однозначно. Причем, наши были абсолютно не готовы. Как там реагировал в срок министр обороны, это пусть на его совести останется, если она там имеется. Но достаточно было посмотреть информационное обеспечение. Первые два дня я не отходил от телевизора, от программы «Вести 24». Это были «сапоги всмятку», это были круглые глаза, это была паника, истерика, это была боязнь сказать слово. Когда кто-то к чему-то готовится, может быть плохая подготовка, может быть хорошая. Но такое невозможно. То, что я знаю про ввод российских войск в Южную Осетию, полностью опровергает все представления о том, что кто-то не то что к чему-то был готов, а хотя бы готовился. Насколько я знаю, у нас туда уходили даже танки Т-55, которые в богатой Грузии списываются в связи с тем, что они не приспособлены к современным условиям ведения боя. Хорошая машина, только она устарела, как Т-34. Там было много всяких бед и трагедий. Я читал наблюдения, отчеты западных аналитиков из разных стран по поводу этой войны, и формулировки были крайне нелестные для подготовки российской армии. Но нужно понимать простую вещь. Началась попытка геноцида граждан Российской Федерации. Если государство не защищает своих граждан, это не государство, оно не существует, ему просто перестают подчиняться. Не знаю, как в Ивановской области, но Северный Кавказ, если бы Россия не защитила своих граждан, 10 августа был бы уже вне Российской Федерации весь. Просто потому, что отказ от защиты своих граждан называется отсутствием существования государства. Это юридический факт. И самая главная ошибка, которую мы сделали (понимаю, что, наверное, там были всякие тяжелые моменты, всякие сложности и т. д. ), но если мы сказали – а было сказано, что это попытка геноцида, дальше все очень просто. Дальше есть юридический аспект дела. Человек, совершающий попытку геноцида, есть человек, совершивший преступление против человечества. Если мы, имея возможность этого человека наказать, его не наказываем и не пытаемся его наказать, мы становимся его соучастниками. Может быть, определенная двойственность позиции российской стороны, типа официальных заявлений о погибших в Цхинвале, вызвана не только межведомственными разборками, но и осознанием непоследовательности и уязвимости собственного положения.

     Е. Черных: – Межведомственные – это что?
     М. Делягин: – Между Генпрокуратурой и Следственным комитетом Генпрокуратуры. Война между ними – это легендарная продолжающаяся история. Поэтому, когда представители Генпрокуратуры озвучили одну цифру потерь в Южной Осетии, естественно, Следственный комитет сразу занял очень жесткую другую позицию.

     Е. Черных: – Поэтому обвинения в геноциде по-настоящему не прозвучали?
     М. Делягин: – В попытке геноцида. Понимаете, обстрел города «Градом»… Не нужно преувеличивать разрушительную способность «Града». Действительно, там полностью разрушено 10 процентов зданий, а не 90, как в Сталинграде, и не 92, как в Воронеже во время войны. Это оружие не массового поражения, как химическое, бактериологическое, но это оружие, которое невозможно применять против мирного населения.

     Е. Черных: – Если говорить о том, что якобы Россия первой напала, как наши либералы первое время заявляли, то ведь ситуация была неожиданной для нас, наверное, даже и в том, что время нападения было выбрано очень удачно грузинской стороной. Именно в это время наш Генштаб, говорят, переезжал в новое здание.
     М. Делягин: – Да, был переезд. Это один из элементов нашей военной реформы, совершенно чудовищной и безумной. Там просто не было командования. Премьер Путин вообще находился в Китае.

     Е. Черных: – А президент Медведев плавал по Волге. То есть момент нападения, повторяю, был выбран идеально. Я уж не говорю про то, что весь мир в тот момент наблюдал за Пекинской Олимпиадой.
     М. Делягин: – Что касается наших либералов, они производят впечатление профессиональных лжецов. И люди, которые их слушают, с моей точки зрения, это люди, которые просто хотят быть обманутыми.

     Д. Стешин: – Дикая, странная ситуация. За пять часов до начала войны на сайте «Комсомолки» уже висел мой репортаж о том, что началась массовая переброска войск в сторону осетинской границы от Тбилиси и с других направлений. И никак не отреагировать на это? Есть же, наверное, в силовых структурах России особые люди, которые открытые источники просматривают.
     М. Делягин: – Эти люди сидят в пропагандистских структурах. И многие из них искренне не подозревают, что есть реальная жизнь. Они могли считать это информационной диверсией соседнего отдела. Даже если они доложили начальству, что такое пять часов? Допустим, клерк все понял правильно. Он позвонил своему начальнику. А его начальник занимается пропагандой. Он должен звонить либо военным, либо в МИД, с которым у него связи нет, контактов нет, дружбы нет. Как он это будет делать? Он может звонить своему начальнику, чтобы тот уже позвонил туда. Но это долго, сложно. Это неадекватность нашей системы управления. То, в чем мы тем же самым грузинам проигрываем вчистую. В этом направлении у них система управления работает качественно.

     Е. Черных: – И разведка маленькой страны знала, что у нас Генштаб переезжает.
     М. Делягин: – Знаете, инфильтрация грузинской разведки в Россию производит очень сильное впечатление. Мне в начале 90-х годов про одного очень высокопоставленного сотрудника администрации нашего президента, очень крупного демократа рассказывали, что он чуть ли не личный представитель Шеварднадзе. В принципе разведка на то и существует, чтобы знать. Когда наша разведка не знала, что пошли танки, или она знала, но не могла доложить. . . Насколько я понимаю, конфликт нынешнего министра обороны со своим Главным разведывательным управлением как раз и был вызван тем, что Главное разведывательное управление пыталось доложить, но весьма вероятно, что министр занимался более важными делами. Может быть, организовывал какую-нибудь приватизацию. Во всяком случае, эта война показала, что у нас есть очень мужественные люди, очень самоотверженные, но у нас нет командования Вооруженными силами, как мне кажется со стороны. Хотя я не специалист в этих вопросах.

     Е. Черных: – Дима, а вы там внутри были.
     Д. Стешин: – Как не было, так и нет средств связи. У меня Интернет-френд, офицер-артиллерист 58-й армии. У них в марте, если не ошибаюсь, были учения. Они артиллерийский огонь корректировали с помощью мобильных телефонов.
     М. Делягин: – Это вообще страшная вещь. Мало того, что там были призывники, мало того, что им не объяснили, что они едут на войну и вообще в другую страну. Им не запретили пользоваться мобильниками. А на войне нужно не просто мобильник отключать, а нужно вынимать батарею из него. Потому что у грузин были системы наведения по мобильникам. Почему у них была качественная стрельба? Они видели скопление мобильных телефонов и стреляли. А наши пользовались для стрельбы, как мне рассказывали, данными американского GPRS, поэтому снаряд ложился в 300 метрах от цели. Это в первой чеченской войне у наших была связь допотопная, еще времен Великой Отечественной войны. И связь современная, которую им дали, не работала за холмом, а работала только в пределах прямой видимости. И они перешли на мобильные. И это был долгий мучительный процесс. У чеченцев это все было, и была спецсвязь настоящая, качественная. А когда наши захватили «сферу спецназа», они же начали рапортовать, типа захвачено пропагандистское изделие Голливуда. Шлем спецназа, когда вы смотрите, с одной стороны у вас есть прицел, связанный с вашим оружием, неважно, как и где вы его держите, у вас есть связь со спутником. То есть вы смотрите на рощицу, и вам идет разверстка, что в этой рощице, по данным спутниковой разведки, час назад было 7 танков, 3 пушки, еще какое-то количество людей, они стояли примерно здесь. При этом этот же шлем снимает с вас всю биометрию и передает в центр. То есть центр знает ваше физическое, психологическое состояние, давление, потовыделение, частоту сердцебиения и все остальное. То есть они знают ваше медицинское состояние. У наших таких шлемов даже в мыслях не было. Большое человеческое счастье, что эти шлемы спецназа были, насколько я понимаю, растащены в качестве сувениров по начальникам грузинским. В этом отношении наши и их начальники похожи.

     Е. Черных: – Итак, Саакашвили имел гарантии от Запада о том, что…
     М. Делягин: – Насколько можно понять, письменных гарантий никто в руках не держал, это понятно. Но он так себя вел. И еще есть маленькая, интересная вещь. Мне рассказали грузинские журналисты, не в Москве, в другом городе, что они присутствовали в момент, когда было это знаменитое телеинтервью Саакашвили, когда он жевал галстук. И они говорят: «Слушай, мы не понимали, что происходит. Вот Миша на сцене, ну, в смысле сидит, вот он говорит. И это прямой эфир. А у нас портативный телевизор. И мы видим, что он говорит, а в портативном телевизоре идет задержка на десять минут. Причем, когда он жрал галстук, никто его не вырезал, никто его не отмазал!» Единственное объяснение, которое могу этому дать. Все очень боялись, что он вдруг в прямом эфире, а он был в сильном, так сказать, нервном состоянии, начнет говорить, что ему обещали военную поддержку и не дали. Сидели люди наготове. Технология на самом деле старая. Потому что когда выступает какой-то официальный деятель в критической ситуации, то иногда его страхуют. Вдруг он матом выругается от избытка чувств. И это тогда в прямой эфир не пойдет. Но 10 минут – большая пауза для этих мастеров. И это было вызвано тем, что они, судя по всему, боялись, что Саакашвили вдруг начнет говорить про обещанную военную поддержку. Неизвестно, сколько он про это будет истерить. И когда он вместо этого лишь начал жевать галстук, господи, все были так счастливы, так благодарны этому галстуку!

     Е. Черных: – Значит, возможно, год назад могла бы повториться ситуация Северной и Южной Кореи?
     М. Делягин: – Не с той кровью, конечно, как в Корее, но с разделением Южной Осетии на зону, которую занимают натовские миротворцы и на зону, которую занимают российские миротворцы. Причем, вполне может быть, что натовские миротворцы вели бы себя по отношению к осетинам так же, как они в Косово вели себя по отношению к сербам. Я надеюсь, что у грузинского руководства на это мозгов бы хватило, чтобы так не делать. Хотя кто его знает!

     Е. Черных: – И эта ситуация говорит о том, что все разговоры о правах человека, о правах наций на самоопределение – все это, по большому счету, ерунда.
     М. Делягин: – Есть политика, есть ТРУБА. Я очень много общался и с нашими искренними правозащитниками, и с нашими неискренними правозащитниками, с уважаемыми западными партнерами. У западного человека очень интересно работает голова. Он искренне не понимает, что есть другие интересы, кроме Европы. Это первое. Второе – вот есть ТРУБА, это фундамент, это базовая вещь. Все остальное растет отсюда. Если права человека помогают нам реализовывать наши стратегические замыслы – отлично, мы боремся за права человека. Если они мешают, ну что ж поделать. Как латышские деятели. Когда их спросили, а что ж вы не протестуете против чествования фашистов, они ответили– вы понимаете, мы обратились к нашим партнерам в Израиле, нам посоветовали эту тему не педалировать. Вот даже так, даже с этой стороны.

     Д. Стешин: – Хотя в Израиле последовательны в вопросе фашизма.
     М. Делягин: – Я привел этот пример, потому что это самое последовательное, что только есть. Когда люди действительно готовы расшибиться в лепешку и это для них абсолютная вещь. И даже эта абсолютная вещь все равно не работает в рамках глобальной конкуренции. Или работает не очень сильно. Поэтому права человека существуют, бороться за права надо. И это хорошо. Но нужно понимать, что, когда нам говорят наши уважаемые конкуренты про это, это, как правило, инструмент конкурентной борьбы. А вот мы еще вот здесь подожмем, чтобы вы цену снизили, или чтобы отказались от чего-то. Это нормально, это не дискредитирует тех людей, которые искренне борются за права человека. Ну, люди имеют права, нужно их обеспечивать. Но не нужно перегибать палку.

     Е. Черных: – Ибо все-таки главное, особенно в 21 веке, это углеводородное сырье. И труба для его доставки. Все вокруг углеводородов и вращается.
     М. Делягин: – Ну, знаете, вчера главное было это, завтра главное – продовольствие, может быть, вода, что-нибудь еще. Есть стратегические интересы Штатов и Великобритании, в меньшей степени Евросоюза, скоро будут стратегические интересы Китая. И нужно понимать, что все остальное – шелуха. Это может правильная шелуха, которую тоже нужно нам подбирать и тоже использовать. Но когда люди не протестуют против расстрела мирного города «Градом», простите, пожалуйста, и эти люди запрещают нам ковырять в носу? Что за бред?

     Д. Стешин: – Более того, я помню этот совершенно людоедский дискурс либеральный о том, достаточно ли разрушен Цхинвал. Можно ли его сравнить со Сталинградом? Меня это настолько вывело из себя.
     М. Делягин: – Я давно знаю либералов. Я просто очень хорошо помню, как в начале 90-х тогдашний министр по воссоединению Грузии в газете «Либерасьон» давал интервью и объяснил, сколько нужно убить молодых абхазов, чтобы абхазская нация исчезла и проблема была решена. Там, по-моему, 15 тысяч назвал молодых мужчин абхазских. Фишка в том, что это был «голубь». Это был в Грузии либерал, который стоял на гуманитарных правозащитных позициях. Потому что другие-то хотели истребить всех абхазов поголовно. Нужно понимать, что либерализм и права человека – это пока либерализм в наших интересах. Вот наши интересы такие и в их рамках мы боремся за права человека. Но тот, кто не является нашим партнером, нашим другом, нашим подельником, у него прав человека нет, он не человек. Это очень интересно – что есть человек? В разных культурах разное отношение. Ведь почему люди на Кавказе садятся и мирно беседуют, доходят до десятых колен, о том, кто кому какой родственник. Чтобы определиться, рядом со мной сидит человек такой же, как я, или рядом со мной сидит человек, который прав не имеет, с которым можно разбираться? Очень интересное понимание прав человека у американского государства. Человек, который имеет права, это либо тот, кто живет в условиях демократии, либо тот, кто к ней искренне стремится, либо тот, кто нам помогает. Остальные прав человека не имеют, точнее, имеют только на словах и их можно бомбить. Поэтому если жители города Цхинвала, неважно по какой причине, противоречат интересам США, Грузии, либералов и всех остальных, их можно бомбить, это не люди. Что было юридически показано в 1999 году в Югославии. Ну, кто не понял, что ж поделаешь, будут объяснять, пока не поймут.

     Е. Черных: – И такая политика будет продолжаться в 21 веке.
     М. Делягин: – Да.

     Е. Черных: – Идет обострение конкуренции в рамках глобализации.
     Д. Стешин: – Я попробовал этот дискурс прервать по поводу степени разрушенности Цхинвала. Я тогда просто проехал Цхинвал, снимая без остановки, панорамой с севера на юг и с запада на восток, соответственно. Картина была ошеломительная. Мы со всем этим добром, с видеоматериалами, с воспоминаниями в 20-х числах августа приехали в Берлин. Там была какая-то конференция, возле Бранденбургских ворот, в шикарном отеле, сидели европейские политические деятели, правозащитники. И вот я по их лицам понял, что даже если бы мы привезли с собой вагон детских трупиков осетинских, у них ни один мускул не дрогнул бы на лицах.
     М. Делягин: – У них есть интересы, они отрабатывают интересы.

     Д. Стешин: – У них совершенно четкая позиция и сходить с нее они не собираются. Всё. Все наши крики о справедливости, взывании к совести совершенно бессмысленны.
     М. Делягин: – Слушайте, вот лежит кошелек и вы обращаетесь к этому кошельку с проповедью о справедливости. Ну и что, что на кошельке написано «права человека», это кошелек. Если вы будете обещать ему прибыль, он вам что-нибудь даст. Если вы будете ему просто говорить о том, что происходило, он не поймет, о чем вы вообще говорите. «Мы же здесь решаем конкретные вопросы глобальной конкуренции. Ну да, убили там какое-то количество детей, ну и что, ну, бывает. А в Африке вообще умирает очень много людей каждый день, ну и что?»

     Д. Стешин: – Это наша ментальная беда, когда мы с кошельком пытаемся как с Богом разговаривать.
     М. Делягин: – Вот в чем особенность русской культуры? Мы считаем людьми всех, кто ходит на двух ногах, имеет две руки и голову. Мы считаем людьми социально и обладающими правами человека всех, кто является человеком биологически. Нужно понимать, что западная цивилизация так не считает. При том, что идея прав человека принадлежит ей. Кстати, а фотоальбом тех снимков обличительных вы выпустили? Кстати, кто-нибудь в нашей стране выпустил фотоальбом?

     Д. Стешин: – Я видел только «Белую книгу», очень достойное, качественное, набитое фактурой и снимками, издание, которое Следственный комитет выпустил.
     М. Делягин: – Тираж?

     Д. Стешин: – Тираж крохотный.
     М. Делягин: – Для своих. Я был в Албании пару лет назад. В любом книжном магазине, рассчитанном на иностранцев, где бы он ни находился, обязательно лежит куча книг о «зверствах проклятых сербов». Это государственная политика, потому что в Албании есть государство. В Российской Федерации государства нет, поэтому «Белая книга» о попытке геноцида Грузии в Южной Осетии издается для своих, в качестве сувенирной продукции. Вот вы говорите, что я проехал, я снимал, а я не видел этих фотографий в Сети, хотя я сидел довольно много.

     Д. Стешин: – Это видеосъемка. На сайте «Комсомолки», в принципе, у нас 400 тысяч посетителей в день, а в те дни так вообще зашкаливало за миллион.
     М. Делягин: – У нас огромное количество людей рвалось в администрацию президента, в Минобороны, говорили – ребята, мы профессионалы, ну разрешите, мы сейчас забьем эту ложь в Си-Эн-Эн, мы забьем всех этих уродов, по крайней мере, в русскоговорящем мире. Даже в эмиграции мы их забьем, у нас все есть, мы им покажем. Мы не можем это ставить без вашей команды. Ни одно бюрократическое мурло не шевельнулось. Они испугались. Единственное, мне очень понравилось, как вел себя Медведев. Все приказы на ввод войск, на продвижение вглубь, на остановку отдавал он. И он умел менять приказы в зависимости от ситуации. И признание Абхазии и Южной Осетии – это его заслуга. Можно говорить, что с дипломатической точки зрения это глупость, можно повторить вопрос высокого кремлевского чиновника: «Господи, а зачем?». То есть, они это не готовили.

     Е. Черных:– А приказ об остановке? Почему не наказали агрессора, не взяли Тбилиси? Ведь все было в наших руках!
     М. Делягин: – Я могу объяснить это так. Когда Саркози прилетел, я не знаю, что он говорил. Военного сопротивления не было никакого, на призыв товарища Саакашвили всем народом встать на защиту родной столицы, по данным грузинских пропагандистов, откликнулось 58 человек, по данным осетинских пропагандистов, откликнулось 54 человека. То есть, не было бы никакого сопротивления вообще, грузины – это не чеченцы.

     Д. Стешин: – Я дополню. У меня был памятный разговор 14 августа в центре брошенного Гори, там текла вода, днем горели фонари, мы стояли с генералом, не буду называть его фамилию, возле огромного памятника Сталину. Я спрашиваю – почему вы не пошли на Тбилиси? Он ответил – у нас не было приказа. Я говорю – ну, ждите, пока вашу победу сольют политики. Он аж зубами заскрипел. Вот на этом мы с ним расстались.
     М. Делягин: – Это на самом деле особая порода российских военных, которых подставляли столько раз, что без приказа они не могут даже защитить собственную жизнь. Его будут резать, а он будет ждать приказа.

     Д. Стешин: – Ну вот как в Чечне, когда грабили гарнизоны в 90-х годах.
     М. Делягин: – А как было, когда начался обстрел 5-го числа? А как было, когда обстреливали казармы миротворцев, если правильно помню, докладывалось, что это рутинный обстрел, который вот-вот затихнет. Так что это и тогда было, и сегодня осталось. Но самое главное, что у Саркози был один рычаг давления на Медведева. Я не знаю, что он сказал. Но единственное, что он мог сказать: «Значит, так, у нас есть закон о борьбе с коррупцией, который Россия тоже подписала. Значит, мы сейчас замораживаем все счета и активы ваших чиновников, которые есть у нас, в Европе, и начинаем выяснять, откуда они взялись. Ты оказываешься врагом правящего в России класса, ты оказываешься врагом правящей клептократии! Они тебя разорвут на месте завтра и никакой Путин тебя не защитит!» Вот единственное, что Саркози мог сказать, вот единственный аргумент, который у него был реальный. Воспользовался он им, не воспользовался, не знаю.

     Е. Черных. – Но Тбилиси мы брать после визита миротворца Саркози не стали. .
     М. Делягин: – И когда Медведев 26-го признал Южную Осетию и Абхазию, дня три наша уважаемая клептократия находилась в состоянии невесомости. В шоке! Ну, 12-го они испугаться не успели, а 26-го они ждали, что вот сейчас Евросоюз в качестве ответной меры заморозит счета и начнет задавать вопрос – откуда бабло. И это для них будет конец! Потеря денег и активов и на всю жизнь они невъездные в фешенебельные страны, ради которых они живут. У меня ощущение, что у Медведева это был такой реванш. Я из-за вас был вынужден потакать уродам, выродкам, которые начали попытку геноцида, но вы у меня сейчас получите, вы у меня повесите в воздухе. Вот мне кажется, что-то подобное было. Но это ощущение. Может быть, все было проще.

     Д. Стешин: – 11-го в Тбилиси была страшная паника. Я выбирался из Грузии через Армению. Образовалась на границе пробка из-за машин с дипломатическими номерами,машин с иностранцами. Всех сдвинули на обочину, они шли просто вот такой танковой колонной, прочь из страны. Водитель-грузин очень хорошо сказал мне: «Сволочи, построили нам демократию, теперь сваливают».
     М. Делягин: – Да, правильно. Но лучше всех сказал товарищ Саакашвили, у него есть дар речи, по крайней мере, в критических ситуациях, когда он под камеру сказал: «Мотаем отсюда!» И побежал. Очень правильно, очень метко сказано.

     Д. Стешин: – Ну, слово не разошлось с делом у него.
     М. Делягин: – Надо отдать ему должное. К сожалению, возвращаясь к нынешнему состоянию российской армии, у нас эта победа использовалась для надувания щек, у нас появилось политическое лобби военных. Так сказать, зеленые человечки, как их стали называть с легкой руки их руководителя. Но у нас не было сделано выводов по реорганизации армии. Да, вбросили деньги на закупку новых вооружений по завышенным ценам с пониженной надежностью. Но я не уверен, что наши вообще понимают, что при столкновении с любой другой армией, кроме грузинской, будет крах. Потому что в Грузии воевал спецназ и ополченцы – все. Ну, там было элитное подразделение, куда было очень прилично из хороших семей отдать своего мальчика. Потому что зарплата тысяча долларов, красивая, шикарная форма, почет, статус и все остальное. Когда началась война, родители приехали и за деньги забрали своих детей. Так исчезло одно из элитных подразделений. Но будь любая другая армия, это была бы военная катастрофа для России, не только политическая – военная. Потому что нужно понимать разницу в менталитете. Грузины еще большие индивидуалисты, чем мы. Никому и никогда не удавалось создать боеспособную армию из преимущественно грузин. Да, один грузин на пятерых любых других людей – это великий, замечательный воин. Два грузина – на десятерых. Отдельно взятый грузин прекрасный офицер. Стойкий, замечательный, идеальный полководец. Но подразделение, составленное только из одних грузин, к сожалению, как показывает практика, не боеспособно. Это, что называется, дуракам – счастье.

     Е. Черных: – Вернемся в наши дни. Что происходит сейчас, ведь шли в последнее время разговоры, что вот-вот начнется вторая война. И, якобы, Обама приезжал к нам для того, чтобы затушить этот вопрос, а его зам Байден поехал в Грузию тоже с такой же целью…
     М. Делягин: – Это называется мания величия. Люди не могут себе представить, что земля не вращается непосредственно вокруг них. Лучше всего выразились наши правые либералы. Я забыл, как они все называются, «Солидарность», по-моему. В общем, смысл заявления был такой – что сейчас проклятая российская военщина нападет на бедную беззащитную Грузию, чтобы ужесточить в России полицейский режим.

     Е. Черных: – Либералы-то как раз и пугают второй войной.
     М. Делягин: – Когда ко мне с этим пришли грузинские журналисты, я говорю, ребята, вы понимаете, что вы сейчас сказали? То есть, Каспаров думает, что для того, чтобы его арестовать, нужно сначала завоевать Грузию? Ничего не кажется вам странным? Это бред! Что не бред? Было очень страшно, когда было заключено соглашение о строительстве «Набуко». Потому что осенью и зимой был кризис, было все остальное и как-то о «Набуко» подзабыли. Ну, энергоносители подешевели, а нужен он или не нужен и т. д. И если «Набуко» будут строить, то по политическим причинам, а не по экономическим. Экономического смысла он не имеет, он на 20% загружен. И все равно, он есть. Его будут строить для изменения геополитической карты мира.

     Е. Черных: – Это, получается, новейшее оружие?
     М. Делягин: – Чтобы строить, «Набуко» нужно обезопасить. Если его нужно обезопасить, значит, нужно решить вопрос с Южной Осетией. Это очень страшно. Сейчас вряд ли, потому что сейчас грузинская армия по-прежнему не боеспособна. Но если эта идея останется, если нам не удастся убедить Запад отказаться от этой идеи, от «Набуко», неважно как, бомбежкой с неопознанных летающих объектов, чем-нибудь еще. . . Если не удастся объяснить Западу, что «Набуко» не будет, потому что его не будет никогда, тогда Южная Осетия будет находиться в зоне постоянной опасности.

     Д. Стешин: – Они там привыкли.
     М. Делягин: – Ну, мы не привыкли, нам не нужно сидеть под этой угрозой. Они-то привыкли, но что у них в результате получилось? Я не хочу обижать, я очень уважаю этих людей, но, понимаете, в Абхазии есть государственность. Смешная, с нашей точки зрения, может быть, там инфляцию не могут посчитать, да, но она есть. А в Южной Осетии ее нет. И когда людей, которые спасли Цхинвал, которые командовали обороной, потом изгоняют из страны с позором и мы за этих людей не вступаемся, ребята, ну как так можно? Ведь либералы же правильный вопрос задают – мы вкачиваем в Южную Осетию довольно приличные деньги, почему они не пошли на обороноспособность – первый вопрос; и на что они пошли вообще? Выяснить можно? Нет, не выяснили. Где наведенный порядок? Прошел после войны год. Как я понимаю, Медведев поехал туда не только зубки Обаме показать, но и посмотреть, что там сделано. Но я боюсь, что там сделано очень мало. Я не слышал про ввод газопровода, который должны были ввести в конце прошлого года.

     Д. Стешин: – При том, что он был почти достроен.
     М. Делягин: – В горах слово «почти» – это условная вещь, потому что последние сто метров могут стоить столько же, сколько весь газопровод.

     Е. Черных: – И в заключение несколько слов каждому.
     Д. Стешин: – У меня есть информация, не знаю степень достоверности, может быть, это просто вброс для зондажа общественного мнения, о том, что все-таки мы будем отсекать Грузию от Черноморского побережья, чтоб они вообще забыли про этот проект «Набуко».
     М. Делягин: – Есть Аджария, которую они взяли, пообещали развить и обманули. О ней даже никто ничего не знает, там даже информация блокирована, полностью. Это первое. Второе – мы были правы в этой войне, мы будем правы. И нужно понимать, что у России есть свои интересы, у России есть враги, у нее есть друзья. И мы должны защищать права человека всегда и везде, в первую очередь, мы должны защищать права наших людей. И если кому-то дано гражданство Российской Федерации, то за одного человека мы должны бороться и драться. Тем более, за целый народ!

Полтора месяца без президента

Юнус-Бек Евкуров возвращается в республику, раздираемую кровавыми противоречиями

     В понедельник президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров съехал из своей больничной палаты. Он успел сообщить журналистам, что уже через неделю планирует вернуться на работу. Впрочем, президента давно уже ждут: с самого начала августа вся Назрань завешана плакатами, на которых Евкуров изображен в окружении своего народа.
     Юнус-Бек уже получил множество поздравлений по случаю выздоровления. Хотя интриги вокруг президентского кресла в Ингушетии (да и в Москве) не утихали до последнего времени.
     В июне известие о тяжелейшем ранении президента Евкурова сильно взволновало ингушские элиты. О своих президентских амбициях вспомнили все, кто в октябре прошлого года проиграл это назначение полковнику ГРУ из Приволжского федерального округа. Надежда взять на себя бремя руководства республикой появилась у федерального депутата от Ингушетии Белана Хамчиева, который не забывает об этой мечте еще со времен Зязикова. Народ напомнил о Руслане Аушеве. Ингушская оппозиция подняла флаги с именем Ахмета Погорова – бывшего главы МВД Ингушетии, ныне работающего в федеральном МВД. Значительные изменения в политический портрет региона этим летом внесли маловероятные слухи о предполагаемом возвращении Михаила Гуцериева в Ингушетию*.
     Сильно укрепились позиции и.о. президента республики Рашида Гайсанова, который никогда прежде не был заметным претендентом на руководящее кресло. В течение этого лета он был дважды рукоположен президентом Медведевым, а также замечен на саммите лидеров СНГ в компании президента Кадырова. Понятно, что подобные знаки внимания федеральная власть налево и направо не раздает.
     Поруководить Ингушетией – на временной или постоянной основе – были согласны и многие другие.
     Приехав на прошлой неделе в Магас, чтобы повстречаться с и.о. президента Рашидом Гайсановым, я по привычке пошла в центральный президентский дворец. Охрана президентского дворца меня остановила: «Рашид Яхъяевич – это кто? А! Так он в правительстве сидит».
     Гайсанов действительно остался на своем прежнем месте, во дворце правительства – слева от президентского и поменьше. Президентский кабинет стоит опечатанный.
     Зато президент Кадыров, когда приезжал в Магас после покушения (обсуждать дальнейший ход совместной с Ингушетией контртеррористической операции), уверенно вошел в президентский дворец.
     Республика прожила без президента лишь месяц с небольшим, но потери понесла колоссальные. Вопрос, который сегодня сам собой напрашивается: куда делись те самые 29 миллиардов «на восстановление», которые в начале года республике обещали от Москвы в качестве евкуровского приданого? Оказалось: Москва забрала свои слова назад. Все понимают, что Ингушетия сейчас – черная дыра. Теперь разговор уже идет о том, что деньги были рассчитаны на 10 лет и первый транш в размере 1,5 миллиарда не стоит ждать раньше 2010 года.
     Потеряв реального руководителя, ингушская верхушка, которая и без того никогда не была особо монолитной, теперь и вовсе рассыпалась на мелкие группы с личными меркантильными интересами. И было достаточно времени для удовлетворения этих интересов без оглядки на евкуровский авторитет.
     Как следствие (а не сопутствующее обстоятельство),– в республике резко ухудшилась криминогенная обстановка. Говорить: «Дня не проходит без обстрела» – это уже как-то банально и не про нынешнюю Ингушетию. За июль в республике погибли 46 человек. Счет раненым идет на сотни. В неделю случается несколько взрывов. В «Мемориале» говорят: «Мы давно не помним такого».
     Террор пророс корнями во все ингушское общество.
     Мне рассказывал один крупный человек в погонах:
     – К примеру, пошел ты на повышение. Тому заплатил, другому заплатил, кому-то сделал подарок… Назначили. Ты уж думаешь вздохнуть спокойно. А завтра к тебе подъедет сосед на черной «Приоре» – знакомый вроде – и с ним еще двое мужиков. Скажут: «Ну что, назначился? Теперь и братьям помочь надо». И попробуй не помоги.
     Подполье, с которым столько лет безуспешно борются разнообразные структуры, стало громким брендом. Теперь, ссылаясь на причастность к исламскому сопротивлению, обычные «светские» бандиты трясут бизнесменов и политиков. Криминальные происшествия – кровную месть, личные разборки – правоохранители часто списывают на таинственное подполье. Не важна логика: чем более непрозрачным будет мотив преступления, тем удобнее свалить его на террористов.
     Республика живет по средневековым законам. Люди стреляют друг в друга не из соображений претворения в жизнь воли Аллаха. Они стреляют, потому что жить по-другому не получается.
     Мне сдается, что президент Евкуров был президентом, способным отделять зерна от плевел. Людей, которые объявили войну государству, – от тех, кто не дождался от этого государства защиты и решил справляться своими силами. По крайней мере, президент старался это делать.
     И даже в отношении боевиков не раз и не два Евкуров говорил: «Разговоры про то, что из лесу обратной дороги нет, – чушь. Тем, кто сложит оружие, мы гарантируем справедливый светский суд». Насколько эффективно было это решение, Ингушетия узнать не успела. Зато за последние полтора месяца успела узнать вот что: тишину в республике можно навести и по-другому, так, как это сделал Кадыров в Чечне.
     Совместная спецоперация Чечни и Ингушетии по искоренению бандитизма в лесах поначалу касалась только Сунженского района Республики Ингушетия. Предполагалось, стороны получат возможность беспрепятственно преследовать бандитов, если те уходят в соседнюю республику.
     После покушения на президента Евкурова чеченцы накрыли своей заботой всю ингушскую территорию. Сосед, воспользовавшись отсутствием хозяина, «зашел» в его огород.
     В старое здание ФСБ на улице Оздоева в Назрани въехали сотрудники ОРБ-2 во главе с Адамом Делимхановым.
     Я спросила у и.о. президента Рашида Гайсанова, известен ли ему этот факт. Он сказал мне: «Это все сплетни». И все же факт присутствия представительства этой структуры на территории Ингушетии отражен в некоторых уголовных делах по фактам последних похищений.
     О том, что подразделение чеченского ОРБ-2 работает непосредственно в Ингушетии, широкой общественности стало известно после того, как обнаружили убитого Батыра Албакова.
     Албаков жил в станице Слепцовская. Он получил высшее образование в авиационном институте в Ростове и работал инженером в Назрановском аэропорту.
     10 июля его арестовали. Трое – один в камуфляже, остальные в штатском – пришли домой к Албаковым в четыре утра (обыски и аресты всегда случаются очень рано). Сказали, что идет проверка паспортного режима, но своих документов не показали. Проверили паспорта у всей семьи и велели Батыру одеться, матери Пятимат сказали, что забирают сына в РОВД для уточнения каких-то обстоятельств. Пятимат успела заметить, что у «Газели», на которой приехали неизвестные люди, были чеченские номера.
     Пятимат Албакова прождала сына до вечера, а когда он не вернулся, пошла в РОВД. Там ей сказали, что никто из РОВД к ним не приходил. И другие правоохранительные структуры, как выяснилось, не имели к аресту отношения.
     Но дело все же возбуждать не стали: велели подождать, потому что, может, Батыр еще вернется, если его кто-то забрал по ошибке. Такое тоже бывает: иногда перед людьми даже извиняются за беспокойство.
     21 июля стало понятно, что перед Албаковыми извиняться не будут. По республиканскому телевидению сообщили, что Батыр убит в ингушском селении Аршты в результате спецоперации, якобы он участвовал в нападении на чеченских милиционеров. Об этом происшествии лично рассказал депутат Госдумы Адам Делимханов, руководитель контртеррористической операции.
     После смерти Батыра Албакова МВД вспомнило, что он находился в розыске (прежде на сайте МВД РИ была информация о разыскиваемом Башире Албакове, но это другой человек). А Дамир Росин из пресс-службы ингушского УФСБ РФ сказал: «Похищение было инсценировано сообщниками Албакова с целью сокрытия факта его ухода в лесные районы и присоединения к одной из действующих там бандгрупп».
     Я видела фотографии убитого Албакова. Без сомнений, перед смертью его сильно пытали: тело в чудовищном состоянии. Кроме огнестрельных ранений, от которых он, согласно официальной версии, погиб, на теле колото-резаные раны, огромные гематомы. Последние фаланги пальцев размозжены, на ногах – ожоги. Левая рука фактически отчленена от тела.
     Я могу представить, что боевики шли на крайние меры, чтобы уговорить похищенного Албакова воевать на их стороне. И даже я могу допустить, что после пыток он согласился. Во что мне, правда, сложно поверить, так это в то, что он после всего оказался в состоянии взять оружие в свои изуродованные руки.
     В прокуратуре, правда, сказали: «По поводу наличия следов пыток на теле Албакова Б.М. правоохранительными органами республики будет проведена проверка». Но до сих пор никаких результатов нет.
     Когда неизвестные люди на «Газели» с чеченскими номерами забрали из дома Идриса Циздоева, его родственники сразу побежали в Малгобекский РОВД. Милиционеры связались с гаишниками на посту «Маяк-12», и тем даже удалось остановить машину похитителей. Пока задержанная «Газель» звонила куда-то, чтобы ингушские гаишники ее отпустили, один из этих гаишников – Цуров – узнал среди похитителей своего знакомого из ОРБ-2 Адлана Ахмадова, хоть тот был в маске. Они даже поболтали какое-то время, пока ингуши не получили приказ отпустить чеченскую «Газель».
     Позже по факту похищения Циздоева было заведено уголовное дело, и в нем имеются показания Цурова, в котором тот прямо указывает, что среди похитителей был сотрудник ОРБ-2. На ход дела это никак не повлияло, Циздоева так и не нашли. ОРБ отрицает свою причастность.
     Были и другие подобные случаи. Ингушетия напряглась. Женщины накрыли головы платками – это бросается в глаза.
     Видный ингушский несогласный Макшарип Аушев сказал мне: «Это будет и хорошо, если Кадыров к нам сунется (с идеей присоединения Ингушетии к Чечне. – О. Б.). Ингуши тогда раз и навсегда этот вопрос закроют. Встанут все вместе – и не важно: боевики, не боевики…»
     У и.о. президента Гайсанова на этот счет другое мнение:
     – После покушения на президента Евкурова отдельные правозащитники и СМИ подняли вопрос о недопустимости присутствия чеченских подразделений на ингушской территории. Но я не считаю, что в этой спецоперации есть что-то недопустимое: они работают у нас, наши работают у них. Тех, кто препятствует нашей борьбе с боевиками, кто выступает против работы Кадырова, можно считать легальным крылом боевиков.
     Теперь интересно, к какому крылу примкнет окрепший президент Евкуров?
     *Из источников в администрации президента Евкурова стало известно, будто тот лично обсуждал возможность «помилования» опального бизнесмена с центром. И ему удалось найти понимание: договориться о смене меры пресечения для Гуцериева на подписку о невыезде. Ни о каких президентских перспективах для Гуцериева, конечно, речи быть не может, но его появление сильно повлияло бы на политическую жизнь в республике.

Чечня с Ичкерией пошли на встречу

     Власти Чечни и чеченские сепаратисты договорились провести Всемирный конгресс чеченского народа. Таков итог очередных консультаций спикера чеченского парламента Дуквахи Абдурахманова с эмиссаром сепаратистов Ахмедом Закаевым.
     Чеченские сепаратисты и действующее руководство Чечни договорились созвать Всемирный конгресс чеченского народа. Об этом на очередном раунде переговоров договорились самопровозглашенный премьер Чеченской республики Ичкерия в изгнании Ахмед Закаев и спикер парламента Чеченской республики Дукваха Абдурахманов. Их беседа проходила в Лондоне.
     «Мы признали целесообразным провести Всемирный конгресс чеченского народа, который послужит дальнейшему сплочению народа, консолидации чеченского общества независимо от того, в каких странах проживают будущие участники съезда», – заявил Абдурахманов.
     Закаев, в свою очередь, заметил, что решение созвать конгресс было «единодушным». «Конгресс позволит нам работать над единой политической платформой по всем ключевым вопросам, которые стоят перед чеченским народом сегодня и встанут в будущем», – цитирует главу правительства Ичкерии организация «Форум за мир в Чечне». Ее председатель норвежец Ивар Амундсен посредничал во всех раундах переговоров между Абдурахмановым и Закаевым.
     Где и когда может состояться съезд, участники консультаций объяснять не стали. Абдурахманов не взялся уточнить в беседе с агентством «Интерфакс», поднимались ли в ходе переговоров иные вопросы, например, возможность возвращения в Чечню Закаева или других участников встречи со стороны сепаратистов. К консультациям были привлечены так называемый министр иностранных дел Ичкерии Усман Ферзаули и эмиссар сепаратистов в Балтийских республиках Аминат Саиева.
     Ранее мероприятие под названием «Всемирный чеченский конгресс» проводилось в октябре 2002 году в Копенгагене и финансировалось частично за счет грантов датского правительства. В нем также принимал участие Закаев, но тогда этот факт вызвал возмущение Москвы, только-только пережившей захват заложников в Театральном центре на Дубровке, чье освобождение повлекло многочисленные жертвы.
     В ходе пресс-конференции в Королевском обществе искусств Закаев сделал один примирительный жест в сторону чеченских властей. Он заявил, что уверен, что президент Кадыров и его люди не имеют отношения к убийствам правозащитников в Чечне и Ингушетии.
     «Нет, я не считаю, что Рамзан Кадыров стоит за этими убийствами. Я абсолютно уверен, что это не в интересах Рамзана Кадырова – организовывать эти преступления», – заявил Закаев. Кто ответствен за эти убийства, он не знает и «не готов сегодня гадать на кофейной гуще».
     Он, однако, не согласился с чеченским президентом, который помимо прочего обозвал погибшую правозащитницу Наталью Эстемирову «человеком без совести и чести». Люди, которые критикуют власть и говорят о ее недостатках, является индикатором состояния общества, заметил чеченский сепаратист, поэтому власти любой страны обязаны обеспечивать безопасность этих людей. Поэтому, «безусловно, ответственность за это несут власти. Но не юридическую ответственность, а политическую».
     Встреча Закаева и его соратников со спецпредставителем Кадырова за границей уже вторая за последнее время. В конце июля они встречались в Осло и договорились продолжать консультации. Тогда же Закаев заявил, что «силы сопротивления» прекратят вооруженные действия против чеченской милиции 1 августа.
     Насколько Доку Умаров, лидер исламистского подполья в Чечне, провозгласивший себя эмиром Имарата (эмирата) Кавказ, подчиняется указаниям из Лондона, вопрос открытый. В июльском интервью онлайн-изданию Prague Watchdog, занимающемуся мониторингом ситуации на Кавказе, он признал, что с Закаевым они близкие люди и их контакты не прекращались.
     Закаев был объявлен в 2001 году российской Генпрокуратурой в розыск по 13 обвинениям, в том числе в подстрекательстве к свержению конституционного строя, организации незаконных вооруженных формирований и посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Россия каждый год продлевает срок направленного в Интерпол ордера на его арест и экстрадицию. Задержание получившему в 2003 году в Великобритании политическое убежище Закаеву не грозит, во всяком случае, в тех странах, которые подписали конвенцию о статусе беженцев.
     Федеральные власти давали противоречивые сигналы относительно судьбы Закаева в случае, если тот вернется на родину. Они утверждали, что оснований прекращать его уголовное преследование нет, но не исключали и освобождения ичкерийского премьера, если тот сумеет доказать свою невиновность в суде.
     В Грозном же давали понять, что ждут от Москвы «широких жестов», тем более что в последнее время в Чечню вернулись сразу несколько видных деятелей сепаратистского режима. Это генеральный представитель президента Ичкерии Умар Ханбиев, эмиссар сепаратистов в Великобритании Умар Сугаипов, вице-президент Всемирного конгресса чеченского народа, представлявший интересы правительства в изгнании, Рамзан Ампукаев, а также один из ближайших соратников Закаева «госминистр» Яраги Абдуллаев. По некоторым данным, в январе этого года вернулся в Чечню и родной брат Ахмеда Закаева Бувади.

Слабость или умысел власти

     Новое убийство в Чечне вызвало настоящее возмущение в США. По мнению ряда экспертов, последние события бросают тень и на «перезагрузку» российско-американских отношений.
     Представитель Госдепартамента Филип Кроули заявил: «Мы глубоко озабочены насильственными действиями против тех, кто выступает за права человека, за независимость средств массовой информации, за правовое общество и за гуманитарную помощь на Северном Кавказе».
     Возмущение новым убийством в Чечне сотрудницы неправительственной благотворительной организации «Спасем поколение» выразили такие международные организации как Human Rights Watch, Международная Хельсинкская федерация, Amnesty International.
     «Международная Амнистия» назвала новое убийство еще одним напоминанием о том, что в Чечне господствует атмосфера безнаказанности. А нераскрываемость убийств правозащитников демонстрирует, по мнению организации, что подобные преступления совершаются по крайней мере с молчаливого согласия властей.
     Можно ли говорить о «перезагрузке» американо-российских отношений, когда в России не прекращаются политические убийства? Вот что думает об этом Герман Пирчнер, президент вашингтонского Совета по американской внешней политике: «Убийство даже одного правозащитника указывает на ненормальное положение в стране. И это отражается на политике и на общественном мнении других государств по отношению к России. Когда убивают сотрудников правозащитных, гуманитарных организаций, тем более связанных с такой авторитетной международной организацией как ЮНИСЕФ, это вызывает негативную реакцию у американских законодателей, вызывает у них все большее недоверие к российскому руководству. А заверения президента России, или генерального прокурора, или президента Чечни, что они «берут расследование убийств под свой личный контроль», не приводят ни к каким результатам. Либо мы имеем дело с диктатурой, физически устраняющей оппозицию, либо мы имеем дело со слабой властью, которая не в силах справиться с политическими убийствами у себя в стране. И то, и другое плохо. Можно ли о чем-то договариваться с таким правительством России? Однако нынешняя администрация президента Обамы пока ищет свой путь во внешней политике, и, в частности, в политике прав человека. Хотя с момента прихода к власти новой администраци прошло более полугода, аппарат советников президента еще не полностью укомплектован, а внешнеполитический курс еще не сформулирован окончательно. Судя по всему, администрация президента Обамы предпочитает более, так сказать, реалистический подход во внешней политике, при котором стратегические интересы важнее, чем права человека, как это было при президенте Буше. Но насколько важнее, это мы еще увидим».

В Чечне умирают только критики режима Рамзана Кадырова

     Рамзан Кадыров хвастается, что Чечня стала самым безопасным местом в России и скоро станет 'самым безопасным местом в мире', и его словам вторят глухие отзвуки выстрелов, направленных в правозащитников, которые работают в его царстве.
     За годы невообразимо жестокой войны между российскими войсками и боевиками сепаратистов Грозный привык к страху. Однако сейчас ужас постепенно охватывает даже тех немногих, кто осмеливается бороться за права человека в Чечне и вскрывать бесчинства служб безопасности г-на Кадырова.
     В этом месяце убили уже троих. Активисты спрашивают друг друга: кто следующий? Действует ли в Грозном с санкции властей 'эскадрон смерти', или же эти ужасные убийства не связанны между собой?
     Не слишком ли велик стал риск, чтобы по-прежнему пытаться разоблачать пытки, изнасилования, убийства и похищения и защищать жителей Чечни, которым больше не к кому обращаться.
     Президент Медведев осудил вчерашние убийства, назвав преступление 'жестоким и подлым', также он осудил и убийство Натальи Эстемировой. Однако соболезнования звучат неубедительно в стране, где убивают исключительно критиков режима, причем убийц никогда не находят.
     Службы безопасности долгое время безнаказанно терроризировали население Чечни, когда Россия пыталась искоренить сепаратизм. Лишь усилия немногочисленных героических активистов помешали многим из их выходок остаться не только безнаказанными, но и скрытыми. Однако Кадыров уверяет, что он невиновен в серии убийств, жертвами которых таким удачным для него образом становились только критики его режима. Чечня действительно стала безопаснее – для него, но у тех, кто противостоит его диктаторскому правлению, есть все основания бояться.