Кавказ утратил командира

     Дмитрий Медведев отправил в отставку замминистра внутренних дел Аркадия Еделева, который курировал силовиков на Северном Кавказе. Политики и эксперты отмечают, что он провалил задачу по наведению порядка в регионе. Теперь Еделев может отправиться работать в полпредство Александра Хлопонина, но не сможет руководить спецоперациями.
     Замминистра внутренних дел генерал-полковник Аркадий Еделев, курировавший Северный Кавказ, в четверг был отправлен в отставку. Соответствующий указ подписал президент Дмитрий Медведев, который днем на коллегии МВД пообещал провести кадровые перестановки в ведомстве.
     Еделев был назначен на должность замминистра в 2004 году, он курировал работу ведомства на Северном Кавказе.
     На данный момент неизвестно, кто теперь в МВД будет курировать Северный Кавказ.

Кто такой Еделев    Аркадий Леонидович Еделев родился в 1952 году в Читинской области. В 1974 году он окончил Томский политехнический институт, после чего три года работал по специальности в Ленинабадской области Таджикистана. В 1977 году поступил на Высшие курсы КГБ при СМ СССР. С 1978 по 2004 годы служил в КГБ, ФСК России, ФСБ России. В 2004 году был назначен на должность заместителя министра внутренних дел. Награжден орденом «За военные заслуги», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени.    Во время второй чеченской войны генерал возглавлял региональный оперативный штаб по проведению КТО в Чечне, который находился в Ханкале в 2004 году. Режим контртеррористической операции в республике был снят в апреле прошлого года. После покушения на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова в июне 2009 года Медведев раскритиковал работу республиканского МВД, после чего в Ингушетии были созданы оперативные группы из прикомандированных милиционеров – эту работу координировал Еделев. Летом Еделева сватали на место полномочного представителя в Южном округе вместо Владимира Устинова. Но в начале года Медведев сформировал новый Северо-Кавказский федеральный округ, в который вошли все республики в этом регионе и Ставропольский край. Полпредом в СКВО был назначен гражданский – губернатор Красноярского края Александр Хлопонин, а вовсе не генерал Еделев.

     Решение о том, кто теперь будет заниматься этим направлением, примет министр внутренних дел Рашид Нургалиев, пояснил «Газете.Ru» источник в Кремле. Вряд ли кому-то из назначенных в четверг бывших сотрудников администрации президента – это экс-замначальника управления президента по обеспечению конституционных прав граждан Сергей Герасимов и бывший начальник департамента государственно-правового управления президента Сергей Булавин – будут целиком переданы полномочия отставленных замминистра.
     Из действующих замов Нургалиева по функциям координация операций на Северном Кавказе ближе всего главкому Внутренних войск Николаю Рогожкину.
     Эксперты считают, что Еделева было за что отправить в отставку.
     «Человек, который не вписался в эту систему, не справился с поставленными задачами. Сегодня на Северном Кавказе взрывы день за днем, вылазки бандитов, террористов день за днем. Президент пришел к выводу, что Еделев не справляется со своими обязанностями. В данном случае не могу ни поспорить с президентом, ни возразить», – заявил «Газете.Ru» депутат Госдумы Виктор Илюхин. Он считает, что и новый полпред в СКВО Хлопонин также недоволен обстановкой и хочет сменить команду. «Что касается Северного Кавказа, здесь все понятно: президент, обладая всей полнотой информации, принял решение о замене руководителя, который должен отвечать целому ряду серьезных требований», – заявил председатель комитета по безопасности Владимир Васильев.
     Член правления «Мемориал» Александр Черкасов считает, что с уходом Еделева не все так однозначно. «Отставка Еделева была частью масштабных кадровых перестановок в МВД. Если бы это была персональная отставка генерал-полковника Еделева, который курировал Северный Кавказ, возглавлял штаб КТО, занимался насильственной «чеченизацией», когда полномочия передавались в республику, а также отстаивал тактику в регионе, которая оказалась бесперспективной, то можно было бы говорить о недовольстве», – пояснил он «Газете.Ru». Сейчас мы не знаем, куда он пойдет, кто получит его полномочия, добавил Черкасов.
     Впрочем, скорее всего, Еделев останется на Кавказе. Опыт и знания Еделева могут быть востребованы в полпредстве в Северо-Кавказском федеральном округе, сказал «Газете.Ru» источник в Кремле.
     По его словам, с большой долей вероятности следующее место работы Еделева будет именно там. Сейчас вакантны должности заместителей Хлопонина, и один из них, скорее всего, будет отвечать как раз за силовые структуры.

Озадаченная Россия

     Это была жутковатая шутка – назвать столицу Чечни, расположенную на Северном Кавказе, в честь Ивана Грозного – Грозный. Этот город до сих пор продолжает оставаться неспокойным местом, и без определенной охранной грамоты посещать его не рекомендуется. Когда я там был – и это было не так давно, – меня заверили в том, что никакой опасности якобы не существует, и все идет своим чередом. Однако тот факт, что через каждые пять метров там стояли люди в черном с автоматами Калашникова наперевес, опровергает все эти красивые слова. Правитель Чечни Рамзан Кадыров при помощи кнута удерживает контроль над республикой. Во всех благодарственных речах в адрес Путина просматривается намек на то, что без денежных вливаний местным молодым людям могут прийти в голову нехорошие мысли.
     Новая мечеть – якобы крупнейшая в Европе и построенная на том месте, где раньше Ленин изображал из себя вождя народа – почти затмевает собой небольшую православную церковь. Дотации из Москвы, судя по всему, выполняют функцию платы за «защиту».
     В соседних с Чечней республиках неспокойно, власть над территориями и людьми под вопросом. Назначенные Москвой чиновники и военные в Ингушетии и Дагестане опасаются за свою жизнь. Границы здесь – это царско-советское наследие, все это взятые из головы линии. Еще совсем недавно один из главарей повстанцев провозгласил себя будущим правителем Кавказа, целью которого было создание исламистского государства. Он созвал «меджлис аль-Шура», то есть совещательное собрание, и могущество Москвы не производило на него особого впечатления.
     Однако Кремль хочет справиться с очередной волной насилия. Для президента Медведева, который не забывает о возвышении Путина при помощи чеченской войны, речь идет о будущем способе правления на юге России. Несколько недель назад он наделил властными полномочиями бизнесмена Александра Хлопонина, добившегося успеха в сибирском Красноярске. Но одновременно Москва укрепляет спецслужбы, действующие за гранью закона, и выстраивает таким образом «вертикаль власти» в южном направлении.
     Русские пребывают в растерянности, и не только по причине террора – число зарегистрированных нападений в южных провинциях увеличилось со 124 в 2007 году до 460 в 2009, – но и вследствие демографических сдвигов в соотношении между этническими русскими и мусульманами. С тех пор как могущественный Советский Союз потерпел поражение в афганской войне, они не готовы беспрекословно подчиняться. Однако самый значительный террористический акт был совершен не в беспокойных провинциях на юге страны. В одну из ноябрьских ночей был подорван следовавший из Москвы в Петербург скоростной поезд «Невский Экспресс», в результате чего тогда погибли и получили ранения более 100 человек.
     Политические указатели на Кавказе больше не направлены в сторону Москвы.

Александр Хлопонин поднимет Кавказ льготами

Полпред намерен добиваться создания особых зон

     Для привлечения инвестиций в кавказские республики в регионе следует создавать «особые зоны», на территории которых должны предоставляться налоговые льготы. Об этом заявил вчера полпред президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин. Эксперты полагают, что полпред избрал слишком «стереотипный ход», который не решит реальных проблем округа.
     Президентский полпред прибыл вчера в Северную Осетию. Сегодня он проведет совещание с членами правительства республики, чтобы обсудить «социально-экономическую ситуацию в регионе». Говоря о привлечении инвестиций, господин Хлопонин заявил, что намерен добиваться «создания особых зон, где будут предоставляться льготы по федеральным налогам». Это, по мнению полпреда, позволит снизить сроки окупаемости уже реализованных проектов с 28 лет до 8 лет. Особое внимание, полагает полпред, нужно уделить развитию инфраструктуры, на что он планирует привлекать дополнительные федеральные ресурсы. Помимо того, как обещает полпред, проекты, осуществляемые в северокавказских регионах, будут иметь государственные гарантии, но при условии, что «проекты будут качественные и подготовленные».
     Вообще-то для Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) требуются в первую очередь такие «способы решения проблем» и такие проекты, которые могли бы обеспечить занятость населения, заявил «Ъ» сопредседатель Совета по национальной стратегии Иосиф Дискин. «Особые зоны льготного налогообложения», напоминает он, уже существовали, в частности, на территории Ингушетии в 1994-1999 годах прошлого века, но занятости не обеспечили. Правда, в те годы, по словам господина Дискина, «особая зона не была эффективной, потому что налоговые органы работали неэффективно». Теперь налоговики эффективно контролируют финансовые потоки. Тем не менее, подчеркивает эксперт, эффективность бюджетных вложений «на Северном Кавказе фантастически низкая». И потому, чтобы «предотвратить разворовывание», полпреду Хлопонину, по прогнозу господина Дискина, придется приглашать в «особые зоны налоговиков из других регионов, точно так же, как в Чечню направляют милиционеров из других регионов».
     Кроме того, предупреждает эксперт, придется «разрабатывать довольно сложные процедуры», чтобы не повторилась ингушская ситуация 90-х, когда предприятие (чтобы иметь налоговые льготы) юридически было зарегистрировано в Ингушетии, но фактически находилось и производило продукцию совсем в другом регионе страны. В силу всего этого особые зоны, как считает Иосиф Дискин, «слишком стереотипный ход», который вряд ли решит проблемы «столь специфического региона».
     «Черной дырой бюджета», как это было в 90-е годы, особые зоны теперь, возможно, не станут, пояснила «Ъ» директор региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. Но и устойчивого развития Северный Кавказ, по ее мнению, не получит, точно так же, как не имеет ее Калининградская область, имеющая сейчас статус особой зоны. В лучшем случае, по ее прогнозу, СКФО повторит судьбу Чукотского автономного округа, для которого в свое время Роман Абрамович, будучи губернатором (2000-2008 годы), тоже добился налоговых льгот на определенный период. За счет этого, напоминает она, годовой бюджет «Чукотки в считаные годы вырос с 2,5 млрд до 16 млрд руб.». Но как только льготный период закончился, доходы в чукотский региональный бюджет сократились так же резко, как в свое время выросли. И теперь эти «выпавшие доходы» Чукотке компенсирует федеральный бюджет.
     Впрочем, окончательного решения в пользу особых зон Александр Хлопонин еще не принял. Полпред вчера сообщил, что в ближайшее время он намерен «ознакомиться с налоговыми поступлениями и бюджетной ситуацией», чтобы иметь полное представление об экономическом состоянии всех республик, входящих в СКФО.

«Их добивали в упор»

«Новым Известиям» стали известны подробности недавней трагедии в Чечне

     Прошло две недели после того, как в горных окрестностях Ачхой-Мартана были расстреляны мирные граждане. По официальной версии, в зону обстрела во время проведения спецоперации федеральных сил они попали случайно. Однако позже появились данные о том, что жители, собиравшие в горах черемшу, могли стать жертвами непрофессиональных действий военных.
     Похороны четверых погибших чеченцев прошли относительно спокойно, несмотря на негодование родственников. Еще один участник трагических событий пропал без вести, хотя надежды на его спасение ни у кого не осталось. «Майради был самым опытным из всех и давно бы нашел дорогу домой, если бы был жив», – считают его односельчане.
     Люди вспоминают и прошлогоднее нападение на милицейскую колонну в районе Бамута-Аршты, когда боевики расстреляли девять человек. Таких массовых жертв не было здесь даже в период двух военных компаний. Ачхой-Мартан – традиционно нейтральное село. Его жители договаривались и с федеральной стороной, чтобы их не бомбили, и с сепаратистами, чтобы не заходили сюда. Хотя, конечно, бывало всякое.
     Председатель парламента Чечни Дукваха Абдурахманов и премьер республики Одес Байсултанов специально приехали в Ачхой-Мартан, чтобы выразить соболезнование родственникам погибших. И деньги привезли от руководства республики – по 300 тыс. рублей на семью. Приезжали сюда и представители соседней Ингушетии.
     В тот день сборщики ранней черемши спускались с гор, следуя в сторону пограничного села Аршты. Отсюда можно было добраться на попутном транспорте домой. Длинная колонна из 150-200 человек растянулась почти на километр. Люди шли размеренным шагом, перекликаясь, чтобы находиться в поле зрения друг друга. И вдруг эту мирную идиллию нарушили разрывы артиллерийских снарядов. Как выяснилось позже, военные поджидали в этом месте группу боевиков, поэтому открыли огонь по первым встречным людям, которые шли с мешками на плечах. Впереди оказались семеро молодых людей, которые и стали главной мишенью. Дорога в этом месте извилистая, и основная масса людей еще не успела выйти из-за поворота. Если бы не эта случайность, жертв было бы намного больше.
     Вскоре после этих событий на окраине Аршты собрались люди. Местность вокруг была оцеплена войсками. Всю ночь простояли они на морозе, ожидая успокоительных новостей. Только на следующий день сюда прибыли глава ачхой-мартановского района Муса Дадаев, начальник милиции, главный муфтий. Позже родственников пустили в лес. Окоченевшие тела четверых погибших лежали рядком. У всех огнестрельные и осколочные ранения.
     Первым, судя по всему, умер 17-летний Мовсар Дахаев. Он получил три пули в спину и еще четыре осколка. Рядом с ним лежал Рамзан Сусаев, самый взрослый из ребят, Мовсар Татаев и его друг Шамиль Катаев. Последний проживал с отцом и братьями в ПВР (пункт временного проживания). Он был кормильцем семьи, его отец давно болен, мать умерла. Чудом спасся в той страшной мясорубке 12-летний Арби Мултаев, он больше суток пролежал в ледяной воде ручья с ранением в ногу и легкой контузией, пока его не нашли местные милиционеры.
     Военные долго не хотели отдавать тела погибших ребят, ссылаясь на то, что их следует отправить во Владикавказ для проверки. Тянули время. Но все же были вынуждены уступить настойчивым требованиям родственников. Позже стали понятны и более серьезные мотивы действий военных. Дело в том, что причины смерти подростков вызывают много вопросов. Как говорят родные, у некоторых детей заплаканные лица. Это значит, что они, скорее всего, были ранены и скончались из-за не оказанной им медицинской помощи либо насильственно. Позже эти подозрения подтвердил 15-летний подросток, который был задержан военными и позже освобожден. По его словам, Дахаев и Сусаев уже не подавали признаков жизни, оставшиеся двое еще дышали. Люди в военной форме равнодушно взирали на эту картину. Они предложили мальчику вытащить раненых из лощины наверх, но у того не хватило сил сдвинуть с места тела взрослых парней. Тогда солдаты натянули подростку на голову шапку, чтобы ничего не видел, и пустили в лощину автоматную очередь. Стоны сразу же прекратились...
     «Если бы они умерли от случайного выстрела, нам было бы не так тяжело, – с надрывом в голосе рассказывает Хава, родственница одного из погибших. – Но сейчас, кроме боли, душит обида за то, что их сознательно расстреляли, прекрасно зная, что они не боевики. Окажи им вовремя помощь, может, кто-нибудь остался в живых». Спасать, судя по всему, их никто не собирался. Более того, у некоторых парней есть травмы, которые могут свидетельствовать о том, что перед смертью военные устроили им «допрос с пристрастием». По словам Хавы, у одного из парней затылочная часть раздроблена от удара тупым предметом, сломана челюсть. У других на теле остались гематомы и ссадины.
     Родственники не знают, какие подразделения орудовали в эти дни в горной местности. Говорят, что транспорт имел номера одиннадцатого, двенадцатого и пятнадцатого регионов. Получается, из соседних республик.
     Военная прокуратура пока никак не отреагировала на случившееся. Во всяком случае, родственники погибших об этом ничего не знают. Но они настроены решительно и говорят, что не успокоятся до тех пор, пока преступление не будет расследовано, а все виновные не понесут наказание.

«Не делайте из Северного Кавказа горячую точку»

Силовики обсудили преступность в новом федеральном округе

     Вчера в Ессентуках под председательством генпрокурора РФ Юрия Чайки прошло межведомственное совещание сотрудников прокуратуры, ФСБ, МВД и Госнаркоконтроля, на котором обсуждались проблемы преступности в субъектах вновь созданного Северо-Кавказского федерального округа (СКФО). Участники заседания сошлись во мнении, что побороть преступность в регионе можно, только улучшив социально-экономическую ситуацию.
     Участие в совещании приняли вице-премьер, полпред президента в СКФО Александр Хлопонин, министр внутренних дел Рашид Нургалиев, глава Госнаркоконтроля Виктор Иванов, руководители подразделений прокуратуры и МВД в субъектах округа. Председательствовавший Юрий Чайка, отметив, что федеральные и региональные органы власти «прилагают большие усилия по нормализации обстановки в СКФО», назвал создание округа ключом к решению существующих здесь «социально-экономических проблем».
     После этого генпрокурор обнародовал статистику роста числа преступлений с использованием оружия в Ингушетии, Дагестане и Карачаево-Черкесии (на 92, 65 и 43% соответственно). Лидерами по изъятию наркотических средств он назвал Ингушетию, Северную Осетию, Чечню и Ставропольский край. По словам господина Чайки, это свидетельствует о попытках налаживания каналов транспортировки через Северный Кавказ наркотиков из Афганистана в Россию и Европу.
     Меры, которые принимают правоохранительные органы здесь, по словам господина Чайки, не дают желаемого результата и зачастую «неадекватны существующим угрозам», остается много нераскрытых преступлений, в том числе резонансных. Коррупция на Северном Кавказе охватила все органы власти, в том числе правоохранительные и судебные. Оперативная работа, по словам генпрокурора, ведется не всегда профессионально и большей частью на бумаге.
     Имеются серьезные нарушения в фиксировании преступлений, когда под видом недоказанности сообщения о преступлении «незаконно списывались в архив». По Ингушетии таких дел было выявлено около 260, в Чечне три четверти отказных дел было возобновлено по требованию прокуратуры, причем 98% «отказов» проходили по линии МВД. Раскритиковал господин Чайка и следственные органы. По его информации, в СКФО приостановлено расследование трети всех дел, в Ингушетии – около 40%, по Чечне – двух третей. А тяжкие и особо тяжкие дела, по его словам, зачастую списываются на уже мертвых боевиков, и дела закрываются. По мнению генпрокурора, по итогам совещания «должен быть выработан не очередной набор предложений, а приняты конкретные взвешенные решения по исправлению социально-экономической ситуации в регионе».
     Глава Госнаркоконтроля Виктор Иванов сообщил, что через Северный Кавказ проложены удобные пути для наркотрафика, а проблема наркотиков оказывает заметное влияние на все процессы в регионе. По его словам, на оперативную обстановку влияет низкий уровень жизни, состояние экономики региона, где «более 600 тыс. людей трудоспособного возраста не имеют работы». «С экспортом наркотиков возрастает и экспорт террористической активности в регионы СКФО»,– резюмировал господин Иванов. Глава Госнаркоконтроля сообщил, что накануне совещания подписал приказ о создании окружного подразделения государственного антинаркотического комитета в СКФО.
     Вчера же в Пятигорске министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев провел совещание по вопросу организации ГУВД по СКФО. Об этом глава МВД сказал на брифинге уже после окончания совещания. По его словам, управление будет создано в течение трех месяцев, и в этой связи уже «приняты управленческие и организационные меры», однако фамилию будущего руководителя ГУВД он называть не стал.
     Несколько слов сказал на брифинге и новый полпред СКФО Александр Хлопонин. Он отметил, что президент РФ «поставил очень сложные задачи» по социально-экономическому развитию на Северном Кавказе. Назвав безработицу главной проблемой Северного Кавказа, полпред считает одной из своих главных задач создание условий для привлечения инвестиций в регион для создания рабочих мест и развития малых предприятий. На вопрос о том, сложно ли будет работать в регионе с такой коррупцией, он отметил, что коррупция процветает не только в СКФО. «Не делайте из Северного Кавказа горячую точку,– заявил господин Хлопонин.– Это, прежде всего, великолепные по красоте места. А то, что бандиты по лесам бегают, так для этого есть правоохранительные органы и суд».

Военный след в милицейском убийстве оставил прапорщик

Стали известны подробности гибели главы МВД Дагестана

     Вчера «Ъ» стали известны сенсационные подробности расследования убийства главы МВД Дагестана, героя России Адильгерея Магомедтагирова. Как считает следствие, с министром расправилась бригада, целиком состоявшая из бывших и действующих силовиков: стрелял в генерала прапорщик Минобороны, подвозил киллера бывший милиционер, а организовал преступление за 250 тыс. руб. в недавнем прошлом судебный пристав. Пособниками убийцы следствие считает двух военнослужащих срочной службы.
     Заявив о раскрытии совершенного 5 июня прошлого года в Махачкале убийства главы МВД Дагестана Адильгерея Магомедтагирова, следственный комитет при прокуратуре РФ отказался привести какие-либо подробности происшедшего. Было сказано лишь, что в громком преступлении участвовали пять человек, которых уже арестовал суд и которые уже якобы признали свою вину (см. вчерашний «Ъ»).
     Как удалось выяснить «Ъ», все пятеро фигурантов громкого дела – из Ботлихского района. Двое из них служили рядовыми по контракту в горнострелковой бригаде Минобороны. Третий – Андрей Розанов был в той же бригаде прапорщиком. Еще двое подозреваемых – Абдулмажид Манапов и Шамсула Бурзиев так же в прошлом являлись силовиками. Господин Манапов служил сержантом в роте патрульно-постовой службы, а его предполагаемый подельник Бурзиев был судебным приставом.
     По словам сотрудников МВД Дагестана, господ Манапова и Бурзиева уволили со службы за какие-то нарушения. После этого они, как говорят в милиции, «связались с военными из городка». Так в Ботлихе называют расположенный в районе городок горнострелковой бригады Минобороны. Абдулмажид Манапов зарабатывал на жизнь тем, что на своей машине возил офицеров и солдат в Махачкалу. Господин Бурзиев целыми днями пропадал в городке, но чем он там занимался, не известно.
     Как рассказала «Ъ» супруга господина Манапова Мадина Абакарова, 16 февраля ее мужа, как обычно, вызвали в городок, позвонив ему на мобильный.
     «Он подумал, что военным снова нужна машина. Поехал туда и больше не вернулся,– утверждает Мадина.– О том, что муж был задержан, мы узнали через два дня, когда его и еще четверых Советский райсуд Махачкалы арестовал на десять суток».
     По словам адвоката Халимат Алигаджиевой, господина Манапова в городок вызвали не военные, а следователи. Задав ему множество вопросов о его знакомых военнослужащих, они сообщили ему, что это был допрос и что он задержан. Затем, по сведениям адвоката, его перевезли в дагестанское МВД в Махачкалу и вновь стали допрашивать. А уже после ареста отправили в СИЗО Владикавказа. Там же оказались и другие предполагаемые участники покушения на министра Магомедтагирова. Встретиться с ними во Владикавказе ни родственникам, ни адвокатам не разрешили, сославшись на распоряжение сверху.
     Однако, как утверждает госпожа Манапова, через некоторое время ей позвонил незнакомец, сообщивший, что ее мужа пытают электрическим током, добиваясь признания в убийстве. Чтобы проверить информацию о пытках, родственники Манапова обратились в службу скорой помощи Владикавказа и выяснили, что бригаду врачей вызывали не к нему, а к содержащемуся в СИЗО Шамсуле Бурзиеву. Якобы у него после допроса возникли проблемы со здоровьем – господин Бурзиев является инвалидом, у него вместо ноги протез.
     Сегодня подозреваемых в убийстве главы МВД Дагестана снова должны доставить в Советский райсуд Махачкалы, чтобы продлить меру пресечения. Между тем из материалов следствия, уже рассмотренных в том же суде, следовало, что Шамсула Бурзиев являлся организатором убийства главы МВД и что за это он заплатил исполнителям-военнослужащим всего 250 тыс. руб., полученные от «неустановленного следствием» заказчика. Водитель Манапов подвез исполнителя убийства в район ресторана «Марракеш», где в свадебной церемонии участвовал генерал Магомедтагиров. Глава МВД, напомним, был застрелен снайпером с недостроенной высотки, когда выходил из ресторана.
     Родственники подозреваемых, в свою очередь, утверждают, что на 5 июня у них было железное алиби. «Если мой муж виноват, надо разбираться и судить по закону. Но я точно знаю, что 5 июня, когда погиб министр, он находился дома, в Ботлихе, у нас есть свидетели,– утверждает, в частности, его жена Мадина Абакарова.
     В МВД Дагестана «Ъ» сказали, что хотя господа Бурзиев и Манапов по спецучетам как пособники участников незаконных вооруженных формирований не проходили и среди ваххабитов не числятся, их задержание не стало для милиционеров сюрпризом. «Оба были склонны к криминалу»,– отметил источник «Ъ». При этом в МВД особо подчеркнули, что оба подозреваемых выходцы из вполне благополучных и уважаемых семей.
     «Все следственные действия, связанные с расследованием этого преступления, проводятся в рамках закона. Нарушения не допускаются»,– заявил «Ъ» официальный представитель следственного комитета при прокуратуре РФ Владимир Маркин, комментируя версии адвокатов. В Минобороны сказали, что не будут комментировать это дело, пока вину подозреваемых не установит суд.

Северный Кавказ внесли в правительство

Президент одобрил программу развития округа

     В субботу президент Дмитрий Медведев в ходе блицвизита в Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию одобрил программу своего полномочного представителя Александра Хлопонина по развитию Северо-Кавказского федерального округа (СКФО). Пока не ясно, одобряет ли ее министр финансов Алексей Кудрин. Но это станет известно в ближайшее время - заниматься проблемами Северного Кавказа президент поручил всему правительству.
     Дмитрий Медведев, открывая в Нальчике совещание, напомнил, что для решения проблем региона был создан Северо-Кавказский федеральный округ и это первое совещание с участием его полпреда Александра Хлопонина. Участникам совещания (на него собрались все руководители республики вплоть до глав муниципальных образований) он сообщил, что Александр Хлопонин отвечает «за развитие Кавказа в целом и за решение самых разных задач - от социально-экономических до правоохранительных и силовых», поэтому будет «активным участником всех совещаний и других мероприятий в республике».
     Глава Кабардино-Балкарии Арсен Каноков, приступая к докладу о социально-экономическом положении региона, дал понять президенту, что готов сотрудничать с новым полпредом. Говоря о готовности к реализации инвестиционных проектов и сокращению дотационности региона (она снизилась с 2005 года с 64,7% до 45%), господин Каноков пожаловался, что у республиканских компаний возникают сложности с получением кредитов, так как у них нет кредитных историй. В связи с этим он попросил полпреда по примеру Чечни предоставить местному бизнесу из федерального бюджета гарантии по кредитам, субсидии по процентным ставкам или просто помощь из инвестфонда. Заодно он попросил организовать помощь из инвестфонда или найти инвестора взамен отказавшейся от проекта японской компании для восстановления градообразующего вольфрам-молибденового комбината в Тырнаузе.
     Полпред не успел отреагировать на просьбы главы республики - на них отреагировал Дмитрий Медведев. Он согласился с необходимостью предоставить субсидирование ставок по кредитам, а также пообещал дать поручения правительству рассмотреть возможность строительства в республике кардиоцентра на основе государственно-частного партнерства с софинансированием из инвестфонда. После президента помощь республике пообещал и полпред.
     А уже представляя программу по развитию Северного Кавказа, Александр Хлопонин объяснил, что помимо госгарантий и выделения денег из инвестфонда есть еще механизмы особых экономических зон (ОЭЗ). Поэтому вместе с МЭР и Минфином полпред собирается вносить президенту предложения по изменению закона об ОЭЗ. По его мнению, ОЭЗ неэффективны, поскольку льготы там представляются только региональные и местные, «и по большому счету ни один бизнесмен под эти льготы не придет». По его мнению, ОЭЗ необходимо освобождать от всех налогов на три года. «Мы доказали это, мне кажется, Алексею Леонидовичу Кудрину, с боями, правда»,- сообщил полпред. Министра финансов Алексея Кудрина на совещании не было, так что пока не ясно, готов ли он освободить ОЭЗ от всех налогов.
     Что касается планов господина Хлопонина по развитию СКФО, то он в своем докладе назвал несколько направлений. По его словам, сейчас руководителям республик необходимо отправить работать в другие регионы России до 25 тыс. молодых специалистов, которые затем будут востребованы для реализации готовящихся в округе проектов. «Мы в этом направлении начали переговоры с крупными корпорациями и компаниями вплоть до составления планов по всем объектам, по всем стройкам, которые введутся в десятом, одиннадцатом и двенадцатом годах»,- доложил полпред. Вторым направлением господин Хлопонин назвал подготовку к июлю комплексной стратегии социально-экономического развития СКФО. В рамках программы будет начато развитие энергетического потенциала республик с избавлением от посредников, которые, как заметил Дмитрий Медведев, «сидят на шее у населения». Помимо этого будет развиваться туристическо-рекреационный кластер. О «первых подходах» к его развитию господин Хлопонин пообещал доложить президенту 25 марта.
     В качестве двух других направлений полпред назвал создание агропромышленного и инновационно-образовательного кластеров. Он планирует создавать агропромышленные парки с полным циклом производства продукции и двухуровневую систему образования (бакалавриат, магистратура) с внедрением новых образовательных стандартов и созданием малых предприятий вокруг университетов. Как пояснил господин Хлопонин, в округе есть «серьезный потенциал» для развития профессионально-технического образования с участием работающих в регионе компаний - «Роснефть», «Газпром», ЛУКОЙЛ, «Русгидро» и ФСК.
     Дмитрий Медведев одобрил все инициативы полпреда, а развитие агропромышленного кластера назвал «приоритетом высшей пробы». Но особое внимание он обратил на проект по созданию образовательного кластера, заметив, что на Северном Кавказе за последние годы «понаоткрывали» на частной основе «всякого рода сомнительные высшие учебные заведения». «Это не значит, что мы должны сейчас освободиться от такого рода учебных заведений, но мы должны думать об их судьбе»,- пояснил президент, напомнив, что Александр Хлопонин успешно создал университетский центр в Красноярске. В итоге господин Медведев поручил всему правительству заниматься Северным Кавказом.
     Обсуждение проблем борьбы с терроризмом и коррупцией на Северном Кавказе президент продолжил вечером на совещании в новом здании республиканского управления ФСБ. «Бандитское подполье расползлось, как раковая опухоль, по территории Северного Кавказа и, несмотря на предпринимаемые нами усилия, сохраняет определенные очаги. Эти очаги должны быть подавлены»,- заявил президент. А по поводу коррупции заметил, что она «имеет глубокие корни» на Северном Кавказе, и «здесь не просто шашкой нужно махать». По словам господина Медведева, должна быть система мотивации к соблюдению закона для сотрудников правоохранительных служб и органов власти, которые занимаются распределением бюджетных средств, но и карательный потенциал государства необходимо применять. Напомнив о начатой им реформе правоохранительной системы, Дмитрий Медведев добавил: «С теми, кто не способен работать, будем расставаться, даже несмотря на определенные заслуги».
     После окончания совещания президент на вертолете отправился из Нальчика в Черкесск, где продолжилось обсуждение проблем округа. По мнению местных наблюдателей, то, что президент России первым из всех субъектов только что созданного округа посетил именно Кабардино-Балкарию, говорит о серьезных шансах господина Канокова, полномочия которого истекают в сентябре этого года, сохранить свой пост и на новый срок.

Кавказский подъем

На развитие Ингушетии выделят 43 миллиарда рублей

     Вчера премьер-министр Владимир Путин совершил рабочий визит в Ингушетию, в ходе которого продемонстрировал свое стремление идти навстречу нуждам Кавказа.
     Со вчерашнего дня в республике начала работу комплексная комиссия министерства регионального развития. Об этом Путин сообщил на совещании по социально-экономическому развитию Ингушетии в Магасе, в котором приняли участие министр регионального развития Виктор Басаргин, директор ФСБ Александр Бортников, вице-премьер правительства, полпред президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин, глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. По словам премьера, целью работы этой комиссии является доработка программы «Социально-экономическое развитие Ингушетии в 2010-2016 годы», заключение соответствующего соглашения между министерством и республикой в реализации уже принятой программы по развитию этого региона до 2016 года, рассмотрение и доработка сметной документации по реализации программы, а также создание соответствующего контрольного механизма, который бы позволил анализировать ход работы и уточнения планов развития столицы – города Магас.
     Без финансирования эту программу правительство, разумеется, оставлять не намерено. Владимир Путин сообщил, что по федеральным целевым программам «Юг России» и «Социально– экономическое развитие Ингушетии в 2010-2016 годы» предусмотрено до 2016 года выделить сумму в размере 43 миллиарда рублей. Причем в 2010 году будет выделено 2,1 миллиарда рублей, в 2011 году – 7 миллиардов рублей, а с 2012 года – равными долями по 12,7 миллиарда рублей. Всего же работа в рамках программы «Социально-экономического развития Ингушетии» должна быть развернута по 130 объектам.
     На совещании премьер не обошел стороной и вопросы развития социальной сферы республики. Речь здесь прежде всего идет о создании новых дошкольных учреждений, развитии системы образования, здравоохранения и спорта. Путин подчеркнул, что глава республики поставил вопросы строительства ряда спортивных сооружений, и вопрос этот обязательно будет рассмотрен. Такой дружественный настрой премьера объясняется и тем, что 14 марта этого года исполняется 240 лет со дня добровольного вхождения Ингушетии в состав России. «Это важное, большое событие, и мы должны сделать все, чтобы республика это почувствовала», – заявил Путин.
     Вспомнил глава кабинета министров и подвиг шестой роты Псковской дивизии ВДВ, вступившей в неравный бой в Чечне 10 лет назад. «Ровно десять лет назад наши солдаты приняли неравный бой под селением Улус-Керт в Чечне, – сказал Путин. – Были большие потери и жертвы в борьбе с терроризмом, но все эти жертвы были не напрасны». И хотя проблемы безопасности в Северо-Кавказском регионе и на Кавказе в целом продолжают сохраняться, премьер заверил, что «все-таки это другая ситуация, чем та, которую мы имели десять лет назад». «Работа по обеспечению безопасности граждан, безусловно, нуждается в совершенствовании, и она будет продолжена», – заявил Путин.
     По окончании совещания в Магасе Владимир Путин отправился в Северную Осетию. В Беслане премьер провел встречу с главой республики Теймуразом Мамсуровым, в ходе которой они обсудили основные показатели развития Северной Осетии, коснувшись ситуации в строительном секторе, а также проблем занятости, здравоохранения и образования. Мамсуров рассказал Путину об успешной борьбе с безработицей в течение предыдущего года, отметив, что все выделенные на это средства из федерального бюджета были израсходованы по назначению. По его словам, в 2009 году удалось избежать снижения всех основных показателей – и по жилью, и по уровню жизни, и по зар плате.
     Путин спросил и об отношениях региона с соседним государством – Южной Осетией. На что Мамсуров ответил, что «хотя там и живет братский народ, отношения приходится строить с учетом государственного статуса Южной Осетии. «Безусловно, этот статус необходимо учитывать», – согласился Путин. По его словам, в настоящее время ведется формирование договорно-правовой базы двусторонних отношений между Россией и Южной Осетией.

Путина прикрыли войска и милиция

Учения на Северном Кавказе превратились в операцию по уничтожению экстремистов

     В то время как премьер-министр Владимир Путин совершал поездку по республикам Северного Кавказа, на территории одноименного округа было развернуто оперативно-стратегическое учение (ОСУ) Внутренних войск МВД РФ под руководством министра Рашида Нургалиева. В Ингушетии, где после отъезда главы правительства было обнаружено бандформирование, Внутренние войска, задействованные в маневрах, участвовали в реальной контртеррористической операции (КТО).
     Вчера на одной из полевых ферм у селения Экажево Назрановского района были ликвидированы шестеро боевиков. Спецоперация недалеко от ингушской столицы Магас, где накануне под руководством российского премьера проходило правительственное совещание по проблемам социального развития республики, продолжалась почти целый день. Силовики также заявляют, что задержали шестерых подозреваемых в участии в бандгруппе. По предварительной информации, в ходе операции были ранены пятеро сотрудников правоохранительных органов.
     Источники «НГ» в Главкомате ВВ МВД РФ сообщают, что Владимир Путин накануне начала учений Внутренних войск был ознакомлен с их замыслом. Однако источник опроверг версию о том, что ОСУ и режим КТО были введены в связи с пребыванием в регионе премьера страны. «Оперативно-стратегические учения плановые и организованы в целях более профессиональной подготовки Внутренних войск МВД к выполнению служебно-боевых задач», – рассказал «НГ» высокопоставленный офицер Главкомата, попросивший не называть его фамилию. По его словам, учения продлятся несколько дней и поставленные задачи отрабатывали и выполняют сейчас не только военнослужащие ВВ МВД Северо-Кавказского федерального округа (СКФО), но и воинские части Центрального, Северо-Западного и Приволжского региональных командований, а также Отдельной дивизии оперативного назначения ВВ.
     Таким образом, в европейской части России на сегодняшний день в полную боевую готовность приведена группировка ВВ численностью не менее 100-120 тыс. военнослужащих. Это немало, если учесть, что численность всех Внутренних войск – около 200 тыс. военнослужащих.
     Как долго продлится режим КТО в Ингушетии, не сообщается. Хотя в руководстве МВД не скрывают, что реальные боевые задачи подразделения Внутренних войск и других силовых структур выполняют не только там, но и в других горячих точках СКФО – Чечне и Дагестане. В условиях ОСУ предусмотрена отработка задач по мобильной переброске войск из Центральной России в так называемые горячие точки СКФО. Эти задачи уже отрабатывались в МВД в прошлом году, и теперь, видимо, они актуальны снова.
     Как сообщают источники в администрации полпреда президента в СКФО Александра Хлопонина, разработан межведомственный комплексный план мероприятий по борьбе с преступлениями экстремистской и террористической направленности на территории округа на 2010-2014 годы. Помимо подразделений Генпрокуратуры в ближайшее время в столице округа Пятигорске начнет работу Главное управления МВД по СКФО, а также аналогичное подразделение Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков.

Имарат Кавказ. Государство, которого нет

Цели, тактика, быт, личности ночных правителей, потоки денег и оружия

Пересчитать Кавказ по пальцам

     Глава Следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин предложил в обязательном порядке снять отпечатки пальцев жителей всех субъектов Северо-Кавказского федерального округа и получить образцы ДНК. Предложения главы СКП встретили резкое неприятие на Северном Кавказе и в правовых кругах.
     Глава Следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин предложил ряд мер по повышению эффективности противодействия преступности в Северокавказском регионе.
     Необходимо «перерегистрировать все транспортные средства с введением новых номерных знаков в регионе», заявил Бастрыкин на годовой коллегии Генпрокуратуры России в четверг.
     Кроме того, глава СКП считает правильным предусмотреть «обязательную дактилоскопическую регистрацию всех граждан, проживающих на территории Северокавказского округа, а также беженцев и вынужденных переселенцев, получение образцов ДНК для формирования централизованных учетов для повышения эффективности работы по раскрытию преступлений».
     Еще один шаг – усиление охраны сотрудников следственных органов, работающих в Северо-Кавказском федеральном округе. «Заявления, что инструментом следователя является только авторучка, явно устарели на Северном Кавказе», – пояснил Бастрыкин. Сотрудников СКП необходимо обеспечить стрелковым оружием для самозащиты, а также спецсредствами и бронированным транспортом. Кроме того, в Уголовно-процессуальный кодекс стоит ввести нормы, позволяющие менять «территориальную подследственность уголовных дел при угрозе».
     Глава СКП не забыл и том, что на этой неделе Конституционный суд приступил к рассмотрению дела о законности поправки в УПК, которая исключила статью «Терроризм» из юрисдикции суда присяжных. Бастрыкин выразил надежду, что суд вынесет «правильное решение». Он пояснил, что такие поправки в УПК вносились «из очевидной необходимости», поскольку в этом регионе сложно или даже невозможно сформировать коллегию присяжных – «много родственников».
     «Мы также должны продолжить последовательную компенсацию доходов и укрепление материальной базы самой прокуратуры. Одной ручки недостаточно, даже и компьютера недостаточно, поэтому в прокуратуре должны появляться технические новинки», – согласился президент Дмитрий Медведев. «Необходимо подумать над защитой самих работников прокуратуры и такой серьезной темой, как поддержка семей погибших сотрудников при исполнении служебных обязанностей, в основном на Северном Кавказе», – добавил президент.
     Но вот остальные инициативы Бастрыкина, в том числе об обязательной дактилоскопии, Медведев комментировать не стал.
     На Северном Кавказе предложения Бастрыкина вызвали негативную реакцию.
     Пресс-секретарь президента Чечни Рамзана Кадырова Альви Каримов заявил «Газете.Ru», что «технически любая идея выполнима, особенно если она финансово обеспечена». Однако, по его личному мнению, вряд ли жители Чечни, Ставропольского края и других республик СКФО положительно отнесутся к тому, что их заведомо относят к неблагонадежным гражданам. «Если бы было заявлено, что по всей России проводят дактилоскопическую регистрацию, то этого бы не вызвало никакого негатива», – уверен он. «У нас одна Конституция для всех граждан», – напомнил Каримов.
     Источник в руководстве Северной Осетии сказал «Газете.Ru», что такая идея могла бы быть воспринята положительно, только если бы это касалось всей России.
     Ингушский оппозиционер Магомед Хазбиев и вовсе назвал предложения главы СКП «бредом» и попыткой «переложить проблему с больной головы на здоровую». «Это одна обдираловка», – заявил он «Газете.Ru», говоря об идее перерегистрации автомобилей и создании дактилоскопического учета. Хазбиев отметил, что при перерегистрации автомобилей все равно те, у кого есть связи, смогут при необходимости найти обходные пути.
     «Интересно, что ответят господину Бастрыкину его подчиненные следователи, которым придется дактилоскопировать жителей Северного Кавказа. Он и так жалуется, что следователей убивают, что они в сложных условиях работают», – прокомментировал инициативу главы СКП адвокат Сергей Антонов, представляющий в суде интересы экс-сенатора от Башкирии Игоря Изместьева и генерала ФСКН Александра Бульбова.
     Адвокат сравнил предложение Александра Бастрыкина с «поголовной дактилоскопией цветного населения в США в начале XX века». «Ничего хорошего из этого не вышло», – отметил адвокат.
     Критике идею Бастрыкина подверг и глава комитета Госдумы по гражданскому арбитражному и уголовному законодательству Павел Крашенинников.

Повстанцы в России включаются в глобальный джихад

     Москва. Складывается впечатление, что исламские повстанцы на российском Северном Кавказе перестают быть местным сепаратистским движением и становятся частью глобального джихада или священной войны. Ее цели и пропаганда свидетельствуют о связях за пределами страны, и оттуда же поступает финансовая помощь.
     В феврале самый разыскиваемый в России чеченский боевик Доку Умаров на одном из таких сайтов поклялся перенести свои действия с населенного преимущественно мусульманами Северного Кавказа в центральную часть России и устроить там джихад, сея хаос и разрушения.
     Его заявление последовало за эскалацией насилия в течение прошлого года в виде роста числа покушений на представителей власти с использованием обычного оружия, а также террористов-смертников в горной части Северного Кавказа – особенно в Чечне, где с середины 1990-х годов были развязаны две войны, а также в прилегающих к ней Ингушетии и Дагестане.
     Местные мусульманские лидеры и боевики называют друг друга нечестивыми и преступниками. Однако после долгих лет подавления религии в Советском Союзе и те, и другие приветствуют возрождение мусульманской веры, о чем свидетельствуют построенные новые мечети, финансируемые государством поездки для совершения хаджа в Мекку, а также растущий интерес к арабскому языку.
     По мнению сотрудника правозащитной организации «Мемориал» Александра Черкасова, который течение 15 лет внимательно следит за событиями на Северном Кавказе, в прошлом повстанцы хотели отделиться от России, и эта борьба за независимость началась еще 200 лет назад. Однако теперь они находятся под влиянием идей джихадизма – то есть глобальной войны против так называемых «врагов ислама».
     «Частично это объясняется внутренними причинами. Коррупция заставляет многих искать то, что они называют настоящим исламом, однако политический ислам, распространяемый при помощи финансовой поддержки из-за рубежа, а также самими повстанцами, несомненно, играет здесь определенную роль», заявил он в интервью Reuters.

Связи с Аль-Каидой?
     По заявлению российских властей, в начале февраля в Дагестане был убит оперативник Аль-Каиды и египетский боевик Мохмад Мохамад Шахбан (Makhmoud Mokhammed Shaaban), который, по данным ФСБ, руководил подготовкой нескольких террористических актов с применением взрывчатки.
     Огромное количество сайтов, имеющие отношение к повстанцам, размещают видео «мучеников». Еще пять лет назад ничего подобного и в помине не было. Героями этих видео выступают по большей части местные жители. Они снимаются на фоне кавказских флагов и распевают молитвы на арабском языке, перед тем как выполнить свою миссию смертника.
     В прошлом году публичные заявления о поддержке Доку Умарова, а также других лидеров кавказских боевиков поступили от главного наставника Аль-Каиды Шейха Абу Мухаммада аль-Макдиси (Sheikh Abu Mohammad al-Maqdisi) из Иордани.
     Представители американской разведки заявляют о том, что Макдиси является главным учителем в области джихада, и он оказывает более заметное влияние на исламистскую идеологию, чем такие известные боевики как Усама бен Ладен и Айман аль-Завахри (Aiman al-Zawahri).
     В открытом письме к Умарову в прошлом году, которое было размещено на неофициальном исламистском сайте, Макдиси заявил о том, что он «с огромным удовольствием подчеркивает совпадение взглядов с кавказскими моджахедами, оказывает им покровительство и поддержку».
     По данным некоторых политических аналитиков, лидер боевиков Александр Тихомиров, получивший настоящее религиозное образование и взявший себе имя Саида Бурятского в честь его родной Бурятии, расположенной в Сибири, долгое время проходил подготовку для участия в джихаде в Египте, где он в совершенстве овладел арабским языком.
     Бурятский взял на себя ответственность за проведение самого крупного террористического нападения на Северном Кавказе за последние пять лет, которое было совершено в августе прошлого года. Тогда боевик-смертник подорвал бомбу, в результате чего погибли по меньшей мере 20 человек и были ранены 138 в одном из отделов милиции в Ингушетии.
     Кристофер Лэнгтон (Chrostopher Langton) из Международного института стратегических исследований (International Institute for Strategic Studies) в Лондоне заявил в интервью Reuters, что «джихаддизм» на Северном Кавказе «получает подпитку» частично за счет своих связей с Афганистаном и Ближним Востоком. Эти связи представляют собой смесь контрабанды, торговли, а также деятельности исламских неправительственных и благотворительных организаций.
     Представители ФСБ, которая ранее именовалась КГБ, уже давно говорили о том, что повстанцы поддерживают связи с Аль-Каидой, хотя региональные лидеры это отрицали.
     «Мы установили наличие огромного по своим объемам финансирования из Афганистана и Пакистана», подчеркнул глава группы ветеранов элитного подразделения КГБ Сергей Гончаров.

Тактика изоляции
     Однако критики Кремля утверждают, что правительство обвиняет Аль-Каиду для того, чтобы скрыть свою ответственность за бедность и коррупцию на местном уровне, которая также способствует тому, что молодые люди становятся сторонниками экстремизма.
     «Москва хочет разработать какую-то специальную программу для Северного Кавказа и изолировать его от остальной России», подчеркнул в интервью Reuters президент расположенного в Вашингтоне исследовательского фонда Jamestown Foundation.
     Региональные лидеры часто принижают масштабы деятельности боевиков.
     Поддерживаемый Москвой сторонник жесткой линии чеченский босс Рамзан Кадыров утверждает, что в его республике действует менее 30 повстанцев. Он также обвиняет Запад в финансировании исламистских боевиков и вынашивании планов по захвату всего Северного Кавказа.
     Лидер Ингушетии Юнус-Бек Евкуров считает, что ужасающая бедность способствует росту недовольства. За последние два года количество смертей в результате актов насилия значительно увеличилось. Так, в январе 2008 года их было около 40, а в августе 2009 – уже 140. Эти данные содержатся в докладе, подготовленном расположенным в Вашингтоне Центром стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies).
     Сейчас существует опасность того, что исламистский экстремизм может распространиться на другие регионы России, в которой насчитывается 20 миллионов мусульман. Более половины из них проживают за пределами Северного Кавказа.
     Пол Куин-Джадж (Paul Quinn-Judge) из организации International Crisis Group предупреждает о том, что насилие действительно может распространиться по всей стране. «Боевики, – отмечает он, – пытаются перенести военные действия на территорию собственно России».

Имарат Кавказ. Государство, которого нет

Часть 2. Цели, тактика, быт, личности ночных правителей, потоки денег и оружия

Подполье и НВФ
     Оценивая масштабы деятельности лесных отрядов, надо иметь в виду разницу между формулировками «бандитское подполье» и «незаконное вооруженное формирование». В НВФ задействованы сотни мелких армий. Мужчина на Кавказе – всегда с оружием, это в сознании людей. Подполье же значительно менее многочисленно. Чтобы там ни заявлял Докку Умаров о тысячах новых бойцов, все же более точной видится арифметика правоохранителей, оценивающих боевой костяк армии боевиков всего только в несколько сот человек. Другое дело, что на смену убитым десятерым придут новые десять и уставших в походе тоже будет кому сменить.
     Не всякое НВФ относится к бандитскому подполью. Есть и такие, которые с этим бандподпольем как раз состоят в конфронтации. Есть и попросту сторонние, не участвующие в разборках, существующие для реализации собственных, в основном коммерческих задач. И уж, конечно, активность боевиков не стоит мерить по официальным сводкам, приписывающим «бандитскому подполью» любой взрыв, любое убийство, любое похищение. На то есть две причины:
     1) Это выгодно силовикам: постоянное напряжение позволяет под любую разборку с применением оружия (что на Кавказе не выпадает за рамки обыденности) вводить очередную небольшую контртеррористическую операцию. Государство оплачивает участие в них дороже.
     2) Это выгодно и боевикам: оттого, что твоей команде приписывают организацию диверсий на территории вплоть до новгородских лесов, крепнет не только имидж организации – крепнет и дух бойцов.
     Небольшая армия имеется почти у каждого более или менее заметного кавказского чиновника или коммерсанта. Личная охрана многих кавказских президентов и других больших людей, если смотреть на нее строго сквозь призму закона, – это тоже НВФ. Однако если большим людям позволено трактовать закон любым удобным способом, то у персон поменьше иногда с этим случаются сложности.
     В разновидностях группировок путаются и сами правоохранители. Вот, к примеру, в конце мая прошлого года на подъездах к Назрани с шумом было задержано незаконное вооруженное формирование. Поймали 15 человек с целым арсеналом. На задержание боевиков выезжал лично Алексей Воробьев – тогда председатель Совета безопасности Ингушетии, а ныне ее премьер-министр. Он не без удовлетворения рассказывал подробности федеральному и местному телевидению: «Бандиты имели при себе автоматы Калашникова, пистолеты Макарова, ТТ, а также пистолеты иностранного производства, приборы ночного видения, спальные мешки, специальное обмундирование для походов в лес, большое количество мобильных телефонов и sim-карт».
     МВД сразу сообщило, что «бандиты причастны к нападениям на жителей республики».
     Однако интерес к этой громкой победе сразу сдулся. Ее перестали рекламировать, никто не вспоминал ее в числе выдающихся заслуг ингушских правоохранителей. Все 15 членов бандгруппы были отпущены. Это, как выяснилось, были люди, охранявшие заправки местного нефтяного короля Алихана Паланкоева. Каким-то образом дело замяли, вскрылось, что незаконное вооруженное формирование вполне законно, и Паланкоев ставил «кого следует» в известность о том, что у него есть свое собственное вооруженное подразделение. А Воробьев, видно, не огляделся еще, не вник в местные реалии и перепутал честных работяг с боевиками.
     Многие убийства – да милиция этого и не скрывает – происходят на коммерческой почве. Это бандитские разборки, которые получаются более жестокими, чем в средней полосе или, скажем, на Урале, т.к. регион полон оружия.
     Когда в ходе расследования очередного громкого убийства милиция обнародует факт, что к делу были причастны ваххабиты – это еще не значит, что они, ваххабиты, действовали в рамках личной инициативы. Устранение врагов и конкурентов – одна из услуг, которые предлагает подполье обеспеченным людям кавказских республик. Ну кому еще можно поручить такое дело, как не ребятам, профессионально владеющим «ментобойкой»*, которые к тому же вряд ли долго проживут после того, как заказ будет исполнен. Больше того, убийство, исполненное экстремистами, – случай абсолютно глухой с точки зрения криминалистики. Даже если допустить, что милиция начнет объективно разбираться в случившемся, дальше конкретных исполнителей она не доберется. Милиции нужен рациональный мотив. А у боевиков мотивы иррациональны, по крайней мере с позиций милицейской логики.
     Часть необъяснимых и нерасследованных убийств и исчезновений негласно приписывается так называемым кровникам. Мне об этом доводилось слышать и от милиции: «Он не исчез – это его кровники убили».
     Я не верю, что на кровников приходится хоть сколько-нибудь заметная доля всех кавказских преступлений. Хотя в Ингушетии и Дагестане в последнее время стало модно с вызовом предъявлять противнику кровные обязательства. Но одно дело – убить кого-то по беспределу, совсем другое – в порядке кровной мести. Тут надо соблюсти весь церемониал, вплоть до того, что стрелять ровно в то место, в которое получил пулю отмщаемый. Кровная месть предполагает очень непростой механизм собственной реализации. Тут тебе и старики обоих родов, и взаимные визиты, и последующая констатация свершившегося факта мести – с тем, чтобы обе стороны признали дело исчерпавшим себя и закрытым.
     И я не припоминаю ни одной мести, доведенной до логического завершения в последние годы. Кавказцы говорят: «Погоди, у нас такое дело и двести, и триста лет помнят». Но оперативная сводка по фактам убийств в Кавказском регионе делается здесь и сейчас. А не через двести лет.
     Есть на Кавказе и еще один источник повышенной смертности – не исключено, что самый значительный. Это сами правоохранительные структуры. Иногда они убивают открыто: с БМП и гранатометами. Иногда приезжают в масках и, не представляясь, увозят с собой – отыскать похищенного живым маловероятно. При этом все – и убитые, и украденные – объявляются пособниками боевиков: даже если прежде правоохранительные органы ими не интересовались.
     Как это ни страшно, но в подобных действиях силовиков есть определенная логика. Пытаясь воевать с подпольем в открытую, с соблюдением всех процессуальных тонкостей, они наталкиваются на фактическую недееспособность государственной машины. Предположим, ты арестовал человека, который ходил в лес с оружием. И что ты ему предъявишь, кроме 222-й статьи**? Даже если у тебя есть железное представление о том, зачем он таскается в лес, – терроризмом тут не пахнет. И участие в бандформировании надо доказать. Так что судить его будут присяжные – по той же 222-й или, скажем, по 317-й – посягательство на жизнь сотрудника милиции. А присяжные, как показала практика, бывают очень благосклонны к искалеченным в СИЗО подсудимым, главным доказательством вины которых является их же собственное признание.
     Твой арестованный выйдет через пару лет (если не отделается условным) – и снова уйдет в лес с куда более горячей ненавистью к ментам после всего того, что с ним творили в СИЗО.
     Поэтому правоохранительные органы прочим методам предпочитают самосуд. Или, в случае если из человека можно выбить что-то, – похищение с последующей казнью.

Подполье и спецслужбы
     Сам по себе факт, что подполье и спецслужбы существуют во взаимосвязи, никак не окрашен. Это не хорошо и не плохо – это просто так есть. Кто бы выиграл, если б наши бойцы невидимого фронта вообще ничего не знали о том, что происходит в Кавказском имарате?
     Плохо другое. Допустим, для того чтобы управлять этой войной и получать с нее дивиденды, спецслужбы создают себе врага. Тогда встает вопрос, сколько этому врагу дозволено. И выходит, что дозволено ему слишком уж многое.
     Все террористы, убитые в ходе штурма бесланской школы, в течение своей жизни имели тесные сношения с милицией и ФСБ. Притом заканчивались эти встречи удивительно благоприятно для них: в конце августа 2004 года все эти боевики, как мы знаем, были на свободе.
     Владимира Ходова, к примеру, милиция искала с 1997 года – за ряд тяжких преступлений, среди которых был и терроризм. Со слов начальника североосетинского УБОПа Сохиева, «в январе 2004 года по наводке была обнаружена квартира с документами и вещдоками, подтверждающими его участие в теракте (речь идет о взрыве во Владикавказе в январе 2004 года). После чего он был объявлен в федеральный розыск. Но все эти документы… у нас забрала ФСБ. И больше мы по этому делу расследование не вели».
     Вскоре после теракта Шамиль Басаев выступил с заявлением о том, что Ходов был двойным агентом, внедренным ФСБ. Боевики об этом знали: Ходов сумел наладить работу во взаимовыгодном ключе. В тесном контакте со спецслужбами он якобы занимался организацией нападения на североосетинское правительство. С 31 августа 2004 года группе боевиков по договоренности со спецслужбами был открыт коридор для сбора разведданных, что позволило банде беспрепятственно войти в глубь Осетии.
     А в последний момент террористы вдруг «перепутали» объект нападения.
     Другие бесланские террористы тоже были для ФСБ не чужие.
     Братьев Цечоевых, осужденных в Москве за захват заложника, сотрудники ФСБ РФ за несколько лет до Беслана сами отвезли в Чечню – якобы чтобы выменять их на пленных российских военных.
     Ханпаш Кулаев – единственный, согласно официальной версии, выживший бесланский террорист, в 2000 году попал под уголовное дело за участие в НВФ. Его судили вместе с тремя подельниками, однако следователь ФСБ России по Чеченской Республике Д.А. Филиппенко вывел уголовное дело в отношении Кулаева в отдельное производство. А позже и вовсе вынес постановление о прекращении уголовного разбирательства «в связи с утратой Кулаевым общественной опасности».
     Одним из «тайных» консультантов штаба во время бесланской спецоперации был генерал Владимир Анисимов – теперь уже бывший заместитель директора ФСБ. По стечению обстоятельств именно он долгое время занимался формированием агентурной сети ФСБ на Кавказе.
     В биографиях Мусы Мукожева и Анзора Астемирова, лидеров кабардино-балкарского джамаата, причастных к организации нападения на Нальчик в октябре 2005 года, тоже есть факт, наталкивающий на размышления по поводу причин их появления в подполье.
     И тот, и другой, разумеется, находились в поле зрения правоохранительных органов и даже успели отсидеть немного в колонии «Белый лебедь». Но всякий раз уголовные дела против них закрывали по обтекаемым основаниям типа «за недоказанностью». Эти их высокие отношения с представителями российской законности проистекали на фоне жесточайшего прессинга верующих в Кабардино-Балкарии, когда для того, чтобы погибнуть от рук милиции, достаточно было просто засветиться в «неправильной» мечети.
     Иногда ФСБ и подполье выносят сор из своей общей избы. Так случилось в сентябре 2007 года, когда в Ингушетии расстреляли подполковника центрального аппарата ФСБ Алихана Калиматова.
     По официальной версии, Калиматов был прикомандирован на Кавказ с тем, чтобы расследовать таинственные исчезновения ингушей в Северной Осетии, случившиеся в 2005-2007 годах. За это время было похищено 19 ингушей.
     Тайная миссия Калиматова была широко известна в обеих республиках. За исчезновением ингушей в Осетии видели то работу осетинских бригад, мстящих «за Беслан», то провокации, с целью отбить у ингушей желание возвращаться в Пригородный район. (Именно здесь и произошло большинство похищений.)
     Вторая миссия Калиматова на Кавказе была гораздо менее известна, ее в республиках не обсуждали.
     Якобы Калиматов курировал собственный отряд боевиков, готовый к внедрению в подполье. Руководить своей операцией он поставил Зелимхана Батаева, находившегося на тот момент в федеральном розыске за участие в НВФ. Батаев не имел никакого отношения ни к Кавказскому фронту, ни к сменившему его Кавказскому имарату. Его бандитская деятельность началась во времена осетино-ингушского конфликта, так что искали его за весьма давнишние подвиги.
     Калиматов тем не менее счел, что у Батаева подходящий типаж, и его сняли с федерального розыска.
     Неизвестно, многих ли бойцов успел внедрить Калиматов в подполье, пока не был расстрелян в сентябре 2007 года. Вскоре после этого «Кавказцентр» опубликовал сообщение о том, что Калиматова убили по приказу Магаса, амира ингушского сектора – именно за деятельность по внедрению провокаторов в ряды моджахедов. Кто лично стоял за этим убийством, «Кавказцентр» умалчивает. По некоторым сведениям, операцию провернул самолично амир Тархан Газиев – ни больше ни меньше начальник «КГБ» Имарата Кавказ.
     В течение следующих полутора лет ушли на тот свет все калиматовские агенты. Их, в отличие от подполковника ФСБ, убивало не подполье. Их устранял кто-то другой, тихий – они просто бесследно исчезали, притом не только в Ингушетии.
     Самой шумной вышла история с покушением на Магомеда Хамхоева, скромного детского тренера по вольной борьбе. Он был похищен в Москве, доставлен в нежилой особняк в Серебряном Бору. (По нашей информации, особняк находился на балансе одной из спецслужб.) В этом особняке Хамхоева жестоко пытали двое суток. Спрашивали, помимо прочего, и о связях с Калиматовым.
     Ему удалось сбежать, и история выплыла наружу. Но где сейчас находится Хамхоев – никому не известно. Одновременно с ним в Москве пропали еще несколько ингушей – эти преступления так и остались нераскрытыми.
     Умер и Зелимхан Батаев, руководитель проекта «Альтернативное подполье», – якобы от сердечного приступа.
     Полагаю, никого из свидетелей этого опыта внедрения спецслужб в подполье сегодня уже нет в живых.
     * Автомат АК-74 в модификации, с укороченным стволом.
     ** Незаконный оборот оружия.

Подполье в лицах
     Саид Бурятский, он же Александр Тихомиров
     За минувшие праздничные выходные я переговорила с множеством людей на Кавказе – простых и «при исполнении» – о том, что они думают по поводу уничтожения Саида Бурятского в ходе последней громкой спецоперации в селе Экажево. Я поняла одну очень неприятную для себя вещь: это событие не воспринимается как однозначное. Многие говорят: туда ему и дорога. Но есть и другие, в чьих оценках, если мне не послышалось, сквозит сожаление – и, не исключаю, сочувствие. Один блоггер написал: «Интересно – как легко мы оказались по разные берега».
     Будет, безусловно, неправильно говорить, что большинство населения разделяло дикие убеждения Бурятского. Но то, что люди о нем знали, что он был интересен, – неоспоримый факт.
     Саид Бурятский был абсолютным лидером мнений среди молодежи кавказских республик. Его появление в стане боевиков сыграло очень на руку идеологам Кавказского имарата.
     Александр Тихомиров – так его звали на самом деле – родился в Улан-Удэ. Бурят он только по отцу. По матери – русский, кавказских корней у него нет совсем. До 15 лет был буддистом, учился даже в буддийском дацане. Потом что-то с ним случилось, и он принял ислам, став с этой поры Саидом Абу Саадом.
     На этом пути он продвинулся далеко.
     Знатоки из спецслужб говорят, что на тихомировское обращение повлияла дружба не то с чеченцами, не то с ингушами. Все это выглядит сомнительно.
     Вот что рассказывает человек, который жил с Тихомировым в Улан-Удэ по соседству:
     «Жил на Хахалова, рядом с седьмой поликлиникой, учился в 51-й школе. Так себе школа, из простых… Неприметным он был мальчиком, серым и тихим. Думаю, били его нещадно. Я его могу понять. Отчего же серому пацану с серых задворок железнодорожного района серого города не захотеть чего-то значительного? Можно сколько угодно гадать, каковы были его мотивы начать изучать ислам. Я слабо верю во влияние друзей-чеченцев. Какие чеченцы в городе Улан-Удэ в середине 90-х?»
     Повзрослев, Саид уехал учиться в Москву, однако учебу вскоре бросил: ему показалось, что в московском медресе преподают не тот ислам. Свое образование он продолжил в медресе «Аль-Фуркан» (Бугуруслан, Оренбургская область). Это знаковая страница в его биографии.
     Бугурусланское медресе очень не любили прокуратура и ФСБ – и небезосновательно. Имена отдельных выпускников этого медресе известны всему миру. Были они и среди террористов, атаковавших школу в Беслане.
     Здешнее руководство без конца обвиняли в экстремистской деятельности. В конце концов, в 2004 году медресе было закрыто. Но до этого времени Саид Абу Саад успел его закончить и уехать с группой выпускников продолжать обучение в Египте. Там он проучился около трех лет, в совершенстве овладел арабским. Потом перебрался в Кувейт продолжать образование.
     Вернувшись в Россию, он устроился в московское издательство «Умма» переводчиком с арабского. Тогда же он начал читать свои первые лекции, которые вмиг обрели невероятную популярность. Темы лекций не настораживали. «Достоинство поста», «Ад», «О вере и неверии». И если коллеги и решались спорить с ним на этом этапе, то споры эти носили исключительно богословский характер.
     История с появлением Бурятского на Кавказе очень смутная. Якобы Докку Умаров сам позвал ангелоподобного (именно так его определяли многие из тех, с кем я говорила) юношу нести слово Аллаха своим воинам. А у Саида к тому времени уже не только образовалась цельная точка зрения относительно места настоящего мусульманина в этом мире – но и проблемы с правоохранителями в Москве. И вот он пропал на некоторое время, а потом вновь дал о себе знать – уже в рядах ингушского фронта Кавказского имарата.
     Его проповеди – вперемешку на русском и арабском – стали регулярно появляться на сайтах сепаратистов. Именно здесь, на Кавказе, не сдерживаемый никакими рамками, шейх* Саид Абу Саад развернул свою харизму во всю ширину. Он начал выступать уже не только на богословские темы (хотя такие преобладают), он касался и острополитических вопросов положения России на Кавказе. Одна из часто упоминаемых им тем: спецслужбы не имеют никакого отношения к Имарату Кавказ.
     Были и те, кто считал возвышение Саида Бурятского искусственным. Часто его попрекали в том, что «шейхом» он зовет себя понапрасну, что знания его поверхностны. Идейные противники ставили ему в укор приверженность «низкому штилю». Саид действительно очень часто строил свои лекции на пересказе сюжетов, почерпнутых из священных книг. Недовольные говорят: «Что история? Кто-то подпрыгнул, другой побежал, третьего убили. Это как кино. Это легко слушать!»
     Но, сделав ставку на простоту восприятия, Саид Бурятский, прекрасный рассказчик, добился цели, которой до него не могли добиться многие и многие проповедники от имарата. Он показал молодым, что весь этот джихад – далеко не скучная штука. Что, безусловно, сильно способствовало популяризации идей подпольщиков.
     Именно Бурятский подготовил смертников для покушений на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова и президента Чечни Рамзана Кадырова.
     Саид уже бывал объявлен мертвым. Вскоре после подрыва Назранского ГОВД 17 августа прошлого года по сети разошелся видеоролик, в котором он сидит в «Газели» со взрывчаткой и рассказывает на камеру о том, какой подарок ждет ингушскую милицию. В титрах в конце ролика говорится следующее: «Саид лично за рулем а/м «Газель» осуществил подрыв логова кафиров и муртадов «ГОВД г. Назрань».
     Спустя несколько дней Саид в другом ролике, живой, весьма неуверенно, как-то будто даже стесняясь, рассказал, что вышла техническая ошибка. Что не он был за рулем той «Газели», а лишь благословил братьев на смерть. После этого Саид исчез, притом исчез некрасиво, оставив всех в замешательстве. Противники и прежде часто ему ставили в упрек: «Что же ты так нахваливаешь путь шахида, а сам только разговорами и силен?» Теперь же стали громче говорить и о другом: Саид Бурятский как феномен был креатурой спецслужб – оттого он так яро и открещивался от них. Кем он был на самом деле, мы уже не узнаем никогда.
     Родные Бурятского, к слову, не живут в России с тех самых пор, как он ударился в экстремизм.
     * Шейх – почетное звание богослова.
     Читайте в следующих сериях
     – Откуда у боевиков гранатометы «Муха» и огнеметы «Шмель»
     – Как лагерь снабжается провизией
     – О чем говорят террористы, когда не говорят о войне

Как их похищали

Журналисты кавказского журнала «Дош» рассказали о предпринятой против них силовой операции

     В субботу мы разговаривали с Исрапилом Шовхаловым, главным редактором замечательного кавказского журнала «Дош».
     Они с Абдуллой Дудуевым, шеф-редактором журнала, уже вернулись в Москву из Ингушетии и потихоньку приходят в себя после того, как им чудом удалось спастись.

Приводим рассказ Исрапила.
     – Девятого марта, во вторник, мы прилетели в Ингушетию, на следующий день должны были брать интервью у Евкурова. Уже была договоренность. Мы заехали поговорить к Магомеду Муцольгову¹, потом отправились в Плиево². Там действительно собралось много людей, многие из родственников тех, кого прежде похитили. Они рассказывали свои страшные истории, просили что-то передать президенту, когда мы его увидим.
     Из Плиева мы поехали в Грозный, чтобы повидаться с близкими и переночевать. Был непроглядный туман, и в какой-то момент из этого тумана нам наперерез выехала белая «семерка» с включенными фарами. Нас вытащили из машины. Тот, который у них был главный, сказал нашему шоферу по-ингушски: «Вали отсюда быстро». Со мной этот главный вначале разговаривал только по-русски, он, кажется, не сразу понял, что я вайнах³ . На нем была серая милицейская форма и вязаная шапочка. Остальные, трое, были в армейской зеленой форме. На водителе была маска с прорезями для глаз. Погон на них не было. Я сказал, чтобы они предъявили документы, они стали смеяться и достали какую-то одну корку с российским флагом.
     Я не знаю, где это было, помню только, шофер до этого говорил: «Карабулак проехали».
     Я понял, что это плохой поворот событий, и стал звонить по первому номеру, который был в телефоне, – Лиде Михальченко из «Кавказского узла». Успел сказать всего несколько слов: что нас остановили и куда-то хотят забрать неизвестные люди. Потом у меня телефон отобрали.
     Главный все время вертел в руках пистолет.
     Я старался как можно спокойнее себя вести. Говорил с ними по-доброму: «Мы к вам приехали хороший репортаж про президента делать, хотим вам помочь, а вы себя так ведете». А он мне отвечал: «Проси, чтобы тебе самому теперь Аллах помог».
     Несколько часов мы стояли в этом тумане на трассе: они сначала кому-то звонили, потом пытались нас в машину запихать, но мы не дались. Я хотел даже под какую-нибудь проезжую машину броситься, лишь бы никуда с ними не ехать. У меня все это время не выходила из головы Наташа . Я думал: нас двое, а она вообще была с ними одна. И как же ей тогда было страшно!
     Потом, когда уже было темно, прибыли еще двое: я понял из их разговора, что из-за нас уже вышел шум. И они уехали, оставили нас на дороге.
     Все, что дальше, – у меня в голове как в вате. Мы бежали не глядя: какими-то полями, сквозь туман. Выйти на трассу и поймать машину мы боялись: а вдруг они вернутся и будут нас искать? В конце концов вышли на какой-то перекресток. Там люди торговали черемшой. Нужно было как-то осторожно узнать, где находимся. Мы не могли сказать, что с нами случилось: там люди боятся тех, у кого неприятности.
     С перекрестка нас уже забрали родственники. Мы старались и с ними как можно спокойнее себя вести, чтобы никто ни о чем не догадался. Якобы мы просто заехали переночевать. Ночью я позвонил Абдулле: нельзя нам, говорю, возвращаться в Ингушетию, надо улетать завтра через Нальчик.
     Но Абдулла сказал, что надо ехать к Евкурову, и я тогда тоже решил, что мы не должны вот так уезжать.
     ¹ Известный ингушский правозащитник.
     ² В Плиеве стоит многодневный митинг с требованием расследования обстоятельств исчезновения Микаила Плиева.
     ³ Исрапил и Абдулла – чеченцы.
     P.S. На следующий день Абдулла и Исрапил все же встретились с президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым. Тот гарантировал охрану всем журналистам, которые будут сообщать его пресс-службе о собственном приезде в республику. Ребята от охраны из вежливости отказались. О том, что за силы были причастны к задержанию журналистов, президент не сообщил.

Имарат Кавказ. Государство, которого нет

Цели, тактика, быт, личности ночных правителей, потоки денег и оружия

Быт боевиков
     Не сказать, что лагеря террористов находятся в шаговой доступности от сел – однако и недалеко. Полчаса-час ходьбы – дальше не позволяет уйти кавказская география. И потом: лагерь – не однодневное мероприятие, и окрестные села – это источник провизии, медикаментов и информации на все время стоянки.
     В большом лагере могут разместиться одновременно человек тридцать.
     В Сети гуляет много роликов об устройстве быта боевиков. Крайне низкого качества, отснятые на камеры мобильных телефонов, эти ролики показывают мировой общественности, как моджахеды живут в своих землянках, как они тренируются, как молятся. (В лагере всегда есть «помещение» для молитвы.)
     Вот один из таких роликов. Май 2009 года. Семеро мужиков сидят за богато накрытым столом где-то в лесной чаще. Съемка снабжена русским подстрочным переводом – видимо, в целях более широкого распространения. Подстрочник к тому же поясняет: опубликование этого материала стало возможным, поскольку все бойцы, в нем представленные, уже стали шахидами. То есть погибли.
     На столе фрукты, овощи, соки, сыры, колбасы, куры гриль. Совсем не спартанская трапеза. Оператор время от времени отвлекается, переводя камеру со стола на стоящий рядом навес. Под навесом – ящики с помидорами и другая провизия. Но так бывает не всегда; зимой-весной, когда леса прозрачные и все перемещения в них заметны, отряды иногда подолгу перебиваются крупами и черемшой, которую можно копать уже в феврале. Еще боевики рыбачат в горных реках. Там бывает форель.
     Вообще зимний терроризм – сравнительно новое веяние. Раньше на зиму боевики в основной своей массе выходили в села.
     В том самом ролике, снятом во время застолья, запечатлена мирная беседа. Разговор идет о том, что если один из братьев женится, другой подарит ему на свадьбу машину. Заботы, в общем, светские, суетные. Зачем тебе машина, если завтра твой труп покажут в новостях?
     Сами по себе лесные посиделки – уже абсолютная гарантия, что скоро этих ребят не будет в живых. Но они не обсуждают смерть и награды, которые за ней последуют, – то, ради чего многие и полезли в джихад. Они обсуждают жизнь.
     Из съемки ясно: все представленные в ней люди в свободное от боев время вели открытый образ жизни. Если одиозные лидеры подполья не могут этого себе позволить, так как их знает в лицо стар и млад, то террористы помельче до такой степени соблюдать инкогнито не обязаны.
     Из ролика ясно и другое: каналы снабжения лагерей провизией хорошо налажены. Кто-то же доставил в удаленный лесной блиндаж все эти ящики с провизией! Есть и другие съемки, подтверждающие, что мирное население боевиков не так уж чурается: вот сидит посреди леса очередной амир с «калашниковым» в руках, доносит до слушателей политику Имарата. А за спиной у него кудахчут куры, разведением которых боевики вряд ли занимаются.
     Проповеди покойного Саида Бурятского тоже, очевидно, были популярны не только в лесу: его охотно слушали и в селах. Есть ролики, снятые в жилье. Саид сидит в кресле. Перед объективом время от времени пробегают дети. Ясно, что это не штаб бандформирования, а обычный дом, каких на Кавказе тысячи. Саид Бурятский мог гостить в любом из них – и, наверное, мало где ему бы отказали.
     Формально хозяева дома, где был Бурятский, – «сочувствующие». Это в лучшем случае, а то и пособники. Но Кавказ – тесен. Ярлык «сочувствующий» в этой тесноте легко прилипает ко всякому. К тому, кто состоит с подпольщиками в родственных связях, к тем, кто учился с ними в одном классе, кто не отказал им в ночлеге, потому что отказать – стыд.

Откуда у боевиков оружие?
     Даже если бегло просмотреть милицейский сводки с мест проведения спецопераций, станет понятно, что вооружение лесных отрядов отвечает их неслабым амбициям по контролю над всей территорией Кавказа. Вот сообщение интернет-агентства «Кавказский узел», подготовленное со слов неназванного офицера чеченской милиции: «Вчера, в окрестностях селения Каргалинская Шелковского района, сотрудниками правоохранительных структур ликвидирован крупный схрон боевиков. В нем хранились огнемет РПО-А «Шмель», одноразовый гранатомет типа «Муха», ПТУРС (противотанковый управляемый реактивный снаряд), минометный снаряд крупного калибра, автомат Калашникова, выстрел к РПГ (ручной противотанковый гранатомет), около 200 патронов к стрелковому оружию и две ручные гранаты».
     Можно предположить, что, к примеру, найденные автоматы Калашникова были изготовлены по лицензии в Китае и потом окольными путями прошли в Россию. Однако известно, что калашами и подствольными гранатометами вооружены помимо боевиков еще и российские силовые структуры. Здравый смысл подсказывает, что существует некий механизм, благодаря которому оружие перетекает из силовых структур в руки боевиков. И этот механизм куда более прост, чем кружные пути оружия через десятки границ.
     Как-то мне довелось беседовать с большим милицейским начальником, отправленным в отставку. И я спросила: «Откуда у боевиков берутся РПГ и «Шмели»?» Он ответил беспомощно: «Так ведь грабят!»
     Здесь есть только чуть-чуть правды: немногое из того, чем вооружены отряды, захвачено посредством нападения на оружейные склады. Когда случился Беслан, Владимир Колесников, тогдашний генпрокурор, заявил по поводу оружия, которым были вооружены террористы: «Три пистолета и семь автоматов боевиками были похищены в ночь с 21 на 22 июня при нападении на Ингушетию». Годом позже, в ходе нападения на Нальчик, тоже всплыло кое-что из оружия, украденного при нападении на нальчикский Госнаркоконтроль в декабре 2004-го. Обратите внимание: лишь часть оружия, использованного боевиками в этих чудовищных операциях, официально была признана украденной со складов силовых ведомств. Откуда взялось остальное – ни Колесников, ни его коллеги ничего не сообщают.
     Однако несложно догадаться.
     Недели три назад в военном городке недалеко от Беслана прогремел взрыв. Девочка, дочка одного из работников местного склада вооружения, играла с гранатой, которая взорвалась у нее в руках. Девочка погибла, еще два ребенка пострадали. Родители пояснили, что гранату дети подобрали на улице, и откуда она там взялась – неизвестно.
     Однако СКП помимо данной версии поделился с журналистами еще одной: девочка принесла гранату из дома.
     Официальных результатов расследования этого страшного происшествия пока нет, не исключено, что подтвердится именно версия родителей: граната валялась на улице. И, может, найдут даже лиц, которые эту гранату со склада вынесли. Но даже такой вывод следствия будет подтверждать вечный российский принцип организации труда: что охраняем, то и имеем. Деловитая военная обслуга беззастенчиво прет со складов все, что плохо лежит. И даже то, что хорошо лежит: купить гранатомет тоже не проблема для заинтересованных.
     В Дагестане сейчас разворачивается скандал с арестованными военными ботлихской бригады. Якобы они согласованными действиями выпустили со склада автомат «Вал», из которого был убит глава республиканского МВД Адильгирей Магометагиров, а потом запустили этот «Вал» обратно.
     Чем кончится эта история, из общей позиции следствия уже понятно. Но то, как лихо и бескомпромиссно было обставлено задержание ботлихцев, то, как бегло следствие описывает весь механизм предполагаемого преступления, наталкивает на мысль, что механизм-то родился не вчера. Не в отношении конкретно этой истории, а в отношении нашей кавказской жизни в целом: всем прекрасно известно, кто, как и с какой целью ворует оружие. Но никто не вмешивается.
     Я однажды была в Ингушетии во время неспокойных событий. И были люди, которые обеспечивали там безопасность – мою и еще пары журналистов. Для нашего усиления нам придали молодого парня. Он ничего не делал, просто везде ездил с нами со своим калашом. Мы, предположим, заходили в дом – а он оставался в предбаннике и ждал. Сидел и держал на коленях ствол. И ребята-журналисты смеялись: «Это наш ручной боевик».
     Я потом его еще раз встречала. Он хвастался касательным ранением плеча и пистолетом Макарова. Я спросила, откуда пистолет. Он ответил: «Милицейский. Почти штуку он стоил. Брат подарил».
     Оружие – вообще распространенный подарок в отдельных кавказских республиках. Даже для стариков. Это как облигация государственного займа: есть не просит, а в случае чего всегда можно продать или выменять.
     Вот видный террорист Анзор Астемиров в одном из своих интервью критикует милицейскую программу по скупке оружия у мирного населения, проходившую в 2006-2008 годах и стоившую государству около 80 тысяч долларов. «Народ ничего не сдал МВД, за исключением старых винтовок, которые были спрятаны после Второй мировой войны и которые стоили 10 рублей. Люди предпочитают хранить серьезное оружие, например пистолеты, для собственной безопасности. Кроме того, МВД платит, например, за пистолет Макарова 10 000 рублей; мы же платим за него от 35 000 до 50 000 рублей, в зависимости от его состояния. Более того, в отличие от МВД – и это существенно важно – мы никогда не спрашиваем, откуда у человека это оружие. Кем бы он ни был, он не рискует, что против него будет возбуждено уголовное дело или что его даже посадят. В результате мы получили оружие, а МВД потратило деньги».

Кто оплачивает войну?
     Война – не бесплатное мероприятие. Помимо вооружения лесному отряду также требуются портативные рации, бинокли, лекарства, походная амуниция типа военной формы, фляг, спальных мешков и палаток. Нужна еда. Ушедшим в лес надо как-то финансово поддерживать свои семьи и семьи погибших.
     Разные крупные официальные руководители (силовые и гражданские) часто говорят о том, что кавказское подполье имеет, скажем так, искусственную природу. В том смысле, что его создание – дело рук темных сил, руководящих процессом из-за рубежа. И финансирование лесных лагерей тоже идет из-за рубежа.
     Отчасти это правда: помощь из-за рубежа имеет место. В основном помогают наши бывшие сограждане, уехавшие подальше от родных республик. Хотя и без участия иностранцев не обходится. Например, в апреле прошлого года в Дагестане был убит наемник Зия Пече, гражданин Турции. В последние годы основным направлением его деятельности было финансирование подполья: он проводил на Кавказ деньги от сочувствующих из-за рубежа. И это были немалые деньги в масштабах копеечной жизнедеятельности какого-нибудь одного отряда. Только последний транш, обеспеченный турком, составлял 15 тысяч долларов. Но все же объемы финансирования были отнюдь не моссадовские и не госдеповские.
     В личных записях уничтоженного Пече были какие-то бухгалтерские расчеты и недовольные его заключения, что слишком много денег боевики тратят «на себя». Бюджет, другими словами, не резиновый и представительских расходов не учитывает.
     И все же основной источник финансирования лесных отрядов – внутренний, российский. О нем рассказывает тот же Анзор Астемиров: «Финансовая поддержка Запада или арабских стран – совершенная ложь и миф. Мы создали и систематизировали технологию внутренней поддержки, и шариат дает нам четкие правила по сбору военного заката (налога). Мы подготовили правила и приказы, которые были распространены на наших территориях наибами (заместителями командиров). В сегодняшней ситуации финансовая или любая другая форма поддержки больше не являются добровольными акциями. Сейчас это индивидуальная обязанность для каждого истинного мусульманина, потому что мы на войне. Мы не берем ничего сверх установленной процентной доли, мы не грабим бедные семьи или тех, кто пострадал от режима; вместо этого мы поддерживаем их в той степени, в какой можем себе позволить. Для тех, кто отказывается соблюдать закон, выполнить свой долг, мы используем различные виды наказания, включая физические».
     То есть, если перевести с ваххабитского на русский: отряды зарабатывают на жизнь банальным рэкетом. Основными «налогоплательщиками» кавказского Имарата являются крупные бизнесмены. Бедняки из сел вряд ли сильно страдают от набегов боевиков. Если с крестьян что и требуют – то только ночлег и ужин.

Заключение
     Историю про подполье на Кавказе я собирала в течение нескольких месяцев. Я говорила со многими «там» – и здесь, в Москве.
     Самые разные люди рассказывали мне, как они видят это страшное явление – Имарат Кавказ. Кого-то из них уже нет в живых. Я слушала всех не из соображений демократизма, а понимая, что мы так мало знаем об Имарате лишь потому, что не хотим о нем знать. Всякий интерес к подполью у нас приравнивается к симпатии. И того хуже – к пособничеству.
     Но как мы можем победить противника, если не хотим смотреть ему в лицо?
     Основной вывод, который я сделала из своего обывательского исследования: главное оружие против подполья – это мудрость и последовательность.
     Двадцать лет мы убеждаем себя в совершенно противоположных вещах. С одной стороны, мы уверены, что на Кавказе против могучей Российской армии воюет кучка тупых ублюдков, не владеющих даже таблицей умножения. С другой – что против России на Кавказе сражается все население от мала до велика.
     И то, и другое – ложь.
     Конфликт на Кавказе – судьба России. Его решение не боевая – но философская задача. Полтора века назад, поняв неоднозначность, многомерность всех кавказских событий император Александр II принял решение с противником говорить. В соотнесении с нашими нынешними успехами на Кавказе решение императора кажется блестящим – ведь нынешние руководители, как известно, с террористами переговоров не ведут.
     Сегодняшняя Россия делит все в этой войне только на черное и белое, предлагая соответствующие правила игры. Но чтобы игра шла по твоим правилам, надо и самому как-то их соблюдать, хотя бы элементарно различая своих и чужих. А наше пространство вражды устроено по правилам какой-то другой, неевклидовой геометрии. При определенных условиях мы пользуемся услугами врагов. В других случаях – уничтожаем друзей.
     Нам бы как-то разобраться в себе.

Подполье в лицах
     Анзор Астемиров и Муса Мукожев
     Кабардинец Анзор Астемиров, многократно уже объявленный убитым, в 2007 году занял пост верховного председателя (кадия) шариатского суда Имарата Кавказ. Также он является военным амиром объединенного вилайята Кабарды и Карачая – т. е. верховным руководителем республики в иерархии Имарата.
     Это апогей политической карьеры Астемирова, к которому он шел очень долго. За это время он успел обрести не только имидж дерзкого и неуловимого террориста, но и чрезвычайно увлекательную биографию.
     Анзору Астемирову 32 года. Он из интеллигентной семьи и любит подчеркивать свое высокое происхождение – говорят, в роду у него были знатные черкесские князья.
     Астемиров с его складом ума вполне мог бы стать блистательным теоретиком философии и богословия. На его статьи, опубликованные в научных сборниках в прежние «мирные» времена, до сих пор ссылаются авторы монографий.
     Он хорошо образован: учился в Нальчикском медресе, затем по представлению Духовного управления мусульман Кабардино-Балкарии (ДУМ) был направлен в Саудовскую Аравию.
     Отправка выдающихся студентов в зарубежные исламские образовательные центры в девяностых было довольно распространенной практикой, в том числе и в Кабарде. Официальное духовенство стояло на такой позиции, что прикосновение к зарубежной исламской научной культуре придаст духовной жизни на Кавказе новые силы. В будущем ДУМское руководство отчаянно раскаялось в этом своем решении.
     Из своих поездок студенты привозили то, что позже было решено называть «ваххабизмом». Многие студенты, отправленные на Ближний Восток, вернувшись, составили костяк так называемого кабардино-балкарского джамаата. Анзор Астемиров был в этом джамаате фактически вторым человеком – заместителем амира.
     Это была жестко структурированная община верующих, выступающая в качестве альтернативы официальным общинам. Первоначально джамаат был лишь системной оппозицией структурам ДУМ. Официальное духовенство молодые богословы упрекали в том, что оно спит, превращая ислам в культурный пережиток.
     Духовенство на первых порах относилось к молодежным объединениям с высокомерной снисходительностью. Астемиров – в будущем громкий террорист – занимался научной деятельностью в структурах, инкорпорированных в ДУМ, выезжал на конференции.
     Но с годами противоречия нарастали. К началу 2000-х годов между джамаатом и ДУМ лежала пропасть. Милиция начала преследования членов альтернативных общин. Ну а потом случилось 13 октября 2005 года.
     (Здесь мне бы хотелось уйти от установления причинно-следственной связи между этими событиями. Хотя она, безусловно, присутствует. И все же: не только зверства милиции были причиной кровавого нальчикского выступления. Были для того и иные предпосылки, а именно радикализация самого джамаата на основе идей так назывемого чистого ислама.)
     В этом месте нам необходимо ввести в повествование и еще одного человека, без которого личность Астемирова никак не оценить в полной мере. Это Муса Мукожев, верховный амир кабардино-балкарского джамаата с самого момента его образования.
     Муса Мукожев и его зам Анзор Астемиров во многом были похожи. Оба образованные, целеустремленные. Оба знали, как должны жить истинные мусульмане. Но было в Мукожеве что-то, чего не хватало Астемирову и чему невозможно было научиться. Астемиров был уважаемый, авторитетный член общины. А Мукожев общину завораживал.
     Муса Мукожев читал проповеди в вольноаульской мечети (пригород Нальчика), и слушать эти проповеди съезжались люди со всей Кабарды. Я разговаривала с теми, кто помнит эти лекции, и мне говорили: «От него свет шел». Одна пожилая женщина – мать подсудимого по нальчикскому делу – вспоминала: «Каждое утро я просыпалась, и во мне просыпался страх за сына. Я знала, что в один день придет милиция, и домой он уже не вернется. Но когда я слушала, как Муса говорит, я переставала бояться. Я не переставала знать, что все именно так и будет, – но страх уходил куда-то».
     Я никогда не слышала, чтобы кто-то с таким пиететом говорил про Астемирова.
     Зато в нем было нечто, что в других условиях можно было бы назвать карьеризмом. В нем было страстное желание быть первым. В своих многочисленных письмах он выступает от лица «руководителей общины»: «Мы считаем, мы не сомневаемся, мы решили…» И сдается, он очень переживал, что на месте этого «мы» не может стоять «я».
     Мне неизвестно, чтобы между Астеми-ровым и Мукожевым случались ссоры. Хотя не секрет, что причины для разногласий у них были. Одна из них – отношение к чеченским сепаратистам. Вопрос для джамаата стоял в философском ключе: «Считать ли действия чеченских братьев джихадом на пути Аллаха?»
     И Мукожев, и Астемиров переживали колебания по этому поводу. Разумеется, оба они, еще ведя открытый образ жизни, поддерживали отношения с чеченскими подпольщиками. Но если Астемиров чаще колебался в сторону сепаратистов, то Мукожев – в противоположную. Ему доводилось фактически отлучать от общины людей, призывавших к вооруженному выступлению. А в самом последнем своем интервью, уже будучи в бегах, Муса заявил: «Здесь живут наши родные и близкие. Мы не хотим, чтобы здесь была война, и в меру наших возможностей сдерживаем мусульман от радикальных настроений».
     Примерно в то же время Анзор Астемиров объявил, что утвержден амиром боевой организации «Ярмук», действовавшей в Кабарде. Также он заявил о том, что джамаат КБР окончательно и бесповоротно выбирает для себя будущее в составе «Кавказского фронта».
     После этого ни у кого из лидеров джамаата уже не было пути назад. Оба они имели непосредственное отношение к организации кровавого нападения на Нальчик, в ходе которого были убиты 12 мирных жителей и 35 сотрудников милиции. Оба были объявлены в федеральный розыск.
     В рядах кавказского Имарата, уже после событий в Нальчике, дела Астемирова быстро пошли в гору, а вот Муса Мукожев, напротив, как-то затерялся. Я интересовалась, почему так произошло. Никакой конкретной причины, по всей видимости, не было. Все вновь уперлось в характер обоих лидеров. Муса был человек тяжелого, авторитарного склада. Анзор был тоже убежденный, но более гибкий. Если раньше Мукожев выше себя видел только звезды, то теперь необходимо было принимать в расчет Докку Умарова и разных других сильных амиров. И что-то там у них не заладилось. Зато Астемиров себя нашел.
     Так Муса Мукожев перестал быть первым, уступив это место Астемирову. Когда в мае 2009 года Мукожева убили, «Интерфакс» разместил его биографическую справку. В ней говорилось: «Мукожев занимал должность заместителя «военного амира КБР» – Анзора Астемирова».

Людмила Алексеева: «На Северном Кавказе – гражданская война»

     Правозащитница Людмила Алексеева, выступая в Берлине, назвала происходящее на Северном Кавказе гражданской войной, а ее коллега Татьяна Локшина призвала политиков ФРГ жестче требовать от Кремля соблюдения прав человека.
     По приглашению международной правозащитной организации Human Rights Watch и правительственного координатора по связям между гражданскими обществами Германии и России, заместителя председателя фракции ХДС/ХСС в бундестаге Андреаса Шоккенхоффа (Andreas Schockenhoff) в Берлин приезжали председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева и программный директор этой организации Татьяна Локшина.

Парламентский завтрак
     Послушать гостей из Москвы – хоть и в 8 утра – захотело так много людей, что «парламентский завтрак» с их участием организаторам пришлось перенести в конференц-зал побольше. Как с горькой иронией отметила Татьяна Локшина, в Берлине удается собрать бoльшую аудиторию, чем в Москве.
     Речь за «парламентским завтраком» шла о соблюдении прав человека в России и, в частности, на Северном Кавказе. Ситуация в этом регионе, по оценке Людмилы Алексеевой, крайне неблагополучна: незаконные захваты людей, пытки, убийства происходят и в Чечне, и в Ингушетии, и в Дагестане, и в Кабардино-Балкарии.
     «Это самая настоящая гражданская война – граждан против власти и власти против граждан – и она расползается из Чечни, она уже охватила почти все республики Северного Кавказа» – заявила она.

Угроза России и Европе
     Алексеева считает, что немецким политикам следует обращать внимание в первую очередь на ситуацию именно в этом регионе. Такую точку зрения разделяет и Татьяна Локшина, поскольку происходящее на Северном Кавказе угрожает безопасности не только России, но и всей Европы.
     Причем, отметила Локшина, Северный Кавказ – это не какой-то остров. Все проблемы этого региона – превышение полномочий сотрудниками правовых структур, пытки, разгул коррупции, нарушения законности – существуют и в Росси в целом. Просто на Северном Кавказе они достигли такого масштаба, что их видно как через «увеличительное стекло».
     Все это, отметила Татьяна Локшина, происходит на фоне правозащитной риторики президента Медведева. Но если за словами нет конкретных действий, заявила она, то это не более чем пустые слова.

Надежда на Хлопонина
     Правда, обе московские правозащитницы все-таки обратили внимание на некоторые обнадеживающие сигналы и позитивные сдвиги, произошедшие с начала года. Определенные надежды Людмила Алексеева, в частности, возлагает на недавно назначенного представителем президента в новообразованном Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина.
     Выделение северокавказских республик в отдельный округ и назначение Хлопонина она считает значимым моментом, поскольку новый представитель президента – не военный. «Он хозяйственник, успешный менеджер, который показал себя человеком, который умеет добиться экономических результатов», – сказала она и выразила надежду, что в Кремле, наконец, поняли бесперспективность ставки исключительно на силовые методы решения проблемы и необходимость добиться улучшения экономической ситуации на Северном Кавказе.
     Выступая в Берлине, правозащитницы обратились к немецким политикам с призывом оказать нажим на российских лидеров, потребовать от них конкретных действий вслед за либеральной, правозащитной риторикой. «У Германии должна быть жесткая, артикулированная позиция в отношении прав человека в России», – считает Татьяна Локшина.
     Она назвала ошибочной позицию немецких политиков, которые, по ее оценке, опасаются разозлить российские власти, боятся, что в ответ на жесткую критику Россия хлопнет дверью и выйдет из диалога. На самом деле, заявила она, «Россия никуда не выйдет из диалога, ей некуда выходить».

Реальная политика Берлина
     Андреас Шоккенхофф сдержанно отнесся к призыву Татьяны Локшиной. В интервью Deutsche Welle он напомнил, что канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel), едва возглавив правительство ФРГ, встречалась в Москве с представителями гражданского общества и оппозиции. По словам Шоккенхоффа, следует и впредь поддерживать не только официальные контакты, но и связи с российским гражданским обществом, а критиковать власти «в правильном тоне», не уточнив, какой именно тон – правильный.
     Марилуизе Бек (Marieluise Beck) из оппозиционной партии «зеленых» считает, что этого недостаточно, что Берлин должен настойчивее требовать от Москвы соблюдения принципов правового государства.
     На вопрос Deutsche Welle, может ли она представить себе министра иностранных дел ФРГ Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) в роли такого требовательного человека на переговорах с Путиным или Медведевым, она ответила так: «Я исхожу из того, что Вестервелле будет встречаться с господином Лавровым. А он – тертый калач. Есть только одно высказывание Вестервелле, которое он сделал в Москве – еще не став министром. Надо перестать демонизировать Россию, заявил он. Его слова меня озадачили. Ведь Россию никто не демонизирует, напротив, перед ней расшаркиваются, а это затрудняет работу российских правозащитников. Инсайдеры знают, что и немецкие дипломаты ходят в Москве на полусогнутых. И до сих пор нет признаков изменения такого курса».

Ингушские судьи отказались работать по-президентски

Дмитрию Медведеву пожаловались на Юнус-Бека Евкурова

     В Ингушетии, пожалуй, впервые в современной российской истории судебная власть публично обвинила исполнительную в оказании на нее давления. Совет судей республики принял постановление, в котором утверждается, что президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров вмешивается в работу судей, требуя выносить нужные ему приговоры. Несговорчивых судей, по утверждению авторов постановления, власти республики выживают с работы. Сам президент убежден, что местные судьи сознательно бойкотируют борьбу с преступностью, и уже обратился по этому поводу в Верховный суд России.
     Постановление, подписанное председателем совета судей Ингушетии Магомедом Даурбековым и тремя его заместителями, было направлено президенту России Дмитрию Медведеву. Копии документа поступили председателю Верховного суда России Вячеславу Лебедеву, генпрокурору Юрию Чайке и полпреду президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александру Хлопонину. Ингушские судьи просят высших должностных лиц защитить их от нападок со стороны президента республики Юнус-Бека Евкурова.
     «Мы долго терпели выпады в свой адрес президента,– говорится в документе,– полагая, что со временем он (Юнус-Бек Евкуров.– «Ъ») приобретет необходимый опыт взаимодействия с различными государственными структурами и будет придерживаться принципа разделения властей, как это предусмотрено Конституцией страны». При этом судьи напоминают, что определенные сложности у них возникали и с прежними президентами Ингушетии – генералами Русланом Аушевым и Мурадом Зязиковым, которые «пытались управлять вверенной им территорией, как отдельной воинской частью». Однако, как утверждают судьи, президент Евкуров зашел слишком далеко. «Начав с критики отдельных судебных решений, президент постепенно стал необоснованно обвинять всю судебную систему в коррупционности и потакании лицам, причастным к террористической деятельности»,– отмечается в документе.
     «Вся эта кампания по дискредитации судейского корпуса ведется с целью замены неугодных президенту судей, в частности председателя Верховного суда республики Михаила Задворнова (он был назначен председателем суда президентом Путиным в сентябре 2007 года.– «Ъ»)»,– делают вывод авторы постановления.

     По мнению коллег, господин Задворнов как человек со стороны (ранее он возглавлял Тюменский областной суд), не связанный какими-либо тейповыми, клановыми и родственными отношениями на территории республики, «принципиально отстаивает независимость и авторитет судебной власти и пользуется заслуженным авторитетом среди судейского сообщества».
     Совет судей постановил признать заявления президента Евкурова в местных и федеральных СМИ о недобросовестной работе и возможной коррупции среди ингушских судей «дискредитирующими судебную власть, умаляющими ее авторитет и посягающими на независимость судей». Совет также признал «недопустимым вмешательство органов исполнительной власти, в том числе и президента, в деятельность судей по отправлению правосудия и в работу органов судейского сообщества по вопросам формирования кадров». Таким образом, в Ингушетии, пожалуй, впервые в современной российской практике судебная власть публично обвинила исполнительную в оказании на нее давления.
     «Нам ничего не оставалось делать. Ведь нас стали обвинять чуть ли не во всех проблемах, с которыми сталкивается республика – в расцвете коррупции и терроризма»,– заявил вчера «Ъ» председатель совета судей Ингушетии Магомед Даурбеков. По его словам, «президент даже сравнил судей с боевиками арабского террориста Хаттаба». Господин Даурбеков утверждает, что обвинения президента беспочвенны, и в подтверждение этому напоминает, что «за последние годы ни один оправдательный приговор по делам террористической направленности, вынесенный в Ингушетии, не был отменен Верховным судом России». Зато, как отметил господин Даурбеков, кампания по дискредитации судебной власти со стороны исполнительной власти привела к тому, что «отдельные судьи стали опасаться принятия принципиальных решений по уголовным делам, имеющим общественный резонанс, и самоустраняться от рассмотрения дел данной категории». Одним из таких дел стало дело об убийстве по неосторожности милиционером бывшего владельца сайта «Ингушетия.ру», адвоката Магомеда Евлоева в августе 2008 года. Как сообщал «Ъ», рассматривать его отказались судьи Назрановского суда, а приговор по нему Карабулакского суда был отменен. Убийца был в итоге приговорен к условному наказанию.

     «Я убежден, что некоторые наши судьи, по сути, бойкотировали нашу работу по искоренению коррупции и преступности, вынося зачастую без всякого основания оправдательные приговоры»,– заявил вчера «Ъ» президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Он выразил уверенность, что председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев, к которому он уже обратился с просьбой прислать комиссию в республику, примет «серьезные меры по оздоровлению работы судейского корпуса Ингушетии». В Верховном суде России «Ъ» сказали, что председатель Лебедев действительно в курсе сложившейся ситуации, но от комментариев воздержались. В свою очередь, господин Евкуров отметил, что будет настаивать на замене председателя Верховного суда Ингушетии Михаила Задворнова, который, как он считает, «попал под влияние недобросовестных судей».
     «Это противостояние – еще одно свидетельство того, что независимого судопроизводства в нашей стране и, в частности в Ингушетии, нет»,– заявил «Ъ» бывший советник по правовым вопросам главы Ингушетии, адвокат Муса Плиев, комментируя сложившуюся ситуацию. «Исполнительная власть привыкла командовать всеми, вот и пытается построить судей»,– считает он.

Прикормить Кавказ

     Правильные высказывания высокопоставленных чиновников еще не означают действительной «смены вех» в северокавказской политике Москвы. Каким бы способным ни оказался полпред Александр Хлопонин, он лишь выполняет волю людей, его пославших.
     Александр Хлопонин исполняет обязанности полпреда президента в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО), одновременно занимая позицию вице-премьера правительства России, уже два месяца. Однако за это время у него так и не появилось полноценной работающей команды. И даже резиденция президентского назначенца в Пятигорске до сих пор не готова принять своего высокопоставленного обитателя. На время реставрации подходящего здания в новой северокавказской столице аппарат полпреда должен обосноваться в Ессентуках, в особняке администрации района Кавказских минеральных вод. Но самое главное – это не вопросы размещения, логистики или кадрового кастинга.
     Пока новый полпред был не слишком активен в продвижении новой стратегии или программы развития вверенного ему региона. Скорее всего, некий документ, названный стратегией социально-экономического развития Северного Кавказа, появится не раньше июня нынешнего года.
     По большей части заявления полпреда были реакцией на те или иные инициативы вышестоящего начальства либо других представителей российской высшей власти, не являющихся непосредственными кураторами Хлопонина. Заявил президент Дмитрий Медведев об окончании эпохи «генерал-губернаторства» на Кавказе и о необходимости перехода от силовых операций к экономическому возрождению региона – Хлопонин отреагировал на это целой серией комментариев и заявлений о том, как достичь прогресса в данной сфере. Высказал спикер Государственной думы Борис Грызлов «креативную» идею об укрупнении регионов-доноров за счет реципиентов – президентский полпред дал осторожные оценки о желательности диверсифицированного подхода к таким решениям. Безотносительно личности полпреда в СКФО, политическая осторожность вполне понятна. Во-первых, его управленческая инициативность (и эффективность, в конечном итоге) была ограничена практически сразу же – после его «двойного подчинения» аппаратам президента и правительства. Во-вторых,
     и президент, и премьер-министр подразумевали, что новый полпред станет не политиком, а экономическим администратором. Между тем большая часть проблем, с которыми столкнулся полпред, требуют навыков не столько руководителя корпорации, сколько эффективного дипломатического опыта.
     В-третьих, что бы ни говорили про высокий уровень подготовки Хлопонина как менеджера, на Северном Кавказе он новичок. Он досконально представляет себе механизм государственной машины в Красноярском крае (а может быть, и во всей Большой Сибири), но многие северокавказские процессы он должен изучать «с листа» без какой-либо предварительной подготовки.
     Между тем уже сегодня мы можем зафиксировать, что за два месяца своей непростой деятельности (без всякой иронии) президентский полпред продемонстрировал определенные способности к быстрому политическому обучению (и, если угодно, взрослению). Свидетельством тому его слова, сказанные на встрече с докладчиком ПАСЕ по правам человека Диком Марти 23 марта 2010 года. Хлопонин особо подчеркнул, что экономическое развитие региона невозможно без «решения задачи наведения порядка на территории Северного Кавказа в области борьбы с терроризмом, наведения порядка в правоохранительной системе, без решения вопросов соблюдения прав человека на территории Северного Кавказа». В этом высказывании чрезвычайно важны отдельные нюансы. Полпред здесь говорит не просто о борьбе с терроризмом, как о приоритетной цели Российского государства. Он также не произносит привычные заклинания про «агонию бандитов». Речь идет о наведении порядка в области борьбы с терроризмом, а также внутри правоохранительной системы, то есть о приведении в порядок старых и неработающих инструментов, которые до сих пор оказались не в состоянии обуздать диверсионно-террористические вылазки. Более того, из-за неправильной тактики и стратегии антитеррористической борьбы (сопровождавшейся нарушением прав человека, а также выходом за пределы российского законодательства) эти вылазки получили дополнительные импульсы и определенные симпатии местного населения. Важно и внимание к правам человека.
     До сих пор очень немногие высокопоставленные чиновники демонстрировали готовность к пониманию того, что соблюдение основных гражданских и политических прав граждан на Кавказе – это не прихоти заграничных посольств или фондов, а насущная задача сохранения сильной государственности и укрепления безопасности.
     Иначе для эффективной борьбы с теми же террористами или с банальным криминалом и коррупцией во власти у государства попросту не будет легитимности (то есть восприятия населением ее действий как оправданных и справедливых).
     А ведь начинал Хлопонин вполне традиционно для московского выдвиженца. Определял приоритеты так, как это было ему рекомендовано сверху, то есть ограничивался социально-экономической сферой. «Денег много, поэтому здесь нужен экономический менеджер, а не жесткий человек», – так обрисовал образ идеального северокавказского полпреда президент Дмитрий Медведев. Как будто для продвижения экономической программы действий не нужно быть жестким и принципиальным человеком! Впрочем, в этом, а также многочисленных предыдущих и последующих выступлениях президент формировал во многом искусственный выбор. Его можно свести к следующей формуле: «либо экономика, либо силовая политическая линия». Между тем
     на Северном Кавказе все экономические проблемы имеют политические входы.
     «Возрождение» экономики Северного Кавказа невозможно без масштабных инвестиций. Но какой частный инвестор будет вкладывать свои деньги в регион, где человек в погонах или в кресле администратора мало чем отличается от структур, занимающихся извлечением незаконной прибыли, где происходят похищения людей, где управленческие структуры закрыты, их функционирование непонятно? Кто рискнет делать выгодный бизнес в регионе, в котором не сняты угрозы межэтнических и религиозных конфликтов, а население слабо интегрировано в общенациональные проекты? Значит, остается только государственное инвестирование. Но это тот путь, где власть и собственность не разделены, а значит, коррупция может только мультиплицироваться. Таким образом,
     обозначенная Дмитрием Медведевым задача создать-таки «условия ведения экономической деятельности», чтобы «социально-экономические показатели Кавказского региона подтянулись до среднероссийского уровня» невыполнима без решения острых политических задач.
     Политика же в данном случае – это вовсе не то же самое, что перманентная «зачистка» длиною в полтора десятка лет. Это и формирование новых образовательных стандартов (особенно в сфере гуманитарного образования), и внятная государственная информационная политика, и национальная политика, не подменяемая фольклором, ориентированная на создание единой гражданской нации, и качественная религиозная политика, нацеленная на гармонизацию хотя бы внутриисламских отношений.
     О процессе политического образования Александра Хлопонина трудно судить объективно просто потому, что это направление российской внутренней политики пока еще не стало публичным. Однако можно предположить, что, начав формировать социально-экономические приоритеты своей деятельности, полпред столкнулся с тем, что на этой ниве до него было создано уже немало. Напомню, что Ассоциация социально-экономического сотрудничества республик, краев и областей Северного Кавказа была учреждена в марте 1992 года руководителями исполнительных и законодательных органов власти субъектов Российской Федерации Северного Кавказа на основании президентского указа № 194 от 11 ноября 1991 года. И за это время данная структура многократно создавала программы по тем же самым вопросам, которые сегодня Москва и ее полпред позиционируют как новое слово в «северокавказском менеджменте». В самом деле Ассоциацией уже были представлены такие проекты, как «Юг России» (федеральные программы с 2002 по 2012 гг.), «Развитие транспортного комплекса Северного Кавказа», «Основные направления развития энергетики Северного Кавказа на период до 2010 года (на базе альтернативных источников энергии)», «Выбор и обоснование перспективных площадок для организации особых экономических зон (ОЭЗ) курортно-рекреационного типа», «Показатели эффективности управления ресурсами республик, краев и областей».
     И это далеко не полный перечень. Взяты программы лишь тех отраслей, о которых в последние два месяца говорил полпред. Одно перечисление экономических программ по Северному Кавказу, созданных в постсоветский период (и даже в последние пять лет), потребовало бы отдельной статьи. Но суть не в их перечислении, а в понимании того, что без изменения политических основ управления регионом все эти «инновационные предложения» не заработают. Скорее всего, понимание этого и стало причиной для ускорения северокавказского образования Хлопонина. В ходе упомянутой выше встречи с Диком Марти полпред обозначил такую важную «неэкономическую задачу», как «формирование новой молодежной среды». То есть потенциального кадрового резерва для новой российской северокавказской политики в эпоху «после генерал-губернаторов».
     Однако правильные высказывания некоторых высокопоставленных чиновников (даже рассмотренные в динамике) еще не означают действительной «смены вех» в северокавказской политике Москвы. Ведь каким бы способным ни оказался полпред, он только выполняет волю людей, его пославших.
     На высшем же уровне по-прежнему доминирует подход, согласно которому лучшим способом решения любой проблемы является повышение уровня ее финансирования. Данный подход базируется на специфических корпоративных представлениях о людской продажности и цинизме как мериле успеха.
     Отсюда и искусственный выбор между «уничтожением врага» или его недешевой покупкой и прикормкой. Но в этой схеме нет алгоритмов, как формировать друзей, то есть лояльных граждан вместо прикормленных клиентов.
     Хотелось бы, чтобы понимание того, что на Северном Кавказе экономика невозможна без политики, но эта политика не должна быть приватизирована людьми в погонах, поскорее пришло бы не только в голову отдельных представителей российского служилого класса.

«Возникли какие-то неполадки»

     «Газета.Ru» восстановила хронологию событий первого за шесть лет теракта в Москве: как ехали поезда со смертницами, почему не остановили движение по красной ветке после первого взрыва на «Лубянке» и как спасались выжившие.
     Две террористки-смертницы спустились в метрополитен на конечной станции «Юго-Западная» Сокольнической линии (на схемах метрополитена она обозначена красным цветом) рано утром в понедельник. О предполагаемых шахидках в ГУВД Москвы узнали из записей камер видеонаблюдения. Их сопровождали две женщины славянской внешности. Неофициальный источник в правоохранительных органах обнародовал в СМИ их приметы: первая – 25-летняя, невысокая, полная, была одета в синий платок, сиреневую куртку и синюю юбку. Вторая – лет сорока, в сиреневом платке, черной куртке и белой юбке, с большой сумкой в руках. Куда они делись после того, как проводили шахидок в вестибюль, неизвестно.
     Точное время появления четырех подозреваемых на «Юго-Западной» неизвестно. Но произошло это не позже 7.27.
     Обе смертницы поехали в сторону центра – вдвоем или по отдельности, тоже пока неясно. Минимальное время в пути от конечной станции до «Лубянки» составляет 25 минут. Если выдвинулись они вместе, то одна вышла раньше на одной из станций Сокольнической линии. Вторая доехала до «Лубянки». По данным МЧС, в 7.57 из второго вагона ехавшего в сторону «Улицы Подбельского» (вторая конечная станция красной ветки метро) поезда №54 вышла часть пассажиров, а те, кто ждал на станции, заходили внутрь. В это время и прогремел взрыв. Начиненная поражающими элементами взрывчатка находилась примерно в 120 см от пола, установили эксперты – что совпадает с расположением ее на поясе женщин. Болты и гайки полетели в пассажиров. 23 человека погибли на месте. Рваные раны, ожоги кожи и слизистой, разрывы внутренних органов – медики увозили тяжелораненых от станции метро на реанимобилях и вертолетах.
     После взрыва поезда, двигавшиеся от «Юго-Западной» к «Улице Подбельского», встали. Сколько всего составов следовало за подорванным поездом, в пресс-службе московского метрополитена сообщить затруднились. Постояв, все они снова пришли в движение: поезда дошли до ближайших станций и пассажиров из них вывели.
     По путям никого не выводили, настаивают в метрополитене. Эвакуация тоже не проводилась: те, кто вышел из поездов, могли поехать обратно или перейти на другие линии.
     После взрыва поезда ходили от «Юго-Западной» только до «Парка культуры» – с увеличенными интервалами. На «Парке культуры» есть оборотное депо, там составы разворачивались, предварительно высадив пассажиров на станции. Вышедших не эвакуировали – они могли перейти на кольцевую линию или ехать обратно.
     Встречные поезда – от «Улицы Подбельского» к «Юго-Западной» – шли без остановок на станции «Лубянка». Пассажиров не эвакуировали, но, как рассказал «Газете.Ru» один из москвичей, пытавшийся спуститься в метро около 8.30, сотрудники станции не дали ему войти на станцию «Кропоткинская», сообщив, что «поезда не ходят», но не назвав причины. Тех же, кто уже был в метро, довозили до места назначения – только на станциях поезда стояли дольше обычного.
     Где все это время – 40 минут – была вторая шахидка, неясно. Она могла доехать до «Парка культуры», вернуться обратно и снова двинуться в сторону центра.
     Или подождать на одной из станций по пути в центр, а затем двинуться дальше вместе с остальными пассажирами. Как ей удалось не привлечь внимание милиции, неизвестно.
     «Мы живем на «Спортивной», и моя жена ехала как раз через «Парк культуры», но до станции поезд не доехал, остановился. Как раз в это время был взрыв на «Лубянке», – рассказал «Газете.Ru» москвич Сергей. – Через 5 минут прибыл на «Парк культуры» и открыл двери. Стояли долго, про то, что нужно эвакуироваться, никто не говорил. Моя жена даже села на освободившееся место, но через 10 минут она все-таки решила, что быстрее будет проехать по кольцу и перешла на коричневую ветку. А в это время на радиальной произошел второй взрыв. Просто чудо, что она успела оттуда уйти». Сергей рассказал, что он решил не пользоваться метро, а взять такси. «Но таксисты запросили с меня 3 тысячи рублей», – добавляет москвич.
     «Я ехала с «Юго-Западной» до «Парка культуры» и попала в интервал между двумя взрывами. Оказалось, что поезда ехали до «Парка культуры» и от него обратно до «Юго-Западной», – вспоминает другая пассажирка. – Когда подъезжали к «Парку культуры», некоторое время пришлось постоять в тоннеле, но, как нам потом объяснили, все поезда разворачивали в депо, которое есть на «Парке», и по обходным путям, не доезжая «Лубянки» со взорванным поездом, отправляли к «Юго-Западной».
     В 8.36 вторая террористка оказалась на «Парке культуры» – в поезде, который доехал до ставшей конечной станции и открыл двери, чтобы высадить пассажиров. В этот момент она привела взрывное устройство в действие. Благодаря тому, что на станции «Парк культуры» пассажиров только высаживали и поезд ехал в депо, жертв оказалось меньше – 12 человек.
     Один из свидетелей застал второй взрыв на «Парке культуры», приехав туда с «Библиотеки имени Ленина». «Лубянка» уже взорвалась, но по громкой связи просто говорили, чтобы все пользовались наземным транспортом, а милиционеры объясняли интересующимся, что «возникли какие-то неполадки». «Никакой эвакуации не объявляли, только на «Библиотеке» скопилось много народу, а поезда по Сокольнической ветке ездили в обе стороны с пятиминутными интервалами. Когда подошел мой поезд, сел в него, приехал на «Парк культуры», а потом там прогремел взрыв», – рассказал «Газете.Ru» очевидец.
     «Я сел на «Кропоткинской». Минут через пять двинулись, потом остановились на перегоне перед «Парком культуры». Сказали, что едем только до него. Доехали до станции, а потом оборачиваюсь, смотрю, что люди выходят и в соседнем поезде, который должен был идти в сторону центра, раздался взрыв», – описывает случившееся другой пассажир.
     Уцелевшие пассажиры обоих поездов бежали к выходу. Из распахнутых дверей вагонов вывалились окровавленные тела, вспоминают очевидцы. По платформе и ступеням тянулись кровавые следы – легко раненые выбегали самостоятельно. «Я забежал в вагон, чтобы переждать, когда толпа чуть схлынет, а потом с соседями по вагону мы вышли на перрон, начали помогать раненым, выводить людей. Из живота и груди у них торчали осколки. У кого-то были ранения глаз, кому-то разодрало лицо, а кому-то плечи или грудь», – рассказал пассажир поезда, который стоял на «Парке культуры» напротив взорванного состава.
     Только после второго взрыва поезда Сокольнической линии перестали ходить в обоих направлениях от «Комсомольской» до «Спортивной».
     В пресс-службе метрополитена «Газете.Ru» объяснили, что с самого начала не перекрыли движение в обе стороны, руководствуясь инструкциями по безопасности. «Наша задача – наиболее полно восстановить движение после любого происшествия», – сказал пресс-секретарь столичного метрополитена Павел Сухарников. Он пояснил, что в каждой форс-мажорной ситуации сотрудники метро принимают решение, «руководствуясь безопасностью города». «Вы представить себе не можете, что бы произошло, если бы закрыли всю ветку. Если бы можно было предсказать, что взрыв точно произойдет снова и именно на Сокольнической линии. Могло ведь и на Арбатско-Покровской или Замоскворецкой», – рассуждает Сухарников.
     Всего, по уточненным данным на 20.00, от двух взрывов в московской подземке погибло 38 человек (несколько выживших в момент происшествия позже скончались в больницах). 63 человека госпитализированы в столичные больницы, четверым помощь оказана амбулаторно, сообщили в МЧС. Движение поездов на Сокольнической линии было возобновлено в 16.33 понедельника.

Почему взрывы в Москве произошли именно сейчас?

     Возвращение разрушительного терроризма в Москву вернуло ужас в жизни обычных россиян и демонстрирует провал кремлевской стратегии по сдерживанию исламистского мятежа в границах Северного Кавказа.
     Если утверждения о том, что за взрывами смертниц стоит чеченская группировка, окажутся верными, это станет особенно неприятным ударом.
     Президент Медведев отменил чрезвычайное положение в Чечне в апреле прошлого года, будучи убежден, что службы безопасности покончили с мятежом, бушевавшем в течение десятилетия в этой северокавказской республике после окончания двух кровавых сепаратистских войн 1990-х.
     Новый представитель г-на Медведева на Северном Кавказе был столь уверен в радужных перспективах региона, что в пятницу представил на рассмотрение президента план стоимостью в 15 миллиардов долларов, призванный сделать регион притягательным для туристов.
     Удар в самом центре Москвы разрушает этот миф, но также является устрашающим подтверждением хвастовства лидера чеченских мятежников Доку Умарова, пообещавшего перенести боевые действия в Россию. В прошлом месяце он заявил: «Кровь больше не будет литься только в наших городах и селах. Война придет в их города».
     Сегодняшние теракты являются прямым вызовом Медведеву, которого будут понуждать к повторению действий своего предшественника Владимира Путина, начавшего в 1999 году безжалостную войну в Чечне, призванную сокрушить сепаратистов.
     С тех пор г-н Путин стремился «чеченизировать» конфликт, полагаясь на местного властного лидера Рамзана Кадырова, которого он сделал президентом Чечни, чтобы тот охотился за партизанами в горах региона.
     Эта стратегия оказалась успешной, в такой степени, что г-н Кадыров как-то даже похвалился, что превратил Чечню «в самое безопасное место на земле». Но ценой, заплаченной за эту безопасность, стал переход некоторых мятежников в соседние республики Дагестан и Ингушетию, где стали разгораться беспорядки и начались местные террористические кампании против властей.
     Признание Медведевым отколовшихся от Грузии республик Абхазия и Южная Осетия, последовавшее за российско-грузинской войной 2008 года, еще больше стимулировало повстанческие движения на Северном Кавказе. Путин разрушил Чечню, чтобы отстоять принцип, согласно которому сепаратисты не могли изменить карту, но решение Медведева вступило в противоречие с этим принципом.
     Если Умаров действительно несет ответственность за вербовку террористок-смертниц, известных как «черные вдовы», то следует беспокоиться о том, что появятся и новые. Сегодняшние взрывы стали самой серьезной атакой на Москву с февраля 2004 года, когда смертница убила 41 человека и ранила 250, взорвавшись в вагоне метро.
     Террористки-смертницы также были виновны в падении двух российских пассажирских самолетов, упавших в один день несколько месяцев спустя. Результатом стала смерть 90 человек. Оба самолета вылетели из московского аэропорта «Домодедово».
     До декабря на территории России за пределами Северного Кавказа не происходило никаких смертоносных терактов. В декабре взрыв бомбы привел к крушению поезда «Невский экспресс», шедшего из Москвы в Санкт-Петербург. Тогда погибли 26 человек и 100 были ранены. Ответственность за нападение взяли на себя боевики, связанные с Умаровым, называющим себя «эмиром» самопровозглашенного исламистского государства, протянувшегося по всему Северному Кавказу.
     46-летний Умаров воевал в обеих чеченских войнах против российской армии в 1990-х годах, а затем начал партизанскую войну против сил безопасности. Он утверждает, что руководит армией из 1000 боевиков. Российские вооруженные силы периодически утверждают, что убили его. Последнее подобное заявление было сделано в июне прошлого года, однако каждый раз Умаров выходит сухим из воды.
     Взрыв на станции метро «Лубянка» был явным образом направлен против Федеральной службы безопасности, которая расположена в бывшей штаб-квартире КГБ.
     ФСБ находится на передовой усилий по поиску и уничтожению лидеров террористов на Северном Кавказе, приводя в ярость жителей региона, чьих родственников похищают, жестоко допрашивают и даже казнят, в то время как спецслужбы стремятся получить информацию о повстанцах.
     Вторая станция метро, «Парк культуры», является гораздо менее очевидной мишенью, хотя она находится недалеко от Министерства иностранных дел. Однако в час пик это одна из самых загруженных станций метрополитена, так как здесь происходит переход с радиальной, красной, линии на кольцевую, опоясывающую центр Москвы.
     Несмотря на присутствие большого числа милиционеров у входов на станции метро, кажущаяся простота, с которой террористки смогли пройти в метро, вызовет тревогу властей и общественности.
     Обезопасить систему от будущих терактов практически невозможно, учитывая огромное число пассажиров, пользующихся метро каждый день, и риск повторных терактов будет тревожить всех.
     В мае московский метрополитен отмечает свою 75-ю годовщину и является особенно символичной мишенью. Его строительство было начато советским диктатором Иосифом Сталиным, который депортировал весь чеченский народ с их родины в 1994 году (так в тексте! На самом деле в 1944 году – прим. пер.) в наказание за сотрудничество с нацистами во время Второй мировой войны, в котором он их обвинил.
     В то время как Москва готовится устроить пышные торжества на Красной площади, чтобы отметить 65-ю годовщину победы во Второй мировой войне, возможность того, что сегодняшние теракты стали началом новой кампании террора в столице России, выйдет на первый план в списке опасений Кремля.
     У чеченских террористов будет соблазн напомнить миру о своем деле, попытавшись захватить заголовки газет во время важнейшего торжества Москвы. Перед ФСБ стоит срочный вопрос – есть ли у мятежников возможность провести длительную кампанию террора, и что агенты спецслужб могут сделать, чтобы предотвратить это.
     Медведев пообещал бороться с террористами «до конца». Недавно он поддержал усилия по улучшению социальных условий и созданию рабочих мест на Северном Кавказе, чтобы лишить террористов возможность вербовать новых боевиков среди недовольной и безработной молодежи.
     Теперь ему нужно найти баланс между жаждой крутых мер со стороны общественности и необходимостью избежать разжигания недовольства в регионе с помощью крутых ответных мер, которые подтолкнут еще больше молодых мужчин и женщин в руки мятежников.

Что стало мотивом для московских терактов – месть?

Трудно сказать, какими возможностями обладают мятежники для нанесения новых ударов

     В российской столице уже несколько лет не было крупных терактов, но вчерашние события живо напомнили о первых годах президентского правления Владимира Путина, когда чеченские террористы совершали нападения на поезда, самолеты и даже на столичный театр. Это говорит о том, что спустя десять лет после обещания Путина выследить террористов и «замочить их в сортире» кавказские боевики по-прежнему обладают возможностями для нанесения ударов в самое сердце России.
     Мало кто сомневается в том, что эти зверства – дело рук вооруженных группировок, действующих в Чечне и в других республиках Северного Кавказа. То, что во вчерашних терактах могли участвовать террористки-смертницы, или так называемые «черные вдовы» (такую тактику в предыдущих нападениях часто применяли чеченские боевики), также указывает на связь с этим неспокойным регионом.
     Россия два раза воевала в Чечне, а в последние годы она на все лады расхваливает мир и стабильность, пришедшие в этот регион при жестоком руководителе Рамзане Кадырове, которого поддерживает Кремль. Несмотря на утверждения о зверствах и пытках, применяемых бойцами из отрядов Кадырова, ситуация в республике на первый взгляд довольно спокойная, а теракты там происходят весьма редко. Однако в соседнем Дагестане и в Ингушетии нападения на милиционеров и местных руководителей случаются ежедневно. Аналитики объясняют это насилие гремучей смесью исламского фундаментализма и местного сепаратизма, реакцией на жестокость и зверства властей во всем регионе, а также на повальную коррупцию.
     Несмотря на то, что на юге России обстановка неспокойная, властям до сих пор удавалось не допускать проведения террористических атак в крупных российских городах. Но в последние месяцы сепаратисты несколько раз заявляли, что планируют нанести удар по центру России. Лидер чеченских боевиков Доку Умаров в ноябре прошлого года взял на себя ответственность за подрыв «Невского экспресса», шедшего из Москвы в Санкт-Петербург. А в феврале он заявил, что «в их города придет война».
     Русские надеются, что вчерашние теракты это отдельный инцидент. Однако сейчас трудно судить, какими возможностями обладают мятежники для нанесения новых ударов. Кадыров много раз заявлял, что с мятежниками покончено, и что в горах остается лишь кучка «бандитов». Тем не менее, как отмечают аналитики, хотя чеченские боевики действительно серьезно ослаблены, жестокая политика Кадырова вкупе с широкомасштабной коррупцией и бедностью на Северном Кавказе создают благоприятные условия для вербовки новобранцев в их ряды.
     На прошлой неделе высокопоставленный российский военачальник заявил, что численность боевиков-сепаратистов, действующих на Северном Кавказе, составляет около 500 человек. Боевики постоянно перемещаются, прячутся в горах Чечни и соседних республик или находят приют в домах сочувствующих им семей. В последние годы в своих заявлениях они постепенно отходят от требований и целей местного, сепаратистского характера, все чаще прибегая к открытой исламистской риторике джихада.
     В 2006 году российские спецслужбы заявили о гибели российского эквивалента Усамы бен Ладена Шамиля Басаева. Движение сопротивления лишилось своего самого харизматичного номинального руководителя. Басаев утверждал, что организовал целую серию терактов, самым ужасным из которых стало нападение боевиков на школу в Беслане в 2003 году (так в тексте – прим. перев.), в результате которого погибло более 300 человек, многие из них дети.
     После смерти Басаева сопротивление возглавил Доку Умаров, называющий себя эмиром самопровозглашенного кавказского эмирата. Пока ему удается уходить от российских войск, но в этом месяце в перестрелке был уничтожен Саид Бурятский, являвшийся главным идеологом Умарова. Не исключено, что вчерашние теракты замышлялись и как акция отмщения.
     На некоторых форумах в Интернете оппозиционно настроенные россияне делают предположения о том, что эти теракты могли найти поддержку среди определенных элементов российских спецслужб, хотя никаких доказательств в подтверждение своей теории они не приводят. Давно уже существуют подозрения по поводу серии взрывов жилых домов в 1999 году, которые привели к тому, что Путин начал вторую чеченскую войну. Некоторые неувязки в обстоятельствах этих взрывов послужили поводом для возникновения различных теорий заговоров.
     Политолог Лилия Шевцова заявила «Радио Свобода», что кто бы ни стоял за этими терактами, власти теперь пойдут на ужесточение своей политической линии, как это было после взрывов жилых домов и захвата школы в Беслане. Вскоре после бесланских событий Путин отменил выборы региональных губернаторов, издав указ о том, что они будут назначаться из Москвы.
     «В 2012 году пройдут президентские выборы, – говорит Шевцова, – я не исключаю, что в российском руководстве есть силы, стремящиеся в такой ситуации пойти обычным для себя путем. Сработает та же самая схема: теракт, угроза национальной безопасности, ужесточение режима».

Северокавказский регион представляет серьёзную проблему для России

Интервью с Джосом Боонстра, экспертом по Средней Азии и Кавказу

     Теракты, совершённые сегодня в московском метро и унёсшие жизни более 35 человек, представляют собой очередной трагический эпизод в жизни этого города, население которого уже не в первый раз страдает от насилия подобного рода. Джос Боонстра (Jos Boonstra), эксперт по Средней Азии и Кавказу Фонда Международных Отношений и Внешнего Диалога (FRIDE), уверяет, что, несмотря на усилия Аль-Кайды, направленные на то, чтобы закрепиться на Северном Кавказе, нельзя быть на 100% уверенным в том, что теракты в московском метро имеют под собой ваххабитскую идеологическую основу и имеют какую-то связь с Аль-Кайдой. Боонстра считает, что за взрывами стоят действующие на Северном Кавказе сепаратистские группировки, а Кремль намерен решать этот конфликт силовыми способами.

     – Могут ли эти теракты иметь какую-либо связь с Аль-Кайдой?
     – Трудно это утверждать. В данном случае, очевидно, что речь идёт об исламском фундаментализме, который можно было бы связать с Аль-Кайдой. Но эти теракты, повлекшие гибель стольких людей, трудно с кем-то соотнести, потому что на 50 % они могут быть обусловлены исламским фундаментализмом, а на оставшиеся 50 % – другими местными факторами. Если говорить о Северном Кавказе, то там речь идёт скорее не об исламском фундаментализме как таковом, а о борьбе за независимость или насилии местных властей, являющемся следствием коррупции или стычек местных банд с правоохранительными органами. Но во вчерашних терактах в Москве совершенно чётко прослеживается исламский фундаментализм.
     Это напоминает нам другие теракты, как например происшедший 23 октября 2002 года, когда чеченские боевики захватили в Москве театральный центр на Дубровке, а в результате штурма, предпринятого спецслужбами, погибло более ста человек, или захват исламскими боевиками средней школы в Беслане (Северная Осетия). При освобождении заложников количество жертв тогда также исчислялось сотнями. В течение последних лет исламисты совершили два или три подрыва поездов, следовавших в направлении Москвы. Сегодняшние теракты напомнили мне события 12-летней давности. Тогда в московском метро тоже прогремели взрывы, возможно имевшие отношение к исламскому радикализму. Сегодняшняя ситуация также имеет северокавказский след, поскольку наверняка шахидки-смертницы прибыли из Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии или Дагестана.

     – Кавказ продолжает представлять неразрешимую проблему для России?
     – Вооружённые группы сепаратистов представляют огромную проблему для России. Ежегодно силы правопорядка вступают в вооружённые столкновения с отрядами боевиков. Волна насилия во всём северокавказском регионе нарастает. Москва настроена на решение проблемы военными средствами, хотя силой оружия её не решить. Ежемесячно все российские средства массовой информации сообщают об уничтожении лидеров боевиков на Северном Кавказе. Этим занимаются военная разведка и министерство обороны РФ, однако военное решение данной проблемы невозможно.

     – Этот вопрос касается Евросоюза и США?
     – Для России корни проблемы уходят на Кавказ. На юге Кавказа расположены независимые республики, у которых сложились достаточно непростые отношения с Россией. Но северная часть Кавказских гор рассматривается Москвой как её внутриполитический вопрос, так что и обсуждение способов его решения не выходит за местные рамки. Когда 10 лет тому назад Евросоюз и США выразили своё отрицательное отношение к нарушению прав человека и военным преступлениям в Чечне, Россия не проявила к этому особого внимания. Ведь это же для них внутреннее дело. Русские хотят решать эту проблему сами и своими способами. Правительства северокавказских республик коррумпированы, зависят от Москвы и российских спецслужб. Демократия там отсутствует, это внутренняя проблема России, которую западные страны подвергают критике, но при этом и не предпринимают каких-либо серьёзных шагов, способствующих её решению.

«Наша политика на Кавказе должна быть современной»

Дмитрий Медведев хочет победить террористов и не поссориться с жителями Северного Кавказа

     Руководству страны предстоит решить двойную задачу: усилить борьбу с терроризмом, не создав при этом дополнительного напряжения на Северном Кавказе. Ужесточение антитеррористического законодательства Дмитрий Медведев обсудил вчера с главами Верховного и Высшего арбитражного суда, а о поддержке со стороны граждан, проживающих на Северном Кавказе, поговорил с главой Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Эллой Памфиловой.
     Открывая заседание по судебной реформе, Дмитрий Медведев заявил о возможном ужесточении законодательства, направленного как на предупреждение актов терроризма, так и на отправление правосудия по террористическим статьям. «Есть резон еще раз вернуться к проблематике отправления правосудия по террористическим статьям, по статье «Терроризм» и примыкающим преступлениям и поговорить о совершенствовании такого рода практики»,– сказал президент (см. стр. 3).
     Основные статьи по борьбе с терроризмом и бандитизмом определены в Уголовном кодексе (статьи 205-209). В 2009 году по инициативе Дмитрий Медведева были приняты поправки к законодательству по повышению эффективности судопроизводства в отношении террористов. В том числе появилась возможность при необходимости менять территориальную подсудность дел о терроризме и передавать их из местных судов в Верховный суд РФ, в окружной военный суд. Были отменены суды присяжных для террористов.
     Впрочем, помимо ужесточения борьбы с терроризмом господин Медведев явно обеспокоен также и тем, чтобы взрывы в московском метро и реакция на них не вызвали дополнительное напряжение на Северном Кавказе. Напомним, что уже в понедельник глава ФСБ Александр Бортников доложил президенту об уже появившейся у ФСБ «основной версии»: теракты совершили «террористические группировки, имеющие отношение к Северо-Кавказскому региону». Подобного рода заявления вызвали в регионе достаточно жесткую и даже болезненную реакцию. Так, спикер парламента Чечни Дукуваха Абдурахманов заявил: «Если все мы называемся гражданами Российской Федерации, то при таких преступлениях не должны называться национальности». Он назвал всех, кто делает еще не доказанные заявления о северокавказском следе, «разрушителями государства», которые «должны нести за свои слова полную юридическую и политическую ответственность».
     На самом деле обострение ситуации на Северном Кавказе станет ударом для президентского курса, предполагающего ускоренное социально-экономическое развитие региона. 26 марта полпред президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин представил Дмитрию Медведеву проект туристического кластера в регионе, предусматривающий предоставление госгарантий инвесторам. К июню же полпред собирается представить полную стратегию социально-экономического развития региона. Однако реализация этих планов невозможна при дестабилизации обстановки.
     Именно поэтому на встрече с Эллой Памфиловой Дмитрий Медведев заявил: «Наша политика на Кавказе должна быть разумной, должна быть современной, должна вовлекать в различного рода процессы самых разных людей, помогая их социализации». И тут же жестко добавил: «Но в то же время, естественно, не допуская террористических проявлений и разнузданной преступности и коррупции, которая тоже Кавказу свойственна».
     Президент признает, что создание на Северном Кавказе условий для «нормальной человеческой жизни» «еще труднее, чем поиск и уничтожение террористов, чем уничтожение бандподполий». Если с этим, по словам президента «за последние годы мы все-таки в том или ином виде научились справляться», то сложнее «создать правильные современные условия для образования, условия для ведения бизнеса», побороть вековую «клановость» и «безразмерную» коррупцию». Решение этой «двуединой» задачи, по словам президента, может обеспечить развитие «государства на годы вперед».
     Элла Памфилова заявила «Ъ», что встреча была «содержательной и результативной». Она считает, что надо найти «более эффективные пути борьбы с терроризмом, не противопоставляя правоохранительные органы населению, а с привлечением населения, чтобы у них была общая задача». А «трагедии не должны становиться предлогом для сворачивания демократического развития, обострять межнациональные и этнические отношения». «Мы не должны противопоставлять себя Кавказу. Бытовая ненависть смерти подобна для страны. Надо формировать стратегию национальных отношений»,– заявила Элла Памфилова. Она сообщила, что до конца мая президент намерен обсудить с правозащитниками ситуацию на Северном Кавказе. Элла Памфилова также предложила президенту создать рабочую группу по реформе МВД с участием госэкспертов, представителей совета, правозащитников, общественной палаты. «Была создана рабочая группа по переработке законодательства об НКО – видите, какие результаты. Прогресс налицо. Реформа МВД – это не дело самого МВД»,– пояснила она.
     По данным социологического опроса «Левада-центра», проведенного 19-23 марта (еще до терактов), 22% респондентов назвали обстановку на Северном Кавказе «благополучной, спокойной». 70% респондентов считают, что она «критическая, взрывоопасная». А 44% опрошенных сомневаются, что создание Северо-Кавказского федерального округа приведет к улучшению обстановки в регионе. С ними не согласны 32% респондентов. На вопрос о том, контролируют ли сейчас федеральные власти положение дел в Чечне, 48% россиян ответили, что да, а 42% – что нет или в малой степени.

Неизученный измученный Кавказ

Понятие «россиянин» оказалось расплывчатым

     Вчера СКП РФ обратился к очевидцам понедельничных взрывов в московском метро с просьбой предоставить информацию. Закономерная, в общем-то, мера в России выглядит иллюстрацией того, что в стране отсутствуют более действенные средства борьбы с терроризмом. Эта тенденция, на взгляд экспертов «НГ», отражает беспечность власти, не озабоченной тщательным изучением взрывоопасного – в прямом смысле слова – Кавказского региона.
     «Любая информация очевидцев... важна для следствия», – сообщил вчера официальный представитель СКП РФ Владимир Маркин. Напомним: в понедельник в московском метро сработали две бомбы: на станциях «Лубянка» и «Парк культуры». По последним данным, в результате двойного теракта погибли 39 человек. Более 70 человек пострадали.
     Граждане ждут от властей сообщений о версиях причин случившегося. И выдвигают собственные. Президентскую страничку в Интернете заполонили записи обеспокоенных россиян. Блогеры, например, обвиняют милиционеров московской подземки, которые «не стоят в часы пик на входе в метро с разыскными собаками и газоанализаторами с целью выявления террористов», а вместо этого «зорко высматривают нерусского вида гастарбайтеров или подвыпивших граждан с целью выпотрошить их карманы за отсутствие московской прописки или славянской внешности». «И это прекрасно знали те, кто послал террористок на смерть», – пишет Харитон из Московской области.
     Тема межэтнического противостояния вновь становится актуальной. Почему Северный Кавказ остается постоянной головной болью для России? Насколько население региона связано с остальной частью страны?
     Директор Института этнологии и антропологии РАН Валерий Тишков видит проблему в трудностях утверждения российской идентичности в стране: «На Северном Кавказе этот процесс идет с большими усилиями. Регион инкорпорирован в состав российского государства позднее, чем Поволжье или русский Север, Сибирь и даже Дальний Восток. Плюс – этот район пережил кавказскую войну, трудный период восстановления советской власти, депортацию народов и чеченскую войну. Поэтому политических, вооруженных диссидентов, тех, кто подвергает сомнению российскость, там достаточно». Правда, отмечает эксперт, замеры показывают: все-таки большинство населения чувствуют себя россиянами.
     Между тем двойственной назвал ситуацию российской идентичности на Кавказе главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Георгий Мирский: «Говорить о том, что вообще какое-то чужеродное тело, неправильно. Например, в Дагестане люди между собой могут общаться только по-русски, потому что там множество разных языков. Через Россию они выходят во внешний мир, через русский язык они приобщаются ко всей мировой культуре, цивилизации, искусству – именно через русские кинофильмы, литературу, телевидение...»
     Другая сторона вопроса, подчеркивает собеседник «НГ», заключается в том, что «многие выходцы с Кавказа, да и вообще бывших наших республик, в основном мусульманских, чем дальше, тем больше чувствуют, что к ним относятся с недоверием». Эксперт видит в происходящем несколько причин. Одна из них – «нелепое предположение, что они отбирают у русских работу. Это чепуха. Эти люди занимают свою нишу. Во-вторых, они чувствуют все более усиливающееся подозрение к исламу. Это можно наблюдать и в Западной Европе, и в США – все больше и больше слово «мусульманин» ассоциируется с понятием «террорист».
     Это опасно, предупреждает эксперт: «Люди, которые встречают такое отношение, неизбежно транслируют свои настроения на родину. И там еще больше распространяется представление о том, что понятие «россияне» ничего не значит. Все больше и больше чувствуется, что многие в стране хотели бы осуществить девиз «Россия для русских». А они себя русскими не ощущают, это и невозможно, и не нужно. А вот понятие «россиянин» оказывается расплывчатым».
     Существует ли российская нация – или можно говорить только о русской? «Существует идея, – говорит Мирский, – что есть единая российская нация, в которую входят разные народы и разные этнические группы. Но очень трудно донести такие вещи до простого народа. Для большинства населения есть четкое различие: одно дело – русские и вообще славяне, а остальные народы, особенно южные, они нечто другое. Многие говорят: почему мы должны мириться с тем, что нашим детям будут преподавать основы православия, а где же ислам? Мы же мусульмане!»
     Дело в том, подчеркивает собеседник «НГ», что «среди мусульман существует обостренное ощущение своей особости, нет такого понятия – «исламский мир». Есть понятие «мусульманского сообщества. Люди, связанные только вроде бы исламом, ощущают свою солидарность. Что такое шариат? Это же не законодательство, как у нас некоторые считают, нет, это гораздо шире. Это именно свод предписаний и норм, которые определяют всю жизнь человека».
     Получился разброд, говорит эксперт: «При Ельцине было введено понятие «россиянин», но его истолковывают так, что есть русские и россияне. Русские – это, понятно, православные, патриоты, а россияне – это те, кто придерживается прозападной ориентации и хотят искоренить русскую самобытность. Поэтому к слову «россияне» отношение подозрительное».
     Когда распался Советский Союз, говорит главный научный сотрудник Института Европы Дмитрий Фурман, получилось, что никто из автономий уйти не имеет права: «Объяснить чеченцу, дагестанцу, тому же татарину, почему произвольная статусная иерархия наций, возникшая в сталинскую эпоху, имеет такое моральное принципиальное значение (белорус – должен уйти, а чеченец не имеет права), невозможно... В 1991 году мы на Кавказе имели нормальный национализм. И если бы мы в 91-92-м годах действительно согласились с независимостью Чечни, было бы такое вот государство. Не очень, наверное, организованное, но постепенно выходившее на более-менее человеческий путь».
     Мы добились на Кавказе «чистой формальности», отмечает Фурман: «Они говорят: «мы с Россией навеки» – и формально входят в состав Федерации. А мы остались с экстремистским подпольем, с которым уже непонятно что делать, действительно – только убивать. Кавказ – это клубок противоречий. А главное – в низовом русском массовом сознании присутствует понимание того, что Северный Кавказ – это не Россия. Опросы показывают, что люди Северного Кавказа для простых русских людей более чуждые, чем, скажем, украинцы или белорусы. Всякие идеи по ограничению миграции относятся к азиатам, представителям азиатских, кавказских республик и к Северному Кавказу тоже. Потому что в культурном отношении это абсолютно чужая территория, которую интегрировать по-настоящему невозможно. Мне кажется, что борьба с терроризмом может вестись до бесконечности и должна вестись. Это не та сила, с которой можно договариваться, но одновременно надо пытаться распутать эти кавказские клубки. Но распутать их можно, только если не ставить задачу их удерживать любой ценой. Это удержание – формально».
     Несомненно, проблема Кавказа заслуживает тщательного изучения. Однако, как выяснила «НГ», она практически не исследуется. «Престижно всю жизнь было заниматься Францией и Америкой, – замечает член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. – Или арабами, чтобы больше платили». Для того чтобы подготовить качественного кавказоведа, напоминает собеседник «НГ», нужны деньги, любовь к этому делу и очень высокий профессионализм. «Мы упустили само изучение. У нас ислам когда-нибудь изучался? Он только критиковался». Причина, считает эксперт, в равнодушии и беспечности власти: «Власти наплевать на все это. Подумаешь, какой-то Кавказ. Пошлем туда второго секретаря обкома партии. А надо объединять людей, которые в этом разбираются. Как в Казани – там великолепная школа изучения местной истории, традиций. На Северном Кавказе, несмотря на то что там есть хорошие ученые, это во многом политизировано. А в центре ученых – раз-два и обчелся». На Западе, говорит эксперт, дипломаты учат языки: «А в нашем посольстве, хоть в одном, есть русский дипломат, который владеет, к примеру, татарским языком? Власти это не важно. Тоже самое и с Северным Кавказом: этакая вторичность, необязательность – мол, и без этого справимся... У власти – комплекс собственной полноценности. Мы, мол, их или завоюем, или модернизируем. Это называется ленью и беззаботностью».

«Новая идеология» джихада

Виртуальный Имарат Кавказ становится все реальнее

     Взрывы – взрывы домов, метро, рынков продолжаются в России 11 лет. Наиболее характерными чертами этих взрывов можно считать следующие.
     Первое. Большая часть взрывов происходила не там, где они привлекали наибольшее внимание (то есть в Москве), а там, где боевикам легче всего было их устроить (то есть на Кавказе и в прилегающих регионах).
     Второе. Любые взрывы вне Москвы не возбуждали особой реакции общества. Любые взрывы в Москве сразу же приводили к панике. К сожалению, не только власть, но и общество считали, что «где-то там на Кавказе» – это к нам не относится. Кто из читателей помнит, что взрывы в 1999 году начались не с улицы Гурьянова 8 сентября 1999-го, а с Владикавказа 19 марта 1999-го? Кто помнит, сколько раз взрывали рынки во Владикавказе? Кто помнит страшные взрывы в электричке в Ессентуках (47 трупов) 5 декабря 2003 года или на рынке в Самаре 4 июня 2004 года?
     Третье. Власти старались забыть о взрывах как можно быстрее и приуменьшить количество жертв. Я никогда не поверю, что при взрыве на «Автозаводской» 6 февраля 2004 года, когда сгорели дотла три вагона метро в час пик, было 40 жертв. Я не поверю, что на рынке в Самаре, где, по словам очевидцев, трупы «лежали кучей», было десять погибших. А одновременные взрывы рейсов Москва-Волгоград и Москва-Сочи 24 августа 2004-го? Три дня нам объясняли, что самолеты свалились сами. Об этих самолетах забыли не только власть, но и общество: иначе как объяснить множество прозвучавших в эти дни утверждений, что никогда еще в Москве ничего не взрывалось одновременно? (Для справки: одновременные взрывы произошли и 6 октября 2000 года в Пятигорске и Невинномысске, 8 декабря 2000 года – в Пятигорске, 24 марта 2001-го – в Кавминводах, Ессентуках и Адыге-Хабле.)
     Четвертое. Большую часть взрывов устраивали не чеченцы, а боевики других национальностей, вставшие на путь джихада. Уже упоминавшийся взрыв во Владикавказе устроили ингуши из села Карца. Взрыв в Буйнакске 4 сентября 1999 года устроили аварцы из села Кудали, имам которого, Ахмад-Кади Ахтаев, был одним из основоположников «чистого ислама» в Дагестане. Москву взрывали два карачаевца – Ачемез Гочияев и его шурин Хаким Абаев, и в придачу к ним татарин и полубашкир-полурусский: Денис Сайтаков и Рустам Ахмяров. Серию одновременных взрывов конца 2000 – начала 2001 года устроили опять-таки люди Гочияева. Неудачная попытка взрыва 5 октября 1999-го в Пятигорске (подрывник Расул Караев подорвался сам) была устроена ногайцами из Червленых Бурунов (дагестанское село, где распространен ваххабизм).
     Итак, еще раз повторю: большинство взрывов происходило близ Кавказа – то есть там, где легче было действовать боевикам, – а не там, где они имели сильный резонанс. Организаторами большинства этих взрывов были не чеченцы (то есть народ, переживший практически геноцид во время первой чеченской), а воинствующие салафиты других национальностей, ставившие перед собой задачу освобождения Кавказа от неверных. Грубо говоря, в Самашках родственников убивали у одних, а ул. Гурьянова взрывали другие.
     Идеология нынешних сторонников Имарата Кавказ радикально отличается от идеологии чеченских борцов за независимость. Центральной ее мыслью является идея оборонительного джихада. Рассуждать о ваххабизме, не упоминая об оборонительном джихаде, так же бессмысленно, как рассуждать о большевиках, не упоминая диктатуры пролетариата и классовой борьбы.
     Согласно этой идеологии, Кавказ в XIX веке был землей ислама, и поэтому сейчас на нем идет оборонительный джихад. Оборонительный джихад, в отличие от наступательного, есть фарз'айн, или индивидуальная обязанность каждого члена общины. Если во время наступательного джихада нужно спрашивать разрешения кредиторов или родителей, то участник оборонительного джихада не должен спрашивать такого разрешения.
     «Каково положение мусульманина, который живет сегодня в кафирском государстве, – пишет Муса Мукожев, один из лидеров Кабардино-Балкарского джамаата, поднявшего 13 октября 2005 года восстание в Нальчике, – как ему правильно жить, чтобы не впасть в заблуждение или грех? Ответ только один – вступить в войну против куфра, выходить на джихад, сражаясь с кафирами и мунафиками».
     «Мусульмане, которые словом или делом помогают неверным против мусульман, противостоят Аллаху, и поэтому с ними следует сражаться так же, как и с неверными, – пишет Анзор Астемиров, другой лидер Кабардино-Балкарского джамаата, убитый в марте. – Сегодня создание мирных джамаатов на территории России – это не что иное, как предательство».
     Летом 1999 года отряды ваххабитов, которые рассматривали освобожденную Чечню примерно так же, как большевики рассматривали Советскую Россию, то есть как плацдарм для всекавказского освободительного похода (и поэтому имели довольно сильный конфликт с Масхадовым, стремившимся к независимости Чечни, а не к освобождению Кавказа), вошли на территорию Дагестана.
     В конце июня 1999 года лидер дагестанских ваххабитов Багаудин Кебедов вернулся на территорию родного ему Цумадинского района и объявил его освобожденным от неверных. Россия де-факто смирилась на тот момент с потерей горного Дагестана и в течение месяца «не замечала» войны. Она обнаружила, что находится в состоянии войны, только в августе, когда наперерез двинувшимся в Цумаду внутренним войскам пошел отряд Шамиля Басаева.
     Басаев не понес собственно военного поражения от российских войск; он покинул Дагестан потому, что не встретил поддержки большинства местного населения. Ваххабиты в Дагестане были многочисленны, но они были маргиналами. Куда большая часть дагестанцев была сторонниками традиционного суфийского ислама, и они ненавидели ваххабитов так же, как католики – протестантов. Вместо привычной для себя роли партизана (сильного сочувствием местного населения) Басаев оказался в роли диверсанта и вынужден был уйти.
     Последовавшая война лишила чеченцев свободы, а ваххабитов – их лагерей точно так же, как война в Афганистане лишила тренировочной базы «Аль-Каиду». Волна терактов, продолжавшаяся с 1999-го по 2004-й, постепенно стала сходить на нет. К 2007-му крупные теракты в России фактически прекратились, во-первых, благодаря гибели Шамиля Басаева, во-вторых, из-за кремлевской политики чеченизации конфликта: крайне негуманной и крайне эффективной.
     Однако Кремль не смог воспользоваться предоставленным ему историей шансом. Начиная с прошлого года, после того как со сменой руководителя Ингушетия перестала быть комфортным убежищем для боевиков, виртуальный Имарат Кавказ перешел в наступление.
     Количество боевиков на Кавказе вряд ли резко возросло. Зато радикально изменилось их положение. В 1999 году ваххабиты в Дагестане были маргиналами, вроде «красных бригад» в Италии 1960-х годов. Сейчас значительная часть чиновников и бизнесменов Дагестана платит им дань. Количество ваххабитов в Кабарде было ничтожно как до, так и после восстания 2005 года. Однако сейчас мало кто из бизнесменов смеет отказать им в закяте. Это невозможно: сдашь одного, придет другой и убьет.
     Сама структура власти в современной России такова, что она питает Имарат Кавказ. В самом деле: чтобы быть назначенным, кавказский чиновник платит в Москве взятку и, чтобы отбить ее, берет деньги. Как только он начинает брать деньги, к нему приходят ваххабиты и требуют поделиться: следует понимать, что на каждый рубль отката, который уходит в Москву, приходится другой рубль, который уходит ваххабитам.
     Конечно, можно назначить президента, который не берет, например Евкурова. Но тогда возникает та проблема, что президент, который не берет, неспособен «решать проблемы» в Москве и назначать за деньги нужных ему людей.
     Можно назначить президента, который является миллиардером и будет «решать проблемы» в Москве за счет собственных денег, не обирая бюджет. Именно по этой причине в Москве рассматривалась возможность назначения президентом Дагестана сенаторов Сулеймана Керимова, Магомеда Магомедова и Ахмеда Билалова. Но тут возникает третья проблема: необходимость идти на уступки перед сильным лидером.
     А если вы все-таки назначите президентом республики сильного человека, то мрачные опасения могут и оправдаться. Участие Кремля в управлении Чечней сводится к тому, что Кремль платит ей дань.
     Иначе говоря, некая совокупность уравнений, которыми описывается приемлемый для Москвы правитель Кавказа, не имеет рациональных решений. Виртуальный Имарат Кавказ становится все реальнее.
     Идеи радикального салафизма одинаковы везде: с ними сталкиваются и США, и Египет, и Саудовская Аравия (не забудем, что бен Ладен объявлял джихад и Саудовскому царствующему дому). Однако больной и здоровый государственный организм реагируют на них по-разному. США есть что противопоставить идеям салафитов, а спецслужбы США борются против террористов, а не грабят Ходорковского. Поэтому после 11 сентября терактов в США не было.
     России нечем крыть тезис ваххабитов, что это все оттого, что на Кавказе мусульманами правят неверные. А наши силовики вряд ли отвлекутся от расстрелов прохожих и грабежа бизнесменов для того, чтобы посвятить толику своего времени такому неаппетитному и опасному противнику, как террористы. Тут как с вирусом гриппа. Для здорового организма – это лишь проходящая болезнь. Для государства, ослабленного излишествами и коррупцией, болезнь может стать смертельной.
     В этих условиях было ясно, что новые теракты, после «Невского экспресса», – это лишь вопрос времени. А учитывая хобби наших борцов с экстремизмом, следует опасаться, что в рамках борьбы с терроризмом они продолжат делать то, что умеют: то есть разгонять несогласных и потрошить бизнесменов.

Оставшийся шахид – штучное оружие

В ближайшее время его не станут тратить попусту

     Год назад, весной 2009-го, Докку Умаров, амир самопровозглашенного Имарата Кавказ*, заявил о воссоздании батальона смертников «Рийядус Салихийн».
     «Рийядус Салихийн», впервые созданный на заре 2000-х, был агрессивнейшей группировкой боевиков. На совести этого подразделения море крови: и «Норд-Ост», и Беслан, и упавшие самолеты, и много еще чего. Формально батальон прекратил свое существование вместе с объявлением о ликвидации Шамиля Басаева – его бессменного лидера. В этой связи заявление Докку Умарова о возрождении группировки «Рийядус Салихийн» смотрелось причудливо, поскольку батальон смертников – скажем так, именная организация. «Рийядус Салихийн» без Басаева – это, к примеру, как Третий рейх без Гитлера: одно название. Умаров, однако, не стал говорить о создании нового батальона – он заявил именно о возрождении того, прежнего. Может, он хотел застращать врагов. А может, напомнить о методах.
     Вместе с заявлением о возрождении «Рийядус Салихийн» Докку Умаров сообщил и о том, что батальон подготовил и выпустил на равнину 20 террористов-смертников. Использование шахидов – и в особенности шахидок – почерк именно этой организации.
     Может быть, Докку, как это бывает, приврал насчет своих возможностей и достижений. Однако факт остается фактом: как минимум 19 смертников с того момента уже себя проявили. В Чечне, Ингушетии, Дагестане и Москве.
     Не исключено, однако, что на тех 20 подготовка шахидов не закончилась.
     Здесь возникает резонный вопрос: может ли так быть, что смертников готовят различные террористические подразделения? Ответ, скорее всего, – да. Судя по всему, технически подготовка смертников может осуществляться сразу в нескольких «мастерских», действующих к тому же независимо друг от друга. В письмах Саида Бурятского, опубликованных уже после его уничтожения, автор говорит о том, что не имел отношения к подготовке смертника, осуществившего покушение на Кадырова, и даже не знал его. Но прежде организацию этого преступления приписывали именно Бурятскому. С учетом обстоятельств жизни Саида надо понимать, что оправдываться в личных письмах ему резона не было: мирная жизнь его бы все равно уже не приняла. Однако из этой детали следует, что не один Бурятский готовил смертников, были и другие «специалисты».
     И все же деяния каждого из смертников становятся известны миру именно под брендом «Рийядус Салихийн». Это такое виртуальное клеймо. Батальон и прежде, еще при Басаеве, имел привычку брать на себя любое мало-мальски заметное ЧП в России, а также охотно записывал на свой счет теракты, совершенные другими группировками боевиков. Но со времен самопровозглашения Имарата Кавказ существование автономных групп, имеющих к тому же достаточную мощь, чтобы подготовить смертника, стало маловероятным.
     Второй любопытный вопрос, возникающий в этой связи: возможно ли такое, что шахиды, прошедшие подготовку, – растворятся, не станут смертниками? Ответ, вероятно, – нет.
     Подготовка шахида – чрезвычайно затратное дело. Требует времени, сил и особой осторожности. Каких-то денег, наконец. Шахид не может появиться «сам по себе» и действовать автономно. За каждым из них стоит крупная группа поддержки. Такие усилия не могут попросту уйти в песок.
     Главная составляющая подготовки шахида – психологическая. Человека необходимо научить тому, как решиться уничтожить себя. Потенциальному смертнику это решение дается ничуть не легче, чем далось бы любому другому человеку.
     – В менталитете вайнахов* нет ничего такого, на чем можно было раскрутить шахидизм, – уверен Тимур Акиев, руководитель ингушской группы правозащитного центра «Мемориал». – Да, были мстители, готовые умереть, но умереть в бою, чтобы об этом знали, чтобы его уважали: он отомстил, не смирился с обидой. А тут другое. Шахиды, как правило, никому не известны, и не факт, что смертник сможет выполнить задание «успешно». Достаточно случаев, когда шахиды гибли просто так.
     Бытующее мнение о том, что феномен существования террористов-смертников имеет под собой религиозные основания, тоже верен лишь отчасти. На деле тем, кто готовит смертников, приходится скорее идти поперек традиционных религиозных убеждений подопечных.
     – Изначально в исламе физической сохранности тела погибшего уделялось особое внимание. Человек может воскреснуть в Судный день только при условии, что есть тело, в которое душа может воплотиться, – рассказывает Ахмет Ярлыкапов, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН. – Отсюда идея о шахидах, мучениках, которые прямиком попадают в рай, и им не нужно воскресать в Судный день. Ведь в бою воину могли и голову отрубить. Однако запрет на самоубийство по-прежнему остается непоколебимым исламским принципом. К тому же шахидки в метро сталкиваются и с еще одной серьезной дилеммой: среди людей, убитых ими, могут оказаться единоверцы.
     Подготовка терактов в Москве – это уже не только психология. Это еще и недешевая логистика. Смертниц необходимо доставить в Москву, обеспечить им возможность «осмотреться на местности». Подготовить оружие. Все это время их необходимо где-то укрывать, учитывая при этом, что спецслужбам, вероятно, известно о прибытии террористок в город. На все подготовительные мероприятия уходит немало времени, и этот факт ставит под большое сомнение заявления правоохранителей о том, что случившиеся подрывы – месть за ликвидацию Саида Бурятского или Анзора Астемирова.
     По некоторой информации, смертницы в Москве появились задолго до уничтожения Астемирова. Не исключено, что этих женщин готовил именно Саид Бурятский, однако самоподрыв смертниц как акт отмщения Бурятского – натянутая, «светская» версия. Шахидки, уж коли они встали на этот путь, все равно рано или поздно бы себя проявили – если бы их выступление не было бы предупреждено органами. Но оно не было предупреждено.
     Если последний шахид из группы, о которой говорил Умаров, жив, надежда на то, что он откажется от идеи, – слаба. Однако и использовать в ближайшее время его вряд ли станут. Понедельничные подрывы произвели страшнейший эффект на Россию. Его и усугубить невозможно – куда уж страшнее.
     А шахид – ценный ресурс, штучное оружие. Его не станут тратить попусту.
     * Группа народов, куда входят, в частности, ингуши и чеченцы.

Возмездие за черемшу

Лидер северокавказских сепаратистов Доку Умаров взял на себя ответственность за теракты в московском метро. Перед этим представители боевиков путались в показаниях, утверждая даже, что не собирались нападать на мирных граждан, и обвиняли в случившемся ФСБ

     Спустя два дня после терактов в московском метро на сайте YouTube и сепаратиском ресурсе «Кавказ-центр» появилось обращение лидера боевиков Доку Умарова, в котором он берет на себя ответственность за взрывы и говорит, что они были осуществлены по его прямому приказу.
     На видео, которое датировано 29 марта 2010 года, Умаров утверждает, что эта атака стала ответным ударом и акцией возмездия «за резню, устроенную русскими оккупантами, самых бедных жителей Чечни и Ингушетии, которые собирали черемшу под Арштами 11 февраля 2010 года, чтобы прокормить свои семьи». Речь идет о крупной спецоперации в горах на границе Чечни и Ингушетии, когда, по данным федеральных войск, было уничтожено около 20 боевиков, но при этом действительно погибли мирные жители. Их гибель подтвердил впоследствии президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров.
     Умаров пообещал, что атаки на территории России будут продолжаться. Он пригрозил россиянам, «которые посылают на Кавказ свои банды и содержат свои спецслужбы, творящие бесчинства», новыми акциями возмездия.
     «Поэтому война придет на ваши улицы, и вы ее ощутите на собственных жизнях и собственных шкурах», – предупредил «амир имарата Кавказ».
     Между тем всего за несколько часов до публикации заявления Умарова Reuters распространил заявление пресс-секретаря «имарата Кавказ» Шамсудина Батукаева, который категорически опровергал предположения правоохранительных органов о причастности к взрывам в метро кавказских боевиков.
     «Мы не проводили атаку в Москве и не знаем, кто это сделал», – заверил Батукаев. «Конечно, мы планируем атаки на российские экономические объекты, но наши планы не включают атаки на простых людей», – утверждал собеседник агентства. В этот же день в эфире спутникового грузинского телеканала «Первый кавказский» была представлена аудиозапись анонимного представителя боевиков с опровержением причастности боевиков Умарова к московским взрывам и обвинениями в адрес российских спецслужб, якобы устроивших эту акцию.
     Главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Георгий Мирский считает логичным признание Умарова. «Смысл терактов – побудить власти начать завинчивать гайки, перейти к репрессиям на Кавказе», – убежден собеседник «Газеты.Ru». Репрессии еще больше ухудшат положение жителей Кавказа и могут подтолкнуть их к мятежу против властей, предположил Мирский. Другая цель терактов – поднять волну антимусульманских настроений в столице. «Мусульмане, которые работают в Москве, а заработок отправляют домой, на Северный Кавказ, будут рассказывать родственникам, что ситуация становится все хуже, что они стали людьми второго сорта», – описывает ход мысли организаторов терактов эксперт. Результатом вражды террористы видят рост сепаратистских настроений на Кавказе, считает Мирский.

Взрывы бомб в московском метро: Россия должна пересмотреть свои методы борьбы с терроризмом

     Недавно прозвучавшие в московском метро взрывы имеют глубокие исторические и религиозные корни. России следует пересмотреть свою политику в отношении мятежников, искоренить коррупцию и противостоять росту радикального исламизма.
     Взрывы в метро, раздавшиеся в понедельник в Москве, в результате которых погибло 39 человек и более 70 получили ранение, предположительно явились делом рук «чёрных вдов», террористок-смертниц. Эта традиция имеет глубокие исторические и религиозные формы на Северном Кавказе. Российскому правительству пора пересмотреть свою неудачную политику против мятежников, искоренить коррупцию и усилить борьбу с радикальным исламизмом.
     Россия оккупировала Северный Кавказ в XVIII веке, что разожгло в Дагестане и Чечне газават, «священную войну», или джихад, которая продолжалась вплоть до шестидесятых годов девятнадцатого века. Чеченцы пытались организовать новое восстание в двадцатых и тридцатых годах прошлого века, но были жестоко раздавлены Советами.
     В 1944 году Сталин погрузил чеченцев и ингушей в машины для перевозки скота и выслал их в Сибирь. Сотни тысяч людей погибли во время этого путешествия. После того, как в 1956 году народы вернулись из ссылки, все шло довольно спокойно – до падения в 1991 году Советского Союза. После этого события чеченцы объявили о своей независимости. Русские, напуганные развалом федерации, в 1994 году объявили войну Чечне. Но чеченские мятежники – известные своей тактикой взятия заложников – в конечном счёте нанесли поражение российской армии, которая в 1996 году вывела свои войска из республики.
     К 1999 году на смену первоначально светскому руководству Чечни пришли джихадские бандиты, поддерживаемые Аль Каидой. Талибан выступил в качестве единственной иностранной державы, признавшей новую независимую «Ичкерию». Рынки рабов и торговля оружием процветали. Арабские эмиссары финансировали, готовили и вооружали чеченских моджахедов. Сообщения о похищениях с целью выкупа, о жестоких расправах стали обычной темой газетных заголовков.
     Когда чеченцы вторглись в соседний Дагестан, Владимир Путин, тогда только назначенный на пост премьер-министра, принял ответные меры, направив туда значительные военные силы. Кровавая повстанческая борьба продолжалась до 2005 года под руководством исламистов Шамиля Басаева и иорданца Хаттаба, человека Аль Каиды. Басаев провозгласил своей целью создание Северокавказского эмирата от Черного моря до Каспия, который должен был стать частью мирового халифата. Если бы ему это удалось, новый эмират прервал бы поток нефти из района Каспия на западные рынки, и стал бы постоянной угрозой России и Европе.
     Басаев и Хаттаб в конце концов были убиты российской федеральной службой безопасности (преемником советского КГБ). В ответ моджахеды зверски убили промосковского лидера Хаджу Ахмада Кадырова, предавшего дело мятежников и перешедшего на сторону их врагов. Сын Кадырова, Рамзан, стал правопреемником своего отца и правил железной рукой. Его политические противники – партизаны и активисты борьбы за права человека, куда-то «исчезли». Его обнесённая стеной резиденция, где я побывал в 2008 году, могла похвастаться небольшим зоопарком с тиграми и львами, собственной мечетью и прекрасным конференц-залом.
     Кадыров за последние три года уничтожил множество террористов. Предполагалось, что в горных берлогах их осталось всего с полтысячи. Однако сотни других распространились по городам региона, хоронясь в подземных бункерах; что ещё важнее, в крупнейших российских городах существует сеть поддержки террористов, на основе северокавказской диаспоры.
     В последние годы происходит невероятное. Этнически русские православные люди обращаются в салафитский ислам и становятся лидерами террористского движения. Одним из таких новообращенных был Саид Бурятский, в 2009 году организовавший нападение на поезд, в ходе которого погибло 27 человек, и, предположительно, духовный руководитель организации «Чёрных вдов», террористок-самоубийц. Помимо последнего жестокого акта терроризма, «Чёрные вдовы», по сообщениям СМИ, виновны в гибели от 600 до 900 человек в результате террористических актов, совершённых на территории России с 2000 года.
     «Джихад» на Северном Кавказе – одно из излюбленных оснований для «закята», сбора пожертвований, в мечетях от Дубаи в Объединенных арабских эмиратах до Дирборна, штат Мичиган. Исламистскому лидеру Доку Умаров удалось восстановить жестокую группировку террористов «Риад ус-Салихин» (Сады праведников), в которой «Чёрные Вдовы» – самоубийцы выполняют важнейшую роль авангарда. Умаров грозится не только создать Северокавказский эмират, но и отобрать огромные территории юга России, от Астрахани до Ростова.
     Сегодня реакция Путина на теракты утратила цель. После бойни в бесланской школе в 2004 году он ужесточил правительственный контроль на всей территории федерации, отменил выборы областных губернаторов и фактически кастрировал российскую Думу. И все же чехарда контролируемых Москвой перестановок в руководстве Северного Кавказа не принесла желанного покоя. Милиция и службы безопасности в регионе остаются известными своей коррупцией и неэффективностью – как, впрочем, и их коллеги в Москве.
     Внешнеполитическая реакция России на террор на Северном Кавказе тоже оказалась неуспешной. Кремль поддерживает контакты с организациями ХАМАС и «Хезболла», до сих пор отказываясь принять обоснованные санкции против крупнейшего спонсора терроризма – Ирана.
     Тем временем Северный Кавказ всё в большей степени начинают рассматривать как часть Большого Ближнего Востока. И, как и на Ближнем Востоке, у него открылись две язвы: безработица и растущий религиозный экстремизм. Большой Ближний Восток объединяет Афганистан, сектор Газа, северо-западный Пакистан, Сомали и Йемен в единое политическое пространство, откуда всему миру грозят жестокость, терроризм, военная диктатура.
     А пока за огрехи антитеррористической политики правительства расплачиваются ни в чем не повинные москвичи. Куда полезнее было бы наладить подготовку прогрессивных мулл, распространяющих просвещённый ислам, и обеспечить им поддержку, разорвать связи между Северным Кавказом и экстремистами Персидского залива, дать возможность молодёжи Северного Кавказа получить образование и способствовать их трудоустройству. Российским органам правопорядка пора покончить с грубостью и расистскими замашками в обращении с лицами кавказской национальности, в то время как милиция и дорожные контрольно-пропускные пункты жульническим образом обирают народ. Кремль должен проснуться, иначе проклятье Северного Кавказа может поставить Россию на грань гражданской войны.
     Ариэль Коэн – старший научный сотрудник Института международной политики им. Кэтрин и Шелби Каллом Дэвис (Katherine and Shelby Cullom Davis Institute for International Policy) фонда «Наследие» (The Heritage), специалист по российским и евразийским исследования и международной энергетической политике.

Чеченский конфликт усилился из-за российских репрессий

Радикально настроенные группировки и аль-Каида воспользовались борьбой повстанцев для проведения своих акций в соседних регионах

     Россия утратила большую часть своей территории после распада Советского Союза. Москве пришлось признать, что республики бывшие членами этого союза обрели независимость. Речь идет, в частности, об Азербайджане, Армении, Казахстане, Грузии, Украине и странах Балтии. Что касается Чечни, откуда предположительно родом смертницы, осуществившие теракт в Москве на этой неделе, то с ней дело представляется иначе.
     Регион Чечни был частью российской империи с 19-го века еще до образования СССР. Войска царя преодолели сопротивление имама Шамиля в 1859 году и присоединили эту территорию к России. Чечня, после большевистской революции, стала не советской республикой, а республикой в составе Российской Федерации. И с точки зрения Москвы остается неотъемлемой частью России даже после распада СССР. Проблема заключается в том, что население этого региона этнически отличается от жителей остальной России, кроме того, они исповедуют другую религию – ислам, тогда как в Москве преобладают христиане.
     С распадом Советского Союза в Чечне начало усиливаться движение за обретение независимости. В ответ на это Москва провела репрессии против сепаратистов, тысячи человек погибли. Террористическая сеть «аль-Каида» и другие группировки, воспользовавшись конфликтом, начали подготовку местных боевиков и стали расширять ареал борьбы за пределы Чечни в соседние районы, например, в Дагестан и Ингушетию. Последователи Усамы бен Ладена со времен советского вторжения в Афганистан в 80-х считают русских своими врагами.

     Чечня для России эквивалентна тому, чем является Косово для Сербии. Сербы, несмотря на внутреннее сопротивление, признали независимость Словении, Хорватии, Македонии и Черногории, бывших югославских, но не сербских, республик. А вот Косово – сербский регион, и поэтому Белград считает эту провинцию частью своей территории, несмотря на этнические и религиозные различия.

Для справки
     В 2003 чеченка Зарема Мужахоева была послана в Москву для проведения теракта. В какой-то момент она утратила решимость сделать это и сдалась властям. Находясь в заключении, она рассказала, что вступила в ряды повстанцев после того, как потеряла мужа, а потом и сына. С этого момента мир узнал выражение «Черные вдовы». Так стали называть женщин – матерей и сестер боевиков – , убитых российскими войсками в Чечне и других регионах Кавказа. Чеченский руководитель Шамиль Басаев, убитый в 2006, был инициатором создания этой группы.

Взорвавшееся звено

Теракты в Дагестане считают продолжением московских

     В России вчера продолжилась серия терактов с использованием смертников. Двое террористов взорвали себя вместе с сотрудниками милиции в дагестанском городе Кизляре. Вместе с ними погибли 12 человек, а еще три десятка получили ранения. Руководство страны и правоохранительные органы связали вчерашние взрывы с терактами, совершенными смертниками в московском метро. По оперативным данным, всех участников этих нападений успел подготовить до своей ликвидации русский ваххабит Александр Тихомиров (Саид Бурятский).

Смертник в милицейском кителе
     Первый взрыв на улице Московской в районе гимназии N 1 и кинотеатра «Искра» прогремел в 8.40 утра. За несколько минут до этого сотрудники милиции получили информацию о том, что в районе, прилегающем к зданию ГОВД, курсирует какая-то подозрительная «Нива» с милицейскими знаками в виде сине-оранжевых полосок. Инспекторы ДПС отправились на ее поиски на двух машинах и вскоре блокировали «Ниву» на улице Московской в 200 м от здания ГОВД. В тот же момент раздался мощный взрыв, потрясший весь город. Два инспектора ДПС Василий Юриков и Сергей Кожурин погибли на месте. Смертельное ранение получила и случайная прохожая. Как установили потом эксперты, бомба состояла из 200 кг традиционной для Северного Кавказа смеси селитры и алюминиевой пудры. На месте взрыва образовалась воронка диаметром до 5 м и глубиной до 2 м, от «Нивы» осталась груда металла, милицейская машина также сильно пострадала и загорелась, а в округе были выбиты стекла во всех зданиях. К счастью, это был последний день школьных каникул и в здании гимназии N 1 находились только школьные работники. Пятеро из них, в том числе директор гимназии Евгений Бебек, находившийся в своем кабинете, получили легкие ранения.
     «Я приехал на место взрыва через несколько минут, там уже были машины скорой помощи, пожарные, милиция во главе с начальником ГОВД,– рассказал «Ъ» один из очевидцев.– Я был недалеко от воронки, когда прогремел второй взрыв». По словам очевидца, взорвался молодой человек, одетый в спортивный костюм, поверх которого был наброшен милицейский китель с погонами старшего лейтенанта. «Потом уже знакомый милиционер, который находился ближе к месту второго взрыва, рассказал мне, что на месте происшествия смертник вел себя очень уверенно. Когда на первый взрыв сбежались зеваки, отгонял их, мол, не мешайте, затем влез в толпу начальства, которого там было достаточно, и подорвался»,– добавил он.
     По словам очевидцев, смертник буквально взлетел вверх где-то на 20-30 м. Тело террориста было разорвано пополам, голова и плечи остались целыми, что и позволило его вскоре опознать. Смертником оказался местный житель 21-летний Дауд Магомедов, проходивший по спецучету милиции как ваххабит и лицо, склонное к экстремистской деятельности. В ГОВД рассказали, что на учет взорвавшийся Магомедов попал летом прошлого года, когда вместе с другими ваххабитами устроил драку прямо в мечети с приверженцами традиционного ислама. Тогда же выяснилось, что уроженец города Дагестанские Огни жил в Кизляре, что называется, наездами и без регистрации, нигде не работал, но при этом находил средства на наркотики, которые, по словам милиционеров, употреблял регулярно. Как полагают сыщики, он больше времени проводил в лесу у боевиков, чем в городе.

Тактика большого террора от столицы до Дагестана

В Кизляре опять использовали тактику «двойного подрыва»

     Спустя ровно двое суток после взрывов в Московском метрополитене крупный теракт произошел в Дагестане. В городе Кизляр, расположенном на севере республики, вчера с интервалом в полчаса были проведены сразу две террористические атаки, жертвами которых стали 12 человек, включая начальника местного ОВД. Еще 23 человека с ранениями различной степени тяжести находятся сейчас в больницах города.
     Как сообщили «НГ» в пресс-службе республиканского МВД, первый взрыв прогремел на улице Московской в центре Кизляра около 8.40 в ходе преследования нарядом ДПС автомобиля «Нива», водитель которого проигнорировал требование остановиться. В момент, когда милиционеры почти настигли машину, она взорвалась, в результате чего погибли двое милиционеров и случайная прохожая.
     Ранения также получили еще один сотрудник милиции и несколько местных жителей, оказавшихся неподалеку от места происшествия. Взрывной волной была разрушена крыша и сильно повреждены стены расположенной поблизости средней школы №1. В момент взрыва в школе, к счастью, не было детей – они находились на весенних каникулах. Кроме того, сгорело несколько припаркованных по соседству автомобилей, а в домах, расположенных в радиусе 200 метров, были выбиты стекла. Столь значительные разрушения связаны с тем, что, по предварительным данным, взрывное устройство составляло около 200 кг в тротиловом эквиваленте.
     Примерно через полчаса на этом же месте прогремел еще один взрыв. По словам очевидцев, к месту происшествия, где работала следственно-оперативная группа и стояла машина «скорой помощи», подошел молодой человек, одетый в форму старшего лейтенанта милиции, который и привел в действие взрывное устройство (мощностью около 1,5 кг в тротиловом эквиваленте), которое, предположительно, было прикреплено к его телу. В результате погибли девять человек, в том числе начальник ОВД по Кизлярскому району полковник милиции Виталий Видерников. Среди погибших – сотрудники милиции и мирные жители. Личность террориста уже определена – это местный житель Дауд Джабраилов.
     Обе бомбы, как при взрывах в московском метро, были начинены поражающими элементами – обрезками арматуры, болтами, гвоздями. В общей сложности в результате взрывов, по данным республиканского МВД, пострадали 23 человека, включая 18 сотрудников милиции, которые с ранениями и травмами различной степени тяжести были госпитализированы в местные больницы. Нужно отметить, что экстремисты в Кизляре опять использовали тактику «двойного подрыва», когда на одном месте производится два взрыва: второй направлен на уничтожение тех, кто ликвидирует последствия первого. Боевики регулярно используют ее на Северном Кавказе, та же схема была применена и в ноябре 2009 года при подрыве «Невского экспресса», когда второе взрывное устройство сработало в тот момент, когда место аварии осматривал глава СКП РФ Бастрыкин. Хотя тактика правоохранительным органам хорошо известна, и в этот раз они не смогли локализовать место происшествия. То есть убрать посторонних, выставить заграждения и обойтись без лишних потерь.
     Весь вчерашний день на месте трагедии работала совместная оперативно-следственная группа из числа сотрудников УФСБ, МВД и прокуратуры. Для оказания помощи в Дагестан прибыли следователи и криминалисты центрального аппарата Следственного комитета.
     Дополнительные силы по приказу главы МВД РФ Рашида Нургалиева были направлены для расследования теракта в Кизляр из Главного управления МВД по Южному федеральному округу. Кроме того, в ходе совещания, проведенного в режиме видеоконференции, министр потребовал от руководства дагестанской милиции усилить охрану жизненно важных объектов и мест массового пребывания граждан. Хотя, по логике вещей, подобные меры необходимо было предпринять сразу же после трагедии в Москве.
     Рашид Нургалиев также не исключил, что конечными целями смертников, организовавших взрывы в Кизляре, были подразделения органов внутренних дел. Основанием для таких предположений служит тот факт, что неподалеку от места взрыва располагаются здания ОВД и УФСБ. По словам премьер-министра Владимира Путина, взрывы в Кизляре и московском метро могут быть связаны друг с другом. «Я не исключаю, что действовали одни и те же бандиты», – сказал вчера глава правительства. Того же мнения придерживается и президент Дмитрий Медведев: «Все это звенья одной цепи, все это проявление той самой террористической активности, которая в последнее время стала снова давать о себе знать на Кавказе».
     Отметим, что предыдущий теракт, организованный смертником, произошел в Дагестане в начале этого года. Утром 6 января с.г. террорист пытался прорваться на территорию базы ДПС в Махачкале на заминированной «Ниве», но был остановлен протаранившим его милицейским автомобилем «УАЗ». В результате пять сотрудников УВД дагестанской столицы погибли, более десяти получили ранения.
     Ростов-на-Дону

Сила, вера, деньги

     Дмитрий Медведев побывал в Дагестане. Там президент сообщил, что может изменить полномочия силовиков по расследованию террористических дел, позвал в том числе и опальный бизнес на Кавказ и поддержал пропаганду умеренного ислама. Бизнесмены готовы вложиться. Пропаганда может обернуться борьбой с несогласными имамами, сетует эксперт.
     Медведев в четверг без предупреждения прилетел в Дагестан, где накануне в Кизляре произошел двойной теракт. Ради этой поездки Кремль отменил заранее намеченную на середину дня встречу главы государства с лидерами партий – ее перенесли на пятницу. Из аэропорта в Каспийске Медведев перелетел в Махачкалу на вертолете. Это было сделано по соображениям безопасности, сообщили в администрации дагестанского президента.
     Еще на борту президент общался с главой МВД России Рашидом Нургалиевым и главой ФСБ Александром Бортниковым, которые рассказали ему о ситуации в республике. В 13.10 вертолет с президентом приземлился на центральной площади Махачкалы. Еще за несколько часов до Медведева сюда же приехали полпред главы государства в Северо-Кавказском округе Александр Хлопонин и главы всех регионов Кавказа.
     В местном доме правительства президент провел совещание по борьбе с терроризмом.
     «Мы больше, мы сильнее, за нами судьбы людей, а главное – за нами правда», – сообщил собравшимся президент. – Открутили головы наиболее одиозным бандитам, но, видимо, этого мало. В любом случае всех найдем и всех накажем. Только таким образом».
     Основные задачи борьбы с терроризмом на Кавказе, сказал президент, «это укрепление правоохранительных органов, МВД, ФСБ, судов», а также «кинжальные удары по террористам», уничтожение «их и их пристанища»; помощь «тем, кто решил порвать с бандитами», развитие экономики, образования, культуры; укрепление нравственной и духовной составляющей».
     «Перечень мер борьбы с терроризмом должен быть расширен, они должны быть не только более эффективными, но и жесткими, жестокими и превентивными. Надо наказывать», – предложил глава государства. Тема введения КТО на Кавказе не обсуждалась, сообщил после встречи ставропольский губернатор Валерий Гаевский.
     «В принципе, можно было бы пойти на достаточно серьезные изменения, лишь бы они были эффективными», – добавил президент.
     Президент не исключил, что оперативное сопровождение уголовных дел по статьям, связанным с терроризмом, может быть «усовершенствовано». В первую очередь это связано с дознанием, следствием и судом, сказал он. Во вторник президент уже говорил, что практика применения законодательства по «террористическим статьям» может быть изменена.
     Оперативное сопровождение дел по статье «терроризм» сейчас осуществляют оперподразделения МВД и ФСБ. Эти ведомства должны высказаться, чего им не хватает для более эффективного оперативного сопровождения, говорит член комитета Госдумы по безопасности Михаил Старшинов. По этому вопросу, как и другим, которые обсуждались на совещании, в ближайшее время будет дан ряд поручений и определены ответственные, сказала «Газете.Ru» пресс-секретарь президента Наталья Тимакова. Поручения будут касаться администрации президента, полпредства в СКФО, МВД, ФСБ и других органов, сказала она.
     Медведев также выступил за усиление влияния лояльных исламских лидеров на Кавказе. «В нравственном измерении убийство является грехом в любой религии, это дает возможность работать с самыми разными людьми, – считает Медведев. – Нужно им (исламским лидерам – «Газета.Ru») помогать, всячески способствовать укреплению их авторитета, они должны нести правду». Президент попросил в этой работе помощи руководителей регионов и бизнеса. Журналистам тут же досталось за то, что они иногда «смешивают тех, кто исповедует ислам, и тех, кто является религиозными фанатиками и устраивают теракты», чем вносят «раскол в общество».
     Рамзан Кадыров предложил предоставлять больше возможностей мусульманским лидерам, которые «должны проповедовать традиционный ислам».
     Рецепт Кадырова не подходит, считает главред «Кавказского узла» Григорий Шведов. Вместо того чтобы сделать имамов независимыми от светских властей, будут поддерживать только тарикатистских авторитетов, к тому же связанных с властями и силовыми органами, как это сейчас происходит в Чечне. Требуется легализовать духовных наставников, придерживающихся ислама ваххабитского толка, позволить имамам этого направления быть свободно избранными, интегрировать их в Духовное управление мусульман Северного Кавказа, говорит эксперт.
     Их влияние сильно, констатирует собеседник: например, в Дагестане не меньше 25% мечетей избирает независимых имамов, значительная их часть придерживаются ваххабитского ислама.
     В экономическом плане Медведев сообщил, что ждет от Хлопонина «новых предложений по программам, финансированию, кластерам, новым рабочим местам». Президент также призвал крупных бизнесменов помогать нормализации социально-экономической ситуации на Кавказе. «Нужно заставить заниматься этими вопросами всех, кому не безразлична судьба страны, кто способен махнуть мошной. Не все в Москву вкладывать и за границу. Надо долги отдавать», – обратился Медведев.
     На вопрос, касается ли призыв президента и живущих за границей кавказских бизнесменов, таких как Михаил Гуцериев, Тимакова ответила: «Касается всех поголовно».
     Есть много бизнесменов с Кавказа, поясняет она, «и миллиардер Сулейман Керимов родом из Дагестана, Магомедовы, другие». При этом нельзя сказать, что они ничего не делают для региона, уточнила она.
     Бывший хозяин закрытого властями Черкизовского рынка Исмаилов уже вернулся в Россию. Побывав в Грозном, он проявил заинтересованность в проектах на территории Чечни – в частности, в развитии гостиничного комплекса. В окружении Гуцериева не исключили, что бизнесмен пойдет на вложения в экономику Кавказа в случае возвращения в Россию. Президент Ингушетии никаких разговоров с Гуцериевым о его вложениях в регион не ведет, сообщил пресс-секретарь Юнус-Бека Евкурова Калой Ахильгов.
     Специфика региона будет учитываться в реформе территориальных подразделений МВД на Кавказе, сообщил Медведев в Махачкале. Президент назначил представителем министра внутренних дел по координации и контролю деятельности органов внутренних дел и Внутренних войск МВД, дислоцированных на территории СКФО, генерал-полковника Евгения Лазебина (об изменениях в работе МВД на Кавказе см. отдельный материал «Газеты.Ru»).
     Отдельно Медведев говорил о терминах. «Надо, чтобы все понимали, что здесь, на Кавказе, – не только понимали, а использовали соответствующий терминологический аппарат – живут такие же наши люди, граждане России, а не выходцы с Северного Кавказа», – обратился он к журналистам.
     На федеральном уровне не будет вводиться никаких ограничений на упоминание национальности преступников, пояснили в Кремле. Такой запрет инициировался в Москве.
     «Это вопрос культуры. На Кавказе очень внимательно отслеживают, как о них отзываются, и им обидно, когда по территориальному признаку их записывают в преступники», – говорит Тимакова.

После взрывов в Дагестане Россия с надеждой смотрит на Путина

Прозвучавшие в Дагестане в среду взрывы, совершенные террористами-смертниками, которые продолжили новую серию терактов, заставили многих россиян снова с надеждой смотреть на Путина, построившего свою репутацию на жёстких заявлениях и действиях против мятежников

     Прозвучавшие в Дагестане в среду взрывы, совершенные смертниками, которые продолжили новую серию терактов на территории России, поставили Владимира Путина, премьер– министра с огромным влиянием в стране, перед необходимостью подтвердить свою способность твердой рукой обеспечить безопасность и стабильность в России.
     Эксперты высказывают самые разные мнения о том, какие возможности для действий изыщет Путин, который в бытность свою президентом требовал жёсткого подхода к мятежной Чеченской республике и сделал всё, чтобы Россия приняла у себя Зимние Олимпийские игры 2014 года в Сочи, городе, расположенном на самой границе с неспокойным северокавказским регионом.
     Во время двойного теракта, совершенного смертниками в дагестанском городе Кизляре, погибло не менее 12 человек и 23 получили ранения; большинство пострадавших – сотрудники российской службы безопасности. Эти события снова привлекли внимание к чеченскому мятежу, который уже не менее двух лет расползается, невидимый для радиолокационных систем, по неспокойным южным рубежам России. Боевиков с Северного Кавказа подозревают в осуществлении двух разрушительных взрывов на станциях московского метров в понедельник, унесших жизни 39 человек.
     Такое сокрушительное возвращение терроризма в российскую политику – «серьёзный личный вызов Путину», – говорит Николай Петров, аналитик московского центра Карнеги.
     Путин пришел к власти в 1999 году в разгар волны терактов в жилых домах Москвы и других российских городов, унесших сотни человеческих жизней. За его приобретшим широкую популярность обещанием «мочить бандитов в собственном сортире» многие специалисты узрели предупреждение на будущее, это была программа усмирения чеченских мятежников, которую он контролировал лично и которая, казалось, была завершена в прошлом году, когда Кремль заявил о победе.
     «Весь миф Путина состоит в том, что он очень жёсткий, очень эффективный, и что его политика принесла мир и стабильность Северному Кавказу», – говорит Петров.
     Насилие возвращается, угрожая проведению Олимпиады в Сочи
     Почти на шесть лет основная территория России практически забыла о кровавых террористских актах, отличавших первые годы президентского правления Путина, хотя взрыв поезда Москва – Санкт– Петербург в ноябре прошлого года некоторыми экспертами интерпретирровался как предупреждение о грядущих событиях.
     «После этих громких террористических актов Путин будет вынужден доказать, что его стратегия работала. Все зависит от него. Он должен предпринять какие– то действия, чтобы восстановить некое подобие стабильности на Северном Кавказе», – заявил Петров.
     По мнению некоторых экспертов, теракты представляют прямую угрозу Сочинской Олимпиаде, на проведение которой Путин поставил 17 миллиардов долларов государственных средств и свой личный престиж.
     «Это вызывает большую тревогу», – говорит Ольга Крыштановская, ведущий российский политолог. – Мы столкнулись с врагом, который хочет дестабилизировать ситуацию в политических целях. На карту поставлен престиж России. А если мы не можем справиться с террористами в собственной столице, как можно надеяться, что мы не позволим им сорвать такое крупное международное мероприятие, как Олимпийские игры?».
     В последние дни Путин оказался в центре политических событий, хотя по Российской конституции вопросы национальной безопасности должны быть прерогативой президента Дмитрия Медведева.
     Во вторник, в продолжение «сортирной» темы, Путин заявил журналистам, что мятежников «выковыряют со дна канализации».

Связь Дагестана с Москвой?
     Путин видит прямую связь между взрывами, прозвучавшими в среду в Дагестане, и московскими террористическими актами, заявив «Не исключаю, что действовала одна и та же группировка». Лидер Дагестана Магомедсалам Магомедов согласился с его словами, назвав взрывы в Москве и в Кизляре «звеньями одной цепи».
     Некоторые эксперты полагают, что Путин и Медведем ведут подковёрную борьбу за контроль в Кремле после выборов, запланированных на 2012 год, и что оперативные действия Путина после терактов, как считают некоторые, могут увеличить его шансы.
     «Если террористические акты повторятся, особенно в Москве, возможно даже досрочное проведение президентских выборов, – говорит Владимир Прибыловский, президент независимого московского Информационно-исследовательского центра «Панорама». – В обществе нарастает беспокойство, и это может быть использовано против Медведева. Люди видят в Путине «сильную руку», и эта ситуация может пойти ему на пользу».
     Но никто не может с уверенностью сказать, какие удастся найти способы по разгрому вооружённого мятежа, распространяющегося по преимущественно мусульманскому Северного Кавказа, и, похоже, грозящего выплеснуться на территорию самой России, угрожая эпизодами насилия населению её крупных городов.
     В беседе с журналистами во вторник Путин признал, что вряд ли удастся перекрыть разветвленную транспортную систему Москвы, которой ежедневно пользуется порядка 10 миллионов людей, в том числе тысячи рыночных торговцев с огромными сумками. Однако он надеется на более широкое использование аппаратуры видеонаблюдения, что стало обычной практикой в Лондоне и других европейских столицах.
     «Уже, конечно, ясно, что эти системы не способны предотвратить теракты. Но они хотя бы помогают правоохранительным органам выявлять пособников и организаторов преступлений», – заявил он. Впрочем, ни он, ни Медведев пока даже не намекнули на какую– нибудь новую стратегию борьбы.

Шанс Путина на концентрацию власти
     «В последние годы, довольно мирные для российских городов, мы позволили себе определённую беззаботность; но на Северном Кавказе беспорядки никогда не прекращались», – говорит Виктор Мизин, заместитель директора московского государственного Института международных исследований. – Теперь нам нужно принимать срочные меры, сочетающие военные методы с экономическими мероприятиями и политическими переменами. Это задача высокого уровня, и быстрых решений тут, безусловно, нет».
     Последний масштабный террористический акт – захват заложников в бесланской школе в 2004 году, в результате которого погибло больше 300 человек – подтолкнул Путина, бывшего тогда президентом, к проведению драконовских политических шагов, в рамках которых были усилены спецслужбы, еще сильнее сконцентрирована власть Кремля и отменены областные выборы.
     Возможно, и нынешнюю волну терроризма аналогичным образом используют для форсирования радикальных реформ в министерстве внутренних дел, в ведении которого находится российская милиция, и покончить с недавно возникшими разговорами о либерализации установленной Путиным авторитарной политической системы, сконцентрированной вокруг Кремля.
     «Вероятно, это на какое– то время положит конец разговорам о политической реформе, – говорит Петров. – Они скажут, «у нас идёт война с терроризмом, мы не можем позволить себе роскошь обсуждать такие вопросы прямо сейчас», – ну и так далее.

«Цель террористов – спровоцировать нас»
     Впрочем, Кремль, возможно, побоится, что принятие жёстких мер против групп боевиков на Северном Кавказе вызовет новую волну терактов в Москве.
     «В последнее время спецслужбы весьма успешно ликвидировали главарей террористских группировок на Северном Кавказе, – говорит Алексей Мухин, директор независимого московского Центра политической информации. – Взрывы в Москве можно расценивать как недвусмысленное послание спецслужбам: прекратите убивать наших лидеров, или мы нацелим наши ответные действия на такие цели, как московское метро».
     По мнению некоторых экспертов, на что бы ни решились российские лидеры, им придется согласиться с тем, что вариант исключительно силового подавления в качестве способа противостояния растущему мятежу не сработал.
     «Цель террористов – спровоцировать нас на жёсткие меры, заставить изменить нашу политическую систему из страха перед исходящей от них угрозой, – говорит Мизин из Института международных исследований. – Было бы очень хорошо, если бы президент Медведев выступил с категорическим заявлением, что, несмотря на нашу скорбь и решимость бороться, мы не пожертвуем ради борьбы с терроризмом ни принципами демократии, которую мы строим, ни нашими стандартами цивилизованного поведения».